Шаманка
Анна
– Сколько еще ехать до Родино? – спросила Анна у Володи.
– Да немного. Километров шестьдесят осталось. Устала?
– Нет, что ты! Такие места…
– Да, точно. Ты же родилась в этих краях, верно?
– Нет, не в этих. Я родилась в горном Алтае, а это степной. И это, поверь, большая разница. Даже очень.
– Знаю. Здесь не бывала раньше?
– Нет, не пришлось.
Анна замолчала. Она смотрела в окно и думала о том, что только сейчас, когда жизнь перевалила за середину, у нее появилась возможность приехать в эти края. Надо же! Сколько раз тетя Надя приглашала их с матерью, а после тех, страшных событий, хотела вообще забрать к себе. Да и потом, когда она стала совсем взрослой, тоже приглашала приехать. Но не сложилось. Странно. Почему? Наверное, так уготовано было судьбой, чтобы она приехала в степной Алтай только сейчас. По дороге домой. Пройдя все испытания и получив все опыты…
Машина разрезала темноту летней ночи, а она продолжала всматриваться в окно, пытаясь рассмотреть пейзаж, хотя это и получалось плохо.
Утро здесь начиналось поздно. Если в краях, где она жила последние десять лет летом рассветало где- то в пять утра, здесь было еще совсем темно. Потом медленно из-за горизонта появилась розовая полоска, почти незаметная на фоне темного и глубокого неба. Над полями лежала легкая кисея тумана, которая перетекала, играла, то уплотняясь, то сгущаясь. Временами она напоминала снежные сугробы, и издалека казалось, что все поле засыпано снегом, выглядывают только островки деревьев, которые небольшими группками растут по всей степи. Иногда туман становился жидким, почти прозрачным и напоминал ей тонкий оренбургский платок, что повис в воздухе. Иногда в степи поднимался ветер и тогда туман продолжал истончаться, превращаясь сначала в тончайший шелк, а затем в почти невидимое утреннее марево. Розовая полоска становилась ярче, над горизонтом загоралась утренняя звезда. Природа просыпалась медленно.
Она вспоминала все, что она слышала об этих краях раньше. Сухой воздух и вода с соленым привкусом. Резкие перепады климата и поля, поля, поля…Нет, не поля. Степь. Хотя и поля тоже. Это было не совсем то, что она хотела. То, к чему стремилась ее душа. Но сейчас она ехала в гости. Поэтому с удовольствием смотрела в окно и наблюдала за просыпающимся днем.
– Удивительно! – проговорила она вслух – Эти края напоминают мне Украину, Херсонщину. Когда-то мне удалось там побывать.
– Так в этих краях и живет много украинцев. Земля здесь плодородная, климат действительно схож с климатом украинской степи. Тут растут большие розовые помидоры, еще дыни и арбузы. Кстати, мы сейчас проезжаем поселок Завьялово. Место знаменитое. Не слышала?
– Нет. И чем же оно знаменито?
– Сюда люди приезжают с разных мест, отдыхать и лечиться. Недалеко от поселка три озера – соленое, пресное и щелочное. Удивительные места.
– Да. Как в сказке про озеро с живой и мертвой водой – откликнулась Анна – У нас много таких мест, потому что и сама страна удивительная. Такая большая, разнообразная, необыкновенная…
– Много мест довелось повидать? – спросил Володя.
– Много… Но сейчас я поняла, что хочу домой. Именно домой.
– А где же твой дом?
Анна немного задумалась, а потом ответила:
– Мой дом в моей душе. А душа просит вернуться туда, где я когда-то родилась.
– Это горный Алтай, ты сказала. Где именно?
– Маленький поселок под названием Новотроицк. Когда-то давно он назывался поселок Пыже, потому что стоит на берегу реки Пыжи. Но потом в поселке построили церковь и поселок переименовали.
– Давно там не была? – Володя на несколько мгновений повернул к ней голову и затем снова развернулся к дороге.
– Давно. Очень давно. Почти сорок лет прошло с тех пор.
– Ого! – Володя замолчал, глядя на дорогу.
Анна замолчала тоже. Она сидела и думала о том, как коротка человеческая жизнь. Еще совсем недавно она собирала камушки на берегу Пыжи, пила росу из зеленых ладошек травы, каталась на отцовском жеребце по кличке Алтын и мечтала вырасти и стать такой же, как бабушка. Мудрой и доброй. Лечить людей и разговаривать с лесом, знать приметы и травы, а еще много волшебных сказок и сказаний…
Анна, в девичестве Кучукова, родилась в интернациональной семье. Ее отец, коренной алтаец, тубалар Софрон Кучуков женился на русской девушке Татьяне, с которой познакомился случайно во время службы в армии, в Барнауле. Татьяна училась там. После свадьбы молодая жена была готова ехать за мужем куда угодно, поэтому совсем не возражала, когда он захотел вернуться в свои родные места. Сама Татьяна была родом из степного Алтая, и до замужества никогда не бывала в горном.
