Тюремная субкультура

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФКОУ ДПО КИРОВСКИЙ ИПКР ФСИН РОССИИ

Кожевников Т. С.

ТЮРЕМНАЯ СУБКУЛЬТУРа

Учебное пособие

Издание второе, дополненное и переработанное

Киров

2013

ББК 67.51

К 58

Печатается по решению Ученого совета ФКОУ ДПО Кировский ИПКР

ФСИН России

Рецензенты:

доцент кафедры организации исполнения уголовных наказаний

ФКОУ ДПО Кировский ИПКР ФСИН России

А. В. Перминов, к.ю.н.;

начальник оперативного отдела УФСИН России

по Кировской области

Ю. Н. Трухин

К 58

Кожевников, Т.С.

Тюремная субкультура [Текст]: учебное пособие / Т.С. Кожевников. – 2-е изд., доп. и перераб. – Киров: ФКОУ ДПО Кировский ИПКР ФСИН России, 2013. – 90 с.

В учебном пособии дана характеристика психологических и правовых механизмов, способствующих формированию криминальной субкультуры, ее причины и назначение для лидеров преступной среды. Рассмотрен исторический аспект противодействия уголовным традициям в местах лишения свободы, предложены меры их профилактики.

Данное исследование предназначено для практических работников, осуществляющих воспитательную деятельность в исправительных учреждениях, преподавателей и слушателей юридических факультетов высших учебных заведений ФСИН России.

ББК 67.51

© ФКОУ ДПО Кировский ИПКР ФСИН России, 2013

© Кожевников Т.С., 2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………

4

ГЛАВА 1.

ХАРАКТЕРИСТИКА КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЫ..

6

1.1.

Понятие и особенности субкультуры………………………………..

6

1.2.

Причины возникновения уголовных традиций……………………

12

1.3.

Формирование малых групп осужденных………………………….

20

1.4.

Роль лидера преступного мира в исправительном учреждении…..

30

ГЛАВА 2.

ПРОФИЛАКТИКА КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЫ…..

39

2.1.

Из истории профилактики уголовных традиций …………………..

39

2.2.

Профилактика преступности в исправительных учреждениях в настоящее время……………………………………………………..

49

2.3.

Меры индивидуальной профилактики уголовных традиций……..

55

2.4.

Методы психологического воздействия на осужденных………….

63

2.5.

О роли сотрудников исправительных учреждений………………..

74

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………..………..

80

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК …………………………………………

85

Введение

В современных условиях проблема криминальной (тюремной) субкультуры в пенитенциарных учреждениях приобретает особую актуальность в связи с ростом общей и организованной преступности, а также изменением ее характера и структуры. Основанные на ней нормы, ценности, традиции и межгрупповые отношения находят все большее распространение в местах лишения свободы, оказывая криминальное воздействие на лиц, находящихся в пенитенциарных учреждениях.

Исторический опыт показывает, что одним из наиболее эффективных инструментов противодействия преступников тюремным властям в условиях лишения свободы было их объединение в тюремные общины. Зародившись в местах лишения свободы, где осужденные отбывали наказание совместно, в обществе себе подобных, тюремная община существует до сих пор. Основным регулятором общественных отношений внутри тюремной общины являются неформальные нормы права – «понятия». Неформальное право, действующее среди осужденных, вступает в непримиримое противоречие с правом формальным, данным государством. Этот антагонизм лег в основу формирования в местах лишения свободы феномена, называемого криминальной оппозицией.

Идеологически криминальная оппозиция противостоит не только администрации мест лишения свободы, но и государству в целом. Существует достаточно серьезное противостояние криминальной оппозиции и общества. В значительной степени это обусловлено тем, что общество, используя властно-силовой ресурс, исторгло из своей среды преступников, объявив их нежелательными элементами существующей социальной системы. В ответ на это преступники создали свою социальную систему криминального характера, находящуюся в оппозиции к отвергнувшему их обществу. Этой социальной системе присущи иные культура, язык, образ и стиль жизни, манеры поведения, иные представления о должном и допустимом, иные системы запретов и механизмы социального контроля1.

Казалось бы, можно с уверенностью полагать, что по мере реформирования деятельности исправительных учреждений, например, отказа от жестких методов и перехода к более гуманному обращению с осужденными, их субкультура подвергнется трансформации к более благоприятной перспективе. С этой точки зрения, осужденные будут становиться все более социализированными и менее оппозиционными к пенитенциарным работникам.

Однако, несмотря на определенные позитивные процессы, затрагивающие те или иные стороны деятельности по исполнению наказаний, улучшение бытовых условий осужденных, повышение социального статуса сотрудников уголовно-исполнительной системы у нас нет надежных оснований для оптимистического прогноза относительно улучшения социально-психологической ситуации в стенах пенитенциарных учреждений.

Знание тюремной субкультуры необходимо для более глубокого понимания механизмов и закономерностей ее появления в среде осужденных и, следовательно, для выбора эффективных путей предупреждения криминализации преступников. Так как ценности криминальной субкультуры выступают реальным стимулом преступного поведения личности и группы, а сама криминальная (тюремная) субкультура является духовной и материальной основой существования и деятельности преступного мира, живущего по своим законам, актуальность изучения данного явления приобретает особую значимость2.

Глава 1. Характеристика криминальной субкультуры

.1. 

Понятие и особенности субкул

ьтуры

Преступность, преступные сообщества во все времена оказывали серьезное влияние на нравственное состояние общества, а значит и субкультуру преступников необходимо рассматривать как составную часть культуры.

В фундаменте культуры лежат ценности. Разные культуры различаются в первую очередь разным их набором. В этом наборе выделяются базисные ценности, которые определяют содержание культуры и образ жизни ее носителей. Их функция – защита и сохранение целостности социальной группы – носителя данной культуры. Противоположность (или несовместимость) базовых ценностей препятствует взаимодействию культур, восприятию даже внебазовых ценностей и моделей поведения.

В культуру также входит совокупность норм, обычаев и традиций3.

Под криминальной субкультурой (контркультурой) понимается совокупность духовных и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих жизнь и преступную деятельность криминальных сообществ, что способствует их живучести, сплоченности, криминальной активности и мобильности, преемственности поколений правонарушителей.

Теория субкультур широко применяется при изучении рецидивной и профессиональной преступности, и особенно в пенитенциарной криминологии – при изучении преступности в местах лишения свободы. Считается, что основным фактором, продуцирующим преступность в исправительных учреждениях, является именно асоциальная субкультура осужденных: большинство преступлений связано или с нарушением норм сообщества осужденных, или со стремлением отстоять или повысить свой статус в сообществе4.

Для мест лишения свободы асоциальная субкультура – явление закономерное и объективное. Специфичность субкультуры определяется уникальностью взаимосвязанных факторов, присущих в полной мере только наказанию в виде лишения свободы, а именно: принудительной изоляцией индивидов, как правило, предрасположенных к нарушению общественных норм и правил; включением индивидов в однополые группы на уравнительных началах; жесткой регламентацией поведения во всех сферах жизнедеятельности5.

