Биоробот

Действующие лица:

ХОЗЯИН КАБИНЕТА – то ли следователь, то ли чиновник;

АЛЕКСАНДР ХАРЛАМОВ – индивидуальный предприниматель.

Скромного убранства кабинет. Стол с открытым ноутбуком, кипа бумаг на одном краю, старомодный телефон – на другом. Практически пустой шкаф для деловых бумаг, в котором красуется несколько разноцветных корешков папок. Два стула – один за столом, для хозяина кабинета, другой – для посетителей чуть поодаль.

По кабинету прохаживается интеллигентного вида задумчивый человек. Он одет в деловой костюм с галстуком, костюм явно недорогой, повседневный. В руках у человека карандаш и точилка. Неторопливо, сосредоточенно он затачивает карандаш, а когда карандашной стружки в точилке накапливается слишком много, то подходит к столу и стряхивает её на лист бумаги формата А4. Судя по всему, он усел заточить уже несколько карандашей: на столе стоит стакан с ними, а на листке образовалась небольшая кучка из стружки и сточенного карандашного грифеля.

Звонит телефон. Человек некоторое время смотрит на него, словно раздумывая, отвечать или нет. Затем, словно смирившись с неизбежным, кладёт на стол точилку, ставит карандаш в стакан к своим остроконечным собратьям, поднимает трубку и подносит её к уху.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Да, готов… Уже поднимается? Хорошо… Быть жёстким, если понадобится. Понимаю… Уверяю вас, никаких сбоев не будет… Не в первый раз… Не считаться со временем, ясно. Добиться результата… Можете быть уверены, я не подведу.

Разговор окончен. Человек кладёт трубку на телефон. Затем сминает листок с карандашными стружками и выбрасывает его в корзину для мусора, которая обнаруживается под столом.

Хозяин кабинета садится, кладёт руки на стол и сцепляет пальцы в замок. Он явно волнуется, но пытается казаться спокойным. Через некоторое время в дверь раздаётся стук.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Да, войдите!

Дверь открывается, в проёме показывается мужчина средних лет. У него слегка взъерошены волос и выглядит он несколько раздосадованным, словно выполняет неприятную, но обязательную процедуру, вроде диспансеризации.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Можно?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Да-да, заходите!

Гость держит в руках какую-то бумагу – что-то вроде повестки или направления на приём к врачу. Он одет в мешковатые брюки, серый непритязательный свитер, поверх которого накинута лёгкая куртка. Помимо бумаги он держит в руках чёрную барсетку.

ПОСЕТИТЕЛЬ (протягивая бумагу): Вот это к вам, не к вам – не пойму что-то. Кабинет вроде тот.

Хозяин кабинета забирает у него бумагу, бегло просматривает и утвердительно кивает.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: К нам. Не ошиблись. Присаживайтесь.

ПОСЕТИТЕЛЬ (усаживаясь на стул): А в чём дело-то, собственно? Я вроде ничего не нарушал… Законопослушный гражданин. Работы полно – а тут на вас приходится отвлекаться.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА (жестко): Да уж придётся отвлечься.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Да не, я ничё. Если надо – то надо. Дел просто много. Но если надо – я всегда готов.

Хозяин кабинета берёт в руки папку, что покоится сверху на кипе бумаг. Открывает её, делает вид, что просматривает информацию, хотя по нему видно, что он знает её наизусть.

ПОСЕТИТЕЛЬ: А можно поинтересоваться… Вы к ФСБ относитесь, да? Или как? Что-то не слышал о такой организации раньше.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА (немного подумав): Да, не будет ошибкой так сказать. Мы тоже занимаемся национальной безопасностью.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Наверное, путаница какая-то… Чем я интересен национальной безопасности? Я же простой человек, ни в какие дела не влезаю. На митинги не хожу. Семью кормлю.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: У нас ошибок не бывает… Но вы не волнуйтесь, много времени это не займёт. Я просто задам вам несколько вопросов.

