Когда выстраиваются звёзды
От автора
Этот роман согреет ваши сердца.
Когда вы едете куда-то путешествовать, не забывайте, что красота заключается не только в прогулках по красивым местам, но и во встречах со своей будущей второй половинкой.
Главное, не упустите свой шанс.
Ведь судьба бывает непредсказуемой: дарит вам приятный сюрприз в виде знакомства, а потом играет с вами злую шутку, заставляя разлучаться (думаю, смысл понятен).
Глава 1
«Дорогой дневник!
Ты снова со мной. Неужели я прощаюсь с тобой? Ах, нет. Это невозможно.
Представляешь, что произошло пару минут назад… Я впервые поссорилась с мамой. ВПЕРВЫЕ! И из-за чего, спрашиваешь? Из-за того, что я должна покинуть свой любимый Лондон и уехать в какой-то другой город… или точнее, в другой континент! Континент, чёрт возьми! Как будто этого было недостаточно.
Я ведь говорила: не поеду я туда. Скучно там будет. Это слишком далеко. А вот самое смешное… Мы едем туда прямо перед Четвёртым июля! Вот тебе и ирония. Сама бы посмеялась, если бы не было так обидно. Но тут слишком много всего, чтобы просто посмеяться.
Я теперь должна улететь завтра. Уже завтра, представляешь? Честно, сама не верю в это. Я пыталась бороться. Правда, пыталась. Но… не получилось. Против маминого контроля и её бесконечных рассказов о том, как Нью-Йорк – это лучшее место для прогулок и отдыха, я бессильна.
Но знаешь что? Я с этим не согласна. Ни капельки».
С хлопком Делани закрывает дневник, оставляя ручку между страниц. Она опирается ладонями на лоб, ощущая, как всё внутри неё начинает бурлить, как этот раздражающий огонь, который разгорается в груди. Ещё немного – и она бы могла взорваться, закричать, но вместо этого пытается взять себя в руки.
Она устремляет взгляд в одну точку, руки опускаются на письменный стол, и пальцы начинают стучать по нему, издавая монотонный ритм, как барабаны. Вдох – носом. Она задерживает дыхание на мгновение, а затем резко выдыхает, так сильно, что кажется, книги на столе начинают дрожать, будто бы пытаются подняться в воздух. Снова вдох носом. Снова мощный выдох.
Так она продолжает, пока её дыхание не становится ровным и тихим. Пока огонь внутри неё не угасает, и вместо бурлящего раздражения остаётся только пустота, холодная и спокойная. Только тогда, когда она чувствует, что вернулась в себя, Делани наконец расслабляется, позволяя успокоению овладеть каждым её нервом.
Разум постепенно приходит в норму, и Делани ощущает, как её мысли начинают выстраиваться. Но инцидент с мамой не даёт ей покоя. В голове мелькают все слова, которые она наговорила несколько минут назад, ещё сдерживая эмоции, чтобы не сказать чего-то ещё более обидного. Сердце начинает бешено биться, а щёки пылают, как две только что зажжённые спички.
«Может быть, я зря так с ней?» – проносится у неё в голове. Затем, глядя на свои колени, она спрашивает себя: «И как теперь извиниться?»
Мысли крутятся, но тут же её внимание отвлекает вибрация телефона. Чуть вздрогнув, она берёт его в руки и открывает мессенджер. Сообщение от подруги.
«Привет, Дел. Не скучаешь?»
«Джозефин… И почему я не удивлена?» – прокручивает в голове Делани, закатывая глаза, но всё же решает ответить.
Пальцы быстро набирают ответ, на экране появляются смайлики, подчеркивающие, как ей на самом деле скучно. Дождик в начале июля за окном начинает накрапывать всё сильнее, и капли стекают по стеклу, как слёзы на щеках. В такую погоду уж точно не погуляешь, а она ненавидит дождливые дни. Особенно летом.
Любит яркое солнце, когда всё вокруг наполняется светом, а люди, радостные и свободные, едут на речку или играют с собачками на лужайке в парке. Но сегодня всё как-то пошло не так, как она ожидала.
