Ночной госпиталь

Глава 1. «Ради чего?»

«Мда уж… И ради этого я старалась быть лучшей в университете…»

Кажется, эти мысли посещали меня на протяжении уже долгих дней. Я, конечно, понимала, что меня в первый месяц работы не допустят к пациентам, но чтобы целых две недели заваливать бумагами… Не зря ходят слухи, что глава кардиологического отделения просто зверь, хоть я его еще ни разу не видела. Говорят, он еще не вернулся с курсов повышения квалификации. Что ж, высказать все не смогу, зато хоть в лицо ему гляну.

– Долго мне еще отчет ждать? – не постучав, в кабинет вошел доктор Волков.

– Он готов, я попросила Анну отнести его вам в кабинет, – наскоро ответила я, даже не оторвавшись от злосчастного монитора.

– Как же не люблю с детьми работать… – пробурчал себе под нос старик и скрылся за дверью кабинета.

Что ж, а я не люблю с вредными старикашками работать…

Однако жена его, Татьяна Борисовна, была просто ангелом. Всегда в конце рабочего дня она приходила ко мне в кабинет, приносила вкуснейший чай, его привозила ее дочка из-за границы, и обязательно какую-нибудь вкусняшку. Иногда к нам заходила и Анна, но она почему-то недолюбливала Волкову.

Со своим мужем Татьяна Борисовна познакомилась еще в университете. Он тогда был лучшим на последнем курсе, так что по приглашению пошел работать в эту больницу. Будущий врач стал ее путеводной нитью. Следом за Юрием Эдуардовичем она пришла в клинику при педиатрическом университете, но ей это далось гораздо сложнее.

Татьяна Борисовна могла часами рассказывать о своей прошлой жизни, но я обычно слишком уставшая, чтобы запоминать подробности. Мне гораздо интереснее слушать истории о ее работе здесь, тогда Волкова упоминает действительно важные факты, которые в будущем могут пригодиться. Бабушка только почему-то не ладила с Семеновой. Несколько раз я пыталась разговорить Анну, но она лишь отнекивалась, говоря, что сама не знает причину неприязни. Мне кажется, она у них взаимная.

В прошлый визит Татьяны Борисовны был чай с кокосовой стружкой и сушеными дольками ананаса и манго, а до этого был, казалось бы, обычный чай с бергамотом, но я уловила еще кисленькие нотки, которые и были его изюминкой.

Но сегодня вечером полноценно расслабиться не получится, я должна остаться на ночную смену. Сегодня выхожу на нее одна я. Может, хотя бы в этот раз я займусь не отчетами?

– Тук-тук, могу я войти?

– Конечно, Татьяна Борисовна. – я улыбнулась, откладывая бумаги в сторону, – А что, уже шесть часов? – недоуменно спросила я.

– Да, быстро время летит. А ты снова занимаешься отчетами? Ужас, не дают молодым специалистам показать себя.

Я слабо улыбнулась. Тем временем доктор воткнула чайник в розетку и поставила на стол маленький пакетик с заваркой. Она никогда не называла вкусы чая, лишь утверждала, улыбаясь, что скоро я сама все пойму.

– Хоть покормлю тебя, милая, а то, наверное, целый день ничего не ела.

– Ну что вы, я из дома беру. Сегодня был куриный суп, еще рис с курочкой остался.

– Вот умничка, не то, что дочь моя. Вечно голодная ходит, да по заграницам летает. Совсем себе желудок испортить хочет. Хотя чай уж очень вкусный привозит, – старушка улыбнулась и расплылась в кресле для посетителей, вдыхая аромат заваривающегося напитка, –  кстати, он уже готов.

Я с готовностью придвинула свою чашку, старушка, улыбнувшись, налила в нее чай. Комната сразу заполнилась ароматом винограда.

– Я тебе оставлю немного, этот чай помогает от сонливости.

Сделав глоток, я поняла, что чай напоминает шампанское. Уж очень сладкий вкус мускатного винограда.

– Тебе Женька уже сказал? Сегодня наш глава выходит.

– Я сегодня не видела Женю. Сегодня? Он в ночную сразу? – удивленно спросила я.

– Вообще, он должен был завтра выйти. Снежов наш очень просил поменяться сменами, у него сестра заболела. Сначала хотели тебя одну оставить, но Александр Владимирович решил сам на замену встать.

После этих слов все мои надежды на работу с пациентами с крахом рухнули. Снова придется в кабинете бездельничать. Мысленно я уже начала думать, а не выгоднее ли тогда закончить с заполнением отчетов…

– Да и глава хотел перепроверить наши заключения, – с обидой в голосе добавила Татьяна Борисовна. – Но ты не переживай, тебя он дергать сильно будет.

Потом старушка плавно перевела разговор в другое русло. Снова рассказы о ее молодости мне пришлось слушать аж до половины восьмого, в это время заканчивал ее муж. И должен был приехать доктор Барсов. Быстренько попрощавшись, Волкова скрылась за дверью кабинета. Я подошла к окну и заметила новый припаркованный Lexus GS.

Видимо, тот самый «зверь» приехал.

Но никакого «зверя» я не увидела вплоть до часу ночи. Потом ко мне в дверь постучались. Не дождавшись ответа, на пороге появился высокий мужчина лет тридцати. На нем была белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, темно-коричневый галстук, на плечи накинут медицинский халат. На запястьях красовались часы. Я подняла взгляд чуть выше. Из-под ворота рубашки слегка виднелась какая-то татуировка. Его лицо, казалось, не выражало никаких эмоций, но вот глаза сквозили холодом и гордыней. Я так и не поняла, почему его губы были так напряжены. Дальше рассматривать мужчину было бы неприлично, да и он не позволил:

– Идем со мной, – даже такой строгий, его голос манил.

Решив не задавать лишних вопросов, я пошла следом за доктором Барсовым. Он привел меня в свой кабинет и посадил напротив рабочего стола. Сейчас я почувствовала едва уловимый запах дорогих сигарет и апельсина. Мужчина стал рассматривать пометки в записной книге, найдя что-то, он посмотрел на меня. От этого взгляда у меня пошли мурашки. Его глаза прожигали насквозь и, казалось, видели всю суть. Этот взгляд лишал чувства защищенности.

– Могу я взглянуть на результаты анализов этого ребенка?

– Да, конечно, – я положила на стол USB-накопитель, который по привычке захватила с собой.

Александр долго смотрел в монитор, читая заключения. Пока он что-то записывал в своем блокноте, я позволила себе осмотреться. Его кабинет был отделан в светло-коричневых тонах, стены украшали стеллажи с книгами, они затрагивали темы не только кардиологии, но и других областей медицины. На противоположной стороне стояли мягкий диван для посетителей и маленький столик с каким-то журналом. В приемной части кабинета, отделенной небольшим проходом, стояла кушетка, рядом с ней новейший аппарат.

Спустя несколько минут я краем глаза заметила на лице доктора легкую улыбку, он развернул монитор ко мне и спросил:

– Как ты считаешь, в чем ошиблась Волкова?

Я взглянула на отчеты, которые сама перепечатывала пару дней назад. Я много слышала об этом мальчике от Татьяны Борисовны, она долго не могла понять, что с ним такое. Все же повышенное давление может быть симптомом многих болезней, причем не только сердечно-сосудистых. Только после нескольких полных обследований она написала причину первичной артериальной гипертензии. Я иногда сама смотрела в заключения этого маленького пациента, хоть ни с кем и не обсуждала свои догадки.

– Здесь говорится, что две недели назад ребенок переболел стрептококковой инфекцией группы А. С учетом того, что это нефритогенный штамм, можно предположить, что у ребенка воспалились почки. Вероятно, болезнь протекает в скрытой форме, поэтому подозрений у Татьяны Борисовны не возникло. Хотя работа почек влияет на артериальное давление.

– Но ведь она должна была знать, что болезни почек в большинстве случаев отражаются и на работе сердечно-сосудистой системы.

– Она работала по заключениям других врачей.

– Анализ крови на мочевину был сделан лишь один раз, она не посчитала нужным сделать его повторно?

– Полученные в результате показатели были в норме. На каком основании она бы запросила еще одну проверку?

Доктор пропустил мой вопрос мимо ушей и задал свой:

– В крови так же повышены уровни креатинина и холестерина. Белков в плазме крови меньше нормы. Даже ты могла бы поставить диагноз, так почему не смогла Татьяна Борисовна?

– Боюсь, вам лучше узнать это у нее самой, – спокойно ответила я, решив не реагировать на колкость.

На секунду показалось, что в глазах кардиолога сверкнул огонек. Но что это могло бы значить?

– Пойдем, проверишь со мной парочку пациентов.

– Но сейчас ночь! – возмутилась я и тот час же пожалела об этом.

– Мы не можем рисковать здоровьем детей, – его голос стал грубее, чем прежде. Псих. К чему такая спешка? Сделать ЭКГ можно и утром. Надеюсь, он знает, что делает.

Доктор вышел из кабинета, мне, с смирившись, пришлось следовать за ним.

– Не зови медсестру. Ты ведь знаешь, как пользоваться аппаратами, – это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос, но я все равно утвердительно кивнула головой.

