Приворот

Глава 1: Несчастная любовь

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая деревенские улицы в багряные оттенки. Длинные тени домов ложились на пыльную дорогу, а в воздухе висел запах нагретой земли и свежескошенного сена. Вдалеке, за перелеском, слышался гул работающих тракторов, и Наташа знала, что скоро он снова проедет мимо.

Она сидела на старом деревянном крыльце родительского дома, босые ноги упирались в тёплые доски, а в руках она лениво вертела ромашку. Всё её внимание было приковано к дороге, ведущей к центральной улице деревни. Где-то там, в клубах пыли, скоро появится его трактор.

Антон.

Высокий, сильный, с широкими плечами и уверенной походкой. У него были русые волосы, вечно взъерошенные ветром, и спокойные, чуть прищуренные глаза. Он работал в совхозе трактористом, и это придавало ему какой-то особенный, земной шарм. Девушки поглядывали на него, но он всегда держался в стороне, не проявляя особого интереса к ухаживаниям. Наташа влюбилась в него ещё в школе, но признаться не могла – слишком боялась насмешек и отказа.

Жить с этим было непросто.

После школы их пути разошлись. Антон сразу пошёл работать, а Наташа устроилась на ферму дояркой. Деревня была маленькая, они часто пересекались, но каждый раз он проходил мимо, даже не взглянув на неё.

Он всегда был рядом, но в то же время бесконечно далёк.

Иногда, встречая её взгляд, он кивал вежливо, но сдержанно, без намёка на интерес. А она ловила каждое его движение, каждую его улыбку, ловила себя на том, что вспоминает, как в школе он однажды помог ей поднять корзину с булочками. Тогда она впервые увидела в его глазах искорки доброты.

Но теперь всё изменилось.

Стукнула дверь. Наташа вздрогнула и повернула голову.

– Наташ, ну хватит уже в облаках витать, – мать с укором посмотрела на неё. – Чего уставилась? Опять Антона ждёшь?

Наташа промолчала.

– Эх, дочка… Он же даже не смотрит в твою сторону. Найди себе кого-нибудь другого, пока не поздно.

– Да ну тебя, – тихо ответила Наташа, насупившись.

Её мать только вздохнула и ушла в дом, оставив дочь наедине со своими мыслями.

Она знала, что мать права. Но разве можно просто так забыть?

Дни проходили в мучительной тоске. Утром – дойка, потом работа на ферме, потом снова дом, а вечером – ожидание у дороги, в надежде, что он хоть раз посмотрит на неё иначе. Но этого не происходило.

Однажды, когда Наташа уже начала мириться со своими чувствами, подруга, Ларка, сунула ей под локоть кукурузный початок и многозначительно сказала:

– А ты не думала к бабке Лукерье сходить?

– К кому? – Наташа вздрогнула, но тут же попыталась сделать вид, что не поняла.

– Да не притворяйся! К Лукерье. Может, поможет? Раз уж так его любишь…

Наташа напряглась.

Конечно, она слышала про Лукерью. Старая женщина жила на самом краю деревни, в ветхом, заросшем мхом доме. Днём она редко выходила, а ночью люди замечали у их домов чёрную кошку, которая наблюдала за ними из темноты. В деревне поговаривали, что это сама Лукерья следит за жителями.

– Боюсь я её, – шёпотом призналась Наташа.

Ларка хмыкнула.

– Ну-ну. А Вера Степановна к ней ходила, когда муж её гулять начал. Теперь он к ней как привязанный, из дома без спросу не выходит.

Наташа молчала.

Мысль о Лукерье засела у неё в голове, словно назойливый репейник.

Ночью она долго лежала без сна. В голове звучали слова Ларки: «Может, поможет? Раз уж так его любишь…»

Она уже год сгорает от чувств, уже год каждую ночь мечтает о нём. Что, если можно сделать так, чтобы он полюбил её? Пусть даже с помощью колдовства.

Но разве можно заставить человека любить?

Эта мысль пугала её.

Но страх одиночества пугал ещё больше.

Наташа долго боролась с сомнениями. Но потом решила: пусть хоть что будет, но жить так дальше она не могла.

Наступил вечер.

Сумерки медленно окутывали деревню, дома прятались в сгущающейся темноте. Наташа накинула старый платок, поправила подол платья и глубоко вздохнула.

Перед тем как выйти за порог, она бросила последний взгляд на родителей.

