Рядовой
Сборы
«Чтоб ты жил в эпоху перемен.»
Конфуций (Кун Цю).
С 23 на 24 февраля я трудился в ночную смену на заводе по производству батарей отопления, где работал КИПовцем. В ночном небе был слышен рёв двигателей самолетов. Желая выяснить что происходит я зашел в сеть и узнал о начале СВО. Я не побежал в военкомат и не поехал на Донбасс сразу потому, что решил доработать месяц, что бы получить зарплату и 25 февраля у меня день рождения. Отоспавшись днём после ночной смены на следующий день пришел к Женьку отмечать день рождения. Ему стукнуло 33 года, а мне 39. В 2010 году мы также вместе отмечали только у меня дома. Сначала мы попарились в бане, а потом сели за стол. Пришел Илюха с Натахой разжёг мангал и приготовил шашлык. Сидя за столом, то и дело говорили о том что началось…
«Пойди туда – не зная куда,
принеси то не зная что.»
Александр Николаевич Афанасьев.
Два раза я откладывал поездку на что Натаха посмеивалась надо мной говоря – тоже мне вояка, дождика испугался и тому подобное. Во второй раз я уже купил билет, но не поехал и билет не сдал. Лишь с третьего раза я уехал на такси до автовокзала Сталинграда. Где я купил билет и сел в Автобус. Я предпочёл бы ехать на поезде только вот поезда туда не ходят.
Добравшись до Ворошиловграда я направился на ВВАУШ в ОРБ. Я пришел к части на КПП и попросил вызвать дежурного по штабу что бы переговорить. На проходной я увидел смартфоны, прибитые к стене гвоздем соткой. Вышел дежурный и сказал:
– Никого нет, все на боевых.
Я спросил:
– Вам бойцы нужны? Я здесь служил в 2015 году.
Мне ответили:
– Мест нет.
Развернувшись я поехал назад домой.
Дождавшись зарплаты за март я проколол курс лекарств и сделал пломбы на зубах и поехал снова в часть.
«Мы лишаемся досуга, что бы иметь досуг и ведём войну, что бы жить в мире.»
Аристотель.
Добравшись до части на КПП я увидел, что флаг приспущен.
Я поинтересовался:
– Почему приспущен флаг?
Мне ответили:
– Батальон понес потери.
Я предположил что сейчас точно должны взять. Но снова получил отказ.
«Смерти меньше всего бояться те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность.»
Кант Эммануил.
Плюнув на эту затею еду в областной военкомат из которого меня направили в ОРБ в 2015 году. Там я познакомился с Витькой, который поругался с женой, и на такси приехал в Ворошиловград. Поездка из Москвы ему обошлась в сорок пять тысяч рублей. В военкомате на проходной мы объяснили что пришли не по повестке как большинство, а добровольцами. Нам сказали подождать на лавочке, пока узнают что с нами делать. Там было несколько покупателей из Министерства обороны РФ. Они подошли к нам, но как только я говорил о своей не гашеной судимости, их интерес сразу пропадал. Трое покупателя не захотели иметь с нами дело. Тут один покупатель спросил наши документы. Увидев у меня военный билет ЛНР он сказал:
– Давайте свои документы я пойду узнаю, может получиться?
Радостный он вернулся и говорит:
– Паспорт свой спрячь и не показывай, всегда показывай только военник!
Я ответил:
– Хорошо.
И мы пошли проходить медицинскую комиссию. Ну как медкомиссия, ни одного врача я не проходил. Мне вынесли какие-то бумаги, которые нужно было заполнить: фамилия, имя, отчество, место рождения, образование, были строки о ближайших родственниках и номера их телефонов на понятно какой случай.
«Кого не бьёт слово, того не будет бить и палка.»
Сократ.
Итак мы попали в пехоту во вторую бригаду ЛНР. Мы сели в машину и поехали в часть на Юбилейный. Нас поселили в казарме на втором этаже. Там мы познакомились со студентами, которые после ранения в Рубежном ждали перевода или дембеля. Был издан приказ о демобилизации студентов. На нашем этаже в другом крыле здания жила РАВ команда. Они занимались погрузкой снарядов со складов в технику. В первый раз когда я увидел их сержанта, то мне захотелось убить его, таким было его отношение к подчиненным. Через несколько дней нас собрали всех вместе и отправили на полигон. По дороге мы заехали на вещевой склад. Мне повезло, потому что достался сорок шестой размера обуви. Остальные повезло меньше, потому как кроме сорок шестого размер обуви, был ещё только сорок первый. С одеждой было получше, но нас всё время подгоняли, поэтому некогда было даже нормально померить одежду. РАВ команда все это время ждала нас в Урале. У водителя мы узнали что едем на полигон.
Полигон
«Когда говорит оружие, законы умолкают».
Цицерон Марк Тулий.
Приехав на полигон сопровождающий офицер оставил нас и уехал назад в двойку. Оказалось что мы опоздали на два дня и мест расположения нам не досталось. Пришлось ночевать в контейнере, который был чьим-то складом, где постоянно с потолка капал конденсат. На следующий день нас перевели из этого контейнера, в вагончики в двух километрах от места части и в пяти километрах от полигона.
Нас собрали в учебном классе и спросили:
– Кто хочет стать Танкистами?
В ответ стояла мёртвая тишина.
– Хорошо, а кто хочет стать БМПистами?
Опять повисла мёртвая тишина.
– Тогда зачем вы сюда приехали?
Кто-то ответил:
– А нас никто не спрашивал, сказали ехать мы даже не знали куда.
– Хотите ли вы того или нет, только здесь учат на танкистов и БМПпистов. Разбивайтесь на тройки, или я вас запишу по списку, кто куда пойдёт? Водитель, наводчик, командир.
Витек пошел записываться водителем БМП. Меня он записал командиром БМП.
У нас должна была быть теория в классе, но я честно говоря её не помню совсем. Может в это время я был в наряде на кухне?
Распорядок дня у нвс был такой: Завтрак, построение и на полигон. Идем час-полтора. У водителей – вождения, наводчиков – стрельбы, командиров – ничего. Через несколько дней таких походов некоторые постирали ноги. Потом обед и снова на полигон. Потом ужин и отбой.
«Мир полон дураков,
да никто своей глупости не замечает,
даже не подозревает».
Гарсиан-и-Маралес Бальтасар.
Самое интересное из обучения было общение с молодым водителем Бэхи, который получил боевой опыт. Было видно как у него горят глаза, и он охотно делился с нами своим боевым опытом. Мы жадно ловили каждое его слово, пытаясь все понять и уяснить. Мы прекрасно понимали, что именно из этих нюансов будут зависеть наша жизнь.
«Мы на многое не отваживаемся не потому, что оно трудно;
оно трудно именно потому, что мы на него не отваживаемся.»
Сенека Луций Анней.
Мы прошли экспресс курс боевой подготовки. Тут я повстречал своих старых знакомых, с которым служил ОРБ в 2015 году. Они провели у нас стрельбы, метание гранат. Мы встретили инструкторов из словакии, которые тренировали нас приёмам перемещение в двойках и тройках. Мы отрабатывали выход на рубеж и стрельба по мишеням, а также передвижение по местности и стрельба из укрытий.
В один из дней было метание гранат. Меня попросили побыть на выдаче. Мы открывали ящики с гранатами специальным ключом для вскрытия цинков который был внутри ящика. Он был похож на большой специфичный консервный нож.
Батя удивился:
– С какой такой щедроcти нам выдали целую тысячу гранат?
Но когда мы открыли ящики, то поняли в чём прикол. Запал для гранаты был выполнен из пластика в восьмидесятых годах. Когда мы брали запалы некоторые из них рассыпались прямо в руках. Это были гранаты РГН и РГО. С двумя запалами и одним самоликвидатаром. Если по каким то причинам не сработал первый запал, то на запасной случай сделали дублирующий. Но если и второй запал не сработал, то на этот случай был самоликвидатор. Даже с такой системой срабатывало треть или даже четверть всех гранат. Теперь нам стало понятно почему так легко и много нам дали ценного военного имущества.
