Сборник рассказов со стихотворениями

Герой однодневного романа

На свете множество талантливых людей

Ушедших и живущих ныне

Бесспорной одарённостью своей

Цветы растят в засушливой пустыне

Всем им остаться в памяти сердец

Исскуства гением надежды окрыляя

Прекрасной музыкой и книгами дворец

Нетленности творений воздвигая

И сколько псевдогениев, балуя

Качает мир на денежных волнах

Напыщенной бездарностью смакуя

Тщеславие оставят лишь в веках

Как им важна пиара суета

Но только пропадут с экрана

Забыты будут раз и навсегда

Герои однодневного романа

Расул Абдуразаков

Они выросли вместе, неразлучные друзья с раннего детства. Олег и Юра учились в одном классе и жили в соседних подъездах пятиэтажного дома одного из микрорайонов «белокаменной». Разные характерами и усидчивостью они, тем не менее были всегда вместе и почти никогда не ругались, не было поводов. Откуда им взяться, если всегда и во всём Юра соглашался с Олегом и мог пойти за ним хоть на край, как говориться, света. Так, наверное, бывает, что один из друзей, который сильнее духом – лидирует, а другому ничего не остаётся делать, как мириться с его превосходством. Если Юра мягкий и послушный хорошист, то Олег был его прямая противоположность. Шумный и дерзкий по натуре, он не мог по долгу сидеть за книгами, а на второй год не оставался только благодаря другу, который учился за двоих. На всех контрольных, а после и на выпускных экзаменах скромный Юра всегда находил способ выручить своего ленивого товарища. Зато Олег был незаменим в конфликтах с ровесниками и всегда выступал защитником в спорах, зачастую переходящих в драку.

Ребята подрастали, детство постепенно уходило в прошлое, появились новые интересы и увлечения. Юре нравилась музыка и повинуясь тяготению к искусству он сначала ходил в кружок, а затем в музыкальную школу. Изучил ноты, играл на гитаре, пианино и уже пытался сочинять свои первые мелодии. Единственным и, по его мнению, непоправимым минусом было то, что при идеальном слухе он совершенно не умел петь. Это был какой-то ужасный, скрипучий и громкий шёпот, никак, даже отдалённо не похожий на вокал. Олег сначала посмеивался над другом называя в шутку «композитором», пытался отговорить, но видя необычное Юркино упорство, отстал в итоге используя его умение игры на гитаре при встречах с подружками. Он занимался дзюдо, но это никак не мешало ему по вечерам пить вино и волочиться практически за всеми девчонками с их улицы. Однажды вечером, находясь в маленькой Юриной комнате, стандартной советской квартиры Олег, слушая мелодию тогдашнего, русского хита неожиданно для себя, и тем более своего друга, запел. Голос оказался неожиданно сильным, неотличимый от профессионально поставленного и Юра обернувшись удивлённо сказал: – Вот это поворот! Давай сначала!

– Я и сам не ожидал – сказал Олег: – На уроках пения просто рот открывал, под общий хор, ты же знаешь. Не нравятся мне все эти певцы и музыканты.

– Ничего, со временем привыкнешь, тебе петь надо – ответил Юра и заиграл другую мелодию.

