Изгои

Посвящается

Посвящается моему самому лучшему дедушке. Я люблю тебя.

Пролог

Пролог

В чёрном плаще с глубоким капюшоном, накинутым на голову, женщина средних лет несла на руках двухмесячного младенца, завёрнутого в белоснежное одеяльце. Она так тщательно укутала малыша, что ни один холодный порыв ветра не мог коснуться его хрупкого тельца. Последние дни выдались поистине суровыми. Над головой сгущались тёмные тучи, и бесчисленные капли дождя устремлялись к земле, смешиваясь с лёгким запахом влажного ветра. Дождь лил как из ведра, звёзды скрылись, а луна не смела показаться из-за туч. Вокруг раздавался тревожный вой собак, будто они делились с миром своим беспокойством, наполнявшим этот мрачный вечер.

Она уже приблизилась к зданию приюта, куда вот-вот должен был попасть младенец, возможно, чтобы провести там всю свою жизнь. Женщина не хотела отдавать его в это место, её сердце разрывалось от боли, но другого выхода не оставалось. Вот она уже стоит перед трёхэтажным зданием приюта. Его серые стены источают холод, а само здание кажется пугающим и неприветливым. От одного его вида по коже пробежали мурашки. Было видно, что приют постепенно разрушается: ему давно не делали ремонт, и стены начали осыпаться, обнажая потрескавшуюся краску. На окнах виднелись решётки, а на втором этаже зажёгся яркий, почти манящий свет.

Мимо промчалась белая кошка, спасаясь от ливня, и юркнула в открытое окно на первом этаже.

С верхних этажей доносился детский смех, но он был странным – изломанным, словно сквозь него проступала невыносимая боль. Этот звук резал слух женщины, вызывая тревогу.

В её голове мелькнула мысль: нужно бежать, сломя голову, пока не поздно.

Она продолжает идти вперёд, несмотря ни на что, с решимостью и напором. Единственным звуком, нарушающим тишину, помимо шума дождя, было учащённое биение её сердца. Женщина тяжело вздохнула, подошла к двери приюта и уверенно поднялась по трём бетонным ступеням.

С болью в душе она осторожно положила мальчика на пол. Оставив записку и бросив на него последний взгляд, женщина посмотрела на массивную дверь с бронзовыми ручками и трижды постучала. Услышав детский плач, она быстро скрылась, растворяясь в ночной тьме.

Глава 1

1глава

Кайлер Мэнсфильд

Облокотившись об старую стену приюта, я надеялся, что сегодня смогу набрать хотя бы пару дельке¹ на еду. В последние дни мне совсем не везло с грабежами. Совсем недавно меня избили четверо 17-летних парней с улицы и забрали всю милостыню, которую мне удалось выкрасть у проходящих ремесленников и торговцев. Я пытался как-то защитить себя, но всё было напрасно. Парни были сильнее, и их было больше. Я не был из числа счастливчиков, которым удавалось хорошо жить и не попадать в неприятности.

Вчера я перебрался на самую окраину города в надежде раздобыть хотя бы немного денег. Но проклятый дождь спутал мне все карты. Я знал, что грабеж – это не выход, но иногда умирать с голода было страшнее, чем рисковать.

Я сидел у размытого окна и наблюдал, как оборванные, грязные дети на улице пытались развлечь себя, как могли. Всю свою жизнь, сколько я себя помню, я провел в приюте «Ржавчина». Его название полностью оправдывает обшарпанный вид. Жизнь здесь была невыносимой, и я ненавидел её всей душой. Кормили нас отвратительно – на завтрак давали такую пищу, что даже собаке было бы стыдно это есть. Дети всегда ходили грязными, ведь мылись всего несколько раз в месяц.

Первое, что вам следует знать обо мне: я ненавидел детский плач, поскольку в приюте всегда были слышны крики детей. Они либо страдали от боли, либо просто скучали, а воспитатели, как правило, не обращали на это внимания. Из-за этого я постоянно не мог заснуть и пытался закрыть уши подушкой. Когда терпение подходило к концу, я вставал с кровати и уходил к ним, мечтая их успокоить, но меня всегда отгоняли няни, велев не шляться без дела и возвращаться в свою комнату.

В общем, жизнь в приюте была далеко не лучшей. Как только подрасту и смогу накопить достаточно денег, я обязательно сбегу отсюда.

Я взглянул на настенные часы, на которых было указано четыре часа. Через час по городу будут ходить стражи порядка, как по расписанию. У меня есть ровно час, чтобы обворовать карманы прохожих и скрыться. В приюте было очень мало ребят моего возраста. Я никогда не участвовал в кражах с ними, поскольку полагался исключительно на себя.

Спрыгнув вниз с подоконника я начал разминать затекшие от долгого сидения мышцы. Схватив свою потрёпанную коричневую сумку, я покинул спальню и спустился по лестнице вниз.

Дети проходили мимо, а на полу валялось множество отходов. На лестницах встречались банановые шкурки, а по полу даже передвигались мыши. Да уж до сих пор был в шоке, как этот приют ещё не развалился.

Я уже был близко к входной двери, готовясь выйти на улицу и пойти по своим делам. Как чей-то громкий голос меня остановил.

– Эй, Кайлер, стой! Куда это ты идёшь? Кто дал тебе разрешение выйти?! – Этот голос был мне знаком – это была наша воспитательница. Она следила за младшей группой, включая также старшую.

Проигнорировав её слова, я подошёл к двери.

– Стой! Если ты сейчас выйдешь через эту дверь, я заколочу её гвоздями! И ты больше сюда не зайдёшь!!

Она уже какой год подряд этим угрожает. Я ухмыльнулся и спокойно вышел на улицу, даже отсюда были слышны ее яростные крики. Немедля я пошёл в ближайший рынок, там обычно бывает много народу.

Мои мысли прервал звук голосов и шелест пакетов. Не успел  опомниться, как уже оказался у рынка. Здесь на прилавках продавали овощи и фрукты, а также всякие мелочи, которые привлекали внимание прохожих.

Мужчины в костюмах быстро проходили мимо лавок, не обращая внимания на продавцов, которые кричали, прося купить что-то. Женщины, одетые, словно для выхода в свет, несмотря на столь ранний час, шли не так торопливо. Позади них, как хвост дракона, следовали их гувернантки или служанки.

С лёгкостью, которая была результатом многочисленных тренировок, то и дело, как бы случайно, врезался в прохожих, запускал руки в их карманы и прикладывал украденные бумажники и украшения в свои потрёпанные штаны. Потом извинялся, делая вид, что это случайность. Они верили невинному на вид ребёнку и шли дальше.

Люди здесь были заняты своими делами, и мало кто обращал на меня внимание – на худого мальчишку в обшарпанной одежде. Я словно растворялся в толпе. Вспоминая наставления из книг на тему минимизации рисков: старайся не привлекать внимание и действуй быстро, как ветер.

Пока что я был мастером в мелких кражах. Хорошо зная, как обчищать карманы, знал отвлекающие манёвры, научился находить в толпе стражей порядка под прикрытием и выбирать подходящую жертву.

Забрав достаточно бумажников и денег, я побрёл в городской сад. У меня было меньше тридцати минут: остальное ограблю там, а потом куплю себе еды. Я перешёл дорогу и вошёл в городской сад.

Зелёный, идеально ровный газон огибал круглый фонтан. Он состоял из трёх ярусов-чаш, каждая из которых была больше предыдущей, и вода стекала по ним каскадом.

Небо над городским садом было ясным и голубым, а яркое солнце, пробиваясь сквозь листву, рисовало на земле живописные узоры. Побродив вдоль дорожек, я заметил, как цветы весело распустились; их яркие оттенки привлекали внимание.

Молодые пары, расположившись на многочисленных скамейках, наслаждались обществом друг друга. Здесь и там мелькали няни, присматривающие за детьми, увлеченными своими играми.

Я надел пару чёрных перчаток и запускал руки в бумажники мужчин, пока они этого не замечали. Моя хитрость могла сделать меня богатым.

Оглянувшись, я заметил, как из-за поворота появились стражи порядка в тёмно-синей форме с гербом Осталии. Они направлялись в сад, и мне не пришлось долго раздумывать. С карманами, полными награбленного добра, я, не дожидаясь, бросился к выходу, пока они не начали патрулирование.

На обратном пути к рынку я направился в первое попавшееся заведение заказал миску лапши с яйцами, овощами и мясом. В Осталии такая еда не пользовалась особым уважением, особенно среди высших сословий. Её считали пищей для бедняков, ведь богатые находили её «простой» и «неизысканной», недостойной их стола. Хотя это и была еда простолюдинов, я ел её нечасто, и в такие моменты ощущал себя настоящим королём.

Мне принесли заказ – лапшу. Она выглядела невероятно аппетитно, и я не смог удержаться. Схватив палочки, с жадностью принялся за еду. Голод делал её самой вкусной на свете. Быстро справившись с порцией и расплатившись, я вышел из заведения. По дороге в приют я зашёл на рынок, купил несколько спелых яблок и пирожок с начинкой. Аккуратно завернув их, положил в сумку – на всякий случай.

Почему бы не изменить маршрут? Я направился к зданию, где уже никого не было, и решил подняться на крышу. Вдруг заметил кого-то – это были стражи порядка. Скучающе достал карманные часы и взглянул на время. Даже не поднимая глаз, понял, что они смотрят на меня пристально, прямо в упор.

– Без пяти, пять. – Так нечестно! – воскликнул я. – Надо уносить ноги.

Мне не пришлось долго думать. Страж порядка достал свисток и дунул в него, что есть мощи. Этого оказалось достаточно, чтобы я развернулся и побежал.

Я лез по лестнице на крышу, хватаясь за холодные перекладины, а снизу эхом отдавались шаги преследователей по металлической лестнице. Навязчивые стражи порядка нагоняли меня.

Поднявшись на крышу, я понял, что мне нравится видеть под собой высоту, через которую прыгаю, пока бегу по крышам.

Я слышу шаги преследователей, точнее – стражей порядка, они тоже перепрыгивают через крыши, потому что расстояние небольшое.

По крышам бежать довольно трудно, но я ловко перепрыгиваю с одной на другую. Так же ловко, как очищаю чужие карманы. Поправляя сумку с добром и тяжело дыша, вытираю пот пользуясь небольшой передышкой.

С облегчением выдохнув, я рванулся к краю крыши. Земля внизу казалась пугающе далёкой, напоминая о смертельном падении, которое меня ждало, сделай я неправильное движение. Но какая-то безумная воля тянула меня вперёд, к краю.

– Стой, мальчишка, не прыгай, тут же высоко! – с опаской закричал страж порядка.

– Мертвецу падать будет не больно, – с сарказмом крикнул я.

Не стоя дождаться, я со всей мощью оттолкнулся так сильно, будто собирался взлететь. Может быть, и взлетел вверх, пусть на миг, но всё же взлетел. Сердце бешено колотилось в груди, это было чувство полной свободы. Почти упав на крышу дома, я засмеялся – мои счастливые глаза раскрылись ещё шире. Пожалуй, это было лучшее, что я испытывал за всю свою жизнь воровства.

– Кайлера Мэнсфильда не так легко поймать! – обернувшись и не обращая внимания на их удивлённые лица, показал им средний палец, который был неприличным жестом в Осталии, и убежал.

Забыв о преследователях, я летел по крышам, словно зачарованный ребенок, впервые увидевший мир с высоты птичьего полета. Город раскинулся подо мной мозаикой огней и теней, а в вышине кружили чайки, чей крик смешивался с шелестом ветра. Каждый прыжок был пронизан восторгом – ощущением свободы и невесомости. Страх остался позади, уступив место чистому, безграничному восхищению красотой, открывшейся моему взору.

Перепрыгнув на следующую крышу и приземлившись мягко, словно кошка, я присел на корточки, давая мышцам передышку. Пекарня была уже совсем близко, и я знал, что там продают невероятно вкусные сладости и свежую выпечку. Почему бы не порадовать малышей чем-нибудь вкусненьким? В пекарне меня сразу окутал аромат свежеиспечённого хлеба, который только что достали из печи.

Витрины ломились от великолепия: румяные булочки с корицей призывно поблескивали сахарной глазурью, пироги с лесными ягодами и воздушные эклеры, набитые нежным кремом. Забыв обо всём на свете, я застыл, зачарованный этим сладким раем. Кажется, мир вокруг перестал существовать, осталась только сладостная симфония запахов и красок. Но чей-то голос вернул меня к реальности.

– Эй, малец, ты чего застыл? Чего-то хочешь?

Передо мной находился мужчина лет сорока с тёмной бородой. Он выглядел довольно крепким, и, по слухам, являлся владельцем этого заведения.

– У вас есть шоколадные булочки с сахарной посыпкой? – спросил я, рассматривая выпечку на витрине.

– Ну, конечно, есть, что за вопрос! Для тебя, малец, сделаю скидку. Сколько тебе надо?

– Пятьдесят штук.

В его взгляде читалось удивление и непонимание. Наверное, он думал, откуда у такого на вид бедного мальчика может оказаться такая сумма. Словно прочитав мои мысли, он произнёс:

– Тебе-то денег хватит? Выглядишь бедным.

На мне коричневые штаны, которые выглядят так, будто пережили множество испытаний – у них есть дыры на коленях и бедрах, а также виднеются торчащие нитки. На поясе аккуратно закреплены спрятанные от людских глаз ножи с острыми лезвиями – это не просто стильный аксессуар, а мой незаменимый инструмент, который я часто использую в повседневной жизни. Сверху просторная черная рубашка, свободно обвивающая мою фигуру, что создает контраст с коричневыми штанами и такой же сумкой. На руках у меня были черные перчатки, которые были сильно изношены, с дырками, чтобы пальцы оставались свободными.

Если бы мне давали по десять дельке каждый раз, когда слышу, что выгляжу бедным, я бы уже стал миллионером. Это забавно, как люди судят по внешности, хотя я не могу их осуждать ведь это правда.

– А вы что, людей по одёжке судите?  – Выгнул бровь я.

– Ну, признаться, честно, то да, – он, скрестил руки на груди почесав бороду.

– Люблю честность в людях, дядя, у меня есть деньги. Можете приносить булочки, – я достал несколько монет, показывая что при деньгах.

– Ладно, малец, сейчас подожди, принесу.

Мужчина скрылся за дверью, и в ту же минуту я вытащил из кармана награбленные деньги. Эти средства должны хватить мне на месяц, да еще и останется. В противном случае погибну от недостатка еды в этом приюте.

Мужчина наконец-то вышел и подошёл ближе к витрине. У него в руках были пакеты, набитые приятно пахнущими булочками.

– Вот, малец, тут ровно пятьдесят штук, как ты и просил, – улыбнулся продавец. Судя по всему, он был рад возможности заработать.

– Сколько с меня?

– Одна стоит сто дельке, но я сделаю тебе скидку – итого четыре тысячи семьсот пятьдесят дельке, – вежливо ответил он и улыбнулся заветной улыбкой.

Я вытащил деньги, посчитав нужную сумму, и положил их на витрину.

Попрощавшись с продавцом, схватив пакеты с булочками покинул пекарню. Направившись в сторону приюта, через несколько улиц и долгих минут дошёл до него.

Я приблизился к приюту, где собралась шумная компания детей. Ребята с азартом играли с игрушками, которые смастерили своими руками. Они брали деревянные доски, на глаз рисовали на них контуры, выпиливали ножовкой, убирали лишнее, а затем тщательно обрабатывали ножом. В итоге получались игрушки, напоминающие настоящие ножи или мечи, с которыми дети с удовольствием играли друг с другом.

Заметив меня, ребята стали с любопытством разглядывать пакеты, которые были у меня в руках. Улыбнувшись, я подошёл ближе и присел на бетонные ступеньки у входа в приют.

– Эй, ребята! – закричал я, стараясь привлечь внимание. – У меня есть для вас кое-что особенное!

– Что это? – воскликнула Лили. Она запрыгнула на ступеньку ко мне, и её кучерявые рыжие волосы подпрыгивали в такт её движениям. – Булочки?

– Зато какие! – с улыбкой ответил я. – Это шоколадные булочки с сахарной посыпкой. Целых пятьдесят штук! – Я положил пакеты рядом с собой и под любопытными взглядами детей открыл их.

Счастливые дети подошли и начали брать по булочке, жадно откусывая их. Я слышал, как довольно урчат их  животы. После каждого откусанного куска они с удовольствием вздыхали.

Это было неудивительно, потому что в приюте не часто давали детям сладости, обычно только по каким-то праздникам. На детских лицах уже размазался шоколад.

– Спасибо, Кайлер.

