Ассистентка колдуна

Размер шрифта: 13

Помощница злодея

Иллюстрация и дизайн

Александры Губановой

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

Пролог

– Начинайте ритуал.

Низкий, с хрипотцой голос прокатился по залу, эхом отразившись от стен. Когда-то я слушала его с радостью, считала самым прекрасным на свете. И до сих пор не могу поверить, что равнодушные приказы отдает именно он, хотя слышу собственными ушами. И лежу на холодном алтаре. От магических оков покалывает запястья и щиколотки. Душа замирает от ужаса.

Невидимые моему зрению люди завели монотонную песню. Горловое мужское «м-м-м-м-м» басом потекло по залу, отзываясь под сердцем. Вымораживая мысли и волю. Чем дольше льется рокочущий звук, тем больше кожа пылает. Это разгорается защитное заклинание, которое однажды подарил мне колдун. Я начинаю светиться. В воздухе надо мной парят золотые искорки, поднимающиеся от груди и шеи. Свечение должно отразить любое негативное воздействие. Вот только тот, кто дарил, подходит все ближе, равнодушно созерцая мерцающие точки. Как создал защиту, так ее и снимет… Но все равно надо попробовать! Когда в поле зрения возникает высокий черноволосый мужчина, торопливо облизываю губы.

– Иелграин, – шепчу лихорадочно. – Иелграин, это не можешь быть ты! Только не ты.

Любимые глаза сияют колдовской синью. Илгра и так синеглаз. А во время прихода магии на ритуал особенно прекрасен. И ужасен. Он сосредоточенно осматривает меня, распятую на алтаре, примеряясь, как к куску мяса.

– Ты же внимательно читала объявление, – вдруг цинично усмехается он. В бархатном голосе звучат насмешливые нотки. – Работа ассистентки подразумевает беспрекословное подчинение. Считай, что хорошо выполнила свои обязанности.

Где-то вдали слышится шум. Это некромант рвется ко мне на помощь. Только Тессарион может создать столько хаоса из ничего.

– Отец! – во все горло орет он. – Если ты позволишь этому случиться, я отрекусь от тебя! Упокою всех, кто в этом зале! Всех, кем ты дорожишь!

Приятно. Хоть какое-то моральное удовлетворение.

– Он что, на ее стороне? – слышу тихий вопрос. За моим жертвоприношением наблюдает сам глава кантона. Что ему отвечают, не могу разобрать.

– Не сын, а наказание, – недовольно бурчит глава. – Продолжайте. Я сейчас угомоню его и вернусь.

«М-м-м-м», – тянется от колонны к колонне.

Иелграин достает из складок одежды богато украшенные ножны. Ритуальный кинжал. Затейливо изогнутый. Красивый. Моя холодная смерть. Хочется закрыть глаза, но я заставляю себя смотреть в лицо тому, кого считала любимым. Пусть запомнит! В колдовской синеве вспыхивают затаенные искры.

– Соана, ты мне веришь? – шепчет он на грани слышимости.

Моргаю.

В следующее мгновение кинжал со свистом устремляется мне в грудь.

Удар.

1. К настоящему колдуну

– Ма-а-ам! Ну, мам! – канючила я.

Мама морщилась. Делала вид, что занята уборкой, отворачивалась, но я-то знала, что на самом деле она меня слушает. Не одобряет. И что самое главное: не разрешает. Поэтому я продолжала ныть.

– Ты ведь знаешь, этого не избежать. Нельзя держать меня под юбкой вечно. В конце концов, я для семьи стараюсь, мам!

– Соана, нельзя! Да пойми же ты, – взорвалась, наконец, мама. – Он колдун! Куда ты собралась, доченька? Какая может быть работа у него?

– Ассистенткой.

– О, Великая Лиисан! – закатила глаза родительница, воздев руки к потолку, и потрясла ими, словно одного сокрушенного тона было мало. – Я не про то, каким словом он это называет. На какую должность заманивает. Суть одна: все обман! Нет никакой работы. Злодей просто ищет новых жертв. Невинных, доверчивых девушек, чтобы губить их души.

«И не только!» – сочилось между слов.

– Чудовище изобрело способ получать девушек для своих зверств.

– А вот это было обидно, мам, – оскорбилась я за неизвестного колдуна. – Про зверства и все такое. Это никем не подтвержденные сплетни. Нельзя обвинять существ без доказательств!

– Слухами земля полнится. Слава о колдуне идет нехорошая.

– Скажи еще, что он в зверя ночами обращается и младенцев на завтрак ест.

– Про младенцев не знаю, а девушки пропадают.

– Людям нравится верить в страшилки. Вот они и мурыжат легенду о безжалостном монстре.

– Хорошо, допустим, колдуну на самом деле требуется ассистентка, – с тяжелым вздохом согласилась мама. Прорыв, однако. – Но ты все равно не можешь отправиться к нему на работу, даже если он не чудовище. Кто тогда будет помогать мне в таверне? Твои сестры для работы еще слишком малы.

– Я уеду не навсегда.

– Кроме того, колдун – мужчина! – как не слышала мама. – Мало ли что ему в голову взбредет. Я, мать шестерых детей, для тебя наглядный пример излишнего доверия к мужскому полу. Не повторяй моих ошибок, дочка.

– Я к колдуну не ради замужества еду, – рыкнула я, за что чуть не словила крепкую затрещину. Ради такого мать даже пену с рук стряхнула. И посмотрела на меня с таким ужасом, будто дочь ляпнула непотребное.

– Старик! Он старик! – выкрикнула я, увернувшись.

А про себя подумала: «Надеюсь». Как выглядит колдун, никому известно не было, хотя слава о нем гремела не только в наших краях.

– Все равно мужчина. Темный маг. Злобный друид! Знаешь, сколько девушек он загубил? Сотни! Таких же, как ты, доверчивых фантазерок.

…Все началось в тот день, когда я увидела на стене ратуши светящееся письмо. Оно возникло само собой, поверх других объявлений о найме на работу, и так вышло, что в этот момент я стояла рядом и увидела колдовской призыв во всей красе.

«Требуется ассистентка на постоянную работу. Обязанности: уборка помещения, мытье котлов, заготовка материала. Помощь в темных обрядах. Требования: устойчивая психика. Беспрекословное подчинение. Оплата сто гванов[1]в седьмицу[2]. Проживание и питание предоставляются».

И подпись: «Колдун. Лардож».

Последнее – фамилия, наверное. Хотя не уверена.

Предложение меня моментально заинтересовало. В нашем захолустном городке под названием Новая Кипень (да-да, вот такое название) работы было катастрофически мало. Я бы даже сказала: исчезающе мало. Поэтому люди крепко держались за ту, что имели. Наша с мамой работа состоит в ежедневной готовке еды в таверне под названием «Хохочущая Сирена». А также в мытье полов, столов и бесконечной посуды. Подай-принеси-убери-вымой. Принадлежит таверна господину Орфо́, тойону[3] нашего городка. И сегодня мы приводим в порядок зал после празднования дня рождения его сыночка, губастого переростка Моти. При таверне имеется пристройка, и с некоторых пор живем в ней мы. Живем и горбатимся за десять гванов в седьмицу. Сущие гроши. И это при условии, если тойон не придумает, за что нас оштрафовать. А он всегда придумывает. Да еще сынок его, Мотя… Проходу мне не дает, возомнил себя героем-любовником. Как же надоело безденежье! Работа у колдуна могла бы изменить положение вещей в корне.

– Эта работа здорово нас выручит, – терпеливо, понизив накал разгорающейся ссоры, проговорила я. – Сто гванов, мама! В седьмицу!

Но мама уже уперлась, как пегас перед гидрой.

– Соана, он нехороший человек. Если вообще человек. Просто верь мне. Как же не хочется говорить о тех ужасах, что он творит с девушками… Да, и не спорь! Я доверяю слухам. На ровном месте они не рождаются. Но ты сама стремишься в лапы к чудовищу.

Для мамы слухи и общественное мнение имеют первостепенное значение. А сарафанное радио – источник информации, которому следует непременно доверять.

– Детка, не будь глупышкой.

«Не будь глупышкой», – так заканчивалось большинство наших бесед. Для мамы фраза служит финальной точкой. По ее мнению, звучит она убедительно и заботливо одновременно. А я эту «глупышку» слышать уже не могу.

– Мама, не щелкай меня по носу без конкретных причин. Достало уже!

Ух, вдох-выдох, Соана. Не кипятись. Терпение стремительно меня покидало. Я ведь планировала поговорить спокойно, получить разрешение. А сама увязла в бессмысленном споре.

– Привести тебе примеры?

Мы с мамой обменялись воинственными взглядами.

– Было бы неплохо.

– Что ж, слушай.

=В то же самое время в далеком городе-колдунов под названием Баргест[4]=

– Вы должны отыскать его! Не может маг столь великих способностей пропасть бесследно и тихо сидеть где-нибудь… – глава кантона неопределенно покрутил холеной кистью. По стенам разлетелись цветные блики от кучи перстней на его пальцах. – Где-нибудь в лесах, – небрежно завершил глава, подобрав нужное слово. – В конце концов, вы его друзья. Кому, как не вам, знать его склонности, вкусы и пристрастия.

Троица магов переглянулась. Склонилась перед главой в почтительном поклоне. Двое из них были высокими и тощими, третий – коренастым толстячком с хитрыми глазами и курчавой бородкой. С плеч каждого струились черные шелковые плащи.

– Не то чтобы друзья, – осмелился высказаться один из высоких. – Скорее коллеги, с кем Илгра общался достаточно плотно.

– Видите. Единственные из всех. Вы уникально подходите. С вами он изобрел то самое заклятье Укрощения Смертельного Пути, которое я так хочу знать. В общем, отыщите. Разрешаю любые способы давления, провокации. Илгра умен и умел. С ним следует быть категоричнее.

– И шутит он так, будто у него в комплекте запасные я… – начал бормотать толстяк.

– Что? – вскинулся глава.

– Запас заклинаний. Шутит, будто у него в запасе заклинания на любой случай.

– Он сильный темный маг. Разумеется, у него запас заклинаний! А еще талант создавать собственные, которые другие будут лишь копировать… Позже. Что делает его уникальным и нужным. В общем, вперед! Чего я тут распинаюсь. Найдите его.

= Новая Кипень. В таверне =

– Ты меня поняла? Поняла меня?

Мама решительно вытерла руки о передник. Откинула со лба влажные волосы. Слегка вьющиеся, так похожие на мои. Спор продолжался. Она не убедила меня. Я не добилась своего. Если бы на тот момент я знала, что светящееся объявление заведет меня в мир колдовства настолько глубоко, что вздохнуть будет нельзя, возможно, я бы так не упорствовала. Но темные маги живут обособленно. Простые люди почти ничего о них не знают, поэтому я считала, что справлюсь.

– Дочка Ессе и Томаса уехала к колдуну на заработки и не вернулась. Это было год назад.

– Она сбежала со своим парнем!

– Нанетта уехала еще раньше. Уж точно добралась до места, потому что некоторое время писала письма. А до нее Арита. С ней Синтия. Из соседнего городка тоже пропадали девушки. И все к нему, к проклятому колдуну. После его треклятых объявлений. Они ушли, и после их никто не видел. Наверняка бедняжки мертвы! – мама всхлипнула. – Вернулась только одна, но крошка не помнит себя.

– Если ты про Ариссу, то она всегда была с чудинкой.

– Слышать не хочу глупых отговорок! – всхлипы превратились в рык. – Одно слово «колдун» должно внушать тебе страх. Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую? Моя дочь заговорила о том же, о чем те несчастные девушки!

Удар ниже пояса. Мама давила на жалость.

– Вот что! – озверевшая родительница припечатала ладонью о стол, оставляя на нем хлопья белой пены. – Никуда ты не едешь! Будем жить, как живем. Господин Орфонцедс достаточно добр и снисходителен. В пристройке вот позволил жить, после того как наш дом сгорел. Скоро твои сестры подрастут, помогать станут. Выкрутимся как-нибудь.

– Жаба он ненасытная, а не снисходительный! – не выдержала я. – Мы вкалываем на него за кров и еду. Наш кров – это сарай. Еда – то, что осталось от клиентов. Он нас использует, ма. И как-то вовремя сгорел наш настоящий дом. Может, ему помогли?

– Что ты такое говоришь? – ахнула мать и начала с ужасом оглядываться. – Орфонцедс – богатый уважаемый человек…

– Всего лишь не своими руками сделал.

За такие слова можно было не только затрещину получить. Но меня несло. Самое грустное, что мама потом все равно обидится. А мне на ее намеки про мужские потребности колдуна обидеться нельзя! Себя она в пример привела, пфф. Между прочим, у меня иммунитет на мужские чары.

У моей мамочки шесть дочерей. Я самая старшая, родилась с большим отрывом. А следом за мной идут пять сестренок-погодок. Мы разные, потому что каждую новую дочку мама исправно дарит новому мужу. Да-да, у нее было шесть мужей. Было – потому что сейчас их нет. Так что я в курсе, к чему приводят отношения с мужчинами и откуда берутся дети. Отсюда иммунитет. И он, между прочим, проверен. Губастый сынок тойона приставал с поцелуями неоднократно. Но то ли ухажер не тот, то ли поцелуи слюнявые, но вместо хваленого томления я чувствую лишь гадливость. И от Моти убегаю, сверкая пятками.

– Кто наплел тебе глупости про дом? – свистящим шепотом шипит на меня мама, делая страшные глаза. – Не вздумай сказать кому-нибудь еще. Не разрешаю! И к колдуну ехать не разрешаю. Ты несовершеннолетняя. Вот исполнится тебе восемнадцать, тогда и получишь право принимать решения. А пока будет как я скажу!

Мама ушла, хлопнув дверью. На кухню. К горам грязной посуды. А я шлепнулась на лавку и с досадой прикусила губу. Опять не удалось отпроситься! Почему я такая послушная дурочка? Честно сообщаю о намерениях, уговариваю… Другая давно поступила бы по-своему. А ведь мама меня обманывает. Врет с самого моего рождения.

Пошмыгав носом, я поднялась и с яростью набросилась на стол, отмывая остатки засохшей еды. Приходилось мочить тряпкой, а затем скрести ножом, чем я с остервенением и занималась, выплескивая злость.

«Ты скрыла правду о моем рождении!» – рвалось с языка. Удержалась я в самый последний момент, чтобы не крикнуть об этом матери.

В нашем мире, наполненном магией, совершеннолетие считалось двойным. Магическим – оно наступало в пятнадцать. И физическим – тут планка у разных рас отличалась. У людей физическое совершеннолетие отсчитывалось с восемнадцати. Да, магическое наступало раньше, ибо способности творить чары просыпались в раннем детстве. При наличии Искры, разумеется. К пятнадцати годам существа с Искрой уверенно магичили, отдавая себе отчет в том, что творят.