Первое условие формирования субкультуры – это выделение по каким-либо основаниям общности из общества. Основание может быть социально одобряемым, например, кружки самодеятельного творчества.

Второе условие – осознание членами сообщества своей причастности к нему и противопоставление себя обществу в целом и всем другим сообществам в частности. Иными словами, члены сообщества осознают себя в качестве «мы», а всех других объединяют понятием «они».

Сплоченность и противопоставление зависят от степени вынужденной или добровольной самоизоляции. У заключенных под стражу и осужденных она вынужденная. У профессиональных преступников субкультура, по своим принципам, приближается к субкультуре заключенных. Основной принцип, несущий идеологическую нагрузку, сводится к убеждению в том, что настоящую жизнь можно прожить только благодаря избранной деятельности в своем сообществе. Разница между заключенными и профессиональными преступниками в том, что первые при помощи нормативной системы пытаются компенсировать утраченные возможности, а вторые – расширить их, паразитируя на обществе. Хотя нужно иметь в виду, что разница номинальная, так как и первые, и вторые добиваются результата за счет других. Неудивительно, что именно профессиональные преступники выступают хранителями тюремных обычаев.

Криминальная ситуация в местах лишения свободы еще более усугубилась и тем, что в исправительных колониях находится значительное число представителей наркобизнеса, рэкета, теневой экономики и других форм организованной преступности.

Третье условие, которое влияет на устойчивость общности, – это цели: чем значимее потребности и чем шире круг потребностей, которые удовлетворяются в общности или с ее помощью, тем она устойчивее. В силу третьего условия происходит укрепление преступных сообществ.

Четвертое условие – эффективность деятельности. Такие элементы субкультуры, как нормы поведения, язык, стиль поведения, способствуют результативному выполнению функций. Словом нормы сообщества играют обычную для всех других норм роль – они способствуют единению общности6.

Действие этих факторов неустранимо, поскольку они являются необходимыми элементами жизни в местах лишения свободы. Все это нарушает привычные способы жизнедеятельности, лишает или резко ограничивает человека в удовлетворении целого ряда элементарных потребностей, снижает возможность получения новых впечатлений, делает жизнь монотонной. Осужденные пытаются найти новые способы выполнения ведущих социальных функций или же найти такие заменители, которые давали бы возможность реализоваться потребностям в общении, самоутверждении, самоуважении и т. д.

Таким образом, источником возникновения асоциальной субкультуры является существенное отличие условий жизни на свободе от условий исправительного учреждения. Стремление осужденных приспособиться к новым условиям, восстановить, насколько возможно, привычные для жизни на свободе формы жизнедеятельности.

Также следует принимать во внимание, факторы непосредственно связанные с местами лишения свободы: вид исправительного учреждения; место его дислокации; лимит наполнения и фактическое количество осужденных, в нем содержащихся; преобладающая национальность осужденных; профиль производства, криминологическая характеристика осужденных; количество осужденных, склонных к отклоняющемуся от установленных норм поведению; число преступлений, совершенных осужденными в исправительном учреждении, их характеристика; количество осужденных, водворенных в ШИЗО или переведенных в ПКТ; количество нарушений установленного порядка отбывания наказания, совершенных осужденными, и их характеристика; количество изъятых запрещенных предметов, изделий и веществ у осужденных, а также у других лиц при попытке их доставки в исправительное учреждение; материально-бытовые условия содержания осужденных; обеспеченность их трудом; укомплектованность структурных подразделений исправительных учреждений персоналом, его качественный состав7.

Преступность, как и всякое социальное явление, кроме внешних, объективных показателей, имеет внутреннее (субъективное) содержание, которое выражается в нравах, нормах, ценностях, поведенческих моделях, господствующих в преступной среде. В наиболее концентрированном виде они проявляются в местах лишения свободы, поэтому следует остановиться на их характеристике. В науке эти явления получили наименование – социальные отклонения8, антиобщественный образ жизни9. Социальные отклонения могут классифицироваться по ряду признаков. Наиболее распространена дифференциация отклонений в зависимости от типа нарушения нормы (право, мораль, правила общежития и др.). Отметим, что общим для существующих точек зрения на сей счет является то, что нарушаются те или иные социальные нормы. В нашем случае речь идет об отклонениях (нарушениях), которые не имеют нормативно-определенных предписаний (правил, определяющих порядок отбывания наказаний), о тех социальных явлениях, которые и отображаются через категорию «криминальная субкультура». Это явление имеет целевую направленность, мотивацию, субъективные и объективные причины. В зависимости от этого их можно классифицировать на отклонения корыстной ориентации (получение материальной выгоды); отклонения агрессивной ориентации (посягательства на честь, достоинство, здоровье и жизнь человека); отклонения социально-пассивного типа (отчуждение личности от общества, коллектива) 10.

Раскрывая механизм возникновения и развития криминальной субкультуры как объективной реальности, имеющей собственные закономерности развития в уголовно-исполнительной системе, остановимся на главной, на наш взгляд, ее составляющей – криминальной идеологии. В социологическом понимании ее сущность представляет собой систему идей, понятий, представлений, складывающихся в процессе деятельности преступных формирований. По мнению В. С. Разинкина, исследовавшего эту проблему, криминальная, воровская идеология представляет собой упорядоченную систему негативных взглядов, ценностей и ориентаций, содержащую критику внутренней, в особенности уголовной политики государства, и умело культивирующую антиобщественные обычаи и традиции применительно не только к криминальному, но и к нормальному образу жизни11. Уточним, что криминальная система взглядов и убеждений существует не сама по себе, а в преступных формированиях, трансформируется, упорядочивается, становится все более изощренной, политизированной, проникает во все слои общества. Причем она проявляется не только в преступных сферах, но и в обыденной, повседневной жизни.

Именно преступная идеология является цементирующим, объединяющим началом организованных преступных формирований, действующих в обществе. Безусловно, полного сходства системы идей, взглядов, представлений в различных сферах криминального мира не существует, однако, они представляют собой определенную форму группового сознания «элиты» преступного мира, которая не только оправдывает, но и поощряет преступный образ жизни, снимает психологические и нравственные барьеры, не позволяющие человеку совершать преступления, вести себя в преступной среде определенным образом.

Криминальная субкультура, как и преступность, имеет множество причин. Целостной концепции причин и условий ее возникновения и функционирования пока нет. Это в значительной степени связано с неизученностью социальных процессов не только в местах лишения свободы, но и в духовной сфере общества в целом12.