ПОСЕТИТЕЛЬ: На какую тему?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Сейчас всё узнаете.

ПОСЕТИТЕЛЬ: А ничего, что я машину поставил прямо у здания? Там парковки так-то нет, даже табличка висит: «Не парковаться». Но больше некуда. И, главное дело, машин больше нет. Ничего?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Ничего.

ПОСЕТИТЕЛЬ: А то выйду сейчас – а машины нет. Или покоцает кто.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Нет, не думаю.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Ну ладно… А то мне без колёс никак. Полгода назад на старой тачке в аварию попал. Ремонту не подлежит, но сам отделался легко – две царапины. Взял недавно новую. Вот, волнуюсь – как бы чего не так… Кстати, это не насчёт аварии вы меня вызвали? Там вина не моя, это в ГИБДД чётко отметили. Хорошо разобрались парни, молодцы. Так что я там вообще не при делах.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Мы вас не вызвали, мы вас пригласили на беседу.

ПОСЕТИТЕЛЬ: А-а, вот как!.. Но я же говорю – я не при делах. Там, собственно, мне в зад впечатались, я практически на месте стоял. Молодой какой-то парень, лет девятнадцать, первый месяц за рулём. Он, кстати, до сих пор мне страховые выплаты не сделал.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Нет, мы не по поводу аварии.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Да?.. Ну ладно. А по какому вопросу?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Давайте начнём, так сказать, с протокольной части. Я задам вам несколько вопросов о вас и вашей жизнедеятельности. Отвечайте просто и максимально точно.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Хорошо… Но меня же не в терроризме подозревают, правильно? Я ведь ни с какими подозрительными личностями не контактирую. На Кавказе один раз в жизни был, ещё студентом.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Предмет нашего разговора несколько иной, но информацию вы озвучили интересную. Мы её учтём.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Что-то лишнее сказал, да?.. Я же говорю – всё по правилам было. Чисто отдых, никакого хулиганства. О терроризме вообще речи не шло. Я же простой человек. За Россию. За президента. На Донбасс однодневную зарплату перечислял. И ещё могу, если понадобится. Я же понимаю, что сейчас нельзя поддаваться всякому там влиянию.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Итак, назовите ваше имя, фамилию и отчество.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Так вы же знаете… Я вижу, у вас бумага с моей фотографией и имя полностью написано… Получается, что на меня уже давно дело завели, так что ли? Вы знайте, если что – я всегда готов сотрудничать с органами.

Хозяин кабинета усмехается, откидывается на спинку кресла, глядит на гостя прищурившись и как-то приободряется. По нему видно, что скованность и внутреннее волнение, которые смущали его, улетучиваются. Он понимает, что имеет над гостем власть и может его контролировать.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: К терроризму наш разговор отношения не имеет. Не волнуйтесь и отвечайте на вопросы.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Хорошо. Как скажете.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Итак, фамилия, имя, отчество.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Харламов Александр Евгеньевич.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Харламов – как хоккеист?

ХАРЛАМОВ: Совершенно верно. Но мы не родственники. Я того Харламова вообще не помню, он же в семидесятые выступал. Вы, наверное, тоже. А вообще хоккей я очень уважаю. При случае всегда смотрю.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Род занятий?

ХАРЛАМОВ: В каком смысле?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Кто вы по профессии?

ХАРЛАМОВ: По профессии я инженер холодильного оборудования, но по специальности работал лишь два года. Там свои нюансы были… Сейчас занимаюсь предпринимательством. ИП Харламов. Всё официально, по закону.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: В какой сфере занимаетесь предпринимательством?