Есть в нашем мире существа без Искры. Все их называют пустышками, и их участь – обычная работа. Ручками, ножками, мозгами. Никакой магии. Грустно, по сравнению с чародеями, но ничего не поделаешь. Я и мама – пустышки.

Однако я отвлеклась. Так вышло, что пару седьмиц назад я отыскала свое свидетельство о рождении. Специально не выискивала, нигде не рылась. Просто разбирала полки в шкафу в нашем скромном жилище. А одна стопочка одежды на самом верху возьми и развались! Из-под вещей показался уголок тисненой бумаги, на котором радугой переливалась магическая печать. Естественно, я заинтересовалась. Магическое чудо в нашем доме? С колотящимся сердцем потянула за уголок. На меня глянул круглый оттиск с Древом Жизни посередине и четырьмя стихиями на его ветках. Каждая светила своим собственным светом. Это же печать, которую ставят лишь в органах маг-контроля! Затем я увидела свое имя. А рядом с ним…

С этого момента читала торопясь, воровато оглядываясь, захлебываясь информацией, спеша, пока не застукали. В наших мизерных комнатушках столько народу, что в любой момент может кто-то зайти. По счастью, все пять сестренок сооружали кукол из лоскутков в соседней комнате. Я читала и перечитывала, и свидетельство о рождении дрожало у меня в руках. Мне вот-вот исполнится восемнадцать! Великая Лиисан! Не через полтора года, как уверяет мама. Не зимой. А летом. Практически завтра.

«Дорогая Соана, ты родилась в такую стужу, что я боялась с тобой гулять. Как бы не замерз младенец. Из-за жутких морозов это был настолько запоминающийся год, что о нем говорят до сих пор. Помни, когда родилась».

Вранье! Меня словно обухом по голове ударили.

Признаюсь, сначала все-таки мелькнула мысль, что свидетельство ошибочное. Ну не может мать запамятовать, когда родила первенца! Старшую дочь. С головой у нее все в порядке. Однако, поразмыслив, я отмела мысль о подлоге как несостоятельную. Свидетельства о рождении выдавались специальными магами. Если у города не имелось своего, ждали приезжего. Матери приходили с младенцами, и волшебники по капле крови малышей определяли день. Процедура заодно выявляла будущих чародеев с самых первых дней их жизни. Чем сильнее магия, тем ярче засияет кровь. Затем с помощью рун данные переносили на бумагу и защищали заклинаниями. Подделать такое свидетельство невозможно. Ну, почти. Нужно было бы подкупить мага. Посулить ему… Даже не знаю что. Что можно дать чародею, у которого и так все есть? Овчинка выделки не стоила. Значит, это настоящий документ. Мама получила его и спрятала. А мне лжет.

Голова чуть ли не взрывалась от вопросов, когда я запихивала свидетельство обратно. В соседней комнатенке затараторили приветствия сестренки, а мама ворвалась прямиком ко мне. Как почуяла! Сходу раскричалась. Она внимательно изучала мое лицо и одновременно причитала, что не надо лезть в ее вещи. Выглядело это подозрительно. Смятение оформилось в уверенность: все, что я узнала, – правда. Весь день я ловила на себе настороженные взгляды матери. Лепетала невнятные оправдания. Обещала, что больше никуда не полезу. Расслабилась только к вечеру, когда мама решила, что опасность миновала. А в моей голове укоренилась мысль о побеге.

«Не витай в облаках, Соана, – под скрип ножа передразнивала я. – Глупышка!»

Только скоблить грязь в таверне я для нее хороша. А в остальном – бестолочь и разочарование. Решение сделать по-своему крепло само собой. Я сбегу из дома. Да! И устроюсь на работу к колдуну. Без спроса. Я даже стол царапать перестала, так мне это понравилось. В конце концов, поступлю, как мама советует: начну нести за себя ответственность, как только стану совершеннолетней. А это завтра. С момента обнаружения свидетельства о рождении прошло две седьмицы.

Поспешно доскоблив стол, я собралась и помчалась на другой конец города. Посоветуюсь с Лидийе́. Она моя подруга. Мало кто знает, но у Лидийе́ природный нюх на обман, деньги и недобросовестных работодателей. Если подруга говорила: «Работа ерунда, не ходи», – то так оно и случалось. Или платили меньше, чем обещали. Или обещали, а в итоге не давали ничего. Поэтому, если она и почует что-то недоброе про колдуна, то сразу мне скажет.

– Газеты! Свежие газеты! – голосил мальчишка-разносчик.

Подобрав юбки, я неслась через центр городка. Надо успеть, пока мама не хватилась.

– Соана! – из боковой улочки вырвался Мотя, сынок тойона, и устремился ко мне. – Нынешней ночью я стал мужчиной, – радовался он на всю улицу. – Пойдем вечером на свидание? Может, теперь я понравлюсь тебе больше.

– Отстань, Мотя, – забормотала я, припуская еще сильнее. Придется сделать крюк, чтобы сбить со следа этого красавца.

– Вообще-то, меня Вермонт зовут, – липучка задыхался и пытался не отстать. – Почему ты сокращаешь мое имя, как для щенка? Хотя если после этого ты будешь меня гладить, то я согласен!

Да ему хоть в лоб, хоть по лбу. Я свернула в узкую подворотню и из нее выскочила на соседнюю улочку. Вопли и тяжелая поступь стихли вдали. Бегал Мотя всегда плохо.

– Что скажешь? – вцепилась я в подругу через десять минут. – Что чувствуешь? Это не обман?

– Кхм, – глубокомысленно изрекла Ли и почесала нос.

– Просто «кхм» звучит очень нервозно. Не томи!

К способностям Лидийе́ я всегда относилась с трепетом, как и к магии вообще.

– Ну, не зна-а-аю… – протянула подруга. – На первый взгляд заявка честная. Однако чую подвох. Возможно, дело в том, что объявление дал колдун, а не обычный человек. Н-да. О, Со, а то объявление еще кто-нибудь видел или только ты?

– Намекаешь, будто у меня галлюцинации? Нет! Оно возникло на стене ратуши, словно из ниоткуда. Бам! Аккурат там, где записи о найме на работу клеят. И оно сияло. Представляешь, какая силища у колдуна? На расстоянии в сотни дэров[5], на стену ратуши. Какой безупречный расчет!

– Не отвлекайся.

– Точно. Ты же знаешь, я к ратуше постоянно хожу. Вдруг появится что-то новенькое для подработки. И тут оно! «Требуется ассистентка на постоянную работу. Обязанности: уборка помещения, мытье котлов, заготовка материала. Помощь в темных обрядах. Требования: устойчивая психика. Беспрекословное подчинение. Оплата сто гванов в седьмицу. Проживание и питание предоставляются», – с удовольствием снова процитировала я. Объявление сразу выучилось наизусть. – И подпись: «Колдун. Лардож». Последнее – его фамилия, наверное.

– Лардож – это не фамилия. Это место, – проявила познания наперсница детства. – Магическое, поэтому имя собственное имеет. Сто гванов в седьмицу, Со! Ого!

– В десять раз больше, чем платит жаба Орфонцедс, чтоб ему лопнуть однажды.

– Больше, чем чаевые за год.

– Даже если набежит много щедрых клиентов из тех, кто путает питейное с борделем. Посетитель остается пить, осознав ошибку. А затем платит так, будто снова забыл место. Скряга Орфо нарочно назвал таверну Сиреной, чтобы к нам шли такие кадры.

– «А если Морская Дева еще и хохочет, то успех гарантирован вдвойне», – припомнила слова тойона Лидийе́. Он повторял их часто и охотно.

– Колдун предоставляет проживание и питание. Это то, что мне нужно, Лидийе.

– Значит, все-таки бежишь, – подытожила она. – Ох и рисковая ты, Соана! Но я знала, что так будет. По глазам видела. Еще когда ты про свидетельство о рождении рассказывала.

Весть о том, что ее подруга внезапно стала на полтора года старше, Лидийе восприняла спокойно. Только уточнила тогда, сколько осталось до знаменательного дня.

– На самом деле я жутко трушу. Честно. Но сидеть и ничего не делать больше не могу. Горбатиться в таверне за действия не считается.

– Объявление колдуна – твой пинок в будущее, – пошутила Ли и помрачнела. – Я поняла, что меня тревожит! Устойчивая психика и беспрекословное подчинение! Вот.

– Психика как раз логична. Он же колдун! Мало ли какие у него клиенты.

– М-м. Беспрекословное подчинение?

– Ну-у…

– Вдруг с горы прикажет сигануть? Или еще что.

– Ты прямо как моя мать. Что еще? Правильно будет: не вякать под руку и держать язык при себе. Ничего сверхъестественного.

Мы помолчали.

– Не ездила бы ты, Соана, – не выдержала Лидийе. – В деньгах не обманут, тут я засады не чувствую. Но как бы эти сто гванов не дались тебе слишком тяжело. У меня… странное послевкусие от твоих слов. Кислое.

– Ох, почему Великая Лиисан обделила меня своей милостью… Вот бы мне чуять будущее, как ты. Но если в деньгах не обманут, то это самое главное, Ли. А работы я не боюсь. Подумаешь, трудности! У нас вон сколько ртов в семье. Мы работаем как заводные, но все равно тонем, хотя изо всех сил барахтаемся. Мама же… иногда наивней ребенка.

– О, так ты с ней уже говорила.

– Ответ был как всегда. Но на этот раз я не отступлю.

Понизив голос, я изложила свои планы на побег. Лидийе меня не разочаровала. Подруга высказывала очень ценные замечания. У нее даже оказалась старенькая карта, на которой мы отыскали Лардож, и принялись водить по дорогам пальцем, чтобы выбрать удобный путь. Он оказался неблизкий. На замызганной бумаге с пугающей ясностью вырисовывалось, сколько всего придется преодолеть. И не за один день.

– Главный вопрос, как ехать, – бормотала подруга. Уверенности в моих силах у нее поубавилось. – Гванов на портал или место в почтовом экипаже у тебя нет. Значит, нужно проситься попутчиком. Прикидываться бедной родственницей.

– Я и есть бедная. Только не родственница. В нашем городке все друг друга знают. Матери сразу донесут, стоит только попроситься в путь в открытую. Как выбраться из городка, я продумала. Слышала, что гончар собирается по соседним селениям продавать товар. Как раз нынешней ночью едет.

– Тот, что глухой, как тетерев? Удача тебе благоволит!

– Болтал, что доедет даже в Азертин.

Склонившись над картой, мы нашли это место. От него до Лардожа было всего ничего. Особенно если сравнивать остаток пути с расстоянием до нашего городка.

– А дальше как?

– Ножками дотопаю.

– А если колдун не примет, что тогда, Соана? Вернешься?

Внутри похолодело. До этого момента об отказе я не думала. А вдруг, пока мы тут карту рассматриваем, маг уже нашел себе ассистентку? Захотелось сразу же сорваться в путь.

– Не вернусь, – буркнула мрачно. – Мать все равно орать будет. Для нее моя выходка – из ряда вон. Возможно, даже проклянет. Так что использую шанс на полную. Если колдун прогонит, попытаю счастья в Азертине. Клянусь Великой Лиисан, надо сделать все, чтобы выбраться из нищеты! И еще, – тут я улыбнулась, – путешествие точно интереснее игр в прятки с сыночком тойона.

– Соа-а-ана, – зашлепала губами подруга, изображая назойливого парня. – Не убегай!

Нас дружно передернуло.

– Согласна, Мотя – дополнительный стимул бежать из города, – кивнула Лидийе. – Что ж, раз ты все решила, то больше не размышляй. На телеге или пешком, пегасом или порталом… Самое время рваться в полет. Я от души желаю тебе удачи, Соана! Иначе так и состаришься в нашей Затхлой Пене[6].

Шутка подруги развеселила.

– А еще знаешь что? Я тебе помогу. У меня есть амулет, портящий внешность. Малюсенький. Магия в нем противная… Может, от старости. Но он до сих пор работает. Вдруг колдун все же типа нашего губастого ловеласа? Лучше перестраховаться, тут я с твоей матерью согласна. Надень амулет сразу. А еще прямо сейчас иди в ратушу. Разорись на кристалл, хранящий информацию. У меня припасена капелька гванов. Жалко отдавать, но тебе нужнее. Сохрани на кристалл свое свидетельство о рождении, – по-деловому напутствовала Лидийе.

Я подумала и согласилась. Доказательство, что я совершеннолетняя, лишним не будет. От ухудшения внешности тоже не откажусь. Бросив быстрый взгляд в зеркало, оценила отражающуюся в нем девушку. Миловидная, с густыми каштановыми волосами, аккуратным носиком и напряженным ртом на бледном лице… В отличие от смуглой родительницы, я родилась белокожей. И глазами была в отца. Первого из. Глаза у меня орехового цвета, с зеленоватыми крапинками вокруг зрачка. Так что я в целом не то чтобы писаная красавица, однако взгляду остановиться приятно. Фигура только подкачала. Манящими изгибами я не обладала никогда и вряд ли буду. Непонятно, что Мотя во мне нашел. Худоба тоже играла против меня, сбавляя парочку лет.

Со слезами на глазах простившись с Лидийе, к ратуше я летела полная надежд. Обратно – уже с кристаллом и заходящимся от волнения сердцем.

– Отвлеките маму, – шепнула сестренкам, ворвавшись в дом. – Чем дольше, тем лучше. А с меня потом – нарисованные куклы. Каждой!

Мелким разбойницам только вектор дай. Родительницу обложили прочно и надолго. Все равно времени едва хватило, потому что свидетельство осторожная мама перепрятала. Я вся взмокла, пока нашла. Заполошно обыскав шкафы, уже думала, что придется бежать так… В последний момент догадалась заглянуть под половицу в углу. О ней, и о том, что мама там почему-то поставила сундучок, накануне мне прожужжала уши одна из сестренок. Спасибо проныре! Вернув свидетельство, половицу и сундучок обратно, я спрятала кристалл на груди и выдохнула. Если бы знала, что решение скопировать свидетельство спасет мне жизнь, то расцеловала бы Лидийе заранее.

2. На ловца и зверь бежит

Перестук колес звучал в сознании колыбельной песней. Телегу покачивало, мне сладко дремалось. Прислонившись к горке обтянутых сеткой горшков, укрытая мешковиной, я то и дело клевала носом. Самое большое событие в моей жизни – побег из семьи – происходило достаточно буднично.

С глухим гончаром мы ехали уже несколько дней. Побывали в четырех городках, и за время пути я привыкла к тряске. Научилась ловить момент, когда возница готовился остановиться на привал, и вовремя принимала меры. К счастью, гончар был не только глуховат, но и нетороплив. Я успевала спрыгнуть с телеги и быстренько юркнуть в кусты, коих росло вокруг великое множество. Останавливаться мужчина предпочитал на природе, а городок от городка отделяли внушительные дэры пышной растительности. Первое время мне было дико спать под открытым небом, однако в таком способе путешествия имелись плюсы.

