Лето со вкусом смородины

Пролог

– Отвези меня домой…

Худенькая девчонка в ярком жёлтом сарафане обняла себя за плечи, будто ей было холодно. Она опустила светлую голову, пряча глаза, и отвернулась. Переступив с ноги на ногу, сделала неуверенный шаг, словно её держало что-то невидимое.

Он ещё мог протянуть к ней руку, остановить и попробовать всё вернуть, как было. Наверное, мог. Если был бы смелее и безответственнее. Если б только она его простила…

Но не прощают такое.

Тёплый августовский ветер кружился, играя с колючими лапами сосен. Тяжёлые кучевые облака повисли так низко над лесополосой, что зелёные макушки, казалось, вот-вот зацепят их и опустят вниз, а небо снова станет синим и летним.

Под её босоножками зашуршали сухие опавшие иглы. Жёлтый сарафан красиво закачался в такт ходьбе, и, словно освободившись от невидимых сдерживающих её нитей, она прибавила шаг.

У кромки леса на просёлочной дороге стоял с открытыми дверьми маленький красный автомобиль. Она прошла к нему и села на пассажирское кресло, а он, волнуясь, занял место за рулём.

– Домой? – только и смог вымолвить, глядя на ту, что когда-то была самой близкой. А теперь между ними пропасть без дна и без дальнего края, как будто они с ней на разных концах света и им друг до друга не докричаться.

Она кивнула и, старательно сдерживая внутри бунтующую бурю, бросила прощальный взгляд в окно на зелёные сосны.

1 глава

– Ну, что, готова? – высокая стройная женщина с короткой стрижкой, позвякивая бусами и браслетами, закрыла окно и опустила жалюзи, чтобы преградить дорогу в комнату жгучим солнечным лучам. – Или ты передумала и всё-таки решила пойти на выпускной?

Возле шкафа со встроенным в дверцу зеркалом крутилась смущённая девчонка. Она прижимала к себе короткое голубое платье, которое так непринуждённо подчёркивало цвет её глаз и светлых волос, что, наверное, могло бы сделать свою хозяйку самой красивой на этом выпускном. Но девочка решила по-другому…

– Не передумала, мам, – вздохнула она и неохотно вернула платье в шкаф.

– Лерка-Лерка, – мама упёрла руки в бока и покачала головой. – Школьный выпускной бывает один раз в жизни! Не будешь потом жалеть, что упустила такую возможность?

На секунду Лера засомневалась. А потом напомнила себе, что сейчас не время, и проговорила медленно и угрюмо:

– Не могу я веселиться! Да и настроения вообще никакого нет…

– Но платье-то жалко, – мама понимающим взглядом указала на шкаф, в котором исчезло голубое одеяние.

– Мне просто пришла в голову сумасшедшая мысль: не взять ли его с собой? – Лера неохотно прикрыла дверцу и сделала шаг назад к аккуратно заправленной постели, чтобы посидеть на дорожку, а заодно ещё раз проверить толстенькую спортивную сумку и удобный городской рюкзак.

Она хотела взять в дорогу только самое необходимое – несколько комплектов одежды для дома и на выход, чистое бельё, кое-что из косметики и свой почти профессиональный парикмахерский набор. Но всё это едва-едва уместилось в небольшую кладь, а сумка и рюкзак теперь трещали по швам и грозились лопнуть.

– В колхоз??? – женщина скривилась от напускного ужаса. – Кому его там показывать? Курам, петухам и поросятам?

Лера бросила на неё недовольный и почти осуждающий взгляд, нащупала в кармашке паспорт и распечатанный на обычной белой бумаге электронный билет, а потом застегнула рюкзак и закинула его на плечо:

– Вообще-то, бабушка любит устраивать семейные праздники, если помнишь. И я бы могла его надеть как-нибудь вечером. Ей было бы приятно. Правда… Ей тоже сейчас тяжело, и праздники неуместны!

Мама скрестила руки на груди и побарабанила пальцами по локтю:

– Ты едешь всего на пару недель, а вещей набрала, как будто зимовать собираешься в Смородинках!

– Так лето, жара же! Я собираюсь часто переодеваться. И взяла с собой ножницы и машинку для стрижки. Хочу подстричь двух баранов, – ухмыльнулась она, указывая подбородком на стену, где висело их старое семейное фото.

На нём они все ещё были вместе – Лера, два её брата – старший и младший, и не то, чтобы счастливые, но вполне довольные жизнью мама и отец.

– Троих, – хмыкнула мама, закатывая глаза.

– И папу тоже – да! – фыркнула дочь.

Они выдержали паузу, молча глядя друг на друга в ожидании, кто рискнёт продолжить разговор. И мама, наконец, взмахнула рукой:

– Ладно, поехали на вокзал! – а потом продефилировала на выход, шурша по полу широкими льняными брюками.

Лера проводила взглядом её статную фигуру и, состроив рожицу у мамы за спиной, взялась за сумку. В последний раз осмотрелась в комнате, подумав, что будет немного по ней скучать, и вышла в коридор, прикрывая за собой дверь.

Она не уверена, что в этот раз в Смородинках её ждут веселье и шум. Не отдыхать она туда едет, а спасать бабулю от тоски.

Несколько недель назад дед «устроил им сюрприз», как выражается мама, и, никого не спросив, взял да и помер.

Несчастье случилось в пору окончания школы и сдачи экзаменов, так что мама буквально запретила Лере расстраиваться и волноваться. И девочке пришлось держать себя в руках, максимально подавляя эмоции и слёзы.

Плакать больно, когда человек уходит. Но не плакать и всё держать в себе – ещё сложнее и больнее.

Казалось, бабушка, отец и братья видят в ней теперь только скукоженный чёрствый сухарь, неспособный на переживания. Да и сама она себя чувствовала непривлекательным высушенным куском хлеба. Какой уж тут выпускной?..

Мама выпустила дочь из квартиры и заперла дверь на ключ:

– И всё-таки я беспокоюсь, как ты будешь подавать документы в университет?!

– Мам, документы можно отправить в университет с помощью интернета. Сейчас технологии позволяют не толкаться в приёмной комиссии на жаре и в духоте, – Лера прицокнула языком и нажала на кнопку лифта.

– Если бы ты отнесла их лично, это было бы надёжнее! – мама подняла вверх указательный палец. – Надо сказать твоему отцу, чтобы он тебя проконтролировал!

Лера вновь посмотрела на неё так, будто мама сморозила глупость.

– Конечно-конечно! Ты взрослая и ответственная девочка! Молчу! – она провела по губам пальцами, сложенными щепоткой, словно закрывая рот на замок. – Делай, что хочешь! Но платить ещё и за твоё образование у нас нечем!..

Лера набрала побольше воздуха в лёгкие и надула щёки.

Как же она от этого устала! Денег нет-нет-нет…

Мама твердит об этом постоянно уже пять лет – с тех пор, как папа сбежал – а по-другому и не скажешь! – от неё к родителям в Смородинки, а Колька поступил в университет и тоже свалил в общагу, готовый спать хоть на голой панцирной сетке без матраца, лишь бы подальше от дома. Но этим летом он окончил вуз и тоже удрал из города. А мама теперь планирует отправить младшего Мишку в платный летний лагерь и, когда там закончится смена, собрать всех своих детей и поехать на море большой компанией.

Действительно! Это же сейчас самая большая необходимость! И денег на обучение дочери у неё естественно не найдётся!

– Значит, я устроюсь на работу! И сама заработаю себе на учёбу, – поставила Лера точку в этом разговоре и шагнула в открывшиеся двери лифта.

Мама хмыкнула и ничего не ответила.

Они молча доехали вниз и вышли из подъезда в жаркий городской июнь. Горячий воздух лениво колыхался и обволакивал удушьем, а солнце неприятно пощипывало кожу. Машина даже под деревьями в тени сильно нагрелась, и в салоне было нечем дышать.

Лера нырнула на заднее сиденье, а мама устроилась за рулём. До вокзала ехать было недалеко, но, кроме как через центр города, к нему не проедешь, а это всегда большой риск застрять в пробке – особенно в час пик, когда все спешат на работу или наоборот вернуться домой. Поэтому они выехали немного раньше, чем нужно.

Кондиционер не спасал, и Лера вытерла вспотевший лоб рукавом футболки. Но подумав о том, что уже сегодня вечером сможет окунуться в прохладную речку, слегка приободрилась.

Всё её раннее детство прошло в Смородинках. Даже в школу она пошла в селе. Правда, проучилась там только пару месяцев, а потом их семья переехала в город. Здесь она быстро нашла себе новых подружек, но дом, в котором росла, всегда вспоминала с нежностью и приятной тоской. Когда-то отец построил его вместе с дедом и очень не хотел из него уезжать. А сейчас от этого дома остались только разрушенные огнём и временем стены – его уничтожил степной пожар.

– Кто тебя встретит? – мама остановила машину на светофоре и посмотрела на дочь сквозь тёмные солнечные очки в зеркало заднего вида.

– Наверно, мальчишки, – пожала плечами Лера. – Папа вечером будет в поле, когда спадёт жара…

Мама понятливо потянула подбородок вверх и отвернулась к окну. Её всё ещё задевало, что муж, теперь уже бывший, оставил семью и престижную работу и предпочёл вернуться из города в родные края. Она его не понимала и даже спустя годы всё ещё злилась на него, не забывая напоминать об этом детям и себе самой.

– Надеюсь, они догадаются приехать за тобой на приличной машине, а не на задрипанном вонючем «запорожце»!

Лера прикрыла глаза и, надувая щёки, мысленно досчитала до десяти. Наверное, в другой раз она пришла бы в ужас, если бы братья подали к поезду не карету и не такси, а старый дедовский «запорожец». Его он специально оставил внукам как тренажёр, на котором они учились премудростям вождения и с радостью скакали по полям и степям. Только вот у Леры в нём коленки доставали почти до ушей и начиналась клаустрофобия.

Но сейчас ей уже без разницы, кто и на чём приедет её встречать. Хоть на скрипучей телеге – ей всё равно!

Да даже если Колян про неё забудет, – а этот балбес иногда страдает провалами в памяти! – она не расстроится и побредёт от станции пешком. Любая такая мелкая неприятность или неудобство были бы сейчас кстати, потому что придётся решать проблемы и думать о чём-то, что не связано с их семейным несчастьем.

Лера достала из рюкзака маленькие белые наушники и, присоединив их к телефону, почиркала пальцем по экрану.

– Музыка? – мама изящно выгнула бровь.

Удивляясь, насколько плохо она знает свою дочь, Лера отрицательно качнула головой. Конечно, нет!

Это недослушанная аудиокнига с романтичным названием «Когда я назвал тебя Ангелом», она нашла её сегодня утром на одном из книжных цифровых порталов. Довольно забавная, правда, и не соответствует её настроению. Но зато отвлекает от унылых мыслей, так что это даже лучше музыки. И Лера, отключаясь от всех звуков мира, нажала на «play».

2 глава

Ну, вот и всё!

Прощай, школа!

И нет никакого сожаления, что пришло время с ней расставаться. Наоборот – лишь лёгкое чувство свободного полёта в неизвестность и пустоту. Потому что кто его знает, что теперь ждёт его впереди…

– Влад!

Высокий парень в белой футболке и джинсовых шортах только что выкатил с велопарковки старенький оранжевый велосипед и уже успел закинуть на него ногу. Оглянувшись на возглас и зачёсывая назад выгоревшие на солнце золотисто-каштановые волосы, он вопросительно кивнул молодому и крепкому мужчине. Тот спустился по ступенькам с крыльца и приблизился к нему.

– Уверен, что не хочешь получить аттестат вместе со всеми? Всё-таки праздник…

– Уверен, – твёрдо ответил Влад, глядя ему в глаза. – И не уговаривайте!

Мужчина натянуто улыбнулся и выдохнул:

– Скажи мне, в чём настоящая причина? Как директору, мне важно знать… И, если дело только в… финансовом вопросе, – казалось, он аккуратно подбирает слова, – то вместе мы бы нашли способ его решить.

– Не беспокойтесь, – невесело улыбнулся Влад, поставив на педаль правую ногу в потрёпанной жизнью кроссовке. – Дело не в деньгах… Хотя – и в них тоже, конечно… Всё, что касается школы… оно – в порядке! Просто я решил, что выпускной мне не нужен! Сами знаете, друзей у меня в школе нет…

Собеседник сунул руки в карманы, надул щёки и прерывисто выдохнул, не находя слов для достойного ответа. И тогда Влад фамильярно похлопал его по плечу:

– Да не парьтесь вы! Всё, правда, в порядке! Просто я не вижу в нём смысла… Деньги на ветер – ваш выпускной, а мне ещё учиться… наверное…

– Это как-то связано с Колосковыми? – вдруг прямо спросил директор.

Влад непроизвольно дёрнулся так, будто его внезапно что-то укололо, отвёл свой жёлто-коричневый взгляд, а потом полез за телефоном в рюкзак, болтавшийся на руле, чтобы проверить время.

– Угадал, да? – директор понял, что задел ученика за живое.

Но Влад не ответил на этот вопрос. Он нетерпеливо постучал по экрану кнопочной модели пальцем и выдавил:

– Ладно, мне пора! Я погнал, а то ещё маме обещал помочь в пекарне…

– Давай, – одобрительно кивнул мужчина и отшагнул назад.