В один из дней я попал в наряд по кухне. Я делал всё как полагается и даже более того, но повара решили что я буду всё делать и за других, но не тут-то было.
Видя не справедливость и как другие прогуливали работу я сказал:
– Я не буду делать чужую работу и вообще перевыполнил норму уже в полтора, а то и в два раза.
На что мне сказали:
– Пошел вон с кухни, мы всё расскажем твоему командиру.
Но дело в том что командир привёз нас и сразу уехал назад и мы были сами по себе. Так что я ушел с кухни разругавшись и ничего не опасаясь. Да и чего можно бояться солдату идущего на смерть? Одному бойцу очень понравилось там и он даже хотел перевестись туда и служить до конца войны.
Наладив контакты бойцы начали возить продукты и бухло. Вскоре у нас появились соседи курсанты пятого курса военного училища, которые выпустились досрочно. В один из дней наводчика забрали на дежурство по столовой и я решил пойти за него на стрельбы, но меня не допустили. Сказали, что стреляют только наводчики.
Я опять возмутился:
– Зачем я вообще сюда пришел и что я здесь делаю на этом полигоне?
В чём заключались учения для командиров БМП я так и не понял. Да и как можно подготовить с нуля бойца за две недели для меня осталось загадкой.
Жили мы в вагончике в котором находились двухъярусные деревянные нары сколоченные из обычных досок. Возле входа стояла печка буржуйка. Одного человека мы оставляли на охране имущества в вагончике, что бы он наколол дров и навел порядок.
Был у нас один кадр с дурки, который украл у соседей кроссовки.
У него спросили:
– Где ты взял эти кроссовки?
Бабка ответил:
– Мне мать прислала в посылке.
Бойцы которые уже давно были с ним пояснили что никакой посылки ему мать не посылала. И то что он постоянно роется в чужих вещах. Бабка постоянно исполнял, то дверь в вагончик откроет ночью, то печку затушит. На гражданке он ложился в дурку каждые пол года. В конце концов его отлупили и заперли в контейнере, позже пожалели об этом, потому что он обосал там всё.
За эти косяки Витёк забрал у него все деньги, которые у него были. Оказалось около 20000 рублей. Часть денег он отдал владельцу кроссовок, а остальные потратил на поляну на всех бойцов. Купил еды и бухла.
Кто-то сказал:
– Это не справедливо, забрать у него все деньги.
На что Витёк ответил:
– А справедливо воровать чужие кроссовки? Или может быть справедливо когда в военкомате гребут тех кто не смог убежать или отмазаться? Пологая что с их болячками их не тронут. Вот ты мне скажи как воевать с такими бойцами: с эпилепсией, дуркой, подагрой, сифилисом, наркоманы с ломкой и тому подобные.
Только у нас из 20 человек, четверых должны были списать по болезням. Мы ещё шутили:
– Здоровые смогли убежать, а больные нет, вот их и загребли.
Они продолжали служить в тылу.
Нам приходилось, пилить и колоть дрова, ходить в наряды вместо боевой подготовки. Это было в порядке вещей, но однажды я увидел как один боец который прибыл с нами на обучение стоял на четвереньках и рвал траву. Потом я увидел как он красил бордюры побелкой, потому что скоро должна была приехать проверка.
Под конец сборов организовали концерт на плацу, как всегда по военному. Мы стояли два часа на плацу стоя и слушали песни.
«Хочешь победить врага
воспитай его детей.»
Восточная Мудрость.
С полигона мы вернулись в часть. Пришел полковник посмотреть на нас и что-то спрашивал? Я первым делом я пошел мыться в душе так как не мылся уже три недели. Во дворе казармы висел портрет Сталина с надписью: «Кадры решают всё!» Куда сдать гражданские вещи в которых приехал я так и не нашел. Я положил их в шкаф в комнате, наивно пологая что возможно когда-то заберу их. Те бойцы что были в РАФ команде, вернулись к своему старому делу. Им абсолютно не хотелось бы танкистами, остальные вскоре отправили в Рубежное.
«Алкоголизм- это порождение варварства.
Мертвой хваткой держит человечество
со времён седой и дикой старины
и собирает с него чудовищную дань,
пожирая молодость, подрывая силы, подавляя энергию,
губя лучший свет рода человеческого.»
Лондон Джек.
Ехали мы очень долго. Во-первых далеко, а во-вторых дорога до Рубежного проходила по грунтовым дорогам, а иногда и по пересеченной местности. Через несколько часов поездки мы становились такими грязными, что глаза слипались. Пыль стояла густым туманом. Мне вспомнилась песня: Эх дороги, пыль да туман. Всю дорогу мы заливались водкой. На подъезде к Рубежному мы остановились в квартале из пятиэтажек, мне бросился на глаза трофейный Казак.
Мы спросили:
– Где вы взяли такую машину?
Водитель ответил:
– Мы нашли её лежащей на боку в кювете.
Мы дивились и рассматривали данный экспонат как на экскурсии.
Рубежное
«Не от того ли люди истязают детей, а иногда и больших,
что так трудно воспитывать, а сечь так легко.»
Герцин Александр Иванович.
Мы прибыли на точку бассейн, которая была детским футбольным клубом, где нас построили у забора.
Нас спросили:
– Кто танкист, а кто БМПист?
Витек поднял руку и его забрали в другую бат. Он звал меня с собой, но я остался стоять на месте не поднимая руки. Вместе со мной попал Осёл командир танка. Я рассказал ему историю, что у нас в бате был Чип и Дейл, а ещё Гайка и Вжик. Я предложил ему продолжить традицию и взять ему позывной Джерри, потому что у меня был позывной Томас. Том и Джерри. Он согласился. Один боец перепил и стал вываливать свой маргарин другим. Я пытался уйти от него, но он был настойчив.
Он приставал с обвинениями:
– Ты – конченый!
Не желая терпеть такие обвинения я решил вразумить его кулаками. С десяток ударов в голову надеюсь привели его в чувства. Прибежали бойцы разнимать нас. Я увидел их и бросил его и ушел в другое место.
«Войско баранов возглавляемое Львом,
всегда одержит победу,
над войском львов возглавляемых бараном.»
Наполеон I Банопарт.
Прибыв на штаб где-то в центре Рубежного нас увидел комбат Балтика.
Комбат спросил меня:
– Вы кто?
Я ответил:
– Мы пополнение.
Балтика сказал:
– Сколько вас?
Я ответил:
– Было человек двадцать. Нас разбили на три группы шестерых направили сюда.
Комбат сказал:
– Зови всех сюда.
Я позвал Джери и остальных бойцов.
Собрав у дома бойцов на крыльцо с дома вышел Балтика и спросил:
– У кого есть боевой опыт или был контракт?
Джери поднял руку и сказал:
– В пятнадцатом году был контракт.
Я поднял руку и сказал:
– Тоже самое.
Балтика спросил с чего умеете работать?
Джери сказал:
– АГС, Утёс, РПГ.
Я сказал:
– Только РПГ.
Балтика спросил как вас звать:
– Я сказал Томас, а это Джерри. Том и Джерри.
Балтика сказал:
– Тома и Джери в седьмую роту гранатамётчиками. Вы двое в восьмую, а вы в девятую роту.
Мы с Джерри попали в седьмую роту третьего батальона второй бригады ЛНР, на должность гранатомётчика – истребителей танков. Ирония судьбы – вчера Джерри был танкистом, а сегодня истребитель танков.
Поселились мы в доме частного сектора, где-то в середине Рубежного. Первым делам я узнал, где проходит линия фронта и как называется наше занятые позиции. Это были двухэтажки и конь здание в виде буквы Г. Также я узнал, что с четвёртой попытки штурма он был взят и батальон понес большие потери.
Нам расказали что при очередном штурме на промзоне взорвался Азот. В небо поднялся большой желтый гриб. Рядом были цестерны с серной кислотой, которая растеклась по промке. Розведка доложила что обнаружила штаб противника, но все попытки его поразить не приносили желаемого результата. В конце концов по штабу противника отработал солнцепёк. При зачистки штаба было обнаруженно восемнадцать 200х командного состава противника.
