Бунтари

I

Я взяла с собой биту. Да, черт подери, я взяла с собой бейсбольную биту, которой подростки обычно колошматят машины. Меня не покидала уверенность, что вся эта затея была правильным решением. Я должна была помочь Рою – он давний друг моего покойного отца, и, хотя папаша был тем еще гадом, его приятель сделал для меня много хорошего.

Отец и Рой познакомились, когда меня еще и в помине не было. Они были полными противоположностями: первый любил выпивку, драки и стриптиз по пятницам, второй – вечера с книгой из своей огромной домашней библиотеки, доставшейся по наследству от родителей. Тем не менее, они хорошо ладили, как когда-то кто-то там сказал: «Противоположности притягиваются». Благодаря их дружбе, в детстве я много времени проводила за чтением: Рой приносил в дом хорошие книжки, и мне нравилось погружаться в другие миры, временные пространства, укромные уголки Вселенной и еще черт знает куда. Одно время я даже сильно отставала в учебе: таинственный Эдвард Рочестер казался мне куда более интересным, чем скучные математические формулы.

Но после развода родителей я забросила чтение. Ушла из школы и связалась с типичными представителями тупоголовых подростков. Во многом на это повлиял не сам развод родителей, а отсутствие в моей жизни отца – он просто уехал, и это все, что я знала о его жизни после своих четырнадцати лет. В двадцать я узнала о его смерти. Передозировка. И нет, мне не было его жаль – за меня скорбела его новая жена, ободравшая до нитки и подсадившая на наркоту.

Рой заменил мне отца – и, конечно, я решила помочь ему, когда обо всем узнала. Он всегда довольно угрюмый, но в тот день выглядел особенно измотанным. Я заметила: что-то тревожило его.

– Рой? В чем дело? Ты же не так давно срубил большой куш у Джона Шилиндера. Неужели это не повод надеть футболку с надписью: «Смотрите на меня, я гребаный счастливчик»?!

– Если бы я выбирал, в чем прийти сегодня, я бы пришел в футболке с надписью: «Привет, я самый дерьмовый в мире отец», – он закурил, сделал несколько затяжек подряд и продолжил, – И не говори, что старик не прав. Я знаю, что ты меня любишь, Рикки. И, клянусь, что для тебя был замечательным папой. Но для Кэрол… Видимо, биологическое отцовство не для меня. Нужно забрать свои образцы из банка спермы.

Мне не хотелось знать нюансы драматической истории его несчастных горе-сперматозоидов.

– Стоп-машина. Успокойся, прошу тебя. Ты можешь просто рассказать, что случилось? Ты ведь знаешь, я – могила.

Рой замялся и продолжал нервно курить, придавая своему и без того болезненному виду какую-то особую болезненность.

– Кэрол в беде, – начал Рой, – Ты помнишь того придурка, который боксирует на улицах за деньги?..

В нашем городе все знают этого ненормального – его зовут Чейз Коллроу. Когда он переехал сюда, ходили слухи, что безумца только выпустили из психиатрической лечебницы. Многие боялись его, кто-то смеялся над ним – но знали все.

– Кэролайн связалась с ним. Я уверен, любимая доченька находится в заточении у местного Сатаны. Как мужчина, я бы давно с ним разобрался, но как отец… Я не знаю, что делать, Рикки. Вдруг она осудит меня? Вдруг она… Господи, вдруг она влюбилась в него – а я разрушу таким способом ее жизнь? Как отец я – полный ноль, потому что спокойно смотрю на то, как моя девочка связалась с этим мерзким типом. Пришло ли время ей самой выбирать? Или все-таки я должен вмешаться?..

Я предложила Рою пойти и поговорить с Коллроу, утаив часть плана, в которой я оглушаю придурка – быстро, методично, выверено – а потом хватаю Кэрол, сажусь в тачку и сваливаю. Да, план требовал корректировок, но мне хотелось кого-нибудь проучить: разве не нужно наказывать злодеев за их злодеяния?!

                                    ***

Дом Чейза показался мне непригодным жильем для хулигана и ублюдка. Маленькие клумбочки с цветами, рассаженные симметрично по всему дворику, садовый гном с темно-синим колпаком на седовласой голове, аккуратно подстриженный газон. Это был двор отчаянной домохозяйки, но никак не местного нарушителя порядков. В доме запросто мог проживать жигало, и примерный семьянин, и студентка, и дама в годах, и престарелый любитель кошек, и вдова с ребенком… Серая, блеклая постройка, которой внимания уделялось меньше, чем ухоженному садику перед ней.

Рой переминался с ноги на ногу, стараясь принять удобную позу в случае внезапного нападения. Приятель не знал, что в мою куртку завернута бита, и я крепко держу ее правой рукой. Мог бы не беспокоиться.

Он постучал в дверь.

– Кто научил тебя так стучаться! Не косметику предлагаешь.

– Замолчи, Эрика. Я вообще-то стараюсь вспомнить, каково это – «идти на контакт».

«Идти на контакт» с таким отбросом общества, как Чейз Коллроу, казалось абсурдным. Рой, излишне добродушный простачок, никогда раньше не делал глупостей. Он был довольно умен. Посмотрим, как его интеллект развернется в полную силу, если морализаторство наскучит Коллроу.

Рой постучал еще раз, уже настойчивее и увереннее.

Дверь открылась, и на пороге появился высокий худощавый парень. Волосы собраны в противный хвост, зализаны и выглядят настолько сальными, что в них можно макать картошку фри. Торс оголен и не блещет привлекательностью. Я привыкла смотреть на коммерческие мускулистые тела, и теперь даже немного расстроилась. Хулиганы ведь должны быть сексуальными – это закон, по которому работают все хоть сколько-нибудь желающие заработать режиссеры.  Обладателем худшего в мире торса был Чейз Коллроу.

