Как же хочется жить…
“Жизнь – это самый ценный подарок, который получает человек” - именно такой заголовок украшал обложку бесплатного журнала, который Марина обнаружила в спинке впереди стоящего кресла. “Пока она не утрачивает для тебя всякий смысл” – недобро усмехнулась про себя Марина и запихнула журнал как можно дальше, чтобы идиотская надпись не мозолила ей глаза в течение полета.
До взлета оставались считанные минуты, пассажиры суетились: кто-то все никак не мог найти свое место, кто-то старательно пытался уместить свою ручную кладь в багажную полку, которая уже итак была забита до отказа, кто-то делал последние звонки в попытке решить оставшиеся вопросы перед тем, как придется на время полета отключить мобильную сеть (для многих это было страшнее всего, казалось, они даже меньше переживали за то, что с самолетом может что-нибудь случиться, чем за то, что на целых четыре часа останутся без связи). Было всего несколько пассажиров, которые спокойно заняли свои места, ожидая взлета, и Марина была из их числа. Ей переживать было не за что, самое важное решение она уже приняла, звонить ей никому не хотелось, все вопросы были решены еще за месяц до поездки, из вещей – небольшая ручная кладь, только самое необходимое, предметы личной гигиены, документы и деньги (Марина заранее постаралась рассчитать, какая сумма ей понадобится на несколько дней, чтобы не оставалось лишнего. Только наличка – все имеющиеся банковские карты она предусмотрительно закрыла, чтобы потом не было проблем). Все влезло в компактную женскую сумочку, и пока стояла в очереди на регистрацию, ловила неодобрительные взгляды окружающих: по их лицам можно было прочесть: “Ишь какая умная нашлась, в дорогу собралась, и без чемодана, все в маленькой сумочке уместила, конечно, ей не надо стоять и трястись, хоть бы перевеса не было”. Если бы жили в Средневековье, ее бы точно предложили сжечь, как ведьму. Но на дворе, к счастью, 21 век, косые взгляды Марину давно уже не волновали, а брать с собой кучу вещей ей не было необходимости, они ей явно не пригодятся.
Марину радовало, что получилось заранее забронировать место у окна, можно будет во время полета полюбоваться на бескрайнее небо и напоминающие сладкую вату воздушные облака, представить, как будто превращаешься в прекрасную птицу, расправляешь за спиной крылья, с легкостью и грациозностью отрываешься от земли и летишь туда, где ты сможешь позабыть про всю ту боль, что пришлось испытать, где сможешь наконец спокойно выдохнуть после череды проблем, которые буквально друг за другом обрушиваются на твои хрупкие плечи. Интересно, а существует ли вообще такое волшебное место? “Господи, взрослая тетка, а в голову такие глупости лезут…”
Полет фантазии прервал внезапно появившийся из ниоткуда мужчина, который с радостным возгласом маленького ребенка, который получил в подарок долгожданный конструктор, на который давно засматривался в витрине магазина игрушек, плюхнулся на соседнее место:
– Уф, успел, теперь можно и взлетать, самый важный пассажир занял свое место! – и крайне довольный своей шуткой с улыбкой посмотрел на Марину, видимо, ожидая, что та рассмеется в ответ или поаплодирует ему за такую остроумную шутку, но она лишь “угу-кнула” в ответ и отвернулась к окну (совсем невеждой Марина не хотела показаться, но и давать хоть малейший намек на то, что они смогут скоротать время в полете за увлекательной беседой и расстаться после этого чуть ли лучшими друзьями, тоже не стоило, поэтому Марина решила ограничиться универсальным “угу”, которое могло выражать что угодно, пусть он сам решает). Правда, одна деталь во внешности соседа сходу привлекала внимание: из-под джинс выглядывали носки разных цветов: на левой ноге – желтый носок, на правой – красный. Такая яркая деталь гардероба как магнитом притянула взгляд Марины (интересно, сделал ли он это случайно, по своей природной мужской невнимательности, или это намеренно, такой некий способ привлечь к себе внимание?).
– Что, тоже понравились мои носки? Сегодня с утра проснулся и подумал, а было бы прикольно попробовать целый день походить в разных носках, знаете, это такой своеобразный вызов самому себе, своим внутренним комплексам. Пока добирался до аэропорта, столько взглядов на себе ловил. Ну классно же, согласитесь! – сосед опять уставился на Марину, не теряя надежды все-таки услышать от нее комплимент (с шуткой не прокатило, так, может, хоть носки удостоятся такой чести), но Марина опять решила прибегнуть к проверенному “угу” и отвернулась к окну (конечно, все на него пялились, нечасто встретишь взрослого мужчину, который разгуливает по улице в разных носках, думали, наверное, что очередной сумасшедший, которого “не долечили”. Ладно, Марина, тебе то какое дело, у всех свои тараканы в голове, не зря же кто-то сказал: «здоровых людей нет, есть недообследованные». Главное, чтобы не буйный был, а то лететь бок о бок четыре часа, хотелось бы долететь в целости и сохранности).
Самолет начал готовиться ко взлету, по громкой связи капитан объявил всю важную информацию, стюардессы приступили к привычной демонстрации техники безопасности.
– Вот знаете, сколько раз летаю, и каждый раз замечаю любопытную деталь: единицы тех, кто внимательно следит за тем, как себя вести в случае чрезвычайной ситуации, все остальные либо продолжают друг с другом разговаривать, либо сидят в наушниках, совершенно не следя за тем, что необходимо делать, чтобы сохранить жизнь себе и своему ребенку. Неужели большинство так уверены в том, что с ними ничего не случится? Или они настолько не ценят свою жизнь?
Марина глубоко вдохнула – она уже поняла, что с соседом ей “повезло”. Может, все-таки попробовать ответить на его вопрос, он же явно добивается от нее хоть какой-то реакции.
– А вы думаете, что кому-то хочется думать о плохом? Большинство едут в долгожданный отпуск, отдохнуть, расслабиться, хорошо провести время, набраться сил – зачем портить себе настроение негативными мыслями?
– Потому что в любой момент ты можешь оказаться между жизнью и смертью, – и по тому, как это было сказано, Марина поняла, что человек явно знает, о чем говорит. На какой-то момент лицо соседа помрачнело, будто он вспомнил что-то очень для себя неприятное, но через пару секунд на лицо снова вернулась улыбка. – Да ладно, не бойтесь, я не собираюсь вас мучить весь полет своими разговорами, понимаю, что мало кому это нравится. Меня, кстати, Рома зовут! – и он протянул Марине руку в знак приветствия.
– Марина, – протянутая рука в ответ.
Как бы в подтверждение своих слов, Рома достал планшет, надел наушники и включил фильм. Марина спокойно отвернулась к окну, наблюдая за тем, как самолет постепенно набирает высоту, попыталась закрыть глаза и расслабиться, но поняла, что ее опять начали одолевать сомнения в правильности сделанного выбора: ей казалось, что окончательное решение она приняла еще две недели назад, после чего сразу же купила билет на сегодняшний рейс и забронировала номер на две ночи в отеле на берегу моря (да, за эту прихоть пришлось отдать немаленькую сумму, на которую Марина смело бы могла жить месяц, особо себе ни в чем не отказывая, но это было частью ее плана). За это время она ни разу не передумала, не подвергла принятое решение сомнению, но именно сейчас, когда самолет оторвался от земли, ее вдруг начал одолевать страх. Оно и неудивительно: Марина смелостью никогда не отличалась, а чтобы осуществить задуманное, – она то как раз была необходима. Так, не время отступать – надо взять себя в руки, собрать все свои силы в кулак и довести задуманное до конца. Шаг назад невозможен.
