Игрушки создателя 3

Глава 1

Сон, милый сон. Насколько предусмотрительна была природа, создав этот поистине чудесный дар для всех без исключения живых существ. Много ли надо обычному организму для счастья? Да вот нисколько. Еда, вода, крыша над головой и ежедневные несколько часов бессознательного состояния.

Период любой активности обязательно должен сменяться периодом покоя, иначе никакие мозги не смогут выдержать перенапряжения и тупо закипят, отказываясь работать. А работы, чтоб она пропала, как назло, ещё непочатый край. Хочешь, не хочешь, но без полноценного отдыха никак. Хотя иногда сон и не благо вовсе, а вполне себе смертельная опасность. Не бывает такого? Объясните это спящему зайцу, над которым уже радостно оскалился голодный, зубастый волчара.

Я развалился в салоне нового Петюниного автомобиля и сразу вырубился, только и успев заметить, как Светлана тащит за руку в кусты зевающего Лободрота. Тот особо и не сопротивлялся, однако по его хищной, но заметно помятой физиономии было видно, что продержаться на ногах он сможет лишь немногим дольше меня самого. Мужику тоже сегодня досталось будь здоров.

Хотя все главные шишки огребал в основном я, гигантская часть физической работы пришлась именно на киберианина и его чересчур долгоживущий аватар. Словно карма рабовладельца заставила пересмотреть жизненные ориентиры, пристыдила со страшной силой и вот вчерашний эксплуататор уже вовсю наяривает на благо общества, старательно замаливая прошлые грешки. Неосознанно, конечно, но всё же.

Петюня, или Локи, даже не знаю, как называть теперь новое существо мужского пола, полученное в результате моих изуверских извращений, свернувшись в небольшой колобок на соседнем кресле, громко храпел мне прямо в ухо и чмокал губами во сне. Наверное опять бутылка приснилась. Только вот Локи, скорее всего, не одобрит подобное сновидение и примется возражать. Как бы не подрались там у себя в подсознании. Хотя о чём это я? Пора бы уже привыкать к тому, что теперь это один человек.

И всё же, несмотря на все его старания привести меня к тугоухости, я попросту выключился из реальности и запер свой разум на большой навесной замок. Похрен на храп, на неудобную позу, да вообще на всё. Я наконец-то заснул и только ядерный взрыв смог бы доставить мне некоторое неудобство.

Короче говоря, наша банда отдыхала от трудов праведных и не очень. Как же я надеялся, что основные испытания на сегодня уже позади и дальше путь продолжится без того дебилизма, который сопровождал меня последние двое суток.

Однако, всё по порядку.

Узрев представителя Создателя, я сначала минут пять орал, забрызгивая его слюнями, тряс за шиворот и, недолго думая, попросту хотел прибить. Настолько этот мудак достал меня своими выходками, что ещё чуть-чуть и Галина получила бы исполнение своих желаний в виде окровавленного Петюниного трупа. Правда посмертно. Но вряд ли бы ей это помогло, поскольку я понятия не имел, где её тушка теперь находится. Да и возродиться она уже вряд ли смогла бы. Как говорится – померла, так померла.

Я высказал ему всё. И про игру, и про его правила, которые и не правила вовсе, а набор тупых установок для умалишённых. Не забыл добавить и про жертвы среди мирного населения, про его прямую причастность ко всему этому кошмару, а также про ответственность творца перед своим творением. Короче, нёс всякую пургу, очищая изрядно захламившиеся нервы от всего пережитого.

– Ну что, закончил своё выступление? – спросил Создатель, когда я несколько успокоился, перестал его терзать и без сил опустил задницу на стул, стоящий возле дивана. – Пар выпустил?

– А я и не начинал ещё! – выпалил я , тяжело дыша. – Как это понимать – слишком оброс? В каком это месте?

– Да во всех сразу.

Парнишка легко поднялся на ноги, подошёл к окну и, слегка сдвинув полупрозрачную занавеску в сторону, выглянул наружу.

– Ты бы вёл себя потише, Кади, – со смешком сказал он. – Люди существа хоть и неразумные почти, но крайне любопытные. Соберётся новая толпа и снова ты будешь в центре внимания. Оно тебе надо? Или ты думаешь, что тебе и дальше будет везти?

– То есть мне даже ещё и везло? – внезапно поддался я веселью и коротко хохотнул. – Так вот что значит настоящее везение?

– А разве нет?

– Дай подумаю, – я состроил задумчивую гримасу и продолжил. – Сколько раз меня могли убить, я уже и считать устал. Злые люди и не только. Молнии, взрывающиеся дома – всё это, конечно не в счёт.

– Но ты же выжил, – Создатель ещё раз взглянул на улицу и поплотнее зашторил окно.

– Боишься кого? – не преминул ухмыльнуться я. – Грозный творец целой вселенной опасается простых деревенских колхозников?

– А ты, я смотрю, совсем землянином становишься. Как будто всегда им был, – задумчиво произнёс тот и вперил в меня свой взгляд. – Это всё очень странно и подозрительно. Твоё слепое рвение во что бы то ни стало защитить местное население в ущерб своей собственной расе…

Это он о чём сейчас? Какой нахрен землянин, если моему местному возрасту всего двое суток от роду? А взглядом так и буравит, я даже зажмурился, лишь бы не ослепнуть от этого пронзительного взора. Чего доброго, если так и дальше пойдёт, я при одном только виде Петюни от страха сраться начну. Впрочем, парень сам по себе безобиден… в некоторой степени, лишь внедрение долбаного Фрагмента наделяет его демонической силой, но как же быть с рефлексами?

Кстати, насчёт его слов о моём везении. Я и сам уже начал подумывать о том, что кто-то или что-то будто ведёт меня за руку, помогая держаться на ногах. Заботливо переносит через ямы, не давая упасть , или свалиться. И этот кто-то явно не мой теперешний собеседник. Но тогда кто? Или я снова пытаюсь искать смыслы там, где их и в помине не было?

– Что за стрижку ты затеял? – вместо того, чтобы углубиться в новые, ещё более непонятные дебри, решил я перевести разговор в прежнее русло.

– Постой, так дело не пойдёт, – щёлкнул тот пальцами и я аж простонал – он опять за своё!

Комната моментально преобразилась, принимая вид дворцовой залы, снабжённой позолоченной мебелью, блестящим, словно зеркало, паркетом, свисающей почти до пола огромной люстрой и камином, размером с добрый автомобиль, над которым, словно вросшие в стену, возникли три звериных головы с выпученными зенками – кабана, медведя и почему-то барана с кривыми рогами. Он как в этой компании оказался?

Нехитрая стариковская мебель также исчезла, сменившись на сверкающие серебром лавочки и кресла. Только старые оконные занавески остались прежними, своим непрезентабельным видом запятнав всё это великолепие.

– Так вроде лучше, ты не находишь? – спросил Создатель, пытаясь разглядеть меня сквозь хрустальные украшения люстры.

Я взглянул вниз – старый деревянный стул превратился в небольшой трон, усеянный разноцветными камнями и фигурками голожопых божков, а на плечах появилась блестящая, кружевная накидка. Он что – реально меня стричь собрался? Совсем крыша съехала? Правда, теперь вот совсем непонятно – у кого? Может у меня с недосыпа?

– Отвратительно, – ответил я ему и попытался встать, но не смог. Будто прирос к своему стулу, отчего злость подкатила с удвоенной силой. – Это ещё что за новшества? Освободи меня.

– Для твоего же блага стараюсь, – тот обошёл люстру и склонился надо мной, что при его невеликом росте было довольно проблематично. – А то прибьёшь ещё ненароком своего подопечного, то-то смеху будет.

– Не трону я тебя, – буркнул я, из чистого упрямства продолжая дёргаться, хотя и ясно осознавал всю бесплодность этих телодвижений. – Не смотря на то, что руки так и чешутся. Ты не мог бы в следующий раз оккупировать другое тело?

– Без проблем, – весело ответил Создатель. – Выбирай – Светлана или Саймон-Лободрот. Кто у тебя ещё остался, дурья твоя башка?

– Почему дурья? – напыжился я.

– Да потому, что ты сам лишил себя возможности создать личную гвардию для дальнейшего успешного продвижения по игре. Скажи мне, где была твоя голова, когда ты сознательно хоронил свой мир?

Он что, издевается? Хотя о чём это я? Конечно да.

– Мой мир умер уже очень давно, – ответил я и расслабленно откинулся на спинку кресла. Давать ему лишний повод поржать, глядя на мои безуспешные попытки освободиться, совершенно не хотелось. – И это ты знаешь не хуже меня.

– Серьёзно? Не смеши.

– Не вижу здесь ничего смешного. Несколько веков иллюзии жизни не в счёт, поскольку это и не жизнь вовсе была.

– А что? – удивился Создатель. – Что же такое настоящая жизнь в твоём понимании? Разве не чистый разум? Не повышение интеллекта? Странно слышать это от человека, который развивал мозги всё это время, наплевав на остальные возможности.

– Существование без чувств – это отстой, – ответил я и призадумался.

– Выходит, если взять твои слова за основу, я и не живой вовсе? Тогда почему я сейчас здесь и разговариваю? Управляю твоим подопечным, всем сущим. Да и вообще прекрасно себя чувствую.

Хоть и временно, конечно. Вне тела человека я вновь стану чистым разумом, лишённым всей той дряни, что ощущает столь примитивное создание. Одна вонь чего стоит.

– Создавший мёртвую вселенную не может быть живым по определению. Сам говорил, что жизнь на Земле зародилась случайно.

– И что?

– Вывод напрашивается только один.

– И какой же?

Петюня, он же Создатель насмешливо смотрел на меня и в голове моей вдруг начало всё складываться в довольно логичную, хоть и фантастическую картину. Нет, кое-какие мысли уже давно мелькали в сознании, но сейчас словно озарение нашло.

– Не ты создал людей. И прочих существ.

– А кто же тогда? – удивился тот.

Да хватит уже играть. Видит же насквозь все мои мысли. Это перед Лободротом можно сколько угодно недоумение разыгрывать, поскольку тому всё равно ничего не понятно будет. Интеллектом слабоват мой новый друг, но так это и к лучшему. За него есть кому подумать. Мне, например.

А кто подумает за меня? Кто подскажет, куда ломиться, чтобы не упасть в пропасть? А вдруг и впрямь есть этот кто-то? Не Создатель, нет. Скажем так – конкурирующая сторона. И как бы тут не распинался этот любитель визуальных фокусов, существуют в мире и другие силы, способные противостоять ему. Уж не ученики ли его?

– Ха! – засмеялся тот. – Друг мой, ученик никогда не сможет превзойти учителя.

– Почему это? – настала моя пора удивляться.

– Творца создаёт сама природа, даёт ему свой дар. Одно только то, что некий недоумок пошёл учиться, уже подразумевает, что он обделён талантом и ему требуется помощь. Невозможно научить созиданию того, что рождается вопреки воле создателя. Ведь через него являет сущему свои шедевры само мироздание. Творец – всего лишь проводник высших сил, ибо не ведает, что творит. Нет дара – значит ты пустышка и учить тебя бесполезно.

– А тебя кто создал? – спросил я.

– Не о том думаешь, Кади, – сбился Создатель, мгновенно теряя торжественно-напыщенный вид. – Вот вообще не о том. Не твоего ума это дело. Пока, по крайней мере.

– А о чём мне думать? – опять взорвался я. – Гилтри сообщил, что нашему миру конец. Но я и помыслить не мог, что он наступит так скоро. Думаешь легко было принять такое решение?

– Верить никому нельзя, Кади, – усмехнулся тот. – Совсем никому.

– И тебе? А вдруг и ты врёшь? Хотя о чём я спрашиваю? Конечно врёшь. И давай уже заканчивать все эти душещипательные беседы. Стричь меня собрался? Давай стриги, барбер недоделанный. Чего ждёшь? Мне самому противно от всего того, что случилось. Но изменить этого я уже не могу. И не нужны мне кровавые плюшки, что достались от гибели моей расы. Я не думал, что всё так получится. Если, конечно, это тебе интересно.

Выпалив эти слова, я обессиленно обмяк в своём кресле, похожем на трон и, отвернувшись от своего чересчур назойливого куратора, уставился в пустые бараньи глаза, таращившиеся в никуда. Наверное, я и сам такой же тупоголовый баран, способный только беспомощно блеять, топать, куда ведут и в конце своего бездарного пути покорно подставить шею под нож равнодушного к чужой жизни мясника.

Однако, как бы ни был я зол на долбаного Создателя, на его игру, да и что греха таить, на себя самого, пробудили таки его слова во мне совершенно новое чувство. Нечто среднее между стыдом, угрызениями совести и желанием всё исправить.

Как бы то ни было, но я и в самом деле начал вести себя чересчур бесцеремонно в отношении тех, кто хоть в чём-то меня поддерживал. Стал использовать людей для достижения своих, не всегда правильных целей. Это я про Лободрота и Петюню, которых беззастенчиво обобрал до нитки, лишая искр и, соответственно, единственной защиты от врагов. Расправился с теми, кто показался мне недостойным продолжать жить на этой планете. Старик Гридоебов, Галина, Гилтри, Лайе, Садри, Моуди. Про убиенных кибериан уж промолчу, хотя здесь я защищался, спасая свою жизнь.

Как же быстро я превратился из, хоть и не слишком покорного, но весьма добродушного, лишённого какой либо агрессии, вчерашнего исследователя, в монстра-убийцу. Только ли обстоятельства поспособствовали этому, или было ещё что?

Кстати, я не раз ловил себя на мысли, что мой аватар иногда пытается перехватить инициативу в свои руки и решить некоторые проблемы по-своему. Приходилось даже делать над собой усилие, чтобы не доводить начатые безобразия до логического, то бишь печального их конца.

Санёк пытается вырваться? Но ведь это же невозможно. Я первым делом упаковал его сознание в отдельный файл, так что тут всё чисто. Не мог же мой Протасов предпринимать некие действия прямо из комы? То есть из абсолютно бессознательного состояния. Или и в этой части назрела непонятная пока проблема, над решением которой мне ещё предстоит повозиться и попотеть?

А ведь если попробовать разобраться, посмотреть, так сказать, более пристально на все последние события, лишь отсутствие достаточного количества времени мешало мне понять одну простую истину. До сих пор мне не приходилось ни стрелять в кого бы то ни было, ни тем более отрубать головы, но ведь сделал-то я это без малейшего колебания. И отходняка никакого не было, что вообще немыслимо для такого непрофессионала, как я.

