Я – другой. Книга 7. СПАС II

Глава 1

Мы летели вниз с устрашающей скоростью, а навстречу нам неторопливо поднимался огромный водяной пузырь. Я лихорадочно пытался придумать, как же нам спастись. И понимал, что никак. И такую ораву одновременно покалеченных я вылечить был не в состоянии. Мой дар отбирал у меня слишком много сил.

– Держитесь! – только и мог проорать я, увидев, как в воду со всплесками входят Мирко и Лаура.

Скорость наши тела набрали приличную, поэтому через секунду в воду рухнул и я. Вытянув руки в струнку, я вошел как нож, почти без брызг. Руки я не убирал, надеясь смягчить удар после того, как пролечу пузырь насквозь. Противоположная его сторона, переливающаяся воздушной пленкой, быстро приближалась. Но я вдруг почувствовал, как замедляюсь! Причем я настолько сильно притормозил, что до края пузыря так и не долетел. Хотелось дышать, поэтому пришлось поработать руками и ногами. Вынырнув, я огляделся и, к своему облегчению, увидел головы Мирко и Лауры, значит, им тоже повезло. Погрузившись под воду, я увидел, что Клер тоже плывет к поверхности, но Том барахтался в толще, пуская пузыри. Я вынырнул, набрал полную грудь воздуха и поплыл за бедолагой. Я оплыл его со спины, чтобы он в панике не вцепился в меня как клещ, схватил его за шкирку и потащил наверх.

– Я… я… плавать не умею, – отплевываясь, объявил Том, когда мы вынырнули на поверхность.

– Какие твои годы – научишься! – Клер же плавала как дельфин, нарезая вокруг нас круги.

– Ложись на спину. – Я осознавал, что сейчас не время проводить уроки по плаванию.

– Я утону, – забеспокоился Том.

– Доверься мне, я же как-никак спасатель. – Я снова ухватил Тома за шкирку и начал буксировать его за собой, как бревно. Вот только куда его буксировать? Берегов не видно, да и спасательных плотов тоже. – Клер, мы долго так висеть будем?

– «Висеть»? Зачем нам висеть? Мы сейчас – бу-у-ух! – задорно ответила девушка.

Мне этот задор не понравился. По моему мнению, «бу-у-ух» с нами в последнее время происходил слишком часто.

– Давайте без «бу-у-ух», а? – Том был со мной полностью солидарен.

– Нет, мальчики, гулять так гулять!

И снова слова Клер совпали с очередным ЧП. Я почувствовал, как изменяется гравитационное поле – мы возвращались в мир с нормальной силой тяжести. И вместе с нами туда вернулся и водяной пузырь. Мы, не покидая воды, понеслись к выложенному плитами дну пруда.

– Ныряем! – заорал я.

– Я не умею, – пропищал Том.

– Вдыхай! – скомандовал я. И как только парень набрал полную грудь воздуха, мы ушли под воду. Том старался вырваться, но я держал его мертвой хваткой и, загребая ногами, затаскивал нас все глубже и глубже. Толком задерживать дыхание под водой парень не умел да и, скорее всего, перепугался. Из его рта, открывшегося в безмолвном крике, вырвалось облако пузырей. Следом парень хватил воды в легкие и задергался, но я его выпускать не торопился. От удушья человек погибает минуты, а после падения с большой высоты на твердую поверхность – быстро и мучительно.

Несмотря на свой богатый опыт пребывания в невесомости, я никак не мог предугадать, что же с нами будет, если мы упадем внутри пузыря. Если исходить из физики процесса, то после того, как масса воды шлепнется оземь, наши бренные тела должны будут продолжить движение и все-таки повстречаться с плитами. Однако законы классической физики не работали там, где трудились генераторы искусственной гравитации. В итоге водная масса не врезалась в твердь, а мягко вернулась в свои берега. Неприятность для нас случилась только одна: мы оказались почти у самого дна.

Том «пузырить» перестал, его легкие заполнились водой. И меры к его спасению надо было принимать срочные.

– Помоги, – крикнул я вынырнувшему рядом со мной Мирко.

Приятелю хватило одного взгляда, чтобы понять, что с парнем случилась беда. Мы не сговариваясь подхватили Тома под мышки и погребли к берегу. А там уже Мирко начал реанимационные мероприятия. Он перевернул парня и положил на колено, из горла Тома вырвалась струя.

– Давай, паря, давай! – молотил Мирко по его спине кулаком.

– Стой, больно! – вдруг заголосил Том.

– Отлично, живой, – потрепал его по загривку и отпустил Мирко.

– Да идите вы в задницу с вашими приключениями, возрождениями и прочими похождениями! – У Тома долго копился груз на душе, и наш попутчик выплеснул все, что у него накипело, в одной фразе. – Все, я домой.

Паренек поднялся и на нетвердых ногах зашагал прочь в прибрежные заросли.

– Как домой? Ты хоть представляешь, где находится твой дом? – окликнула его Лаура.

– Без разницы, – обреченно ответил тот, – я хоть пешком туда…

Том осекся, увидев, что ему навстречу из кустарника вышли две девушки. В минималистических купальниках. В настолько минималистических, что Том застыл, как по пояс закопанный. Стройненькие подтянутые девчушки несли в руках цепи из желтого металла. Одна из них подошла к обомлевшему Тому, обняла и повесила цепь ему на шею.

– Добро пожаловать, новый астермен!

– А я… Да?! – опешил Том.

Но девушки возле него задерживаться не стали. Они поочередно подошли к каждому из нас, произнесли приветствие и накинули цепи на шеи.

– Золото, – взвесил на руке несколько массивных звеньев Мирко.

– Пошло, – высказала свое отношение к подарку Лаура.

– Еще бы свинца навесили, – недовольно прогундел Том.

– Вы не понимаете, это символ! – попыталась объяснить идею Клер. – Когда-то давным-давно золото на Земле имело наивысшую ценность!

– Да что в нем может быть ценного? – Том не особо интересовался историей прародины человечества.

– Вот именно, что ничего! Некая промышленная ценность, конечно, есть, но ставить этот металл превыше человеческой жизни и…

– Вы чувствуете? Чем это пахнет? – Мирко не выказал особого уважения притче, которую пыталась рассказать Клер.

– Так вот, когда мы обнаружили золотые россыпи на астероидах… – упорно продолжила просвещать нас Клер.

– Не знаю чем, но очень вкусно! Пойдемте посмотрим? – Лаура, не дожидаясь ответа, зашагала по тропинке.

– И теперь мы стали свободны от любых денежных идолов, поэтому наши цепи символизируют…

Аромат в воздухе действительно был манящим, он вел за собой и держал крепче любой цепи. Мы, вполуха слушая рассуждения Клер о несправедливом устройстве мира, преодолели полосу зарослей.

– Боже мой! Я умер и попал в рай! – воскликнул Мирко, выйдя на поляну.

Мне что-то такое же показалось, когда я вышел на зеленую лужайку, где собралась толпа астерменов во главе с Габриэлем. Стояли они возле огромной жаровни, над которой висела на вертеле туша какого-то животного. Не муляж, не синтетическая копия, а самая настоящая туша, покрытая зажаристой корочкой! Столько натурального мяса одним куском я никогда в своей жизни не видел. Да и не я один.

– Это… корова? – едва слышно спросила Лаура.

– Бык, – уточнил Габриэль. Потом он жестом подозвал Клер. Девушка подошла и встала у него за спиной. – Как ты считаешь, они готовы?

– Не все… но по большей части да.

– Хорошо, начнем с… – Габриэль на секунду задумался, потом ткнул в меня пальцем. – С Данила.

– Сейчас тебя разденут две девственницы, – прошептал Мирко, – а потом они насадят тебя на вертел и повесят рядом с быком. Знаю я такие странные обряды.

Меня подколы друга не пугали, я знал, что для Габриэля и его банды свободных астерменов я был ценен и вряд ли они пустили бы меня на жаркое.

Я подошел к лидеру людей пояса, он снял с меня цепь и торжественно произнес:

– Чувствуешь, как с твоих плеч уходит тяжесть?

– Чувствую. У вас тут добавочная гравитация, да и весит она немало…

– Я про другую тяжесть. Груз выдуманных идеалов и ценностей, вот что тебе предстоит сбросить!

Габриэль швырнул снятую с меня цепь в жаровню. Я заглянул туда – там не было раскаленных углей, тушу быка прожаривали инфракрасные нагреватели, что было, в общем-то, понятно: разводить открытый огонь на станции – значит сжигать кислород и лишний раз грузить систему жизнеобеспечения. Грели эти излучатели прилично, попавшая на них цепь поплыла, плавясь.

Так, с напутствием, Габриэль принял в ряды астерменов и остальных. Не сказать чтобы мы сильно впечатлились обрядом, но Гэб смог-таки нас удивить. Отправив на переплавку цепь Лауры, он махнул рукой:

– Выкатывайте!

Я был готов к чему угодно. Помощники Гэба могли выкатить как гильотину, так и что-нибудь более полезное для организма. Случилось второе – толпа расступилась, и показался Ром, катящий перед собой большую пузатую бочку.

– Скотч? – хитро прищурившись, спросил у Габриэля мой напарник.

Габриэль утвердительно кивнул.

– А откуда вся эта роскошь?

– Месяц назад взяли на абордаж транспортник с племенным стадом, – объяснила появление жареной говядины Клер.

– Ну с мясом понятно, а виски?

– А виски мы производим сами, – ответил Габриэль, выбивая из крышки бочки затычку. Ром воткнул в отверстие насос. Никелированный, примитивный, с ручкой. Кто-то подал Габриэлю кувшин, и капитан в три быстрых качка наполнил сосуд. Потом плеснул янтарный напиток в поданный стакан.

– Пьем! – поднял он стакан.

Пусть наш фестиваль начался не совсем радостно, но с короткого призыва развернулось самое настоящее безудержное веселье. Женщины у астерменов оказались нереально расторопными, я и глазом моргнуть не успел, как в моей руке появилась алюминиевая кружка. Помятая, но наполненная почти до краев. Я хотел высказать опасения, что такое количество крепкого алкоголя может представлять нешуточную угрозу для организма, но не успел.

– Долгие годы мы ведем борьбу, – подняв бокал, возвестил Габриэль, – десятилетиями мы жили одной только надеждой… я ею жил… точнее, я ее почти потерял.

Слова застряли у Гэба в горле. Потом он слегка хлопнул меня по спине. – Но этот человек, которого называют Спасителем, мне ее вернул! Бенито еще слишком слаб, чтобы присутствовать на нашем празднике, но душой он с нами!

Окружавшая нас толпа астерменов одобрительно загудела.

– Данил, которого по праву называют Спасителем, присоединился к нам не один. Поприветствуем наших новых товарищей! Отважный капитан Гонзалес! – Габриэль махнул в сторону Лауры. – У нее блестящий послужной список в ВКФ, потом она управляла кораблями крупнейших корпораций, но все-таки поняла, на чьей стороне правда, и теперь она в наших рядах!

Габриэль лукавил, наверняка Клер ему доложила, как Лаура относится к людям пояса. Ну или по крайней мере относилась. Переход Лауры был вынужденным, но Габриэль об этом тактично умолчал.

– Мирко, прошу любить и жаловать! – представил Габриэль моего напарника. – Заслуженный эскулап! Пусть у него нет дара, подобного тому, что у Спасителя, но он сможет подлатать любого из вас, если кто угодит в передрягу.

– Латаю на совесть, беру недорого! – Мирко не вышел за пределы своего амплуа.

Мятежники с астероидов восприняли его слова как шутку и дружно захохотали. Но я-то знал, что в его фразе от шутки была лишь половина. Лечить он действительно умел. Но и деньги любил сверх всякой меры. Поэтому про «недорого» он точно шутил.

– Ну а таланты этого молодого человека нам только предстоит раскрыть. – Габриэль поднес свой бокал к кружке Тома.

В Тома, наверное, первый раз поверила личность такого масштаба. Парнишка стал пунцовым, потерялся, но с Габриэлем чокнулся. И плечи расправил, гордо оглядывая толпу.

– За наших новых друзей – до дна! – объявил Габриэль.

Я на эти провокации умел правильно реагировать. Вечер только начинался, поэтому я намеревался сделать только один глоток. Но я почувствовал, как кто-то подтолкнул донышко моей кружки.

– До дна, до дна, до дна! – настояла неведомо откуда появившаяся Клер.

– Я не хочу пропустить все веселье.

– Это правильно, оно только начинается! – расхохоталась Клер.

Как оказалось, астермены умели развлекаться. Я думал, что после тоста Габриэля его люди банально напьются и плотно закусят. Но праздник пошел совсем по другому пути. Скала посреди озера таила в себе много сюрпризов и могла трансформироваться в широком диапазоне. На этот раз она развернулась в подобие трамплина, с которого отмороженные на всю голову астермены спускались на коротких досках для серфинга. По плитам текла вода, и доски разгонялись до умопомрачительных скоростей. Летевшие передо мной по водяному потоку астермены, оторвавшись от трамплина, сделали в воздухе петли перед тем, как войти в воду. Я же экспериментировать не стал: как только доска сорвалась вместе со мной в бездну, я оттолкнулся как можно сильнее, чтобы о доску же не сломать ноги после падения. Я сложил руки и вошел в воду ласточкой. Скорость и высота были приличные, поэтому я погрузился в воду метра на три. Вроде бы ничего пугающего и страшного прыжок собой не представлял, если бы не одно но – астермены сыпались за мной, как спелые яблоки в ветреную погоду.

Чтобы не попасть под этот град из человеческих тел, я решил отплыть от места падения как можно дальше. Настолько, насколько смогу задержать дыхание.

Вынырнув на поверхность, я вдохнул полной грудью. Поток отчаянных мятежников продолжал сыпаться с трамплина как горох. И каждый закручивал хитрую фигуру в воздухе перед тем, как упасть. И как только они умудрялись не сталкиваться? Несмотря на их бесшабашность, мне эти парни с астероидов начинали нравиться.

