Злодейский путь!.. Том 4

Глава 96. Возвращение

С проклятием в деревне серодобытчиков было покончено. Лекари во главе с Загом и Шен с компанией практически одновременно выехали из деревни, только первые улетели на мечах, а последние вывели повозку на дорогу и, не обращая внимания на пристально наблюдающих за ними местных жителей, отправились прочь не оглядываясь.

Тройка лошадей, привязанная к повозке сзади, смотрелась нелепо. Первоначально привязали только личного коня Риту, которого она забрала с собой из дома. Теперь же лошади Ала и Аннис тоже оказались без седоков. Так что повозка и правда выглядела странно: две запряженные в нее лошади и еще три запасные.

Четыре дня пролетели без происшествий. Шен за это время не пользовался своими духовными силами, как и обещал Загу, хотя с каждым днем все больше тяготился этим обещанием. Ал вместе с Риту ехал в повозке и почти все время был в поле зрения, но на попытки Шена проверить, как там его рана, отвечал категоричным отказом, аргументируя тем, что все уже давно зажило. Подобное отношение несколько уязвляло, ведь Шен искренне пытался помочь, но он решил не заострять на этом внимания, чтобы не чувствовать себя еще глупее. Муан не терпящим возражений тоном заявил, что не будет сворачивать никуда с главного тракта, кроме больших хороших гостиниц, и следовал этому неукоснительно, хоть никто (и уж тем более Шен) не пытался как-то повлиять на это решение.

Вот так через четыре дня они прибыли в орден РР. День уже клонился к вечеру, по пути на пик Таящегося ветра им встретилось мало знакомых. Шен вылез из повозки и со вздохом осмотрелся по сторонам. Вот он и «дома».

К сожалению, сразу отправиться на свой родной черный пик он не мог: рядом стояла внучка, которую нужно куда-то определить. Поскольку Шен не имел об этом никакого понятия, он решил перво-наперво отвести ее поприветствовать второго двоюродного дедушку.

Муан, в последнее время часто хмурящийся, передал поводья ученикам, отрабатывающим наказание в конюшне, а Шену буркнул, что отправится к себе. Шен кивнул, не развивая диалога.

Ал проводил учителя и Риту до моста на пик Золотой зари и попрощался с ними в ответ на прощание учителя. Ему было обидно, что его отослали таким вежливым образом, но это давало возможность последовать за учителем втайне. Выждав, когда учитель и Риту отойдут подальше, Ал замаскировал свою заклинательскую ауру и последовал за ними. Ему нравилось вот так молчаливо идти за учителем, это создавало ощущение, будто они прогуливаются вместе.

Поскольку Шен обещал старейшине Загу, что не будет пока пользоваться своими духовными силами, ему приходилось расхаживать между пиками пешком. Отдав внучку на попечение главе ордена, он направился на пик Черного лотоса, а Ал молчаливой тенью последовал за ним. Наблюдая, как учитель медленно идет по мосту, Ал подумал, что мог бы так следовать за ним годами, глядя на его статную фигуру и оберегая его покой.

Учитель остановился на середине моста и посмотрел на серые вершины гор, глубоко вздохнув. Он выглядел задумчиво и меланхолично, впрочем, он почти всегда так выглядел, когда цеплялся взглядом за красоту окружающего мира. Ал не мог понять, на что он смотрит. В этих горах нет ничего интересного. Единственный объект, достойный внимания, находится сейчас перед глазами Ала.

Учитель отвернулся и пошел вперед. Прогулка подошла к концу, и он скрылся в своем черном замке. Ал не решался прокрасться внутрь, поэтому поклонился тяжелым дверям и отправился прочь.

Счастливое путешествие с учителем закончилось, пора возвращаться на ненавистный пик Таящегося ветра. Когда же это место стало столь ненавистным для Ала? Он на самом деле устал там находиться, а контраст между тем, как относится к нему учитель и как его воспринимают на пике Таящегося ветра, только подогревал эту неприязнь.

Хотя многое переменилось с тех пор, как он стал учеником старейшины Шена, этого не казалось достаточным. Ал мечтал о будущем со всей юношеской дерзостью. К сожалению, одному из главных его желаний не суждено сбыться: только в мечтах он мог перебраться на пик своего учителя. Что для личных учеников других старейшин было в порядке вещей – для него оказалось недостижимым, ведь на пике Черного лотоса запрещено жить ученикам, и это не подлежит обсуждению. Все из-за давней истории, о которой до сих пор ходят слухи. Все из-за того, что пик Лотоса стал пиком Черного лотоса. Только человек, обладающий столь высоким уровнем духовной энергии, как его учитель, мог находиться там.

Ал обернулся и посмотрел на теряющийся в ночи черный замок. Интригующее и запретное место, под стать его учителю.

Три года назад, когда Ал прошел испытания и поступил в орден РР, в нем было много самомнения. Однако со временем из-за собственных неудач, издевательств со стороны соучеников и пренебрежительного отношения учителей его самооценка дала трещину и, как подбитая лодчонка, опустилась на самое дно. Наверное, он мог бы все это стерпеть, если хотя бы один человек говорил ему, что с ним все в порядке, а неудачи естественны. Но он слышал только, что бездарности вроде него не стать заклинателем, ему нужно работать больше, если он не хочет опозорить орден, даже собаку можно выдрессировать, а он отродье, не поддающееся элементарному обучению. Ал зациклился на этих словах, в какой-то момент все вокруг стали врагами. Он уже не обращал внимания на похвалы старших учеников и признание некоторых его заслуг учителями. Теперь все воспринималось как насмешка.

Самым сложным для новичка в ордене РР было пережить первый год – время, когда детей ломали, чтобы оставить лишь тех, у кого железный стержень. Никого из новичков не щадили, не утешали и не хвалили. Для остальных в ордене новички были недостойны внимания, как рабы без права голоса, о них позволялось вытирать ноги, их заставляли подвергать свое тело нагрузкам, которые для них казались немыслимыми. Следовало закалять плоть и дух так, чтобы в дальнейшем ничто не могло сломить их. Потому что даже пройденные вступительные испытания – это всего лишь первый шаг; пережить следующий год – вот настоящее испытание. Многие не справлялись, больше половины отсеивалось, убегая из ордена в слезах и с воплями, что это вовсе не то, что они себе представляли.

Ал тоже предпочел бы сдаться. Он ценил свою гордость очень высоко, он выпестовал ее в тяжелых условиях, когда приходилось заботиться о семье, голодать и даже продавать травы на улице, чтобы заработать на мешочек риса. Он никому не позволял перейти в отношениях с собой определенную черту и гордился этим. Но в ордене не оказалось ни одного человека, который признал бы его заслуги и уважал. Все относились к нему с презрением и пренебрежением и демонстрировали превосходство при каждой возможности. Гордости Ала был нанесен сокрушительный удар, и не было никакой возможности отстоять ее в драке, ведь эти подлые людишки не гнушались бить того, кто слабее, и подтрунивать на сей счет. Если бы не ссора с матерью, если бы не их спор, если бы не ее неверие в то, что он станет заклинателем, он бы сдался и вернулся домой. У них был дом, куда можно вернуться. Он смог бы ужиться с отчимом или же найти возможность не видеть его слишком часто. Но ее слова уязвили его и засели глубоко в душе: «Ты рехнулся! Тебе – стать бессмертным заклинателем? Ты лишь потратишь время впустую, вместо того чтобы заняться тем, что действительно имеет смысл!» Он впервые грубо крикнул в ответ, и после этого разговора они расстались. Ал ушел из дома с четким осознанием неодобрения и неверия в него единственного человека, чье мнение имело значение. И вот теперь вернуться, признав, что она была права? Что заклинательство – это слишком круто для такого, как он?

Пусть его гордости и был нанесен сокрушающий удар, такого бы он не пережил. Уж лучше замерзнуть в выгребной яме, или помереть, таская эти огромные бревна, или быть избитым соучениками до смерти, но не вернуться домой после того, как именно он оттуда ушел.

Так что Ал не мог сказать, что стойко пережил вступительный год издевательств в ордене РР. В какой-то мере он серьезно поломался, и его восприятие мира сильно исказилось. Может быть, по этой причине он не нашел друзей в следующие годы, оставаясь отбросом, которого все привыкли гнобить. Появление в его жизни старейшины Шена стало лучиком света, прорезавшим пустую, туманную реальность. Он словно очнулся от наваждения и вспомнил, зачем поступал в орден и кем мечтал стать. Единственный человек, который сказал ему, что у него хорошо получается. После этого все переменилось.

Сейчас Ал уже с трудом вспоминал тот период своей жизни, когда позволял другим называть себя отбросом и сам ощущал себя таковым. Мозг быстро стирал эти травмирующие воспоминания. Он скорее осознавал это как факт, но не помнил детально и никогда не пытался мысленно вернуться в то время. Это была раздражающая пора никчемности, но он пережил ее. Теперь благодаря учителю, который верил в него, он убедился в своих силах. Пусть не сразу, но все получится. Учитель не ждал от него слишком многого, и именно это мотивировало Ала показать лучший результат.

Ал вернулся на пик Таящегося ветра. Проходя по дороге через парк, он углядел на лавочке знакомую фигуру. Иронично, но именно эта вздорная девчонка с несносным характером и раздутым самомнением, которая, в отличие от него, никогда не подвергалась испытанию «вступительного года», стала его первым и пока что единственным другом в ордене РР. Правда, она об этом, конечно же, не узнает.

– Хорошо отдохнула? – вместо приветствия спросил Ал.

Се Аннис подскочила с лавки и подошла к нему, чтобы вместе прогуляться до жилых комнат.

– Я так рада, что вы наконец вернулись! – не поддавшись на его провокацию, поведала она. – Ты не представляешь, как я сожалела, что не могу отправиться назад вместе со старейшиной Загом и учениками!

– Ты в самом деле долетела за полтора дня? Если так, то, должно быть, подчистую вычерпала свой запас духовной энергии.

