Тьма в его сердце

От автора

Дорогой читатель, эта книга входит в цикл из разных книг под названием «Элита». «Тьма в его сердце» – это первая часть дилогии из цикла, где главными героями выступают Джоанна Хэтфилд и Блейк Джефферсон.

Каждая книга либо дилогия из цикла является самостоятельной историей, но, как автор, я советую тебе читать их по порядку:

1)  Тьма в его сердце – Джоанна и Блейк

2)  Свет в ее глазах

3)  Эффект Фостера – Джеффри и Барбара

4)  Правила Барби

5)  Заставь меня влюбиться – Конрад и Сабрина

6)  *здесь будет книга* – Майя и Эрик

7)  *тут тоже будет книга* – Кайл и Рейна

Если у тебя возникнет желание следить за новостями о моем творчестве, выходом книг в печать, да и просто поговорить, то я всегда жду тебя в своем телеграме – https://t.me/selina_allen_books

Плейлист

London Grammar – Non Believer

Daya – Bad Girl

Years & Years – Breathe

London Grammar – Lord It's A Feeling

London Grammar – I Need The Night

Michele Morrone – Rain In The Heart

Letdown – Love Is A Weapon

London Grammar – How Does It Feel

Lil Wayne feat. Bruno Mars – Mirror

Years & Years – 1977

Little Mix – Confetti

London Grammar – Nightcall

Miss Sammy J – Wicked Game

OWLLE – In The Dark

Jarryd James – Stop Me

Zara Larsson – Make That Money Girl

Tusse – Rain

Machine Gun Kelly feat. Naomi Wild – Glass House

AJ Mitchell – Down In Flames

Years & Years – Gold

Nova Miller – Turn Up the Fire

London Grammar – Call Your Friends

Mabel, KAMILLE – Selfish Love

Cashmere Cat feat. Ariana Grande – Quit

The Neighbourhood – Daddy Issues

Owlle – Mirage

Doja Cat, The Weeknd – You Right

Years & Years – Hypnotised

Dotter – Bulletproof

Years & Years – Take Shelter

Gnash ft. Olivia O'Brien – l hate you, l love you

Paloma Faith – Only Love Can Hurt Like This

Глава 1

Джоанна

Раннее утро, а солнце уже нещадно палит. Чувствую, зря потратила полчаса на укладку.

Перебежав дорогу, я направилась к своей любимой кофейне. Толкнула дверь и сразу же почувствовала потрясающие ароматы свежесваренного кофе – лучшего на Манхэттене.

Мне повезло, у расчетного прилавка никого, кроме бариста, не было.

– Здравствуй, – я взглянула на бейджик, – Дигги, мне большой Мокко, пожалуйста, – приветливо улыбнувшись, я откинула волосы за спину, и мысленно поблагодарила вселенную вместе с хозяином кофейни за то, что здесь есть кондиционер.

– Ваше имя? – спросил парень.

– Селеста.

Руки Дигги тряслись, как будто перед ним стоит особа королевских кровей. Он объявил стоимость Мокко, так и не взглянув на меня.

Расплатившись и оставив щедрые чаевые, я отошла от кассы.

Из подсобки, завязывая на ходу черный фартук, вышла Марла.

Невысокая девушка, с аккуратными чертами лица и светлыми вьющимися волосами. Она очень пунктуальна, ответственна, коммуникабельна – именно это я прочитала в ее резюме пару дней назад.

Марла заметила меня, и на ее губах появилась улыбка.

– Селеста, доброе утро, вам как обычно?

– Доброе утро, Дигги уже занимается этим, – ответила я, указывая на парня.

Марла мимолетно взглянула на Дигги и кивнула. В ее глазах застыл вопрос, который она не решалась задать.

– Дигги… Я не видела его раньше, – нарушила я неловкую тишину между ними.

Парень-бариста выглядел совсем молодым, на его худых руках висело с десяток плетеных браслетов. Кудрявые волосы находились в беспорядке.

– Да, он стажировался какое-то время, а сегодня его первая смена.

Она нахмурилась и заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

Не буду ее томить.

– Я одобрила твою кандидатуру. Тебя оповестят и подскажут, что делать дальше.

Марла несколько секунд изучала мое лицо, словно не могла поверить в то, что услышала, но затем выдохнула и улыбнулась. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но подоспел Дигги.

– Кофе для Селесты! – выкрикнул он.

Марла зажмурила глаза от громкого звука, а затем неодобрительно посмотрела на парня.

Тихий беззлобный смешок сорвался с моих губ.

– Я здесь, Дигги, спасибо.

– Не могу поверить. Я ожидала, что вы посмеетесь над моей просьбой или посчитаете ее глупой, – выпалила Марла. Ее щеки покраснели, а глаза засияли радостью и облегчением.

– Марла, за то время, что мы знакомы, я видела только твой профессионализм и великолепные навыки в приготовлении кофе. Тебе нечего бояться. Работа твоя, поверь в это.

Подхватив свой кофе, я кивнула ребятам и отошла от прилавка.

Недавно Марла спросила меня, может ли она устроиться официанткой в ресторан при отеле, которым я управляла. Зарплата там гораздо выше, чем в кофейне. Однако и отбор работников – строже.

Ранее она уже пыталась стать официанткой в ресторане «Хэтфилд», но ей было отказано. Поэтому я приложила руку к ее трудоустройству.

Я направилась к своему любимому месту у окна, попутно проверяя телефон. Тот завибрировал, высветилась фотография моего брата. Я собиралась уже ответить на звонок, как услышала голоса и подняла взгляд.

О черт!

От этого профиля, словно высеченного из камня, невозможно было оторвать взгляд: прямой нос, острые скулы, выдающийся подбородок. Будто передо мной не живой человек, а произведение искусства.

Он повернулся, и я увидела карие глаза, пристально смотрящие из-под нахмуренных бровей. На бледно-розовых губах ни тени улыбки. Рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, показывая кусочек накачанной груди. Брюки обтягивают сильные бедра, туфли начищены до блеска. Весь в черном. Опасный тип. Но безумно притягателен.

Такие мужчины умеют завладевать вниманием.

– Хочешь присоединиться? – послышался насмешливый голос, принадлежащий другу угрюмого брюнета.

Рассматривая меня с задорными огоньками в глазах, он ожидал ответа на свое столь щедрое предложение.

– Ну, давай же, прыгай к папочке, – вызывающе протянул русоволосый парень, похлопывая рукой по своему колену.

Я отчаянно боролась с возникшей идеей, но его последние слова отринули все сомнения. Стакан выскользнул из моей руки, и кофе вылился прямо на его одежду.

– Ох, до чего же жаль, – равнодушно выдала я.

Совсем не жаль.

Парень резко вскочил с места и стал вытирать свою одежду салфетками.

– Какого хрена?! – зарычал он, устремляя на меня затянутый яростью взгляд. Весь его игривый настрой испарился, и я напряглась, увидев жесткость в зеленых глазах.

Я пожала плечами, не произнося ни слова.

– Неуклюжая идиотка! Ты это специально сделала и заплатишь за это! – пригрозил он и поспешил в уборную.

Брюнет проводил друга безэмоциональным взглядом, а после, явно заскучав, уткнулся в телефон.

Я же направилась к другому столику.

Отставив пустой стаканчик из-под кофе в сторону, открыла ноутбук. Моя главная цель на ближайшие пять часов – закончить важный проект. Последние правки, и документ отправится в Лондон, к главному акционеру. Но перед началом работы я решила перезвонить брату. Конрад ответил после первого гудка.

– Джо-джо, почему ты так рано убежала? Я думал, мы вместе отправимся на работу.

Джо-джо, снова это дурацкое прозвище. Семья и друзья всегда звали меня Джоанной, хотя это было мое второе имя. Первое – Селеста.

Отвлекшись от разговора с Конрадом, я заметила, что темноволосый незнакомец открыто рассматривает меня, скользя взглядом по обтягивающей юбке и шелковой белой блузе. Осознав, что его поймали, он ничуть не смутился, отвернулся и покачал головой, что-то отвечая своему подоспевшему дружку.

Мой взгляд невольно упал на его наручные часы стоимостью, как машина среднего класса. Он богат, даже слишком. Все сходится: брендовая одежда, осанка и аура высокомерного засранца.

Я по праву рождения вращалась в кругу подобных особей всю свою жизнь. И в отличие от них, я не создавала впечатление девочки с нижнего Манхэттена. Моя юбка была стильной и прекрасно сидела на бедрах, но придумал ее начинающий дизайнер, неизвестный в высших кругах. Я любила простую одежду, и давала шанс молодым модельерам, ведь все крупные имена в мире моды, сначала писались маленькими буквами.

Поэтому Манхэттенская элита не видела во мне «свою», я выглядела как типичный выходец из среднего класса.

– Ты уснула там что ли? – раздался смех брата и ворчливое рычание его пса.

Мой брат управлял бизнесом «Хэтфилд» в США и жил в Лос-Анджелесе, тогда как под моим контролем был Нью-Йоркский филиал.

– Конрад, кого ты притащил ночью в мою квартиру?

Конрад прилетел вчера вечером, чтобы помочь с проектом. Что в итоге? Мы поссорились сразу же после его прибытия, проект не готов, Конрад пришел посреди ночи домой в компании блондинки, и ранним утром светловолосое тело покинуло мою квартиру.

– Прости, Джо-джо, но ты знаешь, как на меня влияют разговоры о нашем отце.

– Надеюсь, у тебя сейчас сильнейшее похмелье в твоей жизни.

Иногда мне хотелось сомкнуть руки на его шее и придушить.

– Очень мило, что ты желаешь мне похмелья, но я в порядке.

Конраду двадцать девять лет, он старше меня на четыре года. Обычно он серьезный и ответственный человек, но есть одна вещь, которая выводит его из равновесия – наш отец. Любая моя попытка защитить родителя, оборачивается всегда против меня.

– Конрад, ты не можешь вечно злиться на него и оправдывать этим свое поведение.

– Я не злюсь, просто не желаю о нем слышать, а ты не начинай этот разговор, если не хочешь новой ссоры, – огрызнулся он.

Эта война, где близкие мне люди снова и снова кидаются друг в друга оскорблениями и претензиями – надоела. Отец не хочет слышать Конрада, а Конрад не то, что слышать, даже видеть не хочет отца. А посередине стояла я и задавалась вопросом, кто первый из них двоих падет от беспросветного упрямства и глупости.

– Ладно, не хочешь об отце, поговорим о твоей собаке, – решила сменить тему я.

– А что с ним? Брюс прекрасно себя чувствует.

– Брюс, может быть, да, а вот я – нет.

Оглянувшись, я поняла, что привлекаю слишком много нежелательного внимания и продолжила тише:

– Ты закрылся в гостевой комнате, и твой пес всю ночь царапал мою дверь!

Гневная тирада была прервана заливистым смехом брата.

– Тебе смешно, а мне нет. Твой Брюс везде оставляет за собой слюни, он не хотел спать на полу и залез на мою кровать. А я даже скинуть его не могу, потому что его пасть размером с мою голову. Он ненавидит меня, я тебе клянусь. Он точно ухмылялся, пуская слюни на мою чистую постель! – прорычала я. – Это так взбесило меня, что пришлось уйти раньше, потому что твой Брюс ходил за мной по пятам, раздумывая, чего бы еще гадкого сделать.

– Ты преувеличиваешь, – все еще посмеиваясь, прохрипел брат. – Брюс любит тебя! И, в конце концов, он английский бульдог, а не ротвейлер. Он и мухи не обидит, ты же знаешь.

– Нет, не знаю, и, кстати, тебе нужно заняться его весом, он занял почти всю левую половину моей кровати и храпел так, что невозможно было спать.

– Ты все время одна, вот он и подумал, что тебе рядом пригодится настоящий мужчина.

– Какой же ты… идиот! – устало выдохнула я.

– Ладно, прости, я шучу, сегодня я заберу его к себе, он не побеспокоит тебя больше.

– Угу, – обиженно отозвалась я.

Может, будет лучше, если Конрад поживет не в моей квартире, а в отеле?

Из трубки донесся звон посуды.

– Надеюсь, ты наливаешь в стакан воду, а не виски.

Я не замечала у Конрада симптомов алкоголизма, но если каждый раз, как разговор будет заходить об отце, он будет выпивать по бутылке, то рискует оказаться в реабилитационном центре.

– Я наливаю кофе, если тебе интересно, – сказал брат. – Не злись на меня, я уже собираюсь и через час буду в отеле, мы сможем обсудить еще раз твое предложение. До встречи. – Он отключился.

Я отложила телефон и принялась просматривать документы, которые хотела представить сегодня акционерам. На тридцать минут я утонула в бесконечных цифрах и таблицах, пока не была прервана мужским голосом:

– Я думаю, мы неправильно начали, красавица.

Русоволосый парень занял свободное место напротив меня.

Почему человек, которого я облила кофе, разговаривает со мной так, словно ничего не случилось?

– Я вел себя невежливо. Нам стоит познакомиться заново, чтобы забыть то недоразумение, произошедшее ранее. Это была просто неудачная шутка. Я Кайл.

– Мне не очень хочется с тобой разговаривать и уж тем более знакомиться заново, – сказала я, наблюдая, как маска уверенности покидает его лицо, сменяясь удивлением. – Дам совет: завязывай приглашать к себе на колени девушек. Это совсем не круто, ты выглядишь как идиот.

– Что ты… – начал он, в зеленых глазах заплясала ярость.

– У меня нет времени на тебя, поэтому, пожалуйста, не трать клетки своего мозга впустую.

Захлопнув крышку ноутбука, я закинула его в сумку. Бросив короткий взгляд на брюнета, который беззастенчиво наблюдал за нами, я закатила глаза.

Это хмурое выражение его лица пугало меня. Он что умрет, если сделает усилие и улыбнется хоть разок?

Неважно, я все равно больше никогда не встречу его.

Глава 2

Джоанна

– Прекрати трясти коленом, это нервирует даже меня, – недовольно проворчал Конрад.

Мы сидели с ним за большим столом в конференц-зале.

– Пожалуйста, не забудь, проект мы готовили вместе, – в сотый раз напомнила я.

– Джоанна, я что, похож на идиота?

В ответ я отрицательно качнула головой.

– Конечно же, нет.

Конрада всегда считали самым умным из нас. Настоящий профессионал в своем деле. Но наблюдая за ним и слушая его агрессивные вздохи, я готова была взорваться. Кто заставлял его сидеть приклеенным ко мне?

– Не нужно этого.

– Чего? – непонимающе спросил он.

– Вздыхать, словно тебя силком затащили сюда. Я говорила, ты узнаешь о начале конференции заранее.

– Я здесь по собственной воле, – отмахнулся он.

– Но ты злишься.

– Не на тебя, и ты это прекрасно знаешь.

– Ты такой упрямец! – сказала я, складывая руки на груди.

– Вот что, сестренка, ты права, я меньше всех хочу этой конференции с правлением, но сейчас сижу здесь только ради тебя. Поэтому помолчи и не накаляй обстановку, – бросил он.

Полагаю, это и есть братская любовь?

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла моя ассистентка – Лина.

– Лондон на линии, – объявила она, затем подошла к столу и протянула мне папку с документами, – это прислали факсом только что.

Лина бросила короткий взгляд на Конрада, в ее глазах промелькнуло нечто, вызывающее у меня нехорошие подозрения.

Только этого не хватало.

– Не заставляй наших инвесторов ждать, – раздраженно приструнила ее я.

Ассистентка кивнула и поспешила настроить видеосистему.

Движения ее выглядели неестественно, словно она специально старалась контролировать их. Сначала она нагнулась сильнее, чем следовало бы. После выпрямила спину, как будто вдоль ее позвоночника натянули стальную нить. Последнее, что заставило меня убедиться в своих мыслях, Лина, искоса глядя на Конрада, кокетливо откинула волосы на плечо.

Такое случалось каждый раз, когда мой брат находился в комнате. Конрад был привлекателен, он с легкостью знакомился с представительницами противоположного пола, и безумно любил женское внимание. Однако отношения на рабочем месте неприемлемы – мое правило.

«Хэтфилд» одна из лучших сетей отелей в мире, и, если позволить сотрудникам вольное поведение в делах сердечных, статус отеля скатится вниз со скоростью пожара на высохшем лугу.

На экране телевизора появилось четкое изображение: совет директоров и главный акционер, по совместительству владелец гостинично-ресторанной империи «Хэтфилд» – Томас Хэтфилд.

Стоило мне поймать взгляд начальника, сердце в разы ускорилось.

– Селеста, Конрад, рад вас видеть. Не будем терять ни минуты, перейдем сразу к делу, – деловито сказал мужчина. – Селеста, полагаю, это твоя идея?

Я едва заметно дернула бровью, понимая, что конференция уже прошла неудачно.

– Нет, это моя идея, – с вызовом в голосе отозвался Конрад.

– Наша общая идея, – сказала я одновременно с братом, что выглядело весьма комично, а в моем случае – трагично.

Мы обговаривали это ранее. Я хотела представить проект, как нашу совместную работу с Конрадом, чтобы сделать его привлекательным для Томаса.

Правление «Хэтфилд» состояло преимущественно из мужчин, уверенных, что женщина ничего не смыслит в бизнесе. Каждый из совета директоров мог высказаться, внести свою идею или предложение. Однако последнее слово всегда оставалось за Томасом.

Под столом я сжала руки в кулаки, раня ногтями нежную кожу ладоней, чувствуя, как раздражение вперемешку с негодованием поднимаются откуда-то из груди, рискуя выплеснуться наружу.

– Ты, – начал Конрад, но тут же поправил себя, – вы считаете, что это имеет значение, мистер Хэтфилд?

О нет, надвигается буря.

– Это наша общая идея, – растеряв весь свой энтузиазм, промямлила я.

Мистер Хэтфилд улыбнулся уголком губ, продолжая сосредоточенно взирать на меня с экрана телевизора, так, будто собирался поучать непослушного ребенка.

– Селеста, ты знаешь, я не люблю, когда меня обманывают, – вздохнул Томас.

Я решила переключить его внимание на другие вещи.

– Да, эм… Проект еще стоит подкорректировать, но основная концепция была изложена мной полностью, там же приблизительный бюджет: затраты и прибыль. Я просчитала риски, преимущества и недостатки, и считаю, что мы готовы выйти на рынок Юго-Восточной Азии.

– Я не думаю, что это стоит того, – покачал головой Томас.

– Но Юго-Восток Азии – новый развивающийся регион, это огромный пласт перспектив и вложений в будущее! Поток туристов с каждым годом увеличивается, предприниматели массово застраивают эту местность, и производства ведущих компаний мира в ближайшие десятилетия сосредоточатся именно в этом регионе. Я думаю, это определенно стоит того.