– Это часть подготовки, – раздалось позади меня. Я обернулся. И кого я увидел? Правильно – Клер! Эта девчонка не спускала с меня глаз!

– Следишь? Габриэль приказал? – спросил я у болтающейся над поверхностью головы.

Клер кокетливо закатила глазки:

– Нет, конечно же, по собственной инициативе. Я нахожу тебя привлекательным.

– Да ладно. – Я понимал, что в арсенале девушки-шпиона есть миллион способов втереться в доверие. Или даже вызвать взаимную симпатию.

– Ты зря не доверяешь Гэбу, – серьезным голосом добавила Клер, – он принял вас в семью. Теперь мы родные.

– Большая у меня теперь семья, – кивнул я на продолжающих резвиться астерменов.

– Зря иронизируешь. На самом деле она гораздо больше. Гэб пригласил сегодня только самых близких ему людей. Да и астерменам некогда развлекаться, остальные несут вахту или вкалывают в шахтах.

– И мы в этот круг близких попали? – Я не слишком-то верил в особое расположение Габриэля.

– Конечно же! Ты поставил на ноги его сына, как иначе?! Ладно, закрыли тему, ты еще раз прыгнуть хочешь?

Я посмотрел на мешанину возле трамплина и честно признался:

– Да не особо.

– Тогда поплыли на берег.

Я пожалел о том, что не надел форму как у Клер. Мой летный комбинезон был неплох, но он явно уступал по качеству одежде людей пояса. Клер вышла из воды практически сухая, ткань ее комбеза не впитывала и не удерживала воду.

На берегу нас встречал Том с тремя кружками в руках, пару он протянул нам.

– А ты чего не прыгнул? – спросила у него Клер.

– Я же говорил, что плавать не умею!

– Отличный повод, чтобы научиться, – не отставала от него девушка, – в стрессовой ситуации процесс обучения ускоряется кратно.

– Спасибо, в следующий раз. Лучше пойдемте к столу! Знаете, жареное мясо – это самое вкусное, что я ел в жизни! Ты пробовал?

– Ну, как-то в баре в кольцах Сатурна. Отмечали с Мирко выполненный заказ и взяли по кусочку…

– По кусочку?! Мне наложили полную тарелку! И еще одну можно взять без проблем! Пошли! – Том повел нас за собой.

Обещанного Томом стола на поляне не было. Ну, в классическом его понимании: астермены расстелили большой оранжевый парашют от спускаемого с орбиты аппарата и устроили пикник на нем.

– Наши новые друзья! – Габриэль находился среди празднующих. – Присоединяйтесь к нам! Еще немного попируем… а потом танцы!

– Танцы?! – удивился Том.

– Конечно! Есть два способа узнать человека получше. Первый – бой! Драка! И второй – это танец!

– Камрад Гарсиа! – вдруг раздался электронный голос из-под купола. – Срочное сообщение!

– Что-то мне подсказывает, что танцы отменяются, – прошептала Клер.

Глава 2

Отменились не только танцы – после прозвучавшего оповещения весь праздничный вечер полетел к чертям. Габриэль получил уточнение по связи через ушной имплант, помрачнел и поставил на землю бокал.

– В командный центр. Со мной Клер и… Данил, – поднялся он с расстеленного парашюта и зашагал прочь от импровизированного шведского стола.

– Вот так, пропустил пару стаканчиков с боссом – и ты его правая рука, – без зависти, а только шутки ради напутствовал меня Мирко.

– И не говори, головокружительный взлет! – съехидничала Лаура.

Я не стал отвечать на их подколки, по мрачному лицу Габриэля я догадался, что выдернули его с праздника не на пустом месте. За ним потянулись было и Ром с Рэмом, но Гэб их остановил жестом.

– Развлекайтесь, парни. Ничего серьезного.

По лицам близнецов было ясно, что они не очень-то поверили Габриэлю, но ослушаться его приказа не решились.

Выходили мы с другой стороны резервуара, и опять меня посетила мысль, что мы проходим через какой-то сказочный портал. Были в джунглях, а оказались в мрачном темном отсеке очередной космической развалины. Однако нас тут встретили и хорошие новости – нас поджидал электрокар на семь мест, без водителя, роботизированный.

– Садитесь, – пригласил нас Габриэль и сам уселся на переднее сиденье.

Кар резво сорвался с места.

– Гэб, нас вычислили? Флот летит сюда? – обеспокоенно спросила Клер.

Я почувствовал нешуточное разочарование. Я ведь только что обрел дом, а теперь его летит разрушать армада ВКФ. Повстанцы, конечно, ребята не промах, но разница в силах была гигантской. В том, что базу АА вколотят глубже в кратер, я не сомневался.

Однако зря мой разум рисовал мрачные картины разрушения.

– Флот здесь ни при чем.

– Корпораты?!

– Нет, – ответил Габриэль на очередной вопрос Клер.

Я облегченно выдохнул.

– Все гораздо хуже, – добавил Гэб, и я снова напрягся.

И сделал я это вовремя: наша повозка неслась по прямому отсеку-трубе, как вдруг под ней в буквальном смысле разверзся пол! Две плиты разошлись прямо у нас под колесами, и наша машина ухнула в бездну. Ну, мне показалось, что в бездну. В реальности же мы упали на быстро сдувающийся оранжевый пузырь.

– Почему у вас все не как у людей?! – завопил я после того, как электрокар съехал с окончательно сдувшейся подушки. – Нельзя было сделать обычный пандус?!

– У нас все необычное. И мы сами такие же – обычные люди в поясе протягивают не больше года, – парировала Клер. – Мы едем в штаб, и понятное дело, что путь к нему замаскирован. Это должно остановить или задержать штурмующих базу.

Если жилые модули базы располагались в остовах старых кораблей, то оперативный центр мятежники зарыли в тело планетоида. После сумасшедшего прыжка мы очутились в тоннеле, прожженном в грунте и укрепленном бетонными арками. Нам пришлось проехать три контрольно-пропускных пункта, на которых – даже несмотря на присутствие Габриэля – мы прошли тщательную проверку с полным сканированием как нас самих, так и нашего средства передвижения. Такое отношение к безопасности внушало уважение. Но еще больше я зауважал повстанцев, когда очутился в их штабе. Габриэль скопировал его с флотского образца – в центре зала висел цилиндр голографического экрана, вокруг которого полукругами расположились пульты операторов. Этот центр мог координировать действия сотен кораблей, но в данный момент тактические пульты пустовали: кроме нас, в штабе не было ни единого человека.

– Угроза не такая угрожающая, как казалось? – Как по мне, если бы базе АА угрожало что-либо значительное, зал штаба гудел бы от докладов, рапортов и приказов. А раз все тихо, значит, и тревога была, скорее всего, ложной.

– Намного более угрожающая, чем ты думаешь. Воспроизвести сообщение с Марса, – отдал команду в пустоту Габриэль.

– Марс? Теперь мы воюем еще и с Марсом?! – изумленно подняла левую бровь Клер.

На голоэкране появилась седовласая женщина в красно-черной адмиральской форме с золотым шитьем.

– Вниманию всей Солнечной! Вниманию всей Солнечной! Марс атакован! Удар нанесен по Вальсару и другим крупным городам нашей планеты!

– Ничего себе! Мы что, межпланетную войну пропустили?!

Отношения между Землей и Марсом нельзя было назвать дружескими. У обоих центральных планет в социальном устройстве было слишком много различий. Если Земная Конфедерация заявляла о демократических принципах, а по сути управлялась картелем корпораций, то во главе Марса стоял Совет Отцов-Основателей. В состав совета входили старейшие династии, потомки первых колонистов, высадившихся на красную планету, своего рода потомственная аристократия.

Оружия у обеих планет было столько, что друг друга они могли уничтожить раз так по десять. Конфликты на пограничных участках и в зонах особых интересов бывали, но в остальном правительства предпочитали соблюдать вооруженный нейтралитет. Поэтому я не понимал, с чего вдруг Земля решила атаковать столицу Марса Вальсар. Корпораты не идиоты и должны понимать, что, во-первых, прямой конфликт с марсианскими владыками ставит под удар и Мехико, столицу Земной Конфедерации. Во-вторых, для них прибыль священна, а война несет с собой сплошные расходы и убытки. Да и не было в последнее время весомых поводов для того, чтобы в свару ввязываться.

– Мы атакованы неизвестным видом биологического оружия! – продолжала вещать адмирал. – Пока нам неизвестны способы его воздействия, но…

Седовласая женщина на экране сбилась с привычного речитатива, было заметно, что она находится в состоянии полного замешательства.

– Это оружие имеет мутагенный характер… и оно… оно… Лучше посмотрите на это сами. – Женщина сдалась и не стала пытаться объяснить происходящее своими словами.

Съемка велась откуда-то из-под потолка марсианского «куба». Вопреки мечтам фантастов, на красной планете строили не купола, а кубы. Терраформирование Марса было закончено двести лет назад, атмосферу планеты насытили кислородом. Она стала плотнее, но из-за этого на головы марсиан обрушился новый бич – песчаные бури. Только свободно вздохнули, как снова пришлось прятаться за защитными барьерами. Но надо отметить, что барьеры эти были ого-го. В пяти десятках кубов, связанных между собой трубами-тоннелями, спокойно функционировал мегаполис на пятьсот тысяч человек. Вот такой куб – точнее, его центральный проспект – и снимала сейчас камера.

Монорельс над улицей стоял. Из его вагонов с открытыми настежь дверьми прямо на улицу прыгали люди. На что надеялись эти глупцы, зачем они совершали эти идиотские самоубийственные прыжки? Ведь до дорожного полотна было метров тридцать минимум!

– Что они делают? Они же ноги переломают! – забеспокоилась о них Клер.

– Какие ноги?! У них не останется ни одной целой кости! Смотрите! Их преследуют! – Габриэль ткнул пальцем в экран.

Жнецы. Бог его знает, как они смогли попасть на общественный транспорт на Марсе! Но они определенно там были – я видел черные фигурки, выбирающиеся на крыши вагонов. Пусть расстояние до них было большим, но с человеком жнеца было никак не перепутать.

На улице под монорельсом тоже царила паника – толпа людей выбегала из типовых зданий-коробок и неслась дружно в одном направлении. Мы слышали сирену и призывы проследовать в убежища. Деталей происходящего я разглядеть не успел, трансляция из города оборвалась, на экране снова появилась адмирал.

– В девятнадцать часов наша планета пересекла хвост Белого Странника, после чего в атмосфере Марса начался метеоритный дождь высокой интенсивности. Мы пока не понимаем, как связаны два эти явления, но массовые мутации населения начались после падения метеоритов. Мы… планета Марс просит помощи! Всем-всем-всем, планета Марс просит помощи! Поймите: наша беда может стать общей, быстрое и бесконтрольное превращение людей в мутантов может коснуться всего человечества! Ждем помощи от всей Солнечной! Связи с земными колониями нет, и мы подозреваем…

За кадром раздался жуткий крик, адмирал обернулась в его сторону. Трансляция прервалась, экран пошел полосами шумов.

– У вас есть идеи? Что происходит на Марсе? – Несмотря на всю проницательность Габриэля, он не видел того, что довелось узреть нам с Клер.

– То же самое, что и на «Бриллианс». Исследователи подняли с кометы несколько кристаллов. Но на ней их могли быть сотни. А может быть, и тысячи. Она раскидывает их по нашим планетам, – выдала свою версию происходящего Клер.

– Комета? «Раскидывает»? Как?! Комета – это же не бык-производитель, чтобы планеты осеменять!

– Вопрос не в «как». Правильный вопрос – зачем, – высказался я.

– Зачем-зачем-зачем, – задумчиво потер свой внушительный нос Габриэль. Потом он резко повернулся и зашагал к выходу.

– Гэб, ты куда?

– У нас есть кому задавать вопросы, – бросил на ходу лидер повстанцев.

– О нет, – вырвалось у меня, потому что я понял, кого он собирается допрашивать, – Гэб, не торопись!

Габриэль на мой крик даже не обернулся. Пришлось мне за ним бежать, новости с Марса были ужасающими, и Гэб, пытаясь получить информацию, мог сотворить с кристаллом страшное. Ну, или кристалл с Габриэлем, результат их противостояния для меня оставался загадкой.

Габриэль не говорил нам, куда он запрятал кристалл и что с ним делают, ссылаясь на секретность. Однако далеко бежать нам не пришлось, лаборатория повстанцев находилась в тех же штольнях, что и штаб, но еще глубже – мы спустились на лифте на два уровня вниз. Пройдя по переходу, мы уперлись в дверь, которую охраняла четверка бойцов в модернизированных «шахтерских» костюмах. По сигналу Габриэля гидравлические упоры отворили тяжелую бронированную дверь.

По размаху лаборатория мятежников даже близко не стояла с исследовательскими комплексами на «Бриллианс». Помещение вряд ли больше двадцати квадратных метров было заполнено оборудованием с потертыми корпусами или совсем без оных. Я бы поостерегся работать среди пучков оголенных проводов, но седому деду и двум его молодым помощницам с бритыми висками и хохолками на макушке страх смерти, видимо, был неведом. Они крепили над лежащим на столе кристаллом конус сканирующей головки.

– Что-то получилось узнать?

– Нет, камрад Гэб, пока мы далеки от…

– Хорошо, – нетерпеливо перебил Габриэль, – зато мы очень близки. Прошу освободить лабораторию.

– Но мы…

– Сейчас будут проводиться рискованные опыты.

– Да и мы…

– К ним не готовы, – надавил Габриэль. – На выход.

– Только не надо хвататься за пистолет, – произнес я, едва ученые покинули лабораторию.

– Хорошо, не буду. Но только в том случае, если ты сможешь разговорить нашего молчуна. – Габриэль, видя, что я колеблюсь, добавил: – Приступай!

