Каролина. Часть вторая

1. Возвращение

Выползаю из вертолета и тут же оседаю на землю. Винты постепенно успокаиваются, замедляют движение – слышу это где-то далеко, на периферии ускользающего сознания. Мысленно я до сих пор нахожусь там, в лесу. Бегаю между деревьев и пытаюсь различить знакомые очертания фигуры Люка. Сбивая дыхание, вглядываюсь в каждую тень, отброшенную жуткими деревьями, но не вижу искомое.

Куда он делся? Люди так просто не исчезают. За этим стоит кто-то, кто наблюдал за нашими попытками отбиться от мутировавших. Этот кто-то мог помочь, но не стал этого делать. Для чего им тела? Зачем они забрали вообще всех, в том числе и Сэма. Как они вынули его запястья из кандалов? Кто они, черт возьми, такие?

Я пыталась найти Люка, но это не дает мне успокоения. Я сделала недостаточно. Не стоило останавливаться, было необходимо продолжить поиски.

Пилот выходит из вертолета, только после того, как винты полностью успокаиваются и перестают поднимать ветер. Мужчина встает в паре метров от меня, прячет руки за спину и наблюдает за приближением Криса.

Люк сказал, что Крис поможет, но я в этом слишком сильно сомневаюсь. Даже с такого расстояния вижу недоверчивый взгляд, который обегает вертолет. Я , кого он ищет, сама желала бы увидеть его здесь, а не в воспоминаниях единственного человека, который сказал бы, что все, что я видела, – правда.

– Где Люк? – спрашивает Крис, остановившись у моих вытянутых вперед ног.

Запрокидываю голову и внимательно смотрю на твердо очерченные скулы и поджатые губы. Честно признаюсь:

– Не знаю.

Пару долгих мгновений Крис пытается испепелить меня взглядом, у него это не получается. Стараюсь выглядеть уверенной и собранной, но энергии во мне практически не осталось. Крис разворачивается на пятках и подходит к пилоту, они немного отдаляются, так, что я не слышу их разговора. Я бы возмутилась, что они шепчутся за моей спиной, но не могу. Силы кончились еще там, в лесу. Беспощадная гонка со смертью высосала из меня всю энергию. Мне бы встать и пойти в сторону мотоцикла, но тело отказывается реагировать на приказы мозга.

Все же я еле как поднимаюсь. Мышцы бунтуют, тело молит об отдыхе, а голова разрывается от бесконечного потока неутешительных мыслей.

– Рассказывай, – приказывает Крис, подобравшись сзади.

Оборачиваюсь и перевожу на него уставший взгляд.

– Увези меня домой, – прошу я и тут же добавляю. – Мне нужно хотя бы умыться и переодеться.

Крис бросает взгляд на пилота, раздумывает несколько секунд, возвращает внимание на меня и утвердительно кивает.

Молча идем в сторону одинокого мотоцикла. Хотя и не настолько он одинок, немного в отдалении стоит машина на высоких колесах, если приглядеться, за рулем можно увидеть водителя, который в данную секунду подносит рацию к лицу.

На Криса даже смотреть не надо, чтобы понять, насколько его одолевают всевозможные эмоции. Я же не испытываю ничего, кроме усталости. Не помню, чтобы когда-то была в таком состоянии. Я даже не понимаю, нравится это мне или нет.

Крис первым усаживается на мотоцикл, я забираюсь следом. Крепко хватаюсь за водителя и прижимаюсь к нему, падения на скорости я не переживу. Двигатель ревет, и мы срываемся с места. В этот раз я не испытываю страха перед двухколесным рычащим зверем. Главное не свалиться и добраться до дома как можно скорее. Дорога заканчивается слишком быстро, Крис тормозит, и мы вместе поднимаемся ко мне в комнату. Провожатый отпирает ее, и я вваливаюсь внутрь, шаркаю к шкафу, беру сменную одежду и направляюсь в ванную комнату, позабыв про Криса. Действуя на автомате, не замечаю ничего вокруг.

Через долгую борьбу с грязной одеждой, влезаю под прохладные струи душа и прикрываю глаза. Жаль, что водой нельзя смыть воспоминания. Под опущенными веками мелькает битва в лесу, шум падающей воды заглушает крики. Вот я иду к дереву, вижу там Люка и море крови. Тяну к нему руку, но стоит коснуться, как Люк тут же исчезает. Я кручусь и пытаюсь рассмотреть хоть что-то, но ничего не получается, стена дождя отрезает меня от мира со всех сторон.

Настойчивый стук спугивает видение, открываю глаза, и понимаю, что сижу в ванной. Черт, я уснула стоя, упала и даже не почувствовала этого. Или плавно осела по кафельной стене.

– Выхожу, – кричу я.

Выбираюсь из-под воды, обтираю капли и натягиваю нижнее белье, тонкий топ на широких лямках и легкие спортивные брюки.

Крис стоит у выхода, раздраженно сложив руки на груди. Опускаюсь на край кровати.

– Где Люк?

– Я не знаю. Мы нашли Сэма, он был прикованным в скале, его покусали еще до того, как мы…

– Начни с начала. Все по порядку.

Киваю.

Мне нужно рассказать историю так, чтобы Крис мне поверил. Тяжела ноша. Смотрю в глаза человеку, который заранее не доверяет ни единому моему слову.

– Мы прибыли на остров, даже побывали на первом заседании. Я познакомилась с семьями глав других городов. Одну семью, я, оказывается, уже знала ранее.

– Какую?

– Беринга.

– Я был прав.

– Нет. Отчасти.

– Что мешает мне прострелить тебе голову прямо сейчас? – спрашивает Крис.

Действительно, что ему мешает пристрелить меня прямо на месте? Единственный, кто мог оградить меня от агрессии Криса, сейчас находится хрен знает где.

– Люк сказал, что ты мне поможешь, – говорю я.

Крис поджимает губы, не жду, когда он снова предложит прострелить мне голову, и продолжаю:

– Да, я знала Беринга и его сына раньше, но не помнила об этом. Беринг вытащил меня из первой фермы, в которую меня поселил отец. Я нужна была ему как наследница, которая передаст Салем без боя. А взамен Беринг убил моего отца и Люка с Сэмом тоже собирался.

Крис фыркает.

– Беринг не убивал твоего отца, – брезгливо бросает он.

– Это уже не важно. Я знаю, что он солгал об этом. Увидев Беринга на острове, я притворилась, что остаюсь на его стороне и влезла к нему в голову, увидела, где он держал Сэма, и рассказала Люку. Мы покинула конклав раньше времени и добрались до скалы.

– Это плохо, что Люк покинул конклав до последнего заседания.

– Но он не мог медлить. Беринг приковал Сэма к скале, и мы боялись, что он мог погибнуть.

– Ты говорила, что вы нашли Сэма, – недоверчиво тянет Крис.

– Да, но он уже был инфицирован. – Напрягаю память, вспоминая, что Люк спрашивал у Сэма перед тем, как перерезал ему горло. – Сэм ничего не рассказал Берингу.

Крис протяжно выдыхает.

– С чего ты это взяла?

– Люк спросил его, и тот отрицательно покачал головой. Он не разговаривал, только кивал. Казалось, что небольшая часть адекватности еще оставалась с ним.

– Что было потом?

– Потом Люк убил Сэма.

Жду какой-то реакции от Криса, но он молча продолжает всматриваться в мое лицо. Что он там ищет? Признаки лжи? Страха? Сегодня ему не повезло, ведь я не лгу и не боюсь. Я видела мутировавших и они куда страшнее Криса.

– Дальше, – требует он.

– Дальше на нас напали мутировавшие. Люк пытался спасти нас, в итоге его укусили и практически подвесили на дереве. Мне не удалось его снять. Я побежала к вертолетной площадке и попросила пилота помочь, но когда мы вернулись в лес, там уже никого не было.

– Ты уверена, что это была именно та часть леса?

– Да.

– Пилот ничего не видел. Ни тел, ни крови.

– Тела кто-то унес, кровь смыло дождем.

– Как удобно.

Отвожу взгляд от Криса и смотрю в стену перед собой. Меня не волнует его неверие. Я бы скорее всего тоже не поверила. Если бы я могла обойтись без помощи Криса, то послала бы его сразу же после того, как он привез меня домой.

– Я вернулась за Люком, хотела доставить его в Салем. Я искала его.

– Я тебе не верю.

Поднимаюсь с кровати, собрав все силы воедино, и медленно подхожу к Крису. Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. Я бы могла сейчас влезть к нему в голову, и заставить поверить в мои слова, но с учетом усталости меня может вырубить на ближайшую неделю. Не могу потратить это время впустую. Этот вариант я отметаю сразу же, как и тот, где я смогу заставить Криса поверить мне на слово. Приходится прибегнуть к последнему имеющемуся в арсенале оружию – угрозам. Стараюсь сделать их более мягкими. Для начала.

– Я единственная выжившая наследница города. В моих силах отдать его Берингу и ты ничего не можешь с этим сделать. Но мне это больше не интересно, я не связана с ним договором, ведь первую часть он не выполнил. Не он убил моего отца, не он убил Сэма и Люка, их заразили мутировавшие. Я не отдам ему город, но мне нужна твоя помощь.

Крис прищуривается и несколько секунд молчит. Твердо смотрю ему в глаза и дожидаюсь вопроса.

– Почему ты не отдашь ему город?

– Люк просил меня об этом, – моментально отвечаю я.

Крис снова вздыхает. Не знаю, что я должна ему сказать или сделать, чтобы он поверил. Наши отношения не заладились с самого начала, но сейчас мне нужна его помощь. Что я должна делать? Что Люк делал, будучи главой города?

– Я верю, что Люк жив, – говорю я и впервые за все время с момента возвращения что-то чувствую. – Он был жив, но заражение уже пошло по шее. Мы вернем его и найдем лекарство, было ведь то, что помогло мне, и пусть он забирает свой город. Мне Салем не нужен, я говорила Люку об этом.

