Бенджамин. Часть I. Необычная четвёрка

Глава 1. Поиск художника

Беседа не клеилась; говорить не слишком-то и хотелось, но выбора особого у меня не было – мне нужно было знать его мысли, поэтому я старался вывести его на нужную волну, чтобы он мне рассказал всё так, как и было, не соврав даже в мельчайшем. Он был художником, у меня было множество таких знакомых, однако я сам художником уже не был; всё же мне удавалось всегда хорошо поговорить лишь с художниками – во всяком случае в последнее время, поэтому я и решился на это, что не было бы экспериментом, если бы мне не удалось случайно сделать одну опасную вещь: по всей видимости я застал этого художника врасплох, он и без того никак не мог закончить свою картину, поэтому когда я пришёл со своим предложением, то оказался совсем некстати, хотя он сказал пару раз, что быть может именно я смогу навести его на мысль о том, как спроектировать некоторые мазки лучше.

Я пришёл, чтобы просить его нарисовать мой портрет, а сегодня была встреча, где он продавал свои картины; людей собралось множество, поэтому я ощутил достаточно сильный жар.

– Быть может мы отойдём? – спросил я тихо; – Здесь нет возможности передать то, что я хотел бы вам сказать сию секунду… – действительно, комната была наполнена людьми, которые старались выбрать что-то для себя, это был день, где у данного художника была невероятная шумиха; я подумал, что быть может есть место, где мы могли бы с глазу на глаз обсудить то, что я хотел бы узнать у этого человека; поэтому я продолжил говорить так: – Есть ли какая-то комната у вас в вашем доме, где мы могли бы переговорить не просто с глазу на глаз, но чтобы это было действительно тайной, ведь столько персонажей ваших картин смотрят на нас упрямо и даже громогласно; тем более сегодня здесь полно народа, и я чувствую себя при такой сильной жаре не в своей тарелке – есть ли место, где мы могли бы переговорить? Я бы не хотел нарушить это, ведь моё предложение будет не столь равноценно, как заказы других ваших почитателей, но я обладаю властью, которая смогла бы помочь вам в вашей карьере…

– У нас есть возможность отойти, – сказал он изящно, потом подчеркнул несколько мазков карандашом, чтобы, видимо, их запомнить, ну а далее он повёл меня с третьего этажа куда-то вниз до самого подвала, и пока мы шли, то постоянно на кого-то натыкались: кто-то благодарил художника, а кто-то говорил, что не ожидал от него такого заурядного искусства, что меня несколько смущало, ведь я видел в нём великий талант; так мы спустились, как я понял в оббитый дорогим чёрным деревом винный погреб, где через несколько секунд за бокалом вина каждый из нас сидел и терпеливо молчал.

– Как вам вино? – неожиданно произнёс художник; – Не горчит? Оно должно быть сладким, хотя я никогда не понимал этого… Пить вино. Что это и зачем? Мой отец оставил мне этот погреб с множеством вин разных сортов, но я никогда почти не притрагиваюсь к ним. Это, может быть, хорошим делом на светских раутах, или даже на природе… Но никак не в винном погребе, – он немного и задорно посмеялся, но посмотрев на моё серьёзное выражение лица, перестал улыбаться даже, чтобы сказать так: – Мой отец так и не смог приучить меня к вину: ни пить, ни ждать пока оно созреет, ни подбирать удачные сорта… Мне даже виноград не всегда удаётся хорошо нарисовать – быть может потому, что мой отец так сильно любил выпивать… – сказал он последнее почти без чувств и без участия; я понял, что в его семье случилась сильная трагедия, но пока ещё лелеял мечту о том, чтобы он исполнил моё желание: нарисовать мой портрет – всё-таки художник такого класса как он смог бы сделать это как никто другой лучше и искуснее, как я думал в тот момент.

