Мое бессовестное счастье

«Все персонажи и события книги являются вымышленными. Любое их совпадение с реальными местами, людьми, организациями – абсолютно случайно».

Глава 1

Алина.

Говорят, чтобы новогоднее желание исполнилось, необходимо написать его на салфетке, поджечь над бокалом с игристым и выпить залпом под бой курантов. В моем случае что-то явно пошло не так, салфетка не сгорела, а черными хлопьями плюхнулась в бокал. Разглядывая получившийся «коктейль», я мучилась дурными предчувствиями. Но делать нечего, пришлось проглотить. Даже привкус гари во рту и вставшие поперек горла ошметки, не могли поколебать моей решительности.

Пусть все изменится.

Именно так звучало мое желание. И оно вмещало в себя целый ворох проблем: отвратительные отношения с мужем, подростковый период дочери, и полный разлад в нашей некогда счастливой, а теперь разваливающейся семье.

Через месяц стало окончательно ясно, чуда не случилось, все пошло по очень-очень плохому сценарию.

Два года спустя.

На часах пять утра, а перед глазами яркие вспышки недавнего кошмара. В попытке успокоить колотящееся сердце я глубоко и медленно дышала, как учил психолог. Но пора признать, все эти техники дыхания – полнейшая чушь. Два года прошло, а меня все не отпускает.

Словно это было вчера…

Скрежет ключа в замочной скважине, смутный силуэт перешагивает порог и движется на меня. Острый запах алкоголя и налитые кровью глаза. «Разочарована? Ждала кого-то другого?». Резкий выпад вперед и мужская ладонь удавкой сдавливает горло.

До сих пор вижу его лицо. Перекошенное ненавистью, чужое, вызывающее приступ паники и ощущение полной беспомощности.

Да, мой бывший муж под конец совместной жизни окончательно слетел с катушек. Погрязнув в пьянках и изменах, умудрялся во всем винить меня. Страшная штука – совесть, только чтобы не досаждать своему хозяину, она выворачивает реальность в уродливую, неправдоподобную версию. Так случилось и с ним. Изменял он, а подозревал меня. Отслеживал все мои перемещения, дотошно проверял телефон и искромсал ножницами всю более-менее красивую одежду. Когда его фантазии перешли в стадию агрессии, я поняла, если не уйти, однажды он просто прикончит меня. Точку в сомнениях поставила драка с дочерью. Когда Денис вновь принялся меня душить, на этот раз решив довести дело до конца, София не выдержала. Пятнадцатилетняя девчонка ураганом налетела на невменяемого, озлобленного отца и принялась оттаскивать от матери. Как итог – огромная гематома на лице и сотрясение. А дальше заявление в полицию и судебные тяжбы. Бывший прокатил нас по всем кругам ада, причем на предельных скоростях.

Невольно с губ сорвалась горькая усмешка. Могла ли я подумать, что этот некогда улыбчивый, обаятельный парень, который обожал меня и нашу дочь больше жизни, с годами превратится в бездушного монстра? Конечно, нет. Как и миллионы женщин, столкнувшиеся с абьюзом.

Ключевое слово – бывший. Надо почаще напоминать себе об этом.

За окном было еще темно. В комнату проникал лишь свет от неоновой вывески. Откинув одеяло, я сползла с кровати и уставилась в зеркало. Неясная фигура в отражении – белая футболка с дурацкой надписью и спутанные волосы. Растерев ладонями онемевшее лицо, я кое-как поднялась и пошла на кухню. Этой ночью мне больше не уснуть. Босые ноги смешно шлепали по кафельному полу. А мне хотелось плакать. И хуже всего то, что я знала причину, но даже самой себе не хотела в этом признаваться.

Чайник закипал, его мерный гул гармонично вплетался в ночную тишину, погружая меня в странное гипнотическое состояние. Воспользовавшись этим, злодейка память подкинула предательскую картинку.

Вчера мы случайно столкнулись на улице. Все трое – он, я и его молодая пассия. Настоящая красавица: длинные темные волосы, фигурка фотомодели и впечатляющее декольте. Не в пример мне – блондинке, чьи формы даже с натяжкой нельзя назвать выдающимися. Глупо вышло, как-то по-дурацки. Кажется, именно такие ситуации и называют – «немая сцена». Трое стоят посреди улицы и изумленно таращатся друг на друга. Мой бывший первым взял себя в руки, обдав презрением и снисходительной улыбочкой. Его длинноногая спутница кажется так и не поняла, какого черта происходит, а я… а что я? Мне стало больно и противно. Через две минуты все было кончено. Они прошли мимо, обогнув меня, как фонарный столб.

Ну, и пусть, главное все в прошлом.

Сквозь прозрачные стенки чайника виднелись пузырьки, подсвеченные голубоватым светом. По светлой столешнице, деревянным шкафчикам заплясали красивые блики. Красиво, хотелось, чтобы чайник не отключался. Так бы и гудел до утра. Тишина слишком тяготила. Было такое ощущение, что я стою в огромной пустоте. Ни ориентиров, ни просвета, куда идти – непонятно. Чтобы разрушить страшную иллюзию, я взяла из шкафа чашку и с силой захлопнула дверцу. Нужно прогнать эту тишину. Казалось, она захватила не только мой дом, но и сердце.

Наполнив кружку, я переместилась за стол. Медленно растворялся в кофе сахар, прожилки на столешнице сейчас напоминали трещинки, совсем как те, из которых состояла моя жизнь. И которые я тщетно пыталась склеить. И почему мужчины после развода – становятся свободными, а женщины брошенными? Кто это придумал? Откуда так повелось? А вообще, если разобраться, жаль ту девчонку. Молодая, глупая, повелась на импозантную внешность и крутую тачку, даже не подозревая, с каким чудовищем связывается. Боже, пусть она уйдет от него раньше, чем ее жизнь превратится в кошмар. Ей я зла не желала. Только ему.

Спустя два часа за окном показался тусклый московский рассвет. Безобразно каркали вороны. Скупые лучи осеннего солнца подсветили крыши соседних домов, перекресток с редкими машинами, заскользили по желтым листьям деревьев. Ровно в семь послышался будильник из комнаты дочери. Целых двенадцать квадратных метров – роскошь по нашим меркам. Моя и того меньше – всего девять, куда вмещалась лишь кровать и крошечный платяной шкаф. Но мы не жаловались, для двоих вполне достаточно.

Вскоре из комнаты показалась София. Заметив меня, она встала в дверном проеме и окинула заспанными глазами.

– Опять бессонница?

– Вроде того. Но все в порядке.

При взгляде на дочь в груди ощутимо потеплело. Софии семнадцать, и она обалденная. И сложносочиненная. Вместе мы многое пережили. Мои беды, ее, общие. Я не совру, если скажу, что минувшие два года стали для обеих тяжелым испытанием. Испытанием, которое мы прошли. Нелегко, со скандалами и надрывом, но прошли.

Я гордилась своей дочерью. А еще никогда не относилась к тому типу мам, которые ностальгируют по былым временам, с умилением и грустью вспоминают толстощекого карапуза, сетуя, что тот «та-а-ак быстро вырос». Ничего подобного! Каждый день рождения дочери я искренне радовалась, что она стала на год взрослее, умнее, самостоятельнее. Когда ей «стукнуло» три, и в голове резко включился свет, я испытала вселенское облегчение. В одиннадцать лет она хлопнула дверью перед моим носом, напомнив о личных границах. Думаете, я расстроилась? Отнюдь! Я посылала небесам миллион благодарностей и с тех пор всегда стучалась, прежде чем войти в ее комнату. В тринадцать София дала нам с отцом как следует прокашляться. А в пятнадцать после развода, разгребать последствия пришлось мне одной. Именно тогда она пристрастилась к наркоте, и я ее чуть не потеряла. Но все в прошлом.

Немного помявшись, дочь невесело призналась:

– Мам, у нас препод по семейному праву… и он зверь. Постоянно придирается, требует стопроцентного посещения семинаров и еще ни разу не поставил мне оценку выше тройки.

Судя по выражению ее лица, это не просто нытье. За ним непременно последует просьба.

– Сочувствую, и что ты хочешь от меня?

– Ты бы поговорила с ним.

От изумления я даже потеряла дар речи. Сначала подумала, София шутит. Но на меня смотрел щенячий, полный мольбы и неприкрытого отчаяния васильковый взгляд. Когда способность говорить вернулась, я решила уточнить:

– Милая, ты ничего не путаешь? Тебе семнадцать, ты учишься в МГИМО и вполне можешь поговорить с ним сама.

– Ну ма-а-ам… – продолжала канючить дочь. – Включи омбудсмена. Ты же в школе всех учителей строила. Пожалуйста. Вдруг сработает? Честно, я уже все перепробовала.

Мои брови непроизвольно поползли вверх. Закатив глаза, София удрученно призналась:

– Заигрывала, строила глазки, писала трёхстраничные эссе… и ничего! Его любимая фразочка: вы можете лучше. Ненавижу его!

Хотела ли я вновь включать одержимую мамочку? Нет, говорю же, я никогда не скучала по прежним временам. Но судя по отчаянию на лице дочери, дело серьёзное.

– Как зовут препода?

– Багратион Давидович Алиев.

– Чего?! Мне ни за что это не выговорить.

– Мам, ты же лучшая мама на свете. Даже Машка который год просит ее удочерить, да чего уж там, все мои подруги в голос твердят какая ты классная, современная, настоящая имба!

Порывшись в памяти и не найдя подходящего определения, я все же решила уточнить.

– Имба?

– Ага, это вроде крутая, самая лучшая. Мамулечка – имбулечка.

Подавив судорожный вздох, я прикинула, в какой момент визита меня вышвырнут из института – еще на пункте охраны или удастся добраться до кабинета? В принципе при удачном стечении обстоятельств, возможно, получится переговорить с… Багратионом. Господи, ну и имечко. Это что-то из грузинского? Хуже не придумаешь. Воображение мгновенно нарисовало усатого и неприступного горца в овечьей папахе, который слово «феминизм», скорее всего, расценивает еще один аналог названия главного женского органа. Человек с таким именем едва ли станет меня слушать.

– У нашей группы сегодня как раз семинар с Алиевым. С двенадцати до часу дня. Сможешь подойти?

– Что я скажу охране?!

– Ничего говорить не нужно. Я дам тебе свой пропуск.

– А сама?

– Пройду по студенческому. Видишь, я все продумала!

– Но на пропуске твоя фотка!

– Ма-а-ам, – в своей излюбленной манере вновь протянула София, – издалека нас путают даже мои друзья. А если у охранников появятся вопросы, скажи – не выспалась. Нормальная тема для студентов.

На стол плавно опустился пластиковый пропуск. Зацепившись взглядом за фотку белокурой симпатичной студентки, я невольно глянула на свое отражение в темном экране телефона.

Мы и, правда, были похоже – светлые волосы, голубые глаза и миловидные лица. Даже рост одинаковый. Но мне тридцать восемь! Даже если наложить тонну косметики, на семнадцать точно не потяну. На этот счет я иллюзий не питала.

Понимая, что от победы ее ожидает всего лишь шаг, София обняла меня и прижалась щекой к макушке.

– Пожа-а-алуйста. Вопрос жизни и смерти. Если я завалю семейное право, не видать мне стипендии, как Вэй Усяню мирной жизни.

– Ну насчет этого я бы поспорила, – улыбнулась я, ведь «Магистр дьявольского культа» мы читали вместе и взахлеб. – Хорошо, бусинка, я попробую.

Ладно… в любом рисковом деле главное – импровизация.

Тион.

Избалованные балбесы! Болтуны, лентяи и иждивенцы. О, я еще много чего мог сказать о своих студентах. Мальчики и девочки всерьез полагали, что, поступив в МГИМО, автоматом получили билет в беззаботную жизнь. Преисполненные собственной важности и уверенности в роскошном будущем, они не слишком рвались учиться. И совершенно напрасно. Об этом я знал наверняка, ведь когда-то тоже закончил этот институт. Треть нашего курса вылетела из-за неуспеваемости, половина из оставшихся не слишком преуспели в жизни, вторая более-менее пристроилась. Успешных выпускников можно было пересчитать по пальцам. Что доказывало простую истину: на корочку надейся, а сам не плошай.

Выводя на проектор презентацию с ноутбука, я мельком наблюдал за подопытными. Аудитория постепенно заполнялась. Рассаживаясь по местам, большинство студентов пялились в свои гаджеты, остальные записывали кружочки. Воздух вибрировал от пустопорожнего трепа и сдержанных смешков. Но были и такие, кто откровенно пожирал меня глазами. Уму непостижимо, почти два месяца прошло с начала занятий, а девицы все не успокоятся!

– Убрали телефоны, приготовились конспектировать. – на окружающих лицах тотчас проступило откровенное разочарование. Словно делая мне огромное одолжение, студиозы взялись за ноутбуки и планшеты.

Да, приятно быть в центре своей маленькой вселенной – фоткаться, делать посты, вести стримы. И как скучно просто учиться!

Поймав себя на том, что ворчу как старикашка, прочистил голос и приступил к теме.

– Тема сегодняшнего семинара: «Порядок наследования после смерти одного из супругов». Кто-нибудь может блеснуть знаниями по данному вопросу?

И тут же вспомнилась клиентка, которая не поленилась изучить информацию, и пришла к совершенно потрясающей мысли – заказать супруга. И это не страшилка из сети, это моя работа. Когда тебе звонит следователь и сообщает, что гражданка такая-то задержана во время передачи денег киллеру за убийство мужа, совсем несмешно. Мало того что попалась, как лохушка, так еще и лишилась хорошего адвоката, то есть меня. Вызволив ее из изолятора, я отказался от этого дела. С убийцами и насильниками не работаю. А ведь были все шансы отсудить ее законную половину имущества. Поистине человеческая жадность и глупость безграничны.

Очнувшись от своих мыслей, с досадой отметил, что никто не спешит впечатлить меня глубокими познаниями в вопросах наследования. И в очередной раз задумался – какого черта я здесь делаю? И тут же нашелся ответ – мотивирую. Именно так, – кратко и лаконично обозначил мою миссию декан и по совместительству мой бывший преподаватель.

Впервые Роман Игоревич обратился ко мне с необычной просьбой еще прошлой весной. Выслушав его, я так опешил, что обещал подумать. Весь май я беззастенчиво его динамил. В первых числах июня хитрец нагрянул в мой офис и принялся с порога вещать про бездарных студентов, острый дефицит кадров и надвигающуюся катастрофу.

Он расхаживал по моему кабинету и, размахивая руками, вдохновлял меня на подвиг. Совсем как во времена обучения.

– Сам посуди, на кафедре остались сплошь дубы-колдуны. Теоретики, ни дня не проработавшие в юриспруденции. Чему они могут научить молодежь?

Вот я и дожил до того почтенного возраста, когда слово «молодежь» неожиданно и нагло ворвалось в мой лексикон. Не рановато ли? Мне всего-то тридцать два!

– Послушай, ты один из самых востребованных столичных адвокатов. Еще и медийный, как говорится, кумир для подражания.

Это он, конечно, дал лишку. Одно время меня приглашали на ток-шоу, подкасты или просили дать комментарий по одному из громких судебных разбирательств, но сам я в медиаэфир не рвался. Так что, скорее был широко известен в очень узких кругах.

Поскольку я продолжал молчать, декан все больше входил в раж.

– Уверен, наши студенты с ума сойдут от счастья. Более того, они наконец-то получат информацию из первых уст, от профессионала, который каждый день занимается реальными делами реальных людей. Это будет бесценный опыт и для них, и для тебя.

Даже спустя годы ему было не все равно. Вот уже семь лет, как он занимал пост декана, но как и прежде, искренне ратовал за будущее поколение. В этом был весь Роман Игоревич. Увлеченный, справедливый, неравнодушный. Его по-отечески теплый, но вкрадчивый взгляд прошелся по моей совести чугунным утюгом, напомнив, что помимо денег в этом мире есть вещи гораздо важнее.

– Просто попробуй, а вдруг втянешься.

В итоге мы договорились, что я возьму первокурсников и буду преподавать у них дважды в неделю – по средам и пятницам. Волновали ли меня студенты? Признаться честно, не очень. Но я никогда не забывал о роли декана в своей жизни.

