Измена. Бедная Настя больше не твоя

1. Ася

Ася

Придерживаю ногой дверь нашего старенького подъезда, тем самым помогаю соседке, которая выталкивает громоздкую детскую коляску на улицу.

– Спасибо, – кивает мне девушка, и я захожу внутрь.

Лифт, как обычно, не работает, поэтому приходится подниматься пешком на пятый этаж. В руках у меня два пакета с продуктами. Завтра мой День рождения. Хочу сделать небольшой праздник для нас с мужем. За те несколько лет, что мы живем в столице, я друзьями так и не обзавелась. А когда? Дом – работа. Работа – дом. В субботу стирка, уборка. А в воскресенье носишься как угорелая по магазинам, чтобы забить холодильник на всю неделю. Тем более, что Женька любит хорошо покушать.

Пока я поднимаюсь по ступенькам, в голове прокручиваю мысли о том, как сделать завтрашний день особенным для нас. За несколько лет брака наши отношения уже успели превратиться в обыденные. Мы так давно перешли в режим: «муж и жена – одна сатана», что потеряли ту страсть, которая когда-то плавила асфальт под нашими ногами. Я уже и не вспомню, когда в последний раз мы позволяли себе отдохнуть, расслабиться и насладиться моментом. Поэтому в этот раз я решила сделать все по-особенному. И даже купила свечи, клубнику и шампанское для завтрашнего романтического вечера. Для того, чтобы успеть сбегать в магазин, мне пришлось соврать начальнику, что срочно надо к врачу. Это единственный аргумент, перед которым он всегда уступает. Мне и правда надо к гинекологу. Вчера звонили с клиники и сообщили, что мои анализы готовы и врач ждет меня на прием. Я уже сбилась со счета, в какой раз сдаю кровь и делаю УЗД. А все потому, что с детьми у нас никак не получается. Женя говорит, что он здоров, как бык, а значит проблема во мне. Моя гинеколог руками разводит, потому что все мои анализы в норме и патологий никаких нет.

Дохожу до квартиры. Нахожу в кармане ключ. Вставляю его в замочную скважину и открываю дверь. Ставлю пакеты на пол и снимаю сапоги. Взгляд падает на лаковые ботфорты на высоченном каблуке. Медленно поднимаю глаза и вижу на вешалке женское пальто молочного цвета. Сразу видно, что вещь дорогая. Такого у меня сроду не было.

Мое сердце сначала замирает от неожиданности, затем начинает биться в сумасшедшем ритме. Мгновение стою, словно окаменевшая, не веря своим ушам. Но звуки стонов и шороха, доносящиеся из спальни, не оставляют сомнений. Все внутри меня переворачивается и становиться жутко больно. Я не могу поверить, что это происходит именно со мной.

– Жень… Ах… Еще… Да! Ах…

Руки опускаются. К горлу подкатывает тошнота. Забываю, как дышать. Словно статуя застываю на пороге.

– Аааа… Оооо…

Я стою в ступоре и боюсь сдвинуться с места. Мне страшно увидеть измену своими глазами. Страшно зайти в спальню, хотя до нее пол шага. Страшно осознать, что это конец.

– Я, кажется, что-то услышала, – сбивчиво произносит тонкий женский голос. И на секунду звуки, доносившиеся со спальни, затихают.

– Показалось, – запыхавшись отвечает мой пока еще муж.

Мысли в моей голове начинают дикие скачки из крайности в крайность. Мне хочется убежать из квартиры и в то же время ворваться к ним в спальню. Чтобы увидеть все своими собственными глазами. Слезы безмолвно начинают течь из глаз, а в груди жжет от обиды.

Как он мог? Как? Так больно и противно мне в жизни еще никогда не было. Это как неожиданный удар под дых. Раз и все. Ты больше не можешь дышать. Пытаешься, но не можешь.

Вновь слышу пошлый, протяжный женский стон. Внутри все сжимается в тугой узел, когда слышу: – Да! В меня. Обожаю, когда ты так делаешь.

Словно под действием сильнодействующих препаратов, тяжело дыша, я медленно отступаю от двери. До крови закусываю губы, чтобы не закричать от боли, которая сковывает мое тело. И боль эта отнюдь не физическая. Время словно замерло. Для меня больше не существует сегодня. Или завтра. Есть только сейчас. И это «сейчас» больше похоже на страшный сон, от которого хочется поскорее проснуться, а затем убежать и спрятаться к маме, под одеяло.

Тихо подхожу к спальне и резко толкаю дверь вперед.

– Да… Еще… – хрипит мой муж, находясь в позе миссионера. Он не видит меня. Зато меня прекрасно лицезрит стройная блондинка, которая сильнее обвивает ногами его поясницу.

Я чувствую себя зрителем дешёвого порнофильма. В спальне стоит запах секса и чужих женских духов. Мой муж тяжело дышит, вколачиваясь в эту девицу: – Да, Лиза! Ооо…

– Глубже милый, – задыхается она от восторга.

– Так? – утробно рычит Евгений.

– Еще глубже, – отмираю я и наконец-то подаю голос.

– Что? –Женя резко выгибает свою мускулистую спину и оборачивается на мой голос. Буквально на минуту он застывает, а его взгляд цепенеет от ужаса. Но спустя мгновение муж приходит в себя и выдает: – Может это и к лучшему, что сама увидела. Меньше будет ненужного трепа и объяснений.

С днем Рождения, Ася! В один момент ты потеряла мужа, семью и мечты о прекрасном будущем. Мои глаза застилает пеленой рвущихся наружу слез.

– Господи, Жень, как ты мог? За что? – каркаю я, давясь слезами.

– Сама виновата, – абсолютно голый он медленно поднимается с постели, демонстрируя мне свое достоинство. Хотя, в его случае это теперь изъян. – Ты ведь давно уже не женщина, а так… офисная стахановка с ежемесячным окладом и премией раз в квартал. Пустоцвет, – нагло усмехается он, приближаясь ко мне и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

– Да, я из-за тебя превратилась в эту самую «стахановку»! Если бы ты больше зарабатывал, мне бы не приходилось до ночи сидеть в офисе и тянуть полторы ставки, чтобы оплатить эту квартиру и забить холодильник на месяц! – выкрикиваю я в полном отчаянии.

Боль перемешивается с гневом и создаёт некий смертоносный коктейль, который сейчас разбегается по моим венам. Женя – мой муж, человек, которого я любила, и с которым я планировала строить будущее – стоит передо мной обнаженный и совершенно безразличный к моим чувствам. Его слова режут меня насквозь, доставляя ему извращенное, больное удовольствие.

– Так, Ася, хватит этой драмы. Ты ведь всегда знала, что у меня есть потребности, которые ты не можешь удовлетворить. Я не могу продолжать играть роль порядочного семьянина, когда на самом деле моя жизнь с тобой ограничена и скучна. Ты же дерево. Сухое и непробиваемое дерево.

Каждое его слово бьет меня, словно молотком. Я никогда не думала, что он способен с таким наслаждением раз за разом всаживать мне в спину нож.

– Жень, это же измена! Ты обманул меня, ты предал меня! – кричу я и слезы текут по моим щекам, но он лишь фыркает и шагает ближе ко мне.

