Подарок алхимика(издание второе, исправленное)

Глава 1. Бегство из замка

Алхимик Лучано Бернарди открыл дверь лаборатории и шагнул в коридор, освещённый одним дымным факелом. Он поднял глаза, и с недоуменьем увидел, что рядом находятся два крепких стражника.

Они были одеты в полные боевые доспехи и шлемы. На поясе каждого весел длинный меч. В напряжённых руках лежат арбалеты. На тетиве толстые стальные болты.

Несмотря на вооружение, солдаты ощущали себя весьма неуверенно. И тот и другой стояли в нерешительных позах и нервно топтались на месте. Их вид говорил, они приготовились, бросить всю амуницию и немедля удрать подальше отсюда.

Старший охранник с опаской смотрел на седого мужчину, что вышел из помещения. Он чуть поклонился и сообщил неуверенным голосом: – Хозяин велел немедля подняться к нему.

Алхимик взглянул на оружие, что оба солдата навели на него. Пальцы бойцов находились у спускового устройства и в любое мгновенье могли нажать на крючок. Скорее всего, охранники получили такой приказ от барона.

Секунду спустя, мужчина вдруг понял, обе стрелы изготовлены не из простого железа. Судя по мягкому благородному блеску, они были откованы из серебра. Видно, хозяин решил, что алхимик продал душу дьяволу, вот и держат его на прицеле, как врага христиан.

Понимая, что возражать очень опасно, Лучано спокойно кивнул и плотно закрыл дверь за собой. Он потянулся к мешочку, который висел на верёвочном поясе, достал большой ключ и закрыл прочную дверь на надёжный замок. Потом повернулся направо и, никуда не спеша, направился вглубь коридора.

Охранники медленно двигались сзади и шли от него, на расстоянии в три-четыре шага. Судя по их поведению, солдаты опасались мужчину, одетого в бедную рясу монаха. Вдруг он рывком повернётся и нападёт на двух крепких бойцов, вооруженных, как для битвы с врагом?

Таким странным строем они добрались до винтовой каменной лестницы, поднялись из подвала и вошли в вестибюль первого яруса. Три человека пересекли помещение по диагонали и оказались у подножья ступеней, идущих наверх баронского замка.

Оказавшись на втором этаже, они миновали низкий проём и оказались в узком и тёмном проходе. Он вёл в ту часть огромного здания, где находились покои хозяина. На каменных стенах висели два железных держателя. В них слабо горело два дымных факела.

Алхимик и его конвоиры остановились у двери, что могла устоять при ударе тарана. Массивные плахи, изготовленные из горного дуба, едва поддавались огню и боевым топорам.

Старший охранник поднял левую руку и с большой осторожностью стукнул три раза. Он склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, и замер в немом ожидании.

– 

Входи! – послышался громкий крик изнутри.

С ощутимым трудом, солдат распахнул невероятно тяжёлую створку из толстых досок и надёжно скрепленную полосами железа. Он сделал полшага назад и пропустил седого мужчину в низкий проём. Придворный учёный проследовал в кабинет господина.

В отличие от других комнат замка, в покоях барона имелось окно шириной в один локоть и два высотой. Оно прорезало массивную стену из камня толщиной в половину роста мужчины.

Проём закрывал свинцовый витраж, с заполнением из круглых полупрозрачных пластин. Стекло оказалось очень неровным и мутным. Сквозь него не было видно, что происходит внизу, во дворе цитадели.

Зато, небольшое окно смотрело прямо на юг. Большую часть божьего дня, оно пропускало солнечный свет и хорошо защищало покои от косого дождя и холодного ветра.

Благодаря чудесному свойству стекла, богатый хозяин всегда находился в прекрасных условиях. Не то, что все солдаты и слуги, что весною и осенью страдали от сырости и сильно мёрзли зимой. Ведь бычий пузырь плохая защита от того и другого.

Тепло в кабинете давал огромный камин, который можно зажечь в любое удобное время. В комнате было полно разной мебели: стол, несколько стульев и большая кровать. Что ещё нужно для полного счастья?

Разговор с бароном Вилхельмом фон Штейном начался на высоких тонах. Брызжущий злобой, хозяин назвал те огромные суммы, которые монах получил за последнее время.

Господин сказал и о том, сколько сотен флоринов ушло на создание лаборатории. Не забыл он напомнить и о сроке их договора, что быстро подходит к концу. А ведь в том соглашении сказано, что алхимик по имени Лучано Бернарди обещает создать вещество, что носит название философского камня.

Да, неделю назад, он вручил «благодетелю» небольшие крупицы чистого золота. К сожаленью барона их оказалось так мало, что они не покрыли и малой части гигантских расходов.

Кроме того, ювелир из города Мельке, выразил большое сомнение в тех образцах. Он изучил блестящий металл и сообщил, что данный металл не так благороден, как всем бы хотелось. Скорее всего, его смешали с каким-то другим веществом. Тянется он на удивление плохо и сваривается с огромным трудом.

В конце гневной филиппики мужиковатый вельможа совсем разошёлся и закричал на алхимика. Хозяин потребовал, резко ускорить проведенье научных работ и, в течение ближайшей недели, представить ему магистерий.

Не услышав никаких оправданий, барон вдруг засопел, как разъярённый кабан. Он хмуро набычился и обещал, если «пятый элемент» не появится к оговорённому сроку, то барон начнёт действовать уже по-другому.

Хозяин отбросит учтивость по отношенью к седому монаху. Он прикажет закрыть его в тёмном подвале и заковать в кандалы по рукам и ногам. А если не поможет застенок, то учинит над учёным расправу.

Он назовёт пожилого алхимика безбожным еретиком и привлечёт к данному делу священников католической церкви. Те с большим удовольствием объявят его колдуном, созовут местных жителей и сожгут на костре у них на глазах.

Не теряя стойкости духа, Лучано Бернарди прослушал претензии аристократа до самого последнего слова. Он выждал, пока барон чуть отдышится после длинной тирады и ответил спокойным уверенным тоном.

Сначала алхимик сослался на недостаток веществ, необходимых для получения нужного количества золота. Он заявил, что ещё не доставили желчный пузырь единорога из Рима, заказанный более полгода назад. Да и коготь дракона, так и не прибыл из Генуи.

Затем, он сообщил, что срок соглашения, заключённого в прошлом году, истекает лишь к Рождеству. До святого Сочельника, ещё около двух с половиной недель. За столь долгое время, он сделает всё, что нужно барону.

В заключенье, учёный добавил, что согласно их договору у него есть кое-какие права. В частности, в случае какой-либо надобности, ему можно ездить в библиотеки христианских обителей. Как в монастырь бенедиктинцев, находящийся в городе Мельке, так и в другие места, что расположены в соседних районах.

Скрипя зубами от ярости, Вильхельм согласился с монахом и сообщил, что он будет ждать, до истечения времени, оговорённого строгим контрактом. Однако, барон запретил пожилому алхимику отлучаться из замка, когда тому вздумается. Да ещё в одиночку. Господин заявил, теперь все поездки возможны только с эскортом из двух его преданных слуг.

Напоследок, аристоктократ повторил, если алхимик не сдержит своего обещания или попробует сбежать из имения, то его тут же постигнет ужасная участь. То есть, его отлучат от католической церкви и сожгут в огромном костре на площади города. На этом, собственно, разговор и закончился.

Учёный сказал, что у него много дел и с достоинством поклонился барону, который просто пылал неистовым гневом. Он повернулся и неспешной походкой вышел из покоев хозяина. В коридоре его ожидали два терпеливых охранника из замковой стражи.

Не выпуская из рук арбалетов, они пропустили мужчину вперёд, двинулись следом и проводили алхимика на первый этаж, в большой вестибюль. Оттуда вся троица направилась к каменной лестнице, ведущей в глубокий подвал.

Лучано Бернарди вошёл в лабораторию и закрыл прочную двери перед носом назойливых стражников. Монах повернул ключ в надёжном замке и задвинул широкий железный засов. Затем, сел к большому столу, сколоченному из толстых досок, облокотился на спинку жёсткого кресла и начал обдумывать своё положение.

Прежний опыт учёного буквально кричал, ему было нужно, делать ноги отсюда ещё месяц назад. Сразу после того, как он всё же смог, одурачить барона. То есть, прямо у него на глазах, получить десять крупинок жёлтого сплава, очень похожего на чистое золото. К сожаленью алхимика, тогда он ещё не успел, подготовиться к бегству из мрачного замка.

Всё дело в том, что к этому дню, он ещё не закончил работу над снадобьем, над которым трудился последнее время. Ему не хотелось, прервать очень сложный процесс дистилляции с синтезом. Тем более, откладывать его завершение на длительный срок и удирать от ищеек хозяина, словно заяц от злобных собак.

Ведь кто знает, насколько всё это могло затянуться? На недели, на месяцы или на несколько лет? Как можно, находясь на пороге открытия, бросить хорошо оборудованную лабораторию?

И что вы прикажите, делать потом? Снова рыскать по королевствам и герцогствам очень обширной, но дикой Европы? Набиваться в знакомые к невероятно чванливым местным владыкам? Искать властолюбца, что очень желает овладеть магистерием? То бишь, философическим камнем, как его называют профаны?

В конце-то концов, ему всё же встретится очередной безумный богач. Все страстно желают, обратить обычный свинец в чистое золото или с помощью эликсира бессмертия, надолго продлить никчемную жизнь. Причём, растянуть свою молодость на многие годы вперёд.

По здравому рассуждению алхимика, нужно было бежать и, спустя какое-то время, продолжить работу, где-то ещё. К сожалению, годы летят удивительно быстро, а до намеченной цели оставалось всего лишь, две-три недели напряжённых усилий.

И надо же такому случиться, именно в данный момент. В тот радостный миг, когда он, наконец, завершил многомесячный труд, терпение у барона Вильхельма окончательно кончилось. Ещё несколько дней, и Лучано Бернарди ускользнул бы из замка хорошо отработанным способом.

Он просто вошёл бы в свою алхимическую лабораторию и запер дверь изнутри на замок и прочный железный засов. Затем, шагнул в «мир теней» и бесследно исчез из подвала огромного здания.

Утром, слуги барона заметили, что алхимик не вышел в людскую в назначенный час и не стал плотно завтракать, как он это делал обычно. Холопы тотчас сообщили об этом хозяину. Тот приказал, немедля взломать прочную дверь.

Вошедшие в лабораторию, люди нашли в большой комнате невероятный разгром. Всё бы им говорило том, что там бушевал Люцифер. Потеки слизи и крови на потолке и на стенах. Следы ослиных копыт на полу. Удушливый запах остывающей серы и протухших яиц. То есть, все знаки, которые явно указывали, на присутствие дьявола.

Совершенно естественно, что тела алхимика они найти не сумели, и в ужасе убежали наружу. Немного позднее, по ближайшим окрестностям пошли бы невероятные слухи о том происшествии. Так родилась бы одна из десятков легенд. В ней говорилось о том нечестивце, которого дьявол унёс к себе в ад. На этом всё дело и кончилось.