Крис какое-то время стоит и ничего не говорит. Что творится в его голове? О чем он сейчас думает? Как прострелить мне голову и не замарать при этом стены?

– Допустим, что город тебе не нужен. Но городу нужен человек, который будет им править, но даже не это самое главное, нужен человек, который будет представлять Салем перед другими главами. Из-за того, что Люк уехал, не дождавшись последнего совещания, более заинтересованные пошлют гонцов в Салем. Кто-то должен договориться с ними и все уладить. Найти такие пути решения, чтобы город не остался в проигрыше.

– Я буду его представлять, пока мы не найдем и не вылечим Люка.

Крис кивает и говорит:

– Отдыхай, как только придешь в норму, сообщи Дейлу, чтобы он проводил тебя ко мне.

– Дейлу?

– Да. Он будет ходить за тобой всюду.

– Как долго?

– Пока я не прикажу обратное.

– Ты мне не веришь.

– Нет.

Разворачиваюсь и иду к кровати.

– Знаешь, Люк сказал, что если бы он верил кому попало, то давно уже был бы мертв. Кажется, тебя преследуют те же устои.

– Если бы ты знала, что мы пережили, то понимала бы всю силу нашего недоверия.

– Может быть, Люк расскажет мне.

– Даже не надейся.

Крис уходит, а я валюсь на кровать, даже не потрудившись залезть под одеяло, вырубаюсь. Во сне я вижу Беринга, он знакомит меня с тренером по физической подготовке.

Стук в дверь заставляет поднять веки. Удары не прекращаются, даже когда я подаю голос. Знаю, кто стоит по ту сторону тонкой деревянной преграды. Неужели Крису тяжело дать мне немного времени, чтобы прийти в себя? Подхожу к двери и распахиваю ее.

– Одевайся, – командует Крис.

– Как давно ты ушел от меня?

– Три часа назад.

Да он издевается. Мой недовольный взгляд никак не влияет на нарушителя сна, приходится натянуть ботинки и накинуть ветровку. Выхожу за дверь и, заперев ее, спускаюсь со второго этажа.

– И куда мы должны бежать среди ночи? – спрашиваю я и пытаюсь скрыть зевок.

– Хочу тебе что-то показать.

– А до утра это не могло подождать?

– Нет. Я долго думал и решил.

Даже не собираюсь уточнять, что он там решил. Едва успеваю за быстрым шагом Криса, на ночной улице практически никого нет. Прохлада помогает немного освежиться и взбодриться. С каждым последующим шагом я начинаю напрягаться все сильнее и сильнее.

– Куда мы идем? – спрашиваю я.

– К самой окраине города.

– И что там?

Крис останавливается и оборачивается. Дальний свет последнего фонаря зловеще освещает лицо собеседника.

– Нам придется сотрудничать, – начинает Крис и бросает мне за спину короткий взгляд.

Оборачиваюсь, но там никого нет, только огни Салема и спящий город.

– Придется, – подтверждаю я и возвращаю внимание к Крису. – Но это не значит, что я буду безропотно следовать за тобой. Куда мы идем?

Я должна показать ему, что со мной придется считаться. Я не собираюсь подчиняться всем указаниям. Если Крис решил, что он скажет прыгать, я тут же начну это делать, то его ждет разочарование.

– В тюрьму, – отвечает он.

– Зачем?

С трудом преодолеваю желание отступить назад. Я не должна бояться Криса. Мы уже сталкивались с ним в бою, и я одержала верх. Не один раз. У меня есть сила, которая может заставить его подчиняться мне. Но как бы я себя не успокаивала, а шаг назад сделала.

– Зачем мне идти посреди ночи в тюрьму?

Крис глубоко вздыхает и говорит:

– Вот почему ты всегда все усложняешь? С момента, когда мы освободили Каролин из последней фермы все пошло наперекосяк.

Он резко бросается в мою сторону, в мгновение преодолевает и без того крошечное расстояние, хватает за запястья, выкручивает руки мне за спину и прижимает к себе.

– Даже не пытайся влезть мне в голову, – шипит Крис со злостью. – Дейл держится немного позади и дуло его винтовки направлено тебе в голову. Рыпнешься, и я позволю ему выстрелить.

– Позволишь? Скорее прикажешь.

– Ты плохо знаешь Дейла.

– Как и тебя.

– Как и меня.

Крис не отпускает мои запястья, толкает вперед, и мы продолжаем движение. Он собрался закрыть меня в клетке? Чертов идиот, надо искать Люка, а он тратит время на всякую глупость. Я не угроза, не стоит думать, что я могу больше того, что уже сделала.

Входим в пустой коридор, Крис продолжает толкать меня, пока мы не оказываемся в самом его конце. Прохожу порядка десяти камер с каждой стороны, три из них заняты. Из последней выходит мужчина и кивает Крису, тот вталкивает меня внутрь, да так, что я пробегаю скудное помещение и врезаюсь руками в обшарпанную стену. Зло оборачиваюсь, сдерживаю себя в том, чтобы не топнуть и не сжать пальцы в кулаки.

– Дейл, не подходи к ней и не позволяй коснуться себя, – говорит Крис громиле.

– Дейл? – переспрашиваю я и начинаю злиться еще больше. – Ты же сказал, что он…

– Солгал, – бросает Крис и снова обращается к Дейлу: – Ты понял меня?

– Она что – Каролина? – шепотом спрашивает Дейл.

– Да. Самая опасная из тех, кого ты только мог встретить.

– Что она может?

Крис снова смотрит на меня и после секундной заминки, отвечает:

– Заставит поверить в то, чего никогда не было.

– Не понял, – бросает Дейл.

– Она превратит твои мозги в кашу и съест их ложечкой на завтрак.

Дейл хватается ладонью за голову, а я закатываю глаза. Крис умеет нагнетать обстановку, это я уже поняла, но у меня есть более насущные вопросы. Подхожу к металлическим прутьям, медленно обхватываю их тонкими пальцами. Дейл с ужасом смотрит на мои руки, я же улыбаюсь ему и перевожу взгляд на Криса, улыбка сама уходит с лица.

– Ты хоть ищешь его? – спрашиваю я.

– Тебя это не касается.

Как же ты ошибаешься.

– Как долго мне здесь сидеть?

– Пока я не позволю тебе выйти.

Вот индюк! Он раздражает меня до зуда под кожей, но я не показываю этого и наклоняясь еще ближе к решетке, шепчу так, чтобы Крис меня услышал:

– Позволю себе одно небольшое напоминание, ты нарушил законы Салема – обсуждаешь Каролин, хотя это запрещено. Вопрос времени, когда мы поменяемся местами.

Крис не меняется в лице, но отвечает на мою угрозу:

– Слишком много на себя берешь, Эшли.

– Имею право, ведь город теперь мой.

Крис фыркает и снова обращается к Дейлу, напоминает о том, насколько я опасна и что ко мне нельзя приближаться. Он показывает на белую линию на полу перед клеткой и говорит, чтобы за нее Дейл не заходил, даже если я буду корчиться в предсмертных муках. Дейл стоически выдерживает зануду, кивнув, отходит к стене и встает там, словно статуя. Крис круто разворачивается на пятках и удаляется.

Еще около минуты смотрю в коридор, а потом перевожу внимание на Дейла.

– Привет, – протягиваю я.

Он, не поворачивая головы, косит на меня глаза. У него вот-вот треснет какой-нибудь нерв и глазик того, выпрыгнет и укатится вслед за Крисом.

– Я не кусаюсь, – говорю я и отхожу от решетки к подобию постели.

Не успеваю удивиться наличию чистого постельного, как из одной из камер разносится хрюканье и слова:

– Я был бы не против быть покусанным.

Между камерами нет стен и поэтому я могу найти остряка взглядом. Все трое проживающих в тюрьме находятся от меня достаточно далеко, поэтому наших разговоров с Крисом они не могли услышать, ведь секретное мы шептали так, что даже испуганная глыба под именем Дейл нихрена не слышала.

– Найди другие зубы, – говорю я и подтягиваю ноги к груди.

Арестант хрюкает еще раз и только сейчас я понимаю, что так звучит его смех. Не повезло же его близким – слышать этот ужас каждый день. Не удивлюсь, что они его сюда и сдали, чтоб их уши отдохнули хотя бы пару дней.

При осмотре камеры становится ясно, что из чистого тут только постельное, в остальном полная антисанитария. Пол грязный, паутина уже практически покрыла потолок, буду надеяться, что пауки не решат, что я вторглась на их территорию и не сожрут меня в одну из ночей. Есть вероятность, что бетонный пол когда-то подметали, но это было в прошлом десятилетии. В конце камеры, по другую сторону от единственного чистого места дыра в полу. Не стоит гадать, для чего она там была придумана. Запах и вид говорит сам за себя. Отвратительное место. Удивляет то, что здесь так мало заключенных, значит в Салеме с законом нет больших проблем. Это радует.

Я не могла уснуть еще около трех часов. Хотела, но одного желания оказалось недостаточно. Эти часы я пыталась придумать, как доказать Крису, что я не солгала и пришла к выводу, что таких вариантов нет.

Заключенные вели себя тихо и не приносили никакого дискомфорта. Иногда, я даже забывала, где именно нахожусь. Перед глазами снова возникал лес и дождь, а не бетон и решетка.

Предприняв около семи попыток заговорить с Дейлом, я бросила это занятие и развернувшись лицом к бетону, улеглась.

Я проспала, наверное, больше четырнадцати часов. Проснулась разбитой, с пульсирующей болью в висках. То ли переспала, то ли ушиб головы дает о себе знать.

Я долго сидела на кровати и смотрела перед собой. Мыслей было больше, чем я могла переварить. Самой мне с этим было не разобраться, поэтому я подошла к клетке, за дверью из металлических прутьев меня ожидал Дейл. Я решила попытаться еще раз и заговорила:

– Мне нужно попасть к Крису, ты знаешь, где он?

