Упаковка

Что точно было известно с самого начала так это то, что добираться далеко. Автобус катил по расплавленному асфальту который час, но, пока внутри исправно работал кондёр, всё было нипочём.

Меня высадили на трассе и, пройдя через короткий съезд, широченные ворота и парковочные места для фур, я успел изжариться под палящим солнцем так, будто прошёлся по огромной сковородке. Панорамные окна офисного помещения небольшим вкраплением выделялись на плоскости стены гигантского склада. И казались миражом, реющим в раскалённом воздухе над тефлоново-серым покрытием парковки.

Я дёрнул дверь на себя, звякнул колокольчик, и на следующем шагу меня обдало волной прохладного воздуха. Замерев, будто зачарованный, и забыв на пару секунд о том, зачем я здесь, прикрыл глаза, пока резкий окрик не вывел меня из блаженства внезапной встряской:

– Дверь-то закрой, олух! А то весь кайф выпустишь.

Спешно развернувшись обратно к двери, я зажмурился от яркого света. Солнце пыталось достать меня напоследок. Вслепую ухватив толстую белую ручку, я подтянул пластиковую дверь, и она, упираясь, встала на место. Женский голос откуда-то сзади шумно вздохнул:

– Когда уже доводчик починят, а то я с трудом её закрываю!

Я обернулся в сторону помещения, но в глазах всё поблёкло, и неразборчивые силуэты расплывались как в тумане. Самый здоровый из трёх похоже развалился на диване слева, и из него с гоготом донеслось:

– Ты отчётность-то с трудом закрываешь, а дверь-то… гы-гы-гы… дверь-то.. ыы… чего

Я узнал тот голос, который меня встречал. Вслед за ним влился глубокий, но подрагивающий голос справа издали:

– Оставь, Андрей, она как мы в качалке не вкалывает.

Я различил крупную фигуру у холодильника с напитками. Некто, отстоявший женскую честь, плавно распахнул запотевшую дверцу, из-за которой как сказочные сокровища заиграли насыщенными красками бутылки и банки с разной газировкой. И вот тут-то зрение моё азартно сфокусировалось. Взяв со средней полки влажную серебристую бутылку в зелёной обёртке, он обернулся ко мне:

– Лаймовую будешь? Хорошо освежает.

Я предпочитаю колу. А ещё не выставляться в малознакомой компании, поэтому я просто кивнул. Добряк плавно отвёл руку с бутылкой за спину, и я обратил внимание, что руки у него непропорционально длинные. А может, он так сутулился? Но в качалке он по ходу действительно вкалывал, потому что, с кажущейся медленностью завершив мах вперёд, он метнул бутылку мне через весь офис, метров пятнадцать, и она мощным снарядом полетела мне в грудь. Я схватил её. Но поднапрягся.

– О! – неожиданно вклинился кто-то ещё совсем рядом, – Реакция отличная! Значит за порядком будет следить что надо.

Я наконец-то распознал всю картину. Девушку за широким компьютерным столом, бугая на диване у стены, сутулого атлета у холодильника и незаметно оказавшегося передо мной сухонького старика с горящим взглядом. Заговорщицки пихнув меня в живот ладонью, этак на уровне своих плеч, он воскликнул:

– Ты, значит, наш новенький?

– Значит, я.

– Меня Виктором Георгичем зовут, но можно просто дед, – и он хитро мне ухмыльнулся, – Я тут главный, Маша тут красавица, Андрей раздолбай, а Антон так всего понемногу. Остальные приходящие-уходящие, можешь не обращать внимания.

– Хорошо, – я обвёл взглядом всю компанию. Антон уже потерял ко мне интерес и, почти не нагибаясь, выудил с нижней полки минералку. Одним жестом скрутил крышку и медленно, но большими глотками стал её опустошать. Бугай, он же раздолбай, крикнул тем же режущим слух высоковатым голосом:

– Антоха, мне ещё колу добудь, плиз!

В него полетел чёрный блестящий цилиндр. Твёрдая рука встретила его влёт: влажный шлепок с послезвучием тугого барабана – тспумм… А вот толстые пальцы долго не могли подцепить плотно прижатую чеку. Наконец это удалось, – в тот же момент из банки извергся пенящийся поток.