Закончился учебный год, прошли выпускные экзамены и нужно было определяться с будущим. Юра без сомнения и без особых проблем поступил в консерваторию на композиционное направление, а с Олегом произошла заминка. Что ждёт от жизни и кем хочет стать он не знал, да и с его аттестатом, разве что в ПТУ, обычным рабочим, коим амбициозный Олег становиться не собирался. Ему хотелось чего-то большего, грандиозного и безудержно-разгульного в рамках существующего закона. Время шло, пролетел год, а Олег так и не определился. Он получил права на вождение, немного потренировался на старой машине отца и пристроился таксистом, на их же транспорт. В то время как Юрий изучал теорию музыки, параллельно сочиняя свою, смазливый Олег, довольный жизнью, колесил по городу и заводил знакомства с женским полом, не гнушаясь и дам намного старше. Дружбу они поддерживали, регулярно проводили вместе время, хотя, как, впрочем, и с самого детства являлись абсолютно разными людьми. Юра уговаривал друга петь, но пробить стену ненависти к искусству не сумел и жизнь текла в прежнем русле, пока Олегу не пришла повестка из военкомата. Традиционно отметив это событие, Юра проводил друга и остался один. Хотя нет, не один, с ним было семь нот из которых великие композиторы, во все века, складывали мировые шедевры. В нём, слабовидящем с тщедушным телом молодом человеке, бравого защитника отечества в мирное время, родина не увидела. Он погрузился в работу, учился, сочинял, страдал, рвал листы и вновь переставлял ноты, пока не началось получаться. Юра сблизился с однокурсницей Светой и если посторонний человек увидит их вместе, то обязательно подумает, что это очень дружные брат и сестра. Худенькая, застенчивая она постоянно поправляла очки и премило щурилась от солнечных лучей. Света понимала его, помогала и со временем они стали одним целым, а спустя несколько лет, конечно же мужем и женой. Но главное не это, а то что Олег, отслужив положенный срок ворвался в жизнь начинающего классического композитора, неистовым ураганом разрушающий их со Светой спокойную жизнь. Он ударился в загул, пытаясь поначалу затащить во всевозможные кутежи Юру, но быстро бросил эту затею. Юра только из уважения к старой дружбе несколько раз побывал на вечеринках, молча сидел, напоминая холодный мрамор и старался тихонько улизнуть, когда его друг был сильно занят очередной особой. Тем более за ним, уже скорей по привычке, незаметным хвостиком приклеивалась Света, которая, побывав на одном таком мероприятии, с отвращением сказала, что эти развлечения больше подойдут грубым мужикам тяжёлых профессий, нежели студентам консерватории с тонким душевным строением. Месяца через два Олег, немного успокоившись, решил, так сказать, взяться за ум и воплотить в жизнь навязчивую идею, попасть на сцену. Только там он видел самый лёгкий путь к обеспеченной и праздной жизни, а самым главным аргументом его порыва был Юра с его умением писать музыку. Всё это он понял во время тяжелых будней армейской службы и неприязнь к людям творческого круга чудесным образом исчезла. Олег сожалел о том, что раньше не прислушивался к советам друга и оставаясь наедине с Юрой, издалека приступил к воплощению своего плана. Сначала интересовался, что он уже написал, проявляя напускной интерес, в следующий раз заговорил о бессмертности шлягеров, о том, что их слышат все, в отличие от узкого круга любителей классической музыки, а затем принялся уговаривать и даже настаивать, наигранно обижаясь. Не прошло и недели как ему удалось склонить Юрия в нужную сторону, и тот согласился попробовать.

Самым удачным и основным было, то, что среди его многочисленных знакомых дам, спасибо работе в такси, была одна особа, которая принадлежала и соответствующему окружению и имела знакомства в шоу бизнесе. Как-то навеселе Олег позвонил ей и к немалому удивлению, эта престарелая, светская львица вспомнила его и даже намекнула на встречу. Увядшая красота, одиночество и финансовая обеспеченность женщины заставляли её искать способы удержаться на плаву, и одним из них были интересные молодые люди. Олег, в отличие от прочих альфонсов, денег не просил, он не торопился, ждал удобного момента и хорошего настроения у своей будущей протеже. Чтобы всё выглядело более-менее реально, он занял денег, приоделся, и водил «бабушку» как он её про себя называл, по театрам и ресторанам. Женщина была счастлива и в свою очередь приглашала «своего мальчика» на светские рауты и праздники, искренне веря в чувства. Олег очень аккуратно вникал в тонкости неизвестной жизни и даже на время бросил пить, чтобы не терять голову, ограничиваясь шампанским и лёгким вином. Параллельно, он хитро подгонял своего друга детства, уговорив его заодно, раз уж он такой талантливый, набрасывать простенькие стишки к музыке, чтобы произведения получались законченными. Когда, наконец-то Юрий предоставил первые две песни, то прослушав музыку и заучив стихи Олег понял, что пришло время выйти из тени. Это было уже не сложно, поскольку растаявшая в пламени любви «бабушка» активно и без проволочек взялась за дело, оплатив все расходы. В считанные дни были организованны музыканты и встреча в студии матёрого продюсера, который, прослушав Олега, заинтересовался и с ходу предложил контракт для будущего и возможно популярного певца. Продюсер Андрей, пожал Олегу руку, сказал, что с завтрашнего дня можно заняться имиджем, немного уроками танца для сцены и записями новых шлягеров. Он пристально посмотрел на Олега и спросил: – Скажи, а кто автор? Нужно с ним связаться и получить согласие на исполнение произведений, процент отстегнуть, естественно.

Сначала Олега бросило в жар, через секунду в холод, затем потупившись он застенчиво выдавил: – Я.