После убийства отца я был совершенно раздавлен. Не появлялся на занятиях, завалил сессию. Мне грозило отчисление. И только Роман Игоревич хлопотал за меня – угрюмого, необщительного пацана самой бандитской наружности. Можно сказать, во многом благодаря ему я смог окончить МГИМО и стать тем, кем сейчас являюсь. А потому не имел права проигнорировать его просьбу.

Но сейчас, разглядывая скучающие лица своих учеников, всерьез молил небеса дать мне сил и терпения довести свой курс хотя бы до конца семестра. И при этом никого не прибить.

Алина.

Преподаватель? Да, но какой!

Жесткий – первое слово, которое приходило на ум. А второе – неприступный. Его словно окружала стена – невидимая, но ощутимая.

И еще серьезный, импозантный, красивый… Красивый?!

Несколько мгновений я беззастенчиво пялилась на преподавателя, не в силах отвести глаз. За кафедрой стоял высокий брюнет с идеально-выбритым лицом, стильной стрижкой и двумя черными вразлет бровями. На вид лет тридцать или около того. На нем темные джинсы, облегающий пуловер, ботинки с довольно толстой подошвой и дорогущие часы на запястье. И не единого намека на папаху и усы. А вот стать и разворот плеч, совсем как у горца.

Тем временем он задумчиво водил костяшками пальцев по губам. Почему-то стало нестерпимо душно. И дело было вовсе не в пальто, которое я не успела снять. А в его провокационных губах. Четко очерченные, по-мужски жесткие и все-таки чувственные. Убрав руку, мужчина собрал бумаги, сунул их в кожаный портфель и взялся за телефон.

Движения уверенные, четкие, без лишней суеты. От него веяло тем сдержанным спокойствием, присущим только очень сильным, уверенным в себе людям.

В какой-то момент он повернул голову в мою сторону и вперился пристальным «что-ты-здесь-забыла» взглядом. Меня накрыло жуткое смущение. Глаза у него оказались угольно-черными, в них таилась бездонная тьма, запретная, манящая. Черт! Я словно в омут заглянула и едва не потеряла равновесие.

Напомнив себе о цели визита, я бойко двинулась к нему.

– Добрый день, Багратион Давидович, я к вам…

– Напомните свою фамилию? – от глубокого, низкого голоса по спине вдруг врассыпную хлынули мурашки.

– Воскресенская. Так вот…

Он что-то быстро набрал в ноутбуке и перебил, не дав мне договорить.

– Я уже вам все сказал. Эссе откровенно слабое. Потрудитесь изучить хотя бы материалы в сети. А еще лучше сходите в библиотеку.

– Кто-то до сих пор туда ходит? – искренне изумилась я.

– Как раз и проверите. – вкрадчиво кинул преподаватель. – На этом все.

Резко хлопнув крышкой, но сунул гаджет в портфель и быстрым шагом направился прочь. Весь такой занятой, деловой и до безобразия важный. Меня же начало душить негодование.

– Да, постойте же! Верно дочь сказала, с вами невозможно договориться!

Он притормозил и медленно обернулся, пригвоздив меня тяжелым, нечитаемым взглядом.

– Дочь?

– Да, София Воскресенская – моя дочь.

– Это розыгрыш?

– Нет…

Он многозначительно посмотрел на пропуск, которую я нервно теребила в руках. Пришлось, признаться в нашей маленькой диверсии.

– Мы с ней немного похожи, поэтому меня и пропустили.

Наглец бесцеремонно выхватил из моих рук кусок пластика и пристально вгляделся в фото, затем бритвенно-острый взгляд прошелся по моему лицу, волосам, фигуре, не забыл и про безымянные пальцы. Темные брови грозно нахмурились.

– Вы видели на входе табличку детский сад? Может быть, гимназия? Все верно, там написано Московский Государственный Институт Международных Отношений. Ин-сти-тут. – как для дебилки повторил он по слогам, чем еще больше выбесил меня.

Напомнив себе, что я давно не студентка и вообще старше заносчивого препода, я распрямила плечи.

– У меня нет проблем со зрением, если вы об этом. С интеллектом тоже, так что ваш непревзойденный сарказм я оценила. – я очень старалась быть убедительной, что весьма непросто, когда собеседник возвышается над тобой на две головы. – А теперь можно сказать? София недавно пережила развод. В смысле мой и ее отца. Для нее это закончилось глубокой эмоциональной травмой. – она бы со мной поспорила, конечно, но ведь немного сгустить красок, не помешает. – Ваш предмет напрямую связан с семейными отношениями. Она старается, как может, невзирая на внутренний конфликт. Немного понимания с вашей стороны, и уверяю, она станет лучшей студенткой. Дайте ей немного…

Закончить мне не удалось. Видимо, окончательно устав от моей болтовни, собеседник плавно откинул голову назад и медленно размял шею. Честно, это выглядело угрожающе. Словно огромный боец готовился к финальному раунду и решал для себя – прибить сразу или пусть помучается. Все внимание резко переключилось на мощную шею – крепкую, жилистую, как у боксеров. Закончив гипнотизировать меня своими плавными, тягучими движениями, мужчина вновь пригвоздил темным гипнотическим взглядом.

– Поблажек? Лояльности? А когда она завалит дело в суде, вы тоже примчите к судье с мольбами? Очнитесь, дамочка. Моя задача – научить их думать, планировать, рассчитывать только на себя и свои знания. И ни от кого не ждать поблажек – ни от людей, ни от жизни.

Поверить не могу! Дамочка? Этот напыщенный индюк только что прировнял меня к бабуле с буклями! А между тем я – самая настоящая имба, что бы это ни значило!

– О, так вы учитель. И много у учителя успешных дел в суде? – в глубине черных глаз вспыхнул недобрый огонек, который я по наивности приняла, за уязвленность. – Признайтесь, вы попросту отыгрываетесь на несчастных студентах, компенсируя собственную несостоятельность!

Ух, как же я была зла! После резкой фразы меня буквально вынесло в коридор. В голове шквал эмоций, в теле пожар, того и гляди дым пойдет. Лавируя между студентами, я на всех парусах мчалась к выходу. И только на улице наконец-то смогла выдохнуть и немного прийти в себя. Ноябрьский воздух приятно холодил кожу, забирался под пальто, одежду, остужая явно перегретое тело. Бывают мужчины, которым достаточно просто посмотреть, и ты уже готова. Неважно на что, просто готова с ним, за ним, стоит поманить и пойдешь как миленькая. Багратион как его там, явно относился к таким. Даже во время нервной перепалки я чувствовала его подавляющую ауру, исключительно мужскую, напористую.

Он действовал на меня, как мужчина. Да так откровенно, что я напрочь позабыла о причине визита и вместо того, чтобы наладить мосты, в панике их подорвала. Хороша, ничего не скажешь. Возможно, все дело в отсутствии практики. Чего уж скрывать, наедине с мужчиной я не была очень долго. Преступно долго.

Надо отвлечься. Посмотреть на прохожих, на громадины облаков, медленно ползущих по небу. Полюбоваться желтыми листьями, а еще вспомнить, что обеденный перерыв давно подошел к концу и пора бы уже вернуться в офис.

Новый поток мыслей заставил меня ускориться в сторону метро. Уже предвкушая, какую мину состряпает Нина по поводу опоздания, я влилась в людской поток, струйками стекающий в подземку, и вскоре вышла на Кропоткинской. Галопом пронеслась мимо храма Христа Спасителя на Патриарший мост, затем не сбавляя темпа в «Красный октябрь», где располагался офис рекламного агентства «Ван Гог». Там я работала копирайтером под начальством двадцатипятилетней неврастенички. Каждый раз, глядя на Нину, я недоумевала откуда в такой молодой девушке, столько озлобленности? За невыносимый характер в коллективе ее называли Злониной. Она об этом знала и страшно гордилась.

И да, я была самой… взрослой в нашем агентстве.

Тион.

Мучительно медленно двигался поток машин. Со всех сторон окруженный такими же нервными водителями, я старался утихомирить эмоции. Тщетно. Психанув, достал из бардачка изрядно помятую пачку сигарет и вытащил одну. Ноздри тут же защекотал пряный табачно-вишневый аромат, а тело наполнилось нетерпеливым предвкушением. Я позволял себе курить только раз в неделю. В особо поганые дни, когда случалось нечто непредвиденное, а привычное хладнокровие изменяло мне. Но эта женщина… ее я точно не предвидел, и она умудрилась за пять минут выкрутить мне мозг и кое-что еще. А на первый взгляд – невинный ангел. С белокурыми локонами, разметавшимся по плечам, распахнутыми васильковыми глазами. Миниатюрная, хрупкая… интересно, сколько ей лет? Я прикинул, если дочь – первокурсница, должно быть, маме чуть за сорок. Хотя с таким бейби-фейсом и невинными глазками, женщины до старости выглядят куколками – привлекательными и обманчиво миловидными. Неудивительно, что я принял ее за свою студентку. К слову, за одну из самых настойчивых и строптивых. Но теперь хотя бы понятно, от кого достался дрянной характер.

У меня не было проблем с контролем эмоций. Я мог осадить ее парой резких фраз, колких и неприятных. Но почему-то не стал.

Стелился по салону сизый дым, недовольно урчал двигатель, движение окончательно застопорилось. И надо ж было поехать по Садовому кольцу, ведь знал – пешком и то быстрее! Передвинув рычаг на паркинг, я откинул голову и глубоко затянулся.

А мамашка все же хороша. Ангелочек снаружи, дьяволица внутри. И ведь не побоялась пойти на конфликт, надерзила, окатила презрением и скрылась маленьким ураганом. Ведь должна понимать, после такого выпада последствий не избежать, отыграюсь на дочери. И все равно сделала. Что это – глупость или смелость? Наверное, все сразу.

Взгляд скользнул по приборной панели и остановился на часах. Черт! Я непозволительно опаздывал на встречу с новым клиентом. Плохое начало, если не сказать дерьмовое. Так, похоже, пора действовать. Расталкивая машины, я подбирался к обочине. Навигатор показывал, что через десять метров поворот на улицу, где есть парковочные места. Мне не оставалось ничего иного, как бросить машину там и пересесть на метро.

Через двадцать две минуты я вошел в центральный офис одного из ведущих российских банков. Меня уже ждали и мгновенно проводили в кабинет директора. За массивным столом сидел подтянутый, моложавый мужчина, чье лицо периодически мелькало в новостных сводках. Едва секретарь скрылась за дверью, его плечи поникли, а на лице отразилось вся скорбь мира. И стало ясно, лирического вступления не избежать. После обмена рукопожатиями я не стал терять время на обмен любезностями. Устроившись в кресле, сразу приступил к главному.

– Рассказывайте.

– Моя жена, словно взбесилась. Сказала, что хочет развода. Вроде, мы – больше не пара, отношения себя изжили, живем как чужие люди.

Знакомая история.

– А она пояснила, с чего такие выводы?

– Да и довольно подробно. Вроде я не обращаю на нее внимания, не вожу в рестораны, не дарю цветов и подарков. Она перестала ощущать себя женщиной. – невесело подытожил клиент и удрученно покачал головой. – Поверить не могу, что это происходит со мной. Всегда считал свою семью – самым надежным тылом.

И такое я тоже слышал не раз. И знал наверняка – всегда есть причина.

– Вы замечали что-нибудь подозрительное? Смс среди ночи, звонки при закрытой двери, ночные походы в клуб «с подружками»?

– Да. Она вечно на связи со своим коучем.

Коучем… любопытное название.

– В клубы ходит примерно раз в неделю.

– Тоже с коучем?

– Нет, с подругой.

– А в последнее время летала куда-нибудь без вас?

– В детокс-тур на Бали.

Все интересней и интересней. С Инной мне все стало ясно, но я никак не мог понять Алексея, он действительно непроходимый тупица или притворяется? Этот момент стоило прояснить.

– Алексей, могу предположить, что у вашей супруги появился поклонник. С ним она чувствует себя женщиной, ходит по ресторанам и, кажется, слетала на Бали. Это пока только мои предположения, требующие подтверждения, но мне важно знать – как вы сами относитесь к разводу?

В устремлённом на меня взгляде отразилось такое потрясение, словно я сообщил ему о банкротстве банка. Очевидно, сказанное мной стало полной неожиданностью. Неожиданностью, которая ударила больно и хлестко.

– Я люблю ее и… не хочу развода.

– Тогда зачем я здесь?

– Для подстраховки. На случай непредвиденных обстоятельств. – сказал так сконфуженно, словно кое-что уже начало происходить.

В таких делах всегда срабатывала профессиональная интуиция.

– Алексей, мне важно понимать, какие сейчас между вами отношения? Что изменилось? Со мной вы можете быть предельно откровенным, любая озвученная вами информация не уйдет дальше этого кабинета.

Кажется, последняя фраза немного расслабила клиента, и все же он выглядел до предела смущенным и растерянным.

– Инна изменилась, стала замкнутой, холодной, перестала со мной разговаривать. Сначала думал, перебесится, но похоже, она настроена решительно.

– Между вами есть интим?

Шумно выдохнув, Алексей провел ладонью по лицу, словно все еще не верил, что это происходит на самом деле.

– Нет, уже месяц мы спим раздельно по ее инициативе.

Ну да, тепло, общение и секс Инна получает уже в другом месте. Плохи твои дела, приятель, а ты еще этого не понял.

– Я подумал, вы подскажете, какие шаги сейчас стоит предпринять.

– Предложите сходить к семейному психологу.

– Предлагал, Инна даже слышать об этом не хочет.

– Тогда поступим следующим образом. Мы заключим с вами договор пока только на консультационные услуги. Плюс соглашение о конфиденциальности. Я собираю для вас информацию, даю рекомендации по дальнейшим действиям, отвечаю на вопросы и так далее. А потом, по ситуации.

Получив утвердительный кивок, я протянул клиенту документы. Он подмахнул подпись, даже не взглянув на сумму. Когда с формальностями было покончено, мы приступили к стандартному опросу. Сколько в браке, есть ли дети, возраст, брачный договор, какое имущество, на кого оформлено… клиент отвечал вяло, очевидно, всецело погруженный в невесёлые размышления.

И последнее…

– С вашей стороны были измены? Романы? Постоянная любовница? Внебрачные дети?

Он руководитель крупного банка, и я ожидал чего угодно: Куршевель, яхты с проститутками, вторая семья, эскортницы – вариантов масса. Тем удивительнее было услышать.

– Нет, я никогда не изменял жене. Ни разу.

И вот так всегда. Хорошим парням всегда достаются стервы.

– Я вам верю, но, если вдруг всплывет компромат, это может стать проблемой.

И вновь отрицательный ответ. Что ж неплохо, а как дела обстоят на самом деле, проверим.

– К пятнице у меня будет полное досье на вашу супругу. Во сколько вам удобно встретиться?

– Давайте в семнадцать. И еще… Багратион, если у меня возникнут вопросы, могу я вам позвонить?

– В любое время, теперь вы мой клиент.

Хорошо для меня, безрадостно для него. Ни секунды не сомневаюсь, вскоре Инна выйдет на тропу войны. Главное, к этому моменту собрать информацию. Как показывает опыт, компромат существенно умеряет пыл и аппетит неверных супругов.

Попрощавшись, я покинул здание. Стрелки часов показывали четыре, а это значит до встречи с давним другом оставалось всего полчаса. Поразмыслив, я решил дойти пешком. Смысла возвращаться к машине не было, только зря время потеряю.

Алина.

Привилегия одиноких – свободное время. Поправка: очень много свободного времени. Вечера, выходные, праздники. Здорово, но только на первый взгляд. А на самом деле грустно.

Размышляя, чем занять вечер, я пришла к неутешительному выводу, что вариантов, собственно, немного. Пойти в спортивный зал, на сеанс в кино или коротать время дома за сериалом или книгой. Одним словом, тоска зеленая, зеленее не бывает. Нет, сегодня мне требовалось нечто тонизирующее, и дать мне это мог только один человек. Быстро набрав смс, я затаилась в ожидании. К счастью, долго ждать не пришлось, через минуту пришел ответ:

«Дорогая, конечно. В 18 у меня встреча в «Соло Итальяно», к 19 освобожусь. Буду ждать тебя там».