Парень закинул рюкзак за плечи, оттолкнулся опорной ногой от земли и, не прощаясь, тронулся с места. Минуя газоны и яркие клумбы с одичавшим лилейником, он докатил до калитки и, выскользнув на дорогу, помчал по пустой обочине подальше от школы.

Раскалённое солнце обжигало лучами, кусая за руки и шею. А в ушах свистел сухой и горячий ветер. В пять минут преодолев расстояние до конца улицы, Влад круто завернул на просёлочную дорогу. Но, не справившись с управлением, выпустил руль из рук и кубарем полетел в некошеные заросли лебеды с пыльными лопухами и гигантскими одуванчиками.

Трава смягчила удар, и, отплёвываясь от пушистых одуванчиковых семян, он стащил с себя рюкзак и перевернулся на спину. Глядя в бледное, словно выцветшее, голубое небо, вдруг зажмурился и крепко до скрежета стиснул зубы. Чувство горькой утраты снова как будто скрутило желудок и вытолкнуло из лёгких остатки воздуха так, что пришлось ловить его ртом, чтобы не задохнуться.

Вдох – как рывок. И ещё один. И ещё глубже. И, наконец-то, выдох.

Влад открыл влажные глаза и, утирая жалкие слёзы, размазал по щекам пыль и пот, мгновенно превратив их в грязную кашу. Задрал футболку, проводя по лицу куском трикотажного полотна и оставляя на нём серые разводы.

Правая нога ниже колена нещадно саднила, и ныл ушибленный локоть. Но он этой отвлекающей боли равнодушно не замечал. Потому что та, что сидела внутри и делила его сердце пополам с обидой, была сильнее и злее.

С дороги послышался шорох колёс, и Владу пришлось пошевелиться. Кто-то тревожно посигналил, и спустя секунду рядом с местом происшествия затормозил маленький ярко-красный «запорожец».

Парень поморщился и неохотно принял сидячую позу. Захлопали старые скрипучие двери, и через минуту перед ним материализовались двое знакомых ребят – один постарше и второй помладше.

Младший – плотный, почти пухлый, мальчишка лет двенадцати – удивлённо присвистнул, сдвинув на затылок большую оранжевую панаму, и поморщил загорелый нос, с которого мелкими ошмётками слазила обгоревшая на солнце кожа.

– А я-то думаю, чьи это ноги из кустов торчат! – попытался пошутить пацан. – Как тебя угораздило?

– В поворот не вошёл, – отозвался Влад, хватая старшего за протянутую ладонь и поднимаясь на ноги. – Спасибо!

– Ты в Смородинки? Или в посёлок? – русоволосый помощник выглядел чуть старше Влада, но ростом оказался немного ниже. – Тебя подбросить?

– Я сам, – отмахнулся он, оглядывая велосипед. – Блин, колесо погнул…

– Пробил, – прицокнул языком шустрый мальчишка. Он уже успел проверить шину, которая мгновенно сдулась и превратилась в бесформенную резиновую тряпочку.

Не было печали!

Влад взъерошил волосы и, снова повесив рюкзак на плечи, поднял велосипед и посмотрел вдаль. Это был его единственный транспорт, на котором он мог успешно добираться в школу и обратно до дома последние пару лет в тёплое время года. Без него будет туго – общественный транспорт тут не ходит, а школьный автобус забирает учеников из Смородинок только во время учебного года, да и тот без конца ломается.

– Ну, и как ты его на себе потащишь?! – задал риторический вопрос старший из парней и, не дожидаясь ответа, тут же снова предложил: – Давай довезём тебя!

– Да не надо, – Владу было неудобно отвечать согласием на эту заботу.

Но тот и не думал принимать возражения. Он буквально выдернул велик у него из рук, ловко сложил его пополам и закинул в маленький передний багажник, крышку которого уже придерживал младший пацан. Владу оставалось только подивиться, как слаженно у них это всё получилось, а он и глазом не успел моргнуть.

– Можно было бы сгонять до магазина за новой шиной, но мы едем Лерку встречать на станцию. Все вместе просто в салон не влезем, – парень задумчиво потёр бровь.

– Ага, – поддакнул мелкий, – с её чемоданами…

– Давай завтра? – предложил собеседник, заглядывая Владу в глаза участливым и таким знакомым светло-серым взглядом.

Влад кивнул и сквозь стиснутые зубы выдавил:

– Спасибо, Колян…

– Мишель, запрыгивай назад! – скомандовал старший брат, открывая единственную пассажирскую дверь, и мальчишка, недовольно ворча, забрался в салон «запорожца».

Помедлив немного, Влад нырнул вслед за ним.

Этой маленькой игрушечной машинке было в три, а то и в четыре раза больше лет, чем Владу, и он хорошо был знаком с ней с самого детства. С тех пор, как семья мальчишек когда-то уехала в город, их дед Николай Николаевич Колосков, скучающий по внукам, с удовольствием возился с любопытным Владиком. И уже к десяти годам мальчик прекрасно знал, как устроен двигатель этого «запорожца», и мог разобрать его и собрать обратно даже на ощупь в темноте.

А потом дед доверил ему повозиться с трактором. И ещё чуть-чуть погодя разрешил заглянуть внутрь комбайна.

Он вообще его многому научил, и последней весной Влад, как заправский механизатор, уже готовил к посевной всю сельскохозяйственную технику фермы Колоскова, имея в распоряжении нескольких взрослых помощников.

Те не любили его и называли мелким выскочкой. Влада это смущало, и он считал, что ему ещё рано и не по возрасту руководить матёрыми мужиками. Но дед был иного мнения и не давал юнцу отступить назад. Он в него верил, подбадривал и относился к нему как к родному внуку.

Николай Николаевич стал ему поддержкой и опорой несколько лет назад – в момент, когда Влад потерял отца. С тех пор дед всегда был с ним рядом и снова помог ему почувствовать под ногами твёрдую почву.

Он не давал лениться, без конца шевелил его и не уставал повторять, что надо учиться и читать книги. Ведь только так, получая новые знания, ты можешь развиваться и расти. И Влад читал и учился, стараясь получать отличные оценки и в конце концов порадовать своего наставника прекрасным аттестатом.

И вот аттестат у него в рюкзаке. Только дед его уже не увидит…

Колян повернул ключ в замке, и «запорожец» страшно затарахтел. А потом крошечный красный автомобильчик набрал скорость, лихо развернулся на сто восемьдесят градусов и, поднимая пыль, резво помчался обратно в Смородинки.

Влад поморгал ресницами часто-часто, прогоняя вновь подступившие к глазам слёзы.

Дед был его штурманом. Он прокладывал курс на карте его юношеской жизни, помогал ориентироваться и избегать больших ошибок, мягко направлял. Вёл туда, где будет интересно и безопасно. И вот его крепкой руки рядом больше нет.

И Влад на него обижался и злился.

Потому что это случилось внезапно.

Влад рассчитывал на его советы и подсказки. А теперь пришла пора самостоятельно принимать решения. Жизнь как будто потеряла цель и заблудилась в дороге. Он не знает, что делать дальше. И самое главное – для чего?

Вот только человек имеет право умереть в любой момент. И никому он в этот момент ничего не должен.

И поэтому Владу за свои обиду и злость было стыдно…

На горизонте показались Смородинки. Небольшое живописное село раскинулось вдоль широкой извилистой речки. На высоком дальнем берегу его жались друг к другу старенькие домишки с узкими оконцами и резными ставнями, а на ближнем стояли большие новые дома, которые стало модно здесь строить в конце 90-х прошлого века. Просто места́ тут красивые и много земли. А это простор для фермеров…

Берега соединял основательный железобетонный мост, по которому спокойно проезжали автомобили. Иногда по весне река поднималась так высоко, что скрывала его под водой, и дальний берег оказывался отрезанным от большой земли. Это время его жители старались переждать где-нибудь в гостях у родных. А те, кому деваться было некуда, приглядывали за соседской живностью, да молились, чтоб вода не подошла слишком близко к их домам.

«Запорожец» внезапно запрыгал, нервно задёргался и зафырчал.

– Ооо, нет!!! – опасливо протянул Мишка, бросая взгляд через плечо.

– Приехали? – ухмыльнулся водитель, выжимая из маленькой машинки всю скорость, на которую она только была способна, чтобы дотянуть её хотя бы до края села и до самых первых домов.

– Горим!!! – выпучил голубые глаза и заорал пацан так громко, что у Влада заложило уши, а потом бросился вперёд, как будто на ходу собирался выпрыгнуть из машины.

– Мотор перегрелся! – успел заметить парень, уворачиваясь от пухлой Мишкиной тушки, прежде чем автомобиль вильнул влево и заехал мордой в густой лохматый куст на обочине.

Колян едва успел нажать на тормоза и, прийдя в себя, отвесил брату подзатыльник:

– Мих! Ты придурок?! Как в первый раз! Ну, дымит! Ну, и чё такого?!

Двери с дружным скрипом открылись, и парни выкатились наружу. Колька откинул крышку, из-под которой валил густой белый дым, и отступил назад, разгоняя его руками.

– Всё! Такси дальше не поедет! – констатировал он.

– Я тебе говорил, что он сдохнет по дороге! – Мишка уже оправился от испуга и деловито встал рядом, упирая руки в бока.

– Жаль… Такое шоу пропало! Леркины эмоции – это бесценно!

– Что будем делать? – фыркнул брат.

– Твои варианты?

Мальчишка пожал плечами.

– Надо его дотолкать до дома, и там я посмотрю, в чём дело, – вздохнул Влад, оглядываясь по сторонам и пытаясь рассмотреть, не едет ли кто-нибудь в Смородинки или наоборот оттуда, чтобы попытаться прицепить это чудо советской техники на трос. А потом, утирая пот с лица рукавом футболки, обратился к ребятам: – Сейчас остынет немного, и двинем. Мих, ты давай со мной… А ты пока думай, Колян, как забрать со станции Леру…

Колька взъерошил волосы и приложил ладонь козырьком к глазам, прищурился, вглядываясь вдаль – туда, где на краю желтеющего хлебного поля виднелось несколько маленьких точек – трактора и другие сельхозмашины, и с досадой протянул:

– М-дааа… Так и придётся звонить отцу…

3 глава

Яркий солнечный луч слепил глаза, убегая вперёд по соседним рельсам и отражаясь от поверхности металла, отшлифованной колёсами поездов. Лера, сидя у окошка на нижней боковой полке, задумчиво наблюдала за ним и нетерпеливо поглядывала на экран смартфона, где отражалось время.

До пункта назначения оставалось уже недалеко, и в душном вагоне она успела взмокнуть так, что футболку и шорты можно выжимать.

Шесть часов новой аудиокниги прослушано. Выпито несколько литров воды. А желудок начинает подавать признаки жизни и потихоньку напоминать о том, что пора бы наполнить его едой.

Соседи по вагону уже возились, аккуратно пробираясь к дверям и стараясь не толкаться. Она не торопилась. Можно будет двинуться к выходу, когда состав начнёт тормозить и окончательно остановится. А это будет очень скоро, потому что окно уже показало ей первые домики станционного посёлка.

Поезд стремительно приближался к перрону, и через некоторое время Лера уже смогла разглядеть на платформе крепкую фигуру старшего брата.

Сейчас язык не поворачивался назвать его хулиганским именем Колян.

Это был Николай. Точнее даже – Николя́.

А ещё вернее – Ники, как ласково любила называть своего первого и самого обожаемого внука бабуля.

Он стоял среди встречающих, считая вагоны, и очень выделялся на фоне обычных людей стильным городским прикидом. Загорелый, в бежевых летних джинсах и белом поло, с солнечными очками-авиаторами на лице, он как будто сошёл со страниц модного французского журнала и заблудился в провинциальной российской глуши.

И Леру всегда удивляло, как обычный балбес с непритязательными вкусами и запросами может так умело менять борцовку, шлёпанцы и спортивные штаны с лампасами на щегольские наряды и пускать окружающим пыль в глаза. Ведь даже сейчас на него невольно бросали взгляды все немногие, кто оказался рядом.

Вагон тряхнуло, наконец, и он ненадолго замер. Девушка закинула рюкзак на плечо и, схватив сумку, поспешила на выход. Следуя за семейством с большими чемоданами, она благодарно кивнула юноше в солдатской форме, который пропустил её вперёд, и спустилась по лесенке прямо в руки к старшему брату.

– Приветствую тебя, бледнолицая! – парень выхватил у неё сумку, подставил ладонь и продолжил серьёзным тоном, когда она обеими ногами спустилась на платформу: – Ты ступила на нашу землю и обязана жить по законам нашего племени!

– Фу! Придурок! – непроизвольно улыбнулась Лера, замечая, насколько светлым кажется цвет её кожи по сравнению с его красивым коричневым загаром и как проводница и люди вокруг вслед за ней начинают улыбаться и хохотать.

– Я тоже рад тебя видеть! – иронично заметил тот, поднимая очки на лоб.

Две родные пары глаз встретились, и сестра расслабленно опустила плечи. В последние пять лет он жил отдельно от них с мамой и Мишкой. А когда появлялся, то с ним могло быть иногда невыносимо тошно или наоборот хорошо и смешно до коликов в животе. Но он совершенно точно всегда готов был о них позаботиться и быть рядом в самые сложные моменты.

