Измена между нами. Спустя годы

Глава 1

Я осматриваю накрытый стол и удовлетворённо улыбаюсь. В последнее время улыбка и так почти не сходит с моего лица. И ведь говорят, что первая эйфория быстро проходит, но нет, меня она все больше и больше переполняет с каждым днём.

Да, как тоже говорят, любовь нечаянно нагрянет. Она не спрашивает, когда и к кому приходить. А те, кто утверждает, что ему сейчас не нужны отношения, что не время… Это они просто не встретили тех самых.

“Выезжаю из офиса”, – отвлекает меня от романтических мыслей сигнал телефона, и моя улыбка становится ещё шире.

И я даже не обращаю внимания, что сообщение такое короткое и без привычных ласковых слов и обращений. Торопится ко мне.

Вчера Никита не смог ко мне приехать, сказал, что у него важная встреча с партнёрами из Китая. Я хотела спросить, что ему мешает приехать потом, но вовремя прикусила язык. Не хотела показаться слишком навязчивой. Но Никита пообещал, что завтра, то есть уже сегодня, приедет после работы и у него ко мне важный разговор.

Обычно после подобных слов люди думают о плохом, но у меня для этого не было повода. Наоборот, я думаю, что в наших отношениях начнется новый этап. Не предложение руки и сердца пока, но ещё один шаг к этому.

Телефон снова подает сигнал, но на этот раз звонок. Смотрю на экран. Машка… Коллега и, наверное, можно сказать, моя приятельница.

Вздохнув, уже думаю не отвечать, но совесть не позволяет. Наверняка же у нее что-то случилось, если звонит в такое время. А ведь у нее были планы на этот вечер.

– Слушаю, Маш, – все же отвечаю, выключая духовой шкаф.

– Диана, – всхлипывает она в трубку, а потом начинает горько и навзрыд рыдать. – Он… он…

Так, понятно. Очередная любовная драма у Машки. Ее постоянные рассказы напоминают какие-то эмоциональные качели и прочие “прелести” нездоровых отношений. Ну а чего она хотела, когда связывалась с женатым мужчиной?

И снова вспоминаю Никиту, радуясь, что именно в него влюбилась. В такого надёжного, уверенного в себе, с которым не надо встречаться урывками, а потом смотреть, как он ликвидирует улики наших встреч.

Да и делить мужчину с кем-то… Наверное, я слишком брезгливая для подобного. Как представлю, что он проснулся утром с женой, она его целовала на прощание, а потом то же самое делать.

Ну нет… Мерзость.

– Что он? – машинально спрашиваю у Маши, которая уже немного притихла.

– Он говорил, что не спит с женой, они просто живут пока вместе, а оказалось, что она беременна, – все еще прерывисто от остатков своей истерики объясняет она, а я только глаза закатываю. – Он меня бросил! – идет она на очередной виток рыданий.

Я только качаю головой, глядя в окно, следя за каждыми мелькнувшими фарами, не остановится ли машина у моего подъезда.

Сейчас Маше бесполезно объяснять, что подобная сказка стара как мир. Да сколько таких историй!

Я с женой просто живу…

Моя жена неизлечимо больна, я не могу ее бросить…

Понятно, что влюбленная женщина хочет верить, думает, что вот именно у нее все по-настоящему. Но неужели непонятно, если жене с тобой изменял, то и тебе изменять будет?

– Маш, ты… – я не знаю, какие слова поддержки найти, потому что с самого начала не поддерживала ее отношения, но тактично молчала, ведь она никого не слушала – просто хотела выговориться.

То захлебывалась от счастья, то от слез… Снова провожу аналогию. Меня Никита никогда не заставлял плакать. Ничего не делал, ничего не говорил. Ни разу не заставил даже усомниться в нем.

– Дура? – подсказывает Маша. – Я же люблю его-о-о… – вопит так, что приходится даже телефон от уха убрать.

Разве любовь должна быть такой? Не сказать, что у меня большой опыт в любовных делах, но я никогда не рыдала вот так… отчаянно, безысходно, будто моя жизнь закончилась.

– Машка, завтра будет новый день. Знаешь, не зря говорят, что утро вечера мудренее, – может, я говорю банальности, но других слов нет.

– Ясно, – шмыгает она носом и, не попрощавшись, бросает трубку.

– Вот и поговорили, – задумчиво смотрю на погасший экран.

“Сейчас у мужиков надо паспорт проверять при знакомстве и телефон периодически”, – тут же прилетает в мессенджер от Машки.

Я ничего на это не отвечаю. Вот так один человек может подорвать доверие ко всем мужчинам. Но она с самого начала знала, на что шла.

И да, мне ее жаль, только… Может, грубо прозвучит, но сама виновата. А ещё же и сама забеременеть быстрее хотела, чтобы наконец ее мужчина быстрее сделал выбор в ее пользу.

– Случилось что-то? – мягкий голос Никиты раздается за спиной, а потом я чувствую его теплые руки на своей талии, на животе.

– Задумалась, – отвечаю с улыбкой, откидываясь ему на плечо и трусь щекой о подбородок. – Даже не слышала, как ты вошёл.

– И в чем причина таких глубоких дум? – он разворачивает меня к себе и мягко целует, не давая ответить.

Я обвиваю его шею руками, зарываюсь в короткий ёжик волос на затылке, вдыхаю аромат его туалетной воды, по которой соскучиться успела. И это за двое суток! Прошлой ночью спала в обнимку с подушкой, на которой ещё сохранился запах Никиты.

– Я соскучилась, – шепчу ему прямо в губы.

– Я тоже, малыш, – он проводит рукой по моей щеке, и я уже готова мурлыкать, как ласковая кошка. – Так о чем ты так усердно думала?

Разговаривать о проблемах своей приятельницы не вижу смысла, но все равно рассказываю, пока достаю из духовки мясо и нарезаю. Это быстро стало привычкой – делиться с Никитой всем. Он, в свою очередь, поступал так же. Наши разговоры мне нужны так же сильно, как и его поцелуи, его прикосновения, тот же запах.

Только вот сейчас Никита никак не комментирует мой рассказ, и я, отвлекшись от мяса, поворачиваюсь. Непривычная картина…

Никита сидит, подперев рукой щеку, и смотрит в окно. В отражении стекла замечаю, что он хмурится. Или это просто нечёткое изображение так искажает его лицо?

Он даже не сразу замечает, что я замолчала и смотрю на него.

– Никита? – почему-то тихо произношу с вопросительной интонацией.

Не знаю, почему сердце даже замирает на секунду, а потом начинает работать на ускорение. Все сильнее и сильнее…

Он же хотел со мной поговорить. Я была уверена, что все хорошо. Но сейчас при взгляде на Никиту моя уверенность испаряется, а на ее месте вырастает тревога.

