Троемирие. Поцелованная богами

«Право Истинного на жизнь и свободу охраняется Законом Троемирия.

Никто из Истинных не может быть намеренно лишен этого права иначе,

как по приговору Всевидящего суда.

Также Закон Троемирия требует от Истинных не лишать

кого бы то ни было жизни,

пока не возникнет ситуация,

когда применение силы является абсолютно необходимым».

Из Свода законов Сварога. Положение об Истинных

Предисловие

Древние верили, что существует триада миров. Явь – проявленный мир, где бессмертная душа обретает плоть. Правь – место светлых богов, куда заказан путь и живым, и духам. И Навь – царство мертвых. Миры разделены непреодолимыми границами, за неприкосновенность которых отвечают Хранители. Только им разрешено свободно перемещаться меж мирами с такой легкостью, с которой люди из комнаты в комнату переходят.

Одним из Хранителей Яви была Ягиня, приемная дочь богини судьбы Макоши. Но наделенная великой магической силой непобедимая воительница когда-то стала заложницей своих чувств и была проклята. Она исчезла. Ее искали и люди, и боги, но поиски ни к чему не привели. Со временем её имя стало лишь шёпотом в тени. Те, кто помнил, продолжали надеяться, что однажды она вернется. Однако Ягиня была недосягаема, словно призрак, и её судьба осталась загадкой, окутанной тайной и печалью.

Глава1.

Пробуждение

Сквозь маленькое мутное окно был виден кусочек заснеженного двора. Сложно было определить время суток: толи предрассветное утро, толи вечерние сумерки. В доме было холодно, пахло сыростью вперемешку с чем-то кислым. От этого неприятного затхлого запаха она поморщилась. Отвернувшись от окна, увидела над собой низкий почерневший потолок. Рукой нащупала лохмотья, на которых она спала, а под ними кирпичную кладку. Сон как рукой сняло, когда она поняла, что лежит на остывшей печи в незнакомом доме. Резко приподнявшись, с удивлением рассмотрела лавку вдоль стены, на которой валялась брошенная кадушка; в углу заметила сундук с проржавевшим замком, рядом стоял полуразвалившийся шкаф для посуды, весь затянутый паутиной. Посредине избы стояли корыто, стол и допотопный стул. По стенам были развешаны пучки сушеных трав, покрытых пылью. Вишенкой на торте служили два зеркала: одно – простое, без изысков; второе – в золоченой богато украшенной раме. Увидев такую красоту в жалкой захолустной обстановке, она присвистнула от удивления и села.

Здесь ее подстерегало главное открытие. Одна нога у нее была человеческая, жилистая, совершенно обычная. А вторая – железная. Из колена росла чертовщина, по которой можно было смело изучать анатомию: большая берцовая кость, малая берцовая, кости стопы, и все они соединялись между собой механизмами. Более того, железная нога сплошь была усеяна странными знаками или письменами. Она пошевелила пальцами, и те отозвались, как живые. Управляемая сигналами мозга железная нога – это было настоящее чудо. Но оно не радовало.

Потом посмотрела на свои руки – худые, сильные, не очень чистые, с обломанными ногтями, они явно принадлежали сухопарой бабке. Ахнув, кое-как слезла с холодной печи. Дохромав до великолепного зеркала, в отражении она увидела высокую старуху со всклокоченной гривой седых волос, никогда не видавших расчески. Отшатнувшись от этого чудища назад, чуть не свернула второе зеркало, откуда на нее смотрела таже фурия. Лицо украшал крючковатый длинный нос, который нависал над тонкими злобно скривившимися губами. Кустистые брови и легкая поросль волос на подбородке прелести не добавляли.

«Ведьма, самая настоящая ведьма», – выдохнула старуха, и закрыла руками рот.

Лицо в зеркале было ей совершенно незнакомо. Но еще хуже, что она не могла вспомнить, какой была до тех пор, пока не проснулась в этом доме. Какому отражению она бы не удивилась? Ни одного воспоминания. Пустота. Как будто и не было ее на свете до этого момента.

– Эй, кто-нибудь здесь есть? – громко крикнула старуха, надеясь, что в доме она не одна. Но тщетно, даже мышь по полу не прошуршала. Тишина и забвение царили в этом неприятном месте.

Ошарашенная бабуся грохнулась на стул и уставилась в одну точку. Голова была, как пустой колокол, в котором настойчиво и беспокойно билась одна-единственная мысль: «Что происходит?». К тому же скоро, кроме философских вопросов на тему бытия, ее начали волновать и проблемы насущные. Хотелось пить, есть, ну и так далее. В обозримом пространстве избы ничего похожего на ватерклозет не наблюдалось, поэтому ведьма решила покинуть это тесное и неприветливое место и шагнуть в большую жизнь. Во двор, то есть.

В тихом ужасе от происходящего, она не сильно удивилась, даже скорее обрадовалась, увидев возле крыльца женщину лет сорока с небольшим и огромного мужчину с черной окладистой бородой, закрывавшей половину лица. Тяжелые тесовые ворота были открыты, кони тревожно ржали, но во двор не заходили. Понять беспокойство животных было можно – черепами их соплеменников был украшен весь забор вокруг дома. Часть пустых глазниц смотрела в лес, который плотной стеной окружал частокол. А некоторые – прямо во двор, и у ведьмы возникло ощущение, что смотрят они на нее.

С трудом отведя глаза от черепов, она с надеждой взглянула на непрошенных гостей. «Пусть каждый ваш день будет наполнен теплом и светом! Приветствую вас, Берегиня», – с достоинством сказала женщина в пуховом платке. «Добро пожаловать!», – повторил за ней мужчина зычным голосом. Старуха оглянулась – никого рядом не было, видимо, приветствовали ее. «И вам не хворать!», – буркнула она в ответ и начала спускаться по ступеням крыльца. Железная нога слушалась неважно, приходилось ждать, пока она опустится на ступеньку вслед за правой. Когда, наконец, старуха оказалась на земле, гости переглянулись и приготовились говорить, но она их невежливо перебила, увидев на краю участка заветный маленький домик:

– Сначала я туда, – сказала она, выразительно кивнув в сторону уборной, и торопливо захромала в нужном направлении. Может, гости считали, что, неприлично не поздоровавшись и не узнав гостей поближе, так явно предпочитать их обществу уединенное место. Или же они готовились к совершенно другому приему, но когда старуха, наконец, вышла к ним, они таращили на нее глаза, разглядывая безо всякого стеснения. Ей это не понравилось.

– Что здесь происходит? – ведьма закричала и из-за холодного ветра, который насквозь продувал то, что и теплой одеждой нельзя было назвать, и из-за отчаянья, охватившего ее в тот момент, когда стало ясно, что галлюцинация затягивается, все больше становясь похожей на чудовищную реальность. К тому же она, наконец, разглядела потрепанную жизнью, но еще крепкую избушку, которая стояла на каких-то сваях, до неприличия напоминающих самые настоящие курьи ножки.

– Вам должны были все объяснить, – спокойно ответила женщина. И представилась:

– Мое имя Агнеша, и мой долг – спасти тех, из кого вы изгоните Тьму.

Старуха замерла, переваривая эту информацию, но процессу помешал мужчина.

– Меня зовут Велимудр, Хранитель. Мой долг – провести выживших через лес, доставить в безопасное место, а затем помочь им вернуться домой.

Ведьма в ответ молчала. Ей надо было бы представится гостям, но в голове не было ни одной мысли, кто она и как ее зовут. А еще она не хотела, чтобы эта парочка услышала, как стучат ее зубы.

– Как вы себя чувствуете, Яга? – спросила Агнеша. – Вам плохо? И она внимательно посмотрела на седую лохматую собеседницу.

Старуха раздраженно пожала плечами, мол, дурацкий вопрос.

– У вас впереди тяжелая ночь, времени мало. Вы уже освоили ступу? Сеть накладывать умеете?

Агнеша говорила все громче, стараясь перекричать ветер, который завывал сильнее и сильнее. Ее вопросы ставили старуху в тупик:

– Какая ступа? Какая сеть? Сейчас же везите меня домой из этого дурдома! – она сорвалась на визг, уже не скрывая ни страха, ни злости. – Поиграли и хватит!

Агнеша переглянулась с Велимудром, и с нажимом ответила:

– Тот, кто вас призвал, должен был проверить силу вашей магии, объяснить ваши обязанности. Назовите имя вас нашедшего, – тон голоса был строг и сух.

– Я тоже бы хотела знать имя этого шутника. Но не знаю. И про вашу сеть не знаю. И про ступу тоже не знаю и знать не хочу! Это ошибка, и мне надо отсюда поскорее убраться! «Подобру-поздорову», – добавила про себя ведьма, но вслух произносить этого не стала.

Лица гостей вытянулись. Велимудр шагнул к старухе и схватил ее за руку.

– Она пуста. Ни следа магии, – сказал он, растерянно повернувшись к спутнице. Потом резко развернулся к старухе:

– Ты кто, старая, с кем шутить шутки вздумала? – он с каждым словом злился все больше и грозно наступал на старуху.

– Отстаньте от меня! – взвизгнула та в ответ, и начала отодвигаться от Велимудра поближе к избе. Та захлопала ставнями, будто отгоняя кого-то.

– Велимудр! – громко сказала Агнеша, – Оставь ее в покое! Видишь, ее изба защищает, не хватало нам проблем!

И уже обращаясь к старухе, чуть тише, но злобно добавила:

– Мы пока не знаем, кто вы и откуда. Но долг тех, кто здесь живет – не дать пройти навийцам через границу миров. Хотите вы этого, или нет, но ночью вам предстоит сражение. Со ступой я постараюсь вам помочь, чем смогу, но с сетью – нет. Этими знаниями владеет только Берегиня или тот, кто выполняет ее миссию. Плетение требует долгих усилий и немалой колдовской силы. У вас нет ни времени, ни магии. Возвращайтесь в избу, попытайтесь согреться и перекусите. Рекомендую всерьез подготовиться к ночи, которая может для вас стать последней. Или хотя бы вспомнить, кто вас призвал и как вы оказались в избе, уважаемая Яга.

