Сумерки. Степь

Глава 1.

-Блин, сука! – Игорь посчитал оставшиеся деньги, тяжело вздохнул и засунул их в карман. – Надо же было так нелепо попасться! Чёрт его принёс днём в эти места.

Он с тоской провел рукой по похудевшему карману шорт, где оставалось около штуки рублей мятыми сотками и покосился на своего приятеля: – Вась, что молчишь-то?

– А что тут говорить? Стуканул кто-то, это же понятно. Какая-то падла. Все же видели, что мы сюда зачастили. Вот и напели участковому, ничего удивительного нету.

Мужик, к которому обратился Игорь, был уже немолодой, на вид лет шестидесяти. Смуглая, почти чёрная, загоревшая под южным солнцем кожа, морщины на обветренном лице, выгоревшие волосы на теле. Несмотря на возраст Василий был крепкий, жилистый мужик. Если бы не сморщенное лицо, можно было ему дать смело лет на пятнадцать меньше.

– Давай сворачиваться. Наверное, не дадут они нам больше поработать. Еле откупились от этого мудака в погонах. Завтра если попадёмся, уже так просто не отделаемся. – Игорь спустился в яму, вырытую ими в две лопаты и начал оттуда выкидывать инструменты.

Яму они успели за эти несколько дней вырыть где-то по грудь в глубину, метра два длиной и метра полтора в ширину. Такая прямоугольная могила.

– Игорёк подожди. – Василий подошёл к их копанке, осторожно наступая на каменистую почву: – Сейчас же денег он уже взял, значит сегодня точно не приедет. Вот завтра уже скорее всего нагрянет. Но сегодня, я думаю по-любому, так что давай ещё поработаем.

Он взглянул на часы.

– Сейчас четыре часа. Только жара начинает понемногу спадать. Я думаю, что часов до восьми время есть, потом начнёт смеркаться. Так что часа три – четыре у нас есть в запасе. А там поглядим.

Игорь задумчиво погладил черенок лопаты, поставив её вертикально.

– Как вариант. Ну что мы успеем за три часа? Мы здесь уже три дня околачиваемся. И ничего. Может переехать? У тебя же были ещё пару мест помеченных, где можно покопаться.

– Чуйка у меня, понимаешь? Прямо вот что-то держит, не даёт всё бросить здесь. Так и кажется, что вот-вот, чуть-чуть в сторону или где-то глубже, вот что-то мы должны найти. Давай часа три ещё поковыряемся, а? Ну, а нет и суда нет. Тогда свернёмся и забудем уже про это место.

Игорь уже несколько раз закидывал удочки, что они тут роют, а главное, откуда у Василия уверенность, что копать нужно именно тут, но его друг отшучивался и старался перевести разговор на другую тему. Как и сейчас, ответа не последовало. Это начинало уже Игоря раздражать. Он даже обрадовался, где-то в глубине души, что их застукал участковый. Теперь точно не придётся ковыряться незнамо где и зачем. Тем более в темную.

Вася спрыгнул в яму и взял в руки длинный тяжёлый гранёный лом, с немного затупившимся острым концом от длительного использования, которым он разбивали камни, и они вместе выковыривали осколки наружу. Почва была каменистая, тяжелая с большим количеством булыжников. И без лома там делать было нечего.

Игорь Степанович Ковров, который сейчас с каким-то отстраненным видом ковырялся в яме с лопатой, и Василий Петрович Жогов, тот самый смуглый мужичок, обхвативший лом. Они познакомились уже лет семь назад на одной из вечеринок. Вместе их свела любовь к древностям. Точнее не сама любовь к древностям, как у коллекционеров или историков. А любовь к продаже этих самых находок. Крымская земля богата на историю. Кого здесь только не было за эти века: и скифы, и сарматы, и греки. За эти годы им не раз удавалось натыкаться и на старые гробницы, и на древние поселения. Бывало конечно такое, что и впустую копали. Ничего не находили. Бывало, что натыкались на разграбленные кем-то до них могилы. А бывало и наоборот. В последний раз они наткнулись в могиле на россыпь золотых монет, лежащую прямо вперемешку с древними, покрытыми паутинками тонких трещин костями. Продали свою находку знакомому перекупщику. Им двоим удалось поправить свои дела- отдали кое-какие долги. Купили небольшой старый пикап. Петрович приобрёл себе плазму, о которой давно мечтал. В общем удачная получилась могилка.

«Чёрные копатели». Игорю нравилось это название. То ли импонировало само слово чёрные, то ли ещё что, но нравилось. Никакого тебе графика, никаких вставаний по утрам, никаких проблем. Только доблестные сотрудники правоохранительных органов доставляли иногда трудности, но, как правило, от них всегда можно было откупиться. Как вот сегодня.

– Петрович вот ты мне скажи, почему именно здесь мы копаемся? Тут же ничего нет: ни холма, ни кургана. Хоть какой-то ориентир есть у тебя? – Игорь выкинул наружу очередную лопату земли вперемешку с битым камнем и вопросительно уставился на Петровича, очередной раз попытавшись его разговорить, не забывая при этом собирать лопатой по дну вырытой ямы остатки земли:

– Ты мне так и не рассказал, какого хрена мы попёрлись в эту глушь. Голая ровная степь и от берега далековато. В этих местах никто отродясь ничего не находил.

Очередная на лопатная порция полетела вверх, заставив некоторые камушки скатиться обратно в эту яму.

– Да как тебе сказать, ты всё равно не поверишь. – как-то замялся Петрович.

– Ну давай, давай, рассказывай не томи уже.

Игорь аж встрепенулся. "Неужели Петрович наконец расколется, что мы тут ищем?" – подумал он и посмотрел на коллегу.

– Ну, понимаешь, сон мне последнее время снится. Один и тот же сон. Раз в месяц, бывает два раза. Уже почти год как. В это месяце уже раза три я его смотрел.

Петрович замолчал и, достав из ямы рукой лежащую на краю бутылку с водой, бережно накрытую футболкой, чтобы хоть как-то уберечь от палящего солнца, открутил крышку. Сделал пару глотков и бережно убрал бутылку обратно.

– Снится мне, что стою я в степи с палаткой. Ночь уже, не видно ничего. И так явственно, как будто не сплю я. Понимаешь? Звезды вокруг на небе яркие-яркие. Ветерок лёгкий обдувает. Красота в общем. И тут, вдруг, тишина кругом, как звук выключили. Цикады заткнулись все, и ветра как не бывало. Потом слышу-шаги чьи-то в стороне немного. Я туда как будто перелетаю. А там люди вокруг ямы собрались и бросают в неё монеты, прямо россыпью.

–И?

Игорь аж затаил дыхание, слушая своего товарища и весь подался вперёд, опираясь на лопату.

– Ну что и? Завис я глазами над ямой, смотрю внутрь. А там монеты блестят. Потом пропадает всё, и оказываюсь я уже на том же месте. Только днём. Покоя мне этот сон не давал. А тут, помнишь, на прошлой неделе я к тёще ездил?

Игорь кивнул.

– Ну вот. А к ней племянник же приехал из Москвы. Тот повернутый на внедорожниках. Ну и поперлись мы с ним в степь кататься. А теща же у меня тут недалеко и живет. Заперлись мы с ним хер знает куда. Тут хренась и колесо у его УАЗа и рвануло. На пустом месте прямо. Вот пока он колесо менял, я смотрю, а место то знакомое. Я прямо и охренел там.

Петрович показал чуть в сторону от ямы. Где сейчас стоял припаркованный их пикап.

– Вот там мы колесо и бахнули.

– А сюда я отлить отошел. И понял сразу, где я… Так что хочешь верь, хочешь нет. А тут они яму эту рыли.

– Петрович, а яма-то глубокая во сне была?

– А хрен её знает. Но точно тут.

После такого рассказа они с удвоенной силой продолжили долбить сухую землю. Со звонким грохотом опускался лом в руках Василия. Игорь, задумчиво погрузившись в себя, выкидывал лопатой осколки камней и землю. Полчаса по округе не раздавалось никаких других звуков, только шкрябание лопата и звонкие удары лома.

– Твою мать! – вскрикнул Вася. После особо сильного удара кусок камня отскочил от очередного булыжника и острым краем рассек голень чуть ниже колена у Петровича. Кровь тут же ливанула вниз, ручейком сбегая по сандалиям и впитываясь в почву под ногами. Петрович застонал и схватился за ногу.

– Сука! Больно то как! Как будто нож воткнули и крутят.

– Щас!

Игорь рванул из ямы в сторону пикапа. Там, под задним сидением валялась давно забытая, ни разу не открывавшаяся аптечка. Вот и пригодилась. Он схватил черную упаковку с красным крестом на боку с бинтами и бегом поспешил к стонущему Петровичу. Когда Игорь подбежал к краю ямы, то увидел, что его напарник сидит, опёршись о корявые стенки спиной. Через плотно зажатые пальцы на ноге продолжает бежать кровь. Игорь рванул молнию на аптечке и вытащил оттуда первый попавшийся бинт в прозрачной целлофановой упаковке. Он разорвал её зубами.

– Давай сюда ногу. Быстрее!

Петрович отвёл руки от раны и посмотрел на неё. Лицо его скривилось, даже через загар стала видна бледность.

– Не смотри туда! Ещё не хватало, чтобы ты в обморок тут отъехал! Дома выспишься.

Он начал быстро разматывать бинт и слой за слоем покрывать им голень Петровича.

– Тебя угораздило! Как можно было поставить ногу под каменюку?

Вася не отвечал, а молча с ужасом смотрел в противоположный угол ямы:

– Там, смотри, что это? – прошептал он, слабо толкая Игоря рукой в плечо. Тот, сидя на корточках обернулся и глаза его расширились от удивления.

Кровь, толчками вытекающая из ноги Петровича уже не впитывалась в землю, а, как весенний ручеёк весело бежала по дну ямы, огибая змейкой препятствия в виде камушков и горок земли. Добегая до другой стороны ямы, красный лента сворачивался в клубок. Причем слои змейки не сливались в лужу, а так и клубились, двигаясь относительно друг друга, завораживая двух копателей. От этого клуба в сторону Петровича начала наползать по крови чернота, как будто кто-то капнул чернил в томатный сок.

– Что за херня это?!

Вася начал с остервенением двигаться раненой ногой, пытаясь оттолкнуться и встать. Чернота сделала быстрый рывок по ручейку и вмиг, поднявшись по ноге, прямо через бинты стала вливаться обратно в ногу. Петрович дернулся, глаза его заволокло дымкой, и он начал хрипеть. Изо рта повалила пена, падая клочьями прямо ему на грудь. Игорь отшатнулся, вскочил на ноги и рванулся вверх, пытаясь выскочить из проклятой ямы. Руками оперся на край, подтянулся… Страшная боль пронзила его спину и потом всю грудь. Последнее, что он увидел – немного приплюснутый кончик лома, покрытый кровью и белой крошкой костей, торчащий из его груди. Изо рта фонтаном хлынула кровь, падая вниз и смешиваясь с уже чёрной змейкой из крови Петровича.

Чёрная кровь как будто замерла, прекратила своё движение и кинулась вверх к падающему телу Игоря, оплетая его тугими змеи. Там, где они касались тела, кожа начинала таять, впитывалась в эти ужасные ленты. Следом, как пылесосом затянуло мясо. Постепенно переплетение полос переползало с конечностей к центру тела, оголяя белый скелет рук и ног. Спустя пару минут от Игоря остался только пустой костный каркас, нанизанный как бабочка в музее, на лом.

Над залитой солнцем степью разлилась тишина…

***

Дорога кружила и петляла по степи, обходя крупные камни, спускаясь то вниз с холма, то взбираясь вверх. Вокруг, куда хватало глаз, расстилалось травяное море, по которому иногда прибегали волны, поднятые порывами ветра.

– Где-то здесь мы тогда катались. – Сергей показывал на дорогу.

– Потом свернули туда. – он махнул рукой в сторону от грунтовки прямо в травяное море, где еще местами виднелась примятая его УАЗом трава.

– Поехали посмотрим. – Алла Владимировна держалась за ручку на торпеде и смотрела во все стороны, выискивая приметный красный пикап её зятя Василия и его друга Игоря.

Накануне, поздно вечером ей позвонила дочь со слезами и сказала, что мужа до сих пор нет дома. Алла как могла дочь успокоила, хотя за зятем не водились ночные загулы. Звонили Васе потом все вместе. “Абонент недоступен,”– следовал неизменный ответ из телефона. Казалось, стоило ли беспокоится, но что-то не давало покоя опытной уже пожилой женщине. "Может быть всё-что угодно." – думала она. Когда-то в этих краях были волки. Ох и попили они крови, пока не собрались охотники со всей округи и не отстрелили всю стаю. И змеи бывали, и пауки.

“Но есть же связь, интернет в конце концов.” – она досадливо прищурилась, когда УАЗ тряхнуло на очередной кочке.

– Тёть Ал, смотри! – вдруг воскликнул Сергей, вырвав Аллу из задумчивости. Она посмотрела в ту, сторону, куда он указывал.

– Вон там мы колесо пробили. – его рука указана на большой камень в форме приплюснутого овала, весь поросший мхом.

– А потом туда, – палец сместился левее: – ходил Петрович, пока я колесо менял. Оттуда он вернулся прямо какой-то заведённый. Глаза горят, руки трясутся. Нашел, говорит, охренеть!

– Что нашел-то?

– Не знаю, я всю дорогу его пытался разговорить, но он только отмахивался и говорил: "Скоро узнаешь!" Загадочный весь такой из себя.

Тем временем машина обогнула камень и их взору открылась необычная картина. За камнем начинался склон очередного холма, земля уходила вниз, образуя небольшую балку. Вся чаша была заполнена густым белым туманом, закрывавшим всё пространство на сотню метров вперед. Где-то метрах в пятидесяти от них, сквозь белое марево еле угадывалось что-то красное.

– Машина их? – воскликнул Сергей и медленно пустил машину вниз со склона.

– Сережа, может лучше пешком? – Алле почему-то вообще не хотелось соваться сюда. Что-то внутри нее противилась этому, заставляя еще крепче сжимать в руках ручку на торпеде. Машина медленно тронулась вниз и начала приближаться к краю мутной туманной пелены. Сергей выключил фары. Они не то, что не помогали, а даже наоборот. Свет, отражаясь, создавал белую сплошную стену перед капотом его внедорожного УАЗа.

Машина потихоньку погружалась в туман. Вот скрылся капот, через который начали переливаться белесые струи, захватывая все больше и больше пространства. “Как в воду погружаемся. " – подумала Алла и прильнула к боковому стеклу. Сергей нажал на клаксон. Новый пневматический сигнал издал громкий рёв, раздавшийся далеко по округе. Алла вздрогнула от неожиданности:

– Ты меня так заикой оставишь! – запричитала она.