– Да, ты права, но также это бесконечные политические, религиозные и этнические конфликты. Мы охватили некоторые районы Азии: север был выгодным решением, но дальше, – Томас покачал головой, – боюсь, мы еще не готовы к этому. Да и такой сложный проект не по плечам молодой и неопытной девушке вроде тебя.

– Можешь ты хоть раз отбросить свои предрассудки, и позволить ей заняться этим проектом? – Раздался яростный голос Конрада.

Я вздрогнула и сжала зубы.

– Ты уже делал так! Она еще студенткой засыпала тебя идеями, их исполнение ты поручал другим людям. И, как правило, они не носят юбку и имеют яйца между ног, что по определению делает их лучшими специалистами, чем Джоанна. Не так ли, Томас? – Конрад громко стукнул кулаком по столу.

Мои глаза слезились, но я старалась сдерживаться, чтобы не показывать всем, какая я слабая маленькая девочка, не способная самостоятельно плавать в океане, среди акул большого бизнеса.

– Ты гребаный сексист, ты знаешь это? – Брат вскочил из-за стола, стул позади него опрокинулся.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, помни, благодаря кому ты занял это место! – Мистер Хэтфилд встал и направил свой уничижительный взгляд в камеру.

Остальные члены конференции застыли, неловко переглядываясь между собой. В этих костюмах и с толстыми брюшками они были похожи на пингвинов, стоящих на льдине, и не способных решиться прыгнуть в ледяную воду. Они всегда слепо следовали решениям Томаса Хэтфилда, и если среди них и имелся человек других взглядов, то он предпочел бы промолчать и держаться как можно дальше от ледяной воды.

– Ты будешь уважать меня, – прогремел голос из динамиков, – хочется тебе этого или нет.

– Уважают тех, кого есть за что уважать, а ты упал в моих глазах много лет назад.

– Все, что ты имеешь, дал тебе я. И я могу это отнять в любой момент.

Я невесело усмехнулась: все, что он дал Конраду – буквально было на пределе его возможностей. А что Томас дал мне? Ничего.

– Хватит! – выкрикнула я. – Орете друг на друга, как два барана.

Сын весь в отца.

– Твое решение окончательное? – Внутри все еще теплилась надежда, что Томас передумает и позволит мне заняться проектом.

– Окончательное, Селеста, – закончил отец твердым голосом, отрезая все дальнейшие возможности для дискуссии.

– Урод, – прошипел Конрад, вырывая меня из глубокого мыслительного процесса. Он рухнул на стул, покачал головой и запустил руку в волосы, отходя от ссоры с отцом.

Меня переполняла ярость. Конрад все испортил.

– Не называй его так! Ты, – я не могла подобрать слов, и, сделав глубокий вдох, сжала руку в кулак и ударила брата в плечо.

– Ау, Джоанна, какого черта? – зашипел он, при этом, даже не дернувшись.

– Зачем ты это устроил? Если бы ты не начал ссору, я уговорила бы его отдать проект мне.

Первая предательская слеза скатилась по щеке, но я быстро стерла ее. Я не хотела, чтобы кто-то видел меня слабой, даже если этот «кто-то» мой брат. Всю свою жизнь я старалась быть сильной.

Конрад зарычал и вскочил со стула.

– Значит, я виноват, да, Джоанна?

В углу комнаты кто-то зашевелился. Я вспомнила, что мы с братом не одни в зале. Конрад тоже заметил Лину, потому что через секунду грозно произнес:

– Лена, выйди.

Лина не пошевелилась, упрямо вздернула нос и с вызовом взглянула в глаза Конрада.

– Я Лина.

– Я сказал, выйди отсюда! – прикрикнул брат, ассистентка испуганно вскочила с места и выбежала из кабинета.

Я вытерла слезы со щек.

Конрад действительно выглядел угрожающе, но кроме этого, он был полным придурком. Общаться так с моими подчиненными я ему не позволю.

– Иногда ты ведешь себя в точности как отец. Ты орешь на мою ассистентку, унижаешь ее, называя другим именем, чем это отличает тебя от него? – Я схватила стакан с водой со стола и встала, смело глядя на брата. – У меня создается впечатление, что из нас двоих маленький и незрелый человек – это ты, Конрад.

Брат щелкнул зубами, его глаза сузились, а подбородок выдвинулся вперед. Он ненавидел, когда его сравнивали с отцом, я хорошо знала это и специально воспользовалась.

– Не нужно сравнивать меня с этим монстром.

– Он монстр? Ты когда последний раз в зеркало смотрел, а?

Конрад отшатнулся от меня, и сжал губы в тонкую линию.

– Почему ты его так ненавидишь? Он не был лучшим отцом, но и худшим его не назовешь, – уже спокойнее сказала я.

Брат дернул головой и отвернулся от меня, хватая со стула свою кожаную куртку.

– Откуда ты знаешь, каким он был отцом? Мы росли без него, – бросил он и вышел из зала, громко хлопая дверью.

Стоя напротив зеркала в уборной, я разглядывала свое лицо, когда услышала два женских голоса.

Вдоль противоположной стены находились туалетные кабинки, и заканчивались они в конце комнаты. Звук шел из самой последней.

– И он такой горячий, – заговорила первая девушка, – не понимаю, как ты держишься, мое тело уже расплавилось бы от этого калифорнийского солнышка.

Я сразу узнала этот голос, его обладательницу звали Мелисса, она работала в финансовом отделе.

– Замолчи, Мелисса, он же брат моей начальницы, – сердито прошептала другая.

Вторая сплетница – моя ассистентка Лина.

– Что это? Я слышу ревность в твоем голосе, Лина?

– Нет, – отмахнулась девушка.

– Ну, признайся, то, что он брат Селесты, делает его еще горячее и значительно повышает ставки, – мечтательно заключила Мелисса, – ты только представь, сколько у них денег.

– Я представляю, но даже будь он без гроша в кармане, я бы не отказалась остаться для сверхурочной работы. Это была бы просто волшебная ночь: луна, шелковые простыни и он надо мной.

Я зажмурила глаза: разговор был просто отвратителен.

Да и кто вообще мечтает о шелковых простынях? Они же такие неудобные. Все время собираются в кучу и не дают спокойно наслаждаться процессом, будь то секс или сон.

– И он был таким горячим, споря со своим отцом. Два потрясающих мужчины – эти Хэтфилды, – заключила Лина.

Я поспорила бы, ведь юридически ни Конрад, ни я не были Хэтфилд. При разводе родителей, мама сменила нам фамилию на свою. И Конрад уж точно не считал себя Хэтфилдом, он был Морель. Однако сотрудники не знали всех тонкостей наших семейных отношений. Меня называли мисс Хэтфилд, потому что знали, что я дочь Томаса, а я никогда не поправляла их. Однако все документы велись от лица Селесты Джоанны Морель.

– Так это что же, ты и папашу Хэтфилд объездила бы? – лукаво спросила Мелисса.

– Конечно, а кто не объездил бы? У него гораздо больше опыта в этой сфере.

– Ты хотела сказать денег?

– Ну, разумеется, куда без них!

Девушки засмеялись, и их смех был похож на что-то мерзкое, вроде кваканья лягушек. Я отодвинулась от раковин и собиралась уже как-нибудь заявить о своем присутствии, но от услышанного застыла с открытым ртом.

– Сегодня мне стало жаль его, они с отцом так кричали друг на друга, и Селеста была очень расстроена этим разговором…

Я была зла, могла прямо сейчас уволить их обеих за нарушение профессиональной этики. Тем более, к Лине у меня и так были претензии: как ассистентка она мне совсем не нравилась. Мелисса, напротив, была прекрасным специалистом. Но кто же знал, что талант в финансовой сфере сопровождался длинным языком?

– …И ночью, три раза! – Громкий смех Мелиссы разнесся по помещению, эхом отзванивая у меня в голове.

– Готова поспорить, что у него в штанах, – начала Мелисса, и я решила, что это отличный момент выйти из тени. Главным образом потому, что мне не очень хотелось слышать о том, что находится в штанах у Конрада или у моего отца.

Мерзость.

– Лина, Мелисса, вы не должны вернуться к работе?

Воцарилась такая тишина, что я слышала стук своего сердца.

– Лина, кто сейчас сидит в моей приемной, когда вы обсуждаете в туалете величину… Эм, финансового состояния моего брата?

Сплетницы не спешили выходить из туалетной кабинки.

– И если не хотите лишиться своих мест, то прекращайте разносить сплетни.

Через секунду послышался щелчок замка кабинки, показалась светловолосая голова Лины. Ее глаза испуганно забегали по сторонам.

– За работу, – бросила я и, развернувшись на каблуках, вышла из уборной.

Конрада я нашла в своем кабинете. В руках у него была папка, та самая, которую Лина ранее передала мне в конференц-зале.

– Уже остыл? – спросила я брата, но тот даже не обратил на меня внимания. Его полностью поглотили документы.

Я нажала кнопку на табло электронного селектора, нервно постукивая ногами по полу.

– Лина, два кофе: мне как обычно, а Конраду черный двойной без сахара.

– Будет сделано, мисс Хэтфилд, – прозвучал голос ассистентки.

Я прикрыла глаза, потерла веки, зевнула и откинула голову на обитую мягким материалом спинку кресла.

– Тяжелая ночь? – ухмыльнулся Конрад, демонстрируя мне ровные белые зубы.

Я молниеносно схватила маленькую статуэтку птички и замахнулась, делая вид, что собираюсь швырнуть ее прямо в брата.

– Ты сейчас у меня получишь! – завопила я.

Он встал, кинул папку на стол передо мной и резким движением забрал птичку у меня из рук. Услышав его смех, я не смогла сдержать улыбки.

– Спокойно, Зена – королева воинов1, – он пробежался по статуэтке взглядом, подмечая, что когда-то это был его подарок мне, привезенный из Индии. Голубка из горного кварца.

– Очаровательно.

– Что именно?

– Моя взрослая сестра все еще коллекционирует статуэтки птиц, как в детстве.

Я потянулась и забрала птичку назад, не спуская с брата недовольного взгляда.

– Ты серьезно собиралась кинуть в меня этой птицей? – спросил он, изогнув брови.

– Нет, рассчитывала, что обойдусь одной угрозой.

Лина с подносом проскользнула в кабинет.

Конрад, изогнув шею, проследил за движением ассистентки, и в его глазах вспыхнул интерес. Как только дверь хлопнула, я строго посмотрела в синие глаза брата.

– Что? Чем именно ты недовольна в этот раз? Я надеялся, что свою порцию сестринского гнева на сегодня уже получил.

Он подхватил две чашки кофе и поставил одну передо мной.

– Даже и не думай, – предостерегающе начала я.

– О чем ты?

– Я надеялась избежать этого разговора, но ты вынуждаешь меня.

Конрад сел в кресло напротив моего стола, сделал глоток кофе и пожал плечами, словно понятия не имел, к чему я веду.

– Я все еще не понимаю, – сказал он, покачивая мыском ботинка.

Он играл со мной.

– Ты знаешь, не смей приближаться к моим сотрудникам.

Конрад засмеялся. Однако мне совсем не было смешно.

– Я серьезно, ассистентку не трахать!

– Ты забываешь, что я твой босс, Джо-джо. А даже если бы это было не так, мама передала каждому из нас равное количество акций. Лина такая же твоя сотрудница, как и моя. Да и что такого, если мы переспим, это вообще не твое дело, тебе не кажется? – Конрад раскинул руки в стороны. – И замечу, это она раздевает меня глазами, а не я ее.

От его самоуверенного тона меня передернуло.

– Что такого? – в напускной задумчивости я приложила палец к губам, затем, придвинувшись ближе к столу и сложив руки в замок перед собой, продолжила:

– Дай подумать, Лина лишится работы и возможности реализоваться, но это в лучшем случае, ведь тебе плевать на нее. В худшем, на тебя донесут за харрасмент. Как тебе такое, братец?

– Так себе перспектива.

– Вот и прекрасно! А теперь давай ты дашь мне спокойно выпить свой кофе.

Через пару недель будет год, как я работаю в отеле управляющей. После окончания университета я сначала была простой ассистенткой, а затем помощницей управляющего. Когда-то я рассчитывала занять место в правлении наравне с Конрадом. Но отцу никогда не нравилась эта идея. Он видел меня незрелой, глупой маленькой девочкой, и говорил, что я не должна лезть в дела взрослых.

Конрад всегда был любимчиком в семье. После развода родителей мне пришлось довольствоваться теми крохами внимания, которыми отец одаривал меня: одна встреча и пара телефонных разговоров в год. Брат в свое время получил все и сразу, отец доверял ему, хотя это было совсем не взаимно.

Родительская любовь самая страшная вещь на свете: она может вознести к небесам или уничтожить, оставив после себя лишь выжженную землю. Родители могут дать ребенку крылья, а могут отрезать их, потребовав после этого благодарности. Мои крылья отрезали уже давно, и они не подлежат восстановлению.

Обиднее всего, что того процента акций, который значился за мной, хватало чтобы иметь голос, но все еще было недостаточно для того, чтобы быть услышанной. Контрольный пакет акций принадлежал Томасу. Поэтому все решения принимал он.

Возможно, так действительно лучше, и со временем я смогу это принять. Ведь родители всегда знают, что нужно детям.

Глава 3

Джоанна

– Повторить, – крикнула Барбара, жестом подзывая бармена, чтобы тот подал нам новые коктейли. – Так и что на этот раз натворил твой папаша?

Мой рассеянный взгляд скользнул по лицу подруги.

– Как всегда, обесценивание моих стараний и игнорирование моего существования.

– Можно больше конкретики?

– Я не хочу говорить об этом, – отмахнулась я, постукивая ногтями по столешнице барной стойки.

Этот клуб был одним из самых модных в районе Верхнего Ист-Сайда. На входе строгий фейсконтроль, однако, сюда могли попасть люди различных социальных групп. Помещение клуба совмещало в себе две зоны. На первом этаже располагался танцпол и бар. На втором – столики с диванчикам, он был спроектирован в виде огромного балкона, огибающего все помещение по кругу, и доступен только для вип-персон.

Мы с подругой входили в негласный список элиты Нью-Йорка, но обеим больше нравилось наслаждаться музыкой и обществом на первом этаже. Все, кто собирался выше, были напыщенными индюками с палкой в заднице, которая не давала им возможности нормально разговаривать с людьми, чей социальный статус был хоть немного ниже.

– Почему ты не хочешь рассказывать об отце? Ты не доверяешь мне?

Бармен лучезарно улыбнулся и поставил перед нами по новой порции коктейля.

Я молчала, сдерживая негодование, обступающее меня со всех сторон.

– Он опять сказал что-то не то или снова поставил Конрада выше? – В голосе Барбары сквозил сильный интерес, такой, который заставлял ее идти напролом.

– Барби! – воскликнула я, злобно сверкнув глазами, только бы остановить этот допрос с пристрастием.

Подруга возмущенно вскинула брови и даже приоткрыла рот, сделав вдох так яростно, что казалось, от переизбытка кислорода у нее закружится голова.

– Не смей называть меня так!

– Я не хочу говорить об этом, понимаешь? Мне нужно провести вечер, не вспоминая об отце, работе или даже Конраде.

Барбара замолкла, неясным взором оглядывая стеллаж с алкоголем за спиной бармена.

– Возможно, я немного надавила, – пожала плечами она.

Светлые волосы, голубые глаза, миниатюрность и нежные черты лица в своей комбинации делали ее похожей на куклу Барби. Именно поэтому она так разозлилась, когда услышала это прозвище. Одноименная кукла считалась глупым куском пластика и синтетических волос, таких сравнений Барбара не хотела. Она была слишком эмоциональна, драматична, любопытна и в какой-то степени наивна, но никак не глупа.

– Да, как стотонный танк.

Чтобы спрятать улыбку я обхватила губами трубочку и стала потягивать из стакана клубничный мохито.

Третья порция. Нужно остановиться.

– Лучше быть танком, чем велосипедом, – бросила она, дернув плечиком. Бретелька ее синего платья, немного съехала в сторону, но она быстро ее поправила.

Барбара держала маленький магазинчик на Манхэттене, и сама создавала одежду. Она вкладывала душу в это дело, однако мировой известности, о которой мечтала, пока не случилось. Мне так сильно нравились ее творения, что даже сейчас я была одета в платье, придуманное Барбарой: черное и возмутительно короткое, как сказала бы моя бабушка.

– Думаю, нужно еще выпить, – предложила подруга.

С приближением ночи в помещении становилось все больше посетителей, музыка играла громче, а воздух ощущался горячее.

Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо и улыбнулась подмигнувшему мне бармену.

– Знаешь, больше в моей жизни не будет места всем этим бесполезным стенаниям. Я перестану отдавать всю себя работе и буду наслаждаться каждой секундой этой жизни.

– Правильно.

– И прямо сейчас я хочу двух вещей: выпить и найти какого-нибудь симпатичного парня, чтобы потанцевать.

Когда в последний раз я позволяла себе отдаться мгновению? Предыдущие несколько лет прошли для меня в клетке под названием «Хэтфилд», в которую я заключила себя сама. Никаких выходных, никакой личной жизни, всю себя я отдавала работе, но так и не получила одобрения отца.

– Наши желания похожи, но сейчас я отлучусь на минутку, – вывел меня из мыслей голос Барбары.

– Мне сходить с тобой?

– Нет.

Она неуклюже соскочила со стула и через несколько секунд растворилась в толпе.

Возможно, в университете я была свободна?

Нет.

Даже тогда у меня было слишком много дисциплин, выбранных мною же. Времени катастрофически не хватало на все, что в том возрасте требовалось девушке. Пожалуй, только в школе я чувствовала себя по-настоящему свободной и необремененной ответственностью.

Сегодня нужно все исправить.

Я задумчиво наблюдала за покачивающимися кубиками льда в стакане, но отвлеклась, услышав низкий мужской голос.

– Кентукки оул десятый.

Мои губы сложились в улыбке.

Вот так просто, Кентукки оул десятый. Ни здравствуйте, ни пожалуйста. Просто Кентукки оул десятый. Сомнений нет, говоривший – полный засранец.

Незнакомец находился слишком близко ко мне, одно движение вправо, и наши плечи соприкоснутся. От него приятно пахло лавандой, кедром и чем-то едва уловимым, отдающим свежестью, помимо этого, чувствовался запах табака.

Надеюсь, мужчина не решит сесть за барную стойку и уйдет, иначе нам с Барбарой придется сменить места.