ХАРЛАМОВ: Торговля. У меня два магазина. Очень небольших. Один на городском рынке, может, знаете – «Тысяча мелочей». Всё для дома – от шурупа до ножовки. Другой на улице Севастьянова – там продукты питания. Стандартный набор. Хлебобулочные изделия, сыры, колбасы, сладости… Ну, пиво… Водка… Но всё по лицензии, левым алкоголем, казахским там, или каким другим не торгую. Все документы в порядке, могу показать. Правда, не все у меня на руках.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Образование?

ХАРЛАМОВ: Высшее. Я же сказал – инженер холодильного оборудования. Вы не записали, да?.. А, всё записано! Ладно, ладно… Наш местный политех закончил. В Москву вообще-то хотел ехать, там у меня тётка, сестра отца, но как-то не роднились мы с ней, старые обиды у них друг на друга… Я имею в виду, у отца с его сестрой… Так и не поехал. Но ничего, не жалуюсь. У нас здесь тоже хорошее образование получить можно, вопросов нет. А до института техникум закончил. Тоже политехнический. Я как-то по этой части, по практической – с техникой там, с оборудованием.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Семейное положение?

ХАРЛАМОВ: Женат. Женат, само собой… Имя жены надо?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Нет, не обязательно.

ХАРЛАМОВ: Харламова Люция Рашидовна. По образованию – воспитатель детского сада. Сейчас домохозяйка. Просто последнее время доходы у меня, слава богу, стабильные – постучать надо, чтобы не сглазить (с неловкой улыбкой осторожно стучит по столу хозяина кабинета) – так что зачем ей работать, правильно? Пусть за детьми смотрит. Растит новое поколение защитников, так ведь?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА (задумчиво): Люция Рашидовна…

ХАРЛАМОВ: Ну да… Татарка по национальности. А что, тут проблема какая-то?

Хозяин кабинета на вопрос не реагирует.

ХАРЛАМОВ: Не, ну вообще-то я не слышал, чтобы татары террором там целенаправленно занимались или чем-то другим. Не чеченцы же, в конце концов. А так она всю жизнь в России живёт. В смысле, в русской России, а не там, в Татарии. У неё там какие-то дальние родственники только. В Бугульме, вроде. Или в Буинске. Есть же такой город, Буинск, да? Вот… А так-то она там давно не была – в Татарстане. А, может, и вообще не была – я даже как-то не интересовался… Знаете, я вообще не в курсе, знает ли она татарский. Спрошу сегодня (хмыкает, но как-то натужно)… Мы же как бы на советской закваске формировались – к межнациональным бракам никаких вопросов не было. Даже поощрялось это. А так в жизни у меня с ней никаких проблем нет. Очень ответственная, искренняя женщина… Помощница… Друг.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Дети есть?

ХАРЛАМОВ: Обязательно! Двое детей. И третьего хотим, но не знаю, позволит ли возраст. Всё-таки мне уже за сорок. Жена, конечно, моложе, ей тридцать пять, но уже опасается рожать. Отклонения могут возникнуть, ну да вы знаете. Дауны, и всё такое. Я, конечно, в это не верю, на здоровье никогда не жаловался, но насчёт третьего ей инициативу отдал. Как будет готова – даст знать (ещё одна неловкая и корявая улыбка).

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Взрослые дети?

ХАРЛАМОВ: Нет, маленькие. Старшая в четвёртый класс ходит, младший – ещё в детский сад… Тоже имена надо?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Нет, не обязательно.

ХАРЛАМОВ: Я ничего не скрываю, могу назвать. Старшая – Марина. Марина Александровна. Младший – Кирилл. Кирилл Александрович… Хотя у вас, вроде, в бумаге всё записано…

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Маленькие, значит?

Харламов некоторое время молчит и почему-то начинает ёрзать на стуле.

