Сокровища негодяев

Книга первая

Потерянный рай

Для того чтобы выжить, иногда следует умереть. Именно поэтому мой глайдер с телом незадачливого шпиона догорал на дне Каньона Скелетов, а я сидел в небольшой закусочной напротив сверкающего огнями Звездного ресторана и жевал жесткое мясо неизвестного мне животного. Расправившись с бифштексом, я не торопясь смаковал не менее экзотический напиток, ненавязчиво поглядывая в сторону ресторана. Пожалуй, к утру мой глайдер найдут, еще часа два уйдет на опознание тела. Итого, пока уважаемый господин Сагата, с которым у меня возникли небольшие финансовые разногласия, не поймёт, что его в очередной раз обвели вокруг пальца и не начнет активные поиски моей скромной персоны, пройдет часов двенадцать – уйма времени. И это время надлежит использовать с максимальной эффективностью, а именно, постараться убраться отсюда как можно дальше.

Я допивал уже вторую порцию напитка, когда из дверей ресторана наконец-то вышел удовлетворяющий всем моим требованиям джентльмен. С трудом закурив сигару, он пару раз оглянулся, словно раздумывая, куда ему податься, затем обреченно махнул рукой и нетвердой походкой заковылял в сторону Спального Корпуса. Расплатившись, я перекинул через плечо свою спортивную сумку, не спеша вышел на улицу и спокойно пошел за ним следом.

Выбранная мною жертва была слишком пьяна, чтобы осознать опасность. Впрочем, «жертва» – это слишком громко сказано. Проследив за моим подопечным до северных ворот Спального Корпуса, я спокойно вошел следом, так же не торопясь поднялся вслед за ним по эскалатору. Мой пьяный друг никак не мог вставить ключ в замочную щель своего номера, я с удовольствием вызвался ему помочь, благо в коридоре никого не было.

– Благ-годарю, – произнес он, взглянув на меня мутными покрасневшими глазами.

– Всегда рад помочь, – искренне улыбнулся я, приветливо распахивая перед джентльменом дверь. Когда он вошел, я тихо скользнул следом и несильно стукнул его чуть позади правого уха. Подхватив обмякшее тело, аккуратно прикрыл за собой дверь. Уложив бесчувственного джентльмена на кровать, не спеша выпотрошил его карманы. Итак, кто я теперь?

– Ян Роллинг, инженер, служащий компании «Астросервис», – прочитал я вслух личную карточку лежащего на кровати господина. Нажав идентификационную панель, критически оглядел всплывшую на экране фотографию. Лицо на ней сильно отличалось от моей симпатичной физиономии, поэтому пришлось достать из сумки компактный компилятор и ввести в документ свое изображение – подобные устройства, весьма полезные при моем образе жизни, стоили на черном рынке недешево, но себя вполне оправдывали. Уладив, таким образом, все необходимые формальности с документами, я не торопясь переоделся. Поношенную рабочую одежду, в которой мне пришлось проходить весь сегодняшний день, я бросил в утилизатор и переоделся в найденный в стенном шкафу великолепный выходной костюм. Он пришелся мне как раз в пору – не зря я целый час проторчал у ресторана, подыскивая подходящую кандидатуру.

Одевшись, я без лишних угрызений совести стал собирать свой дорожный чемодан – не может же солидный джентльмен, служащий такой уважаемой компании, путешествовать налегке. Сам чемодан нашелся в соседней комнате, в него быстро перекочевало кое-что из одежды и других полезных в дороге мелких вещей моего безмолвного друга. Нельзя сказать, что я не мог всего это просто купить – вероятнее всего, богаче меня сейчас в этом городе никого не было. Но зачем же зря тратить деньги и время, когда все нужное можно взять прямо здесь? К тому же мой друг наверняка застрахован, поэтому все его убытки будут с лихвой возмещены. На секунду у меня даже мелькнула мысль о том, не сломать ли ему, в целях одолжения, пару ребер – для увеличения страхового возмещения. Впрочем, не стоит быть таким великодушным.

Спеленав своего подопечного по рукам и ногам и привязав к кровати, я заклеил ему рот упаковочной лентой и критически оглядел проделанную работу. Все сделано наспех, но вполне надежно, до завтрашнего утра он никуда отсюда не денется. А большего мне и не надо – пока его найдут, да пока он заявит о краже документов, меня уже здесь не будет. Я оглядел себя в зеркале, причесался – вполне сносный вид, типичный респектабельный джентльмен.

– Ну что ж, Ян Роллинг, пора в путь. – Подмигнув отражению в зеркале, я взял чемодан со своими вещами, перекинул через плечо мою драгоценную, в полном смысле этого слова, сумку, вышел из номера и закрыл за собой дверь.

Минут через двадцать я уже подлетал к зданию космопорта. Расплатившись, отпустил глайдер, подхватил свои вещи и бодрой походкой направился в сторону билетных касс. Кредитные карточки Яна Роллинга лежали в моем кармане, но мне не хотелось оставлять лишние следы, поэтому я расплатился наличными – сегодня утром мне удалось сбыть за треть цены один из камушков Сагаты, я чувствовал себя богачом. Остальные драгоценности были запаяны в антирадарную пленку и надежно спрятаны в двойном дне моей сумки. Я представил физиономию Сагаты в тот момент, когда он узнал о похищении его краденых богатств, и мое и без того неплохое настроение стало еще лучше.

Стоя у терминала таможни, я ждал своей очереди, мой рейс отбывал через двадцать пять минут. И хотя по сравнению с предыдущими событиями таможенный контроль казался сущим пустяком, сердце слегка щемило – вдруг у господина Роллинга были какие нелады с законом?

– Цель поездки? – осведомился таможенник, вставляя мою карточку в гнездо терминала, в то время как его коллега всевозможными детекторами проверял мой багаж.

– Отдых. – Мое лицо излучало искреннее радушие. – Я в отпуске, хочу отдохнуть на пляжах Илионы.

Внимательно взглянув на меня и сделав необходимые отметки, чиновник вернул мой документ.

– Желаю приятно провести время. Следующий…

Я подхватил свой багаж и, облегченно вздохнув, пошел к посадочной площадке. Последнее препятствие благополучно пройдено, через пару дней я буду на Илионе. Но окончательно расслабиться я смог лишь тогда, когда тихо загудели двигатели корабля, по корпусу прошла мелкая, но в высшей степени приятная для меня дрожь. Немного поглазев из окна каюты на медленно удалявшуюся поверхность Виолы, я с наслаждением растянулся на кровати и провалился в глубокий беспробудный сон.

* * *

В жизни каждого человека однажды наступает момент, когда приходится остановиться и трезво оценить свою жизнь. И в большинстве случаев подобный момент истины бывает не слишком приятен. Для меня этот момент наступил достаточно рано. Мне было двадцать два года, я работал в ремонтной компании, целыми днями возясь с глайдерами и их электронной начинкой. Работал до тех пор, пока в один прекрасный день мне все это не опротивело. Я просто не видел своего будущего, я очень отчетливо понимал, что мне всю жизнь придется просидеть в этом тесном мирке, ограниченном работой и нудными приевшимися развлечениями.

Осознание бессмысленности подобной жизни было таким острым, что уже через неделю я распрощался с Компанией, продал свое нехитрое имущество, пожал руки немногочисленным друзьям и отправился на один из Дальних Форпостов – денег как раз хватило на билет в один конец. Именно там я и завербовался в Группу Освоения, благо туда с удовольствием брали болванов вроде меня. Шесть месяцев подготовки, в течение которых из меня немного выбили мою земную дурь, и я, Максим Крылов, двадцати трех лет отроду, приступил к героической работе космоисследователя. И вскоре своими глазами увидел многие из тех экзотических мест, о которых раньше мог судить лишь по газетной хронике да телерепортажам.

Увы, реальность оказалась не столь захватывающей, как представлялось ранее. Я терпеливо месил грязь на планетах Большого Кольца, бродил по болотам Увирандры, обливался потом в раскаленных песках Чистилища. Двух лет подобной работы для меня оказалось более чем достаточно. Я просто физически чувствовал, как медленно, но верно падает мой интеллект, что все мои помыслы сводятся к двум простым желаниям: вволю поесть и уснуть беспробудным сном. Все сверх этого уже казалось раем.

Не спорю, теоретически всегда можно было получить расчет и уйти с этой чертовой работы, но подписанный пятилетний контракт предполагал серьезные неприятности в случае его расторжения. Оставалось только ждать, что и делали мои коллеги, недобрым словом поминая завербовавшую нас Компанию.

Однако я, в отличие от моих коллег, был на редкость слабохарактерным человеком – мне просто не хотелось тратить еще три года моей драгоценной жизни на эту каторжную работу. Именно тогда я в первый раз сменил имя. В один чудесный день небольшой разведывательный глайдер, на котором я раз в неделю отвозил пробы грунта на центральную станцию, по «неопытности пилота» зацепил щупальца аэромедузы, опрокинулся и затонул в вонючих болотах северной части материка. Вряд ли стоит говорить о том, что в момент аварии меня в машине не было. В данном случае мои познания в устройстве глайдеров оказались как нельзя кстати. Как я и ожидал, все свели к несчастному случаю. Тело не нашли, но открытый фонарь кабины найденного по радиомаяку глайдера ясно говорил о том, что я сумел выбраться из тонущей машины, но спастись мне, увы, не удалось…

Просидев три недели в укромном, заранее облюбованном в Сыпучих горах месте, я дождался грузового звездолета и сбежал на нем от себя и своей прежней жизни. В огромных отсеках звездолета было не так уж сложно спрятаться, и я без проблем добрался до планет Внешнего пояса. Но самым примечательным оказалось то, что все происшедшее мне ужасно понравилось. Я впервые почувствовал себя самим собой. Я был свободен, я мог идти куда угодно и делать что хочу. И хотя у меня не было ни документов, ни денег, я был счастлив. Можно сказать, что именно с этого времени я и начал по-настоящему жить…

* * *

Илиона, как и полагается, встретила меня теплом и ярко-голубым небом. Впрочем, я не собирался здесь долго задерживаться. Добравшись за сорок минут до соседнего космодрома, я просмотрел расписание, нашел нужный рейс. До старта оставалось около шести часов, поэтому, сняв номер в отеле и оставив в нем свои вещи, я занялся делами.

А дел у меня было достаточно много. Прежде всего, я снял в солидном банке сейф на подателя моей подписи и спрятал в нем все свои драгоценности – вернуться за ними я смогу всегда, а вот таскать их с собой повсюду слишком опасно. Надежность банка гарантировалась государством, поэтому за бриллианты можно было не волноваться. Наличных у меня вполне достаточно, поэтому пусть камешки полежат до лучших времен. Оставив образец подписи и оплатив услуги банка на пять стандартных лет вперед, я наконец-то вздохнул спокойно.

Управившись с бриллиантами, я занялся документами. Для этого мне пришлось переодеться в менее презентабельный наряд и заглянуть в одно из тех заведений, где приличному человеку появляться не рекомендуется. Здесь рекой лилось вино, сновали подозрительные типы из разных частей галактики. Заказав себе выпивку – другого здесь не подавали, – я облокотился о стойку и тихо потягивал крепкий кисловатый напиток, незаметно разглядывая окружающих. Вскоре я приметил нужного мне человека – низенького оборванца, испитое и избитое лицо которого красноречиво свидетельствовало о его талантах. Сотенная купюра произвела на него благоприятное впечатление, и он быстро дал мне все необходимые сведения.

Получив адрес и заручившись рекомендациями, я оставил недопитый стакан и не спеша удалился. Пришлось потратить еще немного времени и четыреста кредов, но все это себя вполне оправдало – к исходу третьего часа я стал обладателем «чистых» документов на имя Николая Ванделера. Еще два часа я слонялся по шумным базарчикам, разглядывая разные местные диковинки. Впрочем, ничего стоящего, а под стоящим я понимаю разные полезные мелочи вроде крошечного атомного резака на цепочке, что висит у меня на шее, я не нашел.

Вернувшись в гостиничный номер, я спокойно переоделся, побрился, собрал свой нехитрый багаж и отправился на космодром. Мои новые документы были вполне надежными, поэтому я без проблем купил билет до Мельхиоры, заказав себе роскошную каюту класса «люкс» – в конце концов, отдыхать, так отдыхать. К исходу шестого часа я уже поднимался по трапу небольшого космобота, который и доставил меня без всяких приключений на борт «Эльсионы» – из-за своих размеров эта трансгалактическая громадина никогда никуда не приземлялась. Все таможенные формальности прошли быстро и без проблем, поэтому вскоре я уже открывал дверь своей каюты. Итак, Ник Ванделер, владелец урановых рудников и сын богатых родителей, отправляется на Мельхиору, чтобы вдали от родной Илионы развеять свою скуку…

После того как корабль лег на курс и пространство за бортом заволокло белесой дымкой – верный признак того, что звездолет уже не принадлежал привычному нам измерению, я улегся на широкую двуспальную кровать и начал размышлять о том, как убить время – до Мельхиоры около трех стандартных суток пути. Конечно, убивать время, самое ценное, что у нас есть, это свинство, но чем прикажете еще заняться?

Включив видео, я без интереса посмотрел пару фильмов, затем одел свой лучший костюм и отправился в ближайший бар, предварительно нацепив на лацкан небольшую изумрудную звездочку – знак высокого происхождения. Эту побрякушку я купил на Виоле пару месяцев назад у одного барахольщика.

В баре было довольно людно, играла тихая музыка. Приглушенный свет скрытых светильников создавал уютный полумрак. Заказав один из дюжины экзотических коктейлей, я сел в самом темном углу за приглянувшийся мне столик и просто отдыхал, смакуя неожиданно вкусный напиток и разглядывая посетителей бара. Несколько пар танцевали, неподалеку то и дело слышались громкие раскаты смеха – сдвинув два столика, компания астронавтов шумно справляла какое-то торжество.

Мое внимание привлекла вошедшая в бар симпатичная девушка в ярком вечернем наряде. В ее поведении чувствовалась какая-то напряженность, девушка взяла напиток и села за столик поближе к веселящейся компании. И тут же я заметил двух ладно скроенных верзил в серых мешковатых костюмах. Они вошли сразу вслед за девушкой, заняли столик недалеко от входа и стали мирно о чем-то беседовать. Увидев их, девушка занервничала еще больше, хотя и пыталась держать себя в руках. Бокал в ее руке немного дрожал, левой рукой она беспокойно теребила ремешок своей сумочки.

Всё это становилось весьма занятным. Два типа в серых костюмах были явно не из тех, кто хочет просто развлечься, в их поведении чувствовался определенный профессионализм. Не будь я опытен в таких делах, то наверняка бы ничего не заметил. Спокойно сидя в своем темном углу, я с интересом стал ждать развития событий.

Тем временем шумная компания закончила банкет и направилась к выходу. Видимо, в этот момент девушка приняла какое-то решение. Оставив недопитый коктейль, она быстро встала и пошла впереди астронавтов. Я удивленно присвистнул – видимо, она всерьез опасалась следивших за ней типов, если решилась пройти мимо них только в сопровождении такого внушительного прикрытия. Верзилы у входа даже не пошевелились, но как только девушка прошла мимо, тут же поднялись и неторопливо направились следом. Разумеется, я не смог устоять перед соблазном – разве можно было упустить развязку такой занимательной истории?

Звездолеты этого типа я знал очень хорошо, поэтому мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, куда направляются леди и ее преследователи. Присоединившись к небольшой группе пассажиров, она вместе с ними поднялась на эскалатор, направляясь на торговую палубу. Ее решение мне было хорошо понятно – на торговой палубе всегда кипела шумная жизнь, там достаточно легко затеряться среди сотен людей и уйти от преследования. Правда, здесь было одно существенное «но». Дело в том, что профессионал может с равным успехом убить вас как в тихом безлюдном месте, так и в окружении сотен пассажиров. Второй вариант даже дает некоторые дополнительные удобства, позволяя незаметно приблизиться к жертве на нужное расстояние. Пока окружающие разберутся, почему это вы вдруг упали, убийца будет уже далеко. И если преследующие девушку громилы имели серьезные намерения, то ей угрожала нешуточная опасность. Убийцы уже находились на середине эскалатора, когда я осторожно пошел вслед за ними.

Поднявшись на торговую палубу, я не сразу обнаружил девушку, и лишь проследив за взглядами преследователей, увидел ее метрах в сорока впереди – она торопливо протискивалась между торговыми рядами, пытаясь пробиться к оказавшейся поблизости боковой служебной лестнице.

Преследователи двигались намного быстрее ее, бесцеремонно прокладывая себе путь локтями. Служебная лестница вела наверх, в технический отсек, расположенный на следующем ярусе. Видимо, убийцы этого не знали, иначе сделали бы то же самое, что сделал я. Бегом вернувшись к эскалатору, я по узкой боковой лестнице быстро поднялся наверх. Дернул низкую овальную дверь – она оказалась закрытой. И только тут я осознал, что девушка вот-вот загонит себя в тупик, если дверь на ее лестнице также окажется запертой. Думать было некогда, и через пару секунд, вспоров замок двумя вспышками атомного резака – увы, мои универсальные отмычки остались в каюте, я быстро распахнул дверь и бегом бросился к тому месту, где вот-вот должна была появиться заварившая всю эту кашу юная особа. Сердце мое учащенно билось – давненько мне не приходилось так быстро бегать.

Как я и ожидал, дверь оказалась заперта, но с этой стороны она открывалась без всякого труда. Только я успел снять замок с блокировки, как за дверью послышалась частая дробь каблучков. Через секунду дверь распахнулась, и едва только девушка переступила порог, я одной рукой зажал ей рот, другой быстро закрыл дверь и заблокировал замок.

– Тихо, свои, – прошептал я отчаянно трепыхавшейся даме. – Не кричи и успокойся. Хорошо?

Девушка замерла, затем медленно кивнула. Я немного расслабился, и чуть не поплатился за это глазом, едва успев перехватить у своего лица руку дамы с зажатой в ней пилочкой для ногтей.

– Больше так не делай, а то я сам сдам тебя этим типам. Хорошо?

Глаза девушки были полны страха. Она молча кивнула, я осторожно отпустил ее, сунув пилочку в карман.

– Вот и отлично. Не бойся и иди за мной. И тихо. – Взяв леди за руку, я быстро потащил ее туда, где нагромождение труб, кабелей и воздуховодов было особенно густым. Каблуки девушки отчаянно цокали по металлическому настилу, что заставило меня болезненно сморщиться. Увидев первое подходящее убежище, небольшую нишу среди труб, я быстро втолкнул в него беглянку.

– Сиди здесь и не шевелись. Договорились? – Я внимательно посмотрел в ее полные страха глаза и усмехнулся.

– Да не бойся ты, все будет хорошо. Главное, сиди здесь и не высовывайся. И чтоб ни звука. Если сделаешь все как надо, сможешь вернуться в бар и допить свой коктейль.

Неподалеку послышался сильный удар – видимо, один из громил попытался выбить дверь ногой. Девушка вздрогнула.

– Тс-с-с… – Я приложил палец к губам, призывая к молчанию, затем осторожно пошел в сторону двери. Нельзя сказать, что я не мог просто убежать вместе с девушкой, но в подобных делах лучше все доводить до конца. К тому же громилы ничего обо мне не знали, и фактор неожиданности был на моей стороне.

Со стороны двери послышалось громкое шипение, после чего сильный удар ногой распахнул ее. Я мгновенно юркнул под защиту труб, затем осторожно выглянул сквозь узкую щель между металлическими балками.

Оба преследователя неподвижно стояли, оглядывая помещение и внимательно прислушиваясь. Один из них держал в руках лучевой пистолет, именно им он и вскрыл непослушную дверь. Я беззвучно присвистнул – ребята серьезные, раз им удалось протащить оружие на корабль. Ситуация становилась все интереснее. Пришлось вынуть из ножен на лодыжке небольшой кинжал – все, чем я располагал на данный момент. Осторожно сняв ботинки, я остался в одних носках – металлический пол отдавался тихим гулом на каждый шаг.

Тем временем боевики обменялись парой жестов и начали осмотр помещения. Один из них пошел в дальнюю от меня сторону, другой, с пистолетом, в сторону девушки. Я тихонько стукнул лезвием по трубе – убийца с пистолетом замер, затем осторожно двинулся в мою сторону.

Этого я и добивался. Неслышно скользя по настилу, я медленно обошел приближающегося наемника, пригнувшись и прячась за каким-то коробом.

Убийца осторожно шел по узкому коридору между труб, его шаги эхом разносились по всему помещению. Неожиданно шаги стихли – боевик остановился, наткнувшись на мои башмаки. Однако удивиться он не успел – трудно чему-то удивляться с шестью дюймами стали под левой лопаткой. Зажав рот убийцы, я плавно опустил его на пол, едва успев подхватить выпавший из ослабевших рук пистолет.

Остальное было уже совсем просто. Как только голова другого боевика показалась среди переплетения труб, я поймал ее в прицел и спустил курок. Грохот рухнувшего тела возвестил о том, что заряд не пропал даром. Тихонько насвистывая, я вытер рукоятку пистолета и вложил его в руку лежавшего передо мной наемника. Так же аккуратно и неторопливо вытер о его серый в крапинку костюм свой кинжал и спрятал в ножны. Затем обулся и направился к девушке, по праву чувствуя себя ангелом-хранителем. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что девушка исчезла!

Вернувшись в свою каюту, я тщательно осмотрел одежду – пятен крови нигде не было, не зря меня в свое время один мудрый человек научил аккуратному обращению с оружием. Нельзя сказать, что я был сильно разочарован бегством юной особы, но какой-то неприятный осадок в душе все же остался.

– Что, оставили тебя с носом, – усмехнулся я своему отражению в зеркале. – Так и бывает, когда лезешь не в свое дело.

Смех смехом, но только теперь я начал понимать необдуманность своих действий. Я понятия не имел, кто эта дама и почему за ней гонятся, я просто пошел на поводу у своих чувств, что в итоге могло привести к самым печальным последствиям. Завалившись на кровать, я начал размышлять о том, видел ли кто-нибудь меня в момент подъема на технический ярус – слишком уж я спешил тогда и не успел принять необходимых мер предосторожности. Оставалось лишь надеяться, что никто не обратил на меня внимания, люди обычно на редкость беспечны и невнимательны. Правда, некоторые опасения внушала проклятая изумрудная звездочка – такие детали хорошо запоминаются, особенно женщинами. Чертыхнувшись, я молча обозвал себя безмозглым пижоном, встал и отправил звездочку в утилизатор – так будет надежнее. Затем выпил баночку цертаринового сока и завалился спать.

Проснулся я уже «ночью» – умеренное освещение корабельных коридоров говорило о том, что настало время отдыха. Впрочем, на пассажиров это особого влияния не оказало. Многие из них привыкли к разной продолжительности дня в соответствии с условиями их родных планет, поэтому народа на палубах практически не убавилось. Тем не менее, это время подходило мне как нельзя лучше – те, кто мог меня видеть раньше, сейчас должны были мирно похрапывать.

Поднявшись на дальний конец торговой палубы, я купил стандартный деловой костюм и пару непрезентабельных, но крепких башмаков. Несколько черных рубашек и простые атомные часы дополнили гардероб. Вернувшись к себе, я выбросил в утилизатор костюм Роллинга и мои изящные штиблеты, затем с некоторым сожалением отправил следом свои часы – они верой и правдой служили мне четыре года, пройдя вместе со своим героическим хозяином, то бишь со мною, множество передряг.

Захлопнув крышку утилизатора, я не спеша переоделся. Все доступные мне на данный момент процедуры отхода были выполнены, поэтому я с легким сердцем включил видео и отключился от всех забот – к чему тратить нервы на бесплодные волнения, если от тебя уже все равно ничего не зависит?

Через пару часов я выключил видео и стал размышлять о том, чем заняться на Мельхиоре. Следы запутаны, Сагате до меня не добраться – правда, при случае надо не упустить возможности избавиться от него навсегда. Впрочем, на данный момент силы были слишком неравными, поэтому я и удрал с Виолы без всяких суперменских глупостей. Возможно, я и дожил-то до своих тридцати двух лет только потому, что всегда очень четко понимал, когда следует драться, а когда – уносить ноги.

Из раздумий меня вывел тихий сигнал поступления корреспонденции. Это было плохо – меня здесь никто не знал, поэтому тихий прерывистый звук говорил о том, что наступила пора пожинать горькие плоды дневных событий. Выключив освещение – в ящике для корреспонденции могла оказаться реагирующая на свет мина, я осторожно открыл дверцу ящика и медленно ощупал приемную нишу. Ничего, кроме листка бумаги. Это уже лучше. Включив свет, я взглянул на послание. В нем тонким изящным почерком было написано: «Спасибо. Каюта 6-812, в 17.30.».

Я улыбнулся – судя по всему, в юной леди все же проснулось, пусть и с некоторым опозданием, элементарное чувство благодарности. В то же время, меня несколько смутил тот факт, что она сумела меня выследить, и я мысленно записал одно очко в ее пользу.

До назначенного срока оставалось еще почти полтора часа, поэтому я отправился на торговую палубу и приобрел «малый джентльменский набор» – коробку роскошных нортвиллских конфет и бутылочку весьма недурного шампанского.

К назначенному времени я поднялся на шестой ярус, нашел каюту номер 812 и ровно в 17.29. тихо постучал в дверь.

– Входите, дверь открыта, – прозвучавший из-за двери голос был довольно мелодичен, однако что-то в нем заставило меня вздрогнуть, словно голос этот затронул в моей душе какую-то давно позабытую струнку.

Открывая дверь, я изобразил на лице дежурную улыбку и вошел в номер. Впрочем, улыбка моя тут же остекленела – в нескольких шагах от меня, в покрытом роскошной тигровой шкурой кресле сидела – а скорее, восседала, закинув ногу на ногу и направив мне в грудь опаленный ствол пистолета, высокая белокурая девица, один вид которой заставил мое сердце болезненно сжаться.

Ноги мои уже готовы были подкоситься, чтобы уйти с линии выстрела, бутылка с шампанским сама заняла в руке удобное для броска положение. Но тут же в спину мне уперлось что-то острое, и спокойный, слегка насмешливый и чуточку хриплый голос негромко произнес:

– Даже не пытайся…

Что-что, а уж этот-то голос я бы не забыл никогда в жизни, и спорить с его обладателем мне как-то сразу расхотелось.

– Входи, Макс, не стесняйся, – не опуская пистолета, девица в кресле приветливо улыбнулась. – Присаживайся, будь как дома.

Нож за моей спиной нетерпеливо шевельнулся, и я поспешил принять приглашение.

Усевшись в кресло, я поставил шампанское и конфеты на столик. И хотя нежданная встреча несколько выбила меня из колеи, в кресло я садился уже самим собой, прокручивая в голове возможные варианты поведения.

– Вот уж кого не думал здесь встретить, так это тебя. Не выпить ли нам в честь такой неожиданной встречи? – кивком указав на шампанское, я вопросительно взглянул на победно улыбающуюся мисс Стоунер.

– С удовольствием. Гарри!

Гарри Шелтон, бессменный телохранитель Даяны Стоунер, спрятал нож и неслышно подошел к столику. Ловко открыв шампанское, наполнил три бокала пенящейся жидкостью. За прошедшие четыре года он нисколько не изменился, разве что над левой бровью добавился небольшой шрам. Несмотря на то, что Гарри работал на мисс Стоунер, он всегда внушал мне уважение. Чего нельзя было сказать еще про трех типов, очень похожих на тех, с кем мне уже пришлось недавно повстречаться – один из них караулил входную дверь, второй сидел на диванчике у стены и третий на стуле у дверей во вторую комнату. Причем этот третий смотрел на меня с какой-то особой, прямо-таки патологической ненавистью. Я невольно отдал Даяне должное – она всегда умела набирать для себя тех, с кем не жалко было расставаться и кого она не раз использовала в качестве разменной монеты в своих невинных играх.

– Макс, Макс… – разглядывая на просвет вино в бокале, медленно произнесла Даяна, при этом ее зеленые глаза сверкали хорошо знакомым мне дьявольским блеском, не предвещавшим ничего хорошего. – С тех пор, как ты необдуманно решил покинуть нас, я не переставала надеяться на встречу. И вот мы снова вместе. Правда, не знаю, надолго ли. – Даяна засмеялась и подняла бокал. – За встречу!