– Данил, прошу…

– Ладно-ладно, – не стал я дослушивать Клер.

Я знал, что кристалл предпочитал не отвечать на вопросы, заданные в лоб. Но попытаться стоило.

– Знаешь, если у тебя есть какие-то тайны, то лучше сейчас их нам рассказать.

Как я и ожидал, кристалл решил меня проигнорировать.

– Одна из наших планет атакована твоими собратьями, как мы предполагаем. Ты пойми, нам не до дипломатии. Вот он, – я указал на Габриэля, – готов тебя пилой пилить и плазмой запекать, чтобы узнать, в чем дело. Но пока мы можем поговорить. Просто поговорить. Понимаешь?

– Ни черта он не понимает, – скептически заметила Клер, – или не хочет понять. Ой…

На поверхности кристалла появились два светящихся пятна. И удивительное дело – формой они напоминали человеческие ладони. Поэтому долго раздумывать мне не пришлось, я взял да и приложил к ним руки.

Я ожидал, что меня снова лупанет током. Однако зубы сжимал зря – мои пальцы защекотало приятное покалывание.

– Даня? – окликнула меня Клер.

– Все нормально, – успокоил я девушку, – ощущения такие, как будто…

И тут ощущения резко перестали быть нормальными – я ослеп! Почернело перед глазами мгновенно, темнота была абсолютной и непроницаемой!

– Я ничего не вижу! – запаниковал я.

– Я уже говорил, что доброта бывает наказуема? – услышал я вкрадчивый голос Габриэля. – Не получилось мирно, попробуем наладить контакт через насилие.

– Не смей! – Мои пальцы прилипли к кристаллу намертво. А глаза ничего не видели. И я не представлял, как я могу помешать Габриэлю. Но тут мне пришел на помощь кристалл. Кромешную темноту осветила яркая искорка. – Стой! Я что-то вижу!

– Можно поконкретнее?

Я и рад был бы дать Габриэлю больше информации, но, кроме светящейся точки, я ничего не видел. Однако она начала расти. Секунда, и она выросла до размера футбольного мяча, причем крайне раскаленного и с синеватым оттенком.

– Подожди, только началось, – ответил я Гэбу.

– Что началось? – не отступал он.

– Шоу, – ответил я кратко.

– Но я ничего не вижу!

Зато я видел. И кристалл транслировал в мой мозг действительно самое настоящее шоу! Бушующую плазму, огненные протуберанцы. Я понял, на что я смотрю! На звезду, самую настоящую синюю звезду! Мы, точнее мое сознание, неслись прямо на сияющий бриллиантовым блеском огненный шар.

– Я лечу к звезде, – сообщил я окружающим, – кристалл мне что-то показывает.

– У меня идея! – воскликнула Клер. – Звезда кристаллов взорвалась сверхновой, и они прилетели к нам в поисках нового дома!

– Романтическая теория, только кто их звал?! – услышал я ответ Габриэля. – Да и потом – зачем им превращать нас в монстров? В чем смысл?

– А вдруг эти мутанты – представители их родной фауны? – продолжала выдавать догадки Клер.

– Погодите вы! Вы меня сбиваете! – Ментальная связь с кристаллом не была прочной. Как только я отвлекся на разговоры, изображение перед моими глазами начало расплываться. И я чуть было не упустил новые детали «повествования» – мы выходили на орбиту звезды. Обычно там, в непосредственной близости от звездной короны, не могло существовать ни одно материальное тело. Чудовищная гравитация светила неминуемо притянула бы к себе любой объект. Но у этой синей звезды были кольца! Точнее, одно сияющее широкое кольцо.

– У их звезды есть кольцо.

– Что? Этого быть не может! У звезд не бывает колец! – высказалась Клер.

– Он тебе мозги крутит. – Габриэль был полон скептицизма.

Однако глава АА ошибался. Я на всем ходу влетел в кольцо и увидел, из чего оно состоит. Из мириад светлячков, точных копий тех, что приносили мне повышение эволюционного уровня. Они двигались хаотически, как молекулы вещества. Но у их движения был общий вектор, вся масса кольца медленно вращалась вокруг звезды. Я описал Клер и Габриэлю все, что вижу.

– То есть они просто крутятся вокруг своего солнца и все?

– Эволюционировали до предела и почивают на лаврах? Такая своеобразная пенсия?

Если раса кристаллоящеров и ушла на покой, то покой этот был нарушен. Двигаясь за потоком частиц, я увидел еще одну циклопическую конструкцию. Вначале мне показалось, что я вижу еще одно облако искорок, но тут же понял разницу – эти частицы цвета ржавого железа не светились сами по себе, они отражали свет звезды. Да и в отличие от светлячков они образовывали четкие геометрические фигуры. На краю светящегося кольца висел состоящий из бесчисленного скопища частиц тетраэдр. Причем громадина явно не отдыхала и не загорала на солнышке, а работала. Из тетраэдра выпорхнуло пылевое облако. Оно сформировало подобие щупальца, которое погрузилось в кольцо, затем кончик щупальца трансформировался в шаровидную сетку. Материя вряд ли смогла бы удержать в себе энергетические существа – скорее всего, сетка генерировала какое-то поле и удерживала искорки внутри себя. Тетраэдр втянул щупальце, сетка со светлячками исчезла в его чреве.

– Сдается мне, кто-то решил порыбачить, – пробормотал я.

Я вдруг взлетел над кольцом и увидел, что тетраэдр был не одинок: у синей звезды «рыбачили» десятки его товарищей!

Глава 3

– Я вижу, что кто-то пачками отлавливает наших приятелей огоньков. Какие-то… роботы? – Я не знал, как быстро и понятно описать тетраэдры. Но, на мой взгляд, существа имели механическую, а не биологическую природу.

– Отлавливает… чтобы что с ними сделать?

Ответа на вопрос Габриэля у меня не было. Кристалл мне все технологические цепочки переработки светлячков не показал. Но было ясно, что ничего хорошего с ними в утробе тетраэдра не происходило.

– Не знаю. Пока не вижу. Тут… – я хотел поподробнее описать детали «рыбалки», – началось какое-то движение!

На краю кольца начал вспухать пузырь из мечущихся огоньков. Он становился все больше и больше. Не только я заметил, что искры начали образовывать огромный шар, к нему поспешили и «рыбаки». Скорее всего, искры решились на побег, но, по моему мнению, он был обречен на неудачу. Метель из огоньков передвигалась неторопливо, рыжие частицы и образованные ими конструкции двигались намного быстрее. Однако у огоньков имелся сюрприз. Кольцо, до этого момента и так переливавшееся сиянием триллионов искорок, вдруг вспыхнуло так, что глазам стало больно. Каждый огонек разгорелся в десять раз сильнее. Сияло все кольцо, за исключением появившегося на его боку пузыря. Из него вдруг ударил яркий луч, направленный прочь от светила. Я заметил, что этот луч начал подхватывать огоньки и нести их так, как сухие листья уносит течение реки.

Кристалл, управлявший передачей информации в мой мозг, изменил угол зрения. Теперь я видел край звезды, кусок кольца и… пролетавшую в отдалении комету. Обычную комету, не такую, как Белый Странник. Луч уперся точно в нее. Комета окуталась золотистым сиянием, переселившиеся туда огоньки окружили ее светящейся сферой. Оставшиеся же на орбите светила, наоборот, разом погасли. Светящиеся искорки превратились в серый пепел – они отдали всю свою жизненную энергию, чтобы закинуть часть своих собратьев на комету.

«Жертва», – кристалл наконец снизошел до общения и подтвердил мою догадку. Большая часть огоньков пожертвовала своими жизнями для того, чтобы спасти небольшую их часть. Да и спасти ли – конструкции из рыжих точек на орбите перестраивались, причем делали они это очень быстро. Оранжевая туча преобразовалась в нечто напоминающее скоростной звездолет. Уровень адаптации микророботов поражал точно так же, как и функциональность образуемых ими систем. Только что скопление было комбайном по сбору и переработке светляков, сейчас же они сформировали корабль, который устремился в погоню за кометой.

Я как мог пересказывал Габриэлю и Клер то, что я вижу. Они засыпали меня вопросами, отвечать на которые мне было некогда, события разворачивались с умопомрачительной скоростью. Комета засияла еще ярче, к ее хвосту добавились новые серые потухшие угольки, отдавшие колонии всю энергию до капли. Я думал, что эта потраченная энергия пойдет на разгон кометы, но энергетические существа смогли меня удивить – перед кометой разверзлась дыра тоннельного перехода. Чтобы пробить ткань вселенной, мощность нужна была колоссальная, это сколько же энергии способны генерировать огоньки?!

Комета ушла в тоннельный переход. Тот закрылся перед самым носом корабля «рыбаков».

Зрение снова заволокло черным, и ладони толчком отбросило от кристалла. Ментальный контакт разорвался, у меня сильно закружилась голова. Чтобы не упасть, я присел на пол.

– Данил, ты в порядке?

Я почувствовал, как Клер теребит меня за плечо. Вместе с этим ко мне вернулось и зрение. Девушка сидела близко и встревоженно смотрела на меня.

– Что означает желтый?

– Что? Ты о чем? – не поняла моего вопроса Клер.

– Твои тату стали желтыми. Что это значит?

– Желтый означает беспокойство. Не за себя лично, а за близких, – подсказал мне Габриэль.

– Гэб!

– Ничего страшного. Ты же и наносила эти татуировки для того, чтобы быть открытой людям. Сейчас как бы уже поздно начинать стесняться, – урезонил девушку Габриэль. – Итак – что за чертовщину ты только что нам рассказал?

– Это не я. Это кристалл. Мне кажется, он хотел нам показать, как они сбежали из родного мира. И самое главное – от кого они бежали.

– И от кого же?

– От другой формы жизни, которая на них охотится.

– Они сами эволюционировали от биологического вида до энергетического. Грелись там себе на солнышке, потом прилетели те, кто начал их порабощать. Мы здесь при чем? Что им нужно от нас?! – задала обоснованные вопросы Клер.

– Не знаю. Он мне не сказал.

– А это самая важная деталь. Я не хотел бы размахивать пистолетом, но… боюсь, у меня нет выбора.

Кристалл все-таки понимал нас. И злить Габриэля не стал. Причем на этот раз он решил донести информацию до нас всех разом. Он из искорок создал над собой виртуальную картину, пыльный пейзаж с кратерами и разломами. Такой мог быть на Луне, если бы не зеленоватая атмосфера над поверхностью.

– Это планета? Их родная планета? – спросила Клер. Но вопрос ее повис в тишине. Никто не знал, какое именно место нам показывает кристалл.

Но, как оказалось, важно было не место действия. А само действие. Кристалл нарисовал фигуру. Высокую, черную, шипастую. Вот так и должен выглядеть жнец в высшей своей эволюционной точке. Угрожающе и чертовски опасно. Хищник, находящийся на вершине пищевой цепочки. Но и противник у жнеца тоже не был слабаком. Сначала кристалл нарисовал облако из оранжевых частиц. Я наконец-то смог разглядеть их вблизи. Можно было подумать, что они выплавлены из светлой меди, но медь – слишком мягкий материал. Скорее всего, кубики были изготовлены из какого-то сплава или композита. А еще каждый кубик умел искусно оперировать неизвестными полями. Кубики могли выстраиваться в сложные структуры, не касаясь друг друга.

То, во что трансформировалось облако частиц, я бы описал как паука. Только у него было не восемь, а шесть лап. И сегментированный хвост с раздвоенным жалом. Размером он был раза в полтора побольше жнеца, но я не знал, какими способностями обладают противники. В том же, что они собираются сражаться, я не сомневался. Оба чудища взяли разбег. Жнец прыгнул и вытянул вперед свои руки-косы, медный скорпион, наоборот, присел, подняв навстречу врагу жало! Чем закончилась гипотетическая битва, мы не увидели: оппоненты испарились в тот самый момент, когда должны были начать кромсать друг дружку. Искорки разлетелись на отдельные группки и втянулись в кристалл.

– Я одна не понимаю, что он нам этой зарисовкой сказать хотел?! – после секундной паузы спросила Клер.

– Да – одна, – не стал щадить ее чувства Габриэль, – они прилетели к нам в поисках…

– Защитников, – закончил за него фразу я.

– Ну или слуг. Или точнее – телохранителей. Они специально нас прогоняют по эволюционной лестнице, чтобы получить опасных бойцов.

– Вот же сволочи! – У Клер сдали нервы. Она выдрала из какого-то прибора металлическую трубу и уверенным шагом направилась к кристаллу на платформе. Девушка уже занесла руку, чтобы нанести удар, но трубу перехватил Габриэль. – Эй! Ты чего?! Они же твари! Гады! Мутантов из нас делают!

Девушка дернула трубу, но Габриэль держал ее крепко.

– Если бы он был один – я бы сам с преогромным удовольствием его прикончил. На вертел бы вместо быка надел. Но…

А наш инопланетный дружочек дураком не был, в ситуации ориентировался быстро. Из него вылетели искорки, которые сформировали новое изображение. Комету. Белый Странник величаво рассекал просторы космоса, за ярко сияющим ядром тянулся роскошный хвост из испаряющегося из тела кометы газа.

– Мог бы не напоминать, мы знаем, что на комете летят твои приятели, – раздраженно произнес Габриэль.

Странник рос в размерах, мы как бы подлетали к нему. Причем подлетали в упор. Во вселенной существовало бесконечное множество небесных тел, настолько бесконечное, что я уверен: и у нашей Земли среди этого множества были сестры-близняшки. Но я также не сомневался, что Белый Странник – на всем свете такой один. Откуда взялась такая уверенность? Ну а где еще может существовать комета, вся поверхность которой усажена кристаллами? Сидели они плотно друг к другу, грань в грань. В поле зрения попало не все ядро, но и так я видел тысячи и тысячи сияющих камней.