Марина бросила взгляд на соседа, тот был погружен в происходящее на экране планшета. Марина пригляделась, – фильм показался ей смутно знакомым. Точно, вспомнила: популярная лет пять назад любовная мелодрама с несчастливым концом, пересматривала этот фильм несколько раз и каждый раз глаза все время были на мокром месте, а над драматичной концовкой, когда главная героиня признавалась своему возлюбленному, что они не могут быть вместе, потому что она неизлечимо больна и ей оставалось жить считаные месяцы, рыдала вместе с актрисой. Марина и не думала, что мужчинам могут нравиться подобные слезливые мелодрамы. Один раз пыталась посмотреть этот фильм вместе со своим бывшим мужем, так они разругались вдрызг, потому что на самых драматичных моментах он начинал громко ржать, видя Маринины слезы. В итоге обозвал фильм “сентиментальным говном” и удалился на кухню, заявив, что больше не может это смотреть. Марина урок усвоила и больше не предпринимала попыток совместного просмотра фильмов, поняв, что не зря все-таки они предназначены исключительно для женской аудитории (а это еще раз подтверждает тот факт, что мужчина и женщина с разных планет). И вот сейчас рядом с ней сидит мужчина и увлеченно смотрит один из таких фильмов. Рома перехватил любопытный Маринин взгляд:
– Знаете этот фильм?
– Да, смотрела несколько раз. Просто мне казалось, что мужчин такие фильмы заинтересовать не могут.
– Ну не все же нам инопланетную фантастику да расчлененку смотреть, иногда надо и о душе своей подумать! – Рома подмигнул Марине. – Каюсь, люблю время от времени посмотреть слезливые мелодрамы. Знаете, какую любопытную деталь я для себя заметил? Людям нравится смотреть на грустные истории любви. Нет, ну правда, режиссеры как будто соревнуются друг с другом, кто из них снимет самый печальный на свете фильм о любви, стараются придать отношениям героев как можно больше драматизма, выстраивают вокруг них препятствия, короче, делают все возможное для того, чтобы выжать из зрителей все слезы. Почему так? Почему любовь обязательно ассоциируется у нас с чем-то печальным? Откуда в нашей голове появляется представление о том, что в любви обязательно нужно страдать? Разве два человека не могут быть просто счастливы друг с другом, не ищя поводов для грусти? Разве нам обязательно проливать слезы над историями любви, где влюбленные в результате хитро закрученного сюжета в итоге расходятся, или же кого-нибудь из них прибирает к своим рукам разлучница-смерть? Или взять музыку: если почитать тексты песен, которые стали уже настоящей классикой, там тоже, в основном, про несчастную любовь.
– Тут я с вами соглашусь, – Марина и сама ни раз задумывалась об этом, но ей не с кем было поделиться своими мыслями, поэтому, несмотря на то что она была не заинтересована в обретении собеседника во время полета, ей захотелось поддержать разговор. – Но ведь скольких эта самая любовь переломила напополам, сожгла дотла, заставила раз и навсегда разочароваться в себе? Поэтому, наверное, и находят отклик в их сердцах именно печальные истории, потому что они оставляют слишком глубокие шрамы, которые могут не затягиваться годами, а некоторые и до конца жизни не проходят…
– Это понятно, что истории у всех могут быть разные, но я все равно считаю, что любовь – это самое прекрасное и вдохновляющее чувство на планете, даже несмотря на всю ту боль, что она может оставлять после себя. Если в твоем сердце живет любовь, то у тебя за спиной вырастают крылья, и ты как будто паришь над всеми невзгодами. Нет, конечно, это не значит, что все беды и несчастья обходят тебя стороной, но любовь облачает тебя в непроницаемую броню, с которой гораздо легче преодолевать их. А еще она вдыхает в тебя такую небывалую веру в себя, кажется, что тебе подвластно абсолютно все, ты способен любые горы свернуть, пройти через огонь и воду, сразиться с самыми страшными чудовищами… Сама по себе она невидима, но какие безграничные возможности она дает человеку. Вы со мной согласны?
– Возможно, я вас разочарую, но мы с любовью не созданы друг для друга. Мы как лед и пламя, нам лучше быть на расстоянии, потому что если мы все-таки встречаемся – то все это обязательно оборачивается трагедией, слишком я изранена этим чувством, чтобы согласиться с вашими словами…
– Но любовь ведь может и исцелять, в буквальном смысле возвращать к жизни. Поверьте, я знаю, о чем говорю, на собственном опыте это испытал. Если бы я обладал творческими задатками, то я бы мог написать самую прекрасную и вдохновляющую историю о любви! – Рома на несколько секунд о чем-то задумался, уставившись с улыбкой в одну точку, а потом снова надел наушники и вернулся к просмотру фильма.
“Боже, куда я лезу со своими откровениями, о таком порой и близким людям признаться тяжело, а тут незнакомый человек… Хорошо хоть не стала дальше развивать эту тему, а то бог весть что могла бы наговорить, все свои планы разболтать, о которых никто не знает и узнать не должен” – Марина теперь упрекала себя за излишнюю болтливость, просто все эти Ромины разговоры про любовь разом обнажили раны, резко всковырнули болячки, вот она и утратила контроль над собой. “Ладно, проехали, впредь буду осторожнее. А все-таки интересно, о ком он с таким трепетом говорил: жена? Кольца на пальце нет. Просто девушка? Почему тогда летит один, а не с ней? Все, Марина, прекращай, тебе то какое до него дело? Любопытство до добра не доводит. Человек летит отдыхать, а ты тут его своим негативом грузишь, что-то там про несчастную любовь разглагольствуешь. Повезло человеку и хорошо, порадуемся за него, а то, что ты сама прошла через самый настоящий Ад, так это твои проблемы, не надо отравлять из-за этого жизнь всем вокруг”.
У Марины на телефоне сработало напоминание – не забыть принять таблетки (два года на седативных и до сих пор приходится прибегать к напоминаниям в телефоне). Марина достала из сумочки упаковку с таблетками (за два года приема стали уже как родные).
– Успокоительные пьете? Неужели так боитесь летать? – Рома отвлекся от просмотра фильма и теперь внимательно следил за тем, как Марина морщится, пытаясь проглотить таблетку (за два года так и не привыкла к этому горьковатому вкусу).
– А вы откуда знаете, что это успокоительные? Вы что, врач?
– Нет, моя профессия далека от медицины. А знаю я потому, что увидел знакомые название и упаковку, сам долгое время сидел на этом препарате… – на этих словах по Ромину лицу пробежала едва заметная гримаса боли, как будто он опять вспомнил что-то явно неприятное для себя.
– Серьезно? Вы тоже принимали эти таблетки? – Марина с недоверием уставилась на Рому. Учитывая, что таблетки были весьма сильнодействующие и достать их можно было строго по рецепту, да и то далеко не в каждой аптеке, было неожиданно услышать от Ромы, что они ему знакомы.