– Прости тёть. – смущенно ответил ее племянник, но было видно, что он доволен произведенным эффектом: – Вдруг услышат и навстречу пойдут. Ну или голос подадут.

– Надеюсь. – уже успокоившись ответила Алла.

Тем временем внедорожник полностью спустился под кромку тумана и видимость практически свелась к нулю. То тут, то там из тумана выплывали какие-то кусты, верхушки отросших и концу лета колючек. Силовой бампер легко сминал растения, оказавшиеся прямо по ходу движения, пропуская их под днищем автомобиля. Минут через пять, чуть правее их пути, начало что-то краснеть.

– Вот она. – воскликнул Сергей и подрулил в нужном направлении. Автомобиль проехал еще немного, пока перед ними полностью не проявился красный пикап с откинутым сзади бортом, и открытыми боковыми окнами.

– Плохо. – сказала Алла Владимировна.

– Почему? – удивился Сергей: – Мы же их нашли!

– Я надеялась, что они ушли и загуляли где-то. А они всё ещё тут, значит всё-таки, что-то случилось. Пошли быстрее.

Несмотря на свой возраст, а она недавно отметила своё семидесятилетие, женщина бала поджарая, стройная и на здоровье не жаловалась.

Алла выскочила из машины, соскочила с подножки, расположенной достаточно высоко над землей, и двинулась в сторону машины. Сергей, оставив машину заведённой, последовал за ней. Они заглянули через окна в салон. Там было пусто. На водительском сидении лежала небольшая сумка, которую водители носят с собой через плечо, храня там документы, ключи и кучу всякого хлама.

– Это Васи сумка. – сказала женщина: – Значит точно они тут.

– Вася! – закричала она, отвернувшись в сторону.

– Игорь! – крикнул Сергей.

Какое-то время они постояли, прислушиваясь. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только звуками работы заведенного УАЗа.

– Вот в эту сторону трава вытоптана. Они туда пошли. – Сергей кивнул головой в сторону, когда они обошли пикап.

Аккуратно, внимательно, смотря себе под ноги, чтобы не наступить в тумане на какой-нибудь камень или, не дай Бог, на змею, они аккуратно пошли по тропинке. Казалось, видимость еще ухудшилась, уже метрах в трех – четырех практически не было ничего видно. Шагов через десять из тумана показалось торчащая из земли лопата, потом и куча земли, вещи, разбросанные тут и там. Они ускорились и почти сразу увидели за земляной горкой вырытую яму. Сергей зацепился за камень, неизвестно как подвернувшийся под ногу, чертыхнулся и, чуть не упал, смешно размахивая руками остановился у края вырытой ямы.

В глубине, прямо на каменистой почве лежали два тела, в которых Сергей с Аллой Владимировной узнали затерявшихся Игоря с Васей. Сергей быстро спрыгнул вниз и схватил за руку, лежавшего ближе к нему Игоря, нащупал запястье в поисках пульса и замер.

– Живой! – обрадованно крикнул он.

У них как будто камень свалился с души. Подсознательно они ожидали чего угодно. Сергей быстро перешагнул тело Игоря, так и не желавшего приходить в себя, и наклонился над Василием. Повторив ритуал поиска пульса и у него, он воскликнул:

– И этот живой! Слава Богу!

От облегчения ноги у Аллы стали ватными, она с удивлением поняла, в каком напряжении была всё это время, и присела прямо на край накиданной рядом с ямой кучи.

– Надо скорую вызвать. – Сергей потянул из кармана телефон и посмотрел на

экран: – Теперь понятно, почему мы дозвониться не могли. Связи тут нет. Придется их до машины тащить и, как выедем, где связь будет, там и вызовем скорую.

Он убрал телефон обратно в карман и задумчиво посмотрел на два тела в яме:

– Только как их вытаскивать?

Операция по вызволению двух горе копателей заняла у них не меньше часа. Алла Владимировна придерживала тела снизу из ямы, не давая им упасть, а Сергей подхватывал их сверху и аккуратно вытягивал наверх. Игорь и Вася дышали размеренно и спокойно, как будто их никак не касается вся эта возня с их телами, но при этом не просыпались. Последним усилием было разместить их на заднем сиденье УАЗа. Спохватившись, Сергей захватил ключи от пикапа и сумку с документами.

– Тронулись потихоньку. – он запрыгнул за руль и развернулся. Пока внедорожник медленно возвращался назад, Алла Владимировна с тревогой смотрела то на своего зятя, то на телефон. Связи не было. Через некоторое время туман начал редеть. Вокруг машины видимость стала улучшаться, уже появился впереди приметный камень, от которого они начали свой спуск вниз. Через пару минут и он остался позади. Солнечный свет озарял всё вокруг. В машине моментально стало жарко.

«А ведь внизу было прямо прохладно». – с удивлением подумала Алла и её вдруг передёрнуло. Здесь, наверху, казалось уже неправдоподобным, что они только что были в холодной полосе тумана. Они выехали на проезжую грунтовку и двинулись обратно к селу.

– Сергей, Алла, вы откуда здесь взялись? – вдруг раздался сзади голос Васи, напугавший от неожиданности впереди сидящих до чертиков. Сергей вильнул рулем, отчего УАЗ подпрыгнул на кочке и все в салоне подскочили. Игорь, пошевелиться от тряски и тоже открыл глаза:

– Где мы? – удивился он, и уставился на Васю.

– Я знаю где, но не могу понять, что мы тут делаем? – ответил его приятель. Алла обернулась:

– Вы нас напугали. Вы пропали, связи нет. Валя беспокоится, решила, что вы загуляли. Благо Сергей, – она кивнула на племянника. – Догадался, где вас можно поискать.

– Стойте! – вдруг вскрикнул Игорь. – Серёг, давай назад. Там же в машине всё, что мы нашли! Растащат ведь. Да и участковый щас припрётся. Вчера приезжал уже.

Вася подтверждающе кивнул головой:

– Надо и машину забрать.

– Никуда она не денется, машина твоя. – Алла строго посмотрела на зятя: – Мы с ног сбились, вас двоих искали, а он опять за своё! Сейчас скорую вызовем, приедут посмотрят, а завтра всё и заберете.

Она возмущенно взмахнула руками, показывая своё отношение к этим раздолбаям и вдруг резко замолчала оттого, что машину сильно подбросило. Алла отвернулась от сидящего сзади зятя и, испуганно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в ручку, начала судорожно оглядываться по сторонам в попытке понять, что происходит. УАЗ, взревев двигателем съехал с грунтовки и ломая перед собой редкие кусты, несся обратно к раскопкам, совершенно не разбирая дороги. Кузов нещадно трясло и подкидывало на кочках и рытвинах, в багажнике стояло сущее светопреставление: из стороны в сторону катались какие-то запчасти, сталкиваясь с канистрами, отчего в салоне стоял настоящий грохот.

– Сергей! – закричала Алла и посмотрела на своего племянника. Тот сидел с абсолютно каменным выражением лица, не мигая смотря в одну точку куда-то перед собой.

Тем временем впереди показалась ложбина с полосой тумана, которая, казалось, стала еще больше и гуще и теперь уже доходила до того памятного валуна, покрытого мхом, который служил им ориентиром. Боясь отпустить ручку на торпеде, чтобы не улететь в сошедшей с ума машине, Алла с ужасом смотрела в приближающее белесое марево, из которого она совсем недавно с таким облегчением выбралась. И совсем никак в её планах не было ещё раз туда вернуться.

Не снижаю скорости машина ринулась вниз с холма и буквально через несколько безумных секунд вдруг резко затормозила. Алла судорожно вздохнула, ей даже показалось, что до этого она так и ехала не дыша. Перед её глазами, прямо в паре метров перед машиной, через молочную пелену проступало красное пятно Васиного пикапа. Вдруг окружающий мир подёрнулся тёмной пеленой, и женщина потеряла сознание, отчего руки её разжались и безвольное тело сползло с сидения прямо куда-то под торпеду. Она уже не увидела, как голову сидящего рядом с ней племянника охватывают непонятные чёрные ленты, идущие откуда-то с заднего сиденья, отчего молодой парень так же, как она обмяк и завалился на бок, навалившись прямо на рукоятку переключения передач, торчащую из пола.

Спустя минут десять завёлся пикап, и красная машина поехала вверх по склону в сторону ближайшего села, оставляя позади себя два неподвижных тела, лежащих прямо в вырытой яме. Редкие вдохи показывали, что они всё ещё были живы.

Глава 2.

– Мы вообще, блядь, зашиваемся. – Капитан Бойко Александр Александрович отложил ручку в сторону и потянулся за стаканом с уже остывшим чаем: – За последнюю неделю. Десять. Сука! Десять! Заявлений о пропавших людях! И не по всей стране, а в трех поселках рядом. А мы сидим отчеты пишем!

Он с досадой отхлебнул из стакана и, поморщившись поставил его на стол:

– Остыл, зараза!

В кабинете было жарко и душно. Два больших окна были распахнуты настежь, но ни малейшего дуновения ветерка в комнату не залетало. Август месяц в этом году выдался очень знойным. Это туристам хорошо – море прогрелось до небывалых 28 градусов и по прогнозам всю следующую неделю картина была такая же. Немного спасал ситуацию стоящий на краю стола старенький вентилятор, создававший хоть какой-то ветерок, трепавший разбросанные по столу бумаги.

Капитан вытер тыльной стороной ладони потный лоб и покосился на стопку дел, лежащих на краю стола, вздохнул и стал очередной раз их листать, пытаясь зацепиться за что-то общее между ними. До этого это ему не удавалось. Абсолютно разные люди, из разных сёл. Друг с другом никак не связанные, не родственники и не друзья. Понятно, что скорее всего они друг друга знали, это не удивительно, ведь сёла были соседние и находились в пределах десяти километров друг от друга.

Бойко вышел из-за стола и подошёл к детальной карте Ленинского района, висящей на противоположной стене. Яковенково, Марьинка и Заветное – это три села, в которых произошли все ЧП. Его палец описал круг, в который попали все эти населённые пункты.

Наверное, самый спокойный уголок Крыма – никаких производств, никаких курортов, за исключением небольшого пансионата в Яковенково, чистое море, дикие пляжи. Почти полное отсутствие туристов, по сравнению с остальными районами полуострова, конечно. Ну, и несколько небольших фермерский хозяйств. Жители в основном ездили на работу в Керчь, в самих сёлах ловить было абсолютно нечего.

– Так, – он задумчиво уставился на карту, вспоминая детали дел: – Один человек из Яковенково, турист, мать его, четверо из Заветного и пятеро из Марьинки. Эти местные.

– Один не местный. Сергей Фомичёв, приехал к тётке в отпуск. К этой, как её, Алле Владимировне Зиновьевой. – сказал сидящий за другим столом старший лейтенант Дронов, вертя между пальцами карандаш, так же в задумчивости смотря на карту.

– А почему в деле этого нет? – спросил капитан, резко обернувшись к коллеге. Алла Зиновьева и Сергей Фомичёв были как раз в списке пропавших без вести.

– Не успел еще доложить. Там участковый Фомин, старый хрыч. Я с ним только что разговаривал. Говорит, местные видели, как они на машине куда – то вместе уехали.

– А заявление, кто подавал о пропаже?

– Дочка Зиновьевой.

– А о пропаже Фомичёва?

– Жена его. Фомичёва Лариса. – лейтенант достал папку с делом и сейчас читал, заявление о пропаже, водя по строчкам карандашом: – Неделю назад они приехали к тётке Сергея. Заявление она принесла вчера, а пропал он, с её слов, двадцать второго.

Он взял лежащую рядом папку и открыв её начал что-то читать.

– Так. Вот. – найдя нужное место продолжил лейтенант: – Алла Владимировна Зиновьева пропала, со слов дочери, тоже двадцать второго. Причем, тут тоже не указано, что она была с племянником.

– Поехали. – Бойко взял сумку с документами, засунул туда взятые со стола лейтенанта папки и направился к выходу.

Дежурный Патриот хлопнул дверьми и застыл остывая, доставив двух сотрудников правоохранительных органов прямо к пункту назначения. Капитану от поездки даже немного полегчало – в отличие от кабинета, в УАЗе был кондиционер и, что особо радовало, он работал, поэтому почти пятидесятиминутная дорога показалась Бойко небольшим, но очень приятным перерывом. “Прямо сиеста.” – усмехнулся он про себя, морщась вылазя на полуденный зной из прохладной кабины белой с синей полосой машины. По голове привычно прилетели сорок градусов в тени, отчего капитан сразу взмок и чертыхнувшись поспешил к укрытой тенью деревьев калитке. За ним следом не отставая шел лейтенант.

Офицер дошёл до калитки, с облегчением скрывшись в тень и, заметив на столбике кнопку звонка, сильно на нее надавил. Где – то в глубине двора раздался переливистый звонок, и тут же залаяла собака. Судя по звонкому голосу, она относилась к той породе, которую люди держат в качестве ночного будильника. Маленькие, но очень звонкие и противные. Капитан таких терпеть не мог.

Не прошло и десяти секунд ожидания, как со стороны дома послышался голос:

–Тайсон! Тихо! Иду – иду! Минутку, собаку закрою!

–Тайсон, твою мать. Хорошо не Полкан! – усмехнулся капитан и услышав шаги с той стороны калитки, чуть отошёл в сторону, давая открыться двери.

Скрежетнул засов и через отворившийся вход на улицу проскользнула довольно милая женщина, лет сорока – сорока пяти на вид. Загорелая, черноволосая, без малейшей седины в волосах.

– Вы по поводу мамы? Вы её нашли? – спросила она, скользнув глазами по стоящему рядом со двором на обочине полицейскому автомобилю и сразу поняв, кто к ней приехал.

– Здравствуйте. Капитан Бойко, уголовный розыск. – представился он и спросил: -А вы, как я понимаю, Зиновьева Валентина Владимировна?

– Да, все правильно. Это я.

– Расскажите нам еще раз, что произошло. Бумага бумагой, но, сами понимаете, лучше так. Лично. Что – то вы не учли, что-то мы не так поняли. А так, можно переспросить или уточнить.

– Да я, вроде, все написала в заявлении. И даже не знаю, что еще смогу вам дополнить.

– Ну тогда повторите все еще раз. Когда и где вы видели последний раз Аллу Зиновьеву и почему вы решили, что она пропала? Не ушла к подруге, не поехала куда-нибудь. Телефон сломался, батарея села. Все что угодно может быть. Вам же не сложно повторить то, что вы написали в заявлении?

– Да нет, конечно. – женщина как-то нервно подернула плечами и начала рассказывать:

– В тот день я с утра уехала в город, на рынок. Приехала уже после обеда, а ее дома нет. Сначала не беспокоилась, а потом, уже к вечеру, начала переживать, звонить. Телефон оказался не доступен. К соседкам сходила, у них ее не было. – она вздохнула и развела руками: – Посмотрела – вещи ее все на месте. Даже кошелек не взяла. Вот я и пошла в полицию. Мало ли, всё-таки маме семьдесят лет уже. Думала инсульт где-то случился. Хотя я весь двор и огород первым делом обыскала, сараи все. У моего дедушки, инсульт случился, прямо в погребе, так его только на следующий день соседи нашли. Вот я и испугалась. Подумала, мама тоже так…

– Валентина Владимировна, а скажите, где сейчас ваш брат Сергей? Дело в том, что его супруга, Лариса тоже заявила о пропаже своего мужа.

