Кома

Глава 1. Утро, наполненное солнцем

Ксения открыла глаза, потянулась и почувствовала, как солнечные лучи пробиваются сквозь плотные шторы её маленькой, но уютной квартиры. Комната наполнилась мягким золотистым светом, отражающимся от стен, расписанных абстрактными узорами. Эти узоры она нарисовала сама: каждое пятно краски, каждая линия были частицей её внутреннего мира. На прикроватном столике стояла полупустая чашка с остывшим чаем, рядом – открытый альбом с набросками. Она не помнила, когда уснула, но, явно, ночь прошла в творчестве.

Её пальцы коснулись тёплого одеяла, и она замерла, наслаждаясь тишиной. В такие моменты казалось, что весь мир замер вместе с ней, предоставляя ещё несколько минут покоя. Вдалеке доносился приглушённый шум города: проезжающие машины, редкие голоса прохожих, щебет птиц за окном. Всё это смешивалось в фоновую мелодию её утра.

Зазвонил телефон. Ксения медленно потянулась к нему, взглянула на экран – «Мама». Вздохнув, она поднесла трубку к уху.

– Ксюша, ты не проспала? Завтракала? Что кушала? Во сколько легла? – посыпались вопросы, как только она ответила на звонок.

– Мам, всё хорошо, – сдержанно ответила Ксения, закрывая глаза. – Я уже собираюсь на работу.

– Только не забудь поесть! Ты же знаешь, как у тебя желудок болит, если не завтракаешь!

Ксения закатила глаза, но спорить не стала. Она действительно редко завтракала – аппетит появлялся ближе к десяти, когда на работе можно было позволить себе чашку чая с чем-нибудь сладким. Мама этого не понимала, её забота была всепроникающей, но Ксения давно научилась относиться к этому спокойно.

Положив телефон, она села на кровати и зевнула, стряхивая остатки сна. В ногах свернулся клубочком её кот – британец по кличке Шрек. Он лениво открыл один глаз, убедился, что хозяйка наконец-то проснулась, и потянулся, демонстрируя свою пушистую серую шерсть.

– Ну что, разбойник, пойдём тебя кормить? – Ксения ласково провела рукой по его спине.

Шрек, не удостоив её ответом, величественно направился к кухне. Ксения последовала за ним, задержавшись у зеркала в коридоре. Она бросила на себя быстрый взгляд: растрёпанные тёмные волосы, чуть припухшие от сна голубые глаза, лёгкая тень под ними – последствия поздней работы. Она провела рукой по лицу, приглаживая пряди, и улыбнулась самой себе.

Кухня была маленькой, но уютной. Светлые стены, деревянные полки с аккуратно расставленными банками специй, пара горшочков с цветами на подоконнике. Из окна открывался вид на двор, где старушка из соседнего подъезда кормила голубей. Ксения машинально достала из шкафа кошачий корм, насыпала его в миску и, пока Шрек увлечённо ел, включила чайник.

Пока вода закипала, она прислонилась к столешнице, задумчиво разглядывая яркие магнитики на холодильнике. Каждый из них был из нового места, куда она ездила – Прага, Санкт-Петербург, небольшой городок на побережье. Ей нравилось путешествовать, но в последнее время работа полностью поглотила её.

Залив кипятком чай, она взяла чашку в руки и направилась к балкону. Открыв дверь, вдохнула свежий утренний воздух. Город уже просыпался: слышались звуки машин, где-то вдалеке играла музыка из окна соседнего дома, кто-то смеялся во дворе. Это было её утро – спокойное, тихое, наполненное лёгким ароматом чая и обещанием нового дня.

Спустя несколько минут Ксения вернулась внутрь. Ей нужно было собираться на работу. Она быстро оделась – выбрала лёгкое светлое платье, поверх которого накинула жакет, собрала волосы в небрежный пучок и кинула в сумку планшет и блокнот. Всё, она готова. Она вышла из квартиры, закрыла дверь и направилась к машине, не зная, что этот день изменит её жизнь навсегда…

Глава 2. Предчувствие перемен

Серое здание бизнес-центра возвышалось над городом, отражая в своих стеклянных окнах облачное небо. Ксения припарковалась на привычном месте и выключила двигатель. Она на мгновение задержалась в машине, разглядывая своё отражение в зеркале заднего вида: тонкие черты лица, задумчивый взгляд голубых глаз, лёгкая морщинка между бровей – последствие частых размышлений. Ещё один день. Ещё одна рутина. Но что-то неуловимое, какое-то странное предчувствие подсказывало ей, что сегодня всё будет иначе.

