Стамбул. All exclusive

Тем, кто считает, что у них всё под контролем, посвящается.

1

Когда началась эта история? Сложно сказать, но думаю, в тот момент, когда мне пришло уведомление о том, что мой завтрашний рейс Москва – Стамбул отменён из-за неблагоприятных погодных условий в городе прибытия. Про второй сегмент (Стамбул – Барселона, где меня с нетерпением ждал жених) при этом ничего сказано не было. Дозвониться в компанию удалось практически сразу, рейс целиком перенесли на один день, и в итоге мне, как я думала, повезло – он состоялся, и даже хозяин мини-отеля, который я забронировала на ночь, чтобы не сидеть в аэропорту 12 часов, пошёл мне навстречу и перенёс моё пребывание. В общем, всё складывалось неплохо.

Долетела до Стамбула я прекрасно, даже раньше, чем планировалось. Хозяин отеля встретил меня в аэропорту, довёз, мы договорились, что в семь часов утра я буду ждать его на ресепшн, чтобы он отвёз меня обратно. На этом, пожалуй, все позитивные моменты моего путешествия заканчиваются.

В 07:00, как и договаривались, я была на ресепшн, но хозяина не наблюдалось. Через 20 минут я начала ему звонить, и только тогда он соблаговолил проснуться и выйти из комнаты. В общем, в аэропорт мы приехали на полчаса позже, чем планировалось. Там меня уже ждал брат жениха, живущий в Стамбуле, поскольку я должна была забрать один дополнительный чемодан с подарками, который не получилось оплатить онлайн, так как поздно спохватились. Ну что ж, на стойке регистрации тоже можно оплатить, не проблема, думали мы.

Первое, что бросилось в глаза внутри, – толпы, просто толпищи людей. Причём это был даже не огромный Новый аэропорт, а Сабиха, где такого раньше не наблюдалось. Ну да, конечно, сообразила я, это из-за отмен и переносов рейсов накануне. Надо было приезжать раньше или не уезжать в отель вообще. Так или иначе, деваться было некуда, и мы встали в очередь на регистрацию. Когда она подошла, я выдохнула – времени оставалось достаточно, – но тут возникла новая проблема: сотрудник, видимо, оказался новичком и не мог понять, как рассчитать стоимость дополнительного багажа. Он куда-то звонил, кого-то звал, что-то спрашивал и выяснял, а время уходило. В итоге, когда оба чемодана в конце концов уехали, до вылета оставался час.

И даже тогда я пыталась не терять оптимизма, думая, что это не в первый раз и сейчас я быстро пройду контроль и досмотр. А после мы увидели очередь к ним. Она тянулась и извивалась, как змея, куда-то за пределы видимости. Нам потребовалось минут пять, только чтобы дойти туда, где она начинается. Слова о том, что у меня вылет через 50 минут, не имели никакого значения – сотрудники там не идут навстречу ни при каких обстоятельствах. В общем, уже тогда я поняла, что всё это бесполезно и этим рейсом я никуда не улечу, но зачем-то упорно продолжала стоять в этой очереди с глупой надеждой на то, что самолёт задержат, – ну мало ли! Когда я прошла паспортный контроль, досмотр и добежала до гейта, он, конечно, уже был закрыт. Мне сообщили, что туда я не попаду, и я подумала, что это самое ужасное, что могло со мной сейчас произойти, ведь нужно покупать новый билет и предупреждать коллег, что не смогу сегодня работать. Наивная.

2

Делать нечего, надо выбираться из чистой зоны, искать офис компании, менять билет. А, ну и неулетевшие чемоданы, будь они неладны, забрать бы не помешало. Но всё почему-то опять пошло не так. На контроле, который мне, естественно, снова пришлось проходить, чтобы выбраться оттуда, произошла какая-то заминка. Пограничник начал пристально изучать мой паспорт, потом кого-то позвал, и они начали изучать его уже вдвоём. После тот второй позвал меня пройти за ним, отправил фотографии паспорта ещё кому-то, ему что-то ответили, и мы пошли дальше. На мой вопрос о том, в чём, собственно, дело, он ответил, что это just control и don’t worry. Но я начала очень даже беспокоиться, уже предчувствуя что-то неладное. Хотя, казалось бы, что может быть не так с моим паспортом, который я поменяла только в прошлом году? Мыслей на этот счёт не было никаких.