– Не знаю. – она пожала плечами.

Потом немного помедлила и добавила:

– Мы с ней поругались немного. Она в город уехала.

– То есть, где Сергей вы не знаете? – уточнил капитан. Он никак не мог понять, что происходит. Невооруженным глазом было видно, что стоявшая перед ним потерпевшая врет, ну или очень сильно недоговаривает. Только, если у нее действительно пропала мать, то зачем ей это?

– А скажите, если не дай Бог вашу маму не найдут, то вы ведь единственная наследница у неё?

– Да, – ответила Валя, но спустя буквально какую-то секунду в глазах ее появилось понимание, и она воскликнула: – Вы что, подозреваете меня? Что я могла ради наследства что-то с ней сделать? Ну знаете! – она возмущенно уперла руки в боки и из-под ее глаз, показалось, прямо полетели искры: – Я слышала, что вы совсем работать не любите, но, чтобы вот так вот!

Она пыталось ещё подобрать слова, но, по всей видимой, от возмущения ничего более грозного на ум не пришло и резко развернувшись она сказала:

– Я на вас буду жаловаться. До свидания!

– Не торопитесь, Валентина Владимировна, – лейтенант, стоявший всё этот время рядом, наконец решил внести и свою лепту в диалог, быстро обогнул женщину и рукой прижал калитку, которую она почти открыла, собираясь от них уйти: – Или вас вызвать повесткой, как подозреваемую?

– Да как вы смеете? – женщина почти кричала: – У меня мама пропала. А вы!

– Успокойтесь, а лучше скажите, как так получилось, что ваша мама была в одной машине с вашим братом утром двадцать второго? Именно в тот день, когда, со слов вас и жены вашего брата, они и пропали? И где ваш сожитель Василий Жогов?

В этот же миг из женщины как будто вышел весь воздух, только что метавшая громы и молнии она резко успокоилось, с виду даже, казалось, уменьшившись в размерах. Сейчас перед ними вдруг очутилась слабая испуганная женщина, такая какая она и была на самом деле, без всей напускной бравады и искусственной агрессии и смелости.

– Пойдемте во двор, – устало сказала она и отворила калитку, с которой лейтенант еле успел убрать руку. Пройдя во двор, они прошли вдоль добротного дома из белого кирпича, а потом она их провела за него в деревянную беседку, где по центру на стоящем большом круглом столе, застеленном кружевной скатертью, стояли цветы в вазочке, создавая, какой-то домашний, прямо прованский уют.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказала Валя и показала рукой на деревянные стулья с высокими спинками, стоящие вокруг стола: – Может чаю хотите? Или компота?

– Спасибо. – кивнул Бойко: – А можно просто воды? Пожалуйста.

– Даже не знаю, с чего начать, – тихо сказала она, передав налитый до краев граненый стакан капитану: – Мама с Сергеем в то утро отправились искать моего мужа с его другом. Они уехали за два дня до того и не вернулись. На звонки не отвечали. Вот я и распсиховалась. С мамой поругалась. Ревела всю ночь. Казалось бы, два здоровых мужика вроде, а на сердце так тоскливо, хоть волком вой. Вот я и уговорила Сергея отправится к ним вместе с мамой.

Она вздохнула и замолчала, глядя куда-то сквозь листву нависавшего над беседкой огромного ореха.

– Поэтому вы с супругой вашего брата и повздорили? – спросил Бойко, ставя опустевший стакан на стол.

– Да. Она сказала, что из-за меня он уехал и пропал. Только я ее и смогла уговорить, чтобы не говорила ничего про Васю.

– А почему? Помните, мы сможем лучше помочь вам, если вы все расскажите.

– Мой муж. Он нигде не работает. Они с другом вот уж несколько лет ищут по развалинам, то, что осталось.

– Копатели что-ли? – спросил лейтенант, придвинувшись поближе.

– Что? – спросила непонимающая Валя

– Ну, черные копатели. Так их называют. Роют могильники, курганы, древние поселения. Потом барыгам предлагают, если что нашли. Оружие находили? – вдруг спросил он.

– Вроде нет. – несмело ответила женщина: – Но меня особо в курс дела не вводили. Где они, что они? Не знаю. Может находили.

– Что-то еще можете вспомнить?

– Да. Когда Сергей приехал. А у него машина такая, – она неопределенно развела руками в стороны: – Наша, в смысле отечественная, но колеса огромные, лестница на верх, на багажник, прямо внедорожник. Высокая еще такая.

– Так. – кивнул в ответ капитан: – Уже хоть что-то. А цвет машины какой?

– Такая. – она опять пожала плечами: – Как военная. Камуфляжная. Вот.

– А что дальше было?

– Ну они за приезд посидели вечером. А на следующий день выспались и поехали, как они сказали, машину испытывать. Вернулись уже под вечер. Знаете, Вася приехал возбужденный такой. Все говорил, что нашли они там что-то.

– А куда ездили не сказали? – уточнил Бойко, чувствуя, что у него в руках, наконец-то оказалась ниточка и этому делу. Чутье оперативника его ещё ни разу не подводило в таких вещах. Краем глаза он заметил, что и сидящий рядом лейтенант тоже напрягся, внимательно слушая женщину. Но не все сбылось, как им хотелось. На все наводящие вопросы женщина не знала ответов. Ни куда поехали, ни даже направления она не знала. Только и смогла вспомнить, что Анна Владимировна вечером двадцать первого договаривалась с Сергеем, что он вместе с ней проедет по тому же маршруту, что, вроде, было какое-то место, где Вася долго бродил, а потом какой-то возбужденный уже не обращал внимания ни на что, и они вскоре вернулись.

– А сколько раз они туда потом ездили?

– Они с Игорем дня три туда ездили. А вот на четвертый уже не вернулись.

– Получается они пропали двадцатого. – прикинул в уме капитан: – Двадцать первого вы их ждали, звонили. А двадцать второго ваш брат с вашей мамой поехали их искать. Так? А почему мама? Почему вы сами не поехали с братом?

Валя поёжилась, как будто мороз вдруг пробежал по её коже. Задумчиво пожевала нижнюю губу и через паузу ответила:

– Страшно стало… Не знаю, как описать. Но… Стоило подумать об этом, как меня прямо ужас охватывал. Ничто не могла с собой поделать.

– Вить, звони Фомичеву. – Бойко повернулся к коллеге: – Узнай у него все, что он знает об Василии и Игоре. И пусть точное место нам покажет, где видели машину с

Сергеем и Зиновьевой.

Пока лейтенант доставал телефон, капитан откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, потом отрыл их и уточнил:

– А лучше, пусть он к нам сам едет. Тут на месте все и узнаем.

Потом повернулся к хозяйке и спросил:

– Валентина Владимировна, вы же не против, что мы у вас все обсудим? – он обвел рукой беседку, приютившую их на это время и спасавшую от летнего зноя, царившего снаружи.

– Нет, что вы. Пожалуйста.

– Спасибо.

Бойко опять откинулся и закрыл глаза, не обращая внимание на говорившего рядом с ним по телефону коллегу. Получается пропавших не десять человек, а уже двенадцать. Это, с одной стороны, ухудшало ситуацию, но, с другой, он был уверен, что, найдя этих четверых, они найдут и остальных. В задумчивости он побарабанил пальцами по столу.

– Через десять минут будет, Сан Саныч. – сказал лейтенант, на что капитан в ответ кивнул, не открывая глаз.

«Так. Сегодня двадцать пятое августа. Получается, двадцать первого пропали копатели, а значит это были первые пострадавшие. Двадцать второго – Зиновьева с племянником. Остальные пропали в тот же день и на следующий, то есть двадцать третьего.»– он чувствовал, что все эти случаи связаны между собой, прямо все внутри него говорило об этом. А своим ощущениям Бойко привык доверять.

Минуты пролетели незаметно, и вдруг на улице послышался шум подъезжающей ко двору машины. Хлопнула дверь, и спустя пару секунд почти над ухом раздался тот самый переливистый звон.

– Ой, пойду встречу! – вскочила на ноги Валя и поспешила к калитке. Раздались шаги, и в проеме беседки показалось грузное тело местного участкового. Фомичев Валерий Яковлевич, когда – то работал у них в районном отделении, по работе они даже пересекались несколько раз, но сейчас уже пару лет, как он вышел на пенсию и отправился участковым в родное село. Было ему немного за пятьдесят, но здоровьем не блистал: большой вес и множество вредных привычек подкосили Фомича, так его все в отделе звали за глаза, и к своему возрасту выглядел он, наверное, лет на десять, а то и на пятнадцать старше. Большой живот, который, как говорится, заходит впереди хозяина, полное отсутствие даже намека на шею, большая лысина, которую участковый то и дело вытирал платком, красное в капиллярах обвисшие лицо, выдавало в нем большого любителя много есть и вкусно выпить. Ну или наоборот.

– Приветствую тебя, Валерий Яковлевич. – капитан привстал, пожав протянутую руку и показывая на стул, стоящий напротив себя, сказал: – Присаживайся.

– Валь, а можно мне водички, – попросил участковый у хозяйки и в который раз

протёр лысину и шею платком: – А то меня эта жара доконает сегодня.

– Отпустило? – спросил капитан, подождав пока Фомичёв допьёт.

– Да, вроде, полегчало.

– Ну тогда, Яковлевич, Рассказывай. Где видели Зиновьеву.

– Так тут на окраине села и видели.

– А куда они направлялись, в какую сторону?

Глазки участкового забегали, как будто было что-то, о чем он хочет умолчать, но пока не знает как. Заметив это, капитан сказал:

– Не юли, Валер. Говори, как есть, а мы потом уже думать будем, что с этим делать.

Фомич привычным жестом опять вытер пот с лысины и шеи, потом взглядом попросил хозяйку еще долить воды в стакан.

Капитан терпеливо ждал. Чуйка опять начала твердить, что вот он! Тот самый кончик ниточки, за который нужно ухватиться и осторожно его распутывать. Зная о некоторых грешках участкового не понаслышке, сейчас Бойко старался не спугнуть Фомичева, ведь стоило тому замолчать, и опять придется копать, но только уже в другом месте.

Тем временем Фомич допил воду и, видимо решившись, начал говорить.

– Тут какое дело. Жогова с приятелем своим я видел с степи, километрах в восьми отсюда. Мне люди сказали, что они туда зачастили. Ну я и поехал к ним, чтобы, значит, посмотреть, чем они там занимаются. Мутные ведь они личности.

На эти слова Валя вскинула брови и сказала, перебивая участкового:

– Валерий Яковлевич, да какие мутные, они же…

Но мысль свою она закончить не успела, потому что капитан, почувствовав, что Фомич сейчас замкнется, перебил хозяйку:

– Валентина, это сейчас не важно. Важно найти сейчас ваших родственников.

– Валерий Яковлевич, продолжай. То, что они копатели мы и так знаем. Ты к ним на копанку ездил?

Фомич нехотя кивнул, косясь на женщину. Скорее всего те двое делились с ней непростыми денежными отношениями между ними и участковым. Вот эта деталь и мешала Валерию начать выкладывать все как на духу. В тот день он же, взяв с них пару тысяч, чтобы не писать протокол, с большим удовольствием купил на нее пива, рыбы и употребил все это у себя дома сидя перед телевизором.

Он ещё раз покосился на хозяйку и встав со скамейки, сказал:

– Поехали лучше я вам это место сам покажу. Так, по описанию вы его вряд ли найдёте.

Полицейские встали и отправились следом за участковым к большому облегчению Фомичёва. Капитан, быстро смекнув о настоящей причине такого рвения участкового, оставил Валю дома, чтобы Валера чувствовал себя посвободнее.

– Валентина Владимировна, вы не переживайте. Как только что-то станет известно, мы сразу вам сообщим. А сейчас лучше остаться дома, вдруг они вернутся, а никого нет.

Женщина собиравшаяся было напроситься к ним и подозрительно косясь на участкового, проводила их до калитки.

Сели все в дежурный Уазик. Машину участкового решили оставить на месте, зачем их гонять обе?

Летняя степь встретила их всё той же жарой, с которой прекрасно справлялся кондиционер в автомобиле и вездесущими кузнечиками, то прыгающими на лобовое стекло, то немного проехав улетавшими дальше по своим делам. Грунтовка, шедшая прямо с окраины села, минут через двадцать вывела их, наконец, на нужное место.

Около большого странного вида камня, покрытого мхом, они остановились. Дальше дорога уходила в сторону, но участковый показывал им другое направление – в сторону от грунтовки. Немного посовещавшись, дальше решили пойти пешком, чтобы в случае чего не пришлось выскакивать из машины.

Обойдя камень, они подошли к спуску с холма и оторопело уставились вниз. Вся балка была покрыта густым белёсым туманом настолько плотным, что создавалось впечатление, что перед ними та самая молочная река из детских сказок.

– Сан Саныч, смотри! – лейтенант указывал вытянутой рукой куда-то вглубь белого моря. Приглядевшись, капитан смог разглядеть что-то красноватое, еле-еле пробивавшиеся через белёсое марево. Идти вперёд не хотелось совершенно, но делать было нечего и пришлось, пересилив себя, начать спуск. Здесь на удивление было прохладнее, как будто туман не только оберегал от взглядов пространство, но и охлаждал воздух. Держась рядом друг с другом, чтобы не разойтись в стороны и тщательно глядя себе под ноги, минут через пять они наконец дошли до места.

Красный старенький пикап стоял, наполовину зарывшись колёсами в высокую степную траву. Двери его были открыты, борт откинут, но больше никаких признаков жизни вокруг не наблюдалось.

Лейтенант заглянул в пустой салон оглядел его и сказал:

– Здесь пусто.

– Валерий Яковлевич, а где конкретно их копанка?

– Так тут же. Вон там, метрах в двадцати отсюда. – участковый махнул рукой, показывая куда-то за стоящий внедорожник. Осторожно обойдя его, они резко остановились. Здесь туман был ещё гуще, создавая практически непроглядную преграду для взоров. Но несмотря на это было видно, что в белом пространстве проглядывают очертания ещё какой-то машины. Подойдя ближе, они с удивлением обнаружили высокий лифтованный УАЗ на больших внедорожных колёсах.

– А это, надо полагать, машина племянника Зиновьевой Сергея? – задумчиво протянул капитан и добавил: – Всё удивительнее и удивительнее. А где же они все?

