Сказки Солнца. О колдунах и звёздах

Затмение

Давным давно в Королевстве Солнца, что не одну тысячу лет существовало в Подсолнечном мире, жили два брата-Принца – Светлый и Тёмный. Братья, удивительно похожие, и никто не мог бы отличить одного от другого, не будь они такими разными. Правили в согласии и покое они. Каждый, кто бывал там, рассказывал, что не было счастливее народа на землях Подсолнечного мира, чем подданные Королевства Солнца. Век за веком Принцы грели и оберегали свой народ, не покидая высокой Облачной башни посреди Полуденного города.

Томный и мечтательный нрав имел Светлый Принц. Днём видели его сидящим в окне Облачной башни, свесившим ноги вниз. Перебирал он босыми ступнями воздух и всматривался в самую даль королевских владений. Струились по плечам золотые волосы его и блестели в солнечных лучах. Наблюдал с замиранием сердца народ Королевства, как сидел на краю их Возлюбленный Правитель, нисколько этим не обеспокоенный. Те, кто вхож был в королевские покои, знали, что в такие моменты Светлый Принц тихо напевал себе под нос колдовские песни, ласкаясь щекой о трепетные порывы нежного ветра. В хорошем настроении Светлый Принц кружил по своим покоям, обнимая охапку подсолнухов, или принимал упоительно тёплую ванну из золотого света Солнца. Был он кроток и улыбался лёгкой улыбкой, что топила фруктовый лёд в чашах, принесённых слугами, а одежды его пахли сладкими лилиями.

В часы дня правил Королевством Солнца Светлый Принц. Дарил он подданным свет и тепло, проливные дожди и ласковые ветра. Звали его подданные «Принц Солнечного Света», и всегда махали в приветствии, когда тот сидел в окне башни.

А с наступлением ночи сменял Светлого Принца его брат.

Хмур и холоден был Тёмный Принц. Пугала мрачная фигура его вечерами любого, кто поднимал глаза к окну башни, где в дневные часы улыбался его брат. Глядел во все стороны он, золотой прохладой глаз ощупывая каждый видимый кусочек их Королевства. В ночное время вазы королевских покоев наполняли букетами из горьких трав и чёрных цветов. Пахли терпкими орхидеями чёрные одежды Принца, а золотые волосы его были аккуратно собраны назад.

Однако, не боялись подданные правителя своего, что властвовал от имени Ночи.

Поговаривали, что любил он напевать древние песни из забытых книг, пока плёл в длинных пальцах заклинания из искр. Выпускал их Принц в темноту небес самого позднего часа, чтобы ничего не боялся народ его Королевства, заполняя ночной небосвод яркими Звёздами. Шептались, что приучил он слуг своих нацеживать лунный свет в кувшины. Та по каплям собиралась и становилась лунной водою. Сладостно пил её Принц, утоляя жажду, и умывал ею бледное лицо своё. Подданные прозвали его «Принц-Луна», и в самой непроглядной беде взывали к нему. Слушал каждого Тёмный Принц, отвечая на просьбы путеводной Звездой или ясной лунной ночью.

Но была у братьев одна печаль.

На их беду не суждено им было встретиться. Так и жили которую сотню лет: один улыбался дню, упиваясь бархатом тепла, другой же создавал Звёзды, прислушиваясь к шёпоту в беспокойных ночах.

Тосковали друг без друга Принцы. Писал письма брату Светлый Принц. Рассказывал он увиденное в дневные часы правления своего. Пропевая каждое слово, выводил он букву за буквой по бумаге. Пел он о том, как птицы играли наперегонки с ветром и сколько подданных махали ему приветственно, когда по обыкновению сидел он в окне Облачной башни. Как поили его слуги сладким питьём, пока грелся он в солнечной воде ослепительно белой ванны. Как пахли его любимые лилии ранним утром. И какие мягкие облака на ощупь, если успеть коснуться их кончиками пальцев.

«Возлюбленный брат мой!» – писал Светлый Принц, – «Лишь одно омрачает меня, заставляя тучи проливаться на земли дождём слёз моих! Невозможность увидеть тебя со мною рядом. Сердце моё болит без тебя и нигде не могу найти я покоя, изнывая от одиночества. Хотел бы я дотянуться до тебя так, как могу дотянуться до облаков!»

Складывал Принц письма на стол свой, зная, что тёмной ночью брат его, конечно же, прочтёт написанное и услышит голос его, вплетённый в каждое слово песней. Старший оруженосец Принца проследит, чтобы письма попали прямо тому в руки.

Стоило темноте приняться глодать землю, прикрыв Солнцу глаза, Тёмный Принц уже смотрел в окно башни. Неустанно следил он за каждым движением сумерек по Королевству и в самую глубь Подсолнечного мира. Дальше и дальше блуждал взор Принца, до самых краёв земель и Великого моря.

– Ваша Светлость, – мягко начинал Старший оруженосец за его спиной. – Ваши письма ждут вас на столе.

Протягивал длинные пальцы к нему Тёмный Принц. Становился на колени оруженосец, целовал королевские персты коротко и смущённо. Так редко господин его пребывал в благом расположении духа в тёмное время суток. Так редко позволял кому-либо прикоснуться к своим королевским рукам, порождающим огненные Звёзды.

– Благодарю тебя, друг мой, – кивал ему Принц.

