Негодный подарок для наследника. Снежные узы

Упала в прорубь и оказалась в чужой спальне? Бывает! Владелец спальни – ледяной Кощей и полез целоваться? Беги! Ты оказалась в другом мире, а магии почти ни капли? Не повезло, Алиска!

Поступи в местную академию, устрой переполох и отправляйся по обмену к самой закрытой расе! План есть! Но… что-то пошло не так. Вместо учебы – работа служанкой, местные мечтают подставить, а у меня появилась проблема! Ледяная, чешуйчатая и бессовестная.

Он наследник древнего рода. Лучший ученик академии. Его боятся и боготворят. Нас связали нерушимые узы, но… На невесту свою рычи! А мне влюбляться вредно для жизни. Змейсовы хвосты, и никакой магии!

Пролог.

Мужчина мне не понравился с первого взгляда. Со второго возникло желание подхватить юбки и сбежать. С третьего – провалиться в землю по самую макушку.

Я медленно моргнула, пытаясь отсрочить неизбежное осознание.

Я в чужой спальне. На чужой постели. В чужих объятиях.

И этот мужчина рядом мне совершенно не знаком.

– Если что, я замужем и у меня трое детей. Нет, семеро. И десять старших братьев, – сообщила я, упираясь ладонями в светлый шелк на груди незнакомца.

На меня жадно смотрели ртутные глаза. Таких у людей не бывает, совершенно точно.

– Сама явилась! Ещё одна. Очередная девка, охотница за золотом моего рода, – змеиное пренебрежительное шипение вонзилось под кожу.

Длинные пальцы нежно, почти ласково зарылись в волосы, легко преодолевая сопротивление  и оттягивая голову назад.

Тонкие ноздри затрепетали, втягивая воздух у меня над ухом.

В прозрачных светлых глазах шел вечный снегопад.

– Ты правда думала, что всё будет так легко? Что ты придёшь, посидишь рядом с "бедным больным наследником" на постели – а потом сбежишь, прихватив деньги? – Он ощерился.

И под тонкими губами отчётливо блеснули клыки. Небольшие. Очень острые. Совсем… совсем нечеловеческие.

В груди свернулся неприятный ком. Мерещится? Галлюцинации? Жар? Злая шутка?

Я дёрнулась назад. Растерялась.

Ещё мгновение назад я летела с ледяной горки в озеро. Зимой, на даче подруги. В канун Нового года. Я помню, как рыбкой ушла в полынью, какой ледяной была вода, а потом… Потом наступила уже здесь.

Я просто моргнула в одном месте – а открыла глаза посреди огромной комнаты, погруженной в полумрак.

Поскользнулась, потеряла где-то мокрую шубку – и рухнула прямо на постель.

В объятья костлявого и пугающего Кощея. И, кажется, меня приняли за кого-то другого.

– Послушайте, выпустите меня, пожалуйста. Я не брала ваших денег, я вообще здесь оказалась случайно! – Я старалась говорить медленно. Спокойно. Четко. Как с… туго соображающим объектом. Или… буйным.

Сердце билось где-то в горле.

Пальцы у незнакомца были ледяными.

– Выпустить? – Пятно лица обрело очертания и оказалось маской.

Вот тебе, бабушка, и Монте Кристо!

Мужчина как будто и не смотрел на меня. Слишком отрешенный. Странный.

Болен?

– Змеи не отпускают свою добычу. Выполняй работу, девка! Обещала жизненную силу и магию отдать – так что же трясешься теперь? Или думаешь, что мой род теперь так слаб, что и к ответу не призовёт за нарушение договора? – Он ощерился и зашипел – так, что сердце в пятки ушло, а прорубь показалась не самым плохим вариантом!

Мне было холодно, мокро и страшно. И объятия у мужчины не моей мечты были крепкими, но тело – слабое, иссохшее, в чем только душа держалась.

И, снежные хомячки…

Я пригляделась, моргая.

Кощея – обнять и плакать. Вот тебе, Алиска, и сказка про Василису Премокрую.

Незнакомый похититель девиц при более близком рассмотрении оказался худым, изможденным, да ещё  и покрытым странными дрожащими узорами цвета ртути. Запавшие щеки, бисеринки пота, сухие обветренные губы и острые клыки.

А ещё морозные глаза, которых не бывает у людей, и седые длинные волосы, сейчас неопрятно свалявшиеся.

Удивительно, но пахло от него только одним. Снегом. Морозом.

Я застыла, впитывая этот запах. Впитывая эту картину – сюрную, яркую, завораживающую.

Как будто это всё – не со мной.

Так, просто сказка.

Вон как бьётся у его виска прозрачная жилка.

Сколько я ни дергалась, сколько ни пыталась выбраться – все без толку!

Объятья стали ещё крепче. Меня окутало ледяным дуновением.

Казалось, что в спальне наступил лютый холод. Глаза незнакомца выцвели, став похожими на треснувший лёд.

Одеяло покрылось инеем.

– Не вырывайся. Будет больнее. Разве тебе не рассказывали? Разве вы все не собираете сплетни о проклятом наследнике? Выполняй, что должна, а я, так уж и быть, постараюсь быть нежным… Может быть, – тонкие губы тронуло подобие улыбки.

Мужчина смотрел на меня, разговаривал со мной, но я вдруг поняла – он меня не видит! И даже вряд ли сам понимает, что и кому сейчас говорит, как в излишне реалистичном сне.

Не на меня, а сквозь меня он смотрел!

Мысли то замирали, то пускались вскачь. О какой магии говорил этот сумасшедший? Ему бы скорую! С такой температурой тела не живут! А что с его венами? Почему он весь такой… прозрачный?!

Я завозилась, заработала локтями ещё активнее, ткнула коленом куда попала, вырывая болезненное шипение – а потом мир… моргнул.

Вот я борюсь за свободу своих тараканов – а вот обмякла, не в силах шевельнуться.

Да что же это делается, а?

В миг, когда я уже решилась завопить – и будь, что будет, пусть эти безумные богатеи, которые меня сюда затащили, остановят этого маньяка! В этот миг…

Сухие губы накрыли мои. Сердце сжалось в ужасном предчувствии, но… ничего не произошло.

Кожа сумасшедшего пахла морозной свежестью и первым хрустящим снегом, а губы были хоть и слабыми, но жёсткими и требовательными.

Мой первый в жизни настоящий поцелуй случился с тем, кого я не знала, в месте, куда я попала, кажется, насмешкой судьбы.

И пусть он был почти против воли, мне вдруг стало легко-легко. Я успела увидеть, как проясняются на миг прекрасные слепые глаза, как объятия становятся крепче, как он шепчет недоуменно, гневно:

– Человек? Кто посмел впустить человека?!

А потом пришла ледяная стужа.

Вены сыпануло металлическим, обжигающе ледяным крошевом. В горло словно залили свинец из снега и льда. От такой страсти ноги бы унести…

Я бы и правда на луну повыла, и баньши бы из сказок переплюнула, если бы не одно маленькое «но» – губы словно приклеились одна к другой.

Страх, надежда, непонимание, ужас – все смешалось воедино.

Я ничего не контролировала и ровным счётом ничего не могла сделать.

Кажется, я слышала рядом такой же полный однозначно не восторга и страсти стон от моего мучителя.  Я была готова умолять, чтобы он отпустил меня, обещать хоть честь, хоть золотые горы, хоть личный остров и дракона вместе с сокровищницей в подарок!

А потом что-то вспыхнуло огненным комом в животе. Как будто зажглось яркое солнце. Чёрное солнце.

Этот жар ринулся вперёд, объял, обхватил меня – и каким-то остатком воли я поспешила вытолкнуть его прочь, навстречу ледяному незнакомцу.

Яркая вспышка ослепила – и выбила из меня сознание.

Очнулась я от голодного урчания в желудке и тяжёлого дыхания над ухом. Неужели мы с Данкой так вчера засиделись, что рухнули спать на моей кровати?

Где в таком случае моё похмелье?

Я медленно моргнула. Перед глазами маячил высокий серый потолок.

Виски кольнуло – и счастливое забытье быстро исчезло.

Я чётко помнила, где находилась. Это был не сон.

Мое дыхание срывалось. Шубы, кажется, не было. Прохладный ветерок обвивал обнаженные плечи.

Я чутко прислушалась к звукам вокруг, внутренне сжимаясь в ожидании воплей очнувшегося «Деда Мороза». Это ведь он так хрипло дышал рядом? Но все было спокойно. Я ощущала только лёгкую слабость – ничего больше.

А, нет. Было что-то ещё. Сначала я не могла осознать, что это за звук. Он был тихим и редким, но отдавался во мне странным гулом.

Только спустя несколько секунд я осознала. Этот звук – стук сердца. Чужого сердца. Моя ладонь лежала на груди ледяного мужчины, а сердце, его сердце, как котенок, едва не тыкалось мне в пальцы.

Ту-дуум. Тум. Тум. Тум.

Чужое сердце стало биться чаще.

Я села рывком, окончательно разлепила глаза и застыла.

Постель выглядела как Мамаево побоище. Разорванные простыни, сброшенное на пол одеяло, из которого веером вывалились перья.

И распростертое навзничь тело мужчины.

Да, Алиска, у всех приключения как приключения – в крайнем случае зелёный змий привидится. И только мне болезного вида когтистый господин невнятной расы.

Лицо запрокинуто, на нем… действительно маска. Золото с черным. Маска в виде лица с вырезами для глаз и рта навевала лёгкую жуть.

А вот сам мужчина… казалось, он стал выглядеть не таким тощим. Помощнее. Посолиднее.

Моя ладонь действительно покоилась напротив его сердца – и от нее разлетались едва заметные искорки.

Мое собственное сердце подскочило – и совершило кульбит, отдаваясь громом в ушах. Что происходит? Почему это происходит именно со мной, сейчас и здесь?

Кто это такой, и где я, в конце концов, снежные хомячки вас забери?!

Я медленно отодвинулась от мерно дышащего тела.

Каждый миг ожидала, что вот сейчас мужчина вскочит. Вот сейчас он схватит меня, расхохочется в лицо и расскажет, как они с друзьями решили поиграть с глупой студенткой, которая умудрилась зимой рухнуть в озеро.

Но шла минута. Другая. Третья. И ничего не менялось.

Только огромная полутемная спальня. Странные светильники без проводов. И лёгкое сияние, исходящее от жилистого сильного тела.

Я потянулась вперёд, как мотылёк на пламя свечи. Ладонь легла на плечо незнакомца. Тонкие темные брови сошлись к переносице.

– Хорошо… – Расслышала я едва слышный шёпот.

Волосы его не казались больше седыми – они отливали лунным серебром.

Плечи расслабились.

Кощеюшка обмяк. Я откуда-то точно знала – он просто крепко спит. Ему не больно. От моей ладони разошлись волной горячие золотые искры.

Я сглотнула. Отшатнулась. Упала с кровати прямо на ковер, шипя и тихо ругаясь.

– Не привиделось? Нет?..

У меня был повод верить в… необычное. В моей жизни уже кое-что случалось. Со мной. Лично. Но это…

Пальцы дрожали. Ноги тоже дрожали, пока я с трудом поднималась. Холод пробирал до костей.

Щипай – не щипай. Вечер. Покои, как из китайских дорам. Спящий красавец. Тишина. Магия. И я.

Ну как, будем лечиться, Алиска, или обойдется?

Какой нормальный человек поверит в другие миры? Кто в самом деле, очнувшись в незнакомом месте, решит, что он не на Земле? Но как ещё это всё объяснить?

Упала, впала в кому и всё это – игры разума?

Игривый какой!

Я споткнулась о ковер, запыхалась, но добралась до плотных темных занавесей. Приоткрыть их удалось с трудом. За окном медленно катился пылающий оранжевый шар чужого солнца. Над ним висели на небосклоне две блеклые лунки-луны.

Из окна дома виднелась огромная заснеженная аллея, вдоль которой прямо в воздухе парили фонари.

Я моргнула раз. Другой. Но ничего не изменилось.

Все те же фонари, покатые крыши домов, которые почему-то напомнили мне Азию, какой ее видят европейцы, и вдалеке – я сглотнула. Как будто на город надвигалась снежная стена размером с цунами!

Сердце бешено колотилось.

Я поспешно задёрнула шторы, бешеным взглядом осматривая комнату ещё раз.

Я попала. Кажется, я не сошла с ума, а действительно попала.

Меня приняли за другую. Какую-то девицу, которая должна была лечить этого… этого… своими прикосновениями. И, прости медицина, магией.

Но что-то пошло не так.

Вместо девицы здесь оказалась я. Кто меня притащил? Как? Этот больной? Сомнительно.

Да и больной ли? Накушался моей "кровушки" или ещё чего – вон как похорошел!

Губы пересохли.

Меня обуяла паника.

Нет, а вдруг здесь попаданцев  на костре сжигают? Или в статуи превращают, привет Белой Колдунье?

Бежать! Бежать в тихое безопасное место, а уж потом разбираться – кто виноват и что делать!

Я попятилась от кровати, к которой меня слишком сильно влекло. Не к добру. От таких мужчин – одни проблемы.

В этот момент в другом конце комнаты, там, где по моим предположениям была дверь, что-то зазвенело.

И послышались голоса.

Я превратилась в соляной столп от смеси испуга и любопытства. Куда можно было здесь скрыться, да так, чтобы меня нашли – я не представляла.

– Да, шаи, это комната моего сына. Помните наш уговор, верно? Я оплачиваю долги вашей семьи – вы же делитесь капелькой живого тепла с моим бедным мальчиком. Немного жизненных сил и магии. Это поддерживает его здоровье и не позволяет болезни взять верх.

О, так вот это как называется! Вот, что я сделала, оказывается! Процедуру бедному больному!

Голова нещадно гудела. Сосредотачиваться на происходящем становилось всё сложнее.

До меня донёсся второй голос. Негромкий, девичий. Девушка за дверью отчётливо побаивалась. Я бы на её месте тоже не захотела работать доктором для Кощея. Но меня обязали в принудительном порядке и никакого золота не дали!

– Вот же! – Я витиевато ругнулась, помянув иглу в яйце и тридцать три богатыря.

А потом ручка двери почти беззвучно повернулась.

Я попятилась. Снова споткнулась о треклятую кровать.

Пошатнулась. Попутно, кажется, я задела рукой какую-то круглую блямбу, похожую на старый диск. Та вспыхнула тусклым синим оттенком. Нога подогнулась – и я полетела лицом в ковёр!

Полетела бы…

Вот только в ту секунду, когда моё лицо должно было коснуться пола, мир вокруг меня затопила вспышка света.

Это что ещё за?..

Мир смазался, загудел, сжался.

Закричать я не успела. Позвать на помощь – тоже.

Тело как будто втянуло в искристую ледяную воронку. Поболтало. Встряхнуло, как куклу. Ещё немного потрясло в… Эта штука – портал? Как в фантастике?

Не знаю, сколько длилось мое "путешествие". Но, когда я от ощущения огромной жирной и хвостатой паники готова была всё-таки лишиться сознания – меня встряхнуло – и выбросило прочь.

В нос ударили запахи. Сладкая выпечка. Лошади. Камень. Снег. Снова снег?!

Я дома?!..

Я резко распахнула глаза – и неловко застыла в коленопреклоненной позе.

Нет, я больше не была в полутемной комнате. И не было рядом ледяного красавца. Мои глаза сощурились от яркого дневного света. Изо рта вырвалось облачко пара.

Я подняла голову – и ощутила, как леденеет сердце. Мимо меня проплыла по дороге пара – тепло одетая дама, закутанная в меха, и высокий мужчина в доспехе с… подождите-ка… с острыми ушами, темно-серой кожей и белыми волосами.

Я потрясла головой. И наткнулась взглядом на прозрачную копию феи Динь-Динь, которая рассыпала в воздухе искристые снежинки.

Я пошатнулась. Села неловко на попу.

Это совершенно точно была не Земля.

Паника готова была захлестнуть с головой, когда надо мной раздался негромкий уверенный голос с низкими, как будто рыкающими нотками:

– Тирра, как вы сюда попали? Вы родом из… – меня окинули беглым взглядом и неожиданно мягко закончили, – из другого мира, так понимаю?

Меня окутало теплом. И ужасом.

Эй, а как же великие правила конспирации попаданок?

Но было поздно.

Кажется, меня уже раскрыли. И оставалось только понять – что мне с этим делать?

Разум ещё метался, а губы уже произнесли:

– Я только что провалилась в озеро, понимаете? У себя дома, на Земле!

Так началась моя ложь. Ни слова о первом переносе. Ни слова о ледяном незнакомце. И я сама не хотела знать, почему так решила. Но доверять в этом дивном новом мире уж точно никому не собиралась. Особенно, этому мужчине, который сверлил меня пристальным, оценивающим взглядом.

Опасно!

Кажется, я всё-таки вляпалась в историю!

Вопрос был в одном. Как теперь это пережить?

И не вспоминать, я сказала, с чего всё началось…

Пролог 2. К

ак все начиналось.

За несколько часов до вышеописанных событий

Все мои знакомые обожают сочинять истории про то, как весело они отметили Новый год. Но я истории не сочиняю, я в них вляпываюсь.

Ещё с утра моя интуиция нервно подергивала лапкой и шептала коварно:

– Алиска, ну его, этот праздник! Алиска, позови лучшую подругу и угомонись! А лучше сбеги в тундру – и там празднуй в гордом одиночестве! С волками и месяцами! Песец вообще твой тотемный зверь!

– Иначе нам капец, – шипели мои уставшие дождевые червячки.

Живность под черепной коробкой была разнообразна и живуча – и, надо ли говорить, что никогда не переводилась?

Я бы и не стала праздновать – но – престиж! Модная тусовка!

– Дорогая, не позорь нас, я все организую, – отмахивалась маман.

Родители дома почти не бывали. Мама разъезжала по модным показам, отец – по делам бизнеса. Не мешали мне пробовать себя в жизни, набивать шишки и учиться то на артиста, то на дантиста – и ладно.

Шучу. До таких контрастов я не дошла, но прежде, чем осела в архитектурном, за что только не хваталась.

Умные книги бы заверили, что так я пытаюсь заполнить пустоту в сердце и почувствовать себя нужной. Может, они были бы и правы.

Я привыкла быть заводилой и душой компании. Привыкла улыбаться и смеяться, легко знакомилась с новыми людьми и, по мнению многих, меняла парней как перчатки.

И невдомёк никому было, что к своим двадцати годам я даже целоваться толком не умела. Почему? А не с кем!

Да, Алиса Батьковна, уметь ведь так надо. Все танцы из-за того, что был у меня один маленький секрет. Я не делилась им ни с кем – даже с лучшей подругой Данкой. Я хорошо научилась лгать и притворяться. Стоило мне полностью расслабиться, отпустить себя, ощутить интерес к парню рядом… Одного неловкого касания чужих губ хватало, чтобы меня скрутило.

Я видела и ощущала такое, что самое время звать крепких дядек в белых халатах. Но отчего-то хотелось мне ещё пожить вольной жизнью! Так что пришлось плюнуть, назвать себя старой девой – синим чулком – и заняться учебой.

Все это привело к тому, что сейчас, к концу универа, я шла на красный диплом. И выучила ещё много всего помимо своей основной специальности, но…

Я была ужасающе одинока – привет, любимые таракашки в голове! Мои любимые и постоянные собуты… собеседники, я хотела сказать.

– Элис, любовь моя, где у нас бокалы для сока, салатница и заготовка под курицу-гриль? – Меня облапали сзади.

– Антуанчик свет Антон наш, глазки разуй, бокалы на столе, на тебя смотрят, салатница на подоконнике, курица в холодильнике на второй полке, – огрызнулась, вывернувшись из  липких объятий.

Наверное, у многих девушек есть тот самый бывший, который мечтает остаться настоящим.

Я же не намеревалась давать второй шанс Антошке. Антуаном его можно было называть, только обладая чрезмерно богатым воображением. Француз недоделанный. Его прикосновения вызывали отвращение, как и небритый подбородок, пятна от еды на рубашке и резкий запах пота.

Фу, я брезгливая. Лучше врать себе об этом, чем вспоминать наш единственный несостоявшийся поцелуй.

– Ну и зараза же ты, Лиса. Ничего, найдется тот, кто тебе за весь наш мужской род отомстит, вобла мороженая, – прошипел себе под нос парень.

Знал, что я услышу. Проблема только в том, что меня его мнение не волновало, поколоти его снеговик!

Тоже мне, покоритель женских сердец, золотой мальчик, сын владельца заводов, газет, пароходов.

Это у матери с твоим папашей дела, а не у меня. Просьбу я ее выполнила, к потенциальному зятьку пригляделась. Так пригляделась, что теперь бы развидеть.

Все мой дар… Мой дар и мое проклятье. Видеть чужие грехи. Ошибки. Проступки. Темноту чужих душ… Я и сама этот дар до конца не понимала, и принять не могла. От самой себя воротило.

Ладно. Это же я, неунывающая Элис! Где там мой Шляпник и безумный Мартовский Заяц? Тему закрыли.

– Данку не видел? – Окликнула одного из однокурсников. Подруга, единственная и неповторимая, как сквозь землю пропала.

– Неа, зай. Платье шикардос! Ты просто конфетка! – Послал мне Димка воздушный поцелуй.

Зараза. И этот туда же. Да, я любила одеваться красиво и эффектно. Я девочка, мне положено.

Но теперь чужое внимание все больше раздражало.

– Она на улицу, кажется, пошла, – проговорила незнакомая худощавая брюнетка.

На миг мне показалось, что глаза девушки сверкнули зелёным огнем и она оскалилась. Нет, это уж точно глюк! А вроде мы не пили!

– Подышать воздухом, что ли? – Я недоверчиво выглянула в окно.

Дача родителей, где мы решили праздновать, находилась далеко загородом.

Лес. Тишина. Никого вокруг. Участок огромный, за ним лес, пустырь и река. Снегу намело так, что только на снегоходе проедешь.

Холод так и звенит, в лицо бросается, кусает иголочками. Хочется разбежаться – и в белую подушку, покататься, поваляться, поиграть в снежки, как в детстве.

А тут вечеринка, тоска зелёная!

Совсем ты мать низко пала, не ценишь, понимаешь ли, светских развлечений.

А мне бы в бабушкин маленький старый домик, где трещит печка-буржуйка, а соседские бабушки-дедушки устраивают роскошное застолье с самоваром и пирогами из печи…

Я облизнулась.

– Там парень, Саша Белов, и его девушка, Лили. Кажется, они задели твою подругу – и она решила освежиться, – задумчиво пояснила девица.

А мне вдруг примерещились за ее спиной два светло-серебристых крыла, как у бабочки! Или феечки мультяшной.

– Да чтоб их в сугробе прикопало! – Прорычала, набрасывая на себя шубку.

Все дело в том, что Белов – парень, в которого Данка, подружка моя закадычная, была влюблена. А тот на нее мало того, что поспорил, так потом ещё и с Лилькой, гадостью такой, змеищей, встречаться стал.

И нет, я их не приглашала. Похоже, снова проделки маман.

– Бизнес есть бизнес, дорогая, оставь свои глупые детские обидки! – Передразнила.

Да нет ничего важнее настоящей дружбы. Только она с тобой и останется, случись что, а вовсе не "бизнес".

Хочу домой, в кроватку, в глушь, в деревеньку! Чтобы лежать на печи барыней, чтобы крендельки и пряники подовые на подносе гжельском, расписном, влюбиться в царевича (не дурака), и поймать пару золотых рыбок.  А не вот это все!

Но подругу бросать в таком состоянии нельзя. Так что оделась, Алиска, и марш штурмовать сугробы!

Кто ж знал, что все так обернется! Только и успела, доковыляв аж до самого крутого берега злополучной речки, увидеть Лильку-змеищу с искаженным от ужаса лицом, да уставиться глупо, открыв рот, на то, как дорогая подружка, радостно булькнув, скрывается в свежей, ее тельцем пробитой полынье – а потом…

Тараканы в ряд, по порядку рассчитайсь!

Прорубь полыхнула ярким иссиня-темным светом. И, клянусь, я почти увидела, как отчаянно бьющийся силуэт Данки вдруг исчез!

Под каблук попал камешек. И я бы не упала – но невесть откуда налетел ветер, со всей дури толкнул в спину – и полетела Алиса ласточкой вниз, прямо в кроличью полынью вместо норы!

В ледяную заводь!

– Все, песец котенку! – Мелькнула заполошная мысль.

И вот, что странно. Я точно видела, как  Лильская летела вслед за мной. А потом, у самой воды, ее отшвырнуло, как на батуте, назад, на берег. А я полетела дальше!

Лютый холод выбил дух, свёл зубы, заставил тело окоченеть. Ни вдохнуть, ни выдохнуть! Страшно? Жутко так, что даже не крикнуть! И никакая жизнь перед глазами не проносится, метель ее пожри!

На миг, на единый миг я увидела то, что видеть себе запретила. Иной мир.

И озеро древнее, пронизанное непонятной силой, и душ загубленных в нем…

А потом меня окутал теплый рассеянный свет. Закружил, завьюжил, затанцевал – и швырнул с грохотом мои косточки на бренную землю.

– Да чтоб тебя, Лилька, ни один мужик  замуж не позвал! Скотина бессовестная! Что ещё за фокусы магические? Твои подружки устроили?! Вот я тебе! – Я закашлялась, воинственно потрясая руками.

И застыла. С моего когда-то роскошного вечернего платья капала вода. Шуба больше напоминала останки зверя, который долго и нещадно линял. В сапогах рычало и фырчало.

Было ужасно холодно.

– Что проис… – Голос сорвался.

Я застыла с глупо приоткрытым ртом, вертя головой.

Я не была в озере и уж точно не лежала в сугробе, на берегу, у пологого опасного склона, покрытого льдом и снегом. Здесь не было Лильки, пронзительного ветра и леденящего холода.

Огромная спальня терялась во мраке – ее освещали только несколько высоких подсвечников, увенчанных головами неведомых тварей.

Я вдохнула спертый воздух. Здесь пахло тонкой ноткой незнакомых благовоний и смесью мороза и мяты.

Неловко повернулась, пытаясь понять, что происходит – и где здесь выход.

В нос ударил резкий аромат. Непонятный. Острый. От него закололо под ребрами, я шагнула вперёд, натолкнулась на что-то твердое, замахала руками – и поняла, что падаю.

Навзничь.

Но даже закричать не успела – приземление вышло жёстким.

– Ох! – Из горла вырвался сип.

Возникло ощущение, что я несчастная Василиса из русской народной сказки, которой всё-таки не повезло познакомиться с Кощеем… наощупь!

Потому что подо мной было роскошное пуховое одеяло с пледом, а вот под ним – чьи-то очень жёсткие кости!

Ртутный взгляд раскосых дивных глаз вцепился в меня – и реальность медленно покачнулась.

Так начались мои проблемы, большие и бессовестные проблемы, о которых я совсем не подозревала…

Глава 1.

Если ты попала и как с этим бороться.

Несколько месяцев спустя

Я споткнулась. Вернее, мне поставили подножку, но разве докажешь? Я пошатнулась на лестнице, нелепо замахала руками, ярко представила кляксу по имени Алиса на полу посреди холла – и…

Впечаталась носом в жёсткую холодную ткань. Кажется, ещё и лбом в пуговицу врезалась.

– Ай, – прошипела.

И только спустя секунду поняла, что меня – как унизительно – держат буквально за шкирку, как нашкодившего котенка!

– Нет, – раздался надо мной голос. Ледяной и жуткий, с чуть скрежещущими нотками, – всякое ожидалось от академии смесков, но чтобы так нагло себя предлагать первому встречному… Не заинтересован, – отрезал все тот же голос.

Я вспыхнула. Даром, что брюнетка, а не рыжая – ну, почти. После экспериментов с магией мои волосы приобрели несколько иной оттенок.

Хотела добавить что-то резкое, поставить наглеца на место – но подняла голову – и застыла как кролик перед удавом, не в силах вымолвить ни слова.

Колкий серый лёд чужих глаз пригвоздил, рассмотрел как бабочку под увеличительным стеклом, и… Что-то мне подсказывало, что этот тир передо мной с удовольствием оторвёт бабочке крылышки. В научных целях, разумеется.

Узкое породистое лицо, светлая, молочная кожа, угольно-черные ресницы и брови и абсолютно невозможное для мира, в котором волосы – это сила мага. Короткий ёжик снежных волос.

Острый нос едва заметно дернулся.

Меня одарили безразличным взглядом – а потом пальцы на форменном платье разжались – и я плюхнулась вниз, больно ударившись пятками о каменный пол.

Все разговоры в холле стихли.

– Простите, высокородный тир, я споткнулась, – пролепетала, ненавидя эти оправдания.

Да чтоб тебе каждый раз сугроб за шиворот падал, как мимо крыши пройдешь! Снеговик ледяной!

– У вас непослушные адепты, шенш Анаролиш,  – холодно отрезал этот… высокородный, не глядя на меня.

Я была меньше, чем пустым местом!