Дейл молча достал рацию и покрутил колесико до нужной частоты, после шипения сказал:

– Крис, она просит проводить ее к тебе.

– Я в кабинете Люка. Веди.

– Принял.

Дейл убирает рацию и подходит к решетке.

– Мое имя Эшли.

Дейл ничего не сказал на мое замечание, но попросил о другом:

– Только не трогай меня.

– И в мыслях не было, – солгала я. Конечно, я думала о силе, невозможно откинуть эти мысли. Они всегда со мной. Соблазняют на более простой путь, и я уверена, что когда-нибудь наступит момент, и я сдамся.

Не знаю причин, почему Дейл не называл меня по имени, да и разбираться сейчас с этим мне было неинтересно. Сейчас меня волновало то, что Крис так легко разрешил Дейлу выпустить меня. Это странно.

Когда я вошла в дом Люка, то тут же почувствовала смешанные чувства. Казалось, что он сейчас спустится вниз, или я увижу его на кухне, в кабинете. Медленно поднимаюсь по ступеням, Люк так и не появляется, из-за этого на сердце опускается камень. Должна признаться, что я скучаю.

Вхожу в кабинет без стука и обнаруживаю Криса за столом, который ему не принадлежит.

– Быстро ты решил занять его место, – бросаю я.

Меня злит, что Крис сидит там, где не должен быть.

– Ты даже не понимаешь, насколько комично это заявление, – отвечает он и откладывает лист бумаги на край стола.

Кошусь в сторону скрытой комнаты.

– Там ничего нет. Люк выкинул гроб, – поясняет самозванец, посчитавший себя тут главным.

Опускаясь на кресло, возвращаю внимание к Крису.

– Отчасти я тебе верю, – неожиданно сообщает он.

– Почему?

Крис переводит взгляд на небольшой чемоданчик у стола.

– Нашел доказательство того, что Сэм действительно был в скале.

Вскакиваю с кресла и подхожу к чемодану, открываю его и тут же зажимаю рот ладонью.

– Это его? – спрашиваю я и закрываю чемодан с кистью внутри.

– Да. У него были шрамы на руках, еще с самого детства. Тот кто унес все тела не имел ключей от наручников, отрезал мертвому Сэму кисти и одну, видимо, потерял.

– Кто-то неуклюжий.

– Тот, кто спешил убрать следы побоища.

– Кому это может быть нужно?

– Это пока неизвестно.

– Больше ничего не нашел?

– Нашел следы передвижения в лесу до воды. Людей было много.

– Ничего не понимаю.

– Нам нужно обсудить более насущные дела. Так как ты являешься единственной наследницей города, то должна появляться везде и показать людям, что у власти есть человек. Более того, это уверенный лидер, который в курсе всего, что происходит в стенах Салема и за его пределами. Я помогу тебе, но у меня два условия.

Аж два.

– Какие?

– У меня в Салеме есть свои дела и ты в них вмешиваться не будешь.

– Что за дела?

– Ты уже вмешиваешься.

– Это вредит людям, которые здесь живут?

– Нет.

Прожигаю Криса придирчивым взглядом. Как он себе это представляет? Я должна сохранить город до возвращения Люка, но как это сделать, если в первый же день Крис ставит мне условия? А без него я ничего не могу. Не имею ни малейшего понятия, куда мне идти и что делать.

– Люк знал о том, куда мне не следует лезть? – спрашиваю я.

Ответ на этот вопрос все решит. Я стала доверять Люку в тот момент, когда он не бросил меня на острове, и даже на пляже не оставил. У него не было никакого обязательства тащить меня на себе. Возможно, не сделай он это, то успел бы спасти Сэма и сам остался невредим.

Крис медлит с ответом, и это напрягает больше, чем рука в чемодане.

– Знал, – коротко бросает он.

Теперь паузу выдерживаю я. В кабинете сгущаются тучи. Крис заинтересован в том, чтобы я встала у руля, но не мешалась под ногами. Мне же необходима его помощь. Я уже знаю, что соглашусь на его условия, но в наглую набиваю себе цену.

– Если я посчитаю, что твои тайные дела вредят Салему, я буду вмешиваться.

– Допустим, – тянет Крис, не спуская с меня цепкого взгляда.

– Второе условие?

– Одна из Каролин имеет силу – видеть правду. Ты должна с ней поговорить в моем присутствие.

Хмурюсь и тут же задаю вопрос:

– Почему вы сразу же не заставили меня с ней поговорить? Еще тогда, когда я только попала в Салем?

– Люк был против, – беззаботно бросает Крис.

– Почему?

– Тебе будет больно после разговора с ней.

Смотрим друг другу в глаза. Уточняю:

– Насколько больно?

– По десятибалльной шкале? На одинадцать.

Опускаю взгляд на временное убежище конечности Сэма. Разговор с одной из Каролин сможет стереть недоверие Криса – это безусловный плюс. Но я так устала испытывать боль, что первой мыслью хочется отказаться.

– Ладно, я согласна.

Крис пытается казаться безэмоциональным, но я успеваю проследить секундное выдыхание.

Сидим и смотрим друг на друга. Без Люка мы словно малые дети, которых родитель оставил одних и не сообщил, когда сможет вернуться. Кажется, в этом кабинете не я одна не знаю, что делать.

– Когда будет разговор с Каролиной? – спрашиваю я.

– Завтра вечером. Тебя нужно отдохнуть, поесть.

– Как мило, что ты об этом подумал после того, как закрыл меня в камере почти на сутки.

– Если бы я не нашел руку Сэма, то ты до сих пор там оставалась.

Ну вот не нравится он мне, что с этим-то мы будем делать?

– С чего начнем? – спрашиваю я.

– С истории. Мы не будем раскрывать тайну твоего рождения. Нам просто никто не поверит. Веских доказательств у нас нет, мы можем провести генетическую экспертизу, но для этого тебе придется поехать в Дэйли и провести соответствующие экспертизы. Это плохо по всем фронтам.

– Почему?

– Потому что вы с Люком солгали, что муж и жена. Это все меняет, главы видели тебя и раскрытие тайны твоего рождения все испортит.

– Ладно. Я согласна на вариант, который ты предложишь.

– Все документы я уже подготовил. Ты будешь наследницей Салема со стороны Люка, как его жена. Мы никому не расскажем, что он пропал. Ты будешь замещать его. Я начну вводить тебя в курс дела, а ты будешь слушать.

– Предлагаю начать с того, чтобы отправить людей на поиски Люка. У тебя есть такие, кто не будет болтать?

Крис прищуривается, но отвечает:

– Нет смысла его искать. Он мертв.

– Жив, – спорю я.

– Инфицирован, считай – мертв. Даже если он не истек кровью, Люк больше не Люк. Скорее всего он уже утратил возможность разговаривать. Скоро все человеческое, что в нем было, перестанет существовать, – объясняет Крис.

– Я буду представлять город и прислушиваться к тебе, если ты отправишь людей на его поиски. Сегодня же.

Крис откидывается на спинку кресла.

– С тобой сложно, – сообщает он.

Как и с тобой.

– Я не отступлю.

– Я уже это понял. Хорошо, я отправлю людей и пришлю к тебе несколько документов, нужно будет с ними ознакомиться.

Киваю и поднимаюсь. Не помню, когда ела в последний раз. Перед тем, как выйти из кабинета, спрашиваю:

– Как ребенок Сэма?

– Если откинуть то, что он остался полным сиротой, то нормально.

Я вообще забыла про ребенка, а ведь Люк просил присматривать за ним.

– Где он?

– Деймон у себя в комнате. Не приближайся к нему, пока не поговоришь с Каролиной.

– Какой ты нудный, – говорю я и выхожу из кабинета.

Дейл ожидал за дверью и последовал за мной безмолвной тенью. Я остановилась перед лестницей и посмотрела на охранника, который стоял за дверью комнаты Деймона. Некоторые вещи не меняются. Жизнь продолжается, хотя Люка нет в периметре города. Неожиданная догадка набрасывается на меня. А что если Крис причастен к нападению на Люка? Он вон как рьяно схватился за вожжи правления Салемом. Что если он сам повинен в том, в чем подозревает меня?

2. Скажи мне правду

Крис дал мне время прийти в себя. Я наелась, снова помылась, куда более тщательно, нежели в прошлый раз, чтобы избавиться от тюремной вони. Несмотря на то, что я пробыла в камере меньше суток, запах успел впитаться в кожу и волосы настолько, что смыть его удалось только с третьей попытки.

Я навестила маму, сидела с ней рядом и тихо рассказывала о том, что произошло со мной с нашей последней встречи. Благо, было что рассказывать. Не уверена, что я вещала все это именно для нее, скорее всего для себя. Пыталась разложить свою жизнь по полочкам. Выбрать более насущные проблемы и отодвинуть к дальней стене те, что могут подождать. Рассказ все длился и длился. Перебирая последние события и те, что я недавно вспомнила, я поняла, насколько одинока в этом огромном мире. Ни одна живая душа не стала бы слушать весь бред, что я говорила маме. До меня и проблем, которыми я обложилась, никому нет никакого дела. Казалось, что Люку я стала небезразлична, но его нет рядом. Никто не поможет, не подскажет и не даст совета – все придется решать самой.

Я сидела с мамой около двух часов, пока не пришла медсестра и не выпроводила меня из палаты. Женщина, подарившая мне жизнь, так и не сказала ни единого слова, она даже не посмотрела на меня. Несколько раз вставала с кровати и прогуливалась по палате, а потом снова садилась обратно и смотрела в пространство перед собой. Что она там видела? Если быть честной, то я никогда бы не хотела узнать ответ на этот вопрос.

Дейл следовал за мной по пятам, но держался на почтительном расстоянии. Я слонялась по городу, наблюдала за людьми и не могла понять, что же я должна буду сделать, чтобы они стали прислушиваться ко мне? Они меня не знают, не понимают. Как бы я сама отреагировала на такой поворот событий? Вот живу я себе свою размеренную жизнь и, неожиданно, глава города меняется, и теперь у руля стоит какая-то соплячка. О ней ничего неизвестно, ее никто не знает. Скорее всего я бы понаблюдала, но особых надежд и доверия не испытывала.