И слушал Тёмный Принц песни дорогих его сердцу писем. Улыбался себе самому и водил пальцами в черноте ночи. Говорят, что тогда послал он на небо самые яркие Звёзды. Пил лунной воды Принц и думал, как же дотянуться ему до брата своего. Поверх слов Светлого Принца наложил он свои в обещании найти возможность коснуться его. Пропетые на свой лад, письма Тёмного Принца были не так нежны, как письма его брата, но так же чутки к нему и полны привязанности.

Шло время в Подсолнечном мире. Скопилось писем великое множество. Ночь от ночи искал Тёмный Принц песни-заклятия. И проснулся Светлый Принц одним утром от того, как чьи-то пальцы касались бледной его щеки. Тянулась к нему рука из самой чёрной тени у изголовья постели. Осторожно и нежно касались прохладные пальцы Принца. Испугались слуги, и ступали с опаской в покои. А Светлый Принц лишь смеялся и сжимал протянутые к нему из темноты пальцы, повторяя «брат мой». В тот день написал Принц одно из самых тёплых писем к брату. Вновь наказал он Старшему оруженосцу непременно проследить, чтобы Тёмный Принц прочёл его.

На следующее утро ещё одна рука гладила волосы Принца. Пришёл он в восторг, хлопая в ладоши. Тянулись к нему из тьмы теней уже две руки. Сплетался пальцами своими Светлый Принц с прохладными и отзывчивыми пальцами невиданного брата. И Солнце светило ярче над Подсолнечным миром из самого сердца Королевства.

Каждую ночь колдовал Тёмный Принц, высаживая тёмные семена в стеклянных колбах. И уже к восходу из каждого семени вырастало по руке. Нашёптывал кто-то Принцу все нужные слова, а он связывал их между собою в песни и пел семенам, мечтая порадовать брата своего Светлого.

– Откроет он глаза, а я приветствую его! – улыбался Тёмный Принц.

Позволял он выращенной из тёмного семечка руке очертить его профиль. Та вела пальцами длинными по лбу, кромке прямого носа и нежным губам.

Всё реже на небо отправлялись искристые Звёзды из окна его. Всё темнее становилась ночная пора. Ничего не замечал Тёмный Принц, одержимый желанием дотянуться до брата. С благодарностью и восторгом принимал тянущиеся из темноты дары Светлый Принц. Каждое утро начиналось с пробуждения в братских объятиях, пусть и без него самого. Всё ярче светило Солнце, а Принц больше не чувствовал себя одиноким.

Шептались слуги по углам королевского замка, боясь заходить в покои Принца. Пугала их сквозящая из теней темнота и торчащие из неё руки. Всё больше и больше становилось тех рук с каждым днём. Подавали они Принцу перья для письма, расчёсывали волосы его, поили сладкой водою, оставленной перепуганными слугами у дверей в королевские комнаты. Лишь два оруженосца не боялись войти в покои Принца. Признавались они друг перед другом, что холодный пот прошибал их, стоило лишь увидеть, как из каждого угла тянулась рука. Поглаживала она Принца, поправляла одежду его иль убирала на положенное место сбившуюся прядь волос, упавшую на лоб.

– Ваша Светлость, – говорил Младший оруженосец. – Ваши подданные давно не видели дождя.

– Дождь? – смотрел на него Принц прозрачным золотом глаз, оглянувшись через плечо. – Солнце греет так сладко!

По своему обыкновению сидел он в окне и гладил маленькое облако, уснувшее у него на коленях, а одна из рук брата поправляла воротник на белоснежной его рубашке.

– Ваша Светлость, но засуха уже подступает к Вашим землям…

Тень упала на лицо Принца и брови его сомкнулись на переносице, обратив мирное выражение лица в грозное недовольство:

– В моих землях должен быть лишь солнечных свет, – ледяным тоном оборвал он оруженосца.

В миг луч Солнца коснулся лица Принца. Стёр он тень и каждый острый угол, оставив лишь ясный взгляд и мягкую улыбку на губах:

– Солнце согревает наше Королевство, – махнул рукой Принц, выпуская облако в небо.

Покачнулся он и чуть сам не выскользнул вслед за маленьким облаком. Лишь руки невиданного брата, что всегда были настороже, удержали его.

– Ох, – расстроенно выдохнул Принц. – Ушло! Так приятно мурлыкало, устроившись на моих коленях.

Переглянулись оруженосцы и удалились с тихим вздохом. А поздним вечером предстали они пред Тёмным Принцем:

– Ваша Светлость, – начал Старший оруженосец.

Остановил его Принц взмахом руки. Наполнял он заветные колбы тёмными песнями для новых семян.

– Мне некогда слушать вас, – холодно ответил он и двери за спинами оруженосцев распахнулись.

– Но, господин, – выступил вперёд Младший оруженосец. – Это касается ваших подданных!

Замер Принц на миг. Отставил он колбы на полки и спрятал песни в рукава чёрного своего сюртука. Спросил, обернувшись к оруженосцам:

– Грядёт засуха?

– Да, господин, – встал перед Принцем на колени Молодой оруженосец. – Так нужен дождь Королевству! Ваш народ не способен пить свет, как ваша Светлость! Люд Подсолнечного мира измучен жарой и боится потерять свои урожаи.

