Рецепт счастья

Глава 1

День обещал быть паршивым с самого утра.

Казалось бы, да, понедельник – день тяжёлый. Но ведь сегодня среда!

Сначала Алина благополучно проспала три будильника, и вскочила только после четвертого, затем внезапно отключили воду, как раз, когда девушка стояла вся в пене в душе. Заваривая кофе, она умудрилась обжечься кипятком и пролить его прямо на светлую юбку и, чертыхаясь, побежала переодеваться, безбожно опаздывая на первую пару в универе. А впопыхах расчёсывая волосы, она так запутала густые пряди, что отскочившая расчёска больно стукнула прямо по горбинке на носу, обещая оставить после себя синяк.

Наконец, злая, заспанная, вся мыльная, Алина выбежала из подъезда хрущёвки, в которой снимала квартиру. Несказанно повезло, что любимый университет находился в пяти минутах от дома, хотя это всё равно не спасло её от опоздания.

Опаздывать девушка терпеть не могла, но почему-то стабильно это делала. Ещё в школе её маме постоянно приходили сообщения от классной руководительницы в стиле: «Алина опоздала на 10 минут», или «Алина опять пришла ко второму уроку». И тогда ей было чаще всего плевать: на уроках было скучно, на успеваемость опоздания не влияли, но в универе с этим были проблемы – некоторые профессора, как коршуны, пристально следили за студентами и терпеть не могли опоздунов или прогульщиков. Вот и сейчас Алина бежала на первую пару как раз к одному из коршунов.

– Нагорная, у вас явно какие-то проблемы с время восприятием. Может стоит подарить вам часы? – проскрипел преподаватель по математическому анализу Игорь Васильевич Дягилев, как только она, скромно постучавшись и потупив взгляд, зашла в кабинет.

Он был больше похож на вампира, нежели на представительного профессора: высокий, жилистый, с кожей цвета старого пергамента, уже на пенсии, но назвать его стариком не поворачивался язык. А ещё с вечной мерзкой ухмылочкой и неким снобизмом, он ненавидел весь женский пол и, конечно же, был уверен, что его предмет женщины просто неспособны понять и усвоить.

– Так что, какая причина вашего опоздания на этот раз? – издевательски спросил он. – Не могли определиться с цветом блузки, или не получалось накрасить свои прекрасные глаза, или, может, вам просто всё равно на мой предмет, ведь вы и так разбираетесь в нём несомненно лучше всех нас, и в принципе не собирались почтить нас своим присутствием сегодня?

С рядов послышалось несколько смешков, Алина поморщилась. Видимо, сегодня ей выпал джек-пот: придётся наслаждаться издевательствами Дягилева всю пару.

– Я могу сесть, или мы продолжим публичное четвертование за опоздание на пять минут?

Он удивился такому выпаду. Лина всегда была резкой в своих высказываниях, категоричной, из разряда «палец в рот не клади, откусит руку по локоть», но в универе она хотела просто спокойно учиться, не вступая ни с кем в конфликты. Здесь девушка была тихой и, чаще всего избирала путь ухода от подобных разговоров, не ведясь на провокации. А сегодня, похоже, свою роль сыграло подпорченное таким активным утром настроение.

Профессор только собрался сказать что-то едкое, как дверь позади Алины распахнулась, и в аудиторию влетел кто-то, случайно толкнув её в спину. От падения спасли крепкие большие руки, обернувшиеся вокруг талии.

– Прости, красотка, – подмигнул звезда их потока, Матвей Корольков, и затем обратился к Дягилеву, – Извиняюсь, Игорь Васильевич, сегодня страшные пробки!

Профессор подавился словами, которые собирался сказать, и, мрачно кивнув своим мыслям, наконец отпустил опоздавших студентов рассесться по своим местам. Конечно, Королькова никто не трогал, – боялись влиятельных родителей.

Алина тут же заняла свободный стул рядом с Катькой Малковой, своей единственной подругой, на предпоследнем ряду, а Корольков отправился к друзьям на последний.

– Линка, ты сумасшедшая, так разговаривать с Дягилевым! – тут же шепнула Катя, как только она села рядом.

– Я просто наконец перестала сдерживаться. Сколько можно бояться что-то сказать этому женоненавистнику?

– Он с тебя теперь не слезет, дурная!

Лина поморщилась. Идеология раболепства и терпения унижений её никогда не привлекала.

Дягилев прокашлялся и продолжил что-то нудно объяснять своим скрипучим голосом, медленно усыпляя студентов, включая Алину. Она уже почти погрузилась в сон, как что-то начало планомерно стучать в спину, не давая уйти в себя. Лина вяло отмахнулась, но стук продолжился. В спину что-то легонько подуло, волосы начали щекотать шею.

– Нагорная, тебе мало опоздания, решила добить бедного Игорька?

Она шарахнулась от источника звука и, наконец, окончательно проснулась. Корольков перегнулся через парту и нависал над девушкой, хитро улыбаясь.

– Господи, Матвей, что ты пристал ко мне?

Алина обалдело посмотрела на него, удивлённая, что местная звёздочка вообще в курсе, как её зовут, ведь за год учёбы они общались от силы раза два. А тут внезапно такое внимание к её персоне, ещё и заботливо ручкой потыкал, чтобы не уснула.

– Да просто забочусь о тебе, милая.

Усмехнувшись, Алина отвернулась от него. Но Матвей не отстал и опять принялся тыкать её прямо остриём ручки между лопаток.

–Да Боже мой, Корольков, ну что ты от меня хочешь? Проснулась я уже! – шёпотом воскликнула Алина, снова оборачиваясь к нему.

–Нагорная, а ты свитер по приколу задом-наперед носишь? Или это сейчас модно? – он беззвучно засмеялся и дёрнул за торчащую бирку на кофте.

Алина застонала и выругнулась. Да что за день! Спасибо, что не ушла из дома без юбки, всего лишь натянула свитер неправильно!

Катька тут же пригнулась к её уху и зашептала:

– Что у тебя с Корольковым? Ты же знаешь, с ним лучше не связываться!

– Кать, я могу сама разобраться, наверное? Что ты читаешь мне нотации? – Алина нахмурилась, начиная злиться. – А с Матвеем у меня ничего, мы разговаривали-то два раза за всё время учёбы.

Малкова, насупившись, отсела от Алины и склонилась над тетрадью. За всю пару она больше не сказала ни слова, зато очень выразительно вздыхала и бросала многозначительные взгляды мимо подруги.

Катя была хорошей подругой, насколько в понимании Алины это было возможно. Так повелось, что подруги надолго с ней не задерживались, было тяжело найти родственную душу, понимающую и верную, ту, с кем можно было разделить и горе, и радость. Но Катя оказалась другой. Чуть больше года назад, когда они только поступили в университет, и все студенты разбились по группкам, они оказались единственными "неприкаянными", и, первоначально сошлись именно на этой почве. А потом они начали узнавать друг друга и сближаться помимо универа.

С Катей приятно проводить время, она всегда выручает, по-дружески заботится, но иногда её забота переходит в «мамский» режим, как Малкова сама это называет. Её можно было понять, у девушки тяжелая судьба. Её отец изменил матери, когда та была беременна вторым ребёнком, младшей сестрой Катьки. И так, оставшись без главного кормильца в семье, матери пришлось пахать на работе практически без выходных, а Катя в свои десять лет заменила маму для малышки и практически в одиночку воспитывала её. Зная, что это просто её привычка и особенность, Алина старалась не обращать внимания на нравоучения, но всему есть предел.

Как только пара закончилась, Катя вскочила и, обогнув Лину, понеслась к выходу. Она же, стремясь догнать Малкову, неловко зацепилась лямкой сумки за угол парты, пошатнулась, но была поймана в чьи-то крепкие объятия.

– Красотка, тебе сегодня везёт, я ловлю тебя уже второй раз, это судьба?

В очередной раз за утро столкнувшись с насмешливым взглядом Матвея, она опешила.

– Корольков, что случилось? За это утро ты заговорил со мной больше раз, чем за всё время учёбы. Просто скажи, чего ты от меня хочешь, необязательно крутиться рядом и раздражать.

– А я тебя раздражаю? – он подёргал бровями, видимо, в попытке заигрывания.

– В данный момент да, я тороплюсь, а ты задерживаешь меня. – девушка раздосадовано посмотрела вслед Кате, метнувшей в них неодобрительный взгляд на выходе из аудитории.

– Почему ты решила, что я обязательно что-то хочу от тебя? – он посерьёзнел.

– Ну не просто так же ты столько раз за утро решил одарить меня своим королевским вниманием!

От двери раздалось многозначительно покашливание и резкий голос Дягилева:

– Молодые люди, очень не хочется вас прерывать, но пара закончена, и мне нужно закрыть аудиторию. Могу сделать это вместе с вами.

Больше не смотря на Королькова, Алина, наконец, вышла из душного кабинета.

Да, сегодня точно не её день. На часах только десять утра, а за два часа бодрствования произошла дневная норма "несчастий". Надо же было умудриться за одну пару два раза практически свалиться в руки к звёздному одногруппнику, да ещё и поссориться с подругой!

Следующая пара была только через час, сидеть с одногруппниками в холле не хотелось, а погода была истинно осенняя: промозглая, с мелким противным дождём и глубокими лужами на дорогах. Поэтому Алина сразу отправилась коротать время в любимую кофейню поблизости, перед этим зайдя в туалет и переодев свитер.

Глава 2

"Сова" была одним из самых спокойных мест около универа, скорее всего благодаря тому, что находилась она в неприметном закутке и была совсем крошечной, – внутри кофейни располагалось всего два столика. Для интроверта это было райское место.

Алина часто приходила сюда. Брала любимое какао, когда хотелось согреться, – именно такое, как она любила, с лёгкой горчинкой и насыщенным шоколадно-кофейным вкусом, – или бамбл с апельсиновым соком, когда на улице стояла жара, и садилась с книгой или ноутбуком за бесконечные рефераты и проекты. Параллельно она могла включить какое-нибудь видео или фильм, конечно же, неизменно отвлекаясь на него и в итоге забивая на работу. Это был чудесный отдых от постоянной суеты и людей, и чудесное место, где можно было спрятаться от мира.

А быть одной она обожала. Вместо компаний предпочитала отдых с единственной подругой, либо в одиночестве. Жила она тоже одна, родители остались в её родном городе на крайнем севере, а Алине снимали квартиру.

Она не любила это слово. «Одиночество». Оно было каким-то резким, как будто несло в себе заведомо негативный окрас. Конечно, иногда быть одной надоедало, хотелось приходить домой, где тебя всегда кто-то ждёт, и Алина впадала в уныние, но это состояние быстро проходило. Как же приятно быть хозяйкой в своей квартире, пусть и съёмной, делать всё, что хочешь и когда хочешь. А какой кайф сходить одной в кинотеатр, или сводить себя на свидание в кафе!

И сейчас, зайдя в любимую кофейню, Алина с удовольствием вдохнула запах кофейных зёрен и улыбнулась, увидев, что она единственный посетитель. В «Сове» царил полумрак, тёплый свет слегка подсвечивал дубовые столики, а на них стояло по толстой белой свечке, создававшей особую атмосферу.

Заказав, не изменяя традиции, какао, девушка села на диванчик за свой излюбленный стол и достала из сумочки «Свидание со смертью» гениальной Агаты Кристи. Пламя от свечи колебнулось, а затем замерло, тонко взвиваясь вверх и слегка освещая странички.

От Пуаро её отвлёк телефон. Сразу несколько уведомлений пришли друг за другом, выдёргивая Алину из Иерусалима, в котором остановился известный сыщик.

– По какому закону подлости ты резко становишься всем нужен, когда чем-то занят? – проворчала она, доставая телефон.

Лина вскользь глянула на пришедшие уведомления и уже собиралась поставить телефон на беззвучный режим, как вдруг вернулась к ним обратно, перечитала и удивлённо вздёрнула брови.

– Корольков, что тебе нужно?

Она решительно не понимала, чем обязана вниманию со стороны звёздочки местного розлива. Алина никогда не оказывалась в общей с ним компании, не разговаривала, и вообще практически не пересекалась с Матвеем, он редко присутствовал на парах. Поговаривали, что Корольков уже давно работает в фирме своего отца и является преемником его бизнеса, видимо, поэтому он для галочки числился в университете – ради корочки.

Матвей был старше практически всех в их группе на несколько лет. Ходили слухи, что он долгое время учился заграницей, а затем отец отправил его в их ВУЗ. За какие «заслуги», непонятно.

Также было непонятно, за какие заслуги Матвея сразу нарекли чуть ли не самым желанным парнем в их богадельне, ведь богачей у них было немало, равно как и красавчиков.

Алину этот бум «закадри Королькова» тоже чуть было не накрыл в самом начале учёбы, но как-то быстро отпустил.

И вот сейчас Матвей, в который раз за утро, дал о себе знать: отправил заявку в друзья и пролайкал все три фотографии на странице Лины. Любопытство взяло верх, и она, помедлив, всё же зашла на его страничку.

Матвей удивил. Он, оказывается, скрытный. Все группы, музыка, подписки находятся в личном доступе, а в профиле всего одна фотография, и то двухлетней давности. Зато количество друзей поразило: две тысячи?! И столько же подписчиков. Вот это мистер популярность!

Алина открыла единственное фото. На нём Матвей стоял вполоборота на фоне бирюзового океана и задумчиво глядел вдаль. Она усмехнулась, – такой глубокомысленный взгляд, а сам, поди, думает о каких-нибудь пельменях.

Но красоты Королькову действительно было не занимать. Глубокие синие глаза в обрамлении пушистых ресниц, светлые, вечно растрёпанные волосы, прямой нос, полные губы и идеальное тело. Красивый зараза!

Разозлившись на себя за мысли об идеальности Матвея, Алина перевела взгляд на подпись под фото: «Куба покоряет своими белоснежными пляжами, красивыми девушками и бесконечным океаном». Ну конечно, где ещё он может отдыхать! Не в Анапе же, там-то песок не такой белоснежный, как будто яркость на телефоне выкрутили на максимум.

И вовсе Корольков не такой уж идеальный! Глаза не такие уж и синие, ресницы совсем как у коровы, и губы слишком пухлые, на пол лица. И вообще, ему пора остановиться так раскачивать мышцы, вон, уже в кадр с трудом помещается!

Алина не понимала, почему, но к Матвею у неё всегда была лёгкая агрессия. Может она завидовала его благополучию и популярности, когда он палец о палец ради этого не ударил. А может, дело в его характере. Корольков всегда был душой компании, хотя скорее шутом, вечно смеялся со своими дружками и ходившими за ними хвостиком девчонками, вёл себя словно король не только университета, но и мира, и сносил с ног своим непомерным эго. Но больше всего Алину раздражало всеобщее помешательство и его уверенность в себе. Хотя, чему-чему, а вот любви к себе у Матвея можно было поучиться.

Она решила проигнорировать заявку в друзья и вышла из сети, чтобы не было соблазна и дальше пялиться в экран на цифрового Матвея.

Но сосредоточиться на книге не дали вновь пришедшие уведомления. И как бы Алина не боролась с собой, любопытство победило.

Ого! Королькова, похоже, задел игнор, и он сразу перешёл к действиям. На экране висело уведомление с сообщением от него:

«Красотка, я видел тебя в сети, можешь не скрываться». Лина ощутила некоторое удовлетворение. Ха! Самолюбие короля немного задето, не все стремятся быть к нему ближе.

Пока она думала над ответом, тут же прилетело второе сообщение: «Ты мне очень нужна по важному делу, поговорим после пар?»

Лина едва не поперхнулась уже успевшим остыть какао. Какое дело может быть у Королькова к ней?

«Что за дело?»

«Лучше поговорить лично».

Помедлив, она ответила: «Ладно, после мировой экономики жду тебя в сквере».

***

С трудом досидев последние две пары, Алина, быстро распрощавшись с отошедшей от обиды Катей, бодро направилась в университетский скверик. Это также было одно из её любимых мест, но посидеть в уединении здесь можно было только ранним утром или после пар, когда все студенты старались быстро убегать по своим делам.

Войдя в калитку, Лина сразу наткнулась глазами на Королькова, вальяжно раскинувшегося на самой дальней скамейке под развесистой плакучей ивой. Интересно, как давно он здесь сидит? Алина видела его только утром, оставшиеся пары Матвей где-то гулял.

– Ну, что ты хотел от меня? – вместо приветствия начала она, подойдя к одногруппнику.

– Воу, потише, ты чего так воинственно настроена? – он усмехнулся одной из своих фирменных улыбок.

Алина закатила глаза.

– Если ты позвал меня ради пустой болтовни, то извини, я спешу.

– Ну ладно, принцесса, я не займу много времени, у меня действительно есть к тебе дело. – он примирительно помахал рукой и жестом предложил сесть рядом. – Я видел, ты классно рисуешь, хотел предложить тебе поработать со мной и ребятами. Мои друзья пишут песни, и нам нужен классный художник для обложек. Как тебе предложение?

– Откуда ты узнал, что я рисую? Да, я немного занимаюсь этим, но, скорее просто для души. И, Матвей, для создания обложек нужно уметь работать на графическом планшете, а я даже в руках его никогда не держала. И вообще, почему ты предлагаешь это именно мне? Я думаю, в Новосибирске достаточно художников, которые явно профессиональнее меня.

Алина опешила. Да, иногда она действительно бралась за кисть, и порой выходило что-то приличное. Особенно ей нравилось работать акварелью и маслом. Акварель полюбилась своей непредсказуемостью, Алине нравилось укрощать её, экспериментировать, смешивать цвета и каждый раз получать что-то новое. А масло умиротворяло своей податливостью, мягкостью, плавностью переходов. Она кое-что смыслила в искусстве благодаря маме-художнице, но продавать свои картины или работать на кого-то не решилась бы.

– А зачем нам кого-то искать, если есть ты? Один наш знакомый видел, что ты здорово рисуешь, и это именно то, что нам нужно. Давай же, соглашайся. Хотя бы попробуешь, и, если всё будет окей, мы будем неплохо платить.

Алина замялась. Деньги всегда были нужны. Да, родители оплачивали съёмную квартиру, отправляли ей ежемесячно средства на существование, но этого всё равно было мало, да и сидеть на шее у папули совсем не хотелось.

Матвей, видя, что она колеблется, продолжил уговаривать:

– Тебе понравится! Во-первых, ты будешь заниматься интересным делом, которое тебе нравится. Во-вторых, кроме денег, мы тебе ещё и бесплатную рекламу сделаем, указав в соц сетях как художника. Ну и, в-третьих, самое главное, ты будешь чаще проводить время в прекрасной компании.

Он подмигнул, а Алина искусственно засмеялась.

– Ха-ха, не смеши, прекрасная компания – это ты что ли?

– Ну конечно, детка! – Корольков совсем обнаглел и закинул руку на скамейку, позади Алины, чуть касаясь пальцами её плеча.

Вздрогнув, она выразительно посмотрела на его руку.

– Клешни свои не раскидывай, с таким подходом мы навряд ли сработаемся. Я подумаю над твоим предложением. – сухо попрощавшись, Алина поспешила покинуть компанию Королькова.

Матвей вызывал у неё противоречивые чувства. В его обществе было неуютно, Алина от чего-то смущалась и не знала куда себя деть, из-за этого она злилась, и на Матвея, и на себя. Она понимала, что ведёт себя странно и глупо, но с ним мозг превращался в желе и прекращал нормально функционировать.

Но в тоже время, устоять перед Корольковым было практически невозможно. Почему-то так устроено, что женщины, в большинстве своём, тянутся к "плохим парням". Их привлекает какая-то загадка, опасность, внутренняя уверенность и властность таких мужчин. Отношения с ними похожи на бесконечный аттракцион "башня свободного падения": то вверх, то вниз, – и по венам разливается адреналин. И каждая ждёт, что именно она окажется той самой, настоящей единственной любовью, ради которой парень тотчас изменится, но этого не происходит.

Алина боялась стать заложницей подобных чувств. Все знают, что с Матвеем девушки долго не задерживаются. Обычно до первой совместной ночи. Иногда, в виде исключения, до нескольких ночей. Но постоянной спутницы у него не было и не предвидится.

Хотя ведь всегда есть возможность, что человек совсем не такой как кажется, и на почве совместной работы они смогут просто подружиться? Алину тоже некоторые считали холодной стервой из-за острого языка и сепарации от коллектива. Может и за маской звёздного мальчика и балагура Королькова скрывается на самом деле глубокий человек.

Глава 3

Дома Алина, решив не заморачиваться с ужином, нажарила гренок вприкуску с колбасой и сыром, и, впервые за неделю, позвонила маме, Анастасии Владимировне.

– Доча, привет! Как дела? – уставшее, но такое родное и красивое лицо матери отобразилось на экране.

– Хэллоу, мамулитта! Да пойдёт, сижу вот, ужинаю. Соскучилась по вам с папой.

Лина грустно улыбнулась и помахала бутербродом в камеру. Мама сощурилась, присматриваясь.

– Тебе что, есть нечего? Денег не хватает?

– Да нет, нормально всё, мне просто лень сегодня готовить. Мамуль, я хотела посоветоваться с тобой…

Для Алины мама являлась лучшей подругой. Это была мудрая, волевая женщина, светлая и добрая, к ней всегда тянулись люди. Алина могла рассказать любую, даже самую стыдную историю, и знала, что её не осудят и всегда помогут советом. Врать она не любила, хоть и прекрасно владела этим искусством, но обман был для неё сделкой с совестью, поэтому мама была в курсе всех событий в её жизни. И когда было тяжело, грустно, или требовалось принять какое-то решение, Алина обращалась именно к ней.

– В общем, один парень, помнишь, я рассказывала про него, Матвей Корольков, сегодня сделал мне очень странное предложение. У него есть какие-то друзья-музыканты, которым нужно рисовать обложки для песен, и почему-то зовут художником именно меня.

– Это, конечно, интересная работа, но почему предложили тебе? Вы общаетесь с этим Корольковым? – мама отбросила лезущую в глаза тёмную челку и озадаченно посмотрела на Алину.

– Нет, конечно. Просто он сегодня ко мне пристал и неожиданно позвал к ним работать. Сказал, что какой-то там их друг видел мои картины, и я – это именно то, что им нужно.

– Ну, если так, то в чем ты сомневаешься? Это же здорово, тебе нравится рисовать, а за деньги это делать ещё приятнее.

– Да, но я боюсь, что у меня ничего не получится, и я только опозорюсь. Я же просто любитель. – Лина замялась, – Да, ты также начинала раньше рисовать сама, но я – это не ты, я так не могу, а у тебя талант.

Анастасия Владимировна строго посмотрела на дочь.

– Алина, я сто раз тебе говорила: талант не так важен, как упорный труд. Цена успеха – это 80% каждодневной работы над собой, и 20% таланта. Я тоже раньше была не уверена в своих силах, но брала и делала. По-другому никак. А ты только закапываешь себя этой вечной боязнью.

Она знала, о чем говорит. Женщина впервые взяла в руки кисть только в двадцать восемь лет, и начала учиться по видеоурокам. Казалось, она перерисовала каждую вещь в их доме в натюрмортах, а вся семья была вынуждена часами позировать, пока мама отрабатывала портреты.

– Думаешь, у меня получится? Я не хочу позориться. – повторила Алина.

– Дочь, не зли меня, ты знаешь, как меня бесит эта вечная неуверенность.

Алина вздохнула. Анастасия Владимировна была также остра на язык, как и она сама. И также несдержанна, если что-то начинало её раздражать.

– Кстати, я надеюсь, ты не строишь планы на этого мальчика, как его там, Марк? – продолжила она.

– Нет, мам, Матвей. – Алина покраснела. – Какие ещё планы? Я и не думаю даже об этом.

– И правильно, иначе у вас не получится нормальной работы. Вряд ли у вас сложится что-то серьёзное, а потом не сможете видеть друг друга.

– Да у нас вообще ничего не сложится, я не планирую, да и он, думаю, тоже. Ладно, муся, пойду полежу в ванне и спать. Люблю, целую!

Громко чмокнув прямо в камеру, Алина оборвала связь, но вместо намеченного плана полежать в горячей ванне с пеной, решила взяться за карандаш.

Она любила придумывать разные сюжеты, а потом воплощать их на бумаге. Писать из головы всегда сложнее, чем перерисовывать готовые картинки с интернета, но под вдохновением Алина видела новые образы очень ярко и детально. Чаще всего это были какие-то мифические существа, древнегреческие боги, или что-то мистическо-волшебное – Лина любила всё, что связано с мифологией и магией.

Но сейчас у неё перед глазами стоял Матвей, взъерошенный, немного сонный, сидящий за партой в аудитории, – каким он обычно был на парах с утра в те редкие моменты, когда осчастливливал всех своим приходом в альма матер.

Алина, качнув головой, сморгнула, будто пытаясь вытряхнуть этот образ из мыслей, но Матвей удивительным образом практически въелся в них.

– Почему он преследует меня сегодня весь день? Даже в мысли пробрался, гадёныш! – тихо пробормотала Алина и достала скетчбук, в котором делала наброски карандашами или линером.

По памяти зарисовывать Королькова было сложно, они никогда, за исключением сегодняшнего дня, не общались так близко, чтобы Алина помнила черты его лица. Снова зайдя на его страничку, она внимательно всмотрелась в единственное фото. На нём мало что можно было разглядеть, но в целом черты видны, и для наброска этого было достаточно.

Полчаса скольжения руки над скетчбуком, и с листа на Алину уставился своим вечно хитрым взглядом Матвей Корольков собственной персоной.

– Мдаа… – протянула она. – Теперь можно продать это какой-нибудь фанатке Матвея. Хотя, – Алина разозлилась на себя за внезапный порыв вдохновения и образ парня, не выходящий из головы. – Чем я лучше этих дам?

Зло продолжив беседу сама с собой, она схватила скетчбук со стола и сунула с глаз долой на верхнюю полку книжного стеллажа, в котором хранились её домашняя мини-библиотека и картины, вместе со всеми художественными материалами.

– Ладно, это просто временное помутнение рассудка, Корольков сегодня весь день маячил передо мной, неудивительно, что я о нём столько думаю! – оправдавшись перед собой, Алина довольно улыбнулась и остановилась у небольшого настенного зеркала, разглядывая себя.

Она была хороша. Может, не так идеальна, но этого было и не нужно. Алину устраивала в себе каждая черточка лица и фигуры: будь то узкий, но длинный нос, тонкие губы, слишком высокий для некоторых рост, или даже несколько прыщиков, которые никак не желали покидать её подбородок. Она любила в себе всё.

Мурлыча себе под нос едва различимо недавно услышанную песню, Лина зажгла пару аромасвечей и отправилась набирать ванну с ароматной шоколадной пенной.

Следующее утро прошло как обычно в режиме спешки. Она вновь прослушала все будильники, танцуя во сне под их мелодии, и теперь бегала по всей квартире, пытаясь отыскать форму для физкультуры.

Конечно, можно было отсидеться в «Сове» на время пары, или разыграть спектакль одного актёра перед физруком, и, с видом мученицы отсидеть два часа на скамеечке рядом с пожилым преподавателем. Но в их ВУЗе физкультура отчего-то была очень важным предметом, из-за которого могли даже отчислить. Конечно, какой экономист выживет в профессиональной среде без умения прыгать через козла или играть в баскетбол? Поэтому форма нужна была позарез.

К Алининому счастью, в глубине шкафа-купе она нарыла коротенькие шорты и даже отыскала кеды. Но с верхом была беда, все приличные футболки оказались в стирке, поэтому было принято решение заниматься в коротеньком голубом свитере, который она надела на выход из дома.

Бодрой козочкой Алина радостно выпрыгнула из подъезда и понеслась к универу. Неужели сегодня наконец наступил тот самый знаменательный день, когда же она придёт вовремя?

На финишной прямой она заметила Катьку и подбежала, влетая в неё и сбивая с ног.