Последние два слова были произнесены с такой нескрываемой иронией, что все-таки зацепили старуху.

– Почему вы зовете меня Ягой?

– Таков древний обычай, или уговор, если хотите. Всех, кто селится в этом доме, величают Ягой.

– Всех? И где они все?

– Им не удалось справится с задачей, они в лучшем мире, во всяком случае, большинство, – холодно ответила гостья.

Старуха окончательно запаниковала. Агнеша, не отводя от нее настороженных глаз, отошла чуть в сторону, и новоявленная хозяйка избушки увидела на санях пару больших мешков и связку дров.

– Этого хватит на первое время – мясо, крупы, хлеб, рыба. Велимудр, пока Агнеша все перечисляла содержимое, раздраженно таскал мешки до крыльца и кидал их на землю с такой злостью, что оставалось удивляться, как они не треснули по швам.

Напоследок Агнеша неожиданно развернулась к старухе: «Наберите воды в корыто, после сражения вам будет не до того. Еще спасибо мне скажете за совет».

Закрывая за ними ворота, она слышала, как Велимудр, даже не стараясь сделать голос тише, насмешливо сказал спутнице: «Зачем ты сказала про корыто? Очевидно же, что она – не та, кого мы ждали. До самоисцеления ей далеко, если вообще будет, что целить после этой ночи».

Ответа Агнеши старуха не расслышала – да и без разницы, о чем там болтает эта ненормальная парочка. Кое-как заперев ворота за ними, направилась на разведку. Оставаться здесь теленком на заклание она не собиралась.

Двор был большой, неухоженный, но неожиданно он ей понравился. Здесь был колодец, и вода в нем не застыла, так что она с удовольствием напилась чистой родниковой воды. Еще были какие-то хозяйственные помещения, в которых ей разбираться не хотелось. Возле крыльца стояла самая настоящая ступа, в которой мирно покоилась метла. «В каждой избушке свои погремушки», – легкомысленно отметила старуха и решила к ним вообще не приближаться, от греха подальше.

Зайдя в избу, владелица нежданно обретенной собственности на лесной опушке еще раз все внимательно осмотрела. Надела валенки, от которых запах стоял на всю избу, за печью нашла старый тулуп, от которого тоже не розами пахло. И пошла в противоположную сторону от дороги, по которой уехали Агнеша и Велимудр.

Тропинка уводила в лес, который становился все гуще и неприветливее. Дорожку стремительно заносило снегом: только была видна и вот уже нет. «Как будто лиса хвостом следы заметает», – с тоской подумала дезертировавшая ведьма. Скоро тропинку перегородили бурелом и сугробы. Стало ясно, что здесь со своей железной ногой она была не ходок. Пришлось возвращаться. Выйдя из леса и плюнув на все предосторожности, старуха направилась к той дороге, по которой уехали двое ее новых знакомых. Ветер становился все сильнее, сбивал с ног, но она твердо решила покинуть это место. Хромала, как одержимая. По ее расчетам, шла уже больше часа. Выбилась из сил, с трудом передвигала ноги, но уговаривала себя пройти еще чуть-чуть: «Скоро будут дома, люди. Нормальные люди! Которые помогут и с которыми я посмеюсь над тем, что со мной сегодня было! Избушка на курьих ножках, ступа… Двое сумасшедших…Сражения… Надо просто идти и никуда не сворачивать!» Она шагала и шагала. И обомлела, увидев перед собой высокий забор, который украшали лошадиные черепа. Изба не отпускала ее. Она ходила по кругу.

Осознав этот до крайности неприятный факт, старуха в полном бессилии подошла к воротам, прислонилась к ним головой и разрыдалась. В голос. Наревелась от души. Ветер колотил ее по спине, по рукам, пальцы замерзли, ресницы слиплись от слез вперемешку со снегом, на бровях стремительно нарастали сосульки. Устало распахнув небольшую дверь в воротах, она снова вошла во двор, кое-как добралась до крыльца и села на ступеньки. «Ничего, сейчас отдохну, поем. Просушу одежду. И с новыми силами снова двинусь в путь. Посмотрим, чья возьмет!», – успокаивала она себя. Привалившись головой к бревенчатой стене, закрыла глаза. Вроде бы на мгновение, но, когда она их открыла, темнота стала гуще, а усталость – сильнее. От досады смачно сплюнув на землю, она достала из мешка краюху хлеба, и пошатываясь от всего пережитого зашла в дом.

Первым делом хозяйка занялась вопросом тепла – надо было согреться и поесть, прежде, чем снова отправиться в путь. Открыла заслонку, положила туда сухих дров, который кто-то запасливый оставил возле печи. Запалила огонь и протянула к едва занявшемуся костерку окоченевшие руки. Тепло приятно растеклось от кончиков пальцев по всему телу, и старуха улыбнулась: «Жизнь налаживается». Сидела в тулупе, в валенках, жадно откусывая здоровенные куски хлеба и проглатывала их, почти не жуя. Только сейчас поняла, как проголодалась. Затопленная печь гудела так, что казалось, она взлетит. А вместе с ней и она со своей избушкой. Пламя бушевало и стучало в заслонку печи, как будто живое. Против воли старуха стала прислушиваться к этому стуку, в нем явно прослеживался ритм. Звуки из печи все больше и больше походили на барабанную дробь, которая становилась быстрее, разнообразнее, она захватывала, зачаровывала. Завороженная, старуха открыла заслонку. Пламя радостно вырвалось из плена и окружило ее так быстро, что она даже пикнуть не успела.

Пришла в себя уже лежа на полу. Ее привел в чувство мелодичный голос, и было в нем что-то родное, близкое. Она знала его, поэтому устремилась ему навстречу – вон из избы, за ворота. В лесу она видела горящие глаза, жадно следившие за ней. Чувствовала, как к ней тянутся чьи-то руки, но едва успев ее коснуться, с испугом их отдергивают. Но чем дальше она погружалась в глубь чащи, тем ей становилось спокойнее и легче. Сама не заметила, как перестала бежать и теперь спокойно шла, наслаждаясь каждым мгновением.

Таинственная трущоба признала ее, и она почувствовала себя ее неотъемлемой частью. Здесь, среди могучих вековых деревьев она наконец-то нашла спокойствие и умиротворение. Этот лес был живым организмом, полным тайн и мудрости, он говорил с ней на языке, понятном только им двоим. Она понимала его сердцем, словно она и он были переплетены крепкой нитью, как очень близкие родственники или друзья, с которыми вместе росли и делились самыми заветными секретами.

Деревья раскрывали перед ней свои тайны, зная, что она трепетно сохранит каждую из них. Старуха закрыла глаза, почувствовав душу чащи, осторожно и легко коснулась ее и осознала, что наконец-то встретилась с тем, кто был ей дорог. Лес обнимал ее хвойными лапами, вытирал слезы и нежно целовал в макушку. Он был счастлив, что они снова вместе.

Лесная гостья опустилась на колени, вдохнула свежесть заснеженной хвои и ей стало радостно; смотрела на звездное небо сквозь вершины деревьев и обрела покой; прислушивалась к звукам, всем нутром своим проникаясь волшебством, которым лес был наполнен. И увидела ту, с кем пришла на встречу.

Прекрасная незнакомка так легко шла, что словно парила над землей. Она не была юной, как весна, с её трепетной свежестью и неуловимым очарованием. Если уж сравнивать её возраст со временем года, то скорее она олицетворяла лето – щедрое, яркое и теплое, полное жизни и энергии.

На ней было длинное одеяние, выполненное из тончайшего, но теплого материала, который переливался как свежевыпавший снег в лунном свете. Цвет варьировался от глубокого синего до нежного серебристого, словно отражая холодное зимнее небо, усыпанное звездами.

По наряду рассыпалась искусная вышивка, напоминающая снежинки и морозные узоры, которые искрились на свету. Вдоль подола и рукавов роскошного наряда струились меха, мягко обвивая статную фигуру незнакомки.

Глядя на это великолепие, старуха мгновенно вспомнила, что она одета в лохмотья и внешность у нее к доверию не располагает, поэтому замерла на месте не понимая, как вести себя с этой необыкновенной красавицей.

– Пусть каждый твой день будет наполнен теплом и светом! Надеюсь, в этот раз ошибки нет и это действительно ты, – каждый звук глубокого голоса прекрасной девы отзывался музыкой в исстрадавшемся сердце ведьмы, и старухе так хотелось закричать, что это и правда она, и что красавица не ошиблась. Но вместо этого у нее вырвалось:

– Я не знаю, кто я и что здесь делаю. Помогите мне! – и запоздало поняла, что не поздоровалась. Поэтому в заключение своей речи буркнула, как здесь принято: «Пусть каждый ваш день будет наполнен теплом и светом!»

– Я бы очень хотела все рассказать тебе, но не могу, – ответила необыкновенной прелести незнакомка. – Ты должна сама вспомнить и вернуть утраченное.

– Яснее не стало, – очарование от встречи ушло, и старуха вновь начала впадать в отчаянье.

– Внутри тебя скрыты силы, которые ты сама не осознаешь, – ответила незнакомка, её голос был мелодичным и успокаивающим. – Ты должна вернуться к своим корням, к тому, что было забыто. Вспомни, как ты использовала магию в прошлом, как ты взаимодействовала с миром вокруг. Это не просто воспоминания, это ключ к твоей истинной сущности.

– Без этого никак? – с легкой надеждой спросила ведьма. – Может, есть другой способ?