Всё её настроение, как и день, испорчено в один миг.
«Привет, Джо», – наконец пишет Делани, и на губах невольно появляется небольшая улыбка. – «Как ты поняла, что я скучаю? Очень, если честно. Было бы здорово, если мы вышли погулять».
«Это точно», – отвечает Джозефин почти мгновенно. – «Но завтра обещают солнце. Как раз выйдем».
От этих слов Делани чувствует, как с её души спадает тяжёлый груз. Кажется, что вот-вот наступит облегчение. Улыбка расползается по её лицу, но вдруг в один момент она исчезает. Завтра у неё другие планы. Причём довольно большие.
«А знаешь что?», – продолжает Джозефин. – «Брайан когда-то говорил, что собирается пригласить нас на пикник в парке. И с собой собаку возьмёт. Ты его ещё не видела. Ты с нами?»
Слова подруги заставляют её напрячься. Внутри словно всё сжалось, как будто её тело обвивают невидимые оковы. Сердце начинает бешено биться – то замедляется, то делает резкий скачок, как испуганный кролик. Делани не знает, что ответить.
Но самый главный вопрос крутится в её голове: что ответить Джозефин?
Она могла бы просто наплевать на завтрашний полёт через океан. Она могла бы сбежать с друзьями, уйти туда, где ей по-настоящему комфортно, где она чувствует себя живой. Где нет ни Нью-Йорка, ни этого внутреннего беспокойства. Она могла бы сделать всё, что угодно… только не поехать в этот раздражающий, чуждый город.
Но мысль о родителях тут же возвращает её в реальность, накрывая тяжестью, от которой даже дыхание сбивается. Делани закрывает глаза. Нет, она не может.
Пальцы дрожат, когда она набирает короткий ответ:
«У меня планы».
Просто. Честно. Остро, как лезвие ножа. Она нажимает «отправить» и тут же откладывает телефон в сторону, поднимаясь из-за стола. Нужно двигаться, делать хоть что-то, чтобы не чувствовать этот разрыв между желанием остаться и необходимостью улететь.
Телефон вновь вибрирует.
«Серьёзно? А какие, если не секрет?»
Джозефин никогда не сдаётся. Её любопытство не знает границ. Она будет спрашивать, пока не получит ответ. Делани тяжело вздыхает, открывая шкаф и выдвигая чемодан. Руки автоматически начинают перебирать вещи, но мысли далеки от сборов.
И прежде чем она успевает осознать, что делает, её пальцы набирают сообщение.
«Сможешь прийти ко мне? Джо, ты мне нужна. Надо поговорить».
Она не перечитывает. Просто отправляет.
Скользя пальцами по экрану, Делани кладёт телефон на пол, где экран ещё светится тусклым голубым светом, отражая её напряжённое лицо. Она думает, что если не будет смотреть на него, то как-то сможет успокоиться, почувствовать, что всё не так страшно. Но, конечно, это не так.
Она понимает, что он всё равно будет там – и она всё равно будет думать об этом.
Она встаёт с места, решая немного подвигаться, но её мысли не дают покоя. Делани тянет за собой чемодан, достаёт его из шкафа, и с тяжёлым вздохом ставит его на пол. Этот чемодан – как решение, которое она не может принять. Её руки дрожат, пока она открывает его, и сердце сжимается от осознания, что каждый шаг приближает её к тому, что она должна сделать.
И она не готова.
«Ненавижу это всё…» – эти слова проклятия, срывающиеся с её губ, всё равно остаются где-то внутри, не готовые выйти в мир.
Всё это – поездка, разрыв, слова, которые она должна произнести – всё это уже слишком. Она хочет кричать, но не может.
Она собирается доставать вещи, но в этот момент снова вибрирует телефон. Как будто этот звук – единственное, что может вернуть её в реальность. Пальцы автоматически тянутся к экрану. Это странное ощущение, когда ты не хочешь видеть сообщения, но при этом не можешь себя остановить.
Читает сообщение от Джозефин:
«В такой дождь? Ты с ума сошла, Дел?»