Габриэль присвистнул от удивления.

– Сколько же их там?!

Кристалл имел не только интеллект, но и способность к быстрому обучению. Эта хитрая сволочь выучила наши родные земные цифры! И не просто выучила, а еще и написать их под виртуальной картинкой смогла: 1 536 718.

Кратко, но понятно. Комета несла на себе полтора миллиона его собратьев. Этого было с лихвой достаточно, чтобы перезаражать все наши планеты, все наши орбитальные станции. Да и на все крупные корабли останется.

– Землю ждет катастрофа. И единственные, кто ее может остановить, сейчас находятся в этой комнате.

Пусть заявление Габриэля и прозвучало излишне пафосно, но оно отражало реальность. Однако все находящиеся со мной в лаборатории осознавали одну простую вещь – астерменам остановить комету было не под силу.

– У нас есть тектоническая бомба, – огорошил меня Габриэль. И, судя по вытянувшемуся лицу Клер, не только меня. Девушка была не в курсе, что у АА есть это грозное, точнее говоря, адское оружие.

Тектонические бомбы разрабатывались в то время, когда Марс и Земля готовились к вооруженному противостоянию. Ядерные бомбы уже не являлись оружием тотального превосходства, ученые изобрели поля, подавляющие цепные ядерные реакции. Все крупные города или промышленные комплексы могли до ракетной атаки развернуть подобные энергетические купола, и упавшие на их территории ядерные боеголовки стали бы не страшнее обычных чугунных болванок. Соперничество брони и снаряда вышло на новый уровень, но когда это люди отказывались от создания оружия, способного уничтожить кучу соплеменников? Поиски ультимативного вооружения увенчались успехом. Тектоническая бомба представляла собой целый самоходный комплекс, способный зарываться глубоко в планетарную кору. Принцип подрыва содержался в строжайшей тайне, но цепочка взрывов имела сложную последовательность и приводила к смещению тектонических плит, чем вызывала землетрясения. Если на полноценной планете дело закончится разрушением городов и инфраструктуры, то небольшое небесное тело типа кометы тектоническая бомба может разорвать на части.

– У нас она есть? – шепотом произнесла Клер. Она что, боялась, что нас кристалл услышит?

Габриэль ответил кивком.

– Мне ее дали на случай того, если бы мне не удалось подавить восстание астерменов.

– Летим! – сорвалась с места Клер, у двери она обернулась: – Ну вы чего? Гэб, отдавай приказ, пусть бомбу грузят!

– Комета уже в пространстве внутренних планет. – Я понял, почему медлил Габриэль.

– И что?!

– Нам туда путь закрыт, – напомнил Габриэль девушке, – как только мы появимся на радарах, ВКФ спустит на нас всех собак.

– В смысле?! Мы скажем, что летим на помощь Марсу! Да и вообще взрывать комету и спасать человечество! – с жаром возразила ему Клер.

– Тут-то нас и прихлопнут. У Земли после исследований, которые провела «Рейнбоу Ресерч», на комету будут свои планы.

– Но…

– Технологии, которые они оттуда смогут выкачать, измеряются триллионами.

– Я бы сказал, что они бесценны. Та корпорация, которая их получит, займет доминирующее положение во всей Солнечной системе.

– И колонии под себя подомнет.

– Вы думаете, что перед лицом трагедии земные корпораты будут думать о прибыли?! – не поверила нам девушка.

– Они всегда о ней думают. Перед вылетом я попробую связаться с земным правительством…

– Бессмысленная затея. Комета надежно глушит и дальнюю, и тоннельную связь, – я это уже проверял на собственном опыте, – но у нас есть к кому обратиться за помощью!

– И к кому же? – Чувствовалось, что Габриэль не привык кого-то о чем-то просить.

– Вы слышали о восьмой колонии? – Я раскрывал свою сокровенную тайну двум, в общем-то, малознакомым мне людям.

– Ты про берлогу, в которой якобы спит команда Звездного Маршала? Господи, Даня, к чему сейчас эти детские сказки? Ты бы еще комиксы предложил почитать и позвать на помощь Супермена, – начала потешаться надо мной Клер. Но ее хаханьки продлились недолго.

– Это не сказки. – Габриэль в прошлом занимал высокую должность в иерархии ВКФ Земли. Поэтому доподлинно знал, что восьмая колония существует.

– Так, стоп-стоп-стоп. Сначала я узнаю, что на Землю напали какие-то энергетические сгустки. А приперлись они к нам потому, что их стали вырезать механические кубики, способные объединяться в стаи. Хорошо, я это приняла. Поняла не до конца, но приняла. И тут уже вы следом заявляете, что Звездный Маршал и его команда не вымысел, а реально существующие люди? Нет, вы слишком многого от меня хотите.

Габриэль же отнесся к моему предложению серьезно.

– Откуда простой спасатель знает о Звездном Маршале? – своим вопросом припер он меня к стене.

– Я не просто знаю о его существовании. Я могу провести туда корабль с тоннельным двигателем. Мне известны координаты восьмой колонии! Поэтому давайте не тратить время, грузимся на корабль и летим…

– Ладно. Считай, что я поверила в существование Маршала. Но с чего ты взял, что он будет нас слушать? Кто мы такие? Изгои, по версии властей – чуть ли не террористы…

– Он выслушает внука, – выложил я на стол козырную карту.

– Данил. Данил Гвоздев, – задумчиво пробормотал Габриэль, потом его брови взлетели. – Гвоздев?!

– Ты первый, кто акцентировал на этом внимание. Габриэль, комета ждать не будет. Когда мы вернемся, проблем и так будет выше крыши. И чем дольше мы тянем с отлетом, тем выше эта крыша будет.

– Хорошо, – тряхнул головой Габриэль, – но ты обязательно расскажешь свою историю. В полете.

– Договорились, Гэб. Отдавай приказ о вылете.

Вылет не мог состояться немедленно по той простой причине, что единственным кораблем в эскадре АА, способным к тоннельному переходу, был «Прометей». Крейсер в стандартной комплектации летал без этого модуля, поэтому нам пришлось подождать, пока на него навешивают дополнительные реакторы и сам тоннельный движок. Не сказать чтобы мы в это время сидели на камбузе и травили анекдоты. Мы носились между складами и крейсером, забивая его трюмы припасами. Мне моя пилотская лицензия пригодилась, я гонял туда-сюда на шаттле. Остальные члены команды вынужденно трудились грузчиками. Габриэль же давал наставления руководителям АА, ведь он решил отправляться вместе с нами. На борт крейсера переводилась всего одна эскадрилья истребителей на случай того, если нам придется пробиваться из системы с боем. Повстанцам предписывалось готовить к сражению как можно большее число кораблей и загрузить тектоническую бомбу на транспортник. Если мы не вернемся через трое суток после отправки, остальные члены АА должны будут задействовать план А – попытаться прорваться к комете и взорвать ее.

– Капитан на мостике, – поприветствовал меня Габриэль, когда после всех приготовлений к вылету я поднялся в рубку управления «Прометея». По команде Гэба все офицеры повскакивали со своих мест и отдали мне честь.

– А капитан у нас кто? – До меня не сразу дошел смысл всего этого действа.

– Парень, – Габриэль подошел и положил руку мне на плечо, – я надеюсь, что ты не придумал эту историю…

– Гэб, я жил там до двадцати шести лет!

– Подробности потом, расскажешь, когда мы будем в тоннеле. Я хочу, чтобы ты понял – сейчас все зависит от тебя. – Лидер повстанцев умел взваливать ответственность на чужие плечи. И надо сказать, что я этот груз сразу ощутил в полной мере. Причем от меня зависели не только стоящие на мостике мятежники, а ни много ни мало все население Солнечной. А может быть, и человеческая цивилизация в целом.

Глава 4

Мое назначение на должность командира «Прометея» было чисто номинальным. Навигатор запросил у меня координаты секретной восьмой колонии. Я скомандовал: «Вперед!» – и… на этом мои капитанские функции закончились. Группа офицеров на мостике сама знала, что им делать. «Прометей» они дальше повели без меня, а мне оставалось только сидеть в капитанском кресле и раздувать щеки от важности.

Прорубать тоннель сквозь время и пространство необходимо было, удалившись от гравитационных полей, и чем дальше от звездной системы, тем точнее будет выход из тоннеля. Мы направлялись на границу Солнечной. Старый крейсер оказался в идеальном состоянии и держался на длинной дистанции бодрячком, исправно пожирая миллионы километров. Пока это происходило, Габриэль решил выпытать у меня подробности о восьмой колонии.

– Насчет того, что Звездный Маршал – твой дед… ты не слишком загнул?

– Гэб, моя мать – его родная дочь. Я вырос на тайной военной базе. С двенадцати лет нес боевые дежурства наравне со всеми. В двадцать шесть попросился на Землю. – Я выдал как можно более краткую биографию.

– На Землю? Господи, Данил, что ты забыл в этой дыре?

Пусть я и решил ограничиться краткой автобиографией, но Габриэля это не устраивало. Ему требовалось больше деталей. Я его не осуждал: ведь он ставил все, что имел, на мои россказни.

– Слушай, мне хотелось увидеть Большой Мир!

– Увидел? И как?

– Не понравилось, – сознался я, – то дело с «Рейнбоу Ресерч» должно было стать последним. Я хотел вернуться.

– Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться! – хохотнул Габриэль. – Ты летишь домой, своих скоро увидишь.

После слов Габриэля на душе стало как-то теплее. А ведь и правда – я лечу домой и скоро увижу своих близких, по которым жутко скучал. Обстоятельства для встречи были не самые лучшие, я вынужден принести деду неприятные новости. Хотя… может, его гвардия застоялась и чуть ли не с радостью ринется на спасение человечества?

Радарная станция исправно выводила на экран метки, в зоне действия сканеров появлялись суда, но к «Прометею» они не проявляли никакого интереса. Все внимание в Солнечной было поглощено творящимся на Марсе ужасом, и даже выбравшийся из пояса мятежный адмирал не собирал за собой толп преследователей. Нам это было на руку.

– Обозначаю точку перехода. До тоннельного прыжка десять минут, – доложила навигатор.

– Что может быть лучше, чем время, проведенное с семьей? – задал философский вопрос Габриэль.

Я не стал намекать на тот факт, что сына Гэб оставил на станции. Полет у нас был рисковый, и понятное дело, что после всех семейных трагедий адмирал решил не рисковать последним членом семьи. Однако, по моему мнению, все неприятности должны были закончиться в тот момент, когда в Солнечную систему вернется доблестный Звездный Маршал. Мой дед обоснованно считался героем, способным решить проблему любой сложности.

Загудели генераторы, забурлил энергетический поток, направленный в тоннельный двигатель. Перед носом корабля появилась и начала разрастаться черная сфера, полностью поглощающая свет.

– Идет формирование тоннеля. Тридцать процентов. Сорок. – Навигатор следила за процессом и уведомляла остальных офицеров.

Прелесть межзвездных тоннелей была в том, что путешествие занимало считаные минуты. Совсем скоро я…

– Тоннель нестабилен! – не дала мне помечтать навигатор. – Происходит схлопывание!

Пусть я и был назначен на должность капитана, но что делать в данном уникальном случае, не знал. Потому что за всю свою жизнь я только один раз совершал прыжок, который прошел полностью в штатном порядке. Про возможное «схлопывание» тоннелей я слышал впервые. Оглянувшись по сторонам, я понял, что в недоумении пребываю не только я. В замешательстве был весь мостик! Один Габриэль излучал уверенность и спокойствие.

– Проверьте подачу энергии на тоннельный двигатель, – чуть с ленцой в голосе распорядился он. И правда, что еще могло случиться, помимо того, что движок лишился питания?

– Реакторная! Проверить энергетический контур!

– Все в порядке, реактор выведен на номинальный режим, – последовал доклад.

– Тоннель продолжает закрываться, – вторила реакторному отсеку офицер-навигатор, но нам и так было видно, что сфера сжалась и исчезла.

– У кого есть идеи? Почему мы не можем уйти в тоннель? – невозмутимо спросил Габриэль.

Что-то капитан из меня вышел неважный – растерявшись, я упустил бразды правления окончательно. Однако в итоге именно мне выпала честь разобраться, что же происходило.

– Контакт! – сообщил командир боевого отделения.

– Им Марса мало? Заняться больше нечем? – проворчал Габриэль. – Кто нас нагоняет?

– Это не из системы, камрад. Это… извне, – дополнил свой «доклад» боевик.

– Как – извне?!

– Кто-то выходит из тоннеля!

Ну вот, Земля смогла и без меня с дедом связаться, сейчас в нормальное пространство вывалится его армада, и кристаллам мало не покажется.

– Всем отдать честь, быть готовым к прибытию… – закончить фразу я не успел. Оптика «Прометея» навелась на еще одну черную сферу, из которой выскользнул… это точно был не флагман Звездного Маршала. Хотя бы потому, что появившийся корабль по своим размерам превосходил любой земной линкор на порядок. И мне даже беглого взгляда на его обводы хватило, чтобы понять, откуда он такой красивый взялся.

«Рыбаки», гнобившие расу огоньков возле звезды, видимо, любили строгие геометрические формы. Поэтому заявились в наш дом в виде куба невероятных размеров, наш крейсер по сравнению с ним был букашкой.

– Это те уроды, от которых сбежали кристаллы.

– Кстати, надо узнать их самоназвание. Огоньки, кристаллы, светлячки – как их звать на самом деле? – спросил Габриэль.

М-да, получилось не совсем хорошо. Я долго пытался разговорить кристалл, но выяснить, как зовут лично его и всю его расу в целом, забыл.

«Сияющие эфирные путешественники», – вдруг появилась в моей голове странная фраза. Кристалл было решено взять с собой, чтобы продемонстрировать его деду. Но он находился в сотне метров от меня, в грузовом отсеке. Однако это расстояние ему нисколько не помешало – мало того что подслушать наш разговор, так еще и умудриться мне ответить. Способности этих существ были поразительными!