В начале мая я услышал по радио как Зеленский отдал приказ об эвакуации из Рубежного и Северодонецка в связи с возможным окружением и разгром тех подразделений, что там находились. Это происходило из-за того, что они потеряли очень много мостов, соединяющих эти города. И практически были близки к окружению. Если вы подумали, что все кинулись сломя голову в панике драпать, то вы глубоко ошибаетесь. Регулярные войска начали планомерно эвакуацию личного состава и гражданских. В то же время в Арьергарде находились очень хорошо подготовленные войска, которых путем грамотной организации засад устраивали нам весёлый приём
Вечером седьмого мая пришёл командир снайперов Бес в очень плохом настроении. Проще говоря, у него была истерика. Сегодня он потерял ещё одного своего подчинённого и друга, причём от своего же миномета. Он был взбешён таким положением дел и разнес штаб управление батальоном. Разбил кулаки в кровь. Пришел медик его перевязывать, начальник штаба и ещё несколько человек его успокаивали.
Бес дождался когда придёт комбат и направился к нему с вопросом:
– Почему такой бардак с дружественным огнём?
На утром Бес, как ни в чем не бывало повёл нашу группу на коня.
«Жизнь человеческая на земле
не просто воинское служение, а бой.»
Петрарка Франческо
Восьмого мая я, Джерри, Гоча, Серж и Бес выдвинулись на коня. Дорога до точки где были наши войска у нас заняла около получаса. По пути мы встретили пейзажи недавних сражений: руины домов, воронки от разрывов мин и чем ближе мы подходили к линии фронта тем больше разрушений представало перед нашими глазами. Возле железнодорожные дороги я услышал как рядом просветили пули. Мы попрыгали в ближайшие воронки от разрывов, хорошо что они были глубокими. Мы переждали там минут пять, пока всё не стихло и двинулись дальше. У меня был бронежилет, каска, автомат, подсумок на 4 магазина, гранатомёт, портлет с шестью морковками для него, рюкзак с едой и водой, вещи, патроны и гранаты. Позже я понял, что это обычная практика, все кто идёт на передок несут по максимуму всего, что только можно, потому как этого там взять просто неоткуда.
Дойдя до двухэтажек, нас встретил командир девятой роты и его зам.
Они сказали:
– По центру лучше не ходить спалитесь и начнут закидывать минами. Лучше пойти справа, причём короткими перебежками, прячась в домах.
Нам выдали проводника, и мы начали пробираться через груду развалин и битого кирпича. На пол пути мы встретили группу ПТУРистов.
Они сказали нам:
– Мы не можем пройти дальше со своей установкой.
Она находилась у них внутри дома, а не на позиции.
Добравшись до коня, мы увидели около дюжины бойцов, которые находились в подвале дома. Скиф командир первого взвода 7 роты позвал нас в подсобку.
Гоча сказал:
– Приказом командиром роты Старшего лейтенанта Черного командиром взвода назначается Лейтенант Серж. Только сейчас я вспомнил, что именно Серж давал мне сигареты и теплые носки, когда мы были вместе на полигоне.
Скиф сильно расстроился и сказал:
– Я теперь не Скиф и что бы отныне никто меня так не называл!
На что Серж ответил:
– Это назначение на бумаге и формально и у меня нет боевого опыта, поэтому Скиф остаётся командиром взвода, пока я не наберусь опыта. На что Серж сразу завоевал симпатию бойцов как разумный и справедливый командир.
Меня очень удивила и порадовала трофейная провизия. Здесь была собрана еда со всего мира. Такую еду мы не встречали даже в элитных магазинах в России. Попадались этикетки: Франция, Италия, Германия, Америка. Я взял суп в тетрапаковской упаковке. Мне попалась немецкая аптечка с перевязочным материалом для любого участка тела. Ещё там было кровоостанавливающее и обезболивающее.
Скиф обрисовал нам обстановку:
– Метрах в семидесяти в доме напротив силы противника количество неизвестно, ведется снайперский огонь, пулеметный, минометный обстрел, где-то слева выезжает бэха – копейка или танк и отрабатывает по нашим позициям. Наша задача подловить её.
Я спросил:
– Какое расстояние до техники и почему не работают ПТУРисты?
Он ничего не ответил.
«Плох тот план,
который нельзя изменить.»
Сир Публий.
Трое вояк напившись храброй воды, возомнили себя героями победителями и пошли брать банк. Вернулся только один.
«Самая жесткая тирания – та,
которая выступает под сенью законности
и под флагом справедливости.»
Монтесье Шарль Луи.
На следующий день к нам подтянулось подкрепление. Это была одна группа друзей и одна группа Ахмата, в общем около тридцати бойцов. К нам подтянулись бойцы первого или второго бата с крупнокалиберным пулеметом. Вместе с нами они создали такую плотность огня, что враг решил оставить позиции и бежать. Пушкин из Ахмата, который с огньком в глазах рассказывал командиру Ахмата про то, как расстреливал в спину убегающих укропов. Позывной Пушкин был из-за его кудряшек.
Командир Ахмата как старый аксакал давал ему нравоучение:
– Не стоит сильно упиваться достижениями, так можно потерять трезвую оценку ситуации и адекватность, а расплата всегда жизнь.
Принесённого БК хватило на несколько часов боя, в противника летело всё что у нас было. Скиф успел спрятать последний ящик пятёрки, сказав они уйдут а мы чем будем воевать?!?
Бойцы отработали из гранатомётов, пулемётов, огнемётов и стрелкового. Командир Ахмата был с оружием похожим на большой дробовик, стреляющий как подствол. Он стрелял из него в частично забаррикадированный проём между первым и вторым этажом под углом влево и вправо. Мы с Джерри были в это время на посту на первом этаже. Рядом с нами сидел один боец из друзей. Он принес портлет с РПГ. По его выражению лица было видно, что он не понимает зачем ему всё это надо?
Скиф показал, мне свой броник с амортизирующий подкладкой для гашения удара от бронеплиты.
Скиф сказал:
– Мне обещали отпуск, если мы возьмём Рубежное.
«Большинство людей умирает спокойно потому,
что так же мало понимают, что с ними делается в эту минуту,
как мало понимали, что они делали до этой минуты.»
Ключевский Василий Осипович.
Утром прибыла новая группа Ахмата около дюжины человек. Скиф собрал две пятерки штурмовиков. Я попал в первую пятёрку вместе Джерри. Мы оставили свои гранатомёты. Джерри взял сумку от противогаза и сложил туда с дюжину гранат. Я оставил каску, потому что не понимал с ней откуда ведется огонь и что откуда прилетает. В ней создавалось эхо и я плохо ориентировался. Командир Ахмата дал мне бинокль х8 и дальномер. Немного подумав, я вернул дальномер, посчитав что он не особо уместен на штурме.
Первым номером шел рыжий Фома. Вторым шел Джерри, за ним в середине группы шел я и ещё двое бойцов за мной. На расстоянии от нас должна была идти вторая группа поддержки и эвакуации. Впереди нас была открытая площадь и мы решили обойти её справа, перебегая от дома к дому. Справа от нас я увидел группу, которая шла параллельно нашей. Возможно это была группа второго батальона или первого. Вскоре здание банка стало слева от нас на расстоянии двадцати метров. Сначала мы проверили второй этаж, пытаясь оценить обстановку и возможно увидеть противника, что бы избежать глупых потерь. Внизу кто-то из группы увидел 200го. Я насторожился. Значит это место простреливается. Осмотрев в бинокль местность со второго этажа я ничего не заметил подозрительного. Когда мы спустились на первый этаж, к нам подошла наша вторая группа. Мы решили по очереди, один за другим, перебегать это место как можно быстрее. Первый побежал Фома и забежал в подъезд на углу дома. Как только он забежал в подъезд следом за ним побежал Джерри. Когда Джерри скрылся в подъезде я рванул со всех ног. Когда наша пятерка оказалась в подъезде дома мы поняли что этот подъезд с лестницей ведет только на второй этаж. Недолго посоветовавшись мы решили заходить через второй этаж. Выходить из подъезда и искать другой вход нам как-то не хотелось. Когда я перебегал в здание банка, я даже не заметил 200х, хотя другие их видели. Мы сняли оружие с предохранителя, когда были между первым и вторым этажом на лестнице. Возможно, нужно было снять раньше, но получилось так, как получилось. Было принято решение, что Фома будет открывать двери, а Джерри закидывать туда гранаты. Я должен был прикрывать Джерри на случай огня противника. За дверью нас встретил длинный коридор с дверьми налево и направо.
