Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну
© Л. Н. Меньшиков (наследник), перевод, статья, комментарии, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
Часть первая
Как Чжан Цзюнь-жуй в монастыре не знал покоя
Сецзы
Старая госпожа (входит, говорит). Я родилась в семье Чжэн. Мой супруг, по фамилии Цуй, был первым министром при покойном государе. К несчастью, он заболел и умер. Осталась у меня только одна дочь. Детское имя ее Ин-ин, ей девятнадцать лет. Она искусна в женском рукоделии. Стихи, письмо и счет – все это ей тоже знакомо. Супруг мой в свое время согласился отдать ее в жены моему племяннику Чжэн Хэну, старшему сыну министра Чжэна, но сочетаться браком они не могут, пока дочь носит траур по отцу. Еще со мною здесь служанка Хун-нян, прислуживающая дочери с малых лет, и Хуань-лан, сын моего супруга от наложницы. Мы с дочерью везем в Болин для погребения гроб с телом мужа, но дорога опасна, и мы не можем достигнуть цели. Добравшись до Хэчжуна, мы спрятали гроб в монастыре Пуцзюсы. Монастырь этот, где некогда молилась государыня Цзэ-тянь, был восстановлен моим супругом, первым министром. К тому же настоятель монастыря Фа-бэнь – хэшан, постриженный моим супругом. Поэтому возле западного флигеля монастыря у нас есть домик, где можно отдохнуть. Я написала письмо в столицу. В нем я прошу Чжэн Хэна приехать и помочь нам добраться до Болина. Помню: когда мой муж был еще с нами, он не жалел денег на свиту в несколько сот человек, а сегодня со мной осталось только трое-четверо близких. Как от этого больно душе! (Поет.)
На мотив «Когда наслаждаюсь цветами».
- Муж мой в столице карьеру окончил,
- жизнь он окончил свою.
- Дочь и жена – сирота и вдова;
- нет у нас в жизни пути.
- С гробом супруга в обители Будды
- долгие дни остаюсь.
- Я до фамильных могил, до Болина,
- уж не надеюсь дойти
- И одинокой кукушкою
- слезы кровавые лью.
(Говорит.)
Сейчас конец весны. Как утомительна погода в эти дни!.. Нужно позвать Хун-нян и дать ей кое-какие распоряжения. Хун-нян, ты где?
Хун-нян входит, видит старую госпожу.
Посмотри, если в зале Будды никто не зажигает курений, погуляй там с барышней.
Хун-нян (говорит). Слушаюсь.
Старая госпожа уходит.
Иди сюда, сестрица!
Входит Ин-ин.
Хозяйка велела нам погулять в зале Будды.
Ин-ин (поет).
На тот же мотив.
- Чувствую я: на востоке Пуцзюня
- кончится скоро весна.
- Крепко обители двери закрыты,
- тихо тоскую одна.
- Реку багрянцем
- цветов лепестки покрывают, —
- Эта тоска без конца и без краю.
- Молча сижу,
- от восточного ветра грустна.
Уходят.
Действие первое
Чжан Гун едет на коне, с ним Цинь-тун.
Чжан (говорит). Моя фамилия Чжан, имя – Гун, второе имя – Цзюнь-жуй, родом я из Сило. Мой покойный отец был министром двора. Он умер от болезни, когда ему шел пятый десяток, а через год я похоронил и свою мать. Я свободно владею кистью и мечом, но у меня нет еще ни заслуг, ни славы, и мне приходится скитаться без пристанища. Теперь, в первую декаду второго месяца семнадцатого года правления императора династии Тан Дэ-цзуна под девизом Чжэнь-юань, я направляюсь ко двору держать государственные экзамены. Дорога идет через Хэчжун на заставу Пугуань. На заставе у меня есть друг Ду Цзюэ, второе имя его Цзюнь-ши. Мы с ним земляки, учились вместе и уже тогда побратались. Потом он оставил гражданскую службу и стал военным. На экзаменах для военных он прошел первым кандидатом и получил должность командующего западным войском. Под его начальством сто тысяч солдат охраняют заставу Пугуань. Повидав моего старшего брата Ду Цзюэ, я тотчас поеду на экзамены в столицу. Я готовился к экзаменам у окна при огоньках светляков и при свете луны, отраженном от снега, истерся до лоска, очищая себя от грязи мира, и весь набит образцовыми сочинениями. Но я все еще скитаюсь по воле волн и ветра. Когда-то исполнятся мои великие замыслы? Вот уж, как говорится:
- Меч дорогой, в десять тысяч ценою,
- блеск свой зеркальный скрывает;
- Столько во мне накопилось тоски, —
- даже коню тяжело.
(Поет.)
На мотив «Алые губы».
- Стремлюсь я вперед по долине широкой,
- Да ноги никак не отыщут дороги,
- Кружусь, подгоняемый бурей.
- Глаза поднимаю к лазури высокой, —
- И ближе Чанъани
- мне кажется солнце в лазури.
На мотив «Дракон, мутящий реку».
- Древние книги мне ныне просты,
- Так же легко их прочесть для меня,
- как для червя – прогрызть их листы.
- Ох, как в ученье мне жарко пришлось!
- Тушью протер я железо насквозь.
- Прежде чем стал я, как пэн, пролетать
- многие тысячи ли,
- При светляках и при свете луны
- многие годы прошли.