Брат широко улыбнулся в ответ и пригласил её следовать за собой.

– Ты один приехал? – спросила Лера, когда они аккуратно обошли небольшое здание и двинулись к автомобильной парковке. Красного «запорожца» было не видать, и она неожиданно для себя с облегчением выдохнула. – А где Мишка и папа?

– Отец в поле. Тебе повезло, что наше такси задымилось, – хитро подвигал он бровями. – Пришлось мне одолжить машину у него. А Мишка ждёт тебя дома.

Значит, он всё-таки собирался прокатить её на этом позорище!

Ладно-ладно!

И, мстительно прищурившись, Лера продолжила осторожные расспросы:

– Как бабушка? Переживает?

– Переживает, конечно, – пожал он плечом, доставая из кармана ключи и щёлкая брелоком сигнализации. – Но она молодец!.. Я думал, будет хуже… Фестивалей не устраивает, но и на месте не сидит. Постоянно что-то варит-парит-печёт и собирается обновить ассортимент в пекарне.

Такие новости Леру слегка порадовали. Жизнь продолжается, и бабуля действительно молодец, что не закрылась от мира наедине со своим горем, а пробует шагать по жизни дальше.

– Как ферма без деда? – задала она вопрос Коляну в спину, когда он закидывал её сумку на заднее сиденье в угловатый УАЗик одной из самых современных моделей.

Брат захлопнул дверь и бросил на неё короткий взгляд:

– Готовится к уборочной. Всё под контролем. Отец в теме, мы с Яровым на подхвате…

Она кивнула.

Дед бы никогда по доброй воле не доверил ни одному из них руководить таким ответственным делом, как уборка хлеба. Всё сам.

Он был готов работать до последнего, пока его не унесут с полей. И так и вышло.

Теперь настало папино время. Это лето покажет, как он самостоятельно справится с уборочной. И хотя Колян готов помогать ему, толку от него немного – у него ещё слишком мало опыта. А Яровой… этот вообще вчерашний школьник!

– Как выпускной прошёл? – поинтересовался брат, устраиваясь за рулём и пристёгиваясь ремнём к сиденью.

Лера села на пассажирское кресло и захлопнула дверь:

– Не знаю, – пожала плечами и тоже вытянула ремень. – Он пройдёт сегодня без меня…

Внезапно Колян с одобрением хмыкнул и уважительно повёл подбородком в сторону:

– Я думал, ты не сможешь такое пропустить! Мне показалось, в прошлый раз ты была расстроена, что так получилось.

Наливаясь розовым цветом, сестра стыдливо приложила ладони к щекам и зажмурилась:

– Не то слово! Я прям очень тогда разозлилась на деда! И это было так глупо…

Усмехнувшись, брат снова надвинул очки на глаза и, повернув ключ в замке, аккуратно стал выезжать с вокзальной парковки.

Это он принёс им с мамой некоторое время назад печальное известие, и первой Леркиной реакцией были слёзы и… ярость. Она рыдала и топала ногами: ну, что, он не мог подождать, что ли, пока она окончит школу и отгуляет выпускной?!

Это потом уже мать рявкнула на неё и отчитала за неуместные эмоции, велев успокоиться и держать их при себе.

Но несмотря на весь этот концерт, он понимал, почему сестра отреагировала именно так. Ведь когда твои планы летят к чертям, и ты ничего не можешь с этим поделать, так оно и бывает. Ты рвёшь и мечешь, но изменить ничего нельзя.

В те дни он переживал за неё, потому что Лера в самом деле успокоилась, но стала при этом уж слишком тихой и подозрительно молчаливой. И даже сейчас она ему не нравилась – какая-то вялая и флегматичная, сестра была совсем на себя не похожа.

Обычно она порхала, как лёгкая стрекоза, любила наряжаться и краситься и каждый день крутила на голове новые причёски. Сегодня она выглядит бледной молью. На ней надет какой-то бесформенный серый костюм, больше напоминающий больничную пижаму, на лице нет ни грамма макияжа, а светлые русые волосы собраны в неряшливый пучок, который вот-вот рискует завалиться набок.

И это вот так она собирается скрашивать бабулины тоскливые будни?

Да её саму пора вытаскивать из депресняка!

– Хочешь, на речку тебя завезу? – неожиданно пришла ему в голову отличная идея.

И Лера встрепенулась. А почему бы и нет?

– Давай, – кивнула она.

Купальник лежал где-то на дне её дорожной сумки. Придётся перевернуть её содержимое, но прохладная вода сейчас – самое лучшее, что может помочь ей избавиться от противного ощущения липкого пота на теле и хоть немного вернуть настроение перед встречей с родными.

И, откинувшись на подголовник, девушка расслабленно выглянула в окно.

Машина виляла по аккуратным асфальтированным улицам посёлка, где возле дворов зеленели ровно подстриженные газоны. Кое-где торчали аккуратные кустики в форме больших и маленьких шаров. И от городских улиц они отличались лишь тем, что дома здесь стояли одноэтажные.

Даже не верится, что всего в нескольких километрах отсюда извивается река Белая, на берегах которой примостились постройки из разных времён: современные коттеджи, кирпичные домики из девяностых и даже старые бревенчатые избушки с резными ставнями.

– А как дела у тебя? – Лера повернула голову к брату, замечая, что на мгновение он напрягся, но тут же пожал плечом и улыбнулся, не сводя с дороги взгляд.

Колян успел защитить диплом и окончить университет до того, как с дедом случилось несчастье. А ещё он расстался с девушкой, с которой у него был долгий роман длиной в два года. Или она с ним рассталась. Подробностей Лера не знала. Эта часть его жизни была закрыта от всех, в том числе от родителей, сестры и брата.

– Всё нормально! – неопределённо отозвался брат.

Леру не устроил такой ответ, и она предприняла ещё одну попытку узнать, насколько это было серьёзное решение.

– Ты ещё долго планируешь здесь оставаться?

– Пока всё лето, а дальше осенний призыв покажет…

Вот как!

– Собираешься в армию?

– Всё равно! – Колька круто повернул руль, выворачивая на просёлочную дорогу в конце улицы, и их обоих сильно тряхнуло.

Лера ойкнула, быстро сообразив, что это был намёк замолчать и больше не задавать такие вопросы. Если ему всё равно даже на столь серьёзные вещи, как армия, значит, не всё равно, что происходит в его личной жизни. Если бы в ней был порядок, он бы упирался руками и ногами, чтобы только его не забрали топтать сапоги. А сейчас всё хреново и лучше к нему не лезть!

Она вновь устроилась поудобнее и посмотрела прямо перед собой сквозь лобовое стекло, усеянное грязными пятнами от размазанных по нему насекомых. Фууу!

Дома́ Смородинок показались через несколько минут по правую сторону от машины. Они не приближались и не удалялись, а просто двигались параллельно, и спустя ещё некоторое время остались позади.

А потом брат остановил машину и указал подбородком на едва заметный крошечный тоннель, который, плотно сплетаясь, образовали зелёные ветки старых деревьев:

– Ну, вот и приехали! Пошли купаться?

– Я не знаю это место! – с удивлением отметила Лера и смешливо прищурилась: – Надеюсь, ты не собираешься меня тут утопить?

Колян прицокнул языком и снял очки:

– Ты щас договоришься, Валера! – и потянулся к магнитоле. – Давно не слушала бессмертный хит?!

– Ооо, нееет! Избавь меня! – Лера живо отстегнула ремень и выскользнула из машины, хлопнув дверью.

Брат расхохотался ей вслед. А через две секунды над полем из открытых окон полетело:

– ВАЛЕРА! ВАЛЕРА! ЛЮБОВЬ, НАДЕЖДА И ВЕРААА!..

***

Часы уже показывали начало девятого, когда запылившийся УАЗ резко затормозил у высокой деревянной калитки, поднимая колёсами песочный вихрь, дёрнулся вперёд и встал как вкопанный. Водитель нетерпеливо посигналил, а потом двери синхронно хлопнули, и Лера с братом выбрались из машины.

Незапланированное купание пошло ей на пользу. Она немного освежилась и разрумянилась, а в голубых глазах появился блеск. Волосы намокли, и она распустила их по плечам, чтобы немного просушить. Даже её серый костюм не казался теперь таким унылым и скучным: девушка завязала края футболки в узел на животе, и у неё появилась талия. А ещё по дороге домой Колян выпихнул сестру из машины, и она набрала большую охапку ароматных полевых цветов для бабули.

Лера повесила рюкзак на плечо, взяла в одну руку цветы, а в другую лёгкие спортивные сандалии. Оглядев высокий деревянный забор, увитый листьями дикого винограда, она приблизилась к калитке и попыталась справиться с задвижкой двумя пальцами. И, когда калитка поддалась ей, перед Лерой открылся вид на огромный сельский двор с беседкой и садом.

Девушка ступила босыми ногами на тёплую дорожку, выложенную серыми плитками. Между ними буйно росла сочная трава-мурава, и ступать по ней было мягко и щекотно. Тут же она обнаружила на пороге невысокую кругленькую старушку с белым облаком коротких пушистых волос вокруг головы и замерла на секунду.

– Валери́!!! – раздался радостный возглас, и бабуля всплеснула руками.

Лера расслабилась и расплылась в улыбке, прибавляя шаг и спеша навстречу бабушке.

– БОНЖУР, ба! – раздалось из-за спины Колькино приветствие.

И Лера рассмеялась, ныряя в тёплые объятия.

– Привет, бабуль! Это тебе!

– Мерси́! – кокетливо отозвалась бабушка, принимая букет, и расцеловала внучку в обе щеки. А потом внимательно на неё посмотрела светло-голубыми, почти прозрачными глазами и поправила влажные русые волосы у неё на плече: – Как я рада, что ты приехала!

– И я! – Лера взяла её за руки и громко вздохнула, устало улыбаясь. – Как ты?

– Потихоньку, – отозвалась бабуля и мягко потянула её за собой. – Пойдём скорее в дом! Ты, наверное, проголодалась с дороги!

– Вообще-то, я тоже! – напомнил о своём присутствии Колян.

Бабуля отмахнулась от него, и внуки, переглянувшись, негромко рассмеялись.

Лера бросила обувь на крылечке и быстро окинула взглядом крепкий дом из белого кирпича с длинными цветочными горшками на окнах, над которыми причудливо заворачивались тонкие стебельки зелёного горошка. Раньше она всегда чувствовала себя здесь уютно. И, возвращаясь сюда сегодня, переживала, что это чувство больше не посетит её.

Казалось, в доме будет не хватать присутствия деда, его рабочего духа и настроения, могучего баса и суеты, которую он наводил повсюду, где появлялся. Что здесь повиснет тяжкая атмосфера горя и утраты. Но всё тут оставалось на своих местах и как будто продолжало жить по-прежнему.

Бабуля провела её в просторную кухню, где вкусно пахло свежей едой, ванильной выпечкой и… детством. Солнечные лучи рассеивались, проникая внутрь сквозь плотно задёрнутые цветастые шторы. И, шагая по гладкому ламинату, декорированному под светлое дерево, Лера с опаской озиралась, всё ещё боясь увидеть необратимые изменения. Но кремовые обои на стенах и шкафчики в светло-зелёных тонах, деревянные стулья и белый стол, украшенный вазой с садовыми розами, её окончательно успокоили.

Бабушка, как волшебница, взмахнула рукой и повернулась к внучке уже с пузатой стеклянной банкой. Наполнила её прохладной пузырящейся водой из крана и поставила в неё цветы, расправляя соцветия и листочки тонкими пальцами с элегантным французским маникюром.

– Вазы у меня закончились, – посетовала она. – Мальчишки завалили меня цветами…

Лера присела на стул и, грустно улыбаясь, подпёрла ладошкой щёку. Колян и Мишка, как могли, окружили её незатейливой мальчишеской заботой и старались поддерживать, проявляя внимание. Да и самой ей каждый день нужно было думать о том, чтобы кормить этих проглотов. Наверное, поэтому она сейчас не выглядела потрясённой и потерянной и, в общем-то, вела себя как обычно.

Кругленькая, с шаром седых волос, она напоминала сливочную конфетку с миндалём и кокосовой стружкой, и за это сходство все вокруг называли её Рафаэлкой. Это прозвище ей невероятно шло, и она совсем не обижалась на деда, который его придумал. Потому что вдобавок к такой запоминающейся внешности у бабули были французские корни, и её отец и прадед Леры, коренной француз, носил имя Рафаэль.

В паспорте у бабушки так и было записано – Колоскова Эмма Рафаэль. Правда, долгое время она не желала расставаться со своей девичьей фамилией, и в этой графе значилось другое слово – Анри. Но настойчивый дед в конце концов убедил её исправить этот нюанс, и она сдалась под его напором, чтобы он к ней больше не приставал.

– А что у нас есть поесть? – в кухню вслед за ними вошёл Колян, который тут же проверил содержимое холодильника и повернулся обратно с уже оттопыренными щеками. Как будто это не Колян вовсе, а прожорливый хомяк. – Ммм… Ба, это что за райское наслаждение?!