Шампанское оказалось весьма недурным, я выпил его с немалым удовольствием. Правда, удовольствие было бы еще большим, если бы передо мной сейчас не сидела, светясь от наслаждения моментом, самая знаменитая в галактике авантюристка. Увы, реальность порой преподносит нам не самые приятные сюрпризы. И будь моя воля, я бы предпочел оказаться наедине с Сагатой и его бандой, чем сидеть в компании с этой привлекательной, умной, талантливой и в не меньшей степени кровожадной особой. И хотя я продолжал улыбаться, я очень хорошо понимал, что жизнь моя висит на волоске. Наверное, именно так чувствует себя мышь, оказавшись в лапах играющей с ней кошки.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – поставив бокал на столик, я удобно расположился в кресле, молча прикидывая, сумею ли я, в крайнем случае, выбить этой очаровательной особе хотя бы один из ее прекрасных зеленых глаз.

– Ты ничуть не изменился, Макс. Не успели встретиться – и сразу о делах. – Даяна отхлебывала шампанское маленькими глотками, глядя на меня поверх бокала. Допив шампанское, она секунду подержала бокал, затем медленно разжала пальцы. Звякнув о пол, бокал разлетелся на множество сверкающих осколков. Я мысленно поаплодировал ей – Даяна любила разные эффектные штучки и на неподготовленного человека производила весьма сильное впечатление.

– Скажу честно, я очень рада нашей встрече. Сначала мне хотелось просто пристрелить тебя, но Гарри подал мне лучшую идею. – Даяна снова одарила меня своей неземной улыбкой.

– Ты нам пригодишься, Макс, – продолжила она. – Ты будешь на меня работать, как раньше. Более того, ты будешь работать гораздо лучше и преданнее. Ты поможешь нам провернуть одно дело, и я тебя отпущу – если только ты не захочешь остаться с нами. Надеюсь, ты согласишься.

– А у меня есть альтернативы? – Я несколько воспрянул духом, ощутив слабый ветерок надежды. Если меня не пристрелят сейчас, то это будет большая удача.

– Только одна, милый Макс. Только одна… – Даяна демонстративно похлопала стволом пистолета по колену, давая мне возможность как следует прочувствовать альтернативный вариант. – Итак, ты согласен?

– Ну разумеется. Трудно удержаться от такого заманчивого предложения. В конце концов, не каждый день оказываешься в такой приятной компании.

Даяна снова засмеялась, ее нежный мелодичный смех мог ввести в заблуждение кого угодно, только не меня. Даяна не так проста, и голову даю на отсечение, если она не приготовила для меня очередную гадость.

– Именно за это я тебя всегда и любила, Макс. У тебя просто дар поднимать мое настроение. Но – к делу. Я была уверена, что ты согласишься, но мне нужны некоторые гарантии. Гарри!

– Гарантии чего? – насторожился я.

– Гарантии того, что ты будешь работать не за страх, а за совесть и не сбежишь при первой возможности.

– Засучи рукав, – в руках подошедшего Гарри мелькнул маленький инъектор.

Ситуация с каждой секундой нравилась мне все меньше и меньше. Я ненавязчиво подобрал ноги под кресло, готовясь к кувырку назад – я с детства не любил всякой химии, предпочитая в любой ситуации иметь ясный рассудок. Но сделать ничего не удалось – Гарри едва заметно покачал головой, как бы советуя не делать глупостей, в затылок тут же уперся пистолет одного из охранников. Не будь здесь Гарри, это было бы мне только на руку, но Гарри… Он был одним из моих учителей, он знает все мои уловки от и до, и пока он здесь, дергаться бесполезно.

– А моего слова не хватит? – спросил я уже без всякой надежды.

Даяна снова засмеялась, Гарри криво ухмыльнулся.

– Не нервничай, Макс… – Он засучил мне рукав, прижал инъектор. Щелчок, тихий укол луча. Опустив рукав, я молча прислушивался к организму, ожидая неприятных последствий. Но пока ничего не происходило – если не считать гулких ударов сердца, бухавшего где-то в районе желудка.

– С детства не переношу всякой химии, – пробормотал я, мысленно наградив Даяну дюжиной непечатных эпитетов, из которых образ галактической шлюхи был самым безобидным.

– Ну что ты, Макс, какая химия. – Даяна снова обворожительно улыбнулась. – Ты обо мне слишком плохого мнения. Пойми, мы ведь теперь партнеры и я не хочу тебе вреда. Не спорю, при желании я вполне могла бы сделать из тебя за пару часов пустоголового зомби, но это не входит в мои планы. По крайней мере, пока. Ты нужен мне таким, какой ты есть, со всем твоим опытом и смекалкой.

– Так что же здесь? – Я потер место укола.

– О, ничего серьезного. Всего лишь маленькие безобидные зверюшки, – произнесла Даяна, при этих словах у меня внутри все застыло. – Такие маленькие, что ты их даже не почувствуешь. Ну разве что где-то через месяц… или около того, когда они немного подрастут. – Даяна усмехнулась. – Но мы будем исходить из того, что с твоим рвением и старанием мы закончим наши дела за пару недель, и я дам тебе вакцину. И еще один добрый совет, – в голосе авантюристки послышались металлические нотки. – Не вздумай меня злить, в твоем положении это небезопасно. Просто помни о том, что маленькие милые зверушки с каждым днем будут немножко подрастать…

– Ты получил примерно пару сотен личинок одной очень мерзкой твари, – пояснил Гарри. – Инкубационный период порядка месяца, потом эти малыши начнут резвиться. И тогда я тебе не завидую. Бегать по клиникам тоже не советую, этой твари там еще не знают. Пока выяснят суть да дело, пройдут месяцы, а в твоем положении это слишком долгий срок. Так что думай, Макс. Думай.

– Ну хорошо, с этим все ясно. Но как быть с гарантиями с вашей стороны? – терять мне было нечего, и я пошел в наступление. – Я почти уверен, что в один прекрасный день Даяна виновато улыбнется и, роясь в своей сумочке, скажет: «Прости меня, милый Макс, но я, кажется, где-то потеряла эту проклятую ампулу. Ты же сам знаешь, какая я рассеянная…»

Даяна молча выслушала меня, на ее губах мелькнула улыбка – и я понял, что был весьма недалек от истины. Если уж Даяна решила кого пустить в расход, то так тому и быть.

– Да и вообще, – не унимался я, – как-то я не очень уверен в том, что вакцина вообще существует. Гарри сам сказал, что эту штуку никто не изучал – откуда тогда вакцина?

– Вакцина есть, – спокойно сказал Гарри. ‒ Ее по нашему заказу сделал один очень хороший человек, мир его праху.

– А что с ним случилось? – спросил я. – Упал с лестницы?

– Вроде того, – подтвердил Гарри, глаза Даяны весело вспыхнули. – Несчастный случай в лаборатории. Ты же сам знаешь, как порой неосторожны бывают люди.

– Ну так как же с гарантиями? – настаивал я.

– Тебе придется просто мне поверить, – сказала Даяна. – Поверить хотя бы потому, что ничего другого тебе не остается.

– А ты не боишься, что я просто пристрелю тебя, как только мне в руки попадет оружие?

– Да ради бога. – Даяна положила пистолет на полированную поверхность стола и подтолкнула его ко мне.

Моя рука почти касалась оружия, однако я продолжал сидеть неподвижно. Даяна победно улыбнулась, протянула руку к пистолету и спрятала его в сумочку.

– Мой дорогой Макс, если бы я не знала тебя так хорошо, то и впрямь могла бы опасаться подобного исхода. Но в данном случае все очень просто – и ты и я отлично знаем, что этого не произойдет. Увы, у нас с тобой есть одна общая черта – мы оба слишком любим жизнь, мы слишком трезвы и рассудительны, чтобы делать глупости. И я более чем уверена, что до тех пор, пока у тебя есть хотя бы мизерный шанс благополучно выпутаться из этой истории, ты будешь тем самым милым и покладистым Максом, которого я когда-то знала. Кроме того, ты должен знать, что вакцина лежит в центральном банке Илионы, в моем личном сейфе и никто, кроме меня, не сможет ее оттуда взять. А потому ты должен беречь мою жизнь, как свою собственную.

Слушая Даяну, я мысленно ей аплодировал. Что ни говори, а дело свое она знала в совершенстве. Последние четыре года я и в мыслях не мог представить, что когда-нибудь снова буду работать на эту стерву. И поди ж ты – вот она сидит передо мной, все такая же великолепная, в зеленых глазах все тот же знакомый огонь, не предвещающий ничего хорошего. И так же, как и раньше, с ней абсолютно невозможно спорить.

– Как всегда, у тебя все разложено по полочкам, и каждая вещь – на своем месте, – вздохнул я.

– Вот именно. – Даяна сложила руки на груди и в упор посмотрела на меня. Ее взгляд, казалось, мог прожечь борт корабля. – И если какая-то вещь меня раздражает, я ее безжалостно выкидываю. Итак, мне нужен ясный и четкий ответ – ты с нами или нет?

– Придется, ведь ты не оставила мне выбора. Будем считать, что все наши разногласия забыты и мы, как в старые добрые времена, в одной команде. Мне же остается надеяться лишь на легендарную порядочность мисс Стоунер да на то, что мы успеем закончить наши дела и добраться до вакцины не позже, чем через месяц, – я не удержался от того, чтобы слегка не поддеть Даяну. – Итак, что ты задумала украсть на этот раз? Золотой запас Фритауна, звездолет казначейства?

Даяна улыбнулась.

– Бери выше, мой милый Макс. На этот раз я хочу украсть планету. Маленькую очаровательную планету…

* * *

Полковник Себастьян Кроухерст был хорошим капитаном – возможно, именно поэтому ему и доверили «Анаконду», лучший поисковый звездолет Компании. За четыре с небольшим года поисков, прерываемых лишь для краткого отдыха и ремонта, Кроухерсту удалось отыскать с дюжину пригодных к освоению планет. Его карьера была на взлете, впереди просматривались самые радужные перспективы. И вряд ли кто мог предполагать, что очередной полет «Анаконды» станет для нее и ее капитана последним.

А начинался этот полет вполне буднично. В течение полутора месяцев бороздила «Анаконда» бескрайние просторы Внеземелья, то и дело выныривая в реальное пространство и прощупывая его чуткими приборами. Планет встречалось довольно много, но все они по тем или иным причинам попадали в категорию «1-А» – то есть, говоря нормальным человеческим языком, абсолютно никуда не годились. И когда изображение очередной планеты возникло на корабельных мониторах, капитан даже перестал дышать. Впрочем, через несколько секунд он пришел в себя и задышал глубоко и шумно. А пробежав глазами столбик высыпавших на мониторе цифр, пришел в еще большее возбуждение.

– Вы видите это, Отто?

– Вижу, капитан… – отозвался штурман, впившись взглядом в развернувшуюся перед ними панораму.

Планета была действительно прекрасна. Более того, она была настолько прекрасна, насколько это вообще можно вообразить. Чуть больше Земли, но с такими же голубыми океанами, немного меньше Илионы, но такая же зеленая и чистая. Белые перышки облаков дополняли картину, делая краски ярче и сочнее.

– Восемь – Б, даже девять, – снова едва слышно пробормотал штурман.

– Берите выше, Отто, выше. Эта красавица потянет на все десять. – Капитан немного помолчал, затем включил корабельную трансляцию.

– Внимание, общий сбор, поисковой команде приготовиться к высадке. Готовность тридцать минут…

На обследование планеты понадобилось около трех стандартных суток. Конечно, детальную разведку произведут позже, когда на планету опустятся толпы исследователей, но и сейчас можно было сделать однозначный вывод: лучшей планеты никому и никогда еще видеть не приходилось. И оставалось только предполагать, какой куш сорвет на этой очаровательной находке Компания – согласно всем галактическим законам, планета на сто лет отходила в собственность первооткрывателя, в данном случае снарядившей звездолет Компании.

Капитан был доволен – еще бы, впервые в истории освоения Внеземелья открыта планета такого уровня, и нашел ее не кто-нибудь, а он, Кроухерст. И не было никаких сомнений в том, что Компания по заслугам оценит его рвение.

Объявив благодарность команде за хорошую службу, капитан погнал звездолет домой, чтобы как можно быстрее сообщить радостную весть. И может, будь он чуть более внимательным, то смог бы заметить, что всегда исполнительная и слаженная команда ответила на его поздравления слишком уж вяло.

Кризис разразился «ночью», когда большая часть офицерского состава и капитан спали. Кроухерст проснулся мгновенно, его чуткое ухо сразу среагировало на смолкший гул двигателей. Торопливо натянув брюки, он вдел ноги в башмаки и шагнул к двери. «Только поломок нам сейчас не хватает», подумал он, на ходу накидывая на плечи китель. Щелкнул замком, открывая дверь – и тут же был сбит на пол. Через пару минут капитан уже сидел, крепко привязанный к стулу, рядом стояли, тяжело отдуваясь, четверо матросов. Один из них болезненно морщился, осторожно потирая пальцами быстро заплывающий глаз.

– Вот сволочь, саданул меня всеж-таки… – Матрос с заплывшим глазом криво усмехнулся, подошел к капитану и с размаху ткнул его в челюсть.

Голова капитана мотнулась, глаза полыхнули огнем. По губе поползла струйка крови.

– Уймись, Пол, – негромко скомандовал появившийся в дверном проеме невысокий человек в офицерской форме.

Увидев его, матрос виновато пожал плечами и отошел в сторону.

– Я должен был догадаться, – произнес капитан, глядя на вошедшего офицера. – Если кто и способен на нечто подобное, так это ты.

Лейтенант Фукашиги, худощавый и смуглый, вошел в каюту, сел в кресло напротив капитана. Сложил руки на груди и с усмешкой взглянул на своего пленника.

– Я рад, что вы обо мне столь высокого мнения. Оставьте нас, – скомандовал он матросам. – Проверьте все каюты, нам не нужны неожиданности. Однако ближе к делу… – Лейтенант дождался, пока матросы выйдут и повернулся к капитану. – Думаю, вы уже поняли, что с этой минуты больше не являетесь капитаном «Анаконды». По решению команды вы отстранены от командования, обязанности капитана временно возложены на меня.

– Неужели? – иронично спросил капитан, спокойно глядя на лейтенанта. – Надеюсь, что причины, толкнувшие вас на бунт, достаточно весомы. В былые времена за такие дела вышвыривали за борт.

– Причина одна, и весьма простая, – Фукашиги нагнулся к капитану. – Команда не хочет лететь назад, Кроухерст, ей до смерти надоело мотаться по космосу в этой ржавой консервной банке.

– Я никого не держу. Прибудем в порт, и любой желающий получит расчет в течение часа.

– Вы не поняли, капитан… – Фукашиги закинул ногу на ногу и поудобнее устроился в кресле. – Мы не хотим возвращаться в порт, нам вполне хватит места в найденном райском уголке. И у нас нет никакого желания делиться им с Компанией.

– Ах вот оно что… – до Кроухерста только сейчас дошел замысел Фукашиги. Похоже, этот тщедушный косоглазый лейтенант всерьез решил лишить его обеспеченной старости. В груди капитана медленно рос гнев. – И что, вся команда единодушно согласилась? – спросил он, едва сдерживая ярость.

– Не вся, но многие. Мы создадим поселение, привезем женщин – это будет наш рай, капитан, и мы никого в него не пустим.

– А себе в этом раю, вы, безусловно, отвели место Императора? – Кроухерст не удержался, чтобы слегка не поддеть зарвавшегося лейтенанта.

Фукашиги снова улыбнулся.

– Мне понятна ваша ирония, капитан. В целом мне глубоко безразлично ваше мнение по этому вопросу, но раз вам так хочется, я отвечу. Первое время колонией будет править Временный Совет, избираемый прямым открытым голосованием. Пока этого нам достаточно, со временем мы создадим нормальные демократичные органы управления.

– Ну хорошо, с этим все ясно. Меня больше интересует другое: как вы собираетесь поступить с теми, кто не захотел составить вам компанию? – Капитан в упор посмотрел на лейтенанта.

– С этим несколько сложнее. Говоря по правде, – лейтенант доверительно улыбнулся, – я бы предпочел согнать всех в шлюз и открыть наружный люк, так мне было бы гораздо спокойнее. Вам следует благодарить команду, капитан – она против такого варианта. Поэтому мы сделаем иначе. Вас и оставшихся с вами мы посадим в большой спасательный бот – и пусть вам улыбнется удача.

– Ведь это убийство, лейтенант. Бот не сможет добраться до людей, мы слишком далеко.

– Я на это и рассчитываю, – усмехнулся Фукашиги. – Впрочем, я вынужден учитывать мнение команды, а потому придется предоставить вам шанс. Я высажу вас в одной из известных вам систем, но на большее не надейтесь. Через шесть часов мы выйдем в расчетную точку, где нам с вами, увы, предстоит расстаться.

– А вы не боитесь, что кто-нибудь из нас все же выживет?

– Ну и что? Вы капитан и сами должны понимать, что без знания координат отыскать планету невозможно. Все данные в бортовом компьютере, а корабль – в моих руках.

Кроухерст хотел было что-то сказать, но вдруг осекся и промолчал. Однако Фукашиги был достаточно умен для того, чтобы правильно истолковать эту заминку.

– Вы зря за него беспокоитесь, капитан. Конечно, если кто и сможет вновь отыскать планету, так это штурман. Но он никому и ничего никогда не скажет.

Капитан побледнел, Фукашиги весело рассмеялся.

– О нет, капитан, вы опять меня неправильно поняли. Он жив, ничего с ним не случилось. Просто он с нами, капитан. С нами.

– Отто с вами?!

– Он немного колебался, но когда я объяснил ему, что выбор у него простой – или с нами, или в шлюз, он, подумав, согласился. Кстати, мы разговаривали с ним как раз перед беседой с вами. Сейчас он уже в рубке, прокладывает наш новый курс – подальше от патрульных звездолетов и десантных баз.

Капитан подавленно молчал, известие о предательстве Отто стало последней каплей. И все же даже в этой непростой ситуации он остался самим собой.

«Будь я проклят, если отдам этому недомерку мой корабль, ‒ думал Кроухерст. ‒ Или я приведу «Анаконду» домой, или она не достанется никому».

– Позвольте провести вас в ваши новые апартаменты. – Слова лейтенанта буквально сочились ядом, он встал и трижды стукнул в дверь каюты.

В каюту вошли два вооруженных матроса.

– Вот что, Вилли, – обратился лейтенант к одному из них. – Возьмите еще трех человек и отведите капитана в кормовой шлюзовой отсек, там ему будет намного приятнее.

– Какая же ты, лейтенант, все-таки сволочь. – Капитан смотрел на Фукашиги с нескрываемым презрением.

– Да, и вот еще что, – лейтенант снова повернулся к Кроухерсту. – Постарайся не доставать меня, хорошо? Просто помни о том, что жизнь твоя сейчас ничего не стоит – мне достаточно нажать кнопку, и ты окажешься за бортом. Желаю приятно провести время…

* * *

Даже для такого опытного штурмана, как Отто, избежать встречи с патрульными рейдерами было весьма непростым делом. И еще труднее эту работу делало то, что он ни на йоту не доверял Фукашиги. Отто имел все основания полагать, что как только он выполнит свою часть работы и приведет корабль назад, к Жемчужине, Фукашиги поспешит от него избавиться. И пока пальцы штурмана бегали по клавиатуре навигационного комплекса, мысли его были заняты совсем другим. Штурман прекрасно понимал, что капитан и большинство офицеров сидят сейчас взаперти, а значит, помощи с их стороны ожидать не приходится. Конечно, можно без особых хлопот, совершенно «случайно», вынырнуть поблизости от какого-нибудь патруля – если бы Фукашиги не предупредил его заранее о том, какой трагический исход лично для него, штурмана, будет иметь подобная случайность. А штурман хотел жить, причем жить хорошо – можно ли было его за это винить? И чем больше он размышлял, тем тверже становилось его убеждение в том, что в этой сложной игре ему надлежит вести свою партию. Когда два пса грызутся из-за лакомой косточки, она обычно достается третьему.

Рассчитав курс, Отто доложил об этом новому капитану. Незамедлительно появившись в штурманской, Фукашиги внимательно просмотрел колонки цифр и остался доволен.

– Очень хорошо, Отто. На Валетте мы сможем раздобыть нужное оборудование и припасы, возьмем женщин – и в путь, в наш новый рай.

– Но корабельная касса почти пуста, ведь мы не торговый корабль.

– Глупости, Отто. Забудьте о деньгах, вообще забудьте это слово. В нашем раю не нужны будут деньги. А все, что нам нужно, мы возьмем и так, боевой мощи «Анаконды» для этого вполне хватит. Думаете, я случайно выбрал Валетту?!

– Но ведь это пиратство, капитан! – Штурман не мог поверить в то, как быстро кадровый офицер превратился в обыкновенного пирата.

– Бросьте, Отто, вы же давно не мальчик. У нас есть цель, и ради этой цели, ради нашего общего будущего я готов пойти на все. К тому же мы возьмем лишь то, что нам необходимо. Думаю, Отто, вы тоже не прочь прихватить с собой какую-нибудь голубоглазую блондинку? – Лейтенант хлопнул штурмана по плечу и засмеялся. – Хорошо, Отто. Передайте путевые данные в пилотскую, и можете немного отдохнуть, вы сегодня хорошо поработали. И надеюсь, вы не будете возражать, если до времени прибытия я запру вас в вашей каюте – ради вашей же безопасности?

* * *

В шлюзе было холодно, капитан зябко кутался в офицерский китель – от ледяной пустоты космоса его отделяло всего три дюйма стали. Но не холод и не угроза Фукашиги открыть наружный люк шлюза волновали капитана, его сейчас беспокоило совсем другое. Как вернуть корабль и подавить мятеж, как перехитрить коварного Фукашиги? Чем больше капитан думал, тем яснее понимал, что вернуть корабль пока не сможет. Но и безропотно сдаваться он тоже не хотел. И если нельзя подавить мятеж силой, следует избрать несколько иную тактику. Капитан не боялся смерти, а потому планы его были просты и надежны. Когда все детали операции приняли приемлемые очертания, он взялся за дело.

Прежде всего, надо было выбраться из шлюза. Закрыв его здесь, Фукашиги, сам не зная того, сделал капитану большой подарок. Находись пленник в каюте, снаружи наверняка бы дежурил охранник. Но здесь, в холодной стальной камере, заблокированной из центрального поста, откуда просто невозможно выбраться без соответствующей команды с пульта управления, пленника можно было не охранять.

Все это было так, но не для капитана – его волосы поседели совсем не зря, и накопленный годами напряженной работы опыт оказался как нельзя кстати. Внимательно осмотрев свою тюрьму, капитан встал на колени, аккуратно подцепил уголок пластикового покрытия пола и осторожно завернул его в сторону. Затем прикинул в уме расположение механизмов привода люка и наметил на полу нужную точку. Теперь оставалось надеяться лишь на то, что его затея сработает. Сняв с запястья «атомные» часы – чудо техники, совмещавшее в себе десятки самых различных функций, капитан сорвал с кителя орденскую планку и ее застежкой аккуратно вскрыл черный стексоглассовый корпус. Достав из батарейного отсека энергетический элемент, аккуратно положил его на выбранное место, затем безжалостно выломал из корпуса часов всю их хрупкую начинку.

Осмотрев литой корпус, капитан остался доволен. Оставались считанные мелочи ‒ порывшись в карманах, Кроухерст отыскал подходящую по размерам монету и осторожно положил ее на оголенные контакты энергетического элемента, не забыв при этом подсунуть под монету кончик предварительно снятого пояса – он временно послужит диэлектриком. Сверху капитан накрыл этот сандвич корпусом часов, после чего задумчиво огляделся. Требовалось что-то тяжелое, чтобы не дать возможности энергетическому элементу сместиться в сторону, но ничего подходящего в этой голой камере не было. Слегка поеживаясь от того, что ему предстояло сделать, капитан встал на часы правой ногой. Затем отвернулся и резко дернул за пряжку ремня, приведя в действие свою адскую машину.

Под ногой полыхнуло – монета замкнула контакты атомного элемента. Ногу начало ощутимо припекать, поэтому капитан отступил в сторону, благо удерживать элемент больше не требовалось.

Корпус часов раскалился добела, пол под ним стал малиновым. Когда свечение стало ослабевать, капитан носком ботинка столкнул часы в сторону и удовлетворенно повел губами – там, где лежал атомный элемент, образовалось оплавленное отверстие. Заглянув в него, капитан с чувством глубочайшего удовлетворения увидел проходивший под полом, чуть в стороне от отверстия, тонкий жгут проводов.

Еще с четверть часа пришлось ждать, пока металл немного остынет, затем последовали почти десять минут упорного кряхтенья и сдержанной ругани, прежде чем удалось импровизированным крючком из деталей орденской планки и золоченого шнура капитанских эполет подцепить этот чертов жгут. Пытаясь протянуть провода сквозь маленькое отверстие, капитан молился о том, чтобы это удалось.

И вот провода перед ним. Смахнув со лба капли пота, Кроухерст мысленно воздал хвалу Всевышнему. Самое сложное позади, теперь оставалась сущая ерунда – угадать нужный провод, в противном случае он рисковал своими руками привести в исполнение угрозу Фукашиги. С опаской взглянув на внешний люк шлюза, капитан вздохнул и принялся за дело. Вот они, два провода, желтый и зеленый – по одному на каждый люк. Без лишних колебаний капитан оборвал их о зазубрину на прожженном полу, нагнулся и зубами зачистил концы проводов, сплюнув куски изоляции на пол. Затем аккуратно оборвал о ту же зазубрину красный силовой провод – блеснула синяя искра, капитана слегка тряхнуло током.

– Вот зараза, – ругнулся он и задумчиво взглянул на оголенные провода.

Свобода была близка, но и смерть подобралась гораздо ближе, чем бы того хотелось капитану. Проблема заключалась в том, что Кроухерст не помнил, какой провод принадлежит внутреннему шлюзу – зеленый или желтый? Этот или тот? Ошибка будет стоить ему жизни. Стоит хоть на мгновенье коснуться силовым проводом любого из двух выводов, и умные электронные схемы, истолковав поданный электронный импульс как приказ к действию, откроют люк. И отменять команду будет уже бессмысленно – пока люк дойдет до конца и вновь закроется, будет, увы, слишком поздно.

Капитану зримо представилась картина возможного исхода – открывается наружный люк, потоком воздуха его вышвыривает наружу, перекошенное жутким напором неудержимо вскипающей крови лицо багровеет, глаза выходят из орбит…

Кроухерст тряхнул головой, отгоняя жуткое видение, затем очень быстро, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, сделал выбор. Тихий щелчок, искра – и тут же с тихим урчанием моторов привода внутренний люк шлюза сдвинулся в сторону.

– Хвала Всевышнему… – только и смог прошептать капитан.

Осторожно выглянув в пустынный коридор, он огляделся, затем скинул башмаки и торопливо пошел в сторону грузовой палубы, поеживаясь от прикосновения босыми ступнями к холодному металлическому полу.

– Его уже надо будет повесить только за то, что я схвачу насморк, – тихо пробормотал капитан, мысленно представляя раскачивающегося в петле маленького тщедушного лейтенанта.

На грузовой палубе все было спокойно, охраны, как и предполагал капитан, здесь не оказалось. Да и кому придет в голову охранять пустые отсеки? Потребности команды всегда были очень скромны, а объемы корабля столь велики, что большая часть площади просто пустовала. А потому капитан без проблем добрался до интересующего его отсека – маленького закутка в дальнем конце грузовой палубы. Закрыв дверь изнутри, капитан включил освещение и огляделся. Все правильно, вот он – технический люк, ведущий в межпалубное пространство. Ткнув кнопку инициализации, капитан набрал на засветившейся панели код доступа, люк вздрогнул и медленно открылся.

– Очень хорошо, – пробормотал капитан, мысленно обозвав Фукашиги ослом, не догадавшимся изменить коды доступа. – А еще мнит себя компьютерным гением. Император хренов…

Спустившись в люк, капитан внимательно оглядел проложенные здесь коммуникации, пытаясь вспомнить планировку межпалубных отсеков, затем удовлетворенно хмыкнул и уверено пошел по узкому решетчатому настилу, слабо освещаемому тусклым светом дежурного освещения.