Необходимо заметить, что возникновение и формирование различных неформальных объединений осужденных в своей основе имеет объективный характер, поскольку обусловлено целым рядом факторов, определяющим из которых является существование в местах лишения свободы криминальной субкультуры. Как правило, криминальная субкультура находится в противоречии с господствующими в обществе ценностями, если более точно сказать, противопоставляет свои представления о справедливости, достоинстве официальным ценностям. Попадая в преступную группу, восприняв ее субкультуру, человек как бы освобождается от иных социальных запретов, более того, их нарушение нередко бывает одной из норм криминальной субкультуры.

Криминальная субкультура – это незримая, тщательно скрываемая от администрации жизнедеятельность осужденных, складывающаяся в процессе их длительного общения под влиянием условий специфических для мест лишения свободы. Она характеризуется наличием у осужденных особой структуры межличностных взаимоотношений, сложной системы неформальных норм (обычаев, традиций), регулирующих их поведение, и способов достижения определенных целей. При этом она формируется и функционирует в обстановке сложных противоречий среди основных ее носителей (лидеров и авторитетов преступной среды), подчас жестокой борьбы между ними за лучшее, привилегированное существование в условиях принудительной изоляции.

На образование криминальной субкультуры действуют два прямо противоположных механизма:

Механизм поиска личностью психологической и физической защиты в новой среде, в том числе защиты от администрации закрытого учреждения (на свободе – от правоохранительных органов);

Механизм взаимной агрессии членов сообщества, взаимного наказания и притеснения слабых ради собственного удовлетворения и возвышения.

Криминальная среда формирует особую идеологию, причем идеологию с широким набором присущих только ей «нравственных», «правовых», «этических» и даже философских идей, оправдывающих преступность и составляющих базу для субкультуры этой среды.

Криминальная субкультура, включая неформальные нормы поведения, установки, особый язык (жаргон) и т. п., выполняет те же функции, что и культура, однако во всем ей противоречива, являясь антиподом и питательной средой для существования преступных группировок, как в местах лишения свободы, так и на свободе. Учитывая тот факт, что знание криминальной субкультуры имеет важное значение для определения основных направлений использования профилактических мер в борьбе с идеологией криминальной среды, следует выделить наиболее важные, на наш взгляд, особенности этой субкультуры:

Уголовные традиции и обычаи. Социальная вредность уголовных традиций и обычаев заключается в том, что они затрудняют, а порой и блокируют применение мер оперативно-профилактического характера в отношении лидеров и их ближайшего окружения. Именно лидеры криминальной среды, опираясь на существующие уголовные традиции и обычаи, создают преступные структуры, вырабатывают и проводят в жизнь субкультуру, характерную для криминальных формирований.

Субкультура осужденных в местах лишения свободы, характеризующаяся большой скрытностью внутренних организационных приемов, подкрепленных развитой многоступенчатой иерархической структурой. В ее основе лежат принципы деления осужденных на «чужих» и «своих», борьбы осужденных за приобретение определенного статуса, за привилегированное существование в криминальной среде.

Тайное (криминогенное) общение, включающее в себя способы передачи информации и постоянное осуществление связи между лидерами криминальной среды и возглавляемыми ими группировками. Специфика такого общения членов преступной группы заключается в том, что они умышленно используют условные средства общения для приготовления, совершения, а также маскировки преступлений13.

Следует учитывать, что самоорганизация осужденных в местах лишения свободы, создание разного рода неформальных группировок – явление объективное, закономерное, обусловленное размещением в огромном пространстве значительного количества людей со сложными судьбами, психологическими свойствами и криминальной направленностью.

Не все группировки имеют отрицательную характеристику. По мнению практических работников учреждений УИС, многие из них существуют как вполне нормальное явление, определяемое необходимостью взаимоподдержки в сложных условиях бытия. Входящие в них осужденные, как правило, соблюдают установленный режим, участвуют в общественных организациях, в производственной деятельности. Такие группы могут создаваться для проведения досуга (музыкальный ансамбль, спортивный кружок и др.), распределения продуктов питания, противодействия агрессивным нападкам со стороны других осужденных либо просто по признаку землячества. Однако под влиянием лидеров и авторитетов криминальных структур из числа осужденных создаются и в целях бойкотирования требований администрации, проведения массовых акций протеста, совершения правонарушений и преступлений. Эти группировки возникают и функционируют под воздействием традиций и обычаев криминальной среды, следования «воровским законам» и поддерживаются существующими организованными преступными группами, как в исправительных учреждениях, так и за их пределами.

Лучшим доказательством таких положений служат опросы осужденных о степени их доверия администрации учреждений. А. Н. Олейник, проводя сравнительный анализ пенитенциарных систем России, Казахстана и Франции, отмечает, что уровень доверия администрации мест лишения свободы в России – 19,9 %, в Казахстане – 25,3 %, тогда как во Франции он выше в 2-3 раза и составляет 59,3 %14. Объясняются эти расхождения значительной открытости французских тюрем внешнему миру, обеспечением официальных легальных процедур управления конфликтными ситуациями. В России в целом недоверие и озлобленность являются основными признаками, определяющими отношение к деятельности правоохранительных органов, в частности к правосудию. Это подтверждается и другими исследованиями, среди большинства опрошенных осужденных (59 %) представления о правоохранительных органах после следствия и суда ухудшились у 4 %, только 5 % верят в справедливость нашего правосудия, сомневаются в нем 25 % и лишь немногие (8 %) готовы согласиться, что наказание может быть средством исправления15. Таким образом, несмотря на негативное отношение к администрации учреждений, правосудию в целом, в ответах респондентов не содержится их огульного отрицания. Определенное количество осужденных убеждено в том, что людям вообще доверять можно, что легальная власть в лице правоохранительных органов может и должна действовать в точном соответствии с законом, и что она имеет под собой определенную нравственную и гуманистическую основу, на которой только и можно достичь позитивных результатов.

В качестве вывода можно отметить, что для каждого человека, который попадает в места лишения свободы, это становится настоящим испытанием. В том числе и испытанием личности на прочность, на адекватную самооценку, поскольку здесь приходится преодолевать определенные лишения, испытывать необычные физические и психологические нагрузки. Он попадает в среду, с которой, хочет он того или не хочет, вынужден общаться, должен знать как себя необходимо вести. Существующие на сегодняшний день нормы неформальной тюремной субкультуры тем и привлекательны для осужденных, т. к. эту проблему решают. Они решают проблему физической безопасности и психологической защиты осужденного, защиты самооценки и личного достоинства в условиях вынужденного общежития. Администрация таких условий предложить не может; администрация – это источник опасности.

1.2. Причины возникновения уголовных традиций

в пенитенциарных учреждениях

Конфликт биологического в человеке с государственным правом начинается задолго до совершения преступления. Механизм реализации потребностей человеку дан от рождения. Любой человек желает улучшить свое материальное положение, получить признание от себе подобных. И это связывает нас с миром животных. Животные дерутся между собой по двум весьма веским причинам: или с целью утвердить свое главенство в социальной иерархии, или же защитить право на владение каким-либо участком территории16. Как видим, отвоевывать позиции, территории, утверждаться – это в природе человека, разумеется, с вторжением в интересы других собратьев по виду. Реализация же потребностей в социуме строго регламентирована нормами морали и законом. Таким образом, субъективное отношение человека к содеянному формирует его дальнейшее отношение к санкциям, применяемым к нему со стороны государства.

