Мина в плохой игре

Глава 1

Мина. Центральный госпиталь

Часы нервно тикали на белой стене. Клеенка на больничной кушетке липла к коже. Я сидела голой попой на холодной гинекологической кушетке и пыталась думать обо всем, кроме того, что произошло со мной три часа назад.

Молодая сестра безучастно смотрела в монитор, ждала результатов тестов. Я не видела, что происходит на экране. Но, если судить по безразличному лицу женщины, ничего интересного или необычного там не было. Это внушало надежду выбраться из этой клиники и вернуться к привычной жизни. Слезы снова подступили к горлу. Сделала над собой усилие, чтобы не дать эмоциям взять верх.

Время шло мучительно долго. За закрытой дверью процедурной комнаты стояла охрана – два монстра, которые привезли меня сюда и сдали, как животное, на тесты сразу после того, как их хозяин надругался надо мной прямо в офисном лифте. Даже кожаные брюки ублюдка не остановили. Он просто порвал плотную ткань, а потом…. Я запомнила только красные глаза монстра, отражающиеся в металлической стене лифта. И спины его охраны, которые находились там же и ничего не сделали, чтобы остановить хозяина. Впрочем, было наивно думать, что они попытаются.

Руки затряслись. Датчик, контролирующий выброс гормонов, пикнул. Медсестра подняла глаза, посмотрела на маленький экран, стоящий у кушетки, и холодно сказала:

– Успокойся. Можно подумать, тебя первый раз трахнули.

В любой другой ситуации я бы огрызнулась, попробовала поставить сотрудницу клиники на место. Но не сейчас. Сейчас я была раздета и беспомощна. Оставалось молиться, чтобы моя ДНК не подошло для размножения с хаятами.

По спине побежали капли холодного пота. Раньше, когда я читала в книгах о каплях пота, бегущих по позвоночнику, то думала, что это метафора. Сейчас, сидя на проклятой кушетке, поняла, что нет.

Мысль, что мое тело может принять семя хаята, гнала от себя изо всех сил. Убеждала себя, что это был не их знаменитый зов, а банальное желание сильнейшего продемонстрировать свою власть над человеком. Боже, как мы до этого докатились?!

Вопрос был риторическим. Докатились люди просто. Правительство Земли решило проявить себя на межгалактической арене и развязало войну с соседними Марсом и Венерой. Надо сказать, что начало было успешным. Марс на тот момент был почти не заселен. Небольшие города, разбросанные по планете, не смогли вовремя скоординировать действия, и планета быстро сдалась. Венера продержалась дольше – ей на помощь пришли Меркурий и Сатурн. Но этой поддержки оказалось недостаточно. Венера пала. Власти остальных планет, понимая, что аппетит землян только растет, объединились и запросили военную поддержку у межгалактического Альянса. Началась двадцатилетняя война.

Я о тех временах знала только из книг. Если верить учебникам, все ресурсы планеты были направлены на войну. Правительство поставило экономику на военные рельсы. А тех, кто был не согласен, или убили, или посадили в тюрьмы.

Как бы ни старались наши власти заполучить желаемое, межгалактический союз оказался сильнее. Люди оказались на грани полного уничтожения. Старое правительство было снесено, к власти пришел Объединенный парламент. Чтобы спасти остатки планеты и власти, вместо капитуляции новая власть решила обратиться к хаятам.

Тогда эта была одна из двух сил, способных повлиять на ход войны. Они согласились помочь, но с одним условием: забирать подходящих женщин для размножения. Оказалось, что женщины у хаятов хоть и рождаются, но репродуктивная функция у них полностью отсутствует. И размножаться они могут только с представительницами других рас, обладающих определенным набором генов. Женщины Земли для хаятов оказались идеальным биологическим материалом. Для размножения подходили далеко не все. Но те, кто обладал хотя бы частью «идеального генетического набора», давали хорошее потомство.

Что такое несколько женщин в сравнении с судьбой всей планеты? Ничего. Люди согласились. Хаяты сдержали свое обещание – переломили ход войны. Правда, не победив в ней, а договорившись с главами Альянса о прекращении боевых действий. И получили в свое распоряжение Землю.

Больше всего пострадали женщины. Мы быстро поняли, кем являемся для новых хозяев планеты – живыми инкубаторами. Хаяты высматривали своих жертв на улицах, в магазинах, офисах, метро – везде. По какому принципу они отбирали жертв, никто не знал. Женщины старались не привлекать к себе внимания, обходить стороной мужчин с красными глазами. Но это не спасало. Нас все равно хватали, насиловали, а потом отправляли в закрытые клиники на ДНК-тест.

Тех, кто проходил тестирование, отдавали в качестве наложницы тому, кто привел женщину в клинику, или отправляли на торги. Что с девушками случалось потом, после рождения ребенка, никто не знал. Хаяты жили в отдельных городах и свою частную жизнь и женщин никому не показывали.

Спустя два века мужчины с красными глазами стали полноценными хозяевами планеты. И моим персональным ужасом. С самого раннего детства мама учила меня быть осторожной: тщательно выбирать маршруты, не ходить там, где могут появиться представители этой расы, не работать в их компаниях и никогда не смотреть им в глаза. Этих наставлений оказалось недостаточно.

Снова посмотрела на медсестру. Странно, что тесты на совместимость доверили делать женщине. Мне всегда казалось, что хаяты не доверяют людям в вопросах репродукции, тем более среднему медицинскому персоналу. Впрочем, еще я думала, что никакого интереса для выходцев высшей расы не представляю. Ошиблась. Слишком много ошибок за один день. Впрочем, весь этот день был одной сплошной ошибкой.

Компьютер издал долгий противный звук. Медсестра нахмурилась. Сердце больно сжалось в ожидании собственного приговора. Прошла минута, началась другая, но сестра ничего не говорила. Я не выдержала и спросила:

– Что там?

Женщина дернулась и наконец-то оторвала глаза от монитора. В этот момент показалось, что она меня ненавидит.

– Ничего. Ты стерильна, – пустым, почти загробным голосом сообщила сестра.

Слезы снова подступили к горлу. Только на этот раз это были слезы облегчения. Стерильна. Моя ДНК было непригодна для размножения с хаятами. Непригодна!

– Я могу ехать домой? – с надеждой посмотрела на женщину.

Теперь она уже не казалась мне такой сволочью, как несколько минут назад.

– Нет, не можешь, – ее слова вернули меня на землю и заставили насторожиться.

– Но почему? – от страха, что что-то пошло не так, голос дрогнул.

– Разрешение должен подписать доктор Райси. А он сейчас принимает роды у одной из наложниц Первого старшины. Так что тебе придется ночевать здесь. Утром получишь документы и можешь катиться на все четыре стороны. Слезай.

Я послушно соскользнула с кушетки. Теперь было понятно, почему вместо врача анализ делала медсестра. Я взяла сумку, которую у меня каким-то чудом не отобрали, и, сжимая ее как самую большую ценность в мире, пошла за сестрой.

Стоило нам выйти из смотровой, как тут же оживились охранники. Я старалась на них не смотреть. А вот их взгляд игнорировать было сложно. Я буквально костями чувствовала чужой интерес.

– Результат? – пробасил один из них.

– Стерильна, – ответила сестра. – Результаты отправлю господину Юсу, как только отведу ее в палату.

– Зачем в палату? – насторожился второй охранник.

– Документы должен подписать доктор Райси. А он сейчас принимает роды у наложницы господина Первого старшины, – еще раз объяснила женщина. – Без подписи Райси она не может покинуть больницу. Но вы можете идти. Вряд ли она будет интересна господину.

Слова женщины действовали на меня как магический заговор: до потери сознания хотелось верить в его силу, но не оставляло ощущение какого-то подвоха.

– Мы подождем до утра, – после недолгих раздумий сообщил один из амбалов.

Медсестра ничего не ответила, молча пошла вперед по коридору, а я за ней, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания и не отставать. Страх, что все снова может повториться, сжал горло костлявой рукой. Шаги хаятов за спиной заставляли паниковать. Чтобы сохранить хоть какую-то видимость спокойствия, сосредоточилась на пальцах, сжимающих сумку.

– Заходи, – скомандовала женщина, открыв дверь одиночной палаты. – Подойди к кровати.

Послушно подошла к металлической койке – кроватью эту ржавую конструкцию со скрипучими пружинами назвать было нельзя. Кроме нее и деревянного стула, мебели в помещении не было. Только от одного интерьера хотелось выть от отчаяния. Я была так поглощена собственными эмоциями, что не заметила, как на ноге защелкнулся металлический браслет. Меня посадили на цепь как собаку.

– Что это?

– Инструкции, – без эмоций ответила женщина.

– А если мне понадобится в туалет?

– Под кроватью горшок. Надеюсь, разберешься, как им пользоваться? Или рассказать?

– Нет, не нужно.

От унижения горели щеки и тряслись руки. Но это никого, кроме меня, не интересовало.

– К тебе придет вечером сестра, сделает укол успокоительного. А утром вернешься к своей убогой жизни.

– Зачем успокоительное?

– Чтобы никому не мешала. Вас, шлюх, тут много, за каждой не набегаешься.

С этими словами она вышла из комнаты, а я села на койку. Пружины жалобно скрипнули и прогнулись, словно я залезла в гамак. Только сейчас, когда осталась одна, почувствовала, как из глаз потекли горячие слезы.

Мне было страшно. Очень страшно. Я сидела на кровати, вздрагивала от каждого шороха в коридоре и плакала. Время тянулось мучительно медленно. В какой-то момент я посмотрела на сумку, которую до сих пор сжимала в руках, и спрятала ее под подушку. Оставалось только догадываться, почему ее не изъяли сразу после поступления в госпиталь,.

После этого залезла с ногами в кровать, накрылась ветхим шерстяным одеялом. Цепь на ноге лениво звякнула – напомнила о моем плачевном положении. Я оперлась спиной на подушку и посмотрела в окно. Хорошо, что решеток там не было – хоть какая-то иллюзия нормальности.

Прикрыла глаза и почувствовала, как многочасовое напряжение отпускает. Постаралась сосредоточиться на завтрашнем дне. Утром меня отпустят, и все вернется к привычной рутине. Я вернусь домой, выпью чашку крепкого кофе, пойду на работу. Может быть, даже не получу выговор за опоздание.

Дыхание постепенно успокаивалось. Я перестала всхлипывать и стала проваливаться в вязкий сон. Мне ничего не снилось. Мозг после случившегося просто не мог генерировать сны, и я была ему благодарна за это. Сквозь дрему слышала тиканье настенных часов. Или, мне казалось, что слышу. Я точно помнила, что в палате ничего, кроме кровати и стула, не было. И резко открыла глаза.

Рядом с койкой стояла высокая женщина в белой шапочке и марлевой маске. В руке она держала тонкий шприц. Длинный алый ноготь порвал латексную перчатку и вызывающе торчал наружу. Это зрелище вызвало приступ брезгливости. Кажется, ничего отвратительнее сегодня уже произойти не могло.

– Кто вы? – спросила у женщины.

Я вызывала у нее такую же брезгливость, как и ее ноготь у меня.

– А так не видно? Поработай кулаком, чтобы мимо вены не всадила.

– Что в шприце?

– Что врач сказал, то и в шприце. Любопытные какие шлюхи пошли.

– Я не давала разрешения на инъекции, – решила настоять на своем.

– Можно подумать, тут это кого-то интересует, – с нескрываемым злорадством ответила женщина и схватила меня за руку.

Я дернула руку назад. Такого сопротивления медсестра не ожидала и отпустила мою руку. А следом мне по лицу прилетела звонкая пощечина. Такого уже не ожидала я.

– Знай свое место, шалава! – почти взвизгнула медсестра и снова схватила меня за руку.

– Что здесь происходит?! – со стороны двери прозвучал тяжелый хриплый голос.

Я повернула голову и увидела крупного мужчину с красными глазами. Хаят. Еще один на мою голову. Кем он был, я не знала. А вот медсестра явно ним была с знакома – от испуга она выронила шприц, опустила голову и поклонилась чуть ли не в пол. Я же не могла себя заставить проявить хоть какие-то признаки почтения к хаяту после того, что со мной сегодня сделали.

– Это пустышка. Она отказывается делать успокоительную инъекцию, господин, – не меняя позы, отчиталась медсестра.

Хаят посмотрел на шприц, шмыгнул носом и бросил короткий взгляд на меня.

– Пустышка, значит.

Красные глаза потемнели, стали почти бордовыми. А вот бледное лицо с крупным носом и квадратным подбородком осталось без эмоций. Невозможно было понять, что чувствовал или о чем думал хаят в этот момент. Он молча поднял шприц, поднес его к носу. Через секунду двери палаты снова открылись – внутрь вошла охрана.

– Кто делал тест?

– Жанетта, – сказал один из охранников.

– Почему не Райси?

– Он принимает роды у наложницы старшины.

– Жанетта, значит, – кивнул хаят, подошел к койке и откинул в сторону край одеяла.

Я вся сжалась от ужаса. Руки сами собой скрестились, бедра сжались, даже пальцы на ногах напряглись. Сердце забилось так быстро, что я почувствовала боль в груди. Еще одного надругательства сегодня я просто не вынесу. Я не такая сильная, как должна была бы быть.

К счастью, хаята интересовал только браслет на моей ноге. Он проверил надежность крепления цепи и вернул одеяло на место.

– Пустоцвет, значит, – холодные пальцы сжали мой подбородок.

Сжали так сильно, что из глаз потекли слезы. Хаят потянул воздух носом, кивнул и отпустил меня, тут же потеряв всякий интерес.