– Аа, зараза! – всполошился бугай, вытягивая от себя руку с банкой, из которой безостановочно лезла каша пузырей.

– Эй, диван там не залей, Андрюха! – с досадой воскликнула, вскочив, девушка Маша, которая на второй взгляд оказалась вовсе и не такой девушкой, а моложавой женщиной, задекорированной в яркий топ и мини-юбку.

Я почувствовал, что меня хватают под локоть, и позволил деду утащить меня в дальнюю дверь мимо Антона, который уже извлёк из тумбы у холодильника рулон бумажных полотенец и изготовился метнуть его товарищу. Мне было любопытно, удастся ли этот пас, но я послушно проследовал вперёд. Только сумку по подсказке шефа бросил на стул рядом с холодильником. В дверях мой вожатый дождался и смешливо заглянул мне в глаза:

– Тьфу! Балаган, да?

Я думал, что со спортивной точки зрения вышло здорово, но не стал об этом говорить, а только вежливо спросил:

– А в работе зачем реакция? Мне сказали, тут только грузы отмечать и проверять.

– Ну да, так и есть. Верно сказали. В главном складе даже разгрузкой заниматься не надо. Всё крупногабаритное развозится на штабелёрах, – и он махнул рукой в сторону раскинувшейся перед нами вереницы многоуровневых стеллажей. Это больше напоминало портовые склады, чем любой из ранее виденных мной обычных складов. Были и металлические контейнеры, как будто железнодорожного размера, – такие возят на длиннобазных платформах мощные тягачи. Но их было только несколько рядов с краю у шестых ворот. Ближе у разгрузочных площадок, где в распахнутых воротах торчали торцы дальнобойных фургонов, суетились те самые штабелёры на тяжёлых чёрных колёсах, подхватывая и растаскивая деревянные дощатые и фанерные, обитые досками, ящики. Хотя солнце высвечивало из тенистого склада только куски около ворот, но полуденный зной царствовал здесь почти так же, как снаружи. И после прохладного офиса, казалось, что мы вышли в другой мир.

Я почувствовал себя муравьём в огромном муравейнике, где кругом что-то происходило, перемещалось. Высились многоуровневые металлические рамы, на которых ровными рядами громоздились всевозможные ящики и коробки. И неровными тоже. Дух захватывало, и я порядком обалдел.

– Впечатляет, да? – донеслось ехидно из-под руки.

– Да, Виктор Георгиевич.

– Да, брось ты, – сухим трескучим смехом рассыпался новый шеф, – Будь проще!

Мне захотелось взяться руками за голову, но я не стал. Тем более, сообразив, что в правой у меня до сих пор невскрытая газировка. Распечатав её, я отхлебнул пару глотков, и посмотрел на шефа внимательно.

И кивнул, хотя масштабы подламывали мои ожидания. Но объяснял он коротко и доходчиво. Перехватил у одного из сотрудников планшет, где в удобном приложении можно было смотреть коды грузов и номера фур. И там же отмечать время приёмки и отгрузки. Да почти и всё. Действительно показалось просто. Только многовато. Проводив меня обзорно по ближайшим стеллажам в полусотне метров от офиса, он постоянно отвлекался на водил, подходивших отмечаться. Сам почти не проверял, уточняя всё у операторов погрузчиков. Мы с полчаса побродили так в ближнем блоке ворот, четыре из шести почти всё время были открыты. Потом он хлопнул меня по локтю, так как до плеча не доставал, и бодро подытожил:

– Всё ж понятно! Справишься.

– Ну да.

– Ты не особо разговорчив. Сразу мне понравился! Этак за месяц не заскучаешь, – весело подметил он, направляясь к противоположной длинной тёмной стороне склада, – Теперь пошли на рабочее место.

– Так а здесь что? – вырвалось у меня недоумённо.

