Забыть или умереть

ПРЕДИСЛОВИЕ

Детективы часто бывают с приставкой «психологические». Это когда автор глубоко анализирует поступки своих героев, их мотивы и нестандартные решения. Конечно, и в этой книге такое присутствует. Но поскольку это произведение относится к серии «Сказкотерапия для взрослых», то есть тут и кое-что другое.

Человеческая психика – вещь абсолютно удивительная и главное – заточенная на выживание. Поэтому, когда люди сталкиваются с чем-то, что может этому угрожать, наш мозг иногда нажимает кнопку «Блокировка памяти», и страшное событие просто выпадает из жизни человека, как будто его и не было.

Мешает ли такая «капсула»? Скорее да, чем нет. Стоит ли ее вскрывать любым путем, добираясь до травмирующих воспоминаний? Далеко не всегда. Но бывает так, что она перерабатывается сама, иногда даже не поднимаясь на уровень осознания – и это самый лучший вариант.

Так вот, эта пятая, можно сказать, юбилейная книга, может дать вашему бессознательному такую возможность, если в этом есть необходимость. Причем неважно, помните ли вы неприятное событие или благополучно его забыли. Что нужно делать, чтобы исцеляющий процесс пошел? Ничего особенного. Просто с интересом и удовольствием прочитайте эту книгу, разгадывая загадки, которые подбрасывает сюжет. И по мере того, как вы будете переходить от страницы к странице, ваше мудрое бессознательное возьмет на вооружение все, что ему необходимо в данный момент.

Готовы? Тогда предлагаю начать…

ПРОЛОГ

Дрожащими руками она попыталась стащить с головы мерзкий мешок, который на нее нацепил похитивший ее урод. Когда эта противная тряпка свалилась на пол, стало ощутимо легче дышать, и мысли пришли в относительный порядок. Вот какого черта она опять в это полезла? А все ее вечная тяга к справедливости и ответственное отношение к работе. Ведь не она изначально была его целью.

Но вспомнив испуганные глаза своей подопечной и ее тихий шепот: «Ведь ты же меня не бросишь?» – поняла, что не жалеет ни о чем. Вот не жалеет, и все. И пусть этот придурок теперь что хочет, то и делает. При мысли о тех проблемах, которые обеспечил он себе, похитив не ту, губы расплылись в злорадной ухмылке. Так тебе и надо, сволочь! Стольким жизнь перепортил.

Хотелось верить, что девочку быстро найдут, и ей не придется мучиться больше, чем уже это произошло. И что ее собственные поиски тоже уже идут. Иначе… Об ином исходе даже не хотелось думать. Обойдя по периметру свою темницу и поняв, что нет никакой, даже самой маленькой лазейки, через которую можно покинуть это негостеприимное место, девушка откинулась спиной на холодную каменную стену и приготовилась терпеливо ждать.

Глаза привыкли к темноте, и пленница попыталась рассмотреть хоть что-то вокруг себя. Какая-то грязно-серая каменная кладка со следами обвалившейся штукатурки. Маленькое зарешеченное окно под самым потолком, из которого и сочился тот слабый свет, позволявший хоть что-то видеть – луна сегодня была яркой. Через это отверстие поступал и воздух – душистый, напоенный запахом моря, несмотря на все портившую затхлую вонь этого каменного мешка. Почему-то накатило чувство какого-то узнавания, хотя откуда оно могло взяться, девушка решительно не понимала.

Настороженный слух уловил тяжелые шаги. Похоже, похититель решил нанести своей жертве визит. Во время похищения его лицо было скрыто глубоким капюшоном. Интересно, а сейчас он по-прежнему будет его скрывать? Господи, о чем она только думает? Ее, может, сейчас убивать будут, а она свое любопытство тешит.

Тяжелая дверь заскрипела, неохотно приоткрываясь. Высокая мужская фигура показалась на пороге четким силуэтом. Вспыхнул экран телефона, на мгновение осветив лицо похитителя. И…

Девушка начала захлебываться криком. Картинки прошлого мощным потоком заливали сознание, заставляя кричать, потому что только так можно сейчас было справиться с тем, что с ней творилось, и не сойти с ума.

ГЛАВА 1. Когда жизнь переворачивается с ног на голову

– Румянцева, к Ирине Александровне в кабинет. Быстро! – запыхавшаяся девчонка, явно ученица начальной школы, выдохнула эти слова, буквально раздувшись от важности.

Еще бы – выполнять поручения самой директрисы этого элитного учебного заведения – это вам не с подружками в классики во дворе прыгать. Иван Сергеевич, преподаватель математики, с урока которого и вызвали Лизу, недовольства или удивления не выказал, а просто кивком отпустил ученицу к руководству. Девушка, под удивленный шепот одноклассников, поднялась с места и последовала в знакомый всем учащимся кабинет.

Пока она шла по широким светлым коридорам, оформленным с изяществом и вкусом, являющимися визитными карточками Пансиона Шереметьевых, в голове мелькали различные идеи по поводу причины вызова. «Хм, вроде с учебой все в порядке. Про тот набег на столовую, когда они с Инкой и Зинкой утащили парочку заварных булочек с кремом, чтобы утешить рыдающую от неразделенной любви Ольгу, явно никто узнать не мог. Да и времени уже слишком много прошло. Может…», – а вот на этой догадке девушка похолодела, – «Может, кто-то донес, что она ходила на свидание с Андреем и вернулась уже после отбоя? Блин, если это так, то это реально подстава, – нарушений дисциплины госпожа Шереметьева в своем заведении не терпела от слова совсем – это правило Лиза твердо запомнила с первого дня пребывания тут. – Н-да, придется девчонкам теперь мне булочки тайком носить. Недели две, как минимум». Тяжело вздыхая, ученица Румянцева уже не так резво спешила в директорский кабинет.

Но, сколько ни оттягивай, а коридор далеко не бесконечен. Вот и приметная дверь с солидной золотой табличкой «Приемная директора». Открыв массивную створку, Лиза проскользнула внутрь и вопросительно взглянула на секретаршу Сонечку.

– Подожди минутку, у Ирины Александровны посетитель, – Соня указала на роскошный черный кожаный диван, расположенный у противоположной стены в компании с шикарной развесистой пальмой.

Вызванная на ковер жертва тяжело вздохнула и опустилась на мягкое сиденье. В голову невольно полезли воспоминания о том, как десять лет назад одиннадцатилетней девчонкой она впервые переступила порог этой приемной. Тогда она показалась ей такой огромной! И секретарем тогда была еще не приветливая Сонечка, а суровая Марфа Иосифовна, которой нерадивые ученики боялись едва ли не больше, чем директора. Девочке тогда казалось, что она попала в какой-то нереальный мир, ничем не напоминающий ее обычную школу, где она училась до этого.

В чем-то она, конечно, оказалась права. Пансион Шереметьевых уж никак нельзя было назвать обычным учебным заведением – здесь учились дети тех, кого принято называть элитой общества. И требования к ним здесь были весьма жесткие. Это не была школа для скучающих мажоров, которых потом папочка или мамочка пристроят на тепленькое местечко. Нет. Здесь учили тех, кто должен потом будет сам управлять бизнес-корпорациями, вести переговоры на международном уровне или, на худой конец, курировать солидные благотворительные проекты. Последние, правда, были уделом, в основном, женской части выпускников, которые выходили замуж как раз за тех самых, которые управляли и вели. И, надо отметить, невесты, закончившие это учебное заведение, были нарасхват.

Поэтому и набор предметов здесь сильно отличался от среднестатистических школ, и заканчивалась учеба не в восемнадцать, а в двадцать два года. Таким образом, выходили отсюда не с аттестатом, а с дипломом о высшем образовании. И, конечно, попасть сюда на обучение было огромной удачей.

Но тогда, в свой первый визит сюда, Лиза ни о чем таком не думала. Она понимала, что любимую мамочку она теперь будет видеть только по выходным или в каникулы. Поэтому глаза были на мокром месте, а в сердце царапалась обида на отца, который привез ее сюда и собирается здесь оставить.

Конечно, потом Лиза привыкла, поняла, какой шанс свалился ей в руки, у нее появились друзья, а теперь есть еще и Андрей. При мысли о высоком красавце-блондине, который на уроках сидит через одну парту позади нее, сердце начинало стучать быстрее, а щеки окрашивались румянцем.

– Румянцева, заходи, – выдернул ее из раздумий голос Сони.

Подскочив с дивана, девушка прошла в святая святых этого учебного заведения. Ирина Александровна Шереметьева – красивая ухоженная женщина лет сорока – отличалась аристократизмом и утонченностью, полностью соответствуя громкой фамилии, которую она носила. Хотя Шереметьевой она была по мужу, но и ее девичья фамилия – Люберецкая – тоже была явно не простой. Федор Александрович Люберецкий, старший брат Ирины и по совместительству профессор психологии в Санкт-Петербургском государственном университете, вел в пансионе сестры несколько предметов для старшеклассников и очень любил рассказывать про славную историю их рода.