И очень старалась не выть снежным волком на луну. Да, только заместителя ректора здесь и не хватало. Этот наг, да, натуральный змейс, даже с хвостом! – мог в своей надменности заставить и солнце почувствовать себя виноватым!

– К сош-шалению, подобное случается, Снегосиятельный. Адепты непременно понес-сут накас-сание, но такая мелочь не стоит вашего внимания. Мы оч-шень ш-шдали вас, прошу-шу, проходите…

Я почти услышала, как преданно застучал хвост этого подхалима. Но не могла не воспользоваться возможностью юркой мышью шныркнуть вниз. Клянусь, я вываляю Криссару в снегу! Эта девица, моя одногруппница, все никак не уймется! Теперь подножки ставить принялась!

– На этот раз ты попала, бездарность, – бросил насмешливо кто-то из парней – а меня уже вынесло на улицу.

Прочь! Прочь из этого змеючника, по ошибке названного академией магии, она же Академия ледяных пределов.

Да, я неудачница. Попаданка-неудачница, которой не досталось ни великой силы, ни принца на белом единороге (я понимаю единорогов, к местным принцам лучше не приближаться), ни хорошей работы, ни крутого факультета для обучения. В отличие от моей подруги Данки, которая тоже прижилась в этом прекрасном мире. Да-да, она попала сюда вместе со мной, мы даже учились в одной академии – только на разных факультеиах. Но… о ней немного позже.

Так что же я? Меня не любят одногруппники – бинго, за то, что я из другого мира! Я учусь на водном факультете, но у меня нет ни малейших способностей к магии воды. А ещё…

– Алисия, я могу с тобой поговорить? – Раздался низкий голос с рыкающими нотками.

Прямо на меня надвигался, сверкая глазами, ещё один местный хищник.

Вот только я не хотела с ним разговаривать. Не хотела смотреть в чужие лживые глаза. Не хотела больше запустить пальцы в гладкие светлые волосы. И попросить показать своего зверя – отнюдь не хомячка – тоже не хотела.

Привет всем, кого достают бывшие!

– Лорд Лограт, нам не о чем с вами разговаривать. Я сдаю все домашние работы, а практикумы у нас теперь ведёт другой преподаватель, – процедила, сжимая зубы.

– Алисия, ты мне и слова сказать не даёшь, – на скулах мужчины заиграли желваки.

Фейр Лограт, оборотень из снежных волков и тот, в кого я ещё недавно была влюблена, не умел отступать.

– Нам не о чем говорить. Возвращайтесь к своей невесте, тир Лограт, не то ей донесут, что вы нынче за адептками ухлестывайте, а разбираться она придет ко мне, – ответила чуть резче, чем хотела.

Такое уже было. И спасло меня из когтей разъяренной оборотницы только чудо. Не магу-недоучке с такими тягаться.

– Алисия, она мне не невеста… пока… – процедил мужчина, закрывая нас своей широкой спиной от любопытных адептов.

– Поздравляю вас с этим. Может, найдете себе менее нервную девицу, – бросила, отворачиваясь.

Снова смотреть в это лицо с резкими притягательными чертами, снова вдыхать лёгкий льдистый запах с оттенком зимних ягод…

Нет. Нет тебе больше веры. Когда нужно было выбирать – ты струсил, Фейр. Исчез с горизонта. Даже не пригласил меня на Зимний бал, а ведь это событие бывает раз в году!

Ты говорил, что тебе нужно время, что семья давит, что на тебе лежит ответственность перед твоим родом – и я приняла это. Но никто не говорил, что я должна понять и простить. У меня есть и гордость, и чувство собственного достоинства. А ты сам выбрал, блохастый! Даром, что магистр и преподаватель.

– Лисса, да почему же ты такая упрямая! Да, я обидел тебя! Да, я колебался и делал глупости, но ты тоже просто бежишь вместо того, чтобы поговорить!

А потом меня прижали к стене, в нос ударил знакомый запах морозной свежести, а Фейр… моих губ жадно, жёстко, не колеблясь ни капли, коснулись чужие губы.

Они пили меня, ласкали меня, завоёвывали меня. От оборотня исходил жар раскаленной печи – а я вдруг застыла соляным столпом.

Сознание кольнуло. Раз. Другой. Третий.

Как будто под черепную коробку гвоздики забивали!

А потом пришло оно. Отвратительное ощущение моего дара, про который в этом мире я уже успела забыть.

Чтоб у тебя снеговик посреди дома растаял, Лограт! О, в этот момент я готова была побрить звериную ипостась магистра налысо – лишь бы он от меня отвязался!

Нет-нет-нет! Я замотала головой, упёрлась ладонями в грудь Фейра, но оборотень ошибочно принял мои трепыхания за порыв страсти неземной, эгоист!

Голову наполняли видения. Одно за другим. Мой дар, проклятый дар с Земли, проснулся. Сосулька тебя побей, оборотень был удивительно честным существом по сравнению с другими моими ухажерами. Видения с ним пахли тмином и лимоном.

Но кое-что я бы предпочла никогда не знать и не видеть.

Его службу. Охоту разъяренной стаи. Страстные ночи с другими женщинами. И… Это было что-то новенькое. Видение, где не было самого Лограта, но были его родственники. Я их прекрасно помнила – ведь в мой первый день в этом мире меня поймал в свои объятья именно Фейр Лограт. И привел в свой дом.

– Милика не сможет родить без угрозы для жизни, да и ее дитя может не выжить. А этот союз слишком ценен для наших домов, – поджала губы хвостатая мамаша.

– Тогда нужно, чтобы ребенка родила другая, а мы введем его в род по древнему обряду, – шустро предложил кто-то из родни невесты.

Не понравилось мне, как алчно блеснули глаза всех присутствующих.

– Сердце мое, кажется, у Фейра роман с какой-то адепточкой из Академии ледяных пределов? – Задумчиво поинтересовался отец семейства.

Чтоб тебя блохи сожрали!

– Да-а, – протянула мать семейства, – как ее там? Лиска? Лисси? Алис? – Ты прав, подошлем к ней целителя. Это легко устроить, наш маг просто предложит свои услуги в лазарете академии. Если девица подходит – родит ребенка, дело молодое, горячее. Мы ей даже отступные выплатим. Ну а если от денег решит отказаться или с ребенком сбежать… Что случись – человечки никто не хватится, насколько я знаю, она из другого мира, здесь одна.

Тут ты ошиблась, грымза старая.

Мир мигнул – и я снова оказалась на заснеженном дворе академии.

Только в уши ввинчивался противный писк.

Я с силой ударила Фейра в живот. В груди замёрз лёд. Пусть он не знает об этом разговоре, но он позволил им думать, что со мной можно так обращаться. Я не собака дворовая! Это вы… псы блохастые!

– Алис… – Фейр, наконец, осознал, что жертва поцелуев против – и растерянно отшатнулся.

– Зарубите себе на носу, Фейр Лограт. Между нами никогда и ничего не будет. Вы сделали всё для этого. А ваши родственники – просто омерзительны – отчеканила под жуткий вой над головой.

Если бы у меня была минутка, чтобы здраво подумать! Но голова раскалывалась, а во рту был настоящий кошачий туалет.

– Что случилось? – Донеслись крики.

– Это что, барьер Академии взломали?

– Что за сигнал?

– Применена неизвестная и несанкционированная магия. Только что, – глаза Лограта потемнели, – я должен сейчас идти и разобраться с нарушителем, Алисия. Но я вернусь – и мы поговорим, обещаю.

Из горла оборотня вырвался рык.

– И не смей заглядываться на этого мальчишку! Пусть я проиграл ему дуэль – но эта мишура не имеет никакого значения, – на меня жёстко смотрел яростный зверь.

Да, было и такое. Аргенарай Родоку. Старшекурсник и сильный ледяной маг, с которым я и пошла на местный бал Зимы.

Наше знакомство было совершено случайным. Родоку до сих пор был для меня загадкой. И вызвал он Фейра больше ради жажды самой драки, чем ради меня. Ледяной жил только битвами. Я старшекурсника заинтересовала только как забавная леди с острым языком.

Сигнал стал оглушительным. А потом пришло осознание. Это я. Это из-за меня кричит сигнализация и из-за моего странного проклятого дара, который решил проснуться.

Этот колокольчик счастья трезвонит по мне!

В толпе замелькали серые мундиры безопасников. Меня вдруг сковал жуткий ужас.

Знаете, как бывает, когда вы во власти паники, а любая муха – размером со слона? В моем воображении меня уже заклеймили ведьмой, нечистью и нежитью и казнили на главной площади местной столицы!

Я даже не смотрела вслед уходящему Лограту.

Мой взгляд беспомощно зашарил по двору – и вдруг наткнулся на знакомого ледяного мага, от чьей пуговицы все ещё ныл мой лоб.

Он прощался с… кажется, нашим ректором Метелью. По крайней мере, другого такого прозрачного существа, сотканного изо льда, воды и магии, я не знала.

За спиной ледяного переминался отряд старшекурсников, которые оживлённо переговаривались друг с другом.

Мне вдруг показалось, что несколько безликих мужчин в тёмно-серых пальто завертели головами и одновременно посмотрели в мою сторону.

Машинально я протёрла губы, стирая с них следы поцелуя.

Студенты во главе с ледяным лордом свернули за угол, где располагалась одна из портальных площадок. Сердце гулко забилось в ушах. У меня была с собой только моя сумка с учебниками и тетрадями. Форма, зимняя шубка и… все.

Серые начали движение в мою сторону. Разум отключился.

Клянусь, будь я в этот момент в своем  уме, я бы никогда так не поступила! Но пришел всадник Паникун – и умная, хитрая и осторожная маленькая Алиса исчезла.

На ее место пришел комок ужаса.

Мои сапожки не очень подходили для сугробов. С перепугу мне удалось толкнуть чахлой водной струной в спину одного из адептов в синей мантии. Тот начал ругаться на шедшего позади парня, к ним подключился факультет боевиков – и началась потасовка. А я бросилась в толпу, нырнула, срывая с шеи яркий шарф, спрятала его за пазухой – и завернула за угол.

Вовремя. В портальном окне скрывалась последняя пара адептов.

Не чуя ног, не понимая даже, зачем и почему я это делаю, я ринулась вперёд.

Если бы ректор не отвлекся на гонг, ничего бы не вышло. А так мне хватило доли секунды, чтобы кубарем влететь в закрывающийся портал.

Меня замутило, закружило, завертело – и изо всей силы выбило дух оземь.

– Фу-уф, – вырвалось с паром изо рта.

Было так холодно, что даже вдохнуть тяжело!

– Назовите мне хоть одну причину, адептка, почему я не должен сейчас же, немедленно сделать из вас ледяную статую. Или просто уничтожить вас на месте, как пересекший пределы наших границ без разрешения объект! – Накатывающей тихо лавиной влился в уши знакомый мне голос.

Я подняла голову – и застыла, глядя в провалы глазниц, в которых свирепствовала ледяная буря.

Безумная, невероятная сила мага вдавила меня в землю.

И никто не заступился! Все только пихают друг друга локтями и смотрят с интересом!

Ничего мужикам доверить нельзя! Жги, Алиска.

Потому что если ты сейчас хоть что-нибудь не придумаешь, то есть все шансы ознакомиться досрочно с местным загробным миром…

Нет, ну кто бы мог подумать, что мой путь, начавшийся в этом мире с комнаты жадного до чужого тепла незнакомца, может окончиться так бездарно…

Я так и не узнала ни кем был тот ледяной Кощеюшка, которого я первым увидела в этом мире. Ни где я тогда находилась. Ни что бы со мной случилось, если бы не новый портал – который взялся непонятно откуда.

Нет, позднее я кое-что да поняла: "мой" Кощей почти наверняка находился под каким-то заклятьем, которое вынуждало его терять силы. И девушки – как та, за дверью, с которой я едва разминулась, приходили к нему именно для этого. Обменять магию и энергию на золото. За такую он меня и принял. Но вот что между нами произошло, даже думать не хочется. Пусть остаётся загадкой. Кажется, мой странный земной дар передал мужчине часть своей энергии. И это даже… помогло? Нет, не буду лезть и вспоминать.

А порталы? С ними ещё интереснее. Я их не строила. Тот ледяной – скорее всего, тоже. Тогда оставался только один вариант. Я услышала о таком уже здесь. В академии. Что мир сам притягивает порой нужных ему людей в нужное место. Мир – или боги, выполняя его волю. Кто знает, может, это правда? У меня были проблемы поважнее.

Тогда, несколько месяцев назад, я выпала из портала прямо на руки Фейру Лограту. Я не знала, кто он, но мужчина сумел не только позаботиться обо мне, принести в свой дом и успокоить, но и дал цель.

Оборотни называли этот мир Шаэкро. Благословенный. И о попаданцах здесь не знал только ленивый. Шаэкро находился на перекрестье миров, и порталы здесь открывались так часто, что иногда вы бы не успели произнести "шла Шаша по шошше". Порталы не только и не столько с Земли – о ней знали, но наша планета считалась закрытым миром, как и большинство техногенных. Здесь порталами появлялись и эльфы с гномами, и диковинные говорящие кактусы, и  русалки, и существа, о которых можно было только гадать – кто это.

Вообще всех попаданцев, обладающих даром, определяли в особую академию, где обучали, в основном, только их, а не местных. Но мне повезло по протекции Лограта попасть в Академию ледяных пределов.

Сюда принимали только тех, кто обладал магией снега, льда, воды и других производных – или нес в себе кровь снежных созданий.

Мне действительно тогда улыбнулась удача с Фейром. В моей жизни было много хорошего, связанного с ним. Он снабдил меня деньгами. Помогал мне. Занимался со мной перед поступлением. Объяснял все перепуганной девчонке и успокаивал ее. И все же в какой-то момент в наших отношениях появилась трещина. И со временем она только росла.

Фейр не понимал моего стремления к свободе и независимости – здесь целью большинства девиц было замужество. Он с трудом терпел мой язвительный характер, отсутствие почтения перед патриархальными устоями и жадный интерес ко всему в мире. Я никогда бы не смогла стать для него равной. Вот что, пожалуй, и развело нас в итоге всерьез. Это – и то, что он сам выбрал в итоге не меня. А волю рода, привычный уклад и волчью невесту.

Всё, что я ему говорила, было непривычно, дико, сложно для его сознания. Он пытался… правда пытался меня понять. Но и прогнуть – тоже.

Так и завершилась наша история. Толком не начавшись.

Рас на нашем континенте, Ша-даане, хватало. И расы эльфов – темные трау, светлые лесные, снежные и могущественные и опасные эльфы крови, деймары. И тролли, и дварфы, и наги, и эйцеры изменчивые, и… Кого там только не было!

Но самыми важными для нас были расы, так или иначе связанные с магией зимы. Как, например, наш ректор. Эмиссар Метели. Древнее воплощение магии самой богини на этой земле. Эмиссары были призваны следить за порядком, оберегать подопечные расы, уничтожать расплодившуюся нежить…

Говорят, за ледяной пустыней Академии лежали земли эмиссаров.

Что ещё? Ах, да. Я была самой бездарной адепткой Академии Пределов. Магия меня плохо слушалась – в основном, потому что мне было сложно в нее поверить. Мой проклятый дар спал. Мои одногруппники постоянно задирались, а мне все больше казалось, что в этой истории – я персонаж второго плана. Уж точно не главная героиня. Главной оказалась моя подруга Данка! Как я и говорила, вот оно счастье, нашлась пропажа! Живая и здоровая, ставшая приемной дочкой местных аристократов, снежных эльфов. Да мало того – ещё и мужа себе отхватила! И какого! Эльф крови. Из тех самых, с мрачной славой. Более того, это оказался никто иной, как местный кошмар, основатель этой расы и ужас древних времён – Ллиошэс Норитэли.

Все искупалось для меня тем, что он любил мою подругу. Может, принял ее не сразу, но… с волей мира и чувствами не поспоришь.

Только я осталась с разбитым сердцем, отсутствующей магией и чувством нездорового оптимизма.

Нет, до сегодняшнего дня я на жизнь почти не жаловалась.

Но что прикажете мне делать теперь?!

***

Тишина. Ледяная, безмолвная. Здесь гораздо холоднее, чем в Академии Ледяных пределов. И гораздо… страшнее? Неуютнее? Мельком огляделась. Мы находились во дворе огромной крепости, похожей на раскрытую пасть дракона. Высокие башни, узкие щели бойниц, внушительные острые пики зубцов на стенах.

И контрастом – бархатный, светло-персиковый свет лучей. Здесь светило казалось гораздо выше, а небо было светло-зеленым, без единой тучки.

Куда я попала?!

По моим рукам пробежала дрожь.

Высоко в небе захлопали крылья. Завороженная и онемевшая, я молча смотрела на то, как клин из тринадцати величественных ящеров тянется к крепости. Диковинных, с вытянутой головой, гривой по хребту и огромными прозрачными крыльями. Они исчезли за одной из башен – видимо, там была посадочная площадка. Странно, но погонщиков или наездников я на их спинах не заметила, хотя ездовые драконы и виверны не были чем-то новым в глазах местных.

Я отвлеклась. Видимо, разум пытался спастись бегством, чтобы не думать об открывшихся мне перспективах.

Зато сами перспективы обо мне не забыли.

Едва уловимое движение – и рука в перчатке сжалась. А неведомая сила сжала меня, поднимая болтающееся тельце вверх слитным движением.

– Кха… Пффф…

Я очень хотела сказать, что если он сейчас меня слегка придушит – этот надменный лорд с сумеречными льдинками вместо глаз, то я уже точно не смогу ответить за все свои прегрешения. Увы, у него было совершенно иное мнение на этот счёт.

Мои ноги  дернулись

– Я знаю её, – вдруг раздался из толпы парней равнодушный голос.

Аргенарай, снежок тебе в лоб, Родоку!

В последний раз мы разошлись не слишком хорошо – скорее, в состоянии позиционной войны. Я удивлена, что он вмешался.

Парень скрестил руки на груди, равнодушно смотря на нас.

– Алисия Снежная…

Да, попаданкам часто дают здесь вот такие говорящие фамилии.

– Пришелица, – скривил губы ледяной.

Это вообще-то почти… как же назвать нелюбовь по признаку принадлежности к  определенному миру? Тьфу на вас!

– Адептка первого курса нашего водного факультета. Совершенно бездарна в магии, скорее всего вылетела бы при следующей сессии, – безжалостно добавил Родоку.

Его лицо замкнуто и равнодушно, светлые глаза холоднее здешних снегов.

Я запомнила твою поддержку, драгоценный.

– Единственное, из-за чего она могла попасть сюда, – он сделал паузу, а внутри меня вдруг все сжалось и перекрутилось. Что если он… что-то знает?! – это нелепая случайность или нездоровое любопытство. Но не думаю, что это повод для убийства, куратор Элагори. Ректор Метель чрезвычайно трепетно относится к студенткам Академии льда.  Их не так уж и много, и  пропажа даже одной из них не пройдет незамеченной.

Теперь я знаю имя.

Бледные пальцы разжались неохотно, через силу. И неведомая магия тут же меня отпустила. Я мешком рухнула на землю, больно ушиблась, но смолчала.

– Бесполезная низшая, значит, – я задохнулась от гнева. Ни разу, никогда за всю мою жизнь никто не смотрел на меня с таким презрением!

Даже стычки и подначки в Академии Льда не шли ни в какое сравнение с этим непритворным ощущением, что тебя и за разумное существо не держат. Так, что-то второго сорта.

Впрочем, сама дура, верно? Кто тебя просил прыгать в портал? Кто тебя просил делать глупости, паниковать и терять голову?

Я зло укусила себя за щеку.

– Я попала в портал случайно, тир. Мне нужно было поговорить с ректором Метелью, но главу учебного заведения не так-то просто застать обычной первокурснице. Это был единственный шанс. Я просто поскользнулась. К сожалению, зимой адепты бывают не очень устойчивыми, и… Я не хотела вам помешать, прошу прощения! – Я, как очень послушная студентка, притупилась.

Нет, мне нельзя ни с кем ссориться, а эта легенда – идеальна. Поднялась я не так быстро, как хотела.

Уф. Определенно, я ушибла ногу. Шапка свалилась и сейчас валялась в снегу.

Смеётесь, ребята? А хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! Но откуда же вам знать!

– Мне нравится. Да, нравится. Интересно… – Вдруг раздался мечтательный голос.

От стен крепости к нам шел мужчина в просторном светло-сером балахоне. Он был полностью лыс и бос и как будто не имел возраста. Его рот был безобразно лягушачьим, глаза слишком круглыми, почти совиными, ярко-золотыми. А опирался незнакомец на длинную узловатую палку от которой сами собой расползались по снегу зелёные побеги.

К моему безумному удивлению,  куратор отмороженных на голову склонил голову в приветствии.

– Кайтиш Амарлео. Я выполняю свои обязанности куратора нашей группы по обмену. Сильнейшие адепты по рекомендации эмиссара Зимы, – мужчина  дёрнул щекой, и я вдруг поняла, что он… Нервничает?

Он боится этого странного, почти нелепого мужчины.

– Он лысый как коленка, – громко шепнул один из парней.

Вот только посмеяться никто из них не успел.

Куратору стоило только махнуть рукой – и трое задир с воплем улетели носом в снег. Как он это с ними провернул и что, вьюга замети, происходит? Мне становится как-то не по себе. Нервная система не железная!

– Не смейте оказывать неуважение тому, кто может за секунду создать из вас хрустальные статуи для коллекции Вечных садов, – процедил этот неуравновешенный тир.

– Будет тебе, Мараи Элагори. Как будто я не помню, как ты поспорил с однокурсниками, что пролезешь в мою башню и напишешь на моей лысине неприличное слово, – с доброй усмешкой заметил этот странный господин.

Тир Элагори стоял, кажется, ни жив ни мертв, бессмысленно глядя перед собой. Завис, сердечный?

Студенты прекратили вопить и с опаской поднялись с земли, отряхиваясь.

– Я возьму эту девочку к себе, – раздался в наступившей тишине все тот же негромкий, мягкий,  музыкальный голос.

Совиные глаза смотрели прямо на меня с огромным интересом. Мне вдруг стало совсем зябко. А ничего, если я откажусь – и тихо сгину в этом дворе от рук злобного, но понятного Элагори?

– Н-но, – попытался возразить куратор, но был остановлен неожиданно жёстким, почти грубым:

– Это не твои проблемы, Элагори. Я объясню девочке, куда она попала и как ей теперь жить. Она будет моей служанкой.

Что-оо? Служанкой?! Вот так повышение по службе, тирра Алисия!

В каком-то онемении я наблюдала за тем, как адепты разбиваются на пары и следуют в крепость за куратором.

Руки машинально вцепились в шерстяную шапку.

Хорошо, что и сумка при мне. Я неловко переминалась с ноги на ногу, боясь сказать лишнего. Куда весь задор ушел, Алиска? Когда это ты молча оскорбления проглатывала?

– Пойдем, Врушка, – совершенно спокойно заметил этот чудак.

Раз – и в его руках появилась круглая соломенная шляпа наподобие тех, какими в Азии крестьяне укрывали головы от солнца.

Лорд Совиные глаза водрузил ее себе на голову, словно не замечая холода.

– Врушка, не отставай. Тебе не захочется знать, что случится, когда защита сомкнется за моей спиной, – беспечно продолжил безумец, – и зашагал босиком по сугробам.

В монолитной стене крепости возник второй проем.

Кто бы мне сказал, как это я молча, без возражений поплелась за ним? А? Вот как? Да никому не удавалось заставить замолчать мою бойкую натуру!

Мы уже подошли к самым стенам крепости, когда Совиные глаза обернулся на меня, прижал узловатый когтистый палец бронзового оттенка к губам и медленно, почти по словам, произнес:

– Не лги больше высшим. Мы чуем. Мы знаем. Мараи ещё юн. Другие… обидятся. Маленькая Врушка. Идем. Это будет интересно! – Задорно бросил он мне.

Огромная кованая дверь с черными железными узорами громко захлопнулась за моей спиной.

Тело пронзила запоздалая дрожь. Он знает?! Как много он знает и куда, снежные шхассы задери, я всё-таки попала?!

Глава 2. Уроки Совиного лорда.

Я возилась с тряпками, ведром и швабрами. Мрачные мысли совсем не соответствовали мягкому снежку за окном.

На ладонях вздулась пара волдырей. И даже то, что мне их сегодня обязательно залечат, мое загубленное настроение не спасало. Ведь дело было не в волдырях.

Я здесь уже, снежные духи, больше месяца! Месяца! И все, что я видела – это башни кайтиша Амарлео и столовую с кухней. Я задумчиво посмотрела на браслет на левой руке. Тот тускло и нагло подмигнул мне мутной медью. Это украшение могло дать понять его хозяину, если со мной будет что-то не так. А вдобавок оно не давало мне пользоваться моей скудной магией. «Нам тут не нужны сопли вместо воды в стакане! Бесконтрольная магия, даже самая слабая, и не на такое способна». Это не я сказала. Это изрёк господин Амарлео.

Но и это меня огорчало не слишком. Жила без магии – и дальше проживу. Наверное.

Но… здесь, на другом континенте, процветали жесткие законы.

Добро пожаловать на Алтааль! Здесь правят сила магии и строгие патриархальные устои, а людей и вовсе нет. Почти.

Алтааль – соседний с Ша-дааном (где находилась моя прежняя академия) континент, их разделяет море Мерзлоты, которое ещё не удалось пересечь ни одному кораблю.

Континенты почти не поддерживают отношений, кроме редкого обмена одаренными. Только я уже знала, что большинство "наших" магов быстро привыкают к местной магической вольнице – и остаются здесь. Им дают титулы, высокие  должности, личные дворцы. Все, чего душа не пожелает.

И только такая одаренная идиотка как я, могла попасть в подобную ситуацию.

Когда Совиный лорд привел меня в башню – он весьма четко расставил приоритеты.

Я до сих пор вижу перед собой во снах, как ярко вспыхнули в башне золотые очи чужака – и я потеряла контроль над своим телом.

Вот другая "я" спокойно отдала сумку с личными вещами, вытащила все мелкие амулеты и рассказала ему об учебе, способностях и мечтах. И даже о Лограте. Мне просто повезло, что его совершенно не интересовало моё попадание в этот мир. А ещё – у него не было ни единого повода спросить о моём даре. Так что всё по-настоящему важное осталось со мной.

Был только один странный момент. Да, кайтиш спросил у меня о том, правда ли я попала в портал с учениками по случайности. Я ответила «да». И он не отреагировал. Как будто не почуял лжи. Потом, много позднее я узнала, что такое порой случается. По воле мира. Кто-то что-то не заметит. Или вовремя забудет. Или упустит… мир магии жил по своим законам. И ему было зачем-то нужно, чтобы из-за этой маленькой лжи меня никто не дёргал.

Но тогда… о, тогда мне было не до того!

Я с молчаливым негодованием наблюдала за тем, как маг надевает мне на руку браслет – его тонкие длинные пальцы казались паучьими.

– Это обычная процедура  допроса для всех чужаков на нашей территории, Врушка. И твои добрые знакомые из Академии ледяных пределов тоже её пройдут – с другими мастерами. Должны же мы знать, кого пускаем на свою территорию. – То ли успокоил, то ли  легонько поддел мастер.

И добавил уже серьезно.

– А теперь запомни, девочка. Для твоей же собственной безопасности запомни. Повторять не стану, уговаривать тоже. Ты можешь вести себя здесь, конечно, как пожелаешь. Но пока ты… давай честно, ничего из себя представляешь. Пришибут в запале магией – никто отвечать не станет.

Это если Данка с мужем не прибудут. Тогда вы, птички, будете петь так, что охрипните и пёрышки растеряете!

Да, в эту секунду я почти искренне поверила, что это случится. Буквально сейчас!

Наверное, он прочел что-то в моих глазах, этот маг. Его лицо перестало быть нелепым и смешным, брови сошлись на переносице. Он цокнул языком, покачав головой.

– Все ещё не веришь, да? – В его голосе было что-то жутко похожее на лёгкое сочувствие. Почти неуловимое. – Наш мир сильно отличается от вольницы Ша-даана. Да, в нашем обществе жёсткая иерархия и особые правила поведения. Для всех. Таким, как ты… слабым магам. Низшим. Сложно добиться высот. По этой причине – да ещё потому, что обучение чужаков где-то кроме Конактума строжайше запрещено. А в элитную мужскую академию, как понимаешь, никто тебя не возьмёт… я забрал тебя с собой. Мой браслет оградит тебя от магического вмешательства, но только частично. Не бросай вызов аристократам.

Совиные глаза медленно моргнули. Словно зачарованная, я зацепилась за них как за островок спокойствия.

Возникло ощущение, как будто мою голову обстреляли белки-хулиганки из своих рогаток – я даже чуть не вскрикнула. Из носа пошла кровь.

– Не стоит так долго смотреть мне в глаза, – мягко и певуче заметил Совиный господин. И быстро отвернулся, – для неподготовленного разума это может быть опасным.

Маг на миг расслабил плечи и тягуче моргнул. Медленно затрепетали густые ресницы.

