Л+Б. Одна на планете
Умоляю, не надо считать!
– А теперь мне скажите, дети, какая планета, оборудованная базой спасения, близка к звездолету на данный момент? – произнес размеренно папа и с надеждой взглянул на Лизу.
«Святогор» на сверхсветовой прорезал пространство галактики, а командир Арсеньев обучал подростков основам выживания в холодном Космосе.
– Планета Двуглавых монстров, – лениво ответил Борька, крепкий парень двенадцати лет, и голову в ладони положил. Мол, считай, Лизок, не спеши, я немножко пока посплю.
– Ну да, Двуглавых монстров получается, – через пару минут откликнулась белокурая хрупкая девочка со светящимися майской зеленью распахнутыми глазами. – До нее лететь восемь дней на предельной скорости капсулы. А до следующей, Камилы, двадцать четыре дня. Но запасы еды на месяц, к тому ж, она ближе к Милене1, конечной цели маршрута. Я бы в случае чего к Камиле полетела.
– О Господи, дай мне терпения! – простонал обессиленный папа и руками виски зажал, головой качая в отчаянии. – Лиза, мы не на уроке космической навигации! Мы с тобой на уроке космической безопасности! Я знаю, что ты просчитываешь в уме целесообразные траектории полета быстрее меня! Но не надо считать, Лизавета, умоляю, не надо считать! Когда зазвучит сирена, Боря взглянет на свой браслет, прочитает: «Двуглавых монстров», сядет в спасательную капсулу и через восемь дней будет уже в безопасности! Его очень быстро найдут! Потому что искать пропавших будут в секторе аварии, на ближайшей к аварии базе! Так инструкцией предначертано, а инструкции обязательны для исполнения! Для всех обязательны, для детей и для взрослых!
Боря выживет, понимаешь? А моя дочурка погибнет! Она будет считать две минуты, в это время корабль взорвется! Или полетит на Камилу и погибнет в пути от случайностей, которые предвидеть невозможно! А если достигнет базы, ее там искать не будут! Пройдет много-много месяцев, пока на Камилу заглянут по графику два обходчика. И найдут там детские косточки, обсосанные-обглоданные!
– Почему? – удивилась Лиза и махнула тревожно ресницами.
– Эх, малявка… – шепнул гнусный Борька, который девичьи нюни умело распознавал на стадии их секретной, предварительной подготовки.
– Потому, что приешь все запасы, пойдешь на полянку за ягодками, вот тут тебя звери и сцапают! – безжалостно выдал папа.
– А разве… разве вы с мамой… Разве мы полетим не все вместе? – Девчонка зажала пальчики в тощие кулачки и моргала еще сильнее. Борька громко вздохнул и презрительно отвернулся. – Я думала… Я представляла… Ведь в капсулах по три места, и запасы еды на троих!
– Ну да, разумеется три, – промямлил растерянно папа, который только заметил, до чего он довел ребенка. Виновато заговорил, наглаживая белокурую головку:
– Ты, дочка, такая умница, а меня понять не желаешь. Как будто нарочно гнешь, вот я на тебя и сержусь. Вы обязаны четко усвоить: сирена звучит не случайно, это значит, очень опасная авария на корабле. Значит, взрослые сразу же бросятся опасности устранять, мы за грузы головой отвечаем. А дети обязаны прыгнуть в спасательные кораблики, одни, без мамы, без папы. Мы звездолет починим и в миг вас догоним! Если будем заранее знать, куда вы держите курс. Если каждый будет по Космосу шляться, где ему вздумается…
– А если не устраните поломку… Что тогда? – математический ум дочери требовал рассмотрения всех вариантов.
– В этом случае… – Подполковник космфлота Земли понимал: ложные ориентиры опасны, подростки должны знать заранее свое возможное будущее. Потому и промолвил твердо, без недомолвок: – В принципе, два варианта. Если корабль починке не подлежит и вот-вот взорвется, мы вовремя это понимаем, успеваем сесть в капсулы и вылететь следом за вами. Встречаемся в Космосе или на базе, активизируем стационарный Мозгютер, посылаем сигналы SOS и живем в свое удовольствие до появления спасателей.
– А если не успеваете? – прошептал мальчик. Он тоже насторожился. А Лиза глаза округлила и ладошкой прикрыла рот: все поняла заранее.
– Ну что ж, и такое возможно. – На добром лице отца проявились горькие складки. – Звездолетчики знают: каждый рейс может стать последним. В этом случае, вас найдут. Мы, Боря, с твоими родителями немало за жизнь заработали. Если что, позаботься о Лизе.
Пацан, на три месяца старше и на целую голову выше доверяемого предмета, про малявку на сей раз смолчал. Он серьезно взглянул на девочку и отцу обещал:
– Позабочусь.
– Вот и ладно. Вы тут подождите, сейчас появится Лена, биологией с ней займетесь.
Из папы плохой учитель, он сконфуженно удалился. «Миссия перевыполнена, – скажет вечером Лена Сергеевна, – два часа птенцов успокаивала. Арсеньев, ты что им наплел?» А следом придут Булановы. Мира, маленькая как кнопка, поглядит не раз с укоризной. А Тим посмотрит с хитринкой, каламбуры начнет ехидничать: не победу Виктор2 трубит, а каркает черным вороном. И взрослый застыженный папа, начальник космической экспедиции, в какой раз за вечер подумает: «А все-таки я был прав».
Как в кино! Реагируйте, дети!
В перерывах между уроками полагаются физнагрузки, чтобы кости не истончались и мышцы не обвисали, как у стареньких старичков. Лиза включила экран со своим любимым фанткрюзом3, поставленным бабушкой Аней (Вот какая у папочки мама! Сценарист, режиссер известный!) и не спеша затрусила по беговой дорожке.
Фильм основан был на реальных событиях далекого прошлого. Тридцать пять лет назад, в 2477-ом, Центр изучения Космоса направил группу ученых на звездолете «Гордый» к перспективной звезде Жозефине. По сведениям обсерваторий, вокруг этого желтого карлика, вращается пара планет с кислородными атмосферами. Казалось бы, дело стоящее – разведать одной экспедицией сразу два интересных объекта, проверить их на пригодность к возможному переселению. Пятьдесят миллиардов землян больше не умещаются на одной истощенной планете, пора смельчакам осваивать просторы Дальнего Космоса.
Фильм вышел – оближешь пальчики, собрал миллиарды зрителей на родной Земле и Брутелло4. Если коротко рассказать, сюжет развивался так: корабль летел три месяца. На четвертый звезды потухли, неожиданно, тихо, все разом, будто он наступил, долгожданный, веками воспетый и высмеянный библейский Апокалипсис. Вся материя вдруг пропала, почему-то «Гордый» остался. Паника охватила пассажиров и экипаж, корабль метался зигзагами без смысла, без управления.
Современные зрители знали: он попал в карман Артамовича. Ракета летит, летит, и вдруг неожиданно ап!, попадает в складку Вселенной. А под складкой совсем темно и ничего не видно. Эффект, будто звезды потухли. А звездочки все на месте, но приборы их не улавливают, и взгляд человеческий тоже.
На свободу вынырнуть просто – астронавты ловят локаторами сигналы далеких галактик. С какой стороны поток – там из кармана выход.
По сюжету, умный профессор это скоро сообразил и сразу стал командиром. Но вывел корабль по неопытности не на прежнюю траекторию, а в прослойки иных миров. Множество приключений выпадало на долю героев, из десятков хитрых ловушек выскользнули друзья. Сам профессор, подобно Синдбаду5, остроумный, дерзкий, красивый, поражал всех встречных красавиц рельефной мускулатурой, а врагов – Мечом Победителя. Но на Землю друзья не вернулись, заплутались в глубинах Вселенной, в параллельных мирах. На прекрасной планете Эмилии повстречали свою любовь, обрели семейное счастье.
– Никто не желает знать, что я думаю в самом деле, – сокрушалась бабушка Аня. – Мне сердце сжимает боль, на минуту пустить не хочет. Вижу драку, кровавую, страшную… Тех, кто выжил, всех повязали, до сих пор держат где-то в рабстве.
– Но бабулечка, это вымысел, ты сама себе напридумывала, – повторяла ласкуша-внучка, поцелуями собирая слезинки с прохладных щек.
Лиза бабушку понимала и очень, очень жалела. Она знала по шепоту взрослых: на «Гордом» пропал жених первокурсницы Ани Арсеньевой. Кем он был? Почему эта гордая и одинокая женщина скрывает имя отца от давно повзрослевшего сына?
А на «Гордом» случился взрыв, каждый школьник об этом знает. Центр контроля космических рейсов успел получить сигнал о столкновении с болидом – большим блуждающим камнем. В Центре не ошибаются, там лучшие специалисты. Лишь бабуля не хочет верить, ей всё живые мерещатся. Всё ей кажется, надо отправить на поиски экспедицию. Но куда отправлять? Спасатели не способны собрать по крупинкам рассеянных в звездном сумраке…
Обычно сцены фанткрюза будоражили и смешили. Сегодня Лиза с досадой реагировала на вымысел. Слова отца о возможной непредвиденной катастрофе застряли острой занозой в мягком месте ниже спины.
– Борь, а Борь, а ты как считаешь, возможна у нас поломка?
– Навряд ли, – выдохнул мальчик. – Десять лет летали нормально.
Он висел зацепившись коленями, поднимался вверх-вниз, пресс качал. Вспомнил мамины разговоры, что груз везут взрывоопасный, открыл было рот девчонку немножечко попугать, да милостиво передумал.
– Боря, Борь, а там, на Милене, мы всегда будем жить рядом с вами? – Лизавета с дорожки ловко прыгнула на «байдарку» и взялась за тяжелые весла.
