Листья дурмана, цветки чертополоха

Глава 1.

Утренний кофе, несмотря на свою жгучую крепость, оказался с явным привкусом янтарного солнечного света. Божественный напиток. Такой кофе следует пить не торопясь, жмурясь от удовольствия, и обязательно обхватив чашку сразу двумя руками. Именно так Фрейя и делала.

После каждого маленького глотка она чуть закидывала голову назад и прикрывала глаза, представляя себе как насыщенный солнцем поток вливается в её тело и согревает его изнутри. Сквозь густые пушистые ресницы Фрейя подглядывала за Керном. Керн, как и обычно, двигался бесшумно, с осторожной, слегка замедленной грацией и завораживающей звериной пластикой. Он уже полностью оделся и теперь пытался привести хоть в какой-то видимый порядок свою шевелюру. Шевелюра не поддавалась.

Фрейя тихо улыбнулась, поставила уже пустую чашку на низкий стеклянный столик, и поднявшись со своего кресла, подошла к Керну. Он тут же обнял её за талию и слегка притянул к себе.

– Только не говори, что уже собираешься от меня сбежать, – произнёс он, – ты обещала мне весь вечер, помнишь?

– Вечер уже подошёл к концу, – мягко возразила Фрейя. – Посмотри в окно. На город опустилась ночь, промозглая и тёмная декабрьская ночь. Мне пора.

– Как жаль, что мне не подвластно время, – пробормотал Керн.

– Тебе подвластно и так слишком многое.

Фрейя часто говорила ему эти слова. Потому что только такой, вовсе нехитрый аргумент хоть немного действовал на Керна. Ну, и потому что это было правдой. Чистейшей правдой.

Она ушла в ванную комнату, где быстро скинула слишком большой и слишком тяжёлый гостиничный халат, и посмотрела на себя в зеркало. Глубоко вдохнула. И с наслаждением расправила крылья.

Нет, в буквальном смысле расправила крылья.

Феи, на самом деле, очень выгодно отличаются от других крылатых существ. Почему-то люди – ну мы сейчас говорим о тех их счастливых представителях, которые искренне верят в удивительное и волшебное многообразие нашего мира, – так вот, они считают, что крылья у феи представляют из себя крайне сложную и неудобную конструкцию. Глупости всё это!

По желанию Фрейя могла сложить свои тончайшие крылья таким образом, что их не было заметно даже под узким и облегающим вечерним платьем. Они аккуратно умещались в ложбинке между лопаток и едва доходили до поясницы. Но по правде говоря, Фрейя не любила долго держать крылья в этом сжатом виде. Только по необходимости. Чаще всего она их распускала в ширину по всей спине, но длину всё равно придерживала. Это позволяло ей носить обычную, принятую в странном людском мире одежду. Оверсайз, кстати – отличное изобретение!

Зато спрятавшись от чужих любопытных глаз, Фрейя полностью расправляла свои невесомые, почти прозрачные и нежно-шелковистые на ощупь крылья. И тогда они с головы до ног окутывали её тонкую миниатюрную фигурку воздушной вуалью. В такие моменты Керн просто не мог оторвать восхищенного взгляда от будто бы плывущей в голубовато-зелёном облаке Фрейи.

А она в свою очередь открыто и чуточку наивно наслаждалась его восторгом, его обожанием, его любовью. Но при этом бесчисленное количество раз возвращалась к одной и той же мучительной мысли.

«Когда откроется вся правда о наших с Керном отношениях, – думала она, – нас разлучат. И тогда я погибну».

Вообще, Керн – это сокращённое имя. Так его звала только Фрейя. Никому другому и в голову бы не пришло попробовать слегка сократить полное имя Бога. Великого Бога древнего леса и тех могучих сил природы, которые никогда не подчинятся человеку. Кернуннос – так звучало его истинное имя.

Союз всемогущего лесного Бога Кернунноса и обычной, самой рядовой цветочной феи – о, это вам не старый добрый мезальянс! Это оглушающие раскаты огненного грома, шквал ледяной океанской воды, замораживающий за доли секунды порыв северного ветра и обжигающее пламя раскалённого небесного светила. Это, в конце концов, гнев всех Богов.

Что они оставят от глупенькой Фрейи? Горстку пепла. Или парочку жалких почти растаявших снежинок. И ведь они будут правы. Богу полагается заключать союз с Богиней – эта древнейшая истина существовала всегда, до начала времён, до первичного хаоса Вселенной.

А какая из Фрейи Богиня? Вот, пожалуй, только имя. Да, такое случается – очень редко, правда, но бывает, что маленькую новорожденную фею нарекают в честь какой-нибудь прекрасной Богини. Например, кельтской Богини любви и красоты, как в случае Фрейи. Но одного имени ведь не достаточно…

Когда они наконец вышли из номера стояла уже глубокая ночь. Роскошный отель, упирающийся своими башенками в набухшее от снега небо Москвы, освещал мягким желтым светом всю округу. Фрейя обожала старую архитектуру – добротные каменные дома в пару этажей, бывшие дворянские особняки с изысканными барельефами на фасадах и масштабные общественные строения – магазины или гостиницы, призванные своим великолепием удивлять и поражать взыскательную публику. Керн знал эту милую слабость Фрейи и устраивал их романтические встречи должным образом. Это мог быть прелестный особнячок с почти трёхсотлетней историей или фешенебельный отель с легендарным именем, а иногда Керн арендовывал очень скромную, но восхитительно уютную квартирку в аккуратном приземистом домике, надёжно спрятавшемся в паутине древних московских переулков.

Этот старый гостеприимный отель Фрейя любила особенно. Именно здесь, в будоражащем сиянии и блеске столичного шика они с Керном провели первую свою ночь. О, нет, их привлёк тогда вовсе не блеск. Им было вообще всё равно где оказаться, лишь бы вдвоём, лишь бы подальше от Мира теней, где им обоим грозила страшная кара. И они потом часто сюда возвращались…

– Следующая неделя у меня будет немного напряжённой, – сказал Керн. Они прошлись по ярко освещённой центральной улице, и теперь остановились в тени огромной арки массивного жилого дома. – Но я обязательно что-нибудь придумаю, – добавил он.

– Немного напряжённой? Ты серьёзно? – вспыхнула Фрейя. – Как ты можешь так легко об этом говорить?

– Ну, любимая, не надо. Прошу тебя. Мы же договорились не переживать по этому поводу. Всё будет хорошо. Ведь так?

Керн наклонился к Фрейе и заглянул в её распахнутые глаза, оттенок которых в разное время суток варьировался между изумрудным, малахитовым и нефритовым.

Видели ли вы когда-либо глаза феи? Если бы видели, то запомнили бы на всю жизнь.

Сама Фрейя отлично знала, что главные её внешние достоинства – это глаза цвета драгоценных камней и роскошные волосы длиною до пояса.

– Да, Керн, я помню, – со вздохом ответила она. – Но всё же… Я ужасно переживаю. Прости, но я просто не могу спокойно думать о том, сколько опасностей тебя предостерегает! Это несправедливо, что ты должен в одиночку управляться с таким количеством дел. Ну почему у тебя столько обязанностей? Надо их как-то… делегировать что-ли!

– Иногда ты рассуждаешь, как обычный человек, – тихо рассмеялся Керн. – Ты сейчас очень похожа на одного из современных москвичей.

– Я живу среди них, забыл? – буркнула Фрейя.

– Конечно. Прости. Но у Богов нет обязанностей, ты же знаешь. Я всего лишь слежу за порядком. Сущие мелочи.

– Ага, как же, мелочи. Это смотря где следить за порядком. Можно в небольшом офисе, например. Или в крупном торговом центре. Да хотя бы отвечать за тот же самый порядок в огромной международной корпорации! Вот это действительно сущие мелочи. А ты… Ох, Керн, любимый, но ты должен следить за всем, что творится в страшных дремучих лесах…

– Я не должен, – мягко перебил Керн. – Да и по-настоящему дремучих лесов сейчас осталось не так много.

– Не придирайся, пожалуйста, к словам. Необъятные леса, дикие звери, птицы, жуткие болотные топи и лесные озёра – этого уже слишком много. А ведь ещё есть пещеры с обитающими в них хитрыми и жадными гномами, и горы, в которых до сих пор прячутся тролли! За эльфами и феями тоже, знаешь, глаз да глаз нужен. Но самое главное – люди. Поразительно самоуверенные и глупые люди, которые норовят установить везде свои правила и подчинить себе то, в чём ни черта не смыслят!

Керн коротко вздохнул и кивнул головой в знак молчаливого согласия. Его фея разошлась. Бурю лучше покорно переждать, он это знал по личному опыту.

Вы не пробовали переспорить фею? Не пробуйте.

Через четверть часа, когда Фрейя окончательно выдохлась, а Керн с терпеливым видом выслушал весь поток трогательных переживаний и искренних возмущений, они вдруг заметили, что их обоих уже прилично засыпало снегом. На московских улицах царствовала метель. В декабре случаются такие короткозарядные снегопады, когда буквально за полчаса наметает пушистые предновогодние сугробы.

Керн и Фрейя стояли друг перед другом и у каждого на плечах и на голове возвышались крошечные сугробики. Вообще, они вдвоём смотрелись весьма эффектно. Странновато, но эффектно. Красивая пара. Бог – властелин леса, и цветочная фея – всего лишь обычный лесной обитатель. Он – высокий и сильный, с вечно спутавшейся густой шевелюрой и суровым взглядом рыжевато-карих глаз. Такой цвет глаз, кстати, часто бывает у диких зверей. И она – миниатюрная, с нежным бледным личиком в форме сердечка и длинными пушистыми волосами. Если присмотреться внимательно, то можно заметить как эти светлые волосы на самом деле отливают зеленоватым цветом. И это вовсе не обман зрения, почти у всех фей волосы имеют голубой или зелёный оттенок. Даже рассказывать не буду сколько пришлось Фрейе намучиться, прежде чем она научилась придавать своим волосам более-менее приличный цвет. Хотя, кого сейчас удивишь разноцветной причёской?

Но для Фрейи это было делом принципа. Она как-то сразу вбила себе в голову, что раз уж ей начертано судьбой жить с людьми и помогать им, то она должна стать максимально похожей на них. И она стала.

Вы может быть подумали, что Фрейя сама решила, исключительно из добрых побуждений, превратиться в этакого ангела-хранителя? Ха-ха. В таком случае вы ничегошеньки не знаете о феях.

Лет двадцать назад, а может и все пятьдесят, Фрейя жила в лесу вместе с другими такими же лесными феями. У неё имелась чудесная маленькая полянка – в апреле на ней распускались золотистые крокусы, в июне цвели кустики душистой земляники, а к осени тяжелыми ветками почти до самой земли свешивались яркие гроздья калины. Зимой на полянке ничего интересного не происходило. Скукотища. Собственно, с этого всё и началось – с одной такой скучной зимы, скромно приукрашенной лишь тоскливыми монохромными тонами.

Фрейя и две её легкомысленные подружки цветочные феи решили немного пошалить и устроить на своей полянке краткосрочное лето. Почти как в сказке «Двенадцать месяцев». Но ни одной, даже самой опытной фее не подвластно такого рода волшебство. Что же сделали три беззаботные подружки? Они нашли одного старого лепрекона, славившегося особой любовью к сладким и ароматным ягодным винам. Вы тоже наверняка встречали лепреконов. Ну да, неподготовленным людям бывает сложновато разглядеть этих забавных существ, они ведь, как правило, одеты во всё зелёное и при этом прячутся среди такого же зелёного – высокой густой травы или пышных кустарников. Но, если вы настроены серьёзно и непременно желаете увидеть лепрекона, то вот вам его почти точное описание: это невысокий старичок, с очень хитрым выражением лица; он носит в руках либо маленький котелок с золотыми монетками, либо бутылку тёмного стекла с плещущимся внутри вином, а бывает и то, и другое сразу. Костюмчик лепрекона весьма занятый – широкие брюки, подпоясанные цветастым расшитым ремнём, курточка со множеством разноразмерных карманов и обязательно старомодный колпак на голове. Думаю, теперь вы непременно узнаете его при встрече.

Итак, Фрейя с двумя подружками напросились в гости к тому лепрекону, не забыв прихватить с собой полдюжины восхитительно запылившихся бутылочек с превосходным вишнёвым вином. За своё подношение они попросили сущий пустяк – немного повернуть время вспять и превратить их лесную полянку в островок цветущего лета. Всего-то на денёк. Лепрекон, как и всякий порядочный и рассудительный волшебник, возмутился такой вопиющей беспечности.

– Нет-нет, это повлечёт за собой проблемы, – забубнил он, кося левым глазом на ближайшую к нему винную бутылку. – А если узнают… Конечно, это в моих силах… Да мне даже и напрягаться не пришлось бы! Однако же, нет, это слишком несерьёзно. Нет. Не могу. Не уговаривайте.