– Это наши родовые земли – рассказывал Софрон жене. Поселение Пыже создали четыре брата Кучукова. Раньше в поселке были все Кучковы, правда потом появились приезжие. Рядом с поселком есть гора наша родовая. Арчауш называется. В переводе с тубаларского это значит «большая борьба». Прямо в гору упирается река Пыжа и между горой и рекой идет постоянная борьба, но никто никого так и не смог победить до сих пор. Есть легенда про то, что была большая вода в этих краях, и род Кучуковых спасся именно на этой горе. С тех пор мы с особым уважением относимся к ней. Мимо горы ни одна женщина нашего рода не может пройти с непокрытой головой.
Татьяна очень любила слушать мужа, когда он рассказывал о своих родных местах. Поэтому она смогла передать детям любовь и уважение к отцу, и любовь к этим прекрасным, но очень глухим местам. Софрон тоже любил и уважал Татьяну. Он был единственный мужчина в поселке, который не бил свою жену. Наоборот. Он покупал ей красивые наряды, старался сам делать все тяжелую работу и всегда говорил о ней ласково и уважительно. В поселке им многие завидовали. Увы, как это часто случается, человеческая зависть разрушает красивое счастье.
У Татьяны и Софрона родилось двое детей: старший сын Юра и младшая Анна.
Потом, всю свою взрослую жизнь, Анна часто вспоминала родительский дом, такой, каким он остался в ее памяти. Маленький, всего одна комната, но очень уютный и теплый.
Большая печка в центре и полатья рядом, вместо кроватей. Они помещались там все, и даже никому не приходило в голову, что в комнате тесно. Она вспоминала, как мама пекла хлеб в русской печи, как доставала красивые круглые булки и складывала на деревянный стол, что стоял в углу комнаты.
Семья жила вместе с бабушкой, матерью отца. Бабушку звали Каракыз и она была настоящей тубаларской женщиной. Анна помнила ее очень хорошо, хотя ей было всего шесть лет, когда бабушка умерла. Маленькая, сгорбленная, седая, с черным добрыми глазами, бабушка всегда была для нее самым необыкновенным в ее маленьком мире человеком. Когда отец собирался на охоту, бабушка всегда ему говорила:
– Чолы ажин ползын. *
И отцу всегда везло и в охоте, и в рыбалке.
Вместе с бабушкой Анна ходила собирать травы, которые они заготавливали на зиму для чая: дикая душица, мята, чабрец, колючие листики малины и душистые молодые побеги лесной смородины. В июле отец увозил их на лошадях на дальний покос, где рос кипрей, а в августе – на дальнюю гору, где рос бадан. Анна очень любила ездить вместе с бабушкой. Она с детства научилась разбираться в травах, ягодах и грибах. А за клюквой и грибами они ходили все вместе: с мамой и братом.
– Бери в тайге сколько, сколько тебе хозяйка дала – часто повторяла бабушка – не жадничай. Относись к духам леса уважительно и тогда все они тоже уважат тебя, и ты не останешься без добычи, всегда. А будешь жадничать, рассердишь хозяйку, и она обязательно накажет – в это время лицо у бабушки становилось строгим.
– Как она наказать может? Ругать будет или в угол поставит? – спрашивала любознательная Анна.
– Вот посмотри туда! – показала бабушка – Там гора Чу-зин, на этой горе живет большая сова. Она прилетает и забирает всех непослушных детей и уносит их на гору.
– Но я же послушная, правда?
Бабушка только ласково ей улыбалась, но не отвечала.
–А какая она? Хозяйка? – не унималась Анна – Красивая?
– Красивая. Сильная. Строгая.
– А она подарки дарит?
– Дарит. Тем, кто заслужил. И тем, кто ее уважает.
– Но я же заслужу, правда?
– Обязательно – бабушка улыбалась ей в ответ.
Жизнь текла своим обычным течением, напоминая течение реки Пыжи. Анна очень любила реку. Часто убегала на берег и часами сидела там, глядя, как прозрачный, холодный поток прыгает по камушкам, напевая ей свою речную песню.
А потом пришел тот год. Это был страшный год для всей их семьи. Зимой стоял большой мороз. Дети сидели дома, и Анна часто просто смотрела в окно на грозную гору Урчин, что со всей мощью хозяина этих мест, поднимался на горизонте. Урчин в переводе означает «правдивый, истинный». Отец всегда наблюдал, как солнце садится за гору и мог безошибочно предсказать погоду на завтра.
–Завтра будет большой снег.
Анна помнила, что именно с того дня все в ее жизни начало меняться. Бабушка тогда внезапно заболела и слегла. Обычно она всегда держалась, и оставалась на ногах, несмотря ни на что. А в этот раз как-то сразу сникла и слегла. Она лежала на кровати и что-то тихонько повторяла на своем родном тубаларском языке.
– Софрон, почему она себя не вылечит? – спрашивала мама у отца – Ведь она людей лечит, все травы знает.