– Вино хорошее, – сказал я кратко, чтобы убедить его в этом – не знаю, стал ли он убеждён, но я решил подождать, что он скажет, хотя понял ясно: он ненавидит именно вино своего отца, – я даже подумал, почему такой высококлассный художник может вообще что-то ненавидеть: да, есть вещи аморальные, но почему не любить вино – я этого не мог понять, поэтому и подумал, что он ненавидит именно отцовское вино, вино своего отца который вероятно так наиздевался над ним в детстве; и скорей всего вино это художнику досталось по наследству; не стал продолжать я и фразу дальше по причине которую я объяснил только что, заодно и потому что мне хоть и многое хотелось сказать, ведь я решился заказать свой портрет, но всё же я становился всё более убеждённым в том, что выбрал неправильного художника. Всё-таки я посмотрел множество его картин, поэтому был убеждён и сам в том, что именно этот художник сможет сделать моё лицо и фигуру таким образом, чтобы это было представлено в наиболее нужном и ярком свете; даже сам художник несколько раз пытался убедить меня в данном, что и отражало именно его достоинство сделать это правильным образом, но я никак не мог уже вновь и вновь как раньше натолкнуть себя на мысль о том, что он хорош во всём, что бы мне нужно было от него в данном аспекте дела.

– Быть может вино и хорошее, но я сегодня не ел практически ничего… Боже, я опьянею и не смогу закончить работу которая наверху, – он резко встал и пошёл будто автоматом наверх, что мне очень понравилось, ведь я полагал, что он хочет закончить свою картину во что бы то ни стало – я даже несколько улыбнулся, хотя и смутился, что он так резко убежал; я не стал и сам его отвлекать, быстро допил вино, опустошив бокал, а потом поднялся быстренько наверх, где я думал застать его, этого художника, а он уже вовсю рисовал, что мне также сильно понравилось; я кратко улыбнулся, но он уже кажется не замечал меня и других людей, я оставил записку со своим номером, чтобы художник мог позвонить мне, потом я удалился и зашёл в кофейню, где заказал очень крепкий кофе. Несколько посетителей будто украшали сидения, на которых они были; я задумался о том, буду ли я прекрасен на том портрете, а потом подумал о своей жене, которая могла бы быть рядом со мной на этом же портрете, если бы я был уверен, что это будет хорошо сделано.

– Что-то будете ещё? – предложила милая официантка, которой я дал на чай почти сразу, как и всегда делал в подобных случаях, когда у меня водились деньги. Я показал на некоторые деликатесы, которые захотел попробовать и сказал упрямо как-то, что возьму их с собой – не ожидая отказа я посмотрел на окружающих людей, которые весело что-то обсуждали, а далее мне принесли небольшой фирменный саквояж, в котором и была данная покупка, с которой я удалился к входу, разглядывая рядом с дверью брошюры данной кофейни – реклама была достаточно эффектной, но в целом эффективность её мне показалась не слишком крупной, если бы я не всегда любил захаживать именно в это фирменное кафе; потом я ушёл и до самого вечера гулял недалеко от большой реки, которая отражала мост, ведущий на другой берег в Город от Большого Города; я жил в Городе, который был меньше Большого Города в пять раз: не знаю, кто создавал эти города, но мне настолько сильно нравились они и этот антураж возможностей и качества архитектуры – я был готов хорошо отблагодарить архитектора и управляющего этими городами, но архитектор умер уже давно, а до управляющего было сложно добраться, если честно, даже мне.

Сейчас мне не хотелось домой, поэтому я ходил здесь, видел некоторых людей, которые были моими знакомыми, но я и сам был достаточно известен, поэтому иногда ко мне могли подойти очень многие, чему я не был уже давно удивлён: они просили меня рассказать о том, как будет продвигаться дело с городом дальше – как будет развиваться инфраструктура и насколько возможности этих двух городов станут больше, чем прежде. Теперь у меня водились деньги, поэтому я смог озадачиться тем, чтобы кто-то нарисовал мой портрет; мне было интересно, смогу ли я произвести на себя впечатление там, стоя персонажем на этом холсте…

Однако ж мне нужно было решить и ещё одно немаловажное дело, которое ждало решения у моего старого друга; я его давно не видел, да и не слишком-то хотелось встречаться сейчас, когда я уже пять лет искал художника для работы над моим портретом; своей жене я уже прожужжал все уши тем, что хочется почувствовать себя кем-то значимым, ведь мне никогда не приходилось видеть себя на картинах, в отличие от неё, которая постоянно старалась заказать какую-то работу со своим изображением – хотя бы даже маленький кулончик.