Ещё одна жизнь Эвы

Пролог

И пусть меня утащит тьма, я озарю путь в ней своим светом.

Пожалуй, я никогда не размышляла о жизни и смерти в масштабном смысле, поскольку жизнь казалась мне беззаботной, а смерть чем-то далеким, о чем не стоит и задумываться молодой и полной сил девушке 24-ёх лет. Несмотря на то, что я успела потерять родного человека, я была слишком мала, чтобы осознать всю глубину утраты и её значимость.

И в тот самый воскресный день все мои близкие делали вид, что испытывают чувства скорби, вооружившись платками для фальшивых слез. Нет, некоторые из них и впрямь горевали, но лишь единицы.

«Наша Эва была чудесной девушкой с добрым сердцем», – начала свою речь моя мачеха. К слову, она нагло врала обо мне всем присутствующим, которые знали меня лишь по красивой «обертке». Я была совсем не святой и добродушной, даже для неё.

«Я не могу поверить в то, что моей сестры больше нет. Я надеюсь, что она смотрит на нас с небес и улыбается», – актерски изобразив слабость в ногах, младшая сводная сестра закончила свою минуту славы. Возможно, она искренне скорбела, но всегда цеплялась за малейшую возможность привлечь внимание. Может быть, дело было в нашей семье, в которой за это самое внимание приходилось отчаянно бороться.

Ева…Так назвала меня мама, которой не стало в мои четыре. То Эва, то Ева. Казалось, у меня было два имени, но с возрастом я твёрдо настаивала на первом, оно было куда созвучнее для фамилии Дэвидсон.

Ева…Слово трактуется как сама «жизнь» из-за вполне очевидных убеждений из библии. Моя мама не была ударена в религию, но даровала мне это имя, чтобы уберечь от смерти. Именно так она шуточно говорила отцу и бабушке, от которых я слышала рассказы о ней.

И сегодня, пока все в зале произносили свои пышные и слезливые речи, я иронично оправдала своё имя, победив смерть. Когда отец трясущейся рукой закрыл надо мной крышку гроба, я распахнула глаза с пульсирующей в висках мыслью:

«Кто же меня убил?»

Глава 1. В которой Эва любопытна

2 месяца назад.

Я как никогда ждала завершения рабочего дня, чтобы помчаться к Вивиан за порцией новостей. Нервно постукивая пальцами по столу, я сверлила взглядом часы, висящие прямо над дверью. И не важно, что с другой стороны этой двери висела табличка «Кабинет директора», а еще ниже – мое имя, я все равно была заложницей этих стен ровно до 19:00. Отец постарался сделать меня безвольной куклой, которой нужно отдавать дань нашей корпорации, а точнее архитектурной фирме «Foundation»[1]. В противном случае, я лишилась бы всех привилегий фамилии Дэвидсон, которая была на слуху у всего Чикаго.

– Да где же оно, – копошилась я в своей дизайнерской сумочке в поиске зеркальца.

Подкрасив пухлые губы красным оттенком помады, я подмигнула красивой девушке в отражении. В ней было прекрасно все – от ровного естественного тона кожи без единого прыщика до копны каштановых волос, волны которых были настолько идеальны от природы, что ей редко требовалась укладка. А глаза, как выразился однажды мой бывший ухажер, были цвета мокрых скал. «Тёмно-серые, бездонные», – вот бы и мне научиться так маняще описывать других.

За пятнадцать минут до окончания этого адски длинного дня мой секретарь Винс просунул своё вытянутое лицо в мой кабинет.

– Простите, Эва. У меня срочный документ на подпись. Вы не могли бы ознакомиться с ним?

– Что? Сей-час? – возмутилась я, покосившись на часы.

– Да. Это правда срочно. Так как мистер Дэвидсон в командировке, вам нужно поставить подпись как доверенному лицу.

– А мой отец в курсе? О чем конкретно идет речь?

Неуверенным шагом Винс подошел к моему столу. Он был очень красивым и крепким парнем 22-ух лет с темными волосами, ярко выраженными скулами и длинной шей. Но почему-то секретарь горбился и робел при встрече со мной, словно боялся моего гнева, которого он никогда на себе не испытывал.