– И что ты собираешься делать? Плакать? Жаловаться? Обвинять? – холодно спрашивает он. – Ты понимаешь, что у меня теперь другая жизнь. Другая женщина, которую я люблю. А ты больше никто и звать тебя никак. Ах, да! Забыл. Еще у меня скоро будет ребенок. И он не от тебя, – зло усмехается, сволочь.

Этими словами он снова режет меня по живому. Я раньше никогда не испытывала такого унижения. Моя жизнь рушиться перед моими глазами, а я ничего не могу с этим поделать. Мой пока все еще муж стоит с таким выражением лица, будто бы ничего необычного не произошло.

У него другая жизнь и ребенок! А я? Как же, я? Что теперь делать мне?

– Ненавижу тебя! – ломается мой голос.

Отворачиваюсь от него, не в силах больше смотреть на этого человека, которого я когда-то так сильно любила.

– Забирай свои вещи и вали от сюда, – цедит сквозь сжатые зубы.

– Куда же я пойду? На улицу? – дрожит мой голос. – Если ты забыл, то я тебе напомню, что эту квартиру снимаю именно я. И плачу за нее тоже, я! – вскрикиваю я и бью кулаком ему в грудь.

– Пошла от сюда, – брезгливо произносит он и жестко схватив меня за руки, без труда выталкивает за дверь.

– Ты не имеешь права! – кричу, пытаюсь сопротивляться, но это также бесполезно, как переть на носорога с голыми руками.

– Я подаю на развод. За вещами придешь завтра, – он выталкивает меня из квартиры с такой же легкостью, будто я мешок мусора. Перед тем, как закрыть дверь он выбрасывает мне сумочку и старенькие растоптанные сапоги, в которых я хожу вот уж третью зиму.

Дверь громко хлопает, и я остаюсь одна на пороге нашей съёмной квартиры, растрепанная, зарёванная, прижимая к груди старые сапоги. Горькие слезы текут по моим щекам, а сердце разрывается от горя и унижения. Я смотрю на эту дверь, за которой осталась часть моей жизни, часть моего прошлого и не могу поверить в то, что это все правда.

Время идет медленно, и я с трудом осознаю, что я больше не могу оставаться здесь. Обуваюсь и иду к лифту, но он уже уехал наверх. Я не хочу возвращаться в эту квартиру, даже если бы могла. Вместо лифта я иду к лестнице и начинаю спускаться, этаж за этажом, словно пытаюсь спуститься от этой кошмарной реальности.

Выходя из подъезда, я осознаю, что у меня нет ни денег, ни ключей. Наличка почти закончилась, осталась какая-то мелочь, а банковская карточка осталась в серванте, в папке вместе с моими документами.

Господи, я потеряла все! Семью. Мужа. И даже своё самоуважение. Сердце разрывается от боли, но я понимаю, что теперь мне придется начинать все сначала. Мои мечты о прекрасном будущем рухнули в одно мгновение.

На улице воздух кажется свежим и холодным, словно отражая состояние моей души. Весь мир вокруг будто замирает, а я остаюсь одна, сама с собой и своими эмоциями, с которыми теперь нужно разобраться. А еще найти себе хоть какое-нибудь пристанище.

2. Ася

Ася

Глядя на себя в зеркальную витрину магазина, на ходу поправляю на голове берет. Вид у меня скажем так себе – побитая жизнью женщина. А мне всего то двадцать восемь. Куда я дела свою молодость? Почему я не слушала маму, когда она говорила, что он мне не пара? Ну вот, Анастасия Петровна, теперь бродишь по улицам как бездомная дворняга.

Второй час я нарезаю круги по району, меся снежную жижу под ногами. В левой ноге начинаю ощущать неприятную, холодную влагу. Только этого мне еще не хватало.

Дура я набитая! Праздника мне захотелось. Лучше бы обувь себе новую купила, идиотка, вместо того, чтобы кормить этого неблагодарного мерзавца.

А ведь когда-то все было иначе. Женька любил меня. Он заботился обо мне. Не всегда ведь было плохо. В нашей жизни были и хорошие моменты. Особенно в начале отношений. Это уж потом нас быт заел.

Продолжая шагать вперед, я пытаюсь осознать и принять свою новую реальность. В которой не будет больше НАС. Только он и я. Вытираю перчаткой одиноко скатившуюся слезу. Мама говорила, что на улице плакать нельзя, иначе конъюнктивит будет. Мама мне вообще много чего говорила, вот только я никогда ее не слушала. Дважды дура! Куда мне теперь? Обратно домой ехать? Каяться и посыпать голову пеплом перед родителями? Очень они будут рады видеть меня, особенно после того, как мой брат женился и привел в дом невестку. Точнее не в дом, а в двухкомнатную квартиру. Они и так там живут, как в коммуналке. А скоро у них пополнение планируется. И я тут такая: добрый вечер!

Мама… Мама была права, конечно же. Она всегда говорила мне, что Евгений не тот, кем кажется. Что он бабник и ловелас. Что я еще не раз заплачу от него. Но влюбленность и наивность слепили мои глаза. Я променяла свою молодость и свободу на Женины обещания лучшей жизни и любви: «Зайка, вот увидишь, у нас все будет классно. Обустроимся в столице. Потом квартиру купим. Детей заведем…». Зайка уши развесила и побежала навстречу прекрасному. И теперь вот я здесь: брожу по улицам с мокрыми ногами.

Ближе к ночи мороз начинает набирать обороты, а пальцы ног потихоньку подмерзать. Я сгибаю и разгибаю их, чтобы хоть как-то разогреть. За ночь вся эта слякоть замерзнет, а с утра будет снова гололед.

Поворачиваю голову и вижу через дорогу атмосферный ресторанчик. Его окна светятся желтым светом, а вокруг летней террасы, горят уличные фонарики. Оттуда веет теплом. Я решаю зайти туда ненадолго, чтобы хоть немного согреться и немного подумать о своем будущем. Ведь даже побитые жизнью женщины могут найти в себе силы начать все сначала.

На входе в ресторан меня встречает официант и провожает к свободному столику у окна. Затем он подает мне меню, а сам спешит в сторону кухни, выносить очередной заказ. От цен в этом заведении, меня слегка бросает в жар. Тех денег, что у меня есть мне хватит здесь, разве что на чай, и то, без сахара.

Пока я жду официанта, мое внимание привлекают люди в ресторане. Счастливые пары, друзья, семьи, все вокруг смеются, общаются и наслаждаются временем в уютной атмосфере. И у меня могло бы быть так же, если бы я была в этой жизни хоть немного умнее.

Официант возвращается и принимает у меня заказ. Он слегка изумляется, когда я прошу у него чашку обычного зеленого чая. Но я тут же ссылаюсь на то, что жду подругу. И когда она придет, мы сразу выберем что-нибудь посерьёзней.

Поздравляю, Анастасия Петровна, мало того, что вы непроходимая дурында, так теперь еще и лгунья! – просыпается моя совесть.

Я едва бормочу: "спасибо" И беру в руки теплую, пузатую, белоснежную чашку.