Теперь же, придётся ему, отказаться от этого прекрасного плана, который он повторял в других королевствах и герцогствах. Ведь если алхимик исчезнет после беседы с бароном, то он сразу поймёт, здесь дело нечисто.

Вильхельм не обратит никакого внимания на инсценировку, устроенную в лаборатории. Он просто решит, монах подкупил пару стражников и ночью удрал из старого замка.

Конечно, он очень захочет найти беглеца, вернуть к прежней работе и заставить добыть, так нужный ему магистерий. Он без промедленья снарядит несколько конников и отправит в погоню по всем местным дорогам.

Лучано Бернарди найдут, свяжут по рукам и ногам, как преступника и быстро вернут в разгромленное им помещение. А когда он не сможет создать «магический камень», хозяин кликнет на помощь священников католической церкви. Те обвинят пожилого алхимика в злом колдовстве и в тесном общении с силами ада.

Инквизиция сразу подключится к громкому делу и не упустит возможности наказать «чародея». Его немедля возьму под арест. Упрячут в глубокий и тёмный подвал, и тут же применят изуверские пытки.

Свидетелем на быстром дознании выступит тот человек, что проверял жёлтый сплав, созданный учёным-алхимиком. Слова господина подтвердят все солдаты и слуги из замка.

Судьи святой инквизиции не учтут на процессе никаких оправданий. В частности то, что долгое время, Лучано Бернарди был прилежным монахом в бенедиктинском аббатстве.

Затем, наступит апофеоз справедливости, как его понимают святоши. То есть, сожженье еретика на огромном костре. Причём, обязательно на главной площади города и на виду у всех местных жителей.

Такое развитие дальнейших событий, совсем не устраивало пожилого учёного. Он хорошо понимал, необходимо придумать, что-то из ряда вон выходящее. Однако, прежде чем создавать новый план, нужно сделать ещё кое-что. В первую очередь, завершить последние опыты и зафиксировать полученные им результаты.

Этим Лучано Бернарди и занимался до глубокого вечера. За столь долгое время, дважды являлся слуга из замковой кухни. Он приносил еду и питьё к двери затворника.

Солдаты брали деревянный поднос с тарелками из дешёвой керамики, тыкали в пищу кинжалами и проверяли, не спрятал ли кто-то, что-нибудь в сыре, хлебе и пиве? Лишь после этого, пищу передавали алхимику. Что собирались найти, молодые охранники сами не знали. Они лишь выполняли приказ господина.

Мужчина взглянул на принесённые блюда и с усмешкой отметил, из его утренней и обеденной трапезы бесследно исчезло вино вместе с мясом. По всему получалось, его стали кормить, так же, как хозяйских холопов.

Ближе к позднему вечеру, Лучано Бернарди закончил писать подробный отчёт о законченных опытах. Он поднял глаза от пергамента и посмотрел в угол комнаты, на прочные стены из плохо отёсанных блоков. На фоне тёмных камней он едва различил голубоватую тень.

С большим сожалением монах осмотрел прекрасное оборудование алхимической лаборатории. Мужчина печально вздохнул, и начал готовиться к бегству из баронского замка. Он перебрал все пергаменты, что лежали на длинном столе и ещё в трёх сундуках, просмотрел, что где написано, и отобрал только то, что оказалось действительно важным.

Лучано сложил эти рукописи в тяжёлый ларец, изготовленный мастером из листов тонкой меди. Туда же он спрятал десяток флаконов с готовыми снадобьями и запер замок коротким ключом с очень сложной бородкой. Подняв сундучок со стола, он направился к дальней стене, где видел какие-то отблески.

Алхимик сосредоточился, произнёс заклинанье и открыл портал в «царство теней». Войдя в «зазеркалье», он оставил в туманном пространстве драгоценную ношу, вернулся в наш солнечный мир и пристально глянул на голубое мерцанье в углу. Небольшое сияние начало гаснуть. Скоро оно исчезло совсем.

Утром нового дня, мужчина сходил в людскую господского дома и плотно позавтракал тем же, чем в доме кормили обычных холопов. После еды, алхимик подумал о том, что ему нужно съездить в тот город, что находится к югу от именья барона.

Он повернулся и посмотрел на тех двух охранников, что постоянно ходили за ним по пятам. Алхимик доподлинно знал, что он находиться под постоянным надзором и сообщил наблюдателям о предстоящей поездке.

Младший солдат переглянулся со старшим, заметил короткий кивок командира, и помчался с докладом на второй ярус огромного здания. Он очень быстро вернулся назад и, слегка запыхавшись, передал грозный приказ господина: – Немедля явиться пред светлые очи Вилхельма фон Штейна.

Лучано Бернарди не заставил себя долго упрашивать. Он покинул людскую и отправился вслед за солдатом. Второй конвоир настороженно двигался сзади. В руках он держал арбалет со стрелой на стальной тетиве.

Алхимик вошёл в большой кабинет, где повторил свою просьбу удивительно хмурому хозяину замка. Услышав об этом, тот потерял дар человеческой речи, и покраснел, словно свёкла.

Не дожидаясь криков вельможи, учёный сказал господину о том, что он должен съездить в скрипторий монастыря бенедиктинцев. Мол, нужно проверить детали трансформации ртути в дни прохождения Меркурия через западный сектор натальных планет.

Наукообразная фраза весьма озадачила аристократа, чем сильно смягчила его яростный гнев. Хозяин немного подумал и, скрепив своё чёрное сердце, разрешил пожилому алхимику отлучиться на короткое время.

Мало того, барон внезапно расщедрился и велел своим слугам, дать ему мула с седлом и сунуть в дорожный мешок съестного припаса на день. К сожаленью учёного, этим дело не кончилось.

Вильхельм кликнул двух воинов, стоявших за дверью его кабинета, и приказал им седлать лошадей. Им предстояло составить компанию Лучано Бернарди и охранять его по дороге от всевозможных напастей.

После полудня, алхимик всё-таки выбрался из баронского замка. Следом за ним, двигались двое солдат, облачённых в полный доспех. Они взяли с собой много оружия – мечи и кинжалы, длинные копья и арбалеты с тяжёлыми стрелами.

Бойцы в железной броне оказались довольно тяжёлыми. Им предстояло проехать три с лишним лиги. Поэтому, лошади шли мерным шагом. Старый мул под монахом тоже совсем не спешил.

Почти на закате, скромный отряд прибыл в замечательный город под названием Мельке. К началу вечерней молитвы, троица въехала в ворота обители. Все выглядели очень смиренно, словно простые крестьяне. Служки закрыли за ними тяжёлые створки и сразу задвинули мощный дубовый засов.

Путники спешились, завели уставших животных в конюшню, оставили там всё оружие и маленькой группой отправились в церковь. По завершении обязательной службы, была постная трапеза в монастырской столовой.

Лучано Бернарди предоставили келью, где останавливались монахи-паломники.. Соглядатаев барона, безо всякой учтивости, отослали в сарай. Там ночевали простые работники.

Как только охранники исчезли из виду, алхимик вернулся в опустевшую трапезную, а оттуда прошёл в просторную кухню. Меж остывших котлов он легко отыскал монастырского келаря.

Брат Умбертин увидел седого мужчину и радушно приветствовал его взмахом руки. Он дал указания трём поварам и, не говоря ни единого слова, повёл дорогого знакомца по коридорам обширного здания. Скоро они оказались в большой кладовой, где не имелось окон.

На полу находились мешки с пшеницей и рожью. На полках стояли, горшки с оливковым маслом и лежали круги созревшего сыра. Всё это собрали с крестьян для пропитания местных монахов. Друзья тут же уселись на пустые бочонки из-под вина или пива и завели разговор.

Познакомились двое мужчин лет десять назад. В далёком, 1322-м году от рожденья Иисуса Христа, когда Людовик Баварский разбил армию Фридриха III. В то славное время в городе, под названьем Перудже, собрался капитул братьев- францисканцев.

Их генерал – Михаил Цезенский, склонил слух к требованиям «мужей славного духа» – «спиритуалов». После чего, он провозгласил непреложную истину веры –положение о бедности Иисуса Христа. Ведь если Сын Божий и владел чем-то в Израиле, то лишь – «usus facti». То есть, очень короткое время.

В ходе той первой встречи, молодые монахи сразу же выяснили, что были почти одногодками и оба родились в благословенной Италии. К этому времени, семья Лучано Бернарди уже три поколения жила в славной Таскании, а род его собеседника, обретался в окрестностях города Пиза. Такое землячество сблизило двух человек. Они стали друзьями на всю долгую жизнь.

Оставшись с глазу на глаз, они, не сговариваясь, перешли на язык своей любимой отчизны. Они это сделали по двум очень важным причинам. Во-первых, оба сильно соскучились по мелодичному звуку наречия, приятно ласкающему слух.

А ещё, для того, чтобы те люди, что шныряли поблизости, совершенно случайно, не подслушали их разговор. Работники кухни были простыми германцами и не понимали чужих языков.

Безо всякой утайки, друзья поболтали о том, и о сём, и даже припомнили своё славное прошлое. После чего, гость объяснил земляку, причину визита в большой монастырь.

Алхимик сказал, что он должен, срочно покинуть жилище Вильхельма фон Штейна, по прозвищу – Злобный барон. Он попросил об очень скромной услуге и протянул управляющему данной обители тяжёлый мешочек, набитый монетами.

Брат Умбертин внимательно выслушал скорбную повесть Лучано Бернарди. Келарь немного подумал и сообщил, у него есть хороший знакомый, который ему, сильно обязан. В нужное время, крестьянин подъедет к стенам баронского замка с двумя лошадьми.

Перекрестившись, брат во Христе, с интересом спросил: – Где и когда должен ждать человек, и что ему взять на встречу с тобой?

– Мне нужно уехать из замка в ночь, с девятнадцатого на двадцатое декабря. Пусть твой приятель, прибудет к скале, что стоит у начала дороги, идущей по склону крепостного холма. Он остановится в плотной тени меж камней и ожидает меня там от полуночи до первой зари.

Алхимик чуть помолчал и тихо добавил: – К седлу второй лошади нужно приторочить мешок со съестными припасами. Хотелось бы, чтобы еды мне хватило на пару недель.

После того, как мы удалимся оттуда на несколько лиг, я дам твоему человеку ещё две монеты. Медную – ему за услуги, а вторую тебе – золотую, на обустройство вашей обители.

Брат Умбертин благодарно кивнул и опять сотворил крестное знамение. На прощанье, друзья дружно выпили по полной чаше вина и разошлись по своим тёмным кельям.

Всё утро и день, Лучано сидел в обширной библиотеке бенедиктинского монастыря. Он изучал трактаты по натурфилософии, рылся в старинных пергаментах и выписывал куски древнего текста, необходимые для дальнейшей работы.

Алхимик покидал помещение только на утреннее и дневное богослужение. Да ещё заходил в монастырскую трапезную. Соглядатаи барона повсюду таскались за пожилым человеком.