Еле устояв на своих двоих, подруга сурово посмотрела на Лину, как на нашкодившего котёнка.

– Сумасшедшая, ты куда летишь так?

– Катюхааа, этот день настал! Я не опоздала! Помнишь мы спорили, что я приду вовремя? Ты должна нам пиццу! – Лина радостно засмеялась.

– Вау, это нужно отпраздновать. – саркастично усмехнулась Катя. – Ага, спорили мы. Было дело, но только на первом курсе, так что, Нагорная, это ты мне пиццу должна. Молодец, что напомнила. Прийти вовремя впервые за полтора года учёбы это прям суперспособность.

– Приходи ко мне тогда сегодня. – Алина не расстроилась такой рокировке. В этот день её радовало абсолютно всё, впрочем, как и всегда. Она была радостным по жизни человеком.

– К тебе не получится, надо с сестрой сидеть. Если хочешь, приходи к нам. – нехотя предложила Катя.

Лина сразу поняла в чем проблема. Она была у подруги всего раз, и тот оставил за собой неизгладимые впечатления. Семья Малковых жила очень бедно, в совдеповской обшарпанной квартире, рядом с которой деревенский сарай выглядел симпатичнее и надёжнее. В их же квартире оставалось только надеяться, чтобы потолок не обвалился, или что-то из шаткой мебели не приземлилось на девочек.

Однако показывать своё замешательство Алина не собиралась, поэтому с лёгкой улыбкой согласилась посетить это страшное жилище ещё раз.

Они поспешили ко входу, первая пара должна вот-вот начаться.

– Ты вчера так быстро убежала… – протянула Катя. – Чем занималась?

Лина слегка покраснела, рассказывать о предложении Королькова она пока что не хотела.

– Да так, просто не выспалась, хотела скорее пойти домой. А вечером рисовала.

– Опять своих драконов любимых, или богов каких-нибудь?

– Ну почти. – уклончиво ответила Алина, покраснев ещё больше.

Ну уж нет, рассказывать о нарисованном Матвее она точно не будет!

Ой, а вот и он, собственной персоной. Стоит возле белой тачки со своими дружками, что это за марка Алина понятия не имела, но было понятно, машина дорогая и понтовая.

Они сегодня заявились на учёбу полной компанией, что было редким явлением. Миша Зайцев – рыжий, смешной парень, с которым Алина даже иногда общалась, он был интересным, остроумным, и ооочень болтливым, и сейчас, как всегда, что-то громко вещал, сидя на капоте. Дима Медведев, стоя плечом к плечу с Корольковым, изредка вставлял свои реплики в рассказ Миши, – они были главными балагурами компании и лучшими друзьями Матвея. Заяц и Медведь – вот нашли же друг друга! Остальные трое: Давид, Тимур и Денис – обычные рыбки-прилипалы, которые примкнули к сильной компании. Они скорее были просто свитой короля, всегда поддакивающей и поддерживающей его.

Поравнявшись с ними, Лина бросила взгляд украдкой, а Матвей, смотревший на неё в упор, тут же удержал его и подмигнул. Он сощурил глаза в улыбке и приветственно помахал. Алина сдержанно кивнула в ответ и тут же отвернулась, чтобы подруга не заметила этих переглядываний, но было поздно. Тяжело вздохнув, она приготовилась к тому, что следующие пары превратятся в передачу «сто вопросов».

Глава 4

Первой парой на сегодня была любимая Алиной история. К тому же её вёл великолепный преподаватель, который абсолютно к каждой новой теме готовил интересные презентации и рассказывал уйму полезной информации. Олег Владимирович вёл историю и правоведение, и был тем самым, молодым и перспективным преподавателем, который ещё не успел перегореть и потерять профессиональный запал. Только вот незадача, у него был небольшой изъян – заикание, ещё и в сочетании с лёгкой картавостью, что делало его в глазах большинства студентов посмешищем. Над бедным преподавателем издевались очень сильно, а он, скорее всего, в силу молодости и неопытности просто боялся студентов и не понимал, как правильно ставить на место уже не детей, а молодых людей, чуть младше его самого. Люди жестоки, очень жестоки. Издевательство над слабыми, теми, кто не может ответить – закон выживания в стае, где бьёшь либо ты, либо тебя, и в этой иерархии молодой историк был жертвой.

Алина с презрением относилась к общей массе стада, поэтому из однокурсников близко общалась только с Катей, остальных предпочитала обходить стороной. И в общих издевательствах участия не принимала, напротив, она была остра на язык и защищала тех, кто, по её мнению, в этой защите нуждался. Так под её крылом оказались парочка студентов и даже учитель истории.

Ровно со звонком они зашли в аудиторию, и взгляд Алины, против воли, приковался к последнему ряду. Конечно же, Матвей, как и вся его компашка отсутствуют. Скорее всего они пропадают где-то в спортивном зале и играют в волейбол. Официальной команды в их универе не было, хотя уже давно планировали набрать игроков, чтобы они приносили медали и кубки на местных соревнованиях с другими ВУЗами. И, если Корольков всё же присутствовал на учёбе, то, с большей вероятностью, проводил время за игрой. Физрук всегда был рад студентам и пускал их в зал без проблем.

Да и остальных однокурсников было мало, из всей группы посещаемость меньше половины. У мягких, ещё не заматеревших, педагогов дисциплина страдала всегда, над ними насмехались, в открытую прогуливали пары и давали понять, что они не авторитет.

Историк, вошедший вслед за ними, скользнул глазами по прореженным рядам студентов и попытался изобразить подобие улыбки, однако грусть, возникшую во всём его образе, заметили все.

– Линка, – громкий шёпот Малковой выудил Алину из глубины сознания, как только они заняли свои места. – Я жду подробного рассказа, какого черта у вас происходит с Корольковым!

– Катюш, успокойся, нет у нас ничего. Единственное, что нас связывает, работа. Он предложил порисовать обложки для песен его друзей, вот и всё. – она, устало закатив глаза, полезла в сумку за тетрадью и своей знаменитой ручкой с розовым помпончиком на конце, и единорогом, прикреплённым к нему.

Алина обожала такие "инфантильные" для кого-то вещи. Чтобы выживать в этом сером мире и бесконечном водовороте трудовых будней, нужно то, что будет радовать тебя. Пусть это какие-то незначительные маленькие вещицы, вроде ручки с единорогом, но если они вносят хотя бы капельку радости в быт, – это то, что делает тебя счастливым и позволяет выживать.

Катя недовольно вздохнула, наблюдая за тем, как Алина улыбнулась единорожке и мечтательно сжала пушистый мягкий мех на ручке. Пока Олег Владимирович подготавливал рабочее место, она продолжила расспросы:

– И ты согласилась?

– Что? – Алина опять ушла в свои мысли. – А, ты всё про Матвея? Пока нет, но думаю принять предложение.

– Хочешь стать очередной девочкой на одну ночь? – Малкова театрально выпучила глаза и обречённо посмотрела на подругу. – Для чего тебе это? Он какие-то обложки дурацкие выдумал, а ты и ведёшься.

Она выдержала паузу.

– Слушай, ты знаешь моё отношение ко всей их компании, Королькову верить нельзя, ты потом страдать будешь!

Алина обескуражено выдохнула, Олег Владимирович уже начал лекцию, а подруга никак не успокоится.

– Катька, ты знаешь, мне ценно твоё мнение, я прислушиваюсь, когда считаю нужным, но конкретно сейчас я не прошу твоих советов. Я могу сама решать, чем, где и с кем мне заниматься! Давай не будем ссориться и просто послушаем Галкина, сегодня начинаем новую тему – институционализм, и я не хочу пропустить самое начало, и тебе не мешало бы послушать! – не сводя глаз с историка, она беззлобно отмахнулась от подруги, и, отгородившись волосами, словно шторкой, принялась записывать под диктовку.

Катя, досадно цокнув, достала сумку и показательно громко шлёпнула ей о стол. Алина вздрогнула, а сидящие на соседнем ряду подружки Аня и Диана недовольно покосились в их сторону.

– Ек-к-катерина, у в-вас ка-к-какая-то проблема? – Галкин стоящий возле экрана и показывающий портреты Торстейна Веблена и Уэсли Митчелла, отвлёкся и сфокусировал растерянный взгляд из-под толстых стёкол очков на Кате.

– Всё п-п-прекрасно! – передразнила та и, получив толчок локтем от Алины, взяла тетрадь и склонилась над партой, имитируя увлечённое письмо.

В этот день история стояла два часа, и, как только, прозвенел звонок на пятиминутный перерыв, Катя ушла в столовую, а к Алине сразу повернулась любопытная староста Дина Морозова.

– Что это с Малковой? Она сегодня какая-то взбудораженная.

– Почему ты спрашиваешь это у меня?

– Ну вы же подружки-не разлей вода.

– Динка, тебе заняться нечем, что тебя так заинтересовало? Я не могу залезть в голову к другому человеку.

Алина отмахнулась и принялась копошиться в сумке, делая вид, что усердно что-то ищет, дабы от неё отстали с расспросами. Но староста была дотошной, а ещё жадной до сплетен и обсуждения однокурсников. Поэтому Алина не любила контактировать с ней: Дина обсуждала всё и со всеми, любая тайна, доверенная ей, тут же становилась достоянием общественности, а если свежих сплетен не было, – она выдумывала их сама.

– Ну просто она какая-то странная ходит второй день, а это же моя задача – интересоваться каждым студентом. – Дина Морозова была тем человеком, который всегда добивается своего, она могла достать любого и считала, что должна быть в курсе абсолютно всех событий.

– Твоя задача – совать свой длинный нос в чужие дела. – пробормотала себе под нос Алина, выуживая из сумки расчёску и большую пушистую резинку, и отвернулась к окну.

Она решила имитировать бурную деятельность, поэтому, быстро расчесав волосы, от чего они превратились в пушистое рыжее облако, окутавшее вуалью её плечи, Алина начала поднимать их в высокий хвост, вглядываясь в едва различимое отражение в стекле.

Длинные густые пряди не желали ложиться так, как ей было нужно, что было на руку Лине, и она каждый раз расплетала и начинала заново собирать их.

Наконец прозвенел спасительный звонок, и Морозова, разочарованная, отвернулась.

Просто поразительно, – подумалось Алине, – всем было абсолютно всё равно на неё весь первый курс, а сейчас как с цепи сорвались. И Корольков, и Малкова, теперь и староста, кто будет дальше?

Спустя десять минут от начала пары из буфета вернулась Катя со спасительным стаканчиком латте и сырной, ещё горячей, булочкой для Алины, от которой она, не удержавшись, отщипнула кусок, и с наслаждением проглотила. Историк даже не обратил внимания. Когда преподаватель начинал что-то возбуждённо рассказывать, он, как будто, переносился в свои истории и отвлекался только на дискуссии со студентами.

Следующей стояла физкультура, сдвоенная с другими группами с их потока. В прошлом году они занимались только с филологами, а в этом году к ним добавили ещё и инженеров с третьего и четвертого курсов, вместе с психологами. Так что в раздевалку им пришлось отстоять очередь, поскольку она не была рассчитана на такое количество девушек, а в спортзале было настолько тесно и душно, что Алине, зашедшей туда в свитере, немного поплохело.

Физруком у них был пожилой, но очень бодрый и весёлый мужчина с добрыми глазами. В прошлом мастер спорта по боксу. Он любил студентов, а преподавательство стало его отдушиной после смерти жены, о чём он однажды поделился с Алиной. У них сразу сложились хорошие тёплые отношения, Владимир Николаевич даже иногда позволял прогуливать свои уроки, но наглеть было нельзя – в администрации могли возникнуть вопросы, да и перед таким милым учителем порой становилось стыдно.

Заходили в зал они одними из самых последних, когда все уже бегали по кругу, а в центре вальяжно прогуливался Владимир Николаевич со свистком в зубах.

– Заходите, заходите! – крикнул он вместе с противным визгом свистка и махнул рукой в сторону бегущих.

Девочки разделились: Катя встала в хвост колонны к еле плетущимся, а Алина ускорилась, чтобы пробиться к началу – с детства она занималась лыжами, и бег сопровождал её всю недолгую спортивную карьеру.

Поступив в ВУЗ, Алина резко забросила спорт. Когда были силы на занятия, – не было времени, а когда время появлялось, – не оставалось сил. И в те редкие моменты, когда она присутствовала на физре и бегала, ей жуть как хотелось возобновить тренировки, снова почувствовать ветер в ушах и самопроизвольно растягивающуюся во всё лицо улыбку, может даже поучаствовать в каком-нибудь марафоне, как в былые времена. Но каждый раз она откладывала далеко идущие планы на потом. Каждому знакомо это: планировать начать делать то, что давно хотел, с определенной даты, но, когда этот день наступает, всегда что-то мешает осуществлению задуманного и начинается бесконечное оправдание, почему ты не можешь сделать это именно сейчас. А в корне всего лежит то ли лень, то ли недостаточное желание, то ли отсутствие самодисциплины.

Алина пристроилась на хвост к первым бегунам: неизменно Корольков и компания, несколько парней с инженерного, и девчонка с психфака.

Студентов было настолько много, что они растянулись вереницей на весь немаленький зал. С раздражением обегая очередного однокурсника, Алина выругалась про себя: какому гению в администрации ВУЗа пришла идея совместить пять групп в одну?!

Отвлёкшись на внезапно оказавшегося рядом Королькова, Лина попыталась ускориться, но, обегая очередного парня – долговязого филолога, чьего имени она не помнила, натолкнулась на него и, подавшись какому-то резкому порыву назад, не смогла устоять на ногах и плюхнулась под ноги кудрявому бедолаге, утаскивая того за собой.

Громкий свист, усиленный акустикой спортзала, больно ударил по барабанным перепонкам, Владимир Николаевич уже направился к ним. Рядом хохотнули Матвей и ещё парочка свидетелей этого неловкого падения.

Алина, оттолкнув придавившего её своим худосочным телом парня, попыталась подняться, но оказалось, что край её свитера намертво схватился с бегунком на молнии кофты филолога, – вот из-за чего они упали!

– Вот черт! Мой любимый свитер! – простонала Алина, пытаясь аккуратно высвободить пряжу и, не поднимая головы, быстро извинилась перед кудрявым.

– Ты меня вообще-то покалечить могла! – прогундосил он над её ухом.

– Ты что, ребёнок маленький? Нужно пожалеть и подуть на бо-бо? Ты вообще приземлился мягко, прямо на меня!

Лина скривилась. У неё после этого долговязого, которого в голове она окрестила "кишечной палочкой", ещё и синяки останутся от его костлявых телёс, а он тут ноет. Совсем мужчины обмельчали.

– Нагорная, Никитин, вы что тут устроили? Уже бегать нормально разучились? – подошедший Владимир Николаевич оглядел по-прежнему сидящих на полу Алину, безуспешно пытавшуюся отцепить свитер, и насупившегося кишечную палочку. – Алина, ты почему без формы?

Она наконец освободила свитер и быстро вскочила. Все уже продолжили бегать, а рядом остались только физрук и ухмыляющийся Корольков.

– Всё в стирке, пришлось идти в свитере, кто знал, что вообще возможно так нелепо грохнуться.

– Вот, кто мог бы получить премию Дарвина! – Матвей откровенно заржал, видимо, вспоминая её фееричное падение.

Она попыталась сохранить серьёзное выражение лица, но, не выдержав, тоже рассмеялась. Вслипнув и проглотив очередной смешок, Матвей предложил:

– Алин, пойдём переоденешься, у меня есть запасная футболка. В ней явно удобнее будет.

– Прекрасно! Нагорная, иди переодевайся, а потом оба подойдите ко мне. – дал команду Владимир Николаевич и бодро поковылял обратно в центр зала.

Не став спорить, Алина побрела за Матвеем. Футболка была сейчас её спасением от безумной духоты спортзала.

– Спасибо! – Алина вышла к ожидающему её Матвею из раздевалки.

На ней теперь красовалась длинная именная футболка с номером и фамилией Королькова на спине.

– Откуда такая футболка? – поинтересовалась она, двинувшись обратно к залу.

– Был в сборной города по волейболу, – Матвей запнулся, – до травмы.

– А сейчас ты же продолжаешь играть?

– Уже не профессионально.

В сгустившемся неловком молчании они зашли в зал. Большая часть студентов разделилась на команды для волейбола, несколько человек ушли к турникам, а оставшиеся на маты. Владимир Николаевич сидел возле волейбольной сетки и следил за играющими. Увидев вернувшихся Алину и Матвея, он махнул рукой в сторону своего кабинета и, подозвав ещё нескольких ребят, отправился следом за ними.

В миниатюрной тренерской Алина насчитала девять человек, включая их с Корольковым. Десятым вошёл Владимир Николаевич и протиснулся к своему столу, заваленному кипой бумаг, грамот и несколькими фантиками от шоколадных конфет.

Остальные кое-как разместились стоя или сидя прямо на полу, в ожидании смотря на физрука.

– И так, – он уселся на шаткий стул и развернул очередную конфету. – Все вы знаете, что мы давно хотели собрать команду спортсменов, чтобы выезжать на соревнования. Так вот, в конце ноября предстоит чемпионат по легкой атлетике среди ВУЗов в Москве, и ректор слёзно просил собрать калек, то есть спортсменов, – он, оглядев ребят, хмыкнул, – для этой поездки.

Все удивлённо осмотрели друг друга. Алина подметила обоих друзей Матвея, блондинку с двумя хвостиками – ту самую девчонку с психфака, с которой они бегали, и нескольких незнакомых парней, скорее всего инженеров.

– В команде будет пять человек, ещё пятеро поедут как запасные. Сейчас вас девять, Аксёнов вроде как на больничном, как выйдет, мы его обрадуем. От учёбы будет освобождение за несколько дней до и после соревнований, ну и, в зависимости от того, насколько ректор будет доволен результатами, вас, может быть, даже освободят от сессии.

Вот это уже неслыханная щедрость!

– А что за соревнования? Весёлые старты что ли типа? – подала голос блондинка.

– Оленька, специально для тебя повторяю ещё раз. – с ласковой насмешкой обратился к ней Николаич, – Чемпионат! По легкой атлетике. В Москве! Подготовиться, думаю, успеем, ещё два месяца впереди, вы все ребята спортивные, и вам же лучше – прогуляете чуток учёбу.

Он хлопнул по плечу рядом стоящего коренастого короткостриженого парня и встал.

– Ну ладно, обдумывайте, а пока есть время ещё партеечку в волейбол вам сыграть.

Глава 5

За полгода, с момента первого прихода в гости к Кате, её квартира стала ещё больше походить на убежище для людей без места жительства. Она находилась в прокуренном общежитии, где соседями были алкаши и наркоманы, и выглядела почти также страшно, как и единственный в доме подъезд: обшарпанный, с прожжёнными сигаретами стенами, настолько облупленными и подкопчёнными бесконечным дымом, что их цвет разглядеть было невозможно. Там всё время ошивались полупьяные, грязные и чуть ли не голые соседи, которые выползали покурить между стопками водки, и, если для Кати это была уже привычная картина, обыденность, то Алина, дважды перекрестившись и опустив глаза в пол, едва ли не бежала на нужный этаж.

Квартира была крохотной, практически кукольной. В единственной комнате стоял грязный диван, застеленный пледом с ковровым узором, и двуспальная кровать. Ванная и туалет совмещены, а кухня и вовсе отсутствовала. Шкаф с посудой и холодильник находились прямо в прихожей, там же стояла компактная двухкомфорочная плита. Из домашней утвари в этом жилище оставались только старенький телевизор, похожий на громоздкий ящик, некогда серый, пожелтевший шкаф во всю стену, и небольшая тумбочка, которая служила столом для тарелок с едой во время приёмов пищи.

Гостей у Малковых не водилось, поэтому тапочек для Алины не нашлось, и она, пытаясь не выдать брезгливость, разулась и осторожно прошла до ванной на носочках, стараясь лишний раз не дотрагиваться до вещей. Но в квартире, при кажущейся разрухе, оказалось довольно чисто. Хотя, здесь по-прежнему было не особо приятно находиться, из подъезда в квартиру жутко несло сигаретной вонью, а хлипкая входная дверь не внушала доверия.

– Слушай, мне показалось, или соседняя с вами дверь в подъезде была прожжена? – помыв руки и выйдя в комнату к Кате, Алина нарушила неловкое молчание.

Та спокойно кивнула и прыснула от смеха, глядя в округлившиеся глаза Алины.

– Ну ты же видела какие у нас соседи, маргиналы сплошные, что-то не поделили, и один другому дверь поджёг. Я отошла в магазин, Лерка одна дома осталась, прихожу, а тут такой прикол.

– Даа… – Лина опасливо покосилась на хлипкую дверь. – Точно, прикол.

Это была та жизнь, которой она смертельно боялась. Жуткая, грязная, безнадёжная, и практически звероподобная в своём моральном упадке. Та, которой она раньше даже представить не могла. Жизнь Алины, в сравнении с этим, была рафинированной и вылизанной: у неё всегда было всё необходимое и даже больше, любящие родители, которые в любой ситуации были готовы поддержать Алину и помочь ей, путешествия по разным странам и ежегодный отдых на море. Ей не приходилось бороться за жизнь, или вытаскивать мать из запоя, чтобы она не потеряла работу, или воспитывать ребёнка, когда ты сам ещё ребёнок. Нет, её судьба разительно отличалась.

Катя достала из шкафчика в прихожей электрический чайник и две кружки.

– Будешь чай? У нас остался зелёный клубничный.

– Конечно! Я без чая не могу. – Алина не слукавила, она действительно пила его постоянно, когда находилась дома, и, скорее всего, уже на 90% состояла только из этого напитка.

Всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке, Алина осторожно присела на краешек кровати, – на диван не решилась, оценив степень его загрязнения. Ему явно давно требовалась чистка, но, очевидно, у Малковых не было ни денег, ни желания этим заниматься.

Ей было некомфортно. С Катей они сдружились очень быстро, но несмотря на это в основном виделись только на учёбе и редко вне стен университета, и её чувства и мысли оставались закрытой книгой. О жизни подруги Алина знала лишь те крохи, которыми Катя делилась, когда ей было просто необходимо высказаться. Когда мать, в пьяном угаре, подняла на неё руку, и Малкова попросилась переночевать у Алины, но на утро вернулась домой, ведь там осталась сестрёнка Лера. Когда они переезжали из комнаты в общежитии, которую снимали, в квартиру, – такую же убитую и страшную, но в целую отдельную квартиру! Или, когда ей приходилось подменять мать в ночную смену в продуктовом магазине возле дома, где та работала, пока она валялась дома в бессознательном состоянии.

Алина ни разу не видела эту женщину, но Катя её ненавидела. По крайней мере по её рассказам складывалось именно такое впечатление.

Она придвинула тумбочку к кровати, поставила туда кружки с чаем и плюхнулась рядом с Алиной.

– Сейчас уже Лерчик должна подойти, когда там пиццу привезут?

– Через полчаса. – глянув на часы, Лина взяла кружку с чаем, разглядывая плавающие внутри кувшинки накипи.

Как по часам, из коридора послышался скрежет в замочной скважине, и в помещение вошла белокурая малышка. Бросив потрепанный, повидавший жизнь рюкзачок на пол, она, увидев девочек, радостно кинулась к ним.

– Алиинааа! – Лера с визгом набросилась на неё и вцепилась маленькими ручками в шею.

– Леруся, как ты подросла за лето! – Алина разулыбалась и подхватила девочку, усаживая на колени.

Она любила детей, а Лера была очень милым ребёнком. Девочка уже пошла в четвёртый класс, но всё ещё оставалась чересчур маленькой и худенькой. Чертами лица она совсем не похожа на старшую сестру, да и характером тоже. На людях Лера была тихой и практически незаметной, она боялась лишний раз подать голос и обратить на себя внимание, в школе у неё не было подруг и свой досуг она проводила в основном с сестрой.

Алина несколько раз гуляла вместе с обеими сёстрами Малковыми. И если сначала Лера отнеслась к ней настороженно и провела всю прогулку прижавшись к бедру Кати, то в следующий раз она неожиданно сама подбежала к Лине и крепко обняла её, заглядывая в глаза и робко улыбаясь.

У Алины был какой-то дар располагать к себе людей, особенно детей. И даже недоверчивая Лера не устояла перед её чарующим обаянием и смогла раскрыться.

– Ну рассказывай, красота, как у тебя день прошёл, чем занималась? – Алина ласково потрепала девочку за щёчку, от чего Лера порозовела и заулыбалась, щуря глаза от удовольствия: она не привыкла к такому нежному и тёплому отношению.

– Мы сегодня репетировали песню ко дню учителя. Представляешь, нас даже отпустили с окружающего мира! А ещё я буду стих читать на конкурсе чтецов, потому что я лучше всех из класса читаю! – захлёбываясь словами, перебивая сама себя, Лера заёрзала у Алины на коленях: эмоции её переполняли.

Катя строго посмотрела на сестру:

– Лера, ты руки не хочешь помыть хотя бы? Переодеться, рюкзак разобрать?

Девочка слегка поникла, ей так хотелось рассказать обо всех своих достижениях, поделиться бурлящей радостью и насладиться теплом Алины.

– Леруся, иди, быстренько всё сделай, как раз, как закончишь, приедет курьер с пиццей. – Алина легонько подтолкнула её в сторону ванной.

– Пицца?! – широко раскрыла свои и без того огромные глазки Малкова младшая и с восторженными воскликами побежала переодеваться в домашнюю одежду. – Ура, у нас будет пицца!

Еду привезли быстро, Алина заказала две большие пиццы. Себе с морепродуктами, Кате – её любимую с курицей и ананасами, которую сама считала особым видом извращения.

– Знаешь, я так устала от всего. – тихо произнесла Катя, глядя на сестру, с наслаждением уплетающую пиццу, – Я хочу найти работу, мама не справляется тянуть всю семью. Лерке постоянно нужно что-то в школу покупать, а мне на учёбу. Продукты дорожают, и мы даже курицу себе позволить не всегда можем. – опустив глаза и немного помолчав, она продолжила. – Но я не знаю, как всё совместить. Универ нельзя прогуливать, мы же на бюджете, а после него нужно сидеть с Лерой, потому что мы боимся оставлять её здесь одну.

– Я думаю, Лера справится одна, ей всё-таки уже десять. Ты в её возрасте уже сама с ней сидела.

– Да, но это была я. Я боюсь за Леру, она – единственное, что у меня есть. Наверное, я похожа на курицу-наседку, но она ведь такая маленькая ещё, а мир жесток, мы ещё и живём в таком месте неблагополучном.

Алина ободряюще накрыла ладонью подрагивающую руку Кати:

– Я тоже давно думаю о работе, не хочу напрягать родителей постоянно. Мы можем вместе поискать подработку, хотя бы на пару часов в день, чтобы это не влияло сильно на учёбу.

Алине было безумно жаль девочек, но виду она не подавала – Катя относилась к этому очень болезненно. Кто определил для них такую судьбу? Чем они это заслужили? Выживать, еле сводя концы с концами, не чувствовать безопасность даже в собственной квартире, всю жизнь, с самого детства наблюдать пьянки, бедность и нравственный упадок. И она помогала им, как могла: терпеливо давала подруге высказаться, оказывала моральную поддержку, иногда осторожно давала советы, стараясь не задеть Катю, покупала ей обеды, когда видела, что та ничего не берёт в столовой, хотя голодна, но признаться в отсутствии денег стыдно.

От невесёлых мыслей Алину отвлекла Лера, с разбегу запрыгнувшая к ней на колени и повалившая на кровать.

– Леруся, ты как дикарка, ей Богу, снесла меня! – засмеялась Лина и защекотала проказницу, которая тут же начала извиваться ужом, громко хохоча.