– Ты должна пройти три испытания, – будто не услышав иронии, продолжила незнакомка. – Начнем с того, что в этом месте и в этом времени тебя зовут баба Яга. Есть люди, которые будут звать тебя Хранителем или даже Берегиней – не обольщайся, это звание надо заслужить. За множество человеческих веков это ни у кого не получилось. Но об этом мы поговорим позднее. Сейчас у нас совсем мало времени, и я пришла напомнить тебе, что у каждого есть долг, а твоя ноша особенная. Ты обязана охранять границы Яви, не допуская незваных гостей ни из Нави, ни из Прави. Земля Яги служит для них переходом. О правийцах пока не беспокойся, с ними есть, кому разобраться. А вот с навийцами ты должна решить все сама. Чтобы попасть из темного в проявленный мир, они захватывают души людей и направляют тела сюда. Одержимые не могут пройти через лес – он под надежной защитой; сквозь землю в этом месте путь им тоже был заказан – переход могла открыть только Берегиня. Навицы вынуждены идти через небо. Заслоном для перехода служит сеть. Ты вспомнишь, как ее плести, если ты в самом деле та, о ком я думаю.

Она подошла к ошарашенной Яге совсем близко и положила руки ей на виски. Старуха даже не сопротивлялась, окончательно убедившись в том, что попала в место, где обитатели со странностями и спорить с ними себе дороже. Поэтому обреченно позволила незнакомке прикоснуться к своей голове.

– Смотри мне в глаза, – повелительно сказала красавица.

Яга послушно исполнила просьбу незнакомки и провалилась в их глубину. В этот момент мир вокруг исчез – осталась только таинственная бездна, в которой отражались целые галактики, наполненные звёздами и тайнами. Она чувствовала, что смотрит в самую суть великой загадки, ее затягивали миры новых возможностей. В этих глазах она находила ускользающую реальность, которую невозможно было удержать, и осознала: она встретилась с той, что может дать ответы на вопросы, которые у неё даже не было смелости осознать, а тем более задать.

Встряхнув головой, она решительно приказала себе отказаться от поиска тайн Вселенной и прочих высоких материй, а в качестве компенсации получить ответы на свои маленькие, но жизненно важные для нее вопросы. Сосредоточившись, она увидела переплетение тонких нитей. Золотистые змейки ползали как живые, их движения были хаотичными, суматошными, они как будто искали правильное направление, которое задать им могла только магия. Ее магия.

Я заставляю всполохи быть послушными и завязаться в первый узелок сети; наблюдаю, как вокруг него сплетаются нити, образуя затейливый узор. Накладываю заклинания на узелки поочередно – каждому из них предназначено свое, не перепутать! Боевые заклятия – острые, как нож и могучие, как удар молота, сокрушительные, словно смерч. От них на языке остается привкус крови и железа. Охранные – надежные, как каменные глыбы, которые складываются в непреодолимую преграду. Круглые, тяжелые и твердые. Защитные, что служат надежным щитом и отражением: сила удара противника направляется против него же самого. Есть обманки – вроде как пустое место, но только сунься туда, тебя утащит в небытие, и обратно не выбраться. Или вязкие, которые затягивают бесшабашного глупца в топь. Эти холодят пальцы рук так, что приходиться их растирать их друг об друга.

У каждого заклинания есть свой привкус, свое слово, своя эмоция. Любое из этого смертельного арсенала подвластно мне, ведь я создала их. Я снова и снова накладываю заклятие на узелки, те в ответ начинают светиться, и чем больше их, тем сеть становится ярче. И наконец, завершающий узел, который от заклинания последней печати заиграл зеленым светом, от чего вся сеть ослепительно вспыхнула. Готово!

В этот миг Яга очнулась в своей избе лежа на полу. Огонь мирно потрескивал в печи, в избе стало тепло. Она кряхтя поднялась, потерла затекшую поясницу, похлопала себя руками. Вроде все целое. Ни ожогов, ни обморожений. Ни синяков от падения на пол. О том, что встреча в лесу ей не привиделась, говорило легкое покалывание в пальцах, которое – Яга теперь это знала точно – предшествует накладыванию заклинаний. Магия рвалась наружу, она с трудом сдерживала эту силу. С улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, она пробормотала: «Удивительно, что никто не хочет объяснить, откуда я взялась. При этом меня считают бабой Ягой и заставляют играть по их правилам. Ну что ж. Поиграем-поиграем. Но потом не обижайтесь. Кто не спрятался, я не виновата».

Глава 2.

Волшебный пендель

Когда ближе к полуночи во двор зашли Агнеша с Велимудром, Яга вновь была полна желания удрать из этого места. Она успела разок обкатать ступу, и от полета в этом крайне неустойчивом и малонадежном летательном аппарате у нее остались страшные воспоминания. Ступа слушалась плохо, бабке ежесекундно казалось, что, если ступа еще хоть чуть-чуть накренится, она вывалится из нее, и костей не соберешь. Поэтому она двумя руками держалась за борт, пытаясь лягнуть метлу, которая постоянно подсовывалась ей то под одну руку, то под другую. Но никакая сила не могла заставить Ягу отцепиться от ступы. Оставалось только надеяться, что никто не видел ее позорной аварии в верхушках деревьев и не слышал панических воплей. От удара Яга все-таки вылетела из ступы и жестоко оцарапав руки, схватилась за первую попавшуюся ветку. Когда она поняла, что держится надежно, открыла сначала один глаз, потом второй и оглянулась – падать было некуда, это был вековой дуб и его крона, пусть и замерзшая, представляла собой настолько тесное переплетение ветвей, что напоминала корзину. Ступа застряла в толстых негнущихся лапах дерева, метла продолжала настойчиво лезть старухе в руки. Вздохнув, она тихонечко взялась за метлу, которая тут же начала расчищать путь до ступы. С помощью деревянной подружки архаичное средство передвижения освободилось от пут. Это заняло много времени, стало совсем темно. Глядя на старания метлы, Ягу мучилась мыслью о том, как ей лететь обратно. «На месте ступы я бы такого ездока выкинула без жалости», – с тоской подытожила старуха. Вопреки ее страшным ожиданиям, домой троица вернулась без приключений, и даже посадка прошла почти успешно.

Пока Велимудр развязывал тюк, доставая теплую одежду, Агнеша подошла к Яге.

– Вижу вы справились со ступой, – сказала она, выразительно глядя на глубокую борозду, оставленную после резкого торможения. Ведьма молчала. Разгрузив телегу, к Агнеше присоединился Велимудр. Яга с достоинством выдержала его презрительный взгляд. Не церемонясь, он попытался схватить ее за руку, и тут же отскочил, как ошпаренный: старуха с нескрываемым удовольствием швырнула в него отпугивающим заклинанием.

– Она обладает силой, – громко выдохнул он и изумленно повернулся к спутнице, потом снова к Яге. – Но как?

Ведьма проигнорировала вопрос, надменно и гордо, как она надеялась.

На самом деле молчание было вызвано не столько нежеланием общаться с Велимудром и Агнешей, сколько страхом перед полуночью и тем, что произойдет сразу после ее наступления. Он сдавливал горло железными тисками. Старухе показалось, что она снова слышит дробь, звук становился все громче и назойливее. Глаза черепов зажглись ярким огнем, давая понять, что до нападения оставались считаные минуты. С ужасом взглянув на черепа и на суровые лица гостей, Яга поняла, что с побегом опоздала. С показной смелостью свистом подозвала ступу, кряхтя влезла в нее, мертвой хваткой вцепилась в борт и поднялась вверх. Избушка, которая в этот момент перестала ей казаться зловещей главным образом потому, что твердо стояла на земле, осталась далеко внизу. Сверху она увидела, что вокруг тына через равные расстояния были расставлены войны, которые должны были ловить тех навийцев, которые смогли прорваться через сеть и добраться до земли. «Пусть это окажется ночным кошмаром, и я сейчас проснусь!» – она зажмурилась изо всех сил, но без толку: самое страшное было впереди и оно было реально.

Когда звук дроби стал почти невыносим, небо словно взорвалось, и на том месте, где мгновение назад светились звезды, разверзлось темное пятно. От тишины, обрушившейся на нее, Яга слегка растерялась.

Стремительно разрастаясь, пятно превратилось в огромную воронку. Этот смерч изрыгал из себя черные сгустки, которые летели к Яге, на глазах обретая контуры человеческих тел. Их было много. Слишком много – такого ведьма не ожидала. Перед ней разверзалась бездна, полная душ, проигравших в борьбе между светом и тьмой. Каждый сгусток, вырывающийся из воронки, был наполнен отчаянием и злобой. Все они восстали из небытия с одной целью: уничтожить ее и проникнуть в этот мир. Яга понимала, что ей нужно действовать быстро. Если она не остановит эту воронку, то она сожрет и ее, и избу, и еще много чего…

Яга лихорадочно начала завязывать первый узел – основу сети, но руки тряслись, слушались плохо. «Как там… Заклинание тверди на первый узел, заклинание удержания на второй». Старуха спешила, и накладывала заклятие без всякого пафоса, проигнорировав совет волшебницы, что его надо прочувствовать. Потому что чувствовала она только ужас, что не успеет поставить заслон, и ее затянет в эту страшную воронку. «Стань твердью Яви, которой не страшны ни могущество Нави, ни величие Прави! Стань силой, которая сокрушит незваных. Неодолимой стеной, хранящей живущих в Яви», – слова заклинания застревали в горле. В самом конце от себя взмолилась: «Пожалуйста!!!». Сжав узел, она увидела, как он вспыхнул. «Получилось, получилось, получилось! Кукиш вам, а я не я на закуску», – она готова заплясать от радости прямо в ступе, жаль времени не было.

Старуха воодушевленно потянула нить от узла, и эта тонкая, испускающая слабое свечение линия, разделила небо на две части. Яга успела завязать второй узел – удерживающий, тем самым обозначив и закрепив границу. Выдохнула, и получила шанс оценить свое мастерство. К линии подлетел первый навиец, но не смог пройти – будто невидимая стена остановила его. Ведьма приободрилась еще больше, и дела с плетением сети пошли лучше. Она вязала узлы, накладывала заклинания и тянула нити. Сетью это назвать было сложно, скорее беспорядочное переплетение ниток, однако преграду навийцам ей удалось создать.