Это не разговор с Машкой так на меня повлиял – точно нет. Все дело в поведении Никиты. Да, иногда он приходил уставшим, измотанным. Последний месяц у него активные переговоры с китайцами, так что ничего удивительного нет.

– Прости, малыш, – Никита привычно ласково улыбается, но во взгляде что-то изменилось. – Заслушался тебя. Я же говорил, что обожаю твой мелодичный голос?

В этом весь он – комплимент на комплименте. И всегда преподносит так, что не воспринимаешь как обычную банальность. Все очень искренне и в нужный момент.

– Ты хотел со мной поговорить, – напоминаю я, поставив перед любимым тарелку.

– Да, – кивает он. – Как ты смотришь на то, чтобы в выходные свалить из душного города?

И это все? Все, что он хотел мне сказать? Я только удивлённо хлопаю глазами. Конечно, я согласна с ним хоть на край света, но почему-то кажется, что изначально разговор планировался о другом.

– А как же твои китайцы? – аккуратно спрашиваю.

Не то чтобы я искала какой-то подвох, но сейчас в моей голове вообще ничего не сходится. С этими китайцами Никита едва ли не днями и ночами. А тут собрался на два дня пустить все на самотёк?

– А ты хочешь их с собой взять? – отшучивается он.

– Не хочу, – усмехаюсь, и мои мысли вроде становятся светлее.

Что я в самом деле себе придумываю?

Но сегодня, видимо, просто день сообщений у меня. Я бросаю взгляд на экран и читаю в превью: “Оставьте его в покое. Давайте встретимся завтра, и я все объясню…”

Дальше прочитать не могу – надо полностью открыть.

Это шутка такая? Или Машка хотела отправить жене своего избранника, но перепутала?

Но нет, номер незнакомый…

Глава 2

Никита тоже машинально бросает взгляд на мой телефон и хмурится.

– Это от кого? – нарушает он тишину, которую разбавляет стук в моих ушах, но его, конечно, слышу только я. – И кого ты должна оставить в покое?

Хороший вопрос. Моя первая мысль, само собой, была о Никите, но он ведёт себя так, будто его это никоим образом не касается.

– Я… – даже не решаюсь признаться в своих мыслях.

Впервые за все время, что мы с Никитой вместе, я боюсь ему что-то сказать! Что он тогда подумает? Что я в нём сомневаюсь? Что не доверяю ему?

– Ты?.. – поторапливает он меня, выжидательно глядя.

– Наверное, номером ошиблись, – говорю и опускаю взгляд на свои руки.

– Ты совершенно не умеешь лгать, Диана, – вздыхает он с печалью. – Ты подумала, что это касается меня, – не спрашивает, а утверждает. – Или есть ещё кто-то?

Резко вскидываю голову. Теперь не тревога жжет в груди, а обида. Это он намекает, что?..

Лицо Никиты расплывается от набежавших на глаза слез. А ведь ещё полчаса назад я думала, насколько у нас все идеально. Как в сказке, как в хорошей книге.

Но, кажется, сейчас у нас случится первая ссора. И я совершенно к этому не готова. Нет, я уверена, что оскорблять друг друга и бить посуду мы не станем. Но ссоры тоже бывают разными.

– Никита, – стараюсь говорить ровно и спокойно, но голос предательски дрожит, все же подводит меня, – твой вопрос меня оскорбляет. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя!

Прикусываю губу. Я впервые это сказала. Да, точно впервые. И признание так легко сорвалось с губ, как будто я репетировала каждый день.

– Я тоже люблю тебя, малыш, – Никита вытирает большим пальцем сорвавшуюся и покатившуюся по щеке мою слезу. – Видишь, – улыбается он, – как одно сообщение вызвало взаимные упрёки. Я верю тебе и попрошу доверять мне. Давай перезвоним и спросим, что там шутник такой. Или кто по правильным цифрам попасть не может.

А ведь это самое логичное решение. И на громкую связь поставим. И Никита прав. Одно нелепое сообщение заставляет сомневаться. А мы ведь должны доверять друг другу, иначе наши отношения ничего не стоят. Быть всегда счастливыми в жизни невозможно, возникают иногда недопонимания, даже у нас с Никитой, как оказалось, но мы должны разговаривать и решать все вместе.

Я уверенно беру в руки телефон и, не дочитав до конца сообщение, звоню по номеру, с которого оно пришло.

Раз звоню… Второй. Третий.

Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…

– Значит, не судьба, – резюмирует Никита, разводя руками. – Завтра утром попробуем, если ты хочешь.

Вбиваю номер в мессенджеры, но они утверждают, что абонент ими не пользуется. В наше время ещё такое бывает?

– Не хочу, – качаю головой. – Я тебе верю.

– Имя тебе, Диана, – Никита берет меня за руку, и в его голосе появляются игривые нотки: – А что у нас на десерт?

Намек понятен. И я чувствую, как от одного его взгляда во мне все искрить начинает. И очень скоро эти искры разожгут пожар. С ним всегда так. Мы без слов понимаем друг друга, чувствуем друг друга, угадываем желания…

В итоге со стола я убираю уже после полуночи и снова со счастливой улыбкой на лице. Я уверена в Никите. И я не пытаюсь себя в этом убедить, а именно чувствую.

У нас даже не ссора была, а мелкое недоразумение, которое мы быстро разрешили. Поэтому засыпаю я, уже успокоившись, а самое главное – рядом с любимым мужчиной…

Кажется, это не будильник врывается в мою голову. Нет, это мелодия звонка, причем не моего. Никита начинает ворочаться рядом, а потом раздается его сонный голос:

– Слушаю. Да, – говорит после небольшой паузы. – Хорошо, сейчас приеду. Ничего без меня не предпринимайте. Черт, – тихо ругается он уже, судя по всему, не в трубку.

– Что такое? – чуть хрипло произношу, окончательно просыпаясь.

– Надо ехать, малыш, небольшая проблема, – Никита целует меня в щеку. – Я позвоню, как разберусь.

– Работа? – все же поднимаюсь вместе с ним. – Кофе сделать?

– Что? – он, кажется, меня даже не слушает. – А, да, работа. И на кофе нет времени.

Никита собирается быстро, как солдат после команды. Ещё раз целует меня на прощание и, не дожидаясь лифта, бежит вниз по лестнице. Я закрываю дверь и иду на кухню. Завариваю чай и устраиваюсь за столом, глядя на черный экран телефона. Сообщение я вчера до конца не дочитала и не стёрла его.

Будем считать это женским любопытством. Уверена, что ошиблись номером. Сейчас точно уверена, когда вчерашние эмоции улеглись и на их место вернулся здравый смысл.

Я вспоминаю все то время, что провела рядом с Никитой. Он не прятал телефон, не уходил разговаривать на балкон или в туалет. Никаких предпосылок к тому, что я у него не одна.

И ведь если слова могут быть лживыми, если улыбки могут быть фальшивыми, то взгляды, прикосновения никогда не обманут. Да и зачем Никите все это разыгрывать? Для забавы? Как будто у него других дел нет!