Но тут младшая из трёх фей-подружек достала из своей сумочки последний козырь – пару кусков сдобного пирога с начинкой из густого малинового варенья. Сверху пирог был присыпан сахарной пудрой, изюмом и мелко дроблёнными орешками. Как тут устоять? Вы бы устояли? Вот и лепрекон не смог, ведь помимо сладкого ягодного вина, он вообще любил всё сладкое. А тут два огромных куска малинового пирога…

Невинная, по большому счёту, шалость каким-то образом стала известна Главной фее Иоланте. Ну да, у фей тоже есть своя иерархия. Останавливаться подробно на этом пункте смысла нет – в мироустройстве фей ничего необычного мы не найдём. Там есть самый главный, точнее – главная, есть приближённые ко двору, и есть рядовые жители. Фрейя относилась к последним. Возможно, Иоланта в тот злополучный день просто была не в духе, или кто-то успел её хорошенечко разозлить с самого утра, но факт остаётся фактом: проделки трёх взбалмошных цветочных фей прямо-таки вывели её из себя.

– Ах, им скучно, видите ли стало! Какая наглость, – возмущалась Иоланта. – И посмели ещё втянуть в свои глупые забавы почтенного и уважаемого всеми лепрекона! Ну уж нет, подобного рода самоуправство должно пресекаться на корню. Иначе, все у нас в лесу начнут по своей прихоти менять времена года, цвет неба и даже, страшно представить, что ещё! О, я устрою им нескучную жизнь!

– Но, Ваше Величество, может не стоит быть слишком суровой к этим несмышлёным девчонкам, – попробовала было возразить Иоланте одна приближенная ко двору и уже не совсем молодая фея Осенних рассветов.

– Что ты говоришь?! А если бы это дошло до Кернунноса? Нам повезло, что он сейчас очень занят небывалым наплывом охотников и браконьеров, и ему просто не до проделок каких-то там фей. Ну ничего, ничего. Пусть они теперь послужат на благо людям. Заодно и другим будет не повадно, а то что-то в последнее время у нас совсем дисциплина разболталась…

Сказано – сделано. Прошло чуть меньше недели и три подружки отправились в Большой мир. Отныне вход в родной лес, полный магии и волшебства, был им закрыт.

По природе своей фея не склонна помогать людям. Она и вредить намеренно не станет, и уж тем более нападать, но служить человеку сугубо из-за альтруистических побуждений тоже не будет. Другое дело – приказ свыше, своего рода расплата за непослушание.

Почему же, спросите вы, Фрейя не проигнорировала строгий наказ Иоланты и просто не ушла жить, например, в соседний лес? А вот здесь и кроются особенности их тонкой натуры. Феи не могут жить в изгнании, от одиночества они чахнут в прямом смысле этого слова. Да и в чужом лесу кто ей будет рад? Волшебный Мир теней бывает порою весьма жесток.

Фрейя же была готова хоть тысячелетие обитать в человеческом мире и помогать людям, лишь бы потом навсегда вернуться в свой родной лес. Живут феи, как вы поняли, долго. Очень.

Провинившихся подружек отправили в разные города. Фрейе досталась Москва. Не так, чтобы повезло, конечно. Живущим здесь людям помогать невероятно сложно, они издёрганы, вечно заняты, суетятся круглые сутки, тратя драгоценное время на то, что им кажется – увы, только кажется – ужасно важным.

С первым подопечным Фрейе повезло, им оказался немного запутавшийся мужчина средних лет. Дважды разведённый, с прихваченным из детства увесистым багажом неуверенности и тотального недовольства собой. Злоупотреблявший алкоголем. Озлобившийся на всех. Сущая ерунда для хорошей феи. Фрейя занималась им чуть больше года, за это время она аккуратно скорректировала его пошатнувшееся мировозрение и нежно подправила неприятные детские воспоминания. Вот и всё, а дальше оставалось только наблюдать за ним и мягко направлять.

Вы наверное подумали сейчас об их романтических отношениях, да?

А вот и не угадали. Фея вообще не видима для своего подопечного, он и знать не знает о её существовании. Тут действует исключительно волшебство и искреннее желание помочь. Ну, и не менее искреннее желание вернуться в свой лес, разумеется.

Последующие подопечные были уже посложнее. Большая часть из них – истеричные женщины разного возраста, умудрившиеся очень качественно замучить себя и окружающих. С ними Фрейе приходилось постоянно держать ухо востро – чуть отвлечёшься, глядь, а она себе новую проблему уже добыла где-то.

– Знаешь, Керн, все люди обладают одной удивительной способностью, – подделались как-то Фрейя своими наблюдениями. – Они умеют сделать себе плохо. Даже, если в этот конкретный период жизни у них всё превосходно, они будут просто думать о плохом и упорно его ждать. Зачем они это делают? Я не понимаю…

Запомнился Фрейе и ещё один её протеже – трогательно и безответно влюблённый юноша. Ох, напрыгалась она с ним. Объектом его пылких чувств была набирающая популярность эстрадная певица. Фрейя умело и крайне ловко подстроила, наверное, с полсотни идеальных комбинаций его знакомства с восходящей звездой, но молодой человек каждый раз не менее ловко всё портил. Недотёпа, если уж честно говорить. Но не для Фрейи! Она и здесь справилась. Не будем обсуждать как именно, ведь волшебные секреты феи – это секреты только самой феи.

Однако нынешняя её подопечная не шла ни в какое сравнение со всеми предыдущими. Она превзошла всех.

Глава 2.

Раз в год, в последнюю ночь апреля Фрейя отправлялась в родной лес. В это время местные ведьмочки устраивали свой яркий и красочный праздник, присутствовать на котором должны были, в том числе, и все лесные феи. Иоланта милостиво согласилась устраивать Фрейе такой ежегодный отпуск и позволила ей проводить в любимом лесу целую неделю. После чего всегда ждала её у себя во дворце с отчётом о проделанной в Большом мире работе, и заодно давала координаты новых подопечных.

В целом Иоланта была довольна тем, как Фрейя справляется со своей миссией. Я вам скажу больше: Иоланта гордилась этой хрупкой феей с большими серьёзными глазами цвета изумруда. Две её провинившиеся подружки, например, таких прекрасных результатов не показывали. Да, они очень старались, но всё же и промахи случались слишком часто.

«А моя Фрейя, – важно рассуждала Иоланта, – работая с каждым своим протеже, добивается в конце концов идеальных показателей по всем параметрам, о чём явно свидетельствует обретенное благополучие её подопечного. И физическое, и ментальное и социальное».

А вы наивно полагали, что феи не владеют сухим официальным языком, да?

Вот исходя из таких умных размышлений, примерно пару лет назад Иоланта и подобрала для Фрейи нового человека, нуждающегося в помощи. Волшебной помощи талантливой феи.

– Фрейя, я хочу поговорить с тобой, – начала разговор Иоланта. – Ты меня очень радуешь. Не скрою, я считаю тебя одной из лучших моих фей, которые привлечены к работе в Большом мире.

– Благодарю, Ваше Величество, – ответила Фрейя. – Я просто стараюсь вновь заслужить Ваше доверие.

– Кстати, о доверии. Я назначаю тебе новую подопечную. И она будет последней. Обещаю. После удачного завершения ты можешь вернуться в наш лес. Ты это заслужила, Фрейя.

– О! Как я счастлива!

– Не торопись радоваться. С ней ты провозишься долго. Понимаешь, тут такое дело, – замялась Иоланта, – к этой несчастной женщине уже были приставлены в разное время четыре моих феи.

– Четыре?! Ох! – вырвалось у Фрейи.

– Да. И у них ничего не вышло.

Фрейя поникла. Но всего лишь на пару секунд. Иоланта, внимательно наблюдавшая за ней, вдруг тепло улыбнулась.

– Ты справишься, – тихо сказала она. – О, я в тебе абсолютно уверена.

Фрейя с удивлением посмотрела на улыбающееся лицо Главной феи. Она и не знала, что Иоланта умеет быть такой мягкой и какой-то простой что-ли…

Впрочем, Иоланта в тот момент тоже кое-чего не знала о своей верной подданной. Например, того, что она уже очень давно крутит роман с самим великим Кернунносом.

Однако мы сейчас не об этом, не будем отвлекаться. Да и феи, к слову сказать, вовсе не крутят романов, они просто любят. Самоотверженно, немножко наивно и обязательно навсегда.

Итак, проведя в лесу прекрасную во всех смыслах неделю, окрылённая, тоже во всех смыслах, Фрейя вернулась в Москву. И не откладывая дел в долгий ящик, на следующий же день отправилась знакомиться со своей последней подопечной.

Её звали Оля.

Тоска и печаль были бы ей более подходящими именами.

Никаких типичных трагических событий в жизни Оли не происходило – никто её коварно не бросал, жестоко не подставлял, и не предавал. Однако ж внешне всё выглядело именно так.

Оля была не глупа и сама прекрасно понимала, что надо что-то менять. Но дальше этого понимания дело не шло. Случай, кстати, не исключительный, такое встречается сплошь и рядом.

В первый же день, проведённый с Олей, Фрейя выяснила ещё один малоприятный факт – нынешняя её подопечная страдала просто катастрофическим невезением. Полное отсутствие удачи.

– Это какая-то засада, – уныло пробормотала Фрейя, когда уже поздним вечером собралась уходить из квартиры Оли.

Вообще феям запрещено разговаривать вслух со своими протеже, потому как видеть они их не видят, но вот слышат прекрасно. Но Оля лишь тихонько вздрогнула и больше никакой реакции. А какая может быть реакция, если ты только что случайно опрокинула на себя целую чашку горячего чая? Тут не до слуховых галлюцинаций.

На следующий день Фрейя не пошла к Оле. Ей надо было как следует поразмыслить в спокойной обстановке и обдумать план своих дальнейших действий, ведь случай действительно оказался крайне трудным, и Иоланта отнюдь не преувеличивала масштаб бедствия. Да и к тому же этим вечером у них с Керном намечалось свидание, которое должно было начаться с посещения восхитительной «Травиаты», а Фрейя совсем не хотела портить себе настроение перед встречей с любимым. И перед встречей с музыкой, разумеется. Вы же знаете, что все феи обожают музыку? Как? Не может быть, что бы вы не знали таких элементарных вещей! Тогда давайте отвлечемся и сразу оговорим некоторые пункты, это ведь действительно важно.

Итак, что любят феи? Все сладкие фрукты, хороший шоколад, свежую выпечку и травяные ароматные чаи. Цветы. Но не безжалостно срезанные для букетов, а растущие в земле. Феи обожают читать и слушать стихи. Классическую музыку. Современную тоже слушают, но очень избирательно – мелодия должна быть лиричной. Украшения – о, это, пожалуй, одно из самых уязвимых и слабых мест любой феи. Причём, речь идёт не о золоте, серебре или других металлах, нет, они обожают именно камни. Драгоценные, полудрагоценные и вообще не драгоценные; приоритет – чтобы переливалось радугой под солнечным светом и нежно мерцало под лунным сиянием.

Желаете, чтобы фея стала вашим союзником? Поднесите ей в качестве подарка горстку красивых камушков (подойдёт и качественная бижутерия), корзину с тропическими фруктами и пригласите на концерт симфонической музыки. Безусловно, после этого она не кинется вам на шею с горячими слезами благодарности. Но уж точно выслушает и скорее всего согласится помочь.

Теперь о том, чего феи терпеть на могут. Враньё в первую очередь. Вы не знали? Право, меня иногда поражает такая губительная неосведомленность! Запомните: если вы встретили фею, никогда не пытайтесь её обмануть, обвести вокруг пальца или перехитрить. Поверьте, вы же сами и останетесь в дураках. Далее. Не предлагайте фее молоко и все молочные продукты. Даже очень сладкое мороженое, залитое толстым слоем любимой ею шоколадной глазури, она есть откажется. Все резкие химические запахи – от средства для мытья унитазов и до недорогих духов – очень неприятны фее.

Хотите избавиться от общения с феей? Приобретите в сетевом супермаркете дешевый одеколон и облейте им себя с головы до ног. Всё, что вы услышите от стремительно убегающей феи – пару минут фырканий и чихания.

Что ж, теперь можно вернуться к нашему повествованию.

Просидев целый день дома, Фрейя так и не придумала более-менее разумного плана действий. Поведение Оли поставило её в тупик, хотя обычно феи очень легко и быстро раскусывают истинные мотивы, желания и побуждения людей. Им не стоит больших усилий докопаться до основной проблемы человека, той самой проблемы, что отчаянно его гложет и мешает полноценно жить. Даже, если он сам и не подозревает о её существовании. Существовании проблемы, в смысле. О существовании фей люди почему-то очень редко задумываются. А зря.

Фрейя набрасывала на листе бумаги схемы, рисовала аккуратные кружочки и соединяла их идеально ровными стрелками, но ничего, абсолютно ничего не выходило. Не складывалось и не прояснялось. Ну вот только не подумайте, что все без исключения феи такие сознательные, да ещё и обладающие отменным логическим мышлением. Да их единицы таких. Теперь понятно, почему Иоланта настолько сильно дорожила своей провинившейся подданной?