Джерри крикнул:
– Cвоя!
И кинул гранату. После взрыва пошла вторая граната налево, потом третья направо. Всю дорогу я всматривался в конец коридора ожидая, что сейчас кто-то появится у меня в прицеле. У меня патрон в патроннике и палец на спусковом крючке в полной готовностью нажать на него, если хоть что-то мне не понравиться.
Я сказал:
– Здесь слишком тихо, после трёх разрывов гранат. Если бы здесь кто-то был, то непременно уже давно бы среагировал бы.
Дальше мы решили не не кидать гранаты, и потихоньку продвигаться вперёд, производя зачистку. Зачистив несколько комнат, мы вышли к широкому холлу с лестницей, ведущей на первый этаж. Лестница находилась, проходом к противнику. Мы не стали сразу спускаться по ней, а прошли в конец коридора, где проход был завешен одеялом. Фома аккуратно сдёрнул его кошкой, потому как предполагал, что там может быть сюрприз в виде мины или растяжки. Спустившись на первый этаж мы обнаружили иностранные гранатомёт с желтой полосой и гранатой под ним. Трогать мы его не стали, решив дождаться сапёров. В одной комнате лежало два спальника с карематами. Ещё мы нашли медицину с ампулами, которую я взял зачем-то себе. На столе лежало два бинокля, один х50, а второй х70. Мы предположили, что это снайперская лежка.
Вдруг я услышал шорох, который исходит с нашей стороны фронта. Выглянув в окно я видел группу, которая шла параллельно нашей, когда мы выдвигались к банку.
Я сказал им:
– Здесь чисто, мы уже всё зачистили.
Они зашли к нам в дом, хотя они шли параллельно фронту.
Я спросил у них:
– Есть саперы?
Голова увидев гранатомёт и потянулся к нему.
Фома сказал:
– Под гранатомётом лежит граната.
Голова ответил:
– Боишься отойди.
Он взял гранату, а потом и гранатомёт сказал:
– Это будет мой трофей.
Пока мы хлопали ушами ушли и два бинокля. Тогда я пожалел, что позвал их в дом, так как они забрали все наши трофеи. Доложив Скифу о зачистки дома, он выдвинулся к нам. Впереди стояла полуразрушенная церковь, а вокруг площадь с деревьями.
Собралось нас около тридцати человек. Было принято решение выдвигаться так же, малыми группами – пятерками. Сначала мы добраться до церкви, а потом до следующих многоэтажек. Добравшись до зданий, одна группа пошла защищать дом слева. Мы пошли дальше к недостроенной многоэтажки. Точнее, она была на стадии отделки внутри было много стройматериалов, да и снаружи тоже хватало. Зачистив очередное здание мы решили перекусить. Мне пришлось ждать, пока кто-то поест, потому как у меня не было ложки. Мне популярно объяснили, что ложку нужно иметь свою, если хочешь ей есть. Вскоре мы услышали, по рации что нас вызывают. Мы начали выходить из здания. Это был ещё тот квест, куча всяких обломков, кирпичей, камней доски с гвоздями, на которые совершенно не хочется наступать. Тут перед моим лицом предстала картина которую я ни до и после, никогда не встречал. Комбат шёл впереди батальона, к зданию с украинским флагом на нем. Ну тогда нам стало все понятно. Комбат знал то, чего не знали мы – враг отступил!
Мы продвигались всё дальше и дальше и вскоре вышли на автодорогу с остановкой. Немного поснимав тик-токи мы двинулись дальше. За остановкой справа был дом, где мы увидели гражданских. Подойдя к ним Скиф сказал мне и ещё двоим бойцам остаться с ними. Просто оставаться здесь я не захотел. Мы решили переписать всех людей с паспортами, кто сейчас здесь есть и тех кто живёт рядом. Я спросил у местных блокнот и ручку и начал по очереди записывать: Фамилию, Имя, Отчество и год рождения. Смотрел ещё прописку, но не записывал. Во время переписи по одному выходил человек из подвала и я переписывал его данные.
Потом я кричал :
– Следующий.
И напарник звал с подвала очередного человека. Недалеко от дома горел костер, на нём гражданские готовили себе обед. Вдруг начался обстрел и мы попрятались в подвал. Переждав некоторое время мы вышли на улицу и продолжили перепись. Кто-то пришел с соседних домов. Один человек был сильно пьян, местные постоянно ругались на него. Другой был сильно избит военным за то что, его считали пророссийским. Большинство были с украинскими паспортами и мне местные подсказывали как правильно записать на русском, так как я не владел украинским языком. Например Микола- это Николай. Несколько человек были с российскими паспортами, их я отдельно помечал в блокноте пометкой Рус. Они рассказывали что подвергались насилию со стороны военных как ждуны, потому что не хотели покидать свои дома. А те кто был с российскими паспортами попадали в зону риска и расценивались как шпионы.
Гражданские несколько раз спрашивали:
– Есть ли среди вас Ахмат?
Я ответил им:
– Мы ЛНР.
Я спросил:
– Почему они так интересуются Ахматом?
Они ответили:
– Приходили раненые местные, которые рассказывали, как Ахмат закидывал гранаты им в подвал, где они прятались и кричали «Аллах Акбар».
Переписав всех кто был в этом подвале, мы обошли дом с другой стороны. Там была одна старая не ходячая женщина уже преклонного возраста и ещё с дюжину человек. Переписав всех остальных, у меня в блокноте появилось больше сорока душ, которые нуждались в лекарствах и продовольствие и кое-кто в лечении. Трое человек мне показались подозрительными, возможно переодетыми военными, но поговорив с местными на их счет они развеяли мои сомнения. Но я всё-таки сделал пометку в блокнот со знаком? Сказав на прощание местным, как они сами себя называли, что все их просьбы будут сегодня переданы вышестоящему начальству и оно примет всё возможные меры для решение их проблем.
Собрав данные мы решили догонять своих. Где-то через километр в частном секторе, мы догнали наших бойцов.
Я поинтересовался:
– Кто там стоит на двух машинах?
Мне ответили:
– Там комбат с каким-то начальством.
Не раздумывая я направился к нему с докладом. На дороге стоял УАЗ Хантер и патриот. Вокруг около шести человек охраны. Подойдя к комбату я обратился с разрешением обратиться, хотя видел что он разговаривал с Апти. Получив разрешение я сделал доклад о найденных гражданских и их просьбах, передал список и объяснил где они находятся.
«Существуют три разновидности людей:
те кто видит;
те кто видят когда им показывают;
и те кто не видят.»
Да Винчи Леонардо.
К концу дня мы дошли до конца города, где перед нами были гаражи и часть промзоны, а слева от нас завод Заря. Дойдя до заправки и проверив её мы вернулись на гаражи.
Один боец из Ахмата снимал тик-ток и попросил нас сказать:
– Ахмат – сила!
Мы сказали:
– Ахмат сила.
Он ответил:
– Аллах акбар
Скиф сказал:
– Надо выкопать окоп у дороги рядом с гаражами.
Мы начали копать окоп, но вскоре поняли что под землей лежит крупный щебень от пролегающей рядом дороги, который совершенно не поддавался. Мы поняли что не выкопаем окоп до темна. Найдя кувалду в одном из вскрытых гаражей, мы выбили бойницу прямо посреди задней стены гаража. Где было решено сделать скрытое НП. Во-первых, мне совершенно не хотелось копать, а во-вторых нас легко можно было спалить с птички. Более разумно было воспользоваться уже готовым дотом, в котором осталось только сделать больницу. Было назначено круглосуточное дежурство: по два человека, по два часа. Джерри нашел вино и решил уничтожить его путём употребления, я отказался. Вдруг, я услышал звук мотора, выглянув в бойницу я увидел легковой автомобиль двигающийся в нашем направлении.
