Мяу! Из Петербурга
© ООО «Феникс», 2024
© Васягина В., 2024
© Иванова-Ковальская А., ил., 2024
Концерт на улице Лунных кошек
«Мяу! Мяу-у-у!» – слышали все, кто гулял по улице Лунных кошек… Как, вы не знаете эту улицу? Она находится на Каменном острове, и она, представьте себе, крошечная! Всего на два невысоких дома. Многие и не догадываются о её существовании и быстрым шагом проходят мимо – торопятся в детский сад, к тёте на день рождения или на пикник в Лопухинский сад на другом берегу Малой Невки. Но это люди. А среди кошачьих улица Лунных кошек самая популярная в городе. Почему? Ну, во-первых, из-за названия. Вам бы понравилось, если бы в вашу честь назвали улицу? Или проспект? Или даже площадь? Вот и кошкам очень нравится. А во-вторых, здесь находится знаменитая музыкальная школа кошэстро Мурлыкио.
«Мяу! Мяу-у-у!» – слышали все, кто гулял по улице Лунных кошек. А всё потому, что котята готовились к отчётному концерту в музыкальной школе. Длинные и короткие мявки раздавались из распахнутых дверей парадных, с уличных подоконников, с крыш, из водосточных труб и даже из кустов акации, что росла у реки.
Хор под руководством кошэстро Мурлыкио выступал сегодня – в ночь полнолуния. По ночам люди не гуляют и не работают, ведь так? Значит, это самое удобное время, чтобы собрать полный зал, вернее, полный дом слушателей. А то и два.
Всё складывалось как нельзя лучше. Генеральная репетиция позади, котята чисты и аккуратны. Они ещё накануне вылизали хвосты и белые манжеты на лапках. «Всё пройдёт безупречно!» – говорил Мурлыкио, а он никогда не ошибался. Сам же кошэстро по такому случаю надел бабочку серебристо-лунного цвета и пригладил усы.
К этому моменту на улице воробью было негде ступить. Впрочем, воробьи давно уже держались подальше от этого места. Юные ученики кошэстро Мурлыкио заполнили тротуары и поребрики. Они взяли с собой младших братьев и сестёр, мам и пап, дедушек и бабушек, тёть и дядей, а котёнок Кларнет даже привёл троюродного прадеда. Гости ожидали концерта, теребя в лапах букеты из рыбьих косточек. Над гостями и вокруг фонарей кружились мотыльки.
Круглая луна выкатилась из-за облаков, и кошэстро Мурлыкио взмахнул кончиком хвоста:
– Час настал!
Ученики взяли самую низкую ноту, а потом – ноту повыше. До-ре-ми-фа-соль-ля-си! Точнее: мя-мя-мя-мя-мя-мя-мя! Котята пели уверенно, громко, как учил кошэстро. Их родственники затаили дыхание, стараясь не пропустить ни единого звука. А что же люди?
Первой выглянула в окно старушка из пятой квартиры. Хорошая старушка. Она каждый день подкармливала котов. Кто, как не она, оценит старания хора? Но та даже не улыбнулась.
– Что же вы? С утра заладили и никак не успокоитесь, – проворчала старушка. – Я кому корма и сметанки принесла? Ешьте, не вопите.
Дальше – больше. Матери с суровым видом захлопывали окна – они недавно уложили детей и теперь мечтали попить чаю в тишине.
– Мя-мя-мя-мя-мя!
Кошэстро только успевал дирижировать хором. Его хвост ходил туда-сюда, как метла дворника Ахмета, который, кстати говоря, обожал кошек. Но только не в ночное время суток.
– Дорогие котята! Это успех! – сообщил кошэстро Мурлыкио. Хлопки оконных рам напоминали ему аплодисменты.
– Замолчите! – закричал кто-то, а во дворе запищала автомобильная сирена.
– Перерыв на сирену! Затем новая песня в нашем репертуаре, – объявил Мурлыкио.
– Кошэстро, а вы уверены, что это успех? – смущаясь, спросил его Маракасик, котёнок с рыжим пятном на мордочке.
Кошэстро Мурлыкио посмотрел на луну. Полная луна была похожа на самый толстый в мире блин. Рыбный, разумеется. И неважно, что рыбных блинов кошэстро никогда не видел и даже не знал, существуют ли они на самом деле. Ведь мечта есть мечта. Она вдохновляла!