Люди не любят перемены, особенно если ранее они в них не были заинтересованы.

Слоняясь по улицам, я поняла, что мне некуда идти. Одна дорога, которая привела бы меня домой. Без Люка Салем стал менее привлекательным и желанным. Все не то и не так.

Вернувшись я нашла у кровати две толстенные папки с листами внутри, исписанными от руки. Крис принес их, пока меня не было. Нужно забрать у него ключ. Нечего шариться здесь в мое отсутствие.

Забираясь на кровать с ногами, открываю первую папку и просматриваю информацию о количестве жителей в Салеме. Сколько из них трудоспособны, сколько нет. Подмечаю ничтожно малое количество детей и стариков. Количество заключенных куда больше, чем мне удалось увидеть. Отдельно отмечены люди, которые служат Салему за периметром. Всего лишь семьдесят пять вооруженных военных, тринадцать охотников и четырнадцать фермеров. Расположения ферм Крис не положил. Ладно. Вернемся к этому вопросу позже.

Из записей удается узнать о ничтожном количестве медикаментов и оружия. Крис пометил эти пункты красным цветом. Об этом Люк должен был договориться на конклаве. Не договорился.

Схематичная карта города, кажется, была нарисована не так давно, возможно, эксклюзивно для меня, потому что на ней не изображены ворота, через которые все входят в Салем. Так же нет ангаров с продовольствием.

Во второй папке были расписаны встречи, которые нужно будет провести в ближайшее время. Немного изложена история строения города. Более интересной для меня становится история семьи моего отца – династии Куин.

Основателем Салема был Бенедикт Куин, мужчина строгих нравов и безапелляционных взглядов. Если верить красующимся словам на бумаге: он был выдающимся человеком, который построил Салем на руинах разрушенного города под названием Смут-Рок-Фолз близ реки Матагами. Именно он установил правила правления. Только кровь и фамилия Куин может владеть Салемом. Бразды правления всегда переходят от отца к старшему ребенку, не важно дочь это или сын. Если же нет детей, но есть братья, кузины, да хоть дальнейшие родственники, то именно они будут править даже если ни черта не понимают в этом сложном деле. Мой пра-пра-и-еще-несколько-пра-дед был уверен, что именно его кровная ветка сможет привести город к процветанию, а человечество к выживанию. На его веку не было тех, кто оказался бы не согласен с подобной трактовкой. Ведь Бенедикт Куин был спасителем и, по сути, собирал в Салем всех ущербных, которые были готовы преклоняться самому сатане, если бы это было необходимо.

Они были ему благодарны, а вот его дочери Вилении Куин не повезло. На четвертый год ее правления Салемом местные подняли бунт. Как написано в записях, еды не хватало на пропитание местных, ведь Виления стала налаживать контакт с городом под названием Мирод, в бывшем именуемый – Фоквьером. У них уже была налажена консервация и они могли предложить сохранять продукты Салема, которые портились сотнями килограммов из года в год. Виления пошла на это, но платить пришлось плодами и зерном. Год был тяжелым, а восемьдесят процентов добытого она отдала чужакам. Именно так это воспринял голодающий народ. Ее пытались свергнуть, но она подавила бунт, при этом казнив сто три человека, хотя в Салеме на тот момент насчитывалось чуть более полутора тысяч душ. Она убила десять процентов населения. Всех, кто был причастен к восстанию и их семьи. Она не пощадила ни детей, ни стариков. Виления обезопасила свое дальнейшее существование, ведь потомки могли начать мстить. Она же, таким образом отмела эту опасность и запугала выживших.

Откладываю папку, словно она заражена и опасна. Я не смогу совершить подобное. У меня не хватит ни духу, ни кровожадности. Хотя о кровожадности Вилении не написано ни единого слова. Кто вообще знает, что ей тогда пришлось пережить и как она с этим справилась? Справилась ли? Записи утверждают, что именно первый договор о консервации помог Салему в дальнейшем. Из-за следующих двух лет, когда дождь практически не прекращался, жители употребляли консервированную еду. Да, ее по-прежнему было не так много, но без консервации запасов не было бы вообще. Виления не вышла замуж, но родила троих сыновей. Она умерла в пятьдесят два, когда старшему сыну было двадцать семь. Он и стал следующим правителем.

Стук в дверь отрывает меня от изучения древа моего семейства. Оставляю папку и поднимаюсь, в коридоре вижу высоченную фигуру Дейла.

– Крис приказал привести тебя.

– Может, попросил? – предполагаю я.

– Нет.

– Другого и не ожидала.

Выхожу за дверь, запираю ее и иду за Дейлом. В этот раз он ведет меня не в дом Люка, мы минуем его и движемся еще ближе к окраине города. Дома кончаются, постройки, не пригодные для жилья, – тоже, а мы все продолжаем идти. Не достаю Дейла вопросами, он ведь один фиг либо ничего не знает, либо ничего не скажет.

Между двух старых дубов расположился небольшой дом с белыми стенами и черной крышей. Он настолько маленький, что внутри явно кроме комнаты для сна, небольшой кухни и туалета ничего нет.

– Пришли, – говорит Дейл.

– Куда пришли?

– Это дом Криса.

Бросаю взгляд на маленькое сооружение, и оно не вяжется с амбициями его хозяина, он смотрится убого в лучах заходящего солнца. Подхожу к входной двери и стучу. Сюда без стука я войти не посмею, эта территория принадлежит моему недругу, с которым мы все никак не можем найти общий язык. Я понимаю его недоверие, но легче от этого не становится. Через пару ударов сердца дверь открывается, и на меня смотрит Крис, кивает и отступает в сторону.

– Проходи на кухню.

– Это твой дом? – спрашиваю я.

– Да.

– Ты что – отшельник? У тебя нет ни одного соседа.

– В этом и есть вся прелесть, – отвечает он, входя на кухню.

Я была права, она действительно маленькая. За столом, который явно был поставлен ради одного человека, сидит женщина, по ее зеленым глазам можно узнать Каролину.

– Эшли Куин, даже не думала, что увижу призрак, – благоговейно проговаривает она и тут же представляется. – Я – Хелен Доу.

– Вы меня знаете? – напряженно спрашиваю я, с трудом усаживаясь напротив. Узкое пространство не позволяет мне разместиться с удобствами, но сейчас это не самое главное.

Хелен улыбается, но я вижу искры коварства в чертах ее лица, и поэтому благоприятное расположение этой дамы меня не трогает. Неправильно судить о человеке по внешнему виду, но интуицию никто не отменял. Кроме интуиции у меня нет союзников, поэтому я буду прислушиваться к ней до последнего.

– Нет. Я только слышала о тебе пару раз. Не более. Все считают тебя мертвой.

– Видимо, не все.

Женщина бросает взгляд на Криса.

– Если бы Крис не рассказал мне причину, по которой я должна использовать дар, я бы никогда не сделала этого.

– Почему? – спрашиваю я.

– Это ужасно несправедливо. У всех должна быть личная жизнь, та о которой мы не хотим рассказывать посторонним, но в данном случае мне придется заставить тебя сказать правду, на кону стоит существование моего города – места, где я счастлива и свободна после стольких лет существования на фермах.

– Кажется, вы преувеличиваете, – поправляю я. – Существование Салема в безопасности. Когда Люк вернется…

– Нет. Крис все рассказал мне.

Кошусь в его сторону. Как он мог все рассказать? От Хелен так и расходятся потоки радостного возбуждения, она чувствует себя избранной, ведь правду о том, что случилось, доверили именно ей. Мне это категорически не нравится, если Крис решил рассказывать о случившемся с Люком каждому встречному, то уже сейчас можно упаковывать чемодан и линять отсюда куда подальше.

– Я возьму тебя за руки, – объясняет Хелен. – На все произнесенные мною вопросы ты будешь говорить чистую правду. Ты не сможешь солгать, даже если очень того пожелаешь.

– Мне нечего скрывать, – серьезно говорю я, переводя внимание на Криса.

Он не сводит с меня пристального, изучающего взгляда. Не обязательно пытаться заглянуть мне в душу, я и так сейчас выложу все, что мне известно.

– После того, как я отпущу твои руки, ты испытаешь боль, которая скорее всего лишит тебя чувств, можешь потерять сознание, но не сразу. Болевые ощущения будут становиться сильнее и сильнее.

– И как долго это будет продолжаться? – спрашиваю я, надеясь услышать что-то вроде: да так, пару минут.

– Всегда по-разному. Но меньше семи часов не было. Готова?

Конечно, нет!

Но я протягиваю ладони, Хелен сжимает их и опускает веки. Она сидит так достаточно долго. Я ничего не чувствую ни покалывания, которое обычно происходит, если сама пользуюсь даром. Каролина так долго не шевелится, что у меня начинают потеть ладони, а потом она неожиданно говорит:

– Крис, я готова.

Перевожу взгляд на Криса. Он складывает руки на груди и опирается плечом о дверной косяк. В маленькой кухоньке для него не хватило места, как и в моем списке людей, которым я доверяю. Хотя и списка-то нет, разве только строчка, где одиноко с ноги на ногу переступает Интуиция.

– Расскажи, как вы нашли Сэма, – говорит Крис, Каролина тут же дублирует вопрос.

Я рассказываю все то же самое, что и в первый раз. Мне нечего опасаться. Больше всего меня напрягает тот момент, что я ничего не испытываю от вмешательства Хелен. Может, на меня не действует ее сила? Такое ведь бывает. На Люка мой дар не действовал.

Крис продолжает задавать все вопросы, что мы уже обсуждали в кабинете Люка. Мои ответы идентичны, может, некоторые слова местами поменяла, а в целом один в один.

– Ты действительно не отдашь Салем Берингу? Находишься ли ты с ним в сговоре именно сейчас?