Отец молчал. Только с каждым днем его лицо становилось строже и суровее. Он знал, что вмешиваться нельзя. Пару раз спросил бабушку, о чем-то, но та только покачала головой. Так продолжалось несколько дней. В доме повисла какая-то тягучая гнетущая тишина, как предупреждение. А однажды, вдруг, бабушка позвала отца и начала ему говорить что-то. Анна родной язык отца не понимала, сколько ее не пробовали научить и отец, и бабушка. Почему-то никак не могла выучить даже несколько слов, хотя очень хотела им угодить. А вот брат Юра тубаларский язык понимал хорошо.
– Что бабушка говорила отцу? – спросила Анна Юру.
– Она сказала, что тайга зовет ее и пришла пора.
– Как тайга может звать? Ты знаешь, Юра?
– Нет, не знаю.
– Сейчас зима, холодно, только отец может ходить в тайгу. Разве больная бабушка может туда пойти? Может ее зовет хозяйка? – продолжала недоумевать Анна.
Отца она спросить не решилась, уж слишком суровым был его вид. Мама же тоже не смогла ничего ей ответить, когда та спросила у нее.
– Может бабушке чай сварить? – спрашивала девочка. Татьяна только покачала головой. Она-то понимала, что неспроста все происходящее и сама ощущала тревогу, что прямо повисла в воздухе хоть и не показывала ее детям.
А следующей ночью начался большой снегопад. Небо затянуло тучами, и звезд совсем не было видно. На улице было темно, тихо и снежно. Этой ночью бабушка умерла. Как раз тогда девочке приснился странный сон, который она очень хорошо запомнила. Якобы бабушка подошла к ней и стала ее будить
– Анюта, проснись!
Анна открыла глаза и увидела, что бабушка стоит рядом и держит в руках, небольшой узелок.
– Это подарок? – спросила девочка.
– Да. Подарок – и потянула узелок ей. Когда девочка взяла его в руки, бабушка сказала:
– Только не открывай его пока.
– А когда можно?
– Придет время. И ты верно поймешь, что уже можно – а потом добавила фразу на тубаларском – Чатын аяс ползын. *
Что это значит, Анна не поняла. Но почему- то ей показалось, что бабушка попрощалась.
Она отошла в сторону, а потом вдруг достала из кармана маленький медный колокольчик и начала в него звонить. Полился тихий, приятный звон. Анна слушала и думала, как красиво звучит колокольчик. Нежно, завораживающе. Неожиданно раздался протяжный скрипящий звук, и девочка проснулась.
Она села на полатьях и протерла глаза. Прислушалась и поняла, что звон раздается наяву. В комнате было тихо, все спали. И только мелодичный звон колокольчика раздавался в темной глубине ночи. Девочка привстала на кровати и начала вглядываться в темноту. Казалось, что кто-то невидимый ходит по комнате и звонит в колокольчик.
А утром оказалось, что бабушка умерла. Это было так неожиданно, страшно и больно, что ее детское сердечко прямо зашлось от горя. Она стояла во дворе и плакала, глядя на заснеженные просторы гор и невольно наблюдая, как красное солнце снова скатывается за величественный Урчин. Закончился день, который забрал с собой ее бабушку. Или это тайга забрала?
Потом она еще не раз в своей жизни слышала этот звон. И каждый раз получала подтверждение, что это – предупреждение.
Второй раз колокольчик зазвучал ночью почти через год. Как раз накануне того дня, когда пропал ее отец. Софрон был опытным охотником и знал все окрестные места, как свои пять пальцев, годами охотился и рыбачил в этих краях. Однажды он ушел в тайгу и не вернулся. Ночью Анне снова приснился сон. Сам сон она не запомнила, но проснулась от звука звенящего колокольчика…
– А вот и Родино! Приехали! – Володя снова повернулся к ней.
Анна очнулась от мыслей и тряхнула головой.
– Спасибо, что довезли!
– Пожалуйста! Если соберетесь ехать снова, скажите, я вас всегда отвезу, хоть в Барнаул, хоть в Бийск.
– Спасибо. Обязательно воспользуюсь. Мне повезло, что я вас встретила.
Ей действительно повезло. В Новосибирске друзья познакомили ее с Володей, который оказался родом из Родино, поселка в котором жила ее тетя и куда она собиралась заехать.
– А может у нас понравиться, и вы останетесь здесь жить!
– Не знаю. Хотя вряд ли. Я действительно хочу в те места, где родилась.
– А там остались родные, знакомые, близкие?
– Родственники есть, но я не видела их много лет. Мы давно чужие люди. В моей жизни как-то так складывается, что я встречаю, казалось бы, совершенно незнакомых людей, которые становятся близкими и родными, помогаю и поддерживают. Вот вы, например, привезли меня сюда, да еще и обещаете дальше довезти…
– Так я же с умыслом – засмеялся Володя- с удовольствием отвезу куда нужно. Хочу посмотреть те места. Сам никогда дальше Барнаула не ездил, не доводилось. Договорились?
Анна не успела ответить, они подъехали к домику тети.