Отсмеявшись и вновь приняв вертикальное положение, Алина посмотрела на Катю и подметила, что подруга наконец повеселела, смотря на радостную сестрёнку, которая удобно устроилась на Алине и не собиралась покидать её коленки.

Наевшись, выпив пять чашек чая, поиграв в крокодила и перевыполнив лимит по общению на неделю вперёд, Алина собралась домой.

– Красота маленькая, мы ещё увидимся, не расстраивайся! – обняла она Леру, едва не плачущую из-за её ухода, и погладила по хрупкой костлявой спинке. – Катюш, до завтра.

Обнявшись с подругой, Лина вышла на лестничную площадку, тут же натыкаясь на крупного толстого пропитого мужчину, который источал на весь пролёт удушающий запах алкоголя, табака, грязи и пота. Вжавшись в стену и задержав дыхание, она быстро обошла его и, сбежав вниз по лестнице, наконец выбралась на чистый воздух.

На улице оказалось невероятно свежо, шёл редкий, но крупными каплями дождь, в воздухе завис запах хвои и уже увядающей осенней травы: совсем рядом с этим ужасным, пропитанным тоской и несчастьем домом находился небольшой сосновый лесок, почти неокультуренный рукой человека – там находилось всего несколько лавочек по тропе и множество кормушек для белок и птиц.

Решив прогуляться в одиночестве по вечереющему бору, Алина достала чехол с наушниками и, включив Челентано, ступила из-под козырька подъезда на тёмно-серый от дождя асфальт. Когда у неё появлялось особое, меланхоличное, настроение, Алина обожала слушать итальянскую эстраду, наслаждаясь певучим языком, словно обласкивающим уши, и присущими их культуре мелодиями, и ритмами.

Вслушиваясь в хрипловатый, местами надрывный голос певца, она медленно подходила к лесу, мерно качая головой в такт и поднимая лицо к небу. Она вглядывалась в тёмные кучерявые тучи и позволяла каплям дождя постукивать по лицу, скатываясь за ворот свитера. Её щеки, лоб, зализанные в хвосте волосы, – всё было насквозь мокрым, и Алина наслаждалась этим. Ранней осенью, когда на улице стояла тёплая погода и ещё не было той грязи, которая появляется ближе к ноябрю, потому что лужи успевали быстро высыхать, дождём можно было наслаждаться и проводить время на улице без раздражения.

В бору было сухо, раскидистые кроны сосен практически полностью закрывали небо, не давая проникнуть вездесущему дождю. Пройдя вглубь леса по широкой тропе, она дошла до первой скамейки, и, стряхнув опавшие с иссушенных ветвей близрастущего дерева иголки, села и с наслаждением откинулась на спинку.

В будние дни здесь совсем не было людей, по дороге Алине попалась только одна парочка. Зато лес был переполнен живностью: белками, воронами, галками, которые, словно ошалевшие от количества еды, носились по траве и кормушкам, собирая упавшие шишки, брошенные людьми семечки и хлеб.

Алине даже повезло увидеть белочку-альбиноса, уже ставшую символом бора и настоящей звездой города, – её фотографировал каждый, кто видел, и выкладывал в местные паблики.

На телефон пришло уведомление, вырывая глубоко ушедшую в себя Лину из мыслей.

«Конфетка, чем занята?» – мигнула иконка с уведомлением от Королькова.

Алину всё также сильно удивило его внимание, но в этот раз она подметила это без раздражения, сегодня Матвей был очень милым и обаятельным, и продолжал упорно добиваться её внимания, удивительным образом постоянно оказываясь рядом.

«Сижу в бору, слежу за белочками» – быстро напечатала она и в ожидании ответа требовательно уставилась на экран. Но Матвей как будто решил её подразнить и вышел из диалога, а потом и из сети.

Убрав телефон и выждав немного времени, она вновь достала его, заходя в диалог.

Тут же наконец прилетело следующее сообщение от Королькова: «Не хочешь встретиться, прокатиться за кофе?»

Пальцы сами набрали ответ: «Давай. Только я хочу глинтвейн».

В этот раз Матвей ответил также мгновенно, как и она: «Подъеду минут через двадцать. Дождёшься?»

«Может быть. А может и нет :)»

Глава 6

Матвей приехал даже быстрее, чем обещал, и уже стоял на выходе из леса, когда Алина дошла до него.

– Всё-таки пришла. – вместо приветствия сказал он, выходя из машины.

– Да так, думала уйти по-быстрому, а ты приехал раньше. – кокетливо встряхнув волосами, Алина поравнялась с ним и, дождавшись, когда Матвей галантно раскроет дверь, села на переднее сиденье.

Фыркнув, он уселся рядом и завёл машину, а затем повернулся к Алине.

– Красотка, я и не сомневался, что ты придёшь.

– Самоуверенности тебе не занимать, отщипнёшь кусочек для меня? – она закатила глаза.

– Нет, у тебя и так с этим всё в порядке. Ходишь вся такая гордая постоянно, даже мне к тебе страшно подходить, вдруг отошьёшь?

Алину удивило такое признание, но она не подала виду.

– Да лааадно, это ты обычно как павлин ходишь, а я так, скромная студентка. – Лина, чуть склонив подбородок, опустила взгляд на свои ноги и приняла самый смиренный вид, на который была способна.

– То есть я – павлин? – он откинул голову на сиденье и засмеялся, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. «Даже унитазы менее белые» – подумалось Алине.

– Радуйся, что всего лишь павлин, а не другой вид пернатых. – всё также скромно произнесла она, разговаривая со своими коленками.

Матвей сделал вид, будто собирается щёлкнуть Алину по носу, и, когда она возмущённо вышла из образа святой простоты и шлёпнула его по руке, надавил на газ. Машина медленно поползла к асфальтированной дороге.

– Ты, конечно, невероятная актриса, но в роли скромницы выглядишь неубедительно. – улыбка не сходила с лица Матвея, и Алина невольно залюбовалась его профилем и улыбнулась в ответ.

– А я так старалась!

Он повернулся к ней и на мгновение застыл, словно перед экспозицией в музее, внезапно попавшей в поле зрения и захватившей его. Но почти сразу, спохватившись, вернул взгляд на дорогу: они уже выезжали на оживлённую дорогу – наступал час-пик, когда большинство возвращались с работы или учёбы домой.

– Ты знала, что у тебя невероятно красивая улыбка?

Алина почувствовала, как её щёки обретают нежно-розовый оттенок. Конечно, она знала. Улыбка – это тайное оружие любого человека, она меняет лицо и делает каждого во сто раз привлекательнее. Она улыбалась постоянно, заражая других оптимизмом, и наблюдая, как улыбка разоружает даже негативно настроенных людей. Но слышать комплименты от Матвея было непривычно и, как бы она не хотела это отрицать, приятно.

Как так? Ведь он никогда не нравился ей, не считая лёгкой увлечённости ещё год назад, когда они только поступили в универ. Она не желала сейчас отношений, не хотела отвлекаться от учёбы, но Матвей заинтересовал её. Он как будто намеренно искал встречи с ней, и не просто по делу, делал комплименты, был обезоруживающе мил и вежливо-настойчив. Сложно не поддаться этому интересу.

– Куда поедем? Я предлагаю в центр, там можно взять невероятно вкусный глинтвейн и потом прокатиться по городу.

– Вези меня хоть на край света. Ради вкусного глинтвейна я уеду с тобой даже в Нарнию! – мечтательно закатила глаза Алина.

– В Нарнию я и просто так уехал бы! – Матвей усмехнулся. – Вкусный глинтвейн правда тяжело найти, но я обещаю, этот будет лучшим в твоей жизни.

Разрекламированное Матвеем место с божественным глинтвейном оказалось маленькой кофейней, которую Алина навряд ли приметила бы, будь она одна. Корольков оставил её в машине, а сам вышел за напитками.

Отсутствовал он долго. Сначала Алина наблюдала за суетливыми прохожими, кто-то бежал, не отвлекаясь от экрана смартфона и почти врезаясь в других людей, кто-то громко разговаривал по телефону, какая-то бабуля, встав прямо на дорогу и торопливо осмотревшись, поковыляла прямо посреди широкой магистрали. После этой бабушки ничего интересного больше не было, и Алина, заскучав, достала телефон, зашла в соц сети и принялась лениво пролистывать ленту новостей.

Испугавшись открывшейся с её стороны двери, Лина едва не выронила телефон. Это вернулся довольный Матвей с двумя большими стаканами.

– Заскучала? – дёрнул бровями он и вручил ей сдвоенный подстаканник.

– Капитан очевидность! Ты куда пропал? Отправился в саму Нарнию, чтобы раздобыть мне глинтвейн? Надеюсь, рахат лукум захватил?

– Нет, его сегодня не было в наличии. И мне, кстати, нравится, что у нас уже есть своя тема, – Нарния для избранных. – он подмигнул и, обогнув машину, сел рядом с Линой.

Она отпила из тематического осеннего стакана с городским пейзажем в оранжевых тонах и замычала от удовольствия. Да, это было то, что нужно! Насыщенный вишнёво-апельсиновый вкус, кисловато-терпкий, с ярко выраженным ароматом и привкусом корицы, – чистое наслаждение.

– Ну как, твои вкусовые сосочки довольны? – спросил Матвей, внимательно наблюдая за Алиной.

– Мои вкусовые сосочки в экстазе! Плюс десять баллов тебе в карму за открытие для меня этой прекрасной кофейни! Там всё такое вкусное?

– Ну, из того, что я успел попробовать, да, всё обалденное. У меня яблочный чай, будешь? – предложил он свой стакан.

Алина с трудом оторвалась от своего напитка, сделала небольшой глоток из стакана Матвея и восхитилась:

– Очень вкусно! Всё, у них появился новый постоянник. А ты откуда узнал об этом месте?

– Да так, знакомая здесь работает. – кажется, Корольков немного смутился, но Алина не придала этому значения. – Поехали?

Время незаметно близилось к позднему вечеру, на улице уже стемнело, а тучи приобрели ещё более тёмный, угрожающий сильным ливнем оттенок.

Город начал медленно освещаться иллюминацией. Между Алиной и Матвеем повисло молчание. Он включил неизвестного Алине русского исполнителя, поющего какой-то мелодичный лирический рэп, и аккуратно вёл машину, источая спокойствие и уверенность, а она крепко ушла в себя, безотрывно смотря на приборную панель и не думая ни о чём.

– Алин, – Корольков провёл по её руке горячими пальцами, наконец привлекая внимание после нескольких неудачных попыток. – По обложкам я тебе завтра кину материал, глянешь?

– Прости, – она слегка покраснела, – Я чуть-чуть дзен словила. Да, конечно, посмотрю.

– Какой у тебя адрес? Довезу, а потом по делам ещё смотаюсь.

Алина назвала адрес своей хрущёвки, и между молодыми людьми вновь повисла непринуждённая тишина.

– Слушай, а почему ты в универе совсем не появляешься? – решила первой нарушить молчание Алина.

– Я работаю у отца в фирме, и мне слишком лень ещё и на учёбу ходить. Всё равно сессию мне закрывают, проблем нет. – беззаботно произнёс он. – Я там числюсь только ради отцовского спокойствия, чтобы он меня не доставал. А ты почему пошла на экономиста, а не в художку, например?

– Я просто долго не могла определиться с профессией. – Алина замялась. – Знаешь, это такая стандартная ситуация, как обычно бывает: в девятом классе ты думаешь, что впереди ещё целых два года, и ты точно поймёшь, кем хочешь быть. Потом ты идёшь в десятый класс с теми же мыслями. А в одиннадцатом ты внезапно понимаешь, что как таковых талантов и интересов у тебя нет, и нужно просто выбирать профессию по востребованности. – помолчав, она добавила. – А рисовать можно и без профессионального образования. А именно в Новосиб я поступала потому, что здесь недалеко, в деревне, живёт моя тётя.

– Я тебя понимаю, у меня вообще не было выбора. – невесело усмехнулся Матвей. – Постой, так ты не местная?

– Нет, я из маленького северного городка, родители остались там, а я пока что здесь.

Разговоры о её профессиональном выборе и будущем навеивали на Алину странную тоску. Её душа не лежала к экономике, но выбор совершён, и его нужно было принять. Она приоткрыла окно и вдохнула тёплый осенний воздух, не позволяя себе уйти в грустные мысли.

– Я слышала, твой отец какой-то крупный бизнесмен. А ты, получается, преемник его бизнеса? – продолжила расспросы Алина.

– Да, он владелец нескольких заводов в городе, а я пока работаю в офисе его компании. – нехотя ответил Корольков, не отрывая взгляда от дороги. – Я единственный ребёнок в семье, поэтому да, получается, преемник.

– Ты этому не рад? – утверждая, спросила она.

– Не особо. Радости в этом мало. Быть ребёнком в настолько богатой семье, конечно, даёт много преимуществ, но быть старшим или единственным ребёнком – наказание на всю жизнь, с самого детства дают понять, что сам себе ты не принадлежишь.

Матвей аккуратно припарковался у дома, и Алина удивилась, насколько быстро прошло время, а она и не заметила.

– Я прекрасно провёл время, – проникновенно сказал он, понижая голос и пуская мурашки по всему телу Алины взглядом ледяных глаз. – Нужно будет повторить.

– Я тоже хорошо отдохнула, спасибо тебе. – искренне ответила она и замялась, не зная, как прощаться. – Ну ладно, тогда, увидимся.

Алина неловко махнула на прощание и собралась выходить, но была остановлена рукой Матвея, обернувшейся вокруг её тонкого запястья.

Он привлёк девушку к себе, обнял, на секунду прижав крепче, чем при обычных дружеских объятиях, и, шепнув куда-то у шеи «увидимся», обдавая своим горячим дыханием, отпустил Алину.

– О Боже… Боже, Боже, Боже! – воскликнула Алина, вваливаясь в квартиру и судорожно дыша, словно после спринтерского забега.

Сердце сумасшедше колотилось, щёки алели, а перед глазами стояло лицо Матвея, внимательно следящее за ней, пока она на негнущихся ногах ковыляла до подъезда. И его глаза, кажущиеся кусочками льда при свете заглядывающих в машину фонарей.

Кажется, сегодня состоялось её первое, за почти девятнадцать лет, свидание. Хотя, может для Матвея это не было свиданием. Но это неважно.

Сейчас Алину волновали её собственные чувства, которые, кажется, выходили из-под контроля.

Корольков был совсем не тем человеком, в которого стоило влюбляться. Она напоминала себе это каждую минуту, но сердце было не угомонить. Глупое, – оно отказывалось понимать простую истину.

Алина мечтала о чистой первой любви, как было у её родителей. Они сошлись ещё в школе, будучи пятнадцатилетними подростками, и, казалось, их любовь вечна. Двадцать пять лет вместе – а родители до сих пор выглядели словно только влюбившиеся друг в друга подростки: постоянно обнимались, бесконечно разговаривали, веселились и жить друг без друга не могли.

Она не ждала принца, но хотела быть первой и единственной любовью, незапятнанной предыдущим опытом, а о похождениях Королькова знал весь университет, быть одной из его побед не хотелось. Но именно с ним она почувствовала тех пресловутых бабочек в животе, которые устроили там безумный хоровод. Может это и есть та самая влюблённость, которая превращается в настоящую любовь, сносящую крышу?

Глава 7

Матвей написал ей через несколько часов. Не то чтобы Алина так ждала этого. Нет. Разве что чуть-чуть. Всего раз в полчаса заходя в соц сети, обновляя страницу и проверяя, в сети ли он. А когда на его аватарке замигал зелёный кружок, она заходила посмотреть, а вдруг он написал, но уведомление не пришло.

И когда Алина, уже собираясь спать, выключила свет и поставила телефон на зарядку, он неожиданно пиликнул, извещая о заветном уведомлении.

Алина резко схватила телефон, но тут же одёрнула себя. Что о ней подумают? Что она грёбаный сталкер, который читает и отвечает на сообщения Матвея за миллисекунду?

Хотя, доля правды в этом всё же присутствовала, она действительно ощущала себя сталкером, сидя в ожидании и не выпуская телефон из рук весь вечер. С ума сойти, что с адекватным человеком может сделать обычная симпатия. Казалось бы, Алина училась бок о бок с Корольковым больше года, и чаще всего они просто не замечали друг друга. До той злополучной среды, когда весь день пошёл наперекосяк, она была уверена, Матвей даже не знает её имени. А сейчас бесконечно мониторит его страницу и ждёт дальнейших действий.

Алина не считала себя влюбчивой. Её интересовали парни всегда, но банальный интерес редко перерастал хотя бы в симпатию. С Матвеем же всё было по-другому. Может она, и правда, слишком засиделась одна? Ей редко становилось одиноко, но в последнее время Алина стала замечать, что смотрит на влюблённые парочки с лёгкой завистью, а вечерами всё чаще чувствовала наплыв тоски и необычной грусти.

«Ну как дела?😊» – спрашивал Матвей.

«Всё хорошо, лежу в кроватке. А ты как? Уже вернулся домой?» – улыбаясь, быстро напечатала она.

«Даа, тоже валяюсь. Собираешься спать?»

Алина отбросила одеяло, перевернулась на живот, подперев подбородок, и приврала: «Нет, пока не хочется».

Ей в ответ пришло сообщение с плейлистом, состоящим из пяти песен. «Это альбом, на который тебе нужно будет сделать обложку. Здесь пока демки, ребята ещё не сводили окончательный вариант треков. Послушай на досуге )».

Огненная Земля – прочитала Алина название группы и включила первую песню. Это был интересный жанр. Лиричный рэп вперемешку с обычном вокалом, с налётом фолка в мелодии: местами звучало странно, сумбурно, как будто перегружено смешением музыкальных жанров и стилей, но от того и необычно. Навряд ли она стала бы слушать такую музыку, но звучало это свежо.

Внимательно слушая текст, Алина вычленила основную идею: два певца выступали в роли рассказчиков и как будто зачитывали сказку – с рыцарями, драконами и прекрасной принцессой. Где-то шёпотом, где-то надрывно, чуть ли не крича, а где-то отстранённо, словно безучастно наблюдая.

Матвей вышел из сети, но как только она отправила восторженный отзыв, вернулся.

«Вау! Мне очень понравилось, уже появилась пара идей».

«Я боялся, что ты не оценишь, очень рад, что понравилось» – отправил он подмигивающий смайлик.

«Я в восторге от текстов. Кто их пишет? И, кстати, что означает название группы?»

«Пишут оба вокалиста. А название ничего не значит, это просто первое словосочетание, которое пришло им в голову, и всех устроило» – Алина буквально видела смеющиеся глаза Матвея через экран.

Они проболтали пол ночи. Буквально обо всём. Сначала о музыке, оказалось, что у них схожие вкусы. Затем о фильмах, где Алина с удивлением подметила, им также преимущественно нравится одно и то же. С фильмов они плавно перешли на обсуждение досуга, Алина показала Матвею свои картины, а тот внезапно удивил её: оказалось, он с детства пишет стихи, которые Алина, будучи не большой любительницей поэзии, оценила. Её удивляли и вдохновляли люди, способные выражать свои мысли и чувства так мастерски в рифме.

Только в три ночи, зевая и периодически засыпая прямо с телефоном в руках, она наконец попрощалась с Матвеем, и тут же вырубилась.

Закономерно, проснулась Алина, опаздывая даже на вторую пару. И, когда она взмыленная прибежала в универ, в коридоре её перехватил физрук и увлёк в спортзал.

– Но… – попыталась было сопротивляться она, но Владимир Николаевич не дал сказать и слова.

– Алина, всё потом! Преподаватели предупреждены, вам нужно готовиться к соревнованиям! Все уже собрались, одна ты ходишь чёрт знает где.

В зале их было семеро, за исключением, конечно же, Королькова, и другого парня, которого она не знала. К её приходу все уже заканчивали разминку.

– Владимир Николаевич, но у меня даже формы нет, чтобы заниматься. – слабо запротестовала Алина.

– Как? – удивился он. – Тебе никто не говорил разве, что мы теперь собираемся по понедельникам, средам и пятницам?

– Впервые слышу.

– Ладно, сегодня для тебя будет больше теоретическое занятие тогда, тебе без формы нельзя, убьёшь же кого-нибудь. – припомнил он прошлый случай с долговязым «кишечной палочкой».

Он оглушительно свистнул, приковывая внимание студентов, и помахал рукой, подзывая их.

– Так, запоминаем, этот месяц будем заниматься по три раза в неделю, когда-то буду забирать вас с других пар, а когда-то вам придётся ждать меня, в зависимости от моего расписания. – Николаич обвёл всех глазами и продолжил, фокусируя взгляд поочерёдно на каждом. – Чемпионат будет проходить в два этапа: первый – силовой, второй – беговой. Сначала сдаёте стандартный набор: подтягивания или отжимания, прыжки, пресс. После этого бежите по одиночке сначала спринт шестьдесят метров для девочек и сто для мальчиков, кросс – три и пять километров соответственно, и завершается всё эстафетой. В эстафетной команде должно быть четыре человека, побегут самые сильные. Из мальчиков. Девочек у нас двое, поэтому они обе будут в команде. – он хлопнул руками, заставляя стоящую рядом Алину вздрогнуть и положил ей ладонь на плечо, по-отечески потрепав. – Вопросы есть? Нет? – все дружно замотали головами. – Ну тогда пошли все тренироваться! Что стоим, рты пораскрывали.

Зычно раздав команды, кому что делать, Владимир Николаевич повернулся к Алине и тепло улыбнулся, собирая морщинки у глаз в гармошку.

– Алинка, пойдём, ты со мной тогда посидишь, расскажешь что-нибудь. – сказал он и направился к стоящим вдоль стен деревянным скамейкам.

Алина покорно последовала за ним.

– Ну что, как дела? Жених появился? – старый физрук лукаво посмотрел на неё.

– Ой, Владимир Николаевич, какой жених, не до них сейчас. – отмахнулась она.

– Как не до них? А когда до них будет? Ты, пока молодая и красивая, должна сейчас свою жизнь устраивать! Потом уже поздно будет, поверь моему опыту! – пылко сказал он, смешно размахивая руками и брызжа слюной.

Николаич, как истинный дедушка, обладал добрым, но чересчур эмоциональным нравом, и всё время пытался сосватать кому-нибудь Алину. Она не сомневалась, если у неё кто-то и появится, Владимир Николаевич первым начнёт задавать знаменитый и всеми любимый вопрос: «Ну что, когда дети?».

Она же всего этого в ближайшие пару лет не планировала, хотя и мечтала о такой же любви, как у родителей. И, несмотря на то, что Алина увлеклась Корольковым, она не рассчитывала, что из этого получится что-то серьёзное. Она вообще не любила загадывать наперёд, и следовала прописной истине: «ни на что не надейся, тогда и не разочаруешься».

– Нет, ну Алина! Ну как так? Посмотри, сколько парней хороших вокруг. Вон, с Антошкой бы пообщалась, хороший парень. – указал он на одного из инженеров: милого брюнета с ямочками на щеках, – Или вот, с тем же Зайцевым! Что ты нос воротишь? Не нравятся?

Алина многозначительно посмотрела на преподавателя и закатила глаза, ярко демонстрируя ответ.

– Ой, всё ей не то, ты посмотри! Ишь, какие девки нынче пошли! – в сердцах сказал Владимир Николаевич, распыляясь. – А Аксёнова знаешь? – дождавшись отрицательного кивка от Алины, тренер продолжил. – Ты что, такой парень хороший, надежда университета, он – олимпиадник, очень умный пацан.

Алина усмехнулась, послушать тренера, так все парни вокруг прЫнцы, да рыцари, а она нос воротит аки ханжа.

– Ээх, ладно, что с тобой разговаривать, не понимаешь ещё ничего. – с досадой махнул он рукой.

– Да ладно вам, Владимир Николаевич, придёт время, найдёт меня прЫнц мой. – подумав, добавила, с усмешкой смотря на преподавателя, – А может и не найдёт, буду всю жизнь одна, заведу пару попугайчиков, собаку и крысок.

– А чего не питона сразу?

– Его надо мышами кормить, а мне жаль их.

– Ой, Нагорная, всё, не разбивай старику сердце своими речами.

Она засмеялась. Николаич ещё какое-то время посидел угрюмо-молчаливый, а потом, позабыв, на что рассердился, продолжил болтать, вспоминая любимую покойную жену, рассказывая о старшей дочери, которая, «такая же непутёвая как ты», уехала учиться в Петербург, да там и осталась, живёт уже десять лет одна и не спешит с замужеством. И про младшего сына-футболиста, который играет за местную команду. Иногда он отвлекался на студентов, терял нить повествования, начинал сначала, но Алине всё равно было интересно его слушать.

– Можно бесконечно смотреть на три вещи, да? – подмигнул тренер, когда мимо них пробежал один из инженеров, кажется, его звали Игорь, и недобро взглянул на Алину, прохлаждавшуюся рядом с тренером во время общей тренировки. – Как горит огонь, течёт вода…

– И как работают все, кроме тебя! – весело закончила она, пытаясь как можно более виновато пожать плечами в ответ на осуждающий взгляд сокомандника.

Наконец их отпустили. Алина так и не сходила ни на одну пару, первые две проспав, а оставшиеся просидев в спортзале под басни Николаича.

– Ну, в целом продуктивный день, что сказать. – фыркнула она, на выходе присоединяясь к Оле, блондинке с психфака.

– Дед совсем из ума выжил с этими «весёлыми стартами» – недовольно проворчал идущий следом за ними тот самый Антошка. – Три дня в неделю готовиться к соревнованиям, это не считая того, что физкультуру у нас никто не отменял. То есть мы каждый день здесь будем торчать!

– Фролов, кончай хныкать уже, тебя как будто на каторгу ссылают. – хлопнул его по спине балагур Миша Зайцев.

– Заяц, это тебе пофиг, ты в универ приходишь только для того, чтобы в волейбол свой поиграть. А у меня своих дел по горло.

– Я, кстати, слышал, они с ректором вообще хотели ещё по воскресеньям нам тренировки сделать. Видимо, очень важен этот чемпионат для нашей шараги. – подал голос Дима Медведев.

В глазах Антона отразился ужас, и все дружно расхохотались. Такой компанией они вывалились в небольшой холл перед входом в спортзал, где располагались раздевалки.

– Не ссы, Антоха, прорвёмся. – сквозь смех выдавил Заяц, и парни, гогоча, скрылись в раздевалке.

– Такие они дети малые. Я Оля. – проводив их взглядом и покачав головой, блондинка повернулась к Алине.

– А я Алина. Ты с психологического, да?

– Именно, а ты экономист вроде? Класс! Ну ладно, я побегу, меня парень ждёт. – остановившись перед небольшим настенным зеркалом, Оля поправила на голове смешной короткий хвостик, подкрасила губы блеском и, кивнув на прощание, выпорхнула из холла.

Оля показалась Алине простой и непосредственной девчонкой, навряд ли они подружатся, но и конфликтов возникнуть не должно, а это самое главное в команде. Как-никак, им предстоит видеться практически каждый день, а потом быть слаженными на соревнованиях.

Впервые за день Лина взяла в руки телефон и с удивлением обнаружила кроме сообщения от Кати, смс от Матвея: "С добрым утром" и следом "Как спалось?". Навряд ли утро у него было действительно доброе, в отличие от Алины, ведь он бодрствовал с семи часов.

"Доброе" – ответила она. А потом, переведя взгляд на время, добавила: "день. Спалось прекрасно, с учётом, что я пришла к третьей паре".

Убрав телефон в сумочку, она решила прогуляться пешком до дома. От универа такая дорога занимала полчаса быстрым шагом.

В дверях на выходе она столкнулась с Зайцевым и Медведевым.

– Эй, Алинка-апельсинка, куда направляешься? – легонько ткнул её плечом Дима.

– Какая ещё апельсинка? – поморщилась она. – Мы в детском саду что ли?

– Ну ты же рыжая. – растянул губы в ухмылке Миша.