Накинув на плечо сумку с набросками новых проектов, она направилась к входу. Стеклянные двери бесшумно разъехались, впуская её в прохладный холл, где пахло свежесваренным кофе из местной кофейни и дорогим парфюмом спешащих на работу офисных работников.

Офис располагался на пятом этаже. Лифт, отделанный полированным металлом, плавно поднял её наверх. Створки открылись, и Ксения шагнула в длинный коридор, где стены были увешаны мотивирующими постерами с корпоративными слоганами – яркими, но безликими, как и большинство офисных интерьеров. "Достигай большего!", "Твой успех – наш успех!", "Вместе мы сила!" – кричали они разноцветными буквами.

Утренняя суета захватила офис: звонили телефоны, стучали каблуки по паркету, слышалось приглушённое перешёптывание коллег и методичные щелчки клавиатур. Воздух был наполнен запахом принтера, бумаги и утреннего кофе – привычный аромат начала рабочего дня.

И тут в коридоре её встретила Людмила Сергеевна, помощница руководителя – женщина, которая отчаянно сопротивлялась возрасту. Её каштановые волосы были уложены в модную причёску, губы подчёркнуты яркой помадой, а лицо выглядело подозрительно гладким для её лет. Она была похожа на актрису второго плана, которая всё ещё надеется получить главную роль. Несмотря на свою любовь к сплетням и иногда утомительную навязчивость, Людмила Сергеевна обладала каким-то особым шармом и искренней добротой, которая проглядывала сквозь слой тщательно наложенного макияжа.

– Ксюша! – позвала она, энергично взмахнув рукой с длинными наманикюренными ногтями. – Зайди ко мне на минуточку! Хочу показать туфли, которые купила для корпоратива.

Её кабинет был небольшим, но уютным: стены украшали фотографии из отпусков, на подоконнике цвели орхидеи, а в углу стоял маленький столик с электрическим чайником и коллекцией чашек. Людмила Сергеевна с гордостью продемонстрировала новые туфли – настоящее произведение искусства на двенадцатисантиметровой шпильке. Они были черные, лаковые, с изящным бантиком на носке, словно сошедшие с подиума модного показа.

– Ну как тебе? – спросила она, кружась перед зеркалом с грацией танцовщицы. Свет настольной лампы играл на лакированной поверхности туфель. – Я их вчера купила, не смогла устоять. Как раз для корпоратива!

– Красивые, – искренне ответила Ксения, разглядывая туфли. В них было что-то от самой Людмилы Сергеевны – яркое, немного вычурное, но по-своему очаровательное. – Только каблук высокий. Вы точно сможете в них весь вечер проходить?

– Ой, Ксюша, – засмеялась Людмила Сергеевна, и в уголках её глаз собрались лучики морщинок, которые не смог скрыть даже самый дорогой консилер. – Я в своё время на шпильках и по лестницам бегала! А сейчас что? Корпоратив, музыка, танцы… – Она заговорщически подмигнула. – Может, и Андрей заметит.

При упоминании имени сына директора Ксения почувствовала, как предательский румянец заливает щёки. Андрей был негласной звездой офиса – высокий, с небрежной укладкой тёмных волос и вечной полуулыбкой на губах. Он носил дорогие костюмы так, словно родился в них, и обладал той особой харизмой, которая заставляла сердца молодых сотрудниц биться чаще.

Ксения сдержала улыбку, наблюдая за тем, как Людмила Сергеевна кружится перед зеркалом в своих новых туфлях. В этом была вся она – яркая, живая, словно время не властно над её энергией. Она всегда знала все офисные сплетни, но умела подать их так, что даже сам процесс их обсуждения превращался в маленький спектакль.

– А ты-то что надеть собираешься? – Людмила Сергеевна остановилась и пристально посмотрела на Ксению, склонив голову набок. В её взгляде читалось что-то материнское. – Небось, опять в чём-то скромном появишься? Как обычно – чёрное платье или серый костюм?

Ксения почувствовала, как краска заливает щёки. Её гардероб действительно состоял преимущественно из сдержанных тонов – своеобразная защита от излишнего внимания.