– Э-э-э… они – сэпы. – Я мысленно сократил высокопарное название вторгшейся к нам расы. А то каждый раз, упоминая их, придется по полчаса тратить на произнесение их фамилии-имени-отчества.

– Сэпы? – Название слегка удивило Габриэля.

– Я его чуть-чуть подсократил для удобства.

Габриэль подумал, что это вся история, и уточнять ее детали не стал. Зато кристалл снова появился в моей голове.

«Мне не нравится».

– А мне плевать! – сорвался я. – Мне тоже не нравится, что вы прилетели к нам домой, устроили массовые мутации среди людей, привели за собой этих хреновых тварей, а я должен с уважением отнестись к вашему виду?!

Если кристалл мог посылать в мою многострадальную голову картинки, звуки и сообщения, я такой возможностью не обладал. И мой гневный монолог слышал весь мостик.

– Данил, ты как себя чувствуешь?!

– Не очень. Меня вот этот тип совсем не радует. – Я указал на куб на экране.

– Здоровый, – согласился с моими тревогами Габриэль, – но, если Марс и Земля объединят флоты, они вынесут его в одну калитку.

Я не стал делиться сомнениями на тему того, насколько сейчас марсианский флот сохранял боеспособность. И Габриэль судил лишь по размеру появившегося корабля, а мы даже и близко себе не представляли его технологический уровень. Логическая цепочка была донельзя простая. Они победили сэпов, а те, в свою очередь, обладали технологией, которая нам казалась какой-то магией!

– Внимание! – Габриэль попросил связистов настроить как можно более широкий канал для сообщения и вышел в эфир. – Говорит флагман флота АА «Прометей»! Всем-всем-всем! На границе системы нами обнаружен корабль пришельцев! По нашим данным, они враждебны! Повторяю – пришельцы крайне враждебны! Не пытайтесь вступить с ними в контакт! Необходимо срочно собрать ударные соединения и вытеснить их из системы! Или уничтожить!

– Сообщение поставлено на цикл, – отрапортовал связист, – оно будет повторяться каждые пятнадцать секунд!

– Хорошо! – удовлетворенно кивнул Габриэль. – Ответа нет? Подтверждения о получении?

– Пока нет, камрад!

– Чертова комета! – выругался Гэб. – Что делаем дальше? Ждем флот или прыгаем к Звездному Маршалу?

– Прыгаем, – я не сомневался ни секунды, – врагов все больше, и помощь Земле явно не будет лишней.

– Хорошо. Навигатор, запускайте процедуру тоннельного перехода! – Габриэль взял капитанские функции на себя.

– Есть, камрад! – бойко ответила офицер.

Снова началась накачка двигателя энергией.

– Создаем тоннель! Десять процен…

Навигатор замолчала на полуслове, по всему мостику прокатились возгласы изумления – куб пришельцев начал выпускать щупальца, с каждой грани по восемь штук.

– Что-то мне этот осьминог совсем не нравится, давайте убираться отсюда побыстрее, – заерзал в своем кресле Гэб.

Расстояние от «Прометея» до куба было солидным. Но мы понятия не имели, на какой дистанции работает оружие пришельцев.

– У нас опять какие-то неполадки с точкой перехода, – забеспокоилась навигатор, – сфера не растет, зависла на двадцати процентов от номинальной.

Я глянул на второй монитор. Черная сфера перед носом «Прометея» пульсировала, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Это выглядело неправильным, корабельные реакторы сейчас вкачивали в нее неимоверный объем энергии, и она должна была неуклонно разрастаться.

– Регистрируем неизвестное излучение от корабля пришельцев! – последовал доклад от командира боевой части.

Ну вот тебе и пожалуйста, сейчас мы поймем, как действует оружие пришельцев, на собственной шкуре.

– Направление излучения? По нам бьют? – вырвалось у меня.

– Нет, излучение имеет направленную форму. Рассчитываю точки, куда оно идет, – ответил командир БЧ.

Через пару секунд на экране появилась россыпь оранжевых точек. Они располагались полусферой по краям Солнечной системы.

– Расчетные точки попадания вычислены!

– Куда они целят? Там же нет ничего! – План пришельцев оставался для меня загадкой.

– Сейчас выясним. Подготовить разведывательные торпеды! Направить их в точки три, восемь и двенадцать. – Габриэль наугад выбрал ближайшие к нам цели.

– Сфера перехода угасла! – принесла еще одну плохую новость навигатор.

– То есть как угасла?!

– Как только появилось излучение от корабля пришельцев, сфера окончательно захлопнулась!

– Они могут блокировать межпланетные тоннели! Помните, как сэпы от них сбежали? – напомнил я Габриэлю «мультик», который нам показывал кристалл. – Теперь пришельцы решили лишить их такой возможности!

– Получено изображение с камер разведчиков! – Доклады сыпались на Гэба со всех сторон. И, к чести бывшего адмирала, надо отметить, что он ни на мгновение не потерял самообладания.

– На главный экран! – скомандовал он.

На парящей в центре мостика голограмме появилось изображение странного шипа, который состоял из шара и торчащих из него треугольных игл. Разведторпеда настолько близко подобралась к сооружению, что стало заметно: оно состоит из отдельных элементов – уже известных нам медных кубиков. Шипастая сфера никак не реагировала на облетающую ее торпеду.

– Это что? Мины? – спросил кто-то из офицеров.

– Это… это ретрансляторы! – озарила меня догадка. – Центральный куб излучает поле, подавляющее переход, а они его распространяют дальше!

– Звучит правдоподобно, – согласился с моим выводом Гэб. – Что у нас с системой прыжка?

– Полностью работоспособна, но создать пробой не в состоянии, – ответила навигатор.

– Давайте по кубу жахнем! – предложил командир БЧ.

– Ага, а если он жахнет в ответ? – остудил его пыл Габриэль. – Возвращаемся на базу.

Силуэты родителей, сестры и деда в моем воображении поблекли и растаяли где-то в межзвездных далях. Все, нет пути к Звездному Маршалу. Самим кашу расхлебывать придется. По крайней мере, до того момента, когда мы уничтожим куб. Ведь дальняя связь работала по принципу тоннельного пробоя. Раз прыжки не работают, значит, и она тоже временно выведена из строя неизвестным нам полем. Земля оказалась в полной и окончательной изоляции.

– Что будем делать? – тихо поинтересовался я у Габриэля. Ситуация представлялась патовой, и будоражить умы офицеров было ни к чему. – Соберем ваш флот и попробуем снести этот куб?

– Мы по тоннажу уступаем ему на порядок. И ты видел, на какое расстояние работают его излучатели? Боюсь, мы даже на дистанцию выстрела к нему подойти не сможем, – так же шепотом ответил он мне. – Надо собраться и обсудить возможные варианты.

Хотя на «Прометее» летела вся наша команда, на мостик допустили только меня. Оно и понятно, рубка управления – не место для дебатов. Но теперь нам необходимо было провести мозговой штурм.

Перемещение по «Прометею» происходило в капсулах-лифтах, шахты которых проходили по его несущей раме. Мы с Габриэлем зашли в кабинку, и она стартовала. Кабина имела большое выпуклое стекло-иллюминатор.

– Похоже, мы в ловушке, – сказал я, глядя на далекие и теперь недостижимые звезды.

– Мы давно в ловушке, которую сами себе устроили. Нападение, которое отбил твой дед, нас ничему не научило. Сначала мы восстанавливали экономику и промышленность, потом развивали, да так снова и погрязли в этом развитии.

– Ну почему, у нас теперь есть звездный флот. И колонии…

– Которых должно быть как минимум в десять раз больше! – перебил меня Габриэль. – Застоялись, засиделись и снова попали в ловушку социальной несправедливости!

– Гэб, не начинай! Сейчас не время толкать пламенные революционные речи! – Голова у меня болела не о том, чтобы решать проблемы общественного устройства человеческой цивилизации, а о том, как нам всем не погибнуть. Или не превратиться в мутантов на службе у сэпов.

– Конечно, для этого никогда нет времени. Всегда найдется более насущная проблема. Но ты пойми, мы от кризиса к кризису повторяем этот порочный путь. Кризис преодолен, мы выдыхаем и начинаем восстанавливаться. В процессе этого восстановления появляется элитарная верхушка, которую целиком и полностью устраивает ее положение. Зачем им развиваться, если их все устраивает?

– Ну не скажи. Далеко за примером ходить не будем – «Рейнбоу Ресерч», корпорация совершает прорывные открытия…

– Да какие, к чертовой матери, прорывные?! Ты технологии сэпов видел? Нам до них как до Альфы Центавра на карачках! Мы погрязли в обеспечении себя любимых иллюзией комфорта! В то время как сэпы и их враги заняты постоянным самосовершенствованием!

– Сэпы и их враги… – задумчиво произнес я.

– Да! Вот именно, кто победил в эволюционной гонке, тот и выжил!

– Я не про это. Сэпы и их враги! – повторил я. – Враг моего врага – мой друг!

– Не пойму, к чему ты клонишь.

– Нам надо заключить с сэпами соглашение!

– Зачем? Ты видел, что они натворили на Марсе?! Их надо уничтожать…

– Их знания и технологии. Наши ресурсы! Вместе мы уничтожим куб!

– А потом? Сэпы попытаются сделать из нас своих телохранителей. – Габриэль отнесся к моей идее без особого энтузиазма.

– Мы разумные, они разумные, как-нибудь договоримся. Отправим их комету в другую систему. Пусть там жизнь налаживают.

– А если они не захотят?

– Давай решать проблемы по мере их поступления.

– Вариант не сказать чтобы блестящий. Но попробовать стоит. – Габриэль нажал несколько кнопок на панели кабинки, задавая новую конечную точку маршрута.

Глава 5

В который раз мы стояли перед кристаллом. И снова у нас были к нему вопросы. Габриэль снял перчатку и положил ладонь на поверхность инопланетянина. Кристалл его не шарахнул током. Но и общаться не стал.

– Как это работает? – спросил Габриэль у меня.

– Если заработает, ты сразу поймешь. Молчит?

– Не знаю. Я ничего не чувствую.

– Значит, молчит. Хотя он слышит все, что происходит на корабле.

– Шпион чертов! – возмутился Гэб.

Я не был уверен в том, что кристалл слышал, о чем мы говорили в кабине лифта. Но проверить свою теорию стоило.

– Что скажешь насчет нашего предложения?

Мой вопрос повис в воздухе. Кристалл отвечать не торопился.

– Ты говорил, он разумный. Но как по мне – его надо запечь в реакторе. И думать над новым планом.

1 536 718 – появилось число над кристаллом.

– И? На что ты намекаешь, энергетическая твоя морда? – рассердился Габриэль.

И тут кристалл завибрировал и загудел. Звук он сгенерировал настолько высокий, что казалось, этот писк забирался нам в самый череп и скоблил его изнутри. Мы с Габриэлем синхронно присели, закрыв уши руками. Хотя хотелось и глаза прикрыть ладонями, чтобы они из орбит не выскочили из-за дикой вибрации.

Пытка как началась, так и закончилась. Убрав ладонь от уха, я заметил на ней кровь. Гаденыш что, нас слуха лишил, порвав барабанные перепонки?!

– …Прощения. – Если я и оглох, то не до конца, потому что услышал скрипучий голос. Причем впечатление создавалось такое, будто говорило сразу несколько человек. Или… нечеловек? Хор был похож на скрежет, человеческое горло такой в принципе не могло бы воспроизвести.

– Он просит прощения? – Габриэль, поморщившись, поднялся с пола. – Едва нас не убил и хочет отделаться обычным «простите»?!

– Настройка. Настройка на необходимый звуковой диапазон.

– Не может быть – оно разговаривает! – впечатлился я.

– И слышит теперь не только тебя, да?

– Слышу, – подтвердил кристалл.

– А разговор наш по дороге сюда ты тоже слышал? – продолжил допрос Гэб.

– Да. – Голос кристалла перестал вибрировать. Скорее всего, он действительно проводил какую-то подстройку под наш слух.

– И что ты об этом думаешь?

– Нам нужны Защитники. Нам нужны Спасители. Мы должны выжить.

– А Осквернители вам зачем? Они же уничтожают кристаллы? – вспомнил я о способностях Клер.

– Осквернитель – ошибка. Осквернитель – сбой. Побочная ветвь эволюции. Осквернитель должен быть уничтожен.

– Да ладно. По-твоему, мы должны убить Клер? Наше единственное оружие против вас? Плохое начало переговоров.

– Уничтожен немедленно, – гнул свою линию кристалл.

– Не обсуждается. Еще условия будут?

Кристалл отмалчивался. Видимо, ожидая того, что мы пойдем убьем Клер и только после этого продолжим беседу. Но мы к выходу со склада, на котором содержался кристалл, не побежали сломя голову.

– А вот у нас условия есть – вы должны перестать превращать людей в монстров. На Марсе. И на других планетах. Немедленно. – Габриэль скопировал манеру ведения переговоров. – Ты же знаешь, что кубики уже здесь. Первый корабль, но мне что-то подсказывает: тут будут и другие. Вы долбите нас, они – вас. Кто победит в этой гонке уничтожения, я не знаю. Но лучше мы их, чем они нас. Мы ведь можем попробовать и с вашими кубическими приятелями договориться, потому как сдается мне, что мы их не интересуем. А помочь в поимке вашей кометы можем. Ну так что, будем беседовать или…

– Нам нужны тела. Мы можем остановить мутацию, но нам нужны тела-носители, тогда мы можем сражаться в полную силу.

– Ты же понимаешь, что это тоже плохое начало разговора. Вас полтора миллиона, следовательно, нам надо пожертвовать таким же количеством людей. Неприемлемо.

