Кроличья нора

Кейт рывком села на кровати, она проснулась от собственного крика. Когда ей снился этот сон она всегда просыпалась до будильника, вот и сейчас так же. Солнце аккуратно заглядывало в окна. Ступая босыми ногами по теплому, нагретому первыми лучами полу, Кейт двинулась на кухню за чашкой кофе. Впереди целый рабочий день и стоит поторопиться. Каждый раз, когда она видела этот сон, весь остаток дня не могла взять себя в руки и размышляла об увиденном, иногда абсолютно теряя ход времени.

Кейт родилась в небольшом городе в хорошей семье. Мама и папа любили ее и друг друга – такая американская идиллия. Кейт звезд с неба не хватала, но училась хорошо и даже поступила в колледж и окончила его, получив возможность в будущем стать юристом. Правда, сейчас приходилось работать помощником в крупной адвокатской конторе, тепля надежду на повышение. И все вроде складывалось очень неплохо. Но только с самого детства Кейт не находила себе места и не понимала, чем же на самом деле ей хочется заниматься, кем быть. Как будто все попытки влиться в компании сверстников стирали ее саму. Даже эта профессия. Она не могла четко ответить на вопрос, почему решила стать юристом. Просто подала документы в колледж и поступила, даже негуманный заем на образование тогда ее не отпугнул. Теперь, правда, его необходимо было отдавать, поэтому и жить приходилось более чем скромно, но маленькая квартирка на окраине Бостона ее в целом устраивала, окна выходили на тихую улицу, и можно было сидеть с кружкой чая на пожарной лестнице, когда вздумается.

Кейт спешно приняла душ и, понимая, что ничего съесть уже не успеет, быстро оделась и выбежала из квартиры. Машина, к счастью, завелась с первого раза и, шлифанув асфальт колесами старого форда, покатила в сторону офиса.

Она переехала в Бостон сразу после окончания учебы. Ей казалось, что смена места жительства изменит и все остальное, но не учла простого факта: куда бы ты ни поехал, ты везде берешь с собой себя. Устроиться на работу было непросто, но она смогла, найти квартиру в Бостоне было трудно, но у нее тоже получилось на удивление легко. Все это Кейт восприняла как положительные знаки и Бостон как место, которое ей нужно. Возможно и так.

В личной жизни не клеилось. Ни в старшей школе, ни в колледже, ни сейчас. Впрочем, ее это не особо удручало, потому что желания создать семью и нарожать кучу детей у нее никогда не было. Она старалась не говорить об этом матери, которая с нетерпением ждала внуков. Редкие свидания и короткие встречи в отелях сложно было назвать полноценной личной жизнью. Со стороны это было немного странно, потому что она, конечно, не была Анжелиной Джоли, но обладала обаянием, была умна и имела своеобразное чувство юмора, местами с примесью сарказма, но одно не отменяет другого. С каких пор в Америке перестали пользоваться спросом блондинки?

Кейт думала о сегодняшнем дне, о предстоящих делах, но мысли разбегались, как тараканы в разные стороны, и сконцентрироваться было сложно. Из головы не выходил ночной кошмар, и она прокручивала его в голове снова и снова, он повторялся уже много лет с разной периодичностью и всякий раз обрастал новыми деталями. Она даже к врачу ходила, но тот сказал, чтобы она перестала выдумывать, и взял с нее восемьдесят баксов, странный тип. Кейт была настолько погружена в свои размышления, что не заметила, как красный на светофоре сменился зеленым, и в реальность ее смог вернуть только сигналящий позади водитель. Она вздрогнула от неожиданности, посмотрела в зеркало заднего вида и, прошептав: «Да, вижу я, придурок», – нажала на газ. День будет долгий.

В офисе всегда была достаточно накаленная атмосфера, уровень самолюбования и тестостерона просто зашкаливал, потому что ведущими специалистами были в основном почему-то мужчины. Они мерились успехом друг с другом, и эта павлинья история распространялась на всех и каждого. Придурки. Кейт повесила куртку в шкаф, села в кресло и открыла расписание. Открыла, уставилась в него и снова мысленно улетела в кошмар. Словно и не существовало ни большого офиса, ни стола с прозрачной стеклянной столешницей, ни вечно гремящего кулера – вообще ничего.

Сон был один и тот же и снился ей с разной периодичностью лет с тринадцати. В этом сне она падала спиной на скалы. И все. Если не считать ощущения всепоглощающей печали и страха. Она падала на скалы и рассыпалась на огромное количество осколков, словно была хрустальной. С каждым разом во сне появлялись мелкие детали, точнее, они всегда были, просто Кейт не обращала на них внимания. Например, серый цвет скал или цвет воды внизу, звук ветра. Иногда ей казалось, что там, наверху, откуда она падала, кто-то стоял, но разглядеть она не могла и не была уверена в этом. Сегодня во сне она обратила внимание на то, что плакала, пока падала.

– Кейт, Кейт, ты слышишь меня, – Джейк смотрел на нее обеспокоено, – не говори мне, что все, что я рассказывал тебе последние пять минут, ты просто не слушала!

– Прости, Джейк, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, – Кейт словно очнулась и поняла, что не помнит момента, когда Джейк зашел к ней в офис, – повтори, пожалуйста.

– Кейт, может, тебе к доктору съездить?

– Нет, все нормально, просто голова болит и плохо спала. Повторишь? – она обезоруживающе улыбнулась, и Джейк сдался.

– Готовится сокращение, мне босс сказал. – Он поджал губы и тяжело вздохнул. – В общем, они готовят своего рода испытание для каждого стажера.

– Хм, – Кейт подняла бровь, – испытание… По крайней мере, даст нам всем шанс. Куда хуже быть уволенным, потому что лицом не вышел.

– Да, но кто-то все равно потеряет работу, – его голос слегка дрожал. Она никогда не думала, что он так боится потерять свое место.

У Кейт такого страха не было, наверное, потому что она не была уверена, своим ли делом занимается.

– Хорошо. Когда мы узнаем об этом официально? – она изобразила руками кавычки.

– Думаю, в конце месяца. – Он смотрел на свой начищенные до блеска ботинки, в которых отражался свет потолочного освещения, – может, чуть раньше.

– Ок, Джейк, не переживай, еще ничего не случилось. Когда случится – будем думать. Слушай, у меня много работы, если хочешь, давай в обеденный перерыв съедим по хот-догу в парке?

– Кейт, знаешь, ты единственная женщина из всех, с кем я знаком, кто террасе ресторана и авокадо предпочитает скамейку в парке и хот-дог, – он засмеялся, – мне кажется, я должен на тебе жениться!

– Иди к черту, Джейк, – улыбнулась она, – жду в парке!

Так, ну, вся эта история с испытанием и перспективой остаться без работы, конечно, радовала мало. Кейт держала эмоции при себе, потому что знала, какой паникер Джейк. Если бы он увидел хотя бы намек на беспокойство в ее глазах, случилась бы истерика. Он хороший парень, они быстро нашли общий язык, Джейк был умный, очень умный, но паникер, каких поискать.

Потерять работу – такая себе перспектива: счета за квартиру никто не отменял, да и кредит за обучение тоже. Но, решив, что накручивать себя непродуктивно, она откинула эти мысли и вернулась к работе.

Вечером, когда она уже собиралась домой, звонок стационарного телефона вернул ее в офис.

– Адвокатское агентство «Харрис и компаньоны», чем могу помочь?

– Кейт, это я, – женский, чуть визгливый голос казался знакомым, но идентифицировать его она не смогла.

– Прошу прощения, мисс, представьтесь, пожалуйста!

– Кейт, ты чего? Это я, Молли!

– Молли, какого черта ты звонишь на рабочий номер?

– Я звонила на мобильный целый день, на домашний, я кучу сообщений тебе оставила, но ты не отвечаешь! Я заволновалась и позвонила на работу, – Молли тараторила, как печатная машинка, и Кейт вдруг поняла, что мобильный действительно остался дома.

– Прости, Молли. Да, я оставила телефон дома, – Кейт опустилась в кресло. – Что случилось?

– Ничего, не переживай. Я лечу в Бостон и очень хочу с тобой увидеться. Что скажешь?

– О, отлично, я с удовольствием, а когда?

– Через неделю. Я позвоню тебе завтра, и все уточним. Только прошу, не забудь телефон, – она звонко рассмеялась. – Скучаю по тебе Кей, пока!

Кейт положила трубку и выбежала из офиса.

Молли была лучшей подругой Кейт в школе. Она была немного странная, и с ней особо никто не общался, кроме Кейт, которая окружающим тоже казалась странной. Молли была талантлива, она рисовала такие картины, от которых дух захватывало. Кейт нравилось наблюдать, как она рисует, сам процесс создания. Молли пребывала в таком творческом потоке, что могла не есть и не пить целый день, просто рисовать. Неудивительно, что она окончила университет искусств в Нью-Йорке и теперь была восходящей звездой изобразительного искусства Соединенных Штатов. Кейт искренне радовалась, что Молли нашла свое место. Они всегда поддерживали связь, но чаще встречались в родном городке, когда проводили с семьями каникулы или отпуска. Кейт была рада ее звонку и теперь предвкушала встречу, как она обнимет эту тщедушную Молли и затискает ее. Она улыбнулась своим мыслям.

Теплый душ, пара десятков неотвеченных звонков на забытом дома телефоне, сообщения на автоответчике.

– Да уж, я сегодня пользуюсь спросом, – пробормотала Кейт и легла на диван.

Не так она себе представляла свою жизнь. Справедливости ради то ощущение, что она играет не свою роль, не знает, где ее место, которое так угнетало ее в школе, никуда не делось. Проваливаясь в сон, Кейт молила об одном: «Пожалуйста, можно я не буду сегодня падать, пожалуйста, пожалуйста…».

Этой ночью Кейт снова летела вниз и рассыпалась на сотни осколков.

А дальше начался какой-то ад. Машину, которой уже давно ставили прогулы на свалке, кто-то угнал. Кому она вообще могла понадобиться, не понятно. Полицейские в участке разводили руками и говорили, что если это наркоман, а, скорее всего, на такую машину мог позариться только наркоман, то найти ее шансов нет. Если он не совсем идиот, то продал ее на запчасти, а если совсем – то скорее всего сжег.

Отлично!