– Для первого раза успех, конечно, – моргнул кошэстро.
Хор запел по-новому:
– Мя-ми-мя! Мя-ми-мя! Мяу!
И тут мимо уха великого кошэстро пролетело что-то пушистое, сиреневое и увесистое. Тапочка с помпоном! Её кинул в форточку жилец из девятой квартиры, что работал в банке в Мучном переулке. И что же вы думаете – попал? Нет. Мурлыкио не был бы великим, если бы не сумел увернуться.
– Прекратите кошачий концерт, а не то я вторую кину! Мне вставать в шесть утра! – то ли пригрозил, то ли пожаловался работник банка.
Мурлыкио был опытным кошэстро. Он снова взмахнул кончиком хвоста, и наступила тишина.
– Это всё из-за меня. Я плохо тяну мя пятой октавы, – печально сказал Маракасик.
– А я – мя второй… – вздохнул его сосед.
– Нет, это у меня не получается мя третьей октавы!
– Котятки, не забывайте: мастерство приходит не сразу, – успокоил своих учеников Мурлыкио. – Хоровое выступление закончено. Вы молодцы.
Он и ученики поклонились благодарной кошачьей публике.
– Это было великолепно! – закричали родственники и подарили всем выступавшим ароматные костлявые букеты.
Кошэстро слегка улыбнулся.
– Спасибо. Но блинная… то есть лунная ночь так прекрасна, что концерт на этом не заканчивается.
– Ура! – обрадовались котята. – Что теперь?
– Перейдём к скребущим музыкальным инструментам: царапкам и когтям-виртуозам. Предлагаю пройти в первую парадную. – Мурлыкио пропустил вперёд троюродного прадеда Кларнета.
Котят не нужно было просить дважды.
– Наш концерт останется в летописи Петербурга, – торжественно сказал им кошэстро. – Начнём с девятой квартиры.
Сезон корюшки
В середине апреля в Петербурге начинается сезон корюшки. По всему городу витает аромат рыбки, которая пахнет домашними хрустящими огурчиками. Коты пускают слюнки. Они любят корюшку в любом виде: вяленую, жареную, копчёную, запечённую. А свежую едят так, что за ушами трещит! Говорят, лакомиться этой рыбкой любил сам император Пётр I, хоть он и не был котом.
Лов корюшки по всем набережным и мостам – главная традиция петербургских рыбаков. Вот и в этом году, как только ледоход прошёл и корюшка двинулась на нерест, они заняли свои места. Рыбы было очень много! Её ловили кто чем мог: удочками, сачками, косынками, а кто-то – и школьным портфелем.
Коты рыбу не ловили. Они вели активную ночную жизнь: охотились на мышей и любовались луной. А днём спали. Иногда нет-нет да и просыпались, мечтательно бормоча: «Где же моя маринованная корюшка?» Сами подумайте: разве можно сравнивать огуречную рыбку с пыльными мышами? Вы спросите, почему же коты не ловили её? Ответ прост: вытащить из Невы корюшку – легкотня! А вы попробуйте сделать так, чтобы люди с удочками сами отдали вам её. Вот где настоящий спорт! И тут уж сколько было котов, столько и приёмов.
Например, рыжий Персик показывал рыбакам, что он «свой». В этом году он облюбовал самое уловистое место – стрелку Васильевского острова. Сынишка Персика Абрикоска в первый раз увидел, как ловили рыбу с моста.
– Папа, ты уверен, что здесь есть корюшка? Может, на Финский залив махнём?
– Что ты, сынок, в Неве можно поймать всё что угодно! Угря, форель, миногу, и даже… акулу.
– Акулу? – Глаза у котёнка стали большими, как блюдца с молоком.
– Бывали случаи, – улыбнулся в усы Персик. – Но разве она может сравниться с корюшкой?!
– Нет, – облизнулся Абрикоска. – Лучше корюшки нет ничего.
– Точно. Поэтому сиди рядом с этим дядей в зелёной панаме и помогай ему.
– Как?
– Ну как, как. Смотри на поплавок.
Персик показал, как это делается. Он сел неподвижно, а вот зрачки его так и принялись скакать туда-сюда. Как будто удочку поторапливали: пускай уже клюёт!
– Папа, ты что, гипнотизируешь рыбу?
– Ничего ты не понимаешь. Рыбаки – народ одинокий, неизбалованный. Знаешь, как они радуются хорошему напарнику? А с напарником что принято делать?
