Я люблю тебя. Уходи
© Фирсова М.П., 2025
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2025
Посвящается Марии Абакумовой и Александру Кузьмину
Глава 1
Даше в августе вырезали опухоль. Думали, что образование под челюстью доброкачественное. Но она уже тогда знала, что рак. Специалисты почему-то придерживались другого мнения. Прошло пару месяцев после операции, и опухоль вернулась. Маленький шарик слева под челюстью. Посторонним можно врать, что лимфоузел воспалился. Врать маме сложнее, но тоже можно.
Даша зареклась лечиться, поэтому саботировала всё, что говорили врачи. Обычно пациенты после операции волнуются и ждут гистологическое заключение, чтобы узнать, рак у них или всё-таки не он. Даша ничего не ждала и не волновалась. И без заключений ей всё было понятно. Забирать принципиально ничего не стала и продолжила жить в соответствии со своими планами. Окончательно переехала в Москву из Оренбурга и устроилась в газету.
Из Дашиного дневника:
«Я рада, что больна. Жить не очень нравится и не очень хочется. Меня прямо-таки воодушевляет мысль, что я уйду раньше всех, и меня не заденет ни старость, ни смерти родных. Уйду первая, а всем остальным счастливо оставаться. И мужа искать не надо. Зачем? Ведь со мной не проживёшь жизнь, и я не рожу детей».
В первые месяцы московской жизни Даша сделала пару попыток найти папика. Ей казалось, что оставшееся время нужно прожить в роскоши и красоте. Поиски закончились быстро, не успев начаться. Так она и не поняла, как привести в действие механизм по поиску людей с толстыми кошельками, но тонкими душами. Она поняла, что разводить мужчин на деньги – искусство, которым она не владеет. И начала мириться с мыслью, что единственный путь для неё – честная работа корреспондентом.
«Поиск папика завершён. Не умеешь брать у мужиков деньги, так не берись».
Даша работала в газете, входившей в один крупный медиахолдинг. Её быстро взяли в отдел, который специализировался на расследованиях. В основном социальных. Здесь писали про дома престарелых, бездомных собак, гробовщиков-аферистов. Быстрому трудоустройству удивляться не следовало: начальство сложное, задания странные, день ненормированный. Платили 75 тысяч рублей. Для Даши сумма серьёзная. В Оренбурге таких ставок не было.
И вот именно сейчас, когда её жизнь начала приобретать какую-никакую форму и содержание, звонит хирург Ерохин Сергей Александрович. Звонок застал Дашу, когда она выходила из метро.
– Дарья, здравствуйте! А вы почему до сих пор заключение своё не забрали? В августе вас прооперировали. Сейчас январь на дворе. У вас аденокистозный рак. Нужно срочно начинать лечение! Встать на учёт в онкоцентр. Пройти лучевую терапию. Столько времени с августа прошло. Вы чего ждали-то?
– Да я как-то забыла. Ладно, заберу в ближайшее время, спасибо, – и быстрее бросать трубку. Она в домике.
Конечно, Даша ничего не забыла. Всё это время живёт и знает, что где-то там в московской больнице валяется её заключение с приговором.
Дашина бабушка умерла от онкологии, дядя уже лет пять болеет. Рак горла. Всё, что можно, вырезали. Теперь не разговаривает, ест из шприца. Даша так не хотела! Она была уверена, что перебинтованной, измождённой походить всегда успеет. Рак в любом случае приведёт к этому. Так зачем торопить события?
У Даши была мечта. Она страстно желала встретить любовь. Ей уже 23. На счету ни одной нормальной романтической истории. Она перебивалась какими-то случайными знакомствами в приложениях. Её максимум – четыре свидания с Антоном. Он работал звукорежиссёром на «Мосфильме». Тоже недавно переехал в Москву. 27-летний картавый, невысокий, но очень талантливый композитор. С ним Даша в 22 года лишилась девственности.
Раньше Даша верила, что выйдет замуж один раз и навсегда за какого-нибудь влиятельного человека, поэтому прощаться с девственностью не спешила. Но время шло, подруги заводили себе парней, некоторые уже вышли замуж. Даша перестала верить. Тут ещё этот рак. Надо хоть переспать с кем-то перед смертью. С Антоном ничего серьёзного не получилось. Но секс как явление Даше понравился.
«Он мне кинул фразу “Отношения с тобой, Даша, это путь в никуда”. Совершенно прав. Мне осталось недолго. Лет 10, наверное. Может, меньше. Правда, он этого не знал, а расстался со мной из-за того, что я не хотела детей и семью. Ну или ещё почему-то. Я так и не поняла, но всё равно обидно».
Даша не любила врать, потому что не умела. И обещать Сергею Александровичу ничего не хотела, но пришлось. Она твёрдо и окончательно решила, что результаты забирать не будет.
Даша шла в редакцию и разговаривала сама с собой:
– Мы так не договаривались! Сказали сделать операцию – сделала. А про то, что это ещё не всё, ничего не было. Теперь она, оказывается, злокачественная. Да неужели?! Я и так ничего ещё не успела, а они мне предлагают в очередях больничных посидеть да в палатах полежать. Сколько осталось, столько и осталось. Единственное, о чём прошу, так это о настоящей любви. Чтоб как в книгах, как в кино. До потери пульса!
До московской газеты Даша уже успела поработать в нескольких оренбургских редакциях. С коллегами она обычно не общалась. Даша и так была закрытой, а на работе становилась почти немой. Она не верила людям, дорожила своей репутацией и боялась сказать лишнее про себя и других.
В отделе расследований было всего пять человек. Редактор Инна, её заместитель Артём и Даша с Настей. А во главе великая и ужасная Вероника, женщина нервная и авторитетная. Даша не видела Веронику вживую и надеялась, что она пробудет в декрете как можно дольше. Всегда. За три месяца она уже пару раз успела наорать на Дашу по телефону. Это было неприятно, но справедливо: Даша и сама считала, что за некоторые публикации её стоило и побить.
Из всех коллег Даше была симпатична Настя. Ей уже 40 лет, но она была только в начале своего журналистского пути. Пару лет назад вместе с мужем управляла небольшим бизнесом. Всё было неплохо до тех пор, пока компании не понадобился новый бухгалтер. Настя взяла на работу 30-летнюю Марину, которую потом тоже взял, но уже в жёны, Настин муж. Настя с двумя детьми была отправлена в свободное плаванье. Но она не унывает и верит, что её принц уже едет к ней. А пока Настя осваивает приложения для знакомств, ходит на фитнес и иногда подрабатывает переводами.
Даша завидовала её оптимизму и болтливости. У Насти была история из жизни на любую тему. «Инна, едешь в Сербию? О, я там была в том году! Слушай…» или «Вы будете кофе? А я обожаю кофе. Вот как-то раз мы…». Поток историй было не остановить, но веселило это только Дашу. Раздражительных Инну и Артёма Настя бесила. Хотя Инну бесила и Дашина молчаливость, в которой она видела упрямство и лицемерие. Думала, что Даша исключительно с коллегами общалась тремя фразами: «Всем привет», «Сделаю», «Всем пока», а на выходе из редакции становилась другим человеком. Отчасти Инна была права.
На работу Даша не красилась, одевалась скромно. Но в дни, когда у неё были запланированы свидания, удивительно преображалась. В редакционном туалете наносила макияж, переодевалась и распускала волосы, собранные в хвост. Выяснялось, что Даша не просто симпатичная. Она красивая. В первый раз, увидев эту метаморфозу, Инна отчитала её:
– Даш, ну вот можешь же выглядеть нормально! На работу ходит как бомж, а на выходе становится красоткой! То есть ты нас, своих коллег, совсем не уважаешь?
– Да я просто по утрам спать люблю, а не краситься, – оправдывалась Даша.
Она подходила к красоте утилитарно: если нет веской причины в лице какого-то интересного парня, краситься не будет.