Кейт, конечно, не умрет от отсутствия машины, но вставать теперь придется на пару часов раньше, чтобы добраться из того богом забытого угла Бостона, в котором она жила, до центра города, где работала. Твою мать. Хорошо, что она не имела привычки оставлять в машине вещи, старый плед не считается. Выйдя из участка, она прислонилась к фонарному столбу и закурила. Так. Это все, конечно, здорово, но надо звонить боссу и как-то добираться до работы, потерять ее прямо сейчас совсем не хочется. Кейт злилась на угонщика, кем бы он ни был, на судьбу и еще жалела себя, прекрасно понимая, что это чувство по отношению к себе деструктивно, по отношению к другим – унизительно. В голове кипели мысли. Проходящие мимо полицейские с удивлением смотрели на дерзкую молодую блондинку, которая даже не попыталась отойти от входа в участок, чтобы закурить. Когда сигарета обожгла пальцы, она швырнула ее в сторону и жестом поймала такси.

На рабочее место Кейт прибыла с трехчасовым опозданием и не успела снять куртку, как тут же была приглашена на ковер. Твою мать!

– Кейт, что происходит? – мистер Райли смотрел на нее прямо, но без осуждения, –ты опоздала на три часа.

– Сэр, мою машину угнали, мне пришлось ехать в участок, – затараторила она, – а там, вы сами знаете…

– Кейт, ты талантлива и упорна. Я не уверен, что юриспруденция это твое. Но у тебя есть редкий дар, о котором метают многие: ты преуспеваешь в любом деле, если хочешь. И мотивы твои тут совершенно не важны. Но, как и все одаренные, ты этот дар не ценишь. – Он застучал пальцами по столу и отвернулся к огромному панорамному окну.

– Сэр, мне нужна эта работа, – она сама удивилась словам, которые сказала, и потому резко замолчала. Со стороны это было похоже на мольбу, но мистер Райли был слишком умен, что так решить.

– Кейт, ты получишь шанс, но я хочу попросить тебя об одном. Можно?

Кейт удивилась и уставилась на него.

– Да, конечно, я вас слушаю!

– Если ты найдешь дело, в которое влюбишься по уши, то будешь им заниматься вопреки всем сложностям реального мира, таким как связи, деньги, успех и так далее. Обещай мне, что выберешь себя. Договорились?

Кейт обомлела. Вот это поворот! Он с ума, что ли, сошел?!

– Да, сэр. Обещаю.

– Отлично. Твое испытание у тебя на столе, импровизированные слушания мы устроим через неделю. Пожалуйста, будь внимательна и тщательно подготовься. Хорошего дня.

Райли дежурно улыбнулся – верный знак, что надо выметаться и заняться делом. Кейт не нужно было это объяснять несколько раз. Она спешно встала и, скомканно попрощавшись, с огромным облегчением вышла из кабинета босса. Он странный, конечно, человек: с миллионами на счетах призывает ее выбрать дело жизни и остаться с голой жопой. Да уж, легко рассуждать, когда не нужно отдавать за жилье треть зарплаты и риск потерять работу отсутствует. Она нажала на кнопку нужного этажа и, пока он вез ее вниз, стояла, прислонившись щекой к прохладной стали одной из его стенок.

Плотный бумажный конверт на столе дожидался ее прибытия с самого утра, она не спеша села за стол, положила руки по обе стороны от конверта и пристально посмотрела на него.

– Медитируешь или пытаешься сжечь его взглядом? – Джейк улыбался, как пятиклассник, которого отвели на аттракционы.

– Судя по твоей улыбке, могу предположить, что задание у тебя не суперсложное, – она ухмыльнулась. – Что досталось?

– Дело о мошенничестве с ценными бумагами, не самый простой расклад, но есть поле для маневра, – он потер ладони. – А у тебя?

– Сейчас посмотрим, – она наконец взяла конверт руки, оторвала край и достала лист бумаги, пробежавшись глазами, подняла голову на приятеля. – Разбой с убийством.

– О! Посложнее ценных бумаг.

– Ладно, изучу и посмотрим.

– Кейт, что случилось? Я искал тебя утром, – он смотрел с беспокойством. – Я звонил, но твой телефон был вне зоны. С тобой все хорошо?

– Машину угнали, не переживай, я в полиции была, – она натянуто улыбнулась.

– Хорошо. Если я буду нужен, ты знаешь где меня искать, – он потер ладонями колени, встал и направился к двери.

– Джейк.

– Чего? – он обернулся из коридора.

– Спасибо!

– Обращайся, – улыбка, как у пятиклассника, снова была на его лице.

Разбой с убийством. Что может быть лучше? Потерять работу не хотелось совсем, поэтому неделя, отведенная на подготовку, вечностью тоже не казалась. Слушания были назначены на следующий понедельник. Вся неделя была похожа на бег с препятствиями: ей приходилось вставать на четыре часа раньше обычного, то есть практически до рассвета, потому что на работе готовиться к слушанию было невозможно, два часа она тратила на подготовку и остальные два часа на то, чтобы в божеском виде появиться в офисе и желательно вовремя. Каждый вечер она представляла, как приедет домой и выпьет пару бокалов вина, но в реальности просто падала без сил. Какая тут личная жизнь, если вопрос о «выживать» стоит весьма остро? Вдобавок ко всему кошмары снились каждую ночь: разные, совершенно идиотские, но очень пугающие. Она устала как собака и временами хотела позвонить мистеру Райли и послать его подальше вместе с его испытаниями. Но, как известно, ничто не вечно, поэтому неделя прошла, как и все остальное.

Вечер пятницы неумолимо наступил. Молли прилетела в Бостон и назначила встречу в классном французском ресторане, Кейт попыталась возразить, что это дорого, но Молли отшутилась и попросила Кейт не беспокоиться о деньгах. Ох, если бы все было так просто.

Поскольку машины не было, платье и туфли пришлось взять на работу. Коллеги смотрели на нее с удивлением, когда за десять минут до окончания рабочего дня она прошла по коридору в черном платье с декольте и на каблуках. Джейк забежал в офис и восторженно на нее уставился.

– Ты чего?

– Блин, Кейт, – зашипел он, – если б я был свободен , я клянусь, украл бы тебя прямо сейчас!

Она уставилась на него, не понимая, о чем он говорит.

– Ты в этом платье выглядишь так, словно собралась на вручение Оскара, то есть очень круто!

– А, ты об этом, – она улыбнулась, – да, моя подруга прилетела в Бостон, и сегодня у нас ужин.

– Слушай, Кейт, не сочти за наглость. Можно я тебя отвезу в этот ресторан?

– Зачем?

– Такая красивая женщина не должна ездить в такси, – он помолчал, – в том раздолбанном форде тоже. Короче, я тебя отвезу.

Он, как и обещал, подогнал свой мерседес к центральным дверям офиса и даже открыл перед ней пассажирскую дверь, все так же идиотски улыбаясь.

– Знаешь, Кейт, ты классная. – Они подъехали к ресторану «Маленький француз», и Джейк снова открыл дверь и подал ей руку, – я хочу, чтобы ты была счастлива.

Она погладила его по щеке.

– Спасибо, Джейк, я ценю!

– Хорошего вечера, и если тебе вдруг станет скучно, то ты знаешь, кому позвонить.

Он подмигнул ей, сел в машину и рванул с места, быстро скрывшись в сгущающейся темноте вечера. А вечер, в свою очередь, обещал быть томным.

В полупустом ресторане найти хохочущую Молли было несложно. Она сидела за столиком в углу зала, смеялась и щебетала. Странно, что она не предупредила, что будет не одна.

– Кейт, Боже, как я ждала нашей встречи, – Молли кинулась обниматься, – я очень рада тебя видеть!

Теперь Кейт улыбалась улыбкой Джейка – дебильно-счастливой. Незнакомец, сидящий за столом, громко хмыкнул, чтобы обратить внимание двух подружек на себя.

– О, прости, Марк!

Кейт была обескуражена, в Марке было что-то знакомое, но она не могла понять что.

– Кейт, сомневаюсь, что ты его узнала. Это Марк, мой сводный брат!

Ну, точно! Марк – высокий худой подросток, он был лет на пять-шесть старше Молли, сын ее отца от первого брака.

– Да, я уловила знакомые черты, – смутилась Кейт, – но не узнала.

– Ничего страшного, когда мы виделись последний раз, я был меньше и не носил очки, – засмеялся Марк.

– И бороду, – добавила Кейт.

– И бороду, – согласился он и улыбнулся.

Весь вечер Молли и Кейт трещали, как канарейки, про школьные и студенческие годы, вспоминали парней, с которыми встречались или в которых были влюблены, говорили про свои мечты. Молли рассказывала о грядущей выставке и планах, а Кейт – об угнанной машине и свидании, с которого ей пришлось сбежать.

В какой-то момент Кейт стало неловко, ведь Марк по-прежнему был здесь, с ними.

– Марк, прости, – она повернулась к нему. – Неудобно вышло, мы с твоей сестрой можем болтать сутками и не замечать ничего вокруг.

– О, ничего страшного, я понимаю. Я знал, что так будет. Просто не видел сестру больше года и был согласен на все.

– Расскажи о себе, – Кейт взяла бокал за ножку и сделал глоток, – я действительно плохо тебя помню.

– Марк переехал в Бостон три года назад, – опередила Молли брата, – по профессии инженер.

Кейт взглянула на лучшую подругу и спросила:

– Молли, он немой или слаборазвитый?

– Чего? – Молли уставилась на нее.

– Ничего, я думаю, он достаточно взрослый и сможет о себе сам рассказать!

Марк засмеялся.

– Девочки, не ругайтесь, – он поднял вверху ладони, – расскажу сам.

– Как сказала Молли, я живу здесь три года, по профессии инженер. Если быть точнее, инженер газовых установок и газопроводов, но меня это не интересует. Не женат, детей нет.

– Как сухо, – иронично отозвалась Кейт – а чем же ты зарабатываешь на жизнь?

– Гипнозом.

– Чем? Чем, прости? – Кейт отставила бокал. – Мне кажется, я не расслышала.

– Гипнозом!

– Не поняла. Так ты же инженер, а не доктор.

– Не совсем традиционным гипнозом, Кейт.

– Поясни, я не понимаю.

– Я занимаюсь регрессивным гипнозом.

– Это что?

