Ловушка хрусталя

Глава первая

Сопка находилась прямо за небольшим, слегка покосившимся от времени домиком Карги Васильевны, еще бодрой, но вздорной старушки, единственным развлечением которой, казалось, была ругань всех и вся, а в особенности – «этих ужасных мальчишек», которые повадились «шастать к месту своих дьявольских игрищ» через ее огород. Вышеупомянутые мальчишки, конечно, в этом были совсем не виноваты, сама судьба вела их через вражескую территорию: и дыра в заборе была хорошая, и из окон бабушки Яси не видно, куда они бегают (та была совершенно против скалолазания), и даже вредный соседский бульдог, постоянно бегающий по дороге без привязи, не мог, как обычно, с лаем увязаться следом. Так что, как бы ни ярилась хозяйка злополучного огорода, как бы ни жаловалась соседям на маленьких варваров, все равно они перебирались через забор и стрелой летели к противоположному концу ограды под ее возмущенные крики. А после, не сбавляя скорости, – к высоким, поросшим мхом камням, кои официального географического названия не имели, но у местных гордо именовались Сопкой.

– Ироды, нехристи! – неслось им вслед, но мальчишки не обращали на это внимание, потому что ни нехристями, и уж тем более какими-то непонятными иродами они не были, а на чужие имена не оборачиваются.

Скрывшись за большой, метра в два, глыбой, ребята остановились.

– Ну, ты и бегать! – Миша, один из так нелюбимых Каргой «хулюганов», привалился спиной к грязной серой поверхности их убежища и старался отдышаться: бег всегда был его ахиллесовой пятой, впрочем, не слишком-то и заметной для окружающих. Те всегда в первую очередь обращали внимание на его яркую «скандинавскую» внешность, после чего следовал рассказ о предке-конунге (чье существование так и не было никем доказано), и вот уже все волшебным образом были уверенны в его безупречной физической подготовке.

– Устал? А как же горячая северная кровь… – Костя над этим всегда смеялся (он на своем веку слышал слишком много совершенно разных вариаций про достославного Мишиного предка, чтобы им верить), но друга не сдавал. В конце концов, взрослые, которые верят рассказам тринадцатилетнего ребенка, сами виноваты. А с Мишей они с самого роддома вместе (мамы в одной палате лежали), лучшие друзья, почти братья.

– И чего я все еще дружу с тобой? – Миша совсем не зло фыркнул и с какой-то заботой отвесил подзатыльник Косте. – Все вы, рыжие, такие.

Костя был рыжим и веснушчатым, с теплыми карими глазами, словно солнце так сильно любило его, что сделало похожим на себя. Конечно, когда его мама так говорила, он все отрицал, и искренне не любил свою внешность, потому как все знакомые тут же начинали дразнить его «Антошкой» и интересоваться, куда он закопал труп дедушки.

Ребята продолжили тихо перепираться, но тут до них донесся голос. Очень знакомый голос. Костя осторожно высунулся из-за камня и тут же втянул голову назад.

– Бабушка Яся и Федор, – констатировал он убитым голосом, – Идут сюда.

– Что она тут забыла? Нам же влетит. Мы же пошли теть Тасе в огороде помогать. Якобы.

– Наверное, чтобы Карга так не надрывалась…

– И что делать?

– Бурьян!

– Он колючий!

– Выхода нет! – решительно заявил Костя, толкая Мишу прямиком в колючие заросли. Стараясь спрятаться поглубже, они сделали несколько шагов в самую гущу кустов. Раздался треск, и Миша резко завалился куда-то вбок. Костя попытался удержать его, но тот был тяжелее, так что оба они кубарем свалились в овраг, коварно сокрытый зарослями.

– Ой, больно же! – Миша, при падении оказавшийся снизу, принял весь удар на себя и теперь удрученно рассматривал сбитые локти.

– Тише ты! – Костя торопливо шикнул на него. Миша прислушался, шаги приблизились к тому месту, откуда они начали свое падение. И замерли. Миша тоже замер. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее.

– Говорила же ей, мой внук и Костик – воспитанные дети. Они не будут хулиганить! – возмутилась бабушка Яся. Федор, пастух, поддержал ее:

– И точно. Пацаны хорошие. У Васильевны просто маразм уже. Тут три камня и бурьян, спрятаться негде.