В кустах я делала свои дела, растирала отсиженные места и зорко следила за телегой. Когда основательный мужичок командовал лошадке: «Пшла, родимая!» – тенью устремлялась обратно. Спала на ходу, ела на ходу. Рогожкой прикрывалась исправно и старалась не высовываться. С собой у меня имелись припасы, захваченные из дома, и поглощать их я старалась аккуратно, не оставляя за собой следов. Хотя, признаюсь, от сухомятки уже подташнивало. Мечталось о горячем домашнем супчике, чтобы аромат дразнил обоняние, и вкус был как в детстве, м-м-м! Так что самым тяжелым в путешествии неожиданно оказались вечера. Гончар грел на небольшом костерке нехитрую трапезу, а я мучилась мечтами о теплой еде. Забава под названием «Что он там ест?» быстро стала пыткой. Хвала Лиисан, наш путь подходил к концу.

Тот, кто глуховат, часто любит болтать сам с собой. Грешил этим и гончар. Он бубнил, подробно расписывая свои планы, и из его бормотания я выясняла, где мы и куда направляемся. Сегодня на рассвете прибывали в Азертин. Самый ближний к Лардожу населенный пункт! Сердце замирало в страхе и предвкушении.

«Вдруг колдун может меня не принять?» – тревожно думалось мне в сонном угаре.

И тоном подруги тут же успокаивало: «Да куда он денется! Ты будешь лучшей ассистенткой. Ты старательная, умная. Если колдун тебя не возьмет, всю жизнь жалеть будет! А ты разбогатеешь у него и вернешься к нам на пегасе».

Телегу тряхнуло, и я, всхрапнув, вскинулась на месте. Орали петухи. Через мешковину просачивались первые лучи солнышка. Ежась от утренней прохлады и отчаянно зевая, я некоторое время выглядывала из-за бортика, а затем надела искажающий внешность кристалл. Бр-р-р! Магия в нем действительно противная. Лавина колких мурашек прокатилась по шее, груди, острой стрелой жахнула в живот, но быстро отпустила.

Вот и Азертин. Здешнее житье-бытье мало чем отличалось от Новой Кипени или уже виденного в других городках. Сонные стражники не обратили на гончара и его телегу никакого внимания. И работяга направил цокающую копытами животину в сторону рынка.

– В Новой Кипени сейчас утро, – бормотала я. – Мама уже встала. Мой побег давно обнаружен. Надеюсь, она простит меня когда-нибудь. И одобрит мой поступок… Тоже когда-нибудь. Я ведь для нее и сестренок стараюсь. И планирую сразу же присылать гваны.

Однако в целом я старалась много о доме не думать.

Тем временем окраина городка кончилась, и узенькие улочки плавно расширились. Начался настоящий Азертин. Я смотрела, открыв рот. Улицы чистые, дома огромные! Чем дальше в центр, тем больше. Радовали глаз пестрые цветники. Возле рынка располагались внушительная площадь и ухоженный парк. Я выглядывала из телеги, уже не таясь. На площади друг к другу лепилось такое количество нарядных домиков, что в глазах зарябило. Некоторые с балкончиками, очень милыми и уютными. И использовались домики явно не для жилья. Это были торговые лавки, магазинчики, пекарни. Почти все с большими стеклянными окнами, что само по себе чудо. В Новой Кипени такого расточительства избегали. А ратуша! Ратуша какая! Обязательно к ней схожу.

«Будет неплохо посмотреть объявления», – подала голос внутренняя осторожность. Продумать отступной ход, если колдун уже нашел ассистентку.

Когда гончар свернул в неприметный переулок, я тихонько соскользнула с телеги. Спасибо, добрый человек, если смогу, отблагодарю. Вдруг действительно разбогатею? Я улыбнулась приятным мыслям, но радовалась недолго. Еда кончилась еще вчера. А организм, нагулявшийся на свежем воздухе по самое не могу, требовал подпитки.

«Кушать!» – настойчиво выговаривал мозг.

«Жрать!» – требовал живот.

Из местных пекарен одуряюще потянуло выпечкой. Живот взвыл так, что от испуга я подскочила. Заозиралась и вздрогнула, наткнувшись на собственное отражение в ближайшей витрине. Ох, мамочки. Это я? Голод был на время забыт. Это немощное, изнуренное создание, хлопающее белесыми ресницами, – я? Я таращилась, забыв, как дышать. К такому определенно нужно привыкнуть. Хорошо, что время раннее, на улице почти никого. Ну Лидийе, ну… умница! В таком виде на меня точно никто не позарится. По большому счету, отражение по-прежнему показывало мне меня. Вот только знакомые с детства черты поблекли и как бы потекли, меняясь до неузнаваемости. Волосы утратили блеск, повисли неопрятными лохмами. Кожа стала сероватого оттенка, ее украшали нездорового вида прыщи. Особенно мощная россыпь краснела на лбу. Аккуратный ранее нос расплылся и стал картошкой, а губы истончились и побледнели. Ресницы сделались практически белыми. Мою природную худобу тусклая внешность превратила в крайнюю степень истощения. Под амулетом я выглядела едва дышащей замухрышкой, которая тащит почти прозрачные мощи к колдуну. Смешно! Как бы не побрезговал темный маг. Единственное, что осталось у обновленной меня прежним, – это глаза.

Вздрагивая от собственного вида, я исполнила задуманное и сбегала к ратуше. Тут восторженно поохала, не удержалась. Сколько объявлений! Вот это бы мне подошло! И это! Одна беда, во всех заявках значилось: «Для проживающих в Азертине». А если жилье снять? Я сунула нос и в такие объявления. Но даже самая захудалая каморка была мне не по карману. Загрустив, я отправилась было прочь, но тут на стене ратуши засверкало. Прямо на моих глазах, поверх объявлений на работу, возникло то самое. Заявка колдуна! Он еще никого не нашел! Душа возликовала. Воровато оглянувшись, я содрала мерцающий свиток и сунула в карман. Ну, все, Темный. Никто, кроме меня.

На вопрос, как добраться в Лардож, сонные люди реагировали по-разному. Одни резко просыпались, косились на меня, как на сумасшедшую, и убегали, осыпая проклятиями. Другие крутили пальцем у виска, но тоже убегали. Наконец нашлись те, кто вопроса не испугался.

– Ты точно в наших краях впервые, бедняжка, раз не в курсе. Колдун живет в лесу. Устроил на его окраине целое логово. Если так хочется сунуть в него голову, то ступай к восточным воротам. От них отходит почтовый тракт. Пойдешь по нему и через пару дэров увидишь грунтовую дорогу. Она-то и приведет в Лардож. Не промахнешься.

Указанный тракт летел как стрела. Некоторое время я топала по нему, изнывая от жары. Облизывала пересохшие губы и поглядывала по сторонам. Пропустить грунтовую дорогу очень не хотелось. Но когда она показалась, я поняла, что не прошла бы мимо даже ночью. На развилке дорог гордо высились два шеста с насаженными на них черепами. Хвала Лиисан, не человеческими. Иначе версия, куда у колдуна пропадают ассистентки, внезапно нашла бы свое применение. Черепа скалили нечеловеческие зубы и таращились пустыми глазницами. Дальше по грунтовой дороге торчали такие же украшения, воткнутые через равные расстояния. Я сглотнула. Может, ну ее, такую работу? Кто знает, насколько темным может оказаться темный маг.

– А в ночи они знаешь, как светятся! – гаркнул над ухом веселый голос. – Никакие фонари не нужны!

Я подпрыгнула, хватаясь за сердце.

– Кто… Кто здесь?

Весельчак обнаружился сразу. С высокого сиденья на передке груженой телеги на меня взирал парень. И улыбался от уха до уха. Солнце палило, кузнечики стрекотали, бешено жужжали пчелы над цветущими луговыми растениями, а я опрометчиво не расслышала скрип догнавшей меня телеги. Парень щурил пронзительно-синие глаза и посмеивался. Понравилось ему, видимо, как я подскочила. Шутник был лохмат, а на щеках красовались разводы, будто он извозюкал руки в саже, а затем от души поелозил ими по лицу.

«Ровесник или чуть помладше», – отметила невольно. И застеснялась своей внешности, остро ощущая раздражающие прыщи. Я потерла их рукавом, но стало только хуже. Прыщи защипало.

– Бодро топаешь! – парня совершенно не смущали мои нездоровые гнойные россыпи.

И бледная внешность. Кажется, он вообще ее не замечал, вглядываясь в глаза. Непокорная шевелюра незнакомца торчала во все стороны, черная, как крыло ворона. Притягивала к себе взгляд косая челка. У нас в Новой Кипени парни никогда так не ходили. Смоляные пряди были отхвачены как придется, словно владелец сгреб их в кулак и откромсал по-быстрому. Разной длины локоны падали на глаза, придавая бедолаге залихватский вид, однако парень все равно выглядел симпатичным. Когда-нибудь он превратится в очень впечатляющего мужчину. А пока длинноногий долговязый наглец беззастенчиво ржал, открыто меня рассматривая.

– Ты кто такой? – решила пойти в наступление я.

– Местный, из Азертина. Прыгай! – синеглазый балагур похлопал ладонью рядом с собой. – Подброшу тебя к колдуну. Лавочки на двоих хватит.

– Откуда знаешь, что я к колдуну направляюсь?

– Ха! А куда тут еще идти? Лардож один.

Я недоверчиво покосилась на жизнерадостного товарища. Затем на место, которое мне предлагали. Нет, я не привередливая. И не брезгливая. Но непонятно, как колымага этого удальца еще не развалилась. При том, что нагружена она под завязку. В кузове угадывалось множество корзин, накрытых чистыми белыми тряпицами.

– Ну? Так ты садишься? – Мне протянули узкую, но крепкую ладонь. – Два раза предлагать не стану.

Была не была! Я протянула руку. Мигнуть не успела, как оказалась вздернута на самый верх. Щуплый на вид паренек проявил недюжинную силу. А затем на передке телеги меня овеял легкий ветерок, непостижимым образом откуда-то прилетевший. Чудеса!

– Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, верно? – толкнулся плечом новый знакомый. – Меня Лиам зовут. А тебя?

– Соана.

– Будем знакомы, Соана. Зачем к колдуну путь держишь?

– На работу, – буркнула я, аккуратно отодвигаясь от парня. Наши бедра соприкоснулись, и от тепла чужого тела стало волнительно и тревожно.

– Репутация у него не очень, – пройдоха придвинулся, уничтожая отвоеванную дистанцию.

– А ты зачем к нему, если важна репутация?

– Еду доставляю, – парень мотнул головой назад, на корзины. – Я на добровольных началах. Колдун платит хорошо. Так какая разница, насколько плоха его репутация? И потом, я считаю, что если о тебе болтают, то, значит, ты личность.

– Сплетни это, – буркнула я.

Рассказчика я едва слышала. Мозг заклинило в самом начале на чудесном слове «еда». Живот оглушительно заурчал, и я схватилась за него руками. Стыд какой!

– Голодная? – ни капельки не смутившись, серьезно спросил Лиам.

Я кивнула. Чего скрывать… Лиам потянулся назад и выцепил из-под беленой холстины свежайшую ароматную булочку.

– Держи.

– Но как же… Это для колдуна. Я не могу! – лепетала я, надеясь, что не захлебнусь слюной. Нельзя быть настолько пушистой и аппетитной. Это я о булочке.

– Можешь, можешь. Думаешь, колдун считает? Или знает, сколько я везу? Пусть вообще спасибо скажет, что доставляю, так как больше никто не рвется. А если сомневаешься, что самому колдуну не хватит, то вот.

Откинувшись назад, Лиам посрывал с корзин другие холстины. Там дышали ароматным духом хлеба́. Благоухала гвоздикой и корицей сдоба. Исходили копченостью колбасы. Рядом с корзинами фруктов торчал бок запотевшего кувшина с чем-то освежающим. Я сдалась без боя, вцепившись в выданную булочку двумя руками. Перед глазами поплыло.

– Ешь уже, Соана, – подпихнул меня Лиам. – Тебя ветром качает. Сожри меня Сшоз, никогда не видел таких тощих девчонок!

Синие очи парня сверкнули при этих словах так ярко, что мне захотелось посмотреть на небо. Такое ли оно синее, как эти глаза? Хотя булочка, несомненно, привлекательнее. Отличный у колдуна вкус, одобряю.

Нежная выпечка таяла во рту, как мед. Я куснула за один бочок, потом за второй… Думала растянуть удовольствие, но умяла булку за две секунды. Лиам подсунул вторую. Он улыбался, однако мне было все равно. Тем более улыбка парня была дружеская. Столкнувшись со мной взглядом, он улыбнулся еще шире и протянул флягу с водой.

– Запей. Не то поперек горла встанет.

– Не встанет. Кхе-кхе-кхе…

– Говорю же! – Лиам заботливо похлопал меня по спине. – Сожри меня Сшоз, тебя держали в плену?

– Спа… Спасибо. Нет, просто добиралась долго. Хочу эту работу. А так я из Новой Кипени.

– Никогда не слышал. Значит, далеко. Ради гванов пожаловала?

– Ну да, – ответила простодушно. Скрывать правду от нового знакомого не было смысла. – Сто гванов в седьмицу на дороге не валяются. А нас шестеро у мамки. Трудно выживаем. Еще Орфо́ этот… Мне правда думается, что он приказал наш дом спалить, чтобы у нас другого выхода не было.

Некоторое время я простодушно рассказывала все о нашей семейной жизни. А потом спохватилась.

– Скажи, Лиам. Вот раз ты колдуну продукты возишь, то часто его видишь?

– Эм. Бывает.

– Какой он?

– А сама как думаешь?

– Страшный, наверное. И старый.

– Это еще почему? – парень так удивился, что даже за вожжи потянул.

– Но ведь колдовство – занятие хлопотное, трудное. Много всего изучить надо. Тренироваться опять же. Годы идут. Колдун копит знания, мощь. А годы идут.

– Пха! Может, он гений. Молодой и привлекательный.

– В молодости по девушкам бегают. Там не до занятий.

Лиам как-то странно хмыкнул.

– У настоящего колдуна нет возраста, – наконец ответил он. Глаза под косой челкой ехидно сверкали. – Старый… Скажешь тоже! Хотя знаешь, Соана, на самом деле колдуна я ни разу не видел.

– Как?!

– Он ко мне не выходит. Подъезжаю, повозку ставлю перед домом, назад пешком ухожу. Она потом сама в Азертине объявляется, вместе с лошадью, представляешь? Уже пустая. И записка, когда следующую передачу везти.

Ничего себе. Я оглянулась на набитую до отказа повозку, и по спине поскакали мурашки. Силы колдуна впечатляли. Не в том смысле, что аппетит у него зверский (надо поинтересоваться, как часто Лиам возит еду), а от его магических возможностей. Одно дело – рассуждать о чарах отвлеченно, и совсем другое – получить наглядное подтверждение. Объявления на стенах ратуш больше не казались чем-то из ряда вон выходящим. Переместить телегу и лошадь – вот это да. Это мощь.