– Это когда в твоей жизни все идет через одно место, несмотря на все твои попытки исправить ситуацию, когда ты игнорируешь послания и реакции собственного тела и вообще все не очень хорошо. Вот тогда есть смысл покопаться в прошлом и поискать причины там.

– В прошлом я могу покопаться и сама.

– Не можешь. Чтобы поискать в прошлых жизнях. нужен проводник. Такой, как я.

Кейт смотрела на Марка, не мигая, она не могла понять, шутит он или это серьезно. Молли, заметив замешательство подруги, попыталась перевести тему, но Кейт не позволила.

– Ну, если исходить из того, что ты перечислил, – ухмыльнулась Кейт, – ты мне нужен.

Марк больше не хотел это обсуждать, он молча порылся в карманах пиджака и протянул Кейт визитку.

– Я думаю, что это не лучшее место, чтобы говорить о подобных вещах, но когда придавит так, что покажется, что выхода нет, – позвони мне.

Молли все же удалось перевести тему разговора, и вскоре все трое спорили о том победят ли Рэд Сокс в этом сезоне главной бейсбольной лиги или нет.

Визитку Кейт не глядя кинула в сумку.

Вечер в «Маленьком французе» закончился восхитительно: они допили вино и еще несколько часов просто бродили по центру Бостона и болтали обо всем на свете. В тот вечер Кейт не думала ни о грядущих экзаменах на работе, ни об угнанной машине, ни об отсутствии личной жизни. Даже казавшийся ей странным Марк теперь виделся очень милым парнем. Кейт чувствовала себя живой, пожалуй, впервые за много лет.

А потом ад продолжился. Дело, которое ей дали на рассмотрение, оказалось максимально непростым: улик, свидетельствующих против обвиняемого, было столько, что ни один суд присяжных не закроет на это глаза, максимум, что можно было сделать, это просить о смягчении. Кейт рылась в справочниках, пытаясь найти хоть один прецедент, на который могла бы сослаться. Понедельник приближался неумолимо, и в субботу вечером она окончательно поняла, что ее вымышленный клиент сядет. Надолго. Насколько этот вердикт устроит ее руководство, было совершенно непонятно, но другого она не видела.

Угнанную машину нашли в пригороде Бостона. И да, ее сожгли. Страховка была столь мизерной, что не хватило бы и на велосипед, поэтому Кейт купила проездной на метро и бутылку пива, которую выпила, когда сняла с учета свой многострадальный форд.

Стоимость аренды ее маленькой уютной квартирки вдруг выросла, и жить становилось все сложнее – волна мигрантов из стран Востока докатилась до Бостона, и подъем цен был вполне предсказуем, но вовсе не радовал.

И вишенкой на торте стало свидание с парнем, откуда Кейт пришлось сбежать через узкое окошко в туалете ресторана, как кошке, после того, как молодой человек сказал, что наряд ему помогала выбирать мама. Она не хотела его обижать отказом в лоб и не придумала ничего лучше, чем просто сбежать, что на самом деле было еще хуже отказа.

Кошмары тоже никуда не делись и уже совершенно вымотали.

Утром в понедельник начались слушания. Согласно жеребьевке она получила четвертый номер и сейчас просто сидела в коридоре, откинувшись на спинку скамьи, закрыв глаза. Если сейчас она провалится, то, скорее всего, нужно будет искать другую работу в Бостоне, благо юридических компании было не мало, на худой конец всегда можно вернуться к родителям и устроиться официанткой в местную закусочную. Прекрасно, Кейт, это как раз то, о чем ты мечтала! Так держать. Голос Джейка оторвал ее от самобичевания.

– Ну что, готова? – он опустился на скамейку рядом.

– Не особо, знаешь, – Кейт улыбнулась ему и показала на папку, лежащую рядом с ней, – я перевернула тонны литературы и должна признать, что мистер Смит сядет лет на пятнадцать.

– Кто такой мистер Смит? – спросил Джейк испуганно.

– Мой вымышленный подзащитный!

Дверь с легким шорохом отворилась, и ее пригласили войти, Кейт поправила пиджак, обняла папку и, сделав глубокий вдох, шагнула за порог.

– Удачи, – уже в спину прошептал Джейк.

Как выяснилось позже, только те, кто добился оправдательного приговора, могут не переживать за свое место под солнцем в компании «Харрис и партнеры». Все остальные, то есть Кейт и еще один стажер, Рик, чьи дела при кажущейся простоте получили обвинительные приговоры, должны были переживать очень сильно. Мистер Харрис собственной персоной присутствовал на слушаниях вместе с ведущими адвокатами своей компании. Он хмурился, потому что по идее уволить следовало обоих, но апелляцию никто не отменял. В итоге он велел начальникам отделов Кейт и Рика внимательно изучить материалы, и если они, действующие успешные адвокаты, смогут получить оправдательный приговор, то Кейт поедет разносить кофе в придорожной закусочной, а Рик исполнит мечту отца и вернется в автомастерскую, где работают все его братья. Идея вроде справедливая, но Мистер Райли, ее босс, очень-очень-очень умный специалист, и если он найдет ее ошибку, а он, скорее всего, найдет, то это конец.

Совершенно разбитая и расстроенная Кейт сидела в своем маленьком офисе и жалела себя, в какой-то момент эта жалость достигла апогея, и слезы брызнули в разные стороны, она разрыдалась, как девчонка. Попытка найти в сумке платок закончилась тем, что Кейт вывалила все содержимое на стол и вдруг уперлась взглядом в визитку, которую дал ей Марк.

Нет. Нет. Нет. Это несерьезно. Какой еще гипноз?! Какие прошлые жизни, если в этой ничего толком непонятно. Нет. Это не для меня.

Она решительно отправила визитку в урну для бумаги, нашла наконец платок, вытерла слезы и, быстро накинув куртку, вышла из офиса к лифту. Мерное жужжание подъемного механизма напоминало урчание огромного кота, Кейт окончательно успокоилась. Когда двери распахнулись на первом этаже, она собиралась выйти, но в последний момент снова нажала кнопку, и двери закрылись. «Чем черт не шутит», – думала Кейт, набирая номер Марка.

– Слушаю! – голос прозвучал так близко, что она растерялась, – говорите!

– Эм, Марк, привет! Это Кейт!

– О, Кейт, рад слышать! Чем могу помочь?

– Слушай, я вот подумала, – она замялась, – возможно, я действительно была не очень права… и… знаешь… я не хотела обидеть…

– Тебе помощь нужна? – спросил он серьезно.

– Да.

– Я скину адрес сообщением, приезжай.

– Когда тебе удобно?

– Хоть сейчас.

Небольшое кирпичное здание располагалось недалеко от порта, ничем не выделяющееся, но стоящее немного особняком. Она прошла через вестибюль к лестнице и еще раз достала телефон, чтобы убедиться, что ничего не напутала. Нет, все верно. Ей была нужна красная дверь на третьем этаже. Интересно, какова вероятность, что их будет несколько? Почему она красная?

«Кому понадобилось ее красить такой краской?» – думала Кейт, подымаясь по ступенькам, каждым шагом создавая гулкое эхо. Она и не заметила, как уткнулась в эту дверь. Вдох-выдох. Три коротких стука.

– Войдите.

Красная дверь тихо открылась, и Кейт зашла в просторную студию с панорамными окнами.

– Привет! – Марк вышел ей навстречу и помог снять куртку. – Проходи, присаживайся.

Стены были кирпичные и ничем не обработанные, у окна стояли диван, журнальный столик и два кресла. Она прошла и плюхнулась на диван, наблюдая, как солнце вот-вот скроется за доками порта.

– Что случилось, Кейт? – он поставил перед ней чашку черного чая и сел в кресло.

– Я не знаю. – Она не отрывалась от заходящего солнца. – Все резко пошло через одно место и развивается слишком стремительно. Не думала, что скажу это, но, похоже, мне нужна помощь.

Марк смотрел на нее спокойно.

– Ты когда-нибудь была под гипнозом?

– Не знаю, думаю, нет. – Солнце наконец село, и Кейт повернулась к Марку. – Надеюсь, это не больно!

Он засмеялся.

– Конечно же, нет, не переживай. Давай сделаем так: попробуем легкую версию, мне тоже надо понять, насколько ты восприимчива и насколько это для тебя безопасно. Сильно сомневаюсь, что получится откатиться в какое-то прошлое воплощение, но хотя бы будет понятно, как далеко мы сможем зайти.

– Давай. Что я должна делать?

– Ничего. Просто пей чай и ни о чем не думай.

Когда чай был допит, Марк попросил ее принять максимально удобное положение, закрыть глаза и начал говорить. Он говорил про тяжелеющие веки и про то, что неспособность их открыть – это ее желание, он говорил, что ей нечего бояться и что его голос всегда будет с ней, он говорил-говорил-говорил… Кейт, которой поначалу было очень смешно, сейчас просто растворялась в пространстве и времени. Голос Марка был все дальше, световые пятна в глазах тускнели и в конце концов погасли, наступила тишина и абсолютная тьма. А потом она услышала имя. Ее имя. И это не Кейт.

МУСТАФА

Мустафа был голоден. Он сидел и смотрел себе под ноги, раздумывая над тем, где он может заработать пару монет. Он был невелик ростом, худой. Жизнь была к нему сурова, он никогда не знал своих родителей, они оставили его местному имаму, когда Мустафе не было и двух лет. Иногда Мустафа думал о том, почему они решили, что он не достоин быть их сыном, но с каждым разом вопросов становилось все больше, а ответов все меньше, и он перестал терзаться.

Имам был к нему необычайно добр, и мальчик изо всех сил старался не быть обузой этому человеку и его семье, которая никогда его не обижала, но и не любила. Мустафа понятия не имел, что такое любовь. Скорее, не так: он понятия не имел, что значит быть горячо любимым кем-то, но сам любить умел, наверное, потому, что всю свою короткую жизнь стремился получить любовь в ответ.

Помимо всего прочего, он слегка своеобразно видел мир. Нет, он не был умственно отсталым, скорее, наоборот. Мустафа просто знал о мире то, что не понимали другие, поэтому со временем он бросил попытки объяснить. Люди не понимали его и только смеялись. Много выпало на долю восьмилетнего мальчика, но никогда он не жаловался на судьбу, никогда не позволял ненависти и обиде вытеснить веру и доброту из его сердца. А сейчас он был голоден.