– Моё покровительство не убережёт тебя от всего на свете, девочка, – он коротко мотнул головой, как настороженная птица, – а ученики Конактума могут быть весьма… изобретательны. Слабый – всегда добыча. Единственное, что я сейчас могу сделать, учитывая все обстоятельства – это натренировать твой разум защищаться от постороннего давления. Выдержишь мою силу – и остальные до тебя с моим амулетом точно не доберутся.

Золото глаз мягко мерцало.

Тогда я ещё смутно понимала, насколько «попала», но в то же время знала – мне нужно взять максимум из того, что мне дают. Мне нужна защита.

И срочно.

В том, что местные отмороженные способные на многое – я уже убедилась.

Поэтому только коротко поклонилась и сказала то, что должна была:

– Благодарю вас за внимание и науку, мастер! Насколько серьезным будет ваше вмешательство? – Уточнила.

Ментальное давление на разум – вещь тонкая. Это я уже уяснила. И все поддаются ему по-разному.

– Ровно такое, чтобы ты получила серьёзную тренировку и не пострадала, – в золотых совиных глазах зажёгся огонёк интереса и чего-то похожего на уважение.

– Это нужно сделать прямо сейчас? – Спокойно уточнила.

Я устала, но это не тот случай, когда стоит отказаться от собственной безопасности.

– Желательно. Час я тебе дать могу, а потом уйду. У меня слишком много дел, чтобы за тобой постоянно присматривать, Врушка, – хмыкнул Совиный лорд, – а чем раньше твой разум натренируется, тем лучше.

И я… согласилась. И даже успела немного согреться и прийти в себя прежде, чем маг вернулся.

Сверкнул задорно лысиной. Внимательно, испытующе посмотрел на меня. Дождался судорожного кивка – мне всё же было не по себе. И лишь после этого, глядя мне в глаза, с какой-то особой, напевной интонацией произнёс:

– Беги на месте, пока не почувствуешь, что устала. Как только устанешь физически или поймёшь, что разуму нужен отдых – дай понять браслету, я узнаю и приду. После поговорим. И… – мне достался протяжный взгляд, – не геройствуй, Врушка, – заметил мужчина – и вышел, взмахнув полами хламиды.

А я с некоторым интересом и опаской смотрела на то, как мои ноги сами собой стали двигаться, все сильнее убыстряясь. Я не могла контролировать свое тело. И так могут сделать местные ученики? Нет, не так, а хуже!

Мама, это неправильная сказка! Я неправильная Красная шапочка, а это неправильные волки. Или это не из той оперы?

Сейчас я не ощущала паники.

Только глубокую сосредоточенность. Я, казалось, могла нащупать тонкую грань постороннего вмешательства. И спустя несколько секунд – даже немного её отодвинуть.

Чуть-чуть. Капельку. Но капельки когда-нибудь сложатся в поток, а быть упорной и упрямой я умела.

Клянусь, матушка Зима, если ты вытащишь меня из этой передряги, я не только спортом – я боевыми искусствами снова займусь! С мечом… Нет, это чересчур. С луком, кинжалом скакать буду, как амазонка, – пыхтела я, чувствуя, как пот стекает с меня градом. Не столько от бега, сколько от моих не сказать чтобы беспочвенных усилий противостоять давлению на разум.

Опасно. Немного страшно. Но даже до этой самой жути – интересно.

Вдруг перед моим носом закружилась, разлетаясь в клочья, изумительной красоты снежинка. Я чихнула. И начала бежать немного медленнее. Вся спина была мокрой от усилий. Но на моём лице плясала улыбка. Кое-что… получилось!

Упорствовать больше я не стала. Разум слишком хрупкая вещь, чтобы ею рисковать. И, кажется, маг меня понял. Услышал моё пыхтение браслету, почувствовал.

И спустя мгновение позади раздался мелодичный голос.

Он коротко приказал:

– Остановись!

Я застыла. А потом ощутила, как возвращается полностью контроль над телом, и  едва не осела с непривычки на пол.

Я вскинула голову. В глаза Совиного лорда не было ни превосходства, ни восторга от собственного могущества. Только усталость и какое-то глубокое понимание.

Он действительно пытался мне помочь. Так, как мог. И я была за это ему благодарна.

– Теперь ты понимаешь, насколько здесь может быть опасно нарываться на чужое внимание, Врушка… – Необычайно мягко заметил он.

– Меня зовут Алисия. – Прохрипела, понимающе качнув головой.

Соберись, кляча!

– А мне нравится Врушка. Поверь, оно пока звучит лучше, – неожиданно лёгкие, поддразнивающие нотки.

– Вы действительно менталист? – Выпалила, вспомнив перечень основных магических способностей.

– Может быть. – Смешок. – Ты справилась лучше, чем я ожидал. Ты боец. Но не бросай вызов местным. Уверен, что жить на этом свете тебе очень нравится, – мне подмигнули.

– Более чем, – я прищурилась.

И увидела лёгкую тень одобрения в глазах мага.

– Без моего покровительства тебе не выжить. Ты не маг. Твоей магии – жалкие крохи, от силы багряный уровень дара, один из слабейших, – он подкинул в руке мензурку, светящуюся алым.

Благодарю, вот теперь мне стало значительно легче и веселее.

– Люди здесь либо слуги, либо… им не везёт. Алтааль – континент сильнейших магов этого мира. – Спокойно продолжил маг. – Здесь проживают три ведущих старших расы: наги, краэ-шайны и, наконец, наша раса, эль-драгхо – господствующая.

О последних двух я слышала впервые, но пришлось прикусить язык.

Впрочем, Совиный господин сумел уловить мою растерянность и быстро пояснил.

Краэ-шайны. Выше двух метров ростом, алая кожа, руки, скулы, спина покрыты перьями. На руках и ногах загнутые когти, которые они могут втягивать. Ни в кого не оборачиваются, но обладают мощной магией камней, металлов и являются сильными Чувствующими. Они могут почувствовать яд в пище, золото в земле, сильную скрытую магию в человеке или спрятавшегося шпиона. Агрессивны и живут "гнездами". Во главе – совет верховных.

Про нагов я знала, но мало. Их империя находилась значительно дальше, на юге континента, и чужаков они не жаловали ещё больше прочих.

И, наконец, мои "гостеприимные" хозяева. Это был сарказм если что.

Эль-драгхо.

– Лучше я сразу покажу. А потом – расскажу – по-змеиному усмехнулся мой новый начальник.

Мы находились в большой жарко натопленной комнате, хотя ни камина, ни печи я не видела. У окна стояло кресло-качалка. Одна стена была полностью занята стеллажами с книгами, странными приборами, какими-то черепками, глиняными табличками…

В углу стояли стол и несколько стульев. У другой стены – длинная скамья с пугающими конструкциями. Пытки не отходя от места? Очень практично!

– Ох, – единственный возглас, который вырвался через мгновение из моей груди.

Фигуру Совиного лорда окутало мягкое сияние – и за его спиной распахнулись огромные крылья. Они тут же заслонили собой всю комнату. Эти крылья не были ни перьевыми, ни нетопыриными – как их представляют на Земле.

Скорее… Как будто неведомая сила взяла – и прилепила драконьи крылья к человеку!

Это могло бы смотреться нелепо. На скулах блестела чешуя, на руках появились грубые пластины.

Фигура стала как будто выше и массивнее.

Но это смотрелось пугающе. Величественно. Безумно.

– Вы дракон? – Сорвалось с губ прежде, чем я себя остановила.

Детское любопытство.

– Кто-то называет нас и так, хотя это в корне неверно, – скривил тонкие губы в подобии улыбки маг.

Миг – и передо мной снова человек. Почти человек.

– Мы эль-драгхо.

Дракон – махина, которая дышит огнем, быстро летает и умеет хрустеть рыцарями и спать на горе сокровищ. Ладно, разве что приблизительно. Очень приблизительно. Приближаться не рекомендуется.

Эль-драгхо имеют помимо прочего человекообразную крылатую форму. Но с возрастом обретают и летающую звериную ипостась. Кажется, неизбежно с перевоплощением этой расы были связаны тайны, о которых мне никто рассказывать не собирался.

Ипостась зверя эль-драгхо тоже отличалась от ездовых драконов. У них была только передняя пара коротких сильных лап, более длинный и массивный хвост, да и все тело их было вытянутым и гибким, снова напомнив мне Азию. Только теперь – китайских змеев. Или японских? На голове у этого конкретного драгхо, как он мне рассказал, в истинной форме были  две пары торчащих торчком ушей, а чуть ниже спускалась по хребту роскошная грива. Крылья в форме драгхо были большими и  прозрачными, словно сотканными из магии. Опасная иллюзия.

– Ты находишься на территории Конактума – закрытой Высшей академии для магов-аристократов, – подтвердил мои худшие опасения "покровитель", – поверь, – он сел и откинул голову на спинку кресла, – эти мелкие засранцы могут уморить любого. Наша с тобой тренировка, – его взгляд потяжелел, – это пустяк. Баловство.

Кайтиш Амарлео обхватил сухими тонкими пальцами колени, наклонился ко мне и прошептал, скалясь:

– Запомни несколько правил, если хочешь здесь прижиться, Врушка. Не разбрасывайся своим полным, истинным именем. Не оставайся ночью на снегу. Не поднимай взгляд на высших. Не выделяйся. Будь тенью… Моё покровительство сдержит Мастеров. Остановит враждебную магию. Но если ты будешь вести себя так, как привыкла там, – неопределённый кивок головой. – Если ошибешься и аристократ будет в своем праве…

Лысина заблестела. Кайтиш Амарлео скривился.

– Была у нас лет десять назад одна такая. Тоже не наша. Из другого мира, да ещё и скорбная на голову. Считала себя какой-то избранной, искала непременно короля в мужья, да ещё и требовала поместье и слуг. И силу магическую. Мы, конечно, пытались её привести в чувство. Совсем ведь дурочка, но… закончилось все печально. Не хотелось бы повторения, правда? – Серьезно, с какой-то застарелой горечью заметил маг.

Щелк. Фрукт на тарелке истёк стремительно соком.

– Будет нехорошо, – тихо засмеялся Совиный лорд, – да?

– Да уж, – клацнула я зубами.

А весело же живут, господа. И в чем-то я даже их понимаю.

Петух заквакал – и в суп попал! А я не петух, мы пойдем другой дорожкой.

– Два вопроса, тир? Можно? – Я встала.

Надо узнать как можно больше, пока у этого странного существа есть желание мне помогать и что-то объяснять.

– Не нужно этого… – мужчина растянул рот в усмешке,  – обращения. Достопочтенный господин – ко всем преподавателям, с поклоном. Господин или Снегосиятельный ашсар – к студентам.

А язык узлом не завяжется, нет?

– Давай свои вопросы, – мне снисходительно кивнули.

– Как мне вернуться в мою академию? Меня будут искать, поверьте. И зачем вы мне помогаете? – Я сжала руки в кулаки.

Ладони были мокрыми и холодными. Шубка висела на сучковатом крючке на стене.

– Вернуться не можешь. Не раньше, чем через год, можно открыть новый портал. И тогда вряд ли. А почему помогаю… – блеснула ярко лысина.

Хламида показалась ещё одной парой гибких крыльев. Он двигался – словно танцевал. И оказался рядом во мгновение ока.

Загнутые когти крепко ухватили меня за подбородок.

– Я скажу тебе один раз, девочка, – просвистел его голос, – меня многие мечтают уничтожить. Утомительно стало травить шпионов. Да и ты как воробей. Смешная, мелкая, прыткая. Умненькая. Будет жаль, если пропадешь. Должен же и я что-то хорошее в этой жизни сделать? – В янтарных глазах была усталость и как будто забота. И тень любопытства. – Ты не сможешь меня предать с моей меткой, да и не станешь. Слишком чистая душа. Тебе помогаю – себе помогаю. Но не думай, сопли подтирать не  стану. – Подмигнул.

А я и не ждала. Он уже сделал куда больше, чем я могла бы ожидать от постороннего существа.

– Иди на кухню. Тебя накормят и переоденут. После приступишь к службе.

С этими словами мужчина отвернулся и подошёл к полкам, что-то на них выискивая.

Снежный мрак! Что же, Алиса. Добро пожаловать в новый мир! Всё не так плохо, как кажется!

Алиска, ты боец по жизни! Сражаешься с троллями (сетевыми), собственной семьёй, плохим настроением, добрыми людьми, которые почему-то норовят укусить побольнее, а также снежными монстрами и госпожой неудачей!

Подумаешь, на службу попала! Будь тихой маленькой лисой, Алисия. Ещё посмотрим, кто улыбнется последним…

Я всегда отличалась хорошей памятью. И умела помнить любое добро и помощь. Поэтому поклонилась. Просияла улыбкой и пропела тихо:

– Да, достопочтенный господин.

А потом отправилась, куда послали. На кухню.

…И вот я работаю в этом месте уже целый, льдышка пристукни, месяц. Месяц, за который я поняла, что Академия Ледяных пределов – прекрасное место. Там обучаются добрейшей души и чистейших помыслов нелюди, а у преподавательского состава просто ангельское терпение!

Я ни разу не видела за это время группу наших адептов. Да и других, к счастью, видела редко. Очень редко. И каждый раз это заканчивалось слезами по ночам в подушку, покусанными от злости губами и мысленными пожеланиями местным всё-таки лопнуть от самодовольства. Если бы у встреченных мной ашсаров были тут неприятели – я бы с удовольствием с ними подружилась. Но увы.

Здесь даже женщин среди учеников не было. Как оказалось, женщины обучались либо в женских училищах – либо на дому. В академии была только прислуга из низших. Которая тоже старалась держаться от меня подальше – чужачка же!

Я злобно пыхтела, отдраивая последний закуток за огромным магическим очагом. Нельзя, видите ли, использовать артефакты! Только труд бедной девочки Алисы, только ручками!

А потом тихий скрип тряпок нарушил ещё один звук.

Скрип. Трррк. Скрип. Трррун. Хрус. Хрусь. Хрум. Чавк. Что?!

Я вооружилась тряпкой и шваброй в одно мгновение, как настоящий воин. Миг – и я уже несусь на врага! Я беспощадна, я сильна, я ражу врагов молниями своих взглядов! Я…

– Ой, какая тыртышечка… – вырвалось у меня от умиления.

Оружие было забыто.

Морозильный шкаф был распахнут, и очаровательное маленькое существо, напомнившее мне серебристо-белого ужа с фейскими крылышками, чавкало жадно над кастрюлей с супом. Меня отнюдь не морили голодом, но пища прислуги была простой и однообразной. А от этого супа так пахло… Так пахло, пока я не вспомнила, что недостачу повесят на меня – и страшно представить, что из этого выйдет!

Умиление резко исчезло. Я подхватила ужа за мелкое извивающееся тельце – удивительно горячее – и приподняла над кастрюлей. Если что – это были мыши. Мыши, которые обожают суп с мясом. Возможно, здесь и такие водятся, кто знает?

– Нельзя так делать! – Шикнула я тихо.

Я ощущала себя палачом. Подлым насильником. Злобным маньяком, который издевается над невинным крохотным существом.

О, эти маленькие бусинки глаз! Маленькая смешная мордочка с синеватыми разводами. Крохотные висюльки-крылья… Нужно срочно открыть морозильник и накормить существо досыта, он же наверняка недоедает, бедняжка! Может, ему поставить отдельную миску?

Мои пальцы уже потянулись к дверце, как браслет обжёг руку – и наваждение спало.

Невинная морда? Хитрая жо… Так и буду звать Хитрым Жо! Вздумал мне голову морочить?!

– Не вышшло, – прошипели мне беззлобно, – защиту пос-стаавил, гадс-ский маг! Дай покуш-шать, слуш-шка!

Меня ещё змеи летучие на место ставить будут? Определенно, здесь враждебный климат!

Я перехватила гибкое тельце поудобнее и поднесла к глазам. Голос мой был ровен, тих и почти в той же степени дружелюбен, как у гадюки, которой наступили сапогом на хвост.

– Слушай меня внимательно, моя чешуйчатая шкурка. Правило раз – называй меня Лиссэ. Правило два – будь со мной вежлив и обходителен. Правило три – не вздумай делать мне гадости – иначе обижусь. И в таком случае я прямо сейчас отнесу тебя местным господам магам! – Проговорила четко.

Я строга и неприступна, меня не проймешь трепыханием хвостиком.

– А я с-скажу, что ты шреш-шь их с-сапассы! И они тебя выс-секут! Это больно для человеков! – Нагло раскрыл пасть этот мелкий негодник.

У меня и магические животные неправильные. Никто не кидается помогать или в фамильяры набиваться! Только подставить норовят.

Но я видела, понимала – этот малявочка – ещё ребенок. Обиженный на весь мир, одинокий, злой и голодный. Да, палец в рот таким не клади, но договориться – вполне возможно.

– Давай-ка договоримся, – я серьезно  посмотрела на существо.

А потом посадила его на ладонь и… погладила. По маленькой голове, крохотной спинке, почесывая крылья-наросты. Я ощутила, как задрожало мелкое тельце, растеклось, прикрывая глаза пленкой, расшипелось. Раздвоенный язычок мелькнул в воздухе, а потом…

Погубит тебя доброта, Алиска. Вот ведь погубит! Сожрут – и косточек не оставят! Мелкие зубки сомкнулись на моем пальце.

А вдруг он ядовитый? – Заполошная мысль.

Я уже хотела отшвырнуть бессовестную сосиску из чешуи подальше, как…

Дверь в столовую скрипнула. Едва слышно. Не знаю зачем, но я мигом присела, прячась за плитой и радуясь, что кухню из зала почти не видно.

Голова налилась знакомой тяжестью, во рту пересохло. Дар стучал в висках – но никаких видений не было – и быть не могло! Зато в следующий миг совсем рядом раздались голоса.

– Давай скорее, у меня мало времени, – этот голос был надменным, и каким-то тусклым, брезгливым.

– Да, достопочтенный господин! – А этот… этот я узнала!

Как не узнать, когда это повар – огромный – на три головы меня выше, здоровяк. Между прочим, тоже низший, полукровка из троллей. Он любил гонять меня по любой мелочи, придираться к каждому моему действию и не раз пытался приставать, пока никто не видел. Гадость.

– Где он сидит? – В надменном голосе прорезалось нетерпение.

Я плохо понимала, что происходит.

– Всегда за одним и тем же столом, достопо…

– Короче! – Ледяное.

Свист. Сдавленный крик здоровяка. Не только мне надоедает слушать "достопочтенный" по сто раз на дню.

– Левый стол от колонны с гербом академии, мессир. Всегда там. Сидит один или с напарником. – Повар стал отвечать четко.

– Хорошо. Вот это – тебе. Не вздумай потерять хоть крупинку, не расплатишься, даже если я с тебя шкуру сниму, – шелест. Шуршание.

И не подглядеть никак!

– Госпо… Ох! Это же…

– Самый сильный яд для таких, как он. Даже если не сдохнет – выгорит. И на этот раз никто ему не поможет. Растворить в воде. Настаивать три дня. Подашь за обедом, вольешь в какое-нибудь жидкое блюдо. Подавать отправишь кого не жалко. Сам будешь в отъезде. Ты все понял? – Обманчиво тихо поинтересовался ледяной голос.

Бормотание повара. Меня замутило от ужаса и понимания происходящего. Они хотят отравить кого-то из адептов. Сосулька в лоб! Это… это уже запредельно. Да, здесь жёсткие правила выживания и железная дисциплина. У аристократов опасные игры. Часто бывают и травмы, и срывы, и даже выгорания. Лёгкие и средней тяжести. Но это…

Я зажала рот рукой, кусая пальцы.

Решилась, не дыша дернулась к окошку раздачи – и только и увидела, что спину в богатом плаще с серым подбоем.

Дверь захлопнулась. На кухне я осталась одна.

Холодно. Нет, на кухне было вроде бы так же, но… стылость. Она сидела в сердце. Расползлась мерзкими толстыми щупальцами по всему телу, подергивала ложноножками в голове, жалила разум.

Убийство. Они задумали убийство. Нет, я многое успела повидать в этом мире. Даже магов-охотников за чужой силой, даже жадного до власти безумного мага, который охотился за моей подругой Данкой, ви… Нет, его я не видела, но была премного наслышана.

Но такого хладнокровного страшного цинизма ещё не встречала. Нет, эль-драгхо, безусловно, сложная раса. Нелюди, которые обожают упиваться своей вседозволенностью. Вот только кто я такая, чтобы судить другую расу с её тысячелетней историей? Сила здесь действительно решает все. Только люди и нелюди часто забывают о том, что и у нее есть своя собственная цена. Для некоторых здесь – неподъемная.

– Не хош-шу знать, ш-што ты нам задумала, проклятая кровь. Вкуш-шная. С тобой ос-станусь. Я пока маленький, но лоф-фкий. Давай, пош-шли. С-скоро нас-с тут запрут…

Опять обзывается, негодник? Разум реагировал медленно. Мне сложно было осознать происходящее, свыкнуться с этой мыслью, принять ее. И… я пока не решила, что буду делать. Влезать в местные интриги – дорога в один конец. Особенно, для бесправной служанки. Совиный лорд наверняка будет защищать меня лишь до тех пор, пока я осторожна, как мышка, и блюду его интересы.

Рассказать ему о том, что я услышала? А поверит ли? И стоит ли? Я не знаю ни на кого будет покушение, ни, давайте честно, не могу быть уверена в том, что мой покровитель во всём этом не замешан. Не настолько тесная у нас «дружба».

Нужно всё хорошенько обдумать. А потом уже делать. Время есть.

Знала бы я тогда, как всё обернётся!

Я задумчиво почесала змейку по голове.

Спасибо магии, "общий" язык этого мира, межрасовый, который был создан специально для переговоров, я знала. Вот только местные говорили чаще на своем. И за месяц мне удалось выучить хоть и немало, но все ещё недостаточно для того, чтобы болтать свободно.

Ужик же… он просто шипел. Но, похоже, обладал ментальным даром, благодаря чему я легко понимала его речь.

– Договоримся так, чешуйчатый Жо, – кажется, меня обхамили в ответ на своем, змейском, – и не бурчи мне. Ты будешь тихим послушным змеенышем, будешь помогать мне, случись необходимость и не показываться Сови… моему покровителю на глаза, как и другим магам. Взамен я отложу для твоей прожорливой душеньки самые вкусные кусочки и обещаю заботиться, чесать и гладить. Понял? – Приподняла я пальцем его морду.

Бусинки глаз сверкнули лиловым.

– Пока договорилис-сь. Давайс-с уже, убирайс-ся отсюда… – Важно заявили мне, заползая в карман передника.

Стоило поторопиться. Если я не успею до темноты… будет нехорошо.

Осталось мне немного. Я быстро доделала свою работу и покинула столовую через черный ход для прислуги.

Теплые унты утонули в снегу. Шерстяное платье неприятно кололо шею. Для "низших" одежду шили из самых простых и грубых тканей. Изнеженному человеку из современного мира это было непривычно.

Я вышла на улицу, одернула тонкое  пальто (прощай, моя почившая шубка), и вдохнула морозный воздух. Странный, соленый, с нотками металла и чистейшего ледяного крошева.

Здесь почти не было видно и слышно зимних духов – или мешал браслет? Интересно, Данка, которая уехала с мужем на его родину решать какие-то дела, уже знает о моей пропаже или нет?

Я усмехнулась, глядя на обломанные ногти. Маникюр тут не сделаешь, конечно.

– Быш-штрей давай. С даш-тари не с-стоит блис-ско с-снакомиться, – непонятно прошипело в области моего живота.

Вредная пипетка. И всё-таки, возвращаясь в башню мага, я впервые улыбалась. Жаль, что недолго.

Нет, я заметила магов сразу – вот только свернуть мне было некуда – они шли от башни моего покровителя. Судя по всему – один из них был значительно старше. Магистр или отец? Другой – адепт. И адепт недовольный, клянусь моим пятым непарным дырявым носком!

– Да как он смел отчитывать меня, как будто я какой-то жалкий низший! Старый урод совсем мозгов лишился! – Вопли скудного умом юноши разлетались по пустому пространству.

Отец (магистр? Мастер-преподаватель?) терпеть этого не стал – крепко впился пальцами мальчишке в плечо, а после коротко ударил его ладонью в грудь, отчего тот согнулся в три погибели.

– Соберите остатки своего разума, если он у вас есть, Тагрин, и радуйтесь, что достопочтенный Великий господин, да озарит сияние богинь его разум, оставил вас в живых после ваших проделок. Вы забываетесь. Младшим должно уважать старших, выполнять их волю и прислушиваться к их советам. Это вам доступно, полагаю?

Голос старшего мага был сух и бесстрастен. Одет он был в тонкое на вид, длинное одеяние с широкими рукавами. Оно было перехвачено поясом и украшено сложными узорами. Пожалуй, больше всего это напоминало мне древнекитайские ханьфу. Маг шел с непокрытой головой, будто не ощущая лютого мороза.

Младший ученик был одет теплее – на нем был опушенный мехом головной убор, напоминающий тюбетейки династии то ли Цин, то ли Тан (слава дорамам и курсам по востоковедению) и меховая шуба.

Выпрямился он с трудом. Бледный, с горящими от ярости глазами. И надо же было им обоим увидеть меня именно в этот момент!

– Достопочтенный господин, Снегосиятельный ашсар, пламени магии вашим венам! – Я пробормотала это сгороговоркой, уже низко склонившись.

Возможно, недостаточно низко по их мнению. Может, мне стоило рухнуть в снег на колени, не отрывая лба от земли? Снежный хвост, я бы лучше себе локти искусала.

Всё было сделано верно. Всё было по их же регламенту.

Но… иногда "ты виноват уж тем, что хочется мне кушать". Как в басне Крылова.

– Ты. Низшая, – в голосе младшего – яростная брезгливость, – ты смела не оказать должного уважения одаренным милостью богини Рассвета! Такка, – сплюнул, попав мне на руку.

Тварюшка такая.

Я понимала его с трудом – он говорил на драгхе – местном языке.

И был слишком быстр. Опасно быстр. Ниндзя снегов! Удар загнутым мыском ботинка был мощным, резким и почти неуловимым для глаз.

Я упала на землю. Задохнулась от боли, разум впал на миг в шоковое состояние. До этого мига мне везло, как зима в маковку поцеловала!

Бок охватил жар. Мне показалось, что там что-то хрустнуло.

– Я просто покажу тебе твоё истинное место, жалкое ничтожество, а потом заберу в поместье и использую для своих опытов, – прошипело будущее пособие для некромантов (не помню, есть ли они тут? Но мне бы точно пригодились!).

Почему будущее пособие? Я внесла его в свой личный черный список. Вечный бан, карающий перст имени Алисы, и…

Я хлюпнула носом и сжала зубы. Я?! Это я-то решила сдаться? Да какого снежного покрова! Я не успевала даже  уворачиваться, а Мастер, на вмешательство которого я надеялась, молчал.

Я попыталась перекатиться и встать. Встать, я сказала! Плечо онемело. Почему же так неудачно, а? Все просто не может закончиться вот так, здесь, на снегу, когда ночные сестры Наиш и Налаш только восходят на небо, озаряя все вокруг ледяным синим светом.

Я… На снегу мелькнула маленькая тень. Юркая змейка. Я только уловила взглядом вспышку, движение быстрых крыльев – и сапог, занесённый над моей головой, остановился.

– Крылья Шанса, сейчас же ещё рано для ночных бестий? Что ещё за? – Прошипел негодяй, сделав быстрый шаг назад. Поморщился.

Я перекатилась и даже успела приподняться – чтобы увидеть искаженное яростью смазливое лицо парня лет девятнадцати на вид. Его тонкие губы скривились, а в темных холодных глазах промелькнул безумный огонек.

– Стой… – мой голос хрипел и булькал.

Все тело было объято незнакомым жадным пламенем, которое было готово в любой момент наброситься на меня и пожрать меня целиком.

И всё-таки я встала. Вспомнила все, чему учил меня тренер. Приняла защитную стойку, уже зная, что от магии защититься не смогу.

Ну, что же. Значит, судьба такая. Но если выбирать, как погибнуть в этом незнакомом враждебном мире – я сделаю это с высоко поднятой головой. Как боец. Как маг. Как…

– Ты смеешь сопротивляться мне? – Ученик оскалился. – Эта низшая совсем негодна. Я скормлю тебя моим магическим зверям и…

– Нарушение закона о неприкосновенности чужой собственности карается со всей строгостью. Вот только девушка – не рабыня. Вы просчитались. Мне стоит говорить о том, какое наказание следует за нападение на свободную низшую шаи? Похоже, проворачивать подобное вам не впервые, не так ли? Это раз. – Мягкое шипение злой поземкой хлестнуло моих врагов.

– Два, младший ашсар, вы потеряли контроль над своей силой. И это уже ваш третий выговор. – Продолжил незнакомец.

