Кровавая осень

Тусклые фонари окрашивали проезжую часть и близлежащий тротуар в тепло–желтые цвета. По пешеходной части на шпильках, похожих на иглы шприцов, шла девушка в бежевом пальто. Её волосы скрывались под платком, украшенным славянскими узорами, одна рука была прижата к телу – на ней висела темная сумка, а вторая была занята дымящейся сигаретой.

В воздухе витала тишина, которую разбавлял плеск капель с мокрых сливных труб. Всё было пропитано сырым и тягучим запахом листвы, из–за которого каждый вдох сопровождался шмыганьем. Девушка ненароком остановилась. Её лицо скривилось в нечто, напоминающее брезгливость. Громкий чих нарушил идиллию. В луже под каблуками тлел дым погасшей сигареты.

Девушка недовольно прошипела что–то себе под нос и отошла к стене у поворота в переулок. Желтые лучи до этого места практически не доходили, а облачное небо не давало Луне озарить своим отражением бесконечные, темные, как космос, лужи. Девушка стала копаться в сумочке.

Из темного переулка послышался звонкий шум – что–то упало. Курильщица даже не посмотрела в ту сторону. Некоторое время оттуда больше не доносилось никаких звуков, но потом плеск капель сменился шлепаньем чьих–то ботинок по тем же лужам. Можно было услышать тяжелые вздохи, но женщина была так погружена в поиски источника желанного никотина, что не обращала на это никакого внимания.

Во мраке блеснуло лезвие бритвы, сплавленное с пластиковой ручкой. В тот же миг это орудие оказалось у шеи женщины. Та превратилась в мраморную статую – бледную и неподвижную.

–– Сумку, – просипел обладатель толстой и покрытой не то волосами, не то грязевой корочкой руки.

Девушка легонько подвинула руку и её дорогой аксессуар свалился на гниющий асфальт. Она тяжело глотала слюну. Мужчина в переулке протянул свою вторую руку, больше напоминавшую лапу жуткого зверя. Она утащила сумку во мрак. Судя по тому, что положение заточки у горла практически никак не изменилось, ублюдок был ниже жертвы.

– Сейчас пойдешь со мной, – сказал он своим сиплым и свирепым голосом.

Во рту у девушки пересохло. Лезвие чуть отдалилось от шеи, но это был приказывающий жест, а не освобождение. Невинная внимательно смотрела на руку, от которой зависела её жизнь. Вдруг из темноты появилась чья–то бледная кисть и твердо схватила то ли грязную, то ли мохнатую лапу. С легкостью, будто это был опавший лист, она взяла и увела остервеневшую руку во мрак. Послышался надрывистый, почти звериный писк и звонкий шум.

Девушка тяжело вздохнула и облокотилась о стену. Бледная кисть протянула из переулка сумочку. За ней из мрака стал выходить сам владелец конечности. Это был высокий молодой человек в черном, поношенном пальто, с бледной кожей и будто лишенными всякого пигмента волосами. Пострадавшая сначала попятилась, но, взглянув в глаза мило улыбающемуся юноше, она остановилась. В свету тусклых фонарей что–то сверкнуло в этой улыбке, а в его уставших глазах было нечто настолько завораживающее, что не довериться такому джентльмену было нельзя. Он подал девушке руку, та аккуратно поднялась.

– Мне кажется, это ваше, – сказал он, надевая на кисть пострадавшей украденный аксессуар. Его рука показалась девушке обжигающе холодной.

– Вы правы,. – невольно похихикав ответила та.

– Как же так вышло, что столь милая дама совсем одна в эту холодную ночь? – съехидничал спаситель.

В ответ на это милая дама лишь покраснела и отвела взгляд на блестящие в лучах тусклых фонарей лужи. Что–то в отражении было не так, но она не успела понять, что именно, так как высокий незнакомец продолжил говорить, из–за чего девушка снова подняла глаза.

– Позвольте проводить вас, а т, кто знает, что может произойти в такое холодное и темное время, – сказал он, протянув руку в поклоне, будто приглашая на танец.

Девушка приняла предложение.

***

Вспышки фотоаппаратов не давали присмотреться к обведенному мелом телу. В квартире царил запах гари, но было это сугубо от сигарет шнырявших туда–сюда криминалистов. В центре, у трупа, стоял низкий мужчина средней комплекции с усами–щеткой – это был Мюллер. Он аккуратно водил пальцами старомодной растительности своего лица, всматриваясь в бледную, ровно лежащую женщину. Вокруг не было и следа крови, за исключением только лишь трех капель.