Схватив автомат я побежал к дороге, крикнув Джерри:
– За мной, на прикрытие!
Сняв автомата с предохранителя и передернув затвор я накинув ремень на шею.
Выбежав на середину дороги я поднял левую руку вверх с криком:
– Тормози!
Правой рукой я держал автомат целясь в водителя, держа палец на спусковом крючке. Водитель резко дал по тормозам, что поднялись клубы пыли. Джерри сидел за углом с автоматом целясь в водителя.
Через клубы пыли я разглядел только одну фигуру на месте водителя в машине и крикнул:
– Руки верх!
Когда пыль осела я крикнул:
– Москва!
На что он должен был ответить – Кремль! Но он ничего не ответил?
Тогда я крикнул:
– Пароль?
Он ответил что не знает никакого пароля. Я сказал выходи из машины и он он вышел. Я спросил его позывной и из какого он подразделения? Он сказал что свой из такой бригады. Связавшись по рации со Скифом я спросил, если такие бойцы с таким позывным? На что он сказал что таких не знает и пусть назовет позывной ротного или комбата. Только тогда был дан правильный ответ и мы выдохнули и отпустили его. Сев в машину он направился к нам в тыл но застрял в разбитой колее дороги. Джерри помог ему вытолкнуть машину.
Позже ко мне подошел гражданский и спросил можно ли ему забрать свою машину из гаража?
На что я ему ответил:
– Конечно!
В это время наши бойцы вскрывали гаражи в поисках транспорта и бензина. Я хотел было добавить, если будут проблемы чтобы обращался, но промолчал. Я решил сам посмотреть, чтобы все прошло нормально. Мы с Джерри записывали видео, как он в разбитом гараже увидел раскуроченную четвёрку.
Увидев что я снимаю на телефон Джерри начал играть на камеру сказав:
– Ты посмотри! Какие негодяи взяли такую четвёрочку поломали, а ведь на ней могли возить огурчики с помидорчикам орогоднички.
Играл он очень смешно и весело, ему бы комедийное шоу вести, а он дурень воевать пошёл.
Когда нас сменили мы пошли домой. По дороге Джерри споткнулся о колею и упал на землю.
Оглянувшись он крикнул:
– Выход!
Джерри наверное подумал что я не видел его падения и пытался оправдаться работай артиллерии. Но я то точно не слышал никакого выхода и тем более видел всё своими глазами, как он споткнулся и упал.
Его нелепое поведение рассмешила меня и я сказал ему:
– Да ты просто на ногах стоять не можешь от винища.
Придя в дом я услышал как раздались сигналы автомашин как на свадьбе. Выйдя на улицу я увидел, как по дороге едут две легковые машины, в них было куча народу. Сидели на багажнике, на капоте и даже на крыше, за ней вторая такая же. Они проехали по дороге с криками и свистом. Прямо планета обезьян, подумал я. Видимо, они тоже нашли вино или что-то покрепче и праздновали взятие Рубежного.
Я решил лечь отдохнуть слева в комнате на полу, так как все кровати были уже заняты, пока я был на дежурстве. А идти искать другой дом не разрешил Скиф.
Скиф сказал:
– Где я вас потом искать буду?
Комбат спалил на дежурстве пьяного Дэна. Когда его привели он начал не оправдываться и наезжать. Он тут же получил один удар кулаком в челюсть от зам ком взвода Рыжего, от которого он ушел в глубокий нокаут. Падая он ударился затылком о пол. Оклемавшийся, он стал хвататься за оружие и кричать, что его ударили сзади исподтяжка. Ему объяснили, что сзади его никто не бил, но он не верил.
Тут подошел Скиф достал пистолет и выстрелил потолок с криком:
– Бросай оружие!
Забрав оружие один из бойцов увёл буяна в другую комнату, где он жаловался на произвол. Я сидел и смотрел на это как в кино, только поп-корна не хватало.
Выходя на улицу поссать я увидел бойца, который спал в бронике и каске. Перекусив трофейными ништиками я лег спать. Ночью я проснулся от того, что почувствовал, что ноги у меня тёплые и мокрые. Сначала я подумал о ранении, но не увидел крови, понюхал и понял, что это моча. Я начал будить Джерри, подумав что это он во сне обосал меня. Но у него самого была мокрая спина. Оказалось, что кто-то из бойцов нас законтачил. Кто это мог быть было совершенно непонятно. Нужно было найти виновного и набить ему морду или даже завалить. Но я решил, что этот негодяй вряд ли сознается, а устраивать сцены на сегодня хватит.
«Мы должны раз и навсегда отвергнуть взгляд,
будто дела мира управляются судьбой и богом
и что люди с их умом, ничего изменить в этом не могут.»
Макиавелли Николо ди Бернандо.
На следующее утро мы начали собираться на промку. Слева от нас был завод «Заря». Мы шли группами около ста человек вместе с Ахматом и другими батами. В одном из цехов мы нашли упаковку кваса в жестяных банках и тут же выпили её. Чуть дальше нашли свежайшие яблоки в коробке, шоколад и другую еду.
Рыжий сказал:
– Не берите ничего, возможно отправлено.
Но его никто не слушал. Я взял пару яблок. Меня угостили плиткой белого шоколада и от этого я был просто счастлив.
Мы разделились на три группы что-бы зачистить большую территорию, но через какое-то расстояние вновь соединились, так как там была сложная местность с обрывами и холмами. Наша группа немного отстала застряв на на песчаных холмах. Мы оказались в конце колоны впереди нас шел Ахмат.
С начала колонны в конец было передано:
– Воздух!
Мы попрятались под деревья, в небе прожужжал квадрокоптер. Мы делились друг с другом провизией, кто-то интересовался халяль или нет? Немного подождав, когда улетит дрон мы двинулись дальше. Дойдя до завода разведка доложила, что в конце цеха видит технику.
Сначала хотели её уничтожить, но разведка сказала:
– Держите её на прицеле мы попробуем захватить её.
По команде РПГшники должны были уничтожить её, если вдруг что-то пошло бы не так. Самое интересное, что техника была заведена.
«Победы, которые достигаются легко, немногого стоят.
Только теми из них можно гордиться,
которые являются результатом упорной борьбы.»
Бичер Генри Уорд.
Мы находились в начале ангара, а техника в конце. Скиф сказал, чтобы подошли два бойца, но никто не хотел идти. Тогда я и Джери, пошли до Скифа вперёд. Я увидел как наши подразделения копошились в огромной кучи трофейный всякой всячины, начиная от одежды, заканчивая БМП-1. Скорее всего это был военный склад снабжения, из которого распределялось всё необходимое по взводам и ротам и батальонам. Сначала пустили сапёров проверить не заминирована ли работающая техника. Сапёры сказали что всё чисто. Я нашёл немного порванный рюкзак, который кто-то забраковал и начал собирать в него всякую всячину. Я нашёл один блок романса, сосиски в жестяной банке, сгущенку французскую ЛяКрема, тушенку куриную в стеклянных банках и прочее добро. Мы вдруг оказались как-будто на распродаже в черную пятницу. Все так увлеклись сбором трофеев, что позабыли про безопасность. Но хорошенько пошмурдячить нам не удалось.
Скиф сказал:
– Я звал вас не для этого. Нужно привязать флаг к машине.
На антенну было привязано красное полотенце. А на ребристый мы начали привязывать красное одеяло. Загрузив набитые рюкзаки в бэху, Скиф сказал ехать к Чёрному. Ахмат затащил генератор на бэху и так вчетвером водитель механик, я, Джерри и один ахматовец начали отъезжать от цеха. Мы хоть и сообщили нашим по рации, что будет ехать техника с такими то знаками, но доверия всё равно не было.
Ахматовец что вёз генератор спросил меня:
– Нормально ли будет дать очередь когда мы будем отъезжать?
На что я ответил:
– У нас на морде бэхи надпись ЗСУ – это всё равно, что мишень на лбу. Нам бы потихоньку доехать до своих не привлекая внимание. Лучше не стоит этого делать.