Бабушка и Федор еще немного поговорили, и ушли. Миша облегченно вздохнул.

– Кость, ушли. Выбираемся. Кость? – позвал он. Никто не ответил. Миша огляделся, но друга нигде не было. Он испугался: – Ты где?!

– Здесь я, – донеслось откуда-то из-под земли. Миша недоуменно поднял брови, и еще раз огляделся. И тут из травы показалась знакомая рыжая макушка, а после – и испачканное, немного поцарапанное лицо Кости. Тот хитро улыбался, прямо как когда замышлял очередную авантюру, – Ты не поверишь! Тут пещера.

– Брешешь! – удивленно воскликнул Миша и поспешил убедиться в находке. Пещера действительно была: небольшой лаз, из которого как раз и торчала верхняя половина Кости.

– Там внизу она больше, – тот улыбнулся еще шире и скрылся под землей. Миша поспешил следом: его всегда тянуло ко всяким странным местам. Раньше он часто воображал, что в старом мамином шкафу скрывается проход в Нарнию, что сосед по лестничной клетке – инопланетянин. Сейчас он, конечно, знал, что шкаф тот самый обычный, а сосед – школьный учитель, но это не помешало ему на минуту представить, будто сейчас они пройдут по пещере и выйдут к центру земли, прямо как в том фильме.

– Ого, здорово! – искренне восхитился мальчик, оглядываясь по сторонам. В пещере было темно, света, проникающего через лаз, не хватало, уже в паре метров от выхода все тонуло в темноте. Костя достал мобильник и посветил вокруг фонариком. Пещера была совсем небольшой, не больше пяти метров, но в дальнем ее конце виднелся таинственный проход.

Миша, как только заметил его, тут же загорелся идеей:

– Давай проверим, куда он ведет.

Замирая, мальчики двинулись вперед, все дальше удаляясь от выхода. Они и подумать не могли, что в этом захолустье может найтись настоящее приключение, что старая Сопка скрывает в себе целую анфиладу пещер, как совсем маленьких, так и больших настолько, что не получалось осветить их целиком. В одном из таких залов они даже задержались:

– Гляди, здесь какие-то рисунки! – Миша заметил на одной из стен выцарапанных чьей-то рукой человечков. Человечки не охотились на мамонта или еще кого-то, как на древних рисунках в учебнике истории. Они стояли, подняв руки, возле какого-то дерева.

– Пиктограммы, – пояснил Костя, который учился на отлично и даже не забывал пройденное в школе за летние каникулы, за что Миша очень его уважал.

– Как думаешь, что делают эти люди? – спросил Миша.

– Наверное, собирают плоды, – Костя пожал плечами. Вот Василий Петрович, школьный историк, наверное, мог бы сказать точнее.

Они продолжили рассматривать рисунки, непонятные, но завораживающие: стены пещер буквально были покрыты ими. В дальнем конце обнаружился еще один проход. Достаточно большой, чтобы в него, не нагибаясь, мог пройти взрослый человек.

– Ого! Совсем как в той пещере, которую нам показывали! – Миша пораженно замер: все стены и даже потолок этого прохода были покрыты отпечатками ладоней. Казалось, будто одновременно тысячи людей приложили к этим стенам свои руки.

– Жутко. Может, вернемся? – Костя поежился. Они шли по этому проходу, а ему все казалось, что на него кто-то смотрит. Будто все эти руки живые и что-то хотят им сказать. Конечно, это были глупости: рисунки никак не могли быть живыми.

– Да ладно тебе, не трусь. Мы просто посмотрим, куда он ведет, – Миша ободряюще похлопал друга по плечу, и они продолжили путь.

– Гляди, там выход! – Миша вдруг указал куда-то вперед. И действительно, оттуда явственно тянуло свежим воздухом, и не прошло и минуты, как мальчики выбрались наружу.

– Что за… – Костя пораженно застыл, оглядываясь: местность была совершенно незнакомой, и это пугало. Даже под землей они не могли уйти так далеко. Но и отрицать было нельзя: летняя, душная степь куда-то растворилась, вокруг, от самого подножия высоченной скалы, у которой они оказались, простирался пышный зеленый луг, усыпанный яркими, незнакомыми соцветиями. Чуть поодаль змеилась вымощенная булыжником аккуратная дорога, за которой стеной возвышался Лес. Именно так, с большой буквы. В переплетениях листвы было невозможно что-то разглядеть. Казалось, он просто необъятен.