– Здесь – суета и всякая фигня. Потренироваться удобно только. Идём на третий склад, – и он, приложив браслет, открыл магнитный замок на двери из металлического листа, которая на фоне полотна стены казалась дверцей мышиной норы. Вдоль стены тянулся широкий проезд, в котором могла спокойно разойтись пара штабелёров. Левый торец склада, с той стороны, что была за офисом, едва виднелся отсюда. О существовании правого торца можно было только догадываться, т.к. лента стены уходила в его сторону как будто до самого горизонта, сливаясь с серыми плоскостями потолка и пола. Колонны, подпирающие мощные стальные фермы словно пролёты моста, ритмично отмеряли даль, насколько хватало взгляда. И где-то, где они как спички истончались, уже было ничего не различить.

Толкнув перед собой дверь, дед вышел на открытое пространство. Я следом за ним оказался на очередной бетонной плоскости, напоминавшей аэродромную полосу. Несколько метров вдоль стены были прикрыты полоской тени. И из неё мы словно выбрались на гигантский пустынный пляж, вынырнув из тёплой воды. Я пожалел, что сунул бейсболку в сумку, оставшуюся в офисе. Деду вроде было пофиг, у него поверх футболки была ещё и фланелевая рубаха. Впрочем, даже если тепловой удар ему не угрожал из-за старческой мерзлячести, то солнечный-то мог. Не то, чтобы я за него беспокоился, хотя в первый же день откачивать престарелого начальника представлялось дрянным вариантом. Но я следил за ним молча. А он тараторил хоть бы хны:

– Начистоту тебе говорю, текучка кадров – постоянная головоломка. Все же хотят и работать, и развлекаться в свободное время. А у нас тут только один посёлок за пять км. Нам нужны работники, которые могут сутками залипать в телефонах. Ты как? – и подмигнул мне.

– Ничо так. Можно.

– У нас для работников все условия. Корпоративный тариф. Сколько ни качай, всё зайдёт. Ещё и планшет фирма даёт, симку свою переставишь, и все видосы твои в лучшем разрешении и на широком экране. Каково?

– Ну, здорово.

– Ты прям это – краткость сестра таланта. Тебе, наверное, за это высший балл поставили на собеседовании.

Меня тогда вообще удивило, что на такую работу кроме телефонного опроса ещё и офисное собеседование было. Но об этом я умолчал. Деда это похоже восторгало. Ему явно тут не хватало с кем языком почесать, и он будто норовил выболтаться после срока, отбытого в карцере. В армейской учебке рассказывали, что некоторые там чуть с ума не сходили. Но, может, и привирали.

– На главном складе ещё ладно, но на третьем грузы по спецконтрактам. Служба безопасности со своими протоколами нам всех соискателей режет.

– А где второй?

– Кто второй?

– Ну, второй склад?

– Не знаю, – без задумки ответил дед, как будто это был вопрос по астрономии.

– Раз есть первый и третий, то где-то значит есть второй? – осторожно попытался пояснить я.

– Я про первый тоже ничего не знаю, – как нечто очевидное изрёк дед. Ровно с таким же голосом он мог бы сказать сейчас, что любой дурак видит, что Солнце вращается вокруг Земли, и нет смысла об этом спорить, – Есть главный склад и есть третий. И всё. Здесь больше ничего нет.

Я понял, что задаю глупые вопросы, и умолк. Оглянулся на темнеющую позади стену, дверь, через которую мы вышли, уже едва различалась. Мы шли наискосок влево от неё по шершавой серой поверхности в сторону колышущегося моря травы. Ничего больше в той стороне не было, справа вдалеке высилось ещё какое-то прямоугольное промышленное здание, которое хотелось назвать небольшим, после предыдущего. На всей распластанной бетонке не было ни одной машины. И казалось, что старик уводит меня куда-то в степь. Или даже в прошлое.

Но постепенно из марева, разлитого серебристой дымкой над нагретыми плитами, проступило металлическое сетчатое ограждение, преграждавшее нам путь. Ближе к левому углу похоже была дверца. Двухметровая сеть затягивала в периметр то самое здание, которое на безлюдной площадке казалось заброшенным.

– С той стороны ворота, но далеко, – ответил шеф на незаданный вопрос, махнув рукой куда-то вправо, – Они тоже на кодовом замке, но ходить туда не надо. Водилы там машут пропуском у радиомаяка, а ты им с пульта открываешь.

– С пульта?