Получилось так, что я оказалась за дверью. Когда она открылась, почувствовала себя шпионом, продумавшим наперед гениальный план. Однако никакой моей заслуги в этом не было – мне просто повезло. Открывался отличный обзор на обоих дуэлянтов. Я решила стоять тихо и наблюдать. Пока…

– Старичок! Ну, привет, старичок! – Коллроу почесал шею, а затем лениво потянулся.

Резкий запах алкоголя и почти выдохшийся аромат недурного парфюма въелись в каждый сантиметр тела этого долговязого типа. Пришлось быстро реагировать и нервно тереть нос, чтобы случайно не чихнуть.

– Привет, уродец, – промямлил Рой неуверенно, но громко.

Так вот что значит «идти на контакт».

– Неужели твоя старая задница осмелилась прийти в обитель Чейза Колрроу?! Боже, я готов в тебя уверовать! Посмотрите, только посмотрите! Этот престарелый неудачник осмелился прийти ко мне, к Чей-зу Кол-рроу! Провалиться мне на этом месте…

– Разговаривай повежливее, дрыщ, – уверенности в голосе Роя прибавилось.

Меня приятно удивил такой Рой, новый Рой.

Рой-гроза-городских-ублюдков.

– И не подумаю, папаша! Если ты пришел повидаться с дочуркой, то катись в свою вдовецкую лачужку и оплакивай свою женушку. Что тебе еще остается?! Ты жалкий…

Лицо «папаши» исказилось, глаза увлажнились, показывая, что удар этот был ниже пояса, но он продолжил беседу:

– Не будь таким придурком, Чейз! Признай, что просто завидуешь Кэрол, ведь у нее есть отец, который любит ее. А у тебя, мерзкий гадёныш, родители давно сгнили в Гранд Каньоне Алкоголиков и Уродцев!

Видеть Роя таким было, как минимум, забавно. Безобидный толстопузик нисколько не боялся – или делал вид, что ему не страшно. Мне нравится его новое амплуа!

Чейз сглотнул обильно выделившуюся слюну (у него с этим были проблемы, он плевался, когда говорил) и хрустнул пальцами.

– Ты это зря, – просипел он и оглушил Роя мощным ударом. Тот ожидал такого поворота событий, но не смог героически устоять. Он рухнул на ступеньки прямо под ноги своего обидчика – унизительнее не придумаешь.

Я поняла, что пришло мое время вершить правосудие. Освободив орудие из саркофага кожаной куртки, рука срослась в одно единое с битой, и боевой трансформер в моем суровом лице выскочил из своего прикрытия.

– Получай, подонок! Будешь знать, как обижать моих друзей! – руки тряслись, но делали свое дело. Пальцы крепко сжимали деревянное орудие.

Секунда – и бита обрушила на голову кретина свой удар, глухо отскочив от его крепкой черепушки. Когда тот лишь озадаченно схватился за голову, я поняла, что мне «крышка». Если я не закончу начатое, Чейз схватит меня и утопит в море своей мерзкой слюны. Поэтому я повторила удар еще раз, и его кочерыжка, казалось, проломилась. Звук был похож на хрустнувшую под ногой сухую ветку. Ноги Чейза подкосились, и он бесшумно повалился на крыльцо.

Дело в шляпе. У нас (у меня) получилось. Рой смотрел то на меня, то на Коллроу, не понимая, что происходит.  Когда он наконец опомнился, неловко встал и пнул подонка с жутко деловитым видом.

– Получи и от меня, куколка, – Рой поправил рубашку и зашел в приоткрытую дверь. Боксерская обитель, казалось, не хотела впускать иноземцев, и Рой споткнулся, едва снова не расстелившись жалким ковриком.

– Эрика, кажется, мы убили его, – Рой резко изменился в голосе. Кроме того, лицо его стало бледным и на лбу проступила испарина.

– Подумаешь! Всего лишь оглушила битой. Он боксер, и для него мои приемы – как почесать за ушком. Мы ведь не в каком-нибудь дурацком фильме, где после первого же удара битой герой валится на пол, а из его головы плещет кровь!

Казалось, Рой меня не слышал. Он суетливо оглядывал комнату в поисках своей дочки.

– Надо забирать Кэрол и сматывать удочки, – судорожно хватая ртом воздух и борясь с дрожью в голосе, Рой по-девчачьи вскрикнул, – Кэрол! Малышка, где ты?

С верхнего этажа тут же быстро засеменила девчонка, юбка которой могла бы сойти за широкий джинсовый пояс. Рой назвал эту Мисс Малибу своей крошкой и крепко прижал к себе.

– Моя детка, – Рой выглядел очень трогательно, его глаза увлажнились, и он практически заплакал. Бедный старина Рой. В сущности, мне было бы жалко любого, дочка которого превратилась из маленькой девочки в видавшие виды швабру.

В детстве Кэролайн действительно была "ничего": внешность будущей модели. Мне нравилось с ней дружить, потому что Рой всегда покупал ей крутые новомодные штучки, которые я и мои приятели не могли себе позволить. С возрастом характер Кэрол стал походить на бурный нрав ее покойной матери, капризной и испорченной стервы.

– Папа, что ты тут делаешь? А она что тут делает? – Кэролайн сделала кивок в мою сторону.

– Вообще-то, это было нетактично, подружка, – выпалила я. Меня разозлил тон этой возомнившей о себе невесть что цыпочки. Рой видел, что назревает конфликт – а он мастер во всем том, что называется «выходить на контакт».

– Милая, почему ты так… странно одета? – джекпот, Рой. Мог бы сразу спросить, а не подхватила ли твоя милашка сифилис.

– Папа, сейчас так многие ходят! – капризно сказала Кэрол.

– Да, и они именуются проститутками, –  тактично заметила я, визуально прикидывая, как выглядела бы Кэролайн в закрытой одежде. Наверное, смотрящий обратил бы внимание, в первую очередь, на ее лицо. В лице была особая привлекательность: тонкие бровки и узкий вздернутый нос.