– Три. Мастер Оири. Вам стоит увести своего ученика. В ближайшее время можно будет поставить вопрос о его исключении. И  дальнейшем расследовании. Которое может привести к любому результату, вплоть до тюремного заключения. Для этого юноши. – ледяной голос упал на нас с небес карающими  стрелами, – И до вашего увольнения, как того, кто потворствует низменным стремлениям учащихся. Потворствует… убийце. Ректор Юйлун непременно узнает о произошедшем.

В нашем "разговоре" только что появился ещё один участник.

Тот, кто подарил мне надежду.

Ноги задрожали. Я беззвучно выдохнула. Едва заметно повернула голову, не выпуская противника из вида.

К нам шел ещё один эль-драгхо. Длинные серебристые волосы его расплескалась на ветру, как причудливые морозные тени. Глаза цвета вьюги подошли бы хищной кошке. Несмотря на сильный мороз, он был одет в тонкую светлую рубашку, брюки и распашной двубортный халат.

Дорогая плотная ткань.

О чем я думаю. Сильный высший маг. Таких близко я ещё не видела. Высокий, жилистый. Как будто немного осунувшийся. Но назвать его слабым – язык бы не повернулся.

Ледяной взгляд. Синь и злая ртуть  вьюги в очах. Белая кожа. Тонкие породистые черты лица напомнили мне ледяные статуи в храмах богини Зимы. На поясе – кинжал в ножнах. Я бы полюбовалась, если бы не все неприятные ощущения, что всё больше охватывали тело.

– Сэ-аршар, – Мастер отмер и коротко кивнул, – ваша воля – закон. Младший просит нижайше простить его за то, что мы осквернили ваш взор подобной… сценой. – Лицо преподавателя на миг скривилось от бессильной ярости.

Похоже, выговором он был недоволен. Но не смел сказать и слова против. Этот ученик выше его по положению?

Нет, какая прелесть, а!

Я кипела. Только на одной гордости держалась. И пока младший адепт, одаривший меня ненавидящим взглядом, не отвернулся. И пока Мастер, крепко ухватив его за плечо, не увел к академии.

А вот когда их спины скрыл начавшийся снегопад – тогда ноги подкосились. И я упала бы. Точно упала. Если бы меня не подхватил ледяной лорд. Руки его действительно были холодными и ничуть не согревали. Но держали крепко.

Он осторожно, очень осторожно поднял меня на руки. Голова безвольно откинулась назад.

На холодном лице не прочесть ни единой эмоции, а вот в глазах… было что-то странное. Задрожал вертикальный зрачок, и мне вдруг показалось, что в тех местах, где его руки касались меня, от наших тел пошел жар.

Сухие твердые губы раздвинулись.

– Ты боец. Для младших рас это обычно нехарактерно. Впрочем, и мы не звери, что нападают вот так, посреди улицы, ради удовлетворения своей прихоти. Тем более на женщин. Это отвратительно и не останется безнаказанным. Безумие всегда наказуемо, – его голос… низкий, бархатный, обволакивающий, совсем не вязался ни со снежно-белыми волосами, ни с молочной кожей, ни с обликом морозного духа, обретшего плоть.

А опаснее всего то, чего мы не понимаем.

– На тебе знак кайтиша Амарлео, – мне показалось, что в ледяном голосе отразилось недовольство, – Я отнесу тебя в башню. Сама ты не дойдешь. Повреждения серьезные.

И без предупреждения новый вопрос:

– Как тебя зовут?

– Ал… – стойте, даже сейчас я понимала, что настоящее имя  называть не стоит, – Лиссэ, – выдохнула.

Называться Врушкой мне уж точно не хотелось.

Мой спаситель двигался быстро. Уже через несколько ударов сердца мы оказались перед кованой дверью башни.

Стучать в нее не понадобилось – хозяин уже встречал нас на пороге, сверля взглядом янтарных совиных глаз.

Но прежде, чем мой покровитель успел раскрыть рот, сознание меня милостиво оставило.

Там, в моих страстных фантазиях, я извергала изо рта пламя, поджаривая самоуверенному хлыщу и магистру-преподавателю заодно те самые места, на которых обычно принято сидеть. И знаете что? Я была несказанно, невероятно, сказочно счастлива! О, если бы я только могла так сделать на самом деле!

Не знаю, в какой момент сон изменился.

Я стояла посреди огромной ледяной арены. Трибуны были полны. Моё сердце судорожно и дико билось от переполняющих меня эмоций.

– Проигравшему смерть! Победителю ледяная милость! – Ревела сливающаяся в один голосистый многозевый рот человеческая масса.

Мой шаг тих и осторожен. В моей правой руке – лёгкий клинок, отливающий синим металлом. В левой руке – я дернулась от неожиданности. На левом запястье – цепь, что связывает меня с моим напарником в этом бою. Я не вижу его. Но ощущаю вдруг тихий, до боли знакомый звук.

Ту-ум. Тум. Тум.

Я не сразу поняла, что это – стук сердца. Не осознала до конца, что его сердце билось в одном ритме с моим.

Ту-ум.

– Не позволяй страху взять верх над тобой. Это всего лишь бой. – Голос напарника звучал ровно и спокойно.

– Учись правильно двигаться. Правильно дышать. Правильно смотреть. И правильно применять свою силу.

Я хотела закричать ему, что у меня нет никакой силы, что я не маг, простой человек, но…

Наши пальцы соединились. И меня прошибло волной силы. Ледяным валом она накатила на меня, влилась в мои вены, вывернула нутро. Она обнимала, кружила, уносила на волнах могущества.

И вот я уже мчу посреди бурана на снежном коне, который фыркает, выпускает снежинки из ноздрей и игриво топает копытами по очередной набухшей снежной туче. Вокруг роятся мелкие снежные духи, принимают самые причудливые формы. А вдалеке виднеются силуэты магов и детей льда. Кто-то из них парит на собственных льдистых крыльях, устраивая гонки, кто-то лениво откинулся на спинку снежных саней, другие, послабее, и вовсе передвигаются по земле. Я заворожена этим зрелищем. Но ещё больше – другим.

Мимо нас проплывает огромный серебристый змей-дракон. Прозрачные крылья рассекают воздух, ноздри раздуваются. Длинные усы вытягиваются, ощупывая воздух. Вдруг он гибко переворачивается, меняет направление – и несётся прямо на нас!

Я хотела бы закричать – но не могла, дыхание сперло, из груди вырвался сип. Мой скакун отчего-то замер. Морда дракона оказалась вмиг прямо напротив моего лица – и я заглянула прямо  в безбрежное ртутное золото его глаз…

И проснулась рывком, с криком на губах.

Глава 3. Яды, гады и знакомства.

– Проклял тебя кто-то, Врушка, что ли? Только  не пойму – на удачу или наоборот? –  Заметил мой покровитель.

Его голос рассыпался скрежетом гальки по камню.

Шел третий день, как неизвестный ледяной спас мне жизнь и принес в башню. Судя по задумчивым взглядам Совиного лорда – он хотел бы сказать мне многое, но почему-то молчал.

Полированная кожа головы поблескивала в свете магических ламп. В рабочем кабинете кайтиша – как оказалось, это была некая должность, было тепло. Здесь царил упорядоченный хаос из веточек и сушеных венков, гор книг и свитков, сломанных приборов, статуэток, страшных масок и даже крупных бусин… Вызывали сюда прислугу редко. И чаще всего это заканчивалось для них плохо. У кайтиша было мало слуг, но все они знали, чем может грозить недовольство могущественного мага или, не дай снег, нарушение клятв.

– Так и будешь молчать? – Лягушачий широкий рот искривился.

Я тихо фыркнула про себя. И кто из нас молчит? Разве дозволено служанке лезть впереди господина?

– Достопочтенный господин не давал приказа мне говорить, – произнесла елейным голосом, опуская глаза.

Мои пальцы в широких рукавах накидки подрагивали.  Отступать я не собиралась. Оправдываться вроде бы тоже было не за что.

Да и что хотел от меня услышать кайтиш – было неясно.

– Так и знал, что заскучать ты старому ша не дашь, смелая птичка, – маг в этот раз сидел на полу, на циновке, перед небольшим столиком, где все было накрыто для чаепития.

Безразмерный балахон был сегодня насыщенного изумрудного оттенка.

В янтарно-золотых совиных глазах застыла что-то темное, густое, похожее на тревогу… за меня?!

Я едва не упала, когда поняла это.

– Тагрин Ло – отпрыск влиятельного чиновника при дворе императора. Он избалованный безумный мальчишка, который вылетит из академии, но если он не погибнет в ближайшее время, у тебя могут быть большие проблемы. Я уже молчу о Мастере его потока. Они оба могут доставить нам неприятностей, даже несмотря на следствие. Хоть я и буду смотреть за тобой в полтора глаза, Врушка. – Негромко продолжил кайтиш Амарлео.

Его ловкие паучьи пальцы медленно положили в рот присыпанную сахарной пудрой сладость.

– Вам не кажется, что вся эта ситуация крайне… унизительна?! – Тихо выдохнула я. – Да, я ожидала многого. И проблем с адеп… учениками – тоже. Но подобного безумия… на ровном месте…

У меня не было сил делать вид, что  произошедшее мне безразлично. Да, мои раны быстро зажили благодаря искусности местных целителей. Вот только раны душевные так быстро не заживают. Меня до сих пор не оставляло горькое чувство беспомощного унижения.

Я не любила быть слабой. Мой дар когда-то и без того сделал меня одинокой, больше я подобного для себя не хотела.

В кабинете воцарилась звенящая тишина. Медленно, очень медленно кайтиш Амарлео поднял на меня глаза. Пергаментно-тонкая кожа его лица стала совсем прозрачной. В совиных жёлтых глазах как будто в кривом зеркале отразились  мои мысли и страхи.

– Я могу понять твои чувства, птичка. Твою гордость и ярость. – И снова улыбка. Глубоко знающая, обращённая вовнутрь. Как будто этот мужчина сейчас говорил о чем-то своём. Как будто сам пережил подобное. – Жизнь бывает погано несправедлива. С этим бывает сложно что-то сделать. В конце концов, я тоже… не уследил за тобой, – блеснули, мигнули узоры на лысине, – и за ними.

Мне молча протянули чашку. В нарушении всех традиций. Пожалуй,  это было самым близким к  извинению.

Чай обжёг горечью, ухнул в желудок, согревая.

Я видела отблеск тепла в чужих глазах. И яростная боль уходила.

– Мы стараемся успеть везде и сразу, птичка. Но, увы, такие мелкие уродцы, как ашсар Тагрин, буквально неуничтожимы. Они есть не только здесь, у нас. Вижу по глазам, ты согласна. Вседозволенность быстро разъедает души живых. Однако ты плохо представляешь себе, насколько строги правила для аристократов и высших мастеров. И что бывает в случае их нарушения. Юному Ло очень повезло, что он не мастер. Очень. Но и без того его участь… скорее всего, незавидна. В этих стенах могут стерпеть и простить многое. Но лишь до определенного предела.

Сильные жёсткие пальцы сдавили чашку с такой силой, что я дернулась. Показалось, что сейчас хрустнет хрупкий фарфор.

Но этого не случилось.

– То, что произошло с тобой…  может случиться с каждым из нас. Однако небесный змей хранит тебя. Не давай себя сломить. – Голос кайтиша заполнил собой всё пространство. – Живи. Дыши. И радуйся этому миру. Не оглядывайся назад, девочка. Только так и правильно. Только так и получится идти дальше.

Совиное золото согрело изнутри. Узловатые пальцы на миг сжали мою ладонь в такой ценной поддержке.

Он пытался мне помочь, объяснить, поддержать. Этот непостижимый мужчина.

Так, как мог.

Но и этого для меня было довольно. Я не ждала, что надо мной будут трястись, прыгать с советами и опахалом.

Иногда, чтобы забыть дурное, действительно хватает одного доброго слова.

Пусть с этим всем разбираются другие. У меня проблем хватает.

Мои губы дрогнули в улыбке.

– Пойдём, покажу тебе кое-что. Будет интересно. И познавательно, – подмигнул мне золотой круглый глаз.

Пространство под нашими ногами подернулось инеем, а потом стало вязким, засасывающим. И мы в один миг провалились внутрь, чтобы выйти уже совсем в другом месте. Здесь было многолюдно. Или, вернее – многонелюдно и не только. Похоже, это были помещения где проживали многочисленные работники Конактума. Вот только на нас никто даже не обернулся.

Общие комнаты на три персоны, на каждую – небольшой зал-гостиная и кухонка. И несколько больших залов, где прислуга могла собраться в свободное время.

Неплохо расположились для наёмного персонала.

– Никто не увидит и не услышит, – пропел Совиный лорд. Тонкие пёрышки затрепетали на его одежде, – смотри, Врушка.

И я смотрела. Как безо всякого стеснения огромный тролль хлопает по крутому бедру местную подавальщицу, а та задиристо хохочет. Как высокий оборотень-полукровка зажимает в углу девушку драгхо, а та шипит ему что-то в ответ, кривит презрительно губы и собирается оторвать кое-что ценное… хвост, разумеется!

Как слуги сплетничают, ругаются, обсуждают адептов и магистров. Как мало почтения к ним они высказывали наедине с такими же, как они сами! Куда только делось привычное раболепие?! Откуда бралось столько лицемерия, зависти, злобы?

Мы двинулись дальше, прочь от общего зала.

Сколько удивительных сценок и историй из чужой жизни успела я подсмотреть!

А уж сколько интересных выводов сделать…

Никто здесь низших, тех, что имели слабую магию, так уж сильно не угнетал. Многие из них сами были теми ещё хитрыми пронырами. Другие и вовсе умели управлять тихонько господами, демонстрируя мнимую почтительность. Третьи просто тихо жили, довольствуясь тем, что у них есть, и не ища большего.

Как ни странно, низших задирали адепты редко. В академии по сравнению с кланами жизнь была почти привольной. Разве что к девицам пристать могли. Но и те понимали, куда шли, когда устраивались на тёплое местечко служанки в мужскую военную академию.

Однако, если что и бывало – то по согласию. Мне, как всегда в моей везучей жизни, достался вопиющий случай.

Бывает. Алиска, ты королевична случайностей!

Вот если бы я была равной. Если бы я, не дай снег, была бы адепткой! Вот тогда… парадокс, но хочешь быть равной – готовься к тому, что и спрашивать будут, как с равной. И задирать, и доставать, и на поединки вызывать.

Счастье, что это не мой случай!

Чего только эти стены ни видели.

Иногда – и такое, чего не стоило. Не только мне порой не везло. Местным лордам – тоже.

Помню, как остановились возле одной комнаты. Помню и разговор, которому стали свидетелями.

Говорили двое. Девица – надменная и капризная до тошноты, и совсем ещё юный мальчишка. Брат и сестра.

Милая скромная служанка намеревалась соблазнить и женить на себе одного из знатных учеников. Играла несчастную оскорбленную жертву мастерски, дурила глупому брату голову.

И подговаривала подбросить в напиток своему будущему мужу и билету в счастливую жизнь одну маленькую невинную травку.

Синник.

– Синник, – медленно, по слогам пропел Совиный лорд.

И закружился вокруг меня в каком-то диком первобытным танце, быстро вздымая кверху руки и ноги.

– Син-ник, син-ник, – гулом отдавались в ушах слова.

– А ты знаешь, Врушка, что синник – это маленькая тонкая былинка ярко-лилового цвета? Когда ее засушат и сделают из нее порошок – у него не будет ни цвета ни запаха. И растворяется он без следа в любой пище и даже на одежде. И вот что интересно, – острый коготь упёрся мне в нос, – этот порошок может вызывать у молодого мага потерю ориентации, сильное возбуждение и неконтролируемые всплески силы. Он может сделать из юнца калеку, может превратить в овощ или заставить выгореть. Но этой низшей все равно. Она думает, что сумеет управлять молодым эль-драгхо, внушить ему, пока действует эта дрянь, что он обещал на ней жениться – и окрутить клятвами перед магией. Что будет с ним дальше – ее не волнует.

– И знаешь что ещё? – Совиный лорд невидяще смотрел перед собой.

– Что? – Тихо спросила, уже зная, каким будет ответ.

– Их таких много. И им плевать на последствия, плевать, что подобные преступления караются… впрочем, не будем об этом. Они мнят себя самыми умными. Каждый год мы предотвращаем десятки попыток приворожить адептов младших курсов. И  молодых господ без сильного дара. Этим промышляют и служанки, и недалёкие аристократки. Все бывают одинаковы в своих глупостях и гадостях, девочка.

Ну а парни в самом отвратительно задиристым возрасте, да ещё и в мужском коллективе, который подпитывает чувство их превосходства над женщинами – тоже сущий кошмар.

Так что жизнь кипит и бьёт черпаком по голове.

– Весьма познавательно, – ошарашенно выдохнула.

Прогулка набирала обороты.

Совсем скоро я услышала, как сплетничают уже обо мне.

Оказалось, что для слуг я лакомый кусочек. Многим не нравилось мое «привилегированное» положение.

Мол, нехорошая девица, тёплое местечко оттяпала, любовница страшилища! Меня повысили до совиной приживалки, благодарю покорно. А всё потому, что бравым юношам из прислуги – никакого внимания! Задавака. Негодяйка!

Меня хотели подставить. Простенько и изящно. Обсуждали план, предлагали идеи. Хотели сначала обвинить в краже – а потом помочь выпутаться. Не просто так, конечно.

Фу. Какие милейшие нелюди. Ни ума, ни воображения.

Всё-таки все люди и нелюди совершенно разные. Благодаря дару я к этому привыкла. Но пока не до конца. Скорее всего. Иначе откуда такое желание всё-таки взять что-нибудь увесистое и отправиться наносить доброе и вечное?

Хотя Совиного лорда всё это безобразие, скорее, позабавило.

– Действительно много интересного в этот раз принесут мне талисманы. – хрипло засмеялся, запрокинув голову, Совиный лорд. И резко стал серьезным. Паучьи пальцы сжали моё плечо в смутной поддержке. – Я разберусь с этим, девочка. Забудь.

Мы скользнули дальше.

В жизни не бывает так, чтобы все просто и понятно.

Те же высшие. Да, в их руках огромная власть. Но кто встаёт первым на пути у орд нечисти из пустошей? Кто не даёт нагам разнести свой яд по всему континенту? Кто защищает низших, у которых лишь капли магии, от кошмаров льда, отдавая жизнь и силу до капли?

Жизнь многолика.

Ну а подлость, она часто проникает в темные сердца.

Так что только вперёд, Алиска. Нечего нос вешать. Тебе даже здесь – повезло. Один дурак попался, так ведь другие – и спасают, и заботятся.

Разве это уже – не счастье?

– Иди. Сегодня можешь отдохнуть, а завтра можешь приступать к работе. Не будем вызывать в прислуге лишнюю зависть, – покачал головой мужчина.

Я улыбнулась ему в ответ. И молча послушалась.

Прикрыла глаза. А когда открыла их – поняла, что стою на пороге своей комнатушки в башне. Маленькая тихая комнатка на одного. Пусть крохотная, пусть я лично ее отмывала, пусть подниматься на самый верх. Но на самом деле – настоящие хоромы.

Я опустилась на старый полинявший ковер. И поняла, что мне срочно пригодилась бы терапия почесом.

– С-негодур-рочка ты моя, – зашипели мне громко, явилас-сь.

Жо. Змейка с крылышками. Мое хвостатое несчастье. Он пытался меня спасти, маленький змееныш. Помогал как мог. И утешал, когда я пришла в себя.

– Не с-сабывай, они не люди. Для них иерархия – это нормально. С-сильные вош-шаки гнес-сда требуют уваш-шения. А есть дурные с-свери, отброс-сы, которые слетают с катушек, и… – Жо решил, что я всё ещё оплакиваю произошедшее.

– Ты сам-то откуда взялся, вожак? Признаешься, наконец? – Не выдержала я. – Не пришелся своему гнезду по цвету хвоста? Сбежал из дома на поиски приключений?

– Шссс, – змееныш приподнялся на маленьком белом хвосте, неловко перевалился, расправил сверточки прозрачных крыльев – и зафланировал по комнате, – какие глупос-сти, я прекрасс-сен. А побеги – для дураковс-с.  – Мне показали маленький розовый язычок. Розоватого оттенка, но раздвоенный. Чудны дела змейские.

– И чего же ты от меня скрываешь, друг мой, а?

Заняться допросом с пристрастием мне не дали. Хотя особой надобности в этом не было.

Пусть змееныш молчал, я уже достаточно покрутились в этом мире, чтобы знать. На некоторые виды магических существ ведётся охота. Если малёк нечисти оказался один, так далеко от гнезда – скорее всего, он каким-то образом сбежал и скрылся от охотников.

Захочет – сам расскажет свою историю.

– Начинай шес-ствие грос-сной ссамки с с-самого ваш-шного, – крылышки затрепетали, он оскалился смешно, засвистел – и плюхнулся мне на ладошку, жадно укусив за палец.

– Кровожориком звать буду, – фыркнула, поглаживая гладкую и удивительно приятную на ощупь кожицу.

Будущий вампир Жо довольно причмокнул, сыто облизнулся и попытался сохранить солидность. Солидная сосиска в полете. Я постаралась не смеяться, чувствуя, как ком в груди становится меньше.

– Буду думать меньше и делать больше, мой мудрый чешуйчатый друг. – Пробормотала решительно.

– Правильный подходс-с, – одобрило змейство. – Кс-стати, ты там не с-сабыла про маленький кусачий с-саговор на кухне? Беги работать, если не хочеш-шь, ш-штобы один блистательный господин сегодня помер в муках.

Я застыла, не донеся маленький леденец до рта. Перед глазами с бешеной скоростью замелькали события, которые предшествовали моему столкновению с местным учеником и мастером.

Кухня. Встреча двух незнакомцев. Известие о яде, который собирались кому-то подмешать. А я… мрак, снежный мрак! И правда – снегодурочка! Как я могла об этом забыть?! Разум спасался от воспоминаний о том дне, и стёр слишком важное!

Кажется, змейс всё понял по моему лицу. И звучно шлёпнул себя хвостом по лбу.

Но прежде, чем я успела предаться самобичеванию, меня мягко, по-змейски утешили.

– Пос-сле такого количества лечебных эликсиров и с-саклинаний, бывает, память с-мажетс-ся, что-то рас-стает на время-сс. С-сам виноват, пропус-стил. Не напомнил тебе…

– Значит, надо хоть что-то исправить, если время есть! – Выдохнула огорчённо.

Подобрала полы одежды – и бросилась искать господина Амарлео. Ему нужно было рассказать в первую очередь – больше мне здесь доверять было некому.

Увы, кайтиш успел как сквозь землю провалиться. Башня была пуста. В академию меня бы никто не пустил, а попытки вызвать его через браслет не увенчались успехом.

Оставалось только одно. Отправиться на вылазку на кухню самой – и приглядеться хоть одним глазом. Посмотреть, что там происходит. Лезть на рожон я не собиралась, но и отправить чело… драгхо на смерть из-за своей трусости никогда бы не смогла.

– Так. Раз других вариантов нет, то я пошла. Надеюсь, вернусь сюда, а не в подвалы для допросов, – передернула плечами.

На улице ярко светило солнце, одаривая мир лёгкой оранжевой дымкой.

Слабость мягко поскребывала лапкой, но змееныш был прав. Повар не будет ждать, пока я выздоровею. Я должна хотя бы присмотреться, понять, кто сядет за этот столик…

Увы, меня (вероятно, и несостоявшихся убийц тоже) ждало разочарование. Я быстро нашла нужный столик хотя бы потому, что сегодня он был единственным незанятым. Обрадованный Кхаш, наглая зелёная гоблинская морда с оттопыренными ушами, быстро завалил меня работой.

Тут-то я и пожалела, что не осталась дома. К концу дня руки от усталости тряслись так, что я пролила ведро с помоями и чуть не опрокинула стопку грязной посуды. Вдобавок разозлила кухонного духа – шустрого прожорливого Огника, отчего мне поджарили платье.

Уф. Решила сделать доброе дело, называется. А это всегда чревато. Иногда – неприятностями.

Домой я вернулась несоло нахлебавши, упала, не раздеваясь, без ужина на постель – и провалилась в сон. Перед этим только и успела выяснить, что кайтиш в башню не возвращался. Даже обсуждать ничего со змейсом не было сил.

Не знаю, не помню, что мне снилось, но подскочила я под утро от острого приступа подступающей паники.

Возникло безумное ощущение, что я опаздываю. Ещё немного – и случится нечто ужасное. Ещё чуть-чуть – и самое важное, что я могла бы сделать, окажется бесполезным.

Я не умылась и толком даже не расчесалась. С трудом негнущимися пальцами надела паофу – свободного кроя платье из плотной утеплённой ткани, в местных традициях – вполне подходящее для выхода на улицу, да две положенных мне верхних накидки.  Есть не хотелось, поэтому я только отпила поспешно на кухне башни теплой воды из кувшина.

Кайтиша Амарлео всё ещё не было, и на мои призывы он не отзывался.

Времени на размышления не оставалось, я накинула верхний платок на голову – и побежала на работу.

Под тёплыми ватными ботинками скрипел снег – за ночь его нападало ещё больше. Я потерла нос, улыбнулась ещё не взошедшему солнцу – и быстро добежала до кухни.

И только в дверях вспомнила – отрава должна была настаиваться три дня. Но… Нет, не зря все же вчера тратила последние силы. Мало ли что, мало ли как всё устроилось на самом деле.

Укусила себя за щеку. Не плакать, Лиска! Даже если сил совсем нет. Боевой настрой, улыбка, выплываем из входного проема.

– О, наша госпожа явилася, – грубый хохот тира Льдуша, второго полутролля и помощника повара, я бы ни с чем не спутала.

Огромная зелёная лапища опустилась на мою ягодицу со звучным шлепком.

– Ай! – Меня шатнуло в сторону.

Ещё бы, такая силища!

– Она совсем зелёная шо-то, как бы заразу не занесла, – недовольная пробормотала одна из поварих-помощниц, мощная бабища в три меня охватом.

– Работа из бабы всю дурь выбьет! И заразу тоже, – с громким хохотом сообщил этот "народный" лекарь. И добавил мне басистым шепотом на ушко, – но если кто ломаться перестанет, могу и отпустить пораньше!

И подмигнул так, со значением. Тьфу. Плюнуть тебе в кастрюлю!

– Благодарю, господин, я справлюсь, – ответила тихо и опустила глаза – иначе был велик шанс, что меня радостно стошнило бы прямо на эту зелёную морду.

– Посмотрим, – как-то совсем недобро протянул этот страхолюдина.

В груди захолодило, но верного женского заклинания в виде сковородки и коронного удара коленом в известное место у меня не имелось, увы.

Если день начался с покуса и головной боли – продолжится он, вероятно, пожевыванием и надкусыванием. Меня, разумеется.

К обеду работой меня завалило настолько, что, когда столовая начала заполняться адептами, я даже не сразу сообразила, отчего в голове так тонко звенит колокольчик тревоги.

Даже когда одна из местных служанок – пышная круглолицая Минко с неприятным крысиным носиком – подбежала ко мне и протараторила:

– Скидывай скорей верхний халат, такко! Беги давай, разносить будешь, рук не хватает, – сообразила не сразу.

Хотя стоило бы, но разум плавал в отупляющем мареве. Мне бы куда-нибудь на южные острова, и личного помощника с подносом с мороженкой и вентилятором, а?

Меня никогда не выпускали в зал – это было обязанностью других служанок. Кайтиш Амарлео позаботился о том, чтобы перед студентами я мелькала как можно меньше. И все слуги прекрасно знали, кто негласно за мной стоит. Оттого и исходили ядом, но на что-то кроме мелких пакостей не решались.

На более серьезное никто бы не пошёл. Никогда. Я была в этом уверена так же, как в том, что за зимой идёт весна. И забыла о том, что некоторым из-за жадности может отказать инстинкт самосохранения. Как Минко, которая буквально выпихнула меня вместо заболевшей служанки.

– Давай живее! – Завопила недовольно, пронзительно, узкие щелочки глаз буравили меня с яростью.

Меня обожгло. С подносом. В зал. Именно сейчас, когда где-то поблизости отравитель… Только и отказаться сейчас – я не могла. Любой скандал бы привлёк в тысячу раз больше внимания и ещё более нежеланные последствия на мою голову.

Я сглотнула. Коротко кивнула.

Сложила верхнее платье в дальнем углу кухни на скамье, убрала широкие рукава халатов лентой  – и началось. Даже несмотря на нарисованные на лице пятна и рытвины "как от ветрянки", грубую одежду и походку утки – меня замечали. Как не замечать оголодавшим за неделю (перед очередным отгулом) до женского внимания адептам, когда все остальные служанки уже примелькались!

– Мм, низшая, согреешь меня сегодня вечером?

– Интересно, если ей на голову мешок нацепить, ночью не напугает?

– Пять серебром, если пойдешь за мой столик, такка!

– А фигурка хорошенькая, где пряталась?

Лицо пылало, кулаки тоже пылали, тьфу, чесались, – от желания врезать по чьим-то излишне болтливым физиономиям.