– Ну… – она машинально одёрнула рукав блузки, – у меня пока нет времени думать об этом. Работа, проекты…

– Работа, проекты, – Людмила Сергеевна театрально всплеснула руками, и её браслеты мелодично звякнули. – Милая моя, ты же не компьютер! Ты молодая, красивая девушка. – Она подошла ближе и заговорщически понизила голос. – Знаешь, я вчера видела, как Андрей смотрел на твои эскизы. Он был впечатлён. Может, пора ему показать, что талантливый дизайнер – это ещё и прекрасная женщина?

Людмила Сергеевна вздохнула, поправляя свои идеально накрашенные ногти. "Ксюша, ты же знаешь, как я переживаю за тебя. После того, как мой сын уехал, ты стала для меня как дочь." Ксения почувствовала укол вины. Она никогда не задумывалась, что за этой навязчивой заботой скрывается одиночество.

Ксения почувствовала, как сердце пропустило удар. Андрей смотрел её эскизы? Она попыталась сохранить невозмутимость, но предательский румянец выдавал её с головой.

– Людмила Сергеевна, Андрей – это… – слова застряли в горле. Как объяснить, что она замечает в нём то, чего не видят другие? Что за маской избалованного мажора она различает проблески настоящей глубины? – Он вообще на меня не смотрит.

– Не смотрит, потому что ты прячешься, милая, – в голосе Людмилы Сергеевны зазвучали бархатные нотки. – Знаешь, у меня есть потрясающее платье. Изумрудный шёлк, идеальный крой. Оно бы так подчеркнуло твои глаза…

Не успела Ксения ответить, как дверь кабинета распахнулась, впуская вихрь энергии в образе Леночки. Она влетела в помещение, как маленькое торнадо, окутанное облаком дорогого парфюма. Её ярко-красные губы, казалось, светились в полумраке офиса, а идеально прямые нарощенные волосы струились по плечам, как жидкое золото. Леночка была воплощением того, чем Ксения никогда не была – яркой, громкой, уверенной в своей неотразимости.

– Ксюш! – воскликнула она, даже не заметив Людмилу Сергеевну. – Ты не поверишь! – Её глаза сияли победным блеском. – Андрей сегодня сказал, что я выгляжу потрясающе! Представляешь?

Она покружилась на месте, демонстрируя облегающее платье цвета фуксии, которое больше подошло бы для вечеринки, чем для офиса. Но это была Леночка – она не признавала полутонов ни в одежде, ни в жизни.

Ксения почувствовала, как что-то неприятно кольнуло в груди. Она попыталась проанализировать это чувство – ревность? Разочарование? Страх? Но вместо этого просто спросила:

– И что же он сказал?

Леночка расцвела ещё ярче, если это вообще было возможно.

– Он сказал… – она сделала драматическую паузу, – что такая красота способна скрасить любой день! Представляешь? А потом упомянул корпоратив. Намекнул, что будет что-то особенное.

Людмила Сергеевна тактично покашляла, напоминая о своём присутствии. Леночка слегка смутилась, но быстро взяла себя в руки.

– Ой, Людмила Сергеевна, а вы что думаете? Он ведь заинтересован, правда?

Опытная помощница руководителя дипломатично улыбнулась:

– Деточка, мужчин надо уметь читать между строк. И иногда то, что кажется очевидным…

Но Леночка уже не слушала. Она снова повернулась к Ксении:

– А ты что молчишь? Ты же дизайнер, у тебя глаз намётанный. Как думаешь, это платье правда такое потрясающее?

Ксения посмотрела на коллегу внимательнее. За всей этой мишурой и блеском ей вдруг показалось что-то почти детское – жажда одобрения, страх оказаться незамеченной. Возможно, они с Леночкой не так уж и различались, просто выбрали разные способы справляться со своими страхами.

Леночка, кружась перед зеркалом, вдруг остановилась. "Знаешь, Ксюша, иногда мне кажется, что я просто играю роль. Все видят только эту яркую оболочку, а настоящую меня – нет."

Это признание прозвучало так неожиданно, что Ксения на мгновение растерялась. В глазах Леночки промелькнула какая-то беззащитность, которую она никогда раньше не замечала.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Ксения, удивленная этой внезапной откровенностью.

Леночка поправила прядь волос и присела на край стола. Ее обычная энергичность на мгновение уступила место задумчивости.