Она прикусывает губу. Джозефин права. За окном хлещет дождь, тяжёлыми каплями ударяя по стеклу, стекая по нему, словно её собственные несказанные слова. Воздух в комнате пропитан тяжестью – её раздражением, её бессилием. Но ей плевать.
Если она не придёт, то Делани точно сойдёт с ума в этой комнате, где стены давят на неё, а чемодан на полу – немой символ вынужденного выбора.
Пальцы быстро скользят по клавиатуре.
«Ну пожалуйста, – пишет она, уже почти умоляя. – Ты – единственная, кому я могу довериться. Сможешь прийти ко мне? И без лишних слов».
Отправив сообщение, Делани бесшумно кладёт телефон на пол рядом с собой. Ей всё равно, что он может завибрировать в любую секунду, что Джозефин, возможно, уже пишет ответ. Сейчас это не имеет значения.
Перед ней чемодан – пока что почти пустой, но уже напоминающий о скором отъезде.
Завтрашний полёт.
Мысль об этом ощущается как тяжёлый камень на душе, давящий с новой силой каждый раз, когда она вспоминает об Америке.
«Ладно. Просто займись делом.»
Сбор чемодана – это ведь не так сложно. Это как сложить два плюс два. Если следовать логике, нужно взять самое необходимое. Так она и делает.
Рубашки, джинсы, уютные джемперы, пара футболок. Всё аккуратно складывается в чемодан, как кусочки мозаики, идеально встраиваясь друг в друга.
На секунду её рука замирает на одном из платьев. Оно будто выбивается из общей картины – нежное, почти воздушное. Не вечернее, но и не совсем повседневное. Лёгкое, с короткой юбкой и белым рюшем по краю.
Она помнит, как впервые примерила его в магазине. Тогда ей казалось, что в нём она могла бы пойти на свидание… если бы в её жизни были такие вещи.
Сейчас платье отправляется в чемодан без лишних раздумий. Пусть будет.
Спустя несколько минут Делани откидывается назад, упираясь ладонями в пол, и тяжело выдыхает.
На удивление, всё уместилось довольно легко. Но… чего-то не хватает.
Она смотрит на чемодан, но в глазах застыло отсутствие вдохновения. Он кажется слишком… пустым? Нет, скорее безликим. Обычным.
– Думай, Делани, думай… – тихо шепчет она, постукивая пальцем по подбородку.
Что-то, что сделает поездку менее неуютной.
Что-то, что будет её.
И тут внутри словно щёлкает гениальность. Её глаза вспыхивают, она резко поднимает палец вверх, будто только что поняла что-то невероятно важное.
Книги и игральные карты.
Пара романов, которые она так давно собиралась прочитать, но откладывала на потом. Теперь у неё будет достаточно времени.
А карты… Просто для развлечения. Или для того, чтобы скрасить тоскливые вечера.
Может быть, они не заменят дом. Но, по крайней мере, сделают этот чемодан чуть менее чужим.
Делани подходит к книжному шкафу, чуть склонив голову в поисках нужной полки. Глаза пробегают по корешкам книг, выискивая среди них те, которые она ещё не читала. Их оказывается немало. Хотя она и любит истории, назвать её книжным червём сложно. Чаще всего ей достаточно записывать свои мысли в дневник – просто хаотичные фразы, без особого сюжета.
Пальцы мягко скользят по ряду книг, задерживаясь на тех, что связаны с историей Англии и других стран. Рядом с ними – любовные романы Николаса Спаркса, которые она давно собиралась прочитать, но так и не дошли руки.
На её лице появляется лёгкая улыбка. Она читает названия на корешках, затем тянется к книгам, крепче сжимая пальцы на обложках. «История Соединённых Штатов Америки» – в самолёте можно будет углубиться в неё. В школе, на уроках истории, они затрагивали тему США, но поверхностно, и ей всегда хотелось узнать больше.
Рядом на полке «Последняя песня» и «Дорогой Джон». Отличный вариант, чтобы скоротать время в Нью-Йорке, когда захочется отвлечься от реальности.