– Логика определённо прослеживается. Гулять иду, а вы, два братца из ларца?

– А мы в тренажёрку, мышцы качать. – подмигнув, Дима, как бы невзначай вытянул жилистую руку с проступающими бугорками мышц.

– Смотри не лопни, напрягся так. – засмеялась Алина и, обойдя парней, крикнула, не поворачивая головы. – Аривидерчи, малыши.

Их постоянные глупые шутейки, на удивление, не напрягали, а скорее забавляли, в отличие от того же Матвея, который вызывал в ней смешанный чувства, когда начинал острить на парах. Её бесило, что он всё время пытается привлечь к себе внимание, которого итак было в избытке. А ещё её раздражало, что в последнее время все её мысли в конечном итоге сводились именно к Королькову. Помешательство какое-то.

Глава 8

Каждый день теперь проходил по одной и той же схеме: бесконечные ночные переписки-полотна с Матвеем, тяжёлый подъём в универ, обязательная тренировка с командной, и дом, где она накидывала наброски идей для будущей обложки альбома Огненной Земли. Иногда вечерами Матвей предлагал выпить кофе или поесть бургеров, Алина соглашалась, а бывало, он довозил её до дома после долгих тренировок.

Теперь они виделись в универе часто. Ректор лично вызвал всю их новую команду по лёгкой атлетике в своей кабинет, где доходчиво объяснил каждому важность чемпионата для университета и чем грозит прогул тренировок. За Матвеем теперь пристально следили, и ему приходилось присутствовать практически на каждой. Не помог даже отец, с которым ректор уже успел пообщаться лично.

– Мы все – часть большой семьи! Наш университет – это наш дом, в котором каждый должен работать на его благо! – брызжа слюной, эмоционально размахивал руками, расхаживающий по кабинету немолодой, начинающий седеть мужчина. – Вас выбрали, посчитав самыми спортивными и ответственными, нам очень нужно призовое место, и мы надеемся на вас! И если кто-то считает, что может прогуливать тренировки, – он выразительно посмотрел на Королькова, – Вы подводите этим прежде всего свой университет, всю команду и себя! Плюёте всем нам в лицо!

Но пока что плевался только ректор, Алина стёрла очередную каплю со своей руки и брезгливо поморщилась. Ректор пытался выглядит суровым, но его широко расставленные выпученные глазки, тоненькие бровки домиком, которые он пытался угрюмо свести к переносице, и блестящая от пота в ярком свете лампы лысина, придавали ему комичный и немного жалкий вид.

– Николай Борисович, но о таких мероприятиях всё-таки обычно предупреждают заранее, и готовиться начинают раньше, чем за два месяца. – подала голос Алина, обращая рыбий взгляд ректора на себя.

– Ну не два, Нагорная, а два с половиной, между прочим. Времени полно!

В лучших традициях практически любого учреждения, обо всех мероприятиях узнавалось в последнюю минуту, и все начинали кое-как судорожно готовиться. Если уж мероприятие было чрезвычайной важности, то о нём сообщалось чуть пораньше, чтобы приходилось готовиться также лихорадочно, но теперь от вас ждали призов.

– Николай Борисович, но у меня работа, я не могу постоянно здесь торчать. – попытался возмутиться Матвей.

– Корольков, какая работа?! Ваша работа сейчас – учёба! С твоим отцом мы уже обсудили всё.

– Зашибись! – недовольно воскликнул Матвей и продолжил, – За нас всё решили, спрашивать не нужно, мы же рабы, пока учимся. – резко вскочив со стула, он вышел из кабинета.

Все молчаливо с ним согласились, но дальше спорить с ректором не стали, понимая бесполезность этого. Здесь всегда так, у студентов минимальные права, особенно, если они учатся бесплатно или находятся на стипендии, как практически вся их команда, не считая золотой троицы Корольков-Зайцев-Медведев.

Теперь они проводили в спортзале больше времени, чем на остальных парах. Кроме того, шутка Димы Медведева про тренировки по воскресеньям, оказалась вовсе не шуткой. Их обязали приходить каждое воскресенье в десять утра на университетский стадион, где заспанные недовольные студенты занимались бегом. Сначала Алина испытала такую же досаду, но, немного погодя, даже обрадовалась. Кажется, ей давали жирный знак, намекающий на то, что пора возобновлять спортивную карьеру и начинать заниматься снова. Поэтому, восприняв тренировки как нечто, наконец дисциплинирующее её, Алина практически с удовольствием приходила по воскресеньям и раздражала всех своим позитивным настроем. К тому же, был и ещё один несомненный плюс. Они могли видеться с Матвеем лишние два часа, вместе разговаривать и смеяться с очередной глупости, сказанной Зайцевым или Медведевым, а иногда даже оправданно касаться друг друга, когда, например, учились быстро передавать эстафетную палочку. В эти моменты её сердце пропускало удар, отзывающийся по всему телу, пальцы искрили, встречаясь с пальцами Матвея, и она застывала, глядя вслед быстро удаляющейся спине.

Хотя, кроме эстафеты Алине мало что нравилось именно в тренировках на стадионе. Ей сложно давался бег на короткие дистанции, она чувствовала себя кулём с картошкой – непривычно грузной и тяжёлой, и с каждым шагом её ноги как будто наливались свинцом. Если, пробегая три километра, ей хотя бы удавалось сохранять хороший темп и иногда ускоряться, то спринт был провалом. Каждый раз, когда она стартовала, ей казалось, что она похожа на пингвина, пытающегося бежать. А пингвины – не те бегуны, на которых стоит равняться. А одним из её страхов было, запнувшись и взмахнув руками, как короткими неловкими крыльями, растянутся на резиновом покрытии, вызывая у остальных взрывной приступ хохота. Ей вообще часто думалось, что ребята, не участвовавшие в забеге и сидящие на поле, смеются именно над ней. Алина казалась себе слишком высокой, какой-то чересчур массивной и нерасторопной, и ей представлялось, что вот-вот кто-то выкрикнет: "Смотрите, Нагорная выглядит как летающая корова, кто вообще выпустил её на беговую дорожку?!".

Но все её самоуничижительные мысли сводились к нулю, стоило Матвею оказаться рядом и обаятельно подмигнуть. Они практически не разговаривали вдвоём при всех, но общались в компании. Алине было этого недостаточно, но спросить, почему Матвей так отстраняется от неё при других, она смущалась, не зная, имеет ли право на эти вопросы, или будет выглядеть навязчивой девушкой, уже построившей в мечтах их будущее, совместный дом, и родив ему детей.

Алина предпочитала искренность во всём, особенно в отношениях с другими людьми, и ждала ответной открытости. Но Матвей словно играл с ней в горячо-холодно. Он был совсем другим наедине, милым котиком, понимающим и заботливым, но на людях становился с ней отрешённым, не давая повода заподозрить, будто между ними есть общение не только в стенах университета.

Вот и сейчас они стояли друг напротив друга в компании Оли, Антона и, ещё одного из инженеров, Игоря, пока остальные бежали на время километр, и обсуждали предстоящую неделю.

– У нас с понедельника начнутся практически каждый день зачёты, а я вообще не знаю, как буду их сдавать, всю неделю мы здесь торчим, я ничего не знаю! – жаловалась Оля, забавно сморщив маленький носик.

– Да что тебе волноваться, ты отличница, всё ты знаешь! – отмахнулся Игорь. – А вот у нас с Тохой проблемы, для нас и так-то тройка – праздник, а тут даже на неё рассчитывать не приходится.

– Вот именно! Вам и так терять нечего, а мне лишние четвёрки или тройки не нужны!

Никто так и не успел ответить, к ним подошёл физрук.

– Вторая пятёрка, на старт, они уже добегают.

Двое прибежавших – Медведь и Заяц, сидели на мокрой после недавнего дождя траве, а оставшиеся на дорожках худой, но жилистый, Данил с филфака, и коренастый Петя с инженерного, добегали последнюю стометровку.

Петя, ожидаемо, проигрывал Данилу, гора мышц была скорее помехой, чем преимуществом, и пока что он был самым слабым из команды в беге, уступая даже девчонкам.

Зафиксировав их результат, тренер недовольно покачал головой, но промолчал.

Алина отправилась следом за остальными на дорожки. Она заняла третью, между Антоном и Олей, Матвей встал на пятую. Встав по свистку в высокую стойку, Алина напряглась.

Свисток, они стартовали. Пробежав первую стометровку вместе, вперёд вырвался Матвей, за ним парни, а Алина осталась вровень с Олей. Ей уже было тяжело, темп, который она могла сохранять на длинных дистанциях, почему-то не получалось удерживать на коротких.

Так они закончили первый круг, оставалось ещё два. Парни маячили далеко впереди, а Оля начала обегать её справа. Алина попыталась ускориться, но получилось только пристроиться сразу за ней. Вся проблема была в ногах – они стали тяжёлыми и отказывались шевелиться, а тело камнем притягивало к земле, словно сила притяжения была как на Юпитере и не давала сдвинуться с места.

Так они добежали до финиша, Алина всё же немного отстала от Оли, но, сжав зубы, не дала расстоянию между ними ещё увеличиться.

– Белова, – четыре минуты и девять секунд, Нагорная, – четыре и пятнадцать секунд. Для километра очень плохое время, вас там все разорвут, придёте последними! Моя бабушка быстрее бегает, а она вообще-то мертва! – Владимир Николаевич громко пристыдил их.

Алина опустила голову, чувствуя подступающие слёзы обиды. Нервы в последнее время и так были на пределе, она постоянно думала о Матвее и предстоящем чемпионате, глубоко переживала каждую неудачу, и тяжело переносила, когда лажала перед всеми.

Владимир Николаевич, построив всех в шеренгу, громко огласил результаты, похвалив только Матвея и продержавшегося за ним весь километр Игоря, и отпустил всех отдыхать.

Надев поверх майки толстовку, Алина вышла с поля сразу на парковку, ожидая Матвея. В ночной переписке он впервые предложил познакомить её с группой, и она была в предвкушении.

Он подошёл быстро, на ходу натягивая кожаную куртку и улыбаясь своей фирменной улыбкой, которая бесила Алину, потому что оторваться от неё было невозможно.

– Ну как ты, сильно устала? – спросил он, открывая дверь машины перед девушкой.

– Да пойдёт, скорее морально. – призналась она. – Я пытаюсь, но не могу ускориться, ещё тренер вечно недоволен. Я и так себе голову пеплом посыпаю, ещё и он добавляет.

– Да не парься так, всё хорошо будет. – легко бросил он.

– Ну да. – Алина отвернулась к окну, разочарованная его ответом, ожидаемых слов поддержки она не получила.

***

Ребята, с которыми её познакомил Матвей, показались Алине странными. В хорошем смысле. Они были полностью увлечены музыкой, отданы ей целиком.

Матвей и Алина приехали, когда парни записывали новую песню в маленькой, обшитой материалом для звукоизоляции, комнатке, которую они обустроили сами на третьем этаже дома семьи вокалиста Паши.

Они мало успели пообщаться, в основном Алина наблюдала за записью песни рядом с Матвеем, который, как оказалось, занимался сведением их музыки. Поначалу ей было интересно смотреть за процессом, но довольно скоро Алина заскучала, чувствуя себя неловко в компании, не понимая их общих шуток и тем для разговора.

По дороге до дома Алина расспросила Матвея подробнее о каждом из группы. Он в этот день был не особо разговорчивым, на удивление очень быстро довёз её и скомкано попрощался, словно пытаясь поскорее отделаться от неё.

– Матвей, я хотела спросить, – Алина замялась, – У тебя нет графического планшета?

– Могу достать. И не только для одной обложки, а чтобы ты там постоянно рисовала.

– Правда? Было бы здорово! – Алина удивилась.

– Тогда напишу тебе потом. Ладно, увидимся. – Матвей быстро потянулся обнять её и сел обратно, нервно постукивая пальцами по рулю.

– Пока. – прошептала она, выбираясь на улицу, машина тут же двинулась.

Дома она, заварив любимый чай с лимоном, сделала фруктовую тарелку. Нарезала дольками мягкое жёлтое яблоко, несколько слив и отрезала добрую половину от крупного лимона – она обожала кислятину.

Забрав еду в спальню, Алина взяла с книжной полки очередной детектив и принялась организовывать своё пространство для отдыха. Зажгла пару свечей, чуть приглушила свет, взяла пушистый плед и легла в мягкое кресло-мешок с книгой.

Матвей написал ей ближе к ночи, когда Алина уже ушла с головой в книгу, забывая о насущных проблемах. Он предложил привезти планшет на следующий день вечером, а Алина радостно пообещала отблагодарить его чаем и тортом у неё в гостях.

«Я бы не отказался и от другой благодарности…» – даже не видя Матвея, Алина представила его наглые намекающие глаза.

«Какой же?».

«Принимаю поцелуями» – Алина замерла, чувствуя, как безудержно краснеет.

«Так уж и быть» – напечатала она, коварно хихикая.

«Жду завтрашнего дня» – ответил он, а девушка вскочила с мешка, не в силах усидеть от переполняющих её чувств и упала на кровать, зарываясь лицом в подушку и громко вскрикивая.

Боже мой, неужели это правда оно?

Глава 9

Это был первый холодный день осени. На улице с утра стояла пасмурная и промозглая погода, дул колючий ветер, и Алине пришлось переодеваться в пальто, а дома можно было сидеть только с полностью закрытыми окнами, пока в городе не дали отопление.

Придя домой с учёбы и отмокнув в ванной с настолько горячей водой, что ещё чуть-чуть и можно было бы заваривать в ней чай, Алина облачилась в старые выцветшие шорты и дырявую футболку – её домашнюю униформу для наведения чистоты. Матвей должен приехать через несколько часов, и это удачный повод для генеральной уборки.

Вымыв всю крохотную квартиру от пола до потолка, Алина устало прислонилась к дверному косяку, оглядывая, что ещё можно было бы отмыть. Угомонив свой пыл, она переоделась в длинное домашнее облегающее платье и села в ожидании Матвея.

Алина нервничала. К ней впервые должен прийти парень. Парень, который ей нравился и вызывал непривычное смятение.

Матвей оказался совсем не таким, каким она представляла его раньше. Наслушавшись сплетен о нём, категоричных Катиных рассуждений и смотря на него сквозь эту призму, Алине представлялся типичный образчик золотой молодёжи, мальчик с охрененно богатым папочкой, который решил, что это даёт ему вседозволенность и какую-то власть над людьми. Бабник и бэд бой, который меняет подружек одну за другой. Но за всё время их общения, Алина ни разу не видела его обжимающимся с кем-то. Да, Матвей общался с девушками, но по-дружески, не вызывая никаких подозрений. Да и представления о парне, прожигающем жизнь, разрушились в прах. Он много работал, писал замечательные стихи, занимался музыкой, был обходителен с Алиной и проявлял к ней явный интерес. Между ними чувствовалась настоящая химия, о которой она мечтала.

Звонок в домофон, и Алина подскочила как ужаленная. Быстро пропустив Матвея в подъезд, она замерла в нерешительности возле двери. Как его встретить? Что говорить?

Услышав приближающиеся шаги поднимающегося на её этаж Королькова, Алина приоткрыла дверь и высунула голову в проём. Увидев Матвея, она помахала, а затем игриво показав язык, скрылась обратно в квартире.

– Тук-тук, есть кто дома?

– Кто там? – спросила Алина голосом галчонка из Простоквашино, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться.

– Привет, красотка! – подмигнул Матвей, заходя.

Алина всё же нервно засмеялась и быстро обняла его, пытаясь успокоиться.

Корольков был спокоен и явно находился в своей тарелке. Он в принципе был таким человеком, который не был знаком со словом «неловкость». Алина же чувствовала себя оголённым проводом, который ещё чуть-чуть и заискрит в воздухе от напряжения, а вспоминая вчерашнюю переписку, она невольно начинала краснеть.

Он подумает, что я полная идиотка.

– Вау, ты специально надела такое платье, чтобы я не смог оторвать взгляд? – Матвей присвистнул, оглядывая её с головы до ступней, обутых в пушистые розовые тапочки.

– У меня много красивой домашней одежды, хотя обычно я хожу голой. – смущенно опустила глаза, а потом, поняв, что случайно сказала, запунцовела, а краснота с её щек начала сползать даже на шею. – Бооже, просто не говори ничего! – воскликнула она, а Матвей расхохотался.

– Нужно было не нарушать сегодня традицию! – подколол он.

– Я тебя сейчас выставлю за дверь, а торт съем в одиночку!

– Прости, Алинка, но ты такая милая, когда смущаешься, ты похожа на маленького рыжего кролика, когда смотришь на меня своими большими глазками.

– Ну всё, хватит издеваться надо мной, мой руки и иди на запах тортика. – сказала она, забирая куртку и пакет, видимо, с планшетом, из рук Матвея.

Торт она успела купить после универа, её любимый: с обильно пропитанным шоколадным бисквитом, нежным, похожим на белковый, кремом и морем кислой черной смородины. Она обожала его, брала с поводом и без повода, и правда могла уплести его в одиночку.

– Мм, очень вкусный торт и чай, кстати, тоже. Ты правда сама его сделала? – спросил Матвей, скромно съевший два кусочка, а остальное оставивший хозяйке квартиры.

– Конечно, там всё просто: берёшь заварку, замороженную облепиху, мёд и лимон. Вуаля, чай мечты готов!

– Ну, это, конечно, здорово, но я пришёл всё-таки не за тортиком. – двусмысленно произнёс Матвей.

– А зачем же? – прикусив губу, с вызовом глядя ему в глаза, спросила Алина.

– Планшет. – серьёзно напомнил он, смеясь глазами.

Вот дура! Мысленно Алина дала себе подзатыльник.

– Пойдём тогда в спальню, там диван есть.

Матвей принёс пакет из коридора и сел совсем близко к Алине. Он достал коробку, и Алина ахнула, это была очень дорогая вещь, его было страшно даже брать в руки.

– Оох, моя прееелесть, – в Алине проснулся Голлум, когда Матвей передал ей графический планшет. – Спасибо огромное, я в восторге!

– Вообще я покупал его для себя, думая, что буду учиться рисовать, но как-то не пошло, и я даже не притрагивался к нему. Так что можешь и не отдавать, мне всё равно не нужен. – пожал плечами Корольков, наблюдая за реакцией девушки.

Алина возбуждённо рассматривала прелесть со всех сторон и была полностью этим поглощена.

– Ну что, я заслужил поцелуй? – напомнил Матвей, лукаво улыбаясь.

– Хмм, даже не знаю, может и заслужил. – повернулась к нему Алина.

– Я готов! – он подсел ещё ближе и приблизил к ней лицо.

Алина хитро улыбнулась и, бережно отложив планшет, положила руку на плечо Матвея, легонько сжав его. Она начала медленно наклоняться к его лицу, Матвей полуприкрыл глаза, а Алина, быстро клюнув его в щёку, со смехом тут же отсела на другой конец дивана.

– Ну неет, разве это поцелуй? – разочарованно открыл глаза Корольков. – Так не считается, нужно переделывать!

– Я стесняюсь. – тихо произнесла Алина.

– Закрой глаза. – скомандовал парень.

Она, замешкавшись, всё же послушала его и прикрыла глаза, подсматривая сквозь ресницы. А когда Матвей начал приближаться, с силой зажмурилась.

Он положил руку на тонкую шею, чуть сжал, коснулся тёплыми чуть влажными губами скулы, затем чуть ближе к губам, ещё ближе… и вот он накрыл её, легонько чмокнув, а потом неожиданно врываясь языком между плотно сомкнутых губ, встречаясь с её язычком.

Моментально она оказалась на коленях Матвея с разведёнными ногами. Платье неприлично задралось, а руки парня отправились в свободное путешествие по её телу, в конечном итоге остановившись на бёдрах. Он с силой сжал их, приподнимая платье ещё выше. Матвей перешёл влажными поцелуями на шею, сильно вдавливая губы и оставляя после них лёгкие покраснения, почувствовав, как его рука под платьем обхватывает полушарие попы, Алина резко отодвинулась.

– Стой, стой! Не надо, я не готова к такому.

Матвей тяжело дышал и смотрел мутными глазами, едва различая, о чём она говорит. Таким Алина видела его впервые, и ей понравилось то, что это именно благодаря ей.

– Ты чего, котёнок, испугалась? – всё ещё судорожно вдыхая воздух, спросил Матвей.

– Просто не хочу, чтобы всё так далеко заходило. – пряча глаза, Алина неловко соскользнула с его колен и быстро поправила платье, закатавшееся и обнажающее её почти до пояса.

Матвей не стал спорить и наконец сфокусировал взгляд.

– А сама виновата, надела такое платье соблазнительное! – вернулся привычный Корольков.

– Ага, все маньяки так себя оправдывают обычно.

Посидев ещё какое-то время, изредка едва ощутимо целуясь и пытаясь общаться, Матвей засобирался, как всегда, по своим делам.

Проводив его, Алина задумчиво прибрала в комнате, убрала планшет, налила чай и не заметила, как доела оставшийся торт. Ей нужно хорошо обдумать, что сейчас произошло, чёрт возьми! Она целовалась с самим Матвеем Корольковым. Вот сейчас Катька бы со стула грохнулась от шока! Да и вся их группа вместе с ней.

Он хорошо целовался, насколько Алина могла оценить мастерство владения поцелуями. Это было поначалу приятно, необычно и мокро, но…как будто бы она ждала большего. А может поцелуи – это просто не её. Бывает же такое, ведь так?

Не всем дано стать гуру поцелуев, есть люди, которые вообще не целуются, или даже не обнимаются. Хотя навряд ли Алина была такой, ей нравилась тактильность, в этом и проявлялась любовь для неё. Но здесь…что-то не срослось. Возможно, неловкость первого поцелуя сыграла свою роль, или она пока не распробовала это. Алина ещё не поняла.

Они опять прообщались в чате до поздней ночи, Матвей заваливал её околоприличными двусмысленными сообщениями, а у Алины, казалось, поднялась температура от постоянно горящих из-за дикого смущения щёк. Каждый раз, когда он писал что-то в стиле: «я не смог устоять, ты слишком сексуальна», или «я уже жду повтора, но в следующий раз ты так просто меня не остановишь», Алина представляла себя обезьянкой из смайлика, стыдливо прикрывающей и глаза, и уши.

Но того сообщения, которое ждала, она так и не получила. Матвей много говорил о том, что он сделает с ней в следующий раз, или описывал, какая она горячая, но ни слова об отношениях так и не сказал.

Да, может поцелуй для него мало что значит, но как же его двухнедельные ухаживания? Как же ежедневные разговоры до поздней ночи? Планшет, в самом деле! Это же всё не просто так.

***

Проснувшись с твёрдым намерением выяснить с ним волнующий вопрос, Алина в боевом настроении собиралась в универ, впервые даже не проспав будильник. Видимо, организм был настолько перевозбуждён с вечера, что она долго не могла уснуть, а потом сама, за пять минут до звонка будильника, бодро распахнула глаза и больше не заснула.

Надев короткую алую юбку, черную блузку, и прихватив пальто, Алина вышла из дома и приехала на учёбу за двадцать минут до начала занятий.

Студентов в это время было ещё мало, и она сразу наткнулась на старосту Дину Морозову.

– Алинчик, дорогая, у нас сегодня праздник какой-то? В честь чего ты явилась так необычайно рано?

Что ж, университет дал ей необходимые для выживания знания и умения, например, понимать змеиный язык, – подумалось Алине. Но вслух она сказала другое.

– Да, Динуля, решила начать новую жизнь. Нет опозданиям, нет плохим оценкам, и нет мыслям кроме как об учёбе! – отрапортовала она и, завидев неожиданно рано подъезжающего Королькова, кивнув Морозовой, направилась к нему. Староста проводила её удивлённым взглядом.

– Матвей! – окликнула Алина, когда парень, не посмотрев на неё, широким шагом пошёл в противоположную сторону, – Матвей! Привет, ты рано. – догнала она его.

– Привет, котёнок, прости, не заметил. – Матвей, не сбавляя шаг, старательно отводил взгляд от удивлённой Алины.

– Что-то случилось? – осторожно уточнила она.

– Нет, всё нормально, просто тороплюсь и не хочу при всём универе так стоять.

– А в чём дело?

– Да не бери в голову, просто так, мои заморочки.

Недоуменно посмотрев на Королькова, Алина прикусила нижнюю губу.

– Матвей, мы можем поговорить? – всё же продолжила она.

– Давай после учёбы, домой тебя повезу и поговорим.

– Хорошо, буду ждать тебя на парковке, как обычно. – нахмурившись, Алина остановилась, смотря вслед быстро удаляющейся фигуре Матвея, и задумчиво побрела назад к главному входу, где её тут же перехватила Дина.

– Нагорная, а о чем это вы с Корольковым общались сейчас? – подозрительно сощурила староста глаза.

– Дин, а тебе какая разница? – устало спросила Алина, прикрыв на секунду веки, чтобы собраться и не нагрубить. – Я не буду ничего тебе объяснять, потому что не считаю нужным, уж прости.

Обойдя застывшую в напряжении Морозову по дуге, Лина зашла в помещение.

***

Пары шли нестерпимо долго. Алина вся изъерзалась рядом с недоумевающей Малковой. Матвей появился только на первой паре, а затем, похоже, проводил время в спортзале. Кроме всего, староста стала чересчур внимательна к ней. Алина напрягалась ещё больше под цепким взглядом Морозовой, словно щупальцами обхватившем её.

Наконец досидев последние пять минут, длящиеся вечность, она, схватив заранее собранные вещи, мгновенно выскочила из аудитории.

Матвей уже ждал её, и сразу тронулся, как только Алина устроилась на соседнее сиденье.

– Как день прошёл? – с лёгкой отстранённостью спросил он, как будто мыслями он был в другом месте.

– День какой-то бесконечный, но вроде неплохо.

– Вроде? – приподнял он бровь, наконец кинув на Алину взгляд.

– Станет ещё лучше, если мы заедем за глинтвейном. – улыбнулась она краешками губ.

– Как скажете, госпожа. – шутливо сделал реверанс рукой, имитируя взмах невидимой шляпой, Матвей.

Когда они уже подъезжали к дому, общаясь на отвлечённые темы, Алина наконец решилась задать тот самый вопрос.

– Я хотела поговорить. Насчет нас. – робко начала она. – Я не понимаю, в каком статусе мы сейчас? Кто мы друг другу?

– Не знаю, а ты в каком хотела бы? – следя за дорогой, ответил вопросом на вопрос Матвей.

В машине повисла тяжёлая тишина, грузно давящая на Алину.

– Мне показалось, у нас начинаются отношения. – подумав, решилась произнести Алина.

Она была как резко натянутая струна: одно неверное движение и в миг порвётся.

– Я тоже так думаю. – улыбнулся он.

Алина громко выдохнула. Напряжение спало, и его слова успокоили её.

– Ты же не против? – усмехнувшись, добавил Матвей.

– Сложный вопрос! – она хмыкнула. – Надо ещё присмотреться к тебе, понять, достоин ли ты такой королевы.

– Я думаю, достоин.

Глава 10

Уже как три дня Алина состояла в отношениях. Настоящих отношениях. Целых три дня! О да, это её личный рекорд.

Её разрывало от эмоций, нестерпимо хотелось поделиться всем с Катькой и мамой, да хоть с кем-нибудь! Но что-то её останавливало. Возможно, боязнь сглазить – а вдруг они расстанутся через неделю, – или неверие, что она действительно встречается с самым крутым парнем их потока.

Алина ощущала себя буквально одержимой. Всё, что волновало её раньше, внезапно стало неважным, а весь фокус внимания сосредоточился на одном человеке – Матвее Корольковом. Она думала о нём каждую минуту: как только просыпалась и сразу брала в руки телефон, когда завтракала, собиралась в универ, предвкушая скорую встречу, когда сидела на парах или обедала с Малковой. А отвлекалась, только сосредоточившись на книге или рисовании. И то, даже тогда мысли о Матвее не отпускали. А если он не писал больше нескольких часов, Алина проверяла его страничку по сто раз, бесконечно обновляя её.