– Договор о приобретении здания на Клайборн авеню. Юристы уже проверили его, но необходимо ваше одобрение и подпись, – поправив очки, он протянул мне документ.

– И почему требуется сделать это сейчас…Вечером?

– Видите ли, на данное помещение претендуют наши конкуренты из «Глобал». А мы взялись за проект мини отеля, и это местоположение идеально подходит для его обустройства. Оказалось, нам дали двое суток, чтобы принять решение. И они закончатся ранним утром.

– Мини отель? Я так понимаю, для заказчика?

– Верно, – кивнув вдобавок головой, Винс испытывающе смотрел на меня с надеждой, что я немедленно поставлю подпись и он покинет мой кабинет.

– Если юристы все проверили…– задумалась я. – А инженеры?

– Эм…Да, конечно.

– Хорошо, Винс. Доверяю тебе, – поставила я корявую подпись, бегло проверив сумму и адрес. И подхватив свою сумочку, покинула рабочее место ровно в 19:00.

Я буквально влетела в двери любимого рыбного ресторана на Северной авеню. Вивиан слишком умело манипулировала мною сплетнями и интригами, заставляя понервничать и ждать с ней встречи.

– Рассказывай! – присела я напротив неё, бросив сумочку на кожаное кресло рядом, и обвела взглядом зал. Сегодня он казался пустым. Всего лишь парочка занятых столиков, скучающие официанты и рыбы в аквариуме, которые дожидались своей участи.

– Сухой мартини, пожалуйста, – даже не смотря на подошедшего официанта, властно произнесла Вивиан. Её манера общения и грация, которой она была наделена с юных лет, заставляли окружающих буквально благоговеть перед ней и её красотой, разумеется. Идеальная укладка черного каре, приглушенный коричневый оттенок помады, легкий загар и деловой костюм цвета шоколада. Я всегда завидовала её умению удачно подбирать тона. Не зря к двадцати трём годам она была известным художником.

– Ну так что? – мое наивное детское любопытство невозможно было скрыть. – Что там с Эттвуд?

– А как дела у подруги тебя не интересует? – вскинула она бровью.

– Ты же знаешь, Вив. Ты можешь говорить со мной о своей жизни и без глупых расспросов. А судя по твоему привычному холодному виду – у тебя все в порядке, – с тем же вызовом ответила я.

– Гарри Эттвуд хочет женить сына на Дэвидсон или Конуэл. Я узнала от матери, что для него слияние с одной из компаний станет решающим. Так что в краткие сроки будет заключён фиктивный брак с одной из пяти девушек.

– Женить Кевина, я полагаю? – улыбнулась я, примеряя на себя роль невесты. – Второго я даже и не вспомню.

– Верно. Тот в Лондоне и является почти изгоем в их семействе. Так что вариантов нет. Кевин лучший претендент на брак.

– И что? Наверняка твоя мать знает о предположении мистера Эттвуда? Они же давние друзья, – отпила я глоток мартини, как только официант поставил его на стеклянный столик. – Повторите…

– Склоняется к вашей семье, но вас там тоже трое, – ухмыльнулась Вивиан.

– Двое ты хотела сказать? Кристен не является Дэвидсон.

– Но твой отец же дал ей эту фамилию.

– И все же…Гарри явно понимает, что брать в жены не кровную представительницу Дэвидсон – глупо, – взмахнула я рукой в возмущении.

И как бы мне ни хотелось стать женой божественного парня, отличающегося блестящим умом, красотой, атлетическим телосложением и, конечно же, достатком, я не могла не брать в расчет свою младшую сестру Олив, обладающую почти всеми теми же качествами.

– В общем, изменить ты ничего уже не сможешь. Так что не притворяйся милой и доброй, когда вы вновь встретитесь с их семьей, – усмехнулась Вивиан. – Это даст повод думать, что ты в курсе.

– А я, по-твоему, совсем плоха? Да, я не белая и пушистая, но и не дьявол во плоти, – с тенью обиды выдавила я. – Расскажи лучше, как твои картины? Удалось что-то продать на выставке в Нью Йорке? – перескочив тему, я задала не особо интересующий меня сейчас вопрос, опустошив бокал.

