Deus ex machina
Пролог
Заповеди цифровой эры:
1. Помни имя свое.
2. Помни пол свой.
3. Помни лицо свое.
4. Помни возраст свой.
5. Помни язык свой.
6. Храни личность свою.
7. Помни ближних своих.
8. Не спи дольше 8 стандартных часов.
9. Цени, что имеешь.
10. Чти Смотрителей.
(От Лукаса, 1-10)
“В каком-то смысле, природа победила человека. В том числе, его собственная природа.
Чем больше мы пытались превратить планету в комфортный и безопасный Рай, где нет смерти и болезней, тем дальше оказывались от цели и тем меньше понимали, какова она, эта цель. Все больше людей оказалось в Аду из строительного мусора, копившегося от попыток воссоздать Эдем.
Да только все позабыли, что Эдемский сад с его двумя первыми обитателями не был ни эгалитарным, ни комфортным с точки зрения обывателя эпохи высоких технологий.
Нужно очень много денег, чтобы отгородить себе настоящий личный Эдем на каком-нибудь удаленном острове, где еще видны звезды и слышен голос живого Бога, а не того дешевого идола из оптоволокна, созданного тогда, когда Золотой телец оказался не по карману большинству.
Великие картины? Скульптуры? Бессмертные произведения искусства? Они наскучили после того, как роскошь поговорить с ними наедине стала недоступной. Кому нужно селфи на фоне других туристов, делающих селфи с Джокондой? Кто захочет видеть картину Моне, облитую супом или краской ради тщеславия бездарей, которые прикрылись очередной повесткой?
А потом пришли болезни. Вернее, они никуда и не уходили, изменилось отношение к ним. Когда-то чума выкашивала половину города. Досадно, но явно не повод менять уклад жизни всей страны или мира. Теперь же мир стал настолько мал и тесен, что непонятный чих в Азии заставлял прятаться по домам всю Европу на месяцы и годы. Люди, и так изрядно подзабывшие цвет неба, и вовсе переставали стремиться его увидеть. Надоело. Свет экрана ближе, ярче, дешевле. Как стекляшки отличаются от бриллиантов отсутствием недостатков, так и оптоволоконные радости сильнее били по струнам восприятия. Когда струна рвалась или грубела настолько, что переставала чувствовать, приходили новинки. Их ждали, на них подписывались, за них переплачивали в надежде догнать этот привкус неизведанного, в надежде на то, что откроется еще одна струна, еще одно дыхание, желание жить и жить без боли принятия решений и ответственности. Когда новинки кончались или переставали работать, приходили наркотики. Дороже или дешевле, сильнее или слабее. За ними шла смерть. Добровольная или случайная. Смерть, которой никто так и не понял, не перестал бояться, не избежал.
А еще была война. Долгая и непонятная, убившая многих, но не сделавшая мир лучше, чище или свободнее. А может быть это было несколько войн? Кто теперь вспомнит. Правда после них исчезли государства в привычном понимании, но едва ли и это было благом.
А еще был ИИ, искусственный интеллект, или те големы, которые назывались этим словом. Машины были слишком дороги, чтобы заменить физический труд, но достаточно дешевы, чтобы заменить большую часть врачей, учителей, архитекторов. Бедные ходили в школы, где их обучали машины, жили в домах, построенных машинами и лечились у машин. Они слушали музыку, созданную машинами, машины же их погребали. У богатых были элитные педагоги, композиторы, актёры, доктора, их дома строили настоящие каменщики и даже эпитафии на их могилах были написаны настоящими поэтами.
А еще богатые очень хотели обмануть смерть. Они искали средства против нее в своих стареющих клетках, пытались заставить их делиться снова и снова. Но в результате создали только еще несколько новых болезней, мафиозных групп и городских легенд.
Потом была вера Молчальников. Или ересь. Смотря с какой стороны на нее посмотреть. Они отказывались не только от социальных сетей, блогов, мобильных устройств, но и от простого разговора, если не считали, что этот разговор заставит собеседников думать, если он не создаст чего-то нового. Молчальники считали, что язык дан человеку не для бытового общения, сплетен, засорения эфира, “ноосферы” суетной ерундой. Для этих целей достаточно и того, считали они, чем обладают животные: звуки, жесты, позы, запахи…
Язык, Логос, полагали Молчальники, дан человеку как инструмент творения, созидания нового, нелинейного. Язык – слепок с мышления, который дан человеку, чтобы изобретать и давать названия все новым и новым своим творениям. Язык не система, а средство разрушения и созидания систем. Так думали они.