Яга посмотрела на смерч, который служил переходом для пришельцев из Нави. Похоже, эта дрянь выплюнула из себя всех желающих попасть в Явь, и теперь была похожа на черную дыру, разверзшуюся посреди звездного неба. Пустую и равнодушную огромную пасть, и чем больше Яга смотрела на нее, тем ближе она становилась, как будто затягивая Ягу в свое пространство. Старуха опомнилась – она была в нескольких шагах от границы, и кто знает, что случилось, если бы она ее перешла.

Отсюда она могла разглядеть навийцев вблизи. Похожи на обычных людей, только очень бледные и глаза пустые, бессмысленные. Запах, который исходил от них, был тошнотворен. Те, в свою очередь, наконец-то поняли, что границу просто так не перейти; как по команде, выстроились в ряд возле ближайшей нити и уставились вперед. Напряжение нарастало.

«Чего они ждут?», – спрашивала себя Яга, нутром чувствуя приближение угрозы. Навийцы, словно подтверждая предчувствие ведьмы, все, как один, развернули головы и посмотрели на первого в шеренге. Тот сделал несколько шагов к нити, но, слава небесам, запутался в ведьминой обманке. Яга с облегчением вздохнула, но это чувство длилось недолго.

Навийцы не стали ждать, пока соплеменник освободится. После паузы ситуация с переглядками повторилась. Вперед шагнул новый доброволец, он грубо оттолкнул первого. Тот упал, одна из нитей натянулась до предела под тяжестью первого тела. Второй наклонился и с усилием порвал ее. Яга с ужасом наблюдала, как в проложенный фарватер устремились еще двое, постепенно его расширяя. «Они же объединяют силы, чтобы разорвать нити. И если догадаются действовать вместе до конца, то я пропала!» – Яга вновь запаниковала.

Но единства навийцев хватило только на то, чтобы совместно преодолеть первый барьер. Дальше каждый действовал сам по себе. Многие попались в ловушки, Яга устремилась к ним для освобождения душ, но вовремя заметила первый черный снаряд, летевший в нее. Они были вооружены! Это открытие ее огорошило. «Етить-растудыть! Хоть бы предупредили, ироды треклятые», – со злобой подумала старуха о тех, кто остался внизу. – «Вернусь обратно, такую кузькину мать организую, до конца своих дней запомните!»

Увернувшись, Яга подлетела к застрявшему в трясине. Метнула в него заклинание Проявления сути, слегка приправив его Разрушением. На секунду задержавшись, чернота взметнулась в небо, ее засосало в воронку, и освобожденное человеческое тело полетело вниз, в заботливые – хотелось все же в это верить – руки Агнеши.

Слова прекрасной незнакомки врезались в память: «Сеть должна задержать тех, кто направляется к нам из мира теней. Пока ты плетешь узоры, часть нечисти успевает проскользнуть. Бесов, успевших добраться до земли, ловят люди Велимудра. Пойманных будут приводить к тебе, и ты будешь освобождать души от навийской магии». На вопрос Яги, как это сделать, дива не ответила, лишь махнула рукой, мол, ничего сложного. Однако новая знакомая не преминула «порадовать» тем, что бесы на земле становятся сильнее, чем в небе – в момент, когда штурмуют границы Яви и ослаблены переходом.

Пошла всего одна минута после полуночи. Бесы наступали, Яга металась между ними как сумасшедшая, укрепляя свою огненную сеть, которая, как она надеялась, их удержит. Вокруг сгустилась тьма, но метла расчищала путь, оставляя за собой светлые полосы. Старуха тянула нить, накладывала заклинания. Еще приходилось смотреть по сторонам, чтобы не попасть под снаряды навийцев. С непривычки делать все одновременно было невыносимо трудно. Настолько, что ушли страх и осторожность.

Всего на долю секунды потеряла бдительность, и это едва не стоило жизни. Одна из тварей неожиданно возникла прямо передо ней и швырнула в лицо столп черной пыли. Яга успела ударить ее заклинанием волчьего когтя, бесовщина рассыпалась на ленты, но злые чары успели сделать свое дело. Движения стали замедленные, глаза щипало, ладони как будто жгло огнем, и она выронила метлу. С трудом, почти вслепую добравшись до нужной точки, она завязала узел, остался последний. Яга перестала понимать, где небо, где земля. Все закружилось как в пьяном угаре. «Помоги мне, ступа, доставь меня в нужное место. Я больше никогда не буду на тебя орать», – взмолилась она, уже ополоумевшая от боли. Ступа как этого и ждала и, искусно увиливая от темных сгустков, доставила хозяйку прямо к нужному узелку. Яга кое-как запечатала сеть, и она вспыхнула ярким светом. Взвыв, бесы исчезли за золотой пеленой, несколько человеческих тел, очищенных светом, камнем полетели к земле. «Надеюсь, внизу умеют создавать воздушную перину, иначе почему мне здесь их нельзя калечить, если они все-равно в лепешку об землю расшибутся?», – мелькнула у Яги нехорошая мысль. Воронка стремительно начала уменьшаться, превращаясь в крошечную точку на небе. На сегодня все было кончено. Яга, как смогла, осмотрела небо – вроде бы, все чисто. И начала спускаться.

И вот тут она заметила его – он смог обойти заклинания, добрался до земли и уже рвался за пределы яговой земли, не хуже зайца петляя от горящих глаз черепов, которые тщетно пытались его найти, обшаривая землю подобно прожекторам. Люди Велимудра были далеко. Забыв про боль, Яга направила ступу бесу наперерез. Подлетела к нему совсем близко и протянула руку, чтобы схватить. Но не рассчитав наклона, выпала из ступы и растянулась на земле прямо перед ним. Он посмотрел на нее свысока и расхохотался. «Видно, совсем у Яви плохо с добровольцами, раз таких выбирает», – сквозь смех сказал он, затем развернулся и пошел прочь – спокойно, не торопясь, насвистывая игривый мотивчик. Как будто понял, что у нее не осталось сил на преследование: она и правда опустошила себя до дна. Он уходил, а Яга стояла на четвереньках рядом с упавшей ступой и смотрела вслед. «Будешь должна за то, что в живых тебя оставил», – пренебрежительно, сквозь зубы, слегка повернув голову произнес нечистый. И смачно сплюнул на землю.

Яга смотрела, как он уходит и с каждой секундой ярость в ней нарастала, пульсируя в венах, словно огненный поток, готовый вырваться наружу. Она встала с колен и сделала шаг вперед. От злости она закричала и вокруг нее завыл ветер, собирая листья в воронку. Яга почувствовала себя частью этого вихря, он поддерживал ее, делился с ней своей мощью. Бес неуверенно, словно не веря своим глазам, обернулся. Его лицо исказило непонимание происходящего, он беспомощно поднял руки, словно защищаясь от неведомых чар. «Не уйдешь, тварь!», – Яга, забыв про усталость, немощность, а главное, про свое владение магией, бросилась к проклятому свистуну и от души пнула железной ногой прямо в пятую точку: «Возвращаю должок!».

В глазах беса сверкнуло удивление, а потом черное пятно стало покидать тело прямо из того места, куда угодила ведьмина нога. От смрада стало трудно дышать. Фыркнув своим огромным носом, Яга бросила в темноту, окружавшую беса, заклинание Разрушения, от чего та вспыхнула ярким светом и растворилась в воздухе. Запахло дождем, и Яга увидела перед собой малосимпатичного, но совершенно обычного человека. Он ойкнул, схватился за пострадавшее место и потерял сознание. К ним уже бежали перепуганные Агнеша и Велимудр.

–Я, наверное, кобчик ему сломала, – с некоторым сомнением сказала им Яга, когда они, тяжело дыша, остановились рядом с ней. Агнеша склонилась над пострадавшим, недовольно поджала губы, потом выпрямилась и махнула рукой. Помощники целителя погрузили больного на носилки и унесли к воротам, где на санях лежали и другие люди, ожидающие милосердной помощи.

Яга, не дождавшись слов благодарности, медленно возвращалась в избу. Потерянная метла вернулась и спокойно сидела в ступе, которая степенно плыла за старухой. Велимудр шел рядом с Ягой.

– Почему он не убил меня? Ведь мог.

– Убить вас не просто. Рядовому бесу с этим не справится, хотя вам сейчас сложно в это поверить. Но безалаберной быть больше нельзя. Ваша самонадеянность могла привести к печальным последствиям, – и Велимудр сурово взглянул на Ягу.

Она проигнорировала нравоучительный тон. Ее мучил еще один вопрос:

– Велимудр, почему тварь покинула тело? Я же ничего не сделала для изгнания беса. Или так их и изгоняют, раздавая пинки?

Велимудр посмотрел на Ягу с ужасом:

– Нет! Конечно, не пинками. Очень скоро вы все узнаете про изгнание. Но сейчас поймите, это живые люди, которые сделали неверный выбор, поддавшись искушению, и вам надо всегда учитывать сей неприятный факт. Лишать их жизни нельзя, иначе вы сами попадете в сложное положение, помните это.

Потом с легким сомнением в голосе добавил:

– Железо – оберег от бесов, уж поверьте мне, как кузнецу. Да-да, – увидев изумленный взгляд Яги, усмехнулся Велимудр. – Я кузнец, и уверяю вас хороший кузнец, опытный. На вашу ногу сразу обратил внимание – работа удивительная, не этого мира. И, скорее всего, заклинания наложены очень сильные, мне их не разобрать. Видимо, они и поспособствовали изгнанию.

– Как там говорится, кузнец учится ремеслу у черта? – съязвила Яга.

– И у них, и у богов, и у людей, – Велимудр говорил это серьезно. – Главное, чтобы на пользу дела. Учиться можно и нужно у всех, только тогда мастерством и овладеешь.

Яга беспомощно захлопала глазами, для нее было неожиданным такое признание. Проще ведь разграничить мир на своих и чужих. Плохих, атаку которых она только что отбила. И хороших, к которым Яга, в первую очередь, относила себя. А если Велимудра послушать, так не было никакого разграничения.