* * *

Сидя в капитанском кресле, Фукашиги напряженно размышлял о том, как погубить Кроухерста. Конечно, шансы полковника добраться до людей и так невелики, но чем черт не шутит… Если бы не глупая мягкотелость команды, Кроухерст и все непокорные давно бы уже были за бортом. Впрочем, – Фукашиги улыбнулся, – даже неудачи надо уметь обращать во благо. Он сделал для капитана все, что мог, он предлагал ему быструю и почетную смерть, и не его вина, что капитан захотел умирать долго и мучительно. По-прежнему улыбаясь, Фукашиги наклонился к капитанскому пульту, его пальцы быстро забегали по клавиатуре.

Полет до звездной системы Алкионы прошел без всяких осложнений. Когда раздался сигнал прибытия, Фукашиги мирно дремал в капитанском кресле. Белесая мгла за иллюминатором сменилась черным бархатом космоса, корабль завис в ледяной пустоте, ожидая новых указаний. Лейтенант сладко потянулся – пришла пора отправить капитана в недолгое и, надо полгать, весьма увлекательное путешествие. Вызвав шестерых вооруженных матросов, лейтенант отправился к шлюзовому отсеку.

Когда открылся люк шлюза, лейтенант не мог сдержать мстительной улыбки – полковник Кроухерст, бывший капитан «Анаконды», сидел в углу шлюза и зябко кутался в свой офицерский китель, его зубы громко стучали. Стальные стены тюрьмы покрылись инеем, побелели даже пышные капитанские усы.

– Надеюсь, вы хорошо провели время? – язвительно осведомился Фукашиги. – Увы, капитан, хорошего помаленьку. Я обещал, что отпущу вас, а я свое слово всегда держу. В вашем распоряжении любой из больших космоботов, выбирайте сами. Все, кто хотят, могут лететь с вами – я не буду возражать.

– Нам нужен провиант и запас воды. И я должен знать координаты этого места.

– Ну разумеется, капитан. Все это сейчас будет погружено. А находимся мы в системе Алкионы – думаю, она вам известна. Надеюсь, что вы и ваш экипаж доберетесь до ближайших поселений.

В десантном ангаре капитан выбрал один из двух приземистых космоботов, внимательно оглядел его снаружи и внутри, проверил уровень кислорода, исправность навигационного комплекса и аварийных маяков. Все было в порядке, но капитан не мог поверить, что лейтенант не подстроил ему какой-нибудь гадости.

Привели одиннадцать человек пленников, не пожелавших предать капитана, затем быстро загрузили продукты, заполнили емкости водой.

Все было готово, капитану не удалось обнаружить никаких подвохов. На секунду у него даже возникло подозрение – уж не проснулась ли у лейтенанта совесть?

– Итак, капитан, все в порядке?

– Если не считать того, что вы отняли у меня мой корабль.

– Кораблем меньше, кораблем больше… – усмехнулся лейтенант. – Доберетесь до места, и вам дадут другой – стоит ли так переживать?

– Могу я напоследок обратиться к экипажу?

– Не можете. Всего хорошего, капитан. Через пять минут я открою створки, так что поторопитесь.

– Тогда поговорите с командой сами. Возможно, кто-то все же захочет полететь с нами. Я не хотел бы оставлять людей в вашей компании, а вам не нужны потенциальные предатели – думаю, на этот раз наши интересы совпадают.

Несколько секунд Фукашиги, прищурившись, смотрел в глаза капитана, затем улыбнулся.

– Может, вы и правы. – Фукашиги снял с пояса линком и поднес к губам.

– Вниманию экипажа, говорит капитан Фукашиги. Через пять минут полковник Кроухерст и его люди улетают. Если кто хочет к нему присоединиться, я не буду возражать. Даю одну минуту на сборы, – отключив линком, Фукашиги повернулся к капитану. – Вы довольны, полковник?

– Вполне.

Один из стоявших рядом охранников неожиданно положил автомат на пол, снял с ремня подсумки и шагнул к Кроухерсту.

– Я с вами, полковник. Возьмете меня?

Кроухерст кивком указал в сторону бота, матрос быстро вскарабкался по трапу внутрь. Вскоре показался еще один человек, полковник узнал в нем офицера связи Янковского.

– Капитан, я не смогу здесь остаться. Позвольте мне полететь с вами.

– Хорошо, забирайтесь внутрь. И проверьте как следует аппаратуру связи.

– Думаю, нам пора закругляться, – произнес Фукашиги, в его голосе проскользнули нотки раздражения. – У меня много дел, и я не могу зря терять время. Прощайте, капитан. – Лейтенант повернулся и быстро пошел к выходу из десантного отсека, при этом губы его непроизвольно сложились в мстительную улыбку. И, наверное, будь лейтенант чуть повнимательнее, он смог бы заметить не менее злорадную ухмылку на лице полковника Кроухерста.

* * *

Едва удалившись от «Анаконды», Кроухерст застопорил двигатели.

– А теперь, ребята, нам предстоит устроить здесь такой шмон, какого вы не делали никогда в жизни. Смотрите, ищите, проверяйте – я готов дать голову на отсечение, что здесь что-то не так. Не мог Фукашиги отпустить нас так просто. Гюнтер, Крис – наденьте скафандры и обшарьте все снаружи. Ян, вы разберитесь с электроникой – проверьте все уровни, чтобы не было неожиданностей вроде случайно открывшегося шлюза. Вы, Томми, проведите анализ воды и продуктов – вряд ли они отравлены, но лучше проверить. Анализатор вон в том кофре. Остальным искать везде, где можно. Залезьте в каждую дыру, но чтобы все было чисто. За дело…

Маленький космобот стал напоминать растревоженный улей. У постороннего человека, увидь он эту картину, создалось бы твердое убеждение, что команда и ее капитан явно сошли с ума. Все, что можно было отвинтить, открутить, разобрать, было отвинчено, откручено, разобрано. Снимались панели обшивки со стен, вскрывались корпуса аппаратуры, в иллюминаторах то и дело мелькали две призрачные тени – Крис с Гюнтером проверяли корабль снаружи. И через сорок минут появились первые результаты.

– Капитан, я нашел… – Голос Томми был необычайно взволнованным. – В этом баке с водой недопустимая концентрация алкалоидов спорофиты. Пара кружек такой воды – и все.

– Вы все баки проверили?

– Пока два. Один чистый, а в этом вода отравлена.

– Хорошо, проверьте остальные. А вы ищите, ищите, – прикрикнул капитан на прекратившую работу команду. – Вода в этом баке отравлена, но это не значит, что нет других сюрпризов. Ищите.

Через два часа вернулись Крис с Гюнтером.

– Снаружи все чисто, капитан, – доложил Крис. – Проверили все от и до.

– Хорошо, отдохните.

Главный сюрприз удалось обнаружить лишь на четвертый час поисков.

– Капитан, посмотрите сюда, – позвал полковника Янковский.

– Что у вас, Ян? Что-то нашли?

– Да. Кто-то внес в программные файлы команду на сброс кислорода. Она будет исполнена через одиннадцать минут.

– Можно ее отменить? – спросил капитан, в космоботе повисла напряженная тишина.

– Очень трудно. Здесь защита от любого внешнего воздействия – стоит влезть в программу или попытаться ее удалить, как тут же произойдет сброс кислорода. Но я, пожалуй, смогу в два раза замедлить таймер – то есть у нас будет двадцать две минуты. А вот что делать дальше, я не знаю. Точнее, знаю, но не успею… – Янковский нажал несколько клавиш, мигающий огонек таймера замедлил свой бег. – Мне надо еще часа полтора, чтобы все исправить.

– Крис, Гюнтер, – позвал капитан. – Вам придется вновь выйти наружу. У вас самый большой опыт наружных работ, а потому идти снова придется вам. Вскройте обшивку вот в этом месте. – Капитан развернул на столе схемы устройства космобота, нашел нужный лист. – Вот здесь, между прочным корпусом и обшивкой, проходит трубопровод от емкостей с кислородом, а вот здесь выходной клапан. Отрежьте и заварите трубу сразу за клапаном. Если он и сработает, то это нам уже не повредит. И поторопитесь, у вас осталось меньше двадцати минут. Сергей, Мак, помогите им одеть скафандры, приготовьте инструмент. Выполняйте…

– Все готово, капитан, – донесся через четверть часа из линкома довольный голос Криса. – Заварили наглухо, утечек не будет.

– Хорошо, возвращайтесь. Думаю, – обратился капитан к команде, – что больше сюрпризов быть не должно. Но на всякий случай надо проверить все до конца.

Клапан сброса сработал через несколько минут. Кроухерст напряженно смотрел на голубую полоску уровня кислорода, но она даже не дрогнула.

– Все в порядке, Ян. – Капитан положил руку на плечо слегка побледневшему офицеру связи. – Ты хорошо поработал, и я рад, что ты решил полететь с нами.

– Спасибо, капитан. – Янковский немного смутился. – И все же я проверю все до конца, чтобы можно было спать спокойно.

– Конечно. К тому же попытайся все же закрыть клапан, так будет надежнее. Мы избежали сюрпризов Фукашиги, но впереди самое трудное – надо добраться до обитаемых миров. А потом придется искать новую работу – вряд ли Компания простит мне потерю «Анаконды». Боюсь, такого корабля мне уже не видать. Да и шансов вновь отыскать Жемчужину почти нет.

– Ну а как же Фукашиги? Что, он так и уйдет безнаказанным?

– А вот в этом я сильно сомневаюсь, – ответил капитан и мрачно улыбнулся.

* * *

На борту «Анаконды» царила подготовка к высадке на Валетту – к расчетной точке должны были подойти через четыре часа. Одни члены экипажа активно готовились к штурму, снаряжая оружие и нанося на лица боевой грим, другие были достаточно сумрачны – с ролью пиратов свыклись далеко не все. Новый капитан расположился в капитанской каюте и пытался вытравить из нее дух предшественника, штурман колдовал над навигационным компьютером в штурманской рубке. Корабельный кок готовился к праздничному ужину – капитан приказал быть готовым отпраздновать предстоящую победу. Именно в этот момент и раздался сильнейший взрыв – корабль содрогнулся, двигатели истерично взвыли и замолкли, за иллюминаторами проступили звезды.

– Аварийную партию на шестой уровень, аварийную партию на шестой уровень! – Голос дежурного офицера заметно дрожал.

Топот ног, встревоженные крики, вой аварийных сирен. Из капитанской каюты выскочил побледневший Фукашиги и бросился на капитанский мостик.

– Что случилось? – подбежал он к дежурному офицеру.

– Авария в двигательном отсеке, перегрузка по цепям питания туннельных двигателей. Система защиты не сработала, пожар в отсеке Д-6.

– О, дьявол… Пожар тушится?

– Пожарная система не работает, аварийная партия пытается запустить ее.

– Мостик, отсек Д-6 задраили, ликвидировать возгорание не удалось! – доносившийся из динамиков голос был хриплым и злым.

– Уйди! – Фукашиги оттолкнул дежурного офицера и рухнул за пульт центрального компьютера. Его пальцы забегали по клавиатуре, картинки на дисплеях сменяли друг друга так часто, что, казалось, рассмотреть что-либо на них было просто невозможно.

– Аварийная партия, внимание! Срочно переключить разъем РГ-43 в блоке А-4 на РГ-40, о выполнении доложить. Разъем РГ-43 в блоке А-4 на РГ-40, как поняли?

– Ясно, выполняем. – Динамик на несколько секунд смолк, затем снова ожил. – Готово, РГ-43 на РГ-40.

Пальцы Фукашиги снова забегали по клавиатуре.

– Мостик, система тушения включилась, теперь справимся…

Фукашиги откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок.

– И какая же сволочь это сделала? – пробормотал лейтенант, с ужасом понимая, что пожар этот наверняка будет иметь самые неприятные последствия.

Из аварийных отсеков начали поступать первые доклады о повреждениях, и только теперь лейтенант начинал понимать весь драматизм сложившейся ситуации. Даже если отбросить все несущественное, выводы были ужасными – туннельные двигатели испорчены навсегда, без них корабль не сможет выйти за грань реального мира. А значит, теперь это всего лишь груда практически бесполезного железа, способная летать в пределах одной звездной системы.

«Еще не все потеряно, – думал лейтенант, пытаясь трезво оценить ситуацию. – У меня есть еще один бот – правда, он очень тихоходен, но это лучше, чем ничего. Проблема в том, что нас для одного бота слишком много. А значит… Значит, надо поторопиться…»

Но оформившимся планам лейтенанта было не суждено сбыться. На левом экране высветился сигнал оповещения о старте космобота, Фукашиги побледнел.

– Нет!!! – заорал он и переключил экраны на наружный обзор. Белая точка космобота стремительно удалялась.

– Внимание всем! – Фукашиги наклонился к ажурной решетке микрофона. – Угнан второй бот, его надо вернуть! Боевой отсек, дать заградительный огонь, не дайте ему уйти!

Фукашиги включил связь с ботом.

– Стой, сволочь! Если не остановишься, ты покойник! Я приказал открыть огонь! Стой!

Вокруг бота расцвели алые вспышки разрядов – комендоры «Анаконды» пытались преградить путь ускользающему боту. Неожиданно из динамиков донесся истеричный смех, на месте бота полыхнуло зеленым огнем, и бот исчез.

– Только не это!!! – Фукашиги сжал кулаки. – Ушел, сволочь… Ушел!

Лейтенанта трясло, он с ужасом понимал, что уже не в силах ничего изменить. Космобот нырнул в иные пространства, достать его теперь невозможно.

– Капитан, штурман сбежал! – Голос вбежавшего матроса был полон отчаяния.

– У-у-у, зараза! – чуть не взвыл от ярости лейтенант. – Это он все подстроил, он! Господи, да он же знает дорогу к Жемчужине! Он нас всех обманул!

– Капитан, взрыв устроил… не штурман. Это сделал Кроухерст.

Капитан медленно повернулся к матросу.

– Кроухерст?!! Но он не мог этого сделать!

– Он оставил вам записку, капитан. Вот она… – Матрос протянул капитану клочок оторванной от белой офицерской рубашки материи с не очень разборчивой надписью – видимо, писавший очень спешил.

«Надеюсь, лейтенант, ваши имперские замашки теперь несколько умерятся. С наилучшими пожеланиями, капитан Кроухерст.

P.S. Надеюсь, мы еще встретимся».

Фукашиги сжал кулаки.

– Проклятье… – Он обернулся к дежурному офицеру и взял его за лацканы кителя. – Говорил я вам, что всех их надо было отправить в шлюз, говорил?! Не захотели, струсили. Так вот вам результат, полюбуйтесь! Вот что нам устроил ваш любимый капитан!

Он отпустил офицера и подошел к центральному пульту, сел в кресло.

– Займитесь анализом повреждений. Через двадцать минут жду вашего доклада. Все свободны.

– Ну что ж, капитан, – медленно произнес он после того, как офицер с матросом вышли. – Как бы то ни было, но мне, по крайней мере, пока есть чем дышать. Чего я, – Фукашиги посмотрел на часы и впервые с момента аварии улыбнулся, – не могу сказать про вас. Да и вам, господин штурман, тоже недолго осталось наслаждаться свежим воздухом…

* * *

– Думаю, Макс, ты слышал историю о Потерянной Планете – помнится, пару лет назад о ней довольно много болтали?

– Ну разумеется. – Я взглянул на Даяну с нескрываемым удивлением – уж она-то какое отношение имеет к этой истории? – Но ведь ее, помнится, так и не смогли отыскать?

– Не смогли. «Анаконда» пропала, Кроухерст два года искал свою планету, сейчас он преподает в Академии Астронавтики. Об этом, дорогой Макс, знают все. Но есть еще кое-что, о чем кроме меня и одной знакомой тебе леди не знает больше никто.

– И что же это?

– Пару месяцев назад грузовик с Геммы обнаружил космобот. Пилот был мертв, ему не хватило кислорода. Но самым интересным было то, что пилот этот оказался штурманом с пропавшей «Анаконды». Перед смертью он оставил подробное описание всего, что произошло на борту корабля. Оказалось, что на борту «Анаконды» произошел сильнейший взрыв и она лишилась туннельных двигателей. Но самое главное, он дал координаты корабля на момент аварии. А где корабль – там и координаты Потерянной Планеты.

– Что же он сразу не дал координат Планеты?

– Ты плохо разбираешься в астронавтике, Макс.

– Я вообще в ней не разбираюсь.

– Неужели? – в глазах Даяны мелькнула усмешка. – Ладно, не буду спорить… Потерянная Планета находится в неосвоенных секторах, поэтому для них не составлено навигационных карт. Сам штурман с «Анаконды», наверное, и смог бы ее найти, но без него это можно сделать только по данным из бортового компьютера «Анаконды». Я знаю, где искать «Анаконду», а значит, координаты Потерянной Планеты почти у меня в руках.

– Почему же об этом больше никто не знает? – Я несколько оживился. Дьявол меня разбери – похоже, Даяна и впрямь напала на след. Не могу сказать, что я так уж люблю деньги, но от подарка в виде планеты и я бы не отказался!

Даяна улыбнулась. – Потому что человек всегда был и останется жадной, лживой, завистливой обезьяной, что бы с ним не делала цивилизация. Одни это признают – как, например, мы с тобой, и играют по этим правилам. Ну а другие… Другие ждут удобного случая, чтобы скинуть белые одежды и показать свою звериную натуру. – Даяна несколько секунд помолчала, ее глаза слегка затуманились. – Они передрались, Макс, просто передрались – слишком уж велик куш. На борту грузовика их было четверо. В финале остался один, он взорвал корабль, а сам бежал на спасательном боте. Но у него не было средств для организации экспедиции, поэтому он начал искать компаньонов. Так это дело попало ко мне.

– И где же этот человек?

– Ты же знаешь, Макс, я не люблю тех, кто играет не по правилам. Убил своих коллег, взорвал корабль… Грубо и некрасиво, халтура. Пришлось его пристрелить.

– Ну а при чем здесь девушка, за которой вы охотились?

– Клара? Просто она оказалась последней в этой цепочке.

– Что, неужели и она кого-то отправила на тот свет? – Мысль о том, что моя протеже была не столь уж невинна, оставила в моей душе неприятный осадок.

– Наверное, просто не успела, – усмехнулась Даяна. – Хотя стоило бы. Она была приятельницей того типа, он спрятал в ее доме кристалл с координатами – боялся, что у него его могут украсть. А как только мы на него слегка нажали, сразу и сдал свою очаровательную подружку. Ну что прикажешь делать с таким подлецом? – Даяна развела руками в притворном возмущении. – А подружка эта тоже оказалась с норовом – она видела, как этот идиот прятал кристалл, прочитала все данные, уяснила, что к чему и попыталась сбежать. Пришлось ловить. А тут и ты объявился. Благодаря всем этим событиям мы и сидим сейчас с тобой в этой каюте.

– А где же Клара? Сбежала?

– Не думала, что ты о нас такого плохого мнения. Ганс!

Охранник у дверей вошел во вторую комнату и вывел из нее пленницу, держа ее за волосы. Руки девушки были связаны за спиной, рот заклеен. Подведя девушку к улыбающейся мисс Стоунер, охранник резким рывком сбил ее на пол.

– Вот видишь, милая, что бывает, когда не слушаешься старших. – Я с сочувствием посмотрел на девушку. – Говорил же тебе – дождись меня, а ты не послушалась.

– Не считай ее невинной малышкой, – нахмурилась Даяна. – Эта стерва запомнила данные с кристалла и уничтожила его, а теперь требует у меня половину всех будущих доходов.

Я с интересом посмотрел на девушку – похоже, она начинала мне нравиться!

– Ну а ты? – Я вновь повернулся к Даяне.

– А что я? Пообещала скормить ее крокодилам. Мы с ней как раз беседовали об этом перед твоим приходом.

– Милая, лучше не спорь с Даяной, – обратился я к девушке. – Уж поверь мне, если она что пообещала, то обязательно сделает. А потому не ерепенься и дай ей все, что она просит.

Клара кивнула и попыталась что-то сказать.

– Ганс, развяжи ее!

Охранник развязал пленнице руки, затем резким рывком сорвал у нее со рта пластырь, причем сделал это с явным наслаждением. Девушка вскрикнула от боли, но быстро взяла себя в руки.

– Тридцать пять, – тихо произнесла она, сдув со лба прядь непокорных волос и растирая онемевшие руки. – И ни процентом меньше.

– Ну и как она тебе? – В глазах Даяны зажглись хорошо знакомые мне огоньки. – Одной ногой в могиле, и все же ставит какие-то условия. И не понимает, дурочка, что стоит мне захотеть, и она через минуту выложит мне все как на духу.

– Выложу, – подтвердила Клара. – Но будет ли это правдой? Всю жизнь будете искать – и не найдете. Тридцать пять, и мы компаньоны.

– Что скажешь, Макс? – Даяна взглянула на меня с нескрываемой усмешкой. Видно было, что эта ситуация ее искренне забавляет. – Вот так всегда – просишь людей по-хорошему, просишь – а они не понимают. И потом еще меня называют жестокой… – Она сокрушенно покачала головой. – Ладно, пора все это заканчивать, у нас слишком мало времени. Гарри, сделай ей укольчик…

В руках у Гарри вновь появился уже знакомый мне инъектор. Один охранник держал девушку за руки, другой зажал ей рот. Клара отчаянно сопротивлялась – видимо, она слышала все, что произошло в этой комнате чуть раньше, а потому отлично понимала, чем ей грозит эта инъекция. Я спокойно сидел в кресле – нельзя сказать, что мне было не жаль малышку, но в данной ситуации ее упорство шло на руку маленьким милым зверюшкам, которые, как я догадывался, уже вовсю резвились в моей крови. Время работало на них, а потому я просто сидел и смотрел. Укол луча, девушка вздрогнула.

Охранник, державший девушку, смотрел на меня с нескрываемым злорадством.

– Хорошие у тебя люди, Даяна. – Я взглянул на авантюристку и кивком указал в сторону державших девушку боевиков. – Одного не пойму, почему это вон тот тип смотрит на меня с таким видом, будто я утопил его бабушку?

Услышав это, охранник чуть не обезумел. Бросив девушку, он выхватил пистолет и шагнул в мою сторону.

– Убью, сволочь… – прошипел он, поднимая ствол.

– Ганс, на место, – приказала Даяна, и трясущийся от злости охранник был вынужден повиноваться.

– Все очень просто, Макс. Просто тот идиот, которого ты застрелил сегодня – надеюсь, мы забудем этот инцидент как досадное недоразумение, – был его братом.

– Ах, вот оно что, – произнес я с наигранным облегчением. – То-то я смотрю, что эта опухшая физиономия мне уже знакома… А что, – добавил я после секундной паузы, – тот, второй дебил, тоже был его братом?

– Нет, – засмеялась Даяна. – Это было бы уже слишком.

– Надо же, а ведь так похожи…

Побледневший охранник смотрел на меня с таким выражением, что мне стало совершенно ясно: эту проблему надо решать как можно скорее, иначе столь горячая братская любовь может вылиться в крест на моей могиле.

Девушку отпустили. Гарри подвел ее к креслу и усадил, затем вынул из кармана платок и кинул ей на колени – из глаз девушки катились слезы.

– Итак, подведем итоги. – Голос Даяны обрел хорошо знакомый мне повелительный тон. – Все вопросы решены, и по прибытии на Мельхиору мы отправимся в небольшое, но крайне полезное путешествие. Надеюсь, что и Клара и ты, Макс, приложите максимум рвения и старания, чтобы не разочаровать меня. По окончании экспедиции обещаю дать вам вакцину и отпустить на все четыре стороны. Более того, при хорошей работе вы можете рассчитывать даже на некоторое вознаграждение. Если тебе деньги не нужны, – Даяна заметила мою скептическую улыбку, – то можешь отдать их своей компаньонке. А теперь все могут разойтись по своим каютам.

Стоявший у дверей Ганс открыл входную дверь. Встав с кресла, я сладко потянулся и неторопливо пошел к выходу. Поравнявшись с боевиком, подмигнул ему, затем слегка повернулся и резко поддел его коленом снизу. Когда охранник согнулся от боли, я одним рывком свернул ему шею.

Мгновение – и три пистолета готовы были превратить меня в хорошо прожаренный труп, но я уже стоял с поднятыми руками и с выражением полной покорности на лице.

– Все, все, сдаюсь, господа, не делайте непоправимых ошибок!

Дверь за моей спиной снова захлопнулась, спокойно сидевшая в кресле Даяна взглянула на меня с нескрываемым любопытством.

– Как прикажешь это понимать, Макс?

– Но Даяна, ты же сама видела, что этот малый готов был пристрелить меня при первой возможности – и этим, безусловно, поставил бы под угрозу успех всей операции. Кроме того, у меня есть одна маленькая слабость – я люблю спать спокойно. Да и вообще, брат этого идиота уже явно его заждался. Так что все, что я сделал, так это способствовал воссоединению семьи.

– Очень может быть. – Даяна задумчиво провела рукой по струящимся волосам, при этом Гарри и охранники опустили оружие. – Только пожалуйста, милый Макс – постарайся, чтобы подобных инцидентов больше не было. Иначе, клянусь небом, ты отправишься искать своих родственников.

* * *

Разглядывая корабль Даяны, я не мог удержаться от восторга. Великолепный разведывательный рейдер, притом совершенно новый – его угольно черная и девственно чистая броня не имела и намека на знакомство с метеоритными потоками, облаками межзвездной пыли и прочей космической гадостью. Именовался рейдер «Горгоной» – в полном соответствии с натурой его хозяйки.

– Я и не знал, что такую штуку можно приобрести в частную собственность. Где ты его купила?

– Купила? Мой бог, Макс, как низко же я пала в твоих глазах! Стану я тратить деньги на кусок металлолома. – Даяна наградила меня таким уничижительным взглядом, что я сразу все понял.

– Изменим постановку вопроса: у кого ты его увела?

– Ну, положим, увела не я лично, но руку к этому все же приложила. Этот корабль угнали с Земли, прямо с территории Тихоокеанской верфи.

– Недурно. А ты, стало быть, все это организовала?

– Вот именно.

– А как с документами? Как-то не хочется бегать от каждого патруля.

– Документы надежные. Корабль принадлежит Центральному Технологическому Институту, именно по его заказу мы будем вести поиск полезных ископаемых – а потому корабль оснащен всей необходимой поисковой аппаратурой. Аппаратуру, к сожалению, пришлось купить.

– Вот удивятся в институте, когда узнают, владельцами какого замечательного корабля они являются!

– Вряд ли стоит посвящать их в эти тонкости, – улыбнулась Даяна. – А впрочем, если я стану хозяйкой Потерянной Планеты, то может, и подарю им на радостях этот корабль.

– Однако запросы у тебя немалые…

– Ты же знаешь, Макс, я не люблю мелочиться. А уж если планета будет у меня в руках, то поверь, я сумею ею как следует распорядиться.

– Все бы ничего, но вот планету жалко… – произнес я и, не дожидаясь возмущенного ответа атаманши, быстро залез по трапу в бездонное брюхо корабля.

На Мельхиоре мы пробыли четыре дня – два дня дожидались прибытия этого рейдера, еще два дня готовились к полету. Экипаж «Горгоны» состоял из шести человек, однако Даяна оставила только капитана, велев остальным ждать ее возвращения. И когда капитан Иоганзен, грузный неприятный мужчина лет сорока, жарким поздним вечером оторвал «Горгону» от бетонной площадки космодрома, на ее борту, помимо него, находилось всего шесть человек: Даяна, Гарри, два охранника – Багзли и Вадим, ввязавшаяся в эту историю глупышка Клара и, разумеется, я. Как только корабль вышел в открытый космос, все члены экипажа, за исключением капитана, оставшегося в пилотской кабине, покинули кресла центрального модуля – на разведывательных кораблях вроде «Горгоны» предусматривался отстрел этого модуля в случае серьезной аварии при взлете или посадке. Повинуясь приказу Даяны, все разошлись по своим каютам.