Они попеременно сидели у двери скриптория и стояли поблизости в течение каждой католической мессы. Во время постной еды они так размещались за столом для прислуги, чтобы всё время, видеть своего подопечного. Так продолжалось целых три дня.

Отдыхали солдаты строго по-очереди. Пока один отсыпался в сарае для трудников, второй караулил Лучано Бернарди. Один из них, постоянно ходил у ворот, крепко запертых на ночь. Так что, улизнуть незаметно, алхимику не представлялось возможности.

Конечно, он мог обратиться к отцу Умбертину и попросить об одной мелкой услуге. Наверняка, тот не стал бы отказывать старому другу. Он просто привёл бы товарища к какой-нибудь дверце, и выпустил его из обители через узкий проход, прокопанный под крепостною стеной.

Как чётко помнил алхимик, таких тайных лазов, в монастыре находилось не менее трёх. Причём, все они начинались в тех помещениях, что относились к ведению келаря.

Кроме того, алхимик мог ночью прочесть заклинание, открыть портал в «мир теней» и пройти сквозь большую ограду монастыря. Однако, делать этого он не хотел.

Ведь всего через шесть-семь часов, начался бы новый рассвет. Соглядатаи пришли бы к утренней службе во внутреннем храме. Не увидев своего подопечного, солдаты немедленно поняли, он убежал от их господина. Они вскочили бы на своих скакунов и помчались в погоню.

Вокруг славной обители стеною стоит нехоженый лес. Дорог, что ведут сквозь плотные заросли, имеется две. Одна идёт на восток, вторая прямо на запад. Охранников тоже два человека. Поэтому, они сразу кинуться в разные стороны.

Конечно, беглец тотчас услышит топот копыт по грунтовке и надёжно укроется в ближайших кустах. Охранник промчится мимо него, но скоро поймёт, монах мог остаться у него позади и устроит засаду у ближайшего брода или моста. В такой дикой местности, мимо любой переправы, никак не проскочишь. Слишком, он уже старый, чтобы плыть через реку с вещами в заплечном мешке.

К тому же, от верхового пешком далеко не уйдёшь. Вывести сквозь «зазеркалье» коня или мула, алхимик, к своему сожаленью, не мог. Его многие опыты с голубями, мышами и даже собаками всегда завершались довольно плачевно.

Помещённые в клетку, животные попадали в таинственный «сумрак» и, по не понятной причине, тотчас погибали. Несчастные твари прекращали дышать, даже в том случае, если он прижимал их к себе и вносил на руках в «мир теней».

Видимо, лишь человек оставался любимым творением Бога. Благодаря бессмертной душе он мог свободно проникнуть в туманное марево, пробыть там какое-то время и невредимым вернуться обратно.

После обеда третьего дня, келарь покинул опустевшую трапезную и пошёл по двору обширной обители. Возле двери скриптория он встретил Лучано Бернарди. Брат Умбертин отвёл товарища в сторону от главного входа и начал беседу, на родном для обоих, тасканском наречии.

Он тихо сказал, что уже всё уладил, съездил в ближайшую небольшую деревню и нашёл человека, готового выполнить порученье алхимика. Он будет ждать его ночью поблизости от баронского замка. Старый товарищ чуть повернулся к соседнему зданию и малозаметным кивком указал на крестьянина, стоявшего там.

Словно пребывая в рассеянности, Лучано Бернарди не спеша посмотрел в ту же сторону, куда указывал друг. У дальней стены, рядом с крестьянской телегой стоял удивительно крепкий молодой человек.

Он оказался огромным детиной с грубым и смуглым лицом. На голове вилась буйная шапка чёрных волос. Борода разрослась до уровня глаз. Такого громилу можно принять за разбойника, что промышляет на купеческих трактах.

Алхимик встретился взглядом с проводником, и весьма усомнился в богобоязненности и законопослушности своего провожатого. Тот сразу заметил, что мужчина посмотрел на него. Он отложил тяжёлый мешок, что снял с телеги, подошёл к двум монахам и поклонился почти до земли.

Брат Умбертин перекрестил человека и, уловив сомненье приятеля, сказал по-итальянски: – Познакомься Лучано. Это наш соотечественник, раб божий по имени Клаудио. Он родом из северных окрестностей Рима, но на всё воля Божья.

Гонимый несправедливостью, и ведомый рукой провидения, он оказался в германском городе Мельке. Теперь часто приходит в наш монастырь, где смиренно отмаливает грехи своей ранней юности. Он много раз выполнял поручения весьма деликатного свойства. Так что, и ты можешь ему, смело довериться.

С видимым за версту благочестием, крестьянин поцеловал руку келаря. Он чуть повернулся и угрюмо взглянул на солдата, который приблизился к монахам вплотную. Соглядатай стоял в трёх шагах и пытался понять, о чём святой отец бенедиктинец так долго беседует с грязным холопом мерзкого вида.

Брат Умбертин вынул тонкую руку из огромной лапищи угрюмого смерда. Он осенил его крестным знамением и сказал на прекрасно звучащем немецком: – Иди и не греши больше впредь.

Лицо стражника тотчас прояснилось. Мол, всё теперь стало понятно. Очередной страшный злодей, что сильно страждет благословения пастыря. Он успокоился и отошёл в сторону на пару шагов.

Уже через день, после утренней службы, Лучано Бернарди простился с отцом настоятелем и братом келарем. Вместе со стражниками алхимик прошёл в большую конюшню монастыря. Каждый из них, оседлал то верховое животное, на котором приехал сюда.

За прошедшее время, кони и мул хорошо отдохнули. Скромный отряд покинул обитель бенедиктинцев и спустился с крутого холма на дорогу, что проходила внизу. Он тут же направился в замок Вильхельма фон Штейна, по прозвищу Злобный барон.

Почти всю неделю Лучано Бернарди спокойно работал в своей прекрасной лаборатории. Он уточнял кое-какие детали последних открытий, делал надлежащие выводы и записывал их на листах дорогого пергамента.

Хозяин имения не лез на глаза и не беспокоил седого учёного. До окончания срока их договора оставалось всего несколько дней. Можно было, чуть потерпеть. Скоро придёт Рождество Господа нашего, Иисуса Христа. После чего, всё и встанет на место.

Если нищий монах не принесёт в кабинет магистерий, то с ним начнётся совершенно другой разговор. Он велит старика заковать в кандалы и посадить в глубокий подвал на хлеб и на воду. Да ещё и прикажет, бить его плетьми иногда.

Посмотрим тогда, что запоёт высокомерный знаток разнообразных наук? Наверняка будет униженно просить о пощаде, но уже не получит от него снисхождения.

Слишком много барон Вильхельм фон Штейн, поставил на карту. Он вложил в пожилого алхимика огромную кучу флоринов. Обходился с ним, словно с равным себе, кормил теми же блюдами, что были у самого на столе.

Если учёный снова станет упорствовать, то придётся наплевать на расходы, объявить его безбожным еретиком и сдать палачам святой инквизиции. Пусть они сами с ним тогда разбираются. Совершенно уверен, что дознаватели признают его поклонником дьявола и с большим удовольствием пошлют на костёр.

Конечно, потраченных денег это ему не вернёт. Зато все будут знать, что с бароном Вильхельмом фон Штейном, такие дела не проходят. Не можешь исполнить свои обещанья, плати собственной шкурой.

Вечером девятнадцатого декабря, Лучано Бернарди вошёл в лабораторию, запер дверь на замок и начал готовиться к побегу из замка. Он взял припасённую перемётную сумку, с которой не расставался уже долгие годы, и наполнил её теми вещами, что необходимы в дороге.

Потом, огляделся вокруг, не оставил ли он что-то нужное, в самый последний момент? Убедившись, что ничего не забыл, учёный шагнул к наружной стене, прочёл заклинанье и привычно открыл портал в «мир теней».

Алхимик вошёл в плотный таинственный «сумрак», отнёс поклажу к главному выходу из цитадели и оставил её в толще фундамента башни, которую называли надвратной.

Тем же путём он вернулся назад и замер в стене вестибюля первого яруса огромного здания. Поняв, что вокруг нет никого, он вошёл в помещение и внимательно осмотрелся вокруг.

Сквозь туман «зазеркалья» отлично просматривалось венецианское зеркало, высотой в человеческий рост и шириной в три локтя. Оно стоило огромное количество золота. Не каждый богач мог позволить себе такие расходы. Дорогое изделие находилось в большом углублении каменной кладки наружной стены.

Чуть дальше располагалась массивная лестница, ведущая вверх, в покои хозяина. Барон приказал, установить зеркало там, потому, что боялся, кто-нибудь налетит ненароком на бесценную вещь, уронит на пол и разобьёт в тысячи мелких осколков.

Спустившись в подвал, алхимик прошёл мимо двух скучающих стражников. Как мужчина и думал, солдаты отложили оружие в сторону и беспечно уселись на пол. Они играли в примитивные кости и ничего не замечали вокруг.

Ближе к полуночи, Лучано Бернарди перекрестился, направился к выходу и с шумом откинул железный засов. Он распахнул прочную дверь и, никого не таясь, вышел из лаборатории.

Услышав шаги подопечного, солдаты тотчас схватили оружие. Они поднялись на ноги и вскинули арбалеты, с тяжёлыми стрелами, откованными из серебра. Острия двух болтов нацелились в грудь седого мужчины.

Не замечая угрозы, алхимик направился по узкому коридору подвала. Он быстро поднялся по каменной лестнице и оказался в холле первого яруса. Помещение едва освещали два слабо горящих, плохо промасленных факела.

Мужчина заметил ещё двух солдат, вооружённых, как для сражения в кровопролитной войне. С ними стоял и начальник замковой стражи. Видно, в столь позднее время, он, по приказу хозяина, проверял все посты.

– «Чем больше свидетелей, тем будет лучше для всех! Злобный барон не заподозрит охранников в том, что они помогли мне с побегом и не накажет ни в чём неповинных людей!» – внезапно подумал Лучано Бернарди. Учёный направился к огромному венецианскому зеркалу и остановился напротив него.

В серебряной глубине амальгамы отразился немолодой высокий мужчина. Все с удивленьем заметили, что он облачился в пышный, итальянский берет, и чёрный плащ, наброшенный на холщовую рясу. Вместо привычных монахам сандалий, на ногах у него оказались сапоги армейского вида.

За спиною седого алхимика замерли двое солдат с арбалетами в напряжённых руках. У подножия каменной лестницы стояло ещё три охранника в полном боевом облачении: в шлемах, латах и с длинными мечами на поясе.

Лучано Бернарди немного постоял неподвижно. Затем, стал делать замысловатые пассы руками. Он звонко причмокнул губами и заговорил на наречии, не известном всем стражникам. Послышались какие-то гортанные звуки и очень странные короткие посвисты.

Алхимик поднял правую руку. На среднем пальце мужчины блеснул массивный серебряный перстень. Ладонь мужчины сжалась в кулак, он устремился вперёд и прикоснулся к прозрачной поверхности зеркала.