– Думала, что помру, – честно призналась Аннис. – И мама меня потом чуть не убила, когда заметила. Я более-менее быстро восстановилась с помощью артефактов, но лететь назад она мне не позволила. Я насилу успокоила ее, первые пару дней она требовала от меня, чтобы я выбрала другого учителя.

– Ну да, «принцесса» пика Персикового цветка может выбирать учителей по своему желанию, – скривившись, поддел ее Ал.

– Можно подумать, ты выбрал бы другого учителя, будь у тебя такая возможность!

– Мне это не нужно.

– Мне тоже.

Они замолчали, уставившись на здание общежития для учеников общего потока. Еще один повод для головной боли Ала: те, кто обучались на других пиках, до сих пор смотрели на него свысока из-за того, что он живет здесь, пусть у него и есть учитель; а те, кто жили в общежитии на общих основаниях и не имели отношения к какому-либо пику, потому что были недостаточно талантливы, завидовали Алу и раздражались.

Были, правда, и плюсы в его такой дислокации: столовая с кухней совсем близко, и Ал наловчился проникать туда незаметно. Однако, кроме тех, кого раздражала его персона, стали появляться и те, кто перед ним заискивал и желал иметь с ним хорошие отношения, что Ала забавляло, но не слишком тешило самолюбие. Прошлые годы научили его знать цену доброму слову.

Се Аннис никогда не сочувствовала Алу, что он живет на пике Таящегося ветра. Благодаря своей матери она была персоной с особым статусом и могла позволить себе высокомерно высказываться о том, почему все так хотят разбежаться по другим пикам, ведь совершенствоваться можно независимо от места. Ал ничего не ответил тогда, думая, что было бы забавно посмотреть, как изменилось бы ее мнение, пройди она через те же испытания, что и обычные ученики. Ал был уверен, что она стала бы плакать и звать мамочку.

Аннис потребовала краткого пересказа всего, что произошло после того, как она улетела, и удовлетворилась только после пылкого заверения Ала, что не случилось ровным счетом ничего интересного. О нападении каких-то людей на учителя и своем ранении Ал решил рассказать позже, поскольку сейчас был совершенно не в настроении. Попрощавшись с Аннис, он направился в свою комнату.

О личной комнате на пике Таящегося ветра можно было только мечтать, поэтому Алу приходилось делить ее с тремя учениками. Отношения у них были сносными, хотя Ал, приходя в комнату, чувствовал себя четвертым лишним. Вот и на сей раз, войдя, он встретился с выражениями лиц: «О, он вернулся, какая жалость». Жить с соседями, постоянно ощущая их незавуалированное желание, чтобы он исчез, было непросто, но за столько времени Ал привык, и теперь его даже радовало, что они практически не разговаривают.

Три парня сидели на кровати и рассматривали книжку с картинками. При виде Ала их раскрасневшиеся от смеха лица на мгновение приняли кислое выражение, но затем почти сразу стали серьезными. Буркнув приветствие, соседи продолжили рассматривать книгу, теперь шушукаясь вполголоса.

Ал кинул на кровать свои вещи и прошел в уборную. Пусть общежитие пика Таящегося ветра и было скромным, однако лишь по сравнению с другими пиками. В каждой комнате располагалась небольшая уборная, в которой можно было умыться (конечно, если сам натаскаешь воду) и привести в порядок внешний вид. За этим следили строго, поэтому везде висело по маленькому зеркалу.

Ал снял верхнюю одежду и рубашку и полуобернулся так, чтобы видеть в зеркале правое плечо. Он привык, что на нем все быстро заживает, и не мог жаловаться учителю на столь пустячное ранение. Однако на деле его начинала беспокоить рана, не затянувшаяся и за пять дней. В какой-то мере стало даже хуже: возле места, куда попала стрела, набухли вены, окрасившиеся в странный черноватый цвет. Сначала они были просто темными, и Ал решил, что их лучше видно из-за бледности кожи, но сейчас не оставалось сомнений: их цвет ненормален. Хотя все еще хотелось тешить себя мыслью, что ему кажется.

Он провел пальцами по ране и скривился от пронзившей плечо боли. Наверное, ему все же стоит обратиться к лекарю. Но пока что он еще раз попробует нанести на рану заживляющую мазь мастера Муана, вдруг завтра станет лучше.

Хоть Ал и был освобожден от обучения пика Таящегося ветра, так как теперь был личным учеником Шена, все же должен был посещать общие занятия. Одним из таких обязательных занятий была каллиграфия, которой пришлось посвятить всю первую половину дня. Лишь после нее Ал наконец смог пойти к своему учителю.

Раздумывая над тем, стоит ли предстать перед учителем и поговорить или лучше последить со стороны, Ал перелетел на пик Черного лотоса на мече и укрылся в черных кустах сбоку от площади, решив сначала разведать обстановку. Его решение вскоре оправдало себя, так как этим днем он оказался не единственным, кто надумал посетить единоличные владения старейшины Шена.

На площади перед замком медленно прохаживался старейшина Лев. Расхаживая взад-вперед, он каждый раз замирал на пару мгновений перед дверями, а один раз даже постучал, используя большущее металлическое кольцо, свисающее из пасти дракона. Ответа не последовало, и старейшина Лев вновь стал вышагивать из стороны в сторону.

Где-то минут через сорок Шен открыл двери своего замка, выходя наружу, и был чуть ли не снесен вихрем под названием «старейшина пика Синих звезд».

– Друг мой, наконец-то ты вернулся! – проорал тот.

Шен явно опешил от такого страстного приветствия. Однако, быстро взяв себя в руки, саркастично поднял бровь и поинтересовался:

– Ты скучал?

– Не представляешь как! – с готовностью согласился Лев. – Места себе не находил! Главу ордена донял до такой степени, что он по большому секрету сообщил мне, что ты уехал на месяц. Я рад, что ты вернулся чуть раньше!

На какое-то время на площади воцарилось молчание. Лев, не прекращая улыбаться, смотрел на Шена, а тот на него. Затем Шен проницательно спросил:

– Хочешь забрать что-то из своего погреба?

Старейшина Лев выдохнул с таким облегчением, будто у него гора с плеч свалилась.

– Ну, раз уж ты предлагаешь, а я уже все равно зашел…

– Идем, – усмехнулся Шен и рукой пригласил гостя проследовать в его обитель.

Ал остался на улице один. Он осмотрелся по сторонам, но вокруг была привычная чернота Проклятого пика без единого намека на яркие живые краски. Впрочем, приближалась зима, и остальные пики тоже выглядели не слишком красочно.

Плечо пронзила пульсирующая боль, и Ал согнулся, сдерживая стон. Внезапно он услышал голос над своим ухом: «Твой учитель такой жалкий. Не может помочь тебе, не может научить тебя. Я расскажу тебе, как обрести силу».

Ал резко развернулся, положив руку на меч, но рядом никого не было. Сердце кольнула тревога. Что это сейчас такое было?!

Когда Ал не находился на общих занятиях, он проводил время в медитациях и самосовершенствовании, разрабатывая внутренние каналы тела и пытаясь совладать с бушующей внутри золотого ядра энергией. Он не показывался на глаза учителю, надеясь быстро повысить свой уровень и похвастаться перед ним результатом, мечтая увидеть в его глазах восхищение способностями этого ученика и услышать похвалу. Незаметно прокрасться на пик Черного лотоса, чтобы увидеть учителя хотя бы на несколько минут, было той наградой, которую он позволял себе за часы упорной работы.

Его рана постепенно стала затягиваться, поэтому он решил не отвлекать лекарей по пустякам. Странный голос он с тех пор больше не слышал и практически убедил себя, что тогда ему всего лишь почудилось.

Прошла уже неделя с тех пор, как он разговаривал с учителем в последний раз, и Ал был решительно настроен сегодня поговорить с ним. Он даже набросал список вопросов, которые может ему задать, так как боялся, что от волнения разучится связно мыслить.

Однако планы Ала были нарушены: на площади перед черным замком учитель оказался не один. Судя по всему, мастер Муан пришел немногим раньше Ала, так как разговор между ними только начался, когда Ал укрылся поблизости.

Учитель сидел на своей излюбленной лавочке, держа в руке кувшин с вином, а мастер Муан подошел к нему и остановился рядом, сложив руки на груди.

– Старейшина Лев жаловался, что его винный погреб значительно уменьшился в размерах, – обвиняющим тоном произнес мастер Муан. – Теперь я понимаю почему.

– Он и правда сказал тебе такое? – чуть удивленно произнес учитель.

– Нет, – признался Муан. – Но мог бы. Тебе не кажется, что подобное ненормально?

Шен перевел на него взгляд. В его глазах сквозило легкое раздражение.

– Думаю, я вполне способен решить без твоего участия, выпить мне пару кувшинчиков перед сном или нет. В конце концов, тело бессмертного заклинателя легко справляется с алкоголем: если я захочу, то протрезвею в тот же миг. Что и к тебе относится, так что не нужно совестить меня тем фактом, что из-за нашей связи ты становишься пассивным алкоголиком.

Муан уставился на него, поджав губы.

– Я не об этом говорю, а о том, что тебя все еще мучат кошмары! Вот это ненормально.

– В последнее время особо не мучат, – беспечно заметил Шен.

– Шен!

– Если у тебя нет конкретных идей, давай ты не будешь напрягать меня бессмысленными разговорами? Я, вообще-то, пытаюсь расслабиться, если ты не заметил.

Муан покраснел то ли от негодования, то ли еще от чего.

– Отлично! – зло произнес он и развернулся, чтобы уйти.

Однако, замерев на месте, затем все же обернулся и продолжил:

– Все как всегда! И чего я, собственно, ожидал?!

Шен повернулся к нему и с искренним непониманием поинтересовался:

– А чего ты ожидал?

Хоть он на самом деле не имел в виду ничего такого, этот вопрос прозвучал как насмешка. Наверное, Шен сам это осознал, увидев реакцию Муана.