Молчал Принц, блуждая взглядом по стенам покоев. Отошёл он к окну и вынул песни древние из рукавов. Пел вполголоса Принц, призывая тучи собраться у Облачной башни. Когда блеснула молния в ночном небе, рассыпаясь громом, коснулся Принц тучи кончиками пальцев. Просил их укрыть собой все земли Королевства и пролиться дождём до самого утра. Когда закончил он петь, то обратил свой взор к оруженосцам:

– Есть ли ещё что-либо важное?

Колотился встревоженным сердцем долгожданный дождь в окна, наполняя замок свежестью грозовой прохлады. Благодарно склонили головы оруженосцы.

– Покиньте меня, – указал им на двери Принц, возвращаясь к своим колбам, где в стекле скреблись прорастающие семена.

Все следующие дни и ночи кружили тучи над Королевством. Питали они землю водою, наполняли колодцы и дарили надежду на хороший урожай.

Смотрел в окно Светлый Принц день ото дня, обласканный руками, что прибывали из каждой тени. Касался его прохладный дождь, раскатисто громыхая тучами. Благодарили оруженосцы Принца за благосклонность, а он пел радостные письма для дорогого своего брата.

– Ваша Светлость, – склоняли пред ним головы оруженосцы. – Вы так много делаете для нас! Для счастья подданных!

– Всё, что в нашей власти, – отвечал им Светлый Принц, улыбаясь.

Сидел он в окне покоев, словно не замечая, как из всех углов его комнат лезла темнота, а свет не мог пробиться дальше узкой полоски от окна. Из каждой тени норовила показаться рука. Забирали они у слуг кувшины с питьём и тарелки с кушаньями. Одевали его, кормили и поили. Наполняли руки вазы свежими цветами, купали Светлого Принца, чесали золотые волосы его, отросшие до самого пояса. Будили по утрам и укладывали ко сну в преддверии вечера. Обнимали они его и гладили острые скулы кончиками холодных пальцев.

– Господин, – дрожащим голосом обратился Младший оруженосец. – Ответьте…

Вопросительно смотрел на них Светлый Принц, продолжая улыбаться.

– Почему в ваших покоях стало так темно, – шагнул вперёд оруженосец, но одна из рук ухватила его за край одежд, не давая пройти дальше, – даже днём?

Заморгал Светлый Принц. Непонимающе он огляделся вокруг.

– Здесь достаточно света, – снова улыбнулся он, а одна из рук поправила выбившуюся прядь его волос.

– Здесь темно, господин, – возразил Старший оруженосец, сглотнув тяжёлый ком в потрескавшемся горле. – Сейчас полдень, но в ваших покоях глубокая ночь.

Спрыгнул на пол Принц и прошёл в глубину покоев.

– Не понимаю, – вновь посмотрел он на оруженосцев. – Во всех комнатах светло. Вы не видите?

И та половина лица его, что была скрыта полумраком смотрела на них Тёмным Принцем, а освещённая окном – Светлым. Пробежала холодная дрожь по телам оруженосцев и отступили они назад.

– Вы не видите? – повторил вопрос Принц.

И голос его звучал как сплетённое эхо двух голосов.

– Мы волнуемся за вас, Ваше Величество! – отвечали ему оруженосцы, осёкшись на последнем слове.

– Вы не видите?! – не слушал их Принц.

Обернулось лицо его полностью в полумрак, загремел голос ледяным тоном Тёмного Принца, а плечи расправились в миг.

– Позвольте нам уйти, милорд! – просили они.

– Почему вы не отвечаете мне? – не двигался Принц с места, застыв на границе тени покоев и солнечного света из окна.

– Позвольте нам уйти, милорд! – повторили оруженосцы, встав на колени.

Отвернулся Принц к окну и фигура его смягчилась под светом.

– Вы свободны, друзья мои, – сказал он, взмахом руки открывая за их спинами двери.

Когда оруженосцы направились по лестнице вниз, не выдержал Младший:

– Почему мы не можем рассказать ему правду? – схватил он Старшего за руку. – Он мучается уже которую сотню лет!

– Ты знаешь не хуже меня тот наказ, что он же нам дал.

– Да, но… – голубые глаза Младшего наполнились слезами.

– Мы не можем. Это лишь в его власти, – вздыхал Старший. – Он знал, то заклятие – не лучший выход, но на добрые сотни лет обрело счастье Королевство наше и весь Подсолнечный мир…

– Вечер, мы же лишились нашего Короля! – зашептал Младший оруженосец, мотая головой.

– Если бы он не пошёл на это, то от Света осталась бы только Ночь, – и похлопал Старший его по плечу. – Утри слёзы, друг мой Утро.

Оставшись один, вновь принялся за письмо дорогому брату Светлый Принц. Снова и снова выводил он на бумаге слова благодарности и любви: за дожди и спасение подданных, за ласку и помощь его надёжных рук. Мягко обнимала за плечи темнота вокруг. Десятками рук поправляла ему волосы и складки на одеждах, подносила кубок с сладкой водою к губам. Пил Принц воды, улыбался и подставлял лицо под лёгкие касания длинных пальцев. Скоро уснёт он до самого утра, а брат его всё прочтёт и будет говорить с ним через строчки собственных писем. И когда-нибудь они наконец встретятся, но уже на совсем! И больше не оставят друг друга. Никогда не оставят. Стоит лишь уснуть, сжимая ладонь брата, протянутую к нему из темноты.

Сомкнул веки Светлый Принц, улыбаясь счастливо и проваливаясь в сон. И кончился сон его, не успев начаться. Сошла с лица его улыбка и открыл он глаза, выпуская чужую руку из собственных пальцев.