Лейтенант повторил свои действия. Заглянул в салон, открыв перед этим двери и сказал:

– Здесь тоже пусто. Никого. Хотя документы, похоже, они оставили. – добавил он, доставая с переднего сиденья сумку и заглядывая в неё.

– Яма, которую они вырыли там, чуть подальше. – не смотря на царившую здесь прохладу, участковый, наверное, теперь уже от волнения, всё так же покрывался липкой испариной.

Бойко обошёл стоящую машину и направился дальше, знаком показав своему напарнику двигаться за ним.

Еле заметная тропинка, теряясь в тумане, вела их чуть в сторону и, наконец, впереди проступили очертания достаточно большого холмика из свеже вырытой накиданной земли. Ещё пару шагов и вслед за этой горкой стали видны края ямы.

Подойдя ближе, капитан глянул вниз и обомлел – всё дно вырытого углубления занимали тела людей. Лежали они ровным рядом, но таким образом, чтобы их лица были направлены вверх, что позволяло определиться кто это. Подойдя в плотную к краю, капитан присмотрелся и узнал некоторых из лежащих по фотографиям из дел. Крайними к нему оказались последние пропавшие люди, как раз Сергей со своей тётей. Было совершенно непонятно живы они или нет – никаких следов крови или ран разглядеть было невозможно.

– Лейтенант. – только успел сказать Бойко, как вдруг чуть сзади них послышался резкий стук и звук упавшего грузного тела. Капитан резко оглянулся и его глаза от удивления расширились.

Чуть позади него лежало распластавшись тело старого участкового. А вот над ним склонился никто иной, как числившийся пропащим, один из тех самых копателей по фамилии Жогов. Лицо его не выражало никаких эмоций, а глаза неподвижно смотрели на капитана, от чего у того внутри всё похолодело. Бойко резко рванул из кобуры табельное оружие и направил пистолет на стоящего мужчину:

– Стоять! Не шевелится! Руки за голову!

Но эти слова никакого впечатления на Жогова не произвели. Тот также стоял, не шевелясь и смотрел на капитана. Лейтенант, стоявший рядом решил по всей видимости арестовать Василия и достав наручники двинулся к нему. Вдруг туман около него сгустился и из него появилась ещё одна фигура, в которой капитан с изумлением узнал второго копателя – Игоря.

– Суки, стоять! – вскричал он, но было уже поздно: между Игорем и лейтенантом что-то мелькнуло, и полицейский тихо рухнул на землю, как и участковый до этого. В отличие от Жогова Игорь не стоял на месте, а стал спокойно приближаться к Бойко. Чувствуя, что вот-вот случится что-то непоправимое, полицейский перевёл ствол в сторону приближающегося и нажал на курок. Грянул выстрел. Пуля попала именно туда куда и целился капитан, а именно в ногу Игоря. Но, к его большому удивлению, никакого впечатления на неприятеля это не произвело. Тот также не торопясь приближался. Когда их разделяло всего пару шагов, капитан с ужасом увидел, что немигающие глаза Игоря вдруг налились абсолютной чернотой, от чего его лицо превратилось какую-то страшную маску невиданного чудовища.

Капитан перевёл ствол и начал пулю за пулей выпускать прямо в лицо этой твари. Было видно, как свинцовые мухи жалят и разрывают голову Игоря, но разлетавшееся было в стороны волосы и кости, казалось, были как будто нарисованной оболочкой, под которой не было ничего кроме абсолютной тьмы. Вот небольшой кусочек черепа со скальпом был вырван из головы Игоря, но отлетев в сторону он просто растаял в воздухе, а на том месте, где он только что был, опять появилась недостающая часть головы. Когда пистолет грохнул последний раз, оставив затвор открытым, Игорь был уже в шаге от полицейского. Из его груди вдруг выскочила чёрная лента и сильный удар отправил капитана в небытие.

И снова над степью воцарилась тишина. Только две фигуры ходили, не слышно ступая в тумане.

***

Бойко пришёл в себя рывком, первое время абсолютно не понимая, что с ним и где он находится. Потом память вернулась, и он резко раскрыл глаза. Лучше бы он этого не делал! Капитан обнаружил себя лежащим прямо на земле. Руки и ноги его были разведены в стороны и чем-то крепко зафиксированы. Пошевелиться не представлялось никакой возможности. Он только мог, стиснув зубы, вертеть головой стараясь максимально оглядеть пространство вокруг.

Справа и слева от себя в том же самом тумане он разглядел ещё силуэты людей в том же положении, как и он. Попытался крикнуть, но ничего не получилось. Рот и губы усиленно не хотели размыкаться, а все его усилия принесли только какое-то тихое невнятное мычание.

Сколько он так лежал было абсолютно непонятно, пока вдруг откуда-то спереди не послышалось заунывное пение. То этот голос был скрипучий, то с баса переходил на фальцет. Никакой ритмичности Бойко так и не уловил, но звуки были настолько омерзительные, что хотелось просто провалиться на месте прямо под землю. Дрожь волнами шла по телу, в ушах то начинало звенеть, то отпускало.

И тут вдруг капитан почувствовал, как его ноги что-то коснулось. Он дёрнулся, но верёвки держали прочно, поэтому у него ничего не получилось. А между, тем что-то змейкой продолжала скользить по ноге под брюками полицейской формы всё выше и выше. Капитан максимально поднял голову стараясь хоть чуть-чуть рассмотреть, что происходит, но с этого ракурса особо видно ничего не было. Тут он с ужасом почувствовал, что непонятная змея, вдавив кожу до боли прошла под ремнём и очутилась на животе, под рубашкой. Глазами он наконец-то смог увидеть непонятный шевелящийся бугорок под тонкой хлопковой голубой тканью, двигавшийся всё ближе и ближе к грудной клетке.

Вдруг резкая боль пронзила тело в области солнечного сплетения. Она была настолько раздирающая, настолько острая, что капитан почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но чья-то злая воля не давала ему окунуться в забытие. Когда боль чуть-чуть стихла, он с ужасом почувствовал, что непонятное щупальца внутри него как будто высасывают его внутренности, настолько тянущим было это ощущение.

Внезапно со всех сторон раздались крики и Бойко понял, что рот его больше не связан, щупальца резко рванулось у него внутри, и мужчина сам не выдержав закричал. Сколько длилось это мучение он не мог понять, но оказалось, что просто целую вечность. Наконец боль немного отступила, и капитан с ужасом осознал, что своего тела он больше не чувствует. Совсем. Постарался пошевелиться, но команды просто не доходили до мышц. В его распоряжении оставались только глаза, к сожалению, смотрящие вверх в тот же самый проклятый туман.

Через какое-то время он с удивлением увидел, что белая пелена понемногу редеет, а на смену ей начинает подниматься ветер. Тугие струи воздуха всё сильнее и сильнее начали бить по окружающему пространству. Прямо перед глазами мужчины пролетали вырванные кусты, обломки каких-то веток; потом он с ужасом осознал, что ветер начал дуть с такой силой, что в воздухе прямо перед ним мелькнула и пропала чья-то оторванная конечность. Ещё спустя пару минут тело капитана разорвали на части мощные ветряные потоки и его сознание навсегда покинуло этот мир.

Между тем в степи недалеко от того памятного камня со стоящими рядом автомобилями, из ложбины пропал туман, а на его месте закрутилась настоящее торнадо, в котором нет-нет да и видны были огромные чёрные щупальца, мечущиеся по воздуху и, как будто, раскручивающие этот вихрь всё сильнее и сильнее. Небо с ужасающей скоростью заволокло тёмно-серыми тучами, спрятав солнце, а во все стороны ринулись потоки ветра, снося всё на своём пути.

Буквально через несколько минут они достигли соседних сел, ломали деревья, кое-где сносили плохо укреплённые крыши. Следом за ними почти сразу пришёл ливень. Такой настоящий тропический ливень, когда вода просто льётся с неба как будто там открыли кран.

Почти сутки буря бушевала в этих местах, заняв невиданную прежде по площади территорию. К утру следующего дня она затихла, но небо так и оставалось полностью затянутым, а солнце скрылось где-то далеко.

Глава 3

Будильник резко прозвонил как ему и положено. Вставать надо было, как всегда рано, в шесть утра. Пока соберёшься, пока позавтракаешь, обязательный душ с утра, потом на автобус и на работу в город.

В селе работы давно никакой не было. Когда-то богатый колхоз миллионер прекратил своё существование ещё в девяносто первом году; свинарники, птичники давным-давно разобрали, техника сгнила, а на землях, оставшихся от колхоза, теперь заправляли фермеры. Вот и приходилось каждый день вставать, ехать в город и там работать. Вечером возвращаться на автобусе, так же как, в принципе, и все жители села. За исключением, конечно, пенсионеров да редких счастливчиков, которым удалось построить небольшие хибарки и сдавайте отдыхающим на летний сезон. Село было на берегу моря, вытянувшись от воды километра на три-четыре в глубь полуострова.

Андрей открыл глаза и посмотрел в окно. Там был полумрак, как будто не лето сейчас, а зима или поздняя осень. Он побрёл в душ, умылся, побрился, прошёл на кухню, поставил чайник на плиту, стоящую рядом с окном, выходившим во двор. Там всё так же был сумрак. Еле можно было разглядеть соседский забор с калиткой метрах в ста от окна. Андрей достал сигарету, прикурил и открыл окно выпуская клубы дыма на улицу.

«Дождь, наверное, будет. – подумал он. – Как некстати.» За спиной засвистел чайник, отвлекая его от разглядывания заоконных картин. Андрей развернулся, достал кружку со шкафа, сыпанул туда рассыпчатой заварки и залил крутым кипятком. Бросив пару ложек сахара, размешал, поставил на стол и полез в холодильник сварганить себе что-нибудь поесть на завтрак. Когда нехитрые бутерброды из колбасы и сыра были готовы, он присел на стул, придвинулся к столу, потянулся за пультом от телевизора и нажал на красную кнопку включения. Стоявший на холодильнике старенький LG пискнул, экран разгорелся и включился. Изображение не было. На включённом экране было сплошное снежное поле, только в правом верхнем углу горела цифра канала. Андрей попереключал на разные каналы, но картины везде была одна и та же, как будто не работала антенна или может быть отвалился кабель. «Что такое не везёт и как с этим бороться». -вздохнул про себя он, прихлёбывая чай из своей кружки. Он взял в руки телефон решив позалипать в интернете, пока завтракает. Нажал на заветную иконку, загрузился браузер, на экране зажглась надпись – нет подключения к интернету. Парень бросил взгляд в правом верхний угол экрана – сигнала сотовой сети не было. «Странно, – подумал он. – может быть где-то обрыв на линии? Два дня как прошла буря, может быть что-то чинят?»

Буря позавчера разыгралась действительно серьёзная: небо заволокло чёрными тучами, стало темно, как ночью, и такие потоки воды хлынули вниз, что за свои двадцать пять лет, который Андрей прожил с самого своего рождения в этом южном селе, он никогда не видел такого ливня. Как будто тропики. Вода лилась непрерывными потоками, собираясь в ручьи, которые сливаясь в небольшие реки, тащили весь мусор, какие-то доски, ветки и всё уносили к морю. Молнии сверкали одна за другой, грохот грома то оглушал, раздаваясь совсем рядом, то напоминал о себе отдаленными раскатами, причём молния были как будто разноцветные: ярко-синие, красные, иногда как фотовспышки – ярко белые. Поднявшийся ветер повалил несколько деревьев, на других поломал ветки. Со старых домов кое-где сорвало крыши.

Вчера, когда немного всё улеглось, они с соседями разбирали в одном из переулков завал, как раз из обломков шифера, старых досок и поломанных веток. Но вчера работала сотовая связь и телевизор. Они даже попытались вызвать МЧС, но все бригады были заняты на других участках, а услышав, что пострадавших нет, сотрудники вообще теряли к ним интерес и советовали подождать пару-тройку дней, пока до них дойдут руки.

Андрей глянул на часы – пора было собираться на автобус. Захватил из холодильника приготовленный накануне обед, положил пакет с едой в рюкзак, оделся по-летнему и, закрыв за собой двери, пошёл к калитке. Улица встретила его пустынно. Несмотря на ранний час, а на работу он всегда выходил заранее, обычно по дороге ему встречались соседи, какие-то люди, спешащие по своим ранним делам, но сегодня на удивление не было абсолютно никого. Как будто попал в какой в какой-то фильм ужасов: тяжёлый, абсолютно неподвижный воздух наполнял пространство вокруг него, не было ни малейшего дуновения ветерка, не летали насекомые, не было слышно привычных звуков собак и петухов, листья застыли, как на картине тёмно-зелёными кляксами на деревьях.

Андрей повернул по улице направо и пошёл в сторону переулка, ведущего к остановке. Можно было пройти через огород, а там тропинками до клуба и выйти тоже к остановке, но он всегда выбирал путь по улицам, что позволяло встретиться с утра с людьми, поздороваться и с кем-то, вместе пойти на автобус. Да и обувь меньше пачкалась в пыли.

Но сегодня точно был не его день. Смутная тревога начинала наполнять Андрея, пока он шаг за шагом приближался к своей цели. Какое-то время ему даже начал казаться, что он попал в сон – настолько нереальным и серым всё было вокруг. Когда, вдруг, в конце переулка под деревом он увидел склонившуюся над чем-то человеческую фигуру, то сначала даже обрадовался. Подойдя ещё ближе, метров с пятидесяти, он разглядел, что на асфальте лежит женское тело. А над ним, присев на корточки, склонился мужчина. Под растаявшая было тревога с новой силой кольнула душу.

– Эй мужик! Что случилось Помощь не нужна?

На удивление, тот никак не отреагировал на его слова. Тогда Андрей, подойдя почти вплотную, увидел, что под женщиной разлито большое красное пятно крови, а мужчина, склонившись над лицом пострадавшей что-то делает. Из-за головы, склонившегося не было видно деталей и Андрей, подойдя буквально вплотную, узнал в странном мужике своего соседа Михалыча. Но кто лежит на асфальте, ему разглядеть никак не удавалось, поскольку лицо женщины закрывал трясущиеся затылок его соседа.

– Михалыч, твою мать. Что случилось?

Опять не дождавшись ответа, что начало уже Андрея раздражать, он протянул руку и потрусил своего соседа за плечо. Это действие уже возымело эффект, и склонившийся мужчина оторвался от тела на асфальте и поднял голову к Андрею.

Ужас сковал молодого человека, когда он увидел лицо своего соседа: мёртвые белёсые глаза на пожилом морщинистом лице, не выдавали никаких эмоций. Всё что ниже глаз было густо перемазано кровью, а из-под порванных кое-где губ торчали гнилые кроваво-красные зубы, между которыми был зажат кусок кожи с висящими по подбородку какими-то сухожилиями. Андрей в ужасе увидел эту картину и одним взглядом смог разглядеть лежащее на земле тело молодой девушки. В луже крови лежала совершенно точно мёртвая женщина. Эта картина казалась навсегда отпечаталась в памяти у молодого человека: открытые глаза на красивом ухоженном лице и разорванное в клочья горло, из которого уже не бежала кровь. И он её знал! На асфальте раскинув в стороны руки и ноги, смотря в небо голубыми глазами, лежала Ирина Головченко. Молодая девушка, которая часто ездила с ним на одном автобусе в город на учебу.