Домик тети, маленький и уютный притулился на перекрестке двух улиц. Тетю Надю она не видела уже лет тридцать, с тех самых пор, как первый раз выходила замуж. Тогда тетя приезжала к ней на свадьбу. С тех пор они не встречались. Тетя Надя была старшей сестрой ее матери – Татьяны.
Анна зашла во двор, поскольку калитка была открыта. Володя тем временем начал выгружать ее сумки.
– Так отвезти дальше? – спросил.
– Да. Отвезите. Через пару дней.
– Так мало? – удивился Володя.
– Поговорка такая есть: гость, первый день, как золото, второй – как медь, а третий – давай уже, едь!
Володя засмеялся:
– Хорошая пословица. И верная. А, может на ты перейдем?
– А давай!
– Давай! И ты, Анна, права. Я пословицу ввиду имею. Так куда поедем? Прямо до Новотроицка?
– Сначала я хотела бы побывать в поселке Кебезень. Там я заканчивала школу. А уж потом…
– Хорошо. Я отвезу. С удовольствием.
– Ну вот и отлично – Анна улыбнулась в ответ и взяла из его рук сумку.
В это время дверь открылась и на крыльцо вышла тетя Надя.
– Ой, гости! Анюта! – тетя направилась к ней.
Выше среднего роста и среднего телосложения, одетая в цветастый халат и фартук, тетя чем-то напоминала ей маму. Хотя маме не суждено было состариться и в памяти Анны она осталась вечно молодой. Тетя же была уже совсем старенькой.
Анна сразу решила, что побудет у тети только пару дней и дальше двинет в путь. Что-то внутри сердца звало ее вперед, какая-то сила толкала и заставляла ехать дальше. Она вдруг подумала про то, что там, в Перми, остались сыновья, друзья, знакомые. Но у всех своя жизнь и ей, Анне, нет там места. Поэтому она решила найти свое. Пока еще есть время.
Снова нахлынули воспоминания. Вот она помогает матери собирать вещи, скоро за ними должны приехать на машине, чтобы перевозить их в Кебезень.
После того, как пропал отец, они какое-то время продолжали жить в Новотроицке. Юра ходил уже в третий класс, а Анна собиралась в первый. В Новотроицке была только начальная школа и Татьяна задумалась о том, что делать дальше. Ей было трудно без мужа и без поддержки в таких глухих местах, и она решила переехать в поселок Кебезень, где жила старшая сестра мужа. Ирина одна воспитывала шестерых сыновей и дочь, но обещала помочь Татьяне. Но главное, в поселке была средняя школа. И еще там можно было устроиться на работу.
Анна вспомнила их последний день перед переездом. Она уже вышла из домика, в котором они так дружно жили и смотрела на Арчауш и Кутав, что возвышались прямо за поселком.
– Мама, а когда мы сюда вернемся? – спросила она Татьяну.
– Мы сюда не вернемся, дочка – мать смотрела на нее грустно и ласково. С тех пор, как похоронила свекровь и потеряла мужа, ее взгляд потускнел, а голос стал тише и печальнее.
– Как? Почему? Мы должны вернуться сюда – на глазах девочки стояли слезы – ведь хозяйка тайги будет скучать…
Анна снова вернулась в реальность.
– Что задумалась, Анюта? – спросила тетя Надя.
– Да так… Детство вспомнила.
–А может, останешься со мной? Я ведь живу одна, и ты тоже одна. Вот вдвоем и будет веселее. Да и Володька Акимов гляжу к тебе кавалерится…
– Володя просто меня привез – улыбнулась Анна, а сама подумала о том, что в принципе они с тетей совершенно чужие люди. Тетя давно жила одна. С мужем рассталась еще в молодости, сыновья давно женаты и живут отдельно. От одиночества тетя даже разговаривала сама с собой. А еще со своим псом по кличке Малыш.
– Так оставайся!
Они стояли во дворе, и Анна скользила глазами по деревьям и цветам. Она не умела врать, но обижать тетю не хотелось.
Взгляд зацепился за большую рябину, что росла возле домика. Каждый год она склонялась под тяжестью ягод, которые зимой, после первых морозов, полностью склевывали птицы. В этом году ягод было особенно много и от их тяжести ветки склонились низко-низко, превратив деревце в невероятное волшебное создание. Рядом росла калина, а за ней много цветущих розовых кустов.
– Так останешься?
– Поеду. Хочу в горный Алтай, давно там не была.
Тетя грустно вздохнула, понимая, что уговаривать ее бесполезно:
– Ты такая же упертая, как твой покойный батюшка Софрон. Ну что ж, решила ехать – езжай. Но хоть на денек останься, за грибами сходим.
Анне стало легче, оттого, что тетя все поняла:
– Конечно, сходим. Прямо завтра утром.
– А поедешь, когда? – осторожно спросила тетя.
– А послезавтра утром и уеду!
– Поездом?
– Нет. Володька, который кавалерится, отвезет!