- Может ли быть, что высокий талант
- грубые люди поймут?
- Как ни старался, того, что хотел,
- все еще я не достиг.
- Тщетно я древние знаки читал,
- Части искал от утерянных книг.
(Говорит.)
Вот я и добрался до Пуцзюня! Здесь Хуанхэ изгибается, как иероглиф «девять», – это и есть древние земли в изгибе реки. Что за чудесный вид! (Поет.)
На мотив «Полевой сверчок».
- Где ты вспомнишь еще на великой реке
- о минувших великих делах?
- Только здесь, только в этих краях!
- Через Ци, через Лян протянулась река,
- Цинь и Цзинь разделила она,
- Ю и Янь на ее рубежах.
- Белоснежные волны летят в облака,
- весь в осенних клубах небосклон,
- И плавучий бамбуковый мост на реке
- изогнулся, как синий дракон.
- Девять древних земель на восток и на запад,
- Льются с севера, с юга
- притоки, сливаясь с рекой.
- Полетит ли челнок мой в родные края,
- Как несется стрела,
- расставаясь с тугой тетивой?
На мотив «Радость Поднебесной».
- По небу к западу тихо струится
- млечный поток серебристый, —
- Чистый источник в заоблачной выси
- Далее руслом реки Хуанхэ
- в море течет на восток.
- Он орошает в Лояне
- тысячи ярких цветов,
- Лянские парки безбрежные
- поит водою поток;
- Вверх по реке на плоту поднимаясь,
- солнца, луны я достигнуть бы мог!
(Говорит.)
Я и не заметил, как добрался до города. Вижу постоялый двор. Цинь-тун, возьми коня. Эй, слуга, где ты?
Слуга (входит, говорит). Я – слуга на постоялом дворе под вывеской «Первый кандидат». Если какой-нибудь чиновник захочет у нас остановиться, для него найдется чистая комната.
Чжан (говорит). Я остановлюсь в лучшей комнате, но сначала дай корму лошади. Иди сюда, слуга! Я хочу спросить у тебя, где здесь можно побродить? Есть ли у вас знаменитые горы, места побед, восхитительные уголки, красивые строения?
Слуга (говорит). Здесь у нас есть монастырь Пуцзюсы, где молилась государыня Цзэ-тянь. Это необычная постройка. Крыша храма из цветной черепицы возносится к синему небу, а пагода с мощами Будды вторгается в Млечный Путь. Кто бы ни проходил с юга или с севера, какого бы из трех учений и девяти направлений он ни придерживался, он не может не поднять на нее глаз. Только там и следует бродить такому человеку, как вы.
Чжан (говорит). Цинь-тун, готовь обед, а я схожу туда и скоро вернусь.
Цинь-тун (говорит). Я приготовлю обед, позабочусь о лошади и подожду, когда вернется хозяин.
Уходят.
Фа-цун (входит, говорит). Я – монах Фа-цун, ученик настоятеля монастыря Пуцзюсы Фа-бэня. Сегодня учитель ушел собирать милостыню, а мне велел остаться в монастыре. Если кто-нибудь будет разыскивать настоятеля, я запишу и доложу учителю. Я вижу, там, под главными воротами, кто-то идет.
Чжан (входит, говорит). Вот я и дошел!
Чжан и Фа-цун видят друг друга.
Фа-цун (говорит). Откуда прибыл уважаемый гость?
Чжан (говорит). Услыхав о вашей обители, я приехал из Сило, чтобы поклониться изображениям Будды и засвидетельствовать почтение вашему наставнику. Осмелюсь спросить, дома ли настоятель?
Фа-цун (говорит). Учителя в монастыре сейчас нет, а я – всего лишь его ученик, скромный монах Фа-цун. Прошу вас, сударь, пройти в комнату для гостей, отведать чаю.
Чжан (говорит). Если настоятеля нет, чая не нужно. Я буду рад, если хэшан возьмет на себя труд показать мне монастырь.
Фа-цун (говорит). Я беру ключи, отпираю зал Будды, звонницу, двор пагоды, храм архатов, монастырскую кухню. Пока вы осматриваете все это, может быть, и учитель вернется.
Чжан (говорит). Какие прекрасные строения! (Поет.)
На мотив «Барабан в деревенском ямыне».
- Прежде на залу со статуей Будды
- я обращаю свой взор.
- Дальше по этим ступеням схожу я
- вниз, на монашеский двор.
- Кухню на западе вижу,
- В северной части молельня,
- Звонница высится над головой.
- Кельи монахов пройдя,
- Пагоду я огибаю,
- По галерее иду круговой.
- Мною архат ни один не пропущен,
- Всем бодхисатвам молюсь на коленях,
- всем поклоняюсь святым.
Ин-ин (входит вместе с Хун-нян; в руках у нее цветок; говорит). Хун-нян, пойдем поиграем в зале Будды.
Чжан (увидел их, поет).
- Раз приходящая в пять поколений
- Дева с прекрасным лицом
- вдруг появилась пред взором моим.
На мотив «В годы Юань-хэ».
- Не часто приходится
- встретить подобное чудо,
- Как эта невиданной прелести дева,
- которую вижу отсюда.
- В глазах помутилось, не чувствую тела,
- во рту застревают слова,
- Душа отлетела и где-то
- парит от меня вдалеке.