На работу Даша шла без особого энтузиазма. Она знала, что новый день может готовить какую угодно проблему. Например, попросят найти под определённую тему контакт героя и договориться с ним об интервью. Обычно Даша начинала поиски с соцсетей. Потом говорила Инне, что не нашла. Начинала искать Инна тем же способом и находила героя за две минуты. Даша считала это мистикой.
– Всем привет! – Даша вешает куртку и направляется к своему столу.
Инна как-то слишком весело её встречает:
– Дашка! Хорошие новости. У тебя сегодня рейд по подземным переходам. Будем материал писать про попрошаек-мошенников.
Даша так и знала: новый день приносит новые проблемы.
– Поняла, – Даша уже начала прикидывать, где на этот раз будет провал. У неё сегодня ещё и свидание было запланировано. Даша надеялась, что её вовремя отпустят. Она многого ждала от встречи с новым знакомым.
Даша любила приложения для знакомств. Они заменили ей хобби. В сфере увлечений у неё были пробелы. На свиданиях Даша строила из себя карьеристку и рассказывала, что времени на хобби совсем не остаётся.
Недавно Даша открыла для себя приложение для секс-знакомств. Так его позиционировали создатели. Но она его выбрала из-за отличного интерфейса. Ещё Даша была уверена, что любовь можно найти где угодно.
Вчера Даша опять листала ленту. Остановилась на фотографии лохматого парня с обесцвеченными волосами. Корни чёрные, а волосы крашеные ещё белые, но уже начали желтеть. «Не ухаживает», – подумала Даша. Он чем-то напомнил ей Антона. Именно после него Даша стала обращать внимание на мужчин с длинными волосами. Ей совершенно разонравились короткостриженые. Вот ведь сила первого секса: образ мужчины, лишившего тебя девственности, действительно влияет на выбор будущих партнёров. Так думала Даша.
Но общая неопрятность парня становилась незаметной на фоне его улыбки. Он так широко улыбался! В анкете было следующее описание: «Я тебя никогда не отдам мусорам». Строчка из песни привела Дашу в восторг.
Первым сообщением написал: «Мой друг сказал, что я привлекаю несчастных женщин». «Я несчастная, но красивая» – и скинула фотографию. «И правда». Даша предупредила его, что у неё проблемы в отношениях из-за её языка, точнее, из-за колких шуток. Он ответил, что она просто заколдованная принцесса, а значит, ей нужен принц, который её расколдует. Даша точно так про себя и думала.
Сегодня они идут на свидание. Его зовут Максим (любимое имя Даши, так зовут её старшего брата), 27 лет, айтишник, живёт за городом, занимается фотографией. Даша уже влюбилась.
Идея репортажа про попрошаек с самого начала Даше показалась неубедительной. Во-первых, в Москве с ними борются. А по мнению Даши, так вообще победили. В центральных подземных переходах не найдёшь и одного просящего. Так ещё и будни. Четверг. 11 утра. Прохожих-то почти нет. Но начальство сначала придумывало тему, а потом искало героев. Точнее, искала Даша, но не находила или находила, но они не дотягивали до членов банды: все страждущие были настоящими.
На проспекте Мира встретила деда. На картонке написано «На лечение». Поговорила с ним и выяснила, что у него нога гниёт, деньги собирает на мази, живёт в Подмосковье и каждый день на электричке приезжает сюда. Даша дала ему 100 рублей и пожелала здоровья.
В другом переходе встретила безногую девушку Юлю. Думала, ну она точно может принадлежать к какому-то мошенническому анклаву, ведь кто-то её привозит сюда. Представилась волонтёром фонда, помогающего бездомным. Юля оказалась человеком с характером и в помощи не нуждалась. Продавцы близлежащих магазинов подтвердили: Юля действительно самостоятельная единица и так зарабатывает. Даша не поверила. Вечером решила проследить, кто её заберёт.
Часов в восемь в том же переходе, где работала Юля, появилась женщина с худой девочкой-подростком, которая сидела в инвалидной коляске. На ней были очки, маска и детская шапочка. Даша подошла к ним всё с той же легендой про фонд.
– Мы собираем деньги на реабилитацию, – грустно сказала толстая женщина то ли восточной, то ли цыганской наружности.
– А что случилось? – спросила Даша нарочито вежливо. Она никак не могла понять, кто перед ней: бессовестные мошенники, которые наживаются на сердобольных москвичах, или люди в трудной ситуации.
– Это моя сестра. С детства не ходит, бесконечные операции, – грустно и смиренно ответила женщина.
Она поделилась, что у неё ещё и сын есть, днём она работает, а после берёт коляску с сестрой и приходит сюда. Дашу смущало, что эта толстая смуглая брюнетка совсем не похожа на свою почти прозрачную сестру с русыми волосами.
Даша внимательнее пригляделась к больной и чуть не ахнула. Всё это время ей казалось, что в коляске ребёнок. Но это была худая взрослая женщина в медицинской маске, одетая в нарочито подростковую одежду!
Так, всё! Даша решила позвонить Веронике. Плюс в этом же переходе, с другой стороны, сидит Юля, за которой тоже нужно проследить. Даша почувствовала азарт: есть вероятность, что материал получится!
– Ты совсем идиотка? Я тебе сказала: сфокусируйся на ком-то одном! Кто тебя просил следить за двумя, я спрашиваю?! Ты у меня по этим переходам будешь бесконечно ходить!
Пока опять их не найдёшь! Ты меня поняла? Я не слышу ответа!
Вот чем Даше нравилась Вероника, так это страстью. Она орала на неё с такой экспрессией, что в какой-то момент оскорбления Даша перестала принимать на свой счёт и просто восхищалась неисчерпаемостью её раздражения и мата. Сколько она слов знает! Это просто удивительно. Но орала она, конечно, по делу.
Даша решила реабилитироваться после своих прошлых провалов и планировала разоблачить сразу двух героев: и Юлю, и этих странных женщин. В итоге, оставив настоящих мошенниц, пошла посмотреть, кто заберёт Юлю. Знаете, кто её забрал? Никто! Сама на своей каталке выехала из подземки и заехала в метро. Поздоровалась с его работниками, преодолела турникет и вот уже на перроне въезжает в вагон. Всё! Никакой мафии за Юлей не стоит.
Даша вернулась обратно в подземный переход. А этих шишиг уже нет. Оставалось только позвонить Веронике и сказать, что женщины ушли, а Юля уехала сама. Вспомнилась недавняя фраза Инны, которую она кинула в редакции при всех: «Вот, Даше какую тему ни дай, всё прое…т». Трудно не согласиться. Даша считала себя плохим журналистом, и сейчас в редакции ей об этом напомнят. И никому дела не будет до того, что она промёрзла в переходах и целый день ничего не ела. Так Даша и жалела себя. Этот вечер мог спасти только случайный секс с тем человеком-улыбкой.
«Карета подана». Такое сообщение Даша получила от Максима. Он первый, кому она дала свой адрес. Обычно опасалась проблем, которые мужчины могут принести ей в будущем. Максим у неё не вызывал страха и подозрительных предчувствий. Не похож он, насколько Даша могла судить по фото, на сталкера, способного испортить жизнь.
Только Даша начала искать ключи, чтобы закрыть дверь, пришло сообщение от Инны: «Даш, Вероника просила найти статистику по бездомным собакам, сколько их в России. Найди, пожалуйста»
– Да блин, она же тебя просила! Ты и ищи, – сказала вслух Даша, но написала: «Конечно, сейчас».
Даша искала статистические данные, пока лифт ехал 16 этажей вниз, искала, пока консьержка желала ей хорошего вечера, и искала даже тогда, когда садилась в машину, которая оказалась каршеринговой «Ладой Ларгус».
– Привет! – оторвалась от телефона и посмотрела новому знакомому прямо в глаза.
«О, Господи! До чего это были огромные озорные и хитрые карие глаза. По-моему, мы друг друга сразу поняли. У меня такие же, только голубые. Удивительное лицо: никогда не видела таких крутых и очерченных скул в сочетании с такой лохматой и большой головой. Губы пухлые и даже напоминают немного ботоксные женские, ну не те, что с перебором, а аккуратные. Пахло от него не очень свежо. Но запах был какой-то родной.
