Пузырь, Соломинка и Лапоть. Осень

Глава 1

Был уже второй час ночи, когда Андрей припарковал машину около уютного двухэтажного дома в коттеджном поселке вблизи Павловска. Открыв дверь своим ключом, детектив Пузырев вошел внутрь и, стараясь не издавать ни звука, быстро поднялся по лестнице на второй этаж. В коридоре было темно, но мужчина безошибочно нашел дверь в нужную спальню.

– Я думала, ты уже сегодня не вернешься, – Анна с улыбкой посмотрела на Андрея, приподнимая голову с подушки.

– Ты не спишь? – Пузырев удивился, подошел к постели и поцеловал женщину.

– Я в последнее время что-то плохо засыпаю, если тебя нет, – Аня обняла за шею севшего на постель мужчину.

– Извини, сегодня пришлось задержаться, следил за одним неверным мужем, – усмехнулся Андрей.

– Я всё понимаю, это основная работа частного сыщика, слишком много у нас в городе неверных мужей.

– Анечка, представь себе, неверных жен ничуть не меньше, – Пузырев с легкой улыбкой нежно поцеловал женщину в опущенные веки.

– Зачем люди в таком случае женятся и выходят замуж? – Анна с серьезным видом пожала плечами.

– Ты знаешь, большинство из них, подавая заявление в ЗАГС, искренне верят, что никогда не будут изменять… впрочем, должен признать, всё же далеко не все.

– Ладно, раздевайся и сходи помойся, – Аня чуть подтолкнула мужчину в спину, – спать пора.

– Дома еще кто есть? – несмотря на то, что Пузырев жил в этом доме уже два месяца, он всё еще стеснялся выходить из комнаты в нижнем белье.

– Мама, Гриша, Полина, но они все давно спят, не стесняйся, – усмехнулась женщина.

– Гришка с Полей как?

– Нормально, они уже давно перестали стесняться, за стенкой сейчас спят. Иди, вставать уже скоро, а ты еще не лег.

Стоя под теплыми нитями льющейся сверху воды, Пузырев думал о том, что, если бы все женихи и невесты, вступив в брачные отношения, оставались после этого всегда верными друг другу, ему, как частному сыщику, было бы вообще нечего делать. Девяносто процентов своего рабочего времени Андрей проводил, следя за теми, кто не захотел держать данных во Дворце Бракосочетаний обещаний.

– Тебе когда завтра вставать? – спросила Анна, когда он вернулся из ванной, она не уснула и ждала его.

– В восемь, – Пузырев забрался под одеяло.

– Может, подольше поспишь? – серые глаза лукаво светились в ночи.

– Может, и посплю, – Андрей обнял женщину и потянул ее на себя.

Подольше поспать не получилось, в половине восьмого раздался телефонный звонок. Андрей тут же вскочил и достал из кармана брюк, лежащих на стуле, мобильник.

– Да, Лапоть, что случилось? – спросил он встревоженно.

Если Пашка Лаптев, лучший друг, звонил в такую рань, значит, случилось что-то серьезное. Тусклое осеннее солнце едва пробивалось сквозь отдернутые шторы, и слова друга звучали пасмурно, под стать погоде.

– Андрей, тут такое дело. Короче, Ромку сегодня ночью убили. Мне недавно его жена звонила.

– Это напарника твоего? – вспомнил Пузырев не раз слышанное от Пашки имя. С этим Ромкой Лапоть работал в фирме, помогающей рассеянным клиентам открывать закрывшиеся внезапно замки.

– Да, – Лаптев немного помолчал. – Андрюха, я понимаю, что это дело полиции, но… я хочу тебя попросить… ну, чтобы ты тоже подключился. А то знаю я, как они там следствие ведут.

– Где его убили? – Андрей уже полностью проснулся и хмуро смотрел в окно на серое небо.

– На Школьной, во дворе.

– Значит, наши дело будут вести, – удовлетворенно кивнул Пузырев, соображая, что так ему будет легче подключиться к работе. В Пушкинском отделении он знал многих сотрудников.

– Да, я уже Соломинке звонил, – сообщил Лаптев, – она как раз сейчас с судмедэкспертами Ромкой и занимается.

– Ну ладно, хоть причину смерти будем знать, – вздохнул Андрей.

– Ты когда сможешь подъехать в отделение? Я уже туда направляюсь, буду около Катькиной лаборатории дежурить. Маша, Ромкина жена уже где-то там, на опознании.

– Я сейчас выезжаю… почти. Через час буду.

Пузырев нажал отбой и подошел к постели. Анна встревоженно смотрела на него.

– Ты его хорошо знал? – спросила женщина.

– Никогда не видел, – Андрей покачал головой, – но если Пашка просит…

– Сразу поедешь?

– Нет, сначала, если меня покормят, я позавтракаю, – Пузырев покачал головой, – кто знает, как там дела пойдут, может, и поесть некогда будет.

– Я сейчас яичницу сделаю, – Аня быстро поднялась с кровати. – Будешь?

– Конечно, буду, – Андрей грустно улыбнулся.

Машину он припарковал во дворе криминалистической лаборатории. Вообще-то, посторонним в здание входить было не положено. Но Пузырева в Пушкинском отделении знали очень хорошо и за чужого не считали. Тем более не был он чужим для работниц экспертно-криминальной службы, в первую очередь для Екатерины Соломиной, бывшей одноклассницы.

– Хорошо, что ты приехал, – кивнула другу Соломинка, – а то я бы одна с Лаптем не справилась. Он рвется на баррикады, хочет вместо полиции расследовать это дело.

– А где он? – Андрей удивленно огляделся.

– Он с женой убитого Марией сейчас у следователя.

– Кто ведет дело? – поинтересовался сыщик.

– Макс Березин, – Катя поморщилась.

– Не помирились? – Андрей сочувственно посмотрел на подругу детства, которая всего пару месяцев назад собиралась за следователя Березина замуж.

– Нет! – отрезала Соломинка.

– Ну ладно, раз я уже к тебе зашел, расскажи, что с трупом.

– Васин, наш судмедэксперт считает, что убили его около двух часов ночи. Две пули. Одна попала в живот, вторая в сердце. Стреляли не с очень близкого расстояния, думаю, метров двадцать-тридцать. Пули пока по картотеке не успела пробить. Андрей, я пока ничего больше сказать не могу, недавно приехала с места.

– Ну, хоть что-то.

– Да, кстати, – Катя дотронулась ладонью до предплечья Пузырева, – выстрелов было три. Один раз промазали, разбили окно в доме на первом этаже. Все пули одинаковые, явно выпущены из одного оружия. Но подробнее тебе Макс расскажет. Думаю, Лаптев ему уже уши прожужжал, что ты подключишься.

– Как думаешь, Макс против не будет? – Андрей недоверчиво посмотрел на подругу.

– Он ничего против тебя не имеет, – Катя покачала головой. – Ты ему один раз уже помог, уверена, он от помощи и сейчас не откажется. Тем более… думаю, там будут сложности.

Глава 2

В этот ранний час в здании управления внутренних дел было пустынно, но до кабинета следователя Березина Андрей добрался не сразу.

В длинном коридоре отделения полиции Пузырев увидел двух человек, сидящих у стены на стульях. Одним был Пашка Лаптев, второй – заплаканная молодая женщина. Андрей понял, что это и есть Мария, жена убитого Ромки. Несмотря на заплаканное лицо, было заметно, что жена Ромки очень симпатичная женщина. По возрасту она была примерно ровесницей Андрея и Пашки.

– Спасибо, что приехал, – Пашка вскочил со стула, – Березин, конечно, хороший следователь, но… Маша сейчас у него была, мне кажется, он не имеет понятия, где искать убийцу.

– Ладно, разберемся, – Андрей кивнул с надеждой смотрящей на него мокрыми глазами женщине. – Вы меня тут подождите, не уезжайте, может, у меня какие-то вопросы появятся после разговора с Максом.

– Хорошо, мы тут посидим, – кивнул Пашка, – подождем тебя.

Пройдя дальше по коридору, Пузырев постучал в дверь знакомого кабинета.

– Заходи, Андрей, – сказал заглянувшему в дверь детективу сидящий за столом крепкий, симпатичный мужчина, бывший жених Соломинки Максим Березин.

 Андрей, пожав протянутую руку, сел напротив следователя.

– Думаю, твоя помощь мне не помешает, – покачал головой Макс, – пока в этом деле ничего не понятно. Опера там на месте сейчас работают, опрашивают жильцов, кто что слышал, но… ночь была, все спали, вряд ли что-то конкретное появится.

– Полицию кто вызвал? – сразу поинтересовался Андрей.

– Женщина с первого этажа. Ей одна из пуль окно разбила. Хорошо, что ни в кого не попала, в стене застряла. Она сразу и позвонила нам.

– Она что-нибудь еще успела увидеть?

– Видела машину, вернее фары, – Макс покачал головой. – Она выглянула в окно, машина уже уезжала. Двор, темно, фонарей рядом нет.

– По стрелку что-нибудь ясно? – спросил сыщик.

– Стрелял человек, умеющий держать пистолет в руке, но не профессиональный киллер. Контрольного выстрела не сделал, сразу поспешил убраться… Да, гильзы на месте нашли только две, третья куда-то делась, могла и в машину отскочить.

– Что-нибудь еще можешь сказать интересного?

– Пока нет, может, когда ребята вернутся, появится что-то новое.

– Макс, ты не будешь возражать, если я параллельно займусь этим делом? – Пузырев внимательно посмотрел на следователя. – Так сказать, продублирую работу оперов и твою.

– Работай, Андрей, – усмехнулся Березин. – Там твой приятель копытом землю бьет… Ну, и я тебя уже неплохо знаю и понимаю, что ты не остановишься, пока во всем не разберешься.

– Тогда я поеду…

– Удачи.

Пашка и Мария сидели на тех же стульях.

– Маша, – Андрей сел рядом с женщиной, – я могу задать тебе несколько вопросов?

Женщина молча кивнула и тихонько всхлипнула.

– Ты не обижайся, если некоторые вопросы покажутся тебе… неприятными…

– Я всё понимаю, – Мария кивнула.

– Скажи, что Роман делал ночью на Школьной улице?

– Я не знаю, – женщина покачала головой. – Он часто по ночам работает… работал. Спроси у Паши, он знает, что их иногда посреди ночи клиенты вызывают, дверь им, видите ли, срочно нужно открыть, или сейф… или еще что.

– У него была в этот раз ночная смена, или он просто куда-то пошел по вызову?

– Вечером, часов в десять, я слышала, он с кем-то говорил по телефону, а потом около одиннадцати ушел, сказал, через пару часов вернется… но посреди ночи позвонили из полиции.