– Ну да, тут автоматикой всё оснащено по первому слову… – старик распахнул дверь в полотне сетки, пропуская меня. Захлопнув её за нами, немного замешкался, глядя влево в самый угол ограждения. Там у основания сетка была изрядно разворочена понизу. Обернувшись на меня, он пояснил:

– Дикие собаки иногда подрывают. На прошлой неделе написал, чтобы дыру заделали, жди теперь, – мы двинулись бодрым шагом в сторону здания. Ну как бодрым, дед – бодрым, а я просто широким. Был бы и рад побыстрее, но приноравливался к его темпу. Кстати, он по ходу живчик. Мне нравятся такие: неунывающие что бы ни произошло.

– Откуда они тут?

– Собаки-то? А с посёлка прибегают. Они ж дикие.

Я кивнул. Дыра была на очень больших собак, да и сетка выглядела довольно крепкой. А земля у края площадки за плитами хоть и была подрыта, но сетка тоже была раскурочена.

– Оружие есть? – я давно заметил на кожаном разгрузочном поясе, которым была обхвачена рубаха деда, среди нескольких прямоугольных кармашков на кнопках, ещё один треугольный, напоминавший кобуру.

– Что ты, не границу же стережём. Электрошокер есть, но это на самый крайний случай. Для меня. А вы здоровяки и так. И чуть что вызывай меня.

– Вы – это с Андреем и Антоном?

Взявшись за ручку металлической двери навроде чёрного хода, дед, немного задумавшись, остановился, посмотрел на меня с подозрением, как будто пытался прочитать мои мысли. Я смотрел на него, как ни в чём не бывало. Он снова растянул морщины в улыбке:

– Не, те ребята на главном складе случайно задержались. Уже отбывают по домам. Тут своя команда – сейчас познакомлю с Алексеем. И Антипом.

Мы прошли внутрь. Здесь не было ленты остекления на длинных стенах, как на главном, которая там, впрочем, была запылившаяся настолько, что заподозрить наличие стёкол можно было только зная, что они там должны быть. Но здесь, наоборот, было гораздо светлей. Горело множество ламп на потолке. Он был всего метров 8-9 высотой. И стеллажей было всего рядов двадцать. За ними угадывалась коробка встроенных помещений. Чего здесь могло приманить диких собак, пока было непонятно. Идя по центральному проходу шириной только-только, чтобы мог развернуться штабелёр, шеф немного замедлил шаг. Со стороны он сам сейчас был похож на собаку. Охотничью. Этакую престарелую лайку, которая в лесу невольно вспоминает глубоко заученные повадки. И прислушивается. Этот будто ещё и принюхивался.

Резко возникшая сбоку из открывшегося прохода фигура его не насторожила. В отличие от меня. Какой-то мрачный грузный тип уставился на меня так, как будто просвечивал рентгеном. Дед обратился к нему приветливо:

– Встречай свежую смену, Алексей. Чего на обходе не по времени?

– Там скучно.

– Вот, будет ещё вам компаньон – будет повеселее. Хотя вы друг друга не заболтаете, – дедов смех шуршанием упаковки новогоднего подарка рассыпался по помещению. Помещение как будто всасывало этот смех, и он ускользал в щели многочисленных коробок, глушась и тая. Алексей похоже был не в духе. Мне так-то фраза показалась смешной, но я этого не выдал.

Деда это особо не смутило, он довольно отсмеялся своей шутке. И направился вперёд к разгрузочной площадке, где в свете прожекторов виднелись запертые ворота. Справа от ворот была комнатушка 3х3, высота до трёх явно не дотягивала, был широкий стол у большого окна, ещё тумба с электрочайником и шкаф с бумагами. Наверное, инструкции, которые никто не читает. Типичный КПП, только без коридора проходной. Разве что широкий монитор на столе выглядел достойно. Он был расчерчен на дюжину прямоугольников с чёрно-белыми видами с камер.

– Вот, – дед похлопал монитор, – Всё просто и надёжно. Принимай хозяйство. Работа не пыльная, и никакой суеты как на главном складе. Но ты можешь сегодня для тренировки поработать ещё там, хотя смену я тебе уже поставил. По 6 часов дежурим, я тоже. График там, – он махнул рукой в сторону соседней коробки размером 10х10 метров.