Он согласился со мной. По дороге мы разминулись с Уралом, который по ходу ехал собирать трофеи в ангаре.
Подъезжая к гаражам мы увидели около десятка человек. Нас вышело встречать всё начальство. Стояли ротные с замами начальник штаба и даже комбат. Доехав до гаражей водитель резко нажал на тормоз, так что жопа у бэхи задралась, а нос прогнулся к земле. Я хоть и хорошо держался, но все-таки по инерции меня дёрнуло вперёд. Выставив руку вперёд я уперся в ребристый и избежал падения. Джерри повезло меньше, он ударился скулой о броню. Спрыгнув с брони я достал из трофейной аптечки бинты и дал их Джерри. Джерри начал блевать.
Подошёл комбат и спросил:
– Как ты себя чувствуешь боец?
Джерри ответил:
– Не ссы Балтика! Всё будет хорошо!
Я попытался переключить внимание комбата тем, что у него сотрясение и он не понимает, что несёт.
А сам повторил ещё раз:
– Не ссы Балтика!
Сказал я ухмыляясь:
– Джерри придурок и постоянно несёт чушь!
Когда механик снял болты с ребристого, которых он никогда не видел на нашей технике, то он очень удивился картине которая предстала перед ним. Внутри каждая трубка была выкрашена своим цветом, как – будто она только вчера сошла с завода и даже прошла глубокую модернизацию. Она очень контрастировала с нашей техникой. Сравнение было как убить старый ваз и новая иномарка.
Провозившись с Джерри я забыл рюкзак, который собирал в ангаре, о чем рассказал сослуживцам. Они сказали что комбат в соседнем доме, и чтобы я шёл забирать рюкзак. Подойдя к дому я увидел штабных и сказал что забыл свой рюкзак в бэхе и мне разрешили забрать его. Они их выгрузили в подвале и не трогали.
Кто-то спросил:
– Что интересного набрал?
Я стал выкладывать всё из рюкзака. Показал сигареты, тушенку и сосиски в банке. Всех они очень заинтересовали, потому как не видели ни где такой диковины и попросили дать попробовать. Я поделился со всеми так, что даже самому не досталось. Но я не сильно расстроился, потому как все сказали, что они безвкусные.
Я вспомнил что оставил документы на штабе и спросил у комбата:
– Можно мне забрать документы, которые я оставил на штабе?
Я боялся что мы будем продвигаться дальше и не вернёмся обратно.
Балтика ответил:
– Не переживал и мы обязательно туда вернёмся и ничего с ними не будет.
Я успокоился.
Принеся в дом рюкзак, я стал делиться вкусняшками. Кто-то в это время готовил еду на костре во дворе. Мы поели и вскоре пришёл Скиф с остальными, от него мы узнали что они дошли до склада с алкашкой. Там было четыре фуры, из них они выбрали около десяти бутылок элитного пойла и принесли в рюкзаке к нам в дом.
Спать на полу мне не очень понравилось и мы пошли в соседние дома в поисках матрасов и одеял. Там я нашел часы хуавей смарт, но без зарядки. Я увидел в доме много религиозной литературы, напарник что был со мной сказал, что в Рубежном много было верующих. Очень часто им попадались дома Свидетелей Иеговы.
«Вместо того что бы убивать своего соседа,
пусть даже глубоко ненавистного, следует с помощью пропаганды,
перенести ненависть к какой-нибудь соседней державе
– и тогда ваши преступные побуждения,
как по волшебству превратятся в героизм патриота.»
Рассел Бертран Артур Уильям.
На следующий день нас перекинули на штаб в центре Рубежного. Как я полагаю, чтобы не потерять боеспособность подразделения, потому как 4 фуры синевы, могло бы надолго вывести из строя даже нашу бригаду. Добравшись до штаба первым делом я забрал вещи с документами и пошел в душ покупаться и переодеться. Мне рассказали что Сталкер застрелился, что произошло я не понял. Говорили что он долго умирал часа полтора или два.
Я вспомнил как в пятнадцатом году возле магазина на ВВАУШ один боец сидя на лавочке с девахами и выпивая взял пистолет, вытащил обойму приставил к голове и нажал на курок. Умирал он очень долго, из-за своих понтов и того что забыл патрон в патроннике.
Я перебрался в соседний дом к своему взводу. Переночевав там мы смотрели видео, как Новичок стреляет с подствольника в частном секторе. Мы смотрели и завидовали ему, что у него есть такое оружие.
Он сказал нам:
– Я – новичок на войне!
Пришел Чёрный и стал предъявлять что-то Скифу. Скиф пытался аргументировать свою позицию, но Чёрный не желал ничего слушать.
После этого Скиф подошел ко мне и спросил:
– Вот как с ним быть?
Я промолчал, лишь пожав плечами. Покурив, пришла команда грузить БК в Уралы. Если бы я знал, что у нас во дворе находится склад БК, то за километр туда не подошел. Линия фронта была в нескольких километрах от нас и если бы туда прилетело, то была бы большая беда. Два полных Урала всякой всячины, мы загружали больше часа, хотя нас было около двадцати человек. Я заметил что тандемных выстрелов для РПГ было всего пять или шесть штук. В то время как камулятива были сотни морковок, а осколка вообще не было.
Приехали бэхи.
Рыжий сказал Дэну:
– А ты поедешь внутри бэхи, полезай в зад!
Дэн ответил:
– Я не поеду внутри! Я что сумашедший?
Рыжий сказал:
– А куда ты денешся? Скажут ехать внутри, поедешь внутри.
Ден сказал:
– Ну если надо то поеду.
Внутрь бэхи мы положили свои рюкзаки. Там не осталось места и все залезли на броню. Я сел справа за башней о чём впоследствии очень пожалел. Выхлоп у бэхи располагался тоже справа. Мне постоянно приходилось отворачиваться, пытаться сделать глоток свежего воздуха, но деваться было некуда. Вся машина была забита бойцами. На бэхи нас ехало около пятнадцати человек, сидя вплотную друг к другу.
Ехали мы колонной на расстоянии от ста до пятисот метров в зоне прямой видимости. Сначала ехали бэхи, а в конце танки. Проезжая мимо храма в Рубежном половина бойцов крестится, многие трижды. Я ехал на третей бэхе за нами ехал танк. По дороге мы остановились возле работающего магазина. Смайлик и снайпер Витя пошли отовариваться. Мы сначала потеряли их, но потом прорычав мотором как сигналом мы увидели как они выбежали из магазина. Забрав их мы тронулись дальше, поедая купленные ими ништяки- сосиски с батоном и лимонадом. По дороге мы проехали колонну спальных танков и бэх около десятка машин. Видимо кто-то до нас попал там в засаду.
Зернохранилище
«Случайность существует лишь в нашей голове,
в нашем ограниченном восприятии.
Она – отражение границ нашего познания.»
Кафка Франц.
Приехав на зернохранилище, мы попрятали технику в пустующие ангары. В общей сложности там спрятали около десяти бэх. Танки спрятали где-то в другом месте. Как я понял там стояли раньше комбайны и сеялки, но сейчас их там не было. Был отдан приказ вырыть по периметру окопы. Мы сначала рыли окопы возле дороги, организовав там типа дота с пулеметом. Второй точки была выбрана лесопилка с лестницей на второй этаж и крышу с лучшим обзором. Третья точка была вдалеке от дороги, но ближняя к противнику. Там вырыли окоп у дерева близ опушки леса, где могло зайти ДРГ. В зернохранилище мы принесли поддоны и на них положили корематы. У меня не было спальника, в отличие от большинства. Первую ночь я так сильно замерз, что пытался уснуть накрываясь бронежилетом. Утром приезжали гражданские на легковых машинах, набирали зерно в мешки и грузили свою машину. Когда я пришёл на пост у опушки леса то, простоял там четыре часа вместо двух. Я подумал что не идут менять значит так надо, разберутся сами. Шел дождь. Промокнув насквозь я всё же решил бросить пост на пятом часу, и пойти узнать почему не меняют? Оказалось что посты сняли, и большая часть уже уехала. Вскоре техника вернулась и забрала ещё часть людей вместе со мной.