Тот разъяренно ощетинился и прокричал:

– Меньше эгоизма я ожидал! Хотя бы чуть-чуть меньше!!

С этими словами он развернулся и быстро пошел прочь, а через несколько шагов взлетел на мече. Шен проследил за его удаляющейся фигурой и перевел взгляд на картину заходящего за горизонт солнца.

Ал искренне не понимал, почему мастеру Муану так сложно ладить с учителем и почему он так требователен к нему. Разве недостаточно того, что Шен снисходит до него и разговаривает? Более того, Ал не припомнил случая, чтобы учитель выходил из себя и кричал на него, а Муан орет и расстраивает учителя с учащающейся периодичностью. Если он в самом деле желает проявить заботу, разве не должен вести себя с точностью до наоборот? Нет, у мастера Муана все-таки мерзкий характер, и он тот еще грубиян и садист. Он что, специально ищет способы, как расстроить учителя и самоутвердиться за его счет? Раньше он постоянно поддевал его и пытался унизить, теперь же чаще применяет физическую силу или в чем-то обвиняет, переходя на крик.

Вот она – еще одна причина Ала стать сильнее: он не позволит никому повышать голос на учителя и расстраивать его. Пусть учитель не обращает внимания на все это, считая мелочами, Ал прекрасно знает, как задевают подобные вещи.

Красное закатное небо постепенно обратилось бурым, а затем темно-синим. Шен поднялся с лавки и быстро скрылся в черном замке. Только тогда задумавшийся Ал с досадой осознал, что так и не сможет поговорить с ним сегодня.

Глава 97. Эта кандидатура подозрительно хороша

Он вновь вывел его из себя! Как бы Муан ни уговаривал себя, что будет говорить с ним спокойно и сдержанно, не будет давить, в итоге вновь перешел на крик спустя несколько минут! Невероятный талант, впору восхититься!

Муан привык ощущать себя одним из сильнейших. То, что он не может совладать с Глубинной тьмой, уязвляло его, но это он был способен принять. Это не умаляло его сил как воина, поэтому никогда не вызывало особого гнева. Но с тех пор как он серьезно решил беспокоиться и заботиться об этом существе (этом несносном человеке), раз за разом чувствовал свое полное бессилие. Это ощущение выбивало из колеи и бесило. Как противостоять такому нефизическому бессилию, прямолинейный мечник не представлял.

А Шен ни капли не помогал ему справиться со своими эмоциями. Вместо этого, казалось, раз за разом провоцировал. Когда Муан пытался подойти чуть-чуть ближе, помочь чуть-чуть больше, то натыкался на холодное пренебрежение и фразы типа «или предлагай по существу, или проваливай».

«Ты хоть представляешь, демонов ты человек, как я на самом деле беспокоюсь за тебя? Как вздрагиваю при каждой мысли о том, что с тобой может что-то случиться, пока я не нахожусь рядом? И даже если я рядом, я ничем не в состоянии помочь!!»

Это изводило. В его голове ежедневно вертелись сотни предположений, что еще может пойти не так и каким образом Шен может погибнуть. Он мог бы написать доклад на тему «Тысяча способов смерти старейшины пика Черного лотоса». Ни один его враг не удостаивался столь детальных планов умерщвления. Наверное, если бы благодаря «связи» он не чувствовал на расстоянии физическое состояние Шена, то мог бы и свихнуться, бросив все дела и хвостиком ходя за старейшиной Проклятого пика, проверяя, не вляпался ли он в очередные неприятности прямо сейчас. Связь успокаивала и давала уверенность, что с ним все хорошо, и Муан мог позволить себе заниматься повседневными делами, которые успели накопиться за время его отсутствия. И все же глубоко в сознании, куда он загонял их, непрестанно крутились панические мысли о смерти. Человеческая жизнь такая хрупкая, и этот человек казался самым хрупким из всех.

Диссонанс между паническим беспокойством о Шене и тем, как он постоянно срывался на крик, стоило ему попытаться поговорить с ним, порядком нервировал. Благо у Муана хватало рассудительности, чтобы понять: прежде чем обвинять во всех бедствиях старейшину пика Черного лотоса, ему необходимо разобраться и справиться с собой. Он не должен позволять паническому страху брать верх. Потому что в противном случае страх не оставит его, пока Шен будет жить. Муан не мог позволить, чтобы вся его жизнь была пронизана страхом.

Но пока что он не находил ни нужных мыслей, ни нужных действий, чтобы справиться с этим.

Как обычно, день Муана начался с утренней тренировки и проверки успехов своих лучших учеников. То ли ученики вконец обленились, то ли настроение прославленного мечника было скверным, но результатами он оказался совершенно не удовлетворен и, раздав указания на неделю вперед, направился к себе. Однако его окликнул один из подопечных, обратившись со всем почтением.

– Что? – резко рыкнул Муан.

Ученик вздрогнул, но не отступил от своего намерения, сообщив:

– Старейшина Шен прибыл на пик Славы.

– Вот как? – сухо произнес Муан, стараясь сдержать уголки рта, против воли поползшие вверх. – Где он?

– Он только пересек мост. Сейчас, должно быть, проходит парк. Я бежал со всех ног, чтобы уведомить вас.

Видимо, ученик всерьез страшился проклятого старейшины и, памятуя о непримиримом противостоянии с мастером Муаном, посчитал своим долгом сообщить о приближении неприятеля. Однако Муан даже не задумался о его скрытых мотивах. Похвалив ученика за бдительность, он поспешил навстречу Шену.

Шен не спеша шел по парку, любуясь синим небом сквозь черные ветви и наслаждаясь запахом прелой листвы. Погода сегодня выдалась прекрасная: морозно и солнечно. Края его светлой мантии цепляли опавшую листву, отчего раздавалось легкое шуршание. Он вновь выглядел идеально в своем серебристом наряде, только черные волосы привычно свободно струились по плечам. В руках он нес большой сверток.

Муан, вышедший из-за поворота дороги, замер на месте, наблюдая за его приближением. Он запустил руку в карман и легонько сжал заколку с бубенчиками, которая находилась у него с момента, как Шен забыл ее на чайном столике в деревне серодобытчиков.

– Ты вышел меня встречать, что ли? – вместо приветствия, улыбнувшись, спросил Шен, подойдя ближе.

– Именно так. – Муан слегка поклонился. – Позволено ли мне будет узнать повод, по которому вы снизошли до моей скромной обители?

Вместо ответа Шен лишь усмехнулся и пожаловался:

– Твоя обитель находится ужас как далеко! Я все еще не пользуюсь духовными силами, как обещал старейшине Загу, поэтому мне пришлось выйти в путь с самого утра, чтобы добраться сюда!

Муан пожал плечами. Факт, что пик Славы находится на значительном отдалении от пика Черного лотоса, был неоспорим.

– Ты не занят сейчас? Может, прогуляемся до пика Таящегося ветра?

– Ты пришел сюда, чтобы пригласить меня на прогулку? – Муан ухмыльнулся. – Мог бы послать какого-нибудь ученика с запиской, я бы прилетел.

– Ну, мне хотелось прогуляться и подумать.

– И что надумал?

– Всякое разное. – Шен замолчал, не желая вдаваться в подробности, затем перевел разговор на другую тему: – Слушай, помнишь, о чем мы говорили, прежде чем я уехал в столицу?

Он зашел уж слишком издалека, и Муан одновременно припомнил десятки разных диалогов.

– Я спрашивал, не может ли Ал жить на пике Славы, – подсказал Шен.

Муана слегка перекосило. Шен без слов понял его ответ.

– Ладно. Это был всего лишь вопрос.

– Почему ты хочешь, чтобы он жил здесь?

– Потому что, надеюсь, мое присутствие на твоем пике не должно слишком тебя тяготить… Ал – мой личный ученик, но ему приходится ютиться на пике Таящегося ветра, в то время как Аннис живет на пике Красоток. Скорее всего, Ал испытывает неудобства. Думаю, так не должно продолжаться, но на пике Черного лотоса он жить не может. Тогда на ум приходит твой пик. Только с тобой у меня достаточно хорошие отношения, чтобы не беспокоиться, что мой ученик станет невыносимым бременем. К тому же Алу было бы полезно изучить боевые навыки твоего пика.

– Ты же понимаешь, что это не делается так просто? Моими учениками становятся лишь достойнейшие.

– Ты сам говорил, что Ал способный.

– Это так, вот только…

Вот только ученик Шена слишком раздражающий, чтобы согласиться видеть его каждый день.

Шен понял, что, несмотря на дружбу, Муан так просто не согласится.

– Пообещай хотя бы подумать.

Муан кивнул, радуясь, что ему удалось успешно избежать подселения Ала Луара. Ибо если бы Шен продолжил его упрашивать, не факт, что мечник в конце концов не согласился б, просто чтобы не спорить.

Прогулочным шагом они вступили на мост, отделяющий пик Славы от пика Молочных облаков.

– Какие планы? – спросил Муан. – И что это за сверток ты держишь?

Шен машинально опустил взгляд на свои руки.

– Это форма пика Черного лотоса для Ала и Аннис. Я заказал ее в швейной мастерской несколько дней назад, и ее уже доставили. Наконец-то мои ученики будут выглядеть соответственно статусу. Я не обращал раньше на это внимания, но, когда увидел, как Ал радовался подаренной ему серой одежде, отдаленно напоминающей одежды пика Черного лотоса, то понял, что нужно сделать по возвращении.

– В последнее время ты много внимания уделяешь своим ученикам…

– Это не так. Всего лишь пытаюсь выполнить необходимый минимум.

Муан нахмурился. Он собирался отдать Шену заколку, которую все еще сжимал в руке, но что-то настроение пропало. Он вытянул руку из кармана и зашагал вперед широкими шагами.

Шен удивленно посмотрел на него, но подстроился под его темп, догнав и вновь идя плечо к плечу.