“Оставьте его в покое. Давайте встретимся завтра, и я все объясню. Возможно, вы и не знаете, что он женат, но я захвачу с собой свидетельство о регистрации брака”. И адрес, где меня… Точнее, не меня будут ждать.

Никаких угроз, вежливое обращение на “вы”. Да вчера, видимо, просто кармический день был для всех любовниц. Сначала Машка со слезами, потом ещё кому-то отправили вот такой текст.

Стираю сообщение и иду собираться на работу. Хватит думать о вчерашнем. И это точно не о Никите. Женатые мужчины не ночуют пять дней в неделю у любовниц, да и наверняка нервничают, постоянно глядя на часы, если находят время для секса с другой женщиной.

Нет, это точно не о Никите…

Маша на работу сегодня не вышла, взяла больничный. Ну, с мамой, которая работает терапевтом, это не проблема. А вот мне приходится брать срочные дела, которые мы всегда раскидывали на двоих. Только к обеду наконец поднимаю голову от бумаг и отрываю глаза от компьютера. Устала, как будто уже полный рабочий день прошел, причем очень загруженный.

Беру телефон и вижу, что ни звонков, ни сообщений от Никиты нет. Набираю сама, потому что это удивительно. А учитывая, что он с самого утра куда-то сорвался, потому что случился форс-мажор… Не повод для волнения, но позвонить стоит.

Никита сбрасывает вызов, а через пару минут приходит от него всего одно слово.

Перезвоню…

Я знаю, какой у него завал сейчас на работе, как ему важен этот контракт с китайцами, поэтому неудивительно, что времени катастрофически не хватает. Но Никита и так каждую свободную минуту старается провести со мной. И я ему за это благодарна, а от себя в лёгком шоке.

Как я так быстро и безоговорочно отдала всю себя, все свои мысли и чувства человеку? Всегда была осторожной, а тут, как говорится, в омут с головой… И хорошо, что шею не сломала, и чертей там не нашла. Риск – дело благородное, но не в таких делах.

А Никита настолько расположил к себе своей открытостью, заботой. И под этой маской не скрывается тиран, как часто бывает. За столько времени я бы это заметила.

Он постоянно в моих мыслях, и я точно уверена, что не просто так сказала вчера произнесла три заветных слова. Это чувство поглощает меня все больше и больше. Могла ли я подумать, что буду так сильно кого-то любить, до зуда в пальцах и губах – хотеть коснуться.

Это я-то со своей осторожностью? Кому рассказать – не поверят. Да и сама себе удивляюсь.

До вечера Никита так и не перезванивает, я тоже задержалась на работе и уже в сумерках подхожу к дому, нащупывая ключи в кармане пальто. Позади меня хлопает дверь машины, хотя вроде бы никто не подъезжал, пока я шла к подъезду.

– Диана! – меня кто-то окликает, и я разворачиваюсь, с интересом и недоумением наблюдая за приближающимся ко мне человеком.

Глава 3

Когда первый шок от неожиданного визитера проходит, я улыбаюсь, а потом ныряю в большие объятия.

– Лешка! – радостно утверждаю, как будто он может прямо сейчас испариться.

– Привет, мелкая, – отвечает двоюродный брат, целуя меня в макушку. – Думал, уже не дождусь тебя.

– Так почему не позвонил? – отстраняюсь и снова с удивлением смотрю на него. – Ой, точно, ты же большой любитель сюрпризов, – тут же смеюсь. – Идём в квартиру.

Пока поднимаемся, забрасываю Лешку вопросами, что он ни на один не успевает ответить, только смеется и качает головой. Мы так давно не виделись… Лет восемь точно, как он уехал покорять Москву с одним рюкзаком вещей и большим чемоданом амбиций. Родителей-то своих, конечно, навещал, но вот в его приезды у меня никак не получалось вырваться за двести километров к тете Вере то из-за учебы, то из-за работы. А Леша со своим развивающимся бизнесом вечно от них срывался и не мог сделать крюк по дороге ко мне. Так что мы ограничивались звонками и видеосвязью. Правда, в последнее время всё реже и реже. Жизнь… Так бывает.

– Даже не верится, что ты приехал ко мне, – смотрю на возмужавшего брата во все глаза, когда мы устраиваемся на кухне. – Рассказывай наконец-то уже.

Я начинаю суетиться с ужином, кофе, а Лешка подходит к окну и смотрит вниз.

– Слушай, эта машина с вашего двора? – спрашивает он, как будто вовсе не слышал меня. – Часто ее здесь видишь?

Я застываю истуканом посреди кухни. Какая машина? Но все же подхожу к Леше и, поняв, что он о старенькой неприметной иномарке, пожимаю плечами.

– Вроде бы не видела. Да при чем тут вообще машина? – не понимаю я. – Лешка, в чем дело-то?

– Да, видимо, я слишком мнительным стал, – он подмигивает и наконец-то устраивается за столом, хлопнув по нему ладонями. – Я тебя около часа ждал, а в тачке мужик какой-то сидит, не выходит. Сидел уже, когда я приехал, вроде до сих пор сидит.

– Ой, – отмахиваюсь я. – С таким же успехом соседи могли подумать, что ты подозрительная личность в нашем дворе. И вообще, – упираю руки в бока, – ты расскажешь наконец, какими судьбами ко мне?

– Навестить любимую сестрёнку, – выдает он с такой улыбкой, с которой обычно говорил бабушке, у которой мы в деревне проводили лето: “Ба, это не я!”

– С тетей Верой… – становлюсь серьезнее.

Вот эта человеческая природа! Сразу мысли о чем-то дурном.

– С мамой все отлично, – вот этим словам я точно верю. – Я как раз от нее еду, вот и решил заскочить к тебе. Сто лет в этом городе не был, но дом сразу нашел. Ладно, чем брата кормить будешь?

Из горячего у меня только наш с Никитой вчерашний ужин, который и подогреваю. Ещё быстро нарезаю салат, пока Леша мне всё-таки рассказывает о прелестях Москвы и перспективах в ней.

– Ты меня много раз приглашал, – вспоминаю я. – Да все как-то не удавалось выбраться. И что, в Москве совсем недостатков нет?

Подозрительно прищуриваюсь, глядя на Лешку, который с аппетитом уплетает ужин. Брат неопределенно пожимает плечами, а я точно уверена, что не просто в гости он приехал.

– Диана, – говорит Леша, приступив уже к кофе, – я на самом деле к тебе с предложением ехал. Но, конечно, и повидаться. Только сейчас не знаю, стоит ли его озвучивать… – он стреляет глазами в сторону коридора. – У тебя мужские вещи дома. Немного, правда, но есть. У тебя серьезно?

– Определенно серьезно, – ни на йоту не задумываясь, отвечаю. – Мы пока вместе не живём, но… Так, подожди, а что за предложение?