Прижимая книги к груди, Делани делает шаг назад, направляясь к чемодану. Но взгляд вдруг цепляется за стол, где лежит её дневник. Она на мгновение замирает, а затем, не раздумывая, хватает его. Обложка гладкая, а внутри, как всегда, спрятана ручка.
Главное, чтобы та не потерялась в чемодане и случайно не оставила на одежде хаотичные чернильные каракули. Было бы забавно, но не слишком приятно.
Почти завершив сборы, она замечает на столе колоду карт и, не раздумывая, берёт её. Кладёт поверх книг, бросает взгляд на чемодан, а затем глубоко вздыхает. Всё готово, но лёгкости в душе это не приносит. Нью-Йорк всё ещё кажется далёким и чужим, и от этого ощущения избавиться не так просто.
Делани наконец-то закрывает чемодан, чувствуя, как с плеч спадает тяжёлый груз. Она громко выдыхает, как в тот момент, когда писала в своём дневнике – с чувством завершённости. Последний взгляд на вещи внутри чемодана и, вот, всё готово. Теперь точно закончены сборы. Чемодан стоит колёсиками вниз, и Делани аккуратно подталкивает его ближе к двери, чтобы потом сразу забрать.
Ведь перед её выходом он всегда будет перед её носом, как маленький, но важный знак того, что путешествие близко.
Она отходит к зеркалу, что висит рядом с дверью. Лёгкий уставший взгляд в отражение показывает ей лицо, которое всё ещё сохраняет приличный вид, несмотря на часы подготовки. Но вот волосы… несколько прядей торчат в разные стороны, особенно у чёлки, и Делани сразу проводит рукой по ним, пытаясь привести их в порядок.
Но как только она собиралась отвлечься и вернуться к своим мыслям, дверь с характерным скрипом открывается. Делани вздрагивает, инстинктивно схватившись за сердце. Она не ожидала, что кто-то войдёт.
– Чёрт… – с тихим недовольством произносит она, но проклятие сразу растворяется в воздухе, когда её взгляд встречается с мамой.
Мама, как всегда, врывалась без предупреждения, но на этот раз на её лице не видно раздражения, только лёгкое недоумение.
– Делани, – твёрдо произносит мама, стоя в дверном проёме, – скажи, пожалуйста, почему Джозефин стоит у входа, а ты не встречаешь?
Делани чувствует, как её лицо немного побледнело, но она старается не показывать волнения. Скрестив руки на груди, она делает шаг назад, чтобы не казаться растерянной, и принимает спокойный вид, хотя сердце колотится всё быстрее.
– Я сейчас спущусь, – тихо отвечает она, делая шаг в сторону двери.
Мама кивает и, повернувшись, начинает уходить.
– Я буду внизу, – произносит она, и дверь с хлопком закрывается.
Этот звук отзывается в тишине комнаты, и сердце Делани отзывается на него всё чаще, как если бы что-то в мире вдруг перевернулось, словно она забыла о чём-то важном. Но она берёт себя в руки, закрывая глаза на мгновение, глубоко вдыхая, стараясь успокоиться.
Она выпрямляется, снова чувствуя тяжесть в груди, но уже меньше. Выходя из комнаты, она мысленно бурчит себе под нос: «Можно было и постучаться…»
Скрипнув дверью, Делани направляется вниз по коридору, внутренне подготавливаясь к встрече, которая её ждёт, и с каждым шагом ощущает, как волна напряжения плавно уходит в сторону.
Глава 2
Спустившись по лестнице, Делани ступает на пол первого этажа. Дерево под ногами чуть поскрипывает, но этот звук лишь подчёркивает домашний уют. Мягкий свет ламп отражается на бежевом отполированном полу, создавая спокойную, почти сонную атмосферу. Несколько шагов до входной двери, и она замечает в полумраке силуэт Джозефин.
Приблизившись, Делани прищуривается, пытаясь разглядеть подругу получше, и слабо улыбается:
– Привет.