- Опущенных плеч ароматом она
- навеки пленяет меня,
- Лишь раз улыбнувшись,
- подкинув цветок на руке.
На мотив «Красавица на коне».
- В чертоги бессмертных попал я,
- на небо ушедших от зла?
- О, мог ли я знать, что в обители этой
- увижу бессмертную фею?
- Совсем как у феи серьезно лицо,
- и так же она весела,
- И так же в прическе ее
- изумруд зеленеет.
На мотив «Лучше, чем тыква-горлянка».
- Брови, достойные царских дворцов,
- сходны с луной молодой.
- К самым вискам
- тянутся брови дугой.
Ин-ин (говорит). Ты видишь, Хун-нян?
- Тихие-тихие кельи кругом,
- здесь не бывает никто.
- Эти ступени, покрытые мхом,
- от лепестков покраснели.
Чжан (говорит). Я умру! (Поет.)
- Первой не смеет ни слова сказать, —
- так боязлива, скромна.
- Губы раскрылись, как алые вишни,
- Зубы белеют, как тонкая яшма.
- Раньше, чем вымолвит слово,
- думает долго она.
На тот же мотив.
- Кажется мне, будто в чаще цветов
- иволга песню поет.
- Только шагнет —
- сердце сожмется мое.
- Мягко сгибается, словно танцуя,
- стан ее тонкий, красивый,
- Девичий стан и упругий, и стройный,
- Стан удивительно гибкий и нежный,
- Словно под ветром
- вечером ветви у ивы.
Хун-нян (говорит). Там кто-то есть, пойдем домой, сестрица.
Ин-ин, оглядываясь на Чжана, уходит.
Чжан (говорит). Хэшан! Откуда здесь появилась Гуаньинь?
Фа-цун (говорит). Не говори чепухи. Это дочь первого министра Цуя, наместника в Хэчжуне.
Чжан (говорит). И в мире может быть девушка такой небесной, неповторимой красоты? Одним этим маленьким ножкам нет цены, не говоря уж об остальном.
Фа-цун (говорит). Она там, так далеко, а ты здесь. На ней длинная юбка – как же ты узнал, что ее ноги малы?
Чжан (говорит). Иди, иди сюда, Фа-цун! Ты спрашиваешь, как я узнал? Смотри! (Поет.)
На мотив «Цветы во внутреннем дворике».
- Не будь такой мягкой дорожка,
- где эти опали цветы,
- То даже таких неглубоких
- следов не увидел бы ты.
- И если бы не были чувства видны
- в глазах ее, в самых углах,
- Тогда бы следы
- про ее рассказали мечты.
- Я вижу, как тихо
- Идет эта девушка
- к двери, покрытой резьбою.
- И шаг ее каждый
- ее удаляет от нас,
- Но вот обернулась —
- я вижу лицо молодое.
- Я, юноша Чжан,
- с ее чарами сладить не смог.
- Вернулася фея
- в свой чистый небесный приют.
- Я вижу, кружится над ивами
- в воздухе пух, как дымок,
- Одно только слышу я —
- птицы повсюду поют.
На мотив «Листья ивы».
- За нею ворота закрылись —
- я видел, как в дворике груша цветет.
- Стена побеленная, вверх поднимаясь,
- ушла в синеву, в небосвод.
- На небо ропщу я: по воле его
- лишился приятного дня.
- Я думал развлечься чуть-чуть,
- Но в плен забрала ты меня.
О девушка! Зачем ты меня заставляешь
- Терзаться под гнетом
- сомнений, наполнивших грудь?
Фа-цун (говорит). Чего ты мечешься, ведь дочь хэчжунского наместника уже далеко.
Чжан (поет).
На мотив «Вьющаяся травка».
- Все глуше подвески из яшмы звенят,
- Один остается духов аромат.
- Под ветром восточным на тополе гибком
- тончайшие нити висят.
- Летит паутина на персика цвет,
- его лепестки зацепила.
- Лицо ее – нежный фужуна цветок —
- за жемчугом полога скрылось.
- По-твоему, это – покойного ныне
- вельможи хэчжунского дочь,
- По-моему – с южных морей Гуаньинь,
- где в водах луна отразилась.
(Говорит.)
- Уже десять лет не хотелось ему
- увидеть лицо государя,
- С тех пор как поверил любимой своей,
- постигшей ошибки людей.
Я тоже не поеду в столицу держать экзамены! (Смотрит на Фа-цуна, говорит.) Осмелюсь побеспокоить хэшана просьбой сообщить настоятелю, что, если он согласится сдать мне хотя бы полкельи, чтобы я с утра до вечера мог изучать классические книги и историю, для меня это было бы лучше, чем суета постоялого двора. Я уплачу столько, сколько у вас обычно платят. Завтра я приду. (Поет.)
Заключительная ария
- Смотрю, как голодный, туда я,
- Слюну понапрасну глотая.
- До завтра все будут о ней мои думы,
- до мозга костей проникая.
- Она, уходя, обратила ко мне
- осенние волны очей, —
Да что говорить обо мне!
- Ведь даже железного идола мысли
- помчались бы следом за ней!
- В свой дворик она удалилась, —
- Там пышно на иве цветы распустились.
- Полдневное солнце в зените стоит,
- у пагоды тень округлилась,
- Я вижу повсюду
- сиянье весенних лучей.