Между тем кузнец продолжал:

– За кобчик поломанный не переживайте, наука человеку будет, не станет больше всякую дрянь к себе подпускать да меньше козней строить будет. Заданный в правильном направлении пендель – не насилие, а напутствие.

Яга внимательно посмотрела на Велимудра. Он был серьезен, только глубоко в черных глазах спряталась смешинка.

– Ну что ж, согласна с вами, Велимудр. Надеюсь, я вложила в пендель достаточно силы, чтобы впредь избавить этого человека от искушений, но придать ему устойчивое поступательное движение к свету.

Они выразительно взглянули друг на друга. Яга подумала, что не такой уж и противный этот Велимудр. Что подумал кузнец, осталось тайной, но уезжая он почтительно поклонился старухе и извинился за грубость, которую позволил себе днем.

Войдя в избу, ведьма мысленно поблагодарила Агнешу за совет набрать в корыто воды. Стащив с себя обрывки одежды, швырнула их в огонь печи. Из последних сил она выдавила из себя исцеляющее заклинание в воду, которая сразу заиграла нежно-голубым цветом. Забравшись в корыто, смывая с себя последствия тяжелого дня, старуха закрыла глаза. Вспомнила свое пробуждение, встречу с незнакомкой, улыбнулась лесу – знала, что он это чувствует. Все было неплохо, только перспектива еженощной встречи с навийцами ее не устраивала. «Этот день продемонстрировал, что хуже может быть всегда», – с этой мыслью она вылезла из корыта, доковыляла до мешка, надела то, что принесла ей Целитель, и забралась на печь. В доме стало тепло, изба уже не казалась такой неприветливой и чужой. Вздохнув, Яга провалилась в сон без сновидений. И, конечно, не видела и не слышала, как изба встряхнулась, сбрасывая с себя тяжесть забытья. Дом оживал.

Глава 3.

Новое знакомство

Снега намело так много, что от забора остались только шесты с конными черепами. Избушку тоже бы занесло, если бы не старания Велимудра, который каждый день расчищал ее и тропинки по всему двору.

Отоспавшись после очередной нелегкой ночи, Яга вышла на крыльцо и свистом подозвала ступу. Та, радостно приплясывая в воздухе, подлетела на зов. «Ты только что хвостом не виляешь», – похлопывая ее, ворчливо пробубнила старая. От прикосновений ступа радостно задрожала и наклонилась, чтобы хозяйке было удобно в нее забраться. Дождавшись, пока та уместится, ступа резво взмахнула ввысь. «Но-но, потише, под лежачий камень мы всегда успеем», – усмирила ее Яга, и степенно полетела над лесом, оглядывая свои владения. Солнце давно уже встало, небо было лазоревое, только где-то на горизонте маячили два маленьких облачка. Воздух был удивительно чист, свеж и от этого так вкусен что, казалось, его можно надкусить, как яблоко.

– Лепота! – с наслаждением потягиваясь произнесла Яга.

Направив ступу в самую глушь леса, на заветную полянку, бабка ловко лавировала между ветвями деревьев. «Ни одна снежинка с еловых лап не упала, пока спускалась», – удовлетворенно хмыкнула фурия, пребывая в распрекрасном настроении. Ее умение управлять ступой с каждым днем становилось совершеннее. Справедливости ради нельзя не заметить, что в этом была заслуга не только летного таланта Яги, но и ступы, которая очень любила долгие путешествия и старалась угодить хозяйке, чтобы та почаще брала ее с собой. Между ступой и Ягой возникло полное взаимопонимание, иногда даже метлой не надо было указывать путь – ступа как будто читала ее мысли. Не все, конечно, и не всегда, но добрые отношения между этой парочкой укреплялись с каждым днем.

Ловко выпрыгнув из ступы, Яга захромала по опушке. Она уже давно заметила, что кто-то, как будто зная ее пристрастие к этому месту, где она не так давно познакомилась с удивительной красавицей, приглядывал за полянкой. Снег был откинут к деревьям, и ходить здесь было сносно даже ей со своей железной ногой.

– Интересно, кто это заботится обо мне? Выйди, покажись, мил человек! – Яга произнесла это вслух с некоторой опаской. Но никто не отозвался. – Или не человек? – сказала Яга еще громче, с вызовом, но ответа так и не последовало. Яга обиженно пожала плечами, и начала обход полянки. «Как там говорится-то, выйди, братом будешь мне навек, что ли», – про себя вспоминала Яга. – «А если это чудище какое, то зачем мне такой брат? Можно, конечно, сказать, мол, выйди, будешь мне навек милым другом, но боюсь, что тогда этот ухажер никогда не выйдет и полянку чистить прекратит на всякий случай», – от этих мыслей Яга заржала, как лошадь. Испуганно вспорхнула птица, потревоженная незнакомым звуком. Ступа слегка дернулась с непривычки.

– Пусть каждый твой день будет наполнен теплом и светом! Я рада, что у тебя все хорошо, – раздался рядом мелодичный голос.

Оглянувшись, Яга увидела новую знакомую и радостно похромала ей навстречу:

– Тепла и света в ваш дом!, – ответила уже наученная Яга. – Здравствовать вам, простите, не знаю, как вас звать-величать.

– Имени пока не назову, рановато. Кто знает, может, сама вспомнишь.

Баба Яга удивилась такой нелюбезности, но предпочла вслух не возмущаться.

– Ты прошла испытание огнем. Легко прошла. Будем надеяться, что и с остальным у тебя проблем не возникнет, – красавица испытующе смотрела на нее. – Больше ничего не вспомнила?

– Ничегошеньки.

– Жаль.

Спутница Яги грустно помолчала. Потом вздохнула и добавила:

– Мы не закончили разговор в прошлый раз. Итак, чтобы доказать право Истинного, надо пройти три испытания. Первое – испытание огнем. Второе – испытание зеркалами. О третьем тебе знать рано. Только после прохождения трех посвящений Истинному открывается суть вещей. Но если ищущий тайных знаний не тот, за кого себя выдает, он погибает.

– Право Истинного? Что это за право такое?

– Об этом в Своде Сварога исписано немало, а это сложное чтиво, уж поверь мне. В двух словах все не объяснить. Истинным считается тот, в чьих венах течет кровь Перворожденных или их отомков. Иными словами те, чьи родители боги или хотя бы один из них. Только Истинный может охранять переход.

– Вы считаете, что во мне кровь бога? – Яга нервно хохотнула.

– Кто знает. Но в любом случае, испытания тебе придется пройти. Как ты могла заметить, от твоего желания это не зависит. Огонь тебя не спрашивал, если ты помнишь.

– Не спрашивал и был милостив, – согласилась Яга. – Что значит испытание зеркалом? Я уже спокойно смотрю на свое отражение. Не всем же быть красавицами, – не удержалась старуха от иронии.

Таинственная незнакомка, пожелавшая остаться инкогнито, взглянула на нее повнимательнее.

– А ты бы хотела быть красавицей? – в вопросе чувствовался подвох, но Ягу на мякине не провести.

– Я бы хотела увидеть в зеркале то отражение, которому бы я не удивилась, и в котором бы я узнала себя. Без разницы, красавицей ли я буду, или уродом, человеком или нет. Хочу вернуть себя.

Незнакомка усмехнулась:

– Тогда почаще смотри в зеркала. В твоем доме их два – в золотой раме и попроще. Вот и работай с ними. О, кто это там? – красавица указала в лес. Яга сколько не всматривалась, никого не увидела.

– Нет там никого, – ответила она. – Ну надо же, на такой дешевый трюк повелась, – с досадой пробормотала Яга, когда поняла, что на полянке кроме нее никого нет. Спутница исчезла, как и не было ее вовсе. Бабка свистом подозвала ступу, уместилась в ней и поднялась вверх. Пора было заняться зеркалами.

К вечеру Яга вымоталась. Она смотрела в зеркала поочередно, ставила их напротив друга, подходила близко, обходила вокруг. Пыталась смотреть, не моргая, пока от напряжения из глаз потекли слезы. Облазила каждый миллиметр рамы и стекла. Ничего не нашла. И ничего не произошло. Зеркала не желали открывать ей свою тайну.

– Может, не в зеркалах дело, а во мне? – задавала она вопрос отражению, которое в ответ тоже недовольно хмурило брови.

Когда ее терпение было на пределе, в дверь постучали. Это было так неожиданно, что Яга сначала решила, что ей показалось. Но стук – тихий и настойчивый – раздался вновь. «Непрошенный гость хуже кости в горле – плюешь, плюешь, да никак не выплюнешь», – разозлилась старуха и похромала к двери.

– Кого принесла нелегкая?

– Пусть каждый твой день будет наполнен теплом и светом, хозяйка, – прозвучало из-за двери. – Челом бью покаянно, что без приглашения, но делов-то тьма.

Открыв дверь, Яга увидела перед собой мужичка небольшого роста, чья шапка была похожа на гнездо, тулупчик весь в экскрементах, а запах – такой, что глаза резало. Не та вонь, которая шла от навийцев, а природного происхождения, источником которой было по всей видимости, острое нежелание мыться. По этой причине в дом Яга гостя в дом не пригласила, вышла сама на крыльцо.

– Ты кто? – церемонии разводить было холодно и лень.

– Так Леший я, – будто обиделся гость. – За помощью твоей явился я, Яга, не откажи в милости.

– Чем же я могу тебе помочь? – спросила старуха, мечтая избавиться от гостя поскорее, но стараясь быть по мере сил вежливой. – А еще лучше приходи завтра, спокойно поговорим! – и Яга начала закрывать дверь.

– Елки-иголки! – от возмущения лесной дух слегка поперхнулся и бросился за старухой, придержав дверь. Затем откашлявшись, твердо сказал:

– Завтра негоже! Днесь надо.

Заинтригованная его настойчивостью, Яга решила передохнуть от работы с зеркалами и послушать этого странного, распространяющего неоднозначные ароматы гостя.