– Иногда мне кажется, что я как те туфли Людмилы Сергеевны – яркие, бросающиеся в глаза, но такие неудобные, что долго в них не проходишь. – Она слабо улыбнулась. – Все видят только фасад – макияж, платья, смех. А на самом деле… – она запнулась. – На самом деле, я часто чувствую себя неуверенно. Особенно рядом с такими, как ты.

– Со мной? – удивилась Ксения. – Но ты всегда такая уверенная, яркая…

– Ты талантливая, – просто сказала Леночка. – У тебя есть что-то настоящее, свое. А я… я просто хорошо умею привлекать внимание. – Она встряхнула волосами, словно пытаясь стряхнуть с себя минутную слабость. – Ладно, забудь. Это все дурацкий корпоратив, нервничаю немного.

Людмила Сергеевна, наблюдавшая за этим разговором, вдруг подошла ближе и положила руки на плечи обеим девушкам.

– Девочки мои, – сказала она с неожиданной теплотой. – Если бы вы только знали, как похожи. Каждая по-своему боится, каждая по-своему прячется. – Она улыбнулась. – А ведь можно просто быть собой. Поверьте старой женщине – это единственный способ быть по-настоящему счастливой.

В наступившей тишине слышно было только тиканье часов на стене. Три женщины, такие разные, объединенные странным моментом откровенности, молчали, каждая погруженная в свои мысли.

Ксения вдруг поняла, что люди вокруг нее гораздо сложнее и глубже, чем кажутся на первый взгляд. За маской Людмилы Сергеевны скрывалось одиночество, за блеском Леночки – неуверенность. А что скрывалось за ее собственной сдержанностью? Страх? Или надежда?

Дверь кабинета снова открылась, нарушая этот момент неожиданной близости. На пороге стоял Андрей – высокий, с небрежной укладкой темных волос и той особой уверенностью, которая дается только людям, никогда не знавшим отказа.

– Ах, вот где прячутся все красивые женщины компании! – улыбнулся он, обводя взглядом присутствующих.

И каждая из трех женщин по-своему ответила на эту улыбку, скрывая за ней свои тайны, надежды и страхи.

Глава 3. Вечер перемен

Стрелки часов неумолимо приближались к обеду. Ксения поймала себя на том, что уже в третий раз перечитывает один и тот же абзац в техническом задании. Мысли упорно возвращались к предстоящему вечеру, к разговору с Людмилой Сергеевной, к Андрею… Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и решительно закрыла ноутбук. Пора домой – переодеться и собраться с мыслями.

Выйдя из офиса, она на мгновение зажмурилась от яркого солнца. Летний день был в самом разгаре, воздух дрожал от жары, но где-то вдалеке собирались тучи, предвещая вечернюю грозу. "Как символично," – подумала Ксения, направляясь к своей машине.

Дома она долго стояла перед открытым шкафом, перебирая вешалки с одеждой. Взгляд остановился на чёрном платье – простом, но элегантном. Оно висело здесь давно, ожидая особого случая. Ксения провела рукой по мягкой ткани. Платье было идеальным – строгим, но не скучным, облегающим, но не вульгарным. Именно то, что нужно.

Надев платье, она критически осмотрела себя в зеркале. Тонкая талия, изящная линия плеч, длина чуть выше колена – всё было безупречно. Но что-то всё равно казалось не так. Может быть, Людмила Сергеевна права? Может, действительно стоит добавить красок?

Шрек, развалившийся на кровати, наблюдал за хозяйкой с философским спокойствием. Его янтарные глаза, казалось, говорили: "Ты прекрасна такая, какая есть". Ксения улыбнулась и почесала кота за ухом:

– Что бы я без тебя делала, мой мудрый друг?

Вернувшись в офис после обеда, Ксения почувствовала, как атмосфера изменилась. В воздухе витало предвкушение праздника. Офис преобразился до неузнаваемости: гирлянды мягко освещали стены, создавая почти волшебную атмосферу, столы были сдвинуты к стенам, освобождая пространство для танцев. В центре комнаты, словно произведение искусства, возвышался огромный торт с золотой цифрой "30".

А рядом с тортом стоял он – Андрей. Высокий, уверенный в себе, с той самой фирменной полуулыбкой на губах, от которой у девушек подкашивались колени. Расстёгнутый воротник белоснежной рубашки придавал ему небрежную элегантность, но взгляд… его взгляд блуждал по комнате, словно в поисках чего-то – или кого-то.