– Нам подойдут любые. Больные. Парализованные. Недееспособные.

– Вы плохо нас изучили. Мы – социальные существа. Вот, к примеру, я представляю организацию, которая, скажем так, находится в конфронтации с Землей. Мы даже воюем. Но если вы предложите уничтожить полтора миллиона землян, я никогда на это не пойду! И никто не пойдет, так как лидер, принявший это решение, будет немедленно смещен.

– Нерациональная организация сообщества. – Кристалл отнесся к нашей цивилизации критически.

– Рациональная или нет, но мы так живем. И меняться не будем, по крайней мере, прямо сейчас.

– Сотрудничество неплодотворно. Нам нужны защитники. Или тела.

Кристалл замолчал. Габриэль тоже, ибо предложить инопланетной твари что-нибудь существенное он не мог.

– Тела-тела-тела, – пробормотал я.

– Не вздумай. Если мы предложим пожертвовать миллионом недееспособных, нас четвертуют!

Я понимал, почему Гэб неравнодушен к людям с ограниченными возможностями. Ведь его единственный сын сам до недавней поры находился в похожем состоянии.

– Так, ты в пещере слепил колобков из наших роботов, помнишь? – У меня родилась идея, но отдельно Габриэлю объяснять ее я не стал. Мне надо было выяснить у кристалла, сработает она или нет.

– Роботов? – Тот не понял, кого я имел в виду.

– У нас похожее строение, но мы сделаны из мяса, а они – механические. Вы можете переселиться в них?

– Эволюция этих существ затруднена из-за их искусственной природы. Но они могут быть носителями.

– Ты про что вообще? Какие еще носители?! – Габриэль не понимал, что мы обсуждаем.

– Новые андроиды от «Рейнбоу».

– А-а-а, эти богопротивные копии рода человеческого?

– Ну, может, и хорошо, что они похожи на нас. Слышал же, что нашему приятелю они подходят.

– Кстати, а как его зовут? Дурной тон о собеседнике говорить в третьем лице в его присутствии.

– Я – Данил. Моего друга зовут Габриэль. А как мы можем обращаться к тебе? – повернулся я к кристаллу.

– Один из сияющих эфирных путешественников.

– Э-э-э… непростое имечко, – покачал головой Габриэль.

– Это не его имя. Точнее – не его личное имя. Это самоназвание их расы.

– Ох ты ж. Нам надо тоже что-нибудь поэтичное выдумать. Мгновения живой вечности, а? Звучит?

– Почему «вечности»? – не смог я оценить полета фантазии Габриэля.

– Каждый из нас имеет продолжение в наших потомках.

– Ваша жизнь не имеет продолжения. Она заканчивается с прекращением функционирования головного мозга. – Кристалл не отличался особым романтизмом. И скорее всего, не верил в наличие у человека вечной души. Ну или точно это знал благодаря проведенным над телами людей исследованиям. – Жизненная активность индивидуумов, получивших дар от сияющих эфирных путешественников, в среднем увеличится в двенадцать раз.

– Ого! А наш приятель умеет вести переговоры! Давай назовем его Локи? – предложил Габриэль.

– Почему Локи?

– Потому что он тебя обманет. Обведет вокруг пальца. Облапошит. Одурачит.

У меня было предчувствие, что сверхспособности от сэпов мне достались не за красивые глаза. Рано или поздно они потребуют оплату. И цена этой оплаты может быть непомерной, причем не с финансовой стороны, а с моральной. Кто его знает, во что разовьется «Спаситель» и кого он на самом деле должен спасти. Людей или самих сэпов?

– Поэтому мы будем называть тебя Локи.

– Мне безразлично, какие прозвища вы мне дадите. – Кристалл закончил акустическую настройку, его голос звучал совсем как человеческий. Стоит только закрыть глаза, и можно с легкостью представить, что с тобой говорит хомо сапиенс.

– А нам нет. У любого индивидуума, как ты выразился, должно быть прозвище. Говорящее, чтобы другие индивидуумы знали, с кем они ведут дела. И возвращаясь к нашим делам – роботы вам подойдут?

– Вариант неоптимальный. Но возможный.

– Хорошо. Тогда нам надо обсудить этот возможный вариант с нашими соратниками.

– Э-э-э… Гэб…

– Что? Чего ты мнешься? – повернулся ко мне Габриэль.

– Если ты хотел это обсудить с глазу на глаз… Без участия… Локи? – Я кивнул на безмятежно лежащий на постаменте кристалл.

– Ну да. Нам надо взвесить все за и против. Оценить риски…

– У меня для тебя плохие новости – он слышит все наши разговоры. По крайней мере, в пределах корабля – точно. И у меня есть и вовсе нехорошая теория – мы с ним связаны. Какого-то рода взаимодействие между нами есть. И вполне возможно, он слышит все, что я говорю.

– Значит, нам придется тебя уничтожить. Шучу! – добавил Габриэль, увидев, как у меня вытянулось лицо.

Подобные шутки Габриэля могли закончиться совсем не в шутейном ключе. Запакует в скафандр, обвяжет веревкой для надежности и в шлюз выкинет. И Клер за мной следом отправит.

Но с экзекуцией, даже если он ее и задумал, Габриэль не торопился. Мы отправились в каюту к нашим товарищам. Едва перешагнули порог, как на нас посыпались вопросы.

– Мы уже в тоннеле? Как скоро вынырнем? – Мирко был уверен, что все идет гладко и по плану.

– Не в тоннеле. Не скоро. – Я вынужден был разочаровать напарника.

– Я же вам говорила! Говорила же – прыжок не завершился! – торжествующе заявила развалившаяся на диване Лаура.

– То есть как «не завершился»?! – Тома мы не стали оставлять на базе АА. Особой пользы от него в походе не ожидалось, но и оставлять его на станции смысла не было. Паренек находился в постоянном стрессе, и лучше держать его под присмотром хоть мало-мальски знакомых людей. – Разве так бывает?!

– Вообще нет, но, кажется, нас ждет нечто необычное, – догадалась Клер.

– Мы не прыгнули, к нам пришельцы прилетели…

– Тоже мне новость. Мы все комету видели. И жнецов. И кристаллы. И колобков. И…

– Стой! – прервал я причитания Тома. – Мы про новых пришельцев.

– Как про новых? Новые-то откуда взялись?! – поднялся гомон в каюте.

– Прилетели следом за первыми. У них вражда. Точнее, вторые охотятся за сэпами…

– Кто такие сэпы? – не дала мне договорить Клер.

– Сияющие эфирные путешественники – это кристаллы, путешествующие на комете, – пояснил я, – кубики…

– А кубики – это кто? – влез Мирко.

– Да прекратите вы его перебивать! – рявкнул Габриэль. – Дослушайте до конца!

– Кубики – механическая форма жизни. Ну, то есть мы думаем, что механическая. Они для чего-то ловят сэпов…

«Они используют нас как элементы питания», – прозвучало в моей голове, и я запнулся.

– Вот черт, он нас слышит, – сообщил я Габриэлю. Тот недовольно хмыкнул.

– Пресвятые угодники! – воздел руки к потолку Мирко. – Кто нас слышит?! Мне одному кажется, что Даня с ума сошел?!

– Не одному. – Клер тоже смотрела на меня, как на не совсем здорового человека.

Я поглубже вдохнул, стараясь успокоиться. Понятное дело, сидящие в каюте были отрезаны от той лавины информации, которая за последний час обрушилась на наши с Габриэлем головы. Поэтому я попытался еще раз все доходчиво объяснить:

– Тот кристалл, что у нас на борту, слышит все наши разговоры. Но это не суть, просто думайте, о чем вы говорите. Так вот, кубоиды преследуют сэпов. И мы предложили кристаллам объединиться против общего врага.

– Все, я запуталась. С кем, против кого, зачем? – Судя по лицам собравшихся, Лаура выражала общее мнение.

– Так – команда: молчать! – Габриэль взял инициативу в свои руки. – Заткнулись все и слушайте внимательно!

Его жесткий приказ принес плоды. Габриэля не перебили ни разу, и он таки смог донести до всех результаты переговоров с кристаллом.

– От Сциллы да к Харибде, – подавленно пробормотал Мирко, когда Габриэль закончил рассказ.

– Чего? – Взгляд Тома метался между Мирко и Габриэлем. – Вы вообще можете нормально разговаривать? Я понял, что к нам прилетели сэпы и кубоиды. Но кто такие эти скилы и харбиды?!

– Сцилла и Харибда – древние мифические чудовища, между которыми надо было проплыть на корабле. Или одна сожрет, или другая, – объяснил свою мысль Мирко. – Представим на секунду, что мы предоставим андроидов кристаллам. Ну и вместе победим кубоидов. А дальше что? Кристаллы превосходят нас технологически на порядок. Где гарантии, что они не захотят снова вернуться к своей энергетической сущности, заодно поработив нас и превратив в своих телохранителей?

– Локи нас слышит, – напомнил я, – и ты ему только что подал просто изумительную по своей подлости идею.

– Как мы можем строить коварные планы против инопланетян, если они незримо присутствуют при обсуждении этого вопроса?! – занервничал Том.

– Почему «коварные»? У нас исключительно благородные, высоконравственные и честные планы, – четко и громко выговаривая каждое слово, произнес Мирко.

– Мы можем какой-нибудь защитный барьер поставить, чтобы он нас не слышал? – спросила Клер.

– Давайте в реакторный отсек пойдем, – предложила Лаура, – снимем плиты защиты, получим жесткое излучение и помехи…

– Ага, и заодно лучевую болезнь! – Мирко, как медик, прекрасно понимал, чем обернется для нас такая защита от «прослушки».

– У меня есть идея получше. – Габриэль прикоснулся к шейному импланту и начал шепотом отдавать приказы: – Клер, Даня – готовьтесь к небольшой прогулке.

– Романтической? – хмыкнул Мирко, а татуировки Клер вспыхнули алым.

Мне было непонятно, на кого она злится: на Габриэля или на глупую шутку Мирко. Ну или на меня, но девушка явно пребывала не в своей тарелке.

– Ты мне не доверяешь? – прямо, без всяких экивоков, спросила она у Габриэля.

– Дело не в этом. У нашего друга, – Габриэль кивнул на меня, – есть теория, что вы как-то связаны с кристаллом. И он может видеть и слышать все то, что видите и слышите вы.

– И ты решил в реакторный отсек посадить нас?

– В реакторный? Нет, как ты могла такое подумать! У вас отпуск, краткосрочный, – самодовольно улыбнулся Габриэль.

– Отпуск?! Где?

– Среди звезд, девочка моя. Среди звезд.

План Габриэля был прост и в то же время действенен. Локи, меня и Клер временно перевели на челнок, который отстыковался от «Прометея». Мы заняли кресла пилотов, а кристалл разместили в десантном отделении. Локи высокомерно молчал. Он знал, для чего нас удаляют с корабля, но никак эту операцию не прокомментировал.

– Отрыв! – сообщила Клер в тот момент, когда произошла расстыковка шаттла и крейсера. – Куда направимся?

– Вот туда. – Я указал первое попавшееся место на навигационном мониторе. Габриэль нам задал некий радиус безопасности, с границ которого челнок успел бы вернуться, если бы радары «Прометея» засекли чужой корабль. Но, конечно же, расчеты были сделаны исходя из возможностей человеческих кораблей. Как быстро могли передвигаться в вакууме кубоиды, мы не знали. Мы должны были держаться края этого радиуса и надеяться на то, что пришельцы не бросятся в погоню за «Прометеем».

– Ну вот, теперь мы с тобой в чумной команде, – безрадостно произнесла Клер, задавая курс.

– Почему именно в чумной?

– А ты будто не заметил, как к нам стали относиться, когда узнали, что мы, возможно, с кристаллом связаны?

– Ты тоже на меня недобро смотрела, когда узнала, что у меня появился дар, – усмехнулся я.

– Потом я заполучила свой и… знаешь, я не чувствую себя каким-то монстром. И никакой связи с кристаллом не ощущаю. Я стала просто уметь…

– Делать невероятные вещи, – закончил я мысль за девушку. – Понимаешь, с инженерной точки зрения на наши трюки требуется прорва энергии. Наши тела ее выработать не в состоянии. Мы берем ее откуда-то со стороны. И как думаешь, откуда мы ее качаем?

– У кристаллов?

– Именно. Вот поэтому я и думаю, что мы как-то связаны.

– Ты забываешь, что кристалл оставался на Весте…

– Ну и что? На станции были другие кристаллы. Да и расстояния для них, мне кажется, не проблема. Ты бы видела, что вытворяют кубоиды, они своим полем всю систему перекрыли! Их защитные поля позволяют комбайнам работать чуть ли не в короне звезды!

– Ты хочешь сказать, что мы на их фоне – неандертальцы? – упавшим голосом спросила девушка.

– Но очень хитрые и изворотливые… – произнес я и осекся: ведь Локи продолжал подслушивать наши разговоры. Однако я искренне надеялся, что сотоварищи смогут придумать, как нам выкрутиться из практически безвыходной ситуации. Проскочить-таки между Сциллой и Харибдой.

Глава 6

– Мы все порешали, возвращайтесь! – Всего через полчаса болтания в космосе с нами связался Мирко. Хотя я ожидал, что команду на возвращение отдаст Габриэль.

– И что вы нарешали? – спросила Клер.

– Ага, так мы вам и сказали, шпионам инопланетным, – хохотнул Мирко и исчез из эфира.

– Я же тебе говорила – мы теперь парии, – мрачным тоном сказала Клер.

Ее неприятным предсказаниям не суждено было сбыться – встретили нас как родных. Шаттл пришвартовался без каких-либо помех. Лифт на автопилоте доставил нас на камбуз.

– А почему здесь? По-моему, нам удобнее было продолжить планирование в оперативном центре… Вы что, пьете?! – Я застыл на пороге, увидев, что на столе расположился пузатый бочонок.