Рядом со мной опустилась его рука: крупная ладонь и крепкое предплечье, оплетенное венами, покрытое редкими темными волосками.

Я прикрыла глаза и облизнула сухие губы, опьяненная коктейлями, музыкой, темнотой и этим приятным мужским запахом.

Официант протянул мужчине его заказ.

– Сто пятьдесят долларов, сэр.

Сто пятьдесят долларов? Сэр?

Я распахнула глаза и еле сдержала смешок.

Мой незнакомец не просто засранец, а безумно богатый засранец. На такое определенно стоит посмотреть.

Я лениво повернула голову в его сторону, но стоило мне заметить темную шевелюру и выдающийся профиль, моя улыбка померкла, а тело словно парализовало.

Парень из кафе.

В простой черной футболке он выглядел, словно сошедшее с Олимпа божество. Я думала, что рубашка, которая была на нем в нашу первую встречу – самое сексуальное, что может случиться с ним, что ж, я ошибалась.

Он разглядывал меня, и делал это грубо, так, что мне стало не по себе. Казалось, я сижу голая, не защищенная и кусочком ткани.

– Пялиться – неприлично, – хмуро бросила я.

Он вскинул бровь, а затем хмыкнул:

– Ты забавная.

Я приоткрыла рот в удивлении и зашевелила губами, но, кажется, потеряла способность говорить.

Забавная? Я для него обезьянка в зоопарке?

– Нет, это ты забавный, – фыркнула я.

Мой взгляд скользнул к его мощной шее. Желание коснуться его теплой кожи носом и провести по ней, вдыхая чарующий запах, возобладало надо мной.

Чертов алкоголь!

– Интересно, – протянул он, приподнимая уголок губ в усмешке.

– Я думала, что малюсенькая улыбка вызовет у тебя инсульт.

Он пропустил эту колкость мимо ушей и пододвинулся ко мне ближе, позволяя расслышать его слова:

– Кайл клялся, что ты ненормальная, но я знал, что он врет, чтобы прикрыть свое уязвленное эго.

– О чем ты?

– Обычно девушки ему не отказывают, тем более, такие как ты.

Он сделал глоток виски. Словно завороженная, я наблюдала за его подрагивающим кадыком и каплями конденсата, стекающими по запотевшему стеклу.

Я развернулась в его сторону, упираясь коленями в крепкое бедро, обтянутое темно-синими джинсами. Очень сексуальными джинсами.

– Такие как я? Что, по-твоему, со мной не так?

– Ну, если ты хочешь знать…

Он пробежался взглядом по моим ногам и туфлям на высоком каблуке, затем поднялся выше, к подолу короткого платья, и хмыкнул, подмечая что-то в своей голове.

– Чего ты улыбаешься постоянно, как умалишенный? – не выдержала я.

– Забыла, что сама хотела увидеть мою улыбку?

– Вовсе не хотела.

– Хотя знаешь, с тобой все прекрасно, не переживай, – отмахнулся он, допивая остатки виски из стакана. – Бармен, повтори.

Я шумно фыркнула от возмущения, появилось навязчивое желание выхватить из рук засранца стакан и разбить стекло о его голову.

– Раз начал, договаривай, – потребовала я.

Он засмеялся и спокойно встретил мой холодный взгляд. Сейчас я не заметила в его глазах той отстраненности, которую он пытался продемонстрировать ранее. Вместо этого, затмевая друг друга, там искрили азарт и интерес.

– Кайлу не отказывают девушки твоего социального статуса.

– Моего социального статуса? И какой у меня социальный статус?

– Уж точно не высокий.

– Позволь узнать, что конкретно указывает на мой невысокий социальный статус?

– Платье, туфли, – безразлично ответил он.

Всего-то, я уж было подумала, что меня приняли за проститутку.

– А он, должно быть, разбирается в женской моде?

– Нет, но моя подруга разбирается, – сказал незнакомец, качнув стаканом с виски в сторону.

Я проследила за его жестом и наткнулась на фигуру девушки, наблюдавшей за нами. На ней было серебристое платье свободного кроя, едва прикрывающее интересные места ее тела. Если она сделает какое-нибудь резкое движение, то ее грудь вырвется наружу, и окажется на обозрении у всех окружающих ее людей. Тем не менее, платье на ней смотрелось потрясающе.

– Твоя подружка? – безразлично спросила я.

– Просто подруга.

– Что ж, она не выглядит радостной от того, что ты сидишь рядом со мной. Боится, что принесешь им какую-нибудь заразу из мира простых людей?

Он рассмеялся, но не ответил. А вот я остановиться не могла:

– Зачем тогда спустился к смертным?

– Выпить захотел.

– Для этого не обязательно было спускаться, – пожала плечами я. – Там же есть официанты.

– Здесь можно курить.

– Там тоже можно, – парировала я, кивая в сторону вип-зоны.

– А что если мне хотелось выпить именно с тобой? – спросил мужчина, придвигаясь ближе ко мне и опаляя горячим дыханием мои и без того пылающие щеки.

Я нервно сглотнула вязкую слюну. Алкоголь, музыка и темнота, да еще сексуальный дерзкий незнакомец рядом определенно не способны были помочь мне принять верное решение этим вечером.

Хотелось наплевать на то, что он насмехался надо мной минуту назад, забыть, каким высокомерным кретином он был. Затуманенный рассудок нуждался в этой близости, в этих губах и его запахе. И я пала бы от его природного обаяния и очарования темных глаз, если бы у меня не было мозга и принципов, позабыть о которых не заставит меня даже ящик алкоголя.

Тяжелая рука дерзко накрыла мое колено. Он улыбнулся греховной соблазнительной улыбкой и посмотрел на меня исподлобья. В его глазах танцевали бесята, разжигая большой огонь, который грозился спалить меня дотла.

– О чем ты сейчас думаешь, скажи, – попросил он, поднимаясь ладонью к краю платья, надавливая на внутреннюю сторону моего бедра и заставляя меня оцепенеть от этого прикосновения. Теплые пальцы так хорошо ощущались на коже, что я даже не пыталась его остановить.

Я открыла рот, чтобы не задохнуться от переполняющих меня эмоций, но тут же закрыла его, увидев приближающуюся подругу незнакомца.

Девушка в серебристом платье. Тяжело было ее не узнать: темноволосая красавица с оливковой кожей, карими глазами и пухлыми губами, кажущимися еще больше из-за красной помады – это Одри Таннер – юная, но уже достаточно известная модель в США.

– Думаю, тебе пора, – сказала я.

Сбросив его руку со своей ноги, я отвернулась, выискивая взглядом подругу. В толпе показалась светлая макушка Барбары.

Я вздохнула с одновременными облегчением и разочарованием. Здравый смысл напоминал, что с такими типами нельзя связываться, но тело взывало к другому.

– Это Блейк был с тобой? – удивленно спросила Барбара, запрыгивая на барный стул.

Я обернулась, ни мужчины, ни его подруги уже не было.

– Кто?

– Блейк Джефферсон.

Зал перед глазами иногда покачивался, а музыка то утихала, то оглушала меня. Я все еще не понимала, о ком говорит Барбара.

– Неужели его лицо не кажется тебе знакомым? – спросила она.

– Он актер какой-то? – предположила я наиболее вероятный вариант. Для модели слишком мужественный – не подходит как по мне, а вот увидев его в каком-нибудь боевике или триллере в роли маньяка, я не удивилась бы.

– Компания «Джефферсон».

Всего два слова, и на меня лавиной сошло озарение.

– Тот Джефферсон? Человек, который застроил практически всю страну?

Его отцу принадлежала частная строительная компания, которая существовала вот уже пять поколений. Неудивительно, что он ведет себя как индюк, это у него в крови.

Я оглянулась в надежде еще раз увидеть незнакомца. Но мужчина словно испарился.

– Тебе не кажется, что он слишком молод для этой компании? – задумчиво спросила я.

– Компанией владеет и управляет его отец. Какую роль играет Блейк в их семейном бизнесе, я не знаю. Но ясно, что рано или поздно компания отойдет ему.

То, как она говорила о нем, с явным пренебрежением в голосе, позволило мне кое-что понять.

– Тебе он не нравится.

Барбара скривила губы.

– Он же ужасен, – фыркнула она. – Самый настоящий коллекционер разбитых сердец. Как у него получается влюблять в себя девчонок, проведя с ними всего одну ночь? – Она взглянула на меня с вопросом в глазах: – Кстати, чего он хотел от тебя?

Я пожала плечами:

– Ничего, просто пришел выпить.

– Я надеюсь, ты не запала на него, – сузив глаза от подозрения, предположила Барбара. – Я понимаю, никто не отказывается от Блейка, его тело, лицо, губы, пресс и зад…

– Я отказалась бы, – прервала я подругу. – Он же видел больше грудей, чем пластический хирург. – Направление ее мыслей мне совсем не нравилось. – Внешне он красивый, это сложно отрицать, но внутри, – я покачала головой. – Он открыто насмехался надо мной, видите ли, я не соответствую их уровню. И платье у меня не такое и туфли не очень. Одним словом – второй сорт.

И как я хоть на секунду могла очароваться таким как он?

– Второй сорт? – задыхаясь от негодования, прохрипела Барбара. – У тебя самое лучшее платье здесь, потому что его сделала я!

– Ты такая скромница.

– Но это же правда. Пойдем! – скомандовала подруга, протягивая мне руку. – Пошли, поднимемся наверх, пусть его челюсть окажется на одном уровне с полом.

Я рассмеялась, но с места не сдвинулась.

– Барбара, я уверена в себе, поэтому не собираюсь ничего ему доказывать.

– Я хочу доказать. Что значит второй сорт? Ты богатая наследница гостиничной империи, в двадцать четыре справляешься с целым отелем.

Слабо улыбнувшись, я покачала головой.

– Не выйдет, мне плевать, что думает этот Блейк. Я не собираюсь мериться яйцами. И не могла бы ты говорить тише о том, что я наследница гостиничной империи.

Остыв, Барбара вернулась на свое место и надула губы.

– Ненавижу этих зажравшихся богатеньких мальчиков, они считают, что весь мир у их ног.

– Однажды реальность ударит по нему очень больно. Все в этом мире вращается по кругу. Делаешь зло – получаешь зло. Все просто. Хотя я совсем не верю во всю эту хрень с кармой.

– Да никакой кармы на него не хватит. Он будет и дальше жить в панцире из своего превосходства над другими и оскорблять чужую одежду, – чуть тише добавила она.

На моих губах появилась слабая улыбка.

– Так вот в чем дело? Он оскорбил твое платье, поэтому ты так завелась.

Барбара молчала, но все было и так понятно.

– Конечно! Если он снова попадется мне на глаза, я скажу ему пару крепких слов. Иисусе! Он вообще не меняется. Как был кретином, так им и остался!

И откуда бы ей знать, что он кретин?

Глава 4

Блейк

– Это она? – недовольно скривив губы, спросила Одри. Ее взгляд то и дело возвращался к брюнетке у бара.

Я зажег сигарету и глубоко затянулся, игнорируя Таннер.

– Эй, это та девица, о которой говорил Кайл? – Она махнула перед моим лицом рукой, и это совсем не понравилось мне.

– Руки убери, – грубо бросил я, даже не взглянув на нее. Ее голос вызывал во мне лишь раздражение.

Лицо брюнетки у бара показалось мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, где мы встречались с ней раньше.

Секс можно было исключить, ведь у меня был определенный типаж. Я любил высоких, стройных блондинок с большим размером груди, покорных и уступчивых, девушек моего круга. Незнакомка не подходила ни под один из критериев: она была невысокой, с маленькой грудью, но, очевидно, большим самомнением. Абсолютно не в моем вкусе.

– Кайл, это она? – не унималась Одри.

Какая ей вообще разница? К чему уделять столько внимания какой-то там девчонке?

– Да, это точно она, горячая сучка, опрокинувшая на меня кофе, – стальным голосом ответил друг.

Я сделал еще одну затяжку, выпуская белые клубы дыма.

Мой взгляд снова нашел ее у бара и заскользил по изгибу спины и плеч, а также длинным темным волосам, которые в свете прожекторов клуба переливались серебром. Хотел уже отвести взгляд, но что-то странным образом кольнуло на затылке, не позволяя мне сделать это.

– Ничего особенного, – пожала плечами Одри, краем глаза поглядывая на меня, словно ожидая какой-то реакции.

– Но на одну ночь сошла бы, – усмехнулся Кайл. – Дерзкая, обычно в постели такие ведут себя как пантеры.

– Скорее как облезлые кошки, – недовольно прокомментировала Одри.

Уголки моих губ дрогнули, но я подавил в себе порыв улыбнуться. Кайл назвал ее пантерой, и это сравнение показалось мне интересным. У нее были большие темно-синие глаза, с вздернутыми внешними уголками, действительно напоминающие кошачьи.

Одри очень критично прошлась по ее одежде. Я совсем не разбирался в девчачьих тряпках, но с Таннер не соглашусь. Платье, облегающее тело девушки, словно вторая кожа, приковывало внимание каждого в ее радиусе. Слишком короткое, слишком сексуальное.

У незнакомки была нестандартная фигура: округлые большие бедра и тонкая талия. И она умело это подчеркивала. Добавим сюда же синие глаза, в которых был заключен целый океан и длинные волосы и получим нечто интересное. Она не была в моем вкусе, но отрицать ее привлекательность – глупо.

– Знаешь, облезлые кошки иногда тоже могут удивить, – усмехнулся Кайл.

Девчонка задела его самолюбие, хоть он никогда и не признает этого. Обычно такие как она делали все, чтобы оказаться в его постели и задержаться там на какое-то время. В первую очередь их привлекали его деньги и власть. Кайл получал отказы, но редко, а вот я практически никогда.

Я видел в ее глазах огонек: влечение и интерес, хоть она и пыталась спрятаться за своей дерзостью. Так почему же она отказала мне?

– Где Майя и Джим? – спросил Кайл, переводя тему.

– Танцуют где-то внизу, – безразлично сообщила Одри. – Как всегда, эта парочка забывает, что мы пришли повеселиться компанией.

Брюнетка у бара разговаривала с подругой. Бармен что-то сказал им, и девушки засмеялись. Моя незнакомка запрокинула голову и прикрыла лицо руками.

Может, она занята, и поэтому отказала мне?

– Блейк, – нерешительно начала Одри, невесомо касаясь моего плеча. – Может… Хочешь потанцевать?

Я коротко взглянул на нее, затем вернул взгляд к брюнетке.

– Хочу, – сказал я и направился к лестнице, оставляя друзей позади.

– Она тебе не даст, Блейк, не мечтай, – насмешливо бросил Кайл мне вдогонку.

Ну что ж, посмотрим.

Брюнетка вышла в центр зала и начала соблазнительно двигаться, подстраиваясь под плавный ритм. Должен признать, она превосходно чувствовала музыку, будто пропускала ее через себя. Виляла бедрами и заигрывала со случайным парнем, который танцевал рядом с ней. Глядя на нее, в голове просто не могли не появиться непристойные мысли.

Я приблизился и бесцеремонно опустил руки на ее талию. Она замерла, но не оттолкнула меня. Хороший знак.

Цветочный запах проник в мои легкие, возбуждая тепло в груди. Ненавязчивый аромат был слишком приятным. Комбинация из пиона, жасмина и сладкой нотки меда.

Заиграла спокойная мелодия, люди стали находить себе пары и танцевать сдержаннее, чем раньше. Девушка развернулась, и наши взгляды встретились: мой изучающий и ее – недовольный.

Она не оттолкнула меня, не влепила пощечину, вместо этого ее руки медленно накрыли мои плечи, и она начала танцевать, не сводя с моего лица внимательного взгляда, словно считала меня опасным. Тогда я позволил себе больше: погладил ее талию и опустил руки ниже, скользя по бедрам, управляя ее телом.

Я пришел сюда с определенной целью. Она отказала мне, чем спровоцировала мой интерес. Теперь это стало для меня игрой, я хотел ее, и вряд ли смогу успокоиться, пока не получу свое. Не думаю, что это будет сложной задачей, ведь я уверен, что она тоже хочет меня, хоть и делает вид, будто это не так.

Обычно я не медлю в таком деле, тем более девушки сами готовы были выпрыгнуть из своих откровенных платьиц, только бы я коснулся их, но сейчас мне не хотелось спешить. Я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь этим танцем, этим моментом, и ею.

Я схватил ее за изящную кисть и потянул, заставляя девушку сделать поворот. Она потеряла равновесие и упала на меня, прижимаясь носом к моей груди. Ее неуклюжесть заставила меня рассмеяться.

– Ты в порядке? – спросил я, мягко заглядывая в синие глаза, словно не стремился выбить ее из колеи.

На секунду с ее лица слетела эта маска высокомерной стервы.

– Да.

Незнакомка выпрямилась, снова одаривая меня враждебным взглядом. Как же умело она контролировала свои эмоции.

Подруга, которая разговаривала с ней минутами ранее, сейчас стояла в одиночестве у барной стойки. Она выглядела обеспокоено, и постоянно смотрела на нас.

В голове закралась забавная мысль.

– Ты боишься меня? – предположил я.

Брюнетка насмешливо вскинула брови и ответила:

– Конечно же, нет. Меня не так легко напугать, хоть ты и выглядишь весьма угрожающе.

– Правда?

– Да, все дело в твоем росте и плечах, – пояснила она, улыбнувшись краешком рта.

– А что с плечами?

– Ты как стена, я ничего не вижу за ними.

Я погладил ее по щеке, большим пальцем лаская скулу, затем коснулся ее волос и заправил выбившуюся темную прядь за ухо.

– А еще твой взгляд… – продолжила она.

– А с ним что?

– Ты все время такой хмурый.

– Я не хмурый.

– Скажи это людям, которые шарахаются от твоего взгляда, – усмехнулась она.

– Твоя подруга, – я кивнул в сторону блондинки, – смотрит на меня так, словно я маньяк.

– Она просто знает кто ты и какая у тебя репутация, – пожав плечами, ответила она.

– И кто же я?

– Блейк Джефферсон. Из «Джефферсон Констракшн».

Выходит, моя личность больше не является секретом. Тогда я совсем не понимаю этого холодного отношения. Девушка была спокойна, словно говорила о погоде или о том, что было в ее завтраке. Я привык к другой реакции.

– Ты совсем не впечатлена, – заметил я.

– Меня тяжело впечатлить подобным.

Ее слова вызвали во мне подозрения, но я предпочел не обращать на них внимания.

– Ладно, так и какая у меня репутация?

– Не самая хорошая, – сморщила брезгливо нос она.

– Будут подробности?

Брюнетка рассмеялась:

– За парочку подробностей небеса разверзнутся, и высшие силы покарают меня, потому что о таких вещах не говорят вслух.