– Утром Райси сделает повторный тест, – сказал он охране. – Никого к ней не пускать, кроме врача. Эта, – хаят схватил медсестру за плечо и швырнул в сторону двери, – и Жанетта через двадцать минут должны быть у меня в кабинете.

Охрана приказу не удивилась. Один из амбалов схватил медсестру, второй открыл дверь. Сопротивляться женщина даже не пыталась. То ли была парализована ужасом, то ли знала, что это бесполезно.

Хаят тем временем подошел к окну и приоткрыл одну из створок.

– Врач придет в восемь утра. Поспи, если сможешь, – сказал монстр, глядя на ночной город.

Я ничего не ответила, только ждала, когда останусь одна. Ждать пришлось недолго. Последний раз глубоко вдохнув влажный воздух, посетитель закрыл окно и пошел в сторону двери. Через пять секунд я она закрылась. Спать уже не хотелось. Надежды на завтрашний день рухнули. Последним, что меня связывало с прошлой жизнью, была сумка под подушкой.

Я посмотрела на дверь палаты. Сквозь щель между дверью и полом пробивалась тонкая полоска холодного света. Под потолком лениво моргнула пузатая лампа. Когда хаяты «спасли» Землю, были подписаны мирные соглашения. Одним из условий этих соглашений было лишить людей технологий, которые так или иначе могут угрожать соседям. Люди согласились, а хаяты проследили, чтобы этот пункт был исполнен безукоризненно. Все технологии теперь были только в распоряжении высшей расы, новых хозяев планеты. А мы, люди, обходились пузатыми компьютерами, кнопочными телефонами и лампами накаливания, как наши далекие предки. Единственной современной вещью, которой мы пользовались без ограничений – идентификационный браслет.

Посмотрела на запястье. Маленький экран моментально среагировал на взгляд, считал личность хозяйки и выдал последние оповещения. Это были результаты тестов, которые не так давно озвучила мне медсестра: «категория Пустоцвет».

Только сейчас до меня отчетливо дошла суть происходящего. Этот тест был действителен до утра. Пока не придет врач и не сделает новый забор крови и другого генетического материала. Конечно, результат анализа может подтвердиться. Но что-то мне подсказывало, что этого не случится. По крайней мере, вероятность крайне мала. У меня осталось десять часов свободы. Мало, очень мало.

Руки затряслись, в животе все похолодело. Я вспомнила, как однажды встретила одну из наложниц хаятов. Она была на последнем месяце беременности и сопровождала супругов, которым и должна была родить ребенка. Это были хаяты из касты даминанов, представители среднего класса. Не элита, но позволить себе содержать несколько наложниц могли.

Наша встреча случилась в торговом центре. Худенькая, истощенная беременностью и тяжелой работой женщина несла за супругами тяжелые пакеты. На тонкой шее болтался ошейник, от которого шла тонкая серебряная цепь. Супруги обсуждали, как назовут будущего ребенка и когда можно будет выставить его мать на очередные торги. Я тогда молча глотала слезы от собственного бессилия и жалости к женщине. Прошло несколько лет, и я могу оказаться на ее месте.

Десять часов. Десять часов относительной свободы, а потом прыжок в неизвестность. Посмотрела в окно: на грязном стекле появились мелкие дождевые капли. Снова почувствовала спиной спрятанную сумку. Достала ее, поставила на колени и открыла. Ничего особенного, обычная женская сумка: косметика, пропуск на работу, салфетки, шпильки, бутерброд, который так и не съела, ключи от новой квартиры. А ведь я даже на работе о смене адреса сообщить не успела.

В этот момент за окном сверкнула молния, прогремел гром. Девять с половиной часов моей свободы. А потом… Взяла в руки старую шпильку и посмотрела за окно. Девять с половиной часов форы и я не закончу свою жизнь на торгах или вынашивая десятого ребенка хаята.

Глава 2

Мина

Теперь страх из врага превратился в друга. Тело как будто мобилизовалось, голова просветлела. Я четко знала, что делать, как и когда, в тот момент еще не понимая, насколько это рискованно. Я плевала на опасность только потому, что ходить на поводке казалось страшнее смерти.

Осторожно, стараясь лишний раз не лязгать цепью, я взяла шпильку и сунула ее в замок. Мне повезло – он оказался совсем примитивным. Когда-то в детстве я забыла ключи и захлопнула дверь в квартиру. Связи с мамой не было – чтобы купить самый примитивный кнопочный телефон, нужно было получить специальное разрешение от министерства связи. А индивидуальный идентификатор мне еще не был положен по возрасту. На помощь пришел сосед, я не помню, как его звали. Уже тогда он мне казался ветхим стариком из-за сурового взгляда, вставной челюсти и трясущихся рук. Вот только тряслись руки у соседа не всегда.

Дедушка оказался в прошлом опытным домушником – вскрывал квартиры. Он мне и рассказал секреты старых замков, помог открыть дверь. Не знаю, зачем он это сделал. Возможно, просто нужны были «свободные уши», а я так вовремя подвернулась под руку. А возможно, это просто была судьба. Урок на будущее, чтобы я смогла справиться с этим вот всем. Как бы то ни было, рассуждать времени не было. Я засунула шпильку в замок, сделала несколько коротких движений, и механизм тихонько щелкнул.

На всякий случай я посмотрела на дверь. Сердце в груди гулко ударилось о ребра. Подчиняясь животным инстинктам, я быстро сунула сумку под подушку, накрылась одеялом и притворилась спящей.

Не прошло и полминуты, как дверь открылась. Тяжелые шаги воспринимались как гром среди ясного неба. Я не знала, кто вошел, но про себя молилась, чтобы этот кто-то не решил проверить браслет на ноге. Неизвестный прошел по палате, несколько секунд постоял напротив кровати, а потом тусклое освещение, которое до этого работало, потухло. Снова раздались шаги, звук закрывающейся двери и щелчок замка, закрытого ключом. Я осталась одна.

Еще несколько минут лежала, не шевелясь, на тот случай, если неизвестный решит вернуться. А потом откинула одеяло, достала из-под подушки сумку, подушки на кровати сложила так, чтобы в темноте они напоминали силуэт человека, и пошла к окну. Это был единственный доступный мне выход.

Дождь за окном усилился. Обуви и одежды, кроме ветхой сорочки, на мне не было. Но это уже было неважно. Я закинула на плечо сумку, открыла окно ровно настолько, чтобы пролезть наружу, и влезла на шершавый подоконник. Первые капли холодного дождя упали на лоб. Но вместо страха и отчаяния я почувствовала что-то похожее на облегчение. Окна в клинике, к счастью, не менялись несколько десятилетий и были сделаны по какому-то странному образцу – с ручками снаружи. Я потянула за эту ручку и навсегда закрыла за собой возможность вернуться назад.

Мне повезло еще и в том, что старое здание клиники сохранило широкие борта и лепнины, за которые было удобно цепляться пальцами, прижимаясь к холодной стене спиной. Дождь постепенно усиливался. Стена воды забивала свет фонарей, подержанных каров и вывесок ближайших кафе и магазинов. Я надеялась, что это поможет мне остаться незамеченной. Вся охрана находилась в здании. Предположить, что кто-то из пациенток попытается сбежать от хаятов, да еще и с верхних этажей, ни администрация больницы, ни сами хаяты не могли, так что не выставляли серьезных постов во дворе.

Я осторожно перебирала ногами в ожидании, когда пальцы коснутся холодного металла ржавой пожарной лестницы. Секунды текли так медленно, что хотелось шагать быстрее. Только силой воли я заставляла себя делать обдуманные медленные движения и никуда не спешить. Ценой спешки могла стать жизнь. А сегодня мне как никогда хотелось ее сохранить.

Как только я добралась до лестницы, дела пошли быстрее. Перебирая босыми ногами, спустилась на нижнюю перекладину в метре от асфальта и прыгнула прямо в грязную лужу. Брызги полетели в разные стороны. Грязь осталась на ногах, больничной сорочке, руках и сумке. Но меня это уже мало беспокоило. Стараясь двигаться как можно быстрее, я побежала в сторону задних ворот. Когда меня везли в клинику, я видела, что камеры там не работали, они были закрыты чехлами, и я надеялась, что так и не заработали за те часы, что я провела в здании. Об инфраструктуре для людей хаяты особо не заботились – на дороги, муниципальные проекты и социальную сферу выделялось ровно столько, чтобы все не развалилось к чертям. Меня всегда этот факт раздражал и злил, особенно в моменты, когда в новостях все горделиво хвастались, что открыли убогую площадку для детей или выделили какой-нибудь больнице старый кар. Но сегодня молилась, чтобы ничего не поменялось, и камеры так и осталась не включенными.

Мне повезло. Камера висела на проводах, накрытая прозрачным целлофаном – так часто делали мастера по ремонту. Опасаясь даже собственной тени, мелькающей в тусклом свете фонаря, выбежала за ворота и нашла глазами кнопку вызова такси. К счастью, в такую погоду работали только беспилотные кары. Обычным таксистам было запрещено выезжать на дороги в дождь. Закон вышел лет десять назад – власти решение мотивировали тем, что во время дождя количество аварий с участием таксистов увеличивается втрое.

Кар бесшумно подкатился к пункту посадки и открыл дверь. Я нырнула в салон и дрожащими руками вбила адрес и поставила двойной тариф за скорость и анонимность поездки. Расплатилась наличными деньгами, на случай, если хаяты как-то могут отследить движение по моим счетам, и выдохнула, когда кар беспрепятственно поехал по улице.

Я не знала, сколько времени прошло с момента, как моя нога ступила на больничный подоконник. Сжимала сумку грязными пальцами и старалась сидеть так, чтобы меня не было видно в окно. Ехали долго. Моя новая квартира находилась в небольшом уютном районе недалеко от центра города. Но туда я, естественно, не поехала. Показываться перед соседями в таком виде – самоубийство. Тут же сообщат в службу правопорядка или охране. Поэтому я вбила адрес бывшего мужа, от которого съехала несколько дней назад.

Максима в это время дома не должно быть. Ночами он работал барменом в подпольном бойцовском клубе. А ключ от квартиры я ему отдать не успела. Район, где мы прожили с мужем несколько лет, не относился к особо благополучным. Впрочем, и слишком плохим его назвать тоже его было нельзя. Здесь не любили городскую охрану, все конфликты старались решать самостоятельно, а в твою жизнь не лезли. Раньше меня это смущало, а сегодня радовало.

Кар остановился возле знакомого подъезда. Дождь усилился, и даже если в этот момент кто-то выглядывал в окно, вряд ли мог меня рассмотреть. Я быстро нырнула в вонючий подъезд. Этот запах дешевого табака, собачьей мочи и поддельного парфюма после дождя ощущался особенно остро. Стараясь не терять ни минуты, я забежала на четвертый этаж и приложила карточку к замку. Дверь тихонько пискнула и открылась. Как я и предполагала, в квартире никого не было.

Я задержалась в прихожей и прислушалась. Точно так же, как и несколько дней назад, когда застукала мужа с какой-то телкой из клуба. Они трахались прямо на кухне и были так увлечены процессом, что меня не заметили. Еще сегодня утром я плакала от обиды, вспоминая это. А сейчас – после того, что со мной произошло – этот эпизод кажется каким-то недостойным слез и внимания.

Естественно, как и любая уважающая себя женщина, стерпеть измену я не могла – тут же собрала в сумку необходимые вещи и уехала. Уже потом я узнала, что изменял мне муж на регулярной основе, пока я батрачила в отпуске и, как шальная, старалась заработать деньги на собственную квартиру. К счастью, Максим всегда высмеивал мои порывы обзавестись собственным жильем в хорошем районе, поэтому о деньгах, которые я собирала, он не знал.

Но измены были не самым плохим сюрпризом. Вчера я узнала, что Максим делал ставки. И не всегда – точнее, почти никогда – эти ставки не выигрывали. И тогда, чтобы отыграться, он ставил на кон меня, как бы дико это ни звучало. Как я могла вляпаться в такого мудака, я не понимала. Вдохнула когда-то уютный, ванильный аромат квартиры и пошла грязными ногами по ковру в ванную.

Свет не включала, чтобы не привлекать к квартире лишнего внимания. Я надеялась, что меня еще никто не ищет, но все же рисковать не хотела. Да и времени было немного. Нужно было решить, что делать дальше. Оставаться здесь нельзя. Прятаться на Земле от хаятов опасно. Конечно, через несколько часов мой статус пустоцвета может подтвердиться, и тогда можно будет вернуться к своей прежней жизни. А если нет? Так рисковать я не могла. И это был единственный шанс покинуть планету быстро. Настолько быстро, насколько это вообще было возможно.

На сборы у меня ушло всего минут двадцать. Я переоделась, высушила волосы, сделала базовый макияж и закинула в спортивную сумку несколько комплектов одежды, обуви и зонт, остававшиеся в квартире бывшего. А еще несколько своих маек, завалявшихся в корзине с грязным бельем.

Больничную сорочку выбрасывать не стала. Рано или поздно хаяты все равно сюда придут. Хотя бы потому что именно этот адрес на работе зарегистрирован как единственный адрес проживания. О том, что я собираюсь разводиться и уже переехала, пока никто не знал, и это было очень и очень хорошо. Заодно и муженек вспомнит меня добрым словом. Карточку от двери оставила на тумбочке и бесшумно вышла из квартиры.

Мне нужно было запутать следы максимально качественно. Настолько, насколько это было возможно. Камер в этом квартале не было. Точнее, когда-то, на заре времен, их устанавливали. Но спустя лет двадцать часть аппаратуры пришла в негодность, другая была испорчена вандалами. Выделять дополнительные средства на ремонт никто не спешил, до разборок проституток с работягами, которые случались тут регулярно, никому не было дела. Я смело вышла на улицу и подошла к первой станции такси. Кар подъехал быстро. Я вбила адрес одного из районов, находящегося недалеко от офиса, и спрятала под заднее сиденье одну из маек.