– Слушай, вот ты окончила университет три года назад, причем окончила хорошо, если не приукрасила. Ладно, шучу, – брат поднимает руки, заметив, что я поджала губы. Только с ним вот так можно. Сделала вид, что обиделась, старший брат тут же идёт на попятную. – Работаешь в среднестатистическом офисе за не очень высокую зарплату, как я думаю. За все это время никаких повышений, в перспективе, думаю, они тоже не наблюдаются. Не хочешь изменить свою жизнь?

Лешка замолкает, а мой мозг усиленно переваривает информацию. Намек я поняла, судя по всему, правильно. Да и в тактике переговоров явно братишка поднаторел. Сначала обрисовал мою безрадостную карьеру здесь, потом задал наводящий вопрос, а сейчас ждёт, пока я все переосмыслю.

Но нет!

Я не могу уехать от Никиты. А у него здесь не такая бесперспективная жизнь, как Леша обрисовал мою.

– Я ее сейчас меняю, – отвечаю брату. – Я встретила мужчину, которого очень полюбила. Хочу… Хочу с ним создать семью.

Да, мы с Никитой об этом не говорили, но ведь рано или поздно отношениях двоих, которые любят друг друга, к этому и приводят.

– А твой мужчина тебе уже это предложил? – Леша не насмехается, спрашивает совершенно серьезно. – Знаешь, отношения такая штука… Сегодня есть, завтра нет.

– У нас все не так! – возмущаюсь я, поднимаясь, и иду остервенело мыть посуду.

Слышу даже за шумом воды тяжёлый вздох. И мне даже становится немного не по себе. Может, у Лёшки был печальный опыт в отношениях, вот он и сказал так. А я сразу все восприняла на свой счёт.

– Хорошо, Диан, я тебя понял, – произносит спокойно брат, когда я выключаю воду и поворачиваюсь. – Мы сейчас хотим расширять наше архитектурное бюро, вот и понадобился нам специалист по связям с общественностью. А это как раз твое, а не перебирание бумажек в офисе.

– Спасибо, Леш, за предложение, но я не могу, – улыбаюсь ему. – Не могу и не хочу.

– Я ещё пару дней буду в городе, – удивляет меня брат. – Решил со своими пацанами встретиться. Давно не отдыхал нормально. Ты звони, если вдруг передумаешь.

– Конечно, – отвечаю скорее машинально, ведь точно знаю, что не передумаю.

Моя жизнь здесь, но самое главное – Никита. Я двое суток без него, без его прикосновений прожить не могу. И отношения на расстоянии даже практиковать не собираюсь.

Мы с Лешкой ещё несколько часов болтаем обо всем и ни о чем. Он рассказывает о своих делах, о работе, о планах. Мне особо поделиться нечем, кроме отношений с Никитой. Брат улыбается, когда я с эмоциями, бьющими через край, рассказываю, какой мой любимый мужчина замечательный, умный, интересный и далее по списку.

Мы бы, наверное, так всю ночь просидели, если бы Леша вдруг не начал собираться куда-то.

– Ты куда? – не понимаю я. – Неужели в гостиницу?

– У меня свидание, – подмигивает мне уже в прихожей. – А в выходные с пацанами на турбазу поедем. Баня, шашлычок и никакой работы. Там многие с женами будут, так что поехали со мной.

– У меня другие планы, – вспоминаю я о том, что Никита предложил рвануть за город.

Правда, пока ещё ничего не понятно. Он даже не перезвонил сегодня. И кто знает, что у него там случилось, но… Но я лучше подожду звонка от Никиты. Даже надежда провести время с ним лучше отдыха с незнакомыми людьми.

– Давай, сестрёнка, увидимся, – Леша целует меня в щеку и выходит из квартиры.

И стоит ему только уйти, как я снова тянусь к телефону. Ни звонка, ни сообщения. Да что же это такое?

Так в обнимку с телефоном и засыпаю поверх покрывала. Только достаю подушку Никиты, чтобы лежать именно на ней.

За ночь телефон садится – об этом я не подумала, поэтому меня поднимает звонок в дверь. Я резко подскакиваю, пытаясь сообразить, что происходит. Неужели я проспала и за мой начальство лично приехало?

Это маловероятно!

А вот… Бегу в прихожую, забыв даже, что у единственного человека, которого я жду, есть ключи.

– Никит… – говорю, распахивая дверь, и осекаюсь.

– Значит, адресом я не ошиблась, – усмехается симпатичная блондинка и, пока я стою, ничего не понимая, бесцеремонно проходит в квартиру.

Глава 4

– Девушка… – наконец оборачиваюсь я к своей гостье, которая уже бесцеремонно рассматривает квартиру, стуча шпильками по полу. – Адресом вы все же ошиблись.

Она, так и не глядя на меня, поправляет уложенные волнами локоны, стряхивает невидимую пылинку с плеча пальчиками с идеальным маникюром. Создаётся впечатление, что не я здесь хозяйка, а она.

Я впервые в подобной ситуации и совершенно не понимаю, как мне реагировать.

– Девушка! – повторяю я громче и настойчивее.

– Наталья, но лучше Ната. Не чужие люди всё-таки. Слышали про теорию шести рукопожатий? – наконец начинает смотреть на меня своим идеально подведенными глазами. – Так вот у нас похожая ситуация, только не с рукопожатиями.

Раз, два, три! Считаю про себя, как будто это может помочь. На сбежавшую пациентку психбольницы она не похожа. Но как тогда объяснить театр абсурда, который сейчас разворачивается в моей квартире?

– Наталья, – обращаюсь к ней максимально спокойно, стараясь собрать мысли, которые разбегаются, как тараканы при свете, – я уверена, что вы ошиблись, но могу вам помочь с поиском нужного адреса.

– Шувалова Диана Денисовна, – начинает она, – родилась восемнадцатого апреля тысяча девятьсот…

– Стоп! – прерываю я, даже руку вперёд выставляю, будто это меня может спасти от того, что эта дама знает мою биографию.

Причем так странно… Я не знаю, почему возникла ассоциация, но было такое ощущение, что она судья, которая сейчас мне вынесет приговор.

– Видите, адресом я не ошиблась, – Наталья улыбается, но мне кажется, словно передо мной кобра, которая готовится к смертельному броску. – И я пришла к вам без скандала, потому что понимаю чисто по-женски.

– Кто вы? – хрипло спрашиваю.

Горло почему-то нещадно начинает саднить. Воздух, пропитанный ее парфюмом, разъедает лёгкие. А ноги совсем перестают меня держать.

– Чашечка чая у вас найдется? Хотя давай на “ты”, – предлагает Наталья и безошибочно определяет, где кухня.

В принципе, в моей квартире заблудиться сложно. Но вот эти несколько шагов, которые я делаю каждый день за десяток секунд, сейчас кажутся мне Китайской стеной.