Моя подруга Белла никогда не была одинокой, но умудрялась сохранять независимость кошки. Ее перманентные отношения мигом отодвигались на второй план, стоило мне позвонить с предложением о встречи. Я не злоупотребляла ее вниманием, но иногда, как сейчас, мне это было просто необходимо. Тремор после разговора с горцем не отпускал, требовалось мнение эксперта. А Белла была не просто экспертом, признанным гением в вопросах мужчин!

К семи вечера я как раз успела закончить статью, отправила файл на почту Злонинке и с чистой совестью покинула офис. За это время прошел дождь и ощутимо похолодало. Красиво блестел асфальт в свете фонарей, от колючего осеннего ветра рябью покрывались лужи, воздух полнился морозной свежестью, и мне пришлось поднять воротник пальто.

Опять поземка, две станции и я на месте.

Ресторан производил приятное впечатление: белоснежные льняные скатерти, на каждом столе живые цветы и свечи, песочная штукатурка на стенах и огромная фреска с итальянским пейзажем. До слуха доносилась негромкая итальянская музыка и приглушенные беседы посетителей. Седовласый гардеробщик принял мое пальто с улыбкой. Вопреки непогоде за окном на душе потеплело. Вернув ему улыбку, я зашла в зал и сразу заметила подругу.

Роскошные каштановые волосы, выразительное лицо кинодивы и самая непринужденная поза, но какая! Изящно покачивая ножкой, Белла сидела, откинувшись на спинку стула, и задумчиво перебирала длинные пряди. Издалека вылитая Моника Белуччи, клянусь!

Мой Бельчонок, богиня любви, женщина – обещание, женщина – соблазн. Белла была воплощением сексуальности. Моя подруга буквально фонтанировала волшебными феромонами, притягивая к себе всех мужчин от четырнадцати до… нет, предела не было. К ней одинаково рьяно клеились и влажногубые юнцы, и мужчины в расцвете, и седовласые старцы. И со всей этой ордой она управлялась почти играючи. Говорю же, если бы существовала наука мужелогия, у нее была бы докторская степень.

Прибавьте к этому природное обаяние, превосходное чувство юмора и манеры светской леди. Общение с ней – моя внутривенная инъекция дофамина.

– Отлично выглядишь, – заметила подруга, стоило мне приблизиться. Ее бархатистый ореховый взгляд мягко скользнул по мне, вобрал всю за секунду.

– Купила новый ВВ-крем, – легкомысленно кинула я, чмокнув ее в щеку. – На самом деле сегодня я изображала Софию, пришлось наштукатуриться.

– Я жду подробностей, – прицокнула Белла.

Ее глаза так и искрились веселым предвкушением. Официант поставил на столик второй бокал и наполнил его белым вином. Так, попивая легкий напиток, я приступила к рассказу. Странно, но сейчас эта история звучала, как веселое приключение, и я задумалась – а не накрутила ли себе лишнего? Но Белла уловила нюансы.

– А этот Багратион, по-видимому, хорош. У тебя глаза блестят, когда ты говоришь о нем. Так может он тот самый конь?

Хм… какая неожиданная мысль. И чтобы понять ее нужно отмотать немого назад. В первые месяцы после развода я ходила в спортивный зал, на танцы, полностью обновила гардероб, подружилась с косметологом. И все это с одной целью – чтобы однажды, когда мы случайно столкнемся на улице, Денис увидел меня и пожалел. Психолог хмурилась, видимо, догадывалась, что мой внезапный энтузиазм напрямую связан с планом мщения. И только Белла раскусила сразу, потому что знала меня, как облупленную. Глядя мне в глаза, обожаемая подруга с неподражаемой прямотой заверила:

– Дорогая, этот конь сдох, пора пересесть на нового.

Вот так, всего лишь одной фразой, Белла смогла открыть мне глаза и подвести жирную черту под многолетним браком. Помню, я смеялась до нервной икоты, а потом еще час безудержно рыдала. Но вместе с тем пришло облегчение, а после и смирение. Все кончено. Официально.

Не будет больше совместных отпусков и Нового года, не будет семейных ужинов, поездок загород. У меня с ним больше не будет НИЧЕГО.

Зато будет новый конь, если верить подруге. А ей я верила.

– Не думаю, он моложе меня. К тому же преподает у Софии. Кажется, это чересчур.

– О, дорогая, в нашем возрасте чересчур уже быть не может. У людей, как у природы, наступает такое замечательное время – бархатный сезон. Когда надрывность и глупость позади, ты помудрела, полюбила себя и точно знаешь, чего хочешь. Так что, не время сомневаться, время быть бессовестно счастливой. Как я. – подытожила она с самой очаровательной улыбкой.

С моих губ невольно сорвался вздох.

– Легко на словах…

– На деле еще легче! Ты свободна, красива, интересна. Заведи самый бархатный роман, укутайся в него с головой. Наслаждайся жизнью!

Заметив, что я не спешу закутываться с головой, Белла чуть подалась вперед и доверительно зашептала:

– Кажется, я знаю, кто поможет тебе взбодриться. Помнишь, я рассказывала про Аполло 25?

И это она не про порядковый номер, а о длине мужского органа, который лично проинспектировала и измерила линейкой. Имя Аполло тоже не имело ничего общего с космическими шаттлами, это – сокращенно от Аполлона, тот мужчина был невероятно красив. И Белла мне все уши прожужжала, уверяя, что он станет отличным началом для возвращения к нескучной интимной жизни. Меня же одолевали сомнения.

– А если я не захочу, или занервничаю и сделаю что-то не так?

– Просто расслабься. Ляжь ровно, раздвинь ноги и наслаждайся!

Представив эту картину, я смущенно фыркнула. Тоже мне жрица любви, скорее жертва. Нет, ни за что на такое не подпишусь.

– Спасибо, но я лучше по старинке. Кино, вино и далее по списку.

Но неугомонная подруга и не думала сдаваться.

– Пробовала посещать вечеринки быстрых знакомств?

Речь шла о закрытых мероприятиях, во время которых ты сидишь за столиком, и каждые 7-8 минут к тебе подсаживается новый мужчина. Сомнительное удовольствие, как оказалось.

– Пробовала, и, кажется, попала на выездную сессию пациентов психоневрологического центра. Один заикался, у второго лицо перекошено тиком, третий красовался в футболке с розовой эмблемой плейбоя и просил называть его зайчиком.

Подруга залилась искристым смехом.

– Сочувствую, сколько стоило посещение?

– Шестьсот рублей.

– О, ты прилично сэкономила! – с таким видом, словно мне досталась сумка от Биркин за три тысячи рублей, воскликнула подруга. – За билеты в цирк на Вернадского дерут по семь тысяч, а ты посмотрела шоу уродцев почти бесплатно!

От такой искрометной интерпретации я зашлась веселым смехом. Я уже говорила, что обожаю ее? А дальше мы болтали о всякой всячине, вдоволь посплетничали и нахохотались. То и дело наш столик привлекал внимание мужчин в зале. Знаю, вы думаете, что причина крылась в Белле. Ведь говорят все яркие, красивые девушки выбирают себе в подруги серых мышек. Уверяю, не наш случай. На меня тоже западали довольно часто, только в отличие от Беллы я совершенно не умела флиртовать.

В девять мы попрощались и разъехались по разным сторонам Москвы. Подругу ждал бойфренд, а меня Медведково – мир однотипных панелек, обшарпанных подъездов и хмурых соседей. Я никого не хочу обидеть, возможно, для многих это любимый и родной район с детства, но на меня он действовал угнетающе. Учитывая квартирку в сорок квадратных метров на втором этаже, куда почти никогда не проникал солнечный свет. Вечно пьяного соседа и запах кошачьей мочи в подъезде. А ведь когда-то мы жили в центре. В роскошном жилом комплексе с подземной парковкой, мраморным вестибюлем, множеством ресторанчиков и кафе в округе…

Так, хватит! Усилием воли я остановила поток жалобных мыслей, напомнив себе, что для кого-то моя действительность может навсегда остаться недосягаемой мечтой. А значит, и ныть нечего. У меня есть крыша над головой, работа, любимая дочь, а все прочее желательные, но необязательные мелочи. С самым оптимистичным настроем я юркнула в двери подземки, однако стоило спуститься на эскалаторе, как из груди вырвался удрученный вздох.

На станции было не протолкнуться. Обожаю центр столицы, время девять, а народу как в час пик. Втиснувшись в плотные ряды ожидающих, я прижала сумку поближе к телу и замерла. Вскоре до слуха донесся гул, через минуту показался поезд. По привычке выхватила взглядом кабину машиниста. Не знаю почему, но меня всегда интересовало – кто эти люди, которые могут сутками работать под землей. Как они это выдерживают? Бывают ли срывы? В кабине стоял мужчина и что-то втолковывал молодому человеку. А на лобовом стекле виднелась табличка: «За управлением стажер». Жаль я не придала ей должного значения. Да и не до этого стало. Как только двери открылись, меня внесло в вагон потоком пассажиров и крепко припечатало к мужской спине, затянутой в черное кашемировое пальто. Не самый плохой вариант. Ткань была мягкой, приятно ласкала кожу щеки. Вот только запах! Даже не запах, жуткая вонь тухлятины. Она мгновенно заполнила ноздри и отдавала мерзким привкусом на языке. Уткнувшись носом в чужую спину, я старалась делать неглубокие вдохи и молилась, чтобы меня не стошнило.

Поезд тронулся резким рывком, отчего все люди как подкошенные завалились на соседей. Я же намертво вцепилась мужской торс, не желая быть затоптанной. Поезд дернулся вновь, потом еще раз. Господи, скажите уже кто-нибудь стажеру, он управляет электропоездом, а не вагончиками на американских горках! Пока прочие пассажиры болтались, как… впрочем, неважно, мне не оставалось иного, как цепляться за «ароматного» попутчика. Согласитесь, между отвратным запахом и переломами, выбор очевиден.

Наконец, движение выровнялось. Можно расцепить руки. Поглядывая на темный затылок, я гадала, какие чувства испытывал мужчина – негодование, досаду или наслаждался внезапными обнимашками. Вот только когда он медленно обернулся, мне захотелось провалиться еще ниже под землю. С самой дьявольской ухмылочкой на меня смотрел Багратион!

Неловкость? Да что вы говорите!

Меня до краев заполнил жгучий стыд. Сейчас бы остроумно пошутить, обыграть всю нелепость ситуации. Но вместо этого с языка сорвалась банальное:

– Вы?

– Я.

Глава 2.

Тион.

Ангелочек так умильно хлопала ресницами. Растерянная, смущенная, я аж залюбовался. Недавнее раздражение как рукой сняло, стоило увидеть, кто так бессовестно жался ко мне.

– Извините, мне нужна была точка опоры.

– Собрались перевернуть мир?

– Куда уж мне до Архимеда.

После этих слов я испытал нечто вроде уважения. Хм… красивая, да еще и не лишенная интеллекта. Тем временем пассажирка досадливо поморщилась.

– Боже, откуда этот ужасный запах? По ощущениям кто-то умер и его труп уже неделю катается в вагоне.

– Это иваси.

– Какой еще Иваси?

– Рыба. Друг привез с Дальнего Востока. – я слегка качнул пакетом, отчего запах стал еще сильнее. Догадавшись, что источник зловония находится там, спутница уставилась на меня шокированными глазами.

– А он точно друг?

– Точно.

– Ладно, вам виднее, но я бы не рискнула есть столь пахучее угощение.

Напрасно рассчитывать на приватную беседу, стоя в битком набитом вагоне. Наш диалог услышали, и тотчас со всех сторон полились волны негатива. Первым не выдержал бородатый громила.

– Мужик, свали из вагона. Дышать невыносимо!

– Ага, и бабу свою забери, провоняла тобой насквозь. – поддакнул парень в татуировках.

Тело среагировало мгновенно. Кулаки инстинктивно сжались, напряглись мышцы, быстро и гулко отстукивало сердце. От хлынувшего в кровь адреналина в ушах привычно шумело, но это не влияло на концентрацию. В голове промелькнуло с десяток вариантов, как уложить бородача и при этом минимизировать ущерб для окружающих. Больше всех смущала перепуганная синеглазка, жавшаяся ко мне. И без того спертый воздух сгустился вокруг нас напряженным облаком.

Но тут, как сквозь вату, донеслось оповещение: «станция Чистые пруды», а через мгновение нежный голосок:

– Милый, наша станция!

И намертво вцепившись в мое предплечье, синеглазка потянула меня прочь. Бородач первым отвел взгляд, явно не возражая против такого исхода. Резко выдохнув, я развернулся и зашагал к дверям.

Вывалившись из вагона, она ошалело огляделась и совершенно неожиданно прыснула от смеха. Совсем как девчонка. Я же разглядывал попутчицу в каком-то глубоком ступоре и не мог пошевелиться. Блестящие васильковые глаза, белоснежные аккуратные зубки и ямочки на щеках! Ямочки! Какое редкое, почти фантастическое явление! Глаз не оторвать! То ли так подействовал адреналиновый откат, то ли ее невероятная женственность, но я едва сдерживался, чтобы не дотронуться до нежной щеки.

Не обращая внимания на мою временную контузию, ангелочек продолжала хохотать. Из внешних уголков глаз расходились тонкие лучики морщинок, но ведь подобные есть у всех, даже у подростков. Ничто в ней не выдавало возраст, если бы не знал наверняка, подумал, что она многим моложе меня.

Так и стояли – пришибленный я и веселящаяся она.

– Нас только что выперли из вагона. И не факт, что оставшиеся там люди доедут живыми с этим стажером. А еще мы насквозь пропахли дохлой рыбой. Простите, но это дико смешно!

Усмехнувшись, я покачал головой. И правда, давно я не попадал в столь дурацкие ситуации. И весьма неоднозначные. Ангелочек пробудила во мне острый интерес. Редкое, если не сказать исключительное явление. Наверное, поэтому я и принял такое решение.

– Пойдемте, недалеко припаркована моя машина. Довезу вас до дома.

Она вмиг смутилась и принялась теребить пояс пальто.

– Э-э-э… не стоит. На метро быстрее.

– Это был не вопрос.

На ее кукольном личике отразилась настоящая борьба. Неуверенность, страх, смятение. Так искренне и открыто, она совершенно не умела скрывать эмоции.

– Да бросьте, мы с вами пережили подземку и уже обнимались. Небольшая поездка в одном авто – что может случиться?

Судя по вспыхнувшему взгляду, много чего. Неужели боится меня?

Далеко не сразу синеглазка несмело двинулась в сторону эскалатора. Примерно на середине подъема, меня вдруг осенило, что я до сих пор не знаю ее имени.

– Мы не представились друг другу. Багратион, можно Тион.

– Алина.

По телу прокатилась солнечная, теплая волна. Ей шло это имя. Повторив его про себя, я вдруг понял, что до сего момента не встречал ни одной Алины. Полины, Алены, Кристины, Вики, Маши, Насти – были в избытке. Они проносились стремительными кометами – кто-то ярче, кто-то совсем незаметно и растворялись в памяти смутными ассоциациями. Тем интересней было узнать, какой след оставит Алина.

Пока шли до машины, краем глаза наблюдал. Держится на расстоянии и бросает в мою сторону украдкие взгляды. Хм… тоже заинтересовалась? Но самодовольная мысль испарилась от прозвучавшей просьбы:

– А вы не могли бы выбросить рыбу?

Черт! Очень своевременное предложение. Не хватало еще тащить эту тухлятину в машину. Прибью Самира за такой подарок. Отправив свёрток в ближайшую мусорку, я услышал вздох облегчения. Она стояла чуть поодаль и тщетно пыталась укрыться от пронизывающего ветра за тонким воротничком пальто. И эта картинка пробудила целый калейдоскоп чувств и желаний. Я точно знал, как ее согреть, но сомневался, что она к этому готова.

Очнувшись, поторопился к машине и, едва оказавшись в салоне, включил обогрев на полную мощность. Алина дрожала всем телом и, кажется, клацала зубами. Если бы не льющаяся из динамиков музыка, думаю, я бы непременно это услышал.

Прогревался двигатель, оттаивала пассажирка. Высунув нос из воротника, она с любопытством осматривалась. Скользнула изучающим взглядом по приборке, затем на руль, считав логотип, одобрительно хмыкнула и остановилась на мне.