Джозефин молча кивает и входит в дом. Капли дождя медленно скатываются с её дождевика, падая на коврик у входа. Она аккуратно вытирает ноги, а Делани тем временем закрывает дверь, как будто прячась от настойчивого стука дождя по земле.
Сняв дождевик, Джозефин вешает его на крючок у шкафа. Её каштановые волосы слегка взъерошены, непослушные пряди торчат на макушке, но это придаёт ей лишь ещё больше естественности. Одежда осталась совершенно сухой: ни одного пятнышка дождя на белом джемпере и джинсах.
Они не говорят ни слова, просто смотрят друг на друга. А затем Делани делает шаг навстречу, и они обнимаются. Тихо, тепло, как делают только близкие люди, которым не нужны лишние объяснения.
– Девочки, – раздаётся голос мамы откуда-то из глубины дома. Затем он становится ближе, звучит твёрже: – Будете чай?
Делани и Джозефин одновременно отстраняются и растерянно переглядываются. Вроде бы простой вопрос. Тёплый чай в дождливый день – разве это не идеальный вариант?
Однако обе синхронно качают головой, давая понять, что отказываются.
– Нет, спасибо, – спокойно отвечает Делани, переводя взгляд на подругу, чьё выражение лица остаётся таким же нейтральным. – Мы поднимемся ко мне в комнату. Да, Джо?
– Ну… да, – чуть неуверенно кивает Джозефин, опуская взгляд. – Пойдём, Дел.
Они обмениваются взглядами с мамой и начинают подниматься по лестнице. Позади слышны её шаги – скорее всего, она направляется либо в гостиную, чтобы сесть на диван и задуматься, либо на кухню, чтобы всё же заварить чай, пусть даже только для себя.
Оказавшись наверху, Делани первой открывает дверь в свою комнату, жестом приглашая подругу внутрь. Джозефин проходит, оглядываясь вокруг, но ничего особо нового не замечает – за годы их дружбы здесь мало что изменилось.
А та, тем временем, молча падает лицом в подушку, устало вдыхая знакомый запах ткани.
Она не может не заметить, как подруга выглядит сегодня. Не в своей тарелке. Джозефин вздыхает и, сложив руки на груди, стоит в центре комнаты, наблюдая за Делани. В этом взгляде нет привычной энергии и лёгкости.
Всё как-то… слишком тихо, слишком напряжённо.
«Это не то, что я ожидала», – думает она, ощущая тревогу, но пытаясь сохранить спокойствие. Она знала, что когда Делани действительно что-то беспокоит, она не сразу откроется, но сейчас ей почему-то хочется подойти и помочь.
После нескольких секунд молчания, Джозефин решается нарушить тишину, но её голос мягкий, полон заботы:
– Рассказывай, Дел, что случилось?
Делани поднимает голову и устремляет взгляд на неё, но взгляд этот слишком тусклый, как будто она не хочет видеть ничего вокруг. Она возвращается к своему положению, снова пряча лицо в подушке.
«Что случилось?» – этот вопрос стал для неё самым тяжёлым, потому что, несмотря на всю внутреннюю борьбу, она не готова снова пережить тот момент до её прихода. Ссора с мамой, ссора с собой. Она бы хотела просто скрыться, не обсуждать это.
Джозефин терпеливо стоит, понимая, что молчание – это не отказ, а только попытка собрать мысли. Она подождала ещё немного и снова, немного настойчивее, спрашивает:
– Ну? – её голос мягко, но уверенно звучит. – Так что случилось?
Делани снова переводит взгляд на неё, но она уже не хочет скрывать свои мысли, хотя, кажется, для этого нужно собраться. И вот, наконец, она переворачивается на спину и изрекает с усталой ироничной усмешкой:
– Что случилось… – она закрывает глаза и отклоняет голову назад. – Отвечаю на твой вопрос: я не могу пойти на пикник с Брайаном. Не могу.
Джозефин напрягает брови, удивлённо приподняв уголки губ.
– А, ты про это? Ты мне так и не объяснила, что у тебя за планы?