Сел в постели Тёмный Принц, не обращая никакого внимания на исчезающие в темноте руки, будто не видя их вовсе.

– Ванную, господин? – раздался голос слуги из открытых Старшим оруженосцем дверей.

– Благодарю, – кивал им Принц.

Там, на столе ждали письма. Его письма. Письма, которые в забытьи писал он самому себе из раза в раз, рассказывая то, чего не мог помнить и знать. И никто не сказал бы ему правды. Никто бы не осмелился. Ведь, каждый житель Королевства любил Правителя своего как свет Солнца, которым он и являлся. Но не должен он этого знать, иначе погибнет в тот же миг, лишь стоит услышать ему из уст чужих малейшее упоминание о заклятии. И взойдёт тогда Ночь на Солнечный трон.

Не видел Принц слёз на глазах придворных и слуг своих. Приходили они в покои к нему, мыли, кормили и поили его столетиями подряд. Прятали слуги слёзы свои в улыбках, одевая Правителя в чёрные одежды Тёмного Принца, меняя цветы в вазах по утрам для Светлого. Тосковали они по возлюбленному Королю. Вот уже несколько сотен лет не выходил тот из Облачной башни и не помнил ничего, кроме стен покоев своих. И не знал, что он – собственный пленник.

Каждый подданный Королевства его, созданный до нынешних времён, помнил страшный миг, когда не стало Единого Правителя. Остались лишь два брата в беспамятстве, запертые в Облачной башне и во плоти Короля Солнце.

Случилось всё в тот злополучный день много веков назад, когда в неположенный час привела Ночь за собою Тьму. Требовала Ночь разделить с ней, властительницей времени от захода до восхода Солнца, Солнечный трон. Требовала отдать ей королевский венец. Тысячу и тысячу лет сменяла она дни один за одним, расстилая плащ свой, приносила людским созданиям сновидения и дарила Звёздам время сиять на небе ярче обычного, но никто… Ох, никто не почитал её в Подсолнечном мире так, как почитали и любили Короля Солнце! А Король и вовсе забыл, что она тоже часть цикла Великих Истин, из которого появился он сам. И так разозлилась Ночь, что отбирала у него создание за созданием. Ловила люд в темноту своего плаща и уже не выпускала обратно. А молчаливая и многорукая Тьма щекотала Короля бесчисленными руками своими, придерживая одежды Ночи. С интересом наблюдала она за происходящим, обнажая в широкой улыбке острые пики зубов своих.

Не было в Королевстве ни стражи, ни воинства. Лишь Король Солнце и двое верных оруженосцев – Утро и Вечер, а подданные не знали сражений до того дня.

Разозлился Король и началась небывалая для Подсолнечного мира битва. Бился он за каждого, но не мог одолеть Тьму, что не отводила от него огромных чёрных глаз своих. Вновь и вновь пытался Король дозваться Ночи. Докричаться ей, что не может разделить трон с нею, ведь, Солнечный трон не делим. Думал он, что Ночь – жестока и удушливо холодна, с основания мира способная лишь по вечерам приводить Тьму под плащём своим и провожать её обратно с наступлением утра. Разве мог Властитель Света обречь Подсолнечный мир на вечные сумерки под властью Ночи?

Как не кричал и не ставил солнечные ловушки свои Король, но не слышала его Ночь. И сорвала она с неба ещё одну из любимых звёздных его дочерей. Не успел он и руки к ней протянуть, как погасли огненные лучики Звезды в темноте плаща Ночи. Оглянулся Король и увидел, что не собирались сдаваться народ его и небесные дети. Ожесточенно сражались они с Ночью и Тьмой, впустив в сердца свои ненависть и решимость, отвагу и злость. Отдавали в забвение себя, но не Королевство Солнца. Не трон. Не возлюбленного своего Короля.

В ужасе Король схватил Ночь за ворот плаща её и притянул к себе, остановив битву. Время встал у них за спиной, распрямившись до самого неба и остановив Подсолнечный мир. Знал Король, что не мог победить, но может обещать той власти, что хотела Ночь.

И обещал Король Солнце ей, сменявшей с начала времён день – себя, но лишь в каждодневную очередь её.

Не понравилась Ночи придумка. Не нужен был ей Король Солнце! Ночи нужен трон и венец, что даровал власть дальше, чем ей самой дано было видеть и знать. Власть, что принадлежала лишь ему одному. Но пригрозил ей Король, что оставит их навечно лицом друг к другу и весь мир исчезнет в небытие вместе с ними. Был древнее всех желаний Ночи договор Короля Солнце со Временем. И поглотит их Тьма, что в неположенный час привела за собою Ночь, а следом исчезнет всё в Пустоте. Но если же даст Ночь согласие своё, то каждый вечер и до самого утра будет править он в Королевстве от имени её и с дозволения её. Ей же будет положен почёт и, возможно, любовь…

Перебила Ночь речи Короля. Решила она, что если трон нельзя разделить, то пусть разделит себя Король. Лишь тогда будет она спокойна за ту часть цикла, что отведено ей. Будет уверена, что с вечера и до утра венец принадлежит не Королю, что может провести её, лишь бы спасти своих подданных и своё Королевство, а ей. Пусть и в его лице, но ей. Навсегда забудет Король Солнце кто он и тем обеспечит покой землям своим и Подсолнечному миру. Будет властвовать Ночь в положенное время, заглядывая в людские дома и купаясь в должном почитании. Но если решит кто рассказать ему правду, то Тьма, что всегда с вечерних сумерек будет рядом с ним, поглотит его, а следом и всё Королевство во имя Ночи. Так уверена была она, что Тьма на её стороне.