– Кость, Кость, – Миша взволновано ухватился за рукав друга и потянул, – Мы в другом мире! Как у Льюиса!

– С-с чего это ты взял? – от мысли, что они неизвестно где, Костю пробирала дрожь, а идея оказаться не просто непонятно где, но в совершенно другом мире откровенно ужасала.

– Посмотри на небо! – Миша не разделял страхи товарища, его распирало от восторга.

Костя поднял взгляд вверх – и обмер: на светло-светло голубом, почти белом небе сияло такое же белое, огромное солнце. Подавив панику, мальчик судорожно обернулся и немного успокоился: пещера, из которой они вышли, была все еще на месте.

– Давай-ка возвращаться, – Костя нерешительно дернул Мишу за рукав, но тот даже не обратил внимание.

– Что ты как девчонка, – добродушно рассмеялся он, взъерошив рыжие вихры друга, и предложил, – Пойдем, посмотрим, куда ведет дорога.

– Но недалеко, – Костя вздохнул. Ему не хотелось казаться трусом. В конце концов, дорога была одна, что не должно было позволить им заблудиться. И они могли долго иди по ней, так никого и не встретив, и, возможно, Миша бы устал и они, наконец, вернулись бы обратно.

Перейдя луг, они вступили на гладкую дорогу. Вблизи было понятно, что сделана она из какого-то странного, темно-фиолетового камня – кристалла -, столь гладкого, что возникали сомнения: человеческими ли руками была она сделана. Идти вправо или влево решили в камень-ножницы-бумага и, в итоге, двинулись на запад, если, конечно, солнце тут садилось именно в этой стороне света. И если тут вообще были эти стороны.

Хоть дорога и легко стремилась вперед, скоро ноги, и так выдержавшие переход под землей, начали уставать. Миша уже почти растерял весь свой энтузиазм, передвигаясь только из упорства. В ином мире было на удивлении пусто, скучно, и им не встретилось не то, что какого-то поселения, но и простого прохожего.

И когда Миша уже почти сдался, Костя вдруг заметил на горизонте чей-то размытый силуэт. Он про себя выругался и пожелал, чтобы Миша его не заметил. Увы, заметил.

– Смотри, там кто-то есть! – Миша было рванул вперед, но Костя резко ухватил его за рукав, отчего мальчик едва не шлепнулся на землю.

– Ты чего? – Миша обиженно посмотрел на друга, Костя укоризненно покачал головой и пояснил:

– Совсем дурак? Мы непонятно где, и не знаем, кто это там впереди. Вот ты уверен, что оно нас не сожрет?

Мише пришлось признать его правоту, но он все же уговорил Костю подкрасться ближе и рассмотреть аборигена. Спрятавшись в подлеске, доходившем почти до самого края дороги, мальчики двинулись вперед и вскоре нагнали таинственную фигуру. Фигура оказалась небольшой, пухленькой женщиной средних лет, с темной кожей и длинными, увитыми какими-то лентами волосами. Она медленно шла по дороге, периодически останавливаясь и потирая поясницу. Видимо, большая плетеная корзина в ее руках была довольно тяжелой.

– Миш… – Костя хотел поинтересоваться мнением друга, но того рядом и след простыл: он уже на всех парах несся к женщине. Костя, выругавшись, рванул следом.

– Вы в порядке? Может, помочь? – когда Костя добрался до них, Миша уже вовсю улыбался аборигенке и предлагал свою помощь, даже не задумавшись ни над тем, что у них, скорее всего, разный язык, ни над тем, что вблизи женщина совсем не была похожа на человека. Она выглядела так, будто ее вырезали из цельного куска дерева, ее волосы на самом деле были тонкими прутьями, а непонятные ленты оказались молодой зеленой листвой, едва вылупившейся из почек. Большие, медовые глаза сияли на солнце, точно янтарь.