Откуда-то сбоку, вдруг потянул резкий сквозняк. Пламя двух факелов заколебалось и слегка затрещало. Спустя один миг, на глади стекла вспыхнуло множество небольших огоньков.

Они замерцали мертвенным светом, вдруг разгорелись и слились в единое плотное облако. По зеркалу побежали мелкие волны, словно от камешка, упавшего в воду пруда.

Увидев невероятное чудо, все пятеро стражников испугались так сильно, что время для них внезапно замедлилось. Оно потекло очень лениво, словно густой старый мёд.

Кончики пальцев алхимика легонечко дрогнули и стали неспешно продавливаться в большое стекло. В местах, где зеркало примыкало к руке, появился бледно-сиреневый контур. Сиящий шнур опоясал крепко сжатый кулак.

Лучано Бернарди немного качнулся и медленно сдвинулся с места. Правая нога, а затем и всё тело мужчины, покидало границу Божьего мира и погружалось в глубину «зазеркалья».

Алхимик завершил первый шаг. Левый сапог оторвался от пола и прошёл сквозь широкую раму, густо украшенную глубокой резьбой. Учёный, продвигался вперёд и бесследно пропал почти целиком. Виднелась лишь часть его напряжённой спины.

В этот ужасающий миг, самообладанье покинуло одного из охранников. Преисполненный сильного страха, он внезапно разжал ослабшие пальцы, поднял ладони к лицу и закрыл дрожащие веки.

Арбалет скользнул вниз и с громким стуком свалился на каменный пол. Деревянное ложе коснулось гранитной плиты. Самострел немного подпрыгнул и слегка развернулся в полёте.

От такого удара, спусковой механизм стронулся с места. Тетива сорвала́сь со стального крючка. Плечи мощного лука тотчас распрямились, и с удивительной силой швырнули вперёд серебряный болт. Небольшая стрела громко взвизгнула в воздухе, пересекла вестибюль и вонзилась в спину мужчину, чуть выступавшую из высокого зеркала.

Закутанный в плащ, человек резко прогнулся назад. Его тело дёрнулось от ужасающей боли. Сила удара оказалась так велика, что сбила алхимика с ног и швырнула во тьму «мира теней».

Раздался рокочущий гул, напоминающий звук горных обвалов, произошедших в небольшом отдалении. Обрамляющий тело алхимика, синеватый портал, ярко вспыхнул и в то же мгновение пропал.

Тонувшее в мерцающем мареве, венецианское зеркало вновь появилось неизвестно откуда. Оно возникло за спиною алхимика и немедленно лопнуло. Осколки стекла обильным дождём посыпались вниз, упали на каменный пол и со звоном разбились на тысячи маленьких блёсток.

Оглушительный грохот разбудил всех людей на втором этаже. Послышались удивлённые крики, и громко захлопали прочные двери. Через короткое время, на верх каменной лестницы выскочил полураздетый барон.

На владельце имения были лишь сапоги и штаны. В правой и левой руке он держал по мечу. Рядом с ним находились самые верные стражники. Только им доверялась охрана господских покоев. Кроме оружия, каждый держал по ярко горящему факелу.

Бешеным взором Вильхельм разом окинул весь вестибюль. Его взгляд натолкнулся на опустевшую раму венецианского зеркала и осколки стекла на полу. Хозяин громко взревел от досады и яростно бросился вниз по ступеням. Он мчался к пятёрке солдат, застывших от сильного страха.

Увидев барона с оружьем в руках, те сразу очнулись от ступора. Все дружно решили, не стоит им ждать, пока господин спуститься к ним и сгоряча снесёт чью-то голову. Они отскочили назад и приняли защитные стойки. Один из бойцов поднял арбалет на уровень глаз и навёл его на мужчину.

Поняв, что лезть в драку опасно, Вильхельм замер на месте и прорычал ужасающим голосом: – Мерзкие твари! Кто уничтожил моё драгоценное зеркало? Вы понимаете, что оно стоит дороже, чем все три деревни, откуда вы родом?

Убедившись, что старый солдат держит барона на мушке, начальник замковой стражи спокойно ответил: – Всё это сделал алхимик Лучано Бернарди. Тот самый, которого вы, так необдуманно пригласили в свой дом.

Только что, в нашем присутствии, он попытался призвать страшного демона и обменять свою чёрную душу, на заказанный вами «магический камень». Он сделал непонятные знаки и прочитал здесь молитву на неизвестном наречии. В вашем замечательном зеркале открылись врата в преисподнюю. В их глубине, мы все узрели ужасное неугасимое пламя.

Скорее всего, Люцефер был сильно рассержен, что его оторвали от богомерзких отвратительных дел. Он схватил святотатца за горло и утащил за собой. Мы же, всё сделали так, как вы нам приказали сегодня с утра.

Начальник замковой стражи указал на трясущегося от сильного страха молодого солдата, что уронил арбалет, и смело продолжил: – Курт выстрелил в спину алхимика стрелою из серебра, которую вы дали охранникам. Врата, ведущие в ад, немедля захлопнулись. Стекло разлетелось на мелкие части.

Барон опустил оба острых меча, что держал наготове. Он повернулся и подошёл к углублению в каменной кладке. Не очень давно, там находилась самая ценная вещь в его мрачном замке. От чудесного зеркала осталась лишь куча осколков, да массивная рама из морёного дуба.

– Огня! – приказал господин.

Двое солдат с горящими факелами торопливо подбежали к нему. Вильхельм взял оба меча в правую руку. Левой он выхватил у ближайшего воина сильно коптящий светильник, поднял над головой и поднёс его к нише, углублённой в продольную стену.

Всё огромное здание была построено из крупных прочных камней. Сейчас из массивного блока торчала лишь часть оперения арбалетной стрелы. Как она погрузилась в гранит, мужчина не мог, даже представить себе. Охранники ошеломлённо вздохнули и, читая молитвы, стали усердно креститься.

– Сторожить этот зал всю ночь напролёт! Если вернётся алхимик, уничтожьте его, чем только сумеете. – севшим от волнения голосом приказал сильно смущённый хозяин.

Барон немного подумал, кивком указал на хвостовик короткого стержня, вошедшего в камень, и значительно тише добавил: – Если оттуда появиться кто-то другой. Ну, вы понимаете, кто. Бейте их всех, не жалея болтов.

Как говорят учёные люди, только благородный металл может расправиться с исчадием ада или приспешником дьявола. Мы убедились, что это чистая правда. Хорошо, что я их купил сразу несколько штук.

Одним вы недавно сразили проклятого небом Лучано Бернарди. Второй у старого Генриха на тетиве. Сейчас мой камердинер сюда принесёт ещё один болт. Им вы зарядите другое оружие.

Барон истово перекрестился, поцеловал внушительный крест, висящий у него на груди, и сказал напоследок: – После рассвета, я с парой бойцов, помчусь в монастырь бенедиктинцев, что расположен в городе Мельке, и отстою там длинную мессу в благодарность Иисусу Христу.

Потом, пожертвую денег на строительство нового храма и привезу в замок священника. Пусть он освятит это жуткое место и своими молитвами, оградит нас от козней нечистого.

Глава 2. Первая встреча

Глава 3. Командировка

Глава 4. Нахалёнок

Изнывая от сильной жары, Глеб устремился в тень ближайшего дерева. Парень согнул руку в локте и вновь посмотрел на ручные часы. Они тикали на левом запястье, а острые стрелки почти что, не двигались.

Времени до отправленья автобуса оставалось ещё удивительно много. Нужно было его, хоть чем-то занять. Парень решил изучить тихий райцентр Большая Глушица.

Он обошёл квадратную площадь по всем четырём сторонам, заглянул во все магазины, что попадались в пути, и ознакомился с перечнем местных товаров. Через десять минут, Глеб уяснил, ничего нового он здесь не увидел. Набор из вещей и продуктов был тем же самым, что продают в павильонах Трёхреченска.

Закончив осмотр, парень чуть потоптался без дела, шагнул к первой попавшейся улице и устремился вглубь поселения. Через две сотни метров Глеб привычно отметил, обстановка сменилась, двухэтажки из кирпича, на восемь семей, бесследно исчезли. Вдоль всей дороги стояли разномастные частные домики, окружённые небольшими садами.

Судя по виду коротенькой улочки, тротуаров на ней, вообще никогда не водилось. Осмотрев проезжую часть, Глеб уяснил, любые машины тут появлялись удивительно редко. Разрушенный с годами асфальт никто не спешил починить. Так он и лежал здесь с советских времён.

По двум сторонам от дороги, рядами стояли высокие старые яблони, посаженные комсомольцами в славные годы субботников. Всю землю у толстых стволов густо покрыли упавшие сверху плоды. На почти голых ветках, местами висели достаточно крупные, жёлто-красные сферы.

Архитектор припомнил, что с полшестого утра, во рту у него, не было даже крошки еды. За всё это время, он только и выпил стакан холодной воды из кафешной бутылки.

Молодой человек посмотрел на деревья и решил, нужно слегка подкрепиться. Пусть эти яблоки растут возле самой дороги, и их покрывает слой серой пыли. Всё равно, в них значительно меньше вредных веществ. Ведь это не «фрукты из пластика», что продают в супермаркетах города.

Шагнув к ближнему дереву, парень очень внимательно осмотрел нижнюю ветку. Он выбрал наиболее подходящее яблоко, висящее невысоко над землёй, и потянулся за ним.

– Не тронь! – послышался сзади чей-то тоненький голос.

– «Странно,» – сказал про себя архитектор: – «сколько я ездил по югу страны, нигде не встречал чего-то подобного. Нигде меня не бранили за то, что я рвал плоды, растущие возле дороги. В крайнем случае, могут тебя пожурить, если сломаешь какой-то побег. Да и то не всегда. Ведь эти деревья не принадлежат никому».

Глеб повернулся и увидел перед собой пацана лет десяти. Он во всём походил на мальчишку из старинного чёрно-белого фильма. Кажется, главного героя картины, кликали все Нахалёнком.

Пострел был очень похож на того персонажа. Такой же чуть конопатый, худой, белобрысый. Давно неостриженные, светлые волосы торчали в разные стороны неровными прядями. Он был одет под стать своему прототипу из давних советских времён. Изношенная донельзя, рубашка, худые портки, прилично обтрепанные по нижнему краю, и босые, грязные ноги, сиротливо торчавшие из коротких штанин.

– «Выглядит, как оборванец времён революции, а вот туда же, ведёт себя, как господин». – сказал про себя молодой человек. Глеб хотел его шугануть, но удержался и тихо спросил: – А разве эти деревья твои?

– Мои! – с вызовом бросил пацан.

Неопределённо покачав головой, архитектор с большим интересом посмотрел на мальца. Тот немного смутился и, словно ища чью-то поддержку, обернулся назад. Глеб проследил за его испуганным взглядом. Чуть вдалеке, парень увидел группу мальчишек такого же возраста.

