Цветы не знают волю неба. Том 2

Глава 33

Школа Хунфэн существовала вот уже больше четырёх сотен лет. Когда-то на гору, поросшую красными клёнами, пришёл молодой мастер боевых искусств. Его имя стало известно всему цзянху1, потому что он был создателем уникальной техники, получившей название «Переменчивые воды». Эта техника на самом деле была целым комплексом, включающим набор из нескольких отдельных техник, объединённых общей основой. Это позволяло мастеру подбирать направление, которое больше соответствовало силе ученика, что в разы повышало эффективность тренировок и уровень мастерства. Позднее техника дорабатывалась другими мастерами, например, Си Вэнем, который был учителем Вэй Юаня и который создал «Стремительный поток», ставший частью «Переменчивых вод».

Но на момент возникновения ни одна техника до этого не имела ничего подобного. А потому каждая из существовавших тогда школ хотела заполучить себе создателя «Переменчивых вод». Но он пошёл своим путём, решив основать на безлюдной горе красных клёнов собственную школу. История Хунфэн началась с одного деревянного домика, появившегося в кленовой роще и возведённого руками прославленного великого мастера, носившего имя Янь Цзечу.

На главных воротах Хунфэн было написано три слова: «Честь. Достоинство. Справедливость». Считается, что эти иероглифы были вырезаны рукой самого Янь Цзечу. Все четыре столетия школа Хунфэн существовала, опираясь на эти принципы. Предать хоть один из них – значило предать школу.

Янь Цюлинь остановился перед величественными красными воротами и поднял голову, черта за чертой обводя глазами каждый иероглиф. Он видел эти слова тысячи раз и знал их значение столько, сколько себя помнил.

Когда он был ещё совсем маленьким, Мо Байхэ взял его с собой в Фэнчэн. Янь Цюлинь устал, поэтому всю обратную дорогу учитель нёс его на руках. Мальчик тогда только начинал учиться чтению и письму, поэтому, когда они подошли к воротам, Янь Цюлинь заинтересовался вырезанными на них словами. Он указал пальчиком наверх и спросил Мо Байхэ, что значат эти иероглифы. Мужчина спустил с рук Янь Цюлиня, подобрал упавшую с клёна веточку и присел рядом с мальчиком. Он написал на земле все три слова, медленно выводя черты, чтобы Янь Цюлинь мог получше их рассмотреть и запомнить.

– Это завет, оставленный нам основателем школы, – сказал Мо Байхэ. – Это то, что важнее внутренней силы.

– Разве бывает что-то важнее для мастера боевых искусств, чем внутренняя сила? – удивлённо спросил Янь Цюлинь.

– Конечно, – улыбнулся Мо Байхэ. – Пока ты с честью и достоинством несёшь свой меч и используешь его ради справедливости, ты победишь, пусть даже твой противник кажется сильнее.

Янь Цюлинь закрыл глаза и опустил голову. Остальные ученики уже давно ушли вперёд, но он не мог заставить себя сделать даже шаг. Достоин ли он вновь войти в эти ворота? На плечо Янь Цюлиня легла рука, а в воздухе закружился едва уловимый сандаловый аромат.

– Цюлинь, мы дома, – раздался мягкий голос Янь Лина.

– Могу ли я туда войти? – почти шёпотом проговорил юноша. – Честь, достоинство, справедливость… Это всё ещё обо мне?

– Ты – всё ещё ты, а Хунфэн – всё ещё твой дом, – просто ответил Янь Лин. – Тебя здесь ждут. Посмотри.

Янь Цюлинь открыл глаза и поднял голову. В воротах появился Мо Байхэ. Увидев Янь Цюлиня, он улыбнулся и торопливо пошёл навстречу.

– А-Линь2, – Мо Байхэ протянул руку, чтобы взять ученика за плечо, однако не успел коснуться, как тот рухнул на колени, поклонившись до земли.

– Учитель, этот недостойный ученик подвёл вас и школу, – едва слышно сказал юноша, проглатывая подступающие к горлу слёзы.

– А-Линь… – Мо Байхэ присел напротив и поднял его за плечи. – Что ты такое говоришь? Ты ни в чём не виноват.

– Смерть Мэн Фэна – моя вина. То, что я сделал… Разве могу я быть достойным учеником Хунфэн после этого? – Янь Цюлинь поднял растерянный взгляд и посмотрел на Мо Байхэ. В глазах юноши искрилась влага, готовая вот-вот скользнуть вниз по щеке, однако он силой подавил эмоции, не позволив ни одной слезе сорваться с ресниц.

Мо Байхэ притянул Янь Цюлиня к себе и обнял.

– Ты не сделал ничего, что делало бы тебя недостойным носить одежды Хунфэн…

– Нет, сделал, – Янь Цюлинь не дал учителю договорить.

Прежде он никогда не прерывал Мо Байхэ, поэтому сейчас тот даже немного растерялся. Но Янь Цюлинь продолжил, его голос звучал сдавленно и сухо, словно утратил краски. Мо Байхэ очень отчётливо ощутил, что в его ученике произошла перемена, и это было что-то опустошающее и холодное.

– Если бы не Бэй Ху, сейчас бы пришлось оплакивать не только Мэн Фэна, но и Ши Цзысюя. И он бы пал от моей руки, – взгляд Янь Цюлиня опустел, он медленно перевёл глаза на три слова, написанных на воротах. – Всё ещё считаете, что я достоин?

– А-Линь, – Мо Байхэ казался сбитым с толку и растерянным, но всё ещё держал юношу за плечи. – А-Линь, пойдём домой.

Янь Цюлинь вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Он посмотрел на Мо Байхэ и слёзы снова заблестели в его глазах.

– Учитель… – Янь Цюлинь опустил голову, уткнувшись в грудь Мо Байхэ и задрожал. На его макушку легла тёплая ладонь.

– Всё хорошо, А-Линь, теперь всё будет хорошо.

Чжоу Сяньцянь сидел за своим рабочим столом, подперев лоб рукой. Его брови были сведены, и казалось, что каждая мышца лица напряжена до предела. В Зале Собраний стояла тишина, нарушаемая лишь лёгкими взмахами веера.

– Он действительно не использовал свою ци3? – Мо Байхэ прервал напряжённое молчание.

– Судя по тому, что мы там видели, атаковал он просто мечом, без использования ци, но, вероятно, использовал цингун4 и подавляющие свойства своей ауры, – ответил Янь Лин.

– Как это вообще возможно? – Чжоу Сяньцянь поднял тяжёлый взгляд. – Ему и шестнадцати нет, его никто не учил этому.

– Это не всё. Мастер Цзянь оценил его цингун как минимум на уровне четвёртой ступени «Поступи облаков», и это уж точно не моя заслуга, – Янь Лин повертел в руках свой веер. – Нам пора признать, что с Янь Цюлинем на самом деле что-то не так. Он не просто необычный ребёнок, наделённый талантом. Его способности превосходят возможности человека даже с исключительными способностями.

– Кто же он в таком случае? – спросил Чжоу Сяньцянь.

Янь Лин вздохнул:

– Боюсь, об этом знали только члены Хэйшуй.

– Вы ведь схватили одного из них, – сказал Мо Байхэ.

– Он ничего не знает, – Лан Сун стоял за спинкой кресла Янь Лина, скрестив руки на груди. – Мы добились от него только имени Му Цяо. Но клан Бэй должен прошерстить северные территории. Если они по-прежнему там, их найдут рано или поздно.

– Сейчас важнее состояние Янь Цюлиня, – сказал Янь Лин. – Боюсь, он может совершить какую-нибудь глупость.

– Что ты имеешь в виду? – Чжоу Сяньцянь нервно помассировал виски.

– Он растерян, напуган, его гложет огромное чувство вины, он не считает себя достойным носить имя ученика Хунфэн. И… он отдал мне Чунлай5.

– Что?! – Мо Байхэ резко поднял голову. – Он отдал тебе свой меч?

Янь Лин кивнул:

– Он считает, что может навредить кому-то, если возьмёт меч в руки. Исходя из того, что я узнал от Ши Цзысюя, сознание Янь Цюлиня сейчас словно раздроблено. Его мучают странные сновидения, которые влияют на реальность. Он не контролирует себя во время сна. Поэтому девчонка из Сыюхуа варила для него отвар, заставляющий спать без сновидений. Но, кажется, всё становится хуже. Ши Цзысюй рассказал, что в последние недели в Фуюнь у Янь Цюлиня стали появляться видения наяву. А когда он сражался с наёмниками, он не спал, но это был словно не он. Как будто в нём проснулся совсем другой человек. Я никогда не видел Цюлиня таким прежде.

– Мы должны присамтривать за Янь Цюлинем, – сказал Чжоу Сяньцянь. – А-Лин, свяжись с Бэй Шэ, если они найдут кого-то более-менее значимого из Хэйшуй, пусть доставят его к нам. Нужно выяснить, что происходит с Янь Цюлинем и как ему помочь.

– Хорошо, – Янь Лин поднялся и направился к выходу.

– Байхэ, а ты присмотри за своим учеником, – Чжоу Сяньцянь перевёл взгляд на него. – Ты сейчас ему нужен больше, чем кто-либо.

– Да… – Мо Байхэ смотрел перед собой, но словно ничего не видел. Мужчина медленно поднялся и направился прочь из Зала Собраний.

Чжоу Сяньцянь устало опустил голову, подперев лоб рукой. После пришедших из Фуюнь известий пару недель назад вся гора Хунфэн словно погрузилась в оцепенение. Ничего подобного не происходило с момента нападения Хэйшуй. После победы тогда казалось, что всё, наконец, закончилось. Но прошлое нельзя похоронить под слоем пепла. Оно, словно семя, попавшее в непригодную для жизни почву, но вопреки всему давшее росток, – самым неожиданным образом пробивается наружу спустя полтора десятилетия.

В зале раздались шаги – Лан Сун подошёл к Чжоу Сяньцяню. Тот поднял взгляд и выпрямился.

– Мастер Лан, у вас есть ещё что-то?

– Глава Чжоу, могу я отвлечь вас ненадолго по личному вопросу?

– Да, конечно.

– Я хотел бы кое-что узнать об одном из учеников. Ши Цзысюй, он ведь сын мастера Ши Цзинхая?

– Да, верно, – Чжоу Сяньцянь растерянно кивнул, его мысли всё ещё были заняты недавним разговором.

– Как он попал на гору Хунфэн? Насколько я помню, Ши Цзинхай не принадлежал ни к одной школе, как его ребёнок оказался здесь?

Чжоу Сяньцянь откинулся на спинку стула и ущипнул себя за переносицу, словно возвращаясь в реальность. Он задумался ненадолго, затем ответил:

– Мастер Ши скончался, когда Цзысюю, кажется, было семь или около того. Перед смертью он передал мальчика своему другу и попросил, чтобы тот привёл его на гору Хунфэн. Во всяком случае так говорил тот человек, когда привёл сюда Ши Цзысюя.

– Почему именно Хунфэн? Ши Цзинхая что-то связывало со школой?

– Нет, – Чжоу Сяньцянь покачал головой и слегка нахмурился, вспоминая. – Если я правильно помню, покойный мастер Ши хотел передать Ши Цзысюя на обучение вам, а вы тогда как раз пришли в Хунфэн, поэтому его и привели сюда, но вы тогда учеников ещё не набирали и попросили меня пока никого не принимать, к тому же вы отсутствовали в школе. В итоге Ши Цзысюй попался на глаза мастеру Ли, и тот взял его.

– Передать мне? – опешил Лан Сун. – Но почему? Я никогда не был знаком с Ши Цзинхаем. Почему он хотел, чтобы я стал учителем его сына?

– Увы, мастер Лан, мне это неизвестно, – Чжоу Сяньцянь развёл руками. – А почему вы заинтересовались Ши Цзысюем?

– Этот ребёнок… Он знает то, чего не должен знать. А ещё он способен обращать ци в пламя.

– В самом деле? – удивлённо поднял брови Чжоу Сяньцянь. – Выходит, ему подвластны огненные техники Хуоху?

– Да, – Лан Сун кивнул. – Вы случайно не помните имени того человека, который привёл Ши Цзысюя на гору?

Чжоу Сяньцянь отрицательно покачал головой:

– Имени я не помню, но в архивах должны были остаться записи. Архив находится на подземном этаже библиотеки, попросите мастера Сюэ помочь вам отыскать нужные записи.

– Спасибо, – Лан Сун встал и быстрым шагом покинул Зал Собраний

Глава 34

С момента возвращения учеников Хунфэн прошло уже больше месяца. За всё это время Янь Цюлинь ни разу не показался на тренировочной площадке, и даже в обеденном зале его никто не видел. Слухи о случившимся в Фуюнь разлетелись быстро, и на горе не осталось ни одного человека, который не знал бы о том, что сделал Янь Цюлинь. Одни восхищались им, другие же старались избегать любого контакта, боясь даже взглянуть в лицо первого ученика школы. Мо Байхэ пытался мягко вернуть интерес Янь Цюлиня к тренировкам, но всё было тщетно. Ребёнок, который с четырёх лет не выпускал из рук деревянный меч и мечтал стать великим мастером, словно остался там, на холмах Фуюнь. А на гору Хунфэн вернулся опустошённый и потерявший часть своей души человек.

Практически всё время Янь Цюлинь проводил в архиве Хунфэн, ища любую информацию о Хэйшуй. Чжоу Сяньцянь, понимая, что остановить Янь Цюлиня не выйдет, дал специальное разрешение, что позволяло юноше получить доступ к любым документам, хранящимся в архиве, даже к тем, которые не были предназначены для учеников. Оставалось только наблюдать, как Янь Цюлинь зарывается в горах бумаг, ища ответы на известные только ему вопросы.

О школе Хэйшуй было не так много информации. Даже до того, как она была дискредитирована и прекратила своё существование, школа считалась довольно скрытной. Во многом этому способствовала территориальная удалённость – Хэйшуй находилась на самом севере Гуаньнэй6, глубоко в горах. Навыки мастеров школы признавали во всём цзянху. Хэйшуй владели тёмными техниками – уникальным комплексом техник, которые позволяли вступать в бой без меча. Ни у одной другой школы не было ничего подобного. Это обеспечило Хэйшуй её положение и позволяло сохранять его на протяжении сотен лет. Однако не все ученики школы владели тёмными техниками – ввиду высокой сложности они были под силу только тем, кто имел исключительные способности.

Янь Цюлинь разбирал старые записи, когда наткнулся на архив, помеченный датой двадцатилетней давности. Его внимание привлекло то, что это были записи о состязании Небесного Меча и последующем обучении учеников, которые состоялись два десятка лет назад. Оказалось, в тот раз принимающей школой была Хунфэн. Янь Цюлинь вынул все бумаги из деревянного ящика и разложил их перед собой. Первыми шли протоколы поединков Небесного Меча. Янь Цюлинь прикинул, что в тот год его учителю должно было быть около семнадцати лет, а значит, он мог участвовать в состязании.

Янь Цюлинь неторопливо перебирал бумаги, перечитывая протоколы и погружаясь в события давнего прошлого. Он ясно представлял сражающихся учеников, зачитывая информацию об использованных приёмах и техниках. И впервые за последнее время что-то пробудило в нём интерес. Всё же мир боевых искусств был всей его жизнью, и, погружаясь в эти краткие описания, он словно оказывался там, в гуще событий.

Янь Цюлинь взял в руки список участников и в первой строке увидел знакомое имя:

Мо Байхэ, 17 лет, школа Хунфэн, второй ученик великого мастера Вэй Юаня.

В этом списке было немало имён тех, кто сейчас являлся признанными мастерами цзянху. Юноша продолжал читать строчку за строчкой, пока его взгляд не замер. Он ощутил странное чувство, как будто сердце пропустило удар. Янь Цюлинь поднял руку и коснулся чуть дрожащими пальцами иероглифов, выведенных чёрной тушью на жёлтой бумаге. В строчке было написано:

Гуй Умин, 13 лет, школа Хэйшуй, первый ученик великого мастера Ло Лумана.