Мы подошли к другой кабине паспортного контроля, где они начали тщательно проверять мою визу на подлинность каким-то прибором. После, опять ничего не объясняя, меня привели в кабинет, где сказали ждать, а сами снова куда-то ушли с моим паспортом. Я начала не только нервничать, но ещё и злиться: на каком основании без объяснения причин у меня отбирают паспорт и куда-то его уносят? Но, поскольку сотрудники там практически не знают английского (на самом деле прикидываются), выразить своё возмущение я не смогла, и оставалось только ждать.

Прошло ещё какое-то время, я, конечно, уже связалась с родственниками и рассказала, что происходит. Меня успокоили, сказав, что это турецкие методы работы – просто протокол – и чтобы я не переживала. Я старалась как могла, но минут через десять меня перевели в другую комнату, сказали, чтобы я выключила телефон, забрали его и закрыли дверь на ключ. Надо ли описывать, что я почувствовала в тот момент? Даже сейчас, когда вспоминаю об этом, с трудом могу справиться с эмоциями. В голове тут же начали роиться самые разнообразные мысли – от «меня сейчас отправят в рабство» до «мне подбросят запрещённые вещества и посадят в тюрьму». В таком состоянии я пребывала примерно полчаса, а потом наконец-то пришёл кто-то, кто говорил на английском, и сказал следующее:

– Мы проверили ваш паспорт и вашу визу, они настоящие.

– Спасибо за информацию, я в курсе, – ответила я.

– Но у вас в паспорте есть два стамбульских штампа на въезд и на выезд, – продолжил он, – и мы думаем, что они фальшивые.

Сказать, что я была в шоке, – это не сказать ничего.

– Покажите мне эти штампы, я не понимаю, о чём вы говорите, – ответила я.

На это он мне ответил, что паспорт сейчас там, у них в комнате, а штампы эти якобы мартовские. И спросил, была ли я в марте 2023-го в Турции. Нет, в марте в Турции я не была, ответила я, и хочу видеть эти загадочные штампы, поскольку единственный раз по этому паспорту я посещала Турцию в сентябре, и то всего лишь транзитом через Измир. И вообще всё это какая-то дичайшая бессмыслица. Он ответил, что они там ещё что-то проверяют, поэтому ничего не покажут, а меня скоро отвезут в полицию, потому что это преступление. С этими словами он вышел, оставив меня в состоянии, близком к обмороку.

3

Вскоре зашла женщина-полицейский, чтобы сделать опись моего имущества – всего, что могло представлять хоть какую-то ценность: денег, украшений и так далее. Казалось, что всё это происходит не со мной, а я просто смотрю какой-то фильм и происходящее меня не касается. Но спустя минут сорок за мной пришли, вывели из комнаты, затем из здания, разрешили написать пару сообщений, посадили в полицейскую машину и доставили в отделение, которое находится на территории аэропорта – туда попадают люди исключительно из него. Там мы зашли в помещение с жуткими маленькими клетками. В первую секунду я испугалась, что сейчас меня запихнут в одну из них, но мне сказали положить все личные вещи в ящик и пройти в другую комнату – по крайней мере, большую, с кондиционером, стульями, кушетками с пледами и окнами. Решётки на них, конечно, были, но одно окно даже открывалось, а свежий воздух очень важен, когда ты находишься в такой ситуации.

Хотя, сказать по правде, свою истинную ситуацию в тот момент я не очень отображала, это было состояние шока, в котором мой мозг обычно работает на полную – ищет пути решения, не позволяя удариться в панику, рыдать, жалеть себя и тому подобное. И это, хочу заметить, очень помогает.