Даже встретившись в тот вечер с Керном, Фрейя не смогла выкинуть из головы тоскливо-удивленный Олин взгляд. Что-то было не так с этой уставшей женщиной; будто бы окутывало её невидимое покрывало, которое не позволяло даже слабым лучикам случайной радости проникнуть внутрь. Этакий прочный купол, созданный кем-то очень злым и напуганным. Вопрос: кем и зачем?

«Травиату» Фрейя впервые услышала лет сто назад. Ну может на четверть века раньше или на полвека позже. Не суть. Она тогда вместе со своей подругой феей Снежного ветра ненадолго выбралась из родного леса. Развеяться. Ведь всем давно известно, что феи любят изысканные удовольствия и утончённые развлечения. Они поехали в Венецию, и однажды гуляя по этому удивительному, волшебному городу, заметили красочную афишу знаменитого оперного театра «Ла Фениче». В тот же вечер они туда и отправились. С тех пор божественная музыка «Травиаты» оставалась для Фрейи одной из самых любимых.

Однако в этот раз завораживающие звуки поистине прекрасного творения Джузеппе Верди, страдания несчастной Виолетты и её трагическая судьба – всё это, как ни парадоксально, Фрейю не завлекло и совершенно не отвлекло. Помимо воли все её мысли крутились только вокруг своей новой подопечной. Несуразной, нелепой и прямо-таки убийственно невезучей!

Позже, когда они с Керном сидели в одном милом и уютном кафе, он не выдержал, и заглянув в огромные, чуть раскосые глаза Фрейи, наконец спросил:

– Где ты летаешь весь вечер? Я знаю, что твои прелестные крылышки спрятаны под этим платьем, но не могу отделаться от навязчивой мысли, что ты всё же ими воспользовалась и улетела… Что-то случилось?

Фрейя виновато улыбнулась и молча кивнула головой.

– Здесь или в лесу? – уточнил Керн, чуть нахмурив брови.

– Здесь.

– Что ж. В человеческом мире мне чуть сложнее решать проблемы, но уверен, что смогу тебе помочь. Рассказывай.

И Фрейя рассказала про обещание Иоланты и про свою новую подопечную Олю.

– Я-то думал! – снисходительно фыркнул Керн. – Во-первых, я тебе уже сто раз предлагал поговорить с Иолантой, чтобы навсегда избавить тебя от этой дурацкой необходимости посещать Большой мир. Иоланта – моя подчинённая. И ей даже в голову не придёт меня ослушаться. Однако же ты, позволь напомнить, каждый раз упрямо отказываешься от моей помощи.

– Отказываюсь, – тихонько подтвердила Фрейя. И также тихонько улыбнулась.

Керн обречённо вздохнул и продолжил:

– Ладно, теперь во-вторых. Ты меня прости, но я не вижу большой катастрофы в том, что тебе в результате не удастся помочь этой невезучей Оле. Один разок ведь можно и проиграть, а? Иоланта всё равно примет тебя обратно в лес, – заметил Керн. – Причём, сделает это с огромной, прямо-таки с очень огромной радостью, – многозначительно добавил он.

– Дело в другом, – замялась Фрейя. – Понимаешь, Оля меня сразу же сбила с толку. А раньше, с другими подопечными такого не случалось. Что-то в ней вызывает у меня одновременно и сочувствие, и тревожное беспокойство. Тут явно какая-то загадка.

– Даже так? – хмыкнул Керн.

– Сама не пойму. У неё взгляд, знаешь, как будто бы она все промозглые зимние месяцы разом проглотила… Проглотила, и теперь они у неё болтаются внутри, и своей ледяной тяжестью давят любую, даже случайно просочившуюся внутрь радость. Я хочу разобраться…

Ну вот, собственно, с тех пор Фрейя и разбиралась. Уже почти два года.

И наверное только самой себе Фрейя могла честно признаться в том, что помогая несмышлёным людям, облегчая и налаживая им жизнь, она хотя бы иногда забывала о собственной неопределенной судьбе. О судьбе наивной цветочной феи, в которую имел неосторожность влюбиться сам Великий лесной Бог…

Ну, а Керн смирился с тем, что его маленькая фея с глазами цвета необработанного изумруда, теперь периодами выпадает из жизни – из его жизни – и с невероятным упорством бьется над несчастливой судьбой какой-то чужой странной женщины. Положа руку на сердце, он этому факту был даже немного рад.

Да, представьте себе, рад. Сейчас объясню.

Но пока вы окончательно не запутались, я быстренько изложу хотя бы основные моменты из жизни типичного лесного Бога. Ежедневная рутина, так сказать.

Вообще всё очень просто и сложно одновременно – главной задачей Керна являлось сохранение баланса. Баланса между циклами рождений и смертей диких животных, между людьми-охотниками и животными-жертвами. Лесной Бог – владыка жизни, но он же и её податель. В былые суровые времена Керн давал людям пищу, а животным – продолжение и возобновление их рода. Люди же не оставались в долгу и в честь великого Бога Кернунноса совершали магические ритуалы. Так энергия и жизнь вновь возвращались в лес.

Ясное дело, что в нынешнее время и сам лес стал иным, и способы охоты видоизменились. Но это мелочи. Поменялось главное – люди вдруг решили, что теперь они полноправные хозяева леса, Земли, Вселенной.

Глупейший самообман и роковая ошибка неразумных существ.

Но следует отдать должное Керну – ему по-прежнему удавалось держать под своим неусыпным контролем безграничные леса, диких животных и даже смешных в своей абсурдной самоуверенности людей. Правда, этот факт совершенно не мешал Фрейе постоянно переживать за своего возлюбленного и при любом удобном случае корить его за легкомысленность и беспечность. Больше всего она боялась, что её Керн может пострадать из-за действий людей. Фрейя была уверена, что со всем остальным он непременно справится – и животные, и лесные эльфы с феями, и местные ведьмочки, и даже страшные тролли не посмели бы ослушаться великого Кернунноса. А вот люди…

Но она ошиблась. Что ж, все ошибаются, даже феи.

На самом деле люди здесь были вообще ни причём. Потому как, пока Фрейя увлечённо копалась в перипетиях печальной Олиной судьбы, Керн по крупицам собирал сведения об одном старом коварном маге.

Информация, получаемая Керном была весьма скупой и разрозненной, а иногда добытые им с таким трудом данные и вовсе противоречили друг другу. Ну, а что вы хотите? Думаете, легко в магическом Мире теней докопаться до истины? Поверьте, это отнюдь не легче, чем в Большом мире людей.

О том, что ему и его лесу угрожает опасность Керн впервые задумался несколько лет назад. Но тогда – вот не зря же Фрейя постоянно его в этом обвиняла – тогда Керн не воспринял очевидные знаки всерьёз. Боги, надо заметить, вообще отличаются некоторой рассеянностью. Да простят меня всесильные Боги за такие слова, конечно же. Но подумайте сами, если тебе подвластно всё, стоит ли суетиться, заранее огорчаться и спешить с неутешительными выводами? Вы бы спешили? Ну вот.

Тем не менее, прошлой зимой, случилась настоящая трагедия с Царством подземных фей, после которой Керну пришлось признать, что реальная опасность существует. Мало того, она принимает всё более и более конкретные очертания одного его старого, но не очень приятного знакомого. За себя Керн ни чуточки не испугался, но он был в ответе за свой лес, за каждого лесного жителя, за птиц и зверей. А позволить им страдать лесной Бог никак не мог, будь это всего лишь неоперившийся смешной птенец или старая ведьма-колдунья с мерзким характером. В этом наверное и заключается основное отличие Богов от людей, ведь человек думает и заботится в первую очередь о себе и в лучшем случае о своём ближайшем окружении.

Поэтому в одно из холодных зимних полнолуний Керн собрал у себя лучших из своих подданных.

– Друзья мои, – сказал он им, – все вы знаете, что несколько ночей назад ужасной смертью в огне погибли наши подземные феи. Тянуть дальше и отрицать явные признаки приближающейся большой беды становится опасно. Поэтому я принял решение вступить в борьбу и уничтожить врага. Я просто обязан это сделать.

Среди собравшихся пронёсся явный вздох облегчения и одобрения.

– Некоторые меры я уже принял, но теперь мне необходимо собрать всю важную информацию. Вам хорошо известно, что враг наш коварен, умён и беспощаден. Мы должны быть готовы. Мы обязаны знать о каждом его шаге. И мы справимся!

Один из присутствующих эльфов вышел чуть вперёд, и поклонившись почти до земли, произнёс:

– Великий Кернуннос, да будет в твоих словах сила! Я готов выполнять любые твои указания!

За эльфом вышли две лесные ведьмы.

– Всё наше древнее колдовство для тебя, Великий Бог леса, – сказала старшая и присела в почтительном реверансе.

Лепрекон, крепко прижав к боку маленький горшочек, склонил голову:

– Мои знания и опыт в твоём распоряжении, всемогущий Владыка Леса, – проговорил он.

За лепреконом свою признательность и самоотверженную готовность к выполнению какого угодно поручения высказали ещё парочка гномов, фея Белых туманов, русалка и тролль. Всем им Керн выдал одно и то же задание – узнавать, выведывать и разыскивать любую информацию, хоть как-то касающуюся мага Аларикуса.

Глава 3.

Если бы Аларикус был человеком, то о нём бы говорили, что он обладает тяжёлым нравом и крайне скверным характером. Но, вот беда, Аларикус был магом. Сильным, обидчивым и ужасно завистливым. Адская смесь, скажу я вам.

Керн отлично понимал, что волшебник такого уровня не станет действовать примитивно. Ведь что можно ожидать от посредственного мага со средненькими способностями? Ну, пару-тройку извержений еле дышащего вулкана или, может, внеочередной смены дня на ночь, не более того. Со всеми этими стандартными магическими шалостями Керн бы справился играючи.

Но Аларикус был не так прост. К сожалению.

Что же такого между ними произошло, спросите вы, чего могли они не поделить? А самое главное – почему Великий лесной Бог так забеспокоился, что решил созвать на помощь лучших из своих верноподданных? Ох, это дело давно минувших дней, на самом деле. Точнее, давно минувших сотен лет.

Когда-то молодой, красивый и уверенный в своей несокрушимой силе Бог Кернуннос жестоко подшутил над таким же молодым, но неказистым и тщедушным волшебником. Он это сделал вовсе не по злобе или же из-за желания унизить. О нет! Керн был юн и полон всяческих стремлений; его горячее тело пылало страстью, и прелестные нимфы слагали в его честь хвалебные гимны, а по ночам полуобнаженные русалки пели своими хрустальными голосами колдовские серенады.

В одну из весенних лунных ночей, когда небесное светило щедро заливало серебристыми лучами почти половину леса, влюблённый Кернуннос дарил свои пылкие ласки нежной златовласой нимфе. Они уединились на маленькой лужайке, под цветущим кустом форзиции, посреди моря благоухающих ярко-синих гиацинтов. Но вот незадача, в их укромный уголок заявился непрошеный гость. В самый, можно сказать, ответственный момент. Такой конфуз. Тем гостем был Аларикус – он просто напросто заблудился в неизвестном ему лесу, и проблуждав по жутким дебрям много часов подряд, уставший и измождённый фактически вывалился на эту лужайку. Заметив своими близорукими глазами – да, у волшебников тоже может быть плохое зрение – всё вот это белоснежное мелькание рук и ног, стушевался и попятился назад, с громким хрустом ломая попавшие под ноги ветки.

Нимфа была напугана, Керн раздосадован. Не думая, он резко вскинул свою правую руку в строну Аларикуса, и произнеся короткое заклинание, тут же вернулся к своей встревоженной златокудрой прелестнице.

Перепуганного не меньше юной нимфы Аларикуса почти мгновенно оплёл целый десяток мощных дубовых веток. Они его обездвижили. Волшебник застыл на месте словно в деревянном коконе. Дураком он не был никогда и быстро сообразил, что посмел побеспокоить самого лесного Бога. Смирившись, Аларикус решил молча постоять и подождать пока эти двое наконец отлипнут друг от друга и Кернуннос освободит его из унизительного плена.

Ах, любовь, любовь…

Вы думаете, Керн так и поступил? Да он напрочь забыл про своего незадачливого пленника!

Закончив кувыркаться по еле живым гиацинтам – пардон за неподобающий божественному случаю натурализм – Керн ловко подхватил свою нимфу на руки и исчез с ней в лесной чаще. Аларикус в недоумении проводил их взглядом, безуспешно попробовал подёргать руками-ногами, и наконец понял, что остался в глухом ночном лесу один одинёшенек. Мало того, выбраться из этой импровизированной дубовой бочки без посторонней помощи оказалось совершенно невозможно. Колдовство удалось Керну на славу – толстые ветви оплели худосочное тело Аларикуса и намертво застыли в таком положении.

Разумеется, первым делом волшебник начал выкрикивал свои волшебные заклинания. Не помогло. Сами понимаете, где способности начинающего мага, а где способности самого лесного Бога.