На состязании Небесного Меча было две возрастные группы: для учеников двенадцати-четырнадцати лет и пятнадцати-семнадцати. Сам Янь Цюлинь в прошлом году был допущен в старшую возрастную группу. Такое было возможно, если ученик показывал на отборочных поединках незаурядные результаты. Обычно это были как раз четырнадцатилетние ученики, которым в скором времени должно было исполниться пятнадцать. Однако двадцать лет назад, судя по записям, произошло довольно редкое событие – для участия в состязаниях в старшей возрастной группе был допущен ученик в возрасте тринадцати лет. И это был ученик Хэйшуй.

– Умин… – прошептал Янь Цюлинь.

Странное имя7. Но почему-то оно казалось знакомым. Мог ли он где-то прежде встречать его? Янь Цюлинь вспомнил рассказ мастера Цзяня и как он говорил о втором ученике Ло Лумана – Сэн Уляне. У него ведь тоже было довольно странное имя8. Выходит, первого ученика главы Хэйшуй звали Гуй Умин. Учитывая, как мастер Цзянь его описывал, это имя вполне ему подходило. Но почему же тогда Цзянь Чжэнъи сказал, что многие не верили в существование первого ученика, если он участвовал в состязании Небесного Меча? Это было довольно странно, ведь мастер Цзянь не мог не помнить его участия в этом состязании… Зачем было рассказывать такую странную историю?

Янь Цюлинь стал копаться в протоколах поединков, ища те, в которых участвовал этот загадочный ученик Хэйшуй. В скором времени ему удалось отыскать нужные записи. Чем больше Янь Цюлинь читал, тем сильнее округлялись его глаза. В каждом поединке Гуй Умин выходил абсолютным победителем, причём он одерживал верх всего за два-три хода. И это при том, что ему было только тринадцать! Юноша взял в руки следующий протокол, в котором значилось, что это был финальный бой на звание победителя состязания Небесного Меча, а далее шли имена противников:

Гуй Умин, школа Хэйшуй. Мо Байхэ, школа Хунфэн.

Янь Цюлинь почувствовал, как его ладони вспотели, как будто он и в самом деле сейчас находился там, на арене Небесного Меча, наблюдая за началом боя. Тогда Гуй Умин сражался мечом, не используя тёмные техники. Однако и техники меча Хэйшуй были довольно впечатляющими. Янь Цюлинь жадно проглатывал описания использованных приёмов, живо представляя себе, как юноша, одетый в чёрное, использует их в бою. В отличие от всех предыдущих поединков, этот не закончился за три хода. Его учитель и Гуй Умин провели в сражении два больших часа9, беспрестанно обмениваясь ударами. И в конце концов судьи засчитали им ничью. В тот год на состязании Небесного Меча не было абсолютного победителя, первенство признали за двумя учениками.

Янь Цюлинь прекрасно знал о мощи, которой обладал его учитель. В своём поколении он был одним из самых выдающихся мастеров. Однако насколько же силён был этот ученик Хэйшуй, если в свои тринадцать лет смог выстоять в ничью в бою с Мо Байхэ? Янь Цюлинь опустил протокол и поднял глаза к окну, за которым уже сияли звёзды. Гуй Умин был действительно великим мастером. Как же он мог просто исчезнуть при падении Хэйшуй? Он в самом деле погиб?

Янь Цюлинь взял бумаги об обучении в Хунфэн, которое состоялось после того состязания Небесного Меча. Однако сколько ни перебирал списки, он так и не смог найти среди участников имени Гуй Умина. Его не было на обучении. И более того – с того года больше не было никаких упоминаний о нём, нигде. Он не появлялся ни на одном соревновании мастеров цзянху, не участвовал во внутренних делах мира боевых искусств. Он действительно стал словно призрак. Янь Цюлинь не понимал, почему ему так интересен именно этот человек, но чувствовал где-то глубоко внутри, что он важен. Важен для него лично. Возможно, его привлекали незаурядные способности, таинственность, окутывающая его личность, или тот факт, что он был первым учеником школы Хэйшуй. А может быть, дело было в чём-то другом. Но сейчас Янь Цюлинь отчётливо осознал, что не найдёт ответов, сидя здесь. Если он действительно хочет узнать правду, ему придётся отправиться туда, где всё началось. И к тому же ещё была та девушка, назвавшая себя Син-цзе10. Янь Цюлинь поклялся у тела Мэн Фэна, что отыщет её и воздаст по заслугам. А значит… Ему придётся уйти.

Но мог ли он вот так запросто покинуть школу? Теперь за каждым его шагом будет пристально следить всё цзянху, и стоит ему оступиться, как под удар попадёт Хунфэн и Мо Байхэ. Мог ли он так поступить с теми, кого считал своей семьёй, с местом, которое считал своим домом? Разумеется, нет. Чтобы защитить Хунфэн от себя самого, Янь Цюлинь мог сделать лишь одно: перестать быть частью школы.

Утром в Зале Собраний сидели трое: Чжоу Сяньцянь, Мо Байхэ и Янь Лин.

– Он не ходит на тренировки, ест только то, что приносит ему Ши Цзысюй, и практически не разговаривает. Всё время проводит в архиве библиотеки. Я спросил у мастера Сюэ, что именно он изучает, тот ответил, что все его интересы сосредоточены в основном на школе Хэйшуй, – вздохнув, проговорил Мо Байхэ. – Я его практически не узнаю.

– То, что пережил А-Линь, не могло пройти бесследно, – ответил Чжоу Сяньцянь. – Но, думаю, пришло время нам с ним поговорить на чистоту. Он ищет правду. Нам тоже важно знать, что же с ним произошло до того, как он попал в Хунфэн. Он должен знать, что может на нас положиться, что мы на его стороне.

– Я несколько раз пытался завести с ним разговор, но он постоянно замыкался и уходил в себя, – сказал Янь Лин, медленно покручивая в руках веер. – Возможно, стоит дать ему больше времени.

– Боюсь, если затягивать слишком сильно, всё может стать хуже. Мастер Сы готовит для него отвар по тому странному рецепту, и Янь Цюлинь его принимает, однако где гарантии, что это снадобье не перестанет работать? Мы ведь уже один раз проглядели ухудшение его состояния. Вдруг видения уже вернулись?

– Янь Цюлинь уже должен был встать, – сказал Мо Байхэ. – Я схожу за ним.

– Давай я, – Янь Лин поднялся со своего места.

Мо Байхэ замер на секунду, но затем кивнул, соглашаясь. В последнее время ученик избегал своего учителя настолько, насколько мог. Мо Байхэ понимал, что это из-за чувства вины. Янь Цюлинь считал, что подвёл учителя, поэтому старался не попадаться ему на глаза. Янь Лин ушёл, а Мо Байхэ с силой потёр лицо руками.

– Шисюн11, – сказал он приглушённым голосом. – Я боюсь, что потеряю его.

– Я знаю. Я тоже. Но пока мы здесь, мы должны сделать всё возможное, чтобы помочь ему.

В Зал Собраний вскоре вернулся Янь Лин, и по его мрачному лицу Чжоу Сяньцянь и Мо Байхэ сразу поняли, что случилось что-то серьёзное. Они оба вскочили со своих кресел. Янь Лин протянул им сложенный лист бумаги.

– Это было в его комнате.

Чжоу Сяньцянь быстро развернул листок, на котором знакомым аккуратным почерком было написано письмо:

Учитель, шибо, шишу, я оставляю вам это письмо вместо прощания. По-другому вы бы не позволили мне уйти. Простите за это. Я должен найти ответы на вопросы, что терзают меня, и разобраться, кто я такой. Я должен знать правду. Но эта правда может навлечь неприятности на вас и школу. Я могу привести беду к порогу нашего дома. Больше всего на свете я не желаю навредить тем, кого люблю.

Поэтому этим письмом я, Янь Цюлинь, официально объявляю своё решение главе школы Хунфэн, великому мастеру Чжоу Сяньцяню. Я, пользуясь правом отречения, отказываюсь от наставничества великого мастера Мо Байхэ, разрываю наши отношения учителя и ученика и покидаю школу Хунфэн. Отныне Хунфэн и великий мастер Мо Байхэ не несут ответственности за мои действия. Я больше не принадлежу ни одной школе, клану или ордену, а за все свои поступки буду отвечать сам по законам цзянху.

Я также передал своё решение Великому Совету, поэтому факт моего отречения будет официально объявлен всему цзянху.

Спасибо за всё. Простите за всё.

Руки Чжоу Сяньцяня дрожали, когда он в очередной раз перечитывал оставленное Янь Цюлинем послание.

– Можно что-то сделать? – сухим голосом спросил Янь Лин.

– Если он отправил письмо в Великий Совет, то уже нет, – Чжоу Сяньцянь опустился в своё кресло. – Он воспользовался правом отречения, любой ученик в одностороннем порядке может отречься от школы и учителя, сообщив свою волю Великому Совету.

– И почему этот ребёнок так хорошо осведомлён о законах цзянху, – Янь Лин нервно открыл и закрыл веер несколько раз.

– Как он покинул территорию школы незамеченным? – голос Мо Байхэ стал твёрдым и тяжёлым. – Отсюда сложно уйти просто так.

– Есть один способ, – тихо сказал Янь Лин, посмотрев в окно в направлении западного склона горы.

– Что?! – одновременно воскликнули Чжоу Сяньцянь и Мо Байхэ.

Янь Лин постучал веером себе по виску и тяжело выдохнул.

– На западном склоне есть тайная тропа.

– Тропа?! – лицо Чжоу Сяньцяня вытянулось.

– О ней никто не знает, кроме меня. Но… в прошлом году я показал её Янь Цюлиню.

– А-Лин! – воскликнул Чжоу Сяньцянь. – Как ты мог быть таким беспечным!

– Это моя вина, простите. Не думал, что всё может обернуться так…

– Если он ушёл ночью, мы вполне сможем его догнать, – Мо Байхэ, резко повернулся, направившись к выходу.

– Байхэ, – Янь Лин схватил его за рукав, останавливая. – Во-первых, мы не знаем, в какую сторону он ушёл. Во-вторых, с его уровнем цингуна он уже очень и очень далеко. Это бесполезно.

– И что ты предлагаешь? Просто оставить его? – голос Мо Байхэ стал резким. – За ним охотятся наёмники, он один там, за стенами школы. Где гарантии, что после объявления его решения за ним не начнут гоняться ещё и другие школы и кланы или сам Великий Совет?! Сколько из них посчитали его угрозой после случившегося в Фуюнь? Его уже сравнили с Гуй Умином, ты думаешь, ему позволят просто спокойно существовать с такой силой?

– Байхэ, успокойся, – Чжоу Сяньцянь медленно подошёл к нему. – Ты знаешь, что А-Лин прав. Да и Янь Цюлиня нельзя назвать беззащитным. После такого вряд ли кто-то решится подойти к нему напрямую. Тем более Великий Совет объявит его решение ещё как минимум через месяц. Время есть. Сейчас нам нужно понять, куда он пойдёт.

– Это нетрудно, – Янь Лин отпустил рукав Мо Байхэ. – Он пойдёт на север, в земли Хэйшуй. Он понимает, что поиски следует начинать оттуда.

– Я пойду за ним и верну домой, – сказал Мо Байхэ.

– Давай всё обсудим и подумаем, как лучше поступить, – Чжоу Сяньцянь положил руку ему на плечо. – Не горячись. Я знаю, сколько для тебя значит Янь Цюлинь, но и для нас он значит не меньше. Опрометчивые поступки сейчас никому не принесут пользы. Ты прав в том, что другие школы и кланы положат глаз на Янь Цюлиня, кто-то захочет забрать его себе, кто-то, возможно, устранить. Но и за нами тоже начнут пристально наблюдать. Сколько в цзянху тех, кто всё ещё ждёт возможности подобраться к Хунфэн? Мы не можем быть беспечными и не должны позволять эмоциям брать верх. На наших плечах лежит ответственность за всех, кто находится на этой горе.

Глава 35

– Проклятый Янь Цюлинь, да какого чёрта ты творишь! – воскликнул Ши Цзысюй, затем выхватил меч и со всей силы стал рубить столбы для отработки цингуна на тренировочной площадке. За несколько минут он превратил в труху восемь столбов диаметром в чи12. Бэй Ху молча наблюдал за этим с бесстрастным лицом, сложив руки на груди.

– Твою мать, Янь Цюлинь, – Ши Цзысюй с силой рубанул по девятому столбу, перерубив его одним ударом, затем воткнул меч в землю и упал на колени тяжело дыша. – Почему, почему ты такой идиот…

– Ты закончил? – равнодушным голосом спросил Бэй Ху. – Тебе придётся восстановить всё, что ты уничтожил.

– Заткнись, Бэй Ху, – прошипел Ши Цзысюй. – Ты ничерта не понимаешь ни в человеческих чувствах, ни в дружбе.

Ши Цзысюй резко поднялся на ноги, с лязгом вернул меч в ножны и быстрым шагом направился прочь с тренировочной площадки. Бэй Ху проводил его взглядом, пока тот не исчез в вротах, затем повернулся к перерубленному напополам столбу и с силой ударил по нему кулаком, разнося в щепки оставшуюся часть.

Ши Цзысюй, безусловно, понимал, почему Янь Цюлинь принял такое решение. Но не злиться на него не мог. Накануне вечером Янь Цюлинь пришёл к нему в комнату. Сам. В первый раз с их возвращения домой. Он почти ничего не говорил, но Ши Цзысюй и не требовал этого. Он просто как обычно болтал со своим другом, рассказывая то об одном, то о другом. Янь Цюлинь просидел с ним до полуночи, а потом ушёл к себе. И только теперь Ши Цзысюю стало ясно, что он приходил попрощаться. И это злило ещё больше. Как будто Янь Цюлинь ушёл, чтобы не вернуться. Ши Цзысюй ощутил пустоту в сердце. Он знал Янь Цюлиня большую часть своей жизни. Янь Цюлинь был для него единственным родным человеком во всём мире, хоть они и не были связаны кровью. А теперь он тоже ушёл.

Ши Цзысюй сидел в своей комнате, бесцельно пялясь в пустоту, как вдруг его взгляд прояснился. Он резко встал. Мог ли он сделать вид, что всё в порядке и продолжить как ни в чём не бывало ходить на занятия и заниматься своими обычными обязанностями? Нет. Ши Цзысюй не был прилежным учеником и к своим тренировкам относился довольно легкомысленно, но если ему что-то взбрело в голову, он не успокаивался до тех пор, пока не достигал своей цели. Будь это изучение сложного приёма, поединок с превосходящим по силе соперником, желание досадить или помочь кому-то. Ши Цзысюя никогда не волновали последствия, он просто делал то, что считал правильным. Даже если весь мир будет говорить, что он неправ.

Поздней ночью Ши Цзысюй, переодевшись в обычные тёмные одежды, взяв меч и сумку с вещами, вышел из своего дома. Луна не была полной, но светила довольно ярко, поэтому двигаться приходилось аккуратно. Ши Цзысюй не знал о тропе на западном склоне, но даже если бы и знал, сейчас это уже не имело никакого значения. После того, как Янь Лин рассказал о ней, Чжоу Сяньцянь позаботился об этой лазейке. Поэтому Ши Цзысюю, чтобы уйти с горы, оставалось только миновать караульных. В Хунфэн было три линии караула: у подножия горы, на середине подъёма и непосредственно вокруг территории школы. В карауле были молодые мастера и старшие ученики. Проблема заключалась в том, что караул вокруг школы несли только мастера, а проскочить мимо них незамеченным было довольно сложно.