– Ой, дорогой. Все хорошо, – неожиданно на чистом русском ответила она и улыбнулась, сверкнув очаровательными ямочками на своих древесных щеках. Костя поперхнулся от неожиданности. Он не был в сериале «Доктор Кто», и неподалеку не стояла припаркованная Тардис. Так что это было просто невозможно.

Мише, видимо, в голову никакие странности не пришли: в книгах о всяких попаданцах, которые он читал запоем, и которые неустанно критиковал Костя, было вполне нормально – говорить на одном языке с иномирянами.

– Давайте, мы вам поможем, – предложил он. Костя мысленно застонал, но вмешиваться не стал, так как с Миши сталось бы устроить целую лекцию о правилах поведения. Он был слишком помешан на рыцарских идеалах с того самого времени, как ему в руки попал Томас Мэллори с его «Смертью Артура».

– Такие добрые мальчики, – умилилась дриада (Костя решил по умолчанию именовать ее так). Костя мысленно поставил еще один плюс в колонку подозрительных вещей: он бы, на ее месте, удивился, встретив каких-то непонятных существ. А даже если здесь и были люди, то они точно не могли говорить и одеваться точно так же.

Но, что бы там Костя не думал, он предпочел не высказывать своих подозрений: а вдруг у этой милой женщины неподалеку сообщники? Как раз прошлой весной Марья Сергеевна, их классный руководитель, говорила, как нужно вести себя со всякими похитителями: не кричать, не ругаться, вести себя хорошо… и сбежать, когда они потеряют бдительность (это Костя уже сам для себя додумал). Миша тем временем успел договориться о помощи с корзиной и, пыхтя, ухватился да один край широкой, толстой ручки. Костя, вздохнув, взялся с другой стороны. Тяжесть тут же оттянула руки. Украдкой заглянув под сбившуюся крышку, мальчик заметил круглые, блестящие края спелых яблок.

Кряхтя от тяжести, они двинулись по дороге вслед за дриадой, представившейся как Элен. Она вообще очень много говорила: о своем доме, о соседях. Жаловалась на то, что яблоневая роща находится слишком далеко, а она очень любит яблоки. Объясняла Мише, что они недалеко от ивовой рощи, где и находится ее дом, что Лес – опасное место с дикими деревьями и животными, что дорога сделана из особенного камня, который отгоняет опасных существ.

До дома дриады добрались уже ближе к закату, когда Костя только и мог думать о том, как тянет руки корзина, как болят ноги от нескольких часов пути, и как хочется воды. Пару раз они, конечно, останавливались, и Элен угощала своих помощников сочными яблоками, но они утоляли жажду лишь на некоторое время, а голод не утоляли совсем. Впрочем, Элен обещала им ужин и ночлег, а так же проводить их завтра обратно, на место встречи.

– Вот это да… – но даже усталость не помешала Мише восхищенно застыть, рассматривая жилище Элен. Надо сказать, тут Костя был с ним солидарен: то было удивительное зрелище: двери, окна находились прямо в стволе огромного старого ивового дерева. Живого дерева. Будто бы дом, со всеми его причудливыми барельефами и узорами, был его частью, будто бы он просто вырос там, а не был насильно вырезан в стволе. Ива буйно зеленела и как-то даже довольно шелестела своей листвой.

Стоило Элен приблизиться к ней, как молодая листва в ее волосах заиграла еще ярче, появились сережки, и от нее ощутимо повеяло запахом свежей древесины. Да и сама Элен стала выглядеть моложе, стройнее. Из женщины средних лет она превратилась в юную девушку. Только очаровательные ямочки на щеках остались те же, да глаза такие же добрые.

– Вы такая красивая, Элен! – Миша не мог оторвать от нее взгляд. Да и никто не смог бы: она была красива настолько, насколько красивой может быть сама природа.

– Спасибо, дорогой, – дриада смущенно улыбнулась и пояснила, – Мы, дети деревьев, не можем надолго покидать наши вместилища, начинаем стареть и в итоге погибаем.

– Так Вы здесь не одна живете? – спросил Костя.

– Нет, нас много. Смотри, – Элен обвела рукой пространство вокруг, и тут только Костя заметил: и луг, и скалы остались далеко позади, а вокруг, куда ни кинь взгляд, стояли одинокие, огромные деревья. И каждое было чьим-то домом. Он заметил других дриад. Мужчин, женщин и даже детей. Они сновали между своими домами, сливаясь с изгородями и самыми обычными насаждениями.