- Когда эта девушка снова здесь будет,
- При ней превратится в Улинский источник
- обитель священная Будды!
(Уходит.)
Действие второе
Старая госпожа (входит, говорит). Позавчера настоятель взял деньги на поминание покойного супруга, но еще ничего мне не сообщил. Пошлю-ка я Хун-нян, пусть спросит у него, когда все будет готово для поминального обряда, велит все приготовить получше, а потом принесет мне ответ. (Уходит.)
Настоятель (входит, говорит). Я – старый монах Фа-бэнь, настоятель монастыря Пуцзюсы. Монастырь этот построен государыней Цзэ-тянь. Потом он был разрушен, восстановил же его первый министр Цуй. Ныне госпожа Цуй с семьей везет гроб с его телом в Болин, но путь опасен, и она укрылась в западном флигеле нашего монастыря. Когда дорога будет свободна, она поедет в Болин, чтобы похоронить мужа. Старая госпожа бережлива во всем, управляет домом строго, никто не осмелится покривить перед ней душой. Вчера я ходил собирать милостыню и не знаю, приходил ли ко мне кто-нибудь. (Зовет Фа-цуна.)
Фа-цун (входит, говорит). Вчера один сюцай, приехавший из Сило, приходил засвидетельствовать почтение моему учителю. Но учителя не было, и он ушел.
Настоятель (говорит). Выйди за главные ворота и, если он появится, доложи об этом мне.
Чжан (входит, говорит). Я вчера увидал эту девушку, и мне все время кажется, что она на меня смотрит. Сегодня я пришел просить настоятеля сдать мне келью, чтобы я мог с утра до вечера изучать классические и исторические сочинения. Если же я встречу эту девушку, то нагляжусь досыта. (Поет.)
На мотив «Белая бабочка».
- О хэшан Фа-цун, ты меня удержал, —
- За это смертельной обидою я
- навеки к тебе воспылал.
- Из всех ваших келий каморки одной
- мне лишь половина нужна,
- Но чтобы я видел проклятые двери,
- смотрел, куда скрылась она.
- Похитить курения,
- яшму украсть я не в силах,
- Так пусть приготовятся очи мои
- следить неустанно за милой.
На мотив «Опьяняющий ветер весенний».
- Читая о том, кто лицо набелил,
- я прямо сгорал со стыда.
- Что брови жене своей муж подводил,
- поверить не мог никогда.
- Сегодня же юноша пылкий увидел
- ту девушку с нежной душой,
- И сердце болит,
- полно безысходной тоской,
- Я полон тоской!
- И в душу страдание входит тайком,
- И очи бесцельно блуждают кругом,
- И нет уж спокойствия в сердце моем.
Чжан видит Фа-цуна.
Фа-цун (говорит). Учитель как раз спрашивал о вас, сударь. Подождите немного, я доложу ему.
Настоятель входит, видит Чжана.
Чжан (говорит). О, это настоящий хэшан! (Поет.)
На мотив «Встречаю святого гостя».
- Будто бы иней
- лежит у него на висках,
- Голову снег покрывает.
- Как у ребенка лицо, —
- Видно, что с детства
- нужды и заботы не знает.
- Полный достоинства вид,
- Голос приятно звучит.
- Только сияния нет над его головой, —
- Был бы он точно
- сошедший с иконы святой.
Настоятель (говорит). Прошу вас в комнату для гостей. Вчера меня не было, и я не мог принять вас. Надеюсь, вы меня извините.
Чжан (говорит). Я давно уже слышал о доброй славе почтенного хэшана и хотел припасть к вашим стопам, послушать ваши поучения. Случилось так, что вчера вас не было, но сегодня я вас увидел и счастлив на всю жизнь.
Настоятель (говорит). Где жили ваши предки? Осмелюсь ли спросить ваше имя и фамилию? Что привело вас сюда?
Чжан (говорит). Моя фамилия Чжан, имя Гун, второе имя Цзюнь-жуй. (Поет.)
На мотив «Цветы граната».
- Пусть учитель вопросы о жизни моей
- задает мне один за другим.
- Я подробно отвечу на каждый вопрос,
- свою душу открою пред ним.
- Родом я из Сило, – там родные края,
- Но по землям чужим долго странствовал я,
- Был мне домом недолго Сянъян.
- А покойный отец мой, министр двора,
- с громким именем был человек.
- Заболев, когда было ему пятьдесят,
- этот мир он оставил навек.
Настоятель (говорит). После того как ваш покойный батюшка оставил этот мир, вы, верно, получили наследство?
Чжан (поет).
- Был он всю свою жизнь неподкупен и прям,
- никогда не кривил он душой,
- Потому-то и беден сейчас его сын
- и карман его сына пустой.
Настоятель (говорит). Я вижу, ваш батюшка служил просто и мудро.
Чжан (поет).
На мотив «Сражающиеся перепела».
- В нем ясность ума
- воедино слилась с простотой, —
- Так осенью ветер прохладный
- встречается с ясной луной.
Настоятель (говорит). Путь ваш, сударь, сейчас, конечно, идет в столицу, на экзамены?
Чжан (поет).
- Чиновником стать не хочу я сейчас,
- Лишь мудрое слово
- я жажду услышать от вас.
(Говорит.)
Я пришел сюда только для того, чтобы поклониться настоятелю. Могу ли я пуститься в дорогу, не отблагодарив вас подарком? (Поет.)