Маша опять уткнулась носом в платок.

– Паш, ты в курсе его ночных дел? – Андрей посмотрел на друга.

– Ну, у нас иногда бывают какие-то подработки вне рабочего времени, – Лапоть пожал плечами. – Но что делал Ромка этой ночью, я не знаю.

Андрей встал со стула и кивком поманил друга в сторонку. Они встали так, чтобы Мария их не слышала.

– Слушай, дружище, я знаю, что ты частенько по ночам не только замками занимаешься, – Пузырев подозрительно посмотрел на Лаптя. – У твоего друга, случайно, на стороне никого не было?

– Я думал об этом, – Пашка задумчиво покачал головой, – мне казалось, у Ромки в семейной жизни всё в порядке. Он никогда мне ничего такого не говорил, что бы могло натолкнуть на мысли о его неверности. Но… Я сейчас с Машей разговаривал и понял, что Ромка слишком уж часто в последнее время дома не ночевал. Я ей, конечно, ничего не сказал, но у нас не так уж и много бывает внеплановой ночной работы, ну, раза два в месяц… не чаще.

– Ясно, это направление возьму на заметку, – Пузырев кивнул, – но пока акцентироваться на нем не буду. Жалко дамочку. Дети у них есть?

– Да, дочке пять лет, – вздохнул Лаптев.

– Я сейчас на место преступления, – Андрей посмотрел на сидящую невдалеке женщину, – вас куда-нибудь подбросить?

– Нет, мы пешком пройдемся, – Пашка покачал головой, – ей нужно еще немного времени…

– Хорошо, – Пузырев кивнул, – если что-то нужно будет, я позвоню.

Попрощавшись с убитой горем Марией, детектив пошел к своей машине.

Через двадцать минут Пузырев уже стоял около разбитого окна во дворе Школьной улицы. Пока детектив прикидывал расстояние от окна до дороги, изучал возможный путь, по которому шел Ромка этой ночью, дверь подъезда открылась, и во двор вышел оперуполномоченный Федор Гуськов.

– А, Андрюха, привет, – усмехнулся опер, – тебя опять к нам прикомандировали?

– Знакомые попросили помочь, – ответил Пузырев обтекаемо. – Я твой хлеб есть не буду, но, если не возражаешь, продублирую кое-какие из твоих обязанностей.

– Валяй, я не против, – пожал плечами Гуськов. – Я тут, в этом доме, в общем-то, закончил.

– Есть какие-то идеи?

– Идеи пусть следователь выдвигает, – усмехнулся опер, – мне за это деньги не платят.

– Всех в доме опросил?

– Никто ничего не видел, почти никто даже выстрелов не слышал. Глухо.

– Тогда я пойду с потерпевшей поговорю, – Пузырев кивнул на разбитое пулей окно.

– Иди, дамочка против не будет, – усмехнулся Федя. – Она очень общительная.

Андрей вошел в подъезд пятиэтажного кирпичного дома. Симпатичная женщина лет сорока в домашнем халате открыла дверь.

– Добрый день, – Пузырев натянул на лицо обаятельнейшую улыбку. – Я частный детектив Андрей Пузырев. Я знаю, что у Вас только что был сотрудник полиции и, наверное, очень Вас утомил, но Вы не могли бы ответить и на несколько моих вопросов.

– Заходи, детектив Андрей, – женщина смерила Пузырева заинтересованным взглядом, – можешь сразу на ты. Отвечу на все-все-все вопросы. Да, меня Ирина зовут.

Они прошли на кухню и сели около стола, на котором стояли две пустые чашки и две пустые рюмки.

– Окно, Ирина, я так понимаю, разбито в комнате, – детектив огляделся.

– Да, у нас двухкомнатная квартира, – женщина улыбнулась, – в спальне окно разбито полностью. Хорошо, что наша кровать не у окна стоит, иначе меня осколками бы засыпало.

– Я так понимаю, ты не одна живешь…

– Сын уже в школу ушел, он в другой комнате спит, поэтому ночью даже ничего не слышал. А муж сейчас на месте сына спит: в спальне холодно, окна-то нет. У мужа ночная смена была, он сторожем на заводе работает, пришел сегодня, когда полиции был полон дом. Кофе будешь? Или, может, что покрепче?

Ирина, не дожидаясь ответа, поднялась и стала доставать из буфета еще чашки.

– От кофе не откажусь, – сказал Андрей с некоторым запозданием.

– Этот Федор, оперуполномоченный, и от покрепче не отказался, – усмехнулась Ирина, насыпая в чашку растворимый кофе.

– Скажи, Ирина, ты проснулась от того, что разбилось стекло?

– Ну, там всё вместе было: и стекло звенело, и выстрелы гремели.

– Три?

– Да, три, – женщина поставила перед сыщиком чашку.

– Ты выходила на улицу после этого?

– Да, но только после того, как приехала полиция, – кивнула Ирина и села напротив сыщика. – Меня попросили посмотреть, не знаю ли я этого человека… ну, которого убили.

– И что ты сказала полиции?

Ирина вновь поднялась со стула и выглянула в окно.

– Я сказала, что я этого человека не знаю, но видела его несколько раз около нашего дома. Знаешь, первый этаж, подъезд рядом, буквально под окном… Я частенько тут вечером сижу, когда мужа дома нет, смотрю, как люди туда-сюда ходят. Он в нашем подъезде точно не живет, но я его тут несколько раз видела.

– Несколько раз или частенько? – решил уточнить Пузырев.

– Раньше я его, кажется, не видела, но в последние недели три он стал заходить в наш подъезд чуть ли не через день.

– И в какую квартиру он ходил? К кому?

– Ну, этого я знать не могу, – Ирина хитрым взглядом окинула сидящего Пузырева с ног до головы.

– Знать не можешь, – Андрей усмехнулся, – но наверняка догадываешься.

– Судя по его виду и частоте посещений, без женщины тут явно не обошлось.

– И где здесь у вас живет женщина, которая могла бы скрасить досуг этого молодого человека? – Пузырев с улыбкой посмотрел в веселые глаза женщины.

– Ну, по моим прикидкам, а я уже думала над этим, это либо Ксения из двадцать девятой квартиры, либо Дашка из тридцать пятой. У Дашки, правда, есть муж, но он постоянно в командировках, поэтому зарекаться не буду.

– А ты точно уверена, что это он самый? – Пузырев недоверчиво покачал головой, думая о том, что Маше, жене Ромки, может очень не понравиться то, что он сейчас узнал. – Ночь, труп на асфальте. Может, тебе показалось?

– Не, я бы его не спутала, – лишь на секунду во взгляде Ирины промелькнула неуверенность, но сразу исчезла. – Он часто, подходя к подъезду, задирал голову, смотрел, наверное, на окна любимой. Я его успевала хорошо рассмотреть. Симпатичный мужчина, я бы с таким тоже не прочь была… кофе вечером попить.

– Итак, – Андрей решил подвести первый итог, – он приходил всегда вечером… А когда уходил?

– Я сижу тут на кухне только по вечерам. Поэтому и видела я его только вечерами, часов в одиннадцать. Приходил ли он еще в какое-то другое время, не знаю. Когда уходил, тоже не могу сказать, где-то в полдвенадцатого я обычно спать ложусь.

– В одиннадцать уже темно, – Пузырева вновь засомневался. – Ты точно его видела?

– У нас над подъездом лампочка включается ночью, всё отлично видно.

– А вот эти дамы из двадцать девятой и тридцать пятой. Что ты можешь о них сказать? К ним, кроме убитого, кто-нибудь из мужчин еще приходил? Ты их с кем-нибудь видела?

– Дашку видела только с мужем, – Ирина слегка задумалась. – Ксения часто мужчин меняет. Полгода назад я ее частенько с блондином высоким видела, потом был какой-то типа кавказец, потом еще один мальчишка совсем молоденький, лет восемнадцати… да, а потом вот этот покойник появился.

– А сколько Ксении лет?

– Около двадцати пяти, мне кажется.

– Не знаешь, где она работает?

– Знаю, она маникюрша. Работает тут недалеко в парикмахерском салоне «Локон».

– Не знаешь, эти дамы, о которых мы беседуем, сейчас дома? – спросил Андрей на всякий случай.

– Скорее всего, да, – кивнула Ирина, – им еще рано выходить из дома.

– Ладно, спасибо, Ирина, – Пузырев отставил в сторону пустую чашку, – ты мне очень помогла. Пойду, попробую навестить загадочных женщин, живущих выше.

– Попробуй, – усмехнулась женщина, провожая детектива до двери.

В двадцать девятой квартире, расположенной на третьем этаже, в которой, по словам Ирины, должна была сейчас находиться Ксения, на настойчивые звонки Пузырева никто не отреагировал. Что было несколько удивительно, так как обычно маникюрши не очень любят рано начинать рабочий день.

Но вот в тридцать пятой квартире, на четвертом этаже, дверь открылась сразу, как только Андрей позвонил. И открыла дверь не женщина.

– Привет, тебе кого? – крепкий, гладко бритый мужик сердито уставился на детектива.

– Извините, – Пузырев слегка опешил, – к вам полицейский для опроса сегодня уже заходил?

– Да, был, я ему всё рассказал, что никто ничего не видел и не слышал, я, вообще, вчера в час ночи из командировки вернулся, не до того нам с женой было…

Андрей наконец понял, что видит перед собой мужа Дарьи, и со стопроцентной вероятностью можно было исключать нахождение Ромки в этой квартире в два часа ночи.

– Ясно, извините еще раз, – детектив натянуто улыбнулся, – пойду дальше искать, где он сегодня еще не был.

Дверь резко захлопнулась, и Андрей пошел на улицу.

Глава 3

К удивлению Пузырева, Федя Гуськов еще не закончил свою работу на месте преступления.

– Слушай, Федор, ты ведь тут был, когда труп еще лежал? – спросил Андрей оперативника.

– Да, я его первым и осматривал, пока криминалистов ждал, – кивнул Гуськов.

– Он сразу был мертв?

– Да, когда мы приехали, никаких признаков жизни не было.

– А где он лежал?

– А вот тут, – Федор показал на место, где короткая асфальтовая пешеходная дорожка, идущая от подъезда, пересекалась с узкой дворовой дорогой, по которой могли ездить и машины.

– Значит, он вышел из подъезда, прошел несколько шагов, а тут с дороги в него кто-то три раза выстрелил, – Пузырев посмотрел вокруг, прикидывая возможное местонахождение стрелявшего. – Ирина говорит, машину уезжающую видела сразу после выстрелов.