– Большое спасибо!

– Они очень вкусные.

В один голос кричала малышня. Здесь собрались как мальчики, так и девочки в возрасте от трех до одиннадцати лет. Все они были одеты в потрепанную одежду, но при этом выглядели очень счастливыми.

Я огляделся, тщетно пытаясь высмотреть в толпе Саймона, Элвина и Теодора. Впрочем, это было вполне ожидаемо. Эти неугомонные сорванцы не могли усидеть на месте и пяти минут.

– Юки, ты случайно не видел нашу неуловимую троицу? – обратился я к девятилетнему мальчику. Юки дружил с этой компанией, поэтому я надеялся, что он знает, где их искать.

– Видел, Кайлер. Они наверху, в комнате.

В пакете было ещё несколько булочек. Я вытащил три булочки и протянул их ему.

– Юки, передай им, пожалуйста, если не сложно.

– Да, конечно, сейчас передам, – быстро пробормотал он.

Юки взял в руки булочки, а свою засунул в рот. Я хотел сказать ему, что бы он сначала доел её, а потом отнёс им, но он уже скрылся с виду.

За это время, пока он ушёл, дети доели сладости и начали тянуться ко мне, окружавая словно добычу. Они смеялись и обнимали меня за плечи, прижимая к себе так крепко, что становилось трудно дышать.

– Перестаньте, дети, вы меня сейчас задушите! – еле выдавил я, пытаясь вырваться от этих гномиков.

Хоть я и был нетактильным, не любил обнимашки и привязанность, все эти дети напоминали мне маленьких котят, окружающих свою мать. Я попытался сделать лицо попроще, чтобы не напугать детей своей кислой миной.

Всё-таки настал момент, и дети решили оставить меня в покое. Они удобно устроились на ступеньках, поедая недоеденные булочки. Несколько детей пошли наверх, чтобы раздать оставшиеся.

Вдалеке, у большого дуба, я заметил его – мальчишку лет девяти с каштановыми волосами и глазами цвета летнего неба. Джули. Он был из младшей группы и сейчас сидел на качелях, лениво раскачиваясь взад-вперед. Он не любил играть с другими детьми, потому что не мог говорить. Достав из пакета две булочки, я направился к нему.

– Эй, Джули! – позвал я, когда подошел ближе. Мальчик поднял голову и посмотрел на меня своими большими глазами. – У меня есть для тебя кое-что вкусное!

Я присел на корточки, стараясь быть с ним на одном уровне, и протянул ему две аппетитные булочки. Они выглядели так соблазнительно, что мне самому было трудно удержаться, чтобы не съесть их. Однако я старался не переедать и всегда остерегался этого. Джули сначала отдёрнул руки, потому что я случайно чуть не прикоснулся к нему.

– Ой, это было случайно, – помахал руками я. – Такого больше не повторится, ладно?

Джули посмотрел на меня, будто пытаясь понять, как реагировать. Потом он осторожно взял сладость и откусил её. Я видел, как его лицо слегка приобрело что-то вроде улыбки, когда шоколад растаял у него во рту.

– Они шоколадные, – продолжал я, чувствуя, как радость наполняет атмосферу. – Ты когда-нибудь ел такие?

Он немного подумал и медленно покачал головой.

– Вкусно?

Он кивнул, и я заметил, как его губы растянулись в улыбке, что было для него большим успехом.

– Ты всё время на качелях? –  Джули только пожал плечами и вновь откусил кусок. – Я могу с тобой посидеть? – он опять кивнул в знак согласия, и я устроился рядом на качелях. Я знал, что он не может говорить, но это не мешало ему выражать свои эмоции. Мы оба понимали друг друга без слов.

Как только я повернулся, появился Юки, вернувшийся с пустыми руками и довольной улыбкой.

– Я передал Саймону, Элвину и Теодору! – пробормотал он с энтузиазмом. – Они были так счастливы! Но их ругала воспитательница, потому что они положили ей жуков в постель.

– Ну конечно! – усмехнулся я. – Они всегда ищут приключения на зад… – Уже хотел продолжить я, но вспомнил, что рядом со мной дети и заменил слово: – Точнее, они всегда находят способы развлечься.

Юки сел рядом со мной. Хорошо, что качель была широкой, он начал покачиваться, наблюдая за Джули, который с большим аппетитом доедал свою булочку.

Мы вместе молчали, наслаждаясь моментом. Я смотрел на других детей играющих в различные игры на площадке. Вдруг я заметил, как из угла двора выглянул Саймон с Элвином и Теодором. Они, как всегда, носились кругами, смеясь и подталкивая друг друга. В следующую секунду, поссорившись из-за какой-то очередной мелочи, они начали драться, катаясь по полу.

– Кто выиграет, по твоему? – спросил я, подмигнув Юки. Он засмеялся и посмотрел на меня с искорками в глазах.

Он наблюдал за тем, как Саймон и Элвин яростно пытаются вырваться из хватки друг друга. Теодор, который в какой-то момент оказался между ними пытался остановить дикарей.

– Думаю, Саймон затопчёт всех, – предложил Юки, хмыкая. –  Он всегда дерется, как будто на чемпионате по каратэ!

– А я ставлю на Элвина, –  я, указал на мальчика, который, хоть и незаметно, но был довольно ловким. – Он всегда выходит из подобных ситуаций с преимуществом.

Джули, доедая свою булочку, тоже взглядом поддержал наше обсуждение.

– Эй, Джули! Что ты думаешь? – задал вопрос я, наклонившись к нему.

Он осмотрел сначала Саймона, потом Элвина и Теодора, затем снова, он

направил взгляд на меня и указал пальцем на Теодора.

– О, ты думаешь, что Теодор выиграет? – удивился я, улыбаясь. – Интересный выбор!

Я посмотрел на Теодора и закричал:

– Эй, Теодор! Ты стал фаворитом Джули! Элвин, не смей проигрывать, я поставил на тебя! – Теодор, запыхавшийся от напряжения, обернулся и улыбнулся, почувствовав себя важным.

– Правда? – спросил он, немного смущаясь от неожиданного внимания. – Значит, я должен победить!

Мы снова вернулись к просмотру раскачивающейся драки на земле, где мальчики уже довольно активно катались друг по другу. Саймон, казалось, был полон энергии, а Элвин пытался увернуться от его ударов, иногда причудливо подпрыгивая дети столпились с интересом наблюдая за их дракой. Хм, почему бы не припугнуть их?

– О, Крысида идёт! – соврал я, указывая на дверь.

Все трое мальчиков сразу же замерли, обладая удивительной способностью реагировать на любую угрозу. Саймон с прищуром посмотрел на меня, его внимание мгновенно переключилось с драки на потенциального врага.

– Где? – спросил он, направив взгляд в ту сторону, куда я указывал. Я не мог сдержать улыбку, наблюдая, как его мышцы напрягаются от готовности к действию.

– Вот там! – воскликнул я, указывая на обычную дверь с яркой табличкой. – Она уже в подходе!

– Как ты это сделал? – прошептал Юки, смеясь. – Они всегда так легко верят тебе!

– Просто нужно знать, как подать информацию. А сейчас вернёмся к нашим гладиаторам

– Хей, ребята! Хватит драться, нету там воспитательницы, лучше идите к нам! – закричал Юки.

Саймон, Элвин и Теодор обернулись ко мне и, увидев Джули, весело подбежали к нам. Вся троица была с потёкшими от шоколада лицами.

– О, Джули! Мы тебя искали! – закричал Элвин и, к счастью, на секунду забыл, что он хотел было ещё раз гнаться за Саймоном.

– Ты не представляешь, я нашёл новое место, где можно поиграть в шпионов! – продолжал Теодор, присаживаясь рядом с Джули.

– Ладно, я пошел! Давайте, шпионская команда, вперед!

Юки, Элвин, Теодор и Джули умчались вдаль, увлеченные идеей шпионских игр. Я улыбнулся, глядя им вслед, и направился к зданию приюта. Собирался подняться в свою комнату, как вдруг замер, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд.

Крысида Деспенчер.

Она – дочь главы приюта, воплощение кошмара любого ребенка. Ей было около двадцати пяти, но в ее глазах плескалась такая злоба, будто она пережила не одну сотню лет мучений. Обычно я называл ее ведьмой, ведь каждое ее появление вносило в приют атмосферу ненависти и страха. Она будто питалась детскими слезами и обидами.

Воспоминания нахлынули лавиной: однажды дети нашли на улице маленького, дрожащего от холода котенка. Они умоляли Крысиду оставить его в приюте, обещая заботиться о нем. Она, напустив на себя маску заботливой женщины, взяла котенка на руки прижав к груди, а вечером, дождавшись, когда все уснут, выкинула его на улицу в лютый мороз. Я видел, как на следующее утро дети плакали, узнав об этом. Крысида же лишь усмехнулась, сказав, что если они ещё раз принесут что-то подобное, то полетят следом за котом.

Был и другой случай, который я никогда не забуду. Когда мне было одиннадцать лет, в приюте царил настоящий хаос. Воспитателей не хватало, и Крысида, пользуясь своим положением, заменяла их, вымещая злость на детях. Проходя мимо её кабинета, я услышал плач малышей. Остановившись у двери, я заглянул внутрь и увидел, как Крысида подсыпает что-то в бутылочки со смесью. Присмотревшись, я понял – это слабительное. Моему удивлению не было предела. Как она могла так поступать с беспомощными детьми?

Но месть, как говорится, – блюдо, которое подают холодным. И мы с ребятами принялись за приготовление этого «блюда».

Несколько дней спустя, когда Крысида ужинала в одиночестве, мы, сговорившись с ребятами, подсыпали ей в тарелку двойную дозу снотворного. В этот день в приют должна была нагрянуть проверка. Идеальное время для показательного выступления!

Крысида, натянув улыбку, словно маску, рассказывала проверяющим о том, как мы тут «хорошо и счастливо живем», как она нас «всех любит». И не успела она закончить свою лживую тираду, как вдруг… бац! Рухнула в обморок прямо перед носом у проверяющих.

Я стоял неподалеку и не мог сдержать хохота. Просто надо было видеть лица проверяющих! Я согнулся пополам, схватился за живот и упал на пол, задыхаясь от смеха.

Тут подошел Элвин, невинно хлопая глазами:

– Ой, не пугайтесь! Крысида у нас просто наркотики часто принимает, вот и падает постоянно. Сейчас полежит немного и встанет. Не переживайте, проходите дальше.

Юки тут же поддакнул:

– Да-да, это у неё обычное дело. Не обращайте внимания!

После этих слов меня прорвало окончательно. Слёзы текли ручьём, живот болел от смеха, а Крысида мирно посапывала на полу.

– Просто… просто… смешно очень, – пробормотал я, давясь от хохота.

Элвин ухмыльнулся, глядя на побледневших проверяющих:

– Ну что, продолжим экскурсию?

Уверен, эта проверка запомнилась проверяющим надолго. И Крысиде – тоже.

После случая с подсыпанием снотворного Крысида словно ощетинилась. Она боялась нас, и это было видно по её нервному подёргиванию губ и по тому, как её взгляд скользил по нам, выискивая подвох. Но, конечно, она никогда этого не показывала. Бояться детей? Это всё равно что бояться крыс, думала она, дочь истинного главаря этого приюта.

Она выпрямилась, как стальной стержень, и двинулась в мою сторону. В её походке чувствовалась надменность, как будто она хотела доказать себе и всем вокруг, что она ничего не боится.

– Эй, Кайлер, стой! Куда это ты собрался?

Я демонстративно зевнул и потянулся, будто не замечая её присутствия.

– О, Крысида, добрый вечер! – произнес я нарочито бодрым тоном. – Как у вас дела?

– Иди за мной, Кайлер.

Я проигнорировал её слова и поднялся по лестнице.

– Поймайте Кайлера! – приказала ведьма двум воспитателям.

Я услышал их шаги, и они начали подниматься по лестнице, чтобы догнать меня. О нет, теперь мне точно нужно бежать. Я со всей скоростью побежал наверх по лестнице, но не успел добежать до конца. Они схватили меня за руки и начали тащить вниз. Я пытался вырываться из их хватки, но они не отпускали, лишая свободы движения.

– Я говорила вам привести Кайлера, что вы делаете? – пронзительно закричала эта ведьма, и мне сразу захотелось зажать уши, её вопль выводил меня из себя больше, чем любой детский плач.

Они спускали меня вниз, не обращая внимания на мои попытки выбраться. Крысида всегда знала, как испортить мне настроение.

– Отпустите меня, – сдавленно потребовал я. – Отпустите, твари, вы не имеете права!

Они спустили меня вниз и остановились прямо перед этой главной ведьмой. Двое держали меня с разных сторон, не позволяя выбраться. Ведьма злым взглядом смотрела на меня, будто я был тараканом, которого она мечтала раздавить.

– Посмотри, что с тобой случилось, кем ты стал, где ты шляешься. Опять ходил красть деньги, крысеныш, – с омерзением оглядывала она меня с ног до головы.

– Тебе какое дело? Ты кто такая? Я что, буду перед тобой отчитываться? – огрызнулся я, пытаясь сопротивляться, но меня удерживали, заставляя стоять смирно.

– Кайлер, ты больше не будешь выходить из этого приюта, ты меня понял? – издевательски отозвалась она.

После долгой паузы я весело натянул ухмылку – сейчас я ей покажу.

– Хорошо, как хотите, так и будет.

Она с удивлением посмотрела на меня, будто у меня выросла вторая голова или третья нога, а потом, кашлянув, начала свою речь.

– Будь всегда вежливым с нами, мы твоя семья, а семью надо оберегать, – миловидным голосом объяснила она.

Я истерически рассмеялся, я был в приступе смеха. Просто не мог перестать смеяться над тем, что несёт эта ведьма, а какой семье она говорит.

– Чего ты смеёшься? Ты сошёл с ума! – закричала она ткнув в меня пальцем.

– Нет, я в порядке! Просто хотел вас разыграть, смешные дуры! А вы повелись, как всегда. Я никогда не буду вас слушаться и буду ходить, куда хочу, и вы мне не семья! А теперь отпустите меня! – закричал я на весь приют в надежде, что здесь есть нормальные люди. Хотя они давно исчезли.

Её лицо изменилось. Сначала к недоумению, затем к ярости, когда осознание пришло в её психику. Я знал, что подбросил ей идею, которая зацепит её гордость, и она не сможет это простить.

Холодная рука ударила меня по лицу с большей силой, чем я мог себе представить. Я инстинктивно поднял руку, чтобы прикрыть свою, теперь пульсирующую, щеку, и уставился на эту чёртову ведьму с злостью и замешательством.

– Ты противный, мелкий, слабый ублюдок. Не зря твоя мать бросила тебя здесь, – выплюнула она. – Ты ничтожество, Кайлер. Паразит, сосущий кровь из этого приюта. Думаешь, ты тут самый умный? Да ты просто жалкий воришка, не способный ни на что, кроме мелких пакостей. Ты – позор своей матери, если она вообще о тебе помнит. Наверняка, она выкинула тебя, как ненужную вещь, потому что ты – отброс. И знаешь, что самое смешное? Ты ничем не лучше крыс, которых так ненавидишь. Такой же грязный, мерзкий и никому не нужный. Ты никогда не станешь человеком, Кайлер. Запомни это. Ты – отродье, ошибка природы, и лучше бы тебя никогда не было.

Обзывательства, унижения – я давно привык к ним, выработал иммунитет. Слова стали просто словами, пустыми звуками, не способными пробить броню цинизма, которую я так тщательно ковал годами. Мне было плевать, как меня называют, что обо мне думают. Но я испытывал ненависть, когда кто-то упоминал моих родителей. Я злился на них за то, что они бросили меня здесь и не вспоминали. Для меня они были мертвы, даже если физически существовали. В моих глазах вспыхнула холодная ярость. Я вырвался из двух цепких рук воспитателей и, ринувшись, дал этой ведьме сильную пощёчину.

От сильного удара у неё понемногу начала краснеть щека.

– Слушай, меня даже пальцем не смей трогать. Если ты ещё раз посмеешь заговорить о моей семье, – мой голос был тихим, почти шепчущим, но каждый слог звенел сталью, – я вырву тебе язык и скормлю его дворовым псам. И это будет самым милосердным, что с тобой случится. Надеюсь, ты поняла. Дважды предупреждать не стану.

Я видел, как по её щекам пробежали мурашки, как она судорожно сглотнула. Она помнила. Помнила тот случай с её любимой собакой, такой же ужасной как и она сама. Которая «случайно» пропала после того, как она назвала меня «отбросом». Она знала, что я способен на такое. И даже на большее.