И я не сразу сообразила, что почему-то вокруг воцарилась блаженная тишина.

Я сгрузила тяжёлый поднос, уставленный тарелками, заученно пробормотала:

– Мирной трапезы вам, Снегосиятельные, – и застыла, подняв голову.

Иногда, как сейчас, мне хотелось бы ошибиться в своих предположениях. Я  стояла у того самого треклятого стола слева от колонны с гербом академии.

Только сейчас он был занят двумя учениками.

Один адепт – невысокий, с юношески изящным телосложением, был одет в светлую форму с нашивкой незнакомого мне факультета. Одежда с традиционным запахом на правую сторону и завязками ему очень шла. Рукава были узкими, застегнуты на пуговицы в виде каких-то символов.

Волосы забраны в короткий хвост, челка небрежно прикрывала глаза. И глаза эти – темные, холодные, с золотым огоньком зрачка пробирали до дрожи. Как и едва заметные небольшие костяные наросты на его предплечьях. Они выглядывали через специальные прорези в одежде.

Но куда сильнее я испугалась, когда повернула голову – и встретилась взглядом со знакомым незнакомцем. Тем, кто спас меня, пусть и не по доброте душевной, несколько дней назад. С тем, кого…

В ушах загудело. Повара не было, по слухам, второй день. Столик тот же, время обеденное. Поднос жалко звякнул. Всё сошлось. Я не ошиблась. Увы.

Это был он. Тот, кого должны были отравить. Нет, изначально не моими руками. Нести поднос должна была вторая невезучая – полукровка Ти-ми, но она по счастливой (для неё) случайности буквально десять минут назад с грохотом поскользнулась на кухне и сломала ногу. И всё счастье  досталось мне. Судьба, не иначе.

Конечно, могло быть и так, что отрава пока не готова, что я ошиблась, но уж больно все одно к одному приходилось.

Мой взгляд птицей заметался по огромному залу. Лица. Лица. Лица. Они же меня сожрут. Что делать? Что?!

Почему-то мелькнуло глупое старое воспоминание перед глазами.

Холодный осенний вечер. Я приехала в деревню на выходные. У бабушки (не той, у которой личная коллекция духов), жарко натоплено, трещит весело печка. Я возмущенная, раскрасневшаяся, машу руками и жалуюсь на вредную училку, на школу, где все-просто-ужас, на то, что Жози из восьмого класса – совсем взрослая – ездила с родителями на юга, а я тоже хочу, а Ваньку обижают, а я не могу его от хулиганов защитить, я мелкая, да и он не даёт, и…

– О, ещё и Женька со мной разругалась, когда я пыталась за нее всю домашку по этой жуткой математике сделать! Но я же как лучше хотела!

Бабушка тогда улыбнулась светло, ясно, потрепала по голове меня и сказала:

– Солнышко мое, за всеми не ускачешь, всем не поможешь. А бывает и так, что и помощь твоя навязанная будет, ненужная. Не хотят некоторые, чтобы им помогали, Лисонька. Ты с себя начни. Не можешь другим помочь – с себя начни.

Я вдруг только сейчас осознала, что так и не выросла. Так и лезу туда, куда меня не просят. Пытаюсь стать нужной, чтобы меня перестали грызть собственные никчемность и одиночество. А ведь всегда надо начинать с себя…

Спасибо, бабушка!

Я сжала зубы. Включила режим "Алиса Великолепная" и неловко пошатнулась, с грохотом опрокидывая поднос. Поднос полетел на пол, едва не одарив близсидящих вкусным мясным супом и аппетитными котлетами с подливой в волосах и на одежде. Приятного аппетита!

Я полетела в другую сторону. И ледяной снова не подвел. Поймал. И опрокинутый на пол обед его ни капли не смутил – породистое бледное лицо осталось все таким же невозмутимым.

– Там яд. Поговорить бы. Срочно, – успела шепнуть ему прямо в ухо.

К нам уже бежал, чернея лицом, Льдуш. Его огромные кулаки сжимались от ярости, на лбу выступили темные вены, а взгляд не обещал мне ничего хорошего.

Вот только было одно но. В его взгляде не было ни суетливости, ни страха. Значило ли это, что о яде заместитель повара не знал? Зато вдалеке маячило белое пухлое лицо Минко. Кажется, ее руки тряслись.

Я заметила, как быстро переглянулся ледяной со своим другом – словно мысленно беседовал, после чего драгхо с шипами сделал ещё одно едва уловимое движение – и я видела, точно видела, как горсти с каждого из блюд буквально исчезли с пола!

– Снегосиятельные! Сэ-аршар, помилуйте, это наша новая прислужница, совсем безголовая, прокляли ее ещё в колыбели, разума нет! – Взвыл толстяк – и собрался бухнуться на колени прямо посреди столовой.

Но замер от небрежного жеста напарника ледяного.

– Слуга, нам не нужны извинения, – "костяной" эль-драгхо, как я мысленно прозвала его, поднялся из-за стола.

Ледяной же молча продолжал держать меня в кольце своих рук. Мой нос уткнулся ему куда-то в шею. Мягкий запах снега и ветра пленил и закружил уставший разум. Пусть его кожа был холодной, но сейчас это был самый желанный холод на свете. Силы оставили меня окончательно – отпусти ледяной – и я упаду и не смогу больше пошевелиться.

– Господин, виновная она, – взвыл здоровенный тролль ещё громче, низко поклонился и застыл.

Так и знала, что всю вину переложат на меня. Конечно, на кого же ещё!

– Я сам разберусь, кто виновен, а кто нет, – дёрнул уголком губ костяной, – приберите здесь. Мы уходим. Девушка пойдет с нами. Надеюсь, возражений ни у кого нет? – В ровном звонком голосе прорезалась сталь.

– Что вы, Снегосиятельный, вручаю судьбу служанки вам, по праву вашему, – помотал головой довольный тролль.

Хорошо же, ради тебя слабительное раздобуду!

Взгляды, взгляды, взгляды.

Я должна дрожать от ужаса, быть в панике, биться в истерике. Должна. Вместо этого на сердце тишина впервые за долгие годы. Как сквозь сон я наблюдала за тем, как ледяной отпустил меня, поставив на ноги. Его глаза сейчас были темными сумерками. Такие же нечитаемые и спокойные. Гладкие воды озера во тьме, лишённой луча луны.

Мне показалось, что на холодном лице промелькнула тень недовольства. За все время ледяной не сказал ни слова – говорил только его напарник.

– Пошли, – нетерпеливо бросил костяной, подпихивая меня в спину.

Впереди шла несостоявшаяся жертва отравления. Я – ровно посередине, деваться было некуда.

Тело ныло и молило упасть где-нибудь в уголке и не шевелиться. Ох уж эти страстные мечты о любимой кроватке!

– Она сейчас упадет. Ещё не оправилась после нападения, – заметил костяной, даже не глядя на меня, – но моя репутация изрядно пострадает, если кто-то увидит, как я тащу эту малышку на своем горбу.

– Тогда сделай так, чтобы она дошла до наших комнат. Позже разберемся, – коротко ответил ледяной, даже не останавливаясь.

– Как скажешь, господин, – я почти увидела, как эль-драгхо за моей спиной пожал плечами, но была слишком сосредоточена на том, чтобы переставлять ноги.

Ладони легли на мои плечи, останавливая. И через мгновение в мое тело полилась энергия. Она не исцеляла, но давала сил и немного рассеяла марь в сознании.

– Так-то лучше, – меня снова подпихнули в спину.

Шаг. Другой. Третий. Я впервые была внутри академии – и поневоле начала вертеть головой, жадно оглядываясь по сторонам. Смысла думать сейчас о своей участи и трястись не было.

Ашсары не разговаривали друг с другом и шли очень быстро, в том же порядке, в котором мы вышли из столовой.

Изнутри Конактум ничем не уступал другим академиям этого мира. Высокие потолки, искристый камень стен и пола цвета пыльного серебра, яркие вставки витражей, изысканные панно на стенах, изображавшие разные виды магии, танцующие вокруг тени. Здесь причудливо переплелись привычные мне по Академии Льда готические мотивы и сдержанная роскошь иной культуры, близкой к земному Китаю.

Но очень скоро мои силы закончились, глаза стали закрываться на ходу, а бесчисленные лестницы и чужие удивлённые лица слились в одну полосу.

– Мы пришли, – вывел меня из странного состояния голос ледяного.

– Вэйрин, она не в себе, сейчас допросить ее не удастся. Кайтиш, похоже, не ограничился базовым исцелением, но на нее это слабо подействовало, странно… – В голосе костяного звучало удивление.

Дымка в глазах немного разошлась, и я поняла, что замерла посреди богато обставленной комнаты раз в пять больше моей каморки. Кажется, это была зала для отдыха и приема пищи.

Вэйрин? Вот как зовут ледяного эль-драгхо, – вяло шевельнулась мысль.

Оба мужчины замерли, внимательно глядя на меня мерцающими глазами. Костяной повел руками по воздуху – и горсти пищи проплыли мимо него и легли на стол. Их тут же накрыл небольшой пузырь купола.

Надо что-то сказать. Ну же, Лиска, очнись, что у тебя, язык отнялся?!

Но странный жар и ломота в теле сводили с ума.

– Тебе не кажется, что это похоже на то, что было с тобой? – Вдруг задумчиво спросил шипастый. Ой, костистый.

Я что, смеюсь? Кажется, да.

– Какой костяной… Шипы такие миленькие, мечта мутанта, – слышала я свой собственный голос. И снова смех.

Костяной лорд дернулся, тёмное  золото искр в его глазах растеклось лавой, вспыхнуло, задрожало, но короткий приказ заставил его замереть:

– Нет, Дэйлун. Она не в себе. Вся горит, – ашсар Вэйрин говорил коротко и отрывисто, словно делая над собой усилие. – Нужно привести девушку в чувство. Это, безусловно, не похоже на то, что было со мной, но природа у наших проблем одна и та же. И завязана она на смерти.

В этот момент мне вдруг стало себя так жалко, так грустно и тяжело, так отчаянно захотелось в детство, за печку, к бабушке в деревню и карамельку за щеку…

Я некрасиво расплакалась. Осела на пол и зарыдала, давясь слезами и содрогаясь всем телом.

– Карамелька… – Пробормотала отчаянно, потерла глаза руками.

– Что с ней? – Раздался надменный вопрос. – Припадок? Что такое кара… Что? Она нам угрожает? – Костяной такой смешной.

Меня штормило. То слезы, то смех. Я понимала, что это ненормально, неправильно, но не могла остановиться.

– Быс-стрее заморос-ску на нее, идиоты! Похоже, эту непутёвую потравитьс-с ус-спели, – ввинтилось в уши шипение.

Тыртышечка моя со мной. Заботится! – Умилилась я сквозь бред. И потянула руку, чтобы обнять своего единственного друга.

В этот момент мир кувыркнулся. Мне сыпануло в глаза серебристой пылью – и комната вместе с высокими господами-магами уплыла в далёкое небытие.

Вэйрин Эль-Шао

Девчонка осела на ковер. Грязные подошвы ботинок испачкали дорогую шерсть. Рукав нижнего халата задрался, обнажая бледное запястье. Тонкое. Хрупкое. С кожей, которая никогда не знала труда, в отличие от потрескавшихся и покрытых мозолями ладоней.

На душу снизошло спокойствие. Он вдруг ощутил себя цельным, законченным, нерастресканным.

Сила тугими кольцами свернулась вокруг внутреннего магического источника. Он больше не истекал магией. Он не напоминал самому себе разобранные сети рыбаков.

Странно. Хорошо. Правильно. И слишком непонятно.

Сердце билось медленно и размеренно. Дэйлун, верный своему слову страж, недовольно смотрел на служанку – время утекало, следы преступления можно будет слишком легко замести.

Вэйрин прикрыл глаза, втягивая едва уловимый тонкий аромат кислинки и гниющих ягод.

– Да, она отравлена. Тело ослаблено, магия практически отсутствует, но есть нечто странное. Пища тоже отравлена, она не солгала, не так ли? – Лорд Эль-Шао холодно посмотрел на замершего напротив напарника.

Дэйлун был лучшим. Лучшим убийцей, лучшим защитником. Что и ожидалось от наследника клана Лальяцу. Тайное оружие. Воины и разведчики. Он уже давно отучился не только в Конактуме, но и в паре других закрытых академий, однако это не афишировалось.

– Яд. Кейкку, – лицо друга исказила гримаса отвращения и ярости.

– Тот самый яд, после которого ты сперва начинаешь вести себя неадекватно и агрессивно, потом отказывает магия, потом она выжигает тебя изнутри, а затем – яд распадается без следа. Отравленный засыпает и не просыпается. Все выглядит так, как будто он не совладал со своим даром. Могут списать на то, что его отравили чем-то другим, чтобы дестабилизировать силу, – на тонких бледных губах Вэйрина мелькнула улыбка.

Спокойная. Почти безмятежная. Только телохранитель наследника склонил голову, скрестив ладони в жесте подчинения.

– Все верно, мой господин, – ярко вспыхнуло золото зрачка.

– Мы ведь не оставим несчастных в неведении надолго? Стоит облегчить их страдания, – голос ледяного эль-драгхо не дрогнул. Но он как будто стал выше ростом.

Яростнее. Злее.

Почти бессознательно он сделал шаг вперёд и потянулся, желая коснуться длинных разметавшихся прядей волос девчонки. Что происходит? Тело содрогнулось. Раз. Другой. Третий. А потом он медленно опустился на колени и положил ладонь напротив сердца хрупкой юной низшей. Кожа на её груди наверняка такая же бледная и тонкая. Но почти сразу же любые лишние мысли исчезли. Сердце выровняло ритм. Слабое сердце девицы билось в такт.

Бум.

Ту-ум. Ту-ум.

Тум, – соглашалось его собственное.

Бум-бум-бум, – тихий ответ.

Сердца бились в унисон. Сердца бились… И пока бьётся одно из них – будет биться и второе.

Только это ведь… невозможно. Немыслимо. Безумно. Это значит, что ему солгали. Лгали, глядя в глаза. Лгали те, кому он доверял. Лгали, думая, что это во благо.

Но это была безусловная ложь.

Ему так и не рассказали, благодаря чему он пришёл в себя. Очнулся после десятков лет смертного наведенного сна, мерзкого проклятья. Вовсе не сила других женщин, которых приводили подпитывать его, вывела его на свет. Это была она. Каким-то непостижимым образом это была хрупкая, чужая ему девчонка.

Он резко отнял руку от тела служанки. А служанки ли? Не из их народа. Не похожа ни на эльфов, ни на оборотней, ни на…

– Человек. Она человек, Вэйрин, – тихо подтвердил его опасения друг.

Люди хрупкие и быстро уходят за грань.

И тут могло быть только два варианта. Да, яд мог попасть на неё случайно и  подействовать так  сокрушительно. Иногда самым слабым достаточно лишь вдохнуть отравленную пищу, чтобы получить первые признаки отравления. Да и яд силён. Но… Всегда есть но. Слишком быстро он подействовал.

Значит, травили намеренно. Как? Здесь всё просто. Если в этом замешан кто-то с кухни – а так и есть, достаточно было невзначай коснуться голой кожи девчонки – в суматохе никто и не заметит, а убийце всего и надо – добавить каплю яда на защитную перчатку, а потом кинуть её в огонь большого камина. И нет улик. Девчонку устраняли, как случайного исполнителя. Просто на всякий случай. Этот, второй вариант, скорее всего, будет самым верным.

Люди слабы. Самые уязвимые из всех низших. И поэтому в том числе на Алтаале их не привечали. Отвечать за чужую гибель никому неохота. Другие низшие от такой дозы яда имели шансы прийти в себя.

Она же…

– Узнай больше, – отдал он приказ.

В голове проносились мысли одна за другой. Со скрежетом части мозаики вставали на место. В воздухе, в пространстве, в мире рождалось новое полотно. И только от него будет зависеть, не перепутаются ли нити.

Зачем он вмешался несколько дней назад? Уже тогда что-то почувствовал? Он не любил, когда высшие злоупотребляли своей властью. К тому же, молодняк мало чем отличался от тех же низших – разве что гонору много.

Клан Ло слишком много о себе возомнил. Мальчишка Тагрин был очевидно не здоров головой. Девица не была его первой жертвой, а то, что осталось от других – лучше этого не видеть и не знать. Даже заклинателей имперского отряда пропустило после того, как они разобрали секретную лабораторию юного безумца по кирпичику.

Он вмешался потому, что вмешался бы в подобное в любом случае. Но теперь все настойчивее жалила мысль, что стоит навестить Тагрина в месте его пожизненного заключения. Поздравить с новосельем. Поговорить. По-дружески. Ведь магия лишней  в разговоре старых друзей не бывает, не так ли?

Мозаика дрогнула – и встала на место.

Девушка не должна была умереть.

Он знал, что должен сделать. Но для этого придется занять на время Дэйлуна, чтобы тому не пришлось делать выбор между долгом и другом.

– Дэй, выясни все возможное. Также моим именем перекрой всю часть крыла для прислуги. Скорее всего, исполнитель уже попытался скрыться, но с территории академии он не успел бы уйти. Все полномочия тебе, договорись с мастерами и ректором. Выясни, кто мог отравить девчонку, это должно было случиться совсем недавно, и часа не прошло.

Это будет непросто и займет время. Так что…

Маленькая пауза. Лишь для того, чтобы собеседник в полной проникся возложенной на него миссией. Хотя на Дэйлуна подобное не действует.

– А пока пусти псов Гунко по следу преступника, как только выяснишь имя. Боюсь, иначе его устранят, – добавил Вэйрин жёстко, – если мы уже не опоздали, конечно.

Он видел колебание в глазах теневика. Тот щурился гневно и дёргал носом, как лесной выздень. Но подчинился.

– Я сделаю это. И, если меня спросят, отвечу, что не могу противиться воле господина, – насмешливо оскалился друг детства.

Да, он всегда видел манипуляции наследника насквозь. И прикрывал, как мог и сколько мог. Очень хорош-шо.

Как только теневик скрылся, Вэйрин мгновенно поднял девчонку с пола. Вгляделся ещё раз пристально в мягкие уставшие черты лица. Она никогда не была служанкой. Слишком странная, слишком чужая здесь.

– Давайс-с, делай уш-ше что-нибудь, льдыш-шка! Я с-снаю, ты меня слышишь! – Донеслось искренне возмущённое.

Чешуйчатая мелкая нажейго – снежная змея, выскользнула из-за пазухи девчонки и зависла в воздухе, отчаянно помахивая крылышками.

Совсем мелкий, детёныш, должно быть. Ядовитая и злопамятная тварь. Может и на людей наброситься, если те ее особенно разозлят. Редко идёт на контакт с магами, но изредка снисходит до помощи заклинателям.

– Расскажешь мне пока о своей госпоже, – коротко приказал – и повернул со своей ношей к спальне.

У него было разрешение и был портал. Лицо девчонки уже отливало синевой. И знай он другой выход, он бы им воспользовался.

Вэйрин положил девицу на постель. Облизнул губы. Ладонь невольно легла на грудь, туда где ровно сиял его магический источник.

Источник, ядро, которого не должно было быть.  Магия Вэйрина была так сильна, что источник после очередного покушения не выдержал, пошёл вразнос, калеча волшебные меридианы, каналы, по котором должна была течь ци. Его энергия, его магия. А ещё немного позднее заклятье погрузило его в сон. Это должно было стать началом конца. И все же каким-то образом он очнулся.

У девчонки есть магия, но она так слаба, что можно считать – ее и вовсе нет.

Без магии она не очнётся. Поэтому решение просто, изящно и смертельно опасно. Он даст ей эту магию. Или они героически сдохнут вместе.

– Я помогу ей, – наконец, бросил он мельтешащему змею.

Подхватил свою ношу и активировал портальный амулет, на ходу меняя координаты.

С грозным писком вслед за ним в портал  влетел нажейго.

Времени было мало, но, к счастью, Ассаиш, несмотря на всю нелюбовь к нагу подозрительного Дэйлуна, прекрасно знал свое дело.

– Яда твоим клыкам, Вэйрин-с-сэ, – ударил по плитам портальной комнаты черный хвост с искрящимися лавовыми разводами.

– Мне нужно, чтобы эта девушка жила, Аса. Это дело жизни и смерти. Моей, – коротко обрисовал Вэйрин самое важное.

Он не любил говорить о пустом. Какой в этом смысл?

Друг замер. Медленно развернул хвост, тяжело опираясь о тонкий серебристый шест. В его снежно-белых волосах тихо зазвенели подвески.

Дёрнул носом. Покачал головой, разворачивая ленту раздвоенного языка. Так он пробовал магию на вкус.

– Невозможно! – Произнес четко.

Наконечник хвоста высек искры из камня. Зол. Не любит неразрешимых задач. И отказывать друзьям тоже не любит. Что ж, это к лучшему. Ведь то, что они сделают – это едва ли не преступление. Смертельно опасный эксперимент. Единственный шанс.

– Нет, ты можешь, – с нажимом произнес Вэйрин, – ты знаешь, как становятся императорскими заклинателями, Аса. Нам нужен похожий способ. Буду должен. Вся ответственность на мне. Дай ей силу. И спаси уже нам жизнь, я не хочу снова сдохнуть, – резко закончил он.

Это вовсе не потому, что тело девчонки так доверчиво льнуло к нему.

На ее лбу выступил пот, она тяжело задышала, хватая ртом воздух.

Он ощущал, как его собственное сердце сбивается с ритма. Времени почти не осталось. И все же… Все же умолять он не стал бы.

На миг в каменной комнате повисло ледяное молчание. Способ был. Они оба это знали.

– Хорошо. Будеш-шь должен, – недовольно согласился наг, – разденешь её. Куда идти – знаешь. А я попробую найти элементаля или духа, который согласится стать частью смертной, ее силой и магией. Даст ей новый, незараженный источник.

– Я накрою твой дом куполом. Дэйлун не узнает, иначе присяга не позволит ему промолчать, – согласился Вэйрин.

И только когда положил девчонку на кушетку и раздел, укрыв золотым покрывалом – на удачу, позволил себе малое.

Зарыться пальцами в ее длинные свалявшиеся волосы. Впитать частичку этой уязвимой человечности.

Он не знал, злиться ему или смеяться. Когда он просил богов о шансе выбраться. Когда молил дать знак, не оставить своими дарами. Он не думал, что дар ему будет настолько… овеществленным. Маленькая человеческая женщина только что… Нет, похоже, не прямо сейчас, а тогда, когда вытащила его из когтей смерти – изменила его судьбу. И не только его…

Старший рода будет недоволен. А, значит, этой юной шаи придется сделать все, чтобы стать полезной эль-драгхо не только одним своим существованием.

Он должен ей жизнь. Два раза. Он это осознавал и готов был вернуть долг. Но вот другие… другие будут недовольны. Как и всегда.

И не плевать ли?

– Какая постная рош-ша. Ну хоть ш-што делает, не совсем бес-сполезный маг в хос-сяйстве, – проворчал смешной змееныш.

Наверняка уже накушался хозяйской кровушки, привязался и теперь переживает.

– Выживи! – Коротко то ли приказал, то ли попросил Вэйрин, глядя в бледное лицо с запавшими щеками.

Сердце странно и щемяще заныло.

Маг тяжело опустился на стул напротив.

Все, что он сейчас мог – это быть рядом и ждать. И снежные демоны, как же он это ненавидел!

Глава 4. Испытание для заклинателя.

Алисия Снежная

Я как будто спала и не спала одновременно – все вокруг воспринималось как сквозь вату.

Тихий бубнеж голосов. Шепот теней. Усталость. Она все сильнее брала верх. Хотелось просто забыть обо всем и окунуться в ласковое серое марево, скрыться там навсегда. Но когда это у меня все было так, как мечталось? Наоборот – пожалуйста. Кое-как – пожалуйста. Удача повернулась большой пушистой и тыльной стороной – дело обычное!

Вот если бы все в моей жизни шло так, как задумывалось – тогда бы я первая изумилась.

Так, пушистая Жо, а ну быстро развернулась ко мне мордой! А то сейчас как дерну за хвост!

Мне показалось, что где-то далеко зазвенели, закачались ледяные колокольчики. Звяк-звяк-звяк. Дон-н! Тили-дон-н…

Озорной весёлый перезвон, от которого уходили тоска и хандра, а ноги сами собой пускались в пляс.

– А ты смешная, – окутал меня глубокий насмешливый голос, – выживи, смертная, посмеши меня ещё! – Капризно приказали.

Да не вопрос, Вашество, кто бы вы ни были, ваша покорная служанка слушается и повинуется.

– С превеликим удовольствием выполню вашу волю, неведомая моя госпожа! – Откликнулась с улыбкой.

И ощутила себя такой же лёгкой и беззаботной заводилой Алиской, как в первые годы универа.

– Только вот, – я задумалась, теребя губу, – мне очень мешает выживать этот снегов дар. Может, вы поможете с ним? Ни семьи не завести, ни друзей, да ещё и прячься, чтобы тебя не использовали!

Напомните мне никогда, никогда не связываться в неадекватном состоянии с сомнительными весёлыми личностями из снов. Я была слишком беззаботной и счастливой в этот момент, а потому просто забыла – гадость может обрушиться с любой стороны. Совсем с любой.

– Что-нибудь сделать, говоришь? – Меня обдало крошевом снежинок и стало морозно.

– Д-да, – кивнула неуверенно, уже смутно понимая, что что-то здесь не так.

– Да, в вашем мире зарождаются удивительные дары… Ещё несколько сотен лет – и техногенный мир вполне может стать магическим, – ошарашили меня, – только вот магия, смотрю, и правда темная. У тебя. Но полезная. Только ты сама дар подавляешь, а ведь ему надо расцвести. Ладно. Уговорила.

Снова смех – девчачий, звонкий, счастливый. Так ребенок смеётся, когда сделал какую-нибудь пакость – и доволен.

– Что там по списку? – Пробормотали сверху. – Семья – будет. Не зря ведь портал перенаправили к этому мальчишке. Он и защитит, и положение в обществе даст, и поможет. Ну а выбраться вовремя уже я помогла. Хорош-шо. Дальше не имею я права вмешиваться в судьбы смертных. Я лишь помогаю миру сохранить баланс. Ах, как же забавно порой бывало играть вашими судьбами, – снова залился голос звонким крошевом ледяного смеха.

И совсем он мне не понравился. Снежной королеве, может, и бывает одиноко в ее ледяном замке, только вот я не умею из льдинок складывать слово "Вечность", да и спину застуживать на ледяном полу настроения не имею.

Не знаю, что случилось бы, если бы я не была такая расслабленная и довольная – даром, что тела не ощущала. Наверное, ляпнула бы от души. Иди посоветовала бы пройти мастер-классы по злодейскому смеху – потому что пока моя оценка пять баллов из десяти.

Но… Ой!

– Непочтительные мысли для слабой девицы. Только в виде никчемного подарка и сгодишься, – завопили капризно, как леди в припадке, у меня над головой. – Не зря я никогда не любила людишек. Хорошо же. Ты желала мирной жизни, смертная. Ты так хотела быть такой же, как все маги… Попробуй! – Меня яростно хлестнул ветер.

Опрокинул, впился в кожу льдинками – и швырнул.

Да так, что я приземлилась со всего маху посреди огромной ледяной пещеры, послав заботливую неизвестную и по батюшке Мозгогрызу, и по матушке кикиморе болотной, и по прочим родичам. Те точно пошли от злобной нечисти и мусорожоров, закусивших пылью в спальне местной ледяной злобности.

Не-ет, это не Снежная королева! Это малолетка Снегурочка! Как подросток себя ведёт!

– Ох, я себе точно ничего не сломала, нет? А что там тогда хрустит, если не позвоночник? – Проворчала тихо, шаря ладонью под спиной.

Ухватила, потянула – и вытащила из-под себя грустную ледяную статуэтку. Перекоситься у морды местной чупакапры имелись все основания – отломанные клыки и щупальца. В одночасье бедняга стала калекой. Кажется, даже…

– Это что, ещё одна голова? – Я подозрительно прищурилась, вертя статуэтку и так, и эдак. – А это, простите, точно голова – или?.. Нет. Извини, я правда не хотела. Но мне тебя так жалко, что это будет лучшим выходом, – доверительно сообщила.

И осторожно уронила статуэтку на пол. Раз десять. Пока она не разлетелась на мелкие осколки. А то знаю я ваш магический мир и его трюки. Если такая прелесть появится вживую – я стану заикой. Посмертно.

Кажется, в пещере эхом разнёсся то ли стон, то ли вопль, так что я окончательно уверилась – все к лучшему.

В голове было удивительно ясно. Но при этом я даже не задумывалась о том, кто я, как сюда попала, что со мной произошло. Мне это было не нужно.

Я жила настоящим, этой самой секундой. Жила, дышала, радовалась жизни. Смеялась ветру, наслаждалась, глядя на то, как играет снежный луч на дереве.