Существует мнение, что женщина понимает, будет она спать с мужчиной или нет, в первые секунды знакомства. Сущая правда. Я точно знала, что пересплю с ним».
– Слушай, мне тут быстренько нужно статистику по бездомным собакам отправить. Прям пять минут подожди, – командовала Даша. Она не оправдывалась, а говорила, что ему сейчас нужно делать.
– Да, да, конечно. Не обращай на меня внимания, – обаятельно улыбнулся её новый знакомый.
Улыбка – страшная вещь. Дашу уже однажды сгубила одна. Она с подругой Мариной занималась в тренажёрном зале, когда ещё жила в Оренбурге. И как-то на одной из тренировок увидела его: атлетичный блондин Алексей шёл по залу и улыбался. Что это была за улыбка! Даша называла её лучезарной. Другого слова и не подберёшь. Потом оказалось, что он улыбается всегда и всем. Он не был дурачком. Просто жизнерадостный. Даша своих чувств не скрывала, влюблена в него была страстно, но добиться взаимности не смогла. Всё, что она получила, – прощальные объятия. Абонемент закончился, и пришло время переезжать.
Да, Даша из тех женщин, которых завораживает внешняя красота мужчин.
«Буду умирать, но не забуду это лицо и улыбку. И голову ещё. У Максима она, действительно, большая. Умный, наверное. Да нет, точно умный. Выпускник МГУ, физфак, работал в крупных известных компаниях. Сейчас отдыхает от работы и творчески развивается: ходит на вокал, берёт уроки живописи».
Даша и Максим поехали к МГУ. Как она поняла, Максим очень гордился тем, что окончил этот университет. Он из какого-то маленького города. Своего образования Даша стеснялась. Она, не поступив в Щукинское, бесславно подала документы в Оренбургский педагогический университет. Спустя четыре года, уже переехав в Москву, стало ясно, что это было крупной ошибкой. Если бы она окончила столичный университет или даже какой-то колледж, у неё в Москве уже была бы хоть какая-то группа знакомых людей. А так Даша сокрушалась, что потратила несколько лет неизвестно на что.
В группе было всего 12 человек. Все пары проходили в одной аудитории. Из её одногруппников никто не стал журналистом. Есть домашний кондитер, маркетолог, мать двоих детей, но из корреспондентов только Даша. Выяснилось, что только она из всей группы больше ничего не умеет.
Пока гуляли, Даша два раза поскользнулась, но Максим почему-то помогать встать ей не спешил. Просто шёл рядом, не вынимая рук из карманов. Вообще, на джентльмена он был мало похож. Да и на 27-летнего мужчину тоже не походил. Это был какой-то подросток. Крашеные волосы, чёрные шаровары, кеды на тонкой подошве зимой. Похвастался Даше своим термобельём. Вид неблагополучный, но айфон последний, резюмировала Даша.
Её смущало только то, что мыслил он довольно шаблонно, как будто по какой-то методичке. Говорил, на государство работать нельзя. Нужно стремиться быть независимым. При этом сам на полставки делал что-то для государства в сфере дорожного движения. А Даше из редакции рекомендовал уйти. Она с ним особо не спорила. Максим много где работал. Даже управлял каким-то отделом. Везде увольнялся. Даша тоже долго не задерживалась на одном месте.
У Максима за плечами было два года психотерапии. Он и Даше на первой встрече успел диагностировать депрессию. Наверное, всё-таки зря она сказала, что жизнь как явление ей не очень нравится, и смерть на её фоне гораздо заманчивее. Максим ответил на это, что Даше срочно нужно к психотерапевту.
В машине сняли куртки. Даша начала жаловаться на свою маленькую грудь. Неизвестно, какими путями они дошли до этой темы. Лишь бы пожаловаться.
– Ну-ка, давай проверю, – Максим приложил руку к почти нулевой груди и сжал. Потянулся к Даше. Поцелуй.
– А ты отзывчивая, – улыбаясь, сказал Максим. Даша рассмеялась. Он ошибается.
«Я вообще не очень люблю целоваться. Какие-то рты у всех не такие. А вот этот просто для меня и под меня. Максим правильно целовался. Именно так, как мне нравилось. И вкус этих губ, действительно, как в книжках пишут, был сладким. Вот раньше, когда натыкалась на такие фразы, кроме “что за бред”, больше ничего не говорила. Но оказалось, всё так и есть: губы бывают сладкими».
Поехали в любимый бар Максима. Там на стене был «Крик» Мунка, но какой-то стилизованный. Даше не понравилось: не любит, когда великое превращают в мейнстрим. Максиму нравилось. А Даше нравился Максим. Своё мнение оставила при себе. Заказал пиво и только потом спросил:
– О, извини, а ты что-нибудь хочешь?
Она хотела, но отказалась. Было неловко что-то заказывать после того, как про неё забыли.
– Кстати, меня недавно таксист отчитал за штаны. Прикинь, просто сижу в такси, и какой-то рандомный чувак начинает гнать на меня за штаны! – Максим встал и с широченной улыбкой гордо заявил: – Смотри, какие у меня штаны!
Даша рассмеялась. Чёрные шаровары ему действительно подходили. Они подчёркивали его обаятельное раздолбайство.
– Классные штаны! – подтвердила.
Ещё рассказал историю о том, как однажды поехал автостопом из Москвы в Нижний Новгород, чтобы извиниться перед девушкой, а по дороге угощал дальнобойщика марками. Даше, как человеку, который всю студенческую юность провёл дома и о приключениях узнавал только из книг и кино, эта история понравилась. Ещё она подумала, если он ради какой-то там девчонки автостопом поехал, то на что же он пойдёт ради неё.
«Я влюбилась. Ещё в машине влюбилась. Знайте, любовь с первого взгляда существует! Ответственно заявляю».
Уже было одиннадцать вечера. Пришло время что-то решать. Максим заказал такси на адрес Даши. Она не хотела, чтобы он узнал, с кем она живёт. Образ независимой карьеристки пошатнётся.
В такси он включил тот самый трек, строчка из которого стояла у него в статусе в дейтинг-приложении. «Я тебя никогда не отдам мусорам». Потом началось интересное. Он накрыл свои и Дашины ноги курткой. Её руку положил к себе на пах, а своей рукой потянулся к ней. Свою неопытность Даша прятала за холодностью и отстранённостью. Конечно, если бы она виртуозно владела искусством обращения с мужским членом, то доставила бы удовольствие Максиму. Благодаря такому фону, как Даша, Максим был умелым любовником. Происходящее её возбуждало. Но куда она его приведёт? Эти мысли мешали насладиться процессом.
Вот они подъехали к дому, таксист открыл двери. Бизнес-класс всё-таки. Даша уже устала бояться момента, когда придётся сказать: «Я живу не одна. Занимаю не квартиру, а комнату в квартире моего дальнего родственника. Да, вот так».
Максим вышел из такси, но куртку надевать не стал.
– А у меня внутренний огонь. Я не замерзаю, – опять улыбается. Что за обаятельный дурак!
– Ну застегнись! Что ты её в руках держишь? Замёрзнешь ведь, – Даша начала по-матерински его отчитывать.
Стоит в шароварах, чёрной толстовке, в руках куртка какая-то зелёная. Кажется, подобную можно встретить в магазине с товарами для туризма. Ещё и лохматый. Да, не думала Даша и не гадала, что полюбит вот такой экземпляр. Да что же он вечно так широко улыбается! Даша не могла в таких условиях сохранять свой нарочито надменный вид. Это разбойничье обаяние заставляло улыбнуться в ответ.
– Так, ну я пошла. Мне завтра на работу, – набирает код на домофоне. Входит в подъезд, Макс задерживает дверь и идёт за ней. Выталкивать не стала. Сохраняет спокойствие перед неизбежностью признания. Уходить он не собирается, прекрасно понимает, что понравился и может рассчитывать на большее. Приехал лифт, Даша нажимает 16-й этаж. Он это видит.