– Будем перелетать, там дома со встроенным двигателем, не понимаешь, что ли? А Милена – планета что надо. Говорят, ее будут готовить для массового заселения. Эх, жалко, мальчишек там нет, совсем дружить будет не с кем. – Тон небрежный, почти презрительный.
И девочка не спустила:
– Ты папе пообещал заботиться обо мне. Космолетчик не должен врать. Значит, будешь дружить со мной. И в жены меня возьмешь! И любить меня будешь всю жизнь, крепко, как папа маму!
«Женишок» слегка обалдел от нежданных таких перспектив. Рот разинул, застыл на весу, на невестушку самозваную как на дуру уставился.
– Ишь, мелкота, размечталась! Красивей девчонки найдутся!
На сей раз Лизок не обиделась – от нее совсем не укрылось смущение «нареченного». Ресничками взгляд притушила, торжественно переживала победу девичьей предусмотрительности над грубой мужской неотесанностью. Найдет он красавицу, как же, старушку тридцатилетнюю. Туда, в неисследованные миры, ввоз детей запрещен, каждый знает. Их родители сами забрали, на свой страх и риск. Хотя никакого риска, а Милена на Землю похожа, только без облаков с химикатами. Это можно еще поспорить, где ребенок больше рискует.
«Тревога! Внимание всем! Возгорание в третьем секторе!» – загремел вдруг голос со стен, и противно, надрывно завыло. Подростки спрыгнули с тренажеров, друг на друга в сомнении уставились.
Но браслеты заголосили: «Это не тренировка! Взрыв в хранилище первого сектора! Немедленная эвакуация! Ближайшая спасательная капсула на первой палубе!» И в запястья током ударили, подстегивая тугодумов.
Борька сразу пришел в себя. Схватил Лизавету за руку, поволок к звенящему шлюзу. У девчонки ноги подкашивались, с перепуга два раза шлепнулась. Впереди лохмотья огня вырывались в пустой коридор из разорванной в клочья двери, смрадный дым зубами драл легкие. Сильный мальчик Лизу схватил и в капсулу затолкал.
– Скорей, на базу спасения! – закричал Мозгютеру капсулы. Сам дверь рукой придержал, выскочил в коридор: – Там мама в секторе три, с утра проверяет грузы!
И скрылся за поворотом, лишь сирена да ламп мигание. Люк капсулы щелкнул, блокируясь.
Космос – это не так, как надо
Пуфф! – и крошечный звездолет оторвался в черную бездну. Лизавета шлепнулась на пол, ускорение сдавило легкие, затошнило больно, противно… Прошло семь минут, скорость набрана, можно вставать и двигаться. Девчонка устроилась в кресле, потерла локти, коленки, приказала включить экран панорамного обозрения. Чернота, далекие звезды, острые и ехидные… Звездолет, конечно, не видно. Он совсем не стоял на месте, улетел далеко вперед. И она ушла от «Святогора» под углом девяносто градусов. Между ними, если подумать… сто миллионов километров!
На секунды вдруг стало страшно от представленного расстояния. Одна, малюсенькая-глупусенькая в кромешной глухой пустоте… Но Лиза умела справляться с атаками малодушия. «Меня уже догоняют! Мы с каждой секундой все ближе. Сейчас, минут через десять, я снова увижу маму! Ее можно просто дождаться».
– Приказываю тормозить!
Но капсула шла вперед, на команду не реагируя.
– Нельзя отдавать приказы, противоречащие инструкции, – объяснила няня-браслет поучающим вредным голосом. – Тебя будут искать в расчетном секторе. Расчет производится, исходя из скорости капсулы. Любое отклонение от курса опасно.
«Ну вот, опять перепутала, что я хочу, и как надо. Ладно, мультики буду смотреть, чтобы время скорее прошло».
И Лиза смотрела сказки пятнадцать… сорок минут… два часа… И даже четыре. Задиристый мышонок Мурзик лупил мохнатых-клыкастых мракочудовищ Космоса. Битвы девочку не волновали. Она напряженно водила взглядом от иллюминаторов к мониторам кругового обзора. Капсула с родителями не появлялась.
«Но ведь это и хорошо, – сто раз повторяла Лиза, – корабль спасен, и груз спасен, и все у них замечательно. Вот только работы много, ремонтируют выгоревший отсек. А Борька инструменты подает, вертится под ногами». При мысли о Борьке, ее отважном спасателе, на сердце сделалось радостно и отчего-то стыдно. Как она его заарканила! Мамочка с тетей Мирой долго будут смеяться.
Часы показали вечер, и няня-браслет велела опекаемой перекусить и собираться ко сну. Тоном самым непререкаемым. В случае сопротивления получишь уколы током. Хочешь или не хочешь, все равно подчиняться придется.