Так проходит час. Затем второй. Официанты начинают бросать косые взгляды в мою сторону. Время от времени они подходят, и спрашивают не готова ли я сделать заказ. В свою очередь я продолжаю врать, ссылаясь на то, что подруга опаздывает. Ну, не выгонят же они меня силой. Тем более, что за чай я заплатила. Ну и что, что чашка уже почти пустая. Разве, я не могу посидеть здесь?

Проходит еще какое-то время и ко мне уверенной походкой, подходит мужчина. Ему слегка за тридцать. Он почти вдвое выше меня. Широкоплечий, ухоженный с модной стрижкой. Черный, деловой костюм сидит на нем безупречно, подчёркивая его мужественность. А его темные глаза завораживают своим магнетизмом, заставляя пристально смотреть в них.

– Добрый вечер! – улыбнувшись, спокойно произносит он. – Прошу прощения за дерзость, но все столики в этом заведении заняты. А мне хотелось бы поужинать. Как вы смотрите на то, если я предложу Вам составить компанию?

– Пожалуйста, – тихонько отвечаю, глядя на него с изумлением.

Мне сейчас, конечно, не до общения. Однако его взгляд настолько искренен, что я не могла ему ответить – нет.

– Меня зовут Максим, – отвечает он и делает знак официанту, чтобы тот принес нам меню. – В знак благодарности, я хочу угостить Вас ужином. Позволите?

– Спасибо, но не нужно, – быстро проговариваю я, вспоминая цены в этом ресторане и пододвигаю чашку ближе к себе.

– И все же, – настаивает Максим, продолжая улыбаться.

– Пожалуйста, не нужно. Я буду чувствовать себя неловко, – смущенно, но честно отвечаю я. – Тем более, что здесь все ужасно дорого, – перехожу практически на шепот.

– И то правда, – усмехается он, пробегаясь взглядом по меню. –Дерут в три шкуры! – и произносит так громко, что нас слышат люди за соседним столиком. – Ну ничего. Я думаю, что как-нибудь осилю сегодняшний ужин.

Не могу понять: он сейчас смеется надо мной, или серьёзно говорит?

– Мясо или рыбу? – спрашивает меня Максим, перелистывая очередную страницу толстого меню.

– Без разницы, – отвечаю, понимая, что с этим мужчиной просто бесполезно спорить.

– Тогда рыбу. Здесь очень вкусно запекают горную форель с чесноком и укропом внутри.

– Рыбу с чесноком? – поднимаю на него глаза.

– Никогда не пробовали? Это очень вкусно, уж поверьте мне на слово.

– Судя по стоимости этого блюда, эта рыба сама спустилась к нам с Эвереста, – проговариваю свою мысль и тут же поднимаю глаза на мужчину, который сидит напротив и смеется. – Я сказала это в голос?

– Вам говорили, что у Вас тонкое чувствую юмора… Простите, как Вас зовут?

– Анастасия Петровна, – зачем-то добавляю еще и отчество.

Смиренно кладу руки на колени и бросаю по сторонам осторожные взгляды. Чувствую себя немного неуютно на фоне этого импозантного красавца, который с интересом смотрит сейчас прямо на меня. Его глаза постепенно темнеют, окрашиваясь золотыми отблесками света. Я чувствую себя немного растерянной, под этим внимательным взглядом.

– Пока нам будут готовить напитки, предлагаю познакомиться поближе, Анастасия Петровна, – его обаятельная улыбка становиться еще шире.

– Извините Максим, но я сейчас совершенно не в том настроении, чтобы с кем-то знакомиться и вести светские разговоры.

Я понимаю, что ради внимания такого мужчины, женщины не только в койку ложатся, но и перед его ногами. Но я не такая – это раз. И пусть это знает. Меня пару часов назад бросил муж – это два. А три – я просто чувствую, что поступаю правильно, очерчивая границы на берегу.

– Понял, – понимающе кивает он. – Ни на чем не настаиваю. Просто… – вздыхает, – хотел немного разрядить обстановку, а то такое впечатление, что мы не в ресторане, а где-то на партсобрании.

– Спасибо за понимание, – говорю с облегчением, чувствую, как напряжение постепенно уходит.

Несмотря на его обаяние и внимание, я не хочу открывать душу первому встречному, да и в такой уязвимый момент, как сейчас.

– Раз уж задушевной беседы у нас не получилось, давайте помолчим.

– Вы обиделись? – совесть дергает меня изнутри.

– Ну что вы. Разве я могу обижаться, на такую красивую девушку, – улыбается он.

Время от времени я ловлю взгляд Максима на себе, но больше он не пытается со мной поговорить. Вместо этого, он что-то задумчиво просматривает в своем телефоне.

Возможно, первое впечатление о нем было несколько искажено моими собственными переживаниями. Ведь он наверняка просто пытался быть обходительным и добрым, предлагая мне знакомство.

Официант приносит нам напитки. Передо мной ставит бокал белого вина, а Максиму подает лимонад.

– Я за рулем, – опережает он, видя мое удивленное выражение лица, которое больше смахивает на гримасу. – А белое полусухое отлично подходит к рыбе. Или вы не пьете алкоголь? – отключает телефон и откладывает его в сторону.

– Ну отчего же, пью. Иногда. Некрепкий алкоголь. И то, только когда есть повод, – улыбаюсь я, правда, улыбка моя тут же меркнет. Я снова вспоминаю истинный повод моего пребывания в этом безумно дорогом заведении.

– Анастасия, скажите, я снова Вас огорчил? – мужчина подаётся слегка вперед.

– Нет, – мотаю головой. – Вы здесь совершенно не причем. Это личное.

– А хотите, я Вам что-нибудь интересное расскажу, какую-нибудь смешную историю из своей жизни? – ставит локоть на стол, подпирая рукой подбородок.

–Хочу, – отодвигаю в сторону бокал и делаю так же, как он.

С каждой минутой мое настроение улучшается, потому что Максим начинает рассказывать мне о своих студенческих приключениях. Его истории о смешных моментах, забавных случаях и друзьях смягчают обстановку и заставляют меня улыбаться. С нескрываемым интересом я слушаю его рассказы, постепенно расслабляясь и ненадолго забывая о своих собственных проблемах. Такой серьезный на первый взгляд мужчина оказывается очень хорошим рассказчиком. Его истории вызывают у меня смех и симпатию.

– Ой… – громко хохотнув, я прикрываю ладошкой рот. – Извините, – киваю женщине за соседним столиком, которая недовольно щелкает языком и мажет по мне презрительным взглядом.

– Настя, почему вы извиняетесь? Вы ведь не сделали ничего плохого? – удивляется он и делает глоток из своего стакана.

– Не всем людям нравиться слушать чужой смех, – беру бокал и отпиваю немного вина.

– Вы необыкновенная девушка, – продолжает он, глядя на меня с какой-то теплотой в глазах. – У Вас есть такой свет внутри. Это трудно передать словами.

Я улыбаюсь в ответ, но внутри меня все еще горят остатки боли и разочарования после разрыва с мужем.

– Спасибо, Максим. Вы сделали этот вечер намного приятнее, чем я ожидала, – говорю, поднимая бокал и приподнимая его в сторону.

