Два дня из жизни советского опера

Глава 1

Глеб направлялся на работу, погруженный в воспоминания, как ровно десять лет назад, будучи выпускником юридического факультета, он впервые переступил порог райотдела милиции. С тех пор многое изменилось, то, что раньше казалось незыблемым, теперь развенчано начавшейся перестройкой. Растущее количество совершаемых преступлений совершенно не оставляло ни мгновения для отдыха, ни времени на привычные спортивные тренировки.

Тогда, десятилетие назад, в такое же августовское утро, Глеб зашел в райотдел. За окошком с надписью «Дежурная часть» майор с повязкой на рукаве, старательно заполнял какой-то журнал. Из глубины дежурки раздавался звук работающего телетайпа. Увидев посетителя, майор поздоровался и поинтересовался:

– Вы по какому вопросу?

– Могу я увидеть начальника уголовного розыска? – ответил вопросом на вопрос Глеб

– Ваша фамилия Егоров? – спросил дежурный

Глеб утвердительно кивнул и недоуменно спросил: – Как вы узнали?

Дежурный улыбнулся.

– Значит, будущий коллега, – пригласил он Глеба войти в дежурку, жестом указывая на дверь.

Как тебя по имени?

– Глеб, Глеб Егоров.

– Меня зовут Борис Павлович, – представился майор и протянул для рукопожатия крепкую ладонь.

Запомни, продолжил он, здесь мало кто в жизнь пришел по комсомольской путевке, повидали всякое, сам скоро увидишь, а что касается, как я догадался, то в зеркало на себя глянь, кто в такую жару в костюме ходит, туфли небось все утро чистил. Те, кто с утра в милицию бегут, им не до парада. Да и предупредил меня твой будущий начальник о твоём приходе. Но сейчас он на происшествии, сказал, чтобы ты ожидал. А на будущее запомни, сыщик должен быть неприметным как штаны пожарного. Выделяться никогда не стоит.

Услышав слова майора, Глеб недоуменно пожал плечами.

– Ничего, поработаешь, поднатаскаешься, поймешь.

Глеб вышел в коридор и сев на стул подумал, чего это я вырядился как на праздник. С этой мыслью он снял галстук и скомкав его, засунул поглубже в карман пиджака. Время тянулось медленно, и он начал вспоминать слова Бориса Павловича. Как важно быть внимательным к мельчайшим деталям, заметить то, что другие могут пропустить.

Это был первый урок, полученный им в новой милицейской жизни.

За приятными воспоминаниями Глеб не заметил, как дошагал до райотдела. Он всегда приходил на час раньше, чтобы до утренней оперативки, которую проводил начальник угрозыска, успеть просмотреть сводки происшествий за ночь, пробежаться глазами по списку доставленных в отдел, среди которых преобладали ресторанные драчуны и семейные дебоширы, а если повезет, перекинуться парой слов с опером, сдающим суточное дежурство.

С порога дежурный помощник начальника РОВД, поздоровавшись кивком и не отрывая от уха телефонную трубку, знаком попросил подождать. Глеб уловил лишь обрывки его слов: «Есть… Сделаем… Доложу лично».

Когда дежурный положил трубку, Глеб нетерпеливо спросил:

– Что за беда на нашем тесном шарике?

– Взорвался дом в дачном кооперативе. Говорят, не дом – дворец, правда, недостроенный.

– Жертвы есть?

– Пока непонятно. Дежурный опер выехал на место, приедет – расскажет. Хочешь, по рации свяжусь?

– Не надо, полгорода услышит. Сначала сами разберемся.

Ты вот что, продолжил Глеб, пока высокое начальство не набежало, позвони своим друзьям десантникам, пусть их взрывотехники со стороны посмотрят, что за взрыв, может, что дельное подскажут.

– Правильно мыслишь, раздался из-за спины голос начальника угрозыска, майора Викторова. Он появился неожиданно, словно из ниоткуда, и уже минуту – две слушал разговор коллег.

Глядя со стороны на майора Сергея Викторова, казалось, что он не может иметь никакого отношения к милицейской службе. Его облик больше подходил для роли киношного добряка. Грамотная речь и частое, всегда к месту, цитирование классиков выдавала начитанность, за все годы совместной работы Глеб ни разу не слышал, чтоб его начальник повысил голос или высказал что-то в раздраженном тоне. Подчиненные уважительно называли его шефом.

– Короче так, – продолжил Викторов, обращаясь к дежурному, – пока трупов нет, по крайней мере, пока они не обнаружены, прокуратуру дергать не будем. Собирай группу: дежурного следователя, эксперта. Пусть срочно едут на место. Подключи участкового и опера с территории, пусть соберут максимум информации.