Лиза пожевала витаминизированные концентраты, жесткие и надоевшие, разложила кресло пилота, устроилась поудобнее. Подумала и поменяла у браслета голос с командного на мягкий и задушевный – на голос бабушки Ани, оставшейся на Земле. Игнорировать указания все равно не получится, но поддержка дорогого человека… Пусть даже воображаемая поддержка воображаемой бабушки…
Мудрая маленькая космонавтка! Она подсознательно, потихоньку начала готовить себя к одиночеству. Она не могла, не хотела принимать огромное горе, толкала его от себя. Проходили печальные дни, Лизавета каждое утро с новой надеждой смотрела в пустые иллюминаторы. Умывалась, чистила зубы, принимала пищу по графику, делала упражнения и зубрила, зубрила инструкции выживания на планете Двуглавых монстров. Включала видеозаписи, глядела в экран часами.
Она уже знала: база надежно замаскирована в пещере горы Паракрут большого хребта Аденоидов. Там люди дышат без шлема, новейшие технологии заботятся о потерпевших космическую аварию. В запасниках много консервов, но все же необходимо добывать себе свежую пищу. Растущие рядом растения, съедобные и ядовитые, полагалось знать наизусть. И Лиза учила, учила, рассматривая с надеждой неподвижные дальние звезды. Вот-вот на экране вспыхнет бегущий за ней огонек! Загадывала: мелькнет через час, через два, через три… В таком случае, будет завтра, это уж обязательно. Главное, не думать с нетерпением, маму с папой не представлять. А то станет больно на сердце и громко реветь захочется…
Раздел об охоте на двуглавых птиц и животных, о способах снятия шкурок и приготовлении мясных блюд, девочка с возмущением пропустила. Но, как будущий космобиолог, просмотрела с большим удовольствием снятые роботами-исследователями кадры, где зверюшки резвились на воле без вмешательства человека. Потрясающее многообразие диковинных форм и расцветок сводились к коротким формулам:
У млекопитающих – две головы с двух сторон, удлиненное туловище с четырьмя длинными лапами по краям и двумя короткими посередке. Пятки вовсе отсутствуют, пальцы растут в обе стороны, чтоб животинка бегала любой головой вперед. Садятся звери забавно, опираясь на средние ножки, изгибая спины и шеи в форме изящной лиры. А бегают на четвереньках, короткие ноги сжимают, спины вытянуты в струну.
У птичек – две головы, две ноги, два широких крыла. И, опять же, лира на дереве, двухсторонне заточенная стрела – в полете.
Пресмыкающиеся похожи на наших лягушек и ящериц. Но состоят, словно бусы, из узорных слепленных шариков. Каждый шар оснащен отдельной парочкой черных лап, семенящих сороконожкой.
А змеи совсем без лап, но вместо хвоста у них приспособлен коварный рот. Тем страшнее, тем отвратительнее.
Охотиться Лиза не будет, обойдется без свежего мяса. А рыбу, выброшенную приливом, пожалуй, можно собрать. Океан совсем недалёко, в ста километрах от базы, полеты на капсуле раз в неделю обеспечат морепродуктами. Жаль, купаться будет нельзя – кадры с морскими драконами, резвящимися в волнах, убеждали без лишних слов.
Лизавета долго смотрела на клыкастых ихтиодраков. Лапы мощные, перепончатые, спины, бока и хвосты украшают цветастые плавники, словно флаги всех стран и народов. «Расскажу, будто ими питалась. Чтобы Борька завыл от зависти, чтобы сразу забыл про малявку».
Миновала неделя полета, девочку не догнали. Стало быть – они разминулись, мама с папой на базе, ждут!
Когда на восьмой день парные звезды6 Дуэнья-1 и Дуэнья-2 вдруг выросли до монеток, капсула сбросила скорость и вошла в планетарную систему. Лиза прильнула к лобовому стеклу. Учиться уже не могла и думать ни о чем не могла. Дрожала, смеялась, подпрыгивала, так ясно себе представляла объятия милых родителей, счастливые заплаканные лица. «Мамулечка, папулечка, я вас ужасно люблю!» – приговаривала с восторгами, целуя иллюминатор.
Миновали траекторию десятой планеты… Девятая показалась вдалеке… Восьмая…
– Пора тебе спать, Лизавета, – посоветовал няня-браслетик, – шесть часов до посадки на базе, я тебя как раз разбужу.
– О нет, бабулечка, нет! Позволь один раз не спать! Они летят мне навстречу, я хочу их скорее увидеть!
И нянечка согласилась. Возбуждение подростка подсказало электронным мозгам: все равно не заснет, лишь мучиться будет лежа.
Томительные шесть часов тянулись, тянулись, тянулись… Капсула мягко вошла в атмосферу Двуглавых монстров и, согласно требованиям безопасности, несколько раз обернулась вокруг небольшой планеты, постепенно снижая высоту полета. Девчонка уставилась в мониторы. Багровые диски Дуэний мелькали средь мчащихся туч, ураганы в двенадцать баллов вырывали с корнем деревья. Непогоды Лиза не видела. Даже мимо ушей пропустила сообщение о землетрясениях в западном полушарии, где клонился к вечеру день.