– Поняла? – прошипел я.

Она молча смотрела на меня злым, прожигающим взглядом, полным ненависти и жажды мести. Казалось, она ищет способ уничтожить меня прямо здесь и сейчас, но что-то её останавливало. Может быть, страх, может быть, благоразумие. Окинув её презрительным взглядом и вырвавшись из хватки остолбеневших воспитателей, я поднялся по лестнице на этаж выше и вошёл в свою комнату, громко захлопнув за собой дверь.

Я вошёл в ванную, которая больше походила на тесную каморку, чем на место для гигиенических процедур. Каменные стены были покрыты налётом сырости и плесени. Подойдя к маленькому зеркалу, висевшему на стене, я заметил, что оно было мутным, с потёками и царапинами, но всё же отражало моё лицо.

Я замер перед зеркалом, вглядываясь в своё отражение. Черные, слегка кучерявые волосы беспорядочно торчали в разные стороны, будто я только что проснулся после долгого сна. Голубые глаза, обычно яркие и выразительные, сейчас казались тусклыми, с тенью усталости и злости. На лице красовалось несколько пластырей – один на лбу, другой на подбородке, и пара на щеке. Наклонившись ближе, чтобы рассмотреть себя, я увидел, что губа кровоточит – тонкая царапина шла от уголка рта вниз. Кольцо Крысиды, острое и массивное, оставило свой след.

– Чёртова ведьма, – прошипел я, глядя на своё отражение. – Ты ещё пожалеешь об этом. Хотя, если честно, я уже пожалел, что не надел каску.

Я снял черную футболку, и в зеркале отразилась настоящая картина моей «коллекции» – порезы, шрамы, синяки. Кое-где на коже застыли подсохшие струйки крови, которые я не успел смыть. На стене висел ржавый крюк с полотенцем, когда-то белоснежным, а теперь грязно-серым, будто впитавшим в себя всю грязь. Я предпочёл не пользоваться грязным полотенцем, чтобы не занести инфекцию в рану на губе. Вместо этого я открыл шкафчик над раковиной и достал оттуда небольшой кусок ваты. Аккуратно намочив его под едва текущей струйкой воды и прижав к кровоточащей царапине, я почувствовал лёгкое жжение, но это было ничто по сравнению с тем, что я переживал последний год.

– Ладно, Крысида, – пробормотал я, накладывая очередной пластырь. – Ты выиграла этот раунд, но следующий будет мой.

На улице была ночь, на небе светило миллион звезд, а луна озаряла все вокруг своим чудесным мерцанием. Я сидел на подоконнике, открыв окно, чтобы впустить в комнату прохладный ветерок. На столе стояло несколько свечей; они были единственным источником света.

Мне нравилась ночь. Ночью в городе можно укрыться, раствориться, спрятаться от чужих глаз. Я видел, как несколько карет промчались по улице. Птицы взлетели с веток и улетели куда-то вдаль. Я тоже когда-нибудь уйду из этого приюта и ни за что не вернусь.

Вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге появилась помощница этой ведьмы.

– Крысида желает тебя увидеть, быстро иди в её кабинет, не заставляй её ждать.

– Могла бы хоть постучать для приличия, – не выдержал я и закатил глаза. – Или ты думаешь, что я телепат и заранее знаю, когда ты решишь ворваться?

Проигнорировав меня, она покинула помещение и захлопнула за собой дверь. Я спрыгнул с подоконника. Спустя некоторое время я покинул комнату и поднялся на верхний этаж, затем постучал в кабинет. После недолгой фразы «войдите» я зашёл.

Ведьма приподняла взгляд от груды белоснежных бумаг и устремила его на меня. Её волосы и одежда были растрёпаны. На столе стояли три бутылки алкоголя, две из которых были опустошены; от неё сильно несло алкоголем. Я шагнул ближе и уселся на скрипучий стул.

– Ну что, Крысида, я здесь. Надеюсь, ты звала меня не для того, чтобы я помог тебе найти твою пропавшую совесть.

– О, Кайлер, ты пришёл, – в её голосе был оттенок едва скрываемого нетерпения.

Она без особого энтузиазма поднялась и направилась ко мне, усаживаясь на стул рядом.

– Как живёшь, дорогой, как жизнь? – задала вопрос ведьма, будто её интересует моё существование, хотя сегодня сама же меня и ударила. Странная она какая-то. Может, алкоголь задурманил ей мозг.

– Если ты это хотела сказать, я ухожу, – резко заявил я.

Я встал и уже собирался направиться к двери, как она внезапно схватила меня за плечи.

Она резко наклонилась вперёд, и её губы, твёрдые и с запахом алкоголя, впились в мои. Я отшатнулся, охваченный омерзением и удивлением, но её сильные руки, сжимавшие мои плечи, не дали мне отойти. Грубо и настойчиво она продолжила целовать мою шею, пытаясь углубить поцелуй.

– Отпусти меня, чёрт возьми! – вырвалось у меня, едва я смог выдавить из себя слова. – Отпусти! Слышишь, старая карга?! Убери свои грязные руки!

Я упёрся руками в её грудь и, собрав всю силу, резко оттолкнул её, отступая на несколько шагов. Она отлетела назад и рухнула на стеклянный стол. В тот же миг стекло треснуло, разлетевшись на тысячи осколков, которые рассыпались по комнате. Она ударилась головой и, похоже, потеряла сознание. Я замер, не зная, что делать, чувствуя, как внутри поднимается горячая волна тошноты.

Она накатывала всё сильнее, будто царапая изнутри, и я едва сдерживал рвотные позывы. Тошнота стала невыносимой, и меня вырвало. Я сгибаюсь, держась за живот, и на пол вылилось всё, что я съел за сегодняшним ужином в кафе. Рвотные массы смешались с лужицей алкоголя и крови, расплываясь по полу. Головная боль нарастала, заглушая все звуки вокруг, а перед глазами начала сгущаться чёрная тьма.

Я застыл, глядя на неё. Крысида лежала без сознания, окружённая осколками стекла и пятнами крови.

Убил? Не может быть. Я не убийца. Никогда им не был. Не мог я её убить.

Сердце бешено колотилось, отстукивая какой-то дикий ритм в ушах. Я сделал шаг назад, потом ещё один. Ноги стали ватными. В голове билась одна мысль: «Я не убийца. Я не убийца».

Нужно убираться отсюда. Сейчас же. Пока не пришли другие. Пока не обвинили…

Дыхание стало прерывистым, в голове билась одна мысль: бежать. Не оглядываясь. Просто бежать. С трудом открываю дверь и, пошатываясь, выхожу из кабинета. Сегодня я сбегу из этого проклятого приюта.

Голова всё ещё кружится. Я забегаю в свою комнату и начинаю быстро собирать вещи. Из шкафа достаю самое необходимое: немного денег, которые точно пригодятся, свою одежду. Всё это бросаю в старую потрёпанную коричневую сумку. Пока собираюсь, в голове не перестают крутиться мысли: неужели она действительно хотела меня изнасиловать? Чёрт, чёрт, чёрт возьми!

Накинув черную клетчатую рубашку и убедившись, что всё готово, я тихо спускаюсь вниз, чтобы наконец выбраться из этого места.

Я бесшумно покинул комнату и также осторожно начал спускаться по лестнице. Мне было не по себе, тем более что везде было темно и много мусора, но свет я включать не буду.

Я держался за перила, но голова кружилась так сильно, что мир вокруг словно раскачивался, как на волнах. Каждый шаг давался с трудом, ноги подкашивались, будто их подрезали. В ушах стоял звон, а в висках пульсировала боль, словно кто-то бил молотком изнутри. Я пытался сосредоточиться, но мысли путались, как клубок змей, и я едва мог удержать равновесие.

Внезапно нога соскользнула со ступеньки, и я почувствовал, как тело потеряло опору. Я кубарем полетел вниз, ударяясь о ступени, и каждый удар отдавался в рёбра, плечи, спину. Боль пронзила всё тело, особенно старые раны, которые, казалось, снова раскрылись. Я сжался, пытаясь защититься, но лестница была безжалостна. Наконец, я с грохотом упал на пол первого этажа, и на мгновение всё вокруг погрузилось в тишину.

Я лежал глядя в потолок, не в силах пошевелиться, чувствуя, как боль растекается по телу, словно огонь. Каждый стон давался с трудом, а в горле стоял комок тошноты. Хотелось просто закрыть глаза и исчезнуть, чтобы больше не чувствовать ни боли, ни страха, ни отвращения. Но я знал, что нельзя останавливаться. Если я сейчас не встану, то никогда не выберусь отсюда.

Собрав всю волю в кулак, я медленно поднялся, опираясь на стену. Тело пронзали острые боли, но я заставил себя двигаться. Каждый шаг был пыткой, но я шёл, стиснув зубы. В голове крутились обрывки мыслей: «Она мёртва. Я убил её. Что теперь будет?». Но я отгонял их, сосредоточившись на одном – выбраться.

Меня остановил чей-то силуэт.

– Эй, куда это ты направляешься? – послышался голос сзади. Я обернулся и увидел ту самую помощницу этой ведьмы.

Я не стал отвечать на её вопрос и подошёл к окну на первом этаже, где не было решёток. Опираясь на подоконник, я забрался на него, сел на край, свесил ноги и спрыгнул вниз. Развернувшись, я бросился бежать изо всех сил, словно за мной гналась сама смерть. Я мчался прочь от приюта, быстрее, чем когда-либо раньше. Дыхание сбивалось, адреналин бурлил в жилах, а я, не разбирая дороги, нёсся в темноту, подальше от этого места и ужаса, свидетелем которого только что стал. Оглянувшись, я заметил, что девушка стояла у окна и что-то кричала мне вслед, но её слова уже не имели для меня значения.

В городе приезжало много карет и повозок, люди что-то продавали. Я остановился, заметив приближающуюся повозку. У меня была всего секунда, чтобы принять решение, которое кардинально изменило бы мою жизнь. Остаться – и столкнуться с яростью той жуткой женщины. Точнее, её отца: скорее всего, меня посадят за убийство. Или прыгнуть – и, быть может, спастись и начать новую жизнь подальше отсюда.

Я прыгнул, даже не раздумывая.

Я закрыл лицо руками, осознавая новую реальность. Я остался один, и мне нужно было самому справляться с этой жизнью.

Я долго не мог уснуть. Думаю, что же будет завтра? Никому неизвестно! Что будет, если меня сейчас будут разыскивать или поймают за убийство этой женщины? А может, она не умерла? Что будет, если меня казнят? А если мне не хватит денег или я умру? Сколько вопросов, на которые у меня нет ответа. Надо думать о хорошем, а не о плохом. Ведь я так и выживал в приюте.

Меня начало тошнить, но я держался, чтобы не вырвать наружу свою тошноту.

Дьявол! Дьявол! Дьявол!

Я сидел в углу повозки, прижавшись к холодной деревянной стенке, и смотрел в темноту. Вокруг меня слышался стук колёс по булыжникам, крики возниц и шум города, который постепенно стихал. Но всё это казалось далёким, словно происходило в другом мире.

Ненависть. Она пылала во мне, как огонь, выжигая всё остальное. Я ненавидел её. Эту женщину. Эту ведьму. Её лицо, её голос, её прикосновения – всё это всплывало в памяти, вызывая отвращение и ярость. Я сжимал кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони, но боль была ничтожной по сравнению с тем, что творилось внутри.

«Пусть она горит в аду», – прошептал я, глядя в темноту. – «Пусть её душа мучается вечно. Пусть она никогда не найдёт покоя».

Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но картина снова всплыла передо мной: её тело, лежащее в луже крови, её неподвижный взгляд. Я убил её. Я это сделал. Но разве у меня был выбор? Она хотела… она хотела…

Я резко вдохнул, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. Нет, я не позволю себе сломаться. Не сейчас. Я должен держаться. Я должен выжить.

Вертясь в разные стороны и долго раздумывая, я смотрел по сторонам. Вскоре сон взял верх, и я заснул.

Я внезапно проснулся несколько часов спустя, размяв затекшие конечности и шею. Из-за неудобной позы болели все мышцы. Головная боль пульсировала в висках, должно быть, я заснул под раскачивание грузовика. Присев, я осторожно выглянул из повозки – мои глаза округлились, мы были у гавани.

Здесь кипела жизнь и бурлила вода; каждый занимался своим делом. Одни корабли отходили, другие прибывали, уступая дорогу уходящим. Своими размерами они добавляли гордость и величие городу, приветливо его встречающему и провожающему. Я слушал шум волн и крики матросов, в воздухе витал запах соли и рыбы.

Еще поворот – и напротив главного здания три причала, для больших кораблей туда загружали мебель.

Я накинул черную куфию, которую достал из сумки, стараясь скрыть лицо. Осторожно выбрался из повозки и осмотрелся: солнце било в глаза, заставляя щуриться. Гавань была переполнена людьми; все куда-то спешили, не замечая друг друга. Вдалеке я заметил нескольких человек, грузивших мебель на корабль. Вокруг валялись предметы интерьера, разбросанные в беспорядке. Мой взгляд упал на коричневый деревянный сундук, украшенный узорами. Возможно, у богатых был своеобразный вкус, но мне его окраска показалась унылой и нудной.

Я, словно змея, начал пробираться сквозь толпу, пока не подошел к сундуку. Осторожно приподнял крышку, чтобы заглянуть внутрь.

Внутри него не было ничего, я засунул свою сумку туда и сам забрался, осторожно прикрыв крышку. Внутри сундука царили мрак и тишина.

Несколько минут спустя послышались чьи-то шаги. Наверное, люди пришли загружать мебель на корабль. Я слышал, как они подошли к сундуку и подняли его вверх.

Было слышно, как бушевало море. Собачий лай где-то вдалеке становился всё громче, смешиваясь с криками грузчиков и скрипом деревянных ящиков.

– Почему этот сундук такой тяжёлый? – с подозрением в голосе спросил мужчина у своего напарника.

Между ними затянулась долгая пауза. Я не слышал их разговора, и это молчание вызывало у меня тревогу. Спустя некоторое время один из них наконец ответил:

– Не знаю, может, дерево этой мебели тяжёлое. Давай поторопимся, перенесём сундук быстрее, а затем вместе отправимся в таверну.

– Ладно, ты прав, скорее закончим с этой мебелью и отдохнём.

Они прошли ещё немного, и я почувствовал, как сундук приземлился на пол.

Я не стрался сидеть как можно тихо, потому что слышал, как кто-то заносит ещё мебель. Наконец почувствовал, как корабль начал приходить в движение и покачиваться на волнах. Мне пришлось уцепиться кончиками пальцев за крышку сундука, чтобы подняться на ноги и вылезти из него. Я посмотрел по сторонам: здесь была разная мебель – столы, стулья, шкафы, кровати и многое другое. Я чувствовал, как корабль уносит всё дальше и дальше от этого города; надеюсь, у меня начнётся новая жизнь.

Три дня спустя.

Так и прошло три дня, как я ехал на корабле. В течение этого времени я съел лишь пирожок и несколько яблок, которые приобрёл на рынке.

К счастью, в сумке у меня была вода. Я её уже выпил. Честно признаться, я был голодным и исхудавшим. Здесь не было еды, я потерял счёт времени, не различая, когда день, а когда ночь. Как мог, развлекал себя, исследуя всё вокруг, перепрыгивая с одного предмета мебели на другой.

За эти три дня мои мысли метались, как ящерица в террариуме. Я не переставал думать; какой же у меня будет жизнь? Когда я приеду? Куда вообще мы едем? Как я буду ограблять людей и как буду жить сам? Как буду ускользать от стражей порядка? У меня нет ни дома, ни крыши над головой.

Я сидел на полу, прижав колени к груди, обняв их руками и положив голову на них.

Ярость, ненависть, неприятие, отвращение – множество эмоций слились в бурлящий комок. Воспоминания об этой ночи, как ножи, режут мой разум. По щекам текут слезы, и я слышу собственные всхлипы. У меня сжимается сердце, я усилием воли заставляю себя выпустить из легких воздух, потому что становится трудно дышать. Стараюсь подавить бушующие внутри эмоции.

Закрываю глаза, пытаясь отогнать воспоминания, но они, как тени, преследуют меня в каждом мгновении. Успокаивающий свет луны пробивался сквозь оконные рамы и ложился на пол, но даже он не мог развеять тьму в моей душе. Я понимал, что не могу вернуться в ту жизнь, которую оставил позади. Все, что мне оставалось, – это пустота, зияющая как черная бездна, в которую легко провалиться.

***

Я услышал, как кто-то разгружал мебель. Они обсуждали что-то между собой, но из-за большого расстояния я не смог уловить суть их разговоров.