Возможно, это было ненормально. Её раздражало, что ни одно рутинное действие теперь не обходилось без сопровождающего её в мыслях Матвея. Но и отделаться от него не получалось. Её постоянно волновало, чем он занят, где пропадает, почему практически не пишет днём, а в университете по-прежнему не проявляет знаков внимания. Ведь это странно.

Он мог хотя бы подойти, заговорить с ней. Матвей же только улыбался издалека и подмигивал.

Между тем, в город вновь вернулось тепло, выместив нескончаемые дожди и ветер и заливая аудиторию ярким солнечным светом. Солнце действовало на Алину магически. В его лучах она расцветала и наполнялась блаженным удовольствием от жизни.

Они сидели на макроэкономике, последней паре за этот день, и никогда ещё Алина не проводила время с таким наслаждением на этом предмете.

– Морозова сказала, что видела тебя на днях с Корольковым. – шепнула ей на ухо Катя, выжидающе склоняя голову.

Алина вздохнула. Этот разговор был неотвратим, Алина знала реакцию подруги и пока не придумала, как убедить её пересмотреть мнение насчёт Матвея.

– Кать, мы вроде как начали встречаться.

– ЧТО? – воскликнула та, во мгновение забывая о том, где находится.

– Малкова, у вас есть какой-то вопрос? – поправив очки на переносице, прогундосил низенький упитанный преподаватель.

– ДА! – не сводя глаз с Алины выкрикнула она, а затем, смутившись, поправилась, – То есть, нет, извините.

– У Малковой, похоже, синдром Туретта, Олег Николаевич, не обращайте внимания. – сморщилась отличница Аня Ковалёва, переглянувшись со своей соседкой Дианой и показательно закатив глаза.

– Анечка, не пытайся больше шутить, это не твоё. – зыркнув на них из-под бровей, Алина неловко повернулась ко всё ещё ошарашенной Кате.

– Скажи, что ты сейчас пошутила! – требовательно заглянула она в глаза Алине, словно пытаясь высмотреть всю правду.

– Нет, – выдохнула та. – Кать, я не стала говорить тебе раньше, потому что не думала, что всё так сложится.

– Я в шоке, «подруга»! – выплюнула Малкова и отвернулась, отсаживаясь подальше.

– Ну, Кать, прости, что не рассказала! Я знаю твоё отношение к Матвею, знаю, что ты стала бы меня отговаривать. Но за эти дни я открыла его как интересного, заботливого и просто хорошего парня. Нет ничего в том, чтобы мы попробовали отношения.

– Когда он использует тебя пару раз и выкинет, не жалуйся потом. – сухо ответила Катя, также не смотря в сторону подруги.

День уже не казался таким чудесным. Алина опять поссорилась с Катей, давно предвидев, что так и случится, но не подготовившись к этому разговору.

***

Закончив набросок на графическом планшете, Алина с наслаждением потянулась. Дурацкая привычка – рисовать, сгорбившись и практически водя носом по картине, лишь изредка в таком же сгорбленном виде отходя, чтобы глянуть на результат издалека – не проходила бесследно для спины. Поясницу жутко ломило, иногда защемляло, наклоняться было тяжело, а о том, чтобы простоять в согнутом состоянии больше пяти минут, например, промывая волосы в позе креветки, речи и не шло. Как-то её защемило в таком положении и не отпускало минут десять, больше она не рисковала и не следовала сомнительным идеям.

Придирчиво оглядев набросок, Алина недовольно цокнула языком: как и следовало ожидать, получившийся результат показался ей отвратительным. С её паршивым настроением, в данный момент она бы раскритиковала любую свою работу. Злясь на себя, кривые руки и живущий собственной жизнью стилус, она убрала планшет с глаз долой и решила оставить его до завтра.

Её слишком сильно волновала ссора с Катей, преследовало чувство вины, кроме того, Матвей второй день где-то пропадал, практически не писал и не предлагал встретиться.

Тоскливо глянув на всё ещё яркое, но уже не греющее солнце за окном, Алина собралась в кино. Вышла новая экранизация романа Агаты Кристи, и она, как истинная поклонница королевы детективов, давно хотела сходить на премьеру. Конечно, она думала, это будет с Матвеем, но он отказался, ссылаясь на занятость.

В торговом центре оказалось людно: в основном подростки, бесцельно снующие туда-сюда, семьи и пары. Таких одиночек, как она, было мало.

Уже подойдя к кинозалу, она внезапно сменила траекторию и направилась к стойке с попкорном и напитками. Попкорн здесь был невкусным и жутко дорогим. Любимый сладкий был чересчур перекарамеленным и давал отвратительное послевкусие, а солёный, словно в перпендикуляр сладкому, был абсолютно безвкусным. Но именно сегодня Алине неожиданно захотелось приторного сладкого попкорна, и она, встав в длинную очередь, скучающе обвела глазами просторный зал с фудкортом и игровыми автоматами.

Рассматривать людей – одно из её любимых занятий. Ей нравилось украдкой всматриваться в незнакомцев и прикидывать, чем они занимаются в жизни, чем увлекаются, есть ли у них пары. Она ощущала себя Шерлоком, находя какие-то особые примечательные детали в их образах и подтверждая свои догадки. Высматривая кого-нибудь интересного из толпы, Алина краем уха уловила знакомый смех, перевела взгляд на звук и уже хотела отвернуться, как выцепила глазами Матвея. В компании какой-то брюнетки.

Они стояли довольно-таки близко, касаясь друг друга плечами. Лица девушки она не видела, только тёмные волосы чуть ниже лопаток с загибающимися кончиками, и длинные ноги в широких белых джинсах. От компании раздался очередной взрыв хохота, и Алина разглядела стоящих вместе с ними двух незнакомых ей парней.

Наблюдая за ними, Лина как вкопанная стояла на месте, боясь пошевелиться.

– Девушка! – помахал перед стеклянными глазами какой-то мужчина. – Де-ву-шка! Вы стоите в очереди? Не задерживайте других, если не собираетесь ничего брать.

Алина, всё ещё пребывая в прострации, молча отошла и спряталась за стеклянные ёмкости с готовым попкорном.

Последнее сообщение от Матвея она получила ещё в универе. С пожеланиями хорошего дня и извинениями, что сегодня они опять не смогут увидеться.

Неужели сказка настолько быстро подошла к логическому завершению? Малкова будет счастлива.

Она оборвала поток мыслей. Нет, скорее всего этому есть объяснение. Не может быть всё однозначно.

Тем временем таинственная незнакомка приобняла Матвея, а тот не оттолкнул, не сбросил её руку, а только придвинулся ближе к ней. Они забрали свой заказ, брюнетка, быстро чмокнув Матвея, взяла под руку другого парня, и пошла с ним к эскалатору. На секунду, перед тем, как ступить на движущиеся ступеньки, она развернулась – так, что Алина наконец увидела её лицо – и послала воздушный поцелуй Королькову, который тот «поймал» и, отодвинув ворот футболки, «закинул» его туда. Они остались вдвоём с другим парнем, о чём-то активно переговариваясь.

Алина достала телефон и быстро ввела его номер телефона. Тот оказался недоступен.

К горлу подкатил тошнотворный ком, по рукам и ногам пробежал озноб, грудную клетку сдавило жабой, а к голове как будто прилила вся кровь из тела – она потяжелела, лицо пошло красными пятнами. На плечи словно опустился многотонный дамоклов меч. Стало тяжело дышать.

Матвей с приятелем ушли, а Алина побежала в туалет и сунула горящее лицо прямо под кран с ледяной водой. Стайка девочек-подростков подозрительно глянули на неё и поспешили выйти.

Уже сидя в тёмном зале, Алина дала волю чувствам. Несколько слезинок, появившихся от нервного напряжения, скатились по щекам, оставив блестящие в свете экрана дорожки. Прошла половина фильма, Алина честно попыталась уловить суть, но быстро погрузилась в неутешительные мысли.

Этому должно быть объяснение! Повторяла она про себя, а затем еле слышным шёпотом, пытаясь убедиться в этом самой.

Она не понимала, как вести себя дальше. Делать вид, что брюнетка, объятия и поцелуй ей приснились, и ничего не произошло? Или поймать с поличным и задать вопрос прямо? Или просто забыть об этом, ведь всё равно всё тайное когда-то станет явным.

Алина не понимала.

Может она просто себя накрутила?

Глава 11

Удивительно, как меняется человек под влиянием чувств. Алина всегда была бойкой, способной отстоять себя и не боялась высказываться, кто бы перед ней не стоял. Но перед Матвеем она по-настоящему робела и злилась на свою нерешительность.

Они встретились после универа, парень заехал за Алиной. Привычно, первым делом добравшись до их любимой кофейни "Точка счастья" и купив два фруктовых чая, они поехали гулять по ботаническому саду – это была её идея. Алина чувствовала себя спокойнее и увереннее, находясь в таких местах, да и разговор завести проще в нейтральной обстановке – дома поговорить можно было, разве что, заперевшись где-нибудь, чтобы Матвей не увлёк поцелуями и обвивающими её руками-щупальцами, которые так и норовили заползти под одежду и «случайно» раздеть больше, чем ему было разрешено, а в машине он был слишком отвлечён на дорогу, и много разговаривать за рулём не любил.

Оплатив вход, они вошли в сад. Алина взяла парня под локоть, надеясь, что он не почувствует, как подрагивают её руки, от страха ладони повлажнели и стали ледяными.

Делая вид, что слушает рассказ Матвея, мыслями она была далеко, не представляя, как поднять волнующую её тему.

Они уже прошли розарий, молодой красный дуб, высокие сосны и разлапистые ели, оранжево-красные сахарные клёны, альпийские горки и мостик – а Алина так и не смогла заговорить. Если Матвей и заметил, что она была необычно молчалива в этот день, то виду не подал, ему было не до этого.

Обойдя практически всю территорию, прогулявшись по французскому и вересковому садам, они остановились у пруда с кувшинками, водяными лилиями и лотосами.

– Матвей, – собравшись с силами, Алина перебила его, но Корольков не услышал.

– Да, и ему было всё равно! Прикинь? Я сказал, что не собираюсь…

– Матвей, нам нужно поговорить. – повторила она.

– Так мы же разговариваем. – недоумённо утвердил парень.

– Я хотела спросить. Где ты вчера пропадал вечером? До тебя было не дозвониться. – издалека начала Алина, давая ему шанс рассказать всё самому и увести их от этого разговора.

– Работы очень много навалилось, до ночи в офисе сидел. – не моргнув, соврал тот.

– Вот ты же понимаешь, что я не просто так задала этот вопрос, – вздохнула Лина, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза. – Зачем врать так неприкрыто?

– С чего ты решила, что я вру? – также невозмутимо уточнил Корольков.

Алина всё же закатила глаз и припечатала руку ко лбу.

– С того, что видела тебя вчера в торговом центре. В компании с девушкой.

– В каком ТЦ?

– В Галерее.

– А что ты там делала?

– Ты что, издеваешься? Мы будем разбираться, что Я там делала, или ТЫ с какой-то девушкой?

– Заехал перекусить в перерыве, там пересёкся с друзьями. Она – просто подруга.

– С которой ты целовался?

– Просто дружеский поцелуй в шёчку, ничего такого.

– Что-то ни разу не видела, чтобы вы с Зайцевым и Медведевым целовались по-дружески. – хмыкнула Алина. – И она поцеловала тебя в губы, я видела.

Матвей взял девушку за руки, развернув к себе, и попытался заглянуть в глаза, но Алина опустила голову, не поддаваясь чарам его лживой искренности.

– Котёнок, зачем мне тебе врать? Я говорю, как есть, это просто подруга.

– Подруга, которая целует тебя? – Алина вырвала руки из его хвата и отвернулась к пруду.

– Котёнок, – он крепко обнял её со спины и уткнулся носом в макушку, – почему ты мне не веришь? Почему ты веришь всем, кроме меня? Мы ведь уже говорили о доверии, помнишь?

У них действительно был откровенный и искренний – как на тот момент казалось Алине – разговор: о прошлом Матвее, о слухах, крутящихся вокруг его личной жизни, где он признал, что некоторые из них правдивы, хоть и приукрашены, но это было до Алины – ей не о чем волноваться.

– Матвей! Какое к чертям доверие? – Алина не знала, откуда к ней вернулась привычная уверенность, но она была как нельзя кстати. – Вы поцеловались! Ты что, издеваешься надо мной?

– Алин, это моя подруга с детства, она иногда может меня обнять или поцеловать в щёку, но ничего более. Если тебя это напрягает, я поговорю с ней, больше такого не повторится. – серьёзно сказал он.

– Ты меня совсем за дуру держишь? Я же видела, что это был поцелуй далеко не в щёку, а как минимум, на пять сантиметров ниже. Своим глазам я пока что верю больше, чем тебе. – девушка начинала закипать.

– Котёнок, ну хочешь ребята подтвердят тебе мои слова? Мы просто друзья, и она поцеловала меня в щёку, ты просто не разглядела. Хочешь, я вас познакомлю, чтобы ты успокоилась?

Матвей, как всегда, звучал очень убедительно. Алина чувствовала себя беспокойно. Как будто ей упорно пытаются навязать определённые мысли, коверкая её воспоминания. Но ведь Матвей всё же пообещал познакомить Лину с этой таинственной подругой. Значит, всё не так однозначно, как восприняла это она?

Помирившись с Матвеем и выслушав его лекцию о доверии, она повела парня до небольшого озера, находящегося там же. В очередной раз Алина ощущала себя полной дурой, но ведь без взаимодоверия отношения не построить.

А всё тайное в любом случае станет явным.

***

Прошло несколько дней с того разговора. Матвей предложил встретиться втроём с его подругой детства на выходных. Всю неделю он был занят в офисе отца, и пересекались они только на тренировках, где практически не общались.

В пятницу Алина, проснувшись в прекрасном настроении, успела приготовить на завтрак блины, нарядиться, и даже не опоздать в университет. Пары пролетели молниеносно, и Алина по привычке собралась провести на улице оставшийся солнечный день.

Она звала с собой Катю с сестрой, но та беспричинно отказалась. Малкова почему-то опять общалась сухо и исключительно по делу, не заводя больше разговоры о Матвее, не читая мораль и в принципе даже не смотря на Алину.

Дойдя до трамвайной остановки, Алина дождалась нужный и поехала к центру. В «Точку счастья» она зашла впервые. Каждый раз, когда они заезжали сюда с Матвеем, он оставлял её в машине, и сам отправлялся за напитками.

В это время Алина оказалась единственной посетительницей в кофейне – обеденный перерыв в близлежащих офисах закончился, а рабочий день ещё продолжался, а бариста куда-то отошёл.

Девушка застыла перед небольшим экраном с меню. Выбор был сложным – меню пестрило многообразием на любой вкус. Остановившись на привычном айс-латте, Алина нажала на звоночек, лежащий на стойке.

– Добрый день! – вышла из помещения, скрытого синей бархатной шторкой, улыбчивая девушка, в которой, Алина, к своему ужасу, узнала ту-самую-брюнетку. – Уже определились с выбором?

– Здравствуйте! – замялась она, во все глаза рассматривая девушку.

– Может вам что-то подсказать?

В голове роилось множество мыслей. Вот же, это её шанс узнать правду! Или стоит подождать воскресенья… А если она подорвёт доверие Матвея, обратившись сейчас к этой девушке? Ведь это будет значить, что она ему не верит.

– Эээ… Да, я прошу прощения, ноо… Вы случайно не знаете Матвея Королькова? – выпалила Алина, словно боясь передумать.

– Матвея? Знаю, а в чём дело? – брюнетка, всё с той же вежливой улыбкой, приподняла изящные тонкие бровки в недоумении.

– А кем он вам приходится? – сердце сжалось, страшась услышать подтверждение её догадок.

– Мой парень. Уже как год. – девушка нахмурилась. – Простите, но вы будете делать заказ?

– О Боже! – в сердцах воскликнула Алина и, тут же сбавив тон, тихо прибавила себе под нос. – Вот же говнюк!

– Прошу прощения? Вы знакомы?

– Нет-нет, конечно, нет, яяя… Я имела в виду другого Королькова, перепутала имя, не Матвей, а Макар! Да-да, конечно же, Макар! – дёрнувшись, Алина попятилась, неся какую-то, как ей показалось, несусветную чушь.

Наткнувшись на высокий стул, который упал на глянцевый паркет с громким звоном, Алина выскочила на улицу и понеслась к метро, на нём проще и быстрее всего доехать до левобережья, где она жила.

Почему это случилось именно с ней? В какой момент она потеряла голову и как не поняла сразу, что это за человек? Может, ей стоило всё рассказать его девушке, а не убегать? Нет! Точно нет! Она не хочет быть разлучницей. Матвей всегда найдёт как выкрутиться, а Алина останется крайней.

В городе начинался час-пик, Алина зашла в метро, присоединяясь к большому потоку людей. В вагоне пришлось ехать стоя все остановки, кто-то отдавил ей ногу, кто-то чихнул, обрызгав всю спину, а какая-то бабка, довольно устремившаяся к единственному освободившемуся месту, бодро расталкивая всех клюкой, ткнула локтем в живот. Общественный транспорт всегда был мукой, но в этот день всё как будто специально пыталось спустить её на землю, как бы насмехаясь: рано обрадовалась, девочка, не может быть всё так безоблачно.

Зато, Матвею не придётся выкручиваться перед ней в воскресенье, когда по понятным причинам не сможет познакомить её со своей "подругой" – Алина мрачно усмехнулась и полезла в карман за телефоном, заходя в соцсети и без колебаний блокируя изменщика.

С одной стороны хорошо, что он оказался таким мудаком, расставание будет менее болезненным. Она не успела привыкнуть к нему, полюбить и привязаться. Но с другой – как теперь вести себя с ним? Как видеть практически каждый день на тренировках? Как делать вид, что они не знакомы? Хотя, у Матвея это отлично получалось – теперь всё встало на свои места, нашлось объяснение его странному поведению в универе и нежеланию общаться при всех.

Дома она позвонила маме. Ей нужно было выговориться.

– Алин, я же предупреждала тебя, не влюбляйся в Макара этого!

– Матвея, мам. – вяло перебила Алина.

– Ещё хуже, Матвея. В очередной раз тебе жизнь даёт урок, в надежде, что ты хоть в этот раз поймёшь, что нужно прислушиваться к более взрослому и умному человеку. Радуйся, что у тебя есть такой – твоя мудрая мамочка. – Алина невесело улыбнулась, мама как всегда – следовала житейским мудростям: сам себя не похвалишь, никто не похвалит.

– Почему ты думала, что у нас обязательно что-то будет?

– Алина, ну ты что, думаешь я собственного ребёнка не знаю? С высоты жизненного опыта и знания тебя, я сразу всё поняла.

– Получается, ты в очередной раз была права. – не найдя в себе сил спорить, подытожила Алина.

– Не парься, восприми это как небольшой жизненный урок, в любом случае это опыт, ты будешь лучше разбираться в людях.

– Я слишком наивная, да?

– Я тоже всю жизнь была наивной, – мама мягко улыбнулась, – Меня постоянно пытались обмануть, а я не понимала, как люди могут быть такими. Не повторяй моих ошибок. Нельзя становиться циничной, но и доверять людям не стоит.

После разговора с мамой Алине полегчало. Она перестала винить себя за глупую доверчивость, но вместе со злыми слезами, выплаканными за вечер, появилось другое чувство – желание мести.

***

В университет она ехала с боевым настроем. Нет, она не будет больше разговаривать с Матвеем, не будет работать на него, объяснять что-то, но она даст ему понять, что прекрасно знает обо всём, что он так тщательно скрывал, и уж найдёт способ отомстить.

В этот раз она опаздывала и приехала, когда все студенты уже находились в корпусах. Неспешным шагом она приблизилась к воротам и, подняв глаза ко входу, от неожиданности споткнулась на ровном месте. Чуть в стороне от универа стояла та самая девушка-бариста. Алина опешила, сбилась с шага и тут же, быстро оглянувшись вокруг, прибавила ходу к дверям , молясь, чтобы брюнетка её не заметила.

– Девушка, постойте! Стой! – послышалось за спиной, Алина и не думала сбавлять шаг. – Да постой же ты! Пожалуйста!

Алина, дёрнувшись, всё же остановилась и медленно обернулась, пряча глаза от брюнетки.

– Что тебе нужно? – спросила она, когда та, запыхавшись, подбежала к ней. – Я же сказала, что перепутала имена!

– Я знаю, что это не так, я нашла тебя в друзьях у Матвея. Ты ведь Алина? – дождавшись утвердительного кивка, девушка Матвея продолжила. – Я просто хотела узнать… Скажи, это ведь не то, о чём я думаю? – девушка с мольбой взглянула на Алину.

Она была привлекательной, с кошачьими глазами, губками-бантиком и утончёнными чертами лица. В чёрном плаще и красном берете на распущенных волосах, с руками, облачёнными в длинные тонкие перчатки, сжимающими небольшую сумочку, она была похожа на аристократку, крутящуюся в одних кругах с Корольковым. Хотя непонятно, почему тогда работала в кофейне.

Алина молчала как партизан, она не предполагала такой вариант событий, ещё раз сталкивающий девушку и, как бы ей не хотелось это признавать, любовницу.

– О Боже! Это именно то? Нееет! – брюнетка сама всё поняла по её многозначительному молчанию.

– Послушай, я не знаю как тебя зовут, я не знала о твоём существовании до вчерашнего дня, а Матвей – просто кобель. Я жалею о случившемся, правда, но ничем не могу помочь, к сожалению.

Алина мечтала быстрее отделаться от неё и сбежать от неловкого разговора, но девушка предпочла не замечать этого и настойчиво схватила её за запястье.

– Алина, пожалуйста, не уходи, давай поговорим.

– Лина невольно начала размягчаться под взглядом брюнетки, в котором разлилась грусть, смешанная с отчаянием, а в уголках глаз начала собираться влага. – Мне больше не к кому пойти, у меня был только Матвей, а сейчас никого. Родители убьют его, если узнают, а друзья все отсеялись потихоньку за этот год.

– Ладно, – наконец сказала она. – Мы поговорим. Один раз, и больше не будем пересекаться.

– Спасибо! – она радостно улыбнулась, а глаза тут же высохли. – Тут недалеко есть кофейня прикольная, "Сова".

– Ага, моя любимая. – мрачно ответила Алина, уже жалея, что согласилась.

Похоже, теперь "Сова" станет её нелюбимым местом..

Глава 12

– Как тебя зовут хоть? – вяло поинтересовалась Алина, когда они уселись за столик в кофейне, заказав по капучино.

– Лена. – ответила та, широко улыбаясь.

Она не была похожа на человека, переживающего измену, а может и болезненное расставание в будущем, и выглядела подозрительно радостно.

– И что ты от меня хочешь, Лена? – сложив руки на груди, Алина откинулась на бархатном диване.

Под изучающим взглядом Алины, девушка всё же напряглась.

– Скажи, как давно у вас…ну, это…всё? – ей было тяжело подбирать слова. Очевидно, не каждый день доводилось общаться с любовницей своего парня.

– Недели три. У нас ничего толком не было. – помолчав, Алина продолжила, – Иногда гуляли, иногда сидели у меня. – и тут же, заметив расширившиеся глаза Лены, прибавила – Мы только целовались, дальше не зашло!

– То есть больше у вас совсем ничего не было? Ну, в этом плане?

– Да не было у нас ничего, он пытался заставить, но я была не готова. Но это не значит, что с другими у него ничего не было. – язвительно ответила Алина. – Я бы на твоём месте первым делом к гинекологу побежала.

– Фу! Не говори такого, я жуть какая мнительная. – Лена поморщилась, а потом внезапно воскликнула, напугав девушку-бариста, которая деятельно протирала витрину с десертами, на самом деле подслушивая разворачивающуюся перед ней Санта-Барбару. – Нет, ну как я этого не почувствовала? Не поняла сразу, какой он?!

– Ты в этом не виновата. Он обычный кобель, не зря столько слухов в универе ходит. – мрачно заключила Алина. – А я ещё удивлялась, как так, если он хороший парень, откуда это всё? Про меня же так не говорят. Я думала, это просто из-за популярности.

– Ты сейчас такую идеальную картину в моей голове сломала. Я, конечно же, ни о каких слухах не знаю. Я вообще ничего не знаю, получается. Глупая сельская девчонка, которую обвести как два пальца об асфальт! Сижу теперь с любовницей парня, на которого потратила больше года своей жизни! – истерически хохотнула Лена.

– Я не любовница. – поморщилась Алина. – Любовница – это что-то из разряда беспринципных баб, которые в курсе, что мужчина занят, но их это не смущает и нравится пользоваться общественным достоянием. А я также оказалась всего лишь глупой доверчивой девочкой.

Они замолчали, думая каждая о своём.

–Ты не отсюда? – Алина первой нарушила звенящую тишину, прерываемую звонким стуком чашек о блюдца.

– Нет. Переехала учиться из краснодарского края, а потом решила остаться здесь, пока не определюсь, что я хочу.

Теперь Алина поняла, почему речь Лены показалась ей странной: она немного окала, вместо -ч- произносила -ш-, и разговаривала с каким-то около украинским акцентом.

– Но, так и не определилась пока, как видишь, работаю в кафе, да и всё. – Лена взбодрилась и продолжила болтать. – Изредка виделись с Матвеем, но он же всё время занят! – Алина хмыкнула на этих словах. Мы знаем, чем он занят. – Пока училась, хоть друзья были, раньше много гуляла. Но когда Матвей появился, они как-то все постепенно отсеялись. Он был против моей компании, а я в итоге выбрала его. Знаешь, мы же познакомились ещё так романтично: представляешь, Алин, в самолёте! Так романтично, – она мечтательно вздохнула и прикрыла глаза. – Мы летели из Москвы, он как раз поступил к вам, а я только закончила колледж, мы оказались соседями, проболтали весь полёт! А потом он доехал со мной до дома, проводил, помог с вещами, и как-то всё дальше закрутилось. Я себя принцессой с ним чувствовала, ооо, так волшебно всё было. Прям как в «Красотке».

– Ты была проституткой, которую отмыл и в люди вывел красавчик-богач? – впервые за последние два дня Алина засмеялась.

– Да блиин! Ну нет, допустим, не проституткой, но аналогия понятна же! Так вот, слушай дальше…

– Так, ладно, это всё здорово, но я уже и так слишком опоздала. – Алина, постучав по экрану телефона, посмотрела время и, спохватившись, перебила Лену. – О чём ты ещё хотела поговорить? Только быстро, без воды, окей?

Лена погрустнела.

– Я…я просто не знаю, что мне теперь делать? У меня же никого кроме Матвея здесь уже нет. Закрыть глаза на то, что произошло? Может это была случайность? Ну кто не ошибается?

– Я бы послала его. Был один раз, случится и второй. Тем более у Королькова. – жестко ответила Алина. – Это не случайность, а закономерность. И я достаточно уважаю себя, чтобы больше даже не смотреть в сторону этого козла. Но это я! А что делать тебе – решать только тебе. Я не собираюсь брать ответственность за тебя и твой выбор.

– Ты думаешь, всё повторится?

– Повторится, повторялось, и будет повторяться. – безапелляционно сказала, как отрезала Алина.

– Ну чёрт! – Лена заломила руки и скукожилась. – Я надеялась, ты переубедишь меня!

– Ну прости, я не привыкла врать. Если тебе будет легче, он и меня обманывал. В общем, я всё рассказала, как было, поделилась своим мнением, ни к чему не призываю, это только твоё решение – простить и забыть произошедшее, продолжая жить в счастливом неведении, или расставаться. А сейчас мне пора в универ. – с этими словами Алина встала и стремительно вышла из «Совы», чтобы Лена не смогла снова остановить её.