– Ты меня не пригласишь к себе?
– Максим, до свидания. – Дашин союзник-лифт закрывает двери.
Пока поднимается, горько сожалеет о том, что не живёт одна. Вообще, надо уже снять квартиру, наверное. Тогда Максим сможет приезжать к ней. С этими мыслями вставляет ключ. Два поворота. Вот она и дома. Саша спит, встречает её только кот Джонник. Ему 16 лет. Он обоссал в этой квартире всё, что мог. Не щадил даже кровать хозяина, который его верно и преданно кормит три раза в день не самым дешёвым кормом.
Пришло сообщение. «Я за дверью. У тебя же 305 квартира?» О нет. «Не создавай мне проблем, я живу не одна». Даша посчитала свой ответ довольно элегантным и лаконичным. Хотя как здесь ещё ответишь. «Хорошо, мне всё равно сейчас некуда ехать. Я сниму для нас отель. Выйдешь?» О да! Наконец-то додумался. Конечно, она выйдет, выбежит, вышвырнется. Поправила макияж, расчесалась, переодеваться не стала. Даша остро чувствовала, что должна переспать с ним на первом свидании. Вдруг они больше не увидятся.
Вот они идут в отель, по дороге заходят в аптеку. Максим говорит, что ему надо купить воды. Даша, конечно, понимает, что подразумеваются презервативы. Немного удивилась, что он их не купил заранее: вряд ли верил в её непорочность, скорее дело в простом раздолбайстве.
Красивая ночь. Падает ослепительный снег. Всё блестит. Пока идут, Даша оправдывается, почему живёт не одна. «Да мне просто так удобно». Максим обрывает её рассуждения и говорит, чтобы не оправдывалась. Даше это не понравилось. Её удивило, что он взял на себя ответственность решить, оправдывается она или нет. По мнению Даши, она просто объясняла ситуацию.
Максим выбрал отель, который находился ближе всего к дому Даши. До чего же он был холодный. Она и так всё время мёрзла, а тут вообще окоченела. Максим замотал её в одеяло, пощекотал пятку, которая единственная выглядывала из этого кокона, и пошёл в душ. Пока его не было, Даша лежала, мёрзла и улыбалась.
«Понимаю, что приличные девушки не идут в отель спустя два часа после знакомства, но приличные девушки, наверное, и не умирают от рака в 23 года. Когда смерть не эфемерная, а самая настоящая и кроется в уплотнении под челюстью, а ещё и болит, то забываешь о формальностях. Я хочу этого парня здесь и сейчас. Он хочет меня. И, кстати, где написано, что сексом с настоящей любовью нужно заниматься после третьего свидания?»
В душ отправили Дашу. Она так быстро в жизни не мылась. Полила душем стратегически важные места и вышла, не вытираясь.
– Ты вся мокрая, – хитро улыбнулся Максим.
Опять оправдывается:
– Да я просто не люблю вытираться, – замечает, что и он не сухой. Делает вывод, что Максим тоже не любит вытираться! Получается, родственные души.
«Макс притянул меня к себе и поцеловал. Спускается ниже. Что? Куннилингус спустя два часа после знакомства? Я не против. Меня пробирает оргазмическая судорога. Потом, не давая мне прийти в себя, надевает презерватив. Ну не может такого быть, чтобы и член так идеально подошёл! Правда, кончает быстро».
Потом ещё раз, а потом просто лежат в обнимку. Он хочет спать, а Даша не может позволить, чтобы эта ночь так быстро закончилась. Начинает его донимать и щекотать.
– Так, Даша, я сейчас тебя свяжу, – угрожает. Это заводит ещё больше.
– А разве на шароварах предусмотрен ремень? – издевается Даша.
– Ты действительно не веришь, что я могу связать девушку?
– Нет! – смеётся над ним. Целуются.
Наступает время историй. Даша рассказывает, как её бросил Антон.
– Представляешь, он мне сказал, что отношения со мной – это путь в никуда. Я, правда, так и не поняла, куда нам надо было.
Максим смеётся.
«Никогда и ни с кем так нежно не проводила ночь. С ним так уютно: как будто мы уже годы вместе. Новое ощущение. Лежать с ним лучше, чем оргазм, деньги и всё остальное. Если это не любовь или её начало, то я не знаю, что это. Бесило, что время идёт. Пусть остановится!»
Разговаривают об отношениях. Даша заявляет, что не хочет ничего серьёзного. В общем-то хочет, но, чтобы сразу не напугать, решила сказать, что не хочет.
– А я не люблю, когда женщина превращается в кисель. Начинает написывать «Как дела». Это так смешно и нелепо выглядит, когда женщины привязываются и скучают.
Даша всё мотает на ус: так, первой не писать, быть независимой, самодостаточной и сексуальной. Решает не терять время и заняться сексом ещё раз, пока не уснул.
Максим предлагает ей видеться по вторникам. Даша соглашается. Она уже поставила цель превратить эти вторники в каждый день. Из неё бы, наверное, получилась хорошая наркоманка.
Подсаживается сразу.
«Я в этот Новый год загадала желание встретить любовь. И вот, спустя 23 дня, лежу с ней в одной кровати. А можно на первом свидании говорить: “Я люблю тебя”?
Он спит, а я всё думаю, чем это он пахнет».
С запахами у Даши особая история. В детстве у неё была привычка нюхать всё подряд: книги, игрушки, вещи. Но был один запах, в сравнении с которым меркли все остальные. Запах мамы. Она любила её патологически лет до четырнадцати. Дашу невозможно было отправить с ночёвкой к родственникам, в гости к бабушке. В детском лагере маме приходилось навещать Дашу через день, потому что она постоянно плакала и просила её забрать ежечасно. Дети на неё косились, воспитатели не могли понять, зачем вообще этого ребёнка отправили в лагерь. Даша, кстати, тоже задавалась этим вопросом: ей и дома было неплохо.
Даша была ребёнком тревожным. Её бесконечно терзали страшные предчувствия, снились кошмары. Ничего не успокаивало её так, как накручивание пряди маминых волос на палец и запах её шеи. Вот она настоящая женщина. С ней везде уютно. Она всё облагораживает. И пахнет удивительно: её собственный запах смешивался с духами. Причём отдельно от мамы духи эти Даше не нравились: специфические, тяжёлые. А на ней они проживали какую-то другую жизнь.
Даша приходила после уроков, когда училась в младших классах, и нюхала мамину сорочку. Так не хватало её, которую она видела утром и обязательно увидит вечером. Даша вдыхала эту сладкую свежесть и горевала оттого, что мамы нет рядом. Ведь она уже пришла, а мамы всё нет! Любовь эта патологическая тесно переплеталась со страхом её потерять. Всё время маленькая Даша боялась, что родители станут жертвами каких-то маньяков. Даша жила в страшном мире, пока все остальные жили в обычном.
Однажды недалеко от Дашиного дома убили какого-то бомжа. Его кровь осталась на гаражах. Все дети считали своей прямой обязанностью сходить посмотреть на место преступления. Даша тоже пошла. Стена в крови произвела на неё впечатление. Ужас. После этого Даша решила провожать и встречать родителей после работы, чтобы с ними ничего не случилось. Чтобы на них никто не напал. Папу она так и не проводила на работу: он уходил в 6:30 утра. Проспала. А вот маму встретила.
Страх, что какой-то рок, обезумевший маньяк или просто алкаш может лишить её родителей, не давал Даше спокойно проживать детство. Она не давала покоя другим.
Когда ей было 10 лет, вся семья отправилась в деревню на встречу выпускников. Собирались папины одноклассники спустя 20 лет после окончания школы. Родители оставили Дашу на вечер с бабушкой и братом Максимом, который был на семь лет старше. Сначала было весело. Максу, который был ещё тем выдумщиком, пришла идея посадить Дашу в тележку и скатить с горы. Эта затея Даше тоже показалась заманчивой.