Либо выбор специальности поспособствовал, либо Александр. А может и то и другое, вместе взятое, других объяснений я пока не видел.

– Короче, – задумчиво проговорил Создатель. – Не будем ходить вокруг да около. Обозначу тебе лишь самую суть.

– Это какую ещё? – равнодушно спросил я, отвлекаясь, наконец, от своих мыслей.

– Дело в том, Кади, что твои соперники пока не смогли достичь даже десятого уровня, хотя все вроде стараются… – он на мгновение запнулся.– Ну почти все.

– И кто же не старается? Дай угадаю – Морфира? Дрыхнет, поди, ещё?

– Неважно, – отмахнулся тот.

– Почему же неважно? – возмутился я. – Как я должен узнавать об их прогрессе? Почему нет статистики для всеобщего обозрения? Разве не должны мы следить за ходом событий, или я чего-то не улавливаю? Опять твои правила?

– Угадал, – ухмыльнулся он. – А то, понимаешь, найдётся какой-нибудь умник, который достигнет потолка, да возьмёт и перестанет развиваться, глядя на достижения других. А вот не зная результатов, каждый будет из кожи лезть, чтобы набрать максимум баллов, так что…

– Ох ты ж, смотри! – деланно восхитился я, перебивая его на полуслове – Какое изящное судейство! Сам додумался? Или подсказал кто?

– Кто мне может подсказать, кроме…

Создатель на мгновение замешкался и я вдруг уловил в его глазах некие тревожные нотки, будто его случайно застали с поличным. Да ещё кто – собственное недоразумение, осмелившееся тявкнуть на своего господина. То есть, глаза как были, так и оставались Петюнины, но вот смысла в них стало гораздо больше, чем обычно. Только впервые за всё то время, которое я был удостоин чести лицезреть нашего хозяина, иронично-насмешливое выражение его взгляда засбоило и выдало целую гамму доселе невиданных чувств. Что же с ним не так?

– Кроме тебя самого, – закончил вслух я его недосказанную мысль.

– Всё это неважно, – пришёл он в себя наконец.

– Ты повторяешься. Ну да ладно. А что тогда важно?

– Только то, что ты странным образом ломаешь мне всю игру. И вообще, ведёшь себя… не так, как должен.

– Ну извини, что так получилось. Но ведь правила я не нарушал. Кажется.

– Это с какой стороны посмотреть.

– Слушай, – я вновь начал терять терпение. – Давай посмотрим с моей.

– Ну-ну! – поощрил он меня и с заинтересованным видом уселся на одну из блестящих лавочек. – Что ты можешь сказать в своё оправдание?

– Я не собираюсь оправдываться. Не имею такой привычки. Говорю как есть. Хочешь подрезать мне уровни – пожалуйста. Мне похрен. И из кожи вон я не лез, даже не старался особо. Однако мне создали такие условия, что хочешь, не хочешь, а начнёшь волчком крутиться, чтобы не упасть. Да и обещания, данные мной, я до сих пор сдерживал. Чё за наезд, Создатель, или как тебя там?

Но чтобы расставить все точки, предупреждаю – я и дальше буду вершить своё правосудие в отношении всех, кто того заслуживает.

– И каков же критерий твоего отбора?

– А много ли пороков у человека?

– Достаточно.

– Да, но равнодушие к беде других, подлость, обман и убийство ближнего своего, по моему скромному мнению, способны перевесить всё остальное. И вот теперь решай, надо мне укоротить руки, или лучше оставить всё как есть?

Создатель задумчиво разглядывал меня, а я уже закончил. Накатила апатия – гори оно всё в аду. Вновь взглянув на три трофейных звериных головы, молчаливо смотрящие в пространство со стены, я понял одну простую истину. Неважно, кем ты был при жизни – хищником, или травоядным. Итог один. Сколько бы ты не нагуливал жирок, не отращивал клыки, когти и шерсть, как бы не стремился занять лучшую нишу в любом сообществе, в конце концов однажды тебя встретит пуля охотника, либо нож живодёра. Которому откровенно плевать на твоё мнение по этому поводу, как ты не старайся объяснить, что так делать не обязательно.

Ухмыльнувшись про себя, я уже другими глазами оглядел весь интерьер. А ведь не просто так он выпендривался. Показная роскошь помещения, мёртвые трофеи и я сам – венец творения, напрочь прикованный к золочёному трону. Какова ирония, двуличная ты скотина! А ведь вчера было практически то же самое. Одна клетка с корытом для корма чего стоила. Тонкий такой намёк на то, что мы всего лишь подопытные крысы для его изуверских экспериментов, не имеющие права голоса. Да и вообще никаких прав, кроме тех, что позволят.

– Правильно думаешь, – вновь заговорил он. – И неправильно одновременно.

– Где-то я уже это слышал, – усмехнулся я и вновь заёрзал на своём месте. – А! Так не далее, чем вчера. Лысый бородач, как там его? Гузлон, кажется. Тоже рассуждал, как ты. Кстати, как он поживает? Может поделишься информацией, раз уж решил мне руки укоротить?

– Ты это должен сам выяснить. Таковы правила.

– Серьёзно? – мне наскучил этот бестолковый разговор, глаза вновь начали слипаться, а мозг уже недвусмысленно намекал на то, что скоро просто выключится. – А по правилам лишать игрока достижений лишь только потому, что тебе так захотелось? Или ты на кого другого ставку сделал? Так переставь, всего и делов, ты же хозяин представления.

– Я уже всё решил. Твоя же задача – смириться с неизбежностью. Во избежание, так сказать.

– Сказал, как отрезал. Ну давай, делай своё чёрное дело, да я пошёл.

Мне окончательно стало всё безразлично. Будь что будет. Всё равно, пока я не отосплюсь как следует, можно даже не думать о… Вообще ни о чём не думать. Смысла нет, поскольку мысли стали путаться, скакать с одного на другое и этот хаос в голове ни к чему путному привести уж точно не смог бы.

– Да ты не бойся, Кади, – рассмеялся мой мучитель. – Я тебе крылышки не больно подрежу. Так, чтобы далеко не улетел. И самое главное – высоко. Высоко летать – больно падать, знаешь ли.

Короче говоря, из стариковского дома я выкатился злой, как собака и злость моя только усилилась, когда я улицезрел небольшое собрание местных жителей, хороводом окруживших наш автомобиль.

– Что тут происходит? – спросил я, подходя и бесцеремонно растолкал мешающихся под ногами людей. – Расходимся, граждане. Здесь нет ничего интересного.

– Как же нету? – завопил лохматый, словно леший, мужик, тыча пальцем прямо в переднюю дверь. – Нихера себе! Глянь, это ж чё за хрень такая? Мужик двухголовый! И обе башки говорящие. Я такое только по телевизору видал! Одна молчит почти всё время, только зыркает, как смерть, а другая матерится.

– Проклинаю! – тут же раздался страшный вопль Медарона. – Сдохните, земляне!

Лободрот, гад! Я же приказал сунуть этого возмутителя спокойствия в багажник.

Остальные присутствующие, до этого галдящие вполголоса, тут же прибавили обороты и толпа загомонила с удвоенной силой.

– Это сиамские близнецы, – авторитетно заявила немолодая тётка, одетая,судя по нелепому сочетанию накинутых тряпок, наспех. – Недавно только передача была про них. Жуткое зрелище.

– Куда мир катится?

– А как же они едят? По очереди, или сразу с двух рук? А миска одна, или тоже две?

– Господи, как страшно-то? И так на лицо уроды, да ещё оба. То есть один… Или их два?

– Хрен знает. А интересно вот по паспорту их сколько?

– Колян, у тебя телефон есть? Дай я их сфоткаю.

– Да не взял я.

– У меня есть, я уже сфоткала.

– А у второго вся харя разукрашена. Видать, подрался с кем, глянь-ка – за черепушку держится, болит, наверное.

– А они чё – и дерутся поодиночке? Это как это? А второй где был в это время?

– Так сбёг. Дристанул и сбёг.

– Куда ж он сбежит? Разве только вторую голову оторвёт.

Я уже ничего не понимал. Какие близнецы? Опять с падением интеллекта сбой произошёл и я резко отупел от подобного обрезания?

Заглянув внутрь салона, я на несколько секунд завис с разинутым ртом, поскольку зрелище и впрямь открылось абсурдное до невозможности.

Лободрот сидел в своём водительском кресле с выпученными от ужаса глазами. Одной рукой он крепко вцепился в рулевое колесо, а другой придерживал голову Медарона, приставив его впритык к своей стриженной, шишковатой башке.

Я даже знаю, кто надоумил его поступить подобным образом. Светлана скромно притулилась позади своего кавалера и старательно отводила от меня глаза. Ладно, умная красавица, мы с тобой потом поговорим по душам. Да и с этим двухголовым чудовищем тоже. Неужели тяжело было просто закинуть своего бывшего куратора в багажник?

А местные-то каковы? Я думал, что увидев подобное непотребство, люди в страхе разбегутся кто куда, да где там? Любопытно им, видите ли.

– Александр, я не успел! – выпалил Лободрот и скорчил покаянную гримасу. – Они так быстро налетели, а сэр Медарон орать начал. Я просто хотел ему рот заткнуть.

– Ладно, разбираться потом будем, – прошипел я. – Надо этот балаган сворачивать.

– Пирст! Давай вытаскивай меня отсюда! Моё терпение уже на исходе, иначе я за себя не ручаюсь!

О как. Вновь голосок прорезался. А ведь совсем недавно утверждал, что не к спеху. Короткая же память у рептора, видимо это их расовая особенность. Ладно, хотел сначала выспаться, а потом уже делами заниматься, да видимо придётся сейчас поднапрячься.

– Так, вот это история, так история! – прорезался вдруг до боли знакомый голос и я аж застонал – только не это!

Фельдшер Кузьмич со своей неизменной тетрадкой. Никак нельзя допустить, чтобы наше столь необычное явление народу было зафиксировано этим местным собирателем баек и сказаний. Да и снимки, что понаделали чересчур активные участники публики, тоже предстояло как-то изъять из их электронных устройств.

– Кузьмич, хорошо, встретил тебя. Ты мне мазь прописал, так она дорогая слишком, я подешевле купил.

– Здорово, Иван Денисович. А что купил?

– Так этот…вазелин. Неделю мажу, а не помогает.

– Так ты б говном намазал. Вообще бесплатно было бы.

– А чего ж ты раньше молчал? А свежим надо, или…

Всё, хватит! Пора наводить здесь порядок.

Создатель… до чего же меня задолбало его так называть, приспустил меня не то чтобы капитально, но довольно чувствительно. Уровень снизил до 99 пунктов, а интеллект порезал в четыре раза.

– Это тебе в назидание, Кади, – заявил он напоследок. – Сотый уровень ты теперь получишь не раньше, чем остальные. А то что же получается?

– Что? – охренев от такой наглости, спросил я и машинально полез в свои характеристики, готовясь к самому худшему. – Решил меня совсем голым оставить? А если я завтра убью всех, кого надо, мне совсем опыта не прибавится? Зачем тогда вообще стараться?

"Аватар – человек-землянин, Протасов Александр Викторович, 35 лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 3, сила 250, особенности – энергон, заряд 10%; кокон, толщина 0,3 метра, 500кг на мм/2.

Симбионт – человек-технецианин, Блок Кади Пирст, ??? лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, особенности – поводырь, понимающий устройство, уровень 99, интеллект 2345".

– Твой опыт будет тщательно задокументирован и сложен в специальное хранилище.

– Что ещё за хранилище? Идиотизм какой-то.

– Не скажи, – тот подмигнул, словно старому другу и дальше просто ошарашил: – Будем считать это твоим главным заданием. Разгадаешь секрет и всё, что в этом хранилище находится на данный момент, тут же прилетит к тебе в качестве приятного вознаграждения.

– Какой секрет? – уже почти орал я, негодуя от подобного отношения. – А если не разгадаю, так и останусь инвалидом? Пока остальные развиваются, как их душе угодно?

– А вот какой секрет, ты должен понять сам, Кади, – насмешливо глядя на меня, ответил тот. – Ты же умный, интеллекта я тебе вдоволь оставил, да и способность накапливать его никуда не делась. Другие и десятой частью от этого не могут похвастаться.

– Да какое мне дело до других? Или я не честно свои баллы набрал?

– Слишком быстро, мой мальчик. Я тебе про это уже говорил, маленький торопыга, или ты запамятовал уже? На этом откланиваюсь. Не забудь отблагодарить хозяев дома за гостеприимство.

Дальше уже было дежавю. Петюня грохнулся оземь и превратился в обычное свое воплощение. То есть простого деревенского придурка. Комната спустя несколько мгновений вернула свой первоначальный вид, а из соседней комнатушки донёсся сварливый старческий бабий голосок:

– Где караси, пенёк лупоглазый? Опять к дружку своему зарулил вместо пруда?

О, господи помилуй, за что мне всё это? Вновь усыпив деда с бабкой, я попытался расшевелить парнишку, валявшегося на полу безжизненной кучкой, но не преуспел. Затем, справедливо решив, что с меня хватит с ним нянчиться, стремглав кинулся к выходу. Пусть Лободрот снова поработает, у него это получается гораздо лучше, чем у меня. Таскать тяжести как раз по его части.

Ну а выскочив на улицу, я как раз и попал на новое бесплатное представление, устроенное моими друзьями и подельниками, о чём уже сообщил выше. В общем и целом, надо было что-то решать и причём немедленно, иначе как бы кто из любопытствующих сельчан не догадался разнести горячую новость по всей деревне и не собрал бы здесь уже целое шествие.

Кто их разберёт, этих аборигенов? Вдруг решат, что лучше уничтожить подобное непотребство, чем навлечь на себя какой-нибудь там божий гнев? Видел я тут приверженцев древнего культа, одна Павловна чего стоит со своим "Прости господи". И ведь наверняка она здесь не одна такая, найдутся ещё радетели за чистоту расы и правильную жизнь без всяких уродов и вообще непонятно кого.

И это они ещё Петюню пока не видели, а то появление очередного возмутителя общественного спокойствия вполне себе способно было добавить пару литров масла в разгорающийся огонь.

Отстранившись от выкриков и комментариев местных жителей, я принялся за дело. Слава Фаланге, интеллекта предостаточно для любых манипуляций, поэтому я начал с того, что проник в сознание Медарона и достаточно легко заставил его отрубиться.

Соседская псина, до сих пор сидящая на моём поводке вообще не заметила внедрения в её примитивные мозги, поэтому процесс переноса сознания киберианина занял совсем немного времени. До кучи я сделал с него слепок и законсервировал в своей базе данных. Потом посмотрю на досуге, полистаю файлы и пороюсь во всей подноготной бывшего Лободротова шефа.