Лиза испытывала к госпоже Шереметьевой огромное уважение, как, впрочем, и большинство учеников. И вот сейчас, стоя перед столом в просторном кабинете, обставленном мебелью темного дерева, которая своей строгой элегантностью подчеркивала изысканный вкус хозяйки, девушка с волнением ждала оглашения причины вызова. Пользуясь тем, что директор перебирает какие-то бумаги, ученица Румянцева тайком рассматривала ее сегодняшний наряд, чтобы потом в подробностях описать подругам. Надо ли говорить, что ничего общего с привычным прикидом обычного директора стандартного учебного заведения он не имел? Ирина Александровна была для своих учениц не только руководителем, но и законодательницей мод, когда дело касалось официального стиля.

Наконец, видимо, найдя нужную бумагу, госпожа Шереметьева обратилась к своей подопечной:

– Лиза, здравствуй. Присаживайся, пожалуйста. Нас ожидает непростой разговор и трудное решение.

Сердце девушки сжалось в ожидании дурных известий. Ладони моментально стали ледяными, а сердце застучало в груди как сумасшедшее. Она осторожно присела на стул, стоявший напротив директорского стола, и постаралась не выдать собственного волнения. Держать эмоции под контролем их тоже учили, но сейчас это было почему-то особенно трудно. Скорее всего потому, что их всегда решительная директор сейчас не торопилась начинать разговор, как будто подбирая слова и не зная, с чего начать.

– Лиза, – еще раз повторив ее имя и тяжело вздохнув, наконец произнесла Ирина Александровна, – я получила от твоего отца уведомление о том, что он больше не собирается оплачивать твое пребывание здесь.

Лиза почувствовала себя так, как будто из-под нее рывком выдернули стул, и она падает, падает, падает…

– Что? – только и смогла хрипло произнести девушка мгновенно пересохшим горлом.

Нет, она, конечно, знала, что после смерти мамы год назад, отец стал с ней очень холоден и даже запретил приезжать на выходные, настаивая на том, чтобы она их проводила в пансионе. А в каникулы, когда ей некуда было деваться, и она возвращалась в родительский дом, старался с ней не пересекаться, ссылаясь на занятость по работе. Она списывала такое поведение на сильное горевание из-за смерти любимой жены. Но полтора месяца назад, как раз во время новогодних праздников, он познакомил дочь с Ксенией, представив ту, как свою будущую жену. Он улыбался и выглядел довольным, в связи с чем Лиза начала надеяться, что папа, наконец, оттаял, и их отношения наладятся. Хотя ее сильно задело то, как быстро Николай Румянцев нашел замену ее маме.

Ксения Свиридова была приятной, тихой женщиной, с обожанием глядевшей на ее красавца-отца. Да, в свои сорок пять мужчина был хоть куда – бодр, подтянут и с благородной сединой в темных густых волосах. Дети Ксении от первого брака – Стас и Раиса – тоже, кстати, с этого полугодия учились в пансионе Шереметьевых. И если Раиса за два с половиной года еще могла чему-то научиться, то что мог получить здесь за оставшиеся полгода Стас, Лизин ровесник, было не совсем понятно. С ними, кстати, у Лизы тоже сложились вполне дружеские отношения, и именно ей Стасик изливал душу, жалуясь на судьбу, бесконечные нагрузки и репетиторов по всем предметам, которые помогут ему хоть как-то сдать летние выпускные экзамены.

Однако все эти мысли, молнией промелькнувшие в голове, не давали объяснений сегодняшнему поступку отца. То есть неродных детей от второй жены он готов обеспечивать лучшим образованием, а родную дочь – пинком под зад? Как же так?!

Сквозь все нарастающий шум в голове, Лиза расслышала слова госпожи Шереметьевой:

– Лиза, он оставил тебе письмо. Видимо, не хотел доверять это электронной почте или мессенджерам. В нем ты, скорее всего, найдешь ответы на все свои вопросы. Но скажу свое мнение – он поступает с тобой очень некрасиво и жестоко.

Изящная женская рука, украшенная парой удивительно красивых колец, протянула девушке запечатанный конверт. Как в тумане, та сжала его в побелевших пальцах.

– Что же мне теперь делать? – прошептала уже практически не ученица Румянцева.

– Лиза, послушай меня, – твердо произнесла Ирина Александровна, наклоняясь к потерянно глядевшей в пустоту девушке.

То, что госпожа Шереметьева в гневе, выдавали только подрагивающие ноздри тонкого изящного носа, да чуть суженные темно-зеленые глаза.

– Послушай меня внимательно. Я не знаю, что тебе написал твой отец, и какой вариант дальнейших действий он тебе предлагает. Но хочу озвучить свое предложение, чтобы у тебя был выбор.

Лиза, глубоко вздохнув, попыталась взять себя в руки. Привычка подчиняться своему директору сейчас послужила для нее якорем, и она смогла сосредоточиться на ее словах.

– Тебе осталось учиться меньше четырех месяцев плюс экзамены. На это время я предлагаю тебе поработать няней у моих детей. Твоя работа станет платой за твою учебу. С Катей и Сережей ты знакома, и я помню, что на последнем выезде на природу вы отлично поладили. Они мне тогда все уши про тебя прожужжали и до сих пор радуются, когда вы видитесь. Так что здесь проблем быть не должно. Конечно, твою ученическую комнату тебе придется освободить и переехать в крыло для обслуживающего персонала. Но это всего лишь до лета. Зато у тебя будет возможность получить диплом и устроить свою жизнь так, как ты планировала. Что скажешь?

– Это очень хорошее предложение, – с благодарностью произнесла девушка.

Слезы, так тщательно сдерживаемые, все-таки потекли по ее щекам. Это же надо! Чужая, по сути, женщина оказалась более милосердной, чем родной отец!

– Я могу ознакомиться с письмом, а потом дать окончательный ответ?

– Да, конечно, – согласно кивнула Ирина Александровна, – твоя учеба оплачена до конца недели, то есть у тебя есть еще три дня на обдумывание. Но затягивать все же не стоит.

– Я понимаю, – прошептала Лиза, – я дам вам ответ сегодня вечером до восьми часов.

– Хорошо, – директор понимающе улыбнулась, – вот тебе мой личный номер, наберешь, как будешь готова. Сегодня у тебя освобождение от занятий.

– Спасибо, – с трудом выталкивая из себя слова, поблагодарила Лиза и, поднявшись со стула, медленно направилась к двери, стараясь, несмотря ни на что, держать осанку.

Когда она взялась за дверную ручку, ее остановили и заставили обернуться ободряющие слова директора:

– Ты сильная девушка, Лиза. Ты чем-то похожа на меня. И ты обязательно справишься.

Благодарно кивнув, потому что говорить она не могла, девушка покинула кабинет госпожи Шереметьевой. Не услышав окликнувшую ее Соню, которая не могла не обратить внимания на бледное и потерянное лицо ученицы Румянцевой, Лиза направилась в свою комнату, которая уже через три дня перестанет быть ее.

Большое светлое помещение с бежевыми стенами и медового цвета шторами на двух окнах с видом на парк, стало для девушки за десять лет настоящим домом. Привалившись к двери и медленно сползя по ней вниз, Лиза с тоской оглядела свою уютную комнату, где было столько пережито и передумано. Здесь она переживала первые тяжелые и одинокие дни, когда первый раз оказалась так далеко, одна, без родителей. Сюда прибегали ее подружки, чтобы поделиться новостями и сплетнями. И здесь она рыдала, лежа ничком на кровати, когда получила весть о смерти мамы. И вот сейчас ей предстоит здесь же выяснить причины предательства отца.

Собравшись с силами, девушка вскрыла конверт, который ей передала Ирина Александровна, и который буквально жег ей руки. Почерк Николая Румянцева перепутать с другим было невозможно, и слабая надежда, что это какое-то недоразумение или чья-то злая шутка, рассыпалась в прах.

«Лиза, – твердые буквы, казалось, протыкали сердце насквозь, – надеюсь, что в данную минуту ты не бьешься в истерике и с достоинством примешь все то, что сейчас тебе предстоит узнать».

Лиза закрыла глаза и откинула голову на дверную створку. Ее суровый отец в своем репертуаре. Никаких нежностей и никаких утешающих слов. Все строго и по делу.

«Когда ты появилась на пороге нашего дома, я был резко против брать тебя в семью. Но моя жена, почему-то, прониклась к тебе безумной симпатией и не хотела ничего слышать про то, чтобы отправить тебя в детский дом или еще какое-то подобное учреждение».

– Что? – не желая верить в прочитанное, дрожащим голосом прошептала потрясенная девушка. – Этого не может быть! Зачем он это придумал?! За что он со мной так?!

Смахнув с глаз слезы, которые мешали читать, Лиза вернулась к письму, надеясь… Все еще на что-то надеясь.

«Ты не помнила ничего, кроме того, что тебе восемь лет, даже не могла сказать, как тебя зовут. Это моя жена решила дать тебе имя Лиза. В нашем небольшом городке никто не заявлял о пропаже девочек твоего возраста и, поскольку никаких зацепок в деле не было, все розыскные мероприятия вскоре сошли на нет. По настоятельной просьбе моей жены я воспользовался своими связями, и нам разрешили удочерить тебя, хотя я, как ты уже поняла, был этому совершенно не рад. Но я очень любил Анну и пошел ей навстречу, тем более что своих детей у нас не было».