Мы привели в кабинет доктора Барсова трех детей в возрасте от 8 до 10 лет, мне показалось странным, что они все находились под опекунством Татьяны Борисовны. Но Александра Владимировича можно было понять. Если врач допустил ошибку единожды, нельзя с уверенностью утверждать, что такого больше не повторится.

Дети были сонными, так что пока я делала младшему электрокардиограмму, он умудрился уснуть. Доктор не просил разбудить малыша, его последующие действия меня в принципе немного обескуражили. Барсов осторожно взял ребенка на руки и отнес в палату. В это время я закончила с остальными ребятами. Проведя детей по местам, я стала внимательно рассматривать распечатанные кардиограммы.

– Они почти совпадают со сделанными ранее. Условия проведения ЭКГ отличаются, поэтому различия можно простить, – непонимающе сказала я.

– Не совсем, – доктор указал на парочку интересных мест.

С первого взгляда, все заключения были составлены верно, но, если присмотреться, кое-где были неточности, даже по результатам прошлых измерений.

– Нужно утром сделать повторно кардиограммы. Попроси передать их лично мне.

Супер… Снова девочка на побегушках.

– И еще, ты раньше работала в одну смену с Евгением Максимовичем, он просил поменяться. Главврач сказал взять тебя под мой контроль, так что теперь во время ночных смен будешь приходить в мой кабинет.

Сказать, что меня удивили его слова – ничего не сказать. По поручению Александра Владимировича меня заваливали бумагами, а теперь я еще и должна бегать в его кабинет? Но отказаться было нельзя, я поняла это по выражению лица доктора. Ладно, это и правда часть моей работы.

– На сегодня все, можешь идти, но к следующей смене я хочу, чтобы ты перепроверила отчеты этих детей, – перед своими руками я увидела вырванный из блокнота лист с ФИО двух детей, – мне нужен отчет по ним за последние два года. Можешь в администрации попросить их медицинские карточки. И еще, отправь того ребенка на повторный анализ крови. Если показатели будут повышенными, порекомендуй сделать анализы по Зимницкому.

Я кивнула и быстро скрылась в коридоре. Злость буквально покрывала меня с ног до головы. Я понимала, что следующие сутки, мой законный выходной, придется снова провести за бумагами. Радует, что хотя бы не в кабинете.

В то время, как я покинула кабинет директора, уже был рассвет, значит, где-то половина шестого утра. Остальные полтора часа я провела уговаривая работников администрации отдать мне амбулаторные карты пациентов. Казалось, это было невозможно, пока я не упомянула, что это поручение доктора Барсова. Девушки сразу смягчились, а мне удалось наконец-то уйти домой.

На улице была ранняя осень, по уютным улочкам Санкт-Петербурга текли ручьи прохожих. За несколько лет я успела привыкнуть к этой атмосфере. Даже несмотря на то, что вместо пения птиц здесь тебя встречают сигналы машин и непрекращающийся людской гомон. В этом городе своя романтика. Силуэты красивых зданий, люди, каждый из которых по-своему прекрасен. Не могло не радовать и недавно полученное приглашение на корпоратив. Надеюсь, мне удастся познакомиться с коллективом поближе…

 И вот я снова в своей маленькой, но уютной квартирке. Заварив чай, который до этого оставила мне Татьяна Борисовна, я принялась за работу. По ходу я разобралась, что эти дети были под покровительством Волкова Юрия Эдуардовича, а не его жены.

– Он теперь весь персонал собрался проверять? – недовольно пробурчала я.

Все заключения доктора были идеальны. Неужели Татьяна Борисовна не может проконсультироваться со своим мужем, прежде чем ставить диагноз? Хотя с ним уж попробуй проконсультируйся…

Завтра в восемь утра я уже должна быть на работе, сегодня ночью будут дежурить Волков и Анна. Интересно, расскажет ли муж Татьяне Борисовне, что Александр недоволен ее работой?

Стоит отдать должное, глава нашего корпуса умело распределил смены, поставив молодых сотрудников с более опытными, а еще давая специалистам время на отдых.

Включив фильм на фон, я занялась приготовлением еды. В завтрашнее меню у меня входили отбивные и картофельное пюре.

Итак, что может быть лучше утренней прогулки?

– Наверное, осознание того, что сегодня не будет ночной смены с заносчивым начальником, – тихо усмехнулась я, прибавив шаг.

И вот на парковке около поликлиники я заметила белый «лексус». Вздохнув, поднялась в свой кабинет. Мне еще предстояло занести отчеты доктору Барсову, а встречаться с ним не хотелось от слова совсем. Я все еще зла за испорченный выходной. Решив, что сначала лучше выпить чай, я включила монитор. Но безалкогольный напиток был бессилен. После него все равно пришлось надеть халат и плестись в кабинет.

– Александр Владимирович, могу зайти? – я тихонько постучала.

– Да.

– Доброе утро, – поздоровавшись, я села напротив доктора, который ничего не сказал в ответ. Он даже не оторвался от очередной книги по кардиологии.

– Я принесла отчеты, – наконец прервав тишину, я положила перед Барсовым стопку документов.

– Неплохо, я думал, тебе понадобится больше времени, – но в этом тоне не было ни намека на похвалу. В ответ хотелось лишь ударить, но, с учетом того, что он мой начальник, сделать это можно было только мысленно. Надеюсь, мне еще предоставится случай.

– Как вы видите, с отчетами все в порядке.

– Да, можешь идти. – через пару минут сказал мужчина.

Я сдержанно улыбнулась и вышла из кабинета, не попрощавшись. Хотя внутри кипела от ярости.

На моем рабочем столе лежал маленький букетик белых роз, а на кресле ждал Женя.

– Спасибо большое, – улыбнулся парень.

– Это тебе не мне говорить нужно, а нашему начальству. Как сестра?

– Ей лучше. Ты уж прости, что оставил тебя на съедение этому «зверю».

 В ответ сил хватило лишь усмехнуться.

– Не хочешь выпить вечером? – предложил он.

– Нам завтра на работу, а тебе еще и в ночную смену. Нет уж, мальчик, отдыхай.

– Сестра пирожные испекла, когда легче стало, не хочешь чая попить хотя бы? – улыбаясь, предложил Снежов.

– А Татьяна Борисовна тебя не убьет? – непонимающе спросила я. Обычно парень боится даже на пять минут из их общего кабинета выйти. Старушка потом весь оставшийся вечер ворчит, что одна работает. Вроде бы, Жене скоро личный кабинет дадут, но до этого момента придется следовать правилам.

– Нет, у меня прием только на одиннадцать, все остальное время свободно.

Я удивленно посмотрела на друга. У него всегда все время расписано.

– Не смотри так на меня, Александр Владимирович забрал все наши записи. Хорошо, что старикашки пока нет, сейчас бы слышали только его возмущения. Черт, мне с ним еще всю ночь дежурить…

– Мда уж…

Чай хоть и не был таким чудесным, как у Татьяны Борисовны, но насыщенный вкус пирожных явно все компенсировал. И они так вкусно пахли клубникой и ванилью.

– Не забудь сахарную пудру вытереть, – усмехнулся Женя и скрылся.

 Я отправила заявку на повторное обследование вчерашнего бедолаги. А сейчас нужно было снова заняться отчетами. Кто бы сомневался.

Ближе к пяти часам вечера ко мне снова пришла Татьяна Борисовна:

– Нет, дорогая, ну ты представляешь?! – с порога начала Волкова. Кажется, я знаю причину ее возмущений, – Еще молоко на губах не обсохло, а он в мою работу лезет! Да он живет столько, сколько я здесь работаю!

«Да, умен он точно не по годам», – в мыслях усмехнулась я.

Но женщина не изменяла нашим традициям: я заметила в ее руке мешочек с заваркой и коробочку с шоколадными конфетами. Заварившийся позже чай имел рубиновый цвет и яркий ореховый запах.

– Может, хоть в этот раз скажете название? – улыбнулась я, стараясь сменить тему.

– Но только один раз, – заговорчески прошептала старушка, – это Ройбуш. Его делают из какой-то африканской травы, дочь рассказывала, но я уже забыла половину. В общем, качественный Ройбуш в России – настоящая редкость.

– Откуда у вас столько чая? – все-таки я задала вопрос, который мучил меня уже достаточно долго.

– Ох, муж мой не любит чай, только кофе как не в себя хлещет. Сам знает, как это вредно в нашем-то возрасте. Ну его! Подруг у меня мало, да и времени тоже. Так что только ты у меня и остаешься. Не буду же я с Анькой чаи гонять?

И снова я не поняла, почему Волкова такого мнения о Семеновой. Может быть, у них давний конфликт? Но это не мое дело. Особенно сейчас, когда у меня в руках такой прекрасный чай. А вот шоколад явно был с сюрпризом. Съев одну конфету, я почувствовала горький привкус на языке, а по горлу прокатилась волна тепла. А я еще думала, почему же Татьяна Борисовна так повеселела.

– Но мы же на работе. – недоверчиво сказала я.

– Ну и что? В них совсем мало ликера, да и… – она сделала паузу, вероятно, подбирая слова, – пациентов всех себе этот выскочка забрал. Кстати, смотри, какое мне колечко подарил Юрий Эдуардович…

Опять понеслись бесполезные рассказы. Наверное, это даже мило. Они такие разные, но любовь не угасла даже после стольких лет.