Мустафа поднялся на ноги, вздохнул и, не поднимая головы, поплелся по улице. Пройдя метров сто, он свернул за угол и обомлел. Во дворе чужого дома стояла повозка, а в ней кроме всякой утвари, мотков ткани и специй лежал холщовый мешок с хлебом. Имам с детства объяснял Мустафе, как должен вести себя истинный мусульманин, именно поэтому мальчик брался за любую доступную ему работу, он никогда ничего не украл. Украсть – значит оскорбить создателя, а ведь только благодаря ему Мустафа все еще жив. Он зажмурился, развернулся и попытался пойти прочь, но голод был таким сильным, что Мустафа и не понял, как оказался в шаге от мешка, протянул руку и вдруг услышал за спиной рычание. Очень медленно мальчик развернулся и похолодел – собака размером с теленка утробно рычала и скалила зубы. Он попытался сделать шаг в сторону, но понял, что псина готова и к этому. Она бросилась на Мустафу, свалила с ног и клацнула челюстями рядом с лицом.

«Я готов, создатель, прости меня, я готов», – подумал Мустафа, закрыл глаза и отпустил руку, которой пытался удержать собаку от своего лица. В следующую секунду его резко подняли с земли. Мустафа открыл глаза и увидел пронзительно голубые глаза. Хозяин повозки поднял мальчишку и смотрел на него сурово и испуганно. Собака могла разорвать ребенка, если бы он не вышел вовремя. Он осторожно опустил Мустафу на землю, сунул ему в руку лепешку и подтолкнул к выходу со двора, так и не сказав ни слова.

Вечером Мустафа смотрел на звезды, жевал лепешку и никак не мог выбросить из головы лицо того мужчины, особенно его пронзительно голубые глаза.

Твою мать! Она открыла глаза и уставилась на Марка, который сам пребывал в шоке.

– Какого хрена это было? – прошипела Кейт и подтянула колени к груди, обняв их.

– Я сам в шоке! Я не знаю.

– Что значит, ты не знаешь? А кто из нас должен знать? – Кейт шипела, как гусыня, словно боясь собственного голоса. – Хоть как-то это можно объяснить?

– Можно, но, боюсь, тебе не очень понравится, – Марк достал сигареты, не интересуясь, не против ли Кейт.

– И мне давай.

Он прикурил и передал сигарету Кейт, подтолкнул пепельницу по стеклянной столешнице журнального столика.

– Я что, в прошлой жизни была этим Мустафой? – она прямо и открыто посмотрела на Марка, – и как, по-твоему, это должно помочь мне разобраться в этой жизни?

Марк мял пальцами фильтр и молчал, что невероятно раздражало сидящую напротив него Кейт. Растерянность и гнев закипали внутри, а еще страх, страх, что она рехнулась окончательно. А этот вот гипнотизер, прости господи, ничего внятного сказать не может. Цирк какой-то.

Кейт ткнула сигарету в пепельницу и достала телефон, чтобы вызвать такси.

– Слушай, Марк, а давай сделаем вид, что я не приходила и вот этого всего не было, ок?

–Кейт, от этого отмахнуться не получится, поверь.

– А я попробую.

Она вышла, не оборачиваясь, он слышал ее шаги по лестнице. Убедившись, что она села в такси, он вернулся в кресло и снова закурил, глубоко затянулся и, с шумом выпустив дым из легких, все же достал телефон и позвонил Лиз.

– Привет, Марк, сотню лет тебя не слышала! – прозвучал звонкий голос с легким акцентом, – ты по делу или соскучился?

– По делу, Лиз.

– Тогда я тебя слушаю.

Марк затушил недокуренную сигарету и снова вернулся к окну.

– У меня сегодня была клиентка, ну как, клиентка, она подруга Молли. Впрочем, это неважно. Важно то, что я просто хотел понять, насколько она поддается гипнозу, даже толком в транс не вводил, а она провалилась. Представляешь? Сама.

– Сразу провалилась?

– Клянусь, Лиз. Я не ожидал, я даже толком не закончил говорить, когда она начала мне рассказывать про прошлое воплощение.

– Она практикует?

– Нет.

– Хм, интересно. Сразу в воплощение. Это сильно. Как думаешь, она спящая?

– Не знаю, Лиз, я боюсь, что моих навыков недостаточно.

– Она как отреагировала?!

– Плохо, она испугалась и предложила сделать вид, что ничего не было. Что мне делать? – спросил он, чуть помолчав.

– Марк, если она спящая, то забыть или сделать вид у нее не получится, механизм запущен. Если нет, то нет. Давай так: если она придет еще раз, то попроси ее вернуться самый важный момент самого важного воплощения. И посмотрим. Тем более раз она сама проваливается, значит, это для тебя будет просто, нужно задать конкретную точку, чтобы ее не швыряло бесконтрольно.

– Лиз…

– Если почувствуешь, что не готов, отправишь ко мне. Хорошо?

– Да. Спасибо.

Марк постоял у окна, потом лег на диван и уснул.

А вот у Кейт были проблемы посерьезнее. Дома ее начал бить озноб, она попыталась согреться виски, пледом и горячим душем, но ничего толком не вышло.

Бред какой-то! Какой еще Мустафа, какие прошлые жизни?! «Нет, это просто игра воображения, я просто фантазерка. Очень люблю придумывать, вот и придумала. Не была ни в каких пустынях, не воровала никакого хлеба и вообще». Наконец, кое-как согревшись, она завернулась в одеяло, как гусеница, и отключилась в надежде, что сегодня без снов, как в яме. Но нет.

Ей снилась деревня, очень старая деревня с домами из камня и дерева и грунтовая дорога, по которой она бежала, прижимая к груди ребенка. Она слышала конское ржание, которое приближалось неумолимо, и стук собственного сердца в ушах, а еще ей было очень страшно. Пробежав две улицы, она бросилась в чей-то дом, обняла малыша и старалась даже не дышать. Дверь открылась рывком. Последнее, что она видела, это рыцарь с крестом на груди, заносящий над ней меч. Потом стало темно.

Да ладно! В копилочке кошмаров пополнение, новая серия!

Утром Кейт лежала в кровати, проснувшись до будильника, и думала о том, что если ее кошмары экранизировать, то можно недурно заработать.

Элизабет Хьюм, или Лиз, как называли ее ученики и близкие люди, всю жизнь посвятила бизнесу и продажам. Забравшись практически на самый верх своей карьеры, она с ужасом обнаружила, что ей это не интересно, что некогда любимое дело стало раздражать и деньги никак не компенсируют того факта, что она выгорела практически до основания. И посвятить этому остаток жизни вовсе не хочется. Тогда она даже не догадывалась, куда ее приведут поиски и насколько долгим и тернистым окажется путь. Но оставаться там, где есть, она не хотела.

У Лиз прекрасная семья: любящий ее муж и дочь, они поддержали ее выбор полностью, несмотря на тревогу и опасения. Первые несколько месяцев Лиз пыталась внушить себе, что все будет хорошо, но хорошо не становилось. Всю жизнь она была уверена, что наличие денег, статуса и власти непременно сделают ее счастливой. Не сделали. И теперь отсутствие как минимум статуса и власти продемонстрировало, что счастье в чем-то другом. Знать бы в чем. Спустя полгода после того, как она изменила стиль жизни, ее догнала жесточайшая депрессия, и Марго, ее дочь, и Кевин, самый прекрасный на свете муж, сделали ей подарок – путешествие в Индию, просто чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей, встряхнуть. Тогда Лиз не знала, что эти авиабилеты окажутся билетами в жизнь, и просто поехала, чтобы не обидеть близких, которые пытались ей помочь. Потому что на тот момент единственное, чего хотела сама Лиз, просто лежать в темной комнате и чтобы никто ее не трогал.

Представьте себе, что вы в один момент оказываетесь там, где люди мыслят вообще по-другому, где материальное безнадежно проиграло духовному. И этот настолько не вписывается в привычную вам парадигму, что вы подсознательно отталкивание эту новую для вас реальность. А поскольку мир Лиз и так был разрушен, то непривычное скорее напугало ее, чем заинтересовало. В стоимость путевки входили экскурсии по интересным туристическим местам и храмам, и Лиз, которой все же наскучило сидеть в отеле и страдать, ездила на все. И вот однажды, когда группу туристов привезли в джунгли к одному из забытых храмов, она отошла на пару десятков метров назад, чтобы рассмотреть, как в закатных лучах стены храма приобретают розоватый оттенок, и попала в поток. Она, конечно, только потом поймет, что такое поток. Но тогда у стен храма, в чужой стране время исчезло. А вместе с ним и тупая ноющая боль в груди, и сомнения, и тревоги. В тот день Лиз поняла, что она не хочет уезжать. Вернувшись в отель, она позвонила мужу и сообщила, что хочет остаться в Индии. Кевин просто принял ее решение.

Жить в Индии оказалось непросто. Она ходила с гидами по храмам, изучала культуру и традиции у местных жителей, несмотря на языковые барьеры. Но триггер сработал не в Индии, а в Непале. В одном из буддийских храмов она снова оказалась в потоке. И осталась жить в деревушке рядом с храмом у одной семьи, которая любезно приютила ее, не взяв ни гроша. Их старший сын неплохо говорил по-английски, потому что учился в Дели. Он и начал ей рассказывать вещи, о которых она и не подозревала. Она прожила в Непале почти два года, изредка возвращаясь к семье на короткое время, когда тоска становилась невыносимой. Быть вдали от тех, кого любишь, сложно, но оставаться дома и ждать, когда они вернутся, оказалось еще сложнее.

Потом были годы практик и медитации, но истинное призвание открылось чуть позже. Они семьей летели из Нью-Йорка в Вашингтон, и в аэропорту Лиз купила книгу, причем практически не глядя. Кэнон Долорес. «Регрессивный гипноз».

Случайности не случайны. Книга так увлекла ее, что по возвращении домой она начала искать любую информацию и обнаружила целую школу, в которой готовили гипнологов. Их философия слегка отличалась от той, что она изучала в Индии и Непале, но годы медитативных практик сделали ее едва ли не лучшей на курсе. У нее определенно был дар погружать людей в их собственное подсознание и без последствий выводить их оттуда. Правда, сама себе она помочь не могла, погрузить самого себя крайне сложно и не все на это способны. Сапожник без сапог.