Мне ведь ещё и с виртуальной Киберией предстоит разбираться и подозреваю, что сие действие отнюдь не за горами. Поэтому кое-какие сведения из Медароновой башки ещё ох как пригодятся.

Чёрт, только сейчас я запоздало осознал, что надо было и у Галины слепок сделать. Мало ли там секретов запрятано по углам и закоулкам было, да моновоз уже ушёл, теперь не догонишь. Твою ж мать, прав грёбаный Создатель, спешка до добра не доводит, надо бы в следующий раз, прежде чем бросаться в очередную авантюру, сначала взвесить всё сто раз, а потом уж действовать. Да чего уж теперь. Ошибки всегда случаются, главное постараться не наделать новых.

– Саймон, – позвал я тихонько, наклонясь к приоткрытому стеклу.

– Что? – просипел тот.

– Ты только не пугайся, сейчас всё закончится. Света!

– Да я же как лучше хотела, – тут же отозвалась она. – Иначе бы нас тут же расшифровали. А так вроде пронесло. Кажется…

– Я не про это, – поморщился я. – Ничего не бойся. Можешь вообще глаза закрыть.

– Зачем?

– Ну, я предупредил, – сказал я, глядя на то, как она сначала широко распахнула свои глазёнки, а потом быстро зажмурилась.

Удовлетворённо кивнув, я мысленно отдал команду на утилизацию уже не подлежащего реанимационным мероприятиям объекта, обозначенного у меня, как мёртвая человеческая голова.

Дальнейшее зрелище уже не вызвало того эмоционального всплеска, что произошёл при исчезновении тела Галины. Даже слишком обыденно всё прошло. Голова бедолаги Дугласа-Медарона так же бесследно испарилась, а Лободрот, сразу не понявший, что случилось, ещё некоторое время сидел, боясь пошевелиться, по-прежнему прижимая руку к своей башке на манер воинского приветствия местных силовых структур.

Толпа моментально затихла, как по щелчку пальцев.

– Вольно, служивый, – заявил я своему чересчур пугливому убийце. – Можно расслабиться, ты теперь снова один.

– А где сэр Медарон?

Киберианин с недоумением оглядел свою вмиг опустевшую пятерню, потом покосился на плечо, где только что орал бешеный колобок и повернулся к Светлане, которая до сих пор сидела с закрытыми глазами.

– Светочка, ты не видела, что произошло?

О, она уже Светочка! Быть тебе, мой друг, подкаблучником, к гадалке не ходи.

– Нет. А что случилось?

– Я не понял ничего, но он куда-то пропал.

Всё ясно с ними, теперь пора разобраться с невольными свидетелями нашего иллюзиона.

– Всем построиться! – рявкнул я, выпрямляясь во весь рост и грозно оглядел притихших, ошарашенно глядевших на происходящее, сельчан.

Как ни странно, но основная масса тут же подобралась и, шушукаясь вполголоса, принялась изображать из себя не хаотичное сборище, а вполне себе организованную группу. Не иначе, многие из присутствующих получили некую подготовку на этот счёт.

Насколько я успел уяснить из различных источников, население Земли вообще любило собираться в строй. От профессионального военного, или осуждённого до самых младших групп детского сада. Похвальное качество, значит с дисциплиной на базовом уровне здесь всё в полном порядке. Лишь пара человек выделялась из общего ряда, но и они в конце концов приняли правильное решение, глядя на мою злобную физиономию.

"Внимание.

Применение подпрограммы "Поводок".

Цель групповая.

Действие разрешено.

Поиск объектов…

Обнаружено: 1564497 объектов, удовлетворяющих критериям поиска."

Какого..? Мне только люди нужны, а система вдруг выдала длиннющий список, включающий в себя помимо присутствующих граждан, полный спектр местной фауны. От домашней скотины до насекомых и земляных червей. Это всё происки высокого интеллекта, или ещё впридачу и наличие сразу трёх искр? Скорее всё вместе, но мне-то это сейчас зачем? Надо бы отрегулировать фильтры, а то я так и до одноклеточных дойду.

Ладно, люди вроде должны быть первыми в этом охереть каком длинном перечне. Да, так и есть. Кстати, даже Ставень со своей бешеной супругой нарисовался, правда глазки свои они лупили через щель в заборе, поочерёдно отпихивая друг друга.

Короче говоря, я активировал групповую амнезию на весь предыдущий час, приказал всем оставаться на своих местах ещё полчаса и хранить молчание. Также для всяких чересчур расторопных дал указание удалить всё лишнее со своих устройств. Не хватало ещё в местной сети прославиться.

Осуществив всё это, я почувствовал такой упадок сил, что кое-как обойдя автомобиль спереди, просто мешком рухнул в своё кресло. Система тут же выдала справку, что до восстановления способностей осталось двадцать минут. Опять срок уменьшился, но, видимо, эта лафа теперь прекратится, поскольку, по словам мудака-Создателя, опыт мой будет теперь утекать в неизвестном направлении.

– Саймон, – вновь обратился я к Лободроту, когда решил, что все установки действуют и люди стоят, не шевелясь. – Будь другом, притащи сюда Петюню.

– А где он? – тот не отрываясь смотрел на замерший строй зомбированных сельчан и силился понять, что происходит.

– В этом доме, – я ткнул пальцем в стариковскую хибару. – Давай в темпе, а то не дай бог, новые персонажи нарисуются. А я выжат досуха. Света, да открой уже глаза.

– Так что было-то? – та слегка приоткрыла один глаз, поводила им из стороны в сторону, а потом распахнула и второй, не менее любопытный. – Оппа! А… эта штука куда подевалась? Ну та, ругачая?

– Туда же, куда и твоя любимая подруга.

Я обессиленно откинул голову на подголовник и сквозь смежающиеся от усталости веки наблюдал за выполнением Лободротом данного мной поручения. Тот не особо торопился, сначала одарив меня долгим взглядом, потом, не дождавшись дальнейших пояснений, по привычке пожал плечами и грузно вышел из машины. Видно было, что даже лучшим из лучших требуется время на восстановление, а киберианин сегодня отпахал уже столько, что любой трактор позавидует.

– Саша, что произошло? – вновь взялась за своё Светлана и слегка потормошила меня за плечо.

Током что ли её шандарахнуть? Глядишь, оценит моё уважение и присоединится к своему Факи ненаглядному. Только, не зная силы своего разряда, боюсь от бабушки не только фаланги, но и трусов с тапками не останется. А у меня и так сторонников мало, прав чёртов Создатель. Надо бы проявить вежливость, удовлетворить её насущные потребности…

Но невозможно же это всё осуществить в состоянии, когда сам себя уже еле осознаёшь. Ей богу, сил больше нет, а нам ещё убираться отсюда. Да так, чтобы ни одного свидетеля не осталось. Вот ведь назойливая баба!

– Присмотри лучше за Петюней, сейчас его доставят, – посоветовал я ей. – Кстати, как у вас с Саймоном?

– Ну… – девушка тут же сбилась с мыслей, доказывая, что разум и физиология находятся в разных частях человеческого организма. – Он такой…

– Силач, – буркнул я, увидев, с какой лёгкостью Лободрот тащит парнишку. – Просто машина. Пресс гидравлический.

– Да! – вырвалось у неё.

Но в конце концов рассудок всё же возобладал над чувствами и Света приняла правильное на данный момент решение. То есть попросту заткнулась. Молодец. Всё таки есть в этой прелестной головке понимание, что дела с отдыхом мешать не стоит. Таким ходом, возможно и профессия шлюхи сменится на что-нибудь более удобоваримое. Посмотрим.

– Устал, Саймон? – проявил я сочувствие, когда тот загрузил нашего страдальца рядом со своей избранницей.

– Есть немного, – с некоторым удивлением в голосе отозвался он. – Не понимаю, что происходит. Раньше мог неделю не спать и прекрасно себя чувствовал, а сейчас будто сил лишился.

– Такова доля обычного человека, – философски заметил я. – Ну и каково оно? Стоило жертвовать искрой, чтобы потерять свои суперспособности?

– Зато теперь я могу просто жить, а не участвовать в игре. Мне это никогда не надо было.

Я усмехнулся, глядя на его бесхитростную, моментально преобразившуюся физиономию и в чём-то даже позавидовал этому огромному, но слишком уж добродушному великану. Мне бы вот так взять и соскочить с пробега, бросить всё к чёртовой матери и спокойно забиться в нору. Чтобы никто и никогда не нашёл и не принялся заново ставить надо мной свои незатейливые, но жестокие эксперименты.

Но нет. Не зря же система выбрала мне специальность вершителя правосудия. Да и вязну я в этом, ни разу не понятно зачем, придуманном процессе. Не дай бог кто из оставшейся четвёрки станет победителем, кто знает, что станет с Землёй? Вдруг, завладев мифическим венцом всевластия, усевшись на столь же легендарный трон, этот человек, пользуясь неограниченными ресурсами, устроит настоящий геноцид для местного населения?

Кто-то должен это прекратить. И этот кто-то – я сам. Ведь тот же Лободрот сказал, что я единственный из тех, кого он знает, который относится к людям, как к людям.

– Открой багажник, Саймон, – вместо продолжения этой темы, сказал я.

– Зачем?

– Открой и увидишь. Это чтобы потом лишних вопросов не возникало.

Тот снова пожал плечами, мол, надо, так надо и выполнил мою просьбу.

– Знакомься. Эта сука – теперь твой бывший начальник. Медарон его звали.

– Ничего не понимаю, – раздалось сзади и я вновь усмехнулся.

– Садись, друг, и поехали отсюда. Надо уже сменить машину.

Вот так, собственно, и закончилось наше знакомство с Ходорковичами. Подаренный стариком Гридоебовым автомобиль отыскали довольно быстро. Пришлось правда протопать пару километров пешком, ибо бензин всё-таки кончился, зараза.

Петюня так в себя и не пришёл, поэтому не знаю, чем мог потешить Лободрот ненасытную Светлану, но остатки сил он, по моему мнению, сжёг, когда тащил парня на своём горбу. Мне пришлось нести клетку с нахохлившимся Мудилой-Гилтри, а Света вела псину Медарона, держась за импровизированный поводок. Впрочем, она могла этого и не делать, поскольку оба эти организма и так были у меня на привязи.

Я ничего не рассказал своим спутникам о переносе сознания Автора, поэтому попугай для них так и остался Мудилой. А вот на собаку Лободрот нет-нет, да и поглядывал с изрядной долей опаски.

И лишь отойдя метров уже на двести от нашего средства передвижения, я неожиданно вспомнил о странном свёртке Галины, который она не захотела мне показывать. Что-то личное у неё там, видите ли. Пришлось даже вернуться, порыться в салоне и прикарманить находку, чтобы потом изучить её содержимое чуть позже, на досуге. Если он, конечно, когда нибудь подвернётся.

Нам повезло, что чёрный внедорожник Иннокентия Афанасиевича, заботливо укрытый от посторонних глаз буйной лесной растительностью, по-прежнему находился на своём месте. Хоть здесь удача улыбнулась. Иначе я завалился бы спать прямо в ближайшую канаву, невзирая на урчащий от голода желудок, на тысячи жалящих кожу насекомых, на сырость и вообще на всё на свете.

Ещё большим везением оказалась большая пластиковая бутыль с водой, так что мы втроём вволю нахлебались воды, чуть притупив чувство голода. Хотя Лободроту, судя по всему, выпить надо было пару вёдер, чтобы напиться, но он стоически перенёс процедуру мини-водопоя, сказав, что воду обязательно отыщет, а, возможно, и раздобудет еды, пока остальные будут спать.

Старый солдат. Лично мне пофиг было на воинскую дисциплину, разные там караулы и прочее, поэтому, кое-как привязав в багажнике собаку, закинув клетку туда же, я заполз в салон и поудобнее устроился в кресле. Затем, несколько мгновений поухмылявшись, глядя на Светлану, затаскивающую своего суженого в кусты, наконец-то провалился в долгожданный сон.

Глава 2

Сколько времени я отсутствовал в реальности, было непонятно. Только когда, с трудом разлепив глаза, я уставился в окно, солнце то ли закатывалось, то ли, наоборот, всходило, поскольку вокруг царил, окутанный туманом, сумрак. И лишь лёгкое зарево над верхушками деревьев указывало на наступление либо вечера, либо утра.

А туманы здесь бывают по вечерам? На Технеции в последние годы её существования случалось всякое – мгла могла покрывать пространство круглые сутки, а как с этим дело обстояло на Земле, я просто не знал. Лезть в скачанные файлы и выискивать нужную информацию было откровенно неохота и я решил, что всё само собой проясниться и так.

Как бы то ни было, но выспался я отменно, даже сам удивился тому, какая ясность наступила в мозгу и мысли текли спокойно и даже несколько лениво. Весь организм словно очистился от того, чем известные обстоятельства старательно изгаживали мою невидимую карму, отчего мне даже представилось, что всё плохое наконец осталось позади и уже ничто не сможет помешать мне просто наслаждаться тишиной и покоем, царящим вокруг.

Сменив позу на более удобную, я широко и с удовольствием зевнул во весь рот и скосил глаза на Петюню. Как там мой подопечный, что-то храпа его молодецкого не слышно?

– Мужик, мужчина, а ты… вы кто?

Парнишка сидел, вцепившись в дверную ручку и, выпучив зенки, с тревогой наблюдал за моим сказочным пробуждением.

– Петя, ты в норме? – спросил я удивлённо, окончательно избавляясь от остатков сна. – Или Локи?

– Где я? – тот и не подумал ответить и дальше удивил меня ещё сильнее. – И кто я?

Здорово, приехали! В каком смысле? Я ещё не успел толком проснуться, порадоваться доброму утру… или вечеру, хрен его разберёт, как этот мелкий разрушитель вновь заставил меня напрячь свои, хоть и слегка отдохнувшие, но всё же порядком надорванные нервы.

– Ты что, забыл, кто ты такой? – осторожно спросил я его и взглядом принялся ощупывать окрестности.

Где эта сладкая парочка? Может, они в курсе того, что происходит? Однако кусты и молодые деревца шевелились лишь от лёгкого ветра, исключая постороннее активное в них присутствие. Неужели спят ещё? Хотя и неудивительно, учитывая ту страсть, с которой Света влекла за собой Лободрота. Вполне могли и не сразу успокоиться.

Только как теперь объяснить странную Петюнину амнезию?