– Почему пьем? – обиделся не на шутку Габриэль. – Отмечаем!

– Что вы отмечаете? Захват Солнечной системы инопланетянами? – В голосе Клер сквозило недовольство. Но за стол она прошла. И даже виски себе из бочонка нацедила.

– Это не захват, – чокнулся с ней Мирко, – это апокалипсис.

– Апокалипсис?

– Именно! Причем настоящий! – У Мирко загорелись глаза. Нехорошим сумасшедшим блеском. – Сначала к нам прискакал на белом коне – угадайте кто?

– Мор? Чума? – спросила Лаура.

– Именно! Всадник на коне бледном, ну, в нашем случае на белой комете. Следом прискакали рыжие…

– Что за дичь вы несете?! – возмутилась Клер.

– Поосторожнее со словами, это из Святого Писания. Я воспитывалась в католической семье. И знаю историю, что о конце мира возвестят четыре всадника. Первый появляется на белом коне и несет с собой болезни. Второй скачет на рыжем коне и зовется Войной, – Лаура поделилась сжатой информацией из Нового Завета, – так что если следовать канонам, то на очереди у нас Голод, ну а потом и Смерть.

– Оптимистичненько. Я бы предложила сбежать, но, кажется, это невозможно? – тихо спросила Клер.

– От апокалипсиса не сбежать, – веселился Мирко, – к нему можно только подготовиться. Гэб, друг – наливай!

– На здоровье! – Предводитель налил моему напарнику сразу половину бокала.

– Таков ваш план?! Вы тупо напиться решили?! – Мне эта идея пришлась не по нраву.

– А почему бы слегка не расслабиться перед миссией?

– Миссией?!

– Да, друг мой, у нас миссия на Марсе!

– Секретная? – Я осознавал, что при мне и Клер деталей миссии никто раскрывать не будет. Однако мое любопытство требовало хоть намека.

– Конечно секретная! – ответил за Мирко Габриэль. – Допиваем бочонок, летим на Марс, договариваемся с Отцами-Основателями. Те связываются с «Рейнбоу», заказывают полтора миллиона андроидов. В них вселяются сэпы, и вместе мы надираем задницу кубоидам.

– Э-э-э… гениально… И это все? – Клер размахом и масштабом задуманного не была впечатлена.

– Почти что. У нас есть замыслы. Тайные замыслы, – загадочно произнес Мирко.

– Ага, ясно, тайные замыслы. Это хорошо, – кивнула Клер.

И ей, и мне грело душу то, что наши товарищи смогли придумать какую-то пакость. Потому что изложенный ими план выглядел ну слишком уж прямолинейно. И не содержал ни грамма подлости. А как вести межзвездные интриги без подлости?

– И мы сейчас что делаем? – Я сделал еще одну попытку выяснить, что задумали мои товарищи.

– Садись. Расслабься. Выпей. Мы уже на стадии выполнения, – ответил мне Габриэль.

– Не может того быть… – поглядел я на бочонок.

– Да. Мы летим на Марс.

Не то чтобы я удивился – Габриэль был человеком действия. Но вот так, с ходу, без подготовки бросаться в авантюру для меня казалось перебором. Мы ведь не на свидание торопимся. Хотя и на свидание надо тоже являться хотя бы минимально подготовленным.

– Одни?! – У Клер были те же сомнения, что и у меня. – Без флота?!

– Флоту нужно время, чтобы подготовиться и выступить. Мы полетим в авангарде, потом остальные астермены к нам присоединятся.

– Не доберемся мы до Марса, – усомнилась Клер в успехе нашей миссии.

– Не беспокойся, мы все предусмотрели. Разослали впереди «Прометея» разведывательные торпеды с сообщениями. Флоты Марса и Земли будут знать, для чего мы летим! – приоткрыл завесу тайны Габриэль.

– И для чего же?

– Чтобы заключить первый в истории человечества союз с инопланетянами. Нас примут, нам не смогут отказать! Отбросьте сомнения, давайте уже слегка расслабимся.

– Расслабиться – это то, что нужно перед апокалипсисом. Это я вам как доктор говорю! – Мирко говорил в основном с Лаурой, глядя на капитаншу как кот на исключительно упитанного мышонка.

Однако его рецепт подготовки к концу света пришелся по душе всем. Мы больше не мучили бывшего адмирала расспросами, доверившись чутью и оперативному опыту Гэба. Все равно мы никак не могли повлиять на ситуацию удаленно, Белый Странник оставил нас да и всю систему без связи. Поэтому без лишних угрызений совести мы решили предаться греху безудержного алкоголизма.

– А если нам придется вести дипломатические переговоры? – встрепенулась Лаура, когда на камбуз завезли второй бочонок с виски. – Как мы это будем делать заплетающимися языками?

– Алкоголь, – поднял бокал с янтарной жидкостью Габриэль, – хороший алкоголь помогает общению. Он раскрепощает, позволяет четче выражать мысль и быть смелее…

– Смелее?

– Именно! Храбрее, решительнее! Ты отстаиваешь свою позицию настойчивее! – пел оду виски Габриэль. – Он разгоняет огонь по твоим венам и…

– Мостик вызывает камрада Габриэля! – Вызов по интеркому прервал речь Гэба.

– Что там?

– Нас вызывают!

– Кто?!

Удивление Гэба можно было понять – комета глушила связь полностью, и нас теоретически и практически никто не мог вызвать. Ну только если этот «никто» не находился неподалеку от «Прометея».

– Эсминец марсианского флота «Грозовик», – ответили с мостика.

– Какого черта они забыли в этом секторе?!

– Вызов переключить на камбуз? – проигнорировал риторический вопрос дежурный.

– Нет, – Гэб осознал, что обстановка застолья непрезентабельна, – мы идем к вам, держите их на связи. Данил – за мной!

– Почему ты постоянно таскаешь его за собой? – внезапно приревновала Гэба Клер. – Старые товарищи вдруг стали не нужны?

– О чем ты говоришь? Он просто самый трезвый среди нас!

Из уст Гэба слышалась истина. У моего деда была своеобразная философия, которой следовали и его друзья-коллеги. Звучала она примерно так: «Вдруг ЧП, а я в стельку?» Хоть этот девиз выглядел несколько юмористично, дед и его команда ему следовали. Пропустить стаканчик считалось нормой. Напиться так, чтобы на ногах не стоять – нет, Гвоздевым это было несвойственно.

– Но ты сам только что говорил…

– Но я-то себя умею контролировать, – сказал как отрезал Габриэль. Потом кивнул мне: – Пошли.

Капсула лифта за минуты доставила нас в рубку управления крейсером.

– К марсианскому эсминцу подтянулся еще один такой же. И пара корветов, – сообщил нам дежурный офицер.

– Неприятно, но преимущество все еще на нашей стороне.

У меня на этот счет были сомнения. Да, чисто формально крейсер должен был выиграть дуэль у четырех меньших по размеру кораблей. Но «Прометей» закладывали тогда, когда меня еще на свете не было. Он был морально устаревшим. И скорее всего, несмотря на весь уход, физически изношенным. А марсианский флот поддерживал свои корабли в идеальнейшем состоянии. Если бы мне предложили тотализатор, то я бы поставил на крейсер АА только с коэффициентом пять к одному.

Однако до стрельбы пока дело не дошло, в данный момент ситуацию можно было решить с помощью дипломатии.

– «Прометей», вас вызывает эсминец МКФ «Грозовик». Немедленно ответьте, или мы откроем огонь!

Что-то слишком часто в последнее время или в меня стреляют, или намереваются это сделать.

– Переключайте на меня, – скомандовал Габриэль, усаживаясь в капитанское кресло.

Я не возражал: вести переговоры с внезапно возникшей на нашем пути боевой группой я желанием не горел. У меня опыт в такого рода переговорах равнялся нулю.

– Коммодор Алексис Нордман, – представился появившийся на центральном экране офицер в темно-синем мундире, – тринадцатая эскадра МКФ.

– Габриэль, – не стал козырять ни своими званиями, ни громкой фамилией Гэб. – Чем обязаны?

От такой наглости офицер марсианского флота покраснел, как брошенный в кипяток рак.

– Нам предписано уничтожать все суда АА, встреченные на нашем пути!

– Так уничтожайте, – безмятежно ответил Габриэль.

– Но… нам надо знать, куда вы направляетесь!

– А-а-а, – широко улыбнулся Гэб, – встретили нашу торпеду с посланием?

– Неважно!

– Еще как важно – мы летим на помощь Марсу.

– С чего это вдруг палачи с астероидов…

– Поосторожнее с тем, как ты колышешь воздух! – Благостное настроение мигом слетело с Габриэля. – Передай по цепочке, что у нас есть рецепт, как остановить тот ужас, что происходит сейчас на твоей планете. Я скажу немного более доходчиво: мы, парень, единственные, кто может остановить апокалипсис. Так что лучше бы тебе отойти в сторону… а еще лучше – организуй нам конвой до Марса.

– Апокалипсис… Вы говорите про огоньки с кометы? – вкрадчиво спросил коммодор.

– В точку! В яблочко! Но откуда ты знаешь про огоньки и комету?

Вопрос повис в воздухе. Отчего-то коммодор не спешил отвечать. Он внимательно разглядывал Гэба. И молчал.

– Ну так вот – мы знаем, что делать с кометой, – не дождавшись ответа офицера, продолжил Гэб.

– С ней… не нужно ничего делать. Мы оставим все как есть.

– Подожди-подожди, что значит «все как есть»? Ты не понимаешь…

– Это вы не понимаете! – горячо возразил Габриэлю офицер. – Вы не жили под гнетом Отцов-Основателей!

Габриэль слегка опешил от гневной отповеди марсианского офицера.

– Погоди, ты не тому человеку пытаешься претензии высказать. АА как раз и занимается тем, что борется за права и свободы людей! Причем не только астерменов!

– Да конечно! Вы не революционеры, вы банальные грабители, которые потрошат наши конвои! – начал расходиться офицер. – Мы сами решим нашу судьбу! Мы овладеем силой, которая позволит нам скинуть гнет Отцов-Основателей!

– Похоже, не мы одни вели переговоры с сэпами. – До меня дошло, о какой силе говорил марсианин.

– Вы вошли в контакт с теми… с теми существами с кометы? – спросил Габриэль у марсианина.

– Да! Наш корвет следовал за ней около часа. Мы успели договориться.

– Договориться?! О чем?! – влез я в переговоры.

– Мы даем им доступ. Не препятствуем высадке. Не сбиваем кристаллы в атмосфере. Они делают из нас высшую касту воинов. Не из всех, а только из тех, кто достоин…

– Достоин чего?! Превратиться в монстров?!

– Мы станем не монстрами! Мы превратимся в сильных и непобедимых созданий! Мы захватим Марс…

– Парень, ты ничего запрещенного не принимал? Вы совсем с ума посходили? Ты видел, на что похожи эти непобедимые существа?! – Я уже не мог не участвовать в беседе.

– Да. Внешность не главное!

– Откуда ты знаешь, какое у них содержание?! – Я орал не сдерживаясь.

– Мы говорили с ними.

– Говорили?!

– Именно так. Вы знаете, что обратившиеся не теряют разум? Они остаются людьми. В рядах военных давно зрел мятеж, мы хотели свергнуть Отцов. Обратившиеся вышли на связь с лидерами мятежа и предложили альтернативу.

– Какую альтернативу? Самим мутировать, остальных перебить и… на кой черт вам целая планета? – возмутился Габриэль.

– Мы построим новый мир. Справедливый…

– Не-не-не, справедливый мир будем строить мы. И в нем не будет места мутировавшим тварям. Сынок, у тебя слегка крыша поехала от всего этого. Но это не страшно. Ты сейчас пропустишь нас, мы решим проблемы. И никогда ни единым словом не обмолвимся о том, что ты сейчас нес, – предложил Габриэль.

– У меня встречное предложение – вы разворачиваетесь и уходите обратно к себе в пояс. Марс – это наша планета, и мы сами разберемся, что делать со своим домом.

– Нет, – коротко ответил Габриэль.

– Ну нет так нет, вы сами напросились.

– Боевая тревога! – заревел Габриэль, не дожидаясь официального объявления боевых действий.

– Может, отойдем? – предложил Гэбу навигатор. – Наши основные силы прибудут к этой точке через два часа.

– Через два часа либо от них, либо от нас останется лишь облако обломков, – сказал Габриэль и добавил громче: – Повторяю – боевая тревога! Всем занять посты!

Предчувствие адмирала не обмануло, корабли марсиан оборвали связь. И начали активное маневрирование. Эсминцы объединились с корветами в пары. И пары эти стали расходиться в стороны, окружая «Прометей».

– Истребители! Запуск! – скомандовал Габриэль.

– А мы их таким образом не спровоцируем? – тихо спросил я у него.

– Ты думаешь, спровоцируем? Да я тебе гарантирую: решение о том, что нас надо остановить, они уже приняли. Просто надеялись, что мы сдадимся без боя. Отвернем. Исчезнем в поясе. Не будем им мешать…

– Эскадрильи отправить на перехват? – не дали договорить Габриэлю.

– Ни в коем случае! Истребителям сформировать вокруг нас защитную сферу. И не дергаться без моего прямого приказа.

– Ждем их атаки, а потом отвечаем?

– Нет уж! Если собрался драться – бей первым. Есть шанс, что драка на первом ударе и закончится, – поучительно произнес Габриэль.

– Даже когда один дерешься против четверых? – спросил я.

– Даже так. Торпеды тоже за борт.

– Сколько?

– Все! У нас намечается генеральное сражение, пройдем этих говнюков – дойдем до планеты!

У меня такой уверенности не было. Ведь нам неизвестно, насколько глубоко пустил корни мятеж военных на Марсе. Быть может, нас на орбите встретят не четыре корабля, а целый флот?