Достаточно быстро меня отвели в кабинет, где, судя по всему, начальник отделения, седой мужчина лет 55, через онлайн-переводчик задал мне несколько вопросов о том, знаю ли я, почему я тут, и зачем летела в Испанию, не преминув добавить, что «русским сейчас, наверное, трудно путешествовать, да?». На первый вопрос я ответила, что не имею ни малейшего понятия – знаю только какую-то чушь, которую мне рассказали в аэропорту. На второй – что летела к жениху и что, собственно, у меня там ожидается регистрация брака. Полицейский сделал сочувствующее лицо, сказал “sorry” и сообщил, что я буду депортирована в свою страну. С каждой минутой мне всё больше казалось, что это какой-то розыгрыш и меня снимает скрытая камера. Но, к сожалению, камеры никто не скрывал, а розыгрышем и не пахло…

Потом один неприятный, постоянно ухмыляющийся тип сделал фото (да-да, те самые – у стены в профиль и анфас), снял отпечатки пальцев и отправил меня в другой кабинет, где как по волшебству оказался турок, прекрасно говорящий на русском, – то ли профессиональный переводчик, то ли нет, разбираться у меня не было никакого желания. С его помощью было составлено заявление о том, что произошло (знать бы ещё наверняка, что именно произошло), спрашивали, не давала ли я никому свой паспорт в последнее время (не знаю, может, в Турции принято раздавать свои удостоверения личности другим людям). Конечно, паспорта у меня не было при себе месяц, сказала я, он был в визовом центре, но очень вряд ли там мне поставили какие-то турецкие штампы, вроде раньше они в таких забавных шутках не были замечены, и вряд ли что-то изменилось с тех пор. Потом мне снова сказали, что меня депортируют (возможно, завтра), а паспорт… Здесь, как говорится, «нрзбрч»…

Уже тогда я поняла, что происходит какая-то не просто мутная история, но и даже попахивающая криминалом – только не с моей стороны, а со стороны правоохранительных органов. Когда заявление было составлено, мне его показали (на турецком языке, естественно) и попросили расписаться. На мой вопрос о том, что там написано, этот переводчик или кто он там сказал: «Всё, что я перевёл». Ну да, ну да…

4

Логичный вопрос, который может возникнуть: почему я не связалась с консульством, адвокатом и т. д. и т. п.? Объясню, в каком направлении работал тогда мой мозг. Они не дураки и прекрасно знают, что, скорее всего, первое, что сделает человек на моём месте, – позвонит туда. И уж к этому они явно подготовятся, если у них есть цель изъять (украсть?) мой паспорт, в чём я уже практически не сомневалась. Напомню, свой документ я не видела и не держала в руках с того момента, как передала его пограничнику в аэропорту (что уже само по себе вызывает кучу вопросов), и у них было более чем достаточно времени сделать с ним всё что угодно, поставить любые пометки и штампы, а потом предъявить это и адвокату, и консулу, и папе римскому при необходимости. И в этом случае проблемы, скорее всего, у меня были бы не только с ними, но и с моей страной по возвращении. Именно по этой причине, я полагаю, они сразу сказали о депортации, а не о суде, расследовании и прочем. Эти люди прекрасно понимали, что я ни в чём не виновата, и им просто нужно было отправить меня без паспорта восвояси якобы на законных основаниях и при этом не сильно напугать, чтобы я никуда не обращалась. Обо всём этом я успела подумать во время дачи показаний и решила пока понаблюдать за развитием событий. И, кстати, забегая вперёд, была права: уже потом я узнала о том, что именно турки широко известны своим бизнесом по продаже нелегальным иммигрантам паспортов разных стран. А также о том, что не особо-то консульству есть до вас дело.

Но продолжим. После всех этих вопросов, заявлений и подписей мне разрешили позвонить кому хочу. Я связалась с родными, попросила не переживать (а то к тому времени ко мне уже собирался лететь турецкий адвокат из другого города за кучу денег), ну и, конечно, сказала, что всё будет хорошо и меня скоро отправят в Россию.