Сухое дерево с тёмно-синим стволом было усеяно плодами. Иногда подозрительно мохнатый плод отращивал пару глаз и оглядывался по сторонам: зырк-зырк. Или у плода появлялся гибкий длинный хвост со стрелкой на конце.

– Древо пушистиков. Нет, куст мохнатиков, плодоносный, однако, – посмеялась себе под нос.

И пошла дальше, в самую глубь пещеры. Становилось все темнее и темнее. Никакой растительности, никаких камней – только унылый голый лёд и стены, внутри которых под толщей льда рождались и гасли северные сияния.

Мои шаги отдавались громом по всему проходу – не было смысла скрываться. Да и нет у меня такого таланта.

Звон был едва слышным. Вначале таким тонким, что решила – померещилось. Точно! Раз. Другой. Третий. Даже в моем нынешнем странном состоянии стало неуютно. Сердце обмерло, сбилось с ритма.

Это был не звон! Я едва успела отшатнуться от края тропы, что заканчивалась обрывом. И там, внизу, на дне огромной ледяной пропасти, возились тысячи существ! Духи. Элементали. Магические воплощения. Вот, кто это был. И даже вот то странное существо, которое, если очень польстить, можно назвать одноногим сусликом, могло меня по ветру развеять – и почти не устать.

Зачем я здесь? Что мне делать? Я медленно сглотнула. По коже прошла ледяная волна мурашек. Все эти существа смотрели на меня. Кто плотоядно, кто равнодушно, кто зло, кто отчаянно, а кто и брезгливо.

Из-под моего ботинка осыпалась снежная крошка.

Вдруг стало страшно. Задрожали руки. К горлу подкатил ком.

– Не показывай страх. Ничего не бойся. Ты не одна, – уверенный негромкий голос окутал прохладой.

Ту-ум. Мое тело пронзил звук стучащего сердца. Пам. Пам. Пам, – быстрый лёгкий перестук успокаивал.

Он проходил сквозь меня и соединял меня с кем-то другим. Он был моей силой. Моим спокойствием. Моей победой.

Тысячи голодных глаз смотрели на меня.

– Ищи… своего, – голос говорил с задержкой, как будто ему было тяжело.

Своего? Кого именно своего? Своё наказание?! Но шутить не хотелось. Снег вокруг мурлыкал. Снег шептал. Снег кружил, хотя неба не было – лишь каменные своды пещеры. Снег пел свою песню и рисовал линии на пушистом покрывале. А я, дурочка, вдруг вспомнила свой недавний сон – и дракона. Усатого дракона с бирюзой глаз и мощным гибким телом.

Каждый суслик мечтает внутри стать драконом, не так ли? Но вот каждый ли достоин? Кто я такая, чтобы выбирать и перебирать? Что во мне есть, кроме самомнения, щепотки юмора и лёгкого самодурства?

Я села на краю пропасти, болтая ногами.

– Я не заслуживаю вас, – сказала громко, вслух, – Прошлое почти стёрлось, но я знаю, что частенько бывала заносчивой, ветреной и невнимательной к другим девчонкой, которая хотела получить от жизни все, но при этом не пыталась изменить себя. Только здесь, на краю зимы, я это и поняла…

Мои слова вырвались с паром изо рта. Я вдруг ощутила облегчение. И восторг от того, что наконец-то произнесла это вслух – как камень с души сбросила.

– Зима знает, зачем мне выбирать. Не помню, что я натворила, чтобы здесь оказаться. Простите меня нижайше за дерзость, снежные духи! – Я встала и опустилась на колени, низко кланяясь, как самым почитаемым предкам. – Проверьте меня! – Произнесла твердо, поднимая голову.

– Испытание?! Испытание! – Разнеслось оживлённым эхом по пещере.

– А, может, просто ее растерс-саем и сожрем? – Предложил кто-то робко.

Но, видимо, простое пожирание не было таким уж интересным.

В груди заворочался дар. Только в сотни раз сильнее, чем когда-либо. Заплясал на пальцах. Обжёг их, заломил, а потом – выплеснулся пурпурной дымкой. И в ней, в этой дымке, я видела себя. От самого рождения – маленький вопящий свёрток в дорогой клинике – до себя сегодняшней. Маленькой служанки в чужой стране древних традиций и загадочных порядков.

Я проживала эту жизнь. Свою жизнь. Заново. Только очень быстро. Настолько, что я захлебывалась, буквально лопалась от эмоций.

Гнев и печаль, смех и восторг, сочувствие и теплое ощущение дружеского плеча. Я вспомнила все. И себя, и то, что привело меня в этот мир, и даже то, о чем я начала забывать.

Уют на сердце, тепло в душе и вкусный чай с пирожным – вот лучший рецепт для светлого настроения. Как ты смотришь на мир – так и он посмотрит на тебя.

– Я изменюсь, – тихо пообещала я себе.

И позвала, как могла – всей душой, обещая в тихой безмолвной песни, что не стану неволить духа, что прошу о дружбе и помощи.

Мне показалось, что в общей массе внизу где-то сбоку возникло шевеление, и мелькнуло гибкое шустрое тельце со смешной вытянутой мордочкой и круглыми глазами любопытной ящерки.

Из носа закапала кровь, оставляя дорожку на снегу.

Я пошатнулась. Замерла на самом краю. И полетела вниз, навстречу сотням пар глаз, не успев издать ни крика.

Последнее, что я увидела, прежде чем меня поглотило бесконечное пламя – это гибкая быстрая тень, кляксой метнувшаяся мне навстречу. И оранжевый смешной глаз. И мягкий шершавый язык, который нагло успел лизнуть мою щёку.

А потом пришло оно – ощущение, как будто меня медленно, но верно перемалывают в гигантской мельнице, чьи крылья – чудовищные пасти – пытались то и дело надкусить, подбросить, и расцарапать, прежде чем снова швырнуть в сияющий ледяной желоб.

Приятного закуся, господа монстры! Но закусывать скоро буду именно я! И не надейтесь на другое!

***

Поместье Ассаиша Нэш Ашасса

Тело человеческой девицы выгнулось дугой. Несмотря на оковы, которые не давали ей нанести себе вред или упасть, казалось, что даже позвоночник захрустел. Глаза закатились.

Дыхание стало редким и прерывистым.

Ладони целителя подрагивали. На белых с зелёным одеждах виднелись пятна пота, он медленно шевелил пальцами, что-то тихо хрипя. То и дело с них срывались изумрудные искры. Но что-то шло не так. Не впервые за последнее время.

Вэйрин ощутил гнев. Резкая вспышка заставила сжать пальцы на краю кушетки.

Слишком долго. Духи не откликались, Ассаиш все больше хмурился, все больше тратил сил и уже использовал половину принесенных накопителей.

Стон. Вены человечки вспыхнули льдом.

– Откликнулся? – Спросил – и сам себе не поверил.

Он знал, как из человека, обычного… нелюдя, вернее сказать, делают императорского заклинателя. Таких существ отбирали долго и тщательно, готовили к обряду тело и душу, и все равно часто погибало больше половины. Людей среди них не было. Духи жестоки и капризны, они не желают поступаться своим, становиться чужой силой и источником, ядром магии, даже зная, что после смерти носителя потом обретут свободу. Или станут чистой магией, навеки сольются с заклинателем, сделав его одним из сильнейших.

Но их логика неподвластна живым.

Новый вздох. Тонкое тело содрогнулось, пальцы заскребли по кушетке, вспышки магии под кожей – он отвёл взгляд от укрытого тканью тела – участились.

– Не тот, – стиснув зубы, прошипел наг.

Его обычно гладкие волосы растрепались, губы сложились в хищный оскал, глаза зло засияли.

– Шраш аграх! – Выругался коротко Вэйрин.

Это все, что он мог себе позволить. Не тот дух. Элементаль. Приговор. Даже если будущий заклинатель справится, переживет перестройку сознания и ряд других неприятных процедур – девчонке ещё повезло, ей приходилось проживать едва ли треть обряда, то элементаль…

Сильный ее просто выжжет изнутри, подпитается волшбой – и исчезнет. Слишком слабый – не позволит выжить.

– У тебя минута, – процедил целитель.

Его руки дрожали все сильнее.

Минута. Тот, кого называли ледяным лордом, прикрыл глаза и выровнял дыхание.

Испытание – ничто. Результат – все. Он может попытаться ей помочь. Но если он поможет ей сейчас – она останется слабой навсегда. Или вскоре погибнет. Это отсроченный приговор для них обоих.

Ему и так придется ответить за то, что он нарушил правила. Он. Тот, кто до своей "болезни" входил в десятку самых влиятельных магов империи. Тот, кому, даже несмотря на неоконченное обучение в Конактуме, (действительно важное с точки зрения престижа и репутации), Глава ордена заклинателей прочил стать преемником.

Да что там, фактически последние годы он выполнял обязанности Главы. Его уже называли Главой. Ему сказали – так нужно. Это твой долг.

Упасть на самое дно, лишиться доброй части магии, все постигать с нуля – это оказалось почти кошмаром. И все же. Он был жив, а мог погибнуть.

Тьма, мелкая девчонка вытащила его из небытия.

Поэтому даже жестокое наказание, которое его ждёт – это будет ничто по сравнению с…

Его пальцы поймали бледную маленькую ладонь и крепко сжали. Целитель был слишком занят и не видел, как глаза наследника Эль-Шао заволокла тьма, внутри которой метались бирюзовые сполохи.

– Живи и не смей сдаваться. Лис-сэ, – опробовал он на вкус фальшивое имя.

У каждого заклинателя была ещё одна часть обряда. Он ее упустил, потому что ещё не имел на это права.

Обычно заклинатели приносят присягу лично императору либо его наследникам, но…

Но она предназначена ему. Только ему.

Темные ресницы дрогнули. В лукавых холодных глазах мужчины мелькнуло что-то неуловимое. Одно движение кинжала – пришлось на миг высвободить ладонь – и капли крови рассыпались по белоснежной руке, как метки на снегу.

– Твоя верность – моя. Именем правящего рода Шиэно. Новое имя. Новая судьба.

Капли крови исчезли без следа, но он тщательно протер и лезвие, и ладонь, которая уже зажила. Не дело разбрасываться кровью.

Вспышка синего пламени поглотила платок.

А затем его сущность отчаянно рванула вперёд. Уже вполне осознанно он встал и склонился над затихшей девушкой.

– Все, я пуст. Теперь либо очнётся, либо нет, – прохрипел целитель.

Даже его хвост обвис и поблек от истощения, но никто более обряд  провести не смог бы и вовсе.

Только Ассаишу и Дэйлуну, единственным, кого допускали из детей до наследника древнего рода, он мог доверять. Вернее, Асса попал к ним совершенно случайно – нага бы никогда пропустили к юному эль-драгхо. Но он с детства отличался резким упрямым нравом и часто сбегал из дома.

Стоит ли говорить, что однажды Дэйлун просто не успел за ним – и упрямый юный наследник Вэйрин попал в неприятности. И чуть было не стал добычей работорговцев – если бы не юный Асса. Мелкий змееныш, груша для битья у бандитов. Никто не ожидал от него такой расчетливой жестокости.

Асса оказался из редкой породы ядовитых нагов, но яд его пробудился поздно и был слаб. Однако его хватило, чтобы отравить всех оставшихся в бараке разбойников. А сил – чтобы дотащить избитого эль-драгхо до безопасного места, где тот смог позвать на подмогу.

С тех пор утекло много воды, но безусловное доверие никуда не делось. Асса ворчал – но помогал. Разве что после женитьбы четко дал понять, что в боевых столкновениях участвовать не станет – и окончательно погрузился в науку.

Воспоминания взметнулись – и исчезли.

Он склонился ниже, вглядываясь в лицо девицы. И вроде бы обычное. Но была в нем какая-то скрытая прелесть.

Сердце на миг сбилось. Во рту возник странный горький привкус.

Пальцы сжались. От волнения?

В груди зародился рык.

Змей вырвался наружу – и он с впился клыками девчонке в плечо.

– Вэй! Стой, ты ее так убьеш-шь! – Взметнулся курицей целитель.

Но он и сам уже отшатнулся, вытирая рот. Действительно, хватит. Прикрыл глаза, беря контроль над собой.

– Так было нужно, – ответил негромко. И снова сел рядом.

Закрепить связь. Вся его сущность, все инстинкты выживания требовали этого. Вот чего ему не хватало эти долгие месяцы. Вот, почему он так медленно восстанавливался, очнувшись от ледяного сна. Просто его "второй половинки" с другого конца связи не было с ним.

Он всегда знал, что делает. Почти всегда. И только этой девчонке удалось вывести его из себя. Сначала свалившись прямиком в его спальню – тогда, когда он уже распрощался с жизнью. Теперь – в его академию и жизнь, в тот миг,  когда он снова подвергся смертельной опасности. В пище был, пожалуй, единственный яд, который мог его уничтожить.

Она спасла ему жизнь. Она стала его жизнью теперь, когда их жизни были связаны. Пусть и против его воли.

На миг захотелось погладить ее свалявшиеся волосы. Никто ещё так много для него не делал. И в то же время никто не делал его таким слабым и уязвимым.

– Приведи её в порядок и одень, – он отвернулся.

И поморщился, когда кольнуло виски. Последствия проклятья, которое заставило его силу сжигать его изнутри, все ещё давали о себе знать.

Но он не имел права показывать  слабость.

– Давай, змей, выполняй свое обещание. Я жду рассказа, – бросил мечущемуся нажейго.

И поспешно схватил бокал с тумбы.

Прохладная вода смягчила пожар в горле. В груди ныло. Магия дрожала, натянувшись до предела. Только что он прошел по грани.

Он был в шаге от того, чтобы выжечь себя. Это, без сомнения, почувствовали.

– Ссс, – обхамили его на змеином.

– Крылышки пущу на ингредиенты, – пригрозил спокойно.

Когда нить связи натянулась до предела, Вэйрин Эль-Шао уже знал о человеческой попаданке все, что мог узнать за такой короткий промежуток времени.

Вот узы запели, задрожали, засверкали. Толкнули его, словно смеясь.

Скорее! Вперёд!

Неужели?!

Он развернулся – и в два шага оказался возле кушетки. Краем глаза уловил, как мелькнули, растаяли в воздухе над девушкой  хвосты изменчивого духа.

Друг, ворча, поспешно отполз в сторону. Пробуждение заклинателя – слишком опасный, особенный момент.

Перехватило дыхание. Его собственное сердце забилось слишком быстро. Как бросок кинжалом в упор, на него смотрели серьезные глаза, в которых едва заметно подрагивал вертикальный зрачок.

– Мое поместье пытаются взломать стражи твоего рода и гвардия императора. Шаоришша носит дитя, я не хотел бы ее бес-спокоить, – недовольно прошипел Ассаиш в ту же секунду.

Проклятье! Хвост себе общипи, наг!

Несколько секунд.

Он не отвел взгляда от глаз чужой души. Позволил связи, звеня, укрепиться, врости цепями в их души.

Ладонь легла на лоб девушки.

– Дождись меня, – коротко попросил Вэйрин.

Да, выйти придется, но…

– Ассаиш, присмотри за ней. Если кайтиш Амарлео пожелает войти – впусти. Но более никого. Я вернусь, когда… смогу, – ответил, на миг задумавшись.

Если из него всю душу не вытрясут.

Что же. Хотелось надеяться – это того стоило.

И, уже не слушая, что ему могут ответить, Вэйрин Эль-Шао развернулся и пошел к дверям.

Не стоит пугать прислугу.

Светлые волосы были все ещё слишком коротки для его статуса – и едва заметно завивались на концах.

Темный мундир ашсара заменил традиционные одеяния.

Выпрямленная спина. Спокойный взгляд холодных ртутных глаз. Мужчина шел по засыпанному снегом саду, а на улице бушевала пурга, ярилась, смеялась выглядывающими ликами снежных сущностей.

Вэйрин Эль-Шао остановился лишь на миг, когда ощутил узы вспышкой чужой горячей… благодарности.

Постоял несколько секунд. И шагнул за ворота поместья, надевая перчатки.

– Я готов ответить… Но не стоит задерживаться здесь, привлекая внимание, – унесло метелью слова.

И снова понеслись в пляске феечки, снежные скакуны ногли, мерцающие Манящие огоньки и множество других зимних.

Скоро город украсят ко второму великому празднику зимы – Кйарио. Снежному рассвету. Скоро уйдет ночь прошлого года и придет заря нового, так верили древние эль-драгхо.

***

Алисия Снежная

Кто приходит в гости на рассвете – тот вызывает желание отправить его головой вниз в самый огромный сугроб. А день начался так хорошо!

Мне было мягко, тепло и спокойно. Впервые за долгое время не тревожили сны, не мучило беспокойство.

Уютом окутывал запах горячего какао. Оно называлось здесь почти так же, как на Земле – кайкав. Готовили его не из бобов какао-деревьев – их в этом мире просто не было, но он был не менее вкусным и пах одуряюще. Я выбросила из головы все глупости, наслаждаясь отдыхом.

В доме господина Ассаиша я находилась уже третий день. И, наверное, таких спокойных дней у меня не было уже очень давно… А в этом мире – и вовсе никогда.

Хозяин поместья был тихим увлечённым учёным и говорил со мной всего дважды. Первый раз – когда коротко объяснил, куда я попала и что мне не стоит волноваться – тир Эль-Шао решит свои дела и вернётся за мной. Я выжила, я полностью здорова, организм идёт на поправку.

Второй – коротко поинтересовался вчера, не ощущаю ли я чего-то необычного. Но на мои наводящие вопросы отвечать отказался, махнул хвостом – и был таков.

Хозяйку поместья и супругу Ассаиша я и вовсе не видела. Женщины нагов редко показываются посторонним, а леди, как я поняла по обмолвкам, дохаживала срок и должна была вот-вот разродиться.

Все вопросы и тревоги я отодвинула в сторону – и позволила себе насладиться небольшой передышкой. Конечно, я надеялась расспросить о том, что со мной делали маги и как приводили в чувство у крылатого змееныша – но тот как воды в пасть набрал.

– Шоколад горячий как страсть… Ароматный и тонкий вкус, как у робкого первого чувства, и лёгкая горчинка – та, что преследует каждого влюбленного, которого мучают сомнения… –  Пропела, склонившись над ковшиком.

Да, меня допустили на кухню. Кухарки в такую рань ещё не было, дом спал, а раз уж я уже выспалась и насмотрелась на мягкий снегопад за окном, то… Почему бы не приготовить вкусняшку из детства? Я готовила редко, но именно готовка успокаивала мысли, убаюкивала и помогала разложить все тревоги по полочкам.

– Пахнетс-с вкус-сно. Но такой горячий будет-с, – огорчённо прошипел Жо. Он свернулся на скатерти и с интересом наблюдал за происходящим.

Кухня была большой и уютной, оснащена всеми последними новинками магической мысли. Нагревательный камень на плите потрескивал.

Ингредиенты на столе ждали своего часа. И молоко, и сливки, и черный шоколад, и даже воздушная пыль порошка эспрессо в ярком пакете, с которого мне подмигивала и подпрыгивала чашка кофе, исходя паром.

– Так, молотая корица и щепотка красного перца, – пробормотала себе под нос, – и тут же зашуршала коробкой приправ.

– Дорогоес-с для людей удовольс-ствие. Транш-шира, – ввернул мелкий вредина.

– Думаю, господина нага я не разорю. Он сам мне разрешил на кухне похозяйничать, – возразила, – считай это моей благодарностью хозяевам и маленьким вкладом в будущее, – подмигнула.

Горячий шоколад – он как глоток счастья. Осторожный. Медленный. Чтобы почувствовать все его оттенки и привкус на языке – и ни в коем случае не переборщить.

Я уже наломала шоколада, а затем смешала в специальной чаше – дома всегда пользовалась медленноваркой, молоко, сливки, шоколад и эспрессо. Добавила к ним чайную ложку корицы и щепотку красного молотого перца. Довольно принюхиваясь.

Ковшик был плотно прикрыт, нагревательный камень выставлен на самую большую мощность, а аппетитные запахи просачивались даже сквозь крышку, заставляя принюхиваться.

– Ещё полчасика – и можно будет завтракать, – довольно потерла руки.

Мягкое теплое платье из нежной шерсти оказалось мне немного коротко – я была выше его хозяйки в человеческой ипостаси. Зато кожа едва не стонала от нежного прикосновения гладкой теплой ткани. Нежный цвет фуксии мне удивительно шел, хотя раньше такие яркие оттенки я никогда не любила.

– Ты все же не хочешь со мной поделиться, как и зачем меня спасали? – Спросила уже серьезно и змеёныша.

Мне не давало это покоя. Меня ни о чем не расспрашивали, не пытались выяснить заказчика покушения и не возвращали в академию. Относились, как к дорогой гостье.

Я уже привыкла, что за все в этом мире приходилось платить. К тому же было ещё одно маленькое, крошечное "но". Я странно ощущала себя после пробуждения. Я помнила этот момент, помнила, как весь мир заслонили сумерки чужих глаз, которым я была призвана служить, а теперь сердце изнывало от ощущения, что части меня не хватало. И одновременно с этим во мне бурлила странная кипучая энергия, и я видела непонятные вещи…

– Слиш-шком много думаеш-шь, – бесстыдно зевнуло змейство, переползая в большую чашку, разукрашенную оленями.

Эй, я не для тебя ее ставила!

– Лишу и сладкого, и кровушки, – пригрозила.

– Да твоей кровушкой теперь отравиш-шься, – грустно заметили мне в ответ, – опять без вкус-сненького, – серебристая юркая сосиска свернулась клубочком и обиженно шипела.

– И что же с моей кровью не так? – Сердце грохнуло. Вот оно. То, что меня тревожило. С моим пробуждением точно что-то не в порядке!

Руки продолжали, тем временем, делать свое дело – то есть новогодние печеньки.

Взбивали масло и яйца с крупным янтарным желтком, двумя столовыми ложками меда – тягучими, переливающимися летними огоньками и пахнущими пасекой, и сахара.

Смешивали муку, добавляя чайную ложку местного разрыхлителя, щепотку соли и снова специи (простите, господа змеи, но какое же зимнее печенье без них?). В дело пошли имбирь, корица, гвоздика,  и мускатный орех – пришлось молоть их вручную.

– Вс-се с ней так, – меланхолично откликнулся Жо, которого я думала переименовать в Занозу, – прос-сто теперь она для меня не питательная. Ты, кс-стати, с-силы береги, вчера ещё в леш-шку лежала. Пос-сле такого и с-сдоровенный муш-шик в отдыхе бы нуждался, не то что…

– Очень интересно, но хотелось бы знать подробности, – подначила.

Сил действительно было немного, но сегодня на рассвете возникло ощущение, что если я что-нибудь не сделаю – то рехнусь. Просто рехнусь от неизвестности.

Повернула голову к окну – и моргнула. Мне вдруг показалось, что вдоль окна, по карнизу, и дальше – по стене дома, идут тонкие нити. Синие и фиолетовые, пылающе белые, ярко алые – они складывались в вязь незнакомых мне символов.

Более того, я каким-то внутренним чутьем понимала – это знаки защиты, и их наносил очень опытный мастер, который сумел предусмотреть почти все на свете.

– Что это? – Ошеломленно выдохнула.

Застыла. Помотала головой. Снова попыталась вглядеться в вязь символов.

– Жо, ты это видишь? – Совершила я непоправимую ошибку.

Да-да. Имя, брат мой чешуйчатый, имя!

– Не видит никакой Ш-шо ничего. Нет здесь таких! И не будет. И некому будет подсказать, когда ты себя-таки доведешь до нас-стоящих неприятнос-стей, дуреха. Слиш-шком в ваш-шные игры в-фязалась…

Мне показали язык! Абсолютно точно! Подразнили нагло и бессовестно, скрутили наверняка неприличный знак хвостом, встали на крыло – и демонстративно улетели на другой конец кухни.

Снежное сердце, что я делаю? Спорю с детёнышем говорящей змеи. Очень умно, Лиска, очень по-взрослому.

– Прости. Я злилась на тебя, злилась на себя и весь мир. Была не права,  чудище моё снежное! Сам ведь не признаешься! Какое имя ты бы хотел? Может, оно у тебя есть? – Спросила уже серьезно.

К тому времени я уже смешала маслянистую смесь с мучной и убрала в морозильную камеру, не забыв активировать нужную руну на ней  лёгким импульсом. Теперь вместо часа все будет готово за пятнадцать минут. Это вам не холодильник. Вслед за ними в морозильник отправилась и взбитая сахарная пудра с белком.

– С-сама дай! Красивое дай! – Потребовали у меня жалобно и напряжённо.

Что-то было связано с именем, но что? Гадать не хотелось.

– Снежная Молния. Смоль. Смолли. – ещё мгновение назад я не думала ни о чем подобном, а теперь имя родилось само собой.

Я ощутило какое-то странное напряжение в груди. Там запекло, задрожало. Я невольно вспомнила вдалбливаемые азы магии, направила импульс в кончики пальцев.

Тело прострелило с такой силой, что я рухнула – хорошо хоть на стул с жёсткой спинкой.

– У-ух, – прикусила губу.

Вместо тонкой и скудной, хоть и привычной нити силы, из меня вырвался пучок лучей. Вырвался – и едва не лишил  меня змеиного дитятка!

И прожег камень. Приятного песочного оттенка стена слева от дверного проема едва не обуглилась.

– Псшшшш! – Выдал шокированный змееныш. – Кто ш-ш тебя просил силу испольс-совать! Я пош-шить ещё хочу, криворукая! С-сама ты та самая Ш-шо! Шшш, чуть бес-с чешуи не оставила!

– Прости, прости пожалуйста, я вообще не знаю, как так вышло! – Выдохнула. В голове было вязко и пусто, пальцы дрожали.

Тело скрутил приступ слабости.

– Нельзя тебе заклинать, дурная, – ко мне подлетели, сели на плечо и трогательно потерлись головой о шею, – и так взаймы уш-ше живёшь, не создавай себе проблем. Тебя с того с-света вытащили. Магия вс-ся врас-снос, да и сложно у вас с этим пока. Хотя я мало знаю, – неохотно поделился змей.

А я думала о том, что шашлык из змеятины – это, конечно, нехорошо. Но вот декор дома в крапинку, странное поведение силы и непонятные проблемы со зрением – повод серьезно испугаться.

Что-то сделали со мной эль-драгхо. Что-то, о чем я наверняка могу пожалеть. Но я все ещё помнила странный сон, хоть и урывками. Как и свое обещание – ко всему относиться иначе.

И мудро решила отложить переживания на потом. Потому что бежать-то можно. Но вот что с этим потом делать? Не выживу я одна в этом мире.

В голове снова всплыла холодная ртуть глаз, которая быстро сменялась темными сумерками. Уставшее бледное лицо. Такое знакомое. Где-то я его уже видела! Казалось, сейчас я ухвачу воспоминание за хвост, смогу разгадать часть загадки! Но морозный шкаф зазвенел – и я бросилась вынимать тесто.

Слабость немного отступила.

– Задал ты мне загадок. Хоть о себе и своей расе расскажи, раз уж с именем мы решили, – предложила вредному змейсу, – а перед нашим хозяином мне придется извиняться очень долго, – вздохнула, – и как я буду оплачивать эти разрушения, – ткнула пальцем в стену, – даже представлять пока не хочется.

Я медленно раскатывала тесто. Скалка была деревянная и пахла смолой и свежестью  отскобленного дуба.

Она была для меня немного тяжеловатой, но терпение и труд… Главное, что на этой кухне было все. И плотная пергаментная бумага, и формочки для печенья. Необычные, в виде каких-то удивительных и забавных снежных существ, морозных посохов, ветвей и странных символов. И почти привычные – в виде новогодних шаров, снежинок и колокольчиков.

Пальцы ловко лепили немного кособокие фигурки, шоколад на плите ворчал и пенился, а душевное равновесие медленно восстанавливалось.

Какой толк переживать о будущем, если изменить я ничего не могу? Зато могу добавить в этот мир  немного зимнего настроения.

Пока нажейго – вот как называли его расу, тихо шипел о себе, семье, большом уютном гнезде и мерзком охотнике, который утащил его и нескольких его братьев, я успела заполнить больше сорока маленьких формочек.

Увы, местный духовой шкаф работал на живом огне. Следующие минут пятнадцать прошли в мучительных попытках сложить бумагу, щепу и дрова "как положено". Тут-то мне и вспомнилась бабушкина печка.

В одной из комнат нашлось что-то вроде круглого китайского веера на палочке. Он прекрасно раздувал огонь через оставленную в нижней дверце печи щель. Заслонка была отодвинута, поленья весело затрещали – и скоро два протвиня с печеньем отправились в духовку.

Ещё пятнадцать минут – и готово.

Ну кухне воцарилась теплая тишина. Увы, ненадолго.

Печенье было почти готово, когда меня что-то дернуло обернуться.  А ведь не было слышно ни звука шагов, ни стука двери, ни голосов прислуги!

В дверях кухни замер кайтиш Амарлео, облаченный в свежий темно-бежевый балахон с золотой каймой по краям. Глаза Совиного лорда горели ярко и ровно. В них пульсировал, то сжимаясь в нить, то расширяясь, вертикальный зрачок.