– Боже мой, так все это правда, – из горла слова вырывались каким-то сдавленным сипом.

Лиза только сейчас начинала осознавать всю чудовищность происходящего. Ее любимая мамочка была ей не родной! Зато стала абсолютно понятна раньше скрытая, а теперь явная неприязнь отца – просто он не был ей отцом. Конечно, девушку и раньше смущало, что она практически ничего не помнит до своих восьми лет – только какие-то неясные и разрозненные образы пару раз всплывали в памяти. Но мама объясняла ей, что она сильно болела, и эти последствия высокой температуры и воспаления легких так и не прошли, несмотря на все старания врачей и психологов.

А когда ей исполнилось десять, они всей семьей переехали в Питер, так как бизнес Николая, связанный с большой фармой, резко пошел в гору, и в тот маленький городок в Смоленской области они больше не возвращались никогда. Господин Румянцев не хотел напоминаний о тех временах, когда он был бедным и никому не известным научным сотрудником захудалого провинциального НИИ. Поэтому ее амнезия была только в плюс. А что ей делать сейчас? Девушка вернулась к письму.

«Когда Анна поняла, что ее болезнь серьезна, и скоро ее не станет, она взяла с меня слово, что я позабочусь о тебе. Она знала, что я так и не смог увидеть в тебе дочь или хоть сколько-нибудь родного человека, но знала, что слово я не нарушу.

Я долго думал, как мне с тобой поступить. Сначала решил, что просто дам тебе доучиться, и отправлю на все четыре стороны, помогу найти работу и забуду о твоем существовании. Но потом я встретил Ксению, и мои планы поменялись. Раз уж судьба постоянно дает мне приемных детей вместо своих, приходится расставлять приоритеты. И, естественно, они в пользу будущего, а не прошлого. И сейчас мое будущее – это Ксения и ее дети.

Ты, я думаю, отлично понимаешь, что обучение вас троих в пансионе Шереметьевых – это настолько бешеные деньги, что эта сумма обременительна даже для меня. Поэтому учиться там будут Стас и Раиса. А тебе я предлагаю перейти в какое-нибудь учебное заведение попроще и желательно не в Питере (список прилагаю).

Кроме того, поддерживать с тобой отношения я не собираюсь, поэтому про положение, статус и прочие блага, к которым ты привыкла, советую забыть как можно быстрее. Если будешь следовать моим указаниям – будешь получать небольшое месячное содержание в течение ближайшего года, пока не адаптируешься к новой жизни.

Если же начнешь капризничать или, не дай бог, качать права, не получишь ничего. Искать встречи со мной и устраивать сцены также не рекомендую, если не хочешь приобрести в моем лице врага. Надеюсь, мое мнение о тебе, как об умной девочке, верное, и ты меня хорошо услышала и поняла. О своем решении сообщи моему секретарю в течение двух дней, его номер у тебя есть.

Н.Румянцев».

Бессильно уронив руку с письмом на колени, Лиза еще раз попыталась осознать произошедшее. То, что ее родители – вовсе не ее. И что та жизнь, к которой она привыкла и которая казалась ей незыблемой, закончилась в одночасье. И что ей предстоит принять решение – следовать указаниям того, кого она считала отцом и который так легко выкинул ее из своей жизни или отважиться не подчиниться и остаться здесь на условиях, озвученных Ириной Александровной.

Слез уже не было. Была опустошенность и какая-то злая решимость, которая накатила совершенно неожиданно. Нет, она не пойдет на поводу у того, кому она совершенно безразлична и которому просто нужно успокоить свою совесть перед памятью жены. Она получит этот чертов диплом пансиона Шереметьевых, чего бы это ни стоило, и покинет его стены с гордо поднятой головой, а не как побитая собака, которую выкинули за порог по причине ненадобности и плохого настроения хозяина! Девушке почему-то казалось, что мама обрадовалась бы и поддержала это ее решение. И да, она по-прежнему будет считать своей матерью Анну Румянцеву, что бы кто ни говорил, потому что так, как она ее любила, может любить только настоящая мама. А Николай Румянцев пусть идет лесом вместе со всеми своими «щедрыми» предложениями!

Приняв решение, Лиза полезла в карман форменных брюк, куда она засунула бумажку с телефоном. Ждать три дня она не собиралась. Зачем, когда все понятно? Набрав нужные цифры, она через несколько мгновений услышала знакомый голос с мягкими, но властными интонациями:

– Слушаю вас.

– Ирина Александровна, это Лиза. Я согласна на ваше предложение, – все, нужные слова были сказаны, и девушка с облегчением выдохнула.

– Хорошо, – по голосу директора было слышно, что она довольна, – тогда за выходные переедешь и с понедельника после учебы приступишь к своим обязанностям. К ним будет относиться следующее – забрать Катю из школы, она заканчивает в четыре и Сережу из садика. Сопроводить их домой, проследить, чтобы они пообедали, и Катя сделала уроки. В восемь вечера можешь быть свободна. Это в общих чертах. Подробности обговорим при встрече. Все ли понятно?

– Да, конечно, – подтвердила Лиза, затаив дыхание слушая перечисление того, чем ей придется заниматься, вроде – ничего сложного, и она должна справиться.

– Замечательно. Значит, завтра в десять утра подойдешь к коменданту общежития Анастасии Петровне. Она в курсе и проводит тебя в крыло для обслуживающего персонала, а затем поможет с вещами. Потом подойдешь ко мне в кабинет – я буду на месте до трех часов – подпишем договор.

– Да, да, – Лизе только и оставалось, что согласно кивать.

Ирина Александровна, как всегда, продумала все до мелочей.

– Тогда, до завтра, – попрощалась госпожа Шереметьева и, чуть помолчав, добавила, – ты сделала правильный выбор, девочка.

– До свидания, – попрощалась Лиза со своей собеседницей и, положив трубку, тихо прошептала уже только для себя:

– Надеюсь…

ГЛАВА 2 Реальные отношения или реальное отношение

Спала Лиза, на удивление, как убитая, хотя после вчерашних переживаний ей казалось, что она всю ночь не сомкнет глаз. Открыв глаза и потянувшись, девушка с легкой грустью оглядела привычную обстановку комнаты, которую ей вскоре предстоит покинуть.

– Так, нечего кукситься, – прикрикнула она на себя, почувствовав, что глаза вновь становятся на мокром месте, – все могло быть гораздо хуже. Представь, что Ирина Александровна не захотела бы с тобой возиться?! И поехала бы ты в славный город Тамбов или Тулу, где ты вообще никто и звать тебя никак.

Ради любопытства Лиза вчера все же заглянула в список предлагаемых ей учебных заведений от щедрот господина Румянцева. Конечно, ни Москва, ни Питер там не фигурировали. Да что там, даже Нижний Новгород, Казань и Новосибирск были слишком масштабны для такой малозначительной персоны, как Лиза. Но даже и в тех городах, которые были одобрены в качестве места ее проживания, учиться ей предлагалось далеко не в лучших или престижных учебных заведениях. Это оказались какие-то бывшие техникумы или второразрядные институты, название которых никому ничего не говорит. Н-да, действительно, резкий спуск с небес на землю. Напоминание об этом вернуло девушке попытавшуюся было скукожиться бодрость.

У нее полно дел, и ей совершенно некогда упиваться жалостью к себе или страданиями по поводу жизненной несправедливости. Сейчас ей надо успеть на завтрак, а потом заняться переездом. Ничего катастрофического не случилось. Однако дальнейшие события показали, насколько наивны были эти мысли, и насколько Лиза плохо представляет реальный мир.

И первый звоночек прозвенел во время завтрака. Поставив на поднос тарелки с кашей и творожной запеканкой, а также кружку с любимым кофе с молоком, девушка направилась к привычному столику, за которым уже расположились все члены их небольшой дружной компании. Лучшие подруги Инна и Зина уже приступили к завтраку. Заметив Лизу, девушки замахали руками, предлагая поторопиться. Не успела та присесть, как подруги наперебой начали выбалтывать последние новости, главной из которых была о том, что сегодня в двенадцать дня они все трое приглашены в кино.

– Андрей с друзьями подходил только что перед твоим приходом, – возбужденно тараторила Инна, невероятно хорошенькая рыжая девушка с зелеными глазами, – как здорово, что ты с ним теперь встречаешься! Ведь раньше он считал ниже своего достоинства беседовать с нами. Только кивал при встрече, и все. А у него такие классные друзья – что Саша, что Толик! Представляешь, мы пойдем все вместе. Через час выходим!

С Андреем Лиза начала встречаться совсем недавно, хотя учились они в одном классе с момента ее поступления сюда. Высокий красивый блондин был одним из тех парней, на которых заглядывались бы девчонки, даже если бы он был беден, как церковная мышь. А уж если его отец – владелец половины угольных шахт в стране, можно представить, какой бешеной популярностью пользовался Корсаков, начиная со средней школы. При этом ученица Румянцева никогда не была ему интересна – скромный угловатый подросток, каким долго выглядела Лиза, вызывала на красивых мальчишеских губах только презрительную улыбку с явным намеком на жалость. Ее подруги также не далеко от нее ушли. Они не были королевами класса, и за ними толпой не ходили мальчики с предложениями помочь донести портфель или пойти погулять по парку.