– Тебя не спрашивают, дочурка наркомана.

– Кэрол…

– К черту, Рой. Я уже переросла ее провокации. Забирай ее и уходим.

– Я никуда не пойду! Объясните мне, в чем дело? Где Чейз? Что вы сделали с Чейзом? Чейз? Чейз?!

– Не кричи, не стоит привлекать внимание… – Рой решил подойти к вопросу деликатно.

– Он в отключке, дорогая, – вмешалась я.

– Что?! – Кэрол застыла в недоумении, очевидно, шокированная новостью.

– Пришлось вырубить его, – я ехидно поглядела на биту, как бы угрожая тем, что она может сработать еще раз.

– Боже! Что теперь будет? – Кэрол схватилась за голову. – Папа, его дружки расквитаются с нами, а все из-за этой… ненормальной, – Кэрол смерила меня взглядом.

–Ты боишься, моя милая? – Рой сделал попытку обнять Кэрол, но та увернулась. Рой в этот момент выглядел унизительно.

– Чейз охранял меня от этих ублюдков, а теперь… Я должна им кругленькую сумму. Если бы не Чейз, то они… Папа! Что же ты натворил?

– Теперь все, дорогуша, охота началась! Ты ведь плохо ладишь с его дружками, да? Как же низко использовать – пускай и этого идиота – ради своей чертовой безопасности! Рой, уведи ее отсюда. В этой жизни я больше всего не люблю лицемерие, – выпалила я и одарила Кэрол мрачной улыбочкой.

– Я живу здесь, поэтому никуда не пойду! Папа, не слушай ее! Я ведь твоя дочь!

– Поэтому в целях твоей безопасности, Кэрол, ты пойдешь со мной.

– Но… – она сделала попытку вырваться, но я заградила ей пути к отступлению, и ей пришлось сдаться с повинной.

– Это не обсуждается, Кэролайн! – сказал уверенным тоном Рой и вывел Кэролайн из заточения, которое она сама себе устроила.

II

– С твоей стороны было весьма благородно меня защитить, – Рой сел в машину и уехал вместе с Кэролайн, а я вернулась за битой.

Больше всего мне нравится, когда тебя посвящают в рыцари, а потом линяют с места преступления. Хорош титул, ничего не скажешь.

Коллроу лежал неподвижно. Это была отличная возможность быстренько забрать улику. Как только я собралась по-рыцарски сваливать отсюда в Коннектикут или куда подальше, Чейз схватил меня за руку и тактично поинтересовался о моих планах.

Что ж, раз отступать некуда, я должна ему ответить. Ответить, глядя глаза в глаза, как доминирующий над своим соперником хищник.

– Что ж, ты очнулся, и теперь мне крышка, да? – пискнула я.

Чейз был «свежачок»: так и не скажешь, что ему хорошенько зарядили битой.

Неужели у него даже синяка не останется?! Несмотря на его худобу, на меня накатил первобытный страх, как будто передо мной стоял двухметровый перекачанный верзила. Кажется, сегодня я скорее жертва, нежели адепт тактической атаки.

– Я полный идиот, так что мне полагается иногда совершать ошибки. Сегодня будешь жить, – Чейз Коллроу оскалился, но страха не нагнал. Больше меня смущало его равнодушие, – Может, твоя прямота подкупила меня?! Я люблю справедливость.

– Справедливость отождествляется с судом, а перспектива суда для таких, как ты, явно нехорошая идея!

Что ты несешь? Сматывай отсюда!

– Впрочем, до твоих предпочтений сегодня совсем нет дела. Мне пора, – бросила я и поспешила скрыться. Но Коллроу закрыл дверь ловким движением руки.

 Рой, вернись, кажется, у меня проблемы! Я кинулась к выходу, надеясь на то, что человек, только что получивший такую травму, должен быть не слишком поворотлив.

– Стой, – практически зарычал он.

Он убьет меня.

Он убьет меня.

Он убьет меня.

Я невольно замерла на месте – почти на полушаге, как карикатурный кадр из мультфильма. Коллроу продолжил, но сменил рык на человеческую интонацию. Можно сказать, его слова звучали почти дружелюбно.

– Я достаточно добр к тебе, девушка с битой. Посиди со мной, давай немножко поболтаем.

Понимая, насколько опасен маневр, я ринулась к двери, но Коллроу снова сделал очень уж резвое (для только что ударенного битой парня) движение в мою сторону. Я подпрыгнула на месте.

– Тихо, тихо, – рассмеялся он и плотнее прикрыл дверь, стараясь передвигаться медленно и спокойно. – В округе живет множество любопытных глаз. Нам ведь не нужны свидетели? – серьезно произнес он, пятерней зачесывая назад свои грязные волосы.

Я нервно сглотнула и пыталась унять дрожь в коленках, которая выдавала мой страх. Не хватало еще выглядеть жалкой. Не мой подход – пусть думает, что я совсем отбитая.

Чего ожидать от этого парня? Так ли он опасен? Он правда психопат – или это просто байки? Убьет ли он меня?

Коллроу заржал так громко, что я снова инстинктивно подпрыгнула.

Я в ловушке.

– Успокойся, подружка, все нормально, – он примирительно улыбнулся. – Выпьешь со мной пива?

Пива? Он предложил мне выпить? Разве львы приглашают на ужин…гхм… свой ужин?!

– Д-да, пожалуй, – выдавила я, стараясь казаться дружелюбной и, в самой незначительной мере, бесстрашной.

– Почему ты боишься меня? Когда ты напала, то запала было куда больше, – он протянул мне бутылку холодного напитка.

– Я была уверена, что со мной все будет в порядке. Неожиданное нападение с битой, знаешь ли, снижает риск ответного удара до 99,9 процента, – я выдавила ухмылку.