Максим с управлением не справился, тележку не удержал, и Даша ехала, пока стена деревенского дома не остановила её. Потом раны полили йодом и начали новую игру. Но вместе с сумерками пришли фантомы маньяков. Даша держалась как могла. Просто из обычного ребёнка превращалась в тихого, задумчивого человечка. Становилось так страшно, что она уже не могла удержаться и начинала плакать. Сначала тихо и по слезинке, а потом уже истерика. Она рыдала и приговаривала: «Мама, мама, я хочу к маме».
Бабушка с братом прибегали к разным ухищрениям: конфетку хочешь? А в телефон поиграть?
Давай почитаем? Какие тут книжки, когда тебя терроризируют ужасные фантазии. Вот мама с папой идут домой после своей вечеринки, а за ними идёт маньяк. Он за спиной, а они, веселые, не чувствуют опасности. Вот он их сейчас убьёт! Хватит, хватит! Но Дашина фантазия не унимается, заставляя её страдать и бояться. «Всё, Даша, не вернутся они, – говорит себе девочка. – Не вернётся никогда мама!». Даша бьётся уже в настоящей истерике: задыхается, давится слезами и слюнями, кашляет.
Бабушка причитает: «Да что же это за ребёнок? Да Господи Боже ты мой! Родителям не даёт отдохнуть! Ну придут они, ну подожди ты, Дашенька!». Даша в свою очередь думает, какая же у неё недалёкая бабушка: её сын домой может не вернуться, а она про отдых! И вот спустя два часа, когда бабушка и брат бросили попытки успокоить ребёнка, приходят они. Живые! Мама! Её запах, шея, и «Дашуля, ну нельзя так сильно плакать!». С ней ничего не случилось. Спасибо, Бог!
Был ещё один страх. Точнее, всё тот же, но уже обезличенный. Пугала Дашу смерть, но не от маньяков уже, а просто неизбежная. Все умирают, и они умрут. «Мои родители умрут!». Особенно часто Даша думала об этом зимой. Вечер, небо тёмно-синее. Смотрит в окно, видит другие такие же окна с жёлтым светом. Уютно. Через час придут родители с работы. Брат играет в компьютер. Уроки сделала. Ничего не происходит, но мгновение, и приходит страшная мысль: «Даша, умрут твои мама и папа. Их не будет. Одна ты останешься. Как же ты будешь жить? Такая маленькая и такая бедная, а?» Цепенеет от ужаса. «Одна останусь». Сначала плачет втихомолку, чтобы не объяснять брату. Приходят родители. Поддаётся привычке: бежит к маме, виснет на шее.
– Что случилось?
– Мама, ты умрёшь. Я не хочу, – утыкается сопливым носом в шею.
Мама, не снимая дублёнки, садится на стул и сажает Дашу к себе на колени.
– Даша, мы все умрём. Смерть – естественный и неотъемлемый этап жизни. Но это будет очень-очень нескоро, – какой же голос у неё успокаивающий.
– Но я не хочу, чтобы вы умирали. Не хочу! Я тогда первая умру, – и опять плакать.
– Даша, так нельзя. Сначала умирают родители, потом их взрослые дети.
Но Даша уже маму не слушает. Она нашла решение. Да, она умрёт раньше всех.
– Даша, это будет не скоро. Слышишь? Так не скоро, что об этом думать сейчас даже неприлично. Всё, хватит о вечном. Давайте пить чай! Всё, давай слезай, говорю. Я уже запарилась в этой дубленке, – крепко-крепко обнимает Дашу.
Ребёнок утыкается в любимую шею. Как хорошо! Сейчас ещё и чай попьём с корзиночками. Вдыхает этот эфир, смешанный с морозом, и успокаивается: «Умрут, но не скоро».
Вот так же, но только без парфюмерных примесей, пах этот странный Максим. Даша уже называла его «мой Максим».
Утром Даша тихо собралась и ушла из номера. Будить Максима не стала. Удобно встречаться в отелях, которые находятся в 10 минутах ходьбы от дома. Даша быстро переоделась и поехала в свою обитель попрошаек, бездомных собак и другой социальщины.
Но сегодня Дашу работа не волновала. Максим так и не написал ей. Уже час дня. Тревожно. Телефон, как ни старалась Даша, гипнозу не поддавался. Сообщение не приходит. Не выдержала. Зашла в дейтинг-приложение, где они познакомились. Он был онлайн. Даша расстроилась. Получается, вчера свою любовь встретила только она. Максим всё так же в поиске. Даша решила трезво посмотреть на ситуацию. «Это мои проблемы. Привязываюсь стремительно, а он человек свободный. А я вообще-то не кисель». Патологически ревнивой Даше придётся тяжело, если она окончательно влюбится в Максима.
Даша вспомнила момент из детства. Папа во время прогулки помог какой-то девочке слепить снеговика. Даша расплакалась. Ей было очевидно, что это её личный папа навсегда, и вряд ли он уйдёт к другой девочке. Но это не мешало ей горевать о том, что он вообще обратил внимание на детской площадке на кого-то, кроме неё. Собственница с самого детства.
Ревность. Красивое слово. Со стержнем.
Даша спохватилась: так, надо удалить наш чат. Не хочу видеть, как он онлайн и кого-то ищет. К тому же всё равно уже там не переписываемся. Но вот зачем вообще кого-то искать, если вчера ты встретил любовь всей своей жизни? Не понимаю.
Дашины причитания прервало сообщение: «Так какие там фильмы мне надо посмотреть?» Даша заулыбалась, заликовала. Ура, товарищи! Ура! Не зря она вчера строила из себя знатока кино. Он нашёл повод написать! Ещё добавил, что на следующей встрече накормит её колёсами, чтобы она не мешала ему спать.
Даша всё не могла успокоиться. Скоро встретимся! Осталось дожить до этого момента. Ещё бы уметь ждать. Даша была рада, но вместе с тем ощущала непонятную тревогу. Она не могла понять, почему её так к нему тянет. Он не был парнем, о котором она мечтала. Конечно, красивый, но лохматый, с крашеными волосами, ещё эти родинки, которых не посчитать (Даша сразу сделала вывод: у него ВПЧ). Неизвестно, чем занимается. Ей показалась странной история про то, что он решил пожить за городом и отдохнуть от мегаполиса. Ещё, судя по его активности в приложении для знакомств, спит со всеми подряд. Ну это просто какой-то разбойник. Даша остановила дискуссию в своей голове.
«Но я хочу этого разбойника! Я не так представляла своего будущего мужа, но что поделать, такова судьба».
«Жить, конечно, стало приятнее, но можно сойти с ума от ожидания нового свидания. Он ничего точно не написал. А про то, что мы договаривались встречаться по вторникам, наверное, уже забыл. По-моему, он и в Питер собирался. Надо будет проверить потом питерскую версию этого приложения. Наверняка он и там будет кого-то искать. Но может, не будет? (Господи, хоть бы не искал)».
Две недели Даша жила в ожидании. Ей казалось, что они не закончатся. Для неё время тянулось невыносимо тоскливо и медленно. Максим больше и не писал. У Даши начались странные истерики. Весь день она держалась, была такой, как и всегда. Но вечером на неё накатывала волна безысходности. Права выплыть она себе не давала. Она утвердилась во мнении, что Максим связан с какими-то криминальными элементами. Не без основания.
На первом свидании, когда они катались на каршеринговой машине, заезжали передать деньги. Максим прямо так и сказал Даше:
– Ты не против, если мы заедем к одному человеку? Мне нужно ему деньги отдать. Долги мне ещё долго отдавать, – без тени смущения добавил он.
Даша совершенно спокойно ответила, что ничего против не имеет. Ей даже забавным показалось, что она журналист-расследователь, а он как-то связан с криминалом. Сейчас ей уже было страшно. Она плакала, бесконечно придумывала какие-то истории, где Максим становится жертвой криминальных авторитетов, его убивают или шантажируют. На деле всё обстояло гораздо проще. У Максима действительно был бизнес, о котором не стоит говорить во весь голос. Но ничего близко схожего с тем, что придумывала Даша, там не было.