– Предлагаю перейти на ты.

В ответ настороженный кивок.

– Вбей адрес в навигатор.

Осторожно взяв из моих рук телефон, ангелочек быстро справилась с задачей и вернула мне. Маршрут пролегал на северо-запад Москвы, время в пути – двадцать восемь минут.

Зашуршали по мокрому асфальту шины. Выехав со двора, машина рванула в ярко освещенное кольцо и влилась в поток. К этому времени пробки рассосались, движение стало свободнее, тем не менее я вел медленно. Продолжал тихо шелестеть кондиционер, обдавая теплым, сухим воздухом, и меня мучила нестерпимая жажда.

– Передай бутылку воды, пожалуйста, она в дверном кармане.

И знаете, что сделала Алина? Достала бутылку, открыла крышку и только после этого протянула мне. Причем сделала это неосознанно, скорее по наитию, но как само собой разумеющееся. Скажете мелочь? А вот и нет. В моей машине побывало много разных девушек, и ни одна из них не додумалась до такой простейшей вещи.

Своим поступком Алина выбила меня из привычного состояния усталого равнодушия, напомнив о человечности, элементарной заботе, а еще о том, что в этом циничном городе оставались люди, не утратившие душевности даже по отношению к фактически чужому и не самому приятному человеку. И у этого человека сейчас непривычно ныло под ребрами. Ощущения приятные, но тревожные, ничего подобного раньше не испытывал.

Обдумывая ситуацию и свою странную реакцию, я так и не смог понять, какого черта со мной происходит. Уставший под конец дня мозг категорически отказывался работать. Поэтому расслабившись, я просто вел машину. Мимо проплывали столичные районы с ярко освещенными высотками, и снова стал накрапывать дождь.

Как вдруг промелькнула мысль – а что если она медсестра или врач, тогда предусмотрительная забота – не более чем профессиональная привычка. И не имеет ничего общего с тем, что я себе нафантазировал.

– Кем ты работаешь?

Алина чуть нахмурилась, явно не ожидала подобного вопроса.

– Копирайтером в рекламном агентстве. Пишу статьи для разных компаний.

Значит, не фантазии.

Сосредоточившись на разговоре, я уточнил:

– Копирайтером? – вот уж не ожидал. В моем представлении подобным занимались лишь студенты, готовые на скучную, низкооплачиваемую работу только чтобы перебиться до стипендии. В голове не укладывалось, что можно добровольно выбрать такую профессию. Этому было только одно объяснение. – Образование есть?

– Закончила журфак, но довольно быстро поняла, что не обладаю необходимыми личными качествами для этой профессии. А вот писать люблю.

– И о чем же ты пишешь?

– О разном. О товарах и услугах, о компаниях, магазинах, ресторанах, специалистах из различных областей. Очень расширяет кругозор, кстати. Вот сегодня закончила статью-анонс об открытии нового винного бутика на Третьяковке. Представляешь, у них есть эксклюзивные вина двадцатилетней выдержки!

Я ее энтузиазма не разделял и сказал, как думал:

– Прогорят. Пока есть «Красное и белое», «Винлаб» и прочие алкомаркеты нет ни единого шанса на успех. Алкоголиков куда больше, чем гурманов.

– Фу, как цинично.

– А я и есть циник. – сопроводившая слова усмешка вышла невеселой и какой-то жёсткой. – Профессия обязывает.

– Не знала, что преподавание в институте так калечит личность.

Я даже притормозил, чтобы посмотреть на Алену и убедиться, что она не шутит. Но на кукольной мордашке выражение удивления и… сочувствия? Да быть того не может! Неужели еще не загуглила мое имя? Вот удивила. Обычно на меня ведется настоящая охота со стороны столичных хищниц. И почти каждое «случайное» знакомство – тщательно спланированная и виртуозная спецоперация. А она всерьез полагает, что я препод. Сюр, да и только. Давно я так не веселился. Губы против воли растянулись в улыбке, а настроение неожиданно поползло вверх.

Отвернувшись, я вернул внимание на дорогу.

– Вообще-то, я адвокат по семейным делам. Преподавание – скорее акт благотворительности.

– Адвокат? – ее брови изумленно взметнулись вверх. – О, вот теперь все встало на свои места. А я-то думала откуда у препода такие часы и машина.

– Разбираешься в брендах?

– Не очень, но кое-что из прошлой жизни запомнила. – она явно не хотела развивать эту тему, поэтому быстро вернула разговор в прежнее русло. – А насчет цинизма. Все же не прикрывайся профессией. Это твой личный выбор. Ведь есть адвокаты по защите детей, социальным вопросам… уверена, среди них много добрых, чутких людей, не утративших способность сопереживать.

Вроде взрослая дамочка, а верит в сказки. И вновь меня улыбнуло.

– Ни разу таких не встречал.

– Протестую! Ты не можешь знать всех столичных адвокатов! – хитро прищурившись, Алина смерила меня победоносным взглядом.

– Протест принят. Но поверь, почти все мои коллеги – закостенелые мизантропы, на дух не переносящие людей. Единственные, с кем они готовы общаться – клиенты, которые им платят.

– Звучит ужасно. Ты тоже такой?

– Скорее да, чем нет. Знаешь, иногда я делаю ставки с самим собой. Стоит взяться за новое дело, как я могу почти со стопроцентной вероятностью сказать, что будет происходить дальше и чем все закончится. Но иногда ошибаюсь. Наверное, это и не дает мне скатиться до синдрома Бога.

Сказал и тут же осекся. В какой момент беседа переключилась на меня? А синеглазка не промах, и правда мастер слова, как ловко раскрутила меня на откровения.

Так за беседой мы доехали до конечного пункта и остановились у страшной девятиэтажки. Облупленный фасад, окна – бойницы, в которых виднелись убогие интерьеры из девяностых. Стремное место, и оно никак не вязалось с белокурым ангелочком, сидевшим рядом.

– Ты живешь здесь?

– Ну что ты, просто решила посмотреть район, – она шутила, пытаясь скрыть неловкость. И все же я уловил нотки стыдливости. – Спасибо, что подвез.

Выйдя из машины, Алина помахала миниатюрной ладошкой и уже развернулась к подъездным дверям, как я окликнул:

– Алина… скажи дочери, пусть перепишет эссе и принесёт мне.

Легкий кивок и снова обворожительная улыбка с ямочками на щеках. Ну, до чего же красивая! Проводив ее взглядом до подъездных дверей, поймал себя на любопытной мысли:

Кто бы ни был твоим бывшим мужем, ангелочек, он беспросветный тупица, раз упустил такое сокровище.

Алина.

Кожаный салон, едва уловимый аромат табака и мужественный профиль, подсвеченный мелькающими огнями города. В этой картинке идеальным было все. Даже крепкие пальцы с тонкими темными волосками на фалангах. Мой взгляд то и дело скользил по салону, стараясь впитать каждую деталь и запомнить. Кто знает, когда еще случится мчать по вечерней Москве с красавцем-мужчиной за рулем. Было нечто приватное, волнительное и пробирающее до дрожи в нашей неожиданной поездке. И даже поднимаясь по ступенькам, я все еще слышала низкий, бархатистый голос Тиона.

Пребывая в самом расплавленном состоянии, я не сразу поняла, почему очутилась в кромешной темноте. Пришлось резко вернуться с небес на землю и включить на телефоне фонарик. Пройдясь по пыльным стенам, луч остановился на круглом плафоне. Так и есть, опять лампочка перегорела. Проклятие, надо снова писать управляющему, а потом ждать не меньше недели, прежде чем вкрутят новую лампу. Подавив судорожный вздох, я вставила ключ в замочную скважину.

Еще дверь не открылась, а София уже нетерпеливо притоптывала в коридоре. Но едва я переступила порог, щурясь от яркого света, как дочь в ужасе отшатнулась.

– Мам, у тебя дезодорант закончился? Могла бы мой взять.

Скорее по старой привычке, для начала проверила зрачки дочери и убедившись, что с теми полный порядок, облегченно выдохнула. Кто хоть раз сталкивался с зависимостью, поймет. Даже если все хорошо, ты всегда настороже.

– Нет, острячка. Это все иваси.

– Иностранец, что ли? Как бы то ни было, бросай его! Это античеловечный запах.

От такого комментария меня разобрал смех.

– Сейчас приму душ и все пройдет.

– Окей, но я жду подробностей.

Я мигом насторожилась.

– Каких?

– О встрече с Багратионом Давидовичем, конечно.

В голове промелькнуло с десяток догадок. Нас заметил кто-то из ее сокурсников в метро? Или София видела, как я выхожу из его машины?

– Как ты узнала?

– Мам, ты меня пугаешь, – дочь хмурилась и нервно отстукивала ногой по полу. – Я сама дала тебе пропуск в универ. Помнишь?

Хлопнув себя по лбу, я рассмеялась. Вот тупица! Совсем из головы вылетело. Но за этот бесконечно долгий день столько всего произошло, немудрено слегка потеряться в событиях.

– Все хорошо. Он дал тебе возможность переписать эссе. Ты уж постарайся, не подведи меня.

Почему-то рассказывать о вечерней встрече не хотелось. Может быть, как-нибудь потом, но точно не сейчас. В теле еще порхали легкокрылые бабочки, пусть еще поживут.

Приняв душ, я впервые за долгое время нанесла на тело крем и маску на лицо. Вдруг снова захотелось ухаживать за собой. А всего-то понадобилось чуточку внимания, заботы, учтивости от привлекательного мужчины. Белла права, мне определенно нужно взбодриться. Вот только с кем?

Мозг мгновенно подкинул подходящего кандидата: непроницаемый темный взгляд и жесткий абрис лица, черные волосы, лежащие легкой волной, поджарое тело. Потрясающая внешность – броская, породистая, на такого один раз взглянешь и уже не забудешь. Мне встречались разные мужчины – на улице, в метро, на работе, но стоило признать – все эти индивиды не шли ни в какое сравнение с Тионом.

Но был один момент. Столь же четко в памяти запечатлелся другой образ. До предела напряженный, агрессивный и мрачный. Он выглядел как снаряд, начиненный взрывоопасными веществами, и готовыми полыхнуть в любую секунду. Я физически ощущала исходившую от него угрозу и молчаливое предупреждение. И тот безудержный смех на платформе вовсе не от веселья, а попытка психики избавиться от удушающего страха. Самое ужасное, испугалась я не драки, а Тиона.

Столько граней, противоречий, личностей уживались в одном мужчине. За минувший день я успела увидеть его в образе высокомерного препода, агрессора, едва контролирующего свою ярость, и вежливого адвоката, ведущего светскую беседу в салоне авто. Чутье подсказывало, это далеко не все стороны его личности.

Меня одинаково сильно пугало и тянуло к нему. И тем печальнее было осознавать, что у меня нет ни единого шанса узнать его ближе. Вот если бы я была помоложе, возможно, могла бы его заинтересовать. А так напрасные мечты.

Покинув ванную, я заглянула к дочери. Она сидела на кровати, обложившись учебниками, и сосредоточенно грызла кончик ручки.

– Ты голодная?

– Нет, доставку заказывала. – не отрываясь от чтения, ответила София и сделал пометку в блокноте. – В холодильнике тебя ждут сырники.

– Спасибо. Откуда деньги?

Мне удавалось выкраивать из зарплаты мизерную сумму, которую Софии хватало лишь на обеды в институте. А тут доставка еды. Неслыханное расточительство в нашей ситуации. Поэтому я сразу заподозрила подвох.

В меня тотчас прилетел напряженный взгляд.

– Папа перевел десять тысяч.

Какая щедрость. За два года раздельного проживания мне не поступило ни рубля из тех ежемесячных тридцати тысяч, что назначил суд. Денис забил на алименты, ограничиваясь редкими подачками на карту дочери. И вроде стоит подать заявление в суд… но стоило подумать об этом, как меня вновь захлестнула волна страха. Пугали меня вовсе не бюрократические проволочки и бесконечное хождение по инстанциям. То мелочи. А вот новые угрозы, оскорблениями, агрессия, которые непременно последуют, реши я бороться за алименты – станут настоящим кошмаром и вполне реальным. Ведь помимо явно сломавшихся мозгов, у бывшего карьера на государственной службе, репутация и вообще новая подружка. Страшно представить, на какие меры он пойдет, получив постановление от судебных приставов.

Нет уж, увольте! Но больше алиментов меня расстраивало его нежелание общаться с дочерью. Денис никак не мог простить Софии, что та дала показания в полиции об избиениях, и полностью вычеркнул ее из своей жизни, помимо редких переводов, ничем не напоминая о себе.

– Встретиться не предлагал?

– Нет.

Невзирая на напускное равнодушие, я знала, она скучает. И наверняка была бы не прочь увидеться, вот только Денису это было не нужно.

– Послушай, я не против. Если вдруг…

– Знаю, ты уже говорила. – нетерпеливо перебила София. – Мам, мне надо заниматься. Извини.

– Уже ухожу.

Пришлось ретироваться в свою клетушку. В окно струился зеленовато-фиолетовый свет от вывески магазина, расположенного на первом этаже. А еще прекрасно слышались оповещения о рекламных акциях и разговоры покупателей. Интересно, что бы сказал на это Тион? Если его перекосило только от вида панельного дома, готова поспорить, от моей комнаты он бы пришел в ужас. Нет, помимо размеров, она была ничего. Я собственноручно поклеила светлые обои, напоминавшие венецианскую штукатурку, и купила мебель максимально благородного оттенка дымчатого дуба. На гардинах висели жемчужные портьеры блэкаут, защищавшие от ядовитого света неона, а возле двуспальной кровати примостился пушистый коврик. Одним словом, уютненько. Но разместиться здесь вдвоем было бы проблематично. Хм… какая любопытная мысль. И кто же второй?

Поймав себя на преступных размышлениях, я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Но видела совсем другое. Как черная машина мчится в сторону центра, где в одном из домов на -дцатом этаже расположена стильная, просторная квартира. В ней ждет длинноногая нимфа в чем-то откровенном, ультракоротком и кружевном. А может, и вовсе без одежды. Входит ОН и в то же мгновение стройное, гибкое тело прижимается к мужскому торсу.

Фыркнув, я перекатилась набок и дотянулась до телефона.

Вероятней всего, мне не светит близкое общение с Багратионом Алиевым, но кое-что узнать я могу. Пальцы уже набирали его имя в строке поиска. Через секунду на экране появились результаты.

Ого!

Тион.

В конце рабочего дня успешный человек (бизнесмен, политик, адвокат и далее по списку) непременно устраивается на кожаном диване (в доме, клубе, ресторане), в его руках стакан с янтарной жидкостью. Не белой, не красной, именно янтарной. Конечно же, это виски или коньяк, иначе и быть не может. Ведь солидные парни пьют только солидные напитки, ездят на солидных машинах и ведут солидные беседы друг с другом.

Все это я проговаривал про себя, наполняя бокал молодым, грузинским вином в тихой, пустой квартире и ухмылялся. Похоже, мой сарказм вышел на новый уровень.

Прихватив бокал, я приблизился к панорамному окну и посмотрел на раскинувшийся внизу город. Эту квартиру я купил три года назад не потому, что мне негде было жить, а ради шикарного вида. Сталинские высотки, Кремль, извилистая змейка Москвы-реки, все как на ладони. Отличная высота для того, кто к тридцати двум годам достиг всех поставленных целей.

Но если спросить меня, как себя чувствует успешный человек в конце рабочего дня, я отвечу: Одиноко. Скучно. Паршиво.

И как это исправить, я решительно не знал.

Год назад попробовал завести отношения. Мне посчастливилось встретить удивительную девушку: умную, красивую, понимающую, с принципами. На мои провокации не велась и переводить общение в горизонтальную плоскость не спешила. Мы встречались каждый день, я все глубже проникался симпатией и думал: наконец-то повезло! Лиза всегда отлично выглядела, могла поддержать любую тему разговора, неплохо разбиралась в юриспруденции, психологии, рассказывала, как много занимается саморазвитием. Но, как оказалось, лучше всего она разбиралась в мужчинах. На очередном свидании Лиза невзначай заметила:

– Ты так много работаешь, мне кажется, тебе не помешает пауза. Моя подруга сейчас на Маврикии, пишет, такого живописного, спокойного местечка, еще не видела.