Смотрела Тьма на Короля Солнце и Ночь. Улыбалась она и кивала. Кивала словам Ночи или себе самой – кто разберёт.

Согласился Король. Не желал он обрекать подданных своих и созданий на подлости и предательства, что вслед за ненавистью могли поселиться в их сердцах. Думал он, что уговор с Ночью – единственный путь. Прежде, чем разделить себя, поселил он в каждого мысль, что не должны они ничего говорить ему ради будущего всего Королевства. Ничего не должно напомнить ему о том, кто он на самом деле.

И наложил Король Солнце на себя заклятие, разделившись на Принцев, что никогда не смогут увидеть друг друга. Кричал он так громко, что охрип, метаясь по Полуденному городу на глазах подданных и небесных детей. Царапал он стены и собственную голову, словно пытаясь выдрать из себя что-то. Никто не подходил к нему, ведь, запретил он приближаться к себе. Плакал народ, видя как мучается Правитель, делясь на двое. Молча смотрела на него Ночь, поджав губы. А Тьма свернулась в его рукаве, когда истерзанный заклятием Король упал на землю Светлым Принцем. И пришло наконец первое утро после небывалой битвы в Королевство и весь Подсолнечный мир.

Подняли Короля Солнце на руки оруженосцы и подданные. Отнесли они его на самый верх Облачной башни. Там омыли и переодели в одежды белые, что носил он ранее. Уложили его на постель и не давали подниматься несколько дней к ряду. Замечали они новое, что появилось в нём – такое разное от утра к вечеру и от вечера к утру, но связанное неразрывно. Думали они, что горе покинет сердца их за несколько лет. Но когда минула вторая сотня, а слёзы так и текли из их глаз стоило вспомнить Короля Солнце, поняли, что так будет всегда. Каким бы счастливым ни выглядело Королевство – не будет покоя поданным, пока Светлый и Тёмный Принц ищут возможность встретиться друг с другом

Но в дни, когда из темноты теней показались бесчисленные руки и наполнили покои Светлого Принца, всё изменилось. Принцы менялись местами не в своё время – то на короткий миг, то задерживаясь дольше обычного утром иль вечером.

Молчала Ночь, нежась в своём уговоре. В положенный час заглядывала она в дома подданных Солнечного Королевства и всех тех, кто находился под правлением Тёмного Принца. От вечера к утру, взывали они к нему, но первым произнося имя её, как Властительницы сумерек. Люд. Создания Света. Тени. Всматривалась Ночь в окна, проходила в комнаты, забиралась им внутрь – пугая, изучая, узнавая. Прятала она в складках плаща своего чудовищ, что были созданиями Тьмы, и выпускала пару, другую в лесной чаще иль на окраине городов. Безразличны ей были и люд, и другие создания. Хотелось ей понять: почему Король Солнце защищал их ценой своей власти? Что в них, живущих на всей их магической земле и небесной глади?

Наслаждаясь почитанием уже которую сотню лет – и этого так мало! – смотрела Ночь на народ и никак не могла понять. Прислушиваясь к шёпоту с другой стороны Подсолнечного мира, думала она о том, что узнала о люде. О том, что не желают они видеть дальше самих себя. О том, как одержимы они желаниями и пороками своими. О том, как хотелось бы ей спросить у Короля Солнце: разве стоят они хоть чего-то, тем более того, что он с собой сделал? Но нельзя было ей заговорить с ним, иначе драгоценным её благам пришёл бы конец. Дал он ей обещание и ничто не могло нарушить его, кроме самого Короля.

Но погребён под заклятием Король. Расколот он на двое и ничего не вспомнит. Ничего и никогда.

Так думала Ночь от утра к утру, украдкой заглядывая в окно Облачной башни и наблюдая за Тёмным Принцем. Тот читал древние книги, пропевая себе под нос неизвестные ей слова. Выращивал он в стеклянных колбах из семян темноты руки, поражëнные Тьмой, что неведомо от него селилась под его кожей. Ночь больше не верила Тьме, но сама привела её к нему. Вздыхала она предрассветной прохладой и уходила прочь с каждым новым утром, чтобы вернуться вновь вечерними сумерками.

А Тёмный Принц оглядывался в окно и смотрел ей вслед. Знал он кто она, но не помнил почему не может окликнуть её, будто удерживаемый десятками собственных рук, выращенных им в стеклянных колбах. Не помнил, почему не может спросить у своих оруженосцев о ней. Или о брате своём. Или о Короле-Отце, которого он тоже не помнил, но слышал тихие и обрывочные мысли подданных о нём. Казалось Принцу в тот момент, что ничего он не знал, кроме того, что является Тёмным Принцем в Солнечном Королевстве. От ночи к ночи должен он слушать каждого, создавать Звёзды и беречь своих подданных. От имени госпожи Ночи, конечно. Брата своего знал он из писем. Писем, которые появились не так давно, но были всегда. Будто внутри слышал он шёпот его от вечера к утру – далёкий и близкий, похожий на голоса его Звёзд, что сияли на небе. Но больше другого Тёмный Принц не знал ничего о себе и не мог никого об этом спросить, как бы не силился. Печаль внутри него росла с каждым вечером.