– Нет.

Не отрываю взгляда от Криса, хотя его вопросы дублирует Хелен и смотреть на нее было бы куда приятнее.

– Что Люк тебе рассказывал про Салем?

Начинаю перечислять все, что даже забыла. Сила Каролины сильна, она выуживает из памяти все, что хоть как-то может помочь ответить на поставленные вопросы.

– Что связывает тебя и Люка? – спрашивает Крис.

И этот вопрос оказывается единственным, который приводит меня в волнение. Я ведь и сама толком не знаю, что именно нас связывает, но что-то точно есть.

– Доверие и нежность, – неуверенно отвечаю я.

– Ты сейчас состоишь с кем-то в сговоре?

– Да. С Люком против Беринга.

– Ты вспомнила всю свою прошлую жизнь?

– Практически. Осталось несколько пустых моментов.

– Какие?

– Я не помню, как оказалась в Салеме перед последней фермой. Лица отца и братьев по сих пор остаются пятнами.

Смотрю в глаза Крису, он молча изучает каждую черту моего лица.

– Я не хотел это делать, – шепчет Крис и отворачивается.

Хмурюсь, не понимая, о чем он говорит. Не хотел, чтобы я разговаривала с Хелен? Так ведь сам настоял на этом. Крис поворачивается, и я вижу в его руке пистолет с глушителем. Не успеваю предупредить Каролину, она до сих пор сидит с закрытыми глазами. Скорее всего находится в трансе. Крис, одним движением подставляет пистолет к виску Каролины, она распахивает веки и мгновение смотрит на меня. Ужас – я вижу неподдельный страх человека, который понимает, что его жизнь окончена.

Выстрел отнимает Каролину у этого мира, и она валится на пол. Наши руки разъединяются, и позвоночник тут же прошибает болью. Я даже завизжать не успеваю. Крис хватает меня за шею, ощущаю легкий укол иглы, и тут же проваливаюсь в темноту.

3. Нежеланный союз

Я пришла в себя в доме Криса, я сразу же поняла это по спартанской обстановке и духу закрытости и нудности, что витал в воздухе. Очнулась на двухспальной кровати с бешено колотящимся сердцем и безумной жаждой. За окном во всю светило солнце, значит я пробыла здесь ночь и часть дня.

Поднимаюсь с кровати и на цыпочках подхожу к двери, комната обустроена по возможному минимуму. В ней практически ничего нет. Кровать, комод, в котором Крис, вероятно, прячет тела убитых им Каролин, узкий шкаф и вешалка на ножках у самого входа. Идеальная чистота и порядок, даже самая мелкая пылинка не смеет лежать здесь. А я посмела, но не по своей воле.

Останавливаюсь у двери и прислушиваюсь, посторонних звуков не замечаю. Кроме моего тихого дыхания и громких ударов сердца, ничего нет.

Крис убил Каролину.

Тошнота тут же подбирается к горлу, но я сдерживаю ее и вместо того, чтобы покинуть комнату, возвращаюсь к шкафу и открываю его. На полках идеально сложена одежда. От носков до свитеров, все в темных тонах и в идеальном порядке.

Прикрываю дверь шкафа и подхожу к комоду. К счастью, он не заперт, но при открывании немного скрипит. Замираю и смотрю на дверь, ожидая, как Крис ворвется и пристрелит меня. В течение слишком долгой минуты этого не происходит, и я заглядываю внутрь. Комод практически пуст, на дне нахожу два пистолета и две коробки с патронами разного калибра, семь ножей разной длины, но с совершенно идентичными рукоятками, они все достаточно потерты, чтобы рассказывает мне о том, что Крис часто ими пользуется. После обследования оружия, взгляд находит неприметную серую коробочку размером чуть больше моей ладони. Не медля открываю ее и вижу вещицу, которая не вяжется с Крисом. Это браслет на обычной потертой веревке с тремя бусинами разного размера. Кручу вещь в руках и возвращаю на место. Кажется, я только что залезла туда, куда никто и не пытался заглянуть.

Как бы ни было велико желание взять нож или пистолет, я этого не делаю. Если рассуждать логически, то Крис мог убить меня уже несколько раз, но не сделал этого, следовательно, я ему нужна. Как и он мне.

Не хочу, чтобы Крис знал, что я шарилась в его вещах, но теперь я знаю, где могу найти оружие – это безусловный плюс. Помог ли осмотр комнаты понять, что Крис за человек такой? Нет.

Возвращаюсь к двери и медленно поворачиваю ручку. Как только мне удается выглянуть в небольшой коридор, тут же вижу вход на кухню. Крис сидит за столом, на месте, где вчера сидела я. Перед ним стоят две кружки, у той, что ближе к нему, лежит пистолет, из которого была застрелена Каролина.

Слышал ли он мое пробуждение? А то, как я рыскала по шкафам?

– Присядь, – говорит Крис, не смотря на меня.

Прикрываю дверь комнаты и, преодолев незначительное расстояние, сажусь напротив убийцы.

– Зачем ты убил ее? – тихо спрашиваю я.

Крис поднимает взгляд от кружки и переводит его на меня. Владелец дома выглядит уставшим, но я не испытываю по этому поводу ни малейшего сожаления. Этот странный человек не вызывает никаких положительных эмоций. Если бы у меня был выбор, я бы предпочла сотрудничать с кем угодно, но только не с ним. Опять же, Люк верит ему, они давно знакомы, он говорил, что именно Крис поможет мне удержать Салем.

– Я не мог отпустить ее с теми знаниями, что она услышала.

– Тогда не надо было рассказывать ей обо всем, – замечаю я.

Воздух между нами настолько тяжелый, что дышать невозможно. В нем все равно витает прежнее недоверие, неприязнь и осуждение. Все это обоюдно.

– Ты сейчас говоришь о Каролине, которая могла выудить правду даже из камня.

– Ты мог ей угрожать, припугнуть или закрыть где-то.

– Нет. О том, что Люка нет, могут знать определенные люди, и она не входила в их число.

Тут меня озаряет:

– Ты заранее знал, что она отсюда не выйдет.

– Знал.

Как же мне мерзко от него. Отодвигаюсь назад, но не перестаю смотреть на Криса.

– Ты ужасный человек, – выдыхаю я.

– Хоть в чем-то наши мысли сходятся, – говорит Крис и указывает на чашку передо мной. – Пей.

– Что это?

– Чай. У тебя должен быть жесточайший сушняк.

Так оно и есть. Но сидеть и пить чай с человеком, который недавно на моих глазах застрелил женщину, на этой же самой кухне, за этим же самым столом… это слишком даже для меня.

Беру чашку в руки, Крис внимательно наблюдает за моими движениями, поясняет, что чай не отравлен, хотя я об этом и не думала. Знаю, что он не убьет меня, но опасаюсь.

– У нее были дети или родственники? – спрашиваю я.

– Нет.

– Почему Люк не воспользовался ее даром, когда я только попала сюда?

– Потому что не хотел марать руки. Это моя прерогатива.

– Тебе нравится убивать?

– Нет.

– Я тебя не понимаю.

– Тебе это и не нужно. Я отправил людей на поиски Люка.

В груди тут же зарождается надежда.

– Когда?

– Сразу после того, как ты только прилетела с острова.

– Но ты же сказал, что в этом нет смысла.

– Я до сих пор так считаю. Нет лекарства, которое может вернуть человеческий облик обращенному. Его не придумали. Более того прошло около тридцати лет, как перестали пытаться разработать какую-либо вакцину.

– Почему? – спрашиваю я, все же отпив теплого чая. Ужасно хочется пить.

– На это уходило слишком много ресурсов, а города ничего не получали взамен.

Около минуты мы молча пьем чай. Я не могу избавиться от воспоминания, как Крис застрелил Каролину.

– Что ты мне вколол? – спрашиваю, чтобы нарушить тишину.

– Снотворное.

– Зачем?

– Благодаря этому ты проспала болевые ощущения вместо того, чтобы страдать.

Если бы это сказал Люк, я бы восприняла за заботу, как это понимать от Криса, я не знаю.

– Теперь ты мне веришь? – спрашиваю я.

– В какой-то степени да.

А я тебе не верю, но больше нет Каролины, которая могла бы стереть мое недоверие.

– Дейл по-прежнему будет находиться рядом с тобой. Если что-то понадобится, обращайся к нему. Вечером мы подключим радио, которое используется только в крайних случаях, и объясним ситуацию таким образом: Люк уехал по делам Салема на долгий промежуток времени, его новоиспеченная супруга становится у руля и вскоре посетит всех глав инфраструктур города и приграничья, так же проедет по полям, выслушает страждущих и поможет всем, чем сможет. Расскажем, что кровный наследник Салема – Деймон пребывает в здравии и обучается, как это полагается семейству Куин.

– Хорошо.

Не вижу смысла спорить. Крис лучше меня знает Салем и его жителей. Уже сегодня вечером мы объявим о том, кто я такая. Тревожность тянет за нервы так сильно, что они начинают трещать. После слов, произнесенных по радио, не останется места для маневра, чтобы улизнуть.

Я больше не хочу бежать.

Салем мой по праву рождения. Отец мертв, Сэм тоже, Люк неизвестно где, а Деймон еще слишком мал. Вспоминаю тетрадь из потайной комнаты, где стоял гроб: там не было других ветвей с именами. Нужно перепроверить родословную в папке, которую Крис принес ко мне домой.

– Ты изучила материал, который я тебе оставил? – спрашивает он.

Очень надеюсь, что мысли он читать не умеет. Я ведь думаю о нем только в негативном свете треснувшего фонаря.

– Не весь, – признаюсь и отпиваю глоток уже остывшего чая.

– Выучи, это важно.

В тишине допиваем напиток. Неужели, чтобы мы с Крисом смогли поговорить более-менее нормально, кому-то пришлось умереть?

Поднимаюсь из-за стола и иду к выходу, в спину мне летят слова:

– Эшли, не пытайся делать что-то у меня за спиной. Я в любом случае все узнаю.