«Хожу в церковь и ставлю за него свечки. Понимаю, что нельзя так быстро привязываться к людям. Но когда ты ничего не можешь, то хотя бы свечку поставь».
Верила Даша в Бога всегда, но в православие её затянуло года два назад. Она никак не могла найти работу после университета. Ушла с оренбургского телеканала: ей надоело снимать репортажи про протекающие крыши. Но так никуда и не устроилась. Ходила на какие-то бестолковые собеседования. Один раз её даже пригласили в школу робототехники. Там искали преподавателя для дошкольников. Школа находилась в другом конце города. В итоге, пока Даша ехала, передумала и оценила эту идею как бредовую. «Эти дети наверняка меня сами робототехнике научат, нежели я их со своим гуманитарным образованием».
Даша как-то всё чаще стала молиться. Акафисты 40 дней она и в старшей школе читала, чтобы сдать ЕГЭ. Чуть позже начала ходить в церковь на службы. Они производили на неё впечатление, завораживали и вызывали трепет. За этим трепетом она туда и ходила. Даша побаивалась Бога, поэтому считала, что лучше постоять на службе. Может, тогда Он будет чуть к ней помягче.
Ещё раньше, чем церковные службы, в её жизни появились мантры. Дашу не смущало, что всё это из разных религий. Был режим: две мантры слушала днём и две вечером. Это было незыблемо. Что бы ни происходило: приходила Даша пьяной после вечеринок или рыдала ночью от панической атаки, – ничего не могло помешать мантрам.
Эти ритуалы позволяли Даше не так сильно бояться жизни. Они ненадолго, но унимали бесконечный страх перед действительностью. Сегодня ничего не случится. Всё будет хорошо.
В этот раз она и молилась, и слушала мантры в усиленном режиме, но Максим всё не писал.
Очередная ночь. Даша заставляет память работать и воскрешать лицо Максима. Тоска. Неожиданно приходит долгожданное сообщение. Максим прислал Даше две фотографии какого-то парня. «Это Дима. Вот так он выглядит в жизни. А вот так на фотографиях». Наверное, Максим имел в виду, что на фотографиях его авторства Дима выглядит мужественным с твёрдым взглядом.
По мнению Даши, Максим фотографировал плохо. Он делал портреты. Скептически Даша к его творчеству начала относиться после того, как узнала историю о том, как близкий друг Максима, фотограф, создал проект «сотня портретов» или как-то так. Даша не запомнила. Идея заключалась в том, чтобы сделать сотню портретов случайных людей. Проект так и не доделали. Максим фотографировал примерно в той же манере, что и его друг. Даше казалось, что он бессознательно копировал идеи. Это вторично. Сознательно не мог. Он для этого слишком гордый. Но в целом Даше на эти портреты было плевать. Какая разница? Важно только, что он не забыл про неё.
«Написал мне! Мы не договорились о новой встрече, но тот факт, что он вспомнил про меня, когда пил в питерском баре с другом, уже о чём-то да и говорит!»
Сегодня в Москву переезжают Дашины подруги Арина и Ильмира. Первая ровно столько, сколько её знает Даша, хочет похудеть. Лишних у неё стабильно килограмм двадцать. Сильно она не страдает по этому поводу. По крайней мере, ничего особенно не делает, чтобы от них избавиться. Силы воли нет. В этом они с Дашей похожи. Они обычно едят всё, что душе угодно, а потом сидят и причитают: «Нет у нас силы воли, никому мы с такими телами не нужны будем». Причём Даша и Арина в разных весовых категориях, но это не мешает им страдать из-за одной проблемы.
Ильмира не может устроить личную жизнь. Ей очень хочется отношений в самом классическом понимании этого слова. В представлении Ильмиры под этим подразумевается «возвращаться домой, где тебя ждут, готовить ужин своему мужику, вместе смотреть кино, заниматься сексом, через год пожениться, ещё через девять месяцев стать родителями». Ильмира не знакомится с парнями без машин и ходит с лицом, на котором уже есть отпечаток трудной судьбы. Откуда взялся – непонятно.
Даша и Ильмира – амбассадоры быстрого секса, а также слёз о несчастной доле и отсутствии гордости. Но нужно отдать должное Ильмире. Она горяча в сексе. Даше огня не хватает. С Ильмирой не хотят встречаться и, что называется, строить отношения, но все её бывшие стабильно хотят с ней переспать ещё разок. Она не скупится на ласки и всегда искренне рада возможности «потрогать мужика и его член».
И вот этих девчонок Даша подставила. Разговоры о переезде в Москву начались пару лет назад. Даша пообещала им, что в Москве все будут жить вместе. Но она переехала раньше на полгода. Ей не захотелось ждать. Когда девчонки купили билеты, встал вопрос поиска квартиры. У Даши спросили, в каком районе она предпочтёт жить. А Даша поняла, что жить вместе она совсем не хочет. Её полностью устраивало так называемое сожительство с Сашей: она уходила, во сколько хотела, и возвращалась, когда считала нужным. Ни перед кем не отчитывалась и никому не объясняла, куда идёт. Да и Сашина двухкомнатная квартира находилась в новостройке на северо-западе в хорошем районе недалеко от метро. И платить за такую роскошь нужно было 10 тысяч рублей. Если говорить совсем честно, то зачастую платила Дашина мама, потому что зарплата Даши удивительным образом исчезала за две недели, а жить обыкновенно надо было четыре.
Когда Арина в очередной раз уточнила: «Мы будем жить вместе?», Даша собралась и ответила прямо: «Нет, жить вместе мы не будем». Ей объявили бойкот за предательство дружбы и преследование исключительно своих интересов. Всё это было справедливо и заслуженно. Даша признавала.
Теперь из-за не сдержанного Дашей обещания бюджет понаехавших на аренду квартиры из небольшого стал незначительным. Им пришлось снять комнату где-то в Новогиреево. Даше было стыдно. Но лишь из-за того, что она сразу не сказала о своих желаниях и планах, боялась, что на неё обидятся, поэтому молчала до самого конца, надеясь, что ситуация рассосётся сама собой.
Ильмира и Арина с Дашей в воспитательных целях неделю не разговаривали, но потом остыли. Вряд ли простили, но эта тема больше не поднималась.
Чтобы унять муки совести, Даша размышляла так: «Кому будет хорошо, если мы все вместе будем жить в некомфортных условиях? Правильно, никому. Если меня всё устраивает, почему я должна что-то менять?» Но в итоге она всё равно приходила к одной мысли: «Даша, тебя судят не за то, что ты выбрала свой комфорт, а за то, что ты честно и сразу не сказала о своих желаниях».
Тогда к стыду примешивалась ещё и печаль: Даша утверждалась в том, что человек она в общем-то не очень. Но и дружба у девчонок была специфической. Они были друзьями не потому, что им было душевно и приятно вместе находиться, а потому, что больше не с кем было общаться.
Дружба сложилась случайно. Даша с Ариной ходили в один детский сад, приятельствовали в школе. Марина тоже училась с ними, но тогда они не общались. Ильмира перешла в их школу в 8-м классе и начала дружить с Мариной. Потом всё поменялось. Арина ушла после 9-го класса. Даша с Мариной отправились на журфак педагогического универа после 11-го класса, а Ильмира поступила тоже в пед, но на экономический факультет. В зданиях они учились разных и почти не пересекались. Но однажды, когда Даша и Марина заканчивали универ, а Арина уже год трудилась в торговом центре, продавая слаймы, произошла случайная встреча.
Ильмира проходила мимо магазинчика Арины. Их взгляды встретились. Они радостно поприветствовали друг друга и договорились куда-нибудь сходить. Дашу с Мариной тоже позвали. Так и сложился «Корпоративчик». Девчонки так нарекли свой дружеский коллектив, который обычно собирался только затем, чтобы напиться у Марины, а потом поехать в клуб. Их объединяло одно: ни у одной не было парня. На своих посиделках они сетовали на то, что одноклассницы выходят замуж, рожают детей, а они по пятницам пьют пиво и едят крабовые чипсы. Но спустя год «Корпоративчик» начал потихоньку распадаться: Марина нашла парня, Даша уехала в Москву. Сделала она это довольно странно. Но в своей манере.