ХАРЛАМОВ: Ну да, маленькие… Не, тут дело в том, что это не первый мой брак. Я по молодости женат был. Но не сложилось, жили вместе мало. Года два всего. Может, чуть больше… От того брака у меня тоже ребёнок есть, Максим зовут, но я его уже лет пятнадцать не видел. Он сейчас школу заканчивает… Подождите, а не в институте ли уже?.. Блин, не помню, вот честное слово!.. Но это знаете, почему не помню. Просто с первой женой мы очень плохо расстались, она со своими прибамбасами была. Между нами говоря – психически неуравновешенная. Даже на учёте где-то там стояла. Нет, я не хочу сказать, что она сумасшедшая или что-то в этом роде, просто мы с ней, как говорится, не сошлись характерами. Бывает. Она смоталась вместе с грудным ребёнком и с тех пор меня к нему не подпускает. Хотя я помогать никогда не отказывался, алименты, как положено, платил. Плачу, точнее. И впредь готов сына поддерживать. Родная кровь, как-никак… Они в Санкт-Петербурге сейчас. Она ещё потом замуж выходила и снова развелась. Я же говорю – неуравновешенная. Не создана для семейной жизни. Я так-то не интересуюсь её житьём-бытьём, просто знакомые всякие встречаются, родители мои интересуются – так и приходит информация. Алина Сергеевна её зовут. В девичестве – Самодина. А какая фамилия сейчас – даже не знаю… Кстати, вы не из-за Максима меня вызвали? Влип, что ли, куда?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Нет, не из-за него.

ХАРЛАМОВ: А-а, ну ладно… Слава богу. А то с такой матерью запросто. Знаете, я ведь даже не знаю, как он сейчас выглядит. Стыдно, конечно, сын родной, и повидать его хочется – но никаких попыток не предпринимаю. Чтобы не навредить. А то залезешь в чужой монастырь со своим котелком – ещё хуже будет, правильно?..

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Увлечения, хобби?

ХАРЛАМОВ: Это тоже надо?.. Не, ну надо – так надо… Традиционные увлечения: огород, рыбалка. Лодка у меня есть. Выхожу иногда с друзьями. Но редко. Вот сын уж подрастёт – тогда почаще будем. Я его обязательно к природе приобщить хочу. Это же важно – чтобы настоящим человеком вырос, патриотом России. Правильно?.. Ну а в остальном всё обычно: футбол там, хоккей… Биатлон! Да, биатлон люблю! Губерниев очень здорово комментирует, втягивает. Зажигательный комментатор. Вы смотрите, нет?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА (пролистывая бумаги): У меня сказано, что вы имеете первый разряд по стендовой стрельбе…

ХАРЛАМОВ (начинает ещё сильнее ёрзать на стуле): А да, это… Ну это я по молодости занимался, последние годы вообще не стрелял ни разу… Да какие последние – лет десять уже! Да и потом первый разряд ерунда, даже не кандидат в мастера. У нас в секции первый всем подряд давали… Вы не подумайте, что я где-то там в инцидентах мог принимать участие или в горячих точках. Моя биография по часам расписана, жена всё подтвердит. Или коллеги. Да и вообще это не в моём характере. Не моя стезя, так сказать – чтобы лезть во что-то сомнительное. Создавать проблемы, делать кому-то больно.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: То есть стендовая стрельба в число ваших увлечений сейчас не входит?

ХАРЛАМОВ: Нет-нет, что вы! Говорю же – лет пятнадцать не стрелял. Если не больше… И никакого оружия у меня дома нет – на это прошу обратить особое внимание. Даже газового. И пневматического тоже.

Хозяин кабинета рассеянно кивает головой и продолжает листать страницы личного дела. Харламов насторожено смотрит на него, затем достаёт из кармана брюк носовой платок и вытирает выступившую на лбу испарину. Происходящее начинает угнетать и злить его.

ХАРЛАМОВ (наконец-то решившись): Так, а скажите, пожалуйста, это нормально, что мы беседуем без адвоката? Говорим-говорим, а через минуту вы заявите, что я подозреваемый в преступлении?.. Всё, я отказываюсь отвечать на ваши вопросы и требую адвоката! Ни в какой стрельбе я участия не принимал, заявляю официально!