– Как-то тут сегодня многолюдно… Проходит какой-то конкурс красоты, что ли? – протянул Шен, озадаченно рассматривая площадь, заполненную представительницами прекрасного пола.

Судя по их одежде, все они были пришлыми.

– Я ни о чем таком не слышал, – ответил Муан, остановившись рядом.

Многие ученики с интересом поглядывали на происходящее, проходя мимо, некоторые стояли поодаль и чего-то ждали. Шен осмотрелся по сторонам в поисках кого-нибудь, способного пролить свет на то, что здесь происходит.

«Кто-нибудь» найден не был, зато к нему подскочили Ал и Аннис.

– Вас-то я и ищу! – обрадовался Шен. – Это вам!

С этими словами он сунул сверток в руки Алу.

– Что это, учитель?

– Ваша форма пика Черного лотоса. Если хотите, конечно… – Шена внезапно посетила мысль, что мало кто по доброй воле захочет носить серебристую форму, учитывая трагическую историю, произошедшую в прошлом.

Однако глаза Ала засияли.

– Спасибо, учитель!! Я так давно ждал этого!!

– Правда?

Парень кивнул с таким усердием, что Шен забеспокоился о сохранности его головы на шее.

Признаться, настолько бурной реакции он также не ожидал. Теперь ему стало совестно, что он раньше не подумал об этом. Ему наличие формы не казалось важным.

– Тебе следовало сказать мне. Этот учитель просто забыл.

Ал поднял на Шена удивленно-недоверчивый взгляд. Шен только плечами пожал и руками развел.

Аннис не пылала таким восторгом, как Ал, но тоже не отказалась от формы и поблагодарила учителя.

– Вы виделись с Риту? Не хочу, чтобы кто-то знал о наших родственных связях, поэтому не могу открыто навестить ее.

– Я видела ее вчера. Она сказала, что тренировки настолько изматывающие, что кроме них она успевает только поесть, а все остальное время спит, и спрашивала, когда станет легче.

– И что ты ответила?

– Сначала ей необходимо укрепить тело. Не думаю, что на это может уйти меньше полугода.

«Бедняжка, – подумал Шен, внешне сохраняя бесстрастное выражение лица. – Нужно будет спросить Шиана, что он думает по этому поводу. Не хочу, чтобы ее обучение превращалось в истязание. Может, этого можно как-то избежать?»

Хоть он просто размышлял, отозвалась Система:

[Без основ нельзя перейти на следующий уровень. Потому что в противном случае, даже если она сможет призвать силу, это разрушит ее тело].

Логика говорила, что так и есть, но Шену было непросто смириться с мыслью, что его внучка страдает.

– Вы знаете, почему здесь сегодня столько посторонних людей?

Аннис пожала плечами.

– Нам тоже интересно.

– Шен!

Со стороны здания администрации приближался глава ордена. Увидев своего брата, он не мог отказать себе в удовольствии подойти и поговорить с ним.

Шен тоже был не против узнать у Шиана, что же здесь происходит.

– Идите, – бросил он ученикам, когда глава ордена подошел.

Ал и Аннис поклонились и пошли прочь, слегка подталкивая друг друга и перетягивая сверток с новой формой. Муан остался стоять рядом с Шеном и поприветствовал главу Шиана.

– Ах это? – с кривой улыбкой переспросил Шиан, когда с формальностями было покончено. – Дело в том, что разнеслась весть, будто место старейшины пика Сиреневого рассвета пустует. На пик стали приходить странствующие бессмертные заклинательницы и представительницы мелких кланов, надеющиеся присоединиться к ордену РР в качестве старейшины. После того как пришли пять человек, я решил не тратить время на каждого и назначил специальный день, в который они смогут продемонстрировать свои способности. Я и подумать не мог, что к этому времени новость так распространится! Первоначально я планировал просто вежливо отослать их, но теперь очевидно, что место Летис Лис кто-то должен занять, хотя бы временно. Иначе недовольные барышни могут снести орден РР…

– И как ты собираешься выбрать победительницу? – с энтузиазмом спросил Шен.

Идея шоу-сражения бессмертных заклинательниц ему приглянулась.

– Предложу устроить показательные бои. Сражение один на один, а затем бой победителей. Это позволит хотя бы отсеять совершенно неподходящих. Все-таки пик Сиреневого рассвета специализируется на сражениях с помощью духовной энергии и особых техниках, черпающих энергию окружающего пространства. Воительницы, не обладающие сильной боевой духовной энергией, нам не подходят.

– Так, значит, будет поединок, – заулыбался Шен. – Все смогут посмотреть на это?

– Конечно. Из подобных утомляющих мероприятий следует извлекать максимальную выгоду. Нашим ученикам будет полезно увидеть разные техники боя заклинателей уровня старейшины.

Муан не разделил веселья Шена. Этот способ избрания нового старейшины показался ему довольно спорным: насколько он помнил, никогда раньше орден РР не проводил открытых конкурсов. Однако Шиан выглядел как человек, знающий, что делает, поэтому старейшина пика Славы предпочел промолчать и наблюдать.

На пике Таящегося ветра между учебными корпусами, административным зданием и тренировочным полем находилась площадка для состязаний. Время от времени ею пользовались для показательных сражений между учениками разных пиков. Можно даже сказать, пользовались ею с завидной регулярностью, просто Шен этого никогда не видел. Площадка напоминала ринг размером десять на десять метров и возвышалась на метр над землей. Сделана она была из камня, на котором вырезали защищающую от повреждений печать. По бокам площадка никак не огораживалась, и участники (в данном случае участницы) могли свободно вылететь за ее пределы (что означало поражение). В стороне от площадки находился гонг, звук которого возвещал о начале и окончании схватки.

Размеры площадки позволяли не подходить слишком близко, чтобы увидеть «шоу», поэтому Шен вместе с Муаном остановились поодаль, не желая толкаться среди взбудораженных событием учеников. Хорошо, хоть денежные ставки было запрещено делать, иначе это превратилось бы в форменный беспредел.

Распорядителем и арбитром состязания, как обычно, выступал Тельг Веан. Первые претендентки на должность ни много ни мало старейшины пика вышли на ринг. В красном углу… ой, просто с одной стороны Тельг представил, сверяясь со списком, кандидатку из клана Зеленой травы, соперницей же ей выступила странствующая бессмертная заклинательница.

Стоило гонгу пробить, бой закончился, не успев начаться: странствующая заклинательница в одно движение послала в противницу духовную энергию такой силы, что та тут же вылетела с ринга в толпу. После такого Шену стало вдвойне интересно наблюдать за происходящим: он решил, что и сам может поднабраться опыта, смотря на разные приемы.

Через какое-то время и несколько вылетевших кандидаток Шен так втянулся в зрелище, что то и дело толкал Муана локтем в бок и говорил что-то вроде: «Смотри-смотри, как она ее, а! А вон то движение, здорово! Нет, ты видел это, а?» Муану приходилось каждый раз терпеливо подтверждать, что он тоже это видел.

Но на самом деле, пусть мечник немного и ворчал по этому поводу, было забавно наблюдать за таким увлеченным Шеном. Муан то и дело одергивал себя, чувствуя ползущие вверх кончики губ, и пытался сохранить бесстрастный и величественный вид в глазах учеников и кандидаток в старейшины.

В перерыве между боями Шен спросил:

– Почему рассматриваются пришлые кандидатуры? Неужели у Летис Лис не было ставленницы?

– Не думаю, что она собиралась уходить из ордена в ближайшее время, поэтому и не побеспокоилась на этот счет. У меня тоже нет никого, кто мог бы стать преемником старейшины пика Славы, если со мной что-то случится.

Легкая улыбка тут же пропала с губ Шена. Он внимательно посмотрел на Муана, а затем отвернулся, тихонько фыркнув.

Муан поднял брови, озадаченный такой реакцией. Но его вопрос утонул в звуке гонга – началось новое сражение.

В правой стороне ринга на сей раз стояла женщина с белоснежными волосами, поднятыми в высокую прическу, со множеством заколочек и висюлек. Рассматривая это «великолепие», Шен подумал, что ему это что-то смутно напоминает. Лицо госпожи было скрыто за веером, но если бы и удалось разглядеть его, нельзя было сказать, что перед ними красотка. И в то же время в ее внешности было что-то, притягивающее взгляд. Немного неряшливая челка падала, прикрывая глаза. Несмотря на характер состязания, заклинательница была одета в пышный наряд, полностью скрывающий фигуру. Почему-то эта женщина казалась смутно знакомой, хотя Шен был более чем уверен, что запомнил бы ее, встретив где-нибудь на улице.

Заклинательница с белыми волосами встала в стойку и медленно извлекла из ножен, висящих за спиной, бессмертный меч. Толпа внизу обомлела от силы этого оружия.

Глаза Муана сузились. Меч, что держала в руках беловолосая заклинательница, значительно превосходил по силе тот, что был вынесен им с Поляны тысячи духов. А то был очень хороший меч. Если определять категории, то этот меч можно было назвать легендарным.

– Как называется меч госпожи? – выкрикнул кто-то из толпы.

Осмелев, остальные подхватили:

– Да, как он называется?

– Каково имя меча?

Тонкие губы заклинательницы с белыми волосами скривились в презрительной усмешке.

– Его имя – Рушащий величие, – низким голосом произнесла она.

Глава 98. Добро пожаловать в орден РР, Демнамелас

Когда только Шен вернулся в орден, перво-наперво он отвел Риту к Шиану. Разговор с ним почти сразу пошел совершенно не так, как он планировал.

Обняв брата и попеняв, что тот вернулся раньше положенного, Шиан перевел взгляд на девушку, стоящую рядом.

– Это?..

Кажется, он не хотел верить тому, что видели его глаза. Пусть Риту и выросла с тех пор, как он видел ее в последний раз, она все еще была узнаваема.

– Это Риту, наша внучатая племянница, – произнес Шен.