Они все стояли на другой стороне узкой улицы и следили за всем, что здесь происходит? Судя по хитрым мордашкам, они наслаждались невиданным зрелищем и с нетерпением ждали, чем же всё это закончится?

– «Похоже, эти ребята и подбили мальца на ссору со взрослым мужчиной». – решил про себя архитектор. Он повернулся спиной к «Нахалёнку» и снова потянулся за яблоком.

– Не рви! – сорвавшимся дискантом пискнул пацан.

Не обращая внимания на крик оборванца, Глеб пригнул нижнюю ветку, и сорвал сочный плод. Тут же, в спину ему, что-то сильно ударило. Следом за этим, возникла ощутимая боль в правой ноге.

Он обернулся и увидел такую картину, в которую трудно было поверить. Белобрысый малец нагибался, брал с пыльной дороги обломки асфальта, размером со сливу, и швырял в архитектора.

Большая часть той щебёнки не попадала в изумлённого парня. К сожалению Глеба, два или три серых камешка нашли свою цель. Причём, ударили довольно чувствительно.

Молодой человек скинул с плеча спортивную сумку и закрыл ей лицо. Осторожно выглядывая из-за края «щита», он стал уворачиваться от летящих снарядов. Они продолжали свистеть вокруг головы.

Архитектор вдруг разозлился. Какой-то сопливый пацан заставил его, взрослого парня, прыгать по пыльной дороге, как испуганный заяц. Он широко размахнулся и со всей силы метнул в мерзкого шкодника добытое яблоко.

Красно-жёлтая сфера была уже перезревшей и достаточно мягкой. Нанести травму ребёнку она вряд ли могла. Однако, если внушительный шар влепиться в тело, то будет весьма неприятно.

Теперь уже пострелёнку пришлось ускользать от большого снаряда. Малолетний нахал перестал швыряться камнями и отскочил в левую сторону. Подняв с земли несколько крупных плодов, Глеб атаковал «Нахалёнка». Тот, словно маленький козлик резво скакал с места на место. Попасть в пострелёнка оказалось непросто.

Зато, пацану было некогда уже нагибаться, брать с земли камни и бросать их в противника. Стоящие рядом, мальчишки смотрели за небывалым сражением и надрывались от хохота.

Решив прекратить безобразие, Глеб плюнул на свою безопасность, и рванулся вперёд. «Нахалёнок» немедленно понял, что терпенье у парня закончилось. Он уронил приготовленную к бою щебёнку, развернулся на месте и с невиданной прытью помчался по улице. Однако, это его не спасло.

Длинноногий, хорошо тренированный зодчий догнал пацана за пару секунд, схватил за ворот рубашки, и остановился с ним рядом. Пострел резко дёрнулся в руках архитектора. Потом, немного присел и закрутился на пятках в правую сторону.

Ветхая ткань рубашонки затрещала по швам. Она крепко стиснула пальцы, и с каждым своим поворотом, их стала сжимать сильней и сильней. Боль в коже и мышцах быстро росла.

Стараясь остановить вращенье мальчишки, Глеб вытянул левую руку, и схватил пацана за длинные белобрысые лохмы. Тот пронзительно взвизгнул и замер, как вкопанный.

Глеб держал его за вихры и напряжением ждал, что будет дальше? Пацан одышливо выдохнул: – Волосы мои отпусти! – парень оставил причёску парнишки в покое. Никуда не спеша, «Нахалёнок» начал вертеться в обратную сторону.

Через пять или шесть оборотов, давление на руку совершенно исчезло. Архитектор ослабил крепкую хватку. В ответ, он получил удар кулачком в область паха. От резкой боли парень сильно согнулся и отпустил воротник ветхой рубашки. Сорванец сразу вырвался, ринулся в сторону и стрелою помчался по улице.

– Уши все оборву! – грозно зарычал архитектор и, стоя на месте, громко затопал ногами. Услышав угрозу и шум за спиной, пацан испугался погони. Он сильно ускорился и тут же свернул в ближайший проулок.

К данному времени, неприятные ощущенья в паху совершенно исчезли. Этому хорошо помогала симуляция бега на месте. Глеб тут же выпрямился и, хромая на обе ноги, двинулся вслед за проказником. Зодчий дошёл до угла, за которым исчез пострелёнок, глянул вперёд и с удивленьем увидел впереди «Нахалёнка».

Как оказалось, мальца захватила стайка ребят. Так что, удрать далеко он не успел. К изумлению парня, это были не те шалопаи, что подбили мальца на ссору за яблоко. Те решили не ждать, когда же поймают их «верного друга» и немедля исчезли неизвестно куда.

Теперь пацана окружала другая компания, да и подростки казались чуть старше, чем прежняя свора. Было похоже на то, что они сильно не любят мальчишку. Двое крепко держали пленника за руки, один методично его избивал.

Глеб ощущал сильную злость к «Нахалёнку». Однако, ему стало жалко заморыша. Минуту назад, он был готов задушить пацана, а теперь, почему-то, помчался на помощь.

– Прекратить! – во всю глотку заорал архитектор и, хромая на обе ноги, побежал к хулиганам.

Услышав крик парня, они бросили бить «Нахалёнка» и брызнули в разные стороны, как стайка рыбёшек в пруду. Спустя две секунды, рядом никого не осталось. Сжавшись в плотный комочек, мальчишка лежал на дороге, и тихонечко плакал.

Действуя весьма осторожно, архитектор поднял ребёнка на ноги, слегка отряхнул штаны и рубашку и тихо сказал: – Пошли. Провожу до самого дома, а то они могут вернуться и добавить ещё.

Пацан вновь попытался сбежать. Набравшийся опыта в этих делах, Глеб схватил его за предплечье и крепко сжал сильные пальцы.

– Где ты живёшь? – стальным голосом спросил он у мальчишки. Пострел сразу смирился с судьбой. Он сильно шмыгнул расквашенным носом и ткнул рукой в правую сторону.

Большая Глушица селение скромных размеров. Оно четыре километра длиной и три шириной. Улиц там мало и все они очень короткие, не то что, в огромном миллионном Трёхреченске.

Спустя пять минут, зодчий с мальчишкой уже очутились на месте. Взглянув за ветхий забор, парень увидел строение с узким фасадом в два низких окна. Домишко был очень убогим и древним. За годы служения людям, жилище провалилось под землю до уровня пола.

В отличие от соседних участков, здесь не имелось ни палисадника, ни даже маленькой клумбы, где росли бы цветы. Всё свободное место до самой дороги, оказалось засажено кустами картошки.

Желтевшие стебли ботвы говорили о том, что наступила пора, снимать урожай. Кое-где корнеплоды благополучно убрали. Хозяева не дождались, когда же они наберут полный вес и употребили их в пищу.

– Где я могу увидеть родителей? – строго спросил архитектор.

– Мать в огороде. – уныло буркнул пацан.

Они вместе шагнули в калитку, висевшую на ржавой петле, прошли по пустому двору шириною в два метра и оказались за стареньким домом. Скорее всего, сада здесь давно не имелось. То ли, никто его, никогда не сажал? То ли, срубили весь на дрова?

Впереди находился большой огород, засаженный лишь овощами. Всё большое пространство, огораживал редкий штакетник из посеревших от времени досок. В дальнем конце ухоженной площади парень заметил фигуру худенькой женщины. Она согнулась в глубоком поклоне и выбирала из почвы крупные клубни картошки.

Парень держал пацана за предплечье и совершенно не знал, что ему делать теперь? То ли, сейчас развернуться и двинуться прочь? То ли, сдать «Нахалёнка» с рук на руки маме и рассказать о его непонятном проступке?

Словно чувствуя взгляд архитектора, хозяйка участка с трудом распрямилась. Она оглянулась назад и разглядела нежданного гостя. Женщина вытерла пальцы о грязный передник, повязанный сверху старого платья, откинула прядку волос с мокрого лба и медленно двинулась к смущённому парню.

Она подошла к Глебу вплотную, чуть помолчала, и устало сказала: – Здравствуйте, в чём он опять провинился?

Глеб подтолкнул пацана к хмурой маме, измученной непосильным трудом. Привычным движением она поправила сыну воротник у рубашки. Тут же увидела, что он сильно порван и печально вздохнула.

Мальчик сразу же вырвался у неё из-под рук и, без единого слова, ринулся вглубь большого участка. Там он быстро раздвинул старые рейки, скользнул в щель между ними и мгновенно исчез в соседнем саду.

– Извините, сына пожалуйста. В дом вас пригласить не могу. Стыдно за беспорядок и грязь. – пробормотала безмерно усталая женщина.

– Ничего, ничего. – смущённо сказал архитектор, стоящий перед такой молодой, но весьма измождённой крестьянкой. Его вдруг накрыло чувство неловкости. Ощущение оказалось удивительно сильным. Глеб был готов, провалиться сквозь землю.

– «Судя по тёмной косе и по возрасту сына, ей всего двадцать пять, двадцать семь, а она выглядит настолько измученной, словно уже, перевалило за сорок…» – внезапно подумалось Глебу.

Женщина, сразу почувствовала состояние парня и торопливо, словно боясь, что её перебьют, начала говорить: – Вы извините его, если он что-то, опять натворил. Здесь его некому, к сожаленью, воспитывать. Без отца мальчишка растёт.

Она испуганно взглянула на гостя и с горечью пояснила ему: – Был, конечно, отец, но потом, бросил нас с сыном и умчался к другой, молодой и богатой. Сейчас с ней живёт в центре Трёхреченска. Алиментов не платит мне ни копейки. Я сама-то детдомовская, родных у меня нет никого. Вот помочь нам и некому.

Вы только не думайте, сын у меня очень хороший. Честный, добрый, и ласковый. Вот только мальчишки в селе его почему-то не любят. Дразнят все «Нахалёнком» и сильно бьют его время от времени.

Да ещё, огород нам изредка портят, ломают растения. Я даже родителям их как-то пожаловалась. Да после того, только хуже всё стало. В милицию вот недавно ходила, но и там всё без толку. Мол, ребятишкам всего десять-одиннадцать лет. Не могут они, что-то сделать с такой мелкотой. Вот станут постарше, тогда.

С утра и до позднего вечера я на работе верчусь. Мою полы в трёх разных местах. До наступления ночи топчусь в огороде, а жизнь не становиться лучше. У сына рубашка на воротнике порвалась, а купить ему новую, не на что.

Усталая женщина протяжно вздохнула. Закрыв лицо грязным передником, она тихо и безутешно заплакала. Так же, отчаявшись, плакал и сам «Нахалёнок» минут десять назад.

– Извините меня если что. – неожиданно откликнулся Глеб. Молодой человек повернулся и быстрой походкой пошёл с огорода. Впереди показалось крыльцо, сильно вросшее в землю. Проходя мимо дома, парень замер на месте. Он немного подумал и достал из кармана все наличные деньги.

Пару монет он отложил на проезд по Трёхреченску в маршрутном автобусе. Их хватало только на то, чтобы добраться от автовокзала до дома. Все остальные купюры архитектор сложил в плотный конвертик и скорым шагом вернулся назад.