Даша патологически боялась сглаза, точнее, опасалась, что Арина может позавидовать её отъезду, и тогда ничего не получится. Даша сообщила о своём переезде, когда жила в Москве уже третий месяц. Арина, с трудом переносившая изменения в чужих жизнях, отреагировала на это обидой.
– Ну мы же вместе собирались!
– Ну, Ариша, я не могу ещё полгода ждать, пока ты накопишь на переезд.
Арина обижалась, но начала усиленно копить деньги, а потом и Ильмиру уговорила переехать, которая вообще никуда не собиралась. Марина в то время уже жила в Москве со своим бойфрендом. Так «Корпоративчик» и переехал, но дружба совсем подостыла.
Арина недавно заявила, что другого она от Даши и не ожидала. Якобы та всегда делает так, как удобно ей одной, про других совсем не думает. Даша считала, что эти обвинения несправедливы. К тому же, если в скором времени она переедет к Максиму (да, Даша уже мысленно переехала к Максиму), она всё равно не сможет с ними снимать квартиру. Даша успокаивала себя тем, что она просто перенесла во времени их головную боль от поисков жилья. Какая разница – искать жильё на двоих сейчас или заняться этим позже?
Финал Дашиных размышлений всегда был один. «Я виновата. Знаю. Хватит оправдываться. Да и девчонок я, конечно, люблю. Оттого и стыдно. Ну уже ладно. Что говорить».
Чтобы дополнить свой загадочно-депрессивный образ, Даша ещё на первой встрече сказала Максиму, что мучается бессонницей. К тому же она хотела скрыть своё желание бесконечной ночи. Якобы она не спит не потому, что не может надышаться и насмотреться на Максима, а потому, что страдает бессонницей. Враньё. Спала Даша всегда отлично.
Максим написал ей, что вернулся из Питера. Даша в ответ пожаловалась, что опять не может уснуть, и попросила почитать ей сказку. Ей показалось, что такие милые просьбы помогут влюбить Максима в неё и поспособствуют их сближению. Ведь не всем подряд он записывает голосовые сообщения со сказками! Максим взялся читать «Двенадцать месяцев». Не старался, как попало. Но потом предложил встретиться ещё раз. Предусмотрительно написал: «Я очень бережно отношусь к своему сну, поэтому опасаюсь тебя звать на свидание». – «Да ты что! Надо было сразу мне сказать об этом. Я же не знала». – «Ну тогда это было неуместно говорить».
Вот оно что! Трепетное отношение ко сну. Даша в срочном порядке отказалась от всякого баловства ночью. Лежать тихо, спать и Максиму не мешать. Запомнила.
В этот раз они оказались в другом отеле по соседству с Дашиным домом. Но эта встреча её не порадовала. Она так долго ждала её, а они просто занялись сексом, и Максим лёг спать, сославшись на усталость. В этот раз Даша не мешала. Пока Максим спал, она думала о замечании, которое он ей сделал сегодня: заявил, что Дашино «Мне без разницы», фраза, которую она постоянно повторяет, бесит. Даша и не знала, что это может раздражать. Ей действительно многие вещи были безразличны. Ну какая разница – идти в отель «Искушение» или отель «Киви»? Ну без разницы ведь. Главное, что вместе.
Сегодня случилось важное событие. Даша призналась. Сказала, что ходит в церковь немного чаще, чем другие люди. Почти каждый день. Ещё про мантры рассказала. Максим посмеялся над таким всеверием. А вот откуда у Даши небольшой шрам на шее с левой стороны, говорить отказалась. Максим и не настаивал. Вообще ни на чём не настаивает.
Дашины показная независимость и артикулируемое нежелание серьёзных отношений тоже принесли плоды. Максиму, видимо, было интересно убедить её поменять мнение.
– Будет смешно, если в итоге мы будем с тобой парой, – улыбнулся Максим.
Даша помялась, собрала волю в кулак, попыталась скрыть ликование и спокойно ответила:
– Не думаю, что это возможно, – а про себя подумала: «Ага, вот ты и попался!».
К Дашиной досаде, утро наступило опять слишком быстро. Ей опять нужно уйти. Она железно запомнила, что ни при каких обстоятельствах нельзя тревожить сон Максима. Замки на куртке и сапогах застёгивала на улице. Пока шла домой, размышляла, как интересно складывается жизнь. Она смертельно больна, смертельно влюблена, а к вечеру будет и смертельно счастлива. Даша готовилась к роскошной трате. Она решила потратить 15 тысяч рублей на билет на «Снежное шоу Славы Полунина». Даша решила не скупиться и сидеть в первом ряду. «Такая у меня нервная работа, такая я одинокая в дни, когда нет Максима (а нет его почти всегда), так почему же не побаловать себя?»
Но радость от покупки была недолгой. Дашу больше занимало другое, точнее, угнетало: она хотела видеться с Максимом гораздо чаще, чем он с ней.
«Личность его гораздо более сложная, чем моя. Он необычный. Я прямо чувствую, что ему всё быстро надоедает: нужно надевать интересную одежду, украшения, рассказывать интересные истории. Он мне чем-то напоминает ребёнка. Перестанешь развлекать – тут же отвлечётся и забудет. Вот лучше бы у меня мама была такая, а то она отвлечься и забыть про опухоль мою не может, а ведь в мире есть вещи куда более интересные».
– Мам, у меня точно ничего не болит! Я не пойду в больницу. Мы договаривались ведь: я делаю операцию, и мы больше к этому вопросу не возвращаемся. Так в чём вопрос-то тогда? Операцию я сделала!
– Ну проверяться надо, Даша! Это не шутки!
Тут в разговор вступал папа Даши с призывами успокоиться или попрощаться. Телефонные разговоры всегда проходили с участием трёх сторон: Даша, мама и папа, который вовремя говорил им «брейк».
Даша считала, что семья научила её всему хорошему, а всё плохое – её личная разработка. В семье Гурьевых было никем не сформулированное правило, которое заключалось в абсолютном принятии человека. Поэтому Даша и её мама кричали друг на друга, ссорились по телефону, но в конце всегда «Спокойной ночи, Даша. Завтра созвонимся».
Дашины родители вместе 30 лет. Папа был всегда снисходителен к маме: она могла кричать на него, шутить над ним и ехидничать, но папа никогда так не вёл себя с ней. В нём было врождённое джентльменство. Его любили животные, дети и женщины. Его мягкость, доброта и ответственность покоряли. Никогда не гнался за деньгами и до сих пор работал токарем. Дашу в подростковом возрасте возмущало, что он начисто лишён амбиций. Потом поняла, что он просто живёт так, как хочет. Ему нравится его завод, его коллеги-токари. Все события, которые происходили в семье, встречал спокойно и смиренно. Он не молился, не ходил в церковь, но был настоящим христианином. У него естественным образом получалось соблюдать все заповеди.
Но, по словам мамы, таким он был не всегда. Якобы он является продуктом её воспитания. Когда родился Дашин брат, они жили в общежитии, и папа водился с каким-то Славиком, алкоголиком и игроманом. Мама угрожала развестись, если он не бросит пить. Он бросил. И лет двадцать уже не курит. Даша считала, что мама лукавит: мягкость характера, деликатность и доброта у папы с рождения. Он был средним сыном в многодетной деревенской семье. Может, отсюда у него терпимость и терпение.
У Дашиной мамы тоже не было особо счастливого детства. Её отец пил. Дашина бабушка с ним развелась, оставшись с двумя детьми. А потом дед неожиданно женился на женщине с ребёнком и пить перестал. Такой поворот. Даша его не понимала. Она считала баб Машу женщиной удивительной. Худая и высокая. Даша и её мама уродились маленькими и плотными. Баб Маша больше не вышла замуж. Почему – Даша так и не поняла. Баб Маша умерла от рака, когда ей было немного за шестьдесят. Благодаря ей у Даши появилась собака Малышка. Больше, чем собака. Член семьи. Маленькая белая собачка, способная на многое ради любви. Однажды вся семья поехала на речку. Папа нырнул в воду, а Малышка, которая его обожала, увидев это, ни секунды не раздумывая, нырнула за ним. До этого никогда не плавала. Даша считала это иллюстрацией настоящей любви: ты не знаешь, что там в этой глади, но всё равно ныряешь. Главное – вместе.