– Кажется, та конфета точно была лишней. – отметила Волкова, когда увидела мой румянец.

– Да ладно. Сами же говорили, что иногда можно, – усмехнулась я.

– Главное теперь на глаза Александру Владимировичу не попадись, – после этих предостережений старушка скрылась за дверью, снова оставив мне немного чая.

Посмотрев на время, я поняла, что уже можно идти домой. Собрав вещи, я собралась уходить, но, услышав стук в дверь, вернулась на стул. Как будто назло, не дождавшись даже ответа, в мой кабинет зашел доктор Барсов.

– Я нашел тебе домашнее задание, – на рабочий стол тут же прилетели документы.

Мысленно я уже покрыла доктора всеми существующими и несуществующими матами.

– Что на этот раз? – уже сказав это, я осознала, что была несколько груба.

На удивление, ответа на колкость не последовала. Я заметила лишь намек на недоумение в глазах.

– Завтра ночная смена. Подготовься, – это все, что сказал доктор перед уходом. Ну и хорошо. Вздохнув, я сложила папку себе в сумку.

Уже дома, заварив чай, я открыла документы, но буквы в них словно расплывались перед глазами. Видимо, сказалась усталость. Ну, или конфеты с ликером. Пожалуй, сегодня лягу пораньше, а завтра все сделаю.

Я вновь сварила рис и быстренько сделала курицу, а в холодильнике был суп: на большее меня не хватило.

Утром меня разбудила пронзительная трель будильника. Вставать не хотелось уж совсем, но не то чтобы у меня был выбор.

Сегодня теплее, чем обычно. И людей меньше. Оно и к лучшему, можно спокойно добраться на работу. Сегодня она будет нелегкой. По пути я зашла в любимую кофейню, находившуюся совсем рядом с клиникой. Милая девушка быстренько приготовила мне кокосовый раф и пожелала хорошего дня.

В кабинете, на столе, лежали результаты анализов ребенка с первичной артериальной гипертензией. У него оказался глумерулонефрит. И все-таки мы были правы. Проблема в почках.

Я решила, что результаты анализов следует передать доктору Барсову, поэтому позвала Анну.

– Доброе утро, – поздоровалась девушка, входя в кабинет.

Я заметила, что она сегодня бледнее, чем обычно, да и синяки под глазами ярче. Но, наверное, тактичнее будет не акцентировать на этом внимание.

– Приветики. Можешь, пожалуйста, занести отчеты Александру Владимировичу.

– Его пока нет на месте.

Странно. Если верить слухам, он никогда не задерживался.

– Поняла, тогда я сама найду его позже.

Анна уже собиралась уйти, но вдруг сказала:

– Татьяны Борисовны тоже нет, не знаешь, почему?

Почему она интересуется? Хотя тут все ясно. Сегодня время их дежурства.

Я отрицательно покачала головой. После того, как медсестра скрылась за дверью, я решила заняться документами, которые дал мне доктор Барсов. Здесь снова были пациенты Волковой, но один раз я увидела и фамилию Жени. И почему это я должна этим заниматься?

Снова еле заметные неточности в отчетах Татьяны Борисовны. Я сделала несколько заметок в блокноте.

– Вы что-то рано сегодня, – усмехнулась я, когда в обед ко мне зашла Татьяна Борисовна.

– Я на минутку. Ты Аню не видела?

– Она утром ко мне утром заходила, вас искала, – быстро ответила я.

Вид у бабушки тоже был не как всегда: она выглядела не такой опрятной, да и не было кольца, которым она недавно хвасталась. Я надеялась, что вечером, за чашкой чая, все узнаю. Но она не зашла перед своим уходом. Странный день какой-то. Надеюсь, ночью все будет нормально.

Я посмотрела на время. По идее, уже должен был зайти Александр. Может, мне стоит самой его найти?

Поправив прическу, я собрала еду в сумку, не забыла флешку, заперла дверь. Кабинет доктора находился довольно далеко, а идти по темным коридорам было немного жутко.

– Тук-тук, могу я войти? – спросила я, ответа не последовала, я постучалась еще раз.

Он же говорил, что будет ждать меня. Я открыла дверь. Внутри было немного душно, даже жарко. Я тут же заметила Александра Владимировича. Он смотрел прямо на меня. Его волосы были слегка растрепаны, губы приоткрыты, верхние пуговицы расстегнуты. Он почему-то тяжело дышал…

Глава 2. «Первая кровь»

– Александр Владимирович, с вами все хорошо? – обеспокоенно спросила я, подходя ближе.

– Не могла бы ты открыть окно? Пожалуйста, – его голос оставался холодным, но несмотря на это обжигал.

– Хорошо время провели? – усмехнулась я.

– Что? – с хрипотцой в голосе переспросил мужчина.

Я что, спросила это вслух? У него, наверное, просто тяжелый день.

– Извините, – тихо, почти шепотом, сказала я.

Я выполнила его просьбу, в комнату тут же ворвался прохладный, свежий воздух. Доктор поправил волосы и кивнул в сторону кресла для посетителей. Я села и протянула флешку.

– Ты разобралась с документами, которые я дал ранее?

– Да. Я нашла неточности в заключениях доктора Волковой.

– Неточности? – ледяные глаза снова впились в меня.

– Наверное, правильнее будет назвать их несовпадениями. К отчету я прикрепила заключения Татьяны Борисовны, а ниже отчеты других врачей. Она верно определила диагнозы, но вот в плане лечения есть несостыковки и иногда напрочь отсутствует логика, – неуверенно ответила я.

И снова на лице Барсова промелькнула тень довольной улыбки.

– А еще мне пришли результаты анализа крови того мальчика. У него гломерулонефрит. А что с ЭКГ тех детей?

– Я отправил их на суточный мониторинг. Доктор Волков должен завтра утром передать мне результаты, – с несвойственной отстраненностью ответил врач.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Нет, с чего такие догадки?

– Просто спросила, – строго ответила я.

Следующий час доктор изучал составленные мной отчеты, снова делая пометки в блокноте. А я тем временем осматривала кабинет. В приемной я заметила тумбочку, заполненную детскими книгами, раскрасками, а сверху сидел очаровательный плюшевый снежный барсик. А кардиолог, оказывается, с юмором.

Но меня заинтересовали книжные издания. Не спрашивая разрешения, я подошла к сборникам по кардиологии и наткнулась на книгу «Холтеровское мониторирование ЭКГ: потенциалы, затруднения, промахи». На всякий случай я просила:

– Могу я почитать?

Доктор лишь вскользь глянул на книгу в моих руках и кивнул. Я села на мягкий диван, издание было в идеальном состоянии, только кое-где простым карандашом были сделаны пометки. У доктора Барсова был резкий, но красивый почерк, буквы выведены небрежно, но в то же время понятно. В большинстве своем, на страницах я не прочла ничего нового, пометки оказались гораздо информативнее. Доктор дополнял факты, вероятно, случаями из собственной практики, изучить их было весьма полезно. Но вскоре заметки кончились, видно, что дальше книга не читалась. Что, слишком поверхностно для тебя, гений кардиологии?

Я осторожно поставила книгу на место. Пролистала еще пару текстов, в том числе про ишемическую болезнь сердца и аритмию. Библиотека Барсова была действительно ошеломляющей. Я почему-то была уверена, что все знания, написанные на страницах, отложены в памяти доктора.

Кажется, он без колебаний ответит на любой вопрос. Хотя проверять это не очень-то и хотелось. Я вернулась в кресло. Как-то даже слишком скучно, и я голодна.

– Могу я поесть?

– Не уходи далеко, ты мне скоро понадобишься, – не отрываясь от монитора, предупредил врач.

Я кивнула в ответ, скорее для приличия, ведь доктор Барсов не обращал на меня внимания. Я достала из сумки контейнер с едой и села на диван. У меня потекли слюнки, когда я почувствовала запах жареной курочки. Я глянула на доктора, а он в это время смотрел то на меня, то на рис с мясом.

– Мне лучше выйти? – было неловко это спрашивать, я подумала, что лучше было бы не начинать есть в его кабинете.

– Не обязательно, – сдержанно ответил мужчина и повернулся к монитору.

Курочка и правда была очень сочной. Не зря я взяла у мамы рецепт, так готовить умела только она. Перекусив, я убрала все назад в сумку и села на кресло. И как ему удается столько сидеть на одном месте?

– Сейчас нужно будет проверить несколько детей, в третьем ящике лежит тонометр.

Что ж, радует, что мы хотя бы не потащим их в кабинет.

Я нашла прибор и пошла следом за доктором. Сначала мы зашли к девочки, на вид ей было около четырнадцати. Александр измерил ее давление, пульс, задал пару базовых вопросов, записал данные в свой блокнот, потом мы зашли к парнишке лет десяти, все повторилось, как и со следующими тремя ребятами.

И обязательно делать это ночью?

Под конец нашего обхода меня стало безжалостно клонить в сон. Когда мы вернулись в кабинет, я села на диван, дав себе обещание, что это лишь на пару минут.