Вскоре послышались шаги двух человек, которые подняли сундук, в котором я находился. Почувствовал, как он поднимается, а потом его опустили на пол, и я уловил их удаляющиеся шаги. Открыв крышку сундука, я быстро вылез из него. Водитель так и не узнал, что я был в повозке, и капитан так и не узнал, что я был на корабле.

С любопытством я наблюдал за окружающими людьми и местностью. По флагу, развевавшемуся над головой, я понял, что нахожусь в Висталии.

Я сделаю всё возможное, чтобы изменить свою жизнь. У меня начинается новая жизнь, пусть далеко не такая, какой я себе её представлял, но новая.

Я проходил мимо людей, идущих туда-сюда, все пытались куда-то успеть. Я чувствую в воздухе аромат выпечки, хмельного меда, и шашлыков.

– Господин! Заходите к нам!

– Купите цветы!

– Лучшие пироги!

Призывные возгласы были

обращены к любому мимо

проходящему.

Люди толпятся у прилавков, рассматривая товары: здесь можно найти всё – от свежих овощей и фруктов до тканей, керамики, оружия и украшений. Торговцы зазывают покупателей, хваля свой товар и предлагая скидки. Одни покупают, другие торгуются, третьи просто глазеют. Дети бегают между лавками, играя в догонялки, а их матери следят за ними, попутно выбирая продукты на ужин.

Мне казалось, будто мой желудок изнутри кто-то разрывает, и тот от боли урчит. Лишь мечтаю о еде и её прекрасном вкусе.

Здесь была оживлённая улица,  много людей, каждый занимался своим делом. Осторожно проходя глазами, я осматривал их и пытался найти различия между Висталией и Осталией, но так и не смог.

Чуть принюхавшись, я улавливаю запах спелых фруктов, из-за чего слышится неприятное бурчание в животе, а рот наполняется слюной.

Я подхожу к лавке, где продают фрукты, и беру спелое яблоко.

Мне повезло, потому что, когда я грабил людей, в некоторых кошельках были Висталиские деньги. Заплатив за яблоко, я отхожу от прилавки, сажусь на скамейку.

Я сжимал холодное яблоко, чувствуя его свежесть и тяжесть. Вкус спелого плода вызывал воспоминания о том, как я любил срывать яблоки с деревьев, которые росли недалеко от приюта, пока их не срубили.

Ладонью обхватываю фрукт, пару раз обтираю его о рубашку и подношу ко рту. Кусочек падает в рот, и я прикрываю губы, ощущая сладко-кисловатый сок на языке. Недолго жую и глотаю его, откусываю дальше, вновь и вновь, и съедаю яблоко.

7 дней спустя

Прошла уже неделя с тех пор, как я нахожусь в Висталии, и, к удивлению, я быстро привык к новой жизни. Я с головой погрузился в воровство. Иногда я снимал жилье за очень маленькую сумму, а иногда ночевал просто на улицах или в подвалах.

Сегодня я шёл грабить дом Смитов. Это были одни из богатейших людей в Висталии. У них была ювелирная лавка, и их семья была достаточно состоятельной. У них точно будет что ограбить.

Я знал, во сколько по улицам ходят стражи порядка, и знал расположение города по карте, которую купил пару дней назад. Иногда мне даже посчастливилось своровать вещи у людей из высших сословий, которые можно продать за хорошие деньги.

Сейчас я иду по саду семьи Смитов, полон решимости проникнуть внутрь, отыскать колье и поместить его в коробку, а на его место оставить подделку. Главное – не оставить следов.

Я надел свои любимые чёрные перчатки и, осторожно прячась, шёл по саду. Каждый шаг требует предельной внимательности, ведь мне нужно попасть на первый этаж через окно.

Я прислонился к стене, когда внезапно раздался треск, и я услышал, как стекло разбивается на втором этаже. Тысячи искрящихся осколков, словно звёзды, падали вниз, и среди этого хаоса, на пыльной земле, бесчувственно лежал юноша с черно-красными волосами, словно знак смятения и контрастов.

—–

Дельке¹ это – Остальская валюта.

Глава 2

2 глава

Нейт Смит

Сейчас я нахожусь в темной, пыльной тюремной камере. В течение нескольких минут, а может, и часа, меня казнят за то, что я ограбил королевскую казну самого короля Висталии. Вроде сначала все шло как по маслу, и я почти покинул место преступления с украденными деньгами, но меня сдали мои же люди. Меня поймала стража; эти грязные предатели были щедро вознаграждены королем, в то время как меня заключили в темницу и вынесли смертный приговор. Я кипел от ярости, осознавая, что люди, которым я доверял, оказались ничтожными предателями.

Вы, вероятно, задаетесь вопросом, почему я так спокойно воспринимаю это. Дело в том, что это уже третья по счету моя смертная казнь, назначенная мне королями. В первый раз меня намеревались казнить в Осталии, но я сумел сбежать в Висталию, где меня поймали и снова приговорили к смерти. Однако удача была на моей стороне, и я смог вновь сбежать. Сейчас меня хотят казнить здесь. От двух предыдущих казней я смог сбежать, от этой тоже сбегу.

У меня была одна особенность – я умел мастерски скрываться. Это, видимо, передалось мне от прадеда, маминого дедушки. Отец часто называл меня «грязным маскировщиком», который позорит его фамилию, и всегда обвинял в этом мамины гены.

Он прилагал все усилия, чтобы воспрепятствовать мне, но мне было всё равно. Я любил читать книги о маскировщиках и увлекался этим занятием. Мне нравилось менять личности, как перчатки, и водить людей за нос.

Когда я стал старше, я понял, что это умение может быть не только игрой, но и настоящим искусством. Я начал изучать тактики скрытности, освоил навыки, которые позволяли мне оставаться незамеченным в самых неожиданных ситуациях. Я учился менять походку, внешность, характер и надевать реалистичные маски. Отец всё это время продолжал корить меня, но я чувствовал себя уникальным, исключительным, даже если в его глазах оставался лишь посмешищем.

Я громко чихнул темнице, в которой находился, мрачной, как его хозяин, а точнее – король. Отвратительное место, в котором я чувствую сырость и холод каменных стен. Даже самый крепкий человек не сможет выстоять здесь и месяца, ведь запах и пища, которую подают, настолько ужасны.

Слыша под собой писк крыс, с криком подпрыгиваю, цепляюсь руками за решётку, запрыгивая на неё, словно это моё единственное спасение.

Мой взгляд, пронизанный отвращением и ужасом, обследует пол, но ни одной крысы мне не удается заметить. Зато по звукам слышу, что они есть их много. Моё тело покрывается холодными мурашками.

В подземелье царит глубокий мрак. Сверху находилось крошечное окно, через которое не пробивались лучи света, так как оно было покрыто грязью. Даже солнечные лучи не могли проникнуть в эту темную тюрьму. Единственным источником света является длинный коридор, который освещается зловещим желтым светом факелов.

Сквозь трещины в стенах едва пробивались солнечные лучи, озаряя плавные движения пылинок в воздухе. Я опускаюсь на запачканный пол – создаётся ощущение, что здесь давно не мыли полы. В воздухе витает запах смерти, страха, мочи, сырости и крови. Кажется, даже стены стонут от ужаса всего, что происходило в этой тюрьме.

Вдалеке зазвенел металл, заскрипели ржавые петли. Кто-то распахнул железную дверь и вошёл в темницу, по каменному полу раздались шаги нескольких людей. Вскоре перед решёткой появляются четыре стражника, одетые в доспехи с гербом Висталии.

Я пытаюсь рассмотреть лица этих стражников, но вокруг такая тьма, что я даже не вижу ближайшей стены. Тем не менее, мне удаётся разглядеть некоторые особенности их лиц.

Один из них, самый старший по возрасту, кивает стоящим рядом стражникам. Они отпирают решётку, замки лязгают, и я незаметно вздрагиваю от каждого звука. Стражники выталкивают меня из камеры и закрывают её. Я пытаюсь сопротивляться и выбраться из их железной хватки.

– Давай! – орет на меня один из

стражников, толкая в спину. —

Иди уже! У нас еще другая

работа есть!

– Что сегодня будет? – выкрикиваю я, глядя на стражников. – Что со мной сделают?

– Заткнись! – рявкает самый старый стражник.

– Не волнуйся, тебя сегодня убьют, королю не придётся тратить на тебя время, – не оборачиваясь, произнёс другой.

Они волокут меня в самый конец

коридора. Стражники, которые тянут меня дальше, не церемонясь, толкают. Так сильно, что кажется, сейчас вырвут руки и сломают шею.

Мы со стражниками резко останавливаемся, как вкопанные. Перед нами возникает сам король Висталии. За его спиной стоят двое людей. На его голове сверкает корона, украшенная множеством драгоценных камней. Мои руки так и чешутся её своровать. Король одет в роскошную одежду и дорогую королевскую мантию.

– Томас и Фишер, следуйте со мной в зал переговоров. У нас есть важные вопросы для обсуждения, а вы, двое… – Король пальцем указал на двух стражников, которые держали меня. – Отведите этого мальчишку к месту, где будет проходить казнь. Когда я вернусь, казним его сию же минуту.

Сказав это, король разворачивается и уходит. За ним следуют стражники и исчезают из поля зрения.

Стражники берут меня за руки, желая повести дальше. Я чувствую, как их железные пальцы крепко сжимают мои запястья, заставляя меня идти в том направлении, в каком им угодно.

– Через сколько минут состоится казнь?

– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Как только такая шлюха могла родить такого ублюдка?!

Я не мог позволить себе стоять в стороне со всей злостью, которая была во мне. Я повернулся и размахнулся кулаком, рассекая воздух, и со всей силы ударил стражника. Стражник явно не был готов к такому повороту событий. Он не успел увернуться – мой кулак врезался ему прямо в челюсть.

– Что ты делаешь, безумец?! – вскрикнул он, хватаясь за нос, из которого потекла кровь, окрашивая пол в яркий алый цвет.

Никто не смеет так говорить о моей матери, я не позволю никому унижать её. Моя мать – не просто воспоминание, а живая часть меня, словно корни дерева, которые прочно удерживают меня в земле. Она умела находить слова утешения, когда мир казался мрачным и безнадёжным. Я помню, как мы смеялись вместе и завтракали за одним столом, потому что отца всегда не было дома. После её смерти я так и не осмелился сесть за тот стол и поесть вместе с отцом. Я погрузился в воспоминания: одинокие вечера, пустые стулья за столом. Я не знал, что ждёт меня, но понял одно.

Смеяться сквозь слёзы – это тоже искусство. Каждое упоминание её имени вызывает в душе бурю эмоций.

Последовал второй удар, хрустнула кость. Я избивал его, каждая клеточка моего тела наполнилась гневом

Никто не смеет оскорблять мою мать и присягать на её честь.

Боковым зрением я заметил, как ко мне мчится второй стражник. Он намеревался ударить меня, но я успел увернуться влево. Затем я сильно ударил его ногой в живот, и он с криком рухнул на пол, прижав руку к больному месту.

Я почувствовал, как кто-то сзади ударил меня кулаком по голове. Искорки золотыми кольцами брызнули во все стороны.

Я прижал руку к голове в том месте, куда пришелся удар, и боль мгновенно распространилась по всей голове. Я поморщился и быстро встал. Повернувшись, я увидел того самого стражника, которого ударил кулаком по лицу.

– Ты, сопляк, – зарычал он, – сейчас же заплатишь за это!

Он смотрел на меня злым взглядом, словно был готов убить меня самым ужасным способом.

Он налетел на меня, подобно лавине, слетевшей с вершины заснеженных гор. Схватив меня за рубашку, он поднял вверх, глядя на меня, словно настоящий дьявол из ада.

Я не стал дожидаться его удара и сам ударил его ногой между ног. Он вскрикнул от боли и выпустил меня держась за больное место. Я отступил на шаг назад, не успев даже ойкнуть.

Как я ощутил как кто-то схватил меня за шею повалил на землю начиная душить. Давление было настолько сильным, что я не мог вдохнуть, ощущая нехватку воздуха. В то время пока меня пытались задушить, я продолжал тянуться к мечу, который лежал каких-то сантиметров от меня. Я задыхался, потому что стражник уселся на мою грудь. Пытаясь еще сильнее сжать мне горло, изредка царапая его своими острыми ногтями, сам до меча я все же добраться не смог.

Мои без того слабые, лёгкие горели огнём, я задыхался. У меня начало темнеть в глазах.

– Ублюдок! – прохрипел я в ответ улыбаясь как ненормальный – Думаешь сможешь меня убить?

Стражник, сжимая мою шею, замер на мгновение, а в его глазах промелькнуло удивление. Не знаю, откуда у меня появились силы, что есть мощь я толкнул стражника руками, он полетел в стену, его как будто ветром сдуло с меня. Я поднялся и пытался встать, но все ещё задыхался хватая ртом воздух.

Я развернулся и изо всех сил нанес удар стражнику, который лежал на полу, ногой в живот. Затем я наклонился к нему и начал душить, прижимая его шею руками, за то, что он пытался задушить меня.

– Не смей дерись, честно, – хрипел стражник.

– Не смей говорить со мной о чести, я мастер играть грязно, —оскалившись, холодно ответил я.

Я слышал звуки приближающихся шагов; с каждой секундой они давили всё сильнее.

Я собирался повернуться, как вдруг кто-то схватил меня за волосы и ударил головой о стену. Вскрикнув от боли, я почувствовал, как волны дискомфорта прокатились по моей голове, оставляя режущие ощущения в глазах.

Я прикусил губу, пытаясь подавить крик. Если я издам хоть один звук, остальные мужчины тут же прибегут, а мой противник явно не хотел звать на помощь. Я коснулся лба рукой; ситуация была явно не из лучших. На моей руке была липкая кровь – этот идиот очень сильно меня ударил.

– Маленький ублюдок, что впрямь думал, что сможешь сбежать? – дико рассмеялся он, словно был одержим демонами.

– Захочу, сбегу! Ты кусок дерьма, меня не остановишь! – выплюнул я.

В комнату вновь вбежали стражники, которые ранее ушли с королём. Они бросили взгляд на двоих избитых, истекающих кровью стражников, а затем перевели свои взгляды на меня.

– Что здесь случилось? Почему вы в крови? Вы что, двое с этим сопляком справиться не можете?! – закричал на них стражник, пока я лежал на спине, пытаясь отдышаться.

Ко мне медленно подошёл стражник, которого я душил, и присел на корточки.

– Поверь, сопляк, ты умрёшь, но достойной смерти тебе не видать. Сдохнешь, как идиот на смертной казни, – выплюнул он.

Совсем недалеко от внешних ворот замка и подъёмного моста. За которым чуть ниже на склоне, был установлен эшафот. Именно там и будет проходить смертная казнь.

Мы вышли из темницы. Солнце стояло высоко в небе и нещадно обжигало голову. Я осматривался вокруг, щурясь от ослепительных лучей. Воздух на улице по-прежнему был таким горячим, что опылял лёгкие. Ситуацию спасал лишь лёгкий ветерок, который дул прямо в лицо, пролетая дальше с беззаботным свистом.

Здесь были люди разных возрастов и титулов. Среди них были бедняки в обшарпанном тряпье, богачи в роскошных парчовых одеждах и дамы с веерами в руках. Среди присутствующих был даже сам король Осталии, и недалеко от него сидел его сын Даниэль. Мы с ним были ровесниками. Также здесь присутствовали герцоги и герцогини. Множество зрителей с интересом ожидали зрелище, а точнее – казнь четырнадцатилетнего мальчика.

Я увидел палача, который стоял на эшафоте с надетым на голову чёрным капюшоном и в чёрном кожаном фартуке. В руках он держал топор и помахивал им в воздухе. Когда меня подвели ближе, палач осмотрелся на меня и зловеще улыбнулся сквозь прорез маски.

Я был спокоен, ко мне будто пришла какая-то перемена. Несмотря на свою дрянную, лохмотьями вставшую одежду, несмотря на покрытое синяками и ссадинами тело, разбитую губу и лоб, я спокойно и уверенно шёл к эшафоту.

Надеюсь, сегодня мне не суждено умереть. (Надеюсь, что не умру. Если эти рассеянные идиоты спасут меня раньше, чем я отправлюсь на тот свет)

Среди толпы людей мы встретились взглядами с человеком, который сегодня спасёт мою жизнь. Я усмехнулся и слегка кивнул, и он ответил мне тем же. Моё шестое чувство давало мне знать, что я способен найти выход из этой ситуации. И что сегодня наверняка останусь живым.