– И она приехала в орден… погостить? – рассматривая девушку, предположил Шиан.

– Я приехала, чтобы стать заклинательницей, великий дядя, – ответила Риту.

– Понятно… – медленно проговорил Шиан. – Риту, ты не могла бы ненадолго оставить нас наедине с твоим вторым великим дядей?

Риту кивнула и вышла в соседнее помещение, прикрыв за собой дверь. Шен непонимающе перевел взгляд на Шиана: он не ожидал столь холодной реакции.

Глава ордена, однако, выглядел скорее раздосадованным, чем счастливым

– Зачем ты привел ее?

– Затем, зачем она и сказала: чтобы Риту стала заклинательницей. У нее есть талант, который нельзя игнорировать.

Шиан молча смотрел на него, словно перебирал в уме много фраз. Его брови сошлись к переносице, и между ними пролегла морщинка.

– Что не так? – не выдержал Шен.

– «Что не так»? – взгляд Шиана после этой фразы заледенел, словно маска дала трещину и слетела с этого человека, разломившись на две половинки. – Я надеялся, что больше никто из нашей семьи никогда не станет бессмертным заклинателем. А ты? Ты так сильно желаешь повторения истории с Рурет? Прошлого недостаточно? Или ты способен был и это забыть?

Шена словно окатили ведром холодной воды. Ведь точно, он и сам отметил, как Риту похожа на Рурет. Именно поэтому он решил, что ей необходимо приехать в орден. Он совершенно не подумал, что Шиан может воспринять ситуацию по-другому. Хотя, учитывая, как закончила Рурет, было ли это удивительно?

Но даже если и так, даже если опасения Шиана небеспочвенны, было ли решение Шена неправильным? Сходство Риту с Рурет не значит, что ее судьба сложится подобным образом. То, что родственники похожи, – вполне естественно, но значит ли это, что их судьбы сложатся одинаково? В любом случае у Риту есть талант, и он никуда не денется. Шен не изменит свое мнение: ей безопаснее быть под присмотром ордена.

– Я и в самом деле не помню всего, что тогда случилось. Но прошлое никак не относится к тому, что происходит сейчас с Риту.

– Как легко судить об этом человеку без памяти! – скривился Шиан.

– Тебе так хочется, чтобы я знал об этом? Так расскажи мне! Чего ходить вокруг да около!

Шиан вздрогнул, когда слова резко сорвались с уст Шена. На мгновение он замешкался.

– Нет! Нет-нет, не нужно. Я… Я не хочу заставлять тебя.

Он сделал шаг к Шену и с какой-то затаенной надеждой всмотрелся в его лицо.

– Ты всегда был таким? – внезапно спросил он, расширив глаза.

Сердце Шена кольнуло от страха. Он сделал шаг назад. Он прятался за этим образом «лишившегося памяти», но Шиан видел разного Шена: того, кем он стал после смерти Рурет, того, каким он был до, и даже того, каким был в детстве. И соответствовал ли хотя бы один из этих образов тому, что открывалось перед ним сейчас?

– Просто позаботься о Риту. Мы примем ее в орден, и это не обсуждается, – резко произнес Шен и, развернувшись, пошел прочь.

Выйдя за дверь, он бросил мимолетный взгляд на внучку, ожидающую на диванчике, и пошел дальше, ничего не сказав. Риту подскочила, желая окликнуть его, но осеклась, глядя на быстро удаляющуюся спину Шена.

А у того было стойкое ощущение, что так не может продолжаться вечно. Каждый разговор с Шианом словно приближал его к бездне, и однажды он оступится, окончательно полетев вниз. Что произойдет, когда Шиан поймет, что за этой маской скрывается совершенно посторонний человек? Что бы он сам почувствовал, если бы узнал, что близкий человек безвозвратно утерян, а его тело, как чужую кожу, носит посторонний? Который находился столько времени перед глазами, лгал, осквернял даже память о нем. О, даже святой не смог бы простить подобного.

Неделю спустя, стоя перед рингом, Шен замер как громом пораженный.

«Рушащий величие?! Рушащий… величие?!»

Если бы он не стоял сейчас в поле зрения стольких человек, то закрыл бы лицо руками и потер виски.

«Система, черт тебя побери! Рушащий величие – это ведь будущий бессмертный меч главного героя!! Что за хрень тут вообще происходит?!»

[Эффект бабочки?] – предположила та.

«Кто это такая?! Какого дьявола у нее меч главного героя в руках?!»

[Догадайтесь], – предложила Система.

«Ч-чего?! Я должен… догадаться??»

Система больше ничего не ответила.

Шен пыхтел от негодования, поэтому почти пропустил бой беловолосой, который, впрочем, закончился в один взмах легендарного меча. Женщина сошла с ринга, а Шен продолжал следить за ней взглядом. В толпе она возвышалась минимум на голову.

«Черт, почему ее внешность кажется такой знакомой?»

И тут до него дошло: «Я уже видел этот меч!»

Он тогда, правда, не обратил на него особого внимания, сконцентрировавшись на том, кто на нем стоял, но сейчас почувствовал точно такую же ауру и вспомнил. Это тот, кто отозвал сектантов Хладного пламени!! Беловолосый… мужчина?

Шен уже не был уверен.

Хотя тогда у него не возникло и мысли, что увиденный им человек не мужчина, а женщина. Госпожа, представшая на ринге, не была похожа на переодетого мужчину. Конечно, не красотка, но и не в самом конце списка. Однако… она худая и очень высокая, изгибы ее тела скрыты под ворохом одежды, а шею прикрывает меховой шарф. Невозможно сказать наверняка, исходя из того, что дозволено увидеть.

Шен поискал глазами Шиана. Оставалась надежда, что подозрительная дамочка вылетит в финале и прекратит беспокоить его своим присутствием. Пока что у него не было разумных доводов для убеждения, но брат прислушается к его интуиции, не так ли?

Первая часть состязаний закончилась в течение часа, и осталось шесть кандидатур, среди которых была платиновая блондинка подозрительной наружности.

Муан, заметивший, что Шен уже не улыбается, а напряженно всматривается в конкретного человека, перевел на того взгляд.

Шесть участниц одновременно взошли на ринг. В этом раунде все должны сражаться против всех, пока не останется одна.

– Прошу прощения! – крикнула одна из кандидаток. – Разве честно позволять кому-то использовать такое сильное оружие? – она обвиняюще указала на беловолосую, держащую в руке меч Рушащий величие. – У остальных нет такого преимущества! Это не показывает ее способности!

– С точностью до наоборот, – ответил Тельг Веан, стоящий рядом с гонгом. – Чтобы совладать с таким мечом, нужны огромные духовные способности. То, что заклинательница Ми Деми способна на это, говорит о ее высоком уровне совершенствования. А вас я прошу покинуть площадку для состязаний, так как более чем очевидно, что вы нам не подходите, раз не понимаете столь элементарных вещей.

Девушка, судя по виду, самая молодая из всех, уязвленно цокнула языком и, не споря, спрыгнула вниз. Правда, уходя, она продолжала бормотать себе под нос с достаточной громкостью, чтобы в толпе услышали, что «орден РР не стоит своей славы и ей повезло, что она вовремя поняла это».

Ее слова утонули в звуке гонга, оповещающем о начале состязания.

Шен протолкался сквозь толпу к наблюдающему за представлением Шиану.

– Мне нужно поговорить с тобой!

– Хорошо, поговорим после завершения отбора.

– Да нет же! Это касается именно его!

Шиан на мгновение перевел взгляд на обеспокоенное лицо Шена, после чего вновь стал смотреть на бой.

– Говори.

Шен, приблизившись, зашептал ему на ухо:

– Эта беловолосая госпожа – очень подозрительная личность!

– Согласен.

Шен удовлетворенно кивнул в ответ. Итак, место Летис Лис она точно не займет, но следовало придумать, как вывести ее на чистую воду.

Он вновь перевел взгляд на ринг. Там подозрительная личность как раз вывела из строя свою последнюю противницу. Шен взирал на женщину, убравшую в ножны смертоносный меч и делано смущенно обмахивающуюся веером.

– Шиан, я… – начал было он, но в этот момент брат громко произнес:

– Поздравляем! – с этими словами он пошел к рингу, хлопая в ладоши.

Запрыгнув на площадку, он развернулся ко всем и объявил:

– Сегодня в ордене РР и на пике Сиреневого рассвета счастливый день! Мы нашли неограненный алмаз! – Он развернулся к беловолосой и протянул руку. – Рад приветствовать вас в ордене РР, старейшина Ми Деми!

У Шена челюсть чуть не отдавила ноги.

Кто-то поздравлял новую коллегу, кто-то взирал на происходящее с завидным хладнокровием, ученики аплодировали, а Шен кипел от негодования. Дождавшись, когда Шиан отойдет от «старейшины пика Сиреневого рассвета», он протолкался к нему.

– Нам нужно поговорить!

– Потом, я сейчас занят, – отмахнулся Шиан.

– Нет, мы поговорим сейчас! – раздраженно произнес Шен, схватив его за предплечье и потащив прочь.

Они остановились в узком переходе между административным зданием и пристройкой. Шен наконец отпустил руку Шиана.

– Ты зачем это сделал?! – взорвался Шен. – Я же сказал тебе, что она подозрительная!

– Да, и я согласился. Но это не отменяет того, что такой талант нам пригодится.

– Ты в своем уме?.. Ты ведь ничего о ней не знаешь!

– Я знаю достаточно, чтобы принять такое решение, – улыбнувшись как маленькому, разъяснил Шиан.

– Я уже видел этот меч раньше! Владелец меча связан с сектой Хладного пламени!

Шиан на мгновение озадачился. Но затем на его лицо снова вернулась вежливая улыбка.

– Может быть, это был всего лишь похожий меч? Трудно представить такую прекрасную госпожу заодно с сектой Хладного пламени. И кстати, можно поподробнее, где это ты мог его видеть? Недавно ты сообщил мне, что поездка прошла вполне спокойно.