Лежа в своей каюте, я отрешенно смотрел в пластиковый потолок и просчитывал возможные варианты действий. Не будь в моей крови этих чертовых зверюшек, все было бы намного проще. Но сейчас, как ни крути, все карты в руках Даяны, этим чертовым уколом она сковала меня по рукам и ногам. Перспектива, мягко говоря, вырисовывалась невеселая – если меня не прикончит Даяна, то это сделают зверюшки, и наоборот. К тому же существовала опасность того, что мы можем слегка задержаться – в указанных Кларой координатах находилась большая планетная система, и отыскать там корабль не так уж и просто. А всякая задержка в моем случае в прямом смысле слова подобна смерти. Необходимо перехватить инициативу, но как? Что противопоставить железной хватке Даяны? Ничего путного в голову не приходило. Я ворочался с боку на бок, ходил по каюте из угла в угол, часами смотрел в белесую мглу за окном – и ничего не мог придумать. Два раза в сутки мы обедали в корабельной каюткомпании, при этом время от времени я замечал на себе ироничный взгляд Даяны – судя по всему, она прекрасно понимала, какие мысли вертятся в моей голове, и ощущение того, что она держит меня за горло, доставляло ей немалое удовольствие. Я был бессилен, и она это прекрасно знала. Но Клару держали запертой в каюте – как сказала Даяна, она по себе знает, что женщинам нельзя доверять ни на йоту.

Так прошли первые сутки полета, затем вторые. И лишь к исходу третьих суток в моем воспаленном мозгу мелькнула смутная мысль, обещавшая слабую надежду. Сначала я отбросил ее, как нереальную, затем вернулся к ней снова. Еще пару часов я отрабатывал варианты действий в русле посетившей меня идеи, выискивая все ее слабые места. Таковых, к сожалению, нашлось весьма много, и все-таки это был шанс – точнее, шанс обрести шанс. А раз есть хоть какая-то надежда – пора действовать! Поверить в то, что Даяна нас отпустит, могла разве что глупышка Клара, но не я. Увы, я слишком хорошо знал поразительную неприязнь Даяны к возможным свидетелям ее авантюрных махинаций. Именно в результате этой неприязни все ее спутники, попутчики, кавалеры и помощники всякий раз непостижимым образом исчезали, гибли в катастрофах, погибали в пьяных разборках, в их среде совершенно фантастическим образом расцветал производственный и бытовой травматизм, причем почему-то всегда с летальным исходом… В итоге после очередной темной истории Даяна и ее бессменный телохранитель Гарри просто исчезали, не оставляя после себя ни улик, ни свидетелей. Однажды мне довелось поработать с Даяной – это было не самое плохое время в моей жизни, но в финале мне все же пришлось «скоропостижно скончаться» и удрать на другой конец галактики. Не забыв, правда, прихватить кое-какие безделушки Даяны – исключительно ради памяти о ней! И разве моя вина, что она восприняла это так серьезно?!

* * *

Ползти по узкому лазу было очень неудобно, но приходилось терпеть. Крепко сжимая в руке фонарик, я упрямо пробирался вперед, стараясь не думать о том, что могу застрять здесь навсегда. План коммуникаций у меня был самый приблизительный, а потому рассчитывать приходилось в основном на интуицию.

Лаз впереди несколько расширился, но радость моя была недолгой – через пару метров тоннель резко сменил направление, отвесно уходя вниз. Посветив фонариком в эту темную мрачную дыру, я невесело усмехнулся – туда я, возможно, еще смогу спуститься, но вот вернуться назад… Глубину колодца я оценил метра в три, внизу угадывался очередной поворот. Лезть в эту мышеловку не хотелось, но выбирать не приходилось. Потому, зажав фонарик зубами, я медленно скользнул в этот чертов колодец, сожалея о том, что спускаться приходится вниз головой. Упираясь локтями и спиной в стены, я осторожно скользил вниз, затем зацепился ступнями за верхний срез, несколько секунд передохнул и скользнул дальше. Вот и дно. Упершись в него руками, я выгнул шею и посветил в боковой тоннель – вроде все нормально. С трудом протиснувшись в него, перевернулся на живот и пополз дальше.

Теперь надо выбраться из этого короба – похоже, я уже близок к цели. Осторожно сняв с шеи цепочку с резаком, я поставил его на четверть мощности и вырезал в стене короба аккуратный проем. Дождавшись, когда раскаленный металл остынет, осторожно отогнул едва державшийся лист в сторону и посветил фонариком в темноту.

В полутора метрах надо мной находилась толстая горизонтальная перегородка – судя по всему, я находился под полом жилого отсека. А значит, в двух шагах от цели. Внизу, прямо у моих глаз, располагался решетчатый технологической настил, он использовалась при монтаже коммуникаций. Что ж, не так уж плохо!

Выбравшись из лаза, я осмотрел потолок, прикидывая расположение кают. Задача оказалась даже проще, чем я предполагал – ориентируясь по входящим в каюты коммуникациям, я быстро вычислил нужные помещения. Итак, вот она – каюта Даяны. Я посмотрел на часы – четверть третьего. Если я прав, эта очаровательная кобра должна сейчас спать сладким сном. А вот и вентиляционный патрубок, именно ради него я и проделал это утомительное путешествие. Уменьшив мощность резака почти до минимума, я осторожно прожег в трубе маленькое отверстие. Остальное было уже совсем просто: просунув в отверстие наконечник баллончика со снотворным аэрозолем, я впрыснул самую что ни на есть королевскую дозу – видит бог, для Даяны мне ничего не жалко! То же самое я проделал с каютой Гарри. А вот охранников усыплять нельзя – они по очереди несли дежурство, потому внезапный сон мог навлечь на меня нежелательные подозрения. Итак, все сделано, пора в обратный путь.

Назад я добрался без происшествий, знакомая уже дорога заняла минимум времени. Выбравшись из вентиляционного короба камбуза, я привинтил на место решетку, затем выглянул в коридор и, убедившись, что все тихо, проскользнул к своей каюте. Включив свет, оглядел себя в зеркале – вид, надо сказать, был неважный. Грязная пыльная одежда, несколько ссадин на локтях – увы, сейчас у меня не было времени приводить себя в порядок. Открыв чемодан, я прыснул себе в рот антидотом – чтобы не уснуть самому, затем достал комплект универсальных отмычек, погасил свет и осторожно вышел из каюты.

Как я и ожидал, Гарри спал мертвым сном. Зуммер сигнализации тревожно пищал, сообщая о непрошеном вторжении, но Гарри ничего не слышал… Ну еще бы – зря что ли, я платил за снотворное такие деньги?

Включив свет, я приступил к поискам и через пару минут нашел то, что искал. Ласково поглаживая инъектор, я подошел к безмятежно спящему Гарри, стянул одеяло и, прижав головку инъектора к его ноге, нажал кнопку. Гарри даже не вздрогнул. Накинув одеяло, я погасил свет, аккуратно прикрыл за собой дверь и уже через несколько секунд был в каюте Даяны.

Что ни говори, а стерва эта была действительно хороша. Разметав по подушке белокурые волосы, Даяна спала безмятежным сном, и трудно было поверить, что это неземное создание столь свирепо и беспощадно. Черт побери, какой удобный момент разделаться с этой коброй! Впрочем, вряд ли у меня поднялась бы рука на такую красоту. Ну не могу я пристрелить женщину. Вот взорвать – другое дело. Увы, вакцина у Даяны, а потому придется оставить это удовольствие на будущее…

Стянув одеяло, я невольно залюбовался ее фигурой, в голове шевельнулись глупые мысли. Не удержавшись, я осторожно расстегнул ночную рубашку Даяны и несколько секунд любовался ее прекрасным телом, затем, тяжело вздохнув, без колебаний приложил инъектор к атласной коже – дело есть дело. Теперь оставалось только вернуть на место инъектор да привести себя в порядок, чтобы по моему виду нельзя было догадаться о том, что ночь эту я провел отнюдь не в постели.

– Сладких тебе снов, принцесса… – мстительно пробормотал я, накрывая Даяну одеялом, затем погасил свет и аккуратно закрыл за собой дверь.

Сидя в своей каюте, я подводил итоги проделанной работы, выискивая возможные недоработки. Да нет, вроде все прошло гладко, заметить никто ничего не должен. Как бы то ни было, в моих руках появился пусть и не очень сильный, но все же козырь – Гарри и Даяна теперь тоже являются носителями маленьких милых зверюшек. Кому как, но мне этот факт доставлял истинное удовольствие, потому и настроение мое значительно повысилось. Впрочем, торжествовать победу еще было очень рано – узнай сейчас Даяна, что я вкатил ей дозу этой мерзости, и она задушит меня голыми руками. Несмотря на все мои таланты, я вряд ли смог бы ей противостоять – уж поверьте мне на слово, ничего хуже разъяренной Даяны в галактике не существует. А потому козырь этот лучше приберечь до лучших времен – до тех пор, пока не будет выполнена вторая, пока еще достаточно смутная часть моего плана.

В указанную Кларой звездную систему мы прибыли на шестой день. Когда смолкли двигатели, я глянул в иллюминатор, но кроме бархатной пустоты космоса и неподвижных звезд ничего не заметил. Вышел в коридор, поднялся на смотровую площадку. Яркий свет местного светила заливал все голубоватым светом, прямо над головой висел огромный шар неизвестной планеты, сплошь затянутый грязно-серыми облаками. Через пару минут прозвучал сигнал общего сбора – Даяна вызывала всех в каюткомпанию.

– Итак, господа, мы на месте – если только наша милая Клара ничего не перепутала, – при этих словах Даяна наградила Клару таким взглядом, что та невольно вздрогнула. – Не буду утомлять вас долгими объяснениями, скажу лишь одно: «Анаконда» находится на этой планете, так как больше ей быть негде. В общем, если у нового капитана «Анаконды» была хоть капля здравого смысла, то он посадил корабль именно сюда – хотя бы потому, что лучше здесь ничего нет. Через час начнем сканирование планеты, все наши дальнейшие действия будут зависеть от результатов поиска. Пока все свободны…

Ну что ж – по крайней мере, в ближайшие часы что-нибудь прояснится. Все говорило о том, что приближается развязка, и если мне не удастся запастись козырями, моя карта будет бита. У меня не было ни малейших сомнений в том, что как только координаты Потерянной Планеты – или Жемчужины, как ее называл капитан Кроухерст, окажутся в руках Даяны, меня ждала быстрая и, хотелось верить, безболезненная смерть.

* * *

Второй час кружила «Горгона» вокруг планеты, и все это время Даяна, Гарри, капитан и я неотрывно следили за показаниями мониторов. Пока ничего обнаружить не удалось, хотя десятки чувствительнейших сканеров проверяли планету по всем возможным параметрам.

– Гиблое место, – проворчала Даяна. – Ничего полезного, куда ни глянь, кругом пустая порода. Капитан, вы говорили, что здесь когда-то были поселения?

– Здесь лет сто работали горнорудные предприятия Компании, – пояснил Иоганзен. – И уже лет триста планета заброшена.

– Похоже, эту планету действительно успели хорошо почистить, – Гарри указал на колонки цифр. – Выкачали все, что можно.

– Да, Компания всегда работает основательно. Напоследок, как обычно, решили раздеть планету – вырубить все леса, но помешал какой-то скандал в правительстве, и работу пришлось свернуть.

– Вы думаете, с того времени здесь могло что-то измениться? – Даяна была явно не в духе, поэтому капитан предпочел промолчать. Мне тем более не хотелось влезать в их милую беседу. Но у Даяны на этот счет были свои соображения.

– Ну а ты что думаешь, Макс?

– А я вообще не думаю, мне думать вредно – врачи еще в детстве запретили. Думать должно начальство. – Я повернулся в кресле и в упор посмотрел на Даяну. Несколько секунд она выдерживала мой наглый взгляд, затем улыбнулась и снова перевела взгляд на мониторы.

– Именно за это я тебя и люблю, – мягко произнесла она, не отрываясь от показаний приборов. – Кто знает, если будешь себя хорошо вести, то может быть, и заслужишь мое прощение. Ну а если ты еще и колье мое вернешь, да мою любимую изумрудную брошь…

– Это ту самую, что ты стащила у принцессы? – уточнил я.

– …то у нас с тобой вообще будет царить полное согласие, – закончила Даяна, не обращая внимания на мое замечание.

– Я подумаю над этим предложением, – пообещал я.

Правда, говоря откровенно, шансы Даяны увидеть свою брошь и уж тем более ее роскошное бриллиантовое колье были, мягко говоря, не слишком велики. Так уж получилось, что в условиях, скажем так, жуткого финансового кризиса – я купил виллу на Земле, на берегу Атлантического океана – мне пришлось по камешку распродать все это бесценное великолепие. Что же мне оставалось делать, если покупать краденые драгоценности целиком никто не захотел?! Правда, информировать Даяну о столь прискорбной кончине ее драгоценных безделушек в данной ситуации я счел неуместным.

Пискнул сигнал одного из датчиков. Даяна встрепенулась, но капитан покачал головой.

– Наверное, остатки каких-то былых сооружений Компании. Для «Анаконды» слишком мала масса.

На протяжении последующих сорока минут датчики еще несколько раз засекали различные металлоконструкции, но всякий раз они оказывались остатками былой хозяйственной деятельности. Даяне надоело бесцельно всматриваться в мониторы, поэтому она просто сидела в кресле, задумчиво разглядывая окутанную густыми облаками планету.

– Мисс Стоунер, посмотрите сюда, – снова подал голос капитан.

– Что там у вас на этот раз?

– Точечное повышение радиоактивности вот в этом районе, плюс наличие значительной массы металла. – Капитан ткнул пальцем в радиокарту планеты.

– И что это значит?

– Я думаю, что…

– Это значит, что у нас сразу две новости – одна хорошая, другая плохая, – перебил я капитана. – Хорошая состоит в том, что мы, похоже, действительно нашли корабль. Ну а плохая – в том, что посадка нашего драгоценного корабля оказалась не столь удачной, как бы нам того хотелось.

– Что ты хочешь этим сказать? – Слова Даяны тяжелели прямо на глазах.

– Если это действительно наш корабль, мисс Стоунер, то он разбился, – тихо произнес капитан.

– Это однозначно?

– Это скорее всего именно так, – уклончиво ответил Иоганзен. – По крайней мере, я не предполагаю, при каких еще условиях могло появиться радиоактивное пятно – в этом отношении Компания всегда работала крайне аккуратно.

– Но это может быть другой корабль?

– В принципе может, мисс Стоунер, но слишком уж совпадает указанная датчиком масса с регистрационной массой корабля. – Капитан кивнул на монитор.

– В любом случае, капитан, нам надо убедиться в том, что корабль действительно разбился.

– Разумеется. Продолжим сканирование или будем садиться?

– Садимся, капитан. Если это «Анаконда», то дальнейшие поиски не имеют смысла.

– Слушаюсь, мисс Стоунер…

* * *

Посадка проходила вполне буднично. Сидя в кресле центрального модуля, я молча ждал, когда стихнет окутывающий корабль плазменный вал и откроются броневые створки иллюминаторов. Иоганзен оказался довольно лихим капитаном, об этом свидетельствовали весьма чувствительные перегрузки. Впрочем, трудно было в чем-либо упрекать капитана – ну у кого хватит терпения выдерживать предписанные для пассажирских кораблей посадочные траектории, управляя замечательным разведывательным рейдером с поистине неограниченными возможностями? По крайней мере, именно так я сначала объяснил лихие маневры капитана, на которые мой организм отзывался вполне отчетливым похрустыванием костей. Впрочем, чуть позже я подумал о том, что подобные маневры капитан применял не от хорошей жизни – на своем долгом веку он успел побывать в самых разных переделках и потерять два корабля, сбитых зенитным огнем противника. И замысловатые вензеля «Горгона», возможно, выписывала не по прихоти капитана, а благодаря въевшейся в его кровь привычке – в конце концов, береженого бог бережет…

Наконец раздвинулись створки иллюминаторов, но увидеть ничего не удалось – корабль шел в сплошной облачности, и лишь через несколько минут последние хлопья облаков уплыли вверх. Вытянув шею, я попытался рассмотреть землю – с моего места это оказалось не так-то просто сделать. Но ничего примечательного я не увидел – сплошной ковер джунглей с редкими скальными выступами. Было довольно сумрачно, свет местного светила с трудом пробирался сквозь густой облачный покров.

Не слишком приятное место, думал я, глядя на проплывающие внизу джунгли. Может, тем парням с «Анаконды» даже повезло, что они сели не совсем удачно. По крайней мере, мне бы не хотелось здесь жить, без всякой надежды когда-нибудь отсюда выбраться.

– Семь минут до контрольной точки, – тихий голос капитана вывел меня из задумчивости.

Итак, через семь минут можно будет полюбоваться бренными останками «Анаконды». Правда, особой радости этот факт у меня не вызывал – кто его знает, что взбредет на ум Даяне, когда она убедится в крахе своих надежд? Я ей буду не нужен, а от лишних вещей она привыкла без колебаний избавляться. В данной ситуации трудно было что-то планировать, и я с полным правом мог пообещать себе только одно: если уж предстоит отправиться в мир иной, то сделать это мне будет приятнее под руку с Даяной.

– Две минуты до контрольной точки.

Что ж, сейчас все выяснится! Я почувствовал прилив азарта – наступал момент истины, близились решающие события, и ощущение этого, несмотря на весьма невеселые перспективы, наполняло меня чувством какой-то особой радости. Что, финиш? А почему бы и нет! Ведь я всегда прекрасно понимал, что рано или поздно этот момент обязательно наступит, более того – тихой унылой смерти в постели, в окружении друзей и родственников – ведь где-то они у меня есть – я всегда предпочитал смерть в азарте боя. Сегодня я, завтра ты – все равно от этого никуда не деться, так стоит ли о чем-то сожалеть? Что может быть лучше игры со смертью, заставляющей выкладываться на все сто? Без риска и приключений жизнь скучна и уныла, не успеешь оглянуться, и вот она, костлявая, призывно манит рукой. Время летит, и хуже всего, когда на излете жизни тебе абсолютно нечего вспомнить…

– Точка ноль, мы на месте.

Отстегнув страховочный пояс, я подошел к иллюминатору. «Горгона» зависла на высоте нескольких сотен метров, но, к своему неописуемому удивлению, вместо искореженных обломков по краям обугленного кратера я увидел возвышавшийся среди джунглей корабль.

– Мисс Стоунер. – Голос капитана был тих и, как всегда, абсолютно спокоен. – «Анаконда» цела, но ближе двухсот метров лучше не подходить. Очень жесткое излучение, возможно, повреждены капсулы топливных элементов.

– Хорошо, капитан, садитесь на безопасном расстоянии. – Даяна привстала, отстегивая пояс, и в этот момент раздался предупреждающий окрик капитана, «Горгона» взревела турбинами и рванулась в сторону. Уцепившись за поручень, я успел заметить протянувшиеся к кораблю огненные молнии, и тут же вставший на дыбы корабельный борт вышиб из моей головы остатки сознания.

* * *

В жизни лейтенанта Фукашиги не было каких-то особо памятных вех, не было тех событий, которые принято считать судьбоносными. Внешне его жизненный путь был прост и вполне обычен, стороннему человеку было бы очень трудно заметить в поведении этого невысокого молодого человека что-нибудь необычное. Пожалуй, единственной чертой, которую все же смог бы выделить внимательный наблюдатель, была некоторая скрытность, нежелание привлекать внимание к своей персоне. Где бы ни служил Фукашиги, о нем никто не мог сказать ничего плохого. Как, впрочем, и ничего особо хорошего – тем не менее, карьера его продвигалась достаточно успешно.

Внешне Фукашиги всегда был типичным середняком – в меру усерден и исполнителен, от работы не отлынивает, но и не напрашивается, со всеми умеет поддерживать нормальные отношения, никогда, правда, не переходящие в разряд дружеских. Но если бы кто-нибудь смог заглянуть в душу этого спокойного молодого человека, его наверняка бы опалило поистине адским огнем. За внешним спокойствием скрывались неукротимый нрав и полное отсутствие моральных и любых иных сдерживающих принципов. То, что люди принимали за спокойствие и рассудительность, на деле оборачивалось трезвым расчетом.

Еще в детстве Фукашиги понял, что быть первым, быть у всех на виду – не самый лучший вариант и что гораздо выгоднее оставаться в тени, сплетая нити событий за спиной ничего не подозревающих людей. В двенадцать лет его побил соседский паренек – не то чтобы очень сильно, но чувствительно, а главное, на глазах смеющихся сверстников. Два года юный Фукашиги скрывал обиду – он не спешил, уже тогда в его действиях начал проявляться особый подход, ставший впоследствии для него обычным. Он анализировал факты, завел досье на своего обидчика, причем досье это хранилось исключительно в голове Фукашиги – он не считал возможным доверять секретную информацию бумаге или электронным мозгам компьютера. О нанесенной ему обиде уже давно все забыли, забыл даже сам обидчик – но не Фукашиги. Он не торопил события, он ждал удобного момента. Фукашиги хорошо понимал, что самым главным в этой жизни является терпение.

Каждую осень в небольшой реке, протекавшей неподалеку от их городка, начинался ход большехвостых рипусов – исключительно красивой и очень вкусной рыбешки. Ищи слабости своих противников – таким был один из первых выводов, сделанных Фукашиги. Он искал и нашел уязвимое место своего врага. Дэвид, именно так звали его обидчика, любил рыбалку, в период хода рипуса он собирал свои снасти, брал небольшой рюкзачок и на несколько дней забирался в непроходимые дебри, подальше от любопытных глаз. И что удивительного в том, что когда он в очередной раз пришел на свое любимое место, за ним внимательно наблюдала пара зорких мальчишеских глаз?

Кризис разразился под утро, когда спавший в маленькой палатке Дэвид проснулся от страшной боли в желудке. Боль становилась все сильнее, испуганный Дэвид потянулся к рюкзаку за линкомом – позвонить домой. Но странное дело, в рюкзаке его не оказалось! Может, он забыл его у палатки, когда вечером звонил родителям? Выбираясь из палатки, Дэвид неожиданно ощутил страшную слабость, он едва мог стоять. Его вырвало, по телу прокатились судороги. Но по-настоящему страшно ему стало тогда, когда в утреннем полумраке он неожиданно различил сидящую на стволе поваленного дерева маленькую неподвижную фигуру.

– Кто… здесь? – спросил Дэвид, с трудом сдерживая стоны – боль становилась невыносимой.

– Это я, – ответил тихий детский голос, тень шевельнулась и подошла поближе. Слабый утренний свет осветил незваного гостя, Дэвид вздрогнул, узнав своего соседа.

– Ты зачем… здесь? Помоги… Найди линком, он… где-то здесь… Мне плохо…

– Этот? – Фукашиги держал в руках маленький черный прибор.

– Дай мне…

Глаза Фукашиги пылали огнем. Положив линком на землю, он демонстративно наступил на него и вмял в землю, послышался тихий хруст.

– Возьми, если он тебе нужен.

– Что ты сделал?.. – В глазах Дэвида неожиданно мелькнуло понимание. – Так это… ты?

– Ну конечно я! Что, больно? А думаешь, мне было не больно? А вот так хочешь, вот так! – Фукашиги подскочил к юноше и несколько раз ударил его ногой – в лицо, в живот. – Что, нравится?!

Дэвид повалился на землю, он тихо стонал и безуспешно пытался отползти. Несколькими пинками Фукашиги вернул его на место, затем перевернул на спину.

– А теперь я буду сидеть и смотреть, как ты сдохнешь! Считал, что ты сильный? А кто ты теперь – хуже собаки!

Почти два часа наблюдал Фукашиги, как умирает его соперник, и в этом было уже больше любопытства, нежели мести – впервые он испытывал действие яда на человеке. Когда Дэвид перестал дышать, подросток стащил его тело в реку, затем, тщательно убрав все следы своего присутствия, переплыл на другой берег и скрылся в лесной чаще.

Это было первое преступление Фукашиги, но далеко не последнее. Случайно погибает его однокашник по колледжу – им обоим нравилась одна и та же девушка, покончил с собой служащий одной небольшой торговой фирмы – судя по всему, несчастный допустил большую растрату и не смог в срок вернуть деньги. Надо ли говорить, что именно в это время у Фукашиги впервые появились солидные денежные суммы?

Но деньги быстро кончились, и Фукашиги справедливо решил, что таким способом большого капитала не заработать, да и вообще это была работа явно не его масштаба. Нужна была стартовая площадка, нужен был полигон, с которого он бы смог взять уверенный старт – и Фукашиги пошел в космофлот, благо предусмотрительно полученная в колледже специальность инженера по ремонту корабельного оборудования пришлась как нельзя кстати. Младший лейтенант, лейтенант – четыре года работы, сопровождаемые титаническими усилиями по сдерживанию буйного нрава, плюс несомненный дар талантливого интригана обещали быстрый рост по служебной лестнице. Именно в этот момент и подвернулась Жемчужина.

Такой шанс выпадает раз в жизни, и Фукашиги это сразу понял. Ценой невероятных усилий ему всего за три дня удалось захватить власть на корабле, из рядового лейтенанта став капитаном «Анаконды». Фукашиги по праву праздновал победу – в его личную собственность попадала планета, не имеющая себе равных. Ну а что касается его соратников по мятежу, то их он не принимал всерьез. Это был одноразовый материал, инструмент, судьбой которого он займется немного позже.

Гром – в прямом и переносном смысле – грянул в момент подстроенного коварным Кроухерстом взрыва. Даже первые сообщения о полученных повреждениях ясно говорили о том, что все кончено, без основных двигателей «Анаконда» превратилась в груду металлолома. Последним ударом для новоявленного капитана стало бегство штурмана. И хотя Фукашиги знал, что шансов выжить у штурмана не существует – еще во время отправки капитана он внес небольшие изменения в программные комплексы обоих космоботов да вдобавок отравил несколько баков с водой, это не принесло ему удовлетворения. Угнав бот, штурман украл и последний шанс на спасение. Принципов связи на таких огромных расстояниях еще никто не придумал, а надеяться на то, что их случайно кто-нибудь обнаружит, было бессмысленно – слишком уж велика галактика…

Впрочем, первоначальная паника быстро прошла, и капитан начал борьбу за собственную жизнь – ведь жизнь остальных членов экипажа его не волновала. После ликвидации пожара Фукашиги принял доклады о состоянии корабля – как он и ожидал, туннельные двигатели были безнадежно испорчены. Определив координаты, Фукашиги просмотрел звездный атлас и горестно усмехнулся – вот уж попал так попал. До ближайших поселений на орбитальных двигателях им пришлось бы пилить лет двести – срок явно нереальный. До ближайшей мало-мальски пригодной планеты около полутора лет пути, и именно этот вариант он выбрал как единственно возможный.

Эти полтора года потребовали от Фукашиги огромного напряжения – пожалуй, это было самое трудное время в его жизни. Приходилось в зародыше гасить недовольство команды, убеждать, обещать, наказывать. Фукашиги приходил в ярость от того, что должен подстраиваться под этих скотов, но иначе не мог – его пошатнувшийся авторитет был слишком хрупок, приходилось балансировать на тонком мостике между ложью и правдой. Он вполне обоснованно опасался, что разочарованная команда может расправиться с ним и потому принял некоторые меры предосторожности – в частности, устроил несчастный случай второму пилоту корабля. Теперь он был единственным, кто мог грамотно управлять кораблем – он, и только он мог привести корабль к цели, только он мог посадить его на планету, только в его лице команда имела шансы на спасение.

Планета оказалась даже хуже, чем он ожидал. Да, было главное – воздух, но на этом все плюсы заканчивались. Частые дожди, вечная сырость плюс высокая температура – все это обещало массу проблем. Но хуже всего было то, что Фукашиги не видел выхода – с невыносимой ясностью он понимал, что обречен провести здесь остаток жизни. Богатство, власть, красивые женщины поманили и скрылись из глаз, вместо них ему даровано вот это – Фукашиги стоял на гребне небольшой скалы и с отчаянием и злобой смотрел на покрытый туманными испарениями мир – его мир! Именно здесь ему предстояло жить, и жизнь эта обещала быть невыносимой.

Как бы то ни было, но так просто сдаваться Фукашиги не собирался. Удача всегда на стороне сильных, это простое правило он усвоил еще в детстве. Нет безвыходных положений, есть лишь отсутствие настойчивости и веры в себя, в свои силы. Да, сейчас боги не на его стороне – ну так что ж, придется немного подождать. Что-что, а уж ждать Фукашиги умел, и неистовая ярость его и жажда мести, подогреваемые огнем ожидания, разгорались все ярче.