Природа степного Алтая была немного однообразной: пустынная степь, заросшая седой ковылью с проталинами солончаков, сменялись яркими полями цветущих подсолнухов, а затем снова превращалась в степь. Растительности было крайне мало, только небольшие островки деревьев, разбросанные то тут, то там. Анна вдыхала свежий воздух полной грудью, оглядываясь вокруг. Они поехали за грибами рано утром. Анна очень удивилась, когда тетя ей рассказала о том, что у них много грибов. Честно говоря, сразу даже не поверила. Каким же было ее удивление, когда в небольшом лестном оазисе, образовавшимся между пятью деревьев, она набрала целое ведро маслят.
Да, ей здесь нравилось. И сухой ветер степи, и это солнышко, что вставало здесь поздно, а уходило рано и люди, и погода…но… Это было не ее место. И поэтому завтра утром ее ждала новая дорога. Дорога на пути к самой себе.
Чертово озеро
– Смотри, Володька! Племянницу мою довези хорошо, а то я тебе…! – тетя Надя погрозила пальцем.
– Ладно Вам, Теть Надь! Вы же меня с детства знаете!
– Знать то знаю, не отрицаю, но Анна- моя племянница. Кровинушка единственная сестры моей Татьяны…
Анна слушала шутливое препирание Володи с тетей и думала о том, что скоро они снова двинутся в путь и она станет ближе к своему дому, к своей мечте. Она смотрела на тетю и понимала, что их пути-дорожки жизненные насколько разные, что вряд ли судьбе будет угодно, чтобы они еще раз пересеклись. Да, тетя напоминала ей маму и была, пожалуй, одним из немногих родных людей, что еще остались на этой земле…но…
В последнее время Анна часто размышляла о том, что такое родство. У нее близких и родных людей было в этой жизни не много. Растерялись на жизненном пути. Но зато все чаще встречались те, кто был близок по духу. Анна так и называла их: мои духовные братья и сестры. Правда звучало это как-то по-сектантски, именно поэтому Анна обычно на эти темы вслух не рассуждала. Вообще она научилась держать язык за зубами, особенно в тот период, когда находилась в заключении.
– Ну, что ж, в добрый путь! – тетя поцеловала ей макушку головы, как в детстве делала мама и смахнула слезу с лица.
– Спасибо за все – ответила Анна механично, уже практически разорвав ту связь, что возникла между ей и тетей за то время, пока она была здесь.
– Приедешь еще? – в голосе тети слышалась скрытая надежда и ожидание.
– Не знаю – ответила Анна. Хоть знала где-то внутри: нет, не приедет. Это последняя их с тетей встреча.
– Удачи тебе, Анюта – тетя почувствовала ее настроение и как-то сникла, и сжалась в комок, однако продолжила – Знай, что здесь тоже твой дом и я всегда тебя жду.
Анна подошла и обняла тетю. На долю секунды ей стало неловко за свою правду. Однако врать она не могла, а обнадеживать пожилого человека беспочвенной надеждой, не хотела.
Машина нырнула в предрассветный туман и выехала на трассу по направлению к Барнаулу. По обе стороны дороги стояли поля зрелых подсолнухов. В этих краях выращивали много подсолнухов, и Анна любовалась в предрассветной мгле желтыми «солнышками». Ей казалось, что свет, который излучали цветы, освещал пространство и делал его янтарно-золотым и волшебным. Она думала о том, что в ее жизни встречались люди, похожи на эти подсолнухи. Те, которые своим светом освещали ее жизнь. Особенно в те периоды, когда жизнь погружалась в потемки. Одним из таких людей была Рита.
– Как-бы тяжело в жизни не было, помни Аннушка, что я у тебя есть. И еще вспоминай, как говорила бабушка наша Секлита: самая темная ночь всегда случается именно перед рассветом – вспомнился последний разговор с Ритой.
Анна улыбнулась сама себе и своим воспоминаниям. Володя увидел ее улыбку в зеркале и понял это, как призыв к началу разговора.
– Ну что, не понравилось в наших краях? – он посмотрел на нее в зеркало, а потом перевел взгляд на дорогу.
– Почему же? Понравилось – ответила Анна, продолжая смотреть в окно.
– Но ведь ты так быстро собралась.
– Я же тебе говорила пословицу про гостей – Анна повернулась к Володе и улыбнулась.
–Я помню. Но думал, что ты пошутила.
– Нет, не пошутила. Я, и правда, так считаю. Тетя – близкий мне человек, однако она много лет жила без меня. У нее свой, сложившийся быт и образ жизни. Ей было бы сложно что-то менять.
– Наверное. Но если бы ты решила остаться в Родино, можно было бы найти иные варианты…
– Например? Прийти жить к тебе? – Анна снова улыбнулась – Тетя намекала на такую возможность.
– А почему-бы и нет? Я много лет живу один, мне давно нужна хозяйка…
– Ты хочешь сказать, что готов открыть свой дом и свою душу совершенно чужому человеку?