По всей видимости произошедшее случилось достаточно давно, ведь женщина по-любому кричала, а он ничего не услышал. Значит был ещё дома. Тем временем Михалыч, или то, что им было когда-то, довольно резво для своего грузного тела, не переставая механически пережёвывать окровавленный кусок мяса у себя во рту, вдруг зарычал и прыгнул на Андрея. Тот еле-еле успел отскочить, чуть не упав от неожиданности на асфальт рядом с телом девушки. На этом история молодого человека, наверное, закончилась бы, но каким-то чудом устояв на ногах, он рванул от соседа прочь по направлению к магазину.

Во всех постапокалиптических фильмах живые мертвецы были неповоротливы. Михалыч явно от них отличался в худшую сторону, пару раз чуть не догнав Андрея. Отставать он явно никак не собирался. Пролетев как птица к магазину, парень рванул было к остановке, но вдруг понял, что там совсем пустынно и укрыться нигде не получится. Тогда, сделав резкий крюк, он рванул к клубу. Туда вели несколько ступенек, которые он перемахнул не глядя одним длинным прыжком. Прямо так, не оборачиваясь, Андрей ломанулся в здание самого ДК, в надежде укрыться там. В то, что получится убежать на открытом пространстве, он уже не верил.

Раньше это огромное здание никогда не пустовало: крутили кино, были открыты какие-то кружки для детей и взрослых, народной самодеятельности, театральный. Здесь он, будучи еще совсем маленьким, посмотрел Кинг-Конга. Потом, с наступлением 90-х, колхоз приказом сверху закрыли и народ дружно всё растащил: мебель – себе на усадьбы, металл – на приёмки. Даже неудобные откидные стулья из кинозала, и то до сих пор можно было встретить на огородах и во дворах местных жителей. Потом, как водится, выбили окна, часть стен разобрали себе на сараи, а огромное помещение стали использовать днем, как мусорку, а ночью здесь собиралась молодежь. Кто пил, кто кололся, кто курил дурь разную. В 90-х с этим проблем не было. Так и стоял этот памятник советской архитектуры, с огромным лицом Ленина на фасаде, пережив многих из тех, кто его разбирал и кто в нем кололся.

Раньше тут был огромный, по местным меркам, зал, где крутили кино и выступали ансамбли самодеятельности. Вот через этот зал, чудом не переломав себе ноги, Андрей и промчался от преследовавшей его твари. В конце зала возле сцены был проход за кулисы. Туда-то он и бежал в надежде, что найдет внизу с другой стороны выход из здания. Он помнил, что были и там видны двери. В этой части дома культуры он никогда не был и сильно удивился в свете фонарика от телефона, что там было много помещений. За сценой был коридор, от которого в разные стороны отходили комнаты. Забежав в крайнее по ходу коридора помещение, Андрей стал освещать стены в надежде отыскать выход отсюда. И тут удача, в который раз улыбнулась ему – в самом конце комнаты он увидел заветную дверь. Парень рванулся к ней и толкнул ее от себя. Неожиданно для него, та сразу поддалась и распахнулась, увлекая бегуна за собой. Андрей не успел сгруппироваться и полетел вниз, по оказавшейся там лестнице. За дверью оказалась не улица, а ступеньки вниз. Пролетев кубарем по ним, мужчина рухнул внизу не площадку и на какое-то время затих. Внезапно с той стороны, откуда он прилетел, послышались скребущие звуки, он которых у Андрея сердце ушло в пятки, а всё тело мгновенно покрылась испариной.

“Не отстал, всё-таки, сука." – подумал он и, встав на четвереньки, быстро схватил выпавший из рук от падения телефон, с по-прежнему работающим фонариком. Луч света заметался по сторонам и вдруг выхватил в дальней стене комнаты большую стальную, покрытую облупившейся краской дверь.

"Бомбоубежище!” – понял Андрей. Это придало ему сил, и он ринулся туда. Скребущие, душераздирающие звуки были уже где-то совсем близко, когда он всем телом навалился на дверь. Та нехотя поддалась и с громким грохотом распахнулась, ударившись об стену. Он буквально влетел внутрь следующего помещения и быстро налег на дверь изнутри и захлопнул её. Судорожно схватив рычаг, Андрей повернул его по часовой стрелке, и стальная задвижка вошла в паз на дверной коробке. Вдруг снаружи послышался удар в дверь и тонкий пронзительный скрежет, как будто ножом провели по стеклу.

Он ушел! Он спасся, он живой! Ноги Андрея подкосились, и он уселся прямо на том же месте, где стоял. Только чудом можно было объяснить его спасение. Или огромным везением, что он нигде не споткнулся, не упал, ничего себе не сломал, ухитрился не выронить единственной источник света, зажатый в руке, и добежать именно туда, где оказалось старое бомбоубежище, о существовании которого он даже не подозревал. Андрей прислушался: за дверью по-прежнему было слышно, как кто – то скребет толстую сталь, доносились какие-то булькающие звуки, хрипы. Хоть дверь и была толстая, но, по всей видимости, за многие годы плотность прилегания все-таки нарушилась, и она пропускала звуки.

„Сука. Такую дверь ты не возьмешь!” – он начал приходить потихоньку в себя. Еще дрожали ноги и руки, но уже тело понемногу успокаивалась. Проходило потихоньку бешенное сердцебиение.

И тут его начал догонять откат от всего пережитого. Тело затрясло, зубы начали выбивать нервную дрожь. Стучали так, что казалось слышно было и в другом конце здания. Андрей сполз на пол, не обращая внимания на грязь, и, свернувшись калачиком, затих, закрыв глаза. Сколько он провел в таком состоянии, он сам не понял. Сознание то проваливалось в какой-то кошмар, где он опять видел голубые немигающие глаза Ирины, на залитом кровью лице, то снова чудилось, что его вот-вот догонит и схватит его сосед Михалыч. Тело сначала бросало в жар, потом в холод. Наконец, измученное, оно расслабилось, и Андрей провалился в сон.

Пробуждение было тревожно. Мужчина лежал с закрытыми глазами, чувствуя под собой холодный бетонный пол и кусок какой – то деревяшки, влившейся ему в бок. Боль из этого места потихоньку и привела его в чувство. Он сел, первым делом снял с себя рюкзак и достал оттуда термос в чаем. Пить хотелось неимоверно. Чай остыть еще не успел и живительной влагой провалился в желудок. Из того же рюкзака, из кармана Андрей достал сигареты и прикурил одну. Глубоко затянулся. Выкурив сигарету и допив чай, он окончательно пришел в себя.

Взяв телефон с так и не потушенным фонариком, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки из-за двери, он поднялся с пола и начал осматривать старое бомбоубежище. "Строили ведь." – вздохнул он про себя, когда его взгляду открылась картина в лучших традициях пост апокалипсиса. Помещение представляло собой бетонную коробку метра четыре в ширину, высотой потолка метра три. Дальний конец комнаты терялся в тенях, фонарик от телефона туда не доставал. На полу было накидано с десяток пустых бутылок из-под водки, какие-то цветные рваные бумажки, похожие на упаковки от батончиков Сникерс и Марс, пустые пачки от чипсов и от сока. Но, не битого кирпича, ни разбитого стекла не было видно. Было похожа на то, что тут устроили себе место пития какие-то люди. То ли местные колдыри, то ли молодежь. Стало понятно, почему так легко открылась и закрылась дверь, наверное, посетители в свое время не забыли смазать петли. "Повезло." – подумал Андрей и потихоньку двинулся дальше.

Понемногу свет фонаря открывал бункер дальше и дальше. Метров через семь показалась дальняя стена, в которой были два дверных проема. Тут уже дверей не было, в проемах виднелись остатки дверных коробок, рассыпавшихся от времени или содранные кем-то раньше. Андрей хмыкнул и повернул в левый проход. Тут также было чисто. Короткий коридор привел его в небольшую комнату, размерами метра три на четыре. Посветив телефоном из стороны в сторону, Андрей увидел стоящий в углу стол из каких-то ящиков, несколько видавших виды старых табуреток вокруг. В противоположном углу возле стены лежал матрас с мятой подушкой без наволочки и скомканным верблюжьим одеялом сверху. Прямо возле входа в уголке притаились ободранный бюст Ленина и синий поломанный пластмассовый совок с веником. Подойдя к столу, Андрей еще раз хмыкнул. На нем стояла полупустая бутылка Пшеничной и пара граненых стаканов. На заботливо расстеленной газете были разбросаны корки от колбасы, пустая банка от кильки в томате и две алюминиевые вилки.

"Наверное алкашня всё-таки." – Андрей пошел в другую комнату, для чего надо было выйти в зал с бронедверью. Он вышел и прислушался: сейчас его окружала абсолютная тишина. Никаких звуков от входа в бомбоубежище не доносилось. Андрей, светя себе под ноги двинулся в правый дверной проем. Пройдя такой же короткий коридор, как и слева, он попал в зал, своими размерами превосходящий тот, первый. До сюда руки местных обитателей толком не дошли: пол был весь усеян битыми стеклами вперемешку со ржавыми остатками каких-то металлических конструкций. По потолку шел весь дырявый короб вентиляции, уходящий куда-то в стену. За кучами мусора виднелись проходы в другие комнаты. Аккуратно перелазя через завалы, одну за другой Андрей их обошел, несколько из них явно предназначались для проживания, о чем говорили остатки двухъярусных кроватей, несколько были полностью пустые, со следами металлических креплений на стенах и на потолке. Он нашел даже туалет с душевой. Как положено с унитазами и раковинами. Не нашел он только выхода.

Вернувшись обратно, Андрей устало опустился на одну из табуреток и закурил, сидя в полной темноте – заряд телефона приходилось экономить. Огонек сигареты ярко вспыхивал и гас после очередной затяжки. Получается он в ловушке. В безопасной такой, в принципе, довольно комфортной, он скосил глаза на бутылку водки на столе, но ловушке. Выхода, на который он так надеялся, не было. За дверью, скорее всего, так и поджидает Михалыч, превратившийся в какую-то тварь, то ли монстра из фильмов, то ли зомби из того же зарубежного ширпотреба.

Ну пару дней он точно тут протянет. Есть еще обед в рюкзаке, полупустой термос с чаем. У запасливых алкашей за столом нашлась почти полная пятилитровая бутылка с водой, то есть жажда какое-то время мучать не будет. Но потом все равно нужно будет отсюда выбираться. Андрей откупорил термос и глотнул чая прямо из него. На ощупь закрутил крышку и поставил термос на стол. Была мысль с горя допить пшеничную, но так рисковать не стоило. Вдруг там окажется какая-нибудь отрава, которую оставили хозяева незваным гостям. Хотя, какой смысл это делать? Всё-таки в селе все друг друга знают, а переводить ценный продукт – дураков нет.

Андрей так же на ощупь взял бутылку и открутив крышку принюхался. Пахло водкой. Был, конечно, еще вариант, что тут технический спирт, но такая светлая мысль в голову после пережитого стресса не пришла и, задержав дыхание, мужчина сделал осторожный глоток. Водка упала, как ей и положено, дешевым комком, оставив после себя противный вкус во рту. Но, буквально через минуту, приятное тепло разлилось по телу, и Андрей так же в темноте аккуратно ведя перед собой руками прошел к другому углу, сел на матрас и достав теще одну сигарету, закурил. Сигареты тоже стоило бы поберечь. Достав на секунду телефон, он включил экран и посмотрел на время, Три часа дня. Не так и много. Ему казалось, что уже ближе к вечеру. Все эти забеги по селу, пока он не укрылся в клубе, потом обыски комнат в бомбоубежище. Еще его вырубило у двери. Казалось, что времени прошло гораздо больше. Хотя, если подумать, то свой забег он начал часов в семь утра, а сейчас три.

“Не так и мало, за восемь часов много можно успеть сделать." – подумал Андрей и затушил окурок прямо у своих ног об бетонный пол.

“Насвинячу им тут немного." – отчего-то пришла веселая мысль и на душе полегчало.

Посидев так еще минут пятнадцать, он, кряхтя встал с матраса и включил фонарик на телефоне. Положив его на вторую табуретку, Андрей достал из рюкзака свой небольшой обед и разложил его на столике, скинув перед этим мусор в угол комнаты. Внимательно прислушался к себе, оценил самочувствие, а потом плюнул на все сомнения, махнул рукой и налил себе сразу пол стакана Пшеничной. Взяв в одну руку куриный окорочок, в другую стакан, собравшись с силами, опрокинул в себя содержимое и влился зубами в курицу, стараясь быстрее переживать и проглотить закусь, подавив отвратительное послевкусие дешевой водки. Прямо из лотка рукой зачерпнул горсть риса и откусил кусочек хлеба. Тщательно пережевал и проглотил следом за курицей. Фух! Вроде желудок успокоился и прекратил попытки вернуть всё назад.

Андрей повернулся на табуретке и прислонится к стене спиной. Перед ним была сюрреалистическая картина. Фонарь с соседней табуретки освещал комнату почти целиком, в лучах света медленно летали пылинки, создавая сложные хороводы в воздухе. В противоположной стене чернел дверной проем, за которым скрывалась абсолютная чернота. По бетонным стенам и потому змеились следы от проводки, которую давным-давно сняли на металл. И тишина… Казалось, что слышно было не то, что сердце, а прямо как кровь течет по сосудам, как воздух при каждом вздохе врывается в легкие и вырывается обратно. Андрей, вздрогнув, вышел из оцепенения и вылил остатки водки в стакан, мельком пожалев, что её так мало.

– Вздрогнули, что-ли? – сказал он вслух, сам поразившись своему голосу.