– Ксюша, ты выглядишь потрясающе! – раздался звонкий голос Людмилы Сергеевны. Она появилась в коридоре, словно материализовавшись из воздуха, сияющая в своём платье с блёстками. Каждое её движение сопровождалось мелодичным звоном браслетов, а в волосах, уложенных в сложную причёску, играли отблески ламп. – Ну что, готова к празднику?

– Спасибо, – Ксения улыбнулась, отмечая, как тщательно Людмила Сергеевна подготовилась к вечеру: идеальный макияж, новый маникюр, туфли, которые были продемонстрированы сегодня. – А вы?

– Ой, я всегда готова! – она взмахнула рукой, и браслеты снова мелодично звякнули. – Только посмотри на Леночку. Она, кажется, решила, что это её личный праздник.

Ксения перевела взгляд в центр офиса. Леночка, эффектная блондинка двадцати пяти лет, стояла, привлекая всеобщее внимание своим ярко-красным облегающим платьем. Её звонкий смех разносился по помещению. Рядом с ней, как верные фрейлины, держались Марина и Таня – "сестрички-лисички" из отдела проектирования. Марина, миниатюрная брюнетка с острым взглядом, что-то шептала на ухо Тане, высокой шатенке с вечной улыбкой на губах. Их прозвище "сестрички-лисички" появилось не случайно – они всегда были в курсе всех офисных новостей и умели виртуозно распространять сплетни.

– Ну, пусть, – сказала Ксения, стараясь скрыть лёгкое раздражение. – Главное, чтобы всем было весело.

– Весело? – раздался низкий мужской голос за спиной. Александр Анатольевич, заместитель отдела продаж, приближался с двумя бокалами шампанского в руках. В свои сорок пять он выглядел безупречно: дорогой костюм сидел идеально, седина на висках только добавляла солидности, а в карих глазах читался живой интерес. – Ксения, вы сегодня просто сияете. Позвольте предложить вам бокал?

– Спасибо, – Ксения приняла бокал, чувствуя лёгкое смущение от пристального взгляда Александра Анатольевича. В его карих глазах читался не просто интерес начальника к подчинённой – было в них что-то более личное, почти отеческое.

– Ну что, как ваши проекты? – спросил он, делая маленький глоток шампанского. – Слышал, последний макет произвёл впечатление на клиента.

– Всё идёт по плану, – ответила Ксения, машинально поправляя прядь волос. – Спасибо, что интересуетесь.

– О, я всегда интересуюсь, – в его улыбке промелькнуло что-то загадочное. – Вы ведь знаете, что я всегда готов помочь, если что.

Их разговор прервал звук приближающихся шагов. Ксения даже не обернулась – она узнала эту походку, уверенную и лёгкую одновременно. Андрей. Он появился словно из ниоткуда, источая ту особую энергетику, которая всегда окружала его как невидимое сияние. В белоснежной рубашке с расстёгнутым воротником, высокий и подтянутый, он казался случайно забредшей в офис кинозвездой.

– Ну что, Александр Анатольевич, не отвлекайте наших лучших сотрудников, – в его голосе звучала привычная полушутливая интонация, но глаза смотрели серьёзно. – Ксения, ты же обещала мне танец, помнишь?

Ксения почувствовала, как предательский румянец заливает щёки. Она не помнила, чтобы что-то обещала, но возражать почему-то не хотелось.

– Ну, если обещала… – она улыбнулась, стараясь скрыть волнение.

Краем глаза она заметила, как Леночка, стоявшая неподалёку, резко прервала свой рассказ на полуслове. Её идеально накрашенные губы сжались в тонкую линию, а в глазах мелькнуло что-то похожее на ревность. Марина и Таня многозначительно переглянулись – завтра этот момент наверняка станет главной темой офисных пересудов.

Андрей взял Ксению за руку – его пальцы были тёплыми и уверенными – и повёл к центру комнаты. От него исходил лёгкий аромат дорогого парфюма, смешанный с чем-то неуловимо личным. Музыка играла что-то медленное и романтичное.

– Ну что, Ксения, – сказал он, когда они начали танцевать, его рука легко лежала на её талии, – ты всегда такая… загадочная. Мне интересно, что у тебя в голове.