Мама мальчишки стояла, всё в той же позе, сильно измученной женщины и продолжала безмолвно рыдать. Глебу вдруг казалось, она уже сломлена жестокой, несправедливой судьбой.

– Купите сыну рубашку. – взволнованно выдохнул парень и сунул крохотный свёрток в грязную руку. Женщина начала возражать. Она вытерла слёзы и попыталась вернуть всё назад.

– Берите, берите. Это я по неловкости, ему воротник оторвал. Совершенно нечаянно. – выдавил из себя архитектор. Глеб повернулся и стремительным шагом вышел на улицу.

Он очумело покрутил головой, сориентировался в новой для него обстановке и, взяв себя в руки, рванул прямиком к автостанции. Скоро Глеб успокоился и пошёл значительно медленней. Спешить было некуда. До отправленья автобуса оставалось ещё больше часа.

Никуда не спеша, Глеб прошагал к перекрёстку двух узких улиц. Из-за ограды крайнего дома виднелись кусты очень пышной сирени. Они разрослись удивительно буйно. Длинные ветки выступали из палисада наружу, и опускались до самой земли. Густая завеса перекрыла тропинку, бегущую возле разбитой дороги.

Заметив препятствие, парень собирался ступить на проезжую часть и обойти непроницаемый зелёный заслон. В самый последний момент, Глеб разобрал, за кустами гудит чей-то уверенный бас.

Неизвестно зачем, парень замер на месте и невольно прислушался. Судя по тембру низкого голоса, говорил командир тех «быков», который выгнал его из прохлады кафе.

– «Нахалёнок», пацаны донесли, что какой-то хиляк из Трёхреченска сцапал тебя рядом с площадью. Он тебя взял, словно сявку за шкирку и довёл до самого дома. – пророкотал гариллообразный «браток».

Мальчишка протяжно вздохнул, но ничего не ответил.

– И что тебе мать на это сказала? – спросил по-отечески гангстер.

– Ничего! Я сразу удрал и не стал её слушать. – с вызовом бросил пацан.

– Молоток! А что будет теперь? – продолжил решительный бас.

– Я очень хочу быть вместе с вами! – дрожащим дискантом вымолвил мальчик.

– Понял малец, что одному здесь прожить тяжело?

«Нахаленок» опять промолчал. Скорее всего, он только кивнул мужчине в ответ.

– Когда ты научишься мстить всем обидчикам, тогда мы тебя и возьмём в свою банду. – с угрозой вымолвил «бык». Он чуть помолчал и добавил: – Оскорбления нужно смывать только кровью. Понял щегол?

За кустами сирени хлопнула дверца большой зарубежной машины. Загрохотали тамтамы племён, проживающих в Африке. Джип заурчал и немедля уехал в сторону центра села.

– «Настоящая мафия завелась у них тут. Местный дон Карлеоне рассекает на «тачке» по всему городку и учит всех окружающих, что делать и как. Причём, наставляет и старых и малых и даже проезжих гостей. Ну, а «родная» милиция во всём помогает ему». – ошарашено сказал себе Глеб.

Мысли у парня перескочили назад, к «Нахалёнку»: – «Интересно, как этот щуплый пацан отомстит своим многим обидчикам? Их ведь было пять человек.

Да ещё эта троица, которая явно над ним издевалась. Мало того, все ребята чуть выше и гораздо сильнее его. Как же он сможет, со всеми расправиться? Они разотрут его в мелкую пыль».

Как ни искал архитектор, но он не нашёл какого-то выхода из такой ситуации. Парень печально вздохнул и снова тронулся в путь. Он обошёл плотный куст, сделал пару шагов и оказался на совершенно пустом перекрёстке.

Ни машин, ни прохожих парень уже не увидел. Он покрутил головой и заметил высокое здание, стоящее чуть впереди. Судя по внешнему облику, оно было построено в семидесятых годах прошлого, двадцатого века.

– «Скорее всего, раньше там находился, так называемый, «клуб культуры и отдыха». Наверняка, все кружки для детей, библиотеку и зал для показа кино давно уж закрыли. Ну, а сейчас там находиться только кафе и танцпол. Вот вам и все развлечения. Осталось лишь церковь построить». – пришёл к выводу зодчий.

Совершенно не зная, чем бы заняться, Глеб постоял на небольшом перекрёстке. Ничего не придумав, он двинулся дальше. Архитектор направился к чахлому скверику, когда-то разбитому рядом со школой.

В «поселковом саду» росло три десятка больших тополей с гладкой корой серебристого цвета. Как помнилось Глебу, их называют пирамидальными. На взгляд архитектора деревья весьма походили на веретено с весьма разлохмаченной пряжей.

Вдоль узких дорожек стояло пять или шесть фонарей с давно разбитыми стёклами. Тут же имелся пяток обшарпанных лавок. Их густо заляпали комья высохшей глины.

Похоже, что в этом селе, молодежь отдыхала, тем же самым макаром, как и в далёком Трёхреченске. Она размещала тощие задницы на спинках скамеек и попирала сиденья сильно испачканной обувью.

Рядом валялись бутылки и ёмкости разного вида. Сразу стало понятно, «детки» здесь пили всё то, что продают в магазинах: лимонад, минералку, пиво и водку. Дополняли картину упаковки от чипсов и другой дребедени, которую кликают «снэками». А если по-русски, закусками.

На захламлённом «острове отдыха» люди совершенно отсутствовали. Скорее всего, из-за сильной жары, все дружно сидели в домах и квартирах. Очень возможно, кто-нибудь был, ещё на работе.

Если, конечно, она всё же имеется в этом райцентре. Наверняка все предприятия в округе закрылись. Местные граждане выживают, как могут. Только за счёт огорода и личных хозяйств, как та бедная женщина.

Кроны больших тополей начали понемногу редеть, но пока оставалась довольно густыми. Тень запылённых ветвей, кое-где попадала на грязные лавочки. Это позволило парню, хоть как-то укрыться от жарких лучей осеннего солнца.

Глеб выбрал место под самым раскидистым деревом и поднял с земли ветку сирени с пожухлыми листьями. Наверное, вечером ей, кто-то отмахивался от злобных «москитов». Действуя веткой, как веником, он смёл с сидения засохшую грязь от обуви «деток».

Затем, вынул из сумки пару листов писчей бумаги, постелил на пыльные доски и сел на них так, чтобы не испачкались джинсы. Здесь оказалось не настолько прохладно, как в «привокзальной» кафешке, но и не удивительно жарко, как на открытом пространстве.

Достав из «баула» бутылку воды, Глеб открутил синюю крышечку и сделал пару глотков. К сожалению парня, минералка сильно нагрелась. Она потеряла свой свежий вкус, и теперь отдавала запахом пластика.

Ничего не придумав, парень извлёк на свет божий, переносной конторский компьютер. Он запустил на экране тот фильм, что недавно скачал из сети, и начал следить за развитьем сюжета.

Благодаря интересному зрелищу, время летело совсем незаметно. Молодой человек оторвался от небольшого экрана и взглянул на часы. До отправленья автобуса осталось всего пятнадцать минут.

– Зря я мотался по захолустному районному центру. Нужно мне было, сразу же топать сюда. – сказал с сожалением парень себе.

Глеб просмотрел увлекательный фильм, выключил небольшой ноутбук и спрятал его в спортивную сумку. Он встал с неудобной скамейки, закинул левой рукой ремень на плечо и двинулся прямиком к автостанции.

Парень прошёл несколько метров, миновал куст сирени, и ощутил, как что-то ударило сзади: – «Опять «Нахалёнок» бросил камень в меня! Вот ведь противный пацан!» – мелькнуло в голове архитектора.

Мгновенье спустя, Глеб осознал, что боль оказалась намного сильней, чем от кусочка щебёнки. Парень схватился за поясницу рукой. Ладонь натолкнулась на что-то весьма необычное.

Архитектор ощупал непонятную вещь и, пришёл в изумление. Оказалось, что из тела торчит нечто удивительно твёрдое. За спиною послышались топот маленьких ног. Глеб повернулся назад. Он разглядел «Нахалёнка», удиравшего из пыльного сквера.

Не понимая, что делает, парень схватился за странный предмет. Он понял, это рукоять от ножа и хотел вынуть его себя. Боль ударила в спину огненным жалом. Ноги тотчас подогнулись. Глеб упал на дорожку, покрытую пылью.

Органы чувств архитектора, стали вдруг отключаться одно за другим. Сначала Глеб перестал ощущать положение тела и твёрдую землю, на которой лежит. Следом за этим, исчез отвратительный запах, и вкус серой пыли, что при падении влетела в его распахнутый рот.

Бьющий прямо в лицо, яркий солнечный свет начал быстро тускнеть. Сознание медленно гасло, словно фонарик, с разряженной до конца батарейкой. Непроглядная тьма закрыла глаза.

Острый слух архитектора отлично работал до последнего мига. Глеб ещё различил звуки чьих-то тяжёлых шагов. Несколько ног, он не смог сосчитать, сколько их было поблизости, подошли почти что, вплотную и, как по команде, застыли.

Послышался бас главаря банды местных «братков»: – Я думаю, «Нахалёнок» нам подойдёт. Кент скажи пацанам, чтобы больше его и пальцем не трогали… – все помолчали и, не спеша, удалились.

В глубине головы архитектора возник тоненький звон, похожий на писк комара. Он становился всё громче, и вытеснял все прочие звуки. Поднявшись до ужасного уровня, звук вдруг оборвался.

Глеб рассказал до того самого места, как он ощутил удар в спину, и на этом благоразумно умолк. Всё остальное, и удиравшего в сквер «Нахалёнка» и болтовню местных «быков», он опустил. Судя по поведению капитана милиции, заикаться об этом даже не стоило. Все они тут одним миром помазаны.

Не проявляя каких-либо чувств, блюститель порядка прослушал короткое повествованье больного. Всё это время, немолодой офицер сидел с совершенно безразличным лицом. Он даже не сделал ни единой пометки на чистой бумаге. На ней сиротливо чернели только личные данные пострадавшего парня.

– По нашим сведениям складывается совершенно иная картина. – скучающим тоном сказал представитель закона. Офицер вынул из папки стопочку бланков казённого вида и стал их просматривать один за другим. Он делал вид, что хочет найти, нужный ему документ.

Наконец, капитан остановился на одном из листов и твёрдо продолжил: – Двое суток назад вы находились в центральном кафе райцентра Большая Глушица. Там вы, без всякой закуски, выпили триста граммов «столичной».

В это же время, там появились неизвестные граждане на светло-сером автомобиле. К сожалению следствия, никто из свидетелей, не обратил никакого внимания на марку машины и на цифры транзитного номера.

Зато, все отлично запомнили, что было дальше. Вы удивительно быстро познакомились с приезжими гражданами, и выпили с ними ещё целый стакан. После чего, все вчетвером вышли на улицу.