– Я не мог перепутать мечи! Ты что, смеешься? Я должен доказывать тебе, что говорю правду, словно посторонний человек?! Ты меня вообще слышишь?! Или…

Мысль, внезапно посетившая Шена, заставила его мгновенно угомониться и внимательно посмотреть на Шиана. Как он и боялся, тот стоял, глядя на него с улыбкой.

– Ты это специально, что ли? – предположил Шен.

Шиан приподнял бровь.

– Ты сегодня говоришь загадками. Мне с трудом удается тебя понять, – пожаловался он.

Шен отступил на шаг.

– Что насчет заклинательницы? – спросил он.

– Как я уже говорил, это госпожа с удивительными способностями. Было бы неправильно терять такой талант из-за нелепых предположений.

«Нелепых?» – мысленно переспросил Шен. Вслух он больше ничего не сказал. Окинув брата долгим взглядом, Шен развернулся и пошел прочь. Он был уверен, что Шиан улыбается, глядя ему вслед.

Шен вернулся к рингу, но там уже никого не было, оставшиеся ученики медленно расходились. В стороне Муан пытался отвертеться от разговора с Се Сиаль, но та упорно ему что-то твердила и ожидала ответа. Шен испуганно замер, пока она его не заметила. Хорошо, что Муан принял удар на себя, давая ему возможность слинять. Все-таки у главы пика Красоток могло накопиться много претензий к этому скромному учителю касательно программы обучения ее дочери.

Шен попятился и быстро сбежал, попытавшись слиться с толпой уходящих учеников. Те, правда, отшатнулись от приблизившегося проклятого старейшины, словно волна, но Шен успел подцепить под руку двух бедолаг и вместе с ними скрыться за учебным корпусом.

– П-п-п-прастити… – набрался смелости и пискнул один из них.

Вторая жертва страшного старейшины к этому времени просто позеленела и выпучила глаза.

Шен присмотрелся к их форме, чтобы оценить, на каком же пике такие слабонервные учащиеся. Коричневый цвет показывал, что на пике Таящегося ветра.

– Вы видели, куда ушла новая старейшина? – по существу спросил Шен.

Бедолага, который пытался что-то промямлить, отрицательно замотал головой. Шен, вообще-то, не собирался их мучить, просто его немножко раздражало, какой утрированный страх вызывает его персона.

– Что ж, бравые воины, – вздохнул он, отпуская их локти, – вот и настало время нам распрощаться. Ваш путь будет полон опасности и приключений, но я более не смогу пойти с вами, дабы разделить все горести и тяготы.

Шен замолчал, и воцарилась гробовая тишина. Ученики вытаращились на него.

– Валите уже, говорю, – пояснил старейшина.

Почтительно кивнув, насколько хватило скованных ужасом сил, ученики, поддерживая друг друга, быстро понеслись прочь.

Чтобы не терять времени, Шен решил перелететь на пик Сиреневого рассвета на мече.

Как вскоре выяснилось, он оказался там как нельзя кстати. Прокравшись в бывшую резиденцию Летис Лис, он услышал окончание разговора заклинательницы Ми Деми со старейшиной Тельгом Веаном. Тот предлагал ей прогуляться по пику и насладиться его атмосферой, после чего прийти на собрание старейшин, которое состоится через два часа. Шена, как обычно, о собрании не уведомили, что несколько уязвляло.

Тельг Веан ушел, а новая старейшина осталась стоять посреди залы, размышляя или чего-то ожидая. Шен счел это неплохой возможностью, дабы представиться и поговорить тет-а-тет.

– Госпожа… прошу прощения, не запомнил ваше имя… – произнес он, с балкона проходя в залу.

Беловолосая заклинательница не выглядела удивленной. Ее губы тронула усмешка, и она проговорила:

– Меня зовут Ми Деми.

– Я – старейшина пика Черного лотоса Шен, – скорее пояснил, чем представился он. – Пришел поприветствовать вас и задать несколько вопросов. Надеюсь, ответить вас не затруднит.

– Смотря какие будут вопросы, – все так же искривляя губы в усмешке, произнесла заклинательница.

– Не встречались ли мы с вами около пяти дней назад в месте, где витал стойкий запах серы?

Заклинательница недоуменно приподняла белоснежную бровь.

– Ваш меч знаком мне. Или, скажете, вы кому-то его одалживали?

– Ах, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, – посетовала Ми Деми.

– Не знаю, кто вы, но вы определенно связаны с сектой Хладного пламени. Неужели вы думаете, что я позволю вам стать старейшиной ордена РР? Было довольно наивно с вашей стороны проникать сюда вот так!

– Вот как? – казалось, ее задели его слова о наивности. – Почему же, старейшина Шен? Единственный человек, который в чем-то меня заподозрил, – это вы. Вот только… я и так собиралась открыться вам.

И под удивленным взглядом Шена новая старейшина пика Сиреневого рассвета сняла свои сережки.

В то же мгновение черты ее лица переменились. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы Шен потрясенно воскликнул:

– Молодой господин И?!

Человек перед ним нахмурился.

– Это еще кто?

Шен завис секунды на три, складывая воедино эту мозаику.

– Демна… как-там-его?!

Красные глаза человека перед ним недовольно сощурились.

– Демна-мелас. Что здесь сложного? И да, можно и так меня называть.

У Шена в голове не укладывалось.

«Как?! Как сюжет мог настолько перемениться?! Такого не должно было случиться! Никак не должно было!!»

[Эффект бабочки?] – вновь предположила Система.

Уж лучше бы она молчала, если собиралась молоть такую чушь!!

Демон-божество секты Хладного пламени стоял перед Шеном и с интересом изучал парад эмоций на его лице. Его волосы по-прежнему были уложены в вычурную женскую прическу со всевозможными шпильками, а платье струилось вниз, но подобный образ совершенно его не смущал. От диссонанса комичности и угрозы Шену стало слегка не по себе. Он все еще глядел на него, не зная, что произнести вслух.

«Я оставил молодого господина И, но он не умер, а сектанты нашли его и призвали в тело Демна-как-там-его… И… Не тогда ли это произошло, когда страшная сущность повадилась проникать в мои сны? Это из-за моей крови? Поэтому он пристал ко мне? Значит, тот, кто отозвал сектантов у горящего озера, и тот, кто нашептывал мне во снах, как сильно меня ненавидит, – это один и тот же человек? Какого черта вообще происходит?!»

– Что же это я! – внезапно всплеснул руками Демнамелас. – Совсем забыл о манерах. Может, хотите чаю? Я заварю. Какой предпочитаете, зеленый или османтусовый?

– Эм… – Шен растерялся от столь резкого перехода. – Нет, спасибо.

– Я настаиваю. Беседа за чашкой чая проходит более расслабленно, вы так не думаете? – произнеся это, Демнамелас осмотрелся по сторонам, а затем надел сережки. – Эй, кто-нибудь!

На оклик вышла ученица.

– Принеси нам со старейшиной Шеном чая, – приказала беловолосая заклинательница Ми Деми.

Шен, видя, что избежать чаепития не получится, произнес:

– Тогда мне зеленый, пожалуйста.

– Османтусовый будет лучше, – улыбнулась Ми Деми. – Он куда вкуснее.

Шен холодно посмотрел на нее, сдерживая раздражение.

– Пройдемте в соседнюю залу, старейшины, – вежливо поклонившись, произнесла ученица.

Шен за Ми Деми прошел в комнату, где на чайном столике уже стоял поднос с чаем.

Заклинательница присела за стол и разлила чай по двум пиалам, жестом приглашая хозяина Проклятого пика садиться напротив. Проследив за его передвижением, она подняла и протянула ему напиток.

– Почему вы так напряжены? – беззаботно спросила она.

«Может, вытащить меч и отрубить ей голову?»

Хотел бы он сделать это. Если бы это только было возможным! Но даже без меча главного героя Демнамелас представлял собой существо довольно опасное, а уж с мечом… Прямое нападение заведомо обречено на провал.

– Зачем же вы здесь? – опустив пиалу на столик, спросил Шен.

– О, вам нужен ответ на этот вопрос? – пригубив чай, усмехнулась Ми Деми.

Взгляд ее внезапно переменился, гипнотические багряные глаза уставились на Шена.

– Я здесь ради тебя.

До этого момента Шен бы и не подумал, что эти простые слова можно составить в такую жуткую угрозу. По спине пробежали мурашки.

– Зачем?

– Ты просто великолепный объект для исследования.

– Это из-за моей крови?

– Крови? – улыбаясь, переспросила Ми Деми. – Кровь я оставлю на потом, если ты не возражаешь. – Улыбка резко исчезла с ее губ. – Начнем с чего-то более… эфемерного.

Что ему делать? Угрожать в ответ? Делать вид, что эти слова не вызывают ничего, кроме усмешки? Ни Демнамелас в его снах, ни Ми Деми перед ним не выглядели устрашающими. Но сердце в его присутствии колотилось как бешеное. Шен с трудом сдерживал дрожь в руках.

– Да не напрягайся ты так, – усмехнулась Ми Деми. – Мне нравится это место. Думаю, я найду на пике Сиреневого рассвета много интересного.

– Если ты хоть пальцем тронешь какую-нибудь ученицу!..

– Что? – усмехнулась беловолосая заклинательница, вскинув бровь. – А ну-ка, мне очень интересно, что тогда?

– Я найду способ тебя уничтожить. Ты не задержишься здесь надолго. Не распаковывай свои вещи.

– Да-да. Но ты знаешь, мне скоро на собрание старейшин идти, а я хочу надеть новое платье.

– Думаешь, все в ордене РР – полные идиоты?

На несколько мгновений воцарилось молчание.

– Ах, так это не риторический вопрос, – спохватилась Ми Деми. – Мне плевать, идиоты они или нет, их жизни не имеют для меня значения.