– Сожри меня Сшоз, ты такое лицо сделала! – захохотал Лиам. – Магия для тебя нечто диковинное, верно?

– Я ее боюсь, – ответила честно. Живот переваривал булочки, я была довольна собой и жизнью, а потому говорить хотелось только начистоту. Или же у Лиама наличествовал талант убалтывать собеседника. – И уважаю, конечно. Но боюсь больше.

– Зачем тогда к колдуну лезешь? У этого ритуалы те-е-емные! За них платить надо. А платят, знаешь чем? Душой.

– Что? Нет! Я в такое не верю. Никто не может отнять у человека душу. Душа – она как птица. Вольная. Куда хочет, туда и летит. И вообще, тебе-то откуда знать, ты же не колдун.

Съеденные булочки придали храбрости, и я действительно верила в то, что говорю.

– Странно. Но хорошо. В смысле, не хорошо. Если ты чего-то не знаешь, то это не значит, что этого нет, – выдал мой попутчик. – Уж поверь, за все действительно важное еще как платят кусочками души!

После этой фразы мы поспешили сменить тему, и дальнейший путь прошел в непринужденной болтовне. Лиам балагурил, с ним было весело и интересно. Он знал множество историй и умел их преподнести. Гривастая лошадка бежала бойко, ветерок обвевал тело, и я сама не заметила, как снова начала рассказывать про свою жизнь. Хотя было бы там что рассказывать! Про свидетельство о рождении рассказала. Про сестренок. Про то, что мама меня обманывает. Про губастого Мотю не стала упоминать, недостоин он. И про кристалл с копией свидетельства умолчала.

– А вот и Лардож, – внезапно выдал Лиам. – Приехали.

Дом колдуна предстал перед нами во всей красе. На первый взгляд жилище выглядело неказистым. Не дом, а лачуга. Стены низенькие, крыша земляная, поросла травой. Но стоило повернуть голову под другим углом, как картинка плыла и двоилась. И вот уже перед глазами не убогая хижина, а крепкий добротный сруб под двускатной крышей. С широким крыльцом, впечатляющими окнами, торчащей каминной трубой, отчетливо указывающей, что внутри находится очаг гигантских размеров. Я так и застыла с открытым ртом. Магия! Настоящая!

– Что… Что это такое, Лиам? Почему я вижу то один дом, то другой? Мне не мерещится? – уточнила на всякий случай. Мало ли, вдруг в пути голову напекло. – Ты тоже это видишь?

– Конечно, вижу. Дом отличный. К настоящему колдуну как-никак приехала. Некоторые, кстати, пещеру видят. Совсем дикие люди. Считают, что колдун должен жить среди камней и питаться росой. Удачи, Соана! Желаю, чтобы тебя приняли. Если что, сожри меня Сшоз, стой на своем! Сторгуетесь. А я продукты доставил, теперь назад пойду.

Лиам подхватил с телеги кривоватую палку, закинул ее на плечо и, посвистывая, развернулся в сторону дороги.

– Постой! – крикнула ему в спину. – Мы еще увидимся?

– А ты этого хочешь? – взгляд из-под косой челки наполнился вниманием.

– Да, хочу.

– Тогда увидимся, Соана, обещаю. Колдун лопает, как бригада дровосеков. А я один такой смелый, чтобы пропитание сюда возить.

И весьма самоуверенный. Я невольно охнула от дерзких речей. Оглянулась на дом. Казалось, темный маг сейчас обязательно объявится и покарает Лиама. Но ничего не произошло. Синеглазый балагур растворился за поворотом, а я осталась стоять возле дома, слушая громкое хрумканье. Запряженная в телегу лошадка прихватила пучок травы и с аппетитом его жевала.

Так. Решительнее! Ты на пороге Мечты, Соана. Я вдохнула. Выдохнула. Потерла вспотевшие ладони о бедра и шагнула на крыльцо. На мгновение голову повело, а затем мо́рок рассеялся. Теперь я видела только добротный дом, без помех. Дверь распахнулась сама собой, приглашая войти.

– Э-э… Здравствуйте! – крикнула я, заглядывая через порог. – Я по объявлению!

Навстречу ко мне никто не вышел. Я робко перешагнула порог, и дверь с жутким скрипом закрылась, подтолкнув меня под попу. Ой.

3. Он страшный!

– Уважаемый колдун, вы дома?

Я постучала по стене и досадливо поморщилась. Разумеется, дома. Иначе кто бы тогда открыл мне дверь? Волей-неволей осмотрелась. Ни-че-го себе! Как там говорит Лиам: «Сожри меня Сшоз»? Точно, сожри. Внутри обиталище колдуна поражало еще больше, чем снаружи. Огромная комната выглядела так, словно была единственной под крышей, хотя совершенно точно имелись двери, ведущие в другие помещения. На них приходилось сосредотачиваться, чтобы удержать внимание. Снова мо́рок. Неудивительно, зная, кто здесь хозяин. Комната являлась и гостиной, и рабочим кабинетом одновременно. Полукруглые окна изнутри выглядели мельче, чем снаружи. Из них открывался роскошный вид. С трех сторон дом колдуна был окружен лесами, а с четвертой тянулось поле с грунтовой дорогой, по которой мы с Лиамом прибыли сюда. То есть я прибыла. Лиам ушел.

Вдоль окон тянулась мощная столешница, заваленная всяким хламом. Ну, не то чтобы хламом, но чем-то определенно колдовским. Стояли пузатые склянки всех форм и размеров с мерцающим содержимым. Часть из них соединялась между собой тонкими трубочками, и по ним что-то текло. В склянках булькало. Среди наваленных на стол свитков угадывались перья и кости. Одна стена была полностью отдана шкафам, настолько массивным, что вздумай они упасть, то придавили бы насмерть, а полки гнулись под тяжестью фолиантов. От книжного богатства мое сердце забилось в экстазе. Просто восторг! Однако мне хватило ума остаться на месте: перед шкафом парили охранные руны. Я хоть не маг, но о таком способе хранить имущество от любопытных наслышана. Шарахнуть может прилично – это если маг добрый. А мой-то темный. Кто знает, какие у него методы.

Однако приз по накалу удивления завоевали не колдовские шкафы, а дуб. Прямо посередине комнаты росло исполинское дерево! Вообще вся комната проступала передо мной не сразу. Она словно раздумывала, стоит ли доверять гостье, и показывала себя по частям. Стоило проявиться дубу, как я обомлела. Настоящий! Растет себе посередине комнаты, шуршит листочками. Мощные ветви вплетаются в потолок, протягиваясь по всей длине наравне с балками. Корни уходят в пол. Ветви – как вены, по которым бежит жизнь. Листья – глаза. Дерево наблюдало за мной, я чувствовала это кожей. Рядом с дубом парила огромная книжища, шелестя страницами. С листов сами собой вспучивались буквы и символы. Мерцали, а затем пропадали. Книга переворачивала страницы и недобро бурчала.

– Доброго дня, – на всякий случай поклонилась я книге, чувствуя себя одной из тех диких людей, над которыми насмехался Лиам.

Не приближаясь близко, обошла дуб по кругу. Тронула мощный ствол. Запрокинула голову, оценивая крону. Дуб – сердце дома. Вот это да! Так, а где же котлы, о которых говорилось в объявлении? Мама учила, что лучше сразу оценить фронт работ. Вдруг меня ждут посудины, которые впятером не сдвинуть? Реальность оказалась даже грандиознее. В огромном очаге, сложенном из грубых камней, покачивался на толстых цепях котел. Я сглотнула, рассматривая монстра. А в объявлении было сказано: «котлы»…

– Кр-ра! – громко и скрипуче выдало пространство.

В комнате никого не было, клянусь! Чуть не поседев от страха, я начала озираться. Кричавший «кра!» обнаружился быстро. Рядом с камином возник стул с высокой спинкой, и на нем, цепляясь лапами за дерево, сидел во́рон. Горбил шею и пялился на меня, топорща жесткую щеточку «усов» вокруг клюва. Могу поклясться, что пялился он издевательски.

– Господин колдун?

Ворон молчал. Пауза затягивалась.

– У вас тут… миленько, – решила я похвалить дом. – Только пыльно немного. Могу прибраться. Хотите? Меня, кстати, Соана зовут.

Я оглянулась в поисках тряпки, а ворон оглушительно щелкнул. Да так злобно, что я подпрыгнула еще раз. Казалось, в его глазах вспыхнули красные огоньки. Жуть. Еще и пригнулся угрожающе, растопыривая крылья.

– Э… Зачем такой звук?

Пригнувшись, пернатый сорвался с места и устремился ко мне с явным намерением выклевать глаз. Я едва успела присесть, закрывая руками голову. А хитрый гад виртуозно вильнул в сторону и вылетел в окно, которое открылось само, чтобы выпустить птицу.

– Теплый прием… – Пришлось приложить усилие, чтобы не выругаться. – Приятного полета! Попутного ветра и все такое. Возвращайтесь, господин колдун. А я подожду.

– Весьма польщен твоим высоким мнением о моих способностях, но в мире магии действует закон сохранения масс, – раздался хриплый голос. – Вздумай я вдруг обратиться в птицу, то вышел бы гигантским орлом.

Я очень медленно повернулась. И не закричала только потому, что лимит испуга на сегодня был уже исчерпан. С порога на меня смотрел высоченный скелет. Почти два метра пугающей мощи. Это первое, что отметил оцепеневший от ужаса разум. Обряжен скелет был в струящийся черный плащ, который подчеркивал белизну костей. Плащ струился по костлявой фигуре, капюшон полностью скрывал лицо, а за спиной колдуна клубился черный туман. Больше всего он напоминал не оформившиеся до конца крылья, истаивающие по краям.

– З-здравствуйте.

Захотелось выпрыгнуть в окно вслед за вороном. Оно ведь передо мной тоже откроется, правда? Но, судя по ехидному хмыканью, раздавшемуся из черноты капюшона, нет.

– Здравствуй, Соана. Боишься меня?

– Нет-нет. Это я с дороги дерганая.

Скелет поднял костлявые руки и откинул капюшон. Я зажмурилась, но все равно успела увидеть кости в широких рукавах и желтые огни, разгорающиеся в глубине глазниц. Впечатляло до дрожи.

– Больше, чем незваных гостей, я ненавижу лжецов.

– Ну… Боюсь немного, – призналась.

– В обморок не грохнешься? – скелет щелкнул пальцами.

– Н-не-е-ет.

– Робкая ты какая-то.

Желтые огни в глазницах засветились яркими фонарями. Скелет клацнул челюстью. Перед глазами поплыло. «А если колдун правда так страшен, как говорят, Соана? – насмешливо интересовался внутренний голос. – Все равно работать у него будешь»? Я глубоко вдохнула и выдохнула.

– Не грохнусь, – повторила уверенно.

– Похвально.

Скелет обошел меня по кругу, внимательно рассматривая. Замер напротив. Я перестала дышать.

– Что с лицом? – в поле зрения возникла костлявая кисть. – Ты больна?

– Здорова! Совершенно здорова! – затараторила, едва удерживаясь от желания отпрянуть. Только не надо меня лапать. – Просто надела кристалл, портящий внешность!

– Снять. – Вместо щеки скелет безошибочно ткнул в то место, где амулет прятался под одеждой. – Здесь запрещена любая магия, кроме моей!

– Это маленький амулет. Очень крошечный.

Подарок Лидийе я, конечно, сняла, с облегчением ощутив исчезновение прыщей. Колдун же загадочно хмыкнул, оценив мою настоящую внешность.

– Было бы чего прятать, – нагло заявил он. – Обыкновенная костлявая девица. Еще немного – и под иллюзией ты была бы такая, как я. Итак, Соана. Зачем пожаловала?

– На работу. Хочу стать ассистенткой.

– Тогда ты должна пройти испытание. Маленькое. Очень крошечное, – злобный маг явно меня передразнивал. – Вот, держи!

Скелет вдруг оказался на противоположном конце комнаты, а на его костлявой ладони вспыхнул мерцающий прозрачными бликами шар. Я восторженно распахнула глаза. Диковинная волшебная игрушка! Шар начал надуваться, расти. Он стал размером с яблоко… С голову… И больше не напоминал милую вещицу. Скорее грозное оружие. Мне стало страшно. Черную мантию колдуна колыхнуло ветром, и шар раскрыл прозрачные лепестки. Из сердцевины ко мне устремился поток прозрачного пламени. Я вскрикнула и все-таки грохнулась в обморок.

* * *

– Это она?

– Точ-ч-чно.

– Прелестница! – в странно шелестящем голосе слышалось восхищение.

– Да какая она пр-релестница! – тут же вызверился другой. – Глаза р-разуй! Нелепая, неуклюж-жая, стр-р-рашная! И хитр-р-рая, как все бабы. В обмор-рок она гр-р-рохнулась! Думаешь зачем?

– Зачем? – со вздохом переспросил первый, более мирный.

– Чтобы Илгр-ру приманить!

– Не сочиняй.

– Уж я-то знаю! Чтобы на р-р-ручки взял, в дом отнес. Чтобы жалел впр-редь. Куч-ча пр-ричин, а цель одна: особое положение.

– Ты не прав.

Двое заспорили, а я с трудом удержала глаза закрытыми. Неприлично подслушивать, но зачем отказываться от дополнительной информации? Этот урок я усвоила в своей семье. Когда у тебя пять сестренок, и все с характером, невзирая на то, что малявки под стол пешком ходят, невольно учишься использовать любую возможность для управления этим царством в бантиках. В обморок перед сестренками я, конечно, не падала, но, бывало, притворялась спящей, чтобы послушать горячие девичьи разборки. А тут если по-настоящему отключилась, то надо пользоваться ситуацией. Вон уже сколько информации услышала. Илгра – это определенно колдун. Скелет. Или притворяется. Не такой уж он злой, раз способен пожалеть. У болтуна с раскатистой «р-р» к моей персоне дикая нелюбовь. Он мне тоже не нравится. А вот второй – ничего. Он без предубеждений. Хотя обидно, почему первый на меня так злится. Я ведь ему ничего плохого не сделала. Просто не успела.

– Все р-ради положения, точно тебе говор-рю! Илгр-ра уже купился. Вон как за водой побежал! Как молоденький.

– Так он и…

– Кр-р-ра!

Где-то я уже слышала подобные переливы.

– Ты не о том волнуешься, – сетовал спокойный. – Нам надо переживать, сможет ли дева стать ассистенткой.

– Надеюсь, что нет! Пр-рошлые оказались никудышными. Надо гнать и эту!

И тут я вспомнила, где его слышала. Это же ворон. Тот самый пернатый, который хотел выклевать мне глаз. Великая Лиисан! Он разговаривает! Рассуждает! А грубиян-то какой.