Но Ши Цзысюй провёл большую часть своей жизни здесь. С самого детства они с Янь Цюлинем облазили каждый уголок этой школы и прекрасно ориентировались на территории, знали маршрут караульных и характер каждого из мастеров. Какой бы великой ни была школа Хунфэн, исключать простой человеческий фактор было нельзя. Не все молодые мастера были одинаково собраны во время несения караула, и Ши Цзысюй прекрасно знал, кто из них предпочтёт лишний раз зевнуть. Да и к тому же основной задачей караула было не допустить вторжение извне, а потому, если бы кто-то решил покинуть территорию школы, это было бы сделать проще, чем проникнуть в неё.

Ши Цзысюй направился к тренировочной площадке, используя цингун, незаметно пересёк её, оказавшись у южных границ школы. Затем, притаившись, улучил момент, когда дежуривший там мастер отвлёкся, и быстро выскользнул за стены школы. Он бесшумно спускался вниз, отойдя подальше от лестниц, и вскоре достиг второй линии караула. Проскочить здесь уже было проще, так как тут дежурили не только мастера, но и старшие ученики. На всей горе Хунфэн был лишь один ученик, превосходящий Ши Цзысюя по силе и один равный ему. Ни того, ни другого сейчас здесь не было, поэтому Ши Цзысюй не особенно беспокоился, что его кто-то заметит. Проскочить мимо ученика он сможет.

Преодолев вторую линию, Ши Цзысюй воспрял духом. Оставался сущий пустяк – выйти за третью линию. Юноша укрылся в лесу, растущем на склоне горы, и стал спускаться к подножию, когда вдруг позади раздался ледяной голос:

– Далеко собрался?

Ши Цзысюй ошарашено замер. Разумеется, он узнал обладателя этого голоса, но его сегодня не должно было быть в карауле, как он здесь оказался!? Ши Цзысюй медленно повернулся, встретившись взглядом с льдистыми глазами.

– Проклятый Бэй Ху, какого чёрта ты здесь забыл? – Ши Цзысюй снял свою сумку с плеча и бросил на землю. – Сегодня не твоя очередь дежурить.

– Поменялся с Мэй Цзяном, – ответил Бэй Ху и сделал несколько шагов навстречу.

– Не мог в другой день поменяться? – Ши Цзысюй положил руку на рукоять своего меча. – Прости, но мне нужно уйти. Давай не будем поднимать шум. Сделай вид, что ты меня не видел, и занимайся дальше своими делами.

– Хм… – Бэй Ху окинул взглядом Ши Цзысюя. – Но не позволять никому покинуть территорию школы и есть моё сегодняшнее дело, так что я не могу тебя отпустить.

– Да что ты за человек, Бэй Ху, – прошипел сквозь зубы Ши Цзысюй. – Янь Цюлинь там совсем один. Ты ведь видел, что с ним происходит!

– Именно потому, что я видел, я и не могу тебя отпустить. Или ты так хочешь поскорее сдохнуть? – глаза Бэй Ху словно сверкнули в лунном свете, и Ши Цзысюй невольно поёжился от холода.

– Он не причинит мне вреда…

– Серьёзно? И ты говоришь это после того, что случилось в Фуюнь? – Бэй Ху подошёл ещё ближе. – Спроси себя, что бы было с тобой, если бы Янь Цюлинь остановился хоть мгновением позже?

– Это не имеет значения. Я жив, важно только это. Я знаю Янь Цюлиня и знаю, что он не виноват в том, что случилось. И мне плевать, кто и что думает по этому поводу. Дай мне уйти, – Ши Цзысюй медленно вынул меч из ножен. – Я не хочу сражаться с тобой, но пойду на это, если придётся.

– Тебе он настолько дорог? – Бэй Ху впился глазами в Ши Цзысюя.

– Да.

Едва стих голос, как молниеносной голубой вспышкой сверкнул меч Бэй Ху. Ши Цзысюй моментально среагировал, уклонившись от удара, и атаковал в ответ. Они были равны по силе, за всё время обучения в Хунфэн, никому из них так и не удалось взять верх в поединке. Но сейчас ничья бы не устроила Ши Цзысюя. И он, стиснув зубы, кинулся вперёд. Они больше малого часа обменивались на удивление бесшумными ударами, носясь по верхушкам деревьев. Но как только Ши Цзысюй пытался отойти к подножию, Бэй Ху делал всё, чтобы не позволить ему это сделать. После очередной атаки Ши Цзысюй отпрыгнул в сторону, приземлившись в двух чжанах13 от Бэй Ху. Дыхание обоих было учащённым. Они смотрели в глаза друг другу, и Ши Цзысюй вдруг понял, что со взглядом Бэй Ху было что-то не так. Он не был привычно холодным. В нём плескались эмоции – злость, раздражение и, кажется, отчаяние. Ши Цзысюй был немало удивлён. Прежде ему доводилось видеть лишь пренебрежительный или яростный взгляд этого человека во время боя, но то, что он увидел сейчас, было совершенно иным.

– Зачем тебе ввязываться в это? – холодным тоном спросил Бэй Ху, и его глаза снова стали привычно равнодушными. – Это ведь не твоя проблема, Янь Цюлинь должен разбираться с этим сам.

Ши Цзысюй тут же вспыхнул:

– Да потому что он мой лучший друг! Понимаешь, бесчувственный ты пень! Он мой друг, он мне как брат! Да пусть он хоть половину цзянху перережет, я всё равно его не оставлю! Я найду его, если надо будет свяжу, запру в какой-нибудь лачуге и буду прятать до тех пор, пока его мозги не встанут на место! – Ши Цзысюй перевёл дыхание. – Да что я перед тобой распинаюсь… Ты ведь идеальная и непоколебимая ледяная статуя, не способная чувствовать, тебе плевать на других.

Юноша дышал очень тяжело, его по-прежнему трясло от злости. Но он крепче сжал рукоять своего меча.

– Пропусти меня, я всё равно уйду отсюда, даже если мне придётся всю ночь с тобой сражаться, я тебя одолею и уйду, – тихо проговорил Ши Цзысюй.

Бэй Ху долго смотрел на него пустым взглядом, его лицо ничего не выражало. Затем он убрал свой меч в ножны, повернулся и начал спускаться с горы. Ши Цзысюй непонимающе посмотрел на его спину. Бэй Ху остановился и обернулся:

– Так ты идёшь или вся твоя пламенная речь была пустым звуком?

Ши Цзысюй моргнул, медленно вернул меч в ножны, подобрал сумку со своими вещами и двинулся вперёд. Когда он поравнялся с Бэй Ху, тот спокойно пошёл рядом с ним.

– Почему ты идёшь со мной? – Ши Цзысюй действительно не понимал, с чего вдруг Бэй Ху резко поменял своё идиотское решение остановить его на ещё более идиотское – пойти с ним.

– Потому что ты со своим характером обязательно встрянешь в какую-нибудь историю, – всё тем же холодным тоном ответил Бэй Ху.

– А тебе-то какое дело до всего этого?

– Забавно будет посмотреть на твои потуги, – усмехнулся молодой человек.

– То есть ты просто решил за мой счёт развеять скуку?! – снова вспыхнул Ши Цзысюй.

– А почему нет? – Бэй Ху повернул голову, и на его губах отразилась едва заметная улыбка. В лунном свете это красивое лицо казалось мягким, темнота скрадывала привычную резкость и холодность.

Ши Цзысюй только фыркнул в ответ, отвернулся и ускорил шаг.

Утром дежурный молодой мастер вошёл в Зал Собраний с докладом.

– Глава Чжоу, мы не досчитались двух учеников.

– Что? – Чжоу Сяньцянь поднял усталый взгляд на молодого человека.

– Двое учеников отсутствуют на горе, мы всё проверили, их нет.

– Кто они?

– Старшие ученики: Ши Цзысюй и Бэй Ху.

Чжоу Сяньцянь уронил голову на руку, закрыв глаза ладонью.

– У нас тут что, проходной двор? Что за бардак, почему ученики уходят с горы, когда им вздумается?! Чем занимался караул? Дай мне список всех, кто дежурил прошлой ночью!

– Глава Чжоу, дело как раз в том, что на второй линии вчера был Бэй Ху…

Чжоу Сяньцянь поднял тяжёлый взгляд, от которого у молодого мастера мурашки пробежали по всему телу.

– Прекрасно, просто прекрасно, – пробормотал мужчина. – Пригласи сюда моих шиди14 и мастеров Ли и Лана.

– Да, глава! – дежурный поклонился и быстро выскользнул из Зала.

Когда Лан Сун вошёл в Зал Собраний, там уже были четверо мастеров с озадаченными лицами.

– В чём дело? – Лан Сун обвёл взглядом присутствующих.

– Ночью из школы сбежали Ши Цзысюй и Бэй Ху, – бесцветным голосом сказал Чжоу Сяньцянь. – Мастер Лан, я понимаю, что вы скорее всего ничего об этом не знаете, но всё же должен спросить: вам что-нибудь известно?

Лан Сун отрицательно покачал головой, его взгляд посуровел.

– В том, что вслед за Янь Цюлинем сбежал Ши Цзысюй, нет ничего удивительного, – продолжил Чжоу Сяньцянь. – Они дружат с детства, вероятно, Ши Цзысюй просто не смог усидеть на месте, учитывая его характер. Но вот почему сбежал Бэй Ху, я решительно не понимаю.

– Они неплохо сдружились за время обучения в Фуюнь, вероятно, дело в этом, – ответил Янь Лин.

– За восемь лет здесь Бэй Ху не сдружился ни с кем и вдруг за три месяца в Фуюнь они с Ши Цзысюем и Янь Цюлинем стали не разлей вода? – Чжоу Сяньцянь недоверчиво посмотрел на своего шиди.

– Они многое пережили там вместе, это вполне могло их сблизить, – пожал плечами Янь Лин.

– Соглашусь, – Лан Сун кивнул. – Вероятно, Бэй Ху не захотел отпускать Ши Цзысюя одного и потому пошёл с ним. Предполагаю, что ночью Ши Цзысюй нарвался на него в карауле, и тот принял решение уйти вместе.

– Ваш ученик не похож на того, кто будет поступать так опрометчиво. Это в духе этого паршивца Ши Цзысюя, но Бэй Ху… – мастер Ли покачал головой и вздохнул.

– У Бэй Ху своё понимание того, что правильно, а что нет. И в этом он во многом похож на Ши Цзысюя и Янь Цюлиня, – ответил Лан Сун. – Предположу, что он для себя давно всё решил, и это не было спонтанным поступком.

– Итого у нас три сбежавших ученика за два дня, – Чжоу Сяньцянь помассировал пальцами точку между бровей. – И эта троица – лучшие ученики школы. Замечательно.

– Ши Цзысюй был в курсе планов Янь Цюлиня? Он может знать, куда тот направляется? – спросил Лан Сун.

– Не думаю, – покачал головой Янь Лин. – Исходя из того, что я понял об этом парне, знай он, что Янь Цюлинь собирается сбежать, то сбежал бы вместе с ним. Скорее всего ему известно не больше, чем нам, и он тоже действует наугад.

– Тогда Ши Цзысюй с Бэй Ху и Янь Цюлинь пойдут разными путями, но так или иначе на север, – Лан Сун нахмурился и сложил руки на груди.

– Выследить этих двоих будет не так сложно, – начал Янь Лин. – У Бэй Ху практически на лбу написано, что он из клана Бэй, скрыться в цзянху им будет проблематично. А вот что касается Янь Цюлиня, здесь никакой уверенности нет.

– Я отправлюсь прямиком на север в земли Хэйшуй, – тяжёлый голос Мо Байхэ разнёсся по Залу Собраний. – Если Янь Цюлинь пошёл туда, я его найду.

– Тогда мы с мастером Ланом пойдём по следу Ши Цзысюя и Бэй Ху, – сказал Янь Лин, Лан Сун кивнул.

– Хорошо, – Чжоу Сяньцянь вздохнул. – Верните всех троих в Хунфэн. Но будьте осторожны, особенно ты, Байхэ. Мы не знаем, кто может поджидать Цюлиня на севере. Если Хэйшуй по-прежнему живы, они будут идти за ним. Я понимаю твои чувства, но, пожалуйста, сохраняй холодный ум. Сейчас в северных горах должны быть мастера из клана Бэй, сотрудничай с ними.

Мо Байхэ коротко кивнул и вышел из Зала Собраний. Янь Лин и Лан Сун вскоре тоже ушли. По дороге к павильонам учителей Лан Сун заговорил:

– Мне нужна твоя помощь.

Янь Лин заинтересованно приподнял бровь:

– В чём?

– Нужно найти одного человека. Его имя Ми Цайли. Он не человек цзянху, но скорее всего тесно связан с мастерами боевых искусств. Девять лет назад он привёл Ши Цзысюя на гору Хунфэн. Известно только то, что они прибыли из Хэнани15. Вероятно, Ши Цзысюй вырос именно там.

– Что ж, наши мелкие засранцы наверняка пойдут на север через Хэнань, так что, думаю, мы сможем найти какие-нибудь зацепки.

Глава 36

– Пойдём на север через Шаньнань16, – сказал Ши Цзысюй.

– Почему ты так уверен, что Янь Цюлинь пойдёт туда? – Бэй Ху сидел под раскидистым деревом, оперевшись спиной на ствол и заложив руки за голову.

– Я уверен, что он не пойдёт туда. Он скорее всего направится через Хэнань к Хуанхэ, поднимется по течению выше, затем по Вэйхэ переправится на другой берег и пойдёт сразу в северные горы Гуаньнэй, где раньше была школа Хэйшуй.

– Что? – Бэй Ху приподнял бровь и повернул голову к Ши Цзысюю. – Тогда зачем нам идти в Шаньнань?

– Затем, что мы всё равно не догоним Янь Цюлиня, но есть большая вероятность, что мы разминёмся в горах. Плюс ко всему на севере много людей из твоего клана, и если Хунфэн сообщит о том, что ты сбежал, они наверняка не позволят тебе просто так гулять там. Если тебя увидят – сразу же задержат, и меня заодно, так мы точно не дойдём до гор.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Мы пойдём через Шаньнань в Чанъань17.

– В Чанъань? Почему туда?

– Помнишь ту записку с рецептом снадобья, которую оставила Паучья Лилия?

Бэй Ху кивнул:

– Указанный там адрес был в Чанъане.

– Именно, – Ши Цзысюй улыбнулся. – Я уверен, что Янь Цюлинь после посещения земель Хэйшуй пойдёт в Чанъань, чтобы встретиться с этой девчонкой из Сыюхуа. Он не хочет втягивать нас в свои проблемы, но один вряд ли справится. К тому же Паучья Лилия явно что-то знает о Хэйшуй, она неспроста сама вышла на Янь Цюлиня. Так что мы просто подождём, когда он придёт туда. Настоящую записку не видел никто, кроме нас троих, поэтому мастера Хунфэн не будут искать нас там. Лишь бы наёмники не добрались Янь Цюлиня раньше.

Бэй Ху скользнул взглядом по Ши Цзысюю, который задумчиво вглядывался вдаль, и не смог не задержать свой взор на нём чуть дольше. Ши Цзысюй не был прилежным учеником, он был разгильдяем и болтуном, постоянно совершал какие-то глупости и нарушал дисциплину. Но Бэй Ху всегда знал, что душа этого парня гораздо глубже, чем то, что лежит на поверхности. Ши Цзысюй был умён, невероятно одарён в боевых искусствах и безгранично предан тем, кого считал друзьями. Он был настоящим, никогда не таил зла и всегда говорил в лицо то, что думал, не боясь последствий. Он умел находить хорошее даже в самом плохом и видеть в людях лучшее.

Бэй Ху вспомнил свой первый день в Хунфэн. И для него тогда это был плохой день. Хотя Бэй Ху знал, что ему придётся покинуть свой дом, в момент прибытия на гору Хунфэн он почувствовал досаду, злость и обиду. И хоть внешне он был спокоен, внутри у него всё пылало. Бэй Ху уже ненавидел все эти красные клёны, эту гору и эту школу. Он хотел вернуться домой. Бэй Шэ попрощался с ним, оставив одного на чужой земле. Как паршивого щенка, который оказался недостаточно хорош. Тогда Бэй Ху был уверен, что при желании отец мог бы не избавляться от него, и поэтому очень злился.