– Почему ты так говоришь? Я чувствую тебя близким и родным человеком. Может впервые в жизни. Да, я прожил уже большую половину своей жизни, но впервые хочу говорить правду и быть откровенным. Ты, Анна, мне очень нравишься, и я хотел бы быть с тобой рядом всю жизнь…
– Ой, ли? – Анна повернулась к нему – Может это просто потому, что я первая из твоих знакомых, кто не вешается на шею перспективному обеспеченному холостяку с большим домом, машиной и успешным бизнесом?
– Зачем ты так? – Володя немного опешил от таких слов – я же серьезно говорю…
– Я тоже серьезно. Что ты обо мне знаешь? Кто я такая? Может преступница или уголовница?
– Ты – племянница тети Нади. Ее у нас в Родино все знают. Она же учительницей начальных классов работала, всех нас учила.
– Это не аргумент. Тетя не видела меня много лет. Я вообще не уверенна, что она знает, как я жила.
– И как же ты жила?
– Тебе действительно интересно?
– Еще как! Вдруг ты преступница и уголовница, а я на тебе жениться собрался.
– Жениться? Это что-то новое. В нашем возрасте такие шутки уже не шутят.
– А кто сказал, что я шучу? Я очень серьезно настроен. Поэтому я готов выслушать всю историю твоей жизни.
Анна задумчиво подняла глаза, видимо принимая решение, потом тихо сказала:
– Хорошо. Но сначала пообещай мне, что довезешь меня хотя бы до Бийска.
– Обещаю. Я довезу тебя до Новотроицка, как и обещал.
– Даже если я преступница и уголовница?
– Даже если так.
– Хорошо. Я расскажу. Все по порядку. Расскажу тебе свою жизнь, если интересно.
– Да, расскажи. Дорога длинная, успеешь.
Володя продолжал смотреть на дорогу сосредоточенно. Анна вдруг решилась: а что? Может это как раз тот случай, когда можно все вспомнить, рассказать и как- бы прожить заново. Для того чтобы отпустить наконец-то прошлое и выйти на свободу из тюрьмы собственных воспоминаний.
– Я освободилась из мест заключения этой весной. Восемь лет провела за решеткой – начала она говорить, внимательно наблюдая за реакцией Володи.
Но его лицо не изменилось. Не дрогнул ни один мускул, он продолжал сосредоточенно смотреть на дорогу.
Анна подождала немного и продолжила:
– Но я начну с детства. С того самого дня, когда мы с мамой и братом Юрой уезжали из Новотроицка.
Тогда был солнечный день конца августа. Скоро нужно было идти в школу, и мама спешила уехать в поселок Кебезень из Новотроицка, чтобы мы с Юрой успели пойти в школу. Я помню, как стояла возле нашего домика и всем своим детским сердцем чувствовала – я сюда не вернусь. Солнце уже поднялось над самой вершиной величественной горы Урчин, когда за нами приехала машина. Помню, как мы грузили вещи, а мама тихонько плакала…
Анна замолчала, чувствуя, что вдруг внутри ее естества проснулась та самая маленькая девочка, что навсегда покидает родные места.
– А дальше?
– Дальше мы поехали в Кебезень к тете Ире. Она была старшей сестрой нашего отца. Вышла замуж за русского – дядю Петю Казакова. Несколько лет до этого дядя погиб на сплаве, и тетя Ира осталась вдовой. У тети Иры и дяди Пети было семеро детей: шесть сыновей и дочка Рита, моя ровесница. С Ритой вместе мы пошли в первый класс, вместе закончили школу. Все эти годы Рита была мне настоящим близким человеком и хорошей сестрой, хотя мы с ней только двоюродные.
Анна снова замолчала. Воспоминание всплывали и всплывали, будоража сердце и теснясь в ее голове, наползая друг на друга. В теле поднялся легкий озноб.
–Замерзла? – заботливо спросил Володя – Там плед есть на заднем сидении, можешь взять, укрыться.
– А, может, я посплю немного? – спросила она, почувствовав, что страшно устала. Ей казалось, что она разгрузила сама огромный вагон мокрого песка, и сил не осталось совсем.
– Поспи – Володя снова повернул к ней лицо – Отдохни. Но потом ты мне продолжишь рассказывать. Да?
– Конечно. Но сначала посплю.
– Давай я остановлю машину, и ты пересядешь на заднее сидение.
– Давай!
– Устраивайся поудобнее, укрывайся – наставлял ее Володя – хорошего сна.
Последних слов Володи она уже не слышала. Сон мягкой лапой коснулся ее груди, а потом скользнул по волосам и растворился легкой дымкой над головой.
– Аня! Догоняй!
– Рита, иду!
Она видит себя девочкой – первоклассницей, что собирается идти в школу. Белые банты, белый фартук и большой клеенчатый ранец. Все это мама купила в местном магазине только вчера. Сегодня с утра они получили все наставления и дружно двинулись в направлении школы. Она- Анна, Рита, Юра, а также все Ритины братья: Серега, Сашка, Мишка, Колька, Петька и Юрка.