– Устр-р-рой ей испытание!

– Почему я? Не хочу!

– Из нас двоих только ты стр-рашный. Испытание! Надо!

– Хозяин не обрадуется, – упорствовал шелестящий. – Как перед ним оправдываться будем? «Прости, Илгра, но новая ассистентка приказала долго жить; ты снова без помощницы, однако оно к лучшему. Хлипенькая дева, как выяснилось». Так?

– Кхр-р! Кр-р! Собеседование по-нашему, кр-р-ра! – не унимался ворон.

– Я в твоих играх больше не участвую. Сам пугай, если надо.

Не выдержав, я приоткрыла глаза. Самую малость. Но под ресницами все расплывалось. Нужно что-то предпринять. Обрести на новом месте друзей, возможно, даже помощников, которые подскажут, как не угодить к колдуну в немилость. И шелестящий на эту роль очень подходит. Оказывается, ассистенток тут много перебывало. А мне так хочется задержаться и получать по сотне гванов в седьмицу!

– Тс-с-с, – вдруг прошипел добрый. – Девочка не спит. Девочка притворяется.

– Крух! Говор-рю же: хитр-р-рая.

Шеи коснулось нечто холодное и влажное, я распахнула глаза и…

– А-а-а-а!

Надо мной парил призрак! Самый настоящий. Выглядел он как внушительный клок тумана с многочисленными отростками по всему телу. Посередине сгустка – провал рта. Выше – провалы-глазищи, в черной глубине которых, почти как у скелета, тлели искры. А конечности покачивались, как бахрома на ветру. Одним из этих туманных отростков призрак меня и коснулся.

– Ай-я-а-а-а! – совершенно искренно завизжала я.

– А-А-А! – вдохновенно подхватил призрак.

Туманные отростки пришли в хаотичное движение, нервно свернулись узлом, и дух рванул под потолок, откуда взирал на меня с невыразимой обидой. Непонятно, как поняла про обиду, но она просматривалась четко. Также не знаю, сколько бы я кричала, если бы острая боль не обожгла предплечье.

– Ой! Ты что, меня клюнул? – переключилась я на ворона.

Мерзкая птица подобралась вплотную и радостно щелкала клювом.

– Кх-р-р, кр-р! Хватит ор-рать! Никогда пр-р-ривидений не видела? Это Дукос. Милый и безобидный неупокоенный дух. Очень смир-р-рный. А ты мало того, что истер-р-ричка, так еще и неотесанная! Веди себя пр-р-рилично.

Кто бы говорил о приличиях. Нормальные птицы без повода не клюются. Хотя от боли паника улеглась, сознание прояснилось. Я вспомнила, на какой ноте мы расстались с колдуном. Опозорилась, я перед ним опозорилась! Теперь он точно решит, что ему нужна ассистентка побойчее.

– Смотрю, ты очнулась.

Внутренне подсобравшись, я развернулась на звук, готовясь узреть скелет. И каково же было мое удивление, когда вместо набора костей я увидела старика. Почти те же самые два метра мощи, только вполне в человеческом виде. Старик был высоким и худым, однако при этом занимал много места. За спиной дымились уже виденные мной черные крылья, и знакомая дымка скрывала лицо. Это было так интригующе, что я уставилась на колдуна, открыв рот. Белые как снег волосы лежали на плечах, подчеркивая возраст. Но я бы не обманывалась с таким разворотом плеч.

– Такой образ лучше? – сурово поинтересовался колдун. Я завороженно кивнула, не в силах отвести глаз от клубящейся на месте лица тьмы.

Маг вздохнул.

– Любопытство, – непонятно для кого буркнул он.

Затем поманил пальцами стул, и тот молниеносно подлетел. Колдун уселся, не сводя с меня пристального взгляда. Дымка скрывала его лицо, но я чувствовала, что меня изучают. И в свою очередь испуганно косилась на танцующие огни на ладони чародея.

– Продолжим. Итак, это Дукос, неупокоенный дух. Ворон тебя с ним уже познакомил. Дукос действительно безобидный… Для девушки. А это ворон. Имени у него нет.

– Почему? – глупо переспросила я, покосившись на повесившего голову ворона. Буду звать его Верховод, ему подходит.

– Не положено, – отрезал колдун. – Дальше. Не думай, что своим ловким обмороком избежала испытания.

– Я не специально!

– Это не важно. Хочешь работать ассистенткой, придется пройти испытание. – Огни на ладони старика вспыхнули ярче. – А если опять упадешь, то я вылью на тебя этот стакан, предварительно увеличив его в размерах.

В руках старика действительно замаячил стакан.

«Вон как за водой побежал!» – припомнила я. Открыла рот, чтобы сказать, что терять сознание больше не собираюсь, и закрыла.

– Молодец. Эмоциональная, но сообразительная. Плюсов и минусов в тебе поровну.

Я активно закивала. Все что угодно, только пусть на работу возьмет.

– Конечно, господин колдун!

Маг злобно рыкнул.

– Меня зовут Иелграин. И ты так зови. Да не трясись, я тебя не съем. По крайней мере, пока.

Старик шустро поднялся и ловко оказался у противоположной стены.

– Держи снова, Соана!

На этот раз я в подробностях рассмотрела шар, сотканный из призрачных огней. Увидела, как раздвигаются светящиеся лепестки. А за ними кнутом раскручивается прозрачное пламя.

– Лови!

Ворон злорадно щелкнул. С обреченным стоном я вытянула вперед руки. Сейчас боль опалит все мое тело, его охватит столб пламени, и колдун снова может искать ассистентку. Что у него за испытания такие? Однако боли не последовало. Со мной вообще ничего не произошло.

– Прекрасно. Просто прекрасно, – маг подался вперед. – А ты не так проста, как думаешь, Соана. Нужно будет выделить время для занятий. Вряд ли ты продержишься у меня долго, однако ассистентка с крохой магии лучше, чем без нее.

– Во мне нет ни капельки магии, – пробурчала я, недоверчиво оглядываясь. Даже пощупала себя тихонько. Все на месте. Призрачное пламя схлынуло, не причинив вреда.

А затем до меня дошло. Что? ЧТО?!

– Магия? У меня?

– Совсем капля, – подтвердил колдун. Оказывается, я задала вопрос вслух. – Я бы даже сказал, слезинка. Заморенная, как ты сама.

– Но… Как же магическое совершеннолетие? У меня никогда… Искра…

– Ерунда, – отмахнулся колдун. – Твоя Искра слабая. Приличным магом тебе никогда не стать. Даже в посредственные лекарки не годишься. И артефактором не будешь, даже плохоньким. Боевым магом тем более. Но зато ты отлично подходишь для бытовых дел! – ухмыльнулся он. Злорадную усмешку я почуяла даже сквозь Тьму, закрывающую лицо. – Будешь протирать пыль, не трогая моих драгоценных свитков. Огонь разводить, чтобы готовить еду.

– Кха! – заявил ворон.

Я шмыгнула носом. Вот дуреха, губу раскатала, услышав о магии! А Иелграин? Вроде похвалил, но тут же спустил с небес на землю. А как сказочно звучало: боевики, лекари, артефакторы! Но мне высот не достичь. Мой удел – протирать магией пыль.

– Беру тебя на работу.

– Кра? – всхлипнул ворон.

– Да! – обрадовалась я.

– Не плачь, вряд ли она продержится у меня долго, – утешил пернатого вредный старик. – Но формальности должны быть соблюдены. Принимаю!

От громоподобного возгласа по дому прошла невидимая волна. Хлопнули ставни. Вокруг мага взметнулась Тьма, на мгновение затмив свет.

«Принята! Меня взяли!» – улыбалась я во весь рот. Пусть магии всего крупинка, зато она есть. На сердце словно перышком щекотали.

– Уважаемый колдун, – затараторила тут же, не давая себе времени передумать. Наглеть так наглеть. В ушах ободряюще звучало напутствие Лиама: «Сторгуетесь». – А можно мне мои будущие гваны вперед?

Сквозь дымку, закрывающую лицо колдуна, видеть я не могла, но аж кожей почувствовала, как полезли на лоб брови Темного.

– А ты предприимчивая, – хмыкнул он. – Что ж, раз имеешь дерзость просить, не обижу. Вот твои гваны.

По сухому щелчку пальцев на пол шлепнулся туго набитый мешочек. Моя первая зарплата! Не веря своему счастью, я вцепилась в кошель, прижала его к груди со всем пылом исстрадавшейся души. И нахмурилась.

– Что не так? – колдун забавлялся. – Мало?

– Нет-нет. Ни в коем случае! Просто до меня вдруг дошло: деньги есть, а отправить их семье я не могу. Не умею.

– Что ж, это стимул развивать Искру. Старайся и скоро сумеешь. Для перемещения мелких предметов существуют узконаправленные порталы. Энергии забирают кроху, перемещают мгновенно. Любой начинающий маг строит такие порталы с закрытыми глазами. Хотя расстояние, разумеется, имеет значение.

Начинающий маг – звучит-то как! Даже если с работой не сложится и Иелграин выгонит нерадивую в магии ассистентку через седьмицу (о чем думать не хотелось), то эти гваны у меня уже не отнять.

– Какая жадная девочка, – изумленно проговорил маг, и я поняла, что последнюю фразу снова выдала вслух.

Вот позорище.

4. Работа, как она есть

Началась моя жизнь у колдуна. Очень быстро я поняла простую истину: мужчины злопамятны и мстительны. И неважно, сколько им при этом лет. Дал денег? Все, ты должна по гроб жизни.

Колдун был… разный. То язвительный. То злой. То до жути злющий. Зря не обижал, но мог прикрикнуть. И на резкие выводы был скор. Мне могло прилететь за проступок, или если я чего-то не понимала, не успевала, и в этом у мага было раздолье, так как ворон с удовольствием меня подставлял. С удивительной изобретательностью. Но что мне нравилось в маге, так это то, что он был справедливым, хоть и Темным.

«Протри пыль в доме, – сухо командовал он. – Да смотри: на столе настаиваются эликсиры. К ним не приближайся. Разложенные свитки тоже не трогай, они не для девиц».

«Полей дерево».

«Сегодня очень грязный котел. Он ждет тебя вечером, Соана».

«Готовка тоже на тебе».

«Не вздумай сунуть нос в мои фолианты! Знаю я хваленое девичье любопытство».

По поводу девушек и их поведения у колдуна был особый пунктик. Раньше я думала, что в таверне кручусь как белка в колесе. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, сколько приходилось трудиться у колдуна. Иелграин сыпал приказами, словно бисером. И если бы не полученные вперед гваны, мысль о которых несказанно меня грела, я бы сдалась меньше, чем за седьмицу. На радость ворона. Давать ему имя я передумала, решив, что не заслужил. Но про себя часто звала Верховодом. Командовать пернатый деспот любил. Подражал колдуну, конечно же, даже интонации копировал. В общем, днем я упахивалась так, что к сумеркам едва таскала ноги.

– Соана, не забудь про тренировки! – кричал из дома колдун, как только я без сил шлепалась на валяющееся во дворе толстое бревно с намерением передохнуть. – Даже мелкую бытовую магию надо тренировать.

Поселили меня в сарае, так как «в доме с магическими зельями женщине не место».

В первый вечер в выделенный для проживания угол я приползла не чуя ног. Роскоши не ждала. Особенно после закутка, на который расщедрился тойон в Новой Кипени для нашей семьи. Однако в сарае темного мага уместилось бы десять таких комнатушек, как наша, и еще осталось бы место. Одна половина строения была завалена благоухающим сеном, а вторая напоминала добротную, но заброшенную мастерскую. Причем двухъярусную.

– Сарай зачарован, – бубнил Дукос, которого отправили показывать жилье и который до сих пор на меня дулся. – Ни ветер, ни мороз в нем не страшны. Дверь крепкая. По ночам не броди! Илгра тебе не сказал, но за полночь к нему приходят… гости. На них тоже не смотри.

– Очень надо… – Язык уже заплетался. – Дукос, что ты на меня злишься? Ну, поорала. Кто бы не орал на моем месте?

– У него тонкая душевная ор-рганизация, – откуда-то сверху крякнул ворон. – Я бы мог сказать, как тебе с ним поладить, но не буду.

Кто бы сомневался! Все-таки надо было назвать его Глав-Гад. Или что-то в этом духе.

– Твоя комната на втором этаже.

С трудом преодолев лестницу, я застыла, с восторгом обозревая место, которое станет мне домом. В основном спальней, но и домом тоже. Под скатом крыши располагалось настоящее гнездышко. «Домик в домике» – укромная комнатка в нише, с оборудованным на возвышении ложем. Там меня ждали мягкий матрац, белоснежная простынь и одеяло с подушкой, пушистые даже на вид. В той же нише умудрился устроиться маленький столик. Над ним маячило круглое окошко. В углу был встроен шкаф. А рядом с ним неким чудом размещалась дверка, определенно ведущая в помещение для уединений. О-о, без магии тут явно не обошлось! В место своего проживания я влюбилась мгновенно.

Рухнув на постель, с блаженным стоном закрыла глаза. Дукос испарился. А у меня, несмотря на усталость, в голове, как сотни ужей, вертелись самые разные мысли. Доехала. Смогла. Получила деньги. У меня даже обнаружилась капля магии – самое что ни на есть чудо. И пусть магии всего крупинка, зато она моя собственная. Кстати, неужели благодаря милой крошечке я не сгорела, когда колдун направил на меня огонь? Надо будет уточнить у Илгры. В тот вечер я провалилась в сон, как в пропасть. И на следующий день. И послеследующий. А сегодня проснулась резко, будто рывком. Потому что ощутила чье-то пугающее присутствие. Затем рот мне зажала крупная ладонь.

– Соана! – надо мной сверкал глазами колдун. – Молчи!

В темноте почудилось боги знают что. Великая Лиисан, помоги! Будто колдун стал шире в плечах. Рука на моем лице горячая, крепкая. Давит на губы. А лицо молодое. Ой, я же и глаза вижу! В голове вдруг зашумело, я моргнула, а когда снова посмотрела на мага, то увидела другое. Это точно злые чары, потому что передо мной был старик с жутким шрамом на половину лица. Из горла вырвался сдавленный писк.

– Так страшен? – хрипло отозвался колдун.

Темный маг торопливо кутался в свою Тьму. Я помотала головой, но он лишь фыркнул.

– Помни, что я говорил про лжецов. Не выходи из сарая, Соана. Ко мне пришли гости.

Пых! Колдун исчез. А за стенами заскреблось-завыло-зацарапало. Так яростно, что связные мысли выскочили из головы. Да что там, они еще от появления колдуна пропали. Некоторое время я изумленно моргала, пытаясь переварить увиденное. Получается, Иелграин может ходить сквозь пространство. Это вообще нормально? И я видела его лицо! Настоящее лицо. Рассмотреть только хорошо не успела.