– Знаешь, я так соскучилась по крепкому кофе, – доносится до меня голос Натальи, которая уже по-хозяйски щелкает чайником. – Но боюсь навредить ребенку.

В моей голове все ещё сумбур. Все внутри протестует, мозг отказывается воспринимать догадки, потому что это меня сломает.

Наконец я нахожу в себе силы дойти до кухни и наблюдаю, как Наталья заваривает чай. Красивая, ухоженная, в идеальном костюме, который подчеркивает не менее идеальную фигуру.

И я такая… Только проснулась, даже не успела умыться и расчесаться. На мне любимая домашняя футболка и спортивные штаны. Макияжа ноль. Мы сейчас с ней как Золушка и принцесса. Как… Нет, хватит сравнений, а то моя самооценка покатится в глубочайшую бездну.

Увидев, что я смотрю на нее, Наталья расстегивает элегантную сумочку и, как мне кажется, медленно, будто смакуя, начинает выкладывать на стол документы.

– Ты, Диана, не захотела со мной вчера встречаться, поэтому я набралась наглости и пришла сама, – ее голос с каждым произнесенным словом меня словно парализует. – Вот свидетельство о регистрации брака, вот мой паспорт, вот, – тут она смотрит с умилением, – снимок УЗИ. Мы с Никитой ждём ребенка.

Последняя фраза как контрольный выстрел. Я не должна при ней… Не должна, но ничего не могу с собой поделать.

Как сломанная кукла, опускаюсь на пол, чувствуя горячие, почти обжигающие дорожки на щеках.

Хочется заорать, что все это неправда! Гнусная ложь, которую эта женщина придумала! Но зачем ей это? Будь это какая-то обиженная бывшая, ограничилась бы сообщениями с угрозами.

Я хочу произнести хоть слово, но не могу. Задыхаюсь от боли, которую мозг все же осознал. Она физическая. Меня словно режут наживую, выкручивают суставы, ломают кости. В груди невыносимее всего – мне сердце достали без капли анестезии. Достали, растоптали, а остатки скормили бродячим собакам.

– Бедная девочка, – Наталья присаживается передо мной на корточки, собирается дотронуться, но я отшатываюсь.

– Уходите, – не прошу, а почти умоляю.

– Как же я тебя оставлю в таком состоянии? – продолжает она говорить вроде бы с сочувствием, но я только чувствую ее превосходство. – Знаешь, Диана, мы обе обманутые женщины. Я не действовала на эмоциях, хотя ты не представляешь, как мне больно было из-за измены мужа. Вот как тебе сейчас. Но ради ребенка, ради всего, что мы пережили, через что прошли… Я готова простить его и сохранить наш брак. Но отпустишь ли его ты?

Что она говорит? Я вроде бы слышу, даже понимаю… Хотя сложно представить эту шикарную женщину рыдающей на полу.

Надо взять себя в руки! Поплачу я потом. Я уже умерла, так что хуже быть не может.

Поднимаюсь и наливаю себе стакан воды. Руки дрожат, зубы стучат, капли стекают по подбородку, но мне плевать.

Мне уже на все плевать!

– Я не встречаюсь с женатыми мужчинами, – произношу, удивляясь, что мой голос звучит уверенно и твердо.

– Многие так говорят, – вздыхает Наталья. – Но любовь…

– Да уйдите же вы! – снова прошу.

– Если ты хочешь побыть одна, то я уйду, – она начинает собирать со стола бумажки.

Бумажки, которые перевернули мою жизнь, разбили меня на куски, которые уже вряд ли можно склеить. А если и можно, то трещины все равно будут видны.

“У них будет ребенок”, – проносится в голове после хлопка двери.

Резко наступившая тишина давит на меня, голова, кажется, сейчас взорвется, а та мышца для перекачки крови, которая осталась вместо сердца, остановится.

Все рухнуло в один момент за несколько минут. Все, что у меня было. Я ведь почти растворилась в этом мужчине. Даже иногда проскальзывала мысль: а какой наша семья будет через пару лет?

А у него уже есть семья. Красавица-жена, скоро появится малыш. Их ребенок будет называть его папой, а не наш с ним!

Мой взгляд, до этого бессмысленно блуждавший по кухне, останавливается на часах.

“Я опоздала на работу…”

И только горько усмехаюсь, понимая, что эта мысль не вызывает у меня совершенно никаких эмоций. И черт с ней, с этой работой.

Я хочу уснуть, а проснувшись, понять, что все это было ночным кошмаром. Самым большим страхом моего воспалённого мозга.

Меня бросает в озноб, будто я заболела, и я обнимаю себя на плечи. Наверное, так и есть. Может, Никита стал моей болезнью, а наше иллюзорное счастье – лекарством. Но вот лекарство закончилось…

Мне надо забыться, хоть ненадолго оказаться в мире, где не больно, где нет мыслей…

Выпиваю таблетку снотворного и иду в комнату, слегка пошатываясь и держась за стены. Падаю на кровать и закрываю глаза.

“Надо поговорить с Никитой, я же ему доверяю”, – последняя мысль перед сном.

Ведь мы же договорились верит друг другу и разговаривать…

Но нет, я же все сама видела!

– Малыш, ты не заболела? – тихий шепот, любимый голос, и я улыбаюсь, вырываясь из объятий Морфея.

Но тут же острая вспышка воспоминаний пронзает висок, и от улыбки не остаётся ни следа, а вот на глаза наворачиваются слезы.

– Никита? – не веря, спрашиваю.

– Это я, малыш.

Едва ли не скатываюсь с кровати и, вскочив, включаю свет. Он лежит, пытаясь проморгаться и одним только взглядом задаёт вопрос. У меня тоже есть один, и задам я его прямо в лоб, тогда реакция будет естественной.

– Ты женат?

Глава 5

Сама не верю, что произношу это. Мой кошмар становится реальностью. Ещё вчера я вздыхала, когда Машка плакала в трубку, а сейчас… Сама попала в этот капкан. Но не уверена, что смогу зализать свои раны.

Разница лишь в том, что я не знала. Не знала!

Разве меня это оправдывает? Только если немного.

– Малыш… – Никита поднимается и подходит ко мне, но я выставляю руку вперед, будто обороняясь.

Нет!

Одно прикосновение – и я снова стану податливой куклой в его руках, поверю каждому его слову.

От этого ещё хуже… Что я так хочу ему верить, хотя видела все документы своими глазами. И документы эти не были подделкой. Я видела печати, регистрационные номера – профессиональная отметка. Пусть я была в неадекватном состоянии, но это произошло машинально.

– А ты и меня, и Наталью так называешь, чтобы в именах случайно не запутаться? – я даже смеюсь, но понимаю, что истерика снова ко мне подбирается на своих мягких лапках с острыми когтями.

– Диана, – Никита качает головой, – все не так.