– Ну а чему вы, собственно, так удивляетесь? – Рома успел снова овладеть собой и уже смотрел на Марину со своей прежней обворожительной улыбкой. – Мне кажется, в наше время большее удивление, наоборот, вызывает человек, который ни разу на успокоительных не сидел и не имеет своего личного психотерапевта!
– Извините, просто не похожи вы на человека, который склонен к настолько подавленному состоянию, что без помощи препаратов справиться не может.
– Надо же, какой обманчивой все-таки может быть внешность! И как обманчиво первое впечатление, которое мы складываем о человеке в первые минуты знакомства. Возможно, вы будете удивлены, но помимо светлой стороны жизни, так сказать, мне в свое время пришлось познать и ее темную сторону, и если бы мне кто-нибудь тогда сказал, что я смогу снова обрести смысл жизни, встать на ноги и научиться заново любить эту жизнь и ценить каждый прожитый день – я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но, как видите, я сейчас сижу здесь, перед вами, живой и невредимый! Поистине, внутри каждого из нас заключена безграничная сила, но мы, как правило, о ней даже не догадываемся, и по этой причине не всем удается отыскать путь к ней. Мою силу, которая мне была так необходима, чтобы выжить, пробудила судьбоносная встреча с одной прекрасной девушкой, которая стала моим ангелом-хранителем и героиней самой красивой истории любви, которая, извините, если это прозвучит нескромно, может вдохновить очень много людей!
“Нет, все-таки он чертовски привлекательный, и так красиво говорит, я бы слушала его и слушала. И даже неважно, о чем он рассказывает: про любовь, про жизнь, про жизнь в далекой-далекой галактике или освоение космоса, любая тема из его уст звучала бы увлекательно. Боже, Марина, остановись, опять тебя не в ту степь несет, так соскучилась по нормальным мужикам? Тебя ждут более важные дела, а ты тут уши развесила. Забыла, что ли, что был уже в твоей жизни один такой искусный рассказчик, так красиво умел говорить, мог любого очаровать, и что осталось после него, кроме красивых слов? Огромная рана на сердце. Вот только произносимые им слова из память испарились, как будто их и не было, а рана не заживает и по сей день”.
– Простите за излишнее любопытство, но можно все-таки узнать, что с вами произошло? Из ваших слов можно заключить, что вы однажды оказались на грани жизни и смерти… – Марине стало действительно интересно, какие болезненные воспоминания скрываются за улыбкой этого жизнерадостного на первый взгляд человека. – Хотя понимаю, что это, наверное, слишком личный вопрос и вам не хочется лишний раз ворошить прошлое, поэтому можете не отвечать!
“И правда, с чего я взяла, что кто-то будет раскрывать душу перед незнакомым человеком, пристала тут к человеку со своими дурацкими вопросами”.
– Нет-нет, все нормально, мне стыдиться нечего. Получилось так, что четыре года назад, как раз в свой 30-й день рождения, я после работы поздно вечером ехал за рулем своего нового автомобиля, который приобрел буквально за две недели до этого, на дачу к своим друзьям, чтобы начать отмечать. Была зима, дороги скользкие, время позднее, дорога еле-еле освещена, в итоге не справился с управлением, машину занесло, и я врезался в дерево. Это мне, конечно, потом уже рассказали, как все было на самом деле, потому что из-за полученных травм момент аварии полностью стерся из моей памяти. Хорошо еще, что я как человек законопослушный был пристегнут, а иначе вылетел бы через лобовое стекло, и тогда исход мог бы быть весьма печальным. Как результат – множественные травмы, ушибы и переломы, спасибо водителю, который проезжая мимо заметил произошедшую аварию и, не оставшись равнодушным, вызвал медиков, как мне позже объяснили врачи – медлить в той ситуации было нельзя, каждая секунда была на счету и могла стоить мне жизни. Знаете, самое забавное, до сих пор помню, как пришел в себя в больничном отделении и первой мыслью было даже не то, где я нахожусь и что со мной произошло, а про машину, я же так долго ее выбирал, так долго на нее копил, на тот момент мне почему-то было больше не себя жаль, а угробленную машину. Cледующие два года прошли в травматологическом отделении, больше всего при столкновении пострадали нижние конечности, первое время я лежал полностью обездвиженный, что для меня, как человека, ведущего до этого активный образ жизни и обожающего движение и скорость, было сложнее всего, а потом начался долгий и сложный процесс реабилитации, я практически заново учился ходить, хотя медики до последнего не верили в то, что у меня получится встать на ноги. Конечно, находясь в таком состоянии и каждый день выслушивая неутешительные прогнозы врачей, я совершенно потерял какой-либо интерес к жизни, перспектива провести всю жизнь в инвалидной коляске, как мне прогнозировали, была мне отвратительной: я же привык к постоянному движению, путешествия, походы с друзьями в горы, зимой обязательно лыжи и сноуборд – я всегда представлял себе все это как нечто само собой разумеющееся, то, без чего я не представлял свою жизнь, а потом раз – и ты оказываешься на больничной койке без возможности даже свободно подвигать ногами. Это меня сильно угнетало, хотя мне оказывали и психологическую помощь, пытались вести со мной задушевные беседы, уверяли, что мне нужно взять себя в руки и бороться за свою жизнь, а я только смеялся им всем в ответ: спасибо, но мне такая жизнь не нужна. Казалось бы, я должен быть благодарен судьбе за то, что мне удалось выжить, за то, что мне был дан еще один шанс, но я только проклинал ее за это. И самое смешное, что я даже ничего с собой не мог сделать, не мог добровольно уйти из жизни, потому что был обездвижен. Мне прописывали сильные успокоительные, которые, по их словам, должны были мне помочь снова обрести “вкус к жизни”, но они не помогали, лишь отравляли мой организм.
Я лежал и все время думал, как такое со мной могло произойти, ведь я был опытным водителем, ни раз ездил по тому маршруту в любое время года, никогда не превышал скорость и не отвлекался на посторонние дела во время вождения, почему же я попал в ту аварию? И знаете, однажды я пришел к выводу, что это должно было со мной случиться!
– В каком смысле? – Марине показалось, что она ослышалась.
– В том плане, что это испытание мне было дано не просто так! И как только я это понял, у меня в голове как будто что-то переключилось, я ругал себя самыми последними словами, радоваться надо, что я живой, ведь сколько на свете таких несчастных, которые отчаянно хотят жить, цепляются за нее руками и ногами, но в этой битве терпят поражение.
– Но ведь вы могли тогда и не выжить, какой-то слишком уж жестокий урок, вам так не кажется?