На цыпочках, стараясь не дышать, я помчалась вниз и задумчиво замерла возле двери. Меня просили не любопытствовать, но кто узнает? Если только одним глазком… Из сарая выходить я не планировала.

Тяжеленная створка приоткрылась бесшумно, словно весила не больше пушинки. В щелочку отлично просматривался двор, залитый полночным светом. Луна светила так ярко, что никакие магические огни не были нужны. Дом колдуна в серебряном свете стоял будто нарисованный, виднелась каждая деталь. А на крыльце… Я сглотнула. С лучами луны к колдуну явились гости. И какие это были гости! Волки. Три огромных волчары сидели перед дверью, вывалив языки. Каждый размером с годовалого теленка. Они общались между собой, временами издавая похожие на человеческие слова звуки, тихо порыкивая.

Иелграин вышел к ним без привычного плаща. Черная шелковая рубаха со шнуровкой на вороте и рукавах туго натягивалась на груди, обрисовывала плечи. Плотные штаны обтягивали ноги, а кожаные сапоги до колен лишь подчеркивали их длину. В свете луны темным пятном мелькнули цвета воронова крыла волосы, стянутые в хвост шнурком. Я изумленно открыла рот, забыв, как дышать. Постойте… черные? Да он красавчик! И высоченный какой, все-таки. Жаль только, стоит неудачно: лица не видно.

«Повернись-повернись-повернись, – мысленно взмолилась я. – Пожалуйста, пусть тот жуткий шрам мне причудился».

Колдун ловко склонился к волкам. Схватил двух за роскошные холки и крепко встряхнул, вцепившись в мех. Рыкнул что-то по-волчьи. Те прижали уши. Третий зверь застучал хвостом, совсем как большая собака. Сделал умильную морду.

– Ил-гра! – тявкнул он.

– Что? Я же просил повременить! – густым, совсем не тем голосом, что я помнила, ответил маг. – Неужели ворон не принес весть? Пока у меня новенькая ассистентка, сюда не приходить.

– Но у нас ритуальная охота!

– Заказ будет исполнен в срок. Оборотное зелье для вашего вожака тоже.

– Каэрн очень ждет! Он теряет терпение!

– У меня тоже его не очень много.

Выпустив волков, колдун так же ловко выпрямился и небрежно повел плечами. Какие хищные движения! Я любовалась. Словно он сам – дикий зверь. Глаз не оторвать.

«Ну пожа-алуйста!» – выдохнула, мечтая, чтобы маг повернулся.

Колдун замер. Очень медленно, так что сердце успело несколько раз почти остановиться, начал разворот в мою сторону. Я отпрянула. Не знаю, как он это проворачивал, но за плечами Иелграина снова взметнулась Тьма. К тому моменту, как Илгра полностью повернулся, в лунном свете я увидела лицо… не то чтобы совсем старого человека, но явно умудренного опытом. Длинные белые волосы свисали с двух сторон, обрамляя горделивые черты. Нос загибался орлиным клювом, тонкие губы были сурово поджаты. А половину лица, уродуя, занимал тот самый шрам. Тянулся наискосок от лба к подбородку. Рассекал бровь, задевал веко. И каким-то чудом, не тронув глаз, глубоко пропахал щеку, в вечной ухмылке приподнимая уголок рта. Клянусь, в свете луны шрам выглядел живым! Он двигался, искажая черты причудливыми тенями. И в этой пляске казалось, что облик темного мага «плывет». Совсем как картинка дома, когда колдовское жилье я увидела впервые. Однако поразмыслить над странным явлением мне не дали.

Иелграин зыркнул в сторону сарая настолько недобро, что с ног снялся паралич. Заметил или нет? Шустрой мышкой я понеслась к своему ложу, забывая дышать. Юркнула под одеяло и затаилась. О чем я только думала, глупая! Он сквозь стены ходит. Что ему стоит видеть сквозь них? Мне казалось, что чувствую пронзительный взгляд кожей, и прямо сейчас колдун наблюдает за мной с улицы. Он с тучей за плечами ходит, ну зачем я следить полезла?

– Говорит по-волчьи, – бормотала я под одеялом. – Заказы темные. Вдруг он и в волка превращается? Бегает по лесам…

Во дворе стояла непривычная после завывания и царапания тишь. Наказывать за подглядывание меня никто не шел, и я расслабилась. Задышала глубоко, сонно.

– Ну и что, – забормотала снова, – подумаешь, хвост и уши. Даже шрам этот жуткий. Зато платит хорошо.

«А голос у него все-таки молодой, – шептал в голове голос. – Глаза синие. Сам рослый… А волосы черные или белые? Чему верить?»

* * *

– Хорошая ассистентка – это та, которая работает, а не думает, как бы подсмотреть за работодателем! – рычал колдун.

С пылающими щеками я натирала котел. А до этого тащила гадскую чугуняку из дома во двор. Под чутким наблюдением колдуна, разумеется. Хоть бы помог, но нет. Я упиралась изо всех сил, а Иелграин наблюдал, сложив руки на груди и стоя от меня подальше, привычно кутаясь в облако Тьмы.

– Кара за ночное любопытство, – злился он. – Учти, я еще слишком добр.

– Учитываю, – пыхтела я.

Почти седьмицу длилось мое наказание. Эх, бойтесь исполнения своих желаний. Я хотела получить магию? Теперь у меня нашлась Искра. Мечтала работать у колдуна? Вот я в Лардоже. Только с каждой минутой почему-то все больше хочется взвыть.

– Достаточно, – смилостивился колдун, оценив, как сияют бока очередного котла. – Теперь займись медитацией и развитием левитации, чтобы не таскать чугун по земле. Мне жалко траву и пол в собственном жилище. А если еще раз захочешь подглядывать… – Он резко приблизился. Вот только был на крыльце, а теперь уже шипит в ухо, – то я еще что-нибудь придумаю.

От его вкрадчивого шепота у меня по спине побежали мурашки. А наблюдающий за нами Верховод беззастенчиво раскаркался.

– Фокуса с пер-р-ремещением тебе никогда не повтор-р-рить! – позлорадствовал он.

– Не больно-то и хотелось, – буркнула я.

Что верно, то верно: прыть у Иелграина невероятная. Он со своими темными крыльями не ходил, а летал.

С каждым днем персона колдуна меня интриговала все больше и больше. По сравнению с моей крошечной Искрой, внутри него наверняка полыхает костер. И в своих наивных мечтах я магичила наравне с ним. Умела все, что умеет он. И вместе мы… Дальше фантазия восторженно захлебывалась.

Однако об основной деятельности колдуна я могла только гадать. Разумеется, ничего доброго: Темный же! Время от времени Иелграин запирался в доме и варил снадобья. Колдовал всегда взаперти, никого не подпускал. После обязательно отбывал через портал в неизвестном направлении. В такие дни от дома несло жутью. И гости к нему часто приходили мохнатые. За такими я больше не подсматривала, но зато их слышала.

В то же время, несмотря на пугающую славу, к колдуну тянулись нескончаемые посетители. Обыкновенные люди. Робко являлись крестьяне из окрестных деревень со своими хворями и проблемами. Иногда стеснительно топтались на пороге женщины. Такие предпочитали приходить ближе к сумеркам и в одиночку. Просьба всегда была одна: присушить избранника. Таких просительниц Илгра гнал в шею, хотя хитрые тетки являлись с дарами. На некоторое время жаждущие любви затихали, а затем тянулись к порогу снова. За несколько седьмиц я ни разу не видела, чтобы колдун дал бедняжкам приворотное средство. А вот болеутоляющее раздавал охотно. И не стеснялся требовать за услуги плату. Мог даже капризничать. Как капризничает маг? Весьма эффектно! Однажды он турнул группу не понравившихся ему просителей так, что бедняги до самого Азертина пятками сверкали.

Наблюдать за приготовлениями зелий мне нравилось особенно. В такие ночи в подсвеченных окнах отражался силуэт мужчины, и мне казалось, что сгорбленная спина мага распрямляется. Плечи делаются шире. А движения становятся ловкие, удалые. То, что я увидела однажды в сарае, терзало меня беспрестанно. Мне казалось, что схожу с ума. Меня мучили подозрения. Они не утихали даже во сне, где Иелграин обязательно грезился молодым, полным сил мужчиной, а не сдержанным непонятного возраста колдуном. Воспринимать его стариком не получалось, хоть тресни. Подумаешь, белоснежные волосы. Зато какая бодрость поведения! Иногда боковым зрением я ловила сильные руки, создающие магические плетения. Но стоило взглянуть пристально, как картинка менялась. Воспоминания об увиденном под луной со временем стали размытыми, и это совершенно не помогало делу. Я напрягала память и уже сомневалась, что же видела на самом деле.

«Может, он меня опоил каким-нибудь колдовским зельем? – мрачно размышляла я. – Их вон сколько в доме припасено! Хотя еду я лично готовлю. Лишнего не подложить…»

За прошедшее время кое-чему я все-таки умудрилась научиться. Колдун хоть и вредный, но наставник из него прекрасный. С помощью медитаций я теперь отлично чувствовала свою Искру, могла определить магический резерв (его размеры удручали) и научилась строить те самые узконаправленные порталы для перемещения маленьких вещей. Горячее желание отправить семье деньги сработало восхитительным стимулом. Да и устала я перепрятывать мешочек с гванами от пронырливого ворона. Кстати, уже говорила, что мужчины – мстительные создания? Илгра быстро нашел, как ударить по больному. За подглядывание он меня еще и оштрафовал. На десять гванов. Откапывая мешочек из нового тайника, я чуть не плакала. Утешилась мыслью, что учиться переправлять деньги надо скорее. А когда новые заработаю, переправлю их сразу.

– Н-да, – задумчиво выдал темный маг, когда я с легкостью повторила за ним построение узконаправленного портала. – Интересно, это жадность тебя так подталкивает или стремление реабилитироваться? За успехи накину десять гванов в следующую зарплату.

– И то и другое, наставник! – бодро отрапортовала я.

Всего пару ударов сердца жил в воздухе маленький собственноручно построенный портал, связавший родной городок и Лардож, а впечатлений у меня осталась куча. Мне даже показалось, будто я услышала изумленный вскрик мамы, когда мешочек с деньгами протиснулся в пространственное окошко и шлепнулся на старенький стол. Жаль, все прошло быстро, насладиться не успела. Но ради таких моментов стоило жить!

– А может, просто я виртуоз?

– Кхм, давай не будем принимать удачу за мастерство, – спустил меня с небес на землю колдун.

– Я хотела бы стать портальщиком, как вы! Меня очень волнует эта сфера магии.

– Портальщик – это не совсем сфера магии.

Илгра с энтузиазмом просвещал меня в азах колдовства. И однажды между нами состоялся интересный разговор.

– Ты знаешь, что маги, чародеи и колдуны – это не одно и то же? Что маг с легкостью может быть колдуном, а колдун не обязательно является магом. Что колдуны бывают родовые, природные и поневоле? – перечислял Илгра.

– А вы какой? – с замиранием сердца спросила я.

– Кем я только не был в своей жизни… – уклонился от прямого ответа он.

Иногда от обилия информации пухла голова. Особенно если эта информация звучала противоречиво.

– Неважно, сколько ты у меня продержишься, но ответь на вопрос: кто может заниматься колдовством, о моя неискушенная ассистентка?

– Эм… Одаренные?

– В теории. А в реальности – кто угодно. Да, и не делай такие круглые глаза! Кто может запретить тебе заниматься магией, по большому счету? Никто. Вопрос только в том, чего ты достигнешь на этом пути и чем будешь платить, – перешел на мою личность Иелграин. – Платят все. Как правило, силами души. Дар или Искра сами по себе обязанность и плата. И они требуют ответного вливания… Разной степени тяжести. Так что подумай хорошенько, прежде чем соединять свой путь с Темным.

– С каким именно Темным?

– Я говорю в общем, – чуть помедлив, отозвался колдун. – Так ли уж тебе нужно быть моей… ассистенткой.

– Хотелось бы узнать про плату подробнее. Кто и чем платит. Как быстро? Каким образом это с нас стребуется, – по-деловому уточнила я. – А вы, наставник? Вы тоже заплатили?

– И продолжаю платить, – после еще более длинной паузы закончил маг.

Настроение у него явно испортилось.

– Все! – Илгра сорвался с места. – Тренируйся. Ученье – свет. Оно же и свобода. Упражнения на концентрацию я тебе показал. Еще пара дней, и устрою проверку в одном очень симпатичном мрачном месте. Тебе понравится. Будешь там почетной гостьей.

– Я! Я за ней пр-рослежу! – запрыгал по бревну пернатый гад, увидев, как Илгра направился в дом. – Чтобы не отлынивала и тр-р-р-ренировалась как следует!

5. Огонь и котел

– Бах! Ба-бах! – доносилось из дома колдуна раскатистое эхо.

Иелграин творил нечто особо забористое. В лесу выли волки. С другой стороны леса зловеще ухала сова. Стоило колдуну взяться за дело, как звери сошли с ума. Чуяли темную магию, «подпевали» в такт. Даже на расстоянии ощущалось, как у Илгры чародействуется, взрывается, трещит. По стенам дома ползла колдовская мощь, от которой дыбом вставали волоски на руках. Не прост мой колдун, ох, и не прост. После рассказов Иелграина, чем Темные отличаются друг от друга, я все чаще задумывалась, какое место занимает мой работодатель в их внутренней иерархии. Сдается мне, Илгра не рядовой колдун. Он явно на вершине темного мастерства. Хотя непонятно, что в таком случае делает в уединенном лесу.

Ба-бах! Прямо сейчас он явно сплетает молнии и огонь. Интересно, кому такое зверство потребовалось?

Бух! Бам-бам-бам!

– Стар-р-райся! Стар-р-райся! – вклинивались в дикую какофонию команды ворона. – Ты в курсе, что от тебя р-р-разит неувер-ренностью?

Взвалив на себя обязанность присматривать за моими тренировками, пернатый деспот подошел к делу серьезно. Не отлынивал, бодро раздавал указания, пользовался любой возможностью уязвить. И клюнуть. Не ворон, а исчадие ада. Настоящая Заноза-в-Заднице! За мной он теперь таскался хвостом, будто мне без него проблем не хватало.

– А еще ты стр-р-рашная! – радостно щелкая клювом, сообщил он.

На это я философски пожала плечами. Внешность не главное. Гораздо хуже, когда мозгов нет.

– Эа́мфа, – терпеливо прошептала я, направив руку на пучок сухих трав. На нем я тренировала левитацию каждый день, но пока безуспешно. – Ну, давай, дружочек!

Однако гербарий не шевельнулся и на этот раз.

– Концентр-р-рация слабая! – с важным видом, будто это он темный маг, кивнул ворон. – У тебя никогда не получится. Крух!

– Эа́мфа. Спокойствие и сосредоточенность, Соана… Спокойствие и сосредоточенность. Не слушай злопыхателя, – сквозь зубы процедила я.