– То есть ты не женат? – уточняю, хмыкнув, и запрокидываю голову.

Он не должен видеть моих слез! Не должен знать, насколько мне больно. Я должна снова закрыться, защититься. И больше… никому не верить.

– Запись о регистрации брака есть, но…

– Хватит! – резко его обрываю. – Расскажешь мне сейчас очередную сказку из тех, которыми неверные мужья пичкают своих любовниц? – спрашиваю, едва сдерживая смех. – Ко мне…

Прикусываю язык, не зная, стоит ли рассказывать о визите Натальи. Она ничего плохого мне не сказала, не называла разлучницей, не проклинала… А если Никита узнает, то не знаю, что он может сделать.

А она беременна!

– Ты дашь мне сказать? – Никита все же сжимает плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

А я зажмуриваюсь, потому что хочу поверить во все, что он скажет. Хочу верить, что наши отношения не были насквозь пропитаны ложью. Ложью, где лгали мне и лгали другой женщине.

Спазм стягивает желудок в узел, и я сбрасываю с себя его руки. Не могу поверить, что он приходил ко мне, касался меня, а потом шел к ней.

Ему самому от себя не противно?

– Уходи, – это слово стало девизом сегодняшнего дня.

Я прогоняла сразу его жену, а теперь прогоняю его. Понимаю, что нельзя всю жизнь провести в забытье, в своей конуре, но мне надо просто пережить это.

– Диана, все не так, – устало произносит Никита. – Разве я мог бы проводить с тобой все свободное время, если бы все было так, как ты думаешь?

Его голос обволакивает меня. Хочется уткнуться в любимую, вкусно пахнущую грудь и убедить себя, что все правда. Каждое его слово. Во мне такой раздрай, что я до сих пор не понимаю, как ещё моя психика справляется с этим.

– Диана, я не знаю, откуда ты узнала об этом, но все решится в ближайшее время, – обещает мне Никита. – Этот брак был мне необходим, – он вздыхает, словно не зная, как продолжить. – Черт, в голове все так складно было, а сейчас я растерялся. Малыш, я тебя люблю, ты понимаешь это? Мы же вчера только говорили, что должны доверять друг другу. Верь мне, Диана.

Как же хочу… Но не могу. Я могу услышать что угодно сейчас, могу даже в это поверить, но…

Наталья же беременна! Неужели Никита об этом не знает? Необходимый брак, любит меня, но ребенка сделал с законной женой. Это ведь правильно. Так и положено.

А я кто?

Я любовница, которую он будет кормить завтраками, как всегда бывает. Вот ребенок подрастет – разведусь. Вот ещё чуть-чуть подожди – разведусь.

А я не собачка, которая будет сидеть и ждать. Вздрагивать от каждого звонка на его телефон, ловить каждый миг наших встреч. Наслаждаться урывками иллюзии любви, а потом плакать ночами в подушку.

Я не хочу этого.

Да я просто не смогу так жить!

– Ты мне лгал с самого начала, – голос мой звучит почти как механический, сейчас я не я, а говорят мои принципы. – Как тебе верить теперь? Ты убил во мне веру в себя. В нас… – сжимаю руки в кулаки, чтобы голос не дрогнул.

Наконец поднимаю голову и смотрю Никите прямо в глаза. Он… Может, я фантазирую, но в них отражена боль. В моих, я думаю, ещё хуже. Там не боль – агония. И в ней я тону целый день. А сколько ещё буду тонуть… одному богу известно.

– Диана, да мы с Натой только на бумаге муж и жена! – Никита произносит это так обреченно, будто заранее понимает, что я ему не поверю.

Ага… И ребенок у них тоже только на снимке УЗИ.

Но это я вслух не говорю, потому что не хочу подставлять беременную женщину. Она ни в чем не виновата. Как и я… Наверное. Только Никита.

– Но вы муж и жена, – снова выставляю руку, когда он хочет ко мне подойти. – И я… я уезжаю.

Откуда взялись эти слова, почему они вырвались? Я сама не понимаю. Во мне ни решимости что-то доказывать, но я хочу забыться. Хотя бы попробовать это сделать.

– Куда ты уезжаешь? – хмурится Никита. – Диана, я тебя прошу, не делай…

– Того, о чем пожалеешь? – усмехаюсь, перебив его. – Я уже жалею. Жалею, что…

Не могу договорить. Предательские слезы все же бегут по щекам. Он не понимает, что я сейчас испытываю. Какие бы слова Никита ни сказал – моя вера уже пошатнулась. Точнее, рассыпалась карточным домиком, который мне казался до этого прочным фундаментом, на котором мы должны были построить свое будущее.

– Диана, да я могу приехать с Натальей, она все подтвердит! – Никита похож на загнанного в угол зверя.

Он готов рвать и метать. Ходить из угла в угол, доказывать мне что-то… Но я хочу избавить себя от этого. Пусть я пожалею, но здесь у меня останется квартира, в которую я всегда смогу вернуться.

Только… Только я понимаю, что каждый угол… Да каждая улица этого города будет напоминать мне о нас с Никитой!

– Ещё скажи, что она одобрит наши отношения, – смеюсь я, уже поддаваясь истерике. – Ключи оставь в прихожей. И… будь счастлив, Никита.

– Диана…

– Нет, – в очередной сбрасываю его руку. – Все кончено. Прощай.

Эти слова мне даются с таким трудом, но я дохожу до ванной и, только услышав, как закрывается входная дверь, даю волю слезам. Не просто слезам… Я закрываю рот рукой, но громкие рыдания все равно прорываются сквозь пальцы.

Я была права – это агония. Этот пожар внутри невозможно потушить.

Может, стоило выслушать Никиту?

Я, кажется, сразу перехожу к стадии торга. Остались депрессия и принятие.

“А ещё я, судя по всему, осталась без работы”, – напоминает голос в голове.

И снова так на все плевать!

Может, я на самом деле прозябаю черт пойми где, не стремясь куда-то?

И не зря я, наверное, сказала, что уезжаю. Да, хочется лечь, закрыться и не отвечать на звонки. Но рано или поздно придется вернуться в реальность.

Лучше это понять раньше, чем упиваться своим горем, своей болью. Но сегодня мне это надо…

Главное – не сойти с ума.

Главное – остаться… собой?

А может, прав был классик, когда написал, что сперва она долго плакала, а потом стала злая?

“Леша, я поеду с тобой”, – пишу сообщение брату, когда выхожу из ванной и тишина в квартире меня оглушает.

Пусть так. Зато я не буду искать в каждом мужчине в этом городе Никиту.

Я забуду его.

Я справлюсь.

Да, страшно отправляться в неизвестность, но у меня будет поддержка. А здесь… Здесь остались только воспоминания, которые причиняют боль.

Но она со временем утихнет. Я с этим справлюсь.

Глава 6

Пять лет спустя

– Аудит? – удивляюсь. – С чего вдруг?