Но мне стало слишком жарко, пришлось открыть глаза. Что на мне делает плед? Почему в кабинете выключен свет?

Я машинально посмотрела на рабочий стол. Доктор сидел под теплым светом настольной лампы и читал какую-то книгу. Я невольно стала разглядывать его. Сейчас черты лица были мягче, чем обычно, плечи расслаблены, развязанный галстук лишь дополнял атмосферу. Не думаю, что когда-нибудь смогу еще хоть раз увидеть главу кардиологического отделения с этой комфортной стороны. Я не могла оторваться. А еще этот теплый плед на плечах, неужели это доктор позаботился о том, чтобы я не замерзла? Ночи ведь прохладные. Пока я думала, одновременно утопая в диване и уютном пледе, что скрывается за этими действиями, сама не заметила, как снова уснула.

Через пару часов меня разбудил насыщенный кофейный аромат, ударивший в нос. Открыв глаза, я обнаружила одну чашку на журнальном столике, рядом с собой, и вторую, на половину пустую, на столе доктора, но его самого не было. Мне стало неловко из-за того, что я уснула прошлой ночью. Но, кажется, происшествий не было. Я сонно потерла глаза и потянулась за чашкой, осушив ее за пару минут. И все-таки кофе был излишне горьким. Зато бодрил не хуже холодного душа.

Через пару минут вернулся доктор Барсов. Его прическа снова была приведена в порядок, галстук аккуратно затянут. Даже грустно, что от ночной небрежности ничего не осталось.

– Доброе утро. Извините за то, что уснула, – мне было стыдно это говорить.

– Если хочешь, можешь взять почитать пару книг. Тебе полезно будет.

Мне считать это оскорблением?

Я кивнула, пообещав в другой раз что-нибудь выбрать. Но на время нашей следующей ночной смены приходился корпоратив. Не думаю, что после него нас отправят работать. Хотя кто знает.

– Можешь идти домой.

– В этот раз без домашнего задания? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Могу устроить, если в течение пяти минут ты не покинешь рабочее место. В следующий раз лучше не входи без стука, – спокойно ответил мужчина.

«Я вообще-то стучала. И не один раз!» – но свои мысли я решила не озвучивать.

Зато впереди меня ждал выходной. Может, позвать Женю в кино?

– Алло, – сонным голосом отозвался парень.

– Доброе утро, красавчик, не хочешь в кино вечерком? Там новый ужастик вышел, – предложила я, уже подходя к своему подъезду.

– Ой, ну я не очень ужастики люблю… Может, лучше просто выпьем?

– Нет уж, перед работой не пьем. По крайней мере, пока.

– В моем случае это будет после.

– Ты завтра тоже работаешь.

– Ладно, пойдем на этот твой ужастик, – пробурчал Женя.

– И Лизу прихвати, если ей лучше стало. А то будет скучать дома.

– Ага, напишешь потом, во сколько фильм, я билеты возьму, – сразу после этих слов Снежов отключился.

Я нашла нужный сеанс, скинула данные Жене, а он через пару минут прислал мне на почту электронный билет.

На самом деле, мы с парнем познакомились еще давно – учились в одном университете, Снежов старше меня всего на год. Он часто помогал с домашними заданиями и курсовыми, объяснял темы более понятным языком, разбирался с приставучими «любовничками». На время обучения Женя стал моим старшим братом, за что я была ему безумно благодарна. Когда Снежов закончил университет, мы немного отдалились друг от друга, но сейчас потихоньку возвращаемся к прежним отношениям.

Женя довольно красив: у парня не слишком длинные светлые кудри, наверное, выгоревшие летом на солнце, довольно мягкие черты лица, пухлые губы и большие голубо-серые глаза. Странно, что он до сих пор один.

Лиза была его точной копией, хоть и яро это отрицала. Характер у них уж точно был разный.

Около семи вечера я была готова к походу в кино и через полчаса уже подходила к кинотеатру, где меня ждали Женя и Лиза.

– Может, возьмешь мне попкорн? – улыбнулся парень.

Я улыбнулась в ответ:

– Женечка, родной мой, иди, сходи за попкорном. Угости девушек.

Лиза рассмеялась:

– Черт с вами, недавно стипендия пришла, так что попкорн и напитки с меня.

Вскоре мы уже сидели на своих местах, держа закуски при себе. Где-то в середине фильма, на страшном моменте, я услышала тихий писк Жени, это было слишком смешно, поэтому дальше я не могла нормально воспринимать это дряхленькое привидение. А Лиза всю дорогу домой пыталась перекривлять Женю.

Как только я зашла в квартиру, телефон завибрировал. Я поспешила ответить, это был Женя:

– Срочно едь в клинику, доктор Барсов всех вызывает.

Когда я подходила к клинике, то заметила несколько полицейских машин около входа.

– Что случилось? – я зашла в кабинет Снежова.

– Сам не знаю, но доктор Барсов сказал всем немедленно приехать, – парень пожал плечами, – сейчас узнаем причину. Почти все уже собрались в зале для совещаний.

Мы с другом вышли в коридор. Мимо нас пронеслась Анна, она выглядела слишком испуганной. Я хотела ее догнать, но Снежов подтолкнул к двери. Женя был прав, в зале собрались все врачи, в том числе и многие специалисты из других корпусов.

– Добрый вечер, – главврач окинул всех присутствующих. – Сегодня я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить ужаснейшую новость. Два часа назад в кардиологическом отделении было найдено тело ребенка. Нам неизвестно, чем была вызвана эта смерть.

Отовсюду послышались безответные вопросы:

– Это из-за врачебной ошибки?

– Нас бы тогда всех не собирали.

– Может, несчастный случай?

– Убийство?

По залу прошелся рокот недоумения, который постепенно начал перерастать в панику.

Я обеспокоенно посмотрела на доктора Барсова в поисках ответа. Но он молча сидел, казалось, находился вообще не в этом мире. Я никак не могла понять, что за чувство кроется за темнотой его глаз, которые прикованы к силуэту главврача. Это был отблеск тревоги, но не такой, как у остальных. Я пригляделась. Почему-то меня сейчас волновала не обстановка, а именно глава кардиологического отделения. Он нервничал, но тщательно пытался это скрыть.

Я перевела взгляд на Женю. Он был бледным, лучик света в глазах пропал. Снежов застыл.

Волков спокойно стоял в проходе, сложа руки на груди. Татьяны Борисовны, как и Анны, я в зале не увидела. Хотя, как узнала позже, медсестер здесь вообще не было.

– Сейчас я прошу вас не разглашать эту информацию и продолжать работать в привычном режиме, сохраняя спокойствие. Корпоратив переносится на неопределенное время. Расходимся.

Тогда я еще просто не осознавала случившегося. Слова главврача казались ложью. Я осторожно положила руку на плечо Жени, побуждая к действию. Он понял меня, сразу вышел из зала, вслед за остальными. Остался на месте лишь Барсов. В груди все сжалось, но я все равно подошла к мужчине.

– Александр Владимирович, идемте в кабинет.

Доктор посмотрел на меня, в его глазах снова не было ничего, кроме хладнокровия:

– Возвращайся домой, здесь больше нет ничего интересного.

Я нашла Женю в его кабинете. Он дрожал, закрыв лицо руками.

– Почему они не сказали, чей это ребенок… Вдруг, я виноват. Почему они ничего не сказали? Почему ты молчишь? Ты знаешь что-то? – парень с ужасом посмотрел мне в глаза. – Это я виноват? Они специально промолчали, они…

Я села на корточки перед парнем, взяла его ледяные руки в свои:

– Женя, послушай меня, поехали домой. Незачем здесь оставаться, – я старалась говорить как можно спокойнее, – я уверена, ты ни в чем не виноват. Вспомни, у тебя в большинстве случаев были просто посетители, они не ложились в больницу. Все хорошо. Да и, действительно, не стали бы всех собирать.

Я вызвала такси, друга до машины пришлось почти что-то тащить. «Лексус» оставался на парковке, но света в кабинете доктора Барсова не было. Наверное, его попросили задержаться, он же глава корпуса.

Через пять минут мы были у меня. За это время Женя немного пришел в себя. Зайдя в квартиру, он сел на диван. Я же проскользнула на кухню и вернулась с виски в руке.

– Можно? – Снежов кивнул в сторону бутылки.

Заполучив алкоголь, врач сделал пару глотков, я лишь коснулась горлышка бутылки, делая вид, что пью. Но даже запах такого крепкого алкоголя заставил прокашляться. Женя усмехнулся:

– Ты послабее, лучше закусывай.

«Мы» прикончили полбутылки, кое-как доползли до кровати. Женя отрубился сразу.

Я уверена, что это не мой пациент, поэтому не так тревожно. Но это ребенок. У него могла бы быть замечательная жизнь. Что могло ее оборвать?

***

– Да выключите же этот будильник! Моя голова-а… – простонал Женя.

– Уже утро? – сонно спросила я, поморщившись.

– Да, иногда после ночи утро наступает.

– Не груби, а то голодным на работу пойдешь! – буркнула я.

– Что у нас в меню хоть?

– Яичница с салатом, – отмахнулась я, плетясь в сторону кухни. – Макароны и отбивную на работу возьмешь, – тут же добавила я.