– Баллистическую экспертизу криминалисты еще сделают, но я и так тебе могу сказать, что, скорее всего, из машины и стреляли. Думаю, первый раз промазали, в голову не попали, потом пониже взяли, в тело уже смогли попасть.

– Почему думаешь, что из машины? – спросил сыщик.

– Первая пуля, разбившая окно, шла немного вверх, судя по тому, как она в стене застряла. Стреляли либо от груди, не целясь, что странно, либо из невысокой машины.

– Логично, – кивнул Андрей. – Слушай, а ты, когда дом обходил, в двадцать девятую квартиру заглядывал, на третьем этаже?

– Двадцать девятая? – Федор задумался. – Звонил, но никто не открыл.

– Мне кажется, убитый мог выходить ночью от дамы, живущей в этой квартире.

– Ну, ты, Пузырев, всегда умел разговорить женщин, – усмехнулся опер, – Ирина наводку дала?

– Да, – Андрей кивнул, – барышню зовут Ксения, она работает маникюршей в салоне «Локон».

– Интересная информация. Надо бы квартирку ее осмотреть.

– Я пройдусь до салона, гляну, на работе ли она, – Пузырев достал смартфон и стал искать нужный адрес, – а ты не мог бы пока найти побольше информации об этой даме, может, через Березина.

– Отличная идея, сделаю, – согласился оперуполномоченный Гуськов.

До салона «Локон» Пузырев дошел пешочком за десять минут. В салоне посетителей не было. Молоденькая кудрявая девушка у стойки администратора сообщила сотруднику полиции, а Андрей решил представиться именно так, что в этот утренний час никого из маникюрш нет, Ксения сегодня не приходила и вряд ли придет, так как, судя по журналу, у нее на сегодня никто не записан.

– А Вы ее хорошо знаете? – спросил Андрей, не глядя на администратора. Он разглядывал скучающую в кресле около зеркала женщину лет тридцати пяти, по-видимому, парикмахершу.

– Я ее почти не знаю, я тут всего две недели работаю. Вы у Люды спросите, она тут давно работает.

Девушка показала на женщину-парикмахера, и Андрей направил свои стопы к креслу.

– Я слышала, о ком Вы спрашивали, – усмехнулась женщина, разглядывая голову Андрея. – Да, я Ксению хорошо знаю… А когда Вы в последний раз подстригались?

– Давненько уже, – Пузырев с интересом посмотрел на профессионала своего дела. – А что, думаете, уже снова пора?

– Не то что пора. Вы уже опоздали. Надо же умудриться так зарасти.

Андрей не думал, что он так уж сильно и зарос, никто ему замечаний по этому поводу еще не делал, даже Аня, которая во всем любила порядок.

– Садитесь, я Вам сделаю очень хорошую прическу, ваша жена будет в восторге, – предложила Люда, вставая с кресла и делая мужчине приглашающий жест.

– Я не женат, – Пузырев немного посомневавшись, всё же сел на предложенное место.

– Тем более, – усмехнулась Люда и набросила на тело Андрея черную накидку. – Все девушки будут у Ваших ног.

– Я согласен, – ответил детектив немного запоздало, так как к стрижке уже всё было готово, – но с условием, что Вы мне, пока стрижете, расскажете что-нибудь интересное о Ксении.

– Замечательно, – парикмахерша провела расческой по волосам Андрея, к тридцати годам сохранившим густоту и форму. – Так что Вы, Андрей, хотите узнать о Ксении?

– Я хочу узнать о Ксении всё, – усмехнулся Пузырев, глядя на женщину через зеркало. – Какая она по характеру и образу жизни, есть ли у нее родственники, с кем она живет и встречается? Наконец, где она сейчас?

– Она веселая, очень легкая девушка, – Люда начала орудовать ножницами, – с ней приятно общаться. Из родственников я знаю только, что у нее есть сестра, которая живет в Питере. Они общаются нечасто, я сестру никогда не видела…

– Мужчины? – Андрей в зеркале поймал взгляд парикмахера.

– Мужчины всегда ее окружают, этого не отнять. Она нравится вашему брату. Но так уж вышло, что никто возле Ксении надолго не задерживается.

– В последнее время кто кружит возле нее?

– Я бы сказала, что у нее сейчас одновременно два ухажера, – Люда слегка задумалась. – Одного я видела, молоденький парнишка такой, не знаю, что она в нем нашла, вернее, непонятно, почему он к ней прилип, ведь она, хоть и молодая еще совсем, всё же значительно старше него.

– А второй?

– Второго я не видела, но она говорила, что встретила интересного мужчину, он ей очень нравится, только вот… он женатый.

– Даже так… – Андрей хотел покачать головой, но вовремя спохватился, так как около виска щелкали ножницы. – И что же у нее с этим женатым?

– Подробностей я не знаю, – Люда убрала ножницы и взяла в руки машинку. – Из разговоров я только поняла, что они периодически по вечерам встречаются у нее дома. Чай они там пьют или еще что делают, Ксения не рассказывала.

Женщина включила машинку, и на некоторое время разговор прекратился.

– Вчера Ксения на работу приходила? – спросил Пузырев, когда в руке парикмахера вновь замелькали ножницы.

– Да, днем была, ушла часов в пять, больше не появлялась.

– Где она сейчас, Вы не знаете?

– Понятия не имею.

– А телефон ее Вы знаете?

– У меня ее телефона нет, но Вы у Насти спросите, у нее номера всех работниц нашего салона записаны.

– А свой телефон Вы мне дадите? – Андрей улыбнулся в зеркало.

– А зачем? – Люда хитро улыбнулась в ответ.

– Ну, я хотел бы стать Вашим постоянным клиентом, мне нравится, как Вы стрижете.

– Тогда обязательно дам, – хитринка из глаз пропала, хотя улыбка на лице осталась.

Закончив подстригаться и взяв два номера телефона интересных женщин, Пузырев вышел из салона.

Долго раздумывать детектив не стал и сразу набрал номер Ксении. Телефон был в доступе, но никто трубку не взял. Андрей снова направился к месту убийства.

Пока Пузырев шел по осенним желто-красным улицам, он размышлял над тем, что успел узнать. Что-то не вязалось у детектива в голове. В том, что Ромка бывал в квартире Ксении, он почти не сомневался. Пашкиного друга вполне мог убить из ревности кто-нибудь из многочисленных ухажеров довольно ветреной девушки. Но эта версия была какой-то ненастоящей, притянутой за уши, она не соответствовала тому, что Андрей увидел. Да и не убивали обычно таким способом соперников. Но других версий не было… вообще.

К большому удивлению Пузырева, Гуськов всё еще ошивался во дворе.

– Ты тут решил прописаться? – спросил сыщик.

– Нет, обходил дома рядом и напротив, – ответил опер.

– Есть что интересное?

– Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, – вздохнул Федор, – всё как обычно.

– Ксения на работе сегодня не появлялась, – доложил Пузырев, – мне дали ее номер, но к телефону никто не подходит.

– Мне Березин уже звонил, – отрапортовал оперативник, – никакой интересной информации по девушке нет. Самая обычная, нигде не засветившаяся девчонка.

– Надо как-то в квартиру попасть, – Андрей посмотрел на окна третьего этажа, – а вдруг ее тоже убили?

– Слесаря вызывать? Участкового? Взламывать? А если она просто погулять пошла?

– Слесаря? – Пузырев нахмурился. – А это идея.

Андрей достал телефон и набрал номер друга.

– Паша, ты сейчас где?

– У Ромки… то есть, у Маши.

– Ты можешь подъехать на место убийства с инструментами своими? В одну квартирку нужно попасть аккуратно, проверить кое-что.

– Легально? – насторожился Пашка.

– Да, тут со мной Федор Гуськов, так что полиция в курсе.

– Хорошо, сейчас приеду.

Простой квартирный замок Лаптев вскрыл за полминуты, совершенно его не повредив. Пузырев не мог сказать, что он больше испытал, войдя в двухкомнатную квартиру, облегчение, что не нашел новый труп, или разочарование, что девушки нет дома.

– Недурная квартирка, – заценил обстановку Федор, бегло осмотрев все комнаты, кухню и совмещенный санузел. – Интересно, как она досталась этой девушке?

– Может, бабушкино наследство, – предположил Андрей.

– Смотри, а тут явно не успели прибраться, – они находились на кухне, и Гуськов кивнул на стол. – Похоже, квартиру покидали в спешке.

– Или девушка просто не любит мыть посуду, – пожал плечами Пузырев, разглядывая две грязные тарелки, две чашки с остатками кофе, бутылку не самого дорогого коньяка, едва начатую, и одну пустую рюмку.

– Пил кто-то один, – заметил Лапоть.

– Ромка в каких отношениях с алкоголем… был? – Андрей глянул на друга.

– В нормальных. Он нормальный мужик был… Ты считаешь, он тут провел вечер?

– Всё говорит о том, что ночью он вышел именно из этой квартиры…

Пузырев немного подумал и повернулся к Федору.

– Ты не считаешь, что сюда стоит вызвать криминалистов? – спросил сыщик. – Если Ксения вдруг объявится, объясним ей, что очень беспокоились за ее жизнь.

– Да, думаю, это даже необходимо, – кивнул оперативник и вынул из кармана телефон.

Пузырев прошел в спальню.

Кровать была расстелена, но особых признаков того, что на ней кто-то провел бурную ночь, не было. Было ощущение, что ночью на постели спали, но ничего подозрительного в глаза не бросалось.

Шелковый, легкий халатик прозрачно-голубого цвета был брошен на деревянный стул, больше предметов одежды на виду не валялось.

Андрей под пристальным взглядом Лаптева открыл большой платяной шкаф. На вешалках-плечиках висело шесть платьев, разного покроя, пара юбок, несколько блузок. На полках аккуратно разложено нижнее белье, другая одежда, постельное белье, полотенца…

Покачав головой, Андрей вышел из спальни и прошел в санузел.

– Я уже глянул тут, – Гуськов возник у сыщика за спиной, – обрати внимание: мужских предметов гигиены нет, зубная щетка только одна.

– Девушка не любила, чтобы мужчины задерживались в ее доме, – согласился Пузырев.

– Наши скоро приедут, проверят тут везде пальчики, постельку осмотрят на предмет…

– Что-то у меня опять не стыкуется, – вздохнул Андрей, – где-то что-то я не догоняю… Что именно мне не нравится, сказать не могу, но интуиция мне говорит, что всё не так, как кажется.