Максим улыбается и тоже поднимает свой стакан: – За приятное общество и за то, чтобы ваши дни стали ярче, Анастасия Петровна…

Ужин подходит к концу и наступает момент, когда пора расплачиваться. Официант приносит в деревянной коробочке счет, кладет его на стол и уходит в сторону кухни.

Максим открывает коробочку, смотрит на сумму и выдает: – Ого! У меня нет столько налички с собой, – возмущенно мотает он головой. – Анастасия, это, конечно жутко звучит, но мне нечем расплатиться.

– О, господи! – ахаю я. Я так и знала. Я чувствовала, что будет какой-то подвох и мне нельзя было соглашаться на этот ужин. Лучше бы я спокойно посидела, погрелась и ушла бы ночевать на вокзал. – Что же нам делать? – оглядываюсь по сторонам, чувствуя себя соучастником страшного преступления.

– Ничего не делать, – заговорщицки произносит он. – Предлагаю просто уйти.

– Но так нельзя! – возмущенно выкрикиваю я и тут же понижаю свой голос. – Мы не можем уйти не расплатившись. Надо что-нибудь придумать.

– Что тут придумать, если денег нет. Идемте, – он поднимается на ноги и тянет меня на себя.

– Нет, – сопротивляюсь я. – Надо договориться и объяснить, что мы можем принести деньги завтра.

– Они сейчас на нас полицию вызовут. Идемте, – шепчет он и настойчиво тянет в сторону выхода.

– Погодите, – прошу его и начинаю снимать с пальца обручальное, золотое кольцо. Не без труда стаскиваю его с пальца и кладу на счет. Этого наверняка не хватит, но хоть что-то.

– Что вы делаете? – вскидывает брови.

– Меня все равно муж бросил. Мне оно ни к чему. А для сотрудников, хоть какая-то денежная компенсация. Ведь, эту недостачу в любом случае на кого-то повесят.

– Я бы на вашем месте волновался сейчас не за сотрудников, а за себя. Идемте, – мужчина подает мне пальто и подталкивает к выходу.

3. Ася

Ася

Быстрым шагом мы выходим с ним на улицу. Я на ходу надеваю пальто.

– Смотри полиция, – говорит Максим и хватает меня под локоть. – Сюда, – дергает за угол и прижимает к стене.

– Что? – растеряно повторяю, смутно осознавая, что сейчас происходит. В ушах у меня гремит от неожиданности. Да и внешний вид соответствует внутреннему состоянию. Берет съехал на бок. Пряди волос выбились из косы. Пальто застегнуто на одну пуговицу, и то криво.

Мы стоим, спрятанные в укромном уголке позади офисного здания, на первом этаже которого расположен все тот же ресторан.

– Там напротив менты стоят, – тихо шепчет он.

– Где? – выглядываю за угол.

– Назад, – мужчина прижимает меня к себе, чтобы убедиться, что нас не видно с улицы.

Мое сердце бьется быстрее. Руки начинают дрожать. И ноги тоже. Да что там ноги, все мое тело сейчас дрожит на нервной почве.

– Подождем еще пару минут, пока они уедут, – Максим успокаивающе улыбается, но я как-то совсем не разделяю этих его эмоций.

Пока мы стоим в объятиях друг друга, дожидаясь, пока полицейская машина уедет, мое беспокойство с каждой секундой только нарастает.

– И все же, это было неправильно, – шиплю я куда-то в район его шеи. – Мы должны вернутся, попросить прощения, а завтра утром я сниму с карточки деньги и отнесу им.

– Перестаньте, Настя, – его теплое дыхание щекочет мой висок. – Они не обеднеют. Считайте, что это был акт благотворительности.

– Акт благотворительности совершается в добровольном порядке. А то, что сделали мы…, то есть вы…

– А что я собственно такого сделал? Просто накормил голодающую девушку. Дело богоугодное.

– И никакая я не голодающая, – дергаюсь из его рук, но остаюсь все так же крепко прижатой к его мускулистому телу.

– Ага. Видел я, как ты рыбу за обе щеки уплетала.

– Чтооо? – округляются мои глаза. – Да я… Да это… – задыхаюсь от возмущения и получаю внезапный, жесткий поцелуй в губы. – Уууу, – мычу, пытаясь оттолкнуть его.

И когда наконец-то он отрывается от моих губ, я с чувством отвожу руку назад и его холеное лицо обжигает хлесткая пощечина.

– За что? – рычит Максим. – Я тебя от голодной смерти спас. От ментов спас. А ты мне за это врезала?

– Если бы не ты, то у меня и неприятностей с ментами не было бы. И еще я тебе разрешение на поцелуй не давала! – буквально выкрикиваю я и выкрутившись из его захвата, выхожу из укрытия, направляясь в сторону ресторана.

Хоть раз в жизни поступлю правильно. Пойду попрошу у этих людей прощения.

– Э-э-э нет, девочка, назад, – мужчина ловит меня за руку. – Так дело не пойдет. Я под статью не хочу.

– Пусти, иначе я закричу! – зло сощуриваю глаза.

– Кричи, – угрожающе нависает надо мной мужское тело. – Только, я скажу, что ты у меня кошелек украла.

– Чтооо? – меня ошеломляют его слова.

– Что слышала. Ты думаешь, твоя честность кому-то нужна? Ты реально считаешь, что они примут твое покаяния и отпустят с чистой совестью на свободу? Поверив на слово, что ты вернёшь им завтра утром половину своей зарплаты? Ахахах! Не смеши! Никому твоя жертвенность не нужна.

Секунда и прихожу в ярость: – Ну и пусть! Я лучше всю ночь буду бесплатно посуду им мыть и убирать зал. Это куда лучше, чем знать, что за меня должны буду заплатить те люди. У которых есть свои семьи, дети и возможно больные родители. А еще, моя честь и самоуважение важнее, чем унижение перед полицией или кем-то там еще.

– И ты готова всю ночь мыть посуду? – удивленно вскидывает голову.

– За то не придется ночевать на вокзале, – тихо отвечаю я и отворачиваю голову в сторону.

Меня разрывает от эмоций, и я чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Внутри меня кипят гнев, обида и беспомощность. Мне кажется, что только со мной могли случиться все эти неприятности одномоментно. Я чувствую, как мои нервы рвутся на части, и не могу справиться с этой ситуацией.

– А вот с этого момента, можно поподробней? – складывая руки на груди мужчина подходит ближе.

– Ага. Сейчас. Буду я уголовнику, свою душу изливать, – вытирая слезы, отворачиваюсь от него, но он обходит меня по кругу. Он словно лев, который ходит вокруг своей добычи.

– Во-первых, я не уголовник.

– А кто ты? – бурчу.

– Я… – задумчиво поднимает глаза. – Я – Робин Гуд, – усмехается. – Помогаю бедным, забирая у богатых.

– Очень остроумно, – шмыгаю носом.

– А если серьёзно, то давай, рассказывай, что у тебя произошло. Хотя, нет, – оглядывается по сторонам. – Не здесь. Здесь холодно.

– Пойдем обратно в ресторан? – хмыкаю я.

– Нет. В ресторане мы уже были. Пойдем в одно теплое место. Точнее, поедем.