– И меня не помнишь? – спросил я его.

– Н…нет, а чё происходит, а?

– Ну а хотя бы мамку? – поинтересовался я без особой надежды.

– К…какую мамку? Мужик… это самое, мужчина, где мы, а?

Вот те раз. Это что такое? Я ожидал чего угодно от слияния столь похожих и одновременно абсолютно разных сознаний, учитывая их происхождение, но вот этого – точно нет. Выходит, вместо того, чтобы дополнить друг друга, так сказать, обогатить их невеликий внутренний мир за счёт резервов разума симбионта, система взяла и в очередной раз преподнесла мне свой сюрприз – создала нового человека, лишённого предыдущего опыта и памяти. Базовые понятия, видимо, сохранились, но вот что касается знаний о себе самом…

Рано я порадовался ласковому пробуждению. Оказывается, к моей специальности следует дополнить ещё и функцию няньки для великовозростной дубины мужского пола, не осознающего где он и кто он такой. Недоумение, ярко написанное на его бестолковой физиономии, чётко указывало именно на это.

– Спи, – скомандовал я и Петюня послушно расслабился, завалился на спину и вновь оглушительно захрапел.

Ну хоть что-то осталось от него прежнего, хотя этот пункт можно было бы и исключить. Мне необходимо обдумать эту ситуацию. Возможно, придётся спроектировать небольшой файл с ложной памятью и подсадить ему в голову, иначе человека с интеллектом в двадцать пять пунктов проще будет пристрелить, чем обучить хоть чему нибудь.

Только я ещё ни разу не занимался подобными опытами. Это же ведь практически с нуля создать новую личность. Да уж, зря я надеялся на благополучное решение вопроса с этими братьями. Система… а возможно и не только она, вновь загадала загадку, которую хочешь, не хочешь, а разгадывать всё равно придётся.

Да ещё этот Создатель, мать его, со своими секретами, будь он неладен. Раскрой, мол, тайну и будет тебе счастье. А какую тайну? Хоть бы намекнул, в какую сторону копать надо.

– Где же эти влюблённые? – отвлекаясь, пробормотал я и, прислушавшись к лесным шорохам, вышел наружу. – А вдруг сбежали под шумок? Я бы, наверное, точно сбежал.

Бубня себе под нос всякую околесицу, я пошёл примерно в том направлении, в котором вчера скрылись мои истосковавшиеся по простым человеческим радостям, друзья. Иногда по недалёкой трассе проносились автомобили и стало, наконец, понятно, что сейчас именно утро, а не вечер. Туман понемногу рассеивался и светило слегка приподнялось над горизонтом. Это сколько же я проспал? Силён, ничего не скажешь. Почти сутки прошли с тех пор, как мы покинули деревню.

Голод и жажда снова принялись напоминать о себе с монотонной настойчивостью и я вдруг обнаружил неподалёку от себя небольшую грибную полянку.

– Грибник я или как? – обрадованно воскликнул я и, сорвав самый большой, жадно принюхался.

– Ох, запах-то какой? – сказал я ему. – А есть тебя можно?

И, не дожидаясь ответа, громко зачавкал, жуя безвкусный, как оказалось, дар природы. Ну хоть что-то закинул в желудок, главное не травануться на радостях. Кто их разберёт, эти местные кулинарные изыски. Как и что здесь готовят, я не успел выяснить, поскольку на Технеции пища доставлялась прямо на дом уже аккуратно упакованная и выяснять, какой такой повар её жарил, варил, или тушил перед этим, даже в голову не приходило.

Всё моё взросление проходило на фоне всеобщего оскудения ресурсов, поэтому рацион каждого гражданина был строго расчитан и больше положенного получить ты не смог бы при всём своём желании. Если, конечно, не входил в систему всеобщего управления объединёнными государствами. То есть, не являлся той самой элитой, принадлежностью к которой так гордился попугай Гилтри. Хотя он уже тогда был тем ещё мудилой.

Нам тоже перепадало с барского стола, но чтобы самому приготовить себе обед… Надо бы освоить эту специальность. Так, ради эксперимента.

"Внимание.

В связи с превышением предельно допустимого расстояния, подпрограмма "Поводок", отключена.

Выполнить новое сканирование?

Да. Нет."

– Чёрт! – ругнулся я, отменяя действие. – Там же Медарон с Мудилой теперь проснулись.

Эти двое, я имею в виду попугая с говорящей головой, с самого начала почему-то невзлюбили друг друга. Может быть бывший рептор имел некое собственное предубеждение перед пернатыми, раз уж так препирался с безмозглой птицей? В любом случае, я решил, что пока не набью брюхо и не напьюсь вволю, в лагерь не вернусь.

Хотя, если включить логику, да помножить её на преследующее меня везение, можно было бы рассмотреть и остальные варианты. Поскольку каждый раз, когда я отлучался, происходила всякая непонятная лажа.

– Да и похер! – беспечно отмахнулся я от мимолётной тревожной мысли и продолжил осваивать местную экзотику.

Забыв обо всём на свете, я наслаждался грибами и ягодами, изредка попадающимися на растущих тут и там кустах. Погнался даже за неожиданно выпрыгнувшим из-под ног, зайцем, но тот, зараза, оказался быстрее моего Протасова и завёл в такие дебри, что, не будь у меня встроенного навигатора, самостоятельно найти обратную дорогу я точно бы не смог.

Зачем я вообще за ним побежал? Даже если поймал бы – что мне с ним потом делать? Может, какие нибудь особенности с Лободротовой искрой передались? Тот же охотник, как-никак. Интересно, а после лишения искры, у него самого сохранились способности, или он их утратил? Надо будет проверить при случае, а то даже неудобно стало. Будто я насильно забрал у него самое сокровенное и даже спасибо не сказал.

Чёрт, а ведь точно не сказал. И Петюне ни слова. Хотя тот теперь даже себя не помнит, какие уж тут благодарности?

– Эй, Саймон! Света! – проорал я, вспомнив наконец, для чего, собственно, выбрался из машины. – Вы где?

Как и предполагалось, никто не ответил, что реально начало уже подбешивать.

И тут, словно очнувшись от наваждения, я обнаружил, что стою посреди непролазной чащи. Заросли молодых деревьев, шиповника и прочих кустов оплели окружающее пространство настолько, что мне вообще стало непонятно, как, собственно говоря, я сюда попал?

– Поганец ушастый, – зло сплюнув, ругнулся я, мимоходом срывая и жуя ярко красные плоды кустарника. – Только попадись мне, шкуру спущу.

Ага, так он и попался. Ему-то всё равно, это мне теперь выбираться из этой задницы. Немного подумав, я активировал кокон. А что? Пусть поработает на благо, тем более, что, оценив природные заграждения, я удивился, как вообще добрался сюда без особых потерь. Пара царапин не в счёт. Видимо система не сочла это воздействие угрозой моей жизни, поэтому и позволила веткам слегка поглумиться над моей тушкой. Как ещё глаза не выколол, непонятно?

Нет, ну в самом деле, а вдруг с искрой Лободрота ещё и его способности следопыта передались? Тогда можно было бы не пользоваться навигатором, а тупо идти на запах, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. А что? Учёный я, или где? Надо экспериментировать.

– Заодно и кокон испытаем, – пробухтел я, выбирая в стене растительности наиболее подходящий просвет.

Наконец, решив, что бежать надо именно туда, куда подсказало мне подсознание, понадеявшись на удачу, я рванул со всех ног и врезался в чащобу леса.

Кокон оказался выше всяких похвал, я практически не ощущал сопротивления. Густорастущие деревца словно отпрыгивали от меня, вежливо пропуская мимо себя и тут же смыкаясь в непролазные дебри за спиной. На душе вновь стало легко и весело, чего я не мог сказать о своём желудке, поскольку некие тревожные симптомы пару раз кольнули где-то внутри моего организма и рот наполнился слюной. Неужели всё-таки отравился? Этого только мне и не хватало.

Давай, система, удиви меня в очередной раз своей заботой. Пора бы мне уже и от различных ядов иммунитет заполучить. Ну логично же. Молния сделала из меня живой аккумулятор, кокон вот сейчас вовсю действует. Я даже пару раз специально подставил голову под несущийся навстречу ствол, но за заявленные тридцать сантиметров невидимая сила моментально убирала препятствие с моей дороги, что сопровождалось треском ломающегося дерева и шума падающих на землю веток. Просто таран какой-то.

Наверное способности Лободрота точно передались, потому что впереди уже вовсю ощущался простор, запахло свободой и свежестью, а грудь просто распёрло от восторга и ликованья.

Вот так, веселясь и ликуя, минуты через полторы я выскочил наконец из зарослей и…

Лишь узенькая полоска земли отделяла меня от края высоченного обрыва, отвесно спускающегося глиняными разломами, поросшими скудной растительностью, к широкой реке, неспешно несущей свои воды в горизонт.

Я успел заметить и красоты местной природы, высокохудожественно расписанные встающим, рассветным солнцем, и пару рыбаков на лодочке метрах в двадцати от берега, удивлённо разинувших рты.

Но прекрасное мгновение так и осталось всего лишь мгновением, поскольку проорав короткое:"А-а-а-а!", прилежно помахав руками, словно дятел крылышками, я всей своей тушей внёс некое разнообразие в мирную речную гладь. То есть с грохотом и миллионом брызг, двухметровым бревном херакнулся об воду.

Боли от удара, как, собственно, и самого удара о речную поверхность, не было. Кокон исправно продолжал выполнять свою функцию, но… Интересно, Александр умел плавать? Что за вопрос? Конечно умел. А вот я – нет, от слова совсем. И вообще с детства воды боялся, особенно после тех наводнений, что начали затапливать прибрежные территории и упоминании в сети о миллионах жертв этих природных катаклизмов.

Сколько человек может прожить без воздуха? Широко открыв глаза и рот, я шёл ко дну и больше не поражался красотам, хотя посмотреть было на что. Рыбы сновали вокруг целыми стаями и я в который раз подивился тому, насколько чистая здесь, на Земле вода. Даже в реке состав её не был губителен для фауны и флоры. Зелёные водоросли и прочая растительность мягко колыхались в угоду течению. Просто поразительно…

На этом моё познание подводного мира закончилось, поскольку познавать стало уже нечем.

"Внимание.

Экстренное отключение сознания. Активация защитного протокола. Класс опасности – ниже среднего. До восстановления коммуникативных функций – 60:00; 59:59…"

Неожиданно. Готовился защиту от отравления получить, а тут такая новая хрень приключилась. Что там моя система опять придумает? Упаси господи, лишь бы не жабры! Может получиться так, что я потом вообще на поверхность вылезти не смогу, придётся заново протокол запускать, ибо атмосферный воздух для рыб – чистый яд. Тьфу, о чём я тут думаю? Какие жабры у человека?

"Внимание.

В соответствии с протоколом противодействия внешнему влиянию, создан воздушный карман, позволяющий находиться под водой до одного часа при условии сохранения текущего уровня развития. Производится тонкая подстройка имеющихся энергопотоков аватара, соединение их и нового свойства в единую систему. С повышением, либо понижением уровня, время действия воздушного кармана повышается, либо понижается. Полная активация системы произойдёт после восстановления коммуникативных функций. В данный момент система частично активирована для поддержания минимально необходимых жизненных критериев".

Ну слава Создателю, хоть не жабры, а то от этой долбаной игры, ничего, кроме подлянок, я уже и ждать перестал.

"Внимание.

Экстренное отключение сознания.

Поправка. Сознание отключено.

В соответствии с протоколом противодействия внешнему влиянию, создана ситема нейтрализации токсинов широкого спектра действия. Степень угрозы – средняя. Производится тонкая подстройка…"

Дальше я уже не читал. Это как это? Молния, взрыв и утопление – класс опасности ниже среднего, а отравление грибами оказывается поопаснее будет. Чего же я нажрал там в лесу? А ведь даже вкусно было. Временами. Надо как следует ознакомиться с земной флорой, а особенно с грибным царством, иначе в конце концов, моя коса найдёт на такой камень, с которым ни одна камнедробилка не справится. А система просто задолбается меня вытаскивать отовсюду и от безысходности покончит свою жизнь самоубийством, заодно пригрохав и меня.

Ладно, у меня есть почти час времени, чтобы попытаться решить хоть сколько-то насущных проблем. С чего начать? Да вот хотя бы с Петюни. Нет никакого желания отвечать на его тупые вопросы в стиле: "Ты кто такой?", да "Кто я такой?".

Ложная память штука тонкая, да и уже имеющиеся навыки корректировать нужно предельно аккуратно, поскольку как бы потом вновь приобретённые способности не вступили в существенный диссонанс с глубинными настройками. А то может получиться, к примеру, что забывший своё мясницкое прошлое, новоявленный художник, сдвинувшись по фазе, примется выписывать кровавые картины прямо у кого-нибудь на голой спине.

Лиха беда начало. В моём случае имеется некоторое преимущество, так как Петюня, хочешь ты того, или нет, будет постоянно крутиться у меня перед глазами, поэтому, по мере его становления, как новой личности, можно будет разного рода несоответствия вовремя подкорректировать. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Мысленно собравшись, я приступил к исполнению своего зловещего плана. В итоге сорокаминутных раздумий, путём тыканья пальцем в различные варианты, предлагаемые мне системой, у меня получилось следующее:

"Пупков Пётр Алексеевич, человек, 25 лет; пол мужской; специальность – временно безработный, неопределившийся; интеллект 75, вредные привычки отсутствуют; стиль поведения и коммуникации – доброжелательный, миролюбивый, чувственный; предпочтения – поэзия, рыбная ловля, очень любит попугаев-какаду; статус – неактивен по запросу оператора".

Это, что называется, база. В дополнение я сделал Петюню своим племянником – сыном умершей при родах сестры, закачал гору разного рода информации, что и определило увеличение интеллекта. Ну в самом деле, невозможно же постоянно с дебилом разговаривать. Со специальностью решил не торопиться, надо же парню дать хоть какое-то подобие свободы выбора. Пусть сам решает, кем хочет стать.

Избавив, наконец, своего подопечного от вредных привычек, я решил направить его кипучую энергию в мирное русло. Поэзия и рыбалка – что может быть безобиднее? Ну а любовь к какаду – это чисто пожелание от себя лично. Не самому же мне с только что оперившимся Гилтри возиться. Пускай Петюня хоть в этом пользу приносит, раз больше ни на что не годен. По крайней мере, пока.