Лера прикрыла ладошками рот, который непроизвольно растянулся в неприличной улыбке, и посмотрела на бабушку. Та довольно прищурилась и потрепала за щёку своего старшего внука:

– Садись за стол, хитрюга! Знаешь, как бабушку задобрить!

И парень, посмеиваясь, уселся рядом с сестрой, а Лера привалилась виском к его плечу. После купания в речке она немного оживилась, но сейчас на неё как будто снова навалилась усталость. Но только не та дорожная усталость, от которой тошнит и гудит голова, а приятная и расслабленная, какая бывает после водных процедур.

– Чем ты планируешь заниматься вечером? – спросила она, поднимая глаза на брата.

Он пожал плечом, и её голова поднялась и опустилась вместе с ним.

– Заеду за отцом сначала. Потом узнаю, как там наш «запорожец». И рванём на речку с пацанами. Давай с нами? – пригласил он с собой сестру.

– Неее… Я уже сегодня накупалась!

– Ники! – обратилась к внуку бабуля, накладывая в глубокие тарелки что-то ароматное. – Ты ещё не забыл, что обещал мне набрать смородины в соснах?!

– Я? – Колян сделал вид, что впервые об этом услышал. И когда бабуля строго нахмурила брови, он снова расплылся в обаятельной улыбке и тут же её успокоил: – Да помню-помню, не забыл! Обещал – значит, сделаю! Между «запорожцем» и речкой загоню туда Мишку и Лерку с вёдрами – и будет сделано!

Лера тут же отпрянула и треснула брата кулачком по коленке, а потом они оба рассмеялись. Бабушка поставила перед ними тарелки и, опираясь ладонями на стол, посмотрела на внуков с немного печальной улыбкой.

Девушка спохватилась и, нацепив на лицо виноватое выражение, растерянно взглянула на неё снизу вверх:

– Прости, ба!..

– Всё в порядке, – отозвалась она, качнув головой. – Думаю, дед не одобрил бы, если бы мы здесь всей семьёй ходили с траурными лицами и изображали страдания вместо того, что по-настоящему чувствуем… Так что ведите себя естественно! – и загремела ящичком, где хранились столовые приборы.

Через минуту внуки уже уплетали за обе щеки вкуснейшее овощное рагу с томлёным утиным мясом и мягким домашним хлебом. А на десерт их ждали мятный чай и ванильные булочки с изюмом.

– Ну, как, наелись? – посмеивалась бабуля, наблюдая, как еда исчезает в их бездонных желудках. – Что вам на завтрак приготовить?

– Блинов хочу! Со сметаной! – мультяшным голосом домовёнка Кузи отозвался на этот вопрос Колян.

И старушка сложила пальцы колечком, принимая заказ и жестом обещая, что всё будет ОК. И все трое успели снова посмеяться, прежде чем услышали с улицы шум, чей-то топот и голоса.

– Валерон!!!

Лера чуть не впечаталась носом в пустую чашку, когда сзади ей на спину запрыгнула пухлая Мишкина тушка в коротких шортах, и братишка чуть не придушил её от радости.

– Ай-ай-ай!!! – запищала она, пытаясь вывернуться из его объятий, и едва не свалилась со стула. – Отпусти меня, пухлая ты тефтелька! Мне дышать уже нечем! – вскочила на ноги и, ловко скрутив его, собралась легонько нашлёпать брата пониже спины, как вдруг заметила в дверях ещё одного гостя. – Ой! Привет, Яровой… – и сдула с лица завернувшуюся колечком светлую прядь.

В проёме кухни с футболкой на плече появился парень с чумазым носом и щекой. Лера невольно опустила взгляд на Мишку и заметила, что и он похож на чертёнка.

– Привет, – сдержанно поздоровался гость, утирая лицо футболкой, и, комкая её в руках, обратился к старшему из братьев. – Всё, мы его отремонтировали! Попозже вечером или утром по холодку попробую перегнать до гаража…

– Отлично! – отозвался тот. – Я думал, он уже всё, – Колян чиркнул пальцем по горлу и высунул язык изо рта, откинув голову назад.

Гость натянуто улыбнулся уголком рта:

– Он ещё нас с тобой переживёт! – и, расправляя мятую футболку, натянул её на загорелый торс. – Ну, я пошёл…

– Куууда? – поймала его вопросом бабушка. – А ну-к садись за стол! Мать опять с утра до ночи в пекарне – дома, наверно, одни макароны!.. Валери́! Давай помоги!

– Да не… Да я… – он попытался возразить, но Мишка и Лера схватили его за руки и попытались усадить на стул. – Лааадно, дайте хоть руки помыть! – наконец, улыбнулся и покрутил грязными кистями в воздухе. А потом шагнул к раковине и выдавил на ладонь немного средства для мытья посуды.

Лера аккуратно открыла дверку шкафчика над раковиной, стараясь не стукнуть парня по лбу, и выудила оттуда чистые тарелки. Нос почуял специфический автомобильный запах. Влад сосредоточенно намыливал руки, опустив ресницы, и она вдруг заметила широченную ссадину у него на локте.

– Ой! Ничего себе! Это надо обработать, Влад, – произнесла, наклоняясь ближе.

Влад слегка повернул предплечье, чтобы осмотреть следы, оставшиеся от короткого полёта в кусты, и фыркнул:

– Само пройдёт! И заживёт как на собаке!

Лера прицокнула языком и на секунду поймала добродушный взгляд его жёлто-коричневых глаз, а потом отвернулась и сняла тяжёлую крышку с большой толстостенной жаровни. Помешала половником ароматное густое рагу и, разложив его по тарелкам, поставила на стол для Влада и младшего брата.

– Ба! Далеко у тебя аптечка? – спросила она. – Мне нужны вата и перекись.

– Не надо! – буркнул Влад.

– Тихо! – скомандовала Лера, слегка повысив голос, и спустя секунду приняла от бабушки новую упаковку ваты и большой пузырёк с антисептиком.

Понимая, что ему не отвертеться, Влад уселся на стул и протянул руку:

– Давай сюда! Я сам!

– А у него ещё нога такая же! – сунув ложку в рот, сообщил бесхитростный Мишка.

Влад бросил на него осуждающий взгляд, а Лера склонила голову набок и скрестила руки на груди. Эта поза говорила о том, что она собирается ждать до тех пор, пока он не завершит процедуру обработки. Поэтому, неслышно выругавшись, парень разорвал упаковку с ватой, отщипнул большой кусок и, обильно смочив его антисептиком, аккуратно и неторопливо очистил ссадины от грязи. Ранки были неглубокие, но всё равно неприятно и горячо пощипывали.

– Довольна? – спросил он, закручивая пузырёк.

И Лера молча забрала у него использованную ватку, демонстративно отправив её в мусорное ведро. А потом улыбнулась и, закручивая волосы в хвост на затылке, с удовольствием потянулась:

– Спасибо за ужин! Пойду разберу сумку и поваляюсь на Мишуткиной кровати!

– Ммм!.. Эээ!.. – недовольно отреагировал брат. – Нееет!

Лера состроила ему рожицу и показала язык, а потом под дружное хихиканье бабушки и Коляна выскользнула из кухни, успев заметить смущённую улыбку Влада.

4 глава

Дома было прохладно и темно. Сквозь плотно задёрнутые коричневые шторы свет не проникал. Только солнечные квадраты обрисовывали на полотне силуэт оконной рамы, напоминая о том, что уже вечер, и он скоро закончится. В западные окна солнце всегда заглядывало на закате.

Влад небрежно бросил ключи на маленький шкафчик в прихожей и прошёл мимо кухни. Рафаэлка как всегда была приветлива с ним и опять усадила за стол, не желая слушать никаких отказов и возражений. Накормила его до отвала, как и каждого из своих внуков, а потом выпроводила всех на речку, чтоб не крутились под ногами и не мешали ей убираться после ужина и мыть посуду.

Пацаны не давали ей скучать. Особенно старался Мишка. Его неуправляемая юная энергия искала выход, и мальчишке некуда было её девать. Поэтому он каждый день непроизвольно перевоплощался в какого-нибудь супергероя и летал по дому, словно Бетмен без плаща, или крушил что-нибудь во дворе, как зелёный Халк, в одних трусах. Но бабуля на него не ругалась, а лишь качала головой и говорила, что движение – жизнь.

Влад стащил с себя потрёпанную за день футболку и бросил в корзину с грязным бельём. Потом нашёл в шкафу свежее махровое полотенце и юркнул в душ. С Коляном и Мишкой они перебаламутили песчаное речное дно, и теперь песок скрипел у него даже на зубах. Казалось, что он может посыпать им за собой дорожки, поэтому хотелось поскорее избавиться от него, смыть хрустящие острые песчинки с кожи и почувствовать себя чистым.

Быстро ополоснувшись, парень наскоро вытерся полотенцем и, повязав его вокруг пояса, вышел из душевой. Из открытых форточек слышались голоса и, любопытно навострив уши, он приблизился к ближайшему окошку на кухне и выглянул на улицу из-за шторы.

С уличной стороны возле забора на лавочке играли соседские ребятишки, и, поздоровавшись с ними, в приоткрытую калитку шагнула невысокая фигуристая женщина. Она убрала за ухо короткую прядь светло-русых волос и поправила лямку зелёного летнего платья. Затем накинула обруч из проволоки на крайнюю штакетину створки, помахала рукой вслед своему спутнику, и, улыбаясь самой себе, прошла по кирпичной дорожке к порогу.

Влад слегка нахмурился и, отшагнув от окна, двинулся ей навстречу:

– Ты сегодня долго, мам! На свидание ходила?

Мама только что вошла в дом и прикрыла за собой дверь. Глаза её ещё не успели привыкнуть к темноте, и она прищурилась, выглядывая в ней сына:

– Скажешь тоже! Если бы ты сегодня пришёл, то увидел бы, какой у нас бардак в пекарне! И пока мы это всё не убрали, я просто не смогла оттуда уйти…

– Я шину на велике проколол, а у Коляна сломался «запорожец», – с досадой, как будто оправдываясь, бросил Влад.

Но мама и не думала обижаться на него и упрекать. Она скользнула в кухню мимо сына и поставила сумку на стул, принимаясь тут же выкладывать из неё продукты:

– Мы сделали перестановку, обсудили с начальником дела на завтра и немного потерялись во времени…

– Ну-ну, – недоверчиво качнул он головой, снова придавая голосу обвинительно-недоверчивый тон, – рассказывай…

– Отстань! – устало и совсем беззлобно отозвалась она. – Есть будешь?.. Я курники свежие принесла… И квас, наконец-то, сегодня дошёл… Холодненький! – она покрутила в руках большую пластиковую бутыль, вытирая кухонным полотенцем выступившие на ней прозрачные капельки.

– Рафаэлка меня покормила, – буркнул он неохотно и двинулся в комнату переодеваться. – От кваса не откажусь!

– Тогда неси свой аттестат! Я хочу взглянуть на твои оценки!

Недовольно сопя, Влад закрылся в маленькой комнате с кофейными занавесками и кирпичным рисунком на обоях, взъерошил влажные волосы и огляделся.

Много мебели сюда не влезло. Только стоял небольшой диван, на котором у него уже давно не умещаются ноги, и он иногда подставляет стул, когда ложится спать. А в углу лаковыми боками блестел старинный дубовый комод, доставшийся ему в наследство от кого-то из родственников, живших ещё при царе. Такой антиквариат где-нибудь на аукционе ушёл бы с молотка за кругленькую сумму.

Зато другой угол занимали современный письменный стол и полка для книг, где раньше хранились тетради и школьная литература. Теперь на полке остались лишь библиотечные учебники по растениеводству, основам природопользования, ремонту сельскохозяйственной техники и системам автоматизации фермерских хозяйств. А на столе – старенький ноутбук, едва дотянувший до конца экзаменов и окончательно испустивший дух два дня назад.

Вот и всё его богатство.

В последние пару лет он жил в обнимку с книжками, собираясь после школы поступить в аграрный университет и стать агроинженером. Ему нравилось возиться с машинами в большом хозяйстве Колоскова, но он мечтал не просто обеспечивать бесперебойную работу тракторов и комбайнов.

Он мечтал проектировать и создавать новые современные машины, системы и технологии, которые помогут облегчить людям их труд.

Это была вполне реальная и не такая уж невыполнимая цель. Миллионы выпускников каждый год уезжают из сёл, деревень и посёлков, чтобы поступить в университеты, чуть меньше их заканчивают, и ещё меньше выбирают работу по специальности.

Не все хотят продолжать выбранный путь.

Не все имеют смелость с него не свернуть.

И не у всех обстоятельства в жизни складываются так, что всё получается, как было задумано.

Но Владу сейчас непросто сделать даже самый первый шаг в эту другую жизнь, оторваться и полететь. Потому что нет у него человека, который вытолкнет его из гнезда и, если что-то пойдёт не по плану, подхватит, подстрахует и будет лететь с ним рядом.

– Влааад! – послышался приглушённый мамин голос, и парень встрепенулся.

Быстро нырнул в комод, выуживая из ящика чистые шорты. И, облачившись в них, бросил полотенце на постель и вышел из комнаты, снова направляясь в кухню. По пути прихватил рюкзак и, на ходу вынимая из него аттестат и ещё кое-что твёрдое и прямоугольное, посветил маленькой красной книжицей с золотым тиснением перед лицом у мамы.