– И давно ты покушаешься на жизни молодых и красивых парней? – Чейз жадно отпил из горлышка.

Интересно, что он ответит, если узнает, что светловолосые парни – не в моем вкусе? И под общепринятые стандарты красоты он тоже явно не подходит. Откуда столько самовлюблённости?

– Сравнительно недавно, на самом деле. Сегодня утром я проснулась и решила, что пора бы начать, – более достойного ответа не нашлось.

Коллроу сел на диван, похлопав свободной рукой по местечку рядом с собой. Я тут же села, потому что дрожь в коленях уже не давала мне нормально стоять, и выглядело это, наверняка, чрезвычайно глупо.

– Старый хрыч соврал тебе. Я не делал ничего, что могло бы заставить молодую блондинку огреть меня битой на пороге собственного дома.

– Рой отличный парень. Он лишь хотел спасти свою дочь от влияния мерзкого ублюдка… – выпалила я, и тут же пожалела об этом.

Раздался громогласный смех. Если бы двигатель самолета умел смеяться, его смех звучал бы именно так. На этот раз я не подпрыгнула на месте.

– Спасти? Спасти свою дочку? Кэрол? Боже, мы говорим об одной и той же девчонке?

– Что-то не так?

– Его дочка самая настоящая подстилка, и она стояла на коленях, чтобы я согласился взять ее к себе в дом. Девочки любят плохих мальчиков, бла-бла-бла, сама знаешь, – улыбаясь, сказал он.

Пожалуй, улыбка красит даже таких уродливых засранцев.

– Но Рой сказал, что его дочь насильно держат в доме…

– Знаешь, а теперь мне жалко старичка. Кажется, его дочурка ему что-то не договаривает. Наверное, она знала, что он не сунется ко мне. Судя по ее рассказам, он тот еще нюня и псих.

– Рой славный малый, и не стоит так о нем говорить! Будь он слюнтяем, вообще не пришел бы. Представим ситуацию, в которой два психа встречаются на пороге… Что тогда произойдет? Правильно, оба начнут драться за баночку лития.

– Кэрол сказала мне, что Рой каждый день бьет ее мамочку, и что жить с ними она больше не может. Славный рыцарь Чейз приютил бедняжку под свое крыло…

– Стоп. Стоп! Жена Роя умерла лет пятнадцать назад, и все это время он жил со своей дочкой. Ну, пока она не стала мразью и не перебралась к тебе.

Вываливать подноготную не хотелось. Пусть Рой и оставил меня наедине с боксерским недоразумением, моим представлениям о чести и достоинстве этот пунктик перечил.

– Правда, мразью она была задолго до этого, – решила добавить я.

Лицо Коллроу выглядело озадаченным.

– А я чуть было не прогнал бедолагу, думая, что он сломал психику несчастной девочке. Так чему мне верить, крошка? – он сделал глоток, затем еще один, мельком взглянул на меня, но, заметив мой взгляд, принялся рассматривать столешницу.

– Не думаю, что на твоем месте поверила бы хулиганке с бейсбольной битой, – сказала я с усмешкой.

– Но ты не на моем месте, а мне остается только верить каждому твоему слову. Смешно, да?

– Очень, – я издала нервный смешок.

– Ты не притронулась к пиву. Так не долго обидеть хозяина. И за тобой должок – я ведь простил тебе удар битой.

– Мне нужно идти… – я быстрым шагом направилась к двери. – Очень мило, что ты не зарядил мне битой в ответ. Я передам Рою всю правду о его дочери… Хотя, он и сам догадывается, что она та еще стерва. Мамины гены.

– Разве мы не мило беседовали? – его лицо озаряло искреннее удивление. Сейчас он был похож на ребенка. – Оставайся, я буду паинькой.

На что он рассчитывает?!

– Это лучший вариант завершения нашего нелепого знакомства.

– Нелепо только твое платье, Белобрысик, – Коллроу осматривал меня с придирчивостью марсианина, затем рассмеялся, – Оно действительно выглядит несуразно, я рекомендую тебе сменить наряд. Так, дружеский советик.

Нашелся советчик: сальный и грязный вариант «Дольче». Я решила напоследок поддать жару.

– Для начала поменяй старые джинсы на приличные брюки, и, да… Надень рубашку, будь добр! А то советчик из тебя, прямо сказать… Так себе, – я выскочила за дверь, чувствуя, что вот-вот сгорю. Я глубоко вдохнула знакомый запах улицы и старалась справиться с одолевшими меня эмоциями. Возмущение? Стыд? Страх?..

       В квартале отсюда находится пекарня, и запах свежеприготовленных булочек приятно щекотал нос.

– Платье… ничего, – донесся до меня еле слышимый комментарий специалиста, – Я просто не умею делать комплименты!

Я сделала вид, что не услышала. И старалась улыбаться не так широко, боясь, что Коллроу наблюдает за мной увидит мое слишком счастливое лицо. Точно воспримет это на свой счет.

Со мной все чики-пуки, ведь я только что вышла целой и невредимой из дома Чейза Коллроу.

III

– Ты рехнулась? – спросил Рой, когда на следующий день я пришла в «Джимми Весельчак».

«Джимми Весельчак» – забегаловка, в которой каждый работяга мог после тяжелой недели выпить стаканчик–другой дрянного пива, послушать песни с приличным вокалом и подкатить к официантке. Управлял этим злополучным местом Рой – а я была его правой рукой и, по совместительству, певицей и официанткой этого бара.

– Не понимаю, о чем ты, – снисходительно ответила я и положила свою лакированную красную сумку на обшарпанную стойку бара. – Сегодня я пришла даже раньше обычного. Не кипятись, Ро…

–Ты рехнулась, – теперь уже уверенно констатировал Рой.