На ногах невысокие кожаные сапоги. На плечи небрежно наброшен плащ. Обычно здесь такое не носили.

Но главным было не это. Другое. То, что заставило подскочить из уютного глубоко кресла у окна и припасть на колено, забыв о том, как смешно это будет смотреться в платье.

Все внутри меня заставляло преклониться перед чужой мощью. Человеческая тень покровителя перетекала в тень огромного старого змея. Сквозь нее было видно подкопченую стену.

– Мальчишка всё-таки сделал это, – голос Совиного лорда звучал насмешливым клекотом хищника, – создал заклинателя в обход приказа императора и вопреки его воли. И что же мне теперь делать с тобой, Лиссэ?

Печенье начало подгорать, шоколад мог убежать, а я застыла, как муха в паутине.

Сейчас, здесь, этот мужчина снова решал мою судьбу. И я ни секунды не сомневалась, что он пришел сюда, уже зная все, уже приняв решение.

Шаг вперёд. Я невольно отступила, уперевшись спиной в плиту. Замерла. Горло сжало. Я тяжело дышала, то и дело почти машинально поднося руки к груди. Что-то давило.

Нечто внутри меня точно знало, насколько опасен лорд – и было этим недовольно.

– Уничтожить тебя, как я должен бы сделать? – Мелодичный звонкий голос оседал инеем на гардинах, столе, подоконнике, моем платье.

Этот голос так не соответствовал лягушачьему рту и костистому лицу, что вызывал трепетный ужас.

Острые скулы лорда, казалось, сейчас разрежут его щеки.

Широкая ладонь с узким запястьем и длинными пальцами потянулась ко мне. Коготь на миг замер у груди и метнулся выше, обрисовав контур лица. Сухие губы горели. Я должна была что-то сделать. Остановить. Прийти в себя, сопротивляться.

Змеиные тапки, уважаемый лорд, не смотрите на меня так, как будто сожрать хотите!

– Шоколад! – Выкрикнула громко.

Развернулась, едва не отпихнув мага, и поспешно погасила камень, снимая крышку. Сладкий густой аромат заполнил ноздри.

– Хм… Недурно. Нальёшь мне, Врушка? – последовал вдруг из-за спины неожиданный приказ.

Или просьба. Очень вежливая просьба.

Смолли, разумеется, спрятался. Я помнила ещё по академии, как сильно он боялся магов, этот нахальный малыш.

– Думаю, вы можете налить себе сами, наставник, – раздался позади нас спокойный голос.

Я узнала его сразу. И в груди вдруг зажгло, запекло, заставляя тихо охнуть.

Быстрые лёгкие шаги – и я оказалась в кольце чужих рук. И светлая ладонь с аккуратными заострёнными когтями спокойно и как будто привычно легла сквозь одежду мне на грудь, поглаживая.

Я ощутила, как пришла в движение сила. Но ещё больше насторожилась и испугалась, когда увидела канат – настоящий толстый пучок магии. Он выходил из моей груди и входил в горло замершего рядом со мной ледяного ашсара.

Это был он. Вэйрин Эль-Шао. Это…

– Это ведь вы меня вытащили. Я помню, – мой голос звучал тихо. Почти спокойно. Почти равнодушно.

– Да. Ты была слаба. Всё было под угрозой. Мне пришлось завязать ритуал на себе, – голос мужчины рядом со мной звучал совершенно ровно, без капли сожаления. Прохладное дыхание касалось моей макушки.

– Вы уверены, что никогда не пожалеете о том, что сделали,  наследник Эль-Шао? – Совиный лорд не пытался приблизиться к нам.

Он замер у стола, тяжело оперся о столешницу, не сводя с нас золотых сияющих глаз.

В них не было враждебности. Только лёгкий холодок интереса и как будто одобрения. И предупреждения.

Кайтиш вёл с Эль-Шао один ему понятный диалог. У этих двоих явно был за плечами целый мешок тайн. А то и больше.

Стало очень тихо. Так тихо, что я смогла различить едва заметные звуки с улицы.

Воздух дрожал от сдерживаемой мощи, которой мерились эти двое.  Тяжесть упала на плечи, сдавила голову, настолько велика была чужая сила.

– Вы ее сейчас-с пришибетес-с, защитнички! – Заверещал кто-то тоненьким голосом.

Объятия стали на миг крепче. А потом чужие руки исчезли – и появились уже на моих плечах.

Мне показалось, как будто вокруг меня сомкнулся теплый снежный кокон. Серебристая прядь волос пощекотала щеку.

– Я абсолютно уверен в том, что делаю, кайтиш Амарлео. Я уважаю вас, как Высшего Мастера-Заклинателя. Но не вам более указывать мне, что и как делать. Я сделал лучший выбор из возможных. А вам уже пора отучиться так глупо запугивать юных девиц, – голос того, кто стоял за моей спиной, налился такой силой, такой незримой мощью, что мурашки нервно намекали – вы влипли, адептка Алисия.

– Набрался сил, мальчишка, – лягушачий рот смеялся. Одобрял. Нас одобрял, клянусь, вопреки всему представлению! Совиный лорд закашлялся, прикрыл рот рукавом, – что, Глава твоего рода-то уже знает? – С какой-то лукавой поддевкой уточнил покровитель.

– Разумеется, – в голосе Вэйрина  послышалась тонкая улыбка. Низкие нотки обволакивали, – мне уже вынесли наказание, кайтиш. Но было принято решение…

Почему-то я затаила дыхание. Оно касается меня? Я знаю, что так. Знаю. И боюсь услышать. А то пока все, чего я могла ожидать от местных, это радостного "сжечь ведьму"! Или, скорее, "вморозить ведьму в лёд! Будет красивая статуя в пыточном музее потомкам в назидание"!

– Было принято решение обучить нового заклинателя. Нецелесообразно разбрасываться талантами, раз юная шаи выжила, – буднично заметили у меня за спиной, – я ее куратор, я буду отвечать за неё. Целиком и полностью. Кроме того, жить шаи Ли Ссэ будет вне зависимости от своих успехов на магическом поприще. Лишь вопрос – в каком именно качестве, – и не понять по этому морозному тону, как сам ашсар ко всему этому относиться, – это не я сказал, – смешок, – а господа советники Его императорского величества.

У меня только один вопрос.

– Дозволено ли мне спросить, Снегоси… – да, я решила быть вежливой.

Вежливость частенько может спасти шкуру в неприятной ситуации.

– Ашсар. Куратор Эль-Шао – при посторонних. По имени – наедине. Уверен, это нетрудно запомнить. Услышу слово "достопочтенный" – выпорю, снегами клянусь. Ученица, – разумеется, смешок мне в чужом голосе мне померещился.

А как же иначе!

И вообще сразу видно – взаимопонимания мы в некоторых вещах достигли с первой секунды.

– Куратор Эль-Шао, – разродилась я чудом дипломатии – и почти успешно обернулась, – позвольте спросить – кто такие заклинатели?

Я никогда не слышала о таких магах ни там, на другом континенте, ни за все время пребывания в Конактуме. Хотя здесь у меня было не слишком много возможностей что-то узнать.

Оба мага как-то быстро переглянулись. Хотя постойте. Я совершенно точно слышала, как ашсар Вэйрин назвал Совиного лорда Высшим заклинателем. И он тоже?!

– А что ты помнишь о самом обряде, шаи? – В голосе Эль-Шао хрустел колкий лёд.

Тяжесть ушла, и мне позволили обернуться. Белое лицо отливало лёгкой нездоровой синевой, под глазами мужчины пролегли тени, но глаза сияли ярким алым золотым. Живая переливчатая лава, а не снежная ртуть!

Он казался истощенным – и, может, поэтому, в разуме всколыхнулись воспоминания.

– Это же вы… – Выдохнула растерянно и осеклась. Осеклась – и поэтому продолжила совсем не так, как собиралась. – Это вас я увидела первым после обряда!

Сердце бешено колотилось в висках. Грудь распирало, взмокли ладони. Я узнала его. Вспомнила его. Моего первого незнакомца из чужого мира. Истощенного, умирающего. Ледяного Кощеюшку.

Что же, сейчас его было не узнать – и сладкий ужас мешался с неискоренимым любопытством.

Если он не помнит, не стоит давать повода вспомнить. Не нужно лишних вопросов.

– Вспомни, что ты видела, – его дыхание было прохладным. Взгляд непроницаем, как и в академии.

– Я… – горло снова сдавило. День открытий. Возьми себя в руки, Лиска. И отвечай по существу, – я видела яму с духами, – воспоминание возникло вспышкой.

Про странный голос, который говорил со мной, называя себя богиней (как скромно!), я говорить поостереглась. А вот про духов, выбор и полет в яму – рассказала. Медленно и неохотно, пока части мозаики вставали на свои места, я собирала обрывки воспоминаний воедино.

– Духи делают человека заклинателем? – Тихо спросила я.

Смешок со стороны Совиного лорда был едва слышным.

– Почти, – поправил он меня лениво, – но в то же время в корне неверно. Заклинателем обычного человека делает сложный, долгий, смертельно опасный и состоящий из нескольких этапов обряд. В ходе него элементали или иная сущность могут прийти на зов Проводника и раствориться в теле человека, став его источником, – неожиданно понятно и коротко объяснил кайтиш. – Но между вами, – он обвел нас колким взглядом, – не только обряд…

– И это не ваше дело, – сухо и резко оборвал его Эль-Шао.

Казалось, Совиный лорд позабавлен, а не обижен. Глаза-плошки довольно сощурились.

– Совершенно не мое, – засмеялся, заклекотал сухо Мастер, – только не забудь, что я все ещё в ответе за эту девицу, – кивнул он на мой рукав.

Да. Браслет кайтиша так и остался на мне. То ли не смогли его снять, то ли не захотели. И сейчас мне ещё больше хотелось узнать, во что я влипла, как та самая несчастная муха. Лучше бы в варенье. Так хоть вкусненького наешься, пока не слиплось!

Чем отличаются заклинатели от магов? Кто такой сам Эль-Шао и что ждёт меня впереди?

– Хм, – негромкий злой смешок у меня за спиной, – снимете, Мастер. Пусть и не сейчас. Такова воля императора.

Хотите сказать, что император знает о моем существовании? Мне стало зябко и беспокойно. И в следующий миг я выпалила, забыв о своем обещании помалкивать:

– Но что всё-таки будет со мной дальше? Тир?.. Ох, простите, куратор?..

Взметнулась юбка. На Вэйрине Эль-Шао был привычный мундир ашсара академии. Наверное, ещё и поэтому его ответ прозвучал как гром среди ясного неба. Да что там – как сосулькой по темечку огрел!

– Ты отправишься в Конактум со мной. И будешь в виде исключения зачислена на первый курс академии в отдельную группу заклинателей. Твой дар слаб и пока нестабилен, тирра из другого мира, – каждое слово ввинчивалось в разум юрким шурупом. Хрипловатые низкие нотки голоса настораживали.

Мне показалось, что пол уходит у меня из-под ног.

А потом… Потом что-то грохнуло, задымило, и я уловила запах сгоревшего печенья! Хорошо хоть часть вытащить успела, заразы!

Прекрасное зимнее утро слишком быстро перестало  быть таковым!

Глава 5. Особенности общения с юными заклинателями.

В просторном зале царила неприятная тишина. На улице бушевала метель, но мне казалось, что настоящая зимняя стужа царит именно здесь, ёлки сизые, в этой аудитории.

– Это что, служанка? Низшая, убираться будешь после занятий, – надменно бросил мне мальчишка в дорогом традиционно шелковом одеянии.

Это было ещё хуже, чем я думала.

– Может, это наше поощрение? – С заметным подтекстом поинтересовался второй.

Взрослее и явно умнее, задеть меня и вывести на эмоции он пытался вполне расчетливо.

– Или это наш материал для экспериментов, – пропел третий.

Его раскосые золотые глаза выстрелили в упор. Тонкие линии духов, которые я хоть и с трудом, но все же приучилась видеть за прошедшие дни, сияли вокруг него особенно ярко. Его источник был силен.

Три дня. Ещё – или всего лишь жалких три дня прошли с той знаковой встречи. Моя попытка извиниться перед хозяином дома закончилась ничем – все потому, что моих сбивчивых извинений змей слушать не стал. Попросил позднее прислать жене рецепт горячего шоколада и печенья – и поспешно выдворил нас прочь из дома. Его супруга начала рожать.

Кайтиш Амарлео тогда не добавил более ничего – но и браслет свой снять как будто забыл – взял и ушел, не оставляя следов на снегу.

Как оказалось, блокировка магии с браслета кайтиша слетела и без того успешно – ведь моя сила стала совершенно иной. На неё браслет просто не был рассчитан.

Хоть так.

А ледяная кошмарность в лице ашсара Эль-Шао действительно вернула меня в академию. Вот только не на тихий чердак в башне Совиного лорда – нет. Меня заселили в одну из комнат в уже немного знакомых аппартаментах самого эль-драгхо.

– Я отвечаю за тебя. Кроме того, в другом месте здесь ты не будешь в безопасности. – Шепнул, вжав меня в стену небольшого холла "прихожей", маг.

Чужая ладонь легла на камень в опасной близости от моей головы.

– Поверь, тебе не захочется узнать, насколько изобретательными и жестокими могут быть скучающие ученики, – выдохнул ледяной драгхо мне в лицо.

Его вторая рука взметнулась вверх, как будто господин Вейрин хотел коснуться меня, но… передумал. Отступил.

Только сердце бешено колотилось, а губы горели от некстати подвернувшегося воспоминания.

Снежок бы за шиворот. Мне! Чтобы в себя прийти.

Наверное, он хотел сделать что-то ещё. Может, наконец, поговорить. Но одно из колец на пальце ледяного налилось вязкой молочной пеленой, в которой сверкали светлые сполохи. Я уловила тень досады. Нет, внешне он оставался такой же глыбой. Это было на каком ином, интуитивном уровне.

– Устраивайся, тирра. Позже поговорим – тогда обронил он – и поспешно ушел.

Но это "позже", во имя снега, никак не наступало. Зато явился второй эль-драгхо, который представился ша Дэйлуном. Лун-лун, настоящий драконище китайский – тихо посмеялась я про себя, скрывая смятение. Вся жизнь катилась куда-то зиме под хвост!

Интересно, есть ли у нее хвост? И не приморозят ли меня за неподобающие мысли?

Господин Дэйлун держался отстранённо и настороженно.  Очевидно, я ему не нравилась, и затею своего друга он не одобрял – но молчал. И так же молчаливо пополнил мой гардероб несколькими местными платьями и формой. Как обычной, так и праздничной. Мужской (и вполне привычной для меня, обожавшей джинсы и брюки). Женскую форму специально для меня делать никто не собирался.

Увы, даже мои нынешние тощие округлости были теперь излишне подчёркнуты. Для Земли ерунда, здесь же меня провожали неодобрительные, презрительные, жадные, расчётливые и весьма фривольные взгляды.

Клянусь хвостом хулиганки Игги, знакомой белко-нечисти, этим господам не помешало бы ознакомиться с зельем из чешуи дракона и пыльцы ламошника. Славные глюки насылало! Ловили бы сейчас единорожиков и гонялись за леденцами на палочке размером с дом. А, может, им бы привиделось, что они на балу (бывают ли они здесь?) – и пошли бы вприсядку канкан танцевать посередь пары?

Все было бы лучше, чем это жадное внимание.

Я нервничала все сильнее. Вот только положиться было не на кого. Спрашивать у вечно хмурого Дэйлуна? Увольте. Совиный лорд являлся только по собственному желанию, бедный Смоль и сам мало что понимал в местных порядках, а больше у меня никого не было.

Почти привычно. Так было и на Земле, пока мы с Данкой не познакомились. Интересно, как там сейчас подружка? Искала меня? Почему не нашла? Со способностями ее мужа…

От этих мыслей становилось невесело – а я ведь обещала себе не расстраиваться и не думать ни о чем серьезном! Лучше жить только сегодняшним днём – учусь у змейсов, так оно спокойнее!

Но все это мнимое спокойствие не подготовило меня к моему самому первому занятию.

Я уже знала, что маги и заклинатели обладают совершенно разными силами и сравнивать их нельзя. Маги черпают силу не только и не столько из личного источника, сколько из стихий, снаружи. Заклинатели используют силу своего элементаля. Порой мощь духов может быть несоизмерима с силами природы. Но развивать и укреплять свой источник и свое тело, расширять каналы-меридианы для пропуска магической энергии и обучаться не только магии, но и боевым искусствам – таков путь заклинателя. Долгий, тяжёлый, с риском надорваться и перегореть.

– Не думай, что ты особенная, – смерил меня тяжёлым взглядом ша Дэйлун.

Холодные ртутные глаза смотрели неласково.

– И не смей взращивать в своем разуме мечты разделить с господином Эль-Шао брачное ложе. Даже если он и разделит постель с низшей, госпожой в его дом войдём эль-драгха знатного древнего рода.

До этого момента, признаться, я даже не думала о холодном Кощеюшке в таком контексте.

Ну, хорошо. Почти не думала. Да, он был красив. Да, он поражал своим упорством и силой. Но, честно говоря, я не думала о физической стороне любви. А без любви – тем более, к чему? Мне все это было не нужно. Я привыкла к своему тихому уютному одиночеству. Так было спокойнее и безопаснее.

Хватит, я насмотрелись на разбитые сердца. А доверие? Тапок эмиссара Метели, какое доверие здесь может быть, если предают даже члены семьи?

К чему эта прочувственная речь? А к тому, что не нужно мне ни ваших ледяных, ни морозных, ни чешуйчатых, ни хвостатых! Никаких! Хватит.

Но я только выразительно посмотрела на разговорчивого телохранителя, и морозным учтивым тоном сказала:

– Господину не о чем беспокоиться. И вы, и ваш господин, и другие эль-драгхо – последние, кто мог бы заинтересовать бедную служанку. Бедная служанка понимает, что честь выскребать чешую из постели – не для неё. А полировка когтей – слишком непосильная ноша.

С огнём играю!

Мужчины! Почему они думают, что именно они центр мира? Да мне, может, гораздо интереснее местная нечисть и магия!

Увы, отчего-то мой ответ подозрительного стража не успокоил – но ему ничего не оставалось, кроме как промолчать. Мы подошли к дверям аудитории, где должен был начаться мой первый урок.

Внутри все дрожало. Алиска, куда ты лезешь? Опять насмешки, опять капризная сила. Снова. Все снова.

Тьфу, прочь упаднический настрой!

Ещё хорошо, что занятия здесь начинаются почти на месяц позже, чем в Академии Ледяных пределов. И адепты из нашей академии, и я сама, прибыли ровно к началу нового учебного года. Конечно, месяц я уже пропустила… Ну да ничего. Наверстаю. Наверное.

Как мне сказали – первый месяц был посвящен знакомству с системой обучения, вводным занятиям и первым тренировкам.

Не могу сказать, что это воодушевляло. Сплочённый мужской коллектив. Заклинатели, прошедшие сложнейшие опасные обряды ради обретения силы.

Все они готовились к этому годами. А я… Я была лишним элементом их системы. Я была для них личным вызовом. И мне довольно ясно дали это понять.

– Низшую бы не допустили сюда без приказа достопочтенного Главы клана Сияющей в Полночь Звезды, – тихо заметил скромный юноша в темно-синей форме ашсара.

Он говорит о… местном ректоре? Вот ледяная тьма, да я тут почти ничего не знаю!

– Счастлива приветствовать соучеников. Мое имя Ли Ссэ, – я приложила ладонь к груди – и отвесила короткий поклон.

Тело отозвалось лёгкой слабостью. Страх смешался с предвкушением. Что они сделают? Что скажут? Какую подлянку подкинут?

Я уже знала, что заклинатели обычно обучаются в кланах. Особенно, эль-драгхо. Но изредка, либо лучшие из них, либо те, кто не входил в какой-либо клан или орден,  попадали на обучение в Конактум.

Учеников сейчас было пятнадцать. Со мной. И я уже знала, что это очень много.

От толчка силой я едва успела увернуться, иначе гремела бы сейчас костями под дружный смех.

Я резко выпрямилась. Конечно. Ашсар в светлом одеянии нагло ухмыльнулся, не сводя с меня глаз.

– Ты никогда не будешь одной из нас. Место женщины – в доме, не лезла бы ты в мужские дела, – красивое лицо исказилось от гнева.

– Мастер идёт, Лайо, разберемся позже, – шепнул ему один из подпевал.

Что же вы такие злые, а, не слишком достопочтенные? Неужто плохо кормят? Тощие волчата. Тявкают злобно, клыки скалят. Может, потому что часть из них была моложе меня, мне было сложно воспринимать их всерьез. Опасная ошибка – это я тоже знала.

Но, право слово, одна техника, которой со мной поделился тренер по единоборствам, мне очень помогала.

– Аль-иса, – говорил, щуря мудрые раскосые глаза седой, но совсем ещё не старый, жилистый китаец, – ты слишком яростная… Нет, не то! – Нахмурился едва заметно. – Неуравновешенная. Даёшь волю чувствам – потому и дают тебе палкой по твоей прекрасной пятой точке, – и засмеялся в усы, ух!

– Но лаоши, он меня оскорбил! – Ярилась я.

– Ученица, самое большое оскорбление, которое ты ему можешь нанести – это твое безразличие, – усмехался в усы учитель. – Ну а если совсем невмоготу, – на меня хитро посмотрели. – Видишь врага – представляй его смешным. Хоть голым, хоть нелепым, но не тем, кого можно бояться… И тогда ты одержишь победу. Пусть и не сразу.

Сейчас я испытала легкий трепет, потому что полностью поняла слова мудрого лаоши.

Я представила надменного мальчишку в нелепых семейных панталонах на морозе – синий тощий скелетик выкидывал коленца в танце маленьких змеят.

По губам скользнула улыбка. О, как эти скелетик позеленели от злости!  Я не произнесла ни слова – и заняла оставшееся свободным место во втором ряду. Непривычно низкие столы и мягкие пуфики вместо стульев.

Спину жёг задумчивый внимательный взгляд. Кого-то я, кажется, все же приятно удивила.

В этот момент дверь распахнулась – и в аудиторию быстрым шагом вошёл зрелый взрослый эль-драгхо.

Темного, почти черного цвета традиционное одеяние с широкими рукавами верхней накидки было подпоясано серебряной тканью шан и закреплено матерчатым кожаным поясом гэдай. Сбоку же на поясе мастера я впервые увидела в этом мире шоу – плотные серебряные шнуры с нефритовыми украшениями, связанные в сетку.

Волосы мастера были стянуты на затылке в тугой узел.

Сухое лицо без возраста и единой морщины. Глубокие темные миндалевидные глаза с обычным человеческим зрачком. В них было что-то жесткое, почти отталкивающее. Как и в почти физическом ощущении давящей силы, которое от него исходило.

– Ученики, – голос был… обычным. Негромким. Каким-то безличным.

Но все в зале слитно поднялись и поклонились, сложив ладони лодочкой перед собой.

– Приветствуем учителя!

– Вижу, у нас… пополнение, – мастер смотрел на меня без всякого выражения.

Я не знала, чего от него ожидать. Не знала даже, как его зовут. В Конактуме не висело огромное табло с расписанием, не выдавали распечаток и не вели дневников.

– Ли Ссэ, шицзунь! – Отвесила я ещё более глубокий поклон.

Не знаю, как прозвучало на моем корявом драгхе это слово. Почему я обратилась к нему именно так? Вспомнила нашего учителя ушу? Шицзунь – самое уважительное обращение к наставнику, какое только можно было придумать. Пусть фактически с китайского оно и обозначает того самого "достопочтенного наставника". Но для меня в этом обращении было что-то личное. Не бездушное слово – почти титул, признание заслуг того, кто посвятил всю свою жизнь вдалбливанию основ в юные горячие головы.

Не знаю, что изменилось. Но мне как будто стало легче дышать, хотя строгий взгляд мастера ни капли не изменился.

– Шицзунь, – напевно произнес мужчина. Шао на его поясе тихо зазвенели, качнувшись, – мне знакомо это слово, хотя на нашем языке оно звучит иначе. Хорошо, ученица, – тяжёлый взгляд взвесил и измерил с ног до головы, – моё имя – наставник Лаиди Даршан или мастер Лаиди. Наши занятия только начинаются, поэтому вы ничего не пропустили. Однако, поскольку мы с вашими соучениками уже встречались на других занятиях, сейчас я кратко расскажу о том, чем именно мы будем заниматься в ближайшее время, а потом мы с вами побеседуем… отдельно.

– И после этого бездарность вылетит прочь, – совсем тихо добавил кто-то позади меня.

Я видела, как в темном взгляде наставника всколыхнулось что-то огромное, страшное. Холод стал почти нестерпимым, внутренности кольнуло болью, и…

Всё.

Мастер ничего не сказал. Только посмотрел. Я решила, что когда-нибудь, лет через двести, тоже научусь так смотреть.

Чтобы от одного взгляда несознательные личности съеживались и зарывались в землю, пытаясь прорыть тоннель к ядру планеты.

Я… пока я только недобро прищурилась. Внутри что-то зашипело. Пальцы сжались в кулак. Девочки, это не только грудь, милые косички и нежные губы, мальчики. Некоторые девочки – это ещё и отличный пинок под ваши задницы. Грубое слово – так оно и есть. Вы те ещё задницы, господа ученики.

В этот момент мой страх вдруг прошел – как языком слизнуло. Мы всегда боимся неслучившегося, незнакомого. А когда посмотрим правде в глаза, а страху – в его злостную физиономию – становится легко. И смешно.

– Как вы все должны понимать – каждая из дисциплин, которую мы даём вам, связана с другой, – негромким голосом продолжил наставник, – они цепляются друг за друга, как нити одного полотна. Уничтожь одну – и все полотно распустится.

Мы сели. В зале воцарилась мертвая тишина. Железная дисциплина!

– Наше обучение практично и лишено бессмысленных дисциплин, которые так популярны у магов, – продолжил учитель. – Вас не будут учить каллиграфии, поэзии и танцам. Представители знатных домов изучали эти науки самостоятельно, другие могут изучить позднее по желанию. Если у вас останутся силы. И средства – эти предметы будут платными.

Я тихо хмыкнула – про себя. У меня же так много денег, разумеется.

– Без знания числовых наук, математики и геометрии, вы никогда не сможете достигнуть высот заклинательного искусства, – продолжил магистр.

Я с трудом сдержала победный вопль. После учебы в архитектурном даже математика магических стран не могла меня напугать. А кто-то заметно скис.

– Но без владения своим телом и силой, без знания того, на что вы способны и что представляет собой ваш источник – вы никто, – голос мужчины заметно похолодел. – Через два месяца – ваше первое испытание. Напоминаю о том, что те, кто его провалят, лишатся силы. Учитывая же наши особенности…

Тихий мерный шелест голоса вызвал озноб.

– Мы умрем, – капельку истерично заметил незнакомый мне ученик.

– Верно, ученик А Мио. Вам это грозит вернее всего, если не перестанете меня перебивать, – сильная кисть описала в воздухе пылающий круг.

Кто-то охнул.

– Простейшая заготовка силы. Ваши источники неразвиты. Все вы собраны здесь по одной причине – вы неудачники, которыми больше некому заниматься, – обрушил на меня новые интересные сведения мастер, – лишь ваша присяга императору спасает вас от уничтожения. И ваше… трудолюбие… Сейчас каждый кратко опишет, как именно он взаимодействовал со своим источником и что получалось. После – я попытаюсь научить вас, как правильно это делать. Начали, – приказ.

Шелест шелка. Тихий звон камней в шао. Плавные скупые движения бойца – а я не сомневалась – наставник не был рядовым заклинателем.

Что же, Ли Ссэ. Теперь ты официально не просто неудачница – ты королева неудачников! Владычица ситуации "так стыдно, что провалиться некуда" и "спасите ваши уши от моих воплей". Вот только подыхать крикливая чайка в моем лице не собиралась.

– Я работаю с источником напрямую, – тем временем, спокойно и холодно вещал задиристый аристократ, – иногда изображениями того, что я хочу получить, и что он мне может дать, и…

– И героически погибнете в первом же бою. "Простите, вы там подержите свой меч, я только книжку с картинками полистаю", – на малоподвижном лице учителя промелькнула ехидство.

У аристократа вспыхнули шея и уши. Буду звать его варёным раком. Или крабом лучше?

– Вы должны управлять собой, а не зарабатывать раздвоение личности, – жёстко произнес мужчина.

Тонкие сухие губы сжались в одну черточку.

Каждого из нас буквально размазали в самых изысканных выражениях. Парни сидели подавленные, у кого-то даже глаза мокром месте.

Когда медленно шурша полами верхнего халата и постукивая бамбуковой палочкой по столу, учитель подозвал меня к себе, я с трудом сдержала дрожь в руках.

Держать лицо, Лиска. Держать и улыбаться. Нет, голым наставника представлять не надо, а то как ты ему потом в глаза посмотришь?