– Ооо! – с благоговением протянула она и шагнула ему навстречу. Взяла в руки корочки и раскрыла их, гордо выпрямляя спину. – С отличием!

– Держи, – парень положил на стол пластиковую коробочку с прозрачной крышкой, под которой на бархатистой подушечке лежала золотая медаль.

– «За особые успехи в учении», – прочитала мама, обнимая сына за шею, поцеловала его в висок тёплыми губами и произнесла дрожащим голосом: – Я горжусь тобой, сын!

В горле собрался сухой и тяжёлый комок из слов, и Влад громко выдохнул.

– Ну, ты чего? – улыбнулся он, заглядывая ей в лицо и аккуратно вытирая с её щеки слезу и мокрую дорожку, которую она за собой оставила.

– Так, – рассмеялась она, пожимая плечом, – расчувствовалась… Такой ты взрослый у меня стал… И скоро уедешь учиться…

Сын вынырнул из объятий и, заложив руки в карманы, отступил к окошку:

– Мам… Я думаю, что буду поступать на заочное отделение…

Мама шмыгнула носом и недоумённо спросила:

– Как это?.. Ты с ума сошёл, что ли?.. Езжай и учись! Нечего тебе тут делать!

– Мам, всё равно мне придётся где-то подрабатывать, чтоб жить нормально.

– Влад… Пока ты будешь учиться очно, тебе государство продолжит выплачивать пенсию по потере кормильца…

– Ооой! Мам, ну, сама же знаешь, что это смех, а не деньги! Лучше уж я тут работать пойду… Вон хотя бы к твоему дяде Коле… И буду в город выезжать три-четыре раза в год, чем в универе пары пропускать и ждать, когда меня отчислят.

Прижимая к груди аттестат, мама устало опустилась на табуретку и печально заметила:

– Тогда осенью тебя просто заберут в армию… И всё! А потом уже никакой учёбы не будет. Втянешься в работу и не нужны тебе станут эти учебники…

– Не отговаривай, мам, – Влад достал из кухонного шкафчика два пузатых стакана и налил в них шипящий квас с пузырьками и светло-коричневой пенкой. Пригубил, пробуя на вкус кисло-сладкую жидкость с ароматом ржаного хлеба, и прищурился от удовольствия. – Ммм… Тоже Рафаэлка придумала квас в пекарне продавать?..

– Ты же знаешь, какая она выдумщица! У неё всё идёт в ход и никогда ничего не пропадает, – улыбнулась мама, откладывая аттестат на край стола и со вздохом взяла в руку второй стакан. – А ребята сейчас гуляют на выпускном…

– Ну, удачи им, – Влад отсалютовал ей стаканом, быстро опрокинул его в рот и отправил в раковину. – Спасибо! Я спать!

– Светло же ещё, – она бросила недоумённый взгляд за окно, где солнце и впрямь ещё только-только спряталось за макушки деревьев, лишь намекая на то, что скоро начнёт смеркаться.

Влад посмотрел на маму, которая в этом мягком свете казалась совсем молодой круглолицей девчонкой с аккуратной русой головкой и большими светлыми глазами. Она ведь тоже только-только начала приходить в себя после того, что случилось в семье Колосковых. Потому что дед и её поддержал, когда погиб отец Влада. Он дал ей работу в пекарне, которую открыл как раз в то время. И помогал держать на контроле Влада.

А теперь делами в пекарне пытался управлять его сын – отец Коляна, Мишки и Леры. И он тоже носил имя Николай, которое Колосковы давали всем старшим мальчикам в роду.

Дядя Коля был у деда на подхвате. Он умел всего понемножку и занимался в основном вопросами сбыта. У него прекрасно получалось где-то о чём-то договориться, а вот всеми остальными процессами его отец руководил лично. Поэтому сейчас он пока ещё только вникал в незнакомую ему работу, и маме приходилось проводить с ним в пекарне много времени. А поскольку он и так ходил вокруг неё, робея, как тюфяк, уже несколько лет, Владу это не очень нравилось.

Парень аккуратно тронул её за плечо и, покидая кухню, негромко бросил:

– Я просто устал сегодня, – и добавил заботливо: – И ты отдыхай, мам…

5 глава

Лера лежала в постели, которую вечером всё-таки отвоевала у Мишки, и прислушивалась к звукам ночного дома. Где-то в кухне громко тикали часы и мерно гудел холодильник. Бабушка давно улеглась, а в большой комнате беззвучно вспыхивал экран телевизора. Там братья полночи делили диван, шпыняя друг друга, пока не победил Колян. И теперь он тарахтел, как трактор, а младший до сих пор никак не мог улечься, возмущённо тыркая Кольку под рёбра и пытаясь перевернуть его так, чтобы он не храпел.

На распахнутом окошке легко колыхались тонкие светло-зелёные шторы, а со двора доносились громкие песни кузнечиков и сверчков.

Она устала за день и думала, что сон сморит её сразу же, как только голова коснётся подушки. Но он почему-то и не думал к ней приходить. Сначала ей не давал покоя свет в беседке, где долго сидел над бумагами с бухгалтерией папа. А потом свет погас, и отец ещё долго бродил по двору, шаркая резиновыми тапками по плиткам, как будто не мог найти себе покоя.

А ещё было душно и где-то в комнате под потолком жужжал комар. И Лера пряталась от него под простынёй, обливаясь потом. Проснуться утром с красным пятном на неожиданном месте, которое вдобавок зудит и чешется, не очень-то хотелось.

В вечерней суете совсем не чувствовалось, что кого-то среди них в семье не достаёт. Мальчишки вернулись с речки, и в это же время приехал с работы отец. Бабуля накормила его ужином, а потом они все вместе пили чай, и Лера развлекала всех рассказами о школе, об экзаменах и о том, как жили они с мамой последние несколько недель вдвоём.

С мамой было сложно. Каждое слово и каждое действие подвергалось если не критике, то замечанию или оценке. А любой маленький или большой успех вызывал у неё всегда одну и ту же реакцию: ты молодец, но надо стараться больше, чтобы быть ещё лучше. И это говорило о том, что как будто ты недостаточно молодец.

Семья лишь молча переглядывалась и ухмылялась.

Думая обо всё этом, девушка потихоньку проваливалась в дрёму и забытьё, но то и дело вздрагивала и просыпалась, словно о чём-то беспокоясь и боясь пропустить какой-то особенный момент. Поэтому, когда забрезжил рассвет, и она в очередной раз вынырнула из сна, который казался ей больше пыткой, чем ночным отдыхом, Лера недовольно заворочалась и села на постели. Угрюмо посмотрела в окно и отметила, что светлеющее небо обещает солнечный жаркий день. А значит, отец опять встанет ни свет ни заря, чтобы переделать часть своих дел, пока прохладно, а другую часть оставит на вечер.

Откинув простыню, Лера спустила ноги на пол и едва не заорала, наступив на что-то мягкое и мохнатое. И это что-то вдруг заверещало дурным голосом и, как стремительное привидение, метнулось к двери огромным белым пятном.

Девушка прижала руку к груди, чуя как внутри колотится сердце. Но тут же выдохнула и громко выругалась. Это был бабулин любимый кот. Мальчишки когда-то дали ему забавное прозвище Беляш, которое очень соответствовало цвету его шерсти. Но в семье-то знали, что эти двое имели в виду не белоснежный окрас питомца, а вокзальные пирожочки с мясом. И толстенький котяра очень напоминал их своей упитанной комплекцией.

Лера перевела дух и, поправляя пижамную футболку с розовыми сердечками и короткие шорты, встала на ноги и потянулась. Аккуратно ступая по ламинату босыми ступнями, прошла по сонному дому и, скрипнув дверью, скользнула на крылечко.

Наступающее утро обволакивало прохладой, и, прищурившись от удовольствия, девушка опустилась на ступеньку и подпёрла ладонями щёки.

Солнце на востоке разбавляло первым светом густые краски синих сумерек и вот-вот готовилось захватить новый день, выжигая беспощадными лучами цветы и травы и превращая их в сухостой.

На заднем дворе уже просыпались его обитатели. Пробуя голос, сонно прокукарекал петух. И недовольно прохрюкал ему в ответ несправедливо разбуженный свин. И, улыбнувшись, Лера вдруг услышала за спиной знакомые шаги и обернулась. Так ходила бабушка.

– Чего тебе не спится? – проворчала бабуля, стоя в дверном проёме в одной ночнушке.

– Душно, – пожала плечами внучка.

– Тогда давай просыпаться? – зевнула та, хорошенько потягиваясь.

– Давай!

– Пойду поставлю чайник и тесто на блинчики заведу, – развернулась бабушка, направляясь обратно в дом.

– А я накрашусь и причешусь, – Лера поднялась на ноги и тоже поспешила вернуться в комнату.

С момента её отсутствия здесь стало немного светлее и как будто даже уютнее. Она за полминуты заправила постель, достала из своей дорожной сумки косметичку и плюхнулась сверху на покрывало. Сложив ноги по-турецки, прислонила к подушке квадратное настольное зеркало с подсветкой и решила начать с причёски.

Разделив волосы на две части, Лера сделала хвост на боку. Оставшиеся свободные волосы распределила на три одинаковых пряди, которые быстрыми и ловкими пальцами поочерёдно закрутила в жгуты, соединила их у основания уже готового хвоста и закрепила результат красивой резинкой с перламутровыми белыми бусинами.

Покрутив головой и приглаживая непослушные волосы-антенки, она не стала с ними заморачиваться и вытащила из косметички тюбик с тушью. Не успев накрасить ресницы на левом веке, вновь услышала приближающиеся бабушкины шаги и странный шум на улице.

– Валери́!.. Сходи в курятник за яичками, а?

Лера на секунду открыла рот, но в тот же миг улыбнулась и кивнула. С детства она не любила бывать на заднем дворе. И его обитатели тоже её не жаловали. Но что она, яиц не наберёт, что ли?..

– Только давай поскорее! – поторопила бабушка. – Блинов ещё напечь надо, пока Николяшки спят…

Лера хихикнула, в очередной раз отмечая, как это забавно и мило иметь частично французскую бабушку в русском селе.

– Сейчас, только глаз докрашу, – пообещала она.

– Потом докрасишь! Давай-давай! Тут и смотреть-то некому на тебя! – подогнала бабуля. – Один шашлык, да Петька!

Лера потупилась:

– Ктооо?

– Поросёнок, – пояснила старушка, закатывая глаза и удивляясь её непонятливости. – Шашлыком его твои братцы назвали. А Петька – это петушок наш…

– Ааа, – снова рассмеялась Лера и, закрутив тюбик, оставила его на постели рядом с зеркалом и двинулась на выход.

– Держи, – бабушка протянула ей самое настоящее плетёное лукошко и, хлопнув внучку пониже спины, выпроводила её из дома.

Надвинув Колькины резиновые шлёпанцы на четыре размера больше, девушка поспешила по дорожке в курятник. Шлёпки стучали по пяткам, и она успела их два раза потерять, пока добралась до калитки, сделанной из крупной сетки рабицы. Не заметив приоткрытую дверь гаража, расположившегося по левую сторону от сарая, она откинула с калитки металлический крючок и перешагнула деревянный порожек.

Задний двор был пуст. Куры, вероятно, ещё дремали на своих насестах, и Лера на всякий случай выставила лукошко вперёд – вдруг им не понравится, что она вторгается в их утренний сон, да ещё и с одним накрашенным глазом. А так она хотя бы попытается от них отбиться. Если что…

Дверь в большой деревянный сарай была приоткрыта, и, приблизившись к ней, Лера вдруг нос к носу столкнулась с его хозяином. Рыжий петух с красным гребнем, похожим на ирокез, вальяжной походкой вышел из-под крыши во двор и встал напротив девушки, воинственно расставив лапы. Не иначе как это чудо природы назвали в честь Петра Первого!

– Уууйди… – отпрянула она, махнув лукошком в его сторону.

Но Петька лишь высокомерно и с презрением глянул на неё и зачем-то растопырил в стороны широкие крылья.

Лера расценила этот жест как готовность пойти в атаку и решила, что лучшая защита – это нападение. Поэтому петух тут же получил лукошком по башке, а она, пользуясь моментом, юркнула в сарай и закрыла за собой дверь.

Выдохнуть не успела, потому что в курятнике мгновенно начался переполох. Куры не ожидали такого откровенного мародёрства. Они в испуге повскакивали с насеста и, натыкаясь друг на друга, бросились врассыпную.

Сообразив, что они её сейчас ненароком заклюют, Лера пнула дверь, и правая шлёпка по инерции соскочила со стопы и улетела из сарая. Птицы дружно помчались на свет, так что очень скоро девушка осталась здесь одна и смогла перевести дух.

Надо было бы вернуться за шлёпкой, но Леру передёрнуло от одной мысли о том, что там её поджидает Петька. Так что, стараясь не наступить босой ногой в куриный помёт, она заглянула в каждое соломенное гнёздышко и вскоре набрала с пару десятков симпатичных коричневых яичек.

Теперь ей предстояло вернуться обратно. И, сняв с ноги второй шлёпанец, она вновь приготовилась защищаться. И так как снаряд у неё только один, а наводить прицел времени нет, надо его беречь и использовать только в крайнем случае.

