Педагогическая элегия

Памяти Заслуженного учителя

Российской Федерации

Башашина Владимира Николаевича

посвящаю

1.

Только что закончилось жаркое лето, но природа решила подарить людям еще несколько теплых дней. Наступило как говорят в народе «Бабье лето» – чудесная пора.

В один из таких погожих дней только что принятый на должность учителя математики в одну из школ родного города еще студент пединститута Николай Суров был приглашен на день рождение своего учителя Артема Николаевича.

Когда-то очень давно Артем Николаевич Журбин пришел учителем истории и классным руководителем в класс, где учился тогда еще пятиклассник Коля Суров.

Артем Журбин – это удивительный человек он всю свою жизнь посвятил народному образованию и добрался на этом достойном поприще до значительных высот – был учителем в сложные послевоенные годы, завучем, директором школы, начальником ГОРОНО и даже несколько лет проработал в министерстве просвещения СССР. Но через некоторое время после достижения пенсии по выслуге лет он неожиданно для очень многих вернулся в родной Сдвиженск простым учителем истории!.. Бесчисленное количество раз ему предлагали должности и в ГОРОНО и директором одной из школ, но Журбин был не приклонен – и говорил на отрез, я учитель и классный руководитель 5 «А» – точка.

Все-таки в мире есть несколько профессий которыми люди овладевают неслучайно, а по какому-то высшему неведомому не кому смыслу и конечно одна из таких профессий учитель. Учитель от Бога говорят про таких людей в народе, а начальство чаще всего за глаза нет, нет да и назовет простым но очень емким словом – «спец».

Вот таким учителем – спецом, не смотря на свой колоссальный административный и чиновный опыт был Артем Николаевич Журбин. Повидал Журбин на своем веку немало: предвоенное и военное детство, голодная юность, трудный выбор профессии, легко сказать, первая запись в его трудовой книжке – пионервожатый не самая престижная должность, и лишь затем учитель, завуч и как известно выше и выше. Везде, где бы он не работал оставлял за собой добрый след, друзей и благодарных учеников. За многие годы он научился, а может это было заложено природой общаться и находить общий язык со всеми от министра до ученика в классе на его уроке это было удивительно и потрясающе!

На уроки истории к Журбину бежали самые отъявленные прогульщики и двоечники, потому что даже им было безумно интересно. Его речь, чувство юмора, эрудиция, манера вести уроки без вычурной дисциплины просто завораживали ребят. Да и оценки Артем Николаевич не экономил чаще всего отдавая предпочтения хорошим и отличным. Если и ставил он тройку, то непременно комментировал, часто в комментариях обращаясь к классикам:

– Послушай братик-сударик, сегодня троечка – что заслужил то заслужил, а учить материал надо – святое дело! Здесь им был упомянут незабвенный М.Е. Салтыков-Щедрин.

Кабинет истории всегда был убран и проветрен с его стен ученики отчетливо видели и запоминали основные даты мировой истории. Благодаря своим обширным связям Журбин поставил в учебный кабинет большой цветной телевизор с видеомагнитофоном и набором кассет с историческими фильмами.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Любил часто повторять Артем Николаевич.

Но особого филигранного педагогического мастерства Журбин достиг в деятельности классного руководителя. Сказались природные способности, огромный опыт, невероятное желание работать с детьми, и все-же главным было реализация отеческого чувства, своих детей у Артема Николаевича не было.

Для пятиклассников началась очень интересная и главное полезная школьная жизнь, которая включала в себя: обязательный каждую учебную четверть рейтинг «Мнение класса обо мне», каждую неделю устный журнал, который вели с огромным удовольствием сами ребята назывался он «Мир за неделю». В теплое время весь класс несколько раз ходил в походы вместе с родителями, в холодное время тематические огоньки, посвященные праздникам: Новый год, 23 февраля, 8 марта и снова с привлечением родителей. Было множество экскурсий и даже несколько в Москву. Все эти мероприятия невероятно сплачивали учащихся класса. Кроме этого, был создан самый работающий родительский комитет в школе, и, наверное, во всем городе. В седьмом классе начались знаменитые на весь Сдвиженск воскресные лыжные походы, но в них принимали участие уже не весь класс, а те ребята, которым было это интересно.

Во один из таких походов Артем Николаевич, неосторожно съезжая с небольшой горы повредил себе ногу рядом к счастью оказался Коля Суров он помог учителю перебинтовать ногу и добраться до дома, с тех пор началась их дружба.

Со временем дружба учителя и ученика лишь крепла, наверное, еще, потому что, по характерам и человеческим качествам эти два совершено разных по возрасту человека были очень похожи. Да и что там говорить Коля практически заменил Журбину сына, а Артем Николаевич Коле отца, которого у Николая к слову сказать не было.

Журбин в определенный момент стал видеть в Сурове свое некое отражение и продолжение. И это стало определяющим в судьбе Коли к концу десятого класса для него не стояли вопросы «Куда пойти учится?» и более важный «Кем быть?» он твердо решил пойти по стопам своего наставника, друга, «отца» стать – учителем.

2.

Шли годы, много было всякого в судьбе Сурова и еще больше предстояло. А пока был прекрасный осенний выходной день. Проснувшись не особенно рано, Николай принялся готовится к сегодняшнему торжеству: попросил маму выгладить свои роскошные черные брюки и белую выходную сорочку, а сам взяв часть денег из тех, что были отложены на свадьбу с Аленой, отправился покупать подарок Журбину.