В Стэнфордской тюрьме (США) был проведен эксперимент, цель которого заключалась в том, чтобы исследовать, как пребывание в исправительном заведении влияет на психику заключенных и охранников. Руководил экспериментом Филипп Зимбардо, а подопытными были американские и канадские студенты в возрасте от 17 лет до 21 года. В результате длительных бесед и тестирования было отобрано 24 юноши.

С «заключенными» с самого начала обращались без всяких скидок на игру. Мнимые охранники действовали как настоящие. Эксперимент был рассчитан на две недели. Но прошло всего шесть дней, и его пришлось прекратить – по той причине, что участвовавшие в нем молодые люди с каждым днем деградировали. Игра настолько переплелась с реальностью, что у половины «заключенных» появились серьезные психические аномалии (слезливость, припадки ярости, нарушение нормальных мыслительных процессов), а часть «охранников» стала вести себя по отношению к «заключенным» агрессивно и даже обнаруживать жестокость. Все эти патологические проявления ранее были совершенно не свойственны добровольным участникам эксперимента.

По мнению Зимбардо, этот эксперимент интересен тем, что он «впервые продемонстрировал как тюремная обстановка может вызвать патологическую реакцию даже у тщательно отобранных, нормальных, здоровых молодых людей». В конце отчета об этом важном социальном исследовании говорилось: «Невозможно объяснить дурные поступки испорченных людей – наши охранники не были садистами, а наши заключенные не были психопатами. Все юноши в нашем эксперименте были вполне добропорядочными. Однако, когда они столкнулись со злом, присущим всей атмосфере тюрьмы, обстановка одержала верх над личностью».

Таким образом, эксперимент, проведенный в Стэнфордской тюрьме, выявил наличие «зла, присущего всей атмосфере тюрьмы». И это «зло» в течение шести дней превратило абсолютно здоровых людей в лиц с патологическими отклонениями в поведении17.

В исследовании, проведенном Г. Ф. Хохряковым, выделен примерный круг обозначенных здесь противоречий:

– ставя задачу максимального приспособления человека к жизни в обществе, его отделяют, изолируют от общества;

– желая научить человека социально полезному активному поведению – содержат в обстановке строгой регламентации, которая в какой-то мере вырабатывает пассивность;

– думая заменить в сознании осужденного вредные представления и привычки правильными, стремясь привить ему социально полезные качества, человека помещают в сообщество ему подобных, отчего вероятность «заражения» отрицательными чертами и взглядами возрастает.

Изоляция осужденных от общества и помещение их в исправительные учреждения носят принудительный характер. Обязанность под угрозой наказания исполнять все правила и предписания (формальные и неформальные), невозможность удовлетворить ряд своих потребностей, необходимость общения с людьми – вот основные причины эмоционального напряжения лиц, лишенных свободы. Психологическая организация человека не может обеспечить адекватное восприятие реальной действительности в условиях, к которым она не была приспособлена в процессе своего развития. Сохранять душевное спокойствие в таких условиях для большинства немыслимо. Вот как писал по этому поводу Андре Моруа: «Все, что способствует нашим желаниям, кажется правильным. Все, что противоречит им, приводит нас в ярость».

В определенной степени все это не может не вызвать, в связи с внутренним несогласием осужденного со сложившейся ситуацией, безысходностью изменить что-либо, и ответной враждебности. Вспомним: результаты проведенного в США эксперимента свидетельствуют, что у ряда включенных в него индивидов стали обнаруживаться припадки ярости, развились агрессивные черты.

Условия мест лишения свободы не на всех осужденных влияют одинаково. Индивидуальные особенности каждого из них позволяют столь же индивидуально воспринимать окружающее. Но и справедливо будет сказать, что среди множества индивидуальных восприятий в условиях ИУ есть нечто общее, типичное для большинства. Это, прежде всего, субъективное восприятие самим осужденным назначенного ему судом наказания.

Во время уголовного судопроизводства человек пытается всеми законными и незаконными способами отстоять свои естественные права перед государством. К слову сказать, в Древней Руси и в настоящее время на Кавказе еще встречается договорная система между преступником и потерпевшим при участии авторитетного посредника. Потерпевший получает компенсацию, которая по его собственным меркам достойна причиненного ему вреда, преступник остается в роду, племени, сохраняет определенный статус, и, наверное, делает выводы на будущее. Посредник еще раз подтверждает свой авторитет. Функцию посредника в позитивном праве получил судья и, великое благо, если ему есть дело до истины и справедливости, а решение будет объективным и беспристрастным.

Вынесение законного, обоснованного и справедливого решения, направленного на восстановление прав потерпевшей стороны и наказание подсудимых, является сутью уголовно-процессуальной деятельности суда. Кстати, в уголовном судопроизводстве Германии судья обязан показать преступнику, какие ценности защищает закон, какие ценности нарушены, и убедить преступника, что наказание справедливо.

Однако на стадии вынесения судебного решения, в частности обвинительного приговора суда, с новой силой может разгореться конфликт между естественным правом человека и позитивным правом государства. В основе этого конфликта лежит такое понятие, как «справедливость».

На наш взгляд, это еще одна причина конфликта между позитивным правом государства и естественным правом человека. Критерии законности и обоснованности судебного решения прописаны в нормативных актах. Что касается справедливости, то при всем многообразии и противоречиях общественных отношений, их диалектике, отдельные жизненные ситуации, подпадающие под компетенцию уголовного права, и выносимые по ним судебные решения могут иметь неоднозначные оценки (от полного одобрения до полного неприятия) как со стороны осужденных, так и со стороны других лиц.

Таким образом, мы наблюдаем ситуацию, в которой у каждого субъекта уголовного процесса возникает свое понимание справедливости, которое часто не совпадает с ее официальным воплощением в приговоре суда в виде и размере наказания, в дополнительных ограничениях по приговору. Например, суд считает приговор справедливым, прокурор – недостаточно суровым, адвокат – полностью или частично несправедливым, так как у каждого человека – субъекта уголовного процесса – свое понимание справедливости, воспитанное всей его предыдущей жизнью. Двух одинаковых людей, как и двух одинаковых взглядов на справедливость, нет и быть не может, это очевидно. Отсюда и возникает чувство несправедливого осуждения как нарушение естественного права человека, права на справедливое отношение к себе со стороны государства и иных лиц. Примерно такой же точки зрения придерживаются И.В. Упоров и А. М. Меликян. Вот что они пишут в своей книге «Жизнь за колючей проволокой»: «Согласно УК РСФСР 1960 г. максимальный срок лишения свободы не мог превышать 15 лет. По УК РФ 1996 г. лишение свободы на определенный срок составляет 20 лет, по совокупности преступлений он может составлять 25 лет, а по совокупности приговоров – 30 лет. Кроме того, введено пожизненное лишение свободы как альтернатива смертной казни.