К утру, когда над бедным Аларикусом не посмеялся только ленивый, к своему месту преступления наконец заявился Керн.

Вы справедливо подумали, а кто это, собственно, в дремучем лесу станет смеяться над волшебником, попавшим в такую пикантную, и вместе с тем драматическую ситуацию? Да кто угодно! Ближе к рассвету на полянку случайно забрела дружная компания из трёх подвыпивших гномов. А они ещё те шутники. Выслушав короткий рассказ Аларикуса, они серьёзно покивали головой, наморщили лбы, и клятвенно пообещав помочь, удались обратно в гущу леса с самым, что ни на есть, деловым видом. Гномы рассказали о забавном происшествии встретившейся по пути кикиморе, потом ещё нескольким гномам, потом двум эльфам и одной фее, ну и так далее.

Когда наконец до Керна дошли слухи об этом вопиющем лесном беспределе, было уже поздно – на лужайке, перед закованным в дурацкую дубовую бочку Аларикусом побывало больше сотни местных обитателей.

Керн быстро всех разогнал, и скороговоркой пробормотав очередное заклинание, освободил униженного волшебника. После многочасового стояния в неудобной позе у Аларикуса затекло всё тело, он его вообще не чувствовал. А Керн, широко улыбнувшись, по-дружески хлопнул бедолагу по плечу и радостно сообщил:

– Не поверишь, я забыл про тебя! Прости, ладно?

Но Аларикус не успел ответить. От несильного, в общем-то, удара по плечу он не удержался на своих онемевших ногах и рухнул на землю. Лицом прямо в жидкую грязь. Грязь смачно чавкнула, а из-за ближайшие кустов послышались всплески весёлого хохота спрятавшихся лесных обитателей.

Почему я так подробно рассказываю вам об этой нелепой истории? А потому, что с неё всё и началось.

Аларикус в те давние времена не был сильным магом. Не обладал драгоценными древними знаниями. Не имел тысячелетнего опыта. Но! Уже тогда он был крайне обидчив и мнителен, а самое печальное – уже тогда он почему-то считал, что незаслуженно обделён всеми благами и стремился любым способом взобраться на вершину власти.

Власть… Смотрите – летят столетия, эпохи сменяют друг друга, а стремление к безграничной абсолютной власти по-прежнему остаётся таким притягательным…

Конкретно та злополучная история закончилась тем, что Керн помог подняться перепачканному в земле Аларикусу, кое-как привёл в порядок его простенькую одежду, и ещё раз искренне извинившись, вернулся в лес. Догадываетесь, какого рода мысли посетили Аларикуса в тот момент? Правильно – мысли о жестокой мести.

Однако мстить сильному и могущественному лесному Богу – это вам не горстку кнопок подложить на офисное кресло вредного начальника.

Первые пару недель после досадного происшествия Аларикус не мог ни есть нормально, ни спать. Мозг его кипел, обида жгучей лавой бурлила внутри и готова была уже вырваться наружу, но молодой волшебник всё же сумел обуздать свою ярость. Аларикус прекрасно понимал, что опрометчивая поспешность, взращенная лишь на эмоциях, в предпринимаемых им дальнейших шагах может сыграть очень злую шутку. Да и вообще испортит всё сладостное дело мести.

Аларикус покинул родные края, и спустя несколько десятилетий о нём забыли даже те, с кем он во времена своей молодости поддерживал тёплые дружеские отношения. Странствуя по дальним неизведанным землям, плутая в диких джунглях, заросших диковинными растениями, и взбираясь на гордые в своём ледяном одиночестве снежные вершины, волшебник из малоопытного вспыльчивого юноши постепенно превращался в молчаливого и мудрого мага.

Он отыскал самых умнейших из самых древнейших старцев. Не все из них согласились беседовать с чудаковатым странником в обветшалой одежде и с глазами, горящими чёрными угольками мести. Но те, кто подарил Аларикусу драгоценные часы своего времени, раз и навсегда изменили судьбу волшебника. Полученные бесценные знания, словно крошечные зёрнышки, прорастали внутри него, обещая в будущем раскрыть великую силу мудрости. Постигая тайны мироздания, Аларикус не только накапливал в себе все тонкости учения, но и шаг за шагом взращивал пока ещё очень робкую уверенность в собственных силах.

Он вернулся, когда его имя окончательно стёрлось из памяти всех ныне живущих. Вернулся, чтобы возродиться вновь.

Керн, мягко говоря, удивился, когда обнаружил, что в его владениях кто-то с завидным упорством начал шалить. Кто посмел?! Про незадачливого волшебника он не то, что забыл, он вообще его не вспоминал после того комичного случая. У лесного Бога, в конце концов, и без того слишком много хлопот.

Тем не менее, с возвращением Аларикуса сами лесные обитатели забеспокоились. Слыхано ли, чтобы какой-то там волшебник творил в их любимой зеленой обители всякие бесчинства? Однако ж, не будем наговаривать на Керна – последствия пока ещё мелких проделок Аларикуса он ликвидировал весьма умело и оперативно.

– Не стоит так волноваться, друзья, – с мягкой улыбкой увещевал он своих разнервничавшихся подданных.

Подданые активно шушукались, послушно кивали головами, но иногда всё же высказывали некоторые сомнения.

– Но как же, Великий Кернуннос! Ведь страшно представить, какой мрак и ужас может устроить этот злой маг в нашем прекрасном лесу! – горестно восклицал какой-нибудь эльф, прижимая к своей груди полупрозрачные бледные руки.

– Даже Богам не всегда суждено предугадать своё будущее, – отвечал Керн. – И мы с вами не в силах изменить того, что должно произойти по воле Судьбы. Поэтому, давайте просто решать проблемы по мере их поступления. Согласны?

– О да, Великий Кернуннос.

Так и жили.

Периодически Аларикус устраивал внезапные разливы лесных речушек или пригонял в середине знойного лета несколько снежных туч. Бывало, что за одну ночь он менял местами полянки и холмы, и по утру местные гномы и феи никак не могли взять в толк, где они, собственно говоря, проснулись. По сути, Аларикус просто шутил. По факту – готовился к триумфу своей мести.

Глаза Керну открыл один старенький волшебник, произошло это относительно недавно. Керн тогда случайно наткнулся во время очередного обхода своих владений на седовласого сухонького старичка. Тот увлечённо наматывал свою длиннющую бороду на раскидистые ветки дуба, и с абсолютно глупой улыбкой бубнил себе под нос что-то невразумительное – то ли древнее заклинание, то ли непристойную песенку. Да ещё и подвывал смешным тоненьким голоском.

– Нужна моя помощь? – Керн замер в нерешительности. По правде говоря, ему стало жутко любопытно.

– А, нет-нет… Вот же незадача. Забыл! Совсем старый стал, ай-ай, – тем же смешным голоском запричитал дед. Он явно не узнал Керна.

– Давай, я помогу распутать твою бороду, – предложил Керн.

Старичок округлил испуганные глаза и тут же запротестовал:

– Что ты! Ни в коем случае! В этом весь смысл.

– Смысл в том, чтобы как следует запутаться в этих ветках? – на всякий случай уточнил Керн.

– Эх, эх… Я проверяю, добрый странник, свои магические способности. Понимаешь? Но всё зря, всё зря!

– Отчего же?

– Глаза мои ослабли, я и тебя с трудом вижу. Но выясняется, что и мой волшебные умения так же ослабевают день от дня. Время неумолимо! Вот я уже не могу и простое колдовство сотворить! – тоскливо сообщил дед.

– Ты не можешь распутать свою бороду с помощью колдовства? – спросил Керн. – Но ведь это можно сделать и без него. С помощью рук.

– Ах ты ж! Да что бы ты понимал! – разозлился волшебник и даже покраснел. – В том-то и дело, что я пытаюсь заколдовать свою бороду, дабы она взяла и сама намоталась на эти дурацкие ветки!

С трудом сдержав смех, Керн искренне посочувствовал милому старичку, и незаметно для самого себя разговорился с ним. А тот, так и не распознав в своём собеседнике Великого Кернунноса, но найдя в нём благодарного слушателя, с удовольствием поделился приятными воспоминаниями о давно минувшей юности. Вы наверняка замечали, что всем пожилым людям особенно сладостно рассказывать истории именно о своей далёкой и прекрасной молодости? Какой бы тяжелой на самом деле она не была. Так вот, волшебники в этом смысле ничуть не отличаются от простых смертных.

Одно из воспоминаний было как раз связано с той далекой историей о закованном в колдовскую дубовую бочку Аларикусе. Керн даже и не понял поначалу о ком идёт речь. А когда сообразил, то сразу насторожился.

– Ты так рассказываешь об этом бедолаге, как будто бы ему и впрямь нанесли смертельную обиду, – тщательно стараясь скрыть интерес, заметил Керн. – Знаешь, ведь я уже успел тут услышать о проделках Аларикуса. Но я не думаю, что он, спустя столько лет, захотел вдруг насолить лесному Богу.

– А вот и не угадал, – старичок сощурил левый глаз и хитро улыбнулся. – Ты и не догадываешься с кем сейчас ведёшь беседу. Я! Я в те далёкие годы был дружен с Аларикусом. Даже кое-чему учил его на правах старшего. Видишь как! И вот поверь мне, добрый странник, более завистливого волшебника я не знал ни тогда, ни теперь. Себя Аларикус считал самым несчастным, клял и корил в своих бедах лишь горькую судьбу. Да, помню наши с ним долгие ночные разговоры, как будто они были вчера. Аларикус отчаянно мечтал изменить свою унылую и никчемную – так он сам говорил – жизнь. Строил грандиозные планы, поистине грандиозные! Но был не в силах изменить даже малого. Луна мне свидетель, я жалел его, помогал в разных неурядицах, старался как мог… Теперь уж он со мной не знается… Да и зачем я ему? Говорят, он нынче невероятно силён и опытен. У него, надо полагать, цели теперь совсем иного уровня – повелевать всем живым, никак не меньше.

Оба собеседника замолчали и глубоко задумались. Старик – о безвозвратно канувшей в Лету молодости. А Керн впервые осознал, что дурные шутки Аларикуса шутками вовсе и не являются.

Вернувшись к себе, он тут же велел разыскать бывших друзей Аларикуса – тех, кто ещё остался жив и не потерял при этом память и относительно здравый рассудок. Пообщавшись с ними, Керн ужаснулся тому беспросветному мраку, который поселился в тёмной душе мага.

Фрейя, разумеется, заметила изменившееся настроение Керна, его потяжелевший взгляд и неловкие попытки изобразить беспечную улыбку. Но она ошиблась, решив, что её любимый расстроен из-за каких-то очередных людских выходок. А Керн в свою очередь не стал её переубеждать – мирная и спокойная жизнь Фрейи всегда являлась для него приоритетом.

К тому же, у них с Фрейей и без того имелся очень весомый повод для переживаний – их бесправный союз, стань он известен Великим Богам, будет немедленно обречён на разрыв. Это, если по-хорошему. Разумеется, Керн сделает всё, чтобы не допустить ничего подобного. Пусть даже ценою собственной жизни…

Ну, а с Аларикусом он сам отлично справится! Зачем понапрасну тревожить Фрейю – это удивительное создание, сотканное только лишь из нежности и любви? Создание, в чуть раскосых зеленоватых глазах которого он однажды увидел сначала своё отражение, а потом и всю свою судьбу.

Керн начал готовиться к более серьезным нападениям Аларикуса. Но по-прежнему не особо в них верил. Да, выходки Аларикуса год от года становились всё менее ожидаемыми и всё более опасными. Да, этот старый, явно рехнувшийся маг не собирался сдаваться. Но это же не катастрофа!

Катастрофа, как мы уже знаем, случилась, и довольно скоро – царство подземных фей оказалось во власти мощной Стихии огня, которую вызвал Аларикус. Подземные феи – народец и так малочисленный – а после страшного пожара их остались буквально единицы. О, это стало настоящей трагедией и погибших оплакивали всем лесом. Русалки сплели прекрасные пышные венки из бледно—розовых водяных лилий и унесли на них безжизненные тела фей в тёмные воды глубокого лесного озера.

Ярости Керна не было предела, он бросил все силы на поиски хладнокровного убийцы, но Аларикус бесследно исчез. Вот тогда Великий лесной Бог и созвал лучших своих подданных, чтобы попросить их о помощи. Отныне каждый из них доступным для него способом собирал любые сведения, касающиеся старого мага. Который, к слову сказать, будто бы провалился сквозь землю. Но Керн отлично понимал, что такое затишье – это всего лишь затишье перед мощной бурей. Аларикус теперь не остановится.

Фрейя, всё это время остававшаяся в счастливом неведении, так же как и раньше налетала на Керна словно маленький ураган, и корила его за феноменальную беспечность. Керн мужественно выдерживал шквал обрушивающихся на него упрёков и каждый раз сердце его сжималось от просто невыносимой нежности и щемящего чувства любви.