Он смотрел на неё внимательно, словно пытаясь разглядеть что-то за привычной маской сдержанности. В его карих глазах отражались огоньки гирлянд, создавая почти гипнотический эффект.

– Ничего особенного, – улыбнулась Ксения, чувствуя, как сердце отстукивает ритм где-то в горле. – Просто работа, проекты…

– Ну, работа – это важно, – в его голосе появились бархатные нотки, – но иногда нужно и отдыхать. Например, сегодня.

Они кружились в танце, и Ксения невольно отметила, как идеально они двигаются вместе. Андрей вёл уверенно, но мягко, словно всю жизнь только этим и занимался. Его рука на её талии казалась удивительно правильной, будто всегда была там.

Из дальнего угла за ними наблюдали Анастасия Викторовна и Галина Петровна из бухгалтерии. Две женщины, чей совместный стаж в компании превышал возраст большинства сотрудников, сидели с неизменно серьёзными лицами. Анастасия Викторовна, поправляя очки на тонкой цепочке, поджала губы:

– Ну и праздник, – процедила она сквозь зубы. – Шум, гам… Лучше бы работу делали.

– Согласна, – кивнула Галина Петровна, но в её глазах мелькнула искорка интереса. Она помнила себя молодой и понимала больше, чем показывала.

Громкий смех Леночки прорезал воздух – она теперь танцевала с Александром Анатольевичем, демонстративно запрокидывая голову и улыбаясь чуть ярче необходимого. Её красное платье мелькало в толпе как вызов, каждое движение было рассчитано на внимание окружающих.

В другом конце зала Катюша, молоденькая секретарша с огромными серыми глазами, сидела тихо, как мышка. В своём скромном тёмно-синем платье она казалась школьницей, случайно попавшей на взрослый праздник. Ксения заметила её одиночество и пообещала себе обязательно подойти поговорить.

Музыка сменилась на что-то более медленное, более интимное. Андрей чуть приблизил Ксению к себе – настолько, что она могла уловить тонкий аромат его парфюма.

– Знаешь, – произнёс он неожиданно серьёзно, – я давно хотел сказать… Твои последние эскизы для проекта "Альфа" – они потрясающие. Там есть что-то… настоящее.

Ксения почувствовала, как внутри всё замерло. Он следил за её работой? Замечал детали? "Не придумывай лишнего," – одёрнула она себя. Но сердце уже предательски забилось чаще.

Вечер продолжался, плавно перетекая из одного момента в другой. Ксения постепенно начала расслабляться, позволяя себе просто наслаждаться происходящим. Она даже не заметила, как пролетело время. Но где-то в глубине души она понимала, что этот корпоратив может стать началом чего-то нового…

Леночка, которая весь вечер не спускала глаз с Андрея, наконец решилась действовать. Она приблизилась к нему, покачивая бёдрами в своём облегающем красном платье, каждое её движение было отточено, как у опытной актрисы.

– Андрей, ну что, танцуем? – в её голосе звучала показная игривость. – Или ты только с Ксенией готов кружиться? – она бросила острый взгляд в сторону Ксении, которая стояла у окна, разговаривая по телефону.

Её слова прозвучали как вызов, и "сестрички-лисички" тут же навострили уши, предвкушая новую порцию офисных сплетен. Марина даже слегка подтолкнула Таню локтем, привлекая внимание к разворачивающейся сцене.

Андрей засмеялся, но его взгляд на мгновение скользнул к Ксении, в нём промелькнуло что-то похожее на сожаление:

– Ну, раз ты так настаиваешь…

Тем временем Ксения слушала в трубке слабый, простуженный голос Сони. Её лучшая подруга явно нуждалась в помощи, хотя и пыталась это скрыть:

– Ксюш, ну как ты там? Как корпоратив?

Голос Сони звучал хрипло, прерываясь периодическим кашлем. Ксения нахмурилась, чувствуя, как беспокойство вытесняет все мысли о вечере:

– Сонь, ты звучишь ужасно. Ты заболела? Я сейчас приеду, куплю тебе лекарств.

– Нет, нет, не надо! – Соня попыталась возразить, но её слова прервал приступ кашля. – Это же твой шанс! Покажи себя наконец с другой стороны и не упускай момент!

Ксения перевела взгляд на танцпол. Андрей кружил Леночку в танце, его рука лежала на её талии, и она запрокидывала голову, смеясь чуть громче необходимого. Это выглядело красиво, как картинка из глянцевого журнала – идеальная пара, яркая и эффектная.