Никто не сомневается, что при анализе поведения индивида необходимо акцентировать внимание на особенностях восприятия им такой нравственной категории, как справедливость. Процесс вынесения судом приговора нередко становится «церемонией унижения», неким ритуалом, во время которого «с обвиняемого стаскивают, словно одежду, его прежний облик и надевают на него новый, унизительный».

Безысходность и страх приводят преступника к тому, что он, как бы ни хотел воздержаться от такой самооценки, вряд ли сможет удержаться, чтобы не выработать в себе определенной враждебности к официальной системе. Можем предположить, что в будущем она еще больше усилит его антиобщественное поведение. Степень недовольства, безысходности и страха в значительной мере влияют и на степень агрессивности.

Человек живет в огромном мире социальных потребностей, формирующих его психическую жизнь. Естественно, и справедливость как категория морально-правового сознания является одной из его потребностей. Предполагая, например, соответствие между деянием и воздаянием, преступлением и наказанием, справедливость в значительной мере воспринимается человеком субъективно. Несоответствие в этих соотношениях оценивается им как несправедливость.

Не являются исключением лица, представшие перед нашим судом, осуществляющим, как известно, правосудие не только на основе закона, но и, руководствуясь «своим внутренним убеждением», которое может быть субъективно эмоционально окрашено. Так, уголовное дело при судебном разбирательстве по ст. 131 УК РФ (изнасилование) по-разному может восприниматься и решаться судьей-женщиной и судьей-мужчиной.

С этим можно соглашаться или не соглашаться, но закон принят, и судьи при разбирательстве конкретного дела и назначении срока лишения свободы конкретным людям руководствуются только этим законом, а также своим внутренним убеждением: оно неуловимо, не поддается никаким измерениям, а основывается на собственном жизненном опыте судьи и общепринятых представлениях о справедливости. В практике деятельности одного из судов Кировской области был случай, когда судья за изнасилование по ч. 3 ст. 131 УК РФ назначала срок 8-8,5 лет лишения свободы. После изнасилования ее дочери по той же статье приговоры пошли по 14,5 лет лишения свободы. И в каком случае она была более объективна, а в каком в чистом виде субъективна?

В качестве еще одного примера можно привести случай, когда уволенный в запас из армии молодой парень – бывший солдат – вместе с несовершеннолетним братом украл в деревенском магазине пять бутылок вина, чтобы продолжить вечеринку по поводу своего возвращения со службы домой, и получил за это преступление 5 лет лишения свободы. В это же время и в этом же учреждении содержался осужденный П., изнасиловавший свою малолетнюю дочь и уже после этого совершивший разбой, который был приговорен судом к 8 годам лишения свободы. Оба были осуждены законно, обоснованно и, по мнению сотрудников, несправедливо18!

Сделаем вывод – консенсус по уголовным делам в практике встречается крайне редко. Следовательно, любое решение судьи является в большинстве случаев предметом кассационного обжалования, споров, недовольств. Забегая вперед, отметим одну особенность – получив в большей степени несправедливый приговор, в меньшей степени человек захочет исправляться.

Достаточно часто встречается и то, что правонарушители, совершившие преступления против жизни и здоровья личности, всю ответственность возлагают на потерпевшего, который своими поступками иного не заслуживал, либо считают, что к моменту совершения преступления сложилась ситуация, требующая такого исхода.

Для лиц, совершивших корыстные преступления, существует оправдание «все воруют», «чиновники не обеднеют» и т. д. Многие из осужденных приводят в свое оправдание довод, что воруют все, только одних не ловят из-за их должностных возможностей или из-за бездействия правоохранительных органов.

Таким образом, большая часть осужденных подвергает сомнению юридическую квалификацию содеянного, другие – справедливость назначенного наказания. Наконец, некоторые вообще отрицают социальное право общества привлекать к ответственности за те или иные противоправные действия, ибо оно само способствовало их порождению, так как преступность – явление социальное.

К тому же, субъективно осужденный значительно острее воспринимает не сам факт осуждения, а признание себя преступником. «Клеймо преступника», перенос социальной оценки на всю личность вызывает ее протест, ибо со словом «преступник» в массовом, обыденном сознании, как правило, связывают образ злодея, у которого нет положительных, заслуживающих уважения качеств. Безысходность, невозможность изменить что-либо, страх перед необходимостью в будущем доказывать обратное предопределяют его эмоциональное напряжение.

Затем подобный ход рассуждений приводит осужденного к глубинной мотивации поступков, определяемой примерно так: «Коль скоро я не виноват (или совсем не виноват), то вряд ли есть смысл доказывать это. Необходимо навредить (отомстить) всем». Это мотив, хотя и примитивный. Вызван он не необходимостью мстить, а определенной неудовлетворенностью, злобой, желанием разрядиться, и в целом его следует рассматривать как основу агрессивного поведения. Поэтому индивид ведет себя соответствующе, защищаясь, нападая или приспосабливаясь к таким скрытым или явным проблемам, которые возникают у него в результате реакции общественности на его поступок.

Таким образом, субъективная (переживательная) и поведенческая стороны осужденного еще на этапе судебного разбирательства «заряжаются» на злобу и агрессию19.

В это время, как правило, индивид содержится в следственном изоляторе, обстановка которого угнетает его настолько, что вытесняет прошлый мир. Как бы ни был разнообразен и насыщен запас воспоминаний, при жестком однообразии он быстро истощается. На воле сотни внешних проявлений дают богатую духовную пищу, не оставляя свободного времени. Однообразие же следственного изолятора предопределяет необходимость борьбы со скукой и заполнение времени жизни.

Человеческая природа не может мириться с однообразием. Если человек встает каждое утро, чувствуя себя вялым и уставшим, если его будущее представляется ему безнадежным, а себе он кажется несчастным (неизвестен приговор, где и как придется отбывать наказание), в его нервной системе происходят значительные изменения, приводящие к беспокойству – одной из самых важных проблем, стоящих перед человечеством в целом. Постоянные ощущения тревожности, опасения и страхи, приступы тоски способны вызвать состояние нервного напряжения или стресс.

Нервная возбудимость, в свою очередь, характеризуется выраженным потоотделением. По всей видимости, именно поэтому в камерах следственных изоляторов и общежитиях исправительных колоний всегда стоит специфический «зэковский» запах («кумар»), который не повторяется в других местах массового пребывания.