- Какие у бедного сюцая мысли? —
- он вечно с бумагой вдвоем.
- И денег, конечно,
- немного в кармане моем.
- Пусть даже повторите
- вы пересуды молвы,
- Но тяжесть подарка
- в руках своих взвесите вы.
(Говорит.)
Спешу сообщить вам, что у меня есть один лян серебра. Я отдаю его на нужды вашего храма, чтобы хоть как-нибудь выразить мое почтение к вам. Пусть вы посмеетесь над таким скромным подношением, но я буду счастлив, если вы оставите его у себя.
Настоятель (говорит). Как это можно, сударь, ведь вы – наш гость.
Чжан (говорит). Это – пустяк, недостойный упоминания, денег этих достанет как раз на то, чтобы побеседовать за чашкой чая. (Поет.)
- Только для вас и пришел я в обитель.
- Нужно ли быть таким скромным, учитель?
Настоятель (говорит). Но я никак не могу этого принять.
Чжан (поет).
- Денег таких
- и на хворост всегда не хватало,
- Даже на постную пищу их мало,
- Выпить же чаю – достанет, пожалуй.
(Смотрит на Фа-цуна, говорит.) Этот лян серебра – совсем небогатый подарок. (Поет.)
- Пусть даже платья покрой моего
- станете вы порицать,
- Лишь бы послушать святого отца, —
- Буду я хэшанов ваших и вас
- помнить всю жизнь до конца!
Настоятель (говорит). Вы, сударь, вероятно, хотите о чем-нибудь попросить меня?
Чжан (говорит). Осмелюсь изложить вам покорнейшую просьбу: из-за вечной суеты постоялого двора мне трудно весь день изучать книги. Я хочу снять у вас комнату и с утра до вечера слушать вас. Платить за месяц буду сколько вам угодно.
Настоятель (говорит). У нас в монастыре есть несколько комнат, пусть господин выберет сам.
Чжан (поет).
На тот же мотив.
- Жить не хочу
- возле кухни обители вашей,
- Храма аскетов не надобно мне.
- Лучше подальше от южной террасы
- И от восточной стены в стороне.
- Где у вас западный флигель построен,
- Есть боковые каморки
- за галереей большою, —
- Там и хотел бы я жить.
Настоятель (говорит). Нет, нет! Может быть, вы хотите поселиться вместе со мною?
Чжан (смеясь, говорит). Что вы! Как это можно! (Поет.)
- Я вас прошу, настоятель почтенный,
- вовсе об этом забыть.
Хун-нян (входит, говорит). Хозяйка послала меня спросить у настоятеля, когда будет готово поминание, и я сразу же отправилась, чтобы все осмотреть и принести ей ответ. (Видит настоятеля.) Желаю долгого счастья настоятелю! Госпожа послала меня спросить у вас, когда будет готово поминание по первому министру, затем все осмотреть и принести ей ответ.
Чжан (говорит про себя). О, какая девушка! (Поет.)
На мотив «Снимаю рубашку».
- Подражает она
- важным людям и в каждом движенье
- точна.
- Все взяла у господ
- и ничуть в подражанье своем не смешна.
- Настоятеля встретив,
- глубокий поклон отдала,
- Алый рот приоткрыв,
- свое дело тотчас изложила она.
На мотив «Сяо Лянчжоу».
- Девушки милой
- подкрашены щеки умело.
- В платье изящном, траурном, белом.
- Умные, ясные глазки такие
- встретишь не часто у нас.
- Смотрит сюда, притаясь.
- Чжана окинула
- быстрым движением глаз.
На тот же мотив.
- Если бы с барышней этой служанки
- брачное ложе я мог разделить,
- Я б не заставил
- служанку постели стелить.
- Барышню стал бы тогда умолять,
- Стал бы упрашивать мать;
- Пусть не была бы
- хозяйка согласна со мной, —
- Вольную я
- написал бы своею рукой.
Настоятель (говорит). Пятнадцатого числа второго месяца можно будет поминать первого министра.
Хун-нян (говорит). Я вместе с настоятелем схожу в зал Будды, понаблюдаю за приготовлениями, а потом доложу хозяйке.
Настоятель (говорит). Прошу вас, сударь, немного посидеть, я схожу со служанкой и скоро вернусь.
Чжан (говорит). Зачем же оставлять меня? А что, если я пройдусь вместе с вами?
Настоятель (говорит). Так пойдемте вместе.
Чжан (говорит). Пусть служанка идет первая, а я пойду сразу за вами.
Настоятель (говорит). Какой вежливый сюцай!
Чжан (говорит). Смею ли я сказать вам несколько слов?
Настоятель (говорит). Говорите, не стесняйтесь.
Чжан (поет).
На мотив «Троекратная удача».
- Служанки из этого дома
- изящный и тонкий наряд
- Не может к себе не привлечь
- почтенного пастыря взгляд.
Настоятель (говорит). Я ушел от мира, как же может быть такое?
Чжан (говорит). А если нет? (Поет.)
- Тогда почему же я видел сейчас,
- как лысина ваша блестела
- И в ней отразился
- служанки наряд снежно-белый?
Настоятель (говорит). Что вы говорите, сударь! Хорошо еще, что служанка уже далеко и не может услышать, а то что бы она подумала!
Xун-нян входит в зал Будды.
Чжан (поет).