– Конечно, ты же меня знаешь…В общем…

[1] Foundation (пер. с англ) – фундамент.

Глава 2. В которой Эва хочет стать невестой

Вернувшись с деловой поездки, отец сообщил нам о семейном ужине в «Sky Plaza». Это был один из самых дорогих ресторанов с великолепным видом на город сквозь высокие панорамные окна 32-го этажа. Мы все напряглись, ведь посещали это место только в случае важных мероприятий или праздников. Обычно все они были связаны с деньгами – открытие нового центра или большая прибыль. И судя по вопросу отца о моём отношении к фиктивному браку, он решил сделать еще одно прибыльное вложение – слияние семей Дэвидсон и Эттвуд.

Примеряя наряды для вечера, я не переставала думать о том, что могу стать невестой одного из самых престижных мужчин Чикаго. Но мысль, что я могу также стать и сестрой невесты, омрачала мое настроение.

– Судя по всему, выбрали меня. Олив ещё мала.

– Как тебе, мам? – спрашивала я, обращаясь к пустоте, примеряя одно платье за другим . Пускай я совсем не помнила её, мне нравилось представлять маму на важных мероприятиях и в значимые моменты жизни. – Может быть, это? – мой взгляд остановился на ярко-розовом платье, но, вспомнив, что Кевин ценит элегантность, я сразу же начала искать в своём гардеробе что-то более сдержанное.

– Маленькое черное платье…это тоже не про сегодня, – усмехнулась я. – Сегодня мне нужно что-то статное…Да, мам? Помоги мне! Я должна стать невестой!

И произнеся эти слова, я задумалась о белом платье, которое так и не решилась никуда надеть из-за слишком обязывающего цвета.

За этот год я как раз привела тело в идеальную форму, изнуряя себя тренировками в зале, и теперь оно смотрелось на мне эффектнее. Платье цвета айвори идеально подчеркнуло мой легкий загар, форма футляр выделила талию, а открытый верх демонстрировал всем мои выраженные ключицы и красивую грудь.

– Хм…Еще нужен укороченный пиджак, если будет холодно, и, конечно же, лодочки! Та-ак, где мои любимые? – открыла я дверцы обувницы, сканируя взглядом полки.

Я уже успела нанести макияж в обед, поэтому сборы не заняли много времени. Зафиксировав лаком свои локоны и дополнив образ жемчужными серьгами, я спустилась на первый этаж нашего частного дома, где Оливия и моя мачеха Мэри уже ожидали отца. Увидев сестру в нежно-голубом шифоновом платье, я с облегчением выдохнула. Её образ был таким воздушным и романтичным, что на его фоне я почувствовала себя более сексуальной и статной, но по красоте мы вполне могли посоревноваться. Её длинные, до пояса, чёрные волосы, доставшиеся ей от Мэри, всегда блестели, словно в лунном свете. Ростом я не вышла, а вот сестре добавили парочку явно лишних сантиметров. Единственное, что было у нас общим – это цвет глаз, доставшийся от отца, и самолюбие. Наверное, тоже от него.

– Ты очень красива, – произнесла Мэри с некой сдержанной улыбкой, оценив моё платье.

Эта женщина воспитывала меня с самого детства, но поскольку Оливия была дочерью её и моего отца, а Кристен – от её первого брака, я, конечно, не могла рассчитывать на ту же любовь и внимание, что и мои сестры. Однако меня вполне устраивала моя мачеха. Она не вмешивалась в мою жизнь с непрошеными советами и не пыталась выставить меня из дома с помощью лжи и интриг. Она даже поделилась со мной некоторыми секретами по уходу за собой, ведь сама Мэри всегда выглядела превосходно и была достойной спутницей моего отца, обладая грацией и безупречными манерами. Её длинные чёрные волосы с косой чёлкой подчёркивали красоту лица, кожа была идеальной, благодаря лучшим косметологам, а карие глаза всегда светились от счастья, пусть порой и фальшивого.

– Спасибо, Мэри, – ответила я. За почти 20 лет я ни разу не назвала её мамой. Не сорвалось с языка даже в счастливые моменты. – Вы тоже красивы. Обе.