Ученики стали появляться внезапно, и хотя никакую школу она не планировала, привычка доверять процессу и спокойно принимать происходящее не позволила ей отказывать тем, кто искренне хотел научиться.

Одним из них три года назад стал Марк. Инженер, который хотел чего-то большего. Он был очень старательный, у него хорошо получалось. У кого-то не получалось вовсе, а кто-то и не нуждался в обучении, потому что обладал даром погружать других людей и, что важнее, самого себя, без посторонней помощи. Лиз называла это «провалиться», а самих таких людей – «спящими». Они как маяки, как напоминания о том, что есть нечто большее. Наверное, чтобы спящие не сошли с ума, мироздание позаботилось, чтобы они об этом не знали, а когда узнавали, не принимали всерьез. Но если пробудить спящего, то это все равно что кинуть камень в озеро – круги распространятся далеко от точки его падения, и эти круги способны зацепить остальных спящих. Зачем все это вообще? Спящие люди со сверхсознанием имеют способность самостоятельно воссоздать череду воплощений, взять опыт этих воплощении и изменить мир в текущем воплощении. Не всегда, конечно, в лучшую сторону, но настолько существенно, что дух захватывает. Можете вспомнить Древний Египет или цивилизацию Майя. И не говорите мне, что верите в то, что сверхразвитая цивилизация, имеющая карту звездного неба и календарь, однажды приняла решение деградировать. Ну или, если так будет проще, можно вспомнить Атлантиду…

И вот, похоже, ее ученик наткнулся на спящую. Если это так, то теперь у нее нет дороги назад. Надо подождать. Процесс принятия того факта, что ты немножко не такой, как все, обычно болезненный, потому что это осознание разрушает твой привычный мир и на его обломках заставляет тебя строить новый. Без чертежей и понимания того, что же должно получиться.

ВСЕ КАТИТСЯ К ЧЕРТУ

Кейт лежала в кровати и смотрела в одну точку, попытки рационально объяснить те кошмары, которые ей снились последнюю неделю, не увенчались успехом. Сразу после первого сеанса гипноза ее зарубил крестоносец, на следующую ночь ее забили до смерти, когда она зачем-то защищала мечеть, потом ее повесили и пару раз зарезали. О, тот сон, где ее выкинули из поезда, заслуживает отдельно серии в сериале «Кейт рехнулась окончательно». Она пыталась пить снотворное в надежде спать без снов, но ничего не вышло, кошмары, как тараканы, все равно находили лазейку и разворачивали свои интереснейшие сюжеты. Все сны объединяло убийство. Убийство Кейт в разных декорациях и разными способами, слава богу, боли она не чувствовала.

Надо вставать и ехать на работу. Зачем вообще туда ездить, непонятно, но счета никто не отменял. Она встала и поплелась в ванную, облила лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало.

– Очень уж ты, подруга, неважно выглядишь, – усмехнулась она отражению.

– На себя посмотри, – ответила Кейт сама себе и подумала, что это совсем плохо – разговаривать с самой собой, и надо бы сходить к психиатру, тем более контора оплачивала подобные мероприятия.

Спустя полчаса она вышла на улицу и направилась в сторону станции метро. Теплый ветерок и по-настоящему весенний запах заставили обратить на себя внимание.

«Ого, скоро же весна , – подумала Кейт и остановилась. Мысль такая простая и такая пронзительная. – Скоро весна, а я почти не помню зиму! Что со мной было этой зимой? И осенью? И вообще?».

Нет, она жила, работала, дышала, куда-то ходила и даже чему-то радовалась, наверное. Но почему она не может вспомнить ничего? Ведь так быть не может, чтобы совсем ничего не зацепило и не осталось в памяти, не может же человек жить на автомате.

Может.

Кейт медленным шагом шла по тротуару, наблюдая, как солнце отражается в окнах высоток, как владельцы маленьких магазинчиков моют витрины, почувствовала запах свежезаваренного кофе, чувствовала тепло солнечных лучей на коже. Почему она раньше этого не замечала? Почему она раньше не замечала небольшой сквер возле дома, ведь он всегда был там, и она смотрела на него прямо сейчас. Что мешало обратить на это внимание раньше? Она остановилась на перекрестке, нажала кнопку принудительного переключения светофора и глубоко вдохнула. Мысль, конечно, интересная, но слегка пугающая. Психиатра лучше посетить. Светофор выдал уверенный зеленый, Кейт посмотрела на него пару секунд и, решив, что зеленее точно не станет, уверенно ступила на зебру.

В холле офисного здания ее поймал Джейк, он мягко взял ее за локоть и отвел в сторону.

– Кейт, у меня хорошая новость и плохая, с какой начать? – прошептал он ей на ухо.

– Ты меня пытаешься соблазнить? Или мы играем в шпионов? – она засмеялась и отстранилась от Джейка, который практически оперся на нее, пытаясь сохранить интригу. – Начинай с любой!

– Ладно, – Джейк улыбнулся, – у меня есть приятель в секретариате мистера Райли, и он случайно проболтался, что босс, пересматривая ваши дела, был восхищен твоей защитой. Похоже, работу ты сохранишь!

Джейк смотрел на нее внимательно, словно маленький мальчик, потративший неделю на открытку дедушке, ждет от него похвалы и восторженной реакции. Только у Кейт такой реакции не было, и он это заметил.

– Я не понял, почему ты не рада? – он смотрел на нее удивленно. – Ведь это же здорово, разве нет?

– Джейк, да, это, конечно, здорово, и я очень рада. Просто не ожидала, не обращай внимания, я очень плохо сплю последнее время. – Ей не нравилось врать ему, но для того, чтобы сказать правду, ее неплохо для начала сформулировать хотя бы для самой себя.

– Ок, а плохая новость?

– Мистер Райли не в духе и искал тебя.

Начинается. Ладно, чему быть, того не миновать. Кейт мягко ткнула в плечо Джейка и направилась к лифтам. Уже зайдя в кабину и повернувшись лицом к закрывающимся дверям, она увидела, что Джейк по-прежнему наблюдает за ней, она улыбнулась ему, и он засмеялся и махнул рукой.

Она подошла к двери из лакированного дуба, постояла пару секунд и постучала.

– Войдите!

Мистер Райли что-то изучал и, когда Кейт зашла, отложил лист в сторону, жестом указывая ей на стул рядом со своим столом.

– Коллеги сказали, что вы искали меня.

– Да, Кейт, я изучил твою защиту по делу о разбое. Должен признать, что подготовлено отлично, пожалуй, я бы не смог лучше, поэтому хочу сообщить, что ты сдала экзамен и можешь продолжать.

– Спасибо, сэр.

– Кейт, я не слышу восторга и радости, – Райли усмехнулся, – я ожидал немного иного!

– Простите, сэр! Я не очень хорошо себя чувствую, и последние несколько недель были очень сложными, я, конечно, очень рада, что сдала экзамен и сохранила работу.

– Хм, ну, в таком случае я даже не знаю, стоит ли мне делать тебе предложение, которое я собирался сделать пару минут назад!

– Предложение?

– Да, Кейт, сейчас я занимаюсь достаточно серьезным делом. Если мы его выиграем, это будет сенсация, и все двери будут открыты команде победителя. И я хотел предложить тебе стать частью этой команды, естественно, оплата труда соответствующая.

– Мистер Райли, почему я? – она ошарашено смотрела в одну точку, пытаясь понять, что на самом деле чувствует сейчас, и не могла определить.

– Я прочитал подготовленную тобой защиту, ты молодец, дело практически безнадежное. Ты сделала максимум возможного, поэтому твои усидчивость и желание докопаться до истины могут быть полезными нам в этом деле. – Райли смотрел на нее и мягко улыбался. – Не отказывайся!

– Как вы поняли, что я хочу отказаться? – она удивленно подняла на него глаза. – Как?

– Я слишком хорошо тебя знаю, знаю, что ты думаешь, словно это не твое. Возможно. Но делаешь ты это лучше многих, уверенных в том, что они на своем месте. Деньги – немаловажная часть жизни, и тебе они сейчас не повредят. Давай выиграем дело, получим бонусы, и тогда, у тебя появится возможность пересмотреть свою жизнь без опасения, что тебя выгонят со съемной квартиры. Ну как? По рукам?

Он сидел в кресле, откинувшись на спинку, и смотрел на нее без капли снобизма, прямо и открыто. Так на Кейт иногда смотрел отец. Ей очень хотелось ответить отказом, но мистер Райли был абсолютно прав. Она не в том положении, чтобы отказываться.

– Я думаю, вы правы, и мне стоит согласиться. Когда слушания? И что за дело?

Мистер Райли вздохнул с облегчением, он быстро открыл ящик стола и вытащил папку.

– Изучи, – он протянул ее Кейт, – обсудим позже. У нас в запасе примерно два месяца, этого вполне достаточно, чтобы хорошо подготовиться.

Она взяла папку, робко встала и направилась к выходу.

– Кейт, если с самочувствием будут проблемы, можешь готовиться дома.

– Спасибо, мистер Райли.

На негнущихся ногах она доковыляла до своего маленького офиса, упала в кресло и закрыла глаза. М-да, интересно получается. Неплохо бы дело почитать, чтобы понять, во что ввязалась, но по большому счету совершенно все равно. Зато хоть можно из дома поработать, если что. Состояние, в котором она пребывала последнее время, оставляло желать лучшего. Что с этим делать, было непонятно, и поэтому возможность остаться дома была более чем заманчивой.

– Ну что? – Джейк засунул голову в дверной проем. – Все хорошо? Я кофе принес.

– Да, заходи, – она протянула ему папку, – меня взяли в команду!

– Он дал тебе материалы дела? – он вопросительно посмотрел на папку.

– Да, а что? – не понимая его удивления спросила она.

– Я тоже в команде, но материалы еще не видел, можно я полистаю?

– Валяй! – она протянула ему папку и откинулась на спинку кресла, наблюдая за его реакцией.

Джейк от волнения даже побледнел, сел и осторожно открыл папку, принялся читать.

– Если честно, я сама не знаю, что там, – сказала Кейт и отпила кофе, глядя на белое ухо своего друга, – что там?

– Ты что, подруга, новости не читаешь?

– Нет, – Кейт отставила кофе и выхватила у Джейка папку. – Да ладно, не может быть!