На мотив «Аудиенция у Сына Неба».
- Проходя по большой галерее,
- Завести ее в келью скорее, —
- Это небом дано.
- Что нам этого в мире милее!
(Говорит.)
Мы стоим перед дверью. Входите первый.
Настоятель (рассердившись, говорит). Сударь, неужели не преступно перед святой дверью говорить речи, столь не сходные с учением древних государей? И потом мне так много лет, разве я могу заниматься подобными делами?
Чжан (поет).
- Как я вас рассердил
- и каким показался мужланом!
(Говорит.)
Если это не так, оставим этот разговор. (Поет.)
- Но ведь так докучает
- все время быть танским Сань-цзаном,
неудивительно, что я усомнился в вас.
- Видно, очень богат этот дом,
- А прислуги мужской не заметил я в нем,
- И прислали служанку
- сюда разузнать обо всем.
Настоятель (говорит). Старая госпожа очень строго управляет домом, и ни один мужчина ни по какому делу туда не входит.
Чжан (в сторону). А этот плешивый дурак хитро говорит! (Поет.)
- От меня ты услышал прямые слова,
- Наклонилась упрямо
- и крепко боднула твоя голова!
Настоятель (говорит, обращаясь к Хун-нян). К отправлению обряда все в храме уже готово. Пятнадцатого числа прошу госпожу и барышню прийти и зажечь курения.
Чжан (спрашивает). По какому поводу?
Настоятель (говорит). Это дочь первого министра, исполняя свой дочерний долг, выражает благодарность матери и отцу. Кроме того, скоро последний день траура по первому министру, и устраиваются поминки по случаю снятия траурных одежд.
Чжан (плача, говорит).
- «Увы, мой отец, увы, моя мать!
- Меня вы родили на горе и труд…
- Хочу вам за ваши заботы воздать,
- Безбрежны они, как небесная гладь».
Эта барышня – единственная дочь, и какое благодарное у нее сердце! А я несколько лет скитался по воле волн и ветра и после того, как отец и мать оставили этот мир, не сжег им в жертву даже сотни бумажных монет. Надеясь на ваше милосердие, почтенный хэшан, я уже приготовил пять тысяч цяней. Как бы мне внести свою долю в этот обряд и помянуть своих родителей? Если об этом узнает старая госпожа, надеюсь, она не будет противиться тому, чтобы я выразил свои сыновние чувства.
Настоятель (говорит). Фа-цун, пусть этот господин внесет свою долю.
Чжан (потихоньку спрашивает у Фа-цуна). А эта барышня завтра будет здесь?
Фа-цун (говорит). Дело-то касается ее родителей, как же она может не прийти?
Чжан (в сторону). Пусть же эти пять тысяч цяней найдут себе хорошее применение. (Поет.)
На мотив «Кругом тишина».
- В небе и здесь, на земле, меж людей,
- Видеть Ин-ин я хочу, —
- чтó мне в молитве твоей!
- Буду я чувствовать – рядом стоит
- Греющий ладан и мягкий нефрит!
- Если же к ней прикоснусь я рукой,
- Сразу уменьшится
- пропасть меж нею и мной!
Настоятель (говорит). Идите все в комнату для гостей, выпейте чаю.
Приходят в комнату для гостей.
Чжан (говорит). Я отлучусь на минутку. (Выходит, говорит.) Служанка должна выйти сюда. Подожду ее здесь и расспрошу.
Хун-нян (прощается с настоятелем, говорит). Я не буду пить чай: боюсь, хозяйка удивится, что я запоздала с ответом. (Выходит.)
Чжан (идет навстречу Хун-нян, почтительно кланяется, говорит). Низкий поклон тебе!
Хун-нян (говорит). Долгое счастье вам, сударь!
Чжан (говорит). Не служанка ли ты барышни Ин-ин?
Хун-нян (говорит). Да, это я. А к чему вы спрашиваете?
Чжан (говорит). Моя фамилия Чжан, имя Гун, второе имя Цзюнь-жуй, родом я из Сило, мне только что исполнилось двадцать три года, я родился семнадцатого числа первого месяца и еще не женат.
Хун-нян (говорит). Кто вас спрашивает об этом?
Чжан (говорит). Осмелюсь спросить, часто ли барышня выходит погулять?
Хун-нян (говорит сердито). Сударь, вы ученый, благородный человек. Мэн-цзы говорит: «Приличие в том, чтобы женщина и мужчина при встрече не соприкасались». Ведь благородный человек,
- Идя бахчой,
- не сгибается туфли поправить,
- Шапку под сливой
- не тронет рукой никогда.
Неужели вам неизвестны слова: «Не соблюдая приличий, не смотри; не соблюдая приличий, не слушай; не соблюдая приличий, не говори; не соблюдая приличий, не двигайся». Моя хозяйка очень строго управляет домом, она тверда и чиста, как снег и иней. У нее, как говорится, «в доме нет даже мальчика пяти чи ростом, чтобы смотреть за воротами». Если вам исполнилось лет двенадцать—тринадцать, то без особого зова вы не посмеете проникнуть во внутренние покои. В былые дни Ин-ин тайком выходила из женской части дома. Хозяйка проведала об этом, велела ей явиться на родительский суд и попрекала так: «Ты – девушка, а выходишь без спросу из женской половины. Неужели тебе не будет стыдно, если повстречаешь гостя или молодого монаха?» Ин-ин тут же поклонилась и ответила: «С сегодняшнего дня я стану совсем другой и не посмею вам перечить». Что же будет со служанкой, если хозяйка так обошлась с родной дочерью? Вы, сударь, изучили пути древних правителей, почитаете правила Чжоу-гуна. Для чего же вы старались, если не применяете их к самому себе? Служанка еще может простить вас, но, узнай об этом хозяйка, дело не кончится так просто. Отныне спрашивайте только то, что можно, и не говорите несуразицы, если спросить не о чем. (Уходит.)