«Война есть продолжение политики иными средствами.»
Карл фон Клаузевиц.
С зернохранилища мы переехали в Боровеньки, там был один хороший дом начальника пошты. Так пишется почта по украински. В этот дом заселилось начальство. Один мужик косил траву скотине возле дома в который мы заселились. Это был заброшенный старый дом с земляными полами в котором никто не жил. Пробыв там пару дней мы получили приказ собрать боеприпасы и быть готовым к выезду.
Строитель
«Высшая и самая характерная черта нашего народа
– это чувство справедливости и жажда её.»
Достоевский Фёдор Михайлович.
Приехал Гоча и мы погрузили к нему в Ниву три ящика пятерки и один семёрки и два ящика гранат. Сев в машину он довёз нас до поворота на Строитель. Мы выгрузили БК возле дороги и Гоча уехал. Взяв два ящика мы пошли по грунтовой дороге через лес в посёлок. Праздник был старшим группы, ему поставили задачу найти дом для штаба. Донеся ящики до посёлка по левую руку, от основной дороги Праздник нашел дом в стиле фен-шуй. В огороде лежали аккуратно разложенные камни в стиле японского дзен. Небольшой сад с карликовыми деревьями был весь аккуратно ухожен. Решив заселяться мы бросили рюкзаки и пошли за БК. На обратном пути нас начали забрасывать шестидесяти миллиметровыми минами. Пять или шесть мин упало не далеко от нас. Мы то и дело падали на пузо при звуке летящего снаряда. Добравшись до основной трассы, где мы схоронили БК, нас накрыл шквальный огонь из пулемёта и автоматов. Я с Праздником спрятались за брошенной и разбитой машиной на углу поворота. Другие два бойца упали с другой стороны дороги где сгрузили БК.
У них не было места для укрытия и я крикнул им:
– Как прекратится огонь, перебегайте к нам.
У нас было хоть какое-никакое укрытие в кювете стояла разбитая машина. Она хоть и была разбита, но за ней можно было спрятаться.
«Что не убивает меня, то делает меня сильнее.»
Ницше Фридрих Вильгельм.
Когда огонь стих мы переждали ещё какое-то время и начали перетаскивать БК в дом который выбрали. По дороге справа были слышны голоса.
Праздник сказал:
– Там наши!
Но я никого не видел. Сделав одну ходку мы вернувшись обратно к дороге, где нас высадил Гоча. Там мы снова попали под минометный обстрел. Прибыв к трассе, мы услышали звук приближающейся техники. Мы попрятались снова в кювет. С нашей стороны выехало два автобуса и пронеслось вперёд по трассе. Через пол минуты мы услышали как строчит пулемёт и звуки взрывов. Один Автобус вернулся обратно и уехал туда откуда приехал. Чуть погодя начали выходить люди человек пятьдесят с красными повязками, они выехали прямо на блок пост противника, где по ним открыли огонь.
Мы крикнули им:
– Здесь все простреливается пулеметами и прилетают мины!
Как только всё затихло мы начали вторую ходкую, по переноске БК. По дороге мы нашли велосипед со сломанной цепью. Решили попробовать катить на нем, но на полпути у него погнулось колесо. Мы снова попали под мины. Под вечер была и третья ходка, но нам повезло, и на пол пути мы увидели машину едущую в нашем направлении и попросили довезти нас. Внутри машины правда не было места и мы ехали на багажнике с двух сторон и БК посередине. Доехав прямо до дома мы поблагодарили водителя за помощью и машина уехала дальше вперед.
На следующий день приехал Гоча и мы поехали обратно где-то километр там расположилась минамётка. Три орудия сто двадцати миллиметровых находились на расстоянии тридцати метров друг от друга. Старший офицер вымерял и делал расчёты через бусоль. Один расчет стоял полностью из трёх негров – студентов Луганского вуза. Я очень удивился таким бойцам. Праздник доложил о выполнении поставленной задачи и мы вернулись на дачи.
«Стратегические просчёты
невозможно компенсировать
тактическими успехами.»
Карл фон Клаузевиц.
На следующий день приехал комбат и нам поступил приказ искать дом для ротного. Начался обстрел посёлка и комбат забраковал дом, который Праздник выбрал так, как в нём не было подвала. Неподалёку мы нашли другой дом с большим подвалом. Мы начали его обустраивать, поставили генератор провели электричество, спустили в подвал матрасы и одеяла. В общем соорудили, что-то наподобие командного пункта управления вывели связь с антеннами. Во время зачистки посёлка мы нашли зимний спальник снайпера и тоже туда отнесли. Кто-то говорил что это не посёлок, а садовое товарищество. В одном доме мы нашли форму ЗСУ. Около центральной дороги мы нашли склад сто двадцати миллиметровых мин. Мы взяли оттуда капсюль, так как он был похож на охотничий патрон, только большего размера. Зачем мы его взяли? Гоча говорил что Чёрному нужны патроны на найденное ружьё. Нашли также коробку из под итальянского гранатомёта под названием Милано. В одном доме нашли учебник за десятый-одиннадцатый класс под названием «Защитник отчизны». В ней на обложке и внутри находились военные. Посмотрев оглавление я увидел разделы по боевой подготовке и тактической медицине и прочие азы военного дела. Я вспомнил уроки НВП у себя в школе в десятом классе в 1999 году. На уроках мы только и делали что говорили с отставным военным непонятно о чём. Книжек таких у нас тогда не было. Один раз мы ездили на полигон где нам дали выстрелить по три патрона на человека. Ещё помню как мы бегали в противогазах.
Мы начали подыскивать дом командиру роты. Им стал дом с флигелем и винтовой лестницей на второй этаж и дом напротив. Нужно было подготовить дом к заселению открыть или сломать ворота гаража и двери домов. В доме с гаражом прямо посреди дома было насрано. Мне было не приятно, но я убрал это говно и залил то место найденным одеколоном. В посёлке я нашел несколько пар хорошей военной обуви и раздал их потому как они были не моего размера.
Неожиданно в небе мы увидели как пролетели два самолета. Отстрелявшись самолёты возвращались назад. На обратном пути мы увидели звёзды на хвосте самолёта. Один самолёт пролетел прямо над нашим домом второй чуть рядом. В этот момент накатил прилив воодушевления. Эмоции переполняли нас и мы радостно делились ими друг с другом.
Воды в посёлке мы не нашли, колонки не работали. Я пошёл до комбата, с жалобой что у нас нет не воды ни не еды. По дороге я встретил связиста Мотыля.
Он сидел на дороги и я спросил его:
– Что ты здесь делаешь?
Он ответил:
– Я жду звонка по тапику от напарника который идет по линии и ищет обрыв. Я спросил его:
– А нельзя это делать хотя бы в соседнем доме в пяти метрах от суда?
Он ответил:
– У меня не хватает полевки, что бы вести туда.
В это время шла миномётная дуэль туда и обратно летали мины.
Я сказал:
– Может быть, ты хоть спрячется на время обстрела?
На что он ответил:
– Нельзя нужно ждать вызова по тапику.
Я сказал ему:
– Ну ты отчаянный!
Покурив с ним я двинулся до комбата.
Зайдя в дом я увидел около пяти человек.
Я сказал комбату:
– Мы уже второй день без воды и еды здесь, побираемся что найдем в домах.
Комбат спросил:
– У тебя кто ротный?
Я ответил:
– Чёрный.
Комбат сказал:
– Вот ты все свои вопросы и задавай Чёрному, а не мне.
В ответ я промолчал поняв свою ошибку.
Вода кстати была, просто надо было завести колодец и она не была отравлена.
Встретив Гочу я сказал:
– Балтика приказал вести еду и воду.
В тот же день нам привезли еду и воду. В это время Джерри с нашей передовой группой искали проход к Северодонецку.
«Дружба связывает равных
или делает равными.»
Сир Публий.