– Как я этого не заметил? – потрясенно пробормотал Костя.

– Нас хранит магия нашей матери! – Элен весело рассмеялась, и ее смех пронесся по округе мелодичным звоном.

– Матери?

– Наша Мать – первое древо этого Мира.

Несмотря на то, что разговор был ужасно интересным, усталость брала свое, и мальчики не стали продолжать расспросы. Они проследовали за Элен внутрь древа и оказались в довольно большом круглом помещении. В нем было тепло, несмотря на то, что на улице с закатом ощутимо похолодало, а камина или какого-то отопительного приспособления в древе не было. Но больше всего поражала мебель: она вырастала прямо из пола и стен, неотделимая от самого дома. Светло-зеленые скатерти, покрывала и подушки на ощупь напоминали листья. Не было ничего неорганического, даже стекла в окнах на деле оказались плотным, горячим воздухом, нарушающим все известные законы физики (как впрочем, идревесные люди).

Элен, щебеча о каких-то глупостях, накрыла на стол. И пусть там не было ничего мясного (Миша сразу погрустнел), но зато все блюда были вкусными и сытными: и горячие клубни картофеля, политые соком каких-то ягод, и овощное рагу, приготовленное каким-то непонятным образом без огня. Миша особое предпочтение отдал орехам, яблокам и крупным, сочным сливам.

Когда они, наконец, насытились, Элен поставила на стол две дымящиеся кружки, от которых приятно пахло травяным чаем.

Миша довольно обхватил горячую деревянную кружку пальцами. Он просто обожал всякие травяные сборы, за что его за глаза называли дедком, поскольку такие вкусы любому нормальному человеку, если он не был пенсионером, не приличествовали.

Костя, хоть и не был любителем чая, отдал должное приятному, успокаивающему аромату, и только, грея руки, ждал, когда напиток немного поостынет, чтобы в полной мере им насладиться. Примостившись в высоком плетеном кресле, он сонно и лениво рассматривал все вокруг: узоры на потолке, полочки с разнообразной посудой, связки трав под потолком. Саму хозяйку. Элен расслабленно сидела напротив, перебивая длинными, красивыми пальцами нитки деревянных бус и размеренным голосом рассказывала Мише какую-то историю. Костя, упустив начало, ничего не понимал в ней и почти не слушал, он плавал на самой грани сна, но, задержавшись взглядом на дриаде, внезапно встрепенулся. Сон тут же слетел с него, уступая место неясной, смутной настороженности: что-то было не так, но он никак не мог понять – что именно. Оно будто забытое слово вертелось на языке, пока в голове вдруг не щелкнуло: у Элен не было кружки с чаем. Она разделила с ними все яства, но почему-то не этот последний напиток.

Костя понимал, что, возможно, поддается пустой паранойе, но ничего не мог с собой поделать. Улучив момент, когда Элен отвлеклась перенести уснувшего крепким сном Мишу на кровать, он решительно вылил подозрительный напиток под стол. Тот успешно впитался в мох, заменявший ковры в этом странном жилище.

– Ты спишь, милый?

Костя, успевший закрыть глаза и притвориться спящим, едва не вздрогнул, выдавая себя. Он не видел, но чувствовал, как Элен наклонилась к нему, так близко, что можно было ощутить ее прохладное дыхание на щеке.

– Спишь, хороший мальчик… – довольно заключила дриада и погладила его по голове. Костя почувствовал, как его поднимают ее тоненькие, но невероятно сильные руки, и вскоре опускают на мягкую поверхность кровати, рядом с Мишей.

Несколько минут в доме раздавался только стук посуды – Элен убирала со стола. И Костя уже подумал, что слишком перестраховался, и дриада была такой, какой и выглядела – милой, доброй, немного легкомысленной.

В дверь раздался стук.

– Заходи, – отозвалась Элен. Дверь с шорохом распахнулась, послышались чьи-то шаги. На свой страх и риск Костя немного приоткрыл один глаз. К несчастью, с кровати была плохо видна комната (мешала ширма), да еще и ракурс обзора оказался неудобным, так что все, что Костя смог разглядеть, – это чьи-то босые ноги, покрытые золотистой шерстью.