Ходили слухи, что хаяты унаследовали от своих предков чуткое обоняние. И на всякий случай решила перестраховаться. Отправила машину по адресу и вызвала следующую. В этот кар уже залезла полностью. Адрес вбила отеля рядом с внутрепланетным космопортом. Для надежности пошаркала мокрыми ногами по полу, поставила оплату за анонимность по двойному тарифу и оставила несколько своих волосков для видимости присутствия. Потом пошла в другую сторону к самой оживленной точке с такси. Она находилась на границе района и даже в такую погоду там был большой спрос на кары. Ночью со смены возвращались те самые проститутки, танцовщицы клубов с клиентами и другие интересные личности.

Раньше я никогда не пользовалась этой точкой – брезговала. Скажем так, садиться в кар, где пять минут назад кого-нибудь увлеченно трахали или где только что блевали наркоманы, совсем не хотелось. Но сейчас было не до брезгливости.

Как я и предполагала, даже под таким дождем машин почти не было. Но не успела я нажать вызов, как рядом притормозил кар, из которого выпала колоритная парочка: женщина неопределенного возраста в определенно коротком платье и изрядно выпивший мужчина – он с трудом стоял на ногах, но единственным стимулом держаться у него был намечающийся секс. Одной рукой он вцепился в пышную грудь проститутки, а другой старался неуклюже задрать ей платье и поиметь прямо здесь, на месте.

Ширинка у ловеласа была расстегнута, член, оттопыривший белые трусы, намекал на серьезность намерений. Женщина напоказ громко смеялась, поддерживала потенциального любовника за талию, чтобы тот не оказался в луже. На меня парочка никакого внимания не обратила. Я нырнула в такси, ввела адрес и чуть не взвизгнула от счастья: в окне для ввода оплаты уже болтались реквизиты банковского счета предыдущего пассажира. Все, что мне оставалось сделать – нажать кнопку «списать».

Кар тронулся. Только, вместо того, чтобы выдохнуть, я еще больше напряглась. Последнюю майку, вытащенную из корзины с бельем, засунула под сидение и задумалась. Оставаться на планете было опасно. Хаяты будут меня искать. И неважно, подтвердится мой статус пустоцвета или нет. Я посмела их ослушаться, а значит, искать будут принципиально.

На секунду в животе шевельнулось отчаяние, а в голове мысль, что, возможно, я зря сбежала, и все могло бы обойтись. Первая волна страха ошибки накрыла, когда кар ехал мимо заброшенного торгового центра, стоявшего на границе районов. Но, глядя на серое здание, я снова вспомнила беременную рабыню в ошейнике, и страх отпустил, а в мозгах просветлело. Рисковать я не могла, даже если вероятность оказаться на месте несчастной была всего несколько процентов.

Глава 3

Мина

Кар остановился. Здесь я старалась не спешить – в районе, куда я переехала, камеры работали исправно, и соседи отличались бдительностью. Правда, из-за дождя вряд ли кто-то смог бы меня рассмотреть. Да и время было поздним. Все уважающие себя люди уже должны были давно спать. Я открыла зонт, вошла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Честно говоря, с большим удовольствием на восьмой этаж я бы прогулялась по лестнице. Но там работали камеры круглые сутки, а в лифте она включалась только через пять секунд после того, как закроются двери. А значит, выскользнуть из квартиры незамеченной шансов было больше.

В собственной квартире меня ждала неуютная тишина. Это жилье я сняла на год, через два дня администрация комплекса должна была подготовить для меня контракт и зарегистрировать его в реестре арендуемых помещений. Не судьба.

Квартиры в подобных местах сдавались пустыми, без мебели. Я успела обзавестись только парой тарелок и подушкой с пледом. Даже матрас еще не привезли. Два дня приходилось спать просто на полу и ждать выходной, когда смогу уладить все бытовые вопросы. Еще утром меня это угнетало, а сейчас я даже радовалась, что не успела потратить деньги на обустройство.

Задерживаться на месте долго было опасно. Я собрала в сумку еще несколько комплектов одежды, деньги и надела на руку блокиратор ручного идентификатора. Маленький неприметный браслет, который блокировал сигнал моего местоположения, если вдруг хаяты додумаются запустить поиск по вышкам связи. Блокиратор несколько лет назад мне притащил один барыга-неудачник. Парень решил поднять легких денег, перепродавая ворованный товар. Проблема была в том, что в товаре он мало разбирался и зачастую скупал у воришек ненужный хлам, который потом не мог реализовать. Браслет, пожалуй, был одним из немногих стоящих экземпляров в его руках. И стоил почти ничего, потому что парень сам не знал, что за вещь принес. Думал, что это очередная бабская побрякушка. Я не стала его в этом переубеждать, выдала какие-то копейки и положила браслет в сумку.

Больше ничего ценного в квартире не осталось. По традиции, которую когда-то вбила мне в голову бабушка, присела на дорожку и попросила все силы, в которые верила и не верила, помочь мне сегодня. У меня оставалось шесть часов, чтобы навсегда исчезнуть с родной планеты. На идентификаторе по-прежнему значился статус «стерильна», и это давало надежду, что все получится.

Дождь не успокаивался. Я снова вызвала кар, проехала несколько районов, остановилась возле закрытого торгового центра, сменила такси и поехала дальше до межпланетного космопорта. Нужно было решить, куда лететь и как.

Первым местом назначения однозначно была Луна. Тут все просто: на спутнике находился филиал фирмы, на которую я работала. Я регулярно летала туда в командировки и никаких подозрений мой очередной полет у таможни не вызовет. Тем более по графику, переданному в пункт таможенного контроля, в этом месяце на мое имя было уже выкуплено три билета для срочных командировок. Процедура стандартная, шаттлы на Луну ходили регулярно. Час полета – и ты на месте. А дальше?

Воспользоваться интернетом я боялась. Все запросы в сеть контролировались хаятами через идентификатор. Поэтому приходилось напрягать мозги без помощника. Вариантов, на самом деле, было немного. Мне нужна была планета, где хаяты, даже при большом желании, не смогут меня достать. На ум приходило всего три, и все они находились за пределами Солнечной системы: Бульмид, Рамияд и Кардал.

Бульмид когда-то воевал с хаятами, и после того, как разгромил противника, на законодательном уровне запретил любым представителям этой расы появляться в пределах своей орбиты. Насколько я помнила из уроков межпланетной истории, спор там был за шахты димда – разновидности черных алмазов, которые использовали в качестве топлива для космических аппаратов.

Это был неплохой вариант – живая богатая планета с равными правами мужчин и женщин. Но рейсов с Луны или с других доступных космопортов на ближайших планетах не было. Как туда добираться, хватит ли у меня средств на такое путешествие – я не знала.

Рамияд тоже не жаловал хаятов. Этой планетой на протяжении всей истории правили женщины. Когда-то один из императоров хаятов попробовал сунуть жало в императорскую постель. И, если верить истории, даже сумел заделать ребенка. Только не рассчитал свои силы. Он попытался заселить свой народ на планету и поработить местное население, как это произошло с Землей. Но ничего не получилось. Женщины, которые привыкли независимо править планетой, просто убили оккупантов. Просто в одну ночь перерезали горло и императору, и всем, кого он притащил на Рамияд. А корабли, которые находились на орбите, сожгли.

Рассказывали, что жители планеты готовились к большой войне. Но хаяты рисковать не стали. Их шпионы еще не успели пустить свои щупальца, и они просто побоялись связываться с императрицей, которая собственноручно зарезала и любовника, и его ребенка.

Для кого-то эта история звучала жутко. Но видя, в какой ад для женщин превратилась Земля, я восхищалась той, которая спасла свою планету от этих монстров. Даже такой ценой. Конечно, в наших учебниках эта история преподносилась несколько в другом эмоциональном контексте. Хаяты там были благородными рыцарями на белых космолетах, которым не дали возможность оплакать смерть императора. А не развязали они войну только потому, что император всем сердцем любил правительницу Рамияда и запретил на нее нападать. Но в этой версии было столько вопросов, что даже ребенок понимал – ее выдумывали на ходу.

Я могла искренне признаться, что Рамияд был именно той планетой, куда я бы предпочла улететь. Но это было невозможно. Из-за хаятов земляне могли попасть на территорию рамиев только после проверки. Проверка эта могла занимать и недели, и месяцы. Так рисковать я не могла.

Из доступных вариантов оставался Кардал. Не могу сказать, что перспектива меня сильно радовала. Хаятов на планету не пускали из-за нехватки женщин. Соотношение полов на планете по результатам последней переписи, если верить телевидению, было один к пяти в пользу мужчин. И этот показатель считался лучшим за последние триста лет.

Среди кардальцев было распространено многомужество. Мужчины создавали так называемые альянсы и потом уже искали себе жену. Как это работало на самом деле, я не представляла. Да и на Земле эта тема никогда особо не освещалась. Кардал у нас считался планетой с неправильными ценностями, рассадником распутства и грязи. Местом страшным и для женщин небезопасным. Насколько это соответствовало истине, я не знала. Но была уверена, что хаяты туда не сунутся. Уж слишком много помоев лилось на планету с экранов телевизоров и из уст популярных просветителей. Вопрос лишь оставался в том, что из этих рассказов было правдой?

С этими мыслями я не только добралась до космопорта, но и на ватных ногах пошла на регистрацию. К счастью, все прошло гладко. Пожилой сотруднице в потертой серой форме космопорта было плевать, кто перед ней и зачем этому кому-то вообще нужен ночной рейс на Луну. Толстыми пальцами с облупленным лаком она распечатала мне талон на посадку и отправила к таможенному инспектору. Через полчаса, после оформления обратного билета и подписания стандартного обязательства вернуться на планету через три дня, я уже шмыгала носом в открытом космосе, радуясь, что удалось покинуть Землю. Еще через два часа я стояла на посадку на межпланетный крейсер «Бирасим», направляющийся на Юпитер, где я пересяду на «Амалет», который и доставит меня на Кардал.

Я посмотрела на часы. Если мне повезет, то в момент, когда обнаружат мою пропажу, я уже займу свое кресло на «Амалете». Даже если нет, Юпитер оставался единственной планетой в системе, у кого не были налажены связи с Землей. Пока все запросы и разрешения на мою выдачу будут получены, я успею пересечь границу. По крайней мере, мне очень сильно хотелось верить, что хаяты не станут так сильно напрягаться ради какой-то женщины.

Земля, Олимп

До начала торгов оставалось два часа. Торги малиами, элитными рабынями, проводились раз в месяц во Дворце брака. Рабынь для высшей касты отбирали особенно тщательно. Женщина должна иметь отменное здоровье и выносливость, чтобы и выносить ребенка, и на протяжении всего пребывания в хозяйском доме выполнять любую порученную ей работу.

Чем будет заниматься суррогатная мать, решали хозяйки дома. Обычно рабынь оставляли при себе в качестве личной прислуги, чтобы контролировать беременность и количество ее посещений спальни мужа. Большинство хаятов находило секс с женщинами гораздо разнообразнее и интереснее, чем с собственными женами, поэтому, как только ребенок появлялся на свет, от рабыни избавлялись.

Такую особенность в сексуальном поведении наука объясняла просто: хаятки не способны к размножению, а значит, биологической необходимости в сексе у них не было, в отличие от их мужей – они чувствовали влечение к женщинам, способным продолжить их род.

К выбору рабыни относились тщательно. Этот процесс регулировался законом, чтобы исключить влияние земных женщин на хаятов. Взять себе рабыню могли только хаяты, состоящие в официальном браке больше двух лет. Это касалось всех сословий. Выбор рабыни согласовывался с обоими супругами. А если хаят хотел взять рабыню не с торгов, а по праву «первой находки», то женщину нужно было зарегистрировать в отдельном реестре и после рождения ребенка передать в комиссию по торгам, где оценивались качество и сортность материала, после чего рабыня уходила на следующие торги.

Мастер Юс со своей супругой, как и положено по статусу, исправно посещали аукцион с момента, как их браку исполнилось два года. Правда, товар господина Юса не интересовал: женщины на торгах хоть и считались лучшими из лучших, но уже были трахнуты каким-нибудь скаутом или высокопоставленным хаятом. Юса это не устраивало. Он хотел найти свою малиами сам. Ту, до которой ни один хаят еще не дотрагивался.

Правда, это было не единственное условие для рабыни и матери его будущего ребенка. Юс точно знал, какого женщина должна быть роста, веса, характера, какой у нее должен быть цвет глаз, волос, объем груди и даже размер ступни. Чтобы трахать ее не только для деторождения, но и для удовольствия, о котором он много слышал от своих коллег по министерскому креслу, но ощутить которое ему посчастливилось только сегодня вечером в лифте обшарпанного офиса.

Мастер Терри Юс сидел в строгом синем костюме в своем кабинете с закрытыми глазами, вспоминая, с каким треском разорвалась ткань брюк в его руках. Еще ни разу в жизни он не испытывал такого острого сексуального желания, как сегодня. В висках снова начало пульсировать, член поднялся и встал колом, оттопырив ткань дорогих брюк, а рот наполнился слюной, когда он вспомнил, как резко вошел в женщину, ощутил ее теплое нутро и отвращение.

Она была идеальной. Маленькой, с волосами до лопаток, острым подбородком, тонкими запястьями и идеальными полушариями груди, которые помещались в его ладонь. Но главное, она была теплой. Почти горячей. И от этого воспоминания кровь в висках начала пульсировать еще быстрее.