Из неё как из конуры на наш шум высунулось заспанное нечто. Это было похоже на спившегося олимпийского спортсмена. Когда-то явно мускулистое тело выглядело одрябшим, словно забытый на солнцепёке десерт, заветревший и поблёкший. Длинные руки висели плетьми, а глубоко запавшие глаза темнели впадинами на осунувшемся лице.

– Тебе бы поспать хорошенько, – ободряюще обратился к нему дед, – Паршиво выглядишь.

– Не спится.

– Ну знаешь ли, ты просто не устаёшь тут как следует. Качалку подзабросил, вот и теряешь форму. И содержание, – дед усмехнулся было, но тут же сам подавил лишние эмоции, – Хорош скулить. Если нечем заняться, может, сетку подтянешь на периметре? Инструменты принесу.

– Может. Приноси.

Сзади навалилась тень первой фигуры:

– Я могу за инструментами сходить.

– Нет, – чётко перехватил дед, – Вы только в периметре. Но можете прогуляться, пока я тут новичку показываю ваше житьё-бытьё. Всяко лучше, а то сбежит ещё, глядя на ваши унылые физиономии, – он, не удержавшись, хихикнул. Мы высились рядом с ним как трое амбалов с пониженным IQ, к которым пришёл тренер по бальным танцам и пытается их увлечь в свой кружок.

– Ну хорош тормозить, пацаны, – сходите позагорайте чуток!

«Пацаны» послушно отправились к воротам широкими шагами, при этом походя на группу физкультурной реабилитации после радиационного облучения. Дед открыл им ворота с пульта у монитора, а потом их чёрные силуэты проглотил слепящий свет.

– Переутомились ребятки, – сказал он мне, – Пошли жилой блок покажу.

– Сколько им ещё дежурить? – поинтересовался я.

– Ну, они на вторую смену остались. Но тут работы много было, это редко бывает. Так что взбодрятся ещё. У нас тут максимум условий, чтобы дежурить по кайфу, – убеждённо сказал он, подводя меня к притаившейся в углу склада коробке из гипсокартона, откуда на нас прежде вышел Антип. Толкнув дверь внутрь, он жестом предложил мне зайти первым. Коробка оказалась обжитой. В ней было несколько отсеков: небольшой спортзал с силовыми тренажёрами, комната с парой диванов и плазменной панелью на стойке, ещё какая-то нелепая смесь кабинета с кухней, где в одном углу стол с компом, МФУ и шкафами с бумагами, а в другом холодильник, стол с микроволновкой и парой стульев. Ну и четвёртая комната – спальня с парой двухуровневых кроватей. Скрипя, работал старенький кондиционер, он явно не справлялся.

– Выбор у тебя небольшой. Свободны только верхние. Советую левую, – чуть понизив голос, посмеиваясь, он выдал, – Этот… Лёха храпит изрядно!

Я кивнул в их сторону:

– А ваша которая?

– Ни которая. Я в посёлке живу, поблизости. Как и работяги с главного. Иногда в офисе ночую на диване. Кстати, надо бы проверить, не задрызгал ли его этот дуралей! – он трескуче засмеялся, – Сгоняй за сумкой, я тут подежурю, пока пацаны прогуливаются.

Я направился к выходу, но он окликнул меня:

– Телефон-то сдавай, я тебе как раз в планшет переставлю. Тести всё, но учти: соцсети по-минимуму. Ни слова о работе.

Нехотя отдав ему телефон, я подождал, пока он переткнёт симку в только что выуженный им из тумбы широкий блестящий планшет. Лейблов не заметил. Китайщина на вид неубедительная, но включился шустро. По пути я успел заценить, что видео и правда на высоте. А ещё пришло сообщение от деда по какому-то внутреннему чату, что если я готов за доплату совмещать с работой на основном складе, то хоть сейчас начинать – тут же на рабочем столе и ярлык приложения по грузам. И что могу до полуночи смену там выполнить, потом 12 часов на отдых и вечерняя смена на третьем. Было около 17-30. Я взвесил двойную оплату, прикинул, что можно быть побольше занятым вместо того, чтобы 18 часов в сутки тупить, и счёл, что я выигрываю по всему. И окейнул ему в ответ.