Безудержно закрутилась жизнь, именно та жизнь, о которой мечтал Олег. Записи, съёмка первого клипа и выход на долгожданную, пусть и небольшую, в близлежащих городах, но сцену. Деньги, квартира, две новых машины и всё это появилось буквально за два года. Любое событие и даже просто хорошее настроение бурно отмечалось, сдабриваясь реками крепкого алкоголя и новыми подружками. Протеже, в виде престарелой леди была благополучно забыта, а когда дама в бурной форме, возмущенно высказала свои обиды, то Олег, легко и крайне грубо, послал её туда, откуда в таком возрасте уже не возвращаются. С другом детства было намного сложнее. Ему он красиво врал, что уже скоро объявят о композиторе, а пока, якобы, по плану его продюсера, это нужно подержать в тайне, для наилучшего коммерческого успеха. Песни же тем не менее нужно активно писать, чтобы потом был взрыв признания. Наивный Юра, уже окончивший консерваторию, верил Олегу, и отложив любимую классику, работал день и ночь на поприще поп-музыки. Только его Света, уже давно заподозрила не нравившегося ей Олега в плагиате. Она пыталась объясниться с Юрой, но он даже слышать и верить в предательство не желал и в общей сложности предоставил другу с десяток неплохих композиций. Правда вскрылась, как всегда случайно, когда Олег, впервые выходя на подмостки уже большого концерта, услышал лестное о себе объявление: – А теперь, встречайте! На сцене исполнитель своих песен Олег…! Он так сконфузился, что если бы не фонограмма, то провал был бы неминуем. Олег только для записи трека пел в живую. Можно было сделать несколько дублей, да и потом, если нужно, обработать вокал. А на концерте зачем напрягаться? И так съедят, главное чувствовать себя на вершине жизни, да и голос от постоянных излияний и сигарет предательски сел. После этого концерта он затаился, у Юры не появлялся, ждал и думал, как воспримет эту новость истинный композитор. Они пришли к нему сами. Юрка, друг, и его «противная» Светка в один из вечеров стояли на пороге его большой и шикарной квартиры. Он был, как всегда вечером, навеселе, с компанией молодых людей и нелицеприятный разговор произошёл на лестничной площадке, который привёл, несомненно, к ссоре и полному разрыву их отношений.

Потерянные произведения, о них Юра переживал меньше всего, его страшно расстроило разочарование в дружбе и циничное враньё. Первые дни он не находил себе места, несколько раз собирался съездить к Олегу, наивно надеясь, что может это ошибка, сгоряча, друг ему всё объяснит и только Света останавливала его порывы, вновь и вновь открывая его близоруким глазам, правду. Спасение он находил в нотах, и как в прежние времена вновь погрузившись в свои отложенные симфонии.

Олег, напротив, совсем не расстроился и уже на следующий день решил, что имеющихся песен пока хватит, а дальше он обязательно что-нибудь придумает. Всё продолжалось. Концерты в малых городах, деньги, аплодисменты и цветы, веселье и очередные попойки. Он сменил требовательного продюсера, на более лояльного и разгульная жизнь стала для нечто обыденным и необходимым.