– Вы мои золотые девушки, – раздался позади голос моего отца. Впервые за долгое время я видела на его лице что-то напоминающее улыбку, но интуиция подсказывала мне, что его фраза несет буквальный характер. Что мы с сестрой ценны, как ресурс, которым можно торговать. Хотя я не возражала бы против брака с Кевином, потому что просто так заполучить этого парня мне вряд ли удалось бы.

В свои пятьдесят два года отец оставался подтянутым, пусть у него и не было достаточно времени для занятий в тренажёрном зале. Вероятно, он был стройным из-за правильного питания, которое он навязывал окружающим. Седина на волосах придавала только шарма, а его надменный вид заставлял окружающих не только уважать, но и бояться Томаса Дэвидсон. И признаться, я сама не хотела бы быть ему проблемной дочерью. Опасно и чревато последствиями даже для меня.

– Здравствуй, пап, – поздоровалась я, а затем остальные. Мы не обнимались и не говорили, что скучаем, ведь подобные проявления эмоций были лишними в нашей семье. Это с лихвой, казалось бы, восполнялось роскошными бутиками, ресторанами и престижной карьерой. К счастью, время, когда мне необходимо было поплакаться маме или папе, прошло. Я преодолела этот тяжелый период в компании миссис Кэролайн – моей бабушки со стороны отца. Её мягкий нрав и доброе сердце помогли мне выжить в этой холодной семье.

– А где Кристен? – поинтересовалась я, не наблюдая сводной сестры на горизонте. Она была словно светлым пятном в нашем семействе, цвет волос ей достался от биологического отца.

– Кристен приболела, – ответила Мэри и, бросив обиженный взгляд на супруга, натянула улыбку. Вероятно, её просто не ждали на этом ужине. – Нам, кажется, пора.

Десять минут дороги показались вечностью из-за нарастающей интриги и волнения. Но когда я увидела это уходящее в звёздное небо стеклянное здание, странной витиеватой формы, я сразу же вспомнила, что я Дэвидсон и беспокоиться мне совершенно не о чем.

Как и предполагалось, встреча была не в узком семейном кругу, а с представителями Эттвуд. Глава семейства Гарри, как всегда, был одет в классический графитовый костюм, а его супруга Хелен не изменила своей любви к шелковым платьям.

Однако моё внимание, как и обычно, привлекал лишь Кевин Эттвуд – мой идеал. Он был одет в белоснежную льняную рубашку, которая подчёркивала его рельефные мышцы, бежевые брюки и начищенные до блеска коричневые ботинки. Лёгкая ухмылка на его лице сводила с ума. Он был словно из тех киношных плохишей, в которых влюблялась хоть раз юная девочка.

– Добрый вечер. Прошу к столу, – улыбнулся Гарри, отодвигая стул для Мэри. За мной и Оливией поухаживал отец.

«Мы и впрямь выглядим как хороший тандем», – подумала я о Кевине, присаживаясь за длинный стеклянный стол, украшенный композициями живых цветов, названия которых я даже не знала. Голубые, белые, розовые.

Первые полчаса мы обменивались любезностями и наслаждались разнообразием меню ресторана. Я была и впрямь впечатлена форелью в нежном сырном соусе. И когда Гарри заказал бутылку самого дорогого вина со словами «Пора перейти к новостям и отметить», я отложила столовые приборы в ожидании.

– Мы ждем еще кого-то? – удивилась Мэри, когда официант принес дополнительный бокал для вина и тарелку к пустующему месту.

– Да, – ответил за Гарри отец, что меня смутило сразу же.

– Ах, вот и он, – устремил он свой взгляд на вошедшего.

Общество обязывало всех нас быть довольно сдержанными, так что никто из нашей семьи не стал неприлично оборачиваться, чтобы поглазеть на гостя. Хотя терпение мне было чуждо, так что я еле заметно для других глаз рыпнулась, но все же не заметила незнакомца, пока он не присел прямо напротив меня.

Кажется, я никогда не видела его ранее, но он тоже был хорош собой, разве что чуть старше и выше Кевина. Серая водолазка, черные брюки и массивные часы, на которые он тут же уставился, а после поднял на меня взгляд, и я смогла рассмотреть его. Идеальный, словно выточенный нос без горбинки, как у Гарри, уложенные на бок тёмные, почти что чёрные волосы и легкая щетина, которая делала его скулы острее из-за четких линий. А густые нахмуренные брови и молчаливость давали понять, что он не добровольно пришел на эту встречу.