В ожидании экспертов-криминалистов Пузырев прошел в гостиную. Здесь был выход на балкон. Дверь была закрыта на защелку, но Андрей открыл ее и вышел подышать свежим осенним воздухом. Квартира Ксении находилась с самого края здания, и балкон выходил не во двор, где убили Ромку, а в торец строения. Напротив находился дом, явно построенный в этом районе позже остальных. Это было что-то типа небольшого трехэтажного особняка, там явно жили люди побогаче, чем в остальных, более старых, домах.

– Федя, ты в этот домик не заходил? – Пузырев заглянул в комнату.

– Нет, – ответил оперативник, сидящий на диване, – он чуть дальше от места убийства, и оттуда место стрельбы не видно, вряд ли там кто-то что-то видел и слышал.

Андрей разглядывал небольшое трехэтажное здание напротив. Его, скорее, нужно было называть двухэтажным, третий этаж был высокой мансардой. Подъезда в доме было всего два, внизу на специальной площадке стояло два дорогих внедорожника. Еще три свободных стояночных места около дома никто из посторонних занять не смог бы, даже если очень захотел бы, так как там стояли специальные автоматические заградительные устройства.

Из квартиры донеслись голоса, и Пузырев вернулся в комнату. Пашка разговаривал с Катей, еще один эксперт ходил по комнате и смотрел, где удобнее взять отпечатки пальцев.

– Кстати, Федор, я вспомнил, у Ксении сестра есть, в Питере живет, – Андрей посмотрел на всё ещё сидящего на диване опера. – Может, есть смысл ее поискать… если Ксения не появится в ближайшее время.

Кивнув, Гуськов достал мобильник и вышел из комнаты.

– Катюша, – Пузырев подошел к беседующим друзьям, – постельку девушки в соседней комнате осмотри повнимательнее.

– Да, Андрей, конечно, – Соломинка грустно покачала головой и пошла в спальню.

– Пашка, слушай, я тебе сейчас кое-что скажу, а ты мне потом скажешь, что так, а что не так.

Лаптев молча кивнул, и друзья сели на диван.

– Давай отбросим в сторону любовную линию, – задумчиво начал Пузырев. – Она вполне возможна, но не вызывает у меня энтузиазма. Зачем Ромка мог приходить сюда еще? Что он делал в этой квартире, если не занимался с девушкой любовью? Мне кажется, это может быть как-то связано с вашей профессиональной деятельностью. Ну, помнишь, как тогда в доме Серова, где ты труп нашел. Может, он опять захотел куда-то влезть, проверить свои профессиональные навыки?

– Эта версия мне даже больше нравится, чем измена Маше, – кивнул Лапоть. – Ромка любил искать приключения на свою жoпy. Если ему вожжа под хвост попала, он вполне мог влезть в какую-то авантюру.

– Пойдем дальше, – Пузырев внимательно посмотрел на друга. – Район тут не самый богатый, сейфы вряд ли в таких квартирах найдешь. Но есть несколько домов, втиснутых позже. Домики современные, живут там людишки понавороченнее. У них сейфы должны быть, и Ромку что-то могло заинтересовать. Ты можешь у себя на работе найти информацию, где Ромка работал в последнее время? Надо бы проверить адреса за время… ну, когда у него начались эти ночные закидоны.

– Я с Машей сегодня много разговаривал, – Пашка устало провел ладонями по лицу. – Я так понял, что примерно недели три назад у него начался этот странный период поздних ночных прогулок. Я сейчас поеду к себе в контору, попрошу девочек поднять информацию за последний месяц с адресами, куда Ромка выезжал.

– Давай я тебя подброшу, – предложил Андрей. – Мне здесь больше делать нечего.

– Поехали, – согласился Лаптев.

Глава 4

Лаптева не было очень долго. Пузырев сидел в машине, ждал друга, давно ушедшего в свою контору, и думал. Нет, думал он не об убитом Ромке, не о его несчастной жене, не об изменах, которые в последнее время заполнили профессиональную жизнь частного детектива, Андрей думал о себе и об Анне. Он был уверен, что она ему изменять не будет. И именно эта мысль заставляла его ковыряться в себе.

Пузырев был уверен в том, что Маша, жена Ромки, тоже была совершенно убеждена в том, что муж никогда не будет ей изменять. Тем не менее сейчас наверняка у всех в этом были большие сомнения. А сомнения всегда разъедают душу. Неведение, подозрения, сомнения, – всё это приводило к тому, что человек начинал нервничать, злиться, совершать глупости.

Андрей думал, а что, если вдруг у него появятся какие-нибудь сомнения насчет женщины, в которой он был полностью уверен. Что он будет делать, если у него вдруг появятся подозрения? Он начнет следить и еще больше распаляться? Жизнь – сложная штука, и предсказать поведение человека в той или иной ситуации бывает очень сложно. Что будет, если вдруг появится кто-то чужой и завладеет сердцем того, кто, казалось бы, не способен на измену?

Тревожные размышления прервались с появлением Лаптя.

– Ни-че-го, – четко выделяя каждый слог, произнес Пашка. – За последний месяц Ромка в район Школьной улицы ни разу не выезжал, заказов оттуда в контору не поступало.

– Облом, – грустно вздохнул Андрей. – Опять остается версия любовной связи…

– Не знаю, Андрюха, – Лапоть тоже тяжело вздохнул, – не верится мне что-то в то, что Ромка Маше изменял.

– По-любому, единственное, что нам остается, это найти эту самую Ксению. Куда она подевалась?

– А ее мобильник пробовали пробить?

– Думаю, Березин этим занимается. Он толковый следователь, работу знает. Уверен, что и на сестру Ксении он уже вышел.

– Так позвони ему, – Пашка с надеждой посмотрел на Андрея. – Может, он уже что-нибудь выяснил?

Пузырев набрал номер следователя. Березин был очень занят и попросил перезвонить через часик.

– А еще лучше, подъезжай сюда, – сказал Макс, – чего по телефону трепаться, может, что вместе сообразим.

Прежде чем идти к следователю, друзья зашли к своей подруге в лабораторию.

– У меня мало времени, – строго сообщила Соломинка, – поэтому сразу скажу, что следов интимной близости в спальне не обнаружено. Это не значит, что ее вообще не было, но найти ничего не удалось. Пальчики в квартире принадлежат пяти разным людям, не проходящим у нас по картотеке. Еще одни пальцы идентифицированы, принадлежат они убитому. Их много на кухне и в гостиной, на ручке балконной двери, но в спальне не нашли.

– М-да, легче не стало, – покачал головой Пузырев.

– Остальное уже у Макса, с ним разговаривайте, – Катя всем своим видом показала, что ребятам пора уходить.

 Березин встретил друзей чуть более приветливо, он уже не был сильно занят.

– М-да, Андрей, очень похоже на висяк, – Макс развел руками, – нет никаких зацепок. Кто и зачем убил вашего приятеля, совершенно не понятно.

– По Ксении что-нибудь есть? – Пузырев недовольно посмотрел на следователя.

– Телефон девушки отключился сегодня днем. До этого он быстро перемещался из Пушкина на север Питера, там след и теряется. Есть ощущение, что Ксения не хочет с нами встречаться… На звонки она перестала отвечать еще с ночи. Днем, накануне убийства она несколько раз разговаривала по телефону. Это были три ее клиентки из салона, и вечером в десять часов она сама звонила убитому Роману Вдовину.

– Ну да, – кивнул Андрей, – Маша говорила, что Роман разговаривал с кем-то по телефону, а потом ушел из дома.

– Общение по телефону между Ксенией и Романом началось только три недели назад, до этого они никогда не созванивались.

– И часто они разговаривали? – спросил Лаптев.

– Почти каждый день, всегда вечером, иногда два-три раза в день.

– А что насчет ее сестры? – поинтересовался Пузырев.

– Я с ней уже пообщался, – кивнул Березин. – Ее зовут София, она на три года старше, замужем, есть ребенок. Живет на юго-западе Питера, где находится ее сестра, не знает, они уже почти месяц не виделись и не созванивались. Они, вообще, не очень близки, общаются редко.

– Значит, ничего интересного из нее вытянуть не удалось? – недовольно поморщился Пузырев.

– Практически ничего. Она знает лишь, что Ксения постоянно меняет спутников жизни, особо ни с кем долго не задерживаясь.

– Слушай, Макс, у меня такая мысль, – сказал Андрей. – Зачем девушке сбегать, отключать телефон, прятаться? У меня только две версии. Первая – она замешана в убийстве, вторая – она боится, что ее тоже убьют.

– Вторая версия не исключает, что она всё же знает, кто убил Вдовина, – логично предположил следователь.

– По-любому она что-то знает, нужно ее найти. Она наша единственная ниточка.

– Андрей, мы будем искать, не сомневайся. И ее саму, и ее возможных любовников. Версия о ревнивом любовнике пока является единственной. Отработаем все ее звонки за последние месяцы.

– Ладно, я понимаю, у тебя много работы, не будем отвлекать, – Пузырев поднялся из-за стола и сделал знак Лаптеву. – Ты меня в курсе держи… а я попробую поискать другой мотив, вдруг что-то обнаружу.

– Что будешь делать? – спросил Пашка, когда друзья вышли из отделения.

– Хочу понаблюдать за тем домом, за которым Ромка наблюдал из окна Ксении.

– Ты думаешь, это как-то связано? – Лаптев недоверчиво посмотрел на Пузырева.

– Не уверен, но у меня просто больше нет никаких идей. Любовниками пусть Макс занимается, ему это легче сделать, и я уверен, что он их растрясет по полной. А мне тоже нужно чем-то заняться. Почему-то я не верю, что Ромка с Ксенией занимались любовью, а вернее, не верю, что он в той квартире бывал только по любви.

– Знаешь, я в его измену тоже не очень верю, – Пашка поморщился и покачал головой. – Я тебе могу помочь в наблюдении? Я на завтра взял выходной.

– Конечно, вдвоем будет надежнее, – согласился детектив.

У Лаптя в кармане зазвонил мобильник.

– Это Оля, менеджер с моей работы, – удивленно сообщил Пашка другу. – Да, Оля, что-то случилось?

Пока его друг беседовал по телефону со своей сослуживицей, детектив сел в машину.

– Оля кое-что вспомнила, – сообщил Пашка, забираясь на пассажирское сидение. – Ровно три недели назад был один заказ с улицы Школьной, но, когда наш сотрудник прибыл по адресу, его швейцар не пустил, сказал, что никого не вызывали.

– Почему сразу тебе не сказали? – нахмурился Пузырев.

– Из рабочей базы заказ удалили, так как работы не выполнялись. Но Оля вспомнила о нем сейчас. Заказ был с мобильника через мессенджер, она подняла историю переписки. Сейчас пришлет мне на ватсап.

– Интересно, что там, – усмехнулся детектив.