Время, неумолимо, и пять лет пролетели как один. Концертов становилось всё меньше, а гастроли всё дальше от Москвы. Продюсер ждал именно от него новых шлягеров, но где их взять Олег не знал, да и не хотел искать. Сказал ему, что выложился и желает взять творческий перерыв. На том и порешили, продюсер «вильнул хитрым хвостом» и переметнулся раскручивать другое, более юное дарование, а Олег спускать приличные накопления. Рестораны, пьяные вечеринки, ночные клубы и сладкие женщины. Со временем алкоголь, со своим дурным похмельем и запоями, порядком надоел, и Олег распробовал, «бодрящий и чудесный» кокаин. Одна из подружек подсунула с утра, когда он дико страдал и уже поднёс к губам спасительную рюмку коньяка. Это было восхитительно, он взлетал, хотелось жить, трудиться отдавая себя без остатка и безвозмездно дарить всем окружающим счастье. Он принялся обзванивать знакомых продюсеров и концертных агентов, готовый с полной отдачей приступить к гастролям. Достойных предложений практически не было, а если и были, то с очень низкими гонорарами и большими расстояниями. Да, что ему километры, когда теперь с ним был такой волшебный, белый порошок. Деньги тоже заканчивались, и он согласился на длительный тур по деревням и сёлам необъятной Сибири. После очередной «дорожки» работоспособность была грандиозная, но только пришла кокаиновая ломка и если вовремя не принять дозу, то краски жизни приобретали бледно-страшный оттенок. Передвигался он теперь только на поезде, сославшись на непереносимость воздушного транспорта, идти на посадку в самолёт с пакетиком порошка было боязливо. После гастролей, Олег, несколько раз пытался бросить пагубную страсть. Испытывал ужасно-депрессивное безразличие, сопровождаемое такой нечеловеческой слабостью, что сил было только лежать и он опять вдыхал спасительный наркотик. Спустя некоторое время к нему пришла идея. Олег предположил, что алкоголь собьёт ломку, поможет продержаться в более-менее бодром состоянии и снова взялся за бутылку. Он уже давно мало походил на прежнего холеного певца, а всего через полтора года вообще выглядел как измученный нарзаном слесарь с прокуренными зубами, нежели покоритель девичьих сердец. Из-за стабильно-полупьяного состояния все прежние, знакомые агенты и директора концертов вежливо отказывали, советуя лечиться не о говоря уже о продюсерах. Олег собирался лечь в платную клинику и даже съездил на приём к наркологу, но каждый день находя неизменную причину, откладывал эту затею на завтра. Чтобы оплачивать квартиру и адское зелье он продал машины, положил деньги в банк, оставив часть на весёлую жизнь и дорога в пропасть продолжилась. Так в один из вечеров, после принятия дневной дозы коньяка и вечерней «дорожки» белого порошка, Олег, выгнав из давно запущенной квартиры случайного попутчика с двумя откровенными потаскухами и вышел на балкон одиннадцатого этажа. Привычное состояние кокаинового полёта смешивалось с туманным грузом алкогольного опьянения и вызывало абстрактные галлюцинации. Он смотрел на аккуратные дорожки, цветы и ухоженные деревья летнего парка, который начинался сразу за элитным двором. Очень хотелось прогуляться, посидеть на лавочке, подышать воздухом, чтобы уже завтра, безотлагательно, взять себя в руки и отправиться в клинику, пока финансы позволяют. А уж потом…! Зачем выходить в дверь и спускаться? Всё так близко! Если протянуть руку, то можно запросто сорвать алый тюльпан с клумбы или погладить дерево. Дел-то, всего-ничего! Нужно сделать только один шаг и вот уже находишься на стриженной травке под нежными лучами уходящего солнца. Олег не заметил, как встал на перила, намереваясь оказаться в парке и полетел вниз.

О гибели друга детства, Юра узнал от родителей Олега, спустя месяц после похорон. Он сходил на кладбище, постоял на могиле и ничего не почувствовав, подумал лишь о том, что всё, наверное, могло сложиться по-другому.

Юра был счастлив, он писал музыку!

Окна

Уставший вечер в неге опустевших улиц

И город окнами тепло своё размеренно храня

Дверь отомкнёт в сознание чужое

Незримый вход заманчив для меня

Взгляни, за шторами секрет различной жизни

Мечты, надежды, бренности печать

Невидимым пером на облачной бумаге

Давно творец задумал начертать

Дороги судеб расписал умело

Даря кому-то радость бытия

Иным порок отдал и гнёт существованья

Не поровну, и может быть не зря?

А если нет богов, не существуют

Нет ангелов и мрака сатаны.

Есть только жизни нить, что оборвать не сложно

Единственной! Ответа не ищи!