Чтобы неприглядная правда о свихнувшемся маге Аларикусе не вылезла наружу – ведь феи очень проницательны, Керн старательно поддерживал первоначальные ошибочные выводы Фрейи. И даже сочинял всякие подробности. Дескать, глупые людишки снова начали хозяйничать в лесах, то просеки вырубают, то бесконтрольным отстрелом животных занимаются. А Фрейя всегда верила Керну безоговорочно.

Но, знаете, сдаётся мне, что она легко бы распознала эту невинную ложь во спасение, если бы не погрязла по уши в устройстве невезучей судьбы странной москвички по имени Оля.

Однако ж, на текущий момент ситуация складывалась именно таким причудливым образом – Керн рыскал по своим дремучим лесам в безуспешных поисках злобного и коварного мага, а Фрейя пыталась вытащить из унылой пучины несчастий свою последнюю подопечную. В целом, почти обычная жизнь могущественного лесного Бога и провинившейся цветочной феи.

Но вот беда – ни Керн, ни Фрейя даже не подозревали о том, что следующее их романтическое свидание грозит стать для них последним.

Глава 4.

Наступал Новый год. Москва уже давно успела надеть ослепительный, сверкающий миллионом электрических огней наряд, витрины магазинов соперничали друг с другом в создании искусственной сказки с искусственным же снегом, а вечно не успевающие москвичи докупали в последние до праздника часы подарки своим близким и любимым.

Фрейя стояла перед зеркалом в глубокой задумчивости. Сегодня они с Керном не пойдут ни в Оперу, ни в ресторан, они будут бесцельно бродить по нарядному городу, пить ледяное шампанское прямо из бутылки, а когда окончательно замёрзнут, то вернутся в скромную квартирку Фрейи, и укутавшись в огромный колючий плед, встретят здесь рассвет уже нового года.

Идея прекрасная. Но что надеть? Поверьте, у феи проблемы в этом смысле такие же мучительные, как и у простых женщин. Сначала Фрейя примерила два очаровательных шерстяных платья, потом надела модные джинсы и объемный мохеровый свитер, после чего переоделась в длинную странноватую юбку и бесформенный, но очень тёплый джемпер. И абсолютно недовольная увиденным, замерла перед зеркалом.

– О нет, теперь я выгляжу, как моя Оля. Слишком скучно и уныло, – пробормотала она, с сожалением стягивая с себя такой уютный джемпер.

Беда в том, что цветочные феи плохо переносят зимние холода. А в столицу, как назло, нагрянули классические рождественские морозы. Однако отказываться от романтичной прогулки Фрейя категорически не желала. Взглянув на часы и обнаружив, что она уже опаздывает, Фрейя распахнула двери своего шкафа и вывалила на кровать всё его содержимое.

– Так, юбка… Вот она! Водолазка? Нет… Кофты, кофты, всё не то! А, вот это отлично подойдёт! И Керну точно понравится.

Керн ждал безбожно опаздывающую Фрейю в маленькой кофейне напротив её дома. На третьей чашке эспрессо она наконец пришла.

– Ох, любимая, ты же так замёрзнешь, – упрекнул он.

– Я тепло оделась, всё нормально, – уверенно заявила Фрейя.

Окинув скептическим взглядом выглядывающую из-под расстегнутого пальто короткую болоньевую юбочку и прелестную шёлковую блузку, Керн лишь вздохнул, но спорить не стал. Переспорить фею всё равно невозможно.

Конечно, Фрейя замёрзла. Конечно, они сократили свою прогулку. Облившись по второму разу шампанским – пить из горлышка шипучую жидкость оказалось занятием весьма забавным, но совершенно непредсказуемым – порядком захмелевшая цветочная фея потребовала немедленно нести её домой. Именно «нести».

Прохожие оборачивались на них. Да, собственно, они всегда привлекали к себе внимание. Девушки с завистью поглядывали на широкоплечего Керна, который словно пушинку нёс на руках заливающуюся счастливым смехом Фрейю. А мужчины как раз реагировали на этот хрустальный смех, переливающийся сотней дивных звонких колокольчиков. Так могут смеяться только настоящие феи.

Дома они не стали укутываться в плед. Есть ведь и другие способы согреться, правда же?

Фрейя проснулась под утро, рассвет был совсем сереньким, а низкое небо обещало сильнейший снегопад на весь ближайший день. Она взглянула на спящего Керна – ему всегда жарко, он лежал, скинув с себя одеяло. Застывшая полуулыбка смягчала суровые черты его лица, спутанные пряди тёмных, с каштановым отливом волос небрежно прикрывали высокий лоб, а красивое мужественное тело в полумраке комнаты казалось вылепленным из мрамора. Бог и есть Бог.

– Люблю тебя, – еле слышно прошептала Фрейя и наклонилась к губам Керна. Но не успела поцеловать – он её опередил.

– Ты не спал! Ты притворялся! – возмущённо воскликнула Фрейя, когда оказалась в плену его крепких рук. – Так не честно…

– Разумеется, не честно, – охотно согласился Керн, покрывая нежными поцелуями смеющееся личико Фрейи. – Не честно, не справедливо и вообще не правильно.

– Да. Пусть будет не правильно… Потому что должны быть и исключения из правил. Из дурацких правил, придуманных миллионы лет назад неизвестно ради чего. И ради кого.

Керн оторвался от Фрейи и заглянул в её глаза.

– Что-то не нравится мне этот тон, – заметил он с грустной улыбкой. – Моя фея снова думает о плохом?

– Твоя фея думает о неизбежном, – подтвердила Фрейя, пряча в своих зелёных глазах всплывающую печаль.

Поднявшись с кровати, Керн ловко подхватил на руки Фрейю и прижав к себе, прошептал в её маленькое, спрятанное под копной волос, ушко:

– Ты – моя судьба. Ты – моя единственная Богиня.

Фрейя прерывисто вздохнула и уткнулась носом в плечо своего лесного Бога.

– Я стараюсь, изо всех сил стараюсь не думать о том, что будет, когда… Когда о нас узнают, – прошептала она.

– Никогда и никому я не позволю нас разлучить, – тихо, но твёрдо произнёс Керн. – Эти слова я сказал тебе в нашу первую ночь и готов повторять всю вечность.

– Боюсь, что в нашем с тобой случае, вечность может оказаться немного коротковатой.

– Так. Фрейя. Ну что за пессимистичный настрой? Ты похоже заразилась московской хандрой от этой своей невезучей подопечной. Как её там: Оля, Лена?

– Оля. Может, ты и прав, милый… Почему-то у меня тяжело сегодня на сердце, не знаю…

– Это обязательно пройдёт, – мягко ответил Керн. – Я расскажу тебе волшебную сказку и вся твоя печаль растает, словно предрассветный летний туман на озёрах в моём лесу. Хочешь?

Фрейя обожала эти сказки, хотя они совсем не отличались глубиной повествованиям или же стремительно развивающимся сюжетом. Просто они всегда были забавными и чуть-чуть волшебными, а разве этого не достаточно?

Радостно кивнув головой, Фрейя поудобнее устроилась на коленях Керна и приготовилась слушать. Крылья её полностью раскрылись, опустились до самого пола и бережно прикрыли невесомой тонкой вуалью их обоих. Терпкий аромат изумрудно-зелёной весенней травы распространился по комнате. Кстати, если вы вдруг, гуляя по лесу, почувствуете однажды этот довольно резкий запах, то знайте – неподалёку от вас совсем недавно проходил лесной Бог. И в душе его в тот момент царили покой и умиротворение.

– Тогда слушай, – начал Керн. – Давным-давно в далёком заколдованном королевстве жил принц. Заколдованный, разумеется. Принц абсолютно не умел любить – в этом и заключались жестокие колдовские чары. Все его подданные страдали тем же досадным недугом и ничем не могли ему помочь. О, как они мучались, не передать словами! Однажды принц решил обмануть злодейку-судьбу и во что бы то ни стало навеки в кого-нибудь влюбиться. Для этой цели созвали в королевство достойнейших юных дев из всех заморских стран. Кто только не явился на эти смотрины! Само собой в первую очередь приехали разные принцессы. Были среди них хорошенькие, даже очень! А были… Ну, как помягче сказать, были и просто принцессы.

Фрейя смешно наморщила носик и кинула на Керна укоризненный взгляд.

– Да что говорить, – невозмутимо продолжил он, – многие из них прибыли в это королевство с единственной целью – составить выгодную партию и поправить таким образом своё пошатнувшееся материальное положение. И они нисколько не верили в чистую и искреннюю любовь, представляешь? Как же они могли помочь нашему принцу? Да никак! Ох, что только не вытворяли эти меркантильные бедняжки, дабы привлечь желанное внимание принца! Одна из принцесс – кстати, вполне очаровательная особа с озорными голубыми глазками – даже отрепетировала для потенциального жениха целый театральный номер. Она громко пела, очень бодро танцевала, а в некоторые эмоциональные моменты удивительно высоко подпрыгивала. Другая принцесса возомнила себя акробаткой. Она обладала прелестными стройными ножками, которые решила продемонстрировать всему миру. Что ж, главный министр принца по достоинству оценил её выступление – неистовое мельтешение ножек привело его в состояние полного умиления.

Фрейя тихонько хихикнула.

– А сам принц вздохнул с облегчением, когда эти шумные представления закончилось. Но ещё больше его утомила другая претендентка на роль возлюбленной супруги. В ней не текла королевская кровь, но её отец являлся богатейшим во всей округе фабрикантом. Знаешь, что привезла с собой в королевство эта находчивая девица? Фейерверки! Вот только незадача – фейерверк в те стародавние времена был большой редкостью. Мало кто знал, как обходиться с этой загадочной штукой. Девица тоже не знала. Увы. Решив удивить принца, она, в общем-то, добилась своей цели. И заодно чуть не спалила полкоролевства. Весь двор собрали на поле позади дворца и запустили первую партию фейерверков. Одна из искр тут же попала в высоченную причёску – по той моде – принцессы Ближнего Взморья. Принцесса заполыхала, как факел!

Приоткрыв рот, Фрейя чуть слышно ахнула.

– Вторая искра угодила в того самого главного министра. Э… В нижнюю мягкую часть его спины. Министр, опрометчиво расслабившийся после приятного мужскому взору мельтешения юных ножек, не сразу заметил, что его собственный зад начал дымить. А когда сообразил, было поздно – длинные фалды его парадного фрака уже вовсю пожирали языки пламени. Публика немедленно ударилась в панику. Ну, подумай сама – по всему периметру поля носится очень высокородная и очень высокопричёсанная принцесса с горящим снопом на голове, а в центре поля – нарезает круги пузатый министр, подгоняемый сзади, словно нынешняя реактивная ракета, ярким шлейфом пламени. Вообще, было красиво, надо признать.

Не удержавшись, Фрейя прыснула со смеху.

– Но была ещё и третья искра, – продолжил Керн и многозначительно подмигнул Фрейе. – Третья искра долго кружила по полю, очерчивая на ночном небе красивые фигуры, и наконец, почти погаснув, упала к ногам одной не очень приметной девушки. При соприкосновение с землёй, искра рассыпалась на сотни тысяч крошечных огненных звёздочек, каждая из которых отражалась от лунного света своим особым оттенком. Это была настоящая магия!

Фрейя распахнула свои восторженные глаза, и Керн, заметив в них серебристые отблески того самого лунного света, на несколько секунд умолк. Магия таилась не только в его сказке, но и в этой скромной комнатке, освещённой лишь бледным рассветом холодного январского утра.

– А что же наш заколдованный принц? – возобновил он свой рассказ. – Принц сразу же заметил эту незнакомую ему девушку, ведь волшебные звёзды, рассыпавшись у её ног, окружили своим сиянием её стройную фигурку. Он сразу же подбежал к девушке, чтобы узнать кто она и откуда прибыла. Но приблизившись, замер на месте. Её глаза! Принц в одночасье забыл все вопросы, которые хотел задать незнакомке, забыл где он находится, и, наконец, забыл кто он сам такой. Зелёные глаза девушки были настолько прекрасны, что принц не мог оторваться от них! Всё вокруг этих двоих словно замедлилось, а потом и вовсе исчезло. Чем дольше смотрел принц на зеленоглазую незнакомку, тем более чётко осознавал, что не представляет теперь без неё своей дальнейшей жизни. Старое злое колдовство разрушалось, а его место занимало сильное и ни с чем не сравнимое чувство. «Я люблю вас, – сказал принц девушке, – и готов отдать свою жизнь, лишь бы вы согласились быть рядом со мной».

Фрейя шмыгнула носом.

– О, Керн, – только и проговорила она.

– Так, пора заканчивать наш сентиментальный рассказ. Ну, в общем, они поженились. Свадьба была на шесть тысяч человек. Гуляли шесть дней и шесть ночей. И родилось у них потом шесть маленьких принцев и шесть маленьких принцесс, – деловито сообщил Керн. Потом немножко подумал и добавил со всей возможной серьёзностью:

– Главный министр во время проведения всех свадебных торжеств даже на минуточку не присел. Простоял на ногах, да. В связи с тем, что орган, на котором он мог бы сидеть, так и не оправился от повреждений, полученных в неравном бою с фейерверком.