У Лаптева зазвякал мобильник.

– Значит так, смотри, – Пашка посмотрел на экран. – Срочно нужна помощь, мне не выйти, дверь закрыта на замок снаружи… Адрес… хм, тот самый дом, за которым ты собираешься понаблюдать.

– Ну вот, лед тронулся, господа присяжные заседатели, – усмехнулся Пузырев, – интуиция меня, как всегда, не подвела. Кстати, кто из ваших ездил тогда по этому адресу?

– Сейчас, у Оли спрошу.

Лаптев созвонился с менеджером и выяснил фамилию специалиста, безрезультатно съездившего на вызов. Это был Виктор Строев.

– Сейчас уже поздно, – сказал Андрей задумчиво, – а завтра надо будет поговорить с этим Виктором, может, он видел что-то интересное. Кстати, позвони еще разок Оле, узнай, с какого номера был этот странный вызов.

Уже начинало темнеть, когда сыщик припарковал свою машину во дворе на Школьной улице, найдя небольшое местечко, с которого был виден один из подъездов подозрительного дома, претендующего на элитность. Оставив в машине Пашку, чтобы он наблюдал за тем, кто входит и выходит в подъезд, Андрей занял наблюдательную позицию чуть в стороне на маленькой детской площадке, откуда хорошо просматривался другой подъезд и парковка, на которой по-прежнему находилось два внедорожника.

Пузырев не имел никакого плана, не имел представления о том, что он хочет увидеть, он просто решил наблюдать. Сколько времени займет слежка, он тоже не знал, но всю ночь торчать в осеннем слякотном дворе не планировал.

Интересное началось после одиннадцати часов, когда Андрей с Пашкой уже несколько раз успели поменяться местами. Сначала приехал еще один внедорожник, уверенно занявший парковочное место рядом с другими большими машинами, и почти тут же низенькая навороченная машина, косящая под гоночную, заняла еще одно блатное место около подъезда. Из внедорожника в тот подъезд, который был виден с детской площадки, вошел невысокий мужчина. В вечернем сумраке разглядеть лицо и даже фигуру в длинном плаще было невозможно. Из спортивной машинки выбрались двое мужчин покрупнее и скрылись в том же подъезде.

Ближе к полуночи около подъезда остановилась ничем не примечательная машина, но парковаться не стала. Из автомобиля, с водительского места, вышел мужчина, вошел всё в тот же подъезд, но почти сразу же вышел и открыл заднюю дверь своей машины. Оттуда выбрались две барышни, несмотря на осеннюю мрачную погоду одеты они были очень легко, юбки едва прикрывали их задние части. Девочки впорхнули в подъезд, а мужчина, сев за руль, тут же уехал. Внешний вид приехавших дам не вызывал сомнения в их социальном статусе.

– И вот так каждую неделю, а то и раза два в неделю, – раздался позади Пузырева веселый мужской голос. – А там, между прочим, еще и очень красивая дама живет. Не понимаю, как она мирится с таким развратом.

Первым делом Андрей обратил внимание на небольшого бойцового пса, деловито обнюхивающего оградку детской площадки, и лишь потом перевел взгляд на хозяина, который и произнес эту речь.

– И часто Вы за этим непотребством наблюдаете? – спросил Андрей крепкого сорокалетнего мужчину с густой, модно стриженной бородой.

– Я тут каждый вечер Арчи выгуливаю, – ответил бородач. – Днем с ним дочка после школы гуляет, а я очень поздно с работы возвращаюсь, всегда около полуночи выхожу. Я так понимаю, Вы тут из-за трупа утреннего сидите?

– А Вы догадливы, – усмехнулся сыщик.

– Мне дочка сказала, что к ней приходили из полиции, расспрашивали. Мы напротив в доме живем, и я к тому времени, как начался поквартирный обход, уже уехал на работу. Я в ЧОПе работаю, торговый центр охраняю.

– Тогда, можно я задам тот же вопрос, что и дочке? Ночью слышали выстрелы? Видели что-нибудь?

– К сожалению, окна нашей с женой спальни выходят на противоположную сторону дома, так что мы ничего не видели и не слышали.

– А про этот развратный дом что можете сказать? – Андрей снова с усмешкой посмотрел на охранника.

– Могу сказать, что весь подъезд, куда девочки зашли, принадлежит одному человеку. Там у него внизу, на первом этаже сидит типа швейцар. Есть еще прислуга, шофер, три машины на стоянке принадлежат ему…

– И кто же этот человек? Бандит какой-то?

– Нет, совсем не бандит, – бородач рассмеялся. – Я не знаю, как его зовут, но этот человек уже довольно пожилой, думаю, ему около шестидесяти. А вот жена, ну… может, и не жена, но женщина, живущая с ним в одном доме, достаточно молода и очень красива. Это, знаете, что-то типа богемы. Не знаю уж, артисты они, художники или что-то в этом роде, но у них там частенько проводятся какие-то типа вернисажи или салоны, не знаю уж, как это на самом деле называется. Иногда человек тридцать набивается в дом, но всегда всё очень чинно, спокойно. Никаких драк, разборок… да и вообще я ни разу не видел, чтобы оттуда кто-нибудь пьяный выходил.

– Тем не менее девочки определенного рода чуть не через день, как Вы выразились, туда заезжают, – Андрей изобразил на лице некоторое удивление.

– Да, и для меня это большая загадка, – пожал плечами мужчина. – Впрочем, там ведь швейцар, водитель, кто-то еще. Может, это они девочек заказывают.

– Да, это более логично выглядит, чем вызов пары проституток к пожилому мужу, у которого есть молодая жена, которая к тому же в это время находится дома, – согласился Пузырев.

Они перекинулись еще парой ничего не значащих фраз, и бородач повел сделавшего свои собачьи дела пса домой. Пузырев не сразу покинул свой пост. Он дождался приезда той же самой машины. Сутенер забрал девочек, уехал, и только после этого Андрей пошел к своей машине, по пути записав номера припаркованных на элитной стоянке автомобилей.

– Пашка, вот представь себе, что у тебя много денег и ты живешь в доме, в котором три этажа, – сыщик посмотрел на клюющего носом друга.

– Представил, – Лаптев сразу оживился.

– Теперь представь, что ты уже стар, но у тебя есть молодая жена.

– Ого, мне нравится.

– У тебя есть шофер, камердинер… ну, не знаю, прислуга какая-нибудь.

– Дальше, – усмехнулся Пашка.

– Ты стал бы ночью вызывать себе проституток? – спросил Пузырев.

– А жена дома?

– Да, дома.

– Я что дурак? Да даже если бы и не было ее дома, не стал бы. Зачем рисковать?

– А ты бы позволил своим слугам вызывать проституток в свой дом? – продолжил Андрей.

– Нет, конечно, у меня не бордель. У меня молодая жена… Слуги, если хотят развлечься, пускай в публичный дом идут.

– Вот и я о том же, – вздохнул Пузырев. – Тем не менее два-три раза в неделю девушки с пониженной социальной ответственностью посещают дом уважаемого пожилого господина, имеющего молодую жену. Надо просить Макса пробивать по этому странному товарищу всё, что только можно найти.

– Интересно, а зачем туда могли вызывать слесаря? Хотя… если он богат, сейф в доме должен быть.

– А вызывали в тот подъезд? – спросил Пузырев. – Или, может, в соседний?

– В тот, – уверенно заявил Пашка. – Оля про швейцара говорила, который Витьку Строева не пустил. У нас нечасто швейцары встречают посетителей у дверей частного дома.

– Ладно, завтра загружу с утра Макса, – Андрей включил зажигание. – Тебя куда?

– Домой, меня там Юля ждет, ругается, наверное, страшными словами.

– Предложение руки и сердца еще не сделал? – усмехнулся Пузырев.

– Нет еще, – Пашка тяжело вздохнул, – боюсь.

– Что откажет?

– Нет, что согласится.

Глава 5

В этот раз выспаться Пузыреву никто не помешал. Вернулся он в свое гнездышко на втором этаже загородного дома Анны около двух часов ночи, проснулся в девять и был вполне доволен жизнью, несмотря на пасмурное небо за окном.

После завтрака у Пузырева состоялся довольно длительный телефонный разговор с Березиным. Следователь сообщил, что поиски Ксении продолжаются, но пока безрезультатно.

– Зато нашли трех ее любовников, мужчин, с которыми Ксения общалась в последние месяцы, – более радостно сообщил Макс. – Правда, именно любовником можно назвать только одного из них. Василий Мороз встречался с девушкой несколько месяцев, они даже собирались пожениться, но потом разбежались. Василий сказал, что расстались нормально, просто в какой-то момент поняли, что не сходятся характерами.

– По-видимому, это был высокий блондин, – вспомнил Пузырев слова Ирины с первого этажа.

– Возможно, – согласился Березин, – я его не видел, общался по телефону. По телефону же и со вторым подозреваемым поговорил. Махмуд Бероев. Парень заявляет, что встречался с Ксенией меньше месяца, но между ними вообще ничего не было. Он уверяет, что дальше кухни девушка его не пускала. Промучившись около месяца, потратив кучу денег на цветы и рестораны, Махмуд понял, что ему ничего не светит, и просто перестал Ксении звонить. Она не стала его искать.

– Ясно, кавказец, скорее всего, тоже отпадает.

– С третьим «любовником» я общался лично, – сообщил Макс. – Кирилл Овсиенко, совсем сопляк, только школу закончил. Он как-то зашел в салон, где его маме Ксения маникюр делала, ну и влюбился в девушку, которая значительно его старше. Из разговора я понял, что влюблен он по уши, но она с ним просто играет. К телу Ксения его не допускает, ограничивается поцелуями. Он очень гордится тем, что неделю назад провел в ее постели целую ночь. Только вот очень огорчен, что они просто спали рядом, а потом еще и мать его с утра разыскивала.

– А с Романом он не пересекался, когда бывал у Ксении?

– Он говорит, что никогда рядом с Ксенией никого из мужчин не видел и вообще уверен, что, кроме него, у нее сейчас никого нет.

– Да, странно всё это, – вздохнул Пузырев.

Так как у Березина закончились варианты поиска, ну, кроме самой Ксении, то Андрей подкинул ему новое направление. Детектив рассказал следователю о своих ночных наблюдениях за домом на Школьной улице и о разговоре с хозяином собаки.

– Макс, подними всё, что можно, о владельце этой странной трехэтажной квартиры, о его роде деятельности, окружении, о молодой жене. Откуда деньги… и вообще. Ну, и еще, я думаю, нужно будет с сутенерами пообщаться, которые девочек туда возят. Подозрительно всё это как-то.