Предупреждение о проверке заранее – это хорошо. Но я что-то не припомню за все время, что здесь работаю, хоть одну аудиторскую проверку. И вот нате вам! Получите и распишитесь.

Но это не страшно – я всего-то удивилась. Уверена, что это просто штатный момент, через который проходят многие фирмы. У нас все хорошо, заказы есть, бухгалтерия прозрачна, работаем мы не в убыток себе. Получим аудиторское заключение и продолжим дальше в привычном ритме.

– Придется тебе встретить нашего ревизора, – разводит руками Леша. – Тем более ты знаешь все и обо всем. А у меня встреча в Нижнем. Я постараюсь вернуться как можно скорее, но в тебе, систер, я уверен. Ты прямо расцвела в Москве и стала настоящей бизнес-леди.

– Скажешь тоже, – отмахиваюсь, немного смущаясь. – Я просто работаю. И, Лёш, ты же понимаешь, что не смогу я день и ночь сидеть с аудитором.

– У нас рабочий день нормирован, – брат сразу понимает, что я имею в виду. – И мы оба всегда на телефоне.

– Тогда займусь подготовкой документов для аудита, а ты поезжай собираться, ещё на самолёт опоздаешь, – отправляю Лёшу.

– Есть, босс, – шутливо отвечает он и подмигивает мне. – Кстати, говорят, что наш ревизор – настоящий зверь. Может, включить свое обаяние?

– Лешка… – я только глаза закатываю, качая головой.

Вот сваха! Так и не терпится ему устроить мою личную жизнь. Даже порой не спрашивает, нужно ли мне это.

Когда мы приехали в Москву пять лет назад, я была полностью разбита и уничтожена. И чтобы не думать о Никите, ударилась в работу до седьмого пота, чтобы просто от усталости засыпать без сновидений и без мыслей.

Но Лешка почему-то решил, что клин клином вышибают. И когда он меня вытаскивал в рестораны, знакомил со своими друзьями и знакомыми, то держалась отстраненно-вежливо, пока до меня не дошло, что брат пытается меня вернуть к жизни. Первым порывом было наорать на него и попросить не лезть не в свое дело. Но я прикусила язык вовремя, потому что поняла, что Лешка все делает не из плохих побуждений. Он видел, какой разбитой я была, и хотел помочь. Но брат и без того помог.

Не знаю, что бы со мной было, если бы я осталась в родном городе. Ходить и в каждом встречном видеть Никиту? Сидеть в квартире и вспоминать, как мы там любили друг друга? Или только я любила… Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Москва затянула меня в свой водоворот, может, даже ожесточила немного. Хотя, возможно, дело совсем не в городе, а в уроках, которые меня заставила усвоить жизнь.

– Аудит, – напоминаю я себе вслух, чтобы отогнать непрошеные воспоминания.

Увы, это не так просто. Человеческая память – это не компьютер, где нажатием одной кнопки можно стереть все ненужное. И время… Оно не самый лучший доктор. Оно просто идёт своим чередом, а раны мы сами зализываем. Новые эмоции, смена обстановки, увлечения. Но иногда, вот как сейчас, например, у памяти возникает обострение.

И снова читаешь документы, находишь себе любое занятие, лишь бы не думать.

“Если бы хотел, Ди, – вспоминаю слова брата, – носом бы землю рыл, но нашел тебя и вернул. На коленях бы ползал, пока бы ты не простила. Поверь, когда мужчине нужна женщине, то он в лепешку разобьётся”.

Как бы ни хотелось признавать, но Леша прав. Как бы больно ни было, но я должна была перестать верить в чудо, чтобы двигаться дальше. Только чудо все же случилось… Правда, оно меня сначала шокировало.

– Я тут принесла то, что ты просила, – отвлекает меня Мила из бухгалтерии. – Может, по кофейку, а то выглядишь уставшей. У меня и конфеты вкусные есть.

– Оно само себя не подготовит, – обвожу рукой папки на столе.

– Ой, ты же знаешь, что у нас все в порядке. Прямо как в аптеке, – смеётся она. – Тем более ревизор к нам приедет только завтра. Да ещё неизвестно когда. Знаешь, в прошлой конторе, где я работала, проверки проходили под бутылочку и закуску. Подпись поставят, создав лишь видимость работы, и на этом все.

Может, и так, но чем черт не шутит. Кто-то поверхностно проходится, а кто-то дотошно все проверяет. И если уж Леша меня оставил ответственной, то подвести его я не могу.

Но на кофе перерыв можно сделать, а потом с новыми силами взяться за дело. В принципе, Мила права – у нас все в порядке. Это все моя скрупулезность.

Но, как известно, можно готовиться к чему угодно и с особой тщательностью, только планы ревизоров известны лишь им.

Едва кабинет бухгалтерии наполняется ароматом свежесваренного кофе, как к нам заглядывает ассистентка, помощница и секретарша в одном лице моего брата.

– Там… – шепотом говорит, указывая на дверь, и при этом взгляд у нее такой, словно в коридоре случился апокалипсис. – Там приехали… Леша сказал, что можно предоставить его кабинет… От кофе отказался, но просит начальство и документы.

– Рита, стоп! – прерываю бессвязный поток, удивляясь, что могло так поразить эту собранную и разговорчивую девушку. – Кто приехал?

– Да аудитор! – наконец-то она хоть что-то проясняет.

Черт! Завтра же должен был. И, судя по поведению Риты, там действительно серьезно все, как и предупреждал Леша. Как он там сказал? Наш ревизор – настоящий зверь.

– Кофе, кажется, отменяется, – поднимаюсь я. – Рита, соберись. Неужели там такой страшный проверяющий?

– Кстати, нет, – сделав пару глубоких вдохов и медленных выдохов, наконец отвечает она. – Мужик просто конфетка, но это внешне. А в остальном… Он на меня как глянул, так ноги подкосились.

– Не замечала за тобой такой впечатлительности, – наконец в наш диалог вступает и Мила. – Ладно, тогда за дело. И никакой паники.

Я вроде бы и не паникую, только немного волнительно. Пусть Лешка и назвал меня бизнес-леди, но до его опыта мне далеко. А тут его партнёр укатил открывать филиал в Сибири, братец тоже в командировке. Но ничего… И не с таким справлялась.

– Иди ещё предложи ему кофе или чай, – беру ситуацию в свои руки и смотрю на Риту. – Вообще займись им пока. Достань все, что попросит. Мила, идём ко мне, поможешь с документами. И в рабочем чате напиши, чтобы все были предупреждены и вооружены.

Офис и так гудит. Кажется, слухи разлетелись моментально. Впрочем, для офиса это неудивительно. Только вот излишняя суета и мне почему-то добавляет нервозности.

Руки дрожат, когда я начинаю на столе искать отчёты от финансистов.