Хозяин кабинета с некоторым удивлением взирает на гостя. Реакция Харламова его слегка насторожила, но в целом заметно, что большой тревоги она у него не вызывает.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Александр Евгеньевич, вы совершенно неправильно поняли предмет нашего разговора! Никто и ни в чём вас не обвиняет. Я не следователь, и пригласили мы вас сюда вовсе не для каких-то процессуальных действий.

ХАРЛАМОВ: А для чего?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: До этого мы дойдём. Практически дошли. Но, прежде чем объяснить вам причину нашей встречи, мне хотелось разобраться в том, какой вы… человек. Чем живёте, чем интересуетесь. Чем дышите, так сказать. Я задаю вопросы не для того, чтобы обвинить вас в чём-то, а чтобы подготовить к… главному известию. К той информации, которая у меня имеется и которая может вас несколько удивить.

ХАРЛАМОВ (нервничая): Ещё раз, как называется ваша организация?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: На вашем приглашении всё написано.

ХАРЛАМОВ: Я читал, да, но про такую контору никогда не слышал. Я вообще не понимаю, зачем вы меня позвали и чего хотите.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Мы приблизились к этому вплотную. Буквально через пару минут вы всё узнаете.

Харламов глубоко вздыхает и вроде бы немного успокаивается. Хотя по-прежнему взирает на хозяина кабинета настороженно и с большим недоверием.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Видя ваше недоумение, больше не смею отвлекать вас посторонними вопросами. Но один я всё-таки должен задать. Обязан. Вопрос очень простой: почему вы сюда пришли?

Харламов выражает крайнюю степень недоумения.

ХАРЛАМОВ: То есть как почему?.. Мне прислали повестку.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Это не повестка.

ХАРЛАМОВ: Ну, приглашение.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Разве там написано, что это приглашение? В той бумаге, что вы получили, сказано лишь то, что вас ждут в такое-то время в таком-то месте. Это всё.

ХАРЛАМОВ: Ну вот: меня ждут… Значит, надо…

Хозяин кабинета смотрит на него пристально, не отводя глаз.

ХАРЛАМОВ: Подождите, так что, можно было не приходить?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Это хорошо, что вы пришли. Лично я чрезвычайно рад этому. Просто мне хочется понять, что побудило вас сделать это. Чувство долга или чувство страха? А, быть может, какие-то другие эмоции? Почему вы решили в выходной день приехать в неизвестное вам место, а не отправиться на футбол или на рыбалку?

Харламов смотрит на него с недоумением.

ХАРЛАМОВ: Нет, я не пойму, так надо или не надо было приходить?..

Хозяин кабинета не отвечает.

ХАРЛАМОВ (словно догадывается, что с ним проводят тест на лояльность, в котором нельзя облажаться, и как-то успокаивается от этой мысли): Ну, долг, конечно… Да, чувство долга, как иначе… Просто время сейчас неспокойное, много всяких сил, которые против нас. Вообще против личности человека. Раз меня приглашают в какое-то солидное ведомство, я решил, что не могу увильнуть от этого.

Хозяин кабинета кивает и пытается спрятать от гостя лёгкую усмешку. Затем он открывает нижний ящик стола и достаёт оттуда пухлую папку.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА (протягивая папку гостю): Ознакомьтесь, пожалуйста, с этой технической документацией.

ХАРЛАМОВ: Документацией?.. Да я вообще-то не спец.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: У вас техническое образование. Вы инженер.

ХАРЛАМОВ: Ну, инженер, да, только я же не по специальности работаю. Потом, чтобы в технической документации шарить, надо вообще докой быть Профессионалом. И вообще, из какой сферы производства эти документы?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Робототехника.

ХАРЛАМОВ: О, это не ко мне! Робототехника… В этом я профан… (С некотором облегчением). Так вы что, в качестве эксперта меня вызвали?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Не совсем, но в некотором роде можно сказать и так.