После тот предполагаемый начальник отделения напоил меня чаем, что уже само по себе было довольно странно, поскольку там дают только воду – ну, чтобы задержанные не померли невзначай, – выдал сэндвич, ещё раз печально на меня посмотрел и закрыл дверь с той стороны. Оставалось только ждать. И это было самое мучительное. Представьте себе: у вас нет ничего – ни телефона, ни бумаги с ручкой, ни книги. Вы заперты в комнате с решётками на окнах (спасибо хоть окна были большими и выходили на улицу). И вы не знаете, сколько будете там находиться, есть только какие-то смутные предположения. Сначала примерно час вы сидите на стуле и смотрите в одну точку. Потом встаёте и начинаете ходить туда-сюда, как зверь в клетке, просто чтобы почувствовать, что вы всё ещё живы и можете двигаться. Потом подходите к окну, вдыхаете свежий воздух, смотрите на улицу, видите этих весёлых и жизнерадостных полицейских, сидящих за столом и пьющих кофе, и осознаёте, насколько дико и непреодолимо хочется наружу. Просто пойти куда-нибудь. Никогда в жизни я не испытывала такого желания выйти на улицу.

К слову, лишение свободы всегда было для меня одним из самых жутких страхов, и вот я сижу, смотрю через решётку в окно без какого бы то ни было адекватного объяснения происходящему и всё ещё не перестаю надеяться, что это всё просто ночной кошмар и скоро я проснусь дома – уже не важно где: в Испании, России, главное, чтобы подальше от этого места и этой страны.

5

А потом пришёл кот. Он, видимо, часто туда захаживал, потому что заявился как к себе домой, протиснулся между решёток, спрыгнул на пол и очень целенаправленно пошёл ко мне за порцией ласки и сэндвича. Аппетит у мохнатого был отменный – съев весь бутерброд, он уютно устроился на стуле рядом и мирно уснул. А я сидела, смотрела на него и завидовала. Мне тоже очень хотелось куда-нибудь уютно лечь, свернуться под одеялом и уснуть.

Часов в девять вечера я не выдержала – пришлось прилечь на кушетку, на которую ещё несколько часов назад и смотреть не могла, но… человек ко всему может приспособиться или хотя бы попытаться.

Чуть позже дверь открылась и в комнату завели ещё одну «счастливицу», которая, кстати, совершенно не выглядела расстроенной, а, напротив, вела себя очень активно. Такие люди вообще везде себя чувствуют как дома. Узнав, что на турецком я не говорю, она предположила, что на русском-то уж точно могу, и первый раз за день я хоть чему-то смогла порадоваться – да, говорила она с акцентом, да, перевирала слова, но с ней хотя бы можно было пообщаться. Она оказалась родом из Узбекистана, 10 лет жила в Турции, и задержали её за какие-то махинации со счётчиками воды (я так полностью и не поняла её объяснения, но это не столь важно). То есть она что-то натворила в своём городе, прилетела на выходные в Стамбул к любовнику, и в аэропорту по прибытии её задержали, предъявив обвинения. «Зачем я сюда приехала? – сокрушалась женщина. – Я же собиралась сама прийти в полицию по повестке, а теперь, скорее всего, депортируют». При этом в такой ситуации она оказалась уже не в первый раз (как и, снова забегая вперёд, многие из тех, с кем я познакомилась позже).

Но меня это не удивило. Есть такие люди, которые фактически живут подобными ситуациями, это их стихия, если не сказать стиль жизни: иммиграция, нарушения, подделка документов, нелегальное трудоустройство, задержания и т. д. А для меня это стало чем-то совершенно из ряда вон, тем, что абсолютно, чудовищно выбивалось из моей жизненной парадигмы. И я не могла это расценить даже как «всякое случается», нет. В моей голове это не укладывалось никак.