– Ладно, хозяином дома я займусь, – согласился следователь, – ну а насчет сутенеров… у Феди Гуськова, я знаю, есть человек в этой среде, так что не беспокойся, эту тему тоже провентилируем.

– Да, и еще, Макс, машинки пробей по базам, которые у дома этого паркуются. Машинки хорошие, дорогие. Номера я тебе сейчас скину.

– Сбрасывай…

– И еще телефончик скину, – добавил Пузырев, – с него был вызов слесаря в этот подозрительный дом. Надо бы проверить, кто это заказал работу, а потом отказался.

– Не вопрос, – ответил Березин и повесил трубку.

Всю работу Пузырев свалил на официальные следственные органы, и поэтому делать ему стало совсем нечего. Андрей позвонил Пашке.

– Я утром сбегал на работу, – сообщил Лапоть, – поболтал с Витькой.

– Ну и как?

– Он помнит этот дом, швейцара, принявшего его так, будто это дворец английской королевы. Фунт презрения получил Витька и никакого извинения за ложный вызов. Ромка от Витьки и узнал об этом доме, так как в тот день они вместе уже по нормальному вызову ездили, и Витёк рассказал Ромке о швейцаре и явно богатом доме.

– Что-то твоего друга, по-видимому, задело в этом рассказе, – предположил Андрей.

– Да. Вот только что? Меня бы вряд ли этот дом заинтересовал так, чтобы вот оставлять ночью жену и ходить к другой женщине. Ну, мог бы сходить разок на разведку, посмотреть на богатеев, но на этом всё бы и закончилось.

– Но его что-то еще заинтересовало… Или он сходил разок, как ты говоришь, на разведку и что-то увидел.

– Ладно, Андрей, я тебе сегодня нужен? – спросил Лаптев.

– Пока нет, но будь на связи, может, вечером понадобишься.

– Ладно, понял.

Пузырев решил пока действовать самостоятельно, не имея особого понимания, что и где искать. Он в одиночку поехал к подозрительному дому.

На этот раз на маленькой частной стоянке не было ни одной машины. Немного подумав, детектив подошел к двери, нажал на звонок и навострил уши. Довольно долго было тихо, но после того как детектив нажал на звонок еще раз, за дверью послышалось шуршание.

– Откройте, вам телеграмма! – крикнул Андрей.

Шуршание стихло. Андрей еще раз нажал на звонок, так, на всякий случай, понимая, что открывать ему не собираются. В доме кто-то был, но общаться с Андреем у того, кто затаился за дверью, желания не было.

Пузырев отошел от двери и вновь устроился на детской площадке. Осенний день был в разгаре, но детей на площадке не было.

В два часа дня к дому подъехал дорогой внедорожник. Андрей поднялся со скамеечки и ленивой походкой пошел в сторону подъезда. Пока опускался охраняющий парковочное место столбик, пока машина парковалась, детектив почти дошел до дома. Из внедорожника вышла очень красивая женщина чуть за тридцать. Окинув Пузырева, проходящего мимо, слегка брезгливым взглядом дама подошла к двери подъезда, открыла ее своим ключом и вошла внутрь.

Пузырев не вернулся на площадку, а сел в свою машину. Жену-красавицу старика-хозяина он увидел, составил о ней первоначальное впечатление, а что делать дальше не имел понятия. Поразмышляв о том, что в его жизни в последнее время что-то часто стали встречаться случаи неравного по возрасту брака, детектив включил зажигание и не спеша поехал в направлении отдела внутренних дел.

Сначала Андрей заглянул в лабораторию, но Соломинки там не оказалось, она уехала на происшествие. Потом полчаса Пузырев болтал с Борей Беспаловым, дежурным по отделу. Узнав в конце концов, что Макс Березин у себя в кабинете, детектив направился к следователю.

– Хорошо, что заехал, – кивнул Макс, увидев просунувшееся в кабинет лицо сыщика, – садись, у меня есть кое-что.

– По этому богатенькому дядьке? – спросил Андрей, садясь напротив следователя.

– В прежние времена у нас, возможно, возникли бы сложности, если бы мы начали копаться в делах этого интересного гражданина, – улыбнулся Макс, – могли бы даже на международный скандал нарваться.

– Иностранец, – догадался Пузырев.

– Да, гражданин Бельгии, – кивнул следователь. – Но так как теперь у нас и так с европейскими государствами отношения не очень, то вполне спокойно можно ковыряться в прошлом и настоящем их граждан, прячущихся у нас.

– А он прячется? – удивился Андрей.

– Точно не знаю, но вполне возможно. Могу только сказать, что по линии интерпола Александер Юнкер проходил и не раз. В розыск он не объявлен, ни разу его не задерживали, но свидетелем по разного рода делам с пропажей произведений искусства он проходил. К тому же он является известным в особого рода кругах меценатом, и за ним числится очень приличная коллекция полотен старых мастеров, живших когда-то на территории нынешней Бельгии.

– Как он оказался у нас в Пушкине?

– Десять лет назад у него возникли какие-то проблемы в Европе, и он перебрался почему-то не в Америку или Австралию, а к нам в Россию. Впрочем, причина может быть в его супруге. Виктория Юнкер с детства является гражданкой России, в ранней молодости работала моделью в модных домах Европы, но после того как вышла замуж, перестала выходить на подиум.

– Представляю, что там у него в комнатах на стенах висит, – усмехнулся Пузырев. – Чем он занимается у нас в стране?

– Нигде не работает, ведет богемный образ жизни. Я, правда, уверен, что у него остались связи на западе, и ничуть не удивлюсь, если он что-то втихаря покупает-продает. Впрочем, такого рода дела нам точно не дадут вести, этим занимается особый отдел в управлении. Но, судя по всему, за Юнкером там ничего не числится, иначе, нас бы уже спеленали по рукам и ногам и отодвинули бы в сторону.

– В этом доме на Школьной кто-нибудь прописан?

– Все квартиры в этом подъезде объединены в одну, и принадлежит эта часть дома Виктории Юнкер. Она одна там и прописана.

– А по машинам есть что?

– Два внедорожника принадлежат всё той же жене иностранного гражданина, спортивная машина числится на Пустовалове Марке Олеговиче.

– Кто это?

– Нигде официально не работающий гражданин восемьдесят третьего года рождения, прописанный в деревеньке Воронежской области, неженатый, имеющий на руках удостоверение частного охранника, его данные есть в базе Росгвардии.

– Серьезный гражданин, – усмехнулся Андрей. – Подозреваю, что он работает на господина из Бельгии. Оружие за ним числится?

– Нет, лично он за разрешением никогда не обращался, но оружием должен владеть неплохо, так как учился этому и отработал шесть лет охранником в ЧОПе. Вдовина, кстати, убили из пистолета иностранного производства, нигде не зарегистрированного. Так что на некоторые размышления это наталкивает.

– Ты не думаешь, что есть смысл побеседовать с этим интуристом? – Пузырев с интересом посмотрел на следователя.

– У меня нет оснований вызывать его сюда.

– Я бы хотел осмотреть дом изнутри, – улыбнулся Андрей. – Хочу увидеть картины старинных мастеров.

– Ну-у… возьми Гуськова, попробуйте, может, пустят…

– Федя, кстати, по девочкам что-нибудь узнал?

– Еще не докладывался, думаю, сегодня всё выяснит.

– Тогда я завтра его одолжу на время, – усмехнулся Пузырев, – попробуем проникнуть в богему.

– Действуйте, я ничего против не имею. Кстати, забыл сказать. Это насчет того телефона, с которого вызывали слесаря.

– Да?

– Телефон принадлежит Виктории Юнкер, – усмехнулся следователь. – Впрочем, на этой даме висит еще три номера.

– Ясно, любит девочка шифроваться, – кивнул сыщик и вышел из кабинета.

Глава 6

Утром детектив и опер встретились у дома, в котором жил подозрительный иностранец. К удивлению Пузырева, оба внедорожника мадам Юнкер стояли на стоянке, только спортивной машинки не было.

– Андрюха, сразу скажу про ночных девочек, – в первую очередь Федор решил отчитаться о проделанной работе. – Всё оказалось сложнее, чем я думал. Их возят откуда-то издалека. Мой человек в мире разврата сообщил, что в курсе того, что сюда, на его территорию приезжают чужаки. Он подозревает, что возят девушек из Красного Села. Он попытается что-нибудь выяснить, но гарантий тебя я дать не могу.

Пузырев задумался. Информация была не очень обнадеживающей, но в голову сыщика внезапно пришла одна мысль.

– Знаешь, Федор, у меня появилась одна идея, – усмехнулся Андрей. – Вопросы про ночную стрельбу будем использовать только для того, чтобы в дом войти. А дальше… есть у меня одна идея насчет девочек. Только ты не удивляйся, если я начну врать напропалую…

– Андрюха, сейчас ты начальник, меня Макс к тебе приставил, чтобы я корочками махал, так что действуй, как сочтешь нужным.

Уверенно подойдя к подъезду-квартире, Пузырев нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась почти сразу. На пороге стоял высокий, крепкий мужчина лет тридцати пяти.

– Здравствуйте, моя фамилия Гуськов, – Федор сунул под нос швейцару удостоверение. – Я хотел бы поговорить с хозяином дома, ну и задать остальным жильцам несколько вопросов по поводу убийства во дворе позавчера ночью.

– Ждите здесь, – лакей смерил «полицейских» высокомерным взором, – я доложу хозяину, что вы пришли.

– Извините, любезный, – усмехнулся Пузырев, – а Вы сами были в ту ночь в этом доме?

– Да, в ту ночь я был в этом доме, – кивнул мужчина. – И я слышал выстрелы, так как окна моей спальни выходят как раз во двор, и я обычно на ночь открываю форточку, какая бы ни была погода на улице.

– А что Вы сделали, когда услышали выстрелы? – поинтересовался Андрей, немного удивленный откровенным ответом швейцара.

– Ничего, – мужчина пожал плечами. – Вернее, я встал с постели, подошел к окну, выглянул. Но было темно, и я ничего не увидел. Мне не полагается выходить из дома без разрешения хозяев, поэтому я снова лег спать. Впрочем, скоро приехали скорая и полиция, и заснуть я еще долго не мог.

– А кто еще в ту ночь был в доме? – задал Пузырев еще один вопрос.

– Мои хозяева были дома, но они спали. Окна их спальни выходят на противоположную сторону, поэтому о стрельбе они узнали от меня уже утром. Насчет того, что кто-то был убит, они, скорее всего, и сейчас не знают, так как я сам об этом узнал только что от вас.

– И больше никого не было в доме? – продолжал допытываться сыщик.