– Я добьюсь, чтобы тебя вышвырнули.

– Попробуй. С нетерпением жду этого представления.

Шен поднялся из-за стола и, не прощаясь, быстро зашагал прочь. Он лишь надеялся, что это не слишком походило на бегство.

Шиан нашелся в своем кабинете. Шен влетел внутрь без стука и запер за собой дверь, словно боясь, что глава пика сбежит от его праведного гнева.

Он уже хотел было с порога крикнуть: «Шиан, я узнал, что новая старейшина – Демна-как-его-там!!», но в голове раздался взволнованный голос Системы:

[Системное уведомление! ВНИМАНИЕ! Системное уведомление!! Вам запрещено раскрывать личность Демнамеласа! Повторяю, вы не можете никому открыть, что под личиной Ми Деми скрывается Демнамелас!! В противном случае с вас будет списана 1000 баллов!]

«Это еще почему?!»

[Раскрытие личности Демнамеласа негативно скажется на сюжете!]

«С чего ты взяла?!»

[Это негативно скажется на сюжете!] – упрямо повторила Система.

Поскольку Шен замер возле двери и молчал, Шиан оторвал взгляд от свитка, лежащего на столе, и уточнил:

– Чего ты хотел?

– Ты не можешь оставить Ми Деми старейшиной пика! Выгони ее!

Даже под угрозой Системы Шен не собирался отступать, решив говорить обо всем, кроме конкретного имени. В конце концов, Шиан ведь должен встать на его сторону, разве не так?

Шиан вздохнул и произнес:

– Я не собираюсь ее выгонять. Все. Тема закрыта.

Шен на мгновение опешил.

– Да какого демона? Что вообще происходит, ты свихнулся? Разве не очевидно, что эта бабень представляет угрозу для всего ордена?

– Это очевидно только тебе.

Шен опять помолчал, пытаясь собраться с мыслями.

– Слушай, этот человек, что представляется сейчас Ми Деми, точно был вместе с сектой Хладного пламени! Я видел его! Если тебе недостаточно этого аргумента – я скажу Загу, расскажу Муану, пойду на собрание и объявлю это перед всеми старейшинами! Может, не все из них мне поверят, но уж точно захотят разобраться! Я не понимаю, почему ты не видишь дальше своего носа. Но кто-нибудь точно заметит подвох! Эта «Ми Деми» не сможет остаться в ордене!

Шен отступил к двери, делая вид, что собирается немедленно воплотить свою угрозу в жизнь.

– Стой, – устало произнес Шиан, поднимаясь из-за стола. – Хорошо! Я специально все это устроил! Весь этот «отбор» был всего лишь представлением, чтобы заманить к нам «Ми Деми»!

Глава 99.1. Запрос о смерти

– Зачем тебе было это нужно? – Шен вопросительно уставился на Шиана.

– Потому что я знаю, кто скрывается под личиной «Ми Деми». Это глава секты Хладного пламени – Демнамелас.

Сказать, что Шен оказался слегка удивлен, значило бы преуменьшить степень его недоумения.

– Как говорится, «держи друзей близко, а врагов – еще ближе», – усмехнулся Шиан.

– Н-но… откуда ты вообще об этом узнал?

– Летис Лис рассказала мне об этом.

Шен нахмурился.

– О чем именно она тебе рассказала?

– О том, что Демнамеласа призвали, о том, что он раздобыл где-то бессмертный меч невероятной силы, о том, что Демнамелас раздумывает, как именно проникнуть в ордер РР. Мне оставалось просто придумать повод «открыть ворота» для всех желающих. Конечно, вариант вышел несколько экстравагантным, однако Демнамелас неробкого десятка.

– Откуда Летис Лис обо всем этом узнала?

– Убежав вместе с нашей давней пленницей Мианни Ю, она присягнула на верность секте Хладного пламени.

Шен молчал, пытаясь сложить пазл воедино. Несколько минут прошли в тишине. Шиан вернулся к своему свитку.

– Так, значит, ты это продумал еще тогда? Заманить Демна-как-там-его в орден РР было твоим планом с самого начала? Еще с тех пор, как мы схватили Мианни Ю?

– Ну, не совсем так. Сначала мы зачистили несколько точек секты Хладного пламени, но я понял, что мы гоняемся за чудищем о многих хвостах. Мы отсекаем один – а на его месте тут же отрастают три. И чтобы победить его, необходимо отсечь голову. Мне понадобился шпион в секте, достаточно сильный, чтобы быть приближенным к лидеру, и достаточно своевольный, чтобы не поддаться на убеждения секты Хладного пламени. Мианни Ю оказалась слишком тупой, чтобы переманить ее долгосрочными выгодами: такая бы при первой возможности переметнулась обратно. Тогда я подумал, что Летис Лис может подойти, к тому же у меня был способ пошатнуть ее ценности.

– Ты подбросил ей ту записку? Ты знал, где в моем замке находится хранилище музыкальных инструментов, знал о свойствах цитры…

– Да, я был уверен, что Летис Лис клюнет не раздумывая.

– Ты знал, что я невиновен, и все равно принимал участие в том самосуде! Знал, что я прав, но все равно позволил другим винить меня!!

– Ты забываешь, – чуть поморщившись от его крика, начал Шиан, – я еще тогда сказал тебе, что не сомневаюсь в твоей невиновности.

Шен опешил от этой наглости и задумался, подбирая слова.

– Я также знал, что это не принесет тебе существенного вреда и в конце концов ты оправдаешься. У тебя и так неважная репутация, вряд ли она могла стать еще хуже.

– А ученицы? Из-за этого плана погибли невинные девушки!

– А знаешь ли ты, сколько жизней сгубила секта Хладного пламени? А сколько еще погубит, если ничего не предпринять? Я всего лишь действовал по обстоятельствам!

– И ты заставил Летис Лис стать убийцей, сломал ее и спрятал в темницу, после чего, должно быть, убедил, что она еще может вернуться на праведный путь, если послужит шпионом ордена? Затем дал ей сбежать вместе с Мианни Ю, к которой та успела втереться в доверие. Мианни Ю привела ее прямо в логово секты и представила как надежного соратника? А потом ты заманил себе под нос Демна-как-там-его. Я правильно понял?

– Если не вдаваться в подробности, можно сказать и так, – легко согласился Шиан.

«Капец, – ошарашенно думал Шен, – этот персонаж вообще не был прописан в новелле Ера».

– Почему ты не рассказал мне?

– И что бы это дало? Ты слишком импульсивный, ты мог все испортить. Я бы и сейчас не говорил, если бы не твое стойкое убеждение в подозрительности Ми Деми.

– И что ты собираешься делать теперь? Ты в самом деле думаешь, что сможешь обыграть этого демона? А о его причине проникать в орден ты не задумывался? Что, если он нанесет первый удар?

– Если это случится – мы будем готовы. Пока он отвлечен подготовкой своей каверзы, Летис Лис выясняет, где находятся реальные убежища секты Хладного пламени. Как только она выяснит все позиции, мы одновременно нанесем по ним и Демнамеласу удар. Тогда наконец с сектой Хладного пламени будет покончено одним махом.

– А тебе-то это зачем? – криво усмехнулся Шен. – Ты разве настолько печешься о всеобщем благе?

Шиан прожег его уничижительным взглядом.

– Меня раздражает то, что я не могу контролировать.

Неделю назад, только вернувшись в орден, после того как отвел Риту к Шиану, Шен направился в залу Глубинной тьмы, чтобы проверить, не разросся ли там писака на воде своих многостраничных произведений.

Темное облако действительно увеличилось в размерах, но Шен не был уверен, что это достаточный повод для беспокойства. Рассматривая черное марево, он осознал, что даже как-то немножко соскучился.

– Эй, облако графомании, как поживаешь? – тепло поприветствовал Шен.

Из глубины марева вырвалось ворчание.

– Ну надо же, явился, – обиженно с претензией произнес Автор. – Снизошел, так сказать, к нам, жалким влачителям жизни бестелесной!

– «Вам»? Ты размножился, что ли?

– Я просто достаточно благороден, чтобы говорить о себе во множественном числе.

– Тогда ты должен был сказать «мы достаточно благородны», – поправил хозяин Проклятого пика.

– Слушай, а не заткнуться ли тебе?

– Просто побыть с тобою рядышком? – предположил Шен.

Облако заколебалось, из его нутра вырвалась пара недлинных щупалец и стукнула ими по полу у края расщелины.

– Ты по мне совсем-совсем не скучал? – спросил Шен, отходя чуть дальше.

– Я задолбался писать новеллу! – плаксиво поведал Ер. – Я хочу на солнышко! Хочу порхать между цветочков!

– Ты же в курсе, что сейчас почти зима, да?

– Хочу вкусить пищу! Хочу напиться, в конце концов! – продолжал Ер, не обращая на него внимания. – Я написал уже более тысячи глав, и ничего! Я даже прописал второстепенных персонажей, но я все еще здесь!

– Ну полно тебе, не дави на жалость, – скривился Шен. – Лучше скажи мне одну вещь: что такое Система на самом деле?

– О, что ты имеешь в виду? – удивился Глубинный писака.

– Система призналась, что была не просто программой, расставляющей смайлы и помогающей писать.

Ер немного заколыхался.

– Для меня она была именно этим.

«Вот так вот, да? Не желаем признаваться?»

– Хорошо, – терпеливо произнес Шен. – Тогда как называлась эта программа? Откуда ты скачал ее?

– Ее принес мне один добрый человек, – начиная раздражаться, отозвалось черное марево.

– «Добрый человек»?

– Да! Мой поклонник, между прочим! Что в этом такого? У меня было много фанатов!

– А откуда он ее взял?

– Не знаю, – фыркнул Ер. – Он вроде бы работал с разработчиками или что-то такое…

– Зачем же он дал ее тебе?

– Она довольно неплохо систематизировала данные, если уж хочешь знать! Это было полезно!