– Но выжил же. Кстати, обычно зимой в сторону дачного поселка, где живут мои друзья и куда я тогда направлялся, никто в такое позднее время не ездит, так как участок дороги довольно опасный из-за отсутствия нормального освещения, на это ни раз жаловались, но фонари так и не установили, поэтому водитель, который проезжал мимо и заметил съехавшую с дороги мою машину, явно оказался там не просто так. Я вообще ему по гроб жизни обязан, если бы он вовремя не подсуетился, то и не сидел бы я сейчас рядом с вами. Мог бы тогда просто мимо проехать, как в наше время поступили бы многие, но мне повезло, и он меня спас. А еще, если бы я не попал тогда в больницу, то так бы и не встретил самую главную Любовь всей своей жизни, которая заменила собой все те таблетки, которыми меня долгое время безрезультатно пичкали, и вдохнула в меня желание жить и бороться, буквально помогла мне обрести себя заново… – Рома хотел сказать что-то еще, но его прервал капитан корабля, который по громкоговорителю объявил, что самолет готов к посадке. Притихшие до этого пассажиры потихоньку начали возвращаться к привычной суете, готовясь к выходу. Марина с грустью осознала, что сейчас они выйдут с самолета, и их с Ромой пути навсегда разойдутся, а она так и не услышит продолжение истории, хотя впереди явно было самое интересное. И дело здесь было вовсе не в праздном любопытстве, а в том, что та часть истории, которую услышала Марина, мгновенно отозвалась внутри нее, потому что была в чем-то похожа на ее собственную. Нет, она, слава богу, не попадала в аварию, ей не приходилось бороться за жизнь, с виду она ничем не отличалась от любого другого среднестатического человека, вот только последние два года она жила с абсолютной пустотой внутри, как будто в один момент глаза просто перестали воспринимать яркие цвета, а окрасили все вокруг только в мрачно-серые тона, и каждый прожитый день отзывался лишь болью, справиться не помогали ни психотерапевты, которых Марина меняла чуть ли не каждый месяц, но все они, казалось, совершенно ее не понимают, а говорят лишь заученными шаблонными фразами, проявляя живой интерес к ней лишь в момент получения за свои услуги немалых денег, которые Марина не жалела, ни выписываемые ими бесчисленные таблетки.
Хотя на что ей сдалась эта Ромина история? В интернете таких пруд пруди, на любой вкус и цвет, но что-то подсказывало Марине, что она должна услышать именно его историю до конца.
– А вы сюда отдохнуть прилетели? Или, может, по работе? – Рома отвлек Марину от активного потока мыслей. “Хм, ни один из предложенных вариантов не подходит, ты себе даже не представляешь, какие у меня наполеоновские планы на эту поездку” – про себя усмехнулась Марина. “Но тебе о них, конечно, знать ни к чему. А даже если и узнаешь, то ни за что не поверишь,”.
– Отдохнуть.
– А где остановитесь?
Марина достала из сумки распечатанный ваучер на проживание в том самом дорогущем отеле на берегу моря и протянула Роме.
– О, вы будете смеяться, но мы с вами, оказывается, не только соседи по самолету, но и по отелю, я тоже там останавливаюсь каждый раз, когда прилетаю сюда, и этот раз не стал исключением! Но еще больше вы удивитесь, когда услышите, что мы с вами в соседних номерах будем жить!
“Ну что, Марина, можешь порадоваться, наконец судьба оказалась к тебе благосклонной и пошла у тебя на поводу, будете жить в соседних номерах. Правда, рано радоваться, не факт, что Рома захочет со мной пересекаться, в конце концов, кто я такая, чтобы он тратил на меня свое время, у него свои планы есть, и развлекать тебя своими историями вряд ли в эти планы входит. Да и у меня важное дело есть, на котором я должна сосредоточиться, и не отвлекаться на все постороннее, не зря же я все так долго планировала”.
– Если захотите, то я могу устроить для вас небольшую экскурсию, каждый год здесь бываю, поэтому лучше всяких местных гидов знаю парочку интересных мест, которые вы не найдете ни в одном путеводителе, но которые стоит увидеть. Я бы с большим удовольствием арендовал здесь машину, чтобы прокатиться по вечернему городу, но с момента аварии за руль я больше не сажусь, несколько раз пробовал, но с места сдвинуться не могу, страх сковывает руки и ноги. Поэтому могу предложить только пешую прогулку!
– Спасибо за предложение, но я здесь буквально на несколько дней, и самое большое мое желание – впервые в жизни увидеть море, за этим сюда и приехала. – “Ну почти не соврала, просто тактично умолчала о еще одном важном деле”.
– Ну тогда вы в правильном месте, да и ходить далеко для этого не нужно, из окна вашего номера открывается совершенно потрясающий вид на море. Правда, придется потерпеть до завтра, на улице уже темно, вечер все-таки!
– Ничего страшного, пока доберемся до отеля – как раз уже и спать ложиться, а завтра с утра с новыми силами отправлюсь осматривать окрестности.
– Вы все-таки на всякий случай мой номер запишите, вдруг вам станет скучно, с радостью составлю вам компанию!
Марина, конечно, ни в чьей компании не нуждалась, но ради приличия внесла Ромин номер в контакты (она бы с радостью записала номер на бумажке, которую потом при необходимости можно без труда порвать на мелкие кусочки и выкинуть, так как до этого старательно чистила свой телефон и удалила все номера из контактов, но подумала, что это будет выглядеть максимально странно, – ладно, главное, не забыть потом его удалить).
Далее стандартная процедура – посадка самолета, традиционные аплодисменты радостных пассажиров, суета у выхода, прохождение паспортного контроля. Марина все украдкой посматривала в Ромину сторону, ей было интересно, встретит ли его кто-нибудь в аэропорту? Но нет, он вместе со всеми сел в туристический автобус, который развозил отдыхающих по их отелям.
Номер оказался действительно шикарным, полностью соответствовал фотографиям, которые были выложены на сайте, не зря он стоил таких денег: просторное светлое помещение, минимум мебели, авторский дизайн, огромная кровать, телевизор чуть ли не во всю стену, в любой другой ситуации у Марины бы это все вызвало неподдельный восторг, но сейчас ее это абсолютно не волновало, она едва взглянула на окружающую роскошь, сейчас для нее самым главным было – это вид из окна, прямо на пляж и такое желанное море, так близко – казалось, только руку протяни и до него достанешь. И плевать, что уже практически ночь и видны лишь очертания моря, главное, что она здесь, она смогла, она нашла в себе силы, и завтра с утра, как проснется, первым же делом побежит к морю, знакомиться с ним поближе.
Часов в одиннадцать, когда Марина уже собиралась ложиться спать, в дверь номера постучали. На пороге стоял хитро улыбающийся Рома:
– Прошу прощения за столь поздний визит, надеюсь, вам не помешал?
– Нет, я телевизор смотрела, думала, найти какой-нибудь документальный фильм и благополучно под него заснуть. А что случилось?
– А я все-таки хочу вас пригласить на увлекательную прогулку…
Марина демонстративно посмотрела на часы:
– Прямо сейчас? А до утра это никак не может подождать? – меньше всего хотелось сейчас выходить из номера, но и захлопнуть дверь перед Роминым носом было бы не очень вежливо с ее стороны.
– Да-да, именно сейчас. Хочу вам показать, каким прекрасным может быть мир вокруг. Ну же, Марина, доверьтесь мне, это много времени не займет. – Рома видел неуверенность в Маринином взгляде и пытался найти хоть один подходящий аргумент. – Поверьте, вы мне потом спасибо скажите!
“Спасибо я тебе скажу, если оставишь меня сейчас одну, и я, выпив таблетку снотворного, заберусь в эту огромную кровать, вытяну ноги и провалюсь в царство сна”. Но Рома не уходил, стоял на пороге и с глазами, полными мольбы, смотрел на Марину. “Ладно, очевидно, намеков он не понимает, проще согласиться, надеюсь, это будет не очень долго”.