– И в мыслях не было, – отвечаю я, покидая место последнего вдоха Каролины с даром заставлять людей говорить только правду.

4. Подстава

Я проштудировала документы и ветвь моей семьи от и до. Трижды. Вчитывалась в каждую строчку, но хочу в будущем еще раз вернуться к этим записям. Странно быть частью такой огромной династии и меркнуть даже на фоне Филиппа, который был у власти три дня, а потом отравился какой-то рыбой. Даже о нем есть запись, обо мне же нет ни единой строчки.

Несколько поколений Куин правили Салемом, увеличивали город в размерах, укрепляли стены, налаживали контакты с другими городами, заключали союзы и договоры. Они делали все, чтобы с этим городом стали считаться, чтобы его жителей уважали, а возможно, и опасались. Получилось ли у них? В какой-то степени, да. Но в записях я не встретила ни одного представителя моей семьи, о ком бы было написано что-то действительно доброе. Они все, как один, держали Салем в кулаке. Виления была не единственной, кто прибегнул к убийству местных жителей. И все это логически объяснялось. Исходя из записей, складывается ощущение, что они делали все правильно и другого пути решения тех проблем не существовало.

Теперь я не была уверена, что можно удержать власть и не потерять человеческий облик. Стоит только дать слабину, как тебя разорвут на части. Чтобы этого не случилось, нужно бить первой. Смогу ли я? Еще один вопрос, на который я не хочу узнать ответ.

До объявления оставался еще час. Я отправилась в дом Печали и провела это время с мамой. На этот раз мы сидели в тишине. Смотря на белую стену, я вспоминала свое детство. В Салеме действительно было страшно жить. Наказания за преступления были жестче. Заключали под стражу только за мелкие нарушения, за более серьезные вели на гильотину. Она располагалась прямо на площади, в центре Салема.

Сейчас ее там нет. Куда она пропала? Кто ее убрал? Ведь даже вид зачищенного лезвия наводил страх и первобытный трепет. Я даже помню одну из казней. Лезвие летело вниз, и где-то за метр до шеи преступника остановилось, а потом упало, но не отделило голову полностью. Человек умер не сразу, его тело дергалось, а несколько людей на площади вырвало. Мне же потом еще не раз снился этот момент.

Память возвращается ко мне странным способом. Определенные куски жизни появляются в голове, но это не сопровождается потерей сознания или такими вспышками, как были при обнаружении потайной комнаты в кабинете отца и при встрече с Берингом. Воспоминания просто возвращаются и остаются со мной, как данность, от которой не избавиться.

Крис ожидал меня на выходе из дома Печали. Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, это Дейл рассказал, где я находилась.

– Идем. Я написал тебе речь, – сообщает Крис и протягивает сложенный вдвое лист бумаги.

Раскрыв его, читаю: «Я – Эшли Куин, супруга Люка – действующего главы Салема. Я чту традиции и обычаи и буду вести вас, пока мой муж не вернется в город».

– Не густо, – замечаю я.

– Ты должна это сказать уверенно и твердо. Будешь много болтать, наш обман вскроется.

– Это не обман. Я действительно из семьи Куин.

Крис останавливается и поворачивается ко мне.

– Это я знаю, но наша ложь другого рода. Мы обманываем людей в том, что Люк жив, здоров и скоро вернется в Салем.

– Он вернется.

Крис в это не верит, разговор не продолжается. Заходим в дом Люка, на кухне вижу Охру с Деймоном на руках. Мальчишка вырос, хотя в последний рая я видела его не так давно. Чем Охра его кормит?

Девушка кивает мне с легкой улыбкой. Отвечаю ей тем же. Я думала, что мы снова поднимемся в кабинет Люка, но Крис ведет меня в конец первого этажа, отодвигает половицу и открывает подвал. Без лишний вопросов спускаюсь следом за ним, аккуратно наступая на ступени. Из-за темноты их плохо видно, а покалечить себя я всегда успею.

Крис включает свет, как только глаза привыкают к яркости, осматриваю достаточно просторное, но практически пустое помещение. Подходим к правой стене, на ней висит аппарат, прежде я таких не видела, скорее всего это и есть радио, с помощью которого мы будем вещать. Крис поворачивается ко мне и говорит:

– После этого мы с тобой в одной упряжке.

И никто из нас этому не рад.

– Я это понимаю.

– Надеюсь. Готова?

– Да.

Крис отворачивается и открывает стеклянную дверцу, за которой скрывался микрофон, нажимает на какие-то рычаги и по подвальному помещению разносится еле слышный треск, а потом он начинает говорить:

– Жители Салема, это не тревога. Прошу послушать официальное заявление Люка Куина. На данный момент он покинул город для улучшения работы полей. Его не будет некоторое время. Пока мистер Куин не вернется, на его пост временно вступает супруга – Эшли Куин. Начиная с завтрашнего дня она пройдет с проверкой по всем сферам жизнеобеспечения города, познакомится с вами и выслушает. Если у вас были какие-то прошения к правящей семье, то прошу подготовить их в письменной форме. Также мы должны сообщить, что Деймон Куин, следующий наследник города в добром здравии.

Крис отступает от микрофона и кивает мне. Подхожу и разворачиваю лист бумаги, замечаю, что пальцы немного дрожат.

– Я – Эшли Куин, супруга Люка – действующего главы Салема. Я чту традиции и обычаи и буду вести вас, пока мой муж не вернется в город.

Крис отодвигает меня и снова встает у микрофона.

– Конец связи.

Он вырубает аппаратуру и поворачивается ко мне. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, словно не знаем, что делать дальше. Заговорщики, которые совсем не уверены, что их заговор удался и стоило ли его вообще воплощать в жизнь.

– Что это за место? – спрашиваю я, чтобы нарушить гнетущую тишину.

Крис обводит помещение рассеянным взглядом.

– Самое безопасное в городе. Укрепленный подвал с провизией, одеждой, водой и оружием.

– Никогда здесь не была.

– Это только для семьи Куин. Посторонние об этом не знают.

– Но я тоже из семьи Куин.

Крис концентрируется на моем лице и тихо говорит:

– Тем не менее ты была для них посторонней.

И то верно. Но давайте посмотрим, где я, а где они. Так что пренебрежение семьи Куин к побочным детям меня особо не трогает, куда сильнее я переживаю о своем новом сотрудничестве с Крисом. Предыдущие договоренности с мужчинами не привели меня ни к чему хорошему.

Нолан обещал вытащить меня с фермы, а в итоге теперь его тело гниет в шкафу.

Беринг пошел на обман и теперь мы ходим вокруг да около лжи и предательства.

Люк… неизвестно, что с ним.

– Тебе придется переехать в этот дом. Здесь безопаснее.

– После объявление мне грозит опасность?

– Мы не можем исключать этого.

Кажется это первое «мы», которое было сказано не в негативном ключе.

– Думаешь, они поверили? – спрашиваю я.

– У них нет выбора. Даже если они не поверили, вряд ли что-то предпримут.

– А если предпримут?

– Это я возьму на себя. В комнате на первом этаже, там, где ты останавливалась в прошлый раз, лежит новая одежда, рация и чип, благодаря которому я смогу всегда знать, где ты находишься.

– Будешь следить за мной?

– Я и так за тобой слежу.

– Звучит достаточно жутко.

Крис ничего не отвечает на это замечание, отворачивается, закрывает стеклянную дверцу и говорит:

– Тебе стоит переживать о главах других городов, а не о местных. Большинству жителей Салема вообще плевать, кто стоит у руля, главное, чтобы был дом, пища и еда. Куины не разбаловали их, поэтому они достаточно непритязательны. Но правящие семьи другое дело, и я по-прежнему думаю, что некоторые из них заявятся сюда, чтобы все-таки договориться с Люком о том, о чем не успели на конклаве.

– Они не могут подождать следующего?

– Скоро узнаем. Можешь возобновить тренировки. Ранним утром у тебя будет для этого время.

Это отличная идея, тренировки помогают здраво мыслить и выпустить пар. Соглашаюсь на это предложение, и мы выходим из подвала, Крис закрывает его, замечаю, что нет никакого ключа или замка.

– Это ведь небезопасно, – шепчу я. – Подвал никак не запирается?

– Только изнутри. Будет обидно, если в случае опасности правящая семья умрет из-за того, что забудет, где лежит ключ от безопасного места.

Удивительно, что Крис не очень жалует семью Куин, хотя его лучший друг имеет к ней прямое отношение.

– Есть новости от тех, кто пошел на поиски Люка? – спрашиваю я.

– В лесу его скорее всего нет. Если кто-то и забрал его насильно, то они ушли по воде.

– Но поиски ведь продолжаются?

– Да. Будь добра, всегда носи с собой чип. Он уже активен. И я бы попросил тебя соответствовать семье Куин и носить именно то, что я тебе принес.

– Хорошо.

Крис уходит, а я остаюсь в доме, который вроде бы и должен принадлежать мне по праву, но я не чувствую в нем ни грамма уюта и безмятежности. Отправляюсь в комнатку на первом этаже и нахожу новые вещи. Они мне нравятся. Крис сказал, что я должна буду соответствовать своему рангу в иерархии города. Я представила, что он приготовил мне какие-то вычурные наряды или же платья. Но все оказалось иначе. Три комплекта черной военной одежды. Один я даже примерила, и мне он очень понравился. Комфортно и практично.

На рации выкорябаны две буквы «К» и «Д» напротив определенных частот. Крис и Дейл. Не понимаю, зачем мне вторая частота, ведь Дейл уже превратился в мою тень. Он и сейчас за дверью комнаты.

На кровати лежит белый конверт, открываю его и достаю чип, размером со среднюю пуговицу. Кладу его в карман брюк и закрываю его на молнию. Надеюсь, что без штанов не останусь, иначе наказ Криса будет не выполнен.