Тем временем рабочий день брал свое. В райотдел потянулись со своими бедами заявители, каждый из которых требовал внимания и порой неотложных действий. Обычная милицейская рутина, которую старательно избегают показывать в романтических милицейских сериалах.

В середине дня, по внутреннему телефону Глебу позвонил начальник райотдела, подполковник Березкин.

– Глеб не сильно занят? – вежливо поинтересовался он.

–Никак нет, бумажки изучаю – ответил Глеб

–Тогда заскочи ко мне.

– Через две минуты буду.

Закрыв кабинет, на двери которого латунным светом поблескивала табличка «Заместитель начальника ОУР Егоров Г.Е.», он направился к начальнику.

Навстречу из кабинета Березкина вышел раскрасневшийся участковый. Увидев Глеба, он сказал: «Береза чего-то сегодня не в духе».

Сейчас узнаю, что его печалит – ответил Глеб и коротко постучав, вошел к начальнику.

– Разрешите, Владимир Борисович

– Да заходи, я как раз чайник вскипятил, кофейка попьем.

Такая неуставная любезность слегка насторожила сыщика. Наверно будет нестандартное предложение, от которого не откажешься.

Присаживайся, предложил Берёзкин и предлагая закурить протянул пачку сверхдефицитного «Мальборо». Такие сигареты могли позволить себе только плавающие, имеющие доступ в валютный магазин Торгмортранса.

Глеб с удовольствием закурил, отметив разницу между заграничной сигаретой и вечно сырым табаком сигарет «Золотой пляж» феодосийской табачной фабрики.

Ничего удивительного в том, что у Берёзкина были дорогие дефицитные сигареты, Глеб не находил. Подполковник начал службу с должности участкового, потом поработав и в ОБХСС и в розыске, преодолев все карьерные ступеньки, стал начальником райотдела. Обладая удивительной способностью быть везде своим, он был на короткой ноге с милицейским начальством и партийным руководством, его искренне уважали директора продовольственных баз и магазинов, здоровались за руку автослесари и отсидевшие срок уголовники. Даже «смежники» – работники горотдела КГБ отзывались о нем непременно уважительно.

Березкин не стал тянуть

– Ты «Молдавана» знаешь?

– Того что рихтует иномарки спросил Глеб

Берёзкин утвердительно кивнул.

– Слышал о нем, но ни разу не сталкивался, его деятельность ближе к епархии ОБХССников.

– Вчера на него наехали ребята «Руля» и вроде как за долги отжали иномарку одного уважаемого человека.

Слушая начальника, Глеб вспомнил философские размышления Шефа, который в День уголовного розыска, подняв стопку водки, рассуждал: «Сколько новых глаголов подарила нам перестройка: сдать, отжать, наехать, развести, кинуть…».

Глеб вспомнил, как его коллеги, смеясь, подхватывали шефа, меняя смысл слов и добавляя к ним новые оттенки. Каждый глагол обрастал рассказами, из каких-то подворотен и дворов всплывали истории, как воры мастерили комбинации, используя эти слова. Отжать – значит не просто забрать, а сделать это с размахом, одержать победу не только в деле, но и в физическом противостоянии. Наехать – это уже не просто испугать, а продемонстрировать силу, заставить подчиниться.

В тот вечер, сидя с рюмкой в руках, Глеб осознал, что каждая из этих лексем не только описывает действия, но и отражает новые реалии жизни. Перестройка принесла не только свободу, но и опасности, требуя от людей находчивости. Изменения заставили их адаптироваться, искать обходные пути.

На его лице появилась усмешка, когда он представил, как шеф продолжал бы развивать свою мысль: «Кинуть – это не просто обмануть, это искусство, завлекать в ловушку, плести интриги». Эти новые глаголы стали частью их рабочей лексики, обозначая не только действия, но и межличностные отношения, порой запутанные, как улицы старого города.

Берёзкин прервав воспоминания сказал

– Глеб, у меня к тебе личная просьба, о ней никому, даже Викторову, – Машина до утра должна быть возле райотдела. Заявлений никаких регистрировать не будем, поможем человеку в частном порядке. – Тем более я догадываюсь, что с Рулём вы уже не раз пересекались, и я думаю, что к твоей просьбе он отнесется с пониманием.