Что ждет нас там, в потустороннем мире

Но тайну эту, что немыслимо познать

Раскроет только смерть моя и стоит

Вкусить текущей жизни благодать

Расул Абдуразаков

Он неторопливо, враскачку, как привык на палубе судна, шёл по берегу моря. Лёгкий ветер ненавязчиво трепал его седые волосы и набегавшая волна, каждый раз отмывала ноги тёплой, пенной водой. На плече его покоилась вытертая до голубой белизны джинсовая куртка, а лёгкие туфли, связанные воедино шнурками, он держал в руке. Теперь, когда Пётр Григорьевич, вот уже год, находился на заслуженном отдыхе, он часто приходил сюда, на эту длинную косу вдоль лагуны с тёмно-серым, крупным песком, чтобы в очередной раз увидеть закат. Бывалый моряк, боцман, словно свою жизнь провожал уходящее солнце, которое в отличие от короткого людского бытия, завтра, как ни в чём не бывало вновь появится на востоке. Скромная пенсия, да одиночество в небольшой квартире, с которым Пётр никак не хотел мириться, вот и всё, что осталось у этого человека, разве что только огромный багаж воспоминаний, которые, хоть иногда, но всё же согревали душу старому «дракону». Были и такие памятные моменты что приносили, пусть и давно притуплённую временем, но всё же душевную боль. Давным-давно, когда Пётр был ещё совсем молодым от него ушла жена, после того как родила семимесячного ребёнка, а через три дня крохотная девочка умерла, так и не сумев войти в этот грешный мир. Он не знал, а только мог себе представлять, что именно происходило в душе его Натальи, потому что, спустя две недели после трагедии, Пётр ушёл в рейс. Он, по сути, бежал от непоправимой ситуации, женских слёз и переживаний, унося с собой в сердце настолько тяжёлый камень, что в первое время он душил его по ночам, сдавливая грудь безжалостной рукой несчастья. А когда судно вернулось в порт приписки, то Петя так торопился домой, что не мог усидеть в каюте, а находился у трапа, дожидаясь окончания оформления теплохода. Только пребывая вдали от любимой женщины, он находил все те нужные слова, что должен был сказать тогда и сейчас Пётр был уверен, что всё наладиться, наступит взаимопонимание и вернётся, наконец, счастье в их пока ещё не совсем полную семью. Держа в руке букет цветов, с полным распирающего счастья внутреннего своего мира, он открыл дверь квартиры и сразу почувствовал дух одиночества в заброшенном жилище. Она ушла, не оставив даже клочка бумаги с прощальной запиской. Цветы упали на пол, а Петя увидел, как, впрочем, и в последующие три дня, дно стакана, который, как по волшебству, вновь и вновь наполнялся крепчайшим алкоголем. А потом была заволакивающая сердце, чёрная пустота, ни коим образом не похожая на печаль, при которой остаются ощущение жизни и далёкие чувства. И он опять бежал, надолго, бороздить свои и чужие просторы, но теперь уже от себя, надеясь укрыться за штилями, штормами и ураганами морей. Свою бывшую жену Пётр не искал и больше никогда не видел, догадываясь, что она уехала в свой родной город. Через год он получил уведомление с ЗАГСА и навсегда остался холостым, не встретив на своём пути другую любовь. Были лишь короткие романы на берегу, которые все как один заканчивались вместе с отпуском и отгулами закоренелого моряка. Было в его морской жизни, множество событий, что всего и не упомнишь, но сейчас это и не было главным. Пётр не знал, как жить дальше. Прошло уже погода с тех пор, как он вышел на пенсию, но так и не нашёл себя на берегу. Бывало, он, гуляя по вечернему городу, останавливался и подолгу смотрел на огни окон в многоэтажных домах. В эти часы, он чувствовал себя философом, размышляющим о чужих судьбах, текущей жизни, любви, ненависти, удачах, хроническом невезении, верности, предательстве и несправедливости. Все эти выводы Пётр Григорьевич пытался перенести на бумагу, но в отличие от мыслей в голове, написанное получалось каким-то невнятным и бессмысленно-запутанным. Он бросил эту затею, но не прекращал думать, удивляясь глубокому полёту своих размышлений.

К лету, имея небольшие денежные накопления, моряк, купил маленький домик по побережью, в близлежащем к городу посёлке. Это был старое, слегка покосившееся, нелепо построенное сооружение, со всеми удобствами на улице. Пришлось нанять строителей и потратив последние сбережения, он поправил дом, поставил новый забор и соорудил летнюю кухню из остатков материала. Теперь это был его, личный рай, на всё тёплое время. За всё лето в город Пётр съездил всего пару раз и то только для того, чтобы полить цветы и проверить почту. Он отдыхал душой, бродил по берегу, общался с местными жителями, пудря им мозги своими странными умозаключениями, а на зиму, вынужденно уезжал в городскую квартиру. Так прошёл целый год и как только снег пришла весна и снег сошёл на нет, Петр, ужасно соскучившись прибыл в деревню. Здесь, совсем рядом, не более двухсот метров была красивейшая лагуна, отделённая от остального пляжа барьерными островками и рифами. Именно в этом месте Пётр и проводил некоторое время утром, после обеда и вечером, за исключением дождливой погоды, когда намного приятней было сидеть у окна с чаем и думая о высоком, наблюдать как капли, объединяясь в группы, ручейками стекают по стеклу. А в жаркие июль и август деревня наполнялась городскими подростками что приезжали, зачастую с друзьями, провести время на диком пляже. Они купались, дурачились и играли в мяч, пекли в углях картошку и морских ежей, а потом уставшие долго лежали на крупном песке, постепенно покрываясь ровным загаром. Особенно ребята любили шторм, когда можно было почувствовать силу моря и удовлетворяя, свойственную юным летам, жажду самоутвердиться, они, бывало, не в меру рисковали.