– Нет, каков подонок! А он и ко мне подкатывал, номерок свой на салфетке оставил! – подвела итог ошарашенная девушка за стойкой, которая во время подслушивания их разговора так увлеклась, что совсем забыла о создании деятельного вида и, отбросив тряпку, внимательно слушала, уже не скрываясь.

Лена приложила руку к лицу. Интересно, ради эксперимента, если остановить рандомную девушку на улице, какова вероятность, что Корольков и её успел осчастливить своим королевским вниманием?

***

– Нагорная, а я тебе говорила, не жди ничего хорошего от этого придурка. Но ты же сама всё знаешь, ты же никогда не хочешь меня слушать. Да по нему сразу всё понятно было, с первого взгляда. То же мне мачо, блин. А ты прям как Морозова: слюни до колен, и все мысли только о принце этом.

Малкова нудно зудела над ухом, пока они сидели в столовой. Алина, подперев рукой щёку, пыталась повторять последнюю тему по математическому анализу, по которой у них будет тест, пока Катя, сама по себе решив, что Матвей уже кинул подругу, настойчиво наставляла её на путь истинный.

– Да Боже мой, Кать, можешь ты помолчать хоть немного? Я не хочу давать Дягилеву очередной повод поиздеваться надо мной! – раздраженно хлопнув по тетради, она посмотрела на Малкову, тут же принявшую обиженный вид, и вернулась к конспектам, читая, затем прикрывая глаза и повторяя материал шёпотом.

Катиного молчания хватило ровно на пять минут, а затем она снова принялась методично докапывать Алину.

– Я не понимаю, что вы все нашли в нём? Ну красавчик, и что? Ну богатый, да. Фамилия прикольная, Корольков блин. Король, ага. Это как в сказке – а король-то голый оказался!

– Аааа, – застонала Алина, теряя мысль, которую пыталась запомнить и повторить в который раз. – Мал-ко-ва! С чего ты взяла, что он меня кинул? Всё у нас нормально, успокойся! А без настроения я просто потому, что сегодня предстоит терпеть Дягилева два часа.

Она не хотела врать подруге. По крайней мере не собиралась. Пока Малкова сама не начала этот разговор, сделав вывод по виду Алины, что её бросили. После всей правды она бы тем более не отстала.

– А я говорила, что так будет! – Катя, пропуская мимо ушей её слова, продолжила, а потом растерянно вскинула глаза на Алину. – Стой, что? Так вы всё ещё вместе?

– Да! Всё у нас нормально, просто мат анализ доконал.

– Понятно. – странным тоном ответила она и отвернулась, беря в руки телефон и утыкаясь в него.

– Вот и прекрасно. – обрадовалась Алина и вернулась к тому злосчастному абзацу, который отказывался отпечатываться в сознании.

***

Суббота была тяжелой для их группы, благодаря администрации, решившей, что именно этот день недели – идеальный для пяти пар до самого вечера. Видимо, чтобы перед единственным выходным студентам всю ночь снились кошмары. Почему-то под раздачу попали именно они – экономисты второго курса, и собратья по несчастью – инженеры с третьего и четвёртого. Остальным повезло больше, и самым поздние уходили после обеда, а психфак вообще счастливо отдыхал.

Но у Алины тоже была одна радость в этот день. Тренировок по субботам не было, а значит, с Матвеем они не встретятся. Она до сих пор не придумала, как вести себя с ним. Следовательно, лучшим решением было бы не пересекаться с ним совсем. По крайней мере по её неоспоримой логике, это был идеальный выход.

Едва досидев последнюю пару, успешно написав тест и попрощавшись с вечно обиженной Малковой, Алина побрела до дома.

В умиротворяющей родной обстановке, она наконец дала волю эмоциям, накопившимся за этот бесконечный день. Усевшись прямо на холодный пол, она разрыдалась. Весь день приходилось держать ледяную маску спокойствия, когда хотелось жалеть себя и безудержно плакать.

Первые отношения – и сразу не то что комом, а целой лавиной. Если это был жизненный урок, то слишком жестокий для её тонкой душевной организации.

Опустошив эмоциональный резерв до состояния амёбы и распухнув как рыба-капля, Алина наконец переместилась на кровать, попыталась стянуть с себя хотя бы колготки, но, сняв наполовину, плюхнулась на спину. Всё, на что хватило её сил – взять телефон, чтобы написать маме. Но Алину отвлекло новое сообщение от неизвестного в соц сетях.

«Стёпа Пирожок» – прочитала она. Ага. Гениально. И кто же ты такой?

Зайдя в диалог, Алина увидела сообщение, от которого по коже пошли мурашки.

«Ещё раз подойдёшь к нему, ходи и оглядывайся. Твоё лицо легко можно испортить».

Страница – фейк. Только что созданная, без каких-либо данных, кроме выдуманного имени.

Кто мог опуститься до такого, если в университете о них не знали? Что теперь делать? К проблеме с Корольковым прибавилась какая-то безумная фанатка, готовая на всё.

Алина решила проигнорировать сообщение и быстро отправила неизвестный контакт в черный список. Ей хотелось верить, что это всего лишь пустые угрозы, направленные на её испуг. Да, чтобы опуститься уже до такого, нужно быть неадекватным, но, чтобы привести подобные слова в действия, нужно быть психопатом. Алина надеялась на первый вариант.

Внезапно в дверь позвонили. Один раз, затем, выждав небольшую паузу, второй, уже не отпуская кнопку, так, что визжащий звонок начал отзываться эхом в голове.

Алина испуганно выглянула в коридор. А вдруг это и есть тот самый угрожатель? Вдруг ей плеснут в лицо кислотой, или ударят?

– Чёрт, чёрт, чёрт… – она заметалась в поисках чего-то тяжёлого, а затем, увидев здоровенный увесистый том «Легенд и мифов древней Греции» на тысячу страниц, схватила его и на носочках подбежала к двери.

Предательские половицы заскрипели, выдавая её даже через жуткий визг дверного звонка. Она посмотрела в глазок, но в подъезде стояла кромешная тьма – лампочка перегорела ещё несколько недель назад, и, видимо, новую для их этажа посчитали излишеством.

Глубоко вздохнув и собрав волю в кулак, Алина, с книгой наперевес, тихо повернула ключ в замке и резко открыла дверь.

– Ауч! – раздалось из темени подъезда, от неё отделилась тень и шагнула к свету, льющемуся из квартиры, прижимая руку ко лбу.

Тенью оказалась…

– Лена?! Твою ж! Ты что, сумасшедшая? Ты что здесь делаешь? Как ты узнала, где я живу? – Алина так и замерла, держа на плече книгу и во все глаза рассматривая незваную гостью.

– Ну, я просто смотрела фото на твоей странице… – она замялась, смущённо улыбаясь, – И там под одной у тебя стояла геолокация, я подумала, что это твой дом и решила проверить, ну и вот…

– Да ты совсем что ли?! Ненормальная сталкерша! – Алина шокировано уставилась на девушку.

– Ой, прости, пожалуйста! Я знала, что, наверное, буду не вовремя, но мне так было плохо одной. Особенно как подумаю об этом козле, и как быть дальше, я прям не могу. – грустно сказала она, всё также держась за пострадавший в схватке с дверью лоб, и, посмотрев на том в руках Алины, полюбопытствовала, – А зачем тебе книга?

– Первое, что попалось под руку для самообороны. – ответила она, всё же опуская руки. – Мы же договаривались, что поговорим один раз! О продолжении банкета вечером у меня речи не шло!

– Ну простиии, прости меня. – протянула Лена, складывая ладошки на груди и моляще смотря на Алину. – Давай просто посидим, тебе же тоже сейчас хреново, проведём взаимную терапию, поболтаем, будет весело!

Алина устало потёрла распухшие глаза и приложила по два пальца к вискам и возвела лицо к потолку.

– За что мне всё это? Это что, всё ещё продолжается мой урок? – она прикрыла начинающие болеть глаза, подумала, и посмотрела на Лену. – Ладно, проходи, у тебя час, а потом прошу, выметайся из моей квартиры и забудь вообще про моё существование!

– Обещаю, ты не пожалеешь!

– Уже пожалела.

Глава 13

– Вообще первый звоночек был, когда Матвей начал постоянно пропадать, при этом дозвониться до него было невозможно. Мы виделись очень редко, а когда он приезжал…нууу… – Лена замялась, а затем выпалила, отчаянно краснея, – в общем, он приезжал только ради секса, буквально на часик. Да мы даже не разговаривали почти! Но я, конечно, понимала, что он очень занят, работает постоянно, там не до меня и пустой трепли.

– Дорогая, да это был не звоночек, а целый набат. – подвела Алина, скучающе рассматривая свои ногти.

Как и у любого приличного художника, они были короткими и постоянно вымазанными в краске. Алина вечно вляпывалась в масло и забывала, а может просто забивала, стереть его вовремя. Так, лёгкий налёт ядрёной краски оставался с ней на несколько дней.

Сейчас она пыталась вспомнить, откуда на мизинце взялся зелёный отпечаток. "Ну конечно же!" – наконец поняла, – она же растушёвывала им мазок, когда на днях, ради разгрузки, зарисовывала городской пейзаж.

– Получается, я совсем дурында. – уныло ответила Лена.

– Не, это знаешь, как говорится: здравый смысл пытался её догнать, но она была быстрее. Вот, твой случай. – Алину раздражало присутствие постороннего человека в доме, ей не дали спокойно пострадать в одиночестве и теперь приходилось терпеть надоедливую девушку одного козла.

– Блин, да! – засмеялась та, ничуть не обижаясь. – Но всё-таки у нас с тобой одинаковый вкус на парней!

– Одинаково хреновый?

– Типа того. Что мне делать теперь? – в очередной раз за вечер спросила Лена куда-то в пустоту, изучая пару картин, которым Алина облюбовала местечко на пустой стене у кровати.

– Господи, – покачав головой, Алина встала с кресла-мешка и направилась на кухню. – Я начинаю жалеть, что не пью, без ста грамм это не вывезти.

Она вернулась с газировкой и мороженным с шоколадной крошкой, принесённым Леной. Сама виновница вечернего собрания девушки и любовницы сидела по-турецки на диване, на котором ещё недавно целовались Алина и Матвей, и пила уже давно остывший чай.

– Лен, – обратилась к ней Алина, вновь усаживаясь в кресло, – Вы вместе не двадцать лет, чтобы так сокрушаться. Вы не женаты, детей, слава Богу, нет. Что тебя останавливает от расставания с этим кобелём?

– Понимаешь, это мои первые серьёзные отношения, это единственный человек, который остался у меня в этом городе, и я же полюбила его, это как частичку себя вырывать. – отчаянно призналась Лена.

Нет! Ну только не надо сейчас здесь рыдать! – подумала Алина, видя, как у девушки начинает подрагивать подбородок, а глаза краснеют и наливаются слезами.

– Чёрт, Лена! Это вообще не тот человек, из-за которого стоит так убиваться! – она подсела к брюнетке, не зная, что делать. Мне бы самой следовать свои советам. – Он обычный среднестатистический бабник, который упустил таких девушек как мы! Это вообще он должен сейчас рыдать горькими слезами!

Лена неожиданно засмеялась, прерываясь на судорожные всхлипы.

– Честное слово, я представила, как он рыдает, смотря на наши фотки, и это слишком приятная картина! – смех перерос в истерический хохот.

Дождавшись, пока Лена успокоится и замрёт, глядя в одну точку на полу и периодически икая, Алина, вздохнув, предложила:

– Может фильм посмотрим? Отвлечёмся от этой темы.

– Какой? Может "Титаник"? – оживилась та.

– Да, точно, "Титаник"! Будем плакать не из-за мужика, а из-за фильма! – проворчала Алина.

– Звучит как девиз! "Дорогие женщины, пусть в вашей жизни слёзы будут только из-за фильмов, а не мужчин!" – Лена опять засмеялась.

Алину пугала эта смена настроения буквально за несколько секунд, может у неё шизофрения? Несколько личностей, которые сменяют друг друга по щелчку пальцев. Непонятно, что придёт ей в голову в следующую секунду и какое настроение возьмёт верх.

– Предлагаю «Как отделаться от парня за десять дней» – фильм на все времена, я всегда включаю что-то из ромкомов нулевых, когда надо разгрузиться.

– Давай! Я согласна на всё! – у Лены тут же осушились глаза и она, встав, направилась на кухню, – Пойду, нам чай сделаю.

Пока она деловито хозяйничала на кухне, Алина, собираясь с мыслями, искала фильм на ноутбуке.

Это вообще со мной происходит, или я нахожусь в каком-то диком сне? У меня дома находится девушка моего уже бывшего парня, при этом чувствует себя здесь довольно неплохо и, видимо, пытается со мной задружиться. Что за дичь?

Лена, тем временем, вынесла в зал табуретку, затем поставила на неё две кружки с чаем и всё сладкое, что нашла в кухонных шкафчиках.

– Я подумала, нам необходим заряд эндорфинов. – смущенно улыбнулась она в ответ на удивлённый взгляд Алины. – Я тут немного похозяйничала, посмотрела, что у тебя из вкусностей есть, вот, конфетки, мармелад нашла, ещё печеньки лежали на верхней полочке, но они уже зачерствели, я их выбросила.

– Офигеть. – всё, что смогла выдавить из себя Алина.

– Ты не сердишься на меня? Я просто хотела, чтобы нам комфортно было.

– Так, Лен, – Алина наконец собралась. – Мы сейчас просто посмотрим фильм, попьём чаю, а затем ты пойдёшь домой. Мы больше не будем общаться, ты не будешь хозяйничать у меня в доме и вообще больше здесь не появишься. Я не хочу знать ни тебя, ни Матвея, я хочу просто всё это забыть, а ты словно специально издеваешься надо мной! И, Лена, подругами мы не станем!

– Почему? – искренне удивилась брюнетка.

– Потому, что… да потому что мне это не нужно! И тебе тоже. Нас связывает только твой парень! Это, блин, ненормально!

– Ладно, – смиренно согласилась Лена, подозрительно спокойным тоном.

Алина скептически прищурилась – девушка не внушала доверия.

***

– Ахаха, Лена, ну всё, я уже не могу смеяться! – Алина, в очередной раз залившись хохотом, едва не свалилась с дивана.

На часах перевалило далеко за полночь, было посмотрено две комедии, выпито по несколько чашек чая, когда девочки перешли на сидр, за которым успела сбегать в магазин до закрытия Лена. Как-то внезапно спевшись на общей драме и разговорившись, они уже не следили за временем, а Алина забыла о своём желании побыстрее избавиться от девушки Королькова.

– Так вот, я постоянно всё путаю! Когда училась, иногда мне начинало казаться, что меня специально спрашивают, чтобы просто поржать, потому что мои выступления на парах обычно заканчивались тем, что все, включая преподов, лежали под партами в слезах от смеха, а это не было юмористическим мероприятием! – Алина, глотнув вишнёвого сидра, закашлялась, подавившись смехом, а Лена продолжила, – А как-то, на экзамене по истории России мне попался билет с вопросом об отечественной войне 1812 года, я, конечно, обрадовалась, это лёгкий билет, я учила. И что ты думаешь? Я перепутала войны и начала рассказывать о второй мировой! Так французы стали немцами, Наполеон обзавёлся личным танком, а война, длящаяся четыре года, окончилась взятием Берлина. Мне было так стыдно! А в другой раз, в вопросе про Александра II, я почему-то решила обсудить Александра III, долго не могла понять, почему учителя так смотрели на меня…

– Леночка, прости, но я бы хохотала как ненормальная, если бы училась с тобой! Ты – нечто!

– Да ладно, я привыкла, лишь бы посмеяться всем надо мной! – Лена деланно обиделась и вздёрнула курносый носик, но, пытаясь подавить смешки, не сдержалась и, хрюкнув, прыснула.

– Так, ты должна показать мне все свои картины. – соскочив с дивана, она потянула за собой вяло сопротивляющуюся Алину.

Она не любила делиться творчеством. Ей редко нравились свои работы – из всех только несколько получили одобрение под её неукоснительным взглядом, а парочка была выложена в социальных сетях. Алина была требовательна к себе и любую незначительную помарку воспринимала чересчур остро, как грубую ошибку, и каждый раз корила себя за кривые руки, неумение правильно работать материалом, или просто банальное отсутствие таланта.

– Слушай, ты так классно рисуешь, я балдею! – Лена полулежала на кровати и восторженно листала скетчбук, выданный ей, чтобы утолить любопытство и не показывать все, неудачные по мнению художницы, картины.

Алина улеглась рядом на живот и, подложив руку под подбородок, уставилась в телефон. Её уже начинало клонить в сон, а из головы как-то резко исчезли все мысли. Как будто кто-то стёр их, оставив после себя лёгкий дурманящий туман.

– Ёмае, это что? – Лена вытаращилась на один из набросков.

– Что там? – Без интереса откликнулась Алина.

– Кошмар!

– Какой кошмар? Что там, покажи! – перекатившись на бок, Алина выхватила альбом и раздосадовано застонала. – О, Господи, я совсем забыла про этот дурацкий портрет.

– Зачем ты вообще его рисовала? Такой ещё красивый вышел, фу. – Лена, рассматривая портрет Королькова через плечо Алины, недовольно скривилась.

– Дурочкой была! Как же, такой парень внимание обратил, а я и повелась сразу, в первый же вечер его нарисовала. От самой себя тошно.

– Так, не киснем! Хочешь, я заберу рисунок, сделаю из него мишень, и буду швырять дротики прямо в наглую морду этого козла?

Алина заторможено кивнула своим мыслям.

– Ууу, ну всё, сейчас точно пора смотреть «Титаник», – заключила Лена. – Пациент готов.

Взяв по ещё одной бутылке сидра, они устроились на кровати, накидав подушек под спину и, вытянувшись в полный рост, всё же включили любимый Леной фильм.

***

Пробуждение оказалось малоприятным. Прослушав все будильники, но зато даже во сне вздрагивая от храпа Лены, Алина открыла глаза после удара той кулаком точно ей в нос.

Я в своей квартире – это уже хорошо. А то, что я проснулась с сумасшедшей девушкой Королькова – не особо.

Алина осоловело похлопала глазами, привыкая к солнечному свету, озаряющему уже практически всю комнату, потёрла многострадальный нос и, в очередной раз вздрогнув от раскатистого храпа, сфокусировала мутный взгляд на источнике звука. Лена мирно улыбалась, слегка причмокивая и изредка подёргивая губами, словно пытаясь что-то сказать.

Слепо пошарив рукой по площади кровати рядом с собой, Алина нашла телефон и, посмотрев на время, обречённо застонала.

– Чёрт! Ну нет! Сталкерша, подъём, мне нужно бежать, иначе меня четвертуют. – встряхнув за плечо Лену, она выпрыгнула из кровати и понеслась в душ.

Вернувшись, Алина застала ту же картину, только теперь брюнетка храпела, уткнувшись лицом в подушку.

– Вставай немедленно! Если меня сегодня прибьют, не сомневайся, я тебя достану потом!

Храп прервался на несколько секунд, за которые Лена успела лягнуть хозяйку квартиры, и продолжился вновь с удвоенной силой.

– Всё, ты мне надоела! – разозлившись, Алина, возмущенно откинув распущенные волосы за спину, схватила брюнетку за ногу и резко стянула с кровати.

Та, с закрытыми глазами, как будто всё ещё находясь во сне, перевернулась и попыталась заползти обратно на кровать. Алина, почти взбешённая из-за этой возни, затрясла её так, что Лена наконец с силой разлепила веки и в полудрёме села, уставившись куда-то сквозь девушку.

– Блин, я опять заснула…Что пропустила? Они уже начали тонуть? – сонно поинтересовалась она, странно покачивая головой.

– Проснись и пой, красавица! Уже утро, я не помню до какого момента мы смогли осилить этот несчастный «Титаник». Я знаю только то, что если через полчаса не окажусь на стадионе, прикончу тебя!

– Ты на городскую сумасшедшую похожа. – Лена хихикнула, рассматривая раскрасневшуюся, растрёпанную, наспех одетую наполовину девушку.

– Да это ты сумасшедшая! Пришла вчера, как троянский конь, заболтала меня, напоила, а потом ещё и отрубилась здесь!

– Ты жуть какая гостеприимная. – проворчала Лена, наконец вставая с нагретого солнечными лучами пола.

– У меня нет времени возиться с тобой, я уже опоздала, надо хотя бы на час тренировки успеть, поэтому собирайся быстрее.

С трудом выпроводив незваную гостью, которая порывалась опять заговорить её и заобнимать на прощание, Алина выскочила за ней из подъезда и сразу села в ожидающее такси, одновременно пытаясь дозвониться до Владимира Николаевича.

Да что за утро опять!

– Алина, ты в курсе, что тренировка начинается в 10:00, а не на час позже? – взглянув на девушку из-под кустистых седых бровей, обманчиво спокойно спросил Николаич, когда она, запыхавшаяся и румяная вбежала на поле.

– Владимир Николаевич, дико извиняюсь, этого больше не повторится!

– Останешься после основной тренировки, будешь показывать мне свой прогресс в спринте.

Обречённо вздохнув, Алина присоединилась к остальным на дорожку. Похвастаться в беге на коротких дистанциях ей по-прежнему было нечем.

Внезапно, Корольков, чуть отстав от всех, взяв Алину за локоть, потянул за собой в хвост группы.

– Алин, что случилось? Почему я не могу написать тебе?

– Понятия не имею. – безразлично ответила она.

– У тебя что-то с телефоном? – продолжил выяснять Матвей.

– Нет.

– А что тогда? – допытывает он, пытаясь заглянуть ей в лицо.

– Не знаю.

С наслаждением подметив раздражение Королькова из-за её односложных ответов, Алина, стряхнув его руку с локтя, прибавила скорость, оббегая. Но он притянул её обратно.

– Что за выкрутасы, Алин?

– Нет никаких выкрутасов, Матвей, не понимаю о чём ты. Не привлекай к нам внимание Николаича, я и так уже попала под раздачу. – вырвавшись из его захвата, Алина вбежала в середину толпы, чтобы не дать Матвею шанс опять схватить её.

Он растерянно посмотрел вслед девушке и, раздражённо сплюнув, гордо пробежал мимо всех до Миши Зайцева и встал первым.

Глава 14

Все уже давно закончили и разошлись, а тренер нещадно гонял Алину.

– Владимир Николаевич, я не могу, не получается. – подойдя к нему, Алина склонилась над землёй, оперевшись ладонями на колени.

В очередной раз она пробежала стометровку с худшим результатом из всех, и не понимала, чего ждёт физрук: что она внезапно пролетит её как Корольков?

– Нагорная, забудь слова «не могу» и «не получается», – проворчал он, – Я не жду, что ты станешь этим, как его…Усэйн Болтом, вот. Но вы с Олей должны разорвать других девочек, а ты пока плетёшься в конце и можешь, разве что, надорвать другим животики от смеха. Тебя любой алкаш, который бежит с утра в тапках за опохмелом в магазин, обгонит.

– Я сильна в длинных дистанциях, спринты никогда не умела бегать. – раздраженно ответила Алина. – То, что сейчас мы бездумно бегаем туда-сюда эти стометровки несчастные, тренируя непонятно что, никак мне не поможет.

К ощущению собственной бездарности и бесполезности прибавилось ещё и зудящее раздражение на старого физрука. Он рос и занимался спортом во времена суровых тренеров и таких же методов тренировок, когда ты не мог сказать «не получается», а просто делал это, пока тело не откажет. А те, кто чего-то «не могли», спортсменами не становились. Всем нужны бойцы с закалённым характером, готовые пахать в любых условиях столько, сколько потребуется.

И хотя их университет не являлся заведением со спортивным уклоном, Владимир Николаевич подходил к своим занятиям со всей серьёзностью, видимо, относясь к студентам, как к ученикам школы олимпийского резерва, с той же строгостью и требовательностью. Алина же не отличалась особой стойкостью силы духа, и, если у неё что-то не получалось, она не бралась за это дело. Она знала свои сильные стороны и предпочитала пользоваться ими.

– Вот у тебя же есть все данные! Ты спортсменка, тебе всё это не в новинку. Прекрасно бегаешь три километра, сдаёшь все нормативы наравне с парнями, но не можешь заставить своё тело не лениться и пробежать эти чёртовы шестьдесят и сто метров. – разорялся он.

– У меня мышцы не приспособлены к такому бегу. Видите, – Алина повертела ногой, показывая бедро, – Они у меня длинные и не особо выраженные.

– Я вижу, что ты юлишь. У тебя хорошие рельефные мышцы, которые не имеют никакого отношения к тому, что ты не можешь себя перебороть. – Владимир Николаевич осуждающе покачал головой, пытаясь пристыдить её, а потом махнул рукой и отвернулся, – Ладно, шуруй домой, раз порадовать нечем. Ещё раз опоздаешь так, будешь каждый день приходить, одна заниматься.

Ох уж это старшее поколение, для которого всегда всё просто, и, если у кого-то не получается что-либо, так это только из-за лени. Других причин для них не существует. Но, в этом была и своя правда: Алина понимала, что от самобичевания нужно переходить к действию, и только тогда есть шанс доказать себе, что она не безнадёжна.

В паршивом настроении Алина, минуя раздевалки и главный корпус университета, пересекла поле, вышла напрямик на парковку у стадиона и направилась к трамвайной остановке. Но, не успев даже покинуть территорию универа, она была перехвачена Корольковым.

– Алина, не хочешь объясниться? – схватив её за запястье, он дёрнул девушку к себе.

– Не горю желанием. – Алина предупредительно выставила перед собой свободную руку, не давая им сблизиться.

Матвей нахмурено посмотрел на неё, но девушку не отпустил, продолжив крепко сжимать в кулаке тонкую кисть.

– Ты меня типа бросаешь так?

– Типа да. Отпусти, мне больно! – в очередной раз Алина, стиснув зубы, попыталась вырваться, но была проигнорирована.

Матвей пропустил её замечание, только сомкнув пальцы кольцом вокруг её запястья жёстче, причиняя боль, и продолжил насаждать.

– Какого хрена вообще? Ты в один момент просто так решила убрать меня из своей жизни? Заблокировала, отказываешься разговаривать, ты издеваешься?

– Матвей, а о чем с тобой разговаривать? Я уже знаю, какой ты на самом деле, уж прости, но с такими козлами мне неинтересно общаться. – деланно скучающим тоном произнесла Алина, перестав сопротивляться, подметив, что с каждым её трепыханием, Корольков становился всё грубее и безразличнее к её протестам.

– Да о чем ты вообще?

– О твоей девушке Лене. Да и о многих других. Как я понимаю, это были не просто слухи.

Корольков раздосадовано посмотрел на неё и настолько правдоподобно возмущённо раздул ноздри, что Алина невольно поразилась актёрской игре.

– Ты опять? Мы ведь уже проходили это. Она мне не девушка, а просто подруга. – пренебрежительно выплюнул он, наконец отпустив девушку и сунув руки в карманы толстовки.

– Матвей, мы уже успели с ней пообщаться. – перебила его Алина.

– И что? Что она успела наплести? Если сказала, что мы встречаемся, – это неправда. Я понятия не имею, зачем она это сделала, может просто решила приколоться.

– Матвей, у меня уши уже болят. – устало склонив голову к плечу, Алина прикрыла глаза.

– От чего?

– От того, какое количество лапши ты пытаешься на них повесить. Всё, хватит уже, поигрался и отстань теперь от меня. Желаю тебе удачи и всё такое… – голос начал предательски подводить хрипло задрожав. Сглотнув, она продолжила, следя, чтобы он звучал ровно и спокойно-отрешённо, – Будем просто, как раньше, сосуществовать рядом и не замечать друг друга.