Сурову очень хотелось произвести впечатление своим подарком на Артема Николаевича, ведь он теперь не просто Колька, а Николай Константинович учитель математики – солидный человек, одним словом.

Он с трудом осознавал, что взятые им деньги для подарка примерно ровнялись его месячной зарплате, но эти мысли он очень быстро выгнал из своей головы некоторое тщеславие и бравада молодости взяли свое.

Прогулявшись по городу и по полупустым магазинам Николай, не придумал нечего лучше, чем купить в коммерческой палатке коньяк «Наполеон» естественно польского разлива, такой совсем недавно дарили по случаю окончания очередного курса института своему преподавателю, курирующему их группу.

– Есть коньяк?! Спросил Николай, просунув голову в маленькое окошко палатки, которая работала круглосуточно под оригинальным «У Трофимыча».

– Какой надо? Дешёвое поило или по дороже? Где-то из глубины палаточного полумрака весьма резонно спросил усталый женский голос.

– Подороже. «Наполеон» есть? Суров редко покупал спиртное и его вопрос со стороны выглядел несколько комично.

– Есть! Но до-ро-го… С той же усталой интонацией ответил голос. – Может чего попроще выпьешь? Голос перестал быть сонным и усталым.

– Да мне не пить! Нет, то есть пить конечно. На день рождения иду к серьезному человеку подарок нужен. Николай начел немного волноваться.

– Ах вот оно что! Тогда да, для подарка самое то! Две тысячи! А день рождения кому? Голос становился все более бойким, как и подобает настоящему продавцу.

– Две тысячи!!! Ого!!! Действительно дорого. Суров понял, что денег не хватит. – К Артуру Николаевичу Журбину учителю истории он мой большой друг, может быть знаете? Непонятно зачем спросил Коля.

– К Журбину!!! Да ладно?! Сколько ему? Ну как же знаю помню, мы с ним несколько лет работали вместе в одной школе, пока я сюда не ушла – детей кормить надо чем-то же. Голос стал совсем другим.

– 64 Обреченно ответил Суров.

– Значит так, полторы тысячи и новый пакет с ковбоем в подарок от меня Журбину. Нормально? Передай только ему привет от Натальи Васильевы Петровой биологию преподавала. Голос стал совсем добрым и каки-то родным.

– Нормально еще как нормально, спасибо Вам большое!!! Привет от Вас передам обязательно!!! Спасибо!!! Николай заметно повеселел и приободрился.

Отдав полторы тысячи и получив заветную бутылку польского «Наполеона», которая уже была упакована в обещанный модный пакет с ковбоем простившись как старые друзья с продавщицей палатки «У Трофимыча» в прекрасном настроение Суров зашагал в сторону дома.

3.

Без пяти два Суров шагнул в подъезд дома, где жил Журбин, уже на первом этаже вкусно пахло хорошо приготовленной едой, и по мере того, как Николай поднимался на четвертый этаж запах усиливался. Подойдя к двери квартиры своего учителя Суров неожиданно занервничал, он некогда не был у Журбина на подобных мероприятиях, и еще он напрочь забыл все слова, которые подготовил для застольного тоста у него даже немного затряслись и похолодели руки, но победив в себе страх, волнение и неловкость Николай нажал на кнопку звонка. На часах было без двух минут два.

Неожиданно быстро дверь открыл хозяин квартиры, он был одет в белоснежную футболку и черные спортивные штаны. Увидев на пороге Николая, Артем Николаевич широко заулыбался.

– Привет Коля! Молодец! Пять с плюсом! Вовремя ждем только тебя! Громко приветствовал гостя именинник.

– Здравствуйте Артем Николаевич! С днем рождения! Это Вам! Суров протянул пакет с ковбоем Журбину. Николай был очень удивлен тому, что пришел вовремя, но оказался последним гостем.

– Что там?! – Журбин заглянул в пакет. – О, спасибо дорогой не стоило! Коля пошли скорее в комнату познакомлю тебя со всеми нашими! Последние слова Артем Николаевич произнес как-то по-особенному.

Оба проследовали в комнату, где был накрыт праздничный стол.

– Внимание!!! Прошу любить, холить, лелеять и конечно – же жаловать – мой ученик Коля Суров! Пронзительно и в тоже время торжественно произнес Журбин.

Возможности человеческого организма и психики воистину безграничны ну или огромны! Если бы не этот научно доказанный факт, то Николай, зайдя в комнату просто бы умер от волнения или как минимум упал бы в обморок. За столом в непринуждённой обстановки праздника сидели: многолетний заведующий Сдвиженским ГОРОНО Максим Максимович Белянин, его первый заместитель Вадим Федорович Владимиров, заместитель по строительству и ремонту школ и детских садов Александр Васильевич Коровин, директор школы № 4 Ирина Георгиевна Колоногова, директор бывшего Дворца пионеров Елизавета Сергеевна Корчагина, директор школы № 7 Фаина Евгеньевна Пайкова. Все женщины к слову сказать были Заслуженными учителями школ РСФСР и работали в своих должностях не один десяток лет.

Именно в такой последовательности со всеми званиями, регалиями и должностями Журбин громогласно представил сидящих Сурову. У Николая от этого затряслись не только руки и ноги тоже – дело в том, что о многих он знал только по рассказам некоторых учителей, а некоторых видел лишь раз в Президиуме городской августовской конференции.