Шен задумчиво посмотрел на ладонь своей правой руки, где уже таким привычным черным пятном выделялась четырнадцатиконечная звезда проклятия. Интересно, если применить к Глубинному писаке силу, его ответы изменятся?

Похоже, Ер заметил этот жест, потому что, взволнованно заколыхавшись, быстро заговорил:

– Эй-эй, я говорю правду! Так и было! Зачем мне врать тебе?

Последний вопрос Шена взбесил.

– Без понятия, зачем тебе врать мне, но разве все, что ты мне наговорил, – правда? И то, что я попал в «твою новеллу», – случайность?

Ер молчал, делая уязвленный вид, насколько это было в его возможностях. Шен не проникся этой скромной актерской игрой.

– Не собираешься отвечать? Почему мне выпала честь попасть сюда?

– Я не знаю «почему», понятно?! – зло выкрикнул Ер.

Шен с досадой подумал, что, если бы не обещание Загу по поводу духовной энергии (пусть тьма печати не была по факту духовной энергией, она тревожила силы его золотого ядра), стоило бы проучить этого злобного графомана и посмотреть, изменились бы тогда его показания или же «он говорил правду».

– Тебе лучше хорошенько подумать над этим вопросом. Потому что я вернусь – и спрошу еще раз, – зловеще пообещал Шен.

Он развернулся и, больше никак не реагируя на череду комментариев Ера, покинул залу Глубинной тьмы.

Мысль, что с его аурой что-то не так, тяготила Шена. Он держал обещание не пользоваться духовной энергией, но не доверял мнению Зага настолько, чтобы пойти на «обследование». Шен чувствовал, что с ним все нормально, он не собирается умирать. И попытки убедить его в обратном здорово раздражали.

Несмотря на морозную промозглую погоду, Шен поднялся на свою излюбленную, самую высокую открытую башню черного замка и опустился в позу для медитаций. Наконец-то у него появилась возможность расслабиться и самому проверить вид своей ауры, а также восстановить часть потраченной энергии. Правда, если он собирался заняться этим по-настоящему, следовало бы уйти в медитацию хотя бы на месяц, не отвлекаясь на посторонние обстоятельства, но Шена грызло внутреннее беспокойство, что он может пропустить что-то важное, если так поступит.

У него были уже гораздо более широкие познания насчет медитаций, чем раньше. Все-таки многократные попытки давали свой результат, да и в книгах он нашел разрозненную, но довольно полезную информацию, составившую какую-никакую картину. Так что неучем в этой области он себя уже не ощущал и мог не беспокоиться, как раньше, что не сможет контролировать время, проведенное в медитации, и случайно пропустит пару месяцев.

Шен закрыл глаза, соединил руки в особом жесте и погрузился в медитативное состояние. Спустя какое-то время, чувствуя, как энергия струится вокруг и проникает в его тело, прислушиваясь к каждому каналу духовной силы внутри себя, он открыл глаза и уставился на вселенную, что его окружала. Это было похоже на звездное небо или, может, на скопление нейронных связей. Среди иссиней темноты яркими звездами горели вкрапления золотой духовной энергии. Шен восторженно вглядывался в них. Он не представлял, что его собственная аура может быть… такой.

Теперь никакие заверения Зага не смогли бы звучать убедительно. Его аура в полном порядке.

После разговора с Шианом о секте Хладного пламени Шен вышел на крыльцо здания администрации и замер, вдыхая холодный воздух и раздумывая над ситуацией. К нему приблизился Муан.

– Что произошло, пока я тут подставлялся под удар и пытался умерить беспокойство Се Сиаль? – ворчливо спросил он, остановившись перед крыльцом.

Шен перевел на него взгляд и подумал о том, что его очень раздражает шантаж Системы. Но мог ли он позволить себе проверить, точно ли чертовка говорит правду? Точно ли он умрет, лишившись тысячи баллов? Это раздражало, но был ли он готов поставить на кон свою жизнь?

– Почему ты молчишь?

– Пойдем в черный замок. Я расскажу тебе одну занятную историю.

Поскольку они шли пешком, прогулка до пика Черного лотоса заняла какое-то время. Шен все раздумывал над словами Системы и баллами. Наверняка ли они на что-то влияют? Разве были у него какие-то бонусы, когда баллов было больше? Точно ли, лишившись баллов, он стал чувствовать себя хуже? Или причина вовсе не в них? Или он просто желает верить в то, что может не зависеть от контроля Системы? Что баллы – полная чушь и что он не должен выполнять ее требования. Шен не был уверен, какой из мотивов вернее. Может, он просто желает обманываться? Но что, если он прав, а Система все это время водила его за нос?

Он не мог не спросить (уже не в первый раз): «Я точно умру, если ты спишешь у меня тысячу баллов?»

[Почему вы задаете одни и те же вопросы?]

«Потому что я не уверен, что ты говоришь мне правду».

[Я уже говорила, что я не лгу. Вы хотите еще какое-то подтверждение моих слов?]

«Да, было бы неплохо», – тут же ухватился за эту мысль Шен.

[Сформулируйте запрос точнее, пожалуйста].

«Дай подтверждение, что ты в самом деле способна влиять на мою жизнь. Что способна убить, если пожелаешь».

Система какое-то время не давала ответа, и Шен уже начал беспокоиться, не начнет ли она претворять его просьбу в жизнь, не уточнив детали.

[Запрос принят. Арка «Семь понедельников» успешно адаптирована], – затем проинформировала она.

«Погоди! – испугался Шен. – Что еще за арка? Что ты сделала?»

[Ваш запрос выходил за рамки текущей сюжетной линии. Чтобы удовлетворить ваш запрос, я нашла в сюжете незначительную арку и адаптировала ее под текущую ситуацию. Арка «Семь понедельников» будет запущена с завтрашнего утра].

Шен чуть не стукнул себя по лбу от злости. Сдержался лишь из-за Муана, который шел рядом.

Он попытался перелопатить свою память и вспомнить, что же эта за арка такая в «Великом безумном». Это было, мягко говоря, непросто: его память совсем не слушалась.

«Да разве ж я просил тебя поступать столь необдуманно?!»

[Я хорошо обдумала ваш запрос], – запротестовала Система.

«Слишком быстро обдумала и приняла решение! Я против!»

[Советую вам подготовиться], – сухо буркнула Система.

«К такому можно подготовиться? И что вообще меня ждет? Не очень хочется повторения чего-то похожего на ту арку сказок!»

[В арке «Семь понедельников» главный герой попал во временную петлю, и ему пришлось несколько раз проживать один и тот же день. Я решила, что эта арка идеально подойдет под ваш запрос, так как я смогу продемонстрировать вам, что случится, когда ваши баллы уйдут в минус, и при этом не убью вас окончательно].

Звучало… не так уж плохо. Обременительно, но терпимо. На самом деле, Шен мог бы извлечь из подобного некоторые выгоды. Ничего не отвечая Системе, он задумался, что мог бы сделать в такой день, не беспокоясь о последствиях.

[Вы согласны?] – по его реакции догадалась Система.

«Согласен».

Шен предложил Муану чаю в своей «чайной комнате», которой служила одна из серых зал. Не в первый раз они с Муаном распивали здесь чай, но раньше тот не обращал внимания на розовый цветок в треснувшем горшке. Чайник грелся на раскаленных углях жаровни, которую Шен использовал для создания уюта, а Муан уставился на бутоны, которые постепенно превращались в цветы.

– Какое странное растение… Оно способно выжить на Проклятом пике?

Шен поморщился, услышав «Проклятый пик» вместо «пика Черного лотоса», и ответил:

– Ты ведь сам мне его подарил. Неужели забыл?

Муан непонимающе уставился на него. Он совершенно точно не страдал провалами в памяти и запомнил бы, если бы подарил Шену такой цветок.

– Веточка с Поляны тысячи духов, – подсказал тот, забавляясь его реакцией.

– Ах, это она…

– Оказалась не так бесполезна, как я предполагал, – кивнул Шен. – Похоже, твоя шутка не удалась.

Смотря на его довольную улыбку, Муан все же уточнил:

– Шутка?

– Шутка… издевка, – пояснил Шен. – Как еще было это воспринять?

Муан попытался припомнить, о чем думал, даря ему ту веточку. Его щеки чуть порозовели.

– Что за историю ты собирался поведать мне? – кашлянув, резко перевел он тему.

Шен присел на краешек дивана, ожидая, пока закипит чайник. После сделки с Системой, завтра он мог точно узнать, умрет ли, рассказав о Демна-как-его-там. Но оставалось то, на что запрет не распространялся и чем можно было поделиться уже сегодня.

Шен рассказал Муану о плане Шиана, опустив только, что Ми Деми – демон-божество секты Хладного пламени. Таким образом, он остановился на том, что все события с цитрой были подстроены Шианом, а Летис Лис сейчас двойной агент в секте Хладного пламени.

Пальцы Муана сжимались в кулаки, пока он слушал эту историю. Шен не знал, но Муан, встретив его ночью в лесу, перед трупом второй ученицы, продрогшего под дождем и совершенно потерянного, из-за сильного беспокойства и неуверенности пошел к Шиану. И глава ордена выглядел абсолютно искренним, убеждая мечника, что для того, чтобы обезопасить Шена от себя самого и окружающих, они должны на время запереть его на виду у всех. Так они дадут снедаемым страхом старейшинам меньшее, чтобы те не потребовали большего. Эти слова казались не лишенными смысла, ведь так Шен точно оставался бы в безопасности, пока настоящий преступник не был бы найден. Шиан легко запутал Муана, давя на восприимчивые точки, и тот совершенно не подумал, как такой «способ защиты» расценит сам Шен и каково ему будет. В конце концов, это решение предлагал его брат – самый близкий человек. Если бы Муан тогда хотя бы предположил, что Шиан все это время совершенно точно знал, кто виновник, и манипулировал всеми, подставляя брата и скрывая собственные злодеяния, то никогда бы не допустил подобного!