– Все настолько плохо?

– Ты даже представить себе не можешь.

– Вот как, – достаточно резко сказал я, – тогда почему ты все еще здесь?

Похлопав меня по напрягшемуся плечу, она загадочно подмигнула.

– Твое счастье, что я не религиозна.

Кем она себя мнит?

– Ты наслушалась сказок обо мне и составила какое-то особое мнение. Но учла ли ты то, что слова людей могут быть необъективными? Люди могут лгать и искажать историю, подгоняя ее под себя. Не думала, что обо мне лучше расспросить меня?

– Мне не нужно слушать кого-то, чтобы понять, что ты один из «этих» парней.

– Каких парней?

– Которые снимают девушек в барах, спят с ними и даже не спрашивают их имен.

Со второго этажа Кайл и Одри следили за мной. Кайл ухмылялся, а Одри была как-то странно напряжена.

Друг ликовал, он думал, что брюнетка откажет и мне. Но я не сдамся так просто. Уже через полчаса она сама будет умолять меня уединиться с ней. Кайл может идти на хрен.

– На самом деле я понятия не имею о твоей репутации, – призналась она. – Вернее не знаю всех подробностей.

Я самодовольно усмехнулся. Не стоит судить книгу по обложке.

– Однако не думаю, что со своим предположением могла хоть немного ошибиться, – дерзко добавила брюнетка.

Я сжал зубы.

– Ты ошибаешься.

– Я сама решу это.

Локон темных волос упал ей на лицо, и она быстрым движением откинула его назад. Этот малозначительный жест пробудил странное чувство, вроде дежавю. Мысли о том, что у нас с ней что-то было, снова прокрались в мою голову.

– Мы не встречались с тобой раньше? – прошептал я в миллиметрах от ее виска, а рукой легко сжал ее бедро.

Мы находились так близко друг к другу, что я чувствовал ее участившееся дыхание на своей шее. Девчонка может строить из себя недотрогу сколько угодно, но реакция выдает ее.

– В кафе, – безэмоциональным голосом ответила она.

Я усмехнулся.

– Я не об этом. Еще раньше.

Она отвела взгляд, раздумывая.

– Нет, мы вращаемся в разных кругах, Блейк Джефферсон.

– Кем ты работаешь?

В ее глазах отразилась настороженность. Почему она реагирует так остро на простой вопрос?

– Какая разница кем я работаю? Сегодня я отдыхаю, – ответила она, с легкой улыбкой на губах.

Я сократил и без того маленькое расстояние между нами, прижимая незнакомку к себе. Ее грудь коснулась моего торса, и по моей спине пробежал уже знакомый импульс, потонувший в самом низу живота.

Ладно, теперь я хотел бы поторопиться.

– Так нечестно, ты знаешь, кто я, а я о тебе совсем ничего не знаю, – заявил я, скользя взглядом по ее лицу.

– Тебе ни к чему эта информация, – сверкнула глазами она.

– Какой-то секрет?

Усмехнувшись, она покачала головой.

– Ты такой настырный.

– ЦРУ? Пентагон? Мафия? – спросил я, замечая в ее глазах смешинки. Что ж, теперь мне действительно интересно, чем она занимается в свободное от словесных дуэлей время.

– Нет, но это ничего не меняет, – отмахнулась она.

– Я хотя бы имя твое могу узнать?

– Джо, – спокойно ответила девушка.

– Джо от Джордан? Или Джослин?

– Джо от Джоанна.

– Джоанна, – произнес я по слогам, смакуя. Точно раньше не слышал. – Красивое имя.

Она рассмеялась, и в уголках ее глаз образовались маленькие морщинки.

– Если бы я назвала любое другое имя, ты ответил бы так же.

– Неправда, почему ты ищешь в моих словах подвох?

– Возвращаемся к разговору о репутации.

Взгляд Джоанны скользнул выше, и она заметила моих друзей, на этот раз все были в сборе: Кайл, Одри, Джим и Майя. Это заставило ее нахмуриться.

– Почему я? – с подозрением спросила она.

Я в недоумении вскинул брови.

– Почему я, Блейк? Я имею в виду, – девушка кивнула в сторону вип-зоны. – Я не богата, не самая красивая в этом зале. Просто одна из многих. Так почему я?

Ты самый лакомый кусочек, чтобы утереть нос Кайлу. Всего лишь инструмент.

– Ну, я бы поспорил насчет красивой. Ты просто очаровательна, – сексуальным голосом протянул я, склоняясь к лицу Джоанны ближе.

– И это твой ответ? – скептически приподняла бровь она.

– А чего ты хотела? Я взрослый мужчина, говорю прямо о своих намерениях, или думаешь, буду в игры играть? – напористо спросил я, и, заметив, что это ничуть не убедило ее, продолжил: – Хочешь знать, почему я здесь? Меня привлекло то, как ты танцуешь, – прошептал я, невольно окинув взглядом ее ноги, – ты танцовщица?

– Намекаешь на то, что я стриптизерша?

– Даже и не думал.

Я не мог спрятать дразнящей улыбки, как бы ни пытался.

Именно так я и подумал. Принял ее за стриптизершу, наблюдая за тем, как плавно она двигалась, словно была рождена для этого. В коротком обтягивающем платье, так плотно прилегающем и подчеркивающем все сексуальные формы, она походила на нимфу. К тому же меня настораживало то, что Джоанна не рассказывает о себе и тем более о своей профессии.

– Я танцую, как и половина этого зала, – ответила она.

Взгляд упал на ее губы, как же сильно мне хотелось узнать их вкус.

– Что? Здесь есть кто-то еще?

– Помимо меня здесь еще около сотни людей, – прошептала она, напряженно выдыхая.

– Почему тогда я вижу только тебя?

Ее глаза потемнели от желания. Я и сам еле сдерживался. Такая же она темпераментная в сексе, как в танце, такая же воинственная, как в разговоре? Или с мужчиной она покорная и уступчивая?

Ставлю на второе, все они дерзят поначалу, но достаточно быстро сдаются.

Джоанна приоткрыла рот, чтобы сделать вдох, я не мог этим не воспользоваться, подался вперед и коснулся горячим языком ее полных губ. Она быстро заморгала, но затем ее веки плавно опустились.

Мягкие губы отдавали сладостью и мятой. Это был страстный, грубый поцелуй, но судя по тому, как расслабилась она в моих руках, ей это даже нравилось.

Глава 5

Джоанна

Мое сердце забилось быстрее, вызывая покалывание во всем теле. Он целовался превосходно, властно и грубо, но при этом я чувствовала себя легко от умелых движений его языка.

Блейк был дьяволом, который мог простой улыбкой уложить любую. Он богат, красив и остроумен, многие девушки падки на это, и я не входила в их число. Такие как Блейк были не в моем вкусе.

Обычно мужчины полные тестостерона и с хищным взглядом не заставляли меня сгорать от желания. Я любила скромных, интеллигентных парней, и не таких больших, как Блейк. Однако что-то в высокомерном Джефферсоне меня привлекало. И моя неприязнь начинала сменяться симпатией, а этого нельзя было допустить.

Блейк разорвал поцелуй и, тяжело дыша, отстранился. Его взгляд был диким, темным, что-то первобытное проскочило в этих почти черных радужках. Моя грудь часто вздымалась, я облизнула онемевшие от поцелуя губы, чувствуя дурманящий вкус виски на них.

В зале было темно, и только слабые неоновые лучи иногда падали на его волосы, лицо и плечи. Эти же лучи ослепляли меня, заставляли щуриться и вглядываться: действительно ли он здесь, со мной, или все это – игра моего воображения.

Внезапно на меня сошло озарение: мы не наедине, на виду у всего зала. Чувствуя тревогу внутри, я огляделась по сторонам. Блейк властно сжал пальцами мой подбородок и развернул мою голову, заставляя взглянуть на него. Но я не сдавалась, тогда он надавил сильнее.

– Посмотри на меня, Джоанна, – приказал он.

Наши взгляды встретились. Его игривый тон испарился. Передо мной был не тот заигрывающий Блейк. Остался лишь зверь, голодный и жаждущий. Его тяжелая энергетика ощущалась пеплом на коже, я видела в черных глазах вожделение.

– Пошли.

Это прозвучало как приказ.

– Куда?

– Не хочешь увидеть приватный танец? – спросил он, наклоняя голову и оценивающе рассматривая мое наверняка раскрасневшееся лицо.

Я напряглась от страха. Но боялась не Джефферсона, а того, что один поцелуй с этим мужчиной, порочным, как первозданный грех, мог заставить меня забыть о собственных принципах. Я знала к чему все идет, и мне это совсем не нравилось. Но больше всего мне не нравилось, что я могу ответить «да».

– Я не тот, кто принуждает. Я люблю, когда девушка сама желает этого. Я спрошу еще раз, ты боишься меня?

Я машинально провела кончиком языка по нижней губе, щеки пылали.

Его темный взгляд прошелся по моим губам, а затем вернулся к глазам.

– Нет, – покачала головой я, не в силах разорвать зрительный контакт между нами.

– Отлично, потому что я не стану делать что-то без твоего разрешения.

Он подал мне руку в приглашающем жесте, и я ответила. Джефферсон сжал мою ладонь и куда-то повел нас, пробираясь сквозь танцующую толпу.

Облизнув пересохшие от волнения губы, я уставилась в затылок мужчины. Он вел меня в сторону уборных клуба.

Так просто? Он решил, что общественного туалета будет достаточно?

Наваждение и желание отступали, словно их и не было вовсе. Он собирался обойтись со мной, как со свободным теплым телом.

В голове появилась блестящая идея. Блейк разозлил меня. Между приятным вечером, от которого выгоду получает каждый и грубым использованием чьего-то тела есть очень тонкая грань. И он перешел ее.

Дойдя до уборных, Блейк, не церемонясь, толкнул меня в одну из женских комнат. Здесь было чисто и убрано – для общественного туалета клуба вполне прилично.

Щелкнул замок на двери. Прошла секунда и его губы накрыли мои в пылком требовательном поцелуе. У меня не было шанса избежать этого, одной рукой он обхватил мой затылок, а другой накрыл поясницу. Я безропотно распахнула губы и поддалась ему, располагая свою руку на его щеке и чувствуя колючую короткую щетину.

Он творил что-то невообразимое с моим языком и губами, а руками беззастенчиво задирал короткое платье. Я не смогла сдержать стон, когда почувствовала, как он касается края моих трусиков.

Со сколькими девушками он проделывал подобное? Заводил в укромные уголки в самых разных местах и брал их как того пожелает? Сколько из них после этого не выпускали из рук телефон, надеясь, что он перезвонит? Сколько таких несчастных прямо сейчас ждут его звонка, пока он пытается залезть в мои трусики?

Блейк притянул меня ближе, вжимая в свое рельефное тело, позволяя почувствовать, как сильно он возбужден благодаря мне. От ощущения большой твердой выпуклости в его штанах, упирающейся в мое бедро, низ живот налился свинцом.

Он поймал мою нижнюю губу и прикусил ее. Сквозь поцелуй я почувствовала, как он усмехнулся. Даже сейчас, в такой интимный момент, он не оставляет попыток выказать свое превосходство. Ведь властные засранцы всегда получают, что хотят, верно, Блейк? Ты притворяешься заинтересованным, говоришь, что я тебе понравилась только для того, чтобы я стала твоим одноразовым развлечением.

Он опустил руки к моим ягодицам, сжимая их в ладонях. Теплые губы прокладывали дорожку поцелуев к моей груди, и я почти задрожала.

– Я руковожу, – пытаясь восстановить дыхание, сказала я.

Его брови изогнулись в удивлении, затем, улыбнувшись краешком губ, стягивая бретельку с моего плеча и оголяя левую грудь, он заговорил:

– Обычно я не позволяю этого, но для тебя, красавица, сделаю исключение.

– Красавица? Ты забыл мое имя?

В его глазах не было ни капли смущения, только похоть.

– Я помню, – усмехнулся он, – Джордан, верно?

Блейк оставлял влажные поцелуи на моей груди, обвел кончиком языка ареолу, одновременно с этим поглаживая влажное кружево между моих ног.

– Не верно, – ответила я, но мой голос сорвался в стон, когда он чуть сильнее надавил на чувствительное местечко под моими трусиками.

– Мм? Ты что-то сказала, Джоанна? – ухмыльнулся он.

Джефферсон запомнил мое имя, просто ему нравилось играть со мной.

– Иисусе. – Он прикусил сосок и втянул его в рот, по моему телу проскользнул разряд тока, который заставил меня вскрикнуть от наслаждения.

– Ты очень сладко пахнешь, а еще красиво выглядишь, когда нуждаешься в оргазме, – усмехнулся он, продолжая уверенно поглаживать меня внизу. Я готова была прийти к кульминации за считанные секунды. Это мгновенно отрезвило меня.

– Нет. – Тяжело дыша, я отстранилась от него. Мои колени дрожали, и мне пришлось опереться поясницей о мраморную столешницу раковины. Я сжала ноги, чтобы унять болезненную пульсацию. – Не так, я же руковожу.

Бретелька платья вернулась на место: я и так позволила ему слишком много. Он стоял напротив меня, гипнотизируя черными от возбуждения глазами. Я накрыла его мускулистую грудь ладонями и толкнула к стене. С торжествующей улыбкой расстегнула его джинсы, стягивая их вместе с боксерами к щиколоткам.

Бог ты мой!

Его большой твердый член оказался прямо перед моим лицом. Блейк опустил руку вниз и сжал себя, одним простым жестом заставляя мое сердце зайтись в сумасшедшем ритме. Его пальцы заскользили по длине, а я не могла сдвинуться с места, наблюдая за тем, как он гладит себя. Это возбуждало, мой клитор пульсировал, а желание провести по налившейся головке языком и слизать капельку выступившей смазки завладело моим сознанием.

Блейк наблюдал за мной, тяжело дыша. Он разрешил мне управлять процессом, однако его внимательный взгляд говорил совсем о другом: контролировал ситуацию он. Я делала лишь то, что он мне позволял.

Мог ли обычный человек быть настолько привлекательным? Да. Блейк тому подтверждение. Каждый сантиметр его тела кричал об исключительности и превосходстве над другими. Я невольно залюбовалась им, подмечая, что Джефферсон, должно быть, самый красивый из тех, кого я когда-либо встречала. А в жизни мне приходилось видеть много людей мужского пола: это и политические деятели, и актеры, и модели, ведь я управляла лучшим отелем в городе. Жаль, что как личность он был абсолютно непривлекателен.

– Ну, давай, поиграй с ним, покажи, что ты можешь не только острить этим прекрасным ротиком, – поторапливал он, сжимая пальцами мой подбородок.

Этого хватило, чтобы разжечь во мне огонь. Я поднялась на ноги, навалилась на него всем телом, прижимая к стене, и начала неспешно поглаживать его член. Джефферсон склонил голову и приоткрыл рот. Наши лица находились в сантиметрах друг от друга, я ощущала его горячее дыхание на щеках и покрывалась мурашками от того, насколько близким и интимным казался этот момент.

Обхватив его у основания, я легко сжала пульсирующую плоть и провела по длине вверх и вниз, решительно глядя в затуманенные похотью глаза. Затем прижалась губами к его шее, оставляя легкие поцелуи на горячей коже, и ухмыльнулась, когда в ответ на мои действия он хрипло застонал.

Его напряженное тело расслаблялось в моих руках. Он медленно потянулся ко мне, чтобы получить поцелуй, но я дернула головой, самодовольно оскаливаясь, не позволяя ему коснуться моих губ.

– Тебе нравится это, не так ли? Когда тобой управляют. Поэтому ты и не позволяешь руководить девушкам, потому что не желаешь показывать свою слабость, – пробормотала я в его губы, ощущая, как он снова напрягается подо мной.

Я попала в самую цель.

И пока он, замерев, обдумывал, что ответить на это, я провела кончиком языка по его губам, уже через секунду овладевая его ртом. Блейк держал губы плотно сомкнутыми, но когда я быстрее задвигала рукой по его длине, поддался всего на секунду. А после решил поменять наши роли. Он крепко обнял меня за талию, а его пальцы задрали мое платье и проникли в трусики, уверенно надавливая на клитор. Я застонала в поцелуе, чувствуя, как он улыбается. Его палец легко скользнул внутрь, отчего я задрожала, отстранилась от него и прикусила губу.

Его надменный взгляд был красноречивее слов.

– Ты ошиблась, мне не нравится быть во власти женщины, я люблю, когда женщины в моей власти, – немного разозлено бросил он, мгновенно прижимаясь к моим губам, несдержанно кусая меня и добавляя еще один палец внизу.

Я продолжала скользить по его члену сжатой ладонью, а в ответ он ритмично трахал меня пальцами, подводя к кульминации.

– Тогда почему позволяешь это мне? – тяжело дыша, спросила я.

– Потому что иногда, чтобы получить желаемое, нужно поддаться, Джордан.

– Джоанна, – поправила его я, на что Блейк по-скотски ухмыльнулся.

– Какая разница, – он прижался губами к моему уху, языком очерчивая ушной завиток, – если завтра я даже лица твоего не вспомню.

Услышав эти слова, я резко отстранилась от него.

Нет, Блейк, ты запомнишь мое лицо надолго. Это я тебе гарантирую.

– Мне мешает твоя футболка, – заявила я, просовывая руки под черную ткань, скользя подушечками пальцев по его накачанному прессу. Его кожа была горячей, словно пламя. Мышцы напряглись от моих прикосновений, Блейк лишь коротко кивнул и потянулся к краю футболки в намерении стянуть ее со своего тела. Но я остановила его.

– Я же руковожу, забыл?

Губы его дрогнули, как будто он собирался улыбнуться. Приподняв одну бровь, он убрал руки от футболки, вскидывая их вверх, выражая этим жестом полную капитуляцию. Я самодовольно хмыкнула и, приблизившись, коснулась его подбородка губами, ладонями продолжая поглаживать его торс.

Блейк, казалось, никак не реагировал на мои прикосновения, стоял как каменное изваяние и не проронил ни звука. Я могла бы расстроиться от этого безразличия, если бы под ладонью не почувствовала, как быстро колотится его сердце. Я представляла для него опасность, ведь так легко нашла его брешь.

Коснувшись края футболки, я стала поднимать ткань выше. И в момент, когда следовало стянуть вещь с его плеч, я подло рассмеялась и натянула футболку ему на голову так, чтобы он не мог из нее быстро выпутаться. Оттолкнув его к стене, я кинулась к двери.