Стражники повели меня к эшафоту, и все время наблюдавшие за этим люди повернулись, провожая меня взглядами.

Меня швырнули на колени и грубо прижали шею к деревянной плахе. К счастью, мои руки не были связаны. Все это случилось так быстро, что я не успел оказать ни малейшего сопротивления.

Дыхание перехватило, а время, словно ускользало. Я понимал, что должен что-то сделать, но продолжал ждать появления того, кто сможет мне помочь избежать смерти.

Король не спеша встал со своего трона и, по расстеленному золотистому ковру, спустился вниз по ступенькам. Он подошёл к эшафоту, наклонился передо мной и заговорил.

– Идиот, предатель, мошенник, любой другой король убил бы тебя, не раздумывая. Но я не такой, как другие короли. А значит, я готов дать тебе шанс, Нейтан из Висталии. – Он приподнял голову и взял меня за подбородок. – Присягни мне в верности. Я пощажу тебя и сохраню жизнь, но ты будешь до самой смерти гнить у меня в подземелье.

Я внимательно посмотрел в зелёные глаза короля. Предложение было не издевательским, а серьёзным; я и король скрестили взгляды.

– Пошёл к чёрту, можешь забрать мою голову, – я плюнул на сапог короля.

Все зрители начали ахать и охать, переговариваться между собой, явно удивляясь моей дерзости.

Король побагровел от злости. Повернувшись, он бросил палачу.

– Убей его.

Палач шагнул вперёд, крепко сжимая рукоять своего топора обеими руками. Кожаный фартук трепыхался на ветру, обнажая толстый волосатый живот.

Молоденькая служанка поставила передо мной пустую корзинку, куда должна была скатиться моя голова, после чего отступила назад и встала рядом с остальными служанками.

Я нашёл взглядам того самого человека. Он провёл пальцем по руке и сделал в воздухе жест, который обозначал, что ситуация под контролем.

Палач наклонился надо мной, а король начал произносить свой торжественный приговор.

– Нейтан из Осталии, ты обвиняешься в государственной измене, воровстве, краже королевской казны и тайных связях с врагами. В том числе, что ты выдавал себя за разных людей и трижды сбегал со собственной казни. – Король поправил каштановые волосы они уже понемногу становились белыми.

– Сказать по правде, было весело проводить тебя сквозь палец. Ты не сможешь меня сломить, даже если заточишь в самые тёмные глубины Висталии, – произнёс я с насмешкой. Люди все больше раскрывали рты от моих слов, с интересом наблюдая, что будет дальше.

– Каждое из этих преступлений и твоих слов карается смертной казнью. Отрубить тебе голову – это самое малое из того, что ты заслуживаешь.

Палач в кожаном капюшоне провёл своими жирными пальцами по моей шее, оттянув вниз воротничок моей рубашки.

Он приложил лезвие топора к моей шее, и я даже спиной чувствовал его плотоядную ухмылку. Он приготовился к будущему смертельному удару.

Он отклонился назад, подняв топор высоко над головой, который затем пришел в движение и начал падать вниз.

Через толпу людей пролетела стрела и вонзилась прямо в сердце палача.

На пол брызнула кровь, окрашивая его в алый цвет. Палач упал замертво и выронил топор, который приземлился на деревянный пол в сантиметрах от моей головы.

По всюду начали падать разноцветные шарики, которые начали пускать дым в воздух, затрудняя видимость. Повсюду начали летать стрелы.

Время замедлилось, словно во сне.

Мне вдруг показалось, что я уже мёртв. Все дальнейшее происходит лишь в моём воображении.

Я увидел Соейра. Тем временем он весело ухмыльнулся, посмотрев на меня. А я сразу вспомнил эту дерзкую ухмылку. Она всегда появлялась на его лице, когда он устраивал какие-то шумихи, которые долго могли обсуждать газеты.

На последок я посмотрел на короля, осознавая опасность. Он поспешил укрыться за массивным троном; его глаза вспыхнули огнём, гораздо более ярким, чем у любой паяльной лампы.

Я в ответ посмотрел на него и улыбнулся, словно это был лучший день в моей жизни.

Но было ясно одно: мои друзья хотели свести счёты с королевством, и они не собирались останавливаться.

Люди вокруг принялись размахивать руками и визжать. Стулья скрипели, люди носились от стрел, которые пролетали за считанные мгновения.

Шоу короля закончилось, так и не начавшись.

Время пришло в себя и вновь понеслось вскачь, не стоя дожидаться, пока меня убьют.

– Горите в аду, ублюдки! –  закричал я, уже собирался броситься бежать.

Деревянные доски на полу раскрылись. Я не успел ахнуть, как полетел вниз. Последнее, что я услышал, прежде чем доски закрылись, – это громкий пронзительный крик короля.

– НЕЙТАН СМИТ!

Я разогнался на невероятной скорости и стремительно соскользнул вниз по склону. Я орал так сильно, будто меня зарезали. Мне казалось, что все наверху слышат, как бешено колотится моё сердце. Я громко кричал радости и бури эмоций, нахлынувших в один момент, катился вниз, словно по детской горке.

– ААААААААААА! – мой голос эхом разносился под землёй.

Я увидел круглое отверстие и со всей скоростью вылетел из него. И, приземлился на твёрдую поверхность обваленую листьями.

– Ого, ничего, так себе, поездочка, – вымолвил я в пустоту и присел. В моих чёрных волосах были зелёные и оранжевые листья.

Я увидел человека в чёрной мантии.  Он стоял ко мне спиной.

– Эй, ты кто? Что ты здесь делаешь? – спросил я, немного отталкиваясь назад.

Незнакомец повернулся, тихими шагами подошёл ко мне и сел на корточки. Сняв капюшон, он поднял взгляд на меня. Я сразу узнал его по этим кристально голубым глазам и зелёным волосам. Он протянул мне бледную руку.

– Нейтан, это я, Флин, идём со мной. – Тихо промолвил он схватил меня своей бледной рукой, не дожидаясь, пока я сам протяну её.

– Флин, – шепнул я в ответ, и моё лицо просветилось. – Давно не виделись.

– Действительно, давно. Где ты пропадал,  дружище? – усмехнулся он. – Пошли быстрее, у нас мало времени. Соейр не сможет долго их отвлекать. – Флин взглянул по сторонам, словно проверяя, что никто не подслушивает. – Я выведу тебя из замка и объясню путь к кораблям. Там ты уедешь в Осталию.

– Хорошо, я согласен, спасибо.

Мы по очереди пролезли через узкую щель в стене. Дальше был туннель, потайной проход, построенный ещё прошлым королём. На стенах висели  факелы, освещая путь.

– Ой, Флин, помнишь, когда в последний раз мы виделись? Палач хотел убить меня, но топор опять пролетел мимо, отрезав немного моих кучерявых волос. А смотри, за это время мои волосы выросли на один-два сантиметра. – Рассказал я и, чтобы доказать свои слова, потянул волосы, показывая, насколько они выросли.

– Тебе повезло, удача была тогда на твоей стороне. Слава Богу, ты выжил.

Когда Флин сказал про удачу, я вспомнил слова дедушки:

Удача танцует лишь с теми, кто приглашает её на танец.

– Давай быстрее. Если он вызовет королевскую стражу, ты не сможешь сбежать.

– Ладно, ладно.

Проход закончился, и мы оказались перед небольшой деревянной дверью. Флин быстро открыл её ключом я даже не буду спрашивать, откуда он его взял. Мы вышли на свежий воздух, перед нами раскинулся лес. Если пройти сквозь него, то окажемся на оживленных улицах.

Мы скрылись за первыми рядами деревьев. Острые колючки цепляли меня за одежду, а ветки рвали её, заставляя спотыкаться. Ноги всё чаще скользили на подгнивших листьях.

С колокольни Висталии доносился тревожный трезвон колоколов. И, что гораздо хуже, к нему вскоре добавился тяжёлый перестук копыт по земле.

Я не осмелился оглянуться через плечо, чтобы увидеть, кто преследует нас.

– Быстрее! Быстрее бежим! – сердито прикрикнул Флин, пытаясь отдышаться после сильного бега.

Разумеется, король не мог просто закрыть на это глаза. Его прилюдно опозорили четырнадцатилетние мальчишки, и уже в третий раз сорвали смертную казнь. Теперь, само собой, король со своими людьми пустился в погоню за нами.

– От лошадей нам все равно не убежать, они быстрее, – сухим голосом объяснил я, пытаясь отдышаться. – Нам нужно спрятаться, это единственный вариант.

Копыта постукивали по земле. В любую секунду всадники могут появиться здесь – тогда нам точно конец.

Я чувствовал, как всадники быстро приближались. Пробежавшись глазами по местности, я увидел крутой склон холма, покрытый ковром опавшей листвы. Это был наш единственный шанс спрятаться от них. Флин посмотрел на меня, моментально понял мои задумки, и мы оба быстро скрылись у холма.

Лошади влетели в лес, остановившись недалеко от нас. Они начали настороженно оглядывать местность, и мне становилось тяжело дышать.

Преследовали, начали разговаривать, но голоса было тяжело расслышать. Спустя какое-то время всадники успокоились. Они начали разворачивать своих лошадей в сторону замка и ускакали прочь.

Наконец, мы оба отдышались и в очередной раз поняли, что остались живы.

Я услышал, как хрустнула ветка, и эхом по лесу послышались чьи-то шаги. Я вскочил с холма.

– Кто бы там ни был, сделаешь еще один шаг, и я убью тебя, – пригрозил я.

– Сомневаюсь, что ты это сделаешь, – прозвучал знакомый насмешливый голос. – Потому что мы оба знаем, что я всегда был проворнее и могу убить тебя первым.

Соейр, выходя из-за дерева, широко улыбнулся нам. Он был высоким парнем с каштановыми волосами и худым телосложением. Соейр всегда выигрывал меня в маскировках. Наши отношения всегда были братскими.

– Сойер! – я подошёл и обнял его, он обнял меня в ответ.

– Нейт, дальше проводить тебя мы не сможем. Ты пойдёшь один, – он прервал объятия и посмотрел на меня.

– Хорошо, спасибо, ребята. Я не забуду, как вы помогли мне, – улыбнулся я.

– Потом нас отблагодаришь. Нейт, ты же знаешь, где находится гавань Висталии? – вмешался Флин.

– Ну да знаю. Я же на корабле там плыл.

– Так вот заберись на один из кораблей и через час корабли будут отплывать в Осталию. Только не забудь замаскируйся кем нибудь. Беги Нейт беги не оборачиваясь они хотят поймать тебя. Я слышал как король велел обыскать весь город.

– Спасибо парни. Я пошёл, дальше я сам справлюсь.

Даже в тяжелые времена верность должна быть неизменна, и это были мои друзья, которые не бросили меня даже в трудные времена.

Я помахал им на прощанье прежде чем уехать на корабле, я должен кое-что забрать.

Спустя несколько минут я оказался у нашего трехэтажного особняка. Отец владел ювелирным магазином, из-за этого был очень богат. У входа в дом дежурили охранники. Я пробрался на участок, где стражи отсутствовали. Перепрыгнув через стену, ограждающую владение, я оперся на её поверхность и забрался наверх. Сев на край стены, я свесил ноги и прыгнул вниз. Мягко приземлившись на зелёную траву, я подошёл к входной двери – ключи всегда при мне. Сейчас отца и мачехи дома нет, дома пусто, открыв дверь, я захожу внутрь.

Первое место, в котором меня будут искать стражи порядка, – это особняк отца. Однако я не могу просто уехать, не взяв с собой кое-что важное.

Обойдя большую гостиную, я поднимаюсь по лестнице и заглядываю в несколько комнат. Зайдя в комнату отца, я окидываю ее взглядом. Как всегда, никакого разнообразия. Когда же он наконец-то поменяет здесь интерьер?

Я закрываю за собой дверь на замок и открываю ящики в поисках ожерелья.

Я роюсь в одежде и подхожу к письменному столу, заваленному белыми бумагами. Я откидываю бумаги, не найдя ничего. Открыв тумбочки, смотрю, что есть внутри, но нахожу только бумажники, ручки, кольца и монеты. И вижу в углу небольшой ларец. Аккуратно протягиваю руки внутрь и беру его. Открываю крышку ларца и вижу ожерелье матери. Осторожно приподнимаю его: оно из чистого золота с тремя подвесками.

На первой подвеске красовались изящные цветы из серебра, на второй находилась золотая цепочка. На третьей подвеске изображалась прекрасная звезда – по словам мамы, она приносила удачу.

Это ожерелье мой дедушка подарил маме перед тем, как он ушел из жизни. Мама намеревалась отдать его мне, но отец запретил. Перед смертью она сказала ему отдать ожерелье мне, но старик не захотел. Если не дает добровольно, значит, применю силу. Я не уеду из Висталии, не забрав его с собой; я сунул ожерелье в карман.

Я уже хотел уйти из этого дома и больше никогда сюда не возвращаться, как услышал чьи-то шаги, которые приближались всё ближе и ближе. Потом последовал громкий стук в дверь.

– Нейтан, открой эту чёртову дверь! Не заставляй меня её выламывать! – закричал отец и начал кулаком бить дверь. Интересно, он забыл о существовании ключей.

Я улыбнулась до ушей, делая вид, что не слышу его.

– Что происходит? Почему ты так зол? – Я сразу узнала этот голос – это любовница отца, на которой он женат. Получается, главная дьяволица тоже здесь. Чувствую, что-то интересное намечается.

– Пусть выйдет и сам всё расскажет. Не испытывай моё терпение, открой же эту дверь. – В его голосе прозвучали металлические нотки.

Пора убираться отсюда. Я оглядел помещение, окна были плотно заперты. Просто так без ключа их не открыть, а в комнате стоял деревянный стул. Я схватил его и уже собирался разбить окно.

Бум! Бум! Бум! Отец все сильнее и

сильнее ломился в дверь.

Но, мне было все равно.

– Нейтан, выходи, открой дверь, я сломаю дверь!!! Парень, выходи же.

Не испытывай моё терпение, чёртов, ублюдок! Открой эту дверь!

В голосе слышался гнев, он был зол надеюсь я доживу до завтрашнего дня.

Я со всей силы несколько раз ударил по окну стулом где уже образовалось  трещина.

– А ну открой эту дверь! ты у меня получишь! Молокосос, сопляк. —Яростно прошипел отец его крики сопровождались громкими стуками в дверь.

– Слушай, старик, если ты собираешься проявить акт злости, ты как минимум мог бы подготовить текст и принести торт, – прикрикнул я, начиная смеяться. – Ещё на последок не забудь записаться на курсы "Как уйти и бросить очередную любовницу". Я гарантирую, это поможет раз и навсегда выбраться из лап этой ведьмы.

Внезапно замок щелкнул, и дверь распахнулась. В комнату вошёл отец, нет он не вошёл он влетел. Я смотрел на него тяжело дыша, он был словно зверь, пожирающий в тёмной чаще леса. Отец схватил меня за воротник от хватки я даже выронил стул.

– Ты со своим маленьким мозгом решил играть со мной в игры?

– Ты больше не сможешь ко мне прикоснуться!! Я ухожу из дома, ты больше пальцем меня не тронешь.

– Не могу прикоснуться? Да я тебе сейчас покажу!! – Отец поднял руку, и хотел дать мне пощёчину, я перехватил его руку. Как ни у кого, но у меня в этом деле опыт. Все таки я не впервые получаю эту пощёчину.

В комнату забежала тётя она быстро встала между мной, и отцом.

– Брат, хватит, хватит. – Вздохнула тётя, немного побледнев. – Подожди секунду успокойся. Кто-нибудь, объясните, что здесь происходит.

Отец резко повернулся к ней, вены пульсировали на его шее.

– Как мне успокоиться? Скажи мне, как мне успокоиться! Этого оборванца хотели три раза казнить. Из-за него мне пришлось переехать. Сегодня у него была казнь. Его разыскивает весь город. Что, по твоему, мне делать? Он опозорил нашу фамилию. Я людям в глаза не могу смотреть из-за этого идиота.

– Я не хочу находиться рядом с тобой! Старый! Тупой! Козёл! Я тебе не сын, ты умер для меня в день смерти матери. – Не выдержав, я ещё больше раздражал отца, казалось, он был готов взорваться.

Отец поднял кулак и хотел ударить меня по лицу, как тётя схватила его.

– Убирайся к чёртовой матери от меня! Уходи куда хочешь! Ты и твоё поведение мне уже надоело!

Злость переполняла лицо отца и искажала его гримасу.

Он пытался вырваться из хватки тёти и ударить меня. Представляю, что было бы, если бы тёти здесь не было. Наверное, он бы избил меня, как бойцы обычно тренируются на боксёрской груше.