Осторожно выглянув во двор, Лера не увидела петуха. Зато заметила у забора Влада, который с любопытством наблюдал за происходящим, склонив голову к плечу и сунув руки в карманы рваных джинсовых шорт.

– Где он? – негромко спросила Лера, ожидая подвох.

Влад улыбнулся и подбородком указал куда-то вправо. Кажется, петух сидел в засаде и караулил врага за дверью.

– Отвлеки его!

Парень тихонько рассмеялся и, тронувшись с места, приблизился к калитке и в один момент оказался на заднем дворе. Осмелев, Лера шагнула вперёд и двинулась ему навстречу. Но петух не зевал, и как только она высунулась из-за двери, он захлопал крыльями и с громким кличем «ку-ка-ре-ку» кинулся за ней вдогонку.

– Ааааа!!! Мамочки! – заверещала девчонка, прижимая к себе лукошко и бросаясь к Владу, чтобы поскорее спрятаться у него за спиной.

– На! Держи! – дёрнулся парень вперёд, наподдав петуху кроссовкой под хвост, как Лео Месси по футбольному мячу.

И, опережая Леру, петух на ускорении пролетел вперёд и врезался в сетку. Отскочив от неё и упав на землю, он быстро встал на свои петушиные лапы, отряхнулся, встрепенулся, расправив перья, и, гордо задрав голову, как ни в чём ни бывало зашагал по двору в другую сторону.

– Ну, ты даёшь, коржик, – Влад подобрал потерянный шлёпанец и вернулся к девушке, сверкая жёлто-коричневыми глазами и давясь от смеха. – Яйца хоть не поколола?

Лера на секунду зависла, вспоминая своё детское прозвище. Так называл её раньше дед. А потом заглянула в лукошко и неуверенно кивнула.

– Что у тебя с глазом?

Она почувствовала, как щёки начинают наливаться румянцем и живо отвернулась от него:

– Всё нормально!

– Точно? – Влад с подозрением потряс шлёпанцем. – Это не он тебя, я надеюсь? А то он всех достал своими выходками, и дед его давно хотел на лапшу зарубить!

– Не он! – Лера прибавила шаг и, выскочив из калитки, помчалась по дорожке в дом, чтобы поскорее удрать и не сиять перед ним позорным утренним макияжем.

Но Влад и не думал уходить. Он двинулся вслед за ней и, кажется, собирался тоже войти в дом. А через двадцать минут, успокоившись, оттерев пятки с мылом и доведя свой образ до ума, она обнаружила парня на кухне вместе с бабушкой.

Бабуля уже нарядилась в цветастое платье, нацепила красные бусы и причесала свой кудрявый одуванчик на голове. На столе стояли белые чашечки, над которыми причудливо извивался белый пар, а чай ароматно пах мелиссой.

Влад неохотно наворачивал на вилку порезанные треугольниками и смазанные маслом сладкие блинчики. Вероятно, он был не голоден, но бабушка ничего не хотела слушать и усадила его завтракать. И с появлением Леры он немного встрепенулся, надеясь, что теперь всё внимание Рафаэлки достанется ей.

Девушка поправила на плече бретельку свободного джинсового сарафана и уселась напротив него спиной к двери.

– Ну-ка! – бабуля постучала кончиком вилки по столешнице, замечая, что она прячет руки под столом.

– Ааа, да! – внучка выпрямилась и показала ей кисти, покрутив ими у неё перед носом.

– Настоящие французы держат руки на столе во время еды! – манерно напомнила бабушка.

Влад отпил глоток горячего чая и с любопытством уточнил:

– Почему?

– Традиция такая. Хозяин дома должен видеть руки гостей, – пояснила бабуля. – В целях безопасности.

– Ммм, – понятливо протянула девушка, накручивая блинчик на вилку и переглядываясь с Владом. Он на секунду задержал взгляд на её лице, и она успела рассмотреть, какого цвета у него глаза. Золотистые, тёплые, они напоминали свежую древесную смолу – такую же прозрачную и… тягучую… Вляпаешься в неё и увязнешь…

Щёки снова защипало румянцем, и Лера отвернулась, стараясь больше на него не смотреть. Над столом повисло молчание, которое длилось неловкие полминуты, а потом послышались шаркающие шаги, и в кухню, утираясь махровым полотенцем после умывания, пришлёпал сонный папа.

– Здоро́во, Влад! Ты чего здесь в такую рань? – удивлённо хлопнул ресницами плотный и смуглый от загара мужчина. На лбу его прямо над переносицей красовался небольшой, но довольно заметный продолговатый шрам.

– Привет, дядь Коль… Я «запорожец» пацанам пригнал, – отозвался парень, привставая с места и пожимая его протянутую руку.

– И уже успел спасти Лерку от петуха, – расхохоталась бабуля. – Ой, уморила ты меня с утреца!..

Лера прицокнула языком и закатила глаза:

– Всё, ба! Я больше в ваш курятник ни ногой! Могла бы и предупредить, что он клевачий!

Но бабуля продолжала хихикать, а Влад несмотря на то, что его тоже распирало от смеха, старательно сдерживался и прихлёбывал чай.

Отец плеснул себе заварки в чашку и налил кипятка до краёв. Пристроился рядом с дочерью и кивнул ей:

– А ты куда такая красивая с утра пораньше собралась?

– В смысле? – фыркнула та. – Я всегда так хожу, вообще-то! – и она поставила перед папой тарелку с блинчиками.

– Хочешь поехать сегодня с нами в пекарню? – предложил он, улыбаясь ей светло-серыми глазами.

– Ой! – Лера почувствовала, как рот наполняется слюной в предвкушении этой поездки. Отказаться ей даже не пришло в голову. – Хочу! Только я тут с вашими булочками к первому сентября буду такая же толстая, как Мишка или как Беляш…

– Или как Шашлык, – неожиданно хрюкнул Влад, не удержав при себе остроумный комментарий и заставляя Колосковых снова давиться от смеха вместе с ним.

– Да ну вас! – незлобно фыркнула девушка и, подхватив чашку, встала из-за стола: – Пойду на крылечке чай пить, пока прохладно! – и заметив, что Влад привстал с места, подняла указательный палец вверх: – Одна!

– Лееер! – позвал он её слегка виноватым тоном. – Не обижайся! Просто вырвалось…

Она прищурилась и бросила на него недовольный взгляд, а потом поправила хвост на плече и выдала:

– Не ходи за мной!

***

Над входом в маленькую пекарню, спрятавшуюся в тени молоденьких яблонь, висела длинная прямоугольная вывеска с аппетитной надписью «Булочка» и такой же вызывающей обильное слюноотделение картинкой. Глядя на неё, Лера всегда ощущала, как во рту моментально становится приятно и сладко.

Внутри за дверью пахло ароматным только что испечённым хлебом, и приветливые продавцы – такие же румяные, аккуратные и кругленькие, как булочки, встречали гостей с улыбками. Вдоль витрин протянулись высокие стойки, и за ними стояли такие же высокие стулья, так что если очень хотелось перекусить, то это можно было сделать не отходя далеко от кассы – в прямом смысле слова.

По углам стояли длинные прозрачные вазы, в которых красиво расположились букеты из колосьев и мохнатой сухой травы. А главным украшением зала была живая зелёная стена с вьющимися горшечными растениями.

В первые секунды у Леры просто разбежались глаза от ассортимента, и она долго таращилась на пухлые сахарные плюшки, слоёные булочки с джемом, буханки с хрустящими корочками, молочные батоны и ржаные багеты в плетёных корзинках, припудренные мукой.

Крошечные сочни с творогом будто сами просились в рот. Трубочки со сгущёнкой и сливочным кремом приглашали похрустеть сладким вафельным тестом. Рядом на прилавке завлекательно блестели боками глазированные пирожные, и лежали цветными горками аппетитные пончики.

– Подать вам что-то? – предложила девушка с румяными щеками в белом поварском колпаке, которая дежурила за кассой.

– Я всё хочу! – откровенно заявила Лера, и обе они рассмеялись, глядя друг на друга.

– Лерка, ты чего застряла?! – выглянул откуда-то из-за угла отец. – Давай к нам, тут квасом угощают! – он многозначительно щёлкнул пальцем по горлу.

И Лера, махнув продавщице рукой и обещая ещё вернуться, шмыгнула вслед за папой. Он провёл её коридорами в небольшой кабинетик для персонала, где бабуля уже разложила на столе потрёпанную тетрадку в неприметной коричневой обложке.

Лера знала, что эта тетрадь хранится у неё на кухне. В ней записаны французские рецепты деда Рафаэля, который большую часть жизни прожил в Советском Союзе, но всегда помнил о родине и прививал дочери любовь к ней с помощью вкусов. Правда, сейчас бабуля этими рецептами практически не пользовалась – просто потому, что знала их почти наизусть.

– Здравствуйте! – поздоровалась Лера, протиснувшись в комнатку и присаживаясь рядом с бабулей. Заглянула ей через плечо, а потом подняла глаза на приятную светловолосую женщину с короткой стрижкой каре.

– Здравствуй, – улыбнулась она.

– Это наша Мари́, – представила Рафаэлка свою работницу. – Ой, не знаю, что бы я без неё делала!

Лера прищурилась, вспоминая, где она могла видеть эту Мари́, но отец пришёл на помощь:

– Это мама Влада… – а потом, как обычно тут же всё испортил, торжественно объявив: —Маша! Сегодня твой сын победил петуха в сарае и спас от него нашу Лерку!

Женщина улыбнулась шире, а Лера закатила глаза и, прицокнув языком, уставилась в бабушкины каракули, которые та нацарапала на простом тетрадном листочке.

– Будешь квас? – предложила Мария и, не дожидаясь ответа, поставила перед ней чистый стакан.

– Спасибо, – вежливо ответила Лера и посмотрела на папу.

Вместо того, чтоб заняться делами, он улыбался, как пацан, и глазел на свою подчинённую. В общем-то, её это не удивляло. Парень-то он разведённый и холостой. Но мог бы хоть на работе постесняться!

– Смотри, что мы сделаем, – бабуля принялась водить простым карандашом по своим записям. – Такого у нас ещё не было! Мы будем печь бриоши с разными начинками. Для начала уберём бриоши с изюмом, которые у нас есть сейчас. С изюмом я придумала кое-что поинтереснее. И попробуем заменить его на простую сливочную начинку, а в июле-августе, как только начнутся свежие яблоки, добавим в ассортимент бриоши с яблоком и корицей. Ну, а ближе к осени введём ореховую начинку.

– Ммм, как интересно! Такого у нас точно не было, – одобрительно кивнула Мария, присаживаясь на краешек стула и поворачивая листочек так, чтобы записи были видны им обеим. – А что такое шоссоны?

– Это слоёные булочки с яблочной начинкой и хрустящей корочкой, – пояснила бабуля. – В переводе с французского звучит как «домашний тапок с яблоками».

Мария и Лера переглянулись и дружно расхохотались.

– Звучит смешно, – Лера поймала недовольный бабушкин взгляд и поспешила заверить: – Но наверняка это очень вкусно!

– Как будто ты никогда не пробовала! – самодовольно фыркнула она в ответ.

– Дааа? – удивлённо протянула внучка, улыбаясь. – Наверно, я просто не знала, что это и были хрустящие домашние тапки…

– Так, ладно, – Мария вернула разговор в рабочее русло, – я вижу тут французские булочки с шоколадом. Ммм… Я думаю, это будет не очень дёшево…

– Да, – раздражённо согласилась хозяйка предприятия, – эта позиция под вопросом.

– Можем сделать пробную партию и посмотрим, как пойдёт, – предложила женщина.

– А ещё повесим табличку «Хит» и что-то вроде «По старинному французскому рецепту Рафаэля Анри», – задумчиво потёрла подбородок бабуля. – Хм… Надо будет сделать отдельную полочку на витрине…

– Эээй, ба! Да ты крутой маркетолог! – не удержалась Лера от восхищённого комплимента.

– Мерси́! – скромно склонила голову Эмма Рафаэль и тут же ткнула карандашом в следующий вариант. – А вот и булочки с изюмом! Но! Мои дорогие девочки, это не просто булочки. Мы их будем делать в форме спиралек и наполнять заварным кремом и… изюмом… ну, вы поняли…

Мария одобрительно кивнула, а Лера отпила глоточек кваса и посмотрела на папу. Тот продолжал стоять чуть позади женщины, скрестив руки на груди, и улыбаться от того, как они все трое мило воркуют, обсуждая рецепты булок.

– И давай попробуем разнообразить пироги, – продолжила бабуля. – Предлагаю начать с парижского флана.

Её собеседница удивлённо приподняла брови, услышав незнакомое слово.

– Это пирог из слоёного теста, сладкий, с ванильным кремом. Он готовится довольно просто, с приготовлением проблем точно не будет.

– Хорошо. Может быть, что-то ягодное ещё добавим из вашей французской выпечки, пока лето и много свежих ягод? – предложила Мария, заправляя за ухо короткую светлую прядь.

– Хм… Кое-кто обещал достать мне смородины, – бабуля постучала карандашом по столу, и Лера булькнула квасом, когда она на неё покосилась.