– Что на этот раз? Машину угонишь? – открыто язвлю ему.

– Ну, почему же? Машина давно угнана, – спокойно отвечает Максим. – Шучу. Это машина моего друга. Пойдем.

Максим берет меня за руку и ведет к автомобилю, который припаркован через дорогу от офисного здания. Мы садимся в машину, и он заводит двигатель.

– Куда мы поедем? – спрашиваю, пристегиваясь ремнем безопасности.

– Туда, где мы сможем спокойно поговорить, и ты сможешь переночевать в тепле.

Мы мчимся по улицам города. И я смотрю в окно, пытаясь собраться с мыслями после всего, что произошло. Время от времени Максим бросает на меня вопросительные взгляды, но я предпочитаю молчать, потому что мои чувства и эмоции в данный момент слишком сильны.

Мои веки становятся тяжелыми, и я позволяю себе на короткое мгновение расслабиться. В машине тепло. На мгновение прикрываю глаза и проваливаюсь в пустоту. Пустота вокруг меня словно обволакивает, вырывая меня из реальности. Звуки движущейся машины, монотонное, шумное, бесконечное дыхание двигателя, становятся какими-то далекими и нереальными. Я ощущаю себя в собственной голове, и будто бы плыву в мире своих мыслей. В этой короткой паузе я могу хоть немного отдохнуть и отключится от реальности.

Открываю глаза только тогда, когда автомобиль останавливается и затихает мотор. Сладко потягиваюсь и оглядываюсь по сторонам. В машине я одна. Справа от меня непроглядная темнота, лишь всмотревшись понимаю, что это лес. Слева вижу высоченный забор и одинокий фонарь над воротами.

Отстегиваю ремень, беру свою сумочку и выхожу на улицу.

Боже мой, где я? Внутри начинается тихая паника. Куда он меня привез? Зачем я вообще согласилась с ним ехать? А вдруг он маньяк? Сейчас бахнет чем-нибудь тяжелым по голове и поминай, как звали. Никто даже искать не будет. Мне становиться страшно. Я словно попала в фильм ужасов «Поворот не туда». Шагаю вдоль забора с надеждой встретить хоть одну живую душу. Кого-то, кого я смогу попросить о помощи.

И тут вдруг неожиданно меня за плечи хватают сильные мужские руки: – Ааааа! – что есть мочи кричу я. Сердце мое бьется в унисон с моими криками.

– Да, тише ты! – рявкает мужчина, закрывая ладонью мой рот. – Не ори! Соседей разбудишь. И тогда точно придется на вокзале ночевать уже двоим, – его голос звучит строго и недовольно.

Я молчу, потому что паника охватила меня полностью. Мои глаза широко раскрыты, и я стараюсь обуздать дрожь в своем теле.

– Пообещай мне не орать, – продолжает он, немного отрывая руку от моих губ, но оставляя её на месте, чтобы было видно, что он готов вернуть ее назад.

Я глубоко дышу, пытаясь взять себя в руки. – Я … я не буду кричать. Только не убивай меня, пожалуйста.

Мужчина ослабляет хватку и выпускает меня из своих рук.

– Ты нормальная? С чего мне тебя убивать? Вообще-то я тебя спасаю от бессонной ночи на вокзале, – обижено произносит он. – Если очень хочется на вокзал, то могу отвезти.

– Не хочется, – шепчу я, мотнув головой.

– Тогда пойдем. И старайся не шуметь, – он приоткрывает небольшую кованную калитку в кирпичном заборе и пропускает меня вперед.

– Что это за место? – шепотом спрашиваю, следуя за мужчиной через сад.

– Это дом одного мужика, у которого бабла хоть жопой жуй. Он появляется здесь крайне редко. Зимует на острове Бали. Сюда возвращается по весне. Тачка, к слову, тоже его.

– И ты воруешь его вещи? – возмущенно вспыхиваю я.

– Ты что?! Я не ворую, а восстанавливаю справедливость. А если совсем быть точным, то просто одалживаю их на время, а затем возвращаю все на место. Костюм, кстати, тоже его. Но сейчас не об этом. Идем, – он берет меня за руку и обводит вокруг дома. – Здесь есть запасной выход, а для нас это – вход.

И правда, позади фасада огромного особняка есть небольшая дверца. Она больше напоминает вход в погреб.

Я внимательно слушаю мужчину и осматриваюсь вокруг. Место кажется всё более загадочным и непонятным.

Следуя за ним, мы входим через маленькую дверцу. Внутри оказывается прохладно, и темно. Нам приходится пробираться сквозь темные коридоры и лестницы, словно в подземелье, пока наконец не выбираемся на свет. Оказавшись внутри дома, мы попадаем в библиотеку.

– Тут нет окон, поэтому мы можем включить здесь свет, – объясняет Максим.

Прямо у стены я вижу современный стеклянный камин, который мужчина заботливо разжег, чтобы мы могли согреться.

– Это временное убежище, – мы сейчас погреемся, перекусим и пойдем спать. – А утром мы решим все твои проблемы.

– Максим, признайся мне: ты аферист? – спокойно спрашиваю я, подойдя к камину и выставив руки перед огнем.

– Какая разница, аферист я или нет? Главное, что ты сыта, тебе тепло и есть где спать. И еще будет что выпить, – улыбаясь, он достает бутылку с янтарным напитком.

Пока Максим разливает напиток, я сажусь на мягкое кресло рядом с камином и начинаю осматривать эту загадочную библиотеку. Полки забиты книгами по самым разным темам – от философии до искусства, от научных трудов до приключенческих романов. Это словно окно в мир знаний и приключений.

Макс подходит и протягивает мне бокал. Я беру его и пробую. Янтарный напиток оказывается терпким и слегка обжигающим. От него по телу разливается приятное тепло. Это приносит мне немного утешения после всего, через что я только что прошла. Постепенно моя паника уходит, и я начинаю расслабляться.

– Ну что, – вздыхает мужчина и садиться напротив меня. – Теперь рассказывай, как ты до жизни такой докатилась. Ты что-то про мужа говорила, который тебя бросил.

– Бросил… Он сегодня изменил мне, прямо на моих глазах, – произношу я и делаю небольшой глоток.

– Уже вчера, – поправляет меня Максим, бросая взгляд на настенные часы. На которых уже давно за полночь.

– Ну да, – горько усмехаюсь. – Кстати, с днем рождения меня, – я поднимаю свой бокал и допиваю его залпом.

4. Ася/Макс

Ася

В этот момент, сидя в библиотеке под светом камина, мне становится совершенно очевидно, что эта ночь идет не по самому худшему сценарию. Максим, несмотря на свои специфические методы, оказался для меня каким-то своеобразным спасителем.

Я рассказываю Максиму о себе, о своем муже, о вчерашнем дне. Он слушает внимательно, иногда задает вопросы и выражает свое мнение. По мере того, как мы беседуем и выпиваем, мои тревожность и горечь постепенно улетучиваются. Максим, словно чародей, создает атмосферу, в которой я начинаю чувствовать себя комфортно и защищённой. Макс очень умный и смешной, жаль только, что не совсем законопослушный.