– Кейт, это дело – огромный трамплин, если мы победим, и могила, если проиграем. Оправдать жену сенатора за попытку убийства этого самого сенатора будет непросто. Политики не дадут нам это сделать так легко. Но если мы сумеем, то впишем себя в историю.

– Блин, я дура, надо было сначала спросить, что за дело, а потом соглашаться. – Она закрыла папку и расстроенно посмотрела на друга. – Угости хот-догом, а?

Джейк рассмеялся.

– Пойдем! И колу тебе еще куплю.

Они любили гулять в парке недалеко от офиса в обеденное время. Здесь было небольшое озеро с утками, бегали толстые и наглые белки и продавались лучшие в Бостоне хот-доги. Джейк купил два и колу и поспешил к скамейке, на которой его ждала Кейт. Протянул ей ароматный сверток и напиток.

– Ты ничего мне рассказать не хочешь? – он смотрел на нее серьезно, – я, может, и не лучший друг, но не самый последний человек в твоей жизни, – он помолчал, – я надеюсь!

– Джейк, мне нечего особо рассказать, я плохо сплю, а когда сплю, вижу кошмары.

– Я могу тебе помочь?

– Нет.

– Ты же знаешь, что я тот, кому можно позвонить…

– Джейк! – Кейт не дала ему закончить.

– Что? – он растерянно смотрел на нее.

– Ты мой лучший друг!

– И я тебя люблю!

Потом они доели хот-доги, кормили уток и обсуждали, какую защиту можно применить в деле жены сенатора и каковы шансы вообще. Кейт не сказала ему, но она была невозможно благодарна за то, что он рядом, что умеет радоваться за нее без зависти и огорчаться без злорадства.

Ночью она опять видела то, чего видеть не хотела. Она бежала по глубокому снегу, проваливаясь практически по колено. Было холодно, и все вокруг белое-белое, она никогда такого не видела. И высоченные деревья. Она бежала изо всех сил, легкие горели, ноги не слушались, она чувствовала неприятный металлический вкус во рту и слышала, как за ней идут люди. Она различала человеческие голоса, говорящие на незнакомом грубом языке, и лай собак, они шли по ее следу. Громкий хлопок – и резкая боль в спине. Она упала в холодный снег и видела только ночное небо и едва различимые верхушки сосен на фоне звездного пейзажа. Сознание угасало постепенно, а потом стало темно.

Кейт проснулась в совершенном ужасе. Все сны до этого были без боли и особых эмоции. А этот был другим. Может, про боль она и придумывала, но вот эмоции были самые настоящие. Ей в жизни хватает своих эмоций, чтобы еще проживать и чужие.

Она соскочила с кровати, шлепая по полу босыми ногами, зашла на кухню, налила стакан воды и посмотрела на время. 3:15. Нет, так не пойдет, вся эта история началась с Марка, пусть и заканчивает ее тоже он. Она достала телефон, написала ему сообщение, кинула мобильный на диван и прошлепала в спальню, чтобы завернуться в одеяло. Вселенная была благосклонна – остаток ночи был без снов.

***

Марк проснулся и потянулся за очками на прикроватной тумбочке, свет пробивался через жалюзи и пока слабо, но грел паркет в спальне. Очень хотелось кофе, но варить его Марк не умел совершенно, поэтому дома был только растворимый, приготовить который много навыков не требовалось. Марк поставил чайник, сел на стул и стал смотреть в одну точку пока отчаянный свист чайнике не вернул его в эту реальность. Две ложки растворимого кофе, полкружки кипятка, три глотка, и вот он уже готов что-то делать. День был загруженный. Помимо клиентов была целая куча личных дел, Марк огляделся в поисках телефона, в котором уже много лет вел свое расписание. Черт! Неплохо было бы поставить себе напоминание не забывать его заряжать. На лоб. Потому что телефон признаков жизни не подавал. Он поискал зарядку, поставил телефон на реанимацию и сделал еще три глотка бодрящей жижи. Телефон всхлипнул, включился и тут же вручил своему хозяину сообщение от Кейт. Марк сел и отставил кофе. Он, честно признаться, не ожидал, что она проявит сама себя. Он всю неделю размышлял, как заманить ее на второй сеанс, и так ничего и не придумал. Воистину надо доверять процессу. Марк быстренько проверил расписание, перенес кое-какие задачи на другие дни и написал ответное сообщение. Солнце поднялось еще выше и теперь нагло заглядывало в кухню, Марк подставил ему лицо и закрыл глаза. Все так как должно быть.

Кейт бежала, практические опережая собственное повизгивание, она тотально проспала, потому что допоздна вычитывала материалы дела. Спала она неважно, постоянно просыпаясь, и теперь мистер Райли ее просто разорвет. Нет, лучше пусть разорвет, чем отстранит. Не дожидаясь зеленого сигнала светофора, она рванула через дорогу, и если бы не чья-то рука, схватившая ее за локоть, Кейт бесславно закончила бы свою жизнь под колесами почтовой машины. Сердце бешено колотилось, от адреналина заложило уши, она замерла, как куропатка, а потом медленно повернулась к спасителю.

– Доброе утро, Кейт, – мистер Райли говорил строго, – ты разве не знаешь, на какой сигнал светофора следует переходить дорогу?

– Я, я, мистер Райли, я проспала и очень спешила, думала, вы меня отругаете или отстраните, – в горле пересохло, она повторяла слова и слегка заикалась, – а вы вот… жизнь мне спасли.

Мистер Райли взял ее под руку и отвел в сторону от пешеходного перехода к уличной террасе кофейни, усадил на стул и ушел внутрь, вернувшись через пять минут с двумя чашками ароматного кофе.

– Кейт, работа и деньги – это, конечно, очень важно, но и здоровьем пренебрегать не следует. Что с тобой происходит?

Он смотрел так по-отечески, так по-доброму, что Кейт и не поняла, как разрыдалась, закрыв ладонями лицо. Она всхлипывала и изо всех сил пыталась успокоиться, но ничего не выходило. Мистер Райли дал ей выплакаться, протянул платок и погладил по плечу.

– Если хочешь, я могу тебя выслушать, я хороший слушатель, – он улыбнулся, – не хочешь сейчас – не проблема, но знай, что я готов тебя выслушать и поддержать.

– Мистер Райли, вы подумаете, что я дурочка!

Райли мягко улыбнулся.

– Ни в коем случае, Кейт, ни в коем случае. Ты кто угодно, но точно не дурочка.

– Как вы оказались здесь сегодня? – вдруг спросила Кейт.

– Машина сломалась, пошел пешком, и, видишь, не зря – тебя спас, – он смотрел на нее с иронией, – все не зря.

Кейт вздохнула и, поняв, что терять ей особо уже нечего, выложила мистеру Райли все как есть. Про полное непонимание, чем она хочет заниматься, про то, что в конторе она работает, потому что надо платить по счетам и кредитам, и круг замкнулся, потому что кредит был на юридическое образование, которое ей не пригодится, потому что она не видит себя там. Про то, что годы идут, а с личной жизнью все неладно, про то, что снятся изматывающие кошмары, машину вот еще украли, и мало того, что украли, так еще и сожгли. Про неудачные свидания и полный хаос вокруг. Даже не хаос, она словно в темном тоннеле и не понимает, с какой стороны выход, а с какой сейчас пойдет поезд.

Мистер Райли слушал внимательно.

– Кейт, ты что правда вылезла через окно туалета, когда бежала со свидания?

Он был так серьезен, что Кейт слегка напряглась.

– Да. Я что, что-то нарушила?

Мистер Райли покачал головой, погладил седую бороду, сдвинул брови и вдруг громко расхохотался.

– Кейт, это эпично! И очень хорошо тебя характеризует, ты, похоже, из любого положения можешь найти выход. Я не ошибся, взяв тебя в команду.

Он допил кофе, поставил чашку на стол и наклонился к ней.

– Я понимаю тебя. Тебе кажется, что не понимаю, но я понимаю тебя лучше других. Сейчас выхода нет, или ты не видишь его, но само желание его найти это уже 70 % успеха. Ищи, не останавливайся. Но сейчас прими и не отталкивай происходящее с тобой. Все происходит, как нужно и когда нужно. Смирение – самый сложный урок, но один из самых важных. Давай сделаем так. До слушания еще два месяца, мы можем себе позволить роскошь немного отдохнуть, тем более что на карту поставлено абсолютно все. Глупо начинать забег без сил. Поняла?

– Поняла! Сколько я вам должна за кофе?

– Я вычту с зарплаты! – он улыбнулся и помог ей встать. – Если спросят, почему опоздала, скажи, что была со мной в архиве.

– Хорошо, босс!

По пути в контору она окончательно успокоилась, порылась в карманах в поисках телефона, чтобы позвонить Джейку, и увидела сообщение от Марка: «Привет! Сегодня около восьми вечера я освобожусь, буду ждать!».

Кейт подумала, что наконец-то сегодня половина вопросов исчезнет. Хоть что-то прояснится. Она еще не знала, что находится в самом начале пути, и то, что она увидит сегодня, сделает этот путь безвозвратным. Но сейчас она просто поднималась на лифте в офис, мечтая о том, как они с Джейком в обед пойдут в парк за хот-догами, как она будет подшучивать над ним, а он, может быть, сегодня наберется храбрости и расскажет ей, что наконец обзавелся девушкой, а потом они будут кормить уток и болтать обо все на свете.

Большая красная дверь сегодня распахнулась на удивление легко и бесшумно, она вошла в студию и огляделась. Оказывается, здесь были высоченные потолки с перекрытиями и второй уровень на одной половине лофта. Мягкий медный свет и паркет из натурального дерева. В первый раз она не обратила на это внимания.

– Привет! – Марк взялся словно из ниоткуда. – Проходи!

– Ух, напугал меня, – Кейт стянула куртку и кинула ее на спинку дивана, разулась и забралась с ногами

– Я не ожидал, если честно, – Марк сел в кресло напротив, как в прошлый раз.

– Не ожидал чего?

– Что ты вернешься!

– Ну, у меня особо не было выбора, потому что всю неделю мне снятся кошмары, в которых я умираю разными смертями, в разных обстоятельствах и, что само странное, в разных телах. Мне кажется, что я могу написать книгу «1001 смерть», которая непременно станет бестселлером, потому что я смогу максимально правдоподобно описать испытываемые при этом ощущения.

– Хм, слушай, я думал над тем, что произошло. Мне кажется, у тебя есть определенные… – он помедлил, – способности.