Позавтракав, Женя вдруг вспомнил, что не написал сестре.

– Блин, она, наверное, переживает.

Созвонившись с сестрой, парень сказал, что его опасения не подтвердились, сестра уснула после кинотеатра, а встала только сейчас.

– Поехали на работу, а то опоздаем, – усмехнулась я.

И вот мы уже около входа в госпиталь. Я заметила, что автомобиль главы не сдвинулся с места. Неужели доктор Барсов здесь ночевал? Я зашла в свой кабинет. На столе лежали документы пациентов Юрия Эдуардовича. Видимо, сегодня снова бумажная работа.

Через полчаса в кабинет постучались, на пороге стояла Анна:

– Ты не видела Александра Владимировича?

– Нет, что-то случилось?

– Не знаю, его главврач искал. Говорят, следователь приехал. Скоро всех опрашивать будут.

«Неужели все-таки убийство?» – свои догадки я решила не высказывать.

– Уже известно, кто был тем ребенком? – поинтересовалась я.

– Соколов Петр, кажется, – неуверенно ответила девушка.

Я с ужасом взглянула на нее. Это же тот мальчик с заболеванием почек.

– Что-то не так? – спросила Анна, но я уже была на полпути кабинету доктора Барсова.

– Вы знали, кто он? – я не стучалась, лишь рывком открыла дверь.

Мужчина, сидевший за столом, недовольно посмотрел в мою сторону:

– Сядь и успокойся.

Я выдохнула и послушно села. Но потом снова спросила:

– Почему он умер?

– Остановка сердца. Но результаты вскрытия еще не пришли.

– Боже… Он же…

Хотелось разрыдаться, доктор невозмутимо поставил рядом со мной стакан воды:

– Можешь взять выходной. Но завтра я жду тебя на смене.

– М-могу я остаться здесь ненадолго? – дрожащим голосом спросила я.

Врач молча кивнул и вновь сел за стол. Пару минут он наблюдал за мной, потом вновь уткнулся в какие-то бумаги. Меня било мелкой дрожью, но я старалась не подавать виду.

– Это не твоя вина, – вдруг тихо прошептал доктор Барсов.

– Вы не можете знать наверняка…

– Это не твоя вина, – он поднял глаза на меня.

От чего-то я ему поверила. Или просто попыталась успокоить себя.

– Иди домой, – уже настойчивее сказал мужчина, – от тебя сейчас все равно никакого толка не будет.

Я последний раз посмотрела на доктора Барсова и вышла в кабинет. Дома меня уже ждали уютный плед и бутылочка вина, вот только первое пришлось пока что отложить. С бокалом в руке я сделала мясо по-французски, сварила куриный суп с лапшой. Дома, на компьютере, у меня оставались копии документов всех детей, с которыми я недавно работала.

Может, я что-то пропустила? Но ничего нового в документах не было. Диагноз не столь серьезный, он вряд ли привел бы к смерти.

Утром я проснулась гораздо раньше будильника, на небо еще восходило солнце. Я сходила в душ, накрасилась. Собрала еду на работу.

«Может, взять порцию и на доктора Барсова? Мне показалось, в прошлый раз он был голоден…» – я улыбнулась своим мыслям, и так и поступила. К горлу подступил ком, когда я поняла, что мне предстоит ночная смена.

Глава 3. «Что скрывается под маской?»

Около часа дня мне в дверь постучали:

– Добрый день, это следователь Орлов, – дверь с тихим скрипом открылась. – Вчера я не нашел вас в кабинете. Прошу прощения, что пришел сегодня без предупреждения.

– Здравствуйте. Ничего страшного, – на моем лице появилась заученная улыбка.

– У меня к вам всего несколько вопросов.

– Внимательно слушаю.

– Где вы находились позавчера в период с пяти до девяти вечера?

– У меня был выходной, поэтому мы вместе с Евгением Снежовым и его сестрой, Елизаветой, были на премьере фильма, у нас остались билеты и несколько фотографий.

– Покажите?

Я кивнула и открыла галерею, а также показала использованный билет. Больше мужчина не поднимал эту тему, видимо, наши с Женей показания сошлись. Орлов задал пару обычных вопросов. Следователь уже собирался уходить, как вдруг спросил:

– В каких вы отношениях с Александром Барсовым и Анной Семеновой?

– С доктором Барсовым у меня исключительно деловые отношения, касающиеся нашей работы, а с Анной мы иногда можем пропустить чашечку чая, – спокойно ответила я.

Мужчина кивнул и вышел. Я снова вернулась к отчетам. Доктор Волков будет недоволен, если я не справлюсь вовремя.

В клинике было на удивление спокойно. Даже слишком. Все ждали результатов вскрытия.

Я поужинала и, собравшись, пошла в кабинет Александра Владимировича. Не хотелось наступать на те же грабли, поэтому я открыла дверь только когда услышала утвердительный ответ.

– Добрый вечер.

Мужчина лишь кивнул в ответ, как будто нельзя просто поздороваться.

Я снова села на кресло для посетителей, скучающим взглядом стала рассматривать доктора, который копался в документах. Его медицинский халат висел на спинке стула. На мужчине была надета белая рубашка, сверху нее темно-синий жилет и галстук. Одежда подчеркивала его мускулистые руки, на которых красовались узоры вен. Завораживающе.

Знаете, а эти руки неплохо бы смотрелись на моей талии. Ой, о чем это я? Взгляд скользнул чуть выше. Скулы доктора были слегка напряжены, глаза бегали по строкам с информацией, но потом перешли на меня. Смутившись, я отвернулась, стараясь сделать это как можно естественнее. Доктор отложил листы. Я долгую минуту рассматривала корешки книг, игнорируя этот пронзительный взор.

– Интересно? – усмехнулся наконец мужчина.

– Угу, – отмахнулась я.

– Мне больше всего нравится эта, – доктор Барсов подошел к полкам и выудил оттуда старенькое издание. Книга настолько потертая, что было невозможно разобрать название.

– А на какую тему?

– Это сборник, он включает в себя темы сердечно-сосудистой и нервной систем. Интересно, почитай как-нибудь, – доктор подошел ко мне и положил переплет на стол.

Я почувствовала еле уловимый запах алкоголя. Глаза забегали в поиске его источника. На другом конце кабинет, рядом с окном, стояла едва тронутая бутылка. Я усмехнулась: не так уж вы идеальны, уважаемый доктор Барсов.

Глава кардиологического отделения сел на диван, попутно расстегивая верхние пуговицы рубашки и снимая галстук. Приоткрыв окно, я спросила:

– Я тут взяла две порции мяса по-французски. Будете?

Кажется, в этот раз я впервые увидела на его лице слабую улыбку. Неожиданно сердце пропустило удар.

Я поставила перед доктором открытый контейнер. По комнате разлился вкуснейший аромат мяса, запеченного с картошкой, луком и сливочным соусом с добавлением молотого черного перца и других специй. Просто слюнки текут.

– Приятного аппетита, – я улыбнулась.

– Вкусно, – тихо отметил мужчина, пережевывая домашнюю еду.

Я села рядом с доктором и тоже принялась за блюдо. Этот вкус действительно был божественный.

– Может, сделать вам чай? Татьяна Борисовна оставила, – я не соврала, Волкова вместо чаепития принесла заварку, улыбнулась и пожелала спокойной смены.

Доктор сдержанно кивнул. Через пару минут напиток был готов. Мясной запах сменился фруктовым ароматом.

– Кофе все равно лучше, – буркнул мужчина.

– Вам всегда все не так? – вдруг спросила я, надеясь, что доктор достаточно «попробовал» виски, чтобы завтра забыть про вопрос.

Глава усмехнулся:

– Это далеко не так.

– Создается обратное ощущение.

– Я не прошу пытаться найти причину моих действий.

– И все равно. Вы интересный человек, – я улыбнулась. – Пожалуй, вернусь в свой кабинет.

– Останься. Я бы сейчас не отказался от компании.

Слишком много откровений за один вечер.

Но я все же покинула кабинет, притворившись, что не расслышала просьбу.

И почему в моем кабинете так холодно? Что ж, все объяснило открытое окно.

– Странно, – шепнула я.

Закрыв окно, я снова села за отчеты, надеясь, что они когда-нибудь прекратятся. Через час послышался стук в дверь. Стало жутко.

– Да? – мой голос дрогнул.

Дверь открылась, в проходе стоял доктор Барсов, в левой руке он держал уже знакомую, но на этот раз еще более пустую бутылку. Чего это он пьет? Все же мы на работе.

– Могу я остаться?

Я кивнула в знак согласия.

– Миленько тут у тебя, – осмотревшись, выпалил врач и сел на стул для посетителей. – Но лучше бы поставили кресло.

– Я же не глава кардиологического корпуса.

– Почему ты тут работаешь? – холодные глаза доктора внимательно смотрели на меня.

– Что?

– Почему ты выучилась на кардиолога? Почему пришла в эту клинику?

– Ну.

– Тихо, – шепнул доктор, перебив меня.

Мы прислушались. В коридоре кто-то снова пробежал. Я испуганно посмотрела на доктора Барсова, кажется, он моментально протрезвел. Встав со стула, кардиолог уже собирался выйти из кабинета. В коридоре снова послышались шаги. От испуга, я намертво вцепилась в рукав главы. Мы тихонько вышли. Около окна стоял ребенок, держа серого плюшевого зайчика за ухо.