И хотя к двадцати одному году выглядели они гораздо привлекательнее, чем, скажем, в четырнадцать, сложившееся впечатление, видимо, было уже не изменить. Короче, хотя к подругам сейчас и проявляли внимание некоторые одноклассники или парни из параллельного класса, но их рейтинг в школьной иерархии был очень далек от уровня компании, в которой вращался Андрей.

Все изменилось на Новогоднем балу. Мама Инны сделала дочери и ее подругам шикарный подарок. Известный дизайнер одежды Рита Риф наконец-то соизволила заметить, что ее маленькая девочка выросла и обзавелась очень даже достойной фигурой и внешностью, а значит должна блистать в нарядах от маман, еще более подчеркивая и укрепляя славу знаменитого модного дома Риф. В пансион Шереметьевых прибыла целая команда модельеров и стилистов, и каждая из трех девушек обрела свой неповторимый новогодний образ.

Когда подруги вошли в украшенный гирляндами, шарами и еловыми ветками бальный зал (да-да, был в их пансионе и такой!), наступила звенящая тишина. Явление вчерашних серых мышек произвело фурор, результатом которого для Лизы стал первый танец с самим Андреем Корсаковым.

– Обалдеть! Я не ожидал, что ты такая, – сообщил парень, как только зазвучала музыка, и пара начала танец. – Как это я раньше этого не замечал?!

В ответ Лиза только молча краснела, так как никак не могла поверить в то, что это происходит именно с ней. Правда, пришла в себя девушка достаточно быстро, все-таки держать себя в руках при любых обстоятельствах учили в их школе на совесть, и смогла вполне успешно поддерживать беседу. В итоге, к концу вечера она обзавелась статусом девушки самого популярного парня школы и кучей недоброжелательниц, которые не понимали, как этой замухрышке такое удалось.

И вот уже месяц Лиза не помнила себя от счастья. Первая любовь кружила голову, и каждый день казался прекраснее предыдущего. С Андреем они общались и в школе, где он практически каждую перемену просиживал рядом с ней, обнимая за плечи и нашептывая на ушко разные комплименты и милые глупости, которые заставляли щеки пылать, а многих одноклассниц злиться и презрительно фыркать. А после занятий они тоже часто выбирались куда-нибудь – погулять, сходить в кино или в кафе, вдвоем или с компанией. Поэтому сегодняшнее предложение не стало чем-то из ряда вон выходящим. И в любой другой день Лиза бы с радостью согласилась, но сегодня…

– Так я зайду за тобой через час? – прозвучал за ее спиной уверенный голос, обладатель которого явно не сомневался в положительном ответе.

Рядом с Лизой на стул опустился Андрей, с улыбкой ожидающий согласия.

– Понимаешь, – дрогнувшим голосом проговорила девушка, – я сегодня переезжаю, и сама еще не знаю, куда за мной заходить. Да и за час вряд ли я успею все закончить.

– Как это переезжаешь? Куда? – посыпались со всех сторон удивленные вопросы.

– В крыло для обслуживающего персонала, – прошептала Лиза, чувствуя, как щеки начали просто пылать, хотя она и не понимала, чего, собственно, она стыдится – ведь это просто место жительства из-за изменившихся обстоятельств, и она ни в чем не виновата.

– Почему? – следующий вопрос был также задан практически хором.

Ученица Румянцева с удовольствием промолчала бы в ответ, но Андрей смотрел на нее требовательным взглядом, и она не смогла оставить вопрос без ответа – ведь у них все серьезно, и он имеет право знать о таких значимых событиях в ее жизни.

– Мой отец отказался оплачивать мое дальнейшее пребывание здесь, – решила сообщить девушка часть правды, тонкости их семейных взаимоотношений делать достоянием общественности она не собиралась, потом наедине она расскажет своему парню и подругам все подробности, – Ирина Александровна предложила мне возможность продолжить свое обучение, если я соглашусь поработать у нее няней. Конечно, я согласилась.

– Понятно, – резко произнес Андрей, поднимаясь на ноги. – Ладно, увидимся на занятиях. Девчонки, вы идете? – обратился он к Лизиным подругам. – Кино ждать не будет.

Лиза, ничего не понимая, наблюдала за тем, как ее парень, больше не удостоив ее ни словом, ни взглядом, покидает столовую. Как за ним быстрым шагом устремляется Инна. Как, оглянувшись, за ними выходит и Зина.

– Что это сейчас такое было? – прошептала девушка, ошарашенная поведением тех, кого она считала своими самыми близкими людьми.

– Что, недолго музыка играла? – фыркнула, проходя мимо столика, за которым замерла Лиза, Милана Истомина.

Милка была одной из самых ярых поклонниц красавчика Корсакова и ненавидела Лизу всей душой. Так что сегодня на ее улице был настоящий праздник – кумир прозрел и послал эту лохушку Румянцеву лесом. Насладившись потерянным видом соперницы, Истомина гордо вышла в коридор. Предстояло самое приятное – рассказать всем заинтересованным лицам, что Андрей бросил свою кикимору. Да, цитаты из старых фильмов – это сильная сторона любого образованного человека, а Милана считала себя именно такой. Да и сказанное было сейчас удивительно к месту.

Не успела довольная одноклассница скрыться за дверью, как в столовую ворвалась Зина. Оглядевшись вокруг, она облегченно выдохнула и поспешила к столику, за которым сидела абсолютно размазанная всем произошедшим Лиза. С шумом подтянув стул вплотную к застывшей подруге, Самарина обняла ту за плечи и начала убежденно говорить:

– Лиза, давай мы не будем сейчас доставлять этим гиенам удовольствие твоим расстроенным видом. Пойдем, я помогу тебе с переездом, и ты мне все спокойно расскажешь. Или не расскажешь, если не захочешь.

Лиза понимала, что ее подруга права и, собрав остатки моральных и физических сил, согласно кивнула и поднялась на ноги. По привычке высоко подняв голову и выпрямив спину, девушки спокойным шагом направились на выход, стараясь не обращать внимания на громкий шепот и пересуды, которые становились все громче, по мере того как подруги удалялись от места событий.

– Зин, почему ты вернулась? – не могла не задать вертевшийся на языке вопрос Лиза. – Зачем тебе портить репутацию и отношения с друзьями из-за такой неудачницы, как я?

– Румянцева, ты что, совсем чокнулась? Ты моя подруга и тебе нужна поддержка! – Зина аж остановилась и покрутила пальцем у виска, с изумлением глядя на подругу. – Не смей даже думать такие глупости. Нашла неудачницу! Неприятности и падения у всех в жизни бывают. А те, которые сейчас задирают нос и тыкают в тебя пальцем… Они просто идиоты и завистливые сволочи. И пусть не думают, что такое поведение сойдет им с рук! Рано или поздно судьба и к ним повернется тем самым местом, каким они к людям регулярно поворачиваются. Вот увидишь!

Лиза смотрела на подругу так, как будто увидела в первый раз. Невысокая крепенькая брюнетка с теплыми карими глазами взирала в ответ с возмущением и обидой.

– Прости меня, – пробормотала Лиза, которой моментально стало стыдно, – и спасибо тебе огромное. Глядя на поведение отца, Андрея и Инны, я, честно говоря, совсем разуверилась в людях.

– Да уж, – тяжело вздохнула одноклассница, – от Рифулиной я такого точно не ожидала. Я и выбежала за ними с уверенностью, что мы сейчас этому Андрюшеньке трепку устроим, а оказалось, что Инка его еще и утешать взялась – как ему не повезло, бедному, так ошибиться с выбором. Но, может, она еще одумается? А вот этот скользкий Корсаков мне никогда не нравился, и его поведение меня нисколько не удивило.

В ответ на эту тираду, Лиза только грустно покачала головой. Ничего хорошего от окружающих она в ближайшее время точно не ожидала. И, к сожалению, оказалась абсолютно права.

Закончив собирать вещи, которых оказалось на удивление много, подруги направились к коменданту общежития. По дороге они наткнулись на стайку девчонок, среди которых затесалась и Милана, вещавшая на весь коридор громким голосом:

– Я всегда подозревала, что она не нашего круга, и оказалась права. Какая она Румянцева? Подкидышем и оказалась! Чай, какие-нибудь алкоголики избавились от обузы. Даже им такая оказалась не нужна!

Даже заметив зрителей, Истомина не подумала понизить голос, с наглым превосходством глядя в побледневшее лицо Лизы.

– Чего ты несешь?! – возмущенно крикнула Зина, с беспокойством глядя на подругу, которая едва слышно шептала:

– Откуда она об этом узнала?

– Абсолютную правду, – Милана буквально наслаждалась своим триумфом, смешивая неудачливую соперницу с грязью, – видишь, у нее на физиономии все написано! Я вообще считаю, что надо нашим родителям написать жалобу госпоже Шереметьевой, с требованием убрать от нас подальше эту выскочку. Лично я с ней в одном классе не хочу находиться, мало ли, чего ей в голову придет, с такой-то родословной.

Собравшиеся вокруг подпевалы одобрительно зашумели.