Где-то в полпервого,

перепроверив последние приёмки, и чуток поболтав со сменщиком на ночной период, я двинул на отдых. Сумку я предварительно вынес из офиса, т.к. Маша ещё в 18 засобиралась домой и, запрыгнув в модный красный кроссовер, готова была умчаться. Искоса поглядывая на меня, что видно было даже с её большими солнцезащитными очками, она дождалась деда, который спешно пробегая мимо меня, крикнул только «Покедова!», и они умотали в посёлок.

К ночи грузовиков стало гораздо меньше, и я подумал, что в эти смены, пожалуй, работа будет совсем без напряга. Но сейчас мне уже только дико хотелось завалиться на кровать. Бетонный промежуток между складами я прошёл, нарочно не торопясь, наслаждаясь ночной прохладой. Постояв немного у чёрного хода, обошёл вдоль всего здания и завернул налево к воротам.

Сетка, начинавшаяся за ними от дальнего угла здания, убегала по краю бетонной поверхности, которая ночью расстилалась единым полотном, в котором терялись не только шероховатости, ярко видные днём, но и швы между плитами. Было ощущение, что идёшь по чему-то гладкому как зеркало. Но тёмному как закисший металл. А слева зачёрканный тонкой проволокой шумел непроглядный зыбкий мрак, колышущийся миллионами тонких игл. Если стоять к нему лицом, то таящаяся сзади громадина главного склада отступала. И почти отрезанный шум трассы обращался в невнятное бормотание позади, так что можно было забыть о ней, вслушиваясь в многоголосое нашёптывание трав.

В безоблачном небе проплыла блестящая точка, наверное, спутник. Присмотревшись, я незаметно для себя выскользнул из-под накрывшего было травяного говора. Точка потускнела и пропала из виду. Я забрался в склад.

В КПП сидел, погрузившись в планшет, вялый Антип. Он, очевидно, проследил меня по камерам ещё на подходе и внутри, поэтому уже не имел к моей персоне никакого интереса и только на секунду приподнял голову, когда я проходил мимо к бытовке. Тени под глазами у него выглядели двумя большими фингалами. И с видом укуренного гопника он чисто символически кинул в меня взгляд, не реагируя на то, что я махнул ему рукой.

В бытовке свет горел только на входе. Из комнаты для сна доносился изрядный храп. Мне бросилась на глаза маленькая душевая рядом, в углу за туалетом. Ещё немного оттянув сон, с удовольствием освежился под струями слегка тёплой воды. Бак водонагревателя был явно рассчитан только на деда, поэтому растягивать удовольствие не получилось. Закончив вынужденным закаливанием стремительно охлаждающейся водой, я выскочил из душа, ругаясь, но скорее довольный. Окинув взглядом комнаты, я отказался от соблазна погамить на приставке. Тихо прокравшись в комнату, где, развалившись, уже скромно посапывал Алексей, я засмотрелся на пожухлый перекидной календарь с рекламой транспортных услуг. Первые дни в этом месяце были зачёркнуты жирными красными крестами. Пара дней пропущены. На покосившейся тумбе у двери валялся полпустой пакет сухарей и красный маркер. Я поставил крест на вчерашнем дне и, раздевшись, забрался на верхотуру второй кровати. И провалился в сон словно сквозь несколько этажей.

Кресты стали аккуратно выстраиваться в ряд.

Иногда смены шли одна за другой. И если после третьего склада был главный, то это ничо. Бодрит и даётся с небольшим разгоном. Особенно если успеть заскочить в душ.

Но вот когда после главного на третий (а дед нам нещадно менял очерёдность, выкраивая для себя отгулы), то тогда хоть вешайся. Там машины приходили иногда даже не каждый час. Ладно хоть ночью не меньше, примерно одинаково. Сидеть безвылазно в КПП было просто невыносимо, я выходил за ворота на пустую парковку и просто бродил вдоль периметра, слушая шум степной травы.