Что-то сжалось внутри, но не от ревности, как можно было бы подумать. От понимания. Понимания того, что всё это – не её мир. Не её история.

– Сонь, мне нужно ехать, – твёрдо сказала Ксения. – Ты мне важнее, чем любой корпоратив.

– Ксюш, ты… – начала Соня, но Ксения уже положила трубку.

Она направилась к Людмиле Сергеевне, которая наблюдала за происходящим, держа в руке бокал шампанского. В глазах старшей коллеги читалось понимание ещё до того, как Ксения открыла рот:

– Людмила Сергеевна, мне нужно срочно уехать. У подруги проблемы.

– Ой, Ксюша, ну как же так? – Людмила Сергеевна нахмурилась, и в её глазах промелькнуло искреннее огорчение. – Ты же только начала расслабляться!

– Извините, – Ксения улыбнулась, но её глаза были полны решимости. За напускной мягкостью скрывалась внутренняя сила, которую мало кто замечал за её привычной сдержанностью.

На выходе её перехватил Александр Анатольевич. Он выглядел как заботливый дядюшка, который пытается образумить любимую племянницу. Его лицо выражало искреннее беспокойство:

– Ксения, куда вы? Вечер только начинается! Останьтесь, пожалуйста.

Его голос звучал почти отечески, и на мгновение Ксения почувствовала укол совести. Но образ кашляющей Сони стоял перед глазами, не давая поколебаться.

– Не могу, – она покачала головой, чувствуя странную смесь сожаления и облегчения. – Мне действительно нужно

Проходя мимо "сестричек-лисичек", она невольно уловила их перешёптывание. Марина и Таня, сдвинув головы, уже обсуждали её "побег", их глаза блестели от предвкушения завтрашних сплетен.

– Ну конечно, – донёсся до неё шёпот Марины, – как только Андрей начал танцевать с Леночкой…

Таня в ответ многозначительно покачала головой, но Ксения уже не слышала продолжения. Их слова соскользнули с неё, как вода с зонта. Сейчас всё это казалось таким мелким, таким незначительным.

На улице её встретил проливной дождь. Капли барабанили по асфальту, создавая причудливый ритм. Ксения села в машину, и в тот же момент из динамиков зазвучала "Let Her Go" группы Passenger – словно сама судьба решила добавить саундтрек к её вечеру

"Тебе нужен свет лишь тогда, когда он гаснет.

Ты скучаешь по солнцу, только когда начинает идти снег.

Понимаешь, что любишь её, только когда отпускаешь,

И ты отпускаешь её…"

Слова песни ударили прямо в сердце. Ксения закрыла лицо руками, чувствуя, как подступают слёзы. Не от горя – от какого-то странного облегчения. "Дура, какая ты дура", – прошептала она, но в этих словах уже не было горечи. Только понимание

Она знала, что Андрей – это не её история. Но почему тогда было так больно? Может быть, не из-за него самого, а из-за той мечты, которую она сама же и придумала?

Дождь усиливался, превращая мир за окном в размытую акварель. Дворники едва справлялись с потоком воды, но Ксения вела машину уверенно. Каждый поворот руля, каждое нажатие педали приближали её к тому, что действительно важно.

К настоящей дружбе. К человеку, который нуждался в ней прямо сейчас. К Соне, которая всегда была рядом, без масок и притворства.

Фары встречных машин пробивались сквозь дождевую завесу как маяки, указывая путь. Ксения знала, что делает правильный выбор. В конце концов, разве не в этом настоящая сила – в способности отличить важное от наносного, истинное от иллюзорного?

Соня была её настоящим другом, и сейчас она нуждалась в ней больше, чем когда-либо. А всё остальное – офисные интриги, несбывшиеся надежды, мимолётные взгляды – всё это растворялось в дожде, превращаясь в ещё один урок, ещё один шаг к пониманию себя.

Глава 4. Роковой звонок

Дождь лил как из ведра, превращая вечерний город в размытую акварель. Ксения крепко держала руль, стараясь сосредоточиться на дороге. Дворники со скрипом метались по лобовому стеклу, едва справляясь с потоками воды. Впереди, в десяти метрах, горел зелёный свет светофора, приглашая проехать перекрёсток.