– Брат, хватит! Оставь его! Хватит его бить. Не кричи, соседи услышат, мы опозорены.

– Ты не представляешь, как он мне надоел! Я уже не выдерживаю.

Отец хотел подойти ко мне, но тётя со всей силы оттолкнула его.

– Ты ко мне не прикоснёшься, не прикоснешься, – заорал я, посылая убийственный взгляд за спиной тёти.

– Я уже не могу, ну хватит уже! —завизжала ведьма, стоя в углу комнаты. Её лицо побелело от злости, все внимание переключилось на неё, но так же быстро угасло.

– Не прикоснусь, говоришь? Посмотрим! Посмотрим!! – его лицо вновь приняло озлобленное выражение, а глаза аж побелели.

Как мне отсюда уйти? В минуту на минуту, могут придите стражи порядка.

– Ты пальцем меня больше не тронешь. Не сможешь!!! – Мои голосовые связки уже болели от криков.

Отец взял стакан, который находился на столе, и кинул его в мою сторону. Я нагнулся, стакан полетел к стенке, пролетев мимо меня и разбился в десятки маленьких кусочков. Тётя громко завизжала, отходя подальше от разбившегося стекла.

– Играешь со мной в игры? Да я тебя уничтожу! – закричал отец, его лицо покраснело.

Отец неожиданно и резко подбежал ко мне, сильно схватил за воротник и начал трясти, словно боксерскую грушу. Голова от его тряски шла ходуном.

– Отпусти, отпусти меня!! Не смей меня трогать!!!

Ноздри отца раздулись, когда он уставился на меня. Его лицо было искажено яростью, а челюсть сжата, как будто он вот-вот был готов убить меня, не раздумывая.

Боковым зрением я увидел, как тётя подлетела к отцу, пытаясь оттащить его от меня.

– А ну, отойди, оставь его в покое!

Он всё больше начал тянуть меня за воротник, я старался вырваться, а тётя всеми силами пыталась остановить нас.

– Перестань, перестань, брат, успокойся. Пусти,  тебе говорю.

Отец схватил меня за воротник обеими руками и с силой толкнул. Я не смог устоять на ногах, потерял равновесие и упал из окна, окружённый тысячами осколков, падая вниз.

Последнее, что я помню, – как моё тело пронзила ужасная боль. Вокруг глаз начинает застилать чёрная тьма, головная боль заглушает все звуки вокруг. Я падаю на пол, отключаясь от мира всего.

***

Я пришёл в себя, и первое, что увидел, это деревянный потолок. Резко присев, я осознал, что лежу на старом матрасе. Глубоко глотнув воздух, я с силой влепил себе звонкую пощечину. Острая боль обожгла лицо, но образы перед глазами не расплылись. Что происходит? Где я? Кажется, я был дома у отца, когда отключился. А что же было дальше? Точно, я сбежал от смерти, пришел в дом, чтобы забрать украшение. Отец выбросил меня из окна, чуть не убив. Да, все именно так и произошло. С недоумением я опустил взгляд на свои ноги.

Мои штаны были потрёпаны, а некоторые части оторваны. На местах, где были раны, аккуратно были сделаны повязки. На мне были только штаны и черная майка. Так где же моя рубашка?

Стоп, а где мамино ожерелье? Оно самое важное. Я засунул руки в карманы и начал прощупывать ткань в поисках украшения, но его нигде не оказалось. Я быстро оглядел комнату, но ожерелье так и не попалось на глаза. Вот ведь, блин, нужно найти его и валить отсюда как можно скорее. С трудом поднявшись с кровати, я сморщился от боли. У меня ужасно болела голова и спина.

Я едва удерживался на ногах, чтобы не упасть, и мой взгляд упал на ближайшую дверь. Дойти до двери было жутко болезненно. Я все-таки дошёл до двери и открыл её. Это оказалась ванная. Быстро осмотрев комнату, я понял, что моих вещей здесь тоже нет.

– Очнулся? как самочувствие, парень? – с насмешкой спросил чей-то голос. Я вскрикнул и резко повернулся в сторону звука. Мне уже хотелось кинуть в незнакомца что-то, что попадется под руку. Как только я увидел, что в дверном проёме стоит парень моего возраста, опираясь рукой о дверной косяк.

Только вот была в нём какая-то особенность. На лице парня была надета чёрная маска и кепка, а из руки текла кровь, оставляя яркие следы на полу.

– Что я тут делаю? – Незнакомец странно покосился на меня и сложил руки в замок.

– Ну, допустим, поправляешь здоровье. Если, конечно, ты можешь так назвать. Ну так что, как голова и спина? – Он своими небесно-голубыми глазами изучал каждую деталь моего тела, исследуя следы, оставленные ранением отца.

– Болит, но вроде как терпимо… Стоп, какое сегодня число? – громко спросил я, прерывая тишину.

– Но если посчитать, я тебя лечу уже четвёртый день. – парень загнул четыре пальца, подсчитывая дни.

– Четвёртый?! То есть уже пятнадцатое? – мои глаза округлились от ужаса: корабль уже уехал.

– Ну да, а ты куда-то спешишь?

– Да нет, просто странно осознать, что я уже столько времени нахожусь здесь. – Не стоя дожидаться, я сел на кровать: спина и так сильно болела.

Незнакомый парень окинул меня взглядом и сел на один из стульев, что стоял в углу рядом со столом. Сняв с плеча потрёпанную коричневую сумку, он положил её на свободный стул.

– Расскажи о себе, – холодно требует он, глядя мне в лицо.

– Эм, меня зовут Нейт, – спонтанно вырывается из моих уст первое, что приходит на ум.

– Где твои родители? – вздыхает юноша, будто возится с пятилетним ребёнком.

Я беспокойно заерзал на стуле; я не любил, когда меня спрашивали о родителях.

– Моя мама умерла, – наконец произнёс я, стараясь говорить так, чтобы мой голос не дрожал.

– Даже не знаю, что сказать. Мои родители были хиппи и слиняли ещё раньше, бросив меня в приюте. Так что тебе везёт. – Он пожал плечами и ватой очищал кровь на руке.

– Хм, мы прямо друзья по несчастью, – равнодушно бросаю я.

– Я тебе не друг, ты свалился на меня, как снег в мае. У меня и так было мало награбленных денег, так ты ещё со своими ранами, – воскликнул он с крайним возмущением.

– Переживёшь, не развалишься. Кстати, а как тебя зовут? – поинтересовался я. Мне показалось, что на стене что-то пробежало.

– А тебе-то что?

– Эй, дружище! Я уже представился, теперь настала твоя очередь раскрыть своё имя.

– Меня зовут Кайлер Мэнсфильд, – неожиданно представился он, сняв черную маску и кепку и положил их на стол. Он поднял голову, и в этот миг я смог вглядеться в его лицо. Этот юноша также находится в розыске в Осталии за убийство.

– Это ты тот парень, который хладнокровно убил воспитательницу в приюте? О тебе все газеты кишат. Сплетни в этом городе не имеют конца. – Я покачал головой, вспоминая, как об этом писали в газетах.

– Ты тот самый Нейтан Смит, который смог сбежать с собственной казни? Тебя собирались казнить сначала в Осталии, а потом в Висталии. Трижды сбежал с собственной казни. Тебя даже прозвали знаменитым маскировщиком, не так ли? Говорят, ты меняешь личности, как перчатки.

– Бинго, – протянул я и с улыбкой щёлкнул пальцами.

– Вместо того чтобы радоваться, я бы посоветовал тебе побеспокоиться. Тебя весь город обыскивает из-за того, что ты сбежал с казни, – рассказал он, потянувшись за следующей ватой; интересно, где он поранил руку.

– Ай, да все равно, это не в первый раз, когда королевская стража меня разыскивает, – отмахнулся я и схватил со стола стакан с водой, сделав пару глотков.

– Ну, тогда, вероятно, это первый случай, когда король предложил за тебя полкоролевства. Он что, решил, что ты из золота сделан чтобы так торговать?

Я поперхнулся и, в замешательстве, посмотрел на него. Увидев моё недоумение, он лишь покачал головой и продолжил объяснять.

– Признаюсь честно, за всю историю династий Осталии и Висталии никогда не случалось, чтобы король за преступника предлагал полкоролевства. – В его голосе слышалось восхищение.

– Ну, значит, я избранный, раз никто не предлагал ничего подобного. Это значит, у меня есть шанс стать королём! Мой первый указ – отменить смертные казни.

– Не спеши с выводами, ты можешь потерять жизнь, если не покинешь эту страну. Королевская стража разыскивает тебя, и за твою голову готовы отдать половину королевства. – Он говорил это так, будто возился с капризным ребёнком, который не понимал с третьего раза.

– Ты не можешь мне помочь? Я могу остаться у тебя? – спросил я. На его лице ясно читалось категоричное «нет».

– Так я всё о тебе узнал, теперь можешь идти. Вылетай из этого дома. Мне и так здесь одному тесно, так ещё и тебя сюда.

– Да что ты вредничаешь сразу? Я где-нибудь здесь на диванчике перекантуюсь – в тесноте, да не в обиде.

– Нет, тебе показать, где дверь? – отказался Мэнсфильд.

– Мэнсфильд, разреши мне остаться. Я буду верен тебе. Я умею оставаться незамеченным. Знаю, как обходить охрану и подбирать ключи, которых нет на картах. В этом городе существует множество способов обмануть систему. Я могу сделать это за тебя.

Он откинулся на спинку стула и принял задумчивое выражение лица. Время шло, но он оставался неподвижным, погружённый в свои мысли, будто пытался взвесить все возможные варианты. Я нервничал и надеялся, что он согласится.

– Ладно, я подумаю над этим. Возможно, ты действительно окажешься ценным.

– Ты зачем думаешь? Лучше сразу соглашайся. Ты потом будешь жалеть, если сейчас не согласишься. Ты теряешь не золото, а бриллиант.

– Хорошо, бриллиант, я возьму твои слова на заметку. Но сейчас тебе следует отдохнуть. Как я уже упоминал, поправляй свое здоровье.

– Спасибо, дружище. И, кстати, где моё ожерелье и рубашка?

Кайлер засунул руки в карманы и, спустя какое-то время, вытащил оттуда цепочку и положил её на стол.

– Ты украл это? – спросил Кайлер.

– Нет, лишь забрал то, что принадлежит мне по праву, – признался я, стараясь сохранить спокойствие.

– Матери, что ли? – мгновенно догадался он.

– Как ты угадал?

– Ну не тупи, видно же, что женское, – фыркнул он, бросив мимолетный взгляд на драгоценность.

– А ты заметливый, – похвалил я, забрав украшение со стола и повертев его в руках.

– Когда с ранних лет твоей судьбой становится выживание, это неминуемо развивает в тебе способность замечать.

Видно у этого парня тоже была нелёгкая судьба. Хотя говорят трудности и препятствия это часть жизни.

– А где моя красная рубашка? – уточнил я, увидев, что её нет в комнате.

– Она где-то валяется, надеюсь, крысы её не сожрали, ой, точнее, не сгрызли.

– А тут что, крысы водятся? – изумился я, раскрыв рот.

– А ты что, думал, богатенький? Мы тут будем жить на широкую ногу, а в подарок ещё и тараканы у нас найдутся, – добавил черноволосый, полностью закончив с ватой и кровью.

– Да нет, я просто не ожидал, что в таком доме может быть крысиное братство.

Надеюсь, здесь не будут шастаться крысы, а то я их боюсь и одновременно ненавижу.

– Не волнуйся, они, кажется, у нас вполне мирные. Просто живут своей жизнью, ожидая, когда мы оставим что-то поесть.

– Значит, моя красная рубашка в их меню? – предугадал я со вздохом, приложив руку к голове.

– А ты смышленый. Вполне возможно. Может, она им понравилась за яркий цвет.

– Неужели я красный стиль ради крыс выбрал? Надо будет тщательнее следить за своим гардеробом.

– Ладно, мне нужно идти. Вернусь через несколько часов и дам тебе свой ответ.

Кайлер вытащил из коричневой сумки бутылку воды, свежую булочку и пластиковый контейнер, наполненный чем-то аппетитным.

– Это булочка, вода и картошка с овощами. К сожалению, на больше денег не хватило. Лучше поешь сейчас, иначе тараканы всё сожрут, – с мрачной усмешкой проговорил он, ставя всё на стол.

– Спасибо, – я взял в руки булочку. – Я не привередлив, главное, чтобы было что поесть.

Кайлер встал со стула и направился к двери.

– Постарайся не забыть, что мы обсуждали, – остановил его я и продолжил. – Это важно!

Он коротко кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.

Я приступил к еде. Булочка оказалась мягкой, а картошка с овощами весьма сытной. Это было лучше, чем я ожидал, но мысли о предстоящем разговоре с Кайлером не покидали меня. В глубине души я надеялся, что всё пройдет гладко, но что-то подсказывало, что все будет не просто.

***

– Ладно, оставим разговоры на потом. Мне есть что тебе сказать. Раз ты остаёшься в доме и грабишь вместе со мной, у меня есть план ограбления, но реализовать его в одиночку будет крайне сложно. Твоя помощь была бы весьма кстати.

– Не томи, давай перейдём сразу к делу, так что там? – не унимался я.

Кайлер вытащил газету из коричневой потрёпанной сумки и бросил её на стол.

– Прочти.

Я посмотрел на газету и быстро пробежал глазами по буквам.

Вчера стало известно, что 17 числа в здании "Элита" будет размещён аукцион. Прошлый аукцион был 10 лет назад, и этот обещает быть самым грандиозным и дорогим. На аукцион даже съедутся короли, королевы, принцы, принцессы, герцоги и герцогини. Также на аукционе будут продаваться сапфиры, бриллианты и другие драгоценные камни, ювелирные изделия, наличные деньги, предметы искусства и прочие ценные вещи.

Прочитав, я отложил газету и посмотрел на Кайлера. Он усмехнулся, его глаза блестели от азартного огня.

– Ты хочешь, чтобы мы ограбили самое крупное хранилище? Это рискованно, – напомнил я, но вид у парня так и кричал: "Я сделаю это во что бы то ни стало."

– Я люблю рисковать, риск однажды может сделать счастливым на долгие годы.

– Я что-то никак не пойму: ты очень смелый или застрахованный? – выгнул бровь, глядя на парня.

– Ты со мной, да или нет?

– А разве у меня есть выбор? Да, я с тобой, но как мы сделаем это за два дня? Переродиться и сдохнуть – и то быстрее, – пожаловался я: этот парень точно сумасшедший.

Голубые глаза Кайлера все еще блестели от азартного огня.

– Не переживай, у нас есть план, и он не такой безумный, как кажется на первый взгляд, – застраховал Кайлер, удобно усаживаясь на стуле.

– Ну, давай, расскажи мне его, – сказал я с недоверием. – Может, я смогу найти в нем что-то, что меня успокоит.

Кайлер откинулся на спинку стула; его выражение лица придавало нотки загадочности.

– Смотри, самое важное – это подготовка. Мы должны знать хранилище, как свои пять пальцев: входы, выходы, смены охраны. Все это необходимо изучить.

– А если нас поймают? – спросил я, покусывая губу. – Одна ошибка – и все, пятнадцать лет в тюрьме.

– Вообще-то, все тридцать, но сейчас не об этом. Аукцион будет охранять гильдийская стража и обычная стража.

– Гильдийская стража, – скептически заметил я. – Это не просто охранники, это профессионалы.

Он медленно протянул руку к листу бумаги, на котором были изображены схемы, заметки, имена охранников и маршруты.

– Вот смотри, мы воспользуемся уязвимостью в системе безопасности. У них есть график, они меняются каждые четыре часа.

– Ты вообще понимаешь, на что мы идём? – не удержался я от вопроса. – Это не игра, ставки слишком высоки.

Я на мгновение представил себе этот процесс. «Что, если всё пойдёт не так?» Эти мысли мешали сосредоточиться. Но он прав. Без риска нет и награды.

– Я знаю, я знаю. Но представь, что может быть на кону! Огромные суммы денег, драгоценности… Это может изменить нашу жизнь навсегда!

– Изменить, да, но и закончить её тоже, – вздохнул я, пытаясь собрать мысли в кучу. – Хорошо, продолжай. Что дальше?

– Не волнуйся, мы все тщательно спланируем. Без лишних эмоций и спонтанных решений. У меня есть свои связи и источники, я могу все разузнать. Однако одни мы не справимся. Нам нужны люди, на которых можно положиться, чтобы ограбить хранилище. У тебя есть кто-то на примете?