– Почему ты ушла? Почему ты не выгнала этого урода?

– А как я могла. Я физически в два раза слабее и меньше. Да и он меня вытолкал за шкирку, как котенка.

– Могла бы полицию вызвать.

– Я что-то не сообразила в тот момент.

– Хочешь, я завтра вместе с тобой поеду. Начищу рожу этому придурку?

– Нет, уж. Я лучше сама, – отмахиваюсь. – Давно уже взрослая девочка и надо уметь решать проблемы самостоятельно. Тем более, что я «стахановка»…

– Не говори ерунды. Никакая ты не «стахановка». Ты красивая и чертовски сексуальная девушка.

– Я? – искренне удивляюсь и окидываю себя взглядом, спотыкаясь глазами о свои прохудившиеся сапоги. Громко прыскаю от смеха. Ага! Прям секс-бомба.

Но мужчина не смеется. Он внимательно и серьёзно смотрит на меня в этот момент. Ловлю его взгляд и затихаю.

– Что? Что ты так на меня смотришь? – сглатываю.

– Любуюсь, – спокойно отвечает он. – Можно?

– Да, ладно. Перестань прикалываться, – пытаюсь улыбнуться.

– Я и не прикалываюсь. Говорю абсолютно серьёзно. Ты очень красивая, Настя. А еще обаятельная, женственная и умная. Все эти черты редко сочетаются в одной женщине.

В комнате пламя камина бросает мягкие тени, создавая романтическую атмосферу.

Его слова смущают меня. Я резко встаю с кресла, но мужчина ловит меня за руку и дергает вниз, усаживая к себе на колени.

– Ась, я не вру. Я завис на тебе сразу же, как только увидел, – шепчет срывающимся голосом.

Мое сердце начинает колотиться где-то в горле. А тело становится будто бы парализованное. Не могу пошевелиться. Я уже молчу про сопротивляться. Я совру, если скажу, что мне это неприятно. Приятно. И даже очень. Пальцы Макса обхватывают мое лицо с двух сторон, не позволяя мне отстраниться. Он пристально смотрит мне в глаза, поглаживая большими пальцами щеки.

– Можно я сейчас тебя поцелую? – хрипит мне в губы. – А потом ты влепишь мне пощечину… если захочешь… Даже сопротивляться не буду…

Мои мозги плавятся и плывут, то ли от алкоголя, то ли от зарождающейся страсти. Остатками разума я понимаю, что убегать поздно, некуда, да и просто глупо.

Я хочу ответить ему «Да», но не успеваю, потому что его губы первыми врезаются в мои и не остается сил даже на малейшую попытку сопротивления. Меня обжигает. Да. Именно обжигает всю без остатка. Мужчина врывается в меня своим языком и сводит с ума. Становится душно и невыносимо жарко. Он зацеловывает так, словно безумно скучал по мне все это время. Этот поцелуй недолгий и длится всего какое-то мгновение, но даже его достаточно, чтобы я начала задыхаться от собственных чувств.

– Погоди, Макс, – уворачиваюсь я от очередного поцелуя, но мужчина настойчиво зацеловывает мое лицо. Скулы, щечки, глаза. – Подожди, пожалуйста! – я слегка отталкиваю его руками, пытаясь перевести дыхание.

– Что? – он останавливается, продолжая пожирать меня пьяным от возбуждения взглядом. – Что не так? Тебе неприятно?

– Да. То есть, нет, – продолжаю все еще задыхаться от нахлынувших чувств. – Мне приятно. Даже очень, – Приятно не то слово! Мое тело просто требует продолжения!

– Что тогда? – ведет носом по шее вниз к выступающей ключице.

– Я так не могу… – мотаю головой и пытаюсь встать с его колен, но мужчина возвращает меня обратно. Обнимает вокруг талии.

– Как «так»? – оставляет несколько нежных поцелуев за ушком. От его касаний, мурашки целыми табунами бегут по моему телу.

– Вот так. Сразу. Мы очень мало знаем друг друга, – съезжаю с ответа, выдавливая из себя какую-то банальщину.

– А если честно? – его голос становится жестче.

– Тебе не понравится мой ответ, – смущенно утыкаюсь носом в его плечо, продолжая сидеть у него на руках.

– Я попробую тебя понять, – выдыхает Макс.

– Я чувствую себя облезлой кошкой, которую выгнал хозяин и теперь она ластиться к первому встречному, что ее погладил.

– Какая глупость, – его голос становится игривее. – Если ты и кошка, то очень дорогая и породистая. Такую кошечку не грех и украсть, – он внезапно начинает меня щекотать.

– Ай… – до слез хохоча, пытаюсь выкрутиться, потому что безумно боюсь щекотки. – Прекрати, – умоляю я и, краснея от стыда, закрываю глаза.

– Никогда, ты слышишь, никогда не смей себя сравнивать с кошкой! – уже серьёзно произносит мужчина. – Поверь, я хорошо разбираюсь в людях. И если уж и сравнивать себя с животным, то ты – благородная лань.

– Коза? – улыбаясь поднимаю на него глаза.

– Лань, – отвечает Макс и невинно целует меня в плечо. – Идем, я отведу тебя в спальню, – мужчина поднимает меня на ноги и встает сам, уже полностью контролируя себя, в отличие от меня.

– В спальню? – словно спотыкаюсь на последнем слове.

– Ты хочешь спать, сидя? – улыбнувшись мужчина берет меня за руку.

– Нет, – мотаю головой, продолжая ощущать его поцелуи на своих губах.

– Вот и я так подумал.

Макс отводит меня в спальню. В комнате темно и прохладно, лишь свет от одинокого уличного фонаря слегка пробивается сквозь занавеску.

– Там, слева, ванная, – говорит мужчина. Снизу, под умывальником, есть чистые полотенца и халат.

– А ничего, что я буду пользоваться чужими вещами? Если хозяева узнают, что здесь кто-то был?

– Возможно, они уже знают, – дергает плечами.

– Что ты имеешь в виду? – настораживаюсь.

– Ты так кричала на улице, что тебя в соседнем посёлке было слышно, – усмехается он. – Ну все, инструктаж я провел. Можешь отдыхать, – он разворачивается в сторону двери, но я его останавливаю, дергая за рукав.

– А как же ты? – мой голос звучит взволновано.

Мои чувства колеблются между страхом и желанием. Я хочу продолжения, но в то же время мне не хочется сделать неправильный шаг, о котором я потом буду жалеть. Все это происходит слишком быстро, и я чувствую, что мои мысли и эмоции врываются в эту ситуацию как буря.

– А что я? – удивляется. – Не волнуйся, я найду себе койко-место.

– Зачем искать? Кровать большая. Я много места не занимаю, – говорю, глядя ему в глаза, а у самой ноги едва не подкашиваются от возбуждения.

Макс ничего не отвечает. Он молча смотрит на меня.

Господи, если он ничего не ответит, то я просто сгорю со стыда!

Макс

– Кир, глянь сюда. Это что такое? – показываю бармену на пыль, которая мирно лежит за кофемашиной.

– Это новая приправа, – с небольшой ухмылкой говорит парень – Сейчас исправлю, –берет с полки тряпку и начинает вытирать.