В восточном полушарии, где стояла черная ночь, извергалась пара вулканов. Потрясная иллюминация, если рассматривать издали. Пушки со стадионы стреляли по тучам глыбами, протуберанцы огней взрывались, кружили в воздухе, ссыпались в бегущие реки всепожирающей лавы. Лиза зрелищ не замечала.
Смотрела на Паракрут, чьи снимки с каждым витком подавались все четче и четче. Капсулы родителей у входа на станцию не было. Девочка замерла, не знала, чем объяснить немыслимое, невозможное… «Они… Встречают меня, но мы почему-то разминулись. А в пещере лежит записка, чтобы я не беспокоилась. Конечно, как же еще?»
Покончив с анализом ситуации, бортовой Мозгютер доложил:
– Сейсмические толчки в районе хребта Аденоидов отсутствуют, скорость ветра в пределах нормы, море Летающих Ящеров разлилось на десять километров дальше предельной отметки, зафиксированной двадцатилетними наблюдениями. Прикажете совершить посадку? Или перейти в состояние орбитального полета?
– Приземляйся! – велела Лиза. Записка любимой мамочки стояла перед глазами, ее не терпелось взять в руки!
Приняв вертикальное положение, звездолет стал снижаться и встал на огороженную площадку рядом с прозрачной полусферой, закрывающей вход в пещеру. Четыре долгих минуты индикаторы проверяли состав воздуха за бортом и наличие хищников по округе. Наконец, герметичность нарушена. Лиза выскочила наружу, вцепилась руками в оградку, склонилась над черной пропастью, обшарила долгим взглядом. Может где-то внизу сверкают габаритные огни спасенного «Святогора»? Он громадный и неуклюжий, не поместится на площадку.
Холодный ветер порывами трепал белокурые волосы, острый дождь ударял в лицо, бескрайняя грозная темень ревела тяжелым грохотом далекого океана. Ни блестиночки, ни просвета.
Девочка развернулась, прижала к замку браслет. Без мыслей, без всяких эмоций сложила одежду в стиралку, приняла душ, прошла обнаженной два шлюза санитарной обработки, чтобы микробы и плесень на станцию не занести. Надела льняной костюм, самый маленький из имеющихся, рассчитанных на космолетчиков. И сандалии сорокового размера, удобные, для кого-то. Папа с мамочкой, ясное дело, до сих пор сюда не заглядывали, уж они бы о дочери позаботились.
Лизавета не стала всхлипывать, утрачивая иллюзии. «Космос – это не так, как надо. Не то, чему нас учили. Не то, что просчитывают астрофизики, – стучали в голове слова отца. – Первое правило космопроходцев: Космос – это мы можем!»
Малышка открыла дверь в белоснежный просторный зал. Под сводчатым потолком ярко вспыхнули лампы, Лиза ахнула и зажмурилась.
– Добро пожаловать, Лиза, прекрасная гостья с Земли! Спокойной ночи! Доброго дня! Приятного аппетита! Легкой прогулки! – посыпались со стены голоса примагниченных роботов (полуметровых дисков), и лукавые пестрые мордочки мультяшных земных героев приветливо заулыбались, отражая яркие блики. И девочка улыбнулась неожиданным собеседникам, помахала в ответ ладошкой. А зачем бы ей хохлиться букой, с чего бы впадать в отчаяние? Произошла одна из миллионов случайностей, недавно предсказанных папой. Исправимых, обыденных, обязательных. Неоправданные надежды – не подписанный приговор.
Девочка активировала станционный Мозгютер, и проснувшаяся машина тут же выбросила за пределы планетарной системы первый пучок сообщений о бедствии на «Святогоре». Постепенно её сигналы заполнят ближайший Космос, где курсируют тяжеловозы маршрута Земля-Брутелло. Регулярно летают, надежно, кто-нибудь, да поможет.
А потом забралась в постель, укрылась подогретым одеялом. И уже растворяясь в дремоте, размышляла: все замечательно. Роботы говорили с нею на русском, это значит, страховка сработала. Купленный на Земле браслетик открывает нужные двери в далеких чужих мирах, и стол ей везде, и дом. И даже друзья-собеседники, чтоб не маялась в одиночестве.
Простые на вид эти роботы: небольшие летающие диски, начиненные ультрасовременной аппаратурой. Одни собирают сведения о климате, другие о животных, третьи о полезных ископаемых исследуемой планеты. Потому и роботы-исследователи, а коротко – просто Р-И7. Наберут информацию за день, вернутся на базу, сбросят ее в Мозгютер. На ночь к стене прижимаются, для перезарядки. Обходчики раз в три месяца станции навещают, информацию скачивают, рассылают бесценные сведения в институты Земли и Брутелло. Дешево и сердито, не надо людей отправлять в опасные экспедиции. Утрата робота – не человеческая потеря.