– Твой любимый Ники, – быстро перевела она стрелки на старшего брата.

– Ага… – и мгновенно переключилась обратно на рецепты. – И клафути́ с вишней…

– Ой, – впервые испугалась Мария. – Чтооо это? Что-то сладкое?

Рафаэлка рассмеялась:

– Это что-то вроде запеканки! Я тебя научу!

– Тогда ладно! – выдохнула женщина и, кажется, действительно немного успокоилась. – Нам будет нужно оцифровать ваши рецепты и сделать технологические карты.

– Сделаем, – пообещала бабуля тоном бизнесмена, который спокойно и без проблем решает все вопросы. – Ну, вот! Всё обсудили! Теперь можно выпить квасу за наше дело!

И они, смеясь, чокнулись стаканами.

Через несколько минут, оставив родственников разбираться с делами пекарни, Лера уже чистила витрину, выбирая самые аппетитные булочки и пирожные. Нахватав всего понемножку и открывая дверь ногой, она с двумя большими бумажными пакетами неохотно покинула помещение и двинулась прямиком к машине.

Папа к тому времени уже уселся за руль, и дочь встала перед капотом, с нетерпением ожидая, когда он обратит на неё внимание. Правда, отец не сразу понял, что у Леры заняты руки и она не в состоянии сама открыть себе дверь. Но вскоре, улыбаясь, всё же выбрался на улицу и заявил:

– Тебе нужно установить лимит на покупки и пускать сюда не чаще одного раза в неделю. Иначе ты действительно сама в булочку превратишься!

– Ооо! Это всё так божественно пахнет, что я готова пожертвовать фигурой! – Лера юркнула на заднее сиденье, пока папа придерживал ей дверь. – А где бабуля?

– Составляет с Марией заявку на пироги. Скоро деду сорок дней, – улыбка на его лице почти тут же растаяла, и он стал серьёзным. Облокотился на дверь и, прикусив щёку с внутренней стороны, потрогал большим пальцем уголок рта. – Быстро, да, время бежит?

– Угу, – качнула головой дочь и тут же спросила, выглядывая из салона: – Она тебе нравится?

– Кто? – от неожиданности отец растерялся, и вопрос вылетел прежде, чем он сообразил, о ком она спрашивает.

– Нууу, кто тут может нравиться, – увильнула Лера. – ОНА!

На секунду повисло молчание, а потом отец ухмыльнулся:

– Я не понял: что за претензии?

– Почему – претензии сразу? Я просто спросила! Не слепая же! Разглядела…

– Ну, молодец, – похвалил её папа, отворачиваясь и закрывая дверь. Походил взад вперёд рядом с машиной и, заметив выходящую из пекарни бабушку, поспешил приоткрыть ей пассажирскую дверь.

Рафаэлка, покряхтывая, уселась на сиденье и помахала на себя руками:

– Ууух, ну, и пекло!!! Что же будет после обеда???

– Плюс пятьдесят! – иронично отозвалась внучка. – А мы с тобой ещё на кладбище собирались!

– Придётся подождать до вечера. Или до завтра, – кивнула бабуля белой головой. – Дед никуда не убежит!

– Бааа!!! – с укором посмотрела на неё Лера и перевела взгляд на отца, вернувшегося за руль. – Так ты не ответил мне, пап!

– Отстань, – мягко откликнулся он.

– Нравится, – из вредности утвердительно фыркнула Лера.

И, поворачивая ключ в замке, папа как-то отрешённо выдавил:

– Это не имеет никакого значения…

6 глава

Всё утро Влад промаялся от безделья.

Когда он уходил от Колосковых, Колян и Мишка ещё спали. А чтобы восстановить пробитое велосипедное колесо, ему было нужно попасть в станционный посёлок и найти там новую шину. Но поскольку утреннее происшествие в сарае стало самым ярким событием за последние дни для их семейства и вызвало бурю веселья и недовольства одновременно, то напрашиваться туда с дядей Колей он постеснялся.

Решив подождать Коляна, парень вернулся домой и попытался реанимировать ноутбук. Но тот, прожужжав две секунды и подмигнув ему синим экраном, снова погрузился в беспробудную спячку. Пора ремонтировать и его.

А ещё надо придумать, где отсканировать документы, чтобы разослать их в аграрные вузы страны. Абитуриенту с золотой медалью и хорошими баллами по ЕГЭ не составит труда поступить в любой университет – на бюджет естественно.

В пекарне точно должен быть сканер. Если, конечно, он тоже сейчас в рабочем состоянии…

Колян позвонил после обеда, когда Влад после плотного перекуса уже успел задремать. А потом они с Мишкой приехали за ним на УАЗике, и все трое отправились в посёлок по делам.

Мишка недовольно фыркал на заднем сиденье. Через несколько дней за ним грозилась приехать мама, чтобы упаковать ребёнка и отправить на воспитание в какой-то патриотический летний лагерь. На целых три недели!

Ребёнка, правда, она об этом не спросила, так что ему такая перспектива не улыбалась. И теперь Мишка усиленно думал, как бы пограмотнее откосить от лагеря.

– Мне надо будет заболеть! – выдал вдруг он, поднимая вверх указательный палец.

Они уже выехали на просёлочную дорогу, и Влад следил в боковое окно за тем, как далеко-далеко на краю жёлтого поля передвигаются маленькие точки-грузовички. Он улыбнулся уголком рта, переглядываясь с Коляном, который тоже растянул рот в широкой улыбке и отрицательно качнул головой:

– Нет, Мих! Не вариант! Тогда она тебе вызовет «скорую» и уложит в больницу с капельницами и клизмой! Я проверял! Лучше уж в лагерь!

– Хм… – задумался мальчик и с досадой бросил: – Н-да! Она так может!

Влад подавил смешок, тронув костяшками пальцев кончик носа. Его удивило, как филигранно старший брат заставил младшего поверить в то, что его идея заведомо провальная. При этом его реплика, кажется, не вызвала у Мишки никаких подозрений, что сам Колян такой план не одобряет.

– Значит, сбежать! – детский ум выдал очередную гениальную мысль.

– А вот это поинтереснее, – с едва заметной иронией в голосе согласился брат. – Поднимем на ноги всё село, а потом ещё полицию, собак, вертолёты… и водолазов. Ну, а чё?.. Супер!

Мишка почесал затылок под оранжевой панамой и взглянул на него с недоверием. Помолчал две секунды и, хлопнув выгоревшими на солнце ресницами, неуверенно произнёс:

– Надо ещё подумать…

Колян кивнул, надвигая на глаза солнечные очки и прикусывая нижнюю губу:

– Угу…

Влад стиснул рюкзак покрепче и отвернулся к окну, беззвучно смеясь и чувствуя, как вздрагивают при этом его плечи.

С Колосковыми никогда не было скучно. И он всегда ждал их приезда в Смородинки. Правда, раньше Колян ему казался очень уж взрослым, и он старался не навязывать ему своё общество. Да и сам Колька до прошлого лета не особо проявлял интерес к нему и его увлечениям. Всё-таки разница в возрасте в пять лет была довольно приличной и только теперь начала немного сглаживаться. Зато Мишка ходил за Владом, как хвостик, и совал любопытный нос во все его дела. Иногда это докучало, но в целом они с ним ладили.

Телефонный звонок прервал его мысли, и он встрепенулся, оглядываясь на Коляна, который чиркнул пальцем по экрану смартфона и принял вызов:

– Да, пап?.. Да, сидит рядом… На… – и передал трубку Владу.

Удивлённо уставившись на него, парень взял телефон и поднёс его к уху:

– Алло?

В голове пронеслись десятки вариантов, почему дядя Коля не позвонил ему лично и что могло случиться с мамой, в хозяйстве или… вообще…

– Влад! У нас трактор встал. Семёныч опять пьяный валяется, и фиг знает когда проспится, – дядя Коля едва удерживал справедливый гнев. – Сможешь посмотреть сегодня?

– John Deere или МТЗ? – уточнил Влад.

– МТЗ, – нервно отозвался собеседник. – Ты один теперь все его «болячки» знаешь…

– Не переживай, дядь Коль! Наладим! – уверенно пообещал парень. – Часа через два подъедем. Пойдёт?

– Давай, жду…

Влад вернул телефон Коляну, который только что вырулил на асфальтированную дорогу. Машина пошла ровнее, и он, задумчиво пожевав губу, спросил:

– У тебя какие планы на осень?

– Никаких, – пожал плечом Колька. – Пока в армию не забрали, я тут. В город не хочу возвращаться, – поморщился он едва заметно. – А что?

– Выгнать вам надо этих алкашей и найти людей ответственных, которые будут за техникой нормально следить, – вздохнул Влад и посмотрел на него многозначительно, – пока эти её совсем не угробили…

Колян сразу смекнул, о чём он, и, кивнув, подставил ему кулак. Влад легонько стукнул его своим кулаком. И, заключив молчаливое согласие этим дружеским жестом, услышал:

– Значит, будем вместе разбираться!

***

Влад утёр пот со лба, не замечая, как на лице остаётся чёрный масляный след. Колян протянул ему грязную тряпку, чтобы вытереть руки, и оба переглянулись. Не сговариваясь, почти синхронно оба спрыгнули с трактора на землю.

У колеса, прислонившись к нему поясницей, стоял помятый дядька с худосочной комплекцией французского багета, который жадно глотал прозрачную жидкость из большой пластиковой бутылки.

– Семёныч! – Влад прищурился, готовясь растерзать незадачливого тракториста и прикидывая, какую часть тела оторвать ему первой. – Масло давно менял?..

Тот безразлично пожал плечами:

– Не помню…

– Тебе Николай Николаич журнал для чего завёл?! Сколько моточасов намотал уже?

– Хой… – шумно выдохнул дядька и снова приложился к бутылке с водой. – Не знаю, – пробулькал он и плеснул на себя водой, омывая лицо трясущейся рукой. – Ща дядя Лёня всё починит, пацаны! А ты, Яровой… ик!.. ннне командуй, сопляк!..

– Починили уже, дядь Лёнь! – усмехнулся Колян. – Вали домой… Работник месяца…

Семёныч, расплываясь, как желе, развёл руками, потом с трудом оторвался от колеса, как будто оно его не отпускало, и на заплетающихся ногах побрёл на лавочку под дерево. Там же и спать ляжет, видимо. Хорошо, что лето: не замёрзнет.

Парни снова переглянулись, и Влад угрюмо выдавил:

– Слышал?.. Меня они тут ни во что не ставят… А Семёныча дед в тонусе держал и жалел вечно. Все косяки прощал ему. Поэтому он себя считает таким незаменимым.

– Поговорю с отцом на этот счёт, – пообещал Колян, снова забираясь на трактор и устраиваясь в кабине. – Тебя подбросить?

– Я на велике, – тот отрицательно качнул головой и, махнув ему на прощанье, двинулся к велосипеду.

День близился к завершению, но солнце ещё по-прежнему стояло высоко, накаляя жгучими лучами воздух. А южный ветер колыхал полевые цветы и травы, обдувая их горячими порывами. Стараясь не гнать, чтобы вновь не повредить колесо по неосторожности, Влад неторопливо крутил педали, поднимая за собой лёгкие пыльные облачка.

Он слегка посторонился, съехав в траву на обочину, когда сзади показался автомобиль, и из-под колёс велосипеда выпорхнули жуки и кузнечики. Машина проехала мимо, и знакомый дед из Смородинок приветливо посигналил ему.

Парень взмахнул рукой и снова утёр пот со лба рукавом футболки. Хорошо бы сейчас окунуться в речку! И, стащив промокшую насквозь майку, он повесил её на плечо и покатил на своё любимое тихое место.

На берегу реки Белой расположился красивый общественный пляж. Но обустроенное место для купания всегда казалось ему шумным и отпугивало большим количеством людей – жителей Смородинок, постоянных гостей села и приезжающих из соседних посёлков. Поэтому он нашёл укромное и безлюдное местечко подальше от пляжа, а потом с помощью деда сколотил деревянный мостик, и здесь стало удобно рыбачить и купаться.

С мостика хорошо был виден выгоревший под солнцем жёлтый холм со старыми развесистыми деревьями, на одном из которых дед когда-то давно повесил качели для внуков. Вот только теперь все они выросли, и качели стали никому не нужны. Так и болтались на ветру, ветхие, одинокие и покинутые.

Влад бросил велосипед и рюкзак на берегу, выскочил из штанов и, разбежавшись, прыгнул с мостика в воду. Проплыл с закрытыми глазами несколько метров и вынырнул на середине реки. Мотнул головой, отбрасывая мокрую чёлку со лба, перевернулся на спину и неторопливо поплыл дальше. Вода приятно обволакивала тело, расслабляя мышцы и смывая с кожи едкий солёный пот.

Спустя минуту он вновь перевернулся на живот и большими гребками поплыл в обратном направлении. Добравшись до мостика, ухватился за него руками, подтянулся и выбрался из воды. Сел, подставляя плечи горячему солнцу и, приложив ладонь козырьком ко лбу, прищурился и посмотрел на холм.

Рядом с качелями кто-то крутился, и внутри у Влада проснулось детское любопытство.

Это не Колян. Он уехал на тракторе в поле помогать отцу.

И не Мишка. Его бы он сразу узнал по особенностям фигуры.