Дабы безнадежность положения не стала для команды столь очевидной, Фукашиги каждому нашел занятие. Одна группа изучала окрестности, составляя карту местности, другая занялась ремонтом повреждений. И хотя как специалист Фукашиги понимал, что исправить двигатели невозможно, он внушал своим людям надежду на спасение – не потому, что хотел приободрить и как-то поддержать их, а потому что всерьез приходилось опасаться за свою шкуру. Шли недели и месяцы, и Фукашиги приходилось констатировать, что авторитет его неудержимо падает. Надо было готовиться к худшему, и Фукашиги без колебаний выбрал единственный возможный вариант.

Однажды утром, проснувшись, команда обнаружила исчезновение своего капитана и дежурившего в ту ночь матроса. Исчезли не только они – пропал один из глайдеров, а с четырех остальных были сняты блоки управления – что фактически приводило машины в негодность. Исчезла часть продуктов, оружия, десантного оборудования, исчезли все средства связи – к побегу лейтенант готовился основательно. Пропал блок памяти корабельного компьютера, а с ним и координаты Жемчужины. Но хуже всего было то, что с бегством капитана пропала и последняя, хоть и очень слабая, надежда на спасение.

Аккуратно ведя глайдер над вершинами деревьев, Фукашиги тщательно продумывал свои дальнейшие действия. Итак, его противники, а иначе о своей бывшей команде он уже не думал, лишены средств передвижения – глайдеры и корабль мертвы без блоков управления. Что ж, теперь у него – Фукашиги улыбнулся – есть хоть какое-то занятие…

Через несколько минут глайдер завис над большим болотом – Фукашиги наконец-то нашел то, что искал. Распахнулась дверь, из машины вывалилось и с громким плеском упало в вонючую болотную воду тело незадачливого матроса.

– Первый, – удовлетворенно произнес Фукашиги и мрачно усмехнулся.

* * *

С бегством капитана жизнь на корабле не закончилась. Несмотря на безвыходность ситуации, все понимали, что рассчитывать могут только на себя. Нового капитана выбирать не стали – сначала все важные решения принимались сообща, на корабельном совете, постепенно из общей массы выделились несколько человек, обладавших наибольшим авторитетом. Именно они и стали планировать всю деятельность поселения, никто этому не возражал. Медленно, но верно жизнь входила в свое новое русло – человек не животное, привыкает ко всему. Проще всего было адаптироваться к новой обстановке членам поисковой команды – на своем веку им пришлось повидать немало планет, труднее пришлось корабельному персоналу. Как бы то ни было, никто не ленился – именно работа помогала забыть о своем положении, именно в работе была отдушина, помогавшая выжить.

К сожалению, не всем удалось вынести груз безнадежности. Однажды недалеко от корабля нашли корабельного кока с простреленной головой, лучевой пистолет в руке не оставлял сомнений в причине смерти. Спустя два дня повесился механик – как раз над родником, из которого команда брала воду. После очередного собрания, на котором собравшимся пришлось выслушать немало упреков от своих лидеров, положение улучшилось, больше попыток свести счеты с жизнью не было. Но не все определялось исключительно личным желанием, и третий труп, до неузнаваемости изуродованный неведомым животным, дал возможность сделать новые выводы – с тех пор никто не ходил без оружия. Наконец, исчезновение еще одного матроса привело к тому, что выходить в одиночку за пределы лагеря категорически запретили.

Вскоре начался сезон дождей. Теплые струи неделями лили с неба, никто не знал, как долго это продлится. Раскисшая земля, вздувшиеся реки и переполнившиеся водой болота таили новые, еще неведомые опасности, поэтому после пропажи поисковой группы из трех человек решено было ждать улучшения погоды. Долгих четыре месяца – именно столько длился сезон дождей – из корабля выходили лишь для кратких прогулок, когда находиться в чреве поверженной «Анаконды» становилось невыносимым. В некогда слаженной команде вновь начались раздоры, стали возникать самые безумные идеи – когда реальных шансов на спасение нет, разум цепляется за соломинку. Многие уже были готов лететь куда угодно, они соглашались на смерть в открытом космосе – лишь бы подальше от этой богом проклятой планеты. Но даже этого они уже не могли сделать – без украденного Фукашиги центрального блока корабль не мог сдвинуться с места. Пожалуй, лишь прекращение дождей спасло команду от полного распада. Но даже посветлевшее небо не внесло большой радости в умы обреченных людей. Трудно к чему-то стремиться, когда нет главного – шанса на спасение.

* * *

Большой просторный шалаш, крытый листьями, источник чистой воды, наблюдательный пункт на вершине скалы – так выглядело место, где нашел себе пристанище злой гений Фукашиги. На каменной площадке у края обрыва стоял прикрытый ветками глайдер, в маленькой пещерке, которую Фукашиги со временем хотел углубить, нашлось место всем его припасам. Наиболее ценные вещи – блоки управления глайдеров, центральный блок корабельного компьютера – были тщательно упакованы в пленку и уложены в небольшой пластиковый контейнер. Фукашиги не опасался, что его могут обнаружить – добраться до него без глайдеров через непроходимые болота у членов команды не было никакой возможности. Впрочем, иногда он навещал их сам.

Первого матроса, корабельного кока, он просто застрелил, этот идиот даже не успел ничего понять. Вынув из кобуры убитого матроса пистолет, Фукашиги поднял ствол вверх и нажал спуск, луч прорезал воздух с тихим шипением.

– Прости, дружище, но такова жизнь, – произнес лейтенант, вкладывая оружие в руку несчастного кока. – Придется как-нибудь обходиться без твоей стряпни.

Вторым отправился на тот свет один из механиков. Фукашиги удавил его обрывком кабеля, затем подвесил на этом же кабеле над родником – вряд ли кто-нибудь еще захочет попить водички из этого источника. Другой родник находился дальше от лагеря, и лейтенанту это было только на руку.

Третьего, бородатого темнокожего гиганта, он заколол ножом. С трудом неся на плечах его массивное тело, Фукашиги тихо ругался, проклиная всех и вся. Оттащив убитого на достаточное расстояние, лейтенант основательно поработал над ним ножом, затем отошел в сторону и полюбовался своей работой – ну чем не дикий зверь потрудился?

После всех этих смертей команда стала вести себя очень бдительно, что сильно осложнило работу Фукашиги. Поэтому с четвертым матросом пришлось поступить не совсем так, как хотелось. Лейтенант застрелил его, утащил труп и утопил в болоте. Хотелось чего-то более назидательного, более красивого, но не получилось – матрос в последний момент увидел лейтенанта, пришлось воспользоваться оружием. Впрочем, немного поразмыслив, лейтенант пришел к выводу, что получилось все не так уж и плохо – таинственное исчезновение тоже неплохо подействует на психику оставшихся членов команды.

Начались дожди, и положение Фукашиги осложнилось. Целыми днями караулил он новую жертву, но все было зря – команда заперлась в корабле, и напрасно он мок под проливным дождем, вглядываясь в затянутые тугими струями контуры корабля.

Наконец удача вновь улыбнулась ему. В один из дней, когда дождь ненадолго стих, он увидел маленькую поисковую группу из трех человек – до зубов вооруженные, они осторожно углубились в джунгли. Он не знал, что они искали, да и какая разница? Все было кончено меньше чем за час. Подогнав спрятанный неподалеку глайдер, Фукашиги погрузил в него тела и быстро отвез их к ближайшему болоту. Глядя, как трясина затягивает тела, он мягко улыбался, и улыбка эта была страшнее звериного оскала.

Увы, с пропажей поисковой группы всякие вылазки из корабля прекратились, и Фукашиги с чувством выполненного долга отправился в свою резиденцию, справедливо рассудив, что до конца сезона дождей ему здесь больше делать нечего.

* * *

Великий Боа по праву считал себя святым. Те немногие, кто рискнул в этом усомниться, уже давно встретились с Богами, пройдя Ритуал Очищения. Он был святым, и знал это без тени сомнения. Великий Боа гордился своим титулом, а потому правил племенем твердой рукой – безжалостно, но справедливо. Вот и сейчас, когда к нему привели юного Кира, несносного отпрыска презренного рода Даберов, он даже ощутил некоторое удовлетворение от того решения, которое ему, несомненно, предстоит принять – Боги уже давно не видели жертв, и дальше затягивать с Ритуалом Очищения было абсолютно невозможно.

Глядя на стоящего на коленях юношу, не смеющего поднять глаза, Боа придал своему лицу подобающее случаю выражение и, обведя взглядом сидящих на циновках членов Совета, обратился к очередной – в этом у него уже не было никаких сомнений – жертве.

– Итак, я и уважаемые члены Совета слушаем тебя. Повтори перед нами те богохульные речи, коими ты вводил в смятение подданных Господа нашего.

Юноша поднял глаза на вождя, и Боа в очередной раз убедился в правильности предстоящего решения – в глазах Кира не было и капли смирения.

– О Великий Боа, поверь недостойному Киру – я говорю правду, достойную самого Господа…

– Не упоминай имя Господа нашего, ты, нечестивец!

– Прости, о Великий. Но я действительно говорю правду. Я видел его, видел! Там, за Большим холмом, у Щербатой скалы! Он прилетел на сверкающем троне, а потом долго стоял на скале и смотрел.

– И куда же он смотрел? – примитивная ложь юноши забавляла Боа.

– Не знаю, о Великий. Он просто стоял и смотрел, а потом я испугался и убежал.

– Убежал? – Боа засмеялся, остальные члены Совета тоже потихоньку захихикали. – Но почему же ты убежал от Господа своего, если сумел узреть его?

– Я испугался, я очень испугался. Он так смотрел…

– И как же он смотрел?

– Не знаю, о Великий, но… Но я испугался.

– Сознаешь ли ты, что своими речами, оскверняющими имя Божье, ты совершил великий грех, искупить который сможешь лишь в горниле Очищения?!

– Но Великий Боа, сжалься – и поверь мне! Сходи к Щербатой скале, и ты убедишься сам!

– У меня есть более важные занятия, чем выслушивать твои сказки. Уведите его. И объявите народу, что завтра в полдень состоится Ритуал Очищения!

Юношу грубо схватили за руки и поволокли к выходу.

– Но я сказал правду, я не вру, я действительно видел его! – кричал Кир, вырываясь из рук стражника, но его уже никто не слушал. Члены совета тихо перешептывались, обсуждая детали предстоящей церемонии.

* * *

В пещере, куда бросили Кира, было сыро и неуютно. С потолка капала вода, стены покрывала скользкая плесень. Несколько маленьких отверстий в одной из стен служили окнами, вход закрывала массивная дверь из плотно пригнанных досок. Сидя на каменных нарах, юноша думал о том, как глупо все получилось. Ему не поверили – а ведь он сказал правду. Но ужаснее всего было не то, что ему не поверили, не то, что завтра его опустят в Священный Колодец. Хуже всего было то, что ему уже никогда не увидеть Таю. Вот если бы она попросила за него… Но Кир тут же отверг и эту возможность. Если вождь поймет, что его приемная дочь влюблена в простого рыбака, последствия будут ужасными. Нет, за себя он уже не боялся – чему быть, того не миновать. Но Тая… Ей подобные откровения могли только повредить.

Выглянув в одно из окошек, он увидел неторопливо шагающего охранника. Нет, убежать не удастся, и вряд ли можно ожидать чьей-то помощи. Оставалось ждать завтрашней церемонии – и думать о лучшем…

В то время как Кир размышлял о своей невеселой судьбе, по узкой лесной тропинке торопливо пробиралась хрупкая невысокая девушка. Она то шла, то бежала, переплывала вздувшиеся от дождей лесные речушки, стороной обходила коварные болота. Девушку звали Таей, и спешила она к Щербатой скале. Ей надо было успеть, обязательно успеть – от этого зависела жизнь дорогого ей человека. Именно ей Кир первым рассказал о своем открытии, и она ему безоговорочно поверила ‒ в отличие от ее отца и членов Совета, приговоривших юношу к смерти. Тая не могла попросить отца о снисхождении – уж слишком хорошо его знала. Попросить, значит погубить Кира окончательно. Но был и другой путь, и именно поэтому спешила она к одинокой высокой скале, на которой Кир увидел Бога.

Если это Бог, то он поможет, думала Тая. Обязательно поможет. Только бы он был там!

К Щербатой скале она добралась под вечер. Пошел дождь, одежда Таи быстро промокла. Впрочем, дождь вскоре закончился, с недалекого болота поползли языки тумана. Быстро холодало, Таю начало понемногу трясти.

Одинокая скала с отколовшейся вершиной напоминала выросший среди джунглей каменный зуб и пользовалась среди членов племени плохой репутацией. Но Таю это не пугало – здесь ее ждал тот, кто мог спасти Кира. Тем не менее, когда она приблизилась к подножию скалы, ее невольно охватил трепет – как бы то ни было, но она вторгалась в обитель Богов. Осторожно пробираясь среди деревьев, девушка добралась до поляны у подножия скалы и затаилась, внимательно всматриваясь в сгущающиеся сумерки и вслушиваясь в пугающую тишину этого места. Ей было страшно, и все же желание спасти Кира пересилило страх – осторожно выбравшись из подступавших к поляне зарослей, Тая потихоньку пошла к скале. И сразу же увидела жилище Бога – простой шалаш, покрытый длинными листьями эльстеры.

Таю вновь охватил трепет – как-то ее встретит Бог, и что она ему скажет? Упав на колени, она прижалась лбом к земле и несколько минут шептала молитвы, прося о помощи и о прощении за столь бесцеремонное вторжение. И Боги ее услышали. Где-то в вышине раздалось тихое жужжание, Тая вскинула голову и увидела нечто, заставившее ее ощутить священный трепет – на поляну опускался летающий трон, о котором с таким жаром рассказывал Кир. Впрочем, приглядевшись внимательнее, Тая убедилась, что летающая обитель Бога мало напоминала трон – скорее, это было нечто продолговатое, с резкими изломанными формами. Бог был там, внутри трона, девушка смогла даже различить резкие черты его лица сквозь прозрачную поверхность передней части аппарата. Потеряв дар речи, Тая смотрела вверх, и в это мгновение невыносимо сильный свет, вырвавшийся откуда-то сверху, ударил в глаза и ярко осветил поляну. Стоя в круге света, Тая уже не смогла сдерживать захлестнувший ее ужас – закричав, она бросилась бежать.

Жужжание в вышине сменилось тихим шипением, заросли перед Таей полыхнули огнем. Едва не упав, девушка метнулась в сторону, очередная вспышка опалила ей волосы и обожгла руку. Странно, но в эти секунды Тая даже не почувствовала боли – боль пришла позже, когда она прыгнула в небольшую лесную речушку и затаилась под нависшими кустами рогарии.

Бог – если это действительно был он, все еще пытался ее найти. Его летающий трон испускал ослепительно яркий луч, и луч этот скользил по зарослям, пытаясь отыскать ее. Иногда с неба вновь доносилось шипение, джунгли накрывал очередной огненный вал. В такие секунды Тая против воли погружалась в воду с головой. Наконец гнев Бога иссяк, его летающий трон скрылся за скалой. Девушка не стала испытывать судьбу, выбралась из реки и, тихонько постанывая от боли в обожженной руке, бросилась прочь от этого проклятого места.

* * *

Приближался рассвет, но Кир так и не сомкнул глаз в эту ночь. Да и как было спать, зная, что эта ночь – последняя в твоей жизни? Ему не хотелось умирать, но что он мог сделать? Небо стало медленно светлеть, темнота как-то незаметно сменилась предрассветными сумерками. Кир неожиданно остро ощутил, что и рассвет этот для него последний. Прижавшись к узкому окошку, он жадно всматривался в быстро светлеющие сумерки и с ужасом ждал момента, когда звякнет засов и отворится дверь его темницы. Кира бил озноб – ему было невыносимо стыдно своего страха, но сладить с ним он не мог. За свою короткую жизнь ему не раз приходилось видеть, как подвешенное на цепях Колесо вместе с плачущей жертвой опускалась в Священный Колодец. И как его, раскаленное от смертельного жара Священного Огня, вскоре поднимали назад. Увы, еще никто не вернулся обратно, никого еще Боги не отвергли – всякий раз Колесо возвращалось пустым. В ушах Кира до сих пор стоял дикий крик последней жертвы, старой женщины, уличенной членами Совета в колдовстве – и он боялся.

Время шло невыносимо быстро, и то, что должно было произойти, все-таки свершилось. Послышались голоса и звон ключа, дверь отворилась, в темницу вошли воины в ритуальных одеждах и Великий Боа, облаченный в свою любимую церемониальную мантию.

– Итак, дорогой Кир, тебе пора приготовиться к путешествию. Одень вот это, – Боа слегка повел рукой, один из воинов протянул Киру самую ужасную в мире одежду – костюм Приговоренного. Окрашенная в багряный цвет, расшитая блестящими косточками кортарии, эта одежда привела Кира в смертельный ужас. Но ему все же хватило мужества взять ее и не торопясь одеться – возможно, спокойствие это было вызвано тем, что Кир находился на грани обморока.

Его вывели из темницы и под усиленной охраной вооруженных копьями воинов повели к месту церемонии. Где-то далеко ритмично били барабаны, и Кир знал, где именно – около Священного Колодца. Все жители уже наверняка собрались там, им раздавали праздничное угощение и хмельной напиток, все были веселы и довольны – по своему прежнему опыту Кир знал, что это именно так. С ужасом он вспоминал о том, как и сам когда-то веселился, как плясал в ритуальных танцах, ел жареное мясо, пил веселящий сок аугавы. И вот он снова идет на этот праздник – но уже по ту сторону. «Господи, ну неужели Ты не видишь, что я не виновен? – думал Кир, не глядя по сторонам и шагая совершенно автоматически. – Неужели Ты допустишь это – ведь я сказал правду!»

К Священному Колодцу его вели около часа. Бой барабанов становился все отчетливее, уже слышалось ритуальное пение и шумный гомон веселящейся толпы. Наконец он прибыл на место, и прибытие его было встречено всеобщим ликованием. На него показывали пальцами, над ним смеялись – и неожиданно Кир понял, насколько глупы и ослеплены эти люди, насколько глуп был он сам – когда был на их месте. Он смотрел в их лица, и не мог уловить ни одного сочувственного взгляда. Да и на чье сочувствие он мог рассчитывать? Кир вырос сиротой, его воспитал одинокий рыбак, умерший несколько лет назад – с его смертью Кир остался совсем один. Глаза Кира беспомощно шарили по толпе, ему хотелось броситься прочь от этих колючих глаз, но он продолжал медленно идти к своему эшафоту, понимая, что своими жалкими попытками бегства, своими криками и стонами только прибавит радости этому тупому стаду. И Кир молчал, в его душе неожиданно проснулась злость – он гордо вскинул голову и молча поклялся, что палачи его не услышат ни единого стона. И к Священному Колодцу он подошел в состоянии незнакомой ему отрешенности – совершенно спокойно он смотрел на то, как готовили Колесо, как проверяли исправность барабана и целостность удерживающих Колесо цепей. Над открытым жерлом Священного Колодца клубился слабый дымок, но и это не заставило Кира дрогнуть. Где-то в глубине его души даже мелькнуло удивление – я ли это?

Кира подвели к высокому деревянному помосту, здесь он и остановился в окружении стерегущих его воинов. Тусклые наконечники копий почти касались его тела, на мгновение у Кира даже мелькнула мысль – а не броситься ли на них, чтобы закончить все быстро и почти безболезненно? Но он не сделал этого – такой поступок был бы актом трусости. Молча смотрел он на окружившую его толпу, страстно надеясь на то, что здесь нет Таи – он не хотел ее видеть, боялся, что при виде дорогих для него глаз не выдержит и расплачется. Но Таи не было – она не пришла, ей было страшно видеть его смерть. И он был ей за это благодарен.

Неожиданно толпа стихла. Кир не видел того, что происходило у него за спиной, но догадывался – Великий Боа взошел на вырубленный из огромной каменной глыбы помост и сейчас стоял в окружении сотен прикованных к нему глаз, упиваясь собственным величием.

– Дети мои! – хриплый голос вождя пронесся над головами собравшихся. – Волею Божьей собрались мы с вами у этого священного места, и велики грехи наши. Но милостивый Господь услышал наши молитвы и указал на того, в ком под маской добродетели таился лик Сатаны! Радуйтесь, дети мои, настал великий час очищения! Сгорят в Священном Огне грехи наши, и чисты мы будем перед Господом. А потому протяните руки свои и отдайте слуге дьявола все зло, что накопилось в сердцах ваших, и пусть унесет он грехи эти туда, откуда нет возврата!

Охранявшие Кира воины расступились, мгновенно в него впились сотни глаз, сотни рук протянулись в его сторону. В немом молчаливом порыве люди пытались отдать ему всю свою ненависть, свой страх, гнев, передать все то, что копилось в их душах долгие месяцы. Странное дело, но Кир ничего не ощущал – он просто смотрел на этих людей, с ужасом понимая, насколько зависимы они от стоящего на помосте человека, чье располневшее от обильной еды тело не могли скрыть даже ниспадающие складки мантии. Почему они верят этому заплывшему жиром борову, почему его слова так много для них значат? «А почему верил ты, почему ты стоял среди них и тянул руки к беспомощной жертве, стараясь отдать ей все мерзкое, что было в твоей душе?» – вопрос этот всплыл в сознании сам собой, и Кир не знал, что на него ответить.

– Довольно, дети мои! Отправим же зло в горнило Священного Огня, и да спасут Боги душу этого заблудшего человека!

Кольцо отточенных копий снова сомкнулось, Кира подвели к Колодцу. Колесо уже было приготовлено и тихо покачивалось над жерлом бездонной пропасти. Подталкиваемый копьями, Кир взобрался на него, его руки коснулись покрытой окалиной поверхности. Тяжелое кованое колесо качнулось, затем охранники его слегка раскрутили – так, чтобы Кир был всем хорошо виден. Колесо медленно вращалось, снова раздался барабанный бой, послышались восторженные крики. Кир стоял на колесе, перед ним медленно проплывали сотни лиц – и не было среди них ни одного сочувственного взгляда.

Великий Боа поднял руку, барабаны ускорили свой ритм. Выждав положенную паузу, Вождь торжественно взмахнул рукой, и десять пар рук начали осторожно крутить барабан с навитым на него канатом. Лязгнули цепи, колесо дрогнуло и плавно пошло вниз, навсегда унося Кира из этого мира.

* * *

Холодные мокрые ветви хлестали по лицу, Тая споткнулась в темноте о цепкий корень и в который уже раз за эту ночь упала, больно ударившись о поваленное дерево. Лежа среди мокрых опавших листьев, девушка заплакала, затем с трудом поднялась и снова торопливо пошла вперед. Начинался рассвет, Тая с ужасом поняла, что опаздывает – в темноте она сбилась с тропинки и теперь шла практически наобум. От многочисленных шипов и колючек ее тело покрылось царапинами, раненая рука нестерпимо ныла. Тая шла босиком – свои плетеные сандалии она потеряла в болоте, в которое забрела, сбившись с дороги и откуда с трудом смогла выбраться.

Небо становилось все светлее, Тая наконец-то смогла сориентироваться – если она права, то очень скоро ей должна встретиться река. Она шла и шла, а реки все не было, Тая начала беспокоиться, правильно ли она идет. Наконец впереди блеснула водная гладь, но рассмотрев ее как следует, девушка едва не заплакала от отчаяния. Теперь она знала, где находилось – это было Озеро Предков, место, где некогда жил ее народ. Она вгляделась в заросли джунглей по ту сторону озера и заметила слабый металлический блеск – окутанный лианами и вросший в землю, Дом Предков угадывался с большим трудом.

Надо было исправлять свои ночные ошибки, и Тая, стараясь не думать о том, что не успевает, быстро пробилась сквозь заросли к тропинке и стремглав бросилась в сторону деревни. Нестерпимо болели сбитые ноги, но девушка не останавливалась – ей казалось, что она уже слышит дробь барабанов у Священного Колодца. Вот и Девичий ручей, место, где девушки ее племени загадывали свои самые заветные желания – Тая перебежала его по уложенному поперек ручья бревну. А вот и поляна, вот то место, где они последний раз были вместе с Киром – подальше от деревни, чтобы отец ничего не узнал.

Дробь барабанов становилась все сильнее, и Тая поняла, что она действительно ее слышит. Господи, как же еще далеко! Не хватало дыхания, бежать дальше девушка уже не могла и перешла на шаг. У очередного ручья она остановилась, бросилась в воду и несколько минут отдыхала, понимая, что иначе ей не дойти. Вода остудила боль, избитое тело просило отдыха. Но времени на отдых не было, далекий грохот барабанов терзал душу. Не в силах больше этого выносить, Тая быстро выбралась из ручья.

Вот и деревня, но она тиха и пустынна. Ну конечно же, все там, у Священного Колодца! Надо успеть, надо сказать, что Кир никого не обманывал, что Боги действительно там, у Щербатой скалы – если только Боги могут быть столь жестоки.

Тая бежала, не чувствуя под собой ног, грохот барабанов и шум ликующей толпы уже были совсем близко. Бешено колотилось сердце, девушка задыхалась от быстрого бега – но остановиться не могла, не имела права. Кир невиновен, ей надо успеть – во что бы то ни стало.

К Священному Колодцу она пробиралась, уже почти ничего не видя перед собой. Расталкивая людей, она стремилась туда, где был Кир, у нее уже не было сил что-либо сказать. На девушку смотрели с удивлением и непониманием, ее пытались остановить, но она упрямо срывала с себя чужие руки и шла вперед. Добравшись до Колодца, Тая остановилась и несколько секунд молча смотрела на открывшуюся ей картину, еще не в силах осознать произошедшего – большое кованое Колесо, тихонько покачиваясь на удерживающих его цепях, мягко светилось теплым светом раскаленного докрасна металла. Ноги девушки подкосились, и на глазах притихшей толпы она с тихим стоном рухнула на землю.

* * *

Светлое пятно над головой медленно уменьшалось. Кир крепко держался за цепи, со страхом вглядываясь вниз. Из недр Священного Колодца поднимались туманные испарения, различить что-либо внизу было невозможно. Но даже здесь Кир ощущал исходивший из глубины бездны жар. Его вновь охватил страх, Киру мучительно захотелось жить. Отрешенность и невозмутимость исчезли, он стал лихорадочно оглядываться в поисках спасения. Наверх пути не было – цепи, на которых висело жертвенное Колесо, были специально покрыты острыми стальными шипами, дабы обезумевшая жертва не смогла выбраться по ним наверх. Мимо него медленно проплывали вверх каменные стены, но дотянуться до них Кир не мог.

Жар постепенно усиливался, по лицу потекли капли пота. Не зная, что предпринять, Кир стал раскачивать Колесо, пытаясь достать до стен. Вскоре ему удалось дотянуться до стены ногой, он стал отталкиваться от нее, раскачиваясь все сильнее. Несколько раз он пытался зацепиться руками за маленькие скальные выступы, но лишь в кровь разодрал ладони. Ему мешала одежда, стесняя в движениях, и Кир без колебаний сбросил с себя роскошное жертвенное одеяние. Было трудно дышать, ядовитые испарения вызывали кашель и жгли глаза. Стало совсем темно, Кир уже с трудом видел стены. Правда, вскоре тьма немного рассеялась, и он понял, что осветивший каменные своды зловещий красноватый свет исходит снизу. Его охватил ужас, Кир снова попытался зацепиться за стену, но чуть не сорвался и только чудом сумел уцепиться за обод колеса. Держась за него руками, Кир повис над бездной, пышущие жаром глубины жгли все сильнее.