А в остальном получалось, что парень сирота, на полном моём обеспечении. С дарственными документами старика Гридоебова мы потом разберёмся. Я специально добавил пункт о добровольной передаче всех прав на собственность, так что в успехе сего мероприятия у меня не было никаких сомнений.

Итак, подведя заключительный итог, ещё раз окинув всё придирчивым взглядом, я сформировал новую папку, перенёс туда программу и принялся дожидаться окончания заявленного часа.

Кстати, я совсем забыл о том, что моё стремительное падение на дно водоёма произошло, так сказать, при нежелательных свидетелях. Вот какого лешего этих рыбачков привела судьба именно под этот утёс и именно в этот момент? Неужели места на реке не хватает? Или здесь рыба особенная водится? Что-то я такой не заметил, когда пускал пузыри и угасающим взором любовался подводными красотами.

В любом случае, если эти двое вдруг не бросились мне на выручку, не вытащили на сушу моё бездыханное тело, а просто решили, что им померещилось, то моё внезапное появление после часового отсутствия на поверхности, может быть ими истолковано, скажем… несколько неоднозначно.

Лучше бы они свалили по-тихому отсюда подальше, а то я уже замучился кому ни попадя память корректировать. Если так и дальше пойдёт, то я вообще плюну на всё это и пусть себе ползают слухи непонятно о ком, который вытворяет неизвестно что. После всех тех плюшек, которыми обзавёлся мой аватар, вред себе смогу причинить теперь только я сам собственной персоной. Да и то лишь в том случае, если окончательно потеряю веру во всё доброе, справедливое и вечное. Надеюсь, до этого не дойдёт.

А может и правда перестать прятаться? Начать жить на полную катушку, по крайней мере попробовать.

Я мысленно ухмыльнулся и, когда до окончания обратного отсчёта оставалось всего несколько секунд, решил про себя. А что? Пусть будет новый эксперимент. Заодно проверим, насколько быстро и с какими подробностями расходятся здесь небылицы и как народ на них реагирует.

Случай с двухголовым Лободротом непреднамеренно помог мне осознать кое-какие нюансы местного менталитета, а именно – даже самая лютая дичь сможет найти здесь своё разумное объяснение. Ну а если уж вдруг не сможет, то люди запросто спишут это на происки неизвестных науке сил, или же отыщется всеведающий умник, который обязательно видел подобное по телевизору, а остальные, покивав утвердительно башкой, во всём с ним согласятся. Да ещё и деталей добавят.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что с ног до головы опутан ячеистой сетью и всё ещё нахожусь под водой. Сколько там мне система отмерила? Час? А потом захлебнусь что ли?

Я принялся дёргаться, ибо почувствовал, что дышать нечем, а до новой активации воздушного кармана снова потекли уже ставшие традицией двадцать минут времени.

Сильный рывок заставил меня оцепенеть от ужаса. Затем я почувствовал, что сеть, влекомая чьей-то властной силой, принялась тащить моё тело по песчаному дну, поднимая столбы мутной взвеси и распугивая мелкую рыбёшку, с тупым любопытством разглядывающую сие странное деяние. Рыба же покрупнее, выпучив глазищи, тащилась вслед за мной, копошилась за пазухой и судя по всему, находилась точно в таком же плену, что и я.

Так это браконьеры! Это про них Петюня рассказывал. Ну, про тех самых, что местного алкаша за оборотня приняли и пристрелили со страха на всякий случай. Так что же получается? Меня сейчас тоже убивать начнут? Может сразу мёртвым притвориться? Да, так, наверное, лучше будет. Чёрт, знаю ведь, что убить меня не смогут, но почему так стрёмно-то стало?

– Сом, походу, попался! – проорал радостный голос. – Или стерляди куча! Ну всё, кабздец тебе, Парамонов, доигрался наконец.

Это были первые слова, которые я услышал, вынырнув на воздух, старательно не дыша и лишь слегка расширив щёлочки век, чтобы хоть что-то увидеть. Нельзя же вообще вслепую играть.

Узкая, не больше метра шириной, песчаная поверхность берега упиралась в ту самую отвесную стену утёса, высоченной громадиной нависающую прямо над головой. Браконьерская лодка качалась на волнах, носом пришпиленная к невысокому колышку, сами злоумышленники угрюмо тёрлись на бережке, а рядом доминировал средних размеров катерок с надписью через весь борт, оглашающей, что это вам не хухры-мухры, а самая, что ни на есть инспекция рыбоохраны.

Собственно, главному представителю инспекции и принадлежал радостный голос, возвестивший конец игры для некоего Парамонова. Я даже слегка позавидовал этому незнакомому мне человеку. Моей игре конца и края не видно, а тут дядька уже до финала добрался.

Тряся жирными щеками, упакованный в форменную одежду, схожую с той, в какую был наряжен участковый Степан Георгиевич, инспектор тряс кулаком прямо перед носом невзрачного мужичишки, злобно зыркающего исподлобья. Рядом с последним переминался с ноги на ногу паренёк Петюниного возраста, который во все глаза смотрел на меня и дёргал мужичка за рукав.

– Вот глядите, господин помощник мэра! – обратился щекастый к своему спутнику, слишком лощёному для обычного служителя закона. – Вот с кем приходится работать. Одно ворьё кругом, народное добро тащут и тащут. Тащут и тащут. Скоро таскать уже нечего будет.

– Да не мои это сети! – завопил мужичок, – Сколько раз повторять?

– Все так говорят.

– Новосельцев, давайте уже заканчивать, – поёжился спутник инспектора. – У меня специальное питание строго по часам. Тем более, что здесь и так всё понятно.

– Слушаюсь, господин помощник мэра! Сейчас быстренько протокольчик состряпаем, злодеев накажем, галочку поставим и со спокойной душой на обед.

– Вам бы только галочку поставить, – попытался оправдаться незадачливый браконьер Парамонов. – А мы ни в чём не виноваты. Да чего ты меня всё дёргаешь, сынок?

– Батя! Батя! – наконец разродился тот и тыча пальцем в мою сторону, добил своего родителя: – Наши сети притащили мертвеца!

– Ага! – вновь обрадовался инспектор. – Я же говорил, что твои, сразу бы признался, глядишь и наказание было бы помягче. Правильно я говорю, господин помощник мэра?

– Да уж, – веско ответил тот, пригладил и без того прилизанные волосы и расправил ярко-красный спасательный жилет. – Совсем распоясались эти вредители. Виталий Арнольдович так и говорил на последнем заседании.

– А когда он из-за границы прилетит? – подобострастно спросил инспектор. – Месяц уже отдыхает.

– Когда деньги кончатся, – хохотнул помощник.

– То есть… никогда, что ли?

И оба тут же заржали, но мгновенно осеклись, когда узрели мои торчащие из вороха сетей ноги, а затем и остальные части тела.

– Это что такое? – заверещал прилизанный и, неосторожно отшатнувшись, чуть не вывалился за борт.

– Трупешник! – выдохнул инспектор и вперил подозрительный взор в съёжившийся на берегу дуэт злоумышленников.

– Это не мы! – выкрикнул тут же мужичок и отпихнул от себя сынулю. – Ну и мудак ты, Вова! Вот хрен тебе, а не мотоцикл! Не умеешь язык за зубами держать, ходи пешком.

– А кто, если не вы? – спросил щекастый и, сняв фуражку, протёр голову неведомо откуда взявшимся платочком.

Его ощутимо затрясло, видимо не каждый день мертвецов встречал. Понимаю.

Помощник мэра в это время пытался удержаться на ногах и, вцепившись руками в край борта, задом елозил в поисках подходящего места для сидения. В конце концов он просто опустился на палубу и теперь видна была лишь его маленькая головка с охреневшими от испуга глазами.

– Он сам спрыгнул, – заявил новоявленный пешеход Вова. – Мы его второй раз в жизни видим.

– Да? А когда в первый раз видали?

– Где-то с час назад.

– И при каких обстоятельствах?

– Какие такие обстоятельства? В воду он упал и утоп тут же. Вот с обрыва прям и навернулся.

– И не позвонили? Не сообщили? А может вы его и утопили вообще? Сетями запутали и концы в водку… воду?

– Да не наши это сети, – завёл старший Парамонов старую песню. – Сидели, ловили на удочки, а этот прямо с неба свалился. Может он самоубиться захотел, нам что теперь – рыбалку бросать?

– И сети! – ввернул вновь инспектор. – Надо ментов вызывать, там разберуться с вами, а мне и этого хватит, правонарушение налицо. Правильно я говорю, господин помощник мэра?

– Естественно! Давайте уже поскорее, Новосельцев!

– Батя! Батя! – вновь всполошился Вова и я понял, что ещё чуть-чуть и меня рассекретят.

"Внимание.

В соответствии с протоколом о противодействии внешнему влиянию, требуется немедленная очистка организма объекта от токсинов.

До начала процедуры самоочищения 00:15; 00:14…"

Всё, приплыли. Хочешь, не хочешь, а система спрашивать меня точно не станет. Типа, может подождём ещё? Позже очистимся? Я бы подождал, конечно, но…

– Вон ещё один летит! – заорал Вова, указывая пальцем в небо. – Это сектанты, наверное, я про них передачу видел.

Сзади, примерно в том же месте, где я своим туловищем потревожил покой речной глади, раздался тяжёлый шлепок по воде и меня окатило новой порцией брызг. Впрочем, не только меня одного, поскольку прилизанный с щекастым тут же принялись фыркать, вытирать влагу с лиц и отряхивать одежду.

– Что здесь происходит? – заорал уже дурниной прилизанный, когда чуть проморгался и откашлялся. – Массовое самоубийство? Новосельцев! Я на такое не подписывался! Бросайте всё тут нахер и погнали отсюда поскорее!

Досталось ему нехило. Сразу видно родственную кабинетную душонку, не привыкшую к полевой работе. Да уж, дружок, это тебе не с папочкой по властным коридорам бегать, считать циферки, да прикидывать, сколько можно выкроить для себя лично, чтобы и сытым быть и, желательно, свободным как можно дольше. Здесь, в реальном мире с тобой ещё и не такое произойдёт.

Инспектор, судя по его ошарашенному виду, также не был готов к различного рода препятствиям на пути исполнения своих должностных обязанностей. Предполагая всего лишь выслужиться перед представителем властного хозяина, выгуляв того по вполне себе безопасному маршруту, он никак не мог ожидать осложнений и теперь откровенно напрягал голову – что же теперь делать? Прилизанный хорёк явно останется недоволен их прогулкой, а это уже чревато последствиями.

Но кто же этот второй? Я орал во всё горло, когда падал, а тот просто брякнулся камнем, не издав ни звука, словно действительно специально спрыгнул. Но кто и зачем?

"Внимание.

Производится очистка организма…"

Ну всё, началось. Я почувствовал, как к горлу подкатил плотный комок и попытался резко подняться, да не тут-то было – сети, опутавшие меня с головы до пяток, сковывали движения, поэтому пробуждение моё было неловким и безобразным одновременно.

– У– у…блль..юэээ! – прорычал я освобождаясь от бремени. – Га-а-а!

Окончательно поднявшись, я шатался, словно бухой Петюня и, размахивая руками, старательно удерживал равновесие. Упасть заново – значит тяжело и нудно подниматься снова, а мне очень не хотелось опять валяться в грязи и собственной рвоте.

Инстинктивно я шатнулся в сторону катера и чуть не оглох от пронзительного визга господина помощника мэра, который, неожиданно резво подскочил, громко перданув, с разбега сиганул за борт и, со всей дури лупя руками по воде, принялся изображать заплыв в сторону противоположного берега.

– Вилкин дет! – проорал Вова и, делая всё в точности до наоборот, срываясь и скользя ногами по глине, довольно быстро начал взбираться по отвесной стене.

"Хадяший мэртвэс", – услужливо, но несколько коряво перевёл мне эту галиматью внутренний толмач с некоего островного наречия местного языка.

Так я и думал. Местное население всё же не настолько развито, как наше. У них в ходу ещё предрассудки по поводу сверхъестественного происхождения непонятных вещей. Хотя, чего греха таить, окажись я на месте любого из присутствующих, не будучи поставленным в курс о реальном положении дел, сам мог бы впопыхах наваять себе в мозгах что угодно, вплоть до наступления конца света и прочих критических дней.

– Сынок! Не бросай! – тем временем только и успел вскрикнуть старший Парамонов и без чувств рухнул прямо в свою лодку.

– Андрей Мамаевич! – заорал инспектор, трясясь уже всем своим жирным телом. – Куда же вы? Вы же плавать не умеете!

При этом он с ужасом смотрел на мои кривляния, не прекращающийся рык, судорожно дёргал за ствол карабина, застрявшего в конструкциях катера и никак не поддающегося на жалкие потуги Новосельцева спасти свою жизнь.

– Надо в голову стрелять! Так надёжнее будет! – только и повторял он, в панике глядя то на меня, то на бултыхающегося на одном месте помощника мэра. Спасательный жилет не давал тому пойти ко дну, несмотря на все его старания. – А ещё лучше бежать! Хер с ним, с этим придурком, своя жизнь дороже.

Наконец приняв верное решение, инспектор облегчённо вздохнул, отпустил непокорный карабин и тяжело потрусил по песочку подальше от страшного места. Я сверился с картой и прикинул, что в таком темпе он доберётся до ближайшего населённого пункта всего за пару дней.

– Помогите! – раздался новый визг прилизанного и я, закончив наконец процедуру самоочистки, оглянулся на его душераздирающий призыв.

Ярко красный жилет жалостно болтался на волнах. Андрей Мамаевич, видимо, выбился из сил настолько, что больше не лупил руками по воде, а обречённо застыл, поддавшись обмороку. Над ним возвышался огромный Лободрот, бережно держащий за уши отчаянно лягающегося, словно конь, зайца.

– Александр, Саша, это ты? – спросил он меня с неуверенностью в голосе.

– А кто же ещё?

Я тяжело дышал, но уже начал чувствовать большое облегчение. Чёрт бы побрал эти грибы. Да и ягоды тоже.

– А почему в маскировке? – не унимался любопытный везила.

– А, это?

Сделав пару шагов, я выбрался на относительно сухой участок берега и начал остервенело срывать с себя рыболовные сети.Одновременно с этим с интересом косился на эпическое восхождение младшего Парамонова, который преодолел уже половину своего трудного пути. Дальше видимо наконец-то включился мозг и паренёк застыл на перепутье. Наверное созрел для предварительных выводов о своём позорном поведении. Ну а что? Смалодушничал пацан, отца и лодку бросил, в штаны навалил и бежать.