Сегодня на нем была абсолютно дурацкая рубашка в широкую клетку, которую он заправил в старомодные джинсы. Верхние две пуговицы на рубашке были расстегнуты и по всей ее длине пуговиц было всего четыре: из-под них виднелись седоватые кудрявые волосы.  Это выглядело отвратительно.

Я замешкалась с ответом. Взглянув на часы, которые висели на стене, я облегченно выдохнула: я действительно не опоздала. Сейчас без пятнадцати три – значит, пришла как раз к нужному времени. Я часто приходила на полчаса, а то и на час позже обычного, и Рой неоднократно грозился уволить меня и поставить на мое место «более пунктуального и честного человека».

– Если ты опоздаешь еще раз, девочка, мне придется взять на твое место более пунктуального и честного человека. Прости меня, Эрика, но на этот раз ты особенно влипла, – Рой облокотился на стойку и, придерживая одной рукой стаканчик с какой-то мутной жидкостью, жадно отпил из трубочки. По его лбу скатывались крупные капли пота – сегодня действительно было жарко. Но эта пульсирующая вена на его лбу говорила о том, что дело здесь не только в погоде…

– Но ведь сейчас без пятнадцати три, – сказала я виновато и села на высокий стул, которых в баре было всего три. Остальные, дешевые и простенькие, сколочены два десятка лет назад. Но это безумно крепкие и удароустойчивые стулья! Не раз пьяный Генри О ’Доннел прикладывался ими к головам наглых приезжих малолеток – и стулья выживали после такого поединка. За неравный бой виновато расплачивались бесплатной выпивкой.

– Не смотри ты… – Рой обошел стойку и встал на один из крепких боевых стульев, ловко перевернув часы, – Эти часы не работают с прошлого месяца. Пора бы уже перестать ориентироваться по ним!

– Ты сегодня выглядишь раздраженным, старина, – я внимательно изучала затылок Роя, который сейчас раздраженно смахивал пыль с алкогольной витрины махровой тряпочкой. Пока я наблюдала за ним, в голове против моей воли сочинялись глупые стишки.

Рой, старина, на твоей голове можно в гольф поиграть свободно,

С лысиной этой ты выглядишь очень неважно и старомодно.

А по бокам, как кустики, распустились два клочка прядей седых –

Сходи же к парикмахеру, Рой, старина, подберет он приличный парик…

– Рикки! – Рой отбросил тряпочку в сторону и пристально посмотрел на меня. Я решительно не понимала, что происходит, но теперь мне почему–то стало страшно. А вдруг Рой умеет читать мысли и услышал эту дурацкую песенку в моей голове?

– Почему ты ничего мне не рассказала? – он смотрел мне прямо в глаза, – Ты должна была… Сразу же… Ты должна была позвонить, я ведь переживаю, глупая ты девчонка! Сначала я спас от дурного влияния Кэрол, а теперь придется спасать тебя?

– От дурного влияния? Ты имеешь ввиду…

– Я имею ввиду того самодурка, Чейза Коллроу. И не делай такое удивленное личико.

Я все еще не понимала, что происходит. Обстановка накалялась.

– С чего ты взял, что он может оказать на меня какое–то влияние? Поверь мне, я не так слабовольна, как тебе кажется! Перед тобой натуральная блондинка и, абсолютно точно, не дура, – я достала из красной лакированной сумочки сигареты и нервно закурила. Меня раздражал тон, в котором начал говорить Рой. Он был слишком нравоучительным, а я никогда не любила морализаторство.

– Он приходил. И уж не знаю, что там между вами случилось, но он был вполне…гхм…вежлив. Для говнюка. Я не знаю, как он узнал, где ты работаешь, Эрика, но он искал тебя. И нашел.

Черт, черт, черт. Чего он хотел? Почему искал меня? Хотел поквитаться? Я сделала затяжку.

– Пора разобраться, что тут, в конце концов, происходит, – подумала я в духе шерифов из вестернов. Кажется, пора заканчивать смотреть вестерны, иначе скоро я надену эти ужасные ковбойские сапоги и возьму соломинку в рот.

– Мне не нравится, как ты разговариваешь, приятель! Знаешь меня с детства, а сейчас кажется, что знакомы первый день! С этим скользким грязным Крысом ничего не было – это безосновательные догадки. А насчет того, что он нашел меня… Скажи спасибо своей малышке Кэролайн – она настучала Коллроу, и теперь ему известно не только то, где я работаю, но и какие кукурузные хлопья ела на завтрак в детстве. В любом случае, теперь это неважно. Чего он хотел?!

– Я сбавлю обороты и постараюсь говорить сдержаннее. Он сказал, что хочет с тобой переговорить.

– И что ты ответил?

– Само собой, прикрыл тебя, и сказал, что ты больше здесь не работаешь. Но он был настойчив. Я соврал, что теперь ты поешь в «Каравелле «Пинта» на другом конце города. Пускай собьется со следа.

– Ты сказал ему, что я пою? То есть теперь он знает, что я – певица?

– Ну, ты сама сказала, что Кэролайн растрепала ему все – вплоть до марки тампонов, которыми ты пользуешься.

– Речь шла о сухих завтраках…

– Неважно. Сейчас это абсолютно неважно. Я в замешательстве, Рикки, – Рой выпил все содержимое стаканчика, придерживая соломинку. Налил еще стакан мутного напитка и принялся снова обсасывать трубочку. Он кивком предложил мне – я также молча отказалась, попутно затушив сигарету, – Я предполагал, что он придет и подожжет это гиблое место со своими тупыми дружками. Или ожидал, что «розочка» исполосует мое горло, но… Он был слишком дружелюбным, и даже принес мне выпить.

Пузырек с мутной жидкостью и был подарком Чейза? Я что-то пропустила, и настали суровые пиратские времена, в которые мировые вопросы решаются с помощью браги?!

– Эта гадость на вкус ничего. Но как бы мне не слечь раньше времени… – Рой усмехнулся, щеки его покрылись избыточным румянцем – он всегда был розовощеким, но сейчас напоминал Синьора Помидора. Старик пьянеет.

– Я думаю, тебе стоит перестать пить это, Рой. Рабочий день уже начался, веди себя представительно… Боже, и почему ты отчитываешь меня за чертово опоздание, а я тебя – за распитие алкогольных напитков на рабочем месте?!

Рой отмахнулся и ушел в свою маленькую комнатушку. Это была нора для Непредставительного Крота – там было темно, и можно было завалиться на старую полуразвалившуюся кушетку, чтобы немного вздремнуть. Бутылочку он прихватил с собой. Засранец.

Времени на раздумья у меня не оставалось – разговор с Роем получился слишком долгим и неконструктивным. Я решила, что сейчас не лучшее время, чтобы поддаваться панике, к тому же Рой спровадил Коллроу в «Каравеллу «Пинта», а это достаточно далеко отсюда. Сегодня пятница – значит, что в «Каравелле» при покупке двух кружек пива третью подают бесплатно. Скорее всего, Чейз Коллроу налакается, как свинья, и уже не сунет носа в наши края – просто не сможет дойти на своих двоих. По крайней мере сегодня…

– Эй, Рикки! Оставь в покое доходягу, пусть проспится, – в дверях показался Бенджи Кларксон – он работает со мной и Роем. Настраивает аппаратуру, подносит пиво и разнимает драки. Мы наняли его месяца три назад, потому что мне было сложно петь и одновременно подавать алкоголь. Как только Рой смог финансово обеспечить еще одно рабочее место в баре, он нанял этого паренька. Бенджи был славным – и это был главный критерий отбора. Славным парням можно немного задержать зарплату – и они не вышибут из тебя весь дух.

– Привет, – Бенджи получил фирменную дежурную улыбочку, – Не надоело смотреть на наши перепалки? Считай, что это семейные разборки.

– Ты не в духе сегодня. Что–то не так? Пытал Роя, но тот отказывается говорить, – на Бенджи тоже была рубашка в крупную клетку. Скоро выглядеть по-уродски станет фирменной фишкой «Джимми Весельчака», а рубашки в крупную клетку – нашей униформой.

– Да… Случилось кое-что.

Меня преследует местный хулиган, Бенджи, а еще поговаривают, что он псих. Думаю, я имею право быть сегодня «не в духе»?

– … Я не до конца выучила «Джолин». Впрочем, кто заметит?

– Перестань, ты знаешь каждую строчку! Эту песню крутят повсюду – твоя ротовая полость сама будет извлекать звуки, вытаскивая их из подсознания.

Я усмехнулась. Кларксон действительно славный парень. Если пришел Бенджи, значит, через полчаса начнут подходить первые посетители – сразу после рабочего дня. Мы решили отрепетировать песню, и я пела, а Бенджи слушал и протирать барную стойку. Все как обычно.  Звуки кантри наполняли это захудалое местечко…

«Он говорит о тебе во сне,

И я ничего не могу с собой поделать, чтобы

Не заплакать, когда он произносит твоё имя, Джолин!»

IV

– Вот ведь свинство! Ему повезло, что я сегодня пришла не в своих фирменных убойных туфлях – на моей памяти четверо кретинов уходили в нокаут, когда я использовала их в качестве ударной силы!

– Ты так высоко поднимаешь ноги? – удивленно спросил Бенджи.

– У меня быстрая реакция: я могу снять туфлю за две и восемь десятых секунды, а потом метко прицелиться – и, бац! – в голове засранца уже виднеется дыра размером с Аляску.

– Бенджи, я клянусь тебе: один раз каблучок торчал у паренька из затылка, а она метилась ему в глаз, – Рой действительно видел подобное, но прежде никому не говорил. Это была наша маленькая тайна.

– Значит, у Рикки есть пунктик на меткости, – Бенджи подмигнул мне, а затем скрылся за барной стойкой, переставляя коробки с сухими закусками.

– Я целилась гаденышу в глаз – но каблук длиной в двадцать сантиметров легко прошел сквозь его мозги и аккуратно вышел наружу со стороны затылка!

      Мне пришлось говорить чуть громче, потому что Бенджи теперь находился дальше. Рой сидел рядом со мной за одним из столиков для посетителей. Мы пили пиво. Кларксон снял с себя рубашку в крупную клетку, надев бесформенную светло–серую футболку, рукава которой доходили ему до локтя. Рубашка, которая теперь висела на микрофонной стойке, напоминала развивающийся белый флаг.

Дверь была открыта нараспашку, и помещение наполнилось утренней прохладой. Ветер был пронизывающим, отчего по коже забегали здоровенные мурашки. Но напряжение потихоньку спадало, дышать становилось легче, а глаза, метавшие молнии еще каких–то десять минут назад, теперь спокойно и сосредоточенно разглядывали крупное пятно на столике, которое располагалось чуть левее салфетницы. На вид это было похоже на пятно от малинового джема – только выглядело омерзительно.

– Думаю, парня потом нехило лихорадило, – выкрикнул из–за стойки Бенджи.

– У него была самая настоящая Золотая лихорадка. Откупался деньгами, но разве Эрику подкупить?! Ни за что, – ехидно подметил Рой, по–приятельски толкнув меня локтем.

– В таком случае, я уверен, что «Джимми Весельчак» был его последним рубежом в тот день, – Бенджи засмеялся, а потом вынырнул из–за стойки и подсел к нам. – У меня в кармашке есть кое–что для вас, – обратился он ко мне и Рою. Из кармана его рубашки виднелась ярко–желтая упаковка чипсов.

– Эрика! На кону безопасность картофельных чипсов. Пока рядом с нами этот тип. Ну, ты понимаешь… Этот серый кардинал справа от тебя, – Бенджи протянул снеки мне, но толстенькая ручка Роя ухватилась за пачку первой.

– Дай сюда чипсы, парень, я и так достаточно переживал сегодня, – Рой пустил слюнки в ожидании заветного пакетика с отравой. Бенджи показал серому кардиналу средний палец, но моего презрительного взгляда оказалось достаточно, чтобы тот передал Рою заветную закуску.

Мне показалось удивительным, что в одном кармане мужской рубашки может поместиться целая пачка чипсов – это напоминало шпионские плащи с карманами внутри, в которых может находиться все: от зубной нити и компактной пудреницы до складного табурета и набора для настольного тенниса.

– Вечер сегодня и правда напряженный. С такими приключениями начну писать мемуары, – в висках пульсировала обида, а тело покрылось липким слоем отвращения. Надоело каждый раз смывать с себя сальные взгляды всяких недоумков.

– Я уже второй месяц твержу вам о том, что нужно ввести эмбарго на Генри О’Доннела! Он портит здешнюю атмосферу, – Бенджи отпил немного содовой, которую достал из кармана джинсов. Если бы этот парень был Инспектором Гаджетом, он бы абсолютно точно трансформировался в органайзер.

– Я имею с него неплохую выручку, Бенджи, – устало сказал Рой, – Этот парень пропьет и запасную печень. Я клянусь тебе! Он пьет с вечера – и до самой последней минуты перед закрытием. Благодаря ему я могу выплачивать тебе зарплату – можно сказать, О’Доннел оплачивает твое рабочее место, Бенджи.

Рой допил свое пиво и теперь жадно хрустел чипсами – было заметно, что он проголодался. Я тоже чувствовала легкий голод, поэтому составила ему компанию.

– Как бы там ни было, он наглый тип. И уже в который раз хамит Эрике, – Бенджи потянулся за чипсами, и теперь мы хрустели втроем: хрум–хрум–хрум. Голова опустела, и строки снова складывались в дурацкие стихи.

Хрум–хрум–хрум,

От голода в голове твоей шум?

Не стесняйся –

Угощайся!

И от нас быстрее поправляйся!

Хрум–хрум–хрум,

Позволь холестерину коснуться твоих губ!

Не стесняйся –

Угощайся!

Кому же повредит самая капелька жировой массы?!

– Рикки? – голос Роя прервал мою вымышленную трансляцию конкурса «Фастфуд Айдол», и я включилась в разговор. Рой уловил это, и повторил заданный ранее вопрос, – Я говорю Бенджи, что ты уже должна была привыкнуть к пьяным бредням О’Доннела. Разве на этот раз он превзошел себя?

Бенджи встал, чтобы закрыть дверь. В закусочной стало слишком прохладно, но помещение успело достаточно проветриться, чтобы изгнать из этих стен смрад пьяного угара.

– Доннел определенно брал какие–то курсы. Ну, нельзя просто уродиться таким гадёнышем, – я быстро осеклась, потому что вспомнила о таком редком экземпляре, как Коллроу. Там, где учился Генри О’ Доннел, Чейз преподавал.

– Курсы «Как нахамить цыпочке и выглядеть конченым отморозком»? –Бенджи уселся обратно за столик.

– Да, что–то вроде этого. Правда, я ни разу не видела на Генри шапочки выпускника.

– Злой волшебник напоил меня гадким зельем, и мне пришлось искать противоядие… гхм… в Нарнии. Слышал бы я лично отвратительные реплики Генри, смастерил из салфеток эту самую шапочку выпускника и засунул бы… – Рой нервно хихикнул, его щеки розовели. Стыдится, что не углядел за мной.

– С каких пор Королевство Фарфоровых Друзей называется Нарнией? – язвительно спросил Бенджи.

И с каких пор Чейз Коллроу подался в волшебники? Пойло ведь притащил он. Рой справился со своим стеснением и обратился ко мне уже серьезно:

– Что такого сказал тебе этот отвратительный тип?

– Я старалась петь изысканно… Звучала протяжная песня «Я не могу перестать любить тебя» Рэя Чарльза. Просто кощунство исполнить этот шедевр без души! Публика здесь не в курсе, что соул1 – это про чувства. Как только я пропела «Но все это бесполезные слова…», Генри заорал: «Хватит слов! Нам достаточно одного твоего голенького животика, детка!», а потом поднял мое платье.

Рой скривился и мрачно констатировал:

– Ублюдок.

– Потом Рикки поступила, как и подобает настоящей леди – пискнула что–то вроде «извините», – вмешался Бенджи, подмигнув мне в самой лукавой манере.

– Мне не особо верится в то, что Рикки могла среагировать так…гхм… сдержано.

– Ты меня хорошо знаешь, Рой, – я ухмыльнулась, похрустывая чипсами. Они заканчивались, как и все хорошее в этой жизни. – Я действительно пискнула «извините», а потом четко отработала апперкот2.

– Да, а еще кросс, свинг и хук3, – иронично добавил Бенджи.

– Ты меня приятно удивляешь! Хук у меня действительно отменный.

– А потом пришел я, – заключил Рой.

– Прямиком с совещания Господина Аслана4, – выпалил Бенджи и заржал, когда Рой попытался облить его пивом, обидевшись на его невинную шутку. Меня это развеселило, но выдавила я лишь меланхоличную улыбочку. Рой решил меня подбодрить:

– Рикки, у пьянчуг в крови такие выходки. Я постараюсь больше не пускать этого выродка в «Джимми Весельчака». Взгляни туда, – Рой махнул пальцем на микрофонную стойку, на которой висела бесформенная белая рубашка в крупную клетку. В сумрачном свете закусочной геометрический узор было не разглядеть, и предмет одежды выделялся монохромным светлым пятном.