– Хотел бы представить вам моего старшего сына, Кристофера, – торжественно произнес Гарри, и все Дэвидсон, кроме моего отца, были крайне удивлены.

– Кри-стофер? – удивленно, словно переспрашивая, обратилась Мэри. – Я помню тебя еще совсем мальчишкой. Ты очень возмужал.

– Да, он совсем взрослый уже, – улыбнулась Хелен, не давая сыну вставить слово.

Я же смотрела на парня напротив с настороженностью, мне он представлялся угрозой из-за внезапного появления. И в следующем объявлении мои закравшиеся опасения, к сожалению, оправдались.

– Сегодня я хотел бы огласить наше с Томасом решение о союзе наших прекрасных семей, – произнес Гарри, высматривая реакции сидящих за столом. Мы же ожидали продолжения, так что молчали. – Нашему Кевину, несомненно, пора жениться…Но, к моему сожалению, он уже отдал сердце юной Кейтлин Конуэл. И так как этот союз, как бы ни звучало, мне тоже важен, я решил не разлучать юных влюбленных.

«Что?!Но…как же? Почему?» – поток мыслей обрушился на меня, но внешне я выдала лишь легкий вздох с беспристрастным выражением лица. Показывать разочарование ? Ну уж нет.

– Но…, – продолжил мой отец. – У нас есть еще два прекрасных претендента на счастливый брак. Кристофер вернулся как раз вовремя, – ухмыльнулся он. – А моя несравненная, с характером, дочь Эва – лучшая для него кандидатура.

И тут я не сдержала внутренней истерики:

– Что?! – взвизгнула я и тут же прикрыла рот рукой, осознав каким громким оказалось моё возмущение.

– Ну вот, я же сказал. С характером, – усмехнулся отец.

Я же вновь взглянула на парня напротив с молящим взглядом, что всё это несмешная шутка, но вот он, кажется, был совершенно не удивлен этому объявлению, не сменив безразличного выражения лица.

***

Всю дорогу домой я воздерживалась от комментариев, но внутри бросалась гневными ругательствами. Как только мы вошли в двери, отец последовал в свой кабинет, который, казалось, вечно и надёжно скрывал его присутствие в доме. А я прошла за ним, намереваясь, наконец, закатить скандал.

– Почему?! Почему я…С этим?! – сорвалась я, как только прикрыла за собой дверь, впервые за долгое время повысив на отца тон. И если раньше я не могла позволить себе подобной дерзости, то сейчас меня слишком поражала его бесчеловечность. Да, я бы свыклась с мыслью о фиктивном муже в лице Кевина, ведь его я знала хоть отчасти, но этот человек был незнакомцем для меня.

– Успокойся, Ева! – стукнув ладонью по деревянному столу, отец пытался утихомирить меня.

– Эва! Я Эва! – еще сильнее разозлилась я, остановившись и устремив на него полный ярости взгляд. Мне хотелось ударить по этому проклятому столу, чтобы его тонкие ножки, наконец, сломались. Будь мне десять, шестнадцать или двадцать лет, отец отчитывал меня, сидя за этим столом. Меня уже тошнило от этого тёмного дуба.

– Хорошо, Эва…Я понимаю, что ты расстроена, ты же хотела замуж за другого брата, – вскинул он бровью. – Я это видел отчетливо…Да и ты ясно дала понять, что ты готова к браку по расчету. Ты и Кевина толком не знаешь, а Кристофер куда умнее его и мужественнее. Никто не посмеет обидеть тебя, ведь ты будешь под защитой двух важных семей.

– Подожди, что? Делаешь вид, что это ради меня? – усмехнулась я. – Если ты видел, что я готова выйти за Кевина, это не значит, что я могу выйти замуж за первого встречного!

– В детстве вы часто пересекались, пару раз Кристофер даже помог тебе не набивать шишки. Может, и сейчас поможет не совершать ошибок, – он скучающе оглядел какие-то бумаги на столе, словно этот разговор ему надоедал.