Лиза чувствовала, что у нее земля буквально уходит из-под ног. Она думала, что все самое страшное случилось вчера, когда человек, которого она считала отцом, выкинул ее, как старую ненужную тряпку, из своей жизни. Но оказалось, что жизнь отвесила еще не все оплеухи.

– Да у нас тут никак принцесса крови объявилась?! – неожиданно раздался насмешливый мужской голос.

Все присутствующие, вздрогнув от неожиданности, как по команде повернули головы в сторону говорившего. Жертва травли, несмотря на плавающий в глазах туман слез, тоже попыталась разглядеть своего неожиданного заступника. Между тем парень, нисколько не смущаясь всеобщего внимания, подошел к девичьей компании, и Лиза наконец-то поняла, кто же это такой.

Ярослав Громов появился в их классе сразу после Нового года. Он перевелся из Московского филиала их учебного заведения. Его отец, хозяин одного из крупнейших в стране агрохолдингов, решил, что филиал – это, конечно, хорошо, но закончить и получить диплом нужно в штаб-квартире. Высокий крепкий брюнет с яркими серыми глазами мог бы легко побороться за звание самого популярного парня с самим Корсаковым, но похоже, ему это было не интересно. Девчонок, пытавшихся с ним кокетничать, он игнорировал, а особенно приставучих обдавал таким холодом, что до многих дошло – безопаснее вздыхать и восхищаться издали. Сам же он тоже ни к кому особой симпатии не проявлял. Тем неожиданнее было его сегодняшнее вмешательство.

– Ну так что, кто тут у нас свой род от самого императора ведет? – повторил ехидно Яр, с легким призрением глядя на захлебнувшуюся от такого тона Милану.

– Но… Я… Она, – безуспешно попыталась вновь донести свою позицию до окружающих Истомина.

– Смотри, сама двух слов связать не можешь, а все туда же – аристократку из себя строишь, – продолжал издеваться Громов, – может, стоит проверить, а не подменили ли тебя в роддоме?

Истомина покраснела так, что казалось, ее щеки сейчас вспыхнут настоящим пламенем.

– Да как ты смеешь!!! – завизжала она, наконец обретя дар речи.

Насмешливо изогнув бровь, парень изобразил полное внимание и готовность слушать.

– Ее отец сам от нее отказался и платить за учебу здесь прекратил! И она теперь в крыле обслуги жить будет, да еще и нянькой подрабатывать, – решила открыть рот одна из девиц группы поддержки Миланы.

– И что? – удивленно переспросил Ярослав, переключая свое внимание с кипящей Милки на новую жертву. – То, что этот мужик – дурак – это его проблемы. Вы-то каким местом к этому отношение имеете? Или вы считаете, что названия модного бренда на сумочке достаточно, чтобы вызвать уважение к таким дурехам, как вы? К сожалению, должен вас разочаровать.

Оглядев девиц, которые, открыв рот, пытались понять, как это их так вежливо спихнули с пьедестала, парень продолжил:

– Лично я вижу здесь всего двоих, которые вызывают у меня уважение. Одна готова решать сама свои проблемы, не опускаясь до обвинений и истерик. А вторая – замечательная подруга. А вот все остальные, увы…

Не закончив фразу, молодой человек с жалостью оглядел присмиревших девчонок.

– И да, – тон Ярослава утратил все шутливые нотки и стал буквально ледяным, – если еще кто-то позволит себе тыкать Румянцеву ее происхождением или местом проживания, или еще как-то попытается задеть, тот будет иметь дело со мной. И, поверьте, он сильно пожалеет, что проигнорировал мое предупреждение.

Оставив собравшихся переваривать услышанное, Громов повернулся к застывшим от изумления Лизе и Зине.

– Пойдемте, я помогу вам перенести вещи. Меня Анастасия Петровна под это дело направила.

Услышав имя строгого коменданта, девушки не споря отправились следом за парнем, но стоило им отойти подальше и скрыться за поворотом от группы сплетниц, как Лиза уже не смогла промолчать:

– Яр, – она тронула за локоть целеустремленно шагающего впереди Громова, – спасибо тебе огромное, что вмешался. Честно говоря, я не ожидала…

– Ой, вот только не принимай это на свой счет, – скривился Ярослав, – я просто терпеть не могу, когда стаей начинают травить одного, да еще и исподтишка. И вообще, пошли быстрее, я не хочу потратить на эту ерунду весь свой выходной день. Сейчас заберем твои вещи, ключ от новой комнаты мне комендант уже выдала, – говоря все это, парень похлопал себя по нагрудному карману стильной толстовки.

Подруги переглянулись и недоуменно пожали плечами.

– Да я и не думала, – пробормотала Румянцева, глядя в спину вновь решительно зашагавшего по коридору парня.

На эту реплику никакого ответа не последовало. Троица молча дошла до общежития и поднялась к бывшей Лизиной комнате. С таким помощником оказалось, что все вещи они втроем могут унести за пару раз.

И вот ученица Румянцева оказалась на пороге своего нового жилища. Ну, что сказать? Комнатка была, наверное, раза в три меньше, чем та, к которой она привыкла. Но была достаточно уютной. В ней нашлось место кровати, шкафу и даже письменному столу. Кроме того, радовало наличие собственной ванной комнаты. А на подоконнике обнаружился электрический чайник и пара чашек.

– Ну все, обживайся, а я пошел, – оповестил оглядывающихся девчонок Яр, сгружая на пол последнюю партию пакетов.

– Я тебе правда очень благодарна, – совершенно искренне проговорила Лиза, – и мне не важно, почему так произошло. Ты оказался рядом в самый трудный момент и не прошел мимо. Если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь, можешь на нее смело рассчитывать.

Парень пренебрежительно фыркнул и направился к выходу. Но в дверях неожиданно задержался:

– Я запомню твое обещание. Кто знает, как повернется жизнь. Твой пример это отлично подтверждает, – серьезно проговорил Громов и шагнул наружу, оставив девчонок в легком недоумении от столь быстрой смены его настроения.

Подруги остались вдвоем.

– Лиз, а тут довольно мило, – оглядываясь по сторонам, вынесла вердикт Зина. – Кстати, до того, как дела моего папы пошли в гору, я жила почти в такой же комнатке.

Отец Зины был владельцем сети пекарен и модных кафе, где готовили низкокалорийные десерты, из-за чего там постоянно тусовался весь бомонд, бесконечно пекущийся о своей внешности. Господин Самарин шел к своему успеху довольно долго, и в пансион Шереметьевых его дочь попала на три года позже, чем Лиза. И приняли ее тут тоже не сказать, что с распростертыми объятьями. И Румянцева была одной из тех, кто сразу предложил смущенной пухлой девчонке дружбу и помог ей освоиться на новом месте. Поэтому Зина лучше, чем кто бы то ни был, понимала, что сегодня пережила ее подруга, и у нее не было сомнений, на чьей стороне она будет играть.

Девушки довольно резво разложили все перенесенное по местам и, облегченно вздохнув, уселись около стола на довольно потрепанные, но крепкие стулья.

– Рассказывай, – потребовала Самарина, внимательно глядя на подругу, – а то у меня такое впечатление, что все о происходящем знают больше, чем я.

Тяжело вздохнув, Лиза поведала подруге все в подробностях и без утайки.

– Н-да, – задумчиво протянула Зинаида, подперев ладонью подбородок и глядя в украшенное голубыми занавесками окно, за которым день уже начал клониться к закату.

На обед сегодня подруги не попали, занятые всеми этими хлопотами.

– А ты знаешь, – продолжила она, переведя взгляд на грустное лицо подруги, – я считаю, что все сложилось удачно, несмотря на все неприятности и сложности. Вот смотри – в отличие от большинства учащихся здесь девчонок, ты будешь совершенно свободна в выборе дальнейшей жизни. Ты никому ничего не должна, и никто не будет на тебя давить. Это раз. Согласна?

Лиза, на секунду задумавшись, утвердительно кивнула.

– Если уж Ирина Александровна пришла тебе на помощь, то, я уверена, окажет тебе поддержку и дальше, а у нее ого-го какие связи. Это два.

И с этим Лиза не могла не согласиться.

– Ну, и наконец, три. Только не бей меня сразу, – сделала преувеличенно испуганную моську Зина, – тебе очень повезло разглядеть гнилую натуру Андрюшеньки сейчас, а не тогда, когда ваши отношения стали бы уже по-настоящему серьезными.

Напоминание об Андрее больно задело Лизино сердце, но тем же сердцем она чувствовала, что подруга абсолютно права. И от осознания этого ей действительно стало легче. Хотя боль от предательства парня и лучшей подруги вряд ли пройдет очень быстро. Об Инне они, кстати, больше не говорили, придя к молчаливому соглашению не касаться пока этой темы.

– Ладно, проехали, – решительно проговорила Зина, стукнув ладонями по столу. – На ужин пойдем?

И Лиза утвердительно кивнула. Прятаться она не собиралась. Но, к удивлению подруг, все прошло гораздо лучше, чем они предполагали. Народу в столовой было очень мало – в выходной день ученики предпочитали ночевать дома или просто развлекаться вне школы. А те, кто был, не торопились цеплять воинственно настроенных девушек. «А может, – мелькнула у Лизы мысль уже поздним вечером, когда она лежала на своей новой кровати, – так подействовало предупреждение Громова?».