– Не заберётся, – услышал я позади голос подошедшего Лободрота. – Сил не хватит. И подготовки специальной. Я вообще не понимаю, как он так высоко залез?

– А вдруг? – возразил я, обернувшись. – Кстати, ты где этого козла поймал?

– Это заяц.

– Не факт. И всё-таки?

Лободрот смущённо улыбнулся, взглянув наверх, отчего Вова принялся царапать грунт с удвоенной силой, забыв и о родителе и об имуществе, брошенном на произвол судьбы. Мне под ноги посыпался всякий мусор, мелкие камешки и пучки травы, выдранной с корнем.

– Да вот подвернулся по дороге, загонял его кто-то, совсем из сил выбился. Я его и взял.

– Животных любишь? – спросил я. – Похвальное качество.

– Да нет, я мясо не ем, – бесхитростно ответил Лободрот, что привело меня в полное изумление. – Но вдруг сэр Медарон проголодается? Он же теперь вроде как… собака. Ему же, наверное, теперь жареное вредно? Или варёное?

Заяц между тем устал брыкаться и с обречённым видом обвис всей своей тушкой в могучей клешне рептора. Знал бы ты, приятель, какая участь тебя ждёт по прибытии в наш лагерь. Хорошо, что языка не понимаешь. Хотя, я ведь именно из-за тебя здесь оказался. Ну или из-за твоего брата.

Зверюшку стало почему-то жалко, хотя он и представлял из себя некий гастрономический объект. Однако, после грибного и ягодного безумия, аппетит у меня отбило начисто.

– Отпусти его, – попросил я Лободрота.

– Зачем? – удивился тот и чуть сильнее сжал пальцы, словно испугался, что я примусь отнимать его добычу.

– Просто так, это просьба, а не приказ. Вон рыбы набери, Медарону понравится.

В обрывках сети слабо трепыхалось несколько среднего размера рыбёшек и Лободрот, придирчиво осмотрев альтернативу ушастому, вновь расплылся в улыбке.

– Хорошо, Александр. Она, по крайней мере, молчит и не дерётся.

– Вот и славно. Ты как здесь оказался? – спросил я запоздало.

Ведь и в самом деле, со стороны могло сложиться впечатление, что два рыбачка, на минутку отложив свои снасти для перекура, просто мирно беседуют о том, о сём. Причём о делах настолько обыденных, что и обсуждать лень. Да и вокруг ничего особенного не происходит, не считая бесчувственного тела в лодке; бьющегося волнами башкой о борт катера помощника мэра и летящего в воду…

– Спаси… гбль!!!

Вова всё-таки навернулся с верхотуры и стал третьим ныряльщиком за утро. Лишь звук от удара и количество брызг не шло ни в какое сравнение с нашим падением, размерчик не тот. Хорошо ещё не на землю грохнулся, а то мог бы и не выжить.

Но нет, повезло, а с плаваньем у него оказалось всё гораздо лучше, чем с альпинизмом, поскольку, резво забултыхав всеми конечностями, парнишка начал быстро удаляться от берега. Вот это я понимаю – настоящий герой. Обманув всех, проявив волю и невероятную смекалку, сумел вырваться из плотного кольца зомбаков и скрылся вдали. Правда батю бросил, но так ведь должен же кто-то отход прикрывать? У него ведь вся жизнь впереди, а батяня, как ни крути, своё уже пожил. Да ещё и мотоцикл отказался покупать.

– Хороший темп, – похвалил его Лободрот, приложив руку ко лбу, загораживая глаза от солнца. – Навскидку, минуты за три до того берега доплывёт.

– Хрен с ним, – снова отвлёкся я. – Ты как здесь оказался?

– Так Света послала тебя искать. Мы когда к лагерю вышли, смотрим – тебя нет нигде. Петюня спал, как убитый, а сэр Медарон с Мудилой громко ругались. То есть, попугай ругался, а шеф только брехал по-собачьи, словно сказать что-то хотел. Только я не разобрал ни слова.

Ещё бы ты разобрал. Ключа киберианцев теперь только или Идея поймёт, или я, если смогу прочитать его мысли.

– Значит способности к розыску у тебя сохранились, – констатировал я. – Если ты уж меня так быстро отыскать сумел.

– А зачем мне способности? – удивился Лободрот. – После тебя такая просека осталась, что и слепой дорогу найдёт, не заблудится. Света так разволновалась, говорит, сходи, посмотри, куда ты запропастился. Я и пошёл. А вот обрыв не заметил.

– Хм, вот и я не заметил. Вы где были? Я же ведь сам вас искал.

– Ну, это… – замялся тот и неожиданнно покраснел. – Спали мы.

– Это я понял уже.

Мне вдруг стала приятна подобная забота. Чёрт возьми, да ведь мы становимся друзьями! Я настолько не был избалован хорошим к себе отношением, что не сразу смог даже допустить мысль о сближении с кем бы то ни было. Но ведь можно и попробовать. Будем надеяться, что эти двое меня не предадут, как все остальные. Неохота разочаровываться.

Пока я предавался умилению, Лободрот добавил ему градуса, разжав клешню и освободив своего пленника из стального захвата. Косой даже не сразу и осознал, что оказался на свободе, успев задремать и расслабиться. Шлёпнулся на влажный песок и недоумённо округлил глазищи, смешно двигая носом.

– Чего разлёгся? – деланно грозно проорал я и притопнул ногой. – Встал и побежал отсюда!

Как ни странно, но первым приказание выполнил притворяющийся мёртвым старший Парамонов, который с диким воем подскочил, с небольшой пробуксовкой набрал стартовую скорость и, неожиданно для его возраста, рванул, будто спринтер, вдоль кромки воды. И десяти секунд не прошло, как он скрылся за прибрежной растительностью. А ещё спустя десять окончательно затихли и его вопли вдали.

Ушастый тоже улизнул под шумок. Но этот хотя бы дома, а вот Парамонов, выбравший путь побега, направился совершенно в противоположную сторону от всё ещё виднеющегося на горизонте инспектора рыбоохраны. И по всему выходило, что он вообще никогда не достигнет населённых мест, поскольку известное уже нам болото затянет его в свои ловушки спустя всего пару километоров.

Но может быть всё ещё обойдётся, мужик придёт в себя, да и вспомнит знакомые окрестности. Зря что ли он здесь рыбачил? Будем на это надеяться, поскольку у меня не было ни малейшего желания бегать за каждым придурком и объяснять, почему он не прав.

– Интересно, здесь все такие сумасшедшие? – спросил я, ни к кому не обращаясь. – Я же с зайцем разговаривал.

А может зря я вписался за землян? Нет, ну в самом деле – они же примитивны, бестолковы, ведут себя, словно дети и абсолютно не задумываются о высоких материях. По крайней мере те, кого я успел здесь уже встретить. Ну хоть бы один нормальный попался.

Или им надо ещё сколько-то времени, чтобы развиться до более-менее приемлемого уровня? Пока что смысла в их бесцельном существовании я особо не увидел. Маловато информации, но, учитывая бесспорные достижения науки, есть ведь и другие люди, которые тянут на себе всю эту огромную массу потребителей и прожигателей жизни. Значит, не всё ещё потеряно, есть надежда на то, что когда-нибудь данное положение вещей изменится в лучшую сторону? Человечество наконец повзрослеет и возьмётся за ум?

Только вот и в этом случае конец одинаков для всех. Ничто не вечно в материальном мире. Моя Технеция тому подтверждение. Люди с маниакальным упрямством сами готовят свою тотальную утилизацию.

Однако, пора сворачиваться. Лободрот, всё это время складывающий рыбу в найденный тут же небольшой мешок, судя по его безразличному виду даже и понять ничего не успел. Или просто не обратил внимания на произошедший инцидент. Мельком взглянул на беглеца и тут же отвернулся. Всё правильно, дело прежде всего, да и мужик этот, Парамонов, не представлял никакой угрозы.

– Надо выжать одежду, – сказал Лободрот и первым принялся стаскивать с себя шмотки. – Можно переохладиться.

– Ага, – усмехнулся я. – Ещё скажи – заболеть. С твоим-то здоровьем.

– Лучше предохраниться, чем потом жалеть.

– Ну да, ну да. Вы это после со Светланой обсудите.

Однако спорить не стал, поскольку мокрое облачение и впрямь удовольствия не доставляла нисколько – стянул вещи и, глядя на умелые действия напарника, принялся скручивать из них толстенные канаты, отжимая лишнюю влагу. Видно было, что данное мероприятие для того не в новинку, опыт чувствовался сразу.

– Ладно, Саймон, – сказал я после всех необходимых процедур и кивнул на катер. – Ты эту посудину завести сможешь? Давай возвращаться, а то Светлана заждалась уж поди.

– Конечно смогу, только куда мы на нём уплывём? Нам же наверх надо.

– Хм.

Я призадумался. Карта указывала на то, что в нескольких километрах отсюда река делает крутой поворот и одно из ответвлений в виде довольно узкого ручья проходит недалеко от места нашей стоянки. Совсем рукой подать. А что если…

– Саймон, – окликнул я Лободрота и с интересом уставился на вершину утёса.

– Да, Александр.

– Как ты думаешь, какова высота этой горки?

– Ну… метров пятнадцать, наверное. Может чуть больше. Или меньше.

– Годится, – решился я. – Иди сюда.

– Зачем? – удивился тот.

– Проверю кое-что. Дай руку.

Лободрот недоверчиво протянул мне свою пятерню, я цепко схватил её, приблизился к киберианину настолько близко, насколько мне позволяла мужская гордость и мысленно скомандовал:

"Телепорт".

Я уже пользовался этой способностью, однако всё же не был уверен, что мне удастся перенестись с кем-то ещё, но умная система тут же отозвалась, заставив меня чуть ли не заурчать от удовольствия.

"Внимание.

В зоне влияния оператора обнаружен посторонний объект.

В связи с запросом на телепортацию, доступны следующие действия:

1. Перенос оператора по заданным координатам;

2. Перенос оператора с выбранным объектом.

Внимание.

В случае выбора пункта 2, расстояние перемещения уменьшается в соответствии с весом переносимого объекта, время до восстановления способности увеличивается.

Охренеть! Это ж прямо волшебство какое-то. Хотя, с каждым разом, когда проявлялась эта непонятная магия, я стал удивляться всё меньше. Так дойдёт до того, что возомню себя всемогущим, а это, как говорят, чревато различными пагубными последствиями. Вдруг когда-нибудь источник, её питающий, иссякнет и совсем пропадёт? То-то вони будет от моего падения в дерьмо.

Однако пока всё работает, как часы, так что не будем о плохом. Пока.

– Ну что, дружище, к полёту готов? – спросил я Лободрота и, не дожидаясь выражения одобрения на его озадаченном челе, выбрал второй пункт.

Глава 3

Когда человек счастлив? Большинство думает, что счастье – это когда долго и упорно шёл к намеченной цели, сбивал в кровь коленки, локти, набивал шишки, синяки и натирал мозоли. И вот достиг, чего хотел. И что дальше? В этом счастье? Да хрен там! В этом случае скорее чувствуешь опустошение, или, моральное удовлетворение, максимум. На счастье сил уже, как правило, не остаётся. И это только в том случае, если достиг. А если нет?

А вот если на халяву, да ещё неожиданно, вдруг сваливается откуда ни возьмись даже самая бесполезная фигня, то же самое большинство просто взрывается радостными овациями. Счастье привалило! Главное в этом деле – не прилагать никаких усилий, чтобы само к рукам прилипло, потому что включи в это уравнение труд – и это уже просто работа. То есть рутина и скука, если не откровенная лажа и облом по всем направлениям.

"Внимание.

Необходимо пополнение энергии.

Способности временно заблокированы в связи с длительным расходом ресурсов.

До возобновления способностей: 30– 00; 29– 59…"

Вот тебе и достижение цели, мать её! Полчаса восстанавливаться, а опасности, как показывает практика, кроются на этой планете за каждым углом.

Мы висели над пропастью, рискуя сорваться. И ведь всего полметра не хватило до края обрыва, видимо, вес киберианина оказался чересчур большим для подобного расстояния. Мимолётная радость от мгновенного переноса на вершину сменилась на злые матюки и судорожные попытки ухватиться за что нибудь понадёжнее.

– Что это было, Александр?

Лободрот сосредоточенно сопел, силясь подтянуться на одной руке. Ну понятно,во второй мешок с рыбой. Не дай бог, сэр Медарон голодным останется.

– Неувязочка вышла, – пропыхтел я и, буксуя ногами по влажной глине, невероятным рывком выдернул таки своё тело наверх, тяжело перекатываясь подальше от края. – Давай руку.

– Принимай мешок, – выпалил Лободрот и кинул в меня… огрызком мешковины.

Дальше моя помощь ему и вовсе не понадобилась, поскольку с двумя свободными конечностями, не спуская удивлённого взгляда с этого трогательного, грязного лоскутка, громила мигом вскарабкался, уселся рядом и вопросительно уставился мне прямо в глаза.

– А рыба где? – спросил он. – Что-то я ничего не понял. Я же не выпускал мешок из рук.

А ведь и в самом деле – где? Кусок тряпки будто бритвой срезало. Хотя удивляться особо и нечему, поскольку, прикинув все обстоятельства, получалось, что мешок с рыбой представлял из себя совершенно отдельный объект для телепортации. А в соответствии с предложенным списком действий, я мог перенести только один объект.

Жаль. Может быть в дальнейшем, с более продвинутым интеллектом, мне удастся протащить за собой целый состав, но пока что есть, то есть.

– Повезло зайцу, – задумчиво проговорил я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

– Как это?

– Да вот так. Если бы ты его не отпустил, то сюда вместе с нами одни только его уши доехали бы. А рыбе просто места в нашем вагоне не хватило, так что извини, но твой бывший хозяин пусть сам себе пропитание ищет. Кстати, а ты рыбу-то хоть ешь? Или она тоже под запретом?

– Не, не ем.

– Как же ты вырос такой? – задумчиво пробормотал я.

Лободрот тоже поднялся, но отряхивать грязь не стал. Видимо способ, с помощью которого мы оказались на вершине, произвёл на него неизгладимое впечатление. Не до внешнего вида было. И я его прекрасно понимал – не каждый день увидишь подобное. А учитывая невысокие интеллектуальные способности моего друга, осознать то, что сейчас произошло, представляло для него далеко не тривиальную задачку.

– Но как мы здесь вообще оказались? – спросил он и с сожалением заглянул за край обрыва, за которым в самом низу маленьким пятнышком недосягаемо серел оставленный мешок.