И это стало ее главной ошибкой. Вот уже вторую неделю держит меня на сухом пайке и вдруг совместная поездка. Не слишком ли резкий переход? Логика трезвонила и крупными буквами выводила в голове: «ОБМАН». Внутренне прищурившись, я решил подыграть.

– Ты права. Тоже подумываю о небольшом отпуске. Поможешь мне все организовать, а то времени совсем нет?

О да, она могла! Глазищи так и сверкнули предвкушением.

– Если тебе несложно посмотри варианты отелей и билеты. Сумма не имеет значения.

– Без проблем. А куда бы ты хотел отправиться?

– Разве я не сказал? Совсем замотался. В Кисловодск… обожаю горный климат.

Барышня мгновенно скисла, растеряв весь энтузиазм. Разумеется, никакой информации об отелях и рейсах я не получил.

Во время следующей встречи я преподнес ей подарок. Маленькую голубую коробочку. Удивление, радость, полный восторг на лице – она превосходно исполняла свою роль ровно до того момента, как заглянула внутрь. На белом атласе лежала миниатюрная бабочка Сваровски. По-моему, идеальный подарок, четко указывающий на профессию моей спутницы. Жестко, да? Так никто и не говорил, что я мягкий. «Бабочка» такого откровенного оскорбления не перенесла, с перекошенным лицом швырнула в меня коробку и гордо удалилась. Даже не сомневался, тем же вечером она приступила к планированию «развода» следующего объекта.

После того вечера я ее больше не видел. Так что, говоря о продуманных спецоперациях, я не шутил. Бабочки поджидают везде.

Одно только погано. Себе я больше не доверял. Невзирая на профессиональную интуицию и опыт, попался как последний дурак. Повелся на смазливое личико, напускную скромность… а ведь знал, чудес не бывает. Столица порождает чудовищ, даже из самой святой провинциалки за год делает меркантильную, лживую хищницу. С той истории прошло больше года, и любые попытки знакомства обрубались мной на корню. Уж лучше эскортницы. Честно отработали, забрали деньги, ушли. Все довольны.

Допив остатки вина, я принял душ и отправился спать в свою огромную, холодную кровать. Подумалось о ямочках на щеках и бутылке воды. Странная комбинация, но именно это и цепляло. Нестандартные головоломки – мой личный фетиш.

А уже к восьми утра я был в офисе и просматривал почту. К половине девятого в кабинет вошел Карим и по привычке прихватил из коробки металлическую головоломку, после чего плюхнулся на стул. В глазах тут же зарябило от пижонского галстука – синего в ярко-оранжевые и фиолетовые вертикальные полоски. И ведь просил соблюдать дресс-код. Мой партнер испытывал непреодолимую страсть к вещам «вырви глаз». То вишневые штиблеты напялит, то рубашку девчачьего розового цвета, а однажды приперся в офис в темно-зеленом костюме в желтую полоску, и напоминал арбуз на ножках. Угадайте, какого цвета его машина?

– Привет! Как дела?

– Ослеп от восторга.

– Зануда. – самодовольно поправив на груди радужный слюнявчик, он занялся головоломкой.

Пока я разгребал письма, Карим пыхтел над загогулинами, крутя их и так и эдак. Но ничего не выходило – две хитросплетённые детали не желали разъединяться.

– Черт, как это работает?

– Главное не оставляй попыток, брат, глядишь, через месяц-другой разберешься.

Проигнорировав его укоризненный взгляд, я посмотрел на часы. Время близилось к девяти, поэтому пришлось прерваться.

– Карим, пора на планерку.

В переговорной собрались основные сотрудники. Зайдя, я занял место во главе стола и с ходу приступил к работе. А ее предстояло много.

– Доброе утро, коллеги. Михаил, начнем с вас. Приступайте.

В офисе мы обращались друг к другу по имени, но на «вы». А между тем Михаил – сорокапятилетний мужчина, превосходный специалист. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заполучить его в свою команду.

– Спасибо. Ситуация по чете Корнеевых. На страничке гражданки Корнеевой появились фото из больницы. В опубликованном посте Наталья утверждает, что ее избил муж и сейчас она находится под наблюдением медиков. Название больницы не уточняется.

На стол легли снимки. Пострадавшая с видом умирающей лежала на больничной койке. Под глазом фингал, ссадины на шее, из вены торчит игла от капельницы – и хотел бы краше, да не сделал бы. Впрочем, предсмертное состояние не помешало ей запилить драматическое селфи и видео. Покрутив фотку и так и сяк, совсем как недавно мой партнер – головоломку, я не смог прийти к однозначному выводу – действительно ли пациентка в больнице, или то обычный процедурный кабинет какой-нибудь задрипанной клиники, где можно легко договориться о небольшом спектакле за деньги. Увы, у наших информаторов тоже достоверных сведений не было. Наталья внезапно исчезла со всех радаров.

– Мы это предвидели. Есть ее фото в этот день?

– Да, на нем отлично видно, что она в полном порядке. И у клиента есть железное алиби. Мы уже направили заявление о клевете в полицию.

– Отлично. Проверьте все вокзалы, аэропорты, была ли пассажирка с таким именем.

Коллега кивнул и сделал пометку в блокноте. Мой взгляд переместился на брюнетку в черном платье с белым воротничком.

– Елена, как продвигается дело Марченко?

Иногда развод – это только начало, за которым следует настоящий ад. Чета Марченко уже три месяца, как не являются официальными мужем и женой, а резня только-только набирает обороты.

– Супруга пыталась вывести детей к бабушке в Минск. Пограничники задержали. Сейчас дети находятся дома. Клиента к ним по-прежнему не пускают.

– Запускайте процесс. Нам нужны встречи с детьми, пусть даже под надзором опеки.

– Будет сделано.

Следующим был Николай. Поймав мой взгляд, он бойко отчитался по своей работе.

Как же меня радовал этот парень!

Сейчас в этом серьёзном, прилично одетом молодом человеке, ничто не напоминало того деревенского простака, который однажды днем подкараулил меня у дверей конторы и принялся умолять взять на работу. Он был жалок, иного слова не находилось. В нелепом костюме на два размера больше необходимого, с торчащими в разные стороны клочками волос, зажатый, худой, высокий, как оглобля. Помню, смотрел на него и думал: какого черта, я его слушаю? Только из жалости пригласил в кабинет. Мы беседовали час, за это время Николай, как звали визитера, успел рассказать всю биографию: отчий дом в деревне под Тверью, пьяницы родители, три сестры, две из которых беременны не пойми от кого. Но удивляло другое. Невзирая на тяжелейшие условия, парень умудрился выбраться из гнилого болота, поступил на бюджет и даже окончил институт по специальности «юрист». Согласитесь, сила воли достойная уважения. Смущало только одно:

– Почему вы решили обратиться именно ко мне?

Он покраснел до корней волос и признался:

– Сестры как-то смотрели ток-шоу с вашим участием. Я заинтересовался и с тех пор следил за каждым эфиром, читал все статьи, заметки. Можно сказать, вы стали моим кумиром. Я даже профессию выбрал благодаря вам. А семья изводила меня издевками, дескать, мне никогда не стать адвокатом, таким как Багратион Алиев.

Да, история достойная Оскара. Но помимо внезапной гордости за себя любимого, я почувствовал веру в этого парня. Такой будет землю грызть, но докажет всему миру, а прежде всего своей непутевой семейке, что способен на большее. Поэтому и принял несвойственное для себя решение.

– Во-первых, больше никогда не говорите слово «дескать». Во-вторых, я дам вам шанс, пока на должности стажера. А дальше все только в ваших руках.

Боже, я боялся, что Николай разрыдается, столько потрясения, благодарности, облегчения промелькнуло в его глазах. К счастью, обошлось. Сказав «спасибо» не меньше сотни раз, он наконец-то покинул кабинет. А на следующий день в восемь уже стоял возле офисных дверей.

И знаете что? Я ни разу не пожалел. Сообразительный, въедливый, настырный, Николай уходил позже всех, а приходил раньше. И всегда держал руку на пульсе по делам своих клиентов. Потрясающий трудоголик, совсем как я в первые годы службы.

Тем временем он перешел к самому сложному из текущих дел фирмы. К делу о наследовании! Если даже бабушкин погреб зачастую вызывает грызню между родственниками, то представьте, когда на кону миллионы, загородные дома, яхты, автомобили… Вот где разворачиваются настоящие трагедии с разборками, криминалом, предательствами – словом, вся палитра человеческого коварства.

Тем временем Николай выудил из папки листок и протянул мне со словами:

– ДНК-тест показал 99,9% вероятность отцовства, Арсений – действительно его сын. Все прочие претенденты мимо.

После смерти известного депутата следовал скандал за скандалом. Помимо крайне щепетильных обстоятельств кончины, сразу объявилось три внебрачных ребенка, чьи мамашки рьяно претендовали на наследство. Опустим ту часть, в которой упомянутые женщины с готовностью давали интервью, рассказывая обо всех прегрешениях усопшего. Нас интересовал только вопрос законности наследников. Ведь фирма представляла интересы вдовы.

Изучив отчет лаборатории, я кивнул.

– Сообщи о результатах Екатерине и наши рекомендации. Как бы она ни сопротивлялась, ей придется принять факт существования еще одного наследника и поделиться. Далее организуй мне встречу с матерью Арсения, всем прочим отправь уведомления с результатами экспертизы. И никаких комментариев прессе.

Примерно из таких «веселых» обсуждений и состояли планерки «Алиев и Партнеры». Присутствующие реагировали с деловым участием, уже ничему не удивляясь. За редким исключением все это они проходили не раз и даже не два. Менялись фамилии, порядок событий, но суть оставалась неизменной. В вопросах богатства и наследования, как говорится, каждый сам за себя.

Алина.

За окном новый день – пасмурный, промозглый, безнадежно-хмурый, но здесь, на маленькой кухоньке передо мной лежала зефирка. Воздушная, восхитительно-ванильная и нежная, как крошечная капелька счастья. Откусив, я зажмурилась от удовольствия. Тело мгновенно наполнилось эндорфиновыми пузырьками, которые кружили и лопались, рассеивая брызги радости.

У кого-то утро начинается с просмотра новостей, у кого-то с зарядки. Мое всегда с зефирки. Маленький праздник, после которого даже чернильное небо кажется всего лишь неудачной декорацией, не способной испортить главного – прекрасный, новый день.

Последний кусочек растаял во рту приятной сладостью. Сменив пижаму на теплое платье-свитер, я сунула ноги в сапоги, накинула пальто и поспешила на работу.

До прихода Злонины в нашем офисе всегда царила веселая, беззаботная атмосфера. Сотрудники – по большей части молодые и очень творческие люди – шумно обсуждали проекты, делились мнением и вечно подкалывали друг друга. Но с назначением новой начальницы все изменилось. Мегера ввела систему штрафов за опоздания, жесткий тайминг по всем проектам и запретила праздные разговоры. Но главное – лишила нас бесплатных конфет! Этого ей никто простить не мог. Коллеги возненавидели ее с первых дней и создали тайный чат, в котором измывались над ней, как могли. А учитывая, что половина из них дизайнеры, а вторая – креативщики, порой над их шедеврами я хохотала до слез. Понимаю, это подло и низко, но злободневные мемы с лицом начальницы оказывали самый терапевтический эффект. Сразу становилось легче, а ее нападки и придирки воспринимались, как досадный шум.

Оказавшись в офисе, первым делом я наполнила кружку свежесваренным кофе и включила компьютер. Пока он загружался, я попивала кофе и настраивалась на рабочий лад. С настольного календаря на меня смотрела возрастная кубинка. На голове накручен яркий платок, во рту сигара, и молодецкий задор в глазах. Она сидела прямо на пороге, за спиной желтая облупленная дверь, но кажется, это ее совсем не волновало. Я ей завидовала. Ее легкости, беззаботности, умению привнести яркие цвета в свою жизнь, даже если радоваться особо нечему. Вот бы и мне так. Сколько раз я мысленно прогуливалась по гаванским улочкам? Не счесть. Путешествие на Кубу – моя мечта, увы, пока неосуществимая. Подавив тяжелый вздох, я перевела взгляд на телефон.

В рабочий чат пришло оповещение: гавНина Изнасильевна у дверей.

Ну вот, началось! Пришлось мигом отложить мечты о дальних странах и нацепить сосредоточенное выражение лица. Через минуту в офис ворвалась Нина. Именно ворвалась. Говорю же, второй столь нервной и дерганной особы просто нет. Каждое ее движение, слово, взгляд – резкие, порывистые, словно она перманентно жила под высоковольтным напряжением.

Народ тут же кинулся врассыпную и затаился, прячась за огромными мониторами. Кинув сумку на стол, Злонинка содрала с себя куртку и пнула системный блок, умудрившись попасть носком ботинка по кнопке «Пуск». Затем медленно и довольно зловеще обвела глазами помещение. Никак первую жертву выбирала. Ребята втянули головы в плечи и усиленно долбили по клавиатурам, изображая предельную занятость.

Массивные ботинки, шорты, свитер-балахон с дырками и торчавшими нитками понизу. Она очень старалась выглядеть стильной, но скорее походила на королеву вампиров. Черные гладкие волосы, бледное лицо с алыми губами и вечно недовольное выражение лица – визитная карточка Злонины.

И о ужас, ее взгляд остановился на мне.

– Алина. Статья, полный отстой. Заказчик недоволен. И где заголовок?

Отпив глоток кофе, я невозмутимо парировала:

– Появится, как только будет название бутика.

– Глеб, у тебя готовы варианты?

Из другого конца офиса донеслось громкое:

– Да, сейчас распечатаю.

Вскоре из-за стола поднялся двухметровый детина в фиолетовой толстовке, брюках-карго и уверенно двинулся в сторону Нинки. На лице аккуратная бородка, выбритые виски, а на затылке гулька. Глеб слыл первым весельчаком и балагуром, и самым талантливым креативщиком. Его брат Егор тоже работал в нашем агентстве, только занимал должность дизайнера. Они были очень похожи – оба высокие, широкоплечие, русоволосые – настоящие русские Муромцы.

Просматривая список потенциальных названий, Нина хмурилась, но в итоге подытожила.

– Неплохо, – что в ее случае было высшей похвалой. – С этим можно работать.

– А можно мне посмотреть?

Было любопытно, что накреативил Глеб. Листок тут же перекочевал в мои руки. Пробежавшись, мой взгляд зацепился за простое, но понятное «SpaceWine», а еще «Виноделъ». За таким названием скрывалась история, что-то про основателя и династию, которая передает тайны винного ремесла из поколения в поколение. Я тут же представила итальянскую провинцию, прелестное Шато, увитое плющом снаружи и таящее в своих погребах потемневшие бочки с вином. А вокруг до горизонта виноградники с извилистой лозой и крупными, налитыми ягодами. В нос ударил жаркий, пропитанный зноем, ароматами сухой земли и известняка воздух. Ммм… красота. Вернувшись в реальность, я решила поделиться своими мыслями.

– «Виноделъ» звучит здорово. Можно будет разбавить статью интересными фактами об известных винных домах. Или придумать красивую легенду об основателе компании.

– Согласен, – поддержал Глеб. – Вино – вообще благодарная тема, тут тебе и история, и традиции, и удовольствие. Тем более, нам предстоит продвигать этот винный бутик. Немного глубины и загадочного флера не помешает.

Меня несло дальше.

– Вот бы они еще дегустации проводили, рассказывали о регионах, где выращен виноград, о семьях, владеющих виноградниками. Приглашали сомелье и под каждое вино предлагали закуски. Правильное употребление вина – это ж целое искусство!

Пока мы обменивались идеями, Злонина переводила молчаливый взгляд с Глеба на меня, и о чем-то соображала. А после решительно скомандовала:

– Глеб, оформи вашу болтовню в письменном виде и отправь мне. А ты займись уже статьей. И если тебя так вдохновил «Виноделъ», придумай легенду. Вдруг заказчику понравится эта идея.

Хоть что-то интересное! Когда днями напролет пишешь о пылесосах, дверях, шампунях, докторах, болезнях, или расхваливаешь очередную фирму среднего пошиба, возможность вдоволь пофантазировать воспринимаешь почти как отдых.