Малышка тоже умерла от рака. Сейчас раком болела Даша и её дядя Саша. В каждом поколении семья отдаёт жертву раку. Такой вывод сделала Даша. Из стариков ушла бабушка. Из взрослых умрёт дядя. А от молодёжи пойдёт она.
– Всё, мам, если ты каждый телефонный разговор будешь начинать и заканчивать с причитаниями о врачах, тогда звонить перестану! – угрожала Даша.
«Может, она чувствует, что болезнь прогрессирует? Опухоль действительно болит, и с каждым днём всё сильнее. Но к врачу я не пойду. Дело не только в том, что не хочу лечиться. В первую очередь у моей семьи нет денег, чтобы оплачивать лечение. Мы за ту операцию 100 тысяч отдали, а в онкологических клиниках суммы гораздо серьёзнее требуются. Во-вторых, я не хочу выбывать из обоймы: пока другие будут работать и встречаться с парнями, я буду в больнице, что ли, лежать? Так нечестно. Лучше сейчас взять от жизни если не всё, то хотя бы многое».
У Даши была теория. Каждый больной раком может примерно вспомнить момент, когда он себе этого пожелал. Эту теорию она могла подтвердить только личным опытом.
Точно помнила, что сделала это пару лет назад, когда работала на оренбургском телеканале. Была летняя практика. Ей там не очень нравилось, она уставала, но ведь карьеру нужно с чего-то начинать. Жизнь казалась бессмысленной. Такой она казалась ей всегда. Именно в тот год в какой-то из череды рабочих дней она искренне и от всей души пожелала себе смерти. Буквально через месяц под её челюстью появилась шишка.
«Не бороться с раком моя гражданская позиция. Манифест против жизни. Болит, конечно! Да так сильно, что и страшно становится. Я в такие моменты думаю: ну всё, она врастает прямо сейчас в челюсть, а потом мне пол-лица отпилят. Страшно? Страшно. Но и последствия операции не менее страшные. Ещё эти очереди в онкологических клиниках. Людям и так немного осталось, так им ещё и в очереди свою жизнь предлагают оставить. Мне часто раньше приходили мысли всё это закончить, останавливает одно: где-то слышала, что в загробном мире те, кто решил закончить пораньше, никогда не встретятся со своими близкими. А я бабушку хочу увидеть и свою Малышку. Да и как-то нет красивых путей для самостоятельного ухода. Поживём-потерпим».
Воскресенье. День счастливый. На работу не надо, Даша идёт на «Снежное шоу Славы Полунина». Звонит телефон. Только не это. На экране зловеще появилось имя «Вероника».
– Даш, у тебя сегодня какие планы? – заискивающе спросила Вероника. На неё это было непохоже.
– Купила билет за 15 тысяч на Полунина. В 17:00 иду на шоу, – сказала правду Даша.
– Понятно. Сегодня в полдень тебе нужно быть на работе. Подробности чуть позже напишу. На шоу тоже успеешь.
К Полунину в итоге пошёл Максим. Он недавно переехал в Москву. Даше не сказал. Она об этом узнала, когда предложила сходить на шоу вместо неё. Даша рассчитывала, что после такого презента он пригласит её в гости. Максим не хотел идти на представление, но когда увидел цену на билете, согласился. Правда, потом жаловался: мол, на дворе такое время, 2022 год, а я сижу с детьми в цирке.
Даша считала удивительным, что они с Максимом были вместе в ночь с 23 на 24 января. Потом встретились ночью с 23 на 24 февраля. Он всю ночь не спал, что-то там мониторил. Даша даже новости не читала. Её работа была мало связана с информационными поводами: она занималась проблемами социально-вечными. Максим следил, переживал, что-то пытался объяснить Даше. Она не вникала и думала, что все эти события не повлияют на её жизнь. Главное, такие вещи не говорить при Максиме. Недавно он заявил: «Даш, как же хорошо, что ты обычно молчишь на эту тему». Как и на многие другие.
Дашу занимали другие вопросы. Например, почему Максим не сделал никакого ответного жеста на её подарок-билет? Он же прекрасно знал, что она так и не увидела шоу.
«Мог купить мне билет на другую дату или ещё что-нибудь приятное придумать. Но ему это в голову даже не пришло. Он мне вообще ничего не дарит!»
С переездом Максима в Москву у Даши появилось хобби. Теперь она не просто знакомилась и встречалась с мужчинами из приложений, а переписывалась с Максимом от лица других девушек. Можно создать анонимный профиль и скидывать фотографии каких угодно девушек. Были разные героини. Например, Даша переписывалась с ним от имени девушки, которая жаловалась на то, что она спит на первых свиданиях, а потом парни ей не перезванивают. Даша скинула фотографию Ильмиры. Максим посоветовал ей стать интересной и недоступной. Писал, что надо быть одновременно заинтересованной в парне, но при этом сохранять независимость.
Потом он пересказывал Даше содержание этой переписки и радовался, что кому-то помог советом. Даша еле сдержалась, чтобы не засмеяться и не рассказать ему, что всё это она не только читала, но и писала. Это последнее, что она успела бы ему сказать. Даша это понимала.
Этой незнакомке из приложения он писал, что во время поездки в Питер встретил девушку, которая так его впечатлила своими тёплыми рассказами о родителях, что ему аж захотелось на ней жениться. Он позвал её к себе с условием, что не будет с ней спать. Даше читать это было обидно: она-то переспала с ним сразу. Даше эту историю Максим не стал рассказывать. Рассказал про другую петербурженку, которая разводила его на походы в театр.
Когда Даша точно хотела знать, почему Максим отказался с ней встретиться, она знакомилась с ним от лица новой героини и предлагала увидеться прямо сейчас. Он отвечал: «У меня дела». Даша радовалась. Значит, он ей не соврал. Даше было стыдно. Ей не нравились такие способы получения информации. Она считала, что Максим принимает её если не за друга, то за доброго приятеля: он рассказывал ей про своих друзей и женщин.
Даша полюбила квартиру Максима. Самый центр. Просторная. Мебель старая. На белый диван, который время превратило в серый, Максим уже успел что-то пролить. Старые скрипучие полы, которые после мытья почему-то воняли кошачьим туалетом. Пора менять.
Даше выпала честь разбирать вещи Максима. Она удивилась тому, сколько у него было тряпья, которое он категорически отказывался выкидывать.
– Ну, на этих джинсах пятно, к тому же они белые, – смеялась Даша и доставала очередное сокровище Максима из чемодана.
– Не выкидывай, может, пригодятся! – кричал ей Максим из другой комнаты.
– На какой случай, интересно узнать? – передразнивала Даша, но аккуратно складывала идиотские джинсы в шкаф.
Максим оказался хозяйственным. Перевёз свои сковородки, чайники, бокалы в разводах, почти догоревшие свечи. Даша всё отмыла, расставила по шкафчикам и ящичкам. Сделала попытку создать уют.
На кухонном подоконнике в тесном горшке стояло высокое авокадо, которое осталось от прошлых жильцов. «Так, ну тебя, беднягу, мы попозже пересадим». У Даши были планы на жизнь в этом доме. «Как же мне здесь нравится!»
Из спальни вышел вместе с длинным бонгом Максим.
– А где все зажигалки?
– Я их в отдельную коробку убрала, чтобы не валялись, – Даша взяла с подоконника небольшой пластиковый короб и отдала Максиму. Курил он много. Был всегда чуть расслабленно-весёлым. Даша не хотела с этим связываться. Он предлагал ей, но она пока отказывалась. Боялась расслабиться и сказать лишнее.