– Мне нужно время, чтобы одеться. – Марина вдруг вспомнила, что стоит перед Ромой в любезно предоставленном отелем белом халате и уютных домашних тапочках, которые она не смогла не привезти с собой. Так она была удивлена столь поздним появлением Ромы на пороге своего номера, что ей и в голову не пришло накинуть на себя что-то более приличное, и сейчас она пыталась неуклюже прикрыться дверью.
– Ничего страшного, не утруждайте себя лишними хлопотами, вас там никто не увидит, просто накиньте что-нибудь сверху, там сейчас довольно прохладно. Давайте, не будем терять время, пойдемте быстрее!
Несмотря на общую усталость после перелета и нежелание выходить из номера, Марине стало интересно, что же Рома для нее приготовил. Вряд ли ее чем-то можно было удивить, но любопытно посмотреть. Тяжело вздохнув для вида (“все-таки должен понять, что не стоит ее в следующий раз беспокоить в такое время своими внезапными появлениями на пороге номера с безумными идеями”), она попросила Рому подождать ее в коридоре, пока она сменит уютные халат и тапки на что-то более подходящее для ночной прогулки.
Рома шел впереди, Марина послушно шла за ним, периодически пытаясь выяснить, куда же все-таки они идут, но Рома лишь загадочно улыбался. В итоге, минут через десять, они вышли… прямо к шумному морю. Рома довольный повернулся к Марине:
– Вы же за этим сюда приехали, чтобы впервые в жизни увидеть море, не на безжизненных картинках и фотографиях, а столкнуться с ним лицом к лицу!
– Да, но увидеть то его мне бы все-таки хотелось при свете дня, а сейчас темно, почти ничего не разглядеть, – Марина чувствовала разочарование из-за того, что ее долгожданное знакомство с морем происходит совсем не так, как она себе это представляла, – а почти в кромешной темноте (фонари были только на территории отеля и на пляжной зоне, но они, видимо, немного отошли в сторону, оказавшись сейчас не в прогулочной зоне, поэтому шли сюда почти на ощупь. Если бы не Рома, который уверенно вел ее за собой, что говорило о том, что он уже далеко не в первый раз проделывает этот маршрут, то она бы точно заблудилась на полпути и заночевать бы ей пришлось под ближайшим кустом).
– А для того, чтобы понять и ощутить всю красоту моря, его совсем необязательно видеть. Надо его прочувствовать, прислушаться к нему, настроиться на его волну. Я хочу, чтобы сейчас вы присели на песок, закрыли глаза и попытались хотя бы на этот короткий промежуток времени отбросить в сторону все те мысли, которые вас одолевают. Просто слушайте шум моря, пропустите его через себя, впустите его в свое сердце, позвольте его волнам забрать с собой все ваши горести и разочарования, пускай оно очистит вас. Давайте, попробуйте, я специально привел вас сюда в такое время, когда вокруг никого нет, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки, а постараться сосредоточиться на своих ощущениях, почувствовать всю прелесть этого момента!
Первой мыслью Марины было наплевать на приличия, отказаться от этой затеи, развернуться и вернуться в свой номер. Она была уверена, что морю ни под силу забрать всю ту боль, с которой она не расставалась последние два года, но потом решила, что не хочет обижать Рому, ведь он говорил все это с такой искренностью, было видно, что он действительно хочет, чтобы у нее получилось, поэтому она послушно опустилась на песок, закрыла глаза, глубоко вдохнула и попыталась отпустить все свои мысли. Первое время ничего не получалось, болезненные воспоминания никак не хотели уходить из Марининой головы, но постепенно шум моря их вытеснил, и по телу разлилось приятное спокойствие, за последние несколько лет Марина уже и позабыла про это чувство, она не представляла свою жизнь без каждодневной тревоги. От переизбытка чувств у нее на глазах выступили слезы: “Милая моя, вот я и исполнила нашу с тобой мечту, увидеть море. Жаль только, что тебя рядом нет и ты не можешь сейчас испытать те же чувства, что и я. Но не переживай, совсем скоро мы встретимся, и я тебе обязательно подробно все опишу…”, – Марина даже не понимала, говорит она это про себя или вслух, прямо сейчас ей это было неважно, слезы текли сами по себе, а ведь за эти два года она ни разу не заплакала.
Рома сидел чуть в стороне, погрузившись в свои мысли, но периодически поглядывал на Марину. Слышал, что она плакала, тихо-тихо, как будто боялась кого-то побеспокоить. Его первым желанием было подойти к ней, обнять ее крепко, сказать какие-то обнадеживающие слова, но он остановил себя, это был ее момент, она должна все эти ощущения пережить наедине с собой. “Надо же, откуда в такой хрупкой девушке столько боли?”. Он это заметил еще в самолете, по ее глазам, они были абсолютно потухшие, как будто жизнь для нее остановилась и утратила всякий смысл, ее ничто больше не могло удивить или порадовать. Обычно такое бывает у человека, пережившего страшную потерю, когда что-то внутри тебя навсегда умирает и ты уже не надеешься на то, что однажды утром проснешься и снова сможешь улыбнуться и обрадоваться предстоящему дню. Он и сам через это прошел, только благодаря своему ангелу-хранителю ему удалось вновь обрести себя и вернуться к прежней жизни. “Спасибо тебе, любимая, что осветила своим недолгим присутствием мою жизнь, никогда не перестану благодарить тебя за это”, – Рома с улыбкой посмотрел на море, предаваясь приятным воспоминаниям, которые он хранил в своем сердце.
Марина не знала, сколько времени прошло, когда она открыла глаза и поняла, что замерзла. Лицо было мокрое от слез, она чувствовала, как будто ее опустошили, в руках-ногах была сильная слабость. Повернула голову и увидела Рому, покорно сидящего рядом, а это значит, что он все время был здесь и слышал, как она плачет, будто какой-то беззащитный ребенок, но у нее не было сейчас сил думать об этом, хотелось только одного – дойти до своего номера и рухнуть в кровать, прямо так, не раздеваясь. Она еле поднялась на ноги, ее пошатывало, движения были неуверенные. Рома мгновенно среагировал и подбежал к ней, схватив под руку:
– Осторожнее, не торопитесь, давайте я вам помогу! Вы уж меня извините, если бы я знал, что для вас первое знакомство с морем станет таким тяжелым, я бы вас сюда не привел.
Марина ответила не сразу, пыталась собраться с мыслями, отдельные слова никак не хотели складываться в осмысленное предложение:
– Спасибо вам огромное, Рома, за такой опыт. – несмотря на полное внутреннее опустошение, она впервые за долгое время почувствовала, пусть и всего на несколько минут, что внутри нее зажегся слабенький и еле различимый огонек, от которого по телу разлилось приятное тепло, но, конечно, ему было не под силу растопить тот лед, в которое было заключено Маринино сердце. В любом случае, она правда была благодарна Роме, и, возможно, смогла бы лучше это выразить словами, если бы не чувствовала такую сильную усталость.
Рома помог Марине добраться до номера, заботливо ведя ее под руку и аккуратно придерживая.
– Если вам что-нибудь понадобится, то мой номер у вас есть, звоните – не стесняйтесь! И если вы проснетесь часов в 9, то обязательно сходите на завтрак, они здесь необычайно вкусные, проверено мной лично!