Дом тети Иры почти на самой окраине поселка, недалеко от бома Уртош. Вчера они с Ритой лазили на самую верхушку бома собирать бадан. Анне здесь нравилось. Но здесь все было другое, совсем не такое, как в маленьком домике на окраине Новотроицка. И природа другая и людей много вокруг и река совсем не такая, как родная Пыжа…
Поселок Кебезень стоит на берегу Бии. Сверху, с высоты Уртоша, она смотрела вниз на реку и ей казалось, что вода в реке черная- черная, как смола. Шумели пороги, в реке прятались подводные течения и водовороты и ей, Анне, Бия несла какую-то тайну и недосказанность. Пыжа же была бирюзовой, шаловливой и красивой. Грозной она становилась только весной. В горах таяли снега, везде неслись бурные ручьи, выворачивая деревья с корнями на своем пути и наполненная через край река легко меняла свое русло, сметая на пути все преграды. В потом снова становилась тихой и ласковой, как котенок, мирно прыгая по камушкам и напевая свою веселую речную песенку.
Бия же здесь, в районе поселка, была быстрой и бурной. Черная вода поднимала на поверхность белые шапочки над порогами, а потом снова уходила в глубь, увлекая за собой в черные, мрачные водовороты.
Анна приходила к реке каждый день много раз. В Бие брали воду и поэтому они все по очереди бегали к большому камню на берегу, рядом с домом.
Она любила сидеть на этом камне и слушать протяжную и бурную песню реки. Иногда она засиживалась у реки слишком долго и тогда Рита шла ее искать.
– Анюта, ну ты опять потерялась! Тебя мама ищет…
– Иду я, иду….
Природа вокруг поселка тоже была другой. Сам поселок вытянулся вдоль Бии от бома Турачакский до Уртоша. Идти до школы было далеко, но поскольку они ходили все вместе, мама с первых дней отпускала ее саму.
Татьяне повезло, ей удалось устроиться на работу в местный магазин. Она мыла там пол, помогала выгружать и раскладывать товар, подметала крыльцо. Зарплата небольшая, однако, это была существенная помощь в хозяйстве. У Иры было две коровы и это очень помогало большой семье выжить. Татьяна понимала, что так жить долго нельзя и думала о том, как подкопит немного денег и купит маленький домик, чтобы жить отдельно. У нее были небольшие сбережения от мужа. Она уже и присмотрела себе такой – на другом конце поселка, рядом с речкой Турачак. Это была самая крайняя усадьба. Хозяин домика уехал к детям в Бийск и решил его продать. Татьяна посмотрела дом, и он ей очень понравился. Огород упирался в Кебезенскую гору, а рядом с домом рос большой сильный кедр. Сам домик был маленьким и напоминал ей дом в Новотроицке. Она практически уже договорилась с хозяином о продаже и теперь нужно было собрать необходимую сумму.
Машина подпрыгнула на неровности дороги и Анна проснулась. Но она продолжала лежать с закрытыми глазами, делая вид, что спит. Разговаривать совсем не хотелось. Снова накатили воспоминания….
– Сегодня пойдем за клюквой – сказала девочкам бабушка Секлита. Это сверковь Ирины, которая жила с ней и была практически глухой. Анна очень любила ее, потому что она очень напоминала ей собственную бабушку Карагыз.
– Ты ходила за клюквой, Анна? – спросила она девочку.
Анна кивнула головой, понимая, что бабушка не слышит, а потом обратилась к Рите:
– А куда мы пойдем? В Новотроицке мы ездили на болота…
– Бабушка сказала, на Чертовое озеро пойдем. Там клюквы масса, а народ туда ходить боится. А мы с тобой легкие, мы сможем.
– А почему народ боится? – спросила любопытная Анна.
– Бабушка говори, что Чертово озеро- это бездна. У него нет дна. Там пропасть прямо в ад.
– В ад? А что такое ад? – девочка никогда раньше не слышала этого слова. Софрон Кучуков умел слушать природу, поклонялся ее духам, уважал хозяйку тайги. Татьяна и вовсе была когда-то комсомолкой. Религией в семье было почитание и уважение сил природы. Поэтому не удивительно, что, дожив до семи лет Анна даже слов таких не слышала.
Бабушка Секлита была верующей, поэтому Рита, хоть и не ходила в церковь, многое от нее слышала и знала.
– Ад- это страшное место, оттуда нет возврата. Там люди мучаются страшно. Ну те, которые грешные. И еще там всегда темно – Рита даже голос понизила.
–И зачем нам в таком месте страшном клюкву собирать?
– Потому что ее там страсть, как много.
– А как же мы ее собирать будем?
– Ну там же мох. Толстый слой мха по всему озеру. Он нас с тобой выдержит легко. Мы пойдем по нему и насобираем много ягоды.
– Ты там уже была?
– Да. Мы каждый год туда ходим. Раньше с папкой ходили и с братьями. А теперь с бабушкой.
– Это далеко?
– Да нет, не очень. За горой. Там есть старая Кебезень. Вот рядом Чертово озеро и находится.