Конечно, их не преследовали открыто, но они в новой реальности стали тем самым единственным меньшинством, которое можно было подвергать остракизму без риска нарваться на иск. Прежде всего потому, что сами представители этого меньшинства последними узнавали о словесной агрессии в свой адрес, если вообще узнавали. Молчальники стали новыми Неприкасаемыми, новыми христианами в Риме без болезненных последствий для большинства, которому ненавидеть всегда было легче, чем думать.
После того как очередная большая война полностью уничтожила национальные государства, власть на большей части планеты захватила технохунта. На самом деле, крупнейшие военные и технологические корпорации уже давно стояли за спинами правительств, лоббировали свои интересы и втихую приводили в исполнение свои планы, прикрываясь философией либерализма, традиционными ценностями, мировыми религиями и любыми другими идеями, чтобы разделять и властвовать. Они поощряли и разжигали игры легковерных дураков, готовых ненавидеть друг друга по любой причине. В какой-то момент ширма просто перестала быть нужной.
Наконец, появился очередной человек, который наивно полагал, что у него есть решение всех проблем. Не мог не появиться. Этот человек дал миру алгоритм Загрузки. Этот человек был ученым. И этот человек был я.
Да, Загрузку приняли не все и не сразу, да, были ошибки поначалу. Первые опыты мы проводили на безнадежно больных добровольцах, на бедняках. Кое-кто предлагал приговоренных к пожизненному заключению, но я отказался. Ведь в случае успеха наградой им становилась вечная жизнь, пусть и виртуальная, и свобода. Заслужили ли они этого? Свобода ли это? Теперь я уж и не знаю. Я даже не знаю, что получил и чего заслужил я сам.
Были ли отказы, сомнения, протесты? Конечно. Еще какие. Некоторые так и не согласились на Загрузку. Но большинство слишком боялось смерти, даже если их одолевала усталость от однообразной, комфортной жизни. Даже если они порой толком не знали, что с этой жизнью делать после выполнения стандартной программы: родился, учился, женился… И конечно никто особо не заботился о том, что смерть – чуть ли единственный гарант морали в человеческом обществе с начала времен.
Последними уходили представители элиты. Уходили из палат реанимации, до последнего цепляясь за реальный мир, за мечту о биологическом бессмертии и вечной молодости. Среди них были те, кто понимал даже то, что я и сам понял лишь недавно: человечество всегда создавало виртуальные миры, добавляя их к реальности и расширяя среду познания. Сначала человек изобрел чтение, потом математику, а потом уверовал в созданные им самим миры больше, чем в тот, что был создан Богом…
Были, конечно же были попытки уничтожить подстанции Элизиума. Моего Элизиума (сам я чаще по-привычке называю его системой или проектом). Несогласные из числа верующих (их звали “бургерами”, "котлетами" за нежелание принимать оцифровку) организовали несколько нападений, но охранные системы сработали как часы. Нескольких серьезно раненых из их числа загрузили против их воли. Не знаю, что с ними сталось после. Такова новая этика. Не я ее придумал. Или все-таки отчасти и я? Но я ведь не того хотел. А чего я хотел..? Знания? И что я узнал? Что я теперь знаю?
Подстанции и вся инфраструктура Системы окончательно скрылись под землей, последние “бургеры” и остатки Молчальников объединились и ушли из разваливавшихся, отключенных от всех систем, городов. Что с ними сталось? Бог знает, если он есть. Помню, что перед самым концом среди них появился пророк или безумец, его называли Есу или Хесу… странное имя.
Прошло очень много времени с тех пор, хотя никто из нас не ощущает его течения. И я уже и сам не знаю, было ли мое творение благом или проклятием. Быть может, я и должен вернуть все на круги своя? Но что это даст? Опять смерть? Перезагрузка истории при неизменных вводных? Может быть, стоит изменить вводные? Пока у меня нет решения, но я его ищу. Ведь мне надо чем-то заполнять Вечность…”
(Из дневника Мэтью Сокольского, эра Элизиума).