Следующие несколько часов я изучала истории винных домов, просматривала фото, читала статьи с интервью известных виноделов, так сказать, пропитывалась темой. Даже не заметила, как наступил обед и офис опустел. В отличие от коллег, мне сегодня обед не светил. Вчерашний визит в ресторан «съел» недельный бюджет, так что пришлось включать режим экономии. К счастью, братья Муромцы не дали голодать. Они заказали в офис пиццу и поманили меня за собой в комнату для персонала. Там они вручили мне увесистый кусок, а на оставшиеся набросились с таким азартом, словно участвовали в конкурсе – «слопай как можно больше за минуту».

– У вас же несварение будет! – я всерьез беспокоилась за их желудки. Они даже не жевали, заглатывая куски целиком.

– Быстрый или голодный, – прошамкал старший Егор. – Этот троглодит жрет все, что не приколочено. Видела бы ты нас в гостях у родителей!

Затем он рассказал, как они с братом с порога несутся к столу, подставляя друг другу подножки и щедро охаживая тычками. А затем налетают на приготовленные «тазики» с едой. Живо все представив в красках, я хохотала до слез.

– Алина, ты же ходишь на свидания? – неожиданно сменив тему, невзначай полюбопытствовал Глеб.

– Хожу, – соврала я. Не говорить же, что последняя встреча тет-а-тет случилась почти полгода назад и закончилась полным провалом. Двухчасовой монолог о своем успешном бизнесе, оборвался в тот момент, когда официант принес счет. А дальше начался полный треш, мужчина стал настаивать на лишних позициях в счете, кричал, требовал книгу жалоб. Платить все же пришлось, и тогда он предложил мне отработать ужин. Как именно, думаю, уточнять не стоит. А после отказа обозвал меркантильной дрянью. Я бежала с этого свидания во все лопатки, и с тех пор отвергала все анкеты с указанием «бизнесмен» на сайтах знакомств.

Тем временем Глеб выудил из заднего кармана джинсов телефон и продолжил:

– Возьмешь билеты на концерт? Я хотел пойти с девушкой, но вчера она меня бросила. Идти одному не комильфо, а билеты жалко. Не пропадать же добру.

– Возьму, – отчего же не взять? Для той, кто все вечера просиживает дома, любой выход в свет – праздник.

В мессенджер тут же упали электронные билеты. Прочитав информацию, я в каком-то ступоре уставилась на коллегу. «Концертом» оказался вечер органной музыки в католическом соборе. И это никак не вязалось с образом брутального креативщика в татуировках.

– Та барышня фанатела от классики. – заметив мой взгляд, пояснил парень.

– Эээ… благодарю. С удовольствием схожу, надо расширять кругозор.

Запив остатки пиццы сладким крепким чаем и сердечно поблагодарив парней за угощение, я вернулась на рабочее место.

В желудке сытным комком лежала сырная пицца, неожиданно свалившиеся билеты радовали душу. Так что в самом приподнятом настроение я создала новый вордовский документ и до вечера успела накатать вполне правдоподобную и красивую легенду о владельце винного бутика. Начальница прочитала, удивленно подняла брови и фыркнула. Понятие не имею, что это означало, но писанина улетела на почту заказчику. Поскольку ответ придет не раньше завтрашнего утра, я улизнула домой.

Там меня ждала дочь с жалостливыми котошрековскими глазами и полной безнадегой на лице.

– Мам, где мое счастье?

Смешная. В домашних шортиках и футболке, такая милая, уютная. Как же хочется потискать ее, но нельзя. Она же еще и взрослая, какие тут телячьи нежности! Вздохнув, я с улыбкой призналась:

– Не знаю, но мое счастье стоит передо мной.

– Я серьезно, когда я встречу свою любовь? Все девчонки на курсе в отношениях, одна я никому не нужна. Так и умру одинокой, старой девой!

– Бусинка, тебе семнадцать, вся жизнь впереди. Еще будет столько поклонников, не будешь знать, куда от них бежать.

– И где же они? Где?!

На этот вопрос у меня ответа не было. Но опыт подсказывал, у Софии все будет хорошо. Красивая, эрудированная, целеустремленная, со своими принципами и мнением, в ее возрасте я была гораздо глупее, неувереннее, о внутреннем стержне и говорить нечего, если бы имелись хоть зачатки, ни за что бы не вышла замуж за такого, как Денис. Вот только едва ли она мне поверит, я ведь мама, следовательно, априори предвзята. И все же что-то нужно было ответить.

– Ты же общаешься с этим… как его… Артемом! Парнем из военной академии. На фотках он выглядит многообещающе.

Они активно переписывались и несколько раз сходили на свидание. Об этом я знала наверняка, ведь дочь сама рассказала. Но Софийка вдруг закатила глаза и призналась:

– Все кончено. О каких отношениях может идти речь, если человек пишет «ели-ели», «лудше» и «вообщем»!?

– Возмутительная безграмотность. Ты права. Сама-то ты чего ожидаешь от парней?

– Он должен быть умным, эмпатичным, способный поддержать беседу, не допускать элементарных ошибок в словах. Не мямля, не маменькин сынок. Решительный, вызывающий уважение. Кареглазый, высокий и сильный. Неужели я о многом прошу?

Не хватает только шпаги, – мысленно подытожила я, а вслух спросила:

– Почему непременно с карими глазами?

– Нравится, – буркнула Софийка. – Выразительные и загадочные.

– Уверена, он где-то ходит. И вскоре вы непременно встретитесь.

Что я еще могла сказать? Раздраженно выдохнув, дочь скрылась в своей комнате. Я же прошла на кухню. И пока заваривался в кружке чай, размышляла: а кого жду я?

Перед глазами вдруг возникло лицо Багратиона Алиева. Вот уж у кого с решительностью и грамотной речью проблем точно не было. За вчерашний вечер я просмотрела довольно много видео с его участием. И признаться, была впечатлена. Он всегда держался уверенно, и любой его комментарий – логика, помноженная на факты. Никакой отсебятины, может, немного иронии – да, но, когда имеешь дело с грязным бельем клиентов, наверное, без этого никак. И он никогда не общался на тему личной жизни, все подобные вопросы обрубая на корню. Не удивительно, что о нем писали, как о самом скрытном и таинственном публичном непубличном адвокате. Вот и мне не удалось отыскать ни капли информации. Достоверно известно, что господин Алиев холост, имеет свою юридическую компанию, ездит на черном БМВ и охраняет приватную жизнь – свою и клиентов – со рвением Цербера. Одним словом, негусто.

Во мне же свербело любопытство, а интуиция настойчиво шептала: за одиозной внешностью скрывается не менее одиозная личность. Почему-то хотелось разгадать ее, приоткрыть завесу тайны и понять – какой он на самом деле. Как ведет себя дома, на отдыхе, когда вокруг нет лишних глаз и можно откинуть привычную маску. Короче, спустя сутки после нашего непродолжительного общения, я все еще продолжала думать о Багратионе, более того, интерес к этому мужчине только разгорался. Вот бы сходить с ним на свидание…

Ополоснув чашку, я поставила ее в шкаф. Помечтала и хватит. Надо бы срочно организовать себе спутника на пятницу. Не идти же на концерт одной.

С твёрдым намерением осуществить задуманное, я открыла приложение знакомств. Спустя час стало ясно: мое одобрение распространяется только темноволосых и кареглазых кандидатов. Чтоб их! Как там сказала дочь – выразительные и загадочные?

Глава 3.

Тион.

В пятницу меня снова ждали студенты. Впереди три семинара у разных групп и нужно быть сильным. А еще сдержанным, вежливым и не раздражаться по мелочам. Но порой так хотелось выгнать особо наглого юнца взашей, аж руки чесались. Вот уж где твоя выдержка проходит испытание похлеще, чем в суде. Когда очередь дошла до последней группы, от вышеперечисленного осталось по капле. Я чувствовал себя раздраженным, а еще вымотанным, словно работал не покладая рук, а не языком. Как вдруг на глаза попалось знакомое лицо. Пока все прочие занимали места, я украдкой разглядывал студентку. Просто поразительное сходство: мать и дочь – одно лицо. Волосы, телосложение, даже рост! Как близняшки, разве такое возможно? Услышь я от кого-нибудь, не поверил. Но вот София стоит передо мной, протягивая исписанные листы, и застенчиво улыбается.

– Багратион Давидович, спасибо, что дали еще один шанс. Надеюсь, эта работа окажется лучше.

Ан нет, одно отличие все же было. У Софии не оказалось ямочек на щеках.

– Благодарите свою маму, она была очень убедительна.

– Да, мама умеет включить омбудсмена.

Она негромко рассмеялась, а меня накрыло мощным ощущением дежавю. Матерь Божья, они даже смеялись одинаково! И тут же вспомнился заливистый смех Алины на станции метро. Кажется, я не прочь услышать его вновь, но в другой обстановке. Надо срочно что-то придумать…

– Кстати, я забыл спросить ее номер телефона. Продиктуйте, пожалуйста.

Собеседница вмиг насторожилась.

– Зачем?

Ну давай же, соображай! Как назло, в голове ни одной здравой идеи. Мозг выдавал какую-то чепуху про сияющие глаза и ямочки на щеках, но едва ли это тянет на вескую причину. София продолжала сверлить меня внимательным взглядом, как и прочие студенты, явно недоумевающие, с чего вдруг такое внимание к одной из них. Наконец, мне удалось собраться с мыслями.

– Подумываю иногда встречаться с родителями для обсуждения краеугольных вопросов. Ведь впереди еще сессия, вот уж где ручьи слез и жалоб. – я намеренно так сказал, дабы пробудить в Софии чувство неловкости за ябедничество и отвести внимание от главного. – Согласитесь, запланированная и конструктивная беседа куда лучше, чем внезапные визиты с чужим пропуском.

Студентка окончательно потупилась и едва слышно пробормотала:

– Да, это было бы здорово. Записывайте.

Немного наглости, капелька вранья и номер сохранен в памяти телефона. Разумеется, я не собирался устраивать родительские собрания. Еще чего не хватало! Пусть предки сами разбираются со своими обнаглевшими, избалованными чадами. А я тем временем займусь Алиной.

Как ни странно, семинар прошел на самой позитивной волне. София и, правда, старалась изо всех сил, тянула руку, неплохо отвечала. Глядя на нее, сокурсники тоже начали шевелиться. А уж когда я объявил об условиях «автомата», глаза студиозов и вовсе вспыхнули – все и разом, как новогодняя гирлянда. Великое дело – мотивация!

После семинара мне предстояла встреча с банкиром. Досье на его супругу было готово, и я предвкушал. Содержание папки, признаться, впечатляло. Вот и Алексей водил по страницам ошарашенным взглядом и время от времени гулко сглатывал. Но дойдя до копии выписки с ее банковской карты, не сдержался, взревев нечеловеческим голосом:

– Инна купила ему машину?!

– Хорошо, что не квартиру. – в таких вопросах, нужно мыслить позитивнее, а то, не ровен час, случится инфаркт. И такое тоже бывало.

– Господи, я словно в грязи извалялся.

Он откинул досье на стол и схватился за голову.

– Вовсе нет, Алексей, в грязи извалялась она.

Супружница прошлась по всему обслуживающему персоналу их семьи – личному водителю, официанту в их любимом ресторане, автомеханику и остановилась на… барабанная дробь – фитнес-тренере! Против качков никто не мог устоять, великая сила тестостерона! Он был моложе ее на десять лет, имел премиум-аккаунт в Телеграмме и шесть тысяч подписчиков в Нельзяграме – вот, собственно, и все его достижения. Ах, да, чуть не забыл про внешность – мечта любой милфы.

– Что вы намерены делать?

На Алексея больно было смотреть. Абсолютно раздавленный морально и физически, преданный любимой женщиной, он сидел с видом человека, под которым разверзлась пропасть. В такие моменты кажется, что жизнь кончена и хорошо уже не будет. Но это заблуждение. Я видел множество примеров, когда, разбежавшись, люди вновь обретали счастье.

– Для начала покажу ей это, – он кивнул на папку. – Хочу посмотреть ей в глаза и послушать, что она скажет.

– Я бы не рекомендовал этого делать. В ответ вы получите обвинения и агрессию.

– И все же…

– Хорошо, будем на связи.

Ставлю десять к одному, что Инна свернет листы трубочкой и засунет супругу в какие-нибудь особо нежные места.

Одно только непонятно – чем занять пятничный вечер?

Оказавшись в машине, я задумчиво крутил в руках телефон. Мысль позвонить Алине, тюкала мозг с настойчивостью дятла с того момента, как я заполучил ее номер. Так стоит ли и дальше оттягивать неизбежное? Я слишком хорошо себя знал, не успокоюсь, пока не разгадаю синеглазку, а потому нажал вызов.

– Алина?

– Кто это?

– Угадай…

Самый легкий способ выяснить, есть ли у девушки бойфренд. Буквально через пару секунд молчания начинали сыпаться имена: Максим? Нет. Никита? Опять мимо. Однажды, развлекаясь таким образом, я услышал имя Коловрат и сильно удивился. Всегда считал, что едва ли кто-то может переплюнуть моих родителей-затейников.

Синеглазка продолжала хранить напряженное молчание. Наконец, она не выдержала.

– Послушайте, я не намерена играть в ваши игры.

– Как насчет ужина в ресторане?

– Если вы представитесь, возможно, я подумаю над вашим предложением, а так мой ответ – нет.

А она – крепкий орешек. Понимая, что никаких имен сегодня не услышу, вынужденно раскрыл свое инкогнито.

– Багратион Алиев, помнишь такого?

– Откуда у вас мой номер?

– Спросил у Софии. Да, я подло воспользовался своим положением преподавателя. Признаю́. Готов искупить свою вину ужином. Могу заехать за тобой минут через… сорок.

– Есть идея получше.

– Я заинтригован.

Только не приглашай меня домой и не напрашивайся ко мне! Я молил всех богов на свете, чтобы Алина не оказалась одной из тех, кто готов прыгнуть в постель на первом же свидании. К моему невероятному облегчению из динамика послышалось короткое:

– Буду ждать вас на улице через сорок минут. До встречи.

И вновь жуткая девятиэтажка. Тусклая лампа над подъездной дверью, потрескавшийся асфальт, выкрашенные зеленой и желтой краской бордюры. Но все изменилось, когда из дверей выпорхнула она. В кремовом пальто, перехваченном на талии широким поясом, в замшевых сапогах, и готов поспорить, на ее стройных ножках были чулки.

Беззаботная, летящая и красивая до рези в глазах. Процокав до машины, Алина плавно опустилась на сиденье и взглянула на меня своими невозможными васильковыми глазами. Благодаря макияжу они стали еще ярче, еще выразительней. Крупные светлые локоны обрамляли лицо-сердечко с манящими губками. Пухлые, с чуть изогнутыми кверху уголками, они призывно блестели, толкая меня на необдуманные действия. В мыслях я уже вобрал в себя нижнюю губу и настойчиво провел языком по безупречной линии зубов, заставляя их разомкнуться. Мои пальцы дернулись на руле, мечтая накрутить на ладонь волосы и одним рывком притянуть ее лицо к себе, чтобы осуществить задуманное. Воображение разыгрывало сцену дальше, закручивая калейдоскопом ослепительных картинок. От возбуждения стучала в висках кровь, а в теле нарастал мучительный голод.

Черт, я едва не сорвался, одернув себя в последний момент.

Еще одно такое появление, ангелочек, и я за себя не ручаюсь.

Мне потребовалась все самообладание, чтобы оторвать взгляд от ее губ.

– Куда едем?

Алина как-то странно посмотрела на меня и с самой заговорщицкой улыбкой ответила:

– На Малую Грузинскую.

Усмехнувшись, я завел двигатель и двинулся обратно в центр города. Я никогда не стеснялся и не скрывал своих корней. Во мне текла русская и грузинская кровь в равных долях, что, конечно же, не могло не отразиться на внешности. За кого меня только не принимали: турка, араба, армянина, итальянца. Честно, абсолютно не вибрировал по этому поводу. Россия – многонациональная страна, и я – еще не самый специфический ее гражданин.