Юс с нетерпением ждал, когда Ронко вернется из клиники с новостями. Ответа от доктора Райси еще не было, и Терри начинал волноваться. Связи с Ронко тоже не было. Чертов дождь портил сигнал и не давал нормально поговорить с помощником.

– Давно пора в этом гадюшнике поставить нормальные вышки, – проворчал хаят и сделал пометку в блокнот о реформе в области связи.

Как только Юс поставил аккуратную точку, в коридоре послышались тяжелые шаги и тонкий голос жены:

– Он тебя ждет.

– Мы недолго, – пообещал помощник.

– Надеюсь, – недовольно сообщила жена, заставив Терри поморщиться. – Не хочу опоздать на аукцион.

Через несколько секунд дверь открылась и в кабинет вошел Ронко. Чтобы не выдать своего внепланового возбуждения, мастер Юс решил не вставать из-за деревянного стола. Он жестом указал помощнику на свободный стул и сложил руки в замок.

– Результаты?

– Стерильна.

Это короткое слово шарахнуло не хуже кирпича, летящего с крыши многоэтажки прямо на голову неудачливому прохожему. Оно звучало как приговор, в который Юс не хотел верить и не верил. Его чутье, интуиция и обоняние не могли подвести. И в этом он убедился через несколько секунд.

– Но есть одно «но», – осторожно начал помощник. – Я не верю результатам этого теста. Она не может быть пустоцветом.

Терри с трудом сдержал выдох облегчения и ухватился за слова помощника как за единственную надежду на спасение. Он до боли в суставах хотел еще раз оказаться внутри этой женщины.

– Что говорит Райси?

– Райси не было на месте. Он на родах.

– Кто делал тест?

– Жанетта.

Юс почувствовал, как спала эрекция, и теперь, не опасаясь быть застуканным за постыдными мыслями, мог спокойно встать и подойти к бару.

– Женщине доверили тест?

– Все врачи на вызовах.

– Ее отпустили?

– Нет, она осталась в больнице. Как только Райси вернется, сделают повторный тест. Но это еще не все.

– Что еще?

– Женщину пытались убить.

– Убить?

– Ввести в вену смертельную дозу наркотиков под предлогом успокоительного.

– Кто?

– Она у тебя в подвале. Я подумал, ты сам захочешь ее допросить.

Терри хотел. Но времени на полноценный допрос не было. Как и на то, чтобы связаться с доктором Райси. Его опоздание на аукцион многие могли принять за неуважение, а это всегда плохо сказывается на политической карьере.

– Захочу, но позже. Охрана в больнице?

– Тарсан выделил группу. Двое у дверей палаты, по одному у каждого выхода.

Юс кивнул и окончательно успокоился. Еще ни одна женщина не пыталась сбежать от хаята, и эти меры можно было назвать лишними, но все равно мысль, что в больнице дежурит его охрана, и у малиами нет ни единого шанса на побег, его успокаивала.

В это же время за тяжелыми дверями кабинета стояла жена мастера – высокая хаятка в длинном вечернем платье из радужной органзы. Это платье ей категорически не подходило – игривые теплые цвета не сочетались со строгими аристократическими чертами лица и холодными глазами, унаследованными от отца.

Тамила о неудачном сочетании своей внешности и наряда знала, но жажда быть в тренде побеждала здравый смысл. Весь вечер она ругала себя за неудачный выбор цвета и фасона платья, но что-то менять времени уже не было. Правда сейчас, стоя у деревянных дверей и прислушиваясь к разговору мужа и его помощника, мысли о неудачном платье отступили на второй план.

Одержимость мужа идеей найти себе рабыню самостоятельно, а не через торги, Тамилу не просто пугала, а приводила в состояние крайнего бешенства. Любви между супругами никогда не было. Даже о привязанности речи не шло. Эмоциональный уровень хаятов был настолько низким, что абсолютно все браки заключались исходя из практических потребностей: деньги, статус, удовлетворение физических потребностей. Последнее в основном касалось хаятов-мужчин. К определенному возрасту они были обязаны обзавестись женой, чтобы ни у кого не возникало желания заводить любовниц среди женщин или представителей чужих рас. Впрочем, такие союзы были условно запрещены законом.

По этим же правилам состоялся и брак Тамилы, и ее все устраивало до тех пор, пока муж не сообщил о своем намерении найти мать их будущему ребенку самостоятельно. В ее картине мира это было недопустимо. Она боялась, что из-за такого самоуправства супруга она потеряет власть и контроль в собственном доме, как это случилось с ее матерью, когда отец привел в дом женщину, которая родила Тамилу.

Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, Тамила подкупила несколько медсестер, работающих в клинике, куда Юс время от времени приводил изнасилованных женщин. Так Тамиле удавалось вовремя узнавать о появлении потенциальных рабынь и уничтожать женщин, пока те не успевали опомниться от шока. Правда, ничего стоящего до этого момента муж в клинику не приводил. В основном рабыни были второго и третьего сорта, которых просто стыдно было брать к себе в дом. Но в этот раз Юсу повезло. Он нашел особенный экземпляр рабыни, которая должна была исчезнуть раньше, чем наступит утро. Вот только что-то сделать для этого Тамила уже не могла.

– Госпожа!

В конце коридора стояла взволнованная служанка. Ее звали Сьюзи. Она тоже была женщиной и время от времени заменяла Тамилу в спальне мужа. Вот только родить от хаята эта маленькая, похожая на воробья женщина не могла, поэтому как соперницу Тамила ее не воспринимала. Наоборот, даже ценила ее услуги.

Тамила жестом приказала служанке молчать. Женщина кивнула, взяла в руки подол длинного платья, чтобы ткань не шуршала при ходьбе, и пошла навстречу хозяйке. Хаята тоже поспешила уйти подальше от кабинета мужа – тот не должен был догадаться, что она подслушала его разговор с помощником.

– Что случилось? – спросила Тамила, когда они с женщиной отошли достаточно далеко.

– Одна из сестер у нас в подвале.

– Я знаю.

– Что прикажете делать?

– Ничего. Юс сам с этим разберется.

На лице женщины появилось изумление. Тамила это проигнорировала. Хаятка была не настолько глупа, чтобы посвящать любовницу мужа в свои дела. Она помнила, что рано или поздно сперма Юса спровоцирует зависимость у Сьюзи и тогда та перестанет хранить секреты своей хозяйки, станет преданной игрушкой мужа. Она и так сумела продержаться дольше своих предшественниц.

Глава 4

Мина. Кардал

Когда капитан сообщил, что судно успешно приземлилось в космопорт Кардала и можно безопасно покинуть свои кабинки, я была готова расплакаться от счастья. Правда, эмоция эта была мимолетной. Пришлось себе напомнить, что Кардал тоже может быть не самым безопасным местом для женщин. И, возможно, уже сейчас стоило подумать, куда бежать дальше.

Космопорт поражал размерами. Порт Земли, откуда я улетала, в сравнении выглядел просто провинциальным вокзалом. Про Луну вообще молчу. С Юпитером тоже было сложно сравнить – я так волновалась на пересадке, что просто не смогла его рассмотреть как следует. Все, что запомнила – зеленые указатели на будках таможенного контроля. Все было как в тумане: вопросы, проверка статуса «стерильна», без которого меня могли не выпустить за пределы Солнечной системы, и жуткая тахикардия. К счастью, как я и предполагала, проверка прошла довольно формально. В какой-то момент мне даже показалось, что зеленокожая юпитерианка была рада поскорее меня пропустить на посадку.

Все время до вылета я напряженно ждала, что вот-вот меня схватят за руку и депортируют на Землю. Минуты текли, меня никто не трогал, даже не обращал внимания. Пассажиры в индивидуальных кабинках занимались своими делами: кто-то листал новости на голографических экранах, которые я видела впервые в жизни (людям подобные технологии недоступны), кто-то разговаривал с объемными изображениями, как в фантастических фильмах, некоторые просто смотрели кино. Пожалуй, это был тот момент, когда я по-настоящему осознала, насколько земляне отстали от соседних планет. И еще раз засомневалась, правильно ли я поступила. Правда, чтобы прогнать эти сомнения, напомнила себе про торги, на которых мне предстояло оказаться, если статус «стерильна» вдруг не подтвердится.

И вот я здесь. Все вокруг казалось странным, непонятным, чужим. В первые минуты я не понимала, куда идти и что делать. Стояла на платформе и смотрела по сторонам, пока народ вокруг куда-то спешил. А потом просто пошла за толпой.

Разобраться в логистике порта оказалось проще, чем я думала. Все надписи и указатели были на общем языке. На Земле его почти не использовали – люди редко покидали пределы своей системы, им просто незачем было его знать. А меня в детстве заставила его выучить мама. Чтобы я его не забывала, в семье говорили только на нем. Родители объясняли, что владение языками развивает мозг. Я это воспринимала как игру и с легкостью запоминала слова и фразы. Так и выучила сначала общий язык, а потом еще несколько. Правда, о своих знаниях никому и никогда не рассказывала. Практиковалась с помощью книг, старых журналов и фильмов, которые время от времени просачивались в земной интернет. И вот эти знания пригодились.

До линии таможенного контроля идти пришлось больше получаса. Можно было добраться быстрее с помощью маленьких каров, предназначенных для перемещения пассажиров по космопорту. Но я банально боялась ими воспользоваться. В голову лезли странные мысли от «у меня просто может не хватить средств на жизнь здесь, нельзя тратить лишнее» до «сломаю кар и попаду к стражам». И первого, и второго варианта мне очень сильно хотелось избежать. Особенно второго. Поэтому я шла пешком, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Перейдя линию контроля, я обратила внимание, что женщин вокруг было очень мало. В основном только те, кто летел со мной одним рейсом. Первой в глаза бросилась компания девушек с Юпитера. Кажется, это были представительницы одной фирмы, а рейс у них был пересадочный. По крайней мере, шли они в сторону транзитного терминала. Еще в паре метрах от меня остановилась красавица-венерианка в длинном платье цвета морской волны – она озадаченно хлопала огромными глазами и не могла понять, куда ей нужно идти. Тут же рядом с ней оказался высокий кардалец, служащий порта. На мгновенье мне стало не по себе. Я испугалась, что девушке может грозить опасность. Остановилась, подумала, что стоит подойти к ней и попробовать как-то помочь, чтобы кардалец не думал, что венерианка одна. Но тут случилось то, что мне показалось невероятным: женщина улыбнулась, хлопнула тонкой ладошкой себя по лбу и что-то радостно защебетала.

Я не слышала их разговора, но само поведение венерианки меня повергло в состояние перманентного шока: она не боялась незнакомого мужчины на чужой планете, вела себя дружелюбно, открыто, как будто никогда в жизни не подвергалась нападению и не знала, какой опасности себя подвергает, общаясь с незнакомцем.

Сначала мне захотелось ее осудить, предупредить, закричать, как безрассудно ведет себя женщина. Что нельзя доверять посторонним мужчинам, да и женщинам тоже не стоит. Лучше всегда быть готовой ко всему и держаться от таких типов подальше. Хотя каких именно «таких типов», я не знала. Но потом пришла другая мысль: если она не боится, значит, у нее не было травматичного опыта. Получается, в обществе, в котором росла венерианка, все было устроено как-то иначе?

Окончательно сформулировать эту мысль я не успела. Почувствовала на себе чужой взгляд и поспешила слиться с толпой, чтобы не привлекать лишнего внимания. Шла быстро, стараясь не отставать от семьи оранцев. Они казались мне максимально безопасными, несмотря на громкие голоса, идеально гладкие головы что у мужчин, что у женщин, что у детей, и хищные акульи зубы.

Оранцы были одной из немногих рас, с которыми мне приходилось встречаться вживую на Земле или в командировках. Некоторые компании Орана сотрудничали с Землей: закупали органические продукты и скот, который не могли вырастить в условиях своей планеты. Компания, в которой я работала, составляла логистические маршруты для таких сделок.

– Мисс! – вдруг окликнул меня вежливый голос.

Я задумалась и не заметила, как дошла до пограничного контроля. На входе в сектор стоял невысокий кардалец с по-детски пухлым лицом и несколькими сережками в оттопыренных ушах.

– Я?

Сердце испуганно сжалось. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя не была уверена, что у меня это получилось.

– Да, мисс, – улыбнулся служащий. – Вы путешествуете без сопровождения?

– Без, – голос предательски дрогнул. – Это проблема?

– Нет, мисс, что вы?! – сотрудник улыбнулся. – Вам нужно пройти к тем стойкам для оформления.

Сотрудник указал рукой на пару отдельных кабинок, стоящих вдали от основного зала.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – снова улыбнулся кардалец, а я начала нервничать.

Бежать в сторону толпы смысла не было. Оставалось только кивнуть, подчиниться и надеяться на то, что это действительно стандартная процедура для этой планеты. Рука сильнее сжала ручку сумки, ладони вспотели, звон каблуков болью отдавался в висках. Несколько метров, которые мне нужно было пройти, показались бесконечными.

– Приветствую, мисс.

Первое, что меня удивило – женский голос. В кабинке сидела приветливая кардали. Точнее, ее виртуальная проекция. Я слышала, что многие планеты давно используют искусственный интеллект в сфере обслуживания, но не думала, что когда-нибудь сама это увижу.

– Доброе утро.

– Могу я попросить ваш документ?

Дрожащими пальцами открыла код со своими данными и протянула сотруднице. Голограмма улыбнулась, зеленый луч считал данные с кода.

– Добро пожаловать на Кардал, мисс Минада. Я могу задать вам несколько стандартных вопросов?

Над губой от волнения выступила капелька пота.

– Да, конечно.

– Вы добровольно прибыли на Кардал?

– Да, добровольно.

– Вы подвергаетесь преследованию?