Фрейя расхохоталась и легонько толкнула Керна в плечо.

– Ну, что ты всё испортил! Такая была красивая история!

Керн счастливо улыбался. Он был очень доволен – ему снова удалось отвлечь от грустных дум свою зеленоглазую фею.

Серые утренние облака постепенно растворились в зимнем небе, но место солнцу всё равно не уступили. На смену им приплыли другие облака – стального тяжелого цвета и набитые до верху тоннами замёрзших снежинок. Керну пора было возвращаться в свои дремучие леса. Он и так непозволительно много времени провёл вне его пределов. Пока великий лесной Бог приводил свою человеческую одежду в порядок, Фрейя мучалась с вновь подступившей к ней тревогой. Какие-то дурацкие предчувствия… С чего бы? Но виду она не подавала, хорошо зная, что все их расставания и без того даются Керну не легко.

– Я быстренько разберусь с текущими делами и приеду к тебе через несколько дней, – сказал он, натягивая на себя свитер.

– Конечно, милый. Я буду ждать.

– Знаешь, у меня появилась одна гениальная идея. Мои болотные ведьмы наколдовали на днях удивительную штуку – невидимое покрывало. Ты же понимаешь, зимой им заняться особо нечем – болота замерзают, живность по близости либо крепко спит, либо надёжно прячется. Случайно заплутавших людей тоже в это суровое время года на болотных топях не встретишь. Вот ведьмочки и скучают. А от скуки какой только ерунды не наколдуешь. Но мне это невидимое покрывало очень понравилось!

– Да? И что ты надумал? – заинтересовалась Фрейя.

– Когда я приеду к тебе в следующий раз, то заберу с собой в лес.

– Но Иоланта…

– Забудь ты хотя бы на время про свою Главную фею, – нетерпеливо отмахнулся Керн. – Никто ничего не узнает. Смотри, как мы поступим. Ты покажешь любую приглянувшуюся тебе полянку, я накрою её ведьминым покрывалом и она станет невидима. Если пожелаешь, я превращу зиму на этой полянке в цветущую весну или жаркое лето…

– Вот за этот фокус я как раз и попала в Большой человеческий мир, – со смехом заметила Фрейя.

– Знаю. Ну и что? Ты же сама постоянно твердишь, что мне подвластно слишком многое. Значит, будем нарушать с тобой правила, – с широкой улыбкой сообщил Керн. – Подумай, любимая, ты с трудом переносишь долгие зимние морозы, а там специально для тебя будет благоухать прекрасный цветущий сад. Согласна?

Зажмурившись от предвкушения, Фрейя радостно кивнула головой. Голубовато-зеленоватая вуаль за её спиной взлетела вверх и мягко осела на плечах.

– А я смогу сама выбрать цветы и деревья, которые там будут расти? – спросила она, затаив дыхание.

– Разумеется. Всё, что хочешь.

– Я хочу гортензию и розовый олеандр. Ладно? Обязательно пармские фиалки. И пусть будет много разноцветных лилий. А вокруг нас, чтобы вился огромный плющ. И ещё белые розы, именно белые. Можно?

– Можно.

– Я самая счастливая цветочная фея, – констатировала Фрейя и снова зажмурилась. – Да, я согласна.

На том и порешили. Вы же помните, что все феи обожают цветы? Ну вот, видите, как легко и просто их уговорить, всего лишь обещая прогулку в цветущий сад. Пусть и немного колдовской сад.

Фрейя убежала на кухню, чтобы успеть до ухода Керна приготовить ему кофе. Он пил только эспрессо. Без сахара. По мнению сладкоежки Фрейи это вообще в рот брать нельзя. Ну, у лесных Богов свои предпочтения.

Наливая в чашку дымящуюся чёрную жидкость, Фрейя внезапно, буквально на секунду увидела в этой кофейной темноте какой-то страшный и незнакомый ей лик. Дьявольский лик. Она вздрогнула и несколько капель кофе пролились на стол.

– Да что такое сегодня со мной творится, – испуганно прошептала она.

Интуиция у феи – превосходная. И это знают все.

Почему в тот момент Фрейя не обратила внимания на явные признаки приближающейся большой беды? Мне лично не понятно.

Она взяла салфетку и медленно вытерла стол. Ей как будто бы не хотелось спешить обратно в комнату. Словно некто удерживал её здесь. Голова у Фрейи потяжелела, мысли замедлились, очертания окружающих предметов стали нечёткими.

– Морок, это же морок, – прошелестела она еле двигающимся губами. – Керн… Керн, любимый…

Жуткая слабость заставила её присесть на ближайший стул. Почувствовав как холодный липкий пот скатывается между задрожавших крыльев, Фрейя невероятным усилием воли распрямила плечи и сделала глубокий вдох. Воздух, попавший в лёгкие, только ухудшил положение. Как будто вместе с ним Фрейя вдохнула ещё одну порцию чьих-то дьявольских колдовских чар. Голова сильно закружилась, потолок кухни поехал вниз, а пол наоборот стремился вырваться из-под ног.

Фрейя уже почти лишилась чувств, но сжав из последних сил в кулаки свои маленькие ручки, она кое-как раскрыла крылья и оторвалась от пола почти на полметра.

– Сгинь, сгинь, – почти беззвучно шевелились её побледневшие губы.

Через несколько секунд Фрейя почувствовала облегчение. Руки и ноги начали слушаться, а крылья перестали дрожать. Опустившись на пол, она громко позвала:

– Керн!

И ощутила, как по щекам покатились слёзы отчаяния.

Ответная тишина не удивила её. Феи всегда предвидят такие вещи.

Она ринулась в комнату и увидела лежащего там на кровати Керна. Поза была для него явно не удобной – раскинувшись на спине, он под неестественным углом закинул одну руку за голову, а другую подогнул под себя. Вечно спутанные пряди волос закрыли почти всё лицо.

Фрейя бросилась к нему. Хотя, знала, что это уже бессмысленно.

– Нет, нет, что же такое? Керн, очнись, пожалуйста, прошу тебя… О, нет, – причитала она, ползая вокруг него на коленях. – Любимый… Кто это сделал?! Кто?

В конце концов Фрейя поднялась на ноги, и утирая, точнее – размазывая по лицу слёзы, молча уставилась на безжизненное тело Великого лесного Бога.

Она рассматривала свитер Керна и вспоминала как покупала его в магазине. Это был подарок Керну на прошлый Йоль. Этот зимний праздник лесной народ отмечает всегда очень пышно, ярко и весело, ведь он означает переход на светлую сторону. В прошлом году Фрейя в середине декабря – как раз накануне празднования Йоля увидела на витрине одного из модных московских магазинов совершенно волшебный свитер. То есть сам предмет одежды был обыкновенным: красный общий фон, невзрачные снежинки по бокам, а в центре – великолепный красавец-олень. Растиражированный новогодний образ. Но олень покорил Фрейю – вместо рогов у него росли дубовые ветви с аккуратными зелёными листочками. Она тут же припомнила один случай, который приключился с Керном и про который он недавно ей рассказал.

Как-то раз – дело было поздней весной – Керн гонялся за охотниками, которые убивали оленей. Убивали только ради их роскошных рогов. Разогнав кучу наглых людишек в одной роще, Керн понял, что не успевает спасти прекрасного молодого оленя из другой рощи. Тогда могущественный лесной Бог повелел рогам оленя немедленно превратиться в ветви дерева и таким образом спрятать его от преследователей. Когда Керн добрался до оленя, тот стоял в целости и сохранности с целой копной зелёных веток на голове. Да, сам олень был слегка озадачен, но зато жив.

На самом деле, лес полон чудес, имейте это в виду, гуляя по его тенистым тропкам.

А тогда, увидев этот свитер, Фрейя, не раздумывая, купила его. Керн, кстати, был в восторге от подарка.

Теперь же несчастная и заплаканная цветочная фея просто смотрела на ветвистые рога оленя и не понимала, как ей жить дальше.

Вначале Фрейя решила, что это слёзы застилают глаза и поэтому изображение оленя поплыло и почти исчезло. Спустя пару минут, она сообразила, что слёзы тут вообще ни при чём. Олень действительно исчезал. Как и весь свитер. А за свитером стал исчезать и сам Керн.

– Нет, нет! – в отчаянии воскликнула она, кинувшись к любимому.

Но даже не успела обнять его. Великий и могущественный лесной Бог Кернуннос растворился в воздухе. Осталась лишь полупрозрачная золотистая дымка. Да и она тоже вскоре рассеялась.

Глава 5.

Отсутствие Кернунноса заметили быстро. Ну да, лесные обитатели привыкли, что их повелитель не сидит постоянно на месте, но вот уже прошло более двух суток, а его никто не может найти. Пора бить тревогу.

Собрали Совет старейшин. Сначала долго сидели потупив глаза, потом никак не могли приступить к обсуждению главной темы – болтали о всяких мелочах, тяжело вздыхали и беспомощно разводили руками. Всем было страшно.

К вечеру третьего дня отважились хоть на какие-то действия.

– Нам надо прочесать весь лес, – задумчиво сказал один из самых старых гномов. – Не шумите, друзья, я ведь и сам догадываюсь, что это невозможно. Но давайте просто попробуем разведать обстановку? Исчезнуть без единого следа наш Великий лесной Бог не может, значит, мы должны попытаться найти эти следы. Что скажете?

Представители всех лесных народов ещё немного горестно повздыхали, но нашли озвученную гномом идею довольно перспективной. Возможно, ещё и потому, что других разумных идей никто не высказал. Надо было решить, кого именно отправлять в разведку.

– Конечно же, это будут сильфы. Только они способны справиться с таким поручением, – уверенно заметил представитель лепреконов.

Остальные дружно согласились. Королева сильфов, присутствующая на Совете, не смогла скрыть удовольствия от оказанной её народцу чести. Она взмахнула стрекозиными крылышками и приподнявшись с едва слышным жужжанием над землёй, прижала к груди тоненькие ручки:

– Благодарю вас, старейшины! – торжественно произнесла она. – Я этой же ночью отберу лучших из моих подданных, и уже завтра на рассвете они отправятся в путь.

Все заметно приободрились, на испуганных лицах стали появляться робкие улыбки, а в разговорах послышались обнадёживающие интонации.

В целом, мысль отправить на поиски сильфов – очень и очень правильная. Ну, посудите сами: из-за крохотных размеров их крайне сложно заметить, а значит они смогут незаметно прокрасться почти в любые дебри. Это первый весомый плюс. Второй – сильфы быстры, ловки и обладают завидной выносливостью. То есть, смогут преодолеть большие расстояния за рекордно короткий срок.

Наверное вы сомневаетесь, что такие существа вообще бывают на свете. Ах, эта людская недоверчивость! Да вы сто тысяч раз своими глазами видели сильфов! Просто принимали их за обычных мотыльков, стрекоз или миниатюрных бабочек. Но, если бы вы потрудились рассмотреть их поближе, то заметили бы между крылышек хрупкое бледное тельце с руками и ногами. Кроме того, у сильфов обычно бывают очень красивые и слегка раскосые глаза. В этом они схожи с феями, кстати. И так же, как и феи обожают сладости и благоухающие цветы. Но зато абсолютно не боятся морозов. Практически универсальные разведчики!

Следующим утром, как это и обещала Королева, отряд сильфов, состоящих из девяти сильнейших и быстрейших их представителей вылетел навстречу неизвестности. Плутали они долго. Но отнюдь не бесцельно. Спустя некоторое время, как раз к январскому полнолунию, они довольно измотанные вернулись в родные края. Новости, которые принесли сильфы были печальными.

– Мы пять дней и пять ночей летали по заснеженной лесной чаще, – рассказывал один из сильфов на очередном Совете, который экстренно собрали по случаю их возвращения. – В первые дни мы словно рыскали во тьме – ни одной зацепки, ни одного знака, никаких подсказок…

Старейшины боялись даже слишком громко дышать, чтобы не сбить рассказчика. Но рассказчик наслаждался моментом славы и вовсе не торопился сообщить главное. Что ещё вам надо обязательно знать про сильфов, так это то, что они прирождённые актёры. И любят привнести даже в банальную рутину элементы глубокой драмы. А уж тут, такой повод роскошный, сами понимаете…

– И вот, сгустились сумерки на шестой день нашего великого путешествия, – таинственным голосом продолжал сильф. – И забрели мы в царство жутких пещерных троллей. Однако…

Рассказчик снова стих, зазвенела тишина, а нервы у слушателей напряглись до критического предела.

– Однако, выяснилось, что тролли в тех кошмарных пещерах никогда не обитали, не нашли мы их там и сейчас. Почему же решились мы покинуть родную нам и прекраснейшую стихию Воздуха и спуститься в недра Земли? В те пещеры, где царствует лишь непроглядная тьма?