В очередную смену, невзирая на палящее солнце, выбрался днём. Медленно идя вдоль сетки, закрыл глаза и только изредка касался её левой рукой, чтобы чувствовать направление. Тело изнывало, но мозг за ширмой век погрузился в уютную дремоту, убаюканный размеренным покачиванием шагов. Минуты расслабленно текли, оплавляясь и тихонько шипя в траве.

Чуть приглушённо позвякивала сетка на покачивающихся от ветра высоких стойках. Вот ритм стоек нарушился, и я невольно открыл глаза. В одном из промежутков была дверца. Ключи от неё были на КПП, и было заманчиво оказаться по ту сторону и окунуться в безбрежный простор, из которого гипнотическим пением волна за волной доносилось вкрадчивое шуршание. Я медленно зашагал вперёд, удаляясь от дверцы, и снова погружаясь в томную дремоту. Но образ дверцы на краю плыл рядом, сопровождая меня ненавязчиво. Наверное, в траве высотой по грудь должно быть прохладно даже днём. Вглубь можно не заходить.

Футболка на спине стала медленно прилипать к спине. Жилет, выданный дедом, чтобы удобно носить с собой планшет в боковом кармане, не пропускал и без того слабый ветерок к телу. Поэтому я всегда носил его нараспашку. Правая пола мерно билась по боку, издавая лёгкие шлепки. Без него было бы легче, но быть всегда на связи дед сказал строго. А такого он говорил немного, больше нахваливал, что работа проще простого. И ещё упрощать обещают, как только больше автоматизацию сделают. Короче, жаловаться было не резон. Жара – штука временная, думал я, –недельку продержаться, а там спадёт. Да и привыкнется и к ней, и к работе. Там расслаблюсь. Сейчас стоит поднапрячься. И я запасся терпением.

Но им одним не обошлось. На следующий день у меня плечи стали обгорать. Причём с терпением я перегнул, и вечером кожа вся аж горела. Маша выручила меня кремом от загара. Но и то я подумал, что придётся больше торчать в четырёх стенах, и пожалел, что взял с собой только футболку и пару маек. И тогда дед с видом мегакрутого мена выудил свой планшет и сказал:

– Ща мы решим твою проблему.

На нём в этот момент были стильные узкие чёрные очки, и такой же фирменный жилет из блестящей чёрной ткани с идеально ровным кроем, прошитым тёмно-серебристыми нитями, и с чёткими хромированными молниями. Жарко в нём дико, но смотрится хорошо. И глядя на деда, я легко допускал, что вот сейчас он включит секретную сеть спутников, и у нас пойдёт снег. Ну или хотя бы вертолёт притащит нам кусок ледника для коктейлей.

Поймав мой заинтригованный взгляд, он добавил с чувством собственной важности:

– Технологии по последнему слову.

Потом запустил браузер и выбрал в поиске один из популярных маркетплейсов. Открыл раздел одежды и нашёл коллекцию тонких водолазок. И довольно подмигнул мне:

– Выбирай.

– Опа, – сказал я, ни капли не выдавая разочарования, но глядя на раскрученный бренд и соответствующий ценник, с осторожностью спросил, – А за чей счёт?

– Фирма обеспечивает!

Я воспользовался щедростью фирмы, выбрав нужный размер, а дед выбрал доставку в посёлок. И какой-то промокод. На следующий день он картинно при мне извлёк планшет и, глянув в личный кабинет, бодро сообщил:

– Посылка на месте, – а потом глянул туда ещё раз и закусил губу, – Тьфу, блин, в посёлке лежит. Всё же указывал!

Похоже он надеялся, что она прибудет с кем-то из водил, но оформить её параллельно с одним из наших грузов не удалось. Он глянул на меня. Я был непроницаемо доволен жизнью. Краснота моя спадала, и кожа вроде как не собиралась облезать. Я немного смугловат, и загар хорошо ложится. Я уже вернул Маше крем, и она в этот момент тоже была похожа на Георгича – выражением досадно неудавшихся планов. Она подумала, будто я хочу попросить её помочь его нанести. Жаль, что она пролепетала это при нём. А то я бы, может, согласился.