– Ну, как? – спросил он.

– Нормально. Спят. Завтра можно будет отправлять в поселение, – Элен рассмеялась, а Костя почувствовал, как у него по спине ползет что-то липкое и холодное. «Это она о нас говорит…» – с ужасом понял он.

– Оплела? А то прошлые сопротивлялись, пока их до источника не довезли.

– Рано еще. На рассвете. У вас все готово?

– Да.

– Плата? Руррар… – в голосе дриады проскользнула угроза.

– Здесь. Вкусная, послушная, как договаривались, – Руррар нервно усмехнулся. Кажется, он был испуган.

«Да что здесь происходит?»

Чтобы не закричать от страха, Костя вцепился зубами в ладонь. Боль немного отрезвила его.

– Лучше сама проверю, а то знаю я вас… – тем временем проворчала Элен. Мохнатый добродушно рассмеялся, и они вышли наружу.

Костя всхлипнул. Он не знал, что происходит, но это точно было что-то очень страшное.

– Миш, Миша. Вставай… – шепотом позвал он, пытаясь растолкать друга. Тот не просыпался, хотя обычно хватало любого постороннего звука. Миша обладал очень чутким сном. Наконец он с трудом разлепил глаза и расфокусированно посмотрел на друга:

– Кость? Тебе чего…

– Вставай. – Костя едва не силком стащил его с кровати и поволок к выходу, то и дело замирая от любого шороха. Никто не вошел, никто не стоял на страже, и им удалось выскользнуть незамеченными. Нервно осмотревшись по сторонам, Костя затащил все еще ничего не понимающего Мишу в ближайшие заросли, порадовавшись, что солнце уже зашло, а луны, кажется, тут не было. По крайней мере, в эту ночь.

– Да что происходит-то, черт побери?! – Миша, наконец, пришел в себя. Он недоуменно огляделся, будто только сейчас заметил, что они сидят в кустах. Следом пришло ощущение замерзших ног: они были босиком, а земля оказалась довольно холодной.

– Тш-ш-ш! – Костя испуганно дернулся от его голоса и зашипел, призывая сохранять тишину, – Мы уходим отсюда. Сейчас же!

– Может, объяснишь нормально? – Миша упрямо скрестил руки на груди.

– Позже. У нас нет времени! – торопливо прошептал Костя, и пригибаясь, двинулся прочь.

– Ты с ума сошел, – Миша недовольно поспешил следом. Он не мог бросить друга в таком состоянии. Тот и правда выглядел немного спятившим: постоянно озирался, осторожно выбирал дорогу между кустами так, чтобы не шуметь.

Так они добрались почти до самого края поселения, когда тихие голоса заставили их затаиться в зарослях. Миша узнал один из голосов – он принадлежал Элен – и подполз поближе, посмотреть.

На окраине поселения дриад стояла высокая, крытая повозка, запряженная невысокой черной лошадкой, почти пони. Приделанный к ее крыше фонарь очерчивал вокруг ореол света, так что все было очень хорошо видно: и Элен, и ее спутника, непонятного мохнатого человечка высотой не больше полутора метров, одетого в какой-то темный, щегольского вида костюм, но при этом совсем без обуви.

– Ну, Руррар? – Элен вопросительно подняла бровь, и ее лицо вдруг показалось Мише каким-то… жестоким. Может, все дело было в желтоватых отблесках фонаря, которые делали ее черты какими-то острыми и угловатыми. А может, просто атмосфера была такая.

– Сейчас, сейчас, – Руррар поежился под ее взглядом, подошел к дверце повозки и открыл ее.

– Вылезай, – скомандовал он. Наружу выбралась девочка, лет десяти, в простом белом платье. Она была странной, словно живая кукла – улыбалась какой-то жуткой, блаженной улыбкой. Смотрела куда-то в пустоту. И не шевелилась, пока Руррар не приказал ей подойти к Элен.

– Я проверю. – Дриада подошла к девочке. Та не шевельнулась, преданно смотря на нее. И даже не пискнула, когда волосы Элен вдруг зашевелились, поползли куда-то вперед и обвили тонкие девичьи запястья. Кончики прутьев заострились и, проникли под кожу. Выступило несколько капель крови, но ветви тут же впитали их. Девочка продолжала улыбаться.