Как на самом деле обстоят дела, могло показать только время.

ГЛАВА 3. Новое похищение

А в воскресенье Лиза закрыла сразу три важных дела. Одно неприятное и два, скажем так, интересных.

Во-первых, она поставила в известность помощницу Николая Румянцева о том, что присланные предложения ей не интересны. Переезжать из Питера она не планирует и за свою дальнейшую учебу будет нести ответственность сама. Какова будет реакция того, кого она так долго считала отцом, она даже предполагать не решалась. «В любом случае, мне наплевать!» – твердо сказала себе девушка и нажала на кнопку «отправить». Электронное письмо ушло адресату.

Облегченно выдохнув, ученица Румянцева отправилась в кабинет директора, и это было во-вторых. Вчера от госпожи Шереметьевой пришло сообщение, что она в отъезде, и подписание договора переносится на десять утра воскресенья. Внимательно прочитав предложенный договор и найдя его более, чем приемлемым, Лиза поставила свою подпись, официально переходя в ранг няни семьи Шереметьевых.

– А может быть, ты зайдешь к своим подопечным уже сегодня? – внесла предложение Ирина Александровна, когда с документами было покончено. – Вы пообщаетесь немного, а я тебе спокойно все покажу и расскажу, чтобы завтра не делать это все на бегу между учебой и работой?

Новая няня, сочтя предложение разумным, ответила согласием. Шереметьевы занимали отдельное трехэтажное здание, расположенное в глубине парка. Лизе внутри еще бывать не доводилось, хотя мимо этого белого воздушного произведения архитектурного искусства она, конечно, проходила, гуляя в парке, занимающем довольно большую территорию вокруг пансиона.

Зайдя вслед за хозяйкой в высокие двустворчатые двери, девушка на мгновение застыла в восхищении. Элегантность и аристократизм были здесь во всем – начиная от высоких потолков, украшенных лепниной, до строгой современной классической мебели.

– Этому зданию более ста пятидесяти лет, – с гордостью произнесла Ирина Александровна.

По всему было видно, что она любит свой дом и гордится им. Лиза только и могла, что хлопать глазами, оглядываясь по сторонам и с тревогой думая, как она будет тут работать – страх что-нибудь уронить или, упаси боже, разбить или испачкать, моментально сделал ее неуверенной и неуклюжей.

К счастью, пафос первого знакомства был сметен двенадцатиногим вихрем, ворвавшимся в холл навстречу пришедшим. Десятилетняя Катя и шестилетний Сережа с визгом бросились обниматься к матери, а потом почти с таким же восторгом начали приветствовать свою новую няню:

– Ура! – во все горло кричал мальчишка, носясь вприпрыжку вокруг слегка обалдевшей от всего происходящего Лизы, – ты согласилась!!!

За Сережей с громким лаем скакал щенок бигля, внося свой вклад в творившуюся какофонию.

– Мама говорила, чтобы мы подождали и не радовались заранее, – решила объяснить Катюша, – но я знала, что ты согласииишься!!!

Последнее слово девчонка прокричала с таким воодушевлением, что рыжий котенок, крутящийся у ее ног, прижал уши и зашипел.

– Дети, – со смехом проговорила их мама, – Лиза сейчас напугается и сбежит.

– Нет, нет, нет, – хором загомонили младшие Шереметьевы, – она смелая!

– Смотри – это Лайк, – Катя начала знакомить девушку с четвероногими членами банды, и первым был представлен рыжий котенок, – мы его на улице нашли, и папа сказал, что ему очень повезло, когда его заметили. Короче, мы поставили ему лайк – поэтому его так зовут.

– А это – Лорд, – представил своего питомца Сергей, присаживаясь на корточки и обнимая лопоухого щенка за шею. В ответ тот радостно лизнул хозяина в нос.

– Отлично, – перешла на серьезный тон хозяйка дома, – теперь, когда все со всеми знакомы, давайте разберем права и обязанности всех присутствующих…

Уходила из дома директора Лиза не через два и даже не через три часа. Сначала они все вместе составляли расписание на каждый день недели, чтобы все успевать, и нигде не было накладок. Затем дети упросили девушку поиграть с ними в какую-то мудреную ходилку, доставленную сегодня в подарок от бабушки. Ну а потом ее уговорили остаться на обед. Короче, выбралась на улицу ученица Румянцева только ближе к трем. Голова слегка кружилась от обилия впечатлений и новой информации. Но зато все упаднические мысли выдуло из головы напрочь.

Когда девушка устало тащилась к своему новому месту обитания по расчищенным дорожкам парка, пряча нос в меховой воротник от свежего февральского ветра, ее неожиданно окликнул парень, к встрече с которым она пока не знала, как относиться.

– Лиза, погоди! – громко закричал Стас, едва заметив идущую.

Остановившись, она с опаской ждала нового приемного сына своего совсем не отца. «С ума сойти можно от этих родственных переплетений!», – мелькнула мысль в заглючившей от такого напряжения голове.

– Ну наконец-то! – облегченно проговорил приблизившийся парень, зябко потирая руки в меховых перчатках. – Жду тебя, жду. Где ты все ходишь?! Замерз, как цуцик! Пригласишь на чай? Я уже эту природу и погоду видеть не могу.

Посмотрев на посиневшие губы собеседника, девушка решила побыть доброй и гостеприимной, да и обсуждать щекотливые темы на улице – так себе затея.

– Пойдем, цуцик, – хмыкнула она, ускоряя шаг и беря спутника под руку.

Добравшись до комнаты и предложив гостю располагаться на любом из двух стульев, Лиза поставила чайник и внимательно посмотрела на Стаса. Тот почему-то мялся и выглядел смущенным, хотя девушка ожидала совсем другого поведения – равнодушие, нежелание общаться, даже снисходительная жалость, в конце концов… Эти эмоции были бы ей понятны. Но смущение?

Чайник закипел, позволив хозяйке и гостю еще на какое-то время отложить начало разговора, сосредоточившись на заливании пакетиков с заваркой кипятком.

– Ладно, хватит мяться, – решила все-таки начать разговор и прояснить ситуацию Румянцева.

– Понимаешь… – протянул неуверенно Стас, но потом, решительно махнув рукой, припечатал:

– Да блин! Короче, это Райка проболталась о том, что ты Николаю не родная.

Выдав этот шок-контент, парень взлохматил русые волосы и, извиняюще посмотрев на Лизу, пустился в объяснения:

– Она не со зла, правда. Подошла к ней на днях эта мымра – Истомина и давай в уши лить – мол, не спеши привыкать к хорошему, отчим никогда не будет относиться к чужим детям, как к своим. Скоро ему все это надоест, и полетим мы из пансиона быстрее визга. Понимаешь, она ко мне пыталась подкатить с предложением – подставить тебя перед Андреем. Типа, я же и в комнату к тебе спокойно могу войти… Ну, и каких-нибудь фоток наделать – например, ты в полотенце, ну или еще чего поинтереснее.

Услышав о таких замыслах, Лиза только и могла, что открывать и закрывать рот, не в силах подобрать слова от возмущения.

– И ты? – только и смогла произнести в итоге.

– Послал я ее, че я, совсем дурак, что ли? Мне на ее выступления вообще пох…, вот она и пошла сестре нервы мотать в отместку. Ну та, наивная дурочка, возьми и ляпни, что дядя Коля не такой. Вон, мол, Лиза им тоже не родная, а сколько лет о тебе заботились, и все в порядке. Не знала сеструха еще, какой фортель ее ненаглядный дядя Коля с тобой выкинет. А Милка и рада – такая новость бомбическая ей в руки попала! Воспользовалась, зараза, сразу, как случай представился, – понуро закончил парень свою речь.

Хозяйка комнаты не менее понуро покивала в ответ. Да, такого фортеля дяди Коли точно никто не ожидал.

– А чего ты один-то пришел? – решила задать закономерный вопрос Лиза. – Рая где?

– Да ревет она со вчерашнего дня без перерыва, – с досадой пояснил Стас, – сначала из-за того, что перед тобой стыдно. Потом, что Истомина права, и теперь ей страшно за меня, себя и маму. А потом, потому что тебя жалко. А потом… Короче, я плюнул и пошел тебя искать, чтобы все рассказать. Нам, я считаю, сейчас еще крепче друг за друга держаться надо. Так что если какая помощь нужна будет – обращайся без проблем.

По-хорошему удивленная, девушка с признательностью взглянула на парня.

– Спасибо. Но я думаю, вам не из-за чего переживать. Вас он не тронет, у него с Ксенией серьезно все.

– Да ну его, – проворчал одноклассник, – не хочу я от него зависеть. Закончу, и работать начну, чтобы если что, с сестрой вот так же не случилось. Ладно, пойду я, у меня еще репетитор по французскому сегодня. Ох, чую, сдохну я к экзаменам от такой нагрузки.

Тяжело вздохнув, Стас поднялся со стула и потопал к двери.