Адреналин гнал по венам, отзываясь шумной пульсацией в ушах. Щелкнул замок, и я раскрыла дверь уборной, выбегая оттуда. Но, видимо, возня с замком заняла слишком много времени, потому что Блейк успел стянуть футболку с головы и кинулся за мной. Запутавшись в джинсах, он чуть не упал и вспомнил, что стоит почти голый.

В его глазах я видела весь спектр эмоций, но больше всего там плескалось ярости. Горячей черной ярости.

Мне нужно было срочно уносить ноги, иначе… Я даже представить не могла, что со мной сделает Блейк. Судя по его пугающему взгляду – ничего хорошего.

У уборных стояла очередь из людей. Я столкнулась с темнокожей полноватой девушкой и шагнула назад.

– Там мужчина в женском туалете, он зашел ко мне. Он голый! – испуганно закричала я.

– Мужчина? – округлила глаза незнакомка, переглядываясь со своими подругами.

Я скинула туфли, схватила их в руки и босиком добежала до Барбары.

– Ты в порядке? – спросила подруга, вскакивая со стула, с беспокойством в глазах оглядывая меня с ног до головы.

– Да. Все хорошо, – запыхавшись, ответила я.

– Он что-то сделал с тобой?

Я действительно выглядела взбудораженной, напуганной и немного безумной. Я коснулась своих волос: они были растрепаны и спутаны, должно быть, я не заметила, как Блейк трогал их. Губы были припухшими и пульсировали от его сумасшедших поцелуев, а щеки горели от переполнявших меня адреналина и безрассудства.

– Бежим! – приказала я подруге, махнув рукой в сторону выхода и прижав туфли к груди.

– Ты с ума сошла? – закричала Барбара.

Я не ответила, схватила ее за руку и побежала к выходу.

Добежав до первого поворота улицы, я остановилась и кинула туфли на землю. Оглядев запыхавшуюся подругу, наклонилась и уперла руки в колени, пытаясь отдышаться.

– Теперь ты объяснишь? – тяжело вздохнула Барбара.

Я рассмеялась и забрала из ее рук свою сумочку. Вынула телефон и заказала такси. Нас с ней ждет интересный разговор.

– Ну? Почему мы бежали, ты убила его там? – сердито спросила Барбара, потирая рукой грудную клетку. – Не так легко бегать после семи порций коктейля, – пожаловалась она. – Кажется, мой мочевой пузырь сейчас лопнет, а ты решила устроить ночную пробежку.

– Спокойно, я заказала такси, так что потерпи пару минут и не кричи на меня.

Убрав телефон в сумочку, я вернула на ноги туфли и огляделась. Казалось, что вот-вот из-за поворота выпрыгнет взбешенный Блейк, и тогда мне не поздоровится. Бежать я больше не смогу, потому что сердце все еще отбивало чечетку, а ступни горели. И тогда я окажусь в его лапах.

Вспомнив, как нелепо он передвигался со спущенными штанами, я разразилась хохотом. Больше он не будет так опрометчиво тащить первую попавшуюся девчонку в туалет. Подумает несколько раз. А в идеале, не будет переходить ко второй и третьей базе через час после знакомства.

– Я обломала его с сексом, оставила в женском туалете и выставила извращенцем, – подытожила я.

Барбара сначала удивленно вскинула брови, а затем довольно усмехнулась.

– Он получил по заслугам. Блейк совсем не меняется, это ведь его стандартный способ: знакомится, спит, забывает.

– Странно, что ты так много о нем знаешь…

Барбара скрестила руки на груди и с подозрением в голубых глазах уставилась на меня, но когда поняла, какой смысл таился в моих словах, сердито нахмурилась.

– Я не спала с ним!

Я засмеялась, прикрывая рот рукой.

– Он получает любую, но до меня ему не добраться, – добавила подруга.

– Любую, конечно.

Барбара надменно дернула подбородком.

– Знаешь, в свете последних событий, не тебе отрицать это.

– Каких событий?

– Секс в твоей жизни стоит на последнем месте, но даже ты не слишком сопротивлялась, потому что все дело в Блейке, – объяснила она.

Я фыркнула и завертела головой.

– Все было не так. Мы просто танцевали.

Барбара поджала губы, продолжая прожигать меня подозрительным взглядом.

– Ты завелась, признай это.

– Нет! Это был мой план. Он же отвратительный тип.

Отвратительный тип с каменным прессом и бицепсами, силой которых он мог расколоть мою голову. Конечно же, я не попала под его чары, это все алкоголь, да и иметь с ним что-то большее мне совсем не хотелось. Проучить – да, не более.

– Так уж и отвратительный? Я следила за тобой, когда ты начала танцевать с Блейком, и скажу, что воздух между вами искрил сильнее, чем фейерверки в День независимости. Даже жаль, что он такой кретин.

– Мне уже действительно кажется, что вы спали с ним.

На самом деле я не думала так, но нужно же было как-то сместить фокус внимания с себя на что-нибудь другое. К тому же Блейк видел Барбару сегодня, узнай он ее, я сразу заметила бы.

– Однажды он переспал с моей кузиной Саванной, – наконец объяснила она, прикрыв глаза. – Мне не очень хочется трепаться об этом.

Саванна мнила себя идеальной. Она смотрела на всех свысока и считала, что ее дерьмо пахнет ванилью. Кузина Барбары ярая католичка. Но, по моему мнению, – чопорная стерва.

– Она же берегла себя до брака?

– Берегла, но кое-что произошло. Из-за него.

– Не думаю, что из-за него, – покачала головой я. – Твоя кузина, как бы сказать помягче, пафосная стерва, которая увидела, как я целуюсь с Рикки Армстронгом на твоем дне рождения, и сказала, что я буду гореть на костре, как рождественская свинья за это.

Барбара усмехнулась.

– Как видишь, черти развели второй костер, над которым, по всей видимости, будет крутиться она, и я с радостью засуну яблоко в ее высокомерную, лживую задн…

– Я поняла!

Мне не удалось договорить, потому что Барбара перебила меня и закрыла своей ладонью мой рот.

Я терпеть не могла Саванну. Они были так похожи с Барбарой внешне, но внутренне были так же далеки друг от друга как зима и лето.

– Ты же знаешь, Саванна единственная кого я могу выносить из своих родственников. Она дорога мне. А Блейк поступил с ней отвратительно. Саванна была влюблена в него, – сказала Барбара в защиту кузины.

– Как бы я ни относилась к Саванне, мне жаль, если Блейк причинил ей боль. Пожалуй, это еще один довод в мою защиту. Он получил по заслугам.

Глава 6

Джоанна

Я жила в просторной квартире на Манхэттене, которую подарил мне отец в честь моего восемнадцатилетия. Большая гостиная, одна хозяйская и целых две гостевые спальни. Две ванные комнаты, библиотека-кабинет и королевская гардеробная. Мне нравился вид из окна на Статую Свободы и Аппер-Бэй. Но всего этого для меня было много. Иногда я чувствовала себя в этой квартире одиноко.

Отперев дверь, я пропустила Барбару вперед и замерла, почувствовав на себе чей-то настойчивый взгляд. В воздухе витал запах отвратительнейших духов с лилией. Ненавижу Лилии. Парфюмом, в базе которого были лилии, пользовался только один человек – моя пожилая соседка миссис Скотт.

Обернувшись с самой милой улыбкой из своего арсенала, я кивнула старухе:

– Добрый вечер, Дороти.

Женщина, одетая в твидовый фиолетовый костюм и с круглой шляпкой в тон ему, скривила губы. Ее шею украшала полоска черного жемчуга, одной рукой она опиралась на трость, а другой вцепилась в кольцо с поводком, удерживающим вредного фокстерьера. Старушка собиралась на вечернюю прогулку со своей собакой.

Стоп.

Какая прогулка?

Сейчас же три часа ночи.

У этой женщины точно проблемы с головой. Хотя мы с подругой ведь тоже не в кроватях.

Собака тихо, но грозно рычала на меня. А я с отвращением поглядывала на страшную морду, угрожающую вцепиться в мои щиколотки.

Я давно смирилась с тем, что не лажу с животными. И даже приняла тот факт, что вредный фокстерьер будет терроризировать меня еще ближайшие лет десять. И мне совсем не было стыдно за то, что, въехав в новую квартиру, я первым делом спустилась на ресепшн и нажаловалась консьержу на старушку, которая не в состоянии была контролировать своего четвероногого питомца.

В тот день меня укусили за ногу, и я просто не могла спустить это с рук. Дороти даже не извинилась передо мной за поведение своего «фоксика», а после доноса миссис Скотт затаила обиду, и при каждом удобном случае не упускала возможности как-нибудь уколоть меня.

Старуха еще несколько секунд смотрела на меня. В глазах ее проскользнула неприязнь. Дороти сморщила нос, словно от меня плохо пахло. В этом была некая ирония. Миссис Скотт, пользующаяся отвратительными духами с запахом лилий, раньше работала парфюмером и была весьма успешна. Либо с годами ее хватка и нюх растеряли навык, либо всему виной отвратительнейший вкус старухи.

Проигнорировав мое приветствие, Дороти заговорила:

– Каждый раз водишь к себе новых мужчин. Думаю, стоит пожаловаться на тебя, кто знает, чем ты занимаешься в своей квартире, блудница.

– Хорошо, –  ошеломленно ответила я и медленно зашла в квартиру. Закрыв дверь, наконец смогла выдохнуть и улыбнуться.

О каких мужчинах она говорит? Я ведь пришла с подругой. Или она о Конраде?

– Бабка все еще достает тебя? – насмешливо спросила Барбара.

– Каждый день этот агнец божий портит мне жизнь.

– Пожалуйся на нее еще раз, – предложила она, стараясь казаться серьезным советчиком, хотя сама сжимала губы, словно боялась рассмеяться.

– Боюсь, что если я пожалуюсь на нее еще раз, то найду перед своей дверью горку собачьего дерьма.

Свет был включен только в холле, значит, Конрада еще не было дома. Облегчение накрыло меня как снежная лавина: все же он не притащил сюда очередную девицу.

Забросив ключи в стеклянную вазу, я скинула туфли и пошевелила пальцами ног. Краем уха услышала стук когтей о каменные полы. Брюс, толстый английский бульдог Конрада, ковылял нам навстречу с недовольной мордой, словно был возмущен тем, что его оставили в одиночестве на такое долгое время. Его нижняя челюсть немного заходила на верхнюю. Небольшие глаза потонули в складках кожи, а нос лениво подрагивал, изучая меня и мою подругу. Задние лапы были длиннее передних, приподнимая его зад выше головы, из-за чего его походка была, как у типичного английского сноба: напыщенная, но при этом неуклюжая. Не сводя с меня внимательного взгляда, Брюс высунул наружу язык и облизнулся, когда он закрыл пасть, один его зуб все еще выглядывал наружу.

– Мерзость, – буркнула я.

– Брюс! – протянула Барбара, выбегая из-за моей спины, задевая меня плечом и падая на колени перед псом. – Привет, мой хороший!

Своенравный пес сделал над собой усилие и шагнул к протянутым рукам Барбары, виляя маленьким хвостом.

– Чувствуй себя, как дома.

В моей реплике не было необходимости. Подруга уже прошла в гостиную. Брюс собирался пойти за ней, но вдруг остановился и взглянул на меня.

– Ты следишь за мной? Хочешь, чтобы я тоже пошла в гостиную? Или хочешь просто действовать мне на нервы, здоровяк?

Он не ответил.

– Ясно, – кивнула я.

Нужно срочно смыть с себя следы Блейка, которые, словно ядовитые разводы, все еще ощущались на моей коже.

На пороге в душевую Брюс остановился.

– Э-э нет, Сатана, останься в комнате, – сказала я и захлопнула дверь перед мордой собаки.

Горячая вода помогла мне расслабиться. Я выдавила немного шампуня в ладони и принялась намыливать голову.

Вечер был веселым, я уже не помню, когда в последний раз так хорошо проводила время. Не за статистикой и данными отеля, а в компании подруги. Не в стенах своего кабинета, а в шумном клубе.

Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной комнаты. Брюс терпеливо ждал меня, и как только открылась дверь, гавкнул. Я подпрыгнула от неожиданности и сердито уставилась на бульдога.

– Зачем ты это сделал?

Но Брюс не ответил, лишь клацнул челюстями, не сводя взгляда с моего лица.

– Что? Есть хочешь? – Он ответил очередным клацаньем зубов. – Отлично, я думала, ты преследуешь меня из-за большой любви, а ты просто хочешь набить свое брюхо.

Я прошла мимо пса, направляясь на кухню. Миски собаки были пусты.

– Ну что, толстяк, корм с курицей или нежным кроликом?

Я достала две упаковки с собачьим кормом, но Брюс, кажется, не был впечатлен ни одной из них. Пес любил сырое мясо, и был таким привередливым и упертым бульдогом, что подай я ему сейчас корм, он не стал бы его есть.

– Ох, не заставляй меня, – застонала я.

Брюс недовольно взирал на меня, поэтому я нехотя убрала пачки с кормом обратно в шкаф и достала из холодильника упаковку сырой говядины. Фыркнув, я принялась нарезать говядину на кусочки, витая в своих мыслях. Я не ела мясо уже много лет, даже в руках держать его не хотела. Брюс любил смотреть на мои мучения.

Пес, учуяв запах мяса, довольно завилял хвостом, а затем уселся прямо на мои ноги в ожидании, наблюдая за каждым действием.

На пороге появилась Барбара. Зевнув, она запрыгнула на барный стул.

– У меня в глазах двоится, – пожаловалась подруга.

– Я дам тебе таблетку обезболивающего, – ответила я, выкладывая нарезанное мясо в стеклянную собачью миску и опуская ее на пол. Пес ринулся к еде.

– Ты так и не рассказала, что произошло у тебя с Блейком, – подала голос Барбара.

– Я рассказала.

Рядом с Барбарой я положила таблетку и поставила стакан воды.

– Мне нужны подробности, что кроме поцелуев ты ему позволила? – Запрокинув голову, она выпила таблетку, а после уставилась на меня.

Почему Барбара снова решила заговорить о нем? Мне меньше всего сейчас хотелось обсуждать своего нового знакомого. Судьба ни за что не сведет нас в третий раз. Хотя я вовсе не верила в судьбу, что делало наш шанс встретиться снова еще меньше.

– Подробностей не будет, потому что ничего не было.

– Что, совсем? – спросила она, и уголки ее губ поникли.

– Да.

Барбара облокотилась на стол и опустила голову на сложенные руки.

– Почему тогда ты удирала от него?

– Потому что я раздела его и убежала. Он думал, что мы переспим, но просчитался. Едва не упал на пол с эрегированным членом на глазах десятка парней и девушек, стоявших в очереди в уборные.

– О, – задумчиво протянула она. – Так ты видела его голым?

Я усмехнулась:

– И это все, что ты услышала?

– Это важная часть, о которой ты умалчиваешь.

– Прекрасно. Да, я видела. Это стоило того! – выпалила я, чувствуя, как нагреваются мои щеки.

Я подошла к холодильнику и вынула оттуда две банки холодной диетической колы. Одну поставила перед Барбарой, другую открыла для себя.

– И какой он?

– Блейк? – неуверенно уточнила я.

– Член Блейка.

– Иисусе, можем мы просто перестать обсуждать это?

– Я слышала, что он хорош в сексе, – хмыкнула Барбара и сделала глоток холодного шипящего напитка.

Я невольно закатила глаза. Естественно он был хорош в сексе, очаровательный мерзавец был рожден, чтобы разбивать девичьи сердца.

– Наверняка у него есть красный пояс по сексу, – съязвила я.

– И золотая медаль.

Подруга засмеялась в голос, вызывая и у меня широкую улыбку.

Я скользнула взглядом по ее лицу: Барбара выглядела потрясающе, она все еще была в платье, а ее светлые волосы выглядели по-прежнему бесподобно. Макияж немного размазался, но в целом, все было не так плохо. И как ей это удается?

Барбара идеальна, я понимала, что на ее фоне я невзрачна и неинтересна. Но Блейк почему-то заговорил со мной, а не с ней.

– Вообще-то это не первая наша встреча, – решила признаться я.

– Что?

– Да, мы встретились сегодня утром, я не знала, что это Блейк. Тогда это был просто угрюмый незнакомец.

– Почему ты не рассказала?

– Я рассказываю сейчас. Он был с другом. Как же его? – Я задумчиво потерла подбородок. – Вроде Кайл.

– Кайл Маккензи, – кивнула она, продолжая слушать. Барбара знала и вспыльчивого дружка Блейка.

– Да. Так вот, Кайл попросил меня сесть к нему на колени, ну знаешь, все эти штучки, когда кто-то пытается казаться крутым.

– А выглядит полным придурком.

– Именно так. Я разозлилась и вылила на него свой кофе.

– А Блейк?

– Блейк был занят телефоном и игнорировал меня.

И все же, это можно засчитать как первую встречу.

– Надо же, – задумчиво протянула Барбара. Она быстро допила остатки колы и выбросила баночку в мусорное ведро. – Мне нужно в душ и спать. Еле на ногах стою, – сказала она.

Подруга зевнула, прикрывая рот рукой, и поплелась в ванную комнату.

Что ж на сегодня хватит приключений.

Глава 7

Джоанна

С того дня, как я побывала в клубе, прошел месяц. И этот месяц был поистине адским для меня. Осень по загруженности отеля ничем не отличалась от лета. Причины этого явления до сих пор были покрыты тайной. Я предполагала, что летом люди стремятся в Нью-Йорк, чтобы отдохнуть, а осенью, чтобы поработать.

Мы с Конрадом, к счастью, смогли не разжигать спор насчет моего места в семейном бизнесе и отношений Конрада с отцом. Брат поспешил вернуться в Лос-Анджелес, и это было к лучшему.

В первые несколько дней он названивал мне, проверяя в норме ли я. Я уверяла его, что все в порядке, я сразу отпустила ту ситуацию и не нуждалась в поддержке, утешении и, тем более, в жалости. Но Конрад не отставал, он был на другом конце страны, но меня не покидало чувство, что если я загляну под кровать – обнаружу его там.

Брат был словно жвачка, прилипшая к моему ботинку. Меня это злило. Я, конечно, пребывала в состоянии легкой хандры, но это явно не способно было довести меня до отчаянных мер. Отец пренебрегал мною и раньше, и я спокойно переносила это. Сейчас ничего не поменялось.

Проблемы начались в начале недели, когда сразу четверо горничных не вышли на работу. Незначительный пробел в персонале, думала я. Мы справлялись с нагрузкой, хотя некоторым работникам пришлось перестроить смены. Но к концу недели на работу не смогли выйти еще трое официантов, администратор, и моя ассистентка – Лина. Вот это уже было ощутимо.