На этот раз водка провалилась по ощущениям лучше, чем первая порция. Уже не вызывала того тошнотворного чувства. Выдохнув, Андрей пальцами докидал оставшийся рис в рот, доел хлеб, задумчиво все это пережевывая, и принялся догладывать куриный окорочок. Буквально через пару десятков секунд ничего не осталось. В который раз поругав себя за лень, что не стал брать ни огурца, ни помидора, он откинулся к стене и, чувствуя себя относительно сытым, достал очередную сигарету. Сейчас он не думал, о том, что они закончатся. На душе стало тепло и уютно. Страх, сковывавший его все это время ушел, оставляя место уверенности, что все будет хорошо, что он обязательно справится со всем и выберется отсюда. Очередная сигарета полетела дотлевать в угол, а Андрей взял телефон с табуретки, мельком глянул на часы, они показывали 16:30. "Быстро как время пролетело." – он встал, пошатнулся и двинулся к знакомому уже матрасу. Водка дала о себе знать, небольшое количество, помноженное на всю беготню и на пережитый стресс оказало сильное действие на Андрея. Чувствуя, что ноги начали натуральным образом просто заплетаться, он кое – как сделал три шага к импровизированной лежанке и рухнул на нее, вяло укрывшись одеялом…

Пробуждение вышло замечательным. Ничего не болело, не ныло. Вчерашние страхи казались сном. А лицо или, вернее сказать, морда Михалыча уже казалась игрой воображения. “Может и Ирина жива? – задумался Андрей, садясь в темноте к стене. – Да нет, вряд ли. После такого не выживают.” Он вспомнил ее открытые глаза, смотрящие в темное небо, разорванное горло, залитое кровью тело, и его передернуло. Вспомнил своего соседа, склонившегося на четвереньках над Ириной, и чавкающего. Потом в памяти вспышкой возникло лицо Михалыча, с торчащими костями, прорвавшими кожу на скуле под глазом, разодранном лбом. Губами, залитыми кровью, стекавшей вниз на подбородок, и челюсти, пережевывающие какой-то кусок. На Андрея опять начал накатываться страх.

"Что это было? – вопрос был из тех, на которые нет ответа. Андрей это понимал, – Может Михалыч сошел с ума? Вот и весь секрет? Интересно, он ещё за дверью?"

С этими мыслями он встал, включил фонарик на телефоне и потихоньку пошел через коридор к бронедвери, освещая себе пол, чтобы не зацепить какую-нибудь бутылку из валяющихся тут.

Глянул на часы на телефоне. 7:30 утра. "Неплохо так поспал. – подумал он. – Всё-таки времени прошло достаточно много, не сидит же он там и не караулит меня?”

Осторожно приближаясь к двери, Андрей вовсю напрягал свой слух. Тишина стояла абсолютная, только доносилось поскрипывание подошв по бетонному полу, когда нога попадала на мелкую кирпичную крошку или мелкое стеклышко. Он остановился около двери, подойдя к ней почти вплотную. Луч света выхватил её из темноты. Старую, местами с осыпавшейся синей краской, где проступала ржавчина. Присмотрела к петлям. Так и есть, на них отчетливо была видна смазка. Значит он не ошибся в своих предположениях и за дверью действительно кто-то ухаживал. Приблизившись максимально близко, он приложил ухо к металлу и замер, весь обратившись во слух. Минута, вторая, третья… Ничего не было слышно. Андрей в нерешительности потоптался на месте, думая, что ему делать дальше. С одной стороны он в безопасности, находясь тут. С другой – как ни крути, а это ловушка без выхода. Если вода в бутылке пятилитровой еще есть, то еду он вчера всю съел. Рано или поздно придется выбираться. Так лучше это сделать сейчас, пока он полон сил.

Андрей нерешительно взялся за огромный рычаг, запирающий бронедверь, как его посетила запоздалая мысль. „Как я сразу не подумал!" – ругнулся он на себя и, развернувшись, так же осторожно двинулся обратно, только уже в правое отделение, там, где валялась много мусора. Вчера, когда он там ковырялся, ему на глаза попадалось много разных ржавых железок: каких-то труб, остатки от треугольных профилей. Одной из таких труб он и вооружился, почувствовав себя значительно увереннее. И смело двинулся к двери в его временное убежище.

Рычаг почти без шума повернулся, и Андрей потянул дверь на себя, потихоньку открывая проход в подвал клуба. Вдруг сильный удар кинул тяжелую металлическую преграду на него, от чего мужчина выпустил рычаг и сделал шаг назад. Проем почти открылся, и в свете фонаря он увидел стоящего прямо перед ним своего соседа Михалыча. У него еще оставались сомнения, где-то в глубине души, что ему это привиделось или он вчера обознался, но теперь уже не оставалось никаких других вариантов, кроме того, что это был именно сосед: та же одежда, в которой этот пожилой мужик разгребал завалы после бури, только на лице был виден след от удара чего-то очень мощного. Нос был проломлен внутрь, из щеки торчали вылезшие наружу кости, кожа со лба свисала откинутым лоскутом, частично закрывая глаза соседа, весь рот и подбородок с частью шеи были в запекшейся измазанной крови, как, впрочем, и одежда. По всей видимости сосед еще где-то приложился, пока бежал за ним.

– Михалыч! Ты чего? – от испуга крик парня перешел на фальцет и показался жалобным и тоненьким. Сосед издал какой-то странный, жуткий горловой звук, от которого у Андрея окончательно оборвалось все внутри от страха, и двинулся вперед. Сбросив паническое оцепенение, он схватил поудобнее ржавую трубу и что есть силы опустил сверху на голову соседа. Как раз в этот момент Михалыч запнулся о высокий порог бронедвери, тело его пошатнулось, и труба не попала в место, по которому метился парень. Она ударила куда-то в район левой ключицы. Под ней что-то хрустнуло, чавкнуло, но Михалыч совершенно не обратил на это никакого внимания. Удар только придал ему недостающего импульса и сосед, не удержавшись на ногах, упал прямо головой на бетонный пол. Звук удара был такой, что Андрей вздрогнул. Тело соседа дернулась и замерло, широко раскинув руки в стороны.

Вокруг опять разлилась тишина. Андрей стоял у левой стены, в стороне от входа в зал, сжимая в руке телефон с включенным диодом, а в другой, до ломоты в пальцах – обрезок старой ржавой трубы, которую он так и не выпустил. Прямо перед ним, перекрывая путь к двери, лицом вниз на полу лежало тело Михалыча, его старого приятеля, с которым было столько всего съедено, и сделано, и выпито. На миг сожаление коснулась каких-то струн в душе Андрея, но тут тело соседа издало тот самый звук, похожий то ли на рычание крупного зверя, то ли на бульканье кипящей воды в кастрюле, и подобрав под себя руки начало медленно подниматься.

Второго шанса могло уже не оказаться, и Андрей со всего размаху опустил трубу прямо на темя, ворочающегося на полу соседа. Кусок железа пробил кости черепа и с омерзительным звуком погрузился внутрь черепной коробки, перемешивая и сминая там содержимое. Михалыч дернулся, но не оставил попыток подняться. С криком молодой парень вытащил трубу и начал раз за разом наносить удары по голове лежащего перед ним тела. В стороны летели какие-то осколки черепа, куски кожи, покрытые волосами. Наконец Андрей выдохся, да и рука устала постоянно бить. Тело соседа больше не шевелилось. Направив на него свет Андрея чуть не вырвало. На плечах Михалыча вместо головы виднелся измочаленный обрубок шеи, пол вокруг был усеян кусками костей, с налипшими на них кусками кожи и волос, и мозгов. Даже на стенах и потолке виднелись прилипшие куски мяса. Андрей все-таки не удержался, Его желудок скрутил спазм и выкинул содержимое наружу. Отдышавшись и стараясь не смотреть на тело у его ног, Андрей вытер рукавом свои губы и повернулся к выходу.

Страшно было оставлять за спиной труп, так и казалось, что он опять сейчас оживёт и начнет подниматься. Крепче зажав трубу, Андрей, светя себе фонариком, потихоньку двинулся вверх, но ступенькам туда, за сцену старого заброшенного Дома культуры, куда он совсем недавно, а казалось очень давно, попал. В место, которое его спасло. Перебираясь по залу, он удивился, как не поломал свои ноги в той гонке. Сейчас, когда за ним никто не гнался, эта мешанина из гор битого кирпича, стекла и мусора, казалась просто непроходимым препятствием. Чертыхаясь и матерясь, Андрей кое-как добрался до выхода из здания, серый прямоугольник которого уже можно было различить в темноте.

Улица его встретила тем же темно-серым без единого просвета небом и тишиной. Ни ветерка, ни малейшего дуновения не было. Трава и листья замерли, как на фотографии.

Домой он добрался без приключений, единственное, прошел через сараи, другой дорогой, пробираясь местами через кусты. Выходить на улицу, где все началось, он не решился. Тем более, что от клуба вела тропинка прямо к его дому. Почему-то внутри так и росла уверенность, что Ирина так до сих пор там и лежит, на перекрестке около фельдшерского пункта и сельской администрации, что никто не убрал ее тело, что не толпятся там машины с включенными мигалками, что никто не ходит и не опрашивает возможных свидетелей преступления. Пробравшись задворками, через огород к себе во двор, Андрей осторожно обошел дом и открыв замок ключом, который чудом не потерял, зашел в коридор. Он был дома.

Первым делом он нырнул к холодильнику, где стояла бутылка водки, припасенная к выходным. Как был, в одежде, не разуваясь он прошел на кухню. Дверка с негромким хлопком открылась, обнажая содержимое. Свет только внутри не загорелся. Андрей уже этому не удивился, взял бутылку, открытую банку с маринованными помидорами и сел к столу. Достав прямо руками закусь, он прямо из горла бутылки сделал большой глоток и вонзился зубами в помидор. Какой же кайф! Водка пролетела словно там и была, не чета той, что он пил вчера в подвале. От воспоминания его передернуло. Встав со стула, Андрей щелкнул выключателем: так и есть-света не было во всем доме. Подошел к шкафчику над плитой и достал пачку сигарет с верхней полки. Он обычно их покупал с зарплаты сразу блоками, вот и сейчас пачек восемь еще оставались. Сел на стул обратно и закурил. Все пережитое осталась там, за дверью. Как и ржавая труба, которую он оставил в огороде подходя к дому.

От окна шел рассеянный тусклый свет, которого не хватало, чтобы разогнать тени на кухне. Так, сидя в полумраке, Андрей и допил бутылку, доел все помидоры, которые казались ему сейчас подарком богов и даже рассол тоже почти весь выпил. Тело наконец расслабилась и прямо так, сидя на стуле, прислонившись спиной к стене, он вырубился.

Глава 4.

За окном было всё так же: ни день и ни ночь. Темно-серое небо, сплошное без каких-либо просветов, нагнетала тоску и дурные мысли. После небольшого спонтанного сабантуя, устроенного вчера после возвращения домой, Андрей проснулся как был на стуле в кухне, пошел в ванную, скинул с себя все грязные, а местами и рваные вещи в угол. Воды в кране не было, но деревенскому жителю к этому было не привыкать и он, закипятив чайник на плите, газ в баллоне был, разбавил себе воды в ведре и поставив себе найденную там же на кухне свечу на стиральную машину, вымылся, одной рукой поливая себя из ковшика. Потом оделся в чистое бельё и пошел спать, уже как человек на кровать, под одеяло, накрывшись им с головой. Сумрак, царящий вокруг, и тишина давили на сознание, мешая засыпать.

“Утро или день, не понятно." – подумал он, выглядывая в окно. Телефон разрядился, света в доме по-прежнему не было. Узнать сколько времени возможности не было. Да и так ли это было сейчас важно? На работу все равно не пойдешь.

Андрей задумчиво доедал яичницу с последним куском хлеба и в который раз уже поблагодарил себя, что всегда старался держать баллон газа полным про запас. Вот и сейчас, получается у него еще где-то половина должна быть от подключенного баллона и один целый. Этого должно хватить на долго. Свечи есть. Вода в бассейне во дворе тоже есть, недели две назад тракторист привозил три куба. Правда без электричества придётся ведрами набирать, но это мелочи жизни. Проблема другая – продукты. Он побарабанил пальцами по столу. В погребе у него почти ничего не было. Овощи люди стали покупать в магазинах, хозяйства почти никто не держал. Далеко не у всех были даже куры дома. То есть в любом случае надо идти в магазин. Правда стояли несколько банок с закрутками, которые мама привозила еще с месяц назад, когда приезжала проведать свое чадо. Сама она со своим новым мужем перебралась в Керчь несколько лет назад. У ее мужчины там была хорошая квартира почти в центре. А он остался в селе, на своих хлебах так сказать. Да, проще было бы тоже поехать с ней, тем более его звали. Да и мужик у матери был хороший, крепкий такой, отставной моряк. Бывший капитан. Так что добра он нажил нормально так. И машина хорошая, и на другом берегу в Курортном дача. В общем все хорошо, но Андрей не захотел с ними ехать. Тут он вырос, тут прожил всю свою жизнь, пусть пока и такую короткую. Тут он и отца похоронил. Прикипел он к этому селу что ни говори.

“Так-с!" -сказал Андрей, поднимаясь и направляясь в спальню. Там порылся в шкафу и из глубины, из-под старых вещей достал подаренный ему когда-то друзьями топор. Хороший, кованый, с узором по лезвию и с шилом на обухе. Подарочная коробка осталась лежать на кровати, а владелец прошел в коридор, одел высокие ботинки, которые надевал зимой, старую штормовку с капюшоном, оставшуюся от отца, и засунул топор за ремень джинсов, спрятав таким образом свое единственное оружие из вида.

Улица ничем не отличалась от той, на которую он вышел, когда шел на автобус. Когда? Позавчера? Или может это было еще раньше? Без часов сложно ориентироваться, тем более, когда солнца не видишь. Андрей потоптался немного возле калитки, решая, как ему идти. То ли прямо по улице, то ли как он возвращался от клуба – кустами и сараями? Окинул взглядом направо и налево – не увидел ничего подозрительного вроде. Справа улица уходила немного на подъем и вправо, пропадая из вида, слева все было в зарослях кустов и деревьев, соответственно тоже ничего толком было не видно. Сдвинув чуть в сторону топор, чтобы не бил по ногам, он, тихонько скрипнув калиткой, вышел прямо на середину улицы. Тишина давила на уши, не было слышно привычных звуков ветра, который почти всегда дул с моря, заставляя шелестеть ветки деревьев и траву. Андрей постоял некоторое время и не спеша двинулся направо в сторону переулка, ведущего к остановке автобуса. Метров через сто кусты и дома с правой стороны улицы закончились, и его взору открылся переулок, ведущий чуть вверх к сельсовету. Слева, отблёскивая стеклами в окнах стояли три двухэтажки, каждая на восемь квартир. Несмотря на полумрак вокруг, окна были темные.

«Интересно, – подумал Андрей: – Никого нет, или тоже нет света, как у меня?" Он, не торопясь шел мимо домов, вглядываясь в окна. За черными глазницами домов никакого движения не было видно. Метров через сто стало видно то место, от которого он начал свой памятный забег на перегонки с Михалычем.

Там было пусто! Тела Ирины не было! Значит всё ему показалось? Или он просто бредит и сходит с ума? Но, подойдя поближе, он увидел большую кровавую лужу на асфальте, и возникшая было надежда опять трусливо пропала.

«Значит все это действительно было на самом деле."– он прошел мимо пятна, дошел до перекрестка и вдруг остановился, как вкопанный. Его голову пронзила мысль, тела-то нет! Значит кто-то его унес! Михалыча нет. Он со мной сидел, меня сторожил.