Вечером Бэй Ху повели в обеденный зал на ужин. Он почти не ориентировался на территории школы. Дежурный ученик довёл его до дверей и сказал войти внутрь и занять любое место, какое понравится, а сам отправился заниматься другими делами. Бэй Ху долго стоял перед входом. В тот момент он подумал, что, наверное, смог бы сбежать отсюда. Всё      равно до него никому нет дела. Если он убежит и вернётся домой, может быть, братья уговорят отца не отправлять его сюда снова. Тогда Бэй Ху не приходило в голову, что он всего лишь девятилетний ребёнок, а земли его клана лежат за тысячи ли18. Позади раздались голоса, Бэй Ху обернулся и увидел других учеников, идущих в обеденный зал. Тогда на нём всё ещё была надета чёрно-фиолетовая одежда клана Бэй, а потому он привлёк их внимание.

– Эй, ты ведь из клана Бэй? – один из юношей присел рядом на корточки.

– Моё имя Бэй Ху, – безразлично ответил мальчик.

– Так ты сын главы клана? – юноша улыбнулся. – Я встречал твоего первого старшего брата пару лет назад на состязании Небесного Меча, он настоящий зверь. Школе Хунфэн повезло, теперь у нас будет свой оборотень.

Юноша встал, беззастенчиво потрепал мальчика по голове и пошёл в обеденный зал. Однако Бэй Ху не мог пошевелиться. Северный клан Бэй славился своим диким характером. Их стиль ведения боя был жёстким и напористым, как атака разъярённого зверя. Поэтому представителей клана нередко называли оборотнями, в особенности тех, кто носил фамилию Бэй. Бэй Ху знал, что его клан признают и уважают во всём цзянху. Но впервые он почувствовал это на себе. Странно, но в месте, в котором он был не рад оказаться, ему почему-то были рады.

Бэй Ху сжал руки в кулаки, насупился и шагнул в двери обеденного зала. Едва он успел переступить порог, как прямо в него кто-то влетел с такой силой, что сшиб с ног. Вдвоём они они повалились на пол, и Бэй Ху в последний момент успел подставить руку, чтобы не удариться головой о каменные плиты. Над ним возникло лицо, половина которого была перепачкана в соусе, но Бэй Ху даже не заметил этого, потому что замер, увидев глаза глубокого яшмового цвета. Они показались Бэй Ху настолько удивительными, что он даже забыл об ушибах и падении и не заметил, что снёсший его ребёнок упал прямо на него. Этот мальчик казался худеньким и маленьким. Он небрежно вытер рукавом рот, размазывая соус по щекам ещё сильнее, а потом потянулся рукой к Бэй Ху и коснулся его лица. Губы мальчишки растянулись в улыбке. Такой тёплой и искренней, что в груди Бэй Ху что-то шевельнулось.

– Ты такой красивый! Твои глаза похожи на небо, я таких раньше не видел. Только они грустные. Не грусти! – мальчишка улыбнулся ещё шире.

В этот момент где-то позади раздался разъярённый вопль:

– Ши Цзысюй!!! Мелкий паршивец, что ты опять натворил!

К ним приближался мужчина, уже в годах, в руках он держал ферулу. Судя по всему, это был учитель.

– Ой, мне пора, – мальчишка вскочил на ноги и во всю прыть бросился прочь из обеденного зала.

Бэй Ху по-прежнему сидел на полу и смотрел, как маленькая проворная фигурка скрывается в вечернем сумраке. Перед его глазами до сих пор стояло лицо этого мальчика – улыбка, взгляд, а в ушах звенел его голос. Бэй Ху дотронулся пальцами того места, где мгновение назад его коснулась рука мальчишки и тихо повторил:

– Ши Цзысюй.

– До сих пор не понимаю, зачем ты пошёл со мной, только проблем найдёшь на свою голову, – раздался голос.

Бэй Ху резко вернулся в реальность и отвёл взгляд. Уже прошло много дней с тех пор, как они покинули гору Хунфэн. Они старались держаться подальше от мест скопления мастеров боевых искусств. Тем более в Хуайнани19, куда ни глянь, везде были члены Хунфэн. И хотя Бэй Ху тоже сменил свои ученические одежды на обычные, он всё-таки выделялся своей белой кожей и цветом глаз, а потому неизбежно привлекал внимание. Любой мастер из цзянху без труда бы понял, что этот юноша принадлежит клану Бэй. И хотя Ши Цзысюй предполагал, что глава Чжоу не станет распространяться о том, что их нет на горе, осторожность не была лишней.

Они двигались довольно быстро, и уже скоро оказались в Шаньнани. Ши Цзысюю прежде не доводилось бывать здесь, как и Бэй Ху. Они не собирались задерживаться, да и времени особо изучать красоты не было. Хотя здесь располагался живописный хребет Циньлин, а их путь лежал мимо одной из пяти священных гор – Хуашань. Но сейчас Ши Цзысюй даже не задумался об этом. Как и о том, что на одной из гор хребта Циньлин находится школа Тяньхэ.

Ши Цзысюй и Бэй Ху провели в дороге много дней практически без отдыха. Когда они добрались до небольшого городка, была уже поздняя ночь. Поэтому, найдя постоялый двор, они взяли номер и сразу же отправились спать. Ши Цзысюй проснулся поздно. Солнце уже вовсю светило, а Бэй Ху в комнате не было. Юноша умылся, оделся и спустился вниз. Можно было позавтракать здесь, на первом этаже гостиницы, но Ши Цзысюй решил пройтись. К тому же Бэй Ху не было внизу, вероятно, он отправился в город. Ши Цзысюй немного тревожился из-за того, что Бэй Ху могут узнать. Ведь в таком случае придётся объяснять, что ученик Хунфэн, а по совместительству третий сын главы Бэй, делает так далеко от родных земель. По возрасту Бэй Ху было ещё рановато отправляться в самостоятельное странствие по цзянху, никаких документов с заданием от школы у них тоже, естественно, не было, поэтому неудобных вопросов хотелось бы избежать.

Ши Цзысюй был абсолютно уверен, что его самого здесь никто не сможет узнать, поэтому чувствовал себя вполне свободно. По дороге он наткнулся на чайную и решил зайти. Юноша устроился на втором этаже, рядом с окном, выходившим на широкую людную улицу. Он наблюдал за потоком куда-то спешащих людей, пока ждал свой чай и закуски. Боковым зрением он уловил, как рядом промелькнуло что-то белое, Ши Цзысюй повернул голову и замер – на него смотрели знакомые серые глаза с чуть лукавым прищуром.

– Твою мать… – выдохнул Ши Цзысюй.

– Я тоже рад тебя видеть, – прозвучал мягкий вкрадчивый голос. – Но честно говоря, я слегка удивлён. Могу я присесть? – Нин Цзин указал на место напротив Ши Цзысюя, но разрешения явно дожидаться не собирался, потому что тут же бесцеремонно опустился на стул, сложил руки перед собой и впился в юношу своим загадочным, но довольно пытливым взглядом.

Ши Цзысюй сразу же почувствовал себя неуютно. Во время обучения в Фуюнь он уже сталкивался с навязчивым вниманием этого сошедшего с небес божества. И вот надо же было так сложиться обстоятельствам, что в этом захудалом городишке он встретился именно с Нин Цзином! Что вообще этот небожитель из Тяньхэ забыл здесь?! Ши Цзысюй украдкой окинул зал в поисках других представителей школы. Если здесь окажется Дун Синь, ситуация значительно усложнится. Учитывая, сколько прошло времени с момента ухода Янь Цюлиня, Великий Совет вполне возможно уже обнародовал его заявление. А если это так, то на фоне такой громкой новости два ученика Хунфэн, слоняющиеся так далеко от своих земель, будут выглядеть крайне подозрительно. Дун Синь ни за что просто так их не отпустит.

– Что ты здесь делаешь? – Ши Цзысюй откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Нин Цзина, стараясь не выдавать своей тревоги.

– Члены Тяньхэ частенько проходят через этот городок, когда отправляются в цзянху или возвращаются домой, – молодой человек улыбнулся. – А что здесь делаешь ты?

– Я тут проездом, – ответил Ши Цзысюй.

Слуга как раз принёс чай и закуски, и Ши Цзысюй наполнил чашу, намеренно не предлагая Нин Цзину присоединиться. Но тот, кажется, совершенно не обратил внимания на это, просто продолжал сверлить взглядом юношу.

– И куда направляешься? – Нин Цзин, видимо, не собирался отступать.

– Думаю, тебя это не касается, – ответил Ши Цзысюй и сделал глоток.

– Ты похож на кота, – улыбнулся Нин Цзин.

– Пф-ф-ф, – Ши Цзысюй выплюнул чай и закашлялся. – Чего?!

– Шипишь, царапаешься и не каждому даёшь себя погладить. Так и хочется почесать за ушком, чтобы помурлыкал, – взгляд Нин Цзина снова стал тем же, что был в Фуюнь – словно он хочет сожрать Ши Цзысюя целиком.

– Иди куда шёл, – процедил юноша сквозь зубы, вытирая рот платком и не зная, куда себя деть под взглядом этого похотливого полубога.

– Но я так неожиданно встретил тебя. Неужели я не могу немного побыть со старым знакомым? – Нин Цзин состроил невинное лицо, чуть наклонившись вперёд, Ши Цзысюя даже передёрнуло.

– Нет, я жду кое-кого, так что тебе лучше уйти, – медленно, но твёрдо проговорил он.

– О, так ты здесь не один? – Нин Цзин улыбнулся, но его улыбка вдруг застыла, а затем медленно испарилась. – Ну разумеется, я бы на его месте тоже не отпускал тебя одного.

Ши Цзысюй непонимающе посмотрел на Нин Цзина. О ком он говорил? О Янь Цюлине? Он решил, что они здесь вместе? Тем временем Нин Цзин встал, уголки его губ чуть приподнялись, он пристально посмотрел на Ши Цзысюя, словно обегая взглядом каждую черту его лица, затем повернулся и, уходя, бросил через плечо:

– Передавай привет оборотню.

Ши Цзысюй замер, распахнув глаза. А Нин Цзин вдруг остановился и повернулся к нему:

– Я, пожалуй, подожду, пока он не уйдёт в сторону, – юноша взмахнул рукой на прощание и направился к лестнице, ведущей вниз.

Ши Цзысюй всё ещё смотрел ему вслед, хотя белый силуэт уже давно исчез. Как Нин Цзин понял, что он здесь вместе с Бэй Ху? Ши Цзысюй судорожно соображал, где их могли увидеть, но так и не нашёл в памяти ничего, что могло бы объяснить слова Нин Цзина. Если бы тот подумал о Янь Цюлине, всё было бы просто и понятно – они с Янь Цюлинем постоянно были вместе в Фуюнь. Но Бэй Ху… Конечно, они во время обучения сблизились и проводили вместе время, но не так же, чтобы совершенно посторонний человек, которого Ши Цзысюй не знал до Фуюнь, сразу же догадался о том, кого он тут может ждать!

Юноша нервно перевёл взгляд к окну и тут же встретился с льдисто-голубыми глазами. На противоположной стороне улицы стоял Бэй Ху и смотрел прямо на него. Ши Цзысюй улыбнулся, но улыбка вышла какой-то виноватой, хотя он вообще-то не был ни в чём повинен. Юноша махнул рукой, приглашая Бэй Ху подняться к нему. Тот бросил ещё один холодный взгляд, а затем вошёл в чайную.

Когда Бэй Ху сел напротив Ши Цзысюя, на столе уже стояла вторая чашка.

– Где ты был? – спросил Ши Цзысюй.

– Договаривался с одним торговцем, чтобы взял нас в свой караван до Чанъаня.

– Зачем? – не понял Ши Цзысюй. – Мы ведь и сами могли добраться.

– Это ты сказал, что нам нельзя светиться. С торговым караваном будет проще.

– О… – Ши Цзысюй кивнул. – Ты прав, отличная идея.

– Но это не бесплатно, – Бэй Ху поднял чашку и сделал глоток. – Мы должны будем охранять караван по дороге в Чанъань.

– Охранять? Разве для этого не нанимают мастеров боевых искусств? Мы же только ученики.

– Нанимают. Но этот торгаш увидел отличный способ сэкономить за наш счёт.

– Хорошо, – кивнул Ши Цзысюй. – Думаю, с бандитами, если что, мы справимся.

– Что ему было нужно? – голос Бэй Ху, казалось, стал особенно ледяным.

– А? – Ши Цзысюй непонимающе уставился на юношу, не донеся чашку до рта.

– Нин Цзин, – Бэй Ху буквально выплюнул это имя.

– А, – Ши Цзысюй сделал глоток. – Ты видел его? Он тут появился из ниоткуда, я сам не ожидал. Мы перекинулись парой слов, и он ушёл, – Ши Цзысюй нахмурился, припомнив последние слова Нин Цзина.

Этот небожитель из Тяньхэ, конечно, был странным, и его поползновения в Фуюнь были вполне однозначными. Разумеется, Ши Цзысюй понимал, куда тот клонит. Чего он не понимал, так это его слов о Бэй Ху. Да и при чём тут вообще Бэй Ху?! Ши Цзысюй тряхнул головой, отгоняя эти мысли и поднял взгляд на сидящего напротив юношу. Тот смотрел прямо на него своими холодными голубыми глазами.

– Да я правда не знаю, что он тут делал! – вдруг выпалил Ши Цзысюй, сам не понимая зачем. Как будто оправдывался. – Но он почему-то сразу понял, что ты тоже здесь… Как бы это не стало проблемой.

Глаза Бэй Ху чуть сощурились. Он медленно поднёс чашку к губам и сделал глоток чая.

– Когда этот торгаш выходит в Чанъань? – спросил Ши Цзысюй.

– На рассвете. Вернёмся на постоялый двор, чтобы больше не натыкаться на «старых знакомых», – последнюю фразу Бэй Ху особенно выделил.

Юноша встал и направился к выходу. Ши Цзысюй озадаченно посмотрел перед собой, будто осмысляя что-то, потом обернулся к уходящему Бэй Ху, подскочил и кинулся вслед.

– Погоди, так ты слышал, о чём мы говорили?

Но Бэй Ху, не оборачиваясь, вышел из чайной. Ши Цзысюю оставалось только последовать за ним.

Глава 37

Переправляясь через реку Янцзы несколько месяцев назад, Янь Цюлинь не мог и представить, что теперь окажется на берегу Хуанхэ. Путь до границ Хэнани занял немного времени. Янь Цюлинь использовал свой цингун и заметил одну крайне любопытную особенность. Даже не смотря на то, что он двигался очень быстро и практически не останавливался, он не чувствовал усталости. Это было странно. Даже самые сильные мастера при использовании своей ци рано или поздно должны были делать передышку, чтобы восстановить энергию. Ци была ресурсом, который растрачивался во время боя, поэтому ни один поединок не мог длиться вечно.

Для восстановления внутренней энергии нужно было медитировать. Многие мастера после особенно ожесточённых схваток уходили в уединение на срок от нескольких месяцев до нескольких лет, в зависимости от того, какой ущерб понесла их внутренняя энергия. Даже во время использования цингуна или тренировочных боёв энергия расходовалась, и усталость была неизбежна. Но за время пути Янь Цюлинь так и не почувствовал утомления, будто его ци не иссякала. Однако пока он решил не заострять на этом внимание, сейчас были более важные задачи и одна из них – оставаться незамеченным.