Капитан вынул из стопки другой протокол и быстро его прочитал: – Спустя один час, трое свидетелей видело, как вы с теми людьми сидели в главном сквере райцентра. Там, вы всей компанией употребляли спиртные напитки.

Вам сделали замечание о не допустимости подобных вещей в нашем селе. На что, лично вы, отреагировали грубой, нецензурной тирадой. Чуть позже, люди, с которыми вы там кутили, оставили вас на скамейке и вернулись на центральную площадь. Они сели в свою иномарку и тут же уехали в неизвестном нам направлении.

Капитан достал третью бумагу и будничным тоном продолжил необычный рассказ: – Ещё через час, вас обнаружил наш участковый, сержант Коптилов, который случайно проходил через сквер.

– «Ну конечно, кто же ещё, кроме Копчёного? Кому нужен труп архитектора на его территории? Одно дело, драка с ножом, что началась по пьяному делу, и совсем другой коленкор, убийство приезжего». – мысленно сказал себе Глеб.

Меж тем, милицейский работник бубнил: – Вы лежали ничком на земле, а из вашей спины торчал длинный нож. На орудии преступления обнаружены лишь отпечатки пальцев вашей правой руки. Никаких документов, денег, вещей при вас не имелось. Вас немедля доставили в больницу села. Врачи сразу заметили, от вас сильно пахнет спиртным.

Дознаватель вынул из папки ещё один лист: – Вот официальная справка о содержании алкоголя в вашей крови. Цифры просто зашкаливают. Из этого следует, вы употребляли спиртные напитки в общественном месте, с тремя неизвестными.

По неясной причине, вы внезапно повздорили со своими знакомыми. Началась, как обычно, банальная пьяная драка. В ходе той потасовки, кто-то ударил вас в спину ножом. Собутыльники испугались последствий такого поступка и немедленно скрылись. Будете подавать заявление по поводу нападенья на вас?

– Нет. – не раздумывая, откликнулся Глеб.

– Тогда подтвердите вашу фразу о том, что вы отказались от всяких претензий к местным органам власти. – капитан положил на закрытую папку ничем незапятнанный бланк милицейской конторы и подал всё это больному. Следом, он протянул дешёвую ручку и спокойно добавил. – Подпишите вот здесь, в самом низу. Текст я внесу несколько позже.

Услышав подобную речь, Глеб слегка улыбнулся, но даже не двинул рукой. Не такой он простак, чтобы ставить свою закорючку не известно под чем. Ведь, на чистом листе можно составить любое признание. Например, в покушении на вечно пьяного Ельцина. Мол, якобы ты его сбросил с моста. Сиди потом десять лет, из-за этого красномордого клоуна.

В палате послышался резкий звонок. Капитан сунул руку в карман синей куртки и достал навороченный сотовый последней модели. Взглянув на экран, он, как-то весь подобрался и молодцевато ответил: – Слушаю Вас господин полковник милиции. – на том конце провода, что-то неразборчиво буркнули.

– Хорошо, но ребята работали… – начал говорить офицер. Его бесцеремонно прервали. Блюститель порядка выслушал очень короткую экспрессивную речь и неохотно сказал: – Так точно! Всё понял!

Дав сразу «отбой», капитан тут же набрал чей-то номер и нажал на кнопочку «Вызов». Едва абонент поднял трубку, он гаркнул, словно фельдфебель на тупых новобранцев: – Все вещи, немедля доставить в больницу. – после чего, отключил аппарат.

Не зная как вести разговор, офицер немного помялся. Преодолевая себя, он неуверенно выдавил: – Мне сообщили, что рядом с тем местом, где вас подобрали врачи, в ближайших кустах, дети нашли ваш телефон и спортивную сумку с компьютером. Сейчас всё сюда принесут.

Капитан неохотно сложил все бумаги в потёртую папку и застегнул давно поблекшую молнию. Он встал со скрипучего стула и подошёл к небольшому окну с давно не мытыми стёклами. Так, глядя на улицу, мужчина бесцельно стоял, какое-то время.

Не понимая в чём, собственно, дело, архитектор тихо лежал. Он не лез в разговор с милицейским работником, а благоразумно молчал. Ни к чему выяснять, что вдруг случилось сейчас? Скоро и так всё станет ясно.

Наконец, послышался стук в закрытую дверь. В палату вошёл хмурый милицейский сержант. Его наглую морду, Глеб отлично запомнил при встрече в «центральном» кафе.

Мент подскочил к начальнику местной охраны правопорядка, отдал честь, как на параде, и передал офицеру увесистый свёрток. Он снова вскинул ладонь к козырьку и немедленно вышел в открытую дверь.

С большой неохотой, капитан вернулся к кровати и опустился на старенький стул. Мужчина достал из пакета спортивную сумку, принадлежащую парню. Он быстро открыл длинную молнию, и поочередно извлёк ноутбук, фотоаппарат, рулетку, карандаши, и ручки с бумагой.

Показав всё архитектору, он сложил всё обратно, застегнул верхний клапан и поставил «баул» на полу, у кровати. Затем, вынул из своего органайзера очередной чистый лист, быстро составил «расписку в получении личных вещей» и подсунул её пострадавшему.

Глеб прочитал те несколько строчек, что находились на белой бумаге, и взял у капитана чёрную ручку. Парень примерился и поставил свою закорючку и дату. Причём, всё сделал так, чтоб между коротеньким текстом и подписью не оставалось свободного места. Иначе менты, туда впишут всё, что они захотят.

Капитан с отвращением глянул на такой документ и сунул его в свою старую папку из кожи. Он со вздохом поднялся со стула, козырнул с показною небрежностью и, молча, вышел из тесной палаты.

Прошло около часа. Дверь широко распахнулась, и в помещенье ворвался весьма запыхавшийся Шеф. Он огромным медведем метнулся к кровати и, с размаху, уселся на стул. Сидение жалобно взвизгнуло под его тяжким весом.

Хозяин проектной конторы, достал из кармана рубашки влажный платок приличных размеров. Стирая пот с широкого лба, мужчина с облегчением выдохнул: – Глеб! Слава Богу! Ты жив!

Спустя полминуты, возбуждённый начальник слегка успокоился и, сияя, как новый пятак, сообщил своему подчинённому: – Я договорился с заведующим этой больнички. Тебя переправят в центральную клинику области. Сейчас подготовят нам «скорую» и немедля поедем. Пришлось заплатить за бензин и лекарства, но это всё ерунда. Главное, что теперь тебя можно, спокойно отправить в Трёхреченск.

Затем, Шеф рассказал о событиях, произошедших за последнее время: – Когда мы прибыли в Пестравку, у нас почему-то сломалась машина. Ни с того, ни с сего, у неё полетел коленвал. Так что, сам понимаешь, нам пришлось ночевать у заказчика. Ты это помнишь? Шофёр с тобой тогда говорил. Ты ему сразу ответил, что сам доберёшься до города.

Ошарашенный появлением Шефа, Глеб, молча, кивнул.

– Среди ночи мне вдруг звонит твоя мама. Она говорит, что ты не приехал домой, а твой мобильник не отмечен в сети. Наверное, что-то случилось с тобой? Я набрал твой телефон несколько раз, всё бесполезно. Ну, думаю: – «Нужно искать человека! Мало ли что, может случиться в такой глухомани?»

Спозаранку я насел на заказчика. Ты же помнишь, я тебе говорил, что он начальник райотдела местной милиции. Я заявил, что тот архитектор, который должен, делать проект для него, куда-то пропал.

Он дал команду своим подчинённым, а заодно, сам проверил отчёты о всех авариях и других происшествиях. Ближе к обеду, полковник всё выяснил и сообщил, что тебя накануне, порезали неизвестные граждане. После чего, ты оказался в районной Большеглушицкой больнице.

Я позвонил прямо сюда. Мне доложили, что тебя подлатали и теперь, уже всё, в полном порядке. Жить будешь долго и счастливо. Я сразу связался с твоей милой мамой и успокоил её. Сказал, что ты здесь зашился с делами, а телефон, скорее всего, забыл зарядить. Потом, ты сам ей всё объяснишь.

Сегодня к утру, машину мою починили, и я помчался в Большую Глушицу. Я понял, какие плохие условия в данном фельдшерском пункте, и сразу решил, тебя нужно везти в центральную клинику.

Там главный хирург мой хороший знакомый. Он всего за неделю, поднимет тебя с больничной кровати. Я быстро договорился со всеми врачами и заплатил за транспортировку в Трёхреченск. Вот, пожалуй, и всё. – хозяин проектной конторы облегчённо вздохнул.

Шеф протянул архитектору свой мобильник и с улыбкой добавил: – Позвони своей матери, а то там старушка сильно волнуется.

Глеб взял навороченный сотовый и набрал длинный номер, который всегда держал в своей памяти. Услышав взволнованный голос родительницы, парень сказал, что не мог с ней связаться, потому что, барахлит аппарат. Наверное, в нём что-то сломалось.

– У тебя всё в порядке? А то голос, какой-то больной. – спросила мама у сына.

– Всё нормально. Я сидел в комнате с кондиционером и немного простыл. Приеду домой, дня через два или три, и всё расскажу. Сейчас я звоню с телефона начальства. Извини меня мама, заказчик нас ждёт. Поэтому не могу говорить. Вечером, если будет возможность, я с тобой ещё поболтаю.

Парень нажал на кнопку «отбой», отдал хозяину дорогущую вещь и прочувствованно выдохнул: – Большое спасибо.

– «Хороший Шеф человек! Жаль, что его, как и всех остальных, сильно испортили деньги. Он почему-то считает, что наши компьютеры всё делают сами, а мы лишь получаем от них результат. Поэтому, платить инженерам много не нужно, думает он. Вот и грёбет всё теперь под себя». – вздохнул архитектор.

Начальник взглянул на золотые часы, ярко блестевшие на жирном запястье. Он укоризненно покачал головой и твёрдо сказал: – Пойду-ка проверю, как дела с их машиной, а то они здесь, до вечера чухаться будут! – Шеф поднялся со стула и бодрым шагом вышел из комнаты.

Ещё через час, «скорая помощь» была совершенно готова. Дверь отворилась. В небольшую палату вошла группа мужчин разного возраста. Все они оказались одеты в сильно застиранные больничные робы. Суетившийся Шеф возглавлял небольшую процессию.

По всегдашней привычке, он сразу начал командовать. Появившийся в комнате, врач отодвинул мужчину в сторонку, словно неодушевлённый предмет. Он строго взглянул на своих подчинённых и приказал: – Берём больного все вместе и аккуратно кладём на носилки.

Работяги нахмурившись, двинулись к койке.

– Осторожней. Сейчас перед вами не труп. – прикрикнул хирург.

– «Похоже, пришла зондеркоманда из местной похоронной конторы». – подумалось Глебу.

Мужчины удивлённо пожали плечами. Мол, вот ведь какая напасть, сроду такого не делали. К счастью больного, всё у них получилось с первого раза. Они очень бережно подняли парня с кровати, перенесли на полметра, и положили на потёртый брезент медицинских носилок. Затем, дружно взялись за обрезиненные короткие ручки и, без суеты, вынесли парня на улицу.