В квартиру молча вошел длинный блондинистый мужчина в синем пальто. Он, не замедляя шага, надевал специальные перчатки, которые издали в конце процесса громкий шлепок.

– Доктор Микк Тамм, – почти смеясь и совершенно не оглядываясь, произнес Мюллер, – вы всё опаздываете!

– Пять минут, товарищ Мюллер, – это джентльменское опоздание, – произнес мужчина, проходя мимо напарника.

Новоприбывший сразу присел у обведенного трупа и стал всматриваться в него.

– Что–то нашли уже?

– Нет, вообще ничего, – разочарованно потерев руки, ответил милиционер, – Ни следов борьбы, ни следов взлома, ни раны на теле пострадавшей, хотя капли чьей–то крови тут есть.

Микк Тамм стал гуськом обходить тело, поднимая его руки, отодвигая волосы и подолгу всматриваясь. Заняли эти действия минут так семь. Ничего похожего на рану он и правда не нашел – только две глубокие дыры в шее, будто сделали их дыроколом. Детектив поднялся, нечаянно толкнув криминалиста за спиной. Тот проворчал что–то, но быстро утих, продолжая свою работу.

– Нас–то сюда зачем позвали? – спросил он.

– Ну, за нами уже репутация развязывателей глухарей. – съехидничал Мюллер.

– Еще не всё проверили, – уставшим голосом бубнил эстонец, – быть может, не нашли чего.

– Да тут такое дело, – переняв измученный тон коллеги, говорил полицейский, поставив руки на бедра. – что это серия.

Микк Тамм медленно поднял глаза. На его лице появилась азартная ухмылка.

– Данные других случаев где?

Мюллер указал на тумбочку, где лежало снаряжение криминалистов. Детектив подошел к ней и взял крупную папку. В ней было множество фотографий и отчетов.

Все жертвы – молодые женщины. Данные вскрытия не показывали никаких критических отклонений в здоровье, большинство, судя по всему, вели здоровый образ жизни, за исключением трех курящих. Удивительная деталь у всех жертв – практически полное отсутствие крови при неимении ран, если не считать две дыры на шее, либо еще пары на одном из запястий. Все погибали в собственных квартирах, при этом следов борьбы, насилия и взлома не обнаружено. Изначально пропадали некоторые ценности, но в более поздних случаях этого также не происходило. Следов сексуального насилия не было. Все девушки – из благополучных семей, большинство перед гибелью были на рабочем месте в день происшествия. Все одинокие, незамужние. Никаких подозрительных наблюдений от соседей не было.

Периодичность убийств – раз в 2 недели, зафиксировано три случая затишья сроком на месяц, а далее – продолжение серии.

Микк Тамм листал всё это, тяжко вздыхая: обычно их с Мюллером дела – это загадочные ограбления. Серийные убийства были для сыщика новинкой, хотя до этого он, конечно, видел трупы, и даже еще более изуродованные, но эти снимки вызывали какое–то особое, пугающее и гнетущее чувство. Закрыв папку, Микк Тамм переменился в лице: его азартная ухмылка сменилась хмурой гримасой. Мюллер эту смену настроения заметил. Он подошел к напарнику.

– Что–то не так? – спросил он, забирая папку.

По мере того как Мюллер листал её, он также становился угрюмее, возвращаясь в задумчивое состояние, в котором он пребывал до приезда Микк Тамма.

– Ровно две недели прошло с прошлого убийства, – Бормотал себе под нос эстонец, вглядываясь в пустоту. Через пять минут таких заклинаний он вернулся в реальность. – Сейчас нам необходимо допросить всех. Дальше будем опираться на эту информацию и на результаты вскрытия.

Мюллер немного расстроено плюхнул папку на тумбочку, похлопав по ней.

– Да. А сейчас – за кофе.

***

– Судьба у вас, Эвелинушка, – говорила рыжая девушка удивленно–подавленным голосом, – Незавидная.

– Что? Почему? – пытаясь углядеть что–то в картах помимо набора странных изображений скелета, чёрта, мужчины в короне и прочего, вопрошала брюнетка.

– Вы недавно знакомились с кем–то? – перебирая карты своими длинными, нежными пальцами с перстнями, спрашивала дама в чёрной блузке и темно–фиолетовой накидке.