ХАРЛАМОВ: Не, это вы ошиблись! Я сейчас и в чертежах холодильника с трудом разберусь, а вы мне ещё сложнее… Вот у меня знакомый есть, он кружок робототехники ведёт. В доме пионеров… Или как он там сейчас называется?.. Я его плохо знаю, но если вам так надо, могу раздобыть телефон.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Александр Евгеньевич, всё-таки посмотрите. Может быть, кое-что будет вам понятно.

Харламов нехотя берёт у него папку и начинает листать.

ХАРЛАМОВ: У-у, да это какой-то человекоподобный робот! Не, в этом я точно не рублю. И технические характеристики (он вглядывается в одну из страниц) совершенно непонятные. Так, по-моему, спецификацию вообще не записывают. Тут в основном химические формулы. Не, это точно не по моей части!

Вдруг его взгляд останавливается на одной из страниц. Нахмурившись, он вглядывается в неё и с каждой секундой всё больше и больше приходит в недоумение.

ХАРЛАМОВ: Это что такое?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Что именно?

ХАРЛАМОВ: Фотография.

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Это фотоизображение модели, о которой в документации идёт речь.

ХАРЛАМОВ: Но это моя фотография! Причём в голом виде!.. Кто сделал её, откуда она здесь появилась?!

Он встаёт на ноги и начинает оглядываться по сторонам.

ХАРЛАМОВ (повышая голос): Это что вообще такое происходит!?… Что за провокация!?… Кто вам дал право фотографировать меня голым!?… Я сейчас же пишу заявление в прокуратуру!.. Я это дело так не оставлю!.. Это что у вас, шуточки такие или что?.. Кто вам дал право вторгаться в мою личную жизнь?!

ХОЗЯИН КАБИНЕТА: Присаживайтесь, Александр Евгеньевич! Присаживайтесь, не волнуйтесь. Ничего страшного здесь нет. Там много фотографий – в разные годы вашей жизни. Они необходимы для фактического подтверждения технических данных.

ХАРЛАМОВ (продолжает злиться, но всё-таки присаживается на стул): Каких к чёртовой матери данных?!… Я не позволю, чтобы меня втягивали в какую-то порнографию!.. Кто здесь главный?..

Хозяин кабинета терпеливо ждёт, когда Харламов успокоится и перестанет кричать. Тот в это время ненароком открывает ещё несколько страниц с фотографиями. На всех изображено примерно одно и то же: голый Харламов с открытыми остекленевшими глазами снят лежащим на медицинской кровати. Вот он в подростковом возрасте, вот ему за двадцать, вот – уже под сорок. На всех фотографиях у него пустой, отсутствующий взгляд.

Наконец эмоции покидают Харламова, остаётся только недоумение. Он резко кладёт, почти швыряет папку на стол и пронзительно смотрит на хозяина кабинета.

ХАРЛАМОВ: Что это такое, мать вашу?

ХОЗЯИН КАБИНЕТА (строго, официально): Харламов Александр Евгеньевич! Я уполномочен сообщить вам, что вы являетесь биологическим роботом, произведённым тридцать лет назад в рамках секретной программы «Биожизнь плюс». Ваша модель имеет техническое наименование BL-74537289. К сожалению, программа подлежит полному сворачиванию, а все модели, произведённые в её рамках, признаны устаревшими и подлежат скорейшей утилизации… Мне очень жаль, но я обязан оповестить вас об этом и провести процедуру отключения. К сожалению, увидеть жену и детей вам не разрешено. Уверяю вас, что все озвученные мной решения приняты в первую очередь в ваших интересах, потому что биологические процессы в вашем искусственном организме приняли необратимый характер и приведут вас к разрушению. Это принёсёт вам неимоверные физические страдания. Мы же отключим вас быстро и безболезненно.