Круто развернувшись, задевая остолбеневшего Матвея концами подлетевших волос, собранных в хвост, Алина поспешила уйти. Корольков не останавливал её, видимо, уже судорожно обдумывая оправдания перед Леной.

Каким же он оказался мерзким. Как будто с глаз спали шоры, и она наконец увидела его истинное лицо. То, как он общался с ней, грубо хватал, пытался убедить в своей святости и внушить Алине недоверие к самой себе, – всё сыграло против него, выдавая его суть. Нет, Алина не позволит вертеть собой. Она была наивной и доверчивой, но не глупой.

***

– Нагорная, ты в курсе, что по мат анализу у тебя не сдан последний тест? Игорь Васильевич передал, если до конца недели не сдашь, он просто поставит двойку. И, кстати, оценка в любом случае уже будет на балл ниже. – писклявый голос старосты нарушил тишину полупустой аудитории, когда многие разошлись по коридорам на перерыве.

– О чём ты, Динка? Про субботний тест? Я сдала его одна из первых. – нахмурилась Алина.

Всю первую пару она мечтала о кофе и уже собиралась выйти за ним в кафетерий, когда Дина Морозова озадачила её этим вопросом.

– Ну да, Дягилев, видимо, врёт, ему же очень хочется возиться с отстающими студентами. – ядовито выделив последние слова особой интонацией, Морозова ухмыльнулась, – Я передаю всего лишь то, что меня попросили. Как старосте, мне приходится следить за успеваемостью в группе, и я не хочу, чтобы такие студенты позорили наш факультет.

– Во-первых, я не отстающий студент. – ответила Алина, спокойно смотря в глаза старосте, когда внутри начинало зарождаться бешенство. – Во-вторых, по-моему, ты слишком много на себя берёшь.

– Может, если бы ты больше времени отдавала учёбе, а не всяким шашням, то мне бы не приходилось брать на себя так много. – ехидно пропела староста и отвернулась к своим подругам, о чём-то перешёптываясь.

Решив разобраться с Дягилевым позже, Алина всё же отправилась за кофе. В её голове закружился круговорот мыслей. Что имела в виду Морозова? Неужели она знает о Королькове? Но откуда? Связано ли это как-то с субботним угрожающим сообщением в соц сетях? Почему старосту так начала интересовать её скромная персона? И куда, чёрт возьми, делся тест, который Алина абсолютно точно сдавала Дягилеву?

Последние недели оказались перенасыщенными событиями, Алина разрывалась от эмоций и чувств, захватывающих её. И самым сложным для неё оказалось отсутствие человека рядом, с которым можно было бы поделиться мыслями, беспокоящими её и получить поддержку. Родители были далеко, а единственная подруга внезапно отвернулась от неё, игнорируя попытки Алины поговорить и даже отсев подальше на другой ряд. Кажется, Алина начинала понимать желание Лены сблизиться с ней, ведь они были единственными людьми друг у друга, кто был в курсе ситуации, и кто мог понять их чувства. Но общение с ней было подобно расшатыванию зуба: когда можно быстро унять боль ещё на этапе зарождения, ты оттягиваешь этот момент. От этого веяло каким-то мазохизмом. Нет, с Леной они не враги, но и подругами не станут.

В этот день Корольков на учёбе не объявился, впрочем, как и всегда. Дни, когда он приходил не только на тренировки, но и на пары, можно было сосчитать по пальцам одной руки. Поэтому Алина была спокойна и могла не шарахаться по углам, боясь столкнуться с ним.

Выйдя из универа, она замерла прямо на ступеньках, прикрыв глаза и давая солнечным лучам обласкать себя с ног до головы. Только начавшийся октябрь радовал поистине осенним, тёплым, золотым светом. Но вдоволь насладиться моментом слияния с природой ей не дали, толпа студентов вывалилась из дверей, толкая Алину со всех сторон.

На этой неделе понедельник оказался коротким днём, две последние пары отменили, и Алина запланировала то, о чём давно думала. Прогуливаясь недавно в центральном парке, она наткнулась на прокат велосипедов. С великами у неё сложилась долгая и сложная история: ещё в детстве, когда все нормальные дети уже гоняли на двухколёсных, она с трудом управлялась с трёхколёсным, умудрялась врезаться во всё, что встречалось на её пути, и падать на ровном месте. Во взрослом возрасте она много раз пыталась научиться-таки хотя бы ровно ездить, объезжая препятствия, а не круша всё вокруг. Иногда ей это удавалось, но, из-за отсутствия постоянной практики, быстро забывалось. В такой чудесный день грех было упустить, возможно, последний шанс в очередной раз попытать счастье с этим видом транспорта.

Добравшись до парка, Алина нашла прокат, оставила залог и выбрала своего спутника на следующие два часа.

– Ну что, надеюсь, мы с тобой не покалечимся и никого не задавим. – обратилась она к старому, потёртому красному велосипеду, выкатывая его из-под навеса на велодорожку.

Она села на него, поставив одну ногу на педаль, а другой опершись на землю. Выдохнув, оттолкнулась опорной ногой, тут же ловя ей закрутившуюся педаль. Локти заходили ходуном, руль затрясся в руках, Алина начала паниковать, но, собравшись, смогла унять дрожание и с трудом выровнять руль. Сосредоточенно уставившись на дорогу перед собой, она медленно закрутила педали, стараясь держать равновесие. На такой скорости её перегоняли даже бабули с палками для скандинавской ходьбы, но главное, Алина хотя бы их не сбивала.

Парк был красивым. В нём было всё для проведения приятного досуга: аттракционы для детей и взрослых, множество уличных кафешек, фонтаны и, конечно же, вся красота сибирской природы – высоченные деревья – тёмно-зелёные хвойные, и, уже напитавшиеся осенними красками, лиственные, с многочисленными кормушками для белочек и птиц. Здесь всегда было многолюдно, а в такой солнечный день тем более. Но Алина на людей и всю красоту вокруг практически не обращала внимания. Она вся была сосредоточенна на дороге и контроле за рулём, то и дело норовившем вилять из стороны в сторону.

Спустя час такого осторожного, но нервного, из-за людей, то и дело как специально лезущих под колёса на велодорожку, катания, Алина остановилась передохнуть у фонтана. Присев на влажный бортик, она зачерпнула воду из фонтана и смочила руки по плечи. На улице стояла жара, скорее всего последняя в этом году, солнце уже не грело, но светило ослепительно ярко. Подставив лицо под его лучи, Алина блаженно зажмурилась. Этим летом ей не удалось позагорать, всё время она провела на севере у родителей, где за всё время выдалось буквально несколько тёплых дней. Она и так была достаточно смуглой, но мечтала о морском шоколадном загаре.

Восстановив силы, Алина вновь оседлала своего красного коня и вернулась на дорожку. После отдыха ехать стало легче и увереннее, она даже начала получать удовольствие, уже быстрее крутя педали и разгоняясь, наконец обгоняя всех бабушек и пешеходов.

Рассматривая гуляющих или сидящих на скамейках людей, Алина внезапно увидела того, от кого скрывалась весь день по углам, боясь его внезапного появления. Корольков, собственной персоной, как ни в чём не бывало, медленно шёл по аллее, держа под руку какую-то высокую блондинку. Задохнувшись от возмущения, она едва не потеряла контроль над управлением и не упала. Быстро взяв себя в руки, Алина чуть притормозила, держась наравне с парочкой, и уставилась на них, пытаясь разглядеть девушку.

Внезапно, засмотревшись на Королькова с его новой подружкой, Алина, пропустив поворот, устремилась прямо к уличному кафе с фастфудом, и, не заметив препятствие на пути, с громким лязгом въехала в огромный мусорный бак. Люди в шоке обернулись на звук, кто-то испуганно вскрикнул, у кого-то выпал сандвич из рук, а Алина, распластавшись на асфальте под велосипедом, вытянула руку и крикнула:

– Жива!

И тут же, громко ойкнув, опустилась обратно на четвереньки – Корольков с подружкой проходили совсем рядом. Она осторожно выглянула из-за бака и сжала губы в гневе.

– Эй, это моя мусорка, ищи себе другую. – внезапно раздалось над ухом.

Алина вздрогнула и, скосив глаза, отпрянула. Почти вплотную к ней сидел парень примерно её возраста и ухмылялся, внимательно рассматривая девушку.

– Чеего? – обалдело зависла Алина.

– Ты бы видела своё лицо! – парень громко рассмеялся, – Я шучу, успокойся. Просто ты так притаилась здесь, как будто мусор сторожишь.

Он высунулся из-за бака, осматривая аллею, и пытаясь нашарить взглядом объект внимания Алины. Она тут же встрепенулась и дёрнула его за плечо.

– Не высовывайся!

– Понял, хорошо-хорошо. – обезоруживающе улыбнулся тот и сел напротив Алины.

Она осторожно выглянула, находя взглядом только спины Королькова и его барышни, которые уже ушли далеко вперёд, и громко выдохнула.

– За кем следишь? – опять подал голос сосед.

– Какая тебе разница?

Алина, оглядев себя и с грустью отметив пару ссадин и кровоточащую рану на колене, перевела взгляд на надоедливого парня. Он казался смутно знакомым, вот только вспомнить, откуда, она не могла. Короткостриженый, темноволосый, смугловатый, с мужественными чертами лица, он сильно отличался от того же Королькова, который был скорее модельной внешности. Этот парень был из тех, кого называли скорее харизматичным, чем красивым, но эта харизма перекрывала всё, а уверенность, исходящая от него, могла сбить с ног. Алина зависла, глядя в завораживающие серые глаза. Они были пронзительно яркими, блестящими, как зеркальная гладь воды, бликующая и отражающая свет, а на фоне жёлто-красных деревьев, их цвет поразительно углублялся. Во истину: глаза – зеркало души, Алина восхищённо прикусила губу.

– Меня зовут Егор. Может, оставишь свой номер телефона? – продолжил парень, пока Алина, замерев, рассматривала его.

– Алина, – она завороженно пожала его руку, а потом дёрнулась, как от пощёчины, приходя в себя. – Нет, номер не оставлю. Извини, меня не интересуют знакомства.

Быстро поднявшись и запрыгнув на велосипед, она поехала обратно, мечтая как можно скорее покинуть это место.

– Подожди! – парень, побежав, поравнялся с ней.

Ускорившись, Алина оставила его далеко позади. Егору осталось только проводить взглядом виляющий велосипед.

Глава 15

Настроение оказалось подпорчено. Алина не понимала, почему судьба каждый раз находит способ столкнуть их с Корольковым. Казалось бы, она только расслабилась, не встретив его за весь день в университете, застала чудесный солнечный денёк, наконец подобрала удачный момент для катания на велосипеде, даже почти совладала с ним, когда вдруг, едва ли не с неба, свалился этот засранец с новой подругой. Так она ещё и покалечилась, а джинсы обзавелись модной дыркой на колене.

Алина неплохо прочесала асфальт во время падения, ссадина на левом колене оказалась глубокой, кровь с трудом смогли остановить и сразу обработали перекисью в прокате. Но рана давала о себе знать, особенно, когда усилившийся к вечеру ветер, обдувал её уже прохладным воздухом. Идти было тяжело, нога сгибалась с трудом, но Алина, проиграв в споре со своей совестью, стоически шла к цели – к «Точке радости», в которой как раз была смена Лены. Она не хотела нарушать собственный уговор, в котором не собиралась больше видеть девушку и хотела забыть их с Корольковым, но что-то мешало, возможно, желание поставить обнаглевшего парня на место, или же жалость к Лене, которая определённо была достойна лучшего.

Зачем мне это нужно – мы никто друг другу, мне должно быть всё равно. Она взрослый человек, какое мне дело, что она там решит. – говорил голос рассудка в голове Алины.

Если бы ты оказалась на её месте, ты хотела бы знать всю правду. Этот козёл только что гулял с очередной барышней, оставишь это просто так? – подключалась совесть.

Наконец, в непрерываемых размышлениях, она доковыляла до кофейни, благо, та находилась в относительной близости к центральному парку. В этот раз народу здесь было много, а Лена носилась как ужаленная, принимая заказы и параллельно выполняя другие. Возможно, сейчас было не лучшее время для разговора, но Алина собиралась только лишь передать ей картину, увиденную в парке, и больше точно не пересекаться. Увидев её, Лена тут же отвела взгляд, и всё время, пока до девушки не дошла очередь, старательно игнорировала её.

– Добрый вечер! Определились с заказом? – дежурно произнесла она, всё также странно пряча глаза от Алины.

– Привет! Лен, хотела с тобой поговорить, ну…ты знаешь о чём.

– У меня нет времени на разговоры. Если не будешь ничего заказывать, не задерживай очередь.

– Слушай, это займёт буквально минуту. – Алина и сама хотела быстрее покончить с этим разговором, не придавая значения отрешённому тону девушки. – Я просто хотела, чтобы ты знала…

– Будете что-то заказывать? – громко перебила её Лена.

– Да что с тобой такое? – рассердилась Алина.

Лена отошла от кассы и начала готовить какой-то кофейный напиток. Алина, обойдя стойку с другой стороны, приблизилась к ней и испытующе уставилась.

– Матвей мне всё рассказал, показал вашу переписку, где ты донимала его, поэтому можешь больше не врать и не прикидываться. – нехотя ответила девушка, понижая тон.

– И что же он рассказал, интересно?

– То, что ты его преследуешь с самого первого курса, прохода ему не даёшь и решила нас рассорить.

– И ты ему поверила? Ты серьёзно? – Алина недоумевающе вскинула брови, в надежде, что это окажется розыгрышем.

Лена молча начала сосредоточенно вливать в чашку с эспрессо тонкой струйкой молоко, рисуя незамысловатый узор, по-прежнему упорно не обращая внимания на Алину.

– Хорошо, я тебя поняла. В следующий раз, когда узнаешь, что твой парень изменяет тебе едва ли не с половиной города, даже не вздумай приходить ко мне. – гневно развернувшись, Алина вылетела из кофейни.

Её распирало от злости. И на себя, что решила-таки влезть в эти отношения и попытаться спасти от них Лену, и на Матвея, который настолько прочно запудрил той мозги, и на саму Лену, которая предпочла не замечать очевидного и так просто доверилась ему вновь.

Да что он мог такого наплести и показать, что Лену как подменили? Она ведь была настроена категорично, собиралась расстаться с ним после долгого субботнего разговора дома у Алины. Или, так только показалось? А самое главное – как же Матвей прекрасно всё развернул в свою пользу, что Алина оказалась сумасшедшей фанаткой, а он – невинной жертвой.

В любом случае, Алине это было уже не важно. Она сделала всё, что могла. И если Лене не хватает ума держаться подальше от засранца, это только её проблемы.

***

На следующий день Корольков так и не появился на парах – видимо, был занят очередной наивной девочкой – а тренировку отменили по неизвестной причине.

Алина, вспомнив о так и невыясненной, отложенной на потом, проблеме с тестом по мат анализу, взамен несостоявшейся тренировки, направилась к Дягилеву.

Тот сидел в одиночестве в закреплённой за ним аудитории и перебирал какие-то бумажки. Внутри царила давящая атмосфера, под стать преподавателю. Жалюзи были плотно закрыты, кроме самого последнего небольшого окна в конце кабинета – из-за этого стояла непривычная глазу темень. Алине пришлось проморгаться, пару секунд привыкая к такому освещению после наполненного ярким светом коридора.

– Так и будете стоять в дверях? – скрипучий голос ненавистного Дягилева резанул по барабанным перепонкам.

– Здравствуйте! Я пришла уточнить, что с моим тестом, который мы писали в субботу? Морозова передала, чтобы я зашла к вам.

– Радуйтесь, что я позволю вам, Нагорная, написать его сейчас, потому что вы проявили несусветную наглость, сдав мне пустой лист. – не отрываясь от документов, профессор даже не соизволил посмотреть на Алину.

– Игорь Васильевич, но я сдавала вам тест, вы же видели. – жалобно произнесла она.

– Я видел, что вы, Нагорная, положили свой листок, как потом оказалось, пустой, и спокойно ушли с половины пары. То есть вы решили просто прогулять, а потом строить передо мной тут свои грустные глазки. Вы у меня ни первая, и явно ни последняя такая.

– Но я написала его! – от несправедливости в глазах защипало. Они предательски начали краснеть, когда Алина с трудом пыталась удержать непрошенные слёзы.

– Однако вместо вашей работы у меня только пустой подписанный лист. – ответил Дягилев, всё также разговаривая со своими бумажками.

– Подписанный? – Алина встрепенулась. – А можете показать его?

Наконец он соизволил поднять голову, смерив её тяжёлым взглядом черных глаз-бусинок под нависшими веками. Затем Дягилев, всё же, открыв верхний ящик стола и покопавшись в нём, нашёл-таки работу и протянул Алине.

– Это не мой почерк! – бегло взглянув на листок, с облегчением выдохнула она. – Может, кто-то решил так поиздеваться, но это не мой почерк. Видите, – она протянула первую попавшуюся тетрадь из сумки преподавателю, – У меня все буквы острые и с наклоном, а здесь округлые.

– Нагорная, мне всё равно – чья-то это шутка, или вы сейчас решили мне мозги запудрить, – Дягилев взял паузу, театрально возводя глаза к потолку, – Вы либо сейчас переписываете тест и получаете заслуженную оценку на балл ниже, либо можете гулять на все четыре стороны с неудом.

Сжав челюсть и пронзив профессора острым, как лезвие ножа, взглядом, Алина, мрачно схватив со стола вопросник с заданиями, направилась за первую парту.

– Надеюсь, листок с ручкой у вас найдётся? – прилетел ей в спину язвительный вопрос.

– Надеюсь, в этот раз моя работа у вас не потеряется? – ответила в тон Дягилеву Алина, хмуро уставившись на него исподлобья.

– Не советую дерзить, если не хотите получить оценку ещё на балл ниже. – невозмутимо ухмыльнулся тот, вновь возвращаясь к своему занятию.

Алина собиралась было возмутиться, но вовремя прикусила язык. Даже, если она пойдёт выяснять отношения насчёт Дягилева к ректору, потом вплотную займутся не им, а ей. Ведь она всего лишь студентка, которая имеет только аллюзию на право голоса, а за любое неосторожно сказанное слово можно лишиться стипендии, а затем и вылететь из этого заведения. Она мелкая сошка даже против Королькова, с Дягилевым ей и не тягаться.

Когда Алина уже записывала ответ на предпоследний вопрос в тесте, мечтая скорее покинуть это помещение, в котором всё как будто давило на неё, а тишина стояла такая плотная и вязкая, что её можно было резать, входная дверь неожиданно раскрылась, впуская в аудиторию яркий белый свет из коридора. В проёме показалась крупная тень. Парень остановился на входе, свет позади отражался от его белой рубашки, и издалека, в темноте кабинета, казалось, что он сияет.

Дягилев недовольно покосился на него и проворчал:

– Явление Христово. Подожди в коридоре, я занят.

Парень любопытно перевёл взгляд на Алину и, подмигнув, скрылся обратно в коридоре. А она, к своему удивлению, узнала в незнакомце того самого Егора из парка. Кажется, мир был более тесен, чем Алина могла себе представить. Неужели парень учится здесь? Может, поэтому его лицо показалось таким отдалённо знакомым?

Быстро закончив тест, она положила его прямо под нос Дягилеву, поверх всех его бумаг, и молча выскочила из класса.

Парень сидел на подоконнике напротив и задумчиво смотрел на дверь, прикусив губу.

– Мир тесен. – озвучил он мысли Алины, когда та вышла, сразу натыкаясь на взгляд внимательных серых глаз.

– И снова ты. – констатировала Алина.

– И снова я. Может это судьба?

Лина скривилась, где-то она уже это слышала. А, точно, Корольков подкатил с теми же словами.

– Даже если это судьба, извини, но я по-прежнему не знакомлюсь.

– Что тебя отталкивает? – прямо спросил Егор. – Вроде я не урод, выгляжу вполне прилично, ничего плохого не предлагаю, всего лишь познакомиться.

– Егор, ты далеко не урод, – она вздохнула, отводя глаза в сторону, – просто я не настроена на общение с противоположным полом.

– Понял, не буду навязываться. Но всё же, надеюсь, что мы ещё увидимся. – Егор соскочил с подоконника и, аккуратно обойдя Алину, зашёл в аудиторию.

Он определённо чем-то привлекал её, разительно отличаясь от Королькова и внешностью, и поведением, и своим ненавязчивым интересом, не переходящим её границы. Но сил завязывать новые знакомства у неё пока не было.

Думая о запавших в память тёмно-серых затягивающих глазах, Алина отправилась домой. Ей ещё предстояло решить судьбу графического планшета, оставленного для неё Матвеем. Оставлять у себя вещь, принадлежащую ему, хоть и, вроде как, подаренную, она не собиралась. А передавать его лично не хотела.

***

Решение с планшетом нашлось быстро. На следующий день Алина взяла его в университет, и, увидев возле входа неделимую парочку лучших друзей Матвея – Зайца и Медведя, она подошла к ним.

– Мишаня, Димка, есть дело. – сразу начала она.

– Алинчик, для тебя – всё, что угодно, хоть звезду с небо достанем. – заржал Миша.

– Заяц, давай без своих приколов. – поморщилась Алина, мимоходом замечая пристальный взгляд старосты, стоящей неподалёку от троицы. – Можешь передать кое-что Королькову?

Достав планшет из сумки, она всучила его рыжему.

– А чё это? – вмешался Дима.

– Графический планшет, для рисования. Он мне одолжил на время, вот, возвращаю. Всё, дорогие, увидимся на парах и тренировке. – послав им воздушный поцелуй, Алина развернулась и вошла в здание.

Мимо проплыла староста с подружками, задевая её плечом и становясь напротив, загораживая проход.

– Алина, так ты с кем? С Корольковым, Зайцевым, или с Медведевым? – поинтересовалась она, растягивая губы в улыбке, скорее похожей на оскал гиены.

– Со всеми сразу. – Алина отзеркалила позу и выражение лица Морозовой, – А что, хочешь присоединиться к нам?

Староста собиралась ответить что-то едкое, но Алина уже отвернулась от неё и ушла в другую сторону. Она знала, с такими людьми спорить себе дороже, и лучше всего отвечать сарказмом, не давая им повода обсудить твои слова и использовать их против.

Но то, что Морозова проявляла неоднозначное внимание к ней в последнее время, Алину волновало всё больше.

Глава 16

– Привет.

Алина подняла голову от тетради, по которой повторяла последнюю тему по макроэкономике перед очередным тестом. Возле парты стояла Катя, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Хай. – Алина, окинув её беглым взглядом, вернулась к записям.

– Обижаешься? – та всё также продолжала стоять, не решаясь занять соседнее место.

– Я? Нет. Мне всё равно. Это тебе в очередной раз что-то в голову взбрело.

Катя, громко вздохнув, всё же села рядом.

– Хорошо, будем продолжать молчать. – нарочито безэмоционально произнесла она.

Алина в ступоре застыла, продолжая по инерции пробегать глазами по конспекту, но не понимая ни слова из него. Неожиданная злость начала захватывать её. Закрыв глаза и глубоко втянув воздух через ноздри, она закрыла тетрадь, повернулась всем корпусом к Кате и обманчиво спокойно спросила:

– То есть ты, в который раз, обиделась непонятно на что, сама от меня отсела, не разговаривала, сколько раз я к тебе ни подходила, а сейчас, ты, – её речь была медленной, с расстановкой, и акцентами на некоторых словах, – Говоришь мне на полном серьёзе: «Хорошо, будем дальше молчать», выставляя меня виноватой?

– Ну прости. – Катя отвела глаза в сторону, – Но сейчас же я подошла к тебе.

– Что это вообще за цирк был? – перебила Алина, заводясь всё больше, – Какого чёрта ты позволяешь себе такое? Я что, заслужила такое обращение с собой? Мы подруги, мы должны понимать друг друга, поддерживать, а для тебя нормально просто так кинуть меня, отсесть, игнорировать.

– Просто мне обидно, что ты ко мне не прислушиваешься. – Катя молча смотрела в точку на парте, даже не моргая. Её плечи были слегка опущены, ресницы подрагивали, а лицо побледнело.

– Но я и не должна этого делать. Я взрослый человек, со своей головой на плечах, а не твоя пятилетняя дочь, чтобы меня учить чему-то.

Злость, скопившаяся внутри, внезапно исчезла, как будто шарик наполнили воздухом почти до предела, но в последний момент сдули, не давая ему лопнуть. Алина враз ощутила всю усталость, которая скопилась за последний месяц и почему-то именно в этот момент навалилась на неё, удушающе сковывая и лишая всех чувств.

– Ладно, – она утомлённо прикрыла глаза, – Давай мириться, но хватит этих эмоциональных качелей, мне надоело уже.

Алина была из тех людей, кто не мог долго обижаться и находиться в ссоре. Честно говоря, иной раз она и сама могла выйти на конфликт, когда его можно было избежать, да и на качелях могла прокатить кого угодно, но на близких людей это не распространялось. С посторонними же она привыкла выставлять броню из сарказма и льда. В ней как будто постоянно боролись две стороны: Алина, которая желала спокойствия, и та, которая находилась в постоянном противостоянии обществу. Многие не любили её именно из-за этого: она часто была резка в выражениях и не сдержана в реакциях, а сблизиться с девушкой было практически невозможно. Те же, кому это удавалось, чаще всего не оправдывали её доверие.

– Как у тебя с Корольковым? – осторожно спросила Малкова после примирения.

– Стандартный вопрос от тебя, – Алина усмехнулась уголками губ, а затем нехотя продолжила, по-прежнему не желая делиться с ней подробностями, – Да никак у нас с ним. Не мой человек.

– Ну вот и славно.

Катя отвернулась к вошедшему преподавателю, пряча довольную улыбку, которая всё равно не укрылась от Алины.

***

Потянулись обычные университетские будни. Тренировки на всю неделю отменили, Владимир Николаевич ушёл на больничный, наказав всем заниматься самостоятельно. Алина, решив вернуться к давней традиции, начала бегать по вечерам. Пыталась и по утрам, но организм отчаянно протестовал. А учитывая, что её начала мучить бессонница, и недосып стал постоянным спутником, Алина отложила утренние пробежки до лучшего времени.

Королькова она не видела всю неделю. Так как тренировок не было, надобность появляться в универе отпала, поэтому он снова где-то пропадал. Что Алину, конечно, только радовало. Лену также она больше не встречала, лишь гадая, как она теперь.

В целом, казалось, жизнь начала налаживаться и всё возвращалось на круги своя. Встряска, которая случилась с Алиной в самом начале учебного года, начала забываться. Даже Морозова не давала о себе знать, она также ушла на больничный, и Алину теперь никто не трогал. С Катей они общались как ни в чём не бывало, и та даже смогла-таки выбраться в гости к Алине. Дни проходили спокойно и однообразно.

Но вместе с тем, что ничего не происходило, пришла и скука. Долгожданное спокойствие почему-то не радовало, а Алина, похоже, перестала понимать саму себя. Что ей нужно вообще?

Всё изменилось в воскресенье.

Владимир Николаевич ещё не выздоровел до конца, но с присущим ему рвением к работе, обрадовал всю команду в вечер субботы, что ждёт их на воскресную тренировку.

– Какие молодцы, все пришли, сегодня наконец собираемся полным составом! – улыбнулся он, оглядывая вставших перед ним в шеренгу ребят, а затем, посмотрев им за спины, махнул, подзывая кого-то. – Вот, сегодня к нам присоединяется Егор. Он приехал со своей конференции, или куда он там ездил, и теперь весь предоставлен нам.

К удивлению Алины, к физруку подошёл тот самый Егор с глазами цвета грозового неба, так желавший раннее с ней познакомиться. Хотя, её перестало что-либо удивлять после череды нелепых совпадений за весь прошедший месяц. Скорее это было лёгкое замешательство – судьба как будто каждый раз насмехалась над ней – как, например, сейчас, сталкивая её с этим парнем в самые неподходящие моменты. Алина, усмехнувшись про себя, неожиданно соприкоснулась с его взглядом и смущённо перевела взор на Владимира Николаевича. Тот как раз нахваливал парня, по-отечески горделиво похлопывая его по плечу.