Обходчики мимоходом спасателями подвизаются, снимают бедолаг с чистеньких и уютных островков безопасности. Девочка улыбнулась, вспоминая знакомые с детства мультяшные милые мордочки. Все продумано до мелочей, с первой секунды встречи ее поддержали, ободрили. Нашли к «ребенку» подход.
И там, на «Святогоре», все тысячу раз продумано, сконструировано, закреплено с двадцатикратной прочностью. Не может плохого быть. Не может, не может, не может…
Принимаю командование на себя!
Когда отовсюду нервно заголосили сирены, когда «Святогор» выбрасывал в холодный бездушный вакуум огонь из горящих складов, Борис затолкал девчонку, растерянную, обмякшую, в спасательный аппарат, сам бросился в третий сектор, где мама с утра проверяла взрывоопасные грузы. Он бежал по спиральному, длинному, уходящему вверх коридору, мимо дыма первого блока с удушающим кародоксом, мимо грохота во втором! Сердце билось: только б успеть!
На последнем витке впереди мелькнули фигуры взрослых, на склад ворвался отец, за ним следом, толкаясь, Арсеньевы. Тут же грохот! Могучий удар раскаленной взрывной волны бросил мальчишку в воздух, хрястнул затылком в стену. За дверью ревело пламя, языками рвалось наружу!
– Изолирую третий сектор, отделяю от корабля. Бросаю сектор в пространство, – раздался голос Мозгютера. И двери уже задраивались!
– Не сметь! – закричал пацан, борясь с головокружением. – По праву последнего действующего, принимаю командованье на себя! Затушить огонь!
– Возражаю! Возможны новые взрывы!
– Не обсуждать! Приказываю! Там люди, надо спасать!
Мозгютер «скрипнул зубами», но все-таки подчинился и долгие две минуты тушил огонь кародоксом. Борис скорей нацепил несгораемый комбинезон со шлемом-противогазом (висят на каждом углу), вбежал в бывший склад, наполненный ядовитыми испарениями. Когда разглядел человека, недвижного, в желтой пене… Он не понял, кто это был, ни за что не хотел понимать. Подхватил за плечи, скорее потянул к распахнутой двери, закричал растресканным голосом:
– Бригаду реанимации! Четверо пострадавших!
Второй неподвижный, третий… Медбратья – пластичные роботы – принимали форму тележек, на себя грузили тела. Где мама? Мальчишка метался меж скошенных стеллажей, способных в любую минуту упасть, придавить многотонными расшатанными контейнерами. И понял: мама придавлена железными кладовщиками. В момент возгорания, роботы бросились к хрупкой женщине, хотели закрыть, спасти. Но взрыв повалил всех с ног, и оплавленные доброхоты из спасателей стали губителями.
Борис поднял маму на руки, он бежал, он кричал как безумный:
– Заполнить четыре ванны! Запустить программы критической постожоговой реанимации!
А потом упал на колени, опустил бездыханное тело в густой ледяной дриак, желтый, непроницаемый. И все-таки не заплакал. Ему, командиру судна, наполненному всевидящей контролирующей мозготроникой, нельзя проявлять малодушие, на секунду нельзя сомневаться в эффективности новых методов.
Встроенный в стену доктор уже писал красными буквами над каждым кюветом степень повреждения организмов, выносил прогнозы возможного постепенного выздоровления. Пять медбратьев приняли форму пульсирующих осьминогов, опустили в дриак шланги щупалец, заводили сердца, вводили в вены медикаменты.
А шестой вернулся в исконный базовый вариант – сделался человеком с аптечкой в грудной коробке. Подал Боре сладкие капсулы с быстрым успокоительным, поддержал добрым ласковым словом, премудро запрограммированным на случай страшной трагедии. Теперь от него не отделаешься. Постоянно будет ходить за единственным уцелевшим, проявлять заботу, спасать от гнетущего одиночества.
Последние славные роботы… Ремонтники, кладовщики, все расплавились – все пытались спасти бесценные грузы. У Мозгютера не было выбора. Опасаясь серии взрывов в тлеющих упаковках, он раздвинул шлюзы погрузки, и жадный голодный вакуум засосал в себя стеллажи, опасный груз, безопасный, и свалившихся с ног работников, даже тех, кого можно исправить.
– Необходимо срочно передать ближайшим обходчикам информацию об аварии, – напомнил Центр корабля малолетнему командиру. – Я пошлю запрос на двоих опытных звездолётчиков, в связи с временным продолжительным бездействием экипажа.
Борька сжал кулаки:
– Возражаю! Сворачивай на Брутелло! Ты способен вести звездолет по знакомой накатанной трассе и в помощниках не нуждаешься. Передай спасателям сведения о капсуле с дочерью командира, Арсеньевой Лизаветой, летящей к Двуглавым монстрам. Обходчики не должны терять драгоценное время на ненужные отклонения. А мы не имеем права заниматься поисками: вдруг запасов лекарства не хватит в последние дни полета?