Размахивая руками, Леший говорил долго, устроил целое представление, перебегая с места на место, воздевая очи горе и хватаясь за голову; закончил свою речь на торжественном «Да возвратятся абие!» и замер, глядя на ошалевшую Ягу.

– Кто должен быть немедля возвращен назад? – с трудом пробиралась Яга к сути разговора через лингвистические тернии.

– Да, хозяйка, недуг твой крепок, – горько вздохнул Леший, и медленно, как для слабоумной, начал все рассказывать сначала. Но в этот раз говорил по делу и старался покороче.

– Езеро великое, где испокон водяной с русалками жили, покрылось ледью. Перестало оно быть местом благодатным, сгинут теперь хранители вод. А ведь помощники твои всегда были. Так что стоишь, зенки выпучив – иди, спасай! Поспешать надобно, вернуть их, покуда далече не ушмыгнули! – и Леший снова запрыгал и захлопал руками, как крыльями и побежал к воротам, призывая старуху идти за собой без промедления.

– Тьфу на тебя! Исторжения из избы тела моего нежного во тьму внешнюю сегодня не предусмотрено! – Яга поневоле начала говорить в тон Лешему. Хотела закрыть дверь, но глядя в страдающие глаза застонавшего гостя передумала и решила с ним пройтись. Да и интересно стало, что за озеро такое магическое?

Прав был Леший – зима действительно была холодной, морозы стояли лютые. Баба Яга это остро ощущала, хромая вслед за незваным гостем по тропинке в своем невесть каком тулупчике. Подведя спутницу к озеру, лесной дух замер. Место было красивое, с этим не поспоришь. Белоснежное полотно скрывало свои воды под толстым слоем снега. Озеро окружали одетые в белый покров деревья, создавая атмосферу уединения и сказочной тишины, и только ветер нарушал спокойствие снежного царства. Его холодные порывы, взметая легкий снежный покров, сглаживали контуры берега. Красота, конечно, страшная сила, но сейчас старуху больше волновал факт, что погода портилась, а ей еще обратно в метель возвращаться. Поэтому она с негодованием взглянула на Лешего:

– Какой помощи ты от меня хочешь? Чтобы я побегала по льду и разбила его на кусочки своей железной ногой? Ты зачем меня сюда притащил?

Увернувшись от ее тяжелой руки и отбежав на приличное расстояние, Леший прокричал:

– Берегине должно следить, чтобы езеро ледью не покрывалось. В нем Водяной с русалками испокон веков живут-поживают. А сейчас все во льду, они ушли. А какой лес без них? Ох, горюшко!

– Нормальный лес. Весна придет, само все и растает. Захотят – вернутся. Нет – и не надо. – Яга направилась обратно по направлению к избе.

– Они лес от сухмени берегут. Водицу чистят. Порядок блюдут.

Последнюю фразу Леший сказал неуверенно, поэтому сомнения в том, что порядка с прибытием Водяного прибавится, у Яги зародились.

– Нужны они, – твердо сказал Леший. – Раз есть вода, Водяной должен быть.

Он бежал за Ягой, которая намеревалась вернуться в теплую избу, и почти врезался в нее, когда старуха остановилась от неожиданной догадки:

– Ну да, – внимательно посмотрев Лешему в глаза, в тон ему ответила Яга. – А раз есть Водяной, то и русалки есть. Могу предположить, что хозяин вод сурово наказывает ухажеров, осмелившихся покуситься на его девочек, но куда ему, с рыбьим хвостом по лесу за тобой бегать. А купаться, судя по запаху, который от тебя за сто шагов чувствуется, ты не привык, прости уж за прямоту. Вот и получается, добрые русалки есть, а злого водяного нет. Нечаянная радость для заскучавшего Лешего!

Леший насупился. Обиделся, наверное. Яга смотрела, как он грустно топает обратно в лес. И ей стало стыдно.

– Эй, извини. Просто день выдался закомуристый. Да и не знаю я, как этот лед растопить. А уж тем паче, как сделать озеро незамерзаемым.

Леший развернулся, как ждал извинений. Подойдя поближе, но сохраняя безопасное расстояние, он вкрадчиво сказал:

– Скорбно да истинно, что недуг до тебя добрался да на тебе и остался. Но Лес признал в тебе Хранителя, он не ошибается. Ведомо тебе все, только надыть головушкой подумать, да сердце услышать. Спеши, да не торопись, тогда и дело пойдет в гору.

Яге слова Лешего бальзамом лились на душу. Хоть кто-то в нее верит. Но при этом она вообще не понимала, как растопить эту кучу снега и льда, да еще заставить не замерзать. «Попробовать заклинание теплого ветра поначалу что ли? За результат не уверена». Пробормотав заклинание, она тихонько начала дуть на снег. Дело пошло. Но очень медленно. Она начала выдыхаться, когда вдоль берега лед растаял всего на расстояние шага. Представив, сколько ей стоять и дуть тут еще, Яга сникла. Понятное дело, надо было добавить мощи, не ветерок слабый сделать, а вихрь, но вот с силенками явная проблема. И тут словно второе дыхание открылось. Силы появились, откуда не возьмись. Это Леший положил Яге руки на плечи:

– Сила леса тебе в помощь. Она – твой источник. Пока сам тебе отдам, лес не обидится. Вяще припоминай, как это делается. Тадыть мощь великая у тебя будет. А то снуешь, как мешком пришиблинная, пучинному таракану уподобленная, простят меня боги: не зелья дурманныя сварить, ни гостя отвадить, да и своих не признаешь.

Хотела было Яга за таракана пучинного долбануть по Лешему заклинанием, но прав он был. Да и дело пошло. Снег уходил, лед таял стремительно. А потом Яга поняла, что дальше с озером делать – как озарение на нее нашло. Огонь-камень положить надо на дно. Попросила Лешего развести костерок и раздобыть подходящий булыжник. Заговор занял не больше пяти минут. Яга аккуратненько переместила камень прямо в середину озера, приказав ему строго-настрого работать осторожно. Но сомнения у нее были.

– А если я переборщила с заклинанием, и вода вскипит? Им есть, куда бежать? За такую уху мне никто спасибо не скажет.

– Не волнуйся, хозяйка.

Назвав ее так в который раз, Леший взглянул на Ягу. Было в этом слове что-то такое, что трогало ее за душу.

– Ты, конечно, поосторожнее с огнем-камнем, но, если что – туда уйдут. – И Леший махнул в сторону холма. Яга пригляделась.

Не снег это на склоне, а водопад застывший. А под ним скрыта пещерка и солнечные лучи скользят через каменные проемы. Озерцо внутри пещеры плещется и вода в нем прозрачная, сине-зеленая. А посередине этого озерца – островок, на котором я люблю отдыхать, после того, как вдоволь наигравшись с водопадом, проплываю под водой и оказываюсь в этом месте. Моем сокровенном месте.

Сама испугавшись этих воспоминаний, она взглянула на Лешего. Тот затаив дыхание смотрел на нее, а потом улыбнулся: знал, что она вспомнит.

Сглотнув, Яга кивнула.

Потихоньку сгущались сумерки. Яга сидела на замерзшем бревне рядом с Лешим, грустно подперев ладонью подбородок, и ждала. Лед растаял, но в озере не было заметно ни одного движения. Ни Водяного. Ни русалок. Никого.

– Скоро гости из Нави прилетят. Готовой мне надо быть, – сказала Яга устало. – Не придет Водяной, видно, слишком долго отсутствовал.

– Не боись, хозяйка. Придут, как миленькие. Нет ничего слаще, как после долгой разлуки в свой дом возвращаться. Где тепло и где тебя ждут. И верят, что ты придешь. Так что ступай смело, а я встречу гостей.

Они попрощались, и Яга двинулась по направлению к избушке. Домой. Даже не заметила, как стала называть эту неприветливую и чужую избу своим домом. Ее единственным домом. Подойдя к воротам, Яга заметила, как один лошадиный череп подпрыгнул, приветствуя ее, в то время, как другие лишь достойно в легком поклоне наклонили головы. Поклонившись им в ответ, ведьма подмигнула прыгуну: «Привет, конёк». Закрыв ворота, посмотрела в небо. Тучи сгущались.

– Небо темное. Видать, к гостям, – сказала себе Яга. В ответ черепа вздохнули и сосредоточились. Яга слышала их, они – ее. «Дожила, – улыбнулась она про себя. – Теперь мои вечера теперь будут заканчиваться полным взаимопониманием с головами давно почивших коней. Оригинально».

Глава 4.

Привет от Прави

С утра пораньше Ягу разбудил настойчивый стук в ворота. «Да медом им здесь что ли намазано», – с раздражением подумала старуха. Подниматься с печи было лень, и Яга понадеялась, что гость решит, будто хозяйки нет дома и уйдет восвояси. Не тут-то было. После короткого перерыва стук возобновился с новой силой. «Ворота выломают, окаянные», – с тоской поняла старуха и слезла с печи. Мельком оглядев себя в зеркало, пришла к выводу, что вид у нее как раз, что надо для встречи незваных гостей.

– Кто там ни свет, ни заря ломится в мои двери? – зарычала она, выйдя на крыльцо.

– Так и будем знакомится через твой знаменитый тын? – ответил хрипловатый, но при этом мелодичный голос. «Молодой женский голос», – отметила про себя Яга. – «Ладно, посмотрим на эту нахалку».

Прислушалась к черепам повнимательнее, оглядела избу и все свое хозяйство. Никто из них не проявил беспокойства, лишь метла слегка встрепенулась, но скорее из любопытства. «Понятно, даже если и держит эта девица на меня зло, то силенок ей совладать со мной не хватит, иначе бы здесь уже переполох поднялся», – с этими мыслями Яга заковыляла к воротам.

Приоткрыв ворота, в тонкую щелочку она разглядела гостью – высокая, статная, красивая, даже очень красивая. Только вот одета, как мужик, и лук за плечами висит. «Бестия, одним словом», – подвела итог увиденному Яга.