– Рае передай, что я на нее не сержусь, – крикнула, опомнившись от услышанных откровений, Лиза в спину уходящему.

– Ага.

Дверь захлопнулась, и девушка без сил повалилась на кровать.

– Ну ничего себе, денечек! – пробормотала себе под нос несостоявшаяся жертва Истоминских интриг. – Какая же Милка все-таки стерва!

Сил на домашние задания уже не было и, плюнув на то, что завтра учебный день, Лиза завалилась с любимой книгой на постель. В конце концов, она точно заслужила спокойный и приятный вечер!

Следующую неделю ученица Румянцева могла охарактеризовать одним лозунгом: «Привыкай!». А привыкать пришлось ко многому. И к шепотку за спиной, который сопровождал ее, куда бы она ни направилась. И к тому, что теперь Инна и Андрей сидели на переменах в обнимку, и приятные глупости Корсаков теперь шептал в Рифулинское ушко.Правда, к удивлению Лизаветы, по истечении семи дней это практически перестало задевать. Более того, она испытывала даже какое-то мрачное удовлетворение, глядя на бесящуюся Милану, которая теперь ненавидела Инну всей душой, а к Румянцевой потеряла всяческий интерес.

И, конечно, пришлось привыкать к тому, что свободного времени стало катастрофически мало – мелкие подопечные требовали внимания и еще раз внимания.

К плюсам можно было отнести то, что больше в открытую задевать Лизу никто не пытался, но все равно в постоянном скрытом обсуждении приятного было мало. Спасибо Зине и Стасу, которые старались быть рядом и всячески поддерживали.

Правда, отвлекали от грустных мыслей больше не их: «Все будет хорошо», «Держись!» и так далее. Отвлекали их сердитое шипение друг на друга и бесконечные пикировки. Вот и сейчас, завидев в конце коридора вихрастую макушку одноклассника, Зина принялась презрительно фыркать и бормотать себе под нос:

– Ну вот неужели нельзя причесаться?! Лизка, почему твой сводный вечно ходит таким растрепой?!

– Вижу, ты по мне скучала, – ехидно вклинивается в ее речь Стас, успевший подойти и услышать ворчание Самариной.

– Пфф, – только и удостоила парня Зина, гордо вздернув нос.

– Хватит вам! – засмеялась Лизавета, беря обоих непримиримых спорщиков под руки. – Вон, смотрите, Раиса идет. Стас, может, она уже перестанет ерундой страдать?

Рая, заметив идущую навстречу троицу, изменилась в лице. Вот только что была нормальная девчонка, а сейчас – глаза на мокром месте, взгляд, как у нашкодившего котенка и трясущиеся губы.

– Рай, ну что опять? – с легкой досадой спросил брат. – Ты же вроде уже успокоилась? Не держит на тебя Румянцева зла, как еще нужно это объяснить?!

Лиза, боясь,что сейчас на нее опять лавиной посыплются извинения, просто подошла и обняла расстроенную девушку. Но в этот раз все пошло отнюдь не по отработанному сценарию. Обняв сводную сестру в ответ, Свиридова со слезами зашептала ей на ухо:

– Она пропала, а никто ничего не хочет делать! И мне сказали не лезть. Но как же так?! – произнеся эту малопонятную фразу, Рая зарыдала в голос.

На них уже стали оборачиваться проходящие по коридору ученики. Им было жутко интересно – а вдруг какой новый скандал? От этой Румянцевой всего можно ожидать. Не желая вновь давать повод для сплетен, Елизавета потянула сестрицу в ближайший пустой кабинет, к счастью, оказавшийся открытым. Но как только удивленная компания приступила к расспросам хлюпающей носом девчонки, едва успевшая закрыться дверь вновь распахнулась, и в аудиторию влетел не кто иной, как сам Ярослав Громов с абсолютно дикими глазами.

– Ты должна мне помочь! – крикнул он, бросаясь к Лизе и схватив ее за плечи. – Ты обещала!

При каждом произносимом слове он встряхивал остолбеневшую от всего происходящего девушку так, что она чувствовала себя тряпичной куклой, у которой вот-вот оторвется голова. К счастью, вмешался Стас, оттащивший практически невменяемого парня от сводной сестры и не менее внушительно рявкнувший:

– Успокоились все! Живо!

Это возымело действие, и театр абсурда встал на паузу.

– Мы сейчас все выдохнем, сядем и постараемся спокойно во всем разобраться, – с нажимом продолжил Свиридов, все еще удерживая Яра, и добавил, обращаясь непосредственно к нему, – могу отпускать?

– Да, – сквозь зубы процедил Громов, резко сбрасывая с себя чужие руки.

Лиза с опаской поглядела на Ярослава. Всю эту неделю он вел себя как обычно – гордо ходил по коридорам, не обращая внимания на девчонок вообще и на Румянцеву в частности. И вдруг такой взрыв эмоций! Есть от чего прийти в замешательство.

– Давайте уже присядем, – пропищала Зина, тоже явно выбитая из колеи всем происходящим.

Расположившись за ближайшими партами, ученики элитного пансиона вопросительно уставились друг на друга.

– Рай, давай сначала ты, – решила нарушить напряженную тишину Лизавета. – Кто пропала и причем тут ты?

– Наташка пропала, – опять начала всхлипывать сестра Стаса, – мы с ней в одном классе учимся и дружим. Вчера договорились вместе пойти с утра на завтрак. Я ее ждала, ждала, потом пошла в комнату к ней, постучала – ничего. Решила, что мы с ней разминулись, побежала в столовую – там тоже ее никто не видел. И на первый урок она не пришла. И на телефон не отвечааааееет… Я и к учителям подходила, просила, чтобы они что-то предприняли, а они только говорят: «Не лезь. Это не твое дело. Все с ней нормально». А у самих лица такие, что прям жуть, – сквозь слезы проговорила Раиса.

– Может, ее домой срочно вызвали? – высказала предположение Зина, пытаясь утешить девушку.

– Не вызвали ее домой, – раздался мрачный голос Громова, – ее похитили.

Все сидящие в аудитории вздрогнули от отчаяния, прозвучавшего в голосе парня.

– Чего ты гонишь? – вскинулся Стас, с тревогой глядя на побледневшую сестру. – Откуда тебе это знать?

– Наташка – моя двоюродная сестра, – сделал неожиданное признание Яр, – и ее родителям уже прислали нехилое такое требование о выкупе.

Такого откровения точно никто не ожидал. Растерянность, исходящую от участников этого спонтанного совещания, можно было резать ножом и предлагать интересующимся как эталон этого неприятного чувства. Громкий скрежет по полу ножек стула, который резко оттолкнул от себя поднявшийся на ноги Ярослав, заставил присутствующих сбросить с себя накатившее от таких новостей оцепенение.

– Но…, – робко произнесла Лиза, глядя в глаза вновь подошедшего к ней практически вплотную парня, – ты просил меня о помощи. Но чем я могу тут помочь? Это надо в полицию…

– Нет, – твердо ответил Яр, – никакой полиции.

Лизавета увидела, как напряглись мышцы под темно-синим свитером на руках одноклассника, которыми он оперся о ближайшую к ней парту.

– Но почему? – непонимающе посмотрела она на сжавшего зубы Ярослава.

– Потому что – это не первое похищение учениц пансиона Шереметьевых, – ответ каменной глыбой придавил всех присутствующих.

– Что? Как? Когда? – посыпались вопросы со всех сторон.

– Подробностей я не знаю. Именно для этого мне и нужна ты. Ты работаешь у Шереметьевых и, наверняка, там есть слуги, которые могут многое рассказать.

– Подожди, я ничего не понимаю, – всплеснула руками Лиза, – причем тут слуги, и зачем это все тебе? Почему ты говоришь, что никакой полиции – это же их работа?

Громов тяжело вздохнул и устало потер лоб.

– Пообещайте, что все сказанное здесь не выйдет за пределы этой комнаты. Я не угрожаю, но если из-за кого-то, распустившего язык, пострадает моя сестра…

Ему не было нужды заканчивать фразу, все и так все поняли – ничего хорошего такого болтуна не ждет. Поэтому все просто молча согласно закивали. Еще раз сурово оглядев собравшихся, парень начал рассказ:

– Как я уже говорил, я мало знаю. Знаю, что это не первое похищение. И что во всех предыдущих случаях родственники не обращались в полицию, и девочек после передачи выкупа возвращали. А в первый раз, и он же единственный, когда похищенную не вернули, работала полиция. Ясно теперь?

– Да уж, – задумчиво протянул Стас, – понятно, что теперь рисковать никто не хочет.

– Но причем тут слуги Шереметьевых? – этот момент был Лизе по-прежнему странен.

Громов вновь тяжело вздохнул, будто собираясь с силами и, помолчав, выдал настоящую бомбу:

– Потому что первой была дочка Ирины Александровны. И потому что я хочу найти урода, который это делает.

Гробовое молчание послужило ответом на эти слова.

ГЛАВА 4. Для чего нужна подготовка к выпускному

Выходили из кабинета в глубокой задумчивости. И если другие могли спокойно направиться в свои комнаты или на прогулку, или еще куда-нибудь, где можно было переварить полученную информацию, то Лизе следовало спешить на работу, она и так уже почти опаздывала, а в ее положении это было недопустимо.