Однако решение Гэба я понимал. Один старый крейсер против четырех сравнительно новеньких кораблей – в бой надо было бросать все, что есть. Вот Гэб и швырял основное свое оружие – умные торпеды. Торпедами они назывались по старинке, а по сути являлись миниатюрными кораблями, которыми мог управлять оператор либо их собственный искусственный интеллект. Сфера их применения могла быть различной – от разведки до непосредственного поражения крупнотоннажных целей. Самые продвинутые версии оснащались небольшой турелью и могли перехватывать вражеские снаряды. В космических сражениях в основном бились между собой рои подобных малых аппаратов. «Прометей» также нес на борту и артиллерийское вооружение, с помощью которого мог вести прямые дуэли. Мода в данный момент склонялась к лучевому оружию, но «Прометей» был оснащен старыми добрыми рельсотронами.

– Начать накачку энергии в главный калибр!

После приказа Габриэля свет на мостике стал тусклым, энергия от реакторов мощным потоком текла в накопители орудий, попутно лишая подпитки остальные, некритические системы корабля.

– Камрад, регистрируем лучи систем наведения на нашем корпусе. Мы у них на мушке!

Габриэль глянул на меня с видом победителя – ну что, я был прав, ведь пришло же время говорить орудиям?

– Первую группу противника обозначить как «альфа», вторую как «бета», – едва Габриэль это произнес, как обозначения вражеских кораблей появились на экране, – разворот по короткой дуге! Идем на «бету»! В лоб! Наши истребители – в арьергард, пусть прикрывают тылы.

Немного стыдно быть внуком Звездного Маршала и плохо разбираться в тактике космических баталий. Я ее изучал только поверхностно и теоретически. Но даже мне было понятно, чего хочет Габриэль. Он намеревался разобраться с марсианами по очереди. Сначала разбить группировку «бета», а потом уже схватиться с «альфой».

– Камрады, хочу, чтобы вы понимали, за что мы идем в бой. На кону не очередной богатый куш. Не добыча. Мы бьемся даже не ради справедливости, мы сражаемся за выживание человека как вида! Эти поганцы заключили противоестественный союз с нашим самым опасным врагом! Поэтому я призываю, чтобы сегодня каждый из вас сделал все возможное и невозможное ради нашей победы! Вперед! За человечество!

Глава 7

Я не стал уточнять, что мы тоже как бы заключили союз с тем же самым «врагом человечества» – зачем сбивать боевой настрой команды? Союз-то наш имел другой смысл. Но получится ли его теперь заключить на наших условиях? Мы-то общались с одним представителем рода сэпов. И только с ним достигли договоренности. А вдруг остальные кристаллы нашего Локи не поддержат?

Однако проблемы стоило решать по мере их поступления. Нам бы к Марсу пробиться. Или выжить для начала.

– «Альфа» выпускает торпеды! Активируем ПВО?

– Нет! – отверг идею Габриэль. – Истребители направить на прикрытие, пусть сбивают все, что выпустит по нам «альфа». Сами в драку не лезут, их дело – только наша защита…

Команды Габриэля тут же тихими голосами передавались командирам нашей истребительной эскадрильи.

– Мы под ударом! Эсминец и корвет открыли огонь!

– Приготовиться аварийным командам! – приказал Габриэль.

От группы «бета» к нашему кораблю протянулось шесть синих лучей. Четыре от эсминца и два от корвета. Лазеры несли в себе всего один, но очень опасный поражающий фактор – высочайшую температуру, за доли секунды превращавшую металлические сплавы в жидкий кисель, а керамические пластины – в песок.

– Запущена термическая защита! – сообщил офицер-тактик.

На «Ангеле» у нас такой роскоши не было. Система была не из дешевых и крайне сложна в монтаже и обслуживании. Корпус крейсера пронизывала сложная система магистралей с теплоносителем. Эта в буквальном смысле капиллярная система помогала отводить тепло от попаданий лучевого оружия. Она не являлась абсолютной защитой, но несколько залпов в одно и то же место броня с дополнительным охлаждением могла выдержать.

От стен мостика пошел легкий шелест, охлаждающая жидкость начала циркулировать.

– Попадание в носовую часть! Температура в норме! Еще три попадания! – посыпались на Габриэля доклады. Судя по его безмятежному виду, «Прометей» пока не замечал того, что находится под обстрелом.

– Пора пощекотать их в ответ. Главный калибр к бою!

– Есть главный калибр!

– Пять орудий на эсминец, три на корвет. Огонь по готовности! – чеканил слова Габриэль.

– Есть три плюс пять. Залп через три, два, один! Выстрел!

«Прометей» задрожал до самого мелкого винтика, самой последней заклепки. Залпы из главного калибра настолько основательно трясли крейсер, что казалось: после трех-четырех выстрелов он развалится на части.

Разогнанные до сумасшедших скоростей болванки долетели до отметки «бета», едва я успел моргнуть.

– Они активно маневрируют… Черт! Мы промазали!

– Ерунда! Курс прямо на них! Точнее – на «Грозовик»! Мы большая торпеда, которая нацелена на этого говнюка! Полный ход!

– Курс установлен! Есть полный ход! – подтвердил исполнение приказа штурман.

– Боевая – стрельбу не останавливать! Плевать на точность, палите с хода! Задача – заставить их вертеться как на вертеле. Как на сковороде! Жгите этим сукиным детям пятки, пускай пляшут!

Неужто Габриэль решил идти на таран? В условиях космических баталий, учитывая дистанции и скорости боя, это было абсолютной бессмыслицей! Но «Прометей», постреливая на лету, упорно пер на марсианские корабли. Рисунок боя изменился: если сначала марсианские мятежники собирались охватить наш крейсер, чтобы тем самым загнать нас под перекрестный огонь, то теперь группа «альфа» бросила это бесполезное занятие, ей пришлось в буквальном смысле гнаться за «Прометеем»! Однако они решили поиграть не только в догонялки.

– «Альфа» выпустила торпеды по нам, камрад!

– Отправить все истребители на перехват! – мгновенно среагировал на угрозу Габриэль. – Пусть сбивают все, до нас ни одна не должна добраться!

– Они выпустили сорок восемь торпед, – в голосе тактика прозвучало сомнение, – может, на перехват отправить часть наших?

– Нет, на отражение атаки отправить только истребители! – рявкнул Габриэль.

– Есть истребители!

Юркие ударные машины устремились навстречу волне смерти, которую выпустили по нам марсиане.

– Наши торпеды сформировать в одну группу и отвести ее сюда, – задал точку на карте Габриэль.

Я посмотрел на тактический дисплей: ранее умные торпеды окружали «Прометей», образуя своеобразный защитный кокон. Теперь же они устремились… в никуда. Не на врага, не на помощь выписывающим виражи истребителям, уже вступившим в контакт с вражескими торпедами. Те не были легкой добычей для пилотов АА. Торпеды имели превосходную маневренность и огнем своих турелей сами могли искалечить, а то и вовсе сбить истребитель. За кормой «Прометея» творилась куча-мала, маломерные суда лупили друг друга без какой-либо жалости. Я, конечно, не великий стратег, но на месте Габриэля подпустил бы торпеды поближе, чтобы в их уничтожении участвовали не только истребители, но и скорострельные орудия ПРО крейсера. А так получается, что он своих пилотов швырнул в мясорубку без какой-либо поддержки со стороны корабля. Может, Гэб был обычным карьеристом-бюрократом, а не настоящим боевым адмиралом? Чтобы грабить караваны корпоратов, большого военного гения не требовалось.

– Начинаем вращение корпуса! – Следующая команда Габриэля меня удивила еще больше. Крутились боевые корабли для того, чтобы снизить процент попаданий и распределить урон по всему корпусу, не давая противнику точечно поражать одни и те же отсеки. Но это делалось во время сильного обстрела со всех сторон, когда противоборствующие флоты сшибались на предельно коротких дистанциях. Нам до такого типа сражения было еще ой как далеко. Похоже, Гэб действует по учебнику, причем прочел он этот учебник второпях. Или вовсе пролистал, разглядывая только картинки. Я бы мог попытаться взять управление на себя, ведь Габриэль сам назначил меня командиром корабля. Вот только проблема была в том, что я этот учебник в глаза не видел.

Оглянувшись по сторонам, я обратил внимание, что никто из присутствующих на мостике не ударился в панику. И уж тем более никто приказов Гэба не оспаривал. Наоборот, офицеры с увлечением бросались их исполнять. Я решил, что чего-то не понимаю, и продолжил с интересом наблюдать за развитием ситуации.

Хотя интересного происходило немного, на нашу долю все-таки выпало больше жути.

– Еще один лазерный залп!

– Защита держится?

– Температура в зеленой зоне, – успокоил офицер Габриэля.

– Тогда продолжаем танцевать, дамы и господа!

Танец наш был полон страсти и огня. В особенности огня – видя, что их торпеды увязли в свалке с нашим истребительным прикрытием, «альфа» тоже обрушила на нас лазерные залпы.

– Попадание! Еще три! Еще два!

– Температура носителя?

– В желтой зоне!

Греют наш корпус гадские марсиане, стараются изо всех сил! Пока температура охлаждающей жидкости держится в нужном диапазоне, это нестрашно. Но как только она перегреется, у нас начнутся проблемы – попадания лазеров начнут прожигать обшивку. В какой-то мере нас выручала сейчас не только охладительная система, но и само строение «Прометея». Как минимум половина смертоносных лучей проносилась, не задевая скелета крейсера. Сработала-таки идея Габриэля!

– Наши истребители несут потери!

Услышав тревожный доклад, я взглянул на второй тактический монитор, который показывал, что происходило позади нашей кормы. А происходили там не очень красивые вещи. Операторы умных торпед поняли, что прорваться через истребительный заслон у них не выходит. Они бросили свои игрушки на уничтожение нашего москитного флота. Торпеды подбирались к юрким машинам и взрывались, выбрасывая конусы из поражающих элементов. На экране начался печальный отсчет потерянных нами истребителей. Сейчас этот счет показывал четыре безвозвратно потерянные машины.

– Побед без потерь не бывает, – перехватил мой взгляд Габриэль. Он вышел в эфир и обратился к пилотам: – Парни, держитесь! Мне от вас нужна пара минут, всего пара минут!

– Не проблема, камрад, мы продержимся десяток, перебьем торпеды, а потом завалим и пару корветов!

– Спасибо, парни! Столько времени мне не понадобится! – поблагодарил пилотов Габриэль. – Машинное – дайте на двигатели сто, нет – двести процентов мощности!

– Уже даем все триста! – весело ответили Габриэлю.

Усилия команды давали свои результаты, «Прометей» несся на корабли противника метеором возмездия.

– Системам ПРО приготовиться! – скомандовал Габриэль.

Я опять не до конца догадался, в чем заключался план адмирала, но по сияющим лицам офицеров стало понятно – кое-что интересное в этом плане было. Скорострельные турели предназначались для борьбы с ракетами, торпедами и другими малоразмерными целями. Импульсы, которые они выдавали, особой мощностью не отличались. Но это когда они работали поодиночке. Дистанция у них тоже была ограничена, однако «Прометей» на нее наконец-то вышел.

– Турели навести на корвет! Все! Огонь!

От «Прометея» к кораблю повстанцев потянулись яркие пунктирные росчерки. Их было много, очень много, марсианин попытался уклониться, но его стегали десятки огненных трасс. Его корпус окутала череда микроразывов, чаще всего слабые импульсы не пробивали броню, зато они успешно сметали с корпуса корвета все навесное оборудование, ослепляя и оглушая марсианский корвет.

– Главный калибр! Сейчас!

По ошеломленному и отчасти ослепленному корвету саданули рельсотроны «Прометея». В корвет попала только одна болванка. Но и этого корвету хватило с головой – снаряд, предназначенный для уничтожения тяжелобронированных линейных кораблей, разорвал бедолагу на две половинки. С разорванного корвета начали стартовать спасательные капсулы, корабль больше угрозы не представлял.

– Попадание в маршевый двигатель номер три! Два попадания в маршевый номер четыре!

Во флотской академии марсианских офицеров не грязным пальцем делали. «Грозовик», заметив, что мы все свое внимание сосредоточили на корвете, сделал резкий разворот и зашел к нам в корму, попутно повредив там два двигателя. Марсиане действовали крайне грамотно, и «Прометей», лишившийся возможности маневрировать и ускоряться, превратился в легкую цель.

– Охладитель? – спросил Габриэль.

– В красной зоне! И температура продолжает расти!

Вот и все. Кончилась магия неуязвимости. В вакууме быстро сбросить температуру с перегревшихся систем невозможно. Теплоноситель перегрет и больше не сможет защищать нас от лазерных скальпелей врага. Они начали кромсать тело «Прометея». На экранах, отслеживающих состояние систем корабля, начали появляться красные индикаторы.

– Аварийную команду в семнадцатый отсек! Перебита энергомагистраль!

– Пожар в ангаре челноков!

– Медиков в орудийную башню «А»!

– Что, страшно? – Видя мое замешательство, Габриэль похлопал меня по плечу. – Не переживай, это еще не серьезные проблемы. Так, даже не царапины. Первый раз в бою?

Я утвердительно кивнул.

– Это рутина… чего тянете?! Мне нужна полная мощность на двигателях! Остановить вращение, разворачиваемся носом к «альфе». Все орудия сосредоточить на «Грозовике»! Что там с истребителями?

– Добивают торпеды…

– Орлы! Пусть заканчивают и оттягиваются к нам!

Я посмотрел на тактический экран – наше истребительное крыло изрядно поредело. И «Прометей» получил несколько чувствительных повреждений, а ведь бой, по сути, только начался и нам продолжали противостоять три свеженьких, не побитых противника!

– Все торпеды – на «альфу»! – Габриэль придерживал наше самое мощное оружие до решающего момента. И он настал. – А с «Грозовиком» мы поговорим накоротке. Как мужчина с мужчиной!