– Я тут подумала… Поживу недельку у Ларки, – сказала она, стараясь говорить уверенно. – Может, смена обстановки поможет. Голова кругом идёт.

Мать подозрительно посмотрела на неё, но ничего не сказала. Отец лишь пожал плечами.

– Ну поживи у подруги, если хочешь. Только про родной дом не забывай.

Наташа кивнула, подхватила небольшой узелок с вещами и вышла на улицу.

Она пошла к дому Лукерьи.

Глава 2: Ведьмин дом

Деревня быстро скрывалась во мраке, и от этого у Наташи внутри всё сжималось. Она шла по тропинке, ведущей к краю деревни, туда, где стоял дом Лукерьи – маленькая избушка, укрывшаяся в тени старых осин. О ней говорили разное. Одни клялись, что Лукерья лечила людей лучше любой больницы, другие – что могла насылать порчу одним взглядом.

Дорожка к её дому давно заросла, словно сама природа пыталась скрыть его от лишних глаз. Наташа шла, стараясь не думать о том, как дрожат её пальцы, как сердце бешено колотится в груди.

Поговаривали, что у Лукерьи нет ни семьи, ни родни. Живёт она одна, не ходит в церковь и не празднует пасху и другие православные праздники. А ещё – что по ночам её видели в образе чёрной кошки, бесшумно прячущейся по деревне.

Наташа всегда считала эти рассказы бабкиными сказками. Но сейчас, когда до дома колдуньи оставались считаные шаги, страх окутал её.

Она остановилась у покосившегося забора. Дом Лукерьи выглядел ветхим, но не заброшенным. Крыша покрыта старой, но крепкой соломой, оконные рамы выкрашены в тёмный цвет. Из трубы лениво тянулся тонкий столб дыма – значит, бабка была дома.

Наташа тяжело сглотнула.

– Поздно отступать.

Она открыла калитку, та заскрипела, нарушая ночную тишину.

Тут же в проёме двери появилась тёмная фигура.

– Не поздновато ли для гостей? – голос был хриплым, но уверенным.

От неожиданности Наташа вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

– Прости, бабушка, что поздно. Мне… мне очень нужно с тобой поговорить.

Лукерья молча смотрела на неё. Глаза её блестели в полумраке, словно у животного. Наташа невольно шагнула назад, но тут ведьма хмыкнула.

– Ну, коли пришла, заходи.

Внутри дома пахло сушёными травами и горьким дымом. Пол устилали тряпичные дорожки, стены были увешаны пучками засушенных растений. В дальнем углу стоял тяжёлый стол, уставленный бутылочками и банками, а у печи примостился старый, облезлый кот.

– Что надо? – спросила Лукерья, разглядывая Наташу.

Она опустила взгляд.

– Я… я хочу, чтобы ты помогла мне.

Бабка не ответила. Подошла к столу, взяла кружку, отпила чего-то.

– Сначала скажи, кто надоумил тебя ко мне прийти?

– Никто… Я сама…

– Сама, значит. Ну-ну.

Наташа нервно теребила край платка.

– Мне… мне надо, чтобы один человек… чтобы он меня полюбил.

Лукерья долго молчала.

Потом кивнула.

– Догадывалась, что с этим придёшь.

– Так ты поможешь?

– Спешишь ты, девка. Сначала уясни одно: колдовство – это не игрушки. За каждое доброе дело платишь чем-то, а за злое – вдвойне.

Наташа замерла.

– Я готова.

Лукерья посмотрела на неё пристально, словно оценивая.

– Готова? – переспросила ведьма. – Ну-ну. Тогда поживёшь у меня. Будешь помогать мне, и сама учиться. Может, тогда и разберёшься, что к чему.

– Жить у тебя? – Наташа всё-таки надеялась, что будет способ быстрее и проще.

– Да. Или ты думала, что любовь за просто так даётся?

Наташа поколебалась. Но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.

– Хорошо, – кивнула она.

Лукерья усмехнулась.

– Посмотрим, девка, надолго ли тебя хватит.

В ту ночь Наташа осталась в доме Лукерьи.

***

Уже утром Наташа поняла, что жизнь у ведьмы – не сказка.

С первыми петухами Лукерья подняла её, заставила подметать двор, носить воду, перебирать травы. Целый день она трудилась, а бабка наблюдала, иногда подбрасывая загадочные вопросы: