Маска Эльфийки

Глава 1

Земли Рододена настиг затяжной сезон дождей. Более десяти дней без остановки лило, как из ведра.

В погоне хотя бы за парочкой солнечных лучей то и дело кто-то выглядывал на улицу, но затем скорей спешил домой, оставляя последние надежды в лужах на земле.

Стихия не щадила никого. Затопило всё от центральной площади портового города до самых грязных трущоб.

В эти узкие улочки с широкими карнизами обычно и вовсе не проникал свет.

На въезде в мрачные трущобы, где трудно было отличить день от ночи, остановилась карета.

Судя по отделке и упряжке вороных коней, становилось ясно, что они не принадлежали кому-либо из здешних обитателей. Да и кто б из местных мог позволить себе такую роскошь, если большинство и так еле сводило концы с концами?

Облачённый в мантию мужчина опустил подножку и распахнул дверцу кареты. Искусно отделанный кожей и шёлком женский каблук коснулся ступени.

– Осторожно, не оступитесь, – бархатистый бас раздался в тишине.

Старик, стоящий в темноте, чуть поддался вперёд, оскалив жёлтые зубы:

– П-прошу сюда, пожалуйста.

Эльфийка лишь одарила его холодным взглядом и накинула на плечи мантию.

Лина Лавантели являлась законной супругой графа Изери Лавантели, который стоял во главе западных территорий Лесной империи. Лавантели были не последней семьёй в Лесной империи, да ещё и при таких деньгах.

– Почему же эльфийка таких высот оказалась в трущобах?

Лина высокомерно прицыкнула языком, глядя на нечистокровного старика-эльфа. Пусть на первый взгляд его могли спутать с чистокровным из-за острых ушей, но благородных кровей эльфы легко определяли чистоту крови сородичей.

Сопровождающий эльфийку рыцарь остерегающе зыркнул на старика, но тот не обратил на предостережение эскорта никакого внимания и заговорил: «Ваша госпожа того и гляди заплутает. Хе-хе. И чего это дитя так важно для неё», – пробормотал он, ухмыляясь.

Сиротский приют, окутанный туманной дымкой в свете зеленых огней, выглядел ещё более мрачным на фоне плавающих в темноте облаков.

Место это чем-то напоминало крепость. Гигантскую крепость за высокими ржавыми воротами, в которой скрывались те, на ком поставил крест этот мир.

– Мы прибыли благородная госпожа. Вам осталось найти воспитательницу Эву, которая познакомит вас с ними.

– Ними? – уточнила она, повысив тон.

– С девчонкой и её мелким братом.

Осмотревшись ещё раз, эльфийка кивнула рыцарю, и тот незамедлительно бросил в старика мешочком с серебряными бляшками, после чего последний, тихо хихикая, скрылся в зеленой дымке тумана.

Шаг вперёд, и кожи женщины коснулись ледяные капли дождя, а ноги окончательно промокли. Губы её задрожали от отвращения к хлюпающей грязи, к этому месту и влаге в туфлях.

– Иди и убедись, что он никому ничего не растреплет, – отдала приказ Лина.

Решительно настроенный слушаться слов госпожи, рыцарь кивнул в ответ.

– Будет сделано, мэм, – произнёс он.

Детский приют на окраине эльфийского портового города был одним из самых мрачных мест на территории всего Забытого побережья. Начиная от дверей, которые скрипели и скрежетали при каждом открытии и закрытии, и заканчивая темными и холодными стенами, что окружали маленьких обитателей этого несчастного места.

Маленькие эльфы, здесь живущие, поголовно одетые в грязную и рваную одежду, не отражающую их настоящей красоты. Сиротки часто получали раны, были измотаны нелегкой и грязной работой в приюте. Им не осталось места, куда можно было бы сбежать, дабы скрыться от своих ужасных опекунов, кроме этого места, из которого сбежать оказалось невозможно.

Воспитатели, в свою очередь, в большинстве оказывались бесчеловечными созданиями, не имевшими никаких чувств и эмоций. Их единственной работой было держать детей в строгом подчинении и наказывать строптивых за любое нарушение правил.

Они не любили детей, они не заботились о них, они только пытались сделать из них бездушных и безжизненных рабов. Каждый отыгрывался на маленьких эльфах из-за злости и отвращения к собственной несчастливой жизни.

Как итог: ни один ребенок не смог убежать из данного приюта, ни один не смог оставить за собой воспоминаний, наполненных счастьем, любовью и заботой о детстве. Им оставалось лишь надеяться, что в будущем в этом мрачном месте будет сделано что-то, чтобы всех детей, которые здесь живут, спасли от жестокости.

Графиню быстро впустили вместе с её эскортом, стоило рыцарю встряхнуть мешочек с серебром перед лицами сторожа и дежурного «надзирателя», а спустя несколько минут эльфийку в мантии вышла поприветствовать та самая воспитательница Эва.

Высокая эльфийка с заплетенными в косу волосами цвета ржавого железа прошествовала в комнату ожидания. По её выражению лица было слишком просто прочесть недовольство, ведь её рабочая смена уже давно была окончена.

Стоящие посреди комнаты эльфы выглядели так, будто желали оставаться анонимами, что и обозначало об их благородном происхождении.

Эва ухмыльнулась, мысленно прикидывая, сколько выручит за продажу запрошенных гостями сирот.

– Разбудите всех подходящих под описание детей и приведите сюда, – прищелкнув пальцами, сказала Эва, после чего двое подростков лет шестнадцати скрылись за углом.

Пока Эва пыталась выпытать у одного из рыцарей хоть что-нибудь, Лина молча стояла у окна, в которое били капли дождя.

Женщина в мантии не хотела вести диалог с эльфийкой, что, собственно, и демонстрировала, а когда в комнату привели заспанных и перепуганных детей, графиня медленно повернулась.

– Кого вы желаете взять?

Внимательно осмотрев каждого, графиня остановилась напротив одиннадцатилетней девочки, за спиной у которой прятался мальчик.

Лина наклонила голову набок, выказав заинтересованность, тогда же Эва небрежно отмахнулась от остальных детей.

Грубая эльфийка, являющаяся воспитателем и опекуном данных детей, прошлась взглядом по толи заинтересованному, толи раздраженному лицу Лины, а затем посмотрела на осиротевших год назад брата с сестрой с нескрываемым отвращением.

Щёки девочки оказались чем-то запачканы, волосы вороньего крыла по талию падали на изношенные лохмотья. Девочка не выглядела на свой возраст, но её буйный подростковый нрав говорил об обратном.

– Ты ведь… Микаэла? – спросила Лина.

Девочка сверкнула лиловыми глазами в сторону стоящей напротив эльфийки и медленно кивнула, а затем добавила:

– А вы? Зачем вы меня искали?

– Узнала, что… твоя мать умерла. Тогда я стала искать тебя повсюду.

– Зачем? – словно нападая, спросила Микаэла.

Бровь Лины удивленно изогнулась. Женщина не собиралась отвечать, а посему переключила внимание за спину юной эльфийки.

– За твоей спиной… кто это?

Микаэла тут же вытянулась и обняла руками взлохмаченную голову, будто пряча ото всех.

– Это её брат – Микарис.

Холодным взглядом графиня смерила осиротевшую парочку и когда мальчик громко закашлял, отступила на пару шагов назад.

– Микарис! – закричала девочка, а мальчик повис на её руке. – Вот, держи!

– Забирайте обоих и давай поскорее, у меня полно дел.

– Я не могу забрать обоих, – голос звучал ровно и утвердительно.

Мальчик засунул в рот какие-то листья и скривившись принялся жевать, тем временем Лина набросила на голову капюшон и уходя бросила:

– Мне нужна только девчонка…

– Я не уйду без брата!

Благородная леди встрепенулась, увидев, каким тоном говорит эта девчонка. Её захлестнул интерес с примесью азарта.

– Я обещаю, что ты будешь жить в красивом доме и не будешь ни в чем нуждаться.

Микаэла молча закачала головой. Она посмотрела на своего брата, который все ещё смотрел на неё с надеждой.

– Не знаю зачем я вам нужна, и кто вы такая, но я не оставлю Микариса в этом проклятом месте… Либо мы уходим с вами, либо остаемся здесь.

Но Лина не уступала бойкой девочке:

– Он болен. Будь он здоров мог бы хотя бы работать, а так…

– Я буду работать за двоих, если заберете нас обоих и вылечите его. Я всё вам верну.

Эльфийка недоумевала, как одиннадцатилетнее дитя может так ловко торговаться. Графиня видела, что девочка не хотела оставаться в приюте, но была готова на это.

– Закрой рот и иди с госпожой, – зашипела Эва, порываясь схватить девочку за волосы, однако остановилась стоило рыцарю слегка обнажить лезвие меча. – Уведите мальчишку в общую комнату, а эту держите.

Брат с сестрой крепко жались друг к другу, когда к ним направились те самые шестнадцатилетние подростки дабы исполнить приказ воспитательницы, но замерли.

– Ладно. – коварная и в тоже время довольная улыбка распустилась на губах Лины, при виде которой воспитательницу Эву пробрали мурашки. Она ощущала исходящую угрозу от чистокровной эльфийки и не понимала, как маленькой девочке удается держать себя в руках не показывая страха. – Я забираю их обоих.

Бросив последние слова Лина покинула помещение.

Эва знала, что Микаэла, как большинство в этом приюте не росла с серебряной ложкой во рту, однако видела в девочке нечто схожее с благородной госпожой.

Покинув пошарпанный приют, графиня направилась к ожидающей её карете.

– Опекунша, – уточнил рыцарь, следующий за госпожой по пятам. – Что делать с ней?

Уголки рта изящно приподнялись в холодной улыбке: – А как ты думаешь? – хуже северного ветра тон поставил жирную точку, тогда же один из рыцарей замедлил шаг растворяясь в темноте.

Лина предвкушала следующую встречу с этой бойкой девчонкой, которая всё это время вместо желаемого каждым, видела лишь серые улицы, омываемые дождём, что лил, казалось, с новой силой.

Микаэла

История моего детства начинается в старом домике у морского причала, где мы с Микарисом жили с матерью.

Я рано повзрослела, заботясь о захворавшей матери и младшем брате. Приходилось готовить еду, помогать со стиркой и убирать дом, пока мама заботилась о том, чтобы мы все не замерзли зимой. Она долго болела, а мы с Микарисом остались единственными кто мог ухаживать за ней, но следом за мамой заболел и брат.

Мне ничего не оставалось кроме как начать работать, выполняя мелкие поручения торговцев, работающих по соседству. Так мне удавалось приносить в наш маленький домик хоть немного еды, а порой и одежду, но однажды мама умерла, и мы остались совсем одни.

Жизнь в домике у морского причала была не лёгкой после её смерти.

Рыбаки, что рыбачили рядом, часто вывозили контрабанду из-за чего нам с братом приходилось быть очень осторожными, дабы не попасть в неприятности. Не смотря на трудности сиротской жизни я старалась сохранить оптимизм и бодрый настрой для своего младшего брата, у которого не было никого кроме меня.

Я рассказывала Микарису забавные истории, как однажды будем жить в роскошном доме среди тихого леса. О том, как будем есть свежую и вкусную еду, а по выходным баловать себя Сизэнским зефиром. Но всё изменилось, когда нас выдали те самые соседские рыбаки и мы оказались в сиротском приюте.

Жизнь там была совершенно иной, и поначалу было трудно привыкнуть к новым условиям, но несмотря на это я решила, что не позволю себя сломить.

Я старалась помогать другим детям в приюте, чем могла, а взамен они рассказывали мне о различных тайнах этого здания и о том, что из себя представляет каждый из работников приюта.

Вскоре я заметила, что брат начал лучше учиться и стал более общительным. Я была рада этому, но понимала, что всё благодаря тому, что мне удалось обеспечить ему хоть какую-то защиту от приютских дебоширов и задир, а также не смотря на наше происхождение некоторые из воспитателей снисходительно относились к нам. Но не всегда везло… Порой мы попадали под горячую руку.

Последние два месяца я успешно занималась планированием побега, однако мои планы рухнули, когда появилась она.

Эльфийка чья белоснежная кожа сияла в столь тусклом месте. Острые лисьи глаза были цвета неба, а густые бурые локоны волнами виднелись из-под капюшона бархатной мантии. Она источала высокомерие присущее только богачам с чистой кровью.

Кровь играла не маловажную роль в обществе. Чистота эльфийской крови – только это заботило враждующие между собой горные и лесные эльфийские кланы, разделенные на две империи. Но сейчас не об этом…

Мы с Микарисом причислены к нечистым или как принято – полукровкам, ведь мать наша родилась в чистокровной семье и была чистокровной, а вот отец был чистокровным лишь наполовину.

Отца я помнила смутно, но опираясь на детские воспоминания могу смело заявить, что мы с ним были совсем не похожи… Разве что цветом волос.

Качаясь в трясущейся карете, я размышляла о словах голубоглазой мадам, что обмолвилась ранее о моей схожести с отцом. Я не понимала, где отцу удалось познакомиться с толь благородной эльфийкой, быть может благодаря маме? Женщина явно в прошлом была знакома с мамой.

Пока я думала об этом, карета продолжала трястись на неровной дороге, а дождь за окном усиливался. Я взглянула на своего небольшого брата, что сладко спал, укутавшись в старое и порванное покрывало. Он был единственной семьей, оставшейся у меня.

Я смотрела на его маленькое лицо и понимала, что нам обоим нужно новое начало.

Нужно узнать больше о мадам, которая зачем-то забрала нас из приюта. Возможно, это является ключом и к нашему будущему.

Я пообещала себе, что найду ответы на свои вопросы и сделаю всё, чтобы воплотить детские надежды в реальность. Знаю, будет трудно, но я готова сделать все, чтобы выбраться из той ямы, в которой росла всю свою жизнь вместе с невинным Микарисом.

Под колыбельный звук дождя я заснула, зная, что наступают новые времена, и я должна быть готова к ним.

Глава 2

В комнате было светло. Пахло так свежо и приятно…

Если это сон, то я хотела бы остаться здесь навечно.

Просыпаться совсем не хотелось, но кто-то нежно одернул мою руку, пытаясь разбудить. Веки вздрогнули, и я наконец распахнула глаза.

– Ой! – испугавшись чужого присутствия я вскрикнула и подскочила с места. Ужас читался в глазах напротив, пока я осматривала комнату.

Место это было мне незнакомо.

Кровать, наверное, была раз в десять больше, чем те сырые матрацы, на которых мы с братом ютились, а окна, закругленные сверху, простирались от пола до потолка.

Как же я могла не заметить, как оказалась в подобном месте?

Мне не удавалось скрыть собственного удивления при виде поблескивающей стопки книг на роскошном ковре рядом с огромным камином, в котором потрескивал огонек.

– Вы голодны? Вам стоит перекусить прежде, чем принимать ванну. Запах… может показаться слишком резким, – сказала дама, некогда испугавшаяся меня, протягивая миску с супом.

Я сглотнула, взглянув в тарелку. В горле стоял ком от исходящего аромата бульона и его золотистого цвета.

Нет, это всё сон.

Помнится, я познакомилась с чистокровной эльфийкой, и она сказала, что забирает нас обоих, а потом… Должно быть, я повалилась с ног где-то посреди пути от усталости и ненароком задремала.

– Микарис… – опомнилась я, всё ещё разглядывая тарелку с супом.

– Что же вы не едите? – спросила женщина. – Неужели не голодны?

Голос её повысился от волнения, а в глазах читалось беспокойство, тогда как я осторожно осмотрелась в поисках брата, которого тут не оказалось.

– Как съедите суп и примете ванну, – здесь служанка немного призадумалась, но всё же ответила, – графиня обязательно к вам придёт.

– Где мой брат?!

Женщина, по всей видимости, чистокровная, но из низшего эльфийского сословия, удивившись, отступила на шаг в момент, когда дверь распахнулась.

На пороге стоял парень с улыбкой до ушей, яркими лиловыми глазами и чернявой копной волос.

Впервые я видела кого-то столь прекрасного и счастливого.

Юноша ринулся к кровати, а я, выпучив глаза, спрятала под одеяло свои исхудалые и пошарпанные кисти.

– Привет, Микаэла, – сказал он.

– А? – выдавила из себя я, не зная, куда девать глаза, так он сиял. Но осмелев, спросила: – Ты кто?

В новой обстановке мне было не по себе, но в то же время очень любопытно. Мальчик своими глубокими лиловыми глазами взглянул на меня непонимающе.

– Я – Зарин Лавантели. Тебе ведь одиннадцать, так?

– Да, – осторожно кивнула.

– А мне исполнится пятнадцать в этом году. Приятно познакомится, Мика, – сказал Зарин искренне улыбаясь. – Или может Элла?

Присев на краешек кровати, он начал пристально изучать мое наверняка испачканное лицо.

Увидев эту картину, служанка, которой по всей видимости было поручено приглядывать за мной, не смогла сдержать умиления.

– Почему вы так улыбаетесь?

Чуть резко спросила я и тут же покраснела от стыда за свои дикие манеры.

Они все слишком отличались от меня и тех, кого я знала прежде. Однако служанка не обиделась.

– Простите, просто вы похожи как две капли воды, – тогда-то я и взглянула на Зарина. – У вас у обоих черные волосы и лавандовый цвет глаз. Просто удивительно!

У меня всё ещё бежали мурашки по коже от этих доселе незнакомых мне эльфов.

– Это у тебя родинка?

Когда мальчик протянул руку к моему лицу я инстинктивно отпрянула.

Мне показалось, что он ударит меня за это, посему и съёжилась подобно дикобразу.

– Прошу, – совсем тихо начала я. – Прошу, отпустите меня к моему брату. Он очень волнуется, когда не знает, где я.

– Твой брат? – спросил Зарин, – Несса, где его комната?

Медленно подойдя к дивану, женщина по имени Несса присела передо мной и посмотрела в глаза.

– Мадам всё вам объяснит, – ответила служанка. – Мне лишь сказали накормить вас и искупать.

От тёплой улыбки эльфийки мне стало не по себе. Всё же я оказалась в таком загадочном месте, наполненном всевозможными удивительными диковинками, как, например, доброта и ласка. Да и ванну я никогда не принимала. Раньше мне доводилось лишь обтираться влажными тряпками, чтоб привести себя в порядок. Мы никогда не могли позволить себе набрать столько чистой воды, а тем более целую ванну. Взглянув на себя и свою одежду, всю поношенную и заляпанную грязью, я подняла глаза на Зарина, который был в накрахмаленной белой рубашке, а его кожа словно светилась от чистоты. Тогда же неосознанно я потянула Нессу за юбку.

– А можно мне сначала принять ванну?

– Конечно, – тепло ответила она. – Сперва приведём вас в порядок, а потом и накормим.

Я хотела было выбраться из постели, как вдруг Зарин согнулся в кашле. Он был так плох, словно вот-вот изо рта могла брызнуть кровь. Мальчик заметно побледнел, скрючившись на кровати от боли.

– Молодой господин! – вскрикнула служанка.

На крики сбежалась прислуга и, подняв юного эльфа, они прикрыли ему рот чистым платком.

Зарина вынесли из комнаты, восклицая незнакомое имя. Все работали так слаженно, будто им делать это было не впервой, но я точно знала, что это был за кашель.

Всю ночь её мучил жуткий кашель, и она так и не дожила до утра. Картина того, как маленький брат рыдал над окровавленной одеждой ушедшей в мир иной матери, до сих пор застыла в моей памяти. От этого стало не по себе, и я вновь потянула Нессу за юбку.

– Он умирает? – спросила я, а на глазах потихоньку стали наворачиваться слёзы. Видеть это снова было тяжело.

– Нет, конечно, нет, – пытаясь успокоить напуганное дитя, женщина нежно погладила меня по голове.

– Вы уверены?

– Да, с ним всё будет хорошо, – ответила служанка, а затем добавила, – Должно быть, ванна готова.

Эльфийка больше не сказала ни слова, и я молча проследовала за ней в другую комнату.

Купальня к тому моменту оказалась наполнена тёплой водой, в воздухе пахло душистым мылом, коим пользуются только аристократы. Всё это до ужаса смутило меня, но мягкая рука Несс вновь коснулась моих волос.

– Здесь вы будите принимать ванну каждый день, и скоро сами ко всему привыкните.

В полной тишине я сняла с себя изношенные до дыр лохмотья и аккуратно сложила их. Моё худое тельце содрогнулось, когда тёплая вода коснулась кожи. Улыбнувшись с сочувствием, служанка принялась отмывать мне спину. После того, как с меня оттёрли всю грязь, я как будто засияла.

– Что ж, теперь осталось вас накормить, – смахивая пот со лба, сказала горничная.

Давно я не ела такого вкусного супа, а запечёную курицу с овощами и вовсе пробовала впервые. Даже хлеб был просто пальчики оближешь.

В трущобах о такой еде никто и не слышал.

После вкусной трапезы меня повели коридорами и когда мы остановились у высокой двери, служанка тихо постучала, а меня пробрала дрожь.

– Мадам, я привела девочку, – сказала эльфийка.

– Заходите, – голос даже сквозь дверной массив звучал элегантно.

Мне никогда не забыт его, ведь именно этот глас я услышала тогда, когда более обычного молилась о шансе на лучшую жизнь.

Проследовав в комнату за горничной, я сложила руки перед собой и встала смирно так, как меня научила служанка по имени Несса.

– Приветствую вас, мадам, – недавно заученная фраза сорвалась с моих пересохших губ.

Эльфийка занимала центральное место в своих роскошных покоях.

Великолепная картина в золоченой раме висела на стене, а роскошный шелковый ковер покрывал пол. Длинный диван, украшенный вышивкой в аристократическом стиле, наверняка являлся её любимым местом для отдыха.

Аристократка была в платье глубокого зеленого цвета, а большую дороговизну ему добавляла ручная золотая вышивка; бурые волосы волнами стелились по плечам и ниспадали за спину.

Одарив меня пронзительным взглядом, чистокровная эльфийка кивнула в знак приветствия, я же смутилась сильнее.

– После ванной ты выглядишь намного лучше, Микаэла, – констатировала она, рассматривая мое лицо с нескрываемым холодным интересом.

– Мадам, спасибо вам за еду и ванну, – осмелилась начать я. – Но прошу, можно ли мне теперь встретиться с братом?

– Хм-м, – хмыкнула эльфийка и жестом подозвала меня подойти поближе.

Несса легонько подтолкнула в спину, чтобы я наконец сдвинулась с места. Ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Нерешительно, но я направилась к мадам и, взобравшись на диван после приглашения, уставилась на эльфийку, показавшуюся мне до ужаса красивой, но пугающей до чертоиков.

– Давай наконец поговорим, – плавным движением руки отмахнулась она от служанок, и те тотчас скрылись за дверью.

Я смотрела на аристократку недоумевающе задаваясь вопросом, что за знаменательный разговор мог бы произойти между нами.

– Что ж, пришло время тебе узнать…

– Простите, мадам… – перебила я её. – Я не знаю вашего имени.

Несколько секунд молчания обрушились на меня давящей тишиной, а после губы эльфийки засияли в улыбке.

– Действительно. Меня зовут – Лина Лавантели и я являюсь законной супругой графа Лавантели.

Эти имена мне не смутно знакомы и вероятно были на слуху.

– Зачем графине искать такую как я? Вы собираетесь меня продать?

Эльфийка удивленно вздернула брови и потупила взгляд.

– Нет. Я не собираюсь тебя продавать. Я в прошлом была знакома с твоей матерью.

Я понимала, что этот разговор был чем-то большим, чем просто разговором между графиней и потенциальной рабыней-полукровкой.

– С мамой?

– Именно. Ты ведь знала, что она чистокровная эльфийка из павшего рода?

Я не знала, что общего между ними, но подозревала, что это могло быть чем-то серьёзным и, возможно, чем-то очень важным, раз графиня затронула тему принадлежности к некогда разорившемуся роду. И именно в этот момент я ещё острее начала ощущать подавленность роскошью покоев и великолепием одежды эльфийки. В ответ ей я лишь неуверенно кивнула, надеясь, что на меня не свалится неожиданно забытый долг родственников, которых я никогда в жизни не видела.

– Ты уже достаточно взрослая, посему не буду мучить тебя ожиданием, – пригубив из бокала эльфийка ледяным тоном добавила: – Ты находишься в доме своего настоящего отца.

– Моего отца? – переспросила я, а графиня кивнула в ответ и указала элегантным жестом на портрет на стене.

На нём был изображён мужчина в дорогой одежде, сидя в кресле. Длинные чёрные волосы, собранные в хвост, где лишь две пряди ниспадали на его выразительное лицо; острые уши, прямой нос, высокие скулы и острый подбородок. Художник передал все мельчайшие детали на холсте, демонстрируя, каким он видел графа, но в особенности выделялась маленькая родинка под правым глазом и глубоко лилового цвета глаза, скрывающиеся в тени под опущенными бровями.

– У тебя его глаза, Микаэла.

Определенно, я не смогла узнать мужчину с портрета, но не могла оторвать глаз от него.

– Нет… – прошептала я, сдерживая слезы обиды.

– Как бы сильно не расстраивал меня этот факт, но ты точная его копия… в женском обличие.

Губа моя дрожала, а острые ногти с силой впились мне в ладонь, так сильно я сжимала пальцы.

Я хотела закричать о том, что это всё ложь, но не смогла. Всё детство я задавалась вопросом: почему не похожа на мать и почему в своем отражении не вижу черт отца, тогда как Микарис сочетал в себе лишь самые лучшие черты обоих родителей, которых я знала.

– Но почему мама мне ничего не говорила об этом?

Зловещая улыбка расползлась на прекрасном лице.

– Потому что она не была глупа. Теперь это не имеет значения, – оставив перед собой бокал женщина продолжила: – Ты и твой брат остались совершенно одни в этом жестоком мире, так что решай сейчас свою и его судьбу…

Волчком уставилась на мадам: – Зачем вам это? Зачем вам приводить меня в этот дом?

– Потому как не придумала ничего получше. Видишь ли, мой сын… – я вспомнила лицо мальчика, навестившего меня недавно. – Моему Зарину грозит опасность и как бы бредово это не звучало, но только ты можешь обеспечить ему защиту. Временно, пока Зарин не излечится от недуга. Взамен, я обеспечу тебя всем необходимым. Образование, положение, еда, одежда, даже буду платить, но взамен ты будешь защищать то, что принадлежит Зарину, пока мы не вернемся обратно.

– Я не понимаю вас графиня…

– Надоедливые дальние родственники жаждущие отнять будущее моего единственного сына, пока он преодолевает черную полосу в жизни, утомляют и раздражают.

Я не сильна в аристократических войнах за положение и богатства, но могла примерно представить, о чем идет молва и в чем именно заключается проблема.

– Микаэль Лавантели… – продолжила дама. – Если с сегодняшнего дня ты станешь жить под именем Микаэля Лавантели, я обещаю, что с тобой и твоим младшим братом ничего не случится.

– Но… – собравшись с мыслями, я всё же смогла связать пару слов. – Я ведь просто уличная полукровка без образования и манер…

Холодно улыбнувшись, мадам вновь закачала головой.

– Пока что, но это исправимо, если будешь много учиться, чтобы все поверили в нашу ложь.

– И всё-таки, почему я должна носить мальчишеское имя? Ведь я…

– С сегодняшнего дня ты мальчик. Ты – внебрачный ребенок графа Лавантели, которого в скором признает графская семья.

– М-мальчик?

Не верила я своим ушам.

Чтобы остаться в этом доме, я должна притворяться мальчиком? Но зачем…

– Лишь мальчик может удержать настырность чистокровных эльфов, – будто прочитав мысли, ответила она: – Когда мы вернемся, ты и твой брат незаметно растворитесь, будто бы этого никогда не было. Я передам тебе права на владение небольшим особняком, заплачу золотом, а в придачу отдам двух горничных. Подумай… Не этого ли ты хотела, пока жила в маленькой холодной комнатке, а после – в мрачном и заплесневелом приюте?

Глава 3

Прошло примерно две недели после отъезда мадам Лины и её сына Зарина в горные долины.

Мне, как внебрачному ребёнку, мало что известно об истинном положении дел касаемо молодого господина, но одно я знала точно – Зарина увезли на лечение. Если бы была возможность, я, не задумываясь, отправилась бы с Микарисом вместе с ними, но моё место отныне здесь. Даже в своём юном возрасте я прекрасно понимала, что являюсь щитом для Зарина и его будущего.

Болезнь новоиспечённого старшего брата дала мне билет в новую жизнь, но это не значит, что я смогу получить всё, чего пожелаю. Не сейчас, но, возможно, в будущем.

– Сестрица!..

– Что?..

Мой острый взгляд осёк звонкий голос Микариса. Младший брат до сих пор не свыкнется с новыми правилами касаемо обращения ко мне, ведь та же малейшая оплошность грозит нам безвозвратным крахом, как никому другому.

– Прости. Брат.... Смотри какая красивая кувшинка!

Осмотревшись по сторонам и никого не обнаружив, я облегчённо выдохнула и подошла к мальчику.

– Микарис, будь внимательным, когда собираешься что-то мне сказать.

Он виновато опустил круглые глазки.

– Это опасно, ты же понимаешь? – он кивнул. – Не стоит играть у реки., но ты прав… – наконец-то улыбнулась я и взъерошила мальчишеские волосы: – Кувшинки очень красивые. Будь осторожен.

– Никогда не видел такой длинной и красивой реки! Здесь так много цветов!

Я подняла глаза к уходящей вдаль витой реке. С высоты холма, на котором расположено поместье графа Лавантели – моего отца, открывается поистине невероятный вид на холмистые возвышенности, леса и самую богатую на континенте реку. Я не знала, правдиво ли, но взрослые эльфы зачастую обсуждали в портовом городке, где мы жили с Микарисом, о величии и богатстве Речного лабиринта. Название, по мне, было странным, но оно идеально характеризовало данную реку, ведь всё потому, что, если не знать речного пути, воды заведут тебя к болотам, из которых выбраться никто так и не смог.

– Микарис, скоро ужин. Нам пора возвращаться, так что…

– А-а-а-а!

Сердце упало в пятки, а после болезненно сжалось.

– С-спаси меня! Так больно! А-а!

Со всех ног я подбежала к брату и опешила. Его рука на вид цела, но из двух еле заметных проколов сочилась алая кровь. Его укусили?

– Микарис!

Приблизившись, Я заметила, как в густой траве резкими волнами скрывался пурпурный хвост переливающийся, словно радуга. Маленькая змейка, сбегала в укрытие, но мне было не до неё.

– Тебя укусили?! Проклятие!

Нам повезло, что неподалёку находилась служанка, которая собиралась вернуть нас в поместье.

Эльфийка услышала крики и бросилась нам на помощь. Женщина испугалась не меньше моего, но услышав сбивчивые пояснения, собралась и подхватила на руки плачущего мальчика.

Микарис по пути потерял сознание, а когда пришла Несса, то незамедлительно привела мужчину, на вид которому чуть больше, чем ей.

– Говорите, его укусила… ползучая тварь?

С осуждением он уставился прямиком на меня.

Что ему не нравится?

– Юный Микаэль сильно взволнован, – словно оправдываясь ответила Несса.

– Он выживет? – захлёбываясь слезами спросила я, вспоминая последние минуты жизни мамы. Я не могу потерять и Микариса. Это слишком жестоко!

– Прошу.... Нет! Умоляю… Всхлип! Спасите моего брата.

Служанка прижимала меня к себе в попытке успокоить пока эльф задумчиво осматривал руку брата. Врачеватель поправил окуляр и недовольно вздохнул.

Чему он недоволен?

Мои наполненные влагой глаза не помешали запомнить расплывчатый образ мужчины и его слова… Жестокие слова эльфа на которого я надеялась всем сердцем.

– Юный господин… Я не могу ничего сделать, так как в мои обязанности входит служить роду Лавантели.

Я не понимающе уставилась на мужчину хлопая ресницами, что холодными очами окинул меня сидящую на полу.

– Ваш брат – не часть семьи графа. Он лишь полукровка, которого связывает с вами ваша мать.

Полукровка.

– А?

Я поджала губы и опустила глаза теребя в пальцах окровавленный платок. Мне было некомфортно слышать слова доктора.

– Полукровка? – хрипло переспросила я, осознав суть.

Микарис лишь полукровка…

– Я также не выполняю приказы юного господина, ведь ваше родство с графом не признано официально.

Чрезмерно жестокая правда, озвученная им, была воспринята мной – ребёнка, с обидой в сердце. Но ничего изменить я не могла, ведь слова его правдивы.

– Доктор Лазейн… Сделайте исключение. Прошу… помогите мальчику.

Защёлкнув чемодан, он коротко заключил, глядя в молящие глаза служанки: «Я связан клятвой», – а следом бросил в мою сторону: «Можете ненавидеть меня, но только приказ лорда решит вашу проблему».

Эльф ушёл, тихо закрыв за собой дверь.

Тело онемело от беспомощности.

Этот мир. Мир аристократов невероятно жесток и бессердечен.

– Юный....

– Уходите, – полутоном сказала я, взобравшись на кровать, где лежал младший брат. – Спасибо, но уходите.

Всего лишь день отделял меня от законного признания. Я прекрасно знала это и чуть сдержалась, чтобы не закричать.

Когда-нибудь я смогу отплатить доктору Лазэйну за его помощь. В глубине души я понимаю, что он всего лишь подданный графа, который вынужден следовать строгим правилам, но, как обиженный ребёнок, я не могу простить ему этого… Никогда. Этот Лазэйн, несмотря на мою идентичную внешность с графом, осмелился отказать мне.

Как он мог затронуть тему родства, когда мы так похожи?

Отомщу, когда придет время.

Возможно, если бы мадам была здесь, Микарису помогли, но мир против меня. Против нас.

Микарис тяжело дышал. Щёки его были алыми и горячими, а лоб влажный от пота.

Я выжила влажное полотенце избавившись от лишней воды и положила на маленький лоб младшего брата.

– Держись братик. Ты должен жить… Ты обещал матушке!!

***

Шёл дождь. Тяжёлые капли били стекло, а нежное прикосновение к моей голове напоминали маленькие ручки. Распахнув глаза, я подорвалась с места.

– Микарис… Микарис!

Он улыбался самый счастливой улыбкой и мне стало страшно.

Неужели я сплю? Неужели ты пришёл ко мне во сне, потому что умер?

Я боялась озвучить собственные мысли, а потому ущипнула себя за руку. Острая боль и жжение на коже отрезвили мои мрачные мысли.

– Сестр… Братец.

– Как? Как себя чувствуешь?

Я засуетилась.

– Хорошо, братец, – улыбнулся он.

Немедля приложила руку к его лбу и ощутила прохладу. Лихорадка спала.

– Прости меня Микарис. Не нужно нам было идти искать травы. Прости… Ты чуть не… – слёзы навернулись на мои глаза. Маленький Микарис не понимающий захлопал ресницами.

– Мне помогло лекарство, Микаэла, – прошептал он.

– Лекарство?

– Я смутно помню, как возле меня стоял доктор, вы говорили о чём-то. Я был уверен, что ты уговоришь его вылечить меня. Спасибо…

Он выглядел благодарным и счастливым. Таким я его не видела уже очень давно.

– Микарис… Тебя… – я запнулась. – Погоди-ка.

Я приподняла вьющиеся локоны у его заостренных ушей и ошалела.

За ушами не осталось красных пятен.

Красная сыпь за ушами констатирует факт наличие первой стадии «Пустынной лихорадки». Чем темнее пятна, тем выше стадия, но сейчас я не видела ни единого пятнышка.

Также я никогда не была глупым ребёнком. В свои одиннадцать разбиралась в травах и могла приготовить простые настойки от различных болячек. Таким образом мне удавалось замедлять развитие болезни брата и даже мамы, но это…

– Яд…

В памяти всплыл змеиный хвост той твари с радужной чешуёй. Не выжидая более, я достала из шкатулки маленькие корешок сладкого дерева название, которого у меня никак не получалось запомнить.

– Что ты чувствуешь?

Немного подержав во рту корешок, брат скривился, а затем выплюнул его.

– Горько? – обречённо уточнила я.

Но секунду спустя он закачал головой после чего меня захлестнул восторг.

– Немного сладко.

– Ты не обманываешь?!

Он серьёзно покачал головой, я же просияла.

Корень сладкого дерева стоит очень дорого, но мне удалось как-то раз его выкрасть у милой аптекарши, за что до сих пор стыдно.

Суть моего поступка была очевидна: данным корешком определяют действие лекарства. Пятна могли исчезнуть лишь на время, но корень никогда не врал. Если после мерзкой горечи пациент чувствует сладость – болезнь притупилась, но не отступила.

Здоровый эльф, раз лизнув корешок, ощутит приторную сладость после ужасной горечи, тогда как заражённый – только горечь, и чем выше стадия, тем отчётливее.

Тогда в моей голове родилась очередная теория, в последующем ставшая целью всей жизни.

Глава 4

На следующий день я в сопровождении Несс и рыцаря отправилась в портовый, всем известный городок – Забытый.

Мне нужно найти аптеку.

Пока отца не было в поместье я могла передвигаться по территории Рододена под присмотром представленной прислуги. Пусть это и обременительно, раздражающе, но лучше так, чем вовсе быть взаперти.

На те небольшие деньги, что оставила мне мадам Лина, я купила энциклопедию о травах и о животных, так как доступ в семейную библиотеку Лавантели для меня был закрыт до момента признания. Да и признание не могло гарантировать беспрепятственный доступ к сокровищам графских поколений.

Книги считались роскошью и редкие экземпляры стоили целое состояние. Надеюсь, когда-нибудь я смогу заглянуть в графскую библиотеку хотя бы на несколько часов.

Причина выбора конкретной покупки довольно проста – та змея. Единственное, что я знала точно – она ядовита, но этого недостаточно.

Конечно же я расспросила Несс перед покупкой, но горничная не смогла найти ответ, а расспрашивать высокомерного врача, отказавшего мне, было выше моей гордости.

Перед возвращением обратно в поместье мне захотелось немного прогуляться по ярмарке.

Служанка тем временем закупалась необходимым, а я наслаждалась прогулкой.

Сидеть взаперти в роскошном поместье не так весело, как может показаться. Как-никак, привычка жить в постоянной суете и свободе стала неотъемлемой частью меня, тогда как в графском доме былой свободы мне не полагалось. За мной всегда следят чьи-то глаза, преследуют, и это держит в напряжении.

Название «Забытый порт» и «Забытый город» были полной противоположностью действительности.

Данный порт являлся самым популярным на континенте. Об этом знали все.

Вдоль берега у причалов всегда находится уйма торговых судов; торговцы жили здесь и работали; суда обеспечивали торговлю между горными и лесными эльфами, а ещё линами.

Лины и эльфы были похожи и одновременно отличались друг от друга.

Эльфы по сути своей считаются благородными созданиями. Отличаются от людей и Линов высокомерием, горделивостью, чистотой крови и глубокой историей.

Население континента делится на жесткую иерархию, которую полукровки-эльфы и Лины до сих пор пытаются расколоть, но чистокровные никогда не позволят данному свершиться, даже ценою сотни жизней.

Происхождение новой расы – Лины, произошло из-за смешения крови двух рас – эльфов и людей.

Тем не менее, полукровки ближе к эльфам по чистоте крови, нежели лины, что ближе к людям, но, несмотря на это, большинство полукровок не разделяет политику чистокровных эльфов, предпочитая сторону линов. И их тоже можно понять…

Много столетий назад лины вели войну с чистокровными эльфами и полукровками за территории после многолетней дискриминации и унижений со стороны чистокровных.

Шестидесятилетняя война закончилась заключением мирного договора, ведь, как и эльфы, лины устали. Всем хотелось мирной жизни. Таким образом, лины создали отдельное государство на южных территориях континента, а также отхватили небольшой кусочек от центральных земель, соседствуя с империей лесных эльфов.

Не уверена, что последние сильно обрадовались этому, но иного выбора у них не оставалось.

Лето и осень являлись самыми насыщенными сезонами времени года для проведения ярмарок и различных фестивалей для развлечения населения Забытого города. Торговые города преимущественно населены людьми, линами и эльфами, как чистокровными, так и полукровками, и именно здесь, в Забытом городе, их были тысячи. Именно здесь можно найти всё, что душе угодно.

Мне же выпала замечательная возможность осмотреться, так как во времена нашей с Микарисом скитальческой жизни подобная прогулка была слишком опасной.

Риск оказаться пойманной работорговцами слишком велик, ведь они отлавливали не только людей, но и полукровок и, в особенности, чистокровных эльфов.

Работорговля считается незаконным бизнесом, однако любой из жителей мог предложить свою душу работорговцу. В основном именно так откупались погрязшие в долгах несчастные. Ходили слухи, что должники даже отлавливали бездомных детей, таких как мы с братом, и передавали в уплату собственного долга и, конечно же, в обиход закона.

Пока я раздумывала об этом в сопровождении рыцаря, Несс быстро нашла нужный магазинчик.

Я впервые оказалась в столь приличном месте, где можно найти фактически всё, что могло бы пригодиться в работе служанок. Начиная с чепчиков, фартуков, перчаток и заканчивая специальными салфетками, которыми обычно прислуга очищала стёкла. Здесь было всё. В такие места бездомных сирот и на порог не пустят, но не теперь. Ведь я более не сиротка.

Несса разговаривала с хозяином магазина, по всей видимости, подбирая нужные ей вещи, пока я раздумывала об изменениях в собственной жизни.

Оказаться внебрачным ребенком столь могущественного эльфа не так уж обременительно, как я считала.

В данном положении дел передо мной открывалось множество дверей, которые недоступны обычным детям. Отныне меня не сторонились, не прогоняли, не смотрели как на ничтожество или потенциальную жертву.

– Что ж, пойдёмте к карете юный господин.

«Бах!»

– А?!

Неосмотрительность моё второе имя.

– Простите, – потирая плечо за порогом магазина я подняла глаза и встретилась взглядом с пронзительными янтарными очами, мелькнувшими из-под капюшона. Довольно высокий мужчина на мгновение замер, но после извинившись кивнул и отвернулся.

Хотя бы звук издал что ли…

– Юный господин, вы в порядке?!

Обеспокоенная Несса осторожно осмотрела меня с ног до головы, а затем бросила недовольный взор вслед незнакомцу в плаще.

– Да. Забудь о нём, нам пора.

Увесистый мешочек в моей руке незаметно для всех исчез у меня под плащом.

Плата за молчание. Это случилось инстинктивно, ненамеренно. Но что уж поделать?

Не побегу же я за ним с извинениями о случайной краже. Пригодится.

***

Мужчина натянул капюшон на лицо сильнее, чтобы более никто не видел его глаз.

– Всё в порядке?

Поинтересовался идущий рядом с ним эльф в таком же неприметном, графитового цвета плаще.

Согласно кивнув, они продолжили путь в направлении северо-западной части города.

– Сегодня весьма солнечно, – озаботился мужчина до этого говоривший: – Надеюсь это не помешает.

– Это неважно пока мы находимся на территории Забытого города.

Трое эльфов, что следовали, друг за другом пробираясь через толпу более ни о чём не говорили и только выбравшись за пределы города к неприглядной таверне, на вывеске которой был изображена креветка, остановились.

– Перекусим и в путь? – с надеждой в голосе спросил эльф с заплетёнными в косу каштановыми волосами.

– Нет. Берём необходимое и в путь, – после заявленного эльф кивнул головой в направлении друга. – Аслан…

– Да, – словно прочитав мысли ответил Аслан и скрылся за скрипучими дверьми таверны.

– Проклятие, Ксалан! – пока причитающий эльф с косой из волос жалобно скулил, Ксалан сбросил капюшон наслаждаясь теневой прохладой. Его ясные янтарные очи сомкнулись, а развивающиеся чёрные пряди, ниспадавшие на красивое эльфийское лицо, трепетали. Даже тот, кто не является чистокровным сиюсекундное бы распознал в нём благородного чистокровного эльфийца.

– … почему?

– Что? – уточнил Ксалан так как вовсе не слушал нытьё кузина.

– Зачем так заморачиваться? Проще же идти через колючие холмы, – осев на землю у ствола дерева продолжил он: – Сэкономили бы целых два дня.

«Бам!»

– Ай! – почесал затылок, присевший рядом с Ксаланом эльф.

– Угомонись.

– Вот так всегда… Я же твой двоюродный брат!

Вот только не заинтересованный в причитаниях родственника эльф осмотрелся.

Неподалёку от таверны виднелась ограждение пастбища, следовательно, и конюшня должна находиться поблизости.

– Ого! Как быстро.

Обрадовался неугомонный эльфиец вскочив на ноги.

– Фин, – начал было эльф по имени Аслан, снимая с плеча тканевую сумку похожую на бульбянной мешок. – Угомонись, – а следом бросил им в Фина – кузина Ксалана.

– Ай!

– Нам нужны лошади.

Сказав это Ксалан натянул на голову капюшон и направился к конюшне. Двое других о чём-то болтая, следовали по его пятам.

Обнаружить конюха оказалось не проблематично. Это место являлось своего рода пунктом, где путники могли купить или же обменять уставшего жеребца на бодрого и даже оставить для временного присмотра у конюха.

Договорившись с хозяином конюшни о цене трёх выносливых скакунов темноволосый хлопнул себя по бедру и застыл.

Секунда, другая и его губы озарил оскал, что не предвещал ничего хорошего.

– Вот мелкие паршивец, – расщепил он, вспоминая мальчонку чьи яркие глаза напоминали ему рододендроновые поля.

***

«Звяк!»

Вывалив на стол «улов» и положив рядом энциклопедию, я устало вздохнула.

Как бы не нравилась мне Несса, но более я не поведусь на её провокации, хотя утверждать, что никакой выгоды я не извлекла, было бы ложью. Эльфийка даже купила для меня и Микариса сизэнский зефир, а ещё…

Потянув за шнурок украденного мешочка и высыпав его содержимое, я сильно удивилась.

Отполированные золотые и серебряные бляшки сверкали. Пусть я не сильна в правильном подсчёте столь ценных монет, так как до этого видела лишь медные и железные, но не это стало причиной моего удивления. Среди золота и серебра впервые воочию я увидела «хрустальные слёзы».

– Серьёзно?

Осторожно покрутив в руке слезу, я ахнула.

Кто же он такой раз так небрежно таскает с собой подобное сокровище.

– Да за одну такую слезу можно купить маленький домик с участком для фермерства или маленький корабль для торговли. Чёрт возьми, да на эти слёзы можно жить ни в чём не нуждаясь десять лет!

На секунду мне стало не по себе.

А если он будет искать? Но чуть поразмыслив, я успокоила волнение.

Как я могла позабыть, что отныне являюсь дочерью, а точнее младшим сыном графа Лавантели. Зачем бы мне воровать-то? Хм…

Улыбка сама с собой расползлась на моих губах.

– Но всё-таки это стоит хорошенько спрятать.

Прочесав покои, отведённые для меня, я выбрала неприметный горшок с комнатной каллой.

***

Прошло несколько дней после моей маленькой шалости, когда отец вернулся в поместье Рододена.

Изери в сопровождении эскорта и секретаря прошествовал в холл, где выстроилась в ряды вся прислуга.

Не обращая на них всех никакого внимания, он небрежно сбросил в ближайшие протянутые руки с плеча дорого украшенный плащ и перчатки, переговариваясь с мужчиной, идущим подле него.

Я стояла наверху второго этажа наблюдая из-за угла за ним поднимающимся по дальней лестнице.

Возможно, стоило бы поприветствовать родителя, но что-то мне подсказывало этого не делать, и я скрылась за поворотом, когда он перешагнул последнюю ступень.

Если графу понадобится младший сын, то есть я, непременно дадут знать, а пока пойду изучать ту скудную информацию из энциклопедии, что недавно приобрела на последние карманные гроши.

Половину от суммы, врученной графиней, я, конечно же, предусмотрительно спрятала в другом тайном месте.

Как назло, долго ждать не пришлось и к ужину меня известили.

– Граф желает вас видеть, юный господин.

Дрожь пробила меня до кости. Не мог же он соскучиться по той, от которой отказался, когда та была ещё в утробе матери.

Несса словно почувствовала моё волнение, принялась приободрять.

– Мне немного страшно. Вдруг он прикажет выгнать Микариса?

Несса ничего не ответила на это. Вероятно, сие предположение не исключение.

Меня переодели в классический мальчишеский костюм с шортами чуть выше колена сдержанных оттенков, а длинные волосы цвета вороньего крыла стянули в низкий хвост, перевязав чёрной лентой. Сжав челюсть и всячески стараюсь не опускать головы слишком низко, я двинулась за горничной.

Тёмные коридоры казались мне намного мрачнее, чем они были на самом деле, а возникшая вскоре дверь кабинета отца казалась больше и зловещей.

«Тук-тук»

– Пусть войдёт.

Последовавший незамедлительно ответ не вызывал желание также незамедлительно перешагнуть порог. Чуть помявшись на месте под проницательным взглядом служанки, я подала сигнал, и дверь распахнулась.

Он сидел за большим столом, изучая какие-то документы.

Глава 5

Огромный кабинет с высокими многоуровневыми потолками из красного дерева выглядел роскошно и внушительно. Пикообразные окна во всю стену располагались с правой стороны, и ещё одно прямо за спиной у графа.

С первого взгляда легко понять, что абсолютно вся мебель в комнате была сделана из массива дерева ручной работы. Огромный открытый стеллаж с полками, на которых стояли книги, красовался с левой стороны; пара удобных кресел располагалась у окон, как и круглый столик, на котором стояла шахматная доска с резными фигурками. Освещало помещение огромная люстра под потолком и несколько трёхглавых подсвечников из бронзы.

Тишина.

Я стояла в десяти метрах от него напротив стола почти десять минут в нагнетающей тишине и храбрилась. Чтобы хоть как-то расслабиться, занялась внимательным изучением интерьера.

Здесь очень не хватало зелени

Несколько цветастых букетов определенно скрасили бы это роскошное, но одинокое место. Единственное, что приглянулось, так это комод с бронзовыми ручками, на котором были расставлены несколько резных рамок, наверняка с портретами членов семьи.

Было так любопытно заглянуть туда, что, сама того не осознавая, сделала несколько шагов по направлению к комоду, и тут граф поднял голову.

Лавандовые очи даже при приглушенном свете пронзительно сияли. Красивое лицо с острыми чертами напоминало скульптуру. Длинные распущенные волосы небрежной россыпью стелились на плечах, укрывая белую рубаху, воротник которой скрепляла, наверняка, фамильная брошь в виде цветка рододендрона. Безразличный взгляд пронизывал насквозь, и моя накопленная храбрость улетучилась сию же секунду.

– Подойди ближе, – сказал он.

Вот только ноги мои не слушались, пришлось силой заставить себя пошевелиться.

Неловко вышло. Ну, а чего стоило ожидать?

Я всего лишь брошенная дочь, коей никто не радовался, которую привели лишь для защиты места законного наследника.

Сделав ещё пару шагов, я остановилась напротив стола. Из последнего упрямства удерживала взгляд безразличных глаз.

Хорошо, что заранее я расспросила Несс о том, как подобает вести себя перед графом, на что служанка ответила: «Молчать, если ни о чём не спрашивает, и отвечать на его вопросы конкретными ответами – да или нет».

Он не спрашивал. Ни обо мне, ни о матери. Он молчал, как и я.

Давление пожирало, мне хотелось сбежать от этого холодного бесчувственного эльфа, но я не могла.

– Перед тобой на столе лежит нож.

Сердце застучало так быстро от чего кровь вмиг прилила ушам.

Нож?

Он хочет, чтобы я взяла нож?

Мне ведь не показалось? Он точно сказал – нож!

Неужели он хочет, чтобы я наложила на себя руки?

Абсурд…

Зачем в таком случае было привозить меня сюда?

Неужели он настолько жесток, что собирается избавиться от собственного, пусть и нежеланного, ребёнка?

В моей голове творился полнейший хаос. Паника накрывала с головой, я не знала куда деть пощипывающие из-за навернувшихся слез на глаза.

Видимо считав мои мысли с выражения лица, он, довольствуясь приподнял уголки губ, но не улыбаясь, добавил: – Сделай порез на ладони.

– Ч-что?

– Я сказал: сделай порез и подойди ко мне.

Что происходит? Он сумасшедший?

Нет, он полнейший псих!

Под его внимательными взглядами мне оставалось лишь неуверенно переминаться с ноги на ногу.

Дрожащей рукой потянулась к оружию, лежащему перед глазами, и, сдерживая навернувшиеся слёзы, приложила лезвие к коже.

Уж лучше я сделаю то, что он велит, чем буду ждать худшего, что может произойти, не послушай я его.

Секунда – и пульсирующая боль обожгла ладонь после пореза, а алая кровь начала наполнять крохотную ладонь.

Бесчувственное отродье! И этот эльф – мой отец?

Рана болела так сильно, что в какой-то момент из глаз брызнули слёзы. Они слишком быстро увлажнили мои щёки и крупными каплями спадали вниз. Благодаря этому я плохо видела всё то, что было передо мной, но мутный силуэт поднимающегося графа распознала моментально.

Инстинктивно отступив на шаг и зацепившись пяткой за край ковра, я осознала, что начала падать, и именно в этот момент моё запястье перехватил цепкий захват.

Будто бездомного котёнка, он потянул меня за руку вверх, вынуждая встать ровно, вот только я не испытала чувства благодарности. Мне хотелось выдернуть руку и сбежать отсюда, но я не должна.

Я не должна поддаваться этому позорному соблазну, я не хочу быть слабой в его глазах! Уверена, он считает меня таковой.

Для него я незнакомка, бродяжка, недостойная дочь, и именно поэтому я не собираюсь сдаваться. Ради мамы, ради Микариса и ради себя.

– Сожми пальцы в кулак. Иначе истечешь кровью раньше, чем покинешь кабинет.

Я смахнула слёзы с глаз свободной рукой и, стиснув зубы, сжала костлявый кулачок. Мне не хотелось делать так, как он говорил, но он был прав. В моём исхудавшем тельце не так много сил, чтобы терять хоть ещё одну каплю крови зазря.

– Вытяни руку, – скомандовал он и, став в пол-оборота, потянулся к на вид очень древней книге в потёртой обложке.

Снова смахнула надоедливые и нескончаемые слёзы в моменте между тем, когда он открыл книгу, и тем, когда принялся её листать.

Что, чёрт возьми, происходит?

Зачем ему всё это? Зачем приказывать мне ранить себя, а затем увлечённо просматривать содержимое старой, как этот мир, книжонки?

Остановившись на одной из страниц, он медленно поднял глаза и немного склонил голову набок, затем другой рукой направил мой сжатый кулак к открытой книге.

Меня не интересовало то, что творилось в его голове, и даже причины этих странностей, я просто хотела поскорее вернуться в свою комнату.

Исподлобья наблюдаю, как по моей крохотной и исхудалой ручке стекает, а затем падает очередная алая капля на пожелтевший пергамент, без единого мазка чернил, и всё же я задумалась: почему столь древняя книга оказалась пуста?

Это выглядело странно, а ещё страннее было происходящее в данный момент.

Подняв взор чуть выше на также склонившегося над книгой графа, я встретилась с его взглядом и, вздрогнув от неожиданности, мигом опустив ресницы.

Какого лешего он так смотрит?

Покраснев больше от возмущения, нежели смущения, я нахмурилась, от чего меж бровей образовалась напряжённая морщинка.

Вскоре он убрал допотопную книгу, уложив ту аккуратно на стол, а я, прижав к груди пульсирующую, раненую руку, поплелась к двери. Но стоило мне подтянуться к дверной ручке, из-за спины послышалось: «Волосы».

– Волосы? – непроизвольно сорвалось с моих дрожащих губ, когда я обернулась.

Вот только теперь он был заинтересован отнюдь не мной и даже не древней книгой, а видом за окном.

– Состригли к завтрашнему дню волосы. По плечи. На этом всё.

***

Утро приветствовало меня грозными облаками. Я сидела у зеркала и смотрела в своё отражение на свои длинные чёрные волосы.

– Не волнуйтесь, – пыталась успокоить меня Несса. – Это всего лишь волосы.

Я взглянула на добрую женщину обиженным взглядом, и она замолчала.

– Ножницы.

Когда она вручила их мне, какое-то время я в тишине рассматривала красивые, наточенные и натёртый до блеска лезвия.

«Чик-чик…»

– Э.... Господин!

Волосы? Ха! Нужны мои волосы? Держи! Мерзавец…

Длинные волосы позволено носить лишь главе рода и его наследнику, а ещё дочерям. Но я ему не дочь и тем более не наследник.

Служанка с болью во взгляде наблюдала, как я нещадно кромсаю свои шелковистые локоны, которые так любила мама.

Подавись Изери Лавантели! Подавись ими!

В итоге волосы состригла я очень коротко… Слишком коротко.

Добрая, но расстроенная Несс подровняла их, конечно, тем временем я молча радовалась, что состригла их не по плечи, как было велено, а так, чтобы были видны уши и тонкая шея.

Моя маленькая шалость.

***

– Что это?

Поинтересовался граф, когда его кабинет посетила служанка Несса.

Верная горничная, представленная к Микаэле, держала в руках серебряный поднос с виноватыми глазами.

– Ваш младший сын… Приказал мне показать вам «это».

Мужчина вздёрнул подбородок. В лиловых глазах читалось абсолютно… ничего. Безразличие. Собственно, и его секретарю стало неловко.

Изери не мог понять причины такого поступка.

– Унесите и сожгите.

– Да, господин.

Служанка ушла, тогда как секретарь выглядел обеспокоенным.

– Что не так Иан? – всё так же бесстрастно спросил граф у подчинённого.

– Мой лорд, дело в том, что… – но преданный эльф не решался закончить предложение, а точнее не мог подобрать правильных слов.

– Говори.

– Юный Микаэль состриг волосы слишком коротко.

Вот тогда-то граф и нахмурился.

– Насколько?

Длинные волосы считались в аристократических семьях как показатель достоинства и уважения к традициям. Если их срезали выше плеч, это расценивалось как наказание за очень большой проступок, а порой демонстрацией отрешенности от семьи.

– Так что видны уши.

Взгляд лиловых очей ожесточился, но после снова стал нечитаемым.

– Вот как.

– Это поправимо…

– Не стоит, – осёк секретаря на полуслове Изери не спеша царапая наконечником пера в учётной книге.

– Прошу прощения мой лорд, я взял на себя смелость пригласить для юного господина учителя.

Пока он слушал Иана, его взгляд метнулся к доселе открытой книге с уже высохшими каплями крови Микаэлы, и лишь после он согласно кивнул.

– Вы уже проверили чистоту?

Задумавшись буквально на мгновение, граф достал из выдвижного ящика нож для вскрытия писем и, не глядя, сделал порез на ладони. Затем он протянул руку над открытой книгой и уронил несколько капель поверх уже высохших Микаэлиных. Обмотав полотенцем руку, он вернулся к работе, коей занимался до этого момента.

– Как только Великая книга подтвердит чистоту, вышли письмо со страницей в императорский дворец.

Размашисто оставив роспись в документах и утвердив её восковой печатью, он поднялся с места и, более не глядя в сторону Великой книги, молча ушёл, оставив Иана в одиночестве.

Секретарь внимательно наблюдал за тем, как капли крови соединяются воедино, формируя идеальный круг, словно до этого не было никакой небрежности. Эльф с осторожностью взялся за край страницы и аккуратно вырвал её.

– Лишь формальность, – задумчиво сказал эльф и с улыбкой продолжил: – И без этого ясно, что она чиста.

Глава 6

Аромат жасмина казался настолько сладким, что в какой-то момент у меня закружилась голова. Я закрыла окно и вернулась за письменный стол.

Состояние Микариса оставалось стабильным, и никаких признаков болезни в данный момент не проявлялось.

Я прочитала всю информацию, которую нашла, о змее, зовущейся «Радужной гадюкой», но ничего, кроме того, что она ядовита, а также об отличительных внешних признаках, обнаружить не удалось.

«Тук-тук»

– Входите.

Вместе со звуком открывающейся двери я захлопнула книгу.

– Юный господин, прибыл учитель.

– Учитель?

Удивилась, вскочив из-за стола.

Спустя мгновение в комнату прошествовал высокий эльф с очками на переносице и представился Фристианом.

– Вы горный эльф?

Выдержав паузу, он кивнул.

Дело в том, что по внешнему виду, а именно по стилю одежды, можно понять, Лесной или же Горный эльф стоит перед тобой.

Горные жители отдают предпочтение сдержанным оттенкам, ровным углам без вычурных деталей в одежде; плотные ткани предпочтительны им, нежели тонкие и воздушные, а главное, многие из них носят серьгу на заостренной части правого уха. Однако не каждый придерживается привычному шаблону в одежде, посему определить точно не всегда удается. А вот имя – другое дело.

По данному при рождении имени, а точнее, по её заглавной букве, сразу ясно, к каким из владений принадлежит эльф или эльфийка. Например, горных эльфов отличают заглавные буквы «Ф», «Х», «К» и «Т», а вот лесные предпочитают звучание «М», «З», «Л», «В», «Э». Однако это не значит, что только эти буквы могут возглавлять то или иное имя, есть и нейтральные имена и нейтральные заглавные буквы.

Родовые имена знати, как правило, созвучны с именами старейшин рода.

Но для меня – ребёнка, выросшего в трущобах, – это не имело никакого значения. Там имело значение происхождение и насколько чиста твоя кровь.

– Вас прислал граф?

– Для начала стоит поприветствовать своего учителя, а уже после задавать вопросы, – полушепотом вмешалась Несса, чтобы её могла услышать лишь я.

– Ох, прошу меня простить за невоспитанность. Здравствуйте, учитель… Меня зовут Микаэль Лавантели. Я младший сын лорда этих земель.

Эльф, слегка изогнув бровь, с улыбкой кивнул, а после неспеша представился: «Я рад нашей встрече, юный господин. Моё имя – Фристиан Лир. Меня пригласили в качестве вашего наставника. С сегодняшнего дня зовите меня учителем».

На самом деле я очень обрадовалась тому, что у меня появился первый учитель, но в тот же момент я насторожилась. Вдруг он будет предвзят из-за того, где я росла всё это время. Для многих учителей, врачей и остальных из среднего сословия происхождение играет важнейшую роль и влияет на качество их услуг. Вдруг этому серьёзному эльфу будет зазорно назваться моим учителем в обществе. Ведь я внебрачный ребёнок.

– Давайте начнём.

Мужчина осмотрелся, заприметил стол и двинулся к нему. Поставил на его поверхность кожаный чемодан и, расчеркнув застёжки, вытащил стопку миниатюрных книг.

Думаю, в конце концов я извлеку максимум выгоды в сложившейся ситуации. Образование нынче – дорогое удовольствие, а тут такая возможность. Отказаться от данной возможности из-за неясных опасений слишком по-детски глупо.

– Я весьма удивлён, что юный господин умеет читать и писать, несмотря на то… – осознав, что говорит обидные слова мне, ребёнку, он смолк. – Хочу отметить, что с этими навыками будет в разы проще. Кто научил вас письму и чтению?

Воспоминания о маме, что, несмотря на слабое здоровье, учила меня письму, всплыли в моей памяти. Я была благодарна ей за этот великий дар, который она мне оставила за пару лет до своей смерти.

– Моя мама.

– Ваша мать мудра.

Я кивнула, и мы продолжили с тестом.

По его завершению Фристиан всучил мне в руки ту самую маленькую стопку книг.

На сдержанных обложках красовались изящные позолоченные буквы. Эти книги наверняка стоят недешево. Странно, почему он предлагает их мне. Мне было бы жалко отдавать подобное сокровище такой, как я, на его месте.

История, основы политики, основы этикета, арифметика и даже книги об искусстве…

– Неужели всё это мне нужно прочесть?

– Нет. Выучить. И это тоже, – наверх он положил тонкую тетрадь: – Задание по письму. Через неделю я вернусь. Вам необходимо не просто прочесть и выучить, главное – понять. Желаю удачи.

Когда он собирался покинуть комнату, у двери я окликнула его.

– Простите, учитель!

Эльф остановился, обернулся и внимательно посмотрел на меня.

– Остались вопросы?

– Нет, маленькая просьба. Не могли бы вы в следующий раз принести книги о травах и....

– И?

– Что-нибудь о змеях.

– А конкретнее?

Я старалась заставить себя выглядеть увереннее, но этот эльф видел меня насквозь.

– Радужные гадюки.

Нежданная улыбка промелькнула на его лице.

– Конечно. Но для начала вам нужно усвоить обязательную часть, основы. Я постараюсь найти интересующую вас книгу, но взамен вы будете учиться вдвойне усердней.

Расстройство и воодушевление будто качели сменяли друг друга.

Как оказалось, я была очень нетерпеливым ребёнком, мне хотелось всё и сразу, но, ещё раз посмотрев на этого серьёзного мужчину, что внимательно смотрел на меня с высоты своего роста, я подчинила себе собственное упрямство.

– Это обещание?

Он хитро прищурился, верно, довольствуясь моей реакцией.

– Верно, но только после успешно сданного вами теста.

Я поджала губы насупившись.

Ничего в мире не бывает бесплатно – это первое, что я усвоила за свои одиннадцать лет жизни.

– Договорились.

Фристиан был вторым повстречавшимся мне здесь эльфом, который относился ко мне снисходительно и даже понимающе.

Быть может, если я произведу хорошее впечатление, он и Микариса возьмёт на обучение?

***

Тяжёлые шаги разносились по просторам тёмного коридора.

Лабиринтообразные, они простилались внутри горы, из которой многие века лучшие архитекторы и каменоломы горной империи создавали эту величественную крепость. Непоколебимая, именуемая крепостью Кик, являлась самым защищённым местом на всём континенте.

Северо-восточные горы отделяли горные владения от северных территорий и от зелёных просторов лесных. Крепость Кик стояла на двух границах вот уже много столетий, и никто не мог её покорить.

Высокий эльф вышагивал уверенно, так как знал эти каменные лабиринты вдоль и поперёк.

Мужчина выглядел уставшим с долгой дороги, но, несмотря на усталость и плохое настроение, ему необходимо поприветствовать хозяина этой неприступной скалы. Своего деда.

Тяжёлая дубовая дверь угрожающе заскрипела, когда юноша толкнул её, и белый свет ослепил его.

Окна во всю стену огромной комнаты позволяли свету проникать беспрепятственно в любой уголок помещения.

Ксалан поморщился, но, когда глаза привыкли, он нашёл того, кого искал. Статный пожилой мужчина сидел на диване и мирно читал газету, попивая горячее какао.

– Здравствуй, дедушка, – почтительно поклонился юноша, что более походил на полноценного эльфийского мужчину, нежели на юнца.

– Прибыл наконец! Я уже решил, что ты не явишься.

Густые тяжёлые брови не дрогнули от радости после долгой разлуки. Последний раз хозяин крепости видел внука мальчишкой.

– Разве я мог не откликнуться на зов?

Фин Росс являлся хозяином данных гор и был верным слугой Горного владыки.

Внимательно осмотрев юношу с янтарными очами, он указал рукой на кресло напротив.

– Тебя заждались.

Ксалан же не заинтересована хмыкнул: – Неужели года делают вас сентиментальным?

– Не дождёшься, щенок, – довольно улыбнулся старик. – Ты возмужал.

Молчание.

– Через три года настанет твоё время, но ты, видимо, слишком торопишься повзрослеть.

Никакой реакции не последовало, и тогда седовласый Фин спросил: «Какао?»

– Вы не написали о причине моего «безотлагательного возвращения».

– Какой нетерпеливый, – ухмыльнулся Фин, делая глоток. – Как поживает твоя сестра?

Ксалану не доставляло удовольствие говорить о семье, где с ним не считался никто, кроме сестры.

– Отец приказал ей отправляться в Крепость Дэль.

– Значит, решился наконец-таки. Этот мальчишка не меняется.

Эльфийца раздражали долгие и нудные разговоры, в особенности когда он так измотан.

– Не жмурься так, – поднимаясь с места: – Следуй за мной.

Ксалан, не задавая лишних вопросов, последовал за дедом, и, когда они добрались до нужной части крепости, Фин Росс остановился.

– Сейчас я познакомлю тебя с эльфом, что в будущем станет твоим самым ближайшим союзником.

Тяжёлый взгляд старика, чьи волосы уже тронулась седина, упал на Ксалана.

Озадачившись, юноша ощутил волнение и подозрительное любопытство.

– Будь сдержан. Это внук моей близкой подруги.

Тогда дверь распахнулась.

В глубине комнаты стояла женщина, цвет волос которой напоминал багровое вино.

– Приветствуем хозяина крепости.

Бархатный голос разнился с колким взором синих глаз.

– Графиня, – кивнул Фин и сделал шаг к ней навстречу.

Вот только позади женщины стоял бледного вида мальчишка.

Ксалан замер.

Измученные лиловые глаза на фоне чёрных волос и бледная кожа напоминали ему воришку, что на прошлой неделе обокрал его.

Тот позор ему припоминают до сих пор.

– Зарин, – позвала его по имени графиня.

Юноша лет тринадцати немного смутившись шагнул вперёд навстречу Фину и Ксалану.

– Здравствуйте. Меня зовут Зарин Лавантели. Благодарю за радушный приём и щедрое предложение… Кха!

– Зарин… – обеспокоенная мать ринулась к сыну, но тот вытянув руку, остановил её: – Прошу прощения за это, господин Росс.

Ксалан лениво приподнял бровь. Он не верил своим глазам, что дед выбрал для него столь никчёмного союзника. Конечно, он осведомлён о неоспоримом авторитете четы Лавантели, но крайне удивился, что ему предстоит сотрудничать с больным мальчишкой.

Горному очень не хотелось тратить личное время на того, кто может умереть в любой момент.

Подумав об этом, лиловые и янтарные очи скрестились.

Эльфиец прочувствовал всю странность атмосферы и задумался.

Каким бы слабым не казался на первый взгляд отпрыск Лавантели, его лиловые глазища настораживают.

Он отчётливо видел эльфа, который не знает, как сдаваться. Тогда уголки его губ приподнялись в кривой, но удовлетворённой улыбке. Он сделал шаг к нему навстречу, вытянул руку.

– Ксалан Росс. Рад знакомству.

В этот момент зародилось сильное зёрнышко, коему в будущем предопределено взрасти и которое обязательно даст богатейший урожай.

– И я рад, Ксалан Росс.

Ответив на рукопожатие, Зарин вспомнил о младшей сестре, что осталась в отчем доме.

Взгляд Ксалана и некогда её были чем-то схожи.

Подобный взгляд яро намекает, что у его обладателя грандиозные планы на жизнь, и столь же яро показывает наличие внутренней силы, которая, несомненно, поможет воплотить их в реальность.

Глава 7

Шли недели, а за ними месяцы. Лето сменилось дождливой осенью, а осень – холодной зимой.

Покидая тёплую постель, я заглянула в окно. За стеклом всё ещё темно, но рассвет вот-вот наклёвывался.

Несколько месяцев я трудилась и училась, не жалуясь, и вот…

– Время пришло…

День экзамена.

Фристиан явился с несколькими незнакомыми мне учителями и профессорами Лоазашской академии.

Всё было по-взрослому, серьёзно.

Прибывшие эльфы расположились в семейной графской библиотеке, и, пока передо мной раскладывали экзаменационные билеты и тесты, я думала лишь об обещании Фристиана.

Если сдам на высший балл, он обещал пригласить какого-то учёного или исследователя.

Если проявлю себя, то без помехи смогу углубиться в изучение яда Радужной гадюки и, возможно, раздобуду лекарство для Микариса.

По прошествии времени симптомы «Пустынной горячки» дали о себе знать. Лекарственные настойки из трав имеют краткосрочный эффект, а посему мне нужен кто-то, кто обучит меня всем нюансам.

Первой целью оставалось безбедное будущее, но оно не имело смысла без Микариса. Поэтому первоочередная цель сдвинулась на второй план, а её место заняло обучение врачеванию.

Фристиан отметил как-то раз, что я талантлива в этом. Что у меня есть все шансы стать врачом, но для этого нужно много и усердно учиться. Однако он не знает о моей главной проблеме…

О проблеме и обещании, где я должна придерживаться условиям сделки с мадам и пока что временно защищать место наследника рода Лавантели для Зарина. Я обязана быть как он – идеальна во всём, дабы никто не помыслил покушаться на то, что принадлежит сыну графини.

Я марионетка, знаю. И я выжму всё из этой ситуации и из этой семьи на благо моей собственной.

Вот только стать идеальным вторым сыном не так-то просто. Но что поделать? Иного выбора у меня нет.

– Начинаем экзаменацию!

Раздался профессорский голос. Напряжённо оглянувшись, я заприметила улыбающееся лицо Фристиана.

Мой учитель следом за остальными сел на своё место, пока один из профессоров зачитывал: «Первый вопрос…»

10 лет спустя.

Время также вечно, как и скоротечно.

Для кого-то год – целая жизнь, а для кого-то и десять лет – мгновение.

Нежные прикосновения весеннего ветерка ласкали мои щёки, пока я смотрела вдаль, встречая розовый рассвет.

Лишь шелест ветерка успокаивал и завораживал, унося ввысь за собой крохотные лепестки цветущих деревьев. Сладостный аромат пыльцы щекотал нос, но был любимым мною. Только на рассвете, в момент одиночества, я могла насладиться спокойствием и красочными видами. В такие мгновения меня будто бы наполняло нечто необъяснимое…

Мечтательное.

Солнце медленно поднималось на горизонте, добавляя к розовым оттенкам персиковые, оранжевые, а затем золотисто-жёлтые.

Я спрыгнула с подоконника и оправила белую рубаху. Затем набросила на плечи тёмно-зелёный плащ с капюшоном и следом за этим на плечо повесила сумку с необходимым.

Несса придёт будить меня примерно через три часа, следовательно, я более не могла наслаждаться рассветом.

Пробираясь через чащу зарослей, я вышла к вытоптанной мною за прожитые года здесь тропинке. Она вела к тому самому месту, где Микариса впервые укусила Радужная гадюка.

Эти десять лет пролетели как мгновение. И, естественно, я не сидела сложа руки.

Усердная учёба давным-давно дала свои плоды.

Я та, рожденная в тёмной комнатушке, теперь же была образована, как ни одна эльфийка во всей Лесной империи. Меня обучали этикету, политике, экономике и искусству дипломатии как наследника рода. Как эльфийца чистой крови.

Сказать, что я не горда за себя, было бы мерзкой ложью, но выпячивать сие достижение – чистой воды высокомерие.

Эти десять лет я не являлась Микаэлой, внебрачной дочерью графа Лавантели, а носила мужское имя, мужскую одежду, а вместо кружевного веера в руке держала острый меч.

Вот только за эти года я не сблизилась ни с графом, который, так, на секундочку, являлся моим отцом, ни с кем-либо другим из его окружения. Абсолютно все, кроме нескольких эльфов, знали меня как юного господина.

И кстати…

Тот самый первый экзамен я сдала на высший балл, что в последующем судьбоносно повлияло на моё будущее и позволило открыть долгожданную дверь в мир науки.

На сегодняшний день я – Микаэль Лавантели, юный чистокровный эльф, носящий не только благородную фамилию и имеющий высокое положение, но и занимающий третью научную ступень в области врачевания.

Третья ступень – золотая середина. Она дозволяет беспрепятственно создавать лекарственные настойки, назначать лечение больным, ставить диагнозы и даже проводить некоторые испытания.

Некогда мой первый учитель, а теперь и близкий друг в своё время познакомил меня с профессором медицины из академии Лоазаша. А спустя несколько лет уже и профессор Рэй принял меня в ученики.

Сейчас мне двадцать два года, и я одна из лучших, перспективных герпетологов во всей Лоазашской академии. Мое основное направление – изучение ядовитых тварей и ядовитых растений.

Несмотря на подавляющее большинство осуждающих мой выбор, к удивлению, граф Лавантели не вмешивался, но и не помогал. Безразличие – это то самое обозначение его отношения ко мне.

– А вот и ты…

«Хвать»

Молниеносным движением схватила радужную гадюку, предусмотрительно натянув специальную перчатку.

Яд из её желез уже выделился, формируя каплю на раздвоенных клыках. Аккуратно придавила открытую пасть рептилии к стеклянному пузырьку и неспеша сцедила несколько капель.

Обычно змей мучили и даже убивали, дабы извлечь яд, но за несколько лет наблюдений за гадюкой я нашла идеальную альтернативу.

Процедура по извлечению яда окончена, и я внимательно осмотрела переливающуюся чешую, а затем ротовую полость змеи, убеждаясь в невредимости ползучей подруги. В конце концов, отпустив последнюю у высокого камыша, я достала блокнот, который всегда носила с собой и в котором делала различные заметки, и старательно принялась заполнять чистую страницу.

– Примерно семьдесят сантиметров… Ещё несколько недель, и ты сбросишь кожу. Надо бы наведаться к этому моменту ещё раз, повидаться.

Порыскав примерно ещё час в кустах, насчитала три кладки яиц других видов рептилий и, также отметив об этом в блокноте, я засобиралась.

Популяция радужной гадюки слишком ничтожна, но благодаря моим стараниям она понемногу начала возрастать. По крайней мере, в районе графства Рододен.

Карманные часы указывали скорый конец времени зайца.

– Пора возвращаться.

«Хрусь!»

Я застыла.

Странное чувство… Будто кто-то наблюдает.

Прислушиваясь к всевозможным звукам, я вытащила из ножен кинжал.

Неужели показалось?

Никаких признаков присутствия, но ощущение взгляда чужих глаз не покидало меня до самого поместья.

Как я и думала, Несс пришла ровно в семь часов, когда наступало время дракона. К этому моменту я, запрыгнув в пижаму, делала вид только-только проснувшегося подростка.

Умывшись тёплой водой и переодевшись в подходящий костюм, прямиком отправилась завтракать.

Всё было как обычно, вот только служанки и дворецкий вместе с экономкой, словно непоседливые пчёлки мельтешили перед глазами.

– Неужели сегодня возвращается мой дражайший отец, – спросила я с нескрываемой язвительностью. – В чём дело?

Эльфийка улыбнулась мягкой улыбкой.

– Сегодня возвращается графиня и Ваш старший брат.

По моим рукам пробежался морозный холодок.

– Сегодня?

– Да. В прошлый месяце я вам говорила о их скором возвращение.

– Разве не на прошлой неделе?

– Определенно месяц назад, – женщина наполнила мой стакан ягодным морсом. – Вы проводите много времени в лаборатории.

И это было правдой.

Светское общество считало меня затворником и помешанным ботаником, но мне абсолютно на это наплевать.

Поголовно все они фальшивые и противные… Серьёзно, я лучше предпочту общество ядовитых змей, чем их.

За прошедшие десять лет я появлялась на глазах высшего света лишь дважды. После признание графом меня – своим с сыном и на юбилее наследного принца, когда тому исполнялось двадцать пять, а это, на секундочку, четыре года назад.

– Это необходимость.

– Да, господин, – нежно улыбалась она, словно мать. – Как успехи?

– Я чувствую, что очень близок…

– Ваш младший брат выглядит хорошо, даже с тем, что вы для него…

– Этого мало, – слишком грубо, наверное, прозвучал мой голос и тогда я смягчила его звучание: – Три месяца.... Нужно больше, а лучше – навсегда.

Три месяца без симптомов. Индивидуальное лекарство, о котором не знает практически никто, весьма эффективно.

Сам профессор заинтересовался моими разработками, но я, прислушавшись однажды к учителю Фристиану, решила не посвящать никого в свои проекты. Он опасался, что тщеславный и алчный по своей натуре профессорской профессор Рэй может сыграть со мной злую шутку, несмотря на всю его доброту.

Даже в свои юные года я была полностью солидарна с учителем Фристианом и не поддавалась наивности.

– Как Микарис? У него всё хорошо?

Служанка Несс задумчиво подняла взгляд к сверкающей люстре над столом.

– Да, господин. Последний раз Фристиан лестно отзывался о его способностях, но…

Мой красноречивый взгляд искрил опасной заинтригованностью и говорил сам за себя. Несса добавила с улыбкой: – Ваш учитель говорит, что у него талант к фехтованию.

– А как же дипломатия и ораторское искусство?

Эльфийка пожала плечами.

Фристиан, как я того и хотела, взял к себе на обучение моего младшенького, несмотря на то, что тот полукровка. Конечно же, неофициально и не афишируя в общих кругах, но это лучшее, что я могла дать Микарису, а он получить.

– Фехтование?.. Пусть так, – не сдержав улыбки, добавила: – Если не ему наслаждаться жизнью, то кому же? Попроси Фристиана найти для него подходящего наставника. Но я бы не хотел, чтобы он бросал начатое. Он очень талантлив.

– Не больше, чем вы, господин.

Льстила Несс заслужив очередную благодарную улыбку.

После завтрака я закрылась в лаборатории вплоть до ужина.

Настаивать лекарственные настойки не так-то просто, тем более преследуя цель, что я поставила перед собой. К моему возвращению меня уже ждала горячая ванна, вкусный ужин и очередной том по Небесной медицине.

– Господин… Нет… – привлекла моё внимание Несс. – Госпожа, – вещала служанка шёпотом.

– Несс? – насторожилась я.

Она очень редко называла меня госпожой.

– Могу я задать личный вопрос?

Заинтриговала....

Я кивнула, смотря на неё через отражение в зеркале. Помявшись с полминуты, она как-то жалко спросила: «Вам не хотелось бы быть самой собой?»

Я подняла бровь не до конца понимая сути вопроса.

– Девушкой. Молодой, красивой леди?

Я видела, как блестели её глаза. Очень печальный взгляд, переполненный надеждой и сочувствием.

Захлопнула книгу и медленно положила её на туалетный столик, на котором не было ни косметики, ни украшений.

Одинокий и почти неиспользуемый гребень для волос, да одинокий лосьон для кожи… Ну, и пыльная маленькая шкатулка с запонками и другими украшениями, которые может позволить себе молодой аристократ.

Почему-то в этот момент я ощутила одиночество. Быть одинокой, ограниченной в какой-то степени обманщицей.

Медленно подняв глаза и встретившись с собственным отражением, что выглядело слишком жалким, я медленно выдохнула.

Острые уши, острые черты лица, а ещё короткие чёрные волосы. Мне стало ещё грустнее, но ответ мой прозвучал уверенно несмотря на внешний вид.

– Нет. Больше нет, чем да.

Показалось будто Несс всхлипнула, словно сдерживала слёзы.

– Я очень долго живу так, ты же знаешь. Мне кажется, из меня не вышло бы прекрасной леди.

– Но мисс…

– Закончим на этом… Иди отдыхать.

Несмотря на моё нежное прощание, эльфийка помялась с минуту, а после тихо ушла.

– Мисс?

Я усмехнулась собственным словам.

Какая из меня леди?

Надев платье и украшения, сделав макияж…

– Даже это не поможет мне.

Я подобно оружию была выточена по другой технологии.

– Не будет из меня прекрасной леди. Поздно что-то менять.

Личность Микаэля, которую я взрастила с огромными усилиями въелась мне не просто под корку, а стала неотъемлемой частью.

Зато, как мужчина, я стала достойным сыном.

Глава 8

Глубокая ночь, полная луна, звёздное небо и волчий вой в лесу. Каждое полнолуние я не могла спокойно окунуться в мир Морфея.

Приподнявшись с постели, обнаружила, что графин оказался пуст.

– Проклятие…

Недовольно бурча себе под нос, я натянула халат и, босиком покинув комнату, направилась в сторону кухни.

Наверняка помощница повара Иния оставила на кухне чистую воду, а, быть может, и немного печенья.

Пожилая Иния несколько раз ловила меня в ночное время за поеданием сладостей. Получила я, конечно, знатно, но теперь можно легко найти несколько овсяных печенек, бережно завернутых в тканевую салфетку, как мне кажется, приготовленных специально для меня.

Поместье огромно, а ночью оно кажется ещё более просторным.

Стены коридора, заполненные портретами, вызывали у меня лишь меланхолию.

Жутковатые немного, особенно ночью, но мне всегда было интересно, какого это – иметь собственный портрет?

Утолив жажду и наполнив графин, я поплелась обратно, пока не услышала шум в одной из комнат.

Кто же это развлекается в столь поздний час?

Прокравшись к двери, я уже было собиралась уличить развлекающихся ночью служанок, но наткнулась на неожиданную картину.

В пустующей комнате горела лишь пара свечей, освещая прикроватную тумбу и письменный стол.

Что это такое?

Толкнув немного дверь, я заметила силуэт в тени. Сложно рассмотреть эльфа спросонок, особенно в тусклом свете.

«Шух…»

Я отступила назад стоило неизвестному повернуться в мою сторону.

Чего я боюсь?

Если бы это был отец, то он и вовсе не обратил бы на меня внимания. Но стоило мне снова заглянуть в щёлку, пронзительные жёлтые глаза смотрели свысока.

– Чёрт!

Схватилась я за сердце отступив ещё немного и в этот момент дверь распахнулась.

Силуэт вблизи казался ещё более внушительным, нежели до этого.

– Кто вы? – спросила я с упрёком. Но неизвестный молчал.

Тогда я поняла, что этот эльф не был кем-то из прислуги. Аура не соответствовала.

Без слов незнакомец захлопнул дверь, а когда послышался щелчок дверного замка, я очнулась. Меня просто проигнорировали…

– Аха!

Я собиралась постучать и потребовать объяснений, но не стала.

Несса упоминала, что мадам и Зарин должны прибыть сегодня. Но меня не известили или же я снова забыла об этом?

Острый взгляд жёлтых глаз всплыл в моей памяти.

Это точно не он. У Зарина лиловые глаза.

***

Утро следующего дня оказалось через чур насыщенным.

Что со мной сегодня только не делали… И причёсывали, и наряжали, словно на какой-то важный банкет, и маникюр мне сделали, и массаж, и надушили одеколоном. Дай им волю, ещё и в платье нарядят.

– Мне обязательно там быть? – заворчала я, как старушка.

– Распоряжение графини, господин.

Я вздохнула.

Раз на то воля, в самой графини ничего не остаётся, кроме как подчиниться.

Десять лет прошло… Интересно, как сильно изменился Зарин? Как они воспримут меня повзрослевшую? И кто тот хамоватый незнакомец?

Эти вопросы всё пружинили и пружинили в моей светлой головушке не давая покоя.

Я натянула белые перчатки ровно после того, как облачилась в сдержанный тёмно-синий костюм и покинула комнату.

Служанки перешёптывались. Их явно взволновало возвращение истинного наследника.

Меня тоже это волновало, но я унимала эмоции, как подобает юному господину этого роскошного, но мрачного поместья.

Главная столовая, которой обычно пользовался граф уже была занята графиней.

– Здравствуй, Микаэль.

Знакомый, но холодный тон оставался прежним.

– Рад вас видеть мадам. Как вы добрались?

Эльфийка оценивающе осмотрела меня с ног до головы.

– Утомительное путешествие, но, наконец-то мы дома.

Уколов словами, она явно намекала, что мне здесь не место. Больше не место. Но и я не так проста.

– Без вас это поместье погрузилось во мрак. Позвольте поприветствовать вас как полагается?

Заученные фразы этикета и выдрессированные жесты эльфийка оценила улыбкой.

Приблизившись к ней, я склонила голову, и когда она протянула руку, я прильнула к ней губами, словно джентльмен.

– Дурацкая ситуация, – усмехнулась она и полушёпотом добавила: – Девушка целует женскую руку, когда должна просто присесть в реверансе.

– Мадам, где вы здесь видите девушку?

Графиня удовлетворённо ухмыльнулась и указала рукой на удобный стул, приглашая присесть.

– Ты так вырос, Микаэль.

Мы не могли говорить открыто, так как здесь находились слуги, считавшие меня мужчиной.

«Бах!»

Двери, через которую недавно зашла я, вновь распахнулись. Черноволосый эльф, похожий на отца, появился прямо передо мной и графиней.