Янь Цюлинь был одет в простой чёрный халат, его волосы были собраны в пучок на затылке, а при себе была лишь вещевая сумка. Он был похож на обычного путника, коих в этих землях было немало. Впервые за всю свою жизнь Янь Цюлинь остался в одиночестве. Он просто шёл вперёд, с каждым шагом отдаляясь от всего того, что прежде было его жизнью. Он больше не был учеником школы боевых искусств, при нём даже не было меча. У него осталось лишь имя, которое он теперь тоже не мог использовать, чтобы не выдать себя. Как много можно получить от судьбы и как быстро всё это можно потерять.

Янь Цюлинь поднялся выше по течению Хуанхэ, чтобы добраться до места впадения в неё реки Вэйхэ. Это был правый приток Жёлтой Реки, на берегу которого где-то далеко впереди раскинулся величественный город Чанъань. Но Янь Цюлинь не планировал туда идти. Он решил переправиться здесь через Вэйхэ, чтобы оказаться на землях Гуаньнэй. Когда-то он пришёл оттуда. Видимо, настало время вернуться. Юноша поднялся на борт парусной джонки. Здесь был разношёрстный люд – торговцы, простые путники, мастера боевых искусств, бедняки, ищущие лучшей жизни. Кем мог назвать себя Янь Цюлинь? Даже сам себе он не мог ответить на этот вопрос.

Юноша устроился у борта, наблюдая, как судно медленно рассекает речные воды. Вокруг стоял размеренный гул голосов, словно жужжание насекомых в летний зной. Янь Цюлинь не обращал внимание на происходящее вокруг, но ощутил, как кто-то сел рядом с ним. Юноша не повернул головы, однако насторожился, пытаясь почувствовать исходящую от этого человека ауру. Собственную энергию он уже научился скрывать, чтобы не выдавать свой боевой потенциал, но и другие мастера это тоже делали, поэтому Янь Цюлинь особо не надеялся что-либо выяснить. Так и вышло. От человека рядом не исходило никакой энергии, но в то же время враждебности Янь Цюлинь тоже не почувствовал. По крайней мере атаковать его этот человек точно не собирался.

– Впервые на севере? – раздался голос, принадлежащий, судя по всему, молодому мужчине.

Янь Цюлинь повернулся и увидел рядом с собой молодого человека на вид лет двадцати трёх. Он был одет в простые тёмные одежды, уже поношенные, но очень аккуратные. Его волосы были собраны в высокий хвост и подвязаны обычной лентой. Черты лица были плавными и изящными, но больше всего в его внешности привлекали глаза. Они были очень тёплого орехового цвета, обрамлёмные чёрными пушистыми ресницами. Взгляд казался мягким и спокойным. Молодой человек улыбнулся, встретившись глазами с Янь Цюлинем, и незаметно прикрыл рукавом задрожавшую левую руку.

– Можно сказать и так, – ответил Янь Цюлинь, стараясь подметить больше деталей о своём собеседнике.

У его ног была сумка с вещами, на поясе висел меч в уже изрядно потрёпанных коричневых ножнах и с неаккуратно обмотанной рукоятью. Вероятно, этот человек в какой-то степени владел боевыми искусствами, но не было похоже, что он принадлежит школе или клану. Он больше напоминал странствующего мастера. Однако Янь Цюлинь не спешил расслабляться. Почему из всех на джонке для беседы этот человек выбрал именно его?

– Ты не похож на обычного путника, – сказал мужчина, переводя взгляд на воду.

– Почему? – Янь Цюлинь почувствовал, как каждая мышца его тела напряглась, готовясь к любому развитию событий.

– Ты выглядишь растерянным, словно не знаешь, что именно ищешь. Все здесь едут на север с какой-то целью: найти лучшую жизнь, продать что-то на рынках Чанъаня, забрать то, что причитается. Но не ты.

– Может, так и есть, – Янь Цюлинь опустил глаза, медленно выдыхая и позволяя себе немного расслабиться.

Молодой человек снова улыбнулся:

– Но раз ты здесь, значит первый шаг уже сделан. Ты ищешь человека или какое-то место? Я родом с северных земель и мог бы тебе помочь.

Янь Цюлинь ещё раз внимательно посмотрел на сидящего рядом мужчину. От него действительно не исходило ни угрозы, ни агрессии. Он держался легко и непринуждённо, и почему-то Янь Цюлинь подсознательно чувствовал, что этот мужчина не представляет для него опасности.

– Вы мастер? – юноша уклонился от ответа, задав встречный вопрос.

– Если можно так сказать, – усмехнулся тот. – У меня нет ни школы, ни клана, я сам по себе, а моё мастерство не было признано в цзянху.

– Если чьё-то мастерство не было признано, это ещё не говорит о его отсутствии. Может, просто пока не время, – ответил Янь Цюлинь.

Молодой мужчина улыбнулся и снова посмотрел на юношу:

– Наверное, ты прав. Откуда ты?

– Кажется, я оттуда, – Янь Цюлинь поднял взгляд на виднеющийся вдали северный берег.

– Кажется? – переспросил мужчина.

– Меня воспитывали в приёмной семье с раннего возраста.

– О, так ты ищешь свою настоящую семью?

– Скорее я ищу правду. Я недавно выяснил кое-что об обстоятельствах своей прежней жизни и мне пока сложно разобраться во всём.

– Ты похож на того, кто всегда добивается своей цели, – сказал молодой человек. – Думаю, у тебя всё получится.

– Но я… – Янь Цюлинь замолчал на мгновение. – Я боюсь того, что могу узнать. Вдруг правда окажется болезненной?

– Это неважно, если это правда. Какая бы она ни была. Ты уже зашёл довольно далеко, раз оказался тут. Разве теперь ты сможешь отступить? В любом случае знать правду лучше, чем жить в неведении.

Янь Цюлинь медленно кивнул:

– Пожалуй, мастер прав.

– Ты говоришь как ученик школы боевых искусств, – усмехнулся мужчина.

Янь Цюлинь почувствовал, как его щёки вспыхнули. Так глупо проговориться! Он занервничал, однако тут же ощутил, как его легонько хлопнули по плечу.

– Не переживай, мне всё равно, не хочешь говорить, не надо. Но почему при тебе нет никакого оружия? В северных землях немало бандитов. А ты один, ещё и безоружный. Хотя бы для устрашения стоило что-то прихватить с собой.

– Я постараюсь не ввязываться в неприятности, – уклончиво ответил Янь Цюлинь.

– Ну да, – мужчина улыбнулся. – Куда ты отправишься дальше? Я иду на север, могу тебя проводить.

– Благодарю, но я не хочу вас обременять.

– Если бы мне было это в тягость, я бы не предлагал. Кстати, как тебя зовут?

Янь Цюлинь вдруг понял, что за всё это время даже не подумал о том, каким именем представляться. Своё использовать уж точно было нельзя. Во-первых, его знала половина цзянху, во-вторых, называть фамилию Янь – это всё равно что написать у себя на лбу: «Я из Хунфэн». Он стал лихорадочно соображать, что же ему сказать и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Бай Линь20.

– Вот как, – мужчина улыбнулся, – а я Ван Лянь21. Рад знакомству.

У Ван Ляня был очень тёплый взгляд, от которого становилось спокойно. Вся настороженность Янь Цюлиня незаметно рассеялась. Хоть он и видел этого мужчину в первый раз, складывалось ощущение, будто он болтает со старым знакомым.

– Господин Ван, вы говорили, что родом с севера, вы долго там жили? – спросил Янь Цюлинь.

– О нет, не называй меня так, – рассмеялся Ван Лянь. – Я хоть и старше, но не до такой степени. Если тебя устроит, можешь называть меня просто Лянь-гэ22.

Янь Цюлинь немного удивился, но всё же согласился. Ван Лянь действительно выглядел довольно молодо. И хотя в случае мастеров боевых искусств реальный возраст установить было сложно, Янь Цюлинь подумал, что Ван Лянь, наверное, и в самом деле старше его всего на несколько лет, поэтому позволил так просто к себе обращаться.

– Я провёл детство в Гуаньнэй, – продолжил Ван Лянь. – Поэтому эти места мне хорошо знакомы.

– Ведь там, в Гуаньнэй, находилась школа Хэйшуй, – аккуратно начал Янь Цюлинь.

– Да, кажется, уже лет четырнадцать прошло с момента её уничтожения, – легко бросил в ответ молодой человек.

– Рассказывали, что она сгорела. От неё совсем ничего не осталось? – Янь Цюлинь старался не задавать слишком очевидных вопросов, но ему очень хотелось вывести разговор к школе Хэйшуй, вдруг получится узнать больше, особенно о месте её расположения. Он, конечно, прихватил с собой карты из библиотеки Хунфэн, но местный, знающий территорию, был лучше любой карты.

– Говорили, что пожар уничтожил почти всё. Там погибло много людей.

– И никому не удалось спастись?

– Кто знает. – Ван Лянь пожал плечами.

– Это большая потеря для мира боевых искусств, – вздохнул Янь Цюлинь, смотря на волны реки.

Ван Лянь удивлённо приподнял бровь и внимательно посмотрел на юношу.

– Почему ты так думаешь?

– Я мало знаю о Хэйшуй, – заговорил Янь Цюлинь. – После всего случившегося об их достоинствах было не принято говорить. Но я слышал о тёмных техниках, которым не было равных в мире. И историю о том, как первый ученик Хэйшуй победил в поединке великого мастера Кан Ливу, просто щёлкнув пальцами. А способности второго ученика признавали одними из лучших в его поколении. Я не могу не восхищаться такими талантами и я чувствую горечь от того, что они были просто уничтожены.

– В цзянху мнение относительно Хэйшуй вполне однозначное, их считают демонами, которые получили по заслугам. Твои слова довольно… Неожиданны, – на губах Ван Ляня появилась лёгкая улыбка.

– Мой лучший друг считает, что даже в самом плохом можно отыскать что-то хорошее. Я часто говорил ему, что он ведёт себя как восторженный дурак, который не видит недостатков, и что когда-нибудь это выйдет ему боком. Но по итогу оказалось, что дураком был я. И если бы не его вера в эту частичку хорошего, не знаю, что со мной было бы сейчас… У монеты всегда две стороны. Преступления Хэйшуй и правда чудовищны, но неужели во всей школе не было несогласных с тем, что тогда происходило? Я думаю, если бы все мастера Хэйшуй хотели захватить Хунфэн, они бы это сделали, учитывая, какой мощью обладали всего два ученика главы Ло. Но ведь их по какой-то причине там не было, – Янь Цюлинь сложил руки на борту лодки и положил на них подбородок, вглядываясь в туманный далёкий берег. – Мне кажется, каждый имеет право рассказать свою правду.

– Увы, не все готовы её слушать, – тихо ответил Ван Лянь.

Янь Цюлинь неотрывно смотрел на расходящиеся волны. В его голове всплывали воспоминания из снов, разговор с мастером Цзянем о Хэйшуй, информация, которую он узнал в библиотеке. Он многого ещё не понимал, он многого ещё не знал. И то, что с ним творилось, совершенно точно было связано с происходящем в Хэйшуй. Он больше не был собой, он потерял себя, потерял свой дом, потерял учителя, шибо и шишу, потерял друзей. Он потерял всё. Он должен бы ненавидеть Хэйшуй лютой ненавистью. Но почему этой ненависти в его сердце не было? В волнах блеснула серебристая чешуя рыбы, и Янь Цюлинь снова вспомнил вышивку, которую видел на халате юноши из своего видения и во сне.

– Маленькая рыбка, – тихо проговорил вслух Янь Цюлинь, даже не заметив этого, так как слишком глубоко ушёл в свои размышления.

Однако сидевший рядом Ван Лянь, услышав эту фразу, замер. Его левая рука вновь задрожала.

Глава 38

Янь Цюлинь и Ван Лянь вместе сошли на берег в небольшом прибрежном городке. Был уже вечер, на улицах зажигали фонари, а сумеречный воздух наполнился прохладой. Ван Лянь предложил остановиться на постоялом дворе, чтобы отдохнуть после переправы, а с утра взять лошадей и отправиться в путь. Янь Цюлинь подумал, что это неплохое решение, поэтому согласился. Использовать свой цингун при Ван Ляне он не мог – это сразу бы выдало его уровень боевых искусств. Хоть попутчик и казался Янь Цюлиню безобидным, раскрывать свою личность юноша не хотел.

Постоялый двор находился недалеко от пристани, им не потребовалось долго блуждать по улицам в поисках ночлега. Однако свободна была лишь одна комната, поэтому пришлось потесниться, но в ней было две кровати, а потому условия оказались вполне комфортными. Так как гостиница была полна народу, Янь Цюлинь опасался ужинать в общем зале. Вероятность встретить кого-то знакомого была ничтожно мала, однако за время дороги Янь Цюлинь привык быть осторожным. Ван Лянь, судя по всему, тоже не любил сборища людей, поэтому предложил заказать еду в номер, и юноша с радостью согласился.

На севере самым многочисленным считался клан Бэй, который находился в провинции Хэбэй23. Но Янь Цюлинь надеялся, что в Гуаньнэй, где они теперь оказались, его представителей будет не так много. Конечно, вряд ли бы кто-то из клана Бэй обратил на него внимание, но всё же попадаться мастерам ему не хотелось. Он прекрасно осознавал своё теперешнее положение. Когда за ним больше не стоит школа Хунфэн, он может стать объектом пристального внимания других школ и кланов. И кто-то из них вполне может иметь недобрые намерения. Всё-таки то, что он сделал в Фуюнь, не осталось незамеченным в цзянху.

– Лянь-гэ, – Янь Цюлинь сидел за столом напротив Ван Ляня. – Почему ты не остался в той школе, где обучался? – Юноше показалось, что они с Ван Лянем в какой-то степени оказались в схожих положениях – без школы и клана, и ему было интересно, чем руководствовался этот молодой человек, выбирая свой путь.

– Моя школа просто перестала существовать, это не редкость для цзянху, – улыбнувшись, ответил Ван Лянь.

– Тогда почему ты не перешёл в другую?

Ван Лянь поднял взгляд на юношу. В его ореховых глазах жёлтыми бликами отражался свет масляной лампы, освещавшей комнату.

– Потому что я выбрал человека, за которым хотел следовать, а не школу. Любая школа – это лишь название, гораздо важнее, кто стоит за этим названием. Например, Хуоху сейчас не более чем громкое имя, данное прославленными основателями сотни лет назад. Можно не принадлежать ни к одной школе и стать великим, а можно гордо носить одежды известных школ или кланов, но умереть никем.

– Ты прав. Прости, это было слишком грубо с моей стороны, – Янь Цюлинь вдруг осознал, что его вопрос был бестактным.

– Думаю, ты совсем недавно покинул свою школу, да? – Ван Лянь улыбнулся. – Тебе пока сложно принять мир вне привычных стен, и это нормально. Со временем ты поймёшь, что школа даёт тебе лишь основу, а то, что ты будешь делать дальше, зависит только от тебя самого. Тебе необязательно выбирать ту дорогу, которую показывал твой учитель. Тебе необязательно оставаться там, где ты прожил большую часть своей жизни. Тебе необязательно становиться тем, кем хотят тебя видеть другие. В этом мире есть тысячи дорог, по которым ты можешь пойти. И даже если ты выберешь самую тернистую и твой выбор будут осуждать, какое это имеет значение? Ведь это только твоё решение. Мой учитель вырастил меня и научил всему, что я умею, но в итоге наши с ним пути разошлись. Я не последовал за ним, выбрав то, что считал правильным. И я не жалею об этом выборе, пусть даже сейчас моё положение нельзя назвать завидным. Но я остался честен с собой.

– Я всю свою жизнь мечтал только о том, чтобы развивать свои боевые навыки, хотел стать выдающимся мастером, наравне с моим учителем. И я думал, что проведу всё отведённое мне время в том месте, которое считал своим домом. Но в итоге всё повернулось совсем иначе, – Янь Цюлинь отложил в сторону палочки для еды. – Теперь в моих руках нет меча, и я не знаю, что мне делать дальше. Я даже не знаю, что буду делать, если найду то, что ищу.