– У меня есть двое знакомых – Соейр и Флин. Они способны на многое, и если кто-то может нам оказать помощь, так это именно они, – предложил я, так как они первыми пришли мне на ум.

– Хорошо, но смотри, если они выкинут какой-то фокус, я тебя в живых не оставлю. Мы на грани, и любой неправильный шаг может обернуться для нас катастрофой, – угрожающим взглядом наградил меня Кайлер

– Не беспокойся, я уверен, им можно доверять. Я бы доверял им собственную жизнь. Они дважды помогли мне избежать казни.

– Ты в курсе, где их можно найти? – поинтересовался он, не отрывая глаз от бумаги.

– Да, знаю одно заведение, где они часто собираются.

– А я должен уходить в таверну. Там есть люди, работающие в крупнейшем хранилище. Когда я угощаю их, они выпивают до беспамятства и изливают мне всю информацию о хранилище: где что находится и как все устроено. Я сам не пью, чтобы не упустить ни единой ценной информации.

– А ты хитрец, – заметил я.

***

Я надел блондинистый парик и зелёные линзы, благодаря этому никто здесь не распознает меня. Для уверенности я прикрыл лицо чёрной маской и немного изменил свою походку. Хотя реалистичные маски могли бы лучше скрыть мою сущность, но их, увы, не было.

Я покинул здание, где Кайлер жил в подвале многоэтажного дома.

Я шёл к таверне, которая находилась недалеко от рынка. По мере того как я двигался через шумный рынок, меня охватывало чувство азартного ожидания. Я наслаждался тем, как люди вокруг меня спешили по своим делам, не обращая внимания на блондина в маске с зелеными глазами. Кажется, моя маскировка сработала лучше, чем я ожидал.

Я наконец-то дошёл до таверны, известной под названием "Громогласный трапезник". Это было место, где всегда собирались интересные личности и обсуждали последние слухи. Я открыл дверь и вошёл внутрь.

Здесь был деревянный пол, такие же серые, холодные стены, и много столиков. Казалось, здесь собрались все пьяницы Висталии.

Одним словом, атмосфера царила ужасная, порой даже почти беспокойная. Все вокруг кричали, ссорились друг с другом и в унисон просили официантов принести им еще кружку эля.

Скоро я бросил взгляд на барную стойку и заметил, как Соейр и Флин, усевшиеся на высоких стульях, погружены в разговор. Перед ними стояли две кружки, едва касающиеся деревянной поверхности.

В такое время они не напивались, значит, они были еще более трезвые. Я подошел к ним и похлопал Флина по плечу. Он повернулся с непониманием и посмотрел на меня.

– Ты кто? – спросил он, не узнав меня.

– Твоя смерть, дружище! – шикнул я с усмешкой и добавил: – Опять пьёте?

– О, Нейтан, это ты? Почему ты не уехал? Тебя могут поймать, дружище, – Флин осторожно повертел головой, чтобы удостовериться, что никто на нас не смотрит. – И кстати, где ты взял этот парик?

Сойер увидел меня, его глаза, как и у Флина, округлились до размера блюдца.

– Долгая история, но я никуда не спешу, – я сел на свободный стул рядом с Флином. – Сейчас расскажу.

Я поведал любопытным собеседникам свою историю с самого начала: как я отправился в отцовский дом за украшением матери, как разгорелся наш спор, в ходе которого отец сбросил меня с балкона второго этажа, и как Кайлер, случайно оказавшийся рядом, нашёл и вернул меня к жизни в течение четырёх дней. Я умолял его не выгонять меня на улицу, как бездомного щенка. Теперь я делился с ними замыслом нашего рискованного ограбления, подробности которого завораживали и пугали.

– Я сейчас расскажу вам, где находится хранилище.

– Ну что ж, слушаем, – согласился Соейр, пожав плечами.

– Итак, как и каждый раз, церемония аукциона пройдет в заведении под названием "Элита". Каждые десять лет там выставляют на продажу драгоценности. Крупнейшие хранилища разместятся прямо за занавесами большой сцены.

В заведении царила громкая атмосфера, и услышать собственный голос было практически невозможно. Кроме того, воздух был насыщен пивом.

– А что мы будем делать дальше? – Флин поднес к губам кружку с элем и ждал моего ответа.

– Ответы на наши вопросы откроются, как только мы вернемся домой. Кайлер должен всё рассказать. Так вы с нами?

Мне даже не стоило задавать этот вопрос: Флин и Соейр всегда помогали мне, и принимали мои безумные предложения.

– Безусловно, мы с вами там столько денег можем украсть, что не придется работать воровством следующие десять лет, – обрадовался Соейр и кинул монету продавцу за кружки эля. Тот успел поймать ее в воздухе.

– Ладно, пошлите, я покажу вам, где мы живем, – я встал со стула и направился к выходу, двое парней последовали за мной.

– Ну пошли, нам интересно посмотреть где ты обитаешь, – заявил Флин.

Мы вышли из шумной таверны и устремились в сторону дома.

– Как вы думаете, мы справимся с этим заданием? Оно уж больно тяжелое и рискованное, – занервничал Соейр.

– Если мы придумаем план и все обсудим до мелочей, то сможем справиться. Я не хочу обратно на смертную казнь, кто же меня в следующий раз спасет если, нас троих посадят – с вздохом выдал я.

Мы проходили мимо людей, торопящихся куда-то. На лавках продавали все, что угодно: начиная от еды и заканчивая украшениями. Продавцы кричали, призывая каждого проходящего.

– Если нас поймают и отправят за решётку, я даже не знаю, кто нас сможет спасти в этот раз, – заметил Флин, зачесывая волосы назад.

– Надеюсь, что этого не произойдёт. Будем рассчитывать на лучшее.

– Кстати, мы дошли, – с радостью сообщил я, указывая пальцем на многоэтажное здание, в котором жили несколько человек.

– Вы на каком этаже живёте? – поинтересовался Сойер, разглядывая здание.

– Мы, собственно, в подвале обитаем, – поправил я его. Оба пытались скрыть удивление, но это плохо у них получалось.

– Ой, извини, не знал.

Мы вошли внутрь, спускаясь по скрипучим ступенькам, и вскоре достигли подвала. Я вставил ключ в замок и открыл дверь, пропуская их вперёд.

– Проходите, чувствуйте себя как дома, – попросил я, стараясь создать уютную атмосферу.

– Где мы? – задал вопрос Флин, окинув пространство недоуменным взглядом.

– Дом, милый дом, мы в нём весело живём, – с удовольствием ответил я, наслаждаясь атмосферой.

Соейр и Флин оглядели помещение, на их лицах отразилось сомнение. Я проследил за их взглядом, пытаясь увидеть помещение их ними глазами.

– Такое ощущение, что мы на помойке, – кашлянул Флин.

– Флин, тебя не учили манерам?

– Да ладно, ладно, не обижайся. Дом, возможно, милый… как сказать…

Сойер улыбнулся, но лицо Флина болезненно скривилось, словно мы действительно очутились на свалке.

– Не стойте, подойдите, присаживайтесь на стулья, – указал я на стулья, расположенные в углу комнаты.

– Нейт, эти стулья выглядят так, словно они вот-вот развалятся. – На самом деле деревянные стулья не предавали доверенности но по словам Мэнсфильда, они и нас переживут.

– Не развалятся, иди, садись, они ещё тебя переживут.

Флин пожал плечами, и они оба опустились на стулья, так как у нас не было больше стульев, я сел на матрас, который стоял в углу комнаты. Я собирался что-то сказать, когда вдруг стул Сойера жалобно заскрипел под его весом, и он едва не упал. Я успел подхватить его за плечи, чтобы предотвратить падение, чуть не сбив с ног Флина. Все мы рассмеялись, разрядив напряжение.

– Ох, черт, спасибо! – воскликнул Сойер, поднимаясь с земли и отряхивая пыль с одежды. – Это было неожиданно.

– Говорил же, стулья не очень… – усмехнулся Флин, а я подавил смех, чтобы не обидеть Сойера, который выглядел слегка смущённым.

– Жизнь в подвале научит вас не бояться падений, – пошутил я, указывая на другие мебельные "шедевры" в комнате.

– Ну и условия у вас здесь, – заметил Сойер, слегка улыбаясь.

– Пожалуй, когда-нибудь нам стоит задуматься о переезде, – выдал я, смеясь. Но на самом деле это была лишь шутка. Никто из нас не мог позволить себе даже выезд за пределы этого подвала.

Мы убрали в сторону никуда негодившиеся стулья и вместе сели на матрас я уже хотел сказать что-то как. Дверь внезапно распахнулась. Внутрь вошёл Кайлер, остановившись на месте при виде нас троих.

– Кайлер, это парни, – произнес я, указывая пальцем на них. – Парни, это Кайлер, – продолжил я, вновь направив жест на него.

– А у парней имени нет? – осведомился Кайлер, выгнув бровь.

– А точно, да я не подумал, это Флин, поздоровайся, а это Соейр.

– Я Кайлер, – представился он. – Нейт, наверное, уже рассказал вам про ограбление. Давайте обсудим его.

– Эм, Кайлер, не хочешь присесть? – Флин поднялся с матраса и предложил свободное место.

– Нет, сиди, я могу и постоять, – запротестовал Кайлер, и Флин сел на место.

– Так что ты узнал, выкладывай поскорее, – поторопил я, чувствуя, что сам разговор уже начинает завораживать.

***

Мы двигались в карете, которую Сойер арендовал всего на один вечер. Мы уже приближались к зданию аукциона, а наши лица были скрыты масками, закрывающию верхнюю часть лица. По дресс-коду все должны были быть в них, и каждый из нас выбрал маску особого цвета, отражающую его индивидуальность.

– Мы скоро доедем? – в десятый раз задал я вопрос.

– Подожди, ещё немного осталось, – просил заткнуться Кайлер, глядя в окно.

Сегодня мы все были одеты до иголочки, ведь сегодня грандиозный вечер.

– Это самое крупное дело нашей шайки, – заметил я, прикладывая руку к сердцу и волнуясь от предвкушения.

– И самое рискованное, – голос Сойера звучал тревожно.

– И самое смертельное, – подчеркнул я.

– Кто сказал, что оно смертельное? – укоризненно произнес Кайлер, слегка прищурившись и не отрывая взгляда от окна.

– Кайлер, ты знаешь, что оно может нас погубить, – говорю я с настоятельной серьезностью.

– Но не факт, что погубит, – добавил Флинн, застегивая пуговицы.

Карета остановилась, и кучер распахнул дверь, чтобы высадить нас. Первым вышел Сойер, следом за ним Кайлер, а затем я и Флин.

Сзади я заметил ряд карет, которые ожидали своей очереди, чтобы высадить пассажиров у изысканно украшенного главного входа.

На улице дул слабый, но холодный ветер. Несмотря на свой костюм, я слегка ёжился от пронизывающего холода и повернулся, чтобы войти в здание, проходя мимо красной дорожки. Самое важное качество профессионального вора, шпиона и других преступников – это умение сливаться с толпой. Важно сделать все возможное, чтобы предстать обычным человеком, и именно это я сейчас тщетно пытался осуществить.

Я двигался по красной дорожке, ведущей внутрь здания, мимо множества людей из высших сословий. Ночь, фонари ярко светили. Здесь скопилось множество экипажей, и многих бизнесменов я узнал сразу. Мужчины и женщины беседовали между собой и смеялись. Наверняка здесь будет даже мой отец. Казалось, что здесь собралась вся элита мира.

– Все помнят наш план? – прервал нас Кайлер.

На всякий случай мы повторили с Кайлером план бессчётное множество раз, чтобы точно быть подготовленными к ограблению.

– Я немного волнуюсь, – признался я. – Вдруг что-то пойдет не так? Я не хочу возвращаться к смертной казни. Как можно казнить такого красавца, как я? Это же грех! Неужели они этого не понимают? – излил я свои чувства с нескрываемым возмущением.

– Ух-ты, ты такой смешной и такой бестыжий, – удивился Кайлер и добавил: – У нас должно все получиться, мы продумали все от А до Я. – Голос Кайлера звучал грубо.

Я вздохнул, собираясь с духом. Мы продумали все от и до. Прошлись по всем возможным закоулкам, предусмотрели все сценарии. Планы были проверены, перепроверены и потом перепроверены ещё раз.

"Тогда почему, – думал я, – я так нервничаю?"

– Надеюсь, все получится, – пробормотал Флин.

– Перейдём к действию нашего плана. Станьте на миг ветром, воздухом, действуйте тихо и без лишних подозрений, – ледяным тоном напоминал Кайлер.

Мы переступили порог здания, и камердинер, стоявший у входа, окинул нас пронзительным взглядом. Здесь, где царил мир гламура, людей оценивали по одежде, ведь чем дороже ты выглядишь, тем выше шанс приобрести что-то на аукционе. Именно поэтому мы облачились в наши изысканные костюмы, подготовленные для особых случаев.

Кайлер выяснил, что хозяин этого аукциона любит выпроваживать со своих вечеринок людей по его мнению, оскорбляющих его тонкое чувство, например: пожилых, грустных, одетых в фиолетовое и приводящих с собой собак, а в особенности пуделей

Камердинер коротко кивнул в сторону входа, разрешая нам войти в здание аукциона.

Сделав глубокий вдох, я последовал за остальными парнями внутрь. Зрелище внутри аукциона оказалось ещё более необыкновенным, чем я себе представлял.

Аукцион был окутан шумным оживлением. Гости наслаждались шампанским из хрустальных бокалов, смеялись и переговаривались между собой. На лицах всех присутствующих блестели маски, скрывающие глаза; у каждого была уникальная маска, выполненная в различных цветах и оттенках. В зал постоянно входили новые люди, смешиваясь с толпой.

Сейчас поздняя ночь, и ноги людей мелькают над сверкающими мраморными полами. Я медленно пробираюсь сквозь толпу, а свет, исходящий от хрустальных люстр над головой, ослепляет меня. Я слышу трепетание вееров, рассекающих воздух.

Я окинул взглядом широкую сцену, где будет проходить аукцион. Именно за занавесами этой сцены располагается крупнейшее хранилище, в котором непроданные предметы искусства и ювелирные изделия ждут своих новых владельцев. Внутри этого хранилища находятся семьдесят восемь объектов искусства, общая стоимость которых превышает пятьдесят пять миллионов дельке.

Помимо предметов искусства и дорогих украшений, здесь также хранятся древние картины.

Когда мне стало скучно стоять на месте, я обратил внимание на столы вдоль стены, близ окон, накрытые белоснежными скатертями. Эти великолепные столы были уставлены разнообразными угощениями и деликатесами, а сверху возвышались горки различных сладостей. На золотых и серебряных подносах располагались прозрачные кувшины с напитками красного, желтого и зеленого цвета. Рядом с ними мерцали тщательно вымытые бокалы. Внезапно я осознал, что проголодался.

Мы растратили значительную сумму на костюмы и на информатора, который обладал ценнейшей информацией и продавал её за деньги Кайлеру. Я подошёл к столу, взял большое шоколадное пирожное и с удовольствием положил его в рот. Оно оказалось невероятно сладким и вкусным, создавалось ощущение, что его только что извлекли из горячей духовки.

Мой процесс поедания вкусного пирожного прервал Мэнсфильд, похлопав меня по плечу.

– Хватит жрать, мы на задании! – грубо прошипел Кайлер.

– Отстань, я голодный! – возразил я. – В нашей свалке такого не найдёшь.

– Я не знаю, как ты умудряешься съедать всё подряд, – продолжал Мэнсфильд, мимо проходили люди, увлечённо болтая о чём-то.

– Но я же люблю поесть! Но ладно, – я пытался создать впечатление серьёзности. – Если мы выполним это дело, я обещаю устроить праздник с десертами на любой вкус.

Мэнсфильд лишь покачал головой, но я заметил, как его губы невольно расправились в усмешке. Вероятно, он размышлял о том, с каким идиотом ему предстоит работать ближайшие несколько часов.

К нам подошли Сойер и Флин. Соейр собирался что-то сказать. Как мимо нас пронеслись дети которые

гонялись за бедной кошкой а та, в свою очередь, пыталась поймать бабочку. Кошка изо всех сил старалась ускользнуть от дикарей. Взрослым было не до детей; они совершенно не обращали на них внимания, слишком поглощенные аукционом.

– Как же меня бесит эта богатая детвора. Хотя называть их детьми – это всё равно что смеяться над водой в пустыне, – закатил я глаза.

– В этом мире дети из богатых семей все избалованные, они не понимают ценности этой жизни. У них всё есть с детства: и игрушки, и зверюшки, и всё, – издевательски пробормотал Соейр.