Раскладываю вещи на узкие полки шкафа и опускаюсь на кровать. Смотря в окно, размышляю о том, что Крис сказал в конце своей речи, до того, как передал право голоса мне. Он упомянул, что следующий наследник Салема в здравии. Зачем? Решил подстелить себе соломку и оставить запасной вариант на случай моего исчезновения или смерти? Не думаю, что если я задам Крису этот вопрос, то получу правдивый ответ. Быстрее бы уже найти и вернуть Люка.

Немного позже я вышла на кухню, но там уже не было Охры и Деймона.

– Не хочешь поесть? – спросила я у Дейла.

Он растерялся, достал из-за пазухи рацию и выбрав чистоту, спросил:

– Крис, тут миссис Куин предлагает поесть с ней.

– И?

Дейл не спускает с меня растерянного взгляда.

– Крис, могу ли я есть с миссис Куин?

После недолгого молчания рация заговорила искаженным голосом Криса:

– Можешь.

Решив почувствовать себя хозяйкой грустного дома, пошла на кухню и достала продукты. Сделала пару бутербродов, и мы сели за стол. Я пыталась разговорить Дейла, но он практически не шел на контакт.

– Ты так предан Крису и Люку, это поражает.

– Я предан Крису, – ответил Дейл, дожевывая бутерброд.

– А Люку?

– Я его почти не знаю.

На этом и закончился наш уютный разговор за чашечкой чая.

На следующий день я перебралась в дом Люка.

Следующие девять дней были изматывающими и физически, и морально. Каждое утро я поднималась еще до восхода солнца и уходила на тренировку. Дейл следил за мной, иногда даже подсказывал, что я делала неправильно или же давал ценные советы, как улучшить то, что я все же сделала правильно. Меня не напрягало его присутствие, я свыклась. За девять дней мы с Крисом обошли все предприятия, магазины, винодельни и даже кондитерские. Пообщались со всеми, с кем было только можно. На удивление проще всего было с военными, они слушали и не перечили. Я вообще говорила мало, только когда обращались напрямую ко мне. В основном общался Крис, и он был достаточно дипломатичным.

Последние, с кем я должна была встретиться, оказались Каролины. Они написали официальный запрос на встречу с главой города. Я не знала, чего они хотели, и готовилась к этой встрече с нервозностью.

Несколько раз я навещала Деймона. Не могу утверждать, что я видела много детей, но настолько печального ребенка сложно себе представить. Он лишился любви матери и отца. Даже дяди, который присматривал за ним, больше не было рядом. Охра старалась, она играла с ним, занималась, но это не помогало улыбке появиться на губах ребенка. Я же не знала, с какой стороны к нему подойти. Не имея опыта общения с детьми, мне было сложно наладить с ним контакт. Дважды я пыталась заговорить, но о чем? Что может интересовать ребенка? Оба раза оказались провальными, но мне удавалось поговорить с Охрой. Она переживает из-за долгого отсутствия Люка. Ей тоже пришлось врать и говорить, что он отправился на поля, для улучшения работы фермеров.

С каждым разом врать становилось все проще и проще.

Я продолжала навещать маму. Каждый день, хотя бы на пол часа я приходила к ней. И каждый раз пустота в груди только разрасталась. Рядом с Оливией я чувствовала себя бесконечно одинокой.

Дни пролетели, а встреча с Каролинами уже стояла на моих пятках. Именно с ними я боялась остаться в закрытом помещении. Кто, как не Каролины поймут, что я завралась?

Я оделась как подобает чтену правящей семьи, достаточно долго стояла перед зеркалом и репетировала выражение лица, к которому было бы невозможно прикопаться.

На встречу пришли не все Каролины. Я не хотела идти к ним в пансионат, что-то внутри меня противилось этому. Крис предложил провести встречу в кабинете Люка. Это было единственное подходящее место. Не слишком много места, поэтому толпа не набьется. Территория, которая вызывает у местных трепет и страх, а значит они будут вести себя почтительно и не так свободно, как в пансионате.

Я не была слепа и понимала, что политика – это изобилие ходов, о которых не должен знать оппонент, но не подозревала, что эти ходы должны быть направлены на все. Абсолютно все подвергалось самокритике, от речи до взгляда.

Я вошла в кабинет сразу после Криса, Каролины должны прийти через двадцать минут.

– Садись за стол, – командует Крис.

Обхожу предмет разговора и опускаюсь на кресле, провожу ладонями по столу и глубоко втягиваю в себя воздух. Переключаю внимание на Криса, он подтаскивает стул и ставит его немного позади кресел и дивана.

– Здесь ты будешь видеть меня, – объясняет он. – Если растеряешься, я постараюсь подсказать.

– Мы же оба догадываемся, зачем они хотят эту встречу? – спрашиваю я.

– Да. Но ты ничего не знаешь и должна быть удивлена и обеспокоена.

Надеюсь, что у меня получится. На фермах в меня вдалбливали парадигму: ты не имеешь права испытывать эмоции. Пора бы вспомнить эти учения и прибегнуть к ним. Но это тяжело сделать, ведь передо мной будут те, кто прошел все те же самые уроки.

Крис опускается на стул и через пару минут в дверь стучит Дейл и громко сообщает:

– Они пришли.

Складываю ладони одна на другую на прохладной поверхности стола, выпрямляю спину и смотрю на дверь, пока Крис не окликает меня:

– Эшли?

– Что?

– Пригласи их войти, – тихо подсказывает он.

Серый кардинал моих деяний.

– Войдите!

Дверь тут же открывается, и в кабинет входят семь женщин. Они молча размещаются на креслах и узком для такого количества людей диване, поэтому трое встают позади него. Из знакомых вижу только Киру. Она смотрит на меня не мигая, губы плотно сжаты. На одном из кресел устроилась главная Каролина, знаю, что она предпочитает, чтобы ее называли Матушкой. Она держит под крылом всех Каролин и ассоциирует их своими детьми. Крис описал ее и у него вышло достаточно точно. Высокая и статная, с легкими морщинками вокруг глаз. Темные волосы с проседью собраны в длинную косу, она перекинута на плечо. Взгляд пронзительный.

– Доброго здравия вашей семье, миссис Куин, – начала она низким голосом. – Мы пришли заявить о бездействии органов охраны периметра.

– Что у вас случилось? – спрашиваю я.

– Уже прошло практически две недели с пропажи одной из нас. Вы же понимаете, что Каролины это особый ресурс, которым многие хотят воспользоваться. Мы же себя такими не считаем и держимся друг за друга. У нас нет семей в обычном понимании этого слова. Большинство из наших с вами сестер вырвали из лап семей еще в детстве, долгие годы, а иногда и десятилетия держали на фермах, заставляли использовать свой дар, даже если при этом мы испытывали адскую боль. Все это осталось позади, но не исчезло из нашей памяти, именно поэтому мы так отчужденно относимся к обычным людям. Мы присматриваем друг за другом, и Кира заметила, что Хелен перестала приходить в наш пансионат. Она делала это нечасто, но раз в неделю наведывалась и моментально становилась центром компании. Хелен искусный рассказчик, и привлекала к себе внимание не слабее, чем знамение того, что теперь правительница Салема – женщина.

– Временная правительница, – поправляю ее я.

С каждым сказанным словом я стараюсь абстрагироваться от видений выстрела в голову Хелен. Крис убедил меня, что на территории города нет таких Каролин, которые смогли бы влезть мне в голову и понять, что я лгу. Эта Каролина я сама.

Более того, я понимаю, что сейчас делает Матушка, она давит на больные мозоли, показывая, что я одна из них. Хотя им всем было плевать, где я и что со мной, конечно, у меня же нет ораторского дара, как у Хелен. Тем временем Матушка продолжает:

– Обнаружив, что Хелен не пришла в пансионат на прошлой неделе, Кира отправилась к ней домой.

Теперь начинает говорить Кира:

– Эшли, – начинает она, но покашливание за спиной Каролин сбивает ее, напоминает, что панибратство с главой города невозможно. Кира тут же поправляется: – Миссис Куин, в доме Хелен все было, как всегда. Как я могу судить, ничего не пропало, все выглядело так, словно она вышла на минуту и скоро вернется. Я прождала ее час, но она так и не вернулась. Я пошла к Матушке и сообщила о своих переживаниях.

– Я тут же отправилась к ней домой и ждала ее до самого вечера. Хелен так и не пришла. На следующее утро я посетила пункт охраны периметра и сказала, что женщина пропала, они отреагировали. Пообещали все проверить, но в итоге пришли ко мне через час и сказали, что никаких данных не обнаружили. Мы сами искали ее, но так ничего и не нашли. Нам нужна ваша помощь в поиске Хелен и в наказании виновного. Я знаю ее больше десяти лет, и она не настолько беспечна, чтобы пропасть и не сообщить об этом мне, – уверяет Матушка.

– То есть, подобных случаев ранее не было? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от собеседницы.

– Около пяти лет назад она закрутила роман с одним из продавцов овощей, ее не было два дня, но на третьи сутки Хелен пришла в пансионат и все нам рассказала.

– У нее могли быть какие-то секреты? То, о чем она не стала бы делиться с вами?

– Нет. Хелен не тот человек, который может удержать секрет и не выпустить его на свободу.

Это и лишило ее жизни.

– Я вас услышала. Сегодня же дам распоряжения о поиске Хелен и буду контролировать расследование, – обещаю я.

– Мы благодарим вас, миссис Куин. Мы должны присматривать друг за другом вне зависимости от нашего положения, – говорит Матушка и поднимается.

Все тут же приходят в движение и попрощавшись отправляются на выход. Как только дверь за ними закрывается, я оседаю на кресле и откидываюсь назад.

– Ты хорошо держалась, – говорит Крис, о существовании которого я и позабыла. Каролины разместились так, что я вообще его не видела и кроме покашливания при речи Киры, Крис никак не выдал своего присутствия.

– Мое правление начинается со лжи.

– Ты даже не представляешь, сколько лжи потребуется, чтобы удержаться на твоем месте.