Неожиданно тишину салона разорвала мелодия звонка. На экране телефона высветилось: "Мама". Ксения тяжело вздохнула, чувствуя, как внутри всё сжимается. Этот разговор не будет приятным – она знала это наверняка. Но всё же ответила:

– Алло, мам.

– Ксюша, ну как корпоратив? – голос матери звучал обманчиво мягко, но Ксения уже слышала в нём знакомые нотки недовольства.

– Отлично.

– Почему так рано уехала?

– Соня заболела, еду к ней.

– А что ты надевала? – посыпались вопросы, словно град на стекло. – И куда ты сейчас едешь? Опять в свои разгромы?

Ксения сжала руль до побелевших костяшек. "Разгромы" – так мама называла её квартиру, её собственное пространство, купленное на заработанные своим трудом деньги. Нет, это была не роскошная студия в центре города, о которой мечтала мама для своей дочери. Это была небольшая квартира в спальном районе, но каждый её сантиметр был пропитан любовью и трудом.

Они с Соней сами делали ремонт, не нанимая рабочих. Красили стены, клеили обои, собирали мебель. Каждая стена хранила воспоминания о их смехе, спорах о цвете плинтусов и совместных перекусах на полу среди банок с краской. Это было её пространство, её мир, и она гордилась им.

– Мам, я уже говорила, это моя квартира, – Ксения старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. – Я благодарна тебе и папе за всё, что вы для меня сделали, но… – она сделала паузу, подбирая слова. – Но мне не нравится, что ты каждый раз так говоришь о моём пространстве. Пойми, что мне хорошо там.

– Ну да, благодарна, – в голосе матери зазвучала явная ирония. – А кто тебе образование дал? Кто тебя кормил, одевал? Ты жила, ни в чём не нуждаясь! А теперь ты выбрала эти трущобы…

Ксения прикрыла глаза на мгновение, пытаясь справиться с нахлынувшим раздражением. В памяти всплыли десятки похожих разговоров. "Вот, Ксюша, посмотри, это платье стоило столько-то," – говорила мама, словно каждая купленная вещь должна была превратиться в вечное напоминание о долге благодарности.

А папа… папа всегда молчал. Он никогда не упрекал, не требовал ничего взамен. Просто был рядом – тихий, понимающий, надёжный. Ксения помнила, как он заходил к ней в комнату, когда она жила с родителями. Просто садился рядом, иногда не говоря ни слова, но одно его присутствие успокаивало лучше любых слов.

А когда она переехала, он стал приезжать к ней – всегда с пакетиком любимых пончиков и пачкой того самого английского чая, который привозил из командировок. Они сидели на кухне, пили ароматный напиток, и отец просто слушал её рассказы о работе, о планах, о мечтах. В его глазах она видела гордость, хотя он никогда не говорил об этом вслух.

Знал ли он об упрёках матери? Конечно, знал. Ксения не раз слышала их разговоры за закрытыми дверями спальни. "Я боюсь потерять её," – говорила мама. "Не дави на неё," – просил отец. "Не манипулируй чувством вины." Но у мамы было своё мнение, а отец… отец просто пожимал плечами и отмалчивался, не желая раздувать конфликт.

– Мам, я перезвоню, – резко сказала Ксения, прерывая бесконечный поток упрёков. – Мне нужно ехать.

Она нажала "отбой", чувствуя, как внутри всё кипит от несправедливости. Хотелось кричать, но вместо этого она начала набирать номер Сони. Нужно было узнать, как она себя чувствует, что именно…

Яркий свет фар внезапно ослепил её справа. Время словно замедлилось. Ксения увидела, как капли дождя замирают на стекле, как телефон выскальзывает из рук, как приближается массивный силуэт другой машины.

Удар был оглушительным. Машину развернуло, словно игрушечную. Голова Ксении резко дёрнулась, ударившись о подголовник. Перед глазами вспыхнули яркие искры, а потом всё поглотила темнота.

Телефон, упавший на пол, продолжал работать. Из динамика доносился встревоженный голос Сони:

– Алло! Алло! Ксюша, ты меня слышишь?

Но Ксения уже не могла ответить. Её машина, сбитая с пути, медленно кружилась на мокром асфальте, пока не замерла у обочины. Дождь всё так же барабанил по крыше, а в салоне стояла зловещая тишина, нарушаемая только отчаянными криками из телефонной трубки.