– Хей, малыш, ты чего здесь? – выдохнув, я осторожно развернула его к себе.

– Мне страшно, у меня в палате кто-то есть, – на глазах и щеках мальчика горели слезы.

Доктор строго посмотрел прямо мне в глаза. Стало холодно от этого пронзающего насквозь взгляда.

– Запритесь в кабинете и ждите меня.

– Я пойду с вами! – попыталась возразить я.

– Не. Смей. Бросать. Ребенка, – мужчина стал серьезен, к нему вернулась привычная грубость, но не особо уверенный шаг все же выдавал с поличным.

Пришлось последовать приказу. Через пару минут ребенок задремал на моем кресле. Доктора все не было, я начала волноваться. Может, следует пойти за ним? Хотя бросать ребенка и правда не хочется.

Спустя еще полчаса вернулся доктор Барсов. Он казался задумчивым.

– Ну что? – тихо спросила я.

– Никого нет. Наверное, ему просто приснился кошмар. Давайте все же вернемся в мой кабинет.

Что-то здесь не так. Александр слишком резко отреагировал на заявление ребенка. А сейчас так задумчив.

– Я отведу ребенка и приду к вам.

– Я не отпущу вас одних, – мужчина разбудил маленького пациента.

Палата мальчика и правда оказалась совершенно пуста. Мы дождались, пока ребенок уснет, и только после этого направились к кабинету Александра Владимировича.

Закрыв дверь на щеколду, доктор тут же повалился на диван. Он выглядел встревоженным.

– Вам ведь тоже кажется все это странным? Я не могу понять, почему так считаю, но все же, – осторожно начала я, сев рядом с ним

– Ты не знаешь всей правды.

– Так расскажите, прошу.

– И не проси. Даже не говори об этом.

Я поняла, что даже под алкоголем доктор оставался айсбергом. Но так ли это на самом деле? Он точно не простой человек. Так что же скрывается под вашей маской, доктор Барсов?

– Закрой окно, – скомандовал мужчина.

– Знаете, иногда можно и сказать «пожалуйста», – проворчала я.

– Я постараюсь прислушаться к вашему совету, мисс.

Я удивленно посмотрела на врача, лицо которого украшала улыбка. Я видела ее впервые. Такая спокойная и простая, но в то же время загадочная и манящая.

Доктор уснул на диване почти сразу. Я накрыла его пледом, который лежал на подлокотнике дивана, села рядом, но было слишком тревожно. Меня не покидало чувство, что что-то должно случиться. К счастью, ночь тянулась без происшествий. Я пересела за рабочий стол главы. Верхний ящик был не закрыт до конца. Любопытство взяло верх, но вскоре я очень сильно пожалела. Внутри лежала одна единственная фотография. Я едва ли не выронила ее из рук, как только увидела.

На бумаге было изображено тело ребенка, который умер несколько дней назад. Мальчик лежал, свернувшись клубочком, полностью обнаженный. Небольшое тельце было мертвенно-бледным, а глаза, хоть и закрыты, все равно сквозили ужасом. Маленькие ладони были сжаты в кулачки, готовые бороться за угасающую жизнь, но шансов на спасение не было с самого начала. На шее выгравировано слово «primus».

– Первый…– я закрыла рот трясущейся рукой. В этот момент я пожалела, что так старательно учила латынь.

Я не могла придти в себя вплоть до самого утра. Наглый луч солнца прошелся по лицу доктора Барсова, возвращая его в реальность. Проснувшись, мужчина сразу посмотрел на меня. Я безучастно смотреть на фотографию, лежащую на столе среди прочих бумаг.

– Это не остановка сердца, – прошептала я потерянным голосом.

– Причина смерти: остановка сердца.

Я посмотрела на доктора:

– Откуда эта фотография? Что вы знаете?

Доктор сдался:

– Фотографию дал судмедэксперт, – мужчина сделал паузу. – События повторяются. Когда я проходил практику, здесь было что-то подобное. Прошло почти десять лет. Тогда дело закрыли, не предавая огласке.

– Убийца был найден?

– А ты на удивление стойкая, – не к месту отметил врач.

– Убийца был найден? – повторила я.

– Нет. Поехали, я подвезу тебя домой.

– Я сама в состоянии добраться.

– Не в этот раз, нам еще нужно поговорить, – после этих слов доктор почти силой довел меня до своей машины.

Он снова заговорил лишь тогда, когда мы выехали за территорию госпиталя:

– Надеюсь, ты понимаешь, что должна молчать?

– Да.

Александр Владимирович недоверчиво посмотрел на меня:

– Пообещай.

– Обещаю. Но в замен я прошу разрешения помочь вам.

– В каком смысле?

– Вы пытаетесь сами раскрыть это дело.

– А ты довольно проницательна. Назови свой адрес, я не гадалка.

Я назвала доктору улицу и номер дома, не обращая внимания на грубость, она показалась мелочью по сравнению с недавними событиями. Через пять минут мы были на месте, однако доктор не спешил меня отпускать:

– Слово вырезали после смерти…

– Рана не кровоточила, – добавила я.

– Верно.

– Дайте мне задание, пожалуйста, – попросила я и с надеждой посмотрела на мужчину.

Доктор Барсов тяжело вздохнул:

– Здесь данные всех детей нашего корпуса, – мне на руку опустился черный матовый USB-накопитель. – На госпитализации сейчас тридцать, найди всех пациентов Татьяны Борисовны и перепиши их имена. Потом сверь заключения врачей.

– Вы подозреваете доктора Волкову? – удивленно спросила я.

– Нет. Просто детьми других врачей займусь я.

Я кивнула и вышла из машины.

Дома хотелось расслабиться. Мозг старался блокировать всю информацию, касаемую убийства, но иногда леденящая кровь картина вставала перед глазами.

Я набрала полную ванну горячей воды. Это должно помочь… Надеюсь…

На телефон пришло смс от Жени: «Я заеду вечером. Взять тебе что-нибудь вкусненькое?» Я улыбнулась, но ответила, что ничего не хочу.

После ванны и правда стало чуть легче. Помнится, мама как-то готовила мясо в кисло-сладком соусе. Получится ли у меня повторить? Я сходила в ближайший магазин за нужными ингредиентами, которых оказалось не так уж и мало. Нужно было Женю попросить заехать.

Первым делом я занялась мясом, нарезая свинину на небольшие кубики. Потом оставила мариноваться в соевом соусе. Расправилась с овощами… Где-то через час блюдо было готово. А получилось не так плохо. Не как у мамы, конечно, но все же.

Около восьми вечера приехал Женя. С порога он протянул мне коробочку с пирожными.

– Это из моей любимой кондитерской! – я повисла на шее самодовольно улыбающегося парня.

– Я знаю.

– Но почему ты приехал? – поинтересовалась я.

– Мне Александр Владимирович позвонил, попросил побыть рядом с тобой, присмотреть.

– А Лиза одна дома осталась?

– Не, она у подруги ночует, – отмахнулся парень. – А чем это так вкусненько пахнет? – Женя по-хозяйски проскользнул на кухню.

Как раз пару минут назад доварился рис.

– Я это буду! – парень улыбался до ушей, показывая указательным пальцем на мясо.

– Да кто бы сомневался, – усмехнулась я. – Ты знаешь, где тарелки.

– Ох, это божественно, – то и дело повторял парень, за обе щеки уплетая свинину.

– Согласна, – подтвердила я, тоже ужиная. С отчетами разберусь уже завтра.

– Давай фильм посмотрим? – предложил парень.

– С удовольствием.

Но выбранный фильм оказался уж слишком скучный, так что на середине я уже мирно спала на плече у друга.

– Милашка, – прошептал парень. Он осторожно донес меня до кровати, лег рядом, прижимая к себе, словно становясь надежной опорой. Парень не понимал всего ужаса ситуации, но все равно всеми силами хотел помочь мне, хотя бы просто побыв рядом.

Утро наступило слишком быстро. Хорошо, что у меня был выходной. К моменту моего подъема Женя уже сбежал на работу, прихватив с собой вчерашнее блюдо. Я встала на кухню, чтобы заварить себе кофе. На столе лежала записка: «Мы вчера так и не притронулись к пирожным. Они в холодильнике. Приятного аппетита!» Я довольно улыбнулась. Мне не придется искать десерт к кофе. Вскоре чайник закипел. В наборе было несколько эклеров. Я решила съесть миндальный. Сверху пирожного было несколько свежих ягод малины, которые добавляли лакомству кислую изюминку. Как же вкусно. Не зря это моя любимая кофейня.

К несчастью, как бы я не хотела, отчетами все равно нужно было заняться. Под наблюдением Татьяны Борисовны оставалось шесть детей. Несколько из них я уже проверила ранее, так что просто скопировала полученные данные. С остальными пришлось повозиться.

– Татьяна Борисовна, а вы не изменяете своим принципам… Снова неточности. Если, конечно, эти отчеты заполняли вы.