– Нет, не подвергаюсь, – ответила быстрее, чем обдумала заданный мне вопрос.

– Вы нуждаетесь в помощи правительства Кардала или стражей планеты?

– Нет.

– Чудесно! – улыбнулась проекция. – К сожалению, модель вашего идентификатора устарела, и я не могу загрузить в него файл с полезной информацией о городе, как того требует протокол. Будьте любезны, мисс, достаньте из третьего ящика проспект и поднимите вверх. Там вы найдете полезные сведения для путешественниц в привычном вам формате, мисс Минада.

Где-то на уровне моего пояса действительно находились металлические ящики, которые я не заметила. На крышках были написаны цифры, а внутри лежали яркие книжки. Я взяла одну из них и подняла на уровень лица.

– В этом проспекте вы найдете всю информацию о работе транспорта, гостиницах, лучших ресторанах и достопримечательностях. Добро пожаловать на Кардал!

На этом наш разговор с виртуальной сотрудницей закончился. Голограмма просто исчезла, а небольшие прозрачные ворота открылись, пропуская меня в следующую часть космопорта.

Майрад Астара

Бессонная ночь Майрада Астара плавно перетекла в утро. Это была самая сложная ночь детектива с тех времен, как он закончил службу в Криминальном управлении Кардала и ушел в частный сыск. Впрочем, сегодня все тяготы утра он делил со своим бывшим напарником и побратимом Райси, как в старые добрые времена.

– Есть новости? – спросил Майрад у сонного помощника.

Райси в это время кого-то допрашивал, и Майрад воспользовался возможностью выйти в сад, вдохнуть прохладный утренний воздух. Щуплый, но шустрый парнишка протянул шефу чашку с рафином и, зевнув, ответил:

– Нет, никаких новостей. Мальчишка словно испарился. Мы даже не уверены, что он покинул территорию усадьбы.

Сегодня ночью на пульт дежурного стража поступил сигнал о пропаже ребенка. Это было не первое исчезновение ребенка за последние два месяца, но подобными делами занималось исключительно Криминальное управление. Агенство Майрада в это не лезло. Во-первых, без особого ходатайства кого-то из потерпевших или правительства он не мог вести расследования, во-вторых, не хотел. Он считал, что подобные случаи должно расследовать исключительно те, кто обременен властью и ответственностью. Но сегодняшнее происшествие было особенным. Пропал сын Пагарды Гастара – крупного чиновника и близкого друга третьего побратима Майрада, Байрона. Впрочем, только близкая дружба Гастара с Байроном заставила детектива оставить дела и переться на другой конец города. Райси, к слову, оказался на месте по той же причине. Пропажи детей не были его профилем, но в этом случае и сам инспектор, и его начальство сделали исключение.

– Камеры? Платежи? Сигналы с коммуникатора? – раздраженно начал перечислять Майрад очевидные вещи.

Поверить, что ребенок мог испариться в условиях современного города, было сложно. Хочешь не хочешь, а где-нибудь засветишься. Сейчас даже ларек с чипсами был оснащен аппаратурой для трансляции персонализированной рекламы, не говоря уже о многочисленных камерах, дронах, системы пеленгации. В общем, затеряться ребенку в этом городе было невозможно. Но факт оставался фактом – мальчика нигде не было.

– Ничего, – снова зевнул помощник. – Я еще запросил данные у OVA – два дня назад они доставили по этому адресу пару детских кроссовок. Я их не нашел во время обыска, скорее всего, они были на пропавшем ребенке.

– Как нам помогут кроссовки?

– OVA месяц назад получило разрешение на тестирование рекламного проекта «Зарево».

– Ближе к делу.

Майрад сделал глоток рафа и скривился: вкус был больше похож на разбавленную молоком землю, чем на нормальный напиток.

– Если коротко, то, если обувь была из новой партии, в нее должен быть установлен чип с программным обеспечением, фиксирующим, сколько времени покупатель носил кроссовки, его маршруты, степень износа и условия хранения обуви и еще с десяток параметров.

– Слежение?

– В заявке на патент этого никто не укажет, – помощник потер покрасневшие глаза.

Костяные наросты, проходящие по обеим сторонам аккуратного черепа мальчишки, дернулись. Верный признак того, что его нужно было отправить домой отсыпаться.

– Сообщи Мийди, что я сегодня на выезде. Пусть перенесет все встречи.

– Понял. А мне что делать?

– Ехать спать. Жду тебя завтра утром.

Помощник радостно взвизгнул. Работать в конторе легендарного Майрада было интересно, но отказываться от внеочередного выходного мальчишка не собирался.

– Поспать не забудь, – усмехнулся детектив, глядя на помощника.

– Да, шеф!

Мальчишка побежал в сторону забора. Детектив залпом допил кофе, поморщился и повернулся в сторону белоснежного особняка. Дом Гастара находился в одном из самых дорогих районов города. Здесь же возле озера находился и особняк Байрона. Майрад посмотрел в сторону дома побратима и подумал, что тот не из-за дружбы с бизнесменом просил его о помощи, а для того чтобы убедиться: район безопасен и здесь можно будет безопасно растить детей. У Байрона был отдельный пунктик, несмотря на то, что жену они себе пока не нашли.

Майрад улыбнулся, вспомнив странноватые замашки побратима, и вернулся к работе. Сосредоточиться после бессонной ночи было сложно. Он снова посмотрел на особняк. Ничего особенного: три этажа, красная покатая крыша, скрывающая под собой мансарду. Все хозяйские спальни находились на третьем этаже.

Детектив стоял как раз под окнами детской, откуда пропал ребенок. Он поднял вверх глаза и присмотрелся. Вроде ничего необычного в них не было: обычные окна с изображением каких-то персонажей из популярного у детей сериала. Или не сериала – Майрад плохо разбирался в детских пристрастиях и искренне надеялся, что в этот раз ему не придется вникать. Пушистые шары ядовитых окрасок не внушали детективу доверия. Он вообще не любил подобные расцветки и старался их избегать в повседневной жизни.

Рядом с окном Майрад увидел небольшой выступ. Такие бортики делали в особняках старого типа для установки самодельных кормушек. Сейчас было не модно мастерить тарелки для животных, поэтому бортики остались как архитектурный элемент. Как это называлось «по науке», Майрад не знал. Зато хорошо видел, что при желании мальчик мог вылезти через окно, встать на бортик и добраться до пожарной лестницы – она тоже осталась как напоминание о прошлом и никакого функционального значения в современных реалиях не несла. Но оставалась довольно крепкой, чтобы выдержать вес ребенка, и незаметной, чтобы беглец не попал под камеры.

Опытным взглядом Майрад прикинул траекторию полета наблюдательных дронов. Их было достаточно, чтобы контролировать всю территорию вокруг особняка, и каждая группа отвечала за свой сектор, время от времени меняя маршруты. Майрад засек время и начал наблюдать за циклами полетов наблюдателей. Он хотел понять, могло ли случиться, что мальчик сумел прошмыгнуть мимо дронов.

Варадар Райси

Варадар Райси в профессиональных кругах был своеобразной легендой: с момента поступления на службу не было ни одного нераскрытого дела и ни одного слушания, где бы не было доказана вина преступника. Его обожали судьи, ненавидели адвокаты, боялись преступники, а конкуренты сочиняли небылицы. Кто-то говорил, что, благодаря побратиму, Райси не берет дел, которые невозможно закрыть. Другие утверждали, что Байрон Атави настолько богат и влиятелен, что не мог позволить себе побратима-неудачника, и все судьи были куплены. Третьи вообще обвиняли комиссара в связи с древним культом темных богов – именно они позволяли Райси отлавливать преступников как земных зайцев. Иначе как объяснить, что у их тройки до сих пор не было жены? Это темные силы брали плату у побратимов за свои услуги!

Пагарда Гастар, чей сын пропал сегодня ночью, о Варадаре и Майраде был наслышан. Поэтому, как только понял, что сын пропал, связался с Байроном и лично попросил соседа уговорить побратимов помочь найти ребенка. Байрон сначала пытался объяснить горем убитому отцу, что поисками мальчика должны заняться стражи, но быстро сдался. Представил, что на месте сына Пагарда мог оказаться его ребенок, и согласился помочь. И вот перед бизнесменом сидел помятый кардалец в синем спортивном костюме.

Варадар поехал на место прямо с озера, где участвовал в ежегодных спортивных сборах офицеров верхнего служебного порядка. На переодевания времени не было, поэтому до утра он остался в форме участка.

Эта ночь его вымотала. Не физически, а психологически. Чутье Райси орало, что в этом доме творится что-то неладное, помимо исчезновения ребенка. Но что именно было не так, понять не мог, поэтому собрал всех членов семьи в кабинете главы для повторного допроса.

Райси еще раз посмотрел на присутствующих. Их был четверо: сердце семьи миссис Катали Гастар и ее три мужа – Марад, Олив и глава семьи Пагарда.

Семейство было на планете известным. Марад был довольно популярным актером. Природа наградила кардальца необычной, но очень запоминающейся внешностью. Женщины всей галактики не могли устоять перед его задумчивым, немного растерянным взглядом, высоким философским лбом и сжатыми губами. Всю эту красоту венчал идеально симметричный костяной нарост, выглядывающий из темных, густых волос. Снимался Марад в слезливых мелодрамах и имел внушительный штат поклонниц. Поговаривали, что Катали тоже была поклонницей таланта будущего мужа, но боялась конкуренции. А познакомились они на премьере нового фильма, где Марад был со своими побратимами.

Олив был ученым. Его бюро занималось разработками медицинских нанороботов – существ, главной задачей которых было восстановление живых тканей. Эти технологии уже активно применялись на коже и мышцах. Сейчас, если верить заголовкам, команда Олива работала над восстановлением внутренних органов.

И глава семейства Пагарда – самый влиятельный и спорный персонаж из всех присутствующих. О деятельности чиновника ходило много сплетен, от банального взяточничества до регулярного посещения венерианских борделей. Впрочем, ни одна сплетня не была подтверждена.

Только рассмотрев мужчин, Райси понял, что так насторожило его в этой семье – женщина. Ночью он не заострил внимания на цвете лица Катали Гастар – подумал, что так на ней отразился стресс. Но сейчас, сидя напротив женщины, комиссар был уверен, что стресс здесь был ни при чем.

– Мы готовы ответить на все ваши вопросы, комиссар, – прервал затянувшееся молчание Пагарда.

– Катали, – Варадар посмотрел в глаза женщине, – как долго вы принимаете партарол?

Женщина несколько раз моргнула, вопросительно подняла брови вверх, а потом непонимающе спросила:

– Что такое партарол?

– Препарат, угнетающий репродуктивную функцию. Его реализация на Кардале запрещена уже лет тридцать как.

Мужчины непонимающе посмотрели на жену, а та, кажется, испугалась.

– Я ничего не принимаю.

– Цвет ваших наростов изменился, – Варадар указал пальцем на голову Катали.

– Этого не может быть. Мы уже год пытаемся завести второго ребенка. И доктор Атавиан наверняка бы узнал, если бы Катали что-то принимала, – вступился за жену Олив.

– Не узнал бы. Вы, Олив, не имеете дел с препаратами. Я поясню. Партарол выводится ровно через 24 часа после приема и не определяется тестами. Поэтому его необходимо принимать ежедневно в одно и то же время. Раньше этот препарат широко применялся в подпольных борделях, чтобы проститутки не рожали как кошки. Но очень токсично действовал на организм – убивал этих самых проституток. Поэтому, Катали, я вам настоятельно рекомендую прекратить употреблять этот препарат.

– Я ничего не принимаю! – продолжила настаивать Катали. – И вы здесь, чтобы найти моего ребенка, а не обвинять меня неизвестно в чем!

– Она права. Ваши обвинения беспочвенны, – Марад положил руку на плечо жены и осторожно его сжал.

В этот маленький жест кардалец вложил больше тепла и поддержки, чем некоторые мужчины проявляют к своим женам за всю жизнь.

– Катали не может ничего подобного принимать, – встал на защиту жены Пагарда. – Мы мечтаем о втором ребенке.

Из глаз женщины потекли слезы. Она старалась их сдержать, но ничего не получилось. Страх за сына, обида – все смешалось в один страшный коктейль.

– Возьмите себя в руки, Катали, – не слишком ласково попросил комиссар. – Что вы принимаете каждый день в одно и то же время? – решил он зайти с другой стороны.

Часы как раз пробили восемь. В дверь кабинета постучали, и в комнату вошла невысокая женщина с подносом, на котором стояла одна чашка. Прислуга робко поклонилась, подошла к низкому столику и поставила чашку напротив Катали. Варадар быстрым профессиональным взглядом оценил девушку. Она была счастливой обладательницей классической деревенской внешности: пышная фигура, румяные щеки, игриво-бесстыдный взгляд, направленный в сторону Марада.

– Что это? – спросил Райси.

– Укрепляющий чай, – пояснила Катали. – Для… Для будущего ребеночка. Бабушка Парки разбирается в травах. Она прислала сбор.

Райси хотел стукнуть себя по лбу и спросить, почему женщины до сих пор готовы пить травы от неизвестных бабок вместо того, чтобы обратиться к врачу. Сдержался комиссар только потому, что обещал Байрону быть тактичным.

– И давно вы его принимаете?

– Три недели. Каждое…

Девушка по имени Парка хотела выбежать из комнаты, но оказалась то ли неудачливой, то ли неуклюжей и наткнулась на тумбу с вазой. На звук в комнату тут же вошли два офицера.

– Задержите ее. И содержимое кружки на экспертизу, – лениво приказал Райси офицерам.