Глеб знал, что уже около полугода предприимчивые граждане нашли новый источник дохода. Покупая в Германии по сходной цене подержанные «мерседесы», они договариваются с владельцем, чтобы тот не раньше чем через 10–15 дней заявил в полицию об угоне автомобиля. Полиция, разумеется, не сможет найти машину, ведь она уже давно пересекла границу. Немец получает солидную страховую выплату, а его автомобиль с перебитыми номерами благополучно продаётся у нас. В спорных случаях в дело вступают адвокаты, используя лазейки в законодательстве, доказывая, что новый владелец – добросовестный приобретатель, и суд обязывает ГАИ зарегистрировать машину. Так новый «законный» владелец получает право пользоваться ею без помех.

Видимо, кто-то из нынешних бизнесменов, отирающихся во властных коридорах, воспользовался этой схемой тройного перекупа, потому и не желает официально заявлять в полицию, предпочитая решать вопрос через свои связи.

– Постараюсь, Владимир Борисович, ответил Глеб. Он не мог отказать своему начальнику.

– Да, скажи Викторову, чтобы тебя никуда не задействовали, если что, ты по моему плану работаешь. Со взорванным домом без тебя разберутся, тем более территория не твоя.

– Есть. Разрешите идти? – Глеб поднялся со стула.

– Давай. Кстати, сигареты понравились?

– Ещё бы.

– Забирай пачку, у меня ещё есть.

Глеб вышел из кабинета, погруженный в раздумья о том, как лучше поступить, посоветоваться в сложившейся ситуации было не с кем.

Решение пришло само собой. Глеб вспомнил о небольшом уютном баре, который подручные Руля называли «базой». Там они назначали встречи, строили планы, но вели себя всегда прилично. Официантка в баре была близкой подругой Руля. Он кормил её обещаниями вскоре сыграть свадьбу, а она смотрела на него преданными глазами. Глеб понимал, что девушка слышит многое, но вербовать её или устанавливать доверительные отношения не пытался – подходящего случая не было.

Приехав в бар на своей потрёпанной «пятёрке», Глеб вошёл в полупустое заведение, огляделся и направился к отдельному столику в глубине зала. По неписаным правилам «базы», этот столик всегда оставался свободным – он предназначался для Руля и его бригадиров.

Официантка узнала его и громче, чем нужно, спросила:

– Что, Глеб Егорыч, желаете?

Он заказал чашку кофе и, ожидая заказ, закурил подаренную сигарету, бросив пачку на стол. Когда официантка подошла с кофе, он тихо спросил:

– Не знаешь, когда Руль подъедет?

– Он здесь, через минутку подойдёт, пошёл руки помыть.

Так вот почему ты так громко говорила, подумал Глеб.

Почти сразу к столику подошел Руль. На его лице заиграла натянутая улыбка, он спросил: «Чем обязан уголовному розыску?»

– Разговор есть, – ответил Глеб.

– Весь внимание.

– Присядь, не ершись и не рисуйся, просто послушай, – сказал Глеб, отодвигая пачку «Мальборо» в сторону собеседника, предлагая закурить.

– Ты вчера наехал на Молдавана и забрал у него импортную тачку?

– Глеб Егорыч, как тебе не стыдно! – наигранно возмутился Руль. – Моя братва грубо не работает. Если бы понадобилось, Молдаван сам бы тачку пригнал и десять расписок написал.

– Видишь, – не давая войти в роль, оборвал его Глеб, – ты уже почти признался, Молдавана знаешь, и о том, что он стачками импортными связан, тоже, – а твоя братва – балбесы известные, за ними глаз да глаз нужен. Ты же не хочешь, чтобы я за ними присматривать стал? – закончил он, добродушно улыбаясь.

Руль нахмурился, обретя натянутое спокойствие. «Глеб, ты же знаешь, я к таким разговорам не привык», – произнес он, скрестив руки на груди. Его взгляд был настороженным, словно он искал выход из этой неловкой ситуации.

– Не спеши с ответом, – миролюбиво сказал Глеб. – Через час-другой позвони мне на служебный. И, кстати, чуть не забыл: мне не важно, кто тачку забрал. Мне нужно, чтобы к утру она была у хозяина. Если всё будет, как я сказал, тогда по нулям.

– А если не будет? – спросил Руль, сверля Глеба взглядом.

– Тогда не знаю, – развел руками Глеб. – Жизнь покажет.

Он встал, положил деньги за кофе на столик и, не спеша, вышел из бара.

Руль оставался на месте, пытаясь осмыслить услышанное. Он знал, Глеб не из тех, кто бросает слова на ветер. Сложив руки за головой, он откинулся на спинку стула и тяжело выдохнул Время, пусть и всего пара часов, чтобы обдумать всё, у него всё же было.