– Это одно из моих свойств, как искры, – ответил я и тут меня неожиданно прорвало. – Кстати! Саймон.

– Да, Александр.

– Я понимаю, что у тебя ко мне накопилось много вопросов. Если хочешь что-то спросить – спрашивай. И… спасибо тебе.

– За что – удивился тот.

– За искру. Даже не могу представить, чего ты лишился.

– Да не за что мне спасибо говорить, – замялся он. – Я ведь давно хотел её отдать, но во-первых, сэр Медарон не разрешал…

– А во-вторых?

– Её можно отдать только истинному игроку.

Так, стоп! Но разве нельзя было передать свои способности вместе с этой пресловутой искрой кому-нибудь из остальных одиннадцати советников? Мне казалось, что данный вариант напрашивался сам собой. Совсем я запутался во всех этих хитросплетениях, затеянных игрой.

Исходя из моего предыдущего, не такого уж и большого опыта, следовало, что правил в ней вообще никаких нет. Одни только ограничения. Да и те, при большом желании и известной доле везения, можно было благополучно обойти. Наверняка и Галина с Медароном смогли бы придумать способ передавать друг другу запрещённую информацию, если бы сильно постарались.

Интеллекта не хватило? Может быть и так. А может и в самом деле, статисты – так сказать, обслуживающий истинных игроков, персонал, не имели возможности обмануть игру исходя из своего второстепенного положения. Что если только мы шестеро имеем возможность лавировать во всей этой помойке, создавая свои собственные правила? Или семеро, считая выбывшего уже Петюню?

Однако советники вроде тоже могли считаться претендентами на получение искры. Если поверить Галине о нашем происхождении. Но почему тогда я один вышел в сеть с момента рождения? Об остальных одиннадцати не было ни слова. И я единственный из всех подвергался пыткам в клиниках и лабораториях практически всю свою сознательную жизнь на Технеции.

Что-то здесь опять не сходится. Как же мне надоело блуждать в потёмках, не имея возможности получить внятные ответы на свои вопросы.

– Ты это точно знаешь? – спросил я Лободрота. – Про передачу искры?

– Ну… мне сэр Медарон рассказывал, – пожал тот плечами и бросил нетерпеливый взгляд в сторону проделанного мной входа в лабиринт прибрежных зарослей. – Только я уж теперь и не знаю, правда это или нет. Получается, он не всегда был со мной искренен. Может и в этот раз обманул.

– Да уж, – усмехнулся я. – Твой ключ тот ещё брехун. Во всех смыслах этого слова.

Видно было, что киберианину не терпится вернуться к своей случайной возлюбленной. Беспокойство настолько неприкрыто читалось на его физиономии душегуба, что я даже слегка смутился. А ведь у него такое, наверное, впервые за его долгую жизнь. Несмотря на заверения, что все люди для репторов одинаковы на лицо. Однако ж Светлану как-то выделил из этой одноликой массы, душа так и рвётся в жаркие объятия прирождённой шлюхи, временно оккупированной инопланетной бабушкой-девственницей.

Хотя Милие, судя по всему, получила наконец вожделенную порцию плотских наслаждений, дождалась своего принца, по совместительству бывшего рабовладельца и убийцу. Любовь она такая… Сослепу можно и в крокодила влюбиться.

– Ладно, пошли обратно, – вновь усмехнулся я. – Пора выбираться из этой дыры.

– С удовольствием, – расплылся в улыбке Лободрот и я уже в который раз отметил степень отчаяния Милие в плане её желания познать радость секса.

– Так ты ничего не хочешь у меня спросить? – вспомнил я наконец начало нашего разговора, когда мы бодро протопали уже пару сотен метров.

– А что спрашивать? – удивился тот. – Ты ведь вроде всё объяснил.

– Когда это?

– Да только что. Понимаешь, я ведь знаю, что такое – свойство искры, сам был ею. А у тебя их теперь уже целых три. Так что всё понятно и без вопросов.

– Интересная позиция, – проговорил я, шарахнувшись в сторону от небольшой кучки грибов, неожиданно попавшихся под ноги. – Как-то у вас, кибериан, всё слишком прямолинейно. Я бы тебя задолбал своими вопросами, если бы случилось всё наоборот. Такая уж человеческая натура. Люди любопытны по природе своей и ничего с этим не сделаешь.

– Меня по другому воспитывали. С самого детства. Ничего не спрашивать и выполнять приказы.

– Хм, путь настоящего воина.

– Да. Только иногда я всё же задумывался о судьбе других, меня тянуло не на подвиги, а…

– Я помню. Кабачки там и всё прочее.

– Да.

– А как выглядели твои сородичи? – наконец решился я спросить. – Чисто визуально. Просто я видел изображения с раскопок, реконструкции тоже, но это были, по большей мере фантазии художников. Динозавры в моём мире вымерли задолго до появления нашего вида. Впрочем, как и здесь, на Земле.

– Да почти как люди выглядели, – отозвался Лободрот. – Только хвост был и не кожа, а что-то вроде местного хитина, да…

– Ладно, мне всё ясно. Лучше один раз увидеть, чем сто раз понять.

– Но где же ты увидишь? – удивился тот. – Мы не можем переносить свои аватары на эту планету. Даже сэр Медарон превратился в обычного местного.

– А вот он мне и поможет.

– Как это?

– Свойство искры. Забыл?

– Ничего не понял, – вздохнул Лободрот. – Но раз ты говоришь, значит так и будет.

– Точно, – согласился я. – Нам долго идти? А то я совсем в лесу не ориентируюсь.

– Почти пришли. А ты разве не видишь свои следы?

Киберианин даже остановился, удивлённо вглядываясь мне в лицо.

– Вот же, смотри. И вот. И вот. Да ты тут всё затоптал. А здесь заячьи следы.

– Не вижу я. Видимо твои способности следопыта при тебе остались. Надо бы проверить все твои навыки, вдруг передача искры на них не повлияла.

– Хм, а как проверить?

– Ну– у… – протянул я, слегка призадумавшись. – Попробуй, к примеру, обнаружить местоположение Светланы. Как ты Петюню искал вчера.

– А-а, давай попробуем, – ощерился тот и тут же застыл с пустеющим на глазах взглядом.

Вспомнив о том, что моё близкое присутствие может помешать своим фоном его работе, я быстро отошёл метров на двадцать и устало плюхнулся прямо на здоровущий земляной холм. Чего ноги зря топтать? Вдруг опять непредвиденные обстоятельства, а я уставший и без сил? Купание в холодной воде даром не прошло, меня даже начало слегка подтрясывать. Как бы не слечь с банальной простудой, или система и здесь выручит?

Однако мой утренний забег, отравление плюс утопление, да ещё несколько неудачный телепорт с прицепом центнера этак в полтора, сыграли свою роль как надо – захотелось, чтобы мой новоявленный друг как можно дольше искал образ возлюбленной Светланы. Я с огромным удовольствием устроился поудобнее на мягком холме и со счастливой улыбкой расслабился.

Действительно, много ли надо человеку для счастья? Всего-то самую малость. Как говорится – пустячок, а приятно. А что? Солнце греет, лёгкий ветерок ласково вентилирует лицо и внизу такое удобное и безопасное ложе, будто специально созданное самой природой для моего нечаянного отдыха.

Спустя несколько минут, пока Лободрот пыжился в своих потугах наладить ментальную связь с дамой своего сердца, я вдруг понял, что с организмом и в самом деле не всё ладно. Сначала появилось сильное жжение в ступнях, постепенно достигнув коленей. Потом, когда резь подобралась к самому сокровенному, я уже не выдержал, вскочил в панике и, держась от кибера подальше, принялся с воплями и причитаниями нарезать круги по всей лесной поляне.

Тело горело уже всё с головы до пяток, я остервенело пытался сбить невидимое пламя, охватившее мою кожу, но легче не становилось ни на грамм. Паника вдруг охватила меня с такой силой, что я активировал интерфейс и, избегая столкновений со стволами деревьев, прямо на бегу начал сканировать свой жутко зудящий организм. Может система прояснит хоть что-нибудь?

"Внимание.

Происходит массированная атака ядовитых организмов.

Степень опасности – угрозы нет."

Как это нет?! Откуда же тогда это адское жжение?

– Саймон! – проорал я наконец, не выдержав этой ужасной пытки. – Кажется я заболел! От вирусов у меня защиты, походу, нету совсем. Какая-то местная зараза прицепилась.

Лободрот очнулся, проморгался, недоумённо округлил глаза и, несколько мгновений последив за моими метаниями взглядом, остановил его на том самом холме, с которого я только что слетел, как ужаленный.

– Александр, – произнёс он укоризненно. – Это ж кем надо быть, чтобы усесться прямо на муравейник?

– На что?!

– Муравьям не понравилось твоё вторжение, вот они и обиделись. Теперь мстят. Кстати, до нашего лагеря всего триста метров, но кроме Петюни со Светой там ещё несколько моих бывших… товарищей. И ладно бы местные, но откуда ЭТИ там взялись?

– Муравьи? – проорал я, стаскивая с себя куртку и с ужасом оглядывая кишащее насекомыми тело. – Так это не вирус?

– Нет, но кусаются они будь здоров.

Только сейчас я заметил странное шевеление под ногами. Чёрт, а раньше нельзя было обратить внимание, что такой удобный холмик и не холмик вовсе, а самое настоящее орудие пыток? Весь мой предыдущий опыт летел в тартарары, поскольку оказался абсолютно бесполезен, лицом к лицу встретившись с земными реалиями. Однако и Лободрот, несмотря на весь его боевой опыт, судя по выражению лица, не вполне адекватно оценивал сложившуюся ситуацию.

– Чёрт, бежим скорее к машине!

– Но к чему такая спешка, Александр?

– А ты не понимаешь? – я нетерпеливо приплясывал на месте, хлопая ладонями по всем частям тела, до которых мог дотянуться.

– Не совсем.

– Там Светлана. Одна в компании толпы мужиков.

– И что? Она вроде как моя уже.

– Молодец! Узнаю бывшего рабовладельца. А друзья твои об этом знают?

– Нет наверное. Откуда?

– Надо спасать девчонку. Её сейчас или сожгут, изнасилуют и убьют, или сначала убьют, а потом сожгут и изнасилуют. И сдаётся мне, что ей это может даже понравиться. Так доходит?

– Бежим!

Лободрот чуть не снёс меня с места одной только воздушной волной, настолько стремительным был его старт – я лишь чудом удержался на ногах и тут же рванул следом, на бегу судорожно стряхивая с себя назойливых пришельцев. Вот тебе и счастливые мгновения! Только расслабишься и на тебе – получи и распишись. Хотя сам виноват, конечно, но откуда мне было знать, как выглядит лесной муравейник? На Технеции и лесов-то не было. Местных файлов я набросал в память целую кучу, но не будешь ведь каждый раз сканировать хранилище. Во избежание, так сказать.

Хотя будет мне, дураку, наука. Если бы подстраховался, то и отравления бы никакого не было, да и прочих неудобств. Остаётся только надеяться, что защита от ядов сработает даже при выключенных суперспособностях. Или муравьи не ядовитые? Хрен их разберёшь, этих мелких поганцев.

Значит не могут они Солнце распять? Зато грызут так, что хоть назад с утёса ныряй. Суки! Толпой на одного!

Но что забыли старые сослуживцы Лободрота в нашем новом лагере? Откуда они вообще о нашем местоположении узнали? Машина заряжена? Скорее всего, ведь мои первые встречные киберы приехали именно на ней, вместе с почившим Иннокентием Афанасьевичем. Потом сами почили, а эти, значит, словно муравьи, горящие праведным гневом, прискакали свершить правосудие над их палачом. То есть мной. Ну и до кучи, проведать Лободрота, соскучились наверное. Да и сэр Медарон пропал с их инопланетных радаров, как тут не встревожиться и не загрустить?

Или не пропал? Теоретически ведь мог он выйти на связь со своим, как его там? Верховным Птонстром?

Только почему Лободрот так удивился их появлению? Да ещё обозвал Этими. Это какими же? Если они не местные, по его утверждению, уж не о незваных ли гостях идёт речь, как в моём случае? Имеется в виду появление членов Совета в виде Садри и Моуди.

– А ну не трогайте её! – услышал я рёв Лободрота, когда до места нашей дислокации оставалось метров пятьдесят.

Это с какой же скоростью он мчался, если я отстал настолько? Видимо кровь взбурлила, закипела и прибавила с виду неповоротливому гиганту дополнительное ускорение. На форсаже добрался, будто ракета. Переживает за свою возлюбленную, дело понятное.

Только мне что делать с вконец распоясавшимися кусачими ползунами, которые, не к месту будет сказано, забрались в самую задницу и устроили там настоящее светопреставление?

– Нас Верховный прислал, – раздался звонкий голос. – Всю ставку в полном составе, чтобы ты понял нешуточную серьёзность положения дел. Тут что-то совсем уж непонятное творится. И ты за это в ответе. Где сэр Медарон?

– Я больше не с вами! Светочка, ты как?

– Всё хорошо, Саймон. Мальчики очень вежливые и такие красавчики.

– Чего?!

Ну всё, хана посланцам. Придётся Верховному новых отправлять. Кажется Эти только что поголовно перешли в разряд плохих людей, или репторов, какая уже теперь разница? Потому что Лободрот не просто так торопился на выручку Светлане, официально они пока что друг другу нет никто и за своё имущество в виде женщины моему разъярённому дружку придётся ещё начистить рыло новоявленным конкурентам.

А поскольку чистильщик он лучший в своём виде, то после его манипуляций, скорее всего, от рыл соперников даже сердцевины не останется. Надо бы поспешить к ним на выручку, только как быть с непрошенными мелкими гостями, которые терзали мою душу и ягодицы так, что я уже не бежал, а подпрыгивал, словно взбесившийся осёл?

– Верховный приказал казнить предателя и всех, кто с ним связан! – заорал другой голос, когда я готов был уже присоединиться к представлению.

Опа! Спасение отменяется. Нас, оказывается, убивать собрались. И если со мной ещё придётся повозиться, то вот Лободроту со Светланой, похоже, грозит настоящая опасность. Петюня опять не в счёт. Этот даже собственные похороны проспит, не заметит. Но и его до кучи, скорее всего, прибьют, ведь он тоже в нашей небольшой кампании, а значит причастен и никакие оправдания не помогут.

– Господа, не надо поспешных выводов, – выпалил я, объявившись, наконец перед удивлёнными взорами присутствующих.