Мозгютер задумался и сделал вывод: несовершеннолетняя девочка нуждается в помощи взрослых куда больше, чем он, многоопытный. И нехотя согласился.
Конец света и как с ним бороться
«Опасная ситуация! Станция разгерметизирована! Жизнь людей и маракасков в опасности! Немедленно покиньте помещение станции! Немедленно покиньте помещение станции!» – жужжало тревожно, настойчиво, и грубый противный Борька пихал кулаком в бока: «Просыпайся, Лизка, скорее!» Лизавета сама старалась поднять тяжелые веки, но снова и снова проваливалась в омуты сновидений. «Вставай, тебе говорят!» – закричал сердитый мальчишка и с размаху плеснул в лицо ведро холодной воды.
Девочка привскочила, в непонятках крутя головой.
– Скорее, скорее, скорее! – суетливо кричали диски и в спину ее подталкивали, поближе к краю кровати. Все вокруг ревело, дрожало! Со стен, с потолка отрывались тяжелые плиты обшивки, с грохотом падали на пол, поднимали фонтаны брызг! Весь пол был залит водой. Вода снесла двери спальни, тяжелыми, мутными волнами поднималась все выше, выше! Доставала до одеяла!
Лизавета взвилась на подушки и отчаянно закричала в свой ужасный последний час! Вдруг глухой подземный толчок поднял кровать на дыбы! Пол спальни с треском разверзся, девчонка слетела вниз, и холодный водоворот затянул бессильное тело в бездонную рваную трещину… И сердце еще стучит, и умишко мечется в ужасе, но нечем больше дышать…
Ее жизнь решали мгновения и отчаянный взмах руки. Но один из зависших роботов подставил к детской ладони металлическую скобу, и пальцы вцепились в железку, как схватились бы за соломинку. Р-И рванул резко вверх, голова утопающей вынырнула, закружилась, трясясь и отплевываясь. Тут другой догадливый робот поднырнул ко второй руке, напару Лизоньку вытянули. Десяток дисков цепочкой бросилась к человеку, приподняли и уложили животиком на себя.
На секунду Лиза зависла под вздрагивающим потолком. Вода уходила в трещину, но прибывала в дверь, и от двери уж осталась тонюсенькая прощелина!
– На выход! – пискнула девочка, набираясь отчаянной храбрости. Вдохнула побольше воздуха, закрыла глаза и рот, и руки с двумя Р-И протянула вперед ныряльщицей.
И диски не подвели. Не разрывая цепи-самолета, внедрились в тугой соленый поток, вынырнули под сводом Мозгютерного зала, позволили человеку сделать выдох и вдох. И новое погружение, долгое и опасное через разбитые землетрясением шлюзы…
Когда Лиза открыла глаза, чтоб возрадоваться спасению… Под ней простирался бескрайний взволнованный океан. Не было больше гор, не было больше суши – превратились в морское дно… Злые волны, ветер да тучи к горизонту от горизонта…
Но вершина горы Паракрут возвышалась над пенными водами. На ней приютилась стайка изумрудных двуглавых птиц, похожих на наших грачей. Мокрые, обессиленные, собрались в дрожащую кучку, спасая птенцов под порывами слабеющего урагана. Осторожно, стараясь не уронить, роботы усадили Лизавету на скользкий камень. Птицы вроде бы заартачились, зашумели, захлопали крыльями, но тяжелый удар волны им напомнил: в беде все равны. Красноклювый птенец трусливо юркнул девочке под колени, другой прижался к ногам, покрытым густыми мурашками. Как-никак, а друг друга грели.
– Что ж-же д-делать т-теперь, что д-делать? – стучала зубами девочка. Не по росту мужская пижама леденила и липла к телу.
– Нам надо найти ракету, – подал голос один из роботов, с тигренком Брыком на крышке. Тот самый, сообразительный, что первый подал скобу помощи.
– К-капсула ут-т-тонула…
– Вряд ли, – заверил Брык. – Капсулы не потопляемы, качается на волнах. Дай мне свой страховой браслет, а то меня не послушает.
Помедлив немного, Лиза стянула с руки браслетик, прикрепила к Р-И зажимами. Будто голой совсем осталась без привычной подсказки-поддержки. Четыре диска сверкнули, понеслись к четырем горизонтам, просматривая поверхность. Они могут назад не вернуться. Вчера ночью на стенке питания было сто сверкающих мордочек. Это девочка сразу заметила: десять столбцов по десять. А сейчас летают вокруг… тридцать шесть отважных помощников! Пять дюжин канули в бездну! Без зарядки погибнут и эти, превратятся в куски металла, безжизненные, бесполезные. Кто спасет ее, кто догадается? От горькой, пронзительной правды Лизе стало еще страшнее.