– Это – мой флаг, Фок–грот–брамсель5 мне в левое ухо! А «Джимми Весельчак» – это мой корабль, – Рой ловко достал из пустой пачки чипсов последний снек и приложил к глазу, походя на нелепую пиратскую пародию. На его серой футболке отчетливо выделялись пятна пота.

– И разрази меня гром, если я позволю какому–то сухопутному недоумку оскорблять честь моей славной малышки Рикки! – Рой с важным видом протянул мне последний картофельный ломтик. В нос ударил резкий запах пота, но это не имело никакого значения. Да, от этого запаха мутит – но что поделать, если гигиена на корабле – это смертельное табу?! Зато Рой точно не угодил бы в пасть к морскому дьяволу – тот бы стремительно скрылся за борт.

– Ты чудо, Рой, – поборов брезгливость, я крепко прижалась к седым кудрям, выбивающимся из плена нелепой рубашки.

– И жили они долго и счастливо, – произнес Бенджи с явным сарказмом. Его бы морской дьявол съел с большим аппетитом – от него вкусно пахнет содовой, запах не приторный, но довольно приятный.

– Все–таки в следующий раз постарайся не ввязываться в драку с человеком, чей пролитый алкоголь может испортить твою рубашку, – обратилась я к Рою. Он всегда казался мямлей, но в этой раз защитил меня от скользких комментариев.

– И постарайся разобраться с тем, кто является зачинщиком, а не заваливай первого попавшегося посетителя, – добавил Бенджи.

Рой действительно свалил с ног совершенно другого парня. Тот облил его содержимым бутылочного пива – в отместку за необоснованное нападение. Но владелец «Джимми Весельчака» сработал оперативно, обеспечив посетителю три пива по цене одного в течение двух последующих недель. Такая сделка пришлась парню по душе, и они разошлись с миром.

– Не болтайте, – добродушно сказал Рой.

Я, Бенджи и Рой улыбнулись. Меня охватило странное чувство – в одну секунду я осознала, как много имею. Если у тебя есть парочка друзей – то ты не неудачник. А если у тебя есть парочка настоящих друзей – то ты гребаный счастливчик!

                              V

Мы попрощались и разошлись по домам. Бенджи вызвался проводить меня, но от социальных контактов уже гудела голова. Хотелось побыть в одиночестве и насладиться долгожданной тишиной.

Ночная прохлада пронизывала каждую клеточку моего тела. Это было даже хорошо: погода взбодрила меня и заставила идти быстрее. Добраться от закусочной «Джимми Весельчак» до моего дома можно было нехитрой дорогой: идешь прямо, не сворачивая. Эта улица была длинной – и ее название тому соответствовало. Лонг-стрит – самая большая улица в городе, по обеим сторонам которой располагалось несчетное количество домов, магазинчиков, баров, прачечных, и всякой другой полезнейшей дребедени.

По пути можно было встретить автомойку «Отполируем твою крошку», на вывеске которой красовалась полуголая девица в старомодном купальнике, вытянувшая худощавый наманикюренный пальчик, будто заигрывая: «Приходи и отполируй меня, не стесняйся, ты ведь знаешь, мы оба хотим этого!». Чуть дальше располагался салон красоты «Красивые волосы и не только от Долли Додсон». Каждый раз, проходя мимо, я старалась угадать замысел, вложенный в это название управляющими. «Красивые волосы и не только от Долли Додсон» …Что чертовы маркетологи имели ввиду? Долли Додсон оказывала какие-то сторонние услуги? Могла сделать кукольный домик из картофельных очисток и шарика для пинг-понга? Умела разбирать и собирать ядерный реактор? Или Додсон просто намекала всем холостякам штата, что в ее силах – заставить стоять не только обильно политую лаком халу6?

Если пройти еще пару кварталов по Лонг-Стрит, в глаза бросается сразу три магазинчика сладостей: у одного на вывеске красуется нетипичная зебра с розово-зелеными полосками, второй украшен дебильно улыбающимися рожицами, третий же скорее напоминает офисное здание, чем лавочку с конфетами. Все три магазина принадлежали одной семье. Заведовали делами отпрыски Элеонор и Альберта Банни, которые пару лет назад исчезли из города. Ходили слухи, что Элеонор и Альберт уехали жить на Гавайские острова – впрочем, поговаривали также и то, что парочка сейчас доживает свои дни в клинике для душевнобольных. Их дети, Вилли Банни, Джонни Банни и Альберт-младший Банни решили продать загородный дом родителей и открыть на эти деньги свое дело: в то время в округе не было ни одного магазина с конфетами, жевательными резинками или шоколадными батончиками. Нет, конечно, их можно было купить в обычных супермаркетах, но кто станет ходить туда, если при покупке жевательной резинки тебе не выдают бесплатно карточки с автографами бейсболистов?! Начинающие предприниматели Банни решили, что так смогут привлечь к себе внимание местных детей и подростков – и о, да! – у них это получилось. Выручка текла к ним в руки, подобно щедрым водам Ниагарского водопада. И поначалу братья даже вкладывали прибыль в развитие своего бизнеса: заказывали отовсюду жевательные резинки разной формы, привозили с разных уголков планеты шоколад – особенно успешно покупали швейцарский и бельгийский. Однако в одночасье их дело потерпело крах. Братья рассорились между собой из-за одной местной красавицы, Надин Вульф. Девчонка долго пудрила парням мозги и в итоге отказала сразу троим – Надин рванула в свадебное путешествие с управляющим банка. Но братья не помирились – и их магазин сладостей, который всем так полюбился, закрылся. Спустя время каждый из них открыл собственный, и у всех трех лавочек была своя фирменная сладость. Вилли продавал самые «долгие» жевательные резинки: их можно было жевать часа два подряд, и вкус не пропадал. Джонни прославился как лучший продавец шоколада в городе. А Альберт-младший получил диплом кондитера и вместе со своими работниками радовал горожан конфетами авторского производства.