– У меня, мой дорогой Марк, есть прекрасная способность находить проблемы на свою задницу. Люблю, умею, практикую. Но поскольку к моему единственному кошмару присоединились все остальные после нашего с тобой сеанса, я решила, что закончиться все должно там, где и началось. Короче, надо все отмотать, как было.

– У тебя есть постоянный кошмар?

– Ага, я там падаю с обрыва или скалы и разбиваюсь о камни на мелкие осколки, словно я стеклянная.

– И как давно ты его видишь?

– С детства. Короче, не заговаривай мне зубы, давай по-быстрому решим мою проблему и разбежимся по своим делам, ок?

Она легла на диван, закрыла глаза, демонстрируя полную готовность.

Марку было страшно, но пути назад не было. Кейт здесь, и все, что он может, это воспользоваться советом Лиз.

– Твое тело расслабляется, наливается тяжестью. Тебе хорошо и спокойно. Веки тяжелые, и ты не можешь их поднять, но тебя это не пугает, потому что это твое решение. Тело теплое, тебе комфортно, спокойно и хорошо. Ты в полной безопасности и…

Марк говорил монотонно. Поначалу Кейт слушала его очень внимательно, потом рой ее собственных мыслей начал приглушать голос Марка. Сначала он был очень громким, но становился все тише и тише, и в итоге совсем затих. Это очень странное ощущение: ты в сознании, но как будто внутри собственного тела.

– …когда я закончу отсчет от пяти до одного, ты окажешься в самой важной точке самого важного воплощения. Пять, четыре, три, два, один.

Ничего не происходило. Начало казаться, что в этот раз ничего не получилось. Помедлив еще пару секунд, Кейт собиралась сказать Марку, что он не гипнотизер, а шарлатан, открыла глаза, но яркий свет моментально остановил ее. Прищурившись, чтобы можно было увидеть хоть что-то, она оглянулась по сторонам. Летний полдень, очень жаркий, и солнце такое яркое, что складывалось ощущение, будто все вокруг – это просто чистый лист выбеленной бумаги. Кейт оглянулась по сторонам и заметила молодую женщину рядом, она была беременна, ласково поглаживала живот и что-то шептала. Ее светлые волосы падали на плечи, и одета она была в синий сарафан с желтыми цветочками. Кейт улыбнулась увиденному. Что-то в профиле женщины было ей неуловимо знакомо. Она тихонько окликнула ее, но женщина не обернулась и вообще словно не слышала ее. Кейт подошла поближе и совершенно точно узнала в женщине свою мать. Она пахла как ее мать, она шептала колыбельную своему животу, ту самую, которую ей пела мама в детстве, Кейт видела этот сарафан раньше, просто на черно-белых снимках желтые цветочки и голубой цвет сарафана были неразличимы. Эта мысль была словно молот Тора. Как это возможно? Она значительно моложе, но это совершенно точно была ее мама. Кейт вытаращилась на ее живот. «Получается там, что я? – подумала она. – Но я же здесь, вот сейчас, снаружи. Как я могу быть и снаружи, и внутри одновременно?». Голова закружилась, в глазах снова стало темно.

В следующее мгновение она оказалась сидящей на холодном кафеле, прислонившись спиной к стене. В комнате пахло дезинфицирующими средствами, свет вокруг тоже был белым, но не таким теплым. Это был свет медицинских ламп – сложно перепутать. Она сидела за акушерской кроватью и тряслась от холода и тревоги. Женщина на кресле рожала ребенка, кричали врачи и медсестры, что-то шло не так. Спустя какое-то время она увидела испуганные лица врачей и услышала обрывок разговора:

– Не дышит, вся синяя.

– Конечно, тройное обвитие, давай реанимировать.

Через пару минут из-за ширмы, отделяющей мать и ребенка, послышался слабый детский писк. Доктор вынес ребенка и положил женщине на грудь пищащий сверток. Кейт чувствовала, как слезы катятся по лицу ручьями. Увидеть свое рождение – такое себе приключение, особенно когда видишь себя синим комком, который не дышит. Себя было жалко. И радостно одновременно.

…пять, четыре, три, два, один…

Марк за этот сеанс испытал целый спектр чувств: от радости до сковывающего страха. Ничего подобного он раньше не встречал, хотя сеансов провел немало. Он понятия не имел, что все это значит, но сама история получалась очень интригующая. Когда Кейт заплакала, его страх достиг максимальной точки, и нужно было что-то предпринимать. Ничего лучше, чем вывести ее из этого состояния он не придумал. Очень хотелось позвонить Лиз, но для начала нужно было вывести Кейт в стабильное состояние и желательно в этой реальности.

Кейт открыла глаза и уставилась в потолок, слезы продолжали течь, временами она всхлипывала. Полежав так какое-то время, она села и попросила у Марка воды. Руки не слушались и немного тряслись, но попить все же удалось.

– Итак, дай я угадаю! Ты понятия не имеешь о том, что произошло сейчас, да?

Марк нахмурился и поджал губы.

– Я понимаю, что выгляжу смешно, но на самом деле в моей практике это первый такой случай.

– Какой такой?

– Кейт, я отправляю людей в прошлые воплощения, они становятся теми, кем когда-то были.

– Не поняла.

– Ты была сейчас в своем нынешнем воплощении, поэтому видела все со стороны, а не от первого лица. И вообще, увидеть свое рождение – это, знаешь ли, не каждому в жизни дано.

– Ты сейчас смеешься надо мной, да? Верно?

Марк тяжело вздохнул, снял очки и потер переносицу.

– Я не могу тебе помочь, но я точно знаю, кто может.

– Еще один гипнотизер? – Кейт усмехнулась. – Не многовато ли вас на меня одну?

– Она не гипнотизер. По сути, она духовный проводник. По крайней мере, она сумеет тебе помочь найти ответы и понять, что на самом деле с тобой происходит.

Кейт допила воду залпом.

– Знаешь, как бы странно это ни звучало и как бы это ни было на меня не похоже, давай попробуем, хуже уже не будет. Как мне с ней связаться?

– Я сам ей позвоню, все объясню и передам твой номер, она с тобой свяжется.

– Марк, ты на самом деле думаешь, что я видела свое рождение? Я имею в виду, ты уверен, что я не рехнулась?

Кейт смотрела на него так серьезно и испуганно, что Марк, который собирался желчно пошутить, передумал.

– Да, я думаю, да. И это странно и необычно, думаю, подобные случаи были, но не в моей практике. Возможно, у Лиз были похожие, поэтому я отправлю тебя к ней.

– Лиз?

– Да, мой учитель, я доверяю ей.

Кейт и Марк еще немного посидели в полной тишине, Марк думал о том, что ему на самом деле жутко интересно, чем все закончится, а Кейт думала о том, что неплохо бы поехать к родителям и аккуратно расспросить мать. Это единственный способ убедиться, что разум на месте.

– Ладно, я пойду, – она встала с дивана в поисках куртки, – у меня завтра важная встреча с клиентом, надо бы выспаться, а выспаться мне не дадут кошмары.

Она грустно улыбнулась Марку и застегнула куртку.

– Ой, слушай, у меня есть кое-что.

Он убежал в соседнюю комнату и, судя по звукам, где-то порылся, вернулся через несколько минут, держа в руках небольшой холщовый мешочек.

– Что это? – спросила Кейт недоверчиво.

– Добавишь в чай, выпьешь на ночь – и никаких кошмаров, – Марк очевидно был рад, что нашел этот мешочек, – я его из Непала привез, мне монахи подарили.

– Ого! Ну, раз так, то давай!

Мешочек пах очень приятно, Кейт чувствовала мяту и цветочный аромат. Приехав домой, она заварила две чайные ложки кипятком и пила чай медленно, смакуя, сидя на широком подоконнике у пожарной лестницы. То, что она увидела сегодня, не шокировало ее так, как в прошлый раз. Скорее, заставило задуматься. Уснула она легко и быстро. Сегодня без кошмаров.

Когда дверь за Кейт закрылась, Марк позвонил Лиз.

– Привет, прости, что отвлекаю, – затараторил Марк, боясь, что она скажет, что занята. – Я по важному делу!

– Привет, Марк, не спеши, время у меня есть. – Он слышал, что она улыбалась.

– Ко мне приходила Кейт. Помнишь, я рассказывал тебе?

– А, та самая спящая! Помню, продолжай!

– Как ты и советовала, я задал конкретную точку – самый важный момент самого важного воплощения. Ты не поверишь, где она оказалась! – голос Марка из взволнованного стал торжественным. – В моменте своего рождения в этом воплощении!

В трубке воцарилась тишина.

– Лиз, ты здесь? – помедлив десять секунд, осторожно спросил Марк.

– Да. Я думаю. И могу сказать, что удивлена.

– Я сам в шоке, но я не знаю, как ей помочь.

– Хм, мне нужно подумать. Дай ей мой номер. Но только не прямо сейчас, а через пару дней, хорошо?

– Я забыл сказать, ее мучают кошмары после нашего первого сеанса, она постоянно видит, как ее убивают. Словно флешбэки из прошлых жизней. Я дал ей травяной сбор, который мне подарили в Копане монахи. Надеюсь, поможет.

– Интересно. То есть это не что-то повторяющееся, а постоянно разное?

– Да, но один кошмар ей снится постоянно с подросткового возраста – она падает со обрыва и разбивается о скалы.

– Хорошо, Марк, я поняла тебя. Дашь ей мой номер. Если решится, я буду ее ждать.

– Да, Лиз. Спасибо.

– Не за что, Марк, пока абсолютно не за что.

Лиз завершила звонок и задумалась. Это действительно интересно. Получается, что девчонка находится в самом важном своем воплощении. И при этом спит. Кошмары и вправду могут быть отголосками прошлых жизней. Во сне она видит окончание прошлых жизней и сегодня в регрессии увидела свое рождение в этой жизни. За свою практику Лиз такого не встречала никогда, но алгоритм действий был понятен, прост и почти всегда оставался неизменным. Кейт предстоит познакомиться с самой собой, с собой настоящей, а еще очень много о себе узнать и, возможно, не самого приятного. Самое сложное – это смиренно принять, потому что ум и эго будут уводить от этого всеми возможными способами. В итоге путешествие к себе Кейт уже начала. В отличие от остальных, спящий не может повернуть назад – он обязан проснуться. Точнее сказать, он не сможет оставить все как есть, спящий должен дойти до конца. Тем более, похоже, кто-то или что-то содействует этому, поскольку слишком уж быстро и бурно развиваются события. Лиз было необходимо подготовиться к приходу Кейт. У Марка есть право на ошибку, у Лиз его нет.