Смотрю на Криса и спрашиваю:

– Люк тоже лгал?

– Все лгут.

Встреча с Каролинами оказалась самой морально сложной.

– Завтра на рассвете начинаем объезжать поля и фермеров, – сообщает Крис.

– К чему такая спешка?

Если признаться, я так устала за эти девять дней. Если кто-то хочет власти, то он не понимает, какая это колоссальная нагрузка. Множеству людей от тебя будет что-то нужно. Кому-то ты попытаешься помочь, чью-то просьбу оставишь без ответа. Другим солжешь. И все это нужно держать в голове постоянно, иначе полетишь вниз быстрее, чем добрался наверх.

– Тебя должны видеть. Люди быстро привыкают к новому, но об этом новом им нужно постоянно напоминать. После того, как мы проедем по фермерам, мне нужно будет исчезнуть на неделю.

Подбираюсь и тут же бросаюсь с вопросом:

– Ты же не оставишь меня одну надолго?

Крис смотрит на меня и в итоге спрашивает:

– Боишься?

Я не отвечаю на поставленный вопрос, но говорю другое:

– Прошло слишком мало времени, чтобы я во всем успела разобраться.

– Даже если пройдет десять лет ты все равно не разберешься во всем.

– Я не так глупа.

– Я этого и не говорил.

Ладно, постараюсь справиться и без Криса. Хотя не могу отрицать, что уже привыкла к его присутствию в своей жизни. Всего девять дней с начала нашего договора, а кажется, что прошло девять месяцев. Не успеваю спросить про Люка, как Крис сам поднимает эту тему:

– Я отозвал тех, кто искал Люка.

– Почему?

– Когда я уеду, хочу, чтобы как можно больше доверенных людей находились в периметре Салема или рядом с ним.

– А потом? Когда ты вернешься, снова отправишь их на поиски?

Крис поднимается со стула и медленно подходит к столу, упирается о гладкую поверхность ладонями и, четко смотря мне в глаза, говорит:

– Смирись с тем, что Люк больше никогда не вернется.

Я не могу так быстро сдаться и поэтому сообщаю:

– Я хочу поговорить с теми, кого ты отправил.

– Не доверяешь, – спокойно констатирует Крис, вглядываясь в мое лицо.

– Не совсем.

– Как только они вернутся, можешь поговорить с каждым. А пока отдыхай, на рассвете мы выезжаем.

– А как же дело Хелен?

– Я передам на охранный пункт, чтобы они искали ее, пока мы не вернемся.

– Крис? – окликаю я, он оборачивается. – А что если они ее найдут?

– Не найдут, – говорит он и исчезает за дверью.

По мне, власть – это умение подставлять других, а самому при этом выглядеть непревзойденно уверенно. Врать и не испытывать сожаления. Не бояться.

5. Пределы влияния

Ночь перед поездкой выдалась странной. Мне то и дело казалось, что по дому кто-то ходит, половицы скрипели, двери закрывались с тихим щелчком. Я выглядывала из комнаты, даже поднималась на второй этаж, проходила по коридорам, но никого так и не нашла. Дейл уснул на диване в гостиной, я не стала будить его. Не удивлена, ведь он практически никогда не спит, постоянно ходит за мной следом, а потом еще как-то умудряется дежурить ночью у двери. Крис наотрез отказался дать ему напарника, чтобы мой телохранитель смог отдохнуть. Крис ссылается на то, что лишних людей нет. Я же склоняюсь к другому, нет человека, которому он бы доверял больше, чем Дейлу.

Собравшись, я вышла из комнаты, Дейл уже бодрствовал.

– Ты ничего странного ночью не слышал? – спросила я, пряча зевок.

Дейл напрягся и тут же осмотрелся по сторонам.

– Нет. Что именно?

– Скорее всего мне просто показалось, будто я слышала шаги.

– Кроме нас в доме еще есть люди, – напомнил Дейл.

– Ты прав.

Скорее всего нервы расшатались из-за предстоящей поездки и разговора с Каролинами. Уже поздним вечером Крис связался со мной по рации и сообщил, что отдал указания о поиске Хелен. Видимая справедливость меня отталкивала, но что я могла сделать? Сдать Криса с потрохами? Я не могла, ведь нас теперь связывает общая ложь.

Мы с Дейлом вышли из дома и направились к воротам из города. Крис должен был подогнать туда машину. Дейл нес мою сумку, в которую я собрала еще один комплект одежды, рацию, пару бутылок воды и гигиенические принадлежности. Из-за изобилия информации в последнее время, я даже не поинтересовалась у Криса, на сколько мы уезжаем из города. Кто будет присматривать за Салемом, пока нас нет? Как я поняла по осведомленности Криса в делах города, он замещал Люка, когда тот отсутствовал, а кто заменит его остается загадкой.

Я бы хотела повидаться с мамой перед отъездом, но не стала беспокоить ее в столь ранний час. За прошедшие дни я уже привыкла, что вижусь с ней постоянно, но меня все чаще стали посещать печальные мысли. Я знаю, что Оливия моя мама и помню ее с детства, но, кажется, не испытываю тех самых чувств, которые разрывали меня раньше. Я практически не знаю эту женщину. Ей моя забота и любовь не нужна. Хотела бы я, чтобы все было иначе, но имею те карты, что мне раздала судьба. Я хожу к маме каждый день от безысходности. Я сижу и разговариваю из-за чистого эгоизма. Она жила без меня ровно так же, как со мной, а я хочу, чтобы моя жизнь изменилась, и я стала хоть кому-то нужна. Как бы я не храбрилась на публике, мне не хватает тепла, участия и человеческого общения.

Останавливаемся у машины, Дейл закидывает сумку на заднее сиденье, открывает пассажирскую дверь, кивает мне и отступает. Сажусь на переднее пассажирское и, закрыв дверь, тут же открываю ее.

– Ты с нами не едешь? – спрашиваю я у Дейла.

– Нет. У меня выходные. Два дня, – моя тень позволяет себе слабую улыбку, но быстро прячет ее за обыденной хмуростью.

Прощаюсь с Дейлом и закрыв дверь, оборачиваюсь к Крису.

– Нас не будет два дня?

– Чтобы объехать все поля и поговорить с фермерами, нужно примерно столько времени. У Люка выходило быстрее, но ты не он.

Машина страгивается с места, Крис выкручивает руль влево и подъезжает к открывающимся воротам. Пару мгновений, и Салем уже позади нас.

– Мы будем говорить всем фермерам одно и то же. Что Люк сейчас объезжает другие фермы, а ты, как новый член семьи входишь в свои права и обязанности, знакомишься с пределами влияния.

– Если они поговорят друг с другом, то поймут, что Люка не было ни на одном поле, – замечаю я.

– Этого не случится. Между фермами связь не налажена, а их выходные не совпадают. Они работают примерно полтора месяца, а потом приезжают в Салем, и тех сменяет другая бригада. Фермеры крайне редко пересекаются друг с другом, чтобы не было соблазна разболтать местоположение.

– Салем не хило охраняет тайну своих полей.

– Поля – это единственное, что останавливает Беринга от открытого нападения. Без наших продовольствий городам придется туго, даже с учетом законсервированных и складских.

Прикрываю зевоту ладонью.

– Плохо спала? – спрашивает Крис, не отвлекаясь от дороги ни на мгновение.

– Казалось, что всю ночь кто-то ходил по дому.

– Дейл бы увидел.

– Он спал на диване. Ты вообще не даешь ему отдыха.

Крис никак это не комментирует. Большую часть пути до ближайшего поля мы проезжаем в тишине. Меня начинает вырубать, и я не противлюсь. Если есть возможность поспать, не буду от нее отказываться. Неровность дороги пару раз будит меня, но я быстро снова засыпаю. В следующий раз открываю глаза уже в остановившемся автомобиле. Крис сидит за рулем и смотрит на меня.

– Приехали? – спрашиваю и потягиваюсь настолько, насколько позволяют габариты машины.

– Почти. Не сболтни лишнего, – напоминает Крис и снова страгивается с места. – И не кокетничай с ними, эти мужчины видят женщин крайне редко.

– Я и не собиралась ни с кем кокетничать.

– Тебе и собираться не надо.

– Не поняла.

– С Люком ведь кокетничала, кто тебя знает, может, это в твоей природе.

– Люк мне брат вообще-то.

Крис бросает на меня короткий взгляд и снова возвращает внимание на дорогу.

– Я и позабыл.

Выруливаем из леса и останавливаемся у дома, из которого я украла еду и воду в мой побег из Салема. Воспоминания тут же обрушиваются на меня. Последний раз я была тут в компании Люка. На тот момент я ему совершенно не доверяла, ненавидела и боялась. Сейчас же нет недоверия, страха, ненависти и Люка тоже нет. Крис выходит из машины, собираюсь сделать то же самое, только предварительно опускаю козырек и смотрю на себя в маленькое треснувшее зеркало. Когда я была маленькой, мама говорила, что смотреть в разбитое зеркало к беде. Быстро возвращаю козырек на место и выхожу из машины.

Идем к дому, там слышны смех и громкие голоса.

– Они знают, что мы приедем? – спрашиваю я.

– Нет.

Крис толкает дверь, та открывается с протяжным скрипом, смех на кухне тут же стихает. Из дверного проема сначала появляется дуло двуствольного ружья, а потом голос:

– Кто там?

– Крис из Салема и Эшли Куин.

Ружье тут же пропадает, и на его месте появляется взлохмаченная голова мужчины, который утверждал, что я испортила его и без того погибший рюкзак.

Казалось это было не со мной, а если и было, то очень давно.

– Это же она, – выкрикивает мужчина и тычет в мою сторону дулом ружья.

Крис проходит вглубь дома, останавливается напротив паникера, ладонью опускает его оружие и говорит шепотом, но я все слышу:

– Побольше уважения, она теперь жена Люка и одна из двух имеющихся глав города. Будешь хамить, останетесь тут без патронов или воды. Ты что совсем идиот?