– Господин, – обратились оруженосцы к Тёмному Принцу. – Почему Вы продолжаете создавать эти руки?

Проклюнулась новая рука из тёмного семени в колбе. Обернулся Принц к оруженосцам.

– Чтобы мой дорогой брат не тосковал без меня, – ответил он, позволяя подросшей в мгновение руке погладить себя по щеке. – Пусть он всегда знает, что я рядом! – и улыбнулся мягко, опустив взгляд к руке, что осторожно скребла его подбородок чёрными блестящими ногтями. – Чтобы чувствовать себя целым.

В ужасе уставились на своего правителя оруженосцы.

– Но, Ваше Высочество, – севшим голосом проговорил Младший оруженосец. – Вы…

Другой остановил его, выступив вперёд:

– Господин, эти руки пугают всех слуг и подданных, что попадают в Ваши покои! Их слишком много!

– Вы ошибаетесь, друзья мои, – нахмурился Принц и вся мягкость исчезла с его лица.

– Здесь почти нет солнечного света! Эти руки будто пожирают весь свет тьмой, из которой выбираются! – говорил другой.

– Тьма? Свет? – повторил Принц за ними слова и тут же голову его пронзила боль. – Какая глупость! – отмахнулся он. – Мои руки занимают то небольшое место, что и тень. Не больше и не меньше.

– Но, господин! Тень занимает большую часть Ваших покоев. Не только сейчас, но и днём! – не выдержал Младший оруженосец. – Вы будто болеете этой темнотой, что поселилась в ваших покоях!

Зудело под кожей Тёмного Принца и хотелось расцарапать её до крови, а голова разболелась на грани терпения.

– Оставьте меня! Уходите! – закричал он, сжав голову руками.

А рука, та рука, что торчала из колбы, гладила его по волосам.

– Прочь! – кричал Принц.

Двери за спинами оруженосцев отворились и ветром выставили их вон, захлопнувшись с громким раздражением.

Не мог отдышаться Тёмный Принц. Боль сковала его и не понимал он, как унять её. Какими словами? Попросить? Потребовать? Приказать?

– Хватит! – шептал он и слёзы щипали огнём глаза его, спускаясь до самого кончика носа, а следом рассыпаясь искрами по каменному полу. – Пожалуйста, хватит…

«Тише, добрый господин,» – голос её раздался внутри так неожиданно, что на миг заглушил боль. – «Тише, дорогой господин, всё будет хорошо!»

Поднял лицо Тёмный Принц и уставился на собственную руку, которая тут же погладила его по острой скуле, а следом запечатала рот пальцами.

«Не надо слов, милый господин,» – успокаивающим был голос и звучал в такт пульсирующей в голове боли. – «Потерпи немного.»

Вытерла искры слёз с щёк Принца рука из колбы .

– Кто ты? – прошептал он.

Но снова легла на губы его мягкими и холодными пальцами рука.

«Ничего не говори, дорогой господин» – звучал чуть громче голос внутри него. – «Пока тебе ничего нельзя знать, милый господин! Время ещё не пришло. Но боль сейчас пройдёт, обещаю.»

Пальцы своей-чужой руки снова запорхали вокруг лица его, вырисовывая неизвестные Принцу символы. Отступила в одно мгновение боль, освобождая его.

– Кто ты?! – схватил колбу Принц.

Тихо покачивалась на весу рука, а голос молчал. Голос внутри него самого. Чужой голос.

– Кто же ты? – прошептал он и вдруг оглянулся, осматривая покои свои.

Обошёл Принц все комнаты, удерживая колбу с рукой, и убеждаясь, что был один. Но не замечал он те редкие руки, что ныряли в тень, словно мыши в норы. Лишь он. Один.

– Я один?.. – повторил Тёмный Принц вслух за самим собой.

Вновь боль пронзила его и он чуть не выронил колбу.

«Милый господин, что же ты торопишься?» – тут же отозвался голос внутри него.

Подняла лицо его выше рука в колбе, словно кто-то вглядывался в каждую его черту.

«Ты торопишь события и нам приходится начинать снова и снова, дорогой господин» – укоризненно прозвучало внутри Принца, смешиваясь словами с нарастающей болью. – «Продолжим, милый господин? Кивни, если согласен!»

Кивнул Принц, смотря в темную пустоту покоев перед собой.

«Замечательно, дорогой господин! Дыши!» – и вновь огладила рука лицо его неизвестными символами, прогоняя боль. – «Больше не смотри назад, милый господин. Во всяком случае, этой ночью!»

Возвратился Принц к столу своему и отставил колбу, с покачивающейся в ней рукой. Голова его была чиста от боли и мыслей. Зудело у него в затылке желание обернуться, но решил он, что не будет этого делать. Ему стоило закончить новую руку. Та ждала его, перебирая пальцами сумерки королевских покоев.

Посмотрел Тёмный Принц в окно, где светила его же глазом сонная Луна. Освещала она стол его, полный старых книг, склянок, рукописей и заточенных перьев. Касалась светом своим Луна всей его фигуры, согнувшейся в работе над столом. Нежно трогала и небольшую часть покоев за спиной его, где отовсюду лезли бесчисленные руки, не решаясь схватить Принца и утащить в темноту.