– И правда, с-сладкая! – Элен зажмурилась от удовольствия. Ее листья мелко-мелко задрожали, – Нам хватит надолго.

Миша едва сдержал тошноту.

Это длилось будто вечность, хотя на самом деле не прошло и минуты. Руррар и Элен, вместе с девочкой из повозки ушли, и мальчики осмелились покинуть свое убежище и бросились бежать прочь. На дорогу они выйти не рискнули, бежали, скрываясь за стволами деревьев, несмотря на то, что в темноте невозможно было ничего разглядеть, а под ноги постоянно подворачивались какие-то корни и ветки.

Даже когда сил бежать не осталось, никто из них и не подумал остановиться, страшась погони.

– Мы ей не помогли… – когда поселение дриад осталось далеко позади, Миша устало опустился на землю и привалился спиной к дереву. Ноги его совсем не держали, мышцы то и дело простреливало болью.

– Это было невозможно, – Костя покачал головой. Он тоже с трудом дышал, вся его одежда была мокрой от пота, а ноги были сплошняком покрыты ссадинами и кровоточили, но мальчик все еще мог стоять и даже передвигаться, – Нельзя здесь оставаться. Идти можешь?

Миша отрицательно помотал головой. Он почти не чувствовал ног.

– Когда выберемся, заставлю тебя ходить на пробежку каждое утро! – ворчливо пробормотал Костя. Он опустился рядом с Мишей, бесцеремонно схватил его за ногу и стал разминать затекшие мышцы.

– Больно…

– Потерпишь. Зато так мы быстрее сможем двинуться дальше.

Но выдвинуться в путь не получилось: со стороны дороги послышался шум, их отсутствие заметили. Пришлось забиться между корней дерева и затаиться, прижавшись друг к другу: после захода солнца земля быстро остыла, очень похолодало, и это было единственной возможностью не замерзнуть окончательно.

Миша забылся тревожным сном, а Костя так и не смог сомкнуть глаз. Хоть его и одолевала усталость, было страшно закрыть глаза: за то время, пока они прятались в корнях дерева, по дороге еще дважды кто-то проходил туда-обратно, и он мог бы поклясться, что слышал мелодичный голос Элен.

Когда солнце встало, все вроде стихло, и Костя осторожно потряс Мишу за плечо. Тот тут же распахнул глаза, испуганно дернулся куда-то в сторону, зашипел от боли (дали знать о себе затекшие мышцы) и замер.

Через секунду в его глазах появилось узнавание, и он успокоился.

– Доброе утро, – Костя слабо улыбнулся.

– Оно еще никогда не было настолько не добрым… – проворчал Миша. И правда, застрять в лесу, в другом мире, с агрессивными аборигенами, да еще и босиком – что могло быть хуже? Могло, оказывается: это стало понятно, когда они почувствовали голод и жажду, которых не ощущали ранее из-за страха и усталости.

Изнывая от поднявшейся к полудню жары, они добрались, наконец, до того самого луга. Скала никуда не делась. Проход в пещеру – тоже. Костя облегченно вздохнул.

– Наконец-то…

Миша ничего не ответил, Костя обернулся, и улыбка тотчас же сошла с его лица: Миша стоял недвижимо, какой-то совсем бледный и потерянный.

– Я не вижу выход… – наконец, с трудом разомкнув губы, сиплым голосом пробормотал он. Костя похолодел.

Он показал Мише на проход, из которого они вышли, но там, где Костя проходил свободно, его друг натыкался на сплошную стену.

– Но он ведь здесь, – потрясенно проговорил он, и предложил, – Давай попробуем провести тебя за руку.

Но и эта затея не удалась: стоило Косте пересечь какую-то границу и войти в пещеру, рука Миши выскальзывала из ладони, как бы крепко они не держались.

– Я не могу… Не могу! – Миша едва не плакал. Он хотел домой, к бабушке, даже к вредной карге Васильевне. Он бы с радостью принял любое наказание за игры в опасном месте, только бы получилось вернуться…

– Но почему? – Костя в отчаянии всплеснул руками.

– Это все потому, что он спал здесь! – вдруг откуда-то сзади раздался грубый мужской голос.

Мальчики вздрогнули и обернулись.

Гл