Чжан (говорит). Она сразу сокрушила все мои надежды. (Поет.)
На мотив «Повсюду дозоры».
- Я слушал служанку —
- встревожилось сердце от строгих речей.
- Печаль за весь день
- скопилась у грустно сведенных бровей.
- Сказала Хун-нян:
- Хозяйка как иней чиста и как снег холодна, —
- В покои никто не проникнет,
- пока не покличет она.
- Но если припомнить,
- что сердце Ин-ин трепетать
- Заставила строгостью старая мать,
- Зачем же тогда, уходя,
- она обернулась назад,
- Зачем же меня поразил
- случайно оброненный взгляд?
- И сразу мне в грудь
- проникла глубоко любовь,
- Тоска изнутри меня гложет.
- Я нынче любимую девушку встретил —
- и как я тоскую о ней!
- Я в прошлом рождении с трещиной свечку
- зажег перед Буддой, быть может.
- Придет ли пора, когда ты меня
- поддержишь своею рукою,
- Когда надо мной
- ты сжалишься всею душою
- И очи твои
- тепло и заботу не скроют?
На мотив «Резвится дитя».
- Далеки были прежде свиданья в Ушани,
- словно синего неба края.
- Эти встречи в Ушани все дальше теперь
- после речи, что выслушал я.
- И хотя мое тело
- стоит в круговой галерее,
- Но душа далеко
- улетела отсюда за нею.
- Одинокий, чужой,
- я хотел бы войти в ее тайные грезы,
- Только страшно, что матушка может
- догадаться о чувстве моем.
- Мать боится, что дочери сердце
- загорится весенним огнем.
- Она злится,
- увидевши иволгу с другом,
- Ей досадно,
- коль бабочек белых увидит вдвоем.
Пятая ария от конца
- Барышня так молода,
- Но непреклонна душой.
- Если бы мог я,
- приблизившись к девушке той,
- Словно Хэ-лан,
- ее белым, как пудра, лицом поразить
- Иль, как Хань Шоу,
- украдкой духи от нее получить, —
- Стал бы супругом, и мог бы ее я ласкать
- И не страшила бы
- девушку грозная мать.
Четвертая ария от конца
- Матушка все уж решила,
- Видно, напрасны мечты,
- Что с красотою Ин-ин
- сходен талантами ты.
- Нечего думать, что брови жене
- я подведу, как Чжан Шан,
- Что проведу я весенние дни,
- как их провел Юань-лан.
- Не похвалюсь я никак,
- Будто бы рядом с твоими
- строгостью, речью, уменьем, осанкой
- Блещут мои
- ласка, сердечность, почтительность, такт.
Третья ария от конца
- Вспомню, как брови слегка подвела,
- Щеки припудрила тонко она,
- Помнится тонкая яшма —
- шеи ее белизна,
- Юбка зеленая с вышитым фениксом,
- ножки, как лотос златой,
- Красная кофта с луанем из золота,
- пальцы – бамбук молодой.
- Мне против воли приходит на ум,
- Будто бы ты уронила
- нежность и прелесть свою,
- Я ж подобрал, и меня одолели
- многие тысячи дум.
(Говорит.)
Но я забыл проститься с настоятелем. (Видит настоятеля.) Осмелюсь спросить у святого отца: где будет мое жилище?
Настоятель (говорит). В западном флигеле возле двора пагоды есть комната, очень тихая. Там вам, сударь, будет покойно. Комната уже прибрана, и вы можете перебраться в нее в любое время.
Чжан (говорит). Тогда я возвращаюсь на постоялый двор и сразу же переезжаю к вам.
Настоятель (говорит). Ну что же, я пойду готовить себе пищу, а вы переселяйтесь непременно. (Уходит.)
Чжан (говорит). В суете постоялого двора еще можно было как-то забыться, но как же я буду тосковать, переселившись в тишину монастыря! (Поет.)
Вторая ария от конца
- В тихом, глубоком дворе
- Будет постель холодна.
- Полог качнется, у книг возле лампы
- тень моя будет видна.
- Правда, душа получила сегодня
- все, что хотела она,
- Все же тоску не смогу превозмочь я
- в долгие ночи без сна.
- Лягу в постель, но никак не засну,
- Счет потеряю
- стонам протяжным и вздохам коротким,
- Тысячи раз
- и подушку взобью и постель поверну.
Заключительная ария
- Цветок говорящий
- не больше стыдлив, чем она.
- С ней нежностью спорит
- душистая яшма одна.
- При встрече не мог ничего я найти
- подобного ей красотой,
- Я мог только стиснуть ладони и зубы
- и думать о ней об одной.
(Уходит.)
Действие третье
Ин-ин (входит, говорит). Матушка послала Хун-нян к настоятелю, но та, негодница, еще не пришла и ничего не рассказала мне.