В два часа ночи дверь открылась, и нас попросили на выход. Моя новая знакомая со знанием дела сообщила, что сейчас мы поедем в больницу – поставить галочку на бумаге о том, что нас в полиции не бьют. Очередной протокол. Позже, уже после всего произошедшего, я прочитала, что у людей ещё и кровь там берут. У нас не брали, слава богу. Просто привезли в отделение скорой помощи, довольно далеко, кстати, от полиции, завели внутрь под взгляды «нормальных людей» – отвратительное ощущение, – посмотрели на нас, сделали отметки и отправили восвояси.

6

Остаток ночи прошёл в какой-то полудрёме, поскольку уснуть по-человечески, естественно, не получилось. Их пледами укрываться не хотелось, а тем более подкладывать их под голову, пришлось использовать собственное пальто, и при этом я была, естественно, в той же одежде, в которой летела. Переодеться бы, конечно, подумала я, и… меня окатила волна ужаса: чемоданы! Они же остались в аэропорту, их сняли с рейса, на который я опоздала. И конечно, я про них совершенно забыла, когда меня увозили оттуда в отделение.

После этого спать я уже совсем не могла, кое-как дождалась утра и начала пытаться прояснить этот вопрос, но, как убедилась позже, выяснять что-то у турок бесполезно: они или не знают и говорят ерунду, или делают это намеренно, перевирая факты. В общем, мне ответили, что мои чемоданы никуда не денутся и можно будет их забрать, когда меня будут депортировать. Ну ладно, подумала я, меня же сегодня обещали отправить в Россию, подожду. Да-да, и снова наивная.

Часов в десять утра пришли за моей новой знакомой, представившейся Нелей, и она вышла. «Повезло, – подумала я. – Ну ничего, скоро и за мной придут». Но время шло: 12 часов дня, час… Никого не было, и я начала потихоньку сходить с ума. У меня появилось ощущение, что уже никто никогда не придёт и я здесь останусь неизвестно на какое время – без телефона, без возможности выйти и в принципе без какого-либо понимания ситуации. Мне стало физически не хватать воздуха. Я поняла, что, если я сейчас не поговорю ни с кем из родственников, у меня начнётся истерика. В тот момент мне было абсолютно всё равно, что скажут полицейские, и я начала стучать в дверь. Когда она открылась, я объяснила, что мне нужно на воздух. К моему удивлению, меня без проблем вывели на улицу и дали нормально отдышаться. Потом я сказала, что хочу позвонить, и снова возражений не было. Никогда в жизни я не думала о том, какое это благо – просто иметь возможность связаться с родными. Бедные мои родные, я предпочитала даже не думать о том, что с ними там сейчас творится…

Перед тем как позвонить жениху, я решила уточнить у единственного полицейского, более-менее знающего английский, когда же всё-таки я полечу домой, и он мне сказал, что завтра утром (то есть ещё целый день здесь, о боже…) меня отправят в миграционный центр и уже оттуда – в Россию. Пока я разговаривала по телефону, меня пригласили в комнату, где обедали полицейские (напугала я их, видимо, своей одышкой и близкой панической атакой), начали наперебой предлагать мне ланчбоксы со всякими супами, горячим и десертами. Конечно, мне в горло ничего не лезло, но я, пересилив себя, поклевала что-то, параллельно продолжая разговаривать по телефону. После этого, подумав, что, пока они такие добрые, надо воспользоваться моментом, я попросила одного из них поговорить с братом жениха на турецком, чтобы он выяснил всё от и до об этом миграционном центре.

Оказалось, что это никак не связанное с полицией заведение для женщин с нормальными кроватями, душем и трёхразовым питанием, где в течение 24–48 часов мне купят билет и отправят домой. Так сказал полицейский. Но вы же помните, я говорила, что никогда не надо слушать рассказы турок? Очень скоро я в этом убедилась, и не один раз. Но в тот момент у меня чуть-чуть отлегло от сердца. По крайней мере, не здесь. Пусть не в Испании, но хотя бы прочь из этой страны. Понимаете, да, как устроен человек?