– Ну, говори, зачем пожаловала?

– Пришла познакомиться. Пусть каждый твой день будет наполнен теплом и светом!

– Тепла и света в твой дом. Только вот объясни, зачем мне с тобой знакомиться? – насмешливо спросила Яга, даже не поднатужившись, чтобы приоткрыть створки ворот пошире. Пусть знает, что ее здесь не ждут.

– Впусти, зла не причиню, с добром пришла. Да ты и сама это понимаешь: твое хозяйство ведет себя спокойно, ворота мне не препятствуют, иначе бы мне всю ногу отдавили, – с усмешкой ответила красавица, указав на носочек изящного сапожка, который мешал решительному закрытию двери Ягой.

– Всё-то вы здесь про меня знаете, тудыть-растудыть вас через коромысло, – злобно сказала старуха, но гостью впустила.

Изба, завидев юную девушку, радостно захлопала ставнями. Черепа, охраняющие двор, встрепенулись, ее приветствуя.

– Тебя здесь знают и даже привечают, – удивленно сказала Яга. И слегка взревновала. Ни изба, ни черепа никому до этого не радовались, только ей.

– В этом лесу меня знают все. Твой дом – не исключение, – словно почувствовав настрой старухи, примирительно сказала гостья.

– Ладно, рассказывай, зачем явилась?

– Мы не очень хорошо начали, поэтому давай я представлюсь. Меня зовут Девана, я защитник этого места. Прежде чем ответить на твои вопросы, позволь поблагодарить тебя, что Лешего послушала, не отправила восвояси, что озерку тепло вернула. С огонь-камнем хитро ты придумала. Может, и правда, есть в тебе что-то.

«Понятно. Леший разболтал, ну погоди у меня!», – думала Яга, при этом улыбаясь девушке настолько благодушно, насколько могла. А могла она не очень, потому что, приглядевшись к ее оскалу, гостья сказала:

– Лешего не вини, не он это. Это моя обязанность, дар, а иногда и проклятие – знать обо всем, что происходит в моем лесу.

– В тво-о-о-ем лесу?, – Яга от возмущения даже присвистнула. – В твоем?! Это мой лес!!!

– Не спорю, – легко согласилась красавица. Но пока Истинная не найдена, я защищаю этот лес. Видится мы с тобой будем часто, надеюсь.

Старухе такие надежды были не по душе, но любопытство пересилило желание выставить Девану за ворота.

– Пока ты навийцев по ночам гоняешь, а потом отсыпаешься, лес остается без твоего внимания, – продолжала разглогольствовать излишне самоуверенная девица. – Никогда не задумывалась, почему здесь никто из незваных гостей не может пройти? Я, как и ты, чужаков чувствую издалека. Мне в помощь тысячи глаз, лап и крыльев. Не говоря уже о мелких нечистиках, которые в нем живут – кикиморы там всякие, болотники и прочее. Леший мне правая рука, без него я никуда.

– Не боишься, что нечистики своих пропустят? Тех, что из Нави?

Красавица взглянула на Ягу с негодованием.

– То есть если из Нави, то сразу плохой? А Правь всегда права? У тебя примитивные взгляды, мелкие. Свет – не всегда только хорошо, а тьма – плохо. Я прощаю тебе твои слова, потому что ты многого не знаешь. Но это в первый и последний раз!

Выдохнув, незнакомка снизошла до объяснений оторопевшей от такого наезда Яге:

– Мы все живем мирно и служим одной цели – защите перехода. Ты ведь знаешь, что мы с тобой живем в месте схождения трех миров, которое посвященные называют переходом?

Яга уверенно кивнула в ответ на вопрос, хотя все сказанное было для нее открытием. Решила, что безопаснее потом спросить у Велимудра, чем у этой неуравновешенной особы. Но на всякий случай уточнила:

– А другие, ну, предшественники мои, они знали всё про три мира и их взгляды не были примитивными или как ты там выразилась?

– Они обладали некоторыми способностями и минимальными знаниями о мирах. Но ухватить суть способны только Истинные – нам это дано от рождения, – снисходительно пояснила Девана Яге. – Поэтому чародейки старались избегать ходить в лес по мере сил. Магия-магией, но в этом лесу даже сильной ведьме опасно. Только свой может беспрепятственно в нем жить. Вот мне и странно, что лес тебя принял. Я пока в тебе ничего особенного не вижу. Но может, навийцам виднее. Мы, правийцы, по-другому все ощущаем.

Видя заинтересованный взгляд Яги, вспыхнувший из-под косматых бровей при слове «правийцы», девушка присела на завалинку:

– Не врут местные, ой не врут – твое сознание чище младенческого. Пустое, я бы сказала. Все по наитию делаешь, а не по знаниям. Тогда слушай внимательно. Как я сказала, мое имя Девана. Близкие зовут меня Дев, но тебе я пока так называть себя не позволю.

В ответ Яга сделала кислую мину, которая должна была означать «Да не очень-то и хотелось». Девана, внимательно рассмотрев выражение лица собеседницы, продолжила:

– Если не ходить вокруг да около, то я Светлая богиня охоты и одно из моих убежищ находится как раз недалеко от Перехода. То есть рядом с твоим домом. Мы соседи, как видишь.

– Вот прям богиня? – Яга впервые видела представителя правийцев. – Настоящая? А почему тогда не в Прави обосновалась?

Вопрос Девану задел не на шутку:

– Потому что мне нравится делать то, что я люблю и жить там, где хочу. Этому меня в свое время научила названная сестра. Она была наполовину человеком по крови. Но ее воспитали правийцы, а силы она черпала не только в Прави, но и в Нави. Также как и мудрость, и знания. Научила меня жить в этой гармонии. Не сразу получилось, но она была очень настойчива, – Девана грустно усмехнулась.

– А где она сейчас?

– Пропала, очень давно. Никто не знает, где она и что с ней. Когда стало очевидно, что ее не найти, я решила защищать это место, которое было когда-то ее домом. Чтобы, когда она вернется, все здесь было в порядке. А на днях в ее доме появилась ты. Вот я пришла познакомиться и дать тебе понять: я знаю обо всем, что происходит в этом лесу. И если ты задумаешь что-то такое, что мне не понравится…

Девана грозно нахмурилась, а Яга поспешила сменить тему:

– Что, ни в Нави нет твоей сестры, ни в Прави, ни среди людей? Так не бывает, где-то да должна быть.

– В том-то и дело, что с ее силой она могла бы скрываться. Но почему от меня? Ладно, тебе пока незачем знать всю эту историю в подробностях. Когда-нибудь еще поговорим, а сейчас мне пора. Бывай, Яга! Свидимся!

Девана направилась к воротам. Остановившись перед калиткой, обернулась, помахала черепам и избе, еще раз внимательно посмотрела на старуху, недоуменно пожала плечами, вздохнула и вышла вон.

Глава 5.

Неудачи

Баба Яга грустила. Пламя, окутав ее, передало знания о магии, но не дало ответа на вопросы, которые мучили – кем она была до того, как стала Бабой Ягой и почему, собственно, она ей стала. Яга нутром чувствовала, что сама изба несет ответы на вопросы, но получить их она не могла. Часами смотрела то в одно, то в другое зеркало, иногда ей даже казалось, что отражение начинает меняться, но тщетно.

Радости не добавлял и тот факт, что усталость от битвы с навийцами накапливалась: их изобретательность росла, а силы Яги нет. Она заметила, что навийцы изменили тактику. Если раньше они выступали все вместе, разом, то сейчас сначала в ход шла «тяжелая артиллерия». Одетые в броню, до отказа забитую темной магией, навийцы бросались в бой, травили Ягу заклинаниями и пытались мечами разорвать сеть. Им это не сразу, но удавалось. После первого прорыва в бой вступали легковооруженные и потому более быстрые навийцы, которые вклинивались в прорубленный фарватер, пока Яга уворачивалась от заклинаний тяжеловесов и одновременно укрепляла сеть. Навийцы действовали стремительно, когда Яга ставила последнюю печать, нетронутыми оставались меньше половины золотых нитей. Обычно все заканчивалось двумя волнами, но Яга чувствовала, что это ненадолго. Очень скоро они сообразят, что можно идти большим количеством, и тогда их не удержать.

Однажды она сказала об этом Велимудру, он посоветовал работать с магией, учиться.

– Силы у вас большие, а вы полностью опустошаетесь после боя. Так нельзя. Надо распределять магию, тогда сеть будет крепче.

Советовать – легко, а вот у кого учиться, Велимудр не знал. Яга тоже. Таинственная незнакомка, как назло, не появлялась, да и Девана куда-то запропала.

Сражение в эту ночь было особенно тяжелым. Тварь, которой позволил вселиться в тело какой-то неудачник, оказалась сильнее, чем все те, которых до этого Яга встречала. Он почти прорвался через преграду, вслед за ним лезли другие, но Яга успела применить заслонную магию, которая преградила им путь. На время хотя бы. Используя драгоценные секунды, Яга сконцентрировалась на навийце, который не поддавался магии и кружил возле старухи, сужая круг. Яга швырнула в него заклинание воронки, которая его закрутила, и он как будто начал сдавать позиции. Ведьма вздохнула с облегчением и пропустила тот момент, как в руках беса оказался меч. Тварь бросилась на нее с такой мощью, которую Яга не ожидала. Пока разум застыл в страхе, руки делали свое дело. Навиец замахнулся мечом на выпаде, раскрылся. Старуха мгновенно уловила эту ошибку и изо всех сил ударила его черенком метлы в корпус. Навиец согнулся пополам. Ей хватило секунды, чтобы перемахнуть через ряд нитей, вырвать меч из его рук и вонзить между первым и вторым позвонком противника. Откуда она знает, как это делать? Думать об этом было некогда. Тело камнем полетело вниз. Яга засунула меч в ступу, и начала запечатывать сеть.