Я не смог удержаться и рассмеялся. Наш бармен относится к тем людям, которые умеют добавлять юмор даже в самые серьезные моменты.

– Я тебе сейчас пошучу! Распустила вас Виктория, – добавляю голосу строгости.

Я люблю этот ресторан. Он был первым из всей сети. Это уж потом, мы начали открывать еще и еще. Но именно в это заведение я когда-то вложил всю свою душу. Мне хотелось, чтобы это место было роскошным и одновременно уютным. Интерьер здесь выглядит довольно просто, при этом очень дорого. Мне вообще нравится простота. Простота и чистота. А еще зелень. Именно я настоял на том, чтобы уголках ресторана стояли крупные зеленые растения. Они придают свежесть заведению.

Кирилл аккуратно вытирает, стремясь сделать это как можно быстрее. Пока моя управляющая чихвостит поваров на кухне, у которых снова недостача по баранине, я стою в дверном проеме и наблюдаю за официантами в зале. Они крутятся словно шестеренки, и благодаря им работает весь этот сложный механизм общепита.

Светлое освещение и мягкая джазовая музыка создавали теплую атмосферу, и судя по ежедневным кассам, мои гости получают здесь максимальное удовольствие.

Вдалеке, за столиком у окна, я замечаю одинокую девушку. Одета она довольно просто, если сравнивать ее с другими посетительницами. Ее длинные густые волосы завязаны в низкий хвост и перекинуты через плечо. Девушка смотрит то в окно, то на официантов. На столике перед ней стоит только чашечка с чаем, а в глазах застыла грусть.

В этот момент двое официантов Гена и Юля, подходят к бару и начинают обсуждать эту самую загадочную девушку.

– Интересно, долго она еще так будет пялиться в окно? – шепотом спрашивает Геннадий. – Она сидит там уже больше часа и даже не просит ничего.

– Да, я видела, – тоже шепотом отвечает Юля. – Ты видел в чем она одета? А что у нее на ногах? Это же кошмар!

– На кой сюда вообще ходить, если у тебя денег нет.

Юля пожимает плечами: – Да, фиг его знает. Может у нее случилось чего?

– И именно поэтому она приперлась в дорогой ресторан?! Ты хоть думай иногда, что говоришь.

– Не видать нам чаевых, как пить дать. Наверное, только на чай и наскребла.

– А вы мало зарабатываете? – рявкая, встреваю в их разговор. – На одни чаевые, наверное, существуете.

Ребята моментально затихают и поворачивают головы в мою сторону.

– Эта девушка, такой же посетитель, как и все. А у вас – минус дневная ставка.

– Максим Викторович, за что? – изумленно вскидывает брови Геннадий.

– За бессмысленный треп, в то время, когда за четвертым столом стоит грязная посуда. Рассосались!

Юля, опустив голову, сбегает к столам, чтобы собрать посуду, а Гена идет на кухню, чтобы вынести очередной заказ.

– Симпатичная девушка, – улыбается бармен, глядя в том же направлении, что и я. – Только выглядит реально: дешево. Вон та блондинка, – кивает на девицу за соседним столом, – куда более эффектнее.

– Ни хрена ты не понимаешь, Кир. Дело ведь не в выбеленных волосах, или брендовых шмотках, – говорю, продолжая наблюдать за девушкой.

– Ну не знаю, – пожимает плечами. – Как по мне она красивая. И губы вон какие…

– Перекачанные… Что толку с красивой посуды, если она пустая, – заканчивая фразу я поправляю свой пиджак и решаю пойти на риск. Решаю подойти к ней и познакомится. Медленно шагаю через зал, ощущая небольшую дрожь в животе, но она только подстегивает мою решимость. Не знаю почему, но я чувствую себя пятиклассником, которому на школьной дискотеке понравилась незнакомая девочка. И вот, я решаю подойти к ней, чтобы познакомиться. Шаг. Еще один. И вот я уже стою перед ней.

– Добрый вечер! – произношу улыбаясь, а у самого от волнения дергается вена на шее.

Вау! Вблизи она выглядит еще привлекательней. Большие темные глаза. Чуть пухлые губки так и манят своей нежностью. Аккуратная грудь. Изящная талия. Тонкие ножки, о которых можно только мечтать. Все при ней. Сразу замечаю обручальное кольцо на тонком, безымянном пальчике. Замужем – это минус. Да я и сам до конца еще не развелся, так что один – один. Именно поэтому я прервал свой отпуск на Бали и вернулся в столицу.

– Прошу прощения за дерзость, но все столики в этом заведении заняты. А мне хотелось бы поужинать. Как вы смотрите на то, если я предложу Вам составить компанию? – спрашиваю, стараясь звучать беспристрастно.

– Пожалуйста, – отвечает едва слышно и бросает на меня подозрительный взгляд.

Наши глаза встречаются. В этот момент на дикой скорости по венам разносится адреналин. Весь мир словно концентрируется в одной этой женщине. Все вокруг исчезает, и я ощущаю только ее. По-моему, я встретил свою ведьму. В жизни каждого мужика есть такая. Стоит один раз посмотреть на нее и все. Попал. Попал и пропал…

5. Ася

Ася

Вот уже минут двадцать я стою перед зеркалом в огромной ванной комнате, которая своим размером больше напоминает квартиру-студию. Смотрю на свое отражение и параллельно веду битву со своей совестью. Которая, как назло, посеяла зерно сомнения в моей голове. С одной стороны, я все еще замужняя женщина. И как бы ужасно не поступил со мной мой, пока еще законный, муж, я не должна уподобляется ему. Мстить тем белее не хочется.

С другой стороны, там за дверью находится красивый, обаятельный и чертовски привлекательный мужчина. Он смотрит на меня так, как в турецком сериале главный герой смотри на свою возлюбленную. И даже не смотрит, он поедает меня своим взглядом. Мне так хочется почувствовать себя женщиной. Хоть разочек. Хоть немножечко побыть любимой. Неужели я не заслужила это?

Несколько раз глубоко вдыхаю. Не буду загадывать. Пусть все будет, как будет. Заворачиваюсь в толстый, махровый халат и возвращаюсь в спальню.

– Я буду спать справа, – смотрю, как Максим устраивается на противоположной от меня половине кровати. Предварительно сняв свой пиджак. Мужчина остается в рубашке и брюках: – Советую спать одетой. Дом давно никто не отапливал.

Роняю взгляд на вещи, которые держу в своих руках. Все такое не свежее. Помятое.

– Я не привыкла спать в одежде, в которой провела целый день. Можно я буду спать вот в этом халате? – замираю в ожидании ответа.

– Делай как тебе удобней, – деловито берет плед и кутается в него под самый подбородок.

– Ну, ладно, – растерянно смотрю по сторонам в поисках места, куда можно пристроить свою одежду.

– Бросай вещи на кресло и ложись, – приглашает меня прилечь рядом, похлопывая ладонью по кровати.