Кейт проснулась утром максимально отдохнувшей и в прекрасном расположении духа. Никаких кошмаров, вообще никаких снов – Марк не обманул. Она не спеша приняла душ, позавтракала и открыла шкаф в поисках одежды, подходящей для встречи с женой сенатора. Кейт понимала, что встреча рабочая, а она лишь помощник адвоката, но ей не хотелось идти туда в том же, в чем она каждый день ходит на работу. Порывшись в шкафу, она достала светло-коричневый костюм в рубчик и белую блузку. «Официально, неброско и при этом вполне стильно», – подумала Кейт. Мистер Райли обещал за ней заехать, потому что таксисты – главные информаторы прессы. А пресса сейчас кружила вокруг миссис Лоуренс, как стая гиен возле раненого льва – напасть им не хватало духа, но и оставить льва в покое им не давал их мерзкий инстинкт.

Следовало поторопиться, чтобы не заставлять мистера Райли ждать. Ровно в 9:00 Кейт стояла на углу своего дома.

По дороге босс сообщил ей, что задавать вопросы может только он, а она наблюдает и делает записи. Кейт в принципе и сама понимала, с кем они едут на беседу, поэтому и не собиралась ничего спрашивать, тем более она только помощник адвоката. Пока она листала материалы дела, они добрались до дома сенатора Лоуренса, который был практически осажден репортерами всех сортов. Машина с трудом пробилась сквозь толпу и по гравийной дороге подъехала к большому особняку из серого камня. Им навстречу вышел молодой человек в синем костюме и вежливо поинтересовался, кто они и зачем здесь. Выяснив необходимую ему информацию, он связался по рации с кем-то внутри дома и, лишь получив ответ, пригласил их следовать за собой, бросив по дороге: «Служба такая, простите. Миссис Лоуренс ожидает вас.

Они прошли просторный холл и, свернув направо, оказались в небольшой гостиной. В комнате было свежо и очень уютно, огромные окна в пол выходили на ухоженный сад. Интерьер был сдержан, красив и очевидно очень дорог, но ничего кричащего или привлекающего внимание. Примерно так же можно было описать хозяйку дома. Кристина Лоуренс происходила из очень богатой семьи, чьи корни имели аристократическое происхождение, ей было за пятьдесят, и она знала, что производит впечатление на окружающих. Правильные черты лица, голубые глаза, светлые волосы, правильно подобранный макияж и образ делали свое дело, но лишь наполовину. Вторую половину компенсировало ее умение себя вести и разговаривать. Кейт сидела в кресле справа от миссис Лоуренс и была восхищена этой женщиной. Несмотря на деньги, власть и некоторую степень вседозволенности, она вела себя достойно, не позволяла себе поднимать тон или проявлять высокомерие. Она была удивительна и завораживала собеседников, как удав кролика. При взгляде на нее в голове никак не укладывались обвинения, которые были ей предъявлены. Нет, невозможно. Мистер Райли, очевидно, тоже попал под ее чары и немного смущался, когда говорил с ней.

– Миссис Лоуренс, я вынужден задать вам несколько неудобных вопросов, это необходимо нам для построения стратегии защиты, – он как будто просил разрешения, – я был бы признателен, если вы дадите максимально полные ответы.

Кейт приготовилась делать заметки. Как помощнику адвоката ей предстояло проделать огромную работу и ничего не упустить. Диктофоны они не использовали, это был принцип компании.

Миссис Лоуренс чуть наклонила голову на бок:

– Конечно, Кристофер, я готова.

«Кристофер? Так просто? Они что, знакомы? Хм, это странно».

– Миссис Лоуренс, вам предъявлено обвинение в покушении на убийство вашего мужа. Мне было хотелось, чтобы вы максимально подробно описали события того дня.

Райли сидел как на иголках.

– Утром я проснулась, а Мэтт уже ушел на пробежку, поэтому я решила завтракать без него. За несколько дней до того наша домработница отпросилась уйти пораньше, потому что к ней должны были приехать родственники. Поэтому она приготовила завтрак и ушла, в доме я была одна. Мэтт присоединился ко мне примерно через двадцать минут и попросил налить ему кофе. Я спросила, сколько километров он пробежал, и он ответил, что немного, потому что плохо себя почувствовал. Я сварила кофе и поставила перед ним, после чего пошла в душ. Грохот от его падения я услышала, когда была уже наверху.

Миссис Лоуренс говорила размеренно и совершенно безэмоционально. Кейт делала пометки в блокноте и сильно жалела о том, напялила этот узкий пиджак.

Миссис Лоуренс продолжила:

– Когда я спустилась, он лежал на полу без сознания, я незамедлительно набрала 911. Пожалуй, это все, Кристофер.

«И вот опять! Почему она называет его по имени? Они знакомы?»

– Вы оставались в доме до приезда помощи?

– Конечно, записи видеокамер были изъяты сразу. Ведь мой муж – сенатор США. – Она едва заметно усмехнулась.

– Миссис Лоуренс, какие у вас с мужем были отношения?

– Крис, ты хочешь спросить про мотив? – она уже не скрывала своей иронии. – Спроси прямо!

– Я не могу!

– Ладно, я понимаю, – она снова усмехнулась, – мои отношения с мужем были хорошими, мы давно вместе, наши дети выросли, появились внуки. И да, мы уже давно не относимся друг к другу как супруги, если вы понимаете, о чем я, – она почему-то посмотрела на Кейт, – скорее, как давние партнеры.

Райли что-то дописал в блокноте и пристально посмотрел на нее.

– Вы не собирались разводиться? Брачный договор?

– Нет, мы с ним хорошо ладили, я знаю обо всех его интрижках, и, если бы хотела, давно бы оставила его с голой задницей, но мне это не нужно. Не все знают, но своей карьерой Мэтт обязан мне и моей семье, но, если бы он захотел уйти, его никто бы не держал.

«Мда, все чудесатее и чудесатее. Получается очень интересная история. Сенатор Лоуренс лежал в реанимации в тяжелом состоянии после отравления, и единственный подозреваемый – его жена, которая не кажется способной на такое», – думала Кейт. Она прекрасно понимала, что внешность обманчива и слова миссис Лоуренс непременно надо проверить, но в текущем моменте получается следующее.

«Во-первых, зачем травить мужа и вызывать скорую? Для отвода глаз? Ну, тогда можно было дождаться, когда он умрет, а потом вызвать. По предварительным анализам, Мэтта Лоуренса отравили барбитуратами, и по стечению обстоятельств именно их прописал врач Кристине Лоуренс тремя месяцами ранее. Это тоже слишком гладко и красиво. Во-вторых, никто не может утверждать со стопроцентной уверенностью, что лекарства были подмешаны именно в кофе, а не в еду, например. И в-третьих, внятного ответа на вопрос, зачем ей это нужно, не было», – Кейт задумчиво смотрела на миссис Лоуренс, словно ища ответы в ее глазах.

Райли задал еще несколько вопросов о состоянии дел, о врагах сенатора и о врагах самой миссис Лоуренс, собственно на этом встреча завершилась. В машине Кейт наконец-то и с удовольствием стянула с себя тесный пиджак и вытянула ноги. Ехали молча, каждый думал о своем.

– Мистер Райли, можно вопрос? – Кейт все же не выдержала.

– Да, конечно, но, похоже, я знаю, что ты хочешь спросить, – он сосредоточенно вел машину, не демонстрируя никаких эмоции. – Мы учились вместе.

– Она, что, тоже адвокат? – сказать, что Кейт была удивлена, – ничего не сказать.

– Да. И да, у нас был роман, но никому знать об этом не надо.

– И вы не боитесь, что я проболтаюсь, – Кейт повернулась к нему.

– Нет, не боюсь, потому что собираюсь отправить тебя в своеобразный отпуск.

– Что?! – Кейт даже не заметила, как крикнула. – Вы в своем уме? А как я буду готовиться к слушаньям?

Мистер Райли внезапно свернул на обочину, заглушил мотор и повернулся к ней.

– Ты и без меня прекрасно знаешь, что оставаться в офисе для тебя смерти подобно. Я не хочу, чтобы ты ходила на работу, как на каторгу. У тебя прекрасный острый ум, но, в отличие от многих, он лучше работает, когда никто над тобой не стоит. Это во-первых.

Он замолчал и пристально смотрел на вжавшуюся в дверь Кейт.

– Во-вторых, твое эмоциональное состояние оставляет желать лучшего. Осмелюсь напомнить, что это я тебя вытащил из-под колес. Поэтому можешь работать в парке, библиотеке или на Бали, если там тебе будет спокойно и комфортно.

– У меня нет денег на Бали, – робко пролепетала Кейт.

– Я тебе одолжу!

– А «в-третьих» будет?

Райли смотрел на нее серьезно и молчал, затем тяжело вздохнул и улыбнулся:

– В-третьих, я уверен, что за три недели без поводка и контроля ты нароешь больше, чем вся остальная команда. Я в тебя верю. И потом, я не могу допустить, чтобы ты растрепала остальным про мою студенческую интрижку с женой сенатора.

Кейт хлопала глазами, не понимая, шутит он или нет.

Райли завел машину и вернулся на трассу.

– Я отвезу тебя в офис, возьми ноутбук и документы, которые я тебе подготовил. На связь будем выходить каждый день, я все же должен тебя контролировать, – он ухмыльнулся и покосился на нее.

– Я поняла, босс. Каждый день. Будет исполнено.

Мистер Райли выдал ей папку с документами по деятельности сенатора за последние полгода, первичное заключение лечащего врача и информацию о ближайшем круге сенатора. Кейт забрала ноутбук и пошла искать Джейка, потому что, если она не скажет ему о своем странном отпуске, он поднимет на уши всю полицию Бостона, когда она не придет на работу.

Джейк, увидев ее, улыбнулся, как Чеширский кот.

– Я тебя искал, мы пропустили обед!

– Прости, дружище, но мистер Райли взял меня на встречу с женой сенатора.

– Ого, – Джейк не скрывал удивления, – ты знаешь, что он никогда так не делает?