– И что? Он уже взрослый парень, а я не та четырехлетка. Мои чувства что, никого не волнуют?

– Волнуют, Эва …Но тебе это тоже выгодно. И мне, разумеется, тоже. Точнее нам. Все-е-ей нашей семье! – он широко раскрыл руки, словно демонстрировал её масштаб. – Если не этот союз, мы станем банкротами. Никто не хочет лишиться роскоши… И мне нужно, чтобы какое-то время ты подыграла перед СМИ.

Вскипев от его выплеснутой на меня правды и осознания неизбежного, я сорвала фамильный золотой браслет, который отец подарил мне на первый юбилей, и кинула ему на его любимый стол.

– Хорошо, па-по-чка! Я стану Эттвуд, чтобы избавиться от этой семейки, в которой меня, как обычно, ни во что не ставят , – улыбнулась я и, глядя в растерянное лицо отца, отвесила реверанс.

– Прекрати паясничать, Эва! Я с лёгкостью относился ко всем твоим интрижкам, некоторые из которых гремели на весь Чикаго! Может быть, переехав к мужу, ты станешь более ответственной?

– Решил избавиться от проблемной дочери, а заодно и заполучить союзников? – рассмеялась я, но внутри чувствовала горькую обиду. – Хорошо. Впрочем, от этой семьи осталось всего лишь название…

Глава 3. В которой Эва вышла замуж

2 месяца спустя

До дня переезда я видела своего мужа ровно пять раз, включая день нашей свадьбы, в который мне пришлось стать актрисой первого плана. Я театрально грустила и бросала косые взгляды на Кевина, чтобы увидеть хоть каплю интереса или даже ревности в мою сторону, ведь в подростковом возрасте именно он пообещал ждать меня у алтаря. Правда было это после первой банки пива в их загородном доме, но всё же наши редкие встречи в кругу семьи и его еле уловимый флирт давали мне надежду на красивый союз.

День свадьбы.

– Посмотрите, какая она красивая, – улыбались Мэри и ее подруги.

Я же хотела поскорее избавиться от этого белоснежного платья в пол от известного дизайнерского дома, которое казалось мне грузом из-за объёмной юбки. И, быть может, нарочно наступила бы на фату, украшенную сотнями камней и продолжающуюся за мной длинным шлейфом. Эту мысль я всё же отложила, побоявшись позора.

– Ага, красивая, – подмигнул мне Кевин и, отпив глоток шампанского, вернулся к разговору со своей пассией. Та фальшиво и отвратительно громко смеялась.

– Ничего особенного, – услышала я из уст Оливии с тенью зависти. Впервые за нашу долгую жизнь под одной крышей она проявляла явную неприязнь.

«Глупая, чему же тут завидовать?» – посылала я мысленный сигнал сестре. Но когда отец, наконец, подвёл меня к моему будущему мужу, я на секунду позавидовала себе самой. Без сомнения, он был красив и притягателен, особенно в идеальном, сшитым на заказ костюме шоколадного оттенка. И все же я не собиралась растворяться в этом фиктивном браке, просто потому что имела свои принципы.

– Объявляю вас мужем и женой, – произнес худощавый мужчина в завершении нашей церемонии, и, поцеловав Кристофера демонстративно в щеку, я спустилась с пьедестала к гостям.

Мой муж не производил впечатления счастливого человека, но старался вести себя как истинный джентльмен, поправляя подол моего платья или ограждая от неуклюжих официантов. Но, как оказалось, это была всего лишь такая же, как и моя, маска любезности, за которой лично он прятал своё презрение.

Настоящее время.

Так что, когда я с чемоданом впервые приехала в этот огромный особняк из белого камня с панорамными окнами, обрамлёнными тёмной рамой, я ощутила холод и отчуждение, исходящие от его владельца. Но, надо отдать должное, интерьер приглянулся мне сразу. Я терпеть не могла наш чрезмерно обставленный мебелью гостевой зал – эти яркие шторы с бахромой и неуместные серебряные подносы. Словно мы застрявшие в прошлом дворяне, а не современная богатая семья, которая может позволить себе стильный ремонт.