Он снова начал раскачиваться, пытаясь достать ногами до стены – и неожиданно понял, что в таком положении раскачивать тяжелый металлический обод стало намного легче. Наконец ему снова удалось достать ногами стену, он оттолкнулся раз, другой – теперь Кир раскачивался между каменными стенами, лихорадочно осматривая их в поисках укрытия. Одна из стен начала отдаляться и вскоре скрылась из глаз – колодец расширялся. Кир отталкивался все сильнее, до максимума увеличив амплитуду движения, из глаз текли слезы – и вдруг на очередном движении исчезла и вторая стена. Пышущие жаром глубины были уже совсем близко, неотвратимый конец приближался. И в тот момент, когда Кир уже мысленно прощался с жизнью, он вновь увидел стену – а точнее, показавшийся из тумана скальный выступ. Кир не колебался ни секунды – как только очередное движение гигантского маятника поднесло его к выступу, он отпустил обод и полетел над пылающей бездной. Полет, длившийся доли секунды, показался Киру вечностью – его больно стукнуло о стену, он едва не сорвался и заскользил вниз по наклонной скале, раздирая грудь об острые камни. И все-таки удержался – удержался тогда, когда ноги уже повисли над бездной. Несколько секунд он удерживал хрупкое равновесие между жизнью и смертью, затем стал медленно отползать от края пропасти. Нет, он не думал, что спасся – скорее, это была короткая отсрочка. У него не было шансов выбраться из колодца, и все-таки он уцепился за эту соломинку, не желая сдаваться.

Кир сидел на выступе, прижавшись спиной к горячей скале. Он отчетливо видел скользившую мимо него цепь, вскоре сменившуюся толстым прочным канатом. Прошло несколько минут, и канат замер, вытянувшись во всю длину – Священное Колесо достигло цели. Кир не видел того, что происходило наверху, но мог догадываться – сейчас Великий Боа воздает хвалу Богам и просит их принять жертву. Наконец канат стал подниматься – подниматься наверх, к жизни, к свету, но Кир не сделал попытки за него уцепиться – это было бессмысленно, наверху его ждала смерть. Впрочем, внизу тоже. Вот показалась цепь, из черной она постепенно становилась малиновой, затем из глубины появилось и Священное Колесо – в пылающих недрах чертова колодца оно раскалилось добела, Кир ощутил исходивший от него жар, когда Священное Колесо медленно проплыло мимо.

Положение было безвыходным. Сидя на выступе скалы, Кир молча проигрывал возможные варианты, и всякий раз убеждался в том, что шансов на спасение у него нет. Он даже пожалел, что не уцепился за канат – по крайней мере, хотя бы еще раз увидел небо. А выбраться без посторонней помощи он не сможет – Кир вспомнил отвесные стены Колодца и сразу понял бессмысленность подобных попыток. Скорее всего, он просто будет сидеть здесь до тех пор, пока не потеряет сознание от ядовитых испарения Колодца и не упадет вниз.

Кир отрешенно смотрел в пустоту перед собой, когда неожиданно заметил, что в равномерном движении горячего тумана присутствует какое-то нарушение – маленькое, едва заметное завихрение. Отследив направление этого завихрения, Кир понял, что струи тумана уходят правее, за выступ скалы, на котором он сидел. Еще не до конца веря в то, что это могло означать, Кир медленно повернулся и осторожно пополз по склону, стараясь не сорваться в кипящую бездну. К его радости, выступ скалы, на котором он удерживался, стал постепенно расширяться. Теперь у него уже не было никаких сомнений – здесь была пещера или какой-то иной ход, куда и втягивались струи тумана. Даже здесь, еще не добравшись до скрывающего пещеру поворота, Кир отчетливо чувствовал тягу воздуха. Вот и поворот – осторожно перебравшись через острый гребень, Кир увидел ровную площадку с уходившим от нее в неведомые глубины тоннелем. Спустя секунду он уже был у его входа – в последний раз оглянувшись на освещенные адским огнем каменные стены священного Колодца, Кир без колебаний вошел в тоннель.

* * *

Крупные дождевые капли барабанили по крыше – Тая услышала этот звук и открыла глаза.

– Ну наконец-то, – рядом раздался хорошо знакомый ей голос – голос Фреи, жены и служанки Великого Боа. – Не надо так меня пугать, милая – ведь ты прекрасно знаешь, что кроме тебя у меня никого нет. Где ты была, я тебя полночи искала?!

– Тетя Фрея… – Голос Таи был очень слаб. – Простите меня, тетя Фрея… Кир не виноват, я была там… у Щербатой скалы.

– Где ты была?!

– У Щербатой скалы, я хотела…

– Замолчи, милая, и никогда не говори больше об этом!

– Но я была там и тоже видела… Бога.

– О Господи, да за что же мне такое наказание! Молчи, не дай бог отец узнает…

Послышались тихие шаги, откинулся полог и в дом вошел Великий Боа.

– Ну как наши дела? – Боа был в хорошем настроении, праздник Очищения удался на славу.

– Уже лучше, – торопливо ответила Фрея. – Тая заблудилась в болоте и всю ночь не могла выбраться.

– Не надо, тетя, я все равно скажу… Я была у Щербатой скалы.

– ?!

– Да, я была там… и видела Бога.

Вождь помрачнел. – Дочка, ты просто устала…

– Но я действительно его видела! И он чуть не убил меня, – в глазах девушки появились слезы. – Все так, как… как говорил Кир… – Тая плакала, уже не стесняясь своих слез. – Летающий трон, потом яркий свет и… огонь… Папа, Кир был не виноват, понимаешь ты, не виноват! Он сказал правду, а ты не поверил! Ты убил его…

– Этот нечестивец получил то, что заслуживал! – произнес Боа, в душе его медленно нарастал гнев – он неожиданно начал все понимать, и некоторые странности в поведении дочери, подмеченные им ранее, наконец-то сложились в ясную картину. Видит Бог, он сделал правильный выбор, отправив дрянного мальчишку в Колодец! – И не смей больше при мне упоминать его имя!

Немного помолчав, Боа добавил уже примирительным тоном. – А теперь расскажи подробно все, что ты видела…

Сидя в своих покоях, Боа напряженно размышлял над рассказом девушки. Теперь он понимал, что глупые россказни Кира имели под собой некоторые основания – что, впрочем, совсем не умаляло справедливости наказания. Боа ни на мгновение не поверил в сошедшего с небес Бога – в отличие от других жителей селения, у него был доступ к старинным рукописным книгам, да и наличие Дома Предков наталкивало его на мысли о том, кем на деле мог быть объявившийся у Щербатой скалы Бог. И Бог этот мог ему, Великому Боа, принести множество неприятностей. В самом деле, если жители селения узнают, что там, у Щербатой скалы, действительно объявился настоящий Бог, если они поймут, что Бог этот силен и могущественен – как знать, не перейдут ли его подданные на службу к новому Богу, предав его, Боа? И чем черт не шутит – глядишь, и его ждет Священный Колодец – Боа слишком хорошо знал о людской неблагодарности и понимал, что для них не будет большей радости, чем возможность опустить в Священный Колодец свергнутого вождя. Но и сразу убивать Бога не годилось – как знать, не владеет ли этот Бог тайнами, способными укрепить авторитет и могущество вождя? Над решением возникших проблем Боа размышлял весь день – он не имел обыкновения спешить, справедливо полагая, что одно хорошо сделанное дело заменяет десяток исполненных наспех. И лишь к вечеру, когда контуры предстоящих свершений обрели зримые очертания, Боа вызвал к себе членов Совета.

* * *

Фукашиги был зол – он двое суток караулил очередную жертву, но «Анаконда» словно вымерла, за все время наблюдения из нее так никто и не вышел. Он даже предположил, что команда покинула судно, но вывалившийся из люка мусоросборника хлам убедил его в обратном. Глядя на падающий мусор, лейтенант тихо выругался. Очередные часы бесплодного ожидания разозлили его еще больше, он покинул свое убежище и вскоре уже поднимал глайдер в воздух.

Снова пошел проклятый дождь. Струи воздушной завесы не успевали отсекать капли, Фукашиги пришлось включить механическую очистку стекол. К своему логову он подлетал уже в сумерках, с трудом ориентируясь в быстро густеющем тумане. Дождь снова стих, лейтенант внимательно всматривался вниз, опасаясь разбить машину об острые гребни скал. Вот и его новый дом – лейтенант облегченно вздохнул, и тут же заметил на посадочной площадке что-то светлое. У Фукашиги была прекрасная зрительная память, а потому он насторожился, отметив незнакомый ему элемент пейзажа. Первой его реакцией было рывком увести глайдер в сторону, подальше от неведомой опасности, но лейтенант быстро взял себя в руки.

– Вздор, какого черта… – зло пробормотал он и включил поисковый прожектор. С непривычки лейтенант сам на мгновение зажмурился от яркого света – все освещение в кабине, кроме подсветки основных приборов, было выключено. А когда вновь открыл глаза, успел заметить, как что-то метнулось в окружавшие его пристанище заросли. Реакция Фукашиги была не столько обдуманной, сколь автоматической – развернув глайдер точным движением ручки управления в сторону ускользающей жертвы, он поймал в визир нижнего прицела колеблющиеся ветви кустов, откинул предохранитель и нажал гашетку.

Вспышка, клубы огня. Плавно передвигая пальцем пуговку управления прожектором, лейтенант обшаривал заросли, но никакого движения больше уловить не смог. Жужжа рассерженной пчелой, глайдер медленно парил над лесом, и Фукашиги вынужден был констатировать, что жертва ускользнула. Спалив для очистки совести еще несколько деревьев, он развернул глайдер и повел его к посадочной площадке.

Лейтенант посадил машину, выбрался из нее, и все это время не переставал думать о странном видении, посетившем его в тот момент, когда он зажег прожектор – в его глазах все еще стоял образ хрупкой девушки в странных одеждах, испуганно смотревшей на опускающийся глайдер.

– Да нет, откуда ей здесь взяться… – убеждал себя он, внимательно разглядывая каменистую площадку в поисках следов неведомой посетительницы. Ничего обнаружить не удалось, и Фукашиги быстро прошел в палатку – увы, и здесь все было на месте. Лейтенант снова вернулся на площадку, погасил прожектор глайдера и запер машину. Подойдя к опушке леса, включил фонарик и попытался осветить близлежащие кусты, но свет тонул в густом тумане. Чертыхнувшись, Фукашиги вернулся в палатку. Он не считал себя сумасшедшим и привык доверять тому, что видит – но черт возьми, здесь, в богом забытом месте, на необитаемой планете увидеть девушку – это уже слишком. Тем не менее, ложась спать, он не забыл установить на площадке перед палаткой матовый шар охранного датчика. Не то чтобы он всерьез чего-то опасался, но так, на всякий случай.

* * *

Багровые отсветы Священного Огня исчезли за первым же поворотом, дальше Киру пришлось пробирался в полной темноте. Дорога была очень неровной – сплошное нагромождение острых обломков, и после того, как он несколько раз упал, чуть не сломав при этом ногу в некстати подвернувшейся яме, Киру пришлось пробираться на четвереньках, осторожно ощупывая дорогу. Нестерпимо хотелось пить, то и дело приходилось останавливаться, восстанавливая равновесие – ядовитые испарения плюс полная темнота нарушали чувство пространства, Кира качало из стороны в сторону – только сейчас он смог понять причину своих падений. Он полз уже больше часа, когда неожиданно осознал, что не чувствует тока воздуха. Это было плохим признаком, и Киру пришлось возвращаться – к тому месту, где он сбился с пути. Вскоре он вновь почувствовал на лице потоки воздуха, сориентировался в их направлении и медленно пополз, стараясь не ошибиться вновь – судя по всему, в этом месте тоннель раздваивался. Кир нащупал стену – да, все правильно, ему надо идти вправо.

Вскоре поток воздуха стал сильнее – Кир обрадовался, считая, что это признак близкого выхода. Но оказалось, что это всего лишь сужение тоннеля. Кир с огромным трудом протиснулся в узкую щель между загромождавшими проход валунами – видимо, здесь недавно произошел обвал. Пробравшись сквозь завал, он едва не упал – впереди оказалась пустота. В кромешной тьме Кир попытался обойти провал слева, затем справа, но всюду руки натыкались на пустоту. Пришлось спускаться, рискуя каждое мгновенье сорваться в неведомые глубины – Кир понятия не имел, куда он спускается и сколь глубок этот провал. На мгновение он представил, что спускается в темноте с хорошо знакомого ему Большого обрыва, и тут же истерично рассмеялся, его смех эхом разнесся по тоннелю. В самом деле, если этот провал столь же глубок, то лезть в него – чистое самоубийство.

Вместе с мыслью о Большом обрыве пришла и другая, куда более рациональная – Кир даже удивился, что не додумался до этого раньше. Пошарив вокруг, он отыскал небольшой камень и кинул его вниз, через секунду раздался звук падения. Судя по всему, провал оказался не столь глубок, как это рисовало разгоряченное воображение. Спустив вниз еще пару обломков, он окончательно убедился в правильности сделанных выводов и продолжил спуск.

Подъем на другую сторону разлома оказался делом куда более легким, и вскоре Кир уже снова пробирался вперед, ориентируясь по быстро слабеющему ветру – причину этого он выяснил довольно быстро, осознав во время очередного отдыха, что находится в огромной пещере. Крикнув несколько раз и бросая камни в разные стороны, он убедился в правильности своих ощущений. На Кира пахнуло прохладой, он осторожно пополз вперед и тут же ощутил под руками воду…

Для того чтобы оценить ни с чем не сравнимый вкус воды, определенно надо было пройти сквозь горнило Священного Колодца. Кир пил и пил, и все никак не мог напиться. Лишь утолив жажду, он наконец понял, что вода эта не столь вкусна, как ему показалось, что она отдает гнилью и плесенью и слегка кисловата. Впрочем, отметил он это уже так, для порядка. Осторожно ступая по острым камням, Кир заходил все глубже и глубже, затем поплыл. Он не знал, куда плывет, не знал, сколь далеко протянулось это подземное озеро. Время от времени он громко кричал, и гулкое эхо вторило ему обрывками слов. Наконец ноги вновь коснулись дна, на мгновение Кир даже испугался этого прикосновения, но тут же убедился, что это всего лишь дно, а не всплывшее из бездонных глубин озера неведомое чудовище.

Кир выбрался на берег и пошел вперед, но вскоре наткнулся на стену. Воздух был неподвижен, Кир повернул направо и пошел вдоль стены. Он выбрал именно это направление не потому, что знал, куда идти, а потому что особой разницы для него не было – что вправо, что влево… Вскоре он вновь коснулся воды – и повернул назад. Еще около часа Кир блуждал под сводами громадной пещеры, пока вновь не ощутил слабый ток воздуха. Где-то журчала вода – расслышав этот тихий звук, юноша пошел прямо на него и вскоре обнаружил в стене небольшой пролом с вытекающим из него ручейком. Осторожно ощупывая дорогу, Кир протиснулся сквозь довольно узкую расщелину и пополз – идти даже на четвереньках здесь было невозможно.

Вскоре Кир пожалел, что забрался сюда – лаз становился все уже, ползти было все труднее. Наверное, ему следовало поискать другой выход, но останавливаться на полпути он не захотел – что, если выход совсем близко?

Кир все полз и полз, а выхода не было, единственным утешением могло служить то, что у него не возникало проблем с водой, благо ручей тек прямо под ним. Кир уже был близок к отчаянию, когда далеко впереди мелькнул тусклый призрачный свет…

* * *

Утро выдалось достаточно хмурым и ветреным, Фукашиги проснулся в самом скверном расположении духа. Ничего неожиданного за ночь не произошло, поэтому лейтенант отключил систему охраны и пошел умываться. Он долго плескался у ручья, затем вернулся в палатку и без особого удовольствия позавтракал. Надо было как следует разобраться во вчерашнем происшествии, поэтому лейтенант торопливо допил остатки уже опостылевшего ему диетического кофе – он берег жестянки с соком для особо торжественных случаев, и принялся за работу.

Как он и ожидал, никаких следов присутствия вчерашней гостьи ему обнаружить не удалось – Фукашиги внимательно осмотрел площадку, обшарил всю близлежащую растительность, поковырял носком ботинка золу спаленных им деревьев. Все было чисто, и лейтенанту нехотя пришлось признать, что вчерашнее видение, скорее всего, было галлюцинацией – слишком уж он устал вчера, слишком долго мерз в болоте и мок под дождем рядом с чертовым кораблем. Кстати, о корабле – возможно, скоро начнутся холода, и к этому времени надо бы постараться вернуть его себе – Фукашиги не собирался зимовать в палатке. А значит, не мешало бы заняться делом…

Меньше чем через час он уже сидел в своем логове под раскидистым деревом и внимательно следил за безмолвной «Анакондой». По подсчетам лейтенанта, в корабле осталось еще одиннадцать человек – не так уж и много, если с умом подойти к их ликвидации. Пожалуй, убив семь человек, он добился главного – морального перевеса. Команда испугана и дезорганизована, именно этим можно объяснить ее поведение. Попробовать проникнуть в корабль и перестрелять их поодиночке? Нет, слишком рискованно – в корабль он, положим, пробраться сумеет, но потом… Один случайный заряд, и для него все кончено – а он не любил случайностей, всегда предпочитая действовать наверняка. Приходилось ждать, пока противник сделает ту или иную ошибку.

Фукашиги размышлял на эти и другие темы, когда входной люк отворился, и в его проеме показался человек – к удивлению лейтенанта, человек этот был мертвецки пьян. Едва не упав, он схватился за поручень и стал спускаться по трапу, ежесекундно рискуя сломать себе шею. Вглядевшись, Фукашиги с удивлением узнал в нем Тима Трекета, стажера, едва ли не самого большого трезвенника в команде!

Следом показался второй матрос, механик Свенсен. Он вышел на верхнюю ступеньку трапа, но дальше спускаться не стал.

– Эй, Тим, не дури… Да ладно тебе, Тим, забудь, потом все вместе сходим!

Трекет не ответил, он сосредоточенно перебирал ногами, придерживая руками расстегнутый комбинезон и стараясь не упасть. Наконец он спрыгнул на раскисшую от дождя землю и нетвердой походкой заковылял в сторону леса.

– Ну и черт с тобой, иди… – Свенсен устало махнул рукой и захлопнул люк.

Судя по всему, после бегства капитана дисциплина на корабле не то что бы хромала, а просто-напросто отсутствовала.

– Ох и люблю же я этих ребят! – тихонько засмеялся Фукашиги, внимательно наблюдая за одиноко бредущим человеком. Несчастный Тим не успел сделать и двух десятков шагов, а в голове неукротимого лейтенанта уже возник и начал претворяться в жизнь очередной коварный план.

* * *

Трекету шел двадцать третий год, он был сыном известного промышленника Томаса Трекета и не имел лишь одного – счастья. Промотав около двух миллионов кредов на разные увеселительные мероприятия, Тим проснулся однажды утром в грязном номере третьесортной гостиницы и неожиданно понял, что жизнь прошла зря.

Хмурое осеннее утро в свете тяжелейшего похмелья показалось ему невыносимо отвратительным. Он тяжело поднялся с кровати, посмотрел на себя в зеркало и неожиданно понял, что больше пить не будет. Как это ни странно, но так оно и оказалось в действительности – когда два года спустя Тим нанимался на «Анаконду», в его кратком послужном списке были самые хорошие рекомендации. Тим действительно начал новую жизнь, и это ему нравилось. Он полюбил дальние поисковые рейды, ему нравился риск, нравилось чувствовать себя первооткрывателем. И когда на борту корабля начались известные события, Тим долго не колебался – в конце концов, разве не в приключениях заключено счастье? Он определенно родился под счастливой звездой, и впереди его наверняка ожидали самые лучшие перспективы.

Авария, долгий путь к незнакомой планете и даже бегство нового капитана не слишком расстроили самонадеянного Тима – он свято верил в свою звезду, верил в то, что рано или поздно все образуется.

Отрезвление пришло в тот момент, когда пьяный механик заехал ему кулаком в глаз – это оказалось неожиданно больно, тем более что Тима ударили первый раз в жизни! Так уж случилось, что в его жизни кулаки никогда не играли особой роли, наличие денег и влиятельного отца всегда позволяло без потерь выходить из тех или иных затруднительных ситуаций, в которые он изредка попадал. Затем его выручала жесткая корабельная дисциплина, и лишь теперь некоторые реалии жизни коснулись его по-настоящему, причем в самом прямом смысле. И Тим сник – непонятно куда исчезло былое самодовольство, несколько новых тумаков от других членов команды окончательно закрепили его бедственное состояние – непьющий стажер явно раздражал пьющее большинство.

С неожиданной ясностью Тим ощутил, что жизни его суждено закончиться в этом поганом и вечно сыром мире – и он запил, благо выпивки на корабле было в избытке. Он пил так, что удивил даже самых прожженных матросов, ведь никто из них не догадывался о его былой практике в этом деликатном вопросе. Четыре месяца дождей добили его окончательно – ведь что еще делать, если не пить? И кончилось это тем, что Тим поцапался с Крамером, убеждая его в том, что вот прямо сейчас пойдет и на веревке приведет того зверя, что растерзал беднягу Оуэна. Напрасно его отговаривали новые приятели – Тим ощущал себя в центре внимания и желание показать, что и он, Тим, не лыком шит, заставило его встать, нацепить кобуру с пистолетом, он с трудом влез в непромокаемый комбинезон и пошел к выходу, пообещав приятелям, что скоро придет с добычей. Напрасно Свенсен пытался остановить зарвавшегося стажера – Тим открыл люк, спустился по трапу и уверенной, как ему казалось, походкой направился в сторону леса.

Лес встретил его сыростью и гробовой тишиной. Тим неторопливо шел по тропинке, то и дело спотыкаясь – тем не менее, ему было хорошо и весело.

– Эй, з-з-звери, я з-з-здесь, я иду к вам-м-м… Эй!!

И хотя язык у него немного заплетался, мыслил Тим ясно и четко – по крайней мере, именно так ему казалось.

– Буду идти и ш-ш-шуметь, он ус-с-слышит и выйдет, и вот тут я его и с-с-схвачу. Или за-за-застрел-лю… – Тим вспомнил о пистолете, с трудом достал его – он надел комбинезон поверх пояса с кобурой. Попытался снять пистолет с предохранителя и уронил, затем, остановившись и тупо глядя себе под ноги, с трудом нагнулся, пошарил в луже и поднял оружие. Вылив воду из ствола, заглянул в него, несколько раз дунул и пошел дальше.

– Эй, ну где же вы, звери… Покажитесь, я ж-же ж-ж-жду…

Он подошел к ручью, над которым повесился несчастный механик, поднял глаза и вздрогнул – прямо перед его лицом висела великолепная веревочная петля, и петля эта почему-то раскачивалась.

– Это что за д-дрянь… – Тим удивленно смотрел на петлю, в голове наступило маленькое прояснение – и вместе с ним к Тиму вернулся страх. Он попятился, но в этот момент взметнувшийся сзади тонкий шнурок захлестнул ему горло, в спину уперлось что-то твердое, от чего Тим прогнулся назад, затем чья-то рука аккуратно забрала у него пистолет. Видимо, пистолет этот тут же опустился на голову своего хозяина, так как в глазах Тима сверкнуло, и он потерял сознание.

Очнулся Тим от того, что кто-то макнул его головой в воду – он стал задыхаться и тут же пришел в сознание, затем чья-то уверенная рука вытащила его из ручья.

Тим лежал, отплевываясь и кашляя – его руки были связаны, ноги, как он понял мгновением позже, тоже. Рядом с ним на камне сидел человек, с любопытством наблюдая за своим пленником. Неподалеку, у большой скалы, лоснился полированными боками глайдер. Тим поднял глаза и вздрогнул – перед ним сидел лейтенант Фукашиги.

– Здравствуй, Тим. – Голос лейтенанта был спокоен и приветлив.

– Ка… капитан?

– Брось, Тим… Я уже давно не твой капитан, а ты, к сожалению, не мой подчиненный.

Тим не ответил, ему стало страшно – неожиданно он понял, что именно капитан ответственен за смерть если и не всех, то, по крайней мере, некоторых членов команды «Анаконды».

Видимо, капитан понял, что творится в душе стажера. – Да не бойся ты, Тим, я не собираюсь убивать тебя – я не держу зла на тебя и других членов команды за то, что вы решили прикончить меня.

– Мы… решили убить вас?!

– Ну, Тим… Не прикидывайся простачком и не говори, что ты ничего не знал. Я слышал, как Оуэн и его приятели договаривались убить меня, потому мне и пришлось сбежать.

– Но сэр, я… Я действительно ничего не знал, клянусь вам!

– Так уж и ничего не знал?

– Не знал, мне об этом никто ничего не говорил! – Тим был в ужасе от того, что капитан ему не верит.

– Значит, они просто не посвятили тебя в свои планы – что ж, это в корне меняет дело. – Капитан достал из ножен клинок.

Тим внутренне сжался, ожидая неминуемой смерти, но Фукашиги просто перерезал веревки.

Растирая онемевшие запястья, Тим со страхом смотрел на капитана, боясь поверить в свое спасение. Тем временем Фукашиги нырнул в палатку, и через минуту вышел из нее с комплектом одежды.

– Переоденься, Тим, ты весь мокрый. Потом будем обедать.

– Спасибо, капитан, спасибо… – Тим торопливо схватил одежду, по лицу его поползли слезы, которые он поспешил незаметно смахнуть.

– Не стоит, Тим – ты не виновен, ты не замышлял против меня ничего плохого – значит, мы все еще в одной команде. Ты согласен со мной? – Фукашиги в упор посмотрел на растерянного стажера.

– Конечно, сэр, конечно согласен…

– Вот и отлично. Переодевайся, я буду ждать тебя в палатке.

Сидя в палатке, Фукашиги ждал Тима и размышлял о том, насколько удачно ему удалось обработать этого болвана – судя по всему, все прошло неплохо. Лейтенант усмехнулся – теперь он в глазах Тима из сумасшедшего убийцы превратился в несчастного капитана, с которым неблагодарная команда хотела поступить столь несправедливо…

– Можно, сэр? – Голос Тима звучал достаточно испуганно, и Фукашиги улыбнулся – это был хороший признак.

– Конечно, Тим, входи. И прошу тебя, не называя меня сэром – для тебя я просто капитан. Садись… – Лейтенант указал Тиму на второй стул – ими в палатке служили большие плоские камни, накрытые какими-то тряпками. Тим сел, Фукашиги открыл очередную пачку концентратов, достал две банки сока.

– Прошу. – Лейтенант повел рукой, приглашая к столу. – Может, после разносолов Стивена эта еда тебе не понравится, но что имеем.

– Капитан, Стивен… мертв.

Фукашиги на мгновенье замер, словно весть эта его поразила. – Умер? Что с ним стряслось?

– Он застрелился, капитан – застрелился, когда понял, что домой дороги нет.

– А кто ему сказал, что нет? – спросил капитан и увидел, как в глазах Тима зажглись огоньки надежды.

– Мы можем отсюда выбраться?!!

– Можем. – Капитан посмотрел в горящие глаза Тима. – Можем, можем, не сомневайся. Конечно, не все так просто, но шансы у нас есть, и очень неплохие – если бы не ваш бунт, мы бы уже могли быть дома.

Тим ничего не сказал, он молча глотал концентраты, в глазах его снова появились слезы. Господи, он может вернуться домой – может!!!

– Потому мне и пришлось снять блок управления, чтобы вы не наделали глупостей, – продолжил лейтенант, запивая еду соком. – Мне ведь тоже не хочется сидеть здесь вечно. Конечно, приятно посмотреть на другие миры, но домой тоже хочется. Ничего, Тим, – Фукашиги подмигнул стажеру, тот в ответ слабо улыбнулся, – мы еще погуляем на твоей свадьбе.

– Спасибо, сэр… Спасибо, капитан, – поправился Тим. – Можете на меня положиться, я сделаю все, что смогу.

– Конечно, Тим, конечно, твоя помощь мне понадобится. А сейчас ложись и отдохни. – Фукашиги хлопнул ладонью по своей постели, смял пустую жестянку от сока и выбрался из палатки.

* * *

Свет был очень слабый, едва видимый – и все-таки это был свет. Силы Кира были на исходе, но эти слабые лучи надежды помогли ему справиться со слабостью, он снова пополз вперед. Свет был все ближе, теперь он просто резал глаза – не от того, что он был такой яркий, просто глаза Кира за долгие часы мрака отвыкли от него. Щурясь, он полз к выходу из подземелья, уже не ощущая боли в расцарапанном теле.