– Нет, Алексея Валерьевича в ближайшие дни не будет, – слышу из коридора голос Риты. – Но вы можете обратиться к Диане, она его заместитель.

– Диана? Надо же… – всего несколько слов, а я словно удар под дых получила.

Мне бы хватило даже одного звука, чтобы узнать его. Но ведь… этого не может быть!

Он не был аудитором!

Или… я ошиблась? Вспомнила сегодня про него, вот и мерещится от волнения всякое.

Неужели он сейчас стоит за этой не плотно прикрытой дверью?

Один шаг – и мы встретимся. Встретимся спустя столько лет.

– Что-то не так, Никита Николаевич? – испуганно интересуется Рита, и у меня не остаётся никаких сомнений.

Почему? Почему он в Москве? Почему он в бюро моего брата?

Специально?

Нет, он был удивлен, услышав мое имя, хотя я сомневаюсь, что спустя столько времени оно для него что-то значит.

– Давайте познакомимся с заместителем в таком случае, – жёсткий голос набатом стучит у меня в ушах.

Один шаг… Один шаг – и я его увижу.

Глава 7

А если Никита?..

“Нет, он ничего не знает”, – твердят остатки здравого рассудка.

Это все просто случайность. Злая насмешка судьбы. Дурацкое совпадение. Да можно подобрать массу эпитетов, подходящих для данной ситуации!

– Диана… – Рита заглядывает в кабинет, ее голос становится ближе, звучит чётче. – Ты занята?

Не могу обернуться и что-то ответить. Меня словно парализовало, речь отняло. Но взгляд прожигает затылок. И это единственное, что я сейчас чувствую.

Шаги… Цокот каблуков Риты и тяжёлые мужские. Мне казалось, что самое страшное я уже пережила пять лет назад. Но повернуться и встретиться со своим болезненным прошлым лицом к лицу… Это невыносимо.

А ведь я убеждала себя, что все отболело, раны затянулись. Но сейчас старые шрамы раскрываются и начинают кровоточить.

– Диан, – Ритка зовёт меня уже шепотом, явно не понимая, почему я застыла.

– Добрый день, – его голос снова бьёт по каждому оголенному нерву.

Два слова, а меня словно окутывает злость. Не моя – Никиты.

Он на меня злится?

Паралич сменяется недоумением, и я наконец нахожу в себе силы обернуться. Передо мной стоит он – мужчина, который свёл меня с ума, а потом разбил на осколки.

И да, на первый взгляд он все тот же. Чуть больше морщинок вокруг глаз, но больше никаких особых изменений. Вот только взгляд… Это не взгляд мужчины, которого я любила. Холодный, жёсткий, чужой. Как и голос.

– Добрый, – собрав все силы, отвечаю.

Ну вот, мы посмотрели друг на друга – мир не перевернулся.

– Никита Николаевич, – протягивает он мне руку, а я едва ли не отшатываюсь.

Вот так, значит? Наверное, так и надо, потому что другие Диана и Никита остались в прошлом и в другом городе.

– Диана Денисовна, – киваю и, сделав шаг вперёд, пожимаю протянутую ладонь.

Парфюм он не поменял. И стоит почувствовать запах, я снова вспоминаю, как спала, обнимая подушку, где оставался этот аромат. Утыкалась в грудь и глубоко вдыхала, чтобы он подольше оставался со мной.

– Вы побледнели, – Никита словно издевается надо мной, я даже как будто отчётливо это слышу в его голосе. – Вам плохо?

Плохо? Это слабо сказано, но Никите об этом знать не стоит. Я смотрю на наши сплетённые ладони и машинально отмечаю, что обручального кольца нет. Впрочем, его и пять лет назад не было.

– Все в порядке, – убираю руку, стараясь, чтобы Никита не заметил лёгкий тремор.

Это эмоции, что свойственно человеку, если он не психопат, конечно.

Перевожу взгляд на Ритку и понимаю, что теперь она в полной растерянности. Неужели поняла, что мы с Никитой знакомы?

– Я… пойду? – спрашивает она то ли у меня, то ли у Никиты.

И оставит меня с ним наедине? Спасибо, но нет. Я взглянула в лицо своему прошлому, но ворошить его не собираюсь. Это как заново через все проходить, все переживать. А сейчас мне надо думать не только о себе.

– Маргарита, – обращаюсь к ней официально, – ты на время проверки будь рядом с Никитой… Николаевичем. И как только ему что-то понадобится, то постарайся выполнить просьбу в кратчайшие сроки. Каждый час переработки, если такое вдруг случится, тебе оплатят.

– Странно как-то, – не даёт Никита ответить Ритке, усмехнувшись и сложив руки на груди. – Обычно руководители готовы со мной дневать и ночевать в офисе, чтобы все прошло без сучка и задоринки, а вы…

– Просто у Дианы ма… – вот тут помощница Лёши почему-то не теряет дар речи, и мое сердце едва ли не останавливается.

– Маргарита! – в моем голосе появляются истерические нотки. – Пожалуйста, займись рабочими вопросами.

– Конечно, – кивает в ответ.

У девушки сегодня просто день шоковой терапии. И надо бы как-то мягко ей намекнуть, чтобы сильно о сотрудниках не распространялась.

Мне не нравится эта жесткость на грани с жестокостью, с которой смотрит на меня Никита. Хотя я вообще не понимаю, с чего бы ему на меня злиться. Что я не захотела продолжать с ним отношения, после того как узнала, что он женат?

Бред собачий…

Но мне это точно не показалось, поэтому в данный момент я уже не уверена в результатах проверки. Ревизоры же такие. Было бы желание, а так найдут, до чего докопаться.

Ладно, пока сосредоточимся на работе, но Лёшу не мешало бы предупредить. Уверена, плана никакого у Никиты нет. Конечно, он сразу узнал меня, едва вошёл в кабинет, но даже секундного удивления я не уловила, потому что не могла посмотреть на него.

Аудитор – настоящий зверь.

Ритка чуть в обморок не упала, когда его только увидела.

Ничего общего в этих словах с тем Никитой из прошлого нет. Вообще ни капли!

Я бы скорее поверила в злобного брата-близнеца, чем в то, что передо мной стоял человек, которого я знала.

“Думала, что знала”, – поправляю себя мысленно.

Без сил падаю в кресло и шумно выдыхаю. Сейчас у меня нет возможности жалеть себя и сетовать на судьбу. Да и смысл? С первого раза должна была усвоить урок…

Несколько часов тишина. Я тоже не показываю носа из кабинета, но на документах толком не могу сосредоточиться. После такого-то стресса неудивительно.

Ближе к концу рабочего дня ко мне заглядывает Рита. Выглядит она уже привычнее – молодец, собралась.

– Ну что? – спрашиваю я. – Больше не страшно?

– А он вполне ничего, – неожиданно улыбается Ритка, а мне… почему-то после этих слов точечный укол в сердце словно сделали.