Крылья

Крылья

Есть такой расхожий писательский штамп: «Книга, изменившая судьбу». Так говорят о какой-нибудь книге, благодаря которой, или под влиянием которой, человек приобретает цель, или идею, которая определяет всю его дальнейшую жизнь.

Такая книга была и у Зуева.

Никто в семье не помнил, откуда в домашней библиотеке появилась эта книга. Тем более не знал этого и Зуев – он наткнулся на неё, ещё не научившись толком читать, а читать Зуев выучился рано, ещё до школы. А значит, для Зуева эта книга существовала всегда, как Библия. Книга стояла на одной из дальних полок книжного шкафа, терпеливо дожидаясь, когда юный Зуев обнаружит её, бессистемно роясь во взрослых книгах в поисках интересных картинок.

Эта была ничем не примечательная книга в скучной серой обложке – воспоминания советского авиаконструктора Александра Яковлева «Записки авиаконструктора». Такие книги пачками издавались в Советском Союзе: все маршалы, академики, артисты и любые мало-мальски известные люди писали воспоминания. Литературная ценность таких мемуаров была сомнительна, да и писали их чаще всего не сами авторы, а нанятые ими «литературные негры».

К этой категории относилась и книга, найденная Зуевым. Но кроме сухого текста воспоминаний авиаконструктора, книга содержала несколько вкладок с черно-белыми фотографиями. На них и наткнулся случайно Зуев, перелистывая книгу. Бог ты мой, что это были за фотографии! Современному поколению, избалованному Интернетом, когда для получения любого интересующего изображения достаточно сделать пару кликов «мышкой», не понять охватившего Зуева восторга, когда он увидел эти фотографии.

На фотографиях были изображены самолёты. Начиная от самых первых неуклюжих «этажерок», продолжая самолётами-бипланами 20-30-х годов, затем самолётами времен второй мировой войны и заканчивая современными реактивными самолётами. Под каждой фотографией приводилось краткое описание и история создания этого самолёта. Также в книге были фотографии самых известных конструкторов и лётчиков.

Зуев пропал. На протяжении всех лет, пока Зуев учился в школе, не было дня, чтобы он не вытаскивал эту книгу и в тысячный раз перелистывая страницы, любовался силуэтами истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков и самолётов-разведчиков. Ничего в мире для Зуева не было прекрасней, чем зрелище летящего самолёта и не было лучше профессии, чем профессия лётчика.

К первому классу, Зуев знал все типы и марки самолётов. А к третьему классу, на уровне хорошего эксперта-историка мог рассказать, чем отличается, допустим, немецкий истребитель «Мессершмитт-109» от истребителя «Фокке-Вульф-190», или советский истребитель «Як-3» от «Ла-5». А лица авиаконструкторов Туполева и Петлякова, летчиков Чкалова и Громова, Анохина и Коккинаки были для Зуева такими же родными и привычными, как лица бабушек, дедушек, тёток и дядьев на семейных фотографиях.

Книгу Зуев зачитал до дыр. Серая обложка не выдержала и отвалилась. Пришлось матери Зуева нести книгу в переплётную мастерскую, где её снабдили новенькой кустарной обложкой красного цвета, уже без названия. Так она и стояла на полке у Зуева, занимая почетное место среди других, найденных им книг-воспоминаний авиаконструкторов: их на удивление оказалось много. Но эта книга была главная и лучшая, как первая любовь.

Естественно, что вопроса «кем быть?» для Зуева не существовало: только летчиком! Или лётчиком-испытателем. Ну, на худой конец, авиаконструктором. А лучше всего: лётчиком-авиаконструктором! Хотя, такой профессии, кажется не существует.

***

Неудивительно поэтому, что в восьмом классе, когда Зуев узнал, что в их городе под эгидой ДОСААФ существует аэроклуб, он тут же пошёл туда записываться.

(ДОСААФ – добровольное общество содействия армии, авиации и флоту. Так в Советском Союзе называлась организация, занимавшаяся патриотическим воспитанием и допризывной подготовкой молодёжи. При ДОСААФ существовали курсы водителей, парашютистов, радистов, аэроклубы, стрелковые тиры и т.д. – прим. Автора).

Аэроклуб размещался в старинном особняке в центре большого приволжского города, где жил тогда Зуев. В коридоре здания по стенам были развешаны фотографии героев-летчиков, занимавшихся в этом аэроклубе, в том числе фотография первой женщины-космонавта.

Восьмиклассников принимали в парашютную секцию. После курса теоретической подготовки они должны были совершить по три прыжка с парашютом – это была первая ступень подготовки для тех, кто мечтал связать свою жизнь с небом.

(Вообще, в Советском Союзе молодёжью, а особенно её патриотическим воспитанием, занимались не на словах, а на деле. Кто сейчас поверит, что тогда любой восьмиклассник мог прийти и записаться в парашютную секцию и совершить, абсолютно бесплатно, три прыжка? – прим. Автора).

Зуеву понравилась строгая, почти военная дисциплина в парашютной секции: за каждое пропущенное занятие безжалостно отчисляли.

Изучив устройство парашюта Д-5 (десантный, пятая модель) и самостоятельно, под руководством инструктора, уложив его каждый для себя (в том была особая ответственность, но по молодости лет тогда он её не прочувствовал), курсантов, как их называли в аэроклубе, и это особенно нравилось Зуеву, повезли на аэродром.

На аэродроме курсанты сначала прыгнули с парашютной вышки, нацепив полную парашютную подвеску и съехав вниз по полого натянутому канату. Потом, с помощью установленного на земле куска обшивки самолёта Ан-2 с вырезанной в нем дверью, курсантам показали, как нужно правильно покидать самолёт и группироваться при этом.

Выпрыгнув из этой двери на землю в стойке со сжатыми ногами и прижатыми к груди руками, курсанты заучивали порядок действий при прыжке, громко крича:

– Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три! – так отмерялись положенные три секунды до раскрытия парашюта, потому что если кричать просто:

– Один, два, три! – получится слишком быстро.

– Кольцо! – и резко дёрнуть металлическую скобу, раскрывающую купол основного парашюта.

– Купол! – надо было задрать голову и убедиться, что парашют раскрылся и купол надулся.

– Красная! – при этом надо было выдернуть красную предохранительную чеку, отключающую механизм автоматического раскрытия парашюта.