Девушка, к счастью, сопротивляться не пыталась. Следом за офицерами появился дежурный эксперт. На все манипуляции с чашкой ушло не более пяти минут. После того как эксперт вышел, Райси посмотрел на присутствующих и сказал:

– А теперь вы все снова хорошо подумаете и ответите мне, кто еще мог хотеть навредить вашей семье. Меня интересуют друзья, поклонники, прислуга, конкуренты. Вы же наверняка догадывались, что милейшая Парка была не прочь занять место вашей супруги? – Варадар выразительно посмотрел на мужчин.

Усталость как рукой сняло. В венах начал закипать азарт охотничьего пса. Варадару, если говорить совсем откровенно, было плевать на судьбу мальчика как таковую. Но он уже зубами вцепился в загадку, которую должен был разгадать во что бы то ни стало. Азарт этот подпитывало и ощущение перемен.

– Катали нужно отдохнуть, – тактично сказал Олив. – Вы не против, если жена уйдет в спальню? Она всю ночь не спала.

Комиссар только ухмыльнулся. Зря он это предложил. Катали была вымотана и перепугана, но речь сейчас шла о ее ребенке. Женщина сбросила с плеча руку мужа и сказала:

– Нет. Я останусь! Речь идет о моем ребенке! И я хочу знать, что происходит в этом доме!

Судя по тому, как изменились лица кардальцев, узнать ей предстояло многое. Варадар уговаривать женщину удалиться не стал. Включил запись на коммуникаторе и посмотрел на Марада:

– Начнем с вас.

Мина

Сложности начались сразу, как только я вышла из космопорта. Я растерялась. Стоя на площадке такси, я поняла, что просто не знаю, куда идти, что делать и как дальше жить. У меня была свобода, но не было плана.

Кардал отличался от Земли настолько, что я даже не поняла, как пользоваться пунктами вызова такси. И кары, которые приезжали за пассажирами, выглядели настолько современно, что мне просто стало боязно садиться в подобный транспорт.

– Мисс, вам нужна помощь? – прозвучал голос из транспортного аппарата. К счастью, он принадлежал не кардальцу, а голограмме.

Это снова была женщина в форме сотрудника космопорта. Она приветливо улыбалась и ждала, пока я отвечу.

– Как… Как вызвать кар?

– Мисс впервые посещает Кардал?

– Да.

– Тогда позвольте вам провести небольшое обучение.

Это было моим вторым шокирующим открытием на этой планете. Представить, что кто-нибудь на Земле или на Луне, провел бы мне обучающий курс по пользованию транспортным аппаратом, было невозможно. Я вспомнила, как несколько лет назад пыталась вызвать кар где-то в районе Олимпа в северном полушарии Земли. Там сервис работал по принципу предварительной оплаты, и я никак не могла сделать платеж. И никто, ни одна живая душа не предложила мне помощь. Очередь только недовольно ворчала за спиной, кто-то ругался, но никто не помог.

Впрочем, однажды и я была частью такой же очереди. И тоже не помогла парню, который не знал, как работает касса самообслуживания в маркете. Так же ворчала и не задумывалась, что такая малость могла бы облегчить жизнь не только парню, но и мне самой, ведь дело пошло бы в разы быстрее.

Эта мысль стала для меня настоящим открытием. Мне ведь тогда ничего не стоило показать человеку, куда ткнуть пальцем. Но на Земле было не принято помогать ближнему. Не запрещено, конечно. Но зачем тратить свое время на посторонних?

– Куда бы вы хотели отправиться? – спросил виртуальный помощник.

Я не знала, куда хочу. Планету я еще не изучила, поэтому ткнула пальцем в первое зеленое пятно на карте.

– Отличный выбор, – улыбнулась девушка. – Ваш транспорт прибудет через минуту. Приятного путешествия!

Голограмма исчезла. Такси прибыло ровно через 60 секунд и приветливо распахнуло передо мной дверь в новую жизнь.

Живя на Земле, я умело тщательно планировать бюджет и определять стоимость поездки по степени изношенности кара. В этот раз машина на воздушной подушке была настолько красивой, что я побоялась даже думать о стоимости этого транспорта. Убедило в него сесть меня лишь то, что все кары в этом районе выглядели в разы лучше, чем то, на чем ездил мой непосредственный начальник на Земле.

Двери мягко закрылись, шум с улицы перестал проникать в салон, на поясе и плечах мягко щелкнули ремни безопасности. Кар поднялся в воздух, а я до сих пор не могла поверить в новую реальность.

Масштаб отличий Кардала от Земли я понимала пока только на уровне визуального восприятия. Вокруг не было разрушенных зданий, людей, одетых в застиранные тряпки, попрошаек. Я внимательно всматривалась в фигуры кардальцев, спешащих по своим делам, и ловила себя на мысли, что попала то ли в рай, то ли в Олимп. Причем второй вариант меня пугал – женщина в город хаятов могла попасть только в одном качестве.

Воспоминание о хаятах заставило меня содрогнуться. Ком страха и тошноты подступил к горлу. И тут завибрировал мой коммуникатор. Экран загорелся красным, появилась лаконичная надпись «розыск». Мой побег обнаружили.

Земля. Мастер Юс

Мастер Юс долго не мог поверить в то, что добыча сбежала. Это было невозможно. Настолько невозможно, что первые часы после обнаружения пропажи хаяты потратили на обыск клиники и прилегающих территорий. Были проверены палаты, ординаторские, служебные помещения, подвалы и даже морг. Женщины нигде не было. Только ее запах в палате был доказательствам, что она была в этой комнате довольно долго.

– Ты ее точно оставил здесь? – спросил хаят у своего помощника.

– Точно, – ответил Ронко. – Есть записи.

Записи действительно были. На выпуклом экране в комнате охраны потный охранник отмотал запись на несколько часов назад. Во время просмотра записи Юс был настолько взволнован, что не обратил внимания на воняющего дешевым табаком и несвежим потом сотрудника больницы. Все внимание Юса было сосредоточено на экране.

Картинка была отвратительной. Мало того что изображение было черно-белым, ситуацию еще усугубляли помехи. Но, несмотря на это, Юс хорошо видел, как женщину в ветхой медицинской сорочке вели по коридору. Хаят сглотнул. Даже это жалкое зрелище вызвало в нем почти животное желание. И не только у него.

Ронко вспомнил, как зашел в палату к женщине. Если бы не хозяин, он бы взял ее прямо там на ржавой скрипучей кровати. Остановила субординация и обещание самому себе выкупить малиами напрямую у Юса, как только тот получит наследника.

– Больше она не выходила? – спросил мастер.

Дрожащей рукой охранник поставил запись из коридора на ускорение. Юс увидел, как заходит в палату сестра, за ней Ронко. Потом охрана вытаскивает не сопротивляющуюся женщину. Ронко отдает приказ охране и уходит. Потом приезжает Тарсон, начальник охраны. Снова проверяет беглянку и уходит. Больше в палату никто не входил. Дверь все время была под наблюдением. Заходить в палату охране было запрещено. Как и пускать туда кого-либо, кроме врача, Ронко и самого Юса.

Пропажу обнаружили утром, когда доктор Райси вернулся после родов в клинику. Рабыня старшины умерла, ребенка с трудом удалось спасти, поэтому врач задержался. Юс с трудом давил в себе желание лишить врача жизни прямо здесь и сейчас – не мог позволить такой роскоши. Райси был гражданином Кардала, попавшим на Землю в качестве инопланетного специалиста, его защищало правительство не только Земли, но и Кардала Поэтому свои эмоции Юсу пришлось засунуть в задницу и сосредоточиться на пропаже шлюхи, от которой у хаята скрипели зубы, и не только зубы.

– Ее украли! Ее у меня украли! – шипел Юс.

– Ее не могли украсть, – резонно заметил Ронко.

Он прилетел в больницу раньше хозяина и с частью видеозаписей уже успел ознакомиться.

– Слушать не хочу этот бред!

– Она сбежала, – Ронко не знал наверняка, но это было единственное объяснение исчезновения женщины.

– Она не могла сбежать. Ни одна женщина не может сбежать от хаята!

Юс был настолько зол, что не удержался и ударил кулаком по столу. Деревянная конструкция не выдержала и вместе со всей аппаратурой упала на пол.

– Я кончил в нее. Она зависима от хаятов! Она никуда не могла сама уйти!

– Никто ей помочь не мог.

– Она должна была ждать и мечтать, чтобы я трахнул ее еще раз!

Охранник медленно отполз в угол. Комната, где он работал, была крошечной, поэтому побег был быстрым, но малоэффективным.

– Но она не дождалась.

Ронко, в отличие от Юса, испытывал двоякие чувства. С одной стороны, пропажа рабыни его злила, как и мастера. Но с другой, он радовался, что девка не досталась заносчивому говнюку. До вчерашнего вечера помощник Юса считал себя преданным псом мастера, но сегодня был готов отгрызть хозяину не только руку, но и голову.

– Заткнись и найди ее! Она где-то в больнице!

– Тарсон через три минуты будет на месте.

Ронко был уверен, что в больнице ее нет. Иначе женщину давно бы нашли. Он уже хотел выйти из тесной комнаты, но тут у Юса сработал коммуникатор. Пришло сообщение от доктора Райси. Помощник посмотрел на вытянутое лицо начальника и спросил:

– Что там?

– Она не пустоцвет. Она ноар.

Лицо Ронко вытянулось вслед за лицом мастера. Хаят сглотнул, на лбу выступило несколько капель пота.

– Найди мне ее. И чтобы никто ее пальцем не смел тронуть!

Глава 5

Мина

Такси остановилось в парке. С первого взгляда это место больше напоминало лесополосу, чем облагороженную зону отдыха. Впрочем, сейчас это было то, что нужно. Я была не против скрыться от чужих глаз и обдумать сложившуюся ситуацию.

Расплатившись за такси, подошла к указателю, обозначающему начало заповедной зоны. Тут же появился экран с описанием места. Эта территория была заповедником, в котором обитали редкие животные и растения. Правда, ничего опасного на территории заповедника не водилось. Посетителям предлагалось посмотреть на лесные растения, напоминающие папоротники, мхи разных расцветок, кусты с цветочками и реликтовые деревья, привезенные с разных планет.

Виртуальный путеводитель утверждал, что климат-система создавала идеальные условия для жизни каждого растения и позволяла создать в заповеднике уникальную композицию чего-то там. Последнее слово в предложении я просто не смогла прочитать.

Диких и опасных животных здесь тоже не было. Это было понятно – парк находился в городской черте. Разводить здесь хищников просто опасно. Зато можно посмотреть на каких-то пушистых существ с крупными глазами и короткими лапками. На картинке они были очень милыми, я бы с удовольствием их поискала в любой другой день. Но не сегодня. Сегодня мысли кружились вокруг других дел.

Вход в парк был бесплатным. Я вошла на территорию по каменной дорожке, и уже через минуту оказалась в тени деревьев. Посмотрела на браслет с надписью «розыск» и задумалась: что с этим делать?

Желание содрать проклятую вещь с руки и выбросить подавила на этапе зарождения – опасно. Не менее опасно, чем носить его на руке. Во-первых, браслет могли найти стражи и, увидев плашку, начать искать. Во-вторых, браслет выполнял роль идентификатора личности. Единственный документ, с помощью которого я могла доказать свое легальное пребывание на планете. А если его не будет, то восстанавливать придется на Земле, куда мне категорически нельзя возвращаться. Использовать его тоже опасно. Хорошо, что хотя бы деньги у меня не были привязаны к идентификатору. Денежные карты оказались куда надежнее. А зарплатный счет, средств на котором хватало ровно на то, чтобы протянуть до следующей выплаты, было не жалко. Кажется, там осталось разве что на поход в магазин. Правда, наличие денег не решало проблему жилья, трудоустройства и прочих. На новом месте нужно было обживаться. А с меткой «розыск» на единственном идентификаторе я не могла даже квартиру снять. Потому что маклер, увидев злополучный статус, наверняка сдаст меня в ближайшее отделение стражей. Что делать?

Я еще минут двадцать шла вглубь парка. К счастью, посетителей в это время не было. Зато были удобные деревянные кресла для созерцания зверьков и птиц. Я заняла одно из таких и достала брошюру, которую мне вручили в космопорте. Пока это была единственная вещь, хоть что-то рассказывающая о новой планете.

Увидеть там что-то, кроме рекламы экскурсий и описания достопримечательностей, я не надеялась. На первой странице было написано:

«Мисс, Кардал рад приветствовать вас в столице. Это ваше первое посещение планеты, поэтому позвольте настоять на том, чтобы вы внимательно ознакомились с этой памяткой. Она позволит сделать ваше пребывание на планете приятным и безопасным».

– Странно, – пробубнила себе под нос и перевернула страницу.

Началось все с краткого описания районов города. В столице их было десять, и по меркам Земли, все их можно было считать довольно благополучными. Такое впечатление у меня сложилось из-за иллюстраций, сопровождающий описание. Но соответствовали ли картинки реальности, сказать было сложно.

Откровенно опасных районов в городе не было. Или они не были описаны в памятке. Читая про преимущества того или иного района, я автоматически делала себе пометки, где можно было бы поискать жилье, а куда соваться не стоило. Правда, пока опиралась я исключительно на бюджетные варианты, так как средства хоть и лежали у меня в сумке сейчас, когда-нибудь закончатся. А сколько придется жить без зарплаты, я могла только догадываться.

После описания районов была краткая статья для тех, кто хотел бы задержаться на Кардале дольше, чем это разрешает виза. И тут я совсем растерялась. Виза? У меня не было визы. Не было разрешения на прибытие на планету и… Сначала я запаниковала. Остаться без документов, нарушить визовый режим совершенно незнакомой планеты, и обнаружить себя в розыске… Скажем прямо, это не то утро, в котором мне хотелось бы проснуться.