Рано утро пришел пьяный Кот и попросил посмотреть его автомат. Попробовав передернуть затвор, к моему большому удивлению у меня ничего не получилось. Затвор ходил только наполовину. Я удивился потому как никогда не видел такого. Сняв ствольную коробку мне на ноги выпала гильза. Собрав автомат обратно и проверив что всё устранено, я отдал автомат хозяину.
В доме напротив где я убрал гавно поселились АГСники. Они нашли где-то машинку в которых катаются дети и хотели приспособить её для перевозки АГСа, но у неё сел аккумулятор и их затея потерпела фиаско.
На Строителе я первый раз увидел двухсотого с зелёной повязкой и сильно удивился. Я всегда думал что у противника повязки только желтые и синие, а у нас красные и белые. Мне сказали зелёная повязка у противника означает территориальную оборону. На улице я встретил бойца с надписью на каске сзади Сибирь. Это оказались ПТУРисты, которые поселились недалеко от нас.
Проходя по улице мы услышали как скулит собака в доме, взломали дверь и увидели худую как велосипед собаку. У неё торчали ребра, казалось что живот прилип к позвоночнику. Собаку выпустили и накормили из трех литровой банки закатанной домашней тушенкой, неизвестно сколько она пробыла взаперти. Возле другого дома мы нашли уже мертвую собаку на цепи. Другая собака застряла под забором из сетки рабицы и у неё отнялись задние лапы. Мы принесли миску и налили воды. Помогли ей выбраться, потом она отошла и стала ходить, но сначала она срала прямо под себя, так как не могла стоять на задних лапах. С голоду собака не грызла, а заглатывала большие куски, давилась отрыгивай и снова пыталась проглотить. Мы боялись что у неё будет заворот кишек. И не давали ей больше ничего, кроме воды в тот день.
«Армия не может воевать
на голодный желудок.»
Наполеон I Бонапард.
На Строителе мы пробыли около недели. Жил я на втором этаже в доме с винтовой лестницей. Подойдя к окну я увидел треснутое стекло. Присмотревшись я увидел осколок который пробил одно стекло и не смог пробить второе и валялся внутри стеклопакета.
Я помогал готовить борщ, который отправляли на передок. Потом мы готовили для всех остальных на штабе. Ежедневно привозили тен с позиций и забирали полный тен с борщом и водой и мешком продуктов хлебом и консервами. Бывало даже отправляли кофе с сыром. Когда Чёрный пригнал Ниву был приказ освободить гараж полицая, который был заставлен всяким хламом. Когда расчистили гараж прибыло пополнение. После ранения вернулся Смайлик и Буря. С Бурей я быстро нашел общий язык.
«Ранен? – Ну и дурак!»
Чапаев Василий Иванович.
Буря рассказал как заказал в России бронежилет сотник. Ему вёз его специально человек с завода, которого послали в командировку. Но Буря не смог получить его. На таможне этот груз не пропустили, сказали что надо делать экспертизу месяц. Мы с Бурей шутили, если нам дадут такие костюмы с экзоскелетами, то мы не удивимся когда в новостях начнут говорить:
– Русские заключил союз с инопланетянами и они сейчас воюют на Луганском направлении.
Ночью кто-то начинал стрелять летело и в нашу сторону. Возможно это был противник, но мне почему-то казалось, что это наши напились и дают ориентировку врагу куда стрелять.
В одном из гаражей организовали цех по ремонту автомобилей. Механикус ходил с грязными по локоть руками и перепачканным лицом из-за того что постоянно чинил что-то.
В одном доме мы нашли журнал радиоперехвата со всеми вырванными страницами. Идя за продуктами на штаб мы надели найденные вещи в одном доме. Я шел в розовых кроксах 46 размера и в шортах без броника и с автоматом. Смайлик был тоже в чёрных кроссах и в халате. Как только мы переезжали и занимали дом Смайлик сразу искал себе новый халат. На пол пути к штабу мы встретили идущую колону около ста человек в полной экипировке с рюкзаками гранатомётами, автоматами, пулемётами и прочим вооружением. Придя со штаба в дом мы продолжали играть типа этюда. Смайлик звонил по найденному не работающему стационарному телефону и заказывал пиццу:
– Одну с курицей и ананасами и одну четыре сыра.
Я подыгрывал ему сказав:
– А мне ещё роллы Калифорния и Филадельфию и две бутылки кока колы двухлитровых.
Смайлик спросил в трубку телефона:
– По времени сколько ждать? Сколько? Пятнадцать минут?
Я ответил:
– Cупер.
Мы улыбались.
«Противник вскрывающий ваши ошибки,
гораздо полезнее, чем друг, скрывающий их.»
Да Винчи Леонардо.
Смайлик рассказал как в Рубежном на коне он кричал в подвал:
– Выходите с поднятыми руками!
В ответ кричали:
– Слава Украине!
В подвал полетело несколько гранат. Зайдя нашли одного 200го возле входа, а в глубине подвала около десятка гражданских.
Он спросил:
– Кто кричал слава Украине?
Они ответили:
– Мы кричали – мы мирные!
«Смерть- это стрела, пущенная в тебя,
а жизнь это мгновение, что она до тебя летит.»
Ибрагим Аль Хусри.
Между Строителем и Пурдовкой были окопы и блиндажи и два сожжённых наших танка. Между посёлками посредине стояла трансформаторная будка. В Пурдовке мы встретили одиннадцатый казачий полк. Они рассказали, что на этих позициях уже около месяца и не могут существенно подвинуться.
«Не стоит надеяться на то,
что можно принять безошибочное решение,
наоборот, следует сразу примериться с тем,
что всякое решение сомнительно,
ибо это в порядке вещей,
избегнув одной неприятности,
попадаешь в другую, однако в том и состоит мудрость,
чтобы, взвесив все возможные неприятности
и наименьшее зло почесть за благо.»
Макиавелли Николо ди Бернардо.
К нам прибыло пополнение. Мне сказали найти место где можно разместить бойцов. Я отвел их в ближайший дом, но там все не поместились. Другую часть группы заселили в дом через дорогу. Я поинтересовался, откуда они прибыли? Они поведали что прибыли из 2224 или 2426 батальона резервистов.
Они сказали:
– Нас сюда продал Алмаз, за то что мы бестолковые.
Я спросил:
– Почему бестолковые?
Они ответили:
– А потому что мы отказывались марадёрить как остальные. В наказание он продал нас сюда.
Я поинтересовался:
– Есть ли у кого боевой опыт и кто где раньше работал? Все были без опыта. Они очень боялись, что их сразу кинут на штурм.
Я успокоил их сказав:
– Кто без опыта, по началу будете помогать копать окопы, выносить 300х и 200х, подносить патроны и еду на первое время.
По поселку проехал БТР, кто-то сказал что они вывозят раненых. Пришли новости от нашей передовой группы. Они уничтожил несколько человек пехоты и заняли окопы и блиндажи около кладбища домашних животных, возле гаражей Северодонецка.
«Суждения наших врагов о нас ближе к истине,
чем наши собственные.»
Ларошфуко Франсуа де.
Гоча повёз нас с Праздником на кладбище домашних животных. Мы ехали через песчаные барханы и чуть не увязли там, еле проскочив. На развилке в лесу мы видели союзную технику. Там стояли уралы, бэхи и легковушки. Кто там дислоцировался было неизвестно. Не доезжая кладбища мы проехали мимо подорвавшимся буханки, от которой мало что осталось. В ней было пятеро или шестеро человек, выжил ли кто-нибудь в ней было не известно. Дорога в этом месте была разбита.
Приехав на место мы увидели сеть окопов и блиндажей расположенные углом, на небольшой возвышенности, но с хорошим обзором. Следующей ходкой Гоча привез группу бойцов, с которым я недавно познакомился. Следующими ходками он привёз остальных. После занятий позиции был дан приказ починить дорогу в том месте где подорвалась буханка. Взяв лопаты мы пошли чинить дорогу. Мы засыпали дыры от воронок на дороге. Недалеко от подорванной буханки мы увидели казаков. Некоторые были в папахах, их было человек сорок. Первый или второй бат, который мы видели на Строителе, пытались сейчас зайти справа гаражей, а наш бат слева.