– Ты уже выбрал путь, просто доверься своему выбору и иди вперёд, – Ван Лянь пододвинул ближе к Янь Цюлиню тарелку с тушёной говядиной. – А теперь поешь нормально, иначе и шагу в северных горах ступить не сможешь.

Янь Цюлинь улыбнулся, снова взял в руки палочки и стал есть. Он подумал о том, что знал Ван Ляня всего один день, но почему-то сразу же нашёл с ним общий язык, словно они были знакомы много лет. Он готовился к одиночному путешествию, полному опасностей, но небеса снова свели его с человеком, рядом с которым Янь Цюлинь чувствовал себя спокойно. То ли от Ван Ляня исходила какая-то умиротворяющая энергетика, то ли Янь Цюлинь сам неосознанно искал этого чувства спокойствия, которое утратил, покинув Хунфэн.

Перед сном Янь Цюлинь выудил из сумки флакон с отваром и выпил его. С утра он планировал пройтись по аптекарским лавкам и купить нужные травы для снадобья Паучьей Лилии, потому что в горах ему вряд ли удастся раздобыть ингредиенты. После лекарства Янь Цюлинь всегда засыпал быстро. Поначалу он беспокоился о том, стоит ли принимать отвар сегодняшней ночью. Он оказался в комнате с человеком, которого почти не знал. Возможно, Янь Цюлиню было действительно мало известно о коварстве этого мира, а может, он просто решил поверить в лучшее. Так или иначе, он доверился судьбе и человеку, с которым она его свела. В конце концов, даже если Ван Лянь замышляет зло, какая разница? Ведь он в любом случае сможет осуществить задуманное, не сегодня, так завтра.

Ван Лянь вернулся в комнату, когда Янь Цюлинь уже спал. Он подошёл к кровати юноши и на какое-то время задержал на нём взгляд. Затем наклонился к его сумке и вынул оттуда пустой флакон. Ван Лянь поднёс горлышко бутылька к носу, вдыхая аромат снадобья, затем аккуратно вернул на место.

Молодой человек присел на корточки перед спящим Янь Цюлинем, поднял слегка дрожащую левую руку и положил её на голову юноши. Пальцы коснулись мягких каштановых волос, от которых исходило тепло. Ван Лянь закрыл глаза и выдохнул, словно с его плеч свалился груз, годами тяготивший и не позволявший вздохнуть полной грудью.

Вдруг он резко повернул голову к окну, словно заметив там что-то. Мужчина поднялся на ноги и молниеносным движением вскочил в черноту ночи. Через мгновение он стоял на крыше в нескольких ли от постоялого двора, где сейчас спал Янь Цюлинь. Справа мелькнула чёрная тень, но Ван Лянь даже не шелохнулся. Перед ним возник одетый в чёрное человек, лицо которого было полностью скрыто маской.

– Передай, что это он. Я уверен, – голос Ван Ляня был холодным и безэмоциональным и разительно отличался от того, как он говорил с Янь Цюлинем.

Человек в маске поклонился и, не говоря ни слова, растворился в черноте ночи. Ван Лянь поднял взгляд к усыпанному звёздами небу. Его левая рука снова задрожала, и пальцы медленно сжались в кулак.

Янь Цюлинь проснулся поздно. Впервые за последние недели он так хорошо выспался. Обычно ночью он не мог спать крепко, постоянно оставаясь настороже. Но сегодняшней ночью он спал так хорошо, что не слышал ни одного постороннего звука. Юноша даже мысленно отругал себя за такую беспечность. Ван Ляня в комнате не было, но на столе стояло несколько блюд, накрытых крышками. Видимо, молодой человек оставил ему завтрак. Янь Цюлинь умылся, привёл свою одежду в порядок и сел завтракать. Как раз в этот момент дверь в комнату открылась и на пороге появился Ван Лянь.

– Сяо24 Линь, ты проснулся, – мужчина зашёл внутрь, в руках у него был довольно объёмный свёрток.

– Я так долго спал, тебе следовало разбудить меня, – еле выговорил Янь Цюлинь, потому что его рот был занят маньтоу. Здесь эти булочки были удивительно вкусными, и юноша уже доедал третью.

Ван Лянь улыбнулся, глядя на эту картину.

– Я подумал, что тебе надо как следует выспаться. Чем дальше будешь уходить на север, тем меньше будет попадаться деревень. В какой-то момент придётся спать под открытым небом, а там уж насладиться сном не получится. Это для тебя, – Ван Лянь развернул свёрток и вытащил оттуда утеплённый плащ, подбитый длинным чёрным мехом.

– Для меня? – маньтоу встала комом в горле юноши, он закашлялся и схватил чашку с водой.

– На дворе осень. В горах холодает раньше. Без него ты просто замёрзнешь там.

– Спасибо, – просипел Янь Цюлинь, отходя от кашля. – Я верну тебе деньги за него.

– Это подарок, – Ван Лянь положил плащ на кровать Янь Цюлиня.

Юноша встал и почтительно поклонился.

– Ладно-ладно, садись и ешь дальше, – Ван Лянь махнул рукой и уселся на подушку напротив Янь Цюлиня. – Кстати, ты ведь так и не сказал, куда именно тебе нужно в Гуаньнэй.

Янь Цюлинь замер. Что сейчас ему сказать Ван Ляню? Юноше очень не хотелось врать этому человеку. Он был так добр к нему, даже позаботился о тёплой одежде. Но если Янь Цюлинь скажет правду, как отреагирует Ван Лянь? Юноша опустил глаза.

– Ты идёшь в земли Хэйшуй? – внезапно спросил Ван Лянь.

Янь Цюлинь резко поднял голову и встретился с мягким взглядом ореховых глаз.

– Я понял это, когда мы говорили о Хэйшуй вчера. Молодое поколение обычно не интересуется опальной школьной, исчезнувшей много лет назад. Уверен, что нынешние ученики даже не смогут назвать имя последнего главы Хэйшуй.

– Прости, Лянь-гэ, – Янь Цюлинь снова опустил голову. – Я скоро уйду, позволь только мне оставить здесь свои вещи ещё на пару часов, мне нужно кое-что купить в городе.

– О чём ты? – Ван Лянь явно удивился. – Я ведь обещал проводить тебя, я пойду с тобой. Ты безоружен, а соваться в эти леса без меча опасно. Я хоть и не признанный мастер, но своё слово держу.

Янь Цюлинь растерянно посмотрел на молодого человека: «Его что, совершенно не смущает, что я каким-то образом связан с Хэйшуй?». Ван Лянь, кажется, понял, о чём думал юноша, потому что на его губах появилась лёгкая улыбка:

– Мне неважно, что тебя связывает с Хэйшуй. Ты – человек, который ищет правду, и я готов тебе помочь. У меня нет предубеждений на этот счёт.

– Лянь-гэ, – тихо проговорил Янь Цюлинь. – Что если я плохой человек?

– Я в этом сомневаюсь. Думаю, сейчас ты растерян и напуган, потому что запутался в себе. Может быть, ты сделал что-то, за что винишь себя. Но ты не плохой человек, потому что способен раскаиваться. Способность чувствовать и называется человечностью. Разве может такой человек быть плохим? Ты можешь оступаться, можешь совершать ошибки и в какие-то моменты действительно можешь поступать плохо, если сделать иначе невозможно. Но пока ты можешь нести ответственность за то, что делаешь, ты остаёшься собой.

– Ты помогаешь мне, но совсем ничего не знаешь обо мне. Вдруг я совершил что-то ужасное?

– Я видел много ужасных вещей и много ужасных людей. И поверь, ты не из их числа. Да и справедливости ради, ты ведь тоже обо мне мало что знаешь, – Ван Лянь улыбнулся.

– У меня такое ощущение, как будто мы давно знакомы, – сказал Янь Цюлинь. – Это странно.

– Действительно, – усмехнулся Ван Лянь.

Глава 39

Торговец, которого нашёл Бэй Ху, вёз на рынки Чанъаня какие-то приправы с юга. Караван у него был небольшой, но спокойно дышать рядом с ним было невозможно. Казалось, воздух пропитан десятками самых разных ароматов. Самого торговца звали Цян Цзянь. Это был грузный мужчина средних лет, невысокого роста с уже седеющей головой. У него были очень хитрые маленькие глаза и полные маслянистые губы. Цян Цзянь ехал исключительно в повозке, а если ему нужно было отлучиться куда-то, где нельзя проехать на повозке, пересаживался в паланкин. Носильщики явно изнывали от тяжести, обливаясь крупными каплями пота, пока их господин обмахивался веером в паланкине.

Цян Цзянь ехал вместе с тремя своими своими сыновьями. Старший был практически копией своего отца – такой же грузный и с такими же маленькими глазками. У него было уже четверо собственных детей от жены и наложницы, правда все они были девочками, и вся его семья тоже ехала в караване. Средний сын был высокий и худой, совсем не походящий на отца и брата. Третий был гораздо младше своих братьев, чуть полноватый и румяный. Это был юноша лет шестнадцати, правда нрав у него был прескверный. Увидев подошедших Бэй Ху и Ши Цзысюя, он внимательно смерил их взглядом, затем фыркнул, обратившись к отцу:

– И они вот будут нас охранять?!

Ши Цзысюй приподнял бровь, а Бэй Ху даже не посчитал нужным отреагировать. Тем временем юноша продолжал:

– Ты обещал настоящих мастеров! Обещал, что они меня обучат всяким приёмам, пока мы будем в пути! – он совершенно по-детски топнул ногой так, что его пухлые щёки затряслись.

– Ох, А-Юань, ну не переживай, – господин Цян попытался успокоить сына. – Эти молодые мастера тоже могут тебя чему-то обучить!

– Нет, – раздался холодный голос Бэй Ху. – Об этом уговора не было.

– Ой, да бросьте, что там сложного, – приторно засмеялся Цян Цзянь.

– Я сказал нет. Если не устраивает, ищите себе других мастеров, – Бэй Ху повернулся и пошёл прочь.

Ши Цзысюй захлопнул открытый от удивления рот, торопливо поклонился и кинулся вслед за Бэй Ху. Однако далеко они уйти не успели. Буквально через несколько шагов их догнал слуга, прося вернуться. Цян Цзянь был явно недоволен, но махнул рукой.

– Все вы мастера такие – высокомерные выскочки. Знаете прекрасно, что перед выходом не найти других сопровождающих за приемлемые деньги, вот и строите из себя невесть что. Уговор, так уговор, живее, выдвигайтесь!

Цян Юань при этом, кажется, весь уже побагровел от злости, но, видимо, отец запретил ему вмешиваться, поэтому он просто молча в стороне метал взгляды-молнии в двух юношей. Бэй Ху и Ши Цзысюй заняли свои места во главе каравана. Путь лежал через гористую местность и был довольно опасным – в горах нередко скрывались разбойники.

Цян Цзянь был далёк от мира боевых искусств, к тому же он был с юга, а потому совершенно не придал значение тому, как выглядит Бэй Ху. Вернее он обратил внимание на его необычную внешность, но никак не связал её с кланом Бэй. Бэй Ху и Ши Цзысюй же сказали, что они из небольшой школы, и господин Цян остался крайне доволен. У него было предвзятое отношение к великим школам. Хоть он почти ничего не знал о мире боевых искусств, но считал своим долгом утверждать, что ученики великих школ – высокомерные ублюдки, которые сдирают с честных торговцев неимоверные деньги за сопровождение. Цян Цзянь за свою жизнь не видел ни одного мастера из великой школы, но это не мешало ему вести пламенные речи. Ши Цзысюй, второй день слушая его пространные тирады, уже закипал от негодования. Бэй Ху же был непоколебим как гора Тайшань, впрочем, как и всегда.

– Этот жмот даже не выделил нам комнату, – сокрушался Ши Цзысюй, когда они остановились на ночлег на каком-то захудалом постоялом дворе. – Какие ему мастера великих школ, он же за медяк удавится! Будет чудом, если он доберётся до Чанъаня со всеми оставшимися зубами! – Юноша вынул свой меч и стал нервно начищать лезвие.

Они сами сняли себе номер, правда в нём была только одна кровать, других приличных комнат не нашлось. Бэй Ху сидел за столом, покачивая в руках чашку с почти бесцветным чаем, от которого исходил прогорклый аромат.

– Я бы не советовал тебе это пить, – сказал Ши Цзысюй, взглянув исподлобья на юношу, Бэй Ху отставил чашку в сторону. – Даже постоялый двор он выбрал наихудший из всех!

– Не всё ли равно, – бесстрастно ответил Бэй Ху.

– И почему ты такой спокойный?! Этот господин Цян два дня поливает грязью великие школы, у меня уже поперёк горла его тошнотворный голос. А этот его молочный поросёночек А-Юа-а-ань, – Ши Цзысюй спародировал Цян Цзяня. – Ты вообще видел более мерзкого человека? Да даже Го Фанси по сравнению с ним просто душка!

Умывшись, Ши Цзысюй лёг на кровать, перекатился к стене и протяжно выдохнул.

– Какой ужасно длинный день!

Бэй Ху тоже умылся, вытащил из своей сумки плащ и стал расстилать его на полу.

– Что ты делаешь? – непонимающе спросил Ши Цзысюй.

– Готовлюсь спать.

Юноша посмотрел на плащ, потом на Бэй Ху.

– На полу? Но ведь кровать достаточно большая для нас двоих.

Бэй Ху замер, держа в руках край плаща.

– На полу холодно и неудобно. Но если не хочешь, я не настаиваю.

Бэй Ху медленно поднялся на ноги. Его тело как будто одеревенело, он шагнул к столу и задул свечу, но комната хорошо освещалась светом луны. Ши Цзысюй лежал, заложив руки за голову, его чёрные волосы отливали синим в лунном сиянии. Бэй Ху подошёл к кровати и лёг почти на самом краю.

– Только я могу ворочаться во сне, – сказал Ши Цзысюй, зевнув, затем повернулся к стене и вскоре его дыхание стало спокойным и глубоким.

Бэй Ху лежал с открытыми глазами, смотря в потолок. Ночь уже перевалила за полночь, но он всё не спал. В конце концов юноша повернулся к Ши Цзысюю. Его волосы разметались по подушке, словно чёрные ленты. Бэй Ху аккуратно протянул руку и коснулся пальцами шёлковой пряди, уголки его губ едва заметно приподнялись.

– Ши Цзысюй, вставай.

Юноша поморщился, повернулся со спины на бок и уткнулся лицом в подушку.

– Ши Цзысюй, нам скоро выступать.

– Бэй Ху, твой голос буквально был создан, чтобы лишать людей приятного сна. Даже умывание в ледяной воде горного ручья покажется купанием в горячем источнике! – Ши Цзысюй с трудом разлепил веки. Бэй Ху стоял возле кровати, уже полностью одетый и как всегда безупречный. Ши Цзысюй закатил глаза и фыркнул, но всё-таки встал.

Следующий отрезок пути был самым длинным. Предполагалось пройти этот участок без остановок, так как местность была безлюдная и гористая, а значит и более опасная. Помимо Бэй Ху и Ши Цзысюя, караван сопровождали охранники семьи Цян, однако они не были мастерами, хотя в некоторой степени владели мечом. Удивительно, как при таком отношении господина Цяна к безопасности ему удавалось передвигаться по стране без происшествий.

День клонился к закату, но ночной привал делать не планировалось. Караван двигался вперёд, петляя между гор. Бэй Ху и Ши Цзысюй шли впереди и возле них постоянно крутился Цян Юань. Хоть он и показывал всем своим видом презрение к этим молодым людям, но всё же явно был заинтересован в них. К концу дня он даже снизошёл до того, чтобы заговорить с ними.

– Вы, конечно, из какой-то проходной школы и до учеников великих школ вам как до небес, но вы же наверняка встречали кого-то из них в цзянху? – заговорил юноша, при этом всем своим видом демонстрируя презрение.