Пассажирка распорядилась припарковать машину и повела меня по улице. Вскоре мы остановились перед высоким готическим собором, чьи остроконечные башни хищно устремлялись в небо, а их шпили почти достигали верхушки облаков. Я с нескрываемым сомнением разглядывал здание, гадая, зачем мы здесь.

Словно прочитав мои мысли, Алина достала из сумки билеты с надписью:

«Шедевры классической музыки в органном исполнении».

Матерь Божья, на что я только что подписался?!

– Нам туда, – с самым невинным видом спутница указала в сторону входа.

– Признаюсь, звание самой решительной девушки за тобой. Затащить мужчину в церковь, да еще и на первом свидании, высший пилотаж.

Алина легко рассмеялась и потянула меня внутрь.

– Это католический собор, так что расслабься.

Миновав ступеньки, вместе с другими посетителями мы встали в очередь в гардероб. Нас окружал самый разношерстный народ всех возрастов – от пенсеров до молодежи. Это наблюдение немного успокоило меня. Как знать, возможно, все не так ужасно, как мне представлялось. Продолжая оглядываться, среди прочих я отметил одну интересную парочку. Мужчина напоминал губку Боба – такой же квадратный, приземистый, а его руки и ноги, кое-как вкрученные в кубический корпус, выглядели слишком короткими и нелепыми. Рядом с ним стояла высокая эффектная блондинка в красном. Она так трепетно и ласково жалась к нему, словно он был лучшим мужчиной на свете. Красавица и чудовище – лучше и не скажешь. Отвернувшись, я поймал себя на том, что осматриваюсь в поисках бара или буфета, но вовремя вспомнил, где нахожусь.

Проходя мимо, Боб (как я окрестил про себя незнакомца) окинул меня оценивающим взглядом. И получив такой же в ответ, едва заметно кивнул. Хм… впервые его вижу.

Тем временем Алина скинула пальто. Едва глянув на ее наряд, я завис. По контуру совсем нецерковного декольте соблазнительно выглядывало прозрачное кружево. Мой взгляд просочился сквозь него и намертво застрял где-то в ложбинке, между двумя нежными полушариями. И это все для меня. От осознания того, что Алина выбрала столь откровенный наряд, желая впечатлить меня, в паху ощутимо потяжелело. Выпутавшись из кружева, я перевел взгляд ниже и угодил в новый капкан. Стройное тело облегала ткань цвета сочного персика, обтягивая округлую попку и точеные ножки. Честно, мне хотелось ее сожрать. Но еще сильнее…

Мне конец. Ведь я не самый терпеливый парень на свете.

Невольно из груди вырвался протяжный вздох.

– В средневековье тебя бы немедленно кинули в костер. А вообще, законно появляться такой… красивой в католическом соборе?

– На концерт можно, – невинно хлопая ресницами, парировала она.

Мы вошли в зал с высоченным арочным потолком, подпираемым многочисленными колоннами. Впереди до самого алтаря тянулись ряды деревянных скамеек, какие обычно стоят в католических храмах. Алина дошла до седьмого ряда и чинно опустилась на скамью. Мне не оставалось иного, как присесть рядом. Комичнее не придумаешь: сидеть в храме Господнем и терзаться самыми пошлыми мыслями.

Постепенно зал заполнялся, стараясь отвлечься, я рассматривал окружающую обстановку. Признаться, внутреннее убранство производило самое умиротворяющее впечатление. Недавние грешные мысли поступенно отступали. За разглядыванием арочных окон с цветными витражами ко мне окончательно вернулось привычное самообладание. Но так продолжалось недолго. Едва приглушили свет, как откуда-то из-за спины пушечным залпом грянула органная музыка. Это было так неожиданно, что я невольно выругался. По ощущениям из меня только что выскочили все бесы и пустились наутек. Величественные звуки все нарастали, пока не обрушились на наши головы жутким и карающим камнепадом. Готов поспорить, мои волосы сейчас стояли дыбом. Причем везде. Я даже воротничок рубашки расстегнул, чтобы дышать стало легче. От недавнего спокойствия не осталось и следа. Мои внутренности сотрясались в такт движениям органиста, который лупил по клавишам в каком-то религиозном экстазе. Заметив мое взъерошенное состояние, Алина разглядывала меня пару секунд, а затем резко прикрыла программкой нижнюю часть лица. Судя по трясущимся плечам, ее разбирал безудержный смех. Ну хоть кому-то весело.

Искрились смехом васильковые глаза, с придыханием внимали музыке соседи, скрежетал зубами я. Одним словом, вечер проходил незабываемо.

Классические шедевры терзали мои уши на протяжении полутора часов, и все это время я чувствовал себя, как еретик перед лицом инквизиции. А потому, как только раздались аплодисменты, подхватил спутницу под локоток и припустил в сторону выхода.

На улице мне потребовалось несколько очень глубоких вдохов, прежде чем я смог прийти в себя. Алина стояла рядом и смотрела почти с сочувствием.

– Вижу, органный концерт здорово тебя впечатлил.

Ясно, издевается.

– Не знаю, как ты, а мне срочно нужно выпить.

– Здесь недалеко есть отличный ресторан, кажется, «Ла Маре».

– Идем.

И знаете, кого я увидел, войдя в ресторан? Боба с его спутницей. Очевидно, они додумались сбежать из собора задолго до окончания концерта. И почему мне голову не прошла столь же потрясающая идея?

Мы заняли столик в углу. Официант принял заказ – морское ассорти и бутылку белого вина.

И все это время я глаз не мог оторвать от спутницы. Здесь в приглушенном свете настенных бра, под тихую музыку, желание вернулось с утроенной силой. То, как она прикасалась сочными губами к бокалу, глотала, откидывала за спину волосы, аккуратно подцепляла вилкой кусочки еды. Меня возбуждало решительно все. А когда Алина подхватила устрицу и всосала содержимое, я чуть не рехнулся. Казалось бы, не самое изящное действо, но она умудрилась это сделать так, что я мигом представил вместо моллюска кое-что другое.

М-да, давно меня так не накрывало. Можно, конечно, списать возбужденное состояние на устриц, которые вроде бы пробуждали страсть, но их я ел довольно часто, и ничего подобного не чувствовал. Нет, причина кроется в сидящей напротив женщине. Вот кто источал манящие флюиды, действующие на меня как яркий, благоухающий цветок на шершня. Другого объяснения происходящему не было. Судите сами, сегодня мы посетили самое неромантичное место, какое только можно придумать. Я почти побывал на Страшном суде и едва вырвался оттуда живым. Но единственное, о чем я мог сейчас думать – как предложить ей продолжить вечер у меня?

Алина.

В ресторане Тион снял пиджак и закатал рукава рубашки до локтей. Мой взгляд скользнул по широкой груди, где под тонкой тканью отчетливо угадывалась мускулатура. К слову, без перебора. Просто крепкая, прокаченная до той меры, чтобы выглядеть внушительно, но не угрожающе. Он присел в кресло, положил руки на стол и устремил на меня темный, прожигающий насквозь взгляд. Боже, к такому сложно привыкнуть. Он просто смотрел, а в глубине моего тела происходили странные химические реакции. Внизу живота разрасталось жаркое тепло, затрагивая такие местечки, которые обычно пробуждались только от откровенных прикосновений. Тион умудрялся делать это бесконтактно. И это ставило в тупик. Смутившись, я перевела взгляд на его руки, спокойно лежавшие на столе. Крепкие, с гладкими мышцами и жгутами вен под смуглой кожей. Мне захотелось провести по ним ладошкой, чтобы ощутить рельеф, тепло, но еще больше, чтобы эти красивые мужские руки сомкнулись вокруг меня. В таких объятиях будет хорошо, преступно хорошо. Лицо мгновенно опалило жаром. И я поспешила глотнуть вина. Боже, о чем я только думаю?

– И часто ты посещаешь подобные мероприятия?

И вроде спросил спокойно, но в глубине темной радужки промелькнула какая-то задиристая, насмешливая эмоция.

– Нечасто. Билеты подарил коллега. Накануне концерта его бросила девушка, он не хотел идти один.

– Она приняла верное решение, тем самым избавив себя от мучений.

С губ против воли сорвался смешок. Я и до этого видела, что концерт произвел на спутника неизгладимое впечатление, теперь же он открытым текстом обозначил какое именно. Мучительное.

– Тебе не нравится классическая музыка?

– Не особо. В следующий раз место свидания выбираю я.

– Так это свидание?

– Не сомневайся.

Мое женское самомнение радостно взвизгнуло и станцевало танец победителя. Кто бы мог подумать? И тут же в голове раздался убежденный голос подруги: дорогая, мысли материальны, если чего-то очень хочешь, думай об этом как о свершившемся факте. И все сбудется! Признаться, я относилась к подобным заверениям скептически. И о свидании с Алиевым думала вскользь, но Вселенная услышала. Когда вечером раздался звонок с неизвестного номера, я ожидала чего угодно – рекламы, мошенников, но только не Багратиона Алиева. Это произвело эффект эмоциональной бомбы. Как я собиралась, перемерив с десяток нарядов, как нервно крутила брашингом волосы, чуть не выдрав половину шевелюры – отдельная история. Но главное, даже сейчас сидя напротив, я чувствовала всю палитру пьянящих, будоражащих эмоций.

И он точно видел, в каком я взвинченном состоянии. Мелькнула самоуверенная ухмылка, а я засмотрелась на пробивающуюся щетину на смуглом лице. Она придавала ему еще более мужественный и опасный вид.

– У тебя есть бойфренд?

Опа! Быстро же он взял быка за рога.

– По-моему, стоило спросить об этом еще во время телефонного разговора.

– Отчего же, как раз самое время. Скажу откровенно, ты мне нравишься, но я не терплю двойных игр.

Кто бы сомневался! Брутальный мужчина, в чьих венах течет горячая грузинская кровь никогда не потерпит обмана, уловок, а всех конкурентов будет отстреливать еще на подлете. А кроме того, Тион не из тех, кто будет миндальничать и ходить вокруг да около, мигом скрутит по рукам и ногам и возьмет то, что хочет. И вновь накатил страх.

Впустить в свою жизнь незнакомого мужчину, открыться ему, постепенно узнать самого… готова ли я снова к подобным приключениям? В такого легко влюбиться, раствориться в темном омуте глаз, покориться напористому характеру. И страдать, когда все закончится. Я слишком отчетливо понимала, что у нас не может быть будущего. Нет, не подумайте, никаких мыслей насчет совместной жизни и прочего, о чем любят нафантазировать себе девушки на первом свидании. Я просто примерялась, пыталась вписать Тиона в свою реальность и понять, как она изменится. Ответ пришел сам собой – в лучшую сторону. Сейчас жизнь сводилась к банальному: работа-дом-редкие встречи с подругой. Одинокие вечера, выходные полные скуки и серая, беспросветная хандра. И кто виноват? Уж точно не мой бывший, с тех пор прошло достаточно времени, чтобы оклематься, расправить плечи и двигаться вперед. Я и только я добровольно заперла себя в комнате собственных страхов. Так может вот он – шанс все изменить?

Аргументов «за» хоть отбавляй: привлекательный, интересный, умный, обходительный, мужественный… И только один «против»: я старше на шесть лет. Ему тридцать два, мне без двух лет сорок. Но, ради всего святого, разве это кого-нибудь останавливало? Так, может, откинуть надуманные ограничения и, очертя голову, окунуться в сумасшедший роман. А в том, что меня ждет полное безумие, сомнений не было.

А потому тряхнув головой, столь же честно ответила:

– Скажу откровенно, я совершенно свободна. И тоже не потерплю двойных игр.

Полыхнуло огнем в глубине черных глаз, скользнула по губам опасная улыбка, и, казалось, вот-вот покажутся острые клыки. Но нет, довольный и предвкушающий зверюга, расслабленно откинулся на спинку кресла.

– Отлично. Что тебе нравится? Чем увлекаешься?

Я крутила в руках вилку в попытке успокоить внутренний ураган. Все происходило слишком стремительно. Получив карт-бланш, Тион мгновенно пошел в атаку.

А разве могло быть иначе?

– Люблю читать. Водить машину. Занимаюсь спортом.

Его взгляд мягко прошелся по моему телу, словно погладил со словами: да, крошка, я заметил, и мне все нравится. Но вместо этого собеседник уточнил:

– У тебя есть машина?

– Была когда-то. Сейчас она мне не по карману. Но иногда, в конце самых поганых дней, беру каршеринг и просто катаюсь по городу.

– Понятно, – что именно понятно, оставалось только догадываться. Я совершенно не знала, о чем он думал, какой вопрос или действие последует за этим. Так и вышло. – Готовься к приключениям

Да я уже… и все та же улыбка обманчиво спокойная, скрывающая хитрый оскал. Боже, с таким мужчиной всегда как на вулкане.

– Попробуй, устрицу.

Его тлеющий, темный взгляд намертво приклеился к моим губам. Мне не оставалось иного, как взять подрагивающими пальцами раковину и аккуратно вобрать в себя ее содержимое. Рот заполнил сливочный вкус, солоноватый, с легким металлическим привкусом и щепоткой самых острых, пряных специй от прожигающих глаз.

Со стороны спутника послышался резкий вздох, словно все это время он не дышал. Отметив это, я внутренне улыбнулась. Тион был мастером самоконтроля, ни единой лишней эмоции на лице, но его выдавали физические реакции. И они, как хлебные крошки подсказывали, мы оба движемся по тропинке взаимного влечения.

Когда официант принес счет, я внутренне содрогнулась, ожидая чего угодно. Но Тион, не глядя, дал свою карточку и принялся натягивать пиджак. Вскоре мы покинули ресторан и остановились на крыльце. Воздух полнился морозцем, тонкой зеркальной корочкой схватились лужи. Красиво. Показалось, вот-вот пойдет снег. Ноябрь тихонько подбирался к середине, не удивлюсь, если вскоре столицу накроет первый снегопад. Хотелось бы, немного светлых тонов не помешает.

Тион галантно предложил свою руку и повел меня к машине. Близость крепкого тела, исходившие от него жар, запах. И вновь я засмотрелась на точеный профиль, резко очерченный светом уличных фонарей. Как вдруг мелькнула запоздалая мысль.

– Как же ты сядешь за руль? Ты же выпил.

– Есть много незаменимых профессий, и трезвый водитель – одна из них.

– Точно!

Рядом с машиной уже ждал парень. Тион нажал на брелок, разблокировав замки, и отдал ключи водителю. Учтиво распахнулась задняя дверца. А затем он обогнул машину и опустился рядом. Спокойный и расслабленный, как сытый кот. Меня же разбирало любопытство. Разглядывая мелькавшие фонари, дорожные знаки, улицы с лабиринтами высоток, я гадала, какое за этим последует продолжение. Хотела ли я этого? И да, и нет. За положительное решение отвечало мое наэлектризованное тело, за отрицательное топил разум. Слишком много сомнений. Но, как оказалось, исключительно в моей голове. Как только машина притормозила напротив подъезда, сбоку послышалось:

– Приятель, ты не мог выйти на минутку?

Парень беспрекословно покинул салон. Хлопнула дверь. Встретившись с потяжелевшим взглядом, я услышала:

– Извини, но это выше моих сил, – и не дав опомниться, одним рывком притянул меня к себе.

Упиралась я преступно мало и сдалась возмутительно быстро. Но когда жесткие губы не уговаривают, а приказывают, остается только одно – подчиниться и наслаждаться головокружительным поцелуем. Теплые губы с откровенным голодом сминали мои. Прикусывая, лаская, он творил потрясающие вещи. Еще никто не целовал меня так откровенно, вкусно, жадно. Наглый, верткий язык то терся об мой, то обманчиво отступал, чтобы пройтись по нижней губе, и вновь шел в атаку. Я задыхалась, от желания, острых, умопомрачительных ощущений по телу расходилась жаркая пульсация, отдавая сладким напряжением внизу живота. От его вкуса, запаха это напряжение только усиливалось.