Но это не был выход – или, по крайней мере, не тот, на который надеялся Кир. Разлом в скале, по которому он полз, вывел его в широкую наклонную галерею, наполовину затопленную водой – именно из этой галереи вода и переливалась в пролом. Кир плавно сполз в воду, затем увидел ступеньки – они уходили вверх. Нащупав их ногами, Кир встал, устало разогнулся и медленно побрел по ступенькам вверх. Спасший его свет лился из открытой двери в конце галереи – Кир не обратил внимания на то, что дверь эта – массивная, из толстых листов стали – явно не имела аналогов в его мире. Шатаясь, Кир выбрался из галереи и огляделся. И то, что он увидел, уже не могло пройти незамеченным даже мимо его затуманенного разума. Это не был обычный небесный свет – он исходил от странных предметов округлой формы, равномерно распределенных по стенам огромного зала, в котором оказался Кир. Видимо, здесь уже очень давно никого не было – необычно ровный пол был покрыт слоем нетронутой пыли, лишь кое-где Кир заметил следы какой-то мелкой живности.

Удивление пересилило усталость, и Кир пошел дальше. В одном из концов зала находилась дверь, такая же большая и массивная, как та, через которую Кир попал в этот зал. Дверь была закрыта – Кир потянул за литую ручку, но дверь даже не шевельнулась. Подергал сильнее – безрезультатно. В небольшом углублении возле ручки Кир заметил маленький блестящий выступ – вроде плавника рыбы. Он осторожно потрогал его, погладил полированную поверхность, потянул на себя, затем надавил – в двери что-то щелкнуло, Кир испуганно отскочил назад. Дверь приоткрылась, из-за нее посыпались камни. Кир осторожно заглянул в щель – за дверью был завал, огромная каменная глыба загородила снизу дверной проем. Неожиданное спасение оборачивалось катастрофой – оглядев зал, Кир понял, что попал в мышеловку. Он медленно пошел вдоль стены, пытаясь найти другой выход. Выхода он не обнаружил, зато нашел целую кучу непонятного ему хлама – здесь были обрывки блестящего полотна, большие бобины с узкой желтой лентой, куски металлических конструкций – подняв один обломок, Кир удивился его легкости. Но дальше копаться в этой куче Кир не стал – его веки смыкались, сопротивляться усталости больше не было сил. Кир огляделся, затем выбрал место у стены, завернулся в куски полотна и мгновенно уснул.

Он не знал, сколько проспал – час, два или сутки, и проснулся от холода – его ложе отнюдь не отличалось комфортом. Встав, Кир огляделся, не совсем понимая, где находится, затем все вспомнил. Его трясло – похоже, последние события не прошли даром даже для его крепкого организма. Кир подошел к одному из источников света, протянул к нему руки – и ничего не ощутил. Это был мертвый свет, он не давал тепла – похоже, его неведомые создатели давно позабыли радость живого огня.

Хотелось есть, но Кир быстро отбросил все мысли о еде – здесь ее не было, и думать о ней значило даром расходовать силы. Он понимал, что времени у него мало, что надо как-то выбираться отсюда – но как?

Он подошел к двери, заваленной камнями, распахнул ее во всю ширь. Нет, здесь, вряд ли удастся пробраться – и Кир вернулся к уходящей вниз галерее. А что, если…

Кир спустился по ступенькам, вошел в воду – похоже, у него не было другого выбора. Около минуты он ритмично дышал, затем глубоко вдохнул и нырнул. Он не боялся, что заблудится в подводном лабиринте – за последнее время он столько раз был на краю смерти, что она перестала его пугать. Кир плыл в полной темноте, надеясь на то, что затопленная галерея имеет какой-то выход. Несколько раз он пытался всплыть, но всякий раз натыкался на каменный свод над головой. В какой-то момент он понял, что уже прошел ту точку, откуда еще мог вернуться назад, но не остановился. Ему повезло и на этот раз – когда желание дышать стало невыносимым, он наткнулся на преградившую путь каменную стену, отчаянно рванулся вверх – и не ощутил над собой камня…

Кир шумно, хрипло дышал, его била мелкая дрожь – вода в этом водоеме оказалась на редкость холодной. Осторожно поплыл вперед – и наткнулся на стену. Через несколько минут Кир убедился, что находится в каменном мешке. Он поплыл вдоль стены, ощупывая ее нижний край пальцами ног, и вскоре нога провалилась в пустоту – галерея повернула влево.

Отдышавшись, Кир снова нырнул, на этот раз плыть пришлось меньше – как только свод над головой исчез, Кир вынырнул – и тут же увидел свет. Это не был бездушный неживой свет – отбрасывая колеблющиеся тени, горели укрепленные на стенах светильники, и их теплое желтое пламя осветило то, что едва не заставило Кира вскрикнуть. В роскошном кресле, в окружении множества странных и непонятных вещей, сидел Великий Боа.

* * *

Утро Тим встретил с улыбкой. Проснувшись, он еще какое-то время лежал, с радостью думая о том, что теперь все непременно наладится. Может быть, он уже совсем скоро будет дома.

Снаружи слышался тихий плеск воды. Выбравшись из палатки, Тим огляделся и увидел капитана.

Фукашиги был у ручья. Сняв рубашку и встав на колени, капитан склонился к воде и шумно, с удовольствием умывался. Тим уже хотел поздороваться, но в это мгновение произошло нечто такое, от чего волосы у стажера встали дыбом – прямо из воды к капитану протянулись две пары рук и сдернули его в воду.

Тим вскрикнул, оглянулся – и похолодел от ужаса: из леса, со стороны болота, из ручья лезли и лезли некие существа, в облике которых разум Тима отказывался признавать людей. Темно-зеленые обнаженные тела, искаженные чудовищной злобой лица, огромные кривые ножи в руках. Ступая на полусогнутых ногах и хищно шипя, эти исчадия ада медленно окружали Тима, и он не выдержал – отчаянно закричав, несчастный стажер во второй раз за прошедшие сутки потерял сознание.

Очнулся он от того, что его немилосердно трясли. Попробовал пошевелиться и чуть не вскрикнул от боли, этому помешал лишь засунутый в рот кляп. Все тело было крепко стянуто тонкими прочными веревками, это причиняло невыносимые страдания.

Тим осторожно огляделся. Увиденное не принесло облегчения: он лежал в большой плетеной корзине, и четверо зеленых страшилищ куда-то его несли. Позади несли такую же корзину, Тим догадался, что в ней, скорее всего, находится капитан. Тим вспомнил рассказы о людоедстве на некоторых нецивилизованных планетах, и ему снова стало плохо – похоже, эта жуткая компания только что нашла свой завтрак.

Так прошел час, другой, Тим то и дело терял сознание от страха и боли. Тем не менее, очнувшись в очередной раз, он несколько воспрянул духом – раз его еще не съели, то может, не съедят вообще? Может, они с капитаном понадобились этим странным существам для каких-то других целей? Впрочем, мысль о других целях – а какие они могут быть у этих чудовищ, Тим мог только догадываться, снова лишила его душевного равновесия. Страшнее всего не смерть, а ожидание смерти, страшна неизвестность, и Тим успел изведать все это в полной мере. Вскоре Тим окончательно потерял счет времени, ему казалось, что это жуткое путешествие никогда не кончится. И лишь когда начало темнеть, наконец почувствовал, что они прибыли на место. Процессия остановилась, корзину опустили на землю. Тим снова увидел жуткие зеленые лица, к нему протянулись десятки рук, от чего несчастный стажер пришел в неописуемый ужас – замычав, он снова потерял сознание. И уже не почувствовал, как с него сняли веревки, вынули кляп и втолкнули в сырой каменный мешок.

Фукашиги привстал и скривился от боли – все тело болело, словно его пропустили через шестерни неведомого механизма. Огляделся – ничего необычного, бывает и хуже. Две узкие лежанки, каменные стены, крошечное окошко в потолке.

Снова отворилась дверь, вошли несколько существ – только теперь Фукашиги понял, что их жуткие лица были ни чем иным, как искусно сделанными масками. Один из вошедших поставил на пол две миски с едой и наполненный водой глиняный кувшин, затем повернулся к пленникам.

– Еда, вода, – сказал он с легким акцентом. Одарив Фукашиги грозным взглядом, повернулся и вышел, следом удалились и его коллеги. Хлопнула дверь, пленники остались одни.

– Ну надо же, эти твари еще и говорят по-нашему… – пробормотал лейтенант. Взяв кувшин, понюхал его, затем с жадностью припал к воде. Утолив жажду, взял миску с едой и забрался на лежанку. Потом все же вспомнил о беспомощном стажере, тот все еще лежал без сознания на мокром каменном полу.

– Неувязочка вышла… – вздохнул лейтенант. Встав, он поднял Тима с пола и затащил его на свободную лежанку – не потому, что в сердце Фукашиги нашлось место жалости, просто стажер мог ему еще пригодиться.

– Могло быть и хуже, – снова пробормотал он, потом осторожно понюхал еду. – Что за гадость… – Фукашиги поставил миску на пол, потом внимательно осмотрел свою тюрьму. Увы, никаких шансов на побег. Быстро темнело, в камере стало совсем сумрачно.

Стажер наконец начал подавать признаки жизни, он медленно сел и изумленно огляделся.

– Где это мы?

– В гостях, – ответил Фукашиги. – Не переживай, выкрутимся. В кувшине вода, еда в миске, но есть эту гадость не советую.

Тим схватил кувшин и долго, с наслаждением, пил. Отставив, наконец, кувшин, снова взглянул на капитана.

– А кто они? – тихо поинтересовался он.

– А черт их знает. Но говорят вроде по-нашему – наверное, какие-нибудь переселенцы или еще кто. Завтра узнаем. А сейчас лучше спи – может, это последняя ночь в твоей жизни. – Фукашиги не смог удержаться от этого замечания.

Тим вздрогнул и улегся на лежанку, сердце у него тоскливо заныло. Он лежал и думал о близкой смерти, не замечая злорадной улыбки лейтенанта.

* * *

Великий Боа был доволен – такого душевного подъема он не испытывал уже давно. Определенно, в его жизни наступила светлая полоса, и как знать, не преддверие ли это предначертанных ему судьбой великих свершений?

– Приведите пленников, – приказал он.

Четверо воинов, уже смывших с себя зеленую болотную глину и облаченных в парадные одежды, почтительно склонились и вышли.

Боги оказались не столь значительны, как предполагал вождь. Один из них, совсем еще молодой, выглядел испуганным, второй всем своим видом выражал полнейшее равнодушие к происходящему – он был невысок и жилист, узкие глаза смотрели спокойно и холодно. Подталкивая пленников копьями, воины заставили их опуститься на колени – глядя на покоренных Богов, Великий Боа испытал подлинный триумф.

– Кто вы и откуда, и что вам надо на нашей земле? – спросил он, наконец, глядя на пленников с высоты своего трона.

– Хотелось бы знать, с кем мы имеем честь говорить, – вопросом на вопрос ответил старший Бог. В его голосе звучала скрытая насмешка, но Боа не уловил ее.

– Здесь спрашиваю я! – повысил голос Боа, при этом лезвия копий угрожающе качнулись в сторону пленников.

– Я капитан Фукашиги, можете называть меня просто «капитан», а это мой помощник Тим. На нашем корабле произошла небольшая авария, поэтому мы были вынуждены опуститься на вашу гостеприимную планету. И хочу сразу предупредить о том, что дальнейшее обращение с нами подобным образом может иметь для вас самые плохие последствия. И наоборот, если вы будете вести себя должным образом, я могу обещать вам очень большие выгоды от нашего возможного сотрудничества.

Великий Боа задумался – выходит, древние книги не врали. Действительно есть другие миры, и эти люди – оттуда. Что же ему с ними делать? Убить? А если за ними прилетят другие? Гнев этих людей может быть страшен. С другой стороны, эти пришельцы явно не так сильны, иначе бы уже давно продемонстрировали свое пресловутое могущество.

– Я никогда не был против сотрудничества. – Боа встал с трона и медленно подошел к пленникам. – Я просто предлагаю не забывать о том, что командую здесь я, и именно от меня зависит, жить вам или умереть. Я ясно выразился?

– Вполне. – Фукашиги взглянул на вождя, у него возникло неодолимое желание взять этого жирного борова за шиворот и немножко повозить лицом по каменному полу – исключительно в целях профилактики. Увы, хищно поблескивающие копья стражников заставляли отложить этот приятный момент на будущее.

– Я рад, что вы меня так хорошо понимаете. Можете встать. – Вождь кивнул охранникам, те отступили в сторону.

Пленники неторопливо поднялись, Фукашиги отряхнул пыль с колен.

– Чувствуйте себя гостями, вас проводят в ваши покои. Но предупреждаю – если попытаетесь сбежать, то будете немедленно уничтожены. Вечером мы с вами еще побеседуем. – Боа небрежно махнул рукой в сторону выхода, давая понять, что аудиенция окончена.

– Я бы попросил вас вернуть мою одежду. – Фукашиги совсем не торопился уходить. Он был в одних брюках, в том самом виде, в каком его захватили у ручья. – Кроме того, мне необходимо кое-что из моих вещей.

– Что вам здесь нужно, буду определять я, – с язвительной улыбкой ответил Боа. – А теперь идите, и не испытывайте мое терпение.

Великий Боа сидел в своем любимом плетеном кресле и с любопытством разглядывал конфискованные у Богов вещи – их набралось достаточно много. Желтый свет масляных ламп отбрасывал колеблющиеся тени, тихо журчала вода – в дальнем конце пещеры находилось подземное озеро с чистейшей ключевой водой. Эта пещера была любимым местом Боа, своего рода рабочим кабинетом – расположенная глубоко под землей, в лабиринте древних выработок, она позволяла вождю уходить от шума и суеты и в спокойствии обдумывать встающие перед ним проблемы. Лишь несколько особо приближенных воинов знали дорогу в этот потаенный уголок и свято берегли тайну. Боа скрывал местонахождение пещеры даже от членов Совета – впрочем, именно от них-то и следовало скрывать ее в первую очередь. Увы, жизнь вождя чревата как взлетами, так и падениями, вчерашний подобострастный советник сегодня мог плести против тебя нити заговора – Боа был достаточно умен, чтобы предвидеть такую возможность. Он менял состав Совета каждый год, умело организовывал интриги внутри самого Совета – пока советники грызлись между собой, им было не до него. Он применял сотни больших и маленьких хитростей, составлявших в совокупности науку управления, но даже это не позволяло Боа чувствовать себя в безопасности. И только здесь, в затерянном подземном гроте, под неусыпной охраной преданных ему стражников, он чувствовал себя спокойно. Только здесь он мог спать, не боясь быть убитым во сне, только здесь он мог спокойно размышлять о насущных проблемах.

Боа неторопливо перебирал вещи Богов, с опаской и благоговением дотрагиваясь до странных, непонятных ему предметов. Через его руки прошли по очереди фонарик и четыре рации, блоки управления глайдеров и большой блок с «Анаконды», ручные гранаты и кумулятивные мины, и многое-многое другое. Боа понимал, что предметы эти могут таить опасность, а потому благоразумно ничего не нажимал, не крутил и не дергал – что, в конечном счете, полностью себя оправдало. Назначение некоторых предметов было ему понятно, их он откладывал в сторону – сюда вошла разнообразная одежда, два изумительных кинжала из неведомого Боа металла, один из которых вождь тут же нацепил себе на пояс, коробки с едой. Но чем дальше Боа разбирался со всем этим богатством, тем больше понимал, что без помощи Богов ему не обойтись – только они могли рассказать, что есть что.

Правда, в этом таилась некоторая опасность, но Боа на то и был Великим, чтобы находить выход из подобных ситуаций. Он уже давно решил, что ему делать с Богами – придется подержать их какое-то время в неволе, выведав за это время все, что можно, а потом потихоньку убить, схоронив тела в одной из бесчисленных подземных пещер. А советникам и всем остальным он скажет, что Боги ушли в свой мир, пообещав вернуться – для того, чтобы помочь ему, Боа. Этим простым способом он сразу решал множество задач: во-первых, все будут считать, что Богов отпустили, а значит, в случае прихода других Богов ему нечего опасаться. Во-вторых, его власть станет крепче и прочнее – кто осмелится затевать что-либо против того, кому благоволят сами Боги! И, наконец, в-третьих, он научится у Богов их мудрости, научится обращаться со всеми этими странными штуками, а главное – с летающим троном. Правда, при мысли о летающем троне на лице Боа отразилась досада – воины не смогли принести трон в селение, так как каждый, кто прикасался к этому блестящему чуду, тут же падал на землю и жадно глотал воздух, пораженный неведомой силой. Разъяренные воины уже готовились жердями столкнуть этот адский механизм в пропасть, и лишь вмешательство руководившего операцией советника спасло трон. Впрочем, – тут Боа задумчиво вытянул губы, – он найдет способ справиться и с этой проблемой.

– Каан! – позвал Боа, в ответ на его призыв из темноты входного туннеля беззвучно появился стражник.

– Слушаю, мой повелитель!

– Приведите ко мне младшего Бога, я буду с ним беседовать.

* * *

Тим дрожал от страха, ожидая худшего – четверо стражников вели его в неизвестность по хитросплетениям подземного лабиринта. Он очень боялся, хотя Фукашиги и заверил его, что бояться пока нечего и научил, как себя вести и что говорить, если Тима вызовут первым – почему-то капитан был уверен в том, что именно так все и произойдет. Так оно и случилось – Тима без всяких объяснений вывели из их новой тюремной камеры, более просторной и теплой, чем предыдущая, и куда-то повели, ничего не объяснив и не отвечая на вопросы.

Мрачные катакомбы действовали на Тима угнетающе – он вдруг испугался, что уже никогда отсюда не выйдет. Тим готов был отдать все ради того, чтобы оказаться сейчас не то что дома, а хотя бы на «Анаконде». Увы, изменить что-либо он был не в силах, и вся надежда теперь была только на капитана, а потому Тим все-таки попытался вспомнить все, что ему объяснял Фукашиги.

Они шли минут десять, свет масляного светильника в руке одного из воинов то и дело выхватывал из темноты всевозможные повороты, галереи, спуски и подъемы – Тим уже давно оставил всякую попытку запомнить путь.

Вскоре впереди показался свет, они остановились. Высокий стройный охранник – Тим уже успел понять, что именно он руководит остальными стражниками, тихо вошел в освещенную пещеру. Тим расслышал слабые голоса, затем стражник вернулся и взмахом руки позвал за собой.

После темноты лабиринта свет многочисленных светильников показался Тиму очень ярким. Его кинули на колени, в шею и спину тут же уперлись копья. Щурясь от света, Тим поднял голову и вздрогнул – прямо перед ним, в большом плетеном кресле, сидел вождь этих аборигенов.

«Не бойся их, Тим. Побольше наглости и нахальства, не робей. Делай все так, как я сказал, и тебе ничего не грозит».

Тим вспомнил слова капитана, и неожиданно для себя почувствовал поднимающуюся откуда-то изнутри волну ненависти к вольготно развалившемуся в кресле вождю. Стоя на коленях, Тим со злостью думал о том, что эта жирная откормленная тварь позволила себе поднять руку на него, члена экипажа лучшего в мире поискового рейдера! Он, Тим, стоит на коленях перед этой жирной обезьяной!

Как бы то ни было, прилив злости подействовал на него очень благотворно – с неподдельным удивлением и радостью Тим почувствовал, что бояться вождя нет смысла, что этот сытый обрюзгший человек просто смешон в своем желании выглядеть величественно. И когда вождь, наконец, соизволил взглянуть на пленника, Тим уже торопливо вспоминал инструкции капитана.

– Я хочу знать, как тебя зовут, – спросила обезьяна.

– Тим, помощник Капитана.

– Хорошо, Тим, садись. – Обезьяна указала рукой на небольшой низенький стульчик возле своего кресла, Тим молча повиновался.

– Ты мне нравишься, Тим, и я с большим удовольствием хочу сообщить тебе, что собираюсь отпустить тебя и твоего… капитана, – вождь слегка запнулся на незнакомом слове, – на свободу. Но, – вождь поднял указательный палец, – прежде, чем отпустить вас, я бы хотел немного поговорить с тобой вот об этих вещах.

Обезьяна взмахнула волосатой лапой, один из воинов сдернул большую плетеную циновку с прикрытых ею вещей капитана. Тим вздрогнул от радости, увидев в этой куче гранаты и два лучевых пистолета. Впрочем, его шеи тут же коснулись наконечники копий, что сразу заставило Тима вспомнить о наставлениях капитана.

– Объясни мне, что это и для чего, и я отпущу вас. – Голос вождя звучал вкрадчиво и многообещающе. – И кто знает, – продолжал вождь, – может быть, мы даже сможем стать друзьями.

– Может быть, – доброжелательно ответил Тим, зримо представив себе вождя в клетке Зоопарка и детей, кормящих его земляными орешками. – Очень может быть.

– Я рад, что ты меня понимаешь, – в голосе вождя чувствовалась плохо скрываемая радость – похоже, этот глупый щенок клюнул на его уловку! – Итак, Тим, – вождь взял из груды вещей блок питания, – что это такое?

– Это очень хорошая вещь, – доброжелательно ответил Тим. – Она служит для освещения. – Он благоразумно не стал объяснять, что универсальный блок питания можно использовать в самых различных целях, и выбрал самое простое и наглядное.

– Освещения чего?

– Да чего угодно. Мы пользуемся ею так же, как вы – вашими лампами. – Тим кивком указал на закрепленные на стенах светильники. – Показать?

– Хорошо, покажи. Но учти – если что, ты умрешь на месте, – при этих словах вождя четыре копья коснулись шеи Тима.

– Я все понял… – покорно ответил Тим. – Только подайте сначала вон ту сумку, – Тим осторожно указал рукой на небольшой плоский кофр, – там есть одна такая штука… – Он замялся, не зная, как объяснить этим аборигенам, что такое лампочка.

Вождь на секунду задумался, затем кивнул в знак согласия. Аккуратно копаясь в кофре под настороженными взглядами аборигенов, Тим отыскал лампочку и вставил ее тонкие клеммы в разъем блока.

– Осторожно, не пугайтесь, я включаю…

Тим повернул регулятор мощности на самый минимум, чтобы не нервировать воинов неожиданно ярким светом, затем включил блок. Лампочка зажглась мягким белым светом, Тим услышал тихие восторженные возгласы. Он плавно увеличил мощность, пещеру залил ослепительно яркий свет.

Аборигены молчали, любуясь чудесным зрелищем. Великий Боа крепко вцепился в подлокотники кресла и смотрел на Священный, вне всякого сомнения, огонь со смешанным чувством страха и восхищения. Это чудо, думал Боа, настоящее чудо. И он отныне был его хозяином!

– Теперь, если захотите, ваши светильники можно погасить, – мягко произнес Тим, довольный произведенным эффектом. – Этот свет можно гасить и зажигать по вашему желанию с помощью вот этих ручек. – Он продемонстрировал, как управлять мощностью блока, затем выключил его.

После яркого света лампочки желтое пламя светильников показалось невыразимо тусклым и мрачным. Повинуясь жесту Боа, воины взяли блок питания и аккуратно отнесли его в сторону.

– Очень хорошо, Тим… – Вождь выглядел немного ошеломленным, но быстро взял себя в руки. – Давай продолжим.

Следующим извлеченным из кучи предметом оказался портативный связной линком, и пока вождь задавал вопрос, Тим быстро соображал, какое назначение ему придумать.

– Эта штука… она помогает засыпать, когда мешает шум. Вот, смотри. – Тим слишком поспешно протянул руку к рации, и тут же копья коснулись его кожи. Сглотнув комок в горле, Тим замер, затем осторожно взял линком из рук вождя.

– Это очень просто, надо просто повернуть вот здесь… – Тим включил рацию, послышалось тихое шипение. Тим увеличил громкость, чтобы шум излучателя был хорошо всем слышен. – Когда хочешь заснуть, ставишь эту штуку в изголовье и включаешь. Шум успокаивает, и ты быстро засыпаешь.

Вождь молча слушал, внутренне удивляясь мудреной технике пришельцев, затем миролюбиво кивнул. – Хорошо, давай дальше.

В руках вождя был лучевой пистолет, сердце Тима тревожно заныло. Он вспомнил наставления капитана насчет оружия и сосредоточился.

– О, это очень полезная штука. Она нужна для того, чтобы открывать банки с соком.

– Соком? – Вождь не знал этого слова.

– Ну, это вкусная жидкость, вода такая вкусная… – Тим смотрел на вождя так спокойно, что Боа невольно расслабился. – Я сейчас покажу. Вон в том большом ящике есть такие круглые… да-да, вот эти, с желтой полосой…

Воины осторожно подали Тиму жестянку с соком, он улыбнулся и протянул руку за оружием.

Когда тяжелая рифленая рукоятка легла ему в ладонь, по лбу поползли предательские капельки пота. Но Тим хорошо помнил указания капитана, а потому не стал рисковать – в конце концов, капитану виднее. Поставив мощность луча на минимум, он снял оружие с предохранителя, выжал курок и аккуратным движением вскрыл банку. Брызнула и зашипела сладкая пена, Тим поставил банку на землю рядом с собой и протянул руку за следующей.

– Еще одну.

Вскрыв вторую банку, он протянул ее вождю.

– Не бойтесь, это вкусно! – Тим поднял с пола свою банку и жадно припал к жестянке.

Вождь смотрел на него с опаской, затем пригубил напиток, несколько секунд прислушивался к ощущениям. Видимо, дегустация вполне удовлетворила вождя, так как он тут же залпом осушил банку и удовлетворенно крякнул.

Дальнейшее знакомство с плодами цивилизации проходило в том же духе – Тим по возможности скрывал истинное назначение предметов либо утаивал их полные возможности. Но, помня наставления капитана, он отказался отвечать на вопросы о минах, гранатах, кофре с химикалиями, фотокамере, блоках управления и о некоторых других вещах, сославшись на свою неосведомленность.

– Как, ты не знаешь назначения этой вещи? – удивленно спросил Боа, держа в руках ручную гранату.

– Прости, Вождь, но я действительно не знаю.

– Но почему?

– Мне просто не положено этого знать. Возьми для примера своих воинов, ведь им не положено знать всего, что знаешь ты. Ведь ты – Вождь, а они – твои подчиненные. Так и мой капитан не говорит мне всего, что знает сам. Я просто его помощник, и не могу знать больше того, что мне дозволено. Мне кажется, что та вещь, которую ты держишь в руках, помогает устранять некоторые неприятности со здоровьем – но я не знаю, как ею управлять, и вообще я могу ошибаться, – поспешил добавить Тим, заметив жадный взгляд Боа. – Если пользоваться ею неправильно, можно даже заболеть. – Тим получил искренне удовольствие при виде того, с какой поспешностью Великий Боа отложил в сторону гранату.

Аудиенция закончилась поздней ночью. Тима вновь провели бесчисленными коридорами, и вскоре он уже лежал на своей кровати – уставший, но счастливый от того, что не струсил, не испугался и сделал все, что от него требовалось. Лежавший рядом Фукашиги лениво поинтересовался, как прошла встреча, и Тим спокойным и достаточно громким голосом, чтобы возможным соглядатаям не пришлось напрягать слух, коротко и внятно изложил официальную версию своей беседы с Великим Боа, не забыв упомянуть о том, каким приятным и умным человеком этот самый Боа оказался. И лишь глубокой ночью, осторожно перебравшись к лежанке капитана и с головой накрывшись толстым одеялом, Тим шепотом передал точное содержание встречи. Уснул он быстро, как и любой довольный прожитым днем человек – в отличие от Великого Боа, которому долго не давало заснуть шипение положенного в изголовье кровати линкома.

* * *

Фукашиги сидел напротив вождя и едва заметно улыбался. Что ни говори, а судьба действительно сложная штука. Вот, например, перед ним сидит эта волосатая обезьяна, возомнившая себя императором или еще бог знает кем, и считает себя хозяином положения. Эта обезьяна улыбается, причмокивает губами, пьет его, капитана, сок – и даже не подозревает о том, что фортуна так переменчива, а жизнь напротив, не так длинна, как бы того хотелось.