Руки непроизвольно затряслись. Страх оказаться в тюрьме пробрал до ребер. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы перестать трястись и вернуть способность воспринимать информацию. Хотя что-то похожее на отчаяние уже гранитной плитой упало на плечи. В голове зашевелилась крамольная мысль, что я зря все это затеяла. И что я совсем не знаю, как жить дальше. Всю свою сознательную жизнь на Земле я больше всего боялась нарушить какой-нибудь закон. Это автоматически означало контакт с хаятами и наказание, которое врагу не пожелаешь. Точнее, которое придумает какой-нибудь красноглазый ублюдок у власти. Это для мужчин действовал официальный перечень наказаний: ограничение свободы, штрафы, исправительные работы. А женщины становились игрушками в руках хаятов.

О том, что творится в женских тюрьмах, рассказывать было не принято. Время от времени всплывали страшные подробности смерти какой-нибудь несчастной от насилия, голода, побоев. Но эти истории гасли в информационном пространстве так же быстро, как и вспыхивали. А запуганные землянки старались как можно скорее забыть эти страшные истории. Так работала психика в попытках себя защитить.

Я не заметила, как от напряжения потекли слезы, а кожа на руках настолько побледнела, что стали видны вены.

– Черт! – снова буркнула себе под нос.

Нужно было срочно успокоиться и взять себя в руки. Слезы и страх – плохие помощники. Особенно в моем положении.

– Вам нужна помощь? – детский голос раздался из-за спины.

Я резко повернулась от испуга. Не ожидала встретить здесь кого-то, тем более ребенка. Мальчику было от силы лет десять. Хотя я понятия не имела, как определить возраст кардальца – ориентировалась исключительно на невысокий рост ребенка и пижаму с какими-то кислотными шарами.

Сам ребенок выглядел растерянным. Да и одежда как-то не соответствовала пейзажу вокруг.

– Мне кажется, что помощь нужна тебе. Ты один?

– Да. Кажется, – мальчик потер глаза. – Вам точно не нужна помощь? Ваши мужья где-то рядом?

– У меня нет мужей. А ты что тут делаешь в пижаме и без обуви?

Мальчик задумался. Посмотрел на босые ноги и пожал плечами. Кажется, он не совсем понимал, где оказался.

– Не помню. Я проснулся вон там.

Ребенок показал на куст, трава под которым была примята. Судя по сухим листьям в темных волосах ребенка и пятнам на светлой пижаме, лежал он там довольно долго.

– Вы мне не поможете добраться до дома, мисс? Если, конечно, это вас не затруднит. Обещаю, моя семья возместит вам все расходы.

Майрад

Усталость как рукой сняло. Пока Варадар вовсю допрашивал семейство Гастар, детектив, как в старые добрые времена, вычислил маршрут, по которому сбежал мальчик, и время. Все оказалось проще, чем он думал. Сам Майрад подумал, что если бы чаще практиковал расследования криминальных дел, то додумался бы до этого гораздо раньше.

Весь секрет скрывался в дронах, развешанных над территорией особняка для наблюдения. Подобные системы пользовались популярностью у богатых и знаменитых Кардала, хотя их качество, мягко говоря, была так себе. Но производитель снабдил ее миллионом дополнительных опций типа тайного присмотра за прислугой, автоматической коррекции изображения (на записи искусственный интеллект делает головные наросты чуть больше и цвет лица ровнее), выгула домашних животных и так далее. В общем, система была очень популярной, очень дорогой, но с нюансами, о которых мало кто знал.

В расширенный комплект для загородных домов входили 20 дронов для наблюдения за территорией. Они были объединены единым интеллектом, самостоятельно рассчитывали программу патрулирования территории и все данные отправляли на домашний сервер. И вот тут прятался коварный нюанс: так как система программировала себя самостоятельно, дважды в сутки на 20 минут два участка оставались без контроля.

Понаблюдав за дронами первых два цикла работы, Майраду смог воссоздать суточный алгоритм их работы и обнаружить два слепых окна. Детектива интересовало только второе – именно оно попадало на ночное время, когда пропал мальчик. Без присмотра оказывался участок, который начинался от окон спальни ребенка и заканчивался территорией выгула сторожевых вирхов.

Точно определив границы участка, Майрад примерно наметил путь, по которому ребенок мог покинуть территорию особняка.

– Спальня, крыша, запасная лестница – пробубнил себе под нос Майрад.

К сожалению, под лестницей была каменная дорожка, поэтому следов от знаменитых кроссовок OVA на них не было. Зато дорожка попадала в слепую зону, поэтому Майрад смело пошел по ней до садовых кустов.

– Что-то нашел?

Райси оказался рядом с побратимом как раз в тот момент, когда он дошел до раскидистого куста и обнаружил не только специфический след от протектора детской обуви, но и совершенно плоский отпечаток ноги взрослого кардальца на земле.

– Тебе не понравится.

Райси посмотрел на находку побратима и выругался. Следы такой же обуви были найдены рядом с трупами нескольких похищенных ранее детей. Комиссар всем сердцем не хотел браться за это дело и радовался, что его поручили коллегам из соседнего бюро. А теперь чутье говорило, что оно попадет именно в его послужной список.

– Не говори им ничего пока, – сказал Райси побратиму и вызвал эксперта в надежде, что родители спохватились вовремя и мальчишку удастся найти живым.

– Сколько времени прошло с момента, как обнаружили пропажу?

– Восемь часов. И примерно девять с того момента, как он покинул территорию особняка.

– Как ты узнал?

Майрад коротко рассказал об алгоритме работы дронов. Райси пожалел, что не смог уговорить побратима остаться работать на правительство – ему очень не хватало думающего напарника рядом.

– Ты что узнал?

– Много всего. Служанка пыталась травить миссис Катали – наливала ей в чай партарол.

– Зачем?

– Надеялась, что если она не сможет родить еще одного ребенка, то Гастары выгонят ее из дома и начнут искать новую жену. А она – молодая и проворная – тут как тут.

Майрад от такой глупости только закатил глаза. Если бы все работало так, население Кардала не знало бы проблем с рождаемостью. Но от начала времен и до сегодняшних дней кардальцы создавали полигамные семьи, опираясь на генетическую и ментальную совместимость. Сначала создавались круги побратимов из мужчин, которые могли друг с другом делить одну женщину, а потом они находили ту, которая могла жить с ними в гармонии. Ученые Кардала объяснили, зачем природа запрограммировала создавать семьи из нескольких мужчин и женщины – от этого зависела выживаемость вида в периоды войн. Кардал всегда находился в кругу врагов, и воинов здесь рождалось много. А вот чтобы солдаты спокойно защищали свой дом и не беспокоились о жене с потомством, рядом с ней должен был остаться побратим.

Вот только механизм выбора побратимов и жены ученые до сих пор разгадать не смогли. Кардальцы просто чувствовали родство и создавали союзы. И никто эти союзы расторгнуть не мог даже в случае, если членом семьи становился не кардалец. Такое были большой редкостью, но все же иногда случалось. Например, Байрон был смеском – его мать сбежала с Земли, будучи беременной, и встретила на Кардале свою семью. И Байрон еще в школе заключил союз с Райси и Майрадом.

– Что-то еще?

– Наш ученый конкурирует с концерном HTM и получает регулярные угрозы в свой адрес. После первой такой угрозы они и купили эту систему охраны, а мальчишку под предлогом углубленного изучения чего-то там перевели в закрытый кампус.

– Марад?

– Ничего необычного: поклонницы, угрозы, пара попыток нападения, десяток порванных сценических костюмов. Паль для порядка отработает списки. Не уверен, что он что-то найдет, но все же.

– А глава семейства?

– Разрывается между работой и благополучием семьи. Ничего интересного, но его тоже проверим. Но что-то мне подсказывает, что это пустая трата времени.

– Если ты думаешь, что это связано с…. – Майрад не стал договаривать из суеверного страха, а Райси кивнул, – запроси материалы дел.

– Думаешь, мне их вот так возьмут и выдадут? – усмехнулся Райси.

– Если господин чиновник захочет, то еще и извинятся, что долго грузились файлы, – попытался пошутить Майрад.

Как раз в этот момент во двор выбежала взволнованная Катали.

Мина

Рядом с ребенком я чувствовала себя неловко. Мальчик вел себя на удивление хладнокровно для того, кто проснулся в лесу и ничего не помнил.

– Ты знаешь адрес, куда тебя нужно отвезти?

– Да, в Баяту.

Искусственный интеллект кара моментально среагировал на голос мальчика и спросил:

– Кому отправить запрос на разрешение посещения закрытого района?

Я растерянно хлопала глазами и не знала, что ответить. Зато мальчик не растерялся.

– Леди Катали Гастар.

– От кого запрос? – поинтересовался кар.

– Ее сын, Рональд Гастар.

– На сколько персон запрашивается пропуск?

– На двоих.

– Имя гостя?

Мальчик вопросительно посмотрел на меня. Я не сразу поняла, что требуется.

– Мина, – спустя пару секунд догадалась представиться. – Минада Ван Бауэр.

– Благодарю, мисс. Ожидайте ответа.

В кабине кара повисла тишина, а я внутренне напряглась. Правильно ли я сделала, что назвала свое настоящее имя? Могут ли они узнать о розыске? Что вообще теперь делать? От паники меня отделял всего один шаг. Но я держалась. Напоминала себе, что продержаться на плаву можно, только оставаясь с холодной головой.

– У вас красивое имя, мисс, – мальчик удобно устроился на пассажирском сидении. – Вы на Кардале в гостях?

– Нет, не в гостях. У меня нет здесь знакомых.

– Вы из Солнечной системы?

– Да.

– Нам в школе показывали фильм про Солнечные спирали. А с какой вы планеты?

К счастью, отвечать мне не пришлось – кар снова ожил.

– Разрешение на прибытие гостей подтверждено. Время поездки составит 30 минут.

Кар бесшумно поднялся в воздух и через несколько минут оказался в оживленном потоке таких же летающих посудин.

– Вам повезло, мисс. Теперь я буду вашим знакомым. А вы долго планируете гостить на Кардале?

– Не знаю.

– Если у вас нет друзей, папы с удовольствием выделят для вас сопровождение. Я бы сам показал вам парк развлечений. Но боюсь, что меня не отпустят учителя. У меня не все гладко с историей и межгалактическим взаимодействием.

Для ребенка, попавшего в подобный переплет, Рональд Гастар вел себя слишком спокойно. Он как будто был уверен, что ничего страшного не случится. Я надеялась, что мальчик просто не осознавал опасности. Даже то, что он сейчас находился в каре с незнакомой женщиной, могло сыграть с ним злую шутку. Где гарантия, что я не захочу его похитить или убить? Это уникальное доверие миру поражало.

– Не нужно лишний раз беспокоить родителей. Ты не мал для межгалактического взаимодействия? Мне казалось, эти дисциплины учат в старшей школе.

– Нет, в самый раз. Папа Паг очень интересно рассказывает про разные политические альянсы. Вот, например, про работу Кардала с Файсом. Там разрабатывают самые современные биоматериалы! Представляете, крохотный спутник благодаря технологиям…

Мальчик быстро переключился на рассказ о ближайших планетах, спутниках, галактиках. Сначала я игнорировала болтовню найденыша, а потом начала не только прислушиваться к словам, но и вникать в суть рассказа. И это оказалось интересно. Рональд называл планеты, о существовании которых я даже не догадывалась. Он рассказывал про их экономику, достижения, переключался на флору и фауну, упоминал традиции, порой ужасающе дикие и непонятные. Например, на планете Тирания женщины заключали браки с животными, если не хотели выходить замуж за мужчин. Это давало им возможность сохранить физическую и финансовую независимость. А на планете Фаси принято съедать своих умерших сородичей. Фасийцы считают, что так они дают умершему возможность заново проживать жизнь в телах его собратьев.

– Звучит просто ужасающе, – прокомментировала, когда ребенок закончил рассказ.

– Мама тоже так говорит! А вон и она!

Ребенок показал пальцем в окно. Я посмотрела вниз и увидела, как по каменной дорожке вдоль красивых особняков бежит женщина. Кардали явно была взволнована: волосы растрепаны, даже с этой высоты я видела синяки под глазами и трясущиеся губы. Она подняла лицо вверх и я увидела перепуганное лицо. За ней бежали трое мужчин.

Я снова начала волноваться. Только теперь до меня дошло, что, помогая малышу, я могла еще больше влипнуть. Квартал богатый. Как ребенок оказался в парке – одному богу известно. А то, что я его привезла домой, могло вызвать кучу подозрений и ненужных вопросов.

Кар начал приземляться. Как раз в этот момент мужчины догнали леди и все четверо остановились. Только сейчас я заметила специальный круг, которым было отмечено место для посадки кара. Оно единственное было свободным. Остальные места занимали кары стражей и транспорт Криминального управления Кардала. Желудок больно сжался то ли от страха, то ли от голода.

– Вижу, тебя искали, – улыбнулась ребенку, стараясь спрятать свой страх.

– Да, похоже на то. Сейчас я познакомлю тебя со всеми!

– Лучше выбегай скорее, пока твоя мама не задала нам трепку.

Рональда долго просить не пришлось. Слово «трепка» магическим образом подействовало на ребенка, и, как только дверь кара открылась, он выбежал на улицу. На несколько минут все обо мне забыли. Рональд попал в крепкие объятия родителей, несколько кардальцев в форме подбежали к потеряшке, а мне этого времени хватило, чтобы вбить новый адрес в кар и заставить транспорт подняться в воздух. Уже находясь на приличной высоте, я заметила двух странных мужчин. Один был одет в спортивный костюм синего цвета, другой – в дорогой костюм-тройку. И оба смотрели на меня, размахивая руками, и что-то кричали. Я их не слышала, не понимала, что происходит, но на всякий случай увеличила скорость.