– Румянцева, подожди, – рядом пристроился Громов, приноравливаясь к быстрой походке девушки.

– Извини, я уже опаздываю. А на мне теперь, как ты понимаешь, двойная нагрузка – не только официальные обязанности няни, но и тайная шпионская миссия, – не могла удержаться от ехидства Лиза, все-таки его показательное пренебрежение в прошлый раз ее задело.

– Ну, я признаю, что слегка перегнул с настойчивостью в требовании выполнить обещание, – хмыкнул парень, засовывая руки в карманы стильных джинсов, – а вообще, я хотел сказать тебе спасибо, за то что согласилась, хотя я бы понял, если бы ты отказалась.

Лиза только покачала головой, удивляясь, как быстро меняется настроение одноклассника – то он холоден и неприступен, то пылает, как пожар, а то ведет себя как обычный парень, решивший поболтать на досуге с девчонкой. Но, оказалось, что на необычность поведения Ярослава обратила внимание не она одна.

– Что, Громов, наконец-то нашел компанию, себе подстать? Которая тоже из грязи в князи? – раздавшийся из-за их спин знакомый голос заставил Лизавету вздрогнуть и сбиться с шага.

– Корсаков, заткнулся бы ты, глядишь, сойдешь за умного, – не оборачиваясь, выдал ответную тираду Яр.

Но собеседник и не думал униматься. Более того, обогнув раздражающую его парочку, Андрей перегородил им дорогу, вынуждая остановиться.

– Лиз, а не быстро ли ты нашла мне замену? – выдал он обалдевшей от такого наезда девушке.

Она даже ущипнула себя за палец, чтобы поверить в реальность подобного абсурдного обвинения.

– Корсаков, а ты, часом, берега не попутал? – промолчать не получилось, хотя Лиза очень старалась, понимая, что у нее сейчас нет времени на выяснение отношений и пустую болтовню. – Это, по-моему, было твое решение – переключиться с «из грязи в князи» меня, как ты только что заявил, на более достойную во всех отношениях Инночку. Так в чем же дело? Что там в лесу сдохло, что ты решил снизойти до разговора с такой, как я?

– Лизок, ну что ты, обиделась? Давай поговорим, а? Эта Рифулина меня уже достала своими капризами и ревностью. Я понял, что был не прав. В конце концов, нам учиться осталось всего четыре месяца, и я хочу провести их спокойно. А потом мы в любом случае разъедемся в разные стороны…

Больше выслушивать этот бред девушка была не способна.

– А не пошел бы ты…, – начала она, но одновременно с ее словами Андрюше достался более весомый аргумент в виде Громовского кулака в физиономию.

Отлетев к стене и ошалело хлопая глазами, первый красавчик ощупал наливающуюся краснотой скулу и прошипел:

– Гром, да ты совсем ох… что ли? Куда ты лезешь? Это моя девчонка, и мы сами разберемся!

– Так, все, с меня хватит! – Лизу аж трясло от гнева. – Я не твоя, Корсаков, ты сам все испортил! Не смей больше подходить ко мне. Найди себе другую дуру, которая скрасит тебе последние месяцы учебы. Яр, пока, увидимся, – бросив эти слова уже на бегу, Румянцева поспешила покинуть место происшествия, не желая наблюдать, как парни меряются… Ну, в общем, выясняют, кто из них круче.

Ее ждали Сережа и Катя. А еще ей и самой очень хотелось разобраться, что же такое творится в элитном и с виду абсолютно благополучном пансионе Шереметьевых. О каких тайнах она еще даже не догадывается, хотя проучилась тут десять лет? Да и пропавшую девушку было очень жалко. «Надеюсь, что ее действительно вернут целой и невредимой», – подумала Лизавета, поспешно натягивая голубенький пуховик, выданный ей улыбчивой гардеробщицей, и выбегая на пронизывающий февральский питерский ветер.

Бегом добравшись до дома Ирины Александровны, она влетела в холл, с облегчением глядя на большие старинные часы, служившие не одному поколению жильцов этого особняка – она опоздала всего на три минуты. Шофер, который был предоставлен ей для поездок за детьми, как раз выходил из коридора со стороны кухни, видимо, закончив обед. Убедившись, что его пассажирка на месте, он удовлетворенно кивнул и направился к выходу. Лиза поспешила за ним.

Забрав своих подопечных и выслушав по дороге массу интересных историй об их сегодняшнем дне, девушка с заметным облегчением сопроводила галдящую парочку на кухню для перекуса и сама с удовольствием последовала их примеру. Не прошло и минуты, как в дверь ворвались четвероногие напарники младших Шереметьевых. И Лайк, и Лорд бурно радовались возвращению партнеров по играм и беготне по дому. Правда, это не помешало им замереть у своих мисок, жалобно поглядывая на собравшихся людей.

– Проглоты! – посмеиваясь, проговорила хозяйка кухни повар Анна Ивановна.

Но по какой-то маленькой полезной вкусняшке звери все-таки получили.

Полдник прошел весело и, отдав должное приготовленным блюдам, Румянцева планировала отправиться с Сережей и Катей в их комнаты – девочке пора было делать уроки, а мальчик грезил о каком-то новом конструкторе, который он вчера начал изучать, и очень хотел продемонстрировать своей няне успехи на этом поприще. Но эти планы пришлось спешно менять, потому что приехала мама Ирины Александровны. Бабушка жаждала общения с внуками, и это было абсолютно взаимно, поэтому у Лизы неожиданно образовалось свободное время, чем она не преминула воспользоваться.

Поразмыслив, она пришла к выводу, что повар Анна Ивановна, с которой они замечательно поладили, достаточно давно работает в доме Шереметьевых, а значит, может стать тем самым источником информации, который и был необходим Громову, да и самой Румянцевой. Оставив веселую компанию развлекаться наверху, Лиза вновь направилась на кухню.

– Что, Маргарита Николаевна в своем репертуаре? – с улыбкой спросила хозяйка кухни, увидев на пороге своего царства Лизу. – Мы с внуками развлекаемся, а остальные все лишние?

– Ну, как-то так, – засмеялась в ответ девушка, вновь присаживаясь к столу. – Побуду пока тут у Вас, Вы не против?

– Нет, конечно, – Анна Ивановна тоже опустилась на стул напротив гостьи.

– Знаете, мне эта передышка сегодня как нельзя кстати. Хочется немного подумать о том, что сегодня произошло в пансионе. Честно говоря, я растеряна, – решила закинуть пробную удочку Лиза.

Увидев, как засветились любопытством глаза ее собеседницы, девушка продолжила:

– Дело в том, что пропала подруга моей сводной сестры. Мало того, ходят слухи, что ее похитили и что это не первое похищение, связанное с пансионом Шереметьевых.

– О господи! – побледневшая повариха прижала ладонь ко рту. – Неужели опять? Бедная Ирочка! Для нее это всегда такой удар!

– Опять? – Лиза сразу зацепилась за это слово. – Значит, это правда?

– Это четвертое похищение на моей памяти, – подтвердила Анна Ивановна. – Про остальные я ничего сказать не могу, но вот первое…, – женщина печально покачала головой и внимательно посмотрела на замершую девушку, – ты теперь здесь работаешь, более того, отвечаешь за детей. Поэтому, я думаю, тебе нужно знать правду.

Лизино сердце гулко забилось, набирая темп, а в груди что-то неприятно сжалось от волнения. Проглотив колючий ком, внезапно возникший в горле, Румянцева согласно кивнула и приготовилась слушать. Но вот к тому, что она услышала, готовым быть, как оказалось, совершенно невозможно.

– Случилось это тринадцать лет назад, – глухим голосом начала свой рассказ Анна Ивановна, – я тогда буквально только что устроилась сюда работать помощником предыдущего повара. Как сейчас помню тот кошмарный день.

Рассказчица замолчала, глядя куда-то перед собой. Помолчав немного, она продолжила:

– Лидочка гуляла в парке. Как-то так получилось, что она убежала одна, никого не предупредив, хотя обычно никогда так не делала. Когда Ирина спохватилась, что дочери нигде нет, весь дом был поднят на уши, но никаких следов девочки не нашли. Как сквозь землю провалилась. А через пару часов, когда Ирина с Иваном практически сходили с ума, пришло требование о выкупе.

Лиза, буквально замерев, слушала это трагическое повествование. Она даже дышала еле-еле, боясь спугнуть откровенность собеседницы, а в голове между тем мелькнуло: «Иван? А, ну да, Иван Петрович, так ведь зовут мужа Ирины Александровны».

Конечно, они сразу обратились в полицию, хотя похититель требовал этого не делать. Но и Иван, и Федор решили, что так правильнее, и похитителя нужно задержать с поличным. Полицейские работали очень скрытно и аккуратно, я об этом много раз слышала, принимались все меры предосторожности. Но… Этот урод все равно откуда-то узнал об этом. Деньги были переведены на какой-то левый счет, и их практически моментально снял по доверенности в другом городе какой-то местный алкоголик, скончавшийся этим же вечером от паленой водки. Это потом уже полиция выяснила, когда искали денежный след, который так никуда и не привел.