Открыл глаза Светлый Принц и первый луч Солнца коснулся земли. Множество рук приветствовали его, помогая подняться с постели, переодевая и поднося к губам сладкую воду. Вода текла по подбородку, но ловкие пальцы успевали утереть каждую каплю. Встал Принц, чувствуя как болит голова его. На мгновение зажмурившись, спохватился он и кинулся к столу, где по обыкновению ждали письма брата.

Но не в этот раз.

Был пуст стол. На выбеленном светом дереве лежали лишь собственные письма его – те самые, что он оставил прошлым вечером, а рядом – его же перья в высохших чернилах. Пятна от чернил всё ещё должны темнеть на пальцах его. Раскрыл ладонь под утренний луч Светлый Принц.

– Возможно ли? – разглядывал он свои длинные пальцы, на которых блестели перстни, но не осталось и следа чернил.

Вновь загудела болью голова и Принц сжал её руками, забыв про чернила и письма. Запах свежих цветов, переполнявший королевские покои, лишь сильнее тревожил боль. Но незнакомые пальцы брата, что тянулись к нему из темноты, коснулись головы его, с осторожной нежностью погладив по макушке, лбу и вискам. И отступило остриё боли, а тело Принца обмякло в многочисленных объятиях братских рук, что приняли его, усадив на тёплый подоконник.

– Ваша Светлость! – встревоженные голоса оруженосцев послышались где-то рядом.

Открыл глаза Принц и увидел их перед собой. Стояли на коленях оба оруженосца, испуганно протягивая к нему руки свои.

– Кто позволил вам войти в мои покои? – почувствовал Принц как холодная волна раздражения накрывает его.

– Господин, просим мы вашего королевского прощения! Мы долгое время звали вас, а вы так и не ответили! – начал Младший оруженосец, прижав свои затянутые в перчатки руки к груди.

– Простите нас, господин, и поймите, что мы обеспокоены вашим состоянием, – говорил второй.

– Но со мной всё в порядке, – отвечал им Принц, всматриваясь за спины своих оруженосцев.

Там – в тени покоев – что-то шевелилось. Словно залетел в покои рой огромных пчёл и нескончаемо шумел, беспокоя Принца. Где-то внутри его собственной головы раздавался пчелиный гул, но роясь там – в темноте за спинами оруженосцев, куда не пробирался ни один луч света.

– Ваша Светлость, – обратился один из оруженосцев. – Могли бы мы помочь вам?

– Помочь? – усмехнулся Принц, но всё так же смотрел сквозь них, вглядываясь в гудящую тень позади их спин.

– Да, господин, – обеспокоенный голос Младшего оруженосца отвлекал внимание Принца от того, что скрывалось в тени. – Мы могли бы позвать кого-либо, кто поможет вам?

– О чëм говорите вы? – вдруг посмотрел Принц на самих оруженосцев. – С чего решили вы, что я нуждаюсь в чьей-либо помощи? – застыло в гримасе злости лицо его.

– Но, Ваша Милость… – замолкли они на миг, увидев, как несчётное количество рук приближались к ним. – Мы волнуемся, господин! Вы наш правитель и вы…

– И я приказываю вам оставить меня в покое! – ледяным тоном он прервал их. – Я разберусь сам, – взгляд его вновь скользнул за их спины.

Вынырнули из тенейу рки невиданного брата, подняли оруженосцев над полом и выставили вон из покоев. Двери за ними грохнули так, что стены пошатнулись на короткий миг.

– Утри слëзы, друг мой, – похлопал Старший оруженосец второго по плечу.

– Но наш Король губит себя, – блестели от слëз глаза Младшего. – И мы никак не можем ему помочь!

– Никто не может ему помочь.

– Но он же такой из-за нас! Он сделал это с собой из-за нас! – схватил Младший Старшего за плечи. – А теперь он убивает себя этой темнотой, даже не зная, кто он на самом деле… Только травит себя всё сильнее от ночи к ночи, что уже с самого утра ему трудно дышать при солнечном свете!

– Знаю, друг мой, знаю и мне так же больно, как и тебе, – понимающе кивал Старший. – Но лишь он может победить эту Тьму внутри себя.

– А что же мы?

– А мы будем рядом, чтобы защитить его, – поправил свои одежды Старший оруженосец, украдкой глянув на закрытые двери королевских покоев. – Пойдём, Утро. Нам нужно рассказать другим, что происходит в стенах Облачной башни.

И спустились они по лестнице вниз, чтобы выйти из башни и поговорить с Солнечным народом. Сколько бы горечи не принесли слова оруженосцев в их сердца, но Солнечный народ лишь утирал слёзы. Обращали они взор свой к тому самому окну, где когда-то улыбался им Король Солнце. Пусть сам он забыл себя, а вслух его именовали совсем переиначив, но внутри каждого подданного Королевства Солнца всегда жила та самая истина, полная тепла и света их возлюбленного Короля.