Да и такие короткие штаны никто из Колосковых не носит…

Значит, Лера…

– Эээй! Ну, куда ты полезла?! – пробормотал парень, глядя, как маленький человечек с ногами взбирается на качели и пытается на них раскачаться. – Ты же грохнешься!

Но человечек его, конечно, не слышал. А если бы и слышал, то наверняка не внял бы его словам, а сделал всё с точностью до наоборот.

Если с мальчишками Влад всегда дружил и общался довольно тесно, то с Лерой в последние годы не очень ладил.

Но так было не всегда. В детстве, когда Колосковы жили ещё в Смородинках, они с ней вместе ходили в детский садик, а потом и в первый класс, где сидели за одной партой.

Она была заводилой, вечно что-то выдумывала, втягивая его в бесконечные игры и приключения, которые нередко оканчивались какой-нибудь катастрофой.

Влад навсегда запомнил, как однажды они играли со спичками, поджигая сухую траву у Колосковых на заднем дворе. Крохотные оранжевые язычки потрескивали и поднимались по сухим стебелькам, превращая их в чёрные обугленные закорючки, и шестилетние пиротехники с замиранием сердца наблюдали за этим процессом.

Иногда Влад поглядывал на зачарованную Лерку. Отражения огоньков весело плясали в её глазах. А ещё она умудрилась подпалить себе чёлку и брови, когда чиркала спичками о коробок. Его она стащила у бабушки из кухни, и мальчик хотел у неё отобрать опасную игрушку. Но не из соображений безопасности, а потому что ему тоже хотелось быть не просто наблюдателем, а полноправным участником процесса.

Они как раз выдирали коробок друг у друга из рук, споря и ругаясь шёпотом, когда дед, сам того не зная, спугнул маленьких поджигателей. А они, как мышки, юркнули за курятник и затаились. И пока сидели в укрытии, маленький непогашенный огонёк подобрался к деревянному углу постройки, аккуратно лизнул её и, разгораясь, весело побежал вверх под самую крышу.

Это было красивое и завораживающее зрелище, от которого у обоих пропал дар речи. Хорошо, что дед вовремя почуял дым, успел выскочить из курятника и потушить сарай. Ну, а Владу с Леркой тогда влетело по первое число. И чтобы ей меньше досталось, он задвинул её за спину и взял всю вину на себя.

А потом Колосковы переехали и стали бывать в Смородинках у бабушки с дедом наездами. Лера дистанцировалась и больше почти не принимала участия в их с мальчишками забавах. Она предпочитала проводить время в саду рядом с бабулей или в одиночестве.

Ещё тогда она взяла моду называть его по фамилии, лишь изредка в особые моменты вспоминая о том, как его зовут. По фамилии обращались к нему и в школе, когда хотели поставить расшалившегося ученика на место или указать ему на ошибку. Поэтому Влад сначала даже обижался на девочку, не понимая, что он ей такого сделал. А потом привык и сейчас уже не придавал этому значения.

Но сегодня утром в курятнике он увидел ту самую шкодную девчонку из своего детства. И она, как тогда, спряталась у него за спиной в минуту опасности. А потом удрала, бросив его один на один со странным ощущением ускользающей радости.

– Йёооо!!! – Влад неожиданно вскочил, когда случилось то, что он и предвидел. Лерка исчезла из поля его зрения вместе с качелями.

Поскользнувшись на мокрых досках, он и сам снова чуть не улетел в реку. Но, удержавшись на ногах, всё же поймал равновесие и быстро помчался к велосипеду.

Девчонку он настиг через несколько минут на просёлочной дороге у холма, когда она, прихрамывая и морщась от боли, плелась в сторону дома.

Лера оглянулась, заслышав позади шорох велосипедных шин, но останавливаться не стала.

– Живая? – Влад притормозил и, соскочив на ноги, пошёл с ней рядом.

– А что мне будет?! – задрала нос, как будто ничего не произошло и она каждый день по двадцать раз падает с качелей.

– Ни фига себе – так навернуться! Ну-ка, – он заглянул вперёд и обнаружил ободранную снизу и до самого края коротких шорт правую ногу. – Больно?

– Терпимо! И не говори мне, что надо прилепить подорожник, – закатила она глаза.

– Может, хватит уже выпендриваться?! – фыркнул Влад. – Садись, довезу тебя…

Лера окинула его каким-то странным взглядом, и он неожиданно вспомнил, что впопыхах не успел до конца одеться. Остановил велосипед на полминуты и натянул на себя измятую грязную футболку.

– Ещё лучше, – прокомментировала девчонка и двинулась вперёд, упрямо не собираясь принимать его помощь.

– Ну, извини, забыл погладить смокинг и выкатить из гаража свой «порш», – Влад не остался в долгу и снова уселся на велик. – Поедешь? Нет? В последний раз спрашиваю!..

Она насупилась и недовольно посмотрела ему в глаза. С глазами, кстати, у неё оказалось всё в порядке. Может, просто померещилось ему с утра на заднем дворе, что с ними что-то не так…

Голубые радужки с белыми прожилками напоминали яркое летнее небо в перьевых облаках. Бледная кожа слегка зарумянилась на знойном степном солнце. И у него ненадолго перехватило дыхание.

А потом она неожиданно всхлипнула, нервно вбирая в лёгкие воздух. На ресницах её навернулись слёзы, и она встала к нему спиной, поспешно их утирая.

– Лееер… Я что-то не так сказал? – напрягся Влад.

– Нет… Просто ты так неожиданно появился, – девчонка взяла себя в руки и снова двинулась вперёд. – Я хотела на качелях покататься, а они сломались… И теперь вот ещё это… – указала взглядом на ссадину.

– Болит? – с сочувствием уточнил Влад, тоже трогаясь с места. У него самого вчера такие же ссадины были. Они и сейчас доставляют ему дискомфорт, но в первые минуты боль казалась особенно острой и жгучей.

– Угу, – хлюпнула она ещё раз. – А как же я поеду на такой кривой раме?..

Парень опустил глаза на велосипед. Низкая и покатая рама действительно была не предназначена для того, чтобы катать на ней девчонок. И в первую же секунду захотелось огрызнуться и сказать Лерке, что сама она кривая, но он лишь пробормотал неловко:

– Я, вообще-то, имел в виду багажник…

И тогда она округлила глаза и сказала:

– Ой! – а потом прикрыла рот ладошкой и рассмеялась сквозь слёзы. – А я точно на нём помещусь?

Влад невольно опустил взгляд, чтобы оценить размеры её пятой точки, и Лерка возмущённо зашипела, пылая красными щеками:

– Яровой!!! Ты офигел, что ли?!

Парень хлопнул себя ладонью в лоб, взъерошил успевшие просохнуть волосы, жёсткие от речной воды, и зажмурился, смущённо улыбаясь:

– Эээм, ладно… Садись, короче, и поехали, – а потом зачем-то прибавил, сам не понимая, что он такое несёт: – Колесо не раздавишь?

Лера издала какой-то странный звук, похожий на сильно приглушённый паровозный гудок, но промолчала. Сделала шаг к велосипеду и хотела усесться на багажник, но тут же взвизгнула и подскочила, схватившись за бёдра.

– Ты чего? – вздрогнул Влад, чувствуя, как сердце рвануло с места и заколотилось, ускорив темп.

– Ааай, как горячо! – потирала она обожжённую кожу.

Он потрогал прутья багажника и убедился в том, что беспощадное солнце накалило металл. Снова перевёл взгляд на девчонку, чтобы понять, нет ли у неё на ногах зажаристых полосочек, как после гриля, и в этот раз получил маленькой ладошкой по шее.

– Хватит таращиться на меня! Снимай майку и давай сюда!

– На! – смеясь, он увернулся и снова стащил футболку, от которой пахло потом и машинным маслом. И, подождав, пока она обустроит себе сиденье и усядется на нём, перекинул ногу через раму и поставил ступню в кроссовке на педаль. – Готова?.. Не суй ноги в колёса!

– Ой! Поехали уже! – фыркнула девчонка.

И он, широко улыбаясь, тронулся с места.

7 глава

Узнав о приключениях внучки, Рафаэлка снова восприняла Влада как спасителя и супергероя, оказавшегося в нужное время в нужный час. Ему не удалось улизнуть от неё потихоньку, пока она охала и ахала, глядя, как Лера обрабатывает ссадину. Зоркая бабуля поймала его в калитке за штаны и настояла на том, чтобы парень явился к ужину.

Владу было неловко снова оказаться за столом в компании семьи Колосковых. Но как откажешь добрейшей души человеку? Обидится же и будет настаивать пуще прежнего…

Так что, когда солнце село за рекой и воздух начал остывать, он всё-таки пришёл.

Хозяева уютно устроились в беседке, а Лера, чувствуя, что ей опять не избежать подколов, быстро ретировалась в дом.

Нога неприятно ныла, и, намазав её заживляющим гелем, девушка устроилась на подушке и зевнула. Несмотря на духоту, очень хотелось спать. Всё-таки прошлая ночь была почти бессонной, и она рано встала.

За окошком слышались мужские голоса. Бабушка что-то тихонько бормотала, вероятно, подкладывая еду в тарелки то одному, то другому. И эта ежедневная мелкая суета совершенно точно доставляла ей удовольствие, не давала скучать и прогоняла тоску.

Ветер незатейливо играл с лёгкой тканью занавески, когда Лера вдруг услышала почти возле уха:

– Дядь Коль, в пекарне сканер сломался. Мы с Коляном сдали его в ремонт. Можно твоим личным воспользоваться? Хочу документы отправить в вузы…

– Он тоже не работает, – с досадой ответил отец.

– Блин! – расстроился Влад.

И Лера, вскочив с кровати, высунулась в окно и прилипла носом к москитной сетке:

– Вообще-то, сканер есть сейчас в каждом смартфоне!

– У меня нет смартфона, – пожал плечами парень, поднимая на неё карие глаза, и достал из кармана доисторический кнопочный аппарат, которому, кажется, было больше лет, чем ему самому.

Она прицокнула языком и запрокинула голову назад:

– Ооо!!! Яровой, ну, ты как будто в каменном веке живёшь! Как можно обходиться без смартфона сейчас?! Это же куча полезных функций – от фотоаппарата до рулетки! Это связь! Интернет! Это электронная почта, доступ к ресурсам и книгам! Это соцсети в конце концов и общение!

Влад прищурился так, будто ему это не нравится, и предупредительно засверкал глазами, но Леру было уже не остановить.

– Как дикарь!

– Дооочь! – повысил голос отец. – Тормози!

– А что я не так сказала?

Влад переступил с ноги на ногу, убрал телефон в карман и протянул мужчине руку:

– Ладно, давай, дядь Коль, до завтра… Пойду в свою пещеру из этого цивилизованного мира. А то у меня мамонт не разделан и копьё не точено…

– Давай, – тот потряс его руку и пошёл провожать гостя до калитки.

Лера проводила их взглядом и, фыркнув, вернулась в постель. Нога по-прежнему саднила и дёргала, отвлекая от всех остальных мыслей. А через несколько минут в дверях её комнаты возник отец. Он усталыми неторопливыми шагами прошёл по ламинату и опустился на край постели. Посидел, упираясь локтями в колени, и задал вопрос:

– Ну, и что это было?

Дочь, не ответив, демонстративно отвернулась к стенке.

– Я понимаю, у тебя болит, и ты хочешь, чтоб мы это тоже почувствовали, но палку перегибать не надо… Влад – толковый парень. У деда на него большие планы были. И он тоже на деда рассчитывал…

Он помолчал немного и продолжил, вздыхая:

– И его это всё тряхнуло не меньше, чем нас… Влад школу с золотой медалью окончил, а теперь мне Маша говорит, что он учиться не хочет ехать и будет поступать в университет заочно. Потому что без него все машины здесь встанут.

Лера фыркнула и промычала в подушку:

– Уж так и встанут?!

– Да, представляешь, Лер! – передразнил папа. – И сегодня был первый звоночек!.. Я, конечно, пацана без работы не оставлю, если он решит никуда не ехать. Он мне тут очень нужен! Но дед бы ни мне, ни ему этого не простил…

Отец посидел ещё немного, медленно и монотонно раскачиваясь взад-вперёд, а потом встал и двинулся к двери. Остановился в проёме и на секунду поднял указательный палец вверх:

– И, кстати, о смартфонах тебе для информации… Он матери свой отдал, когда у неё весной телефон сломался. А эта разиня его в кастрюле с тестом утопила и чуть в печке не запекла. Так что если можешь помочь пацану, не умничай и помоги. Тем более что свои документы всё равно отправлять собираешься.

Лера ничего не ответила, и отец повысил голос:

– Не слышу ответа!

Она завозилась, переворачиваясь на бок, вздохнула и спустя ещё несколько секунд, словно решаясь на какое-то сложное дело, недовольно проворчала:

– Лааадно!

***

Утром на сельском кладбище было безлюдно и тихо. Только свободный степной ветер, качая обожжённые солнцем травы, разгуливал с тихим свистом посреди деревянных и металлических крестов. Лера с бабушкой срезали в саду свежие красные розы с бархатистыми лепестками, и теперь этот грустный букет красиво встал в пузатой хрустальной вазе на маленьком холмике под крестом.