– Хорошо, еще раз спасибо, – Марина нашла в себе силы улыбнуться.
Закрыв дверь, она рухнула в кровать, даже не раздеваясь, и провалилась в глубокий сон, и ей для этого даже не понадобилась таблетка снотворного, которую она приготовила заранее, она так и осталась одиноко лежать на прикроватной тумбочке.
Проснулась Марина от того, что солнечные лучи светили ей прямо в глаза. Когда вчера засыпала, совершенно забыла задернуть шторы. Посмотрела на часы – 8:30 утра, вроде, можно перевернуться на другой бок и попробовать еще немного поспать, в конце концов, спешить ей никуда не надо, но дал о себе знать голодный желудок – вспомнила, что вчера и не поужинала толком, аппетита не было совсем, а сейчас она бы не отказалась закинуть в себя что-нибудь. Вроде, Рома говорил про вкусные завтраки, а они у нее как раз входили в стоимость. Посмотрела на себя в зеркало – лицо немного опухло, все-таки сказались вчерашние слезы, умыла лицо, причесалась и решила, что для завтрака вполне сойдет (хотя косметику она в любом случае с собой не брала, зачем? Давно уже не красилась, не видела в этом смысла, да и не для кого было, а сейчас тем более было глупо тащить с собой лишний груз). Перед уходом подошла к окну и полюбовалась морем при свете дня, радуясь, что в этот раз удача оказалась на ее стороне, и этот номер был свободен в нужные ей даты, вид на море открывался просто потрясающий.
Первым, кого она увидела, зайдя в зону отеля, где подавали завтрак, был Рома, который со счастливой улыбкой на лице наслаждался чашкой кофе. “Интересно, он когда-нибудь бывает в плохом настроении?” – Рома как будто услышал ее мысли и, заметив ее, весело помахал ей рукой в знак приветствия и показал на свободное место напротив себя, приглашая присоединиться к нему. Марина сделала себе крепкий кофе и села напротив:
– Предпочитаете, как и я, обходиться с утра только чашкой кофе? – Рома подвинул к Марине тарелку со свеженарезанными фруктами.
– Да, с утра не могу есть, а кофе – это святое.
– Как вам спалось? Надеюсь, вчерашний вечер не сильно вывел вас из равновесия? Я уже даже начал думать, что, наверное, это было очень эгоистично с моей стороны устроить эту прогулку, даже не подумав, что вы за целый день устали и вам надо для начала хорошо отдохнуть!
– Нет, не переживайте, я, в полном порядке, и, кстати, спала отлично. Просто интересно, откуда вы нашли такой оригинальный способ знакомства с морем?
– Все из личного опыта. Не зря же говорят, что море обладает целительным свойством, залечивает, как внешние, так и внутренние раны. Когда-то и мне оно помогло, и сейчас каждый год я приезжаю сюда, чтобы в очередной раз отблагодарить его. Море и своего ангела-хранителя!
– Да, вы как раз в самолете закончили свой рассказ на том, что любовь вам помогла вернуться к жизни.
– И не перестану никогда это повторять. Если бы не она, то я бы точно не выдержал того испытания, которое на меня свалилось. Ведь у меня отобрали возможность двигаться, а движение всегла было моим самым главным увлечением! Скажите, Марина, вот у вас есть какое-то увлечение?
Марина задумалась, стоит ли рассказывать Роме такие уж личные вещи, но решила, что должна ответить откровенностью на откровенность:
– Я писала книги. Точнее это были даже не книги, а небольшие рассказы. Ничего особенного и примечательного, скорее, жалкие попытки выплеснуть накопившиеся эмоции на бумагу. Конечно, никаким успехом они не пользовались, пару раз мне везло, и они публиковались в каком-то литературном журнале, о существовании которого знает только узкий круг людей, и на этом все. Тогда я буквально жила этим, считала себя достойным внимания писателем, пыталась несколько раз рассылать их по издательствам, но, получив пару отказов, опустила руки и плюнула на эту затею. А после определенных событий в жизни я вообще забросила это дело и больше к этому не возвращалась.
– Теперь представьте, что у вас в какой-то момент отобрали бы возможность писать…
“Ты себе даже не представляешь, что у меня отобрали, какую потерю я понесла. Я бы все отдала за возможность ее вернуть, руки-ноги, в буквальном смысле все…”.
– У меня к вам деловое предложение: я сейчас хочу прогуляться, если вы мне составите компанию, то я расскажу вам продолжение своей истории. Кто знает, может, она вас вдохновит вернуться к писательству, и вы перенесете все сказанное мной на бумагу, напишите мою историю, чтобы она точно не затерялась, даю вам свое согласие на ее использование.
“И все-таки странно, все время говорит про любовь, про своего ангела-хранителя, но при этом, судя по всему, прилетел один, где же она, главная героиня в его жизни?” – в планы Марины не входила прогулка, ей надо было подготовиться к очень ответственному и важному шагу, но и интерес теперь появился, что же там за любовная история такая, которая способна возвращать человека к жизни, до этого Марина была твердо уверена, основываясь на собственном печальном опыте, что любовь умеет только причинять боль, а, как оказалось, может быть и по другому. “Ладно, от небольшой прогулки вреда не будет”.
– Хорошо, принимаю ваше предложение, только дайте мне минут пятнадцать, хотя бы немного себя в порядок приведу!
– Без проблем, тогда встречаемся через пятнадцать минут в холле отеля. И да, еще одна просьба, – давайте уже на “ты” перейдем, если вы не против, конечно.
– Да, давай.
Ровно через пятнадцать минут (на удивление, оба оказались людьми пунктуальными) Рома с Мариной встретились в холле отеля.
– Нам сегодня повезло с погодой: на улице солнце, но не жарко, приятный ветерок – отличное сочетание для прогулки. А еще хорошее настроение, без него никуда!
– А что, оно у тебя когда-нибудь бывает плохим? – несмотря на то, что Марина знала Рому всего один день, у нее сложилось четкое впечатление, что он всегда пребывает в отличном расположении духа, и ничто не способно его огорчить и расстроить.
– Стараюсь большую часть времени находиться в хорошем, и с радостью делись им с другими, чтобы они от меня подзаряжались. На самом деле, после той аварии я понял, как много времени мы тратим на переживания из-за сущих пустяков, при этом забывая самое главное – мы живы и здоровы, вот что имеет значение. Мы научились принимать это как должное, но в один момент все может круто поменяться, не стоит об этом забывать. Все наши ежедневные проблемы и заботы – это ерунда, рано или поздно они решатся, и потом со смехом будешь вспоминать, как ты убивался по этому поводу.