Ши Цзысюй закатил глаза и медленно выдохнул. Бэй Ху же, казалось, просто игнорировал существование этого избалованного ребёнка. Не получив ответа, Цян Юань не остановился и продолжил:

– Я читал про состязания Меча или как оно там. Вы были на нём? Хотя как посредственности вроде вас могли бы оказаться на таком турнире. Жаль, я так хотел встретить настоящих мастеров и разузнать побольше! Отец тоже хотел отдать меня в школу боевых искусств, когда я был ребёнком, – с гордостью заявил Цян Юань, даже его щёки порозовели. – Но он сказал, что только школа Хунфэн достойна того, чтобы я обучался у них.

На этих словах глаза Ши Цзысюя полезли на лоб. Насколько же самоуверен этот парень?! Цян Юань продолжал болтать:

– Но оказалось, что они берут только до десяти лет, а мне было двенадцать! Идиотское правило. Отец тогда разозлился и сказал, что все эти школы – сборище высокомерных идиотов и что они не заслуживают того, чтобы я носил их форму.

– Благословение небес, не иначе, – не выдержав, ответил Ши Цзысюй, но Цян Юань, видимо, не понял, что именно тот имел в виду, и хотел сказать что-то ещё, но Ши Цзысюй внезапно остановился и поднял руку.

– В чём дело? – Бэй Ху повернулся к нему.

– Что-то не так, – Ши Цзысюй обвёл глазами горы. – Я почти уверен, что здесь кто-то есть.

– Ну чего встали? – слуга господина Цяна высунулся из повозки своего хозяина.

– Всем быть наготове! – крикнул Ши Цзысюй и вынул свой меч.

Глаза Цян Юаня расширились, когда в лучах заходящего солнца отразился блеск стали. Мечи мастеров боевых искусств разительно отличались от обычных. Они были словно наполнены какой-то неуловимой энергией и источали силу. Но полюбоваться этим зрелищем Цян Юаню не удалось, потому что с гор градом посыпались стрелы, а затем на уступах скал возникли вооружённые люди.

– Защитите нас!!! Быстро!!! – раздался визгливый голос господина Цяна, а затем он заперся в своей повозке.

Цян Юань, сидя верхом, оказался прямо на линии атаки напавших. Он побледнел и затрясся всем телом, свалившись с лошади. В это время Ши Цзысюй и Бэй Ху, используя цингун моментально вскочили на скалы по обеим сторонам дороги и вступили в бой с разбойниками. Охранники семьи Цян могли лишь защищаться от стрел. По какой-то причине бандиты не спешили переходить к атаке каравана, держась на расстоянии и осыпая его стрелами. Но значительная часть напавших переключила своё внимание на двух молодых мастеров.

Бэй Ху оказался окружён пятерыми разбойниками, вооружёнными мечами, и по их ауре он сразу же понял, что эти люди неплохо владеют боевыми искусствами. В принципе в этом не было ничего удивительного. Среди бандитов и наёмников нередко можно было встретить бывших мастеров. Обычно это были мастера средней руки и выходцы из мелких школ и кланов. Потому-то торговцы и нанимали людей из цзянху для охраны своих караванов. Бэй Ху перехватил рукоять меча, готовясь к атаке. Откуда-то сверху раздался голос:

– Не подпускать северного оборотня!

Эта команда явно была дана для тех, кто окружил Бэй Ху, потому что они тут же сформировали более плотное кольцо, создав барьер из своей ци. Бэй Ху прищурил глаза, но вдруг его веки распахнулись, а зрачки расширились. Они знали, кто он, и они не спешили грабить караван! Бэй Ху повернул голову в сторону противоположных скал, и в его зрачках отразились вспышки направленных атак – Ши Цзысюй сражался с шестью противниками, не имея даже возможности перевести дыхание. На него бесконечным потоком сыпались удары мастеров, а ему оставалось лишь уворачиваться, не имея возможности даже провести контратаку. Несмотря на то, что по отдельности каждый из нападавших, вероятно, уступал в силе Ши Цзысюю, вместе их атакующая мощь была крайне высокой. Они так агрессивно нападали на него, будто преследовали лишь одну цель – убить.

Бэй Ху почувствовал, как внутри него всё похолодело. Что-то здесь было не так. Всё это нападение было странным. Разбойники не пытались разграбить караван, хотя у них было на это время и люди. Ши Цзысюй и Бэй Ху были бы заняты сражением с мастерами, а остальные бандиты могли бы разобраться с охраной каравана. Но всё их внимание, казалось, было сосредоточено только на двух учениках Хунфэн.

Бэй Ху сжал зубы и атаковал окруживших его противников. Удержать атаку такой силы было крайне нелегко, и кольцо ослабло. Однако остальные тут же стали наносить удары в ответ. Бэй Ху был одним из трёх сильнейших учеников Хунфэн, кроме того, он был из клана Бэй, и его базовые техники были заложены ещё во время обучения в клане. Его стиль боя был агрессивным и резким, как и у всех представителей семьи Бэй. Но имелся у этой техники и один недостаток – она требовала большого количества энергии, больше, чем другие. Поэтому растянуть такой бой надолго было невозможно. Бэй Ху прекрасно понимал это, и хотя его ци была мощной, но всё же не бесконечной.

Судя по поведению противника, они хотели именно сдержать его, а не убить. То, что делали напавшие на него, отличалось от действий напавших на Ши Цзысюя. Как будто они пытались не позволить Бэй Ху объединиться с Ши Цзысюем. Как будто изначально знали, что при нападении юноши отреагируют именно так – разойдутся по обеим сторонам, чтобы взять на себя левый и правый фланги… Но для чего это всё? Зачем пытаться убить Ши Цзысюя, но не убивать Бэй Ху? И почему вообще кому-то понадобилось это делать? Бэй Ху чётко понимал лишь одно – целью этого нападения явно был не карван. А ему нужно было пробиться сквозь кольцо и помочь Ши Цзысюю. Каким бы гениальным мастером тот ни был, сражаться против такого количества противников он тоже долго не сможет.

Бэй Ху атаковал по очереди каждого из тех, кто его окружал. Со стороны это выглядело, будто он запаниковал и беспорядочно наносит удары то в одну сторону, то в другую. Возглавлявший эту группу бандит даже ухмыльнулся. Однако Бэй Ху делал это всё с опредлённой целью – таким способом он вычислил самого слабого в окружении. У него был только один шанс прорваться, и на этот шанс нужно было поставить всё. Потому что в случае неудачи сил на вторую подобную атаку у него уже не останется.

Ши Цзысюй, поднявшись на скалу, сразу же встретился лицом к лицу с тремя мужчинами, которые без лишних слов тут же его атаковали. Если бы Ши Цзысюй промедлил хоть на долю секунды, получил бы удар в сердце. Однако годами натренированные реакции и уникальный талант к предугадыванию движений противника помогли ему моментально среагировать и уйти от удара. Но атакующая аура всё-таки успела зацепить его правый бок. Ши Цзысюй почувствовал резкую боль, но, сжав зубы, тут же выставил защиту. Эта атака была крайне неожиданной, будто бандиты специально сидели и ждали его появления, нанеся целенаправленные удары. Ши Цзысюй не успел и глазом моргнуть, как позади него возникло ещё три человека.

– Твою мать… – с досадой проговорил он.

Атаки обрушились со всех сторон. Он едва ли успевал отражать каждую, а о том, чтобы ответить, даже мысли не возникало – частота ударов не оставляла ему и шанса для контратаки. Ши Цзысюй внезапно вспомнил слова Го Фанси во время их тренировочного поединка в Фуюнь, когда тот сказал, что Ши Цзысюй трус и может только убегать от удара. «Посмотрел бы я на тебя в таких же обстоятельствах!», – подумал юноша. Ши Цзысюю почему-то стало смешно, и он хохотнул прямо во время отражения очередной атаки. Двое нападавших, увидев это, непонимающе переглянулись.

В голове Ши Цзысюя было огромное количество разнообразных приёмов и техник, которые он использовал, исходя из условий боя. Всё это происходило само собой, по наитию. Он не задумывался над тем, какие приёмы использовать, просто делал. Вот и сейчас он, продолжая защищаться, пытался уловить хотя бы один момент для ответного удара. Вывести из строя хоть одного из нападающих уже позволило бы действовать чуть свободнее. Ши Цзысюй успел проанализировать технику каждого из тех, кто с ним сражался, и выявить слабые места. Эти мастера были довольно посредственными, но их было много. Они брали не качеством, а количеством. Ши Цзысюй точно знал, куда надо бить, чтобы вывести из строя каждого из них, но у него не было времени, чтобы нанести удар. Он понимал, что долго так не продержится. Они просто измотают его, и в конце концов он начнёт пропускать удары.

Ши Цзысюй выдохнул, концентрируясь на течении своей ци. Все звуки вокруг него просто перестали существовать. Он видел лишь направленные на него атаки и движения противников и слушал ритм своего сердца. Один удар, второй, третий… Прыжок. Четвёртый, пятый, шестой… Блок. Седьмой, восьмой, девятый… Ши Цзысюй резко сжал рукоять меча и повернул запястье, одновременно уклоняясь от удара со спины. Энергия мощным потоком хлынула в меч, кажется, от самого его сердца. Всё вокруг внезапно озарилось красным пламенным светом, а меч Ши Цзысюя рассёк воздух, одним движением нанося удар сразу по двум нападавшим. Мощная волна жара окатила их, разнося в клочки защиту. Их тела будто воспламенились изнутри, оба рухнули на колени, издавая нечеловеческий крик, словно пламя сжигало их внутренности. Через мгновение всё стихло. Остальные бандиты ошарашено замерли, остановив свои атаки, а Ши Цзысюй стоял в центре круга, держа меч, который был полностью объят красным пламенем. Казалось, юноша и сам был растерян и не понимал, что сейчас произошло.

– Да быть того не может! – воскликнул один из мужчин. – Теперь понятно, почему за какого-то мальчишку столько заплатили. Убить его!

Четверо оставшихся бандитов снова сомкнули круг, переступив через тела только что погибших товарищей, и начали атаковать Ши Цзысюя.

Глава 40

Бэй Ху понимал, что у него будет только одна возможность, чтобы вырваться из окружения, и если он её упустит, Ши Цзысюй скорее всего умрёт. Тянуть больше было нельзя, с каждой секундой они оба теряли силы. Поэтому Бэй Ху, влив в свой меч большую часть оставшейся у него энергии, оттолкнулся от земли, и повернувшись в воздухе с размаха нанёс удар по самому слабому противнику. Энергия, созданная его движением, закружилась бешеным вихрем и словно лавина обрушилась на одного из мужчин. Противостоять такой ударной силе он не мог, его защита была уничтожена, и Бэй Ху воспользовался этим, с молниеносной скоростью вырвавшись из окружения.

Он не планировал сражаться с оставшимися бандитами, сейчас главная задача была – вытащить Ши Цзысюя и вместе скрыться. Даже объединив свои усилия, они вряд ли смогли бы противостоять такому количеству мастеров. Бэй Ху стремглав бросился к противоположным скалам, а за ним тут же кинулись те, кто удерживал его мгновение назад. У него было всего несколько секунд на принятие решения. Он увидел Ши Цзысюя, стоящего в центре круга с пылающим мечом в руках. Бэй Ху едва не замер с раскрытым ртом, но в этот момент встретился взглядом с глазами яшмового цвета. Ши Цзысюй прошептал одними губами: «Сейчас», и Бэй Ху, не задумываясь ни на секунду, нанёс удар, используя «Технику ледяного вихря», а Ши Цзысюй атаковал пламенной ци, направив удар на атакующую волну Бэй Ху. Двое из мастеров, окружавших Ши Цзысюя, оказались зажаты между двумя мощными ударами. Им не оставалось ничего другого, кроме как отступить, чтобы выйти из-под линии прямой атаки. Две энергии схлестнулись друг с другом, раздался оглушительный треск, разнёсшийся эхом по горам, а ночное небо озарилось яркой вспышкой белого света.

Бэй Ху, не теряя ни секунды, схватил Ши Цзысюя и, используя цингун, кинулся прочь, уходя в горы. Напавшие бандиты только через мгновение осознали, что произошло.

– Найти! Сейчас же, все за ними! – прокричал один из мужчин, и вся группа тут же бросилась в погоню.

Цян Юань в это время дрожал, забившись под одну из повозок. Когда всё стихло, охранники каравана стали понемногу выходить из своих укрытий. Вся земля была усыпана стрелами. Пострадали лишь те, кто не успел вовремя скрыться от них.

– В-всё за-за-закончилось? – дрожащим голосом пропищал Цян Цзянь, лёжа на полу своей повозки.

Закрывающий его своим телом слуга нервно сглотнул:

– Кажется, закончилось.

– Мы живы, – Цян Цзянь похлопал себя по груди, отдуваясь, – небеса, мы живы. Что забрали? Быстро проверить и посчитать, что пропало!

Когда спустя малый час выяснилось, что не пропало ничего, а разбойники просто ушли вслед за двумя мастерами, Цян Цзянь облегчённо выдохнул, но тут же его лицо приняло недовольный вид.

– Вот паразиты! Уговор был до Чанъаня, а они просто сбежали! Чёртовы мастера, – он сплюнул. – Пусть попробуют мне только на глаза попасться!

Бэй Ху и Ши Цзысюй, не останавливаясь, уходили всё дальше в горы. Уровень их цингуна был на порядок выше преследователей, поэтому в конце концов им удалось оторваться. Однако они всё равно не спешили останавливаться и до самого рассвета продолжали двигаться вперёд. Только убедившись, что за ними действительно больше нет погони, они позволили себе передохнуть. В этой местности были густые леса, в которых можно было укрыться. Только вот оказалось, что воды поблизости нет. А у них с собой была только одна фляжка, которая по счастливой случайности оказалась на поясе Бэй Ху.

Они обнаружили небольшую пещеру, в которой можно было перевести дыхание, и решили остаться здесь на пару часов, чтобы восстановить силы, а затем пойти на поиски воды и хоть какого-нибудь поселения – надо было понять, где они находятся.

– Что это, мать твою, вообще было? – Ши Цзысюй принял фляжку из рук Бэй Ху и сделал несколько глотков.

– Их целью был не караван, – сказал Бэй Ху, откидываясь спиной на каменную стену пещеры.

– Это я тоже понял. Но мы-то им для чего?

– Не мы, а ты, – Бэй Ху пристально посмотрел на Ши Цзысюя.

– А? – тот замер, не донеся фляжку до рта.

– Они пытались тебя убить.

– А тебя разве нет? – Ши Цзысюй закрыл фляжку и кинул обратно Бэй Ху, тот поймал её и положил на землю.

– Они знали, кто я. Один из нападавших назвал меня оборотнем. И они не хотели меня убивать, просто пытались сдержать, чтобы я не мог помочь тебе.

Ши Цзысюй задумался, сдвинув брови.

– Один из них во время боя сказал что-то вроде: «Теперь понятно, почему за мальчишку столько заплатили»… Он имел в виду меня?!

– Похоже на то, – кивнул Бэй Ху.

– Да кому я сдался! – воскликнул Ши Цзысюй. – Кому я мог так перейти дорогу, что он нанял бандитов, чтобы меня убить?! Если только Го Фанси…

– Вряд ли у Го Фанси хватило бы денег, чтобы нанять такую группу, – ответил Бэй Ху.

– Я не понимаю, зачем кому-то меня убивать? Как они вообще узнали, где мы? И что мы – это мы? И почему они не хотели убить тебя?

– Либо им заплатили только за твою смерть и они не хотели перерабатывать, либо они или те, кто их нанял, не хотели связываться с кланом Бэй. Я склоняюсь ко второму варианту.

– Тц, как хорошо быть молодым господином клана северных оборотней! Но тогда всё ещё более странно. Для чего им я? Что можно получить от моей смерти? У меня ничего нет.

Бэй Ху опустил взгляд на меч Ши Цзысюя.