Хун-нян (входит, говорит). Я принесла ответ хозяйке, а теперь иду к барышне, чтобы все ей рассказать.
Ин-ин (говорит). Тебя посылали к настоятелю узнать, когда будет поминание?
Хун-нян (говорит). Только что я снесла ответ хозяйке, а теперь и барышне отвечу. Пятнадцатого числа второго месяца хозяйку и тебя, сестрица, приглашают зажигать курения. (Смеется.) Ты знаешь, сестрица, я тебе расскажу смешную историю. Тот сюцай, которого мы вчера видели в монастыре, сегодня опять был в комнате для гостей. Он вышел наружу первым, дождался Хун-нян, поклонился низко-низко и сказал: «Моя фамилия Чжан, имя Гун, второе имя Цзюнь-жуй, родом я из Сило, мне двадцать три года, родился я семнадцатого числа первого месяца и еще не женат». Я спросила его, сестрица, зачем он это говорит, а он опять: «Не служанка ли ты барышни Ин-ин? Часто ли барышня выходит?» Я оборвала его и ушла. Чего ему надо, сестрица, я так и не поняла. Ну, есть же в мире такие дурачки!
Ин-ин (смеясь, говорит). Не нужно говорить об этом матушке, Хун-нян! Уже стемнело, приготовь молитвенный столик, и пойдем в сад зажигать курения.
Уходят.
Чжан (входит, говорит). Я переселился в монастырь и живу возле самого западного флигеля. От хэшанов я узнал, что барышня каждый вечер зажигает в саду курения. Сад этот примыкает к нашему монастырю. Если только барышня выйдет сегодня, я дождусь ее у угла стены, возле камня с озера Тайху, и досыта нагляжусь на нее. Все монахи в обеих галереях уже спят. Ночь глубока, люди заснули, месяц сияет, ветер свежеет. Какая чудесная погода! Можно сказать:
- В келье для гостя рассеянно слушал
- речи монаха святого;
- Грустно на западный флигель гляжу я,
- месяца свет воспеваю.
(Поет.)
На мотив «Сражающиеся перепела».
- На яшмовом небе пылинки не видно,
- На Млечном Пути все темней и темней.
- Проходит луна по просторам небесным,
- Темно во дворе от цветочных теней.
- В ее рукава пробирается холод,
- И чистое сердце трепещет у ней.
- Внимательно слушаю, ухо склоняю,
- Неслышной ногой осторожно ступаю.
- В ночи непроглядной, в тиши и молчанье,
- Я жду притаившись, таюсь в ожиданье.
На мотив «Багряные цветы».
- Жду обаяние, жду красоту,
- Нежность, изящество жду я один,
- Девушку-иволгу жду я – Ин-ин.
- Слышно, как пробили первую стражу.
- Что же никто не идет до сих пор?
- Вот на заветный ступаю я двор.
- Если бы ту, что тоской меня мучит,
- я повстречал в круговой галерее,
- Если бы крепко обняться мне с нею,
- Я бы спросил: почему
- видимся редко, но часто в разлуке
- С легкою тенью встречаюсь твоею?
Ин-ин (входит вместе с Хун-нян, говорит). Открой боковую дверь и вынеси молитвенный столик.
Чжан (поет).
На мотив «Золотистые листья банана».
- Чу, слышу я вдруг,
- как скрипнула дверь боковая.
- Вот ветер пронесся, цветов аромат
- из сада ко мне навевая.
- На цыпочки став,
- с нее не спускаю я глаз, —
- Сейчас я черты ее вижу яснее,
- чем встретив ее в первый раз!
Ин-ин (говорит). Хун-нян, перенеси молитвенный столик поближе к камню с озера Тайху.
Чжан (смотрит на нее, говорит).
- Я думал, что можно насытить свой взор
- чудесной ее красотой,
- Но было бы легче взлететь на луну,
- в Холодный просторный дворец.
Смотрю на ее нежное лицо, на обрисовывающееся под одеждой тело. Опустились ароматные рукава – она не говорит ни слова, недвижна тонкая юбка – она молчит. Она похожа на сянлинских фей, склонившихся на красную дверцу храма Шуня. Она словно Хэн-э из яшмовых зал, появившаяся легкой тенью в лунных дворцах. Какая чудесная девушка! (Поет.)
На мотив «Шутливый напев».
- Понял я только теперь,
- как изящна ее красота:
- Словно Хэн-э во дворце на луне,
- девушка эта чиста.
- Как она тихо, неслышно идет
- этой душистой тропой!
- Можно подумать, что трудно ступать
- маленькой ножке такой.
- Эта прелестная девушка
- так бесконечно мила, —
- Кто удивится, что душу мою
- прелесть ее завлекла!
Ин-ин (говорит). Подай мне курения!
Чжан (говорит). Послушаю, о чем барышня будет молиться!
Ин-ин (говорит). Зажигая эту свечу, я прошу, чтобы мой покойный отец поскорее поселился на небесах. Зажигая эту свечу, я прошу, чтобы моя старая мать была спокойна и не знала забот. Зажигая эту свечу… (Умолкает.)
Хун-нян (говорит). Сестрица зажгла эту свечу, но ничего не сказала, так я скажу вместо нее. Я хочу, чтобы моя сестрица поскорее нашла себе мужа и взяла с собой Хун-нян!