Помню, когда я лежал в больничной палате, рядом с моей кроватью было большое окно. Поскольку я был обездвижен, то единственным моим развлечением целыми днями было наблюдать за проходящими мимо людьми. У меня даже появилась интересная игра: придумывать – откуда и куда люди спешат. Утром, в основном, все люди недовольные, злые, – на лице так и читается – “лучше не подходи – убьет”. Сразу понятно, что проснулись рано, не выспались, спешат на работу, скорее всего, нелюбимую, на ходу пытаясь смириться с тем, что там их ждут очередная гора отчетов и чересчур болтливые коллеги. Вечером, наоборот, люди расслабленные, довольные, кто-то идет в веселой и шумной компании, кто-то наслаждается тишиной и спокойствием в одиночестве. Были, правда, и те, кто шли грустные, поникшие, видимо, день не задался: на работе накричали или в личной жизни что-то произошло. И такое у них при этом отчаяние на лице, что мне очень хотелось выскочить им навстречу, подойти, обнять и сказать очень важные слова: “Не грусти, то, что тебе сейчас кажется трагедией вселенского масштаба, уже через пару дней не будет иметь для тебя никакой значимости. Не распыляй себя понапрасну, главное, что ты жив/здоров, можешь ходить, а все остальное – это мелочи жизни. Дерьмо всякое в жизни случается, но никому, слышишь, никому и никогда не позволяй сломать тебя, просто гордо подними голову и иди по жизни дальше”. Конечно, физически к ним я подойти не мог, но я очень старался хотя бы мысленно до них дотянуться. Наверное, для меня это был еще и способ не чувствовать себя таким одиноким, ведь я целыми днями был один. Нет иногда, конечно, заходили друзья, им огромное спасибо, что не бросили, не забыли, но все равно было одиноко.
– А как же родители? Они разве не приходили?
– Родители… Как бы так помягче выразиться… Первые слова моей мамы, когда она пришла ко мне в больницу, звучали так: “Ну что, доездился на своей машине, сколько раз тебя предупреждала, чтобы ты так не гонял, ничем хорошим это закончиться и не могло. Хорошо хоть больше в машине никого не было, а то и их бы угробил”. Если бы другая мать только порадовалась за своего ребенка, что ему посчастливилось остаться в живых, то моя мама, наоборот, явно была разочарована данным фактом.
– Мда… – Марине даже нечего было добавить.
– Мое детство сложно назвать счастливым. Пока другие дети росли в атмосфере любви и заботы, окруженные вниманием любящих родителей, я мирился с ролью нелюбимого ребенка. Мама всегда говорила, что никогда не хотела детей, не испытывая к ним никаких теплых чувств, но о своей беременности узнала уже на позднем сроке, когда аборт было делать поздно, поэтому пришлось рожать. Хотела оставить меня в роддоме, но спасибо моей бабушке, которая вовремя вмешалась и пообещала взять все заботы о моем воспитании на себя. Эту историю мама мне рассказала на один из моих дней рождений, когда мы сидели за столом, и ей пришло в голову произнести такой своеобразный тост, надо ли говорить, что я явно не такие слова хотел услышать в такой день? Но мама не скрывала своей нелюбви ко мне, считая, что я испортил ей всю жизнь. Она всегда была зациклена только на себе любимой и окружала себя исключительно теми, кто поддерживал в ней уверенность, что весь мир вращается вокруг нее. Никак не хотела эмоционально соответствовать своему возрасту, желала, чтобы все окружающие воспринимали ее как молодую девчонку, поэтому всегда ярко красилась, одевалась в коротенькие юбочки и строго-настрого запрещала мне называть ее мамой, обращаться можно было к ней только по имени, чтобы никто не понял, что я ее сын. Когда сталкивалась с какой-то проблемой, то либо впадала в ступор и отказывалась ее решать, либо как маленький ребенок закатывала истерику, театрально заламывая руки и всячески демонстрируя, как ей плохо. Правда, длилось все это недолго, потому что для решения таких вопросов у нее был муж, мой отец. Он ее обожал, буквально боготворил, чем она бессовестно пользовалась, абсолютно не стесняясь в своих бесконечных разговорах с подругами называть его “подкаблучником”, который по первому же ее требованию побежит исполнять любое ее желание. Так и было, отец позволял маме абсолютно все. Конечно же, она не работала, но за это, пожалуй, стоит сказать ей спасибо, потому что тем самым она уберегла нервную систему многим людям, ведь работать с ней было бы настоящим испытанием. Ее день выглядел так: она вставала ближе к обеду, съедала завтрак, который ей заботливо каждое утро готовил папа, не забывая при этом брезгливо морщиться, как будто это было абсолютно несъедобным, потом подолгу разговаривала с кем-нибудь из подруг, обсуждая кого-нибудь из их общих знакомых, ну а вечером обязательно поход с этими самыми знакомыми, которых она еще днем активно поливала помоями, в кино или ресторан. Иногда уходила на ночь, весело проводя время в очередном новомодном ночном клубе, возвращаясь домой под утро, оставляя за собой резкий запах сигарет и алкоголя. Про мужа она вспоминала только в тот момент, когда ей нужны были деньги на все свои развлечения, и он молча давал ей нужную сумму, не задавая никаких вопросов. Понятное дело, что маленький ребенок, требующий постоянного внимания, в такое расписание ну никак не вписывался, поэтому она скинула меня на свою маму, мою бабушку, которая вынуждена была уйти с работы и заниматься моим воспитанием, благодаря чему ей не пришлось менять свой образ жизни, и она могла продолжать жить в свое удовольствие. Бабушка приходила каждый день и сидела со мной, пока мама весело проводила время со своими подружками.
Нет, был еще, конечно, и мой папа, но его слово в нашем доме никакого значения не имело. Несколько раз он делал попытки возразить жене, чуть ли не стучал кулаком по столу, но мама уже давно нашла рычаг воздействия, и после каждого папиного возражения она кричала “Я от тебя уйду” и бросалась в спальню, начиная выкидывать свои вещи из шкафа, давая понять, что не намерена терпеть такое отношение к себе и поэтому в срочном порядке собирает свои вещи и уходит из этого дома. Понятное дело, что все это было хорошо отрепетированной сценкой, из мамы могла бы получиться чудесная драматическая актриса, но папа каждый раз на это велся и чуть ли не в ногах у нее валялся, вымаливая прощения. Я до сих пор не могу понять, почему он все это терпел, ведь она его ни во что не ставила, все подруги были в курсе, что она периодически ему изменяет, да мама и сама это не особо скрывала, но папа продолжал ее любить. Работал на износ, он был руководителем на одном из известнейших в те времена научном предприятии, зарабатывал неплохо, но на себя деньги не тратил – все до копейки отдавал маме, а та уже распоряжалась ими по своему желанию, а желания ее были направлены только на саму себя. Помимо работы на папе лежали и домашние обязанности, сходить в магазин, приготовить, убраться, мама к домашним делам даже не прикасалась. Меня он любил, но время со мной проводил редко, даже не помню, чтобы мы с ним вместе куда-нибудь ходили или играли, он постоянно пропадал на работе, а вечером приходил слишком уставший, а ему предстояло еще приготовить ужин. Правда, как он сам мне рассказывал, когда я был маленьким и просыпался среди ночи, начиная плакать, именно он вставал, брал меня на руки и успокаивал, помогая мне уснуть, иногда это происходило по несколько раз за ночь, а ведь ему с утра было рано вставать. В общем, не позавидуешь ему, хотя, если так подумать, то он сам выбрал себе такую жизнь, у него был выбор уйти, найти себе более подходящую жену, которая бы его любила и уважала, и прожить вместе с ней много счастливых лет, почувствовав себя наконец настоящим мужчиной, но он выбирал остаться рядом с моей мамой, значит, любил и не видел рядом с собой больше никого другого.