– Возможно, ты просто не знаешь о том, что имеешь, – задумчиво проговорил он.

Весь день они провели в пути, идя по бесконечному лесу, который, казалось, и не думал заканчиваться. Им так и не удалось найти хотя бы захудалый горный ручеёк, чтобы набрать воды, а имеющиеся запасы понемногу таяли. Такими темпами через пару дней они останутся без капли влаги. Цингун они не использовали – нужно было восстановить энергию, поэтому путь казался бесконечно длинным. Ши Цзысюй весь день болтал на какие-то остранённые темы, и Бэй Ху уже так привык к этому фоновому шуму, что звуки леса казались неполноценными без голоса Ши Цзысюя. Вдруг стало подозрительно тихо, Бэй Ху остановился и повернулся. Ши Цзысюй обычно следовал в паре шагов от него, но сейчас юноши позади не оказалось. Лес уже накрыли сумерки, и Бэй Ху увидел знакомый силуэт шагах в двадцати.

– Эй, что ты там застрял? – юноша пошёл назад.

– Сейчас, – тихим голосом отозвался Ши Цзысюй. – Мне нужно… немного передохнуть.

Его речь была прерывистой, Бэй Ху нахмурил брови и ускорил шаг. Ши Цзысюй стоял, опершись рукой на ствол дерева, его голова была опущена, дышал он слишком часто. Бэй Ху заметил на его лбу капельки пота.

– Что с тобой?

– Я… – Ши Цзысюй заговорил, но в тот же момент его ноги подкосились, и он начал падать. Бэй Ху мгновенно среагировал, подхватив его за талию, Ши Цзысюй издал глухой стон боли. Даже через одежду Бэй Ху почувствовал, что тело юноши очень горячее.

– Ты ранен?! – Бэй Ху неожиданно повысил голос.

Он положил Ши Цзысюя на землю, развязал его пояс, распахнул верхнее одеяние, а затем нижнее. На боку юноши было огромное тёмное пятно, говорившее о довольно серьёзных внутренних повреждениях.

– Какого чёрта ты ничего сказал?! – воскликнул Бэй Ху.

Он внезапно вскочил на ноги, отошёл от Ши Цзысюя и с силой ударил кулаком по дереву так, что щепки разлетелись в разные стороны, а в стволе осталась глубокая дыра. Ши Цзысюй удивился, что Бэй Ху так разозлился, но затем на его губах появилась едва заметная улыбка.

– Я потратил… столько времени… чтобы вывести… тебя из себя… А оказалось… надо было просто… получить рану.

– Заткнись, – Бэй Ху присел рядом с ним.

У Ши Цзысюя явно начиналась лихорадка, он был горячим и дрожал. Бэй Ху снял свою верхнюю одежду и накрыл ею Ши Цзысюя. По-хорошему нужно было приложить ему ко лбу ткань, смоченную холодной водой, но у них и так было мало воды, а Ши Цзысюю нужно было пить, чтобы не наступило обезвоживание. Тогда Бэй Ху сел на землю, положил голову Ши Цзысюя себе на ноги и приложил свою холодную ладонь к его лбу. У Бэй Ху всегда были холодные руки, и он сам источал холод, который делал его отчуждённым и неприступным. Однако сейчас Ши Цзысюй заметил, что его лицо изменилось. Оно не было привычно бесстрастным, а скорее выражало обеспокоенность и, возможно, даже сострадание.

– Оказывается… ты можешь сочувствовать, – проговорил Ши Цзысюй. Бэй Ху попеременно прикладывал к его лбу то левую, то правую ладонь, и от этого приятного холода действительно становилось немного легче.

– Почему ты не сказал, что они тебя ранили?

– Я думал… ничего серьёзного… Просто зацепило немного…

– Просто зацепило, – прошипел Бэй Ху.

– Ты… волнуешься… за меня? – Ши Цзысюй попытался улыбнуться, но ему было больно, поэтому улыбка вышла вымученной, он нахмурился. Бэй Ху прохладными пальцами провёл по его лбу, разглаживая складку между бровей.

– А я думал… ты… бесчувственный.

– Помолчи, – остановил его Бэй Ху. – Побереги силы, не надо говорить.

– Тогда ты… поговори… расскажи что-нибудь… Например, почему… ты меня… терпеть не можешь, – Ши Цзысюй закрыл глаза и получше натянул на себя одежду.

Бэй Ху какое-то время молчал, а затем заговорил:

– Это не так.

Ши Цзысюй вопросительно приоткрыл глаза. Но Бэй Ху накрыл их своей ладонью, заставляя Ши Цзысюя опустить веки.

– Когда я попал на гору Хунфэн, мне было девять. В первый же день на входе в обеденный зал меня снёс с ног какой-то бешеный сопляк, – Бэй Ху едва заметно улыбнулся. – Этот сопляк был худым и мелким, но проворным и шумным. Очень шумным. Ты часто занимался всякой ерундой, и мастер Ли тебя всё время ругал за это, но ты находил десять тысяч оправданий в ответ. И каждое из них, как ни странно, звучало разумно. Но это очень отличало тебя от других. Хотя ты ужасно раздражал, на самом деле я завидовал, что ты мог быть таким простым и непринуждённым.

– Ого… – прошептал Ши Цзысюй, – безупречный Бэй Ху… в чём-то мне… завидовал.

Бэй Ху сменил руку и посмотрел на юношу, лежащего на его ногах. Ши Цзысюй был бледным и имел болезненный вид, но в глазах Бэй Ху появилась едва заметная нежность. Спустя какое-то время он заговорил снова:

– С того самого дня в обеденном зале я наблюдал за тобой. Где бы ты ни появился, всё превращалось в бардак, но для меня было куда важнее, что это был ты. Возможно, ты никогда не думал об этом, но ты на самом деле особенный. Ты отличаешься ото всех, кого я когда-либо встречал. Я хорошо запомнил один день. Тогда мне было лет тринадцать, я был на втором этаже библиотеки, за окном шёл дождь. Я сел на подоконник. Всё небо было затянуто серыми тучами, было очень тоскливо. Потом я заметил внизу фигуру, идущую под дождём. Это был ты. Ты шёл без зонта, весь промок до нитки. Но… ты улыбался. Казалось, ты был так счастлив. Ты остановился и поднял голову, дождь потоками омывал твоё лицо, а ты продолжал улыбаться. Тогда я подумал, что во всём этом сером дне и сером мире был один луч солнца, и это был ты. Я просто не мог перестать смотреть на тебя. Только ты мог найти что-то хорошее в затянувшемся дожде. Ты всегда и во всём искал что-то хорошее. И даже когда Янь Цюлинь приставил меч к твоему горлу, ты ни на секунду в нём не усомнился. А у меня в тот момент едва сердце не остановилось… Ты как редкое сокровище, которое появляется раз в тысячу лет. И я хотел бы забрать тебя и спрятать ото всех, и никогда ни с кем не делиться тем теплом, которое ты излучаешь. Но я знаю, что без этого всего ты зачахнешь как цветок без солнечного света. Поэтому я могу лишь следовать за тобой.

Бэй Ху хотел прикоснуться пальцами к щеке Ши Цзысюя, но сдержал себя, сжал руку в кулак и отвёл её в сторону.

– Я не бесчувственный, – немного хриплым голосом проговорил он. – Просто… Я всегда боялся, что мои чувства не примут. Я до сих пор боюсь, что… ты не примешь меня.

Он посмотрел на Ши Цзысюя. Юноша провалился в беспамятство. Его дыхание оставалось частым и прерывистым. Бэй Ху получше укрыл его, а затем всё-таки коснулся бледного лица, проведя пальцами от кончика брови к подбородку.

– Ты спрашивал, зачем я пошёл с тобой, но правда в том, что мне незачем оставаться в Хунфэн, если там нет тебя.

Глава 41

За время пути Янь Лину и Лан Суну не удалось напасть на след сбежавших учеников, что было довольно странно. Но с другой стороны, это говорило о том, что эти засранцы действительно не зря были лучшими учениками школы, раз смогли затеряться в цзянху. Мастера понимали, что Ши Цзысюю и Бэй Ху ничего не угрожает, в отличие от Янь Цюлиня, а потому больше обращали внимание на то, какие настроения царили в цзянху, ведь со дня на день Великий Совет должен будет обнародовать решение Янь Цюлиня, и тогда ситуация может сильно усложниться.

У Янь Лина был не только выдающийся талант к боевым искусствам, но и к болтовне. Он мог очень быстро найти общий язык с кем угодно и получить любую информацию. Если прибавить сюда развитую информационную сеть Хунфэн, растянувшуюся по всей стране, то найти нужного человека будет несложно, тем более если он не пытается прятаться. Пока они с Лан Суном держали путь в Хэнань, вся нужная информация о Ми Цайли была собрана. Такой человек действительно существовал. Он и правда не был мастером боевых искусств, однако в цзянху был довольно известен, часто выступал в качестве посредника между мастерами и торговцами, знатными семьями и другими людьми, которым нужны были услуги мастеров боевых искусств. Его считали человеком надёжным, честным и справедливым.

Выяснилось, что Ми Цайли владел небольшим трактиром на окраине Лояна25, поэтому Янь Лин и Лан Сун прибыли в Восточную Столицу. Найти заведение не составило труда, оказалось, трактир Ми Цайли был довольно популярным местом. Большую часть его посетителей составляли мастера боевых искусств. Когда Лан Сун и Янь Лин вошли в трактир, хозяин стоял за прилавком и оживлённо беседовал с молодым мечником. Увидев вошедших, он торопливо вышел и поклонился:

– Приветствую мастеров, желаете взять столик?

– Добрый день, – Янь Лин улыбнулся. – Мы ищем господина Ми Цайли, нам сказали, что он владеет этим трактиром.

– Этот ничтожный перед вами, – мужчина расплылся в улыбке и ещё раз поклонился. – Чем могу помочь мастерам?

– Мы можем поговорить где-нибудь? – спросил Янь Лин.

– Да, конечно, – Ми Цайли махнул рукой, подзывая молодого паренька-слугу и велел ему встать за прилавок, а сам указал гостям на приватные комнаты.

Внутри был стол и скамьи с подушками, Ми Цайли пригласил мастеров присесть и приказал принести чай.

– Чем могу помочь? – спросил мужчина, наконец усевшись.

– Около десяти лет назад вы привели мальчика по имени Ши Цзысюй на гору Хунфэн, – заговорил Лан Сун.

Улыбка на лице Ми Цайли померкла, он опустил голову и кивнул:

– Да, его отец, мастер Ши Цзинхай, был моим другом. Перед смертью он попросил отвести Сюй-эра26 туда. Что-то случилось с мальчиком? – Ми Цайли поднял обеспокоенный взгляд на Лан Суна, а затем перевёл его на Янь Лина.

– Нет, – поспешил успокоить его Янь Лин. – С Ши Цзысюем всё в порядке.

– Вы с горы Хунфэн?

– Верно, моя фамилия Янь, я мастер школы Хунфэн.

– Почему Ши Цзинхай попросил отвести его именно на гору Хунфэн? – спросил Лан Сун, беря в руки чайную чашку.

– Потому что незадолго до кончины он узнал, что великий мастер Лан Сун принял приглашение главы Чжоу и стал учителем в школе Хунфэн. Ши Цзинхай хотел, чтобы после его смерти воспитанием Сюй-эра занимался мастер Лан.

– Почему? – снова спросил Лан Сун.

Ми Цайли взглянул на него исподлобья:

– Не сочтите за грубость, но почему вы спрашиваете?

– Это и есть мастер Лан Сун, – улыбнувшись, сказал Янь Лин.

Глаза Ми Цайли округлились.

– Мастер Лан? Ох, простите, я не признал вас. Но сейчас действительно вижу похожие черты. Столько лет прошло…

Лан Сун не очень понял, откуда этому человеку могут быть знакомы его черты, потому что они точно никогда прежде не пересекались, однако этот вопрос сейчас был не столь важен, поэтому он перешёл к более насущным проблемам:

– Ничего, так почему Ши Цзинхай хотел, чтобы его сына воспитывал именно я?

– А вы разве не знаете? – удивился Ми Цайли.

– Не знаю о чём?

Ми Цайли ошарашенно посмотрел на Лан Суна, затем на Янь Лина и снова на Лан Суна.

– Ши Цзинхай не сказал, что вам ничего неизвестно… Я и не думал, так бы я тогда обязательно встретился с вами и всё объяснил… Он попросил передать мальчика вам, потому что матерью Ши Цзысюя была Лан Иньюэ.

Рука Лан Суна дрогнула и чашка чая, которую он держал, выскользнула и разбилась, упав на пол. Мужчина словно остолбенел. Янь Лин кивнул Ми Цайли, и тот поспешно покинул комнату. Янь Лин убрал с пола осколки, взял новую чашку, наполнил её чаем, а затем поставил перед Лан Суном.

– Лан Иньюэ… – прошептал мужчина. – Сын Лан Иньюэ…

– Лан Иньюэ ведь твоя сестра? – Янь Лин сел напротив Лан Суна, тот растерянно кивнул.

– Она покинула Хуоху ещё до ухода отца, просто сбежала. Я понятия не имел, где она и что с ней. Лишь спустя несколько лет узнал, что её уже не стало. А у неё, оказывается, остался сын… – Лан Сун закрыл лицо руками. – Он столько лет был рядом, а я ничего не понял…

– Судя по словам Ми Цайли, он думал, что ты знаешь, кто такой Ши Цзысюй. Возможно ли, что Ши Цзинхай тоже думал, что тебе всё известно? – задумчиво спросил Янь Лин.

– Но я ничего не знал… – начал было Лан Сун и вдруг замолчал. – Ши Цзысюю шестнадцать, когда он родился, я ещё был в Хуоху. Если цзе-цзе27 хотела мне что-то сообщить, она бы написала письмо.

– А письма могли не дойти до твоих рук, – заключил Янь Лин.

– Тао Ян, – прошипел Лан Сун и сжал кулаки. – Не удивлюсь, что он замешан и в этом.

Вдруг от лица Лан Суна отхлынула вся кровь, и он перевёл ошарашенный взгляд на Янь Лина.

– В чём дело?

– Тот приём, который использовал Ши Цзысюй во время поединка с учеником Хуоху в Фуюнь, – медленно заговорил Лан Сун. – Его придумала Лан Иньюэ незадолго до того, как покинула Хуоху, и только она им владела, даже меня она обучить не успела. Единственная задача этого приёма – контратака для «Прыжка огненного тигра». Если Ши Цзысюй смог его повторить, значит он видел, как она его использовала. Вряд ли она намеренно обучала этому маленького ребёнка. Учитывая его феноменальные способности к изучению техник, он мог запомнить его бессознательно и в критический момент использовать по наитию.

– Но в таком случае Лан Иньюэ могла применить его, только если на неё нападал кто-то, используя «Прыжок огненного тигра», которым владеют выходцы из Хуоху, – сказал Янь Лин.

– Именно, – Лан Сун скрипнул зубами. – Если Тао Ян имеет отношение к её смерти…

– Если это так, выходит, Ши Цзысюй, сам того не ведая, был свидетелем тех событий? – Янь Лин задумчиво сощурил глаза.

– Что? – Лан Сун вздрогнул.

– Если Ши Цзысюй смог запомнить приём, возможно ли, что где-то в глубине его памяти спрятано ещё что-то?

Выражение лица Лан Суна посуровело, взгляд стал мрачным и тяжёлым.

– Тогда, в Фуюнь, Тао Ян наверняка тоже видел, как Ши Цзысюй использовал этот приём, – медленно проговорил он.

– Думаешь, он всё понял?

– Тао Ян может и посредственен как мастер, но далеко не глуп. Всю жизнь он только и делает, что льстит и притворяется, чтобы получить желаемое. Обман, предательство… убийство. Он пойдёт на всё, чтобы сохранить своё положение. Если он посчитал Ши Цзысюя угрозой…