– Разговариваешь с дохлыми цветочками?

Этот веселый голос я узнаю из тысячи.

– Лиам!

Я бросилась парню на шею (исключительно по-дружески), и он охотно поймал меня в объятия. Благодаря отменному аппетиту колдуна Лиам был в Лардоже частым гостем. Возил продукты раз в три-четыре дня, будто колдунов здесь обитало трое, а не один. Но так как я сама же и готовила, то точно знала, что Илгра – единственный. Узнав о моих тренировках, Лиам стал приезжать чаще, однако с пустыми руками все равно не показывался. Покушать он тоже любил. Поэтому на наши дворовые посиделки ушлый парень являлся с едой. Сам как не в себя ел и меня подкармливал. Сегодня у него с собой была корзинка румяных яблок. Среди них благоухали и полосатенькие, мои любимые.

– Иелгр-раин сказал, нужно р-развивать Искр-р-ру! – завредничал ворон. – Не мешай. Пр-рочь!

– Да ладно тебе, душа пернатая! Разве я мешаю?

– Да! Ей нужна мотивация.

– Сейчас будет. Давай, Соана. Ты колдуешь, я поддерживаю и мотивирую. Вот, для начала! – он кинул мне полосатое яблоко.

Синеглазый парень с челкой наискосок уселся на бревно рядом с сухим букетиком, подмигнул мне и смачно впился в бок румяного фрукта.

– Что там тебе сказать надо? Лиам-фа? Мне нравится! Говори.

– Эамфа, – засмеялась я.

– Тоже ничего.

– Какая р-разница, что она скажет! – сразу взялся глумиться ворон. – Магия-то не отзывается! Толку нет. Хозяина на сто гванов обокр-р-рала, а р-результат – пшик! Она совер-р-ршенно бесполезна!

– Я не крала! – в ярости рыкнула я и направила руку на пучок трав. – Эа́мфа! – гаркнула от души.

Клок сена затрепетал на бревне.

– О-о! – Лиам восхищенно уставился на меня. – Кажется, получается!

Ворон же – ну что за вредная птица – наступил лапой на букет, пресекая его трепыхания.

– Показалось! – язвительно выдал он. А затем и вовсе схватил мой тренировочный гербарий в клюв и утащил в небеса.

– Не переживай, сейчас новый нащиплем. И знаешь, Соана, не злись, когда колдуешь. Думаю, это важно.

– Концентр-рир-р-руйся! – спикировал сверху ворон и так заорал мне на ухо, что я охнула, хватаясь за сердце.

– Сожри меня Сшоз, перестань каркать. – В пернатого гада Лиам метко запустил огрызком. – Ты ужасно мотивируешь. Еще раз к цветочкам потянешься, и я тебе хвост выдеру. Не сбивай Соану с настроя!

– Было бы с чего сбивать, – ворон приземлился и нахально прошелся вдоль бревна, на всякий случай держась от Лиама на безопасном расстоянии. – Настоящий маг обязан быть собр-ранным в любой ситуации. А тут набегут вр-р-раги, седьмицу пр-рождут, а она все р-равно не готова. Так что я оказываю ей услугу. Пусть едет домой!

– Враги? – Лиам ухмыльнулся. – Соана, ты же говорила, что тебя взяли для бытовых дел?

Я кивнула.

– Ха! Так для быта вовсе не обязательно напрягать мозг на полном скаку! – он ухмыльнулся еще шире. – Выгнала народ из дома мокрой тряпкой и сосредотачивайся себе в тишине… Чтобы убрать пыль.

Недавние спорщики захохотали. В носу защипало. Смех обоих, хоть от ворона я ничего хорошего и не ждала, добил.

– Вы… Вы оба… Ну спасибо! – я развернулась к своему сараю.

Лиам резко заткнулся.

– Эй, Соана, ты чего? Это была шутка. Я вовсе не то хотел сказать!

Но мне было уже все равно.

– А знаешь что?! – я развернулась, как раз чтобы заметить: ворон открыл клюв, собираясь каркнуть нечто ехидное, но получил щелбан в лоб, от которого заметно окосел. – Вы оба правы! Я годна только на то, чтобы протирать пыль. Подумаешь, нашлась Искра! Я до нее даже достучаться толком не могу. Моя магия – затворница, Лиам. Та еще тихушница. Я – магический инвалид! – из груди вырвался всхлип, щекам стало мокро. – Она восемнадцать лет в засаде сидит. Внутри меня глухо, как в тех котлах, которые я таскаю! И крышка сверху!

Последние слова я уже кричала. Лиам внезапно оказался рядом. Дрогнувшими пальцами коснулся моих щек, вытирая слезы.

– Соана, прости! Первый раз вижу, чтобы ты плакала… Не плачь. Придумаем мы, что делать с твоей тихушницей. Я придумаю! Никакой ты не инвалид, – синие глаза потемнели. – Но если хочешь знать мое мнение, то беги отсюда. Беги от колдуна.

– Это еще почему? – от удивления у меня даже слезы высохли.

– Неужели ты на него не сердишься?

– На кого?

– На колдуна, сожри меня Сшоз! Он же тебя мучает! Сам бы котлы таскал! Сам за травами в лес бегал. Колдун он или кто? – на лице парня отражалась непонятная смесь чувств. – Скоро опыты начнет ставить.

– А я ассистентка или кто? Ты так говоришь, что невольно поверишь, что белое – это черное. Нет, ты его не знаешь. Илгра не такой.

– О, он уже Илгра! – внезапно озлился ясноглазый собеседник и прищурился.

Все-таки синие очи Лиама – это что-то. Словно бездонное небо стало двумя яркими злыми лезвиями.

– Так ведь…

Крепкие руки легли мне на талию. И вдруг выяснилось, что Лиам выше меня на голову. Стройный, поджарый, плечи широкие… И пахнет от него приятно. Лесом.

– Обещай, что подумаешь над побегом, – непривычно серьезно потребовал парень. – Поверь, сделать отсюда ноги – очень здравая мысль. Пока у тебя еще есть варианты. А хочешь, вместе сбежим? Только скажи, и я пригоню лошадь. Давай? Колдун преследовать не станет.

– Лиам, я хочу учиться, – произнесла осторожно.

Он вздохнул. Прикрыл глаза, смиряясь с ответом.

– Поверь, мне тут неплохо живется! – начала убеждать я. – Я всем довольна. Иелграин строгий, но замечательный наставник, хоть и колдун. А мне правда нужно научиться владеть Искрой. Говорят, если одаренный не использует силу, она обратится ему во вред.

Убеждала, а сама лелеяла в душе ревнивые интонации парня. Мне… понравилось! Лиам не то что губастый сыночек тойона, с его наглыми попытками подкрасться и облапать. За короткое время он стал настоящим другом. И даже больше. Он навещал, помогал, поддерживал. Его острые шуточки прогоняли хандру. Один бесшабашный взгляд из-под косой челки чего стоил! Я не понимала, как отношусь к Лиаму, но потерять его не хотела.

– Одарен – все равно что мечен. Как не прыгай, в любом случае на крючке. – Лиам распахнул глаза и обезоруживающе улыбнулся. – Ладно, – весело заключил он, – я, кажется, придумал, как выманить твою магию.

– Как?

– Испугом.

– Ты пугать меня собрался?

– Ага. Согласись, это же логично. Если что-то прячется, то это надо как следует шугануть. И тогда оно выскочит.

– Как выскочит, как выпрыгнет! – поддразнила я. Настроение окончательно пошло на взлет. – Смотри, как бы не пришлось пожалеть потом. Неизвестно, как поведет себя моя испуганная Искра. А у тебя Искры нет. Мало ли.

– Да. Но так как твоя маленькая, то я переживу.

Я смотрела в яркие глаза и понимала, что Лиам настроен серьезно. Как бы с его подходом мне инфаркт не схватить. Охладить бы его пыл…

– Слушай, а ведь Илгра уже пытался меня пугать. До меня только что дошло. – Я передернула плечами, припомнив шар с призрачными лепестками. – Ничего не вышло. Пусть лучше Искра выходит по старинке, через тренировки и медитации.

– Пфф! Тренировки… Медитации… Мой способ лучше. И я лучше! – заявил синеглазый красавчик. – До призрачного огня только колдун мог додуматься. Хотя огонь – это хорошо. Только настоящий.

– Даже представить боюсь, что ты надумал.

– Я в процессе.

Усевшись на бревно, Лиам захрустел очередным яблоком, нахмурив брови. А я… Не знаю, что на меня вдруг нашло. Сев рядом, придвинулась вплотную.

– Лиам! – шепнула тихонько. Парень перестал жевать. – У тебя такие глаза синие!

– Да-а? – настороженно протянул он.

– Знаешь, эти разговоры о магии, ты…

– Что – я?

– Красивый. У тебя не только глаза красивые!

– Что ты говоришь? – выдохнул бедняга, отодвигаясь. – Внезапно. Тебя откатом после «эамфы», что ли, накрыло?

А он довольно много знает о последствиях заклинаний.

– Если бы моя магия работала…

Я медленно придвинулась еще ближе, не спуская глаз с лица Лиама. Глаза парня стали такими темными, что мне сделалось немного страшно. Шутки шутками, но что я творю?

– БУ! – внезапно возник между нами Дукос. Лиам свалился с бревна, дрыгнув ногами.

– Сожри меня Сшоз! – заорал он, вскакивая и откидывая с лица неровно обкромсанную челку. – Откуда ты взялся? Если на то пошло, Соану надо было пугать, а не меня.

Мы с Дукосом хохотали.

– Я к нему давно привыкла, – зафыркала я, просмеявшись. – Дукос ко мне в сарай без стука просачивается. Так какая разница, что он сейчас появился? Я же говорю: испуг не работает.

– Ну, знаете! – сердился Лиам, однако плотно сжатые губы подрагивали. – Между прочим, твой прозрачный сообщник наверняка в курсе, как расшевелить Искру. Он давно у колдуна обитает. – И мстительно усмехнулся, оценив, как я уставилась на призрака. – Все, я пошел. Испуг испугу рознь, Соана. Готовься!

* * *

«Смотри не влюбись!» — эту фразу я шептала на все лады, ворочаясь в постели. Сон не шел. Мысли вертелись в голове как ужи, и сладкое томление, возникающее при воспоминаниях о прикосновениях и словах Лиама, смешивалось с горьким послевкусием. Я сошла с ума? С чего вдруг такая реакция? Внезапно подумалось, что я почти ничего не знаю о Лиаме. Только то, что он из Азертина и возит колдуну продукты. Все остальное сокрыто неизвестностью. Вот чудо! Парень являлся в гости почти каждый день, болтал обо всем на свете, но при этом умудрился не рассказать о себе ничего личного. А я и не любопытствовала. Какие напрашиваются выводы, кроме того, что я невнимательная ротозейка? То, что Лиам не так прост, как хочет казаться! Красивый и умный. Ум прячет за беспечной болтовней. Вдвойне умный. О! От следующей мысли я резко села в постели. А может, я вошла в возраст и теперь буду как мама? Несколько мужей и все такое. В ужасе я затрясла головой. Нет, не хочу такого.

– Соана! – наполовину просочившись сквозь крышу, над кроватью завис Дукос. – Не спишь?

– Не сплю.

– Беда! Ворон пропал!

Вот радость. Известие отвлекло от собственных тягостных мыслей.

– Пропал и ладно. Мне-то какое дело?

– Как ты можешь так говорить? Я думал, ты добрая. – Дух с укоризной смотрел на меня.

– Я добрая. Когда меня не клюют и не обзывают.

С вороном у меня отношения не задались с самого начала, а вот с ранимым призраком я все-таки подружилась. Случилось это нечаянно и просто: я решила сказать спасибо за то, что он нормально ко мне отнесся с первой встречи, и пожать призрачную «руку». Одну из. Сказать, что он тоже сразу пришелся мне по душе. Это уж потом я заорала и все испортила. А Дукос, оказывается, всегда жаждал полноценной жизни и человеческого отношения. При нашем рукопожатии (а, вернее, щупальцепожатии) он то бледнел, то становился плотнее от волнения. И столько радости светилось в провалах призрачных глаз, словами не передать! Мне стало вдвойне стыдно за свою нечаянную истерику. Я быстро привыкла к его пугающему виду, и страх перед Дукосом пропал окончательно.

– Даже если он в Азертин улетел или в лесу сгинул, мне совершенно без разницы.

Зевнув, я улеглась на живот и прикрылась подушкой от настырного призрака. Но разве того, кто умеет проходить сквозь стены, это остановит?

– Он наш друг.

– Твой – возможно. Мой – точно нет, – пробурчала из укрытия.

В груди с беспокойством екало, но я пыталась держаться. Не то чтобы я переживала за пернатого… Разве что самую малость. Зато в голову уже вовсю лезли неприятные идеи, что исчезновение ворона может оказаться не простым. Верховод – тот еще махинатор. С него станется пропасть с целью.

– Вдруг он подставу для тебя изобретает? – прямо на ухо прошептал Дукос, просочившись сквозь подушку.

– Ерунда! Не буду выбираться из уютной постельки. – Однако подушку я отбросила и, перевернувшись, со вздохом уставилась в потолок. – Он может, конечно. Но Иелграин просил не высовываться этим вечером. У него снова гости. И зелье в доме настаивается.

– Мы быстро! Хозяин не узнает. К тому же мы не будем приближаться к его зелью. Соана, надо поискать.

– А-а, пойдем. Лети пока, мне надо одеться.

Спровадив призрака, я шустро натянула платье и выскочила во двор. Над Лардожем царила бархатная ночь. Словно роскошный синтонийский плащ, она обнимала окрестности, и темный лес служил дому колдуна загадочным обрамлением. Яркие хрустальные точки усеивали небо так густо, что казались рассыпанными драгоценностями, усиливая ощущение волшебства. А ночные звуки кружили вокруг, как коты на мягких лапах. Некоторое время я стояла, с удовольствием вдыхая бодрящий воздух. Треск цикад, тоненькие попискивания крохотной птички в кустах… В Лардоже совершенно необыкновенные ночи.

– Ты идешь? – зашипел в ухо Дукос, развеивая романтику.

Мы обошли все места, где мог бы прятаться ворон, но никого не нашли. То ли пернатый действительно улетел далеко, то ли отлично скрывался. Первый вариант был бы прекрасным. А вот второй – подозрительным. Я всерьез размышляла, мог ли крылатый интриган услышать приказ колдуна не высовываться этим вечером и после него сочинить пакость. Пришла к выводу, что мог.

Внезапно Дукос вздрогнул и рванул в сторону деревьев, маня меня за собой.

– Прячься! Хозяин закончил. – Сверхъестественное чутье призрака уловило изменения в доме.

Но прятаться не потребовалось. Раздался хлопок портала; маг куда-то отправился.

Некоторое время царила блаженная тишина, а затем ее разорвал дикий вопль:

– Соана! Спаси-и-и!