Не потому ли лица, содержащиеся в камерах и лишенные возможности из-за требований режима реализовывать свои привычки, стремления, вынуждены сами что-либо придумывать? – «… так странно и сильно влияет климат камеры на каждого, кто находится в ней, что любое поветрие заражает стремительно и вопреки неубедительным доводам разума»20.

Очень часто их изобретательность направляется на тюремные развлечения. Их достаточно много, они разнообразны в зависимости от регионов, существующих в следственных изоляторах традиций, которые на игры совершенно не похожи, так как могут означать для проигравшего слишком тяжелые последствия. Почти все «развлечения» направлены на унижение слабого.

Интересный вывод сделала научный руководитель Института мозга человека академик Н. Бехтерева: «Однажды взяли популяцию крыс и устроили так, что когда одна крыса нажимала на педаль, другие получали болевой удар. И оказалось: есть крысы – альтруисты, они не хотят зла ближнему. А есть такие, что жмут с удовольствием и наблюдают как мучаются другие. Ведь и человек – существо не только социальное, но и биологическое…».

Агрессия во всех таких случаях – составная часть данного образа жизни. Переживания, порождаемые внешними и внутренними причинами, у человека выражаются обычно в форме, принятой в той среде, где протекает его жизнедеятельность. Именно от характера реакции со стороны окружающих индивида лиц зависит судьба его последующих индивидуальных актов – их повторение, изменение. Традиции камерной системы таковы, что требуют немедленной ответной реакции на любое оскорбление, тем более насилие.

Но, как бы то ни было, когда после всех обжалований решение суда остается в силе, оно подлежит исполнению, и тут уже никто не может помешать водворению осужденного в зону» 21.

С этим чувством обиды, несправедливости, нарушения его естественных прав человек прибывает в исправительное учреждение, назначенное ему человеком от имени государства. С чем он сталкивается, очутившись во враждебном мире, окруженный решетками локальных участков, забором из колючей проволоки с вышками часовых по углам и круглосуточным надзором со стороны бдительной и не всегда дружелюбной, зато всегда готовой наказать его за малейшие провинности администрацией? Даже получив, по его мнению, несправедливый приговор суда, осужденный, прибыв для отбывания наказания в исправительное учреждение, вправе ждать справедливого отношения к себе со стороны администрации. Однако и здесь его ожидания не оправдываются, так как понятия о справедливости у всех разные. Администрация исправительного учреждения не вникает в тонкости предшествовавшего осуждению уголовного процесса и тем более в оценку доказательств. Администрация состоит из людей, эти люди субъективны, и у них, в свою очередь, также имеется свое понятие справедливости. Неправый приговор – явление не столь уж редкое. Вот почему значительная часть осужденных к лишению свободы убеждены в том, что назначенный срок отбывания наказания не соответствует их вине и действия квалифицированы излишне строго. Более того, многие считают, что инкриминированных им деяний они в действительности не совершали.

С таким вот «багажом» знаний правил и принципов поведения и эмоциональной нагрузки прибывает осужденный в исправительную колонию.

В дальнейшем осужденный рассматривается как хороший или плохой по принципу лояльности к администрации или по принципу личной преданности «хозяину», «куму», начальнику отряда и т. д. Даже если чей-либо «любимчик» попал в нехорошую историю, связанную с нарушением режима отбывания наказания, то его покровитель старается «замять» это дело. Как и в любом другом коллективе, в исправительных учреждениях таких людей не любят, считают их лизоблюдами и стукачами.

Другим важным фактором, провоцирующим конфликт позитивного и естественного права, является нарушение администрацией ИУ норм действующего законодательства, приводящее к ущемлению законных прав и интересов осужденных, которое может носить как умышленный, так и неумышленный характер.

Отбывание наказания в исправительных учреждениях, как любое другое наказание, – это всегда насилие над человеком, которое вызывает вполне естественное с его стороны сопротивление по отношению к тем, кто его осуществляет. Насилие и сопротивление насилию порождают конфликт, в основе которого лежат две разные правовые идеологии, базирующиеся на нормах естественного и позитивного права. Эти нормы рассматриваются каждым из участников конфликта через субъективную призму справедливости. Данное противоречие и обусловило возникновение тюремных традиций как неформальной правовой основы защиты от «несправедливого» применения позитивных норм права. Как показывает практика, преступники, отбывавшие наказание в местах лишения свободы, считают, что «образ жизни, подчиненный «правильным понятиям», легче и разумнее предписанного властью» 22.

Основным регулятором общественных отношений в среде осужденных являются «понятия». «Понятия» представляют собой свод неформальных законов, правил поведения, давно и прочно укоренившихся как в исправительных учреждениях, так и в преступной среде23. «Понятия» представляют собой правила поведения, напоминающие реализацию биологической необходимости и справедливости жить и выживать в среде человеческих особей, находящихся в специфических условиях изоляции. «Понятия» являясь элементом естественного права, часто отвергают право позитивное, успешно конкурируя с ним, о чем говорит печальная статистика исправившихся. Из опыта преподавания «Пенитенциарной педагогики» в Кировском филиале Академии ФСИН России можно привести пример, когда из около 200 начальников отрядов только 4 сказали об их личном опыте реального перевоспитания осужденных, а не по формальным критериям нормативных документов.

Мораль осужденных подчинена системе четких правил, основанных на принципах поведения, сформировавшихся за всю историю существования тюрем. Поведения, касающегося именно их самих, а не чьего-либо абстрактного поведения. Отношения, существующие в среде осужденных, не только порождены, но и регулируются всей системой наработанных веками моральных ценностей. Эти же моральные нормы лежат в основе непримиримого антагонизма осужденных по отношению к сотрудникам правоохранительных органов. Наиболее сильно этот антагонизм проявляется в отношении тех сотрудников (судей, прокуроров, следователей, оперативных работников, сотрудников исправительных учреждений), которые осуществляют привлечение лиц к уголовной ответственности и исполнение уголовного наказания. «Преступники, не желающие мириться с нахождением в неволе и применяемыми к ним мерами наказания, оказывают продуманное, организованное противодействие исправительной политике администрации учреждения»24. Достаточно часто бывает, что и сами сотрудники не прочь от себя добавить субъективной оценки и предвзятого отношения к спецконтингенту.

Весьма существенное значение в преобладании «понятий» над нормами права имеет присущий каждому осужденному инстинкт самосохранения, который подсказывает ему, что, нарушив режим отбывания наказания, потеряет меньше, чем если не будет считаться перед другими осужденными как «свой». В случае допущения нарушения «понятий» перед осужденными, наказание, понижения статуса, а то и потеря здоровья обязательны.