– Матушка, – улыбался он, но стоило нашим взглядам зацепиться, как улыбка сошла с его губ. – Микаэль…

Выразительное удивление пестрило на его прекрасном лице. Я не понимала, рад ли он мне.

– Брат… – просипела я, смотря на него в ответ без демонстрации конкретных эмоций.

Он сильно возмужал. На его фоне я оставалась незрелым подростком, ниже на голову и с короткой стрижкой, словно сорванец, однако он не успел ничего добавить. Позади Зарина стоял тот самый эльфиец, которого я видела прошлой ночью.

– Доброе утро, графиня.

Янтарные глаза заинтересованно остановились на мне, но, утратив всякий интерес, устремились к графине.

Он прошёл мимо прямиком к Лине. Пока те обменивались приветствиями, Зарин продолжал смотреть на меня, поджав губы. Он, видимо, хотел что-то сказать, но не стал.

Последующий завтрак проходил в напряжении. Гостем графа и графини оказался Ксалан Росс – горный эльф. Не показывая удивления, я молча завтракала, держа лицо «кирпичом».

Будучи ребёнком, не особо интересующимся политикой и отношениями Горных и Лесных эльфов, я бы так и оставалась далека от этой темы. Но с появлением в моей жизни первого учителя я узнала, насколько важно знать истоки.

Согласно историческим текстам, на данном континенте некогда бушевали ожесточенные войны за территорию.

Эльфы, казалось, лишенные рассудка, безжалостно сражались между собой за пищу, за земли, за рабов, а иногда даже за величественные горы и реки; но однажды представитель рода Балари решил объединить все четырнадцать враждующих эльфийских родов. С каждым из глав кланов он сумел договориться, очаровав их своей харизмой и уверенностью.

Вероятно, повлияло и то, что он являлся выходцем из благородного рода с чистейшей родословной, кои однажды спустились с летучего острова, где обитали лишь чистокровные, множество столетий назад. Действия Балари помогли усмирить враждебность и объединить эльфов под одним флагом.

С течением времени эльфы утомились от постоянных войн.

Мир дорогого стоит – об этом знал каждый, и каждый желал этого мира. Они, будучи мудрыми, решили, что определенный мир благоволит им всем.

Вожди разных кланов согласились и поддержали представителя Балари, который теперь возглавлял объединенную эльфийскую империю, занимавшую центральные территории континента, начиная от Азурского залива и Азурладовых островов на юго-западе и простиравшуюся до самого востока, до горного хребта «Кейра».

Шли столетия за столетием.

Скрепившийся мир только укреплял процветание городов и гармонию между его жителями, но кто бы мог подумать, что всё изменится с появлением человеческой женщины.

– Микаэль, – отвлекла моё внимание графиня от увлечённого ковыряния в салате. – Я слышала о твоих успехах в изучении ботаники и врачевания.

– А? Да…

Меньше всего я хотела говорить о себе.

– Профессор из Лоазаша лестно отзывался.

Я, смутившись, улыбнулась.

Этот вечно болтающий профессор совершенно не может держать язык за зубами.

– Естественно, благодаря профессору я многому научился, но принял решение идти собственным путём.

Получив простой ответ, внимание графини опять-таки переключилось на Зарина и гостя.

Горный эльф с минуту смотрел на меня, обдумывая нечто в своей голове, а после снова вернулся к беседе с Зарином.

Горные эльфы отличаются от лесных. Они более вдумчивые, где-то грубоват в общении и достаточно прямолинейный, и очень чтут традиции, тогда как лесные вежливы, коварны, заметно честолюбивее и до мечтательного ветрены и любят всё новое.

Возможно, из-за этих различий империя в прошлом и раскололась.

Доподлинно неизвестно, но исторические многотомники помнят о вопиющем скандале, послужившем причиной раскола. И, несмотря на пережитые войны, горных и лесных объединяло кое-что общее.

Во-первых, общие проблемы с рождаемостью чистокровных. Собственно, эта проблема являлась отправной точкой, приведшей к расколу. Чистокровные эльфы до сих пор одержимы чистотой крови. Ведь чем чище кровь, тем дольше продолжительность эльфийской жизни.

В среднем продолжительность жизни чистокровных составляет сто пятьдесят или даже сто восемьдесят лет, полукровки могут прожить до ста двадцати, лины дотягивают в среднем до ста, а люди, ежели повезет со здоровьем, проживут до глубокой старости и канут в вечность в девяносто. Различий непомерно много.

Вторая общая проблема заключалась как раз-таки в ранее упомянутых Линах – народе «грязнокровок».

Смешение человеческой расы с эльфийской породило не только разлад, но и решило ключевую проблему эльфов с рождаемостью. Лины оказались весьма плодовитой расой, тогда как чистокровные эльфы боялись вымирания. Например, в семье Линов в среднем рождается трое, а то и пятеро детей, тогда как у эльфов один или двое, если повезёт. Однако Лины не полукровки.

Полукровками называли тех детей, один из родителей которых являлся чистокровным, а другой был рожден полукровкой или лином.

О начале зарождения расы линов никто уже и не вспомнит, но ненависть от этого не утихала. Их численность чрезвычайно велика и растёт с каждым днём, тогда как чистокровных становится с каждым столетием всё меньше и меньше.

– Микаэль, мне нужно обсудить с тобой кое-что важное, – заявила графиня в конце завтрака. – Зайди-ка ко мне в кабинет после.

– Как пожелаете, – покорно кивнула я и поднялась с места в моменте, когда Зарин также поднялся из-за стола.

Старший брат одарил меня задумчивым взглядом, а после удалился вместе с горным эльфом.

Какие у них отношения?

Чтобы их не связывало, хорошим это маловероятно кончится.

Глава 9

Тук-тук…

– Войдите.

Вступая по узорчатому ковру, я остановилась перед графиней, вспоминая тот самый вечер одиннадцать лет назад. Женщина сидела на том же самом месте, что тогда, и смотрела теперь уже с безразличием.

– Вы хотели о чем-то поговорить, мадам?

Кивнув, эльфийка указала рукой на кресло напротив.

– Присядь, – сказано-сделано. – Десять лет прошло. Ты хорошо выполняла условия контракта.

Неужели она собирается признать мои старания? Уже предвкушаю.

– Надеюсь, графиня, и вы выполните свое обещание.

– Естественно.

Указать подбородком на лежащий на столе конверт, она продолжала.

– Дарственная на поместье и банковский чек. Любой банк Рододена обналичит его после твоего совершеннолетия.

– Совершеннолетия? – нахмурилась я.

Совершеннолетие наступает на двадцать пятом году жизни, как раз тогда, когда старение чистокровного эльфа замедляется.

Вот только мне сейчас двадцать два.

Что же мне, скитаться целых три года?

– Разве мы обговаривали условия о совершеннолетии?

– Прошу простить за грубость, но это низко, мелочно и жестоко. Что мне, по-вашему, делать следующие три года?

После сказанных слов я встала с места, а синие глаза Лины довольно сощурились.

Неужто она изначально собиралась подсунуть мне эдакую свинью?!

– Сожалею… Я не могу ничего сделать.

– В таком случае мне незачем и дальше носить маску, держа марку благородства и совершенства четы Лавантели.

Не один мускул на её лице не дрогнул.

– Интересно… Как высшие круга отреагируют на это? Сам граф признал меня после того, как вы – графиня – забрали меня – нищенку, будучи ребёнком из приюта, и выдали за мальчика. Не уверена, что вас поймут. А что же будет с моим старшим братом? Зарина могут заклеймить трусом, прикрывающимся за спиной девчонки-бастарда.

«Хлоп!»

Жар опалил мою щуку. От удара я повернула голову в сторону и столкнулась с лиловыми очами.

– Ты, мерзавка, уйдёшь со своим полукровкой-братом и будешь жить словно крыса в канаве! Тебя никто не вспомнит, ты никому не нужна! Если бы не болезнь моего Зарина, я бы убила тебя ещё в колыбели!

С каждым произнесённым словом матери выражение лица Зарина, стоящего в тени у входной двери, ожесточалось.

Мне казалось, что он был шокирован слишком сильно.

Я сделала вид, словно его присутствие меня не интересовало, но пугающее предчувствие царапало где-то под рёбрами.

– Забирай обещанную плату и исчезни!

Поджав губы, я ещё раз посмотрела на конверт.

Три года.

Хорошо, что у меня есть средства для существования на эти три года. Но как быть с лабораторией?

В моих планах был пункт о незамедлительном переезде после возвращения графини и Зарина, но не на улицу же со всеми пожитками.

Почти все лабораторные принадлежности: склянки, травки и подобная мелочевка, была куплена на мои собственные деньги! На стипендию и на те заработанные серебряники, полученные путем выполнения аптечных заказов. Хранить все вещи необходимо в подходящих условиях, которые я собиралась создать в новом доме!

Я не готова отказаться от вещей даже теперь, когда меня выставляют за дверь.

– Я так понимаю дарственная на поместье подлежит тем же условиям что и банковский чек?

– Увы, так и есть, – повела она плечом. – Я не в силах переписать закон.

Прекрасно понимая, что, как только я выйду за порог, то более не вернусь, поэтому нужно убраться с максимально необходимыми вещами. Но куда же податься?

Неподалёку от поместья я видела заброшенную хижину. Если останусь там на пару дней, пока буду искать подходящее жильё, ничего ведь не случится?

– Мама…

Я вздрогнула от неожиданного холодного тона Зарина, о присутствии которого успела позабыть. Лицо графини на мгновение окаменело, однако Лина проворно украсила его нежной улыбкой, присущей лишь матерям.

– Зарин? Что ты тут делаешь дорогой…

Естественной, неторопливой походкой она приблизилась к сыну. Лиловые глаза при дневном свете будто фиолетовые огни полыхали.

– Мне показалось, что я услышал нечто странное, – убирая от себя материнские руки, он сморщил нос. – Она что – игрушка?

– Что ты имеешь в виду? – занервничала Лина, оглядываясь.

Я же бесстрастно наблюдала за сценой.

– Ты прекрасно понимаешь, что!.. – взъерепенился Зарин. – Микаэла – моя сестра и дочь отца.

– Но не моя!

– Какая разница?! Её кровь подобна моей – благородна и чиста!

Лина брезгливо скривила лицо.

– Она внебрачная девка! – не менее брезгливо бросила она, эмоционально отмахнувшись. – Она, она!..

– Полукровка? – вклинилась с мрачной ухмылкой моё язвительное величество. – Вы это хотели сказать?

Эльфийка угрожающе зыркнула в мою сторону через плечо. Зарин же просто отвлёкся на меня, словно на какую-то жужжащую муху.

– Именно! – лениво прожестикулировала дама. – Никаких подтверждений…

Но, заметив мою кривую улыбку, смолкла.

Женщина с застывшим выражением лица мельтешила по мне взглядом, не веря собственным предположениям.

– Он не мог… Нет. Он не мог этого сделать!

– Не только привилегии полагаются чистокровным, – заметила я полушепотом, что взбесило её ещё сильнее.

Если чистокровный эльф совершает некое-то грешное деяние, к нему применяется отдельный свод законов, нежели к полукровкам, линам или людям, живущим на территории империи.

Честно говоря, по мне, это абсурдная несправедливость, но сейчас эта абсурдность очень кстати.

Пусть документа, подтверждающего наличие родства с графом и чистоту моей крови, на руках у меня нет, зато есть право сделать запрос в имперский секретариат.

Ну, либо Лина рискнет и самолично ворвется в кабинет графа с разборками. Не уверена, что она добьется от него ответа, но наблюдать за её терзаниями и нарастающим бешенством – невероятно приятно.

– Как? – абсолютно шокированно промолвила графиня: – Это невозможно…

Даже Зарин, по всей видимости, был сбит с толку. Сведя брови, эльф смотрел на меня, пытаясь прочесть намёк на ложь в моих словах.

Я просто пожала плечами, складывая руки под грудью.

Дело в том, что не у всякого чистокровного эльфийца есть подобный документ.

В мире эльфов, где чистота крови и родословная имеют важное значение, внебрачные дети оказываются в сложном положении. Они считаются полукровками, лишенными возможности получить фамилию от своего отца, даже если оба родителя являются чистокровными эльфами. Это правило, хоть и строгое, имеет свои корни в традициях и ценностях эльфийской общины.

Да и вообще эльфы чрезмерно разборчивы и тщательно подбирают себе пару, а затем долгие годы пытаются зачать наследника.

От этого мне ещё более непонятны действия графа Лавантели: зачем ему потребовалось так заморачиваться?

Моё нахождение в этом месте являлось временными мерами предосторожности со стороны графини.

Граф мог, если так сильно хотел, на словах признать меня, а после забыть, когда бы пришло время.