– Почему? Да, почему? – послышалось со всех сторон.

– А потому что у подножия пещер мы заметили молодую дубовую поросль! – торжественно воскликнул сильф и взял, разумеется, очень эффектную театральную паузу.

Мне надо, пожалуй, пояснить кое-что, иначе вам будет на понятен весь пафос драматичной речи сильфа.

Дело в том, что дуб – это дерево лесного Бога. Ну, вот так сложилось исторически. И стоило Керну задержаться в каком-то месте, скажем, на пару дней, как там обязательно начинали расти молодые деревца – дубы. В любое время года, даже в студёную зиму! То есть, сильфы, заметив своим проницательными взглядом недавно проросшие дубовые веточки, сделали единственный правильный вывод – где-то рядом был их Великий лесной Бог.

Теперь можно вернуться к повествованию сильфа.

– Мы немедленно ринулись в густой ночной мрак этих пещер! Но никого… Только гулкое эхо отвечало на наши робкие призывы. Пройдя две пещеры мы добрались до третьей – последней и самой обширной. Тут-то нас и ожидало горькое известие!

Слушатели затаили дыхание. У особо чувствительных фей и эльфов задрожали коленки, у сосредоточенных гномов начали подёргиваться их лохматые брови, а у огромного тролля его и так внушительная нижняя челюсть выдвинулась вперёд ещё больше.

– Друзья мои! – провозгласил сильф. – Не буду вас томить. Наше скорбное известие состоит в том, что в той дальней пещере обитает маг Аларикус!

Вздрогнули все. Разом. Худшие из их опасений оправдались.

– Огненные саламандры охраняют вход. Они снуют туда-сюда и зажигают своими хвостами потухшие свечи. О, там тысячи горящих свечей! Можно с уверенностью судить о двух вещах: первое – Аларикус каким-то образом подчинил себе стихию Огня, второе – именно он посмел похитить нашего Великого лесного Бога Кернунноса.

После повисшей и поистине трагической паузы, один из лепреконов тихо спросил:

– Вы уверены, что Кернуннос там?

– Да, – с поникшей головой ответил сильф. – Мы видели его безжизненное тело. Оно было распростерто на полу пещеры в одном из самых дальних уголков. Нам удалось проникнуть туда и убедиться… Но более того мы сделать уже ничего не могли…

– Вы сделали невероятно много! – с поспешностью возразил лепрекон. – От всех нас примите нашу сердечную благодарность.

Сильф с достоинством поклонился.

Теперь им всем предстояло справиться с более сложной задачей, а именно – не отпуская спасительной надежды на скорое возвращение Кернунноса, продолжать существовать дальше в мире и согласии.

Впервые лесные обитатели остались без своего мудрого покровителя, всемогущего подателя жизни и смелого защитника.

А чем же тем временем занималась Фрейя?

А Фрейя всего навсего пыталась найти в себе силы, проснувшись утром, хоть как-то дожить до ночи.

Тот день после мистического исчезновения Керна, она помнила с трудом. Нет, она совершала некие автоматические действия – медленно бродила по тёмной комнате и долго сидела на так и не убранной кровати, обхватив руками острые коленки. Она даже надела шарф и шапку, чтобы выйти на улицу. Вот только пальто забыла. И сапожки. Так в тапочках и вышла из подъезда. Но это не беда, Фрейя всё равно не успела замёрзнуть, потому что, выйдя из дома, она никак не могла вспомнить с какой именно целью собралась идти на улицу. И потоптавшись пару минут под козырьком подъезда, вернулась обратно.

А снег валил. Будто бы кто-то наверху надумал засыпать этот город до самых крыш. Хмурое серое утро плавно превратилось в уютный белый вечер, с оранжевым светом уличных фонарей и красиво вальсирующими снежинками. К ночи снегопад и вовсе прекратился.

Ту ясную морозную ночь Фрейя запомнит на всю жизнь. Глаз она так и не сомкнула, просидев на подоконнике до самого рассвета и отчаянно вглядываясь в чёрный бархат зимнего неба. Однако никаких подсказок молчаливый ночной небосклон ей не дал.

Мы уже обсуждали с вами некоторые особенности фей, помните? Ну, что они любят, а чего избегают. Это общие черты всех фей, но вы же догадываетесь, что каждая из них всё равно будет уникальна. Уникальность Фрейи состояла в её силе. Нет, не в физической, конечно. Фрейя – барышня очень миниатюрная и хрупкая. Но вот упорства ей не занимать. Превосходное и довольно редкое качество не только для цветочной феи, но и для простых людей, согласитесь.

Встретив на подоконнике жиденький рассвет – тучи наполовину закрывали солнце и ярких красок не наблюдалось – Фрейя заварила себе мятного чая и пошла собираться. Она натянула на себя самую тёплую одежду и вышла на улицу. К вечеру Фрейя уже была в своём лесу.

Иоланта, увидев свою подданную, мягко говоря, удивилась.

– Фрейя! Ты ли это? – изумленно вопросила она. – Что ты здесь делаешь? И почему не занимаешься своей подопечной? Разве я позволила тебе заходить в лес?

Фрейя отрицательно мотнула головой.

– Прекрасно, – усмехнулась Иоланта. – Она всё понимает, но упрямо делает по-своему. Так же нельзя. Подожди… Что это с тобой? Фрейя, дитя моё, ты сейчас упадёшь в обморок! Кто-нибудь, скорее сюда!

Спустя полчаса бледную, словно смерть, Фрейю кое-как привели в чувство. Усадили её на мягкий диванчик Иоланты, размотали с шеи толстый шарф и дали выпить свежего цветочного нектара. А что вы удивляетесь? Все феи, между прочим, держат прекрасные оранжереи и умеют выращивать любые, даже самые диковинные растения.

Да, в лесу, да, зимой.

Нет, вы ни за что не отыщете в лесной глуши эти райские сады. Не пытайтесь.

– Ты сегодня ела, Фрейя? И почему у тебя такие красные глаза? – допытывалась Иоланта.

– Я вчера, кажется, что-то ела… Не помню, – ответила ей Фрейя.

Иоланта пристально оглядела свою подданную, ещё разок заглянула ей в глаза, и укоризненно покачав головой, попросила придворных фей оставить их одних.

– Значит так, – начала Иоланта. – Ты плакала. Что-то произошло из ряда вон выходящее. И это явно не проблемы с твоей нынешней подопечной. Сердечные дела, надо полагать? Ты что, влюбилась в человека?

Фрейя судорожно вздохнула и разревелась. Самообладание покинуло хрупкую цветочную фею, она не спала всю ночь и не ела почти двое суток, а выпитый сегодня утром мятный чай бодрости ей явно не прибавил.

Окинув грустным взглядом свою ревущую фею – одну из лучших, между прочим, Иоланта подошла к красивому высокому буфету, открыла дверцу и выудила из его глубин бутылочку темно-синего стекла. Потом достала откуда-то хрустальный кубок и наполнила его густой и сладко пахнущей розоватой жидкостью из той бутылочки.

– Пей, – скомандовала она и подала кубок Фрейе.

Аромат был божественным! Фрейя поняла, что ей преподнесли редчайший напиток – пещерный эльфийский мёд, приправленный лепестками дикорастущих роз. Говорят, что эти розы на самом-то деле тайком выращивают лесные ведьмы для своих колдовских нужд.

Сделав всего лишь два маленьких глоточка, Фрейя ощутила как уставшее её тело снова наполняется силой и энергией. С третьим глотком отогрелось сердце. А с четвёртым очнулась душа, сбросив с себя оцепенение последних дней.

– Теперь рассказывай, – приказала Иоланта. – Что стряслось? И объясни, наконец, почему ты нарушила мой запрет появляться в нашему лесу.

Фрейя прикрыла глаза, как будто собираясь с силами.

– Керн… То есть, Кернуннос. Что с ним? Где он? – хриплым голосом спросила она.

– О, дитя моё, нас постигло настоящее горе, – всплеснула руками Иоланта. – Всё лесные народы в великом трауре… Погоди. А ты как узнала? Ты ведь живешь в Большом мире и не общаешься ни с кем из наших. Тогда кто тебе об этом сказал?

Поджав губы, Фрейя внимательно посмотрела на Иоланту и спокойно сообщила:

– Я общаюсь, Ваше Величество. С Керном. И именно у меня дома он исчез.

Иоланта хохотнула. Визгливо так у неё это вышло. И немножко истерично. Потом выпучив глаза, подошла вплотную к Фрейе и тихонечко переспросила:

– С кем ты общаешься? С каким Керном?

– С тем самым. С Великим лесным Богом, властелином жизни и нашим мудрым покровителем. Мы любим друг друга. Давно уже…

Испуганно озираясь по сторонам, Иоланта зажала своей узенькой ладошкой рот Фрейи.

– Замолчи, – прошептала она. – Если ты врёшь, то не стоит кому-либо ещё слушать эти бредовые фантазии. А если говоришь правду, то лучше бы тебе вообще теперь не появляться здесь.

Они стояли напротив друг друга. Иоланта, обладающая более высоким ростом, смотрела на Фрейю чуть свысока. Буквально сверлила глазами. Её подданная, одна из лучших и подающих надежды цветочных фей, смиренно и бесстрастно выдержала этот суровый взгляд.

– Ты говоришь правду, – наконец вынесла вердикт Иоланта и обессилено опустилась на своей кресло. – Но ты понимаешь, какая страшная кара ждёт тебя, когда откроется правда? – тоскливо спросила она.

Фрейя кивнула.

– И тебя это нисколечко не волнует? Вас разлучат! А Кернуннос быстро забудет тебя и свою непозволительную легкомысленность, поверь мне, милая, – усмехнулась Иоланта.

– Ваше Величество, сейчас меня волнует только его жизнь.

– О, Боги, Боги… Дайте мне сил! – вслух взмолилась Иоланта. А про себя подумала: «А ведь она и впрямь его любит. Но это, разумеется, не спасёт её. Жаль, замечательная была фея, замечательная».

Тем не менее, Иоланта рассказала всё, что к тому моменту было известно о печальной судьбе Керна. Поняв, что использовать Фрейю и дальше в Большом мире уже бессмысленно – при любом исходе последующих событий – Иоланта уже официально разрешила ей досрочно вернуться в лес.

«Всё равно – подумала она, – этому очаровательному, но неразумному существу осталось жить недолго».

За суровостью и непреклонностью Иоланта тщательно скрывала своё глубокое сострадание. И горечь досады. Когда-то в далёкой юности она посмела влюбиться в простого смертного. Чувства их были взаимны. Но нарушать законы Мира теней не дано никому. Её бывшего возлюбленного уже давным-давно нет в живых, столько воды утекло… Всё прошло – и пылкие чувства остыли, и незыблемые традиции остались соблюдены, всё хорошо. Замечательно.

«За-ме-ча-тель-но, – произнесла по слогам Иоланта. – Бедная девочка, что с ней теперь будет? О, Боги!»

Ну, а сама бедная девочка вовсе и не собиралась окончательно покидать Большой мир. Она как-то прочитала в одной чудесной человеческой книжке удивительно правильную фразу о том, что мы всегда в ответе за тех, кого приручили. Конечно, фатально невезучую москвичку Олю Фрейя не приручила. Нет. Но своей постоянной поддержкой и помощью, пусть и невидимой, она дала ей некую призрачную надежду, а значит надо продолжать. Так считала сама Фрейя. И вы будет поражены, но точно так же думала и Оля! Да-да, она чувствовала, что кто-то незримо ведёт её.

И у вас самих бывали похожие моменты, вспомните! Оказавшись в эпицентре какого-нибудь пренеприятнейшего случая, вы вдруг ощущали легкое и ласковое дуновение ветерка, за которым следовала либо внезапно пришедшая в голову удачная мысль, либо счастливый поворот событий. Было же? Ну вот. А чаще всего это означает присутствие оберегающей вас феи.

Прошла ещё неделя. Лесные обитатели затихли под гнётом свалившегося на них горя. Периодически ими предпринимались героические вылазки в сторону мрачной пещеры Аларикуса. Но повторить подвиг сильфов и пробраться до непосредственного места пленения Кернунноса никому более не удавалось. Слуги Аларикуса – саламандры с огненными хвостами – надёжно охраняли вход в неприступную обитель злого мага.

А Фрейя упорно курсировала между двумя мирами. Большой человеческий – отвлекал её и давал понять, что она нужна хоть кому-то. Мир теней – помогал поверить в волшебство и счастливый исход.

Иоланта наблюдала за ней и с каждым днём вздыхала всё тяжелее и тяжелее.

Когда январь уже подходил к концу Совет старейшин надумал позвать одного местного звездочёта. Звездочёт вообще-то тоже был волшебником, но предпочитал, чтобы магическую его сущность не ставили на первое место. «Наука – прежде всего», – говорил он, подразумевая в основном астрономию и алхимию. Надо отдать ему должное, в изучении и того, и другого он достиг поистине впечатляющих результатов.