– Уборщица приходит по утрам через день, она никогда не ночует. Марк, шофер хозяина, тоже приезжает обычно по утрам и здесь ночует очень редко. В ту ночь его не было.

Андрей кивнул, и, поняв, что вопросов больше не будет, лакей пошел по лестнице вверх.

Ждали сыщики недолго, слуга важно спустился по лестнице и доложил, что хозяин ждет господ полицейских в гостиной. В сопровождении всё того же жутко высокомерного то ли лакея, то ли швейцара, то ли камердинера Пузырев и Гуськов поднялись на второй этаж и, пройдя через большую полупустую комнату почти без мебели, но с огромным количеством картин на стенах, вошли в большой зал. Здесь мебели было много: мягкие диваны, большие кресла, высокие и низкие журнальные столики. Стены и здесь были почти полностью увешаны разнообразными картинами.

Пузырев в живописи не очень разбирался, поэтому весь этот вернисаж особого впечатления на него не произвел. Зато произвел впечатление стоящий около окна мужчина. Он был невысок, поджар, седина серебрилась в его густой черной шевелюре. На бельгийца Александер Юнкер похож не был, скорее на итальянца: было в его внешности некоторое сходство с Аль Пачино.

– Чем могу быть полезен господам офицерам? – спросил мужчина, акцент в его речи хоть и присутствовал, но был не сильно заметен.

– У нас есть две причины побеспокоить Вас, господин Юнкер… – начал Пузырев.

– Можно Алекс, – улыбнулся «Аль Пачино».

– Ах да, меня зовут Андрей, моего товарища Федор, – сыщик тоже улыбнулся как можно более приятно. – Так вот, нас в Ваш дом, Алекс, привело два обстоятельства. Во-первых, мы хотели бы узнать, Вы слышали что-нибудь о трагедии, разыгравшейся позапрошлой ночью здесь рядом во дворе?

– Мне Григорий, мой помощник, говорил о стрельбе, но больше я ничего не знаю, – сокрушенно покачал головой мужчина.

– А Вы в ту ночь были дома?

– Да, конечно, я не люблю ночевать в чужих домах, предпочитаю уют собственной спальни.

– Вы были с Вашей женой?

– Разумеется, – довольная улыбка, появилась на лице иностранца, – хоть мне и шестьдесят два года, я всё еще предпочитаю проводить ночи с любимой женщиной.

– А где она сейчас, кстати? – вступил в разговор Федя.

– Она сейчас наверху, – по-прежнему улыбаясь, мужчина посмотрел на опера. – Несколько лет назад Виктория неожиданно увлеклась живописью. Теперь ее от мольберта тяжело оторвать. Я устроил на третьем этаже для нее мастерскую, в которой она проводит почти всё своё свободное время.

– Хорошо, мы приняли к сведению, что в ночь убийства ни Вы, ни Ваша жена ничего не слышали, – кивнул Пузырев.

– А кого убили? – Иностранец с искренним любопытством посмотрел на сыщика.

– Одного взломщика сейфов, – не моргнув глазом соврал Андрей. – В нашей стране таких называют «медвежатники». И это, кстати, вторая причина, почему мы решили нанести Вам визит.

– А что общего у меня и у, как Вы выразились, медвежатника? – удивление в глазах Юнкера было неподдельным.

– У нас есть сведения, что готовилось ограбление Вашего дома, – Пузырев стал очень серьезным. – Убитый действовал явно не один. Сами понимаете, у полиции есть свои люди в определенных кругах. Так вот, поступила информация, что не всё ещё закончилось, и вероятность того, что преступники всё же предпримут попытку ограбления, очень велика.

– Не вижу смысла грабить мой дом, – иностранец по-прежнему выглядел удивленным.

– А картины? – Андрей тоже изобразил удивление. – А деньги?

– Деньги дома я не храню, – усмехнулся Юнкер. – А насчет картин… Вы, конечно, видите на стенах моего дома множество дорогих полотен, и да, это подлинники. Но, во-первых, они застрахованы, во-вторых, они находятся под сигнализацией, и в-третьих, даже если их кто-то украдет, продать потом их будет практически невозможно.

– Даже коллекционерам? – Федор тоже включился в игру, предложенную Андреем.

– Мир коллекционеров очень узок, мы все друг друга знаем, – мужчина покачал головой, – я абсолютно уверен, что никто не захочет купить картины, принадлежащие сейчас мне. Вернее, если кто-то захочет, то обратится ко мне напрямую, а не будет покупать их у воров. Кстати, откуда у вас такие нелепые сведения насчет ограбления?

Пузырев ждал этого вопроса, именно он ему и был нужен.

– Вы ведь в курсе, что существуют девушки, скажем так, не отягощенные моралью? – усмехнулся сыщик. – И вот среди таких дам очень легкого поведения поползли вдруг слухи о полотнах великих мастеров, которые просто висят на стенах. Как говорят эти самые дамы: просто приходи, бери и твоё будущее обеспечено до самой старости.

– И откуда эти, как Вы выразились, дамы взяли такую странную информацию?

– По нашим каналам мы узнали, что эти дамы очень часто бывают в вашем доме, Алекс. Я бы даже сказал чересчур часто.

– И Вы им верите? – нахмурился Юнкер.

– У нас нет оснований им не верить, – Пузырев пожал плечами, – хотя мы и не очень понимаем, зачем эти дамы столь часто посещают Ваш дом. У Вас ведь есть жена, и, насколько я понимаю, она намного Вас моложе. Зачем мужчине вызывать девочек особого рода в дом, в котором в это время находится молодая красивая женщина, законная супруга? Вы не любите свою жену?

– Да, Виктория моложе меня почти на тридцать лет, – Алекс задумчиво покивал. – И я ее, конечно же, очень люблю… Но, видите ли… Я не знаю, как вам сказать… Знаете, я, пожалуй, тоже задам вопрос. А у вас, господа сыщики, есть законные основания лезть в мою личную жизнь?

– Нет, оснований лезть в личную жизнь у нас нет, – Андрей покачал головой. – Мы пришли просто побеседовать, предупредить Вас о возможном покушении на Вашу чудесную коллекцию полотен… Вы можете позвонить даже Вашему адвокату… Но, знаете, пока ведь это частный разговор, вы можете отвечать на вопросы, можете не отвечать… Пока это Ваше право.

– Из Вашего объяснения, Андрей, я понял, что не отвечать я могу, но если не буду, то…

– Да, мы будем вынуждены вызвать Вас в отделение повесткой. Нет, Вас ни в чем не обвиняют, мы просто пытаемся разобраться с довольно резвой бандой грабителей и не менее разветвленной сутенерской сетью, а Вы в этом деле всего лишь один из свидетелей. Поэтому Вам решать, где лучше беседовать, здесь или в полиции в присутствии Вашего адвоката.

Пузырев нес откровенную пургу, его уши не покраснели только потому, что Андрей вообще никогда не краснел, даже когда очень сильно смущался. Вся его не имеющая под собой никаких правовых оснований речь была произнесена только лишь в надежде на то, что иностранный гражданин не очень хорошо разбирается в реалиях российской действительности, и уж тем более он мало что понимает в работе российской полиции.

– Если я скажу, что эти легкие дамы приходили не ко мне, а к Григорию, моему помощнику, Вы мне, наверное, не поверите? – Юнкер с саркастической улыбкой посмотрел на Андрея.

– А где проводит ночи Ваш помощник?

– У него две комнаты на первом этаже, – пожал плечами иностранец.

– В таком случае мне будет трудно поверить Вашим словам, – Пузырев улыбнулся. – Если дамы приходили к Григорию, они не могли видеть картин. Ведь они бы тогда не поднимались выше первого этажа, и я очень сомневаюсь, что стены комнат Вашего помощника тоже увешаны дорогими полотнами.

– Ладно, чего уж тут… – Алекс тяжело вздохнул и смущенно отвел в сторону взгляд. – Знаете, господа, в этом тяжело признаваться чужим людям, но… чтобы не ездить в отделение полиции… В общем, я привык, проведя всю свою долгую жизнь в богемной обстановке, чтобы в определенные моменты меня окружали женщины, не стесняющиеся своих тел. Это своего рода стимулятор для меня, как для мужчины.

– И как Ваша жена смотрит на это? – удивленно спросил Андрей. Он не очень верил пожилому господину, но вынужден был признать, что отговорку тот придумал довольно интересную.

– Виктория никогда не была пуританкой, – покачал головой Юнкер, – она долгое время вращалась в тех кругах, где обнаженное женское тело не вызывало лишних вопросов. Она понимает мои потребности и относится к этому спокойно, я бы даже сказал, философски.

На некоторое время в комнате повисла тишина. Пузырев обдумывал услышанное, а представитель богемы, по-видимому, считал разговор исчерпанным и выразительно смотрел на дверь.

– У меня будет к Вам, Алекс, еще одна просьба, – Андрей решил попробовать продолжить игру.

– Какая? – взгляд Юнкера выражал недовольство.

– Вы не будете возражать, если я немного осмотрю Ваш дом и поговорю с Вашей женой? Я отлично понимаю, что у меня нет ордера, нет особых оснований находиться в Вашем доме, но… Вам ведь нечего скрывать?

Около минуты иностранный гражданин стоял, уперев свой задумчивый взгляд в живот сыщика.

– Хорошо, идемте, – наконец сказал Алекс. – Я уверен, что просто так полиция от меня не отстанет, так что лучше будет, если всё побыстрее закончится.

Юнкер уверенной походкой направился к двери, через которую сыщики недавно вошли.

– Сейчас вы, господа полицейские, были в гостиной. Тут иногда собираются мои друзья, и мы отдыхаем, наслаждаясь беседами и осматривая картины старинных мастеров. Вы, конечно же, пришли сюда не любоваться полотнами, но всё же обратите внимание на полотна ван Эйка и Питера Брейгеля Старшего. Эти картины – гордость моей коллекции.

– Подлинники? – скептически спросил Федор.

– Я не держу копий, – усмехнулся Юнкер.

Мужчины вышли в полупустую комнату, через которую до этого проходили.

– В этой комнате в дни, когда я провожу встречи с моими друзьями, обычно проходит что-то типа фуршета, люди могут немного перекусить, любуясь картинами. Здесь на стенах вы тоже можете видеть картины фламандских мастеров.

Юнкер провел «полицейских» по всем комнатам второго этажа. Он показал им даже свою семейную спальню и две комнаты для гостей, ванную и туалет. Картин великих художников больше нигде не было, внутренние, не предназначенные для приемов помещения были обустроены более скромно, чем два главных зала.

– Пойдемте на третий этаж, – Юнкер вывел назойливых посетителей на лестницу. – Там, кроме мастерской моей жены, есть еще пара помещений.