Ради интереса я взглянула на детей других врачей, но там было все идеально. Под покровительством доктора Барсова было аж одиннадцать детей. И как он с ними справляется? И отчеты в идеальнейшем состоянии. Он ни разу не просил сделать их вместо него. Этот мужчина действительно заслуживал уважения, хоть и не всегда вел себя как положено. Хотя разве доктор не должен в любой ситуации оставаться хладнокровным, как он?

Снежов должен был остаться на ночную смену. Не хотелось быть одной. На мгновение в голову пришла мысль написать Александру, но я тут же похоронила ее на самом дне своего сознания.

На следующий день тревожное чувство преследовало меня, не отставая ни на шаг. Я спешила проверить того «ночного» мальчика. К счастью, с ним все было хорошо. Я решила зайти к Барсову, чтобы обсудить проделанную в выходной работу.

– Могу я войти?

И вновь в ответ сдержанное «Да».

– Я проверила всех пациентов Волковой. Заключения снова неточны: диагнозы верны, но есть ошибки в плане лечения. Иногда даже грубые. Как думаете, ее отчеты мог кто-то подделать?

– Вряд ли, недавно обновляли «Самсон», я еще не дал пароли среднему персоналу, только врачам. Оставь флешку и иди работать, я посмотрю.

Вздохнув, я молча вернулась в свой кабинет.

Ничего интересного за день не произошло, а в шесть вечера ко мне пришла Татьяна Борисовна.

Глава 4. «Горький шоколад»

– Милая, – начала старушка, садясь на стул напротив меня, – а ты случайно не знаешь, с чего вдруг такой бурный интерес у Александра Владимировича к моей работе и моим пациентам?

Я быстро спрятала ранее изучавшиеся отчеты Волковой в шкафчик стола:

– Нет, он не делится своими догадками, – это считается ложью?

– Ладно, опустим тему. Тебе Анна не заносила документы?

– Нет, а что она должна была занести?

– У меня новый ребеночек на госпитализацию лег, – ответила женщина. Нужно будет потом перепроверить заключения.

– А что с ним?

– Обнаружили врожденный порок сердца. Грудничку операцию провели два дня назад. Сейчас с мамой в палате.

– Ясно. А как лечение будет проходить?

– Назначу антибиотики для профилактики бактериальных осложнений. А ты с чего вдруг интересуешься? Неужели доктор Барсов тебе пациента дать обещал? – в глазах женщины сверкнул радостный огонек.

– Да нет, просто было бы полезно узнать ваш подход к лечению, – отстраненно ответила я.

– Ну что ты, дорогуша, он не мой, а общепринятый, – бабушка заулыбалась, ставя чайник.

– Сегодня не скажете, что за вкус?

– Я тебе и так в прошлый раз тайну открыла. Обойдешься, – усмехнулась Татьяна Борисовна.

– Ну и ладно, – я театрально надула губки.

Через две минуты заваривания чай был готов. У напитка был нежный цветочный аромат, а во вкусе были нотки фруктов, ореха и меда.

– Знаешь, у этого чая есть легенда. Говорят, много лет назад правил император, не обижайся, но имени не помню. Он славился своими глубокими знаниями в науках, особенно в ботанике. Мужчина был чистоплотный и боялся всякой заразы, поэтому всегда кипятил воду. Однажды в его чашку упало несколько листьев. Вода была горячей, поэтому абсолютно случайно получился напиток, который понравился императору. Чай утолил жажду и взбодрил Чен Нана, точно, так его и звали. Так вот, мужчина стал заваривать его себе почти каждый день. Здоровье императора улучшилось, сон стал глубже, а настроение – лучше. Вот так вот.

– Интересно, – я тепло улыбнулась, делая глоток.

– Ага. А еще знаешь, сегодня такой день суматошный. Говорят, Барсов просит провести главврача банкет на днях. Столько возмущений.

Я сразу поняла, что не все так просто. Он явно специально просит не переносить торжество. Но доктор Барсов же обещал, что мы будем работать вместе, а в итоге даже не предупредил. После того, как, допив ароматный чай, Волкова ушла, я закрыла дверь кабинета и пошла к Александру.

– Зачем? – я вошла без стука, зная, что пациентов нет.

Видимо, доктор сразу понял, что я имею в виду, поэтому сдержанно сказал:

– Сядь и послушай меня.

– Мне показалось, в прошлый раз вы действительно доверились мне, – я пообещала себе сделать эту попытку наладить контакт последней.

– Понимаешь, все это может быть слишком сложно для тебя. В прошлый раз я лишь рассказал про убийцу. Но у меня предчувствие, что все будет сложнее.

– Давайте я подниму архивные записи, найду списки всех работавших здесь врачей, медсестер? Да что угодно! Я хочу помочь, пожалуйста. Я не могу сидеть без дела. Я занималась этим ребенком. Я заполняла заключения врачей. Я заполняла эти гребаные отчеты! – на глаза начали наворачиваться слезы.

Доктор устало вздохнул, прикрывая глаза рукой:

– Пойми, я хочу никого впутывать, в том числе тебя, – мне показалось, Александр выделил именно последнее слово. – Это может привести к плохим последствиям. Хотя к твоим словам можно прислушаться.

– Вы подозреваете Татьяну Борисовну? – я перебила врача.

– Возможно, чуть больше, чем тебя.

– Что?! – я чуть не вскочила со стула от возмущения, видимо, тем самым позабавив мужчину. Да он просто издевается!

– Итак, – взгляд мужчины вернул себе серьезность, – как ты, наверное, уже поняла, я не хочу переносить банкет не просто так. Мы не можем знать наверняка, кто убийца и точно ли он из нашего корпуса. Торжество даст возможность пообщаться со специалистами других отделений. Больница никогда не бывает пуста. Может, удастся что-то выяснить.

В этом что-то есть.

– Насчет Татьяны Борисовны. К ней поступил новый ребенок. Анна еще не занесла заключения Волковой, но я говорила с Татьяной Борисовной.

Доктор Барсов внимательно посмотрел на меня. Я кратко пересказала слова женщины, которые касались диагноза и лечения, уже и позабыв про наши разногласия.

– …конечно, сейчас об этом говорить рано, но она сказала все верно, – закончила я.

– Да, но антибиотики тоже бывают разные. Давай дождемся отчетов.

– Дадите мне задание?

– Оно будет очень ответственным. Уверена, что справишься?

Я с воодушевлением кивнула.

– Тогда твоим заданием будет отдых, – бархатистым шепотом ответил мужчина.

– Вы опять…

– Мне не будет пользы от замученной помощницы, верно?

– Верно.

– Можешь идти домой, ты задержалась.

– Хорошего вечера, – я вышла из кабинета, хлопнув дверью чуть громче, чем положено.

В этот момент глаза Александра видели не взрослого кардиолога, а запутавшуюся девочку, которая так отчаянно пыталась помочь. Но она не знает всего, не должна. Доктор Барсов попросту не может рассказать ей о своих догадках и опасениях. Но сейчас не об этом.

Я не могла бездействовать. Чувствую, это было бы плохим решением.

– О, – ко мне подошла знакомая медсестра, – я занесла отчеты Татьяны Борисовны тебе в кабинет.

– Поняла, займусь ими утром.

На сегодняшний вечер у меня были свои планы. Я спешила домой, даже не обращая внимания на разукрашенные цветом заката фасады зданий. Закрыв входную дверь, я быстренько переоделась в домашнюю одежду и села за ноутбук. Может, найду что-то в интернете.

Убийство было похоже на ритуальное. Но ничего, кроме страшных историй для подростков, я не нашла. Моя первая догадка пока что не оправдалась, но я решила ее не забрасывать. Может, это дело того же самого убийцы, который действовал во время стажировки Александра? Но снова ничего. Пусто. Завтра ночная смена, наверное, нужно попробовать что-то выпытать у главы нашего корпуса.

Утром отчеты Татьяны Борисовны и правда лежали на столе, дожидаясь своей участи. Заключения на этот раз были верны. Даже как-то не по себе. Нужно будет на всякий случай еще раз все это просмотреть с Александром Владимировичем.

Татьяна Борисовна была выходная сегодня, так что вечером чаепития я не ждала. Но позже у меня все же был гость.

– Тетенька, мне страшно, – в кабинет, не постучавшись, вошел мальчик, которого мы с Александром видели ночью.

– Что случилось, солнышко? – я посадила ребенка себе на колени и обняла.

– Можно я здесь посплю?

– Что-то не так с твоей палатой?

– Да, – тихо ответил мальчик.

Его тон меня не на шутку встревожил:

– Что не так?

– Там кто-то есть. Я его не вижу. Но он постоянно рядом.

– Идем.

Я повела ребенка в кабинет Александра Владимировича. Когда я вошла, мужчина непонимающе посмотрел сначала на мальчика, потом на меня.

– Потом, – я твердо отрезала последующие вопросы. – Можно он здесь переночует?

Доктор несколько секунд колебался, но потом все равно кивнул. Малыш лег на диван. Я с опаской спросила у него:

– А здесь есть кто-то?

– Нет, здесь хорошо,– после этих слов мальчик почти сразу уснул.

– Что это значит? – тихо спросил мужчина, выключая свет в кабинете.

– Он говорит, что в его палате постоянно кто-то есть. Я боюсь за малыша.