– Егор у нас не только гений в инженерном деле, отличник, но и спортсмен какой! Кандидат в мастера спорта по бегу, пловец, ещё и боксёр. Чемпион!

– Тренер, перестаньте, вы преувеличиваете мои заслуги. – на губах Егора играла лёгкая улыбка, он говорил спокойно, слегка растягивая слова, без доли смущения или снобизма.

Он окинул взглядом команду, без интереса прошелестев по лицам, кивнул парням со своего курса и вновь остановился на Алине, будто немного зависая.

– Ладно, Аксёнов, становись первым, сейчас бежим разминку: пять кругов по полю, затем два круга олений бег, после этого одну прямую пробегаете трусцой, а на следующей делаете лягушку – и так чередуете два круга. Дальше расходитесь и заканчиваете самостоятельно. – дунув в свисток, физрук направился к трибунам, а команда, во главе с Егором, двинулась нестройной шеренгой по мокрой траве футбольного поля.

Похоже, солнечным дням пришёл конец, на весь октябрь обещали нескончаемые дожди. Ещё с ночи город накрыл ливень, который утром перешёл в обычную морось. Светло-серый спортивный костюм Алины быстро вымок, противно прилипая к телу, и в довесок обзавёлся грязными пятнами на штанах от брызг, поднимающихся от топота ног по влажной траве.

Егор взял средний темп, комфортный для всех, кроме Королькова, недовольно ворчащего за его спиной. Впрочем, Егор успешно игнорировал его замечания, не говоря ни слова в ответ и ни разу не обратив на него внимание, словно тот был старым кухонным радио, встроенным в девяностые в каждой квартире, к которому все привыкали настолько, что даже не помнили о его существовании. Естественно, это злило Матвея ещё больше.

– Может будешь поживее перебирать ногами? Я хожу и то быстрее.

Алина мысленно закатила глаза. Конечно, короля не устраивает быть вторым, как же, он ведь лучший в команде. Конечно же, по его собственному скромному мнению. Она хотела было высказаться, но её опередила бойкая Оля:

– Матвей, угомонись, а? У нас разминка, а не соревнования, бежим в спокойном темпе, радуемся жизни. Надоело бубнёж твой слушать.

Под демонстративно громким разговором обиженного Королькова с Мишей Зайцевым, они закончили бегать и перешли к любимому упражнению Алины – лягушке, уже не сохраняя строй и начиная прыгать вразнобой.

Алина всегда была «непрыгучей», ей тяжело давались прыжки в длину или высоту, но суть этого упражнения была как раз в том, чего у неё было не занимать – в выносливости и силе. Всё шло подозрительно гладко, они уже перешли на последний круг, когда Алина, неустойчиво приземлившись после первого прыжка, неудачно оттолкнулась от земли для следующего, проскользила подошвой кроссовок по траве, и, с негромким вскриком, начала заваливаться вперёд, грозя пропахать носом увядающую траву. Защитно выставив руки перед собой, она зажмурилась в ожидании столкновения, а затем испуганно ахнула, когда что-то резко дёрнуло её, подхватывая в последний момент.

– Поймал. – жесткие ладони обхватили её поперёк талии за пару сантиметров от земли, а знакомый хриплый голос возле уха послал мурашки по всему телу.

– Чёрт, Егор, ты Эдвард Каллен что ли? – изумлённо выдохнула Алина, испугавшись сначала парня, а затем своей реакции на него. – Ты же был далеко.

– Алин, ты о чём, это был просто… – Егор, всё ещё держа её на весу, сделал серьёзное лицо, взял театральную паузу, а затем загадочно прищурил глаза, – Выброс адреналина.

– Да иди ты! – она рассмеялась, наконец поднимаясь с помощью парня и отряхивая колени, всё же соприкоснувшиеся с землёй, и теперь приобретшие чудный зеленовато-серо-бурый оттенок.

Алина с тоской оглядела свой внешний вид и собиралась продолжить делать упражнение, когда заметила, как на серой ткани под левым коленом начало расплываться бордовое пятно. Закатав штанину, она охнула от боли. Алина и не заметила, как начала раскрываться глубокая рана, полученная совсем недавно в парке.

– Выглядит больно. Это после велика? – получив утвердительный кивок, Егор деловито распорядился, – Тебе нельзя так тренироваться, пока хоть немного не заживёт. – а затем обратился к уже хромающему к ним тренеру, – Владимир Николаевич, Алина у нас травмированная, пусть отдохнёт пока чуток.

– Нагорная, чего сразу не сказала, что ты у нас одноногая теперь? Идём, на трибуне посидишь, посмотришь на этих калек со стороны. – приобняв за плечо, физрук потянул её с поля.

***

– Плохо! Пло-хо! Аксёнов и Корольков молодцы, остальные плохо! А Пётр – ужасно! Вы все – лентяи страшные! – Николаич, даже когда ругался, совсем не выглядел грозно или строго, как пытался. Поэтому, когда Алина, хрюкнув от еле сдерживаемого приступа истерического хохота, всё же испустила смешок, он лишь недовольно зыркнул в её сторону, насупился, и, угрюмо попрощавшись, распустил всех, – Во вторник чтобы была такая же стопроцентная посещаемость, это ясно? Всем до-свиданья.

Почти все пошли к раздевалкам, а Алина захромала к выходу. Именно в этот день она почему-то решила пойти сразу в спортивной форме, о чём уже десять раз пожалела и мечтала быстрее оказаться дома, чтобы снять насквозь мокрую одежду и оказаться под горячим душем.

– Эй, Алин! – обернувшись на окрик Королькова, она дождалась, пока тот нагонит её. – Поговорим?

Глава 17

– Ну? – Алина коротко взглянула на время на экране телефона, обхватила себя руками, закрываясь от колючего пронизывающего ветра и Матвея, и принялась нетерпеливо постукивать пальцами по предплечью.

– Зачем ты отдала планшет? Мне он всё равно не нужен, я же тебе подарил его. – начал издалека Матвей.

– Не хочу такие подарки от тебя. Следующий вопрос? – её ледяным взглядом можно было заморозить, но Матвей как будто старался не замечать её холода и вёл себя как обычно непринуждённо и нагло.

– Ты же дорисуешь обложку? Личные отношения не должны влиять на рабочие. – наконец он перешёл к делу.

– Не должны. – кивнула Алина с усмешкой. – Но я не хочу с тобой работать.

– Почему?

– Ох, Матвей… – она закатила глаза, – Даже не знаю, считай меня такой вот привередливой. Не хочу связываться с беспринципными врунами. Всё, ариведерчи!

Больше не смотря на парня, Алина отвернулась и быстро зашагала прочь. Но не успела уйти далеко, как её снова окликнули.

– Ну что опять? – с раздражением обернувшись, ожидая увидеть Королькова, она смутилась, – Ой, прости, я думала, это кое-кто другой.

Перед ней оказался Егор. Он успел переодеться в черную толстовку и джинсы, которые уже успели промокнуть под нескончаемым дождём, а на плече на одной лямке висел небольшой рюкзак. Ёжик волос топорщился иглами вверх, капли дождя скатывались на его лицо, собираясь в капельки на пухлых губах и подбородке, а глаза, в обрамлении длинных слипшихся от воды ресниц, казались ещё ярче, чем раньше, они почти светились под кустистыми тучами.

– А оказался я. – он внимательно посмотрел на Алину, улыбнулся уголками губ и поравнялся с ней. – Ты домой?

– В такую погоду, думаю, да. – вздохнула она, вновь начиная неспешно идти к остановке.

– Тебе далеко?

– Не то чтобы, пара остановок на автобусе. А ты куда?

– У меня бокс. Алин, давай я такси нам вызову? Тебя до дома довезём, а я потом на тренировку уеду. – внезапно предложил он.

Она растерялась и искоса подозрительно взглянула на него.

– Зачем?

– Ты насквозь промокла, на улице уже прохладно. Пока будешь ждать автобус, промёрзнешь до костей. Заболеть можешь. – безмятежно, как маленькой девочке, объяснил Егор.

Оторопев от неожиданной заботы, Алина задумалась. Она не хотела давать ему надежду на продолжение общения, тем более из-за того, что Егор сам заинтересовал её. Хотя что такого в его предложении? На такси с ним и правда будет удобнее, теплее, и не так дорого вдвоём, чем трястись в автобусе.

– Давай. Потом скажешь, сколько тебе перевести. – согласилась-таки она.

Он, удивлённо взглянув на Алину, отмахнулся и остановился, доставая телефон и открывая приложение такси.

– Не говори глупости, я сам заплачу.

Она хотела было поспорить, но решила промолчать. В самом деле, когда предлагают помощь, нужно соглашаться и с благодарностью принимать. Иначе, по какому-то вселенскому закону, когда-нибудь, предложения закончатся, а ты останешься сильной и независимой страдалицей.

Такси приехало быстро. И как раз в тот момент, когда Алина уже садилась на заднее сиденье, а Егор галантно закрывал за ней дверь, с университетской парковки медленно выкатилась сияющая даже в такую грязь тачка Королькова. Тот, увидев пару, садящуюся в одну машину, вскинул брови в удивлении, а объезжая их, коротко просигналил и напряжённо кивнул. Сидящий рядом с ним Миша Зайцев приоткрыл окно и насмешливо выкрикнул, присвистнув:

– Эй, сладкая парочка!

Алина раздосадовано отвернулась от них, делая вид, что не заметила парней. Егор сел рядом, и, слегка склонившись к ней, тихо произнёс:

– Кстати, думаю, наша встреча – это всё-таки судьба. – Алина качнулась ближе к нему, заинтересовавшись. – Мы с тобой соседи, я живу в доме напротив.

– Как же мы ни разу до сих пор не встретились, удивительно. – она округлила глаза, намеренно обращая внимание только на вторую фразу парня, пропуская слова о судьбоносности их знакомства.

– Может ты просто мало что замечаешь вокруг себя. – загадочно улыбнулся Егор и вернулся в прямое положение.

А Алина задумалась. Да, она часто пребывала глубоко в своих мыслях и не обратила бы внимание даже на пролетающий прямо перед глазами метеорит. Это была её особенность, из-за которой на неё даже, порой, обижались знакомые, мимо которых она могла пройти, будто бы специально не смотря, или же глядя куда-то сквозь них. Но фраза Егора прозвучала странно.

Подъехав к дому, Алина скоро попрощалась с Егором, а выйдя из машины, заметила переминающуюся с ноги на ногу брюнетку из кофейни Лену около соседнего подъезда. Прошмыгнуть мимо не удалось, настырная девушка Королькова, заметив её, тут же подошла и застенчиво потупила голову:

– Я, похоже, подъезд перепутала.

– Что забыла тут? – резко спросила Алина, вздёрнув брови.

– Прости меня! – на выдохе мгновенно выпалила та. – Я полная дура! Таких ещё поискать. Ты была права во всём, а я опять повелась на ту же удочку. Похоже, в старости, одной из тех бабушек, про которую снимают репортажи, как она слила миллионы мошенникам, буду я – меня провести, как оказалось, в два счёта.

– А от меня ты что хочешь? – холодно уточнила Алина. – Снова утешения? Терапию по расставанию с мудаком? А потом история повторится. Я стану врагом номер один, а Матвей лучшим, и, видимо, единственным мужчиной на Земле, раз ты так за него держишься.

– Алин, давай ещё раз поговорим, я уже всё осознала. – у Лены выкатилась из уголка глаза слезинка и затряслась на подрагивающей щеке. – Правда. Я пришла извиниться.

Алина поморщилась, и мысленно выругавшись, возвела глаза к мрачному грозовому небу.

– Боже, дай мне сил. Ну за что мне это? – а затем посмотрев на Лену, – Хорошо, давай поговорим.

– Спасибо! А с кем ты приехала? – слёзы у той мгновенно высохли, и она с любопытством посмотрела куда-то за спину Алине.

Обернувшись, она удивлённо уставилась на яркую жёлтую машину с логотипом такси, в которой остался Егор. Следит что ли за мной?

– Не важно. Пойдём, кара ты моя небесная. – схватив Лену под руку, она живо скрылась от проницательного взгляда за железной подъездной дверью.

***

– Ну? – выжидающе смотря на девушку, Алина села напротив неё.

За то время, что они поднялись в квартиру, разделись, и Алина заварила чай, Лена так и не проронила ни слова. Что было совсем на неё похоже.

– Лен, я, конечно, с удовольствием могу ещё помолчать, но тогда в одиночестве и занимаясь своими делами.

Девушка наконец оторвалась от кружки, с которой сидела как приклеенная, и печально взглянула на неё, беззащитно хлопая пушистыми ресницами.

– Прости, я просто не знала как начать. Я вообще, честно говоря, не думала, что ты меня снова пустишь. Я так облажалась. – Лена опустила голову, и, не зная куда деть глаза, вновь уставилась в чашку с колыхающимся рябью зелёным чаем.

Поморщившись, Алина отпила свой чай и, громко лязгнув кружкой по столу, вздохнула.

– Всё, успокойся, можешь не убиваться так, забыли, что было. Как ты узнала, что он всё же врёт?

– Это было настолько просто и глупо, что я даже не знаю, как раньше не заметила. – Лена, усмехнувшись, развела руками в ответ на пристальный взгляд Алины. – Может, потому что я и не думала, что кто-то может так поступать. Он зашёл ко мне на работу, как обычно за кофе, и, не знаю, наверное, интуиция что-то подсказала… В общем я попросила свою коллегу проследить за ним на улице. И что ты думаешь? Она увидела его с какой-то девушкой.

– С блондинкой? – уточнила Алина и весело добавила. – Я просто статистику собираю.

– Нет, – Лена нахмурилась, вспоминая, – С шатенкой.

– Ничего себе, гарем собрал. Ты посмотри, – присвистнула Алина, – И брюнетка, и блондинка, и рыжая, и вон, ещё одна…

– Вот гад какой! – в сердцах воскликнула Лена, смешно гэкая, от чего Алина, фыркнув, поперхнулась чаем, – А как мягко стелил-то! Сколько лапши нам навешал! – заметив поднятые на этих словах брови, Лена исправилась, – Ну, мне в частности.

– Я рада, что всё прояснилось, меня больше не считают наглой фанаткой этого промискуитета, а ты наконец прозрела. И что собираешься теперь делать?

– Да ничего. Я уже порвала с ним. По смс, – скромно призналась Лена. – Можно сказать, я уже даже не злюсь на него.

Алина, рассмеявшись, подметила:

– Я думаю, так Королькова ещё не бросали! А ты, кстати, совсем не мстительная.

– Да не то чтобы. Я, может, и хотела бы быть такой, но у меня просто память короткая. – Лена прыснула в ответ.

Эта девушка притягивала Алину своей лёгкостью и почти детской непосредственностью. Возможно, потому, что такие люди просто не могли оставить кого-то равнодушным – их или любят, или ненавидят. А может, потому, что Алина сама была полной противоположностью. Ведь с возрастом практически каждый костенеет, становится скуп на чувства, переживания и реакции, как случилось и с ней. В один момент к ней пришла стеснительность за своё поведение, за естественные эмоции, которые в обществе принято сдерживать, чтобы, не дай Бог, не показаться "странным". А Лена Соколова – как вихрь свободы – пронеслась по её жизни, привнося в неё что-то свежее, яркое и давно забытое.

– Лен, ты – чудо. – открыто призналась Алина, не в силах погасить улыбку. – Я была настроена против тебя из-за всей этой ситуации, не хотела больше видеться и общаться, но ты меня просто обезоруживаешь.

– А ты мне сразу понравилась! И вообще, у Королькова отменный вкус на девушек, я так рада, что познакомилась с тобой!

Лена неожиданно подскочила со стула и, подлетев к опешившей Алине, крепко стиснула её за плечи, лишая возможности шевельнуться.

– Пожалуйста, скажи, что ты не против хотя бы иногда общаться! Мне так не хватает хорошей подруги в этом городе.

Чёрт! – проскочило паническое в голове Алины. Да, Лена безусловно покорила её своим характером и отношением к жизни, но дружить с ней она по-прежнему не собиралась. Однако, глядя в горящие надеждой глаза Лены, она так и не смогла ответить ей в привычной категоричной манере. Поэтому, глубоко вздохнув, лишь произнесла, чувствуя, что потом об этом пожалеет:

– Подругами мы навряд ли станем, но общаться я не против.

Глава 18

"Шлюха".

Одно слово. Первое, что Алина увидела за день, открывая утром в социальной сети единственное непрочитанное сообщение, ещё лёжа в постели.

Она резко села на кровати, ещё раз пробегая глазами по пяти буквам. Ш-Л-Ю-Х-А. Нет, не показалось. Одно слово – и больше ничего. От анонима с закрытым профилем и вымышленным именем.

Всё понятно. Кто-то шутит или ошибся. Наверное, хотели написать какой-то другой Алине Нагорной, но случайно перепутали. Ведь к ней это не может относиться никоим образом.

Алина шумно выдохнула, выпуская напряжение, скопившееся внутри, и вышла из диалога. Невесело усмехнувшись, она нажала на него, удерживая указательным пальцем для удаления, как тот вновь загорелся, оповещая о новых сообщениях. Вздрогнув, Алина, так и не удалив его, зашла обратно, чтобы потом застыть, пристально вглядываясь в экран.

Две фотографии. Сделаны издалека. На одной запечатлены они с Корольковым. Лицо Матвея едва различимо, из-за расфокуса его профиль размыт, но понятно, что это именно он, а вот её видно прекрасно, во всех деталях, фокус нацелен именно на Алину. Также хорошо видна рука Матвея на её запястье и то, как близко они стоят. Фото, судя по всему, сделано неделю назад, в тот день, когда Алина рассталась с Матвеем, а тот пытался её удержать, плетя очередную изворотливую паутину вранья.

А вот второе фото совсем свежее, и на нём Алина уже с Егором. Он галантно открывает дверцу такси, а она, садясь в машину, смотрит ему в глаза, лукаво улыбаясь. И опять, весь фокус на ней, но Аксёнова также, постаравшись, можно детально рассмотреть.

Алина откинула телефон в сторону. Нет, это не чья-то шутка или досадная ошибка. Первое сообщение было адресовано именно ей.

Её окатило огненной волной напряжения от макушки до кончиков пальцев. Кровь, словно раскалённая лава, пронеслась по всему телу, обжигая лицо. Стало невыносимо жарко, словно температура тела резко подскочила до сорока градусов.

Она нервно подошла к окну, открыла его настежь и встала прямо под холодный ветер, пытаясь остудиться и прийти в себя. Острые капли косого дождя тут же принялись наперегонки отстукивать свой ритм по открытым участкам тела, отрезвляя её.

Медленно приходя в себя, она задумалась. Алина уже успела забыть о предыдущем сообщении с угрозой. В прошлый раз она не придала тому особого значения. Тем более, были переживания и поважнее, чем безумные фанатки Королькова. Но всё начинало приобретать слишком подозрительный вид, вызывая опасения. Теперь она и не сомневалась, что тест, сданный на прошлой неделе Дягилеву, а затем удивительным образом исчезший, – не странное совпадение, а чья-то пакость. Кто-то, очевидно, приревновав её к Королькову, решил опуститься до подобных низостей и подпортить ей жизнь.

Запустив руку в волосы и беспокойно взъерошив их, Алина закрыла окно и отошла обратно к кровати, садясь на ледяное покрывало и покрываясь мурашками. Зябко передёрнув плечами, Алина закуталась в такое же мёрзлое одеяло, медленно возвращая тепло. Она не знала, куда деть себя и как идти в университет, отовсюду ожидая новую подставу.

Нет. Стоп! – Алина громко вскрикнула в голове, резко прерывая и перекрывая все неутешительные беспокойные мысли, на корню обрубая нарастающую панику. Подтянув ноги к груди и откинув голову назад, опираясь ей о стену, она закрыла глаза и продолжила самовнушение, – Я не доставлю им упоение своим жалким растерянным видом. Меня никому не сломить. Кто бы это ни был.

***

Первую пару отменили, и Алина, выбравшись из состояния уныния и воинственно настроившись, готовая дать отпор в любой момент, неспеша приехала ко второй. Настроение немного улучшилось, начало учебной недели с любимого предмета – истории – показалось ей хорошим предвестником.

Проходя возле общего расписания, занимавшего целый огромный стенд около входа и гардероба, что-то заставило её остановиться и уставиться на график инженеров третьего курса. Группы, в которой, как недавно выяснилось, учился Егор бок о бок с ней уже второй год. Сама не зная зачем, Алина, тайком бегло осмотревшись вокруг и убедившись, что никому неинтересна, достала телефон и быстро сфотографировала колонку с недельным расписанием Аксёнова.

Внезапно, словно из ниоткуда, рядом с ней остановилась Аня Ковалёва, сверкая премилой улыбкой и пугая Алину до чёртиков.

– Алин, лучше не собирай волосы в хвост, тебе совсем не идёт. – за тошнотворной милотой Ковалёвой скрывался гаденький стервозный характер.

– Лучше не разговаривай, тебе не идёт. – презрительно огрызнулась в ответ Алина, даже не оборачиваясь, лишь искоса окинув взглядом однокурсницу.

– На твоём месте, Нагорная, я бы следила за словами. – фыркнула та, проплывая мимо.

Странная фраза резанула по ушам, и Алина задержала настороженный взгляд на быстро удаляющейся спине Ани. После утреннего сообщения от анонима она ощущала себя натянутой до предела струной на скрипке. Ещё чуть-чуть – и тонкое металлическое плетение порвётся. Не зная, кто был таинственным недоброжелателем, кто мог желать ей зла и насколько далеко этот человек мог зайти, предугадать дальнейшее развитие событий и защититься она не могла, поэтому находилась в постоянном ожидании подвоха.

Но Ковалёва хоть и была мерзопакостной особой, и Алина это знала, и предположить, что первое сообщение отправила Аня, да и то, скорее под чьим-то влиянием, она вполне могла. То представить, как недалёкая Аннушка следит за ней и фотографирует исподтишка, или, к примеру, подменивает тест по мат анализу, рискуя быть застигнутой врасплох… нет. Для неё это было сложной схемой с неясными целями. Корольков ей был не нужен, Аня встречалась с каким-то экономистом с четвёртого курса, таким же крутым и напыщенным, как звезда их потока. Но вот помогать кому-то она могла. Например, своим близким подружкам – старосте и Диане. Хотя… представить, что их не самая приятная, но такая правильная староста, Дина Морозова, занимается подобными глупостями, Алине тоже удавалось с трудом.

Кабинет, в котором должна была проходить пара, внезапно оказался закрыт, поэтому Алина села на подоконник напротив, приваливаясь спиной к прохладному стеклу. Она пришла рано, все ещё гуляли по университету или сидели в буфете, Алине же хотелось покоя.

Следующей подошла Малкова и, увидев Алину, в гробовом молчании встала рядом, погружённая в какие-то мрачные мысли. На её лице отражалась целая гамма эмоций, которые Катя никогда не умела скрывать: от бессильной злости до глубокой потерянности.

– Катюш, что случилось? – обеспокоено начала Алина.

– Оказывается, мать набрала несколько микрозаймов и кредитов, не выплатила ни копейки, и теперь с нас пытаются стрясти деньги. – не поднимая головы, горько ответила та.

– Что? Но как ей давали кредиты с её мизерной зарплатой и остальными долгами? – поражённо застыла Алина.

– Под бешеные проценты и бомжу могут дать.

Онемев, Алина, судорожно попыталась найти слова поддержки, но, так и не придумав, что сказать, просто взяла одной рукой ладонь Кати, а второй приобняла её за костлявое плечо с тонкой, почти прозрачной, кожей.

– Катюш, – формулировка речи давалась тяжело, она не знала, как правильно поддерживать, ведь любые слова в таких ситуациях будут совершенно очевидными и никак не помогающими, – Что вы планируете с этим делать? Ты говорила с мамой?

– Я видеть её не хочу, – зло выплюнула она, – не то, что говорить! Ладно, обо мне она не думает, я привыкла… Но как же Лера… – настолько до боли тоскливо прошептала Катя, что сердце Алины мучительно сжалось, пронзённое горьким откровением подруги. – Она все деньги пропила! Все! Вместо того, чтобы купить хотя бы чёртовых макарон в семью, чтобы дочери ели больше одного раза в день, эта…дура…всё пробухала!

По раскрасневшимся щекам Малковой потекло несколько слезинок, прочерчивая путь до подбородка, а затем капая на жёлтый воротник её рубашки и расползаясь по нему неровными лужицами. Как назло, именно в этот момент к кабинету начали подтягиваться однокурсники, рассеиваясь по коридору и с интересом поглядывая в их сторону.

– Тише, моя хорошая, ты разрываешь мне сердце своими слезами, – Алина прижала её голову к своему плечу, успокоительно поглаживая по мягким белокурым волосам. – Я обещаю, мы придумаем, как выйти из этой ситуации, я тебе помогу.

В её голове лихорадочно вертелись мысли: как помочь Кате, что вообще принято делать в таких ситуациях и как обезопасить её с младшей сестрой в дальнейшем от матери-алкоголички?

– Хочешь, переезжай с Лерой на время ко мне. У меня есть диван, он раскладывается в двуспальную кровать.

Катя, успокоившись, оторвала голову от её плеча и, шмыгнув опухшим носом, попыталась изобразить подобие улыбки.

– Спасибо тебе, Алиночка, но думаю, мы пока останемся дома. Не знаю, что будет дальше, но и стеснять тебя не хочу. – стиснув ладонь Алины влажными пальцами, она, смутившись, продолжила, – Но хотела бы попросить об одной услуге… Ты можешь иногда сидеть с Лерой после её учёбы? Мне нужно как можно скорее устроиться на работу, чтобы хоть как-то начать покрывать долги.

– Конечно! Кать, какие вопросы, тем более я люблю Лерусю, буду её развлекать. – Алина улыбнулась, ободряюще сжав её руку в ответ. – У тебя уже есть варианты, куда устроиться?

– Честно, ни одного. – нервно усмехнувшись, Малкова встала плечом к плечу с Алиной, прислоняясь спиной к подоконнику.

Звонок прозвенел ещё несколько минут назад, а любимый историк до сих пор где-то пропадал, что было как нельзя кстати. Алина задумалась, вспоминая вчерашний разговор с Леной у неё дома. Они сидели, болтая обо всём и ни о чем до самого вечера, а Леночка, казалось, пересказала всю свою жизнь, и кое-что Алина хорошо запомнила, делая на будущее заметку в голове для Кати.

– Слушай, мне одна знакомая буквально вчера сказала, что её напарница увольняется. Я думаю, можно договориться насчёт графика, чтобы совмещать с универом, и устроить туда тебя. Это кофейня в центре, "Точка счастья" называется. Она очень неплохо там зарабатывает. Давай я вас познакомлю? – предложила Алина.

Катины глаза загорелись надеждой:

– Супер! Конечно! Ты знаешь, что я тебя обожаю?

– Ой, я просто надеюсь, что ты потом будешь делать мне кофе по дружбе. – рассмеявшись, Алина послала ей воздушный поцелуй.

Наконец к кабинету широким шагом подошёл преподаватель. Запыхавшийся, весь в мыле, растрёпанный, зато со стаканом кофе из "Совы". Протерев запотевшие круглые стёкла очков рукавом рубашки, он оглядел собравшуюся толпу жаждущих знаний студентов и, с трудом извинившись – нервничая, он заикался ещё больше обычного, запустил всех внутрь.

Алина шепнула Малковой предложение встретиться после университета втроём с Леной, и настрочила той смс, тут же получая ответ, словно она только и сидела в ожидании с телефоном.