«Значит есть еще кто-то, кто не побоялся здесь лазить. по пустому поселку! – от следующей мысли его лоб покрылся испариной: – А если тварь, как сосед? Если он не один такой? Какой же я идиот!" Сердце испуганно сжалось, и Андрей затравленно начал озираться по сторонам. Осложнялось это еще и тем, что вокруг были заросли деревьев и кустов. Все-таки на дворе конец августа. Все дворы частных домов, обочины улиц были полны деревьев. И в ясный солнечный день не всегда можно было что-то разглядеть, а сейчас и подавно. Андрей уже пожалел о том, что пошел по улице, а не задними дворами, как хотел сначала.

"Что делать? – мысли путались. – Идти обратно или дальше?" Обратно не хотелось совершенно. Проходить опять мимо пустых окон двухэтажек, за каждым из которых ему теперь мерещилась страшная тварь, так и желавшая его съесть, ему совсем не хотелось. Он повернул направо в сторону магазина и, держась по середине улицы, чтобы хоть как-то успеть среагировать, если из кустов что-то выскочит, пошел дальше.

Справа за деревьями был фельдшерский пункт, слева за кустами виднелись частные дома. До магазина идти было метров сто, но он их шел, наверное, с полчаса точно. Наконец, дома закончились и открылась сельская площадь, на которой в былые времена были построены магазины, библиотека, столовая с левой стороны. Хорошие добротные двухэтажные здания из бетона. Чуть в стороне от асфальта справа, метрах в пятидесяти на большом пустыре стояла громада Дома Культуры. Того самого, в глубине которого нашел свой окончательный покой в целом хороший мужик Михалыч. От дороги к нему спускались лестница и раньше площадка перед клубом была замощена плитами, теперь частично уже заросшими травой.

Андрей дошел до здания слева. Сейчас там были только небольшой магазинчик на первом этаже, где продавалось, как в обычном любом селе всё: от гвоздя и изоленты до хлеба и пива. Он поднялся по ступеням ко входу. Дверь была открыта наружу, в проеме свисала длинная до земли тюль, перекрывая проход внутрь мухам и другим насекомым. Парень отодвинул занавеску и шагнул в зал.

Магазин представлял собой типичный сельпо, но зал, оставшейся от богатого некогда колхоза был достаточно большим. Метров тридцать в длину и метров в двадцать в ширину, с высокими потолками и окнами во всю стену. Вдоль глухих стен стояли холодильники и прилавки с товарами, с большими коробками, расставленных сверху, полными каких-то круп, макаронных изделий. Напротив окон на всю стену, располагающуюся за прилавками, было настенное панно, мозаика, на которой строители с любовью выложите солнце, пшеницу и колхозника с колхозницей держащимся за руки. В зале никого не было. Андрей, негромко поскрипывая подошвами ботинок приблизился к крайнему к двери холодильнику и заглянул внутрь.

–Так тут рыба, -сказал Андрей и сам дернулся от звука своего голоса. Таким чужеродным он показался в окружающей тишине. "Блин, так я сам с собой разговаривать начну." – подумал он и уже хотел шагнуть к следующей витрине, как его взгляд зацепился за что-то лежащее позади морозилки с рыбой. Он осторожно положил руки на крышку и подтянувшись немного на них посмотрел за прилавок. На полу за холодильником лежало тело женщины. Полная, с волосами, собранными в хвост на затылке, она была одета в синий фартук с белой каемкой, которые обычно носят продавцы, с завязанным на спине бантиком. В ней без труда узнавалось местная продавщица и, по совместительству, владелица магазина Вера Ивановна.

Андрей замер, внимательно смотря на тело, пытаясь уловив движение грудной клетки от дыхания. Она не двигалась. Ни к чему не прикасаясь он осторожно вернул себя на место и пошел в другой конец торгового зала, где между холодильниками был проход за прилавки, в вотчину продавцов, куда в обычный день покупателям был вход заказан.

Прошел за холодильники и, подойдя к кассе, взял из-под стола, со стоящими на нем весами, большой пакет и начал складывать в него консервы с полок.

За тушенкой пошли в полет банки с килькой в томатном соусе. Взвесив пакет в руке, он понял, что тот может не выдержать и взял следующий. Задумчиво оглядел полки и взял пару кирпичей хлеба, больше смысла брать нет – или засохнет или плесенью покроется. "Что еще?" – подумал Андрей и огляделся в поисках, чего бы еще прихватить. Взгляд его остановился на полках со спиртными напитками, но, скрепя сердце, этот товар он решил оставить на потом.

Дальше в пакет отправилась пачка чая Липтон на сто пакетиков, туда же килограмм сахара. Чай он любил. Следом полетели шоколадные батончики и несколько рулетов в упаковке. Взвесив в руке второй пакет, Андрей пожалел, что не подумал и не взял рюкзак из дома.

Вдруг в абсолютной тишине его отвлек резкий звук из-за спины. Парень от неожиданности прыгнул вперед и огляделся. Сердце его пропустило пару ударов, а волосы, кажется, по всему телу зашевелились от ужаса. В другом конце магазина, около входа, за морозильником стояла продавщица Вера Ивановна и, скалясь в жуткой гримасе, смотрела прямо на него, при этом пытаясь идти в его сторону. Но тело раз за разом ударялось в морозильник, отчего тот еще раз немного сдвинулся с места, издав тот самый противный звук скрежета металла по плитке, который и вывел Андрея из азарта разграбления продуктовых полок.

„Сука, идиот, -почти в голос подумал Андрей и мысленно хлопнул себя по лбу: – Как же я мог про нее забыть? Придурок. Забыл Михалыча?" Перед глазами в памяти мелькнуло безголовое тело, оставленное недалеко отсюда в подвале клуба.

Тем временем Вера Ивановна как-то особенно сильно ударила по морозильнику всем телом, и он отодвинулся, позволяя продавщице выйти из-за прилавка в зал. Чем она сразу и воспользовалась. Издав непонятное то-ли мычание, то ли рычание, она довольно резво кинулась к грабителю. Андрей от испуга окоченел и не мигая смотрел на приближающуюся продавщицу.

Чуть ниже его ростом, она производила впечатление глыбы, благодаря своим необъемным габаритам. Спереди закрытая синим фартуком, с вытянутыми вперед руками она неумолимо приближалась. Лицо, исполненное кровожадным оскалом, было покрыто пятнами и мелкими порезами.

Андрею в который раз повезло, потому что Вера Ивановна, или то, что от нее осталось, бежала к нему по ровной прямой и не замечала перед собой ничего, кроме жертвы. Она по касательной ударилась о стоящие столы с коробками, полными макарон. С грохотом все это обрушилось на пол. Мелкие макароны с шелестом рассыпались по всему магазину, покрывая пол тонким слоем. Продавщица от удара повернулась вокруг своей они и, не удержав равновесие, упала сверху, прямо на кучу из мучных изделий. Андрей вздрогнул, скидывая сковывавшее его отчаяние и что было сил бросился бежать за прилавками, вдоль стены оббегая по широкой дуге ворочающееся и пытающееся встать грузное тело Веры Ивановны. Добежав до конца зала он лихо перепрыгнул через морозильник, чуть не поскользнувшись на валяющихся везде макаронах, но ботинки спасли в этой ситуации и не дали повторить падения продавщицы. Андрей подбежал к двери и резко затормозил. Через натянутую в проеме тюль было видно, как по лестнице, покачиваясь из стороны в сторону поднимается мужчина с неестественно вывернутой головой, создавая впечатление, что этот человек идет как-то полу боком.

„Видимо шум привлек кого-то ещё!» – в отчаянии подумал Андрей, судорожно пытаясь сообразить, что ему делать дальше, пока мужчина не заметил его сквозь занавеску. Он сделал шаг назад и оглянулся. Продавщица все так же пыталась встать, но каждый раз, когда она упиралась руками об пол, те разъезжались в разные стороны, не давая ей точку опоры. Андрей наконец-то принял для себя решение и выхватив из-за пояса топор, который на удивление не выпал при его прыжках, и, подбежав к барахтающемуся на полу телу, со всего размаху ударил обратной стороной обуха, той стороной, где как раз был стальной, длиной сантиметров пятнадцать, шип, по затылку продавщицы. От сильного удара топор почти надвое развалил череп женщины, открывая свое содержимое наружу. Вера Ивановна, которая так и не смогла подняться, дернулась и ее тело опустилось окончательно на кучу макарон и затихло. Андрей выдернул топор из головы продавца и, бросив взгляд на дверь, не приблизился ли тот мужчина ко входу в магазин, аккуратно подошел ко входу. Он встал немного в стороне, прикрывшись открытой дверью таким образом, чтобы через щель между дверью и косяком видеть небольшой тамбур входа в магазин, и затаил дыхание, прислушиваясь и сжимая в руках свое единственное оружие.

Через пару мучительных минут, за время которых Андрей раза три вытирал вспотевшие ладони об отцовскую штормовку, где-то совсем рядом послышались шаркающие шаги. Все ближе и ближе ко входу. Наконец, занавеска натянулось и большим белым бугром вытянулась внутрь, обтекая белыми волнами входящее тело. Андрей замер, занеся над головой топор, и, выжидая подходящий момент для удара.

Тем временем мертвец боком прошел в магазин и сразу двинулся к лежащему прямо в центре зала телу. Ноги его при этом шли ровно, а вот тело было повернуто набок, чтобы дать возможность глазам смотреть вперед. Голова была вывернута под неестественным углом, как-то вправо и вниз, а из спины торчал длинный кусок ржавой арматуры, пошатываясь в такт шагам. Андрей сделал шаг вперед и с силой опустил топор вниз, пытаясь повторить удар в темя. Макаронины под ногой хрустнули, отчего мертвец резко дернулся и удар шипа, который должен был закончить его существование, пришелся на левую сторону головы, снимая скальп с черепа вместе с ухом. Топор, продолжая свой путь, погрузился между вывернутой шеей и плечом. Мужчина редко дернулся, даже не замечая страшной раны, и деревянная рукоять единственного средства защиты вырвалась из вспотевших ладоней Андрея.

Мертвец повернулся к нему и, издав гортанный рык, шагнул навстречу. Правую руку он выставил вперед, левая дергалась, видимо удар перебил что-то важное. Андрей с отвращением отпрыгнул вбок, стараясь уйти подальше от мертвеца. В сумрачном свете блестели глаза, заполненные белой пеленой, зубы и оголенная сторона черепа, дополняя деталями и без того ужасную картину.

Молодой парень опять перемахнул через спасший его один раз морозильник с рыбой и рывком изо всех сил придвинул его на место, с которою его сдвинула продавщица, закрывая проход к себе за прилавок. Тем временем мертвец повернулся и пошел, хрустя подошвами по макаронам прямо к нему. Андрей отбежал за прилавком магазин, чуть не задев стоявшие то тут, то там, какие-то ящики, в тот угол, где продавались хозяйственные товары. Быстро схватил вилы и, перепрыгнув через стол, кинулся навстречу зомби, вонзая все четыре острых конца вил прямо в грудь мужчины, стараясь если не ранить, то хотя бы откинуть его назад.

От удара тот не удержался на ногах и с грохотом упал на спину. Рукоять топора ударилась об пол, и он выскочил из тела, отлетев в сторону. Андрей оббежал барахтающегося мертвеца, схватил свое оружие и, на этот раз не промахнувшись, вонзил топор прямо в голый череп, как раз в то место, в которое и метил в прошлый раз. Кости не выдержали удара и часть головы отлетела в сторону, а мертвец прогнулся дугой и затих, с так и торчащими из груди вилами.

Вокруг разлилась тишина, нарушаемая только тяжелым сиплым дыханием Андрея, который только что убил двух людей. Он стоял посередине зала и смотрел на дело рук своих.

Два трупа, изуродованных до неузнаваемости, лежали на полу недалеко друг от друга. Вокруг них валялись ошметки костей, волос и кусков мозга. На куче с макаронами лежала Вера Ивановна, а рядом с ней, метрах в двух – незнакомый мужик с половиной лица и торчащими из груди вилами, и куском арматуры, которая от падения мертвеца на спину, прорвалась наружу из груди.

Андрею опять не удалось удержать свою еду внутри и он выблевал ее всю до последней капли. Ему показалось, что даже желчь вся вышла из него. Подождав, когда полегчает, он отдышался и огляделся. За огромными, во всю стену окнами была все та же картина: сумрачный свет, полумрак, глубокие тени в закутках превращались в полную непроглядную тьму. Так же никого не было видно, не шевелилась листва и трава. Если бы Андрей не был так увлечен обворовыванием магазина, а потом ему было просто некогда из-за ожившей вдруг продавщицы, он бы спокойно заметил того мужика со сломанной шеей, который определенно добавил ему седых волос.

Теперь он, наученный горьким опытом, действовал осмотрительнее. Парень продолжил складывать продукты в пакеты, но теперь часто поднимался и рассматривал улицу, чтобы не пропустить еще кого-нибудь.

Вслед за Дошираком в пакеты полетело несколько бутылок водки и пара пакетов сока. Поняв, что набрал достаточно и больше он в пакетах не унесет, Андрей закончил опустошать полки и, переложив себя в карман деньги из картонной коробки, служившей кассой, он двинулся к выходу. Некоторое время поизучав улицу через тюль, он аккуратно ее отодвинул и двинулся домой, позвякивая пакетами. Топор занял свое место за ремнем слева под штормовкой. На этот раз он не пошел по улицам, разумно предполагая, что от домов, где может быть полно бывших жителей, а теперь возможно агрессивных мертвецов, лучше держаться подальше. Запоздало пришел испуг – он представил, что было бы, если бы он начал кричать посреди улицы или полез к кому-то из знакомых в дом, проверяя как у них дела. Воображение нарисовало пару отвратительных картин и его передёрнуло.

Андрей прошел мимо Дома Культуры и по знакомой дорожке мимо заброшенных сараев и кустов, по которой он шёл в прошлый раз, пробрался к себе в огород и обогнув дом, замер. Прямо за калиткой, напротив его дома, на улице стоял человек и, пошатываясь из стороны в сторону, издавал уже знакомые, но по-прежнему отвратительные басовитые звуки. Благо он стоял спиной к дому и пока ничего не заметил.

– Сука! – прошептал Андрей и медленно, стараясь не звякнуть бутылками в пакете и не наступить никуда ногой, чтобы не привлечь к себе внимание, пошёл обратно за дом. Прокравшись вдоль стены, он дошел до самой дальней спальни, окно которой как раз выходило в сад и, насколько он помнил, было прикрыто, но не закрыто на защелку, и потихоньку открыл окно в комнату. Перелезть уже было делом техники. Сначала в дом спустились аккуратно все пакеты, а потом и сам парень тихонько, с ловкостью, как будто всегда так делал, оказался в доме. Пройдя внутрь, он зашёл на кухню, окна которой как раз выходили на сторону улицы, и посмотрел туда. Мужчина так и стоял, покачиваясь посредине улицы, его хорошо было видно сквозь ветки деревьев, растущих перед домом. "Откуда он тут взялся? Что-то же должно его было сюда привлечь?"– подумал он и некоторое время внимательно рассматривал мужика и всё, что было видно из окна. К счастью, вроде больше никого не было.