Рядом с крыльцом стоял «УАЗик-буханка», когда-то раскрашенный под медицинскую «скорую помощь». Парня загрузили в машину и прикрепили носилки к металлической раме, стоящей на рифлёном полу.

Врач сам подключил бедолагу к внушительной капельнице, висевшей под потолком салона машины. Рядом, на приставном маленьком стульчике примостилась сестра милосердия. Она поправила одеяло на раненом и пристегнула его к лежанке ремнями.

В салон заглянул хмурый Шеф и с беспокойством спросил: – Ну как, полный порядок? – архитектор благодарно кивнул. Начальник захлопнул широкую дверцу и потрусил к своей иномарке, стоящей поблизости.

Глеб посмотрел сквозь давно не мытые стёкла. Парень увидел, как подкатил внедорожник чёрного цвета. На крыльце появился мужчина в белом халате, видно, заведующий местной лечебницей. Он суетливо сбежал по ступеням и посеменил к огромному джипу.

Тонированное стекло чуть опустилось. Пожилой эскулап сунул в проём толстый конверт. Главарь взял бумажный пакет и посмотрел в сторону «скорой». Взгляды «быка» и больного неожиданно встретились. Доморощенный гангстер слегка ухмыльнулся. Большое окно беззвучно закрылось.

Откуда-то появился молодой эскулап, который оперировал парня. Хирург сел рядом с водителем и приказал: – Двигаем в город!

«УАЗик» плавно тронулся с места. Он выкатился с тесной площадки и никуда не спеша, поехал по пыльному районному центру. Сквозь пыльные стёкла, зодчий смотрел на проплывающие мимо дома.

На одном перекрёстке, взгляд архитектора скользнул в глубину длинной улицы. Там находилась стайка ребят десяти-двенадцати лет. Каким-то мистическим образом, Глеб разглядел среди них «Нахалёнка».

В данный момент, щуплый пацан оказался одет совсем по-другому. На нём были новые брюки, белоснежные кеды и яркая майка, с импортной надписью на узкой груди. Двое рослых ребят из компании держали за руки третьего, худого и весьма низкорослого.

С видимым за версту удовольствием, «Нахалёнок» махал кулаками, и пока неумело, лупил несчастного мальчика. Скорее всего, этот мелкий заморыш был претендентом на место в команде «быков». Ему предстояло пройти тот же путь, что одолел сын очень бедной измученной женщины.

Глава 5. Поездка в Австрию

Прошёл почти год после ранения в спину, которое Глеб получил в селе Большая Глушица. Архитектор благополучно оправился от чрезвычайно опасного удара ножом, стал совершенно здоровым и вернулся к своей прежней жизни, жизни нормального российского парня.

В восемь утра Глеб пришёл на работу. В коридоре он столкнулся с хозяином проектной конторы, где трудился уже несколько лет. Как всегда, не здороваясь, Шеф задал странный вопрос: – У тебя есть загранпаспорт?

– Да! – бодро откликнулся парень.

Не очень давно он вместе с девушкой Светой решил, съездить на Чёрное море в турецкий город Анталья. Они прошлись по всем нужным инстанциям, заплатили приличные деньги и получили красные корочки, что позволяли им выехать за пределы России. И тут у подруги, вдруг заболела любимая мама. Вояж в тёплые страны пришлось отложить на неопределённое время.

– Тогда собирайся в дорогу. Завтра ты отправляешься в Вену. – огорошил своего подчинённого «любимый» начальник. Заметив, что архитектор мало что понял, он поспешил объяснить: – Сейчас позвонил мой школьный товарищ Антоша Запрудный и предложил нам работёнку.

– Тот самый? – растерянно поинтересовался молодой архитектор

– Да. Олигарх местного уровня Антон Петрович Запрудный. – важно согласился хозяин.

– И какую работу он нам заказал? – осторожно, опасаясь спугнуть большую удачу, спросил потрясённый сотрудник.

– Полгода назад, он отдыхал в Нижней Австрии – начал издалека владелец конторы: – Антоша поездил по окрестностям города Мельке, что стоит на Дунае, увидел развалины замка, построенного в двенадцатом веке, и зачем-то купил эту груду камней. Теперь богач хочет, чтобы мы ему сделали проект реконструкции.

– Так мы же всё больше, по особнякам и коттеджам. Кто же нам разрешит, заниматься наследием давней истории Центральной Европы? – стал возражать Шефу Глеб.

– Антоша Запрудный обо всём перетёр с австрияками и сунул в нужные руки приличные «бабки». Теперь они там согласны на всё. У них лишь одно небольшое условие. Главное, чтобы снаружи, то здание выглядело, как древний замок, а не, как модерновая вилла Южной Флориды.

Так что, нам нужно, лишь подновить существующие наружные стены. Да ещё засобачить внутри стилизацию под какой-нибудь стиль давних времён. Век всех интерьеров значения для него не имеет. Коси хоть под шестнадцатый, хоть под семнадцатый.

– Понял. – бодро откликнулся парень.

– Ты сгоняешь туда на недельку и осмотришь развалины замка. Ну, а дальше, всё, как обычно. Ты обмеряешь их, сфотографируешь всё, что возможно, приедешь домой, и всё запустим в работу.

– А вы, сами не хотите слетать заграницу? – на всякий случай осторожно спросил архитектор.

– Хотелось бы, да личные дела не пускают. – печально вздохнул тучный хозяин.

Как все люди в конторе, Глеб доподлинно знал о семейных разборках начальника. Четыре недели назад, он по каким-то делам, отправился в командировку в соседнюю область.

Ревнивая жёнушка, тайно поехала следом. Она проследила за ним, и застукала мужа в постели с новой сотрудницей. Молодой чаровнице пришлось мгновенно уволиться. Шеф перенёс очень шумный скандал и превратился в «не выездного супруга». Теперь он не мог отлучиться не только за границу России, но и за пределы Трёхреченска.

– А как же мне быть с получением визы? – вспомнил вдруг парень. Ведь, Австрия не какая-то Турция, куда можно приехать без всяких проблем.

– Отнесёшь свою ксиву в офис Антоши Запрудного. Он всего в трёх кварталах от нас. Отдашь документ секретарше, а она сделает всё, что будет нужно. Вечером тебе позвонят и расскажут, когда ты вылетаешь. Командировочные вместе с билетом, тебе отдадут в терменале, возле таможни.

Всё ещё сомневаясь в подобной удаче, Глеб спросил у хмурого Шефа: – Так я пойду собирать чемодан?

– Беги. – кивнул невесёлый хозяин.

Глеб встал в шесть тридцать утра, и целый день добирался до нужного места. Сначала, в маршрутном автобусе до аэропорта Трёхреченска. Потом, в самолете «Ту-134» до златоглавой Москвы. Оттуда на «Боинге 737» до столицы Австрии, Вены.

Наконец, он оказался в шикарном аэровокзале процветающей иностранной республики. Там его встретил деловой представитель Антона Запрудного. Им оказался молодой человек, лет двадцати с небольшим.

К удивлению парня, он был одет вовсе не так, как представлял себе Глеб. Архитектор увидел не дорогущий костюм с блестящим отливом, а футболку с невзрачным рисунком, потёртые джинсы и простые кроссовки довольно разбитого вида.

Австриец стоял у карусели с багажом пассажиров. В руках он держал лист писчей бумаги с фамилией гостя. Немедленно выяснилось, что сделана надпись чёрным фломастером и, что самое странное, начертана родным языком!

Парень шагнул к неспешно идущей ленте транспортёра и взял свою спортивную сумку в левую руку. Он подошёл к человеку с плакатиком и чётко представился: – Глеб Прохоров. Прилетел из Москвы.

– Айвен Литке. – ответил встречающий парня молодой человек и тут же добавил: – Я ваш коллега. Будем вместе работать над реконструкцией средневекового замка. Можете звать меня просто Иван. – он говорил без акцента, не хуже коренных россиян.

Заметив вопрос на лице собеседника, он пояснил: – Я родом из поволжских немцев. Жил с родителями под Оренбургом, в селении Сорочинское. Мы перебрались в Германию в начале девяностого года.

Семья проживает сейчас в фатерлянде. Благодаря знанию русского, я отыскал для себя, эту работу и оказался здесь в Австрии. Теперь я буду для вас переводчиком. Идёмте у меня рядом машина.

Он взял спортивную сумку у парня и направился к выходу. Ошеломлённый такой информацией, Глеб двинулся следом. Вот ведь, как раскидало по миру советских людей. И всё, из Мишки Горбатого.

Через пару минут, они оказались на огромной стоянке, забитой сияющими новизной иномарками. Глянув на выставку автопрома Европы и Азии, парень внезапно подумал:

– «Сразу понятно, только недавно сбежали с конвейера. Не то что, машины в Трёхреченске. Там почти всё сплошное б/у. Оно отслужило своё в цивилизованных странах, и было сброшено к нам, словно на свалку».

Иван быстро нашёл свою серебристую «Хонду» и щёлкнул фирменным ярко блестящим брелоком. Пискнул сигнал отключённой сигнальной системы. Новый напарник открыл легковую машину и привычно уселся за руль.

Гость обошёл иномарку с другой стороны. Айвен тут же открыл неширокую пассажирскую дверцу и бросил спортивную сумку на задний диван. Парень влез в тесноватый салон и устроился рядом.

«Японка» вырулила с обширной площадки. Она ловко вписалась в плотный автомобильный поток и стрелою помчалась по широкой дороге. Шоссе оказалось широким, прекрасно размеченным и гладким, словно стекло.

Они скоро домчались до города под названием Мельке, что стоял в этом районе с древних времён. Именно здесь, недалеко от Дуная, и находились развалины замка, которые для чего-то купил олигарх из Трёхреченска.

Всю дорогу, около ста километров, молодые напарники непринуждённо болтали и, совсем незаметно, перешли с официального «вы» на простецкое «ты». Свернув с автобана на местную трассу, машина слегка попетляла между небольшими холмами, густо покрытыми зелёной травой.

Наконец, они въехали в небольшую деревню. Вдоль извилистой улицы, с обеих сторон, стояли прекрасно ухоженные, очень красивые домики. Все они оказались с дубовыми фахверками, весьма непривычными русскому глазу.

Каркасы двух и трёхэтажных строений соорудили из толстых столбов, и раскосов с обвязками. Все деревянные части уже почернели от прошедшего времени.

Пространство между квадратными балками было заполнено кирпичом или камнем, недавно побелённым известковым раствором. Благодаря такому контрасту, тёмные брусья смотрелись чрезвычайно эффектно.

Глянув на карту, что находилась на «торпеде» машины, Глеб ознакомился с планом деревни. Параллельно удивительно тихой, центральной дороге шли ещё две, а местами, и три коротеньких улочки. Они соединялись друг с другом, редкими небольшими проездами.