Я поднялась со стула и подошла к огромному окну, темные тучи заволокли небо, начался дождь.

Нужно придумать, как исправить ситуацию с работниками.

За спиной раздался громкий стук каблуков, но погруженная в свои мысли я даже не сразу заметила его.

– Твоя ассистентка не на месте. Снова сплетничает в туалете?

Я обернулась к подруге. Барбара, не церемонясь, опустилась на диванчик и сбросила с плеча тонкий ремешок сумочки. Она была в бежевом платье с длинными рукавами, на ногах массивные ботинки. Ее волосы, совсем нетронутые дождем, светлыми волнами струились по спине и груди. На плечи была накинута кожаная куртка сливочного цвета со вставками из овечьей шерсти.

– Как ты избежала дождя?

– Парнишка внизу, который паркует машины, встретил меня у такси и с зонтиком провел ко входу.

– Ты не взяла зонт?

– Он не влез бы в мою сумочку, – пожала плечами она.

Я отошла от окна и заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

Барбара сузила глаза:

– Ты какая-то нервная. Что-то не так?

– Все не так. Я знаю, что мы договаривались сходить в бар, но я не могу. Мне нужно контролировать зал сегодня вечером.

– Как же Аманда?

Аманда была администратором в ресторанном зале.

– Заболела.

– А Джон? – спросила Барбара о втором администраторе.

– У Джона была ночная смена, я не могу вызвать его. Почему бы тебе не сходить с Джеймсом? – спросила я подругу.

Джеймс – парень, с которым Барбара познакомилась недавно в приложении для знакомств.

– Джеймс не может, форс-мажор, – сказала она, изобразив в воздухе кавычки.

– Что-то случилось?

– Понятия не имею. Да мне и не интересно особо.

Сначала я была рада за подругу, но потом она объяснила мне, что радоваться тут нечему. Джеймс и Барбара уже успели побывать на паре свиданий, заканчивались они всегда одним – постелью. Барбара не искала серьезных отношений. Хотя Джеймс казался мне прекрасным человеком.

– Я не хочу никуда ехать в такую погоду, – сказала она, рассматривая вид, открывавшийся из окон моего кабинета. – Ты будешь контролировать зал, а я посижу за барной стойкой, – предложила она.

Этот вариант меня устраивал, поэтому я кивнула.

Через час, когда я закончила с делами, мы решили спуститься в ресторан. Телефон в моих руках постоянно вибрировал и не давал мне покоя. Это была моя мама.

– Ты не ответишь? – спросила Барбара, подходя к лифту.

– Перезвоню ей позже, сейчас мне некогда.

Еще в прошлый свой визит Конрад просил меня позвонить нашей матери. Просьба была услышана, но полностью проигнорирована мной. Не было желания разговаривать с ней.

Войдя в ресторанный зал, я почувствовала, как тревожность подбирается к моим легким. Ситуация была куда хуже, чем я изначально предполагала. Может быть, в рутинной суматохе я просто забыла, что Америка сегодня отмечает какой-то праздник? День Мартина Лютера Кинга? День независимости? День благодарения? Все три мимо.

Почему же в зале не было ни одного пустого столика? И во втором зале, где располагалась отдельная зона бара, едва ли можно было отыскать одно-два свободных места.

– Мне нужно сходить на кухню и посмотреть, как там обстоят дела.

– Иди. Я пока найду себе место у бара, – кивнула подруга.

Минуя небольшой коридор, я попала на кухню. Температура здесь была значительно выше, чем в зале. В воздухе смешались запахи еды, и я опасалась, что моя одежда насквозь пропитается этими ароматами.

Ник – помощник повара что-то говорил одной из официанток, но заметив меня, замолчал. Я кивнула на дверь, чтобы он вышел в коридор. Ник сразу понял мой жест и последовал за мной.

– Как обстоят дела? – спросила я чуть более властным тоном, чем мне хотелось бы.

– Все в порядке, зал забит, но мы справляемся, правда по времени есть небольшие задержки.

Небольшие задержки – это нехорошо.

– Небольшие – это какие? – спросила я, сложив руки на груди.

– Максимум пятнадцать минут.

Пятнадцать минут – это терпимо.

– Хорошо. Это очень хорошо.

– Мисс Хэтфилд у нас все под контролем. Пьер и вовсе рад.

Я заморгала, обдумывая слова Ника, и заглянула в маленькое круглое окошко на дверях, замечая шеф-повара. Пьер действительно испытывал восторг, пока готовил блюдо, напоминавшее ягодный мусс.

– А чему он радуется? – в недоумении спросила я.

Пьер выглядел как сумасшедший ученый, смешивающий ингредиенты десерта.

– Вы же знаете его, он любит загруженные посетителями вечера.

Слова Ника успокаивали. Ведь один из помощников повара так же не вышел на работу, и я думала, что вечер обернется полным провалом, и с этого дня за «Хэтфилд» закрепится репутация второсортной забегаловки, и больше ни одного посетителя в ресторане я не увижу.

– Но есть одна проблема, – осторожно сказал он. – Официантов не хватает, а те, что сегодня здесь, едва справляются.

– Ладно, возвращайся к работе.

В комнате для персонала мне не удалось отыскать ни одного свободного официанта, тогда я направилась к бару, где меня ждала подруга.

– О, ты вернулась, как успехи?

– Не очень. Официантов не хватает.

– Ты можешь кого-нибудь вызвать? – спросила Барбара, обхватывая губами трубочку и потягивая коктейль.

Я не ответила.

Увидев светловолосую голову Марлы, я сорвалась с места и почти побежала к девушке.

– Марла, куда ты? – спросила я, оглядывая ее с ног до головы.

Девушка удивленно взглянула на меня.

– Домой, моя смена окончена. Я хотела еще раз сказать вам спасибо за такую возможность, эти несколько дней моей стажировки – самое прекрасное, что происходило со мной за последние несколько лет, я всегда хотела…

– Да-да, не стоит, Марла, – перебила я девушку. – Мне очень нужно, чтобы ты осталась и поработала до двух. Официантов совсем не хватает, мне очень пригодится твоя помощь, разумеется, все компенсирую.

– Мисс Хэтфилд, ну я же только стажерка. – Она растерянно захлопала глазами, и я уже начала сомневаться, что передо мной действительно стоит та Марла, которая держала кофейню на своих хрупких плечах.

– Тебе нужно делать все то, что ты делала в течение этой недели. Я знаю, что ты прекрасно справишься с этим, но не могу заставлять тебя. Если ты откажешь, могу заверить, никаких последствий для твоей работы не будет.

Она задумчиво прикусила губу, я затаила дыхание.

– Хорошо, я согласна.

– Отлично, переодевайся в форму и за работу.

Из комнаты для персонала она вышла уже в форме: белая рубашка и черная юбка, обувь на плоской подошве. Марла немедленно приступила к своим обязанностям. Она была хороша в своем деле. Взять ее в «Хэтфилд» было лучшим решением.

– Новенькая? – спросила Барбара, наблюдая за тем, как Марла лавирует между столиками с подносом.

– Недавно устроилась.

Бар в зале располагался полукругом. За спинами барменов была возведена стена из светлого дерева с широким стеклом по центру. С одной стороны оно было прозрачным, а с другой – зеркальным. Снаружи посетители могли видеть свое отражение, а внутренняя часть бара представляла собой небольшое помещение для хранения спиртного и потайную комнату для администраторов.

Именно в этот укромный уголок мы перебрались вместе с Барбарой. Здесь было относительно тихо, лишь иногда были слышны приглушенные голоса барменов и посетителей.

На какое-то время я успокоилась, но потом заметила, как спорят две мои официантки, и направилась к ним.

– Марла, десятый столик, – сказала Салли, придерживая обеими руками поднос с грязной посудой.

Марла тяжело выдохнула:

– Я не могу, меня срочно ждут пятый и шестнадцатый…

– Что происходит? – вмешалась я в разговор девушек.

Салли вздрогнула, застигнутая врасплох.

– Десятый столик требует внимания, хотя их ожидание не составило и трех минут. Но прямо сейчас никто не может подойти, а они уже четыре раза за две минуты нажимали на кнопку вызова официанта, – пояснила она.

– Очень требовательные, – добавила Марла, – простите, мне нужно передать заказ на кухню.

Я кивнула, и Марла скрылась в коридоре.

– Салли, ты тоже можешь идти, я разберусь.

– Но как же, нужно кого-нибудь отослать к ним, – настаивала девушка.

Десятый столик – особый вид клиентов, которых персонал по-доброму называл «требовательными». Они всегда требуют к себе повышенного внимания, потому что считают, что все в этом мире создано исключительно для них. Такие люди не собираются ждать лишнюю минуту.

Я взглянула на свою одежду, которая была почти такой же, как у сотрудников ресторана, потому что я предпочитала строгий и сдержанный стиль, и в моей голове возникла одна идея.

– Я сама возьму у них заказ, – ответила я, говоря это больше себе, нежели Салли.

Не дожидаясь ответа, я прошла в комнату для персонала, надела на себя черный короткий фартук и закинула в карман ручку и блокнот для записи заказа.

Салли с подносом в руках бежала за мной.

– Мисс Хэтфилд, вы уверены? Вы же не умеете этого делать, – вырвалось у нее. Но осознав, что сказала, Салли прикусила губу.

– В нештатной ситуации администратор может принять заказ. Я в состоянии управлять пятизвездочным отелем, думаешь, я не приму заказ у одного столика?

– Да, конечно, – кивнула Салли, однако в ее взгляде можно было увидеть сомнение.

– На сайте нашего отеля сказано, что мы найдем персональный подход к каждому и обеспечим комфортную и высококлассную атмосферу для любого. Вот я и собираюсь этим заняться. Думаю, им польстит то, что их обслуживает сама управляющая отеля, – в шутку добавила я.

На самом деле я никогда не рассказала бы гостям о себе, и надеялась, что они меня не узнают. Быть официанткой совсем не стыдно, каждый из моих сотрудников работает не меньше меня, без них «Хэтфилд» не был бы таким. Однако я боялась, что если это дойдет до отца, то он в конец разочаруется во мне, как в управляющей.

– И если бы я хотела знать твое мнение, то спросила бы, а теперь иди работать, ты теряешь время, которого у нас и так нет.

Я вышла в зал в образе официантки и направилась к десятому столику, где сидели нетерпеливые гости.

– Здравствуйте, меня зовут Джоанна, и я приму у вас заказ, – доброжелательным голосом пропела я и, раскрыв блокнот, взглянула на гостей.

Меня словно током поразило, когда я встретилась взглядом с темными карими глазами.

Этого не может быть.

Передо мной был Блейк, он сидел за столом, вальяжно откинувшись на кожаную спинку дивана. Почему среди всех ресторанов Нью-Йорка он пришел именно в этот?

Я сжала в руках блокнот так сильно, что побелели пальцы.

Уголки его губ слабо приподнялись, и он насмешливым взглядом прошелся по моему телу, задерживаясь на блокноте и ручке в моих руках.

Да, тебе не послышалось. Я официантка.

– Наконец-то, что у вас за сервис? Мы ждем уже черт знает сколько. Я подумывала позвать вашего администратора, – недовольно высказалась темноволосая девушка, сидящая рядом с Блейком.

Это Одри, та самая подружка Блейка и модель, которая была с ним в клубе в тот вечер. Таннер взглянула на меня, ее глаза недобро сверкнули, и в отличие от Блейка она была весьма резка как в эмоциях, так и в словах.

– Так ты всего лишь официантка, – с усмешкой на губах и проскользнувшим облегчением в голосе констатировала она. – Прислуга…

Как бы сильно мне ни хотелось достойно ответить ей, я не могла. Клиент всегда прав. Даже такой клиент как Одри. Она не нарушает закон и общественный порядок. А грубость и пренебрежение со стороны посетителя – обычное дело в этом бизнесе.

– Надо же, судьба сводит нас снова и снова, – усмехнулся Кайл, глядя на меня исподлобья.

Прекрасно, еще один мой знакомый – любитель принимать кофейные ванны по утрам.

– Может, подумаешь еще раз над моим предложением? – поиграл бровями засранец. Сейчас он чувствовал свое превосходство надо мной и не мог нарадоваться этому.

По правую сторону от Кайла сидели еще девушка и парень. Кажется, я видела их в клубе с Блейком, на балконе в вип-зоне.

Блейк молчал, однако губы его слегка изогнулись, как если бы Кайл сказал что-то действительно смешное.

– Чего глазами захлопала, официантка? Ты будешь нас обслуживать? – посмеиваясь, спросила Одри.

Я снова сжала в руках блокнот и кивнула:

– Конечно, чего бы вы хотели?

– Я хотела бы… Мм, дай подумать… Другую официантку.

Потянувшись к стакану с водой, Одри столкнула его со стола, не сводя с меня надменного взгляда. Тот разбился, и раздражающий звон разнесся по залу.

Я поежилась. Взгляд остановился на человеке, сидящем по другую сторону от Блейка. В груди похолодело. Я знала этого мужчину со смуглым оттенком кожи и выразительными карими глазами. Его темные волосы были подстрижены так коротко, что их не ухватить пальцами.

Он повзрослел и изменился. Его плечи стали шире, руки прибавили в мышечной массе. Черты лица заострились, а взгляд помрачнел. Эрик Лоусон – моя школьная влюбленность, которая даже не догадывалась о моем существовании.

В школе Эрик хорошо общался с моим братом, однако совсем не замечал маленькую сестренку Конрада. Сомневаюсь, что он узнает меня сейчас.

В моей груди возникло приятное тепло при виде школьной влюбленности. Он был симпатичным, приятным прошлым, но не более.

Я тяжело вздохнула, глядя на Одри. Пытаясь выставить дурой меня, она умнее не казалась.

– Чего ты добивалась этим? – спросила я с явной дерзостью в голосе.

– Просто напоминаю тебе о твоем месте, не путай впредь.

Послышались глупые смешки, я скользнула взглядом по лицу Блейка, на его губах совсем не было улыбки. Эрик тоже не засмеялся. Хоть кто-то из этой компании был похож на нормального человека. Хотя не стоит торопиться с выводами, в школе он был жутким бабником.

– Думаешь, я стыжусь того, что работаю официанткой? Ни капли, а своими попытками опустить меня, ты лишь создала дополнительную работу для Альбы, она уборщица и мать пятерых детей, надеюсь, она не поранится, когда будет собирать стекла с пола.

Одри растерянно зашевелила губами, не произнося ни звука. На секунду в ее глазах промелькнуло чувство вины, но она быстро прогнала его, заменяя надменностью. Все-таки и в ней было что-то человеческое. Одри всего девятнадцать лет. Надеюсь, она изменит свое отношение к людям и не потонет под слоем мнимой важности и обиды на весь мир.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? Мне нужен ваш администратор, сейчас же!

Что ж, одним клиентом я могу поплатиться.

– Она заболела, сегодня я исполняю ее обязанности.

– Ты? Не смеши меня. Ты не будешь разговаривать так со мной, тебе ясно? Идиотка! Ни на что неспособная идиотка! Уже завтра ты вылетишь отсюда, могу гарантировать.

Я подавила в себе порыв улыбнуться, открыла рот, чтобы явить Одри страшную тайну о том, кем я являюсь на самом деле, но меня перебили:

– Одри, хватит, – отрезал Блейк.

Обращаясь к ней, он смотрел на меня. Я нервно сглотнула. Вот теперь хотелось быстрее убраться отсюда.

– Но, Блейк, она же…

– Я знаю, но заткнись уже, – спокойно ответил он. – Я буду салат и утку.

Несколько раз моргнув, я кивнула и начала записывать пожелания Джефферсона.

– И виски? – вырвалось у меня.

Рука, крепко держащая ручку, замерла, я исподлобья взглянула на Блейка.

– Да.

– Кентукки оул десятый?

Уголки его губ поползли выше.

– Да.

Я записала все заказы. Одри отказалась заказывать хоть что-либо, оскорбленная поведением Блейка, моими словами или чем-то другим. Думаю, на свете много вещей способных вывести ее из равновесия.

Добавив последнюю запись в блокнот, я поспешила передать заказ помощнику шефа.

Глава 8

Джоанна

В комнате для персонала я сбросила с себя фартук, затем направилась к Барбаре, которая ждала меня в потайной комнате за баром.

– Я думал, официантка Джоанна будет обслуживать сегодня десятый столик, но она снова сбегает. Не находишь в этом некой закономерности? – услышала я хрипловатый мужской голос и замерла, схватившись за ручку двери.

Я медленно обернулась и встретила его хмурый взгляд. Красивое лицо казалось непроницаемым, а голос был так холоден, что мог бы устроить новый ледниковый период, однако понять зол Блейк или нет, было невозможно.

Черный пуловер натягивался на его груди и руках при любом, даже самом малом движении, подчеркивая твердость и рельефность мышц.

Рядом ходили бармены, официанты, посетители, поэтому я решила подойти ближе к барной стойке, чтобы не привлекать ненужного внимания.

– Любитель погулять со спущенными штанами? – спросила я, одаривая Блейка насмешливым взглядом.

– Обычно мой зад видят не больше двух девушек сразу, ну, может быть, трех.

– Прекрасно, – резко ответила я, боясь даже представить, в каких ситуациях его зад могли видеть сразу три девушки. – И я не обещала, что буду обслуживать ваш столик, я сказала, что приму заказ. Видишь разницу?

Блейк подошел ближе и сел за барную стойку. Он заглянул в мои глаза, в приглашающем жесте кивая на соседний стул.

Его сильные руки привлекали внимание не меньше, чем стальная грудь и плечи. Очень симпатичный, но очень проблемный мужчина ждал меня за баром, и что-то нашептывало мне остаться и присоединиться к нему. Но я воспротивилась этому: упрямо скрестила руки на груди и не сдвинулась с места ни на миллиметр.

Блейк, оценив мое выражение лица и общий настрой, усмехнулся и отвел взгляд, рассматривая стеллажи с алкоголем за моей спиной.

– Нальешь мне чего-нибудь?

– Я не бармен.

– Я щедро заплачу.

– Не нуждаюсь в деньгах.

Он усмехнулся, словно посчитал мои слова глупостью.

Вот она, прекрасная возможность сказать ему, что я не официантка, а управляющая отелем, дочка владельца и держатель небольшого процента акций «Хэтфилд», но Джефферсон явно презирал меня из-за фальшивой должности, и вместо этого из моих уст вырвалось другое:

– Тебя смешит это?

– Что? – спросил он, вскидывая темные брови.

Издевается, он прекрасно понимал, о чем я говорю.