Андрей не думал, что он сможет справиться со всеми. Надо признаться, что пока ему банально везло. Но это не могло продолжаться вечно. Если бы в магазине этих тварей было бы больше или даже эти двое были одновременно, то вряд ли всё закончилось в его пользу. Надо было думать, что делать дальше. Пытаться выбраться из села в город? С одной стороны, может эта катастрофа и не достала до Керчи. Андрей вспомнил, что буря, которая разразилась тут недавно и валила старые акация как тростинки, никак не коснулась города. А что связь этих событий есть, он уже почти не сомневался. С другой стороны связи нет. Электричества тоже. Ни позвонить, ни, в конце концов даже новости не посмотреть. Никак не узнать, что там за границей села? И спросить не у кого. Опять же, если в Керчи все нормально, то сюда уже бы понаехали все службы, и полиция и все подряд. Шутка ли, такое село и пропало со связи вместе со всеми жителями! Кипишь, наверное, стоит страшный.

“Сколько я уже тут дней лажу? " – Андрей прикинул приблизительно: – Дня три – четыре наверное?" За это время никого не было. Следовательно, и в городе есть неполадки. Если в Керчи тоже самое, что и здесь то и мертвецов там должно быть огромное количество. Это будет огромная бетонная ловушка. С этой точки зрения в деревне безопаснее. Есть у людей и запасы еды в погребах. Закрутки, картошка, морковка, еще какие-то припасы. Несколько таких домов он точно знал. Была еще одна странность, о которой он подумал только что: куда делась вся живность? Где вездесущие кошки, собаки, птицы, наконец. Он ведь так никого и не встретил за эти дни.

Андрей выглянул в окно и убедился, что мужик с улицы никуда не делся. Так и стоял неподалеку от дома. Всё-таки тот его сильно нервировал. Кто знает, что придет в голову этому зомби? Так и будет стоять или в дом полезет? Теперь придется вести себя тише воды и ниже травы. Гадство какое: окно кухни выходило прямо на калитку. До шатающеюся тела на прямую было метров пятнадцать от силы. Если неосторожно пошуметь, по-любому падла, услышит.

Андрей потихоньку, постоянно косясь за окно, достал из шкафа открывашку и пошел в коридор. Света здесь было совсем мало, но гнетущая фигура за окном уже не маячила в поле зрения и стало полегче.

Хлеб с тушенкой зашли как родные. Андрей и не думал, как на самом деле проголодался. Почти с рычанием, как и сами мертвецы, он накинулся на еду, запихивая себе в рот мясо прямо кусками, и почти не пережевывая глотая. За банкой тушенки внутрь провалилась незаметно и вторая. Запив все соком прямо из пакета, Андрей откинулся к стене и закурил. Рука было дернулась к бутылке с водкой, но он себя одернул, помня о твари около дома. Спать ложится в такой ситуации просто страшно. Тем более в пьяном состоянии можно сразу не услышать, если вдруг зомби полезет в дом. Опасно. И очень сильно чревато возможностью просто не проснуться. Затушив бычок в банку из-под мяса, Андрей прислушался к себе и достал всё-таки еще одну консерву, на этот раз с килькой в томатном соусе, и, уже медленно, смакуя, принялся заполнять все полки в желудке, наслаждаясь тишиной вокруг. Вторая сигарета пошла за первой, и мужчина окончательно расслабился, прикрыв глаза.

Глава 5.

"Идиот, сука!” -мысленно ругал себя Андрей, стоя на кухне у окна и вглядываясь сквозь ветки на улицу. Он все-таки незаметно для себя задремал. В чувство его привел непонятный шум, донесшийся с улицы, что в тишине показалось громом с ясного неба. Он быстро, насколько мог кинулся из коридора на кухню, чуть не пнув пустые банки, оставшиеся после его обеда, но, извернувшись избежал этого и вот сейчас стоял и всматривался в окно. Первое, что ему сразу бросилось в глаза – мужика, стоящего на асфальте, который его так нервировал, не было.

– Эй мужик! – внезапный крик раздался с улицы, как раз со стороны, куда Андрей ходил в магазин. До слуха донеслось уже знакомое такое противное рычание и тот же голос заржал,

– Да ты охренел, что-ли? Ты, падла, кто такой вообще? Отойди от меня сука!

Дальше послышался глухой удар и почти сразу приглушенный крик, переводящий в хрип. Сколько Андрей ни всматривался в ту сторону, откуда доносились звуки, он так ничего и не увидел – та часть обзора как раз густо перекрывалась кустами. Тут его как молнией пронзили сразу две мысли. Во-первых, есть еще кто-то живой, а не только он. Во-вторых, крики и шум обязательно привлекут внимание других тварей, если те, конечно, будут поблизости. „И прямо возле моего дома!" – с тоской подумал Андрей. Бросаться на помощь неизвестному прохожему он даже не рыпнулся, понимая, что уже поздно. Похоже на этот раз удача была не с ним.

Тем временем громкие звуки борьбы затихли и изредка стал доноситься лишь какой-то треск и приглушенное рычание.

«Надо все-таки выбираться куда-то отсюда. Здесь слишком много людей.» -подумал Андрей, заметив еще одного мертвеца, идущего на шум прямо по улице. Но этот уже шел со стороны моря и Андрей его узнал, и вздрогнул.

Прямо мимо его дома, подволакивая правую ногу, шел его сосед с другой стороны улицы Никита. Его бывший одноклассник, с которым они прошли и огонь, и воду, теперь выглядел совсем чужеродно на этой сумрачной улице. Одетый в майку и спортивные штаны, тот шел, опираясь на вывернутую правую лодыжку и совершенно этого не замечал. Острая жалость кольнула прямо в сердце. В отличие от него, у Никиты была прекрасная семья. Родители, которые замечательно себя чувствовали и даже еще не были на пенсии, жена и шестилетний сын Ваня. Смышленый светловолосый мальчуган, постоянно забегавший к Андрею в гости, почти каждый день по приходу из садика. Супругу звали Анна и она тоже была их одноклассницей. Так уже сколько лет, после школьной статьи они и жили вместе.

Андрей как-то сразу и не подумал, в голову не пришла мысль, что возможно ему придется столкнуться с близкими ему людьми или родней в виде таких, покрытых пятнами мертвецов, у которых будет одно желание – убить его и съесть. Он зажмурился и постарался взять себя в руки.

Никитина одежда была вся измазана кровью, как и лицо, насколько он успел это разглядеть. Он мысленно прокрутил то, что успел увидеть перед глазами, и задумался. “Есть ли варианты, что Аня и их сын живы? Надо посмотреть. – подумал Андрей и тут же себя одернул, – А если они тоже… Того? Что я буду делать?" Он понял, что махать топором хорошо только в случае, когда перед тобой пусть мертвые, но незнакомые люди. Веру Ивановну он лично не знал, да и женщина она была довольно противная. Михалыч… Это да. Но там можно было списать на состояние аффекта. «А вот Аня и сын Никиты, я не смогу. – решил Андрей, – Надо убедиться и, если что, просто убежать.»

После принятия решения на душе полегчало, прямо камень свалился. Сборы были недолгими. Так и не отмытый топор пошел на свое место под штормовкой. Руки он решил пока оставить свободными. Выйдя так же через заднее окно в сад, он потихоньку вышел через огород на тропинку и двинулся, внимательно оглядываясь по сторонам, вдоль огородов соседей к небольшому проулку между участками, ведущему на улицу в стороне от его дома. Крадясь и постоянно пригибаясь, чтобы кусты скрыли его движения, Андрей дошел, наконец, до дороги и замер, не решаясь выйти на открытое пространство улицы. Он был уже метрах в ста от того места, где кричал незнакомый мужик. Перебежками от дерева к дереву, он еще отдалился в сторону подальше от своего дома. Расчет был простой: через два дома от дома Никиты тоже был переулок, выводящий за село в балку, в степь. Андрей планировал выбраться туда и обойдя дома за огородами пробраться на усадьбу к однокласснику со стороны балки. По улице прямо мимо окон идти не было никакого желания.

Пока всё шло по плану. Ему удалось, не привлекая внимания перебежать полоску асфальта и скрыться между кустами уже на другой стороне улицы. Пока бежал, мельком бросил взгляд в сторону своего дома и, несмотря на расстояние, он разглядел несколько людских фигур, копошащихся над чьим-то телом. Среди этой барахтающейся кучи малы мелькала знакомая белая майка Никиты. Отдышавшись, сердце так и норовила выпрыгнуть наружу, Андрей вышел в балку и замер.

Впереди расстилалась холмистая крымская степь. Прямо перед ним тропинка уходила вниз, в балку и пропадала в густом белом мареве, устилающем дно ложбины между холмами. В сумеречном свете казалось, что он попал в другой мир, настолько все было чуждо вокруг. В мир без ветра, без Солнца и без жизни. Андрей стряхнул наваждение и пошел вдоль заборов в сторону никитиного дома.

“Тут." -подумал он, когда подошел к нужной калитке. Она была зарыта на простую задвижку. Просунув пальцы между досками, Андрей отодвинул засов и, открыв калитку, пошел по тропинке между грядок в сторону дома, напряженно вглядываясь в окна.

Вдруг что-то бледное мелькнуло за окном второго мансардного этажа и пропало. Андрей замер, вглядываясь в провал окна, не зная, что делать: то-ли идти дальше, то-ли убегать со всех ног прочь отсюда. Тут в окне снова мелькнуло это пятно и на этот раз Андрей различил, что это было лицо. Но чье ему разобрать не удалось. Прошло еще несколько минут напряженного ожидания, когда его терпения получило награду. Лицо снова появилось и на этот раз задержалось на более длительное время, чем в прошлый раз и Андрей узнал Аню, жену Никиты. Она рассматривала свой огород, пока не замечая Андрея под листвой дерева в тени.

"Как ей подать знак, чтобы не испугать и не привлечь сюда?" – мысли роились одна за другой, но ничего путного в голову не лезло. Несмотря на трудности, в душе он ликовал. Аня выглядела живой! “Надеюсь, и с Ваней все в порядке!” – подумал Андрей и потихоньку вышел из-за дерева на открытое пространство, скинув перед этим капюшон штормовки, чтобы Аня могла его узнать. Он подошел поближе к дому, когда лицо опять появился в окне, и Аня, увидев его, быстро скрылась из вида. Он не успел даже махнуть рукой, чтобы хоть как- то показать, что это он. Минут десять он просто стоял ожидая, что Аня еще раз выглянет, но за окном второго этажа больше не было никакого движения. "Тьфу!" – в сердцах плюнул Андрей и осторожно пошел вокруг дома ко входу, внимательно прислушиваясь, чтобы успеть среагировать в случае чего. Ведь это Никита уже ушел отсюда, но в этом доме могли оказаться еще его родители. Обратились они или нет он не знал, а узнавать практическим путем ему не хотелось. Он надеялся, что сможет привлечь внимание Ани и она с сыном перелезут к нему как-нибудь через окно, но легкого пути не получилось.

Андрей подкрался к окну одной из комнат и осторожно, чуть высунувшись из-за откоса, посмотрел внутрь. Там было пусто. Это оказалась спальня. Он пошел дальше, вдоль фасада дома, приближаясь к двери. Тихо повернул ручку вниз. Дверь была закрыта.

“Собака сутулая, блин, – выругался он мысленно: – И что теперь делать? Не окно же бить? Громко и чревато. Они услышат."

Андрей еще раз дернул за ручку и пошел дальше вдоль стены, надеясь на какое-либо открытое окно или форточку, на худой конец. Он обошел дом и выйдя из-за угла попал во двор. Все, как и было прежде: залитый бетоном пол, напротив дома гараж и летняя кухня, дверь в которую была распахнута.

Чтобы попасть к другому входу в дом нужно было пройти мимо кухни и еще раз зайти за угол, туда, где были калитка на улицу и ворота. Андрей подошел еще к одному окну и заглянул в него. Тут были коридор и опять пустой. Постояв немного в раздумьях, он решил сначала осмотреть гараж, створка ворот которого была немного приоткрыта, и летнюю кухню, чтобы не ожидать нападения со спины. Он заглянул в гараж, там было пусто. В летней кухне так же ничего. Уже немного спокойнее прошел к углу дома и выглянул из-за него. И быстро отшатнулся назад. Между входом в дом и распахнутой калиткой стоял отец Никиты. Его он сразу узнал, с трех-четырех метров было не ошибиться: та же лысина, та же красно-черная клетчатая рубаха, которую, как Андрею казалось, он вообще никогда не снимал, большой выпирающий живот между подтяжек, держащих серые брюки.

На этот раз его заметили. Не прошло и секунды, как со стороны ворот послышались звуки шагов и рычание, почти сразу и сам Василий Петрович, так когда-то звали отца Никиты, показался из-за угла. Но Андрей уже успел отскочить подальше, чем озадачил мертвеца. А что дядя Вася был мертв, не было никаких сомнений. Вся рубашка была залита уже свернувшейся темной кровью, и была видна причина этого – у мужчины было вырвано горло так сильно и безобразно, что Андрею показалось, что он даже видит среди ошметков жил и мяса позвонки. Щеки тоже были вырваны, как не хватало и правого глаза, отчего вид у него был поистине самый омерзительный и страшный. В пустых провалах ниже глаз были видны почти все зубы, отчего казалось, что пасть распахивалась просто безразмерно, а на вытянутых в его сторону руках Андрей тоже заметил рваные раны.

“Как будто его ели собаки." – подумал он и вздрогнул, когда вспомнил, что тут, совсем недалеко только что произошло нечто подобное.

Мертвец, вышедший из-за угла и не увидев там свою жертву на мгновение замер, своим единственным глазом осматривая двор. Этой заминки Андрею хватило, чтобы выхватить свой топор из-за пояса и приготовиться к схватке. Бежать он и не подумал, решив, что с одним-то зомби справится. Только отошел в центр двора и взяв топор на изготовку в обе руки замер.

Труп, которое когда-то был дядей Васей, увидев его, вдруг резко ускорился и прямо с места прыгнул, преодолев таким образом сразу более половины расстояния между собой и жертвой. Не ожидавший такой резвости, Андрей на мгновение растерялся, что чуть не стоило ему жизни. Пальцы зомби успели его схватить за рукав левой руки и резко дернули на себя. Опешивший парень не успел ничего сделать, как раскрытая пасть сомкнулась на его предплечье. Боль пронзила всю руку и была просто невыносимой. С огромным трудом удержав крик, Андрей ударил топором, все еще зажатым в правой руке прямо по лицу мертвеца. Удар вышел совсем слабым, не хватала банально места и времени для замаха, да и цель была слишком близко. Лезвие топора рассекло лоб, переносицу и прошло как раз через оставшийся левый глаз, в который Андрей в принципе и пытался попасть.