Здесь же, преобладал минимализм. Серый угловой диван, низкий стеклянный столик, пару стеллажей, украшенных композициями цветов и картин, и серо-голубые шторы, закрывающие по вечерам панорамные окна. Ах да, ещё одинокий, загнанный в угол рояль. Мы с ним сейчас были отчасти в похожем положении.

– Какую…комнату я могу занять? – неуверенно спросила я, оглядываясь по сторонам в поисках прислуги.

– Любую, – даже не взглянув на меня, Кристофер уселся в гостиной перед телевизором с чашкой в руках.

Внутри меня забушевала ярость, глядя на его безразличное выражение лица.

– Любую на втором этаже, – добавил он, изящно взмахнув рукой в сторону лестницы, и прошептал что-то неразборчивое себе под нос.

– Кто-то может занести мой чемодан? – скрестив руки на груди, я плавно переходила в нападение.

– Выбери для начала комнату, потом я занесу…Как только допью кофе.

Глубоко вдохнув, я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

«Ну уж нет…Так скоро домой я не вернусь. Я должна немного продержаться… Мне нужно сдержать слово и сохранить каплю гордости», – борясь со своим гневом мысленно, я натянула наигранную улыбку.

Наверное, я отнеслась к этому браку, как к игре. Я думала, что выйти замуж и развестись в наше время не столь проблематично, а доказать папе, что я девушка с характером мне было важнее всего. Так что я решила сдаться и перетерпеть в «засаде», с надеждой, засевшей глубоко в душе, что Эттвуд примет меня с распростертыми объятиями и, быть может, я обзаведусь, как минимум, другом. Но, смотря на своего псевдо-супруга, я уже жалела о этой затее.

Первой ночью в этом доме я не сомкнула глаз из-за давящей и словно не живой атмосферы. Меня страшила настолько окутывающая и, казалось бы, мрачная тишина этих стен, ведь в нашем доме днём и ночью работала прислуга, некоторые из которых жили в гостевых комнатах.

Накинув домашний халат, я решила устроить себе экскурсию в надежде найти коллекционную бутылочку вина или что-то поинтереснее для крепкого сна.

Обнаружив под лестницей дверь, я дернула ручку, наивно полагая, что там расположен винный погреб, как в доме Вивиан. Однако, когда дверь не поддалась, я, равнодушно пожав плечами, направилась на кухню по коридору, где наткнулась на хозяина дома и его полный злобы взгляд.

– Что…ты…тут…делаешь? – отчеканил он сквозь сведённые зубы.

Затянув потуже халат, прикрывая зону декольте, я ответила возмущённо:

– Я?! Прогуливаюсь по новому дому…Кстати, раз уж ты встал, может, по…– не успела я договорить, как Кристофер схватил меня под локоть и грубой силой затащил на лестницу.

– Куда ты меня тащишь?! – пыталась вырваться я из его хватки. – От-т-тпусти!

– Иди в свою комнату! Сейчас ночь! – он, словно дикий зверь, рявкнул в паре сантиметров от моего лица, оставляя яркий запах виски.

– Мне не спится! – я, наконец, отдернула свою руку. – Я что в рабстве?!

– Нет, – совладав с приступов гнева, он покосился в сторону и медленно отстранился, но губы его оставались поджатыми. – Не броди тут по ночам и не надо врываться в разные комнаты…Если тебе не спится, включи телевизор.

– Я хотела выпить бокал вина, вот и пыталась найти твой мини бар. И, учитывая, что ты не показал мне любезно дом, я бесцеремонно врываюсь куда хочу! – взмахнув рукой, я задела его по лбу. – Ой…я…Хотя, не прошу прощения!

– У меня нет мини-бара, но раз это помогает бороться с бессонницей, я тебе его прям в комнату поставлю, – язвительным тоном процедил он.

– Аа-а, ты опустошаешь всё сразу? Судя по запашку. Ну что ж, от пару бутылок сухого красного, я не откажусь, – наигранно улыбнувшись, я поднималась в свою комнату. – Доброй тебе ночи, муж! Надеюсь, такой же бессонной!

Оставив за собой последнее слово, я ушла, но слышала за спиной странный, напоминающий диалог, шёпот Кристофера.

«М-да…Не хватало, чтобы у моего мужа поехала крыша.»

Глав