– Ты увидел, что я работаю официанткой и тебе стало очень смешно, не так ли? Чувствуешь свое превосходство надо мной, ведь я в подметки не гожусь твоим дружкам, Одри и тебе? – Я облокотилась на барную стойку, кокетливо заправила прядь волос за ухо и заглянула в его глаза. – Запомни ту ночь, когда я отказала тебе, Блейк. Простая официантка опрокинула золотого мальчика, который думал, что все будет в его руках по щелчку пальцев. – Я пододвинулась ближе, почти касаясь своими губами его и прошептала: – Думай об этом каждый раз, когда захочешь самоутвердиться за чей-то счет.

Его плечи напряглись, на лице заходили желваки.

– Поэтому ты отказалась обслуживать наш столик? Личные мотивы? – вдруг спросил он.

Его волосы были чуть длиннее, чем в нашу последнюю встречу, одна прядь небрежно спадала на лоб. Мне вдруг захотелось коснуться его волос, пропустить их сквозь пальцы и узнать мягкие ли они на ощупь. Потому что на первый взгляд, его волосы казались жесткими, прямо как его темные глаза.

– Нет, у меня закончилась смена.

Я сглотнула и отвела взгляд. На его губах пролегла тень улыбки. Ведь он заметил, как я рассматривала его.

– Ты на всех так бросаешься, Дикарка? Или тебе именно я не угодил?

Он говорил вкрадчивым и глубоким голосом, словно пытался соблазнить меня. Именно на такой голос девушки слетаются как мотыльки на садовый фонарь в темную жаркую летнюю ночь. Вот только не стоит забывать, что они летят на смерть.

– Не на всех, обычно первый встречный не тащит меня в общественный туалет, для того чтобы унять зуд в паху, – холодно ответила я.

Блейк хмыкнул, подмечая что-то в своей голове, и спросил:

– Решила наказать?

– Проучить.

Он сжал губы так сильно, что они побелели, и с угрожающим спокойствием спросил:

– Чему, по-твоему, меня бы это научило?

Я удовлетворенно улыбнулась. Все-таки моя выходка не осталась без внимания. Блейк злился, хоть и мастерски скрывал это под напускным безразличием. Он был не только холодным как лед, но и взрывоопасным, как канистра бензина рядом с огнем.

– Уважению в общении с девушками.

– А я был неуважителен?

– Если свои действия ты считаешь уважением, то у тебя явно пробелы в знаниях на эту тему.

– Я уважаю девушек и веду себя с ними так, как они сами того хотят.

– Ты считаешь, что я хотела с тобой секса в тесной кабинке?

Он усмехнулся, приводя меня этим в бешенство.

– Ох, ты находишь этот разговор забавным? – раздосадовано спросила я. Хотела вывести его из равновесия, в итоге вывела себя.

– Не драматизируй, там вполне приличные уборные. Другим нравились. И да, я нахожу этот разговор весьма забавным.

– И все же, ты не ответил на вопрос.

Блейк выдохнул и придвинулся ближе. От него приятно пахло уже знакомыми мне кедром и лавандой. По моей спине пробежали мурашки.

– Ты пошла, значит, хотела. Я ведь был честен с тобой, – прошептал он.

Я открыла рот, собираясь возразить, но тут же закрыла его. Встречи в ночных клубах и секс на одну ночь редко оканчиваются предложением и брачными клятвами. Отчасти Блейк был прав.

– Ты мог начать со свидания – это уважение, – уже спокойнее сказала я.

– Я не приглашаю на свидания, к чему тратить время, если мы все равно окажемся в постели? – отмахнулся он. – К тому же ты была готова прямо там. Я и сейчас считаю, что нам не стоит терять драгоценные часы.

– Часы? – усмехнулась я.

– Хм, ты права. Для тебя не жалко даже ночи, – соблазнительно проговорил он.

Я скривилась в гримасе отвращения.

– Не понимаю, что вы все находите в одноразовых встречах?

– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на одного человека, тебе так не кажется? Это прекрасно, когда женщина знает, чего хочет, и умеет получать удовольствие от жизни и мужчин.

– Вот только твои женщины остаются с разбитым сердцем, Блейк.

Он дернул подбородком.

– Не мои проблемы, что некоторые наивно полагают, что секс со мной дает им право на что-то большее.

– Ты никогда не возьмешь ответственность за это на себя, ведь так? Для тебя ничего не стоит переспать с девушкой, а затем выкинуть ее из жизни.

Я решила уйти, ведь не видела совершенно никакого смысла в разговоре с ним.

– Что ж, это было интересно, но мне уже пора.

Я даже шага не успела сделать, мгновенно почувствовала, как мое предплечье обхватили длинные теплые пальцы.

– Ты не можешь так простой уйти, – угрожающе процедил он.

Я покачала головой, но руку из его хватки не вырвала.

– Почему не могу?

– Дай мне свой номер.

Мои глаза моментально вспыхнули, если бы я могла, то испепелила бы его за секунды. Настолько наглых и бестактных людей я еще не встречала.

– Не мечтай.

Он потянул меня на себя, отчего я врезалась ребрами в край столешницы, и провел пальцами по моей рубашке до локтя, обхватывая руку чуть выше.

– Ты должна мне за свою выходку, Джо.

Его прикосновения сбивали меня с мыслей, решить что-то было невозможно.

– Не называй меня Джо.

Блейк удовлетворенно улыбнулся.

– Как скажешь, Дикарка, – шепнул он в миллиметре от моих губ.

Мне хотелось сократить оставшееся между нами расстояние и снова почувствовать его язык в своем рту, а крепкие руки на бедрах, но это было заведомо провальное желание.

– Отпусти, – зашипела я, отворачивая голову.

– Так ты отказываешься? Джоанна, так не пойдет.

Я огляделась по сторонам, мы привлекали слишком много нежелательного внимания.

– Хорошо, и чего ты хочешь? – осторожно спросила я.

– Как насчет секса?

– Что?

Мои брови подскочили от изумления.

– Я возьму твой номер? Мы договоримся, где и когда ты отдашь мне долг. – От этой наглости у меня задергался глаз. Я тихо усмехнулась и взглянула на него так, словно он единорог.

Он и был гребаным единорогом.

Другого объяснения всему этому я не находила.

– Так что?

– Этого не будет, Блейк.

Он секунду раздумывал, а затем выдал:

– Хорошо, как насчет ужина?

– Прости, парни вроде тебя, меня совсем не привлекают.

– Парни вроде меня? – хмуро спросил он. – Это какие?

– Как бы помягче сказать… Мм, заносчивые и надменные ублюдки с бриллиантовой картой в бумажнике.

Его губы растянулись в дерзкой ухмылке.

– Так меня еще не называли.

– Пощадили твое непомерное эго, – фыркнула я.

– Ты слишком дерзкая для официантки, так у вас принято общаться с клиентами? А что на это скажет твой босс?

Я чуть не подавилась смехом. Он серьезно решил шантажировать меня боссом? Этот отель мой, а отец сюда и носа не сунет. Для этого ему придется потрудиться и обратить внимание на кого-то кроме себя.

– Моя смена окончена, ни к чему этот этикет.

– Джоанна, – упрямо сказал он.

– Зачем тебе это? Один ужин ничего не исправит.

– Несколько минут назад ты сама сказала, что мне следовало начать со свидания, чтобы получить секс, – пожал плечами Джефферсон, разжимая руку и отпуская меня. – Смотри, я исправляюсь.

Он был уверен, что я оттаю и решу встретиться с ним за ужином. Но кто в здравом уме клюнет на такое? Он же прямо предлагает мне ужин в обмен на секс. Невиданное хамство!

– Ничего не выйдет, – твердо сказала я.

Его глаза на секунду померкли, словно он был разочарован или расстроен, но затем я увидела там подозрительный блеск, и все встало на свои места. Ему не нужна была эта встреча, он просто не мог поверить в то, что ему отказали.

– Было приятно познакомиться, надеюсь, что больше мы не увидимся.

– Может, все-таки сделаешь мне выпить, официантка? – спросил он, облокачиваясь на барную стойку.

Я встретила его огненный взгляд. Такой палитры эмоций я еще не видела. Там переливались злость, недоумение и азарт.

– Дэн, налей моему новому знакомому чего-нибудь согревающего, – приторно нежным голосом протянула я.

– Чего именно? – спросил бармен.

Я подошла к Джефферсону и приблизилась к его лицу так, словно хотела поцеловаться.

– Средства для чистки стаканов.

Блейк прыснул со смеху.

– Боюсь, от такого напитка мне понадобится помощь.

– О, могу заверить, тебе она уже необходима. Тебя должно быть роняли в детстве, ты же чокнутый.

Я направилась в комнату за баром. Мне хотелось показать свое безразличие к ситуации, но странное желание назойливо нашептывало обернуться и взглянуть на Блейка еще раз. Я не собиралась поддаваться этим слабостям, особенно слушая его низкий смех.

– Что это с ней? – спросил Блейк бармена.

– Начальница, – пожал плечами Дэн.

– Я смотрю, здесь все с юмором, – усмехнулся он.

За моей спиной хлопнула дверь. Я схватилась за голову и сделала глубокий вдох.

– Мне показалось, ты отшила его, – заметила Барбара.

Я скрестила руки на груди и взглянула на свою запонку.

– Так и было.

– Расскажи мне все, – потребовала она и потащила меня на диван.

Через зеркальные стекла я осмотрела зал, но не нашла своего недавнего собеседника. Он ушел. Это к лучшему, Блейк не тот человек, с которым стоит находиться рядом дольше десяти минут.

Я устало опустилась на мягкие подушки и вкратце рассказала подруге суть разговора с Блейком.

– Надо же, – уставившись в одну точку, протянула Барбара, – ты ему понравилась.

Блейку понравилось лишь мое тело, есть разница. Он всего лишь хотел меня трахнуть.

Но зачем тогда было предлагать мне ужин? Блейк прислушался к моим советам и сразу же решил применить их? Ради одной ночи? Я ничего не понимала.

– Не думаю.

– О нет, ты упустила такую возможность!

– Барбара, я ничего не понимаю.

– Ты заинтересовала его, неужели ты не видишь?

Я снисходительно улыбнулась и покачала головой.

– И ты решила, что это так, потому что он хотел взять мой номер?

– Да!

– Блейку нужен был мой номер, потому что он хотел со мной переспать, ничего более, – ответила я, разводя руки в стороны. Меня раздражало то, что Барбаре приходится объяснять очевидные вещи.

– Даже если и так, как ты не понимаешь, такому как Блейк не приходится просить чей-то номер, девушки сами их ему дают. Опроси своих официанток, сколькие из них сунули ему в карман номерок на салфетке?

Я скептически сдвинула брови к переносице.

– Блейк, конечно, хорош собой, но не до такой степени, чтобы девушки сходили с ума при виде него.

– Очнись, Джоанна, пока ты пропадаешь в своем кабинете, люди знакомятся и занимаются сексом, в этом нет ничего предосудительного. Блейк делает это чаще других, потому что он привлекателен, богат и у него есть влияние. – Перечисляя все достоинства Джефферсона, Барбара загибала пальцы и приводила свои аргументы. – Ты не воспринимаешь его так, потому что сама родилась с золотой ложкой в зубах. А для девочек вроде Салли или Марлы это отличный шанс хорошо провести время в надежде заполучить билетик в светлое будущее. Кроме того, у Блейка красивая мордашка и замечательное тело, он сексуален. Глупо это отрицать. – Заключила Барбара, устало откидываясь на спинку дивана. – Тебе плевать на его деньги или власть, но ты тоже клюнула на его природное обаяние.

На секунды в комнате повисла тишина.

– Во-первых, я не попалась на его обаяние, во-вторых, расценивать человека как кошелек и билетик в светлое будущее – неправильно, тебе так не кажется? В мужчине я предпочитаю душу, а не внешность.

Барбара в удивлении вскинула брови.

– Как ты сможешь разглядеть душу, если практически никого к себе не подпускаешь?

Я сжала стакан, опасаясь, что тонкое стекло треснет, и осколки разлетятся по полу. Барбара затрагивала ту часть моей жизни, которой я не хотела делиться. Да, я не постоянна в отношениях, и не подпускаю к себе кого-то слишком близко, но не потому, что я плохой человек, а потому, что у меня попросту не хватает времени. Хорошего человека я увижу сразу, и это не Блейк.

Подруга подумала, и заключила:

– Поэтому его нужно проучить, у тебя была отличная возможность, но ты отказалась от нее.

– И как, по-твоему, я бы сделала это?

– Ты что, фильмы не смотришь? Мальчик-плохиш из старшей школы влюбляется в девушку, и она разбивает ему сердце.

Я рассмеялась:

– Ты бредишь, хватит тебе коктейлей.

– Или нет, не так, – перебила меня подруга. – Ты могла бы с ним встречаться и тянуть время, не позволяя чего-то большего, чем поцелуи. И посмотреть, что из этого выйдет.

– Не выдумывай.

– Как думаешь, сколько он продержится? – с задумчивым видом уставилась на меня Барбара.

Ладно, в ее словах было нечто такое, что привлекло меня.

– И с чего бы ему добиваться меня, когда есть другие девушки? Чем я лучше?

Она прикусила нижнюю губу, явно довольная тем, что хоть на мгновение заинтересовала меня своим предложением.

– Он ведь игрок, ты отказала ему дважды, для него девушка – это очередная цель. Я гарантирую, что он не отступится, пока не получит свое – тебя, голой, на шелковых простынях.

И снова эти шелковые простыни! В кошмарах они мне снились.

– Он не получит этого.

– Видишь? Разве это не прекрасно? Я представляю, как ему придется попотеть, чтобы развести тебя на секс, – рассмеялась она.

Блейк вполне вероятно уже нашел для себя новый интерес, забыв про меня сразу же, как покинул бар. Зачем ему добиваться кого-то одного, когда он может выбирать себе новую девушку на каждый вечер? И те девушки не будут упрямиться и требовать к себе уважения.

– В реальном мире, Барбара, не в мире кино, никто не будет вести себя как по глупому сценарию. Это же ребячество.

– Иногда неплохо вспомнить детство, все об этом знают, кроме тебя.

– Допустим, я бы согласилась. Это все равно подло. Вдруг у него действительно возникнут чувства? Привязанность…

– Тогда ты просто разобьешь его сердце. – Заметив, что я сжала губы от негодования, она добавила: – Было бы подло, но это же Джефферсон. Он ужасно поступает с девушками, должен же кто-нибудь ему хоть раз ответить.

Я не понимала, почему Барбара так зла на Блейка. Можно было бы все списать на алкогольные коктейли, прошлое ее кузины и разыгравшееся воображение, но я нутром чувствовала: здесь было что-то иное.

– Ты расскажешь, как так получилось, что Блейк и Саванна переспали?

Барбара тяжело вздохнула:

– Все произошло в Нантакете, на том курорте, куда постоянно слетаются богачи. Саванна давно приметила Блейка и, кажется, запала на него.

– А он? – спросила я. Хотя ответ был и так известен.

– Он не обращал на нее внимания, но она была настойчива. Ты знаешь, какой навязчивой бывает Саванна.

Я кивнула, а Барбара продолжила:

– Саванна добилась своего. Блейк обратил на нее внимание. Она пригласила его поужинать, но у него были другие планы. Они переспали в ее номере, и он ушел. Вечером она нашла его в баре отеля с друзьями, а рядом с ним была уже другая девушка. Саванну при всех он назвал Самантой и сказал, что они хорошо повеселились.

– О нет, это жестоко, – ответила я.

Теперь мне стало даже жаль Саванну. Блейку нужно было развлечься, а кузина Барбары подвернулась как раз вовремя. Они оба получили то, что хотели. Но Блейку стоило быть обходительнее.

– Если бы я согласилась, то как именно могла бы его проучить? – озадаченно спросила я.

– Не давать ему то, что он хочет. Официантка отказала плейбою с Манхэттена.

– Я же совсем не официантка.

– Блейк этого не знает. Представляешь, какой это удар по его репутации, его друзья – это серпентарий с дикими змеями. Он ни за что не упадет в грязь лицом, – сказала она, размахивая руками. – Может, это романтический интерес, а может, азартный. В любом случае, так просто он не отстанет от тебя.

Я очень в этом сомневалась.

Глава 9

Блейк

Помещение было под завязку набито посетителями. Сильно пахло алкоголем, парфюмом и табаком. На танцполе мелькали Майя и Джим, эти двое всегда отдавали предпочтение друг другу, а не нам. От всей этой нежной херни, которую делали парочки, меня начинало тошнить, однако Джима я недолюбливал по другой причине. Все просто, он был мудаком и плохо относился к Майе. Однако она не видела проблем между ними и не хотела, чтобы я лез в их отношения. Поэтому мне оставалось лишь молча наблюдать за тем, как она принимает неправильные решения снова и снова.

Похоже, повеселиться сегодня ночью не удастся, ни одна из представительниц прекрасного пола меня не впечатляла.

Я уже почти отошел от стеклянных ограждений второго этажа, как взгляд выцепил одну интересную фигурку: девушка в белом обтягивающем платье и в серебристых туфлях на высоких каблуках. Но привлекли мое внимание далеко не платье и длинные ноги, которые прекрасно сжали бы мою талию, когда я расположился бы между ними, а ее волосы. Длинные, глубокого каштанового цвета пряди, при попадании на них желтых лучей с потолочной аппаратуры, переливались золотистым цветом. Кажется, я ее знаю.

Я собирался спуститься вниз, но девушка так вовремя обернулась, являя мне свое лицо.

Это не она.

Я вернулся к нашему столику, сел на один из диванов и потянулся к своему стакану с виски.

Прошла почти неделя, как мы виделись с ней в последний раз, но эти воспоминания были так свежи, что казалось, я все еще чувствую цветочный аромат ее волос. Еще я хорошо помнил застывшее в испуганной гримасе милое личико: она явно не ожидала увидеть меня в ресторане, в котором работала официанткой.

Для человека, из-за которого у меня могло быть много проблем, она успокоилась слишком быстро. Вдобавок решила показать свой скверный характер.

Джоанна удивила меня, как никто раньше. Флиртовала, танцевала со мной, заглядывалась на мое тело. Прошла со мной в туалет, таяла от моих прикосновений, а потом сбежала.

Молли или Салли или хрен знает, как ее зовут – официантка в ресторане «Хэтфилд» не стала медлить и вместе с моим заказом принесла свой номер на салфетке, с подписью: «Звони в любое время ночи».

Рыжеволосая девушка, сидевшая у бара, так же сунула мне свой номер, призывно подмигнув и показательно сунув трубочку от коктейля себе в рот так глубоко, что я всерьез стал волноваться, не поранит ли она трахею.