Анна всю ночь не спала перед походом. Почему-то рассказ Риты очень ее взволновал. Она вспомнила, как утром они пошли за клюквой. Зеленая поверхность мха, сплошь усыпанная ягодами. Казалось, что их просто кто-то рассыпал на зеленом ковре. Ей так хотелось набрать много. Она очень старалась. Но одновременно чувствовала, как «играл» под ногами мох и всегда помнила про то, что там, под мхом- бездна. И каждый неверный шаг может стать последним. Бездна затянет и поглотит, направив ее прямиком в ад. Место, где страшно, темно и больно.
Потом, много лет спустя, она вспоминала тот поход за клюквой, как очень символичный. Потому что вся ее последующая жизнь была похожа на поход по качающемуся мху, покрывающему Чертово озеро…
Анна открыла глаза. Володя почувствовал это спиной, поэтому тихонько спросил:
– Проснулась?
– Да – ответила Анна. Ей по-прежнему не хотелось разговаривать, но продолжать делать вид, что она спит, больше не могла.
– Пересядешь вперед или пока там посидишь?
– Здесь посижу. А мы где? Долго я спала?
– Долго. Барнаул проспала – улыбнулся Володя – Да и Бийск уже скоро. Обещала мне жизнь свою рассказать- осторожно напомнил – а сама уснула и все…
– Ты есть хочешь? – попробовала перевести разговор Анна – тетя пирогов нам в дорогу напекла. Вку-с-ныеее!
– Ну давай хоть пирожок, коль рассказывать не хочешь – отшутился Володя.
Анна достала большой плоский пирожок и подала его Володе.
– А сама?
– Не хочется что-то…
– А что так?
– Не знаю. Может еще не проснулась, а может от воспоминаний горьких.
– Все так плохо?
– Да нет, что ты! Это просто прошлое. Оно давно ушло. Хоть, наверное, не смогла я до конца его забыть, вот и еду в эти края. Может, чтоб поселиться жить, а может чтобы просто отпустить окончательно прошлое. Иногда мне кажется, что здесь, в горном Алтае, спрятана моя сила, и я хочу вернуть ее себе. А иногда мне наоборот кажется, что я как раз и бегу от себя самой… Но ты меня прости, что-то я разоткровенничалась!
– А что ты извиняешься? Может мне как раз именно это и нужно. Ты обещала рассказать мне о себе. Пугала тем, что ты преступница и уголовница. А сама рассказывать ничего не хочешь.
– Рассказываю…Итак, после того как умерла моя бабушка и отец пропал в тайге, мы с мамой и братом переехали из Новотроицка в Кебезень, к тете Ире. Там, в поселке, я закончила школу.
– Вы так и жили все вместе? – Володя решил подбодрить ее, задавая вопросы.
– Нет. Так мы прожили только год. Я закончила первый класс, когда пропала мама…
– Пропала? Как это?
– А вот так…Она дом хотела купить. Славный такой. На самой окраине Кебезени. Там огород хороший, яблони, кедр большой во дворе. Денег мама накопила, да и от отца остались тоже кое какие деньги. Отец же охотник был. На соболя охотился. Видно узнал кто-то про то, что деньги у нее есть. Как-то однажды ушла мама на работу и не вернулась. Долго ее искали мужики местные. В милицию заявили. Но в этих краях пропажа человека – дело обычное. Кто-то из тайги не возвращается, кого-то река забирает… Милиция поискала немного и все. Попала и пропала. А потом случайно ее нашли. В заброшенном колодце на окраине поселка, которым никто не пользовался. А деньги, которые она на дом копила, так и не нашли. Собственно, как и убийцу – Анна замолчала.
Володе перехватило дыхание
– Извини, я не знал… Соболезную.
– Ладно, не извиняйся. События ушедших лет… Да и боль прошла уже, ведь сколько времени прошло.
Анна замолчала, наблюдая, как меняется пейзаж за окном. Теперь поля чередовались с холмами и возвышенностями. Атмосфера места была уже совершенно другой. Сухое дыхание степи наполнилось влагой и яркой зеленью природы. Начиналось предгорье.
Поехали Бийск, она смотрела на Бию, когда они проезжали мост. Река текла медленно и как-то даже устало. Ее блестящий черный цвет стал тусклым и каким-то мышиным. Анна думала о том, что эта река похожа на человека. Если там, у своих истоков, рядом с Телецким озером, она напоминает маленького ребенка, который только пробует делать первые шаги, игривого и наивного. Рядом с Кебезенью – это энергия надежд, свершений, амбиций. Пороги, водовороты, скорость. А вот здесь, рядом с Бийском река похожа на пожилого, уставшего от жизни человека. Он прожил опыт, накопил боль, и самое лучшее уже оставил в прошлом. Например, как она сама. Или нет? Нет, конечно, нет. Она ведь только сейчас поняла, что все то, что в ее жизни было – это лишь то, что помогло ей стать сильнее и осознать, что боль и потери, это только опыт, позволяющий понять и принять свою истинную природу- вечной, божественной души.