С тех самых пор в Подсолнечном мире и на небесной глади, где обитали звёздные дети, стали происходить небывалые события. Сильнейшие засухи сменялись проливными дождями и топили земли так, что реки и озёра выходили из берегов. Приходили следом бури, сносящие всё на своём пути. Звёзды падали с неба, но не могли найти обещанных своих, теряясь и умирая в лесах и горных долинах. Становилось темно из-за густых туч, что те кто успевал – прятались в домах, а кого Ночь заставала в пути – исчезал в густеющей темноте. Искали их, кричали в ту темноту, но никто так и не дождался ответа. Стелилась по земле сырыми клубами та темнота. Была она иной, чем знакомая Подсолнечному миру госпожа Тьма. Поселился страх в сердцах созданий, населявших магические земли. Колдуны, жившие в Северных горах на границе с Солнечным Королевством, бросали все силы свои на помощь люду по обе стороны гор. Казалось, что света не видели даже днём и незнакомая темнота селилась во всех землях их мира. Однажды придя под плащом Ночи, она уже не уходила с наступлением утра. И сколько не силились посчитать ту череду дней – всё бестолку, а было их великое множество.

Шептались, что спит Король беспробудным сном в покоях своих. Шептались, что Тьма расколола его навсегда и ни Светлый, ни Тёмный Принц не показывались больше в окне Облачной башни. Шёпот пробрался за пределы Солнечного Королевства, но тот, кто обрёк себя на заточение в собственных покоях, не слышал больше ничего и никого. Лишь гул боли в голове своей от утра до вечера и с вечера до утра.

И спустя не одну непроглядную ночь из незнакомой темноты пришли невиданные чудища с Обратной стороны Подсолнечного мира. От рыка их задрожали земли Королевств, леса и Горы, а Великое море, что считало своими берегами земли Солнца, вскипело волнами громадными. Там, где ступали чудища – не оставалось жизни. Липкая мертвечина тянулась за ними. Запах сырой гнили и протухшей крови предшествовал их появлению, а свет Звёзд затягивал чёрный дым. Из дыма выходили чудища на новые земли, принюхиваясь носами своими к воздуху, разглядывая невиданными глазами, ступая по всюду бесчисленными лапами. Пасти их открывались и с морд, клыков и губ капала мертвечина. Гасла жизнь во всём, чего касался их взгляд. Кто-то впадал в безумие и бежал к ним навстречу, умоляя пощадить, уйти, отпустить… Но они были глухи к мольбам, будто не понимали того единого языка, что существовал для всех, кто только может появится на свете. Не знали чудища милосердия. Не знали пощады. Не знали сочувствия. Их морды кривило удовольствие безумия. Вёл их вперёд тысячелетний голод к жизни и необъятная жажда страданий.

Заразное свойство имели их голод и жажда. Те, кто касался мертвечины, тянувшейся за чудищами, чувствовал в себе небывалое желание – жрать сестёр своих, рвать своих братьев, глодать родителей и детей своих. Безумие опустилось на мир, окутанный чёрным дымом. Пропиталась земля разложением, а вместо пения птиц и шелеста ветра в лесах были слышны лишь крики боли и рёв потусторонних чудищ. Великое море отступило от берегов, таяло день ото дня колдовство лесных колдунов и ведьм. Таяли и воспоминания о свете. Таяла жизнь и ничто не сменяло её как раньше. Был лишь чёрный дым, сырая вонь мертвечины и нескончаемые страдания.

Видела всё это Ночь и, не выдержав, заскреблась в окно Облачной башни:

– Впусти меня, Король Солнце! – кричала она голосом, содранным ужасом от увиденного. – Впусти меня! Мне не нужен твой трон! Не нужен твой венец! Твоя власть мне не нужна! Лишь ты в силах прогнать их из нашего мира, Солнце! Впусти же меня!

А тот, кого много столетий назад именовали Королём Солнце, смотрел на кричащую Ночь невидящими глазами. Шептал он себе под длинный нос древние песни, убаюкивающие боль, что разрывала его изнутри. Сидел Король на постели своей в сумерках покоев и повторял слова по кругу. Гладили его неисчислимые руки, что тянулись из темноты теней, по почерневшим волосам до самого пояса, по плечам и ногам. И увидела Ночь, как окутали руки того, кого называли Королём Солнце, и утянули в темноту.

Закричала Ночь так громко, что сотрясся воздух по всему их Подсолнечному миру. Долго кричала она, проливаясь сумеречными слезами на земли Королевства. Звала на помощь Тьму. Звала других Великих Истин. Звала слуг Короля. Но никто не ответил ей. Лишь чудища рычали в непроглядном дыме, что стелился во все стороны.

Бежала Ночь, ступая по крышам городских домов, пробираясь по вершинам деревьев, где полы её длинного плаща застревали среди ветвей, а в волосах путался ветер, и дошла до самых Северных Гор. Остановилась она на вершине самого высокого горного хребта, выпрямилась во весь свой великий рост и оглянулась на мир вокруг себя. Глядела во все всевидящие глаза свои, вздрагивая от чудищ, которых было считать – не пересчитать. Пыталась она найти хоть что-то живое среди черноты и мертвечины, бурлящей по землям. Долго смотрела Ночь, как пожирают чудища упавших Звёзд, чей огонь гас в их прожорливых ртах, а сёстры и братья кричали с небес, не в силах спуститься к ним, не в силах спасти их. Тот кто пытался – исчезал в чёрном дыме, растворялся в пасти чудищ. Казалось, что те, кто пришёл с Обратной стороны хохотали, пережёвывая горящие Звёзды, не оставляя от них и крупицы звёздного огня. Не могла Ночь отвести от этого глаз своих и не могла она никому помочь, ведь, создана была из вселенских сумерек и темноты, что никак не касались чудищ, проходя сквозь них, будто и не было Ночи вовсе. Устыдилась Ночь деяний своих и сильнее лились сумеречные слёзы по её щекам.