Делани вспоминает тот разговор в мессенджере. Она не объяснила ничего, зато позвала Джозефин к себе, несмотря на дождь, что лил за окном. Подруга пыталась отказаться, но всё-таки поддалась её уговорам. И вот теперь, когда подруга находится у неё в гостях, Делани понимает, как нелогично она поступила.
Эта неясность только добавляет вину за её действия.
Встав с кровати, она подходит к Джозефин, всё ещё стараясь держать нужную дистанцию. Она чувствует, как её тело начинает дрожать, но с усилием пытается взять себя в руки. Не слабачка же она, чтобы показывать друзьям, как ей тяжело. На внешность она старается держаться нормально, но внутри всё совсем иначе.
– Я… – её голос слегка дрожит, она теряет слова, но через мгновение говорит чётко, хоть и с лёгким безразличием: – Я улетаю в Нью-Йорк. Завтра.
Тишина, которая вдруг наступила, обвивает их, как плотная, тяжёлая ткань. Джозефин не знает, что ответить. Кажется, что воздух стал слишком плотным, и каждое слово, которое они могут произнести, может разрушить хрупкость этого момента. Как ваза, которую можно случайно, но намеренно разбить.
Эта тишина витает между ними, как что-то слишком хрупкое.
Делани стоит, опустив голову, с губой, которую она закусила почти до крови. Молчит, как рыба в воде, не зная, как найти слова.
– Дел?.. – тихо окликает её Джозефин, осторожно касаясь пальца плеча, как будто пытаясь разбудить её из какого-то кошмара. – Долго будешь молчать?
Она тяжело вздыхает, и в её голосе появляется оттенок отчаяния, когда отвечает:
– А что ты хочешь услышать? – её глаза уходят в сторону, избегая прямого взгляда подруги. Боль в груди не проходит, а мысль о поездке заставляет её сердце сжиматься. – Что это лучшее, что когда-либо случалось со мной? – её голос становится низким и немного раздражённым, как если бы она не могла поверить в собственные слова. – Что я, как ненормальная, кричала от счастья, что еду туда? Что я…
Запнувшись, Делани сжимает губы и моментально меняет выражение. В ней вдруг поднимается смесь обиды и печали. Она поворачивается к подруге, но взгляд всё равно не встречается с её глазами. Подруга стоит перед ней с явным замешательством, её лицо выражает смесь тревоги и сочувствия.
Делани пытается найти слова, но они ускользают, как вода сквозь пальцы.
Она делает шаг назад и тяжело вздыхает, не в силах скрыть слабость в своём голосе:
– И мне больно от этого, Джо. Я… – её голос срывается, будто она не может сформулировать всё, что накопилось. – Я, конечно, не хочу жаловаться из-за какой-то поездки на неопределённое время, но… Какая моя истинная причина нежелания ехать туда – понятия не имею…
Она замолкает, её взгляд снова уходит в пустоту. Это чувство неопределённости давит на неё, и она не знает, как с этим справиться. Боль и растерянность пронзают её всё сильнее, но она не может найти утешения, даже в словах подруги.
Какой-то внутренний импульс заставляет Делани резко потянуться вперёд и крепко обнять Джозефин – так, словно от этого объятия зависит всё. В этом движении нет раздумий, только чистое чувство: страх перед расставанием, благодарность за дружбу и желание задержать этот момент хоть на секунду дольше.
Джозефин отвечает так же крепко, без тени колебаний. Она медленно опускает подбородок на плечо подруги, закрывая глаза, словно пытаясь запомнить это мгновение. Они не знают, когда вновь увидятся, но знают точно: эти объятия останутся с ними, даже если между ними окажутся тысячи километров.
Для них это не просто привычка, не просто жест – это обещание. Ни одна из них не говорит ни слова, но в этом и заключается их сила. Они умеют слышать друг друга без слов.
Когда они наконец отстраняются, их взгляды встречаются – спокойные, но наполненные чем-то важным. Делани чувствует, как тепло разливается в груди. Её подруга рядом, здесь, с ней, и даже если они расстанутся, это не изменит того, что у них есть.