В пещере было непривычно светло – Великий Боа лично включил блок питания, дабы показать пленнику, что нет ничего такого, с чем бы он, Боа, не мог разобраться. Масляные светильники за ненадобностью погасили, вождь горделиво восседал в кресле и с улыбкой превосходства смотрел на своего пленника. Что ж – пора начинать…

Великий Боа взял из кучи разложенных на полу предметов очередной неведомый ему механизм и протянул его плененному Богу. Фукашиги покорно взял протянутый вождем блок управления глайдером и стал терпеливо объяснять, что штука эта является самым важным элементом глайдера – или Летающего Трона, как его изволил назвать высокочтимый вождь. Да, конечно, он с огромным удовольствием покажет вождю, как действует глайдер и как им управлять, ибо недопустимо, чтобы такая знатная персона ходила пешком.

Слова Фукашиги звучали столь искренне, что Боа ни на секунду не усомнился в своей полной победе – Боги сдались, и теперь он, Великий и Всемогущий Боа, будет править этим миром по-новому – железной рукой, опираясь на свои новые божественные возможности.

Конечно же, Фукашиги поможет Боа избавиться и от некоторых недугов – да-да, именно при помощи вот этой небольшой круглой штучки, которую Великий Вождь сейчас взял в руки. К сожалению, для этого требуется некоторая подготовительная работа, но он уверен, что быстро все организует, и никакие болячки больше не будут беспокоить Великого Боа. Да-да, конечно, Великого и Всемогущего Боа – да простит Великий Вождь его, капитана, за эту маленькую оговорку.

«Тварь жирная, – подумал Фукашиги. – Теперь он еще и Всемогущий…»

Однако пора было все это заканчивать, и Фукашиги, подробно объяснив Боа назначение бинокля, предложил выпить еще по баночке сока. Вскрыв с помощью пистолета несколько банок, он протянул по одной охранникам, те, взглянув на милостиво кивнувшего вождя, с опаской их взяли. Одну банку Фукашиги протянул вождю, затем взял себе целую, одновременно переводя большим пальцем регулятор излучения пистолета.

– Впрочем, открывать эти банки можно и другим способом, более удобным. – Фукашиги потянул за хвостик крышки, банка с легким щелчком открылась. – Да и эту штуку можно использовать несколько иначе – скажем, вот так… – Лейтенант просунул кончик ствола под мышку и в упор выстрелил в стоявшего позади него стражника, затем в долю секунды повторил это незамысловатое действие еще два раза.

Запахло паленым мясом, Великий и Всемогущий Боа замер с открытым ртом, глядя на рухнувших телохранителей. Затем в его лице что-то дрогнуло, банка с недопитым соком выскользнула из рук и глухо звякнула о каменный пол пещеры.

– Хорошая штука, правда? – поинтересовался лейтенант, с нескрываемой издевкой глядя на побледневшего вождя. – Называется лучевым пистолетом системы Нортона. Очень хорошая вещь, а главное, тяжелая… – с этими словами Фукашиги приподнялся и с размаха впечатал ребристую рукоять пистолета в физиономию Всемогущего Боа.

Любимое кресло вождя опрокинулось, он мешком рухнул на пол, но тут же сел и, не отрывая взгляда от Фукашиги, начал быстро пятиться. По разбитому лицу Боа текли капли крови, вождю безумно захотелось закричать, позвать на помощь стражников, охранявших вход в пещеру, но губы не повиновались ему – частично из-за выбитых зубов, но большей частью от страха. Великий Боа неожиданно понял, что этот странный человек убьет его без всяких колебаний.

– Ну что же ты не кричишь, не зовешь на помощь? Или тебе помочь? – Лейтенант поднял опрокинутое кресло и удобно устроился в нем, затем неторопливо допил свой сок и подобрал с пола одну из гранат. Оглядев потолок пещеры, Фукашиги сокрушенно покачал головой и повернул красный ободок регулятора мощности на минимум.

– Я жду, зови их. – Фукашиги приподнял ствол пистолета и от бедра выстрелил в сторону вождя.

Сверкающий луч ударил в пол у самых ног Боа, камень расплавился и превратился в маленькую багровую лужицу. И Великий Всемогущий Боа закричал – сначала несмело, хрипло, затем дико и страшно, во всю мощь своих легких – он вложил в этот крик весь ужас, охвативший его при виде сидящего в его любимом кресле страшного в своей непредсказуемой ярости божества.

Послышался топот ног, Фукашиги выдернул чеку и небрежным жестом бросил гранату во входной тоннель. Взрыв, мощная вспышка, трясущегося вождя толкнула упругая стена горячего воздуха. Когда эхо взрыва улеглось, в пещере повисла пугающая своей безнадежностью тишина.

– Ну что ж, мой дорогой и всемогущий Боа. – Фукашиги весело улыбнулся, и улыбка эта заставила и без того трясущегося вождя помертветь от страха. – Чем мы займемся дальше?

* * *

Тая сидела у окна, обхватив колени, и отрешенно смотрела на быстро темнеющее небо – близилась ночь. Вся деревня была взбудоражена пленением Богов, но девушку это уже не интересовало – со смертью Кира в ее жизни не осталось ничего. Впрочем, что-то все же еще было, но не то доброе, старое, а нечто новое, до сих пор ей еще незнакомое. Тая молча смотрела в окно, когда неожиданно поняла, что это новое было желанием мстить – отцу, его советникам, мстить всем тем, кто привел Кира к гибели, тем, кто позволил ему умереть…

Тихо жужжали светлячки, вскоре Тая уже различала в воздухе их светлые крапинки. Один светлячок сел на каменный подоконник и медленно пополз, растерянно тычась из стороны в сторону. Девушка слабо улыбнулась и подставила ему руку – почувствовав тепло, светлячок быстро забрался на ладонь и тихо запел, его мягкое стрекотанье напомнило Тае те времена, когда она слушала светлячков вместе с Киром. В глазах появились слезы, девушка смахнула их рукавом, стараясь не потревожить поющего светлячка. Держа его на ладони, она тихо запела старую детскую песенку – ту самую, что когда-то пела вместе с Киром.

В уютном теплом домике

С трубою на бочок

Жил на поляне у реки

Веселый светлячок…

Воспоминания были такими живыми, что Тая чуть не разревелась. И вдруг она что-то услышала – это не могло быть правдой, никак не могло, скорее, это было какое-то жестокое наваждение.

– Тая…

Тихий, приглушенный, но такой родной голос…

Девушка вскочила, обиженный светлячок упал с ладони на пол, тут же взлетел и быстро исчез в окне, рассерженно жужжа.

– Кир… – тихо прошептала девушка. – Кир! – позвала она уже громче, боясь, что наваждение исчезнет так же внезапно, как и появилось.

Но это не было наваждением. Густые кусты неподалеку слегка качнулись, и одинокая тень незаметно скользнула к дому.

– Кир!!!

– Тише, Тая, тише…

Это был Кир, и Тая едва не упала – сильные руки юноши едва успели подхватить потерявшую сознание девушку.

– Ну вот, этого еще не хватало, – укоризненно прошептал Кир, не давая девушке упасть. Он быстро проскользнул в комнату и осторожно уложил Таю на кровать, затем начал слегка потряс, пытаясь привести в чувство.

– Кир, ты вернулся…

– Тише, Тая, тише, нас могут услышать, и тогда мне конец…

И тут только девушка, наконец, поняла, что это не призрак, не бесплотный дух, а ее Кир, живой и невредимый.

– Господи, Кир, это ты, и ты живой!

– Ну конечно живой, что со мной сделается. Но прости меня, Тая, мне теперь надо идти. Я не могу никому показаться, мне придется прятаться – ведь для всех, кроме тебя, я мертв.

– Не уходи, Кир…

– Не могу, Тая, прости меня… Но я скоро приду, я найду себе убежище неподалеку и буду навещать тебя.

Неподалеку послышались громкие голоса, мимо дома вождя прошла группа возбужденной молодежи, они о чем-то оживленно спорили. Кир замолчал, опасливо поглядывая в сторону открытого окна.

– Тая, что происходит в деревне? Что-то слишком уж шумно.

– Так ты ничего не знаешь? Вчера днем отец захватил Богов в плен, их двое, я их даже видела издалека.

– Так значит, это правда? Значит, я не ослышался…

– О чем ты, Кир?

– Я потом тебе все объясню. Господи, Тая, твой отец глупец, и Боги накажут его!

– Кир, они не Боги – отец говорил, что они такие же люди, как и мы, просто прибыли сюда из какой-то чудной страны, где все совсем не так, как у нас.

– Не знаю, Тая, не знаю… – Кир немного помолчал. – И все же мне кажется, что твой отец допустил самую большую ошибку в своей жизни.

На улице опять зашумели, Кир снова тревожно оглянулся.

– Все, Тая, мне пора. Но я скоро вернусь, может, даже послезавтра… нет, завтра! А сейчас я должен идти! – Он провел рукой по струящимся волосам девушки, затем быстро поцеловал ее, перемахнул через подоконник и растворился в сгустившихся за окном сумерках.

* * *

Великий Боа был бледен и подавлен. Он с ужасом глядел на поигрывающего пистолетом Бога, понимая, что находится на волосок от смерти.

– Ты не можешь меня убить, – тихо произнес он, с трудом шевеля разбитыми губами.

– Да неужели? Может, попробуем? – Фукашиги приподнял пистолет и с интересом посмотрел на вождя.

– Тогда ты никогда не выберешься наружу, – торопливо пояснил Боа. – Дорогу сюда знал только я и мои люди. Ты убил их, – Боа с содроганием посмотрел на тела стражников, – и теперь только я смогу вывести тебя отсюда. Только я.

– Ах, вот оно что. Значит, это твоя личная резиденция, твой тайник? – Фукашиги ухмыльнулся. – Ну тогда совсем другое дело, тогда я, конечно, тебя не убью…

Бог встал с кресла, испуганный вождь вздрогнул. Но капитан только усмехнулся и открыл одну из своих сумок. Он достал непонятные вождю предметы, затем взглянул на Боа.

– Ну вот что, светлейший, ползи-ка ты вон туда, к той луже.

– Это не лужа, – не выдержал уязвленный Боа, – это Священное озеро.

– Значит, ползи к Священному озеру, только побыстрее, или я поджарю тебе пятки.

Через несколько минут все было кончено. Боа сидел на голом полу рядом с подземным озером, прикованный за ноги к вбитому в пол стальному штырю. Глаза Бога удовлетворенно блеснули ‒ он проверил надежность оков, затем отложил в сторону неведомые Боа инструменты.

– Ну вот, Ваше Величество, все уже готово, можно было и не беспокоиться, – усмехнулся Бог. – Придется вам немного здесь посидеть, пока я окончательно не решу, что с вами делать.

– Ты не сможешь отсюда выбраться, – тихо пробормотал Боа. – Ты заблудишься и погибнешь в лабиринте.

– Тем хуже для тебя, о Великий и Всемогущий. – Лейтенант снова усмехнулся. – Думаю, что еду можно не оставлять, – он смерил взглядом упитанную фигуру вождя, – что касается воды, то ее хватит надолго. – Лейтенант зачерпнул ладонями чистой холодной воды и с удовольствием напился. – Да, вода хороша, так что вам можно только позавидовать. Не знаю, когда я приду и отцеплю вас, да и приду ли вообще, – Фукашиги испытывал подлинное удовольствие от своих слов, – так что придется вам немного здесь посидеть. Ну а не приду… – Лейтенант сокрушенно развел руками. – А сейчас мне пора, у меня дела.

Фукашиги повернулся, повесил на плечо сумку с отобранными им вещами и медленно пошел к выходу. – Да, вот еще что. – Он снова повернулся к вождю. – Думаю, столь яркий свет будет вас только нервировать, так что не обессудьте… – Лейтенант подошел к блоку питания и выключил его, пещера погрузилась в темноту. Впрочем, в руках Фукашиги тут же вспыхнул фонарик. – Итак, до встречи, Ваше Величество…

Луч света скользнул по лицу вождя, затем развернулся и, медленно покачиваясь в такт шагам лейтенанта, двинулся к выходу. Великий и Всемогущий Боа с невыразимой тоской смотрел на быстро слабеющий свет. Наконец последний лучик исчез за поворотом, и подземная резиденция вождя погрузилась в непроглядную тьму.

Фукашиги медленно шел по подземному коридору, внимательно смотря под ноги – он опасался скрытых ловушек, на которые подобные племена были большими мастерами. Но ничего подозрительного он не встретил, и через пару минут тоннель привел его к развилке. Впрочем, надо было знать лейтенанта, чтобы понять: оставляя вождя в пещере, он абсолютно не рисковал заблудиться. Достав бинокль, Фукашиги переключил его в режим сканирования, погасил фонарик и взглянул сквозь окуляры на землю. Как он и ожидал, в зеленом свете ночного видения отчетливо были видны искрящиеся красноватыми искорками следы – значит, не далее нескольких часов тому назад здесь кто-то проходил.

Лейтенант удовлетворенно хмыкнул, включил фонарик и повесил бинокль на шею, затем острым ножом сделал на стене отметину. Так он и шел, ориентируясь на развилках с помощью бинокля. Вся дорога заняла у него минут пятнадцать, вскоре впереди блеснул дневной свет и лейтенант выбрался наружу.

Он стоял у подножия невысокого холма, и стоял не один – на него с изумлением смотрели по меньшей мере тридцать пар настороженных глаз. Селяне знали о пленении Богов, но лишь сейчас им удалось воочию увидеть одного из них. Правда, Бог почему-то был один, и это пугало.

Лейтенант огляделся – судя по всему, вход в подземный лабиринт находился практически в центре селения. Глядя в растерянные и настороженные лица жителей села, Фукашиги понял, что пора брать ситуацию в свои руки, тем более что толпа быстро разрасталась.

Внешний вид большинства аборигенов не свидетельствовал об излишне высоком интеллектуальном уровне, поэтому лейтенант быстро выбрал нужную линию поведения.

– Слушайте меня! – Голос Фукашиги зазвучал громко и властно, толпа испуганно вздрогнула. – Я пришел для того, чтобы сделать вашу жизнь свободной и счастливой! Я пришел с неба, я пришел с миром! – Лейтенант обвел взглядом притихшую толпу, оценивая результаты первых фраз. – Но ваш вождь нарушил законы миролюбия, нарушил законы уважения, он обманом попытался похитить силы Богов, попытался завладеть тем, что ему не принадлежит – и за это он будет наказан! Вы оказали мне плохой прием, и мне стыдно за вас. Но я не держу на вас зла – я знаю, что во всем виноват ваш недостойный вождь, презренный Боа. Слушайте меня! – Фукашиги картинно распростер руки в сторону притихших жителей, его распирало вдохновение, он готов был творить великие дела. – Я должен был улететь к себе, но решил остаться – остаться ради вас, ради тех, кого так долго обманывали, кого так долго унижали и обворовывали. Я остаюсь, и теперь все будет иначе. Вы будете жить в тепле и сытости, станете счастливыми и свободными. Но запомните – никогда не пытайтесь обмануть меня, ибо гнев Богов бывает страшен! – с этими словами Фукашиги вынул пистолет, переключил его в импульсный режим и выстрелил в лежавший у подножия холма большой валун. Камень с треском разлетелся на тысячи обломков, пораженная и испуганная толпа ахнула.

– Итак, если вы хотите видеть меня своим правителем, если вы хотите жить в радости и благоденствии, поднимите руки!

Толпа дрогнула, нерешительно замялась – слишком уж быстро все происходило. Фукашиги подумал, что немного перегнул палку и не следовало пугать их раньше времени, но все обошлось – сначала нерешительно, робко, затем все активнее и быстрее селяне подымали руки, голосуя за нового вождя – в конце концов, он пришел с неба, а разве можно противиться воле Богов?

– Вы сделали правильный выбор! – довольный Фукашиги почтительно поклонился толпе, от чего та пришла в неописуемое возбуждение. – С этой минуты я – ваш правитель, ваш Капитан – можете называть меня именно так. Я объявляю сегодняшний день Великим Праздником, ибо с этой минуты у вас начинается новая жизнь. Но прежде, чем начать празднование, нам надо решить один небольшой вопрос. – Фукашиги замолчал, перешептывающаяся толпа тоже затихла. – Я хочу спросить вас, какую участь вы изберете для вашего недостойного вождя, презренного Боа? Он был вашим вождем, и только вы можете решить его судьбу!

Толпа молчала, затем начали раздаваться слабые возгласы. Они становились все громче, и вскоре уже вся толпа яростно выкрикивала одно слово – Очищение!

Фукашиги не знал, что это значит, но по выражению лиц сообразил, что это нечто не слишком приятное.

– Да будет так, и да исполнится ваша воля. Все подробности мы обсудим позже. А сейчас проведите меня в дом вождя и пусть ко мне придут все ваши высшие чиновники – кто там у вас есть, после Боа, я хочу с ними говорить. Куда мне идти?

Толпа расступилась, образовав живой коридор, Фукашиги пошел по нему неторопливо и уверенно, со спокойной горделивой улыбкой.

Дом вождя оказался не столь внушительным, как того ожидал Фукашиги, но пока приходилось довольствоваться и этим. Уже переступая порог, лейтенант что-то вспомнил и обернулся к восторженной толпе.

– Да, и вот еще что, немедленно приведите сюда моего помощника. Насколько я понимаю, он до сих пор сидит в вашей темнице.

Фукашиги глядел на собравшихся советников и думал о том, что весь этот сброд придется разогнать. Впрочем, в ближайшие дни они ему еще понадобятся, а там будет видно.

Советники были в восторге от очередной Церемонии Очищения – видит Бог, они ждали этого момента очень долго. Притихший Тим сидел чуть позади лейтенанта и со страхом глядел на окружавшие их лица – более алчных физиономий ему еще не приходилось видеть. Тиму до смерти захотелось назад, на «Анаконду», но приходилось ждать – Фукашиги объяснил ему, что всему свое время.

Когда лейтенант разобрался во всех тонкостях предстоящей церемонии, он пришел в неописуемый восторг – что ни говори, а эти туземцы – подлинные мастера своего дела. Использовать кипящую лаву для расправы с неугодными – даже он бы до этого не додумался. Фукашиги глядел в лица довольных советников и думал о том, не отправить ли их всех следом за Великим и Всемогущим Боа. Впрочем, такова жизнь – хорошие дела вечно приходится откладывать на будущее.

Лейтенант захотел сейчас же осмотреть священный Колодец, что и было незамедлительно исполнено. Всю дорогу до Колодца Фукашиги провел в роскошном паланкине, который аккуратно несли восемь туземцев. Лежа на мягких подушках, довольный лейтенант рассматривал окрестности, с удовлетворением думая о том, что умный человек может неплохо устроиться даже в таком гиблом месте.

По прибытии на место Фукашиги осмотрел Священный Колодец, провел рукой по покрытой окалиной поверхности Колеса и остался доволен – что ни говори, а сооружение это было своего рода верхом совершенства.

– Думаю, что такие механизмы не должны ржаветь без дела, – негромко пробормотал лейтенант, и узкоглазое лицо его расплылось в довольной ухмылке.

* * *

Кир был жив! Тая все еще не верила своему счастью, ее распирала радость. Но радость эта могла навредить Киру – не дай Бог, отец или тетя Фрея увидят ее лучащиеся от счастья глаза, не дай Бог узнают правду.

И Тая рано утром ушла в лес, надеясь на то, что встретит Кира – ведь он был где-то там. Она прошла по своим любимым местам, по тем потаенным уголкам, что были известны только ей и Киру. Она дошла до Девичьего ручья и провела у него почти весь день. Он выдался очень светлым и теплым, с неба изредка моросил мелкий дождь. Тая купалась в ручье, наслаждаясь свободой, затем долго лежала на мягкой шелковистой траве, подставив тело прохладным дождевым каплям. Ей было очень хорошо, она была счастлива, и огорчало лишь то, что рядом нет Кира…

В окрестностях ручья было много ягод. Тая собирала их в широкий лист боави и ела, сидя у ручья и наблюдая за игрой мелких рыбешек. Она бросила несколько ягод в воду, рыбы тут же затеяли вокруг них веселую возню – Тая смотрела на них до тех пор, пока ягоды не унесло течением. Здесь было очень хорошо, но наступал вечер, и надо было возвращаться – ведь Кир обещал прийти к ней.

Домой она добралась уже в сумерках и, никем не замеченная, пробралась через окно в свою комнату. Будучи приемной дочерью вождя, Тая не была избалована излишним вниманием. Вот и сейчас ее никто не тревожил – наверное, отец занят делами, а тетя Фрея зайдет позже, перед сном. Скоро должен прийти Кир, а он наверняка голоден – и Тая потихоньку прошла на кухню. Взяв большую сочную лепешку, она уже собралась идти назад, когда услышала в комнате отца тихие голоса. Некоторые она узнала – говорили советники ее отца, но один голос был очень необычным, незнакомым, и Таю одолело любопытство.

Дверь оказалась плотно прикрыта, но девушка быстро нашла выход – осторожно ступая, она принесла из кухни маленькую табуретку – сидя на ней, тетя Фрея обычно чистила овощи. Встав на шаткую конструкцию, Тая осторожно потянулась к щели над дверью. Встала на цыпочки, пытаясь дотянуться, и произошло то, что и должно было случиться – старая табуретка не выдержала, жалобно скрипнула выскочившая из своего гнезда ножка, и Тая с тихим вскриком полетела на пол.

Грохот получился хорошим, и Тая, морщась от боли в ушибленном боку, уже приготовилась к гневной отповеди отца, когда распахнувшаяся дверь открыла ей нечто такое, от чего ее охватил страх – прямо перед ней, направив ей в лицо непонятный предмет, стоял незнакомый ей человек. Странная одежда, чудная обувь… Тем не менее, было в его облике что-то знакомое. И когда Тая поняла, чем привлек ее внимание этот незнакомец, из груди ее вырвался страшный испуганный крик – именно эти резкие черты лица, эти горящие прищуренные глаза она видела той страшной ночью у одинокой Щербатой скалы.

Девушку заперли в глухом темном чулане. Узнав, что это дочь вождя, Фукашиги сначала хотел было просто отпустить ее, дабы показать свое великодушие, но члены Совета предложили оставить ее для завтрашней Церемонии Очищения – ведь если Священный Колодец примет не одну, а две жертвы, эффект очищения будет намного выше. Глядя на них, Фукашиги не успевал удивляться, откуда в этих людях столько ненависти. Нет, лейтенант и сам не был ангелом, на его совести было немало загубленных жизней, и он никогда не колебался, когда требовалось отправить на тот свет очередную жертву. Фукашиги убивал без раздумий, но он никогда не убивал зря, не убивал просто так – все его действия, даже очень жестокие, всегда имели под собой рациональную основу. Этим же людям чужая смерть доставляла удовольствие, поэтому Фукашиги, выслушав их рекомендации, твердо решил отделаться от них как можно скорее. Девять членов Совета представляли опасность, и только теперь лейтенант понял, зачем Великому Боа понадобилась затерянная в хитросплетении древних выработок тайная пещера.

Фукашиги приказал запереть девчонку в чулане только потому, что обратил внимание на ее красоту – девушка была чертовски хороша. Лейтенант понимал, что на этой планете он пробудет достаточно долго, если не сказать больше – а значит, ему нужна жена. И запертая в чулане симпатичная девушка отлично подходила для этой цели.

Все детали предстоящей Церемонии Очищения были проработаны, Фукашиги внес лишь два предложения, с одобрением встреченных членами Совета. Во-первых, Фукашиги доверял советникам организацию церемонии, так как сам плохо разбирался в ее тонкостях. Во-вторых, он предложил пятерым советникам спуститься с ним утром в лабиринт и привести Великого Боа из его потайной пещеры – именно этот пункт советники приняли с особенным интересом. Они хотели пойти туда все, но лейтенант твердо заявил, что хватит и пятерых. После этого он несколько минут с удовольствием наблюдал за тем, как члены Совета препирались за право войти в счастливую пятерку – как обычно, победили самые нахальные.

Отпустив советников, Фукашиги еще немного поболтал с глупым Тимом и отправил его спать, затем вышел во двор и несколько минут стоял, вслушиваясь в ночные шорохи принадлежащего ему мира. Тяжело вздохнув, лейтенант вернулся в дом – что ни говори, а миру этому здорово не хватало звезд. Проходя мимо чулана, он взглянул на него с неподдельным интересом, остановился, затем, задумчиво почесав переносицу, вздохнул и пошел дальше – не стоило пугать девушку раньше времени. Лейтенант забрался в кровать – услужливая Фрея еще днем сменила постель своему новому господину, положил пистолет под подушку и быстро заснул.

Утро выдалось хмурым, но это ничуть не испортило приподнятого настроения лейтенанта. Проходя мимо чулана, он услышал доносившиеся из-за двери звуки, но останавливаться не стал – сейчас ему было не до этого.

Фрея уже колдовала на кухне. Увидев хозяина, она почтительно поклонилась, но Фукашиги миролюбиво махнул рукой. Еда оказалась не слишком вкусной, но проблемы кулинарии волновали сейчас лейтенанта меньше всего – будет время, займется и этим. Утолив голод, он допивал какой-то сладкий напиток и собирался уже было уходить, но вспомнил о девушке и повернулся к служанке.

– Э..э..э… как тебя…

– Фрея, мой господин.

– Да, Фрея, вот что: там в чулане сидит девушка, выпусти ее и успокой – скажи, что ей совершенно нечего бояться – поняла?

– Да, мой господин.

– Пусть она живет в той же комнате, где и жила, ей никто не причинит никакого вреда. Да и вообще, считай, что с сегодняшнего дня она находится под моим покровительством.

– Мой господин, вы хотите ее удочерить?

Фукашиги поперхнулся и закашлялся.

– Удочерить? – переспросил он, продолжая кашлять. – Фу, чертово пойло… – Лейтенант отодвинул чашку в сторону. – Нет, Фрея, не совсем… Впрочем, об этом поговорим потом, у меня сейчас нет времени. Одним словом, присматривай за ней…

Фукашиги встал из-за стола, поправил ремень с кобурой, кинжалом, гранатами и прочими атрибутами цивилизованного человека, перекинул через шею ремень бинокля и вышел из дома.

Его уже ждали – как советники, так и слуги с паланкином. Отмахнувшись от носилок, Фукашиги небрежно махнул советникам и быстро пошел в сторону входа в лабиринт.

Всюду, где они шли, их приветствовала радостная толпа – еще бы, такое счастье – не успели отпраздновать первое Очищение, как подоспело второе. Пятерка советников, добившихся права сопровождать Фукашиги, гордо шествовала рядом, остальные четверо шли следом, завидуя счастливчикам. А вот и вход в подземные выработки.

Фукашиги без остановки шагнул в тоннель, включил фонарик. Он быстро дошел до большой пещеры, своеобразного предбанника, откуда во все стороны расходилась паутина тоннелей. Оглянулся – советники шли чуть позади, с изумлением и опаской глядя на яркий свет фонарика.

Вот и тоннель, отмеченный буквой «Ф» – значит, им сюда. Идти уже знакомой дорогой было легко, к тому же у Фукашиги была отменная зрительная память – тем не менее, он не забывал сверяться со своими заметками. Советники в полном молчании шли сзади, лейтенант слышал лишь их тяжелое сопение. Вот и тоннель, ведущий к пещере, лейтенант узнал его сразу.

– Здесь. – Он кивком указал на тоннель и уверенно шагнул в него.

* * *

Несчастный Боа просидел в темноте меньше суток, но даже это время показались ему вечностью. Проклятый пришелец – это из-за него у Боа возникли все неприятности! Низвергнутый вождь скрежетал зубами, когда думал о том, как беспардонно обманул его старший Бог. Подумать только, ведь можно было сто раз утопить, задушить, заколоть этих мерзких тварей, спустившихся со своего проклятого неба – ну почему, почему он этого не сделал?! Не сделал, и вот сидит теперь на цепи, в этом темном склепе.

После ухода обманувшего его Бога Великий Боа несколько часов провел в безуспешных попытках освободиться – он пытался вырвать ноги из стальных объятий, пытался оборвать цепь, отчего его вспотевшее от натуги лицо вздувалось страшными багровыми венами – благо в темноте этого никто не видел, да и смотреть было некому. Боа попытался вырвать из пола стержень, к которому крепилась цепь, но и этого не смог сделать, проклятая машинка Бога слишком глубоко вогнала этот штырь в неподатливый камень. Наконец Боа бросил безуспешные попытки – как бы ни относился он к Богам, но то, что они делали, всегда было сработано на совесть.