Мужские руки прошлись по всему телу, сдержанно, но откровенно, не пропустив ни один изгиб. Словно он примерялся, изучал новые владения, чтобы вскоре заявить полные права. В какой момент ладонь легла на мою грудь, я не поняла, но вдруг захотелось убрать лишнюю ткань, чтобы ощутить его пальцы на голой коже. Вот только Тион не спешил забираться в декольте, вместо этого легонько поглаживал возбужденный сосок через ткань платья. Чувственная пытка, обещание: я могу еще горячее, только скажи. Прикосновения оказались до того возбуждающими, что из горла вырвался стон, тут же проглоченный жадными губами. Мозги отключились, в обмороке валялась совесть, я бесстыдно наслаждалась умелыми ласками и мечтала о продолжении. Но когда рука двинулась под подол платья, сработали какие-то скрытые механизмы. В голове словно щелкнуло. Чуть отстранившись, я судорожно прошептала, что надо остановиться. Судя по горящему взгляду, Тион был категорически не согласен. Я же лихорадочно приводила в порядок одежду и растрепанные локоны. Мне, вообще-то, еще домой к дочери возвращаться!

– Спасибо за чудесный вечер и ужин. И… до встречи.

Надо убираться отсюда поскорей, пока сама же и не передумала.

Из машины я почти вывалилась и на дрожащих ногах направилась к подъезду. Холодный ветер на пылающей коже и непрерывный гул в ушах, мое тело продолжало жить своей жизнью, изнывая от желания. Боже, вот это темперамент! Всего одним поцелуем Тион напрочь вышиб все мои предохранители. Обернувшись, встретилась с голодным, прожигающим взглядом и едва удержалась, чтобы не повернуть обратно. Каждая клеточка требовала ЕГО. Продолжая смотреть на меня, Тион прищурился. Через секунду его профиль скрылся в темном салоне. Авто медленно двинулось вперед и вскоре вскрылось за поворотом.

Очнувшись оттого, что все еще стою посреди улицы и меня бьет крупная дрожь, я поспешила внутрь. И не понять, то реакция на холод или на одного очень горячего грузина, который с этого вечера прочно засел в моей голове.

Тион.

Следующий день я варился в котле кипящих желаний. И, как назло, именно эти выходные мне предстояло провести на конференции в Казани. Сложно сосредоточиться на докладах, когда мозг выдает картинки – одну соблазнительней другой. Невинно распахнутые васильковые глаза и порочные губы, легкий румянец на щеках и возбужденные соски, отчетливо проступавшие под тканью платья. Самое ужасное – она не претворялась, чувствуя сильнейшее желание, Алина страшно этого смущалась. И эта двойственность сводила с ума. Готов поспорить, у нее давно не было мужчины. Это чувствовалось во всем: робком флирте, смятении, когда она обнаружила меня рядом на заднем сиденье, во время поцелуя… после недолгого сопротивления, она мягко отступила, позволив эту партию вести мне. И таяла в моих руках, полностью отдавшись на волю ощущений.

Взрослая привлекательная женщина, а неопытная, словно студентка. Что это инфантильность или хитрый расчет? Но стоило вспомнить, как она ворвалась в кабинет маленькой злобной фурией и устроила мне взбучку, как все подозрения в инфантилизме отметались сами собой. Насчет хитрости и вовсе сомнительно. Я прекрасно чувствовал людей и видел, в ней нет и толики женского коварства. Она действительно была… чиста? Да, пожалуй, именно это слово подходило ей больше всего. Ни намека на уловки и расчет охотницы. Кроме платья, конечно. Оно явно не соответствовало статусу мероприятия и было надето исключительно для меня. Но разве желание понравиться мужчине – преступление? Нет, скорее естественная потребность в одобрении.

Похоже, мне в руки попался редкий, уникальный экземпляр, кто в погоне за пресловутым женским счастьем, не пустится во все тяжкие, а будет вдумчиво и настороженно выбирать. И тот факт, что я удостоился ее внимания, делал меня особенным. Подумав об этом, усмехнулся. Не ожидал, что когда-нибудь вновь придется завоевывать и доказывать право быть кого-то достойным.

А ее хотелось завоевать.

Желание заполучить Алину перешло в разряд навязчивых и почти неконтролируемых. А еще причиняло боль физическую. Ведь мой конь то и дело дыбился в штанах, и успокаиваться, похоже, не собирался. Измучившись от догоняющих флешбэков, от непроходящего возбуждения, я понял, что мне срочно требуется выпустить пар. Но едва ли Алина согласится переспать со мной после второго свидания. Или согласится? Невольно вспомнилась ее реакция, стоило мне запустить руку под юбку. Словно включилась невидимая защита. До того податливая, распаленная, она мгновенно напряглась и дала отпор.

Но ведь попытаться стоило. Схватив телефон, быстро набрал сообщение.

«Привет. Ты свободна в понедельник вечером?»

«Да, а что?»

«Придумал кое-что интересное. Трудно, конечно, переплюнуть органный концерт, но я все же попробую»

«Уже страшно»

«Одень что-нибудь удобное. Джинсы, футболка – будут в самый раз».

«Будем прыгать на батутах?»

«Лучше. Заеду в восемь».

«Окей. До встречи».

Даже если не выгорит с сексом, задуманное мной развлечение поможет снизить уровень напряжения в организме до приемлемого состояния.

Теперь можно послушать о психологических ловушках в работе адвокатов. Именно так звучала тема текущего выступления. И если верить спикеру, попадание в одну из них, грозило профессиональным выгоранием и стрессами. Дослушав до конца, я мысленно похвалил себя за проницательность. Каким-то образом чувствовал все озвученные ловушки на интуитивном уровне и всегда обходил стороной. Так, например, я никого не карал и не спасал, моя цель заключалась в достижении сторонами компромисса, даже если между супругами шли ожесточенные кровопролитные бои. И никогда не путал личное и профессиональное, как бы мне не импонировал клиент, наше общение не выходило за рамки «процесса». Да, многим позже при случайной встрече мы могли поговорить по-приятельски, возможно даже пропустить бокальчик другой, но только когда нас уже не связывали юридические дела. Как-то так. Но все же выступление оказалось познавательным в том смысле, что полностью подтверждало мои принципы в работе.

На второй день конференции я с интересом выслушал лекцию о создании личного бренда и задумался, чего бы такого-этакого добавить в свой имидж. И пришел к неожиданному выводу, что обнародование информации о преподавании в МГИМО точно добавит мне баллов в глазах клиентов. Тут же сделал запись в заметках, чтобы в понедельник дать задание нашему админу сайта. Супер! Хоть что-то полезное.

В воскресенье вечером я вернулся в столицу, и прихватив спортивную сумку, отправился на теннисный корт. Припарковавшись у клуба, неподалеку я заметил знакомый внедорожник, затянутый в пошлую пленку-хамелеон. И вновь захотелось зажмуриться. Все-таки какой пижон! Мой напарник обладал удивительно ужасным вкусом.

Карим уже ждал на корте, хаотично размахивая ракеткой, что в его случае означало разминку.

– Привет, брат! Как конференция?

– Познавательно. Зря не поехал.

На это Карим состряпал кислую мину.

– Ты же знаешь, выходные – только для семьи.

На самом деле он лукавил, в глубине души вполне довольный таким положением дел. Об этом я знал наверняка, потому что наша дружба длилась со студенчества. В те годы Карим не пропускал ни одной юбки, заработав себе репутацию первого ловеласа на курсе. Но все изменилось, стоило ему встретить кроткую, обманчиво покладистую первокурсницу Микаэлу. Чего он только не предпринимал, увиваясь вокруг неприступной красотки и так и эдак, а она лишь посмеивалась, совершенно не воспринимая его всерьез. Даже не знаю, кого считать победителем в тех брачных играх. Микаэлу, которая сдалась только спустя два долгих года, или Карима добившегося-таки своего. Наверное, лавры победителя все же стоит отдать любви. Ведь спустя еще год, парочка поженилась. И мой друг – некогда огнедышащий и любвеобильный дракон переобулся в домашние тапочки, добровольно сложил за спиной крылья и теперь сидел на короткой цепи, охраняя свое маленькое сокровище с томными глазами.

Микаэла держала супруга в ежовых рукавицах. А две очаровательные дочурки беззастенчиво вили из Карима веревки. Против чего он совсем не возражал. Примерно раз в месяц мы встречались у них дома за ужином. И каждый раз после вечера, проведенного в шумной, немного суетной, но необычайно теплой обстановке, меня одолевала тоска и мысли о собственной невезучести в личной жизни. В общем, я им немного завидовал и отыгрывался на Кариме во время спаррингов на корте. Так и сегодня, загоняв его до предсмертных хрипов, сжалился и предложил ничью. Против этого он тоже не стал возражать.

Распрощавшись, мы разъехались по домам, а уже в понедельник вновь встретились в офисе. Весь день я пребывал в бодром и весьма позитивном настроении, предвкушая встречу с Алиной. Однако в шесть неожиданно позвонил Алексей и напряженным голосом сообщил о возникших проблемах.

– Инна поменяла замки. Я не могу попасть в квартиру.

– Где вы сейчас?

– У дверей, конечно. Где ж мне еще быть?

– Оставайтесь там. Дождитесь меня. Ничего не предпринимайте.

Чертыхнувшись, я поспешил к машине. Итак, как я и предполагал, бестия вышла на тропу войны. Поняв, что муж знает обо всех ее похождениях, мадам перешла к решительным действиям. Конечно, ведь лучшая защита – нападение.

Через двадцать минут я был на месте. Элитный жилой комплекс, окруженный забором, и охрана у шлагбаума. Видимо, Алексей успел предупредить о моем приезде, так что проблем с заездом на территорию не возникло. Припарковавшись у подъезда, я поспешил внутрь. Роскошное лобби, консьерж, зеркальный лифт, четырнадцатый этаж.

Клиент маялся от безделья и невесёлых мыслей, меряя шагами коридор. Завидев меня, он вздохнул с нескрываемым облегчением.

– Спасибо, что приехали.

Я пожал протянутую руку, отметив про себя, насколько измотанным выглядит Алексей. Стало по-человечески его жаль. Хороший мужик, дельный и уважаемый всеми… кроме жены. Как можно выставить мужа за дверь? А главное, на каком основании? Но сейчас не время для сантиментов. Откинув лишнее, я включил режим адвоката и шагнул к закрытым дверям.

Домофон выдавал протяжные сигналы, за дверью слышались шаги, невнятное шебуршение. Наконец, из динамика раздался настороженный женский голос, поинтересовавшись, кто я такой и что мне надо.

– Инна, добрый день. Меня зовут Багратион Алиев, я – адвокат вашего супруга. Хочу напомнить, что данное жилье – ваша совместная собственность, Алексей имеет такое же право находиться в квартире, как и вы. Ваши действия незаконны.

– И дальше-то что? Арестуете меня?

– Нет, мы вызовем полицию, чтобы засвидетельствовать противоправные действия в отношении моего клиента. Далее приедут сотрудники аварийной службы и вскроют замки. Так или иначе, мы все равно попадем внутрь. Я рекомендую не доводить дело до крайностей и открыть.

– Засуньте свои рекомендации…

Какая интересная формулировка. Усмехнувшись, я достал телефон и достаточно громко, чтобы было слышно даже за закрытой дверью, сделал два звонка. Если она рассчитывала на блеф, ее ждало разочарование.

Из-за спины донесся растерянный голос.

– Может, не надо полиции. Переночую сегодня в гостинице.

– А вы и так переезжаете в гостиницу. Но вам же нужны личные вещи?

– Да, но заявление в полицию… вам не кажется это слишком?

– Не кажется. Во-первых, его всегда можно отозвать. Во-вторых, если Инна на этом не остановится, каждая официальная бумажка о ее произволе сыграет вам только на руку. Доверьтесь и позвольте мне делать свою работу.

– И часто такое происходит?

– О, если бы вы только знали…

Вполне очевидно, мы застряли здесь надолго. Пока приедут спецы по замкам, пока вскроют, дело небыстрое. Далее нудное составление протокола с полицией, взятие показаний. А ведь еще вещи паковать. С учетом всех нюансов понадобится часа два, а то и все три. Прикинув в уме, что никак не успеваю на встречу к Алине, я испытал жгучую досаду. Но делать нечего, пришлось написать о непредвиденных обстоятельствах и, извинившись, отменить встречу. В ответ прилетел грустный смайлик и подпись: «надеюсь, ничего серьезного?». Стало приятно. Невзирая на облом, проявила понимание, более того, заботу. Что-то приятное, теплое, разливалось в груди в этот момент. Зацепившись за это чувство, я стоически продержался до приезда полиции и весьма плодотворно пообщался с офицером, быстро склонив его на нашу сторону. Так что с протоколом проблем не возникло.

А вот с замками пришлось повозиться. Но откуда ж было знать Алексею, что заказанная за баснословные деньги бронированная дверь однажды обернется против него?

Только спустя три бесконечно-долгих часа нам удалось прорваться в квартиру. Мадам Бовари сидела на диване с каменным лицом и всячески игнорировала наше присутствие. Движимый профессиональным интересом, я разглядывал мадам. Домашний шелковый костюм скрывал довольно аппетитные формы. На лице легкий макияж, на голове обесцвеченное стильное каре. Ухоженная, можно сказать приятной наружности, если бы не гадостное выражение на лице.

Получив инструкции еще в коридоре, Алексей молча прошел в гардеробную. Пока клиент паковал чемодан, я подпирал стену, рассматривая лепнину на потолке. Как вдруг соседняя дверь приоткрылась.

На меня смотрели две пары перепуганных детских глаз. Мальчишка лет двенадцати и девчушка не старше шести. Дети жались друг к другу, как два воробушка – несчастные, покинутые, и ни в чем не виноватые. Вот их было искренне жаль. К глубочайшему сожалению, при разводе дети страдают больше всех. Ведь они оказываются между двух огней и зачастую становятся орудием мести между родителями.

А ведь еще можно отыграть назад. Мой взгляд вновь переместился на мать семейства. Теперь она что-то судорожно печатала на телефоне, никак вела прямой репортаж для любовника? Закончив, она встала и, скрестив руки, остановилась в дверном проеме.

– Думаете, я испугалась? Я отсужу у него все. Квартиры, машины, детей. Суд всегда на стороне матери!

Ошибочное заблуждение, но кто я такой, чтобы разочаровывать женщину? Пусть это сделает ее адвокат. А в том, что уже завтра со мной свяжутся, сомнений не было. Между тем она продолжала сыпать угрозами. Из ее перекошенного гневом рта лилось нечто безобразное, источавшее гниль и желчь. Я же слушал со спокойным равнодушием. Неприятно только первый год, а когда за плечами десятилетняя адвокатская практика, нарастает броня толщиной с кулак. Столько всего было – грязного, мерзкого, порой обескураживающего, я уже давно и ни на что не реагировал. Просто делал свою работу.

Одно только не давало покоя. Почему-то всегда демонизируют мужчин. Но знаете что? Порой именно жены ведут себя самым недостойным образом. И одна из таких сейчас стояла передо мной. А потому, как только клиент собрал пожитки, я вывел его из дома, усадил в машину и предельно серьёзно предупредил:

– Алексей, ни при каких обстоятельствах не вступайте с Инной в контакт. Полный игнор звонков, сообщений, личные встречи и вовсе под запретом. Даже если она заявится к вам в офис. Любое общение только в моем присутствии.

Клиент кивнул и поднял печальный взгляд на фасад здания. В этот момент он напоминал брошенную дворнягу, которую приютили на летней даче, а с наступлением осени оставили там же, где нашли. И сидя на крыльце, он с непередаваемой тоской смотрел на темные окна, все еще надеясь, что вот-вот раздастся детский смех, из распахнутых дверей его обдаст теплом и вкусными запахами. И все станет по-прежнему. Но шло время, ветер трепал всклоченную шерсть, зябко мерзли лапы, а двери так и оставались закрытыми.

Глава 4.

Алина.

Расстроилась ли я? Честно, ни капельки. Внезапную отмену новой встречи восприняла как необходимую паузу. А с таким настойчивым парнем, паузы в общении просто необходимы. Иначе оглянуться не успеешь, как окажешься под ним голая и недоумевающая – как так вышло? Теперь, когда я наконец-то встретила обалденного мужчину, торопиться совершенно не хотелось. Хотелось прочувствовать весь спектр эмоций – от интереса, волнительного ожидания встречи, чувственного влечения, до первых ростков доверия, погружения друг в друга, а после не грех и отдаться безумной страсти, когда терпеть уже невмоготу. Но это в моем идеальном мире. А как будет на самом деле… посмотрим.