Земля. Олимп

– Ноар! – посмаковал на языке Ронко и оглянулся, чтобы его никто не услышал.

Он уже знал, что данные о беглянке и о том, кем она является, по приказу Юса засекретили. Мастер боялся конкуренции. Если кто-то из верхнего правительства узнает о существовании ноара до момента регистрации и закрепления права собственности, на нее начнется настоящая охота. Конкуренция Юсу была не нужна. Да и Ронко не хотел отбивать добычу у какого-нибудь сенатора или главы Советов. Он хотел воспользоваться ресурсами мастера и найти девчонку первым. А потом… Глаза хаята загорелись от возбуждения. Шершавый язык прошелся по губам. Он представил, как срывает с обнаглевшей суки одежду и сжимает мягкую грудь. Как она просит его остановиться, а он не слушает, грубо вторгается в ее плоть и трахает, трахает, трахает, пока не кончит. А потом еще раз, и еще, и еще.

Во влажных фантазиях Мина уже окончательно и бесповоротно принадлежала ему. И открывала возможности и удовольствия, которые могла открыть для хаята только ноар. Это были единственные женщины, при появлении которых хаят мог отказаться от жены и оставить рабыню себе навсегда. Или дорого, очень дорого продавать ее тело избранным. Впрочем, делиться ноаром ни один нормальный хаят не решится. А все потому, что эти женщины были для хаятов единственным мощным источником почти бесконечной жизни.

Капля за каплей во время секса хаяты могли забирать энергию у ноара. Но, в отличие от обычных малиами, рожающих детей, ноар не впадала в зависимость от близости с хаятом, не теряла разум и волю. И тут возникали сложности.

Ронко был одним из потомков союза хаята и ноара. Правда, это было настолько давно, что сведений об этом браке не осталось. Тогда не велся строгий учет рабынь. Да и семейные хроники утверждали, что в те времена держать тех, кто даровал потомство хаятам, в рабстве, запрещалось. А ноары становились если не женами, то официальными спутницами хаятов. Так ли это было на самом деле или это были сплетни, Ронко не знал. Но от источника практически вечной жизни отказываться не собирался. Хаят осмотрел разрушенный Юсом кабинет охраны, вставил в древний компьютер потертый диск и начал просматривать записи с улицы. Основные камеры больницы не работали. Но работала небольшая дежурная камера на фонарном столбе. Из-за дождя, который шел той ночью, и плохого качества изображения что-то разобрать было сложно. Но опытный взгляд зацепился за тень, бегущую в сторону неприметных ворот. Хаят улыбнулся. В этот момент двери комнаты распахнулись, и ручка ударилась о стену – появился взбешенный Юс. Ронко остановил запись. Мастер на это внимания не обратил.

– Ее нашли! Ты идешь со мной!

Глава 6

Мина

За мной никто не гнался. Я не знаю, обрадовал меня этот факт или еще больше напугал. Я сильнее сжала ручку дорожной сумки, которая стояла на соседнем кресле, и посмотрела в окно. Ничего, кроме обычных каров, рядом не было. Городское такси маневрировало в потоке, я всматривалась в город. С высоты он казался идеальным – раем, который описывали фантасты в старых книгах, где люди жили комфортно в мире и безопасности. Я летела уже 20 минут, если верить таймеру, но еще не увидела трущоб или разрушенных домов. Некоторые кварталы выглядели скромнее – не было открытых водоемов и парков. Несмотря на это, территория выглядела уютной и благоустроенной. Но больше всего меня поразили небоскребы. Они были и на Земле, но не такие огромные, как здесь. Каменные тела домов безжалостно пробивали облака, возвышались над планетой. Они явно были жилыми – видела цветы в вазонах, кресла, столы, обитателей квартир, живущих свою маленькую счастливую, или не слишком, жизнь.

В земных небоскребах давно никто не жил. Некоторые здания заняли хаяты под свои нужды. Остальные сооружения выше 20 этажей последние лет пятьдесят эксплуатировать было запрещено. Говорят, это было связано с высокими расходами на обслуживание высотных зданий. Внутренняя инфраструктура высоток износилась, и жить там вроде как стало небезопасно. Выделять средства на модернизацию правительство отказывалось. Да и граждане особо не возражали покинуть свои квартиры. Так и остались стеклянные столбы символом давно забытой эпохи, когда люди были единственными хозяевами планеты.

Воспоминания о доме заставили сглотнуть тяжелый ком. Нет, я не скучала и не жалела, что покинула планету. Просто снова накатил страх и вспомнился статус «розыск». Такси сделало резкий маневр. Таймер показал, что до точки осталось лететь еще полчаса. Я задумалась, что делать дальше. Мне нужно было найти жилье, хотя бы временное. Желательно там, где не нужно показывать документы, и поесть. В идеале еще бы и к местной связи подключиться. Но как это сделать, не предоставляя браслет, я не знала.

На Земле тотальный контроль хаятов можно было хоть как-то нивелировать желанием людей сохранить минимальную свободу. Сделать это было сложно, но кое-где сдавались квартиры и комнаты без регистрации, банковские и коммуникационные провайдеры за двойную оплату могли обходить некоторые правила. Но Кардал не был похож на место, где граждане стремились обойти закон и затеряться. Конечно, первое впечатление могло быть обманчивым, но другого пока не было.

В надежде наткнуться хоть на какую-то полезную информацию, снова открыла брошюру, полученную в космопорте. На одном из разворотов нашла список экстренных служб и правила обращения к ним. Кажется, здесь были предусмотрены все ситуации, которые могли произойти с туристом на планете: от кражи до незнания, куда идти. К контактам прилагалась краткая инструкция, как вести себя в опасной или потенциально опасной ситуации. А также, что еще больше меня удивило, было подробно описано, как должны себя вести служащие этих организаций.

Я узнала, что, если сломается кар, я должна нажать на кнопку, которая находится справа от сидения – сработает дополнительная система защиты пассажира. Кнопка действительно находилась там, где было указано.

А еще, встретив одинокого ребенка в парке, я не должна была к нему приближаться, если рядом не было кого-нибудь из мужчин. А если ребенок нуждался в помощи, то мне следовало вызвать стражей, которые должны были прибыть на место вызова из ближайшего офиса. Медицинская помощь, если верить журналу, прибывала за семь минут в любую локацию, экстренный патруль – за четыре. И все это было прекрасно, если бы я была обычным туристом.

Перевернула страницу, пропустила описания мест, где можно было пообедать, и отелей, которые были рекомендованы к посещению, и уже хотела было закрыть журнал, как взгляд упал на следующую заметку:

«Уважаемая мисс, если вы оказались в затруднительном положении и вам нужна помощь, то вы можете анонимно обратиться за помощью в B.B.V. Наша организация даст вам ночлег и трехразовое питание, окажет психологическую и медицинскую помощь».

Я несколько раз перечитала абзац. Все это выглядело слишком подозрительно и просто. Но выбора особо не было, и я быстро поменяла адрес назначения, пока не испугалась еще сильнее и не осталась ночевать на улице.

Земля. Тамила

Таким она мужа еще никогда не видела. Тамила стояла напротив широкого экрана и наблюдала, как ожесточенно муж удовлетворяет свою похоть. Камеры в помещении, где мастер Юс заперся с молоденькой служанкой, были расположены так, что Тамила могла рассмотреть процесс во всех подробностях. Сейчас ее муж сидел в кресле и ожесточенно насаживал на член молоденькую блондинку. Она прыгала на хаяте без особого энтузиазма, чисто механически исполняя «долг». Не стонала, не ласкала себя, чтобы получить удовольствие от сношения, как это делала Сьюзи, даже глаза не закрывала. Сразу было видно, что с хаятом она трахалась впервые. Маленькая грудь каплевидной формы подпрыгивала вверх в такт движениям, на лбу служанки выступили капли пота. Было видно, что она устала. Тамила сама устала следить, как девица скачет на члене ее мужа последние 20 минут, а тот все никак не мог кончить.

Сьюзи стояла у нее за спиной. Единственное удовольствие, которое получала хаята в этой ситуации – наблюдение за прислугой. Она даже не видела – чувствовала, как в венах Сьюзи клокотала ненависть к сопернице. Тамила такую эмоциональность женщин считала признаком недоразвитости, свойственной только животным, и гордилась, что ни одна хаята не опустится до такого убожества. Ее муж, тем временем, все никак не мог остановиться.

– С тобой ему нужно меньше времени, – задумчиво произнесла хаята. – Неужели девка так хороша?

Сьюзи молча покраснела, чем окончательно подняла Тамиле настроение. Вообще, она не планировала досматривать, как ее муж развлекается – было в этом процессе что-то отвратительное. Стоять напротив экрана она осталась только из-за Сьюзи.

– Какие новости из больницы?

Утром служанка должна была съездить в клинику, где держали находку мужа, и осторожно узнать, что там происходит. Сам Юс сегодня на жену даже не посмотрел, хоть и ушел из дома в прекрасном настроении, оставив Тамилу в полном неведении.

– Рабыня пропала, – заикаясь, ответила служанка.

– Пропала?

Это был просто подарок судьбы. Она просто не могла поверить своим ушам и с трудом сохранила холодное выражение лица.

– Ее не нашли в палате. Медицинский комплекс обыскивали. Меня близко не подпустили.

– Откуда ты узнала про рабыню?

– Охранник сказал. Все видеозаписи изъяли. Ее объявили в розыск.

– Интересно.

А вот это для Тамилы было уже плохой новостью. Если Юс решил тратить ресурсы на поиски женщины, значит, можно было с уверенностью говорить, что та малиами. И здесь, в доме, такая рабыня ей была не нужна.

Байрон

Сообщение от доктора Райси застала Байрона по дороге в офис Центрального управления планетой. Официально сотрудничество ЦУП и бизнесмена выглядело как спонсорская поддержка некоторых проектов, которые курировало правительство: дополнительное образование талантливых детей, несколько спортивных проектов, реабилитационный центр. Но, хоть Байрон Атави и участвовал финансово, они служили не более чем прикрытием для журналистов, поддерживали его репутацию как порядочного гражданина Кардала, что с учетом происхождения бизнесмена было очень важно, и давали связи, благодаря которым его бизнес развивался легче и быстрее. Впрочем, даже последние обстоятельства были скорее приятными бонусами. А вот истинной причиной, из-за которой Байрон Атави согласился тратить на поездки в ЦУП по пять часов в неделю, был центр помощи женщинам B.B.V.

Официально центр помогал кардали, которые попали в непростую жизненную ситуацию: потеряли семью, оказались в сложном финансовом или юридическом положении, подверглись насилию, нуждались в медицинской или психологической помощи. Таких случаев на Кардале было немного, но все же они были, и центр без дела не простаивал.

Благодаря Байрону B.B.V. мог похвастаться уютным центральным офисом, высоткой с бесплатными апартаментами, небольшой школой, где можно было за пару месяцев получить профессию. Но и центр был прикрытием. Вся эта многослойность была создана только для того, чтобы обезопасить настоящее детище Байрона.

Три года назад ЦУП озадачился проблемой кардали, которые по тем или иным причинам жили за пределами родной системы. Некоторые из этих женщин даже не были официальными гражданками Кардала, но планета все равно от них не отказывалась. И дело было не только в демографическом перекосе, но и в том, что несколько лет назад жену главы правящей партии пришлось спасать из Паналина. Тогда-то и выявилась проблема кардали, попавших в сексуальное, физическое или психологическое рабство.

Многие из женщин появлялись на свет за пределами родной планеты и получали гражданство по месту рождения. Как правило, проблемы случались в системах, где преобладали планеты религиозные или патриархальные, где роль женщины сводилась к размножению и бытовому обслуживанию. Там кардали не имели возможности обратиться за помощью к планете предков, да и не знали, что такое в принципе возможно. Поэтому ЦУП принял решение развивать сеть общественных организаций для помощи женщинам.

Афишировать свою деятельность открыто Кардал пока не мог. Все организации работали в виде местных кружков, закрытых женских сообществ, а на нескольких планетах вообще были представлены как сеть магазинов. Но это не мешало ЦУП помогать пострадавшим бежать от опасности для жизни и здоровья. Некоторые женщины обращались за помощью сами, кому-то эту помощь предлагали. Кардали тайно вывозили, помогали с документами, работой, жильем и адаптацией.

Иногда в организацию обращались женщины других рас. Сначала ЦУП не хотел им помогать, чтобы не провалить операцию по помощи соотечественницам. Но это было, как минимум, неправильно для планеты, которая знала ценность женской жизни и ее вклада в общество. Вот тут и привлекли Байрона Атави. Он хоть и был гражданином Кардала, но не был кардальцем. А еще имел деньги и определенную власть.

Байрона проект заинтересовал. Он давно думал, как нечто подобное организовать, только не для кардали, а для землянок. Земля была родной планетой его матери. И когда молодой Атави узнал, что его матери пришлось пережить, прежде чем она сбежала от хаятов, поклялся если не исправить ситуацию на этой планете, то хотя бы помочь таким женщинам, как его мать.

Сам ЦУП тоже смотрел в сторону Земли, но с осторожностью. Идея помощи землянкам казалась безнадежной. Основная проблема заключалась в том, что семя хаятов вызывало у женщин физическую и психологическую зависимость. Попав под такое влияние, они уже не могли сопротивляться и превращались в безвольных рабынь. Это напоминало наркоманию, только сексуального характера. Когда женщина ради того, чтобы избавиться от ломки, была готова на все.