А у Джоанны я попросил телефон сам. И каков итог? Она оскорбилась из-за моего предложения ночи крышесносного секса и ушла. Просто ушла. Так кем, черт возьми, она себя мнила?

Потерев переносицу, я не заметил, как официантка поставила перед нами напитки. Я пробежался взглядом по ее лицу и увидел, как потемнели от интереса и влечения ее глаза. Девушка склонилась надо мной, демонстрируя свою огромную грудь, обтянутую белой футболкой, и прошептала, что будет ждать меня в туалете.

Я усмехнулся, наблюдая за ее удаляющейся фигурой. Ждать ей придется долго, сегодня я не настроен на перепих.

– С благородных сучек перешел на дворняг, Блейк? – с ухмылкой на лице спросил Кайл. Друг сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку дивана и широко расставив ноги. Одна его рука уверенно сжимала подлокотник, а другой он держал сигарету. Кайл затянулся, выпуская белые клубы дыма.

– Вот, – я пододвинул к Маккензи стакан. – Выпей, заткни чем-нибудь свой рот, пока его не заткнул я.

Он усмехнулся, показав белые зубы.

С Кайлом мы дружили с детства, оба были родом из Бостона, учились в одной школе и проводили так много времени в одной компании, что в последнее время он начал мне надоедать. Мы знали друг о друге все. И эти секреты сближали нас, делали почти братьями. А, как известно, братья не могу ладить все время.

Кайл происходил из почитаемой династии Маккензи, чья история тянулась чуть ли не со времен отцов основателей. Его отец был очень богатым и влиятельным человеком и занимался черной металлургией.

– Попробуй с этой, – Кайл кивнул в сторону девушки – официантки, – в отличие от цыпочки из «Хэтфилд», она не будет ломаться, проверено. – Он схватился за член в штанах, намекая, что уже спал с этой девушкой.

Была у Кайла одна особенность, когда у него что-то не выходило, он чувствовал себя загнанным в угол. Если загнать животное в ловушку, что оно предпримет? Будет нападать. Кайл в последнее время нападает на всех вокруг себя. В жизни у него не все гладко. Сейчас я не мог понять, злится он, разочарован, завидует или все сразу.

Многие его проблемы никак не были связаны со мной. Разве я виноват в том, что его отец избивал и насиловал его мать долгие годы, доводя ее до бессонных ночей, алкоголизма и нервных срывов? Разве я виноват в том, что однажды миссис Маккензи так сильно напилась, что слетела с катушек и ударила шестнадцатилетнего Кайла ножом? А после решила закончить свою жизнь и почти сделала это, наглотавшись таблеток, но, не рассчитав дозу, облевала всю спальню и отключилась. И последнее, есть моя вина в том, что теперь она содержится в одной из психиатрических клиник Бостона?

Мне было жалко его, по-дружески, по-человечески, но моей вины во всем этом не было.

– А ты все никак не оставишь эту ситуацию? – хмуро спросил я.

– Я не оставлю? Ты что-то путаешь, это ведь тебя она обломала в туалете, – посмеиваясь, бросил Кайл. – Что ты почувствовал, получив отказ от человека, который собирает крошки со стола и вылизывает старые яйца ради чаевых?

Я нахмурился и уже хотел осадить его, но, к моему удивлению, вперед выдвинулась Одри:

– Забываешь, Кайл, что она отказала и тебе, не просто отказала, а искупала тебя в своем дешевом кофе.

Я усмехнулся, хоть и не нуждался в защите Одри. Кайлу нечего было ответить.

 Интересно, а закончилась ли смена Дикарки в «Хэтфилд»? Или она вообще не работала в этот день? Не то чтобы я специально следил за этим, но Джоанны сегодня не было в клубе, как и все предыдущие дни.

Своим желанием проучить меня она лишь показала то, что я привлекаю ее. Она придает слишком большое значение простому занятию вроде секса.

– Блейк! – голос Одри отвлек меня от мыслей.

Я укоризненно взглянул на нее.

– Что?

– Ты не слышал меня, – возмутилась она.

Я слышал, просто не хотел слушать.

– И что ты хотела?

– Тебе достать пригласительный на мой показ? – спросила она с сияющими от предвкушения глазами.

Смотреть на голодающих моделей?

Увольте.

Во мне посыпается жалость, когда я вижу торчащие женские кости и отсутствие округлостей.

– Нет.

Уголки ее губ поползли вниз.

– Ты выглядишь таким озадаченным.

– Тебе кажется, Одри, – отмахнулся я и достал из кармана джинсов пачку сигарет.

– Боже, как жарко! – воскликнула Майя, приземляясь рядом с Кайлом.

Майю, как и Кайла, я знал с детства. Она училась с нами в одной школе. Наши родители дружили, поэтому мы с ней проводили очень много времени вместе. Позже нам обоим разонравилось строить замки из конструктора. Я ударился в футбол, а Майя занялась своей жизнью.

Ее отец политик, вот уже два года занимает пост мэра Бостона, как когда-то до него занимал и его отец – дедушка Майи. Мама была основательницей частной школы искусств, в прошлом играла на арфе в оркестре.

Мистер Кэмпбелл хотел видеть свою единственную дочь в политике, но Майя никогда не желала связываться с политикой. Ее всегда привлекало программирование, однако отец не одобрял ее настроений. Они пришли к компромиссу: мистер Кэмпбелл пообещал оплатить курс программирования, если Майя получит степень в политологии в Бостонском колледже. Так и случилось, однако начинать карьеру в политике Майя по-прежнему не планировала. Да и не вышло бы у нее. На мой взгляд, она была слишком мягкой и податливой. В ней не было стального стержня, Майю съели бы в первый же месяц работы в городском совете Бостона.

Во время обучения в университете она встретила Джима и познакомила его с нами.

А Одри. Как она появилась в нашей компании, я совсем не помнил, кажется, однажды пришла с Майей.

– Где Джим? – спросил я.

– Наверняка пошел отлить, – хохотнул Кайл.

Майя стукнула Кайла в плечо и улыбнулась мне:

– Он в туалете.

Рядом со мной сел Эрик. Наконец-то хозяин клуба решил почтить нас своим присутствием.

– Осторожно, Майя, в туалетах клубов многое случается. Где гарантия, что какая-нибудь красотка не решит, что Джим бесхозный, и не сотворит с ним нечто такое, что потом он будет бегать среди толпы с голой задницей? – с издевкой бросил Эрик, толкая меня локтем.

Я метнул в друга уничижительный взгляд.

– Придурок! – воскликнула Майя, поправляя бретельку платья и убегая со своего места, видимо для того, чтобы проверить Джима.

Эрик хмыкнул и проследил за Майей. Он был ублюдком, когда того желал, и никогда не скрывал своего презрения как к Майе, так и к Джиму. Майя вызывала в нем отвращение своими попытками угодить Джиму. Эрик не любил слабых безвольных женщин и не упускал возможности показать это. Однако Джима Эрик не любил сильнее, он считал его слабаком и верил, что именно этот тип мужчин провоцирует появление такого типа женщин, как Майя. Женщин, которые совершенно не уважали себя и готовы были смешать свою личность с дерьмом, если любимый того возжелает.

Одри громко фыркнула:

– Красотка? Она же такая простая, как дворняжка, каких вокруг полно.

Как же Одри ошибалась. Джоанна не была похожа на дворняжку ни капли. В прошлый раз мне удалось разглядеть ее ближе и вдобавок при хорошем освещении. У нее была светлая кожа, даже бледная, без единого изъяна, должно быть она не любительница солнца. Широкие аккуратные брови, большие синие глаза со светлыми вкраплениями и длинные черные ресницы. Пухлые бледно-розовые губы и маленькая родинка под правым глазом. У нее худое лицо и высокие скулы. Тонкая шея и симпатичная ямочка над ключицами. Узкая талия, и маленькая грудь. Первый размер, думаю. Она очень миниатюрная, но при этом у нее большая круглая задница и объемные бедра.

– Она невероятна, – сказал Эрик. – Больше всего мне в ней нравится то, как она поставила тебя на место.

– Ты радуешься этому, как будто сам гребаный святоша, – бросил я.

– Не святоша, но стараюсь подходить к этому делу со всей ответственностью.

– Наша разница в том, что ты спишь с одними и теми же девушками больше одного раза, а в остальном, мы похожи. Ни ты, ни я не хотим вляпаться в долгие отношения. А это значит, что подобное может случиться и с тобой.

– Давайте перестанем обсуждать ее. Она стерва, просто забей на это, – фыркнула Одри.

– Стерва? И ты не хотела бы оказаться на ее месте? Быть вовлеченной в его жизнь, – заглядывая Таннер в глаза, спросил Кайл.

Одри быстро заморгала, не находя слов, чтобы ответить. Кажется, она смутилась, что бывало нечасто. Однако я не мог не согласиться с Кайлом. Таннер всегда проявляла слишком много внимания к моей жизни, и с чего-то решила, что мы лучшие друзья. Просто сует свой нос, куда не следует.

– Заткнись, Кайл, а ты, Одри, не лезь не в свое дело, – раздраженно бросил я.

Одри как-то странно взглянула на меня, затем сжала губы в тонкую линию и кивнула. Если ее так расстраивал мой тон каждый раз, когда она начинала лезть ко мне со своими советами и вопросами, то почему она все еще продолжает делать это?

– Ты права, крошка Одри, дело в официантке. Блейка передергивает от мысли, что прислуга не захотела с ним спать. – Кайл определенно не умел вовремя затыкаться.

– С тобой она даже разговаривать не захотела, – отмахнулся я.

Он специально старался вывести меня из равновесия. Кайл всегда делал это, когда не чувствовал собственной уверенности.

– «Нужно проучить строптивую официантку», – передразнил он. – Чьи слова это были?

– Мои, – холодно ответил я, припоминая, как говорил это перед тем, как подойти к ней в ресторане. – Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер, я добьюсь своего, и она сама попросит меня о сексе.

– Просто слова, так не пойдет. Давай заключим сделку. Формальность. Как насчет ста долларов?

– Какие условия? – вмешалась Одри.

– Пусть Блейк переспит с ней, ну, не знаю, до конца ноября.

То есть он давал мне два с половиной месяца.

Я усмехнулся:

– Мне не десять лет, я не буду с тобой спорить. Захочу трахнуть ее – трахну, без договоренностей.

Дикарка относилась к сложному типу девушек. Она строила из себя недотрогу. Однако я знал, что рано или поздно она поддастся, но на это нужно время. Думаю, до конца ноября я и управлюсь. Но спорить с Кайлом я все равно не собирался, и дело вовсе не в страхе проиграть. Просто мне не нужно ничего и никому доказывать. Так поступают только слабые и неуверенные в себе люди, а я к таким себя не причислял.

– Все понятно, ты струсил, – усмехнулся он.

– Называй, как хочешь, мне нет до этого дела.

– А может, ты запал на нее? – насмешливо спросил Эрик.

– Было бы на что западать, – ответил я.

Одри подхватила мысль Эрика, раздражая меня этим еще больше.

– После ресторана ты сам не свой, всю неделю не в настроении, Блейк. Скажи, что это не из-за нее, – выдала она, нахмурив тонкие брови. – Ты ведь никогда не был с «такими».

Если Одри решила, что мое настроение может испортиться из-за какой-то девки, то она точно была не в себе.

– Какими «такими»? – недовольно переспросил Кайл.

– С прислугой. Это больше похоже на тебя, Кайл. Девочки, приносящие полотенца, напитки, подающие тебе ракетки на корте. Вы с твоим отцом так похожи в этом. Любите трахать девчонок из бедных районов.

Новая девушка отца Кайла работала в элитном теннисном клубе. Для Кайла это было сильным ударом, особенно когда его мать увядает в психиатрической клинике, и сейчас Одри задела его за живое.

Светлая кожа на лице и шее друга стала покрываться красными пятнами. Не в силах вынести ядовитые речи Таннер, он вскочил со своего места и дернулся в ее сторону. Мне казалось, что он хочет ее ударить. И я уже всерьез собирался вмешаться и утихомирить Кайла.

– Закрой пасть! Забыла, что сама вылезла из подобных слоев? – заорал он, тяжело дыша.

Губы Одри изогнулись в удовлетворенной улыбке. Она расправила плечи, словно разминаясь перед большой битвой и плавным движением руки откинула темные пряди волос от лица.

– Зато мне не приходилось ложиться под богатых, старых и женатых мужиков, чтобы стать той, кто я есть сейчас.

– Кому ты рассказываешь? Всем известно, как именно ты стала моделью, – засмеялся Кайл, однако смех его был ненастоящим, словно он специально выдавливал его из себя, в надежде позлить Одри.

О Таннер ходили разные слухи, один из них как раз тонко намекал о том, что она спала с влиятельным человеком, чтобы добиться успеха. Сама Одри отрицала это.

Концерт затягивался, а у меня совсем не было настроения копаться в их грязном белье, как не было и терпения, чтобы слушать эту херню.

– Я домой.

Три пары глаз удивленно уставились на меня и на секунду забыли о своих разногласиях. Обычно я не покидал вечеринку в середине вечера, вернее ночи.

– Ты чего, мужик? – непонимающе спросил Эрик.

– У меня есть дела поинтереснее, чем всю ночь слушать ссоры этих двоих.

Одри подскочила на ноги и направилась ко мне.

– Блейк, не уходи.

– Я уже ушел, – бросил я, и, не оборачиваясь, направился к лестнице.

На первом этаже у барной стойки скучала симпатичная блондинка. Заметив меня, она изогнула губы в приветливой и одновременно загадочной улыбке, словно могла мне что-то предложить. В другой вечер, возможно, мы повеселились бы в номере отеля, но не сегодня.

Развернувшись, я направился к выходу и почти дошел до дверей, но почувствовал, как моего плеча коснулась чья-то рука.

Может, блондинка решила попытать свой шанс?

Но за спиной стояла не она, а Одри. Переминаясь с ноги на ногу, Таннер молча смотрела на меня.

– Чего тебе? – грубо спросил я.

Она быстро заморгала и провела кончиком языка по верхней губе.

– Не отвезешь меня домой?

Одри схватила меня за руку. Очень смело и по-собственнически. Словно я что-то ей должен был. Взглянув на ее пальцы, которые она тщетно пыталась обернуть вокруг моего бицепса, я нахмурился.

– Я же не на машине.

В ее глазах мелькнуло что-то, что я не мог прочесть. Она сдавливала меня, и я небрежно откинул ее руку от себя.

– Точно, – ответила она. – Может, тогда ты мог бы поехать со мной?

– Одри, ты не в состоянии самостоятельно добраться домой?

Ее глаза забегали, а щеки стали красными.

– В состоянии, – резко выдала она, затем, пригладив волосы, продолжила: – я просто подумала, что мы бы могли…

– Возьми такси, у меня нет на это времени, – отмахнулся я и направился домой, оставляя Одри позади.

Новое утро огорчило погодой: темные тучи нависли над городом, закрывая все светлые участки неба. Ни одного просвета. Из пентхауса я вышел без зонта, и это было опрометчивым решением. Пока Лукас вез меня в ресторан, где у нас была запланирована встреча, в планшете я пытался прикинуть варианты, которые могу предложить заказчику.

Наш потенциальный клиент говорил, что собирается строить многоквартирный дом в Бруклине. Я не очень любил заниматься проектировкой домов, меня больше привлекало строительство общественных зданий. Но отец никогда не отказывался от проектов. Он готов был брать их все. И дело совсем не в деньгах, просто его компания не отказывала заказчикам, если это, конечно, не противоречило личным принципам отца.

На дорогах были пробки, поэтому я опоздал на встречу, и когда появился в ресторане, отец уже обсуждал детали сделки с заказчиком.

Я поздоровался с ними и занял свободный стул. Взгляд отца говорил о многом, но если обобщить: он был мною недоволен. Ну, что ж, по крайней мере, в опоздании не было моей вины, винить нужно загруженность дорог.

Перед отцом лежал телефон, а рядом находились ключи. Взгляд зацепился за брелок в форме ромба. По центру красовалась надпись «Брайтхорн», а под ней была выбита гора, которую делили Швейцария и Италия. Гора, которую я так и не увидел вживую.

– Блейк, давай! – крикнула Стеф, – ставь правую ногу на опору.

Кровь в ушах шумела так, что я едва слышал ее голос. Ногой я пытался найти опору, но ничего не выходило. Правая ладонь вспотела и соскальзывала, а на левой занемели пальцы, я не мог больше держаться. Рука сорвалась, и я полетел вниз.

– Найди опору, найди опору, Блейк! – закричала Стеф, но я уже не слушал ее, готовясь столкнуться с бездной. Надеюсь, мое падение будет мягким, а смерть быстрой.

Когда-то она обещала, что покажет мне свою первую покоренную гору, но не сдержала обещание. Можно ли ее винить за это?

– Блейк, тебе есть, что еще добавить? – спросил отец, вырывая меня из собственных воспоминаний.

Я взглянул сначала на него, потом на заказчика, затем на планшет, где был один из сделанных на скорую руку планов по зданию. Как показывает практика, готовить что-то основательно к первой встрече нецелесообразно. Запросы заказчика до конца неизвестны, да и детали проекта на стадии разработки будут меняться очень много раз. Поэтому перед первой встречей я прилагаю минимум усилий.

– Нет, мне больше нечего добавить. Все остальное лучше обсуждать уже после подписания договора.

Отец кивнул и выдавил из себя подобие улыбки. Договору быть.

Попрощавшись с заказчиком, вдвоем с отцом мы вышли на улицу. Дождь усилился, грозясь залить весь город к вечеру. Сунув руки в карманы брюк, я уставился на отца. Он выглядел недовольным. Глаза его сузились, когда он поймал мой взгляд. На его носу красовались следы от очков, две небольшие вмятины по бокам. Когда же он перейдет на линзы?

Встреча прошла идеально. Заказчик хотел построить комплекс для бедных. Если быть точнее, то комплекс ему нужен для того, чтобы переселить туда жильцов и освободить для себя землю. Что он будет строить на новом месте – неизвестно. Можно ли назвать его планы альтруистическими? Боюсь, что нет. Я склоняюсь к тому, что все дело в коммерции. В любом случае прозрачность его мотивов меня совсем не касается.

– Ты опоздал, – суровым голосом бросил отец.

– Да, пробки, – безразлично пожал плечами я.

А какого еще ответа он от меня ждет? Я вышел вовремя, но кто мог подумать, что к одиннадцати часам утра весь город вдруг решит прокатиться в районе нижнего Манхэттена, тем самым осложнив мою единственную важную задачу на сегодня – явиться вовремя.