– А теперь посмотрим, зачем глава заклинателей императора пошел на смертельный риск и подставил себя под недовольство Владыки и всех глав кланов, – приятно улыбнулся мне наставник.

В темных его глазах плясали белые безумные воронки.

Так ласково безумец и гений смотрит на жертву своих экспериментов. Ах, что это у нас такое интересное? А что будет, если удалить из него эту детальку? А, может, палочкой потыкаем?

– Не переживай, ученица, нас никто не услышит, – добавил мастер Лаиди, – и положил руки на стол ладонями вверх.

Вся его правая рука состояла из месива шрамов.

Мне показалось, что где-то вдалеке разнёсся гомерический злорадный хохот, как перезвон бубенцов. Мол, как тебе, дева, твоя зимняя сказка?

Очешуеть, матушка Зима! У меня зимний триллер, мне веселее!

Где-то в затылок ласково дышала новая порция восторженных кошмариков. Я подняла руки – и вложила свои ладони в ладони мастера.

Стальные пальцы сжали мои. Чужая воля вошла в тело, как нож входит в масло.

Я содрогнулась. Зашипела разъяренной дикой кошкой. Но клюквенный привкус дара уже застыл на губах. Он не исчез. Не растворился. Лишь затаился.

А я восторгом и ужасом смотрела на чело… змея, который не вписывался ни в какие рамки, которые я ставила себе прежде.

Самое прекрасное от живого существа было в нем. И самое ужасное. И пепел таял на полях его сердца, и смешивался с кровью, и медленно укрывал его душу мягкий пушистый снег.

Нет, я не видела его жизни. Впервые от моего дара были закрыты наглухо. Но я осознала вмиг, что это был за человек. Нелюдь. И знала, что он не только заклинатель, но и маг. Один из немногих. Заклинателями не только становятся, но и рождаются. Иногда. Да и для того, чтобы им стать, нужно иметь особую предрасположенность к этой магии.

Я поняла, что не хочу знать и видеть, что за цепи сковывают нашего мастера и какие тайны он хранит.

– Что ни день, то маленькая гадость, – лаоши Лаиди запрокинул голову – и  я услышала тихий смешок. Как удар сосульки, что разлетается на осколки, – вот вы какая…

Северная олениха? Нервное, простите.

– Не олениха. Забавное сравнение, шаи, – ещё одна скупая усмешка, – вы без всякого сомнения заклинательница, шаи. Ваш водный дар выгорел полностью при инициации. Но это…

Хватка пальцев стала крепче.

– Катастрофа? – Услужливо подсказала я.

Перед смертью не надышишься. Все, Алиска, сделают из тебя всё-таки красивую статую. Надо хоть одежду парадную и корону попросить. Обледеняться, так по высшей категории!

– Почти, – темные глаза как будто потеплели, – уникальный дар. Теперь я лучше понимаю… – он оборвал себя.

Задумался о чем-то, склонив голову. Ворот нижней рубашки задрался. И я заметила  толстую некрасивую полосы шрама на шее, которая уходила ниже.

– Хотите один совет, ученица? – Я ощущала, как внимательно чужая хищная сила осматривает мой источник.

Увы, поделать я с этим ничего не могла, не кусаться же лезть?

– Я всегда рада принять совет наставника, – ответила искренне.

Ладони были мокрые и холодные. Мои. Мастера – почти раскаленные.

– Станьте очень полезной и незаменимой, Ли Ссэ. Или госпожа Алисия? – Он смотрел с прищуром, без улыбки.

Все знал про моё прошлое. И играл. Мое сердце упало лишь на миг – боевой крокодил Алиса сдаваться была не намерена!

– Как вам угодно, так и называйте, мастер, я необидчивая, – просияла улыбкой.

Зачем обижаться на будущие мумии? Я добрая. Как только поквитаюсь – так сразу и прощу. Шутка. Силенок пока не хватит, разные у нас весовые категории.

– Он поступился своим положением ради тебя. Я не должен был этого говорить, ученица, но скажу. На чаше весов слишком многое. Тебя будут испытывать. Могут попытаться уничтожить. Но если ты справишься – награда будет бесценна. Поэтому…

Жёсткая ладонь в одно мгновение зафиксировала мой затылок.

Мастер Лаиди Даршан навис надо мной, как готовая броситься змея.

Ужас? Надеюсь, он подавится или отравится!

Я вспотела и пожалела о том, что бить наставников здесь не принято.

– Выживи, ученица, – улыбнулся мне мастер, – поверь, я сделаю для этого все возможное. Мы поговорим с тобой о тебе и твоём даре позднее. Не здесь. Слишком много любопытных пытаются подслушать.

И что-то меня это обещание ни капли не утешило. Люди, я жить хочу! Где моя сказка, я вас спрашиваю? Тут все неправильно!

Остаток пары прошел почти мирно – если не считать пары обидных замечаний и попытку опрокинуть мою чернильницу. Какой кошмар – здесь до сих пор писали перьями! Стоит ли говорить, что мой почерк был хуже, чем "курица лапой"? Здесь не курица – здесь целый гусь пробегал.

Эта ученица была очень старательной, но, увы, даже писать приходилось на языке льядда, общем для земель другого континента. Здешней письменности я не знала, и многие объяснения мастера воспринимала с трудом – просто из-за незнания слов. Придётся многое нагонять, но где наша не пропадала?

– Девица, лучше уберись сама, – недобро сощурился один из ашсаров.

– Иначе пожалеешь, – прошипел мой драгоценный соученик аристократ.

Любопытно, мне его согласно традициям шисюном именовать? То есть "старшим братом". Ибо все ученики одного учителя – братья и сестры. Какая у меня дружная семья! Сейчас только слезы утру.

– Сегодня нам стоит держаться вместе и временно забыть про недовольство и любые распри, – голос за моей спиной заставил круто развернуться.

Я судорожно сглотнула. За моей спиной в темно-синей форме стоял Аргенарай Родоку. Тот самый снежный маг, с которым я – сотню лет назад – танцевала на Празднике Зимы в главном зале Академии Ледяных пределов. Тот, кто победил на дуэли Лограта, а после, криво усмехнулся и бросил, что не заинтересован в попаданке. Что все мы – легкодоступные, жадные до денег и развлечений, так и мечтающие заполучить мужа побогаче и знатнее.

– Такой индюк только в суп сгодится, – фыркнула тогда ему в лицо.

К сожалению, по поводу некоторых чужачек он был прав.

Помню, меня обожгло стыдом, что позволяла Лограту себя содержать. Тогда я считала, что это вполне справедливо – я в этот мир не просилась. У кого возможность есть – тот пусть и берет ответственность. Я же не бриллианты просила. Да и вообще ничего не нужного для жизни в суровом климате снежных гор не просила, если уж быть честной.

– Нет смысла затевать свару, если сегодняшний день мы можем пережить не все. – Оптимистично продолжил Родоку.

Он изменился. Сильно. Исхудал и осунулся. Волосы стали короче, черты лица – резче. Куда-то ушла надменность, исчез лоск. Он выглядел потрёпанным, но не сдавшимся. И я совсем не ощущала от него магии. А ведь он был на курсе одним из сильнейших магов льда. Что произошло? Что он делает среди заклинателей?

– Маг, не тебе про это говорить. Твои же друзья первыми прибегут, – как-то устало бросил один из адептов.

– Как прибегут, так и убегут, – ярко-синие глаза Родоку полыхнули.

А потом он обернулся – и посмотрел прямо мне в глаза без улыбки.

– Мое почтение, госпожа Лисса. Меньше всего я ожидал увидеть вас здесь. Но не скажу, что не рад. Судьба не могла выразиться более ясно, – негромко хмыкнул он.

– Вы знали друг друга раньше. Оба из обменника, с Ша-даана? – Безымянный пока для меня аристократ быстро взял себя в руки.

– Ри Лайо, – представил его Аргенарай.

– Шилинь Да-ни, – представился язвительный желтоглазый.

– Киэ Сайн, – робко пробормотал второй слабый ученик, которому досталось от мастера.

– Нас ждёт сегодня что-то ещё помимо занятий? – Я нахмурилась. – Развлекательная программа для первого курса?

Меня не поняли. Не было у них практики общения с попаданками! Только Аргенарай тихо хмыкнул. Но я все видела! И улыбку его едва заметную – тоже.

Не такой уж он и непробиваемый, оказывается.

– Очень увлекательная программа. "Особенности выживания в ящеровидной среде", – совершенно серьезно кивнул мне бывший ледяной маг.

Даже голос его стал другим. Как будто покрылся глубокими трещинами.

– Испытание для младших курсов? Почему только сейчас? – Я нахмурилась.

Нет, что-то подобное бывает в каждом учебном заведении, но чтобы вот так…

– Первый месяц дают обжиться и привыкнуть. Может, кто ещё вылетит. А остальные наберутся сил – или осознают полностью свое безвыходное положение. Чтобы ещё слаще было их унижение, – усмехнулся Родоку, развел руками.

– Не игнорируйте меня, – прошипел ши Лайо.

Ещё бы ногой топнул. Надменному аристократу наша манера общения была непривычна.

– Смотрю, здесь уже начался совет? – Глубокий низкий голос окутал знакомым ощущением вьюги.

В груди занялось, рвануло. Я как наяву ощутила нашу натянутую до предела связь.

Господин Вэйрин Эль-Шао замер в дверях зала, как будто небрежно облокотившись о косяк.

Сейчас он казался моложе – почти моим ровесником. Черные с серебром строгие парадные одежды делали его похожим на ледяную статуэтку.

Не знаю, с чего я решила – но сразу ощутила – что-то не так. Он был слишком скованным, как будто лишнее движение причиняло боль. На лице – скука. А я видела усталость. Под глазами залегли тени. И… Он опирался на трость. Длинную, тонкую, похожую на морозный посох. Кто другой бы сказал – пижонство. Но я точно знала, что-то случилось.

Волна шепотков. Гнущиеся в поклоне спины.

– Снегосиятельный ашсар, яркого течения вашей силе, мудрости уму, ясности пути, – нестройный хор голосов.

Только я замерла, как белая ворона.

И Родоку хоть и склонился неохотно, гордец, промолчал. Только глазами яростно сверкнул.

– Поднимитесь, – отрывистый приказ.

Ледяной Кощеюшка снова удивил. В нем не было и тени высокомерия. Бледное лицо каменно спокойно. Широкие рукава надёжно скрывали руки. Взгляд ясный, непроницаемый.

– Так, – светлые ртутные глаза без следа алого золота обвели наши недружные ряды, – многим мое имя известно, но все же… Вэйрин Эль-Шао, отныне ашсар первого года обучения, прикреплен к вашей группе, – произнес этот чудесный господин без тени издёвки.

– Как?

– Почему? Это невозможно!

– Он же должен был закончить обучение…

– Я слышал, он вообще умер!

Мне стало неуютно. Все потому, что… Мастер. Вы об этом говорили, не так ли? "Он многим пожертвовал". Я не жалуюсь на память. Этого мужчину назвали главой заклинателей. Даже если он собирался по каким-то причинам закончить Конактум – он был бы на последних курсах. Никак не на первом. Но, как только он встретил меня, все изменилось.

Пурга снежная, лучше всю посуду перемыть и пол отдраить, чем маяться чувством вины. Он взрослый состоявшийся маг, он знает о местных традициях все. И я не могу нести ответственность за его решения.

В груди загудело. Я потерла бессмысленным жестом ткань платья, поймав на себе внимательный взгляд Родоку.

Задавила гордость, непонимание, страх и стыд. И шагнула вперёд, к Вэйрину Эль-Шао.

Притерлась к нему, наплевав на все приличия.

– Рада видеть вас здесь, господин маг, – улыбнулась широко и сладко. Не подобает юным девам? От низшей много и не ждут.

Он не сразу понял. Или поверил. Или просто не желал показывать слабость – ожег непонятным яростным взглядом. Только через мгновение сдался – и тяжело оперся на мою руку. Со стороны всем казалось, что это он меня поддерживает.

– Здесь не время и не место для обсуждений, – обронил лорд Эль-Шао жёстко, – у ва… нас скоро начнется следующая пара по медитациям. Затем – боевые искусства. Два занятия, – кто-то застонал.

Я ощутила, как напряглось и вздрогнуло тело рядом. Ему, надеюсь, не нужно заниматься? Он еле на ногах стоит, гроза льдов и ёжиков!

– А вот потом поговорим. Я заинтересован в том, чтобы каждый из вас, – нас обвели задумчивым взглядом, ощутимым, как снежная туча, – выжил.

Удивительное дело, я ощутила, как воспрял боевой дух – буквально за несколько секунд!

– Если сам Эль-Шао с нами…

У нас было буквально несколько минут, пока мои соученики покидали учебную комнату.

– Не присядете? – Спросила – и прикусила язык.

Меня испепелили взглядом. Или, скорее, заморозили.

– Пожалуй, – неожиданно хрипло ответил мужчина.

И только сейчас я ощутила идущий от него жар.

– Вы больны? – Я дернулась – и неловко въехала локтем в бок мужчины.

Сдавленное шипение напугало меня больше, чем тысяча снежных лавин.

– Что случилось? Почему вы здесь, вы ведь старшекурсник? Вы хоть что-то сможете мне объяснить? Вас отвести к целителям? – Вопросы сыпались горохом.

Когда я волнуюсь – не могу остановиться.

Заткнуть меня смогла только ладонь, обхватившая затылок.

Глаза в глаза. Напротив друг друга. Не знаю, что хотел сказать мне Вэйрин – мое сердце зашлось от непонятных, разрывающих чувств. Ртуть чужих глаз переливалась, плескались тихо воды ядовитого озера, окутывали лёгким металлическом запахом.

За окном кружились пушистые клочья снега.

Сильные пальцы ухватили мой подбородок, сжали, заставляя замереть на одном месте. Не знаю, что он искал в моих глазах – а в его я видела отражение огромного хищного змея. Он смотрел на меня снисходительно, с лёгким интересом – надеюсь, не гастрономическим.

– Много вопросов, шаи из другого мира, – губы господина Эль-Шао шевельнулось напротив моих, – если хочешь получить на них ответы – давай сыграем?

Ни усмешки, ни торжества, ни ярости – ничего. Чистый лист его эмоций пугал ещё сильнее.

– Сыграем? Во что? И на что? – Я была азартной. Когда-то.

Теперь приучилась быть осторожной.

– На ответы, конечно, – в тонкой усмешке обнажились ровные белые зубы. Так-так, там клык показался – или это прикус неправильный? – а во что? В маджонг. И в загадки. За партию в маджонг – один ответ. За разгадку моей загадки – два. Как тебе такой размен?

Змей смотрел на меня снежными глазами и примерывал клыки. Слюнки не текут, нет?

Сначала я решила, что ослышалась.

Маджонг? Вы это серьезно?

– И что же будет, если я проиграю? – Приподняла бровь.

– Двойное занятие с Дэйлуном. Он сейчас немного не в настроении, поэтому будет непросто, но полезно, – фыркнули мне в лицо.

А потом чужие руки отпустили меня. Только затем, чтобы переплести наши пальцы. Вэйрин Эль-Шао и на стуле сидел, на как на троне. Он прикрыл глаза и, казалось, отдыхал. Даже лицо разгладилось и тени стали бледнее. В груди что-то отпустило. Я ощутило спокойствие. Пугающее чувство защищённости.

И мой дар – он плескался где-то на самом донышке, одаривая пониманием, что мужчина действительно устал. Его терзает боль, но рядом со мной ему легче держать себя в руках.

– Занятия? Вы хотите, чтобы я занималась с тем, кто меня ненавидит? Хотя занятия как раз в моих интересах, не спорю. – Я немного повысила голос.

В голове царил сумбур. Я перестала понимать, что происходит.

– Дэйлун не причнит тебе вреда, не беспокойся. – Отмахнулись величаво. – А, кроме занятий… Может, будет кое-что ещё, – не открывая глаз, заметил эль-драгхо, – но об этом позже.

Я так и не могла понять, как он относится ко мне. Злится? Мечтает избавиться? Винит в своих бедах? Если я правильно понимаю, то наша связь – эти странные узы – невероятно сильны.

– Ты слишком много думаешь, Лиссэ, – ударил в грудь низкий бархатный голос, – но я могу ответить на два твоих вопроса, чтобы доказать свои намерения быть вполне честным в этой игре, – смешок.

– И? – Я напряжённо прикусила губу.

Сердце загудело в ушах, стало жарко, волнение тугим комом поднялось из груди.

– К целителям меня вести не нужно. Эти повреждения мне никто не залечит, они нанесены особой магией. В том и суть наказания. Не принимай на свой счёт, – бросил негромко и устало, – потому что спасая тебе жизнь – я спасал и себя в том числе. Я знаю, что это ты каким-то образом вытащила меня из ледяного сна и отвела проклятье. Не знаю, как ты попала в защищённый дом и как ушла – я склоняюсь к божественному вмешательству…

Хищные глаза наполнились знакомым алым отсветом. Распахнулись, ударили в упор. Пол ушел из-под ног. Он знал. Он все это время знал, а я наивно считала, что одна здесь такая хитрая умница-красный нос!

– Ты знал, – выдохнула, забыв о всяком почтении, – ты… Зачем тогда притворялся?

Подозрительно прищурилась. К змея свои планы?

– У нас не было времени объясниться, – руки не разжались. Наши пальцы так и остались переплетены, – скажу кратко – и так, чтобы тебе было понятно, госпожа попаданка, – его голос стал неуловимо жёстче. В глазах появилась сталь, – мы связаны отныне и до конца наших жизней. Ты замкнула мою жизнь на свою, лишив проклятье опоры. Погибнешь ты – мое сердце перестанет биться. Ты мое уязвимое место. Но без тебя меня бы не было, – с ужасающей прямотой и без капли романтики вбил ледяные гвозди в крышечку моих надежд и мечтаний бессердечный змей.

– У меня возникло ощущение, что из меня скоро захотят сделать подушечку для сосулек. В натуральную величину, – моя улыбка вышла дерганой и совсем не величественной.

– Верное ощущение, маленькое чудовище, – блеснули глаза заклинателя, – и нам придётся постараться, чтобы вылепить из тебя достойного заклинателя. И неуязвимую для… сосулек шаи. Надеюсь, я не ошибаюсь в той, что будет со мной до конца моих дней…

И снова взгляд. Непонятный, тяжёлый, в который падаешь – как в кратер вулкана.

– Самое неромантичное, что я когда-либо слышала, –  усмехнулась.

– Чувства в наши планы пока не входят, – ши Вэйрин отвернулся. Серебристые волосы сегодня были уложены в строгий хвост – и жёсткие пряди скользнули по моей щеке.

– Пока? – Я попугаем с ним стану.

Что бы такое сделать, чтобы заткнуть сей священный фонтан откровений, пока я не сошла с ума от избытка впечатлений?

– Если захочешь узнать больше – продолжим игру, –  его глаза сощурились, как у кошки. Ещё немного – и зашипит. – И моя первая загадка…

Не знаю, что он хотел сказать, но нас весьма грубо прервали.

Я не заметила, как короткий перерыв закончился – и в зал стали заходить ашсары старшего курса.

– Что, Эль-Шао, скатился туда, где твоему роду и место? Твоя распутная мамаша, как и ты сам, получили по заслугам? – Насмешливый холодный голос выводил из себя и тоном, и смыслом слов, и ощущением, что у говорившего нос заложен – стоит, гудит.

– Достопочтенный великий заклинатель отправился к простым смертным. Возможно, разум после долгой болезни его совсем оставил – я слышал, он посмел критиковать решения самого императора, – откликнулся кто-то из толпы.

– Да он просто лишился ума, но госпожа Минно-Шао так впечатлила своими женскими талантами одного из Верховных советников, что ашсару дали второй шанс себя проявить, – голос говорившего звучал высокомерно и зло.

Он бил намеренно, наотмашь. Знал, куда целится.

Благородное лицо, высокий чистый лоб, та же форма академии и дорогие желто-золотые украшения для волос. Все заклинатели носили длинные волосы, как и маги – это была их сила, проводник стихии. А жёлтый цвет считался когда-то  императорским…

– Фэй Шиань из рода Ллианор. Не стоит так откровенно демонстрировать зависть к чужим талантам. Только те, кто высоко поднялись, могут упасть. Но и вознестись вновь – тоже.

Слова Вэйрина упали и раскатились жемчугом. Ещё миг назад он казался мне слабым, надломленным. Теперь же… Удар сердца – и я за спиной мужчины. Трость покачивалась соломинкой в его руках. Вэйрин Эль-Шао был готов обрушиться на врагов обманчиво неторопливо, как уверенный в своем превосходстве хищник.

Покачивался перед моим лицом серебристый хвост. В груди все натянулось, зазвенело.

Ему было противно. Этот маг – кем бы он ни был – раньше Эль-Шао ему доверял. Возможно, не друг, нет. Но союзник. Эта атака… все изменила.

– Поединок. Завтра же. Я возьму твою жизнь, недостойный носить имя мага, – брови красавца Фэй Шианя изломались трещинами, лицо исказилось, на скулах выступили алые пятна гнева.

Не сразу до меня дошел ужасающий смысл слов.

– Как правая рука господина моего – принимаю твой вызов, – послышался сухой и спокойный голос за нашими спинами.

Сердце не успело выровнять ритм, как между нами возник ши Дэйлун.

Бесстрастный на вид. Уверенный в себе. Разъяренный.

Не знаю, как описать, но я ощущала его бешенство всем телом. Яростную ненависть. Жажду уничтожить, растоптать, стереть в пыль. Он был невысок по сравнению с другими ашсарами и обманчиво изящен. Но впервые я испугалась за его противника – на долю секунды. Водоворот ярости, ненависти, отчаянного желания устранить помеху. Снежность, я с ними сойду с ума!

– Дэйлун, не сейчас. – Оборвал его голос Эль-Шао.

Он был безмятежен. Безупречен. Равнодушен. И это раздражало его врагов ещё сильнее.

Жёсткая ладонь опустилась разозленному Дэйлуну на плечо.

– Ты так слаб, что нуждаешься в подачках, Вэйрин? – Фэй Шиань все ещё пытался сохранить видимость того, что держит ситуацию под контролем.

– Ты так ослаб разумом, что верно забыл о том, что поединок с одним из клана Лальяцу – это лишь изощрённое самоубийство, – тихо звякнули сосульки в голосе Эль-Шао, – а потому им запрещено вызывать кого-либо самостоятельно. Разве что найдется скудоумный, который сам поставит себя в неловкое положение.

Мрак снежный, я в этот момент любовалась им почти против воли. Безупречный господин наследник. Холоднее льда, опаснее лавины, злее бурана.

Я ощущала всей кожей – он не забыл ничего из сказанного. И всепрощением не отличался.

Кто-то недовольно зароптал. Атмосфера сгущалась.

– Через три дня, в час ледяного рассвета на тренировочном полигоне, – наконец, обронил Вэйрин Эль-Шао.

Я видела, как на миг сжались на трости его пальцы.

– Я последний раз делаю тебе одолжение, ши Фэй. А теперь мы вынуждены вас покинуть, – голос мужчины был немногим теплее температуры за окном.

Иней рисовал диковинные узоры на стеклах.

Первой вытолкнули меня. За мной шел Эль-Шао. И замыкал наше шествие мрачный Дэйлун. За все время пути до следующей аудитории никто не произнес ни слова.

Только доставив нас к двери, Дэйлун на миг раздул ноздри. Небрежно откинул челку со лба. На его запястьях медленно угасали синие вены.

– Ты зря играешь с ними в благородство, Вэй-ши, – оскалился страж.

Мы застыли у дверей, но в коридоре было уже пусто. Здесь не принято было опаздывать на занятия.

– Шавкам – собачья смерть. Прикажи – и они не доживут до поединка. Каждый, кто помыслил об этом, – сощурился гневно мужчина, почти требуя. – Твой отец…

– Не вмешивай сюда отца, – лязгнул голос Эль-Шао.

Он резко развернулся. По белому лицо на миг прошла судорога. У его ног закрутилась позёмка.

– Ты уже достаточно наговорил, Дэйлун. Не забывай, кому принадлежит твоя преданность. И не позволяй мне усомниться в этом, – слова прозвучали резко, почти грубо.

Дэйлун зашипел. Бросил на меня яростный взгляд, сжал пальцы на сумке с учебными принадлежностями.

Я тоже опешила – пусть и на секунду. Имеет ли он в виду… Что наговорил Лун-лун? Прочувственную речь о женитьбе наследника? То, что я должна знать свое место и не высовываться?

– Ашсар Вэйрин, Дэйлун не сказал мне ничего, что могло бы меня обидеть. Напротив, он очень любезно помогал мне освоиться в местных реалиях, – мой голос не дрогнул.

Я не собиралась их ссорить – только улыбнулась ещё лучезарнее. Буря и Лёд едва не подрались. Это было бы очень неловко. Два боевых петуха с огромной силой и собственным представлением о том "как надо". Кому надо? А это уже другой вопрос!

– Вот как? – На белом лице Вэйрина Эль-Шао мелькнула тень насмешки.

Дэйлун смотрел на меня с выражением "а что, так можно было?". И "бесстыдница, прекрати меня выгораживать, я начинаю стесняться! Лучше бы я тебя просто тихонечко пришиб…".

– Мне незачем обманывать вас, – я легко пожала плечами, – но, может быть, вы будете так любезны, что пройдете на пары? И меня пустите. Может, вам нечему обучаться, а вот мне придется потрудиться, чтобы хоть немного сравниться с вашим величием, – нет, я не издевалась.

Ну, разве что самую капельку…

Оба мужчины переглянулись с каким-то одинаково задумчивым выражением лица. Клянусь тапочками Зимы, оно предвещало мне этим самым тапочки по тому месту, на котором леди восседают.

Но прежде, чем я успела вставить хоть слово, Дэйлун коротко кивнул нам – и исчез.

Вэйрин же безо всяких усилий распахнул высокую светло-бежевую дверь, увитую сложными узорами.

– Прошу… – Сверкнули ртутные глаза.

Он закрылся. Снова. И хотела бы я сама понять, почему это меня так злило? Почему?!

Я не могла до конца принять и осознать мысль, что на этот раз никто не придет, не спасет и не поможет. Я привязана к чужому могущественному существу до конца жизни на непонятных условиях.

Принять правила игры? Совет нового наставника? Как он сказал – быть полезной? Стать незаменимой?

Пока я была только незаменимой проблемой. Но попытаться никогда не поздно.

Дверь беззвучно закрылась за нашими спинами. К счастью, преподавателя ещё не было – и мы успели пройти на свои места. Я собиралась занять пустующее на первом ряду. И очень удивилась, когда сильные жёсткие пальцы сжали мое запястье.

– Сюда.

Под подозрительно молчаливыми взглядами других адептов меня провели к третьему ряду, где посредине маячил ещё один пустующий стол.

– Садись, – произнес негромко.

А затем скрутил пальцы в какую-то неведомую мне фигуристую кракозябру.

Миг – и второе свободное сиденье с третьего ряда медленно проплыло к моему и опустилось рядом, потеснив моего соседа. Стол последовал его примеру.

Никто не произнес ни слова, когда Вэйрин Эль-Шао, чему-то кивнув, молча пододвинул второй мягкий низкий пуфик мне и сел на пол, поджав ноги под себя. Трость легла между нами. По магу нельзя было сказать, что эта поза причиняет ему  какие-либо неудобства.

– Не стоит так откровенно выставлять свою связь напоказ, – скривился желтоглазый Шилинь.

– Бесстыдство – отличительная черта рода Эль-Шао, – враждебно откликнулся незнакомый мне брюнет с тонким шрамом на щеке.

Вэйрин медленно повернул голову. Он не произнес ни слова, но незнакомый заклинатель вдруг закашлялся – и замолчал.

– Мастер идёт, – тихо предупредил один из ашсаров.

Где-то тревожно звякнул колокольчик. День обещал был долгим – и местами даже весёлым.

Вот только кто будет веселиться – пока было неясно.

***

Время до пар по боевым искусствам пролетело незаметно. Нет, мы не стали дружной сплочёной группой. И в единый миг – монолитной стеной против многочисленных врагов.

Маги вообще – большие индивидуалисты, лишенные "стайных" инстинктов. Одиночки, которые не любят делиться ни своей силой, ни своими секретами.

Меня сильно не задевали – так, надкусывали. Если бы не Вэйрин Эль-Шао – издевок было бы гораздо больше.

– Вы уверены, что вам стоит идти на эти занятия? – Я все же не выдержала. Поделилась сомнениями.

В груди пекло. Меня то пробирало ознобом, то бросало в жар. И, пусть на этих двух парах мы почти не занимались магией как таковой – что-то происходило на тех тонких уровнях, с которыми я ничего не могла поделать.

Или дело было в Эль-Шао, который переплетал наши пальцы каждый раз, когда никто не видел?

– Это даже немного оскорбительно, Лиссэ. Ты действительно полагаешь, что я настолько слаб, что не выдержу тренировок первого года обучения? Правда? – В тоне Вэйрина было что-то странное.