Сделав дело, старуха спустилась и увидела то, что осталось от несчастного – зрелище было не из приятных. Было очевидно, что этому уже не поможет никто. Яга отвернулась, подошла к ступе и достала меч. Тяжелая рукоять уютно устроилась в руке. Оглянувшись вокруг, увидела привычную картину: покалеченные тела валялись по всему двору. Некоторые их них уже начинали шевелиться. Сейчас их заберут в селение, где Агнеша проведет ритуал исцеления. Но обманутым обещаниями получения вожделенных богатств, успеха или возврата потерянной любви душам не поможет никто. Выпотрошенные Навью почти до дна, эти люди станут неприкаянно бродить по селению, пока Агнеша не отправит их в большой мир, заботливой рукой напрочь стерев память о Нави и о том, что произошло на переходе. Вернувшись, они будут бояться темноты, ходить к лекарям за снотворным и прятаться от грозы в своих подвалах. Глупые, алчные, завистливые – Яга ругала их на чем свет стоит. Но на самом деле она злилась на себя. Чувствовала немой укор Агнеши и Велимудра за то, что лишила жизни человека пусть и под властью Нави. Но и объяснять им, что у нее выбора не было, ей не хотелось. Она сделала, что умела, и нет нужды в этом оправдываться.

В полном молчании закрыв ворота за обозом Агнеши и Велимудра, Яга поморщилась – глубокая рана на предплечье и царапина на спине давали о себе знать. Она кое-как забралась на крыльцо, доковыляла до корыта, которое она каждый вечер заблаговременно наполняла, и опустилась в воду, предварительно обильно сдобрив ее заживляющими заклинаниями. Колдовство забрало последние силы, и в корыто Яга почти упала. Она привычно почувствовала, как в тело вонзились миллионы мелких осколков. Ничего, это скоро пройдет, и через полчаса от ран и следа и не останется, надо просто потерпеть. Закрыв глаза, Яга попыталась расслабиться. Через какое-то время боль в теле притупилась, и Яга с облегчением вздохнула.

И тут ее осенило: тварь не покидала тела. Она села в корыте и начала медленно проигрывать бой в памяти. Точно! Не было того характерного холодка, который присутствует каждый раз, когда бес покидает тело. Может, он упал вместе с телом, понадеявшись, что мертвеца на предмет тьмы обследовать не будут? Это значит, что навиец постарается поскорее найти другую оболочку.

«Столько времени прошло, наверное, уже ушел за пределы моей земли. А если я выдумала это все? А если не ушел?» Как бы старуха себя не успокаивала, нутром чувствовала: ничего она не выдумала – она просто знала. Может, это еще один дар, которым наделяют и.о. Хранителя? Кто знает… Ей было очевидно: этот бес проник в Явь. Она посмотрела на меч, который поблескивал в мирном пламени свечи. Яга выбралась из корыта, подошла к оружию и взяла его в руки. В доме была тишина. Ничего настораживающего или чужого. Немного успокоившись, она выглянула в окно. Черепа не горели, а значит, во дворе тоже никого. Накинув на себя одежду, с мечом в руках она вышла во двор. Царила ледяная ночь, тучи скрывали месяц и звезды. Темнота накрыла ее дом. Поборов в себе желание вернуться под крышу избы, она спустилась с крыльца. Постояла, прислушалась – все тихо. Посмотрела на конька, вроде спит себе мирно. «Может, зря беспокоюсь? Просто в этой кутерьме не обратила внимания, не заметила, как беса засосало в сеть. И все-таки придется выйти за ворота, надо же убедиться, что никого нет», – уговаривала себя Яга. Поджилки в правой ноге тряслись, железная нога высказывала явное нежелание куда-то идти, но меч в руке даже не дрогнул. «Уж не знаю, откуда я умею с мечом обращаться. Но умею. А там – уж как-нибудь…. Главное – неожиданность». С этими мыслями Яга открыла дверь в воротах, выпрыгнула, присела в боевую стойку и издала громкий, очень громкий боевой клич, который в ее интерпретации прозвучал как долгое и отчаянное «А-а-а-а».

Голос ее разнесся над округой. Кони недовольно встрепенулись. Яга, почувствовав их недоумение, вслух с вызовом произнесла: «Маразм крепчает и разрешает пошалить». Черепа молчаливо согласились с ней – мол, да, крепчает, ничего уж здесь не поделаешь, и снова успокоились. А вот конек проснулся окончательно.

Ему передалось волнение Яги, и он тревожно оглядел лес. Ничего не почувствовал, но конек доверял интуиции хозяйки. Поэтому с удвоенным вниманием продолжал следить за происходящим. Ему показалось, что он видит какое-то движение, мимолетное. И глаза конька зажглись ярким огнем. Его соплеменники, почуяв неладное, тоже включили свои прожектора. В этом ярком свете Яга увидела беса. Он вселился в тело какого-то юнца, и Яга поразилась, как быстро он нашел жертву. Парень пытался скрыться в лесной чаще, но та не пускала его. Нечистый запутался в ветвях, понял, что не пройти, повернулся к Яге и хищно улыбнулся:

– Заметила, старая ведьма. Ну попробуй взять меня. А еще лучше поступи, как твои предшественники – отпусти с миром, заплачу хорошо.

Яга медленно подходила к бесу не понимая, что с ним делать. Надо бросить заклинание, но сил не было. Даже на малюсенькое, проявляющее суть заклинание. Не говоря уже о боевых. «Девана должна быть рядом, она же его должна была почувствовать», – с надеждой подумала Яга. Остановившись в двух шагах, она спросила, чтобы потянуть время:

– Какие предшественники?

В ответ Бес ухмыльнулся:

– Тебя даже не посвятили в то, что здесь происходит? Ты совсем не внушаешь доверия, видимо. Ну тем лучше для тебя. Скажи, что ты хочешь? Золота? Молодость? Я могу это сделать, но стоить будет очень дорого, хотя мы договоримся, я уверен.

И он двинулся ей навстречу. Ветви его отпустили, он подходил все ближе. Яга уже старалась через раз дышать от смрада, исходившего от него. Он замахнулся, или ей показалось, но все последующее произошло так быстро, что она слово «раз» сказать не успела. Миг – и голова того, в кого вселился бес, лежала у ее ног, пока тело дергалось в предсмертных судорогах. По желобу клинка стекала кровь одержимого. Черное облако метнулось вверх, но Яга стремительно бросила в его сердцевину заклинание очищающего огня. Огненный шар окружил черноту, сжимая ее и сжигая в пламени. Запах гари сменился ароматом летнего дождя. Все было кончено.

В момент, когда голова одержимого Навью слетела с плеч, Яга ощутила яркий прилив магии – он ее пронзил как яркая молния, проносящаяся от кончиков пальцев до макушки головы. Сила в ней пульсировала, создавая мощные волны, которые стремились вырваться наружу. Каждый импульс становился заклинанием. В этот миг она поняла, что способна изменить мир одним взмахом руки.

Смерть врага высвободила ее магию, как будто путы упали с ее рук. Заключенная в ней сила получила свободу, подобно буре, вырывающейся из заточения. Бес, который только что был источником ее мучений, стал катализатором ее истинной сущности, позволяя ей овладеть теми способностями, о которых она едва осмеливалась мечтать. Впервые, пусть на короткое время, она обрела свободу, которую так долго искала.

А потом магия ушла – также резко, как появилась. Пустота и боль заполнили старуху. Яга смотрела на окровавленный меч, на обезглавленное тело. И думала только о том, как сообщить Агнеше о случившемся. Она воткнула меч в землю, опустилась на корточки. Ее нестерпимо замутило, голова раскалывалась от боли.

– Лешик, – чутье подсказало ей, что он рядом, – можешь позвать Агнешу, мне не дойти, да и я не знаю, куда, – тихо и медленно произнесла Яга.

– Не волнуйся, хозяйка, одна нога здесь, другая там, – и Лешик исчез.

«А Девана так и не появилась», – мелькнула в голове тревожная мысль и ушла прочь. Яга пыталась подняться, но её ноги, предавшие в самый критический момент, отказались подчиняться. Пришлось опереться на холмик, странный такой на ощупь и… подвижный. С колотящимся сердцем, Яга скользнула взглядом вниз и увидела: она оперлась на отрубленную голову. Мертвые глаза бесстрастно уставились на неё. Яга вспомнила, что ей рассказывали о том, как сразу после отсечения мозг не умирает еще несколько мгновений, а глаза продолжают видеть. О чем думал этот парень в последние мгновения? Проклинал ее? Так сам виноват! Внутри неё закипела буря эмоций – шок, гнев, глубокое отвращение. Приступ тошноты накрыл ее, и всё, что она чувствовала, вырвалось наружу.

Через какое-то время измученная желудочными спазмами и душевными мучениями Яга отворила ворота и зашла во двор. Оглянулась. Уже светало. Черепа, убедившись, что она в безопасности, еще раз внимательно оглядели двор и окружающий лес. Дали Яге понять, что все в порядке. Старуха зашла в избу. Только здесь заметила, что не выпускает меч из рук.

– С твоей помощью я убила сегодня двоих. Двоих!, – сказала она мечу. – Моя магия вернулась после убийства. Я стала сильнее, чем когда-либо. Похоже, я черпаю силы в смерти. Кто я после этого? – Потом машинально вымыла руки в корыте, и вода из небесно-голубой стала грязной. – Почему я не могу вспомнить, как этих бесов изгонять? Или мой удел – убийство, а не помощь? Если так, то не обессудьте! – и старуха погрозила кулаком в потолок. Затем залезла на печь и укрылась одеялом с головой. «Как я засну? Мне теперь эта голова сниться будет», – это была последняя мысль перед тем, как она погрузилась в глубокий беспробудный сон.

Ей снилась Девана. Как будто они идут рядом словно закадычные подруги по летней тропе и болтают о пустяках. И так радостно было Яге, так светло и спокойно! Девана рассказывала ей о том, как встретила бывшего поклонника, и он вновь пытался за ней ухлестывать.