Персик выдержал паузу и продолжил:
– Делить добычу. Поровну.
И правда, дядя в зелёной панаме уже посматривал на Персика и одобрительно улыбался.
– Клюёт, а? – сказал он и подсёк рыбу. Она блеснула на солнце серебристыми боками и исчезла в ведре, что стояло у ног рыбака.
– Я понял, понял! – воскликнул Абрикоска. Он оказался весьма сообразительным.
Когда ведро наполнилось до краёв, счастливый рыбак засобирался домой. Но сначала поделил добычу. Не пополам, как думал Персик, а на три части! Одну – себе, другую – Персику и третью – Абрикоске.
«Вот это да. Завтра пойдём сюда на дело всей многодетной семьёй», – довольно подумал Персик.
Рыночный кот Снежок действовал иначе. Он не любил сложных путей. Поэтому корюшку ему привозили уже выловленную, гружёную в ящики из досок. Запах от них стоял такой, что хвост сердечком сворачивался. И конечно, Снежок мог бы просунуть лапу в щель между досками и вытащить не одну рыбёшку. Но это было не по правилам. Да и стоило ли ему лапы пачкать?
Корюшку Снежку приносили на блюде – выложенную аккуратной горкой. Четыре раза в день. А ещё бесконечное число раз гладили шёрстку и чесали за ушком. Просто потому, что этот кот был талисманом Сенного рынка. То есть приносил удачу месту и всем, кто Снежка кормил. Он сам так придумал. Молодец, правда? А чтобы все знали, чем именно кормить талисман рынка, он не ленился показывать лапой на самую жирную и вкусную рыбку.
Тем временем персидский кот Семён лакомился корюшкой, не выходя из дома. Он выманивал её у собственного хозяина, представьте себе. Они оба – и кот, и хозяин – любили «Питерскую весну», блюдо такое: корюшка жареная, вывалянная в муке. На этом сходства между ними заканчивались и начинались различия. Вот например, хозяин ночью любил спать, а Семён – охотиться. Мышей в квартире не было, поэтому Семён охотился на шуршащие бумажки из мусорного ведра, на гремящие ключи с тумбочки и на голую пятку хозяина, которую тот высовывал из-под одеяла ближе к трём часам ночи. Как раз тогда у Семёна разыгрывался жуткий охотничий аппетит!
Обычный аппетит тоже разыгрывался и не только ночью. Особенно это касалось сезона корюшки, когда хозяин часто готовил «Питерскую весну». Но делиться с котом не хотел. На этот случай Семён разработал план, который работал безотказно:
1. Сначала кот брал разбег по полу длинного коридора.
2. Потом прыгал на стену и бежал уже по ней до кухни. Главное при этом – забраться повыше. Ведь чем выше забирался Семён, тем больше у него было шансов прыгнуть со стены прямо на сковородку. Точнее, на её крышку. Важно, чтобы она оказалась не горячей.
3. Дзинь! Вжух! Семён летел вниз на крышке и вместе с ней крутился волчком. Весело!
4. Сковородка тем временем падала на пол со всем её вкусным содержимым. Вы думаете, это всё? Как бы не так!
5. Дальше нужно было пересидеть под кроватью, пока хозяин злился.
6. Когда он остывал, как сковородка с корюшкой, то отдавал Семёну всю рыбу. Ура!
А сам шёл на Сенной рынок за новой порцией. На рынке его поджидал Снежок, сами знаете. Правда, в последний год хозяин Семёна, кажется, поумнел – купил сковородку побольше. И теперь делился с ним рыбой. А жаль, Семёну нравилось крутиться по полу на крышке. Повторить, что ли, для удовольствия…
Другие коты угрожали хозяйкам испортить любимые праздничные туфли, строили умильные глазки, делали массаж спины в технике «мягкие лапки» и даже меняли корюшку на затерявшуюся три года назад за шкафом шоколадную конфету. В общем, что только не вытворяли изобретательные коты ради корюшки! Тут уж все средства были хороши.
Попадались, конечно, и неправильные коты. То есть те, кто поступал не по правилам. Они дружили с шеф-поварами и вместо традиционной и всеми любимой «Питерской весны» ели корюшку с пикантным грузинским соусом ткемали. М-да. Но хуже всего, знаете что? Говорят, что некоторых котов вообще видели у Невы с удочкой в лапах. Но мы про таких и рассказывать вам не будем.