– Что там с его выпиской?

– На днях состоится. Но он уже здоров.

– Постарайтесь его выписать как можно раньше. Это важно.

– Вы что-то знаете? Тревожность точно не может быть симптомом?

Александр Владимирович посмотрел на мальчика, который, свернувшись калачиком, тихо посапывал. Лицо доктора Барсова выглядело крайне обеспокоенно. Мужчина точно что-то скрывал. Нужно было брать разговор в свои руки.

– Сколько тогда было жертв? – твердо спросила я, переводя тему.

– Я не уверен, что это случаи одного и того же типа, – неуверенно сказал Александр.

– Неважно. Нужно готовиться к любым вариантам.

– Три. Было три ребенка, – сдался доктор.

– Почему убийства прекратились?

– Не знаю. Они просто закончились. Хватит, лучше давай подумаем, что можно сделать. В тот день дежурили Волкова и Семенова.

– Вы тоже там были?

– Заехал вечером забрать отчеты. Меня проводила в кабинет Анна, потом сразу ушла. Сказала, что Татьяна Борисовна позвала.

– Вы спрашивали об этом Волкову? – спросила я.

– Нет, меня перехватил муж. Он искал ее.

– Как-то странно и запутанно все это. Сначала Семенова говорит, что Татьяна Борисовна ее искала, потом Волкова теряется, вы видели Юрия Эдуардовича, хотя его там быть не должно.

– Я не думаю, что все действительно так сложно. В тот день здесь было четыре человека, включая меня, насчет других корпусов я не знаю. Так же мы не знаем точное время убийства. Но труп, – доктор поморщился, – был свежим, когда я приехал. Значит, ребенок был убит либо за недолго до, либо во время. Анна сразу пошла за мной. Татьяну Борисовну и доктора Волкова я не видел. Что насчет Снежова?

– Мы с ним и его сестрой были в кино, Женя никуда не выходил, – ответила я, исключая дальнейшие подозрения юноши.

Александр задумчиво кивнул, хоть выглядел он немного раздосадованным.

– Мне кажется, корпоратив действительно нельзя переносить, – тихо начала я. – Это может быть хорошим шансом узнать, был ли здесь кто-то из других отделений. Еще появится возможность присмотреться к Семеновой и Волковым.

– А ты здраво мыслишь, – усмехнулся мужчина. – Осталось объяснить это главврачу.

– Я в вас верю. Не хотите чай попить?

– Мне нравится твой оптимизм.

Я достала заварку, которую мне снова любезно оставила Волкова. Надеюсь, чай потом не окажется отравой.

– Любишь горький шоколад? – поинтересовался мужчина, включая электрический чайник.

– Не сказать, что люблю, но во всяком случае, не имею ничего против.

– Значит, мне придется есть шоколадку одному?

– Так это другой разговор, доктор Барсов, – на этот раз я улыбнулась искренне, мужчина тоже не сдержал смешка.

– Знаете, мне тут Татьяна Борисовна рассказала легенду об этом чае, – потом я пересказала слова бабушки.

Доктор тем временем выудил откуда-то из шкафчиков стола горький шоколад, на упаковке которого было написано «Wivany 99%».

– Пациенты занесли, но я не любитель сладкого, – неужели он специально нашу смену ждал?

– Чего не скажешь обо мне, – довольная, я отломила дольку шоколада. – Вкуснятина! – восхитилась я, совсем позабыв, что не люблю горький.

– Чай тоже неплох, хоть меня и напрягает причастность Волковой к нему.

– Ее дочь постоянно привозит разные сорта чая. Татьяна Борисовна часто угощает, я пока жива, – я усмехнулась.

– Ладно, доверюсь.

– Вы советовали мне книгу недавно, могу я все же взять ее на время?

– Конечно.

Я взяла с полки старенький экземпляр, который едва ли не рассыпался в руках. Доктор тоже взял какое-то издание. Кажется, мы вдвоем были не против провести оставшуюся часть смены за чтением, попивая вкусный чай с горьким шоколадом.

Через пару часов солнце начало восходить на небо. Все вокруг залилось красно-розовыми цветами, они пробивались даже сквозь шторы. Я взглянула на мужчину. Его скулы обрамлял малиновый свет, словно подсвечивая лицо изнутри. И все же Александр был невероятно красив. Сейчас он выглядел как величественная статуя, которую создали искусные руки Микеланджело Буонаротти. Все эти четкие, но одновременно гармоничные линии заставляли забыть о книге, не позволяя отвести взгляд. Что-то внутри меня тянулось к этому ледяному, непоколебимому образу.

Но сейчас следует сосредоточиться на пугающей реальности. Сначала нужно разобраться с убийством, а потом уже со своими чувствами.

– Какого числа вы планируете уговорить главврача провести корпоратив? – задумчиво спросила я.

– Думаю, на этой неделе.

Я кивнула. Наверное, это и правда будет хорошей возможностью понаблюдать за остальными.

– На это время в больнице кто-то останется?

– Старшая медсестра и несколько ее помощниц. Состояния пациентов сейчас стабильные.

– Скажите, пожалуйста, сразу, как узнаете мнение главврача, – недоверчиво попросила я.

– Ты во мне сомневаешься? – усмехнулся доктор Барсов.

– Что касается медицинской части – никогда, но если дело затрагивает остальные аспекты – очень даже.

– Не такую правду мне хотелось услышать, – его голос улыбался, в отличие от лица.

– Я не гадалка, мысли не читаю, – выдав его же цитату, я тихо хихикнула.

Мы услышали тихий зевок со стороны дивана. Обернувшись, я увидела мальчика, сонно потирающего глаза.

– Доброе утро, – я подошла к ребенку и слегка потрепала его по голове.

– Доброе, – малыш улыбнулся в ответ.

– Будешь шоколад? В небольших дозах он полезен для нашего организма, – мужчина сел по другую сторону от мальчишки.

В лазах ребенка засияла неподдельная радость, но она так же быстро потухла, когда малыш понял, что шоколад горький.

– Я такой не буду, – мальчик отвернулся от мужчины.

– Ну и ладно, зато я буду, – доктор пожал плечами и умял последнюю дольку шоколада.

– Ладно, пойдем, вернем тебя в палату, – я взяла ребенка за его маленькую ручку и повела в нужном направлении.

– Тетя, а почему доктор так часто на вас смотрел? – спросил малыш, когда мы закрыли за собой дверь кабинета Александра Владимировича.

– Когда? – удивленно спросила я.

– Когда вы читали что-то.

– Так ты же спал!

– Не все время, мне приснился странный сон, вот я и проснулся.

– Ясненько, – я улыбнулась на прощание малышу, заводя его в палату. Нет смысла гадать, зачем кардиолог смотрел на меня и смотрел ли вообще. Может быть, этому зайчику это приснилось.

Александр был для меня загадкой, которую непременно хотелось решить. Хоть я и понимала, что это сложно. С виду грубый и холодный, но внутри него точно осталось что-то теплое, что можно раскалить до бушующего пламени.

Я вернулась в кабинет доктора Барсова, мужчина так и остался сидеть на мягком диване.

– Ты можешь идти домой. Если что-то случится, я напишу, – строго сказал он.

Я кивнула и ушла, в который раз не попрощавшись. Слава Богу, впереди меня ждал выходной. Я надеялась, что корпоратив придется на мою ночную смену, ведь не думаю, что тогда придется ее отрабатывать. Ну а кто упустит шанс отдохнуть ночью вместо того, чтобы сидеть в госпитале?

Включив на фон очередной сериал, я решила приготовить что-нибудь вкусненькое на завтра. В меню у меня был жюльена с курицей и грибами. Не хотелось напрягаться доведением блюда до готовности в духовке, поэтому в ход пошла упрощенная версия. Но итог получился не менее вкусным. Я сложила часть себе в контейнеры, немного подумав, собрала еще порцию и для Александра Владимировича. Хорошие отношения с боссом все равно не помешают. Ему, кажется, нравятся мои навыки готовки.

На телефон пришло уведомление –  смс от доктора Барсова. «Корпоратив пройдет в пятницу вечером.» Он вообще отдыхает? Взглянув на календарь, я заметила, что корпоратив удачным образом назначен на мою ночную смену. Отлично, по идее, нас и отпустить пораньше должны.

Следующее утро пролетело незаметно, словно никого не удивила близость банкета. Я заполнила все нужные бланки: их было три. В обед поднялась в кабинет доктора Барсова, но его самого там не было, хотя машина стояла на парковке. Я оставила контейнер с разогретым жюльеном и записку: «приятного аппетита».

Около семи вечера я была дома. И снова вечер, полный рутины. В этот раз я поленилась приготовить что-нибудь этакое, поэтому сварила бульон из курицы с картофелем, потом пожарила котлетки из супермаркета и потушила овощи.

– В этот раз Барсов обойдется, – усмехнулась я и собрала контейнер лишь себе. На ноутбук пришло уведомление: вышла новая серия. Я налила себе бокал красного вина и включила сериал. После алкоголя всегда засыпается лучше, а вот просыпается тяжеловато.

******

– Доброе утро, – парень приобнял меня, – Александр Владимирович просил передать, что сегодня сокращенный день.