Когда мне исполнилось шесть лет, я на постоянной основе переехал к бабушке с дедушкой. Не знаю, чье это было решение, но подозреваю, что бабушка поняла, что мне нужно готовиться к школе, а мои родители явно этим заниматься не будут: мама – за отсутствием какого-либо интереса ко мне, папа – за отсутствием времени, поэтому решила забрать меня к себе и взять ответственность за мое дальнейшее воспитание на себя. Да и надоело ей, видимо, жить на два дома, не наездишься так каждый день, а она все-таки была уже в возрасте, тяжело ей было. Мама иногда заходила, но всегда неохотно и ненадолго, “для галочки”, было видно, что ей это в тягость, да и их отношения с бабушкой были очень натянутыми, они явно чувствовали себя некомфортно в компании друг друга, поэтому мама старалась не задерживаться, дабы избежать скандала. Бабушка заводилась мгновенно, не стеснялась в выражениях, все пыталась понять, в кого ее дочь такая уродилась:
– И когда наконец поумнеешь? Это где видано, чтобы ребенок при живых родителях жил с бабкой? Если мозгов нет на то, чтобы ответственность нести, зачем рожала тогда?
– Сама ведь знаешь прекрасно, потому что аборт было делать поздно…
– Ох, побоялась бы таких слов! Как можно так про своего ребенка? Ты должна вечно своего мужа благодарить, в ноги ему кланяться, за то, что такую дуру, как ты, любит и все для тебя делает. Но помяни мое слово, не вечно так будет, вот останешься однажды одна и тогда осознаешь, как глупо ты жизнь свою прожила…
Мама, конечно, отмахивалась и только смеялась над этими словами. Эх, знала бы она тогда, какими пророческими они окажутся, может, задумалась наконец, но нет, таким людям не свойственно думать наперед, они живут сегодняшним днем.
Папу моего бабушка жалела, все время пыталась вкусно накормить, ставила перед ним ароматно пахнущие тарелки с первым-вторым, приговаривая,
– Знаю, что дома тебя так не накормят, хоть здесь вкусно поешь. И кто ж из твоей родни так нагрешил, что ты теперь расплачиваешься за их грехи, живя с этой дурой безмозглой?
Папа ничего не отвечал, только молча с аппетитом уплетал приготовленные бабушкой деликатесы. И вот, вроде, мне стоило его невзлюбить, ведь мог же повести себя как настоящий мужчина, ударить кулаком по столу, не пойти пару раз на поводу у мамы, чтобы она поняла, кто в доме хозяин, не позволить ей отдать меня бабушке на воспитание. Мог, но ему было проще промолчать и пойти на поводу у маминых желаний, наверное, он действительно сильно ее любил и боялся потерять, и поэтому не мог я на него злиться. В конце концов, любовь разная бывает, и его такая вот нездоровая любовь имела право на существование.
– Надеюсь, я тебя не очень утомил своей болтовней? – Рома решил сделать небольшой перерыв, переживая, что слишком загрузил Марину подробностями своего детства, а ведь он еще даже к самому главному не подобрался.
– Нет-нет! – Рома настолько интересно рассказывал, что Марина даже забывала смотреть по сторонам, настолько она была увлечена его историей.
– Предлагаю зайти в одно хорошее кафе, там хороший выбор обедов, надо немного перекусить!
Марина не стала возражать, ей хотелось услышать продолжение истории. Бывает такое, когда ты слышишь вроде бы обычную на первый взгляд историю, и она тебя настолько затягивает, что тебе не терпится узнать, чем же она в итоге закончится. Как с хорошим фильмом или интересной книгой, вот только здесь нельзя было перемотать в конец или перелистнуть на последнюю страницу, и в этом для Марины был особый интерес.
Они расположились на террасе уютного кафе с видом на главную прогулочную площадь. Прохожие наслаждались отличной погодой, неспешно прогуливаясь, кто-то парочками, кто-то один. Рома заказал для них два вида салатов, которые, по его словам, Марина должна обязательно попробовать, потому что их готовят по особому рецепту только здесь, и больше нигде она их не встретит. Себе он взял бокал белого вина:
– Для бокала хорошего вина не бывает слишком рано! – со своей привычной улыбкой Рома сделал первый глоток. – Прежде, чем я продолжу свою историю, позволь задать тебе вопрос: как ты считаешь, насколько важно для родителей демонстрировать свою любовь по отношению к ребенку?
Марина постаралась не измениться в лице, но изнутри ее всю как будто обожгло, она так и не научилась спокойно говорить на такие темы, слишком велика была боль от невосполнимой потери.
– Да, пожалуй, для ребенка это необходимо, – Марина нашла в себе силы выдавить из себя хоть какой-то ответ, опустошив для этого одним глотком стакан холодной воды. Даже если Рома и заметил изменения в Марином выражении лица, он предпочел сделать вид, что ничего не произошло и не акцентировать на этом внимание.
– Вот и я тоже так считаю, чтобы у ребенка с самого детства сформировалось понятие о том, что такое любовь и как она проявляется, это основа гармоничного развития ребенка, то есть это в нас должны закладывать наши родные и близкие. А кому было в меня это вкладывать? Мама любила только себя саму, папа был безнадежно влюблен в маму и никого больше не замечал. Бабушка меня, безусловно, любила, но по-своему. Она никогда не проявляла своих чувств, не обнимала, не гладила по голове, не говорила, как сильно меня любит. Стоит добавить еще один штрих к картине моей семьи – это бабушкин муж, мой дед. Он был запойный, то есть это уже была та тяжелая стадия алкоголизма, когда он мог беспрерывно употреблять спиртные напитки на протяжении недели, полностью утрачивая связь с реальностью, его поступками руководило исключительно желание выпить. И в такие моменты наша с бабушкой жизнь превращалась в самый настоящий ад, потому что дед терял человеческий облик и становился монстром, у которого была только одна цель – найти деньги на очередную бутылку. Требовал, понятное дело, от бабушки, обзывая ее последними словами, совершенно не стесняясь маленького внука, который смотрел на все это с глазами, полными страха и ужаса. Бабушка сначала стойко держалась, никак не реагируя на требования мужа, но потом в ход шли рукоприкладства, и она только успевала крикнуть мне, чтобы я шел в комнату и не выходил оттуда, пока она не скажет. И вот я сидел в комнате, закрывая уши руками, чтобы не слышать эти крики, а через какое-то время в комнату вваливалась бабушка, обессиленная и со следами от слез на глазах, но ради меня старалась улыбнуться. После таких сцен мы обязательно шли гулять, а в конце прогулки заходили в магазин, и бабушка покупала мне все сладости, которые я хотел. Это были единственные проявления любви, которые она допускала по отношению ко мне. Пару раз я был свидетелем, как бабушка говорила своей подруге, бабе Маше, которая жила в квартире над нами и иногда заходила в гости на чай, что она устала терпеть этого алкаша, который ей всю жизнь испортил. Мучилась, но продолжала жить с ним, и я видел, с каким волнением каждый раз она просиживала у входной двери, ждала, когда дед вернется после очередного загула, как загорались ее глаза, когда он наконец вваливался домой, еле стоя на ногах, или вися на руках у своих приятелей-собутыльников. Конечно, тут же с сердитым лицом уходила в комнату, но я-то знал, что в глубине души она была рада, что дождалась, что он явился живой-здоровый.