Аккуратно сложив свои вещи, я подхожу к широкой кровати и осторожно ложусь на свободную половину. Гусеничкой сворачиваюсь в прохладное одеяло. Меня пробивает неприятной дрожью. Сыро на улице. Сыро в душе. И в постели моей так же… Не так просто согреться, когда ты длительно время провела на улице, с подмокшими ногами. Ворочаюсь с боку на бок. Подгибая пальчики на ногах, потираю ступни их друг о друга.

Слышу скрип кровати и в этот момент чувствую, как меня обнимают сзади. В придачу Максим накидывает на меня свой плед. Не знаю от чего мне становится теплее, но я не сопротивляюсь. А даже наоборот прижимаюсь к нему во весь рост, как к батарее. Это очень странно, но, когда он рядом, я чувствую себя защищенной. Мне так уютно рядом с ним.

Он молчит. Я молчу. Закрываю глаза в попытке уснуть. Лежу так какое-то время, но сон не идет. Думаю только о том, что на моем животе покоится сильная мужская рука. Своим горячим дыханием Макс обжигает кожу на шее. А мне хочется повернуться к нему и утонуть в крепких теплых объятиях.

– Тебе больше не холодно? – хрипит над ухом мужской голос, и я чувствую, как большая ладонь соскальзывает, стремясь исчезнуть.

И в это же мгновение мне становится ужасно зябко и некомфортно. Поэтому я быстро поворачиваюсь и прижимаюсь к нему. Мне хочется вновь ощутить его тепло и то спокойствие, которое я ощущаю рядом с ним. Макс не отталкивает меня. Он, наоборот, крепче прижимает к себе. Я становлюсь смелее. Поднимаю голову и встречаюсь с завораживающей темнотой его глаз в жадном взгляде. Мы все так же молчим. Он смотрит на меня с нескрываемым интересом и такой безграничной нежностью, в которой растворяются все сомнения и принципы.

Макс ласкает взглядом мои губы и параллельно облизывает свои. Его прерывистое дыхание нарушает повисшую тишину. Нас разделяют какие-то жалкие сантиметры. Решившись на отчаянный шаг, я первой решаюсь преодолеть их, чтобы попробовать на вкус нагло сорванный поцелуй. Я касаюсь его губ своими, но, к моему разочарованию, дальше ничего не происходит. И когда уже я готова отстраниться, Макс резко запускает пальцы в мои волосы и притягивает к себе. Мужчина ураганом врывается в мой рот. Углубляя свой поцелуй, он нагло присваивает меня. Снова и снова. В груди моментально вспыхивает пожар. Я начинаю сама тянутся к мужчине, задыхаясь от его влажных поцелуев. Мое тело требует большего. Мы оба тяжело дышим, все чаще и чаще сталкиваясь поцелуями, ускоряясь и поглощая друг друга. Его пальцы, забираются под подол халата и нагло обжигают мою нежную кожу на бедрах. Не прерывая медленный поцелуй, Макс начинает ловко изучать мое тело. Каждым своим прикосновением он заставляет мое тело вздрагивать. Мне кажется, что его руки одновременно везде. В волосах. На груди. На ягодицах. Он все больше прижимается ко мне. Мне кажется, что я уже больше него жду продолжения нашей близости.

В голове моей нет ни единой здравой мысли, которая бы была способна сейчас меня остановить. А когда Макс наваливается сверху, подминая мое худенькое тело под себя и придавливая его, из меня вырывается сладкий стон предвкушения. Слишком пошло. Слишком откровенно. Слишком сладко. Сейчас я так нуждаюсь в этой близости с ним. Но вместо напора, мужчина начинает сбавлять обороты. Он замедляется и немного отстраняется, продолжая дышать мне в губы. Его глаза хаотично бегают взглядом по моему лицу. Макс словно ищет там ответ на свой не озвученный вопрос. Ждет от меня одобрения. Своеобразного сигнала, который позволит ему продолжить.

Поэтому я сама приподнимаюсь и касаюсь губами его слегка щетинистой щеки. Полные губы снова находят мои и забирают их в плен. Макс отзывается диким напором, словно ледокол прет напролом. Сквозь пальцы он пропускает мои все еще влажные волосы и фиксирует голову так, чтобы я не могла отстраниться. Голодными, жадными поцелуями он терзает мой рот, не отрываясь, не отстраняясь ни на секунду. Всем своим нутром я тянусь к нему и желаю прикоснуться к его твердому мускулистому телу. Провожу пальчиками по упругой коже, которая хорошо чувствуется даже сквозь рубашку, обрисовывая рельеф его мускул. Без какого-либо стеснения я тяну его за рубашку и пытаюсь расстегнуть пуговицы. Видя мою неловкую попытку, он сам одним движением срывает ее с себя и откидывает прочь, оголяя свой торс. Каждый мускул его широкой спины перекатывается под моими руками.

В ответ Максим делает то же самое, раскрывая полы моего халата. Он зацеловывает каждый сантиметр моего тела. Спускается поцелуями по шее. Прямиком в ложбинку. На миг замираю, вспоминая, что мое тело далеко от идеала, а формами я не Анна Семенович. Смущенно сжимаюсь и отодвигаюсь назад. Заметив мое смущение, мужчина возвращает меня на место и словно ребенок припадает к груди.

– У тебя все идеально, – шепчет хриплым от возбуждения голосом.

И не просто шепчет, а подтверждает это томительными ласками, вызывающими дрожь в каждой клеточке. Придерживая меня за голову, свободной рукой он скользит и ныряет вниз. Мягко надавливает, чем вызывает мой громкий всхлип. Не торопясь, обводит пальцами самые сокровенные места. Не отрываясь от моих губ, он раз за разом срывает протяжные стоны. Я пытаюсь сдерживаться, но они неконтролируемым потоком вырываются раз за разом. Набирая обороты, своими умелыми движениями Макс доводит меня до пика. Апогея. Исступления. Это так горячо, остро и местами даже больно. Не больно – в смысле неприятно. Наоборот. Эта боль отдает тысячами маленьких иголочек. Она заводит, разжигает, доводит до умопомрачения. И мне совсем не страшно, что в результате я совсем потеряю голову. От этих ласк я всем телом выгибаюсь и с силой закусываю нижнюю губу. Мне мало этого мужчины. Катастрофически мало, потому что я хочу познать его всего. Хочу почувствовать его внутри, ощущая на себе всю тяжесть крепкого мужского тела. Словно услышав мое желание, Макс, не отрываясь от моих губ, до конца расправляется с остатками моей одежды, а затем и своей.

Мужчина разводит мои ноги и уютно устраивается посредине. Он нависает надо мной и снова ворует поцелуй за поцелуем. Резкое движение и по моему телу прокатывает разряд тока. В затылке начинает искрить от удовольствия. Максим раскрывает меня словно цветок. Он не торопится, делая несильные рывки, позволяя мне к себе привыкнуть и подстроиться под внушительный размер. Медленно оглаживая его широкие плечи, я обвиваю шею руками. Охватывая его поясницу ногами, и начинаю двигаться навстречу. Резкие толчки, в сопровождении глубоких поцелуев, сводят с ума. Я больше не пытаюсь сдерживать себя в стонах, а наоборот демонстрирую мужчине, как мне хорошо с ним. Его плечи напряжены, а на шее вздувается вена, когда он заполняет меня на всю длину, ускоряя свой темп.