Охренеть, сколько здесь было народа. Судя по экипировке и откормленным физиономиям, кибериане обладали куда большими возможностями по сравнению с Технецией. Гилтри прислал по мою душу бомжа и тунеядца, а эти явно были городские. Совершенно другой типаж.

И все, как на подбор, экипированы в уже знакомый камуфляж и вооружены огнестрельным оружием. База у них здесь рядом, что-ли? Куда только власти смотрят, если у них под носом так свободно, практически не скрываясь, орудуют целые бандитские группировки?

Всего я насчитал одиннадцать человек. Двое держали под руки Свету, мечтательно улыбающуюся в никуда, один рылся в салоне автомобиля, другие же держали на прицеле яростно раздувающего ноздри Лободрота.

Из машины доносился истерический и порядком охрипший лай Медарона, то переходящий в тоскливый вой, то заново заходящийся в безумном гавканьи.

– Это кто такой? – спросил один из боевиков и остальные дружно вскинули стволы в мою сторону.

Чёрт, как же не до них было сейчас. Я предпринял было попытку изобразить невозмутимость и спокойствие, но вместо этого, продолжая чесаться и подпрыгивать, начал быстро удаляться от места столкновения интересов в сторону, противоположную той, с которой появился. Ну реально, что же мне при всех было исподнее снимать? Да ещё при даме? А иначе от муравьёв не избавиться, хоть ты весь измудохай себя шлепками до посинения.

– Я ненадолго! – крикнул я охреневшим от подобного зрелища киберианам. – Пять минут подождите, не убивайте никого пока.

– Стоять! – раздался новый приказ. – Да кто это, Лободрот? Ты его знаешь?

– Это Александр. Саша.

– А ну стой! Ни с места! Не двигаться!

Ага. Ты попробуй не двигаться когда у тебя под одеждой мелкие гастарбайтеры принялись уже вовсю строить новый муравейник. Взамен мною разрушенного старого. Да ещё используя при этом твои же частички тела, включая волосы и перхоть.

Конечно же я не послушался, вместо этого вприпрыжку, дико извиваясь и вытанцовывая немыслимые движения, припустил в гущу растительности.

– Это искра технециан, – сдал меня Лободрот. – Он вам не по зубам будет. Он один из истинных игроков.

Петюнина школа. Тот меня звал на помощь, когда отсиживался на дереве, теперь же, в похожей ситуации, способный, вероятно, перебить всю эту недошайку, головорез, мирно переводит стрелки на кого? Конечно же на меня. Или страх за свою судьбу внезапно прорезался? Осознал наконец, чего лишился, отдав мне свою искру?

– Взять его! Посмотрим, что это за игрок такой. Больше на юродивого смахивает. А лучше пристрелите его, чтобы не мучился.

"Внимание.

Способности восстановлены.

Обнаружено незначительное воздействие постороннего токсина.

Очистка проведена.

Степень опасности – угрозы нет".

Вовремя. Интересно, а если б в меня с перепугу выстрелили, пока система перезагружалась для нового рывка, убили бы, или нет? Даже если и задумай я это проверить, так уже поздно. И проверять в самом деле совсем не хотелось. Со мной такое впервые на Земле – полное истощение сил. Остаются ли при этом защитные функции? Надеюсь, что да, иначе…

Иначе, прознай кто-нибудь про подобное, можно просто запереть меня в отдельно взятом погребе, стрелять в голову и тупо дожидаться, когда я иссякну, чтобы после брать тёпленьким и не способным на сопротивление. Брр, даже думать про такое не хотелось.

Тем временем, отпрыгав приличное расстояние и не успев расположиться на относительно ровном месте (с недавних пор разного рода возвышенности начали вызывать у меня некоторое опасение), я вновь услышал позади себя командирский, полный праведного гнева, голос:

– Стоять! Ни с места!

У них проблемы со словарным запасом? Или не видят, что не до них сейчас?

– Что вам надо? – спросил я, не в силах выполнить приказ и продолжив своё яростное чесание во всех местах. – А-а-тстаньте от меня, сволочи!

Понимаю, что выглядело это не совсем прилично, настоящие мужчины подобным образом себя в культурном обществе не ведут. Но делать-то что? Налицо столкновение интересов двух конкурирующих группировок, желающих одного и того же – причинить как можно больше страданий моему телу. Причём обе стороны не подозревают о существовании друг друга. А мне одному отдуваться, как всегда.

– Сколько же вас тут? – простонал я и без сил опустился на траву. – Я ведь просил подождать пять минут. Неужели так сложно?

Это что же получается? С Лободротом и Светланой только один остался? Поскольку страшного истинного игрока прибежали хомутать аж десять человек. Смельчаки эти кибериане. Видимо и у Птонстра серьёзно подгорать начало, раз уж он своих ближайших советников прислал. Да ещё в полном составе. А потерять их не боится? Ведь скорее всего на них тоже завязаны все узелки самого существования виртпространства Киберии.

– Парни, покажем этому недоноску, как надо расправляться со своими врагами! – заорал самый мелкий представитель неприятеля. – Если уж наш игрок выбыл, значит нам терять уже нечего.

О как! И обо всём-то они осведомлены. И о игре и об истинных игроках, да и прочем этом бардаке наверняка тоже. Получается, один только Гилтри держал нас в неведении. Кстати, почему его не слышно, в отличие от ужасного воя Медарона? Небось забился в самый дальний угол клетки и сидит, притворяется чучелом, лишь бы не заметили. Сволочь!

– Что я вам сделал? – завёл я заунывную песню. – Шли бы вы своей дорогой, товарищи.

– Огонь по моей команде! – скомандовал короткостриженный бородач, но его почему-то никто не послушал.

Видимо в их ставке тоже не всё гладко, как и в нашем дворцовом совете… Было. Каждый сам за себя, что, впрочем, совсем неудивительно, потому как пауки в одной банке мирно ужиться могут только при Абсолютном нуле.

Раздались выстрелы, я машинально закрыл глаза и отшатнулся. Даже муравьи, казалось, притихли, как по команде. Птицы с воплями унеслись кто куда, а я по-прежнему сидел на своём месте, живой и невредимый.

"Внимание.

Активация защитного протокола.

Степень опасности – низкая.

Потрачено полпроцента от заряда кокона".

Ха, выкусили? Это вам не простых смертных отстреливать, гады иноземные.

– Его и правда пули не берут! Не врал Верховный.

– Верховный никогда не врёт.

– Погодите, парни! Ну что, получил заряд бодрости? – поинтересовался один из моих убийц, вздёргивая правую руку кверху. – Повторим, парни?

– Да!

Опять выстрелы, рикошеты в тридцати сантиметрах от меня, сбитые ветки, осыпающиеся листья с деревьев и нервные матюки репторов в человеческом обличье. Да сколько можно надо мной издеваться? Нашли игрушку? Понравилось им, видите ли.

Система снова сообщила о потере незначительного количества баллов прочности кокона и я усомнился в правдивости слов Галины о том, что искру может убить только другая искра. Ведь подобная защита у Александра появилась далеко не сразу. Выходит, до того искра может и уцелела бы, а вот моему аватару точно не поздоровится в случае реальной угрозы.

Хотя это с какой стороны посмотреть. Молния же его не убила, только крепче сделала. Однако, как ни крути, но я всё же слегка приуныл. Интересно, что раньше закончится – прочность моего кокона, или боеприпасы кибериан?

– Ну? Каков заряд? – вновь спросил тот же громила, когда стрельба закончилась.

– Кому заряд, а кому и разряд, – криво улыбнувшись, пожаловался я ему.

То, что произошло дальше, я сразу и не понял. Шарахнуло так, что в глазах резко потемнело, заложило уши от сильнейшей ударной волны и до тошноты завоняло палёным мясом и горелым деревом. Примерно такой же запах был после взрыва Галининого дома.

"Внимание.

В связи с требованием оператора произведена активация внутреннего энергонакопителя.

Кодовое слово – "Разряд".

Резервуар опустошён на 100 %.

Для пополнения ёмкости внутреннего резервуара подключитесь к любой высоковольтной электросети".

– Нихера себе! – прошептал я потрясённо, когда открыл глаза и проморгался.

Было от чего впасть в ступор. Я сидел посреди небольшой воронки абсолютно голый, а вокруг в самых живописных позах валялись обугленные мумии моих мучителей. Трогательный сизый дымок заполнил чёрную впадину и постепенно рассеивался тёплым ветерком.

"Внимание.

Очки полученного опыта переходят в небесное хранилище.

Присвоение новых уровней невозможно до выполнения требований, заявленных администратором игры.

Присвоено 459 очков интеллекта".

Твою мать, вот тебе и опыт и уровни. Какое нахрен небесное хранилище, Создатель? Интеллекта прибавилось? А за что? За то, что я по тупости своей заколбасил разом десять человек? Вот и думай, как эта игровая механика работает? Никакой логики.

В себя я пришёл только минуты через две, или три. Закрыл, наконец, разинутый от изумления, рот и попытался подняться хотя бы на карачки, поскольку во всём теле присутствовала неприятная ломота и слабость.

Охая и ахая от каждого движения, я даже не сразу осознал тот факт, что поганые насекомые исчезли с моего тела вместе со всей одеждой и ненавистным зудом. Новость, конечно, радостная, но столько трупов я ещё после себя не оставлял. Да ещё в таком виде. И я сейчас не про муравьёв. Это же всё были обычные, мирные люди, несмотря на все их попытки меня угробить. Так ведь не сами же. А я опять, хоть и случайно, убил их всех.

Когда я, наконец, принял более-менее устойчивое положение, до меня с ужасом дошло, что этим самым кодовым словом я мог случайно сжечь и своих верных спутников, скажи его вдруг ненароком. Надо срочно поменять на какое нибудь другое, не столь распространённое, но всё же связанное с электричеством. К примеру: "Амперметр", или "Микроволновая течь".

Так я и поступил, поковырявшись в настройках управления, лихорадочно меняя активационное слово. Хотя и понимал, что в данный момент мои батарейки пусты, как барабан, но всё же подстраховался сразу. А то могу и забыть. Ведь когда вспомню, уже поздно будет.

– Интересно, – пробормотал я, настороженно выглядывая из своего окопа. – Мои там живы ещё? Что-то слишком уж тихо стало.

Тишина и впрямь воцарилась поистине, как в глухом подвале. Ни тебе шороха листьев, ни криков лесных птиц, да и звуки, которые издал мой рот, я тоже не услышал. Это что, меня ещё и оглушило до кучи? Моим же собственным умением? Надеюсь не навсегда, поскольку слух мне ещё пригодился бы неоднократно. Ну разве что за исключением тех случаев, когда Петюня болтать начинает.

Хотя от Петюни теперь мало что останется. Как ни прискорбно, но придётся дарить ему ложные воспоминания. Главное, чтобы сработало, а слух, скорее всего, вернётся, система позаботится. Я надеюсь.

Только как мне быть теперь с одеждой? Уже в который раз я оказался в положении лесного нудиста и, если в прошлый раз это произошло чисто в мужской кампании, то что насчёт Светланы? У этой бешеной бабули может совсем крышу сорвать, узрей она меня в подобном амплуа, а ссориться с Лободротом в мои планы никак не входило.

– Александр! Саша! – услышал я знакомый голос и радостно усмехнулся, слух наконец прорезался. Ну и славненько.

Хрен вам, а не лучшего убийцу всех времён. Укокошил-таки своего единоверца. Молодец. По крайней мере, мне не придётся пополнять счёт убиенных репторов и людей вместе с ними.

– Саймон! – помахал я ему рукой. – Я здесь.

– Что случилось?

Лободрот подошёл вплотную к краю воронки и с удивлением принялся разглядывать дымящиеся останки бывших друзей.

– Это моя особенность, – виновато произнёс я. – Слушай, а одежды никакой не найдётся?

– Э– э… – только и смог тот ответить.

– Ясно. Как там Света? Всё в порядке?

– Не совсем. А что же всё-таки произошло?

– Ну… Помнишь молнию? Которой меня шарахнуло?

– Да.

– Так вот она никуда не делась, сидела, зараза, где-то внутри, а сейчас решила погулять выйти. Заодно и карму мне начистила. По местным верованиям мне теперь в рай нельзя.

– Так и мне тоже. Только сказки это всё.

– Согласен. Но как же с совестью быть?

– А что с ней не так?

– Хм, а тебя не мучат призраки всех убиенных тобой людей?

– Нет. Сказки всё это, – повторился Лободрот. – Нет никаких призраков.

– Да уж, – вздохнул я. – Мне бы твои нервы. Или у вас, репторов, с эмоциями дело иначе обстоит?

– Нет, я такой один. Наверное. Остальные очень импульсивные и злые. Кабачки не любят, мясо едят.

Тут он прав, вспомнить хотя бы Медарона. Чуть что не так – агрессия так и хлещет изо всех щелей. Хотя кто бы не возбудился, если б с ним жизнь сыграла сразу столько злых шуток? Поневоле сорвёшься и это ещё мягко сказано.

– Это… они, да? – спросил Лободрот, пальцем указывая на чёрные, ещё дымящиеся тела.

– Я не хотел, – снова вздохнул я. – Но они не оставили мне выбора.

– Я слышал стрельбу. Света очень испугалась. Даже Гермофрода укусила за руку от страха. Тот заорал и на мгновение расслабился.

– Кого укусила?

– Гермофрода. Это советник номер два в ставке у Верховного. Получается, он один только и остался. Если меня не считать.

– Так он живой? – удивился я.

– Конечно. Не могу же я своего, хоть и бывшего, собрата, убить? Так, обездвижил слегка, как вчера Петюню и связал.

– Ну да, ну да, конечно, не можешь, – ухмыльнулся я. – Зато они тебя уже приговорили.

– Так ведь было за что. Не знаю, как у людей, а в моём мире за подобное сразу на корм пускают.

– В смысле? – не понял я. – На какой корм?

Лободрот присел на корточки и, тревожно оглянувшись, произнёс вполголоса:

– Только Свете не говори, хорошо?

– Что?

– На Киберии нет смертной казни ради самой смерти. Понимаешь, мои предки давно истребили все виды живых существ, кроме себя самих. Долго воевали друг с другом, но потом договорились о вечном перемирии.

– И что?

В принципе, я уже начал подозревать неладное, хотя и отказывался поверить в то, что собирался поведать мне мой друг-вегетарианец. Но слишком уж очевидный вывод напрашивался.

– Ну так вот. Перемирие они заключили, но создали настолько драконий, в прямом смысле слова, кодекс, по которому, за малейшее его нарушение, провинившийся немедленно умерщвлялся и служил пищей для тех, кто пострадал от его действий.