Планировка третьего этажа была совсем другой, не такой, как этажом ниже. От лестницы тянулся длинный коридор, из которого в две стороны выходило пять дверей.

– Здесь у нас с Викторией помещения для отдыха друг от друга, – улыбнулся Алекс. – Справа три мои комнаты, где я могу отдохнуть, поработать, принять своих гостей отдельно от жены. Слева ее мастерская и тоже комната для приема уже ее гостей.

Хозяин дома остановился около одной из дверей и постучался.

– Можно, дарлинг? – спросил он через дверь. – Я показываю дом господам полицейским.

– Да, конечно, заходите, – раздался из-за двери приятный довольно низкий бархатный голос.

Войдя в огромное, освещенное люстрами и прожекторами помещение, Пузырев замер. На фоне темного окна, с пасмурным серым небом за ним, около большого мольберта стояла высокая белая фигура. Андрей не сразу узнал женщину, которую он видел накануне около дома.

Виктория была чуть ли не на голову выше мужа. На ней было надето что-то типа длинного белого купального халата из старинных иностранных фильмов, на голове красовался белый высокий тюрбан. Взгляд мадам Юнкер был не столь презрителен и высокомерен, как на улице. Наоборот, его можно было с некоторой натяжкой даже назвать приветливым.

– Чем мы заинтересовали полицию? – удивленная улыбка появилась на лице Виктории.

– Они расследуют убийство на улице. Помнишь, Григорий говорил о ночных выстрелах.

– А да, что-то говорил, – женщина махнула рукой, держащей кисточку, – но мы ведь спали и ничего не слышали.

– Вы часто рисуете здесь? – спросил Пузырев, подходя к окну и глядя на противоположный дом.

Сыщик сразу увидел, что балкон в квартире Ксении смотрит прямо в окна мастерской Виктории. Андрей окинул взглядом помещение, прикидывая размеры, подсчитывая количество окон. Отложив кисть, жена Юнкера вытерла руку о белый халат, оставив на нем оранжевую полосу, и наконец ответила на вопрос детектива:

– Если я дома, если не нахожусь в спальне или ванной, то всё время провожу именно здесь. Конечно, я не великая художница, но мне нравится водить кистью по холсту.

– Глянуть можно? – Андрей с улыбкой кивнул на мольберт.

– Ну-у… только не говорите своего мнения, – во взгляде Виктории читалось неподдельное веселье.

Пузырев подошел к картине. После шедевров, которыми были увешаны стены залов второго этажа, смотреть на картину, над которой работала женщина, было несколько удивительно. Мазней назвать это было нельзя, но и рисунком сыщик бы эти разноцветные бесформенные пятна не назвал бы.

– Почему Вы молчите? – улыбка Виктории стала даже несколько игривой.

– Ну, Вы просили меня не высказывать своего мнения, – Андрей с некоторым вызовом посмотрел в необычайно красивые женские глаза.

– Дарлинг, господа полицейские пришли сюда не для того, чтобы любоваться живописью, – усмехнулся Алекс. – У них возникли вопросы, которыми обычно интересуется полиция нравов.

– А она еще существует? – тонкие черные брови взметнулись вверх, глаза удивленно уставились на Андрея.

– Нет, конечно, – Пузырев покачал головой, – Ваш муж просто не совсем правильно понял причину нашего интереса к Вашему дому. Квартира ведь принадлежит Вам, Виктория?

– Конечно. Александер до сих пор не может получить российское гражданство, поэтому мы предпочитаем всё оформлять на меня.

– А картины кому принадлежат?

– Картины, разумеется, Алексу. Большинство куплено им еще когда мы жили в Европе. Сейчас заниматься этим бизнесом стало намного труднее, тем более, когда наша страна почти отрезана от остального мира… Но есть Китай, Турция…

– Я так понимаю, Виктория, что Вы не очень ревнивы, – Пузырев по своей излюбленной привычке резко сменил тему.

– А Вы? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Я очень ревнив, – Андрей усмехнулся и решил немного поспекулировать на этой теме. – Я до сих пор ревную к другим мужчинам девушку, в которую был влюблен в школьные годы.

– Алекс тоже меня ревновал… раньше, – Виктория покачала головой. – Сами понимаете: подиум, поклонники, перед которыми я часто представала почти без одежды. Но я вот никогда этим не страдала. Я смотрю на вещи проще: если мужу что-то надо, если ему в какие-то моменты мало моего тела, то почему бы ему не пользоваться чем-то еще для получения радости и удовольствия.

Хотя открытым текстом речи о проститутках в мастерской не было, жена Юнкера правильно расценила посыл мужа о полиции нравов. Это несколько насторожило Пузырева, но придраться ему всё же было не к чему.

– У вас, господа полицейские, еще есть вопросы к моей жене? – довольно сухо спросил Алекс.

– Нет, вопросов больше нет, – Пузырев покачал головой. – Я только хотел бы заглянуть в еще одну комнату.

– В какую? – удивленно спросил Юнкер.

– В шестую. На Вашей половине этажа, Алекс, расположено три комнаты, а на стороне Виктории только две. Судя по тому, что мастерская Вашей жены не столь уж и велика, исходя из планировки дома, можно предположить, что тут должна быть еще одна комната, выходящая окнами туда же, куда и эта мастерская.

В помещении повисла гробовая тишина. Пузырев, как ни в чем не бывало, оглядывался по сторонам, Федор удивленно смотрел на сыщика, супруги Юнкер напряженно смотрели друг на друга.

– Я, конечно, не настаиваю, – Андрей пожал плечами, – вы можете мне даже поклясться, что больше в доме нет никаких помещений. Но я ведь могу достать технический план дома, это не проблема, изучить его и прийти сюда уже с постановлением на осмотр дома на предмет незаконной перепланировки.

– Незаконной перепланировки нет, – покачал головой Алекс, – всего-то переделали дверь. Сделали вход в комнату не из коридора, а из мастерской.

Мужчина подошел к ширме, загораживающей часть стены, и сдвинул ее в сторону. За ширмой была дверь.

– Где-то через год после того, как я переехал в вашу страну, я встретил на Невском проспекте художницу, – Алекс задумчиво почесал переносицу. – Она очень хорошо рисовала, но выглядела ужасно. Мы разговорились, и выяснилось, что ей негде жить, а денег не хватает даже на пропитание. Я пригласил ее к себе, выделил ей комнату, позволил рисовать, сколько захочет.

– Я понимаю, что Ваша жена неревнива, но всё же… – Андрей перевел взгляд с Юнкера на его жену.

– Я ничего не имела против, тем более что женщина была старше меня и не блистала красотой, – усмехнулась Виктория. – Я даже получила от этого знакомства пользу.

– Да, – подтвердил слова жены Алекс, – благодаря Серафиме, а так звали художницу, моя супруга приобщилась к искусству. Серафима научила Викторию рисовать, мы даже специально перенесли вход из коридора сюда, чтобы женщины в любое время могли заниматься своим любимым делом.

– Дверь-то откройте, – улыбнулся Пузырев.

– У меня нет ключа, – покачал головой Алекс. – Два года назад, не сказав ни слова, Серафима покинула наш дом, ушла от нас в неизвестном направлении. Больше мы ее не видели, а я в эту комнату больше никогда не заходил.

– Вы не объявляли ее в розыск? – спросил Гуськов.

– Зачем? – иностранец удивился вполне натурально. – Она взрослый, самостоятельный человек. Она не была нашей родственницей, не была тут прописана. Она пожила у нас, скопила денег и вернулась к привычной свободной жизни.

– Я не верю, что в доме нет ключа от этой двери, – Пузырев покачал головой.

– Может, где-то и есть, но… вы ведь уже убедились, что никакой незаконной перепланировки в доме нет.

– Господин Юнкер, я хочу Вам напомнить, что мы расследуем: а – убийство, б – попытку ограбления, ц – занятие проституцией, которая у нас в стране запрещена законом. Я могу вернуться сюда через час с постановлением на обыск. Но оно Вам нужно? Мне просто нужно убедиться, не используется ли эта комната в качестве притона и не было ли возможности из окна этой комнаты убить человека во дворе. Может, Вы просто откроете дверь, и мы мирно разойдемся по своим делам?

– Ладно, хватит ломать комедию, – стрельнув в сыщика презрительным взглядом, Виктория подошла к небольшому шкафчику у стены, пошарила там и подошла к Андрею с ключом в руке. – Вот, сами открывайте.

– Интересная штука получается, – Пузырев вставил ключ в замок, – дверь почему-то открывается ключом с этой стороны.

Повернув ключ, Андрей открыл замок, толкнул дверь и заглянул внутрь комнаты. Помещение было похоже на мастерскую Виктории, только было чуть меньше, а в углу стояла большая кровать без белья и покрывала.

– Когда вы последний раз сюда заглядывали? – сыщик пока не стал входить в комнату, а посмотрел на супругов по очереди.

– Я уже два года здесь не был, – повторил свои показания Алекс. Виктория проигнорировала вопрос.

Пожав плечами, Андрей вошел в комнату, нашарил рукой выключатель и включил свет. Освещение тут было не хуже, чем в студии хозяйки дома.

– Здесь убирались недавно, – покачал сыщик головой, – пыли нет, чисто. А кто тут так развлекался?

Стены комнаты не были оклеены обоями. Вместо этого они были разрисованы самыми разными картинами.

– Серафима любила раскрашивать стены, – ответил Алекс из-за двери.

– А она очень хорошо рисовала, у нее явно был талант, – Пузырев внимательно рассматривал рисунки.

– Заборная живопись, – отозвался Юнкер, – то, что она изображала на холсте, было на порядок лучше.

– А Вашу жену, Алекс, Серафима тоже рисовала? – спросил Андрей, увидев на одной из стен интересный рисунок.

Виктория на настенной картине выглядела, как живая. Рисунок был выполнен просто великолепно. Удивление сыщика вызвал только тот факт, что жена Юнкера была изображена без одежды и в довольно вульгарной позе, выставляющей напоказ все женские прелести.

– Она была сильна во всех жанрах, – ответил Алекс, – в том числе и в портрете. Если Вы хотите спросить, видел ли я изображение Виктории, то да. В общем-то, именно из-за этой не очень приятной картины я и не хотел вас впускать в эту комнату.

– Если Вам так уж нравится копаться в нижнем белье, – подала голос Виктория, – то я могу совершенно честно признаться, что в моей жизни были моменты, когда я предпочитала мужчинам женщин. С Серафимой мы тоже были очень близки какое-то время. Но это моя частная жизнь, в нашей стране за это пока не сажают.