Таким образом, в исправительных учреждениях создалась ситуация, когда конфликт морально-этических норм преступной субкультуры и норм позитивного права приводит к конфликту между осужденными и администрацией. Причина конфликта кроется в извечном стремлении человека к свободе и независимости. В местах лишения свободы этому естественному человеческому стремлению противостоит прежде всего администрация. Характеризуя отношение осужденных к представителям администрации, В. Шаламов пишет: «Воле этих людей – доброй или злой – доверяют применение режима. В глазах заключенных все эти люди – символ угнетения, принуждения» 25. Исходя из этих положений, следует вывод, что при таких условиях подавляющее большинство не будет думать о своем перевоспитании, а только о том, как быстрее избавиться от этого кошмара, сохранив себя как личность.

Попав в места лишения свободы, человек в значительной мере утрачивает способность распоряжаться собой, его распределение по месту проживания от него самого не зависит. Его интересы, потребности никому не интересны. Кроме того, на него огромное влияние оказывает окружение, которое в лучшем случае – равнодушное. И так устроена система, в исправительном учреждении существуют только две серьезные силы, которые могут обеспечить защиту.

Первая – «воровская», опирающаяся на морально-этические основы воровского закона. Также, следует заметить, что администрация приходит и уходит в «зону» и из «зоны», на работу и с работы, а «братва» живет в ней круглосуточно, бок о бок с другими осужденными, фактически разделяя с ними общую участь. Они доступны, близки и понятны. Они – единственная реальная сила, к которой можно обратиться с просьбой о защите, не боясь потерять свой неформальный статус в глазах других осужденных. Как пишет А. И. Мокрецов, «озабоченность вызывает то, что практически каждая третья конфликтная ситуация урегулируется, опираясь на процедуры теневого правосудия, где главные роли исполняют неформальные лидеры»26.

Вторая сила – администрация учреждения, менее поворотливая и не такая быстрая на принятие решений. Как правило, под защиту администрации стремятся попасть осужденные, у которых перед тюремным братством есть определенные провинности («косяки»), которые поставили под сомнение их соответствие «понятиям» преступного мира. Другая категория осужденных, сознательно идущих на гласное сотрудничество с администрацией, заявляют, что сотрудничают с ней из «идейных» соображений. На поверку такие заявления являются самым примитивным приспособленчеством.

В качестве основного вывода можно отметить, что несоответствие объективной справедливости позитивного права (лиц его реализующих) и субъективной справедливости естественного права подвергнутых уголовному преследованию и наказанию и порождает механизм «Зачем исправляться, если не виноват, или виноват, но не настолько». Как следствие, мы получаем среду, которая образуется вынужденно, искусственным путем, а не в силу объективных процессов. В свое время, подчеркивая это обстоятельство, юрист П. И. Стучка говорил, что в данном случае мы имеем дело с искусственно создаваемой нами же организацией преступников.

И по понятным причинам этой организации, как любому сообществу, нужна своя идеология с набором ценностей и традиций.

1.3. Формирование малых групп осужденных в ИУ

Индивидуальное развитие человека, его деятельность осуществляется в процессе установления разнообразных отношений с определенной социальной средой, которая, в конечном счете, определяет его становление как личности, определяет характер деятельности человека. Воздействие огромного количества факторов человек испытывает на протяжении всей своей жизни. Все они, вместе взятые, и составляют социальную среду личности27.

В социологической и социально-психологической литературе, в которой рассматривается роль и место социальной среды в формировании личности, подчеркивается многоплановость данного явления. Так, А. Е. Тарас пишет, что «человек усваивает в процессе жизни различные нормы и ценности (плохо – хорошо, красиво – безобразно, справедливо – несправедливо, достойно – унизительно и т. д.). Это и есть программирование, задающее общее направление стремлений и конкретные очертания жизненных целей любого человека. Понятно, что главную роль в программировании играет среда: родители и соседи, учителя и воспитатели, друзья и знакомые, сослуживцы и случайные спутники. А еще книги и журналы, фильмы и телевидение, слухи и мода»28. Короче говоря, человек является информационной губкой, пропитывание которой происходит всю жизнь человека, особенно в детстве и юности.

Основные элементы, образующие социальную среду, – это государственно-политические, общественные организации, классы и другие социальные группы, средства массовой информации. Указанные элементы характерны для всего общества. Однако личность в своем развитии, практической деятельности и в процессе общения с другими людьми соприкасается с обществом через ряд посреднических звеньев, функционируя в которых она участвует в жизни общества. Эти непосредственные условия жизни и деятельности человека и представляют собой микросреду личности.

«Микросреда, – пишет Ю. В. Сычев, – это объективная социальная реальность, представляющая собой совокупность различных факторов, непосредственно взаимодействующих с личностью в процессе ее жизни и практической деятельности. В узком смысле микросреда – это ближайшее окружение человека в данный момент»29.

Советский психолог Е. С. Кузьмин отмечает: «Микросреда образуется на какой-то грани перехода от психологии индивида к обществу и от общества к индивиду. Эта грань, есть не что иное, как группа, коллектив, где протекает жизнь каждого из нас… Через микросреду и ее особенности каждый из нас осваивает опыт и знания предшествующих людей и современного поколения, следовательно, это процесс взаимодействия идет не прямо от общества к индивиду, а всякий раз через непосредственный круг общения, через приобретенный индивидом опыт»30. Это свидетельствует о том, что взаимосвязь общества и личности, общественного и индивидуального сознания осуществляется через микросреду, через ближайшее окружение, с которым мы взаимодействуем.

Среди основных компонентов, составляющих внутреннюю структуру микросреды, особое место занимает малая социальная группа, которая оказывает непосредственное влияние на формирование личности. В малой группе происходит основная реализация личности в морально-психологическом, интеллектуальном, эмоционально-волевом, коммуникативном и физическом плане.

Под малой группой понимается определенная общность взаимодействующих друг с другом людей, объединенных на основании одного или нескольких общих признаков для достижения сознаваемой цели, общность, которая объективно выступает как субъект действия. Наиболее точной является точка зрения Л. П. Буевой, согласно которой отношения в малой группе «представляют собой своеобразную психологическую форму проявления всех реально существующих объективных общественных отношений – как материальных, так и идеологических – во всем многообразии их содержания… в целом, психологическое отношение как бы «сопровождает» различные группы объективных, «деловых» отношений между людьми»31.

В современной социологической и психологической литературе встречаются различные классификации социальных групп. По количественной характеристике группы могут быть многочисленными и малочисленными, соответственно они называются большими, все члены которых, как правило, не поддерживают между собой непосредственных контактов, и малыми. Члены последних объединяются общей деятельностью, находятся в непосредственных личных контактах между собой. Непосредственные контакты, или акты социального взаимодействия, обычно являются основой возникновения в группе эмоционально-психологических отношений (симпатия, безразличие, антипатия), специфических групповых ценностей, правил и норм поведения в группе. По целям и характеру взаимодействия людей в группах различают группы официальные и неофициальные.

Официальная группа предполагает определенную структуру, наличие регламента ее организации, в котором закрепляются статусы, права и обязанности членов группы как внутри, так и вне нее. Примером официальной группы может служить воинское подразделение, отдел и т. д.