Бездна жадно лизала пятки леденящими языками, поднималась, дышала утробно, отнимала у мокрых франов, встрепанных, грустно куркающих, полоски сухих камней. Они не умели плавать, прижимались все ближе, ближе, подпрыгивали на плечи, на руки, на колени, птенцы искали спасения меж вогнутых спин родителей. И Лиза, глотая слезы, гладила их испуганные зелененькие головки. Как будто бы успокаивала. Как будто бы напоследок кормила малыми крохами безнадежного оптимизма. Смотрела по сторонам, ждала, поджимая ноги…
Но что это?! Вдалеке… Точно, точно! В багрянце восхода крутобокой Дуэньи-1 мелькнул силуэт тонкой капсулы! Ближе, ближе!
– Мы спасены! Мы живы! – шептала девочка, в волнении прижимая к груди промокшего птенчика. Испуганные головки пищали, клевали дрожащие, ходуном ходящие плечи, но Лиза не замечала ни дырок в рубашке, ни боли. Ракета замедлила ход и низко пошла над водой. На ее блестящей обшивке отдыхали Р-И, все четверо. Девочка поднялась, замахала друзьям ладошкой…
Гора под ногами дрогнула и с грохотом обвалилась! Франы метнулись в небо, диски бросились вниз. Елизавета отчаянно заколотила руками, ногами в ледовой влаге и, чудо!, не утонула! Схватилась за скобы и плавно, словно продрогший ангел, влетела в нутро ракеты. Птицы бросились в теплый салон, толкая «ангела» крыльями – они умирать не хотели! И диски сразу заметили у шкафа «кормящую стенку», примагнитились, перемигиваясь.
– Прикажете совершить посадку на безопасном участке суши? Или перейти в состояние орбитального полета? – осведомился бортовой Мозгютер. Голосом самым обыденным.
– На орбиту! – воскликнула Лиза, стягивая рубашку, вода текла с нее ведрами. – Здесь нет безопасных мест!
И вдруг осеклась. Вспомнила мамин урок космической биологии: «Не причиняйте намеренного вреда животным и растениям миров, где вам предстоит побывать. Слишком многих погубите мимоходом. Само по себе внедрение инородного разумного существа в закрытую биосистему другой планеты уже причиняет вред. Старайтесь сводить его к минимуму».
Девчонка даже смутилась. Мама же их просила: «Следуйте этим правилам всю жизнь, по зову сердца, по велению совести».
Пролетела всего неделя, а Лиза успела забыть! Как будто бы предала любимого человека.
– Отменяю предыдущую команду. Приказываю подыскать подходящее место для высадки птиц.
Ракета поднялась на незначительную высоту. Девочка сухо обтерлась, переоделась в теплый спортивный костюмчик, достала шприц из аптечки, загнала укол в ягодицу. Спасибо врачу экспедиции, заботливой тете Мирочке, она разносила по капсулам запасную одежду и лекарства. Препараты все непростые, убивают микробы и вирусы пяти известных планет. Никакая зараза с ними не страшна.
– В пределах бывшего материка Бараданк, где обитали франы, суша не обнаружена, – равнодушно доложил Мозгютер.
До Лизы дошло не сразу. Но на электронной карте вдруг начали исчезать горы и реки, леса и пустыни единственного на Монстрах континента, разлапчатого, огромного, в два раза больше Евразии. Бараданк закрашивался синим. Этой ночью, метаясь и плача, тонули миллионы живых существ, стирались гигантским ластиком миллиарды лет эволюции.
И Лиза горько заплакала, прощаясь с прекрасным миром, о котором читала книги и смотрела множество фильмов, где мечтала взрослой работать, изучать двуглавых зверюшек. Одно утешало, чуть-чуть: на Монстрах не было своего разумного существа. А люди и маракаски не строили здесь поселений, опасались сейсмической активности планеты. Правильно опасались, оказывается.
И франы затихли грустно, как будто вдруг осознали последствия катастрофы. Опустили головки, нахохлились, взглядом спрашивали: что же нам делать?
– Приказываю найти большой остров, покрытый растительностью. Там начнете новую жизнь, – подбодрила птичек девочка.
Оказалось, не так-то просто. Острова, конечно, встречались, но какие-то неполноценные. То лысины, присыпанные песочком, то пустые грозные скалы. Особенно удручали вершины новейших гор, только-только поднявшихся со дна океанских впадин. Средь камней, средь поникших водорослей, извивались большие рыбы и диковинные существа, не успевшие улизнуть в спасительные глубины. Их клевали горластые стаи «чаек» и «буревестников». Вот кто стал в эту ночь победителем в отчаянной схватке со смертью. «Наверное, так всегда… – невольно подумалось Лизе. – В любой войне, в любой катастрофе кто-то страдает, а кто-то обогащается». Это был ее первый суровый самостоятельный вывод. Постигая реалии жизни, девочка начинала взрослеть.
Остров все-таки обнаружился, кругленький и заманчивый, покрытый цветущей растительностью вечнозеленых тропиков. Видно, бури и сотрясения обошли этот край стороной. Даже птицы заволновались, запрыгали, закричали, нутром почуяли землю. Капсула сбросила скорость и плавно пошла на посадку.