Некоторое время мы с Дукосом ошарашенно таращились друг на друга.

– Соана, спаси-и! – повторился вопль. – Спаси-и меня!

Крики неслись из дома колдуна. Вот ворон и нашелся.

– Я проверю! – Дукос метнулся внутрь прямо через стену.

Его не было всего несколько секунд, а я чуть руки до локтей не сгрызла. Что случилось? Почему Верховод так кричит? Как он вообще оказался в доме? Когда Иелграин готовил зелья, он оберегал свою территорию особенно тщательно.

– Там… Там!.. – Дукос появился рядом сам не свой. От переживаний по телу призрака пробегала рябь.

– Что случилось?

Вопли в доме внезапно оборвались, и от этого стало еще хуже. В голову полезли жуткие мысли.

– Соана, он попал в котел с колдовским снадобьем, которое сварил Хозяин!

– Уф, я-то думала! Так пусть выбирается.

– Он не может. Он совсем прилип. Полностью! Ох, Соана, Илгра его убьет! Хозяин никому не разрешает трогать зелья, пока они не в пузырьках. А тут! Как он вообще до такого додумался? Зачем в дом полез?

– Ну, мы его точно не заставляли. Сам залез, сам пусть и выкручивается. – Известие о том, что ворон в целом в порядке, успокоило. И я начала привычно на него злиться. – Наверное, он знал что-то про зелье, раз решил в нем искупаться.

– Точно! Ты права. Хозяин говорил что-то об увеличении силы.

– Магической или физической?

– Не знаю, Соана. Но Хозяин – Темный. И ритуалы у него темные. В любом случае мы должны помочь. – Дукос смотрел с надеждой. – Я сам не сумею. Могу только летать рядом и кричать. Соана, нужны твои человеческие руки!

Я отчаянно пыталась убедить себя остаться в стороне. Верховод получает по заслугам. Ответочка пернатому прилетела. У меня от его клевков все голени в синяках. Если задрать юбку и глянуть, то страшно становится. Про словесные оскорбления вообще молчу. Однако сердце тревожно стучало, а ноги беспокойно вышагивали туда-сюда. Как ни крути, а остаться в стороне будет подло. Синяки и обиды не оправдания.

– У Иелграина в доме магические охранки. Стоит нам зайти, и он услышит, где бы ни находился. И тогда по вине ворона мы получим все.

«А меня колдун, возможно, даже выгонит. Неспроста у него ассистентки часто меняются».

– Иелграин поймет! Он не станет наказывать.

Это как знать.

От магических охранок словно взорвались звезды в голове, стоило только перешагнуть порог. Разноцветные вспышки дезориентировали, и некоторое время я ошалело моргала, мотая головой и ничего не видя. Прямо сейчас Иелграину летит магический сигнал, оповещающий, что в его жилище проникли воры. Ну, или не воры, а злоумышленники, которые обитали рядом. Сомневаюсь, что маг воспримет наше проникновение в другом ключе. Колдун будет зол, очень зол! Внутри головы звенело, лопалось. От резких звуков из глаз брызнули слезы. Так и с ума сойти можно. Слепо шагая вперед и отчаянно пытаясь проморгаться, я на что-то наткнулась. Раздался звон. Замечательно, еще и разбила ценное имущество. Дополнительный пунктик к списку моих проступков.

«Вряд ли ты продержишься у меня долго, Соана», – прозвучал в голове голос колдуна.

От ужаса у меня перехватило дыхание, и глаза проморгались. Боги! Я увидела ворона и тут же забыла обо всем на свете. Из темно-фиолетовой булькающей массы виднелась едва живая птица. Вернее, торчала голова с мутнеющими, залепленными зельем глазами. Крылья распластались по поверхности колдовского варева. Пузыри вокруг него надувались и лопались. Перья слиплись, ворон с трудом трепыхал верхними конечностями. Прямо на глазах бедняга полностью скрылся в густой жиже и вынырнул чудом, жалко разевая клюв. Великая Лиисан, как он еще жив в том кипящем аду?! От варева валил пар! Огонь на дровах тлел.

– Верховод, потерпи, миленький! – заголосила я в ужасе. – Я тебя вытащу! Обязательно вытащу!

Я бестолково заметалась по комнате в поисках чем бы хватать ворона. Призрак без толку мельтешил рядом. Дукос то бросался к котлу, то кидался от огня в сторону. Схватив со стола толстые краги – уж не знаю, для чего их выложил Иелграин, – я кинулась обратно, натягивая здоровенные перчатки на руки. Надеясь, что такая защита поможет, и в зелье я руки не сожгу. Все-таки что-то странное с этим варевом. Как Верховод еще не испекся?

А ворон не был бы самим собой, если бы не взялся ругаться.

– Быстрее, ящерица ты медлительная! – заорал он, продрав глаза и убедившись, что помощь идет. – Мне больно, а ты еле шевелишься! Слепая, перчатки хватай! Если ты сейчас же не вытащишь меня из котла, я расскажу Илгре, что ты специально меня в него запихнула! Из зависти!

– Надо бы тебя в нем оставить, – почти передумала спасать неблагодарного пакостника я. – Варись!

А сама была уже около котла. Жар дыхнул в лицо такой, что волосы затрещали. Губы опалило. Ну и вонь от этого варева! Что-то с ним не так. У меня дыхание в груди сперло, и слезы потекли сами собой, а ворон будто горячую ванну принимал.

– Терпи, Верховод!

– Я буду следить, когда появится Илгра! – взвизгнул Дукос и исчез.

– Вряд ли нам это поможет, – пыхтела я, моргая слезящимися глазами и пытаясь нащупать в котле ворона. Он был скользким и вываливался из рук. За неудачную попытку я мгновенно получила ощутимый клевок выше уровня краг. Все, все шло не так! Ворон начал орать и хлестать крыльями. Откуда только силы взялись? А голосил, будто я его убивала. Я орала на него в ответ.

– Зачем ты это сделал? – рычала, отплевываясь от горячих брызг. Некоторые попадали в рот, обжигая горло. – Верховод, хватит плескаться! Ты мешаешь тебя спасать!

– Неумеха! Даже такое простое дело поручить нельзя.

– Не можешь держать свой любопытный клюв в стороне от дел Илгры и других подставляешь!

– Ну и сидела бы в своем сарае!

Новый клевок.

– Я тебя… все равно… вытащу, – хрипела я.

От нашей возни зелье взбултыхнулось и плюнуло мне в лицо. Тягучая жижа залепила глаза, теперь я совсем ничего не видела. И почти не соображала. То, что попало в рот, имело дико мерзкий вкус. Внутренности сворачивало. Или сжигало изнутри. Разноцветные круги от звона охранок сменились на расползающиеся пятна тьмы. Руки слабели. Должно быть, проглоченная гадость делала со мной нечто нехорошее, потому что пальцы стали разжиматься сами собой. Верховод вдруг заголосил, забился особенно яростно, а потом обмяк и застонал так протяжно и страшно, что у меня от ужаса посветлело в голове.

– Эа́мфа! – гаркнула я на весь дом единственное, что пришло в голову. Впервые уверовав, что получится.

С громким «чпок!» нас отнесло от котла. Да не просто отнесло, а швырнуло об стену. На пол мы рухнули с Верховодом вместе. Я, тяжело дыша, прижимала облепленный горячей жижей комок к груди. Ворон каркал нечто неразборчивое.

«Левитация все-таки удалась!» – успела мелькнуть счастливая мысль. Повод для гордости. Но на этом счастье иссякло, потому что все тело ощущалось как огромный комок боли. Слабость накатывала во́лнами. Вспышка – мне более-менее. Вспышка – к горлу тянется Тьма.

– Что здесь происходит? – прогремел злой голос.

– Прости, Соана! – пискнул над ухом Дукос. – Я не успел предупредить. Не увидел, как Хозяин появился.

Колдун что-то сделал, и у меня словно по волшебству открылись глаза. Иелграин был страшен. Туча за его плечами клубилась Силой. В ней сверкали молнии. По стенам дома метнулись тени, гася на мгновение свет. И в этой Тьме нестерпимо-синим вспыхнули глаза колдуна. Иелграин щелкнул пальцами, и нас с Верховодом разметало по сторонам. Причем ворон сделался как новенький, а я как дымилась прорехами на платье, так и дымилась.

– Говори! – от злости Иелграин рассыпал бледные искры.

Одна сорвалась с пальцев и тонкой молнией ударила в ворона. Пришпилила к стене.

– Это она. Это все она! – закаркал предатель. – Я слышал, как она хотела обрести силу выше твоей, Хозяин! А меня пыталась принести в жертву!

– Вот как? – громыхнул колдун. И оскалился.

Тени, сгустившиеся возле Верховода, поползли ко мне. И я поняла, что следующая молния – моя. Вот и все, Соана. Теперь понятно, почему колдун в вечных поисках ассистентки. Любопытных он убивает. Или испепеляет. Как только они сунутся, куда не положено. А мы суемся.

– Т-тяну, а он не тянется, – залепетала я. – Д-думала, уже не в‑вытащу. Н-не смогу.

– Проклятье! – колдун метнулся ко мне. – Соана, что с тобой?

– Н-не знаю… что… со м-мной…

В ушах звенело, я снова ничего не видела. Вернее, видела щупальца Тьмы, которые обматывались вокруг моего тела, упаковывая, как в саван. Эта Тьма не смешивалась с Тьмой колдуна. Она была другой. Сил говорить не было. Сил вообще ни на что не было. Внутри уже не просто жгло, там полыхало пожаром. Нечаянно проглоченные капли зелья прожигали себе выход обратно.

– Я горю…

– Хозяин, я ни в чем не виноват! – продолжал каркать ворон. – Эта гадина невзлюбила меня с первого взгляда!

– Заткнись! – рявкнул колдун. – Соана!

Меня встряхнули за плечи. Кажется, с лица Иелграина слетела дымка, что обычно прикрывала черты. Ой, глаза горят! Шрама нет. Жаль, толком не могу разглядеть. Тьма уже не только перед глазами, но и внутри.

– Я ведь не дам тебе умереть, – зашептали в самое ухо таким тоном, что по спине побежали мурашки. – Влезла в темный ритуал! Не смогла сдержать в узде свое неуемное любопытство. Ты теперь обязана дать ответ.

Я открыла рот, чтобы возразить насчет ритуала, но передумала. Какая теперь разница? Иелграин поверит ворону, а я все равно умру. Если не от руки колдуна, то загнусь от боли в животе. Очень скоро. Ритуал или нет – все равно, когда так жжет изнутри.

– Не наказывайте Верховода, – прохрипела, теряя сознание. – Это все я.

И отключилась.

6. Тень, на которую наступили

– Что с ней? – отчаяние слышалось в горьком шелесте Дукоса.

– Отравлена. Нахлебалась моего зелья.

Голоса дробились и сыпались бисером, то соединяясь воедино, то распадаясь на мелкие брызги. В них с трудом угадывались связные звуки. Бессмыслица досаждала, разрывая голову, принося реальную физическую боль. Эти осколки слов такие колючие! Впиваются, грызут… Легче становится, только когда они соединяются в понятные слова.

– Сюда!

Кажется, меня схватили на руки. Мужской корпус, к которому прижали, ощущался очень мощным и крепким. Затем под мягким местом оказалась твердая поверхность, и последовало движение, будто Иелграин смахнул лишнее со стола. Зазвенели склянки.

– Готовь комнату к ритуалу, – сухо скомандовал маг.

Что сделал Дукос, мне осталось неведомо.

– У нее на лице капли. Сколько она проглотила?

– Не знаю, Хозяин. Много.

– Плюс испарения от зелья. Проклятье!

В комнате запахло магией. Осколки слов в моей голове взбесились, и на некоторое время я выпала из ситуации.

– Хозяин, все было не так, как говорил ворон, – собрался из осколков слов голос призрака, и сердце наполнилось благодарным теплом.

Дух заступался за меня.

– Я знаю. Он как ребенок, которого вечно тянет на приключения, чтобы его оценили по достоинству, – тяжко вздохнул колдун. – Ради удовлетворения своего эго он готов врать и изворачиваться. До вчерашней ночи я закрывал глаза на подобные проступки. Однако подставить девушку – это уже не мелкая шалость.

Пальцы колдуна легли мне на виски, и осколки брызнули в разные стороны. М-м, как хорошо! На смену боли пришло блаженство.

– Он не думал, что так далеко зайдет.

– Ворон вообще не думал. Не защищай его.

Плавая в райской пустоте, я прекрасно уловила раздражение в словах Илгры. Но не успела порадоваться, что колдун, кажется, на моей стороне, как в его голосе зазвучала злость.

– Никого из них! Как только Соана очнется, я ее выгоню.

– Но, Хозяин… Как же так?! Она же просто девушка. Жизнерадостная, любопытная девушка.

– Вот именно. Ты знаешь, как я отношусь к подобной… любознательности. – Злость в голосе колдуна стала настолько концентрированной, что я бы содрогнулась, если бы могла. – После того, как… После всего.

– Обычное женское поведение, – бубнил Дукос. – Не сердись на нее. Соана не подозревает о том, что с тобой произошло. И не имеет к случившемуся никакого отношения.

– Знаю! – рявкнул маг. – Но это ее не оправдывает. Зачем полезла спасать ворона? Да еще имя ему дала.

– Я просил. И она добрая.

– Добрая, ха! Она нарушила приказ, и неважно, кто ее о чем просил. Она поддалась слабости. Сунула нос, куда не положено.

– Люди постоянно так делают. Любопытство – источник информации.

– Источник неприятностей, которые следуют бонусом.

Они помолчали. Мне казалось, я больше ничего не услышу, но тут Иелграин заговорил.

– Женщины! – с тихим злым рыком выдал он. – Терпеть не могу их поведение. Это отсутствие логики! Непонятные мотивы! Проступки, которые они оправдывают желанием помочь. О, последнее особенно замечательно. Вся женская сущность в этом. Вызнать тайное, притвориться невинной. Заглянуть в душу, чтобы затем предать! Только они способны годами кружить возле жертвы с улыбкой, выискивая удобный момент. Бесцеремонные! Двуличные мошенницы, не видящие берегов. И ведь правда уверены, что имеют основания вмешиваться. Некоторые даже умереть согласны, лишь бы добиться своего. Лучше отправиться на войну с оборотнями, чем сражаться с их сущностью.

1 Местная валюта.

2 Неделя.

3 Мэр городка, староста, князек.

4 Мифическое существо из английского фольклора. Чаще всего принимает вид черного пса с горящими глазами, огромными когтями и клыками. Считается злым духом.

5 Единица измерения расстояния, равная 1 км.

6 Называя так городок, Лидийе шутит. Кипень – пена, образующаяся при бурном кипении или волнении воды. В Новой Кипени, несмотря на «активное» название, спокойно, сонно и уныло.

Продолжить чтение