Дед же, лишь бросив на неё косой взгляд, похоже был озадачен тем, что срывается его вау-эффект. И, призадумавшись, цыкнул зубом. А потом, не желая ударить в грязь лицом, опять изрёк:

– Задействуем новые технологии… – и запустил ярлык в виде красного креста. У меня на планшете такого не было. Стало интереснее. Интерфейс приложения был с минимумом кнопок, я успел разглядеть лишь несколько полей. Но там было что-то про ручной режим управления и квадрат под видео. Стоял режим автомат, и активен был только адрес «склад №3» и время «немедленно». Напоминало какую-то недоделанную штуку для доставки пиццы. Я должен был возвращаться на третий, и мы вместе пересекли адскую полосу раскалённого бетона.

Промолчали всю дорогу и, лишь забравшись через чёрный ход в сакральную тень третьего, я махнул рукой влево:

– У вас тут ещё знатные технологии в резерве.

Он сперва с недоумением обернулся туда, а потом проследил взглядом вдоль мощного двутавра, зависшего под потолком над нами, в сторону торца здания. Два таких лентами проходили вдоль обеих стен с колонны на колонну до самого противоположного конца здания. С ближней стороны из-за последних нескольких рядов стеллажей высилась конструкция кран-балки. На мощных двутаврах, опираясь литыми катками, покоился водружённый поперёк ещё более тяжёлый, который служил рельсом для размашистого агрегата, зависшего ближе к нам. Под ним виднелся максимально втянутый наверх манипулятор, как у слона, свернувшего хобот кольцом внутрь. Виднелась даже пара вытянутых как бивни, но прямых стальных клиньев. Почти таких же как клинья захватов у штабелёров. Дед несколько секунд разглядывал вместе со мной всю масштабную конструкцию, словно тоже изучая:

– Это да. Сделали крутую штуку… Но этаа… хреново сделали.

На мой заинтересованный взгляд он почесал затылок, а потом, уже идя в сторону бытовки, поделился:

– Так-то хотели весь склад полностью автоматизировать, а контроль приёма-выдачи чисто на удалёнку сделать через терминал с монитором. Но не рассчитали.

– Грузоподъёмность? – осторожно подхватил я, так как пауза подвисла, а бытовка приближалась, и тема могла соскочить с захвата.

– Да не, количество грузов. Стеллажей добавили и в проходах поперечных стали габариты недостаточные. В общем, одни умники придумали что-то, а другие своё вляпали. Техника-то класс – испытывали, работает, может, не совсем аккуратно, но силища, что надо.

И, оглянувшись на ходу назад, где за нависшими рядами уже ничего было не разглядеть, как-то будто сам себе заметил:

– С предметами легко работать, вот с людьми проблемы.

– Ну, в технике разбираться надо.

– Ага, а ещё она с тобой не разговаривает, – словно для недостающего равновесия добавил он. Я невидимо усмехнулся тому, что дед при всей своей живости приотстал от рвущихся вперёд технологий.

Зайдя вместе в наш блок, не сговариваясь, на пару отправились к холодильнику, а затем в спальне, усевшись рядом, распили по банке под надсадно хрипящим кондиционером. Он даже перекрывал богатырский храп Лёхи на соседней кровати. Я первый не выдержал и пошёл в дежурку. Через минут двадцать он пошёл за ворота, и я с любопытством последовал за ним.

Он оглянулся, и как будто хотел попросить меня остаться внутри, но передумал. В щель приоткрытых ворот я увидел, как с бетонки взмывает гексакоптер метра полтора размахом. Вот это уже технологии позаметнее. Дед перехватил мой взгляд, и небрежно прокомментировал:

– Есть такая штука в арсенале. На случай если что-то срочно из посёлка доставлять.

– Мощно, – впечатлённо кивнул я.

– А то!

Хотелось бы знать, что такого может потребоваться срочно в нашей работе, но, учитывая, как он до этого на меня оглянулся, я предпочёл тихо взять это на заметку. Мы вышли за пределы здания, метрах в десяти на шероховатой затёртой шинами поверхности лежала коробка из простого коричневого картона. Сверху была наклейка того самого маркетплейса. На проштампованном бланке виднелись какие-то надписи, но дед лихо сорвал его и, выудив из одного из кармашков своего пояса канцелярский нож, взрезал скотч.