– Верно! Всё, что они знают о жизни, – это как потратить папины деньги.

– Вас бесят богатые, потому что вы бедные, – заметил Кайлер. Флин одобрительно кивнул, словно поддерживая Мэнсфильда. Я уже хотел возразить.

Оркестр заиграл прекрасную мелодию, и мы начали отходить, направляясь к хранилищу. В толпе я заметил девушку подростка, которая шла сквозь людской поток низко опустив голову, словно убегая от кого-то. Она так быстро торопилась уйти, что, когда прошла мимо Кайлера врезалась в него с легким ударом и, мгновенно поднимая голову, встретила его взгляд.

Не могу лгать, она выглядит просто великолепно Наверное она из высших сословий.

На ней ярко-алого цвета платье с облегающим лифом и

пышной юбкой, а волосы

спадают на плечи идеальными

локонами образ дополняла эффектная красная маска. Я перевел взгляд на Кайлера мне показалось, что первый раз за всю жизнь Кайлер Мэнсфильд растерялся, а в следующую секунду он протянул ей руку.

– Не желаете потанцевать со мной, леди – спрашивает Кайлер, все также протягивая руку.

Девушка резко повернулась, её глаза тревожно скользнули по лицам окружающих. Собравшись с мыслями, она быстро произнесла.

– Хорошо, давайте потанцуем.

Кайлер ведёт девушку в центр зала, я с интересом наблюдаю за этим. За ними жадно следят горящие глаза сотен человек. Они приближаются к сцене и отходят друг от друга на расстоянии вытянутой руки, он наклоняется и протягивает ей руку. Она отвечает лёгким реверансом влаживает свою руку в его ладонь

Кайлер обнимает её одной рукой за талию, притягивая к себе. Она кладёт руку ему на плечо, а свободные руки соединяются, и они начинают танцевать.

Я начинаю громко свистеть в поддержку Кайлера, и взгляды окружающих гостей, полные недоумения, обращаются ко мне. Словно я дикарь, который после долгих столетий заточения наконец-то вышел из своей пещеры.

Вдалеке стоявший Сойер  наблюдавший за этим, поворачивается на меня. Он показывает мне сжатый кулак как бы угрожает мне, напоминая о необходимости держаться в тени и избегать лишнего внимания.

Тем временем Кайлер, танцуя с девушкой, изящно поворачивает её спиной и смотрит на меня сквозь толпу с угрюмым выражением.  Наверное, никто не осмелился бы ему перечить, посмотри он на них таким взглядом. На меня это не произвело нужного впечатления. В ответ на его попытку запугивания, лишь улыбнулся и, намеренно разозлив его, начал свистеть ещё громче.

Недалеко, в толпе я поймал взгляд Флина, он почти незаметно покачал головой, я ответил ему язвительной  улыбку.

Внезапно кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся и увидел девушку в чёрном платье и такой же маске.

– Привет, я Кэнди, – сказала она сладким голосом. – Не расслышала, твоего имени.

– Я его и не называл – Походу, у девушки проблемы с головой.

– Может ты просто заплыл не в то место. Может мне показать тебе где выход. – Она явно была раздражена без причины.

– Кэнди, убери от него руки – резкий голос темноволосой девушки прервал наш разговор, она тоже была в маске зелёного цвета. – Хватит прикапываться каждому встречному.

Она резко схватила Кэнди за запястье, и они обе скрылись в толпе. Я улыбнулся, глядя на исчезающую незнакомку.

Вернувшись к Кайлеру, я заметил, что он продолжает танцевать, меняя темп – то медленно, то быстро. Я наблюдаю, как он поднимает руку и кружит девушку, а потом притягивает её к себе. Его губы шевелятся, и, похоже, он что-то ей говорит.

– Какие красивые молодые люди.

– Просто вилеколепно станцевали.

– Идеально следовали движениями друг друга.

Слова восхищения звучат от присутствующих, собравшиеся посмотреть на танец Кайлера и девушки.

Кайлер поднимает свою руку наверх

и кружит девушку в вихре танца, тянет её за талию. Танец заканчивается громкими аплодисментами. В воздухе раздаются восторженные восхищения и комплименты.

Среди этих голосов я слышу оскорбления в адрес меня, и моего свиста. И в десятый раз я убеждаюсь, что жители Осталии и Висталии – те ещё сплетники. Пусть ещё в газетах это напишут.

Кайлер подходит ко мне, и даёт подзатыльник.

– Эй, почему ты всё время меня бьёшь? – Я гляжу на него с недовольством.

– Ты глупый идиот, хоть раз включи свою голову! – Начал Кайлер, с нескрываемым недовольством.

– Нейт, пожалуйста, не веди себя как дурак, не привлекай лишнего внимания! – Излагает Соейр, поднимая брови от досады.

– Сегодняшний день закончится плохо, очень плохо, – вздохнул Флин и положил руку на голову, словно пытаясь прогнать предчувствие беды.

– Может, хватит меня оскорблять? Кстати, может, пойдём в главное хранилище? Я уже устал ждать.

– Мы не пойдём все вместе, – заявил Кайлер. – Пойдут только трое.

– Почему лишь трое? – спросил я.

– А зачем всем базаром туда ходить, а-то ходим вместе, как сиамские близнецы. Пусть один останется здесь, обыщет карманы, и осмотрит обстановку. Нейт, ты ведь это не забыл? Я же говорил об этом, когда мы составляли план.

– Кайлер, как насчёт того, чтобы ты остался? – предложил Соейр.

– Как я? Вы даже нормально не умеете держать украшения в руках, а про тебя, Нейт, я вообще молчу, – с трудом произнёс Кайлер.

– Да уж, Кайлер, сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Можно подумать, что ты – гений, – прокомментировала я, закатив глаза.

– А давайте я останусь, – неожиданно предложил Соейр, привлекая к себе внимание всех нас.

– Знаешь, мне ты всегда нравился. Давай ты останешься, а мы потом встретимся в туалете, – ответил Кайлер

Сойер растворился в толпе, а мы трое направились в сторону уборной. Проходя мимо людей, я взглянул на своё запястье и вдруг столкнулся плечом с кем-то. Подняв взгляд, я посмотрел на этого человека.

Мои зрачки расширились от шока, и я словно замер на месте, тело стало тяжелым и неподвижным. Воздух вокруг меня стал тяжелым и удушающим, словно облако густого тумана.

Передо мной стоял никто иной, как мой отец. Он крепко держал меня за запястье, чтобы я не упал

– Всё в порядке, парень? – Вероятно, он не узнал меня из-за моих синих линз и черной маски, скрывающей лицо, а также каштановых волос.

Я едва кивнул, после чего он отпустил мою руку и отошел сторону. Он начал вести беседу с друзьями из высшего общества

– Эй, Нейт, о чем ты думаешь? Давай, у нас нет времени, иначе наш план пойдет кувырком, – воскликнул Флин, охваченный волнением.

– Идите без меня, я обещаю, что скоро присоединюсь.

– Клянусь, если ты не придешь, я своими собственными руками утоплю тебя, и отдам тебя на съедение морским хищникам! – Кайлер старался говорить спокойно, но в его голосе ощущалась угроза.

– Не переживай, я недостаточно безрассуден, чтобы не прийти, тем более, что это мне совершенно невыгодно. Я тоже хочу заработать деньги.

Они исчезли за горизонтом, и я повернулся, чтобы посмотреть на отца. Он стоял, положив руку на талию своей любовницы.

Смешанные эмоции гнева и отвращения охватили меня, когда я наблюдал за этим моментом. Когда отец поцеловал её, я не смог сдержать себя и, выражая внутреннее недовольство, скривил лицо так, словно собирался вырвать.

***

Я сорвал металлическую решётку с вентиляционных отверстий, не заботясь о вылетевших винтах.

Первым в узкий проход нырнул я, за мной последовал Кайлер, а затем Флин, который надежно закрепил за собой панель. И вот мы втроём погрузились в плотную тьму, лишь незначительные лучи света с аукциона пробивались сквозь горизонтальные щели в металле, осыпая нас тусклым сиянием.

Странно было осознавать, что вентиляционные трубы в способны выдержать вес даже взрослого человека, а иногда и нескольких сразу. Мы передвигались на четвереньках или ползком, не стесняясь в движениях. Трубы были достаточно широкими.

Внутри вентиляции царила густая пыль, словно оставляя за собой следы забытого времени.

– Блин, я чувствую себя черепахой, – пожаловался я.

– Черепаха, будь добра, пошевели своей задницей, – проворчал Кайлер, как старик.

– Хватит болтать, шевелитесь быстрее! – прикрикнул Флин.

Я принялся ползти быстрее, словно сгибаясь под тяжестью самой медлительности.

Снизу доносились громкие голоса, смешанные сплетни, звуки бокалов и радостные крики: "Продано!"

Нам оставалось совсем немного, чтобы достичь хранилища.

– Нейт, шевелись, мы уже близко к хранилищу, – торопил меня Кайлер.

– Между прочим, всё ещё жду от тебя простого человеческого «спасибо». Я потратил целую вечность, разбираясь с картой этой вентиляции. И у меня до сих пор болит тело от незаживших ран, но я всё равно иду дальше, – похвалил я себя.

– Ты уже перестал себя хвалить? Если да, то поспеши, можно подумать, что ты это делаешь это за бесплатно.

Я громко фыркнул и пополз дальше я резко остановился, увидев металлическую решётку. Значит, мы дошли наконец-то этот день настал. Я уже начал думать, что до этих денег мы никогда не дойдем.

– Ребята, мы наконец то дошли вот металлическая решётка – я указал на неё пальцем и повернулся, глядя на их радостные лица.

Мы открыли решётку, и Кайлер опустил верёвку вниз, по которой мне предстояло спуститься.

– Надеюсь на этот раз ничего не случится что может нам помешать. – Вымолвил Кайлер проведя рукой по лбу.

– Верёвка уже внизу. Давай, спускайся, мы вдвоем будем держать её. Поторопись!

– Желайте мне удачи, надеюсь, я не упаду и не сломаю себе никаких костей. – Я подошёл ближе и посмотрел вниз.

– Даст. Единый. Бог, и мы верим, что ты не упадёшь – произнес Мэнсфильд, акцентируя каждое слово, как будто это была святая молитва.

Я кивнул и начал спускаться по верёвке вниз, когда оставалось уже немного, мои руки поскользнулись, и я упал, но аккуратно приземлился на ноги.

– Ты там живой? – Вымолвил Флин бросив взгляд в мою сторону.

– Да, вроде как, но будь тише, иначе нас поймают, – я, поднялся с пола и потирая свою пятую точку.

– Ты там собирай больше изумрудов и алмазов, – продиктовал Кайлер.

– Я вообще-то уже устал, – тяжело ворочая языком, процедил я.

– А мы тебе ишаки, что ли? Делай, что говорят! – прикрикнул Кайлер.

– Ладно, ладно.

Здесь находились три стеклянные витрины, наполненные разнообразными блестящими предметами, рядом с витринами располагались шкафы. На прилавках была представлена огромная коллекция украшений, стоимость которых была совершенно приличной. Также на витринах, на красных подушечках, лежало много старинных вещей. Среди всего этого великолепия можно было увидеть изысканные изделия, стоимость которых вполне соответствовала их красоте.

Я из богатой семьи, поэтому рассматривал украшения, оценивая их стоимость, смотря, какой минерал из них более ценен. Здесь был представлен широкий ассортимент камней: бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды. Казалось, что все драгоценные камни мира собрались именно в этом месте.

Мои глаза загорелись огоньком. Я быстро подошел к прилавку, мои руки азартно начали шарить вокруг, складывая все украшения в мешок.

Здесь находились весьма ценные рубины. Рядом лежали сапфиры с их элегантным синим оттенком, а также изумруды, зеленые, как свежая трава.

– Смотрите, что я нашёл! – с улыбкой сообщил я, поднимая вверх ожерелье, инкрустированное изумрудами. Два парня заинтересованно уставились на него.

– Ого! Хороший улов. – впервые за всё время похвалил меня Кайлер.

– Продолжай дальше, – поторопил меня Флин.

После того как я опустошил некоторые прилавки, я направился к более полным, где аккуратно были уложены изящные браслеты, блестящие цепочки и элегантные серьги. Я начал складывать всё в мешок; на прилавках также находились два одинаковых ожерелья.

Разные минералы обладают уникальными характеристиками, которые влияют на их стоимость. Это может зависеть от таких факторов, как место происхождения, вес, цвет, флуоресценция, кристальность и качество огранки. Два одинаковых по размеру камня могут быть похожи внешне, но сильно различаться в цене.

Я продолжал собирать драгоценности, наполняя мешок, в то время как Кайлер отдавал команды, одновременно пытаясь дать мне подзатыльник, но, находясь на высоте, не мог до меня дотянуться. Я, в свою очередь, отправлял ядовитые колкости в его адрес, раздражая его ещё больше.

Мои глаза расширились. Я не мог сдвинуться с места, будто всё моё тело онемело.

Ведь это была мамина брошь. Я вспомнил, как в возрасте восьми лет, наблюдая за её подготовкой к выходу. Восхищался, когда она прикалывала именно этот сверкающий аксессуар к своему платью. Я с любопытством спросил, откуда у неё эта чудесная брошь. Она улыбнулась и ответила, что её подарил любимый человек, и это был лучший подарок, который он когда-либо делал ей в жизни.

Этот проклятый отец продал мою жизнь, продав эту брошь. Огонь в моих глазах вспыхнул, словно вулкан, готовый извергнуться. Я стиснул зубы, подавляя ярость, чтобы не произнести лишнего слова. И не броситься в главный зал аукциона с намерением убить его.

– Чего ты там застыл, словно призрак? Давай, поторопись! – прошипел Кайлер.

Я быстро закинул брошь в мешок с остальными украденными украшениями. Я повернулся и намеревался сказать Кайлеру и Флину кое-что, но не успел даже начать.

Как вдалеке я услышал приближающиеся громкие шаги. В моей голове пронеслись тысячи мыслей: кто это, если нас поймают, меня обратно казнят. Из моих мыслей меня вырвал Кайлер.

– Нейт, прячься за витриной быстро! – тревожно закричал Кайлер.

Я хотел ответить, но его крик не оставлял времени на размышления.

– Ни звука! Не выходи, быстрее! – приказал Флин, в его голосе звучала вся серьезность ситуации.

Я кивнул и мгновенно укрылся за витриной, прижав колени к груди. Нервно прикусил губу, и в тот самый миг, как я это сделал, дверь внезапно открылась. Сквозь стеклянные витрины я едва успел заметить, как внутрь хранилища вошли трое парней.

Я дернулся, думая, не являются ли они грабителями или стражниками. Однако, поскольку на их руках были кожаные перчатки и мешки, больше похоже, что они являлись именно грабителями. Казалось, все вокруг вдруг стало медленно двигаться, и я затаил дыхание в ожидании чего-то.

Не успел я сделать и вдоха, как по всему хранилищу раздался оглушительный звук сигнализации. Красные фонари загорелись в темноте. В этот миг моё сердце рухнуло в пятки, а лёгкие, будто отказываясь, перестали принимать кислород. Два парня стремительно выбежали, и остался только один. Двери стремительно закрылись, блокируя выход, оставляя нас здесь, как мышь, пойманную в мышеловку.

– Черт, эти ублюдки предали меня! – Сердито крикнул парень, его голос звучал полон гнева.

Не желая дожидаться, я стремительно выскочил из своего укрытия и бросил любопытный взгляд на парня. Он стоял ко мне спиной и вдруг резко обернулся, словно почувствовав мое присутствие. Его лицо отражало недоумение: у него были черные волосы, напоминающие крыло ворона, а его квадратная челюсть придавала ему опасный вид. Его внешность дополняли бирюзовые глаза. По виду можно было сказать, что он был одного возраста со мной.

– Да чего ты так медленно копошишься, словно усталость улитки охватила тебя? Давай, поднимайся скорее, пока гильдийская стража не пришла. – Недовольно прогремел Флин, прерывая тишину момента. Видно, они не поняли, что сюда ворвались люди. Но красный свет всё ещё горел.

– Эй, парень, иди с нами, иначе тебя поймают. – Позвал я незнакомца; по его лицу было видно, что он мне не доверяет, но времени было катастрофически мало.

– Ты кто такой? – насторожился он, прищурившись.

– Потом объясню! Быстрее, иди с нами, а то стражники тебя поймают, они, наверное, уже идут сюда! – торопил я его, чувство тревоги нарастало.

Он с недоверием взглянул на меня и на верёвку, а затем, спустя мгновение, кивнул в знак согласия.