Неофициальные группы могут быть частично структурированы, но взаимодействие людей здесь строится на более близких связях и личных взаимоотношениях, которые строятся на непосредственных (лицом к лицу), постоянных контактах. Каждый член группы быстро проверяется чего он стоит и весит. Права и обязанности ее членов не зафиксированы в соответствующих документах. Межличностные отношения в группах такого типа определяются неписанными нормами и правилами поведения, личными качествами их участников. Примером рассматриваемой группы может служить дворовая компания, друзья, работающие в одном коллективе, вместе отдыхающие. Неофициальные группы могут существовать внутри официальной группы.

Для обозначения общности людей, действующих совместно, наряду с понятием «малая группа» употребляется термин «коллектив». В современной психологической, педагогической литературе наиболее подходит для пенитенциарной системы значение – высокий уровень развития группы.

Группа становится коллективом при условии правильного сочетания групповых целей и задач с целями и задачами общества, частью которого он является. «Коллектив, – писал А. С. Макаренко, – возможен только при условии, если он объединяет людей на задачах деятельности, явно полезной для общества»32. Хотелось бы отметить тот факт, что полезная для общества деятельность должна содержать идеологическую, ценностную нагрузку. Без таковой отдельная группа коллективом в условиях ИУ не станет.

Исходя из вышесказанного, можно отметить, что группа, объединенная на основе социально значимых целей и ценностей, является ведущим фактором развития личности в процессе ее взаимодействия с социальной средой. Необходимо выделить, что воздействие микросреды (группы) становится действенным фактором развития личности лишь в той степени, в какой требования данной микросреды входят в структуру потребностей этой личности. Характер воздействия социальных групп на личность определяется и тем, какое место занимает и какие функции-роли33 в их рамках данная личность выполняет. Другими словами, человек может вести себя по-разному в зависимости от того, в какой группе в каждый конкретный момент он действует и какую функцию-роль в них выполняет.

Негативное влияние ближайшего социального окружения, малых групп, прежде всего, определяется тем, что они относительно самостоятельны, в них могут возникать групповые нормы поведения и групповые ценности, не совпадающие с нормами и ценностями, принятыми обществом и санкционированными государством34.

Изложенные выше общие положения, характеризующие взаимосвязь социальной среды и личности, раскрывающие их внутреннюю структуру, в полной мере применимы к различным социальным общностям, в том числе и к микросреде осужденных, отбывающих наказание.

Исполнение наказания, связанного с лишением свободы, неизбежно влечет значительные изменения окружающей осужденных социальной среды, сферы общения, разрыв прежних постоянных социальных связей. Среда осужденных в пределах одного учреждения неоднородна. Она характеризуется не только большим разнообразием лиц, отбывающих наказание с точки зрения национальной принадлежности, семейного положения, возраста, образования, но и по степени их общественной опасности, антиобщественной направленности и нравственной испорченности.

В местах лишения свободы осуществление функций-ролей личностью детально регламентируется нормами уголовно-исполнительного права. Осужденные не могут самостоятельно менять официальные малые группы, они выполняют в основном функции-роли, вытекающие из требований режима исполнения наказания и имеющие низкий престиж, что во многом определяет статус личности в микросреде. Что касается социальных функций ролей осужденных как членов общества, то они либо вообще не выполняются, либо значительно ограничены в осуществлении (например, функции-роли членов семьи). Исследование этого вопроса показало, что в условиях изоляции от общества человек выполняет не более 10 % тех социально одобряемых функций-ролей, которые он должен выполнять на свободе. Ограничение объема привычных социальных функций-ролей, их низкий престиж оказывает неблагоприятное воздействие на поведение осужденных, вызывает отрицательные эмоции и стрессовые состояния, приводит к ослаблению адаптивных способностей личности.

Особенности микросреды лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, характеризуются усилением социального контроля путем регламентации поведения осужденных и оценки их деятельности со стороны администрации ИУ на основе применения позитивных (поощрения) или негативных (наказания) социальных санкций35.

Однако социальный контроль включает и оценку поведения человека со стороны ближайшего окружения, которое, в большинстве случаев, оказывает более сильное влияние и имеет более серьезное значение для осужденного. В тех условиях, когда происходит количественное сокращение функций-ролей, особую значимость приобретают сохранившиеся. Вопрос сохранения этих функций-ролей имеет первостепенное значение. И если они ставятся под угрозу, осужденный пойдет на любые жертвы для того чтобы их сохранить.

Выше было сказано об официальных и неофициальных группах. Структура первых может включать в себя и неофициальные образования, которые образуются в основном в процессе межличностных отношений осужденных между собой (по общности интересов, возрасту, образованию, культурному уровню, по общности профессии). Поэтому каждая официальная группа лиц, отбывающих наказание, состоит, как правило, из разного количества малых неофициальных групп, имеющих своих лидеров, определенные нормы и правила поведения, ценности, которые и определяют ту или иную направленность групп.

Под неофициальной малой группой лиц, отбывающих наказание, понимается общность, состоящая из двух и большего числа осужденных, разделяющая общую систему взглядов, ценностей и норм, регулирующих их поведение, обладающих общими интересами и направленностью.

Микросреда осужденных имеет ряд специфических особенностей по степени влияние на личность. В такой среде при общем образе жизни осужденных, при относительной сходной судьбе и прошлой преступной деятельности более активно формируются неофициальные малые группы различной направленности.

Это происходит в результате непосредственных, довольно длительных межличностных отношений между осужденными в процессе общения в различных сферах деятельности. Отрицательный нравственный опыт, отсутствие позитивных целей могут явиться благоприятной почвой для формирования отрицательной микросреды в колонии. В местах лишения свободы осужденные испытывают дефицит общения с привычным для них социальным окружением и компенсируют его путем повышения интенсивности общения в реальном ближайшем окружении.

Все это свидетельствует о том, что влияние на личность со стороны ближайшего окружения в местах лишения свободы осуществляется значительно сильнее, чем в условиях общения на свободе. Практика показывает, что малые группы осужденных состоят из 2–7 человек, которые складываются в процессе межличностного общения стихийно, независимо от администрации, по землячеству, по близости интересов и т. д. Основой таких групп становится взаимная симпатия, дружба, личная привязанность и т. п. Образование малых групп объясняется, прежде всего, избирательной потребностью личности в общении, в объединении с другими осужденными на основе одинакового отношения к наказанию, к различным явлениям жизни, к людям, в сходстве психологических установок и ценностных ориентаций. Кроме того, в этих группах осужденные реализуют и другую важную потребность – в новых впечатлениях, новой информации. «Осужденный с первых дней пребывания в колонии начинает подыскивать себе друга, товарища, единомышленника, руководствуясь общими интересами или общими целями совместной деятельности, одинаковым отношением к наказанию, требованиям режима, воспитательным воздействиям, или чувствам симпатии, личной привязанности»36