Старейшин волновали, по сути, лишь два вопроса. Их они и задали, как только звездочёт-волшебник прибыл на Совет.

– Скажи, почтеннейший учёный, чего нам теперь стоит ожидать? Это тревожит нас в первую очередь. И ещё. Все мы находимся в некотором недоумении – маг Аларикус молчит, он спрятался в своей пещере и притих. Ведь не просто так он пленил и обездвижил нашего Великого Кернунноса! Почему же теперь он не предпринимает никаких действий? Что на этот счёт говорят звёзды, умнейший из учёных?

Волшебник сказал, что ему нужно изучить звёздные карты и пообещал старейшинам к ночи дать ответ.

Промозглой и безлунной, почти уже февральской ночью вокруг высокого и жаркого пламени костра собрались не только старейшины, но и простые обитатели леса. Все они отчаянно нуждались в хороших известиях. Но каждый из них понимал, насколько эти известия маловероятны.

– Я взял себе в помощники древние рукописи и астрономические карты, – сказал звездочёт после краткого приветствия, – и вот какие ответы на заданные вами вопросы благословенные звёзды позволили мне найти.

Тишина вокруг огромного костра повисла такая, что был слышен звук каждой падающей снежинки. Вы никогда не слушали снегопад? Ах, зря, зря! Попробуйте как-нибудь зимой в снежный день выйти в поле, ну или просто на какое-либо открытое пространство. Закройте глаза. Поймайте мысль, которая назойливо крутится в вашей голове. И избавьтесь от неё. Это очень важное условие! У вас в голове должна быть идеальная тишина, чтобы вы смогли услышать ту, другую тишину. Теперь медленно откройте глаза и найдите снежинку, за которой будете следить. Проводите взглядом её воздушный путь, прислушайтесь к её белому вальсу. Не расстраивайтесь, если с первой снежинкой у вас ничего не выйдет. Здесь требуется навык и терпение. Поверьте, это маленькое волшебство доступно абсолютно любому человеку и со временем вы обязательно научитесь слушать снегопад.

Мы снова отвлеклись. Возвращаемся к Совету и повисшей тишине.

– Звёзды указали мне на скорые перемены! – провозгласил волшебник. – На убывающую луну явится к вам некто с чёрной душою. И в ночь, когда луна покинет небосклон, объявит он о своей злой воле. Тьма и мрак окутают лес. Ибо некому будет защищать и оберегать многочисленный лесной народ.

Приглушённый стон послышался со всех сторон. Все сразу же догадались, что речь идёт об Аларикусе. Пока старейшины вздыхали и охали, другие лесные обитатели начали задавать вопросы. Они их выкрикивали, перебивая друг друга и через несколько минут поднялся такой шум и гвалт, что один из эльфов вынужден был своим высоким и звонким голосом призвать всех к спокойствию.

Фрейя тоже была на том Совете. Ещё бы ей там не быть! И услышав первые фразы звездочёта, она как и остальные попыталась выкрикнуть свой вопрос. Но буквально поперхнулась первыми же словами, так как неожиданно получила ощутимый пинок в левый бок.

– Ой! Больно! Ваше Величество?? – изумленно уставилась она на Иоланту, стоящую сбоку от неё.

– Помолчи со своим глупым вопросом, – шикнула она на Фрейю. – Не выдавай себя!

Изначально Иоланта не собиралась идти на Совет. Она думала послать туда одну из своих придворных фей. Но вовремя сообразила, что влюблённая по уши Фрейя непременно потащится на Совет и так же непременно натворит там кучу глупостей из-за своей неосмотрительности. Ну и отправилась сама. И как выясняется, правильно сделала. Вот что значит – проницательность настоящей феи!

Вопрос Фрейи «Что будет с Керном?» остался, к счастью для неё, никем не услышанным.

Зато Иоланта, приосанившись, не спеша выплыла из шумящей толпы, с достоинством поклонилась волшебнику и вежливо у него поинтересовалась:

– А что же говорят звёзды о нашем Великом и единственном покровителе Кернунносе?

И кинула быстрый предостерегающий взгляд в сторону побледневшей Фрейи.

– Он находится в царстве Морфея, – коротко ответил волшебник.

– Как? Его же похитил Аларикус, – возразила Иоланта.

– Да. Так и есть. Но Аларикус – невероятно сильный маг, он даже смог подчинить себе могущественную стихию Огня! А уж отправить кого-либо в царство вечного сна… Думаю, для него это не составило большой проблемы. Поэтому физическое тело Кернунноса находится в подземелье Аларикуса, а душа его мечется в сонном царстве Морфея.

– Но… Зачем Аларикус отправил его в это царство? – теперь уже спрашивал один из лепреконов.

– Вам хорошо известно, что по нашему высшему закону, принятому до начала всех времён, ни один из магов не способен убить Бога, – заметил астроном. – Но маг способен забрать у Бога его силу. Я могу предположить, что Аларикус стремится отобрать власть у Кернунноса. И поэтому держит его в царстве Морфея. А это значит, что наш Великий лесной Бог будет спать до тех пор, пока не отдаст всю свою колоссальную силу злому магу. Ну, а после этого лишить жизни Кернунноса сможет даже простой смертный.

Где-то возле кустов, озаряемых пламенем костра, послышался громкий вскрик. Иоланта, стараясь соблюдать необходимые её высокому положению приличия, поспешила в ту сторону. А все остальные принялись горячо обсуждать услышанное. Гневные возмущения, призывы действовать и яростные угрозы в адрес коварного тёмного мага сотрясали морозный воздух до самого рассвета.

Но Фрейя ничего этого не видела и не слышала. Лишившись чувств, она была заботливо перенесена в дворец Иоланты, где и осталась до утра.

Глава 6.

Прогнозы звездочёта, увы, сбылись.

В февральское новолуние, когда ночное небо освещала лишь горстка бледных звёзд, маг Аларикус дал о себе знать. Да ещё как эффектно!

Зимой грозы явление крайне редкое. Поэтому, когда в заснеженном ночном лесу что-то загрохотало, засверкало, а с неба посыпались оранжевые молнии с пылающими огнём хвостами, местные обитатели быстро сообразили, что дело вовсе не в грозе. Они сбежались к большой поляне, на которой обычно проводят Совет старейшин, и онемели от ужаса.

Казалось, что Аларикус спустился откуда-то с небес. Он стоял в самом центре поляны, окружённый светящимся ореолом и выглядел значительно крупнее и выше, чем был на самом деле. У страха-то глаза велики…

А дальше Аларикус почти слово в слово повторил зловещие предсказания звездочета.

Да, это он пленил Кернунноса. Да, сделал это с единственной целью захватить власть над лесом и всеми его народами. Почему? Потому что Аларикус давно считает себя достойным занять место Великого лесного Бога.

– Что же теперь будет с нашим Кернунносом? – с ужасом спросил кто-то из эльфов.

– Он уже не ваш, – отрезал Аларикус. – Забудьте про него. Теперь я – ваш повелитель и владыка. Скоро от вашего жалкого бывшего Бога не останется и следа. Еще несколько полнолуний и я смогу окончательно забрать у него то, что должно быть моим по праву!

– Но у тебя не может быть таких прав. Опомнись, Аларикус! – горестно выкрикнул эльф. – Что ты творишь?!

Маг сначала сдвинул свои лохматые седые брови к переносице, а потом вдруг громко и злобно расхохотался.

– Что я творю?! Так смотри, глупец! – крикнул он и правая его рука взметнулась в сторону эльфа.

Бледный по своей природе эльф стал белее снега. Тонкая и острая, словно кинжал, молния прямо-таки выпрыгнула из руки Аларикуса и вонзилась в храброе эльфийское сердце.

– Всем теперь понятно?! – взревел маг, обводя свирепым взглядом собравшихся.

Ему никто не смог ответить. Чудовищные слова, в затем и действия Аларикуса повергли весь лесной народ в глубокий шок.

– Отныне вы будете жить по моим правилам, – грозно заявил тёмный маг. – Я запрещаю любые праздники и все эти ваши беспечные увеселения. И мы больше не станем потакать обнаглевшим, пустоголовым людям. Им не место в моём лесу! Пусть сидят в своих городах. Каждого забредшего в лесную чащу человека вы обязаны жестоко наказать. Или же оставить его здесь навеки. Испугать, навести колдовство, лишить памяти или утопить в болотной топи.

– Но так нельзя, – едва слышно простонал в толпе какой-то старенький лепрекон. На него сразу же зашикали окружающие. Все боялись повторения судьбы несчастного эльфа, бездыханное тело которого так и осталось лежать на снегу.

– Я буду следить за каждым вашим шагом, – предупредил Аларикус. – Всех ослушавшихся я изгоню из леса немедленно. А тех, кто посмеет взбунтовать – уничтожу на месте.

Лесные жители не верили своим ушам. Им казалось, что все они попали в чей-то дурной сон.

Аларикус обвёл тяжёлым взглядом разом сгорбившуюся толпу и медленно отчеканил:

– Запомните! Я. Ваш. Бог.

Ответом ему была тишина. Но Аларикус остался доволен произведённым эффектом. Он ухмыльнулся, и снова соорудив вокруг себя пылающий ореол, удалился вглубь леса.

– Он свихнулся, – обречённо констатировал тот самый старый лепрекон, когда маг окончательно исчез из виду. – Аларикус сошёл с ума!

Все, в общем-то, были согласны с лепреконом, они и сами уже пришли к таким выводам. Но что толку? Одними выводами мир и покой в родной лес не вернёшь.

К счастью, Фрейя в ту злополучную ночь была в Большом мире. Но она, конечно, всё равно узнала о происшедшем, просто на пару суток позже, чем остальные лесные обитатели.

Поэтому давайте тоже пока оставим Мир теней – ему и без нашего пристального внимания сейчас не сладко. Перенесёмся в суетную и бурлящую московскую жизнь, приземлённую, понятную и напрочь лишённую хоть какой-нибудь магии.

Дабы не потерять рассудок от осознания собственного бессилия и перманентного гнетущего чувства тревоги, Фрейя запретила себе думать о случившемся с Керном больше одного часа в день. Как у хрупкой цветочной феи мог оказаться такой стальной характер? Не иначе как дело в её имени – имени Великой Богини.

По-прежнему активно занимаясь своей подопечной, Фрейя почти не располагала свободным временем для горьких размышлений и воспоминаний, приносящих ей отныне одни страдания. Так теперь у них и выходило: Фрейя помогала Оле наладить жизнь, а Оля помогала Фрейе не уйти на дно отчаяния.

Как вы уже знаете, феям запрещено показываться своим протеже. Точнее так – люди не увидят фею, пока фея сама этого не захочет. Но теперь, когда Иоланта официально «уволила» Фрейю с её работы по улучшению и приведению в порядок человеческих судеб, у неё появилась долгожданная свобода действий. И что же вы думаете в первую очередь сделала Фрейя?

Она стала для Оли видимой. И быстренько подружилась с ней. Не без помощи волшебства, естественно. А с другой стороны, если хорошенько подумать: предыдущие четыре феи, отправленные Иолантой к этой катастрофически невезучей женщине, потерпели поражение в своих попытках помочь ей обрести удачу. Значит, что?

– Значит, будем действовать по-другому, – пробормотала себе под нос Фрейя, стоя как-то рано утром перед Олиной дверью. Потом придала своему бледному личику приветливое выражение и нажала на кнопку звонка.

Вместо какой-нибудь приятной для слуха нежной трели раздался тонкий писк, потом что-то щёлкнуло и задымилось. С той стороны послышалось чертыхание, потом тот же голос обиженно ойкнул, и наконец, дверь отворилась.

– Блин, звонок сгорел, – произнесла вместо приветствия Оля. – Надо же, а вчера ещё работал… Здрасьте. А вы кто?

– Доброе утро! Я зайду, ладно? – радостно сообщила Фрейя и аккуратненько затолкала растерявшуюся Олю обратно в квартиру.

– Я не поняла… Кто вы? И что случилось?

– Случилось чудо, – не удержалась от иронии Фрейя.

Оля хотела что-то сказать, но тут же осеклась. Потому что, когда фея начинает творить свою особую магию лучше помолчать. Правда, Оля и знать не знала, что перед ней стоит настоящая цветочная фея из дремучего леса. Но слова сами собой застряли у неё в горле, да и в голове всё закружилось, затуманилось, и…

И полетели бабочки. Крохотные создания с непропорционально большими крыльями. Крылья – как отдельный предмет искусства. Тончайший шёлк, расписанный изумительными апрельскими рассветами, сумрачными лунными полутенями и игрой мерцающих в ночи далёких звёзд.

Фрейя быстрым и лёгким движением взмахнула рукой перед застывшим Олиным лицом. Бабочки угомонились, но не исчезли. А лесная фея нараспев, неожиданно низким голосом произнесла:

– Кто услышит духов леса, тот узнает счастья суть. Кто познаёт тайны леса, тот у истины стоит. Кто узреет душу леса, для того весь путь открыт.