Джозефин делает глубокий вдох, будто собираясь признаться в чём-то значимом. Но вместо этого просто кладёт руку на плечо Делани и мягко, с лёгкой улыбкой говорит:
– Хорошо провести тебе там время.
– Спасибо, Джо, – отвечает Делани, несмело касаясь её руки в ответ, словно продлевая этот момент.
– Спустимся на чай? – предлагает Джозефин, и в её глазах мелькает лёгкий, едва уловимый оптимизм.
Делани слегка округляет глаза, но уголки губ тут же тянутся вверх в улыбке – тёплой, почти солнечной, как луч после дождя. Она не отвечает словами, просто кивает, а затем неожиданно снова тянется вперёд и обнимает подругу.
– Пойдём спускаться, – шепчет она, не спеша разжимать объятия.
Джозефин тихонько смеётся и мягко похлопывает её по спине. Когда они, наконец, отстраняются, обе выглядят спокойнее – как будто одно простое объятие помогло рассеять часть тревожных мыслей.
Переглянувшись, они выходят из комнаты, а в воздухе остаётся что-то необъяснимо уютное.
В конце концов, чай – это всегда хорошая идея, особенно если нужно хоть на минуту отвлечься от тяжёлых мыслей.
***
Посиделки за чаем наполнились уютной тишиной, лишь изредка разбавляемой шутками, которые рождались легко и естественно. А затем – тихий, но искренний смех, будто подтверждение того, что этот момент, несмотря на предстоящую разлуку, всё ещё их.
Когда чашки опустели, Делани и Джозефин молча поднимаются из-за стола, словно не хотят нарушать тонкую нить этого мгновения. Они забирают посуду, несут её к раковине, а потом, не сговариваясь, направляются в коридор. Мама Делани встречает их тёплым взглядом, в котором читается понимание.
Несколько шагов до двери. Джозефин молча снимает с крючка дождевик, накидывает его на плечи и приглаживает волосы ладонью.
Делани нервно сглатывает, но не произносит ни слова – у неё будто ком в горле.
Джозефин опускается, чтобы обуться, и на мгновение поднимает взгляд – мягкий, ободряющий, словно говоря: мы ведь ещё увидимся, правда же?
Она открывает дверь. Первые лучи солнца после дождя мягко падают на порог, заполняя пространство свежестью и лёгкостью. Крыльцо остаётся в тени, но за его пределами город уже блестит от влаги.
Джозефин делает шаг наружу, но не уходит сразу. Она смотрит на Делани, замечая в её лице смешанные эмоции: сдерживаемую грусть, лёгкую неуверенность, но и тёплую привязанность.
– Пообещай мне звонить каждый вечер, – говорит она, и в её голосе нет грусти – только уверенность и забота.
Делани молча кивает, боясь, что если заговорит, голос выдаст её настроение.
Как по традиции, они обнимают друг друга на прощание. Объятия тёплые, крепкие – такие, в которых можно раствориться хотя бы на мгновение.
Делани закрывает глаза и чувствует, как уголки её губ непроизвольно приподнимаются в улыбке. Джозефин прижимается чуть крепче, будто хочет сохранить этот момент подольше.
– Буду скучать все две недели, что ты будешь там, – шепчет Джозефин, и в её голосе слышится что-то особенно тёплое.
– Я тоже, Джо, – отвечает Делани, ощущая, как сердце сжимается от предстоящей разлуки.
Они отстраняются, ещё раз встречаясь взглядами. В этих последних секундах, перед тем как пути разойдутся, хочется запомнить каждую деталь – лёгкое волнение в глазах подруги, солнечные блики в её волосах, чувство домашнего уюта рядом с ней.
Джозефин мягко кладёт руку на её плечо и говорит:
– Береги себя.
– И ты себя, – отвечает та с лёгкой улыбкой, будто стараясь придать голосу уверенности.
Раздаются тихие шаги по твёрдому камню крыльца. Делани провожает взглядом силуэт подруги, который постепенно растворяется в золотистых лучах солнца.
А в груди остаётся тёплая, щемящая тоска.